Все мы знаем Гроу – весельчака, болтуна, бабника и сквернослова.
Но это немного другой Гроу.
Инквизитор.
Именно про такого Гроу шепотом говорят: «У этого Самаритянина большие пули»
Вопрос лояльности
Incedo per ignes - Шествую среди огня.
Девиз Александра Гроу
Сержант штурмовиков, поклонившись, принял исписанный острыми буквами готического языка пергамент.
- Расстрельные батальоны выдерживают график – личный архивист генерала Ахмаджи, в знак почтения переданный «в полное распоряжение господина», прижал пачку распечатанных документов к груди, не давая порывам холодного и влажного ветра выбросить их в оранжевые волны океана.
- Экономически нецелесообразно переводить инсургентов на рудничные миры – архивист, словно извинялся, – Мы выделили транспортные мощности на пятьдесят тысяч человеко-единиц, они будут переброшены на Рух, что позволит полностью заполнить один цикл производства…
Гроу словно не слушая своего спутника, молча пошел в сторону низких, решетчатых бортиков, покрытых слоем ржавчины и соли.
Архивист какое-то время еще пытался говорить, но совмещать бег и связную речь оказался неспособен, сказывался его не слишком здоровый образ жизни.
«Давай, раструси говнище» – подумал инквизитор.
Гроу облокотился о перила, не обращая внимания на хлопья крошащейся ржавчины вперемешку с соляными кристаллами, посыпавшихся на древние, похожие на потрескавшуюся кожу старика плиты бронепалубы.
Древняя глыба крейсера двигалась в нескольких километрах от покрытого изломами чёрных скал берега, с редкими зёлёными пятнами мха между пиками. Крейсер неспешно шёл, отдаляясь от суши единственного здесь материка, оставляя за собой широкий след из ржавчины и консервирующей смазки, сбиваемый мощными водомётами суетящихся команд инженеров.
- Корабль расконсервирован лишь три дня назад, в спешке… - запыхавшийся секретарь пытался ещё что-то сказать в оправдание, но ему не хватило воздуха.
Гроу кивнул.
В спешке. В последние время они всё делают в спешке…
Красный, покрытый густой плесенью пятен, шар второй звезды системы, натужно выплывал из замутнённых планктоном вод океана, подсвечивая бледно-красным светом многочисленные спутники планеты, образующих нечто похожее на янтарное кольцо.
«Полностью завершить один цикл – вспомнил он слова архивиста, астматически хватающего воздух после небольшой пробежки – Какой эфемеризм для отсроченной казни на рудниках. Один цикл – время, за которое доставленные на каторгу заключённые гарантированно перемрут. Для мира Рух составляет полгода. Основная причина смерти – силикоз»
- Мы… - секретарь, наконец, отдышался – Уничтожение предателей идёт по графику, одобренному генералом и вами – он тайком бросил взгляд на инквизитора, который, явно скучая, смотрел на мерно покачивающие громаду трехсот тысячетонного ракетоносца волны.
«Ну и нервы. Такой свою маму будет резать, и не моргнёт…» – чиновник снова углубился в непослушно трепещущие и норовящие вырваться из рук листы.
- Уничтожено 560000 впервые три дня. Ещё триста тысяч запланировано на сегодня, к концу недели зачистка основных секторов будет закончена, и командование передадут майору Жуку, командиру охранных бригад…
- Расскажи мне об этом мире, – прервал его инквизитор.
Архивист задумался. Об этом мире?
- Ересь… - начал он
- Нет, – взмахнул облачёнными в белые перчатки ладонями инквизитор.
- Об их преступлениях я знаю достаточно.
«И побольше твоего» - прочёл в скрытых за стёклами очков глазах архивист.
Он глубоко вздохнул, успокаивая всё ещё частившее от непривычной нагрузки сердце, и прикрыл глаза.
Этот мир…
- Океанический климат является преобладающим, – архивист заискивающе посмотрел на своего нового хозяина, пусть и временного, – но такого могущественного…
- Мне интересно – успокоил его тревоги Гроу и сцепил руки перед лицом – почти неосознанный жест, от которого он так и не избавился.
- В год выпадает около 1500 миллиметров осадков, если говорить конкретно об этом секторе конечно. Солнечных дней в году, составляющем 386 стандартных суток, около тридцати.
