KaEV Опубликовано 20 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 20 декабря, 2011 (изменено) Графоман, вдохновленный BigCat`ом Эта.. проза...более серьезно не назвать, пожалуй, была моей попыткой создать первое серьезное произведение после ряда коротких очерков и литературных статей на тему Вахи. Писалась она в 98 году, в реалиях 5-ой редакции, когда никаких Владык Айслинов и прочих в помине не было. Теклис, Тирион, Имрик, Корхил, Карадриан, АлитАнар, Элтарион, Алариэль, Бэланар вот кто определял мое представление о героях Ультуана, в остальном это было огромное поле для маневра, чем я и воспользовался. Я не мог писать как настоящие литераторы главу за главой. Мой рассказ скорее напоминает записки очевидца - часть от начала, немного середины, немного от конца. Выкладывать все-таки планирую по правилам жанра. От начала, постепенно заполняя недостающие фрагменты. Разумеется, в реалиях новых редакций, это должно подвергнуться серьезным изменениям. Надеюсь, с вашей помощью.... Времена года. Календарь высоких эльфов отличается от календарей других рас. Для кого-то он может показаться сложным, и даже скоротечным, но только не для нас. Годы это рябь для эльфа на бесконечной реке времени. Но время можно контролировать, как не безумна кажется на первый взгляд эта мысль. Свет и тьма по-прежнему буду сменять декорации на небесном покрове, но дни могут бежать быстрее, или медленнее. У нас существует всего четыре месяца, из которых форлорин – зимний месяц, силирин – весенний, саморин – летний, а анатарин – осенний. Саморин особо почитаемый месяц у нас, высоких эльфов. Его называют еще месяцем Иши. Анатарин не менее знаменателен. По преданию именно в этот период Творец закончил созидать мир таким, каким мы зрим его в нашем теперешнем облике. Анатар, называют еще эльфы этот месяц, что значит – Творец. Все четыре месяца составляют один Квиндар – небесный цикл. Наверное, его можно сравнить с названием «Год» у расы людей, но с той лишь разницей, что у нас в квиндаре триста шестьдесят дней, в то время как у людей это число равняется трехсот шестидесяти пяти дням, поскольку у нас в каждом месяце девяносто дней. Люди же почему-то считают четные и нечетные месяцы группами. Двенадцать квиндар – составляют один Фалор. В это время заканчивается полный оборот небесных сфер вокруг Солнца, и все планеты выстраиваются в одну линию образуя подобие креста, что входит в хронологические записи всего мира как явление, названное парадом планет. декабрь, январь, февраль 90 дней форлорин март, апрель, май 90 дней силирин июнь, июль, август 90 дней саморин сентябрь, октябрь ноябрь 90 анатарин Квиндар – небесный цикл, равный четырем месяцам. Фалор – полный оборот планет вокруг Солнца, равный двенадцати квиндар. Кватар – половина месяца, сорок пять дней. Летописи Ультуана. Пролог. Чаша Иши – вместилище слез и скорбей, В этот мир ты пришла, чтоб направить детей Бога, истины сущего, тверди Творца, Но в замен лишь в конец им разбила сердца. Всяк испивший тебя стал навеки рабом, Даже тысячу раз сожалея потом, Он не сможет магической цепи порвать, И отринув тебя, возвратится опять. Словно аспид, ты манишь прохожих к себе. Лишь затем, чтоб до смерти внимая тебе, Море крови и слез проливая на свет Вечной ночи Забвенья давали обет. Ты не этого времени Чаша богов. Не живой и не мертвый не снимет оков, Что добром иль лукавством возложил на себя, И не будет позором бежать от тебя. Но когда-нибудь явится Пламени маг. Бурю сил и сомнений возденет в кулак, Но тогда же, быть может тебя укротя, Сгинет в пламени, вечный покой обретя. История эта произошла много веков назад. Не думаю, что кто-то из ныне живущих помнит ее. По-моему даже мир изменился с тех пор. Не поменяли русла реки, не опускались горы и не вздымались ложа морей, но все-таки земля стала иной. Эльфы очень хорошо чувствуют перемены, уж в этом вы мне поверьте. Мне кажется, даже рисунок звезд был тогда другим. Сердца были горячее, да и товары добротней. Эльфы в ту пору были более отзывчивыми к нуждам других, хотя и не вина эльфов, что сердца наши охладели к последышам. В то время, очередного великого Затишья, никто не знал, что мир стоит на грани новой разрушительной войны. Ультвейн жил воспоминаниями прежних дней золотого Века. Сейчас уже мало кто видит так далеко, и прошлое мнится неверной сказкой. Но тогда, дороги еще сотрясали бесчисленные колонны, закованных в блестящие кольчуги воинов, а зов боевых рогов внушал страх и трепет нашим врагам. Это было время великих подвигов, могущественных магов и бесстрашных воинов. Об одном из таких героев я и хочу поведать. Вряд ли кто-то считал его героем тогда. Да он и сам, по-моему, никогда так не думал. Он лишь просто, да простят меня за избитую фразу, выполнял свой долг. Вернее то, что он считал долгом для самого себя. А это, отнюдь, не одинаковые вещи. Но я отклонился от темы. Итак, пожалуй, начнем. Ко времени нашей истории, эльфам насчитывалось уже более 2000 фалоров. Многие расы претендуют на звание первейших и старейших обитателей Эндора. Мы не претендуем, мы знаем правду. Наши предки застали зарю мира и получили Завет от Бога хранить Эндор, и защищать его. На нас возложили тяжелую ношу, но мы по праву назывались его старшими Сынами. Эльфы приняли Завет, но, увы нам, не смогли сохранить, не смогли удержать. Наш народ быстро рос. Пытливый ум и неутомимые руки позволяли нам постичь многие тайны мира, а дар Творца, которого мы величаем Азурианом, помогал справиться с самыми сложными задачами. Мы достигли небывалых высот в искусстве, культуре и прочих областях. Возможно, это и послужило к началу нашего падения, ибо наш ум не поспевал за руками, а мудрость за гордыней и тщеславием. Разумеется, не все были охвачены новыми, доселе неведомыми пороками, не все, но многие. Нам были открыты любые горизонты земных знаний, для нас не существовало пределов. Мы обследовали все земли еще спящего юного мира, и были удивлены его грандиозностью и многообразием. Сколь много было вложено в него труда, сил и старания. С каждым новым постижением сердца наши наполнялись восторгом, но к ним примешивалось и гордость. Мы мнили себя его наместниками. И хотя мы с радостью обучали остальные народы мудрости и дорогам Азуриана, все-таки считали себя первейшей расой. Надеюсь, читатель не поймет превратно эти строки. Он не судья нам, а сия повесть - не исповедь. Я движим лишь целью не дать пропасть в забвении времени великим деяниям моего народа. С завершением этой истории, что-то грустное, но очень доброе ушло из пределов этого мира. Ушло навсегда. Не опустился под воду огромный материк Старого мира, остался невредимым сам Ультуан, словно огромный многовесельный корабль, медленно плывущий по реке времени. Но, начнем же, пожалуй... ГЛАВА 1. Солнце уже поднималось, озаряя первым отблеском заснеженный скалистый утес, на котором возвышался замок Элгнор, чьи мраморные стены отливали пурпуром в лучах рассвета. Элгнор был фамильным поместьем древнего и могущественного рода Энельвар. Воздвигнутый предками каледорских князей как форпост, препятствующий вторжению внутрь Ультуана через Тиранок и Эллирон, он много