[конкурс] Фанфики

[Jerico]

Здесь выкладываем работы с конкурса фанфиков.

Это можно начать делать уже сейчас, если кто готов. Максимальный срок сдачи работ - 10.08.09

Выкладываем по шаблону:

Автор работы:

Название работы:

Работа:

Примечание: ОЧЕНЬ желательно уложится в один пост. В случае длинного фика лучше загнать его под спойлер, но можно сделать проще: залить его на файлообменник в виде ворд-документа и оставить здесь ссылку. Можно разбить на главы и оставить несколько ссылок. Но это годится только в случае действительно больших работ.

Внимание: в этой теме допускаются только посты с работами участников конкурса. Любые другие посты строго ЗАПРЕЩЕНЫ. Никакого флуда, вопросов и прочего. Вести обсуждение и задавать вопросы можно в общей теме.

Изменено 30 июля, 2009 пользователем Jerico

[Снова Иванов]

Снова Иванов

Пепел

Справедливое небо,

Ты закон преступило!

Почему весь народ мой

Ты повергло в смятенье?

ПЛАЧ ПО СТОЛИЦЕ ИНУ

Владетель Ариман, потомственный хозяин и правитель Рассветного Берега и Закатных Островов, верховный жрец Императора, и прочая и прочая, восседал на пурпурных шёлковых подушках и любовался последними лучами светила, медленно опускавшегося за горизонт. Гладкая равнина играющего медными бликами океана уже который раз поглощала усталое солнце. Поглощала, чтобы следующим утром вновь выпустить на небосклон пылающий шар, дарующий жизнь и тепло Вечному Городу и его обитателям. Дарующему щедро, но так редко.

Ведь за коротким, но жарким летом вновь придёт Великая Буря, куда более длинная, чем тихое и спокойное время года.

От того то лето никогда не было на Рассветном Берегу временем отдыха и праздности. Ведь так много нужно успеть пока лазурные воды не почернеют от тяжкого хлада, не вспенятся от дыхания урагана.

Вот и сейчас, несмотря на позднее время, Владетель мог видеть, как суетятся в бухте Вечного Города корабли, мог слышать нестихающий шум голосов неутомимых собирателей Мила-Бонпо, Камня Жизни. Отрывистые команды капитанов, возгласы портовых служащих, песни гребцов. Шум Жизни. «Мила-Бонпо дарует бессмертие святым и хлеб людям», так гласит старая поговорка.

Вся суть существования этих древних городских стен, сияющих белизной дворцов и храмов и увитых плющом домишек простолюдинов на узеньких припортовых улочках, сводилась к одному – к добыче сокровища, взращиваемого из года в год чревами гигантских морских быков, что вечно и бесконечно пасутся на бескрайних полях великого океана. Сокровища столь необходимого сильным мира сего, что они были согласны платить за него великую цену. Давать Вечному Городу тепло и пищу, одежду и лекарства, защиту и покровительство, деньги и золото, в конце концов.

Зависеть от одного источника существования так опасно, так ненадёжно. Но, по крайней мере, этим людям пока есть от чего зависеть.

Владетель Ариман размышлял о судьбах своего народа, и ждал. Ждал гостя. Гостя способного распутать тот клубок тайн, страхов и сомнений, что окутали нынче земли Рассветного Берега и сердце его правителя.

Гостя с Великой Терры…

Инквизитора.

- Владетель?

Одетый в изумрудную рясу Близкий Слуга, в нерешительности замер на почтительном расстоянии за спиной Аримана нервно теребя рукоять ритуального кинжала, подвешенного на золотых цепочках к богато украшенному поясу.

Владетель, не оборачиваясь, взмахнул рукой, звякнули обильно унизывающие пальцы массивные перстни.

- Пусть придёт. Я жду.

О, скольких сил стоили ему эти расслабленность и спокойствие! Но иначе нельзя. Сохранять образ – главнейшая из задач истинного Владетеля.

- И ещё… Оставьте нас одних!

Слуга низко поклонился и, не разгибаясь, покинул беседку.

Инквизитор был не молод, не велик ростом. Не носил богато украшенных сияющих силовых доспехов. Его фигура не излучала божественное сияние, а решительные шаги не сотрясали земную твердь.

Перед Владетелем стоял пожилой сухопарый мужчина, одетый в простую, даже грубоватую рясу с капюшоном. Но стоял, стоит признать, твёрдо, спина его была ровной, явно не привычной сгибаться перед кем или чем либо. Плечи были широко расправлены.

А вот взгляд был неожиданно мягок и как то успокаивающе разумен. И ещё, казалось, на самом дне его глаз лучилась лёгкая, почти эфирная ирония.

«Хм, а он скорее мудрец, чем воин» – подумал про себя владетель. Лицо же Аримана отобразило приличествующую случаю радушную внимательность. Плавным и величественным, отточенным годами тренировок жестом, хозяин указал гостю на богато изукрашенное комфортное кресло.

- Присаживайтесь, дон Орельяна, берите фрукты, напитки. Я ждал вас и рад приветствовать посланца великой Инквизиции в своих владениях.

Инквизитор изобразил не менее профессиональную благодарность и сел в кресло, затем отщипнул от лежащей в нефритовой вазе на костяном столе грозди плотную продолговатую тёмно-синюю виноградину и стал задумчиво перекатывать ягоду между пальцами. Во всей его позе сквозило ожидание.

Владетель с хорошо скрываемым интересом, какое то время ещё поизучал своего гостя и, решив, наконец, что приличествующая месту и участникам беседы пауза выдержана, приступил к рассказу:

- Я рад, дон Орельяна, что моих связей в Совете хватило на то, чтобы приостановить действия способные привести к непоправимому, и настоять к отправке к нам столь многоопытного дознавателя как вы.

- Насколько мне известно, здесь уже находится один инквизитор…

- Да, вы правы, но его деятельность моими просьбами приостановлена Советом . Господин Прайз проявил чрезмерную активность в поисках корня зла. Ему всюду видится ересь, которую он незамедлительно стремится искоренять огнём и мечом. А наш маленький мир, видите ли, слишком хрупок для таких вот методов. Хрупок и ценен для Империума. И, хвала Императору, многие члены Совета со мной согласны. Вам, полагаю, известно, чем мы тут занимаемся?

- Мила-Бонпо. Камень Жизни. Важнейшая составляющая многих методик продления жизни. Не удивительно, что некоторые члены совета столь к вам внимательны. Полагаю, это, помимо всего прочего, наиболее старые и уважаемые члены Совета?

- Мне приятна ваша проницательность. – владетель мягко улыбнулся, - Я начинаю верить, что к нам прислали дознавателя действительно знающего своё дело… Да, вы совершенно правы. Но не только старейшины Инквизиции, но и многие уважаемые члены Администратума и главы славнейших домов Империума весьма не заинтересованы, чтобы Рассветный Берег сгорел в очищающем пламени экстерминатуса.

- Не сомневаюсь. – дон Орельяна отразил на лице понимающую улыбку, являющуюся полной и совершенной копией улыбки Аримана.

- Вот видите, это никому не нужно. Так сделайте же то, что должно и вас наградит не только благодарный народ Рассветного Берега, но и лица приближённые к вершинам пирамиды власти Империума.

- С удовольствием возьмусь за решение этой проблемы прямо сейчас. И потому начну с опроса свидетелей. Что вы, как Властитель этого мира можете сообщить Инквизиции?

- Я могу сообщить инквизиции, что наши Северные Пределы постигла странная и пугающая беда. Селения в этом районе охватило безумие, граничащее с ересью. Одни говорят, что тут и там видят страшные знамения, странных тварей варпа, монстров, демонов и колдунов. Другие бросают свои дома и семьи, сбиваются в кучи и с дикими криками, поминая странные имена, напоминающие нам о нечестивых демонах, беснуются дни и ночи напролёт. Их оргии происходят всё чаще и чаще. Тела их чернеют и изменяют свои формы. Они жестоки и необузданы. Моими наблюдателями уже отмечены случаи людоедства и немотивированной агрессии.

Народ в столице уже обменивается слухами о близящемся конце света, о гневе Императора и судном дне. Наиболее ретивые собирают карательные отряды и устремляются в Северные Пределы. Они называют это крестовыми походами.

После того как эти самозваные крестоносцы сожгли несколько деревень и учинили пару побоищ с толпами бесноватых я был вынужден выставить вокруг города оцепление из сил Планетарной Обороны, и велел арбитрам взять под свой контроль все входы и выходы из города.

Нам пока удаётся сдерживать нарастающий хаос внутри страны, но силы наши невелики, а давление всё растёт.

Экосистема нашего мира слишком хрупка, и народ Восходного Берега слишком зависит от уникальных даров природы. Если здесь начнётся война, мы потеряем всё. А Империум потеряет источник Мила-Бонпо.

А потому тонкость и прежде и превыше всего ещё раз тонкость. Эту проблему надо устранить так, как устраняет инородное тело из раны опытнейший из апотекариев, точно, чётко и не убив пациента.

К сожалению, ваш коллега Прайз, показал себя неспособным к такого рода работе. Всё что он может - это призывать мой народ жечь и убивать своих же братьев. Ну да об этом я уже говорил.

- Прайз – инквизитор ответственный за ваш субсектор?

- Да, но пусть вопросы субординации вас не беспокоят. Не вы вторгаетесь в сферу его интересов и полномочий. Вас направил сюда совет. Направил по моей личной просьбе. Так что вам абсолютно не о чем беспокоиться. Единственная просьба, не попадайтесь этому маньяку на глаза. Говорят, отстранение от дела окончательно свело его с ума, и он спутался с этими псевдокрестоносцами. Мои люди следят за ним, но вы сами понимаете, в противостянии этому человеку наши возможности ограничены.

Дон Орельяна посидел какое то время молча вращая меж пальцев виноградину и размышляя. Затем он встал и кивнул Властителю:

- Благодарю вас. Ваши исчерпывающе верные и своевременные методы контроля позволившие сохранить шаткое равновесие в этих непростых условиях, а также ваша лояльность Империуму будут отмечены в моём отчёте.

Ариман пожал плечами:

- Что делать… Я просвещённый и гуманный Властитель…

+++

Площадь перед дворцовым комплексом обычно служила для проведения коронаций, народных гуляний в общеимперские праздники, а также местного карнавала приуроченного к концу сезона сбора Камня Жизни. Сейчас же посреди неё виднелась толпа людей в чёрных хламидах. Люди эти не шумели и не нарушали порядок, в прочем, за этим следил мощный отряд тяжеловооружённых арбитров, умудрившихся загнать на площадь целую «Химеру», явившуюся, по видимому, достаточным сдерживающим фактором для горячих голов.

Потому толпа просто стояла, чадя факелами и угрюмо уставясь парой сотен глаз на фасад дворца. В полной тишине ветер развевал чёрные хоругви с ярко красными крестами. Зрелище было довольно угрюмым и людишки выглядели довольно опасными, но, как отметил про себя дон Орельяна, оружия серьёзней дреколья в руках «крестоносцев» видно не было.

Тут в толпе наметилось некое движение и послышался голос:

- Доколе властитель будет глух к гласу верного ему народа? Доколе будет ограждать еретиков от гнева праведного? Или не желает он чтобы пламень очищения коснулся Восходного Берега? Или боится?

Толпа расступилась и выпустила из своих недр высокого человека в силовом доспехе. Оратор сжимал в своих руках древко увенчанное хоругвью, за спиной его развевался чёрно-красный плащ.

«А Прайз не меняется» – подумал про себя дон Орельяна, - «Всё такой же любитель дешёвых эффектов. В прочем, толпа это любит и Прайз это знает».

Седовласый инквизитор вздохнул и вышел из тени дворцового портала. Закатное солнце эффектно высветило его чёткий силуэт на вершине дворцовой лестницы.

- Разве не сохранение всеобщего спокойствия - истинный долг инквизитора? – голос Орельяны был мощен как рык лодосского карнольва, но спокоен как море в штиль. Обычно никто и никогда не ожидал от отнюдь не атлетичного и немолодого человека такого могучего раскатистого баса. Бывало, свидетели от неожиданности даже терялись на время. Орельяна с удовольствием пользовался этим фокусом.

Подействовал он и в этот раз. Оратор умолк, а толпа «крестоносцев» взволнованно заклубилась, люди зашептались меж собой.

- Долг инквизитора - сохранение чистоты! – хрипло возопил наконец пришедший в себя инквизитор Прайз. Он ударил закованным в пласталь кулаком по нагруднику кирасы и вновь воздел хоругвь в небо. Его грубое щекастое лицо было раскрасневшимся, а курчавые рыжие волосы всклокоченными. Зелёные глаза пылали огнём безумия.

- Неоспоримая истина. – мягко улыбнулся Орельяна, - Не соблаговолит ли мой коллега оставить на время свою свиту дабы продолжить наш обмен истинами в более приличествующей служителям инквизиции обстановке?

- Нам не о чем разговаривать! Вам нечего здесь делать! Это мой субсектор и мои люди! Кто бы вы ни были, убирайтесь отсюда! – Прайз завёлся и перешёл на совсем уж истеричный, срывающийся тон. В поисках поддержки он обернулся к толпе, та загудела, заклубилась пуще прежнего, люди заверещали, принялись размахивать дрекольём. Лица у многих были даже более безумны чем у Прайза. Орельяне показалось, нет , он был точно уверен, что видел как на губах у некоторых «крестоносцев» выступила пена. Солдаты, до той поры сидевшие на броне химеры занервничали и попрыгали в предусмотрительно открытые люки. Захлопали крышки, заурчал мотор, башня плавно крутнулась и упёрла жерло мультилазера в беснующуюся толпу, но та этого даже и не заметила. Солдаты оцепления по команде офицера медленно отошли на несколько шагов от бесящихся «крестоносцев» и вскинули лазганы.

Похоже один лишь Орельяна продолжал сохранять спокойствие.

- Мой любезный собрат! Я НАСТОЯТЕЛЬНО повторяю свою просьбу. ОСТАВЬТЕ СВОИХ ЛЮДЕЙ И ИДИТЕ КО МНЕ!

Орельяна всегда любил держать несколько тузов в рукаве, на случай если игра станет слишком уж опасной, потому силу внушения он дополнил силой визуального воздействия. Из тени коллонады позади инквизитора выступило несколько огромных фигур в белых силовых доспехах. Что и говорить, хорошие связи с орденами космодесанта среди инквизиторов редки, но могут быть ох как полезны!

Толпа смолкла. Прайз опустил хоругвь и молча пересёк площадь, солдаты расступились пропуская его на дворцовую лестницу.

- Вот и славно! Рад вас видеть, коллега, очень рад! – Орельяна с улыбкой пожал руку поднявшемуся по ступеням Прайзу. – Следуйте за мной.

Рыжий инквизитор попытался было что то возразить но белые гиганты молча стали за его спиной и один из них мягко, но настойчиво подтолкнул его в спину.

+++

Орельяна вздохнул и положил виноградину на серебряное блюдо. Не стоило заставлять ждать столь гостеприимного и просвещённого Властителя.

- Я могу сказать вам лишь одно: к сожалению, Прайз явно невменяем и явно не сможет какое то время не то что исполнять свои обязанности, но даже дать толковый отчёт своим деяниям на Закатном Берегу.

- Странно, насколько мне известно, он никогда не страдал умственными расстройствами. – удивлённо вздёрнул смоляные тонкие брови Ариман.

- Ваши информаторы не подводят вас Властитель, примите мои искренние поздравления. Мои люди провели диагностику его организма. Разум Прайза отравлен.

- Наркотики?

- Возможно.

- Странно. Очень странно. С чего бы он… И что же вы планируете предпринять?

- Продолжить расследование в одиночку. Мне будет необходимо собрать информацию. Осмотреть окрестности. Вы не могли бы выделить мне надежного провожатого из местных?

- Конечно же, дон Орельяна. Всё что пожелаете. Лучшие люди, транспорт, всё к вашим услугам. Я отдам необходимые распоряжения. – Ариман плавно и даже несколько лениво взмахнул рукой. Истинный Властитель никогда не выказывает беспокойства.

- Благодарю вас, Властитель. – Орельяна встал и неглубоко, но вежливо поклонился. – Благодарю вас за ужин, он как всегда великолепен.

- О! Что вы, я почитаю за честь принимать такого гостя!

Уже направляясь к выходу Орельяна вдруг остановился и как бы невзначай поинтересовался:

- Скажите, а все эти изысканные блюда, плоды вашей земли?

- Что вы. – Ариман с плохо скрываемым расстройством всплеснул длинными рукавами, - Наша земля столь сурова, что родит лишь самую грубую пищу, годную лишь на стол простого крестьянина. Все высокородные жители Закатного Берега закупают продукты на лучших аграрных мирах Империума. Так что пища на нашем сегодняшнем столе наивысшего качества!

- Я так и думал. – Орельяна ещё раз поклонился, - Ещё раз благодарю за ужин, Властитель.

+++

Пэй По ругнулся и выправил опасно накренившийся лендспидер.

- Извините, инквизитор, лето подходит к концу и ветры становятся всё более сильными и непредсказуемыми. Через пару недель все полёты вообще вынужденно прекратят.

- Что ж, тем более нам надо спешить. И не стоит извиняться, Пэй, вы наилучшим образом исполняете свои обязанности, лучшего провожатого, чем офицер СПО, да ещё местный уроженец, мне не стоило искать. Я сам настоял на вашей кандидатуре.

- Но почему?

- Насколько я знаю, вы происходите из простой крестьянской семьи?

- Да.

- Расскажите мне о жизни местных простых людей.

- Что ж… Вся жизнь крестьянина, это его поле. Люди трудятся всё короткое лето, чтобы успеть собрать и вырастить урожай до начала сезона бурь. Эта ежегодная гонка заканчивается лишь осенью, когда часть собранного скрывается в сельских амбарах, а часть отправляется на рынки города. Там идёт торговля с рыбаками Закатного Берега. Мы им хлеб и овощи, они нам рыбу, мясо морских животных…

- И Мила Бонпо?

- Что вы! Указом властителя любой простолюдин замеченный в укрывании Мила Бонпо будет строго наказан! Это запрет! Табу, если хотите. За этим следят на каждом торжище. Правда в этом году у арбитров будет мало работы.

- Почему?

- По селам прокатилась чёрная пляска, на торг почти никто не приехал. И это после того, каким неожиданно жестоким был прошлый сезон бурь! Поля в запустении, террасы разрушены и их почти никто не восстанавливает. Кстати, мы уже подлетаем к одной из деревень. Если вы посмотрите вниз, то сможете рассмотреть поля.

- ПЭЙ!

- ВАРП ПОБЕРИ!

Из колышущейся на ветру ржи поднялась фигура в балахоне и подняла чёрную трубу, в которой было трудно не узнать грубое подобие ракетомёта. Полыхнуло пламя, и к лендспидеру потянулся дымный след. Пэй дико матерясь попытался заложить противоракетный манёвр, но было уже слишком поздно.

+++

- И всё же не стоило его расстреливать столь поспешно, Пэй! Он мог дать необходимую нам информацию!

- Дон Орельяна! Кого вы собрались допрашивать? Этого придурка? Да это один из этих чокнутых! Он был опасен и вооружён! Ни варпа он нам не сказал бы! Вон, не верите, сами смотрите!

Пэй откинул полы грубого плаща незадачливого ракетомётчика.

- Интересно. Действительно, конечности черны и деформированы. На теле чёрные пятна, подобные обугливанию. Интересно. Все, как и описывалось в докладах. Кстати, откуда у него ракетомёт?

- Это не ракетомёт. Это реактивный гарпун, с такими охотятся на морских быков, чем то меньшим этакую махину не завалить. Да и то – одного гарпуна, как правило, мало. Наш зенитчик либо бывший быкобой, либо выменял это орудие на базаре в городе.

- Зачем?

- Да краснух останавливать, когда у них гон пойдёт.

- Краснух?

- Ээээ. Долго рассказывать. Местный крупный зверь. Вы точно увидите их. Их тут как грязи. Правда не стоит беспокоиться, они становятся буйными лишь в сезон размножения, весной, а весь остаток года тихи и спокойны как евнухи при гареме Властителя.

- Понятно. Охотничье орудие в руках безумца. Плохое сочетание. Как полагаете, много тут таких?

- Как знать, - Пэй По пожал плечам и утёр пот со лба, - Может и много.

- Что с лендспидером?

- Я ведь не техножрец, с духами машин говорить не обучен. А то что я вижу, мне в поле не починить. - Пэй огорчённо махнул рукой, - Придётся нам идти до деревни пешком, а там староста свяжется с городом и за нами вышлют транспорт.

- И далеко?

- За день дойдём.

+++

Весь путь пролегал через поля. Рожь была удивительно высокой и идти через неё было не так уж просто, если идёшь целый день. Солнце стояло высоко и с каждым шагом со стеблей в воздух подымалась какая то серая пыль. Дону Орельяне пришлось даже надеть респиратор, что тоже не облегчало дорогу, Пэй По же, как истинный крестьянский сын, такой возможностью пренебрёг. Правда и о происхождении странной пыли ничего толком ответить не смог.

- О! Вот, кстати, вы хотели взглянуть на краснух? Вон они, это ещё небольшие, фактически детёныши ещё.

Пэй По остановился и указал в сторону парочки поспешно приближающихся зверюг. Краснухи были действительно красными и походили на поросший щетиной гибрид крысы и крокодила. Дополняли этот, прекрасный во всех отношениях, портрет пара клыков длиной в локоть и высота в холке, равная росту взрослого мужчины.

Орельяна засомневался:

- Если это детёныши, то я начинаю понимать, зачем вашим крестьянам ракетомёты. Что то зверушки не выглядят такими уж дружелюбными.

- Да. И это странно. Обычно они в это время года спокойны как бревно. Дон Орельяна, приготовьте на всякий случай своё оружие.

Пэй По достал из кобуры свой табельный лазпистолет и встал в уставную стойку для стрельбы. Глядя на это Орельяна окончательно убедился, что ситуация не шутейная и извлёк откуда то из складок своей одежды небольшой болтпистолет. В отличие от многого из оружия иквизиторов это не несло на себе никаких украшений, но достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться – ствол нестандартный и сошёл явно не с конвеера, а с верстака одного из мастеров-оружейников.

А звери прибавили ходу и теперь не просто бежали, а прямо таки неслись навстречу застывшим среди поля людям. Щетина стояла дыбом, глаза горели нездоровым блеском, из разверзтых пастей летела слюна, а неождиданно длинные языки алыми тряпками били по бокам бегущих монстров.

