(фанфик)Закрывая бреши - текст

[Manitu]

Тема с обсуждением

Закрывая бреши.

Немного пикт-снимков.

сектор Аквила.

http://mininquisition.narod.ru/fa001.html

сектор Цитадель Империума

http://mininquisition.narod.ru/fa003.html

"Персонажи:"

7-ой гвардейский батальон , 92-ого штурмового полка Иридии

Командование:

Илья Северин, капитан, командир батальона

Джек Вэланс-комиссар батальона

Адам Кин- лейтенант, командир взвода гренадеров.

Эдуард Саллейман-лейтенант, старший вокс-офицер.

http://www.ljplus.ru/img4/s/e/sekorn/fanfikF.jpg

Илья Северин и Джек Вэланс. (события "Соль Земли", до битвы за космопорт Улисс.)

Расчет тяжелого стаббера, бункер "Альфа":

Кид Стоун-младший сержант, командир расчета тяжелого стаббера, командир сводного взвода новобранцев.

Данкан "Эксель" Фергюсон- капрал, младший вокс-офицер

Майк Шарп- рядовой, пулеметчик.

Прочие:

Игорь "Снайпер"- старший сержант, разведчик, Силинциарий.

Марк Келл- старший сержант, командир 2-ого взвода ветеранов.

Энрико Чавес- сержант, командир 1-ого взвода, старший порученец 7-ого гвардейского батальона.

Макэлрой- рядовой, Силинциарий

Хейнце- рядовой 2-ого класса, новобранец.

Тодд, рядовой 1-ого класса, новобранец.

Жельски-рядовой, новобранец

67-ая Медали Хонорики им. Императора Всеблагого Бронетанковая бригада Принципия

Боевой танк "Киров":

Рыжий-капрал, механик-водитель

Заряжающий- младший сержант.

"Ухарь", Петр Сергеевич- сержант, наводчик.

Лейтенант- командир танка.

Спайк- кверлинг, ушастое недоразумение

Прочие:

Полтавски- капитан, командир танка "Св.Гораций", командир бронетанкового звена.

Франсуа Шарпентье- лейтенант, командир танка "Солькэдеон".

"Кривда"- армейский комиссар 3-ого ранга, политический офицер 67-ой бригады.

13-ый полк, 33-ая осадная сводная батарея Дранхенвельта.

Кримхильда Шлитсбах/Шлицбах- лейтенант, командир усиленного артдивизиона тяжелых гаубиц.

Ызарг- штаб-сержант, огрин, телохранитель командира артдивизиона

3-ий Малахитский мобильный полк

Филипп "Фил" Флоренс- старший лейтенант, военный корреспондент боевого листка "Лавровый венок"

Северанс Гейл- комиссар.

Флик Флокхарт, капитан особого отдела 3-его полка.

Прочие:

Теренс Лао-генерал-лейтенант, командир 90-ого механизированного корпуса.

Аурелиус Бергамо- армейский комиссар 2-ого ранга.

Александр Мечников- генерал-майор, начальник армейского госпиталя

Тощий-магос.

Раймонд Шлитсбах/Шлицбах- комиссар, главный редактор боевого листка "Лавровый венок", отец Кримхильды.

Кристиан Клайв Оуэнс- полковник, командир 92-ого Иридийского полка.

Солдаты, офицеры Иридийского и многих других подразделений, участвующих в обороне космопорта Улисс.

Взгляните в глаза любого Солдата, и вы поймете, сколько крови и войны прошло через них; не они придают своему обладателю храбрости, даже если он и пытается выглядеть мужественно. В прошедших битвы есть нечто особое: их достоинство - результат образа жизни и уважения, испытываемого друг к другу. Они - свидетели превосходящих любое воображение событий; их чувства сформированы сплавом из немыслимого мужества и страха.

Некоторые подобны истинным "джентльменам" и "леди". Некоторые - нет. Как бы то ни было, когда им приходилось смотреть в лицо ледяной стали, пронзительно кричащему свинцу и врагам, снедаемым единственным желанием - убить, они боролись друг за друга, за самих себя, своих любимых, Свою Страну. Кто-то умирал на руках товарища, кто-то - на грязном рисовом поле, без единой души поодаль, иные - умирали и умирают дома, на улице, в холодной постели, где некогда рядом спала жена, оставившая впоследствии, или покинувший муж. Кто-то умирает в глубоком и жалком одиночестве, без единой души поблизости, сказавшей бы в самом конце "Мне тебя не хватает".

Насколько быстро о них забудут да и помнили ли о них вообще когда-либо? О некоторых - да: как о ненормальных, живущих на улице. Напрочь забыто сделанное ими - ради тебя, меня, нашей страны... Они - люди без прошлого, "вернувшиеся" из неизвестности, обреченные на равнодушие окружающих к ним самим и их некогда "нормальной" жизни. И это закономерно, ибо никто не попытается понять и, тем более, не захочет увидеть все грани искалеченности, принесенной войной в их жизни.

Приходилось ли вам видеть долгий, как путь, пристальный взгляд? Так смотрят глаза любого Солдата.

Джон Хатчерсон.

Он наблюдал за маленьким кусочком свинца.

Почему то эта кроха привлекла его, вырвала из недолго сна и заставила наблюдать.

Откуда она взялась?

Кто нажал на спусковой крючок?

Как? Быть может, мягко спустил его или дернул нервно, подобно новобранцу...Кто знает, кто знает.

Смерть только начала свой путь.

Она лишь была фаворитом этой гонки. Ибо за ней роем, бесчисленным сонмом ужаса неслось еще сотня, тысяча таких же созданий.

Пуля срезала каплю дождя бросившуюся сверху, словно пыталась придавить, прижать посланника смерти к земле.

Она неслась вперед, казалось, не зная преград, набирая ход, сметая все на своем пути, ненавистно визжа и проклиная жизнь, что как то пыталась противостоять ей.

И не было казалось во всем свете силы, что укротила бы ее, подчинила, уничтожила.

Она вырвалась на свободу, торжествующая злая, смелая, непобедимая.

И проиграла.

Так не осознав не своего секундного триумфа, ни позорного поражения.

Вонзившись в толстенную танковую броню.

Он улыбнулся, и казалось торжествовал.

Часть 1.

Боевой Танк Имперской Гвардии "Киров".

Наводчик негодовал, и все знаками показывал Лейтенанту, куда вмазать вражине, но Командир сначала показав кукиш, а потом в этой тесноте все же с третьего раза залепив затрещину, поставил сержанта на место.

-Снаряд!

- Бронебойный!- проревел рядом Заряжающий, высвобождая место в автоматическом лотке красноватому с насечками гиганту. Фугасный он уже держал в руках, матеря, на чем свет стоит варежки, что пропускали жар снаряда.

-Рыжий родной мой!- толкнул ногой механика-водителя Командир, дальнейшие слова потонули в реве двигателя.

"Киров" вздрогнул, загудел, подался вперед, уничтожая и превращая в крошку бетонные плиты космопорта.

-Йокарный- матернулся Наводчик, заваливаясь на мешок с гранатами, рядом взвизгнул пятый член экипажа, существо с огромными ушами с пяточком-носом. Кверлинг подаренный не так давно пехотинцами.

Ухарь опасливо обернулся, взял животное за шкирку и убрал под сиденье Командира. Там безопасней, там спокойней.

- Готов!- хохотнул прильнувший к визору Лейтенант- Направление?

- Три пальца, два локтя- сьерничал Наводчик, он уже присоединился к Лейтенанту и выцеливал нового врага- Тринадцать, гражданские машины, двенадцать баррикады.

-Нежнее Рыжий, нежнее - Командир, наконец, успокоил прыть механика-водителя, он казалось совсем не обращал на болтовню Ухаря - Мне хочется еще один день прожить, без твоих выкрутасов. Бронебойный...

Подобная прыть от новой более мощной машины, чем стандартный Леман Расс, их Леман Расс с гордым именем "Святой Августин" его, лейтенанта 67-ой бригады Принципия, не радовала. Не то что бы совсем, но и он, Заряжающий, Рыжий, Ухарь просто еще не привыкли что "Киров" стал Их машиной.

Машиной Экипажа.

Угловатый, горбатый, неказистый, он не вызывал чувства гордости, трепета... как тот танк. Их танк...

******

"Августин" чинился в ремонтных мастерских, истерзанный и покусанный со всех сторон вражескими снарядами...

- Не сегодня, ни через месяц-вынес вердикт тощий техножрец, бубнящий под нос молитвы и литания. Адепта Механики окружали со всех сторон сервиторы, такие же бубнящие и в добавок размахивающие кадилами со святым техническим маслом.

- А как же?-пытался наехать на него Лейтенант. Но получилось как то несерьезно, и сын Марса это прочувствовал.

- Пойдете на передовую веники вязать- злорадно прогудел адепт- Руки у вас у всех у четверых из одного места растут. Вы чуть не погубили чудо Его мысли.

"Августин" бессмертен, но такие как вы чуть не свели его дух машины в могилу и не представили сами себя нашему Отцу Небесному.

Жрец был вредным и злым, хотя старым знакомцем... но он знал свое дело.

Мы не любим профессионалов, но и профессионалы не любят нас дилетантов. А этот адепт всех и вся считал неучами не постигшими даже 1 закона Механики.

Неучи в его рядах стояли наравне, от бригадного кошевара до самого комбрига все скопом. В эту категории попадали комиссар, его экипаж.

А уж четверка гонявшая на "Святом Августине" стояла там, даже ниже кошевара.

Тощий просто любил танк 67-ой бригады носивший имя святого, как может любить мать сына.

Сколько он себя помнил, "Августин" жил и сражался, "Августин" давил врагов.

И столько дырок как получил в недавнем бою, он не получал никогда.

И теперь Экипажу доставалось по самые...как там говорили вальгальцы...помидоры.

Вот-вот по самые помидоры.

Магос показал четверке кулак, погрозил, получилось как то беззлобно, но все равно казалось жрец не то взбешен на танкистов, не то рад, что "Августин" наконец отобрали у Командира.

Хоть таким способом.

Хоть так.

Впрочем это было более чем обманчивое впечатление, сыны Омнемессии не чувствуют никаких чувств, не так ли?

- А,ы...не... А как же...-Лейтенант теперь уже просил- Машину бы. Как же мы, этого...того.

- - вам- надулся жрец и отвернулся- Вежите веники, в пехоту!

-Я к к-комиссару- затряс головой Наводчик, последствия недавней контузии еще давали о себе знать, сержант забавно дергал головой и заикался- Жаловаться пойду.

-Ага, иди, он тебя поймет- холодно заметил магос, все знали как Кривда относится к Наводчику.

-Пойду к комбригу- бросил последний козырь Командир- Ну тебя на...

Сын Марса наконец оживился, у него тоже в рукаве был туз и он нашел время его вытащить.

- Дам, но "Августина" более не дождетесь.

-Варпова мать!- вставил Рыжий.

- На кол- поучительно погрозил пальцем магос, казалось он ехидно улыбался.- За такие слова...иль на костер.

- Давай конкретней- кивнул Командир, ему нужна была машина, а “Августин” все равно представлял из себя решето. Пусть его лечат, не идти же правда в пехоту...

-Есть тут у меня тут один экземпляр- адепт не закончил и поманил команду за собой в ангар. Но Командир остановил подчиненных и приказал остаться здесь, в предбаннике ангара. Наводчик попробовал рыпнуться, но сразу же получил "леща", резкого солдатского подзатыльника.

- Так его!- нравоучительно пробубнил Тощий.

В сопровождении свиты сервиторов, жрец и Лейтенант удалились.

Наводчик и Рыжий присев на пустые ящики из под снарядов, закурили и постепенно перетерев всех женщин корпуса, начали беззлобно поругивать армейское начальство, от непосредственно Командира до комбрига. И конечно больше всего словесных шишек, доставалось комиссару бригады.

Кличка у него была подходящая- Кривда.

- Вот раз пришел к нему, и говорю так и так. Сухпай не завезли вовремя. То и то...Смотрю а у него глаза наливаются, кровью то. Злой он не вовремя я пришел- наводчик почесал нос, видимо вспоминая о ударе комиссара.- Он ревет, как...не по Уставу обращаешься! Да как ты посмел, к офицеру, войти, воинское приветствие где?

- А ты чего забыл?- участливо спросил Рыжий

- А я че помню?...И на, хрясь мне...

- А ты?

- А че я, я говорю, йоптвою...ну он мне залепил еще раз.

Заряжающий вообще не принимавший участие ни в перепалке с магосом, ни в кляузах на комиссара, начал прохаживаться по ангару, а уж с песней сподручней время убивать...он продолжал насвистывать песню Иридийцев подслушанную им на корабле.

Вместе ж летели. Освобождать Аквилу как никак.

Я ни разу за морем не был

Сердце тешит привычная мысль

Там такое же синее небо

И такая же сложная жизнь

Кверлинг сидящий в вещмешке тихо пискнул, прося солдатских хлебцов.

Может там веселей и богаче

Ярче краски и лето теплей

Только так же от боли там плачут

Так же в муках рожают детей

- Держи- существо радостно хрюкнуло, увидев лакомство. Захрустело, зачавкало...

Ангар жил своей, полноценной, солдатской, походной жизнью.

Среди военных носящихся как угорелые, среди уродливых киборгов-погрузчиков помогающих переносить ящики с символами Омнемессии, важными цаплями посреди этого болотца прохаживались техножрецы с неизменным сопровождением, сервиторами с ладами, так и хотелось сказать наперевес.

Вот справа разбирали какой то огромный механизм, протирая с любовью каждую деталь, каждую выемку на огромном металлическом теле, рядом затянутый белесой дымкой притаился, словно готовый к броску громадный зверь- "Василиск".

А Заряжающий все бубнил и бубнил навязчивый мотивчик, и между тем проскакивал мимо погрузчиков, толкался, матерился, нырял под внезапно активизированные автокраны.

Тут он был в своей стихии, среди почти родных вещей. Он вырос на Туле, этом последнем северном оплоте Империуме и в отличии от друзей что были родом все или почти все с пустынного Принципия, видел это еще с рождения.

Дети портовых рабочих, остаются рабочими, даже идя на службу в Пограничные Войска.

Может, я не совсем понимаю

Явной выгоды тайных измен

Отчего-то я чаще теряю

Ничего не имея взамен

Командир появился неожиданно.

Подобно святому Иову энергично подливающему прометий в костер еретиков, он начал материть Заряжающего на все лады, придумывать разнообразные витиеватые наказания, кары вроде арнаутских сапогов, или "завертывания хобота".

Кверлинг опасливо заворочался в вещмешке, он предварительно спрятался в своем жилище опасаясь также попасть под раздачу.

-???- на лице Заряжающего застыл немой вопрос мол "По что? По что так меня?"

Лейтенант скрежетал зубами, и казалось еще чуть чуть и взвоет от отчаяния.

-Что такое командир?

Единственный офицер Экипажа, тяжело вздохнул и присел на подвернувшуюся громадную железяку. Он как будто вымотался за последние секунды. Словно пытался, бороться, драться со толстой, многометровой стеной. И проиграл.

-"Киров", он дал нам "Киров".

Изменено 5 мая, 2017 пользователем Dammerung

[Manitu]

Старые герои

7-ой гвардейский

В хронологической последовательности:

1.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

2.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

3.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

4.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

5.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

рассказ № 11 (Второй взвод)

6.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

7.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

8.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

9.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

10.

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...t=0&start=0

this your only grace.

The art of conversation,

regarding common sense.

As merely an infliction

Солдаты Вселенной

Стоун спал беспокойно, просыпаясь чуть ли не каждые полчаса, да и какой это к варпу сон.

Если рядом бубнят твои товарищи, по тебе толпами бродят какие то мерзкие тараканы и псевдомуравьи, а ты лежишь закутанный в поганую плащ-палатку и мерзнешь и трясешься как трусливый кверлинг.

-Мокро и холодно твою мать, даже гнифад не помогает- голос Фергюсона ни с чем не спутаешь, он с хрипотцой, но в тоже время высокий, чуть ли не на звонкий срывается, кажется что чуть ли каждую секунду капрал поправляет очки, когда разговаривает с собеседником.

Кличка у него подходящая Умник. Если ты в старомодных очках, или как их называли на Иридии монокулярах, значить умник, без альтернатив.- Я выменял гнифад еще на корабле у танкистов, говорят, помогает от простуд. Лекарство.

Рядом кто то забавно гнусавит, простужено подкашливает, Стоун прислушался, так и не понял кто это, со стоном перевернулся на другой бок.

И провалился в бесцветный сон.

-Командир на позициях- тихим ветром ворвался в сознание, гнусавый шепот. Младший сержант поморщился, теперь он наконец понял кому он принадлежит. Шарп заболел три дня назад, все носился со своей простудой как с писанной торбой.

То к Келлу с подойдет, то к ротному. Но его никто не ругал, и не отсылал к отсылали всякого, туда куда не посылают.

Шарп был забавным парнем, у него даже болеть получалось забавно. Надуется как индюк, покраснеет, слезы польются и после этого разразится…Чихает, кашляет.

Стоун мечтательно почесал подбородок, вспоминая, как он предложил Келлу, взводному 2-ого, заткнуть носопырку рядового местными тараканами.

…- Да вставай ты- удар под дых вывел младшего сержанта из сладостных раздумий.

Злой невыспавшийся Шарп уже копался в тяжелом стаббере, рядом ухмыляющийся Фергюсон вскрывал контейнер с патронами.

-Чего лежишь, жопу поднимай, уже светает- поддержал товарища капрал.

Стоун матернулся, кряхтя потянулся, раз другой, бионическая рука ныла, доктор говорил что боли эти ненастоящие подсознательные, рука то металлическая, младший сержант помотал головой отгоняя противные мысли.

Эльдарская баньши тогда потрудилась на славу, или если бы не Игорь, их Ангел-Хранитель…эх, гвардеец наконец скинул с себя плащ-палатку. Стоун всегда просыпался споро, быстро, не задерживаясь, не потягиваясь.

Но в такое отвратительное летнее утро, с моросящим дождем который шел наверное по всей Иридии второй, а то третий день, вставать не хотелось.

В это время и лето должно было быть другим. Десять лет назад когда они уходили из дома, было жарко, душно. Он помнил проводы, он помнил глаза родных…

И вот спустя десять лет вступив на родную землю, он понял что –то изменилось. Даже погода, ветер, снег… вся атмосфера родной Иридии, что-то во всем этом стало чуточку другим.

Деревья поваленные словно колосья пшеницы корпусной артиллерией, поля изрытые траками.

Истерзанные войной города, деревни…Что-то изменилось.

Даже дождь стал другим.

Он подставил ладонь, набрав влагу,попытался умыться,.

-Тебе полить?- буркнул Шарп, но младший сержант мрачно отмахнулся и присел около своего вещмешка.

Развязав "сидор", он начал перебирать пожитки.

Стоун как всякий городской в каждом деле любил порядок, и взглянув на безобразие что творилось в его вещмешке, матернулся.

Вся его вчерашняя работа, укладывание в отдельные кармашки "сидора" разнообразных консервов, сухпайка, "ушла в трубу".

Кто-то прогрыз дыру у самого основание и успел вскрыть один из контейнеров с едой.

-Ну что ты будешь делать- пожаловался младший сержант Шарпу.

-Землеройки или кроты- кивнул оторвавшийся от работы Фергюсон, для придания этим словам более важного вида, он поправил очки. – Вчера прогрызли дыру у Келла и сожрали три банки тушенки. Металл даже прогрызли падлы…- он помолчал, потом его как будто осенило- Ты ж как подушку, “сидор” используешь?

-А ты не видел, типа- скривился Стоун.

-Вот тебе в следующий раз наука, не используй “сидор” как подушку, пользуйся родной землицей.

“Ох уж этот теоретик “

- Ну тебя- отмахнулся от капрала младший сержант.

Он только начал сортировать свое богатство как его толкнули в плечо.

Возмущенный таким обращением, младший сержант взглянул на смутьяна.

Человек в черно-зеленой штурмовой броне облокотился на бруствер, пальцами правой руки отбивал замысловатый такт на хэллгане.

- Какого [чего] гренадер?- начал закипать младший сержант, он выпустил из правой руки банку консервов. Младший сержант так и не выспался, а тут еще всякие тут понимаешь ходють и ходють.

-Пропустишь?- глухо пронеслось из под шлема Силинциария, в темных визорах заметалось серебро.

Стоун понял что боец просто нарывается на конфликт.

- А разойтись в траншее не судьба?- неуверенно поддержал товарища Шарп, он то в отличии от Стоуна прекрасно видел, что гренадеров на порядок больше чем бойцов 2-ого взвода. Может около десятка, а то и по более.

– Плохо выспались, а ?- буркнул Фергюсон, резко захлопнулся контейнер с патронами.

-Кажется парни идут на конфликт, а Мак?- проскрипели рядом с гренадером.

Стоун медленно встал, отряхивая коленки на которые налипла грязь.

"Вот ведь задиры".

Младший сержант про себя выругался, конфликт с отделением гренадеров явно не входил в планы с утра пораньше.

Но отступать было некуда.

Гренадеры были вообще наглецами, а уж отношение с остальными гвардейцами батальона были далеки от идеальных, все конфликты, драки, потасовки большие и не очень, сдерживал лишь авторитет комбата и комиссара.

Стоун показал кукиш, тому кого назвали Маком, и не просто показал, а сунул бионический фиг в визор шлема толкнувшего его гренадера.

-Видел?- от такой наглости гренадер даже прекратил отбивать свой забавный такт.

-Мак, да внедри ты ему!- пронеслось среди Силинциариев, куча здоровых мужиков в штурмовой броне загудела как стадо макатаггов в брачный период.

- Захлопни хлебало, умник, руки что ли чешутся?- взбеленился Шарп.- Так я счас почешу!

“Трое против десятка, не так уж плохо с утра”- пронеслось в сознании Стоуна, в левой руке внезапно обнаружилась банка тушенки. “Вмазать что ли ему, да шлем выдержит, да и затопчут нас, кованным сапогом по ребрам ,получать конечно не впервой, вот а... Да и будут бить не мыском, а пяткой. А пяткой то больнее. Дьявольщина, вот утро то”

Но на зарождающийся конфликт уже обратили внимание, парни со взвода кликнули кого надо. По извилистой траншее к месту предполагаемой драки спешил Марк.

-О, а вот и Келл- вздохнул Шарп заметив кряжистого командира.- Хоть в драке поможет.

Но прежде чем на позициях Стоуна появился старший сержант Марк Келл, конфликт рассосался.

-Макэлрой, держи дистанцию- гренадеров окликнули неожиданно, тот кто это сделал уж никак не должен оказаться на позициях 2-ого взвода. Стоун участливо взглянул на Силинциариев.

Таким авторитетом что бы остановить зарвавшихся парней в штурмовой броне, в батальоне было немного. Может быть комбат, комиссар, их взводный, да и еще он, Ангел-Хранитель.

- А Игорь, ты уже подтираешь задницу второму взводу?- попытался наехать на пока еще невидимого Стоуну и остальным гвардейцам снайпера Макэлрой.

-Марш, через позиции” трешки”, бойцы- холодно ответил Игорь, он был совсем рядом за спинами штурмовиков.

Гренадеры посторонились, пропуская разведчика.

Игоря уважали в батальоне, он был что называется “старым грибом”, одиночкой, снайпером и он в конечном счете ,был Силинциарием.

И хотя он и носил лычки старшего сержанта как например подоспевший к шапочному разбору Марк Келл, но никто даже командир и комиссар не обращались к нему по званию, только Снайпер или Игорь.

Игорь был сам по себе. Этакий вольный художник, творец, убийца и охотник на убийц.

А если уж командир и комиссар испытывали к солдату уважение, что уж говорить о людях кого он не раз спасал, учил и выхаживал. Макэлрой выругался и толкнул в спину соседнего Силинциария

-Пошли, кажется, подоспели все мамочки…и папочки.

-Проваливай, засранец- сплюнул Стоун и протянул руку Игорю.-Спасибо.

Снайпер ответил крепким рукопожатием.

- Не можете без конфликтов?- он был как и недавние гренадеры в шлеме, но в отличии от их визоров, в его псевдоглазах стояла какая то инфернальная темнота, антрацит.

-Сами начали…- откликнулся вместо Стоуна, Шарп. Фергюсон же пожав плечами вернулся за свою работу, вновь щелкнули замки контейнера.

-Что случилось?- просипел наконец Келл, Игорь отмахнулся, мол конфликт исчерпан.

- Хорошо что ты здесь, Северин уже на позициях третьей роты, шел к тебе – сказал буднично снайпер и поманил взводного к себе- Скоро будет у вас, жди его через минуты три.

Игорь и Келл прошли еще с метра три по траншее о чем то разговаривая, оставив в покое гвардейцев.

-Сраное лето- напомнил прописную истину Фергюсон, вытащив из контейнера ленту от стаббера.- Моросит уже вторые сутки, а небо хмурое.

- Жнобит, и жнобит- прогнусавил в ответ Шарп.- Хоть бы солнце вышло, что ли.

- Жди от неба погоды- устало откликнулся Фергюсон.- Как от корпуса подкреплений.

Шарп чихнул, рассмеялся. Смех то был невеселый, отметил Стоун. На позиции 7-ого батальона, уже как четвертый день добирались колонны сиринских лукиариев, эти живые артерии, с едой, с боеприпасами. Шли обещанные танки, “самоходы” и артиллерия. Шла помощь.

- Слышал, что позавчера высадились танкисты с Принципия, 2-ая Бронетанковая Армия, помнишь Игорь им загнал нашу животину- откликнулся младший сержант.

-Да, выгодная сделка была - Шарп не прекращал ерничать. Кстати, сказкой про танки комиссар нас кормит уже с неделю.

-Лучше бы вовремя пожрать привезли- поддержал пулеметчика, Фергюсон.- Горячего желательно.

Стоун пожал плечам, с этим спорить бесполезно, это братцы, аксиома.

Но пожрать не принесли, пришлось ограничится сухарями, да и то давясь и то и дело выслушивая комбата.

Илья прибыл на позиции второго взвода, ровно минута в минуту, как и предсказывал снайпер.

Задача поставленная подразделению была не хитрая, сняться с насиженных позиций и перенести свои бренные тела, как выразился комбат на позиции оставленные противником.

-Через полчаса, выступаем- прояснил самое главное Северин, зачем то левой рукой протер мокрую каску, где бледнели четыре красные звездочки- Келл, твой взвод пойдет первым и это…без фокусов. Стоун со своими “мухачами” пойдет с тобой, как и Игорь.

Старший сержант кивнул.

-Танки пока не ждем?

- Вот как придут, так и пришлю - откликнулся командир.

Изменено 6 мая, 2017 пользователем Manitu

[Manitu]

Боевой Танк Имперской Гвардии "Киров"

Мелкий противный дождик, казалось только набирал ход, словно бы издевался над одиноким металлическим гробиком , что застыл посреди дороги, и над людьми что суетились около него.

-Йопта- матерился Ухарь, танковый трак был тяжеленный, кило сто, а может двести, по представлению Наводчика.

Его надо было сначала натянуть, закрепить на ленивце, присоединить разрушенную миной основу.

И только после этого можно было работать молотом, “закреплять и углублять” как выражался Рыжий.

- Ну че там?- поинтересовался Заряжающий, он как раз и держал эту самую основу, рядом возлежала распластавшаяся по земле словно гигантская змея гусеница.

Рыжий и Ухарь кряхтели, сопели, упирались пятками, когтями, работали руками, матерились. Но трак так и не шел на ленивец.

Наконец уставшие танкисты бросили бесполезное по их мнению занятие.

- Ну что б тебя, падла, там дюйма три осталося- устало по-бабьи всплеснул руками Рыжий.

-Счас отдохнем и попытаемся последний раз- Наводчик не любил оставлять дела на потом. Это касалось и малых и больших дел. И девок и водки, и таких грязных дел как война.

Лейтенант высунулся из командирского люка как раз не кстати, завидев картину “отдыхающие солдаты пытаются закурить”, он обматерил всех троих и как раз напомнил как они вляпались в подобную историю.

- Куда смотрел ты твою мать?- досталось конечно механику-водителю, по мнению Лейтенанта, машину именно по прихоти Рыжего занесло на обочину, где красовался розовый с черным столбик.

” Мины”.

Заряжающий что в момент заноса уронил мешок с гранатами на ногу Наводчика, а тот в свою очередь воя и матерясь, залепил в ухо Командиру.

Короче досталось всем.

-Дорога скользкая- попытался отбиться Рыжий- Все же размыло. Дождь. По проселочным дорогам ползем, а тут одни ямы.