раз оправдывал свое существование, защищая от врага перевалы, задолго до того, как погрузились в свой летаргический сон драконы, принесшие славу и могущество юному тогда Каледорскому королевству. Многих славных воинов помнили залы Элгнора, и хотя род Энельвар был далеко не единственным в Каледоре, бесспорно держал пальму первенства среди других знатных родов. Но постепенно былая слава Элгнора угасла. Из грозной крепости рубежа он превратился в обычный замок – поместье Энельвар. Владетель замка – князь Аранарх, главнокомандующий западной армией Ультуана сидел в зале Совета, облокотившись на длинный стол, покрытый темно-синим бархатом, и угрюмо глядел в пустоту. На столе, в изящном серебряном шандале догорал расплывшийся огарок свечи. Аранарх провел бессонную ночь. Слуги с тревогой поглядывали на двери покоев своего господина, но беспокоить не решались. Аранарх встал, прошелся по зале и подошел к узкому витражному окну. Замок располагался на перевале, между отрогов Драконьих гор, словно тески сжимавших плато, на котором стоял Элгнор. Взгляд принца был прикован к дороге, змейкой петлявшей по горному серпантину, ведущему к воротам замка. Аранарх отошел от окна, еще раз неторопливо прошелся по зале, словно пытаясь принять какое-то решение, и снова сел, устало откинувшись в кресле. Солнце поднялось выше, щедро даря свое тепло земле. Холодный горный воздух прогрелся, но было все еще не по-летнему прохладно. Замок стоял окутанный дымкой – в такие часы Элгнор был особенно красив. Высокие отвесные стены, с ровными рядами бойниц, тонкие вздымающиеся ввысь башни, с точеными хрустальными шпилями. Во внутреннем дворе угадывались очертания дворцовых шпилей и маковки храмов. Двери в покои Аранарха распахнулись, и в зал вошел эльф в позолоченных доспехах поверх светло синего балахона и высоком остроконечном шлеме с пером. - Мой господин, - отсалютовал он князю, - ваш сын, Арахаэл, с отрядом эллерионцев приближается к замку. Аранарх поднял голову и посмотрел на вошедшего. Синева под глазами выдавала проведенную бессонную ночь. Но взгляд серых глаз был тверд как всегда. - Передай моему сыну, что я хочу говорить с ним наедине. Остальных примите как подобает… ступай. Спустя некоторое время Арахаэл входил в покои отца. Он был младшим сыном Аранарха. И, если старший - Фингон, больше напоминал отца – замкнутый, необузданный в битве, вспыльчивый, то Арахаэл пошел в мать. Эльвинг не была истинной Каледорской княжной. Будучи родом из Эллириона - Королевства коней она, как и все жители той области обладала тихим нравом. Свобода и зеленые степи составляли главную ценность для жителей той земли. Они учились находить красоту в обыденном. Их мало занимали слава и бранные подвиги. Арахаэл многому научился у этого народа. Он жил там вместе с матерью в годы осады Элгнора. Там прошло его детство. Там он взрослел вместе со многими другими детьми. Открытый сердцем он быстро приобрел уважение в Эллирионе, и множество друзей, с которыми в последствии практически не разлучался. Они следовали за ним везде, признав Арахаэла своим предводителем. Именно под знаменем Эллириона он впервые пошел в бой. Много лет прошло с тех пор. Со временем, его авторитет в Эллирионе стал непререкаем. И теперь, молодой предводитель повелителей коней, в окружении верных друзей, примчался по зову своего отца в Элгнор. Арахаэл быстрым шагом пересекал многочисленные замковые галереи. Он давно не был в Элгноре. Но со времени его последнего пребывания здесь мало что изменилось. Те же старинные гравюры с изображением Анариэля – первого короля-феникса и битвы с ордами Хаоса. Знакомые с детства шпалеры со стягами, расшитыми драгоценными камнями, чьи девизы помнили времена войны Гнева в дни осады Элгнора. Только ореховый паркет стал, наверное, едва заметнее поскрипывать, напоминая, казалось, о своем возрасте. Перед последней дверью Арахаэл остановился. Два стража в жемчужных кольчугах поклонились ему. Он всегда с трепетом входил в покои отца. Нет, он не боялся его. Он всегда испытывал восторг перед ним, и какое-то смешанное чувство трепета и робости. Арахаэл знал, что отец любит его, но не выставляет это чувство напоказ, не из боязни потерять статус мужчины, демонстрируя недостойную слабость, но потому что так поступал его отец, и отец его отца. Это была традиция. Каждое поколение рода Энельвар было отмечено героическими свершениями. С детства всех особ мужского пола подвергали суровой дисциплине. Это вырабатывало характер, укрепляло волю. Перед юным княжичем не ставился выбор, он был избран сам. Наследник княжеского рода, чьи предки всходили на трон Ультуана, должен был в любой момент принять правление и ответственность за судьбу своего народа. Величие требовало в замен многого – их готовили к этому. Арахаэл вошел к отцу. Длинная, с рядом стрельчатых окон зала с высоким потолком была тускло освещена дневным светом. Он окинул покои отца словно вновь узнавая их. Вот там, в дальнем конце залы возвышался камин. Арахаэл помнил его до мелочей. Даже массивный фронтон с изображением скалящихся драконов, одно из которых его отец не разрешал реставрировать, потому что это напоминало ему о его отце – Гиларде Бесстрашном. В центре, чуть ближе к окнам, про прежнему располагался длинный стол, по периметру которого стояли кресла с высокими резными спинками из темного дерева, украшенные фамильным гербом Энельвар – четырех лучевой звездой. Одно из них, было отодвинуто. На стенах, отделанных матированным темным деревом, как и встарь висело всевозможное оружие, привезенное еще предками Аранарха из разных уголков страны. Были здесь и щиты, с гербами разных благородных эльфийских домов, находившихся в родстве с домом Энельвар. Над каждым висел так любимый эльфами хрустальный светильник, с изящно выгнутой ручкой, украшенный чеканкой и вензельным плетением. Сейчас все они, включая огромную люстру, что свисала со сводчатого потолка, были потушены. Отца он заметил не сразу. Тот стоял к нему спиной, глядя в окно, скрестив на груди руки, и, казалось, не замечал его прихода. Арахаэл подошел к нему и, встав на одно колено, придерживая меч, склонил голову в почтительном поклоне. - Зачем столько церемоний, Арахаэл? – отходя от окна и поворачиваясь к сыну проговорил Аранарх. - А как еще подобает чествовать лучший меч Каледора и главнокомандующего западной армией Ультуана?! – бросил в ответ Арахаэл, словно новобранец заученную фразу. - Тем более нет повода больше этого делать. Ультуан теперь обойдется и без меня. Арахаэл выпрямился и пристально посмотрел на отца, пытаясь угадать его мысли. - Что же случилось? В место ответа Аранарх кивнул в сторону стола. На столе, возле подсвечника лежал свернутый пергамент, с красной королевской печатью Ультуана на ленте. Письмо было от Короля-Феникса. - Читай, сказал Аранарх, снова отворачиваясь к окну. « В виду обострившейся обстановки в Старом Мире, и угрозе свободе нашего государства, Я Эрухини 1, Король-Феникс Ультуана и колоний Старого мира, повелеваю тебе Аранарх из рода Энельвар, сложить с себя полномочия главнокомандующего западной армии Ультуана и отправляться в Старый Мир, в Бретоннию, для исполнения