- Не заводится, господин баш-джавиш! - Эрвиз Падва слышал эту фразу от своего мехвода уже третий раз за последние сутки. Он уже подумывал о том, что хорошо бы пристрелить идиота и распять тушку на лобовой броне в назидание экипажу и врагам... С другой стороны, никогда ведь не знаешь, кого пришлют взамен: такая затея может и боком выйти. Этот-то обмылок хотя бы немного в технике разбирается, а ну как пришлют какого-нибудь культиста-колхозника, который даже трактор видел лишь раз в жизни, и то издалека. "Сердар наш такой, он может" - с ненавистью подумал Эрвиз, вспоминая ухмылку командира, когда тот вручал ему побитый жизнью и лоялистами "Малкадор". Машина была старше самого сердара раза в два и носила почетную кличку "Кулак Кхорна" - отчасти потому, что самым надежным способом атаки для него был таран. Главное орудие, которое не меняли уже лет двадцать, оставалось на танке сугубо устрашения врага ради, поскольку стрелять из него было себе дороже, да и попасть куда-либо можно было только случайно.
- Не заводится, твою ж в Четырех Богов-душу-мать!.. - сдерживать поток ругательств Эрвиз был уже не в силах. - Тебе руки для чего дадены? Аж целых три, придурок подульевый! Откуда ж ты взялся на мою голову, спавн ты плешивый? Лезь в машинное, проверим, что у этой железяки трижды проклятой опять отказало...
Мехвод вытер зажатой в третьей руке грязной ветошью пот с лысины и ухмыльнулся.
- Дак ить патрубка-то нету нового, от зажигание и барахлит...
- Ты мне ересью своей технической голову не забивай, ты это Темным Механикусам вкручивай про патрубок! - Танк никак не заводился, но баш-джавиш завелся с пол-оборота. - Значит так, если эта... фикция на гусеницах не будет работать к утру, я сдеру с тебя шкуру и обтяну ей твое кресло, чтобы следующий мехвод относился к своим обязанностям серьезнее!
- А, Эрвиз, все лютуешь? - Падве пришлось отскочить в сторону, чтобы разминуться с тяжелой энергоперчаткой, хозяин которой, очевидно, пытался похлопать командира-танкиста по плечу. - Здорово!
- И тебе не хворать, Цугундер! - Эрвиз обернулся и оказался лицом к лицу со здоровенным чемпионом Кхорна, командиром третьего отделения мотопехоты. Все в полку звали его Цугундером, но никто не знал, откуда взялась эта кличка и что она означает. Кирпичеобразная морда его в данный момент светилась от удовольствия.
- Посмотри-ка! - Цугундер покопался в заплечном ранце и продемонстрировал Эрвизу помятый синий шлем Космодесанта, из которого торчало нечто, подозрительно похожее на чью-то шею.
- Никак Ультрамарина голова? - Падва прищурился. - Когда успел?
- Утром сегодня, дроп-под зачищали. Пять рыл, а наших положили... Человек пятнадцать к Кхорну отправились, не меньше. Правда, все салаги в основном, но и я двоих не досчитался. Зато трофеев сколько! Юзбаши себе плазма-пистолет подрезал, теперь все ждут, когда же он, наконец, подорвется...
- Я вижу, ты-то своего тоже не упустил? - Эрвиз усмехнулся и показал на торчащие из вещмешка болтер и энергомеч.
- Да так, по мелочи! - отмахнулся Цугундер. - Голову думаю Кхарну послать - я его фанат, пускай порадуется старик... Шлем себе оставлю, а еще я свистнул пару прогеноидов... Сейчас покажу! - Чемпион начал рыться по карманам. - Где же они? Точно помню, забирал же...
- Не надо, спасибо, верю! - прервал его Падва. - Слушай, не в службу, а в дружбу - если нарвешься на лоялистские танки, открути у одного патрубок топливный, три на шесть. Лучше всего с Леман Расса. Я тебе взамен ящик из-под инструментов отдам, он просторный, черепушек много поместится. Идет?
- Идет. Поищу я твой патрубок, только не обессудь, ежели не найду - я в этой технической мумбе-юмбе не смыслю нифига...
