Голосование по конкурсу "Бой" Опции

[Deever]

1.
Именем твоим.
Basir.


«Высота 17, высота 17 … ответьте. Доложите обстановку. Высота 17 … прием, отвечайте, варп вас подери. Ребята, где вы?», нервно орал в трубку радист, пытаясь перекричать артиллерийскую канонаду. Ответом ему, уже на протяжении получаса, был только треск помех.

Обстрел шел уже минут десять, остатки роты, те, кто пережил первые минуты боя, забились на дно траншей. В блиндажах хорониться никто не рискнул, там если накроет, то всех махом, а тут может и пронесет. Лейтенант Кроу тряс за плечи уже давно мертвого радиста, контузия не давала гвардейцу реально оценивать обстановку и он продолжать орать в ухо мертвого солдата, «Вайцовский твою мать, очнись гвардеец! Нам связь нужна!». Сейчас он не видел ни оторванных по пояс ног радиста, ни его внутренностей, на которых стоял, ни пробитой навылет рации. Пробегавший по извилистой траншее штурмовик, матерясь, оторвал офицера от мертвого тела и завалил на дно окопа, прикрыв собой от очередного взрыва.
«Ты что творишь сволочь! Под трибунал захотел!», Кроу попытался спихнуть с себя гвардейца, на что получил сокрушительную зуботычину и затих. Очнулся он, от резкого запаха спирта, ударившего ему в ноздри.
«Вот так, аккуратно, не пролей, мало его у меня», лейтенант жадно присосался к горлышку фляги, закашлялся, но спирт проглотил. Обжигающая жидкость, раскаленной лавиной упала в желудок, разливая тепло по всему телу и постепенно приводя мозги в рабочее состояние.

«Долго я …»
«Да минут пять», отхлебывая из фляги, сказал Зим.
«Хорошо ты меня приложил», потер скулу лейтенант и удивленно прислушался.
«Ага. Кончили палить. С минуту, где-то. Я уже всех на позиции расставил», сержант приподнялся и выглянул за бруствер окопа, «Минометов у нас больше нет, остались стабберы, две лазпушки и ракетница. И хорошо если пол роты. Много раненных. Связи тоже нет», Зим кивнул на мертвого радиста, «Рация вдребезги».
«Да негусто», пошатываясь, Кроу поднялся на ноги. Вершина холма, превращенная гвардейцами в первоклассный укреп район, за несколько минут, стала похожа на поверхность какой то безжизненной, изрытой метеорами планеты.
«Надо послать несколько бойцов в полк», лейтенант повернулся к Зиму, тот отрицательно покачивал головой.
«Поздно, нас уже обошли. Разведчики доложились», сержант постучал пальцем по воксу, «Говорят, что минут через двадцать и нас ровнять начнут».
«Что ж … так значит … ну что, покажем им, что мы тоже не пальцем деланы», Кроу нажал клавишу вокс-связи, выходя на общую ротную частоту, «Рота, готовность номер один, штыки примкнуть, предположительное время контакта – пять минут. Всем занять свои позиции».

Все началось только под вечер. Еретики долго собирали силы вокруг сопки, техника на нее подняться не смогла, слишком крутыми были склоны. Поэтому гвардейцы всю вторую половину дня слушали рев, проезжающих мимо, в сторону основных сил полка, танковых колонн. Как только начало смеркаться, хором, словно по команде, раскатистым гулом начали бить барабаны. Ритмичный шум, одновременно убаюкивал и липкими, холодными пальцами лез в самое нутро, сковывая страхом конечности и заставляя зубы отбивать нервную дрожь.

Отец Лисандро судорожно вцепился в ручки тяжелого стаббера. Цепной меч, которым привык ворочать священник, сейчас одиноко стоял, прислоненный к стене блиндажа. Рядом сидел перебинтованный, почти с ног до головы, пулеметчик. Взрывом ему оторвало кисть правой руки и обожгло лицо. Гвардеец ничего не видел, но отказался уходить с передовой и сейчас объяснял преподобному как правильно пользоваться стаббером.
«Вы святой отец, подпустите их поближе … а потом давите на гашетку. Эта малютка несколько человек за раз прошьет. И ствол чуть ниже опускайте … подбрасывает», прерываясь кашлем сипел гвардеец.
Лисандро сосредоточенно кивал, словно поучениям патриарха, внимая словам солдата, «Не беспокойся сын мой, не один грешник не уйдет от гнева Его сегодня, я уж постараюсь».
Гвардеец улыбнулся, «Да уж постарайтесь. Красиво говорите батюшка, как на проповеди, но я вам верю, вы все сделаете правильно, а я подсоблю, если что».

Сначала сработали мины и «светилки» заботливо поставленные саперами по периметру базы. Противника пока не было видно, скрывал крутой склон, но отчетливо были слышны, вопли раненных еретиков и крики ярости. Нестройный гул голосов нарастал.
«Готовность пять секунд», протрещал вокс.
Гвардейцы, занимавшие передовые окопы, напряглись, сжав в руках скобы управляемых мин.
«Давай!», и столбы огня и мяса, взметнулись в небо по всему периметру укреп района.
Несмотря на чудовищные потери, культисты остервенело рванулись на позиции гвардии. Их подпустили поближе и ударили из всего что могло стрелять. Первые ряды еретиков словно слизнуло какое то неведомое животное, но предателям казалось, не было числа.

В начале это было похоже на тир. Только голова еретика появлялась в зоне видимости, поднимаясь из-за склона, Крепыш всаживал в нее пулю из своего автогана. Он специально целился в лицо. Перемазанные кровью, оскаленные рожи предателей, не вызывали ничего кроме тошноты и ярости. Он был готов стрелять в них, бить прикладом, колоть штыком, лишь бы снести с этих морд это безумное выражение. Душа пела победную песню, когда кто ни будь из этих тварей, с нечеловеческим воплем валился на землю, пытаясь руками нащупать то, что когда-то было его физиономией. Но постепенно все больше голов, в изуродованных восьмиконечными звездами гвардейских касках, появлялось из-за склона, и целиться уже не было возможности. Крепыш просто косил врага очередями, матерясь менял пустые магазины и стрелял снова и снова. Но они все лезли и лезли, поток людского мяса, казалось был нескончаем. Оскверненные символы Империума, исписанная похабными лозунгами броня, полотнища штандартов, от этого хаоса, начинало пестрить в глазах. Скоро еретики подобрались на расстояние броска гранаты, к передовым траншеям и в воксах протрещала команда «Вперед!».

«Уррраааа!!!!», словно гром разнеслось над вершиной искореженной войной сопки. Молот Империума, со всей своей нечеловеческой яростью, обрушился на головы отступников. Примкнув штыки, гвардейцы врезались в нестройные ряды еретиков. Через несколько секунд, уже трудно было различить где свои, а где враги, бой перерос в рукопашную схватку, где каждый был сам за себя. Бойцы били врага прикладами винтовок, кололи штыками, кто-то уже потерял свое оружие и просто бил руками, ногами, кусал, душил.

Автоган Крепыша переломился пополам, после мощного удара арматурины, которую в качестве оружия использовал один из предателей. Крепыша это не остановило, пробравшись к врагу вплотную, он завалил того на землю и методично, размашистыми ударами шлема, зажатого в руке, вминал в затылок лицо еретика. «Со всей мой силой, со всей моей волей …», шептал Крепыш, вспомнившийся ему отрывок одной из молитв, продолжая превращать лицо культиста в кровавую кашу.

Зим, стоя на крыше одного из импровизированных дотов, поливал наступающих огнем из стаббера. Он стрелял прямо от бедра, длинными очередями, как будто не замечая, ни чудовищной отдачи, ни веса оружия. Гвардейцы, за спиной невысокого, крепкого, а в штурмовой броне, почти квадратного сержанта, поговаривали, что он наполовину огрин, намекая на огромную силу командира штурмового взвода. Когда кончились патроны и стаббер перестал исторгать из ствола смертоносный ливень, Зим перехватил его за ствол и, орудуя словно дубиной, с ревом бросился в толпу врагов.

Через несколько минут, короткой, но кровавой и яростной свалки, гвардейцы скинули предателей с вершины холма. Во время короткой передышки, солдаты оттаскивали раненных и убитых, не оставляя на поругание ничего. Они уходили на вторую линию обороны. То, что не удалось унести, тщательно минировалось. Крепыша нашли в той же траншее где он начал бой, он стоял, привалившись к забитому им до смерти культисту. Шальная пуля, пробив шею гвардейца, отправила его на встречу с Императором.

Зим сидел на дне окопа, перекатывая комья сырой, жирной земли в обоженных ладонях, пытаясь таким образом унять боль. «Следующая атака будет последней для нас, ты видел, сколько их там?», обратился он к Кроу. «Видел», мрачно ответил лейтенант, перезаряжая болт-пистолет, «Когда совсем тяжко станет, пущу ракету, дай бог наши увидят, не дадут умереть просто так. Прихватим с собой сколько сможем». Сержант согласно кивнул.

Лисандро осторожно, словно боясь навредить, поливал дымящийся ствол стаббера водой,
«Дух Машин, прими мои извинения. И встань среди другого оружия. И стреляй верно», повторял он словно заводной, подсказанную раненным пулеметчиком литанию. Когда дух успокоился, и пар его гнева перестал идти от ствола, священник облегченно вздохнул. «Все в порядке?», спросил гвардеец. Батюшка утвердительно кивнул, но, быстро спохватившись, добавил вслух. «Да. Мне удалось его успокоить».
«Теперь надо вставить новую ленту. Возьмите ящик у стены, ну вы знаете …».
«Он последний», с горечью сказал священник. Взяв ленту, он аккуратно поместил ее в приемник и захлопнул крышку. С гордостью посмотрев на свою работу Лисандро снял с пояса маленький флакончик со священным маслом и не жалея окропил им корпус стаббера. «Дай мне силы, чтобы выполнить мой долг и сокрушить тех, кто мешает мне», прошептал он.
«Батюшка, когда патроны кончатся, вы уходите отсюда. А я им подарочек припас», гвардеец легонько похлопал по связке гранат у себя на коленях.
Лисандро хмуро посмотрел на раненного, «Ты это брось мне. Я еще тебя вытащу отсюда и на ноги поставлю, поверь моему слову. А если что, я не уйду, вместе здесь останемся. Я тоже кое-что могу», священник погладил ручку цепного меча и немного подумав, добавил, «Ты зови меня просто, Саша».
Гвардеец кивнул и протянул уцелевшую руку, для рукопожатия.

После короткой передышки, вновь забили барабаны. Но в этот раз, культисты, казалось, не спешили. Лишь через несколько минут, первые фигуры показались на вершине холма. Гвардейцы пока не стреляли, стараясь подпустить противника поближе и бить наверняка. Неожиданно ряды предателей расступились и солдаты, с ужасом увидели как к ним, на фоне заходящего, кроваво красного солнца, не торопясь, приближается гротескная, ростом около трех метров фигура терминатора хаоса.

Броню этого чудовища усеивали костяные шипы, которые казалось, росли прямо сквозь доспех. Но самым страшным было то, что на эти шипы были нанизаны еще живые люди. Создавалось ощущение, что они не просто висели на них, а словно вросли в броню терминатора. Некоторые тела частично торчали из доспеха, словно тонули в нем, как в трясине. Искаженные магией варпа лица, что-то кричали, но этот вопль сливался в одну чудовищную какофонию, и разобрать, что-либо было невозможно. Люди тянули руки к гвардейцам, словно умоляя тех об избавлении от мук. В одной руке десантник сжимал штурмовой болтер, из другой, торчали покрытые запекшейся кровью, устрашающего вида когти. Не спеша, словно наслаждаясь своим превосходством над противником, терминатор двинулся на позиции гвардии.

«Господи милосердный», обречено прошептал Кроу.
«Гвардия, огонь!!!», лейтенант первым вскинул болт-пистолет и начал стрелять в десантника хаоса, через секунду десятки лазерных лучей и пулевых трасс устремились к терминатору, но все казалось бесполезным. Лучи и пули беспомощно отскакивали от брони исчадия хаоса, причиняя страдания только замурованным в доспех людям. Из динамиков шлема терминатора раздался хриплый смех, и он ответил огнем из своего оружия. Болты буквально разрывали солдат на части, выкашивая целые отделения за доли секунды. Кто-то из гвардейцев оказался вблизи от десантника и тот с нечеловеческой скоростью метнулся в его сторону. Секунда и извивающееся тело висит на когтях терминатора, он демонстративно разворачивается к оставшимся в живых и с размаху насаживает еще живого солдата на шипы доспеха.

«Саш, что там происходит», раненный пулеметчик уже минуту теребил рясу священника, пытаясь добиться от него ответа. Лисандро стоял словно каменный столб, судорожно сжимая рукоятки стаббера. На лице святого отца был написан неподдельный ужас, капли пота стекают по щекам, губы шепчут охранительную молитву, «Я служу тебе, Бог Император Человечества. Делай со мной, что желаешь, потому что вера моя абсолютна». Постепенно лицо священника приобретает осмысленный вид, словно на него снизошло просветление или голос свыше подсказал, что нужно делать.
Гулким низким голосом, как во время службы в церкви святой отец произносит, «Император даруй мне Свой праведный гнев и Свою гневную силу, Дай мне стать штормом, что сокрушит врагов, оскверняющих твой взор», его глаза словно излучают золотистый свет, постепенно уже вся фигура Лисандро сияет этим светом, а за ней и стаббер.

Терминатор почувствовал, что-то неладное, он начал вертеть шлемом из стороны в сторону, пытаясь определить источник опасности. Но не успел. Поток золотого света вырвался из одного из дотов и ударил в грудь порождению хаоса, окутав того ярким сиянием. Десантник попытался отступить, но тут ожили, вмурованные в его броню тела. Десятки рук, рвущихся наружу, начали разрывать его доспех. Они проминали наплечники, словно те были сделаны из обычной бумаги. Лица жертв развернулись внутрь и растворились в броне, вгрызаясь в тело терминатора. И гвардейцы, и еретики с ужасом смотрели на эту экзекуцию. Десантник хаоса с воем упал на колени, руками он пытался сорвать с себя доспех, который сейчас медленно и мучительно убивал своего владельца. Но все было бесполезно. Постепенно терминатор осел и затих, превратившись в груду искореженной плоти. Тела растворились в его броне, обнажив ее истинный цвет - кроваво красный.

Поклонники хаоса, в ужасе начали пятиться. Секунды, и они уже панически бегут, бросая оружие и штандарты. Гвардейцы не стали их преследовать. Солдаты стояли, с благоговейным страхом рассматривая останки терминатора. Первым спохватился Кроу. Широкими скачками, перемахивая через воронки и окопы, он бежал к блиндажу, из которого ударил луч.

Ворвавшись в Дот, лейтенант увидел раненного гвардейца с перебинтованным лицом, который теребил за рясу, застывшего, словно статуя, священника. Лицо Лисандро осунулось и покрылось сеткой глубоких морщин, волосы поседели, как будто что-то вытянуло все жизненные силы из святого отца. Руки до сих пор, мертвой хваткой держали рукояти стаббера, который оказался насквозь изъеден ржавчиной. Кроу осторожно дотронулся до ствола оружия и тот рассыпался в труху.
«Что здесь произошло?», спросил у пулеметчика офицер.
«Я не знаю … он начал молиться, а потом …», гвардеец на мгновенье задумался, подбирая слова, «Я почувствовал свет … и как будто кто то еще был здесь, недолго буквально секунду … а потом начал стрелять стаббер».
«Что ты несешь, как ты мог почувствовать свет, это невозможно», раздраженно сказал лейтенант.
«Не знаю», развел руками солдат, «Я не могу по-другому описать это ощущение. Что со священником?».
«По моему, он мертв», ответил Кроу, пощупав пульс Лисандро.

«Император, Бог наш и отец вседержащий. Освяти светом благословения твоего, путь верного слуги твоего, что выполнил свой долг до конца. Пусть воссядет он рядом с лучшими, что пали во имя тебя, ибо был он лучшим из нас, и даруй нам, оставшимся здесь, силу и веру его». В тысячный раз читал эту молитву отец Грегори, по привычке потирая бионический протез, заменивший ему правую кисть и вспоминая ротного священника, десять лет назад спасшего от смерти его и еще 23, казалось уже обреченных на мучительную смерть гвардейца.

2.
Двенадцать секунд
Vinni Pooh

Серое небо слилось с серым городом, туман и дождь превратили, в общем-то, несовместимые вещи в одну единую, сделали их дополнением друг друга, продолжением одного целого. Тяжелый, жирный дым от горящего танка медленно и неторопливо струился вверх, наполняя окружающее пространство тяжелым запахом горелого пластика, горячего металла и смрадной вони вытекшего топлива.
Мелкий моросящий дождь, казалось, насквозь пропитал весь окружающий мир, не оставив никакого места теплу и покою, не оставив даже намека на то чувство, которого так жаждет каждый нормальный человек.
Маленькая фигурка человека, вжатая в камень такого большого города. Фигурка не шевелится, человек или мертв, или хочет казаться таковым, он нем и недвижен.

Жгучее желание жить, острое как вкус неразбавленного спирта в гортани, горячее как кровь в остывающем на холоде теле. Жажда жизни способна заставить человека делать абсолютно невероятные вещи. Вот и сейчас, он лежал на холодном камне уже целый час, без какого либо движения. Он лежал имитируя смерть именно для того чтобы жить, и мысли в голове были только об этом. Наконец он решил, что прошло достаточно времени, и ползком двинулся в сторону ближайшего подвала. И было это за двенадцать секунд до того, как небо упало на землю.

Он полз к подвалу, медленно, но уверенно, оставляя позади метр за метром, оставляя позади танк и мертвых друзей, которые так и не выбрались из него. И хотя единственным посторонним звуком проникающим в его уши было собственное хриплое дыхание и грохот стаббера где-то далеко впереди, крики сгорающих заживо людей казалось навечно поселились в голове. Он помнил их всех, веселых и мрачных, красивых и некрасивых, он помнил их такими, какими они были и такими какими они хотели быть. И эта память не давала застыть на камне, провалиться в бездонную пропасть беспамятства, сладкого небытия дарующего покой, эта память рождала злость, ту злость, которая раскаленным добела железным прутом гнала его вперед, к далекому звуку стаббера. Да, желание жить способно на многое, но ненависть и жажда мести может значительно больше, она может оживить разум человека, которому больше нет смысла существовать, она может заставить встать и действовать тело которому незачем жить. Именно поэтому он двигался вперед. Потому что там был виновник смерти. Там было мщение и расплата.

Когда он спустился в подвал, вся площадь, вместе с танком превратилась в пылающий ад, заполненный безумным грохотом и пламенем. Его всего засыпало осколками и пылью. Встав и отряхнув одежду от пыли, покачивающейся походкой, он двинулся вперед. Звуки стрельбы стали значительно громче, теперь к ним добавилось шипение ласганов и смутные голоса людей. Иногда придерживаясь рукой за стену, он размеренно двигался вперед, как когда-то танк, которым он управлял. В воспаленном сознании голоса людей впереди слились со смехом старых друзей, и их голоса он слышал все четче и четче, до тех пор, пока сам не оказался среди них, среди тех, кто был ему ближе, чем братья, кого он любил больше жизни.
Среди тех, кого больше не было в живых. Разум рывком всплыл на поверхность из глубин галлюцинации, и он обнаружил себя скорчившимся на земле в углу комнаты. Руки обнимали занемевшие плечи, пальцы судорожно вцепились в мокрый, промасленный комбинезон, колени прижаты к груди. Он заставил себя встать и идти дальше. И было это за двенадцать секунд до того, как ангел смерти сел ему на плечо.

Выйдя из зала, в котором он находился в коридор, он сразу увидел человека стоявшего спиной к нему возле противоположной стены, человек жизнерадостно свистел, и, похоже, занят был справлением малой нужды. Танкист молча достал из висящей на боку кобуры ласпистолет, поднял руку на уровень глаз, и так же молча нажал на курок. Луч вошел в спину прямо между лопаток и человек сполз по стене на пол. Танкист медленно подошел к телу и с абсолютно пустым лицом вдавил палец в курок еще три раза. Ничего не изменилось. Все так же, с перерывами грохотал стаббер, так же где-то кричали люди.
Так же были мертвы все друзья.

Он снял с трупа две гранаты, и, переступив через тело, пошел вперед, к лестнице ведущей на второй этаж, именно там, судя по всему, находились остальные мятежники. Немного постояв перед входом тамбур, который вел к комнате, он шагнул вперед. И было это за двенадцать секунд до того, как война для него закончилась.

Еще в тамбуре перед входом в комнату он выдернул из гранаты чеку, а саму гранату зажал в руке. Войдя в помещение, танкист начал методично расстреливать находящихся там людей из ласпистолета. Их было на удивление много, но прежде чем они успели среагировать, четверо уже были мертвы. Когда кто-то открыл ответный огонь, мертвы были уже семеро. И когда танкисту пробило грудь десятком выстрелов, когда он упал на холодный пол, и граната выкатилась из его руки, умерли все. И было это, когда время вышло.

[Deever]

3.
Утро.
Greg

Они уже мертвы. Все, с кем Алекс вышел на это задание, уже мертвы. Инга, Лекс, Ицхак, комиссар Круцин – все они умерли. Да и сам Алекс скоро умрет. Он уже не чувствует нижней половины тела, будто топором срубили ему все, что ниже живота. Алекс лежит в луже собственной крови, маслянисто поблескивающей в лунных лучах, проникающих сквозь проломы. Здесь, в этом подвале, нашли свою смерть Круцин и Лекс. И смерть им принесло имперское оружие. Те самые освященные снаряды, которые должны были убивать врагов Императора, отняли жизни у Его верных слуг. Все закончилось, но Алекс все еще помнил, как все началось.

