Я вот всё стебусь и стебусь, а вот попробовал серьёзно написать.
Дополнительная информация.
Вот так выглядит Тау Манта 44 килобайта.
Искупить кровью.
Я Х-234.
Звание - Савант Милитант, хотя полагаю, меня его уже лишили.
Я псайкер; иначе говоря, Мозг, Мутант, Искривленный, Проклятый; плюс ещё сотня других прозвищ.
Как и многие из моих собратьев по несчастью, я несу... нёс службу Императору, по мере своих сил, в рядах Имперской Гвардии, куда меня распределили после проверок и тестов в Схоластик Псайкана, на самой Святой Терре.
Я был воином. Псайкер поля боя, боевой колдун, заклинатель и защитник, стоящий в ореоле сил, способных свети с ума или убить одним видом своих манифестаций; мой талант полнее всего выражался через следование Дисциплине Телекинеза, в которой я достиг весьма существенного прогресса, сам Лейтенант особо отметил меня.
Теперь же я заперт в клетке, запечатанной Ключом Леонардо, и вход в комнату с ней сторожат два Огрина в пси изолирующих шлемах. Уверен, они получили приказ убить меня при малейших подозрениях в колдовстве.
Мне же всё рано. Я желаю суда.
И казни.
Я погубил всех, каждого из тех людей, что мне доверили. Возможно, человек иного характера и склада ума начал бы искать и нашёл бы оправдание для себя, пусть просто ради смягчения чувства вины. Я не хочу этой иллюзии.
Я виновен, я нанёс тот удар, и я обрушил здание прямо на наших парней. Варп это, помутнение рассудка, или просто ошибка моих обострённых боем чувств - покажет суд.
Видение чудовища, затаившегося в том доме...
Память, усиленная, натренированная память, услужливо переносил в тот момент, с чёткостью аутосеанса воспроизводя каждую секунду произошедшего.
...Широкие ещё недавно улицы стали узкими лабиринтами из битого камня и бетона. Свист пуль, лазганные очереди и щелчки одиночных выстрелов. Сплошной слой белесого пепла на земле, и завеса той же дряни в воздухе.
На вокс каналах связи царила полнейшая неразбериха, в отрядах выбило до половины офицеров связи, а какие потери были среди рядового состава, я даже не берусь гадать. В результате отлаженная система связи оказалась разорвана.
Многие считали не лучшей идеей посылать в город Рейнжеров, до этого действовавших почти исключительно в пустынях и полупустынях южной оконечности.
Справедливости ради, особого выбора у командования не было, да и не мне критиковать решения графа-полковника.
Моей задачей было следить за вокс-сетью и доносить до офицеров на поле боя результаты гаданий Кудесников.
Я отвлёкся. Помехи, крики и призыва, ругань, передачи неприятеля, взломавшего ротную сеть связи - всё это так угнетало, так...
У меня болела голова, и я решил переключиться на телепатические каналы. Там был порядок. Чёткость. Тишина.
И он.
Я увидел его через дым, гарь, через ауры солдат и машин, через серую пелену смерти и мерцание отходящих душ. Темное, ужасающее, похожее на бесконечный туннель, на чёрный провал колодца в никуда. Я закричал и ударил.
Искусство не подвело. Мой удар, моя волна силы смяла дом, разрушила подточенные войной конструкции и обрушила его. Прямо на роту Рейнджеров.
Мне нет прощения.
2
- Полный вперёд!
«Леман Расс» летел по берегу неглубокой речки, башня повёрнута в сторону домов, черневших на противоположном берегу, импульсные заряды освещают неестественно резким синим светом эмблемы и значки на броне.
Тяжёлый болтер ревёт не переставая, горящая дуга очереди бьёт через тёмные воды реки, и болты разрываются среди строений частыми оранжевыми вспышками.
- Бронебойный!
Резкие щелчки, элеваторы крутятся, выбирая из боекомплекта бронебойный, щелчок, остановки механизма, тихий свист транспортёра, грубый хруст досылателя, слившийся с лязгом затвора.
- Короткая!
Танк тряхнуло, словно "Расс" воткнулся лбом в каменную стену. Машину качнуло, сквозь плассталь и керамит донёсся рёв снаряда рельсового орудия, едва едва не попавшего в танк.
