Собственно делал для драбблтона в контакте, потом возникла идея вставить в грядущий фик, что позже и сделаю. А пока попинайте, коли не сложно.
***
Ее мечта сбылась. Великий труд завершен. Работа, занявшая у нее почти семь лет, наконец, была закончена. Гипатия Лавлейс гордилась своим творением, считая его лучшим из всего, что когда-либо делала. Это был настоящий вызов ее талантам. До того, как магос обратился к ней со своим предложением, она занималась созданием сервиторов и аугметических конечностей для собратьев механикумов и тех, кому не посчастливилось расстаться с частичкой своего тела. Потому-то она с немалой долей скептицизма отнеслась к предложенной ей работе, ведь это было нечто абсолютно новое для нее. Но Гипатия поддалась заверениям магоса, что ей по плечу эта работа и она справится с ней так же уверенно, как будто это простая сборка безмозглого автомата.
Она пообещала сотворить особое создание, синтез человека и машины доселе невиданный. Конечно, если задуматься, то ничего нового в этом не было. И сервиторы, и механикумы представляли собой гибрид живого и неживого. Но проект Самбавар, как его обозначил достопочтенный магос-эксплоратор, таил в себе больше трудностей, чем, если бы это было очередное создание обыкновенного сервитора, и обладал куда большим потенциалом по сравнению с прочими схожими разработками. Кроме того данный проект имел высокую степень секретности, что тоже делало его особенным. Никто кроме Гипатии Лавлейс и самого заказчика не знал о том, чем она занимается в отведенной ей лаборатории на крохотном острове посреди аммиачного океана планеты.
Магос-эксплоратор нуждался в бойце, который отвечал бы высоким требованиям безопасности в предстоящей ему исследовательской миссии, по крайней мере, так он сам говорил. Щедро заплатив адепту Лавлейс и снабдив ее всем необходимым для создания идеальной машины, он покинул мир-кузницу на несколько лет. Металл, который магос предложил использовать при конструировании киборга, сам по себе являлся техническим чудом. Гипатия понятия не имела, откуда он его достал, но уж точно не на ее родном Инкаладионе. Магос однажды сказал, что сам изобрел технологию создания данного материала, но, исходя из каких-то ведомых только ему соображений, он ни с кем не делился своим секретом. А она не собиралась разбалтывать чужие тайны. Тем не менее, металл поистине был уникальным. Мягкий и податливый наощупь, но в то же время твердый при ударе и огнестойкий, он был прочнее адамантия. Однако главная его особенность заключалась в возможности регенерации поврежденной поверхности.
Кандидатом на роль будущего механического бойца стал местный преступник - убийца, приговоренный к превращению в сервитора. Гипатия видела в этом долю иронии – человека должны были переделать в необремененный сознанием автомат, а вместо этого магос собирался сделать из него совершенную машину для убийства.
Когда она уже собиралась произвести лоботомирование подопечного, как это всегда делала при производстве сервиторов, магос прервал ее, сказав, что ему нужен бесконечно преданный и готовый выполнять все его приказы киборг, но в то же время, не лишенный интеллекта и человеческого мышления. Более того, он настоял на том, чтобы все операции проводились без наркоза, а только с применением обезболивающих средств, дабы мужчина оставался в сознании. Поначалу Гипатия была против подобных изуверств, но позже, узнав о его жестоких преступлениях, согласилась с магосом на подобную практику. Таким образом, в ходе превращения человека в кибернетического убийцу тот постепенно сходил с ума от осознания того, что с ним делают. Пламя ярости и ненависти ко всем разгоралось в нем сильнее с каждым проходящим годом.
Шаг за шагом она заменяла его конечности и живые ткани на искусственные аналоги. Постепенно она строила новое тело, лишенное слабостей человеческого организма.
Сейчас, когда все было завершено, получеловек-полумашина стоял в стазисном контейнере в просторной лаборатории Гипатии. Она любовалась совершенством форм своего детища. В неоновом свете стазисной камеры недвижимый "самбавар", как называла его создательница, казался некоей древней статуей, созданной по прихоти каких-нибудь языческих богов. Тело на восемьдесят процентов состояло из металла. Практически все органы были заменены или дополнены механическими приспособлениями. Единственное, что почти оставалось нетронутым, являлся мозг человека.
Переднюю часть лица закрывала маска, вживленная прямо в кости черепа. Нижняя челюсть была скреплена с верхней, между ними виднелись крепкие стальные зубы. Посредине широкой груди красовался символ солнца с длинными лучами, предложенный самим магосом. Искусственные мышцы рук и ног скрывались под прочными металлическими пластинами.
Киборг представлял собой подлинный гений технической мысли. Сильнее любого сервитора в несколько раз, почти сопоставимый по данному критерию с роботами Легио Кибернетика, но зато более ловкий и быстрый, чем любой из них. Идеальное оружие, превосходный убийца. Обладающий большим объемом памяти, но в то же время не обделенный человеческим сознанием, хотя и затуманенным безумием и пылающим гневом.
Семь лет она трудилась над его созданием и вложила в него все свои силы. Ей не терпелось увидеть его в действии, узнать все, на что способно это создание.
Вот-вот должен был придти магос. Месяц назад Гипатия через астропатов сообщила ему о том, что ее работа уже находится в завершающей стадии. Ей хотелось поскорее показать ему своё творение. Посмотреть в какой восторг придет он, когда увидит кибернетического убийцу.
Автоматическая дверь скользнула в сторону, пропуская внутрь механикума в длинной красной робе с откинутым капюшоном. На его лице сияла полубезумная улыбка. Глаза искрились от возбуждения.
- Да пребудет с вами благословение Омниссии, магос Эгал, - поприветствовала его Гипатия Лавлейс, сложив руки в знамении Святой Машины. – Пойдемте, я покажу вам чудо.