«Химера» медленно катилась по грудам из битого кирпича, раскрошенного камня и переломанного дерева. Оконные проемы тупо и злобно таращились на солдат, сидящих на броне и скорчившихся от холода. Один десяток усульцев – не самая серьезная сила в этой войне. Но для прочесывания разбомбленного города их вполне достаточно. На передней броне восседал комиссар Сергей Круцин, высокий седой мужчина с узким лицом и близко посаженными глазами. Из-за положения глаз Круцин вечно казался очень задумчивым. За Круциным сидела единственная девушка сотни – Инга Домбровская. Кутаясь в мундир комиссара, она цепко держала снайперскую винтовку с мощной оптикой. В десятке она выполняла роль снайпера.
На боковой броне сидели Ицхак Шнеерсон – радист, Александр Кривченко – гренадер, и Александр Орлов – медик. Внутри «Химеры» находились двое водителей и братья Кореевы. Им посчастливилось забраться в теплое нутро транспорта, и сейчас они дремали.
-Комиссар, что мы ищем? – повторила вопрос Инга.
Круцин моргнул и посмотрел на нее.
-Что, Инга? – переспросил он – Извини, задумался.
-Что мы ищем здесь?
Комиссар неопределенно махнул рукой.
-Все, что может представлять интерес. Здесь вообще-то жителей не должно быть. Повстанцы устроили здесь лагерь, а жителей согнали в храм и там убили. Всех.
-Зачем?! – Инга широко распахнула глаза.
-Почем я знаю? Главное, что наша артиллерия разнесла лагерь ко всем демонам. Ничего живого не должно было остаться. А мы просто проверяем.
Кривченко хлопнул по плечу Орлова. Когда тот обернулся, он указал пальцем с неровно обгрызенным ногтем в сторону каких –то развалин.
-Алекс, глянь. Знаешь, что это было?
В сотне Орлова звали Алексом, а Кривченко – Лексом, дабы не путать.
Алекс смотрел на удаляющиеся развалины.
-Нет. Что это?
-Это школа. – Лекс грустно усмехнулся – Там был штаб этих ублюдков. Догадайся, что стало с детьми?
Алекс смотрел на землю, проплывающую мимо «Химеры». Внезапно он почувствовал, как пустынен этот город. Здесь нет больше никого, никого кроме гвардейцев, и все в десятке чувствовали, что едут по кладбищу.
-Раньше здесь было весьма мило. – первым нарушил наступившую тишину комиссар. – Я здесь был пару месяцев назад. Конечно, ощущалась тревога – война, как никак. Но атмосфера городка была приятной. Мы, усульцы, были здесь желанными гостями. Помню, я шел по этой улице, и меня зазывали в каждый дом. Поужинать, пообедать, позавтракать, чаю выпить – смотря какое было время суток. И независимо от времени, все мужики предлагали мне амасека.
Комиссар хохотнул от ярких воспоминаний, но затем снова помрачнел.
-А потом пришла весть, что Драгуны Хорезма перешли на сторону противника. Вот тогда город запаниковал. Драгуны стояли в километрах ста от города. Но видит Император, благодаря усульцам они прошли эти сто километров только за два месяца! Но жители не уходили из города. Почему? Я не знаю. И когда эти ублюдки, продавшиеся Хаосу, дошли до города, здесь оставалось еще половина жителей. Нам пришлось покинуть город. А они остались. И теперь мертвы.
После того, как Круцин замолк, повисла тяжелая тишина. Каждый всматривался в развалины. «Химера» грузно перевалила через очередной холм из земли, камня и дерева, выехала на центральную площадь, и перед усульцами открылась ужасающая картина. Храм, каким-то чудом уцелевший после бомбардировок и артобстрела, возвышался маяком над развалинами. Но храм более не был свят. Имперский Орел над порталом был изрешечен выстрелами, а на самих воротах портала красной краской был намалеван восьмиконечный знак Хаоса. Но это было не самым страшным в облике оскверненного святилища. Прямо на воротах, поверх знака Хаоса, был распят обнаженный человек. Руки и ноги его были прибиты параллельно четырем линиям на знаке, но оставшиеся линии все же не были пусты. К ним были прибиты внутренности несчастного. Кишки тянулись и разных концов знака к неровной грязной дыре, зияющей в животе человека. На лице распятого застыла гримаса ужаса и нечеловеческой боли.
Даже Круцин, видавший за свою жизнь немало отвратительных вещей, побледнел. Инга от ужаса и отвращения отвернулась и зажала рот рукой. Ицхак согнулся пополам. Лишь Алекс сумел взять себя в руки. Будучи медиком, он видел и худшие вещи. Но и у него желудок подкатил к горлу. А Лекса уже начало рвать на серую землю под колесами «Химеры». Даже водитель не выдержал и выбрался наружу.
-Что будем делать, комиссар?
Круцин сплюнул.
-Подъезжай. Снимем беднягу.
Транспорт медленно подъехал к поруганному храму.
-Алекс и я пойдем, снимем его. – Круцин соскочил с брони – Вы посматривайте вокруг.
Алекс и комиссар направились к храму. Приблизившись к распятому, Алекс не удержался и выматерился. Все тело несчастного было покрыто знаками Хаоса и богохульными надписями, вырезанными прямо на коже. Глаза распятого были выколоты, и струйки крови, застывшие на щеках, напоминали слезы. Странно, но запаха разложения усульцы не чувствовали.
-Мда. – Круцин втянул носом воздух – Не пахнет. Странно. Ладно, пошли, снимем.
Они подошли еще ближе. Запаха все равно не было. Но лишь Алекс протянул руки, чтобы попробовать вынуть тяжелый костыль, вбитый в ногу мужчины, тот дернулся. Алекс с криком отскочил. Комиссар отшатнулся в ужасе.
-Святой Император, он жив!
Круцин потрясенно смотрел на распятого. А тот пошевелил прибитыми руками… и закричал. Ничего ужаснее Алекс никогда не слышал. Человек захлебывался криком, потом крик сменился животным визгом, потом визг начал затихать. Но лишь только воцарилась тишина, как человек снова начал кричать. Он кричал, разрывая рот, и стало видно, что у него нет языка. Там, где должен был быть язык, виднелся красный обрубок, но человек все равно кричал.
-Он жив! – пытался перекричать распятого Круцин – Как такое может быть?!
-Не знаю! – кричал Алекс в ответ – Он должен быть мертв!
-Демоны Варпа, это магия! – Круцин рванул лазерный пистолет из кобуры и прицелился в голову несчастному. – Ему точно нельзя помочь?!
Человек на некоторое время вновь замолчал, и Алекс смог сказать.
-Нет, он уже мертв.
Круцин вздохнул и посмотрел на распятого.
-Во Имя Императора, да будет свято оно во веки веков, я дарую тебе милость Его!
И комиссар нажал на курок. Луча практически не было видно при свете дня, но голова несчастного мгновенно покрылась коростой, кожа стала слезать с черепа, а вскипевший мозг полез сквозь глазницы. Секунда, и все было кончено. Тело обмякло на гвоздях.
-Снимай его, Алекс. Да упокоится его душа. – Круцин устало убрал пистолет.

Алекс уже укладывал труп на землю, когда что-то просвистело в воздухе. Время замедлило сой ход, и Алекс успел увидеть, как что-то пробило броню «Химеры», а через мгновение из люка, из бойниц, из пробоины ударило жаркое оранжевое пламя. Водители даже не успели закричать. А братья Кореевы, сидевшие на броне, вдруг вспыхнули, и упали на землю. Вот они кричали. Но недолго. Через несколько секунд они перестали дергаться и затихли. И только когда свист снаряда раздался вновь, Алекс опомнился. Он вскочил на ноги и бросился к догорающей «Химере». Кореевым помочь было уже нельзя, но Алекс все равно подбежал к ним. Это и спасло ему жизнь. Второй снаряд ударил рядом с «Химерой», но с другого бока. Броня защитила Алекса от огня, но грохот на несколько секунд оглушил его. Внезапно кто-то схватил его под руки и куда-то поволок. Ничего не соображающий Алекс пытался вырваться, но держали его крепко. А потом Лекс – а именно он тащил Алекса - еще и влепил ему затрещину. От оплеухи медик пришел в себя и уже сам побежал рядом с Лексом.

Опомнились усульцы, только пробежав пару кварталов. Слава Трону, они не потеряли друг друга. Кроме водителей и Коревых никто больше не погиб. Только Инге куском кирпича полоснуло по щеке. Она как раз вышла из-за угла дома, когда «Химера» взорвалась. Лекс с Ицхаком курили за какой-то стеной, поэтому они даже не сразу поняли, что случилось. А комиссар пошел к воротам храма, намереваясь стереть мерзостный знак.
-Что это было? – Алекс тяжело дышал и вытирал пот со лба после долгого бега.
-Это артиллерия. – комиссар вытирал кровь Инге с лица – Били не с нашей стороны. У Драгун теперь есть артиллерия. Очень плохо. Надо возвращаться к своим.
-Никуда мы не вернемся. – мрачный Ицхак прислонился спиной к стене. – Я сейчас сходил, глянул, что да как. Там уже «Часовые» ходят. Не прорваться.
-У «Часовых» кабина крытая? – быстро спросила Инга.
-Нет. – Ицхак потер лоб. – Нет, у всех открытые.
-Тогда я их сниму. – Домбровская потянулась к винтовке, которую не выпускала из рук за все время бега.
-Вечереет, Инга. – Лекс всматривался в развалины. – Ночью будешь стрелять?
-А что? – она гордо вскинула голову – Лекс, у меня отличное ночное зрение.
-Отлично. – Круцин встал и начал шагать из угла в угол подвала, куда забились усульцы – Значит, через часик пойдешь. А пока рекомендую отдохнуть. Лекс, ты охранешь.
-Есть, комиссар.

Минут через двадцать Алекс подошел к Круцину.
-Комиссар, я понял, что случилось там, у храма.
Круцин с улыбкой посмотрел на Алекса.
-Я тоже все понял. Тот бедолага – приманка. Только пытаешься его снять – они получают сигнал.
Алекс разочаровано вздохнул. Круцин продолжал улыбаться.
-Саша, я живу на свете раза в два дольше, чем ты. Думаешь, я бы не догадался?
Комиссар огляделся. Никто из гвардейцев и не думал отдыхать. Инга проверяла винтовку, Ицхак вместе с Лексом вглядывались в сгущающиеся сумерки.
-Инга, можешь идти. – Круцин кинул ей дужку вокса. – Если что, зови.
Инга нацепила вокс, кивнула, и нырнула в темноту.

«Часовой» медленно шел среди полуразрушенных домов. Водитель вглядывался в темноту, но все равно ничего не видел. Этот «Часовой» не был оснащен прожекторами, поэтому водитель уже собрался поворачивать обратно к лагерю, когда промелькнувший силуэт привлек его внимание. Предатель вгляделся в темноту… и последним, что он увидел, была вспышка выстрела.
-Комиссар, один готов.
-Отлично. Продолжай.

-Эй, Акай, чего застыл?
Водитель второго шагателя вглядывался в темный силуэт «Часового» Акая.
-Акай! – водитель терял терпение – Что там с то….
Пуля вошла ему в лоб, и кабину позади него разукрасило кровью и ошметками мозга.

Третий «Часовой» был оснащен прожекторами. Но Инга подобралась сбоку, а звук выстрела потонул в шуме работающих двигателей.

Водитель четвертого шагателя завел свою машину в закоулок, заглушил двигатели, и заснул. Он больше не проснулся.

-Все четыре «Часовых» готовы.
-Мы выходим. Прикрывай нас.

Ночной бой – самый непонятный бой. Какие-то крики, грохот, но ничего не понятно. Алекс не любил ночные операции. Очень уж он боялся спутать своих с чужими. Но сейчас выбора не было. Инга нейтрализовала шагателей, и теперь у усульцев был шанс вырваться из города. Надо было только преодолеть огонь противника.

Пули автоганов выбивали острые осколки из камня площади. Яркие в ночной тьме лучи лазганов оплавляли камень и обжигали кожу. Но гвардейцы все равно бежали. Потому что никто не хотел остаться на улицах этого городка навечно. Круцин на бегу стрелял из пистолета по одному ему видной цели. Но крик боли, донесшийся со стороны предателей, показал, что с ночным зрением у комиссара дело обстоит не хуже, чем у Инги. Сама Инга бежала сразу за комиссаром. Винтовку пришлось бросить, и в руках девушка сжимала отнятый у еретиков автоган. Ни одного выстрела она еще не сделала. Далее бежали Алекс и Ицхак, замыкал группу Лекс. Он успел подстелить трех или четырех противников, прежде чем пуля автогана не разбила батарею его лазгана.

Внезапно прямо перед комиссаром земля будто взорвалась. Осколки вонзились ему в лицо, но серьезно не ранили. Комиссар бросился в сторону очередного завала, увлекая за собой Ингу. Остальные бросились к ближайшим укрытиям. Из темноты перед ними летели пули тяжелого болтера. Еретики успели расположить огневые точки по всему периметру площади, и сейчас болтер ревел и посылал смерть в темноту.
-Комиссар, гранаты есть? – пытаясь перекричать рев болтера, заорал Алекс.
-Нет! Кинь мне!
Алекс отцепил от пояса две гранаты и кинул их в сторону Круцина. Одна гранта не долетела и упала метрах в трех от комиссара, но вторая угодила точно под ноги Инге. Та подала ее комиссару.
-Император, помоги! – заревел Круцин и метнул гранату в болтер. Секунду ничего не происходило, а затем болтер подбросило в воздух, а троих стрелков разметало в разные стороны.
-Вперед! – заорал комиссар, и кинулся прочь с площади. Остальные побежали следом.
Вслед усульцам неслись выстрелы и проклятия, но в темноте прицелится было сложно, а слова никакого вреда гвардейцам не нанесли.

На окраине города Круцин разрешил сделать маленькую остановку.
-Мы оторвались. Теперь нужно выбраться из города и идти к лагерю.
-Комиссар, думаете, сможем?
-Если смогли прорваться через площадь, сможем и из города выйти.
Внезапно все замолчали.
-Лекс, слышал?
-Д-да…
-Демоны Варпа! Бронемашины! Бежим! – Круцин кинулся вперед.
Но было уже поздно. Эта маленькая остановка погубила гвардейцев. Из-за руин выехала бронемашины с сидящими на броне еретиками. Первая же пуля раздробила колено Инге, и та с криком упала. Ицхак подбежал к ней, но луч лазгана попал ему точно в голову. Пар от испаряющегося мозга разорвал его череп на части, и тело повалилось в пыль.

Комиссар оглянулся, отчаянно закричал, но сделать ничего было нельзя. Вторая машины закрыла собой Ингу, и оставшимся усульцам ничего не оставалось делать, как бежать. Они мчались по улицам, хрипящие, сбрасывая потяжелевшую броню. Комиссар неожиданно вскрикнул и прижал руки к боку. Запахло паленым мясом. Лекс и Алекс подхватили Круцина под руки и поволокли. Но бежать уже было некуда. Впереди они увидели стоящий поперек улицы автомобиль и еще один тяжелый болтер. Шансов прорваться у них не было.

В этом подвальчике они и спрятались. Комиссар получил луч лазгана в бок, печень сгорела мгновенно, почка умерла позже. Лекс подвернул ногу и, сидя, прислонившись спиной к стене, пытался перетянуть ее своей майкой. Алекс уже вколол Круцину обезболивающие, но было видно, что до утра комиссар не дотянет. Сам Алекс не получил особых ранений, если не считать порезов от осколков на лице и руках.
-Как нога? – Алекс присел рядом с Лексом.
-Болит.
-Обезболивающие вколоть?
-Оставь комиссару. Пусть умрет без страданий. – Лекс глянул на покрывшиеся испариной лицо Круцина – Он ведь умрет?
-Да. Печень изжарилась, умерла одна почка. Ожоговый шок, скоро начнется сепсис.
-Хороший он был мужик. Жаль. – Лекс вздохнул – Мы то выберемся?
-С твоей ногой – нет. А я тебя не оставлю.
-Дурак ты, Алекс. Шел бы. Иван горевать будет.
-Пусть. У него самолеты есть.

Через пару минут они услышали крик. Кричала Инга. Еретики мерзко хохотали и отпускали отвратительные шутки.
-Суки, что они с ней делают?! – Лекс рванулся, но тут же схватился за ногу.
-Боюсь себе представить. – Алекс закрыл глаза. – Мы ничего не можем.
-Это совсем рядом с нами! – Лекс схватил его за плечи. – Сделай что-нибудь!
Инга стонала и кричала все громче.
-Не могу! – Алекс яростно пнул стену. – Иначе нам всем конец!
-Кому конец?! – Лекс почти кричал – Комиссару?! Он итак почти мертв! Мне?! Я перевернутся на другой бок не могу, не то что ходить!
-А я?! – Алекс тоже сорвался на крик – Я?! Я жить хочу! ЖИТЬ!
Лекс внезапно замолчал и посмотрел на Алекса. Тому захотелось съежится и забиться в угол, лишь бы не чувствовать этот презрительный и удивленный взгляд.
-Ты? – тихо переспросил Лекс – Как же ты? Я думал, ты врач. Ты не можешь смотреть на мучения людей.
Алекс отвернулся и ушел в угол подвала. Там он спиной сел к Лексу сел на корточки.
Смех ублюдков стал громче, еще громче закричала Инга.
-А давайте засунем ей ствол! – внезапно услышали усульцы крик. Лекс даже застонал от ярости. А Алекс неожиданно успокоился. Он медленно поднял лазган с пола, медленно поднялся по лестнице на поверхность и пошел в сторону кричавших. Первым, что он увидел, была толпа гвардейцев, стоящая полукругом вокруг лежащей на земле Инги. Зрение Алекса внезапно обострилось, и он мог различить в предутренней тьме лица предателей. Некоторых уже коснулась уродующая сила Хаоса, но большинство все еще оставалось людьми. Вернее, выглядели они еще как люди. Одежда на Инге была разорвана, все тело было в грязи и крови. Она судорожно стискивала ноги и тянула руки к низу живота. Из горла ее рвался хрип. Алекс вскинул винтовку. Внезапно Инга затихла и повернула голову к Алексу. Поразительно, но она увидела его, лицо ее разгладилось, и она умиротворенно кивнула. Первый выстрел Алекс направил ей в голову.

Он успел пристрелить около десятка скотов, прежде чем пули автогана изрешетили ему ноги. Он упал, и скатившись по лестнице, больно ударился головой об пол. В глазах помутилось, но он успел увидеть, как первого сунувшегося Лекс прикончил из пистолета комиссара. А затем в подвал упали три или четыре гранаты.

Алекс лежит на полу в луже собственной крови. Лексу взрывами оторвало ноги, и он сидит, привалившись к стене, уставившись мертвыми глазами в одну точку. Круцину разворотило живот, и внутренности влажно блестят на полу. Инга с разорванной головой лежит на улице. Тело Ицхака еретики за руки и за ноги привязали к разным машинам и разорвали на части. Алекс умирает. Наступило утро.

4.
Его Госпожа.
Hauptmann.

Черные иглы скользили по ярким волнам за стрельчатым окном. Сирены пели свою песню, казалось – для него одного. Он привык.
Он плевал на все это.
Близко, уже так близко. Все его чувства обострялись в такие моменты. Ожидание бесконечно – и так невыносимо приятно. Халис поднялся, подошел к окну.
Он прикоснулся к бронированному стеклу, медленно провел по нему пальцами. Острые крючковатые когти его перчатки оставляли тонкие бороздки. Он почти физически чувствовал на себе взгляды демонов, что сопровождали корабль на волнах Ворпа. Они собрались пировать. Но его подношение - не для них.
Сегодня Она будет снова танцевать для него.
Отвернувшись, Халис прошелся по своим покоям. Темно. Не видно его трофеев, всегда напоминающих ему о том, кто он и кого сразил. Так и нужно. Пусть свет ослепит его как в первый раз. Пусть жестокое пламя будет гореть ярче. Пусть Ее смех будет слаще.

Откуда-то из темноты донесся стон. Корабль живет. Живет чуждой всему жизнью, непонятной никому из смертных. Халис и не пытался понять. Он не хотел – а это главное. Он был волен поступать так, как пожелает.
-Замолчи… - огрызнулся он в темноту.
Лицо, сложившееся было на стене, распалось.
Он поднял свой клинок. Тяжелый двуручный меч. Пульсирующий узор вился по всей его длине, складываясь во что-то немыслимое, непристойное и величественное. Халис любил это оружие. Оно прошло с ним так много битв. Он уже почти забыл, что когда-то гарду украшал Имперский Орел. Халис больше не убивал во имя Мертвеца, предавшего их всех. Нашелся тот, кто больше ценит его. Нашлась.
-Ты придешь сегодня?
Тени скользили вокруг него, осторожно касались его темной брони. Халис держал меч прямо перед собой, различая свое отражение на клинке, поверх рисунка.
-Конечно…
Десантник улыбнулся, и на лезвии отразились оскаленные клыки.


Каждая клеточка вздрагивала в ожидании. Он не спешил, растягивая удовольствие. Он покинул свою каюту, когда «Ангел Пустоты» вырвался из Ворпа.
Боевая баржа кинжалом вошла в самую гущу битвы на орбите. Битвы, которую слуги Трупа-на-Троне
безнадежно проигрывают.
Халис шагал сквозь облака пара, закинув свой чудовищный меч на плечо.
Тяжелое дыхание корабля разбросало его седые волосы по плечам. Его мощную – и стройную одновременно – фигуру было сложно не заметить. Палубная обслуга убиралась с его дороги.
Благоговейный ужас сгибал их изувеченные тела в поклоне. Халис проходил мимо групп десантников, собиравшихся у своих десантных капсул. Воины поднимали свое оружие, и он приветствовал своих братьев в ответ. Он знал их всех, своих давних товарищей. Кто-то из них отправится сегодня кормить тварей Ворпа. Жаль, но всегда кто-то из его братьев оказывается слишком
слаб. А может – на кого-то из них гневаются Боги. Наверно, они дрожат за свои душонки, хотя и не покажут этого.
Халис давно забыл, как это – бояться. Или, может быть, не научился бояться заново, как сделали многие. Она улыбается ему, а это главное.
«Коготь Ужаса» вырос из тумана частоколом шипов. Эта капсула была куда древнее самого корабля. И это – тоже часть трофеев, взятых у тех, кто был первым на тропе предательства.
Их тысячелетний опыт не слишком помог им во время того абордажа… Шесть фигур в силовых доспехах почти синхронно обернулись на его шаги.
-Братья, - кивнул он.
-Просветленный, - кто-то просто склонил голову, кто-то приложил руку к груди.
-Пришло время, - подождав нужного момента, произнес чемпион.
Горны немедленно взорвались надрывным ревом. Это значит – пора. Халис улыбнулся. Что бы он ни делал, эти маленькие театральные эффекты доставляли ему удовольствие.
-Поаплодировать? – мрачно бросил один из десантников.
Халис взглянул в тусклый бионический глаз храбреца. И рассмеялся, отвлеченный от предвкушения битвы.
-Ворп тебя дери, Коргаар, - Халис хлопнул собрата по наплечнику. – Ты, никак, напрашиваешься на поход по пыточным?
-Чего я там не видел? – уже в тон ответил десантник, передернув затвор тяжелой автопушки.
-Нас ждет битва, - в глаза Халиса вернулся хищный блеск. – Битва, Коргаар, новая кровь! И Она будет там. Она
обещала.
Коргаар ответил молчаливым кивком. Он всегда становился таким накануне боя. Чтобы превратиться в безмолвного
убийцу, не знающего пощады. Халис ценил его за это. Но чемпион просто не мог понять, почему его собрат не чувствует того азарта, той неутолимой жажды, что сейчас охватила его.
Дрожь снова прокатилась по всему телу, когда люки «Когтя Ужаса» захлопнулись. Халис оглядел свих воинов. Драконья пасть огнемета Скары смотрит в пол. Торак заряжает свои пистолеты. По лицу Малазиса пролегли красные штрихи свежих шрамов –он тоже ждал этого боя. Адео в который раз проверяет многочисленные клинки. Коргаар глядит перед собой пустым, отрешенным
взглядом, сжимая ствол своего оружия.
Где-то внутри капсулы демонический дух беззвучно проклял своих пассажиров.
Они уже прокляты. Столько раз, что эта мелочь уже не имеет значения. Мир мог проклинать их сколько угодно. Они всегда будут сильнее.
Нарастающий скрежет, а потом мощный удар. Только сбруя из ремней безопасности удержала десантников на местах.
Пассажирский отсек доверху заполнился кроваво-красным светом. Халиса вжало в собственный доспех. Они уже в полете. Пламя начинает лизать корпус «Когтя Ужаса», стекает по шипам и символам Темных Богов.
-Едины во Гневе, братья, - прорычал Халис, крепче впиваясь в рукоять меча.


