Трувор

Таки вот брат Трувор например, иногда наливает в маленькую хрустальную рюмку домашнего вина(из лесного шиповника) приготовленного мамой и наслаждается вкусом, и ограничивается этой одной рюмочкой. Таки он пьющий или нет?! :? А водку не пьёт и пива тоже вообще.

Таки а какова градация нормальности и категорий пьющий-непьющий? :?

Таки вот вроде учёные и исследователи проделали большую работу и вроде все аспекты объяснены, но нет, гордыня отдельных личностей распухла настолько,что они не замечают этого всего и в угоду своему плоскому миру готовы бросить книги в топку, как нацисты. https://infopedia.su/11xba61.html Пропп "Морфология волшебной сказки", "Исторические корни волшебной сказки"," Поэтика фольклора"... Рыбаков " Древняя Русь. Сказания,былины,летописи"

Немного ЗОЖа для ослабления алкогольного дурмана(винных паров):

Дело не в стремлении к всеобщей равности, а в снижении бедности населения и разрыва между слоями общества, ибо "Бедность создает ограничения для развития экономики. Возник порочный круг: низкая покупательная способность общества – низкий спрос на товары и услуги – сокращение внутреннего рынка – низкая покупательная способность населения. Разорвать его без увеличения доходов населения практически невозможно".

Про "сказки". :rolleyes: "В правительстве РФ рассчитывают, что естественная убыль населения России сменится приростом в 2023-2024 годах. Об этом на Гайдаровском форуме заявила вице-премьер по вопросам социальной политики Татьяна Голикова". "Однако такие прогнозы не соответствуют другим данным, которое предоставляет российское правительство, заметил в беседе с НСН председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. "В том же правительстве, где [ну уж нет]одится Татьяна Голикова, есть еще Росстат, который даже по среднему сценарию показывает в 2024 году минус 300 тысяч человек убыли населения, а по низкому сценарию минус более полмиллиона человек. Почему наше правительство в одной своей части не знает, что творится в другой, и почему правительство подставило президента, включив это фантастическое заявление про прирост в 2023-2024 годах в первую часть первого пункта майского указа номер 204, это загадка. Я считаю, что необходимо парламентское расследование, которое бы выявило причину подобного чудовищного рассогласования», — заявил эксперт." http://nsn.fm/society/demograf-prizval-ras...naseleniya.html

"Вице-премьер Татьяна Голикова предложила переосмыслить подходы к измерению уровня бедности в России и усовершенствовать стандарт его оценки". https://www.rbc.ru/economics/15/01/2019/5c3...a79477fa2650a03

Нет "во всём виноваты русские сказки": https://newvz.ru/info/140737.html

Таки ты забыл про экономистов. :rolleyes:

Ещё год назад мы достигли уровня 1905 года по неравенству в России https://www.rbc.ru/economics/16/12/2017/5a3...a79471b6d846e24 А теперь "Максим Орешкин, безусловно, прекрасно понимает эту проблему. Министр подчеркнул, что высокий уровень неравенства опасен тем, что некоторые слои населения лишаются доступа к качественным услугам образования и здравоохранения. Из-за этого может осложниться развитие человеческого капитала, считает он". https://www.vestifinance.ru/articles/113095

Извечные вопросы: "кто виноват?" и " что делать?" https://zen.yandex.ru/media/freeconomy/bese...3cd2d00ac57b3fe

