[фанфик] Перехватчик

[Sauropterium]

- Результативный таран? – оружейник Деканис ощупывал изувеченное крыло «фурии» узловатыми пальцами, приподнимаясь на цыпочки. – И впрямь смахивает на ударное повреждение. И на приличной скорости – срезало чисто, как острым клинком. А вот по носу явное оплавление с тепловой деформацией. Чем, говорите, в вас попали?

- У меня не было времени для подробных записей, - пожал я плечами. – Ксенос стрелял по нам чем-то вроде вспышек зеленого пламени. Непохоже на стандартную лазпушку. Кстати, о таране я говорил, имея в виду полет на тренажере.

- Ну так или иначе, авионику крыла надо полностью менять. С прочими системами полегче – надобно ублажить духов контроля и они отзовутся как миленькие. А вот крылья штирборта, носовую лазпушку и кое-чего из сенсорики ставить придется по новой. Даже и не знаю, сэры, даже не знаю. Половины деталей на наших складах не найти.

- А на «Благословении»? – спросил Виктор.

- У губернатора? Там найдется все, что хочешь, хоть для фрегата. Но разве милорд станет снаряжать корабль для такого дела?

- Отдельно ради ремонта – не станет. Вот что, Ханс. Насколько ты сможешь подлатать машину своими силами?

- Взлететь-то она сможет, господин. Вот только летать будет лишь на малой скорости, про маневренность я и вовсе умолчу.

- Тогда приступай к починке. Отец все равно готовит рейс к нижним орбитам. Сэр Аргайл, боюсь, вам придется еще с месяц походить выбитым из седла.

Я сдержал разочарованный вздох.

- Ничего. Не будем гневить дух истребителя ремонтом на скорую руку.

Оружейник одобрительно закивал при этих моих словах. Он совсем не походил на техносвященника, сутулый, но плечистый, напоминающий обезьяну длинными руками и выступающей челюстью. Однако его форма, в подражание механикусам, была выкрашена в красный цвет – техники Деканис возводили свои традиции к обычаям настоящих Адептус Механикус, в бытность ее имперской базой занимавшихся обслуживанием систем станции. Моих познаний в пути машин было, конечно, недостаточно, чтобы оценить, насколько хорошо они справляются с этим ныне. Однако воздух Деканис оставался сравнительно чистым, реактор давал энергию, не пытаясь взорваться, и похоже, в ремонте ударных аппаратов они тоже разбирались.

- Просто скучно сидеть на станции без дела. Может, я смог бы подменить одного из ваших пилотов на его машине.

Глаза Виктора и Матта, одного из его ведомых, расширились.

- Не думаю, что это разумно, - прокашлявшись, заговорил Матт. – Мы летаем на своих машинах много лет, имперец, и знаем их духов как облупленных. А ты будешь к нашему аппарату привыкать неделю, а то и другую. И потом… - он покраснел и замолк.

- Матт хочет сказать, - без обиняков проговорил Виктор, - что мы, хейнартцы, свои машины доверяем только ближайшим друзьям. Любой из пилотов охотнее уступит вам женщину, чем перехватчик.

Теперь настала моя очередь краснеть.

- Не считай за обиду, сэр имперец, - подал голос Матт. – Но так оно и есть. Я свою «Попрыгунью», кроме молодого господина, доверю только Стефу с Конрадом. А вот Роба с Дави за штурвал бы не пустил. Хотя с тех пор, как милорд приказал усилить патрули, нам едва хватает и людей, и аппаратов.

- Забудьте, - оборвал я пустотников. – Сэр, могу я хотя бы выходить на поверхность станции? Хочется увидеть звезды не через оптиконы.

- Почему бы и нет? – Виктор беззаботно махнул рукой. – Я скажу вахтенным пропускать вас через шлюзы. Только не забывайте про скафандр.

Мы дружно рассмеялись.

- Между прочим! – отсмеявшись, произнес Виктор. – Я и сам собирался сделать небольшую вылазку наружу. На одной из шахт клинит крышку люка, надо ее проверить, заодно немного развеемся. Не желаете составить компанию?

- С удовольствием, - меня обрадовала возможность хоть ненадолго вырваться из четырех стен.