- Договорились! - Эрвиз пожал лапищу кхорната и повернулся обратно к мехводу. - Какого ты на нас пялишься? Мы тебе что, демонетки какие? Полезай в машинное, а то я тебя там замурую на веки вечные!
***
Архив Департаменто Муниториум, Сегментум Обскурус, сектор Скарус, Группа Армий "Армида"
Старший сержант Эрвиз Падва
Рост: 178см
Вес: 79кг
Дата и место рождения: 569915.М41, Содаллаген, Бордом Магна.
Призван: 193935.М41, 77-й Содаллагенский полк.
Статус: Пропал без вести во время боевых действий на Шенанагане около 251939.М41
Старшему сержанту Падве повезло. С определенной точки зрения, разумеется. Тогда, на Шенанагане, взявшие его в плен хаоситы не стали сажать захваченных лоялистов на кол или украшать их черепами свой лагерь. Вместо этого они предложили пленным принять покровительство богов Хаоса и вступить в ряды славного 666-го полка Потерянных и Проклятых. Среди тех, кто принес торжественную клятву новым хозяевам, был и сержант Эрвиз Падва, который давно решил для себя, что целостность его собственной задницы для него дороже любого Императора. Тем более, что Император не защитил сержанта, когда тот, контуженый, попал в плен. Император не защитил ни одного из тысяч его павших сослуживцев, не спас он и тех, кто отказался сменить сторону и стал первыми жертвами новоиспеченных хаоситов. В конце концов, решил Падва, Император - не более чем миф, а боги Хаоса, в отличие от него, вполне реальны.
Испытывающая острую нехватку смышленых кадров танковая рота "Страх и предубеждение" приняла его заряжающим на один из своих "Малкадоров". Начав свой путь во Хаосе с простого бойца, Эрвиз за каких-то полгода поднялся до командира танка, с присвоением внеочередного звания "баш-джавиш". Жизнь ренегата пришлась ему по душе куда больше, чем строгий распорядок Имперской Гвардии. Падва никогда не был садистом или психопатом, но контузия и пленение оставили в его душе безграничную ненависть к бывшим сослуживцам, отступившим и оставившим его умирать. К тому же, ему понравилось давить людей гусеницами.
Экипаж Падвы заслужил печальную известность тем, что никто кроме самого командира не выживал в нем дольше пары месяцев. Отчасти виною этому был чернушное чувство юмора самого баш-джавиша, отчасти - устаревшая броня "Малкадоров" и низкий уровень подготовки танкистов. Поговаривают, что одним особо щуплым стрелком Падва умудрился выстрелить из главного орудия, но сам Эрвиз это отрицает: по его словам, калибр маловат для такого, он проверял.
Особенно баш-джавиш любит шутить над лоялистами. Как-то раз, перекрасив танк в черный цвет и напялив комиссарскую фуражку, он проехал через весь лагерь гвардейцев с полуфеодального мира и успел расстрелять трех офицеров до того, как кто-то наконец сообразил, что, во-первых, у танковых полков Гвардии давно уже нет "Малкадоров", а во-вторых, даже самые долбанутые комиссары не расстреливают людей на ровном месте. Погоня за танком Падвы продолжалась три часа и закончилась тем, что в расположение части командир вернулся один, в драной фуражке, но зато чрезвычайно довольный собой. Зная повадки Падвы, командир полка сердар Гораций Шлимазл спихивает ему самые худшие машины и экипажи: все равно долго не протянут. Даже командиром взвода, к которому приписан "Малкадор" Падвы, становится лишь тот мулязим, который чем-то успел насолить Горацию: непосредственные начальники Эрвиза чаще, чем обычно, страдают от различного рода несчастных случаев, как правило, летальных. Само по себе устранение командира является освященным веками методом продвижения по служебной лестнице в полках, присягнувших Хаосу, однако сердар отказывается повышать Падву до взводного командира - из вредности, но также из страха перед тем, что чересчур предприимчивый ренегат может натворить на этом посту.