клятвы верности военного союза, в борьбе против сил Тьмы. Назначаю тебя предводителем стражи Севера». Дано в день 50, месяца Иши. - И что ты намерен делать? – спросил Арахаэл, бросая свиток на стол. - Подчиниться приказу – последовал короткий ответ. - Но ведь это подобно изгнанию – сжимая кулаки, ответил Арахаэл. - А это и есть изгнание – вновь спокойно ответил Аранарх. Только для меня пока не ясно, кому это нужно. Но в любом случае здесь не обошлось без подачи Мираглиона. - Да что возомнил о себе этот выскочка из Сафери? – гордо бросил Арахаэл. Или он себя ставит выше рода Энельвар? - Времена меняются, Арахаэл…. Когда-то мы действительно были сильны. Влияние нашего Дома было почти что безгранично. Именно этого и боится Мираглион. Мы ближе всех стоим к королям Ультуана. За нами весь Каледор. Многим из Сафери это не нравится. - Гм. Король нашел себе достойного советника – с презрительной улыбкой ответил Арахаэл. Эти колдуны из Сафери совсем потеряли разум. Из покон века Каледор был колыбелью королей. - Бел-Шанар не был Каледорцем – возразил отец. - Я говорю о Каледоре Завоевателе. Первом короле из рода Энельвар после предательства Малекита. - Можешь не рассказывать семейную хронология, поверь, она знакома мне – ответил с улыбкой Аранарх. Арахаэл умолк. Присев на стул, он не замечал, как глядит на него отец. Аранарх смотрел на сына. Он пытался заметить малейшие изменения в нем после долгой разлуки. Арахаэл был одет в длинный красный балахон поверх позолоченной легкой чешуйчатой кольчуги. Черные сафьяновые ботфорты с золотой оторочкой по краям отворотов. Его шлем стоял на столе. Легкий кожаный шлем с вставленной серебряной пластиной спереди и с перьями по бокам. Такие носят Эллирионцы. Аранарх скривил губы, отвернулся, но ничего не сказал. - Ну что ж – сказал Арахаэл после долгого молчания - если нельзя ничего изменить, можешь рассчитывать на меня, отец. - Я поеду с тобой - сказал он вставая. - Нет, Арахаэл. Я поеду один. Ты же, если действительно хочешь мне помочь, возьми на себя обязанность наместника замка. Было бы глупо смотреть вперед, не зная, что ждет позади. Не сомневаюсь, что колдуны из Сафери не остановятся на этом. Элгнор должен быть защищен. - А почему ты не хочешь отдать Элгнор Фингону, отец? - Фингон сейчас в Люстрии. К тому же зачем выбирать, когда ты здесь. - Но я хочу идти с тобой. Неужели ты считаешь меня недостойным. Или те войны, в которых я участвовал, были детскими играми? – гордо ответил Арахаэл. - Я этого не говорил. Но… сдается мне, что не жажда славы двигает тобой, она была чужда тебе с детства, сколько нежелание оставаться наместником Элгнора. Говоря это, Аранарх пристально смотрел на сына. Тот не смог выдержать его взгляда и отвел глаза. - Я хотел помочь тебе – пробормотал он смущенно. - Я ценю твою отзывчивость, и прошу остаться наместником – снова повторил Аранарх, в упор глядя на сына. - Мне тошно в этой тюрьме – порывисто воскликнул Арахаэл после непродолжительного молчания. - Кажется, что я навечно заточен здесь. Вечный холод снегов невыносим для выросшего на зеленых равнинах. Ничего кроме скал и снега. Эллирион – мой дом. Когда поутру табуны прекрасных коней несутся по зеленому ковру, роса изумрудами вспыхивает у них под копытами в лучах рассвета. А ветер окутывает тебя, точно легкий плащ. Ты не видел всего этого отец. Аранарх стоял, отойдя к окну, изумленно слушая речь сына. Постепенно изумление на его лице сменилось грустью. Арахаэл умолк, устыдившись собственной откровенности. - Прости, я не должен был этого говорить. Неловкая тишина затягивалась. Арахаэл смотрел на отца, но тот молчал, глядя в пол, что-то прикидывая, словно глубоко задумавшись. Спустя мгновение, словно приняв решение он произнес: - Нам следовало давно поговорить об этом, Арахаэл. Ты нашел свой мир. Мне жаль, что это не Каледор. Но запомни, настанет час, когда тебе придется выбирать. Может статься, что компания в Бретонии будет последним делом моих рук в этом мире. И если дом Энельвар утратит наследника, кто сплотит вокруг себя разрозненные Дома. Начнется междоусобица, которая приведет к гибели Каледорского королевства. И неужели ты думаешь, что после этого тебя оставят в покое. - Я сумею за себя постоять… - Чушь, Арахаэл – оборвал его гневно отец. - Ты будешь вечным напоминанием былой мощи Каледора, вечной угрозой восстания. Маги Сафери никогда не допустят этого. Степи Эллириона не спасут тебя, его народ будет сметен армиями Ультуана. Малекит – великий полководец, несмотря на всю черноту его души. Но и он не устоял против всей мощи Ультуана. - Но ведь именно Каледору Ультуан обязан победой над ним. - Былые заслуги быстро забываются. К тому же, Каледор уже не будет представлять никакой опасности. Вас перебьют по частям. Ты либо погибнешь, либо вынужден будешь бежать в наши колонии. Но длань Феникса настигнет тебя и там, со временем правда. Арахаэл стоял подавленный, развернувшейся перед ним картиной. Казалось, Аранарх понимал, что творится в душе его сына. - Пойми, мы не властны над своей судьбой, - Аранарх положил руку на плечо сыну. - Князь должен думать прежде всего о благополучии своего народа. Хочешь ли ты для Каледора такой участи – решать тебе. Арахаэл молчал, время от времени стискивая инкрустированную самоцветами рукоять меча. Потом, словно устыдившись своего малодушия, выпрямился, и, гордо вскинул голову. - Да будет твоя воля, отец. ГЛАВА 2. Через четыре дня полк под предводительством Аранарха вышел из Элгнора. Его дружину составлял в основном конный отряд каледорских рыцарей – элита и мощь королевства, отряд лучников и следопытов. В общей сложности не менее 300 эльфов. В Лотерне Аранарх планировал соединиться с двумя отрядами копейщиков, таким образом, сил должно было хватить, чтобы прийти на помощь бретоннским баронам, находившимся на тот момент в бедственном положении. Дальнейший план компании необходимо было проводить при участии союзный частей королевства Бретоннии. Расстояние от Элгнора до Лотерна он рассчитывал покрыть за 4 перехода, не изматывая войска раньше срока. Отряд вошел в ущелье Хелькирит, что в переводе означает Ледяной перевал. Когда-то, в дни битв с отступником Малекитом отряд гвардии Феникса преградил здесь дорогу его воинству. В три раза превосходящее по численности гвардейцев войско колдуна не смогло прорвать оборону горстки храбрецов. И, хотя от отряда к концу того злосчастного дня осталось не более трети, задачу свою гвардейцы выполнили. Подоспевшее из Этайна ополчение отбросило нападавших к западному отрогу Драконьих гор. Понеся тяжелые потери, Темные Эльфы отступили, сняв осаду с Элгнора. Павших в ущелье Гвардейцев решили захоронить здесь же, дабы и после смерти павшие воины охраняли этот путь, ибо таковы были гнев и мощь дружин Феникса, что до сих пор не один враг вторгавшийся на Ультуан не осмеливался вступить в ущелье, а недостатка в них никогда не было. В конце второго дня, скалы, стискивавшие дорогу, кончились, а ледяной ветер, что рождается на вершинах гор, стих, словно выбившись из сил. Дружина вышла к восточному отрогу Драконьих Гор. Перед ними простирался Этайн. Зеленый край, разительно