Дон Орельяна и Пэй По подняли оружие и начали стрелять фактически одновременно, прямо как в тире. «А он бывалый вояка, этот Пэй!» – подумал про себя инквизитор, - «Стоит ровно, не суетится, стреляет как на занятиях.»

Красные махины летели на них. Ближе. Выстрел! Попадание! Ещё выстрел! Ещё ближе! Выстрел! Болт снёс пол морды монстра, а тот даже не пошатнулся и не замедлил бег. Да что они, совсем не чувствительны к боли?! Ещё выстрел! Ещё! По глазам! В поганую морду! В пасть! Упал! Упал!

Чёрт! Варп задери!

То ли Пэй По стрелял не так точно, то ли дело в меньшей мощности лазпистолета, но «его» краснуха добежала до офицера и прежде чем обернувшийся Орельяна успел выпустить пару болтов в упор, успела подмять под себя СПОшника.

Зверь вздрогнул и замер, навалившись всей своей массой на человека.

- Пэй! – Орельяна бросился к своему провожатому и принялся отпихивать мёртвую тушу в сторону. Но офицер уже сам пытался выбраться из- под павшего монстра.

- Живой? Давай руку, помогу встать.

Пэй По попытался встать и чертыхнулся, скривившись от боли.

- Что такое?

- Здорово он меня помял. Спасибо вам, господин инквизитор, я теперь ваш должник.

- Лучше выведи меня отсюда, это и будет уплатой долга. Идти то сможешь?

- Постараюсь.

+++

Как ни пытался крепиться Пэй, но идти он сам всё же не смог. Сначала он шел, опираясь на плечо дона Орельяны и показывал дорогу. Но силы стали удивительно быстро покидать его. Спустя пару часов Орельяна уже нёс его на себе. Потом провожатый стал терять сознание. Позже у него начался жар, затем началось совсем странное:

- Ничего Пэй. Ещё чуть чуть и под тем деревом привал. Как, правильно идём? Туда? Ты не молчи. Не молчи. Говори давай.

- Во имя зелёного Императора крылатые свиньи держат крепость в горах!

Орельяна остановился как вкопанный.

- Что?

- Именем шарообразного заката раки несут тебе девственность горелой покрышки о мой бог! Мы идём! Вперёд к златому древу безумных святостей!

- Варп побери! – Орельяна быстро уложил Пэя на землю и перевернул лицом к себе. На него смотрели блаженные глаза идиота.

- Ах, я старый дурак! Зрачки? Так и есть! Расширены! Пульс учащенный! Ах, я дурак! – и инквизитор спешно закопошился у себя в объёмистой заплечной сумке извлекая оттуда какие то скляночки, баночки, бутылочки и даже спиртовую горелку.

+++

- О мой Император! Что это было? Как раскалывается голова!

- Поздравляю вас, друг мой. Похоже, вы первый на Закатных Берегах, кому удалось пережить чёрную пляску.

- Но почему я привязан к дереву?

- Не помните? Вы бредили, а потом впали в буйство наподобие давишних краснух. Пришлось вас слегка утихомирить. Простите мою несообразительность, друг мой, это мой недосмотр.

- Но как? – Пэй По удивлённо осмотрел инквизитора, тот был где то в половину легче и вдвое тоньше матёрого офицера СПО.

- Помните, Пэй, вы сказали, что безумие началось с деревень. Что крестьяне проводят всё лето в полях. А Властитель, в свою очередь, упомянул, что благородные питаются сплошь привозными продуктами. И ведь безумие их не затронуло! А вот инквизитора Прайза, который в ходе расследования немало попутешествовал по местным сёлам, безумие не миновало, хотя в городе он был уже почти вменяемым, если сравнить его поведение с недавним вашим или тем безумным стрелком. Потом эти обезумевшие краснухи. И ещё, эта странная чёрная пыль на посевах. Друг мой, вы меня очень обяжете, если впредь не будете снимать респиратор.

- Посевы отравлены?

- Несомненно. Отсюда кстати и почернение тканей у безумцев. Это некроз. Нет здесь никаких культов хаоса, нет монстров варпа. Есть лишь несчастные обезумевшие, отравленные и больные люди и животные.

- Кем? Кем отравленные?

- Кем то, кого мы обязательно найдём. Главное – мы нашли источник проблемы. Теперь только бы добраться до Вечного Города. Друг мой, вы не представляете себе, что за силы заинтересованы в сохранении этого мира. Они обеспечат всё. И блокаду планеты флотом, и прочёсывание всех сёл отборными войсками. А вот посевы придётся пожечь. Все. Ну да ничего, придётся благородным поделиться с простолюдинами привозной пищей. Скажите, По, вы когда ни будь ели виноград?

+++

Потом они дошли до деревни. До безумной деревни. Пэй По угрожал и размахивал лазпистолетом, запугивал, бил морды, даже стрелял.

И тут уж дон Орельяна не собирался винить его.

Тем более, что старосту таки удалось привести в чувства, тот связался с Вечным Городом и теперь всё что оставалось – ждать транспорт.

- Извините, господин инквизитор. Не задалось ваше расследование.

- Нет По, ещё как задалось. – усмехнулся в ответ дон Орельяна, глядя на садящуюся на деревенскую площадь «Валькирию».

+++

Золотой паланкин Владетеля Аримана мягко парил на антигравитационной подушке. Пилот постарался сориентировать паланкин так, чтобы в лучах садящегося светила тот выглядел максимально эффектно.

Звякнул колокольчик и расторопный слуга поспешил отдёрнуть в сторону усыпанную драгоценнаостями занавесь.

Многочисленная свита склонилась в поклоне, а стража встала по стойке смирно.

Дон Орельяна стоял в сторонке и с видимым интересом наблюдал за этой сложно устроенной и чётко расписанной по ходам и ролям суетой.

Расположившиеся поодаль Белые Консулы просто стояли, сжимая в руках огнемёты. Правда даже это они делали очень внушительно и торжественно.

- Приступайте! – Властитель отослал жестом, несказанно удивлённого таким нарушением ритуалов, глашатая и подал голос сам (на людях! небывальщина!), - Поведайте нам, дон Орельяна, зачем вы вызвали нас в это дикое место.

- Всенепременно, Властитель! – бодро отозвался дон Орельяна, - Помните, я обещал вам, что найду того неведомого врага, что грозил погибелью вашему миру? Так смотрите – вот он!

- Что это? Наш враг – ржаное поле? – Властитель, похоже, нимало удивился. Настолько, что наконец то выказал какие то эмоции. Свита, если бы посмела, уже начала бы возбуждённо шептаться. Но решившихся на такую ересь не нашлось.

- Нет. Конечно же, не само поле. Ваш враг – то, что на этом поле находится. Вот смотрите. – дон Орельяна извлёк из-за пазухи плотно запечатанную пробирку и передал её моментально подоспевшему слуге пятого ранга (на ранг указывала кисточка зелёного цвета, болтавшаяся на его квадратной шапочке).

Пробирка пробежала по цепочке слуг (ранг слуги рос с каждой передачей) и наконец оказалась в руках самого властителя. Тот поднёс пробирку к глазам и осторожно встряхнул её.

- Что это за порошок? Похоже на какие то споры.

- Так и есть. Это споры ядовитого грибка. Им заражены фактически все посевы на окрестных полях. Именно ими дышали ваши крестьяне, когда обрабатывали поля. Именно они – причина их безумия. Эти люди не одержимы, они просто отравлены. Так что у нас есть лишь один выход.

Орельяна указал на стоящих поодаль воинов. Владетель Ариман неспешно окинул взором поля, затем посмотрел в глаза дона Орельяны, вздохнул и печально кивнул в ответ.

Инквизитор махнул рукой и недвижимые до сих пор космодесантники синхронно двинулись вперёд, в поле. Огнемёты полыхнули пламенем и спелая рожь вспыхнула, заплясали языки огня, закружились в танце чёрные хлопья пепла. Чуть поодаль на огненную жатву в поле двинулись огнемётные танки СПО. Стоявшие в рядах свиты священники сложили руки в знак аквилы и запели «Мольбу о очищении». Вскоре пела уже вся свита.

Закат. Объятые пламенем поля, чёрная гарь, дым и хоровое пение монахов.

- Что же теперь будет? Инквизитор, развейте мои опасения. – голос владетеля был всё так же ровен и спокоен.

- И хотел бы, да не могу, владетель. Вы ведь тоже хорошо знаете, чему предшествует такое обильное появление новой грибной флоры на планете.

- Орки…

- Да. Теперь, чтобы спасти, ваш, столь ценный для Империума мир, нам придётся предать саму его землю огню. Нужно выжечь все споры, всю ксенскую заразу, пока не поздно. Закатные Острова скоро станут Островами Пылающими.

- Что же вы оставляете нам, инквизитор?

- Мы оставляем вам море. Эту истинную ценность и жизнь вашего мира. Мы оставляем вам ваш народ, который будет трудится в этом море. Мы оставляем вам надежду. Надежду на возрождение. И поверьте, владетель, это уже не мало.

Они оба смолкли и обернулись к пылающему ржаному полю. Пламя объяло уже весь горизонт.

- Как рано наступила осень. Гибель моего мира прекрасна. – владетель Ариман потянулся за лютней.

- Владетель поёт! – громко воскликнул Близкий Слуга и свита почтительно стихла.

Бьётся, бушует огня ураган

Крутит, деревья лесные ломая.

Горькая мысль, словно смерть, обнимая,

Душит. Желанье покоя -- обман.

Жизни столетья подобны струе:

Злато, почет -- это пепел холодный.

ДАО уходит в свой мир первородный.

Гений и мочь человека -- в узде:

Муж величавый исполнен печали,

Края, предела печали той нет.

Скрипом деревья застонут в ответ:

Пепел впитается в мёртвые дали.

Изменено 30 июля, 2009 пользователем Снова Иванов

[Mitrius]

Автор: Митриус

Название: Рождение ангелов

День первый

Сервочереп парил за окном, расположившись так, чтобы его силуэт было трудно разглядеть на фоне стен полуразрушенного дома. В глазницах маленького механизма, не обремененного никакими излишествами, располагались наблюдательные приборы, показывая картину хозяину сервитора. Трехэтажное рокритовое здание, бывшее элитным жилым домом для каких-то местных немаленьких людей, располагалось впритык к городской площади, с той стороны, где держали свои рубежи защитники города. Утром, при отступлении сил ПО, площадь была оставлена, но хаоситы не рискнули соваться на улицы, начинавшиеся от имперской стороне проспекта. Судя по показаниям датчиков юркого черепа, в здании сейчас находилось максимум десяток людей или существ, на них похожих.

Заняв его и сделав из здания опорный пункт, можно было простреливать всю площадь и проспект, проходивший параллельно реке, к которой упорно старались прорваться ренегаты. Именно такую задачу поставили перед пятью отделениями сестер. Ольга щелкнула кнопку возврата на пульте и прошептала слова благодарности машинному духу, хорошо ей послужившему. Сестра-лейтенант, не дожидаясь, когда старательный киборг вернется в гнездо рядом с ней, отсоединила от бионического глаза модуль, позволявший ей просматривать местность глазами сервочерепа. Остальным четырем сестрам, сидевшим в комнате, приходилось довольствоваться картинкой, выводимой вычислительной машиной…

…Джен пошла вперед, стараясь не попасть в ту часть помещения, где ее могли бы заметить. Следом за ней по разбитому торговому залу медленно, стараясь не производить излишнего шума, перемещались девять остальных сестер ее отделения. До намеченной позиции, где витрина сменялась окнами и открывался неплохой вид на нужное здание, оставалось пройти совсем немного. Лейтенант огляделась по сторонам. Кажется, до недавних пор здесь располагался магазин игрушек: за прилавком на уцелевших полках сидели большие куклы и громоздились коробки, казавшиеся в вечерних сумерках одинаково серыми. В отличие от мест, где торговали едой и алкоголем, тут было нечем поживиться: кто-то еще недавно, при свете дня, просто разбил кассовые аппараты, и, увидев яркую мечту маленькой девочки, хлестнул по полке автоматной очередью. Аккуратно отодвинув свисающий на ремне с вешалки игрушечный лазган и переступив через отломанную голову куклы, Джен остановилась. Стрельба в нескольких километрах к северу, на подступах к заводу, резко усилилась. Видимо, сейчас хаоситы снова шли на штурм района, который, кроме сил ПО, обороняла остальная часть второго батальона.

Пройдя торговый зал и оказавшись в большой комнате, сестра битвы включила подсистемы сигнума. В доме на площади было темно, только в паре оконных проемов были видны слабые отблески. Быстро глянув на другую сторону улицы, лейтенант увидела нескольких сестер, занявших свою позицию. Она моментально узнала двух сержанток: Ирму по комби-огнемету и Мыша, настоящего имени которой почти никто не помнил, по большой перчатке силового кулака и плазменному ружью. Лицо Джен, с правой глазницей, закрытой сложным бионическим имплантантом — наименее пострадавшая часть лейтенантского тела, не считая туловища и правой руки — приняло выражение дирижера перед началом оркестра. Система управления огнем связала воедино ее сонм датчиков и прицелы стрелков. Наметив цели, бросив беглый взгляд на первые номера расчетов, уже взявших наизготовку оружие, и послав короткий условный сигнал по воксу, она мгновенно получила подтверждение.

Набрав полную грудь воздуха, Джен рявкнула во всю мощь своих легких:

-Огонь!

В окна моментально высунулись стволы четырех плазменных пушек...

...Услышав сигнал, Ирма с Мышом успели только поудобнее перехватить оружие и напрячься, как перед стартом. Выглянувшие из окон толстые стволы плазмопушек резко чихнули и плюнули в окна штурмуемого дома ослепительными бело-голубыми пучками, разлетевшимися мириадами искр при контакте с целью. Обе они знали, что это всего лишь направленный магнитным полем поток ионизированного газа, но одно дело - читать учебник с поясняющей картинкой, и совсем другое — видеть рядом с собой сияющий луч гнева Императора во всем его всесокрушающем великолепии. Спустя мгновение плазмопушки опять выстрелили, на сей раз по очереди, с небольшими интервалами и замолчали, чтобы успеть немного охладиться. Паузу заполнил грохот осколочных ракет, влетевших в окна с другого фланга.

-Lubyanka dominatio! В атаку! - сержанты повели свои отделения на штурм.

*****

Одиннадцать лет назад

Девочка быстро повернула в переулок, чувствуя, что топот сапог арбитров неумолимо приближался. Все-таки слухи оказались правдой: в улье на самом деле начали охоту на беспризорных детей, спустившись даже до их уровня; места, где блюстители порядка не ходили по одному. Она бежала к старой, мало кому известной лазейке в тупике — малозаметному лазу в рокритовой стене, который вел на совсем другую улицу. Так, все, она на месте; до того, как сюда вбежит погоня, еще минута. Девочка отодвинула стальной лист, закрывавший проход и смогла только зареветь; за две недели, которые она не пользовалась этим лазом, кто-то успел его заделать.

*****

День третий

Далеко впереди на улице уже несколько суток стоял обгоревший остов «Леман Русса», показывая границу, за которую ренегатам не стоило соваться. Асфальт и помятые стены домов между ними и зданием на площади были покрыты воронками, следами от болтов и вмятинами с оплавленными стеклянистыми краями в тех местах, где в землю попадал луч лазпушки или пучок плазмы. По мере приближения к зданию на площади воронок и вмятин становилось все меньше, они уступали множеству шрамов, оставленных болтерами и черным, прокопченным следам от огнемета. Только в дурацких опусах про несокрушимую и легендарную Гвардию солдаты в укреплении ждут, когда враг подойдет поближе. В художественных фильмах гвардейцы старательно ждут, когда тираниды, а еще лучше, орки, добегут на пистолетный выстрел и только потом за мгновение ока изничтожают противника одним залпом. В реальности, поскольку издали усевшегося в здании и окопе солдата поразить труднее, чем вблизи, огонь открывают, как только враг окажется в зоне досягаемости.

Когда ренегаты пытались подобраться к площади или показывались сбоку на улицах, дом сразу оживал и пустые глазницы окон вспыхивали огнем выстрелов. За три дня, которые они провели здесь, дом несколько раз пытались взять штурмом. Каждый раз нападавшие были отбиты с большими для них потерями. Еще с первого раза точный огонь лазпушек, за секунды спаливший «Леман Русс», ставший пограничным столбом, вместе со шквалом болтов и осколочных ракет, отбил у хаоситов желание взять здание одним броском.

Мыш отодвинулась от заложенного досками и всевозможными подручными вещами окна. Сержанту сильно хотелось спать. Вместо лихого наскока ренегаты терроризировали гарнизон постоянным обстрелом, чудесно понимая, что в доме сидят не Астартес, способные сутками не спать и есть что попало, а обычные люди, которых можно довести до истощения. Сестра поймала себя на мысли, что впервые за годы она не проявляет никакой видимой реакции на удары пуль стаббера в стену снаружи. Она села на пол и прислонилась к стене, вытянув ноги; старый рогатый ранец, бывший с ней уже седьмой год, не давал нормально улечься на полу. Выстукивая по полу пальцами силового кулака, она ждала, когда окончательно угомонятся еретики и из подвала вернется Ирма, обещавшая притащить ей чай.

Этажом выше гавкнула ракетная установка и через мгновение вдали, примерно там же, откуда стрекотал тяжелый стаббер, громыхнула осколочная ракета. Этого тонкого намека хватило, чтобы ренегаты сообразили убраться восвояси. В первые же сутки предусмотрительные сестры и солдаты ПО прокопали траншею, связывающую здание с позициями защитников города. По ней относительно безопасно можно было принести боеприпасы, питание и медикаменты. Еще до того, как хаоситы начали осаду, солдаты натаскали столько снаряжения, что «Ангелы Лубянки» могли не особо экономить боеприпасы. Рядом раздались шаги и вошедшая в помещение Ирма осторожно подсела к Мышу.

-На, - в ответ на вопросительный взгляд Мыша сестра протянула ей термос.- Тишина-то какая сейчас, прямо лепота. Интересно, сколько продлится?

-Император его знает, - Мыш потянула черную, почти дегтярного цвета, сладкую и вкусную жидкость. Желание свалиться на пол и спать, наплевав на все, ненадолго отступило. Быстро выпив из крышки-кружки свою порцию, Мыш снова ее наполнила и протянула Ирме. - Я думаю, хотя бы часок будет. Дай сигарету, а?

В отличие от позавчерашнего дня, когда Мыш впервые обратилась с такой просьбой, Ирма не стала ее подкалывать и, не говоря ни слова, запустила руку в раздатчик на поясе, доставая бело-зеленую пачку. Взяв одну из двух выуженных тонких сигарет, Мыш прикурила от Ирминой зажигалки. После наступления тишины, чая и табака жить на свете стало как-то получше и веселее.

-Жанка, когда узнает, расстроится, - невпопад сказала Мыш, выдохнув очередную струйку дыма. - вот закончится наше сидение как надо, и перестану. Хотя у тебя они пафосные, помнишь лицо того лейтенанта?

-Угу, помню. В моей прошлой жизни такие сигареты курили женщины на отцовской службе. Тонкие, еще иногда с какой-нибудь примесью вроде ментола или вообще с фруктовым вкусом. - глядя на недоумевающее лицо Мыша, Ирма улыбнулась. - ну извращаются люди по-всякому, я и достаю такие сорта больше по привычке, что ли. Обычные как-то меньше нравятся.

-О, в моем лице быдло с нижних уровней улья приобщается к эксклюзивным товарам, - довольно заключила Мыш.

-Перестань.

-Да я шутя, ты же знаешь. Уже одиннадцать лет как.

-Ага. Сейчас мне двадцать три. Если бы не тот экипаж арбитров, уже лет пять-семь трудилась бы в Администратуме, делала карьеру, училась и начинала задумываться вместе с папой и мамой об удачном браке. Жила бы спокойно по распорядку, была чистенькой, прилизанной, да... - Ирма подняла глаза к потолку.

-А я сейчас понимаю, что хрен знает, как бы выживала, если не другой экипаж арбитров. А ты хотела бы оказаться в Администратуме?

-Да ни за что на свете, - серьезно ответила Ирма. - как ты там давно сказала? Здесь тебе показали кусочек жизни, в которую хочется попасть не потому, что накормили досыта?

Мыш солидно кивнула в знак согласия. Словнно в знак того, что затишье затянулось, об стену рядом с окном опять ударились пули стаббера.

-Нет, ну его же мать, опять... - Ирма устало выдала фразу, от которой могли бы покраснеть некоторые призывники в СПО. Смысл ее в основном заключался в перечислении тех родственников мужского пола, в которые стрелявшему годился болтер.

*****

Одиннадцать лет назад

Девочка сердито огляделась. Их согнали на асфальтированный плац и построили в несколько рядов. Она стояла где-то близко к самому левому краю первого ряда. Больше всего ее удручало то, что все, кого она знала, оказались вдалеке от нее, оставив девочку среди незнакомых ей людей. Даже дитятко с верхнего уровня, которое не пойми как попало на этот корабль, стояло вдали от нее справа; еще бы, она на голову выше девочки и в строю по росту она рядом не окажется. Отчего-то наклоняться вперед, чтобы хоть кого-то разглядеть или просто сильно дергаться не было ни малейшего желания. Когда на корабле они попытались докопаться до той самой «зажравшейся девчонки с верхотуры», ее увели, а полезшую устанавливать социальную справедливость Виту так огрели нейрохлыстом, что она сутки валяться могла только на животе. Дважды повторять доходчивое объяснение не пришлось, и в трюмах весь полет царила дисциплина.

Еще во время полета они пытались понять, что их ждет по его завершении. Большинством, к которому относилась сама девочка, казалось, что кому-то понадобилась подневольная рабочая сила. В пользу этого говорили условия полета и то, что в трюме за редким искючением оказались беспризорники с нижних уровней — те, кого искать не станут. Еще перед тем, как построить их на площадке, их по очереди осматривали хмурые тетки с самыми разными медицинскими инструментами, которых она в жизни вообще никогда не видела.

Девочка перевела взгляд вверх. Над ее головой вместо привычной крыши высоко в лазурной выси, по которой плыли белые хлопья, торчал ослепительно яркий красный шар. Вот оно какое, настоящее небо, а не нарисованное на странице неизвестно как сохранившейся «дома» книжки. Даже стоило бы порадоваться, если бы не неизвестность и прохаживающиеся мужики, похожие и не похожие на арбитров, наблюдающие за строем и точно таким же прямоугольником парней. Хотя, девочка отдавала себе отчет, что хуже, чем было на нижних уровнях, вряд ли будет.

