[фанфик] Железная Правда

[Dammerung]

У меня внезапно вотпрямщас ночью прорвало вдохновение и где-то за три часа написался рассказ. Выкладываю с пылу с жару, можно сказать. Надеюсь, он вам понравится.

Железная Правда

Синта Алекстра затаила дыхание, когда перед ней раскрылся шлюз «Высшего Правосудия». Уже больше года она не видела этого кора[эх жаль], который успел стать для нее родным домом, схолой и храмом. Все это время она мечтала снова вступить на его борт, вдохнуть запах освященного машинного масла, пройтись по длинным коридорам, где она так часто гуляла, беседуя с другими аколитами о делах и об отвлеченных материях. Но больше всего, разумеется, она ждала встречи с тем, по чьему приказу она провела этот год в пыльных архивах Гермеция, мира-библиотеки. Даже не заглянув в свою старую каюту, она поспешила в центральный салон, где Эвентис, как она помнила, проводил все собрания с помощниками и свитой.

– Инквизитор Никас Эвентис готов вас принять! – трубным гласом оповестил механический ангел, встроенный в притолоку над золоченой дверью, и та отъехала в сторону. Алекстра вошла, стараясь не проявлять неподобающей спешки, но не смогла сдержать улыбки, когда увидела своего учителя и начальника, сидящего за большим круглым столом из черного дерева.

– Приветствую, мастер Эвентис, – она слегка поклонилась. Инквизитор встал и склонил голову в ответ. – Как я рада снова увидеть вас вживую, не на голоэкране.

– И тебе добрый день, Алекстра, – сказал Эвентис, жестом приглашая ее присесть. Девушка пододвинула к столу обитый бархатом табурет и села, внимательно слушая. – Я получил твой доклад, как только мы пришвартовались на орбите, и даже успел немного прочесть. Пока могу сказать, что год на Гермеции определенно пошел на пользу не только нашему общему делу, но и твоим навыкам писца, и без того похвально высоким. Изящные и вместе с тем краткие формулировки. Но это не главное. Главное – то, что ты должна передать мне лично.

– Да, мастер Эвентис, – Алекстра невольно бросила взгляд по сторонам. Она понимала, что на корабле нет места безопаснее, чем этот салон, соседствующий с покоями самого инквизитора, но ничего не могла с собой поделать. Та информация, которую она собиралась открыть, была настолько строго охраняемой тайной, что ей пришлось нарушить с десяток законов Гермеция, чтобы до нее добраться. Ей казалось странным, что сейчас она просто возьмет и проговорит эти слова, доселе хранившиеся за семью печатями молчания.

– Все в порядке, – заверил ее Эвентис. – Говори. Где [ну уж нет]одится собор Лазурных Откровений?

– На крупнейшей луне мира Деликтос, что в системе Ореол, – произнесла Алекстра и удивилась, как легко это было.

– Прекрасно. Значит, Железная Правда почти что в наших руках, – улыбнулся инквизитор столь знакомой Алекстре улыбкой, которая означала, что им предстоит очередное опасное задание. Она улыбнулась в ответ. Все как раньше. Она снова дома.

На следующий день Эвентис попросил ее встретиться с ним в пыточном зале, [ну уж нет]одившемся на одной из нижних палуб «Высшего Правосудия». Алекстра не слишком любила это место, и одной из менее очевидных причин тому была женщина, которая встретила ее в дверях. Одетая в черный балахон, с лицом, скрытым фарфоровой маской, она на добрую голову возвышалась над ученицей инквизитора и была чуть ли не вдвое шире ее в плечах. Истязательница, которая безраздельно властвовала над застенками кора[эх жаль], пугала большинство его обитателей даже сильнее, чем сам инквизитор.

– Здравствуй, Нирти, – проговорила Алекстра. Как всегда, она почувствовала себя странно, обращаясь к безликой маске, которая, как всегда, не удостоила ее ответом. – Я к начальнику.

– Впусти ее, она по делу, – послышался голос из-за спины высокой фигуры. Та обернулась, коротко кивнула и отодвинулась в сторону, пропуская Алекстру. Идя навстречу Эвентису, ожидавшему ее в центре пустого пространства между дыбами и колодками, она не переставала ощущать взгляд Нирти, буравящий ее спину меж лопаток. Когда-то истязательница принадлежала к культу смерти, практически полностью уничтоженному предательством изнутри, и с тех пор подозревала всех и вся, не исключая и аколитов инквизитора – единственного, к кому она относилась с полным, почти собачьим доверием.

– Доброе утро, Алекстра, – поздоровался инквизитор. – Пойдем-ка, разомнем ноги.

Неторопливым шагом они двинулись по залу. Нирти удостоверилась, что с новоприбывшей все в порядке, и ушла в угол, где ее дожидался какой-то привязанный к столу еретик. Она хорошо знала свое дело, так что тихая беседа наставника и ученицы не прерывалась ни воплями, ни чрезмерно громкими признаниями.

– У Нирти всегда так много работы, – отвлеченно заметила Алекстра.