«Наша очередь»
Удар выстрела, вой заработавших вентиляторов, латунный звон гильзы, и кордитовая вонь.
Механик-водитель, не дожидаясь команды, рванул вперёд и вбок, заводя танк за невысокие холмы, усеивающие их сторону берега.
Сергей злорадно усмехнулся, видя как взметнулся фонтан огня и осколков брони на том месте, где только что стоял выползший из-под прикрытия домов Хаммерхед.
Тау могли сколько угодно бахвалиться своими богомерзкими, еретичными технологиями, мощью своих пушек и прочим – но как танкисты, они годились частям Пятого Гвардейского танкового полка Союза только на мишени.
Через прицелы он видел, как оставляют следы раскаленного воздуха за собой десятки ракет, стартовавших с установок, смонтированных на «Часовых», единственных машинах, которые смогли пройти там же, где прошли "Леман Рассы" Пятой. «Часовые» заняли позиции за наступавшим полком, целясь по данным танкистов и серво-черепов, наводнивших воздух.
И, следом за ракетами, грохнула сплошная цепь взрывов по всей длине реки, сколько видели глаза серво черепов парящих над полем боя, и передающих пикт-каст передачу в каждый танк, оборудованный тактических галолитиком. То есть, во все танки пятого полка. Союз не экономил на своих Гвардейцах, представляющих его в пространстве Империума.
Электромагнитный крик духа машины, сорвавшийся с решётчатых антенн смонтированных на шасси Химеры, разрушил отвратительные техноколдовские устройства Тау, заставив все мины на дне реки детонировать.
Приказов не требовалось. Этот прорыв, являвшийся финальной целью всей сложной системы отвлекающих ударов, маршей и ложных сосредоточений сил планетарной обороны и гвардии, был отрепетирована десятки раз.
Волна танков рванула через заранее разведанные броды, Тау слишком надеялись на мины и автоматические турели - воздушные силы обоих сторон давно иссякли, и немногочисленные летающие машины береглись на самый крайний случай, практически не появляясь над полями сражений, и теперь вся тяжесть войны легла на танкистов и пехоту. И люди в такой войне побеждали.
Танк пыхнув дымами намертво заблокировал все вражеские прицелы – как впрочем и свои. Ледяная вода вспенилась, пошла бурунами, разрываемая плассталью корпуса, над рекой сплошной стеной встал дым из генераторов.
- Осколочным!
Удар, лязг, снова удар, пушки Леман Рассов отправляли снаряд за снарядом, те взрывались, не долетая до целей, потоками картечи разрывая укрывшуюся пехоту и вышибая искры об броню уцелевших машин ксеносов.
Тау не приняли ближний бой, не пожелали подыхать под корпусами из честной пластали, керамита и адвамантия; сохраняя некоторое подобие порядка, они отступили за гребень высоты за селом.
Те, кто не успели...
Что ж, Ротмистров приказал нажимать на гусеницы, и они нажимали, да так, что потом амасек в горло лезть не будет.
Бронированная волна запрудила улицы, за высотой заплясало пламя и взметнулись столбы пламени, "Часовые" перезарядились и вновь нанесли ракетный удар. Ярко красный, цвета знамени Союза, танк Ротмистрова первым ворвался на берег, первым огнём и гусеницами сокрушил заслон ксеносов, раздавив турель и потоком болтов смешав пехоту Огня с землёй.
- Бронебойный! Огонь! Бронебойный! Огонь! Осколочный! Огонь!
Бой превратился в избиение. Ни в силах противостоять натиску бронированного кулака человечества, ксеносы бежали, падали, взрывались облаками крови и огня. Лазерная пушка трещала от перегрева прочерчивая горящие полосы на земле, бетоне, асфальте, телах и броне врагов.
Вентиляторы не справлялись, кордитовая гарь забивала лёгкие даже сквозь фильтрационные заслонки дыхательных масок, ствол главного калибра раскалился и исходил паром под ударами дождевых капель.
- Огонь! Огонь! Огонь!
