220002

Имя: Эрвин Роммель Легион: Легио Викторум Титан «Ире Императорум», класс «Налетчик» Девиз: « Я - все твои страхи» Эрвин Роммель – крепкий, высокий и широкоплечий мужчина сорока лет. Седые волосы подстрижены аккуратной площадкой. Из под нахмуренных бровей на мир глядят глаза цвета штормового моря. Всегда гладко выбрит, форма отглажена и сидит на нем, как влитая. Одним словом – идеальный офицер с вербовочного плаката. Эрвин Роммель мечтал стать Принцепсом с того самого момента, когда еще ребенком впервые увидел Титан в одной из передач по головизору. Когда пришло время, юный Эрвин оказался в числе немногих счастливчиков, которые были отобраны, дабы стать пилотами Титанов. Его выбрали за быстроту реакции и агрессивность, но ему пришлось бороться, чтобы стать повелителем лучшей на свете машины в лучшем на свете Легионе. И он безумно полюбил свой «Ире Императорум», похожий на хищного зверя. Титан как будто чувствовал эту любовь и отвечал своему Принцепсу взаимностью, слушаясь малейшей мысли, и повиновался малейшему движению пальцев. В Коллегиат Титаникусе на Рапаксе-3, куда он прибыл для поступления, юный Эрвин познакомился с не менее юным тогда Отто Виттманном, который вскоре стал его товарищем не только по обучению, но и по безумным развлечениям, которыми занимали себя кадеты. Часто, валяясь после отбоя на койках в своем кубрике, Эрвин и Отто мечтали о подвигах, и делились друг с другом планами на дальнейшую жизнь. Впрочем, планы их не сильно разнились, ввиду ограниченности перспектив и сводились примерно к «Всех убью, один останусь» и «Я стану самым крутым Принцепсом в Империуме». Вскоре после выпуска друзья разъехались по разным гарнизонам, и больше не встречались до того дня, когда судьба вновь свела их на борту корабля, вставшего на орбиту одного из Рыцарских миров Адептус Механикус. За это время Эрвин успел принять участие в нескольких десятках пограничных стычках с ксеносами на восточных рубежах Империума и поучаствовать в трех локальных конфликтах, которые окончательно превратили его в прожженного циника и прагматика с сердцем, которое с успехом заменяет реактор «Ире Императорум».

Хочу быть Принцепсом! :D

За дверью послышался шум, потом звук удара и шлепок, похожий по звуку на падение тела. Дверь открылась, и в баре возник угрюмый крепыш, одетый в кожаную куртку и черные штаны армейского покроя с накладными карманами. Подойдя к стойке, он взгромоздился на табурет, и, оглядев пустоту за стойкой, сделал заказ: - Виски со льдом на два пальца и пару бумажных салфеток. Крепыш лизнул сбитые костяшки пальцев на правой руке, и обратив лицо с перебитым носом в зал, представился: - Все привет! Я – Закройщик.

Район доков. Неподалеку от стриптиз-бара "Темная эльдарка" - Да что же за день сегодня такой? – Матиас аккуратно освободил рукав из рук окончательно «потерявшегося» Шута, - парень, ты только мне слюнями куртку не закапай. Печальный paisan нес что-то об отмщении неизвестно кому, о том, что он докажет этим неизвестно кому, что он безумно крут, и что кого-то завалили еще раньше. Нечто подобное Мати видел раньше, когда был простым солдатом в семье Маранзано. Тогда их caporegime тронулся умом, видимо на почве переутомления, и боссы быстренько упрятали его в богадельню с романтическим названием «Сосновый бор». В этот момент Шут вновь начал нести какую-то ахинею, по поводу «Пристрелите меня» и «Меня никто не любит». - Вот дерьмо, твою мать, - выругался про себя Верро, - только депрессивного pazzo мне тут не хватало. К счастью, в этот момент вернулся тот парень, который представился Люком, и внимание Шута переключилось на него. Задав тому пару вопросов, Люк обратился к Верро: - Мммм... Матиас, подскажи, а какие наркотики принимал твой новый друг за последний час? - Не в курсе. Хотя он конкретно на торчка смахивает. В этот момент Шут хихикая, начал стучать себя по лбу и заплетающимся языком принялся доказывать, что у него созрел «грандиозный» план, но для этого он должен быть трезв. - Точно, отъехала крыша у pazzo, - Мати вздохнул, ощущая легкий стыд, за то, что возможно именно он спровоцировал этот «отъезд», - хоть сейчас «дурку» вызывай.