– Я намереваюсь облегчить ее труд, – усмехнулся Эвентис. – Сказать по правде, Железная Правда – не сочти за каламбур – может и вовсе лишить ее нынешней работы. Возможно, ей даже придется переквалифицироваться в оперативники.

– Вы обещали мне рассказать, что это такое, – сказала Алекстра, прекрасно понимая, что к этому все идет. Инквизитор любил временами помучить своих аколитов намеками, прежде чем дать нужную информацию.

– Это, девочка моя, мечта любого дознавателя, – Эвентис плавно повернул, направляясь к дальней стене, у которой в ряд стояло несколько прозрачных стазисных цилиндров. Здесь, в отличие от камер, соединенных с пыточным залом, содержались те пленники, которые обладали большой ценностью, так что нельзя было допустить, чтобы они вдруг испустили дух после очередного допроса, или мощные псайкеры, чей разум всегда грозил опасностью. В настоящий момент был занят только один из них, стоящий дальше всех прочих.

– Не уверена, что понимаю, мастер.

– Железная Правда – это, как гласят легенды, реликвия, которая заставляет любого, и я подчеркну – любого, говорить только истину. Иные утверждают, что она представляет собой некое одеяние, другие пишут, что она имеет облик женщины, третьи заявляют, что это машина, созданная еще в Темную эру технологий. Я же знал про нее лишь две вещи: что она мне очень и очень нужна, и что в последний раз ее видели в руках у культистов Лазурных Откровений. Теперь я знаю и третью, благодаря тебе – место, где ее вероятнее всего отыскать.

– Говорить только истину… – протянула Алекстра. – Это, должно быть, воистину могущественная… чем бы она ни была. Но я ни разу не встречала упоминаний о подобной вещи, когда искала информацию об этом культе.

– О, такие вещи не отыскать на обычном архивном мире, – улыбнулся Эвентис. – Другие аколиты тоже не сидели сложа руки, пока тебя не было. Они добыли многое, и самое главное – они нашли Кайтаба.

– Кого? – переспросила Алекстра за миг до того, как понять, что это глупый вопрос.

– Я уверен, что самому дорогому нашему гостю тоже не терпится повстречаться с Железной Правдой, – сказал инквизитор, остановившись перед последним стазисным цилиндром. Там, за толстым зеленоватым бронестеклом, в прозрачной жидкости покачивалось тело, покрытое ломаными линиями сложных татуировок. Алекстра попыталась присмотреться к нему поближе, но Эвентис отстранил ее и покачал головой. Это было к лучшему – помощница инквизитора с тревогой осознала, что темные линии продолжали пятнать ее зрение, хотя она глядела на них не дольше нескольких мгновений. Она поморгала, помотала головой, сделала знак аквилы и вздохнула с облегчением, когда они, наконец, исчезли.

– Не вздумай приближаться к нему, а тем паче вглядываться, не защитившись как следует, – предупредил Эвентис, протягивая Алекстре золотой амулет. – Это архиеретик Кайтаб Мадхур, один из лидеров глубоко укоренившегося культа Светоносных Стрел. Его взяли в плен через три месяца после твоего отлета. Упорная сволочь. Выдерживает допросы до седьмой степени включительно, не говорит ничего полезного, только поносит Императора и лжет, как змея. Не так давно прикинулся, что наконец сломался, и дал мне весьма и весьма убедительный ложный след. Я послал по нему Сантану – помнишь Сантану? Вы, кажется, как-то раз работали вместе… – и получил его обратно по кускам, каждый из которых был одержим отдельным бесом.

– Вы пробовали применять восьмую и девятую степени? – спросила Алекстра, крепко сжав в руке амулет. Теперь она рискнула снова бросить взгляд на заточенного в стазисе еретика и увидела на его теле следы долгих и продолжительных вмешательств шестого-седьмого уровня. Это немного скрасило известия о гибели коллеги.

– Он слишком слаб телом, велик риск его доконать, – хмыкнул инквизитор. – Это не отменяет того факта, что Кайтаб – самый крепкий орешек из всех за мою карьеру. Однако даже он не сможет противостоять Железной Правде – ей, если верить сказаниям, покоряются даже духи, облеченные в плоть, и упорнейшие из лжепророков.

– Но это, как вы сами говорите, мифы, мастер Эвентис, – робко возразила Алекстра, на что ее начальник широко ухмыльнулся.

– Мы боремся с богами и демонами, девочка моя, мы побиваем колдунов и охотимся за призраками. Выглядит только логичным, что против них мы должны использовать легенды.

С данными, полученными на Гермеции, отыскать логовище Лазурных Откровений было не так уж сложно. Система Ореол была овеяна дурной и заслуженной славой пристанища пиратов и прочего отребья, поэтому корабли верноподданных Империума старались обходить его стороной, но не представляла собой достаточно важную проблему, чтобы туда направили карательные флотилии. После нескольких стычек и поражений бандиты Ореола, видимо, поняли, что не могут тягаться с хорошо бронированным и вооруженным «Высшим Правосудием», и затаились. Вскоре на экранах появился газовый гигант Деликтос, окруженный шестью лунами. Только на двух из них имелись условия, пригодные для жизни, и если одна была почти сплошь покрыта трущобными городами пиратов, то вторая выглядела зловеще пустынной. Алекстра подумала, что даже закоренелые преступники чуяли тьму в душах адептов Хаоса и старались держаться от них как можно дальше. Диктуя капитану Диксону универсальные координаты собора Лазурных Откровений, она чувствовала, что обязана принять участие в операции, которая стала возможна благодаря ее кропотливому труду.

