[фанфик] Песнь гор

[Grím]

Сеттинг: Wh40k

Жанр: боевик

Статус: в процессе

Персонажи и фракции: Астра Милитарум, силы СПО - лояльные и не очень, неравнодушные имперские граждане

Аннотация: Планета Водэ Ан на Восточной Окраине Империума объята пламенем восстания. Империум ответил на мятеж вяло, и теперь немногочисленные силы лоялистов ведут проигрышную войну, надеясь на новые подкрепления.

Тема для комментариев!

Надеюсь, создание темы с малым куском текста мотивирует меня сделать этот кусок текста побольше.

"Действующие лица"

Верные Императору и долгу воины и жестокие угнетатели:

Верные Батальоны

полковник Деорса МакМаннус - бывший командир 3-его горного полка СПО, ныне командир Верных Батальонов

лейтенант Гоиридх Росс - опытный командир одного из лучших взводов лояльных СПО

сержант Бхэлтэйр МакАлистер - командир отделения разведки

капрал Торкуил МакАлистер - его дальний родственник и заместитель

42 Сконийский полк Астра Милитарум

полковник Торстейн Долгорукий - командир полка, командующий имперскими силами в ”крыле”

комиссар Йарван Шендт - комиссар полка

сержант Берлога - командир отделения ветеранов

сержант Олаф - командир отделения

Высокий - рядовой из отделения Олафа

Имперское ополчение

Морай МакАллен - старейшина клана

Лэрд МакАллен - клансмен

Филиб МакАллен - класнмен

Имперский Флот

капитан Виктор ван Дейк - лидер эскадрильи ”Авантюристов” и командир контингента Имперского Флота

Полк Отпрысков Темпестус "Эпсилон-Грифоны"

майор Бундер - командир батальона

Гант - рядовой

Мятежники, предатели и святые борцы за свободу

Мятежные СПО

полковник Эидерд Логан - бывший командир 1-го горного полка, ныне командующий мятежных СПО

сержант Аодхэн МакМиллан - командир отделения разведки

Крэйг МакКензи - рядовой отделения МакМиллана

сержант Стини Грант - пилот ”Валькирии”

Гвардия Освободительной Армии

полковник Антуан Лавиолетт - командир освободительной гвардии

капитан Арман Ноле - командир роты освободительной гвардии

Поль Норманден - рядовой

Освободительная Армия

генерал Роже Мерсье - командир Освободительной Армии, фактический командующий силами мятежников в ”крыле”

Теодор Леман - рядовой

Свен Энгель - пилот ”Арвуса”

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Дремлющий лев

- Ну, че там? - МакМиллан подполз к МакКензи, лежащему на краю обрыва с биноклем.

- Да черт его знает, Аодхэн, - МакКензи перевел взгляд слезящихся от недосыпа глаз на сержанта. Воспаленные красные круги вокруг глаз от долгого прикосновения бинокля придавали ему сходство с низинным енотом. - Есть мнение, что тут нихрена нет. Только скалы, снег и наши промороженные задницы.

МакМиллан пожевал губу, и обветренная кожа отозвалась привычной ноющей болью. По всему выходило, что Крэйг прав, но некое смутное предчувствие заставляло сержанта сомневаться. Или это в нем тянули свою песню на два голоса жадность и жажда славы? С первыми оттепелями полковник Логан обещал грандиозное вознаграждение той команде разведчиков, которая найдет ”Геттеринг” первой. Имперские ”Громобои”, стартующие с этой богопроклятой авиабазы, пролили и выпили за зиму море, черт, океан крови Освободительной Армии. И, что самое мерзкое, ”Геттеринг” был спрятан где-то в этих горах - протяни руку и возьми. Но прошло три недели с начала оттепелей, а рука Освободительной Армии все так же слепо шарила по скалам и тающему снегу, периодически получая болезненные порезы от имперских патрулей. Мысль об имперских разведчиках, возможно прямо сейчас изучающих его обветренную рожу через прицелы, заставила сердце забиться быстрее. Сержант поежился.

- Ладно, Крэйг, будем считать, что ты пра…- внезапная вибрация заставила Аодхэна вздрогнуть и захлопнуть пасть. Резкий, но относительно негромкий хлопок пронесся эхом по горам.

- Еп, сержант, - МакКензи дернул МакМиллана за рукав, указывая направо.

Среди потрескавшихся скал ущелья безмолвной серой птицей летел самолет. Тонкая полоса белого дыма, тающая на глазах среди заснеженных сосен, вела прямиком к шахте у основания склона напротив их импровизированного наблюдательного пункта. Массивная дверь, покрытая камуфляжными разводами, стремительно закрывалась. МакКензи открыл рот, чтобы что-то добавить, но рев наконец включившихся двигателей самолета сожрал его слова. ”Громобой” стрелой ушел в небо.