Гвардейцы едва сумели понять, откуда пришла смерть. Они считали, что враг – там, за городскими стенами. Здесь, в тылу, их артиллерии ничего не угрожало. Пока что-то огромное не прорвало пелену дождя, рухнув рядом с «Василисками».
Стальное чудовище поднялось из воронки на четырех огромных когтях, оставляя на земле семь фигур.
Халис видел, как лицо командира батареи стремительно бледнеет. Человек потянулся к пистолету. Вымокшие гвардейцы все еще смотрели в оцепенении, раскрыв рты, будто дети.
Коргаар был первым. Ствол автопушки выплюнул очередь разрывных снарядов. Боковая броня ближайшего «Василиска» брызнула стальными щепками. Офицера, стоявшего у самого края платформы, швырнуло куда-то назад. Сверкнули лучи первых лазерных выстрелов. Халис сорвался с места.
Его уже несло вперед. Гром, свет, пламя. Он почти взлетел на первую машину. Свист клинка. Казалось, ему все равно, проходить ли он сквозь воздух, плоть или метал. Гвардеец просто развалился пополам, внутренности вывалились на огневую платформу «Василиска». Чемпион перехватил меч. Еще взмах. Еще одна смерть.
-Где же ты? – шептали его мысли.
Мало. Этого всего мало.
Едва смолкшие вопли гвардейцев сменились грохотом. Он знал этот звук. Тяжелый болтер. Торак, вскинувший было пистолеты, покачнулся. Десантник тяжело рухнул на колени. Следующий болт швырнул его на спину, разворотив грудную клетку.
Лазерные лучи обрушились на отряд Халиса, словно водопад.
Торак был одним из ветеранов. Он был достоин куда более славной гибели…
Их не могли ждать. Должно быть – взвод охранения. Халис ринулся туда, прорываясь сквозь ливень холодной воды и поток огня. Коргаар прикрывал его. Где-то очень близко воздух лопался под ударами болтов. И это заставляло его нервы петь от напряжения. Почти безвредные лучи окружили его силовой доспех сияющей аурой. Его белые волосы покрылись черными отметинами.
По щеке пролегла полоса обугленной кожи. Он смеялся.
Халис не стал искать вход в разваленный дом, служивший укрытием гвардейцам. Он просто врезался в изглоданную выстрелами автопушки стену. В вихре осколков он ворвался внутрь.
Он почти перестал видеть всю картину боя. Взгляд цеплялся за отдельные фрагменты. Перекошенные ужасом лица. Стволы винтовок. Вспышки. Он крутанул меч вокруг себя, чувствуя дрожь клинка. Стены, колонны, человеческие тела… Кровь окатила его броню.
Тяжелый болтер замолчал. Его расчет катался по полу, сгорая заживо, из выжженных легких рвался немой крик. Скара с силой пнул оружие, убившее Торака.
-Ублюдки…
Они рвались дальше, к фронту, прижимая силы Империума к катящейся волне наступления. Где-то рядом наступали другие отряды. Те, кто должен был защищать это человеческое отребье, теперь пришли вершить свой суд. За ложь. За предательство. За их сожженный мир.
Они называли себя Рыцарями Гнева. Это было их именем все то время, пока они были слепы. Оно осталось с ними, когда они прозрели. Теперь оно наполнилось настоящим смыслом. Гнев поведет их, гнев очистит их.


-Где ты? – выдохнул Халис.
Он поднялся, раскидывая трупы гвардейцев. Его серые доспехи покрылись кроваво-красными подтеками. Рваные куски плоти и внутренности свисали с шипов, словно печати чистоты. Печати, которые он сорвал с себя уже давно. Единственный солдат, переживший его ярость, перевалился на спину. Он не мог сбежать – кости ног перемололо в кашу. Но гвардеец судорожно сжимал свою винтовку. Он стрелял. Снова и снова. Пока Халис не вырвал его оружие вместе с рукой. Потом он поднял солдата за голову и сжал из всех сил. Череп затрещал, белые осколки рвали кожу – из горла человека донесся хрип агонии. Халис сжал пальцы сильнее…
Тихий смех. Такой приятный. Чемпион обернулся, отшвырнув труп в сторону.
Она сидела на краю огромной воронки, оставленной снарядом. Там, где дождевая вода была красной от крови. Она умывала в ней свои босые ноги и смеялась. Странно, как Ее красное платье было к месту среди этой мясорубки. Злой, обжигающий ветер бросил черные пряди Ее волос на лицо.
-Здравствуй, мой чемпион, - Халис не видел Ее лица, но знал, что Она улыбается. Ее улыбка всегда предназначалась только ему.
-Я ждал, - бежавшее так быстро время замедлило свой ход. – Тебе нравится?
-Конечно, - Она поднялась. – Ты никогда меня не разочаровывал.
Халис чуть наклонил голову, принимая похвалу.
-Собери своих Рыцарей, - Она подошла ближе, провела тонкими руками по его окровавленной броне. – Сегодня и я хочу сделать тебе подарок.
-Подарок?
Она рассмеялась. И указала на небо.
Халис поднял голову. Капли дождя неслись навстречу его лицу. Сквозь облака обрушились огненные сполохи. Как будто чудовищный звездопад. Кажется, на падающие звезды загадывают желания… И желание Халиса непременно исполнится.
Десантные капсулы.
Предавшие десантники возвращались к своему чемпиону. Коргаар, Малазис, Адео, Скара. Настал момент встретиться с теми, кого они когда-то называли своими братьями. С теми, кто так и не посмотрел в глаза правде. Усиленное зрение десантников различало куда больше, чем мог заметить человек. Черные десантные капсулы. Белые кресты на бортах. После стольких лет битв, они получили настоящего противника.
-Ее дар прекрасен… - прошептал Халис.
-Ты говорил с Ней? – спросил Малазис.
Чемпион кивнул. Его братьям не дано было благословение видеть Ее.
-Она довольна?
-Она желает крови этих глупцов.
Удар всколыхнул горячий воздух. Капсулы упали совсем рядом. Три, одна за другой. Не говоря ни слова, десантники зашагали в ту сторону. Что-то мерзко хлюпало и хрустело под ногами. Халис чувствовал, как оба его сердца ускоряют ритм.
Прямая дорога. Полыхающие здания. Запах гари и смерти. Это их стихия. Их дом, их приют. Здесь они утопят свои сомнения в крови. Здесь они утолят резней свою жажду мести. Здесь память покинет их.
Черные силуэты впереди. Они шли навстречу друг другу. Храмовники, так слепо верящие в своего Трупа-на-Троне. Рыцари Гнева, медленно тонущие в безумии своего предательства.
Халис первым сорвался на бег. Он слышал песню. Храмовники пели! Пели свой глупый, бессмысленный гимн. Не сбиваясь, они открыли огонь, и могучие голоса слились с громом болтеров. Он заставит их замолчать.
-Едины во Гневе! – взревел Халис.
Ближе, ближе. Болты крошили керамит его брони. Правый наплечник остался где-то на дороге. Кровь остановилась почти мгновенно. Удар в грудь. Узор на кирасе разорвало трещинами. Скараспоткнулся, выпустив огнемет из рук. Лязг доспехов об асфальт. Неважно.
-Для тебя, - выдохнул Халис, опуская клинок.
Визг цепного меча, скрежет железа. Чемпион вложил всю силу в удар. Оружие Храмовника взвыло. И сломалось пополам.
Халис ощущал всю ненависть Храмовника. Не менее сильную, чем его собственная. Возвратный взмах снес голову лояльного десантника. Капли дождя стали на мгновение красными.
Он видел, как Малазис срубает руку одному из Храмовников. Потом его грудь взрывается огненно-белым шаром плазмы.
Адео отшвыривает болтер, выхватывая два коротких меча. Его удары словно перемалывают противника. Брызги крови. Крики боли и ярости. Коргаар перехватывает автопушку за ствол, удар вминает голову ближайшего десантника в плечи.
Мир превратился в пульсирующий красным водоворот. Меч Халиса, вспарывающий грудь врага. Боль. Боевой нож, застрявший в боку. Кровь. Кровь, кровь.
Она смеялась. Кружилась под этим дождем, среди этого хаоса, смерти, ярости. Развевающееся алое платье, растрепанные волосы. Она танцевала для них. Для него. Вскинув руки к небесам, Она так звонко смеялась, дыша гибелью своих Рыцарей. Вдыхая боль и смерть их врагов.
-Еще!
Халис уже видел его. Воин, только что разрубивший Адео от плеча до бедра. Сверкающий черный меч. Изорванная белая ряса. Трепещут на ветру печати чистоты.
Чемпион Императора и Рыцарь Гнева на мгновение застыли. Их взгляды встретились. Немой вызов брошен и принят.
Движения быстрее молнии. Они кружили, глядя друг другу в глаза. Весь мир сжался в одну точку. Сфера из звенящей стали окружила их. Рубить, парировать, колоть. Халис почти не смотрел на меч. В ледяных глазах Храмовника сжалась пружиной ярость.
Взгляд Чемпиона Хаоса скользнул по татуировке Аквилы на лбу десантника. Они оба пытались прочесть следующий шаг противника, но мысли отставали от ударов.
-Убей, убей его для меня, - шептал Ее голос.
Крутанув меч, Халис резко отвел клинок Храмовника в сторону. Но следующий удар снова уперся в черное лезвие. Рыцарь Гнева наступал, давил всей своей яростью. Для Нее.
Удар. Он прижал Храмовника к стене. Узоры на клинке предателя запылали хищным пламенем. Плоть врага уже так
близко….
-Умри, - Халис прижимал свой меч все ближе к горлу десантника, преодолевая его силу. – Умри!
-Император, - сквозь зубы воззвал Храмовник.
Тяжелый ботинок врезался в рваную рану в боку. Халис на мгновение задохнулся, ослабив натиск. Чемпион Императора немедленно отшвырнул его от себя. Рыцарь Гнева с трудом удержал равновесие. Удары черного меча сыпались как шквал.
Силуэт врага начинал расплываться. Он проигрывает? Халис уже с трудом отбивал удары. Он вдруг почувствовал и прострелянное плечо, и разбитую грудь, и снова кровоточащую рану от ножа. Отбивать острые черные вспышки было все тяжелее.
-Дай мне… сил…
Она была рядом, наслаждаясь этой дуэлью. Медленно и легко Она подошла ближе. Ни один удар не коснулся ее, хотя выпады Храмовника со свистом расчерчивали воздух. Протянув руку, она чуть дотронулась до его щеки. Там, где была ее рука, в следующий момент сверкнуло лезвие меча.
-Дерись, мой Рыцарь.
Злоба волной прокатилась по телу, мышцы под броней налились неожиданной силой. Его удары сплелись в огненную сеть. Выдох. Халис остановился. Капли дождя стучат по серым доспехам.
Его меч прошел через все тело Чемпиона Императора, снизу вверх. Последний взмах обезглавил его. Пальцы на рукояти черного клинка разжались, тело рухнуло в мешанину из мусора и грязи.
Меч остался. Халис посмотрел на двуручный клинок Чемпиона, почти до половины вошедший в его живот. Рыцарь гнева устало опустился на землю, закрыл глаза.
-Ты довольна?
-Да, мой Рыцарь.
Он начал падать куда-то в темноту. Он почти ощущал когти демонов, тянущиеся к нему из бездны.
-Прощай…
Кто-то дернул его, возвращая сознание и боль. Кажется, его тащат куда-то.
-Рановато уходить собрался, Просветленный… - сухой, мрачный голос. Коргаар.
Халис отпустил нить, связывавшую его сознание с реальностью.

Волны Иммтериума все так же плыли за стрельчатыми окнами. Сирены пели для него свои песни, но он не слушал. Связанный могучими адамантиевыми цепями, он спал.
Иногда его сознание возвращалось в этот мир, когда приходило время
проливать кровь. Запертый в холодном саркофаге Дредноута, он все же был не одинок. Даже теперь, в этом новом теле, Она не оставляла его. Она все так же улыбалась ему и танцевала среди его жертв.
Жестокая и верная Дама Сердца рыцаря-убийцы.
Его Ненависть.

Сообщение отредактировал Manitu - 22.06.2006, 00:19

[Deever]

5.
Очищающий огонь
lelik

Брат Борн снова посмотрел на Эпистолярия Диаса. Что-то должно было произойти, и хотя ничто не предвещало опасности, поведение Библиария Борну не нравилось. Несколько минут назад он, так же как и остальные десантники осматривал руины этой жалкой деревни, на фоне которой возвышалась нетронутая огромная металлическая бочка с горючим местной марки. Все здания были до основания разрушены, и это при полном отсутствии каких либо намеков на оборонительные сооружения…Десантник
поправил шлем…А теперь Библиарий лишь смотрел в сторону не обращая как казалось внимание на своих Боевых Братьев.
Понадобилось лишь мгновение, как тело брата Борна среагировало на резко активизировавшиеся чувства, отскочив за разбитый трактор. Он с удовлетворением отметил про себя, что братья поступили примерно так же. Обычно и без того обостренные чувства, усиленные священными механизмами доспехов, распознавали опасность еще непосредственно до ее появления. Сейчас получилось иначе.
Среди руин деревни элегантно плыл Рейдер Темных Эльдар. Казалось, что Эльдары не заметили космодесантников ордена Ультрамаринов, т.к. рейдер был довольно близко. Его орудие было неподвижно и безмолвно, темные фигуры на борту не суетились и держались спокойно. Борн заметил Библиария эпистолярия Коралиса, залегшего вместе с пятью братьями вдоль изгороди с болтерами наизготовку. Другой боевой взвод выстроился цепью в узком проходе между разрушенными домами, с ракетницей наизготовку в авангарде. Брат Борн ни капли не сомневался, что его огнемет найдет сегодня своих жертв.
Эльдарский рейдер неожиданно за какую то долю секунды развернулся в направлении взвода засевшего в руинах с ракетницей, и стремительно рванул в его направлении поливая лазером руины. Просвистела бронебойная ракета, но рейдер так ловко увернулся, что Борну показалось как будто ракета прошла сквозь призрак. Вражеская машина приблизилась вплотную к руинам и из нее с пронзительным воем вылетели Эльдарские Ведьмы. На левом фланге библиарий Коралис с Братьями был скован перестрелкой с пехотой темных Эльдар, которые маскировались в ближайшей роще, затрудняя прицеливание. Священные болтеры выплевывали килограммы металла, в ответ получая тысячи импульсов энергии. Рука об рук рядом с таким жестоким ураганным огнем шла смерть… Справа дела обстояли еще хуже, взвод в руинах вступил в кровавую рукопашную схватку с Ведьмами. Могучие десантники, неподготовленные к такому повороту событий, сражались огромными ножами и болтерами. Брат Сципий бил наотмашь своей ракетной установкой, издавая яростный рев. Воющие ведьмы наседали со всех сторон на Ультрамаринов, делали смертельные выпады своим еретическим оружием, пытались залезть на спину или вцепиться в благословенные доспехи воинов Императора.
В следующее мгновение Сципию удалось попасть тыльной частью ракетницы точно в череп эльдарки, прижав ее грешный череп к пласталевой стене. Ракетница впечаталась в стену и брат Сципий замешкался. Смертельный выпад слева лишил его головы… Еще одному брату в элегантном смертельном танце эльдарки исхитрились отрезать ногу, и в процессе падения тела разрезали его на мельчайшие кусочки, которые соприкоснувшись с землей рассыпались в кровавую кашу. Братья из взвода Сципия стали отходить за руины, т.к. им не хватало места для ближнего боя, в отличие от эльдарок, ловко использовавших разбитые перекрытия для своих смертельных прыжков и полетов.
Борн и еще четыре брата уже мчались к руинам на помощь своим Братьям. Изнутри их буквально разрывала злоба и жажда битвы. Эльдарки увлеклись преследованием в разрушенном коридоре, и не заметили подбежавших к ним сзади почти вплотную братьев. Визор шлема показывал Борну, что выстрелы не должны задеть отходивших десантников, и он со своим взводом накрыл вихрем огня нечестивых ксеносов. Огонь из флеймера окутал каждую жалкую щель в разрушенном коридоре, заставляя мучаться в агонии Темных эльдарок. Болтерный огонь разрывал в клочья тех, кто горя заживо осмеливался двигаться или просто шевелиться. Кульминацией бойни была детонация ракетного боеприпраса брата Сципия, успокаивая еще живые клетки ксеносов осколками. Когда крики умирающих Ведьм стихли, остался только запах горелого мяса и освященного напалма. Отступающие братья в другом конце коридора воспрянули духом и выдвинулись Борну навстречу. Оплакивать погибших не было времени, снаружи уже не давал сунуть носа вал лазерного огня. Выход из руин был довольно узок и полностью простреливался пушкой рейдера.
Рейдер вел огонь с крыши массивного склада хозяйственного инвентаря, куда он залетел с помощью антигравитационных двигателей. С такой позиции обстреливались как люди Борна, так и отряд эпистолярия. Диас со своими людьми был зажат очень сильно, и Борн заметил, что из шести болтеров стреляли только четыре. В лес полетела граната, наполняя рощу титановыми осколками. Пираты Эльдар не решались пойти на штурм позиций Диаса, изводя свои энергетические кристаллы и методично превращая укрытие библиария и братьев в решето. Критическая ситуация требовала жестких действий - Борн и его Боевые братья, бывшие не так давно в роте Скаутов решились на штурм с целью любой ценой уничтожить или заставить отойти Эльдарский рейдер.
Вознеся хвалу Императору и Примарху Рабауту Жиллиману, доверя себя благословенным духам силовых доспехов и крепко сжав болтеры и огнемет, восемь космодесантников ордена Ультрамаринов ринулись к Рейдеру. Борн сфокусировал свои мысли на нечестивой машине, подбежав к краю стены и оказавшись в мертвой зоне ее выстрелов. Десантник ударил керамитовым кулаком по бетонной стене и в результате удара образовалась брешь, достаточная для того чтобы опереть ноги. С этой опоры можно было с огнеметом допрыгнуть до навесной площадки и достать рейдер. Вдруг Борн осознал, что болтеры сзади него не стреляют…Он выпрямился и с воплем ярости и гнева направил струю напалма прямо в борт рейдера. Горючая смесь обволокла пиратскую машину, выжигая и плавя ее внутренности. Десантнику необходимо было пригнуться, так как его сверхчувства подсказали ему, что рейдер вот-вот рванет. После оглушительного взрыва адский коптящий костер стал символом окончательного поражения пиратской шайки Темных Эльдар. За огнеметчиком внизу лежали тела павших братьев и у Борна не было времени осматривать их, и в случае чего оказать помощь. Бой еще продолжался, и Диасу скорее всего необходима его поддержка. Брат Борн ощутил прилив сил вместе с охватившей его праведной яростью,он уже знал что ни один богохульник не уйдет живым с этих руин и Боевые братья будут отомщены.
Темные Эльдары сгруппировались для контратаки, на которую они решились ввиду того что это был их последний шанс сломить оставшихся в живых ангелов смерти. Тяжелое оружие уже вело огонь из леса, когда на выходе из рощи Эльдары развернулись в цепь для атаки. Прочитав вслух Литанию ярости и помолившись своим доспехам, четыре десантника включая Эпистолярия встали во весь рост из своего жалкого укрытия открыв шквальный и в то же время невероятно точный огонь из болтеров. Эльдарские цепи только развернувшись сразу же понесли страшные потери от огня Ультрамаринов и побежали. Тяжелые болты догоняли бегущих в панике Темных, отрывая от них куски доспехов вместе с мясом, дробя кости, взрывая черепа. Отчаяние Эльдаров граничащее с безумием не знало границ. Внезапно лес охватил пожар, из которого навстречу отступающим в порыве агонии дернулись расчеты тяжелого оружия. Даже не осмыслив свою смерть, пираты ее встретили. Кожа пузырилась и слазила с их бледных тел, температура была столь высока, что сетчатые доспехи Эльдар плавились вместе с их оружием. Посреди этой апокалипсической сцены шел Брат Борн, сжимая свой огнемет и не даруя Прощение Императора никому……

6.
Млечный путь пилота
giv

Девятый вылет за сутки остыть не дает мотору,
Зато остывает в кружках с утра недопитый чай.
Теряется счет потерям, нет времени на повторы,
Палец прилип к стартеру, команда дана, включай.

Пахнет бензином клевер, лопасти делают оборот,
Шепчет "Farewell forever" чей-то презрительно-тонкий рот.
Впрочем, еще не вечер, в небе продолжится путь земной,
Ты не спеши, диспетчер, выдать другому мой позывной!

- Гнездо говорит полсотни четвертый. Сбили десантный челнок и два истребителя. По координатам 24/159 проштурмован высадившийся десант противника. Потери оба ведомых. Боекомплект израсходован возвращаюсь. - Ирония судьбы, мля. Без потерь сбить два истребителя, а потом по-идиотски потерять обоих ведомых. Первый ведомый нарвался на заднюю огневую точку челнока. Хаосит бил с предельной дистанции практически наобум, но стрелку противника повезло, а вот Синчену нет. Второй ведомый так и не вышел из штурмового захода на пехоту. В них тогда били из всего вплоть до пистолетов. 'Молния' сбитая пехотой, шансы ноль целых хрен десятых!!! Но если уж не везет, то и на девственнице триппер поймаешь...
- Полсотни четвертый твоя пятая площадка. Дозаправку и загрузку боекомплекта проводить с незаглушенными движками. Пойдешь ведомым с двенадцатым задание сопровождение бомбардировщиков. - Голос полковника спокоен.
- Гнездо кто пойдет третьим?
- Никто. Истребителей больше нет. Бомбовозов последняя тройка.
- Вас понял. - Эфир скрадывает горечь в голосе пилота.
- Излучатели уже почти разобрали крейсер. Осталось чуть. Довести бомберы любой ценой. - Полковник словно прощается с последними своими подчиненными.
...Техники суетятся быстрее обычного, подвешивая ракеты и меняя батареи лазерных пушек испуганно шарахаются от незаглушенных двигателей. Рядом уже готовые к вылету бомбардировщики и двенадцатая ‘Молния’. Вспыхивают зеленым цифры индикаторов боекомплекта автоматической пушки и лазерок. Спокойным светом загораются индикаторы ракет.

- Полсотни четвертый к вылету готов.
- Двенадцатый к вылету готов.
- Третье бомбардировочное крыло к вылету готовы.
Отмашка флажка сигнальщика и тяжелые бомбардировщики выходят на полосу. Короткий разбег и они в воздухе. Следом выруливают крохотные 'Молнии'. Стартовая перегрузка вдавливает пилотов в кресла. Отрыв. Сопровождаемые машины тянут на цель, над ними становится пара истребителей.

- Это первый излучатель ответьте. Летуны это первый излучатель ответьте. - Скороговорка с земли в наушниках.
- Кто говорит? Первый излучатель разнесли еще в самом начале!!!
- Млять, говорит первый излучатель. На вас идут истребители. Примерно десяток. Идите так, чтобы пройти восточнее нас. Там восстановлены две точки непосредственной обороны.
- Излучатель понял. Увидимся, надеюсь.
- Уж в свете Императора точно не разминемся. Удачи летун нашу работу главное доделайте.

- Гнездо есть ли в воздухе противник кроме замеченного излучателем?
- Других истребителей нет.
- Прошу разрешить отрыв от сопровождаемых. Все одно их не прикроем, хаоситов слишком много, хоть время дадим.
- Действуйте по обстановке. Бомберы должны дойти.
- Дойдут.

Плотная группа истребителей противника расходится, и радар показывает восемь целей. Тихо пищит система РЭБ, и истребители перестраиваются на опасное направление. Писк сменяется резким ревом предупреждения о захвате. Отстрел ловушек. Бомбардировщики, отстрелив свои ловушки, на форсаже пытаются вырваться от ракет, а истребители разворачиваются на противника. Ракетам самостоятельный захват целей. Четыре секунды и загораются индикаторы готовности. Пуск. Повторный отстрел ловушек и форсаж. Хаоситские ракеты отвлекшиеся на ловушки проходят мимо. Впереди чужие истребители пытаются уклониться от ракет.
Три уходят, вниз пытаясь выйти из зоны действия головок самонаведения, и в этот момент оживает непосредственная оборона излучателя. Длинные очереди 'Гидр' буквально разрываю двоих, третий же задергавшись, не успевает выйти из пике и растворяется в огненном шаре взрыва вместе с одной из 'Гидр'.
Пять из восьми выпущенных ракет отвлекаются на ложные цели хаоситов. Еще одну сбивает автопушка врага. Две достигают своих целей. Трое оставшихся врагов выравниваются и идут в лобовую.