- Тогда к началу послеполуденной вахты на первой торпедной палубе. Шлюз у шахты номер четыре, - Виктор развернулся и направился вместе с оружейником к остальным боксам.

Ангар Деканис, в котором мы находились, был несколько больше, чем стандартный флотский, и, подобно большинству отсеков крепости, вырублен в скале. Вдоль задней стены, за складами и мастерскими в три ряда протянулись – и это тоже было непривычным – входы в выбитые в камне ниши, служившие жильем для экипажа. Определенная логика в этом была – размерами станция превосходила большинство кораблей флота, размещение отсеков диктовалось не требованиями кораблестроения, а игрой природы, проделавшей сеть пещер в теле планетоида. Разместить летчиков отдельно от машин значило заставить их по тревоге долгие минуты добираться до аппаратов. Но засыпать и просыпаться под рев двигателей, жить отделенным от пустоты только воротами ангара и занавесями на входе в твою нишу? Господь Император сохрани, по мне – для этого требовалось больше мужества, чем для самоубийственной штурмовки крейсера ксеносов.

Парк Деканис поражал разнообразием техники. Ближе к воротам располагались боксы «фурий», за ними находились огромные логова «звездных ястребов». У складов стояло несколько стандартных «поросят». Однако через распахнутые двери одного бокса я увидел внутри парочку «молний», а рядом выглядывал из ворот острый нос «фауста». Некоторые машины я и вовсе не мог опознать, и в голову закрадывалось подозрение, что над ними потрудился кто-то из одаренных технически орков.

Посредине ангара примостилась даже «валькирия», на кой фраг она понадобилась хейнартцам в открытом космосе – оставалось только гадать.

Я поднялся по трапу в левой части ангара, обменявшись приветствиями с парой пустотников из числа пилотов. После памятной стычки с Робом и обмывания победы в той же кантине я познакомился со многими экипажами. Большинство пилотов смотрели в мою сторону дружелюбно или безразлично, лишь Роб мрачно косился, не вступая в разговор.

Еще одно отличие жизни пустотников от обычаев Имперского Флота. Скафандр. В Имперском Флоте пустотные костюмы имели стандартные размеры и хранились у шлюзов с противовзрывными переборками. Только пустотные команды, обученные и подготовленные для работы на внешней обшивке, имели личные, подогнанные «под себя» скафандры.

На Деканис с этим обстояло куда строже. Каждый скафандр делался по мерке и хранился в жилище владельца. Еще в первую неделю под меня тщательно подогнали стандартный «селенит», предупредив при этом, что ко мне это, может, и не относится – «пусть сам милорд решает», но лорд Хейнарт регулярно проводит учебные тревоги, объявляя то о возгорании, то о декомпрессии в отсеках, и не дай Император незадачливому пустотнику замешкаться с одеванием скафандра.

Тоже логично. Межзвездный корабль периодически заходит в порт, где подвергается техосмотру и профилактическим ремонтам. Теоретически, по крайней мере. А те звездолеты, что проводят в отрыве от баз года и десятилетия – те, как и Деканис, не могут позволить себе роскошь иметь необученную команду. Те из них, кто возвращается.

Вернувшись в комнату, я мрачно осмотрел свой костюм. На обшивке остались наспех сведенные следы орнамента, нанесенного предыдущим владельцем. Такими украшениями щеголяло большинство пустотников, выходящих за пределы крепости.

Я представил себе, как буду двигаться к шлюзу с громоздким скафандром под мышкой. Тяжело вздохнул, разделся. Натянул поддевку, открыл распах и скользнул в скафандр. Загерметизировал соединения, но шлем оставил лежать на столе. Подпрыгнул, проверяя сочленения.

Никто из пустотников не обращал внимания на человека, идущего в скафандре по переходам и карабкающегося по трапам. С запозданием я сообразил, что эта картина для них слишком обыденна. Все те же особенности жизни в космосе от рождения до смерти, ускользающие при первом взгляде. Если из двадцати трех лет жизни ты провел на планете первые семнадцать.