Леман Расс вздрогнул, танк отшвырнуло, развернуло рукой невидимого великана. Красным залились индикаторы, свет погас, запахло гарью – Сергей автоматически рванул рукоятку ручного спуска огнетушителей. Индикатор зарядки главного орудия горел оранжевым, бронебойный в стволе.
И Хаммерхед, плывший над землей на подушке неведомых Сергею энергий, танк Тау, затаившийся за стенами домов, притворившийся мёртвой грудой железа, Хаммерхед в прицеле.
Машина Тау уже разворачивалась; видимо её пилоты решили, что с Сергеем и его машиной покончено.
- Врёш, варпов выкидыш! Бронебойным! Пли! Всю энергию на этого ублюдка!
Хаммерхед даже не взорвался, просто развалился в воздуха, осыпавшись на превращенную в щебенку мостовую ливнем оплавленных обломков.
- Внимание всем – голос Ротмистрова в общей сети полка казался безэмоциональным - голос сервитора, а не командира, ведущего в атаку танковый полк – Приказ штаба - отступить. Всем, отступаем....
С противоположного берега снова взметнулась волна ракет, уничтожая невидимых Сергею врагов.
- Что за... – механик-водитель дал заднюю скорость, не поворачивая машину.
- Я знаю не больше твоего – Сергей перебирал в уме различные варианты, почему штаб вдруг прервал столь удачно начавшуюся атаку. Данные галолитика показывали, что оборона Тау рухнула не только в этом районе, но и вообще по всей линии фронта. Одновременная атака, спланированная штабом графа Брусилова, принесла полнейший успех.
Так почему они отходят?
3
Шесть «Молний», почти половина всех наличных воздушных сил Империума в этом мирке, старалась держаться как можно дальше от обнаруженного чудовища.
Три пары машин держались не ближе десяти километров от огромной машины.
Сильная утренняя дымка затрудняла наблюдение, но никто не решался приблизиться к врагу, справедливо полагая, что никакого урона они нанести не смогут, а этот исполин сожгёт «Молнии» просто для разминки перед основным блюдом.
Михаил, командир звена, понимал это, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой, он видел, собственными глазами видел, как подобное устройство выдержало четыре таранных удара подряд, и продолжило лететь к цели.
- Видите его?
Штабные нервничали. Да что там, Михаил усмехнулся, они просто обосрались.
- Видим. Подтверждаем идентификацию. Это Манта. Повторяю, на дистанции десять кликов вижу Манту в сопровождении шести "Барракуд". Судя по излучению двигателей, забита под завязку, как поняли, приём?
Тишина.
- Штаб, как поняли, приём?
4
Старая, бумажная карта с шелестом расстелилась на грубом дереве, покачивающаяся лампа бросала дрожащие тени на исчерченную стрелками бумагу.
- Откуда, во имя Страда, они достали эту штуку? Куда смотрела наша разведка, Страд её разорви? Псайкеры, вашу в душу, почему Кудесники ничего не видели? – бушевал Брусилов. Грубо сработанная бионика пальцев его левой руки подергивалась, выдавая сильнейшее волнение.
Лейтенант молчал. Он сам хотел бы узнать точную причину, почему ни одно гадание не выявило ничего даже отдалённо говорившего о подобной угрозе. Все руны пророчили лишь победу, кровь, и искупление. Обычный набор.
- Прогноз? – не дождавшись, да и не ожидая ответа от главы Искривлённых, граф обратился к инженеру тактику, отвечавшего за работу логического механизма. Инженер оторвался от чёрной, переливающейся искрами цветов плиты, через которую он снабжал прожорливый до знаний дух машины данными.
- Через сорок минут Манта достигнет цели, нашего узла обороны в Гаруспике. Прогноз на уничтожение машины противника силами Аэронавтики негативен, вероятность нанесения значимых повреждений минимальна. Предполагаемый груз – до трёх десятков боевых костюмов типа XV8 Кризис.
- Теперь ясно, почему мы уже неделю не имели контактов с этими штуками – майор возглавлявший гвардейскую разведку не выглядел ни смущённым видимым провалом своей службы, ни растерянным. – Они разнесут наши танки в клочья, в таком-то количестве – констатировал он общеизвестный факт.
- Можно набить «Мародёр» мельта бомбами и протаранить это дерьмо – предложил офицер связи.