…Во все увеличивающийся силуэт противника бьют лазерки. Мимо, мимо, попал второй третий да упадешь ты когда-нибудь, тварь. Скрежет зубов ведущего в наушниках, крошка своих зубов во рту. Трассы автопушек хаосита проходят рядом. Еще попадание. Автопилот визжит об угрозе - до противника восемьсот метров. Гашетка зажата, лазерки бьют и бьют, к ним присоединяется автопушка. С треском ломается один из стиснутых зубов, боль в горячке боя не ощущается.
Пятьсот метров, кажется, весь мир закрывает туша хаоситского истребителя. Взрыв. Штурвал на себя обломки врага проносятся снизу. Третий истребитель врага проходит слева, его выстрелы рассекают воздух за хвостовым оперением. Взгляд на хронометр приборной панели - пятнадцать секунд с первого отстрела ловушек.
Сориентироваться. На радаре одна отметка противника разворачивается в сторону ушедших бомберов. Ведущего нет, его противника тоже. Разворот - в глазах темнеет от перегрузки, зато хаосит оказывается прямо по курсу. Очередной форсаж и метка врага на радаре буквально прыгает к центру экрана. Загорается красным индикатор - форсажного топлива больше нет. 'Молния' упрямо идет вверх потихоньку нагоняя противника и набирая высоту.
Пять километров до противника. По пятнадцать выстрелов на ЛКшку и пятьдесят три снаряда в автопушке. Хаосит идет дерганым зигзагом. Была б хоть одна ракета.
Полтора километра. Кружок нашлемного целеуказателя наливается желтым уже можно стрелять. В пятнадцати километрах километрах ползут бомберы. В двадцати пяти крейсер.
Восемьсот метров. Целеуказатель зеленый. Дистанция уверенного поражения цели. ЛКшки бьют - мимо, мимо. Ждем.
Четыреста метров. Бомберы в пяти километрах. Хаосит открывает огонь. Рано: попасть он может только случайно.
Триста метров. Целеуказатель прилип к противнику и не отпускает. Молнии лазерок впиваются во врага, им вторят трассеры пушки. Видно как уродливые дыры возникают на корпусе врага. Время словно замедляется и можно разглядеть, как безумно медленно отходят под напором воздуха поврежденные листы обшивки. Враг заваливается на одно крыло и уходит к земле.

…Гигантский крейсер врага уже можно различить невооруженным глазом. В борту уродливая пробоина и бомберы выходят аккурат на нее. Ведущий отрабатывает и свечой уходит вверх – чтобы нарваться на действующую турель корабля обломки некоторое время еще летят вверх по инерции. Второй четко кладет весь боекомплек в пролом и, не справившись с управлением, врезается в борт врага. Третий же даже не попытавшись отвернуть исчезает в пробоине. Это невозможно, но кажется, слышен скрежет обшивки о пробиваемые переборки. Взрыв боекомплекта и неотработанного топлива раскалывает изувеченный крейсер на две части.
Вираж. Пальцы автоматически жмут включатель форсажа. Без толку - форсажное топливо выработано. Пять километров. Десять. Двенадцать. За спиной вспыхивает белый огонь взрыва. Ничего уйти успел, а взрывная волна не догонит.

- Гнездо это полсотни четвертый. Гнездо это полсотни четвертый.
- …
- Гнездо это полсотни четвертый ответьте.
- Полсотни четвертый это Центр. Гнездо уничтожено орбитальной бомбардировкой. Добивай боекомплект и катапультируйся.
- Центр вас понял. – Лазерки по три выстрела. Автопушка семь снарядов. – Долго ждать не придется.

Огненный столб посадочного следа спускаемой капсулы перечеркнул небо. Разворот на место посадки. Видно как разбегаются, образуя защитный периметр маленькие фигурки высадившихся. ЛКшки - импульс второй одна из фигурок разлетается осколками свой уродливой силовой брони. Последний импульс – поражен еще один. В клубах огня приземляется еще одна посадочная капсула. Автопушка. Мелкокалиберные снаряды рикошетят от бортов с чуждой символикой.
Высота триста метров. Вышибные заряды отстреливают борта капсулы внутри уродливая шагающая машина, нацеливающая стволы на истребитель. Боекомплект ноль. Визжит автопилот, предупреждая о нехватке высоты. Мимо проносится сдвоенная молния чужой лазерной пушки. Довернуть штурвал и полный газ.
Высота сто пятьдесят метров. Неприрывный визг автопилота. Шагатель дергается, пытаясь выйти из под удара.
Высота сто метров. Рука, словно сама, ложится на рычаг катапультирования.
Пятьдесят метров. Чужой машине уже не уклониться. Рывок рычага.
Двадцать метров. Заряды разносят фонарь.
Десять. Уродливый ходун кажется может схватить просто протянув лапу. Катапульта выстреливает кресло ввысь.

… Взрывная волна настигла пилота всего в пятидесяти метрах. Осколки повредили три из четырех гравипластин и кресло начало неуправляемое падение лишь чуть притормаживаемое последней пластиной. Милосердно погасшее в момент взрыва сознание не дало пилоту это почувствовать…

Вспыхнула и погасла, словно огонь бортовой, звезда,
Бурые пятна масла влажною губкой сотрет вода,
Капли дневного пота выпадут в небо ночной росой,
Млечным путем пилота, вечною взлетною полосой.

Нестеренко Юрий Леонидович. Битва за Британию.

[Deever]

7.
Молот Императора.
Davvol

Смена Марка подходила к концу. Чтобы не заснуть окончательно он внимательно наблюдал через прибор ночного видения как в десяти метрах от траншеи какая-то местная лупоглазая тварь пожирала другую, не менее лупоглазую тварь. Чего только он не навидался за полтора месяца пребывания на Валерии III, бывали даже такие уродцы, глаза которых превосходили по размерам даже циферблат его часов. Да и валерианцы были такие же, словно вечно удивленные, с глазами навыкате и широченными зрачками. Офицеры объясняли, что это из-за того что на планете мало света их глаза изменились и все прочее, но Марк до сих пор иногда вздрагивал когда какой-нибудь валерианец особо пристально смотрел на него.

-Эй, Марк, долго нам еще тут сидеть? – зашептал сбоку его напарник, Филипп – как-то мне не по себе.
-Да минут 15 еще – ответил Марк, посмотрев на часы. – а что, тебя тоже пугает Лес?
Оба солдата посмотрели вперед. В 150 метрах от них вздымалась громада лесного массива ночью казавшегося черной зловещей стеной.
-Меня? Да все ребята нашего взвода бояться его! И из других тоже!
-Все это сказки валерианцев, наслушался их как ребенок пятилетний, а еще гвардеец.
-Да ну тебя, говорят там люди пропадают.
-Потому что там сидят мятежники и убивают всех кто к ним приходит, дубина. Ничему-то тебя армия не научила, как был дикарем неграмотным, прости меня Император, так и остался.
-Ты то я погляжу больно образованный, как лычку сержанта получил, так словно командиром полка стал!
-Отставить разговоры на посту! – голос за спинами гвардейцев был до боли знакомым, и принадлежал их командиру, лейтенант Владу Тодески – что как курицы раскудахтались. За мной.
-Сэр, а как же смена караула?
-Смены не будет, мы снимаем лагерь и меняем диспозицию.
-А что так?
-А вы разве не слышали? Утром атака. Пора выбить чертовых предателей из этого леса. По слухам из штаба эта их лесная база как кость в горле. Пора ее разгрызть, хее-хе – усмехнулся собственному остроумию лейтенант.
-Вот черт, Лес! Спаси нас всех Император – пробормотал про себя Филипп покрепче сжимая лазган.

***
-Итак ребята, расклад такой – Тодески стоял у импровизированной карты. Тридцать шесть пар глаз следили за движением его грязного пальца. – Первыми идут ребята из 27го разведывательного и выясняют расположение баз мятежников. Затем по их разведданным по позициям врага поработает артиллерия и авиация. А затем пойдем мы и убьем всех, кто там остался. Все просто и понятно.
Атака через 2 часа, как только станет светло настолько, что мы перестанем спотыкаться по пути в нужник. Вольно разойтись.

15й Иберийский бронепехотный полк готовился к атаке.
Те, кто помоложе молились Императору. Те, кто постарше проверяли и перепроверяли снаряжение и лазганы, прося духов машин не подвести и верно послужить им.
Офицеры в последний раз инструктировали бойцов, как использовать очки ночного видения, Техножрецы пробуждали сентинелей, благословляли их автопушки, огнеметы и мультилазеры, сбрызгивали святой водой стволы василисков и грифонов.
Все были напряжены и предельно собраны.

***
ААААААААА! АААААААААААА!!!!!!!!!!! – в метре от Марка истошно орал паренек которому секунду назад оторвало ногу зарядом из тяжелого болтера, медик уже полз к нему со шприцом в руке, но тот продолжал орать сжимая окровавленную культю.
Взвод Тодески скорчился за двумя огромными сваленными деревьями поливаемый огнем с маленького холмика.
-Кто-нибудь, снимите этого ублюдка! – орал лейтенант в рацию – мне нужны куриные ноги! Срочно! А то нас тут всех к чертовой матери положат!
Несколько человек высовывались иногда из-за бревна и стреляли из лазганов в сторону холма, но времени прицелится не было и выстрелы пропадали впустую.
Вдруг сзади громыхнуло, раз, затем еще, и еще. Сентинель сминая ветки под собой выбежал из подлеска на маленькую полянку и теперь поливал огнем холм. Мятежники поспешили перевести огонь на него, но не успели болты достигнуть его брони, как стрельба с холма вдруг прекратилась.
-Вперед! За Императора! – заорал лейтенант и встав в полный рост побежал на холм – вперед сукины дети!
Марк перепрыгнул бревно и понесся за командиром, не опуская лазган он стрелял на ходу, но автопушка не замолкала и ответной стрельбы не было. Шаг, другой, третий, прыжок и гвардейцы перевалили вершину чтобы застать поднимающихся из укрытия мятежников врасплох.
-Сдохните твари!!! - заорал сержант и отточенным движением загнал штык в глазницу первому врагу, поворот и второй получает прикладом в лицо, увернуться от ножа, выстрел в упор, запах паленой плоти бьет по ноздрям, снова вонзить штык в мягкое тело, раскроить череп, сломать шею. Сбоку визжит цепной меч лейтенанта, то низко гудя на холостом ходу, то визжа вгрызаясь в кость.
-Смерть предателям! – орет кто-то.
СМЕЕЕРТЬ!! – подхватывают остальные. Гвардейцы яростно набрасываются на врагов, закалывая штыками и стреляя в упор.
-Слава Императору!! - орет Тодески, подняв меч над головой. Его форма из темно-зеленой превратилась темно красную, лицо залитое кровью светится счастьем
-Ложись кретин! - Марк бросается на удивленного лейтенанта как раз вовремя, ровно через секунду то место прошивают трассеры из тяжелого стаббера, одна из пуль срывает наплечник с правой руки Марка, но они с лейтенантом успевают закатиться в какую-то яму. Вслед за ними в сырую почву с шипением врезаются лучи лазганов.
С горечью сержант замечает, что не все так удачливы и несколько гвардейцев не успели уйти с линии огня и теперь их трупы напоминают об их беспечности.
-Всем в укрытие! – орет Тодески – где там эта чертова курица!
Словно услышав его крик, на холм забирается сентинель, стреляя толи в следующую оборонительную линию мятежников, которую гвардейцы просто не заметили, толи в подошедшее подкрепление.
Автопушка вслепую вспарывает землю давая солдатам время укрыться, но вот вспышка, и оставляя яркий след к машине устремляется ракета, врезаясь в нее чуть выше правого сустава, сентинеля отбрасывает в сторону и бьет об дерево. От удара он заваливается на бок и упирается стволом в землю, без одной ноги он не может подняться и Марк с облегчением видит как его водитель вылезает их верхнего лючка сжимая одной рукой укороченный лазган, а другой, держась за окровавленную голову.
-Марк, Марк! – кричит Тодески в ухо – да где ты плаваешь твою мать! Бери своих ребят и обходи этих засранцев слева, Борк пойдет справа, а я с остальными останусь здесь и буду делать вид что нас тут еще дохрена! Начнешь стрелять, Борк поддержит огнем. А теперь вали отсюда!
Выругавшись, Марк сделал пару знаков своим парням, залегшим неподалеку, поправил прибор на глазах и пополз в обход.
Обойти позицию мятежников оказалось совсем не сложно, густая растительность скрывала солдат, а шум их передвижения был незаметен из-за тарахтения тяжелых стабберов. Еще издалека сержант заметил возвышение, находящееся на правом фланге врага и теперь собирался загнать свое отделение именно туда.
Аккуратно высунувшись из-за края, Марк оценил обстановку. Мятежники были увлечены пальбой по его взводу, около 70 человек. Три тяжелых стаббера, одна ракетная установка, остальные стреляют из лазганов, вражеский офицер что-то кричит в вокс.
-Охохо, умирать так с музыкой - прошептал Марк и вытащил гранату, затем обернулся к своим парням, уткнувшимся носом в землю, и показал ее им. Все заулыбались и сделали то же самое.
-Вот вам гнев Императора, гниды – злобно прошипел сержант и метнул гранату точно в офицера, а потом спрятался за грядой. Девять взрывов почти одновременно прозвучали внизу на миг оглушив гвардейцев, затем их слух наполнился криками боли и агонии.
-За Императора! – крикнул Марк и переключив лазган на автоматический огонь высунулся из-за гряды. От офицера остался только раскуроченный вокс и нога в ботинке, однако команда одного из стабберов не пострадала и теперь разворачивала оружие против них. Они то и стали первыми жертвами. Лазерные лучи взрезали воздух испепеляя предателей, разрывая их головы, руки, ноги, превращая кровь в горячий пар. Однако большая часть предателей оказалась невредима, и темп ответного огня нарастал. Один из гвардейцев смешно дернул головой, когда вражеский луч пронзил его горло и скатился вниз, другой закричал, когда заряд попал прямо в лазган, забрызгивая лицо расплавленным металлом. Лазганы гвардейцев собирали свою жатву, но предателей было почти в 5 раз больше и они уже лезли на холм чтобы забрать их драгоценные жизни.
-Где этот гребаный Борк! – шипел Марк раскраивая череп прикладом самому ретивому мятежнику.
Лазган раскалился в его руках, неприятно обжигая щеку во время стрельбы. Штык сломался еще во время потасовки внизу, и теперь сержант просто совал лазган в лицо врагу и жал на курок.
Лица солдат покрывал слой кровавой пыли оседавшей на их коже и снаряжении после того как бурлящий пар, вырванный из тел врагов лазерным огнем остывал и опускался вниз.
Но вот один врагов увернулся от ствола и вцепился в лазган мертвой хваткой, смотря в лицо Марку безумными глазами.
-Скотина! – заорал сержант и дернул оружие на себя, потянув мятежника за собой, но тот так и не отпустил лазган и навалился на гвардейца, да так что оба кубарем покатились вниз. Подмяв телом лазган, еретик навалился на Марка всем телом и принялся его душить. Его пальцы, словно железные прутья сдавливали горло солдата.
Чувствуя что жизнь уходит из него вместе с запасами воздуха Марк бросил лазган, извернулся, выхватил нож из-за голенища и воткнул предателю в бок.
-Получи урод – прохрипел он вгоняя лезвие по самую рукоятку – еще не родился тот кретин что встанет между мной, и моей жизнью.
Еретик завыл как раненый волк, в предсмертной агонии стискивая горло сержанта еще сильнее.
Сознание начало покидать гвардейца, и последним что он услышал на фоне рычания мятежника, был звук работающего цепного меча.
Пробуждение было резким и болезненным. Мутная нечеткость зрения сопутствовала биению сердца в ушах. Щека горела от удара. Расплывающееся лицо Тодески занимало все пространство. Откуда-то издалека донеслись растянутые гулкие слова:
-Надо же, этот ублюдок так и не смог прикончить тебя. А я то уж надеялся забрать себе твои ботинки.
-Гневный хрип вырвался из горла Марка, сознание возвращалось к нему. Поднявшись на ноги он огляделся, но тут же его скрутил приступ кашля, и головокружения.
Только опустившись на землю, он заметил, что рядом сидит еще один гвардеец, совсем молодой, с перевязанными руками. Его взгляд, жалобный и печальный уперся в сержанта.
-Почему? – тихо спросил он указывая глазами на свои изуродованные руки.
-Мы Молот Императора, сынок. Вот почему. Хочешь покурить?

8.
Разум, ярость, жизнь и золотые плиты
Mortarion
Грашнек замер на месте. Его взор был обращен к небу. Громадный космический десантник стоял словно постамент, на безлюдной площади огромного, красивого города. Города мудрецов, города в котором его легион собирал древнейшие знания, знания, дающие истинную силу, для блага всего человечества.
Залитая лучами солнца, площадь блестела, отражая мягкий свет звезды, ласково освещающей Просперо. Свет играл на каждом стыке, каждой грани золотых плит, переливаясь и струясь, всё дальше в глубь площади. Это было начало нового дня, это было прекрасное время на Просперо, когда ночь ещё только уходила, оставляя за собой серые тени, а свет уже
поднимался из-за горизонта, преследуя уходящую тьму, словно мерзкого предателя, находя и расщепляя, забившиеся в углы тени.
Грашнек любил это зрелище, он каждое утро старался не пропустить этот момент, и с упоением и восторгом смотрел за этой дивной по своей красоте и беспощадной битвой, света и тьмы. Смотря на исчезающие, корчующиеся тени – стойкие, последние солдаты ночного мрака, он представлял на их месте врагов угрожающих и мешающих человечеству воссоединиться и приумножить свои владения. Его легион, был одним из многочисленных лучиков прилетевших от бурлящего тела звезды, сюда на Просперо, что бы навсегда изгнать тьму невежества и мрак язычества.

Так было и сегодня, Грашнек, появился на площади ещё засветло, ещё в то время когда мрак казалось и не собирается покидать эту площадь. Не собирается снимать тёмную вуаль с величественных зданий, окружавших огромную площадь по периметру, с грозных химер и других чудовищ, не подвижно застывших на ажурных контрфорсах. Пока ещё серели тёмными провалами, великолепно сработанные и по настоящему величественные витражные стёкла, не сверкали миллионами искр, золотые шпили. Но
скоро, скоро тьма будет побеждена, скоро всё восстанет, скинет гнёт серости и унылости.

Грашнеку хотелось помочь восходящей звезде, помочь первым робким лучам, прорывающимся сквозь тёмную пелену ночи.
Он снял массивный шлем, поставив его на отполированные золотые плиты площади.
Его лицо ощутило дуновение лёгкого свежего, такого свежего который бывает только ранним утром на Просперо, он прогнулся, разведя в стороны массивные руки.
Потом, усмехнувшись, вытянул левую руку перед собой, сжал кулак и перевернул кисть тыльной стороной ладони. Кулак объяло белёсое пламя, но оно не причиняло десантнику ни малейшего вреда. Свет от пламени осветил пространство вокруг, отблески причудливо играли на священных доспехах, и в глазах десантника отражался этот призрачный, чужой свет. Так незвано оказавшийся в чужом пространстве, беспардонно раздирающий царящий здесь мрак.
Но что это за шум? Грашнек услышал знакомый, очень знакомый, приглушенный вой и свист.

Космические волки стояли, приклонив колено в корабельной капелле, огромный капеллан в чёрных силовых доспехах, стоял посреди зала. Подняв высоко вверх свой, переливающийся в приглушенном свете факелов, крозиус арканум он прокричал:
- Во имя Императора и Примарха нашего Лемана Русса! Сотрем с лица Империи человечества этих отступников! – Грубое лицо капеллана, покрытое шрамами былых сражений и обрамлённое густой светлой бородой, излучало решимость и уверенность. Ясные голубые глаза блестели, он продолжал – Нет пощады тем, кто ослушался воли отца человечества! Нет пощады клеветникам и
отступникам! Уничтожайте всё, братья! – капеллан окинул властным взглядом всё помещение, заглянул в глаза каждому из собравшихся здесь десантников. И удовлетворённый тем, что его слова восприняты десантниками так, как он и хотел, воздел
руку с крозиусом высоко вверх, и что было сил, взвыл. Поднявшиеся десантники, так же выхватив свои цепные мечи и энерго-топоры хором взвыли, подобно диким вульфенам с родного Фенриса.
- А теперь всем занять места в своих посадочных капсулах – скомандовал стоявший рядом со священником капитан.

- Нет, что происходит? – Десантник поднял голову высоко вверх и стал вглядываться в алое, предрассветное небо.
От увиденного Грашнек оцепенел, он не мог понять, что происходит и почему. Его взору представали быстро снижающиеся огненные точки, с тянущимися за ними огненными шлейфами.
- Посадочные капсулы? Как же это возможно? – Грашнек был в полной растерянности, он не знал ответа, он ни чего не мог понять.
Сотни десантных капсул, разрывая атмосферу Просперо, неслись вниз. В тот же миг землю под его ногами затрясло. Огромные языки пламени взвились в небо, и густой чёрный дым поднимался с разных концов города.

Грашнек, видел, как с земли устремились на встречу снижающимся капсулам, ярко красные лучи оборонительных лазеров. То тут– то, там выхватывая и испаряя очередную жертву, но капсул было слишком много, а их размеры слишком малы и большая часть из них благополучно достигнет земли.

Всё так же, не понимая, что происходит, Грашнек сжал эфес огромного меча, голубоватое пламя объяло зазубренное лезвие. В ту же секунду в двадцати метрах от него приземлилась капсула. Грашнек сразу узнал эмблему - голова серого волка. Он всё ещё был растерян, но он чувствовал, как в нём растёт гнев.
-Как смели они напасть на своих братьев? Как смели они разрушать наш чудесный город? – эти мысли заполняли сознание Грашнека, по всему телу пробежала судорога, пламя в кулаке разгоралось всё сильнее.

Десантная капсула, выпустив с каждой из четырёх сторон, клубы пара, с шипением раскрылась. Из её недр выпрыгнули пятеро разъярённых космических десантников. Огромные, их серые силовые доспехи были украшены клыками и шкурами животных, они выли в бешеной ярости, с силой сжимая своё оружие.

Грашнек продолжал концентрировать разрушительную энергию в своём кулаке, он бросил гневный презрительный взгляд на врагов, некогда бывших братьев, космических десантников. Те же, не теряя времени, кинулись к нему, двое из них размахивали огромными цепными мечами, ещё один мчался с высоко поднятым, двусторонним энерго-топором.
Впереди всех бежали два самых огромных воина из этой пятёрки, один с «молниевыми когтями», а другой размахивал мерцающим синими искрами «крозиус арканумом».
Его ухмыляющийся череп излучал нечеловеческую злобу и конечно, же, тот, кого скрывал этот шлем-череп, совершенно не думал, о том что, он нападает, на такого же как и он, космического десантника, служащего Императору и посвятившего свою жизнь благу людей.