Лейтенант выбрался из люка и уже с нехорошей усмешкой, уставился на продолжавших покуривать , но уже стоя танкистов.

-Ямы? ЯМЫ? Почему вся бригада объехала эти ямы, а ты влетел сначала в большую из них, а? В самую большую, твою мать- Командир казалось сейчас накручивал сам себя, казалось ему нужно было на ком небудь оторваться.- А потом и по минам, и по минам. Словно по бабам!Вприпрыжку!

-Не любит он нас- мрачно сказал наконец Наводчик, не то защищая не то наоборот подставляя Рыжего.

-Что за дурь?- взбеленился Командир, но мгновение спустя обратил внимание как мрачен весь Экипаж.

- Да танк наш- продолжил Наводчик- Как съехали с ангара, так я сразу заметил что он ерепенится. А Тощий то, [собака], я сразу заметил как он нехорошо усмехается. Подсунул нам порося, командир. И был таков. Ты то сразу это понял, но молчал.

Лейтенант мрачно вздохнул.

- Я и маслами его чистыми поливал, каждую детальку –вставил свое слово и отщепенец Рыжий- Он сначала урчал, хорошо ему. А тут я как по ангару его начал гонять, слышу стучит. Чего стучит непонятно. Как будто сердце. Злится он. Мы ему не нравимся, и все тут.

-А” Августинушка” нас любил- проворчал Заряжающий.- Ох как любил.

Командир снял шлемафон, почесал шею, что то буркнул и начал сползать с брони.

- Ну чего у вас? - наконец прогундел он.

-А?- не понял Рыжий.

-Чего у тебя, курячьи твои мозги.- беззлобно матернулся Лейтенант и судьба казалось в отместку подкинула Командиру еще одно приключение, он поскользнулся и ляпнулся в серую придорожную жижу.

В бессилье Лейтенант схватил ком грязи и вмазал этим замысловатым снежком по броне “Кирова”.

-Вот и ты веришь командир- вздохнул Заряжающий.

- На сколько мы отстали от своих- сплюнул окурок Ухарь уводя разговор от опасной темы.

Рыжий пожал плечами, потом протянул Командиру руку помогая подняться.

-Нагоним- бодрился Заряжающий и утопая в жиже, двинулся к основе…- Давай командир, помоги!

…-Навались, парни- мат вперемешку с проклятия, лучшая подмога солдату. Вот и экипаж наконец совладал с траком.

Командир еще долго лепил молотом по несчастной железяке, ставя ее на место.

- Ну скока там?- напомнил Наводчик, Лейтенант отбросил молот и сейчас всматривался в циферблат ручного хронометра.

-Час потеряли, а комиссар все еще не выходил на связь- прогудел из полуоткрытого механика-водителя, Рыжий- Влетит нам Командир, а?

- С тобой то точно- мрачно напомнил Заряжающий, он крепил на броне внешнюю антенну вокс-связи и ловкими движениями то работал ключом, то добавлял масла в какие то только ему известные выемки на броне.

-Надо чего то делать.- откликнулся Командир, получилось как то в пустоту, он шагнул в жижу, осматривая свой танк.

- Не названивать комиссару ж- наконец откликнулся Наводчик, он смахнул грязь с номера танка, протер Имперского Орла- Помыть бы тебя, бродяга…грязный ты. Грязным получили, грязный и сейчас.

-Чего ты там бубнишь- возмутился командир.

-Да я говорю, не будешь же ты ему первым докладывать. Ну его на -. Потом будет разнос.- креатив от Наводчика, был в высшей степени бесподобен.

-Не привыкать- скривился Заряжающий.

Командир потер шею, капли дождя неизвестно как проникшие за куртку, неприятно полоснули по спине, смешались с потом. Стало на миг холодно. Неприятно.

Было неприятно и от мыслей, что предстоят разборки с комиссаром, и ругань с комбатом предстоит. Конечно дело то житейское, кто ж знал, что саперы схалтурят и свалят противопехотные мины кучей, около проклятого столба.

Дело житейское, мать его.

-Ладно вам, заладили как курицы- наконец отмахнулся от экипажа, но более от злых мыслей Лейтенант.- Все будет нормально, отобьюсь.

Командир протянул руку к танку и прикоснулся к толстой шершавой коже этого мастодонта. Хотелось секунду спустя оторвать руку, так как будто ответил что то громадное большое откликнулось рванулось навстречу словно прикоснулось к руке офицера.

Лейтенант провел рукой по грязным заклепкам, пытаясь стереть жижу и застывшую дрянь. Дождь колкий, вредный еще недавно проклинаемый на все лады, стал в секунды союзником человека.

-Ты и правда нас не любишь?- шепнул наконец Лейтенант- Хотя за что нас любить, пришли к тебе. Насрали- вспомнил он кверлинга, наделавшего от страха под командирское сиденье.- Нагадили, прошлись сапожищами. Прости.

Пальцы нашли в налипшей грязи какую то выемку, чувствовался какой то символ, Командир потер сильнее.

Глубокая отметина на металле. Ее не могли не видеть, ее специально оставили.

Силен же ты , отметил про себя Командир, отмечая толстую броню, он присел на корточки высматривая отметину, около таких меток обычно оставляли что то важное, возможно надписи.

Обычно этим баловался предыдущий экипаж, но и некоторые техножрецы в обход правил, не заделывали подобные раны, полагая что память, иногда важнее и прочнее чем сама броня.

- Земля, 26-ая Имперская Армия- ясно читалось около уродливого шва.

-Силен же ты старик- улыбнулся Командир, он погладил швы, коснулся выбоины- Силен…прости нас дураков.

Еще секунду спустя, он обнаружил себя ползающим на коленях, ищущим такие же надписи на брюхе мастодонта. Благо сейчас никто из экипажа, его не видел.

Рыжий с Наводчиком уже были внутри перебирая гранаты, Заряжающий все копошился на башне.

Командир буквально облазил весь танк, вынюхал каждый фут громадины.

А танк был не просто громадный, он был старый, “толстокожий сарай” как отрекомендовал его экипажу сначала Лейтенант.

Созданный казалось на основе стандартного “Леман Расса”, он не был похож ни на одну из известных модификаций. И в конце концов первое впечатление было обманчиво, танк был на самом длиннее, шире чем самый крупный из семейства популярных танков Империума.

У него была крепкая чуть ли не в два слоя наваренная дополнительная броня.

Вынесенный вперед в отдельную башенку сдвоенный тяжелый болтер. Еще один болтер у люка механика-водителя. Вторая схожая с первой, башенка с таким же сдвоенным болтером, левее люка Рыжего.

Пушку казалось своровали у “Шадоусворда” и наварили на такую же массивную башню.

Танк поражал своей неказистостью, какой-то угловатостью.

В нем не было пафоса серии “Ванкуишер”, ни лизанных форм “Бэйнблейда”.

То был простой как кирпич, старый, древний, мощный танк.

Без сервиторов, без большинства чудес Омнемессии.

Все на нем приходилось делать самому. Из достижений Механикус, был разве автоматический лоток .

У такой странной конструкции был и свой существенный недостаток. Танк был медленным. Или так казалось…по сравнению с “Августином” все танки медленные, старые…так сказать.

И с танком еще вдобавок приходилось выстраивать свои отношения.

-Помоем вот увидишь- не найдя больше отметок, Лейтенант решил достучаться до Духа Машины.- С мылом, тока солдатским, воняет оно, но помоем, тебя старик, ох помоем. Помоем!

Наводчик показался из командирского люка и знаками начал подманивать Командира к себе. Наконец Лейтенант обратил внимание на сержанта.

-Чего там Ухарь?

-Так тавось, оно!- он исчез в люке, как и появился.

“Вот и комиссар, будь он неладен”.

Уцепившись за хобот “Кирова”, Командир ловким движением вскочил на брюхо танка.

Между делом он хлопнул по плечу Заряжающего, продолжающего возится возле антенны.

-Заканчивай здесь, уберемся внутри.

Тот молча кивнул и секунду спустя метнулся за офицером в люк.

Внутри пахло спиртом и вонючим священным маслом что дал Тощий.

-Протираем детали и визоры- поведал Ухарь, Лейтенант повел носом, от Наводчика и правда не пахло. Может и правда протирал.

-Сколько он на связи?- поморщился Командир глядя на вокс-рацию в руках механика-водителя.

-Минуты три.

-А чего меня не звал- буркнул Командир принимая из рук Рыжего чудо Механикус.

- А звал, так ты на коленках ползал вокруг машины, я думал тронулся умом наш командир- хитро ответил капрал.

- Потом расскажу почему ползал, протирайте, протирайте вашу мать- беззлобно прикрикнул на экипаж Командир. Он чуть посторонился, заметив всползающего Заряжающего и наконец включил вокс на прием.

- 29-ый на связи- мрачно ответствовал Командир

-Это 2-ой, сейчас с вами будет говорить комиссар- в воксе что-то хрюкнуло проквакало, сама судьба зажевала фамилию, впрочем Наводчик не преминул воспользоваться случаем отомстить Кривде.

- [собака]. Мать его…-но Командир вовремя отвесил затрещину Ухарю.

- Как обстановка 29-ый?- звонкий бодрящий, словно аквилон, голос комиссара, ворвался в нутро танка, как буркнул Рыжий “начинающимися неприятностями”.

- Поломка исправлена, машина с минута на минуту догонит бригаду ,господин комиссар.

-Не зарывайтесь 29-ый, до нас вам еще полчаса ходу в лучшем случае. Вот вам моя директива- Комиссар как всегда был велеречив и немного пафосен, так… самую чуточку- На перекрестке через километра два, встретитесь со взводом Полтавски, присоединитесь к ним. Ваша цель, окрестности космопорта…Далее через десяток километров разбитая трасса. Идете на соединение Иридийскому 90-му механизированному. – повисла некоторая пауза- Надеюсь вы все отметили на голокарте не так ли?

- Так точно, сэр- попытался как можно бодрее ответить Командир.

- Я знаю что вы меня обманываете 29-ый, по прибытию мы с вами поговорим, конец связи- едко отметил комиссар.

Командир даже не удостоил того ответом, что то прошипел, прохрипел в ответ. Изобразил помехи. После чего отключил вокс и расслабился в кресле.

- Где эта гребанная голокарта?- буркнул Наводчик.

- Так у тебя под жопой- услужливо подсказал Заряжающий- Знаешь как активировать то?

-Ты то меня поучи!- надулся Ухарь, пошарил под креслом вытянул небольшой футляр с символом Адептус Механикус нажал на какую то кнопку. Что то крякнуло, зашуршало.

Крохотная голокарта запылала, засверкала десятком огней. Наконец отобразилась местность. Наводчик потыкал грязным пальцем в домики, более для забавы, чем по делу и наконец передал Командиру.

- До позиций 90-ого механизированного, двадцать минут ходу- сориентировался Лейтенант,- С Полтавски мы встретимся через минут пять, еще минут двадцать на прогрев двигателя, отмажусь как-нибудь перед капитаном.

- Есть какие то проблемы, почему не рванем счас?- спросил Рыжий.

-Надо поговорить, вот- Командир почесал коленку, и заметил что под его креслом что то копошиться. Через секунду он выудил оттуда, дрожащее ушастое создание с носом-пяточком.- И тебя братец, это касается в первую очередь.

Изменено 4 августа, 2008 пользователем Manitu

[Manitu]

Всем спасибо.

Продолжение.

Sunny, yesterday my life was filled with rain.

Sunny, you smiled at me and really eased the pain.

The dark days are gone, and the bright days are here,

My Sunny one shines so sincere…

Солдаты Вселенной.

Единственная лампа светившая аки Астрономикон, на весь командирский блиндаж, выцепила из темноты стол, кривой стул, одинокий лежак у дальней стены.

Лампа была конечно дрянная, чадила отвратительной черной гадостью, которую даже с большой натяжкой нельзя было назвать дымом. Какой то мерзкий смог, антрацитовый туман , не меньше.

От которого, то командир, то комиссар по очереди выбегали на белый свет, проветрится.

Но это был единственный недостаток чуда, что сделал сержант Чавез.

Впрочем, с этим утверждением что это якобы единственный недостаток пресловутого фонаря, можно было поспорить, потому что и аксиому о единственном недостатке выдал сам сержант.

Вдобавок светило еще и воняло.

Редкостно так, аж зубы ныли. Вот оба батальонных и срывались, через каждые полчаса, освежится…

Красномордый сержант соорудил солдатскую лампу из забитого накануне макатагга и бракованной дымовой шашки.

Если уж быть точнее, в дело от свиноподобного создания задевшего растяжку пошло лишь сало, ну а у шашки срезали” голову,” высыпали дрянь, что заправляют Механикус в подобные снаряды.

Чавез еще набрал где-то пожухлой травы, напихал этих специй в щедро нарезанный желтоватый жир макатагга.

Подлил под конец прометия и поджог все это добро.

Капитан Северин сначала с подозрением осмотрел новинку, а уж после первых часов работы светильника покрыл трехэтажным матом взводного.

Щедро так покрыл от всей души. По-иридийски.

Но хитрый Энрико даже не пытался отбиться от упреков комбата, этот лис нашептал, что через часа три все устаканиться.

- Я такие ж делал у себя в деревне то, товарищ капитан.

-Сделал, я уже вижу- негодующим эхом откликнулся Северин- Ладно, свободен.

Через полчаса светило начало вонять, а еще спустя минут пять Илья разразился такой бранью, что разбудил было засыпающего комиссара.

Комиссар что-то буркнул, хмуро натянул фуражку на нос и отвернулся к стене, он пытался который час уснуть.

Но с таким бардаком разве выспишься. Сначала рвануло на левом фланге, Илья в то время был в пределах третьей роты, так что на левый фланг пришлось ползти ему Джеку Вэлансу , комиссару 7-ого гвардейского батальона Иридии.

Оказалось, местная свинья подорвалась на растяжке, пришлось пристрелить.

Мясо отдали чмошникам,так иридийцы называли ребят из хозроты, сало отбили ребята Чавеза, уши зверя комиссар приказал отдать во взвод Келла.

Там были любители собирать чужие уши.

По возвращение в расположение Силинциариев, со стороны противника по комиссару начал работать снайпер.

И знатно отработал, пули от автогана прошили серебристого орла-кокарду, проели позументы близ герба Иридии и были таковы. Ушли в чисто поле погуляти.

Конечно все ночные и утренние неприятности закончились пресловутой лампой…И закончились ли?

- Говорил я тебе дураку,надевай каску- устало напомнил прописную истину Северин. Комиссар уже не обращал внимания на эти издевки старого боевого товарища.

Каску он не любил, неудобная она была и вообще согласно прописным истинам Имперской Гвардии, комиссару вроде и нельзя было каску носить.

- Комиссар должен вызывать в солдатах трепет, уважение и страх. Одним своим видом он обязан показывать бесстрашие. Солдат должен все время видеть на поле боя комиссара. Комиссар оплот, металлическая основа в бетоне что представляет собой Имперская Гвардия.- продекламировал однажды в ответ на такой выпад Вэланс.

- Где набрался?- нахмурился капитан- устав Гефарии что ль?

Гефария была миром-крепостью на границе субсекторов Анзунда и Грифона, местечком похлеще разрекламированной Кадии, где воспитывали стойких и верных Аквиле бойцов.

Силинциарии и местные штурмовики часто бодались из-за всяких мелочей.

Впрочем, это было не удивительно. Иридийцы и без того были этакими “столичными” мальчиками, и каждый раз им приходилось доказывать свою значимость кулаками.

К чести гефарийцев они драки начинали редко, чаще провокаторами выступали Силинциарии. И опять же для многих это было понятно. Они были солью Аквилы. Лучшими солдатами сектора.

- Нет, родная Схола научила- поведал в ответ комиссар.

-Ну и дурак - Вэланс пожал плечами, если бы их слышали солдаты, что бы они подумали…

Вот и сегодня разговор перешел на эту тему.

До начала атака или лучше сказать смены диспозиции, осталось не более пятнадцати минут.

Сигналом должны были быть три красные ракеты.

В движение приходил казалось весь 90-ый механизированный корпус, вся Имперская Гвардия что высадилась на Иридии.

Так казалось, а может быть , офицеры обманывали сами себя. В общем, в эти безрадостные жалкие пятнадцать минут все вернулось на круге своя, капитан как раз вернулся с позиций второго взвода и конечно спустя минуты расшаркиваний, ерничаний и пожеланий доброго утра, напомнил о каске комиссару.

- Надень.

Вэланс встал с лежака, растер помассировал небритые щеки, и словно не обращая внимания на капитана, кряхтя потянулся к фляге.

Выпил. Сейчас он пытался проснуться. Непонятное состояние, в котором он пребывал, то ли ты спишь, то ли нет, убивало попытки мозга хоть как-то функционировать.

-Погубить себя хочешь?- тихо бросил капитан, мягко положил руку на эфес своего энергомеча и видя что Вэланс и не думает отвечать, повторил вопрос.

-Чего это ты обо мне начал беспокоится?- возмутился комиссар, оторвавшись от фляги.

Капитан поиграл желваками, надулся как сыч, еще с минуту потоптался в блиндаже. Погодя собрал карту, запихнул в планшет галеты, валявшиеся на столе, под конец демонстративно застегнул ремешок каски.

Перед тем как хлопнуть, сильно от души дверью блиндажа, он еще раз матюгнулся.

Комиссар пожал плечами, медленно с удовольствием потянулся. Сделав попытку сидя оправить перевязь и портупею, откашлялся, после чего резко вскочил с топчана.

Фуражка залихватски завалилась назад, подержалась на Божьем слове и хлюпнулась на земляной пол.

Вэланс подняв, начал критически осматривать две дыры, что он получил от снайпера.

- Два сантиментра вниз и хана- вспомнил Джек, слова взводного Силинциариев, лейтенанта Кина.- Мозги во все стороны.

- Если они есть- буркнул тогда Северин.

Комиссар шумно вздохнул спертый воздух и столкнув со стола чадящую лампу, пнул сапогом.

Больше они сюда не вернуться, значить и светило не нужно, злился офицер.

******

Утро и вправду было более чем дрянное, дождь чуть приостановил свой надоевший плачь, но его сменил противный зефир, гнавший грязь и капли воды теперь как раз с тыла.

Северин завернутый в плащ палатку, был подобен грибу-переростку.

Закинув капюшон на каску он спешил к своему визиру, к переднему краю, откуда он, как и его солдаты скоро пойдет в атаку.

Рядом уже вовсю кипела утренняя жизнь, по артериям-траншеям, подобно неутомимым муравьям суетились солдаты, толкаясь, пихаясь, пропуская друг друга.

Вот и он, капитан Имперской Гвардии Илья Северин, пропустил по траншее точно такие же спешащие мокрые“грибы”.

Солдаты 4-ого взвода тащили тяжеленный станковый болтер, проклиная все на свете…

Через минуту он оказался на своем наблюдательном посту, близ его визира суетились двое солдат, они доделывали пулеметную ячейку.

Правее, Чавез что то втолковывал одному из гренадеров.

На НП первым капитана приветствовал долговязый Кин. Обычно с головы до ног закованный в доспех, сейчас он был без штурмового шлема.

Титановая пластина пересекавшая ровно половину лица, где алел биоглаз, тяжелая челюсть, вместо носа пластиковая вставка, лейтенант даже своим внешним видом представлял лучший образчик Силинциария.

Грубую безудержную силу.

Он прибыл недавно с пополнением гренадеров, после того как убило старшего лейтенанта Колосова, предыдущего командира штурмовиков.

Кличка прилепилась к Кину незамедлительно – Серв-12, почему 12-ать и вообще почему номер приклеился словно репей к кличке, не понимал никто из офицеров батальона что дали погоняло лейтенанту. Но приклеилось и все тут.

Ну а то, что он своим внешним видом напоминал зловещих сервиторов, и так было видно.

- Обстановка?- хрипло бросил вместо приветствия Северин.

-Тихо, как в могиле- проскрипел еще тише Кин.

Капитан кивнул на приветствие Чавеза, который застыл в ожидании.

-Десять минут- напомнил сержант- Три красные ракеты.

- Иди к своему взводу- капитан смахнул капюшон и приблизился к визиру, оставив за спиной и Кина и солдат.- И вокс-офицера ко мне.

-Есть- козырнул красномордый Чавез.

-“Носачи?”- резко бросил Илья, настраивая визир.

“Носачами” были разведчики Снайпера.

Кин с мгновение помедлил, и через секунду ответил.

-Вернулись с минуту назад. Чисто.- шумно прогудел штурмовик. Илья понял ,что лейтенант надел шлем.

-Добро- Северин отметил время на ручном хронометре, выставил время на визире, и наконец оторвался от прибора.

-Адам, твои ребята пойдут сразу после второго взвода, задача поддержать группу Келла огнем, если конечно будут неприятности.

Кин кивнул, резким движением оправил хэллган, подогнал снаряжение.

- Справимся, командир.

-Не медлить ни секунды, если будут проблемы, частоты стандартные, я поддержу тебя батальонными минометами.

-Принято- откликнулся командир гренадеров.- Три красные ракеты…

-Да. Удачи- ответное рукопожатие Кина было тяжелым, но Северин даже не подал виду, прекрасно понимая что Силинциарий по другому не может. Не приучен. Все на грани возможного. Даже мелочи.

Внезапное одиночество, что обрушилось на капитана, после ухода Кина, продолжалось недолго.

Прибыл вокс-офицер, если так можно было назвать совсем еще молоденького неоперившегося младшего лейтенанта Саллеймана.

Честно говоря по заверениям Джека Вэланса, Саллейман, этот вечно суетливый офицерик с трясущимися руками совсем не подходил на эту ответственную должность.

Как например говорили востроянцы, не подходили друг к другу, сапог к самовару, или как танковый снаряд к лазгану, или...

В-общем лейтенант был сама нелепость.

Впрочем, людей выбирать не приходилось.

А рано или поздно передовая выкует и выплюнет из лейтенанта что-нибудь. Или превратит в полное ничтожество, трусливо прячущееся за свою рацию.

- Связь, с полковником- бросил капитан.

Саллейман кивнул, вместе с подоспевшим солдатом разобрал аппарат. Резким движением крутанул настройки, пару раз врезал по вокс-рации и тут же отрекомендовался.

- “Первый” на связи, товарищ…

Илья похлопал по плечу Саллеймана, благодаря.

Заключительные слова застряли у младшего офицера в глотке. Он часто заморгал, захлюпал носом, заулыбался. Илья почувствовал, что лейтенанту безусловно приятно такое отношение комбата.

- Оэунс, у аппарата- скрипуче издалека возвестил о себе полковник.

- Пять минут.- вместо приветствия отметил Северин.

-Добро, закрепляйся на позициях и жди нас.

-“Восьмой”, конец связи- Илья отдал передатчик, Саллейману.

-Связь с полком, каждые тридцать пять минут- предупредил капитан вокс-офицера.

Лейтенант попытался отдать воинское приветствие, получилось не очень, передатчик, что он держал в правой руке, выскользнул и ляпнулся в грязь.

Илья глухо выругался, обозвал вокс-офицера кретином. Младший лейтенант в ответ покраснел, стыдясь своей оплошности, исчез из поля зрения, тактически грамотно спрятавшись за спиной Ильи. Гвардейцы что устанавливали стаббер, сделали вид, что не заметили инцидента.

- Сколько?- у Вэланса была дурацкая привычка заходить с тыла. Комиссар внезапно переключился с Ильи на кого-то рядом.- Что у вас кителем?

Северин обернулся, картина была следующая, трясущийся от страха Саллейман поднялся с колен и сначала левой, а потом правой рукой попытался козырнуть комиссару.

И опять ,получилось не очень, в правой руке был гаечный ключ, в левой передатчик. И притом же китель расстегнулся и ремень сполз в район яиц.

-Сотворите Аквилу- то ли подсказал, то ли усмехнулся комиссар.

-Господин комиссар, вы сами без головного убора, как вы будете отвечать офицеру на приветствие- вступился за Саллеймана Северин.

Ему на миг стало жалко этого маленького человечка, пытающегося сделать что то нужное, доброе, но получавшего от всех пинки и затрещины.

Честно говоря после того как Илья обозвал лейтенанта кретином, он обматерил сам себя, ему было самому неприятно.

Как он будто не делал десять лет назад такие же ошибки. Сам был хорош, кверлинг иридийский.

Комиссар и правда был без фуражки, зато в знаменитом кожаном пальто, так что его, к примеру снайперы противника, за версту не спутали б.

Джек что то тихо буркнул Саллейману, указывая на китель и ремень, наконец кивнул заступнику сирых и убогих.

-Как видишь, поддался твоему влиянию- хмыкнул Вэланс.

-А где фуражка?

-Отдал в хозроту чинить, пусть и кокарду поменяют.

-Каску дать?- хитро спросил Северин, настроение внезапно улучшилось.

Комиссар поморщился, но через полминуты вздохов, причитаний, наконец сломался.

-Итак, сколько?- напомнил комиссар вертя в руках каску что отдал один из гвардейцев.

-Минута- бросил взгляд на часы Северин, хотел что-то добавить, но осекся.

Утреннюю тишину нарушил гневный рев мощных двигателей. Комиссар обернулся на звук, казалось он превратился в слух.

- Небольшая колонна- голос Вэланса был резкий, звенящий, торжествующий- Танки…

Он облегченно выдохнул.

-Танки. Танки, варп их побрал…

-Время – прервал комиссара капитан и положил руку на плечо Джека.

Ровно двадцать секунд спустя в хмурое утреннее небо Иридии, пугая серые противные тучи, устремились три красные ракеты.

Изменено 28 июля, 2008 пользователем Manitu

[Manitu]

Лукиарии (некоторые рассказы, подробней ищите по автору)

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...%E8%E0%F0%E8%E8

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...%E8%E0%F0%E8%E8

Всем спасибо.Что указали поправил.

Продолжение.

Боевой Танк Имперской Гвардии "Киров".

Грохот траков крушащий все и вся. Треск, вой, рев мощных двигателей.

По дорогам Иридии гремел, пугая было успокоившихся после недавних боев, птиц и местных животных, ужасный каток.

Медленный, страшный, он сметал все на своем пути.

Он, пришедший на эту планету с далекого севера Вселенной, где лишь слабые отблески Астрономикона, дают право Человеку на жизнь.

Дают право верить в завтрашний день.

Где право на жизнь подтверждается лишь оружием и твоей силой.

Твоей броней, твоей душой и чистотой твоих помыслов...

С глухим утробным стоном головной танк, угловатый, высоченный с кривой выдающейся башней, вынырнул из-за холма, обдавая окрестности противным серым дымом.

За ним, давая редкостного противного стрекача, рванул второй, с короткой тупой пушкой на башне.

Вот показался и третий, казалось, он был замыкающий.

Бесчисленное количество крохотных красных звезд на броне, выдавало в машине или командира ,или по- крайней мере людей способных или просто посчитавших героизм своей работой.

Повседневным трудом.

На всех танках можно было рассмотреть бортовые номера, серые заляпанные грязью Аквилы и родовые имя.

“Катафрактарий”, “Солькэдеон”, “Св. Гораций”.

Их любили, боготворили на Принципии, каждому из этих танков было по два с лишним столетия, и каждый из них менял не один экипаж.

Это была местная элита, лучшие из лучших, что могла дать Пустынная планета Иридии.

Историю, великолепную броню, лучших из танкистов…

Четвертым монстром, что осилил холм, был громадный, непохожий на предыдущие “Леман Рассы” массивный танк, с 29-ым номером на броне…

Что задумано, сделано пройдено

Бросишь все ни о чем не скорбя

Только где-то кончается Родина

Если Родина есть у тебя

Голос Заряжающего мягкий, мелодичный, тонул в реве двигателя.

Но механик-водитель то и дело ловил знакомые строчки песни.

Он тоже любил этот незатейливый мотивчик, и иногда пытался затянуть “Иридийскую”, так песню назвали в экипаже, вдвоем с младшим сержантом.

Но голос у Рыжего был скверный, да и слуха не было, так что когда он пытался “дать дуэтом”, Наводчик и Командир в “два смычка” материли их.

Оглянись на прощанье и вот она

Под ногами чужая земля

То ли птицы летят перелетные

То ли крысы бегут с корабля

Через полуоткрытый люк механика-водителя в лицо Рыжего то и дело вместе неприятными миазмами, и редкими каплями грязной воды, что неслись от машины капитана Полтавски, врывался мягкий здешний ветер.

Приятный, даже дурманящий, словно наркотик, он не перебивал ни запах священного масла, ни зловония задержавшегося внутри машины, спирта.