Эвентис был с ней полностью согласен. Когда посадочный модуль взрыл песчаную почву недалеко от похожего на гигантский термитник нечестивого храма, и наружу высыпали угрюмые корабельные бойцы и штурмовики Инквизиции, возглавляемые могучим сержантом Таргусом, Алекстра была с ними. Бронежилет, скрытый под мантией писца, непривычно стеснял движения, но болтпистолет, висящий на поясе, рядом с кошелем для инфопланшетов, наполнял ее приятной уверенностью. Ей и раньше случалось участвовать в боях, и она искренне гордилась этим. Не каждый помощник инквизитора мог похвастаться тем, что умел и вести архивы, и разносить головы врагам Императора.

Они ворвались под своды собора, и на миг Алекстра застыла, пораженная его нечестивым великолепием, одновременно и притягивавшим взор, и вселяющим глубокое отвращение. Циклопические колонны, поддерживающие теряющийся в тенях потолок, были не то покрыты барочными украшениями, не то попросту изъедены до такой степени, что выглядели подобно обросшим мачтам затонувшего кора[эх жаль]. Обвивающие их лозы, усеянные шипами из драгоценных камней, шипели и шелестели, протягивая к незваным гостям истекающие ядом побеги. Плиты пола скрывались под сплошным покровом из мертвых и живых, непристойно извивающихся тел, переплетенных корнями и цепями из переливчатого металла. Такие же цепи свисали с потолка, поддерживая клетки с невиданными птицами, что на все лады выкрикивали нестройные песнопения Хаоса. Перья их искрили и метали молнии, приобретая все более невозможные оттенки. В дальнем конце стенающего и вопящего зала возвышался лазуритовый алтарь, над которым зловеще нависла статуя из ржавого железа, казавшаяся чуждой в этом кричаще многоцветном месте.

Один из бойцов взвыл и вцепился ногтями в собственные глаза, не в силах выдержать какофонию цветов и звуков. Не медля ни секунды, Алекстра с размаху врезала ему по затылку рукояткой пистолета. Грохот рухнувшего тела на миг прервал поющих тварей, и по всему залу начали подниматься фигуры в синих облачениях.

– Именем Бога-Императора! – выкрикнул Эвентис. Его инферно-пистолет полыхнул багровым пламенем, и ядовитые лозы, что уже подползли к нему на два метра, с визгом отпрянули. – Именем Священной Инквизиции!...

Бойцы открыли огонь, не дожидаясь, когда инквизитор завершит формулу обвинения и приговора. Того, что они узрели, было достаточно, чтобы всем сердцем возжелать смерти всем, кто мог [ну уж нет]одиться в подобном месте. Культисты, которых, по расчету инквизитора, застали в самый разгар отвратительного празднества, были взяты врасплох, пули и лазерные лучи косили их, словно траву. С арчатой галереи, опоясывающей поверху главный зал, полился ответный огонь, и один из бойцов повалился на пол, но снайперы-штурмовики быстро отыскали вражеских стрелков и аккуратно убрали их, прежде чем те успели попасть в кого-то еще. Алекстра услышала приближающийся топот и лязг и крутанулась на месте как раз вовремя, чтобы увидеть ошалевшего культиста в грубых, сваренных из листового металла доспехах, который выбежал из какого-то подсобного помещения. Он уже замахивался огромным цепным мечом. Девушка могла лишь броситься в сторону, спасаясь от удара, и налетела при этом на висящую рядом клетку. Та рухнула, и существо, которое сидело в ней, закричало, хлопая крыльями. Алекстра успела мельком увидеть его лицо – человеческое, исполненное страдания. Следующий удар безумца располовинил и клетку, и ее обитателя, но Алекстра снова отскочила. По счастью, цепной меч застрял в полу. Пока капающий пеной изо рта культист пытался его выдернуть, помощница инквизитора прицелилась и свалила его точным выстрелом в голову.

Свита Эвентиса начала расходиться веером, стреляя в любого, кто продолжал оказывать сопротивление. Люди, лежавшие на полу, были по большей части слишком изнеможены долгими порочными ритуалами, чтобы бежать, и лишь стонали, когда на них наступали тяжелые сапоги. Вскоре никого, кроме этой слабо шевелящейся массы, не осталось. Лозы, изрубленные и обожженные лазерами, поникли. В клетках покачивались навсегда умолкшие птицы, и лишь Богу-Императору было ведомо, сколькие из них когда-то были людьми. Бойцы уничтожили их всех, чтобы унять сводящие с ума вопли, и в соборе впервые повисла тишина, перемежаемая лишь редкими всхлипами живого ковра людей.

