Aes triplex*
216 День похода.
(Штурм цитадели Агба)
1.
Тук. Тук-тук.
Стрекот швейной машинки затихал. Сгорбленное подобие человека склонилось над тёмным полотном, примерилось, огладило страшным манипулятором материал и сделало последний штрих. Тук, тук-тук…
Наступает минута тишины. Но даже сквозь этот своеобразный кокон прорывается далекий гул. Скрежет динамиков.
Мертвецы говорят. Слышно тех, кто спит подолгу гробах и просыпается только во время великих сражений. Три голоса, три символа.
- Это наша последняя возможность.
- Мы потеряли время, но не надежду. Мы выбрали достойного.
- Истинный сын. Самый выдержанный, самый стойкий.
- Воин.
- Легат!
Пурпур - цвет избранных. Скарамангии, гиматии и, наконец, плащи, украшенные таким цветом всегда в почёте. Тот, кто носил пурпур, тот повелевал. Иного не дано, ибо пурпур - символ затерянного в темноте веков. Символ древних воителей.
Две ленты такого цвета были нашиты на тёмный плащ с белым крестом в течении нескольких минут. Сервиторы работали споро. Они быстро огладили и привели в порядок скарамангий. Белый крест мгновением позже снова сиял на темной материи. Плащ был повязан как всегда незатейливым узлом у закованной в броню шеи.
- Брат-капитан?- подал голос Антоний.
Он как всегда стоял на страже, сжимая в руках верный болтер.
- Легат, - мягко поправил космического десантника, выдвинувшийся из полутьмы командного пункта, капеллан. - Они ждут, Вентидий.
Голос командира Крестоносцев, искажённый динамиками шлема напоминал рычание зверя.
- Я готов.
Антоний мягко отстранил замешкавшегося сервитора и толкнул дверь бункера. Полуслепое солнце приветствовало их. Снег мягкой поземкой стелился к земле, бросаясь в закованные в пласталь и керамит ноги космических десантников.
Их встретил одобрительный гул, шедший от строя стальных воинов. Раздались резкие отрывистые команды сержантов. Сигниферы чуть склонили штандарты. Золотые одноголовые орлы, их страшные двуглавые сородичи, серебряные кулаки, кресты - всё возвысилось над сверхлюдьми и поддалось вперёд за пурпурными лентами.
- На караул! – команда, поданная с левого фланга, где располагались Имперские Кулаки и командовал брат-капитан Николас, разнеслась по всему строю.
Вентидий, продолжая идти мимо строя, приветственно поднял руку, призывая к команде "вольно".
Послышались приветственные возгласы одобрения:
- Веди нас, легат!
- Веди, командир.
- На смерть!
Но вот повисла недолгая пауза и послышался тихий голос капеллана.
- Я забыл твоё полное имя, но с удовольствием произнес бы его, друг мой.. Я не говорю об ордене, ибо орден - данность, орден - настоящее. А вот родившая тебя мать и причастный к твоему воспитанию отец -истинные родители. И всегда помнить о прошлом значит думать о настоящем и будущем. Так говорил примас Грус.
Строй словно услышал голос капеллана и вновь ожил.
- Командир!
- Легат!
- Мы приветствуем Избранного.
Вентидий все так же ступал, вот показались наследники Первого Легиона. Легат шел мимо Пращуров, вновь слушая приветствия и выкрики.
Между тем капеллан продолжил:
- Да, сейчас ты больше, чем просто брат-капитан и командир для наших братьев. Ты легат и ты ведешь в бой не только нас, но и Преторианцев и Пращуров. Тех, кто добровольно присягнул тебе во имя победы и великой цели. Я не буду напоминать о прописных исти[ну уж нет]. Мы гордимся тобой брат. Покажи и ты что достоин их.
- Мое имя - Вентидий Альбин, сын Клодия Граальского и Меты, - прош[оппа!]л громадный человек в тёмных одеждах.
- Спасибо, я знал что никакие тренировки не стерли имена и голоса родных, - бесстрастно произнёс капеллан. - А теперь, легат, иди и будь достоин имени своего. И пусть теперь ты воин Света и избранный Императора, пусть можешь сокрушить сотни врагов, и вооружен словом и делом, всегда готовься обернуться назад. В прошлом иногда скрывается сила и мудрость.