- Аргайл! – Виктор взмахнул рукой. Он тоже держал шлем под мышкой, и мне не понадобилось смотреть на герб Хейнартов на скафандре. Пояс был увешан многочисленными инструментами и приборами.

- Леди? – я перевел взгляд на спутницу Виктора. Черные пряди рассыпались по фиброкерамиту, наглядно демонстрируя, почему большинство пустотниц стриглись по-мужски, а то и брили голову. – Присоединитесь к нашей прогулке?

- Кто бы попробовал ее отговорить, - Виктор рассмеялся. – Тами, это рутинный выход на обшивку. Ничего интересного. Тебе не обязательно тратить свое драгоценное время и дышать несвежим воздухом из ребризера.

- Знаю, знаю, - Тамара собрала волосы, засовывая их под ворот скафандра. – Вы с отцом предпочли бы, чтобы я не показывала нос за пределы станции?

- Я этого не говорил! Ты уже и так облазила всю внешнюю поверхность, выходом больше, выходом меньше. И у тебя есть «Шип». Чем ты недовольна?

- Который ты забираешь по первой своей надобности, - чувствовалось, что брат с сестрой ведут какой-то давний спор.

- Не все работы в пустоте можно выполнить на истребителе, - Виктор посерьезнел. – И мои надобности – надобности Хейнарта.

- Очень хорошо, - Тамара надела шлем, клацнула гермозамками. – Позволь тебе в них помочь. Ты вечно жалуешься, что тебе не хватает людей для патрулирования.

- Вот ты о чем, - улыбка вернулась на лицо Хейнарта-младшего. – Мой ответ ты знаешь, - он тоже надел шлем и опустил забрало. Если они и продолжали беседу, то на частоте, на которую мой вокс не был настроен. Оно и к лучшему – я чувствовал, что Хейнарты немного забыли о моем присутствии.

Виктор оглядел нас с Тамарой, убеждаясь, что забрала шлемов закрыты, и закрутил кремальеру. Мы вошли в шлюз, закрыли внутреннюю дверь, затарахтели насосы – их гул, громкий поначалу, стал затихать, ощущаясь только через подошвы. Беззвучно распахнулся внешний люк.

- Я так и думал, - Виктор еще раз опустил щуп в щель, извлек обратно, критически осмотрел покрывшую инструмент темную массу. – Смазка загустевает в вакууме, ее надо менять каждые пять вицесимо, а олухи из торпедных расчетов не озаботились вовремя. Клянусь пустотой, они вылижут каждый сантиметр этой шахты собственными языками. Можете отпускать, сэр Аргайл.

Я уперся ногами в скалу и выдернул лом, который использовал в качестве рычага. Его инерция увлекла меня за собой, и я воспарил над люком, пока мое движение не остановил мягкий рывок фала. Я отщелкнул карабин и снова оттолкнулся от скалы, теперь уже в другом направлении, плавно воспарив вместе с Виктором над площадкой, которую занимала Тамара. Махнув рукой, развернулся к площадке ногами и принялся выбирать трос, закрепленный на поясе.

Виктор ждал меня внизу. Ему на все маневры понадобилось пара секунд.

Мы находились на громадном уступе, выступающем из каменистой поверхности спутника. Гигантский люк в пяти метрах под нами, который осматривали мы с Виктором, прикрывал пусковую шахту одного из торпедных аппаратов Деканис, двойным кольцом опоясывающих станцию. Высоко вверху устремлялись в черное небо километровые шпили сенсоров и комм-антенн.

Конечно, верх и низ – довольно условные понятия в открытом космосе. Гравипокрытие сюда не добивало, а собственное тяготение Деканис, чуть больше одной шестисотой святого стандарта, было нацелено к центру спутника, под углом к поверхности уступа. Однако я по пилотской привычке брал направление по ориентации носителя – которым в данном случае являлась Деканис.

Виктор полусидел, полувисел на камнях, медленно откидываясь назад. Тамара лежала в пустоте над уступом, порой легким движением ладони подбрасывая себя вверх. Уступ отбрасывал на нас тень – Аргира пряталась где-то внизу, полускрытая станцией. В системе обычной звезды тень была бы густой до черноты, будто пятно чернил, но рассеянный свет туманности падал на спутник, смягчая тени и делая все неровности и обрывы размытыми. Звезды терялись в нем, и только по сторонам и вверху, ближе к надиру, черное небо вновь искрилось яркими алмазными точками. В нем громоздился расплывчатым гигантским полумесяцем Хейнарт.