– Нужен огнемет, – бросил через плечо Эвентис. – Их слишком много, чтоб тратить пули.

– Есть, сэр, – козырнул один из бойцов и скрылся в дверях.

Алекстра сглотнула, понимая, что ей предстоит увидеть, но напомнила себе о необходимости полного очищения. Ничто затронутое Хаосом не могло вернуться в лоно истинной веры, как ничто защищенное истинной верой не могло быть затронуто Хаосом. Она ясно видела, что для тех, кто лежал на полу, уже не осталось надежды на спасение. У кого было слишком много глаз, у кого из спины торчали недоразвитые крылья, у иных во рту виднелись змеиные языки или игловидные зубы глубоководного хищника. Многие тела были покрыты странными татуировками, похожими на те, которые Алекстра видела на коже Кайтаба Мадхура, и она отвела взгляд. Пусть все это сгорит чистым пламенем, подумала она, и, может быть, эти падшие души еще познают покой в смерти.

…Когда последние обугленные кости сгребли в стороны, инквизитор, окруженный бдительными стражами, твердым шагом двинулся к алтарю. Лазурный камень успел померкнуть и растрескаться, как будто беспрестанное пресмыкание культистов напитывало его нечестивой энергией, и с их гибелью он и сам стал безжизненным. Однако кровь, пятнавшая его поверхность, еще не высохла. Было видно, что она натекла из-под ног железной статуи, которая стояла за алтарем, на отдельной подставке из черного мрамора со специально выточенными желобками. Алекстра запоздало поняла, что статуя не была ржавой – красноватые пятна на ее бесстрастном женском лице и обмотанном цепями теле были оставлены кровью, просочившейся изнутри.

– Вот она, Железная Правда, – произнес инквизитор, не в силах скрыть восхищения. – Таргус, распутай цепи. Сейчас она откроется перед нами.

Стоило дюжему штурмовику прикоснуться к цепям, которые, казалось, не имели ни начала, ни конца, как звенья распались под его руками. Передняя часть статуи со скрежетом отделилась от задней и распахнулась, как крышка гроба. Раздался отвратительный хлюпающий звук. Таргус отшатнулся и выругался. По лицам остальных было понятно, что они разделяют его чувства, и даже Алекстра на миг задержала дыхание, когда увидела, что [ну уж нет]одилось внутри. Эвентис, впрочем, и глазом не моргнул.

– Скажи мне, какова судьба культа Светоносных Стрел, – сказал он, обращаясь к тому, кто был внутри статуи. Обнаженный человек, повисший на десятках тонких железных шипов, насквозь пронизывающих тело, поднял на него измученные красные глаза. Из множества ран, оставленных выдернутыми из плоти иглами крышки, потекли ручейки крови и скрыли вытатуированную на груди аквилу сплошным красным покровом.

– Культ… погибнет… – прохрипел он. – Как я… им… говорил.

– И ты говорил правду, – кивнул инквизитор. – Да упокоится твоя душа с миром.

Жертва культистов рассмеялась в ответ. Это был хриплый смех, больше похожий на мокрый кашель. Повинуясь жесту Эвентиса, глава штурмовиков сдернул несчастного с шипов, и тот, содрогнувшись, мгновенно умер. Таргус осторожно положил тело на черный от сажи пол и сделал над ним знак аквилы. Инквизитор приказал всем отойти в сторону и, пробормотав краткую отходную, сжег труп из инферно-пистолета.

– Как он мог так долго прожить с такими ранами? – подумала вслух Алекстра. Сердце ее полнилось праведной ненавистью к тем, кто мог подвергнуть подданного Императора подобным мучениям.

– Такова природа Железной Правды, – ответил инквизитор. – Она поддерживает жизнь в узнике, сколько бы тот не был заточен внутри, но это не самое удивительное ее свойство. Самое главное, – он прикоснулся к крышке статуи, и та снова захлопнулась, будто пасть хищного растения, – это то, что пленник Правды не может не ответить на вопрос и не в силах солгать. Пусть даже ложь угнездилась в его сердце и отравила душу, пусть даже истина для него хуже смерти, шипы заставят его сказать правду. И правда – в том, что дни Светоносных Стрел сочтены.

Эвентис еще раз окинул взглядом окровавленную статую, на которой снова сомкнулись зачарованные цепи, и повернулся к дверям.

– Снимите ее с пьедестала и отнесите к посадочному модулю, – приказал он. – Сегодня проклятого Кайтаба Мадхура ждет пренеприятный сюрприз.

Эвентис не ошибся в ожиданиях. Когда архиеретик, выведенный из стазиса, увидел, как в пыточный зал торжественно вносят железную статую, опутанную цепями, он зашипел и задергался в своих кандалах. Торжествующая улыбка инквизитора, казалось, причиняла ему большие страдания, чем любая доселе испробованная пытка.

– Вижу, тебе известна эта дама, не так ли, Кайтаб? – поинтересовался Эвентис. – Впрочем, я полагаю, что ты еще не знакомился с ее богатым внутренним миром. Сейчас мы это исправим. Нирти, твой выход.

