и тогда Марек Парасюхин, прикованный к газовой плите необходимостью помешивать овсяную кашу, чтобы не подгорела, и потому лишённый даже возможности бежать, заткнувши уши, испускает из себя освящённую веками нутряную исступлённую жалобу: «Да господи же боше мой! Ну нигде же нет от них спасения! Куда ни сунься — везде ведь они!»