Если будет по-настоящему жестко, то я, пожалуй, в седле.

Давайте сержанта сожрем =)

Я вот что спросить хотел - а чо никто повстанцу мозги не стал сжирать?

- Прайд, не сметь искать снайпера! - Гальс рыкнул в микрофон,опасаясь за жизнь своего бойца, - Если снайпер опытный, то все что вы поймаете - это по пуле в башку. Ребенка отпустить и возвращаться немедленно. Это приказ!

-Делай что хочешь, но девченка не должна попасть к нам. Это приказ. Сержант Гальс коротко кивнул в ответ,даже не поворачиваясь лицом к присевшему у стены Кэрдалу. - Брат Максимус, - Каин обратился к своему бойцу по внутреннему каналу, - девочка у тебя? Получив утвердительный ответ сержант еще раз кивнул, по прежнему стоя спиной к капеллану. - Брат Максимус, ребенок не должен попасть сюда ни при каких условиях. Ты понял меня? - Вновь пришло подтверждение. - А теперь включи громкую связь, - сержант Гальс вновь подошел к пленному, - дадим возможность папаше поговорить с ней. - Слушай сюда, еретик, - Каин покопался в шлеме, - твой ребенок у нас. Сейчас с ней двое Астартес. Я дам тебе возможность поговорить с ней, но помни - взамен я хочу получить ответы на все вопросы. И если ты попытаешься меня обмануть - поверь мне, тебе лучше не знать, что случиться с твоей милой девчушкой. А теперь говори - Каин протянул к пленному шлем, используя его как микрофон и динамик одновременно. - Говори, она ждет

Да, аццкое бабушко :D [Добавлено позже] Бесполезняк дергаться. На нем Драйдер стоит :)

Район доков. Неподалеку от стриптиз - бара "Темная эльдарка" - Это просто праздник какой-то, - подумал про себя Верро, разглядывая стоящего перед ним человека, - просто вечер встреч ветеранов гангстерского движения. - Матиас, можно просто Мати, - пожал он протянутую руку, стараясь сильно ее не сжимать. - Извини, Люк, но с тобой я пойти пока никуда не могу потому что, во-первых никуда не хожу с незнакомыми дядьками, а во-вторых, мой маленький храбрый друг – Мати показал рукой на пошатывающегося Шута, - немного перебрал. Я не могу оставить тут одного этого paisano, - Матиас нажал на плечо Шута, усаживая его на лавку, - да и дождаться мне тут кое-кого нужно. Так что, если есть желание, можем за дело перетереть прямо тут, - Верро протянул Люку фляжку, которую мгновением раньше получил обратно от Шута.

- Какие мы нежные, - Гальс смотрел на кашляющего пленного, - брат Драйдер, постучи, пожалуйста, этого лишенца по спинке. - Брат Максимус, - Каин повернулся к своему бойцу, - вызови сюда апотекария, так на всякий случай. Скажи, что у нас пленный. И заодно обыщи трупы. Вдруг найдем что-то нужное. - Правда, мой сладкий?- сержант вновь присел рядом с кашляющим пленным и оскалился в некоем подобии улыбки.

Станица Перепутье. Корчма. Утро. - Позволишь, боярин? – Ракша подтянул к себе грамоты и принялся внимательно их изучать. Особенно Лютого заинтересовала грамота с печатью в виде песьей головы. - Чекисты, мать их так, - покачал головой Ракша, - интересно, и какого рожна им надо? Лютый исподлобья разглядывал отошедшего за соседний столик челобитчика, который с отрешенным видом настраивал маленькие гусли. - С твоего позволения, тесть, - кивнул Ракша Кожевину, и, собрав со стола грамоты, направился к столу пришельца. Молча, взгромоздившись на лавку напротив Александра, боярин положил огромные кулаки, в одном из которых были зажаты листы пергамента на стол. - Ну, Александр Малягда, и чего ты хочешь от меня, служилого боярина Ракши Лютого?

Да ты что! Там и слова матом нету. А вопит Гальс так, чтобы чисто психологически окончательно сломать пленного.