Наконец, двери большого здания, перед которым они стояли, открылись, и увиденное заставило всех замолчать и молча смотреть на открывшееся зрелище. На плац вышли и встали перед ними два человека. Высокий, уже немолодой мужчина в темно-зеленой шинели и гвардейской, синей с малиновым околышем, фуражке привлекал гораздо меньше внимания, чем его спутница. Она была высокой и окутанной ярким, чистым светом. Синяя ряса без рукавов оставляла открытыми руки в черной броне, казавшейся произведением искусства. Перчатка на правой руке была непропорционально большой и на вид тяжелой, но казалось, что двигаться она будет с той же легкостью. Девочка завороженно смотрела на овал лица, длинные светлые волосы, сияющий золотой металлический диск над головой, в который была вписана пятиконечная звезда того же цвета, что и солнце, висевшее над детьми. Девочка не могла различить выражение глаз на этом лице, но отчего-то ей показалось, что сейчас эти глаза смотрят тепло, как огонь домашнего очага, но в другое время и в другом месте они вспыхнут неистовым, всепожирающим пламенем огнемета. Еще больше, чем нимб и невиданные доспехи, ее впечатлили крылья незнакомой женщины. За меховым воротником вместе с ранцем видны были сложенные четыре светло-стальных крыла, почти живых. Рядом с невзрачным человеком, казалось, стоял ангел Бога-Императора, но, тем не менее, слово взял именно мужчина в шинели.

-Слушайте меня внимательно, - начал он ровным, спокойным голосом. - Мое полное имя — Николай Константинович Иванов. Я — Великий Инквизитор Ордо Еретикус. И сейчас я объясню, почему вы находитесь здесь...

Девочка ощутила, что ее челюсть захотела упасть на асфальт. В полной тишине человек продолжал:

-Я даю вам шанс прожить куда более долгую и славную жизнь, чем ваша нынешняя. Я даю вам шанс сбежать из вашей беспросветной нищеты и присоединиться к священной войне Человечества за свое выживание во вселенной. Я даю вам шанс стать лучшими из солдат Императора, равными космическому десанту по могуществу и по важности вашего дела. Я даю вам главное - возможность обрести великий смысл жизни и заслужить право с честью предстать перед яростным взглядом Императора за той гранью, что закончит ваше смертное существование...

*****

День восьмой, раннее утро

Тиски Хаоса все сильнее и сильнее сжимали обреченный город. Силы ПО отступали, и до реки в некоторых местах оставалась полоска земли шириной в несколько сотен метров. То, что вчера было надежной оборонительной позицией, превращалось в западню. Ренегаты прорывались на других участках; звуки перестрелки доносились уже за тем проспектом, часть которого перекрывал «Дом на площади». Полуразрушенное здание, лишившееся большей части крыши и одного из четырех подъездов, все еще удерживалось. «Ангелы» держались уже неделю, яростно огрызаясь огнем на любые попытки приблизиться к зданию.

Два дня назад левый фланг СПО рухнул. Из опорного пункта в линии обороны дом превратился в вынесенный вперед редут. Доставить в дом боеприпасы и воду означало тащить их на себе под огнем ренегатов; не особо помогала даже подготовленная траншея. Несколько раз, пока еще с ними была Джен, они вызывали артиллерию и по наступавшим с другого берега реки вели огонь «Василиски». Но на шестые сутки лейтенанта достала осколочная граната, посекшая ей обе ноги и руку. К счастью для нее, лицо лейтенанта было действительно одной из наименее поврежденных частей тела: обе ноги и часть руки Дженнифер были уже давно бионическими. Уходившие за боеприпасами в тот раз унесли с собой лейтенанта, чью покалеченную бионику просто спилили пиломечом, чтобы преодолеть путь до своих как можно быстрее.

На утро седьмого дня их оставалось чуть больше двадцати человек из полусотни, пришедшей в этот дом ночью первого. Остальные — те, кому повезло больше - уже были за рекой в госпитале или — те, кому повезло меньше — присоединились к телам на площади. Они понимали, что полное окружение дома — вопрос нескольких дней, если не случится чуда. Коротко и ясно общее мнение по этому поводу выразила Мыш, вместе с Ирмой оставшаяся старшей в здании:

-Мы — солдаты Императора и не можем уйти с рубежа, на который мы назначены приказом, не выполнив боевую задачу. Точка, - маленький сержант, помедлив, добавила: - В крайнем случае, у нас есть связь, а за рекой есть батарея.

...До рассвета восьмого дня оставались минуты. Сидя у стены, Ирма поежилась, приоткрыв воспаленные, опухшие от недосыпания глаза. За стеной были слышны всхлипы сестры, в руках которой час назад перегрелась плазменная пушка. Тихие рыдания действуют на сержанта сильнее, чем непрекращающаяся пальба со стороны площади. Сейчас вокруг дома лежит множество тел, зловоние от которых ощущается внутри дома. Ирма стаскивает с головы каску и прислоняется к стене, опустив голову. Ей хочется спать, настолько сильно, что она с трудом держит в руках комби-огнемет и не обращает внимания на чужие выстрелы; пока нет никого на площади, это просто шум, с помощью которого ее хотят лишить сна.

Перед ее глазами маячит кошмарная козлиная морда. Демон Кхорна довольно скалится, глядя на сержанта своими желтыми глазами, лишенными зрачков. Ирма слабо дергается, вспоминая, как в ночи на площади возникали кровопускатели. Сутулые, рогатые фигуры, с огромными мечами, идущие по площади в полный рост. По ним стреляют из всего оружия, но нагие, местами покрытые густой шерстью, твари продолжают идти вперед. Их темно-красные тела, защищенные силами Варпа, остаются целыми, даже когда в мускулистый торс попадает пучок плазмы. Только на небольшой дистанции град болтов начинает кромсать тела демонов, но больше половины из восьмерки доходит до окопов у дома и жуткие крики разрубаемых сестер не заглушаются даже ревом кровопускателей. Их жгут тяжелым огнеметом, продолжают расстреливать из болтеров, забрасывают гранатами, все больше чудовищ падает и растворяются в облаке зловонного дыма, но оставшиеся даже не думают, чтобы искать спасения. Последний из демонов падает на землю у лестницы на второй этаж, прорубив мечом ступень в сантиметре от ноги Ирмы. За несколько минут от двадцати с небольшим сестер осталось одиннадцать.

-Уйди... - шепчет Ирма, складывая руки в аквилу.

Наваждение салютует ей страшным мечом и растворяется. Теперь она видит Жанну. Девушка сидит там же, где маячил кровопускатель, обхватив руками колени. На Жанне нет доспеха; черная майка оставляет открытыми руки с татуировкой на левом плече в виде буквы I, обрамленной четырьмя крыльями. Сестра битвы улыбается, удивляя Ирму: отчего можно улыбнуться на развалинах завода, где на зданиях не осталось живого места от стрельбы? Что-то с силой выдернуло ее из полудремы, не дав додуматься до ответа.

Звуки перестрелки на севере, там где был завод, сменились страшным орудийным гулом. Молниеносно вскочив на ноги, Ирма кинулась к лестнице, ведущей на чердак. Следом за ней, чиркнув своим разлапистым ранцем по стене, летела Мыш, отставая на несколько ступенек. Вдобавок к обычному восходу на востоке, на севере занималась новая заря. За пределами города грохотали несколько сотен орудий, от огня которых горизонт оделся в багрово-серую пелену. Через несколько минут, когда уши чуть привыкли к гулу, в многоголосом орудийном хоре четко стал различим страшный, пронзительный вой, отдаленно напоминавший звуки органа.

*****

День восьмой, вечер

-Спят они обе. Не буду я их будить, потом им расскажешь, что Жанна цела, - ответил комиссар тоном, не терпящим возражений. - Успеешь еще. Да знаю я, что они тебя на Хануте. Успокойся и командуй своей махиной.

Факлоу устроился поудобнее на скамье десантного отделения. Напротив него Ирма с Мышом, оказавшись в спокойной обстановке, спали, склонившись друг к другу. Обеих сестер, как только они оказались на скамейке, хватило только на то, чтобы поставить оружие на предохранитель. Комиссар только что утихомирил по воксу танкиста, собиравшегося немедленно радовать сестер известиями о судьбе их лучшей подруги, здраво рассудив, что лишать девушек сна сейчас не стоит, а известие может подождать их пробуждения.

Он поцокал языком, оглядев отсек. Записная книжка, которую носила одна из сестер, выпала из поврежденного раздатчика и упала на пол. Комиссар поднял книжку и аккуратно положил ее на скамейку рядом со спящими сестрами. Что-то под скамьей привлекло его внимание и он не побрезговал наклониться и достать выпавший из книжки листок, исписанный ровным почерком. Решив, что читать чужие личные записи как минимум неправильно, Факлоу разгладил листик и вложил его в книжку. На глаза ему успел попасться только конец текста: «Нас не надо жалеть, ведь и мы никого не жалели. Так всегда говорит Жанна».

Конец

Изменено 2 августа, 2009 пользователем Mitrius

[Octavius]

Автор: Octavius

Название: Первый опыт

Я человек,

Подверженный слабости.

Но я Гвардеец

И слабость моя – смерть.

Я сокрушу свою слабость

Силой моей гордости

В последних числах июля 1-й Розалийский полк выступил на маневры. По распоряжению Планетарного командования полк походным порядком вышел из Розалия Прайм – столицы этого небольшого агромира, затерянного на просторах Сегментум Ультима. В окрестностях его развертывались еще две пехотные дивизии СПО и танковые части. Четвертый батальон полка стал неподалеку от небольшого поселка.

Недели через две, когда батальон, измученный длительным маневрированием, расположился в местечке Оукридж, из штаба примчался батальонный командир, майор Снайдер. Крис с гвардейцами своего взвода отлеживался в палатке. Он видел, как по узкому руслу улицы на урчащей «Химере» проехал командир.

Во дворе зашевелились гвардейцы.

– Опять выступать, что-ли? – высказал предположение Брюс Джонстон и выжидающе прислушался. Он убрал в рюкзак иглу (он зашивал прохудившийся камуфляж).

– Не иначе, выступать.

– Не дадут отдохнуть, сволочи!

По всему лагерю отвратительно завыла сирена.

Гвардейцы повыскакивали.

– Где мой лазган? – заметался Брюс.

– Становись!

– Пропади он, твой лазган! – на бегу крикнул Крис.

Во двор вбежал сержант. Придерживая рукой бьющую по бедру флягу, затрусил к ним. Взвод собрался в положенный по уставу срок Крис рвал крепления палатки; ему успел шепнуть сержант:

– Война, парень! Розалия Прайм в огне. Сообщения самые разные. Точных данных нет. Идем туда!

– Врешь?

– Сам майор сказал!

Сорвали палатки. На улице строился батальон.

Командир батальона, как бешенный, вертелся перед строем.

– По-взводно!... – повис над рядами его зычный голос.

Батальон бегом выдвинулся из местечка на тракт. От деревни неподалеку так же спешили первый и пятый батальоны.

Два дня спустя полк расположился на железнодорожном узле Виллоуз. За станционными зарослями занималась заря. Погожее обещалось быть утро. За зданиями складов – перекличка голосов, басовитая команда.

Гвардейцы четвертого батальона выходили за переезд. В сиреневой рыхлой темноте вязкие плавали голоса. Мутно синели лица, контуры людей таяли в тумане.

– Какой батальон?

– Что? Заплутал, пехота?

– Я тебе покажу! Как с комиссаром разговариваешь?

– Виноват, господин комиссар!.. Обознался.

– Проходи, проходи!

– Сержант, где у тебя третий взвод?

– Батальон, подтянись!

А в колонне тихо, чтоб не услышал комиссар, вполголоса:

– Подтянулись, две ночи не спали уже.

– Дай затянуться, с вечера не курил.

Четвертому батальону перегородили дорогу идущие им наперерез и навстречу потрепанные остатки, какой-то части СПО. В синеве неба четко вырезались, как нарисованные тушью, силуэты солдат. Шли по четыре в ряд, то один, то другой, поддерживали друг друга. Все в окровавленном тряпье, черные от копоти. Изредка звякнет застежка, скрипнет ремень.

– Эй, братки, откуда это вы?

– Фронт в другой стороне, эй, пехота!

– Опять Гвардия всю работу за вас делает.

– Ха-ха-ха!

– Молчать! Разговорчики в строю?

Брюс Джонстон, ладонью придерживая лазган, всматривался в лицо Криса, говорил шепотом:

– Ты, Крис, не боишься?

– А чего бояться-то?

– Как же, сегодня, может, в бой пойдем.

– И пускай.

– А я вот боюсь, – сознался Брюс и нервно перебирал пальцами скользкий от росы ремень винтовки. – Всю ночь не спал. Нет сна, хоть убей.

Голова батальона качнулась и поползла, движение передалось третьему взводу.

Отпустив ремень лазгана, Крис дремал. Брюс что-то говорил под ухом, голос его мешался с мерным топотом солдат, поскрипывающей амуницией, не нарушая бездумной дремы.

Шли по проселку. Баюкающая звенела в ушах тишина. Вдоль дороги дымился в росе поспевший урожай. Ласковый свет заползал Крису под набухшие от бессонницы веки; Крис поднимал голову и слышал все тот же однообразный голос Брюса.

Пробудил его внезапно приплывший из-за далекого поля густой перекатистый гул.

– Стреляют! – почти взвизгнул Брюс.

Страх налил мутью его телячьи глаза. Крис поднял голову: перед ним двигался в такт запыленный рюкзак взводного, сбоку белело поле с нескошенным урожаем. Батальон оживился, густой орудийный стон прошел по нему электрическим током. Майор Снайдер, подхлестнутый стрельбой, повел батальон бегом. За узлом проселочных дорог, сходившихся у брошенной метеостанции, стали попадаться грузовики и колонны беженцев. В ложбине, болотистой и топкой, застряла батарея «Василисков». Сержанты сотрясали воздух бранью, нервно суетилась артиллерийская прислуга.

От метеостанции до деревни Шэйдихиллз гусеницами ползли пехотные части, танки, батареи. Чувствовалось смертельное дыхание близких боев.

У небольшой деревушки четвертый батальон обогнал на забрызганной грязью «Химере» командир полка МакЛафферти. С ним ехал комиссар. Крис, провожая глазами статную фигуру полковника, слышал, как комиссар, волнуясь говорил ему, то и дело, поглядывая на информационный планшет:

– На карте, Шон, этой деревни нет. Мы можем попасть в переделку.

Ответа Крис не слышал. Вдали под покатым склоном показались строения деревушки. За лесом ревел орудийный гул; теперь он потрясал слух гвардейцев, в промежутках частили стабберные залпы. Крис остро воспринимал каждый звук, нервы его все больше взвинчивались. Брюс болтал не умолкая.

– Крис, стреляют, – похоже, как хлопушки на Праздник Урожая. Верно?

– Да замолчи ты, без тебя тошно!

Батальон подтянулся к деревушке. Во дворах кишат солдаты; в домах – суета: хозяева собираются выезжать. Всюду на лицах жителей лежала печать смятения и растерянности. За деревней батальон спустился в лощину поросшей кувшинками и осокой. Буро-черная грязь выше колен забирала ноги гвардейцев.

В полдень вышли на равнину. Солнце поражало землю отвесно падающими лучами. Оседала горькая едкая пыль. Командир полка отдал приказ выслать разведку. Из четвертого батальона выдвинулся третий взвод. Позади в сером мареве пыли остался расчлененный на батальоны полк. Отряд в двенадцать гвардейцев пошел, минуя останки сельхозтехники, по изморщиненной гусеничными колеями дороге.

Сержант отвел разведку километра на три и остановился, сверяясь с воксом. Гвардейцы собрались в ложбине кучкой покурить. Сержант закурил, долго протирал вынутый из чехла бинокль. Перед ними, тронутая полуденным зноем, лежала равнина. Справа высилась каемка леса, в нее вонзалась змея дороги. Километра за полтора от них виднелась деревушка, возле нее изрезанный глинистый берег реки и стеклянная прохлада воды. Сержант долго смотрел в бинокль, щупая глазами мертвые в безлюдье улицы, но там было пусто, как на кладбище.

– Надо полагать – Это наша пропавшая деревня? – сержант указал на деревушку глазами.

Крис подполз к нему молча. Выражение его лица без слов говорило: «Тебе лучше знать. Наше дело маленькое».

– Продвигаемся в направлении деревни, – нерешительно сказал сержант, пряча бинокль и морщась, как от зубной боли.

– А на них напоремся, сэр?

– Мы осторожно. Пошли, пошли.

Брюс Джонстон – ближе к Крису. В опустевшую улицу вошли настороже. Каждое окно сулило смерть, каждая распахнутая дверь строения вызывала чувство одиночества и противную дрожь в коленках. Магнитом притягивало взгляды к заборам и канавам. Висела одуряющая тишина. В деревне не было ни души. Разведчики вброд перешли реку. За деревней с холма видны были предместья столицы: все в огне квадраты жилых кварталов, растерзанные остатки садов, шпили полуразрушенных соборов.

Сержант вполз на впалую вершину холма, приставил к глазам бинокль.

– Император, сохрани! – крикнул, шевеля пальцами левой руки.

Крис, за ним гвардейцы по одному вползали на выжженную солнцем вершину, всматривались. По улицам, крохотные отсюда, сновали люди, перегораживали переулки баррикады. Крис, щуря глаза, глядел из-под ладони, он различал даже обрывки одежды служащих Администратума, рабочих Гильдий, фермеров, странные, намалеванные символы на их лицах. Возле города бурели свежевырытые логова траншей и ДЗОТов, за ними кишели люди.

– Сколько их… – изумленно протянул Брюс.

Остальные молчали, зажатые в кулаке одного чувства. Крис прислушивался к учащенному бою сердца и осознавал, что владеет им совсем иное чувство при взгляде на этих, еще недавно своих, близких, а теперь уже навсегда чужих людей, чем то, которое он испытывал на маневрах, видя «противника».

Сержант сделал в вокс-касте какие-то отметки стилом. Затем доложил полковнику.

Полковник МакЛафферти отдал распоряжение адъютанту, и тот склонился над рацией, вызывая первый батальон.

Четвертый батальон тек по деревушке быстро, как на учении, развернулся на окраине. От холма прибежали разведчики. Батальон выравнивал построение. В полуденной тиши глухо гудел топот первого батальона, проходивший последние дома деревни.

Майор Снайдер вышел перед строем. Крис, задерживая дыхание ждал команды. На левом фланге мягко грохотал первый батальон, разворачиваясь, в атакующее построение.

Майор выхватил силовой клинок, лезвие блекло сверкнуло голубизной.

– Ба-та-ль-о-о-он! Примкнуть штыки! – в атаку!

Глухо содрогнулась земля, сотрясаясь от множества ног. Первый батальон взвыл колеблющимся криком: «За Императора!», крик перенесло к четвертому батальону. Сквозь пульсирующий грохот в ушах Крис услышал стаккато далеких еще выстрелов. Свист перелетавших снарядов заставлял его клонить голову к земле. Как сквозь запотевшие стекла бинокля, видел бурую гряду окопов, предателей, бежавших к городу. Стаббер без передышки стлал над головами гвардейцев веером разбегающийся визг пуль; они рвали впереди и под ногами солдат хлопья пыли.

В груди Криса словно задеревенело то, что до атаки нервно гоняло кровь, он не чувствовал ничего, кроме звона в ушах и боли в пальцах рук, до побеления сжавших лазган.

Первым упал лейтенант Штауффер. Об него споткнулся Брюс.

Оглянувшись, Крис запечатлел в памяти кусочек виденного: Брюс, упавший плашмя, срезанный очередью стаббера. Крис не слышал крика, но понял по лицу Брюса, прижатому к земле, с перекошенным ртом и вылезшими из орбит глазами, что крикнул тот нечеловечески-дико. Падали еще. Сквозь пелену Крис глядел перед собой на серую массу бежавших от окопов культистов.

Батальон, рванувшийся от деревни стройной цепью, рассыпался, дробясь и ломаясь. Передние, в том числе Крис, уже подбежали к окопам, остальные бежали где-то сзади.

Высокий бритоголовый культист, с намалеванным на черепе знаком, скалясь, почти в упор выстрелил в Криса из дробовика. Огонь свинца опалил щеку. Крис изо всех сил ударил его. Удар был настолько силен, что штык, проломив грудную клетку, полностью вошел в него.

Демонопоклонники бежали в улицы предместья.

Вдоль железной решетки сада, качаясь, обеспамятев, бежал культист без оружия, с хоругвью, зажатой в руках. Крис видел нависший сзади затылок культиста, мокрую шею с октограммой. Он догнал его. Распаленный безумием, творившемся кругом, занес лазган со штыком и воткнул его в шею культисту. Тот без крика прижал к ране ладони и разом повернулся к решетке спиною.

Крис встретился с еретиком взглядом. На него мертво глядели залитые смертным ужасом глаза. Еретик медленно сгибал колени, в горле у него гудел булькающий хрип. Жмурясь, Крис ударил еще. Тот упал, топыря руки, словно поскользнувшись.

По улицам перестукивали редеющие выстрелы.

Муть свинцом налила темя. Крис отошел и замотал головой. Мимо бежали гвардейцы подоспевшего третьего батальона. Пронесли на носилках раненного, бегом прогнали толпу пленных отступников. Они бежали серым скученным стадом. Лица их слились в глазах Криса в студенистое кровавого цвета пятно. Он, сам не зная для чего, подошел к убитому им вражескому солдату. Тот лежал там же, у решетчатой ограды, вытянув грязную окровавленную ладонь, как за подаянием. Крис заглянул ему в лицо. Оно показалось ему маленьким, чуть ли не детским, несмотря на знаки Хаоса, изуродовавшие его лицо.

– Эй, рядовой! – крикнул, пробегая посредине улицы, незнакомый офицер.

Крис глянул на его, покрытое пылью лицо и, спотыкаясь, пошел к догонять своих. Путанно-тяжек был шаг его, будто нес за плечами тяжелую ношу; боль и недоумение комкали его душу.

Изменено 3 августа, 2009 пользователем Octavius

[Knightmare]

АВТОР: Knightmare

НАЗВАНИЕ: Крепость

Внимание! Присутствует матерщина, хоть и зацензуренная, но понятная любому русскоязычному.

Сидевший верхом на "Химере", Комиссар Рудольф Каин щурился от слепяще-яркого солнца. Мимо проплывали улицы Тестифоры, запруженные народом, провожавшим полки на войну. Десятки тысяч людей ликующими криками приветствовали проходящие колонны, цветами встречали солдат Империума, вызывая радостное предвкушение победы, и то, что силам Империума придётся сражаться вместе с Хар'Нани как-то само собой отошло на второй план. Дело человечества правое, орки будут разбиты! По-другому и быть не может! Слава Императору! Смерть грибам!..