"Раскрывающийся текст" Кейс ван дер Пейл, Центр глобальной политической экономии Университет Сассекса Капиталистическая рыночная дисциплина оказалась под воздействием кризиса в конце 1960-х – начале 70-х годов. Можно сказать, что подавляющее большинство явлений, придающих современному периоду его особые черты переходного общественного строя, берут начало именно в этом пункте истории. Советский блок тогда тоже продемонстрировал первые признаки экзистенциального кризиса: прибегнув к репрессиям в ответ на попытки в Чехословакии приспособить государственный социализм к более высокому уровню производительных сил, он обнаружил, что система исчерпала свой потенциал модернизации, и иной возможности кроме отступления назад к рынку и капитализму нет. Несмотря на это, СССР и его блок не развалились до конца 1980-х годов, и поэтому идея социализма, его проблемы и возможности продолжали ассоциироваться с тем, как шли дела у советского государственного социализма на протяжении следующих двадцати лет. Таким образом для большинства представление о том, что мы живем в эпоху перехода от капитализма к социализму, сошло на нет вместе со спуском флага с серпом и молотом над Кремлем. Развитие производительных сил со времен первоначального кризиса конца 1960-х – начала 70-х годов работало на преодоление капиталистических отношений собственности, что продолжается и по сей день. Основное противоречие капиталистического способа производства есть противоречие между общественным характером производства, который углу[эх жаль]ется в результате самого капиталистического развития, и частнокапиталистической формой присвоения. Информационная революция, которая началась в 1970-х годах, с этой точки зрения представляет собой ключевую трансформацию в направлении обобществления труда. Информация, знания носят непосредственно общественный характер (ведь, в принципе, можно овладеть определенным элементом информации, не отнимая его у других); их две основные формы, технология и идеология, вносят непосредственный вклад в общее социальное развитие. Конечно, в случае противоречивого строя, при котором все общественное пребывает в режиме частного присвоения, это не самоочевидно – технологии могут быть объектом прав интеллектуальной собственности (скажем, патенты на лекарства), идеология же может быть противоречива, оставаясь воплощенной в товарной форме, как фетишизм, от брендов до либерального мировоззрения, о котором твердят на все лады основные СМИ – даром что факты указывают в другом направлении. Мобильный телефон стал «генотипическим» товаром на мировом рынке, и количество абонентов сотовой связи стремительно выросло, достигнув к 2012 году 6,8 миллиардов, что почти эквивалентно численности мирового населения. Тот факт, что у многих жителей Африки или Южной Азии даже нет электричества, и что современный мир охвачен насилием и войной, является следствием продолжающихся (и становящихся все более опасными) попыток удержать данный процесс в русле частной формы присвоения. Неравенство внутри общества и между обществами является лишь следствием искажений, которые создает капиталистическая формация как в «информационной» вселенной, так и в других. Имеющийся у нее потенциал построения действительно мирового сообщества вступает в жестокое противоречие погружению подавляющего большинства населения в крайнюю нищету. Принципы хищнического неолиберализма, разновидности капитализма, продвигаемой с позиций спекулятивного, «приносящего деньги» капитала, продолжают удерживать мир в заложниках в интересах немногочисленной олигархии. И все же информационная революция фактически подорвала ключевое положение неолиберализма, согласно которому современная экономика настолько сложна, что ее невозможно понять. Хайек называл рынок непостижимым «расширенным порядком», подчиняющим себе волю простых людей. Именно непознаваемость вселенной рыночных операций стала отправным пунктом утверждения Хайека о необходимости радикальной свободы от государственного вмешательства или регулирования. На самом деле даже первоначальный вывод Хайека о том, что планирование ведет к диктатуре, основывался на методологической ошибке. Как писал в начале 1970-х годов польский марксист Влодзимеж Брус, Хайек исходил из того, что выбирать следовало между планированием и свободой, тогда как в действительности свобода не должна вступать в противоречие с планированием; цель должна состоять в примирении очевидно противоречивых целей моноцентрической эффективности и гуманистического полицентризма. Благодаря использованию больших данных и гибкой кибернетической системы централизованного планирования, связанной с переведенными в цифру предпочтениями в рамках более широкой структуры, взаимное согласование планирования и свободы становится возможным на практике. Или, по словам Тима О'Райли: «Мы переживаем уникальный момент, когда новые технологии позволяют уменьшить объем регулирования при одновременном увеличении объема надзора и получения желаемых результатов». Однако этот потенциал еще не реализован вне рамок конкурентной экономики, ориентированной на получение прибыли. Подобно тому, как промышленная революция сперва упрочила положение зарождающегося капиталистического класса в Британии перед тем, как возникло рабочее движение, которое через несколько промежуточных инстанций попыталось поставить ее на службу большой массе населения (в форме советской индустриализации), информационная революция прежде всего служит властям предержащим, которые стремятся увековечить свое господство, развивая ИТ-разновидности репрессий и эксплуатации в стране и за рубежом. Все те же производительные силы (технологии и системы), что позволяют ей ужесточить классовое угнетение, дают возможность обществу продвигаться к другому, более гуманному общественному устройству. Необходимо подробно проанализировать (с тщательным изучением классовых и международных сил в их реальном современном движении), как именно может сформироваться такое общество вопреки ощутимой авторитарной тенденции, свойственной современному олигархическому капитализму, охваченному кризисом. Я утверждаю, что цифровая плановая экономика больше не является идеологической конструкцией, навязываемой реальности, а возникает как логический результат современных тенденций в экономике и обществе. То, что взаимосвязанность практически всего населения мира была достигнута усилиями, как я его называю, хищнического неолиберализма, формы капитализма с высокой степенью риска и высокой выгодой, доминирующей в западном