Город дождя.
Орк был больше, и темнее, чем все, кого мне приходилось видеть раньше. Он стоял среди развалин, на свободном от обломков зданий пятачке, усеянном битым кирпичом. Орк был ранен.Темная кровь вытекала из-под пробитого панциря, оставляя следы на зеленоватой коже. Сеявшийся с неба мелкий дождь не смывал их...
Дождь шел уже месяц. Или около того... я потерял счет промозглым пасмурным дням. За месяц боев древние здания города превратились в руины. Орки закрепились здесь прочно. Нас бросили на штурм магистратума. Без артподготовки. Без тяжелой техники. А потом... потом я пробиралсяь между развалинами, в надежде найти своих. Где полозком, где перебежками. По городу пердвигалось множество разрозненных групп. Как наших, так и орочьих. Отбившиеся от основных сил отряды, остатки разбитых подразделений... где свои - точно сказать не мог никто. За два дня я встречал только орочьи патрули. Император хранил меня, каждый раз я замечал их первым и, прячась среди руин, наблюдал за ними. Но на третий день удача покинула меня. Я устал настолько, что лишь вяло тащился вдоль уцелевей стены...
...Орк поднял шутту... я метнулся обратно за угол, но подошвы скользнули по грязи и я упал, уткнувшись лицом в грязь. Думаю, это меня и спасло. Чудовищного калибра заряды шутты щербили угол стены, осколки кирпича секли спину. Изогнувшись червем, я таки смог заползти за угол. Бежать не было сил. Оглушенный грохотом выстрелов, я струдом, но различил клацание. Клацание, (Император со мной!) затвора опустевшей шутты. Разочарованный рев орка увяз в стене дождя.
Я вышел и встал напротив орка, сжимая в руке цепной меч. Больше у меня ничего не было. Искореженную винтовку я бросил где-то в грязи павшего города. Орк с утробным хеканьем швырнул в меня разряженную шутту. Я едва спасся, упав на одно колено. С трудом встав на ноги, сделал шаг вперед, поднимая тяжеленный цепной меч на уровень лица.
Орк тяжело пошел вперед, отстегивая от пояса чоппу. Он хромал, видимо был ранен в одной из стычек. Но был выше, тяжелее, и все ещё - сильнее меня. Первый же удар орка, внезапный, на отмашь, без замаха, швырнул меня в грязь. Орк бил не целясь, расчитывая на свою силу, но удар пришелся по поднятому цепному мечу. И этого было достаточно. Вполне достаточно. Удар отшвырнул меня на пару метров. Это дало мне время что бы подняться. Я снова стоял, поднимая вровень лица облепленый грязью меч. Дождь усилился.
Орк шагнул вперед. Он был один, без своих бойзов, единственный кто уцелел в одной из сотен стычек павшего города. Он был ранен, он был обречен. И никуда не спешил. Орк смотрел мне в глаза.
Цепной меч резко дернувшись, завелся, рзбрызгивая налипшую на зубья черную грязь, хлестнув комьями по лицу орка. Орк взревел, широко замахиваясь, чтоб сокрушить слабого умана. Но в этот момент меня толкнуло что-то, что я увидел в глазах орка, и я бросился вперед, под замах, всем телом давя на плясавшее острие меча, пока визжащие по орковской броне зубья не нашли слабое место. Рукоятка орковской чоппы оглушила меня, орк хрипя, пытался оттлокнуть от себя мерзкого умана, но я изо всех сил вцепился в рукоять меча, проталкивая его всё глубже, между пластин панциря, ещё глубже... орк медленно опусился сначала на одно колено... потом на другое... потом завалился вперед, вжимая меня в грязь... я смотрел в его стекленевшие глаза. Я слушал его предсмертный хрип. Что привело его сюда, за миллионы световых лет от ближайшего орочьего поселения? Что ему надо было здесь, на этой планете? Почему они вообще воюют с нами?
Капли дождя стекали по обнаженным орочьим клыкам, мешаясь с темной кровью. С трудом, я выбрался из-под орочьей туши. Цепной меч остался под ней. С неимоверным трудом перевернул орка, из последних сил выдернул меч, намертво зажатый пластинами брони. Это все, что у меня оставалось. Безумие схватки прошло. Адреналин больше не бушевал в крови. Мышщы ног дрожали от усалости. Я смог только забраться под наклоненую бетонную плиту у полуразрушенной стены, и сжав в руке цепной меч, провалился в черноту...
-Ох ты ж, ни ...я себе.. кто ж его так разделал-то...
Не знаю, сколько я пролежал под плитой, но очнулся я от звука голоса. Обычного человеческого голоса. Мышцы затекли совершенно. Я хотел крикнуть, но лишь прохрипел что-то. Но меня услышали. Руки в керамитовых перчатках выволокли меня из-под плиты. Весь в крови и грязи, я, наверное, походил на культиста. А рука моя все ещё судорожно сжимала цепной меч, покрытый орочьей кровью. Огромная фигура в темно-красном, пощербленном выбоинами силовом доспехе, поставила меня на ноги. Двое имперских гвардейцев настороженно смотрели сквозь прицелы лазганов.
-Так это ты поработал, парень?...
А я все ещё держался за меч. Я просто не мог разжать пальцы...
Гнилые помидоры в студию!
