День Гвардии
1
Весело хрюкнув, броневик разогнался и переваливая через холм, встал едва ли не вертикально, Дух Машины похоже секунду размышлял о том не переквалифицироваться ли ему в самолёт.
Пожалев, видать, притихших пехотинцев «Химера» скрипнула всеми своими частями, и придавленная к земле матом ухнула вниз.
- Мать, на…! – пулемётчик вцепился в холодный ствол мультилазера, другой рукой пытаясь не дать стабберу улететь за борт.
Беркут потирая ушибленный бок, двинул ботинком по люку над водителем.
- Водитель кобылы, не сквигов везёшь, скотина!
Из-под приоткрытого люка донеслось неразборчивое бурчание, но скорость машина не уменьшила.
- Развелось степных хаммисов, на… - медик, которого они подобрали в каком-то разнесённом по брёвнышку селе, прижал к уже видать не раз сломанному носу кровоостанавливающий тампон.
Чемоданчик со своей алхимией он зажал между ног.
- Побить надо – подтвердил снайпер – Вы дослушивать будите?
И не дожидаясь ответа он продолжил прерванный бешенным скачком рассказ.
…- Комиссар вскакивает и орёт «Вперёд Орлы!» . Ну, все ноги в руки, хавальники на максимум и вперёд. Пальба, резня, все орут, кто от патриотизмы, кто от страха, а те кто громче всех – от вида собственных внутренностей, – комиссар оборачивается, и офигивает, космодесантники как сидели в своём окопчике так и сидят, в карты режутся.
Ну, он к ним, и так вежливо – «Так вас раз так, любимые внучата Императора, чего сидим, кого ждём?».
Они молчат.
Комиссар уже краснеть начал – Стас напряг морду, демонстрируя как краснел комиссар.
- Смотри не пердни от натуги – ухмыльнулся пулемётчик, плотнее прижимаясь к стволу пушки, от идущих внутри кожуха трубочек системы охлаждения ощутимо веяло зимой.
- Да иди ты… Так, слушайте, стоит комиссар над этими двумя, глазами вращает. Тут один из десантников так, лениво, поднимает голову и говорит.
«Командир мы не Орлы, мы Львы!» – закончил Стас рассказ и первым заржал.
- Богохульник, мать твою – улыбнулся командир, - Вот как дам в лоб за отсутствие уважения…
- К святым, великим воинам – фальцетом, вознеся руки к небу взвыл медик. Морда у него в этот момент была, точь в точь как у пастыря Бука, духовника полка и главного алкаша сектора – Защитникам нашим, взмолимся братья чтоб они от нас воевали подалече, подалече.
Гвардейцы понимающе хихикнули.
Слишком часто они видели как этих парней в пафосно размалёванных доспехах, смотрящих на людей как на половички для протирки ног, разносило на молекулы, не хуже обычных гвардейцев. И как они гмм… отступали из осаждённых Фив, побросав всё что можно бросить.
Официально говорилось о «правильном, тактическом отходе на заранее подготовленные рубежи», но они то видел как, прости Император, десантники драпали обгоняя бронемашины.
А гонору то, гонору…
- Едет кто-то… - заметил пулемётчик, указывая на быстро приближающуюся точку.
Щёлкнул предохранитель стаббера.
- Саня не ссы… - командир покрутил кольца настройки магнокуляра – Свои кажись…
Башенка бронемашины развернулась, в сторону пылящей наперерез точке, Саша едва успел убраться, с пути резво поворачивающего ствола.
Скрипнув распахнулся командирский люк, из него, распространяя ароматы промитеума и кордита высунулся танкист.
- Петь, да ты негр! – выдохнул медик дежурную шутку.
- Забейся… - судя по злобной гримасе тому было не до шуток.
- Свои? – спросил Беркут, не отрываясь от старенького монокуляра. Приборы Химеры превосходили его приборчик настолько, насколько болтер превосходит лазган.
Пётр сплюнул.
- Фенрисианские волки им свои…
- Мать… - снайпер примостил свой длинолаз на колено и теперь рассматривал гостей в прицел – Псы.
Похоже пассажиры раздолбанной колымаги поняли что им тут не рады – грузовик с открытым кузовом, под завязку набитый хемо-псами развернулся и почесал другой дорогой.
- Вот заразы – пулемётчик поправил ленту стаббера, как бы невзначай оказавшегося у него на коленях, взведённым и направленным в сторону гостей.