– Это большая честь, господин, – поклонилась фигура в черном балахоне. – Я чувствую себя практически недостойной управлять столь прославленным и легендарным орудием пыток.

– Не скромничай, Нирти, – Эвентис гостеприимно взмахнул рукой. – Просто препроводи клиента в его новую обитель.

Повинуясь приказу, истязательница подхватила тощее тело Кайтаба Мадхура под руки и втолкнула в Железную Правду. Шипы легко вошли в плоть, но еретик только ощерился, не вознаградив Нирти даже стоном. Алекстра, которая стояла поодаль, держа в руках планшет для записей, чувствовала, что ее начальник полон волнения, как перед очередным дерзким рейдом. Она облизнула губы, чувствуя, что вот-вот свершится нечто удивительное.

– Твоему упорству пришел конец, Кайтаб, – спокойно произнес инквизитор, глядя прямо в полные отчаянной решимости глаза нечестивца, пока Нирти не захлопнула крышку. Не отрывая взгляд от холодного лица статуи, Эвентис проговорил:

– Назови мне место, где я найду верхушку культа Светоносных Стрел.

Повисло безмолвие. Алекстра подумала, что архиеретик мог быть достаточно силен, чтобы сопротивляться легендарным чарам Железной Правды, но быстро отбросила эту мысль как крамольную. Настолько опытный и сведущий инквизитор, как Эвентис, не мог ошибаться. И действительно, не прошло и десяти секунд, как послышался приглушенный железом голос:

– Кортис Магнум.

– Ага! – триумфально воскликнул Эвентис. – Я знаю этот мир. Давно подозревал, что с ним что-то не так. Как туда поскорее добраться, нечестивое отродье?

– Через… течение Семи Поветрий, – через силу выдавил голос Кайтаба Мадхура. – В это время оно безопасно. Войди в его исток в системе Агатис… и ты найдешь моих братьев.

– Агатис, это за четыре системы отсюда, доберемся за один прыжок, – задумчиво пробормотал инквизитор. – Алекстра, записала? Ты видишь, как он теперь запел? Поистине чудесная машина! Нирти, можешь возвращаться к своим делам, а я пойду переговорю с капитаном.

– Выпусти меня, – прохрипел узник. – Я сказал правду.

– О, в этом я не сомневаюсь, – Эвентис постучал кулаком по железному плечу статуи, под ногами которой уже начала скапливаться лужа крови. – Но ты мне таким больше нравишься. Не лжешь, не сквернословишь, да и физиономия посимпатичнее стала. Пожалуй, придется тебе еще потерпеть.

– Я сказал правду, – повторил еретик. – Я сказал правду!

– Не скучай, – бросил через плечо Эвентис, закрывая за собой дверь. – Я еще вернусь.

Несмотря на все опасения капитана Диксона, который уверял, что из течения Семи Поветрий корабли выходят не иначе как насквозь проржавевшими, с экипажем, больным всеми тридцатью тремя лихорадками, «Высшее Правосудие» совершило переход через варп без всяких потерь. Спиритические приборы инквизитора зафиксировали лишь несколько атак на поле Геллера, что, как он заявил Алекстре, было «в пределах нормы». Казалось, не прошло и недели с того краткого судьбоносного допроса, как на экранах мостика возник пурпурно-синий шар варварского мира Кортис Магнум. Но Эвентис не успел отдать приказ о высадке – поверх изображения планеты засияли тревожные предупреждения.

– На краю системы из варпа вышла небольшая флотилия, – сообщил Диксон, выслушав голоса своих людей в воксе. – Тип кораблей определить пока невозможно, по размеру и скорости больше всего смахивают на легкие торговые корветы. Они спешат, инквизитор. Они движутся в сторону Кортис Магнум.

– Подождем, – Эвентис вынул обтянутый потертой кожей инфопланшет. – Если это те, о ком я думаю, мы их встретим, как подобает.

– Получена сигнатура ведущего кора[эх жаль], – через некоторое время нарушил молчание Диксон. – Вооруженный корвет, название – «Люцифактум», текущий статус…

– Это все, что нам следует знать, капитан, – инквизитор показал ему планшет, на экране которого высвечивались очертания и названия нескольких кораблей. Длинный хищный силуэт «Люцифактума» размещался в самой середине таблицы. – Светоносные Стрелы прилетели прямо нам в руки. Готовьтесь к битве. Сегодня мы спасем Кортис Магнум от любых гнусных планов, которые они вынашивали на его счет.

Культисты явно не ожидали повстречать на орбите дикой планеты тяжеловооруженный корабль – у них даже не были заряжены бортовые батареи. Первый же залп «Высшего Правосудия» поразил «Люцифактум» и взорвал его плазменное ядро, после чего «битва» свелась к погоне за разлетающимися в ужасе кора[эх жаль]ми хаосопоклонников, лишившимися флагмана. Лишь одному из четырех корветов удалось умчаться достаточно далеко, чтобы совершить варп-прыжок и пропасть со всех приборов.

– «Вечный Поиск» ушел, инквизитор, – сообщил капитан, но Эвентис только махнул рукой.