обществе (Китай, Россия, и в меньшей степени Иран и Индия, скорее, полагаются на государство, но в остальном они также вступили на олигархическую тропу) – лишь одна сторона уравнения. Следуя диалектике, углу[эх жаль]ющаяся рыночная дисциплина капитализма, в которой каждый аспект общественных отношений коммодифицируется, идет рука об руку с универсальной взаимосвязанностью, как будто бы никакого капитализма не существует, что есть результат процесса социализации (термин будет развит в подробнее в главе 1. Можно сказать, что результатом является (почти) тотальная социализация в режиме экстремальной приватизации. Для понимания того, как социализация в этих условиях влияет на человеческий субстрат, на котором действует капитал (и который он по определению никогда полностью не усваивает), концепция спектакля Ги Дебора дает важную подсказку. Спектакль – это общество, в котором товарная форма охватывает каждый аспект жизни, создавая нереальную реальность, сводящую людей к полной пассивности, пассивности зрителя. Дебор писал свою книгу накануне социального взрыва в мае 1968 года, ознаменовавшего начало исторического кризиса капитализма; он и предположить не мог, что через пятьдесят лет почти все население мира с 10- или 12-летнего возраста будет изо дня в день неразлучно со своими смартфонами. Одним из результатов является то, что структуры политического представительства и формальной демократии теряют свою сущность, так как зависимость от смартфона (и ноутбука) сама по себе искусно используется для того, чтобы направлять субъективный выбор в направлении, желательном для тех, кто [ну уж нет]одится у руля. Большие данные в этой вселенной позволяют силам, которые управляют нами, планировать наш выбор, выбор, который нам кажется полностью свободным. И все же Дебор не упускал из виду возможность того, что массы, плененные вселенским спектаклем, могут мутировать в коллективный революционный субъект. Для него было важно определить этот субъект исходя из самой универсальности спектакля, обеспечившего ослабление его позиций, а не из экономики. Ибо в отличие от буржуазии, которая пришла к власти как класс экономический, класс экономического развития, «пролетариат» как класс, не имеющий позитивной заинтересованности в существующем капиталистическом обществе, может прийти к власти только тогда, когда он разовьется в класс сознательный. Потому что даже люди, подвергающиеся манипуляциям со стороны крупного капитала, который проецирует манящую сферу искусственных желаний, остаются потенциально активными, и сознательно активными. Они не роботы и поэтому пытаются так или иначе справиться со своим состоянием. В кризисной системе конформизм заведет в тупик. Большие данные, будучи однажды открыты и превращены в «открытые данные», позволят реконструировать общество с помощью иного типа связности, благодаря которому можно будет уйти от экономики, управляемой стремлением к частной прибыли, но более не приносящей пользы никому, за исключением горстки сильных мира сего. Конечно, перефразируя Маркса, история ХХ века «нависает как кошмар» над осознанием настоящего. На протяжении десятилетий казалось, что капитализм, запертый в границах национальных государств, как это было после Второй мировой войны, медленно скатывается к государственному социализму в широком смысле по советской модели, модели, созданной ценой невыразимых человеческих жертв в отсталом обществе. Однако после того, как капитал в 1970-х годах перешел на перемещение производства и восстановление приоритета рыночных отношений, а организованный труд оказался неспособным противостоять ему, данный процесс был повернут вспять, и советский государственный социализм тоже стал его жертвой. Затем информационная революция, первоначально возникшая в контексте гонки вооружений с СССР, начала закладывать основы для нового витка социалистического развития. Даже в советском контексте, как позже в социалистическом Чили, кибернетика применялась для поддержки цифровой плановой экономики, но недолго. В конечном счете именно Запад торжественно поставил свои достижения на службу новому витку капиталистического развития, на этот раз не стесняя себя какими-либо национальными границами. Однако приватизация американских оборонно-разведывательных учреждений в области ИТ, которая привела к появлению таких компаний, как Google, также создала фундаментальную двойственность в этом отношении: поскольку репрессии стали обусловлены добровольной уступкой гражданами своих персональных данных, многие из них использовали новые возможности для освободительных целей, начиная с автономного сбора информации. Эта фундаментальная и противоречивая амбивалентность цифрового общества сегодня проявляется как в сфере труда, так и в сфере досуга, включая предоставление информации. Старый «пролетариат», теперь состоящий из управленческих и технических кадров, с одной стороны, и грамотных в цифровом отношении рабочих и административных служащих, превращается в класс сознательный, как это представлял себе Дебор. Если бы это было не так, государства не ужесточали бы постоянно контроль над Интернетом и не проводили бы с такой энергией кампанию против «фейковых новостей» (читай: альтернативных источников информации). То, как информационная революция и «большие данные», которые сегодня используются главным образом для формирования поведения потребителей и все чаще для манипулирования результатами выборов в пользу крайне правых, в действительности делают возможным функционирование всеобъемлющей плановой экономики, должно быть тщательно изучено, и результаты этих исследований (скорее раньше, чем позже) должны быть открыты для народных движений, выступающих против политики затягивания поясов и репрессий, как это делают «желтые жилеты» в сегодняшней Франции. Лишь вооруженные реалистичными и вдохновляющими представлениями о будущем, эти движения смогут заложить основы плановой экономики, которая будет функционировать как «цифровая экосистема» на комплексной кибернетической основе. В такой экосистеме парламенты, явно ориентированные на экологическую и демократическую повестку дня, смогут наметить основные линии общественного развития с полным сохранением естественных ритмов жизни. Это будет социализм больших данных, социализм XXI века. Если цивилизация хочет избежать мировой войны, которая станет концом человеческой цивилизации, или экологической катастрофы сопоставимого масштаба, такой переход является неотложным. https://zen.yandex.ru/media/freeconomy/nas-...00?from=channel