- Имперские ублюдки знают толк в секретах, - пробормотал МакМиллан. Дверь шахты уже закрылась, и теперь с их позиции ее было не разглядеть. - Гляди в оба, Крейг, бойницы, наблюдательные пункты - попробуй высмотреть хоть что-нибудь на этом склоне.

МакМиллан хотел было встать, но чертыхнулся и убрался с края обрыва ползком, царапая руки об острые камни. Сердце сержанта забилось чаще, когда он подумал о награде за обнаружение ”Геттеринга”. Потом мысль о награде ушла, была вытеснена и растоптана мыслью, что он сейчас в трех сотнях метров от самого секретного логова имперцев в этих горах, дергает за усы чутко дремлющего льва. Сердце забилось еще чаще, а желудок скрутило.

- Стю, что со связью? - МакМиллан подполз к недоуменно следящему за ним радисту отделения. - Мы нашли ”Геттеринг”.

- Ого! - воскликнул Стю, но тут же снизил голос под суровым взглядом сержанта. - Все то же, по связи голяк. Горы так и поют…

МакМиллан выругался. Когда горы ”поют”, на всех частотах можно услышать только белый шум и, если сильно повезет, передать пару-тройку несвязных слов. Ходили слухи, что продвинутые имперские воксы сносно работают и в таких условиях, но сержант считал это байками простаков - не раз и не два он перерезал имперские кабели связи в горах. Зачем бы им кабели, если работает вокс? Впрочем, неважно. У него самого связи с дражайшим командованием нет. Придется топать пешком и надеяться, что горы, наконец, заткнутся.

Приметы и клятвы

Бхэлтэйр обожал горы. Если бы он взглянул налево, то его взгляду открылся бы великолепный вид - ослепительно белые полосы уходящего снега, разрезанные сверкающими горными ручьями и зелеными клиньями вечнозеленых рощ, чертили свой завораживающий узор в полутора километрах внизу. Если бы он взглянул направо, он бы увидел светло-серый, выглаженный непогодой и временем камень скалы, испещренный темно-красными блестящими прожилками какого-то минерала. Если бы он взглянул вверх… Бхэлтэйр сосредоточенно глядел под ноги, аккуратно ступая по горной тропе. Мелкие острые камни кололи ступни сквозь стертые донельзя подошвы сапог, и он до усрачки боялся пропустить какой-нибудь особо острый осколок и угробить сапоги окончательно. Либо вообще оступиться и сверзиться вниз. Сержант скосил глаза влево. Ну, тогда хотя бы он полюбуется видами. Падать долго, время будет.

Отделение сержанта Бхэлтэйра МакАлистера возвращалось из рейда вглубь территории мятежников. Еще осенью, правда, все эти скалы вокруг принадлежали имперцам, но последним крупным наступлением предатели выбили их из долины Верности. Хм, долина Верности? Бхэлтэйр криво усмехнулся. Было б забавно, если мятежники переименовали ее в долину Освобождения или вроде того. Новая планетарная власть любит такие штуки.

По растянувшейся по тропе цепи солдат пронесся взволнованный шепот.

- Сержант, - идущий следом Торкуил тронул сержанта за плечо. - Алпин умер.

- Оставьте его горам, - мрачно ответил Бхэлтэйр и скрежетнул зубами. - Я надеялся, он протянет до Геттеринга.

Этот рейд вышел самым кровавым для их отделения за всю войну. Кинаэд убит в перестрелке вчера, Руэри сорвался в пропасть. Алпина ранили в живот и он отдал Императору душу сейчас - скорей всего рану растрясли на неровной тропе. Бхэлтэйр наступил на особенной острый камешек и зашипел от боли.

- Сеок, сними с Алпина сапоги, - сказал он чуть громче, чем стоило, обращаясь к последнему в цепи. - Моим конец.

Проклятая горная тропа тянулась целую вечность, то расширяясь до пристойной дороги, с которой не упал бы и пьяный, то сужаясь до узкого карниза над пропастью. Как раз по такому карнизу и двигалось сейчас отделение. Бхэлтэйр ощущал в душе мутную смесь облегчения и стыда, что Алпен умер - они бы не смогли протащить раненого здесь.

Тропа резко заворачивала за высокий острый уступ, истончившись до пары десятков сантиметров. Ухватившись за торчащий камень и сделав первый шаг вдоль уступа, сержант замер. Что-то прошуршало за поворотом и затихло. Бхэлтэйр жестом приказал отделению затаиться. Пару минут он прислушивался к свисту ветра и шуму далеких горных ручьев, пока снова не послышался шорох из-за поворота, будто кто-то переминается с ноги на ногу. Активировав касанием бусинку вокса в ухе, Бхэлтэйр поморщился, как от зубной боли - горы все еще тянули свою песнь, и узнать о присутствии имперских групп в этом районе не выйдет.