* * *

…Ливший много дней без перерыва дождь наконец прекратился, но на общем состоянии направления, только на карте проходящего под названием "дорога", это не отразилось. Все три относительно целые "Химеры" тащились вперёд, вместе с "Теневым Мечом" с сорванной башней, и "Леман Рассом" — он к самостоятельному передвижению был не способен, "Меч" тащил его на буксире — уже и это хорошо, случись наоборот, пришлось бы бросить. Те солдаты разбитой части, которым не хватило месте в технике, плелись по грязи пешком. Воспоминания о недавнем разгроме жгли Рудольфа Каина. Ненавистные зелёнож###е дикари прорвали оборону людей и Хар'Нани — эти сами причисляли себя к людям, но, не уверовав в Божественного Императора Человечества они утратили право зваться этим словом. Проклятые Хар'Нани, молящиеся чёрному идолу Бафомёта — своими глазами никто здесь этого не видел, но так было в листовках Адептус Пропагандус — тащились рядом, их оба уцелевших "Бунтаря" вязли меньше, чем "Теневой Меч", но больше, чем "Химеры". Солдаты выглядели ещё хуже: в грязной рваной кое-как залатанной форме, исхудавшие и не выспавшиеся, деморализованные. Среди них было много легко раненых, их перевязали подручными средствами, чаще всего просто тряпками или оторванными рукавами формы. В целом всё было настолько плохо, что истинных слуг Божественного Императора Человечества стало трудно отличить от Хар'Нань неверующих. Не всех, конечно. Шестерых спутать с кем-либо было невозможно при всём своём желании. Четверо космодесантников шли по раскисшей грязи, как по асфальтовой дороге, обгоняя технику, и одним своим видом поддерживали остатки дисциплины едва ли не лучше, чем сам Рудольф. И ещё двое из Хар'Нани, распроклятые псайкеры, близнецы, различающиеся только номерами на броне. Эти как-то, не иначе как хаоситским колдовством, ещё и исхитрились выглядеть так же, как и на параде в Тестифоре, казалось, целую жизнь назад. Их свисавшие до пояса зелёные, под цвет орчих шкур, волосы даже не спутались. А ведь оба не отсиживались в стороне: если бы не их огонь Варпа, из людей не выжил бы вообще никто. Если вам будут говорить, что комиссары не ведают страха, не верьте. В бою страшно всегда. Рудольф Каин был ветераном трёх походов против орков и одного вторжения Флота-Улья, и уж ему-то это было яснее ясного. Наверное, никто не может запомнить бой целиком. Каждый раз Рудольф помнил только отдельные фрагменты, а если по-честному, то и те предпочёл бы забыть. Тот карнифекс до сих пор стоял перед глазами. И ещё в память врезались дикий страх и всепожирающая ненависть. Жажда смерти мерзких ксеносов, своим существованием издевавшихся на Волей Божественного Императора Человечества самым гнусным образом. Хар'Нани… в атаку поднимались не столь охотно, но против наступающей зелени стояли насмерть. Как иногда казалось Каину, больше чтобы показать, что они не хуже настоящих людей. Проклятые Императором зелёноволосые колдуны выделялись и среди своих. Похоже, что они были ещё более нелюдями. Будь возможность, следовало бы очистить эту мерзость огнём и болтером, но орков было больше, чем имперцев и Хар'Нани вместе взятых.

Не то, чтобы проблем между ними вообще не возникало — возникало, и очень даже. Но в целом, зелёная угроза пока что держала их вместе. Колдуны упорно предлагали гвардейцам ехать на их транспорте. Каин, конечно, категорически запретил, не дурак.

Вокруг уже много дней тянулась монотонная равнина. Каин, а с ним и солдаты, начали сомневаться, что они движутся в правильном направлении. Хар'наньские колдуны клялись на чём свет стоит, что выведут выживших к крепости, которая должна была быть где-то в этих местах. Там можно было бы отсидеться. О том, что и там тоже их уже могли ждать орки, никто старался не думать. Как и о том, что колдуны могли завести их неизвестно куда. Да, они каждый раз предупреждали о приближении орков, но мало ли…

Вблизи крепость оказалась действительно неплохим укрепрайоном, выстроенным на совесть вокруг башни времён Тёмной Эры Технологий. В центральной башне был оборудован пост слежения, на крыше установлена многоствольная ракетная установка, способная вести огонь по любым целям на земле и в воздухе по всему периметру крепости. По углам возвышались башни поменьше, поновее, оснащённые тяжёлыми болтерами и скорострельными пушками, позванными "бахами". Периметр состоял из бронеплит, составленных в сплошную стену десять метров высотой и метр толщиной, с единственными воротами с западной стороны, через равные промежутки оборудованной бункерами и местами для орудий.

Крепость была в руках людей. Приближающийся отряд заметили ещё раньше, и встретили пополнение с радостью. Чем больше нас — тем меньше их! Уставшие с дороги солдаты порадовались не только относительной безопасности, но и наконец, тому, что им не придётся спать на голой земле. А ещё больше, по крайней мере сначала — бочке со спиртом во дворе. Комендант крепости с подручными сначала хотели, чтобы гвардейцы не догадались, что в бочке спирт, и поэтому написали не "спирт", а C2H5(OH). Гвардейцы, конечно, догадались сразу: "написано эс2эн5 и в скобках — он. Попробовали — точно он".

За спиртюганом ломанули все. Точнее, все кроме тех шестерых. Космодесантники прошли мимо бочки, вовсе не взглянув в её сторону, как и те двое Хар'Нани. Самому Каину тоже больше всего хотелось напиться, но он всё-таки комиссар, или где?

Деметриус, случайно оказавшийся в крепости младший сотрудник Имперской Инквизиции в должности аколита, внимательно присматривался к новоприбывшим солдатам на предмет оценки их боеспособности, новоприбывшим космодесантникам — теперь их стало уже шестеро, втрое больше, чем было. А ещё внимательнее — к прибывшим вместе с гвардейцами солдатам Хар'Нани. Их было немного, проходящих через ворота последними. Тридцать пять простых пехотинцев, двое Чёрных Стражей — эти превосходят имперских гвардейцев, но до Астаретс им далеко — из техники только два "бунтаря"… И последний — ниже ростом, в бронекостюме незнакомой конструкции, со снежно-белым лицом, немужским-неженским (на первый взгляд — юноша, на второй — девушка, на третий — нечто среднее) в обрамлении густо-зелёных волос. Клон-гамма. Искусственно синтезированное в колбе существо. Зелёновлосое оно без пола и возраста. Информацией о Хар'Нани аколита снабдили когда имперское командование только договаривалось о совместных действиях против орков, вот только достоверных сведений было до обидного мало. Из отчётов следовало, что на Лете присутствуют не менее четырёх разных фракций, наиболее документированы из которых офиты, но по ходу дела ему пришлось общаться совсем с другими Хар'Нани. Не знай он этого наверняка, Деметриус решил бы, это два разных народа. Обнаружив среди стягивающихся к крепости хар'наньских войск двух клонов-гамма, аколит задумался об этом. С одной стороны, их психические силы будут более чем полезны при обороне. С другой, довольно было и того, что он вынужден был терпеть хар'нань неверующих рядом с собой. Чтобы они при этом оказались ещё и клонами-гамма?! В конце концов, сам Император осудил существование мутантов.

Пока солдаты дружно рвались нажраться спирта, а Гамма-9 ушло приходить в себя (у него боевого опыта было меньше всех, кроме Гаммы-4), Гамма-5 в первую очередь взялось "налаживать отношения" с местным имперским командованием в лице Деметриуа, который как-то сам собой взял командование на себя: офицеров среди спасавшихся от орков солдат не оказалось, а оба космодесантника были больше заинтересованы в непосредственном отстреле орков, чем в сидении в бункере и раздаче команд по воксу.

На контакт аколит пошел неожиданно легко, быстро разъяснив сложившуюся ситуацию, из чего выяснилось, что собравшихся в крепости набралось почти пятьсот человек, у которых есть три танка в рабочем состоянии, и ещё два в не совсем. Запасов пищевого концентрата на всю ораву должно было хватить хоть на год, но вот с остальным дела обстояли не столь радужно. Большую часть оружия выгребли со складов ещё с началом войны, но имевшегося в наличии, по крайней мере, хватало на всех людей. Зато никто не гарантировал, что боеприпасов хватит на всех орков. Ракет и снарядов для "бах" вроде бы хватало, но тяжёлые болтеры перемалывали патроны с большим аппетитом, заставляя голодать остальное болтерное оружие. Из доставленной вновь прибывшими техники окопавшихся больше всего обрадовал "Теневой Меч": у техников появилась надежда собрать из двух разбитых один годный к использованию, хотя бы в качестве стационарного орудия.

Командный пункт крепости представлял собой небольшое подвальное помещение под центральной башней, явно выкопанное намного позже, отделённое от надземных помещений несколькими рядами броневых плит, входной люк выглядел снятым с космического корабля. То, что клонов пригласили сюда, доказывало серьёзность опасений имперцев относительно возможного штурма.

— Как у нас со связью? — В первую очередь спросило Гамма-5.

В ответ на этот вопрос копавшийся в пульте техник выбрался наружу, представ перед их глазами.

Гамма-5 заранее попыталось сосредоточиться. Механикусы раздражали его каждый раз, когда приходилось с ними общаться. А этот — тем более. Он всего лишь простой механик, а не техножрец. Да и откуда ему знать, то, что знает оно?

Механик ответил назидательным тоном, как будто читал лекцию.

— Увы, духи священных машин в гневе. Проклятые Императором орки наслали на Эфир мерзких демонов гнусных ксено-машин, чтобы не дать духам Радиосвязи дозваться друг до друга. Они не терпят подобного надругательства над Эфиром. Я пытался сделать всё возможное, чтобы установиться связь с силами Империума, но безуспешно. Мои молитвы и ритуалы оказались бессильны. Дух нашего радиопередатчика слишком слаб, чтобы сражаться с нечестивыми машинными демонами орков. И ещё, должен вас предупредить, связь наша не самая главная проблема. Прошлая команда ремонтников, менявшая проводку, допустила досадную оплошность в генераторной. Они неправильно провели обряд Изоляции, и теперь стоит повысить мощность, как разгневанный дух священного Трансформатора стремится слиться с духами кабелей в одно, плавя своё окружение. О, как только техножрецы терпят подобную техно-ересь, как эти недостойные выродки в славных рядах Адептус Механикус смели извратить святые обряды Культа Механикус? Да забери их Святая Палата Имперской Инквизиции, прокляни их духи священного Самсунга! До второго пришествия Омниссии не видать им святой земли Панасония.

Деметриус взглянул на Гамму-5. Оно отступило на шаг, и прикрыло рот ладонью. Испугалось? С чего бы? Но не улыбается же.

— Я просил прощения у духов машин, но всё бесполезно. — Продолжал техник. — Мы должны заново провести обряд Изоляции, чтобы успокоить разгневанных духов. Только тогда они вернуться к исполнению своего долга.

— Меньше слов, больше смысла! — Резко сказало Гамма-5.

Деметриуса покоробило подобное отношение к служителям Бога-Машины, что он сразу же и высказал.

В ответ оно даже не взглянуло на него.

— Ничего. Просто меня всегда раздражала привычка техножрецов растягивать фразы настолько, что к её концу уже забываешь, о чём говорилось в её начале. Орчьи мекбойзы, кстати, страдают тем же самым. Некоторым из нас иногда даже кажется, что техники-ремонтники это отдельная раса, причём одна на всю галактику, не зависимо от того, как они выглядят внешне. Иногда я жалею, что не выучилось у валгаллийцев говорить матом. Практика показывает, что это здорово экономит время. В бою, как вы знаете, всё имеет значение. Особенно лишние четверть секунды.

— Причём здесь грязные ругательства? — Удивился Деметриус. Он, конечно, поразился тому, насколько в наглую Гамма-5 провело параллели между Священным Человечеством и грибными отродьями, но сделал вид, что ничего не заметил.

— Влагаллийские гвардейцы матом не ругаются, они на нём разговаривают. И, раз уж я об этом упомянуло, только они сразу же понимают, что фраза "е##и того х#я" означает "приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям".

— Да, кстати, — спросил Деметриус, — а почему вы злитесь на не работающий вокс-передатчик? Вы что не могли воспользоваться телетапией, чтобы сообщить своим, где мы?

Гамма-5 раздражённо ответило.

— Увы, тоже нет. Обычно я могу достаточно уверенно общаться с моими братьями-клонами в пределах системы, но увы, телепатическую связь целенаправлено глушат вурдбойзы. Хорошо подготовились зелёные.

"Предусмотрели даже средства радиоподавления". — Послало оно мысль Гамме-9.

Собрание проходило на нижнем этаже центральной башни, куда набилось несколько десятков солдат. Кроме Деметриуса присутствовали Рудольф Каин, все космодесантники, и клоны-гамма. Первым перед собравшимися выступал аколит.

— Итак, наши силы несколько возросли, но на общую ситуацию это мало влияет. — Сухим казённым тоном вещал Деметриус. — Попытки связаться с кем-либо до сих пор успешно проваливаются. Как выяснилось, орки ухитряются глушить даже мысленную связь между клонами-гамма, что означает, что мы всё равно не можем дать знать о нашем выживании. Честно говоря, я не думаю, что имперское командование станет искать пропавшие остатки разбитых частей. Мы здесь сами за себя. Помощи ждать неоткуда. Это только вопрос времени, когда орки атакуют нашу крепость. Посмотрим, как долго мы сможем сдерживать их натиск. Наш Император надеется на нас!

Закончив, он уступил место попросившему слова клону Гамма-9.

— Нас ищут. — Начало оно. — Точнее, Хар'Нани ищут меня и Гамму-5. Фракция не позволит себе потерять нас. Они не успокоятся, пока точно не выяснят, что с нами случилось. Вопрос в том, доживём ли мы до того дня, когда кому-то из командования Хар'Нани придёт в голову проверить эту крепость, не говоря уе о том, чтобы прорваться сюда через захваченные орками территории. Таким образом, наша основная и первоочередная задача — продержаться как можно дольше. Каждый день, который мы проживём, прибавляет нам шансов.

Привыкший своими речами поднимать моральный дух Каин изъяснялся в куда более гвардейском стиле.

— Орки находятся на севере, юге, западе, и востоке от нас. Теперь-то они от нас не скроются! Наши укрепления сроились с расчётом на штурм отборными войсками Губительных Сил, и против каких-то зелёнож###х дикарей тем более выстоят! Здесь мы и встретим грязных ксенов

— Водой и мылом. — Встрял ровный немужской-неженский голос (да, у Гаммы-5 весьма прямолинейное чувство юмора. — прим. авт).

— Огнём и болтером! — Не сбиваясь, закончил Каин.

Вновь прибивших солдат распределили по местам на стенах и бункерах. Дееспособные танки поставили во дворе, нацелив на ворота, на случай, если орки их выломают. В придачу ко всему прочему хорошо было бы ещё и заминировать подходы, если бы было чем. Зная, что на центральном посту имперцы внимательно выслеживают любые признаки приближающихся орков, клоны позволили себе расслабиться.

Гамма-5 неторопливо прохаживалось по стенам, поглядывая вдаль, и прикидывая, как орки соберутся атаковать крепость.

Солдаты расслаблено сидели в бункерах, и оживление наблюдалось только на наблюдательном посту и командном пункте, где высматривали признаки приближения орков и не прекращали попыток связаться с кем-нибудь.

Гамма-9 забралось в дальний угол склада, где бы его никто не потревожил, не считая двух гвардейцев, таскавших ящики с патронами, и ушло в себя, пытаясь успокоить себя тем, что оно видело куда более ужасные вещи, чем орчий ВАААГХ!!! и что они выстояли и когда эти вещи пытались уничтожить их.

Салус Секундус, куда Хар'Нани прибыли, чтобы поддержать восстание, организованное Антиимперским Демократическим Комитетом, и изгнать отраву веры из ещё одного мира.

Празднества по случаю Освобождения угрожали растянуться не на одну неделю. Хар'Нани нечасто удавалось изгнать богопоклонство с целой планеты. Особенно с той, оно въелось настолько глубоко, как на Салус Секундус всего лишь несколько лет назад. То, как быстро отрава веры испарилась во всём населении, зажгло фракцию новой надеждой.

Гамма-7 раньше других обеспокоилось отдельными странностями, вырисовывающимися в некую цепочку. И, не особо и удивилось, когда Гамма-2, полезшее "расследовать" их, прямо в здании Парламента наткнулось на тварь, казалось, вылезшую из Ока Ужаса.

Тогда, на Салус Секундус, они ещё не понимали, с чем столкнулись — только намного позже Хар'Нани узнали, что это существо называется «генокрад».

После того, как доблестные военно-космические силы фракции в упорном бою остановили то, что позже было опознано как осколок Флота-Улья "Кракен", орки казались не такой уж и угрозой.

Более привычное к войне Гамма-5 держалось хорошо. В его мыслях ощущалось спокойствие. По своей обычной последовательности во всём, что приходило в голову, Гамма-5 в мыслях развивало тему своей шутки про встречу ксенов водой и мылом. "Причём Газгул Тракка был отмыт настолько, что оказался Эльдрадом Ультраном (вариант Соляром Махариусом. — прим. авт)”. Те же двое гвардейцев спустились на склад за следующим ящиком.

— Ещё гранаты. — Говорил один из солдат. — И батареи для кипятильников. Жаль, их мало. Десяток сковородок — и зелени п###ц.

Гамма-9 хотело по привычке отмахнуться, пока не услышало упоминание себя.

— Говорят, зелёноволосые — на самом деле бабы. — Сказал второй гвардеец, вытаскивая из угла ящик с крак-гранатами.

— Точно. — Отозвался первый. — Хнычут каждую ночь вместо сна. Может заберём еретичек себе как полковых б####й, пусть поймут нехорошесть своей ереси?

— Ага, щас. Похоже, ихние бронекостюмы не слезают вовсе. Это всё равно, что е###ь танк.

Внезапно раздался вой сирены и крик.

— Грибы! Грибы на западе!

— Начинается. — Сказало себе Гамма-9, натягивая маску призрака.

Солдаты бегом занимали места в укреплениях. Орки показались в прямой видимости меньше, чем через минуту. Несколько больших толп, поддерживаемавых боевыми мусоровозами и несколькими вагонами. Пуш-крепасть босса катилась среди орущих дикарей. Их там собралось не менее двух тысяч. С усиленным динамиками громовым рёвом ВАААГХ!!! зелёные шли в атаку.

Обороняющиеся сосредоточено ждали, пока зелёные приблизятся на расстояние выстрела. Первыми удар смогли нанести клоны. Ещё раньше, чем кто-либо мог ждать, в гуще наступающих расцвёл фонтан немыслимых цветов: выплеснувшаяся в материальный мир энергия Варпа. С десяток изломанных зелёных тел разбросало по сторонам. Но остальные не остановились и даже не замедлили хода. С диким рёвом зелёная волна неслась вперёд, размахивая оружием. Завывания зелёных дикарей ещё не были слышны людям, да это и не требовалось.

Новые взрывы огня Варпа разрывали орков на куски, но беснующаяся толпа смыкалась снова, приближаясь куда быстрее, чем хотелось бы. Следом заговорила ракетная установка на башне. Первый из обогнавших пехоту мусоровозов опрокинуло близким взрывом. Два других, толкаясь бортами, рвались вперёд, как пули из ствола. Следующий залп ракет прошелся по земле, только краем зацепив один из них. Ругань ракетчиков донеслась до другого конца крепости. Клоны мгновенно заметили это, и оба мусоровоза охватило колдовское пламя. Броня орчьего боевого мусоровоза — вещь намного более прочная, чем орчьи шкуры. Даже пламени Варпа понадобилось некоторое время, чтобы их, наконец, проняло.

Горящие мусоровозы покатились вперёд, прежде чем их, наконец, разнесло на части, когда взорвались топливные баки. Гамма-5 перевело взгляд на следующие цели. И тут же поняло, что пока они жгли мусоровозы, основная масса зелени уже преодолела большую часть расстояния. Со стороны защитников огонь открыли уже "бахи" имперцев, а дальность стрельбы у них лишь немногим больше, чем у орчих пушек.

Снаряды "бах" взорвались в гуще наступающей зелени, убив ещё десятки орков. Прежде, чем имперцы успели их перезарядить, в ответ выстелили баевые вагоны. Орчьи снаряды разорвались, не долетев до укреплений несколько десятков метров.

"Повезло" — Подумало Гамма-5.

Однако, не смотря на огонь людей, орки приближались. "Сколько им понадобиться времени, чтобы перезарядить орудия?” Ответ пришёл незамедлительно: вагоны дали второй залп, нескоординированный, они стреляли по мере перезарядки орудий. Первый снаряд разорвался, немного не долетев до левого бункера, обдав защитников комьями земли. Второй — перед самой стеной, заставив клонов пригнуться. Гамма-9 бросилось налево, набегу метнув в наступающих дикарей ещё один варповый разряд. Следующий взрыв раздался откуда-то справа, и до них донеслись стоны раненых и крики убитых. Гамма-5 наполовину увидело, наполовину почувствовало, что прямым попаданием разнесло правую батарею, выведя из строя "баху" с двумя тяжёлыми болтерами, и четверых имперцев. Один из них, правда, сумел подняться самостоятельно. Второй едва мог ползти, остальные два лежали мёртвыми.

Со стороны людей застрекотали болтеры, засверкали вспышки выстрелов лазганов. Орки на бегу выкидывали шуты, стреляя примерно в сторону крепости. Мимо посвистели несколько пуль, заставив Гамму-5 пригнуться. У него мелькнула мысль о призыве Зверей Варпа, но оно тут же вспомнило, что едва ли имперцы сумеют отличить их от демонов Хаоса, а на клонов и так смотрели косо, очень косо. Следующий зал орчья артиллерия дала, целясь в ворота.

К счастью для людей, ворота были древними, оставшимися ещё от той, первой крепости, времён едва ли не Тёмной Эры Технологий, и выдержали попадания. Пока что. Что будет потом?

Гвардейцы и солдаты Свободных вели огонь как попало, разрываясь между желанием сидеть не высовываться, и попытками положить как можно больше орков.