- Успеем? – спросил Брусилов у инженера.
- Нет.
- Уведём танки и механизированные части... – взгляд Брусилова метался по карте, пытаясь найти выход. Сил было мало. И у Империума и у Империи, едва набиралось два полнокровных полка, и пока, Империя не бросила на чашу весов ЭТО, выигрывали люди. Теперь же...
Странное ощущение в голове отвлекло графа от размышлений. Автоматически он напрягся, поднял десятилетиями укрепляемые щиты против психического воздействия.
- Что случилось Лейтенент?
Глаза псайкера смотрели, куда-то сквозь графа, губы шевелились, ведя неслышный диалог.
«Ты уверен?» - прочёл Брусилов по губам Лейтенанта.
- У меня есть доброволец – после секундного молчания, сказал тот – Доброволец, чтоб свалить Манту.
5
Удар Тау заставил войска Человечества отступать, отступать спешно, оставляя ужё давно захваченные и укреплённые позиции, запруживая немногочисленные дороги колонами техники и пехоты.
Всё это неприглядное зрелище было отлично видно из кабины «Мародёра» капитана Талгатина.
Серые ленты дорог, чёрная россыпь пехоты и машин, и никакого прикрытия. Идеальные цели.
Оставалось радоваться, что авиация Тау пребывала в не менее жалком состоянии, чем авиация Империума.
Собственно, до недавнего времени так и было.
- Сбор завершён – последние «Молнии», сделав вираж, встали в строй, доведя общую численность машин до двенадцати.
Практически всё, что было. Истребительное звено Кожедуба не успевало прибыть сюда с Южной оконечности, где они застряли из-за врождённого идиотизма логистиков из службы снабжения.
- Напоминаю, боевой порядок - левый пеленг, с превышение полторы тысячи над целью, атака с пикирования на тридцать - сорок градусов, манёвр на скорости, после атаки, выход из пике левым разворотом с уходом в сторону наших войск. Повторные атаки не предусматриваются. Обеспечить доставку груза с первого раза, любой ценой, как поняли?
Все поняли.
Талгатин, пожалуй, чувствовал себя неуютней всего. Его сорокатонную машину раздели догола, сняв оружие, броню, что-то изменив в священных отсеках для бомб, и добавив странные решётки антенн, выступавшие как иголки.
И то, что он вёз. Эта нелюдь.
Талгатин вздрогнул - а вдруг он слышит? Лучше вернуться к приборам, и не думать об этом.
6
Я слышал. Как слышал эхо мыслей людей в штабе; никто не озаботился должным образом изолировать меня.
Лейтенант предвидел это? Или надеялся, что я спровоцирую огринов и удастся обойтись без, пусть и справедливого, но весьма обременительного суда?
Гадать можно долго. Я не Кудесник, и поэтому гадать не буду.
Ремни плотно приковывают меня к прыжковому ранцу, магнитные и вакуумные захваты на запястьях и коленях придают странную уверенность в благополучном исходе, словно это оружие какое-то.
А мы летим.
Глазами пилотов, своим третьим глазом, всеми чувствами псайкера я вижу...
Огонь в воздухе обжигает не меньше чем на земле, не ахти, какое открытия, но когда я видел вспышки взрывов и разлетающиеся обломки воздушных духов раньше, я полагал, что для людей всё кончается быстро. Не то, что на земле. Конечно, я ошибался.
Боль длиться и не так бесконечно долго, как агония сгорающего танкового экипажа, заставляющая трепетать слои скрытые под песком реальности воды Варпа, но это всё равно боль.
Четыре «Молнии» уже разрушены, одна лоб в лоб столкнулась с «Барракудой» пытавшейся сбить мой «Мародёр».
Остальные сражаются.