- Э, есть кто? - из-за поворота раздался настороженный хриплый шепот. Что ж, их тоже услышали.

- Есть, - Бхэлтэйр ответил громче. - А кто спрашивает?

- Смотря кто спрашивает, - хриплый осмелел и перестал ш[оппа!]ть. Голос показался знакомым.

На пару минут над тропой повисла обычная тишина, наполненная гудящим горным ветром. Сержант нервничал и пытался припомнить, чей это голос. Наконец, его осенило:

- МакМиллан, сволочь, ты что ль?

На долгие несколько мгновений, ветер восстановил свою власть над местной тишиной.

- МакАлистер? - хриплый голос звучал удивленно и расстроено.

- Собственной, мля, персоной, - Бхэлтэйр добавил угрозы в голос. - Ты мне денег должен, помнишь?

Года три назад МакМиллан занял приличную сумму ”по-дружески”. Как говорится, если хочешь потерять друга - займи ему денег. Когда пришел срок возвращать долг, сволочь перевелась в другой полк СПО и уехала к черту на рога. А еще через пару месяцев грянуло восстание и Бхэлтэйр оставил надежду вернуть долг.

- Ну, я… - и снова лишь гул ветра.

Бхэлтэйр представил кислую мину бывшего приятеля и не сдержал улыбку. Интересно, на какой МакМиллан стороне? Нельзя стоять здесь вечно - где-то сзади горели склады мятежников, и, вероятно, собиралась погоня.

- Я слыхал, ты нынче с имперцами, - МакМиллан сменил тему. Вот и ответ: они по разные стороны конфликта.

- Есть такое, - нет смысла в обмане, когда его легко раскрыть. - А ты, видать, с мятежниками?

- Мне нравится вариант ”Освободительная Армия”. - МакМиллан сделал паузу. - У вас там, говорят, с едой туго?

- Вранье, - у Бхэлтэйра заурчало в животе. Весь выделенный на рейд паек они съели за пару дней и дальше кормились охотой. Не очень успешно. - Жрем до отвала, остатки приходится выкидывать.

Снова воцарилось молчание. На сухую ветку унылого куста, висящего прямо над тропой, уселась мелкая черная пичуга и принялась мерзко стенать, словно всех ее родных убивают на ее глазах. Бхэлтэйр поднял взгляд. Птица неотрывно смотрела на него своим желтым стеклянным глазом.

- Че там, плакальщик пожаловал? - снова подал голос МакМиллан.

- Ага.

- Говорят, предвещает смерть.

- Ага.

Интересно, сколько у МакМиллана людей? Хотя неважно, ситуация в любом раскладе патовая, даже если он один. Атаковать на такой тропе не получится, отходить назад опасно - один опытный стрелок перестреляет их из-за поворота, как в тире. Выхода два: либо все погибнут на этой тропе, либо кто-то отступит и даст дорогу. Он обернулся и посмотрел на своих людей. Обрекать их на смерть не хотелось. Да и сам он любил жизнь, чего лукавить.

- Я хочу надеяться, что птица брешет, - произнес МакМиллан. - Мы можем вас пропустить, если дадите слово не стрелять.

- А вы сами-то стрелять не станете? - Бхэлтэйру показалось, что с его плеч свалилась скала, и от новообретенной легкости он сейчас взлетит. Но следовало все сперва обговорить.

- Могу поклясться кровью, если вы мне не отстрелите к хренам руку, - с сомнением ответил МакМиллан. - А еще мы дадим еды, в счет моего долга.

Кровавая клятва - обычай старый, но уважаемый в кланах во время войны. Офицеры, правда, такое не одобряли. Но важно ли их мнение сейчас, в конце концов? Желудок издал долгое тоскливое урчание. Еда - хороший бонус.

- Давай, ты первый.

За углом послышалась возня и через пару секунд высунулась окровавленная рука МакМиллана с неглубоким порезом поперек ладони. Ветер срывал алые капли и сбрасывал их вниз. С трудом извернувшись на узком каменном карнизе, Бхэлтэйр провел штыком по правой ладони и пожал руку МакМиллана. Оба облегченно вздохнули. Проклятый плакальщик испустил последний протяжный стон-вой, словно поставив точку в разговоре, и улетел.

- Мы отойдем на сотню метров назад, - сказал МакМиллан, высунув башку из-за угла и едва не ослепив Бхэлтэйра бликом на покрытой капельками пота лысине. - Перебирайтесь. Хорошо, что миром решили.

- Воистину, - ответил МакАлистер и сделал первый осторожный шаг за угол.

Один дневной переход, и его отделение будет в безопасности. Дурная птица верещала впустую.