Космодесантники действовали куда более чётко, держась за стенами, быстро высовываясь, и стреляя с убийственной точностью. Один выстрел — один труп. Клонам даже высовываться не понадобилось, только руку с оружием. Благодаря своим психическим силам они буквально чувствовали, где находятся орки. В этот момент оно пожалело, что не оставило себе орчью шуту с Г-образным кривым стволом для стрельбы за угол, которую сняли с трупа несколько сражений назад.

Новые залпы орудий, новые взрывы среди наступающих орков и в укреплениях людей. На совсем близкой дистанции в ход пойдут гранаты. Дальше уже как повезёт. Гвардеец рядом Гаммой-5 упал с пробитой головой. Солдат Хар'Нани откатился в сторону, зажимая рукой глубокую рану в боку. Крики с разных сторон. Сосредоточится… сквозь рвущуюся ткань реальности выплёскивается энергия Варп, кромсая зелёных под стенами. Бункер слева внезапно начинает обрастать щупальцами, паучьими лапами хватает и душит орков: девятка уже не думает о том, чтобы не вызывать ассоциаций с Хаосом. Кажется, прошли часы… а на самом деле всего лишь несколько минут.

Пули свистели вокруг. Ещё несколько взрывов подсказали Гамме-5, что гранаты уже здесь и там. И совсем уже здесь! Стиккбомба перелетела через бруствер. Раньше, чем кто-нибудь успел среагировать, Гамма-5 поймало её прямо на лету, и бросило обратно вниз. Громкий взрыв раздался едва ли не через секунду.

"Ничего себе!” — Оно осознало произошедшее только после взрыва. — "Чуть позже, и нам была бы крышка! Главное, не дать зелёным подобраться к воротам с бомбами. Почему крепасть не стреляет?” В промежутках между очередями оно выглянуло наружу. И увидело, что талпа диких орков бушует уже под стенами, остервенело ломясь в ворота. А пуш-крепасть лежит в кювете с соскочившей гусеницей, бортом к укреплениями людей. Гамма-5 нырнуло обратно, под защиту бруствера, тихо порадовавшись, что в ближайшее время крепасть не поможет атакующим, и прикидывая, как именно босс материт мекбойзов (от этого зависело, насколько быстро пуш-крепасть снова приведут в рабочее состояние).

Каин едва держал себя в руках, пока Гамма-9 отбивалось от наседавших орков мерзким колдовством. Но оно хотя бы не дало зелёным вскарабкаться по стенам, и ворваться внутрь. Он не лез на рожон, выбрав своим оружием снайперскую плазменную винтовку, и осторожно стрелял из-за Чёрного Храмовика. Широкая спина космодесантника — наша крепость! Прикрыла даже от взрыва стиккбомбы. Несколько окружавших его солдат погибли, но и тех, что остались, пока хватало, чтобы не дать оркам влезть на стену. Главным образом потому, что после внезапно выросших щупалец, не так уж мало орков пытались лезть, предпочитая кидаться стиккбомами с безопасного расстояния.

— Ещё орки! — Крикнуло Гамма-9.

— Где?!

— За холмами, пока не видно. Наше счастье, что у зелёных плохо с тактикой! — В промежутках между выстрелами крикнуло Гамма-9. — Не отстань вторая половина талпы, нам бы пришлось ещё хуже.

Все ненадолго затихло. Орки откатились назад, готовясь повторить атаку. Люди подносили свежие боеприпасы, оттаскивали убитых и раненых. С наблюдательного поста пришло подтверждение приближения второй талпы. Со стен Каин видел, что орки наконец, приладили на место отвалившуюся гусеницу пуш-крепасти, что вызывало предсказуемые осложнения.

Кроме грибов, Гамма-9 почувствовало ещё и людей, но было не похоже, чтобы к ним пришло подкрепление. Судя по приблизительному числу людей, и их скорости, это скорее всего, какой-то танк, выживший в очередном разгроме, и тоже стягивающийся сюда.

Едва те показались в прямой видимости обычных материальных глаз, как как его предположения почти подтвердились. Из-за холмов выруливали полные грузавики бойзов, от которых убегала двуногая человекообразная машина тринадцати метров ростом, в которой легко опознавался имперский титан "Пёс Войны". Титан бежал, шатаясь, и хромая на одну ногу. Вместо одной руки болтался обрубок, лёгкий турболазерный деструктор, установленный на второй, тоже не производил впечатление работоспособного. "Похоже, орки разгромили ещё кого-то". — Подумало Гамма-9.

Титан бесновался в холмах, пытаясь пробиться к укреплениям людей, воя под обстрелом, и топча орков. Зелёные стреляли по машине из всего, что попадалось под руку, и было видно, что "Пёс Войны" долго не продержится. Каин, державшийся рядом с Гаммой-9, первым поднял панику.

— Надо спасти Титан!

— Интересно, как? — Быстро ответило оно.

— Отбросить орков от укреплений!

— Чем?!

— Используй гасящее поле!

— "Пёс Войны" на торсионном генераторе!

Как Гамме-9 удалось определить тип генератора, Рудольф решил подумать позже.

— Сделайте же что-нибудь!

— Если он сумеет пробиться к нам, мы можем его впустить. Больше ничем помочь не могу.

Орки начали новый штурм. Залп Пуш-Крепасти ударил в стену, основательно её пошатнув. "Бахи" пытались отвечать, но на лишнюю броню, в отличие от крепления правой гусеницы, мекбойзы не поскупились. Снаряды били по корпусу, пока что без особого толка, а воодушевлённые этим орки заново собирались вокруг неё. Вторая талпа частично наседала на и без того побитого титана, частично неслась присоединиться к штурмующим. Снова началась перестрелка, по мере приближения орков вход пошли гранаты. "Пёс Войны" упорно не сдавался, пробиваясь сквозь массу зелени вперёд. Всё ближе к укреплениям людей. К воротам.

На наблюдательном посту внимательно следили за его перемещениями. Деметриус тоже увлёкся погоней настолько, что даже следить за первой талпой, пока та не оказалась под самыми стенами. "Бахи" как могли, прикрывали титана огнём, пока тот, не приблизился едва ли не вплотную. Громадная фигура титана возвышалась над стенами, но всё же не настолько, чтобы перешагнуть их и лучшем состоянии, а с повреждениями обеих ног — тем более.

— Ворота открыть.

Увидев, что ворота начали открываться, завывающие орки рванулись вперёд. Оба клона бросили в бой последнее средство, которое ввиду присутствия имперцев вынуждены были беречь на подобный самый крайний случай. Сквозь рвущуюся ткань мироздания в материальный мир вырвались звери Варпа. Сырая психическая энергия была их подлинной сущностью, и они представляли собой не более, чем продолжение призвавших их. Спутанная масса когтей, зубов, щупалец, жвал, клешней, псевдоподий, и ещё Император знает чего, набросилась на первых ворвавшихся в крепость орков.

— Демоны! — Крикнул кто-то.

На самом деле, звери Варпа были просто материализованной энергией, в отличие от демона, обладающего каким-никаким сознанием, способным осознано поставить задачу, и решать её, но и среди Хар'Нани не все понимали разницу.

Часть гвардейцев переключились на зверей. Клоны побеспокоились ещё и о собственном здоровье, тем более, что у Имперской Инквизиции к ним и так накопилось немало вопросов.

"Пёс Войны", пинками раскидывая всех подряд, кто под него попадался, сумел вбежать в ворота, при этом его занесло и он врубился в стену бункера, и, наконец, рухнул во дворе, не выдержав массового огня орков.

— Закрыть ворота! Закрыть сейчас же! — Одновременно закричали Деметриус в командном пункте, клоны, и космодесантники.

В чём не было нужды, остальные сообразили это и сами. Ворота было необходимо закрыть раньше, чем по следам титана в крепость ворвуться орки. Те уже добивали оставшихся зверей Варпа.

Чувствуя, как орчьи чоппы рубят полупризрачную плоть зверей Варпа, Гамма-5 вцепилось в свою винтовку, сжавшись на полу бункера, и изо всех сил пытаясь удержать тварей как можно дольше. Только когда раздался громкий удар захлопнувшихся ворот, оно, наконец, позволило себе немного расслабиться. Его шатало, раны, нанесённые зверям Варпа, эхом отдавались в сознании, и ему понадобилось сделать над собой усилие, чтобы избавиться от этих ощущений. Подобное стало хуже в последнее время. С этим надо было что-то делать.

Орки отхлынули от укреплений. Нарастающий вой с запада доказал, что они ещё не исчерпали свой запас "сюрпризов".

— Крузная ракета!

"И откуда только она взялась?!” — Подумало Гамма-5. — "Почему только сейчас, а не раньше?”

Люди разворачивали стволы в зенит, пытаясь сбить ракету на подлёте. Небо расцвело от разрывов, среди которых вспыхнули варповые взрывы, наведённые клонами. Но управлявший ей гретчин-камикадзе в немыслимых пируэтах уходил от обстрела. Гамме-5 даже показалось, что оно слышит крик этого порождения грибницы, хотя, конечно, не смогли бы услышать его за рёвом и грохотом.

Описав дугу, ракета врезалась в левую башню. Взрывом её снесло почти полностью, несомненно, убив большую часть находившихся там, и выведя из строя почти пятую часть всей артиллерии людей.

Воспользовавшись этим, пуш-крепасть возобновила обстрел ворот. Какое-то время они ещё держались, и наконец, рухнули под напором артиллерии зелёных. И теперь не было зверей Варп, способных задержать их. Поймав мысль Гаммы-9, Гамма-5 собрало остатки сил.

Объединённый удар силой Варпа обрушился на ворвавшихся во двор орков. Клоны безоглядно тратили свои силы, стараясь убить как можно больше врагов, прежде, чем подойдёт ещё одна талпа. Потом оставалась только рукопашная. Космодесантники, все вшестером прыгнули прямо в круговерть огня варпа и зелёных туш орков. Их силовые мечи с лёгкостью прорубали грубые доспехи дикарей. Развернув часть оружия на пролом, люди смогли основательно проредить вторую волну нападающих, но часть из них сумели прорваться к дверям бункеров, в бойницы полетели стиккбомбы.

Ещё крики убитых, треск выстрелов, завывания орков. Гамма-5 выскочило из бункера, и тут же столкнулось нос к носу с нобом. Тот едва успел замахнуться цепным топором, не иначе как снятым с трупа хаосита, прежде, чем его смело психической атакой с шашками наголо. Следующий орк, размахивая чоппой, едва не снёс Гамме-5 пол черепа. Оно выхватило свой вихревой меч, и присоединилось к дравшимся в рукопашную космодесантникам. Лишь немногим уступая им в скорости — всё-таки за тысячи лет можно добиться многого — Гамма-5 успело зарубить ещё нескольких, прежде, чем его достали, и преизрядно. Уже падая, орк успел ударить и попасть. Обломок чоппы так и застрял в бедре, оно с трудом удержалось на ногах. От потери ноги его спас только бронекостюм, немногим уступающий силовым доспехам космодесанта.

Зелёная волна откатывалась назад. Люди наконец, смогли перевести дух.

По мере того, как звон в ушах затихал, Каин оглядывался. Разумеется, первыми пришли в себя космодесантники, выжившие все вшестером. Один из них оказался ранен, его силовая броня пострадала из-за близкого взрыва орчей стиккбомбы. Но держался он не хуже других: усовершенствованный организм справился с повреждениями. Остальные тоже приходили в себя, не сразу сообразив, что орки в панике бегут. Минуту спустя крепость огласилась радостными воплями „Победа! Победа!” Гвардейцы радостно кричали, в чём к ним присоединились солдаты Хар'Нани.

Клоны не таясь вытирали текущие по щекам слёзы. Они молчали, стоя на том же месте, где их застало отступление орков.

Как только восторг победы схлынул, навалилась усталость. Больше всего Деметриусу хотелось отдохнуть, но с концом сражения ничего ещё не кончилось.

Среди защитников насчитали восемьдесят шесть убитых, и вдвое больше раненых. Во дворе, и вокруг остались лежать сотни зелёных трупов, но это не слишком утешало. Орки черпали подкрепления из кажущегося бесконечным ВАААГХ!!!, катившегося по планете, а для оборонявшихся каждая потеря была невосполнимой. Прибывший "Пёс Войны" всё равно не мог сыграть никакой роли в ближайших боях, если, конечно, не удастся починить его оружие.

* * *

Деметриус следил за обоими клонами, к которым вернулось их прежнее спокойствие. Настроение аколита улучшилось благодаря победе и первой хорошей новости за последние дни: техникам удалось отремонтировать одну из вулканических пушек, сняв детали с привезённого Каином "Теневого Меча", и сейчас её монтировали на башне рядом с ракетной установкой. Аколита беспокоило только угасание здоровой ненависти к проклятым Императором еретикам. После боя солдаты смотрели на колдовскую мерзость рядом с собой совсем с другими чувствами, хотя она и оказалась ещё и мутантами. Деметриус и сам ловил себя на идеологически невыдержанных мыслях каждый раз, когда начинал подсчитывать, сколько процентов убитых орков на совести зелёноволосых колдунов. Получалось не менее десяти, при том, что клонов всего двое.

Но и вдвоём они ухитрились быть повсюду. Они заполонили собой всё. Аколиту не пришлось искать их специально. Похоже, вовсе не подверженные усталости, они брались за любое дело. Вот и сейчас, войдя на наблюдательный пост, кроме персонала Деметриус обнаружил там Гамму-5, тоже что-то высматривавшего на экранах. Россыпь отметок, отмечавших показания датчиков и систем слежения, ничего не говорила Деметриусу, он узнал только карту местности, усыпанную точками и знаками. Впрочем, это не его дело. Он — прекрасный аналитик, и хороший тактик, но в службе электронной разведки есть профессионалы.

— Что-нибудь есть? — Спросил Деметриус.

Гамма-5 обернулось к аколиту.

— Похоже, что ночь пройдёт спокойно. — Неуверенно заявило оно.

Деметриусу очень хотелось бы в это поверить. Радовало хотя бы то, что пока было тихо. Клоны занимали Деметриуса всё больше. Он, конечно, не верил их словами про то, что "они выжгли в себе всё то, на чём играл Хаос". Они и сами говорили, что это объяснение бездоказательно, и оно просто общепринято среди их фракции, и не лучше и не хуже любого другого. Но как бы там ни было, они когда-то очень давно сделали что-то с собой. И поэтому губительные силы не действовали на них так эффективно, как на всех остальных. О, если бы только Империуму Человека (и все мы знаем этого человека) удалось овладеть этой тайной! Увы, до сих пор все всё было безуспешно. Наверное, у Магос Биологус до сих пор где-то хранятся консервированные кусочки Беты-8. Но до разгадки они не доискались. Успокаивало Деметриуса только то, что у ксенов дела шли не лучше: по донесениям разведки, тёмным эльдарам удалось захватить Бету-5, но и в Каммораге смогли выяснить только то, что клоны сами не знают, как это у них получается.

Гамма-9 окинуло крепость мысленным взглядом. Солдаты разбрелись по крепости. На стенах и башнях остались только часовые, и ещё несколько оттаскивавших в сторону зелёные туши орков. По совету Гаммы-5 позади главной башни складывали костёр. Ещё несколько перебирали оружие и боеприпасы, ставили в зарядчики новую партию плазменных гранат. Остальные либо без сил плелись в казармы, либо горячо благодарили труп-на-троне за то, что пережили этот штурм, и молились о том, чтобы пережить и следующий. Жалкие богопоклонники и сами не верили в собственные силы. Гамма-9 порадовалось тому, что эти ползали на коленях хотя бы перед трупом-на-троне, а не перед собственным отражением в кривом зеркале Варпа, которое и есть Хаос. Они не совсем безнадёжны.

Прошёл очередной бой, очередной день войны. Очередные убитые. Как хрупка человеческая плоть. Собственная материальная оболочка не подводила Гамму-9 ещё ни разу после трансформации. Пятнадцать тысяч лет исполнилось этой синтетической плоти, но до сих пор она оставалась такой же надёжной, как во времена войн с железными людьми. Но оно само уже начинало испытывать отчаяние. Пятнадцать тысяч лет бесконечной ночи, с тех пор, как пала третья человеческая цивилизация. Сколько ещё веков пройдёт, прежде чем наступит новый рассвет?.. Сколько можно?.. "Сколько нужно!” — Пришла мысль Гаммы-5. — "Если мы опустим руки, на что тогда надеяться простым смертным?!” Гамма-9 и само понимало, что надо брать себя в руки, пусть со слезами и соплями, но дело делать.

Клоны забрались на северную башню, и замерли, вглядываясь в даль. Спускалась ночь, но темнота не могла помешать им, чувствовавшим присутствие посторонних и без помощи глаз. Где-то вдалеке эхом отдавались психические вопли, зовущие орков на войну. Грибы бушевали со всех четырёх сторон света, но пока что непосредственной угрозы не было. Но как знать, что будет завтра? Сколько они ещё смогут продержаться? Когда придёт помощь, и придёт ли вообще?

Изменено 9 августа, 2009 пользователем Knightmare

[do Kier]

Автор работы: do Kier

Название работы: Колесницы поднимаются в небо (re-seen)

Это надо же. Боевая тревога, а он гуляет по складу. Они и сам не помнил, как забрёл на территорию хранения запчастей, снятых со списанной техники. Медленно ходил вдоль стоек, присматриваясь к тому, что лежало на сварных конструкциях, напоминающих скелет какого-то гигантского шкафа. У него, в его личной комнате, тоже есть полки, но на них он держит совсем другие вещи. А здесь… вот торчит бак для горючего, который не умещается внутри стеллажа. Он свисает с полки в обе стороны, почти на половину, но его никто не убрал, и убирать не собирался. Лежит себе на полке – куда его девать? Вроде не падал никогда. За тот год, который он прослужил в этой части, склад пару раз перебирали – искали что-то или освобождали место под новые «запчасти». Но именно этот бак никогда не трогали, хотя не такой уж он и тяжёлый. В самый первый раз, когда молодым лётчикам только-только выдали документы, разрешающие проход на территорию складских помещений, он зашёл сюда со своим приятелем из учебки и сержантом. Сержант тогда рассказал, что этот бак сняли с «Валькирии», которая чудом дотянула до базы. «Вся в дырках, целые куски вырезаны лучом, а бак – он целый» - сказал сержант. Наверное, хотел тем самым успокоить новичков, мол, не бойтесь, вот она какая – «Валькирия» – живучая машина. А может, просто так сказал…

Вот тут-то и завыла сирена, и голос дежурного по части по громкой связи объявил боевую тревогу. На базе есть такие места – «места пониженной слышимости». Всё там, конечно, слышно, но видимо недостаточно. В таких местах все команды, подаваемые сиреной – «тревога», «готовность» и прочие – дублируются парнем, дежурящим на пункте наблюдения. Вот склад, как раз такое «место». Все прекрасно знают, что в «дежурке» более всего хочется спать, ничего не происходит, никто не приходит, и никто не уходит. И сейчас он очень ясно представил, как дежурный, подавляя зевоту, несколько раз проговорил фразу, перед тем как включить внутренний микрофон. И из динамиков прозвучало неестественно бодрое: «Экипажам боевых машин дежурного звена - прибыть на взлётную полосу. Техникам боевых машин дежурной роты – приступить к предполётной подготовке по плану 2-бис. Повторяю…»

«Двушка. Двушка – значит тот, кто отдавал приказ, и сам не знал, с какой именно целью поднимает в воздух боевые машины. Приказ из штаба, видимо, не содержал чёткой формулировки, так сейчас часто бывает. Двушка – комбинированная загрузка. Энергетика и ракеты. Ну, может, ничего и не будет, может, обойдётся».

И он побежал. А через несколько метров снова перешёл на шаг, потому как зацепился комбинезоном за какую-то железку, как и бак не влезшую на стеллаж целиком. Это был пилон – система для подвеса оружия на крылья «Валькирии» или «Стервятника». Старая краска цвета хаки облезла при касании, и даже в тусклом свете складского освещения было заметно, что в основном она осталась на костюме пилота. Теперь придётся стряхивать с комбинезона ломкие тёмно-зеленые чешуйки и попытаться не порезаться об их острые края…

По территории части некоторые пилоты ходили в боевом лётном обмундировании. Не сказать, чтобы это им нравилось, но на базе была введена постоянная готовность номер три для дежурной роты, так что выбора особо не было. Это делалось из-за того, что в последнее время вылеты по тревоге стали нормой. Вроде бы и война закончилась, а вот нет же. Вылетать стали чаще.

На взлётной полосе уже стояли экипажи двух «Стервятников», которые по расписанию взлетали перед ним. Оператор четвёртой машины тоже был на подходе – он вышел из двери ангара, расположенного в паре десятков метров от взлётной площадки. Экипажа пятой машины - единственной «Валькирии» в звене - видно не было, но у них ещё была пара минут в запасе…

На взлётной полосе уже стояли экипажи двух «Стервятников», которые по расписанию должны взлетать перед ним. Оператор четвёртой машины тоже был на подходе – он вышел из двери ангара, расположенного в паре десятков метров от взлётной площадки. Экипажа пятой машины - единственной «Валькирии» в звене - видно не было, но у них ещё была пара минут в запасе…

Как он и думал, ничего особенно в этот раз делать было не нужно. Пройти по точкам, уже загруженным в бортовую навигационную систему. Одна из точек была помечена красным цветом, то есть именно там и предполагалось наличие противника. Всё было обыденно и привычно. Пять летательных аппаратов пройдут маршрут где-то за 20 минут. Если красная точка не представляет опасности, через 35 минут он снова будет на площадке перед ангарами. Не это его беспокоило. Красные точки обычно ничем не отличались от всех прочих точек на карте и за последние полгода его «Стервятник» не произвел ни единого выстрела по боевой цели. Дважды лидер звена накрывал огнём подозрительные - казавшиеся таковыми - объекты, да и только. Неприятно то, что с первыми звуками сирены, по сигналу которой он примчался сюда, с первыми словами дежурного по громкой связи, одновременно с ними на землю упали первые капли дождя. Теперь дождь разошёлся, пару раз ударил гром и в приподнятый капюшон стеклянного фонаря барабанил уже настоящий ливень.

По ушам ударил рёв, оглушительный для непривычного человека. Для лётчиков же это всего лишь сигнал. Командир звена включил двигатель своего «Стервятника» и сейчас уже, скорее всего, проверив готовность систем, даёт запрос на взлёт. Сзади раздалось шипение. Значит, второй пилот закрывает свою часть кокпита. Да, пожалуй, действительно пора закрыться и прогреть двигатель, тем более что рёв стал слишком уж громким – экипаж стоящего рядом «Стервятника» с цифрами 1052 на борту тоже начал выполнять предполётную проверку…

Закрытие кокпита автоматически активизирует подачу воздуха в гермошлемы экипажа. Это является особенностью системы жизнеобеспечения во всём многофункциональном семействе «Стервятник-Валькирия» и очень раздражает многих пилотов. Подачу нельзя перенастроить или попросту выключить до пуска двигателя. Приходилось делать несколько глотков прогнанного через фильтры машины воздуха, и лишь потом – после проверки всех систем, как только машина начнёт реагировать на действия пилота – отключить.