Если это камень в мой огород - то щас Гальс проводи экстренное потрошение. Так сказать, в полевых условиях,где все средства хороши. А у апотекария куча других дел, как я понимаю. Да и вряд ли пытками можно названь сломанный нос и несколько выбитых зубов :D

- Брат Максимус, - сержант Гальс оглядел комнату, стены которой были испещрены осколками и заляпаны пятнами крови и внутренностей, - прикрой вход. Каин присел на корточки у пленного, придавленного к полу ногой Драйдера, и, снял шлем: - И кто это у нас тут такой сладкий? - Ну что, разговор будет? - Гальс одной рукой задрал голову пленного за волосы, а второй достал тесак – или будем играть в героя Империма? Последние слова Гальс проорал в лицо пленного, ощутимо рванув его за волосы. - Ты что, тварь, думал, что в Астартес можно стрелять безнаказанно? – продолжал кричать он в лицо пленного, - так я тебе докажу, что ты ошибался! Рукоятью тесака Каин нанес несколько резких ударов в лицо пленного, ломая ему нос и выбивая зубы. - Ты у меня, [собака], кровью харкать будешь! Быстро, фамилия, звание, номер части!- продолжал наседать Гальс – кто твой командир! Говори, [собака]! На куски порублю! Словно подтверждая свои слова, сержант подтащил к пленному одного из тяжелораненых, и ударом тесака снес ему голову. Удар был такой силы, что отрубленная голова перелетела через комнату, а брызги крови щедро оросили доспехи Гальса, и Драйдера и самого пленного. - Говори, иначе я тебе горло перережу и кровь в таз солью! – продолжал бесноваться Гальс, заметив в глазах пленного слезы и животный ужас, - я жду!

Сержант Гальс несся вверх по лестнице, стремясь как можно быстрее попасть в помещение, где, согласно показаниям сенсоров, находилось восемь солдат противника. Остановившись у двери, ведущей в помещение, Гальс убрал болтер и достал из раздатчика две фраг-гранаты. Поставив их на боевой взвод, Каин вышиб хлипкую дверь, и одну за другой закинул гранаты внутрь помещения, после чего отскочил в сторону, укрываясь за стеной от осколков.

Район доков. Неподалеку от стриптиз-бара "Темная эльдарка" Наконец в дверях стриптиз-бара показалась фигура, которую Верро уверенно опознал как парня, которому он дал в морду. К его удивлению, Шут вышел один, и оглянувшись по сторонам направился к сидящему на лавочке Матиасу. На всякий случай Мати положил правую руку на пистолет, левой поднес сигару ко рту, затянулся, и начал мысленно прикидывать, куда лучше всадить пулю, если парнишка решит поскандалить. Однако дальнейший поворот событий едва не заставил матерого гангстера сойти с ума. Не дойдя до лавочки несколько шагов, Шут посмотрел в глаза Матиаса и запел какую-то грустную хрень. Это было так неожиданно, что Мати едва не подавился дымом. Тем временем Шут замолчал, и, закрыв глаза, стоял перед лавкой. - Кхм, - прочистил горло Верро, - парень ты чего? С тобой все в порядке? На-ка вот, глотни. Матиас достал из внутреннего кармана маленькую фляжку с амасеком и протянул ее Шуту. - Кажется, перестарался, - подумал Верро про себя, - отшиб ему голову, жалко мелкого.

Стойте, придурки! - взревел Гальс вслед сорвавшимся в сторону противника Логану и Мору. - Прайд, за мной, не отставай! - Каин заскочил в первый попавшийся подъезд и, добравшись до ближайшей лестницы начал подниматься наверх, стремясь как можно быстрее попасть на крышу. *Собственно заявка - выбираюсь на крышу,занимаю позицию и открываю беглый огонь по окнам. Очень надеюсь, что это заставит стрелков затихнуть, и дать время рукопашникам сцепиться с терминаторам*

Братие мои во Императоре, наконец-то я снова с вами! Сержант Гальс проводил взглядом бьющуюся в истерике девочку, которую скрыли клубы пыли и выхлопов «Рино». - Да, война – это ад, - ухмыльнулся он про себя. - Брат Максимус, - сержант постучал стволом болтера по керамитовому шлему бойца, - в следующий раз расстреливай любого, кто попытается встать на пути колонны.