Изменено 20 апреля, 2017 пользователем Grimduck

[Grím]

Фактор внезапности

Полковник Антуан Лавиолетт неспешно шагал через лагерь Освободительной Гвардии, залитый тусклым желтым светом навесных фонарей, направляясь на экстренный военный совет. Подчиненные провожали его хмурыми взглядами, многие игнорировали устав и не утруждали себя воинским приветствием. Плевать. Через пару лет идиоты вспомнят о нем с благодарностью. ”А помнишь, как старина Лавиолетт опозорился и весь наш полк выдернули из той кровавой мясорубки в Лапе и в наказание выслали в Сердце? Вот ведь повезло.” А может, и вовсе не вспомнят.

Мир вокруг поплыл, и Лавиолетт едва не поскользнулся на мокрой грязи. Он представил презрительные мины офицеров штаба, когда те поймут, что он пьян. Стоило выпить чего-нибудь отрезвляющего… Плевать. Надутые дураки презирают его независимо от того, пьян он или трезв. ”Ах, посмотрите, это слабак Лавиолетт! Он посмел заикнуться о милосердии, вот дурачок!”.

Часовой у входа в штаб откозырял и распахнул перед полковником дверь. Побродив по коридорам, Лавиолетт наконец нашел совещательную комнату. Немножко помялся перед ней, пытаясь придать своей форме хотя бы видимость порядка, потом махнул рукой и без стука вошел.

- Наконец-то, - генерал Мерсье сидел во главе стола, склонившись над картой. - Теперь все в сборе.

Лавиолетт присел в углу комнаты и огляделся. Да, в сборе были все - весь цвет Освободительной Армии. Все неудачники, пьяницы, идиоты и психи, которым правительство побоялось давать какую-либо власть в по-настоящему важной кампании на юго-западе. Список этих одаренных офицеров открывал сам генерал Роже Мерсье. При первом взгляде на него в голову могло прийти только одно слово - ”блеск”. Смотреть на Мерсье - словно смотреть на солнце, глаза начинали слезиться. Блестящие медали на груди, блестящие эполеты, блестящие сапоги, блестящие глаза и блестящая лысина. Правда, в списке блестящих вещей не было ума. Ну, точнее, у Мерсье его не было вообще.

Зато ум был у полковника Логана. Отличный тактик, хорошо знает горы. Дослужился до полковника СПО к тридцати годам. Тут-то и крылась его первая слабость - Логан лизал сапоги имперской власти, а потом предал ее. Такому человеку доверять нельзя, и слово Логана в штабе стоило не дороже грязи. Недалеко от первой слабости лежала и вторая - в своей жажде выслужиться полковник подмял под себя все силы СПО, поддержавшие мятеж, и откусил больший кусок пирога, чем мог прожевать. Он, наверно, неплохо командовал полком, но теперь, когда у него под началом оказалось десять тысяч человек, не связанных прежними клятвами, все расползалось по швам. Бардак в рядах СПО творился неимоверный. Недавно бесследно потеряли четыре ”Валькирии”, не покидавшие ангар с самого начала восстания. Мерсье тогда орал на Логана, как бешеный. Лавиолетт предпринял невероятное мысленное усилие, чтобы припомнить имя полковника. Эидерд, кажется. Проклятое непроизносимое горское имя - звучит так, будто мать нарекала его, трясясь в телеге на неровной горной тропе во время метели. Лавиолетт ухмыльнулся. Наверное, так и было.

- Не вижу причин для улыбок, полковник, - оказывается, Мерсье что-то говорил, а Лавиолетт его не слушал, да еще и ухмылялся. Плевать. - Извольте уделить свое внимание совету.

- Виноват, господин генерал.

Мерсье продолжил свою речь, и впервые за эти месяцы Лавиолетт подумал, что послушать генерала все же стоит. Геттеринг. Разведчики Логана несколько недель бесплодно ползали по скалам, но сегодня наконец нашли проклятый Геттеринг. База была буквально в шаговой доступности от долины Освобождения, откуда имперцев вышвырнули минувшей осенью.

- ...Штурм будет проводиться исключительно силами Освободительной Армии, - произнес Мерсье. Лавиолетт увидел, как Логан и остальные офицеры СПО напряглись. Штабисты Мерсье гаденько заулыбались. - Как ни прискорбно, я не могу доверить участие в этой важной операции вам, Логан.

- Но ведь это мои люди отыскали базу, господин генерал, - Логан встал из-за стола. Лавиолетт заметил, что у командира СПО дрожат пальцы, то ли от волнения, то ли от гнева. - Да и разумно ли задействовать лишь часть сил, когда можно ударить всеми?

- Хм, возможно, в ваших словах есть рациональное зерно… - Мерсье похоже только сейчас понял, что люди Логана - это треть от всех имеющихся у него сил, к тому же они лучше вооружены и обучены. Но пересилить себя генерал не смог. - В таком случае будьте готовы поддержать атаку, когда наши бойцы займут плацдарм. Вам сообщат.

- Но... - начал было Логан.