– Железная Правда снова подтвердила свою репутацию, – сказал он, удовлетворенно разглядывая экраны, на которых крутились мертвые обломки вражеских кораблей. – Не сомневаюсь, что Кайтаб Мадхур поведает нам, куда могли деваться его недобитые собратья.

Они нашли «Вечный Поиск» именно там, где указал заточенный в железной статуе архиеретик, и положили ему столь же бесславный конец, сколь и «Люцифактуму». Они прилетели в улей, который, как оказалось, уже был насквозь отравлен ложью Светоносных Стрел и укрывал его демагогов, и подвергли его праведному очищению. Они выследили ковен заклинателей демонов, который поставлял культу одержимое оружие, и сожгли всех до единого вместе с их проклятым арсеналом. Они даже отыскали схолу, скрытую на заросшей непроходимыми джунглями планете, где обучались дети, похищенные культистами, и в корне пресекли этот ядовитый источник святотатцев и еретиков.

Все это, давясь и истекая кровью, поведал Кайтаб Мадхур, чью волю подчинила себе Железная Правда. Он выл от гнева и досады всякий раз, когда Эвентис сообщал ему о своих успехах, но не мог ничего поделать: как его тело не могло пошевелиться, пронзенное шипами, так и язык его не мог произнести ложь. Он говорил, и культисты гибли. Все это, как размышляла Алекстра, было весьма поучительным уроком о том, как истина противна Хаосу, сама природа коего есть фальшь. Она подумывала над тем, чтобы написать книгу, которая передала бы эту мудрость потомкам, но охота на культистов шла не переставая, и в промежутках между операциями и составлением отчетов у нее просто не оставалось времени. Так было, пока, наконец, Эвентис не объявил об окончательной победе над Светоносными Стрелами.

Но ему было мало того, что о деятельности культа уже никто и ничего не слышал. Он желал знать это наверняка, и он знал только один источник по-настоящему истинной информации. Никому он не верил и не имел права верить так, как Железной Правде.

Прошло уже два месяца с тех пор, как он последний раз допрашивал архиеретика – тех откровений, которые тогда поведал Кайтаб, хватило надолго. Нирти даже выглядела слегка удивленной, когда увидела, как инквизитор направляется к дверям того застенка, где стояла железная статуя. Его сопровождала только Алекстра, которой предстояло записать последние слова архиеретика. Она тоже давно не посещала пыточный зал и отметила, что за прошедшее время в нем изрядно прибавилось клиентов. Захваченные в плен члены Светоносных Стрел прижимались к решеткам своих клеток, с ненавистью глядя на инквизитора, посчитавшего нужным сохранить им жизнь ради каких-то эзотерических знаний. По их глазам было видно, что они предпочли бы смерть.

– Добрый день, Кайтаб, – поздоровался инквизитор, обращаясь к непроницаемой статуе. Изнутри послышался глухой стон. – Я хотел задать тебе один вопрос, как ты и сам, верно, догадался.

– Что еще? – проскрежетал голос архиеретика. – Разве мало моих братьев ты сжег на своих кострах, презренный пес Императора? Разве мало тебе пепла мужчин, женщин и детей, которых я помог тебе убить? Что ты еще от меня хочешь?

– В том-то и дело, что я хочу узнать, мало ли мне тех предателей, которых я уже казнил, – невозмутимо ответил Эвентис. – Ты же знаешь, я не успокоюсь, пока вся ваша ядовитая поросль не будет втоптана в землю. Мой вопрос таков: правда ли, что не осталось ни одного живого и свободного члена культа Светоносных Стрел?

Кайтаб Мадхур снова застонал.

– Нет, – сказал он дрожащим от ненависти голосом. – Не осталось.

– Ты слышала, Алекстра? – с улыбкой повернулся к ней Эвентис. – Вот он, этот миг…

Но тут его перебил захлебывающийся вопль еретика.

– Никого! Никого больше нет, поганое ты животное, убийца истинно верующих, невежественная тварь! Будь ты проклят, раб мертвого Императора! Да пожрет огонь варпа и тебя и всех твоих прихвостней! Ты сдохнешь! Ты сдохнешь и поймешь, каково это, когда демоны гложут кости твоей души! Тебя! Вас всех! Вас поглотит ад и ваши душонки…

– Нирти, мне кажется, наш гость более не желает с нами оставаться, – ледяным голосом проговорил инквизитор. Истязательница поняла его с полуслова. Рукой в перчатке она прикоснулась к цепям, заставив их отдернуться в стороны, и рванула на себя дверь пыточной статуи. Железная Правда распахнулась, и истощенный окровавленный еретик вывалился наружу. Бог-Император не даровал ему столь же быстрой смерти, как предыдущей, безымянной жертве устройства: Кайтаб Мадхур корчился на полу еще с минуту, не переставая изрыгать проклятья, пока Нирти, повинуясь взгляду инквизитора, не прикончила его ударом ножа.

– Сожги труп, – приказал Эвентис. – Такова судьба всех, кто покоряется варпу.

Он повернулся к Алекстре, не отрывавшей взгляд от израненного тела.