отличавшийся от мрачной суровости Каледора. В конце ущелья, на небольшом возвышении, откуда открывался вид на лежавшую внизу долину, на великолепном соловом коне сидел Аранарх. Конница уже миновала проход, и князь молча глядел, как оставшаяся часть пехоты, блестя в закатных лучах солнца серебром доспехов, втягивается в долину. Стоял 57 день месяца Иши. Где-то конец лета, по имперскому календарю. Но природа и не готовилась отходить ко сну, одеваясь в багрянец. Деревья по-прежнему отливали изумрудом, а трава и полевые цветы казались вот-вот распустившимися. Маги Ультуана не напрасно слыли самыми могущественными в мире. Тайная завеса, словно купол накрывала островное королевство, надежно защищая его от внешних тревог. Время было не властно над природой – здесь царило вечное лето. Хотя и тут наблюдались следы войны – печать Хаоса: кривые почерневшие деревья и кусты. Эльфийские маги насколько возможно помогли затянуть земле страшную рану. Но и они не были в силах исправить искаженную материю до конца. Несмотря на это они добились многого. Окутанный дымкой Ультуан стал недоступен вражьему взору. И столь прочен был этот кажущийся на вид хрупкий барьер, что даже самый злобный и могущественный взгляд не мог преодолеть завесу. С их помощью земля медленно оправилась от ран, нанесенных войнами, а островной народ как мог, помогал этому. Ультуан хорошел день ото дня. Аккуратные квадраты полей, мощенные камнем дороги. Добротные каменные и деревянные дома, завитые диким плюшем и виноградом. Даже вдали от жилья, среди рек и лесов угадывалась рука эльфов. Здесь не было непроходимых дремучих чащоб, или заросших ряской прудов. Привольные дубравы перемежались с небольшими озерцами, с искусно выложенными краями и незамутненной водой. Аранарх не повел свою дружину по главному тракту. Он приказал идти через Келебланд – серебряную долину. Таким образом, он рассчитывал оставить позади большую часть поселений. Это был не самый близкий путь, зато наиболее неприметный. Аранарх не любил быть на виду. Эта военная привычка стала его чертой и в мирное время. Вечером, когда в долине засеребрились походные шатры, а на ночном небе высыпали звезды, эльфы расселись вокруг костров. Пламя было ярким, но совсем не давало дыма. Кое-где звучал смех, многие просто лежали на земле, подложив под голову походные сумки. На небе проступил месяц. Из тени леса на поляну бесшумно вышел следопыт с колчаном стрел и луком. Даже здесь, на родине князь приказал расставить охрану, отваживая от лагеря любопытных. Он подошел к костру и сел. В это время другой следопыт, лежавший на земле, также молча встал, завидев пришедшего, и взяв свое снаряжение, пошел к лесу, словно повинуясь немому приказу . Сидевшие у костра предложили прибывшему кубок и вновь пустились в разговоры. Один из них извлек из сумки бережно хранимую лютню, и, обратив красивое лицо к звездам запел. Разговоры у костров разом смолкли. Эльфы молча слушали, а их глаза лучились как звезды. Некоторые стали подпевать, но глубокий голос менестреля по-прежнему верховодил: О Ультуан, жемчужина морская Опять тебя покинуть должен я. Что ждет меня в чужом краю – не знаю: Иль смерть, иль плен, иль вновь тоска моя. В любых краях, в любых лесах и долах Тебя всегда я буду вспоминать. К тебе вовеки сердцем я прикован И не возможно эту цепь порвать. Вдруг музыка стихла. У костра стоял эльф. Его одеяние и стать выдавало в нем каледорца. Он был без кольчуги. Расшитый серебром длинный черный балахон. Кожаные высокие сапоги. На богатом украшенном самоцветами серебряном поясе висел меч, рукоять которого была выполнена в виде скалящегося дракона, с эфесом в виде крыльев. Это был князь Амрод – владелец замка Менельгор, советник Аранарха. - Феарнил - обратился он к следопыту - князь Аранарх хочет говорить с тобой. Менестрель поднялся, передал инструмент сидевшему рядом с ним товарищу и пошел вслед за Амродом к центру лагеря, где находился шатер князя Аранарха. За его спиной снова зазвучала песня, и чистый звук лютни заполнил лагерь. Аранарх сидел на походном стуле, склонившись над картой Старого Мира. Он пытался проложить наиболее безопасный путь к землям Бретоннии. Здесь нужно было учитывать все. Портовые города Бретоннии могли быть захвачены неприятелем. А штурмовать их значило положить напрасно половину войска. К тому же возникала еще угроза нападения с моря. Черные ковчеги друччи до сих пор бороздят воды Старого мира. А если предположить их в союзе с захватчиками, то ситуация еще более осложнялась. Аранарх вел отряд почти в слепую. К счастью, еще задолго до выступления, он послал гонца в Лотерн с приказом разведать обстановку у берегов Бретоннии. Для этой цели капитан порта отрядил двухмачтовую легкую весельную галеру с отрядом следопытов на борту. Со дня на день ожидали их возвращения. Аранарх надеялся, что по прибытии в Лотерн он уже составит для себя картину дальнейших действий. Не в последнюю очередь повлияет на это отчет следопытов. От раздумий его оторвал Амрод. Он только что вошел в палатку и негромко окликнул князя. - Я привел следопыта, милорд. - Хорошо, пусть войдет. Полы шатра распахнулись, и следопыт неслышно вошел. - Проходи, Феарнил, садись. – Аранарх указал на стул. - Да осияют звезды ваш путь, милорд. – с поклоном проговорил следопыт. - Я вижу солнце все еще не по нраву тебе? - Тому, кто проводит больше времени во тьме лесов, нет нужды в солнце. К тому же моя родина прекрасна теперь только ночью, когда сумрак придает предметам другое очертание. Стоящий у входа Амрод изумленно поднял бровь. - Если земля красива, она красива в любое время дня и ночи – рассуждал он. - Он нагарритец. – пояснил Арахаэль. - Их земле досталось больше чем остальным в дни войны с Малекитом. - Это же пустынный край населенный дикими зверями. О какой красоте можно тут говорить – не унимался Амрод. - Сдается мне, князь Амрод, что ваш Каледор будет вам столь же мил, стань он хоть логовом мантикоров, – с холодком в голосе обронил следопыт. - Довольно, довольно – Аранарх встал. - Князь не хотел обидеть тебя, Феарнил. Пусть Нагаррит больше никогда не изведает тени. А вам князь следует уделить больше времени древним анналам. Оба эльфа поклонились. - Знать всегда полезно – с улыбкой ответил Амрод. - Знать полезно, но и опасно – ответил Аранарх. - В прочем –, он оборвал себя, – я не за тем звал вас. Они проговорили весь вечер. Аранарх расспрашивал следопыта о мельчайших подробностях его дозора. Его удивляло отсутствие местных жителей, всегда с интересом относившимся к такого рода сборищам. Войны теперь редко тревожили границы Ультуана, а внутренние королевства вообще обходили стороной. Одним из развлечений жителей, особенно молодых, было выйти поглазеть на сверкающие шеренги ратников, послушать их песни, рассказы. Это служило также и источником информации. Вести из-за моря редко доходили до них. Сейчас же, по словам Феарнила, местность точно вымерла. Ни одного, даже случайно забредшего эльфа ни он, ни его отряд не встретил за все дни их стоянок. К концу ночи Аранарх и Амрод остались одни. - А я говорю вам, милорд, это обычное совпадение, – прохаживаясь по шатру твердил