- Да ладно – до медика не доходила причина паники – Свои же… - он осёкся, увидив как злобно посмотрел на него танкист, перед тем как скрыться в своём железном убежище.
Беркут аккуратно упаковал старенький магнокуляр в коробочку на поясе.
- Вот ты сколько служишь, медицина?
- Год. Типа ещё не дорос?
- Да нет… - командир вздохнул – Сам поймёшь. Потом. Когда эти вот, тебе горлышко перережут. Потому что, беретик твой козырный им приглянется…
2
За этот город воевали часто. Судя по его виду - даже слишком.
- Его сначала орки взяли, - просвещал медика всезнающий снайпер – Наши их вышибли. Потом орки вышибли наших. Потом снова орков. Потом снова мы. Потом опять орки через старые коллекторы чуть не вынесли всех мордийцев вперёд ногами. Командованию это надоело, и они послали Больших Братьев...
- Пришли космодесантники и выгнали из леса всех – резюмировал Беркут – Теперь это наш перевалочный пункт на пути к славе и уютной могилке.
- Там хоть жрать не будет хотеться – вздохнул Саня-пулемётчик.
Весь сухпай гвардия выела ещё утром. А сейчас, местное мелкое, злое солнце уже давно перевалило через зенит, и явно собиралось поспать.
Химера неторопливо продиралась через ряды марширующих войск, огибая кучи мусора на месте домов, объезжая забитые техникой перекрестки, поминутно проезжая под пышущими жаром и через неделю после последних боёв металлическими скелетами бывших небоскрёбов.
Грохот двигателей и густой аромат выхлопных газов, смешивался с запахами выгребной ямы, кордита, полевых кухонь и гари.
- Ничего себе… - медик раскрыв рот рассматривал, огромные сосульки из стали и титана свешивающиеся до самой земли с едва не расплавившегося остова небоскрёба. Многие из этих сталактитов ещё светились красным светом внутреннего жара.
Идущее за горизонт солнце подсвечивало расколотые и выжженные прямыми попаданиями здания своими угасающими лучами, придавая зрелищу ещё больше мрачности.
У самого высокого здания города не хватало верхушки – метров сто адамантовых конструкций, какое-то жуткое оружие просто срезало и зашвырнуло за городскую черту, где вся эта куча металлолома, и расплавилась в причудливый, блестящий холм посреди гладкой, ветреной степи.
Впрочем, и без последних этажей, раскрывшаяся розочкой вершина резиденции Администратума, редко показывалась из тучи дыма, застывшей над городом, и подписываемой огромными плетьми черноты, исходящими из пожарищь на окраинах. В центре уже всё сгорело.
- Смотри, тиранид в рот залетит… Впрочем я бы не отказался – снайпер потуже затянул ремень. – Командир ну, давай где тут наши, я жрать хочу!
Беркут ткнул пальцем в группу людей, надувшихся от жира в брюхах и собственной важности в башках.
- А ты у них спроси… И ори что мы отстали погромче, им понравится…
Рядом с жандармами понуро топтались несколько десятков гвардейцев, один из них судя по петлицам был офицером.
- Наверно какаду казённую при отступлении потерял, - зло прокомментировал Беркут – Или сапоги нечищеные были. Этим засранцам лишь бы побольше народу в штрафники отправить, у них за это оклад жалования растёт…
Химера пыхтя от натуги перевалила через очередную, едва-едва присыпанную яму, от попадания чего то особенно крупнокалиберного. И её Дух похоже утомился от почти двенадцатичасовой гонки за ушедшим вперёд полком.
«Надо было меньше пить» – снова напомнил себе Беркут – «А то выходит что мы не профессиональные солдаты, а профессиональные алкоголики».
Они едва не влетели в группу Досок, вывалившихся из-за угла, и тянущих на своих безразмерных плечах бетонный блок. И влетели бы, только ближайший костеголовый, в рогатом шлеме, и шрамах на башке обозначавших места имплантаций, одной рукой уперся в лоб броневика, останавливая его.
Хоть и ехали медленно, но от такого торможения гвардия чуть не посыпалась на покрытую сплошным слоем битого бетона вперемешку с плавленым асфальтом землю.
- Идиоты! – заорал снайпер, кувыркнувшийся прямо к подножью щербатой, закопчённой кирпичной стены.