Ты прям Весельчак У. :rolleyes: И где тепереча Легенда?!

Сама скромность таки. =)

А зачем ты тогда Легенду "под монастырь" проводил?! :?

Энто всё от того,что не стало ныне куратора в Оффтопиках и чой-то про выборность нового тишина. :rolleyes: Ибо как гласит посадская пословица: у семи модераторов оффтопики без глазу. :D

"Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего." Евангелие от Иоанна.

Таки тебе пытался объяснить,что ты впустую потратишь эти 15 лет, на минусы. :rolleyes: Но ты энто самое, земной небожитель судя по зашкаливающем самомнении и гордыня твоя адекватных речений не воспринимает. Таки трудись тогда, как раб на галерах. :D

Таки вот в кратце :) "Раскрывающийся текст" "Проблема исторического Иисуса – это прежде всего проблема источников наших знаний о нем. В зависимости от положения дел в этой сфере меняется взгляд на основателя христианства как на историческую фигуру. Еще недавно так называемая «мифологическая школа» рассматривала Иисуса Христа как религиозный вымысел именно на том основании, что имеющиеся источники [ну уж нет]одятся далеко не в удовлетворительном состоянии. Жесткая атака «мифологистов» подвигла исследователей и всю библейскую критику в целом к более тщательному изучению новозаветных текстов. За последнее столетие немало сделано для того, чтобы определить время и обстоятельства возникновения Евангелий, а также проследить за развитием христианских преданий об Иисусе Христе. Исследователи продолжают выяснять, насколько полно и точно эти предания отражают реальные события. Но вопросов здесь по-прежнему остается больше, нежели ответов. Ситуация с историческим Иисусом поистине уникальна и не имеет аналогов в мировой истории. Ведь те тексты, которыми мы пользуемся в качестве основных источников – четыре новозаветных Евангелия, – написаны на греческом языке, распространенном в эллинистическом мире, тогда как реальный Иисус и его первые последователи жили и действовали в ином языковом и культурном пространстве, только частично входящем в орбиту эллинистической цивилизации. Исследователи доказали, что Иисус Христос и его апостолы говорили на арамейском языке, бывшем разговорным языком жителей Палестины и Ближнего Востока, – в Евангелиях сохранились следы этого языка и даже целые фразы, представляющие собой греческую кальку с арамейского. При этом необходимо учесть, что произошел не просто перевод с одного языка на другой. Грекоязычная аудитория усвоила предания, возникшие на другой исторической и культурной основе. Даже определив, что мостом здесь послужили евреи диаспоры, через которых христианство пришло к грекам, и эти евреи уже объединяли в себе обе культурные традиции, все равно нельзя не отдавать себе отчета, что мы имеем дело с переработанным и адаптированным в новых условиях материалом. Можно предложить такое сравнение: что мы бы знали и как бы судили об иранском пророке Зороастре (Заратуштре), располагая только античными легендами, сообщениями греко-римских писателей и не имея такого оригинального текста, как «Авеста», и вообще какого-либо персидского источника? Между тем примерно так обстоит дело с Иисусом Христом. До наших дней не сохранилось ни одного христианского документа на арамейском языке, хотя, вероятно, в свое время они существовали. Раннехристианские писатели упоминают о Евангелиях, написанных «по-еврейски» (то есть по-арамейски), которыми пользовались иудео-христиане, палестинские последователи Иисуса. Не совсем ясно, правда, насколько эти арамейские сочинения сопоставимы с имеющимися греческими Евангелиями, какие из них возникли раньше и кто на кого повлиял. Христианство очень скоро после своего возникновения вышло в эллинистический мир, и вполне возможно, что христианское предание было записано на греческом языке раньше, чем на родном языке Иисуса. То есть перевод с арамейского на греческий произошел еще в рамках устной традиции, до того, как появились какие-либо записи. И тут возникает главный вопрос: какова была