- Необычно видеть, как дворянин выполняет работу, которую можно поручить любому петти-офицеру, - заметил я, коснувшись камней.

- Что? – Забрало Виктора развернулось в мою сторону. – Я же все-таки командир легких сил, так что торпеды – тоже моя забота, - пояснил он удивленно. – Кроме того, я люблю бывать снаружи. А отец часто говорит, что нельзя командовать людьми, если сам не прошел того, чего от них требуешь. А в Имперском Флоте не так?

Я покраснел, благо под шлемом этого не было заметно. Сколь возмутили бы слова пустотного лорда многих на командных палубах, и сколь многие согласились бы с ними на летных! «Фурия» не прощает небрежения и неумелого пилотирования что сыну адмирала, что ульевому гангеру – сразу и насмерть, в отличие от звездолета с многотысячным экипажем. Что ж, на Деканис, не страдающей от переизбытка экипажа, найти лишние руки и впрямь было сложнее, чем на «Деметрии».

- Господину Аргайлу, видимо, мы кажемся дикарями с голого куска скалы, - язвительно заметила Тамара.

- Что вы, леди, - поспешно возразил я. – Ваш спутник выглядит даже цивилизованнее иных имперских станций. Пустотный лорд, насколько я вижу, хороший правитель.

- А сколько миров вы повидали, сэр Аргайл? – заинтересованно спросил Виктор.

- Не так уж и много. Аргентарий, Самарру, Стригой, и Дивиатус с Коранором – только с орбиты. Мы полгода курсировали между ними и Самаррой, прикрывая конвои от эльдарских и орочьих рейдеров.

- Вы сражались с орками? – теперь и Тамара поддалась любопытству, перевернувшись на бок и опершись рукой о скалу.

- Ну… - я замялся. В конечном счете скромность взяла верх. – Не то, чтобы сражался. Над Стригоем мы эскортировали истребители Аэронавтики в космосе, но орки ни разу не сунулись за пределы атмосферы. А пираты удирали, стоило только нашему крейсеру появиться в районе боя. Мне лишь раз пришлось летать против эльдар, когда их эсминец обстреливал наш конвой.

- И вы атаковали их?

- Наша эскадрилья прикрывала транспорты и сбивала торпеды. Это оказалось несложно. Мы стартовали, получали схему перехвата, шли к точке залпа и выпускали ракеты. Потом тормозились и уходили к конвою. «Деметрий» попытался навязать им артиллерийский бой, но у эльдар было преимущество по скорости и они спаслись бегством.

- А орки? – теперь в голосе Виктора слышалось неподдельное восхищение.

- Орки любят подраться, но их эскорты – не угроза для «Деметрия». Даже на Стригое они не вступили в космический бой, предпочитая штурмовать нашу пехоту. Мы доставили туда полное крыло «Ударов Грома», так они и работали с нашего корабля, пока саперы не оборудовали наземный аэродром. Мы прикрывали их в пустоте, пока они не добирались до атмосферы, на случай, если какой-нибудь орк решит попытать счастья на нижних орбитах. А в воздухе они уже сами брались за орков, пока не выбили все их машины. Мы тоже отработали по поверхности бортовыми батареями, потом Гвардия перешла в наступление и скинула орков с полуострова. Нам даже увольнение перепало в планетарную столицу, - похвастался я.

- Расскажите, на что похож тот мир, - попросила Тамара.

- Он совсем не такой, как Аргентарий, - я осекся, поняв, что сравнение с миром-ульем ничего не скажет пустотникам. – Или любая из космических станций. Что-то связанное с атмосферной циркуляцией. В общем, хотя планета находится во внутренней биосферной зоне, но прогревается очень неравномерно, и каждое полушарие периодически охлаждается даже ниже точки замерзания воды. Представляете?

- И там живут люди? – недоверчиво проговорил Виктор. – Но как?