- Никаких ”но”, полковник! Сядьте! - прикрикнул Мерсье, и Логан сел, сокрушенно качая головой. - Так, пока меня снова не отвлекли. Ради сохранения фактора внезапности, атака будет проводиться с воздуха. Мы высадим десант. Все ”Арвусы”, все ”Валькирии”, кроме тех, что [ну уж нет]одятся в ведении полковника Лавиолетта, должны быть готовы. Распределите людей по транспортам, выдайте координаты высадки. Начало операции утром в шесть-ноль-ноль. Все свободны.

Вот так. Никаких подробностей, ничего. Распределите людей по транспортам и полетели. Ни слова о связи на случай, если горы запоют, а ведь это основа любого планирования в этих ублюдских горах. Удивительно, как люди вроде Мерсье взлетают так высоко? Впрочем, мутная вода мятежа подняла со дна к солнцу множество мелкой рыбешки.

- Лавиолетт, задержитесь.

- Да, господин генерал? - покачиваясь, полковник пробился сквозь поток уходящих мундиров к Мерсье, стараясь не дышать на него винными парами.

- Разочарованы, что Гвардия не атакует завтра?

- Чрезвычайно, господин генерал. - Лавиолетт готов был прыгать от счастья, что не угробит своих людей в идиотской атаке.

- У меня для вас другое задание. - Мерсье улыбнулся ему, показав зубы. Зубы тоже были блестящими. - Готовьте ”Валькирии” и ”Вендетты”, отберите лучших людей для десанта. Вы должны будете прикрыть отступление, если все пойдет не по плану.

”Не по плану”. Удивительно, как он может называть все это планом? Лавиолетт не собирался делать вообще ничего. Когда все полетит в гроксову задницу, его люди и техника будут от всего этого настолько далеко, насколько это вообще возможно.

- Будем готовы, господин генерал.

Изменено 18 апреля, 2017 пользователем Grimduck

[Grím]

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Гражданский долг

Броня тяжело давила на плечи, застежка шлема натирала подбородок. Поль Норманден в сотый раз поправил ремень лазгана, съезжающий с плеча, и нырнул в темное чрево “Арвуса”. Все сиденья были уже тесно заняты, и Поль на мгновение замешкался - куда деваться?

- Шевелись, - ощутимый тычок в шею толкнул Поля вглубь траспортного отсека, а напирающие сзади сослуживцы притиснули его к переборке.

- Э, хорош уже! - через узкое окошко Поль увидел красное лицо пилота. - Ну куда ж вы, мля…

Солдаты не слышали или, скорее, просто игнорировали пилота, продолжая забиваться в “Арвус”, словно в утреннюю электричку. Поля вжимали в переборку все сильнее, и дышать становилось все тяжелее. На мгновение мелькнула мысль, что он здесь задохнется. Узкое пространство было наполнено руганью, пыхтеньем и негромким смехом - кто-то [ну уж нет]одил забавным, что они полетят вот так. Поль услышал, как пилот выбрался из кабины и подбежал к задней рампе, матерясь на ходу.

- Лейтенант, ну куда ты бойцов пихаешь? - голос краснолицого звучал глухо из-за толпы солдат, отделяющей Нормандена от свежего воздуха, но было слышно, что он в бешенстве. - Ты башкой-то подумай, мы далеко улетим с такой толпой?!

- У меня приказ разместить личный состав… - неуверенно ответил лейтенант Монро, но пилот его прервал:

- В жопу себе сунь свой приказ, осел!

- Да как вы смеете? - взвизгнул Монро.

- Высаживай парней, - пилот сбавил обороты, поняв, что позволил себе лишнего. - Человек шестнадцать потяну, и то перегруз.

Через пару минут препирательств лейтенант внял голосу разума, и солдаты принялись вылезать из транспорта. Монро стоял у рампы и считал их по головам. У Поля похолодело в груди. Страх задохнуться сменился страхом, что сейчас его высадят, и он не примет участия в бою. Солнечный свет ударил по глазам, когда он сделал шаг на рампу, но рука Монро остановила его:

- Нормально? - лейтенант смотрел на пилота. Тот привстал на цыпочках и заглянул внутрь.

- Добро. - ответил пилот и побежал назад в кабину.