– Даже тех, у кого настолько сильная воля, – сказал он с задумчивым видом. – Никогда еще ему не удавалось преодолеть чары Железной Правды хотя бы настолько, чтобы вдобавок к правде произнести еще и столь мерзкие богохульства…

Его снова прервали. Но на сей раз это был не голос, а мощное сотрясение, которое пронизало и стены, и пол под их ногами. Алекстра вскрикнула от ужаса. Инквизитор недоверчиво уставился на нее.

– Ты что, девочка моя? Это обычная варп-турбулентность, – сказал он. Вокс-устройство на его шее затрещало.

– Инквизитор! Говорит первый помощник капитана. У нас проблемы!

– Что за проблемы? – [ну уж нет]мурился Эвентис. Его, судя по всему, раздражало, что кто-то или что-то смеет портить миг его безусловного триумфа.

– Поле Геллера отказывает, сэр! Капитан спрашивает, что с колдунами в пыточной! У вас все под контролем?

– Он говорил правду, – безжизненным голосом произнесла Алекстра. Планшет выпал из ее рук и упал в лужу крови. – До самого конца.

– У нас все под контролем! Как он вообще смеет…? – сердито крикнул инквизитор. – Все колдуны под пси-ингибиторами, это ваша проблема! Пусть пошлет всю энергию на поле!

В воксе послышался неразборчивый шум голосов, кто-то перекрикивал другого. Корабль начала бить крупная дрожь. Словно сквозь густой туман, Алекстра слышала обрывки фраз, перемежаемые визгом статики.

«Энергии не хватает!»

«Поле на пятьдесят процентов!...»

«Варп-поток ускоряется…»

«Поле прорвано, сэр! На нижней палубе…»

Слова. Приказы. Вопли. Все это уже ничего для нее не значило. Весь смысл пропал перед лицом правды, единственной правды, которую следовало знать – и знать с самого начала.

– Он говорил правду, – повторила она. Перед ней замаячило лицо Эвентиса, теперь полное искренней тревоги за свою ученицу.

– Что ты такое говоришь, Алекстра?

– Он говорил то, что становилось правдой, – простонала девушка, оседая на пол. Вокруг начал мигать свет, из тускло-желтого становясь то красным, то синим, то переливающимся безумной радугой варпа. – Почему вы не понимаете? Почему вы не понимаете правду?

– Алекстра, вставай, – она почувствовала руку на своем запястье. – Пойдем, нам нужно…

– Он лгал! Он лгал, чтобы сбить нас со следа! – надрывно закричала Алекстра, заглушив на миг даже хохот демонов в своей голове. – Статуя только делала его слова истиной! Статуя делала так всегда, с самого начала! А ты поверил ей, ты сгубил нас всех!

Последним, что увидел в своей долгой и полной побед жизни инквизитор Никас Эвентис, было стремительно искажающееся лицо Алекстры, которая бросилась на его горло, словно дикий зверь. Железная статуя бесстрастно глядела на кровопролитие, пока вокруг звенели отчаянные крики и грохотал разваливающийся на части корабль.

И лишь ее создатель, незримый и неведомый, смеялся, ибо ему была известна вся правда, и не было для него большей радости, чем открывать правду тем, кто ее заслужил.

Изменено 11 мая, 2014 пользователем Dammerung

[Доктор Воронцов]

Два раза перечитал финал, только тогда понял. Увлекательная история.

[Desperado]

Браво! Изумительная история, огромное спасибо! Редкий гость в разделе, поэтому особенно приятно, что наткнулся на такой рассказ.

Концовка великолепна, даже холодок пробежал по спине. Сюжет, будто из ужастика, класс! :image104:

[культурки не хватает?]

я вообще обхожу это место стороной, но от Даммерунг мне кажется плохого не будет)

[Sauropterium]

Мне очень понравилась. Драйв+изящная концовка.

И лишь ее создатель, незримый и неведомый, смеялся, ибо ему была известна вся правда

Магнус? Ариман? Железная дева-то явно тзинчитской работы...

[Dammerung]

Спасибо за комменты! Мне приятно.)

Магнус? Ариман? Железная дева-то явно тзинчитской работы...

Ну, скажем так, автор статуи - Тзинч. Неважно, кто ее выковал.

[Бром]

Разговаривают два клоуна.

Один говорит: я номер придумал. Ты чего-нибудь роняешь на манеж, нагибаешься, тут выбегаю я - и изо всей силы даю тебе смачный поджопник!

Второй подумал и говорит: не пойдет. Слишком тонкая шутка для нашего цирка.

Хороший рассказ.

Но стоит перечитать через недельку. Стилистика мстами хромает.

[Just_Necron]

Хороший рассказ, но правильно ли я понял, что чудо-юдо-устройство делает слова сидящего внутри правдой? Тогда почему пленник не сказал: "Я от тебя убегу целым и невредимым. П.С. Терра взорвется!" - И все!

[Dammerung]

Тогда почему пленник не сказал: "Я от тебя убегу целым и невредимым. П.С. Терра взорвется!" - И все!