- Император прости – прокричал Грашнек, шар белого пламени сорвался с его кулака и полетел в сторону стремительно приближавшихся противников. Бежавшие первыми, волчий священник и другой десантник, прыгнули в сторону. Огромный шипящий шар пролетел в нескольких сантиметрах от них и врезался в бежавших за ними десантников.
Двое из них, выронили свои цепные мечи и повалились на землю. Пламя проникло сквозь доспех и теперь истошно вопя, они в смертельной агонии катались по земле, сгорая из нутрии. Трое выживших Космических Волков достигли Грашнека. Десантник с энерготопором, не снижая скорости прыгнул на Грашнека, взметнув свой топор над головой, для того чтобы разрубить своего
нечестивого врага. Глаза Гррашнека загорелись призрачным белым светом, пламя на мече приобрело белёсый оттенок, и он с силой вонзил меч в золотые плиты городской площади. Волк был полностью уверен, что сейчас его оружие сокрушит мерзкого колдуна. Чудовищный всплеск энергии, высвобожденный ударом о золотые плиты, взметнулся белой стеной и отбросил космического
волка, словно тот был пылинкой, а не огромным гигантом – космическим десантником. Энергетический импульс понёс его по площади и с силой впечатал в золотую стену одного из зданий окружавших площадь. Грузно осев на землю, он попытался подняться, но в туже секунду, прозвучал глухой выстрел болтера и стена, в которую врезался волк, оказалась заляпанной мозгами и кровью. Обезглавленной тело волка так и осталось сидеть у стены. Грашнек обернулся и увидел двух воинов из его легиона, они спешили ему на помощь. Это обрадовало колдуна.
Прозвучал оглушительный рёв. Грашнек моментально обернулся, и встретился взглядом с обезумевшим от ярости космическим волком, одним из тех двух особенно огромных.
Волк был без шлема, его глаза сверкали, не человеческая пасть, явила взору Грашнека острые зубы и два длинных, словно звериных, клыка. Развивающиеся рыжие волосы волка, были взъерошенными и создавали впечатление огненного ореола. Волк бросился на Грашнека. Времени использовать силы варпа у него не осталось, опустив клинок вниз, он сделал резкое движение наотмашь и отбил яростный выпад волка. Молниевые когти были гораздо легче, чем клинок Грашнека, и колдуну не составило
труда их отразить.
Волк понял, что из-за собственной инерции его уводит в сторону, подставляя под удар.
Грашнек не меняя хватки меча, взмахнул им снизу вверх, но вдруг его клинок резко остановился, врезавшись во что-то, что он не мог разрубить. Синие искры разлетелись подобно всплеску волны разбивающейся о прибрежную скалу. Грашнек с удивлением осознал, что его клинок блокировал «крозиус арканум» волчьего священника.
Космический волк с «молниевыми когтями» видя клинок Грашнека, согнулся в тщетной попытке увернуться, но чудо, он упал на золотые плиты, не ощутив боли от удара.
Оглянувшись, он и увидел двух, стоявших не подвижно, словно статуи древних воинов, десантников – нечестивого колдуна и егобоевого брата волчьего священника.
Шум шагов, заставил космического волка повернуться. Он слишком поздно заметил двух, приблизившихся к нему десантников Тысячи Сыновей. Он увидел массивные лезвия двух мономолекулярных ножей. Успев поднять одну руку с закреплёнными на ней
лезвиями «молниевых когтей» он с лёгкостью отрубил, кисть с ножом, одному из нападающих. Второй клинок достиг цели, вонзившись волку в шею, лезвие легко прошло сквозь кожу, разрывая чёрный панцирь и мышцы, и вышло с другой стороны шеи.
Космический волк взревел от резкой боли, но из горла вместо крика вырвались сгустки крови и шипение. Его обуяла ярость, он чувствовал как силы покидают его, собрав всю оставшуюся силу и вложив её в последнее движение, он кинулся всем телом вперёд, на стоявших перед ним десантников Тысячи Сыновей, тому кто пронзил его шею, «молниевые когти» вонзились в лицевую часть шлема, выйдя на затылке. Другому же десантнику вспороли туловище от живота, до груди.
Клинок,
торчавший в шее космического волка, с хрустом вырвал кусок плоти, разорвав гортань и артерии, подняв фонтан пульсирующей крови. В одно мгновение все трое десантников рухнули на золотые плиты, заливая их своей тёмной кровью.

Грашнек смотрел на оставшегося волчьего священника, тот в свою очередь смотрел на него. И хотя его лицо скрывал шлем, Грашнек чувствовал всю ярость и злость, которую питал к нему этот огромный космический десантник. Его меч и крозиус огромного волка, сверкали и поднимали снопы искры в безумном противостоянии друг другу, пока их хозяева не отпрыгнули назад.
Встав друг напротив друга.

Грашнек обхватил обеими руками свой меч и сделал несколько коротких шагов в сторону врага. Волчий священник отшвырнул болт-пистолет и щелкнув застёжкой на поясе взял в опустевшую правую руку цепной меч. Они стали кружиться друг перед другом в смертельном танце терпения, но кто-то должен был напасть первым.
Воздух сотряс яростный крик волчьего священника, когда тот резко подскочил к Грашнеку, одновременно с этим волк резко взмахнул крозиусом от правого бедра, описав светящуюся дугу, крозиус пролетел в нескольких миллиметрах от груди успевшего сделать шаг назад Грашнека.
Тут же волчий священник ударил по горизонтали правой рукой, в которой он сжимал поющий
смертельную песню, цепной меч. Грашнек только и успел, что поставить свой левый наплечник, искры и крошка разбитого керамита взметнулись в стороны, когда зубья меча врезались в наплечник.
Гашнек заметил, что волк собирается опустить свой крозиус прямиком ему на голову. Крутанувшись и оказавшись почти в плотную с волчьим священником, Грашнек саданул его в шлем
своим бронированным локтём. Голова волка немного откинулась и по шлему поползла паутина трещинок. Воспользовавшись
секундным замешательством врага, Грашнек нанёс рубящий удар с плеча, по правой руке волчьего священника, цепной меч которого уже разгрыз керамит и пласталь его священной брони, и сейчас кромсал его плоть, раздирая плечё. Меч волшебника ударил в локтевой сустав, с лёгкостью отсекая кусок руки волчьему священнику.
Кровь хлынула из раны, но волк, казалось, вообще не заметил этого. Он с яростью и быстротой зверя кинулся всем своим весом на волшебника, сбив его с ног. Грашнек почувствовал, как теряет равновесие, далее гулкий удар. Он понимает что, упал, он видел, как обезумевший от ярости волк
летит на него с верху, выставив перед собой грозный «крозиус арканум». Грашнек понял, что это конец, конец его мира, и конец его жизни, последним движением он поднял свой меч на встречу падающему на него волчьему священнику. Меч объяло иссиня белое пламя, вся воля, все мысли колдуна, воплотились в этом пламени. Страшный удар, нагрудная пластина треснула, словно
хрупкое стекло, заточенные крылья имперского орла, разорвали кожу, а чудовищная сила энергии выплеснулась и разорвала все внутренние органы колдуна. Грашнек не видел испуганных глаз Волчьего священника, увидевшего остриё лезвия силового меча, на который он сейчас и летел. Лезвие вошло ровно в середину нагрудного панциря, легко преодолев силовое поле священного
разариуса, и толстые слои керамита и пластали.
Грашнек хотел вскрикнуть, но вместо звука изо рта хлынул поток крови, по всему телу прокатилась волна обжигающей страшной боли, он содрогнулся и замер.
Волчий священник, не успел ощутить боли, белое пламя колдовского меча в доли секунды уничтожило его сознание, стёрло его сущность, недвижимый он повис на массивном лезвии.

Город полыхал в огне, безумные Космические Волки сновали по городу и убивали любого встреченного ими жителя, они сжигали все найденные книги, они уничтожали всё то что так долго собирали жители Просперо и воины легиона Тысячи Сыновей. Солнце давно взошло, но его лучи с трудом пробивались сквозь густой чёрный дым пожарищ. Главная площадь города более не выглядела
величественной и великолепной в своей идеальной красоте. Глубокие воронки и горы трупов, вот что теперь украшало площадь и среди всех нашедших здесь покой, выделялись два лежащих друг на друге трупа, словно в вечной битве застыли они, один с разрубленной крозиусом грудью, другой проткнутый насквозь, огромным силовым мечом.
Воины Тысячи Сыновей, организовали достойное сопротивление, они успели спасти самые ценные рукописи и книги, они смогли организованно отступить и сохранить свой флот. Но их чудные города их прекрасная планета, символ могущества знаний, теперь уничтожалась безмозглыми варварами, истинными предателями. Они уходили, смотря на свой обречённый мир, и они поклялись
отомстить. Поклялись кровью своих боевых братьев, кровью, что текла реками по некогда идеальным, прекрасным улицам, кровью, что залила золотые плиты величественной площади. Их кровь стала ценой их знаниям.

Сообщение отредактировал Manitu - 22.06.2006, 00:07

[Deever]

9.
Штурм.
Maeglin

Аланий внимательно всматривался в объемную схему, проецируемую на тактический экран. Крепость была похожа на чудную морскую звезду, с шестнадцатью лучами контрфорсов, выдающихся далеко вперед для прикрытия внутренних стен. А за этим панцирем – мягкое тело города, отринувшего Веру. Необходимо расколоть этот панцирь, выжечь скверну, раздавить, как мерзкое насекомое. Вся сверхчеловеческая сущность воина Астартес восставала против богохульников, само их существование доставляло физическую боль. Рукой, закованной в адамантиевую перчатку священной терминаторской брони, он указал на промежуток между двумя контрфорсами, где красной руной были обозначены ворота.
- Мы ударим здесь…
Огромная фигура повернулась к окружающим так-центр офицерам Гвардии, и синеватый отсвет головида очертил горбатый силуэт гиганта.
- Слушайте, что вам следует сделать…
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Андреас в который раз нервно проверил заряд батареи на своем лазгане. Он делал это каждую минуту на протяжении последнего получаса. Солдат прекрасно знал, что батарея полностью заряжена, и оружие в полном порядке. Но этой уверенности хватало секунд на 20, затем, неизвестно из каких глубин мозга, поднимался червячок сомнения и начинал точить и без того натянутые нервы. Может, ему только показалось, что зарядная полоска светится зеленым, а на нее просто упал блик от осветительной ракеты? Не забыл ли он умастить рычажок предохранителя священным маслом? Не забилась ли в ствол земля со стены окопа? В конце концов, волнение почти перерастало в панику – а вдруг оружие подведет посреди боя, и он останется беззащитным, подвергнет риску себя и своих товарищей? И Андреас снова и снова проверял то батарею, то прицел, то ствол, то спусковой механизм. Он прекрасно понимал, что это все нервы, но ничего не мог с собой поделать.
Три месяца его полк, и еще десяток других осаждали город. Три месяца они копали укрепления, окружая стены кольцом укреплений, готовясь к длительной осаде. Три месяца тяжелой работы, бессонных ночей в караулах, вражеских артналетов, скоротечных столкновений с врагами, выбравшимися на вылазку. Все уже пообвыклись. А теперь вдруг это. Общий штурм.
Андреас огляделся по сторонам. Слева и справа в шеренге стояли ребята из его отделения, все в одной шеренге. Впереди и сзади тоже были свои, ротные. Кого-то он знал, кого не очень. А вот по сторонам, через интервал, стояли в темноте черными массами колонны других рот. Там знакомых было мало, даже если бы можно было различить лица. Насколько Андреас мог судить, здесь стоял весь полк. За колоннами солдат во вспышках осветительных ракет можно было различить горбящиеся башнями мультилазеров силуэты Химер, а за ними – громады Леман Рассов. По крайней мере, их можно было услышать – Леман Расса даже на холостом ходу слышно за версту.
Стоящий рядом сержант склонил голову, прислушиваясь к чьему то голосу в шлемофоне.
- Пять минут, – бросил сержант, - боевая готовность.
У Андреаса начали трястись руки. Три часа назад лейтенант разъяснил задачу – броском, под прикрытием техники, преодолеть расстояние от циркумвалационного вала до Западных ворот, овладеть ими, преодолеть крепостную стену согласно имеющимся планам и прорваться в город, после чего действовать по обстановке. Все бы хорошо, но Андреас очень хорошо представлял себе, что ему предстоит броском преодолеть. Прямо перед ним сейчас был десятиметровый земляной вал – крайний в осадной линии, прикрывающий расположение Гвардии от осмотра и обстрела со стены. От него 400 метров по прямой – до линии контрфорсов, выдающихся из стены. А затем еще 400 метров до самих ворот, под перекрестным огнем с двадцатиметровых контрфорсов и фронтальным – со стены. В обшитой адамантием стене через каждые двадцать метров – огневые точки, а в конце – адамантиевые же ворота. Артиллерия ничего не смогла сделать ни с теми, ни с другими. Андреас не очень понимал, чего они добьются этой атакой, и надеялся только на то, что командование не пошлет солдат на верную смерть. Надежда была не очень крепкой, поэтому с каждым мгновением руки тряслись все сильнее, а ноги становились все слабее.
Что-то вспороло воздух над головой, и небо рухнуло на землю. За валом полыхнуло нестерпимо ярким, гул разрывов, кажется, выжимает мозг из костей.
- Минута! – читает Андреас по губам сержанта.
- Повелитель наш, иже еси на Святой Терре, да святится Имя Твое, да укрепится Царствие Твое, да пребудет Воля Твоя… - зубы Андреаса стучат, затверженные с детства слова застревают во внезапно пересохшем горле, сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из груди.
- Вперед! – это сержант. Как, минута уже прошла? В голове пусто, в груди пусто, негнущиеся ноги сами несут вперед, без команды от головы, следом за всеми. Вот уже лестница на вал, вверх, вверх. Сапоги стучат по дереву ступенек. Передние шеренги на мгновение высвечиваются на гребне, прежде чем исчезнуть из вида за ним, в огненных сполохах. Справа и слева через вал перемахивают подсвеченные адским огнем боя Химеры. Грохот разрывов впереди заглушают близкие выстрелы из башенных орудий танков, въехавших на край вала по рампам. Вот перед ним уже две шеренги. Одна. Бегущего спереди и справа внезапно отбрасывает с гребня куда-то назад, в темноту. В лицо брызгает горячим и липким. Это был Перси? Ноги сами бегут вперед. Ступенька, другая, гребень…
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Как всегда после телепортации, Аланий на мгновение потерял ориентацию. Как только он осознал себя, все вокруг вспыхнуло – брат Пелагий пришел в себя быстрее и разбудил дух «Гефеста», своего тяжелого огнемета. Через мгновение пламя стихло, не причинив вреда священной броне, а от еретиков остались только головешки тел да потёки вскипевшего жира на полу. Вонь горелой плоти заполнила бункер, но Аланий не стал включать фильтр – запах был ему приятен. Из амбразуры доносились глухой рев и сполохи разрывов – Гвардия уже начала обстрел стены. Все по плану. Не теряя времени, оба терминатора шагнули к бронедвери. Энергетический кулак Алания смял полфута стали, как лист бумаги, и огнемет брата Пелагия тут же послал в проход огненную струю. Короткий вопль на мгновение перекрыл рев пламени, где-то впереди сдетонировали гранаты, и десантников осыпало кусками скалобетона и горелого мяса. Мгновение – и две гигантские фигуры уже в другом конце тоннеля. Не задерживаясь, Аланий поворачивает направо, Пелагий – налево, к двум другим бункерам в этом узле. Пелагий походя, ударом ноги, заклинивает бронедверь, ведущую дальше в глубь стены, в общий тоннель сообщения. Пять секунд, Аланий перед своей дверью. Усиленный могучим духом доспеха удар ноги сносит её с петель, она летит внутрь бункера, ломая кому-то кости по дороге. Огромный терминатор врывается внутрь. Широкое движение правой руки с энергетическим кулаком сгребает несколько кажущихся маленькими человеческих фигурок, сминая тела с непреодолимой силой. Кровавая жижа брызжет на доспех, шипит, соприкасаясь с невидимым полем кулака. Штормболтер на левой руке изрыгает поток болтов – в таком тесном помещении не надо целиться, разрывы попавших в стены реактивных снарядов разносят еретиков на куски. Секунда – и все кончено. Части тел валяются на полу, сочась кровью. Станковые болтеры и лазпушки, направленные в сторону готовящихся к штурму гвардейцев, молчат. Дух доспеха выводит на визор Алания зеленые руны – 18 его братьев подтверждают, что выполнили задачу. Пелагий подтвердил успех за секунду до этого. Бункеры на стене будут молчать. Пора двигаться дальше.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Андреас, не помня себя, кубарем скатился с вала и побежал вперед. Слева и справа тоже бегут и что-то кричат, но ничего не слышно за ревом разрывов. Кажется, он и сам что-то кричит. Бегущий впереди падает, Андреас перепрыгивает через него. Кругом дым, в десяти шагах ничего не видно. Дым похож на светящуюся сеть или небо в грозу на его родной планете – весь расчерчен разноцветными лучами лазганов и трассерами. Откуда стреляют – непонятно, но вроде бы не в лоб, хвала Императору. Все жмутся влево, там движется что-то большое. Химера! Прикрытие! Машина движется быстро, бежать приходится изо всех сил, мультилазер на башне бьет на ходу куда то влево. То и дело кто-то из бегущих рядом падает – непонятно, то ли в него попали, то ли просто споткнулся. Внезапно впереди что-то взрывается, человека перед Андреасом отбрасывает назад, и оба катятся на землю. Что-то свистит над головой, проносится волна жара. Человек стонет, но тут земля вокруг взрывается фонтанчиками от пуль, Андреас в панике хватает тяжелое, неподатливое тело, закрывается им. Удар – стон переходит в хрип, потом еще удар, хрип обрывается, по шее Андреаса бежит что-то теплое, затекая за воротник. Внезапно обстрел стихает, кто-то дергает Андреаса за шиворот, вытягивая из-под трупа, рывком ставит на ноги. Перед глазами – ствол болт-пистолета, за ним – высокая тулья комиссарской фуражки, под козырьком – бешеные глаза.
- Вперед! – Андреас подхватывает оброненный было лазган и снова бежит. Слева - новая Химера, объезжает чадящий корпус другой. Вокруг в неестественных позах разбросаны тела гвардейцев в форме его полка, лиц не распознать. Сколько же еще бежать? Огонь усиливается, вокруг падают люди. Внезапно Химера резко выворачивает влево и останавливается. Кормовой люк открывается, из него сыплются солдаты какого-то другого полка. Из дыма впереди проступают стена и ворота – они открыты! Кажется, бежать быстрее невозможно, но ноги будто обретают крылья, и Андреас вместе с другими гвардейцами влетает внутрь.
- Господь Император, я уцелел!
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Брат Кастор нажал на гашетку штурмовой пушки за миг до телепортации. Этому трюку его научил покойный боевой брат Архелай: телепортация происходит мгновенно, и ты появляешься на месте с уже стреляющим оружием. Иногда эта лишняя секунда может решить исход боя.
Пятеро терминаторов материализовались спиной к спине точно в центре привратного зала и тут же открыли огонь. Ливень разрывных зарядов штормболтеров обрушился на опешивших еретиков, суетливо бегающих по залу, но у брата Кастора была более достойная цель. Не отпуская гашетки, походя разрубив потоком огня нескольких противников, он повернул ствол пушки влево, где кормой к нему у стены стоял вкопанный вражеский танк. Тонкая броня недолго противостояла потоку снарядов, какой-то из них попал в боекомлект, и танк взорвался, разбросав пылающие обломки на несколько десятков метров вокруг. Огненная волна прокатилась по половине зала, и остававшиеся в живых еретики с душераздирающими воплями закорчились на опаленном полу, превратившись в живые факелы. Обладатель второй штурмовой пушки, брат Полидевк, поливал огнем верхнюю галерею, мешая со скалобетоном плоть укрывшихся солдат врага. В расчищенное взрывом пространство устремился брат-сержант Поллукс. С разбегу он врезался в стену там, где согласно схеме должен был находиться контрольный пульт ворот, и проломил её как картонную. Через мгновение из пролома вылетело разорванное пополам человеческое тело и, упав, проехалось по полу, волоча за собой разматывающиеся ленты кишок. А затем с утробным скрежетом повернулись чудовищные шестерни механизма ворот, их створки медленно начали растворяться наружу. Терминаторы как по команде повернулись спиной к воротам и, мерно ступая, не прекращая огня, двинулись вперед.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Влетев внутрь, Андреас, шатаясь, отковылял несколько шагов в сторону и упал на четвереньки, пытаясь отдышаться. Легкие горели огнем, перед глазами плыли цветные круги, кажется, еще немного, и вывернет наизнанку. Солдаты вокруг него явно чувствовали себя не лучше. Но отдохнуть не дали.
- Всем встать! Примкнуть штыки! Вперед, за мной! – Андреас поднял голову. Кричал тот самый комиссар. Вид размахивающего пистолетом безумца мгновенно привел гвардейцев в чувство, люди поднимались, строились, кто-то даже разбивался по отделениям. Андреас вынул из ножен зазубренный сверху штык нож, закрепил его под стволом и огляделся. В ворота вбегало всё больше гвардейцев, правда, уже не его полка. Сам зал выглядел так, будто здесь взорвался склад шрапнели – все стены были в выбоинах от болтерного огня.
- Астартес… Ангелы… Его Ангелы здесь, с нами… - пронеслось среди гвардейцев.
На душе у Андреаса полегчало, а мысли перестали метаться, как испуганные белки по деревьям. Если здесь Его Воины, то победа обеспечена. Увидев впереди мелькание знакомых униформ, он решительно двинулся вперед.
Его однополчане один за другим поднимались по рампе и бегом исчезали в широком темном тоннеле, идущем вглубь стены, к городу. Комиссар, стоя на краю рампы, нетерпеливо подгонял солдат, размахивая болт-пистолетом. Андреас бросился вслед за всеми, пробежал несколько десятков метров, как вдруг впереди заговорил стаббер. Остановиться было невозможно, сзади напирали новые ряды бойцов, и Андреас что есть духу припустил вперед. Вокруг начали падать люди, но он по-прежнему не видел стрелков. Вдруг бегущая перед ним фигура исчезла, и Андреас оказался прямо против стабберного гнезда. В ярких вспышках дульного огня отчетливо, до малейших деталей, врубаются в память мешки с песком, перекошенные лица расчета, фактура раскаленного металла ствола стаббера, поворачивающегося в его сторону. Отчаянным прыжком гвардеец перемахивает через преграду и влетает в стрелка вместе с заряжающим.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

В главном тоннеле сообщения внутри стены шел отчаянный бой. 12 терминаторов преградили дорогу подкреплениям повстанцев, спешившим на помощь к Западным воротам. Сотни еретиков бросались на строй Избранных Императора, но ничего не могли поделать – десантники неуклонно теснили противника.
Аланий поднимает руку, закрываясь от удара слева, энергетический кулак на его правой руке пробивает насквозь грудную клетку очередного врага. Резкий шаг вперед, и полуторатонная туша доспеха мозжит кости не успевшего увернуться противника. Чей то клинок бессильно отскакивает от брони, прикрывающей ноги. Выстрел болтера – торс стоящего перед ним изменника разлетается в розовую пыль, а голова катится под ноги. Вдруг – вспышка плазмы. Брат Тересий справа от него медленно валится на бок. Дух доспеха зажигает на визоре руну, сообщая, что боевой брат жив, но его священная броня повреждена. Брат Атрей слева реагирует мгновенно – его кулак, пройдя сквозь тело очередного еретика, впивается в стену, и выдергивает какие-то кабели. Свет гаснет, наступает кромешная тьма. Всевидящий дух доспеха не помогает – его ночное зрение бессильно, слишком много вспышек от выстрелов вокруг. Но Аланию не нужно зрение, чтобы сражаться. За его спиной – 200 лет почти беспрерывных боев, он чувствует каждое движение своих братьев кожей, даже упрятанной за толщей адамантиевой брони священного терминаторского доспеха. Теперь только россыпь вспышек от выстрелов выхватывает из тьмы моменты боя, подобные картинам ада на полотнах безумных художников с Деменции V111. Вот кулак брата Артемисия смыкается на животе изменника, исторгая из его рта поток крови и нечистот. Вот брат Атрей плечом размазывает по стене тоннеля сразу двух еретиков, каша из плоти, костей и крови стекает на пол. Вот брат Пелагий опустевшим огнеметом крушит череп очередного предателя, разлетающиеся брызги мозга и крови застыли в воздухе, выхваченные в движении вспышкой огня из болтера брата Сарпедона. Вот брат Мемнон переламывает через колено чье-то тело. Эти картины привычны для Алания, и уже давно не трогают его. Руки и тело сами делают свое дело, мозг холоден, он считает, сколько метров пройдено, сколько врагов истреблено, сколько еще может быть впереди, откуда может возникнуть угроза. Вокс доносит до слуха Алания пение – это брат Патрокл затянул боевой пеан Диоскуров – песню с их общей родины, откуда берут лучших воинов Сыны Полариса, его орден. Он – самый молодой, даже такой бой еще будит в нем боевой восторг. Но что это – кажется, там мерцание зарядной катушки на плазма-ружье? У брата Неоптолема еще остался запас прометия в баке огнемета…
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Блок, восьмерка, выпад – штык-нож входит точно в горло, над воротником бронежилета. Противник роняет свое оружие, с булькающим хрипом хватается за горло. Кто-то пытается достать в лицо прикладом – Андреас успевает наклонить голову, удар скользит по каске. Очередь в упор перед собой – панцирь и грудь нападающего вскрываются, как консервная банка, его отбрасывает назад, в толпу. Следующий метит штыком в лицо – мимо! Выпад, штык пробивает бронник, враг валится на спину. Штык застрял в грудной кости, мать твою! Надо было спилить зазубрины! Выдернуть! Сломался!
Перед Андреасом вырастает фигура с мечом в руке. Выстрелить от бедра. Заряд кончился!

