"Тяжело приходилось папе Смурфу"Броня Судьбы постоянно напевала свои тайные мелодии, но они были наиболее заметны, когда всё остальное было тихо, и нигде не было тише и спокойнее на Чести Макрагга, чем в скрипториуме Робаута Жиллимана.
Не существовало такой вещи, как бесшумная силовая броня. Даже специально адаптированная броня Разбойников Примарис издавала гул, от которого болели зубы. В силовой броне [ну уж нет]одился компактный реактор, который издавал шум. Пучки волокон в пласталевых рукавах издавали шум. Сервоприводы в основных сочленениях, которые работали совместно с волокнами и конечностями носителя...всё это издавало шум. Как и встроенный когитатор, фармокопея, перерабатывающая установка, дозатор питательных веществ, система атмосферной фильтрации, система вокс-коммуникаций и другие различные миниатюрные артефакты, впихнутые в эту бронированную оболочку. В библиотечной тишине он был особенно громким, подтачивающий концентрацию Робаута Жиллимана так же уверенно, как червь, портящий яблоко.
Примарх не нуждался во сне. Это было крайне удачно, потому что он думал, что вряд ли сможет это сделать из-за жужжания работающей брони, вгрызающейся в его череп. Если бы он ещё мог лечь. Она была связана с ним, её невозможно было снять - ситуация, которую он пытался исправить.
-Эта броня - работа гения, но она чертовски шумная,-раздражённо произнёс Робаут Жиллиман.
-Милорд?-капитан Сикарий охранял его этим вечером, хотя ему и не нужно было. Жиллиман был более чем способен защитить себя, к тому же капитан Сикарий мог с лёгкостью освободить себя от этих обязанностей. Тем не менее он стоял на страже у входа в дальнем конце комнаты, потерявшись в собственных мыслях. Жиллиману было жалко этого воина. Он успел немного узнать о Сикарии, прежде чем тот исчез в варпе, но этого было достаточно, чтобы заметить, что он изменился в худшую сторону после возвращения.
-Ничего,-ответил Жиллиман. Он пытался думать. На отдельном столе и окружавших его полках [ну уж нет]одились все существующие труды по силовой броне Адептус Астартес в разнообразных форматах. Одно это отделение его библиотеки содержало информацию, за доступ к которой любой магос Марса убил бы, но Жиллиман никогда бы не позволил этим фанатикам переступить порог его библиотеки.
Кипы чертежей валялись на столе перед ним. Он заметил кое-что интересное, написанное на одном из них, и потянулся, чтобы достать чертёж, скрежетнув зубами от урчания, издаваемого бронёй. Ему всегда приходилось тянуться правой рукой. Точки подключения для Руки власти на его левой делали поднятие чего-либо практически невозможным, даже с удалённой перчаткой и болтером. Повседневные задачи, подобные этой, были настоящим испытанием. Его бронированные пальцы надавили на гладкий пластек. Керамит проскользил по бумагам, столкнув их на пол.
-Да чтоб тебя...-заворчал он, неуклюже согнувшись, чтобы подобрать их. Броня судьбы была громоздкой. Так как сочленение в пояснице не давало ему согнуть спину и дотянуться до пола, ему пришлось опуститься на колени. Он потянулся за разбросанными чертежами. Ему не удалось зацепить листы кончиками пальцев, отправив их в полёт небольшими армадами по полированному полу. Он зарычал от досады, бросив это занятие, и встал, привлекая любопытный взгляд Сикария.
-Я обладаю ловкостью боевого автоматона Легио Кибернетика!-воскликнул Жиллиман.-Созданный повелителем всего человечества, владыкой величайших армий в Империуме, и я не могу поднять чертёж! Мой величайший враг.
Воцарилась тишина.
-Вы пошутили, милорд?
Жиллиман посмотрел на Сикария. Ему пришлось полностью повернуться, чтобы сделать это. Из-за наплечников, декоративных крыльев и большого ореола, установленного за спиной, он не мог взглянуть через плечо. По крайней мере он перестал врезаться во всё подряд. Было и такое.
-Трон, почему я должен быть серьёзным всё время? Да, капитан Сикарий, я пошутил над своим затруднительным положением. В худшие времена Великого крестового похода я мог отпустить случайную шутку. Даже после того как Терра пала. Я не провёл всю мою прошлую жизнь, записывая глубокомысленные изречения в маленькую записную книжечку, иногда я веселился. Полагаю это не было отражено а агиографиях.
-Юмор - это не то, за что вы были известны, милорд.
-Время, проведённое в этом новом веке, с лихвой убедило меня в этом,-Жиллиман поднял правую руку и сжал её. Он даже не мог нормально сжать кулак в силовой броне. Пальцы можно было сжать, чтобы нанести эффективный удар, но они не сгибались полностью. Пластины и мягкие печати мешали им, удерживая фаланги на небольшом расстоянии от ладони. Если он надавливал достаточно сильно, чтобы сомкнуть их, керамит начинал трещать, и он боялся, что может сломать его. Его правая рука практически сомкнулась в кулак, но для его левой руки, которая была снабжена разъёмами питания и портами интерфейса, эта задача была непосильной. Неспособность сжать кулак расстраивала его больше, чем всё остальное. Даже больше, чем зуд, который он не мог почесать или невозможность помыться.