эта первоначальная устная традиция? О чем она говорила? Можно ли пробиться к ней сквозь последующие наслоения, уловить ее хотя бы основные черты? Исследователи имеют все основания полагать, что общехристианская традиция, сложившаяся на эллинистической почве, не совсем тождественна традиции, существовавшей у иудео-христиан. Христианство вывел на мировую арену апостол Павел и его последователи-павлинисты, к которым иудео-христиане относились враждебно, называя их исказителями учения Иисуса. В свою очередь церковь рассматривала последних как еретическую секту. Иудео-христиане понемногу исчезли как самостоятельная религиозная группа, а павлинизм лег в основу мирового христианства. Выходит, оттого, насколько яснее мы будем представлять себе первоначальную устную традицию, настолько ближе мы подойдем к реальному историческому Иисусу. И надо заметить, исследователи здесь еще в начале пути. «Мифологическая школа» отрицала историческое существование Иисуса, заявляя также, что ни один нехристианский автор I – начала II века не упомянул о такой личности. Утверждалось, что о Христе нигде не говорится вне Нового Завета, то есть в нехристианских произведениях вплоть до середины II века, до того момента, когда окончательно сложились канонические Евангелия и христианская церковь распространилась по всему Средиземноморью. «Свидетельства» же античных писателей – фрагменты из сочинений Иосифа Флавия, Тацита и Плиния Младшего, в которых упоминается о Христе и которые часто цитировались христианскими апологетами, – отрицались как подложные, вставленные в текст христианскими переписчиками задним числом. Нынешние исследователи в своем большинстве оценивают эти «свидетельства» более осторожно и взвешенно. И именно потому, что внебиблейских упоминаний о Христе, относящихся к I – началу II века, очень мало (это буквально крупицы), каждое из них заслуживает самого тщательного изучения. Еще учителя и отцы Церкви придавали исключительно важное значение любым указаниям на Иисуса в нехристианской литературе, рассматривая их как действенные инструменты для проповеди христианства среди язычников. Целый ряд таких документов сохранился до наших дней только в передаче христианских авторов, тогда как оригиналы были утрачены. Конечно, в определенной степени это снижает достоверность «свидетельств», – возникает подозрение, что они подверглись христианской правке либо были вообще сочинены христианами, – но значение их остается по-прежнему высоко, особенно при скудости информации вообще. Все сказанное в полной мере относится к знаменитому «свидетельству Флавия» – короткому рассказу еврейского историка второй половины I века Иосифа Флавия о проповеднике Иисусе. Сочинение Иосифа, написанное на греческом языке, дошло до нас благодаря христианским переписчикам. Долгое время никто не подвергал сомнению подлинность сообщения Флавия об Иисусе. И только по мере развития библейской критики исследователи стали говорить о христианской интерполяции, внесенной в первоначальный текст Иосифа. Подозрения усиливал прохристианский характер рассказа об Иисусе; казалось невероятным, чтобы такой ортодоксальный иудей, как Иосиф Флавий, мог бы назвать Иисуса Христом (Мессией). Отсюда следовал вывод, что на самом деле Иосиф ничего не писал об Иисусе, поскольку не знал такого. Подобной же христианской вставкой объявлялся и отрывок «Анналов» римского историка конца I – начала II века Корнелия Тацита, где говорится о Христе, казненном при иудейском прокураторе Понтии Пилате. «Мифологическая школа» выдвинула тезис о «молчании века», то есть о полном отсутствии каких-либо упоминаний об Иисусе Христе в нехристианской литературе в течение первого века существования христианства. «Молчание» это служило доказательством мифичности Иисуса. На этой почве не замедлили родиться самые разнообразные версии: Христос – это солнечное божество (Ш. Дюпюи), отголосок античных и восточных мифов (А. Древс), лунный бог (Э. Церен), древнееврейский бог (А. Каждан, Р. Виппер), перевоплощенный Учитель праведности кумранитов (А. Дюпон-Соммер) и др. В этих версиях есть доля правды. Нельзя отрицать, что образ Иисуса Христа впитал в себя многое из древневосточной и античной мифологии. И все-таки Иисус из Назарета существовал как реальная историческая личность. Правда, объективных доказательств этого крайне мало, и все они не свободны от критики. Даже решительным образом потеснившая позиции «мифологистов» «версия Агапия», – введенная недавно в научный оборот арабская редакция «свидетельства Флавия», избавленная от прохристианских вставок и поэтому рассматриваемая как подлинная, – и та далеко не бесспорна. Об этом подробно говорится во втором разделе настоящего сборника. Также и сообщения Тацита и Плиния Младшего о Христе, будучи скорее всего подлинными, дают слишком скудную информацию, чтобы на их основании говорить о полной несостоятельности «мифологической школы». Заслуга «мифологистов» состоит в том, что они значительно расширили взгляд исследователей на личность основателя христианства, заставили воспринимать Иисуса в контексте эпохи, в русле развития религиозной мысли, что в целом безусловно полезно. Хотя объективных данных в пользу историчности Иисуса, повторимся, пока явно недостаточно, у каждого исследователя, разделяющего взгляд на Христа как на реально существовавшую личность, есть свои субъективные впечатления. Конечно, все субъективное не может служить доказательством, но определенное отношение к проблеме все же формирует. Внутреннее ощущение помогает исследователю вести поиск объективных данных, задает направление поиска. Вчитаемся повнимательнее в канонические Евангелия. За специфический жанр их часто называют легендарными биографиями. Имеется в виду то, что рассказ о жизни героя облечен в специфическую религиозно-назидательную оболочку. Можно ли под этой оболочкой разглядеть реальную личность? Часто она проступает между строк Евангелий. Обратим внимание на речь Иисуса, и не на содержание ее, а на манеру произношения. «Истинно, истинно говорю вам…» (Ин 1:51; 3:3,5,11 и др.); «Симон! Симон! се сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу» (Лк 22:31); «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом…» (Лк 10:42). Это характерное повторение слов, встречающееся в разных Евангелиях, принадлежащее разным традициям, – в этой манере чувствуется особенность речи конкретного живого человека, усвоенная его слушателями и передаваемая затем в проповедях. Такое нельзя придумать. То есть придумать такое в принципе можно, но не понятно, зачем это было нужно. Какая здесь теологическая нагрузка? Ученики часто подражают учителю в манере произношения, а евангелисты могли воспринять эту характерную манеру из уст тех, кто непосредственно слышал Иисуса. Исследователи давно вывели правило: там, где евангельский рассказ не служит теологическим целям и даже более того, снижает образ могущественного божества, там скорее всего содержится подлинная информация, там и следует искать черты реальной личности. Так, уставший Иисус засыпает на корме лодки, (Мк 4:38), оглядывается в толпе, не зная, кто к нему прикоснулся (Мк 5:30-32; Лк 8:45-46; ср. Лк 22:63), «ужасается и тоскует» в предчувствии смерти (Мк 14:33), издает на кресте вопль отчаяния (Мф 27:46; Мк 15:34). Само происхождение его из северопалестинской области Галилеи кажется вполне реалистичным. Выходцы из Галилеи презирались иерусалимлянами как полуязычники (Мф 4:15; Ин 1:46), считалось, что из Галилеи пророк никак не может прийти (Ин 7:52). Сообщения о сложных взаимоотношениях Иисуса со своими родными, подозревавшими его в сумасшествии (Мк 3:21), неверие в него братьев (Ин 7:5) также не способствует имиджу всесильного владыки мироздания. Все это – обстоятельства и моменты жизни исторического Иисуса. Это такие вещи, которые сугубо религиозный миф попытался бы избежать, но которые было невозможно игнорировать преемникам реально действовавшего пророка по причине их широкой известности."