Рампа закрылась прямо перед лицом Поля, и он перевел дух, сползая на пол. С того дня, когда он записался в Освободительную Армию, произошло уже немало унылой *и: недосыпа, голода, холода, тяжелых бессмысленных работ. Его отделение до сих пор не побывало не то что в сражении, на их долю не выпало даже мелкой перестрелки. Всего этого было достаточно, чтобы подточить его боевой дух, но недостаточно, чтобы погасить его желание исполнить гражданский долг. Поль улыбнулся, вспомнив день, когда зарвавшегося планетарного губернатора и всю его бешеную кровожадную свору повесили на площади Собраний. Тогда он, да и почти все, кого он знал, решили, что нельзя останавливаться. Нужно закончить начатое и вышвырнуть имперских сволочей с планеты. Споро развернутые пункты вербовки в Освободительную Армию были полны добровольцев. Большинство отправлялись на юго-запад, в Лапу, туда, где возле крепости Арбитрес окопались прибывшие имперские каратели. Там сейчас разгорались основные сражения, решалась судьба Водэ Ан. Полю повезло меньше, и его распределили в Сердце - скалистый район в центральной части материка. Местные горцы не поддержали новую власть, СПО раскололись на враждующие отряды, а прибывший сюда единственный полк Имперской Гвардии смог собрать из предателей боеспособную армию.

Грохот сотен включившихся будто бы синхронно двигателей заглушил его мысли и пронзил вибрацией его внутренности. “Арвус” вздрогнул, неуклюже оторвавшись от земли. Поль представил, как множество транспортов вокруг одновременно поднимаются в воздух и ощутил дрожь восторга в руках. На поле он насчитал около восьми десятков “Арвусов”, а ведь еще были “Валькирии”. Тысячи полторы человек сегодня атакуют “Геттеринг” и разметают имперцев среди скал. Поль улыбнулся и крепче ухватился за сиденье рядом - “Арвус” начал ускоряться.

[Grím]

Лучшая работа в мире

Лэрд МакАллен тоскливо изучал карты в руке, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. Пара четверок - не так плохо, но Филиб все поднимал ставку, наверняка получил на раздаче что-то хорошее. Гаденышу всю ночь везло, словно сам Император вкладывал ему карты в руки. У Лэрда страсть как чесались кулаки, жутко хотелось врезать по довольной роже Филиба. Но нельзя - стервец был мужем дочери сестры тестя его брата. Родная кровь…

- Погодь. Слышишь? - Филиб бросил карты на стол и прильнул к перископу. На столе осталась лежать пара тузов.

- Отойди. - Лэрд и сам уже услышал негромкий низкий рев. - Самолеты, целая куча.

- А то я сам не понял. - Нет, Филиба точно надо поколотить. - Тревогу жать?

- Жми скорее, дурень. У нас столько самолетов отродясь не было.

- И стрелять будем? - Филиб ударил кулаком по красной кнопке тревоги.

Лэрд с сомнением поглядел на родича. По всему склону были разбросаны дозорные пункты вроде того, где [ну уж нет]одились они. Каждый был тщательно замаскирован, оснащен средствами наблюдения - иногда просто окном - тревожной кнопкой и, самое главное, автопушкой или тяжелым болтером. Их тяжелый болтер был установлен на платформе, которая выдвигалась метра на два вперед из узкой расщелины в скалах. В таком виде они могли свободно простреливать все небо над склоном, оставаясь в относительной безопасности, но там было столько самолетов… А эти самолеты наверняка несут столько смертоносных штуковин… Опасно. Лэрд открыл было рот, чтобы предложить переждать атаку, но Филиб подал голос первым:

- Старик Морай нас скормит троллям, если узнает, что мы испугались.

Морай был старейшиной клана МакАлленов и ярым сторонником Империума. А еще склочным, жестоким и злопамятным дедом. Хреновое сочетание власти, железной воли и отвратительного характера.

- Погнали. - и Лэрд бросился к болтеру.

Платформа с ощутимым скрипом из-за долгого бездействия выкатила болтер наружу, и Лэрд поежился от пронизывающего до костей горного ветра. По всему их склону и склону напротив бойцы кланов и СПО выкатывали, поднимали свои орудия, сдергивали с них маскировочные сети. Первые оранжевые лучи рассвета блеснули на металлическом стволе болтера, когда Лэрд развернул его вправо. Он прикинул упреждение, прицелившись в головную ”Валькирию” бунтовщиков, задержал зачем-то дыхание, будто это могло повысить точность его стрельбы, и нажал на спуск. От адского грохота заложило уши, кратко помутилось в глазах, и Лэрд запоздало открыл рот, как ему когда-то советовали парни из СПО.

Красные полосы трассеров потянулись от склонов к летящей армаде. Большинство уходило в розовеющее небо, не причиняя никакого вреда, но некоторые попадали в летящие самолеты. Идущие в голове ”Валькирии” резко разошлись в стороны, отвечая огнем на огонь, но неуклюжие безоружные ”Арвусы” продолжали свой путь. Лэрд поймал в перекрестье прицела проносящийся мимо ”Арвус” и, лихо крутанув болтер на станке, всадил в его борт пять или шесть снарядов, прошивших тонкую обшивку грузовика и разорвавшихся внутри. Ему даже показалось что из одной пробоины брызнула кровь, будто дробь попала в диковинную жирную птицу. Он радостно хлопнул Филиба по плечу:

- Учись, братишка!