- Они строят теплые жилища. И вынуждены носить защитные костюмы по нескольку месяцев. Мы высадились как раз в такое время. Замерзший снег покрывал все поле космодрома. Землю покрыло ярко-белое покрывало из его кристаллов, когда мы шли по ним, снег скрипел и трещал. Пока мы добрались до зданий, у нас чуть не отмерзли пальцы и уши, настолько холодным был воздух. А потом мы увидели, как местные дети играют со снегом, лепят из него разные фигуры и бросают снежными комьями друг в друга.

Тамара скептически фыркнула.

- Вспомни Везелсхолд, - вступился за меня Виктор. – Там тоже температура настолько низкая, что вся поверхность покрыта ледяным песком.

- И детишки Везелсхолда играют вне купола без скафандров? – язвительно спросила у него сестра.

- В отцовской библиотеке я читал, что подобное типично для многих миров галактики, - обиделся я на такое недоверие. – Это как-то связано с расположением континентов. Есть даже полностью покрытые льдом миры, населенные, тем не менее, людьми. Выходцев с них очень ценят в Имперской Гвардии за умение сражаться при самых лютых морозах.

- А вы знатного рода, сэр Аргайл? – перевел разговор на другую тему Виктор.

- О да. Основатель дома Йевген Аргайл получил дворянство по Праву Завоевания под знаменами самого Махария Солара, - произнес я гордо.

- И ваш дом правит собственной планетой?

- Мое происхождение не настолько высоко, - улыбнулся я. – Нам принадлежит небольшая паромная гильдия, два десятка «арвусов» и один тяжелый «гемедес». Аргентарий – место пересечения торговых маршрутов из Цезеса, Лериды и дальних субсекторов Пацификуса, а потому работа челнокам находится постоянно. Это важное и прибыльное дело, - я не прихвастнул, просто умолчал о некоторых подробностях. Великие дома Аргентария всегда смотрели свысока на мелкие дворянские рода, вынужденные заниматься торговлей и коммерцией, чтобы обеспечить свое существование. Это, впрочем, не мешало им через побочных сыновей контролировать львиную долю паромного рынка, оставляя малым гильдиям лишь разовые, не сулящие большой выгоды рейсы.

- Расскажите и вы про историю вашего дома, - попросил я Хейнартов. – Лорд Тойн говорил, что Деканис основал капитан, чей корабль потерпел здесь крушение?

- Тамара, - Виктор обернулся к сестре. – Давай рассказывай ты. У тебя всегда лучше получалось с уроками истории.

Мое внимание отвлекла слабая вспышка над головой. Я покосился вверх, но ничего не увидел. Должно быть, метеорит, сгоревший на высокой скорости на пустотном щите.

Я перевел взгляд на следы ударных кратеров на камнях. Щит станции должен отражать быстролетящие осколки… насколько быстро? Камушек со скоростью пули пройдет сквозь мощный щит свободно. Его удар будет безвреден для станции – но отнюдь не для наших скафандров.

Хейнарты явно не беспокоились по этому поводу, и я решил последовать их примеру. Пустотникам виднее, опасно ли нахождение на внешней поверхности станции.

- Варп-шторм выбросил «Благословение» на внешней границы системы, - звучал в наушниках голос Тамары. – Межзвездный двигатель был разрушен, и оно дрейфовало в пустоте с остаточной прыжковой скоростью беспомощным и неуправляемым. Шторм забивал каналы связи и они не могли даже позвать на помощь.

Штурманы эскадры просчитали траекторию. Она была гибельной. Курсовой вектор оказался направлена в сторону звезды. Не прямо в огненное сердце Аргиры, но достаточно близко, чтобы уничтожить «Благословение». Оставалась сотня суток до того момента, как звездное дыхание схлопнет щиты, расплавит броню и убьет всех внутри корпуса.

Капитаны, штурманы и техномаги собрались на совет. Командир «Благословения» предложил перевести офицеров на борт эскортных кораблей и бросить остальной экипаж на произвол судьбы. Но Эрик Хейнарт, командовавший кораблями сопровождения, напомнил ему, что долг командира корабля – покинуть его последним. Командир станции бросил на него гневный взгляд, но ничего не ответил.