Пристроившись на некотором расстоянии от танка командира группы, Рыжий вел “Киров” уверенно то и дело то нагоняя “Св. Горация”, то отставая.

Габариты “Кирова” были некоторым образом в диковинку, после “Августина”.

И капрал использовал каждую секунду, что бы приноровится к мощной машине.

-Главное держи дистанцию- предупредил Лейтенант. И Рыжий держал, постепенно шаг за шагом сближался с танком, у которого был свой норов, свое “я”, свое лицо.

Старый танк был тяжел в управлении и нужно было прилагать неимоверные физические усилия, чтобы совладать с ним. Так казалось по началу, так было в Ангаре когда танк передал Экипажу Тощий.

Но сейчас, в это утро хмурое, противное, Рыжий почему то не замечал трудностей.

Сейчас было удивительно хорошо…

Внутри танка тоже кипела своя жизнь, на кресле Наводчика, на измятом агитационном плакате, с краев прижатым банками из-под тушенки, Заряжающий крошил галеты.

Рядом завалившись на задние лапы, сидело ушастое животное, кверлинг, выкупленное у иридийцев за гнифад еще на корабле. Кверлинг то и дело принюхивался своим забавным пятачком и тянулся к еде.

Но хмурый Заряжающий то отодвигал пятого члена экипажа, то изредка щелкал того по носу.

-Что жадный такой, дай докрошить - Печеньки ломались на ура, вымоченные в воде, они не были похожи на обычные деревянные солдатские галеты.

Заряжающий всегда готовил их загодя.

Впрочем не он один, животнину полюбил весь экипаж.

И то и дело вместе с галетами, ушастому уродцу доставалось и тушенка и сало, а то и Командир приносил конфет.

- Чего замолчал?- выкрикнул, наконец , Рыжий.

-Так песня кончилась- буркнул в ответ Заряжающий и подтолкнул животное к еде- Жри.

-Так давай вторую- развеселился механик-водитель.

-У нас не Нью-Дели- хлопнул его по плечу Заряжающий, не желая хоть как то обидеть друга, он добавил- Следи за дорогой, мужик.

Намек был понят и принят к сведению. Летать по кюветам больше не хотелось никому.

Младший сержант на миг вернулся к кверлингу, видя что у того полно еды, и что уродец уже запихивает в рот еду в рот своими передними лапками, верный признак голодухи, Заряжающий оставил животное в покое.

Вернулся к работе.

Открыв тяжелую затворку автоматического лотка подачи снарядов, Заряжающий критически осмотрел механизм. Отметил, что два фугасных как всегда лежат на подаче первыми, это был приказ Лейтенанта, вскрыл лежащий рядом ящик со снарядами.

- Только родились- поздравил с рождением металлические болванки младший сержант, те в ответ тупо пялились на человека, недоумевая кого же первым из них возьмет этот странный танкист.

Заряжающий схватил тот что слева ,взвесил в руках. Новенький со свежей синей нашлепкой на брюхе. Армагеддон, ясно читалось на снаряде.

-Вот тебя занесло- пожевал губы танкист.Щелкнув автоматическим механизмом, он передвинул снаряды имеющиеся в лотке на три звена вперед, открывая пустые ячейки.

-Пошел родимый- буркнул Заряжающий и мягко вложил снаряд в ячейку. Рядом валялся огрызок белого мела, им Командир обычно делал какие то свои пометки близ прицела.

Следующий снаряд с такой же синей нашлепкой, зашел в пустое пространство автоматического лотка с новым именем ”Бродяга”.

******

Наводчик облизал губы, хотелось пить. Сержант то и дело поглядывал на Командира.

Тот как человек многоопытный, хитрый, как говорил о нем Рыжий, “прошаренный”, вылез из нутра “Кирова” со всех необходимым.

Бинокль, фляга, неизменный черный в разводах шлемофон на “кочерыжке”.

Ухарь тоже вылез в шлемофоне, но флягу забыл в недрах танка.

А спускаться не хотелось.

Залез внутрь-делай дело, говорилось у “гренок”.

А делов-то у Наводчика было невпроворот. Только работать не хотелось.

Он так и не отрегулировал визор, плюнул на доводку “хобота”-ствола танка, посчитав что и так сойдет. Впрочем, чтобы совсем снять с себя обвинения, если что пойдет не так, он взглянул, но как говорится “одним глазком”.

- У тебя все?- ледяным голосом прошипел Командир, перед тем как они тронулись в путь на соединение с группой Полтавски.

- У меня все, “оки-доки”- широченно оскалился Наводчик. Лейтенант с подозрением взглянул на него и найдя ничего за что можно было придраться, буркнул.

-Рожу вымой- рожа и правда у Ухаря была грязная…

Высунувшись по пояс из своего люка, Наводчик сначала сделал вид что осматривает башенный стаббер, они установили его как раз перед "поездкой".

Для видимости слазил за маслом ,протер пулемет, а потом вместе с Командиром в конечном итоге остался на броне.

Так вдвоем и ехали, как сычи, лупясь во все стороны, вертя головами и разглядывая окрестности.

Ушедшие немного вперед, за еще один холм, танки Полтавски гудели, надрывно стрекотали, кряхтели на разные лады, плюясь отвратительным черным дымом.

Лейтенант, видя это хотел спуститься внутрь и пнуть Рыжего за нерасторопность, но тут же отказался от своей идеи. “Кирову” неожиданно, словно дали пинка под зад, и он одновременно укушенный в эту самую пятую точку, заревев, ловко взобрался на холм.

- Да что б тебя- ругался Ухарь, он двумя руками уцепился за люк, и после того как выехали на более менее нормальную дорогу, матернулся внутрь “Кирова”. Оттуда он тут же получил удар по коленке, от Заряжающего.

-Мощь- улыбнулся непонятно кому Командир.

Ухарь опять вернулся к созерцанию фляги, да так напряженно и долго смотрел на нее, что Лейтенант наконец обратил внимание на сержанта.

- Что?

- Выпить бы?- жалостливо шмыгнул носом сержант

-Спустись вниз- буркнул Командир и вдруг его осенило- Ишь репей, опять вкусной водички хочется? - тебе. -.

Не хватало кукиша в морду для полного осознания поражения.

“Вкусной водичкой”, у них назывались мягкая настойка на ягодах, что они гнали тайком от всех.

Почти безалкогольная, обволакивающая, приятная. Само наслаждение. Обычно ее хранил у себя командир, ревностно охраняющий это своеобразное НЗ.

Ее пили только по праздникам. “Матушкин бальзам”,как однажды сказал про настойку Рыжий.

Наводчик казалось обиделся, натянул поглубже шлефомон, отвернулся к тяжелому стабберу. Командир в ответ хмыкнул и одной рукой крепче вцепившись в люк, в свободную схватил болтавшийся на шее бинокль.

- А я покажу блокнот, что нашел внутри- после недолгого молчания повернулся к командиру Наводчик.

Командир выдержал тактическую паузу, еще несколько секунд пялясь в бинокль. Ничего интересного, бескрайние поля, грязь.

Лишь редко выглядывающее солнце, вообще-то как говорили местные их тут два, второе почему то не показывалось, так вот солнце чуть скрашивало безрадостную картину.

Потратив еще пару секунд на разглядывание кормы танка Полтавски, Командир, наконец откликнулся.

-Что?- получилось недовольно, брезгливо , но Наводчик уже радостно ухмылялся.

Поданное в такой манере “Что”, означало только одно, Лейтенант заинтересовался, и сейчас отдаст все за этот блокнот.

Но теперь сержант выдерживал театральную паузу, только улыбка была все шире и шире.

Наконец не выдержал и он, отхлебнул из фляги, что протянул сдавшийся Командир.

Через некоторое время, они хохотали до слез рассматривая, то что нашел Ухарь, у самого днища, за сиденьем механика-водителя.

- Так… если чешется затылок это к горю. Если прыщ вскочил ,на носу то кто-то влюбился…

В руках Ухарь держал небольшой ничем не примечательный серый блокнот , открыв его почему то с последней страницы.

Такие блокноты хозяйственники-чмошники или если быть точнее парни из Адептус Муниториум раздавали каждому гвардейцу.

Чтобы последний декламировал в данном свои мысли, записывал свои дела и беды.

Этот серый блокнот наверное не менялся за все то время что существует Имперская Гвардия, его вместе со стандартным стилусом, можно было увидеть и у танкистов, и артиллеристов, у ”летунов” и конечно у пехотинцев.

Командир с неослабевающим вниманием и искренним энтузиазмом на которые он лейтенант 67-ой Принципийской бронетанковой бригады был только способен, всматривался в оратора декламирующего приметы.

Наводчик просто заражал все вокруг вирусом болтовни.

С ним невозможно было говорить о чем то серьезно. Ухарь каждое движение мог превратить в апофеоз стеба.

Этот весельчак, пьяница и балагур, превращался в своего антипода, лишь во время боя. Тогда с него вдруг сползала эта маска паяца, и перед Экипажем, представал другой Ухарь.

Профессионал, солдат. Даже не так… Наводчик. Лучший в бригаде.

Наводчик все всматривался в потертый блокнот и излагал приметы.

Но Командир казалось не слышал его, все разглядывал сержанта, словно пытался в этом почти родном человеке новые черточки.

Сколько они с ним горели, сколько спасали жизни друг друга?

Не счесть, не вспомнить. Он никогда не бросал ребят, впрочем было ли иначе. Все совместилось в этом человеке.

И дурашливость и героизм.

Лейтенант перебрал и остальных членов Экипажа. Рыжий, Заряжающий, все они команда, та о ком он так мечтал, только еще учась в Механизированной Академии Пустынной Планеты.

Мечтал о тех, кто беспрекословно отдаст жизнь за него…Мечтал и не верил.

А вот как свела их судьба.

Вместе они мерзли под негреющим брезентом, горели в заблокированном, казалось, танке, и вместе жгли нечисть . Вместе мстили за погибших друзей, за раздавленных пехотинцев, за несчастных беженцев…

Обычная работа. Мужская работа.

Солдатская грязная работа...

Размышления Лейтенанта прервал Заряжающий ,он дернул Командира за штанину, резко два раза, верный знак срочность важная, прося вернуться вниз.

Ловко скользнув внутрь ”Кирова”, Командир первым делом наткнулся на передатчик вокса, что младший сержант чуть ли не совал в нос.

Лейтенант недовольно поморщился и вопросительно взглянул на подчиненного.

- Полтавски- буркнул тот и вернулся к своим снарядам.

- 29-ый на связи -капитана, этого седого как лунь мужика с вечно печальными глазами, Лейтенант уважал. И за возраст, и за отношение к подчиненным, за умелое отстаивание своей позиции перед комбригом и комиссаром.

-Привет туристам- кашлянул в ответ вокс.

-Привет- улыбнулся Командир, после прочтенных примет настроение было наилучшее. Он снял шлемофон , бросил на кресло Наводчика.

- Держишься на расстоянии?- усмехнулся Полтавски

-Рассчитываю габариты, капитан- откликнулся Лейтенант.

-Так и в атаку пойдешь, сзади?

-Так сохраняю строй, а если что, то я только после вас, капитан, в атаку пойду- парировал Командир.

Что-то рядом пискнуло, в гуле наполнившем боевую машину, писк был еле слышен. Лейтенант обернулся и не поверил своим глазам, шлефомон еще секунду лежавший спокойно на кресле Наводчика, шевелился.

-Скоро будем на позициях, расчетное время минут пять-десять- предупредил Полтавски, и неожиданно переменил тему- У тебя пожрать чего есть?

Командир понял что капитан просто убивает время, гоняя вокс-рацию, ему скучно, и видимо он обтрезвонил весь взвод развлекая остальных парней.

Шлефомон тем временем пополз вправо.

- Неа- беззаботно ответил Командир- Я и то НЗ открыл, и половину сожрали. Приедем к пехотинцам, буду закупаться.

- Я тоже- недовольно пробурчал Полтавски, видимо обмен с Гвардией никак не входил в его планы, ну кто ж виноват, что лукиарии где-то застряли, что колонны обеспечения так и не подходят вовремя к передовой.

- Ладно пополз я, надо кое-что сделать, конец связи- Командир понял что разговор начал переходить в беспредметное русло и решил хитро выкрутится из него.

-Добро- откликнулся Полтавски, вокс захрипел выдавая помехи.

В этот момент шлемофон подполз к краю кресла, и казалось, подумав, рухнул на днище.

-Твою мать-Командир и Заряжающий метнулись на происшествие практически одновременно, боясь самого страшного.

Но шлемофон как ни в чем не бывало, секунду подумав начал свое движение по днищу в сторону кресла Рыжего.

Люди переглянулись.

Скоро смех сотряс шумящий гудящий на разные лады старик ”Киров”.

******

Их путь продолжался.

Маленькая колонна, казалось, набирала и набирала ход. Пугая своим гневным ревом беспокойных длинноногих забавных птиц что прохаживались вдоль дороги, “жрущих”, по утверждению Ухаря червей.

Скоро показались и первые постройки за полчаса похода, первые признаки недавних боев что шли здесь.

Одинокий развороченный снарядом “Леман Расс”, с намалеванной страшной восмиконечной звездой на башне.

Раздолбанная гусеница танка в пух и прах пригвоздила своими тяжелыми остатками к земле, человека в сером, видимо члена экипажа.

Еще один обожженный кусок мяса притаился на корме, видимо пытаясь спастись он вылез из люка, но тут то его и достали огнеметом.

Рядом с танком валялось еще с полдюжины трупов, некоторые были в каком то рванье, некоторые в гвардейских кителях.

- *****- буркнул Ухарь.

Командир бросил взгляд дальше, левее танка лежало перевернутое сплющенное орудие, около которого непонятной кучей-малой тоже были свалены трупы. Трупы в рванье и в гвардейском обмундировании.

-Предатели- зло выплюнул Командир вглядываясь в бинокль.

-Прометия не хватит, что бы все сжечь.- мрачно поиграл желваками Наводчик.

- Хватит- глухо откликнулся Лейтенант.

На полях показалась разрушенная линия обороны, видимо взятая штурмом недавно.

Скоро колонна медленно объехала два подбитых и стоявших посреди дороги мрачных саркофага гвардейских танка. На корпусе одного из них был герб Фалковнии.

Наводчик сжал кулак и прикоснулся к губам, шля проклятия предателям и вознося перед Ним, погибших неизвестных собратьев.

А дальше, дальше…он и Командир увидели, такое, что редко приходилось узреть. Видимо на этом крохотном пятачке, прорвав линию оборону еретиков ,танки фалковнийцев, столкнулись с танками врага. Это был встречный бой, самый страшный, самый бестолковый. Ухарь начал считать гробы со обоих сторон и сбился на четвертом десятке.

- “Бейнблейд”-тронул за плечо Ухаря, Командир.

Громадина, потерявшая башню застыла в своем последнем броске. Монстр врага перевернул БМП, в которой еле-еле угадывалась “Химера”, и видимо в этот момент в него попали и наконец остановили.

- “Шадоусворд”-“охотника на титанов” находившегося неподалеку Командир узнал сразу же, такой выдающейся массивной пушки, не было ни одного из танков, или лучше сказать САУ Империума.- Молодец, парень кем ты бы не был.

Командир понял кто остановил “Бэйнблейд”, но победа далась дорогой ценой.

-Одним выстрелом вынес “кривого”-“ кривыми” Ухарь как и все принципийцы называл все сверхтяжелые танки, но кличка “кривой” прилепилась все таки к самому разрекламированному, пафосному и многопушечному из них.

- Ему много и не надо было- кивнул Лейтенант.

Темная обожженная броня “Шадоусворда”, свидетельствовала что и экипаж, кем бы эти ребята не были, сражался героически.

Кажется экипаж, не сдался даже после того как танку “напихали” даже с кормы.

-Окружили и расстреливали со всех сторон- пояснил уже ясное как божий день Ухарь- А потом видимо подоспели фалковнийцы.

Но поздно.

Командир шумно вздохнул. Грустные мысли закидали хорошее настроение шапками, запинали откинули прочь.

Как же такое возможно, чтоб вот так, с расстояния в сотню метров два гиганта словно дубинами махались, не замечая ничего вокруг. Как же допустил ты парень… Или ты, командир ”охотника” сознательно шел на риск…

“Шадоусворд” скоро оказался за кормой “Кирова”.

Командир и Наводчик последний раз взглянули на громадный танк, и каждый по своему вновь воздали хвалу неизвестным героям.

Изменено 6 мая, 2017 пользователем Manitu

[Manitu]

shock trooper

Спасибо :P

Lina Inverse

Спасибо. Предложения?

Every memory of walking out the front door

I found the photo of the friend that I was looking for

It's hard to say it, time to say it

Goodbye, goodbye

Солдаты Вселенной

Рука мертвеца долго мозолила глаза Стоуна, в полузакрытой ладони угадывалась татуировка в виде раскрытого глаза.

От пресловутого зрачка в разные стороны уходили восемь неровных линий-стрел.

Ну мертвец и мертвец, да и варп с ним как говорится.

Но едва присыпанный землей предатель, грязным, измазанным в какой-то белесой дряни, перстом указывал именно на командира пулеметного расчета.

Фергюсон призвал не обращать на “жмурика” внимания, но между делом деловито заявил, что это не татуировка, а безумец вероятно вырезал символ предательства собственноручно.

Из вредности ли сказал или опять умничал, не важно, важно что сказал.

На что любопытный Шарп, покрутившись рядом, потрогав пальцы трупа, наконец вынес свой вердикт.

- Тату- прогнусавил “исследователь”, Стоуну от этого не легче явно не стало.

-Надо закопать- буркнул младший сержант и расстегнул ремешок каски- Чего они его не закопали то?

- А может в бетон закатаем? Всего то делов- усмехнулся Шарп, гвардеец хлопнул по стене долговременной укрепленной точки- Сила! Император сохранит с такой броней то.

Час назад второй взвод старшего сержанта Марка “Киликийца” Келла, при поддержке Силинциариев и четвертого взвода сержанта Энрико Чавеза выбил врага с господствующих высот.

Правда фраза “выбил врага” была глубоко утрированной, боя не было, но докладывающий Северину лейтенант гренадеров Кин по другому не имел излагать свои мысли.

Выбили и все.

Точка. Без вариантов. Хоть медаль на грудь.

Предатели ушли отсюда, по данным разведки четыре часа до “атаки” Имперской Гвардии.

Батальону Ильи Северина досталась хорошо укрепленная сеть траншей, дотов, дзотов.

С этой линии сегодняшней обороны батальона хорошо просматривалась главная цель атаки всего механизированного корпуса.

Там в низине, еще затянутый утренней дымкой просматривался космопорт. Ангары, взлетные полосы, полный комплект. Сюда должна была нанести удар Гвардия.

Смять, сокрушить врага, раздавить в лепешку…

ДОТ что достался, расчету тяжелого стаббера, Шарп-Фергюсон-Стоун, или если быть точнее Стоун-Фергюсон-Шарп, если брать должности и соответствующие звания гвардейцев, был из серии баек о дотах которые “- разрушишь”.

Массивные толстые железобетонные стены- метр! Как восторженно заявил Умник, стальные скобы сковывающие углы, такая конструкция не развалится даже при попадании прямого попадания тяжелой гаубицы или например осадной артиллерии, три бойницы.

Крохотная или по заверению Шарпа “карманная” крепость, это то что надо размышлял младший сержант Кид Стоун, то что о чем они мечтали. Вдобавок, ко всем плюсам в дальнем левом углу покоились в забавном порядке с десяток железобетонных блоков.

Правда, пришлось разбираться с некоторыми неожиданностями внутри самого дота, вроде трупа и пары листков явно не имперского содержания.

Впрочем, с бумашками решили быстро -сожгли, так и не осилив что на них накалякано. С трупом было чуть сложнее. Грязную работу брать на себя и тем паче возиться с трупом предателя никто не хотел.

- Они не закапывают- почесал нос очкастый капрал отвечая сержанту, что продолжал разглядывать мертвеца. Фергюсон выругался, снял со спины тяжелый вокс-кастер и чуть ли не бросил его оземь.

-Опять всучили?- начал глумится Шарп указывая на чудо Механикус, гвардеец в кои то веки радовался что наконец то не один будет таскать тяжести вроде тяжеленного стаббера и хоть кого то как говориться запрягли.

-Ну чего ржешь, чего ржешь?!!- передразнил его капрал и как будто отбиваясь возмущенно буркнул- Кто ленты твои таскает, кто контейнеры? Кабы не я, - бы ты со своей “мухобойкой” прикрывал ребят. Патронов в твоем живоглоте на первую минуту даже не хватает, все выплевывает за сорок пять секунд.

Шарп высунул в ответ язык, словно не признавая правоты Умника.

- А еще он и медик у нас- напомнил некстати для Фергюсона сержант, болтовня друзей на миг отвлекла его от созерцания “жмурика” и Стоун в пику Шарпу продолжил- Лучший солдат, как никак- сержант кивнул на лычки капрала, где одиноко висела худая серая “сопля”.

Шарп дико заржал, он как истинный последователь веры в то что чистая погоны- чистая совесть и вообще ярый адепт культа “вечный рядовой”, ни в какую не хотел становится капралом.

Даже совершил пару проступков, что бы бывший взводный ныне покойный, вычеркнул его из списков на повышение должностей и званий. Капрал это вроде солдат, а вроде уже недосержант. Вроде мутанта. Не туда и не сюда

И обязанностей у него больше чем у сержанта, у солдата, да у всего отделения разом. Термин лучший солдат- предполагал ответственность.

Шарп, этот хитрый жук, предпочитал оставаться тем кто он есть.

Простым солдатом, за которого все отвечают, а он отвечает только за свой тяжелый стаббер.

И потом, капралами или старшими капралами солдаты обычно обзывали “костеголовых”, так называли выслужившихся перед начальством огринов. Вроде того, что язык большой, шершавый… подлизал где надо и самое главное ЧТО НАДО и в конечно счете выбился в люди.

То есть не так, в старшие огрины, в капралы.

Фергюсон конечно скривился для вида, “бородатая шуточка” про капрала его давно не задевала, но все же надо было соответствовать имиджу.

- Вот засранцы- махнул он на друзей рукой и отвернулся ища достойное место для размещения вокс-кастера.

Шарп почесал свой многострадальный нос и поняв что веселуха закончилась, взялся за свой тяжелый пулемет.

Сначала рядовой установил в центральной бойнице само священное орудие, потом подтащил поближе компактные контейнеры с лентами.

Положив, наконец, рядом и ящик с дополнительными лентами, что он нес на эту высоту во время сегодняшней псевдоатаки корячась, проклиная все на свете, рядовой наконец удовлетворенно хлопнул в ладоши.

Словно радуясь проделанной работе.

-Закончил?- буркнул Стоун, он тем временем сооружал из железобетонных блоков, какое-то подобие стола и стульев. Саперная лопатка, нередко применяемая в бою, покоилась рядом дожидаясь своего часа. Два блока-стула уже были готовы, предстояло соорудить еще один стул и “добить” стол.

-Ну да- оскалился Шарп, он снял с пояса верный короткий дробовик, намереваясь почистить это неприхотливое, но все равно требующее постоянного ухода оружие, не лазган же. Вспомнилось как друг отбивался от нападок взводного Келла, когда тот пристал к нему с вопросом, де что ты с ним (с дробовиком)таскаешься.

- Так песок забьется, как ты из этой хреновины стрелять будешь?- продолжил тогда Марк- Возьми уж лучше армейский…

-Он не прихотливый- вальяжно ответил Шарп и погладил тряпочкой блестящий ствол.

- А патроны откуда?

- Знать надо- юлил рядовой.

-Если узнаю что меняешь на батареи лазгана, голову оторву- прошипел взводный.

На том и порешили, голову еще не оторвали, а патроны к дробовику у Шарпа периодически появлялись, Стоун с Фергюсоном кое-что подозревали, но старались помалкивать, у самих еще те грешки.

Правда и использовался дробовик на памяти Стоуна нечасто.

В рукопашных, да в ближнем бою.

С другой стороны, попробуй добеги до тяжелого стаббера.

А вообще неуставное оружие было запрещено в Имперской Гвардии, но как говорится покажите того кретина, кто использует устав родного полка, планеты, сектора в настоящем конфликте, на войне…

-Если закончил, марш к Фенну за огнеметом и в хозроту за листом железа – торжественно возвестил младший сержант.

- На ***?- удивленно протянул Шарп, по выражению лица командира расчета ,чистка видимо откладывалась в долгий ящик.

- Сожжем еретика во славу Императора- истерическим голосом возопил кто-то из угла. Шарп даже сразу не понял что клоун Фергюсон, вновь изображает полкового священника, отца Клео, ныне покойного, прими его Господи.

- Да тут вонь будет стоять дня два- возмутился Шарп- Ты в своем уме, Кид?

-Так откопаем -спокойно сказал Стоун, вкапывая третий блок-стул.

-А кто будет откапывать?- спросил Шарп и осекся, поняв что сейчас его запрягут- Ээээ нет друзья мои расчудесные. Как говорит наш песня-повар “фаллосом вам по губам”. Вот еще, чего удумали… лопату в руки не возьму.

-Свят, свят, свят- продолжил клоунаду Фергюсон, осеняя пулеметчика Аквилой и начал приближаться с блаженной улыбкой на устах- Сын мой, прими благую весть…

-Иди за железом и возьми огнемет у Фенна, скажи, вернем через полчаса- отмахнулся от Шарпа Стоун и показал кулак Умнику- Никого мы не будем жечь, а листом железа закроем бойницу за нами. Что бы по заднице не шарахнули.

Пулеметчик снял каску, почесал голову, еще с секунду что-то пробубнив, наконец кивнул и направился к массивной двери.

-Зайди на кухню, пожрать горячего возьми- напутствовал ухмыльнувшийся Фергюсон.

- Ладно- недовольно откликнулся Шарп.

После ухода пулеметчика, Кид Стоун еще несколько секунд рассматривая готовый блок-стул.

-Жить можно – кивнул капрал на проделанную работу- Сюда бы жратвы, да спирта…Не лучше амасека.

-Да уж- согласился сержант, на глаза опять попалась эта чертова рука с глазом в виде татуировки- Один момент…что бы жить стало веселей, окончательно и бесповоротно.

Стоун коснулся рукой энергоклинка на поясе, пальцами пробежался по руне активации.

******

Лейтенант гренадеров Адам Кин был из той породы людей кого даже комиссар Вэлланс, называл людьми упертыми.

Упрямство первый признак тупости, как говорили древние.

Но Кин не был лишен рассудка, разума, не был он сумасшедшим фанатиком типа покойного отца Клео, он был солдатом и командиром и дело свое знал на пять с плюсом.

И конечно Кин совсем не обрадовался когда на позиции его взвода прибыли два отделения непонятных головастых молодых человека в утянутых ремнями черно-зеленых кителях, в непомерных старых касках-аэродромах.

-Кто такие?- спросил лейтенант сержанта Чавеза который собственно привел это своеобразное пополнение.

На секунду командир гренадеров пропустил трех Силинциариев тащивших тяжелые ящики с патронами и вновь вернулся к Чавезу.

-Чего за деятели?

- Перебросили только что с позиций 40-ого полка… прибыли с колонной артиллеристов- пожал плечами Энрико- Капитан сказал, что бы распоряжались ими как душе угодно.

Лейтенант расхохотался. И благо, что он был в шлеме, и никто из пополнения не видел его лица.

Лица без того нелепого, ужасного, с многочисленными шрамами, а уж с улыбкой приобретшее поистине звериный вид.

-И ты привел их ко мне? А чего не к себе? Устроил бы на край к Келлу- Кин был явно в прекрасном настроении, не грубил и не матерился, как это обычно было всегда или почти всегда- Впрочем Келлу они тоже ни к чему…

И так напуганные молодые солдаты слышавшие диалог сержанта и лейтенанта порядком струхнули. Строй зашептался.

“Как бы не дали стрекача во время боя”- пришла здравая мысль в голову Кина.

- Смирно- лениво прикрикнул на новобранцев Чавез, и бросил кому то в строй- Подтяни ремень, че как вафля перед офицером стоишь.

Подтягивать было особого нечего, новобранцы были утянуты и застегнуты как говорится “по самое не балуйся”.

Поняв, что Северин спихнул ему ненужных и собственно необученных людей за них же надо отвечать Кин хотел сначала поругаться с капитаном, с которым некоторым образом наладил контакт.

И уже вызвал для этого его по вокс-рации.

И уже повеселился над Саллейманом…

И…

Но вдруг остановился, два десятка штыков, пусть даже необученных пригодятся.

-Отправь их к “мухачам”- распорядился Кин и обернулся к высоте где располагался массивный железобетонный дот.