Огрины дружно обернулись, понимая что это зовут их, и наверно есть новая работа.
Рожи их выражали такую готовность своротить горы и шеи за любимого батьку Императора и Пророка Его Комиссара, что почти взобравшийся обратно на броню медик, от смеха рухнул обратно в строительный мусор, где и корчился от смеха.
- Почему встали?! – из-за широченных остолопов выскочила низкорослая девушка, размахивая стеком.
- Убери своих баранов! – заорал, высунувшаяся водитель, Химера недовольно и как то зло рыкнув откатилась назад – Спокойно, милая спокойно – это он уже успокаивал разгорячившуюся машину.
Рыжая этого похоже не поняла.
- Кто тут «милая»? Давая отсюда пока цел!
Кожу на спине Беркута стиснуло огромной ладонью, дыхнуло холодом, продравшим до костей всех сидевших на машине.
Между скрещенными арматуринами торчавшими из бетонной плиты на плечах огринов пробежали искры.
Санкционированный псайкер.
- Да ещё какой то особенно бешенный… - прошептал медик, похоже все подумали об одном и том же. Беркут незаметно дал ему в бок – мозги отличались особенной каверзностью и злопамятностью. Будешь потом полгода неизлечимой золотухой страдать…
- Давайте дамочка, проходите и не мешайте движению – танкисты по роду службы славились тем что ничего не боялись. Того кому суждено сгореть, не повесят.
Та скривилась, словно с ней заговорил особенно кислый лимон – но припираться не стала.
- Эх… - вздохнул медик, глядя на удаляющихся огринов – Какая стерва…
- Какая задница… - причмокнул пулемётчик – Командир, я повержен, я влюблён…
Химера выбросив из под прокрутившихся гусениц сноп камней и кусков металла наконец объехала злополучный угол – единственное что осталось от стоявшего тут дома.
- Кстати у мозгов отличный слух – заметил снайпер.
- Это ты к чему? – обернулся Саша.
- У тебя сапог горит – зевнув, сообщил Стас, перекладывая свою пушку из руки в руку.
И впрямь по армейским кирзачам ползли тонкие струйки пламени. Уже закончившие выжигать на них нецензурное слово.
- Ах ты… - несостоявшийся жених, задохнулся от переполнявшего его мата – Я… Я тя найду! – закричал он, вскакивая – Я… А ладно.
Саша махнул рукой.
- Всё равно они убитые. Задница всё равно высший сорт.
Беркут на секунду отвлёкся от поиска знакомых рож в объезжаемых Химерой группах – похоже он ожидал продолжения шоу, например молнии отрывающей Сане всё хозяйство.
Обошлось.
3
- … Вы их обогнали – Сергей приложился к фляге. Глядя на его лицо, можно было решить что там как минимум крепчайший амасек – но реальность была гораздо злее. Во фляжке бултыхалась дистиллированная вода, после того как отходящие силы орков долбанули по подземным водохранилищам ракетами с ядом, ничего другого пить было нельзя.
- Идиоты… - пробормотал Беркут.
На Сергея из иридийского полка они напоролись совершенно случайно, нарезая третий круг по центру и уже задницами ощущая прохладные камеры местной губы – уж очень проникновенно начали поглядывать на их машину коменданты.
И медик ещё, перебросился парой слов с какой-то бабой и сдристнул…
- А то… - его собеседник вытащил из кармана разгрузки узкий кирпичик универсальной планшетки, отличной штуки технично спертой у элизианцев. В воздухе замерцали размытые цвета карты, настройки встроенного галолитика явно хромали.
- И починить некому – похоже Сергей развлекался чтением мыслей – Ваши в объезд поехали… Вы кстати табличек никаких на дороге не видели? – хитро прищурившись спросил он.
- Нет… - ответил Беркут созерцая карту, судя по всему основные части Первенцев будут здесь только часа через два… Оставалось надеяться что по пути ни не ввяжутся в какой-нибудь бой – иначе их раздолбайство пойдёт уже как чистое дезертирство…
И ещё на дороге по которой они ехали, были отметки. Беркут вспотел.
- Как вы так быстро… - Серый повернул дрожащую от постоянных движений задымлённого воздуха карту – Шестая трасса заминирована, туда разве что эти козлы, хемо-псы сунуться…
- Кстати, а чего они тут делают? – сменил тему командир.
«Пронесло и ладно».