Император сохрани, как это красиво! Пылающие боевой яростью ауры людей, трепещут, как плащи, вокруг наших машин, так ярки по сравнению с тусклым, мерным свечением духа Тау. Потоки импульсов перекрещиваются с лезвиями лазерных лучей и дугами снарядов, устремляющихся к цели. Мы пикируем, мне кажется, почти отвесно, прямо на Манту, прямо на её широкую, гладкую спину, она похожа на цветок, отправляющий в полёт тысячи разноцветных лепестков, каждый из которых может распилить машину, подобную этой, надвое. Некстати вспоминаю о снятой броне, хотя, видимо, только это и мешает скорострельным, бешено вращающим стволами пушкам взять нас на прицел. Скорость, и ещё что-то. Я не так чувствителен к магии техносвященников, как иные из моих братьев, но чувствую, что-то изливается вниз, прямо на машину ксеносов.
И вряд ли это поздравления.
Всё же, нас сбивают. Наркотики не дают мне испугаться, или растеряться, растягивают время. Я знаю, что импульсы движутся быстрее чем можно увидеть даже моими чувствами, но я знаю, я вижу, я ПРОВИЖУ, тот миг и тот выстрел, что отправит Талгатина и других пилотов на встречу с Ним.
Я давлю на кнопу отстрела за секунду до попадания. Однажды, один из Кудесников объяснял мне свои ощущения от предвидений. «Это как прочесть сценарий жизни» - говорил он.
Прости, Талгатин, я вижу твой сценарий, и ничего не сделал бы, даже если бы мог.
Меня вышвыривает в ледяной вихрь ветра, где-то за спиной взрывается «Мародёр», а потом реактивные двигатели бросают меня навстречу с Мантой.
Стволы пушек мучительно изгибаются, озон близких разрядов чувствуется даже через кожу, но я уже в мёртвой зоне.
Щелчки, вздох вакуумных присосок, боль в коленях и руках, боль сильная, я, похоже, сломал кости.
И тишина.
«Молнии» уходят вниз, провожаемые салютом из всех стволов. Где-то под Мантой отчаянно тормозят две уцелевшие «Барракуды», я слышу, я провижу то, что им говорят, «враг, враг на шкуре Манты, уничтожить!».
Я вдыхаю воздух, и смотрю как местное солнце, неторопливо и безмятежно, ползёт по лазори неба. Скоро полдень. А за ним будет день, и вечер и ночь, и не надо быть псайкером чтобы это провидеть.
Всё же мне не очень хочется умирать.
Машина подо мной огромна, сложна, защищена. Глупо предполагать, что псайкер моего уровня способен сокрушить её.
Если конечно, собирается остаться в живых после этого.
Знаете, что такое быть псайкером?
Представьте дверь, старую потрескавшуюся дверь из гнилого дерева, за которой притаились демоны, и смерть, и чума, и огонь, и ещё немного смерти.
Представили? А теперь представьте, что эта дверь у вас в голове, и откроется ли она, зависит только от силы вашей воли.
Я смотрю на восходящее солнце, вижу вынырнувшую из под похожего на огромного ската тела Манты «Барракуду».
И открываю дверь.
7
Тяжелая техника разметала обломки на месте дома, и теперь за тройным кольцом охраны Лейтенант смотрел на скорчившуюся под ними, пронзенную насквозь болтом силы тварь.
- Возможно остатки культа. Или спонтанная мутация... одержимость... – инженер-тактик перебирал варианты, и Лейтенант буквально слышал, как скрипят электроны в ячейках памяти старого марсианина.
- В любом случае, анализ подтвердил наличие пси способностей, видимо пирокинетичекого свойства, уровень не ниже третьего.
Линзы магнокуляра заменявшего инженеру глаз сверкнули на солнце.
- Он бы уничтожил всех Рейнджеров в городе, если бы не Х 234. В свете этих обстоятельств, любой суд Схолостики Псайкана оправдал бы его. Ваша репутация не пострадает, Лейтенант, Х 234 всё сделал правильно, и я подтвержу это на разбирательстве.
- Жаль только – инженер обернулся на запад, в его магнокуляре зажжужали приводы, увеличивая картинку огромного столба дыма, всё ещё поднимавшегося над местом падения разорванной миллисекундной вспышкой Варпа Манты – Жаль, сам двести тридцать четвёртый об этом не узнает никогда.
Лейтенант ничего не ответил.
8
Конечно, я узнал. Да, ещё, Император сказал мне, что взрыв Манты видели пехотинцы за сотню кликов от места крушения.
Неслабо для простого Миллитанта, мне так ли?