Амрод. – В прошлый раз мы шли во внешний Каледор. Именно там войско погрузилось на корабли. И народ вышел нас провожать, поскольку многие воины родом из тех земель. Аранарх сидел подперев рукой подбородок. На его лице читалось сомнение. - Эльфы – всегда эльфы, князь, – сказал он задумчиво. – Этайн, край, где сведения из внешнего мира доходят очень скупо, как впрочем, и во все внутренние провинции. Кто-нибудь все равно должен был прийти. - Не согласен. – упрямо гнул свое Амрод. Их разговор был прерван вошедшим охранником. - Милорд, - с поклоном проговорил тот, - наши следопыты задержали в лесу постороннего. - На земле Ультуана нет посторонних, если они подданные Короля-Феникса, - сурово уронил Аранарх, - пусть приведут его. Через мгновение в палатку вошел следопыт, в зеленом плаще с капюшоном и маске. Лука при нем не было, но на поясе висел длинный кинжал. Он вел за руку молодого эльфа. Испуганное выражение сменилось на его лице страхом, когда он увидел Аранарха. Понимая, кто перед ним, молодой эльф потерял дар речи. - Как тебя зовут? – мягко спросил Аранарх. - Келебрант.. милорд. Я из деревни…. неподалеку. – запинаясь ответил он. - Не бойся, Келебрант, тебя никто не обидит. Мы защищаем Ультуан, а не полоняем его, – с улыбкой сказал Аранарх. - Я поймал его на опушке старого леса, милорд, – сказал следопыт снимая маску. – Он притаился в кустах и наблюдал за лагерем. - Ты все сделал правильно, - обратился к следопыту Амрод, выходя из тени. Никто не должен подходить к лагерю. - Не наказывайте меня, милорд – вновь заговорил Келебрант, косясь на Амрода. – Не говорите моим родным. Если они узнают, что я нарушил указ… - Постой, какой указ? – спросил Амрод подходя ближе. - Три дня назад пришло распоряжение от начальника окружной охраны. Не знаю, о чем в нем говорилось, только родители запретили мне покидать поселок. Остальным моим сверстникам тоже было запрещено выходить за околицу дальше полета стрелы. - А ты, значит, вышел… - проговорил Амрод, весело глядя на Келебранта. В голубых глазах молодого эльфа загорелся воинственный огонек. - Мне скучно сидеть в селении, слушая проповеди монахов. Я хочу быть воином, как и мой отец, погибший в битве с темными отступниками. Я постиг все науки моего возраста.. - Кроме одной – терпения, - оборвал его Аранарх. – Чтобы стать воином, мало одной смелости. В бою уместнее ждать, и подчиняться приказам. - Возьмите меня с собой, милорды – снова просительно проговорил Келебрант, утратив свой воинственный вид. - Нет, Келебрант. Ты не готов еще к походу. Даже закаленным воинам не по силам порой тяготы пути. Ты зря сложишь голову, и погубишь этой вестью родных. - Но, милорд… - Все, Келебрант. Идущие со мной имеют надежду вернуться. Ты же пойдешь без всякой надежды. Молодой эльф стоял, опустив голову, как подсудимый, которому вынесли приговор. С минуту обдумав что-то Аранарх вновь произнес: - «Если же ты действительно решил встать на стезю воина, то в моих силах помочь тебе в этом. Я дам тебе письмо в школу Хоэтских монахов. Они примут тебя, несмотря на твой юный возраст. Надеюсь, их проповедям ты будешь внимать». - Пусть этот браслет поможет тебе на том пути, что ты для себя выбрал, - сказал Амрод. На руке молодого эльфа сомкнулся серебряный браслет с черным агатом. – Если смотреть на него некоторое время, то решимость крепнет, а усталость уходит, - пояснял князь, пока Аранарх писал настоятелю Хоэтской школы мечников. Эльф потерял дар речи от восторга. Казалось, он не верил в происходящее. - Впредь, Келебрант, слушайся родных. Что будет, если младшие прекратят повиноваться старшим? – вновь заговорил Аранарх, протягивая ему свиток заклеенный печатью Энельваров. – Ты можешь идти. - Я выведу его за границу лагеря, - отозвался следопыт. - Хорошо, проводи его, - кивнул Аранарх. - Ну что вы теперь скажете, князь? – спросил Аранарх стоявшего в задумчивости Амрода. – Все ясно как день. Начальникам окружных дружин разослана «черная стрела». - «Черная стрела»? – переспросил Амрод. – Что это? - Это значит, что наш поход для всех тайна. Нас уводят подальше, как толпу прокаженных – гневно проговорил Аранарх, хватив по столу так, что зазвенели подсвечники. - Грядут перемены, и лишние глаза здесь не нужны. А когда мы вернемся…. если вернемся….. – проговорил он задумавшись. - И что же теперь? – угрюмо спросил Амрод. – Может вернуться назад? - Пойдемте наружу, свечи догорают, – ответил Аранарх. Ночной воздух казался холодным после уюта шатра. Лагерь спал. Часовых не было видно, но разведчики видят и слышат многое, не будучи замеченными сами. Занималась заря. Первые лучи света упали на лагерь, заставив отпрянуть ночные тени. Росса заискрилась в лучах рассвета, словно кто-то кинул в траву горсть бриллиантов. Аранарх огляделся. Стоявший вдалеке лес был едва различим из-за предрассветного тумана. Все предметы утратили на время четкие контуры. Птичий посвист сменил стрекотание цикад. Сначала один, робкий, потом все больше и больше, пока всю долину не заполнил мелодичный шумный звон. Природа просыпалась после ночной дремы. Скоро она снимет укрывавший ее туманный полог, и дневное синее небо сменит утреннюю лазурь. Аранарх сидел на камне, низ которого, точно шубой был покрыт изумрудным мхом. Князь смотрел вдаль, и, казалось, забыл обо всем. Мысли его были далеко. Он вспоминал, как когда-то совсем юным повел в свой первый бой, вверенный ему отряд Каледорской конницы. Битва закончилась победой каледорцев, принеся ему заслуженную славу умелого вождя. То была война с ордами Хаоса. В то время полк Аранарха стоял в имперском Мидлхейме, бывшим тогда союзником Ультуана. Множество провинций обратилось к лиху, приняв лживые посулы. Ложь Владык Хаоса представлялось благом, и те, кто внимал дурным наветам мнили себя мудрыми. Бароны, вдруг вспомнив свое происхождение, превратили своих подданных в кнут для укрощения непокорных. Предательство и измена таились за дворцовыми оградами. Сердца людей ожесточились, и они шли за теми, кто обещал им свободу и вечность взамен тех смертей и насилия, что требовали от них Владыки Тьмы. Другие же, узрев всю глубину своего падения, и осознав неминуемость расплаты в слепом отчаянном безумии вставали под знамена Хаоса, в надежде отвратить небесное возмездие, и ряды темного воинства росли. На плечи молодого князя легло тяжелое бремя по наведению порядка в провинции. Требовалось немало терпения понимания и мудрости, чтоб отличить обычную людскую жестокость и грубость от наносной, не свойственной человеческой натуре. И, в то время как, Император людей дрался с разрывающими границы империи ордами Хаоса, наполовину состоявшими из его собственных подданных, он, князь Аранарх, правил провинцией Мидлхейм от имени императора и его именем. Карая предателей и бунтовщиков, и награждая верных. Князь и сам не знал, почему ему вспомнился именно этот отрывок жизни. К реальности его вернул чистый переливчатый звук походного рога. В лагере трубили сбор… Князь Амрод уже некоторое время стоявший подле своего начальника с тревогой поглядывал на него. Аранарх походил на изваяние, и лишь глаза рассеянно глядели в пустоту. Но внезапно взгляд князя обрел обычную твердость. Он сделал выбор и, медленно поднявшись с места произнес: - « Тот, кто защищал закон не будет бунтовать». - Что? – удивленно переспросил Амрод. - Войско не распускать, – не замечая вопроса продолжал Аранарх. – Скорым маршем идем в Лотерн, и да хранит нас Иша. Через полчаса, сверкая серебром доспехов, конный авангард дружины князя покидал лагерь. За ними, ширя шаг, шли пешие воины. Долина вновь погрузилась в ожидание. Только квадраты примятой травы и небольшие кострища напоминали о разбитом здесь день назад лагере. Отряд скорым маршем шел в Лотерн. Изменено 23 декабря, 2011 пользователем KaEV Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