Среднегодовая температура лета +18, но перепад температур между сезонами лето-зима, незначителен, благодаря теплоотдаче океана. Среднегодовая температура зимой плюс три градуса. Столица – Порт-Стэнли, имеет… - архивист замялся – некоторое обаяние, надо сказать… Дома раскрашены яркими цветами, кроме того рядом торфяные болота – их так никогда и не удалось потушить… Ну, после того как их осушили…
Инквизитор улыбнулся.
И это почему-то испугало архивиста сильнее всего, он рефлекторно отшатнулся, запутался в полах вздыбленного порывом ветра плаща и чуть не упал.
- Простите… - прошептал он, восстанавливая равновесие.
Инквизитор улыбался. Заходящие солнце превратило затемнённые стёкла очков в подобия светящихся красным линз активных визоров гвардии.
«Представил картинку инквизитор? Цветастые домики под хмурым небом, вечная вонь горящего торфа, настолько привычная, что и не замечаешь. Шум прибоя, крики тысяч птиц, являющихся главной достопримечательностью и «богатством» планеты. Одуряющий труд на фабриках, редкие транспорты – автоматические, никаких новых лиц, никаких новостей… Ничего нового – даже рассказов рыбаков, потому что нет здесь рыбаков, воды океана выделяют яд, быстро распадающийся, но смертельный, если долго вдыхать.
Может, Империум уже пожрал себя, и ничего не осталось, кроме пыльных книг с легендами да колыбельных песен. Безразличие…
И тогда пришли ОНИ»
На корме забегали солдаты. В чреве гиганта ухнула сирена, на опоясывающие надстройки палубы криптопортики высыпали охранники.
- Началось… - инквизитор, неторопливо, щадя живот своего спутника, направился к выстроившимся в линию штурмовикам, одевших по такому случаю парадную, снежно белую броню.
- Аве!
Солдаты слитно ударили по нагрудникам, приветствуя инквизитора. Щелчок подкованных каблуков, одновременный отблеск света солнца на десяти штыках.
Лучшие бойцы Гвардии готовы выполнить любую работу.
Гроу поправил чуть съехавшую на бок дыхательную маску, защищающую от испарений. Не хватало ещё загнуться от такой гнуси.
Маска незнакомого образца закрывала почти всю нижнюю часть лица, и придавала дыханию сипловатый отзвук.
Впрочем, власть инквизитора не только в громовом голосе и блестящей цацке на шее.
- Начинайте.
Строй штурмовиков, чеканя шаг, развернулся перед инквизитором, частично закрывая обзор.
Снова ударил ветер, заставив тяжёлый, с потайными лезвиями в полах, плащ взметнуться черным крылом.
Архивиста вообще чуть не сдуло.
Гроу скрипнув от негодования зубами, активировал канал связи с капитаном.
- Разверните корабль, прикройте нас от ветра.
«Мог ли я подумать – думал он глядя на вереницу допрошенных и приговорённых пленников выталкиваемых на свежий воздух – мог ли я подумать, когда лежал в дерьме, покрывавшем, кажется, каждый дюйм боевой сферы, что пройдёт время, и я буду использовать тяжёлые ракетные крейсера как зонтик?»
За столом уже расселись обвинители, офицеры в серых мундирах, с белыми полосами поясов с кобурами, и капеллан полка, председательствующий на вынесении приговора, в одежде из тонкого виссона и в пилеолусе на голове.
Все старательно шуршали придавленными магнитами к железным подложкам бумагами, но нет, нет, да бросали на инквизитора обеспокоенные взгляды. Он сам выбирал судей для этого процесса.
«Растраты, воровство, служебное несоответствие, сексуальные извращения, карточные долги… наркомания» – читал Гроу в их глазах список преступлений каждого – расстрелять бы ВАС…»
Строчки официального приговора, который он набросал после дознания, подхватывались весельчаком ветром и ускользали от слуха.
Впрочем, он особо не фантазировал. Каждое решение имперского правосудия есть отражение прецедентов.
И не стоит плодить лишние сущности.
«Признанны виновными в ереси, богохульстве и всех приписываемых и осуждаемых грехах человеческих, лишаются статуса квирита и человека» - с этих хватит и такого.
- Последнее слово? – это капеллан бросил громко, да и крейсер, повинуясь воле инквизитора, наконец, начал свой тяжеловесный разворот, под скрип и свист старых машин. И духи устают от времени…
Цепь приговорённых скованная кандалами и шейными браслетами зашевелилась.