Тут заговорил старший техномаг эскадры и предложил дерзкий план. Медленно и осторожно фрегаты приблизились к «Благословению», загудели магнитные тумбы и лязгнули цепи, намертво соединив их с бронированным великаном. Рулевые нажали на рычаги, и двигатели эскортов пробудились, тормозя миллионы тонн и уводя их с опасного курса. Цепи толщиной в десять метров натянулись и звенели, крепления стонали и скрежетали, корабли не осмеливались давать тягу больше одной десятой ходовой мощности – но медленно, километр за километром, «Благословение» сходило со смертельной орбиты.

Хейнарт не участвовал в стыковке. Штурман рассчитал, что тяги эскортов хватит, только если погасить скорость рискованным пертубационным маневром у газового гиганта на внешней орбите. Но опасность была велика. Окрестности пятой планеты были полны ледяных и каменных глыб, множество спутников возмущало своей гравитацией пылевые кольца. И капитан Хейнарт повел свой корабль, «Деканис», в метеоритный ад, чтобы проложить сквозь него безопасный путь для всей эскадры.

Фрегат крался через пространство, ощупывая пространство чувствительными зондами и поисковыми сенсорами. Духи машин отслеживали траектории метеороидов, рулевые ловко уклонялись от столкновений, а связисты постоянно передавали поток данных на «Благословение». Хейнарт стоял на мостике, не опуская оптикон. Звенела броня под ударами малых низкоскоростных тел. Корабль описал один круг вокруг гигантской планеты, второй, третий. Карты пополнялись все новыми и новыми отметками.

И вот он счел, что задача выполнена, и приготовился дать приказ об уходе с орбиты. Но стоило ему открыть рот – и «Деканис» содрогнулся от удара.

Метеороидный рой, вышедший из-за диска планеты, оказался на пути фрегата. Щит отразил несколько глыб, но схлопнулся под их ударами, и новый метеороид вонзился в корабль.

Удар пришелся в мидель по касательной, пробив броню бакборта. Весь расчет второй башни погиб на месте, центральный коридор был наполовину разрушен. Ударной волной и обломками разгерметизировало часть командной палубы и инженариум. Многочисленные пожары заполыхали в кубриках, опасно близко к снарядным погребам. Однако Император-над-Звездами был милостив к команде «Деканиса» в тот день – реактор не взорвался, и система жизнеобеспечения осталась неповрежденной. И уцелел мостик.

Коммы были забиты предсмертными криками и мольбами и помощи. Экраны погасли, только аварийные лампы освещали мостик. Где-то за переборкой со страшным грохотом раскалывались противовзрывные экраны, выпуская бесценный воздух в пустоту. Даже фильтры не спасали от запаха дыма, заполнившего вентиляцию. В любую секунду новое столкновение могло добить раненый звездолет.

Но капитан несколькими уверенными словами прекратил панику. Он приказал старшему инфернусу направить команды борьбы за живучесть в носовую часть, как наиболее поврежденную, и восстановить связь с носовыми отсеками, затем заняться командной палубой. Он распахнул запечатанные шлюзы мостика, и вывел туда всех людей с палуб, давших течь.

Корабль лишился обзора и связи – взрыв нарушил энергоснабжение их систем. Уцелело не больше десяти тысяч пустотоходов, в числе погибших оказались многие офицеры. Тьму разгоняли лишь слабые лучи фонарей. Самые опытные из курсопрокладчиков вглядывались в иллюминаторы, вручную пытаясь определить траекторию дрейфа. Матросы и офицеры трудились без различия рангов и званий, затыкая пробоины и туша возгорания.

На «Благословении» корабль Хейнарта сочли погибшим. Но он выполнил свой долг, передав на эскадру бесценную информацию. «Благословению» удалось уклониться от самых опасных обломков, а остальные приняли на себя щиты или расстреляли оборонительные лазеры. Гравитация Хейнарта притормозила эскадру, и эскортники получили достаточно времени, чтобы отклонить его с опасного курса и вывести на эллиптическую орбиту вокруг Аргиры.