Почему я лежу? Кто это стоит надо мной, и почему он без головы? Почему у него на рюкзаке – мое имя? Темно…
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Капитан Аланий стоит на карнизе над воротами в город. За ним – 23 терминатора. Под ним – площадь, там рукопашной схватке насмерть сошлись Имперские Гвардейцы и мятежники. Гвардия наступает.
- Братья! – голос капитана спокоен, но в нем звучит нотка торжества. – Город наш. Пора очистить его от скверны!

10
Парад Свободы
Questor

Запах сводил с ума.
Тяжелый, до отвращения сладкий, противоестественно приторный, он пробивался через любые фильтры, и, казалось, через полость носа просачивался прямо в мозг. Этот запах хотелось вдыхать снова и снова, отбросив оружие, сорвав всю одежду, вдыхать всем телом, наслаждаясь порождаемыми им ощущениями. Где-то глубоко в человеке просыпался разбуженный невозможными феромонами внутренний зверь, вновь заявляя права на некогда отвоеванное разумом тело. Запах струился, словно непрерывный вкрадчивый шепот, превозносящий зверя, ставящий его превыше всего на свете, беспрестанно искушающий, возбуждающий, обольщающий. Самые низменные чувства вырывались на свободу. Запах рушил все моральные устои, разрешал исполнять самые мерзкие желания. Ну, и еще кое-что. Обязательно надо было благодарить силу, освободившую зверя. Благодарить и славить так громко, как только возможно.
- Сла-а-неш! Сла-а-неш!
Занималось ли божество мелкими пакостями, неизвестно, но перед самым выстрелом в глазах потемнело, и очередная пуля ушла «в молоко». Арбитр Мортимер Винсенти не стал тратить дыхание на бесполезные ругательства – лишь покрепче сжал винтовку и устало оперся о какую-то статую, шепча молитву Императору Вразумляющему. Стало немного легче.
- Что, опять накатило? – поинтересовался напарник.
- Нормально все… Хоть не вконец башню срывает, и то спасибо.
Второго снайпера звена «Южный Крест» звали Фердинанд Катценбах, и был он, как поговаривали в участке, выходцем из самых что ни на есть низов то ли Армагеддона, то ли самой Некромунды. Формально у большинства тамошних иммигрантов никаких мутаций не наблюдалось, но умудрившимся выжить в первый год после рождения было решительно наплевать на любую отраву, не являющуюся безусловно смертельной. Когда Мортимер, из последних сил задерживая дыхание, лихорадочно натягивал фильтрующую маску, Фердинанд безапелляционно заявил, что «и не такое нюхали», не спеша снял ещё парочку особо ретивых культистов и только потом под умоляющим взглядом первого номера надел-таки свою. Вот и сейчас он сосредоточенно выцеливал кого-то в беснующейся толпе, не обращая внимания на то, что творится вокруг.
Сзади послышался протяжный скрип. Мортимер выхватил болт-пистолет и наставил его на медленно открывающийся люк, быстро прикидывая, что и кому могло понадобиться на крыше храма Императора Жизнедарующего в разгар городского боя. Ничего хорошего на ум не приходило. Поэтому, когда из люка показалась устрашающего вида решетчатая конструкция, снайпер не сдержался и не целясь пальнул по ней. Болт пролетел между прутьями решетки и скрылся из вида.
- Это же храмовая жаровня! Зачем тащить её на крышу? – недоуменный голос Фердинанда странным образом протрезвлял. Из-под жаровни доносилось еле слышное пыхтение и тоненькие стоны. Кто бы её ни поднимал, со своей задачей он явно не справлялся. Арбитры переглянулись.
- ? – поинтересовался Фердинанд.
- ! – отрезал Мортимер.
В четыре руки им удалось вытащить на крышу и жаровню (саму по себе тяжелую и до кучи полную тлеющих углей!), и… белобрысого мальчишку лет двенадцати, в долгополых одеяниях храмового служки.
- Ты кто такой?
- М-меня зовут Кайл, офицеры, я… епископ велел… дабы избежать искушения…
здесь опасно…
Он вытащил из-под своей хламиды мешочек и посыпал из него на жаровню. Почти сразу же в воздухе стал распространяться легкий аромат, заглушивший слаанешитское зловоние. Фердинанд с видимым наслаждением сорвал маску и вдохнул полной грудью.
- Благословен будь тот, в чью мудрую голову пришла эта идея! – воскликнул он.
- Спасибо, - тихо добавил Мортимер.
- Епископ просил узнать… если не обременительно… обстановку…
- Не вопрос. Иди сюда, парень.
С края крыши через два снайперских прицела и бинокль, предоставленный Кайлу, открывалась величественная и зловещая панорама. От храмовой площади отходила одна-единственная, прямая как лазерный луч улица, стиснутая с боков сплошными рядами высотных зданий. Другой конец улицы упирался в такую же площадь перед массивным зданием Администратума. И в этом замкнутом пространстве, словно в пробирке безумного Магоса, кипела и стремилась вырваться наружу потерявшая всякий человеческий облик мразь.

Надзиратель Миранда Старгейзер заученным движением приняла одного из вопящих гермафродитов на щит и привела в действие руну Гнева. Мощный энергетический импульс отбросил предателя (или предательницу? не разобрать, ох, не разобрать…) назад в толпу. Раздался отчаянный визг. Впрочем, тварь выиграла пару минут жизни – в отличие от той, которую встретил силовой кулак Миранды. Элегантное, напоминающее гротескную пощечину движение начисто снесло голову мутанта. Второй у него (неё?) в запасе не оказалось.
Краем щита Миранда попыталась смахнуть волосы со лба. Благословенная пласталь лишь скрежетнула о забрало шлема. Рядом ещё кто-то из её команды отбивался сразу от троих небольших существ, проявлявших завидное упорство: когда удар щита или шоковой булавы отшвыривал одного прочь, двое других каким-то чудом удерживали его и снова затаскивали в рукопашную. Лишь присмотревшись поближе, Миранда поняла, что маленькие верещащие уродцы попросту срослись между собой…
Пока что Команды Сдерживания не сдавали позиций. Каждый арбитр, и, что хуже, каждый культист понимали – за двумя шеренгами служителей Правосудия и двумя перегородившими улицу «Химерами» находится главный оплот веры на планете. Знание, которое можно использовать как во благо, так и во зло.
«Химеры» полоснули очередями по толпе, заставив еретиков на время откатиться. Миранда сделала шаг назад – перевести дыхание, её место в стене щитов занял Сдерживатель из второй шеренги. Силовой кулак, тоже словно уставший от непрекращающегося боя, умерил свою ярость, потускнели и руны на щите. Ожил трудолюбивый генератор в ранце, спеша насытить боевых товарищей энергией.
В ответ на чувствительный пинок по задней двери «Химеры» оттуда высунулся растерянный связист.
- Участок нас не слышит, Надзиратель. Что-то здесь глушит сигнал.
- Оглохли они там, что ли? – проворчала Миранда. – Хоть кто-то да должен заинтересоваться, что за канонада перед храмом! Или они думают, что это праздничный салют по случаю Парада Свободы?!
Если бы сарказм мог убивать, Маршал Участка был бы испепелен на месте. В свете последних событий достаточные для сдерживания обычных гражданских беспорядков силы Адептус Арбайтес казались просто смехотворными. Сдерживатели на месте с самого начала что-то подозревали, поэтому, когда зазвучали первые какофонические гимны и зажглись первые нечистые кадильницы, застать врасплох их не удалось. А вот заглушенные воксы оказались неприятным сюрпризом.
Отчасти арбитрам удавалось держаться потому, что одновременно из их противников сражаться могли очень немногие. В домах, ограничивающих главную улицу, согласно аварийным предписаниям автоматически заблокировались окна нижних этажей, и первоначальный план предателей расползтись по городу потерпел неудачу. Теперь еретики сгрудились вокруг… чего? Миранда старалась даже не думать об этом.
Что-то человекоподобное одним прыжком перемахнуло ряды защитников и повалило её на землю, обхватив руками, ногами и чем-то еще. По забралу шлема заскрежетали слюнявые клыки. Перекатившись на спину, Миранда сумела приподнять монстра над собой и схватила его за шею. Отчего-то вспомнились старые кинохроники времен войны за Армагеддон, про какого-то гвардейского комиссара с кошмарной силовой клешней, в захват которой комфортно помещалась голова средних размеров орка. «Интересно, где такие делают? Намного же удобнее…» – проскользнула мысль. Мутант, надежно удерживаемый деактивированным силовым кулаком, не оставлял попыток дотянуться зубами хоть до какой-нибудь части тела его обладательницы.
Сразу два крупнокалиберных болта влетели в тушку твари откуда-то сбоку. Послышалась ругань забрызганных ошметками арбитров, а в руках у Миранды остался только полуоблезший череп с выражением крайнего изумления на остатках лица. Она с отвращением швырнула невольный «трофей» назад в толпу, стала было подниматься… и свалилась опять, опрокинутая воздушной волной. Мимо с ревом пронеслись четыре украшенных Дланью Хватающей мотоцикла, сделали эффектный круг по храмовой площади и замерли. Надзиратель второй Команды Сдерживания уже бежал к ним.
- Что с подкреплениями?
- Какими подкреплениями? – недоуменно переспросил массивный бородатый мотоциклист, видимо, эквивалент Надзирателя. – Ох, да… – он перешел на высший готик, – …Мартин Уоллес, лидер условно-пятой Команды Преследования, прибыл в распоряжение Адептус Арбайтес на планету Диллфир. Среди личного состава потерь нет. Готовы служить Закону Империи! – Мартин потупил взгляд, помедлил и добавил на общем языке, – Мы только из космопорта, услышали стрельбу, по-быстрому разбудили оружие и сюда. Воксы у всех почему-то отказали.
- Короче, дело дрянь, - резюмировала подоспевшая Миранда. – Нужно восстановить связь, без этого нас перебьют по частям. У них есть что-то, что глушит голоса наших воксов, скорее всего, какой-то мощный излучатель или энергопроектор. Глушилка должна быть достаточно мощная, а значит – большая и тяжелая. На руках её не утащить и от батареек не запитать. Вывод?
- Надо искать машину! – сообразил кто-то.
- Но мы не видели никаких машин, когда этот «парад» вползал на улицу, - растерялся второй Надзиратель. – Кроме разве что…
- …той утыканной матюгальниками платформы, помеченной в бумагах как передвижная трибуна, в чем лично я сильно сомневаюсь, - закончила Миранда. – Если предположить, что сейчас она примерно в центре толпы, есть шанс добраться до неё. И разнести ко всем чертям.
- Прорваться через две-три тысячи уродов и уничтожить то-не-знаю-что? Раз плюнуть, Надзиратель… Мы, собственно, на этом и специализируемся!
Самый молодой на вид мотоциклист с выбивающейся из-под шлема рыжей прядью улыбнулся Миранде. Та смерила его презрительным взглядом. Мартин задумчиво хмыкнул и придержал рыжего за плечо.
- Остынь, Мельтдаун. Никто не говорил, что будет легко. Нам понадобится коридор, чем длиннее – тем лучше. И хотя бы примерное направление на цель.
Второй Надзиратель нахмурился:
- Пушки «Химер» обеспечат его метров на сто. Дальше прорывайтесь сами, ориентировочно по центру. Надеюсь, глушилка не слишком далеко.
- Можно дать отмашку «крестам», чтобы подстраховали. – Миранда размышляла вслух. – Накрыть часть улицы газом. Сомневаюсь, что там кто-нибудь по этому поводу хотя бы почешется, но видимость будет почти нулевая. Поможет при возвращении.
Со стороны Преследователей, сбившихся в отдельную кучку, донеслись звуки короткой словесной перепалки.
- …это приказ! – рявкнул Мартин, столкнувшись с праведным негодованием участника своей команды, которому точно НЕ придется участвовать в прорыве, – Твой байк быстрее остальных, ты доберешься до Участка раньше. Поднимай там всех, кого сможешь, и пулей обратно. Хоть через варп возвращайся, если захочется. Всё. Мы в тебя верим. А теперь – гони!
Мотоциклисты непонятно зачем дважды стукнулись лбами, потом трое выстроились в клин, а четвертый (тот, который возмущался) умчался с площади, полыхнув на прощание пламенем из выхлопных труб.

- Эй, Морти…
- Не сейчас. – Мортимер поймал в перекрестье прицела застывшую в процессе расщепления на две голову очередного кривляющегося мутанта, расположившегося на платформе в гуще толпы, и нажал на спуск. В левой половинке головы появилась аккуратная дырочка, правая скосила на неё «свой» глаз и истерически расхохоталась.
- Вот мразь… - снайпер потянулся за новой обоймой.
- Да подожди ты стрелять! Нам снизу машут. Кто-то из Надзирателей, не иначе.
- И?
- А хрен его разберет. Это ты у нас спец по невербалке.
Мортимер перевел прицел на размашисто жестикулирующего Надзирателя.
- Про-рыв… центр… запрос на прикрытие… Давно пора, блин.
- Что – пора? – не сообразил Фердинанд.
- Сейчас во-он то звено байкеров пойдет к центру толпы, скорее всего, к платформе. Лидера их уделать, наверное. Нас попросили прикрыть их продвижение.
- Прикроем, делов-то… Кайл! Давай вниз, чтобы под ногами не мешаться. И вот ещё. Скажи там епископу, чтобы молились за наших.
Мальчик отрывисто кивнул и исчез в приснопамятном люке. Мортимер два раза выбросил сжатый кулак вперед-вверх, сигнализируя о готовности. Потом перезарядил винтовку, дослал патрон и полуприкрыл глаза, беззвучно вознося молитву о сосредоточении. Фердинанд лишь сменил обойму на полную и снял бесполезный шлем.

Три мотоцикла начали описывать круг по храмовой площади.
Стрелки в башнях «Химер» развернули стволы вдоль стен примерного коридора.
Перед алтарем Храма Императора Жизнедарующего священнослужители затянули молитву во славу Закона Империи.
Миранда оглянулась на Преследователей и приготовилась отдать приказ своей Команде. Она знала, что то же самое сделал и второй Надзиратель.
Еретикам было все равно. Они исполняли приказы собственных хозяев.

Разогнавшись по площади, клин мотоциклистов понесся прямо на цепь арбитров. В её середине появился просвет, который становился все шире по мере того, как Сдерживатели расходились в стороны. Некоторые из предателей сунулись было туда, только чтобы первыми получить свои болты. «Химеры» постепенно переносили огонь от самых границ «мертвой зоны» к границам предела дальности, расчищая дорогу для звена прорыва. Культисты, будучи в массе своей неотмечены подлинным прикосновением Темных Сил, разбегались, едва завидев массовую гибель единоверцев. Да и какой нормальный человек выдержал бы такое? Здесь извращенное мышление слаанешитов работало против них самих: каждому из них нельзя было умирать, когда вокруг еще столько непознанного, да и сами они еще не достигли подлинного совершенства. Каждый из них мнил остальных расходным материалом, стремясь в первую очередь спастись сам. Но были и те, кто не привык отступать.
Преследователи вырвались в заваленный трупами живой коридор. Культисты инстинктивно стремились оказаться подальше от них, не соображая, что происходит. А несчастные, искаженные не только телесно, но и ментально, увидели просто новую добычу.
Откуда-то сбоку на мотоциклистов выскочил первый мутант, но все, что он смог сделать – ударить одного из ведомых Мартина своим мертвым телом. На далекой крыше Фердинанд передернул затвор. Попытки еще двоих выродков сбить на землю самого Мартина тоже не увенчались успехом. Хватающая Длань – символ Команд Преследования, казалось, на время сжалась в сокрушающий кулак, подобный тому, что гордо носили воины некоторых орденов Космодесанта. Перед мотоциклами стремительно катилась единая в трех лицах Смерть.
У оказавшихся прямо перед ведущей машиной врагов был незавидный выбор – погибнуть от сплошного потока разгневанного свинца, сделать полшага влево и получить разрывной болт или, шагнув вправо, испариться в струе сверхперегретого газа. Те, кто находился немного в стороне, получали шанс уйти с линии огня. Что они и делали.
Первое, что бросилось в глаза, когда последние еретики метнулись в стороны, - обнаженные люди, насаженные на толстые полые иглы. Лица их были искажены неземным наслаждением, а очертания кровеносных сосудов четко выделялись на телах фиолетовым орнаментом, сплетавшимся в нечистые символы. Бесконечные стоны проникали даже через заложенные от ураганной пальбы уши. Мартин потряс головой, прогоняя отвращение. И только тогда увидел пару мерзких идолов по краям платформы, увидел скандирующих культистов и высокого человека с бесконечно прекрасным лицом, закутанного в длинный плащ, который неподвижно стоял в середине всего этого ужаса и бесстрастно смотрел на приближающиеся мотоциклы. Внутренний голос истошно орал от неестественности происходящего, но Мартин не мог понять его. И лишь когда до платформы осталось совсем немного, он наконец осознал, что же не так с заворожившим его незнакомцем. Плащ на нем шевелился, хотя ветра не было. Да и не мог никакой ветер создать иллюзию десятков извивающихся под плащом щупалец.
Мартин дал отмашку ведомым: «один направо, двое налево». Штурмовая пушка, последние секунды вращавшая стволами вхолостую, снова загрохотала, выпуская остатки боезапаса по человеку в плаще. И тогда произошло то, во что лидер Преследователей не мог поверить даже спустя много лет.
Противник улыбнулся и, не сгибая ног, подпрыгнул метров на десять вверх, уходя от пуль. Потом он сделал грациозный кувырок и приземлился далеко в стороне. Секундой позже Мартин с одним из ведомых уже развернулись перед самой платформой и рванулись обратно к площади. А третий член Команды, известный под кличкой Мельтдаун, немного притормозил и с разворота метнул одно из самых смертоносных порождений имперской военной мысли.
Прекратив на мгновение стонать и скандировать, предатели не отводили глаз от упавшего в середине платформы толстого серебристого диска, словно зная, что в нем таится, и им не было дела до удаляющихся мотоциклов.
Еще через три секунды мельтабомба сработала. Мгновение спустя сдетонировали топливные баки под платформой.
Взрывная волна ощутимо подтолкнула Преследователей в спину. Теперь Мартин ехал последним, а двое его подчиненных расчищали дорогу. Чтобы понять, что произошло, не нужно было оборачиваться – зарево отражалось в стенах зданий по сторонам улицы. Но что-то все-таки заставило его оглянуться.
Обгоревшие идолы выдержали взрыв, даже не покосившись. Маленькая черная фигурка, стоящая между ними, хорошо выделялась на фоне языков пламени. Вот она осмотрелась. Воздела руки к небу. И испустила долгий, пронзительный, невозможный для человеческого горла крик.
Над идолами сверкнула пурпурная молния, потом еще одна, еще и еще. Реальность из последних сил сопротивлялась тому, что пробивалось в неё откуда-то из-за грани. Наконец барьеры мироздания не выдержали, и в воздухе возникла сверкающая дыра. Она просуществовала ничтожную долю секунды, но и этого хватило, чтобы пропустить несколько изящных силуэтов.
Мартин этого уже не видел. Охваченный внезапным ужасом, он вдавил благословенную руну турбонаддува. Остальные, услышав знакомый нарастающий вой, последовали его примеру без рассуждений. Скорость в Команде Преследования любили все. Тем более если она помогала в бою.

Сдерживатели снова разошлись, пропуская мотоциклы, и снова сомкнули ряды, пресекая попытку нескольких культистов прорваться следом. Двигатели утомленно затихали – после такой бешеной гонки им был предписан отдых.
Мортимер непрерывно бубнил в оживший вокс колонки каких-то координат, отложив винтовку. Фердинанд продолжал целиться, когда что-то непонятное быстро промелькнуло в поле зрения. Он уменьшил приближение в прицеле… ошарашенно смотрел, не веря глазам… схватил собственный вокс и связался со Сдерживателями.
- Говорит арбитр Катценбах, «Южный крест». Замечен новый тип мутанта… вроде бы. Внешне напоминает бледную женщину с когтями и копытами. Шесть штук. Движутся к вам, очень быстро. Повторяю, очень быстро. Прием.
- Вас понял. Не волнуйтесь, встретим как полагается. Конец связи.
Он взял на прицел голову одной из бегущих красавиц… и содрогнулся, когда она неожиданно остановилась и посмотрела ему в глаза.

Спустя вечность или две, с трудом вспомнив, что такое «спусковой крючок», Фердинанд все же выстрелил, но уже по пустому месту. Дрожащими руками он опустил оружие и бухнулся на колени. Онемевшие губы его едва шевелились, моля Императора изгнать из памяти этот взгляд. Взгляд, несущий отраву прямо в душу.

Миранда снова замахнулась силовым кулаком, и снова кошмар в женском обличье увернулся от удара, и снова нанес свой, который Надзиратель снова парировала щитом. Вернее, попыталась парировать, поскольку длинный черный коготь просто срубил наискосок верхнюю его часть. Существо отскочило назад, склонило голову набок и с любопытством посмотрело на Миранду. Потом высунуло полуметровый тонкий язык и томно облизнулось. Хитиновые пластины на животе медленно раздвинулись…

В голове у Миранды неизвестно из каких глубин генетической памяти всплыло непонятное словечко «футанари», а потом мысли кончились. Осталась вколоченная еще в Школе Прогениум выучка и бесконечная ярость к врагам Закона.

Со скоростью, заставившей демоницу отшатнуться, она рванулась вперед. Силовой кулак был слишком неудобен, чтобы поразить юркого противника, но это и не было нужно. Его взмах был призван только немного направить порождение хаоса в правильную сторону. И второй удар достиг цели – острие щита вонзилось в горло твари.
- Приговор… окончательный, – прорычала Миранда и прикоснулась к заветной руне.
Гнев Бога-Машины, не сдерживаемый более рамками щита, устремился наружу. Генератор работал на пределе мощности, исполняя свой долг – не допускать истощения системы, но сама система мгновенно теряла энергию, исторгая её в тело демоницы, которая начала все быстрее и быстрее превращаться в ничто. Через минуту все было кончено.
Миранда отключила и сбросила с руки перегоревший щит. Он погиб с честью, до последнего защитив хозяйку. Она тяжело вздохнула, вытащила из кобуры болт-пистолет… и обернулась, услышав металлический лязг. Еще одна демоница вскочила на крышу ближайшей «Химеры» и теперь царапала когтями башенку, пытаясь добраться до стрелка.
Надзиратель недобро усмехнулась и шагнула к новому врагу.
Бой продолжался.
Извечный бой Закона с Хаосом.