Чавез усмехнулся. Младшему сержанту Киду Стоуну сегодня просто везло.

-Взвод! Кругом! - гаркнул красномордый сержант и опять лениво бросил- Сказал же подтянись, валенок ты вальгальский…А ты ему помоги, поправь ремень лазгана, че пялишься рябой, тебе говорю…

******

Солнце безуспешно пытавшееся бороться с грязью и слякотью еще с самого утра, наконец перешло в контратаку.

Рванул, разгоняя противные серые тучи резкий порывистый аквилон, освобождая заточенное в клетку светило. Оно лишь скользнуло своим взглядом вниз, туда где копошились маленькие люди в темных касках. И не отвело более свой пристальный жестокий взгляд…

Фергюсон ковырнул мокрую землю саперной лопаткой и крякнул от негодования. Штык восторженно зазвенел напоровшись на камень.

Капрал сплюнул , рванул тесму плащ-палатки.

Предстояло закопать отрубленную руку.

Стоун элегантно отошел в сортир, оставив всю грязную работу медику.

И капрал, проклиная и сержанта и заодно Шарпа, а он бранился скверно, принялся за работу.

- Я поищу… пойду местечко- кривясь сообщил младший сержант.

- Да, демон тебе в ребро, почему я то? Сам отрубил , а я закапывать ?- возмутился Умник и поправил очки.

Но младший сержант уже не слышал Фергюсона, рванул дверь и припустившись вниз поскакал по склону в поисках заветного укрытия.

- Йопта!- кажется, злой негодующий вопль капрала дошел до кого-то из ангелов Императора…

Закапывать внутри дота он не стал и поэтому уже на ходу толкнув массивную дверь, изобретая и тут же отметая планы мщения друзьям , все они казались слишком неестественными, вышел на божий свет.

Место торжественных похорон, Фергюсон, нашел подходящее, напротив бойниц дота.

Рука завернутая в кусок брезента валялась рядом. И между делом капрал осматривал позиции родного батальона.

Внизу под позициями гнезда Стоуна, в глубоких траншеях расположились гренадеры. Кипела работа, кажется , парни Кина решились остаться здесь надолго, они укрепляли оставленные противником вынесенные чуть вперед огневые точки, мешками с песком, откуда то тащили тяжелые металлические балки, рыли новые ходы, расширяли траншеи.

Кроты, землеройки, да и только восхитился Фергюсон. Деловитый, старательный труд Силинциариев всегда побуждал остальные взводы ориентироваться на них.

И хотя с Силинциариями часто конфликтовали ветераны Чавеза и Келла…

А собственно парней в штурмовых доспехах не очень-то любили в батальоне, но именно командование и капитан Илья Северин и конечно комиссар, куда уж без него, часто ставили в пример именно гренадеров Кина-Колосова.

Слева, метров через сто, трудился родной взвод Марка Келла. Фергюсон заметил старшего сержанта, он что живо втолковывал одному из солдат.

Рядом был и Игорь, его единственного в штурмовом доспехе на позициях двойки, капрал узнал сразу. Впрочем, догадаться, что Игорь это Игорь можно было по наплечникам доспеха.

У остальных Силинциариев наплечники были окрашены в серые цвета, на которых были выведены, соответственно номер подразделения, личный номер каждого и герб Иридии.

У Снайпера ничего этого не было. Черные наплечники без намека на цифру или букву.

Фергюсон поймал себя на мысли, что этот нелюдимый, скрытный, жестокий человек привязался к ним- расчету тяжелого стаббера, к Марку, да ко всему взводу.

Помнится, на первых порах он всегда вызывался идти с ними в разведку, многие недоумевали, почему… зачем… особенно по началу, когда они были совсем еще” молодыми”.

Потом, капитан Северин просто уже давал отмашку, мол с вами идет “Игорь или носачи Игоря”. Участвовал Снайпер и в штурмовых операциях и именно с “двойкой”.

Горел в БМП на Сентрадде, когда взвод покрошили на одной из улиц столицы планеты. Спасал их в лесах Аргуса, когда Киду Стоуну эльдарская баньши отрубила руку.

Именно тогда Фергюсон осознал что значит такой человек для них. Этот персональный Ангел-Хранитель, второго взвода.

Капрал помнил как тогда звучал выстрел лонглаза.

Эта была просто сладкая музыка мщения. Фергюсон не должен был услышать лонглаз, услышать снайперскую винтовку просто невозможно, но он услышал.

А потом был хруст костей, апофеоз поражения ксеноса, когда тяжелый кованный ботинок человека обрушился на шею эльдара…

Яма для похорон руки уже была готова, и Фергюсон приготовился отправить хорошим пинком член еретика в землю, но в этот момент близ него неожиданно вырос Чавез.

- Где Кид?- спросил красномордый сержант и оправив хэллган, добавил- А чего это ты здесь делаешь?

-Его высочество изволило отойти в туалет- хмыкнул оторвавшийся от работы капрал- А чего я делаю, тебя заботить не должно. Чего надо?

Сержант в ответ театральным жестом окинул гурьбу солдат за своей спиной.

-Вот привел к нему пополнение, он же все мечтал о людях, о взводе…

- Хватит болтать- бросил лопату капрал.

-Кин приказал вам накормить, приютить, устроить. Окапываться будут на ваших позициях- спокойно изложил Чавез.

- Ладно -махнул рукой Фергюсон- А жрать когда подвезут?

-А я почем знаю?-пожал плечами сержант, посмотрев еще раз на капрала и людей хмыкнул и поплелся вниз по склону к позициям своего взвода.

- Кто старший?- нахмурился Фергюсон, разглядывая построившихся ребят. Так как младшего сержанта не было, да вообще никого не было, командирские функции возлагались на него.

Из строя сделали шаг два парня. Носатый и рябой.

- Рядовой второго класса Хейнце, 99-ый сводный полк- щелкнул каблуками носатый

-Рядовой первого класса Тодд,401-Григорианский стрелковый.- гаркнул торжественно рябой. У рябого получилось чуть лучше, носатый был академичней.

Капрал пожевал губы.

-Знаете куда прибыли товарищи бойцы?- начал капрал, и не дав ответить строю, визгливо продолжил, отец Клео вновь проснулся в Фергюсоне - Прибыли вы на позиции великого светоча прикрытия младшего сержанта Стоуна. Рука Императора во плоти, наш Стоун, светлая голова. Сегодня утром отсюда с этих высот мы выбили поганых предателей и еретиков. И без нашей поддержки виденные вами гренадеры, - бы чего бы сделали. Велик и могуч Император, ибо он руководил нами и мы были его продолжением…

Видя что пафос и клоунада не оказывает особого влияния на строй, он поднял валявшийся у ног последний и решительный аргумент. Мягко откинул брезент и развернул.

-А чтобы вы не сомневались в могуществе Императора и нашего батальонного светоча младшего сержанта!- отрубленная рука предателя была показана новобранцам, Фергюсон хищно ухмыльнулся разглядывая реакцию солдат- Поганый архипредатель, кардинал Соломон Антуан Шестой пал от рук славного расчета тяжелого стаббера…-получилось как то нескладно, ну да ладно подумал капрал.

-Простите сэр, Соломон Шестой, губернатор новообразованных колоний у границ Киликии- неожиданно раздалось из строя.- И никак не может быть здесь, сэр!

А вот это был удар ниже пояса, и еще добавка хук справа…брови капрала медленно поползли вверх.

- Представьтесь, товарищ боец.

Из строя вышел китель и каска, на китель был напялен такой же массивный бронежилет. Фергюсону хотелось в первую секунду протереть глаза и снять внезапно обрушившееся проклятье.

Умнику помогли, откликнулся Хейнце, заявивший что это де, рядовой Жельски, а китель он носит такой не по размеру ибо на складе других не было.

-Дела- протянул капрал и чуть отрубленной рукой не почесал шею. Но его вовремя остановил вовремя появившийся Стоун.

- Заканчивай клоунаду- бросил он и начал выяснять у Фергюсона, кто это собственно такие…

Появление младшего сержанта, оживило строй новобранцев.

Впрочем, радость от того что разрешилась неопределенность, в которой они пребывали, быстро прошла.

Кид приказал “молодым” рыть две траншеи, как он объяснил “по левую и по правую руку от дота”., укрепляя точки с тяжелым вооружением, что у них есть.

И пригрозил, что будет следить за ними.

-Видел танки,- сообщил между делом Стоун- Комиссар не врал. Колонна с артиллерией уже разгружается. Скоро будут у нас на позициях.

Фергюсон не ответил , бросил культю в выкопанную яму и присыпал землей. Но секунду спустя не сдержавшись спросил, так и не отрываясь от работы могильщика.

-К штабу, нужду что ли справлять, ходил?

Стоун криво улыбнулся, оглядел работающих новобранцев, хотел было ответить, но сдержался.

Рев мощного двигателя сам по себе служил ответом.

Фергюсон вздрогнул и обернулся…

Изменено 31 августа, 2008 пользователем Manitu

[Manitu]

Спасибо всем.Продолжение :)

Огромное спасибо Maeglin за его героев и использование некоторых персонажей и имен.

А так же Deever, который, помог ценными советами и некоторым креативом.

Боевой Танк Имперской Гвардии "Киров".

Наверное, это было единственное деревце на всю округу.

Тоненькое, худенькое, оно раскинуло свои кривые ручки-ветви на которых изумрудом цвела жизнь.

Древо дышало, оно радовалось выглянувшему из-за туч солнцу ,не замечая ничего вокруг.

Ни громадных танков, что почему то объехали этот кусочек мира, кусочек оазиса, не смяли это единственное чудо, а именно, осторожно тихонько обогнули.

Не замечало деревце ни суеты вокруг, не слышало грохота, лязга, скрежета.

Словно не было войны…Словно ее нет. Для него нет…

Лейтенант отвел взгляд от деревца и поежился от подобных мыслей.

Неприятный колкий холодный душ из отвратительных мыслей захлестнул сознание.

Захотелось укутаться в бушлат, полушубок, спереть у вальгальцев их знаменитые шубы, но согреться. Согреть больное сознание, больное тело, больную душу.

Брезент в отличии от этих мечтаний и грез не грел.

Командиру, иногда, казалось, что на кой хрен они возят этот бесполезный шмат материала, который мало того что не греет, так и провонял какой дрянью, весьма похожую по утверждениям Рыжего на “мочу”, а по радикальным заявлениям Ухаря на “мочу Кривды”.

Лейтенант улыбнулся этим мыслям. И откуда этот проходимец знает, как и что пахнет, и самое главное как пахнет то о чем он так много говорит, так много материт и наверное вспоминает даже чаще Императора.

Бедный комиссар наверное не может запить икоту который год.

Ухарь не любил комиссара, впрочем тот отвечал ему полной взаимностью.

Любовь и ненависть они до гроба, как однажды выдал Полтавски. Капитана редко можно было увидеть филосовствующим, а тем паче на такие темы.

Разве что когда он зальет глаза по самое “не хочу” спиртом.

Чистым спиртом.

Офицерам де надо пить амасек, а найдите танкиста кто пил что то ниже сорока градусов. Они с экипажем, они с простыми солдатами.

Вместе, рядом.Не смотря на заявления, опусы и рекламные ролики о элитарности и подобной глупости.

На войне нет элит, есть люди которые плохо или хорошо выполняют свою работу, как говаривал комбриг. Лейтенант был согласен с комбригом, вообще с этим мудрым и опытным мужиком трудно было не согласится.

Начинал то полковник с самых низов, был механиком-водителем и прошел свой длинный путь…

Командир поймал себя на размышлении что он говорит о комбриге в прошедшем времени и ему стало чуть неприятно, да и про Полтавски он почему то вспомнил тоже также.

А Полтавски, вон он напротив на броне сидит и курит. Да и полковник жив, здоров и невредим, ушел со всей бригадой куда-то к северу…

Лейтенант в отличии от комгруппы, полусидел на корме, завалившись поудобнее к башне, укутанный в брезент словно мумия.

Но мумия эта была более чем своеобразная, то и дело брезент шевелился из его недр выглядывал шлемофон, нос , одна или вторая рука.

Лейтенанту казалось что солнце что выползло совсем недавно, наверное, минут с двадцать, а может с полчаса и не заходило назад, совсем не греет. До этого он кутался, кряхтел, пытался поудобнее устроится, согреется, гимнастику даже какую то предпринимал, дожидаясь светила.

Потом ,просто выбился из сил, устал, привалился к башне и остался в странной позе, посчитав что из его пустых телодвижений ничего не выйдет.

Когда их танковая группа наконец соединилась с 7-ым гвардейским батальоном, оказалось что танки конечно ждали, но на полчаса раньше.

Вдобавок к разочарованию многих танкистов, и конечно вечно голодного Ухаря, кухня уже снялась и умчалась на холмы за основной массой пехоты.

Такой прыти можно было ожидать от Малахита и его парней, но никак не от тяжелой пехоты Иридии. Но что сделано, то сделано.

С Полтавски связались, приказали ждать артиллеристов.

Прибыли артиллеристы из 13-ого Драхенвельтского осадного.

Связь с пехотой неожиданно пропала. В-общем как всегда и как везде бардак.

Который не удивлял, на передовой еще не такие чудеса происходили и будут происходить.

Через двадцать минут неопределенности, Полтавски плюнул и приказал отдыхать всей бронетанковой группе. Все конечно отнеслись к этой инициативе позитивно. Но сколько в этом “отдыхать” заключено времени, десять, двадцать минут? Полчаса, час?

Командир что бы убить время листал блокнот, что нашел Наводчик в недрах “Кирова”.

Остальным же членам экипажа приказал отдыхать.

Не были еще конечно забыты шестнадцать часов боя под Силио-Прайм, когда “Августин” получил ровно 45 ран.

И переходы многочасовые давали о себе знать,без них никуда не денешься. Людям надо отдыхать. Сон и еда и более ничего солдату не надо- это была первая и самая главная истина выученная им в Пустынной Академии…

И если как то со вторым Муниториум и чмошники-хозяйственники справлялись, то с первым были вечные проблемы.

Экипаж добил последнюю банку тушенки с какой-то дрянью, гордо называемой на языке Муниториума пшеничная каша и лег спать.

Лейтенант же по обыкновению не мог спать, в духоте.

По возможности он пытался заснуть на корме, или под днищем, если уж совсем припирало он спал как все, но это как говорится в самых крайних случаях.

Ну не мог Командир отдыхать, как скрюченный в три погибели эмбрион, подобно тому как отдыхал например Заряжающий на своих драгоценных ящиках и автоматическом лотке.

Или Наводчик, который ,падал в свое кресло, затем забавно прятал голову в комбинезон ,словно птица прячет голову в крыло, откуда торчал только рот с носом и только потом давал “храпака”.

Или как Рыжий, который просто завалился на свои рычаги, панель управления танком и спокойно так располагался и всегда заметьте, высыпался.

Командир даже однажды сказал, что он де завидует ему.

Ему, механику-водителю. Рыжий рассыпался в благодарностях и все рвался пожать руку.

И между тем приговаривал, что век не забудет и руки не будет мыть, раз такое дело. Шут гороховый…

Командир поправил рукав комбинезона, облизал указательный палец и перевернул страницу блокнота.

Вернулся к первой. Долго всматривался в забавный рисунок танка, переворачивающий машину. Рисунок был не простой, была почти баталия, рядом бегут солдаты.

Конечно утрированные солдатики: палочки вместо рук, палочки вместо ног, на голове ведро- каска. Вот и собственно пехотинец.

Танк был нарисован чуть получше, но примерно также, в таком же контексте и что вероятнее тем же мастером стилуса.

Чуть выше в рамке рядом с серебристым Имперским Орлом выцветшими чернилами было начертано и имя художника. Гвардии капитан Арно Спилет, прочел Лейтенант.

Личный номер был наполовину стерт, но оказалось что некоторые цифры и буквы можно было прочесть.

Буковку Т-что означает танковый, бронетанковый, Командир нашел сразу.

Значит танкист, что впрочем было неудивительно. Откуда, например ,блокнот пехотинца в танке…

Следующими буковками были G и H, надо было выяснить что означают эти буквы.

Вообще, следующими после стандартной Т выкладывались(выбивались, вписывались) символы принадлежности к планете и полку к которым относился обладатель личного номера.

G?

Геката? Нет, не такие уж там хорошие танкисты. Порт-Артур да, с этим стоит считаться, а Геката скорее нет, чем да. А впрочем Геката вроде не так пишется.

Гестарий-5? Возможно, но там непропорциональная доля сверхтяжелых танков, парни Гестария просто не могут себе представить атаку без поддержки “Махариуса” или чего побольше и пожирнее. И у них нет таких машин как "Киров".

Горгона? Нет, тоже не то.

Да и блокнот этот, не может быть с Горгоны.

Не может машина, даже такая серьезная как “Киров”, как бешенный веник метаться по всей Вселенной, сражаясь в каждом бою.

Просто не может…Горгона в варповой заднице находится.

Хотя кто знает, сколько старику лет… сколько он повидал на своем веку, сколько снарядов попало ему в брюхо.

Командир свободной рукой прикоснулся к шершавой коже мастодонта, погладил по бородавкам-заклепкам. Сколько тебе лет, старик? Сколько?..

Лейтенант еще раз скользнул по блокноту, вяло пролистал пару первых страниц.

Какие-то тактические выкладки, характеристики, цифры, надо показать все Шарпентье.

Франу это будет интересно, как пить дать.

Командир посмотрел еще пару рисунков. Отвел глаза, читать не хотелось, хотелось есть.

Ведь он то не ел эту проклятую тушенку из сарта с пшенкой, которой двести лет в обед.

Нос отвернул, мол просроченная гниль и жрал галеты.

На что Наводчик буркнул что он, Командир, еще пожалеет о своем решении и тут же сожрал лейтенантскую порцию. Жрать больше ничего и не было.

Разве можно было кверлинга съесть. Шкуру содрать, варежки из него сделать и мясца поесть. Лейтенант как то мечтательно задумался, с мыслями о еде захотелось еще и закурить, даже засосало под ложечкой .

Он с какой-то ненавистью взглянул на все еще дымящего как паровоз капитана Полтавски. Командир бронетанковой группы, казалось так и не поменял позы. Сидел как сыч на ветке минут энцать назад, так и сидит. Блаженствует…

Внутри “Кирова” зашевелились, кто-то хрипло закашлялся, шумно вздохнул, послышался какой то невнятный бубнеж. Командиру это было прекрасно слышно, ребята ворочались, видимо никак не могли заснуть.

Лейтенант поежился, но им по крайней мере тепло, хотелось сбросить брезент и спустится внутрь “Кирова”. Но он тут же отверг эту мысль, начнет спускаться –шуметь будет.

Наступит опять как в прошлый раз на кверлинга, тогда вообще визг и все…сна и отдыха нет.

Сон, как и свой экипаж Командир уважал и поэтому убрал блокнот в нагрудный карман комбинезона и внутрь не полез, а лишь сбросил с себя вонючий брезент.

- Я как раз и говорил ему давай сходим к лекарю нашему, а он мне все нет и нет- послышался голос Рыжего.

- Сходил бы, чего ему дураку то трудно?- Ухаря ни с чем нельзя было спутать, когда он просыпался начинал забавно причмокивать, словно продолжая разжевывать недавний обед.

- Так говорит что от головы ничего нет, он типа ходил- Командир прислушался, кажется разговор шел про Заряжающего, потому что младший сержант до сих пор молчал, видимо крепко спал.- Когда поедем то?

- У командира спроси, он не спит вроде, ворочается как жук.- Наводчик хлюпнул носом, кажется передвинулся куда то правее по танку- И ты ему порекомендовал положить на голову ушастого?

- Ну ты же сам говорил что животные знают где болит, они типа лягут там и лечат…- откликнулся Рыжий

- Так это кошки, да и то не все, наши принципийские шестипалые тока…А этот ушастый вряд ли лечит.

По моему он только жрет и срет- беззлобно сказал Ухарь и потом авторитетно добавил- Глянь как он его голову обхватил, как будто хочет мозг высосать.

-Тьфу ты, дурак, прости господи, откуда такие мысли то.

-Да ты смотри сюда, смотри какие зубы, четыре ряда, тоже мне безобидное создание, а уши…ушами он вероятно отбивается от врага и лапы передние длинные- Ухарь постепенно превращался в адепта Биологис- Он наверное жертву руками и ушами обхватит в ловушку раз… и потом хрясь… в мозг зубьями.

-Трепло- буркнул Рыжий и после некоторой паузы добавил- Ты бы лучше рассказал, как сломал вокс-антенну помнишь выезжали из Ангара. Ага, вижу помнишь…Потом вкручивали новую…эх курить охота, а курить нечего.

Командир неприятно поморщился и еще раз взглянул на смолящего Полтавски.

- Курить надо бросать- хрипло засмеялся Наводчик- Обожди, дай лейтенант наш очухается и пошлет кого-нибудь к артиллеристам. Я вызвуся, уж у них я разгуляюсь.- намекнул он на свою вторую торгашескую личину.

-Вот помело то, и язык твой.- отмахнулся от него Рыжий.

- А че, а че, поменяюсь и все… шоколад там достану или курева, жратвы конечно.

-На что меняться будешь сарт ты недорезанный- буркнул механик-водитель.

- А давай посмотрим чего у нас есть- в танке зашуршали, Командира так подмывало заглянуть в новые тайники своих подчиненных, что казалось еще секунда и он рыбкой влетит в люк. Старые то он помнил.

Правда, к его разочарованию кроме сигарет, да паленой вальгальской водки, ничего более там и не было.

- О!

- Не то, чего то мало, давай нашего Спайка продадим- механик-водитель почти читал мысли Командира- Или сожрем…

- Это кого?- не понял Наводчик.

- Ну нашу животину. Его назвали так сегодня. Пока ты помогал Командиру… чего там помогал то,а точно, когда ходил и искал по соседям трафареты Аквилы, мы надумали как назвать ушастого.- И правда когда успели то, подумалось Лейтенанту, трафарет они с сержантом искали минут пять. Выбора особого не было, в четырех танках не было подобной штуки. Звездочки есть, даже номерной знак у Шарпентье есть, а Аквилы нет. Хорошо хоть краску нашли. Надо сходить к артиллеристам, может, там найдем, пришла здравая мысль.

- Ну он ящики свои передвигает, нашел Серебряные, которые на оборотней- зачем то ударился в объяснения Рыжий.

- Да, знаю- торопил Наводчик. Каждый уважающий себя танкист знает , что ровно пять освященных Церковью снарядов храняться в каждом танке. Эти снаряды, называют Командирскими, потому что такие снаряды готовит и отвечает сам командир танка. Такой ящик вскрывается редко, используется еще реже. Он на того врага кто зовется оборотнем. Предателем. Еретиком с большей буквы. Да и просто на того сукина сына, броню которого не разорвет обычная танковая болванка…

- Вдруг чего то задумался и говорит, назову его Спайк.- продолжил между тем Рыжий, Командир ударяясь в размышления, чуть не упустил нить разговора- Я ему говорю почему Спайк? Давай его Ухо назовем.

- Ухо то почему?- непонимающе протянул Наводчик

-Уши у него большие, дурья твоя башка, товарищ сержант- логика у капрала была на пять балов- Не называть его же Таггертом, как ты предложил…

- Да я в шутку, чего такого то вон у комиссара птица есть, в клетке живет ,он ее Иенуарием зовет- откликнулся Ухарь- А это тоже святой. А так по его логике, теперь животными нормальными именами нельзя не называть. А надо Ухами называть, и потом чего доброго Ртами и Носами и Спайками какими то.

- Да у тебя мозгов хватило- язвительно подметил Рыжий- Ты же как увидел его фигурки святых в стеллаже, говоришь давай его вон Таггертом назовем и ржешь. А я смотрю, счас как он даст тебе между шаров… Будешь потом знать. Рука то у него дай Император каждому.

Наводчик замолчал, понял что не прав, но потом все таки не удержавшись, продолжил.

- Да я извинился, знаю как он относится к этим фигуркам, но святые они все таки в сердце…И потом почему все-таки Спайк?

Кажется, у Рыжего не было ответа. Повисло недолгое молчание, после чего механик-водитель вновь напомнил про жратву.

-Сейчас к командиру сползаю- откликнулся Ухарь.

Когда рожа Наводчика показалась из люка, Командир сделал вид что только слез с танка и начал делать ряд гимнастических упражнений. Он потянулся , помахал энергично руками и наконец искренним удивлением посмотрел на не менее удивленного сержанта.

- Чего стоим командир? До передовой же три минуты ходу- был первый вопрос Наводчика, второй был конечно насчет еды.

На что был дан немедленный ответ, что бы брал ноги в руки, шуршал шарнирами и шевелил поршнями в сторону 13-ого осадного, что расположились рядом. Их темно-серые “Химеры” приволокшие здоровенные тяжелые гаубицы, стояли в метрах ста от позиций танкистов.

- И сигарет стрельни- напомнил Командир, взглянул вслед наводчику, который перепрыгивая лужи, устремился к “Химерам”артиллеристов. Между прочим, в руках у сержанта был заметен какой-то сверток. Значит, опять что-то тащит из танка, хитрый жулик, подумалось Командиру.

Между тем махать ногами и вообще разминаться Лейтенант неожиданно для себя продолжил. Даже в кое-то веки понравилось, скоро тепло мелкими шажками пробежалось по телу.

Со спиртом было б быстрее, гениальный план созрел как всегда под шапочный разбор.

Командир уже к тому времени даже немного вспотел. Расстегнул верхнюю пуговицу комбинезона и сорвал шлемафон.

- Физкультурничаешь?- послышался голос Полтавски. Лейтенант обернулся и поприветствовал капитана, который видимо устав дожидаться сигнала пехотинцев решил обойти вверенную ему группу. Полтавски все еще смолил, но как-то лениво.

Командиру даже показалось, что капитан набил сигарету дрянью типа лхо. Все выводы были от того, что вечно усталые с красными прожилками глаза сделались еще более печальным. Да и все лицо гвардии капитана было похоже на маску трагического героя.

Казалось, он сейчас расплачется.

- Как машина?- хрипло спросил капитан, кивая на “Киров”.

Полтавски никогда не называл танки танками, а БМП соответственно БМП.

Для него всякий самодвижущийся аппарат обшитый железом с головы до пят был и оставался боевой машиной.

- С ходовой, проблем нет?- пожевал сигарету капитан в продолжении вопроса.

Лейтенант отрицательно махнул головой.

-Хвалить не буду, но и жаловаться не на что. В отличии от “Августина”, он как бункер на гусеницах.

Капитан кивнул .

Даже ленивцы у “Кирова” были защищены толстым слоем брони. А для того что бы чинить, как например в последнем случае с минами поврежденный трак, экипажу приходилось поднимать бронелисты защищавшие гусеницы по секциям.

Муторно, грязно, немного подольше с ремонтом возни.

Но вероятность того что первым попаданием в ленивец “Киров” остановят, как например тот же незащищенный ” Леман Расс” , или например сциллийскую модификацию "Махариуса" была равна нулю.

Единственной штукой с первого раза выносящего танк вперед культяпками были и оставались мины.

В них-то танкисты и налетели полтора часа назад.

- Я слышал что есть еще одна модификация “Кирова”- как то между прочим сказал капитан и как то по отечески добавил- Надень шлемофон, простудишься ведь.

- Медленный он только, маневра поменьше- пожал плечами Лейтенант натягивая шлемофон- А что до модификации, это Шарпентье сказал?

- Ну ты же знаешь, как Франциск относится к истории, он как увидел” Киров”, весь извелся лишь бы увидеть его в живую, пощупать, потрогать…

- Как он там?- перебил капитана Командир.

- Я говорил с ним с час назад. Страдает желудком, говорит что появилась какая то резь- мрачно поведал Полтавски и помассировал нос- Аугментика дает о себе знать.

Они помолчали, каждый из танкистов думал конечно о чем-то своем. Лейтенант думал о друге, впрочем, наверное и капитан вспомнил вечно бледного как мертвец, Франциска Шарпентье-младшего, командира танка с бортовым номером 35.

Франсуа… Франсуа когда он теперь оставит свой “Солькэдеон”? Буквально срощенный с танком, друг. Его лучший друг ужасно страдал без общения.

Ведь он был самим танком, важным придатком к железу с душой Машины.

Его мозгами и телом. Скованный с танком многочисленными проводами и трубками, он все больше и больше погружался в себя. Угасал. Но с каждым месяцем становился идеальным проводником Духа Машины, отлично отлаженным механизмом.