Сергей вздохнул. Чайник в котором он кипятил воду хрипел и скрипел, опираясь на два кирпича между которыми горели спиртовые таблетки и мелкие щепки. Критически осмотрев пригоршню «горючего» в руке на предмет наличия пластика, резины или другой вонючей дряни, Сергей бросил её в огонь.
- Принесла нелёгкая – наконец начал он – Этим урукхаем целый квартал отвели, оцепили в три ряда, а толку? Эти отродья йохуса, расползаются по канализации как хаммисы. Делают Яррика и драпают. Свои, чужие, гражданские им пох…
Он махнул рукой.
- Сам знаешь. Так что ты свой лазган – у Беркута был отличный укороченный лазган честно позаимствованный у тех же элизианцев – береги.
Чайник захрипел, зашкворчал и из щелей в крышке повалил густой пар.
- Ладно, бывай Серый… - Беркут встал, несколько ошарашенный новостью. На ближайшие пару часов стоило спрятаться. А потом пристать к колоне – словно так и было.
- Бывай – бросил тот сосредоточившись на пересыпке перетершихся в пыль, за время хранения, гнифадских листов в нутро чайника.
Командир впрыгнул на бортик БМП, делясь новостями с бойцами.
- Медика надо найти – пулемётчик потёр затылок – А то ещё влипнет, и нас потянет…
- Не ссы. Я слышал как эта б…, с которой он ушел адрес говорила – снайпер шумно высморкался в пыль дороги, ещё пару часов назад заваленной грудами мусора.
Теперь что-то убрали команды идиотов, подгоняемые людьми, а большую часть просто перемололи гусеницами и солдатскими сапогами.
- Запомнил? – спросил наполовину высунувшийся из люка командир.
- Я снайпер! – заявил тот, выпятив грудь – Я ничего не забываю! Тулийская восемь, дом шесть!
«Теперь бы ещё узнать где это» – подумал Беркут.
Он слез с брони, выискивая местных… Пока виделись только коробочки идущих солдат.
«Сколько же тут?»
Он поманил командира Химеры.
- А с тобой гад я ещё поболтаю. Короткий путь, короткий путь… Там минные поля, сарт недоделанный…
4.
Переулки города после хорошего боя, всегда одинаковые.
Старые ориентиры стерты волей богов войны, Императора и самого Кхорна.
Никаких «Вот тот раскидистый дуб», или «У кофейни направо» уже нет.
Переулки города после хорошего боя всегда разные.
И на смену старым ориентирам приходят новый.
«Тулийская? Там где галстуки раздают? Как же знаю…»
Прямо. Через длинный, узкий туннель меж двух больничных корпусов – когда то он был широкой улицей, но теперь коры обломков вперемешку с припорошенными бетонной пылью телами, сузили её до размеров тропы. Огромные, цельные куски рокрита, облепленные уродливыми заплатками пластин, рухнули наконец под огнем, закрывая остатки бывшей улицы и превращая её в ненадёжный туннель, с «крыши» которого капала грязная вода и изредка через щели пробивались лучики света.
В темноте шевелились тысячи крыс, с визгом разбегавшихся стоило лучу ламп пакета скользнуть по этому шуршащему ковру.
Беркут крыс уважал, и даже почти любил. Крысы животиные умные, если где то есть крысы – значит и человек там вполне устроится.
И ещё их можно было есть.
Потом направо, через неровные завалы, горы обгорелых бумаг, в которых лениво копались сортировочные команды. Судя по лицам людей они предпочли бы дожечь всё это хозяйство, и только присутствие мелкого чинуши да отряда Арбитров, (особенно Арбитров), не давали им это сделать.
Через развалины роддома – омерзительные развалины, выжженные до подвалов сначала объемными взрывами устаревших пушек местной Внутренней Гвардии, потом огнемётами мордийцев, и под конец мелта-бомбами десанта.
И всё равно казалось что внутри воняет сгоревшими людьми.
И наконец выходим на место раздачи галстуков. Действительно – мимо такого не пройдёшь, пробежишь.
- Сейчас бы противогаз… - буркнул пулемётчик.
Мародёров вешали беспощадно. Беркут был уверен что большинство просто рылись в останках собственных домов. Хотя кто его…
- Вашу мать – снайпер ткнул в один из разбухших трупов – И чего она могла смародёрствывать?