[Deever]

11.
Второй взвод.
Manitu

Город умирал, он умирал медленно, ровно девяносто три дня, и каждую секунду, мучительно, в агонии, цепляясь за жизнь страшными остовами домов, обоженными стенами, окровавленными улицами.
Он пожирал своих детей, и от этого страдал, искренне, так тихо, что его слышала лишь одна земля, ненавидящая, злая, но все еще искренне верящая в скорое завершение войны…

-Сохрани, … спаси Господь … молю одного тебя, спаси тех, кто рядом со мной, и тех, кто в моем сердце.
Тебя прошу, ибо ты в моем сердце, ты за моей спиной, ты хранишь мою душу в этом аду.
И вас родные вы следите за каждым моим шагом, храни их, храни, храни меня, что бы я мог их увидеть - Жуан внезапно оборвал молитву и обернулся на еле заметный шум за спиной, хищная Аквила впилась в ладонь.
-Скоро начнется - безжизненный глухой голос Келла, к которому он так привык за долгие десять лет вместе, пугал, старший сержант не спит уже второй день, с ним это бывает - Скоро.…Десять минут, или двадцать…Скоро Рассвет, и развернется ад…Наступление…перебросят нас
-А разве…
- Ночью они спали, брат, иногда и монстры отдыхают, иногда…- перебил его Келл, секунду спустя хищно улыбнулся- Иногда, когда устают убивать…или когда мы спим. Они похищают наши сны, душу, а спустя секунду терзают нашу плоть,
жрут наши внутренности, наши кишки…
-Хватит, заткнись Марк!- вскипел Чавез, он спит по соседству, его раздражают подобные разговоры и причитания, он прекрасно знает продолжение этого разговора- Уймись, ребят не вернешь, никого не вернешь, они уже в ином мире там, где светло и хорошо, там, где и должен находиться Защитник. Там весь твой второй взвод…Там.
Меланхоличный голос Келла, словно ушат холодной воды, он не слышит Чавеза, не слышит голоса, мат разбуженных им людей…
- Знаешь, почему нас называют “проклятым взводом”…а? Знаешь…У Зигфрида, нет глаз, чтобы видеть Рай, ему оторвали башку, Ганну снесли к чертовой матери полчерепа, Кертис…
-Хватит Келл.- кричит из темноты проснувшийся боец.
-Заткнись Марк…-второй голос раздражен еще больше первого.
-Он лишился глаз- продолжает бесстрастно старший сержант- Когда вытаскивал, то, что осталось от Бравио. Чем они по твоему видят, а Энрико…чем они видят там?
-Да заткните его ради всех святых, заткните- раздается отовсюду…Господи.

Жарко, почему так жарко…Марк “Киликиец” Келл, ведь во сне ты видишь ночь, встречаешь старых друзей…Эй Марк…ты опять сходишь с ума…Марк ты слышишь себя Марк…Маааарк…

1.
-Горим, горим браты, горим!- вопль Ноулза, механика-водителя триждыклятой старшим сержантом Марком Келлом “Химеры”, застал спящих гвардейцев врасплох.
Снаружи словно подкрепляя тартар, царящий в БМП, горохом сыпанул стаббер. Пули как сотня разъяренных дятлов задолбила по броне.
Страшный взрыв сотряс “коробочку”.
Воющие, кричащие от отчаяния, матерящиеся, еще не до конца проснувшиеся люди заметались.
- Горим!!! Б...
- Засада!!!
-Танкист, танкист, твою мать!!!
-Кормовые!!! Кормовые, лейтенант - взревел Келл, сейчас он был похож на разъяренного зверя, огромный, страшный ринулся к командиру “коробочки”.
-Нету больше лейтенанта, все… и автоматику заело- Ноулз обернулся к старшему сержанту и заскрипел зубами- Заело! Больно.
-Говорил же, надо на броне - хрипя почти ненавистно выдавил из себя Келл
-Идиот, кто был на броне, уже давно в гробах, поверь мне, мужик…поверь фалковнийцу.
Он ему верит, он не может не верить…

Первым опомнился снайпер-Игорь, единственный среди них в броне штурмовой броне, он бросился к кормовым бронедверям, надавил на механизм блокировки.
-Сука!!! Сука… не открывается!
Рядом оказался Эггли, ругаясь, они вдвоем сдвинули, богохульствуя, чертов засов.
В нос ударил новый аромат, вместо масла и пота, это что-то новое…так пах провонявший мертвечиной полуразрушенный город.
Снаружи солнце только начинало вставать,…позевывая, оно протягивало мертвому городу новые яркие краски, освежало его. Будто бы…
Келл помнил…все помнили, все кто выжил из “двойки”…
Вот уже второй подобный город, они все такие похожие, истерзанные артиллерией, авиацией…
Почти впритык, чадил грузовик. Точнее его страшный почерневший скелет.
Где-то дальше правее, напряженно хрипел мультилазер, визжащие лазганы дополняли картину боя. Засада, все-таки засада, дом напротив был бездной источающей боль и ярость.
-Быстрее, быстрее - чуть ли не рыбкой, первым выпрыгнул Кристи, и тут же замер, осел, захлебываясь в крови… рано…рано парень, очередь от автогана, врезалась в грудь, разворотила ее, смешав кость и мясо в кровавую кашу.
Кристи еще что-то хрипел, остекленевшими открытыми глазами пытался поймать взгляд Марка.
-Парень…Игорь, Вежжен, прикройте- снайпер и еще один гвардеец, ринулись к боковым амбразурам.
Щелкнули почти одновременно оба бронещитка.
Загрохотал, подбадривая гвардейцев, тяжелый болтер, наконец-то… это раненный наводчик, матерясь, сменил за оружием обожженный безголовый кусок мяса, когда-то бывший лейтенантом Эрардом.
- Дымовую, Эггл вытащи нас отсюда- повторять не надо, капрал выбросил на улицу, продолговатый снаряд.
Шашка! Она засвистела, зачадила, красноватым дымом, закрывая видимость. Запахло тухлятиной…
-На десять! На десять - рявкнул сержант, он упреждал излишне рьяное стремление молодого Касаветаса, выбраться. – Подстрелят мудило, тебя! Куда!?
Десять, девять…
Словно в ответ по красноватому дыму, упреждая действия солдат, заработали два стаббера.
Вечность, секунды в бою это вечность, а коробочка то горит, горит…
Восемь, семь…кричит, задыхаясь в едком дыму механик-водитель. Что-то про боезапас, или нет?…
-Ноги! Ноги, браты…
Четыре, три…
Отчаянно орет благим матом наводчик, то ли от боли у него посечено лицо, то ли от страха, ненависти… то ли от всего сразу, скопом.
Один Игорь, словно ледяная статую…снайпер етить его, снайпер. Лишь холодный отблеск в глазах, и кривая усмешка. Силинциарий, ветеран.
Выстрел из лонглаза, как литания для солдат…Попал, пусть хранит тебя Император.
Теперь легче, когда умолкает один из стабберов, вероятно пулеметчик как минимум выключен из боя, а максимум, максимум мать его, без последних мозгов.
-Пошли…б…
Келл, бросается в ад боя первым, увлекая, задержавшегося на миг Касаветаса.
Эггли, Жуан как привязанные через мгновения, за сержантом.
“Толстокожая” скрывает солдат массивным брюхом…укрывает, становиться бронежилетом, надежным, хотя бы на несколько минут…
А вот Хопкинс нет, не успевает, стучит стаббер, гвардеец вертится волчком съеживается, всхлипывает, с придыханием, рыдая, застывает в странной позе на коленях.
Живот…Суки, в живот. Следующая пуля сносит полчерепа, прекращая мучения солдата. Гвардеец, падает около Кристи.
Келл отползает за “Химеру”, дергает Касаветеса, что то кричит. Рядом Жуан уже перевязывает легкораненого Эггли.
-Все Игорь, все… вытаскивайте танкистов, и сами…- во рту пересохло, во рту дерьмо, словно напихали песка и Келл выдавливает эти слова из себя, одновременно отхаркивается.
В вокслинке в ответ лишь.
-Принял.- ну хоть на это спасибо…Силинциарий. Хоть на этом.
За него старший сержант не беспокоиться, Силинциарий закованный в свою штурмовую броню, почти ходячая крепость. Огонь автоганов, броня этого парня уж точно выдержит
Слышно как кричит раненный механик-водитель, все еще вопит наводчик…грохочет тяжелый болтер…
Ад. Красивый и отвратительный, ужасный и привлекательный, смотря для кого,…есть же психи, для которых война, единственно лекарство от всех болезней.
Рядом догорает ярким цветом головная “Химера”…Боезапас. Чего там вопил, чертов танкист?
Келл вслепую лупит из хэллгана, куда то в сторону дома, скорее, для острастки, да и для самоуспокоения. Прикрывая снайпера и Вежжена. Рядом хрипит лазган Касаветеса.
Кажется, вся улица превратилась в кипящий котел ненависти.
А потом тишина, бой неожиданно стихает, хотя бы не лупят по ним, бой как будто ушел, куда то правее, там еще визжит мультилазер…Император сохрани…уже не щелкает по броне лихая пуля, не визжат, словно подрезанные свиньи стабберы.
Тихо…надолго ли?
- ААААА.- кто это кричит…в темном шлемофоне, наводчик…его уже перевязывают, Келл что-то говорит, стараясь не смотреть на кровавую маску за место лица.
У наводчика вышибло глаз, на второй он слеп, бродяга, а ведь стрелял же, сейчас ему вливают в рот чистого спирта, обкалывают стимуляторами.
А он все равно орет, просит добавить, чертов фалковниец, псих чертов, но Император сохрани таких, подобные храбрецы спасают, этот чертов мир.
-Сержант- рядом Игорь, этот человек, кажется, выходит сухим из воды постоянно- Марк…
Келл инстинктивно оборачивается, сколько они знают друг друга, уже, наверное, с десяток лет и только сейчас он назвал его по имени. Для солдат Игорь либо по имени, либо просто Снайпер, для молодого и для ветерана, у него нет этой патетики, величия и превосходства большинства “старых костлявых волчар”- как называют иногда ветеранов.
- Наших восемь рыл, два “калеча”. Слепой и безногий…Танкисты.
-Остальные?…-отрезает сержант, он ловит его взгляд, холодный, жестокий, в нем страшная правда.
-Взвода нет, мины…чертовы плазменные гранаты, на нас, вероятно, их просто не хватило. Там - он машет рукой вправо - Еще бьются…
-Мать…-на ругань нет сил, Келл с такой злобой обхватывает цевье хэллгана, что кажется, что он хочет сломать священное оружие- А вокс?…
-Какой на хер вокс…- огрызается снайпер
-Твою мать…-вот и весь разговор, без жратвы, без воды, а самое главное без связи, в ловушке посреди раздолбанного войной города. Ситуация- Вежжен, Жуан, смотрите в оба…
Келл привалился к броне Химеры, отвернул крышку фляги…пить муть, которая бултыхалась на дне, уже секунду спустя не хотелось. Он откашлялся,…казалось, харкал с песком и кровью.
Потом с остервенением отбросил флягу… взглянул на Касаветеса, который кормил спиртягой раненного танкиста, сукин сын восторженно причмокивал губами.
Раненного Ноулза с обрубком вместо левой ноги, тот мутными глазами кивнул, то ли благодарил, то ли под воздействием стимуляторов, на коленях лазпистолет, его трясет как лист на ветру…
-Боезапас…
-Не рванет, сержант, будь спок…-почему-то он опять верит фалковнийцу.
Наконец переводит взгляд на сосредоточенного Игоря, он как тень, его не поймаешь на одном месте, теперь, пристроился около переднего “ленивца”.
Закрытый бронепластинами, снайпер идеально скрыт от врага.
Фолковнийцы вообще были идеальными танкистами и любили свои машины, наверное, пуще себя. Бог-Машина любит таких молодцов.
Даже стандартные “Химеры” после их дизайнерских изысков представляли из себя крепости, закованные в новую металлическую одежку. Облепленные навесной броней, они более походили на “Леман Расы”.
Впрочем, как показал сегодняшний бой, мины, остановили даже фалковнийских парней.
Мины и плазменные гранаты сделали свое дело…
- Что делать будем…а вашу мать- Келл бросает вопрос, в воздух…понятно, что рыпаться никуда нельзя, пощелкают как кверлингов.
- А чего предлагаешь- Вежжен и Эггли почти одновременно, и даже как- то злобно.
- Ждать- одергивает всех Жуан.
- Гости!- Келл словно ждал этого слова от снайпера, сержант понял, им не дадут не секунды покоя, здесь посреди изувеченной войной улицы, их или добьют…или,…а что или, добьют? как пить дать- Добить нас решили, мрази…
-Взвод… - за этим отчаянный воплем, снайперский выстрел. Наверное, минус один мелькает в голове Келла…хм, как будто стало от этого легче.

2.
Рукопашный бой скоротечен, он какое то нагромождение фактов, воплей, отчаянного мата и страшных на грани фола действий.
Бросок гранат был в нем чем- то вроде прелюдии, страшного предисловия.
Сталкиваются две стихии, культисты и солдаты, готовые отдать свою жизнь подороже.
Страшный вой, обезумевших потерявших рассудок людей…
И хруст сломанных костей, это приклад лазгана, словно дубина опускается на голову безумца.
-Сука.
Штык-нож сержанта, нет не штык-нож, страшное подобие мачете, врезается в горло, Келл коленом отталкивает захлебывающегося в крови сектанта.
Рядом снайпер хладнокровно расстреливает в упор набегающего человека. Тот падает, снайпер кованным ботинком бьет по ненавистным глазам, словно пытаясь втоптать голову в асфальт. У него нет ни одного лишнего движения, прикладом он выбивает зубы еще одному и сталкивается в схватке, с еще двумя сектантами.
У культистов нет оружия, кто с подобием палок, кто с ножами, камнями, кирпичами, сегодня, сейчас… они пришли за трофеями. Желательно за живыми.…Ведь живых резать всегда приятнее, чем обрубки в темно-зеленой форме Имперской Гвардии.
Безумные безвестно кем руководимые, пугающие и страшащие…они что-то вопят, их больше.
До поры до времени…дружище, до поры, до времени, страшащие.
Когда, например хэллган Эггли не выплевывает сноп боли и тогда культисты превращаются в раненные куски мяса, пытающиеся выжить.
Келл, перехватывает одного из них, и с размаху напрягая, наверное, все силы насаживает на нож, еще и еще… ругаясь последними словами, отбрасывает мешок с костями.
Руки липкие от крови, руки, словно на них смерть, они сами смерть.
А рядом добивают Вежжена, шипит, словно рассерженная змея лазпистолет одноногого танкиста. Он пытается помочь, слепец-наводчик впивается зубами одному психопату в ногу.
Ад...
- Сержант, помни “двойку”- это вопит окруженный со всех сторон Жуан. И хохоча, вытягивает вверх руки, там продолговатые эллипсы гранат, там смерть…
-Брат!!!
Так они все они воспитаны, они иридийцы, они солдаты с младых ногтей.
Словно в ответ, старший сержант Марк Келл, рубит своим страшным тесаком, сносит голову подвернувшемуся культисту. Кричит…

Осколки от гранат Жуана наполняют пространство, они безжалостно секут всех подряд, не давая выбора, они скорый суд для правых и виноватых. Для своих и чужих.
Для всех…
*******
…- Не дергайся сержант.
Слышно, как Игорь рвет зубами бинт, он ранен, да все вокруг ранены.
Ранены, а не убиты спасибо старине Жуану.
-Все Марк, открывай глаза- глухо говорит снайпер.
Келл ощупывает голову, морщиться от боли, зацепило осколком…Ему повезло…
Эггли разворотило осколками живот, он умирает тяжело, все еще улыбается, вот бродяга.
Вежжена исколотого ножами, нашли не сразу, если бы не форма и не разгрузка, то на него бы не обратили внимания. Жуан…а что Жуан…даже хоронить нечего.
А их опять обстреливают, но как-то лениво но все равно чувствуется, долбят два стаббера…опять кричит слепец наводчик…Поет сукин сын. Что-то о победе. Красиво поет.
Всю эту какофонию на секунду прерывает, грохот главного орудия “Бэйнблейда”, которое невозможно ни с чем спутать.
Лязг траков, рев чудовищного мотора…он перекрывает шум боя, даже нападающие на миг, затихают,…словно прислушиваются, а возможно просто уже бегут, или бежали с поля боя.
Келл не может ошибаться, он вообще не ошибается.
Громадная чернеющая масса, ощетинившаяся пушками, через минуту оказывается почти рядом.
Все, приплыли…Фалковнийцы, спасибо…
Келл обводит глазами тех, кто выжил и молча снимает каску, на его глазах слезы…
Игорь, Касаветес…раненные танкисты…Ноулз, наводчик. Опять,…Наверное, опять…
Его второй взвод…его нет.


Некоторый глоссарий.

Коробочка-танк, БМП (солдатский термин)
Силинциарий (и)- элитная тяжелая пехота Иридии.
Кверлинг-(буквально) заяц

12.
Учебная тревога.
Shaitan

12:00

Был обычный солнечный день. Но кого-то совсем не радовало ни солнце ни щебетанье птиц, на это просто не было времени. Учебный взвод имперской гвардии наматывал уже девятый круг вокруг огромного поля с полосой препятствий. Рядом с взводом бежал сержат которго казалась не брал ни солнцепек ни отсутствие хоть какого-то намека на ветер, у него даже еще хватало сил на то что бы орать на курсантов.
- Вперед держать темп, я из вас сделаю бойцов! Посмотрите на себя сброд, позор Императора.
- Но сержант Грин мы бежим уже час, да еще в полной броне.
- Отставить нытье Джонс, только что ты заработал себе еще один круг.
- Но сер...
- Два круга!
-Я же говорил тебе не высовывайя - шепнул залетевшему товарищу его друг Рейнардс.

14:00

Вернувшись в казарму на час позже остальных Джонс на удивление курсантов не был выжатым лимоном, да он запыхался но настроение у него точно было приподнятое. Не обращая внимания на удивление и шуточки в его адрес он проследовал к койке Рейнардса и попросил отойти на пару слов.
- Сегодня ночью мы заработаем себе отпуск домой- смяюще сказал Джонс после того как убедился что их уже точно никто не слышит.
- Чего. о чем ты. перегрелся что ли?- непонял его Рейнардс
- Когда я бежал последний круг я слышал как комиссар говорил с командиром части о внеплановой учебной тревоге, говорил что хочет посмотреть на нашу готовность.
- Что, нам прислали нового комиссара, или Стетфорда так и невзяли на фронт несмотря на его письма ?
- Не знаю что там с Стетфордом но это был не он, этот высокий статный, но не об этом речь, сегодня не спим и ложимся не снимая снаряжения. Как тревога зазвучит и начнет динамик орать "Это не учебная тревога. На нас напали" мы тут как тут впереди уже готовые к "отражению противника".Всех на плацу построят комиссар че нить скажет и дальше спать. А нам после этого нам точно отпуск дадут.
- Смотри, если наврал мне, я те припомню эту бессонную ночь!
- Да ладно не дрейфь, сегодня в 5:00 точно будет тревога, командир идею одобрил.
- Ну да куда он денется.

3:54 следующего утра

- Блин еще час ждать, глаза уже слипаютя, скорее бы уже сирена.
- Подожди немного осталось, представь себе как ты домой на пару дней вернешься: мать обнимешь девушку поцелуешь, с отцом выпьешь.
- Ага если ты даже про тревогу не соврал отпуск мне все призрачней кажется, так наш сержант нам увольнительную и дал.
- А при чем тут он, увольнительную мы от комиссара получим. Главное вид поважнее на плацу сделать, мол всех одной левой, во имя императора и все такое.
- Мне бы твой оптимиз.

4:00

Ночную тишину нарушает вой сирены. Все вскакивают с коек нехотя но все же после долгих тренировок быстро одевают камуфляж и бронежилеты.
- Опять тревога. На прошлой неделе было две, на этой вроде в плане не было.- спросоня пробурчал здоровяк Мак'кой.
- Э ты вроде говорил что в пять, я не жалуюсь но...- сказал Рейнардс так чтоб его слышал только друг.
- Ну перенесли значит, скажи спасибо что не отменили, все бежим на плац перед комиссаром выслуживаться.