Похоже, они обсуждали, кто будет говорить…
Гроу демонстративно извлёк из кармана плоский кругляш именных часов, с белой молнией герба Фалковнии на крышке цвета грозовых облаков. Замерцала проекция цифр, отсчитывающих время.
Капеллан, зорко приглядывающий за ним, кивнул и дал отмашку сержанту штурмовиков.
- Товьсь!
Такой патриотичный вопль вкупе с металлическим лязгом вкинутых винтовок никакой ветер не заглушит.
- Лояльность человечеству, и лояльность этому псу, спрятавшемуся за вашими спинами – это одно и то же?
Штурмовик, было, дёрнулся заткнуть глотку заголосившей ведьме, но команда капеллана, вовремя увидевшего запрещающий взмах руки Гроу остановила его.
- Подумайте о людях! Такие как он сжигают невинных…
«Младенцев» – подумал Гроу
- Младенцев на кострах тысячами!
«Надо же угадал»
- Будьте лояльны правде, будьте лояльны справедливости, будьте лояльны своими семьям, но не ИМ!
Женщина вскинула обритую голову, со шрамами на темени и висках, куда дознаватели вводили черепные зонды.
- Будьте лояльны Добру, которое воссияет и здесь! Такие как он… - она уставилась на неподвижно стоящего со скучающей миной Гроу – Они сожгли мой мир. Всех. Не пощадили никого! Только за то… - голос изнурённой жаждой и допросами еретички притих – За то что мы хотели добра.
Строй штурмовиков сломался, как-то вдруг, как стена из молочного мрамора проламывается чёрным ядром.
- Всё сказала?
Астматический хрип из-под маски никак не походил на его настоящий голос, но единственный уцелевший глаз женщины чуть расширился.
Инквизитор кивнул командиру расстрельной группы.
- Товьсь! - вновь грохнула команда.
Один из офицеров уткнулся носом в бумаги, явно не желая смотреть на казнь, тыловая крыса боялась крови, остальные смотрели с поддельной заинтересованностью, и только капеллан тихо шептал молитвы за отпущение грехов, неотрывно следя периферическим зрением за инквизитором.
«Что сученок, думаешь, знаю я или нет про твои игры с детишками? А если знаю, припомню ли?»
Стволы лазганов взметнулись слева и справа от защитника веры, чёрным силуэтом застывшим в центре строя. Черный мундир с серебряной молнией на вороте, тёмный плащ, маска из угольных композитов. Только инсигния и белые перчатки нарушали строгую траурность одеяний. И сейчас руки в этих перчатках легли на защитную маску.
- Господин… - дернулся, было к нему архивист, но застыл в шаге от ряда штурмовиков. Кто он такой, что бы мешать проводнику Его воли?
С тихим шорохом уходящего из патрубков воздуха маска отделилась от лица, оставив на болезненно бледной коже, характерной для жителей Мира Гнева, красные отметины.
- Целься!
Отступница прижала руки к лицу, с ужасом глядя на лицо инквизитора.
Гроу поднял руку.
- Прощай сестра.
- Пли!!!
…….
Диссидентам и предателям не положено каноническое погребение. Забвение имён, забвение дел, забвение могил – вот что ждёт отступивших от Истинной Веры.
Только Инквизиция будет помнить их всех. Только самые верные могут взять тома из подземных хранилищ Индекс Либрорум Прэйбиторум.
Тела сбрасывали в воду баграми, человек не должен марать руки о лишившего себя права носить столь гордое имя.
Имя владык Галактики.
Гроу наклонился к телу. Судьи за его спиной о чём-то перешёптывались. Теперь они не просто боялись. Теперь они знали, что пощады не будет.
«Такие как он… Они сожгли мой мир. Всех. Не пощадили никого! Только за то… За то что мы хотели добра»
- Не такие как я – тихо, тихо прошептал инквизитор бережно закрывая глаз умершей.
- Я
Шар пламени ночного светила вновь заставил стёкла его очков заполыхать красным.
Гроу полуобернулся к притихшим офицерам.
- Капеллан – извольте пройти со мной. Остальных прошу не покидать личных покоев на этом чудном, – белая перчатка описала полукруг – Корабле.
«Завтра выйдем мы в бескрайнее море» мелькнул отрывок забытого стиха.
Диссидент - противник официальной религии
Квирит - полноправный гражданин
Виссон - тонкое хлопковое полотно
Пилеолус - круглая шапочка
Индекс Либрорум Прэйбиторум – индекс запрещенных книг
Исправил пару идиотских ошибок.