Даже сейчас, когда тело распухло от газов, девочка выглядела болезненно худой.
- Хлеб – бросил Беркут, отворачиваясь – Лучше коновала высматривай…
Медик действительно обнаружился быстро. Он тихонько качался на лёгком ветру, как раз в последнем ряду расхитителей имперского добра, между стариком лет семидесяти, и кем то изувеченным настолько что и пол то не определишь.
Стараясь не задевать плотно висящие на импровизированных виселицах тела командир подбежал к попутчику, судя по бешено вращающимся глазам доктор был ещё жив.
- Мать… - воздух дрогнул расходящейся волной тепла, от прошившего его луча концентрированного света. Провод на котором повесели медика лопнул, и тот хрипя завалился на землю.
Провод его и спас. Слишком медленно затягивался, помирать в такой петле можно очень долго.
Беркут вспомнил про девочку.
«Может она коменданта за сухпай завалила?»
- Кто? – Саня затряс медленно очухивающегося медика – Кто?
- Савлары – пережатое горло, не слушалось и Беркут скорее прочёл по губам чем услышал – Савлары… Хемо-псы…
5
Выбитая дверь. Ничего особенного – сейчас в городе поди поищи целую…
Лампа в прихожей не горит, из глубины доносятся негромкие, самоуверенные голоса, и очень сильно тянет дымом листа лхо.
«Лучше обскурой воняло – от неё мозги деревенеют» – с сожалением подумал Беркут.
Ну ладно.
Он шагнул в темноту первый, лазган закинут за спину, в руках ничего нет… на первый взгляд.
- Здорова пацаны! – прокричал он, и понял что ошибся, надо было сразу стрелять… Хемо-псы были готовы.
«Б.., да они всегда готовы…»
В дымной полутьме гостиной выстрел сверкнул как отточенная, блестящая на полуденном солнце рапира из сияющего алмаза. Он видел такую в музее.
Одна проблема – сейчас это лезвие уткнулось ему прямо в грудь. Беркут непроизвольно посмотрел на багровую точку, стремительно разрастающуюся по нагрудной пластине, остаточное свечение разозлённого жгучим поцелуем воздуха ещё не угасло, а его грудь уже взрывалась навстречу выстрелу, толстые керамические пластины, наполненные миллиардами пузырьков с легко испаряемым веществом, взорвались, заполняя несколько миллиметров между его плотью и лучом хэллгана плотной взвесью частиц, поглощавших и пере излучавших энергию.
Отдача скорлупы отбросила командира в глубь прихожей, где он, обливаясь потом рухнул на невидимый в темноте столик. Даже через остатки бронежилета на спине, он почувствовал какой острый угол у этого стола.
Впрочем не важно.
Пистолет в его руке дёрнулся, выбрасывая поток мелкокалиберных пуль в уродливый шлем-маску хемо-пса.
Мелкокалиберных – да, только вот всё обойму на сорок зарядов эта пушка выпускала вмиг.
Сначала поток пуль состриг псу его набитую дурью башку, потом пропахал грудь, разрывая бронежилет, и разрезая кабель питания идущий из ранца.
Вспыхнуло. Беркуту на секунду показалось что детонирует аккумулятор, в который он мог по неосторожности попасть, но янтарный вспышки резали воздух, выбрасывая в дверной проём длинные тени от обезглавленного тела, продолжавшего тупо стоять, и никак не понимавшего что уже всё…
Снайпер зарядов не жалел.
- Стас хватит палить! – рявкнул командир, и не дожидаясь обычных жалоб, которые вот вот заполнят его микробусинку, вломился внутрь, держа наготове второй пистолет с пока ещё полной обоймой.
Дым…
- Я не могу стрелять – отозвался Стас – Он прикрыт.
До застывшего тела наконец дошла весть о том что душу хозяина уже жуют демоны, и оно упало на загаженный пол.
На кровати тихо хрипела женщина, судя по путанному рассказу медика – тифозная, за лечение которой ему и собирались отсыпать немного золотишка.
На которое видать и позарились псы. Впрочем им всё равно что брать.
И десятилетняя девочка повисшая в руке последнего выжавшего, вполне бы сошла за подходящий приз…
Снайпер всё таки чуток подпортил гаду жизнь, отстрелил руку.
Жаль, лазган прижигает рану, и от кровотока этот хаммис не сдохнет.