Лейтенант, конечно много слышал о таких случаев, когда пытаясь добиться лучших результатов в угоду многим плюсам что помогли в бою например лучшей реакции, быстроте принятия решений, танкисты сковывали с собой боевой машину, становясь продолжением танка.

Аугментика давала многие козыри, но приходилось расплачиваться серьезными заболеваниями, вроде заболевания желудка. Жрать приходилось в походах всякую дрянь, а чудеса Механикус вживленные в такого танкиста отвергали более половины продуктов.

Впрочем, это была невеликая плата, для тех кто мстит, кто фанат своего дела или просто ярый адепт культа Механикус.

Танкисты на Принципии, часто вживляли в себя разнообразные приспособления для повышения реакции. Были случаи и “погружения в Машину”, как назывались случаи Франсуа.

Но в большинстве своем, это были калеки лишенные рук или ног, а часто и того и другого, которым хотелось заставить врага страдать также как они, уничтожить, раздавить, смять нечисть, отомстить за погибших товарищей, за поруганную землю.

Да мало ли поводов что бы крушить врага.

Случай с Франсуа был особый, Шарпентье не был ранен, он не терял конечностей.

В здравом уме и при полном сознании он согласился ”соединится” с танком.

Ответ был прост, потому что ему лейтенанту 67-ой бригады хотелось большего, чем есть на самом деле человек.

Он захотел стать идеалом. Превосходить для начала комбрига и комиссара, а потом и любого танкиста Имперской Гвардии, во всем.

Шаг за шагом еще до соединения с Машиной, он достиг этого , но далее его способности как будто остановились.

Просто притормозились. Оказалось, что у него проблемы с глазами, с сердцем, позже нашли еще кучу болезней. Фран просто измотал себя тренировками, но этот человек уже не мог остановится и поэтому пошел на такой шаг.

Слился с “Солькэдеоном’’.

И теперь для него не было предела совершенствованию .

И что бы как то компенсировать недостаток общения с друзьями, бывшими и нынешними, он стал читать, изучать. Читал в основном историю, досконально изучал тактику танковых войск.

Копался в таких артефактных документах бригады, что иногда лишь техножрецы Адептус Механикус

останавливали порыв познания Шарпентье. Франциск был особенным, во всех смыслах этого слова.

Таков был лучший друг Командира.

- Когда тронемся?

Капитан пожал плечами, раскрыл портсигар, вынул две сигареты, отдал Лейтенанту.

Тот немедленно прикурил одну, вторую заложив за ухо.

-Ты зайди к нему, расскажи про машину, он будет рад- порекомендовал Полтавски.

-Конечно- кивнул Командир, как будто у него были другие варианты…

******

Лейтенант уже расстался с капитаном и внимательно осматривал одну из вынесенных вперед башенок со сдвоенным тяжелым болтером.

Здесь он задумал отразить родовое имя танка, который так и не сказал Тощий и через трафарет клепать звездочки-победы над врагами.

Сейчас на башне нелепым шлепком висела лишь уродливая гроздь виноградины- грязь, которую Лейтенант лениво оттирал. Проснулся между тем Заряжающий .

Вдвоем с Рыжим они задумали умываться и заодно “добить” бесконечную уборку внутри танка.

Они умывались так яростно, так рьяно крякали и отплевывались, что Командиру показалось, что они принимают баню.

Наводчик прискакал через десять минут после ухода Полтавски.

По выражению лица сержанта было видно, что он выполнил поручение экипажа в трехкратном, а то и в десятикратном размере.

Рожа и без того хитрая, светилась так как будто его поцеловала в лоб сама святая Селестина.

- Мужики, мужики, дивись чего я скажу!- он начал уже издалека, едва его рожа в шлемофоне показалось из-за “Св.Горация”, оттуда и взялся орать. А уж с приближением стало ясно, что этот герольд несет чего-то оригинальное и свежее из последних новостей.

В руках у сержанта была два глубоких крытых пузатых бочонка с гербом Драхенвельта.

-Теплые- потрогал их Рыжий и выхватил из рук Ухаря.

Тот,словно, дворянин раздающий милостыню беженцам и нищим начал вытаскивать из-за запазухи все что обменял, стырил и перепродал.

- Чего там?- кивнул на бочонки Командир, Рыжий уже поставил бочонки на ‘Киров”и вернулся к друзьям.

-Суп горячий, они там обедать как раз начали,- поведал Ухарь- Я в их очередь встал, сначала хотели выгнать, а потом, мол садись с нами, ну я и сел, но на пять минут, потом убежал к вам. Хлеба дали и сигарет.

Командиру была вручена измятая пачка махры. Рыжий и Заряжающий начали делить хлеб.

- У них там баба командует, Командир- наконец выдал свою весть Наводчик, он помотал головой Заряжающему который просил его к своеобразному столу, на броне “Кирова”. Там уже ели давясь и обжигаясь супом ,он и Рыжий.- Поел уже, в топку закинул мяса ихнего…ешьте оставьте Лейтенанту.

Командиру конечно хотелось есть, но уж очень заинтересовался новостью Наводчик.

Баб-артиллеристов было очень мало, если не сказать их не было совсем.

В основном все женское сообщество Имперской Гвардии разместилось в так называемых элитных войсках и Флоте. Летчиков среди них было выше крыши.

Само собой было много врачей и санитаров. В пехоте были даже так называемые женские соединения котирующиеся повыше некоторых мужских.

Женщины и мужчины служили в Имперской Гвардии конечно наравне и тяготы переносили наравне. Но мужики в основе своей, преобладали.

В артиллерии и подавно. Подразделения поддержки никогда не считались чем-то особенным, элитным. Здесь не было потрясающих виражей “летунов”, ни танковых страшных атак сметающих все на своем пути.

Был лишь тяжелый повседневный труд, когда например тяжелая пушка застревает в грязи и ее не может вытащить “Химера”, а идти надо.

Вот тогда и приходится солдатам и офицерам на своем горбу тащить все свое хозяйство. Так что стремящиеся за романтикой дамы, тут никак не годились…Хотя кто знает. Вселенная огромная, может и женские артиллерийские полки есть.

Девка наверное страшная, подумал Лейтенант. Особенно командующая батареей мужиков.

Наверное, старуха с кучей аугментики и проводами от сисек.

-…Да у нее во и во- показал на себе Наводчик, объясняя что-то Заряжающему и Рыжему.

- Молодая?- спросил тихо Командир.

-Ась?- Наводчика нелегко было переключить с темы на тему. Впрочем, тема была по сути одна. Только ребята обсуждали буфера и задницу неизвестной тетки-артиллериста, а Лейтенанта почему-то заинтересовал возраст.

- Говорю, молодая или старуха древняя?

- Ну да, молодая, носатая такая- Ухарь показал нос величиной со свою ладонь. Командир чуть не подавился сигаретой.- Да неее… товарищ лейтенант, симпатичная девка, орет она на них тоже симпатично. Орет и улыбается…Вот мной никогда баба не командовала…

-Не дай Император- пробубнил жующий Рыжий- На - нам баба, ору, визгу…

- Не скажи, она такая резкая, а то что маленькая. Так это фигня.- Наводчику девушка явно понравилась и он начал ее защищать- Ходит такая в кожаном плаще, в каске. Крохотная, только нос торчит. Рядом крутится телохранитель- огрин. Если не исполнишь ее приказ ,от него в жбан на….- он так размахнулся что чуть не попал в нос жующему механику-водителю- Я спрашивал у ребят. Они подтвердили. Хороша тетка.

Командир засмеялся вместе с Заряжающим. Рыжий смеяться не мог, запихав хлеб в рот он старательно переживал пищу, но в глазах метались радостные искорки.

- И зовут ее, хм…- Наводчик закатил глаза, пытаясь вспомнить, наконец выдал- Кримхильда! Во точно! Правда фамилию не запомнил…

Лейтенант подошел к Рыжему. Тот поделился хлебом и дал один из котелков с супом, подвинулся давая поудобнее сесть.

- Командир, вы к ней присмотритесь если че- подмигнул Наводчик.

-Трепач- покачал головой Лейтенант и принялся за еду. Но девушка не выходила у него из головы.

Значит сводной батареей 13-ого осадного, командует баба, это интересно.

Как бы сказал Полтавски - чудненько. Надо на нее посмотреть, сходить к Шарпантье и потом посмотреть на девушку.

Правда, в ближайшие десять минут этим мечтам командира не было суждено сбыться.

- По машинам!- пронеслось по маленькой танковой колонне.

Командир сморщился, словно вкусил какой-то погани, протянул котелок подоспевшему Наводчику. Тот ловко закупорил его и буквально взлетел на танк.

Лейтенант печально посмотрел на “Химеры” 13-ого осадного после чего последовал за Ухарем.

“Киров” глухо взревел, поддался назад, обдавая окрестности черным противным дымом.

Секунду спустя рванул вперед за юркими “Леман Рассами”.

Лейтенант с каким-то удовольствием взглянул на изумрудное деревце, которое танкисты так и не тронули. Еще немного поторчав на башне, разглядывая то удаляющееся деревце, то артиллеристов которые высыпали словно на смотр, лупясь на танки и о чем-то оживленно переговариваясь, наконец захлопнул командирский люк.

Обдав любопытных дымом, а особо рьяных наблюдателей осыпав грязью, боевая машина с бортовым номером 29 ускорила ход и скоро догнала колонну.

С высоты птичьего полета казалось, что четыре маленьких жука скарабея спешат на помощь суетливо работающим муравьям.

Танки уходили на запад.

Изменено 6 мая, 2017 пользователем Manitu

[Manitu]

Огромная благодарность камраду Винни Пуху за корректуру текста.

3-ий Малахитский Мобильный

http://forums.warforge.ru/index.php?showto...E8+%EC%E5%ED%FF

http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=6342

http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=8275

Вы спросите, для чего эта глава, которая меняет привычный порядок кусков “ Танкисты- солдаты”…на самом деле она задумывалась давно и, в общем, реализовывалась параллельно общей канве рассказа. Это еще один взгляд на битву за космопорт Улисс. Это сражение не раз я упоминал в рассказе и во всевозможных флэшбэках. И один полноценный и по моему свой лучший рассказ я написал именно о нем, об этом сражении. Но кроме того что это еще один взгляд, это история репортера, история солдата, история офицера.

От автора.

Газетное дело — профессия столь же древняя, как... словом, это вторая древнейшая профессия.

Роберт Сильвестр

Я все еще помню их, русских солдат. Они сидели верхом на своих танках, в танкистских шлемах времен Второй мировой войны, курили папиросы и смотрели на нас с вызовом. Очень уверенные в себе…

Маурицио Блонде.

Вместо интерлюдии

Вторая древнейшая профессия

Я заблудился.

Глупо повернул не в ту сторону. Заплутал среди трех сосен, как говорили древние.

Вот как можно заблудиться на войне, спросите вы?…

А ведь можно, варп раздери. Мне сколько таких историй нарассказывали - вы бы знали!

Надеюсь, однажды о них узнают, и более чем уверен, что уши нашего комиссара Гейла должны будут свернуться от этих опусов в трубочку, а потом развернуться подобно цветку мутантокапусты.

Многие байки и рассказы пострашнее, пожестче - я записал в свой дневник.

Многое снимал на голокамеру. Многое что допускали, публиковал. Например, в боевом листке своего родного полка, дивизиона, корпуса, армии.

Я публиковался даже в центральной газете сектора Сциллы.

А это вам не пятая нога чебурахера.

Я запишу в свой родной дневник, и расскажу вам, как я заблудился.

Впрочем, сразу оговорюсь, дорогу, которую вместо меня выбрала судьба и наш Император, нельзя было назвать той, по которой невозможно было бы пройти.

Я прошел ее, как прошли ее солдаты и офицеры, которые сражались со мной.

Я прошел этот трудный, долгий, полный сражений путь, был ранен, и выжил, потому что так было угодно Ему, и тем людям, которым я обещал.

Я обещал, что расскажу о битве на плацдарме Улисс.

О месте, где горели танкисты далекой северной планеты Принципий в своих боевых машинах, но продолжали сражаться. Где артиллерия Дранхенвельта показала такое искусство, что казалось, их направляла длань древнего забытого в веках “Бога Войны”.

О месте, где погиб и воскрес 7-ой гвардейский батальон Иридии.

О месте, оставшемся в истории Аквилы, как «Последний поход Одиссея»…

Я обещал, и я выполню.

Расскажу и ради вас – прочитавших, и ради всех, кому вы это поведаете…

Слишком уж часто героев быстро забывают, историю растаптывают и сравнивают с землей. Триумфаторами вдруг становятся командующие, всевозможные Мастера и Магистры Войны, Космические Десантники, комдивы, комкоры и прочие достойные люди, конечно сделавшие многое для победы, но не принесшие и толики по сравнению с тем, что делает на самом деле простой солдат. Короткая Память - вообще одна из плохих черт Человечества.

И вот за это, я, как и многие прошедшие горнило войны, осуждаю вас, простых людей, которые-то и войны не видели. Зато научились рассуждать о ее последствиях, о ее жертвах, по пустым сводкам Имперской Пропаганды, иногда правдивым - иногда не очень.

Вместо сводок и распечаток, взгляните в глаза любого солдата.

Взгляните, и преклоните колени перед ним. Столько боли, скорби, застывшего в зрачках бессилия вы не увидите более нигде.

Глаза солдата - это как памятник и напоминание живым о погибших, о тех, кто сражался за твою и мою свободу.

А ведь и вправду, немного же во всем Империуме памятников Простому Солдату, человеку с лазганом. А если они и есть, то их можно пересчитать по пальцам.

Вспомните хотя бы десяток, не можете? Знаю, что не можете…

Есть куча величественных монументов губернаторам, лордам, правителям.

Церковникам и святым, политикам и дипломатам…

А вот в Крейтисе - столице Иридии, что в Аквиле, такой памятник есть.

Это огромное, страшное древо с миллионами рук-ветвей, выполненное в камне и граните.

Длани донельзя уродливые, безобразные, устремились в небо, словно взывая к Императору, словно прося Его принять души бойцов.

Простить их грехи, и наградить за усердие и мужество…

Говорят, на этом древе нет ни одного высеченного звания выше полковника.

Древо солдат - как его называют здесь, древо героев.

О которых надо помнить и не забывать. Всем нам выжившим.

И об этом я тоже расскажу.

Но это все будет потом.

А еще, я вернусь на Аквилу после войны, и увижу памятник.

А пока…Пока, я Фил Флоренс, Филипп Флоренс, если быть точнее - старший лейтенант 3-его Малахитского Мобильного. Красавец мужчина, человек-песня. Репортер Имперской Гвардии, издатель и создатель боевой газеты Крестового Похода Аквилы, газеты которую я назвал “Лавровый венок”, и которую мои недоброжелатели кличут “Похоронным”. Я, совмещающий в себе все то, что любят женщины, дети, и вообще народ. Я заблудился.

Я в начале своего пути.

С головы до ног укатанный в черную флотскую плащ-палатку, стою на перекрестке. Грязный, жалкий, одинокий…

Вокруг ревут моторы, устало шагают солдаты, и я, одиночка, посреди этого сумбура размышляю, куда направил свои стопы мой родной Малахитский Мобильный.

После того ранения, что заставило меня провалятся в госпитале на Геркароде, прошло лишь немногим более недели. А я уже намеревался рвануть в родную часть.

Меня конечно отговаривали - иногда матом, грозили карами, поркой, причем публичной.

Доктор Мечников, начальник госпиталя, и по совместительству полковник с неизвестными мне нашивками неведомо как попавшего на Аквилу полка, которые я так и не смог распознать, распекал меня на все корки.

- Вы должны беречь себя, - Мрачный, он скупо выдавливал из себя подобия чувств, но все таки чувствовалось, что он не хочет выпускать меня из “больнички”.- У вас все еще болит предплечье, останьтесь хотя бы на сутки.

- Нет, - Твердо ответил я, поправив рваную полу медицинского халата.- Устал, хочу к ребятам.

- Но вы с трудом будете даже фотографировать, - Привел последний аргумент Мечников.

Я второй раз отрицательно покачал головой. Все заживет, и все вернется ко мне. Ловкость пальцев, движений. Голоаппарат бы в руки взять, а там дело пойдет. Да даже такой калечный и убогий, как выразилась одна из медсестричек, я просто хотел вернуться.

Домой, к солдатам, к офицерам, даже к Флокхарту и Гейлу, этим двум смутьянам, что чуть не погубили нас в начале всех этих приключений.

Мечников кивнул, нет смысла бороться с тем, кто так хочет Туда. Это бесполезно, это все равно, что воевать с ветром, ссать против него, как напомнил мне пожилой офицер востроянец, которого выписали вместе со мной.

Нам повезло, колонна Первенцев, оказавшаяся как раз кстати близ госпиталя, слава Ему, остановилась близ нас двоих, мокнущих под непрекращающимся ливнем, и ожидающих попутки.

Это было подарком судьбы.

Быстро смекнув что к чему, вприпрыжку, через лужи мы бросились к ним, там нас сначала встретили откровенно враждебно, и чуть ли не дали пару раз в пятак, когда я уцепился за борт одной из машин. Но потом успокоились…

Колонна побежала, поскакала, догоняя противные серо-черные тучи, окутавшие и без того хмурое небо Аквилы.

Я даже не представлял куда направляюсь, по обрывкам разговоров солдат и двух офицеров, что кроме меня и старика востроянца ютились в подобравшем нас грузовичке, я понял, что колонна ползет, как и вся огромная машина Империума к фронту.

Если уж быть точнее, то в северо-западном направлении. Что это было за направление, и тем более находился ли там мой полк, я конечно же, не знал.

Но точно знал, что моя карточка офицера-пропагандиста и бумаги, удостоверяющие в том, что некий носатый господин с голографом на шее, это старший лейтенант Флоренс, позволят мне передвигаться в любом направлении.

И рано или поздно, я найду своих ребят.

Прежде всего я репортер, и даже такая ситуация, как та, что я сейчас в не самом завидном положении, не угнетала меня.

Находить выход из подлостей, которые подбрасывала судьба, было одним из моих кредо.

А уж эта ситуация вызывала у меня умиление. Можно было скрасить время, взять пару интервью у мальчишек или офицеров.

Поговорить о боевом духе, сделать пару снимков.

Все для газеты, и во благо всех тех, о ком я всю свою сознательную жизнь выводил каракули стилусом.

Но я не сделал ни первого, ни второго, ни третьего. Хотелось спать, хрюкающий сопящий старенький грузовичок резво скакал по колдобинам, но даже при такой тряске, я, устроив свой вещмешок к плечу старого офицера, закрыл глаза.

Отчего-то вспомнилось про то, как меня свела судьба с моими товарищами, капитаном и комиссаром, не так уж горячо любимыми, хочу я сказать, но все-таки уважаемыми. Флокхартом и Гейлом, любителями совать свой нос куда не надо.

По долгу службы мне приходилось брать интервью у многих. У этих же жуликов пришлось брать это самое интервью аж три раза.

Все именно из-за того, что они любили копаться в чужом белье. Расследовать, вынюхивать и все в подобном духе.

Освещая ряд дел этих, с позволения сказать “детективов”, я написал о них пару очерков, связанных с не слишком приятными событиями, связанными с событиями, которые я обозвал как “Тело-душа”, “Забери меня во тьму” - очерки имели огромных успех, и даже тиражировались среди других полков, правда, без некоторых событий. Мой цензор, комиссар Шлитцбах, был непробиваем, много пришлось чуть приукрасить, а кое-что буквально уничтожить.

- Этого не должен знать никто… А тут пятно позора на весь Крестовый Поход, - Гудел он, поправляя пенсне, и тыкал бионической культей в очередную, исправленную версию моего очерка. – В общем неплохо, но и этот кусок надо бы изъять…

- Есть, – Лишь козырял я. Можно было устало вздыхать, причитать, молиться, и пускаться в дикий пляс, но толстяк был по-своему прав.

Искать на свой зад приключений он явно не хотел.

- А ты показывал свои художества собственно героям очерка? - Некстати напомнил мне Шлитцбах, после некоторой паузы.

Я закивал с таким усердием, что казалось, еще немного, и моей головой можно гвозди забивать.

Толстяк хмыкнул, и вернул мне текст с красноречиво красующейся красной кляксой “Одобрено с исправлениями”.

Вплотную познакомится с Гейлом и Флокхартом мне удалось при крайне противных обстоятельствах. При которых А) пострадал я, Б) они...вообще впервые произошла такая мощная офицерская потасовка, в которую оказались втянуты абсолютно все кормящиеся в соответствующей столовой. И в которой пострадали, так или иначе, все.

Что самое неприятное, почему-то мне досталось со всех сторон, и только впоследствии я понял - почему.

Но тогда, в канун знаменитой драки, на флагмане“Мосмерон” лорда Сциллийского Франсуа Даана, я мирно обедал в одиночестве, если не считать бутылки амасека и вырезки из макатагга, и не подозревал, как мне достанется “на орехи”.

Впрочем, мирно - было более чем утрированно. Поскольку некоторые из людей совершенно не умеют пить, я, отсев как от востроянцев, так и своих собратьев с Малахита, занял столик ближе к двери.

Чтобы в минуту опасности улизнуть, или пострадать не так сильно, как этого хотелось бы местным забулдыгам.

Конфликты происходили на почве любого брошенного слова, или даже косого взгляда. Пьяного окрика и неправильно, по мнению противоположной стороны, нашитого шеврона.

Алкоголь туманит сознание.

Одни падают мордой в салат, и их уносят в персональных кубрик.

Другие же становятся агрессивными, и дай им возможность помахать кулаками, уничтожили бы столовую на корню.

С офицерами справиться было вдвойне сложнее.

Вот все кричат: солдаты, пьяные солдаты – мол, как с ними бороться?

По уставу - палками по пяткам, да чуть ли не до расстрела.

А офицер? Натравите на него флотских из СБ? Ха, укатают в пол и не заметят, позовете дежурного - которого вся эта пьяная гурьба просто не заметит, пробежится по нему, и останутся от бедного майора только ноги и руки.

Вот и приходилось всем лавировать, обедать с солдатами как бы не положено, да и у гвардейцев есть своя столовка. Строем вроде ходить офицерам не прикажешь - конечно, командующий может всех застроить и надавать подзатыльников, но выход ли это?

И был ли он?

Был.

Как оказалось, какая то светлая голова из флотской СБ составила графики, высчитала количество народа, и начала разводить наиболее антагонистически настроенных друг к другу товарищей по разному времени. Мол, красный сигнал по кораблю - едят востроянцы и вальгальцы, синий - Иридия и Принципий, желтый - мой родной Малахит, и Катачан.

Все было гладко, с эксцессами конечно, куда уж без них, но без потасовок.

Но в тот день когда я пил в одиночестве амасек, Иридийские офицеры почему то соседствовали с моими поплечниками.

Я уже начал опрокидывать очередную порцию доброго винца себе в глотку, как рядом, буквально в метрах четырех, зашуршали, на пол шмякнулась еда, зазвенела посуда. Вилки, ножи, где-то в дальнем углу загудел противень.

В отражении бутылки явно просматривалась намечающаяся драка.

Народ столпился с двух сторон, набыченный, злой.

Видимо, были задеты чьи-то высокие чувства. С удивлением, и даже почти ахнув, я обнаружил, что, собственно, оказался ближе к стороне Иридийцев, чем к стороне своих. Я проклял стол, который был расположен так неудачно, и проклял заодно и себя.

А потом проклял и смутьянов, что затеяли стычку.

Я узнал их… Гейл и Флокхарт, и какие то офицеры с Иридийской стороны.

Тоже комиссар и капитан.

Получилось прямо отражение - с нашей стороны зачинщиками выступали комиссар и капитан, и с их стороны такая же публика. Вокруг создавали массовку остальные провокаторы и драчуны.

Кто-то еще пытался увещевать, но кто-то даже науськивал свою партию на враждебных ему офицеров.

Шаткое положение, конечно, не могло держаться долго.

Слово за слово, и капитаны с обоих сторон, подбадриваемые свистом и воплями типа “мочи козла” накинулись друг на друга. С моей стороны это было похоже на бой гладиаторов, разве что им позволили сделать пару ударов.

Комиссары с обеих сторон, почти одновременно, взбешенно, яростно выкрикнули что-то похожее на ”Брэк”, и дерущихся разняли.

- Господа, это слишком, надо разойтись, давайте не привлекать к делу службу безопасности “Мосмерона”, -Заявил Гейл. Комиссар со стороны Иридийцев кивнул, и сделал жест рукой, успокаивая офицеров за своей спиной. Кто-то из доброхотов тут же поставил между дерущимися кресло, словно отмечая границу конфликта.

- Комиссар говорит дело, давайте обойдемся без рукоприкладства.

- Да уж, - Вставил капитан со стороны иридийцев, и едко добавил, - Прямо сейчас отложим, и позже соберемся вновь. Завтра. Рандеву, Флокхарт?

Он обернулся к своим товарищам и пожал плечам. Словно говоря: все, “конец игры”.

Казалось, жаждущая драки публика разочарованно вздохнула, и кое-кто начал разбредаться, стремясь доесть оставленное на столах.

- Захлопни варежку, капитан, мы продолжим, - Это была ошибка Флика, и именно он сделал шаг к уничтожению хрупкого перемирия… И зачем он спровоцировал своего противника? Был взбешен, зол… Хотел ли он драки?

- Что?- Каркнул иридиец, медленно развернувшись - он уставил на Флокхарта взгляд немигающих серых глаз. - Саранча… тебе мало?

- Много, не мало - Ввернул малахитец.

Все остальное произошло в одно мгновение, иридиец, упершись сапогом в спинку кресла, неожиданно одним рывком вскочил на нее, и поднявшись над головами всех присутствующих по широкой дуге, словно подрубленное на корню дерево, упал на Флокхарта, замахиваясь в полете кулаком.

К чести малахитского капитана, тот завалился на спину, поддерживаемый товарищами, лишь прижал колени к груди и встретил падающего на него противника, уперев сапог тому в грудь.

На долю секунды иридиец замешкал с ударом, но Флокхарту этой секунды хватило.

Распрямившись, словно пружина он откинул ногами иридийца, и тут же, оттолкнувшись руками от товарищей, встал в боевую стойку.

Впрочем, воспользоваться некоторым преимущество он не смог. Несколько рук тут же схватило его за жилет и увлекло назад, перехватывая занесенные для удара кулаки и того, и другого.

- Все ваши подопечные ведут себя так, комиссар? – Наш Гейл уже был взбешен. - Мало вам брифинга, где мы первый раз сцепились?

- По крайней мере, комиссар, - Парировал комиссар иридийцев, - Они предпочитают заниматься делом, а не молоть языком. И когда дело доходит до драки – встречают врага лицом к лицу, а не убегают от него, как ваши подопечные. Или вы специально научили их такой тактике, да? Это же в духе вашего полка “ударил-убежал”, ага…

Обвинение в трусости – самое серьезное оскорбление для выходца из Схолы Прогениум. Рука сама собой легла на эфес меча.

Во кровищи будет - подумал я.

Гэйл встал в стойку, резко взмахнув пустой рукой от эфеса клинка, он уставил лезвие воображаемого меча в лицо комиссару иридийцев.

- Честь требует отмщения! Защищайтесь! - И первым бросился в атаку.

- Ах ты, саранча…- Рявкнул тот.

- Понеслась!!! - Сакраментальное и избитое выражение, почему-то именно радостной вестью ворвалось сейчас. Драка! Если уж комиссары дерутся, то остальным дай только волю. Эгегей! С дикими, торжествующими воплями, офицеры набросились друг на друга.

В ход пошло все стулья, столы, кулаки, ноги… Но, хотел бы отметить, без поножовщины…

Сразу же обозначилось два фронта.

Малый, с комиссарами во главе, и большой - со всеми остальными.

Мутузили всех, кто попадался под руку. Свои, чужие, все равно. Как будто людям надо было выплеснуть весь негатив, всю энергию, накопленную за весь поход.

Броуновское движение драки захлестнуло, наконец, и отдельно схлестнувшихся комиссаров. Поглотило.

Для этого ли их всех собирал лорд Даан на флагманском корабле?… Цвет Империума, мать вашу.

Мои гениальные мысли прервал удар по затылку, я вскочил со своего места и тоже бросился в гущу событий.

Пинаемый со всех сторон. Даже не понимающий, за что дерусь. Но с таким удовольствием раздающий всем вокруг зуботычины и оплеухи…

Грузовик жалобно скрипнул, приостановился. Я вырвался из воспоминаний, хватая ртом вонючий, спертый воздух. Приподнялся со скамейки. Востроянец рядом закашлялся, ушанка сползла на нос. Я сделал шаг к свободе, стремясь приподнять грязный брезент, что закрывал от нас громадным противным колпаком, воздух.