Да, устройство делает слова пленника реальностью, так что получается, что он всегда говорит правду. А не догадался он, потому что ему-то Тзинч не показал, как оно на самом деле.

Кстати, насчет Терры. Упоминание мертвого Императора кто-нибудь заметил?)

Изменено 12 мая, 2014 пользователем Dammerung

[Доктор Воронцов]

Я не заметил. Но перечитывь пока не буду. Пусть отстоится.

[Atramentar]

Даммерунг, ты прелесть! Два раза перечитывал. Пиши книги, а не переводи их, серьёзно.

Пошёл заниматься своим фанфиком о примархах-попаданцах.

[Бром]

Кстати. Становилось правдой - не равно становилось истиной.

Это я к чему. Подобный артефакт - слишком мощный инструмент по изменению реальности. Следовательно он не может быть без подвоха.

PS: я могу очень много к чему в рассказе придраться и обосрать. И даже обосновать. Но вот признак хорошего рассказа - не хочется :)

уточнение: хорошего - для меня лично.

Изменено 12 мая, 2014 пользователем Бром

[Just_Necron]

Кстати. Становилось правдой - не равно становилось истиной.

Правда и истина - одно и то же, ваш кэп, да. Как глаз и око.

[Dammerung]

Пиши книги, а не переводи их, серьёзно.

Я недостаточно хорошо умею контролировать свое вдохновение: оно то месяцами где-то пропадает, то нападает внезапно. Потому и пишу редко.

Становилось правдой - не равно становилось истиной.

Да? По мне, одно и то же. Хотя, если правду трактовать как субъективное понимание, а истину - как объективную реальность, тогда мб.

Подобный артефакт - слишком мощный инструмент по изменению реальности

Вот я и говорю, лично Тзинч постарался. Но подвохи там есть, как же без подвохов.

Да, я тащемта подозреваю, где и к чему там можно придраться, мне и самой пара стыков не нравится. Подозреваю, что это последствия того, что рассказ писался задом наперед, с развязки.

Изменено 12 мая, 2014 пользователем Dammerung

[Доктор Воронцов]

Правда и истина - одно и то же, ваш кэп, да. Как глаз и око.

По-грузински "око" - 40 фунтов.

[Бром]

Да? По мне, одно и то же. Хотя, если правду трактовать как субъективное понимание, а истину - как объективную реальность, тогда мб.

Это я и хотел сказать :)

[Iron Maiden]

Всегда с удовольствием читаю твои переводы и фанфики) И то, и другое всегда очень интересно и хорошо)

[Omar_Siberian]

Странный скачок в понимании героини связи между агрегатом и реальностью. Чем он обусловлен? Еретик сдал своих - ок. Еретик предрек им смерть от варпа - ок.

Агрегат заставляет не врать - все ок.

А машинка изменяющая реальность это слишком сильно. И как то не очевидно это её свойство вытекает из рассказа.

Изменено 12 мая, 2014 пользователем Omar_Siberian

[Vasheska]

Шикарнота! Могла бы - плюсанула :rolleyes:

[Доктор Воронцов]

Странный скачок в понимании героини связи между агрегатом и реальностью. Чем он обусловлен? Еретик сдал своих - ок. Еретик предрек им смерть от варпа - ок.

Агрегат заставляет не врать - все ок.

А машинка изменяющая реальность это слишком сильно. И как то не очевидно это её свойство вытекает из рассказа.

Я поэтому и перечитывал финал. Сразу не понял, слишком резкий получился перелом. Но по-моему, это скорее фича, чем баг.

[0.5 Кота]

Хороший фанфик.

Упоминание мертвого Императора кто-нибудь заметил?

Если бы всё было так просто, то ни империума, ни демонов-соперников уже не было бы. :)

Кстати, Dammerung, а ты не думала насчёт такой концовки: Синта заключает себя в Железную Деву, чтобы спасти корабль, но понимает, что Создатель артефакта играл с ней с самого начала и каждая мысль в её голове - каприз демона. Куда более злобно, на мой взгляд. :)

Изменено 12 мая, 2014 пользователем CTEPX

[LynxCancer]

Хороший фик, особенно понравились описания хаоситского логова.

Упоминание мертвого Императора кто-нибудь заметил?

У меня фига в кармане! Кто-нибудь заметил?

Не надо так. Не портите впечатление тем, кто заметил без подсказки и не навязывайте тем, кто не заметил.

[brRibbotaim]

Спасибо за фанфик.

[Dammerung]

Кстати, Dammerung, а ты не думала насчёт такой концовки

Неа, у меня все с концовки и замышлялось, какая она сейчас есть. Менять ее было бы неправильно.

У меня фига в кармане!

Моя фига, мой карман, кому хочу - тому показываю.) Я не умею в пасхалки, чо уж там.

[sidestep]

Странный скачок в понимании героини связи между агрегатом и реальностью.

хохот демонов в голове

Считай откровением от автора машинки. Чисто лулзов ради.

По сабжу - хорошо.

И всё "творение реальности" можно преспокойно списывать на варп.

Изменено 21 мая, 2014 пользователем sidestep