- Ну как, нюхнул? – Это второй пилот «Стервятника» №3. Его фамилия Роджерсон, а зовут Родерик. Видимо, поэтому так не любит своих родителей. Впрочем, на базе парня зовут просто Роджер. Именно он отвечает за вооружение, страхует работу с радаром, ведёт радиопереговоры и корректирует маршрут в случае излишней занятости пилота.

- Нюхнул. Не шуми, сейчас будем общаться… системы в норме, твои тоже, кстати, если тебе вдруг интересно. Загрузка 2-бис. Всё, перехожу на командирский канал…

- Лидер звена, это звеньевой 3.

- Звеньевой 3, слышу тебя, всё в норме. Полётный план загружен, взлетаем как обычно.

- Вас понял, перехожу на общий канал.

Общий канал в момент вылета очень похож для непосвящённого на базар в разгар торговли. Крики, шум – вроде как все говорят со всеми, и никто никого не слушает. Но это только тогда, когда все понимают, что вылет, по сути, чистая формальность и все они быстро вернутся и наконец-то доделают всё то, от чего их оторвала сирена. А когда идёт война, когда те ребята, которые вылетали перед тобой, не вернулись… впрочем, из тех, кто сейчас сидел в «Стервятнике №3» никто не участвовал в такой войне. Они начали воевать за полгода до официального окончания конфликта, когда противник уже не мог ничего противопоставить мощи имперской гвардии…

-…Ладно, Страйк, я взлетаю, давай за мной!

- Ага, а Нолана в сторону подвину!!

Нолан – это он. Пилот. Пятая рота, третья машина. То есть, первое звено. Позывной экипажа - «Колесница-три».

Вообще, в роте, около, 80 человек, включая старших техников. В части – почти полсотни боевых машин, большая часть из которых – «Валькирии» и «Стервятники», хотя 3я рота считается истребительной и имеет в своём распоряжении истребители «Удар грома» и «Молния». При этом первые две роты не летают по тревоге и в патрули. Первая - это «штабная» - читай, командирская рота. Вторая – транспортная. Так что воюют в основном 3, 4 и 5. Сегодня пятая. Его звено. Взлёт.

Он сидел в удобном, слегка промятом кресле и почти не смотрел на то, как за бронированным стеклом дождь становится всё сильнее и сильнее. Звено перестроилось в традиционный порядок, эдакую стрелку, и теперь машины шли на автопилоте до точки «Гамма». До красной точки на карте.

Второй пилот Нолана о чём-то увлечённо болтал со вторым же пилотом Страйка – командира «Колесницы-4».

-…если и были – все разбежались, ливень-то какой.

- Ясное дело. Воевать в такую погоду вообще – большой грех.

- Ха! Да дежурный такой: «отбой ребята, дождь начинается, все под навесы»…

- Ха-ха! Ага!!

Нет, решительно, командирская частота – отличная штука. Там потише. Он переключился на прямую связь с молчащим Ноланом. И, странное дело, ему самому захотелось поговорить, буквально о чём угодно. Просто заполнить тишину эфира, заглушить атмосферные потрескивания, которые становились тем сильнее, чем ближе раздавались раскаты грома. И он первым начал разговор.

- Вы быстро сегодня прибежали.

- Да мы недалеко были, в спортзале, в понг играли.

- А ракетку нашли-таки?

- Угу. Она в шкафчик ко мне как-то попала.

- Ногами пришла, склерозник проклятый.

- Да идите вы все…

- Ага. Сегодня – ракетка, завтра – ракета…

- Да-да. Ругай меня.

- Да забудь. Кстати, минута до. Как там у тебя радар?

- Чисто, но давай вылезаем в общий уже.

Он привычным движением перекинул тумблер в крайнее левое положение. На общем канале было тихо. Кто-то вроде бы мычал какой-то мотив, но в целом, молчание. И виной этому были очень сильные помехи.

Сильные помехи не были редкостью и, конечно, никого не удивили. Как не может человеческий организм ощущать себя абсолютно здоровым, так не может и боевая машина идеально соответствовать собственному паспорту, своим ТТХ на все сто процентов. Вроде и здоров - но нет, кольнёт в спине, хрустнет сустав, появится непонятный зуд, который, впрочем, скоро пройдёт. Никогда не достигнуть в условиях разреженного горного воздуха приличного качества связи в непогоду, и никуда от этого не деться. А непогода бывала ох как часто. Если бы трёп вторых пилотов про зонтики вдруг, по воле Императора, стал явью, то вылетать бы стали раза в два, а то и в три реже.

- Третий – всем. У вас трещит? У меня помехи ушли… как-то слишком тихо.

- Второй – третьему. Нолан, у меня тоже связь на диво хорошая… надо спросить Новака.

Юджин Новак – лидер звена. К нему можно обращаться по-разному: «Колесница-1», «Лидер звена», «Первый», «Один-ноль-пять-один».

- Это первый. Связь хорошая, даже слишком. Но, всякое бывает. До цели несколько сотен метров… да почти 2 километра, если быть точнее. Второй, третий – закрытый канал связи – я с вами. Четвёртый, пятый – общий канал связи, продолжать следования по навигационным точкам. Начинаю сканирование, со связью разберёмся позже, всё, отбой, освободить общий канал.

- Есть.

Эфир отозвался ещё тремя «Есть». Теперь радио настроено работает так, что друг друга слышат экипажи трёх машин – «Колесница-1» Новака, «Колесница-2» Оуэна и «Колесница-3» Нолана. Вторые пилоты также слышат всё, о чём говорят командиры, но изначально, если им есть, что сказать, их речь транслируется только в наушники их первого пилота. Первый пилот может нажать кнопку и перевести своего помощника в общий эфир. Сам второй пилот тоже имеет такую кнопку, но пользоваться ей имеет право только во время боя (или в иной ситуации, когда секунды задержки стоят слишком дорого). Впрочем, у огневых операторов есть свой собственный канал связи, так что от недостатка общения они не страдают. Да, неудивительно, что радиообмен – одна из самых сложных дисциплин в подготовке экипажей боевой авиации. Хотя, конечно, учеба и реальные условия отличаются как небо и земля. Между тем, связь в небе обрела привычный шуршащий фон.

И снова голос Новака:

- Так, всё чисто, сканирование показало это совершенно чётко. Тут никого нет. Давай, Оуэн, ты ещё проведи – и домой.

- Есть. Начал сканирование. Подождите, что-то нашёл, не ясно, что... нет, показалось, просто камень. Лидер, разрешите уничтожить подозрительный объект?

- Отставить, зачем тебе это?

- Есть. Да просто так.

- Мы идём домой. Нагоняем этих… вон они уже где. Опять впустую слетали, но оно, в общем, и к лучшему…

[Jerico]

Автор работы: Jerico

Название работы: Ярость Интегры.

Работа:

Предчувствие.

В очередной раз где-то вдали раздался глуховатый хлопок и ударная волна заставила оконные стекла мелко дрожать. Угадывался некий ритм, периодичность меж ударами, но иногда, он рвал воздух непрерывным шквалом и стекла без устали бились в рамах, затем все стихало, буквально на несколько секунд, и начиналось по-новой...

Никс уже перестала обращать внимание на это, прежде невиданное, точнее - неслыханное доселе событие и руки ее не переставали лихорадочно шарить по полкам. Глаза метались по сторонам, она перебирали бесполезные предметы и тотчас отшвыривали их в сторону. Девушка пыталась сосредоточится, но сейчас ей это плохо удавалось, да еще эта надоедливая и гнетущая, раздражающая разум сирена...

-Мама, мне страшно. Почему так много громких звуков?

Шестилетняя Юки сидела на диване, посреди комнаты с бледным лицом и испуганно прижимала к себе подушку, посматривая поверх нее на нервничавшую мать.

-Все хорошо, милая. Мы скоро поедем и шум закончится. Папа скоро приедет - все будет хорошо... да.

Ответом ей была тишина и Сулла больше не отвлекалась. Ей было необходимо... Им было жизненно необходимо как можно скорее собрать весь пакет данных, чтобы благополучно пересечь границу города.

Гул за горизонтом нарастал, казалось, сам воздух был пропитан тяжелой тревогой, вой сирены уже не резал слух - к нему просто привыкли. Дернув несколько ящиков на себя, девушка вывернула на пол их содержимое и наконец ее лицо приобрело удовлетворенный оттенок. Схватив небольшую коробочку с необходимыми документами, она бросила ее в сумку к самыми прочим вещам и взяла девочку за руку.

-Ну все... попрощайся с домом, милая - мы уезжаем.

-Надолго?

-Боюсь, что да...

-А можно я возьму с собой игрушку?

-Конечно, милая, но только одну. Мы не можем брать с собой много вещей. Лимит на вес слишком ограничен.

Девочка тотчас выпустила руку матери и исчезла в детской. Никс посмотрела на часы:

Странно, но как стремительно темнеет, хотя еще только полдень. Очень странно...

-Скорее, милая - опаздываем!

Маленькая Юки быстро вернулась, вложила свою крохотную ладонь в руку матери и они начали быстро спускать по лестнице вниз. Дверь они не заперли - не было смысла.

Улица встретила из сильным, прохладным ветром и густой облачностью. Облака выглядели очень странно и клубились в нескольких сотнях метров над землей черными кольцами. Звук стремительно нарастал и уже начал причинять боль барабанным перепонкам. Девочка зажмурилась и сжимала уши ладонями, сильно прижимаясь к матери. Никс, наконец, нашла взглядом свой персональный автомобиль и рванула к нему, держа одной рукой дочь, а другой нащупывая в кармане карточку доступа.

Ну где же Кейдж, почему не звонит?

Не успела эта мысль мелькнуть в голове девушки, как сверху с оглушительным свистом промчался глайдер, за ним второй, окрашенные в белый цвет - кареты скорой помощи. Людей обдало жаром и прическе пришел конец. К черту прическу! И вновь шум сирен и гул залповых орудий заполнили все вокруг. Девушка вставила карточку в прорезь, на внешней панели загорелся зеленый огонек и гидравлика легко подняла дверцу вверх. Необходимо было спешить.

-Запрыгивай.

Никс легонько подтолкнула дочь на место пассажира и приготовилась занять место пилота, как вдруг ее отвлек новый, низкий, урчащий звук. Она стремительно обернулась и увидела боевую машину, спешно ползущую по улице. Выглядела она не особо грозно и девушка моментально узнала гвардейскую Химеру. Кейдж часто показывал жене голографические фото, на которых он рядом с такими машинами. На улице уже здорово стемнело, облака стали просто пепельного цвета и полностью скрывали землю от солнца. В люке показался гвардеец, башенным прожектором освещая пустые, черные глазницы окон покинутых домов. Завидев Никс, бойцы направились к ней и опустили головной прожектор к земле, чтобы его свет не слепил девушку. Как только они поравнялись, солдат проорал, так как шум стоял просто неимоверный:

-Мэм, что здесь делаете!? Эвакуационный период заканчивается! Вы должны срочно покинуть этот район!

-Я... я ждала своего мужа! Он должен был вернуться за нами!

-Я не знаю мэм, срочно покиньте район! Времени чертовски мало!

-Что произошло? Почему такая спешная эвакуация?? Объясните в чем де...

-Нет времени объяснять! Просто следуйте к космопорту по шоссе б-одиннадцать - гвардеец указал на восток - И поторопитесь - посадка на шаттлы скоро окончится!

Никс хотела что-то ответить, но внезапно пошел сильный дождь, совершенно несвойственный для этого времени года. Вода была какой-то вязкой, маслянистой на ощупь и обладала странным запахом. Боец тотчас скрылся в чреве машины и захлопнул верхний люк, но, перед тем как он сделал это - девушка успела услышать:

-Настройте передатчик машины на волну двести одиннадцать - это спец-канал для гражданских! Да хранит вас Император, мэм. Да хранит Он всех нас...

Канонада дальней артиллерии ощутимо гасила звуки, поэтому последние слова Никс не расслышала... Химера рванула вперед и девушка, не мешкая, заняла водительское место в машине. С мягким звуком дверь опустилась и все звуки отошли на второй план. Темнело жутко быстро, отчего вода на лобовом стекле казалась просто черной. Тепловые датчики быстро осушали его, но все равно не справлялись.

Как все странно...

Никс вдавила стартовую кнопку и кузов машины часто завибрировал. Яркие ксеноновые прожекторы разрезали сумерки и девушка почувствовала себя в этой маленькой скорлупе из металла гораздо увереннее. Кресло зафиксировало ее тело и сенсорная панель загорелась голубоватым свечением. Данный вид транспорта считался шиком для людей, проживающих на этой планете, но Никс посчастливилось быть владелицей одной из таких машин. Семьям военнослужащих предоставлялись дополнительные льготы, поэтому недостатка в реквизитах они не испытывали. Сама она не работала, но заработка ее мужа - Кейджа вполне хватало, плюс его недавнее повышение до сержанта, позволило им приобрести этот вид транспорта на довольно выгодных условиях. Девушка обернулась к Юки:

-Все в порядке, дорогая?

-Да... но я хочу к папе.

-Я знаю. Не беспокойся - скоро он будет с нами. А теперь постарайся немного поспать - нам предстоит небольшая поездка.

Никс вернула свой взор к суровой реальности и осторожно вдавила педаль акселератора. Прометиевый турбодизель быстро набрал полторы тысячи оборотов и плавно потянул вперед - автомобиль тронулся и начала набирать скорость. Одной рукой управляя машиной, а другой одевая гарнитуру, она не могла не поразиться переменам, которые охватили Интегру. Особенно они были заметны сейчас - при пересечении бизнес-района. Некогда один из самых оживленных кварталов города был брошен и покинут. Освещение отсутствовало, что придавало ему сильное сходство с городом-призраком. Оживленные ранее улицы пустовали, как и пешеходные дорожки, ховеры, глайдеры, машины больше не сновали туда-сюда - люди исчезли... Темные облака нависали столь низко и порой казалось, что они срезают верхушки высотных зданий начисто. Жутковатое зрелище... Несмотря на сумерки, Никс заметила, что облачный покров с западной стороны неба начинает приобретать темно-зеленоватый оттенок, что уже было совершенно немыслимо. Это необъяснимое, странное зрелище пугало и завораживало одновременно, заставляя все сильнее и сильнее давить на газ. С нарастающим шумом автомобиль увеличивал скорость, унося своих пассажиров прочь, подальше от этого места, еще пятнадцать минут назад бывший им домом.

Ливень мерно выбивал ритм на асфальте, образуя пузыри. Собирался к лужи, затем в ручьи... все это сливалось в целые реки. Сотни капель лились с черных окон и падали на такого же цвета асфальт. Ни единого светлого тона, кроме грязно-серого неба и обрывков намокшей бумаги, которые рвались на ветру, напоминая тряпки. Абсолютная тишина, теперь уже изредка прерываемая залпами орудий, легла на Интегру. Пустой город... Но больше всего пугало в этой картине отсутствие грома, ведь, зеленые молнии сверкали где-то под облаками, иногда освещая тусклые дома бледным светом.

Яркий, ксеноновый блеск на несколько секунд разогнал черноту и машина с шипением промчалась дальше, за пределы города, собирая за кузовом водовороты водяной пыли, которая мгновенно исчезала в плотной стене ливня... Небольшая частичка жизни на мгновение оживила этот покинутый мир. Свет вернул блики на окна, звук отразился от стен и заставил вибрировать дождевые капли на черном асфальте. Мгновение - и все прошло. И опять черный дождь, черный асфальт, окна... отражающие зеленый свет.

Уже с десяток минут Никс вела автомобиль по пустынной дороге за пределами города. Освещение здесь также не было, поэтому девушка с головой ушла в управление машиной. В лучах прожекторов ширина полотна визуально уменьшалась, столбы энергопередач мелькали с обоих сторон с устрашающей быстротой... Костяшки пальцев побелели от напряжения, сжимая штурвал, она сильно торопилась в космопорт. Бросив быстрый взгляд назад Никс с удовлетворением отметила, что Юки спит. Видимо, на ее сон позитивно сказывалось мягкое покачивание кузова и отменная звукоизоляция машины. Словно вспомнив о чем-то важном, девушка стала лихорадочно настраивать передатчик на волну двести одиннадцать. Постоянно попадались обрывки радиоканалов, треск, шум помех, но никак не нужная ей частота. Внезапно, ее внимание привлекли вспышки света, слева, за небольшой горной грядой. Эти вспышки напоминали взрывы петард, блеск сигнальных ракет, только в особо крупном размере. Никс попыталась разглядеть там хоть что-нибудь, но в проклятой тьме ничего не было видно. Изредка свет озарял некие темные контуры, они подозрительно напомнили девушке...

Танки! Черт, да что происходит? Война...

Сама по себе эта мысль наводила ужас. Никс никогда не видела войну так близко, лишь в сводках новостей с далеких миров. Привыкшая к мирной жизни, она инстинктивно пыталась защитить себя и свою семью, но сейчас, в данный момент абсолютно растерялась. Страх начал овладевать ее сердцем. Живой, человеческий страх.

-Кейдж...

Страх.

Наконец на горизонте показалась россыпь красноватых огней. Множество огней поменьше вздымались вверх и падали вниз, напоминая причудливые игры света и тьмы, словно, в домашнем светильнике.

Космопорт!

Столбы по обе стороны дороги внезапно исчезли и начался сетчатый забор. Дорога была по-прежнему пуста и Никс прибавила скорости. Уже ясно различались подсвеченные диспетчерские башни и туши шаттлов, уходящих в небо.

Внезапно сенсорная панель засветилась алым цветом и машина резко клюнул вниз, резко оттормаживая и одновременно уходя вправо. Прямо навстречу двигалась целая колонна танков, целиком покрытая камуфляжной сеткой. Девушка максимально сбросила скорость и прижалась к самому забору.

Один. Два. Три. Четыре... - считала она про себя.

Танки методично проезжали мимо, на некоторых, более пологих, очевидно Химерах, сидели бойцы и с напряженными лицами смотрели в сторону, где Никс видела ранее вспышки света. Некоторые из них без интереса оглядывали автомобиль, другие, заметив внутри симпатичную девушку улыбались и подмигивали ей. Время шло, а техники все не было конца. Шум их гусениц, безустанно молотивших бетон, разбудил Юки:

-Мама, что случилось? Почему опять шум?

-Все в порядке, дорогая. Это временно. Скоро он прекратится.

Наконец, колонна прошла дальше и наступила тишина. Всего Никс насчитала около тридцати боевых единиц техники различного назначения. и девушка продолжила движение.

Как много машин. Действительно - война... Но с кем?

Сотни, нет... тысячи людей скопились, ожидая, когда уже порядком перегруженные пассажирские и транспортные шаттлы смогут принять их на борт.. Люди перемешались с машинами, занимая огромную площадь пространства перед воротами космопорта и продолжали пребывали со всех сторон. Большие их группы доставлялись на ховер-автобусах местной транспортной кампании GIM, многие добирались пешком по пересеченной местности, вероятно сельские торговцы и рабочие органических фабрик, - остальные прибывали на персональных транспортных средствах. Чувствовалась излишняя суматоха, что было совсем неудивительно, но отнюдь не паника. Во избежание нарушения графика движения транспортных судов, гвардейцы оставили открытым для гражданских только один посадочный терминал, что вызвало гигантскую пробку. Каждый стремился взять с собой побольше, так как не знал на сколько затянется это затеянное военными мероприятие. Были те, кто тащил на себе целые горы чемоданов, стараясь не оставлять на планете ничего ценного, целые семьи, набитые всевозможным скарбом, мелкие торговцы со своими грави-вагончиками с товарами, кто-то даже пытался купить место в грузовом трюме для машины, но солдаты были непреклонны - весовой лимит был строго ограничен, поэтому в стороны летел излишне тяжелые грузы и прочее... Это, конечно, вызывало сильное недовольство среди населения, но вид большого числа хорошо вооруженных гвардейцев подавлял желание высказаться на чистоту в адрес правительства и всей этой беглой кампании. Было совершенно очевидно, что происходит что-то необычное, поэтому люди старались подавить в себе раздражение и действовать более организованно. Рота гвардейцев образовала цепь и контролировала терминал, пропуская не более двухсот человек за десять минут, таким образом сохраняя темп перевозки и не создавая аварийных ситуаций. Толпа медленно таяла, но еще быстрее - она прибывала. Казалось, еще сегодня рано утром хорошо организованная эвакуация жителей города силами гвардии должна была предотвратить возможность столпотворения у ворот космопорта, но люди действовали крайне неохотно и начинали собираться только после доходчивых, но ложных объяснений происходящего, а на все это требовалось время...

Как и предполагалось, среди населения шло оживленное обсуждение того, что же произошло и почему всех так спешно эвакуируют военные, без разъяснения истинных причин. Одни говорили об экологической катастрофе, вызванной выбросом прометия на гигантской перерабатывающей фабрике в сотне километров отсюда, чему свидетельствовали зеленоватые облака и странный, маслянистый на ощупь дождь, который, казалось, никогда не прекратится. Другие не соглашались, ведь, военные не могут вести боевые действия с природными катаклизмами. Третьи говорили о нашествии инопланетных захватчиков, но в одном все сошлись - нужно поскорее убираться отсюда.

На обочинах, повалив забор, расположились танки, бронетранспортеры и прочая техника. Солдаты сновали туда-сюда, таская ящики и прочую амуницию. Сержантов отдавали приказы, Валькирии без перебоя садились в западной части космопорта, закрытой от гражданский и тотчас отправлялись в новый путь, как только военные заканчивали разгрузку. Все шесть диспетчерских башен космопорта работали на полную мощность и их лазерные указатели функционировали без перебоя, облегчая навигацию судов при взлете и посадке, дабы избегать аварий и столкновений, которые сейчас были совершенно ни кстати. Данный транспортный узел являлся самым крупным в этом секторе планеты, поэтому удивляться царившему здесь оживлению не приходилось. Никс выключила бесполезный передатчик, который так и не смог поймать двести одиннадцатую волну. Взяв на руки дочь, она покинула машину и вместе с остальными смешалась в толпе. Мобильник молчал и новостей от Кейджа не было. Оставалось только ждать и надеяться на лучшее... как всегда. Взгляд ее блуждал в поисках хотя бы одного знакомого лица, но все тщетно - она была одна с Юки в этой большой массе роящихся, толкающих друг друга людей. Хлопки за горизонтом становились все глуше и затихали. Только шум дождя, который ручьями стекал с одежд людей и образовывал у них под ногами черную кашицу. С частой периодичностью рев авиационных двигателей закладывал уши и заставлял людей инстинктивно пригибаться к земле - стартовал очередной шаттл.