Баш-джавиш не слишком религиозен: он знает, что боги Хаоса существуют, и что посредством ритуалов, жертв и служения им можно выклянчить что-нибудь полезное - этого ему достаточно. Не обладая ни огромной физической силой или яростью берсерка, которыми могут похвастаться многие культисты Кхорна, ни развитым интеллектом или эрудицией, присущими служителям Тзинча, ни фанатизмом, который заменяет некоторым хаоситам все вышеперечисленное, Падва выживает за счет хитрости, изворотливости и абсолютной беспринципности. В личностном смысле он - хитрая, жестокая и агрессивная посредственность, в военном - крайне опасный противник и крайне ненадежный союзник. Он не лишен любопытства или упрямства, и вполне способен совершить какую угодно глупость лишь потому, что ему так захотелось.
***
- Склоняюсь перед вашей волей, Шлимазл-бек! - сердар и Падва очень любили эту старинную игру: Падва притворялся, что он всецело предан сердару, сердар же притворялся, что верит этому. По очкам побеждал обычно Эрвиз, но в выигрыше почему-то всегда оставался командир.
- Можешь встать, баш-джавиш, - Гораций Шлимазл положил обглоданную косточку на блюдо, которое держала одна из его наложниц, и махнул рукой. Блюдо унесли. - У меня есть хорошие новости для всех нас. В своей безграничной мудрости, наш Анарх, чей глас заглушает все остальные, пожаловал мне титул бейлербея, с одним условием: я должен обеспечить победу наших сил на этой захудалой планетке...
Другая наложница поднесла к креслу сердара серебряный поднос, на котором возвышалась горка халвы.
- От всего сердца поздравляю вас, бек! - проговорил Эрвиз, стреляя глазами в сторону наложницы. Нет, женщина его в данный момент не интересовала: бравый танкист не жрал уже полтора дня, и вид объедающегося начальника вызывал в его мозгу образы, которые заставили бы побледнеть даже бывалого кхорната. - Так в чем состоит моя роль в вашем, без сомнения, гениальном плане?
- Я снизошел до тебя, дабы... А, варп с ним! - сердар неожиданно перестал лениво тягать халву с подноса и наклонился вперед, поближе к собеседнику. - Я не доверяю юзбаши Ятару. Я знаю, что он замышляет занять мое место, а раз я об этом знаю, значит, из него получится плохой сердар. Мы не можем этого допустить, не так ли?
- Да, конечно! - просто ответил Падва, которому эти игры в доверие-недоверие уже успели порядком поднадоесть. - Вы предполагаете, что в следующем бою с юзбаши может произойти трагический несчастный случай?
- Трагический несчастный случай, возможно, очень и очень мучительный, но ни коим образом не связанный со мной. Надеюсь, все понятно? - сердар принялся снова чавкать халвой.
- Точно и ясно, бек, яснее быть не может. Один вопрос...
- Ну и что это такое? Нет, что это такое, я тебя спрашиваю? - голодный и злой командир, по своему обыкновению, отыгрывался на подчиненных. Благо было за что. - Это, по-твоему, звезда Хаоса? Вот это вот?
- Господин баш-джавиш, но ведь сказано в руководстве, шта-а от одного взгляда на нее должны болеть глаза! - оправдывался мехвод, одной рукой показывая на заляпанную машинным маслом дрянную копию брошюры "Знаки Хаоса для начинающих: издание второе, переработанное и дополненное", которую он сжимал в другой конечности, а третьей - на восьмиконечную звезду, намалеванную красной краской на бортовой броне.
- Болеть глаза у лоялистов, не у нас, дубина! - Эрвиз изо всех сил старался не смотреть в сторону танка. - Ты хоть сам-то понял, что натворил? Таких углов не бывает, Евклид хренов!
Наконец, Падва треснул механика трафаретом по голове и успокоился.
- Значит так... Вот эту вот... герменевтику - закрасить. Причем быстро, пока вселенная не схлопнулась от геометрического парадокса. Юзбаши через час придет на смотр... - Баш-джавиш неожиданно умолк. Мехвод так и застыл возле злополучного символа с малярной кистью в руках. - Погоди. Ничего закрашивать мы не будем... Завесим только брезентом. Выполнять!
Ровно через пятьдесят семь минут экипаж "Кулака Кхорна" был выстроен возле своей машины. Эрвиз для такого случая даже нашел где-то свой головной убор: изрядно потрепанную красную феску. Заслышав чеканные шаги командира, он еще раз оглядел своих... людей, хотя как минимум двоих - механика-водителя и заряжающего - можно было смело записывать в мутанты. Вроде бы все пятеро на месте.