Я молчал, полулежа на скале и переваривая услышанное. Буксировка тяжелого корабля эскортами? Гравитационный маневр на неразведанной орбите с высокой плотностью осколков? Зубы Императора, это был как раз тот сорт безумия, которым славен Священный Флот!

- И что стало с фрегатом? – наконец, спросил я Тамару.

- Корабль медленно плыл по орбите. Выжившему техномагу удалось запустить реактор, но выдаваемая мощность была только-только достаточной, чтобы запитать жизнеобеспечение и освещение. Двигатели молчали, и дрейф оставался неуправляемым. Выжили ли их товарищи, экипаж не знал. Одно было хорошо – орбита оставалась стабильной, и фрегату не грозило падение на газовый гигант.

Но вот в иллюминаторах появился каменно-ледяной шар, в десять с лишним раз больше фрегата. Гравитация спутника захватила корабль, и экипаж содрогнулся, глядя, как растет он в иллюминаторах. Однако Хейнарт провел расчеты и успокоил своих людей, сказав, что столкновение произойдет на невысокой скорости. Тем не менее они подняли аварийные переборки, заглушили реактор и укрылись в цитадели корабля, готовясь к удару.

Фрегат осел на поверхность спутника, содрогнувшись от хребта до киля. Какое-то время инерция влекла его по камням, пока борткрыло не заклинило в образовавшейся от удара трещине. Ледяные стены расщелины подтаяли от удара и тепла корпуса, и корма «Деканиса» погрузилась в нее. Фрегат замер, надежно заякоренный между ледяными глыбами.

Экипаж выбрался из своего укрытия и осмотрелся. Положение их было не хуже, чем вчера. Теперь громада спутника хотя бы частично защищала его от обломков. У них была энергия, а значит – кислород и вода… но вот с пищей все было не так просто.

«Деканис» имел запасы продовольствия на месяцы вперед, но капитан отчетливо понимал – призрак голодной смерти скоро замаячит перед экипажем. Он сократил рационы, насколько мог, благо команде приходилось работать куда меньше прежнего. Люди недовольно заворчали, но капитан подал им личный пример, урезав пайки и для офицерских камбузов и призвав всех и каждого на борту не уронить честь «Деканиса» перед Золотым Троном. Он вызвал к себе техномага и поставил перед ним задачу – спасти экипаж фрегата от голода.

Я понимающе кивнул. Меры по переводу корабля на автономное жизнеобеспечение в принципе предусматривались флотскими уставами. Другое дело, что отрабатывались они только для таких вот экстренных ситуаций – и обеспечивали выживание, даже на «Экзорцистах», хорошо если трети экипажа.

- Техномаг построил пищевые чаны и отправил в них все съэкономленные пайки. Он построил гидропонические плантации и вырастил в них пищевые растения из корабельной оранжереи. Не все удавалось с первого раза – растения увядали, культуры в чанах гибли. Первые порции синтепищи начали поступать, лишь когда весь экипаж был близок к голодной смерти, и лишь воля и меч Хейнарта удерживали команду от бунта и людоедства.

И вот, когда на борту «Благословения» воющие толпы пустотоходов рвали друг друга на части, офицеры удерживали базилику, а техномаги взращивали питательные культуры на плоти убитых матросов – экипаж Деканис выжил и не обратил оружия друг против друга. Они починили несколько шлюпок и вышли в космос, но услышали по вокс-связи лишь отчаянные сигналы бедствия. Они ничем не могли помочь «Благословению», и остались на своем корабле. Они осмотрели и нанесли на карту окрестности планеты. И вот лорд Хейнарт поднялся на мостик и включил громкую связь. Своей властью и именем Императора он провозгласил себя пустотным лордом, дал спутнику имя своего корабля, а газовый гигант в вышине – нарек собственным именем.

Я выдохнул. Пошевелился, взмыв над камнями. Подобно капитану Хейнарту, окинул взглядом Аргиру, горящую в космосе и одетую крылатой туманностью. Глянул на Хейнарт, величавый, сине-белый, исчерченный полосами и завихрениями. Подплыл к краю обрыва и покосился левее, на громаду базилики Деканис.