Вовремя, о Император, как вовремя. Рядом что-то шваркнуло, громыхнуло. Я почувствовал, что куда то лечу. Лечу, и мой полет не прекращается. Парю, знаете ли, как птица. Хрясь, хрясь, и крыльями по воздуху. Хрясь.

Я чувствую, как содрогается воздух, как он пылает.

Полет бесконечен, и приземление тем отвратительнее. Бросает в темноту. Боль… Много боли, и я уже кричу. Размазывая по лицу кровь. Из ушей кровь, носом льется моя кровь. Господи, Господи. Я пытаюсь продрать глаза, ору благим матом.

Вокруг свет, так много света, что я начинаю его ненавидеть.

Это сейчас я описываю ощущения, пытаюсь анализировать свои действия… А тогда, со стороны выживших в артналете была такая картина – какое-то безумное, грязное существо, в рваном флотском плаще вдруг поднялось близ разбитого прямым попаданием грузовика, и начало подобно слепому кутенку пищать, ища мамку в поисках защиты и сиськи.

Мне говорили, что звал Мать, я кричал – «мама, мама!».

Мне было больно, страшно, и я ничего не видел - ничего.

Продирая глаза, размазывая кровь по лицу, я ходил вокруг пожарища словно привидение.

А вокруг кипел бой. Рядом шмякнулись мины, хлестанул тяжелый болтер. Звуки были где-то далеко, словно бой шел где-то за горизонтом.

- Мама, мамочка, я не вижу, мама, - На мне загорелся плащ, и если бы не подоспевшие востроянцы, привидение превратилось бы в головешки.

Господи, как было страшно тогда. Самое страшное - потерять способность видеть. Потерять визуальную картинку.

Быть калекой, убогим, слабым. Тем, кем нельзя быть на войне.

Война не прощает слабаков. Она вообще никого не прощает, и косит всех, подобно тому, как крестьянин выпалывает надоевшие ему сорняки.

Меня повалили на землю, катнули, словно газовый баллон. Я плюхнулся в лужу, или мне показалось, что это лужа…. Она была глубокая, грязная, вонючая, кажется, я даже попал в конский навоз.

- Тринадцатый, [собака] тринадцатый, где танки? - Рядом кричали, кажется, раненый - его материл санитар, тут же был, похоже, кто-то из офицеров.

- Командир, холмы, гасить холмы надо…

- Танки! Мне нужны танки, связь мне… В рот - мат, мат, мат вперемешку с проклятиями.

И среди героев, пытающихся сражаться…

Я.

Я жалкий трус… Сейчас, я пытался как крот забраться в землю, глубже, глубже. К ядру земли. Уйти от ужаса. Или вдруг проснуться, поняв что это все только сон.

Я никогда не забуду этот ужас. Слепоту. Боль. Я грыз землю, стремясь в ней укрыться.

В лужу что-то шлепнулось, меня окатило. Свет, давивший на глаза, внезапно пропал. Я увидел руку, свою руку, сжимающую голограф. Я вижу! Я чуть не подавился от радости.

- Тринадцатый, твою баранку через задницу! Нам тут худо, да накройте же их! - Кричавший внезапно закашлялся.

- Командир!- заорали рядом.

Это была как литания, как молитва.

Убило…! Скорбная, жалостливая. Реквием войне.

- Убило, убило командира. *****!

Но видимо, клич о помощи подхватили. И вновь…

- Тринадцатый… Тринадцатый - Голос тоненький, почти плачущий. Просящий у Него чуда.

- Тринадцатый… - Воздух плавился, земля как живое существо, содрогалась от ударов врага. И я, трус, жалкий трус, как последний подонок, как червяк, тоже молился Ему… И, о нет, не о помощи ребятам, не о танках - а о своей шкуре.

- Спаси, спаси, спаси.

- Тринадцатый - Я не видел что творилось рядом – Тринадцатый…

Лужа, где даже начало мелькать мое отражение, рука, сжимающая голограф, вот весь пейзаж.

Я боялся даже просто поднять голову.

И опять молотом по голове:

- Тринадцатый!

И вдруг, захлебнулся этот тоненький голосок, словно заткнули его.

Убило парня… Убило на - мелькнула мысль. И я, сам не понимая, что делаю, оторвался от спасительной гавани, оторвался от земли. Я уже не мог смотреть на свое отражение. Отражение скота, труса, почти предателя. Хотя было ли оно тогда, или опять мне все причудилось.

Около разбитой “Химеры”, выкрашенной в цвета Востроянского 53-ого пехотного, сучил ногами солдатик.

Он пытался зажать свое растерзанное, посеченное осколками горло руками.

И что меня тогда поразило, держал в руке передатчик вокс-рации.

И все еще пытался, сквозь боль, сквозь ужас, докричаться до неизвестного Тринадцатого.

Что это было, болевой шок?

Я не смог объяснить этого тогда, и сейчас не могу.

Или он просто он был героем, маленьким героем этого страшного боя…

Казалось, вокруг никого не было, возможно были убитые, раненые. Но тогда мне казалось, что на всем свете, на всем этом проклятом белом свете лишь я, и этот “молодой”.

Я действовал как сомнамбула, вырвал из “разгрузки” медпакет, зачем-то сорвал изодранный плащ, подскочил к парню.

Вырвал из рук передатчик, предмет шлепнулся о землю, презрительно загудев.

Я видел взгляд солдата, тоскливый, так смотрят за миг до смерти. Глупо может, но я почему-то запомнил этот взгляд.

Страшный, словно наказание для труса.

Попытался наложить повязку.

Гвардеец криво улыбнулся. Да твою ж ты мать, ругался я. Да твою мать, вот так должны помирать, да, настоящие герои… Господи помилуй.

Он обмяк, повис на моих руках.

Не выпуская востроянца, я схватил с грязной земли прямоугольник передатчика и нажал клавишу, активируя Дух Машины.

Теперь я молился на что-то эфемерное, но такое родное.

- Тринадцатый! Тринадцатый, да слышит ли меня кто?

Время бесконечно, время уничтожает волю во время боя. Время с каждой секундой превращает героя в труса, ибо с каждой секундой боя вам становится страшнее. Вы один. Так кажется, а может так и есть на самом деле…

Вы когда-нибудь слышали как приближается танк? Если приложить ладонь к земле, в спокойной, мирной обстановке, вы слышите зов земли.

Ей больно! По ее телу ползает что-то громадное, толстое, массивное, страшное. И она зовет вас, убейте этот ужас, заставьте нечто остановится! Уничтожьте!

Рев двигателя… Черно-желтый борт с налипшей, висящей безобразными гроздьями грязью.

Во сне, все как во сне. Металлическое чудовище с 29-ым номером на башне появилось, словно из-под земли. Он был огромен, этот танк, выплывая из черного отвратительного дыма, торжественно, каждым оборотом гусениц словно утверждая мне, кто здесь хозяин.

Я поднял убитого и шагнул к танку. О чем я тогда думал, что я хотел сделать?

Я сделал еще шаг и рухнул на колени и умоляюще взглянул на безликую страшную неизвестную мне боевую машину.

Башня танка вздрогнула, медленно поползла в сторону, куда-то в направлении ухающих гаубиц и каркающих минометов.

Было слышно как работает мощная гидравлика, на секунду мне показалось, что я услышал, как вошел с отвратительным скрежетом в тушу пушки снаряд.

И я закричал в лицо убитого солдата, словно прося у него прощения.

-Аааа- хотелось кричать, что они услышали, что они пришли - но получилось что-то нечленораздельное и оттого безумное. И в тоже время торжествующее.

Смогли, достучались.

Я не слышал звука выстрела.

Меня, сжимающего в руках убитого парня, контуженного, очумевшего... Минуту спустя материл механик-водитель, который высунулся из своего люка. И лишь обрывки фраз - чумазая рожа то и дело открывала рот и крутила у виска пальцем.

- [Отзывчивый], мы …тебя …задавили, чего ….под танк?

- Чего там, Рыжий?- раздался еще один голос.

- Живой...

И потом темнота, потом словно отрезало.

Я слышал голоса, пытался открыть глаза. Но первое движение далось с таким трудом, что я застонал.

- Очнулся? - Женский голос был требователен и строг.

- Да, госпожа лейтенант! Разрешите привести его в чувство. - Устало ответил кто-то следом.

- Выполняйте, Хауден!

В нос была залита какая-то дрянь, я на миг задохнулся, меня ударили в грудь, несильно, наверное, для того чтобы привести в чувство, я закашлялся. Было больно, но я наконец-то разлепил веки.

На меня смотрел солдат, на темно-серой каске алел крестик.

- Ну что там, санитар? - Женский голос был рядом, совсем рукой подать.

- Все готово лейтенант, он слышит и видит нас. - Откликнулся солдат.

Она впорхнула в мой мир свежим ветерком. Крохотная, симпатичная, такая…такая. В тот момент я не мог ее толком описать. Она мне показалась чудной красавицей, возможно, самой красивой девушкой на земле.

- Меня зовут Кримхильда Шлитцбах, назовите ваше имя, сэр?

- Мо-мо-, я попытался что то сказать, но губы не слушались, получилось что то невнятное, - Мо-мо.

- Вы среди друзей, 33-ая осадная сводная батарея Дранхенвельта, 13 полк… Вас передали нам находящиеся на марше танкисты. – Я поймал ее взгляд, в холодных темно-синих глазах на миг мелькнула тень сочувствия. - Хауден, принеси офицеру воды.

Я припал к фляге так жадно, и заталкивал в себя живительную влагу с таким усердием, что чуть не захлебнулся. Девушка ободряюще похлопала меня по плечу.

Так началось мое знакомство с осадной батареей Дранхенвельта и ее хозяйкой.

Тогда, казалось, был сделан еще один шаг навстречу неизвестности. Шаг, который отделял меня еще дальше от моего полка.

Я сделал тот шаг, что в конечном итоге привел меня на плацдарм Улисс.

******

Вместо глоссария.

Чебурахер - псевдокрокодил, гигантское чудовище живущее в болотах планеты Успения. Агрессивно, забавной чертой этого Успенианского ужаса называют огромного размера покрытые волосом, уши. Адептус Механикус предполагают что это возможно природная мутация.

Отдельные экземпляры достигают около 50 метров в длину.

Бог Войны - прозвище артиллерийского Омнемессии.

Фил Флоренс - для справки, все мужские имена и фамилии на планете Малахит начинаются с литеры F. И нет ничего удивительного, что в одном соединении воюют однофамильцы, известных фамилий и имен на весь Малахит категорически не хватает. Иногда родители придумывают разнообразные странные имена Франа-Флэпа, но ситуацию это в корне не меняет.

Мечников - на момент рассказа полковник Александр Мечников, в последствии, генерал медицинской службы. Создатель ряда госпиталей по всей Аквилы. Родился на планете Кинсуан(Новая Терра.) Один из самых легендарных хирургеонов Империума. Сделал около 50000 операций, поставил на ноги огромное количество, как казалось некоторым неизлечимых пациентов. Продвигал идеи взаимодействия так называемых вооруженных мобильных госпиталей- медицинских машин на основе “Химеры”. Им написано около 30 книг о врачебной практики. Автор мемуаров “Моя Аквила” и “Вторая война Пограничья”.

“Тело-душа”, “Забери меня во тьму”- одни из самых популярных в Имперских войсках рассказов Фила Флоренса, после этих произведений он написал огромное количество работ. Но именно эти два рассказа особенно затронули души и сердца многих солдат сражавшихся на Аквиле.

Плацдарм Улисс, космопорт Улисс- один из пяти космопортов Иридии, находится близ Крейтиса, столицы Аквилы. В 945.М.41 там произошло знаменитое одноименное сражение.

“Мосмерон”- флагманский корабль Крестового Похода и личный корабль командующего графа Франсуа Даана. В одиночку нанес поражение близ был Геркарода, эскадре предателя Захмашана. Эскортировал первые подкрепления на Аргус. Произвел орбитальные атомные бомбардировки почти всего Киликийского пояса.

В конце Крестового Похода задействован как и госпиталь.

СБ-служба безопасности, “держиморды” Флота.

Некоторые из людей не умеют пить совершенно и отсев, как от востроянцев- здесь автор намерено раздул размер пьянства среди востроянцев, офицерский состав как показано ниже практически везде злоупотребляет алкоголем.

Изменено 6 мая, 2017 пользователем Manitu

[Manitu]

Миль пардон за некоторое отсутствие. :P

Я тебе дам гранатку, Петя, я тебе дам. - На тебе гранатку!

- Дай, может на дело сгодится.

На тебе. Вот эту дернешь и по голове его гада!

Часть 2.

Солдаты вселенной.

Ночь. Безмятежный тихий бриз. Ночь это сновидения. Ночь это сладкая музыка для мозга.

Но те, кто стоит в наряде, кто каждый день слышит грохот корпусной артиллерии, спит без снов. Он проваливается в дрему, в этот обманчивый бриз насылаемый Морфеем.

Капрал Фергюсон в отличие от счастливчиков, что могли спать даже в артналет, вроде тупоголовых огринов взвода личной охраны полка,не спал уже ровно семнадцать минут.

Именно семнадцать минут. Он любил четкость и, сменив внутри бункера Кида Стоуна, сейчас продирал глаза. Получалось не очень, чертовски хотелось улечься на холодные бетонные блоки и похрапеть еще полчаса. Казалось на глаза навесили гири, да еще насыпали по килограмму песка.

Но на то был Фергюсон, что бы быть капралом, на то и капрал был Фергюсоном - чтобы быть.

Лучший солдат, все дела. Аксиома. Максима. Или любое другое слово означающее Абсолют, или он опять что-то перепутал в этих умных словах?

-Окопались?- Фергюсон все же тронул рукой задремавшего младшего сержанта Стоуна.

Их перебранка с вечера завершилась, Кид Стоун, несмотря на всю свою топорную упорность, взял на себя ответственность за жизни взвода новобранцев.

Хотя искренне пытался спихнуть все это хозяйство на Фергюсона и даже на бестолкового Шарпа. Парни ковырялись в земли битые три часа, зарываясь в землю как кроты. Нукером был сам Стоун при деятельной поддержке Шарпа, Фергюсона отправили отдыхать.

- Они молодцы, дело молодое - отметил сержант.- Сил много, призывники.

-Спи - по-отечески заметил Фергюсон.

Стоун устало кивнул и вновь припал к потертому вещмешку.

Так и не зашил, подумал Фергюсон. История про кротов, грызущих хозяйство Гвардии, облетела весь полк. Капрал улыбнулся и подоткнул плащ-палатку, которая чуть сползла с плеч Кида.

Немного погодя капрал толкнул дверь бункера и вышел на свежий воздух. Луна вялая как перезревшая дыня, так же квело освящала подслеповатым светом позиции 7-ого гвардейского батальона. Капрал успел заметить движение на фланге, где разместились Силинциарии. Гренадеры то ли не спали, то ли заметили смену караула. Рубанки уставные, выругался капрал.

Шарп дежуривший последний свой час, противную предутреннюю “собаку”, поприветствовал очкастого капрала кивком.

- Смена?- ухмыльнулся пулеметчик, оправив бессменный дробовик.

- У тебя еще тридцать минут - хмуро бросил капрал и попросил закурить.

-Не нуди - взмолился Шарп и, почесав нос, заметил - Ты все равно не будешь спать, а то я тебя не знаю.

- Иди спать - буркнул капрал - Я пойду по окопам, надо проверить сопляков.

Шарп пожал плечами, но почему то при первом движении капрала, увязался за ним.

Траншея, эта изрезанная артерия жизни шла от бункера, где стоял тяжелый стаббер, далеко на восток.

В ночи она освещенная только луной, представляла кривую, извилистую змею и с кучей горбинок. Ниже бункера, четыре подобные змеи, опоясывали первую линию обороны.

Фергюсон заметил вдалеке профиль “Леман Расса”. Хищная машина как все сегодня ночью, отдыхала.

-Затишье перед бурей - декламировал Шарп, он вообще любил сравнения. Фергюсон аж скривился, он не стал повторять пулеметчику прописных истин. Он вообще устал спорить со своим другом, просто поправил очки.

Как и ожидалось, новобранцы спали, измотанные долгим переходом, беспокойным днем и вечерними работами, но караульные кое-как бодрились. Фергюсон отметил про себя, что он доволен. Несмотря на отсутствие недостатков, он немного пошпынял некоторых парней, что попались под руку.

-Взбодрил? - едко заметил Шарп, когда они направились к бункеру.

- А как иначе?- меланхолично вопросом на вопрос, ответил капрал - Спать никак нельзя. Кто-то должен филином работать. Иначе перережут…

-Как курей - закончил за Фергюсона, Шарп, вспоминая любимую скороговорку капитана Северина.

*****

Лейтенант Силинциариев Адам Кин, тихо выругался.

Прибор ночного видения, входивший в стандартное снаряжение шлема гренадера опять барахлил. Картинка еще секунду четкая, ладная вдруг зарябила сотней огней. Мужчина обрушил на шлем короткий мощный тычок. Обычная солдатская практика, когда не помогает дух Машины надо воспользоваться ломом или матом. Но и этот последний аргумент не помог. Кин отключил ПНВ, щелкнул блокираторами и снял с себя черно-зеленый оковалок с серебристыми визорами-глазами.

Как он устал, если бы знал Император.

Хотелось спать, ему лейтенанту Имперской Гвардии хотелось лишь одного спать. А последние часы они лишь делали что работали, копали, вгрызались в землю, словно тысячи землероек.

Он работал наравне со всеми, этому его приучила его Схола и Академия на Иридии.

Благо, что сейчас теплая погода, подумал Адам, зимой долбить землю в два раза тяжелее.

Пусть даже они заняли линию оборону не тронутой, предстояло ячейки подготовить, подготовить пулеметные и другие тяжелые огневые точки. Работы было много. Даже сейчас, когда до первых холодов, было еще много времени.

Но на людях, на своих людях лейтенант Имперской Гвардии, не мог показывать той усталости, которую позволял себе иногда в своем командном блиндаже, крохотном, оборудованном только одним лежаком и запасным воксом, который ютился неподалеку.

Сейчас он мог позволить себе расслабится. Кин мягко положил шлем в ноги и тяжело вздохнув, растянулся на лежаке.

Он провалился в сон ровно на полчаса, в темный сон без ярких красок и также рывком поднялся, когда увидел что в блиндаж проникла угловатая фигура.

-Лейтенант, это Чавез…вы не спите, сэр?- красномордый сержант тихо сделал шаг внутрь обители.

-Нет-глухо отозвался гренадер.

-Я от капитана, вызывает всех ротных и вас.- доложил Чавез - Собирает на КП танкистов и приданную артиллерию.

-Понял- Кин был не в духе, но на Чавеза как и на другого бойца не своего подразделения он не имел привычки срываться из-за пустяков.- Пять минут.

- Я бы занял место, а то КП до того крохотный что будете на головах стоять- сказал сержант.- Я провожу.

Кин не ответил, повертев в руках шлем, он словно о чем-то размышлял секунду-другую. Потом одел и резко приладив к броне, последовал за Чавезом.

******

Блиндаж, несмотря на все страхи Чавеза вместил всю публику. Крепкая конструкция, служившая с недавних пор общим КП первой линии принял в свое лоно еще двух опоздавших. Дверь за ними противно громыхнула. Один из офицеров сидевший спиной к двери невольно поежился.

-Итак, все в сборе-констатировал Северин, оглядывая собравшихся. Он пропустил офицеров ищущих свои места. Кивнул командиру Силинциариев.

Пока устраивались, толкались, переругивались, шутили, прошло еще несколько секунд.

Илья пожевал губы и поймал себя на мысли, что единственная девушка в их честной, мутной и неразбавленной мужской компании смотрелась даже слишком вызывающе.

Можно было бы отбросить даже ее звезды лейтенанта артиллерии и гордый независимый взгляд, да и громадного огрина за спиной. Но она действительно была ярким пятном среди сборища громадных мужиков.

Итак, блиндаж капитана Имперской Гвардии, командира 7 гвардейского батальона Ильи Северина был заполнен. Сегодня он собрал вместе весь комсостав, прибывший на позиции его батальона.

Всех офицеров, всех своих ротных, артиллеристов прибывших накануне и трех танкистов которые прибыли чуть ранее 33-его осадного Дранхельветского.

Имперская Гвардия это, безусловно, срез всей Галактики, но удивительно, что именно здесь на далекой Иридии, этом Восточном Рубеже Империума, собрались такие удивительные пилигримы, послы далеких планет. И у всех этих безусловных профессионалов своего дела, была задача, был приказ. Была константа, которая привела их сюда, к космопорту Улисс.

Северин рукой протер каску, движение нервное, почти инстинктивное, когда оно пришло к нему? Джек Вэланс, комиссар батальона, как то напоминал, что это было неделю назад, после чудовищного артобстрела, который накрыл их позицию. С тех пор Илья каждый раз перед чем-то важным чистил каску с четырьмя капитанскими красными звездами.

Но что сейчас важного было в этом брифинге. Просто собрались в который раз неизвестные люди, скованные одной целью, скованные долгом, скованные надеждой.

-Командованием поставлена задача - четко произнес капитан и еще раз взглянул на собравшихся.

Танкисты стояли чуть в стороне, кажется только их командир, седой как лунь мужик со звездами капитана внимал словам пехотинца, остальные двое были скрыты полутьмой блиндажа. Девица артиллерист лишь поддалась вперед, огрин, громадный детина - ее телохранитель даже не шелохнулся.

Пехотинцы спокойно взглянули на капитана, ожидая продолжения. Комиссар Вэланс единственный кто индифферентно относился к собранию, он, как и всегда попивал гнифад, причем такой отвратительной концентрации, что Илья даже между делом шепнул ему замечание.

На что комиссар огрызнулся и довольно резко. Настроение Джека было подпорчено не только не подшитой фуражкой, что продырявил недавно вражеский снайпер, но еще резким отношением к нему девицы-артиллериста.

- А нечего было проявлять галантность-вставил тогда Илья

Комиссар надулся как сыч и лишь напомнил, что он лишь хотел открыть ей дверь в блиндаж. На что ожидаемо, получил косой взгляд лейтенанта Дранхенвельта и вдобавок ее огрина.

- Кримхильда- напомнил тогда вновь Северин Джеку.- Она дочь комиссара имперской пропаганды Шлитсбаха.

-Знаю - фыркнул Вэланс. Он вообще-то еще больше помрачнел, когда увидел этого вертлявого пропагандиста с голографом на шее. Дело вообще обстояло мутное. Старший лейтенант-оратор с Малахита был подобран Богом войны недалеко от места раздолбанной колонны востроянцев и сейчас был вынужден прыгать вокруг их с Севериным батальонам. Не выгонять же его взашей.

Вообще компания в командном блиндаже собралась пестрая. Два артиллериста, огрин и баба.

Имперский корреспондент с Малахита в одном экземпляре. Три танкиста, командира. Четвертый аугментированный [ну уж нет]одился в своем танке. Ну и до кучи ротные пехотинцы.

Северин ухмыльнулся, как всегда Имперская Гвардия доставляла на передовую тот материал, который нужен был Императору для победы. Но скажите на милость, на кой черт Императору, нужны были парни с Цитадели Империума, говорят там вообще не доходит свет Астраномикона, тетка из Дранхенвельта с ее огрином-тупнем… и нами…Илья осмотрел своих ротных и первый раз за вечер улыбнулся.

- Не буду мусолить. Задача закрепится на плацдарме. По данным разведки, сегодня завтра, ожидается прорыв большой группировки противника - капитан помял воротник, после чего резко схватив стилус, ткнул в карту, где мелькали кубики, означающие космопорт - Сил немного, но с нами наши друзья пушкари и танкисты. Нам отведено ровно 72 часа, чтобы удержать эту хлипкую оборону, до прихода 90-ого механизированного корпуса генерала Лао.

Вы прекрасно знаете, что наше наступление, развивается слишком споро. Мы, несмотря на свою кажущуюся неповоротливость, вместе с танкистами пробили громадную брешь в обороне противника. Еретики откатились далеко на север, оставив первую линию космопорта нам. Но по данным разведки, командование врага уже остановило бегущие войска. Дело за малым. Ждем контрудара, вгрызаемся в землю.

Подобьем баланс. Несмотря на недостаток резервов, нам обещали помочь артиллерией, соседи. Моторизованный запас ограничен. Но это не отмечает задачи, что поставлена перед нами. – капитан помолчал вертя в руках стилус, потом добавил-Прошу высказываться.

Первым слово взяла лейтенант-артиллерист. Она обозначила позиции своего соединения, попросила разрешения прислать на позиции пехоты корректировщиков.

Все ожидаемо согласились.

Северин сделал небольшую паузу, взглянул на комиссара, который безучастно допивал гнифад из замызганной кружки.

-Еще вопросы? - добавил капитан и взглянул на танкистов.

За всех ответил их капитан-старик.

- Как договаривались, готовы произвести разведку боем, командир.

-Всем приданым звеном?- вдруг оживился комиссар, отставив чашку гнифада.

- Да, товарищ батком - вставил кто-то из танкистов.

Вэланс пожал плечами и лишь неопределенно хмыкнул.

- Я бы поддержала течение мысли батальонного комиссара - зазвучал голос девушки артиллериста - Господа, это опасно. Вы всеми четырьмя машинами можете пожертвовать, ради неизвестно чего. А нам, безусловно, в будущем нужен ваш маневр и боевая мощь.

- Даже несмотря на ваши тяжелые гаубицы, мадам?- осведомился кто-то из пехотинцев. Вопрос был не без подковырки, но казалось Шлитсбах не обратила на него никакого внимания, лишь внимательно бросила взгляд на ручной хронометр.

- Не будем развивать эту тему - сказал холодно Северин, упреждая смешки - Свободную охоту танкистов поддерживаю, пусть попугают этих засранцев из космопорта. Вероятно оставив первую линию обороны. Враг просто затаился. Добро ребята, постарайтесь никого не потерять, мне нужны ваши машины.

Казалось, можно было подвести итог. Но Северина, как и оживившегося под конец брифинг Вэланса подмывало обозначить участие в мероприятии еще одного человека, который все это время делал вид, что превратился в безучастный столб. Даже не смотря на голограф и громадный военный планшет.

- Многоуважаемая пресса?- резко бросил наконец-то комиссар.

Человек в форме старшего лейтенанта Малахитского мобильного поддался вперед.

- Готов исполнять свой долг, господа. Куда бы вы меня не направили.- холодно ответил военкор. Непонятно сколько трудов ему это стоило. Но то, что он тут как “пятое колесо” сказали откровенно уже при первой встрече. Но так как пропагандист он как говорится и Вальхалле пропагандист, его стоило не обижать, по крайней мере, сейчас и совсем уже откровенно и по-хамски.

Журналист все-таки был боевой офицер, несмотря на весь тот шлейф, который приписывают Имперской пропаганде, и как боевая единица он бы мог пригодиться.

Хотя бы с лазганом наперевес.

-Хорошо, всем отдыхать - напомнил капитан Северин - Дать четырех часов не могу, но пару часов спите сладко. Все свободны.

На том и порешили. Никто более не толкал пафосных речей, люди, как и пришли на брифинг, так и разошлись.

Тихо, незаметно, со своими размышлениями о новых вводных.

Конечно, в 99% процентах случаев генеральная мысль была о самом главном, что есть в этом странном беспокойном мире. О сне, отдыхе, надежде…

Изменено 24 декабря, 2016 пользователем Manitu

[Manitu]

Боевой Танк Имперской Гвардии “Киров”

Тягостное впечатление оставляет все чего коснулась война.

Пусть это одноэтажная хижина уничтоженная крупнокалиберным снарядом или сожжённый в священном ядерном огне небоскреб хайв-сити.

Смерть не делает разницы в пресловутых статусах. Вы можете построить громадную пирамиду, монстроподобную крепость, но придет враг и методично, либо в одночасье уничтожит все, что вы холили и лелеяли долгие годы.

Но то, что делает многочасовая орбитальная бомбардировка выносит за скобки даже ужас плутониевого ада.

Имперская эскадра утюжила данный квадрат ровно два часа, чтоб ы оставить после себя исполосованную металлом территорию.

Космопорт Улисс был тем местом которое данная бомбардировка затронула лишь вскользь. Но и этого пресловутого минимума хватило чтобы от космопорта осталось одно название.

Если осмотреть космопорт с высоты птичьего полета, то Улисс подобен гигантскому нечто.

Он распластался в низине, дланями-взлетными полосами обхватив пространство вокруг.