-Проходим, пожалуйста. Проходим, проходим. Сюда, ребята - раздавались один за другим спокойные голоса солдат.

-Пожалуйста, проходите спокойно. Это не последний рейс. Прошу, проходите спокойно - не нужно торопиться, не нужно напирать.

Гвардейцы быстро просматривали багаж, документы людей - пропускали их на посадку. Давка все же образовывалась - никто не соблюдал очередь, каждому хотелось оказаться в чреве транспортного и побыстрее убраться с планеты. Никс понемногу стала продираться по левому краю толпы, туда, где было поспокойнее. Подняв Юки повыше, которая оглядывала все вокруг происходящее испуганными глазами, они медленно, но верно шли к заветной цели, но вдруг толпа остановилась. Посадку окончили и кто-то яростно пнул забор. Армированная сетка из тонкого металла зазвенела и с нее вниз посыпались капли дождя. Девушка устало вздохнула и в очередной раз принялась набирать номер мужа, смахивая с глаз мокрые, слипшиеся от дождя волосы . Но внезапно, что-то изменилось. Гул толпа стремительно утих, люди прислушивались к чему то. Никс также оторвалась от своего занятия и посмотрела вверх. Серые облака все также низко клубились над землей, все также шел дождь, а горизонт подозрительно отдавал зеленовытым свечением. Пожав плечами, девушка опустила голову и моментально почувствовала это. Бетон под ногами мелко дрожал и уши заложило непонятным, низкочастотным звоном. В этом месте часть космопорта примыкала к изрядных размеров горной гряде, которая служила, своего рода, природной защитой - барьером, защищая постройки от сильного ветра и являясь хорошим ориентиром для пилотов воздушных судов. Низкий, глухой рокот прокатился по долине, стремительно заглушая рев кораблей и все стихло... Тысячи голов одновременно повернулись в сторону источника нового звука, напряженно вглядываясь в сумерки. Все: гражданские, военные, даже работники космопорта направили свои взоры туда, где воздух начал стремительно вибрировать, испуская громкий визг и свист . Гвардейцы кинули в ту сторону несколько световых пучков и заняли огневый позиции. Все ждали. Кислород стремительно выжигало что-то небольшое, тонкое, необычной густоты белесый пар сконцентрировался вокруг этого места, медленно вращаясь вокруг эпицентра этого возмущения. Вода на земле, в радиусе нескольких метров буквально закипала. Капитан Фэрроу прищурился. Служба в триста седьмом не была для него сахаром, ровно как и в любом другом полке Имперской гвардии, но здесь, на Интегре Прайм, видеть подобное приходилось впервые. Подняв оптический усилитель к глазам, он тихо произнес в вокс:

-Огонь не открываем. Посмотрим, что это такое. Повторяю: огонь не открываем.

Пространство в том месте налилось ярко-зеленым светом и по воздуху прошли молнии. Поначалу они полосовали воздух неспеша, лениво, затем быстрее и быстрее, внезапно собрались в пучок и рванулись светом. Из глубин пространства начала возникать гигантская, пирамидальная конструкция. Очертания ее с каждой секундой становились все четче, она издавала тихий гул, волнообразная рябь шла по корпусу пирамиды снизу вверх. Внезапно она остановила свое вращение и застыла на месте. Люди не спускали глаз с пирамиды. Теперь был виден каждый изгиб, грань, жила инопланетной машины, которое заполонило обильное зеленое свечение, словно артерии или вены гигантского животного. Капитан пристально вглядывался в объект и поднял руку вверх. Гвардейцы и без того уже были готовы к сигналу. Все боевые машины без исключения развернули орудия, толпа начала пятится вперед, стараясь инстинктивно убраться подальше и у ворот началась настоящая давка. Кто-то закричал от боли и забор дрогнул под напором людей.

Конус пирамиды "раскрылся" и долину залил ослепительно-ядовитый свет ярчайшего кристалла, в котором тонули прожекторы гвардейцев. Солдаты сжимали лазганы до боли в пальцы, ожидая сигнала атаки каждую секунду, но противник опередил их. Гул внезапно стал непереносимым и пропал. Пропал шум дождя, даже двигатели шаттлов, казалось, стали бесшумными. Воздух обрел плотность от людского напряжения и его тяжесть легко чувствовали плечи, на которые он давил... Элементы основания загадочной машины опали вниз и взорам тысяч людей предстал сам ужас глубин галактики - Некроны.

Противостояние.

Подобие зеленой молнии резануло пространство и мгновенно исчезла в земле. Почва мгновенно взбухла волной и рванула вверх. Раздался страшный треск и отблеск зеленого ударил по глазам. Одну из Химер подкинуло вверх взрывной волной и она упала на крышу, разнося по сторонам свои внутренности. Прометий в баках рванул незамедлительно и по земле кинулась огненная река.

-Огонь, огонь! - заорал в вокс Фэрроу.

Жар ударил по лицам, ровно как и плотная стена оглушающего грохота - полк открыл огонь. Сотни стволов посылали заряды в Монолит, накрывая его куполом лазерного огня. Отбойными молотками били по ушам тяжелые болтеры, поливая землю потоком гильз. Трассы их болтов были отчетливо видны, схлещиваясь в одной точке - машине Некронов, которая просто утонула в огне и дыме. В лица гражданских ударил поток раскаленного воздуха и люди, обезумев от страха, рванули к воротам, что-то крича на ходу. Расслышать что-либо не представлялось возможным... Передние ряды сходу проломили заграждение и рванули на взлетную полосу, растекаясь по ней большой, людской лужей. Сильная давка возникла в районе терминала - все мечтали как можно скорее убраться с глаз долой, сильно давили друг на друга, ломались кости, крики боли заглушали друг друга, тех, кто упал, было уже не поднять - их сразу затаптывали. Гвардейцы уже не пытались сдерживать толпу, наоборот - всячески протаскивали вперед слабых и старались направить людей к свободным посадочным рукавам.

Никс вместе с Юки стремительно засасывало в людской водоворот, ноги девушки уже подкашивались, но в голове больно стучала молотками одна единственная мысль:

Нельзя падать, нельзя!

Люди давили их со всех сторон, не выдерживая боли Юки громко кричала и плакала, крик ее смешивался с ревом тысяч глоток, а слезы - с дождем. Далеко в небе ярко блеснули несколько белых точек и через секунду над головами беженцев с оглушительным грохотом пронеслись несколько истребителей. Внезапно что-то мертвыми тисками сжало предплечье девушки и лицо ее исказилось болью. Пилот выжал кнопку на штурвале до конца и с десяток стапелей с легким щелчком отсоединили Хэллстарйки. Никс резко обернулась. На глаза ее навернулись слезы:

-Ты нашел нас, не бросил!

С диким визгом ракеты пошли вперед. Кейдж что-то кричал жене, крепко прижимая к себе дочь, но Никс не слышала ничего. Глаза ее застилали слезы, она начинала терять сознание.

-Никс, послушай м... ты дол... забери Юки, я... слышишь? Слышишь??

Миновав на безопасной высоте позиции гвардейцев, ракеты, словно голодные акулы с хищными взглядами - резко ударили Монолит, разрывая пространство чудовищным взрывом и болезненной, глухой взрывной волной. Тонны земли взметнулись вверх, стараясь зацепить истребители, которые веером разошлись вверх, повторяя атакующий маневр. Жар огня вместе с ударной волной настигли передовые отряды гвардии и солдат сбило с ног, на секунду замолчали болтеры и даже могучие ЛеманРассы, показалось - дрогнули... Но когда земля осела, а языки пламени с шипением растворились в волне дождя, стало ясно - Монолит невредим и более того, он медленно начал движение по направлению к передовым частям гвардии, снося все по ходу невероятными вспышками неизвестного вещества. Неподалеку телепортировалось еще несколько Монолитов, бесчисленные ряды металлических убийц следовали рядом с ними, медленно выдавливая ряды гвардии с позиций.

-Оружие цель не берет! Не берет!!! - людской страх прошел по вокс-сети.

-Никс, ты слышишь меня? Очнись! - Кейдж отчаянно тряс тело жены, то и дело украдкой оборачиваясь назад - вы не можете здесь оставаться!

-Повторяю, огонь не прекращать! Огонь не прекращать! Мы должны сдерживать их, пока беженцы не покинут космопорт!

Слышимость была отвратительной, Фэрроу рвал связки, пытаясь перекричать вой орудий - рядом с ним вели огонь сразу несколько болтеров. Через минуту после очередного приказа появился новый источник раздражения для барабанных перепонок - шоссе б-шестнадцать быстро приближалась танковая колонна внушительных размеров. Сто первый механизированный батальон, дислоцированный ранее в районе города Эниос спешил на помощь товарищам, зажатым в огненном котле у космопорта.

-Нет!!! Мы не бросим тебя здесь, сейчас! - девушка встрепенулась мгновенно, адреналин прошел по ее телу кипящей волной.

Траки тяжелых машин гремели по бетону, высекая на нем искры. Когда колонна вошла в зону непосредственного поражения, головные Химеры сразу сошли на обочину и остановились. Задний люк раскрылся и взвод гвардейцев быстро выгрузился наружу. Соседняя машина также провела выгрузку рядом. С крыш прыгали бойцы, суетились, разворачивая стационарные орудия. Несколько ЛеманРассов выстроились в цепь и двинулись на передовую. Танки дали дружный залп, сотрясая воздух и испаряя своим огнем капли дождя. Василиски растянулись позади. Фронт Некронов сужался, пространство пред ними ежесекундно прорезали зеленоватые молнии, унося жизни одну за одной - рота Фэрроу таяла на глазах.

Кейдж обернулся и на глазах его застыли слезы:

-Что бы не случилось, что бы не произошло здесь...

Один за другим над космопортом с ревом проносились Грифы. Каждый из них максимальный запас вооружения. В считанные секунды они достигли передовую линию обороны и стремительно опустошали блоки неуправляемых ракет, устанавливая мощный заградительный огонь. И без того истерзанный воздух буквально взорвался. Каждая его молекула, каждая частица заходилась ревом, люди глохли в секунды, видимость исчезла - все пространство превратилось в пар. Монолиты дернулись и выбросили вперед энергетические руки-косы. Рубанув наискось вниз, стремительно уничтожая боевое крыло. Хрупкие корпуса штурмовиков девормировались, плавились и лопались в небе оргенными шарами. Грифы в панике разворачивались, сталкивались друг с другом, осыпая и без того истерзанную землю новой порцией сгорающих душ машин и людей...

Никс продолжала что-то кричать. Лицо Юки оплыло от слез, она уже ничего не видела, лишь прижималась к отцу изо всех сил.

-Крестокрылы в небе! Капитан, бомбардировщики! - Фэрроу улышал яростный крик связиста в рядом.

С десяток Мародеров приближалось к месту побоища - авиабаза близ Эниос выслала последнее подкрепление.

-Мы в зоне поражения! - лицо капитана побелело.

-Но полковник уже отдал прика...

-Слушай сюда! - Фэрроу ухватил гвардейца за бронежилет и проорал ему в ухо:

-Пусть оринтируются на красный маркер! На красный! Бомбят от него и на север! Все понял??

Связист положительно закивал и спотыкаясь метнулся к машине связи.

-Наводчика мне сюда, быстро! Где Кейдж???

Высоко в небе, пока еще живом небе, наполненным лучами заходящего солнца, медленно шло крыло фронтовых бомбардировщиков. Марадеры заложили пологий вираж, повинуясь ведомому и выходили на цель. На цели. Их было огромное количество, но пилоты верили. Верили в святую мощь Императора, ведь именно такой силой были сейчас наполненны десятки бомб, выкованных в далеких мирах такими же верующими, впитавшими в свою плоть плач и слезы павших на далеких мирах родных и близких им людей.

Лишь секунду длился их поцелуй и вновь три сердца оказались разделенными меж собой. За эту секунду он успел сказать ей все. Абсолютно все и руки из разъединились. В глазах двух любящих сердец - отчаяние, его - решительность.

Один за одним Марадеры ложились на крыло и резко уходили всторону, пикируя на цели.

"Работаем от красного лазера. Принято. Вас понял. Работаем от него. Ясно" - переговаривались меж собой механические птицы Империума.

-Все на землю!!! - Фэрроу оторвал свой взгляд от циферблата секундомера и гвардия впилась в сырую почву - сейчас начнется!

Разрывая толпу руками, передвигаясь гигантскими прыжками по поверхности земли, Кейдж стремительно достиг позиций наводчиков и скомандовал:

-Лазеры по переднему! Одновременно! Начали!

Люди вскинули винтовки. Ненависть каждого из них вела это оружие вперед. Ничто не могло сбить его с пути, ничто не могло помешать сейчас. Губы их как один шептали молитвы, Он был над ними, пропуская сквозь тела своих детей разящую ярость.

-Маркер на цели! Начать маневр! - скомандовал ведуший.

-За Императора! - прорычал первый и упал вниз.

-За Императора! - второй пошел вслед за ним.

-За Императора! - третий метнулся следом.

Крыло бомбардировшиков стремительно приближалось к земле, разрывая слои облаков в клочья, издавая пронзительный вой. Ихз корпуса сильно дрожали, авиационные двигатели ревели, выплевывая снопы искр, высотомеры, не в силах считывать информацию, отказывали - пилоты стали полностью едины со своими машинами. Они несли гнев Его.

Колени Никс подгибались. Она была не в силах выдержать все это. Девушка растерянно озиралась, словно в забытье, по сторонам, но повинуясь яростному течению людского потока, неумолимо смещалась к посадочному терминалу. Там царила настоящая давка. Ее больно пихали локтями в ребра, наступали на ноги, но упасть здесь при всем желании даже не представлялось возможным. Никс держала Юки как можно выше, накрыв девочку курткой, тем самым стараясь уберечь ее безжалостного ливня и немного заглушить звуки боя. Над головами ежесекундно пролетали ракеты, оружейная стрельба уже сливалась в сплошной шумовой фон, а он ярких вспышек слезились глаза. Люди толкались, что-то орали и постоянно оглядывались на высокую пирамиду, которая стала уже критически приближаться к границам космопорта. Она уничтожала все на пути и силам гвардии было не сдержать ее. В стрессовых ситуациях, подобной этой, время летит не заметно и девушка даже не успела понять как она оказалась на летном поле огромных размеров. Люди были повсюду, бегали пожарные с портативными установками сжатого воздуха. На взлете у одного из шаттлов загорелся двигатель от перегрузки и мед группы с пожарными старались пробиться к раненым, но сделать это было нереально. Толпа, обезумев от страха пред новым врагом, рвалась вперед, затаптывая и пиная своих отцов и матерей, братьев и сестер. Девушку пару раз все же сбивали с ног, несколько раз она спотыкалась о чей-то багаж, но чудом поднималась и избегала участи быть раздавленной. За головами бегущих было трудно что либо разглядеть, но внезапно девушка осознала, что на летном поле осталось всего три пассажирских шаттла - они были последними. Обезумевшая толпа рвалась к ним, словно измученный жаждой путник к оазису. Никс вместе с остальными вынесло к ближайшему шаттлу. Он был переполнен и посадка заканчивалась. На фюзеляже горели сигнальные огни и пилот был готов к старту, но не мог сделать этого по одной простой причине - концентрация людей на стартовом поле превышала допустимую и при старте корабль непременно сожжет огромное количество человек. Но время работало против гвардейцев и было жизненно необходимо что-то предпринять. Люди цеплялись буквально за все: за фюзеляж, за стойки шасси корабля, взбирались на крылья, не говоря уже о люке грузового трюма, который был просто завален телами беженцев.

Одни, ломая ногти, цеплялись за каждый уступ, другие сбрасывали их... И так до бесконечности. Никто уже не обращал внимания на ор и маты - сейчас это было не важно.

Длинная очередь в воздух из лазерного ружья подавила безумство в глазах многих и прибавило им осмысленности. Небольшая группа гвардейцев образовала широкий круг возле грузового трапа:

-Все назад! Слышите? НАЗАД!

Толпа благоразумно отступила в стороны и стала злобно оглядывать солдат, потом шаттл и опять солдат...

-В следующий раз стреляем на поражение! Этот шаттл уже забит - следуйте ко...

Задние ряды не видели происходящего и продолжали давить, совершенно не заботясь о последствиях. Со всех сторон на солдат налетели существа похожие на людей, но в душе - звери. Сомневаться уже было некогда - гвардейцы открыли огонь. Пилот, наблюдающий за всем этим через камеру грузового отсека принял решение: трап медленно начал подниматься, сбрасывая тела, отчаянно цепляющихся за него, живых существ и приборная панель ожила. Когда большинство индикаторов на ней загорелось зеленым - двигатели выдали максимальную мощность и туша корабля начала подъем. Многие слишком поздно сообразили что происходит и к всеобщему букету звуков добавились еще одни - дикие, нечеловеческие вопли сгорающих под чудовищной температурой органических тел... Толпа шарахнулась назад и сотни оказались на холодном и влажном бетоне. Жар двигателей заставлял испаряться дождевые капли за мгновение, образованные пар, огромными, белесыми клубами висел над летным полем. Кто-то прокричал, что второй шаттл стоит практически пустым и Никс даже не успела заметить, как оказалась перед посадочным трапом корабля. Здесь было немного поспокойнее и беженцы поднимались внутрь организованными, насколько это было возможно сейчас, группами...

Концентрация огня на поле боя достигла невиданной силы. С неба упал луч. Затем еще несколько. Десять. Пятьдесят. Сотня. Пикируя на позиции Некронов и уходя вверх стремительной дугой, Марадеры пролили на захватчиков огненный дождь. Кем бы они ни были - захватчики не могли сдержать такой напор. Стекла во всех близнаходящихся конструкциях и зданиях моментально вышибло и по окрестностям пошла тугая ударная волна. Местность в радиусе нескольких миль от этого места в течении десяти секунд неустанно колебалась и казалось, что это никогда не кончится...

Шипение и острый пар поднимался над местом боя. Почва текла вниз расплавленной рекой и люди постепенно стали подниматься с колен. Сильно оглушенный поднялся и Фэрроу. Земля раскачивалась под ногами, так и норовя уйти из под них, пред глазами плыли разноцветные круги. Ккапитан поднял руку, всматриваясь вперед:

-Вперед...

С десяток Химер наравне с гвардейцами медленно двинулись вперед, глухо урча своими прометиумными двигателями. Над головами бойцов висели несколько уцелевших Грифов и прикрывали солдат. Тыловая артиллерия прекратила огонь, выжидая в резерве. Люди не сразу поняли что произошло и пребывали в состоянии легкого шока. Казалось, пропала огромная составляющая этого мира и чувство сиротства противно лезло в душу. Дело в том, что... наступила тишина. Оставшиеся два шаттла стояли, ожидая погрузки, молчали стволы артиллерийских установок, винтовки, мультилазеры с болтерами. Дождь молча капал со стволов ЛеманРассов. Легкий рокот штурмовиков казался просто детской сказкой для истерзанных барабанных перепонок и даже толпа на летном поле немного успокоилась. Некроны тоже молчали. Их местонахождение все еще скрывал густой дым и гвардейцы осторожно продвигались вперед, объезжая сгоревшие машины и тела тех, кто уже больше никогда не увидит утреннего солнца на Интегре.

Крах.

Раздалось едкое шипение - сигарета быстро потухла в дождевой воде и в следующее мгновение ее раздавил тяжелый, армейский сапог. Крошечная волна покатилась и без того по бурлящей от дождя луже и Эндрю смахнул капли с козырька фуражки. Сейчас ему было абсолютно плевать на воинские уставы и запреты, а учитывая сложившуюся обстановку - вдвойне. Да и врядли кто-то из офицерского состава сейчас станет читать ему мораль по поводу субординации и грозиться наказанием. Ничто так не успокаивало нервы, как проверенный временем сигаретный табак, поэтому его рука потянулась в карман за новой.

Взгляд его некоторое время был прикован к тому месту, где только что шел бой. Черная пелена сумерек мешала рассмотреть что либо в деталях и он обратил взор на посадочные трапы. Люди, гурьбой, сильно толкаясь и шумя, медленно поднимались и скрывались в фюзеляже. Учитывая всеобщую суматоху - все шло более-менее. Еще десяток минут и можно будет отправляться. Недалеко второй шаттл также заканчивал посадку, но было совершенно очевидно - места на всех не хватит. Летное поле заметно опустело, но еще несколько сотен людей образовывали скопления в районе посадочных трапов кораблей. В любом случае их смогут перевезти в соседний космопорт наземным транспортом, тем более, что необходимость в чрезвычайно скорой эвакуации явно отпала. Гвардейцы, передвигаясь по полю небольшими группами на машинах, направляясь на передовую, где стояла успокаивающая тишина. Буквально за один час количество боеспособных частей гвардии утроилось. В район конфликта с завидной быстротой была стянута практически половина сил планетарной обороны и несколько полнокровных полков. Прибыла тяжелая техника и артиллерия, была возведена мобильная линия обороны - даже стационарные болтеры на башнях космопорта ожили и тихо жужжали сервоприводами. Все это здорово успокаивало и заварушка явно подходила к концу. Докурив вторую сигарету, Эндрю мгновение смотрел на угасающий огонек, пока его не настигла дождевая капля и едкий дым не ударил в нос. Пора! Отбросив в сторону уже бесполезный остаток сигареты - пилот стал быстро карабкаться по лестнице в кабину шаттла, не замечая чернил в небе...

Фэрроу подал знак рукой, одновременно командуя в вокс. Передовые машины резко клюнули носом и стали намертво. Солдаты молниеносно заняли за ними позиции и сотни стволов взвились вверх. Пальцы сжимали метал оружия до хруста костей, боль от сжатых зубов уже никто не чувствовал - лишь ужас, сковывающий движения абсолютно. Ужас стопорил разум, заставляя его отдавать команды телу в разы медленнее, сводил судорогой мышцы, делая их ватными, заставлял тело мелко дрожать, а сердце бесноваться от притока адреналина. Каждый сейчас на себе испытал влияние это холодного, беспощадного к жертве чувства и совершенно не стеснялся этого. Он был всеобщим, даже по спине капитана пробежали мурашки. Здесь не было ни комиссаров, ни капелланов, ни священников. Кого-то убили, кто-то остался позади. Были только Фэрроу и его бойцы. И они боялись и страх их передался ему и это было нормально. Бесстрашны, лишенные эмоций и чувств здесь были только одни - Некроны. За долгие годы службы капитан повидал многое, но с тем, что увидел, столкнулся впервые. Ни дождь, ни сумерки - не могли помешать увидеть это. Монолиты служили, как оказалось на самом деле, лишь маяками для тех, кто сейчас спешно приближался сюда в количестве, равном падающим с неба дождевым каплям, но никак не основной ударной силой пришельцев. Это были самые смертоносные, самые безжалостные, самые быстрые и ужасные создания, порожденные детьми К'тана. Жаждущие. Жаждущие добычи... И не было в мире чисел, способных измерить их количество.