Наконец, в дальнем конце ангара показалась долговязая фигура юзбаши Ятара, сопровождаемая двумя телохранителями-пигмеями. Юзбаши остановился перед Падвой и принялся пялиться на танк и экипаж, изо всех сил изображая, что ему это действительно интересно.
- Та-а-к... А что это у тебя, Эрвиз, брезент на броне висит? - поинтересовался ротный командир. Скорее всего, из праздного любопытства. Любопытство же, как известно, не порок, но сгубило столько кошек...
Падва на всякий случай задержал дыхание и, все еще стоя спиной к танку, нащупал левой рукой краешек брезента и дернул.
Баш-джавиша вполне можно было назвать человеком жестоким и черствым. Другие в 666-м полку надолго не задерживались. Однако, несмотря на то, что он привык видеть людей и нелюдей во всяком состоянии, и с изнанки в том числе, в тех случаях, когда оная оказывалась выставленной на всеобщее обозрение, то, что случилось с Ятаром ему запомнилось очень надолго. Глаза юзбаши вылезли из орбит и налились кровью, причем все это происходило в жуткой тишине. Даже экипаж и телохранители затаили дыхание. Лицо командира исказилось в нечеловеческой гримасе, из уголков глаз и рта потекли струйки крови, после чего голова юзбаши взорвалась, забрызгав всех присутствующих. Телохранители, славившиеся полным отсутствием какого-либо воображения, в том числе и пространственного, отшатнулись и закрыли лица руками.
Падва набросил брезент обратно на броню и, подпустив дрожи в голос, проговорил:
- Мы должны немедленно сообщить об этом сердару.
***
- И главное - ничего, повторяю, ничего, Кхорном заклинаю тебя! Ничего там не пей. Захочется выпить - хлебни из фляжки. Все, что тебе будут наливать - аккуратно сливай под стол. - Падва в очередной раз поправил на голове красную феску. - Как она на мне сидит? Достаточно презентабельно?
- Окстись, Эрвиз, я ить и словей-то таких не знаю! - нахмурился Цугундер. Внешне это напоминало неумолимое движение континентов навстречу друг другу, только раз эдак в тысячу быстрее. - Пусть только попытаются меня травануть - я украшу свой пояс их скальпами, а из черепов сделаю пирамидку, и попрошу какого-нибудь заезжего художника ее запечатлеть!
- Если они попытаются тебя травануть, а ты поведешься, ты и топор свой поднять не успеешь, как окажешься перед Латунным Троном с годовым отчетом о проделанной работе в руках. И, заметь, они даже не позаботятся о твоем черепе после этого! - резонно заметил Падва.
- Да что с них взять, сволота слаанешитская она и есть сволота! И чего только наш сердар с ними якшается... По мне - вдарить бы прямо сейчас, так они и костей не соберут! Кстати, передай паяльник.
Эрвиз отвлекся от разглядывания своей фески в зеркале и увидел, как Цугундер возится с видавшим виды плазменным пистолетом. Протянув товарищу паяльник, украшенный дарственной надписью "Баш-джавишу Эрвизу Падве от благодарной разведки", он поинтересовался:
- А что, юзбаши уже расстался со своим трофеем?
- Ну, как тебе сказать... - протянул Цугундер, прилаживая на рукоять пистолета символ Кхорна. - Небольшой кусочек кожи вот здесь до сих пор отскоблить не могу, так хорошо прикипел...
- Ах, да, совсем забыл. Будут приставать демонетки - ты знаешь, что делать. Головы выбрасывай, все равно от них никакого толку, треп один. Хотя... Можешь оставить себе одну, подаришь юзбаши.
- Юзбаши больше не принимает подарков, с тех пор, как к нам назначили этого нового мулязима...
- Нового? А что случилось со стариной Хусейном?
- На него наложили дисциплинарное взыскание, если ты понимаешь, о чем я. А вместо него у нас теперь какой-то нурглит. Не завидую ребятам, которые с ним в одной "Химере" ездят...