Лэрд снова принялся разворачивать болтер вправо, но не успел. Даже не успел увидеть, что произошло. Пламя залило каждую клеточку тела. а потом бросило его в темноту.

- Видал, Майер?! - в воксе раздался самодовольный голос Ришара. - Четко в расщелину.

- Неплохо. - Майер глянул на часы, потом на карту. - Завязывай, отстаем уже на десять минут.

- Воистину, завязывай. - прошуршал искаженный помехами голос одного из бортовых стрелков. - Болтанка страшная, бойцы зеленые сидят.

- Че б вы понимали, - пробормотал Ришар и бросил ”Валькирию” в сторону, возвращаясь на прежний курс.

Точка высадки стремительно приближалась на карте, но своими глазами Майер видел лишь изломанные отвесные скалы. Воздух вокруг гудел от тысяч пуль и снарядов, то тут, то там очередной ”Арвус” окутывался пламенем и с грохотом падал на скалы, а шипящий эфир наполнялся воплями и руганью. Шальная пуля пробила бронестекло кабины, отрикошетила от переборки, обдав Майера искрами, и вонзилась в ногу. Звуки взрывов и визг ветра ворвались в кабину.

- Я ранен! - шипя от боли, произнес Майер, но вокс ответил ему лишь треском помех.

Майера прошиб холодный пот. Горы снова запели. В координатах высадки явная ошибка, а связи больше нет. Он отстегнул ремень, фиксирующий его в кресле, и, роняя слезы от боли в пылающей ране, наклонился к Ришару.

- Связи нет! - перекричать вой боя, проникающий в кабину через пробоину, было непросто. - Горы поют!

- Что?! - Ришар не оборачивался, маневрируя меж скал.

- Разворачивай! - Майер принял единственное, как ему казалось, верное решение. Высадить десант в случайном месте - значит просто убить их. Кружить под обстрелом дальше - значит убить себя. - На базу!

Ришар заложил крутой поворот, попутно уйдя от выпущенной с земли ракеты. Майер упал назад в свое кресло, застегивая ремни дрожащими руками. Насколько он мог судить, мысль о возвращении пришла не только в его голову - некоторые транспортники разворачивались в направлении базы. Многие, однако, снижались и высаживали десант где придется.

Раскаленная белая вспышка ослепила Майера, опалила маску, сожгла брови и ресницы. Тугой поток воздуха ударил в лицо, царапая обожженные глаза, а рев кипящего вокруг боя окутал его со всех сторон.

”Валькирия”, лишившись половины кабины, закрутилась в воздухе и влетела в ближайшую скалу, дополнив какофонию боя визжащим скрипом смятой брони. Моррисон отсоединил от лазпушки разряженную батарею, чувствуя жар металла сквозь толстые перчатки. Заглянул в контейнер в боеприпасами и выругался - он сам несколько минут назад вытащил отсюда последнюю батарею.

- У нас пусто, сэр! - крикнул Моррисон в спину сержанту.

- К черту пушку, берите лазганы! - сержант даже не обернулся, продолжая стрелять вниз. - Подонки таки высадились на фланге!

Моррисон подхватил оружие и присел за камнем на краю склона. Рядом кряхтя упал напарник, снимая темные очки. Моррисон выглянул из-за укрытия, но тут же нырнул обратно, чувствуя нарастающую внутри панику. Народу внизу, среди деревьев, была тьма.

- Да их там сотни три!

- Не ной, стреляй!

Мятежники двинулись вверх по склону на позиции взвода. Кто-то из них догадался кинуть дымовые гранаты, но завеса получилась хилая, и ветер порвал ее в клочья, то прикрывающие, то снова открывающие наступающих. Моррисон бездумно жал на курок, из-за дрожи в руках едва справляясь с тем, чтобы совместить целик и мушку. Мятежники падали один за другим, скатывались с крутого склона, но продолжали ползти вверх и огрызаться.

- Берегись! - Моррисон обернулся на крик как раз вовремя, чтобы увидеть, как пылающий ”Арвус” с грохотом упал среди камней, пропахав землю и сметя половину взвода.

Атакующие приободрились и удвоили усилия. Снизу полетели первые гранаты. Рубиновый луч мелькнул у самого лица Моррисона, заставив плясать в глазах тысячи цветных точек. Склон усеивали десятки тел, но еще больше поднимались среди камней, крича, воя, кривя лица в страхе, боли, ярости.

- Штыки примкнуть!

Неожиданное спокойствие снизошло на Моррисона. Звуки приглушились, а тусклые утренние лучи и чадящее пламя горящего ”Арвуса” словно стали ярче. Плавным движением он примкнул штык. Десяток выживших вокруг сделали то же самое. Сержант обнажил палаш с неестественно громким звуком. Бледные лица, красные глаза, [ну уж нет]муренные брови и сжатые челюсти. Они все уже мертвецы. Первые мятежники забрались наверх, хрипло задыхаясь, обливаясь потом и истекая кровью. Измотанные и обескровленные, но очень, очень многочисленные.