Бастион. Полоса отчуждения. Закройщик навалился всей своей массой на хрупкое плечо девушки – подрывника, и попытался идти. Выходило не очень, и, боясь сломать своим весом спину Лионны, он прохрипел: - Левый нагрудный карман, бесцветный шприц-тюбик, быстрее… Лионна вытащила требуемое из нагрудного кармана изодранной разгрузки Закройщика, и, изогнувшись под весом сержанта, вколола ему в руку содержимое. Вздрогнув всем телом, Виктор поднял голову, и, ухмыльнувшись, захрипел ей в ухо: - Ништяк, боец. К варпу медблок. Тащи к лейтенанту, только быстро. Я уже третьи сутки на инъекциях энергетика без жратвы, могу вырубиться в любой момент…

Станица Перепутье. Ночь. Дом боярина Кожевина. Стол, который накрыла Авдотья, просто ломился от угощений и выпивки. У Лютого, который последний раз поел почти сутки назад, заурчало в желудке и рот наполнился слюной. Однако, не желая ронять своего боярского достоинства, прежде чем наброситься на еду, он чинно и неторопливо снял доспехи, вымыл руки в чаше, поднесенной ему одной из сенных девок, потом, сев за стол прочел благодарственную молитву Урсану. И только после этого накинулся на еду, урча, как степной волк. Кожевин, глядя на своего зятя, тоже не выдержал, и, махнув чарку кваса, накинулся на еду. Авдотья, тихонько стояла в углу, и с тоской в глазах наблюдала за тем, как быстро исчезает угощение со стола. Больше всего ей было жалко вина, которое так любил боярин Кожевин. И которое он же заставил поставить на стол к приезду Лютого. Уничтожение пищи на столе прерывалось рассказом Лютого о событиях, приведших его в станицу тестя, поднятием поминальных чарок с квасом и вопросами Кожевина. - Авдотья, - Кожевин оторвался от тарелки с жареным мясом, - пошли кого-нибудь из мужиков, пусть посмотрят, протопилась ли баня! Мы с боярином, после застолья помоемся. А девки твои с нами пойдут, - Кожевин подмигнул Лютому, - спинку нам потрут, да щелок смыть помогут. Покрасневшая Авдотья обиженно поджала губы, и, кивнув, пошла в людскую, поднять истопника. - Вишь ты, обиделась, - заржал Кожевин, - ничо, переживет. Ракша, пережевывая мясо, кивнул и кинжалом снес горлышко кувшина. - Ну что, тесть, - Ракша протянул руку с кувшином к кубку боярина, - по винцу? - А то, - квас, который они периодически вливали в себя, немного закружил голову Кожевина, - по винцу, и в баньку. - А чего Авдотья-то надулась, как мышь на крупу? – Ракша кивнул головой в сторону двери, за которой исчезла прислуга. - Так, понимаешь – ли, сынок, я ее, когда она помоложе была, ну это, - Кожевин сделал движение руками, которые достаточно четко обрисовали картину того, что он делал с Авдотьей. -А теперь она старая, и я ее больше не того, - боярин повторил жесты, - вот она и обижается. - Ясно, - Ракша пьяно кивнул головой, - слушай, тесть, поговорить мне с тобой надо. - Не, сынок, давай за дела завтра с утречка поговорим, а сейчас в баню и отдыхать, - Кожевин подмигнул одной из сенных девок, тихонько стоящих в углу комнаты. - Давай, тестюшка, по одной на ход ноги и в баню, - предложил Ракша, и разлил остатки вина по кубкам. - Угу, - Кожевин согласно кивнул и, протянув свой кубок, кивнул в сторону девок - тебе которая больше нравиться? Светленькая или рыженькая? Ракша развернулся на лавке и внимательно осмотрел обеих. Под пристальным взглядом боярина девушки покраснели и стали теребить длинные косы. - Мне – рыжнькую, - озвучил свое решение Лютый, и, допив вино шагнул к своей избраннице. - Ну и славно, - Кожевин, пошатываясь, подошел к светленькой, и, взяв ее на руки проорал – идем в баню! - Тебя как звать, рыжик? – Ракша смотрел сверху вниз на девушку, которая едва доставала макушкой до плеча боярина. - Катерина, боярин - рыжая высоко задрала голову, чтобы заглянуть в лицо Лютого и мило улыбнулась. -Вот и славно, - Ракша аккуратно, одной рукой подхватил девушку, которая сразу же обхватила его руками за шею, а второй забрал со стола единственную оставшуюся там бутыль кваса, и направился в сторону