Пёс умело водил лёгким тельцем как щитом, отступая от начисто вынесенного окна. Боль наверно была адская – он даже не думал что у выхода его может ждать ещё кто то.
Поэтому Беркут просто держал его на прицеле, ненавязчиво давая ему дорогу к выходу.
Лицо.
Обычное, никаких изъянов, печатей демонических сил и прочего… Обычный человек. За что он получил билет на каторгу лун Савлар Пенитенс?
Кто его знает…
А потом попал в полки Хемо-псов, набираемых из заключённых этой системы. Лучших специалистов по боям в туннелях, канализациях, пещерах, и любых других коммуникаций города-улья.
- Не подходите! – четырех трубный респиратор Савларского образца странно искажал голос, заполненные слезами боли, покрасневшие глаза под пластиковыми очками, смотрели Беркуту за спину, вызывая неодолимое желание обернуться.
Старый трюк.
В темноте за спиной пса замерцал глаз. Оранжевый кружок огня, висящий в воздухе, казалось безо всякой опоры. Светился визор на шлеме пулемётчика.
Когда-то им довелось драться вместе с отдельным полком солдат с Малахита, призванных на службу в ряды Священной Конгрегации.
Беркут не знал деталей – но шептались что у малахитцев особые взаимоотношения с Хаосом, что они чуть ли не колдуны, благословленные самим Господом на войну с Древним Врагом.
Как бы там ни было – и Первенцы не опозорились. И его взвод, тоже дрался, дрался хорошо. На взгляд Беркута не шибко лучше чем остальные, но один из членов свиты Инквизитора, руководившей той тотальной зачисткой, преподнёс одуревшему от усталости и перенапряжения Сашке, только что перестрелявшего в орду лезущих из воды мутантов, работавших на подводных фермах, а теперь ставших омерзительными рыбо-людьми, перестрелявшего в них чуть ли не месячный запас боекомплекта, а когда ствол стаббера все таки расплавился, крушившего их прикладом – преподнес дар уважения.
В процессе обучения пользования этим даром, Саня чуть не угробился, и переломал кучу казённого имущества – но всё таки осилил.
Не так как тот слуга инквизиторши – но вполне сносно.
Пес отступал – и тут девочка упала на пол, не понимая что случилось, савлар протянул к ней руку, но кулак продолжал держаться за платье. Просто на запястье он держаться уже перестал.
«Удивился ли он?»
Свист, и нить перерезает человека пополам.
Вместе с бронёй, разгрузкой, оружием.
Беркут успел схватить ребёнка до того как его окатило мутным потоком, дерьма и крови из разорванного тела.
Тишина.
Только тихо посапывала женщина на кровати – Беркут сомневался, понимала ли она что вообще происходит…
И ребёнок…
- Я ей снотворного вкатил… - судя по голосу, горло медика всё никак не могло прийти в себя – Как раз перед тем как эти твари пришли.
Он остановился перед кроватью.
- Жить будет – непонятно кому, бросил он – Ещё бы пару дней и конец.
- Командир! – Саня времени не терял – У них деньги! – он протянул командиру тугую пачку наворованных савларами банкнот, - Разобьём на четверых?
- А танкисту? – спросил медик
- Перебьётся танкист… - Беркут огляделся – А теперь слушай приказ… Тут надо всё отмыть. И деньги давай…
Пачка перекочевала в лапишу командира. Тот присел на скрипнувший табурет, пересчитывая.
- Та, баба что тебя сюда привела честная?
- Похоже…
Беркут отсчитал примерно треть купюр, задумался.
- Жаба душит – прокомментировал сморщившуюся морду командира Саша.
- Иди ты, Грохотало недорезанное… - Беркут отделил примерно половину пачки. – Она тут рядом?
Медик кивнул.
- За бельём чистым пошла – только вот как увидела, что меня вешают, спряталась.
- Это то ясно… За такого, прямо скажем не шибко видного мужчинку помирать ей не с руки…
Медик попробовал возмутиться, но подумав о чём то, махнул рукой. Похоже сил препираться у него не было.
- Отдашь бумажки, скажешь, «Если не будешь помогать этим, мы за тобой придём». Напомни что Первенцы обид не забывают.
Часы вделанные в броне щиток на запястье, весело затрезвонили.
Все как один встали.
Оставалось три часа до победы.
И час до прибытия колонны…
6
Веселье продолжалось.