Сержант, привалившись спиной к камню, оглядел немногочисленных выживших и поднял руку, растопырив пальцы. Три. Моррисон провел пальцем по штыку, пробуя его остроту. Два. Напрягся, оттолкнулся плечом от валуна, служившего ему укрытием. Один. Они все встали в полный рост и бросились на мятежников.

- За Императора!

Кровь стучала в ушах так громко, что когда выжившие имперцы выскочили из-за валунов, рыча и вопя, словно тысяча демонов, Жюль их почти не услышал. Задыхаясь, он упал на колено. Перемазанный кровью горец с обагренным штыком на лазгане несся прямо на него. Медленно, чертовски медленно Жюль поднимал винтовку ватными руками. Горец заносил лазган для удара, и рубиновые капли падали на истоптанную землю.

Пьер успел выстрелить. Отдача стабгана ощутимо ударила его в плечо. Горец споткнулся в каком-то метре от него и покатился вниз безвольной куклой, сбив по пути кого-то из отставших. В изнеможении Жюль упал на острые камни, пытаясь восстановить дыхание.

- Вперед, вперед! - лейтенант Монро хрипел, как загнанная лошадь, и, видимо надеялся загнать насмерть и своих людей. - Мы у взлетной шахты!

С трудом оттолкнувшись от земли, Жюль поднялся сначала на четвереньки, а потом и на ноги. В полусотне метров в склоне горы и правда была здоровенная бронированная дверь. Какие-то двужильные парни срывали с нее маскировку. Саперы тащили ноги к двери, едва живые под всей своей броней. После всего ада, что они сегодня прошли, Жюль не верил, что их отряд смог захватить этот холм. Он вздрогнул и пригнулся у торчащего в небо куска скалы, когда над головой взорвался очередной транспорт. Сколько солдат погибло сегодня, не успев даже ступить на землю? Три сотни? Четыре? Жюль бросил взгляд на склон, который их отряд с таким трудом преодолел. На земле сегодня погибнет не меньше. Он сжал челюсти так, что заныли зубы. Жертва погибших не будет напрасна.

Пластина двери отошла в сторону с тихим шипением, и пульсирующие оранжевые лучи, вырвавшиеся из тьмы, прошили сразу десяток бойцов на площадке. Растерянные уставшие люди заметались, ища укрытия, но укрытий от хирургически точных выстрелов не было. Без боевых кличей и без суеты из темного провала стремительно выбегали закованные в черные доспехи имперские солдаты.

- Ответный огонь! - лейтенант Монро взмахнул пистолетом в сторону, и тут же упал, пронзенный короткой очередью.

Имперцев было всего пара десятков, но солдаты Освободительной Армии были изнурены, напуганы, захвачены врасплох. Любой намек на сопротивление тут же сгорал в оранжевом пламени хеллганов. Взгляды безучастных зеленых визоров гарантировали смерть тому, на кого они падут.

Жюль понял, что бежит, и в руках его нет оружия. Он не помнил, когда побежал. Пылающие легкие были словно наполнены битым стеклом, ноги гудели и подгибались. Мелькнула мысль, что если он споткнется, то обязательно упадет и сломает себе шею. Нет, нельзя останавливаться. Солдаты в черном убили уже всех на холме. Лес! В лесу…

Адская боль пронзила лодыжку. Жюль покатился по склону, вопя и рыдая, пока его голова не встретила случайный камень, окрасив его кровью.

Гант опустил хеллган. Стоило стрелять в голову, но было очень уж интересно, переживет парень скоростной спуск кувырком с такого склона или нет. Что ж, катился он метров сто, не меньше. Хороший результат.

- Зачистка завершена. - раздался в воксе бесцветный голос. Гант поморщился от скрипящих помех. Песнь гор сегодня лютует, и даже воксы Темпестус не очищают весь мусор.

За спиной хлопнуло, и над головой пронесся ”Громобой”, заставив Ганта пошатнуться под упругим ударом воздуха. Теперь дело за авиацией - небо тоже нуждалось в зачистке. Пару минут Гант стоял, глядя в небо. Его всегда завораживала работа пилотов истребителей. Вот серо-голубой ”Громобой” заходит на цель. Залп автопушек, и ”Арвус” горящей игрушкой летит вниз. Выстрел лазпушки, почти не меняя курса, и второй грузовик закручивается в воздухе, теряя управление. Из расколотого десантного отсека сыпятся тела так и не высадившихся десантников. Красиво. Эх, если бы только Гант не был штурмовиком… Он тряхнул головой и снова взглянул на тело подстреленного им парнишки. Улыбнулся под равнодушной маской шлема. Лучшая работа в мире.

Изменено 20 апреля, 2017 пользователем Grimduck