выхода, ориентируясь по памяти и воплям тестя, оравшего дурным голосом где-то в сенях строевую песню лансеров круга Перепутье: - Эх, лансеры-молодцы! Военные люди! - Военные люди, шибко девки любят!... Станица Перепутье. Раннее утро. Дом боярина Кожевина. Ракша проснулся как всегда, с первыми лучами солнца, заглянувшего в затянутое слюдой окно его комнаты. Как ни странно, но похмелья практически не было, и о вчерашнем загуле, в который вылился банальный встречный ужин, напоминал лишь легкий сушняк. Оглядевшись по сторонам, Лютый заметил кувшин, стоящий рядом с огромной кроватью. Он подхватил его своей могучей лапищей и, предварительно понюхав содержимое, тут же начал пить огромными глотками. Холодный кумыс проскользнул в глотку боярина, утоляя его жажду и делая жизнь вновь прекрасной. В этот момент, на кровати что-то шевельнулось под грудой медвежьих шкур, выполняющих роль многочисленных одеял. Отбросив кувшин, Ракша схватил верную шашку, и одним прыжком заскочив на жалобно затрещавшую кровать, откинул шкуры в сторону. Под ними оказалась испуганно сжавшаяся в комок обнаженная рыжеволосая девушка. - Ракша, не надо! – вскрикнула она, увидев в его руках шашку. - Фу, ты. Напугала, клянусь Урсаном, - Лютый улыбнулся и бросил шашку на постель. Он просто представил себя на месте Катерины. Здоровенный мужик, на котором из одежды только медальон в виде головы медведя и десяток шрамов размахивает шашкой и корчит страшные рожи. - А ты молодец, не из пугливых - заржал боярин, - я б, наверное, точно обделался. Катерина села на кровати, завернувшись в шкуру, улыбнулась в ответ. - Ракша, а попить есть что-нибудь? - Сейчас гляну, - Лютый еще раз оглядел комнату. В углу обнаружился небольшой столик, на котором стояло что-то, накрытое вышитым полотенцем. Сняв рушник, боярин с огромным удовлетворением обнаружил под ним кувшин и блюдо с пирожками. И то и другое он тут же перетащил на кровать. - Ну что, позавтракаем немножко? – Ракша протянул девушке кувшин и пирожок. Катерина кивнула и, схватив кувшин двумя руками, принялась пить. Лютый, жуя пирожок, любовался точеным телом девушки, с которой соскользнула шкура, и размышлял о том, что вставать еще рановато. - Катерина, а боярин рано встает? - Неа, только с третьими петухами, - девушка оторвалась от кувшина и принялась за пирожок, отщипывая от него маленькие куски и отправляя их в рот – да и Светланка его быстро не отпустит. - С третьими, говоришь, - Ракша проглотил оставшийся у него кусок пирога и протянул руку к Катерине, - тогда время еще есть. Смеясь, они завалились на постель, накрывшись самой большой шкурой… Станица Перепутье. Корчма. Утро. Довольный жизнью, Ракша вошел в корчму, где они договорились встретиться с Кожевиным для обсуждения дальнейшего плана действий. Тесть еще не появился, и Ракша, заняв самый удобный стол, проорал на весь зал: - Корчмарь, кувшин кваса и мясо давай! Несмотря на ранний час, есть ему хотелось очень сильно. Катерина, несмотря на свое хрупкое телосложение, оказалась весьма шустрой и ненасытной особой, отнявшей немало сил у боярина во время постельного сражения. Корчмарь быстренько принес заказанное, и угодливо улыбнувшись, спросил: - Не желает ли славный боярин еще чего-нибудь? - Славный боярин желает пожрать, так что иди с Урсаном, - Ракша налил чарку кваса и влил ее в себя. Вскоре, в дверь корчмы ввалился угрюмый Кожевин, на опухшем лице которого явственно читались следы вчерашнего разгула. - Ну что, сынок, - боярин тяжело опустился на лавку напротив Лютого, и наливая квас в чарку, которую поставил перед ним подбежавший корчмарь, - давай что ли за дела поговорим? Постепенно зал наполнялся новыми посетителями, Ракша и Кожевин увлеченно обсуждали свои дела. - Челом бью Господари, Про вас сказывают, что вы светлейший Боярин Ракша, у меня до вас дело, вежливо начал Александр слегка поклонившись Воеводе. Лютый поднял глаза на подошедшего к ним незнакомца. - И тебе здравствуй, добрый человек. Ты кто, и какое у тебя ко мне дело?

