Шум в голове с утра так хорошо снимался перебродившим кобыльим молоком, средством, которое братья уже успели оценить за неделю кутежа. Уплетая завтрак и запивая его этим прохладным напитком, бретоннцы вели спокойную беседу.
- Эх, брат, страдаю я от любви, за любовь пострадал... Ох, уж эти женщины, подавай им героев. Что же златокудрая Лили делала со мною, пока мы были дома. Если б не она, я может и не так скоро сорвался в эти неприветливые пески. Но, брат, после нашей с тобой сказочной встречи с местными "населением", я б не сказал, что я такой уж несчастный. С этими словами Рафаэль рассмеялся.
- Угу... - Старший продолжал уплетать за обе щеки, отвечая набитым ртом. - Сегодня выдвигаемся.
- Фин, тебе не кажется, что перед отправкой нам стоит...
Внезапно стук в дверь прервал разговор и вошел хозяин трактира, обратился к Рафаэлю:
- Ваши лошадь. Эти здаровый конь в даспех пугает маих служанок, они жрут маи цветы, эти лепестки васточный Лотос, они срывают бильё и ваабще видут себя не так как полагаится порядочный лошадь Я би очень папрасил вас отвести их на простой в тавэрну "Чудэса Вастока", что находытся возле гарадских варот. Ви, канечна же, можите оставаться тут.
- Брат, вижу хваленое восточное гостеприимство подошло к концу. Уважаемый, не пристало бы такому солидному мужчине переживать за какие-то цветочки. Но как бы там ни было, сегодня мы вас покинем ваше замечательное заведение. Так что, и кони будут сыты и цветочки целы.
Рафаэль, совсем отошедший от похмелья, захохотал. Затем, собрав небольшие пожитки, поблагодарив хозяина за прием, он начал спускаться вниз:
-Бро, я пойду к животным, как расправишься с едой - присоединяйся.