Но сейчас космопорт словно борец пытающий победить планету, то ли торжественно пал ниц перед победителем, то ли раболепно распластался.

Так или иначе космопорт умирал.

Ангары когда-то жившие мириадами огней, сотней летательных аппаратов представляли собой лишь полуразрушенные скелеты мифических животных. Орбитальная линия обороны лучшая в секторе была сожжена, а остатки втоптаны в бетон.

Тут и там грустное зрелище представляло чудо человеческой мысли. Громадные шаттлы, яркие автобусы и сотни и сотни объектов инфраструктуры сокрушенных, с выбитыми глазницами-окнами, уничтоженных, забытых.

Космопорт умирал, но в своей последней агонии, хотел наверстать то немногое что он смог бы забрать с собой, ночную тишину.

Резкий ветер продолжал гулять среди ангаров, как и во времена благоденствия.

Ветру было все равно.Он не выбирал людские прихоти или глупости.

*****

На окраине космопорта, если пролететь быстрой птицей первую стартовую площадку, там где естественная низина скрывала две небольшие технические постройки, притаился зверь.

Квелый спутник Иридии господствующий этой ночью на небосклоне своим неярким мягким светом наконец выполз из пелены и бросил несколько штрихов к портрету “Кирова”

Тяжелый профиль, вынесенные вперед два мощных вспомогательных тяжелых болтера придавали этому странному танку еще больше мощи. Может быть это была даже не мощь, а то нелепые скриптории зовут инфернальной угрозой.

Тем более что монстр, казалось спал. Он не слепил противника прожекторами, не один габаритный фонарь не обозначал жизнь на борту, не рычал мотор.

Танк ,словно древний и забытый смилодон хотел слиться с темнотой. И кажется сейчас, этой ночью ему это вполне удавалось.

В полутьме освещаемая лишь таинственной луной, боевая машина с 29-ым номером на башне, казалось, набрала в размерах и тон[ну уж нет].

Конечно, металлическая тварь была тут не одна, через какие-то пятьдесят метров около разрушенного артиллерией радара стоял еще один танк в котором угадывался “Леман Расс” с коротким мощным стволом.

Еще один танк с сонмом командирских звезд на башне спрятался неподалеку, скрываясь в темноте ангара.

А последнюю тяжелую машину, опытный наблюдатель, вообще бы не заметил, хитрый танкист нашел свое укрытие в сгоревшем остове громадного пассажирского “челнока”.

Сегодня они вышли на “охоту”, “свободное художество” как назвал их авантюру капитан пехотинцев.

Четыре танка выдвинулись вперед к космопорту, пощупать за вымя врага. Последнее изречение было бесподобным креативом от Полтавски.

Охота была нужна, пресловутая засада, разведка боем, все что угодно.

Ибо враг по ощущениям и по докладам войсковой и авиационной разведки, не дремал.

Он был рядом, даже слишком рядом. Он также скрывался в темноте, он наращивал силу, он злобствовал лязгая зубами после недавних поражений. Он хотел отомстить.

*****

Заряжающий в который раз открыл и закрыл автоматический податчик снарядов. Снаряды с Армагеддона также без вдохновения в ответ уставились на него. Словно младенцы они имели после последних манипуляций свою индивидуальность .

Каждый со своим именем , со своим номером. Почти родные. От них зависело все, они давали право на жизнь и были аргументом правом всего экипажа на смерть.

Младший сержант перевел взгляд на небольшой плексигласовый прозрачный ящик чуть повыше автоматического податчика.

Здесь Заряжающий расположил свой небольшой алтарь со Святыми.

Он с ним не расставался с Туле. Подарок семьи, подарок старшего брата.

Волею судеб парень с Туле попал на пустынный Принципий, в Бронетанковую академию и там таскал этот неуставной, но дорогой сердцу сундучок с алтарем.

Периодически его бранили, грозились карами и прочими лишениями. Но против аргумента Церкви разрешавшего подобные мелочи, никто собственно не пошел.

Компромисс по молодости был найден. Когда же Заряжающий прошел не одну кампанию, горел не раз в своем танке, на эти мелочи просто уже не обращали внимание.

Главное чтобы ты был полезен Имперской Гвардии, а коллекционируешь ты уши, носишь неуставные портки или оружие, по большому все равно…

За крохотными дверьми расположились пять фигурок. Одна большая пузатая, в котором угадывался дредноут Космического десанта закованный в золото , вторая чуть поменьше разукрашенная в черное, и три оставшиеся фигурки явно изображавшие то ли простых солдат ,то ли гражданских.

Было время раздать хвалу Императору Вседержащему. Младший сержант единственный кто соблюдал все предписанное родной церковью. Нет он не был слепым фанатиком, не лез с нравоучениями к остальным друзьям. Был сам в себе. И сейчас молился тихо, еле слышно, изредка косясь на Лейтенанта ожидая приказа…

“Киров” жил как и всегда своей индивидуальной жизнью. Сейчас были полчаса отдыха.

Два экипажа следили за обстановкой, два танка отдыхали. Потом менялись. Полтавски не зря свой хлеб ел. И был здравым командиром.

Не смотря на крайне нервную ситуацию, несмотря на то что они смогли в одночасье сгореть от одного меткого выстрела, Рыжий не переставал травить ветхозаветные анекдоты про пилотов. Танкисты как представители ползающей аземной элиты, крайне негодовали по поводу статуса элиты воздушной.

После последнего, особенно замшелого, и рассказывающего очередной пересказ старой –престарой байки, Лейтенант приказал ему заткнутся и вручив ему кверлинга, напомнил:

-Твоя очередь кормить, питомца.

Рыжий понял что ситуация выходит из под контроля , и ему не особо рады и вообще за лучше помолчать да пожрать, приладил животное себе на колени, доставая одновременно из кармана твердые как камень галеты.

Командир не любил свободную охоту. Засада, удар в спину вообще было нечто противоположное “Святому Августину”, а танк как и его наездники передавали друг другу эмоции. Вот от “Августина” шел казалось беспорядочный вой “В атаку”, “Вперед”, “Шашки наголо”.

Лейтенант как-то слышал от одного техножреца, что Дух Машины каждого танка индивидуален.

У “Августина” азарт, бесшабашность была такой же нормой как у кого-нибудь огромного танка, вроде “Шадоусворда”, в Духе Машины которого стояла главная задача бабахнуть из основной пушки в самый подходящий момент.

Боевой танк с 29-ым номером на борту, был холоден и к устремлениям Лейтенант и тем более к его мыслям.

Дух Машины “Кирова” или спал или надменно давал слабым людям и их жалким потугам проявить себя.

Не то что бы Лейтенанта это как то расстраивало, но он все время сравнивал “Киров” с предыдущей боевой единицей.

Если бы танк бы показал свой норов, свою прыть, проснулся его Дух Машины,эххх можно было бы погулять и проникнутся им, его историей, древней как та самая зашитая рана на борту, найденная Лейтенантом в начале их знакомства.

А сейчас… сейчас даже родового имени не было у “Кирова”.

Лишь грязно-белый номерной знак, как печать чистоты, литания произнесённая Императором. Они не успели нанести ни Аквилу, ни знак Принципия, ничего. Не было времени.

Сквозь размышления Лейтенанта, наконец-то пробился голос младшего сержанта и наводчика, они то о чем-то негромко разговаривали.

-Чего ты мне шепчешь как девка на выданье- возмутился наконец Заряжающий.- Я и так напрягаю уши, не черта не слышно, говори громче.

Наводчик, криво ухмыльнувшись опять что-то заш[оппа!]л, хитро поглядывая на Командира.

Лейтенант подперт голову рукой и меланхолично смотрел на “составляющих очередной коварный план”.

Заряжающий опять обругал своего собеседника за непонятный бубнеж и вернулся на свой пост.

Командиру нравился каждый член экипажа, но замкнутого и старательного Заряжающего он выделял всегда. Младший сержант не был шутом гороховым как паяц Наводчик, он был всегда сосредоточен на деле, на молитве или на отборном мате когда он крыл и Рыжего и Ухаря за какой-нибудь “косяк” насчет их новой машины.

Мысли Лейтенанта прервал Ухарь. Его веселая и вдобавок грязная рожа начинала порядком раздражать. Но сегодня рукоприкладством Командир себя решил не утруждать.

-Чаво стоим то-наконец Наводчику надоело ходить, вокруг да около- Уже час стоим, через час рассвет и будем как на ладони. Перестреляют, как пить дать.

-Тебя забыли спросить- вставил Рыжий кормя кверлинга, ушастое существо настойчиво тянуло лапки к очередной галетке- Стоим и стоим, не под снарядами жопу жарить же.

Наводчик хотел поначалу что-то ответить, но потом вновь взглянул на командира танка.

- Ждем приказа? А? Понимаю, а то бы я не понимал, я ж приказы то понимаю.

-Угомонись-Заряжающий занимался снарядами, но спиной почувствовал что Лейтенант не в духе, и сейчас его лучше не доставать.- Скажут, будем дело делать. У тебя что шило в заднице? Нет? Ну сиди ровно и не отсвечивай. Успеем еще поработать, не зря же сидим битый час.

Наводчик не найдя жертву в лице Лейтенанта, переключился на его защитников, осыпая и Рыжего и младшего сержанта и заодно немого кверлинга лопающего печенья, кучей вопросов.

- А как у тебя сегодня голова? А почему он ест галеты без НЗ? А ты подготовил снаряды?

Но ожидаемый балаган, который не преминул бы превратится в откровенное шапито, где солировал только Наводчик, прервал сигнал вокса.

Командир первым отреагировал и набросился на аппарат как коршун.

Загробный шипящий голос лейтенант Шарпентье ворвался в лоно танка.

- Колонна, сопровождение танки. Всем боевая готовность. Открытый эфир звена.

- Расположение?- кашлянули по сети из “Катафрактария”

-Ориентир, главный сборочный ангар- командир подразделения, капитан Полтавски был как всегда лаконичен- Первым бьем мы, работаем по стандартной схеме. Следом подключается “Киров”. Два-три выстрела и откат.

-Принято- пронеслось по воксу со всех боевых машин, голос Лейтенанта дрогнул. Он первый раз поймал себя на мысли, как же “Киров” проявит себя в первом настоящем бою.

Экипаж, который сейчас смотрел на него, видимо придерживался подобных умозаключений.

Рыжий почесал грязный нос, Заряжающий сглотнул слюну словно пробивая противный комок, лишь с Наводчика слетела маска паяца, на Лейтенанта смотрел жестокий, словно высоченный из мрамора воин.

- За работу парни- кратко прервал недолгую паузу Лейтенант и прильнул к командирскому прицелу.

*****

-“Махариус”- прошелестело по воксу. это был Шарпентье. Именно он первым обнаружил колонну и первым распознал главную угрозу.

Командир 29-ой машины никак не мог поверить своим глазам. “Махариус”, точнее его модификация “Махариус Покоритель” шел замыкающим в колонне.

Первым шел серо-желтый “Сентинель” за ним такая же разукрашенная словно попугай “Химера”, потом с десяток грузовичков и замыкал походный строй Ужас Люция.

Вот почему колонна двигалась так беспечно и вальяжно и крайне медленно. Если с тобой второе поколение “Бейнблейда” можно жить. Можно позволить себе двигаться без разведки, можно все что угодно и даже больше.

Командир скрипнул зубами. Ему было противно, что противник то ли не во что их не ставит, то настолько ослеп, что выходит в бой почти голым. Прыгает в муравейник с голой жопой.

-А вот хрен тебе, хрен тебе сукин ты сын- прошипел Лейтенант и оторвался от прицела- Командирский.

Наводчик рядом лицезревший тоже что и Лейтенант , только по своим приборам, одобрительно хэкнул.

Вокс снова ожил, Полтавски был краток и как будто угадал мысли Экипажа. Впрочем, самое мощное орудие было именно у машины с номером 29 и это ли не знать опытному капитану.

- “Киров” на тебе “Махариус”, Шарпентье поможет. Мы же постараемся забить “голову”

Заряжающий на секунду замявшийся ,не стал испытывать судьбу и быстро взломал Имперскую печать на ящике с НЗ снарядами, после чего вынул посеребренное чудо Механикус.

Секунда, быстро открыв автоматический лоток подачи боеприпасов, отщелкнул вручную одно деление и вставил снаряд. Все движения доведены до автоматизма, все как на учениях.

Захрипела гидравлика досылая командирский боеприпас в пушку “Кирова”.

- На боевом- доложил младший сержант и по инерции поднял кулак.

- На боевом- подтвердил Ухарь.

- Сам- ответил Лейтенант, честь наведения серебряных снарядов принадлежала только командиру танка.

- Принято-Наводчик принял на себя командные функции, для верности задвигал офицерской башенкой тяжелого болтера- Если попадем в ленивец, ему хана. Если кто-нибудь из соседей жахнет по корме то…

-Нет- откликнулся Лейтенант, продолжая выцеливать-Надо вывести его основное орудие. Если его не заткнуть он пощелкает ребят как курей. Франсуа, слышишь меня…

“Солькэдеон” ответил почти мгновенно. Вокс искажал голос Шарпентье, казалось с Лейтенантом говорил какой то техножрец.

- Если ты попадешь ему в башню, его это потрясет, но не более. Целься левее и ниже основного орудия…

- Принято.

- Я постараюсь вывести его ходовую- Наводчик улыбнулся, командир танка “Солькэдеон” был оракулом не иначе.

- Если повезет- мрачно ответил Лейтенант- Готовность, командир.

- Принято- откликнулся капитан- Работаем.

*****

В отличии от всей колонны, сверхтяжелый танк замыкающий группу даже не пытался объезжать препятствия. Казалось, он шел по каким-то целеуказателям, по таинственной прямой, фарватеру. Никуда не сворачивая, не отклоняясь от курса. Круша все на свете.

Шлепая гусеницами арьергард еретиков смял очередной кусок металла и выполз из тени бесконечных ангаров. Луна уронила свой взгляд на мощный борт, испачканный грязью и облупленной краской.

Награжденный именем Избранного Императора, он должен был стать еще одним становых хребтов Имперской Гвардии.

Этот танк, его экипаж не стали. Предали и втоптали все хорошее что вкладывали техножрецы и простые люди в это имя – “Махариус” и саму боевую машину.

Когда-то он воевал на стороне праведников, круша врага, сметая гусеницами предателей-десантников, эльдар, орков и всю известную и втоптанную в недра истории инопланетную нечисть.

Когда-то…Возможно это было давно, тем более сейчас двухглавый орел был стерт, лишь его сиротливая лапка выглядывала из-под надписи, сделанной на неизвестном языке.

На крупной башне явно читался номер танка, чуть заляпанный слева отпечатком громадной кровавой ладони. “Махариус” был чудом Механикус, чудом мира Люций, чудом Империума.

В этот самый номер, как в тире в самое яблочко, опытный Шарпентье и послал свой очередной выстрел.

Бронебойный снаряд угодил прямо в середину “восьмерки” и вновь потряс “Махариус”.

За те десятки секунд пока остальные “Леман Рассы” звена перезаряжались, “Солькэдеон” успел выстрелить дважды.

Первый угодил в бронеплиту, которая защищала ленивец, сжигая металл.

“Покоритель” дернулся, ворочаясь поползла ища свою цель громадная пушка.

В этот момент со стороны построек, где таился тяжелый “Киров” ахнул его выстрел.

Сверхтяжелый танк , содрогнулся, вмиг осветился мягким белесым свечением. Башня остановила свой ход, громадная пушка еще недавно пугающая воображение, поникла.

Это как будто стало сигналом всей колонне. Грузовики бросились врассыпную, ища в недрах космопорта защиту от губительного огня. “Химера” в самом начале боя получившая бронебойный в корму чадила отвратительным дымом.

“Сентинель” бывший авангардом колонны, словно ампутированный без одной ноги, цыпленок завалился на бок. Суча оставшейся ногой, казалось, пытался приподняться.

Хаос, наполнивший поле боя, уничтожал волю попавших.

Вот столкнулись два грузовика, вот еще в одного попал осколочный снаряд ,поднимая в воздух остатки кабины с незадачливым водителем и пассажирами.

Подключились тяжелые болтеры “Леман Рассов”.

Вновь выстрелило основное орудие “Кирова” выжигая в броне “Махариуса” еще одну дыру.

Буквально, в какие то пять минут, то что было колонной предателей, превратилось в полыхающий искрящий непрерывный костер играющий с луной , на все цвета радуги.

Лейтенант удовлетворенно улыбнулся Ухарю, тот шмыгнул носом.

- Расстрелять надо говнюка.

Да, “Махариус” так просто еще не сдавался. Натужно заревел двигатель.

Громадный “Покоритель” развернуло влево, основное орудие с натужным скрипом поползло вверх.

Система жизнеобеспечения такой большой машины, вкупе с опытным экипажем не сдалась бы так быстро.

Лейтенант мгновенно сориентировался.

- Командирский.- тем временем и звено увидело основную угрозу, и три бронебойных снаряда впились в броню “Покорителя”.

Следом за ними устремился и второй серебряный оковалок.

Он угодил вновь в башню “Махариуса” вызвав сноп искр.

Последовал новый объединенный залп. Потом еще и еще.

Из кормового отделения сверхтяжелого монстра, вырвался огонь, постепенно шаг за шагом, волна за волной начиная пожирать тушу танка.

-Так- рявкнул Заряжайщий, он казалось даже не улыбнулся, лишь секунду спустя, двинул по коленке ухмыляющегося Наводчика.

- Врубай иллюминацию Рыжий, твой выход.-резко бросил Лейтенант.-Извини больше не могу дать.

-Командуй снайпер- вслед за реакцией Полтавски, открытый эфир подразделения наполнился торжествующими возгласами.

-Добивайте, “горбачи”- улыбнулся командир 29-ой машины, стаскивая с головы шлемофон обернулся к Наводчику.- Все, Петр Сергеевич, интермедия.

Четыре громадных прожектора , подкрепляемые сонмом малых фонарей осветили горящую колонну, пошарили, ища новые жертвы и уткнулись в пылающий “Махариус”.

Подобно хищникам из своих укрытий, рыча и перемалывая асфальт, медленно выползли ночные охотники, три “Леман Расса”.

Четвертый старый страшный танк остался на своем месте.

Сейчас “Киров” был словно король, следивший за своими миньонами.

Через какое-то мгновение загрохотали новые выстрелы.

Изменено 6 января, 2017 пользователем Manitu

[Manitu]

Но Шубин не успел приказать ничего. Все сделалось само собой, без

приказания. Мгновение - и катер опять набрал ход!

- Мотористы ликвидируют аварию своими средствами! - доложил механик.

Шубин кивнул, не спуская глаз с расширяющегося просвета впереди, между

лесистыми берегами.

"Своими средствами..." Вот как это выглядело.

Скрежеща зубами от боли, Степаков по-медвежьи, грудью, навалился на

отверстие, откуда только что хлестала горячая вода.

- Резину!

Юнга поспешно наложил на пробоину резиновый пласт, крепко прижал его. И

лишь тогда Степаков со стоном отвалился от трубопровода.

- Не бросай!

Но Шурка и сам понимал, что нельзя бросать. Скорость! Нельзя сбавлять

скорость!

Солдаты Вселенной.

- Закрытая линия, господин комиссар, командир корпуса у аппарата- прозвучало сухо, деловито и не по статусу.

Но тот к кому обращались эти слова, был чужд излишнего нагромождения титулов. Адъютант был вышколен, подготовлен и никогда не забывал этих вводных.

При всех прочих равных, к этому высокому худому как жердь человеку, принято было обращаться витиевато и издалека.

В табели о рангах Империума, если бы такая была, та самая о которой мечтают терранские аналитики, та пресловутая сводная, общая на всю известную галактику к такому бы человеку обращались не иначе как милорд комиссар и прочая и прочая.

Армейский комиссар 2-ого ранга, Аурелиус Бергамо, застегнул ворот белоснежной рубашки и повернулся к вошедшему адьютанту.

- Переключай, принеси мне мой китель и подготовься к выезду.

К тому времени как адъютант принес отглаженный китель с перевязью и повесил его на плечики, комиссар приветствовал генерала Лао.

Они обменялись привычными шутками, намеками на недосыпание. Командир корпуса и Бергамо знали друг друга давно, еще с тех пор когда судьба случайно или намеренно свела их в академии на Кар Дуниаше. Но еще больше уважали свою работу и ценили не просто общение, а совместный тяжелый труд.

- Пять минут назад, я получил шифровку от командарма- перешел к делу Лао- Мне нужен ваш совет, Аурелиус.

Комиссар взглянул на наручный хронометр. Потом сравнил со стоявшими на столе часами и удовлетворенно кивнул.

- Буду у вас ровно через полчаса- Бергамо отметил что-то в своем блокноте, и поднялся из-за стола.

- Хорошей дороги.

Бергамо не ответил, вокс тихо пискнул возвещая об окончании передачи.

Комиссар оправил рубаху, медленно подошел к висевшему кителю.

-Перевязь здесь не к месту- наконец пробормотал он, снимая красноватую богато украшенную серебром ленту.- Многое тут не к месту, Аурелиус.

На улицу, армейский комиссар 2-ого ранга вышел с непокрытой головой, застегнутый на все пуговицы своего черного кожаного плаща. Сзади спешил адъютант, с фуражкой комиссара, едва успевая за быстроногим офицером.

Личная "Химера" ждала их за поворотом, урча и чихая противным грязным дымом.

Комиссару помогли, он устроился в неудобное кресло близ командира БМП, рядом на таком же неудобном кресле скрючился адъютант.

Бергамо взглянул в приоткрытую бойницу.

Подслеповатое утро словно продирало свои глаза. Было видно что светила Иридии разогреваясь и разгораясь медленно выползали из-за горизонта.

"Химера" обогнула колонну машин, орудия и сгрудившихся около походной кухни востроянцев.

Поползла бесконечная, хмурая утренняя армейская дорога, перегруженная техникой, вот тускло освещенная колонна танков неизвестной расцветки; моторы кряхтели, тужились прогреваемые механиками-водителями.

Еще неподалеку тягачи тащили громадную осадную пушку.

Колонны пехотинцев, колонны металла.

Бесконечная дорога, бесконечная чудовищная сила, триумф человечества.

Бергамо, вспомнил как два дня Имперская Гвардия освободила безвестный поселок где он устроился и откуда без сожаления ехал сейчас в штаб корпуса.

Стальной каток разметал оборону противника, железом и кровью разнес укрепления и наращивая скорость ушел далеко на запад. Два дня и 80 километров. Два дня и триумф.

Успех был несомненный. Танки Гвардии успешно разрушая все на своем пути сровняли с землей неприступную линию дотов, развивая успех вылезли на оперативный простор и наткнулись на боевой кулак врага.

Бергамо читая доклад фалковнийского полковника, параллельно слушал мат генерала который морально уничтожал командира бригады. Яркий свет заливал командный пункт отражаясь на голографической карте мириадом огоньков.

Адъютант по просьбе армейского комиссара не стал опускать шторы.

- Я же приказал, без поддержки пехоты, трибунал- все это, конструктивная критика и негатив шедший от Лао перемешалось с отборными ругательствами.- Я же просил лично вас, сдержать…Вы давали слово офицера…

Командир танкового соединения, маленький тщедушный человечек со стальными глазами стоически выносил гнев громадного генерал-лейтенанта, изредка вставлял комментарии погребаемые под слоем ругательств командира корпуса.

Этого никто не мог предвидеть. Да и не дураки с той стороны воевали. Имперская гвардия воевала не с дикарями у которых на вооружении были палки и каменные топоры.

- Потери?- спросил тихо Бергамо.

- Двадцать три стандартных боевых танка…

Армейский комиссар передернул плечами.

- Люди?

-Почти вся первая волна погибла, включая комиссара бригады- ответил полковник

-Это был его "Шадоусворд"?- задал еще один вопрос комиссар, давая Лао перевести дух и успокоится.

-Да.

-Жду от вас наградных листов, полковник.

Лао знаком приказал комбригу удалится и поежившись посмотрел на Бергамо.

- Командарм, явно не погладит по головке.

- Приказ выполнен, мы отбросили врага- сухо напомнил комиссар и вытер обшлаг от пылинки- Кажется, фалковнийцы не строили размен.

- Да, но…

- Командарм, видит как и я, вот это- докладная записка перекочевала в руки генерал-лейтенанта- Бумага все стерпит. И потом Теренс, будьте немного терпимей к комбригу, сегодня он потерял половину личного состава.

Лао устало вздохнул.

- Да задача выполнена, но сколько еще будет таких задач. И чем мы будем решать, а Аурелиус? Если так разбрасываться бойцами…

Комиссар повернулся к окну.

- Свои силами. Как всегда.

*****

Горячий гнифад согревает нутро, галеты дают небольшой запас энергии. Иногда солдат может перебиться и малым, офицер как пример для бойца должен перебиться этим самым пресловутым малым. Но именно в это хмурое утро капитану Имперской Гвардии Северину дико хотелось жрать. Именно так жрать, набросится на горячую кашу с кусками мяса, на суп. Да на что-нибудь горячее, съедобное, хоть мало-мальски пахнущее как настоящая еда.

Кутаясь в тяжелый армейский бушлат, периодически растирая грудь Илья сидел за столом попивая горячую бурду которую минуту назад приготовил вокс-офицер Саллейман.

- Справим суп вчерашний -напомнил между прочим лейтенант и почесал заросший волосом подбородок.

- Справим?- усмехнулся Северин и отпив из кружки вонючую бурду ,добавил- Сам то ел?

-Нет, я привычный.

КП батальона ночью такой оживленный и наполненный офицерской публикой сегодня представлял собой крохотный бетонный закуток. Домик кума Тыквы. Два лежака, на одном из них сопел , причмокивая батальонный комиссар. Десяток чурбанов, бетонных блоков заменяющих стулья. Кривой стол. Вот именно за ним восседал капитан.

- Садись, лейтенант- сказал Северин тоном не терпящим возражения- У нас принято заправляться заранее. Будет ли обед, а тем более ужин одному Императору известно.

Саллейман помявшись для приличия, скромно присел подальше от капитана, во избежание так сказать всяческих наездов со стороны вышестоящего начальства.

- Галеты будешь?- спросил Северин и не ожидая ответа ловко открыл очередную пачку армейских дубовых сухарей- Я не привык один завтракать, мы все время с комиссаром заседаем.

А сейчас как видишь, он спит. Ночью позиции проверял. Молодец наш комиссар.

Лейтенант поежился то ли от открытой двери, что распахнул вестовой, то ли от недовольного бурчания с лежака. Комиссар перевернулся на другой бок и что-то пробормотал.

Капитан похрумкал галетами и перебросил пачку Саллейману.

Тем временем боец, что принес завтрак ловко начал обслуживание.

Перед ними поставили два котелка с едой, принесли нехитрый набор из залежавшегося паштета который ушляки с Муниториума именовали мясом, дополнительных сухарей, горячего гнифада.

- Галье, а ловко у тебя выходит- заметил Илья-а господин лейтенант, бойцы то у нас, а?

Саллейман кивнул и уткнулся в суп, споро работая ложкой. Тем временем Галье собрал бумажки от съеденных галет застыл около капитана с хитрой ухмылкой и угодливой позе.

- Иди с миром, капрал, пока не получил ложкой промеж шаров-отреагировал Северин. Получилось шутливо, почти не враждебно, но капитан дважды никогда не повторял. Все знали, что командир батальона любит пошутить, но сегодня видимо был не тот день. Вестовой раскланялся и направился к выходу.

- Традиции- объяснил Саллейману капитан- Мы тут уважаем традиции. Шарль придумал эту традицию, я как-то пошел у него на поводу. Теперь иногда необходимо оставлять чаевые.

- Вы знаете как его зовут ?-спросил лейтенант.

- Да - капитан почистил ложку и помешал суп- Это мои люди. Мой батальон. Некоторые из этих людей со мной десять лет, лейтенант…

Саллейман сломал галету и промямлил пресловутое "простите".

-Вы прибыли с пополнением, это хорошо и плохо. Про плохое я ничего говорить не буду. Просто уважайте наши традиции, уважайте людей и все будет хорошо.

- Есть, господин капитан -кивнул младший офицер.

- Не сломайте уставом голову, Саллейман, ешьте- напомнил ему Северин.

*****

Два подсеповатых светила Иридии выползли из горизонта, приподнялись выше, сделали еще один шаг, озаряя все вокруг своим светом. Они вновь дарили тепло. Сегодня, вчера, так будет завтра, круговорот не остановить. Несмотря на последний месяц лета. Несмотря на то что постепенно старуха в золотистых одеждах оттесняла на задний план яркую знойную красавицу.