нет проблем. ты может пока транспорт какой приглядишь? а то пешком телепать - ноги по самое то стопчем :)

Не, ты сначала лучше к бастиону выходи, а потом вместе в Дерон двинем. Гуртом и батьку добре бить, сам понимаш.

Станица Перепутье. Остатки роты Лютого, ведомые боярином, на рысях въехали в ворота станицы ближе к полуночи. Правда торжественному въезду предшествовали несколько минут ругани с часовым, но упоминание имени Лютого в «разговоре» тут же сделало бдительного коссара покладистым, и ворота отворились с протяжным скрипом. - Прохор, все, приехали, - в темноте голос Ракши напоминал рев медведя, - рассупонивайся! - Рота, с коней долой! – скомандовал сотник, - Максим, помоги фрау! Молодой коссар соскочил с коня и, подхватив женщину, помог ей спуститься с коня. - Фрау, - Ракша повернулся в седле и наклонился к Дуэнье, - ты идти корчма, отдыхать и смотреть воины. Лечить воины, а потом отдыхать. В этот момент на крыльце появился заспанный, но от этого не менее внушительный боярин Кожевин. - Ракша, сынок! – радостно заревел боярин, широко разводя руки и спускаясь с крыльца - а я тебя только к утру ждал, вон, и баню приказал истопить только к рассвету! - Здравствуй, тесть,- Ракша слез с медведя, и, кинув поводья Прохору, двинулся навстречу Кожевину, - да тут поменялось кое-чего, поэтому вот сразу к тебе. Два огромных человека обнялись, и стали в шутку бороться, похожие на медведей. Когда им надоело это занятие, Кожевин отстранился от Ракши, и осмотрел его придирчивым взглядом. - Ну, молодец, здоровее еще стал за зиму-то, - улыбнулся он,- а про твое кое-чего знаю, полусотник, Григорий, еще с утра прибыл, и с собой четырех лошадей привел. - Ну, тесть, это еще не все, - Ракша покивал головой, - поговорить мне с тобой надо, за дело больно важное. - Ну, так пойдем в дом, сейчас нам Авдотья зараз стол накроет, посидим, поговорим. Расскажешь, что надумал. Да, а людей своих в корчму отправь, пусть отдыхают. Кстати, и полусотник твой там же с остальными. Небось, квас дуют. - Прохор, коней в конюшню, расседлать, почистить и накормить. Топтуна отдельно поставь, пусть отдыхает. А я, если что, у боярина Кожевина в доме. - Не беспокойся боярин, все сделаем в лучшем виде. Корчма. - Прохор, а где остальные? – обратился Григорий к старому сотнику. Ни говоря ни слова, сотник встал, стянул шапку с головы и резко выдохнув, опрокинул чарку. Так же молча, он сел за стол и наполнил ее снова. - А Свист? – напряженным голосом спросил Григорий, - братан мой где? - Нема больше Свиста, - буркнул Прохор, глядя в полную чарку, - в засаду мы попали. Нема теперь ни Свиста, ни Якова Черного, никого боле нету. Все, кто остались – здесь. - А-а-а-а, - дикий крик Григория разорвал тишину зала, которая повисла там после слов сотника - Свист, братишка! Выпуская захлестнувший его гнев, Григорий начал бить кулаками об стену, непрерывно повторяя только имя младшего брата…Свист, брательник! Как же так! Что же я теперь мамке скажу! А-а-а! Удары сыпались на бревенчатую стену корчмы один за другим, оставляя на ней кровавые следы от разбитых кулаков Григория. - Григорий, ну все, успокойся, - Бороса единственный, кто отважился подойти к беснующемуся полусотнику,- ну что же теперь сделаешь. Жизнь наша, воинская такая, - Бороса обнял Григория, не давая тому калечить свои руки. - Сегодня на коне, а завтра вороны тебя клюют. Слышь-ка, ты вот выпей, оно и полегчает. - Как же так, Бороса? – Григорий, освободившись от объятий застрельщика, сполз по стене,- мы вот тут сидим, а Свиста нет боле? - Ты душу-то не рви, Григорий, - Бороса опустился на корточки, - на-ка вот, помяни брательника. Григорий принял из рук коссара чарку кваса и кусок хлеба, снял шапку, и мешая квас со слезами, залпом опрокинул чарку в себя. - Ну, вот так-то лучше, - кивнул Бороса, - ты поплачь, полусотник, поплачь, оно и отпустит. - Вот горе-то какое, - прошептал Фома, стаскивая шапку, и повернулся к притихшим Игорю и Сверкову, видали, мальцы, как бывае-то. То-то и оно. Сотник, а сотник, а как все было-то? Тяжело вздохнув, Прохор начал свой рассказ с того момента, когда они расстались у развилки…