2.
Враг не дремал. И нанёс контрудар при первой возможности. Выдвинулись шумовые десантники, тысячи культистов бросились в атаку. Предатели приняли вызов. Скоро рукопашная, бывшая в начале сражения, редким явлением, захлестнула всё поле боя. Масса закованных в пласталь сверхлюдей столкнулась на крохотном пяточке. Проклятые легионеры вновь показали себя опытным и чрезвычайно смелым противником…
Легат молчал. Застыли и терминаторы, кто знает, что внутри переживали они, наблюдая за гибелью авангарда.
Тьюлис взглянул на Вентидия. И, наверное, впервые за многие годы их совместных действий, мысленно молил его что-нибудь предпринять.
Но были те, кто не боялся произнести вслух:
- Молим, молим отдать приказ, легат!
- Нет, - отвечал командир.
- Но что же нам делать! – воскликнули в отчаянии они.
- Стоять и умирать, – отвечал он и вновь повторил. - Стоять и умирать! Они должны увязнуть в наших порядках. Иного не дано!
Уже дрогнула вторая линия обороны. Стоны, дикая неразборчивая брань, вопли отчаяния и редкие призывы сплотиться. И везде смерть.
Легат молчал, тёмным страшным изваянием, он наблюдал как погибали его братья. И когда казалось, что не выдержат стойкие ветераны, когда рухнул сигнифер второй линии, произошло то, о чём не могли подумать многие, даже капеллан.
Вентидий выхватил штандарт ордена из рук знаменосца.
Аквила взвилась в руке легата, затрепетала сотней значков и регалий. И только тогда Тьюлис, понял, что предпримет легат. Древний испытанный, но действенный прием. Это было то, к чему прибегают лишь раз, ибо это билет в один конец. Путь либо к победе, либо к поражению.
Усилившийся ветер направлял ощетинившееся древко. Мгновением позже направляемая сильной рукой реликвия, подобно метательному копью, устремилась в самую гущу противника.
И воя от отчаяния десантники с серебристыми крестами на броне, бросились в бой, спасая святыню.
Видя такой исход, с правого фланга зашевелилась, зароптала тёмная масса Пращуров. Доли секунд и ожил левый фланг золотых доспехов.
И так не в силах видеть погибающих воинов. Предостерегаемая своими командирами от поспешных действий, масса людей, закованных в пласталь и керамит еще мгновение медлила. Секунда…другая. Еще мгновение и струна, сдерживающая гнев, лопнула.
Там с холма вся битва была как на ладони, было видно, как продавленный центр Крестоносцев просел и вдруг по мановению волшебства выгнулся, ощетинился и рванулся в контратаку.
Тьюлис взглянул на легата. Тот уже отдавал распоряжения, вот он активировал меч и начал движение вниз по холму. Следом ступали охранники-терминаторы.
- Я бы никогда не подумал, Вентидий!
- Потому что ты не командир, мой друг, - глухо ответил легат.- Ты просил заглянуть в прошлое. Я сделал так, как просил.
Капеллан хотел было возразить, но командир остановил Тьюлиса, протянув раскрытую ладонь.
- Береги себя, безумец, - капеллан ответил на рукопожатие.
- Не более чем они, - кивнул на сражающихся десантников Вентидий.- Оставайся здесь и вдохновляй нас. Пусть наши предки будут благосклонны к нам!
Скоро, Тьюлис увидел тёмный плащ с пурпурными полосами, Вентидий быстро нашёл путь к сердцу битвы.
Следом в мясорубке боя, полной воплей и стонов, грохота металла и редких болтерных выстрелов, капеллан увидел и аквилу.
Святыня сначала несмело поднялась над головами, но вот какой-то смельчак рванул штандарт выше и золотой орёл расправил крылья.
Побоище нарастало, вот врезалась в строй еретиков масса грязно-желтых доспехов, следом справа загремела торжественная месса потомков Первого Легиона. Был ли это перелом в битве, покажет время.
Но сейчас все они, десантники трёх разных орденов, бились в едином порыве, в едином строю.
Все как один.
Aes triplex- «тройная медь» (употр. как метафора Горация твёрдости духа, неустрашимости и телесной крепости)