KaEV Опубликовано 20 декабря, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 20 декабря, 2011 (изменено) ГЛАВА 3. Защищенный от тревог внешнего мира цепью гор, словно опоясанный гигантской змеей, Ультуан имел лишь одно уязвимое место. На юге, где полоса земли размыкалась, образуя огромную бухту, находился Лотаранский пролив. Это был единственные проход внутрь эльфийского королевства. Скалы, словно каменные клыки гор, вздымавшиеся по обе стороны пролива, не давали возможности построить хоть какой-либо форпост. И вражий флот беспрепятственно проникал вглубь Ультуана, чиня разорение прибрежным поселениям, захватывая и сжигая эльфийские корабли. Рано или поздно эльфийские дружины сбрасывали захватчиков в море. Но уцелевшие отряды отступали на корабли, где, на безопасном расстоянии от берега, они продолжали дрейфовать внутренние воды Ультуана, совершая набеги на прибрежные поселения, оставляя морскую береговую стражу беспомощно взирать на их безнаказанность. Больше всего от набегов чужаков страдал город Лотаран – Высокая Гавань. Он находился ближе всего к проливу, и в городе всегда находился большой гарнизон Лотаранской береговой стражи. Множество военных кораблей стояло на приколе в гаванях по обе стороны пролива. Выходить во внешние воды было делом рискованным. Ни один корабль не мог стоять вблизи Лотаранского пролива, не подвергаясь опасности быть выброшенным в часы прилива на прибрежные скалы. Глазами Ультуана были так называемые внешние королевства. Они располагались на внешней стороне гор, и имели мощные крепости и гарнизоны для обороны от захватчиков. Горные дороги являлись единственным каналом сообщения между внешними и внутренними королевствами, а грозные крепости на перевалах гор надежно запирали проходы, обеспечивая полный контроль. Во времена осады внешних королевств, по горным тропам за считанные дни переправлялись колонны с провиантом и войском. Не смея сражаться со всей мощью Ультуана враги отступали. Неприятель скоро поняли, что силой Ультуан не взять. Найдя слабое звено в защите, враги все чаще стали совершать набеги на Лотаран. Тогда шла одна из нескончаемых войн с ордами Хаоса. Однажды под покровом темноты, не замеченный внешней стражей, небольшой флот Хаоса вошел в бухту и поджег эльфийские корабли, стоявшие у причалов. Затем, пользуясь возникшей сумятицей, хаоситы высадились на левый берег и напали на город. Силы Лотаранского воинства оказались рассечены. Не имея даже легких баркасов Береговая стража в бессильной ярости наблюдала за гибелью своих братьев на другом берегу под ударом превосходящих сил Хаосовских орд. Кто-то бросался в воду, в попытке перебраться на другой берег, но шел ко дну либо от тяжести доспехов, либо от метко пущенной стрелы хаосовских лучников. К утру жестокое избиение кончилось. Там, где всего несколько часов назад стоял прекрасный город, лежали груды обгоревших обломков и мертвые тела. Прекрасные лица были искажены предсмертными муками, многие были изуродованы и заклеймены нечистым знаком Хаоса. Шедшие всю ночь на помощь Лотаранцам дружины Этайнских копейщиков, под предводительством отряда монахов Иши, достигли злосчастного места только к утру. Ярости эльфов не было предела. В гневе, не строясь даже в боевые порядки, они напали на воинство Хаоса и опрокинули его. Хаоситов нельзя было назвать трусами. Закоренелые в боях и жестокости воины Хаоса никогда не отступали. Но гнев и напор эльфийского войска был столь силен и ужасен, что они дрогнули и стали отходить к кораблям, в расчете сняться с якоря и отплыть. Но путь им преградили вошедшие в пролив пограничные эльфийские суда. Воины Хаоса оказались зажаты с моря и суши. Живым из них не ушел никто. После битвы, тела хаоситов сожгли, а павших эльфийских воинов и убитых горожан похоронили в одном месте, водрузив над их могилой гигантский Хрустальный Обелиск вечной скорби. Говорят, что и поныне в любую бурю и непогоду, он светит ярче солнца, указывая путь и фарватер эльфийским морякам. Все это случилось много поколений назад. Возможно, все и осталось, как и встарь, если б на трон Ультуана не взошел новый Король-Феникс. Бел-Шанар уделял большое стратегическое значение Лотаранскому проливу. По его повелению были возведены ворота, перекрывавшие путь в пролив. Самые искусные эльфийские мастера трудились над возведением этих ворот. Огромные позолоченные створы украшали самоцветы, а механизм был столь прост и удобен, что позволял за считанные минуты открывать это поистине циклопическое творение. В прежде недоступных превратных скалах, раскинулись просторные залы, вырезанные в толще гор умелыми руками. Там теперь располагался эльфийский гарнизон. На горах выросли наблюдательные башни. Они первыми отсылали донесения о замеченных неприятельских армадах, и эльфийские дружины встречали врагов во всеоружии. С тех пор изменилось и название пролива. Лотерн – стали звать его местные жители, что в переводе значит Высокая Стена. Много квиндар прошло с тех пор. Город рос, властно вырываясь из окаймлявших его крепостных стен, служивших когда-то бастионами обороны от неприятеля. Добротные каменные дома с тенистыми садами и певчими птицами, изящные фонтаны с прохладной водой. Но узкие улочки и высокие каменные заборы напоминали, что город является приграничной полосой. Длинные грузовые причалы были заставлены тюками, привезенными из далеких колоний. Связь между левым и правым берегами осуществлялась с помощью многочисленных паромов, в основном грузовых, поскольку жители правого берега часто покупали товары прямо с причальных лавок левобережья, где было больше торговых складов, и соответственно ниже цена. Таким представал Лотерн перед Аранархом всякий раз, когда он посещал его. Первые лучи восходящего солнца окрасили пурпуром крыши и шпили Лотерна, а отряды князя колонна за колонной входили в город. Конный отряд спешился, ведя в поводу коней, в полной боевой экипировке, сами рыцари не спешили облачаться в латы. Аранарх оставил отряд на князя Амрода, а сам поспешил в порт. Гулко звенели копыта коня по узкой мощеной мостовой, а эхо, отражаясь от глухих высоких заборов, летело дальше по каменному коридору улицы. Проходившие иногда группы Лотернских стражников, вскидывали копья, в приветственном взмахе, чествуя «первый меч» Каледора. Постепенно, ближе к гавани улицы стали расширяться, давая возможность лучше рассмотреть окружающие строения. Эта часть города была кварталом кузнецов, хотя здесь было мало кузниц. В