Солнечные лучи такие вялые будто еще сонные, нехотя упали на холодную, продрогшую уставшую от войны землю.

Стояла тишина, изредка нарушаемая воплями местных птиц, идеальный штиль не нарушаемый даже мертвыми ветрами разрушенного космопорта. Словно не было войны, никогда.

Светила сделали еще один шаг, получилось как будто связанные невидимой нитью, держась за руки они прыгнули еще на одну ступень.

В этот момент к воплям птиц присоединился далекий гул.

Постепенно заполняя пространство, он начал нарастать, неясный шум превратился в урчание словно далекий зверь пыхтел на разные лады свою песнь. Далекий дракон гремел вдали, пугая тех кто стоял на боевых постах.

- Вот я никак не пойму, зачем нам прислали этих новобранцев?- Шарп поеживаясь от холода, занял себя работой, сейчас он копал еще одну ячейку для стрельбы. На вопрос капрал [ну уж нет]рена, он не ответил, а еще больше начал работать лопатой.

Впрочем, через минуту с небольшим к нему присоединился Фергюсон. Вдвоем дело пошло быстрее. Да и теплее стало значительней.

Шарп так и не ушел спать после их совместной проверки новобранцев. То ли не хотел оставлять товарища одного на холоде, то ли просто чесался язык, то ли опять разболелся нос. Устроив верный дробовик за спину, он не переставая ругать ротного, а заодно и батальонное начальство, орудовал саперной лопаткой ловко и как говорил Стоун, благообразно. У Шарпа было много недостатков отмечаемые всеми, но было два достоинства, которые красными флажками как буи выступали на поверхности, он был великолепный стрелок и он был великолепный рассказчик.

- Ведь шлепнется мина, или вдарят по нам из тяжелой артиллерии и даст эта вся гурьба такого драпу, что милая моя.

Фергюсон поддел кусок дерна и в ответ пожал плечами.

Шарп тем временем, начал костерить взводного, не преминул напомнить о патронах к дробовику, опять перешел на новобранцев и под конец проехался по Стоуну.

-Себя-то вспомни, первый бой. Ты помнишь свои глаза, а глаза Келла, а Стоуна, а меня вспомнил.- наконец нашел капрал- Да мы все так наложили в штаны, кто образно, а кто на самом деле, что когда комиссар нас поднял в атаку некоторые портки сбрасывали.

-Замечу, что насрали многие, но никто не побежал, а дело было жесткое- парировал пулеметчик, запыхтел и начал утрамбовывать накиданную землю- Комиссар то нас хвалил. Мол молодцы, патриотизмы не чужды… А по мне кто от страху, кто просто прячась как бы не задело, не ну и от патриотизмы рванул тогда вперед.

- Ну и чем эти хуже- кивнул на просыпающиеся окопы новобранцев, капрал- Мы были такими, с этого все начинали. Зря, ты так. Парни еще не струхнули а ты их в трусы записываешь.

- Не, я просто за свою жопу беспокоюсь. Самое страшное это не то, что тебя убьют.

- А что?

- Да что со страху всадят штык-нож или плевок из лазгана, свои. И ладно из-за того что ты струсил…

Фергюсон кивнул, логика безупречна, Шарп был философом и моралистом. Видимо это было еще два плюса к его тем двум озвученным выше.

-Вот сделаем дело, я вот что подумал- продолжил пулеметчик- Вылечу свой нос, надо бабу найти.

- Ты определись что будешь делать в первую очередь, я вот за нос- усмехнулся Фергюсон.- При здоровье свое с лечением подправишь, а вот что с бабой подцепишь.

Шарп обматерил его и сплюнул.

- Слышишь? -спросил капрал, он отбросил лопату и напрягая глаза всмотрелся в даль- Шумят.

-Танки.

Уверенность Шарпа стоило проверить и один из таких методов лежал в вещмешке "вечного недосержанта".

Бинокль с побитой электронной сеткой и встроенным ПНВ, был выменян у сиринских лукиариев. Тамошние гвардейцы торговались долго и упорно, но после полчаса криков, расставаний, возвращений все же ударили по рукам. Бинокль был обменян на часть тулийского гнифада. Тот самый гнифад который уже принципийские танкисты обменяли на пойманного кверлинга.

Люди всегда остаются людьми, и торговля в Имперской Гвардии как в одном из срезов общества Империума, процветала. Товары тут были другие, а отношение базарные и не очень, сохранялись.

Вытащив бинокль, аккуратно стараясь раньше времени не разбудить дух машины, лукиарии предупредили, что вещь старая, рабочая, Фергюсон активировал руну.

Прибор пискнул, сверху шипя отползла панель с неизвестными буквами. Теперь он был готов к работе.

Фергюсон протер окуляры бинокля, неудовлетворенный качеством еще раз дыхнул и снова вытер подготовленной ветошью.

- Да я и так вижу- откликнулся Шарп- Ну метров шестьсот до них. Раз, два…

-Наши?- капрал ругнувшись на бинокль, у которого в очередной раз сбились настройки, вновь напомнил-Наши говорю?

-Наши- пулеметчик продолжил считать- Три, четыре. Наши возвращаются. Те, кто ночью уходил.

Фергюсон наконец-то справился с чудом Механикус.

- Вот ведь котяхи макатагга, ведь просил починить Келла, ведь просил. Чего оно каждое утро барахлит. С утра барахлит, а к вечеру все нормально…

- Может чего подкрутить нада?- заметил Шарп- Ведь точно наши. Я думал ночью уходили, все думаю, закончатся наши тележки. Были танки и хлопа нету.

- Я тебе подкручу- запыхтел наконец Фергюсон прислоняя бинокль к глазам.

Казалось на расстоянии вытянутой руки проплыл мощный "Леман Расс" с короткой пушкой.

- Наши, живые, значит еще постреляем. Иди буди, Кида. Будем смотр новобранцев проводить, считать поголовье, вдруг кто утек ночью.

- Смерти что ли никто не боится? - философски продекламировал пулеметчик, то ли вопросительно, то ли изображая покойного отца Клео.

- Вот как раз ее и боится- тихо, почти не слышно ответил Фергюсон. Капрал завороженный мощными силуэтами боевых машин, не заметил как Шарп ободряюще похлопал его по плечу, после чего скользнул по извилистой траншее к ДОТу.

*****

После доклада танкистов, комиссар 7-ого гвардейского батальона пребывал в хорошем расположении духа. Напевая навязчивый мочивчик подслушанный еще на "Мосмероне", он расстегнул две пуговицы своего пальто и ослабил ворот рубахи.

- Сапоги почисть- предложил ему застывший над картой, Северин- Для полного погружения в позитив.

Комиссар огрызнулся, настроение не упало не йоту. Но ответить комбату и ответить язвительно надо было принципиально. Пока Вэланс размышлял над своей маленькой местью и по совету Ильи чистил сапоги, командир делал какие-то выкладки и что-то записывал в блокнот.

- Все же прошло, удачно?- напомнил командиру Джек.

-Удачно -эхом откликнулся комбат.

- Ты сам послал их, и чему сейчас не рад?- Джек улыбнулся ,но вглядываясь в мрачное лицо капитана опять принявшегося корпеть над картой, наконец выдавил- Что не так?

- Смотри сюда- капитан для верности придавил один из краев карты, каской. Взяв стилус обвел место на карте.-Наши позиции, позиции наших соседей, артполк тут- он перевел стилус правее- Это механизированный полк 275-ой кавалерийской бригады. Ну а теперь посмотри выкладки- капитан раздраженно отбросил стилус и почти силой усадил вяло сопротивляющегося комиссара за стол.

Вэланс не успел даже окинуть резкий, размашистый почерк комбата, он лишь пробежался по прикрепленной сводке.

-Понял, старина, понял?

- Они ведь растревожили весь этот гнойник- тихо прош[оппа!]л Вэланс. Он ознакомился с картой, взглянул еще раз на выкладки- Данные?

-Армейская разведка, "носочи" Игоря и данные танкистов, пока ты спал- капитан смотрел через плечо на меняющегося в лице комиссара.- Пять минут назад Саллейман передал данные корпусной авиации.

Сколько можно прочесть по лицу. Поговаривали физиономистика в древности была признана лженаукой. Особо одаренные и просвещенные горели на кострах древних инквизиторов.

А вот капитан Северин доверял своим ощущениям и немного верил что может определить настроение собеседника.

По лицу Вэланса пробежал гнев.

Капитан не видел глаза Джека, но буквально почувствовал исходящий от него поток ненависти.

Буквально несколько секунд, этакий кипящий вулкан, готов был взорваться.

Но как только комиссар повернулся к капитану, в глазах было спокойное выражение.

- Связь с полковником?

-Он в штабе корпуса. Кейси говорит, что он уехал буквально пять минут назад.

-Кейси, хороший адъютант и еще больший лжец. Попроси Саллеймана вывести меня на Бергамо.

Северин не ответил.

Комиссар вернулся к чтению сводки. Повисла долгая гнетущая пауза.

-Выход на армейского комиссара, чреват. Оуэнс и Лао не одобрят твоих действий, Джек- наконец произнес капитан .

-Плевать, формально я имею право выйти с запросом к Бергамо- начал закипать комиссар.

-Ты не оберешься проблем, Джеки-бой- хмуро сказал Илья.

- Надо отводить людей, командир. Мы между двух огней. Нас растопчут как мух.

-У нас приказ Джек- холодно отреагировал Северин

- Бергамо поддержит мои доводы.

- У нас приказ держать плацдарм.

- Император вседержащий- взорвался комиссар- Илья, если мы не выправим фланги, то первыми окажемся под огнем всего того что выставил против нас враг. Там больше дивизии лишь на наш усиленный батальон.

- Я дал слово. У меня есть приказ- не сдавался Северин.- И у тебя приказ, комиссар.

- Только не надо говорить, про приказы Илья. От Бергамо мне нужно выяснить лишь одно, это то что я думаю или намеренная ошибка, дурака-штабиста.

- Они все просчитали, мы на острие наступления. Мы те кто должен сломать им хр[ой!].

-Только не надо прописных истин командир, ты и сам знаешь, как я могу толкать речи не хуже твоего.

-Даже лучше- усмехнулся Илья- Нас поддержут огнем соседи, Оуэнс обещал поддержку артиллерией и авиацией.

-Оуэнса, я уже услышал. Мне нужна связь с Бергамо.- комиссар приподнялся с чурбана и одернул ворот кожаного пальто- Отдай приказ, Илья.

Изменено 24 апреля, 2017 пользователем Manitu

[Manitu]

Вентидий изобразил слабость римлян и заставил врага подойти ближе к лагерю. Этим он стремился избежать парфянских стрел.

Когда враг был лишь в 500 шагах, неожиданная атака тяжеловооружённых римлян привела к полному разгрому парфян.

Сам полководец Пакор погиб в бою.Эта битва произошла в тот же день, в который пятнадцатью годами ранее погиб Красс, разбитый при Каррах.

Боевой танк Имперской Гвардии "Киров"

Что такое танк? Вроде как ответ очевидный, это универсальная боевая машина, обладающая высокой огневой мощью, бронированием и маневренностью, способная прорывать оборону, удерживать преимущество в нужной точке.

Это может обшитый броней неповоротливый гроб или мелкая юркая танкетка с неизвестного мира-кузни с двумя стабберами на брюхе. Это может быть сверхтяжелый монстр типа "Бейнблейда", кстати совершенно бесполезная куча металла без пехотной поддержки, например в городе или юркий на его фоне "Леман Расс".

Да и что танк, металл пусть со своей душой, своими мыслями и своим "Я". Но без рук и самое главное человеческих мозгов, он остается металлом.

Эти постулаты командир танка под номером 29, знал и без имперской пропаганды.

А вот ее родимую, сейчас с таким жаром комментировали Рыжий и наводчик, что вяли уши. Матерщина вперемешку с довольно сальными шуточками доносилась до прикрывшего глаза, отдыхающего Лейтенанта. Комментарии к боевому листку были от неприличных, до откровенно так сказать, негативно пошлых.

Кто сгорит не сегодня- завтра, не боится быть подвешенным за свой длинный язык, как вещал капитан Полтавски. Танкисты, конечно были разной публикой, но в принципийцы, в массе своей были вот такими. Мало того что перемазанными, чумазыми, так к этим визуальным свойствами, примешивались довольно специфичный юмор и отношение к боевым листкам.

Газета с гордым названием "Лавровый венок" первоначально расстеленная на броне танка, заставленная банками с НЗ, замызганная крошками и прочим армейским скарбом, съедобным и не очень вдруг послужила объектом пристального внимания.

Первым дело несоответствие заметил, конечно, старый добрый Ухарь, его комментарии по поводу статьи о танковом бое, неизвестном до нынешнего дня заставили хохотать весь экипаж. Через некоторое время в ход пошли остальные статьи, героика там превращалась в фарс. Ехидные ухмылки насчет командования в бурную полемику между механиком-водителем, наводчиком и ругающим их "вечным лоялистом" Заряжающим.

Команда отдыхала. Четырехчасовой сон плавно перетек в завтрак, который мутировал в постепенно размаривающий организм плотный обед. Благо подоспели вечно опаздывающие сиринские лукиарии. Сегодня был пир и души и тела.

Экипажу не пришлось суетится и устраивать позицию, маскировать танк. Во-первых позицию подготовили артиллеристы по джентльменскому договору, а во вторых сама природа скрывала "Киров" от глаз врага.

Гранитная скала, божественное вмешательство или попустительство природы, серый ошметок уродливый насколько возможно, своим наконечником-соплей стала надежным убежищем для танкистов.

В самом многообразии, это и подобные чудеса, словно зубы драконы проткнули всю линию обороны Имперской Гвардии. Мало того что холмы стали выгодной позицией для пехотинцев, так гранитные чушки укрыли позиции танкового звена.

Когда они возвращались, Лейтенант с удовлетворением отметил, что иридийцы зарылись в землю еще глубже. Родная почва защищает, она как и благословление Императора подмога простому пехотинцу. Командир танка всегда давал отчет что несмотря на все недостатки танка, у него есть возможность не словить минометные и артиллерийские осколки. У простого солдата этого не было. Пехота, как и многие тысячи лет несла основную тяжесть войны на себе.

И где обгадится танк, где откровенно провалится артиллерия и авиация, выдержит простой боец со оружием и дай Император, гранатой.

И когда танкисты после тяжелого ночного перехода и скоротечного боя достигли позиций иридийцев они увидели ощетинившегося страшного крота. Отнюдь не слепого, утыканного вооружением и пунктами наблюдений, зарывшегося в землю, готового дать по зубам любому кто полезет на холмы.

Если учесть поддержку усиленного артдивизиона Дранхенвельта и последние события, вроде сожженного "Махариуса", то командир танка "Киров" лег отдыхать в приподнятом настроении.

Как и всегда он расположился на корме и укрылся вонючим брезентом. Сегодня эта своеобразная простыня нагретая лучами двух солнц Иридии, навалилась тяжелым грузом. Лейтенант через секунду провалился в яркий наполненный воспоминаниями сон.

Снился выпуск из Академии Пустынной планеты. Что они тогда кричали, как обнимались? Радовались , бросали чепчики и пили гнифад, истошно вопили и дико хохотали. Они смогли, они прошли все тяготы страшных испытаний. Академия была жестким местом, Цитадель Империума вообще задница мира, Северная оконечность границы, блеск Астраномикона пробивается туда еле-еле.

Но пробивается. Там живут суровые люди, а как иначе…Иначе никак, около 1000 лет назад страшная война, тяжелым молотом опустилась на защитников сектора. Столица сектора, благословленное Императором, Туле-прайм держалась только на честном слове и последних защитниках. И первыми кто пришел на помощь пришли соседи.

Если горит дом, то если сосед не дурак он спешит на помощь иначе запылает все село, город, сектор. Одним из первых были принципийцы, тяжелая кавалерия. Танки и бронемашины пустынной планеты. В битве за Серебряный орел, святыню 1-ого Тулийского полка, именно боевые соединения закованные в тяжелую танковую броню решили по сути судьбу сектора. Потом…потом были другие битвы, быть может более масштабные и кровавые. Но тогда произошел перелом. Серебряный орел не погиб, этериарх державший штандарт умер, но знамя воткнутое в родную землю подобно древнему копье, выстояло, как устоял сектор 13/2.

Туле было легендой, и вроде бы легенда как и всякая подобная ей вещь ,должна обрасти ракушками словно днище корабля и и с течением времени плавно пойти ко дну. Но та битва не была забыта, отнюдь.

Сегодня Лейтенант вновь увидел на позициях Имперской гвардии, тот самый блеск забытых времен.

Блеск золота и стали, кроваво-черных словно изможденных войной знамен Дранхенвельта, но и гордый профиль орла державшего в своих лапах страшную змею. Серебряного орла Иридии.

Вот как бывает. Мириады звезд и световых лет разъединяют человеческие общества, а символы старой Земли почему-то остаются общими.

И эти соединительные нити, объединяющие людскую общность, заставили Лейтенанта вернутся к Академии, к друзьям. Ностальгия тяжелая штука, но иногда даже воспоминания о начале пути, приятны. Плохое забывается, а вот друзья, солдаты, его сослуживцы почему то вспоминаются с теплой грустью.

Где его сокурсники, что с ними? Служат ли как всегда дома? Охраняют пограничные пределы Севера или вечная война разметала их по всей известной вселенной.

Только он, недавний курсант попал в 67-ую бригаду. Не часто это бывает, недавнему курсанту повезло что он не попал в "легкую кавалерию", как называли танковые соединения поддержки, а вот так с головой окунулся в армейский быт, прыгнул сразу в омут. Прильнул к элите.

Элиту, правда сейчас сквозь сон смешивали с грязью, пошловато намекая на всевозможные преференции со стороны командования, вроде затыкания дыр на самых сложных участках фронта. Сквозь сон несся голос Ухаря, гнусаво подвизгивая, имитируя исповедника встреченного как то по дороге, он вещал:

- И наконец, тяжелая бригада вырвалась на оперативный простор, уничтожая на своем пути, она была подобна самой божественной сути. Она и была Молотом Императора. Вторая линия противника рухнула как карточный домик в течении нескольких часов.- голос изменился и теперь источал ядовитую желчь- Слышал? А? В течении нескольких часов.

- Вообще то мы там застряли на несколько дней- послышался голос Рыжего- А потом считали гробы фалковнийцев.

- Разве тогда?- спросил наводчик.

- Да. Есть с чем сравнивать, конечно. Вот недавно, ребята покрошили куда больше. В разы.

Лейтенант слышал этот разговор обрывками и сквозь дыхание Морфея, вспомнил тот день.

Это было до эпизода с фалковнийцами, после высадки и как раз за день до того злосчастного боя когда Экипаж лишился "Августина"

Пыхча на десяток разнообразных моторов-голосов и загрязняя воздух, 67-ая бригада выползла на изрезанное танковыми следами , небольшое плато. Узкое, зажатое со всех сторон небольшими холмами.

- Паршивое место- толкнул командира Ухарь, он как всегда маячил на броне, вместе с офицером.

Лейтенант не ответил. Его машина, третья в колонне чихая и кашляя как чахоточный, переползла как и соседи через небольшой овраг. Потом подтвердились и слова Наводчика о паршивом месте и мысли о засаде, которые командир танка не озвучил.

Впереди чернели, словно закопченные стальные коробки.

-Наши?

-Наши- подтвердил Лейтенант. Бинокль в руках предательски задрожал.-Да что же это такое. Да как же так, ребята. В чистом поле.

- С холмов их постреляли. Как курей пощелкали- размышлял наводчик.

Их танк , пять минут спустя, прополз мимо развороченного "Леман Расса" неизвестной раскраски. Танк был без пушки, словно его срезали гигантскими мощными ножницами. Танк без пушки, странное и сюрреалистическое зрелище. Безрукий человек, инвалид.

- Эка его- продолжил сержант- Во фланг накидали что-ли.

- Я даже не знаю что это за подразделение- [ну уж нет]мурился лейтенант. Танков насчитали с десяток.

И раны на них были соответствующие, в том числе дыры явно от плазменного оружия. Противник подтверждал свое реноме. Тактика ударил-убежал, тактика слабого, но почему то уверенного в себе противника. Не всякий отважится расстрелять колонну "Леман Рассов". Этот смог, или эти…Хитрые сволочи.

Впрочем, через километр с небольшим, была обратная ситуация, бригада подобно гигантской гусенице начал месить грязь и втаптывать в землю Иридии то что недавно было остатками вражеской артколонны.

Лейтенант равнодушно вглядывался в мертвецов. Некоторых даже не убирали с дороги и танковые чушки все больше и больше превращали человеческие тела в расплющенные блины.

Трупы были повсюду, был ли это несчастный который лишился ног, или просто уткнувшийся в землю везунчик с осколком в черепе. Смерть достойно отметилась на этой дороге. Некоторых смерть настигла у орудий, на боевом посту. Мертвецы словно пытались развернуть пушки в сторону двигающейся колонны.

Теперь они стояли в вечном наряде.

- Танкистов сожгли не они- заметил Лейтенант- Чертовщина какая-то.

Наводчик хмыкнул и указал на один из трупов близ дороге. В мертвеце было что-то забавное. Он улыбался, во все зубы. Только секунду спустя командир понял что от лица остался нетронутый лоб и неприкрытые глаза... а вот челюсть, то что было носом полностью выгорело, обнажив крепкие белесые зубы.

- Протезы, что ли? - ляпнул Ухарь.- Как же такое возможно.

- На войне всякое случается- напомнил Лейтенант.

Разбитые гаубицы, пара "Василисков" и мертвецы. Их было бесчисленное количество, в разнообразных позах там где они встретили свою смерть. Их словно бы прихлопнули сверху, огромным тапком. Скопом. Как назойливых мух или противных комаров.

-Авиаторы, как будто работали с двух сторон- напомнил Ухарь. Прописную истину уже видел и сам Лейтенант, он хмуро бросил сержанту что-то неразборчивое, грубое и спустился вниз.

Внутри кипела кипела своя жизнь. Заряжающий сидел за приборами флангового болтера, периодически ворочая башенкой рядом на коленях греясь сопел маленький зверек, их питомец. Рыжий был как всегда за рычагами и штурвалом их маленького кора[эх жаль]. Все было как всегда. Все было до того естественно что Лейтенант улыбнулся. Их мирок, скрытый толщиной брони, обвитый анекдотами и юмором, словно кокон у бабочки. Он был готов взорваться, этот удивительный и прекрасный мир.

Как взорвался у десятка тех ребят что сгорели. И когда они сгорели…Явно недавно. Может день, два назад.

Его грустные мысли кажется прочел младший сержант, он оторвался от приборов наблюдения и мягко передал Лейтенанту, животное.

-Твоя очередь, командир. Сегодня день НЗ. Гвардейский день.

Кверлинг тихо заурчал согреваемый грубыми ладонями и командир прикрыл глаза.

*****

Старшего лейтенанта Малахитского мобильного, Рыжий заметил не сразу. Точнее признать неизвестного офицера он признал, но никак не мог разобраться в неизвестных звездах и символах офицера-пропагандиста.

Последний возник, вот так неожиданно, как говорится вырос из под земли. Укороченный лазган, стильная вещь эффектно покоилась в правой руке, левая была занята голографом.

Лейтенант сделал пару снимков до того как был отогнан от танка грубым окриком Наводчика. Следом началась перепалка в которой Рыжий и уведомил сержанта что он связался с неизвестным офицером. И вообще разговор на повышенных то[ну уж нет], грозит всевозможными карами.

Пикировка конечно началась не сразу. На вопрос "по какому праву", "ты кто такой", ответом было презрительная ухмылка, правда, сменившаяся на некоторую бледность когда Наводчик пообещал кинуть в пришельца гранату.

А для острастки вытащил оную из недр танка. Граната, была новая, в форме эллипса, с зеленоватым мягким свечением, то есть на данный момент деактивированная.

-Отойди от машины.

Голограф еще раз мягко пискнул возвещая еще об одном снимке, только после этого офицер попятился.

-Да что вы себя позволяете, сержант.

- Ты кто такой будешь- напирал Наводчик.- Пошел отсюда, [не вижу в этом смысла]чертило.

Последнее было особенно оскорбительно.

-Командира зови- после извещения Рыжего о том что перед ними неизвестный офицер и надо быть чуть помягче, разбудили лейтенанта.

Помятая рожа которого не внушила пришельцу ничего хорошего. После нескольких приветствий, комсостав отошел чуть в сторону и тут командир танка набросился на пропагандиста.

- Тебе жизнь дорога, Флоренс? Какого черта ты тут делаешь?

Старший лейтенант уже начавший излагать свое видение ситуации в ответ набросился на экипаж танка.

Пикировка переросла в обмен колкостями. Но, с стороны казалось что два офицера мирно беседовали, если конечно не обращать внимание на разгоряченные спором лица.

- Всего два снимка, и ты уже начинаешь вой, танковая душа.

-Ты идиот.

- Твои бойцы…-начал было закипать Флоренс

-Это мои люди, господин старший лейтенант-осек его командир "Кирова" -Понял? Мои, не тебе их строить и не тебе с ними жить. Что это за шпионская тактика, делать снимки и не отвечать на просьбы пояснить кто ты.

-Как будто я зашел со стороны врага.

- Идиот.

Они еще препирались с минуту, после чего военкор миролюбиво попросил прикурить. Задымили, танкист закашлялся с надрывом, как заключенный урановых рудников, и, откашлявшись, прохрипел:

- Ну чего? Какие новости?

Малахитец пожал плечами

-Утром, перед вашим возвращением, прибыл взвод гренадеров.- Флоренс оправил голограф- Что-то я посмотрю тут мощное намечается. "Хеллхаунды", "Василиски".Согнали на этот участок, артдивизион и все укрепляют его, вас вон прислали, пехота подтягивается. Все роют землю как кроты.

Командир "Кирова" с удовольствием затянулся сигаретой.

-Ждем контрудара. И ты тут в самый раз. Постреляешь заодно. Не все тебе статьи писать и пикты щелкать.

Старший лейтенант отмахнулся.

- Да я как раз насчет статьи, о бое то расскажи.

-Зачем?

- Ну знаменитым станешь.

-Ага, слышали. Да опять все переврешь. Вон парни сегодня газету твою читали.

Фил Флоренс сморщился словно вкусил лимон.

-Редактора не учитываешь?

- Да наплевать- танкист пустил дым прямо в лицо военкора- Ты враль, и враль профессиональный. И я тебе сейчас наплету про тот бой, такой пурги, что уши завянут.

Старший лейтенант казалось пропустил мимо ушей тираду танкиста. Он был настойчив как и всякий репортер.

- Начнем, давай о танке. Где получили, почему "Киров", почему вторая модификация?

Командир 29-ой машины к свою удивлению рассказал всю или почти всю правду.

Упомянул о разгромленной колонне сначала вскользь, но видя в глазах репортера неподдельную заинтересованность, сыпанул как горохом подробностями.

Впрочем, разговор пришлось прервать. С востока нарастал назойливый гул. Перистые облака еще недавно отогнанные сильным аквилоном, подогнали подкрепление и контратаковали.

Одна из таких туч покрылась черными точками приближающей авиации. Самолеты были похожи на гигантских четырехмоторных шмелей. Все больше и больше увеличиваясь в размерах, они медленно приблизились.

Рабочие ослы Имперских ВКС, атмосферные бомбардировщики "Мародер" поигрывая на солнцах Иридии , огромными набрюшными аквилами, секунду спустя торжественно проплыли мимо позиций 7-ого гвардейского батальона.

За ними поползли штурмовики "Грифы" отягощенные дополнительными пилонами с неуправляемыми ракетами.

- Ну все, привет родителям- напомнил Лейтенант.

Малахитец успел пару раз шелкнуть голографом и взглянуть на танкиста, тот прижав ладонь ко лбу провожал авиаторов насмешливым свистом.

- Жди беды. И скорого ответа.- напомнил между прочим Флоренс.

- Тут так всегда, военкор, сначала мы их, а потом закрываемся и ждем удара- шлемафон на голове танкиста съехал чуть назад и репортер не смог удержаться от еще от одного снимка. Снимок получится патриотично-ободряющий, ухмыльнулся Флоренс. Наземная элита приветствует улыбкой элиту воздушную. Впрочем, название придется подкорректировать.

Авиация между тем играла новыми красками.

Надсадный рев крохотных истребителей поддержки, тяжелое дыхание бомбардировщиков и штурмовиков слились в единую какофонию.

Все это темное облако через мгновение, перестроилось и жужжащей массой нависло над разрушенным космопортом.

Изменено 5 мая, 2017 пользователем Manitu