Ну конечно. Как же я не заметил раньше? Носовая часть фрегата типа «Меч» возвышалась над поверхностью спутника, в то время как корма уходила в камень. Корпус корабля удерживали на месте гигантские пласталевые скобы. Фрегат размещался параллельно внутренним палубам Деканис. Вернее, это палубы станции выравнивали под расположение корабля, как я теперь понял. Между носовой частью корпуса и спутником тянулись несколько дополнительных переходов. Звездолет сиял огнями, словно был готов сбросить путы и вырваться, как встарь, обратно в пространство.

- Я слепой, - проговорил я. – Мог бы с первого раза узнать космический корабль.

- Ну, сэр Аргайл, не так часто вы видели Деканис из космоса, чтобы догадаться, - утешил меня Виктор.

- Я бы тоже предпочла делать это почаще, - проворчала девушка.

- Тамара, не начинай, - Виктор развел руками. – У тебя есть скафандр, у тебя есть «Шип». Да, я знаю, что ты – лучший пилот Деканис после меня и, может, Стефа. Но я не возьму тебя в крыло.

- Пустота побери – почему?

- Мы уже обсуждали это. Полеты над Хейнартом опасны, и наша семейная легенда это успешно доказывает. Тем более на истребителе. Мы теряли людей. «Шип», по крайности, не разлетится на куски от одного столкновения!

- Твоей Коре это не мешает летать!

- Проклятье, Тами! Это уж точно не твое дело!

Я смущенно кашлянул, напоминая Хейнартам, что они не одни на уступе. Брат с сестрой синхронно замолкли и обернулись ко мне. Под забралами я не мог различить смущенного выражения лиц, но догадывался о нем. Срочно требовалось задать какой-нибудь нейтральный вопрос, чтобы разрядить ситуацию.

- А как был заселен остальной спутник? – я еще раз глянул на превращенный в базилику «Меч». Мне не верилось, что тысячи пещер и ходов могли обжить и заполнить воздухом десять тысяч пустотоходов на разбитом корабле. Да и вооружение Деканис было куда посерьезнее четырех тяжелых лазерных орудий с борта «Меча».

- Когда Иларнек Строитель подвел свой корабль к Деканис и приветствовал пустотного лорда… - начала Тамара с той же распевной интонацией, с какой рассказывала о приключениях своего предка.

- Сестричка, - Виктор отсоединил карабин от вбитого в камень железного кольца и защелкнул на ведущем к шлюзу тросе. – Не хочу тебя прерывать, но кислорода у нас на полчаса. Пора заканчивать прогулку, если вы не умеете дышать вакуумом.

Я вздохнул. Тоже пристегнулся к тросу, вслед за мной – Тамара. Цепочкой мы двинулись в обратный путь.

- Смотрите! – вдруг воскликнула Тамара, когда я уже вплывал в люк. – Это же…

Я обернулся. Девушка указывала куда-то в сторону от люка, где медленно плыл в черном небе Хейнарт.

- На что смотреть, леди?

- Ого, - Виктор выбрался из шлюза и присоединился к нам.

- Когда он появлялся в последний раз?

- Шестнадцать лет назад. Я помню, как отец показывал его мне.

- О чем вы говорите? – не выдержал я. Оба пустотника висели в шлюзе, рассматривая гигантскую планету.

- Танцующий Вихрь, - Виктор вытянул руку, указывая на диск планеты. Ближе к экватору пересекающие его облачные полосы скручивались в темно-синее пятно. Его окружала оторочка из белых облаков, а посередине бежала почти черная полоса. Казалось, Хейнарт смотрит на нас огромным глазом.

- Ураган величиной с целую планету, - прошептал я. – Я уже видел такое на газовых гигантах.

- Это не просто ураган, сэр Аргайл, - голос Виктора был напряжен и серьезен. – Танцующий Вихрь приходит, когда близятся большие перемены. В последний раз… - он помолчал с минуту. – Что-то грядет, к добру или к худу.

Я оторвал взор от грандиозного смерча.

- Если Империум явится в пространство Аргиры, многое и вправду переменится. Но Деканис нечего бояться.

- Будем надеяться. Ладно, входим. Воздух кончается.

Изменено 6 апреля, 2013 пользователем Sauropterium