основном сюда свозился весь товар, что выковывала гильдия раз в кварту – 45 дней. Назначался он в основном для торговли, поскольку войско пополняло свои арсеналы и того реже, да и вид оружия ультуанцев отличался от людского. Несмотря на это здесь можно было найти и шипастые боевые топоры, и тяжелые палицы; глухие, так любимые рыцарями, покатые шлемы; и легкие, но прочные итильмаровые латы, способные выдержать удар любого оружия. Эльфийская работа ценилась в мире наравне с гномьей, а в изготовлении доспехов эльфам вообще не было равных. А тем временем груженые ценным товаром эльфийские суда отправлялись в далекий путь, сопровождаемые военными конвойными ладьями. Случаи нападения Черных корсаров участились на торговые суда, и корабли охраны были необходимы. Да и их едва хватало, чтобы отразить порой слишком мощную атаку друччи. Зачастую каравану удавалось отбиться, но бывало и по-другому, и рудники Хаг-Граэфа пополнялись новыми рабами. Живыми из этого проклятого края не возвращался ни один эльф, гном, или человек. Покончить с морскими пиратами было необходимо, но напасть на Хаг-Граэф значило начать большую войну, а король слишком дорожил жизнью своих подданных, не замечая, однако, что война давно начата. И каждый раз команда корабля, отплывая от берегов Ультуана, задавала себе один вопрос – вернуться ли они домой, или сгинут в сражениях или на рудниках Нагаротта. Князь Аранарх давно предлагал объединенными силами союзников объявить открытую войну Нагаротту, упирая главным образом на нерешительность Ультуана, больше смахивавшую на трусость. Это и давало до сих пор повод противнику так нагло вести себя, даже без объявления военной интервенции, поскольку война между ультуанцами и отступниками не заканчивалась никогда. Ведь только вопрос времени, когда они нападут на Ультуан вновь. Но, последнее время авторитет князя на дворцовых советах уже не имел столь ощутимый вес, как раньше. И слова главнокомандующего западной армией Ультуана пропадали в туне. Тогда он сам начал формирование пехотных подразделений в вверенных ему провинциях, но было велено остановиться. Формирование и комплектация подразделений проходит с ведома и согласия Короля – Феникса и верховного главнокомандующего, коим являлся князь Тирион. Но с недавних пор, установленное правило было нарушено. Колдуны Сафери взяли на себя полномочия управления военной доктриной Ультуана, с молчаливого согласия короля. Аранарх снова проиграл. Он вспомнил, как в гневе швырнул на стол Мираглиона жезл Главы Совета. Тогда он помнится, сказал: - «Если Король желает обойтись без меня, я желаю избавиться от его милостей». Потом отставка и ссылка в Бретоннию. Из раздумий его вывел знакомый окрик. Улица шла под уклон. Ряды домов кончились, уступая место изящным садам, за которыми открывался вид на пристань. Из сада на мостовую вышел эльф, в красном балахоне с посохом в руке. По его пурпурному одеянию с расшивкой золотой канителью в виде эльфийских рун по краям, в нем можно было признать чародея Сафери. Мифриловый резной жезл в виде двух переплетенных змей с изумрудной короной на головах был заткнут за золотой кушак, с вышитым самоцветами сердцем Иши. Довершал наряд золотой обруч с рубином, обрамлявший длинные пепельные волосы мага. Лицом он был юн, как любой представитель своей расы, и лишь глаза выдавали опыт многих поколений. Окликнув принца, он остановился, и, улыбаясь, весело посмотрел на Аранарха. - Эль-Карион! - воскликнул Аранарх, по-юношески бодро спрыгивая с седла. – Вот так удача. Друзья обнялись. - Хвала Ише ты жив и здоров, - сказал маг, обнимая друга. – Я искал тебя. - Но как ты меня нашел? – удивленно спросил его Аранарх. - Вечные звезды, я же все-таки чародей, – воскликнул Эль–Карион. – Хотя, твой поход не тайна в Сафери, - добавил он помедлив. - Из всех встреч эта самая радостная, - сказал Аранарх улыбаясь. – Я думал о тебе, друг. - И я думал о тебе, князь. Но я не только затем прибыл сюда, чтоб порадовать тебя своим появлением. Нам надо поговорить. Не знаю здесь ли маги моей гильдии, но лучше будет сделать следующее. Он прочертил вокруг себя и князя круг и нараспев произнес слова древнего заклинания: гильденгелд амаэнури!!! Сапфир на посохе вспыхнул на миг и прочертил серебряную линию. Границы круга стали четкими и вокруг двоих друзей образовалась мерцающая сфера, подобно хрустальному шару. Затем она растворилась. На месте, где только что стояли маг и князь никого не было. Конь Аранарха беспокойно всхрапнул, и стал бить копытом по мостовой. Переминаясь с ноги на ногу животное стало бродить вокруг того места, где исчез его хозяин. Спустя какое-то время, воздух вновь наполнился хрустальным перезвоном, и туманная завеса, словно сотканная из тысячи серебряных нитей растворилась. Князь и маг появились столь же неожиданно, как и исчезли. Маг выглядел озадаченно. На его лице читалось сомнение. - То, что ты мне рассказал, очень серьезно Аранарх, - промолвил он наконец. – Подозревать Мираглиона и все его окружение можно, но подозревать короля… - Мне некогда подозревать, друг, - с обидой в голосе произнес князь. – Я воин, и должен выполнить приказ. А пока, я знаю, что знаю, и все рассказал тебе. - Обида лишает тебя справедливости, князь. Я то тебе верю. Но должно быть какое-то более простое объяснение всему этому, если только…- маг пристально посмотрел в глаза князю, - ты ничего не скрываешь от меня. Аранарх не отвел взгляда. Спустя мгновение Эль-Карион произнес: - «я принадлежу к гильдии магов, поэтому мне не стоит доверять, ведь так?» Аранарх не ответил. - Когда-то между нами было больше доверия, князь Аранарх, - со вздохом произнес маг. - Когда-то мы сражались плечом к плечу, а теперь, старый друг спешит с советом и напутствием к изгнаннику, отправляющемуся на войну – с горечью ответил Аранарх. - Дважды ошибаться в собеседнике, это с тобой впервые, князь, – ответил со смехом маг. – Я шел сюда помогать делами, а не советами. Я иду с тобой в Бретоннию. Уверен, что моя помощь будет там, кстати. Эль-Карион стоял, наблюдая за сменой мыслей, что проносились в голове Аранарха. - При всем к тебе уважении…- проговорил смущенно Аранарх. - При всем ко мне уважении, ты не ждал от меня такого поступка – перебил его маг, улыбаясь. - Друг, прости меня – ответил Аранарх. - И вновь я скажу, радостная встреча, Эль-Карион! А я думал, что мне откомандируют какого-нибудь зеленого юнца. - Пора показать, что чародеи Ультуана могут давать не только мудрые советы, – добавил маг со смехом. - Однако мне все же не ясно… - начал снова принц. - Князь, в море у нас будет достаточно времени, чтоб обсудить все неясные и таинственные события – прервал его маг, кладя руку на плечо товарища. – Теперь же я хочу сопровождать тебя к гавани. Ты ведь туда направляешься? Аранарх утвердительно кивнул. Друзья отправились вниз по дороге, ведущей в порт. За князем, как привязанный, шел его соловый. Постепенно местность изменилась. Спуск кончился, и перед ними открылась нижняя гавань, надвое разделенная проливом. Путь был еще не близкий. Прерывая возникшее дорогой молчание, Аранарх пытался поддержать давнего товарища досужей беседой, но, то