Одним казалось, будто в небеса вылили изрядную порцию чернил и теперь это темное пятно с завидной скоростью распространялось во все зоны видимости. Другие вспоминали муравейники. Да-да, обычные муравейники способны создать подобный эффект, если рассматривать их практически в упор. Сплошная, движущаяся масса крошечных существ.

Металл, омытый черным дождем, блестел в небе миллиардами крошечных лапок и взгляд практически не имел шансов быть сфокусированном на какой либо неподвижной поверхности. Люди поняли - нет им спасения в бою. Лишь гибель неминуема, ужасная гибель... Разум слабее плоти, что и доказали многие, бросив оружие и в ужасе покидая поле боя. Нет. Не было к ним осуждения и злобы за трусость, потому что есть на свете вещи за пределами человеческого понимания, потому что пред смертью, в конце концов, равны все...

Земной свет пропорол острым клинков небесную тьму и на землю обрушился град скарабеев. Тысячи лазеров, пуль и снарядов пронзали этот движущийся потолок насквозь, но все это не имело смысла - они не пытались уйти или спрятаться от огня. Они упивались своим превосходством. Но люди остались верны себе и силе оружия своего - приняли бой.

5...

Все движется словно во сне и нарочито медленно. Лазган легко выплевывает заряд и зрачки мгновение адаптируются к перемене света. Дымящиеся стабберные гильзы с шипением падают рядом, в черную, жидкую грязь.

4...

Что-то орут сержанты и несколько машин, буксуя - разворачиваются. Вот один бросил оружие и в безумстве что-то выкрикивая - рванул во тьму. Другой, совсем еще пацан - забился у гусеницы Химеры и с белым лицом смотрел в пространство. Глаза его остекленели, руки дрожат и весь разум в сбивчивой мольбе обращен к Императору.

3...

Совсем рядом, с противным звуком, впечатался в грязь отвратительный механизм. Его многочисленные лапки все еще подрагивали и пробитое лазерным зарядом небольшое тельце дергалось в стремлении добраться до ближайшего человека. Зеленый блеск глаз медленно затухал.

2...

Винтовка переведена в автоматический огонь и с остервенением поливает огнем ублюдков. Слюна и кровь смешиваются - глаза уже ничего не видят.

1...

Секундой позже потолок разом падает и земной свет исчезает под тяжестью тьмы небес...

Оборонительные порядки Имперской Гвардии лопнули подобно мыльному пузырю на ветру. Передовые силы гвардейцев мгновенно были смяты, нечеловеческие крики боли слились в общий шумовой фон. Подножие холма залило светом десятков горящих машин и именно тогда стало по-настоящему страшно...

Скарабеи, с быстротой молнии сотнями набрасывающиеся на броню машин, в секунду прогрызали ее и добирались до экипажа. Почти сразу же баки рвались, сжигая все в радиусе нескольких метров, оглашая окрестности предсмертными, немного жалобными и еще больше яростными криками детей Духа Машины. Во все стороны летели ошметки металла, скарабеи и тела... Тела.

Их было столь много, что рябило в глазах и к горлу подступала тошнота. Холодный, черный металл смешивался с теплой, красной кровью... Ублюдки накидывались на гвардейцев сотней на одного, пробивали тела несчастных насквозь, хлипкая броня не справлялась, секунда... и от человека не оставалось буквально ничего, кроме кровавой, дергающейся в последней агонии горячей, липкой массы. Машины, бок о бок сражающиеся сейчас на передовой вместе с людьми, гибли в огромных количествах. Сверху их поливала дождевая вода которая внизу смешивалась с грязью и кровью мертвых... Оставшиеся гвардейцы, топча тела своих однополчан, не в силах сдержать ужас - быстро отступали. Беспорядочная пальба прекратилась и механические убийцы решили насладиться моментом до конца.

Гигантская масса скарабеев кружила над местом... это даже нельзя назвать сражением - резней и закручивалась в гигантскую спираль. Остальные быстро передвигались по поверхности и окружали оставшиеся части. Отступать было некуда. Жизни бойцов измерялись секундами...

Мгновение назад, стоявшие неподалеку темной, холодной глыбой, огромные баки с прометием внезапно раздулись до неимоверных размеров, будто сотканные из эластичного аллюминия и резко брызнули вверх каскадом огненных слез. Реки горящего топлива хлынули в низину космопорта, сжигая все на своем пути. Сетчатое ограждение космопорта было сожрано в секунды голодным пламенем, ховер-автобусы и более легкий транспорт катились кубарем, подчиняемые воле необузданной, горящей волне и сразу же взрывались. Огонь заполонил все вокруг и казалось - сама скверна раскрыла пред людьми свое адово чрево. Комплекс транспортного узла, не выдерживая огромной нагрузки, начал рушиться под действом ударных волн. Башенные турели по периметру закачались и стали медленно заваливаться на бок вместе с бешено молотившими скарабеев болтерами.

Никс оглохла от криков ужаса сотен глоток, но ее вывел из ступора чей-то тяжелый пинок в спину. Она чудом удержалась на ногах и буквально влетела в салон шаттла. Люди, отталкивая друг друга и что-то крича, словно звери дрались за каждый сантиметр посадочного трапа. Сильные скидывали слабых, лезли вверх, где их тут же опять скидывали вниз. Они цеплялись друг за друга, судорожными движениями пытаясь найти спасение внутри корабля. Сейчас они напоминали людей меньше всего. Даже голодная свора собак проявляет на порядок больше лояльности друг к другу, деля один единственный кусок мяса. Старик или ребенок, женщина или мужчина - сейчас упоминание об этом повергло бы в вашу сторону моге безумных, неосмысленных взглядов и не произвело совершенно никакого впечатления. Разделение по половому и прочим признакам отсутствовало - это была толпа. Толпа, готовая задушить или порвать ногтями любого, кто встанет у нее на пути. И это было гораздо страшнее, чем скарабеи, танцующее в бешеном вихре над их головами.

Рывок.

Сержант с ужасом опустил визор бинокля и сглотнул. По наклонной поверхности холма вниз скатывали горящие Химеры, усеянные трупами. Эти движущиеся факелы достигали дороги и застывали в кюветах. Их было настолько много, что гвардейца начала бить крупная дрожь. Стрельба практически прекратилась - никого не осталось, лишь, чуть далее - в самой гуще этих омерзительных тварей, слышались приглушенные очереди болтеров и отблески вспышек пробивались средь механическую массу. Сержанта охватило отчаяние и он приготовился отдать приказ об отступлении, но его ухо резко резанула команда по воксу:

-Тринадцатый! Тринадцатый, говорит Фэрроу! Огонь по нашим позициям! Повто...

Раздался треск и сержант чуть не оглох от выстрелов и криков, погибающих впереди людей. Он схватился за ухо и проорал в вокс:

-Капитан, отходите! Мы прикроем вас огнем! Отходите! - его голос сорвался на крик и остальные гвардейцы побелели от напряжения.

-Не удержим! Не уд...им! Вызываю ...онь на нас! Ог....нь на нас! Во имя Императора! Огонь... - связь была отвратительной, но последнюю фразу гвардеец расслышал ясно. На глазах его выступили слезы... От резкого поворота его головы хрустнули позвонки и он, не жалея глотки, отдал бешеный приказ, параллельно опуская руку:

-Огонь! Огонь! Во имя Императора, огонь!!!

Земля дрогнула, батарея Василисков ударила практически одновременно, затем еще несколько, еще и еще. Гвардейцы мгновенно оглохли от канонады и остальные машины исчезли в облаке пара. Расчетам был виден только сержант, который словно в безумстве, с пеной у рта не переставал кричать:

-Огонь! Огонь!! Огонь!!!

Гильза, ядовито шипя под каплями дождя, выкатывалась на кладку, ее тут же сбивали вниз и новые занимали их места. Тяжелый лязг затвора оповещал о готовности к бою и через секунду машина подскакивала в яростном плевке снарядом. Пред глазами плавали круги от вспышек выстрелов, а порванные барабанные перепонки сильно кровоточили, но на это никто не обращал внимания. Концентрация адреналина в крови зашкаливала и казалось, что машинам передалась энергия людей - настолько яростно они сражались. Каждую секунду новые вспышки выстрелов били по усталым зрачкам и грохот не переставал терзать уши людей. Склон холма покрылся небывалой плотностью артиллерийского огня, в воздух тоннами взлетала почва, разбрызгивая по сторонам ударными волнами неприятеля. Но все страния гвардейцев шли прахом... вести бой с таким количеством скарабеев, было сродни стрельбе в воду. Все закончилось внезапно - бешеная волна механоидов накрыла расчеты установок сверху и крики людей перешли в истошные вопли.

Сильный рев оповестил о долгожданном старте одного из двух шаттлов. Его двигатели натужно работали и белая туша пассажирского транспорта начала медленно подниматься на стартовую высоту. Кто-то схватил Эндрю за ногу и он стремительно оглянулся. С десяток человек ловко карабкались за ним по лестнице с явным намерением скинуть пилота и пробраться в кабину. Похоже, что они уже не отдавали себе отчета в действиях и не понимали, что перед ними пилот того самого шаттла, на которым они так упорно хотят покинуть планету. Внезапно, на Эндрю накатила волна сильной слабости и усталости. Он устал от всего: от бесконечного напряжения, шума и вида крови. Его разум уже отказывался воспринимать крики о помощи - ему захотелось закрыть глаза и вернуться в казарму. Проводить тренировочные полеты, жрать в столовой отвратительную кашу и радоваться ей, тайком, перед отбоем забивать косяк с парнями и лабать на гитаре, слушать ор капитана на утренней строевой, но... только не находится здесь. Не находится здесь и сейчас.

Глаза закрылись сами собой и пальцы разжали поручень - его начали стаскивать вниз...

Паршивое состояние, длившееся менее секунды было начисто сожжено дикой вспышкой ярости, охватившее его тело. Издав крик, он со всего маху заехал сапогом нападавшему в лицо и мощным рывком подкинул свое тело в кабину. Руки быстро нашли нужные кронштейны и спустя мгновение, лестница, вместе с остервенело протягивающими к нему пальцами полетела вниз.

Эти люди были достойны жизни, но Эндрю не чувствовал к ним абсолютно никакой жалости - лишь железную уверенность.

Да, он обрек их на гибель... но в его силах было избежать гибели более двух тысяч пассажиров, находившихся на его борту, поэтому он более не колебался в выборе. Залетев в кабину, взгляд пилота пробежался рысью по приборной панели:

-Сергей! Где ты, варп тебя дери!

-Чего орешь?! Я проверял сист... - огрызнулся второй пилот со спины, но так и не закончил фразу.

Центральную башню космопорта, на которой венчалась Аквила, срезало начисто, будто огромной гельотиной разрубили пополам гигантскую змею... Вся конструкция начала валиться на бок, к несчастью для только что стартовавшего шаттла. Огромный кусок металлобетона зацепил набирающую скорость машину за крыло и ее крутануло в воздухе с легкостью бабочки. Подобно волчку, многотонный шаттл пролетел несколько сотен метров, вращаясь вокруг своей оси и по пологой дуге жестко ударился о землю. От грохота и ударной волны Эндрю побросило в кресле своей машины, а окрестности на сотни метров усыпало горящими обломками. Без того уже бледные пилоты посерели:

-У-уходим... Уходим через минуту!

Входные люки резко опустились, отсекая толпу, которая тотчас забарабанила по ним, сопровождая все это яростными криками и ругательствами. Гидравлика сочно чмокнула и двери немного втянулись внутрь, обеспечивая полную герметизацию салона.

Эндрю, как опытный пилот, сориентировался мгновенно:

-Серж, готовь шасси - взлетаем по полосе! - голос сильно дрожал, но было жизненно необходимо как можно четче давать указания помощнику.

-По полосе!? Мы же разобьемся... - в голосе второго пилота слышалось сильное удивление, что было совсем неудивительно, так как пилоты крайне редко практикуют взлет с полосы, используя данный маневр лишь в крайних ситуациях. Но кажется, такая ситуация уже наступила. Но спорить он и не собирался. Особенно сейчас. Далее все происходило молниеносно:

Шелкнули сдвоенные ремни безопасности, раздалось легкое гудение и корпус шаттла немного качнулся.

Щелкнули застежки обоих шлемов и пилоты превратились в каменные изваяния. Нервы были на пределе - любая ошибка влекла за собой гибель. Пошел обмен быстрыми фразами:

-Шасси?

-Есть.

-Герметичность?

-Девяносто процентов.

-Давление в топливной системе?

-Шестьдесят четыре!

-Реактор?

-Сорок пять от максимально отдачи.

-Хорошо, выдача реактора на левый маневровый двадцать пять, на правый шесть с полтиной! Я на левый, ты на правый борт - давай!

Индикатор тяги выдал зеленые деления и корпус корабля задрожал. Над полем раздался свист, постепенно перетекающий в настоящий рев. Во все сторону летел мусор и прочие легкие предметы. Уцелевшие люди старались как можно скорее подальше убраться от стартующего транспорта, убрать вообще подальше отсюда. Однако, шаттл не сдвигался с места.

Сергей выглянул в бортовой иллюминатор -Про трап забыли, катки! Они держит нас!! - в его голосе слышалось отчаяние.

-Увеличиваем тягу! - Эндрю был само олицетворение бесстрастности.

Индикаторы налились желтым цветом и машина резко дернулась, раздался пронзительный скрежет металла, с урчащим звуком в стороны поползли фиксирующие катки, высекая снопы иск о бетон. Так и не отсоединенные топливные шланги туго натянулись, мгновенно лопались, со свистом стегая воздух, корабля мягко поплыл вправо и шаттл начал разворачивался на месте вокруг своей оси.

-Уравнивай тягу двигателей. Сбрасывай правый!

Нос корабля замедлил движение и застыл аккурат напротив забора, за которым скрывалась длинная, уже изрядно поросшая травой взлетная полоса. Подобно гигантской волне, рушащийся комопорт накрыли тысячи скарабеев и устремились к новой добыче, шумящему и настолько привлекательному для них шаттлу. Они прибывали отовсюду: сверху, слева и права, огиная строения и молниеносно пробегая по плавящемуся бетону летного поля, закручиваясь в водовороты, спирали, образуя подобие щупалец осьминога - тянулись к тем, кто был еще жив. Заплатив слишком дорогую цену сотнями жизней - оставшиеся люди так просто здаваться не собирались.

-Провожу предстартовую подготовку! - Сергей склонился над приборной панелью, проверяя показатели. Взгляд его был предельно сосредоточен.

Большинство индикаторов на панели горело зеленым цветом и Эндрю вспомнил о пассажирах - микрофон внутренней связи быстро перекочевал с панели в его руки и дрожащий голос пилота раздался в салоне. Он был предельно краток:

-Держитесь - стартуем!

-Давление в системе подачи топлива до семидесяти пяти процентов.

-Есть!

-Выдача реактора на шестьдесят.

-Есть на шестьдесят.

-Маневровые - сброс. Продув магистралей вспомогательных маршевых два и четыре.

-Продув вспомогательных - второй пилот щелкнул тумблерами - Есть!

-Головной прожектор.

-Готов!

Свет в салоне моргнул и полосу на многие метры вперед залило ослепительным светом ксеноновых ламп.

-Удовлетворительная работа восьмидесяти восьми процентов бортовых систем. К старту готов! - Эндрю проверил ремни.

-Подтверждаю, к старту готов! - Сергей крепко сжал штурвал ладонями.

-Дойдем до двухсот тридцати узлов и уйдем вверх - должны успеть...

Оба пилота устало вздохнули.

-Да хранит нас Император...

Где-то позади взревели двигатели и корпус шаттла мелко затрясло. Пассажиры в салоне понабились кто куда - посадочных кресел катастрофически не хватало, поэтому, когда Никс услышала информацию о старте, постаралась максимально плотно прижаться спиной к креслу и упереться коленями в противоположное. Крепко сжимая Юки на руках, она не могла не заметить, как та с остекленелым взглядом наблюдает за приближающимися скарабеями - девушка закрыла ее глаза рукой, больше думать она ни о чем не могла. Лишь беззвучно повторяла одно слово - имя мужа... Пожилая женщина рядом перебирала четки и молилась защите, покровительству у Императора. Кто-то не выдержал:

-Поехали уже!

-Да, скорее!

-Шеф! Они уже близко!!!

Все прильнули к иллюминаторам и в людей вновь впрыснули изрядную порцию паники...

-Выдача реактора на вспомогательные маршевые два и четыре - пятьдесят! - скрип зубов Эндрю, казалось, был слышен даже в салоне.

-Контакт!

Шаттл резко прыгнул вперед и раздался противный скрип. Пилотов вдавило в кресла, но многим в салоне повезло гораздо меньше. Под действием резкого ускорения людей швырнуло в хвостовую часть, по пути они цеплялись за все что попадалось: кресла, горизонтальные поручни, других людей. Раздались новые крики боли - переломов при таких падениях было не избежать, но разум уже не реагировал - слишком обыденным это стало... Реверсионной струей позади шаттла сметало все подряд. В скарабеев летели машины, элементы легких конструкции космопорта, которые каким-то чудом уцелели, прочий мусор... Остатки гвардейских сил беспорядочно покидали район космопорта по всем ближайшим шоссе. Что стало с остальными - неизвестно...

Рев двигателей возрос кратно и корабль стремительно набирал скорость, раздался легкий удар - сетчатые ворота разлетелись вдребезги - шаттл пошел по полосе. Возникло сильное дрожание, вызванное крайней неровностью полосы, совершенно не предназначенно для кораблей такого типа. Но выхода не было...

-Перегрузка?

-Единичка. Норма.

-Скорость?

-Сто сорок узлов!

-Эн, сильно бьет носовое шасси! Чертовы стыки!

-Выхода нет - рискнем! В любом случае - погибнем мгновенно, а не будем съедены заживо... - через секунду пилот и сам ужаснулся сказанному, но дух смерти настолько крепко вселился за последние несколько часов в подсознание, что удивляться уже ничему не приходилось...

-Гребаные ублюдки! Они догоняют!

Эндрю не мог оглянуться в боковое окно, но кожей чувствовал, как гигантские щупальца приблизились на опасную дистанцию и вот-вот схватят добычу за хвос. Перед глазами мелькнула белая полоса с надписью - тясяча.

Яркое пятно выхватывало из поля врение узкий участок полосы, со смремительно летящими навстречу каплями дождя, разбивавшимися о лобовые иллюнаторы тысячами брызг. На плечах двух человек лежал тяжелый груз сотен жизней, им предстояло вырвать эту крохотную частичку из объятий приближающейся смерти но они не думали об этом - им было некогда.

-Треть полосы прошли!

-Скорость?

-двести семнадцать узлов узлов!

-Продув носового подъемного и центральных один и два!

-Есть продув! Готовимся к подъему!

Со стороны представлялась удивительная картина: белый, огромный шаттл убегает по полосе с бешеным ревом от тысяч металлических насекомых, с пронзительным скрежетанием и верещанием, образуя косяки своеобразных пираний с мечтой о поимке добычи.

Затем все произошло одновременно: кто-то закричал, раздался металлический треск обшивки и рев двигателей кратно возрос. По салону прошла волна и кресла начало подбрасывать вверх вместе с людьми. В это же мгновение, шаттл очередной раз тряхнуло на стыках и он резко пошел вверх. Никс пыталась держаться за кресло изо всех сил, не выпуская дочь из рук, как вдруг давление в салоне резко подскачило ей на голову упала кислородная маска. Обе руки ее были заняты, поэтому бесполезная маска продолжала бешено крутиться над головой девушки. Транспорт начал резко крениться влево и переборки затрещали, кто-то закричал и от этого крика руки стали просто ватными. Приборная панель резанула по глазам обилием алых индикаторов, они пищали, мельтешили, отвлекали.

Скарабеи насели разом. В стороны полетели элементы бортовой конструкции и оперения шаттла - его буквально разбирали в воздухе, сгрызая обшивку. Аварийное освещение упало неожиданно мягко, в глазах помутнело... Сейчас молились Ему все. Люди в салоне, сидячие, лежачие или покалеченые. Оба пилота, отчаянно борющиеся сейчас за жизни. Страдающие внизу гвардейцы... Молился и Кейдж. Втоптанные в грязь, боец из последних сил тянул уцелевшую руку вверх, умоляя лишь об одном - об их спасении.

Они теряли сознание один за другим, успокаивающее тепло наполняло их тела, не было больше ни боли, ни страданий, ни страха. Был нишь Он. И зачерпнув рукой пульсирующую энергию погибающих душ, этот безудержный поток чувств сплоченных сердец, Император слил их воедино и направил прямо в сердце того единственно, кто сейчас мог помочь людям.

По всем кабелям, механизмам тотчас прошел будто бы огонь. Корпус шаттла полыхнул голубым пламенем и дух Машины издал древний клич. Сбросив с себя разом падаль, тело его метнулось ввысь. Скарабеи бросились следом, но многокилометровый огненный шлейф маршевых двигателей в мгновение ока испарял их, превращая преследователей в то, что люди никогда не боялись, а даже радовались - в дождь. Прорвав нижний слой облаков, машина метнулась к следующему, разорвала его и кинулась к последнему. Взметнувшись пеной ввысь, он лопнул и тогда люди впервые за долгие часы увидели солнце. Оно ровно наполовину склонилось за горизонт, красиво подсвечивая верхний слой облаков. Здесь царило спокойствие и умиротворение. Никакой войны. Война всегда на грешной земле, а здесь - свобода. Дух машины сладко зевнул и закрыл глаза - шаттл пошел ровнее и штурвалы в руках налились гидравлическим усилением. Они переглянулись меж собой.

Голова гвардейца Кейджа мягко упала на землю. На глазах его застыли слезы, а на губах - счастливая улыбка. Он видел все и только сейчас позволил себе умереть.

Изменено 11 августа, 2009 пользователем Jerico