А тебя нет чи шо? С минусом поторопился поди же, новый через неделю - злоба гложет?! Печень с селезёнкой побереги, а то желчь всё погубит . =)

"по поводу Тацита" "В «Анналах» Тацит пишет о христианах в связи с грандиозным пожаром в Риме в 64 г. Упоминается здесь и о Христе, казненном при Понтии Пилате и бывшем основателем религиозной общины. Отрывок этот отвергался многими исследователями как неподлинный, не принадлежащий перу Тацита. Соответствующая этому месту часть «Анналов» дошла до нас в единственном списке XI в., вышедшем из аббатства Монтекассино. Поэтому возникло мнение, что мы имеем дело либо с христианской интерполяцией, либо с искажением текста мо[ну уж нет]ами-переписчиками. О том, что Тацит упоминал Христа, не отмечали в своих трудах ни Тертуллиан, ни Ориген, ни Евсевий, ни Иероним, ни другие раннехристианские авторы, которые в то же время охотно цитировали «свидетельство Флавия». В последнее время в научных работах приводятся аргументы в защиту подлинности рассказа Тацита о Христе. Отмечается стилистическое единство этого отрывка с остальным текстом «Анналов», а также указывается на психологическую невозможность для верующего христианина назвать свою религию «зловредным суеверием» (exitiabilis superstitio), как сказано у Тацита. Если здесь поработал христианский интерполятор, то его мотивы непонятны. Главным аргументом против подлинности этого отрывка было сомнение в том, что Тацит мог писать о «великом множестве» арестованных Нероном христиан, которые [ну уж нет]одились-де в Риме в середине I века, в то время, когда христианство еще только делало первые шаги в Греции и Италии. В противовес этому исследователи говорят, что, следуя Тациту, «сначала были приведены к ответу те, которые покаялись», то есть те, которые открыто признали себя христианами, а затем уже «великое множество других». Среди этих последних, как это часто бывает, когда людей хватают по оговорам, могло оказаться достаточно много и нехристиан, произвольно присоединенных к их числу. Если даже данный отрывок «Анналов» в целом подлинный и написан самим автором, то со временем, в процессе переписки рукописи в текст могли быть внесены отдельные слова и даже целые предложения. Такой вставкой может оказаться указание на Христа и Пилата. Действительно, трудно представить, чтобы такой достаточно компетентный историк, как Тацит, мог неверно назвать должность наместника Иудеи. И если мы установили, что в этом месте не ощущаются архивные источники, возникают два предположения: 1) Тацит почерпнул сведения о Христе и Пилате из христианской проповеди, звучавшей в его время в Риме; 2) указание на Христа, казненного при Пилате, вставлено в текст Тацита христианами-переписчиками. В обоих случаях речь идет примерно об одном и том же: указание на Христа и Пилата восходит к Евангелиям и евангельской проповеди. И уже не столь важно, каким именно образом возникло это указание, было ли оно записано Тацитом со слов христиан, или же оно принадлежит самим христианам; важно, что здесь нет независимых от Евангелий источников. Остается, правда, один вопрос: почему христианский источник Тацита, либо христианин-интерполятор, называет Пилата прокуратором? В Евангелиях, напомним, он обычно на(27:2 и др.) Так же называет его и Иосиф Флавий. Прокураторами были римские чиновники, заведовавшие финансовыми поступлениями в императорскую казну. После первой иудейской войны 66-73 гг. прокураторами стали и римские наместники Иудеи. Эта должность задним числом была приписана и Пилату. Вероятно, точных сведений о нем уже не имелось, но ссылка на него как на должностное лицо, осудившее Христа, требовала хотя бы видимости историзма. Если это интерполяция, то здесь чувствуется рука римлянина, знакомого с императорской провинциальной