ли в силу обстоятельств, то ли по иной, неизвестной причине, все разговоры неминуемо возвращались к грядущему походу. Маг как-то нехотя отвечал, временами косясь на камень в заглавии своего посоха, и князь, которого снова начали одолевать сомнения, решил задать спутнику главный вопрос. - Скажи, Эль, - начал он, пристально глядя на мага, - неужели ты вправду веришь, что эта компания связана лишь с помощью Бретоннии. Уж не заболел ли наш Феникс людской хворью, переняв через нее жалость к «последовавшим»? - О чем ты? - рассеянно спросил маг, словно не поняв вопроса. Аранарх насупился, но ничего не сказал. - Крайне все странно, - продолжил князь, спустя мгновение. Он не заметил внимательного взгляда, брошенного на него магом. Тот явно прикидывался простаком. – Крайне странно, - повторил он. – Верховный Владыка Ультуана, воспылавший пламенной любовью к людям, черная стрела, разосланная всем селениям по пути следования моей дружины, и друг, пропавший Ише ведомо куда на 50 лет, и вдруг спешащий ко мне теперь, с помощью и советом. Эль-Карион остановился, и испытывающе долго посмотрел на Аранарха, словно силясь проникнуть в его мысли, но на сей раз на его пути был возведен ментальный барьер. Маг усмехнулся. - Ты сомневаешься в моем бескорыстии, князь? – спокойно спросил он. - Может все-таки не стоит играть с огнем, Эль. Я довольно долго был командором. Мне поздно становиться шутом. Да и желания нет. Если тебя уведомили о моем….изгнании, то наверняка тебе известна и причина, по которой мы идем именно в Бретоннию, а не штурмуем, к примеру, Сильвансикие леса? - Возможно, у столь осведомленного мага, коим ты меня выставил, есть веские причины отложить разговор на потом? – тихо произнес чародей. Аранарх пожал плечами, жестом показывая, что они опаздывают… Порт Лотерна представлял собой длинный ряд причальных пирсов, узкой полоской тянущийся вдоль всего Лотернского пролива. Его оба берега не имели пологих спусков, а крепостные стены, возведенные еще в древние времена, делали причалы Лотерна неприступными с моря. Мелководные пристани предназначались для купеческих караванов, чьи плоскодонки легко подходили на погрузку к длинным торговым причалам. Тяжелые же военные Драконы швартовались к другим пирсам, находящимся под защитой мощных береговых бастионов. К одной из таких пристаней и направлялся князь в сопровождении мага, величественно шествовавшего за Аранархом, опираясь на свой посох. Стража причальных врат беспрепятственно пропустила их. Пройдя ворота, они очутились на пристани. Мощеный берег залива был достаточно обширен, чтоб вместить большой воинский контингент. Высокие каменные стены с рядами бойниц смотрели на залив, плавно снижаясь и переходя в причальную полосу. На противоположной стороне располагались казармы стражи и склады. Особняк коменданта пристани стоял здесь же. Аранарх был на месте. Густые кроны деревьев почти скрывали дом, а кованая ограда отделяла владение от других построек. Идя по тенистой аллее, ведущей к дому, словно по живой арке, образованной сошедшимися кронами высоких деревьев, Аранарх пытался угадать, какие новости ждут его за этими стенами. Есть ли новые данные разведки, какова обстановка у берегов старого мира? Его озабоченность не укрылась от Эль-Кариона - Опять ты на распутье, князь? – сказал маг тихо. – Ты ведь уже сделал выбор, так ведь? - Я давно уже сделал выбор, друг, - хмуро ответил он. – И если решил уже давно, то решиться не могу до сих пор…Я не могу вести эльфов на смерть, - добавил князь, помедлив. - Их жизни не принадлежат мне. И эта война не нужна Ультуану. Раньше я думал, что это ссылка только для меня. Но почему она должна оборачиваться смертью для других? Никогда я не был еще столь опасным спутником, – мрачно закончил Аранарх. - Не пристало главнокомандующему впадать в отчаяние. Или армия Ультуана уже разбита? – произнес Эль-Карион. - Вверенная мне армия может быть разгромлена в любой момент после выхода из Лотерна, маг – холодно уронил Аранарх, останавливаясь и пристально глядя на чародея, с лица которого не сходило беспечное выражение. – Ты что-то знаешь, что могло бы облегчить мне выбор, но ты молчишь! - Всему свое время, князь, - ответил маг вновь таинственно улыбаясь. Аранарх бросил на чародея гневный взгляд и, не сказав ни слова, направился к дому коменданта. За ним, чуть поодаль следовал Эль-Карион. Изменено 22 декабря, 2011 пользователем KaEV Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
MAGISTR IODA Опубликовано 22 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 22 декабря, 2011 мрачненько так... Это хорошо. не возвращался не один эльф, гном, или человек. Может не прав, но второе "не" надо поменяти на "ни". Про мифрил. Не знаю как в 5 редакции, нынче мифрила нет (еслия конечно ничего не пропустил), есть итильмар у эльфов и громрил у гномов. Это из материалов (можно мордхейм почитать на эту тему). Еще есть дрэгон армор у каледорцев, защищающий от огня и всякого ядовитого дыхания. Не понял какое время происходящих событий, недалекое будущее? Календарь сам сочинял или нет? +1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kот Опубликовано 22 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 22 декабря, 2011 (изменено) И всё-таки, быть может - если не очень трудно - выдели заголовки, пожалуйста! Изменено 23 декабря, 2011 пользователем КОТ на Новый Год Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
KaEV Опубликовано 22 декабря, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 22 декабря, 2011 (изменено) И всё-таки, быть может - если не очень трудно - выдели заголоввки, пожалуйста! Поправил мрачненько так... Это хорошо. Может не прав, но второе "не" надо поменяти на "ни". Про мифрил. Не знаю как в 5 редакции, нынче мифрила нет (еслия конечно ничего не пропустил), есть итильмар у эльфов и громрил у гномов. Это из материалов (можно мордхейм почитать на эту тему). Еще есть дрэгон армор у каледорцев, защищающий от огня и всякого ядовитого дыхания. Не понял какое время происходящих событий, недалекое будущее? Календарь сам сочинял или нет? +1 "ни", поменяю. Был итильмаровый бардинг, но ты прав, лучше заменить. Да, это события будущего, "настоящее" в реалиях пятерки я постеснялся менять. Календарь сам. Спасибо за замечания, MAGISTR IODA. Изменено 22 декабря, 2011 пользователем KaEV Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kот Опубликовано 23 декабря, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 23 декабря, 2011 Поправил Понимаю, что придираюсь, но ничего с собой поделать не могу. А по центру заголовочек можно поставить? ;) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
KaEV Опубликовано 23 декабря, 2011 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 23 декабря, 2011 Только для тебя, дорогой :) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kensi) Опубликовано 28 сентября, 2014 Жалоба Поделиться Опубликовано 28 сентября, 2014 Понимаю, что пост несвоевременный, но все равно спасибо за рассказ. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Пожалуйста, войдите, чтобы комментировать
Вы сможете оставить комментарий после входа в
Войти