Беркут осторожно прикрыл за собой дверь, судя по состоянию стен тут лучше было особенно не шуметь.
И похоже все собравшиеся думали так же – веселье было какими то прижухшим.
Беркут никак не мог понять причины. В зале вроде только свои – разве что какой то огрин в разукрашенной варварской символикой одежде, тихонько сидел в углу посасывая пиво из огромного кубка.
Только Стас продолжал орать во всю глотку свои любимые анекдоты…
-… Дети спрашивают, «Деда, а ты подвиг какой ни будь на войне совершил?», «Как же сынки, вот помню комиссара нашего ранило, так я его по пескам, по барханам пёр, а он зараза тяжёлый – ну, донёс таки до позиций» «Деда, а тебя за это командование наградило?» «Конечно наградило! Новый бронежилет и сто двадцать жубов, дали».
Беркут усмехнулся. Из за такого, в иных полках можно и под трибунал…
- Пива – кивнул он сержанту, переквалифицировавшемуся в бармены –Сколько там осталось?
- Пять минут – струя невнятного цвета жидкости ухнула в жестяную кружу.
Пиво было как всегда – одно название.
Умный техножрец переделал под его производство списанный корабельный синтезатор, способный гнать что угодно из чего угодно.
На взгляд Беркута он просто переводил материал в новое агрегатное состояние, не меняя состав.
Иногда даже казалось что по вкусу можно понять из чего гнали брагу на этот раз…
Нет, об этом лучше не думать…
- … «Мы не Орлы, мы Львы!» – закончил свой очередной анекдот, снайпер и засмеялся. Как всегда первый.
Странно только что больше никто даже не улыбнулся. Наоборот, народ начал семеня разбредаться.
За спиной Стаса выросла фигура.
Тяжёлая, керамитовая перчатка, надетая на кулак размерами с ведущую звёздочку Леман Расса, легла снайперу на плечо.
«Спасать надо» – щёлкнуло у командира в голове. Он взвесил кружку. Немного, но лучше чем совсем ничего…
Неясно чем бы это кончилось – но дверь с пистолетным треском распахнулась.
- Смирно!!!
Взгляд комиссара только скользнул по огромному космодесантнику, перед тем как он шагнул внутрь. На поясе мерно, в такт шагам покачивалась дезактивированный энергокулак.
С ним комиссар Конев не расставался даже в нужнике.
Тихо, но как-то особенно внушительно тикнули часы, на стене бара.
И остановились.
- Сегодня – отчеканил комиссар – Сегодня мы победили.
- Сегодня – повторили собравшиеся в зале, и вытянулись в струнку.
И Стас с неожиданной силой скинул со своего плеча огромную лапу сверхчеловека.
- Сегодня День Победы – продолжал комиссар - Сегодня наши предки сокрушили хребет невиданному доселе вторжению ксеносов.
Их орды казались бесконечными…
Крылатые твари с чёрными крестами затмили небо.
Пыль поднятая ордой механических монстров, была видна с тысяч километров. Бесконечная орда мутантов, безумных чудовищ, выкрикивая богохульные славословия своим омерзительным хозяевам.
Голоса шептали сладкие слова о власти, и многие слабые, поддались.
Но мы победили.
Комиссар посмотрел на космодесантника.
Тот отступил.
- Сегодня наш день. Наша победа. День Гвардейца. День Победы.
- И это день мы будем вспоминать до седин – пропел Стас.
- И этот день… - продолжил комиссар, зло улыбаясь – Мы будем пить, и пиз…ить…
- ВСЕХ КОГО ХОТИМ! – хором ответили гвардейцы.
Десантник икнул.
Беркуту стало его жалко.
7
Огромные шупальца-антенны флотов ульев, вонзившиеся в податливую плоть Галактики на тысячи световых лет, остановились напряженно вслушиваясь в странный, незнакомый шум.
Некроны отступили в скрытые толи в толще скал, то ли в иных мирах схроны.
Кхорн гневно усмехнулся – на той войне, какой-то пехотинец выбил ему зуб. И вообще он еле ушёл.
Ксеносы, мутанты, еретики, все останавливались, прятались, поглубже зарываясь в грязь и тень.
Сегодня Империум праздновал День Победы.
День Гвардейца.
С ПРАЗДНИКОМ!
Помните, мы отдали своё сегодня за ваше завтра.
Надпись на бункере Эйзенхауэра, Мальта.