Тут в помещение вошел мулязим-авваль из роты Падвы и Цугундеру пришлось прекратить недозволенные речи. С некоторых пор дисциплина в полку поддерживалась неукоснительно - ну или, по крайней мере, так хотелось думать сердару. Подчиненные же не желали разочаровывать своего командира и потому вежливо скрывали от него все случаи пьянства, поножовщины, воровства казенного имущества и продвижения по службе путем отрывания головы старшему по званию. В итоге сердар был убежден, что из всех полков новой султанской армии один лишь 666-й отличается железной дисциплиной и первоклассной выучкой, что, впрочем, не мешало ему время от времени отправлять на тот свет мулязима-другого в качестве напоминания массам, кто здесь хозяин.
- О, плазма-пистолет! - обрадовался мулязим-авваль. - Цугундер-ага, не жлобись, дай подержаться за реликвию.
- На, подержись, только здесь из него не стреляй - нам потом казарму от твоих обугленных ошметков чистить неохота, эфенди! - незлобиво пошутил Цугундер.
- Да не бойся, так уж и быть, соизволю выйти на улицу перед тем как взорваться! - пошутил в ответ мулязим-авваль. - Не такой я дурак, чтобы из этой штуки стрелять. Все знают, что она исключительно для понту...
- Ну не скажи, эфенди! - вклинился в разговор Падва. - Вероятность того, что плазма-пистолет перегреется равна примерно одному из шести. То есть, процентам эдак семнадцати. Я бы рискнул.
- Образованный, да? - окрысился мулязим-авваль. - Вот ты из него и стреляй, все шесть раз.
- И выстрелю! - Падва ухмыльнулся. - На спор. Ежели я останусь жив, ты на предстоящей встрече оприходуешь демонетку.
- Ох, нет, только не демонетки. Эти твари часто бывают гермафродитами, если не вообще все время... Не хочу вспоминать загубленную молодость. Спорь на что-то другое! - мулязим поморщился, будто на ум ему пришло что-то ужасное.
- Или демонетка, или пари не будет! - баш-джавиш был сегодня особенно нагл и непреклонен.
- Ладно, все равно ведь ты подорвешься! - мулязим-авваль плотно сидел на крючке. - Пойдем, постреляем.
Цугундер посмотрел вслед выходящим и усмехнулся. Секундой позже до него дошло, что это его плазма-пистолет стал объектом спора, и он поспешил наружу.
- Ну, по чему стрелять будешь? - глаза мулязима горели нездоровым азартом, который, как известно, губит души и опустошает кошельки. - О, гляди, вон птица какая-то сидит! Там, на дереве! Вот ее и... того!
- Как скажешь, эфенди! - Падва прицелился. Мелькнула вспышка плазмы. - А, варп побери, промазал.
- Еще пять раз осталось! И потом, тебе ведь не обязательно попасть в нее, это я так, для интересу.
Падва прицелился тщательнее и пальнул еще раз. Дерево загорелось. Как ни странно, "птица" продолжила неподвижно сидеть на ветке и даже не шелохнулась. Тут уже самого Эрвиза зацепило, и он начал тщательно выцеливать темный силуэт на ветке, чему немало мешали языки пламени и клубы дыма.
- Слышь, кхорнит! - окликнул наблюдавшего за этим дурацким пари Цугундера проходивший мимо колдун-подмастерье. - Ты тут часом меньшого демона Тзинча не видел? Я его ради смеху вчера вызвал, а он взял и убёг...
- Ну же, остался последний выстрел! - мулязим-авваль закусил губу. Он уже не знал, чего ему хочется больше - увидеть, как Падва взорвется, или увидеть, как он попадет в эту странную птицу.
- Да не мешай ты мне, эфенди! Не видишь, я сосредотачиваюсь! - Падва не на шутку разозлился. Из простой шутки над офицером это уже перешло в плоскость профессиональной гордости. В очередной раз поймав в прицел пернатую тушку, он задержал дыхание и надавил на спусковой крючок.
- Есть! Попал! Попал! - возопил мулязим, позабыв, что сей простой факт означал для него в перспективе ночь с демонеткой.
- Так ты точно демона не видал? - продолжал досаждать Цугундеру подмастерье. - Маленький такой. Тзинчитский. На птичку похож...
- Нету больше твоего демона, мужик. Кончился! - загадочным тоном проговорил чемпион Кхорна и смачно сплюнул. - Эрвиз-ага! Мы опаздываем. Юзбаши сейчас нас недосчитается и придет по наши головы.