политикой." "Расследование Плиния младшего" "Плиний императору Траяну. (1) Я имею официальное право, господин, все, в чем у меня возникнет сомнение, докладывать тебе. Ибо кто лучше тебя может руководить моей нерешительностью или наставлять меня в моем невежестве? Я никогда не участвовал в изысканиях о христианах; поэтому я не знаю, что и в какой мере подлежит наказанию или расследованию. (2) Я немало кол[лобзал]ся, надо ли делать какие-либо возрастные различия, или даже самые молодые ни в чем не отличаются от взрослых, дается ли снисхождение покаявшимся, или же тому, кто когда-либо был христианином, нельзя давать спуску; наказывается ли сама принадлежность к секте, даже если нет налицо преступления, или же только преступления, связанные с именем (христианина). Пока что я по отношению к лицам, о которых мне доносили как о христиа[ну уж нет], действовал следующим образом. (3) Я спрашивал их: христиане ли они? Сознавшихся я допрашивал второй и третий раз, угрожая казнью; упорствующих я велел вести на казнь. Ибо я не сомневался, что, каков бы ни был характер того, в чем они признавались, во всяком случае упорство и непреклонное упрямство должно быть наказано. (4) Были и другие приверженцы подобного безумия, которых я, поскольку они были римскими гражданами, отметил для отправки в Город (Рим). Скоро, когда, как это обычно бывает, преступление стало по инерции разрастаться, в него впутались разные группы. (5) Мне был представлен анонимный донос, содержащий много имен. Тех из них, которые отрицали, что принадлежат или принадлежали к христианам, причем призывали при мне богов, совершали воскурение ладана и возлияние вина твоему изображению, которое я приказал для этой цели доставить вместе с изображениями богов, и, кроме того, злословили Христа, – а к этому, говорят, подлинных христиан ничем принудить нельзя, – я счел нужным отпустить. (6) Другие, указанные доносчиком, объявили себя христианами, но вскоре отреклись: они, мол, были, но перестали – некоторые три года назад, некоторые еще больше лет назад, кое-кто даже двадцать лет. Эти тоже все воздали почести твоей статуе и изображениям богов и злословили Христа. (7) А утверждали они, что сущность их вины или заблуждения состояла в том, что они имели обычай в определенный день собираться на рассвете и читать, чередуясь между собою, гимн Христу как Богу, и что они обязываются клятвой не для какого-либо преступления, но для того, чтобы не совершать краж, разбоя, прелюбодеяния, не обманывать доверия, не отказываться по требованию от возвращения сданного на хранение. После этого (т. е. утреннего богослужения) они обычно расходились и вновь собирались для принятия пищи, однако обыкновенной и невинной [313], но это они якобы перестали делать после моего указа, которым я, согласно твоему распоряжению, запретил гетерии . (8) Тем более я счел необходимым допросить под пыткой двух рабынь, которые, как говорили, прислуживали [им], [чтобы узнать], что здесь истинно. Я не обнаружил ничего, кроме низкого, грубого суеверия. Поэтому я отложил расследование и прибегнул к твоему совету. (9) Дело мне показалось заслуживающим консультации главным образом ввиду численности подозреваемых; ибо обвинение предъявляется и будет предъявляться еще многим лицам всякого возраста и сословия обоего пола. А зараза этого суеверия охватила не только города, но и села и поля; его можно задержать и исправить. (10) Установлено, что почти опустевшие уже храмы вновь начали посещаться; возобновляются долго не совершавшиеся торжественные жертвоприношения, и продается фураж для жертвенных животных, на которых до сих пор очень редко можно было найти покупателя. Отсюда легко сообразить, какое множество людей еще может исправиться, если будет дана возможность раскаяться."