Выбежав на плац друзья не увидели там никого, зато увидели вспышки в темных окнах командирского корпуса, и поняли что за звук они слышали бежа по коридору, это были выстрелы гвардейцев с вышек оцепления части.
- Что опять кучка дезертиров сбежала, хоть бы они выбрались за часть.- равнодушно бросил Рейнардс
- Да не хочется опять по лесу бегать ловить их как месяц назад.
На плац уже выбегали остальные курсанты когда взорвалась одна из вышек, полыхающий остов рухнул, проломив стену около ворот. Не успев удивиться откуда у дезертиров гранатомет солдаты были поражены что ворота части стали открываться впуская на территорию странного вида людей. Сначала пока щель была небольшая по одному, дальше группами, потом волной в часть врывались оборванные похожие на бродяг люди, в руках у них было оружие от простой арматуры до лазгана. Когда до них добежал первый безумец потрясение еще не отпустило не бывавших в настоящем бою солдат. Они еще некого не убивали, да они видели расстрел дезертиров. но сами не убивали.Первый добежавший до построевшегося на плацу полка оборванец как будто растерялся отсутствием сопротивления. За это время бойцы смогли его разглядеть: весь в лохмотьях, грязи, расписаный знаками которые они видели только на видео-логах о заразе Хаоса. Но в роликах эти безумцы кричали как под ножом, а наступавшие были безмолвны. Как только хаосит подбежал поближе они поняли в чем дело-его рот был плотно заштопан хаосит мог лишь тихо мычать. Не доконца поняв что их жизни угрожает опасность и что тревога уже не учебная, содаты все же робко подняли винтовки, но первый культист уже замахнулся своим мачете и снес головы двум солдатам из первого ряда. Строй шарахнулся от мертвых тел, и они упали на плац заливая его кровью, Хаосит замахнулся снова, но вдруг его собственное лицо исказилось от боли, стой обернулся на звук выстрела. Из казармы вебгал капитан Стивенс, всегда считавшейся чудаком среди офицеров за привычку спать в казарме, а не в офицерском корпусе. Но этой ночью привычка спасла ему жизнь.
- Огонь. Огонь по противнику.- заорал он и сам начал стрелять.
Уже целая толпа приближалась к строю, на плай выбегали все новые культисты через ворота и через дыру в стене где башня уже перестала гореть. Строй казалось пришел в себя, все страх и растерянность прошли, командир отдал приказ который надо выполнить. Солдаты открыли огонь по толпе культистов, безумцы молча падали. несмертельно раненые продолжали ползти, несмотря на потери меньше их не становилось и отступать они явно не собирались. Солдаты несмотря на воодушевление вызванное появлением командира, стали нервничать, им не давало покоя то что они понятия не имеют сколько хаоситов за стеной, и самое главное откуда они взялись на их никогда не замеченной в ереси планете, у них даже секты толком никакой не было замечено уже лет триста. В это время из офицерского корпуса вышел человек высокого роста.
- Это же наш новый комиссар заорал Джонс. Командир если культисты заметят его он покойник.
- Не отвлекайся рядовой, комиссар сам о себе позаботится.
Между тем сами хаоситы открыли огонь по слабо-рассредоточившимуся строю курсантов. До этого солдаты были как на стрельбище теперь они сами стали мишенью. Выстрелы культистов были неточные но стреляя по скоплению гвардейцев им было трудно промахнуться, крики раненых уже были слышны отовсюду.
- Полк! Отступаем к полосе препятствий.-крикнул капитан сам оставаясь на месте пока солдаты отстреливаясь и таща раненых, отступали к комплексу припятствий.
Комиссар между тем совершенно не опасаясь быть убитым толпой безумцев прошел к единственной отсреливающейся вышке с тяжелым стаббером. Она отчаяно отстреливалась давая время для отступленияя. Хаоситы казалось не замечали его, их яростные глаза были оращены на медленно отходящих солдат. Подойдя к вышке он нспеша поднялся после чего стаббер умолк но не надолго, повернувшись в сторону гвардейцев он снова открыл огонь. Решение отступить было как нельзя вовремя еще минута и стаббер не оставил бы почти нечего от полка. Так же почти две трети его скрылось за углом казармы. Но курсанты уже не отступали, они бежали пытаясь спастись, бросая убитых и раненых. Убитым повезло больше культисты не тронули их, раненных разрывали, забивали и даже ели заживо. Добежав до полосы строй и не думал остановиться, но оглушительный рев офицера снова спас ситуацию.
-А ну стоять! Собрались жить вечно! Рассредоточиться по комплексу, занять все что похоже на укрепление!
Большинство солдат подчинились приказу капитана и стали разбегатьс по полю и укрываться за стенами препятствий, в учебных окопах и за прочими снарядами полосы. Но были некоторые кто то ли не слышал, то ли не хотел слышать команды, они продолжали крича бежать от этого страшного места. Внезапно культисты остановились, но было видно что в любую секунду рвануться опять. Убегающие рядовые, не обращавшие внимания на окрики, вдруг стали падать один за другим с прострелянными головами. С вышки на которой стоял тяжелый стаббер из мегафона раздался властный голос нового комиссара.
- Даже сейчас я выполняю свою работу, капитан. Много же у вас в полку трусов.-сказал он отставляя снайперскую винтовку в сторону.
- Что тебе нужно псих чёртов, совсем крыша сьехала, что здесь происходит.-последние слова были произнесены уже шепотом с ноткй отчаяния.
- С головой у меня было плохо после выхода из школы прогениум. "За императора!" "За святую терру!". Ерунда, лицемерная ерунда. Император засохший труп. Но не простой, а дико кровожадный, не жалеет никого, ни своих ни чужих.
- Твои хозяева как будто святые.
- Да, они тоже не без жестокости, но они ее не скрывают под парочкой сопливых молитв. Солдаты вставайте под знамя хаоса выдайте мне капитана и я пощажу вас.
Некоторые солдаты обречено поднялись и медленно зашагал в сторону культистов.
- Куда?! Стоять!! Стоять я сказал!!!
Но вот уже все новые стали подниматься, капитан понял что если он продолжит просто орать так встанет и уйдет весь полк, дрожащей рукой он поднял оружие, он никогда не стрелял в братьев и тем боле в спину.
-Они дезертиры. Они дезертиры. Они дезертиры- думал он про себя.
Совладав с собой он начал методично пускать пули в затылок сдающимся. Звуки выстрелов отрезвили неудавшихся культистов и они бросились обратно на свои позиции.
-Ладно не хотите по хорошему... Во имя Хаоса вперед!
Культисты сорвались с места как будто порвались цепи которые их удерживали. Тут же заговорили винтовки солда. Теперь их огонь был увереным
и культисты несли огромные потери, в то время как солдаты будучи в укрытии почти не теряли никого. Но у хаоситов было одно преимущество это их неверояное число.
- Джонс быстро на склад за гранатами. Прихвати с собой пару человек - скомандовал капитан.
- Есть сер. Рейнардс, Смит, Шин со мной.
Добежав до склада довольно быстро, они принялись искать ящики с гранатами. Найдя их и прихватив два они уже собрались уходить, как услышали среди звуков далеких выстрелов, звук гулких ударов.
- Что это черт побери- с опаской сказал Шин.
- Пес его знает.- ответил Джонс
Между тем удары становились все громче, и уже было понятно что идут они из под пола.
- Подкоп делают гады.-обреченно вымолвил Смит.
- Так слушай мою команду- неуверенно сказал Джонс- делаем встречный кидаем туда взрывчатку и бежим.
Наметив примерно откуда раздавались удары они схватив со стен кирки и лопаты стали долбить бетон, через пять минут они могли уже явно слышать потарапливающие крики культистов.
-Так кидаем туда ящики со снарядами, нам они не к чему.
Вскоре яма была заполнена ящиками и они стали ждать, очень скоро ящики стали плавно опускаться под своей тяжестью, а затем просто провалились в образовавшуюся дыру. До солдат долетели крики падающих культистов.
- Кидаем гранату и бежим- скомандовал Джонс- и два ящика не забудте с собой.
Кинув гранату и прихватв ящики они бросились бежать вон из склада. Пробежав с десяток метров они услышали сначала тихий а через секунду сильный взрыв и ощутили подземный толчок с другой стороны стены части в небо взвился столб ламени забирая с собой хаоситов.
- Быстрее не останавливаемс, сейчас и склад рванет.
Солдаты что есть сил бросились бежать. за их спинами раздался оглушительный взрыв. Издалека это зрелише можно было спутать с зарей которая решила наступить на час раньше срока. Добежав до позиций, солдаты ожидали похвалы капитана, но вместо нее получили...
- Где вас черти носят! Что случилось со складом. Гранаты пренесли!
- Да сер, склад пришлось взорвать. Если бы не мы до него добрались бы культисты.
- Что вы несете откуда там культисты
- Полкоп сер.
- Ладно потом разберемся. Полк слушай мою команду, разбираем гранаты и закидываем им противника.
Все что осталось от полка стало подбегать к двум ящикам и кидать гранаты по неприятелю. От взрывов и осколков кулльтисты несли огромные потери. гранаты выхватывали по пятнадцать двадцать человек. Когда пыль и земля поднятые гранатами рассеялись, гвардейцы увидели что теперь на них бежит лишь около сотни культистов.
-О Император сделай так чтоб это не было ловушкой-прошептал капитан, а затем выкрикнул- Гвардейцы в атаку! Заставте их пожалеть об измене!
Чуть больше сотни гвардейцев, все что осталось от полка, поднялись и вышли из-за своих укрытий и с криком побежали на культистов. Казалось до это бесстрашные и неумолимые хаоситы дрогнули и сами бросились прочь. Гвардейцы на бегу безжалостно расстреливали их в спину. У ворот культистов ждала еще одна напасть. Оставив вышку с пустым стаббером комиссар спустился к воротам и теперь пытался остановить свои слуг.
- Назад, во имя Хаоса. Вперед в атаку, не жалейте себя. Хаос воздаст вам.
Но культисты и не думали останавливаться и выбегали уже за ворота. Оставшись в одиночестве комиссар глядя на приблежающийся строй тихо засмеялся.
- Ну вот и все - сказал он себе
- Нет не все- услышав его слова ответил капитан- ты так просто не умрешь. Тебя будет судить Инквизиция.
- Делай что хочешь, слуга трупа.
- И не пытайся даже одурманить меня своими речами. Джонс Рейнардс вы хорошо показали себя сегодня. Теперь проводите комиссара в камеру, только ради бога не слушайте ничего из того что он будет говорить.
- Есть сер.

12:00 следующего дня

- "Вы хорошо показали себя" и что?- ныл Рейнардс - опять пробежка, как будто вчера ночью мы не набегали на месяц вперед!
- Разговорчики! Дополнительный круг рядовой!
- Есть сер.
- И кто мне говорил не высовывайся- усмехнулся Джонс- Сегодня в штабе слышал что у того комиссара крыша сьехала после того. как он узнал что его брата расстреляли из-за опечатки секртаря Адептус Арбитрес. Он записал не Джон а Шон.

Сообщение отредактировал Manitu - 22.06.2006, 00:55

[Deever]

13.
Мардук.
Deever

- …ну он возвращается в окопы и десантников спрашивает «Чего сидим, орлы? Воевать кто-нибудь будет?» А они ему: «А мы не орлы, мы Львы!»
Шипящие и потрескивающие динамики шлемов превратили смех в кашель, заполнивший тесный цилиндрический пассажирский модуль абордажной торпеды. Смеялись натужно, не искренне. Но все равно смеялись, зная, что смеются, возможно, в последний раз.
Марк Палинус огляделся, насколько позволили мутные стекла противогаза.
Штурмовики, пристегнувшись, сидели вдоль стен. Шутник стоял в проходе, держась руками за поручни, проходившие над головами сидящих. В противогазовом капюшоне его голова была на голову степного ейзака, такие же выпученные, словно от удивления, глаза-линзы, такой же скошенный на бок пятачок-респиратор. Заплечный ранец с аккумулятором для хеллгана придавала ему уродливый, горбатый вид. В красном свете аварийного освещения серо-белые разводы камуфляжа выглядели кровавой мазней.
Сержант отделения штурмовиков Рольф Ситлин поднял голову от информационного планшета. Он был единственным, чей шлем еще не скрывал лица. Короткая стрижка, серые стальные глаза, через лоб и левую щеку проходят два старых, но все еще глубоких шрама.
- Откуда нахватался-то? – сухо спросил он, не особо интересуясь ответом.
Шутник, штурмовик по имени Кименс пожал плечами:
- На корабле один парниша рассказал.
- Сядь-ка, отдохни пока... Батьке есть чего сказать.
Кименс молча выполнил приказ. На его место устало поднялся сержант. Изредка отрывая взгляд от информационного планшета, он начал свой короткий брифинг:
- Через тридцать секунд старт. Если на то будет воля Императора, через две минуты мы пристыкуемся к вражескому кораблю. «Тиамат» несколько десятков лет стоял на ремонте и использовался, как орбитальная станция. Повстанцы начали процедуру расконсервирования семнадцать дней назад. Поэтому проблемы с ПВО у нас пока возникнуть не должно.
Бойцы помолчали. Умереть в тесной адамантиевой банке посреди безбрежной пустоты – перспектива не из приятных. Но самое страшной в такой смерти то, что от тебя ничего не зависит. Будь ты трижды космический десантник – все твои сверхспособности не спасут тебя.
- Отделение «Каспар» займется уничтожением вокс-системы корабля. Группа «Мелькиор» - а это мы, ура-ура, - сержант вымученно улыбнулся, – выводит из строя систему жизнеобеспечения. Задействованы не все модули – основная их часть находится в глубокой консервации, так что проблем возникнуть не должно. Отделение «Валтасар» - пробивается к спасательным капсулам и ждет, пока мы все не закончим. После чего «Валтасар» уничтожает все капсулы, чтобы никто из этих крыс не смог покинуть корабль. Будем надеяться, что парни не забудут оставить пару шлюпок для нас с «Каспаром» - вряд ли мы сможем отойти обратно к торпедам.
Штурмовики угрюмо закивали.
Капсулу тряхнуло. Нарастал приглушенный гул. Еще толчок. Включились маршевые двигатели. Набирая скорость, абордажный модуль устремился к вражескому кораблю.
Несколько мгновений тишины.
Лишь только ускоренное биение сердца, отдающееся в ушах, да громкое дыхание, приглушенное фильтрами противогаза.
Удар, мощный толчок.
Нарастающая вибрация.
Словно гигантская космическая пиявка, торпеда воткнулась в борт «Тиамат» и начала присасываться, используя вакуумные насосы. Послышался треск силовых полей корабля, разрываемых энергетическими импульсами абордажной торпеды. Завизжали буры, вгрызаясь в адамантиевую плоть корабля.
Сработавшие пиропатроны выбили кусок отпиленной обшивки корабля внутрь. Лепестки шлюза распахнулись, словно пасть гротескного монстра-червя.
Раскаленные до бела края огромной, в человеческий рост, адамантиевой болванки еще светились в темноте трюма, когда по ней уже забарабанили сапоги, выпрыгивающих из торпеды штурмовиков.
- Рассредоточились. Ченг, Корбински – на два часа; Кименс, Бирам – на восемь. Дефо, Волков – вперед. Новичок ко мне!
Лучи прикрепленных к хеллганам фонарей заметались по помещению.
- Чисто.
- Волков, чисто, - приглушающие звук фильтры противогазов и искажающие речь динамики шлемов, придавали голосам глухие и, порой, жуткие нечеловеческие интонации.
Сержант Ситлин, держа одной рукой болтер, другой поднял информационный планшет на уровень глаз:
- Похоже, торпеда промахнулась. Нам придется подняться на две палубы.
- Сэр? – Палинус, тот самый упомянутый штурмовиком новичок, подбежал к сержанту , - Рядовой Марк Палинус по вашему приказанию…
- Не суетись, боец, - мягко оборвал его сержант, продолжая изучать зеленые руны, горящие на планшете, - Давно из учебки? Практика абордажа есть?
Марк кивнул. Рядом со Школой Прогениум, где он проходил обучение, лежал огромный остов космического корабля, по которому отряды кадетов заставляли бегать до потери сознания. Пытаясь сгладить возникшую натянутость в разговоре, он добавил:
- Меня послали заменить рядового Корнемми. Мои соболезнования, сержант.
- Корнемми? Никогда не слышал о таком, - покачал головой Ситлин, продолжая изучать данные.
- На двух часах чисто, - продолжали рапортовать штурмовики.
- Чисто.
- Сэр? – недоуменно переспросил Марк. Ошибки быть не могло, приказ о переводе он знал почти наизусть, - Это же ваш солдат, рядовой Корнем-
- Хватить молоть чепуху, боец. У нас тут работа. Жан, что у нас с воздухом?
- Атмосфера в приделах нормы, сержант, - Дефо поднял глаза с анализатора воздуха, - Дышать можно.
- Снять противогазы, - приказ последовал незамедлительно. Маски затрудняли дыхание и серьезно ограничивали обзор, а в замкнутых темных коридорах нужны были малейшие преимущества. Бойцы с облегчением отстегнули респираторы и подняли забрала. В воздухе пахло сыростью и ржавым металлом.
Сержант опустил болтер с примотанным к нему изоляционной лентой фонарем и, хмуря лоб, снова начал сверяться с планшетом.
- В пятистах метрах отсюда – шахты лифтов. Их мы, по понятным причинам, будем избегать. Пройдем здесь, - по зеленым линиям чертежа заелозил указательный палец, - тут по вентиляции, а здесь наиболее тонкая перегородка между палубами.
Кименс остановился в центре, не обращая внимания на сгрудившихся вокруг сержанта штурмовиков, и поднял голову. Затем вытянул вперед раскрытую ладонь, наблюдая, как в неровном свете фонариков дрожат появляющиеся на ней капли воды.
- Что за нахер? Дождь? – изумленно пробормотал он.
- Вероятно, тает конденсат, заледеневший во время консервации. Или повреждены трубы с водой для охлаждения, - ободряюще похлопал его по плечу Бирам - штурмовик, несущий махину мелтагана, - Надеюсь, ты взял с собой плавки, Скарс?
- Хех. Никогда не думал, что попаду под дождь в открытом космосе в тысячах километров от ближайших облаков, - крякнул Кименс.
- Я слышал, на спейсхалках иногда идет снег... – покачал головой Дефо, - Они порой достигают таких размеров, что обладают собственной атмосферой.
- Рты захлопнули! – прокомментировал их диалог Ситлин, прикрепляя планшет обратно на пояс и перехватывая болтер поудобнее, - Ченг, Корбински – вперед, Бирам, Младшой – замыкают. Бегом арш!
Осознав, что «Младшой» - это теперь он, Палинус встрепенулся и последовал за остальными, глупо улыбаясь. Его приняли в команду.

Через пятнадцать минут бега под дождем, сержант настороженно остановился и поднял вверх руку и сжал пальцы в кулак.
- Свет! – прошипел он, - Ченг, вырубай «гриль». Всем приготовиться.
Гурал Ченг с плохо скрываемой неохотой потушил огонек огнемета и извлек из кобуры лазпистолет. Один за другим погасли фонарики, прикрученные к ружьям. Коридор опустился во тьму.
И только тут Палинус услышал звук. Шум, который сложно спутать с чем-то другим. Нестройный топот армейских сапог.
Бесконечная кишка коридора озарилась светом. Еретики приближались. Двенадцать человек быстрым шагом передвигались по палубе, настороженно вглядываясь во тьму, освещая свой путь неровным светом чадящих факелов.
- Факелы… мать их, - хихикнул Кименс.
- Тихо! Подпустить на тридцать шагов, - услышал Марк в темноте шепот сержанта и прильнул к стволу хеллгана.

Та картина, что предстала перед Палинусом минуту спустя, виделась ему сущим хаосом. Метались лучи фонарей, выхватывая из темноты искаженные гневом лица и ослепляя ярким светом привыкшие к полутьме глаза. От ужаса кричали культисты, то тут, то там слышались животные рыки штурмовиков. Таяли, подобно маслу, брошенному на раскаленную сковороду, силуэты еретиков, задетых струей перегретого водорода, извергнутого мелтаганом Бирама. И только Ситлин, словно гранитный обелиск среди беснующихся волн, шел в стробоскопе пляшущих лазерных вспышек во весь рост, одиночными выстрелами своего болтера методично отстреливая мечущихся в панике повстанцев.
Внезапно все замерло. Зажглись фонарики.
Глядя по верх дымящегося ствола хеллгана на растерзанные выстрелами тела, Палинус ощутил, что бой занял не более десяти секунд.
Выхватив из темноты лучом фонаря сержанта, Марк с удивлением отметил, что тот живой и невредимый, невозмутимо стоит в пятне света и меланхолично меняет обойму.
За его спиной почти одновременно раздалось два выстрела хеллгана – штурмовики добивали раненых.
- Потери? – сухо осведомился сержант, таким тоном, будто речь шла о погоде.
Морщась, Бирам, держа в одной руке мелтаган, другой отстегивал наруч, в который попал разряд лазгана. Покореженный кусок керамита, звякнув, упал на мокрый от дождя пол.
- Жить буду, - размял он пальцы.
Волков красноречиво потер выбоину, оставленную в его бронежилете вражеским выстрелом, но промолчал.
Коротко кивнув, сержант начал осматривать трупы.
- Нам везет, - он носком сапога откинул полы темно-синего балахона лежащего перед ним человека. По краям робы шла ярко-зеленая вязь, чередовавшаяся с изображением стилизованных звеньев цепи. Рот еретика был зашит золотой колючей проволокой. Скорее всего, добровольно, - Это просто культисты. Взявшиеся за оружие фермеры. Ни подготовки, ни дисциплины. Даже такие разъездяи, как вы, смогут завалить сотню подобных. Я то уж боялся встретить тут профессиональную армию.
- Сержант, надо спешить, - нервно заметил Корбински, - Этих ребят послали проверить место попадания торпеды. Если они не откликнуться – здесь будет полно народу.
Ситлин кивнул, оглядел гвардейцев.
- Вперед.

Тело было подвешено на стене вниз головой. Руки и ноги незадачливого техножреца были прибиты к феррокритовой стене заостренными кусками арматуры. Hydra dominatus - гласила надпись, сделанная кровью несчастного.
- Ублюдки, - сплюнул Кименс.
- Должно быть, лоялист из экипажа корабля. Их тут должно было оставаться человек двадцать. Ремонтные бригады, да операторы передатчика. «Тиамат» все эти годы ремонта использовали, как передающую станцию для связи с внешним миром, - отметил Дефо.
- Снимайте его, - луч фонаря Ситлина осветил края стального листа, к которому было прибито тело, задержался на внушительного вида болтах, - Это техническая заглушка. Ствол вентиляционной шахты прямо за ним.
Неровно помаргивая, одна за другой начали загораться мертвенно-красным светом редкие лампы аварийного освещения.
- Вот дрянь, - выплюнул Ченг, перехватывая огнемет. Штурмовики заозирались по сторонам.
Включенное освещение могло говорить только об одном – их ищут. Причем, знают где точно искать.
Палинус схватился за обрубок арматуры, вбитый в голень распятого жреца, пытаясь извлечь окровавленный штырь.
- У нас нет времени на это… - отстранил его Бирам, направляя мелтаган на останки несчастного. Огненно белая струя водорода, нагретого до огромной температуры, ударила в окровавленное тело, мгновенно испарив его. На плиты пола закапал расплавленный металл перекрытий. Марк ожидал запаха горелого мяса, но в ноздри ударил только сухой нестерпимый жар.
Ожили внутренние динамики корабля, расположенные где-то на потолке. Ровный монотонный голос забубнил еле различимые слова молитв. Марк попытался было прислушаться и разобрать о чем шла речь, но от расслышанных слов по его спине пробегал холодок, а голова пошла кругом.
- Нужно выждать несколько минут… - Бирам взвалил мелту на плечо, - Остыть не остынет, но поджариться мы не должны.
Со звенящим звуком от стены рядом с его головой срикошетила пуля.
Вдали замаячили синие фигуры. Расстояние для эффективной стрельбы было слишком большим, но в узкой кишке коридора, где невозможно было найти укрытие – любой выстрел мог смертельным.
- У нас нет нескольких минут! – проорал Ситлин, отвечая болтерной очередью в сторону еретиков, - Живо в нору!
Несколько синих фигур упало. Остальные ринулись вперед, на ходу открывая огонь. Казалось непрерывный поток еретических молитв, изливающихся из динамиков корабля, придавал им сил и уверенности.
- Респираторы! – пытаясь перекричать грохот стрельбы, просипел Дефо, уже надевший противогаз, - Это шахта вентилирует не жилые помещения, а технические цех-
Пуля клюнула его плечо, рукав камуфляжа мгновенно залило кровью. Сжав зубы, Дефо нырнул в вентиляционную шахту, не заканчивая фразу.
- Отлично. Значит, эти ублюдки не смогут пролезть за нами, - пробормотал Корбински, трясущимися руками пытаясь расправить маску противогаза. Осветившая коридор очередь лазгана заставила штурмовика оступиться. Разряды разорвали левую ногу, и, пробив бронежилет, опрокинули навзничь. Палинус, прекратив стрелять, обернулся, долю секунды раздумывая, отступить в черный проем или помочь упавшему товарищу…
Сильная рука сержанта схватила его за рюкзак и утащила в темноту воздухопровода, так и не дав принять решения.
Громкий стук сердца в ушах. Затрудненное дыхание. Ограниченная видимость. Выступающий под плотной тканью камуфляжа пот.
И только семь горбатых фигур бредут, одна за другой, в ядовитом тумане испарений.
Молча.

- Потери? – пытаясь отдышаться, Ситлин сорвал с лица респиратор, как только они поднялись на нужный им уровень и проплавили себе выход наружу. Восхождение было похоже на пробежку в ад.
- Сержант… - пробормотал Ченг.
Полдюжины голов повернулось к огнеметчику. По стеклу, по внутренней стороне его линз, стекала струйка крови. Левый глаз оплыл и закрылся. Похоже, навсегда.
- У меня в норме. Жить буду, - Дефо извлек из одной из напоясных сумок полупрозрачную капсулу. Блеснула в красном аварийном свете длинная игла. Последовал широкий размах, и игла воткнулась в бедро, с легкостью пробив ткань камуфляжа. Глядя перед собой остекленевшими глазами, Штурмовик пошатнулся, сделал резкий глубокий вдох и чуть не упал, в последний момент сохранив равновесие. Морфины начали действовать.
- Йааа… ф пордке, - выдохнул он, борясь с подступающей тошнотой.
- Отлично, - Ситлин рукавом вытер со лба пот, - Вперед.
- Сержант! – окликнул его Палинус, - Корбински... Мы только что потеряли человека. И вы ничего не скажете?
Штурмовики проходили мимо Марка, стараясь не встречаться с ним взглядом.
- Нет никакого Корбински... – зло произнес Ситлин, - И никогда не было.
- Сержант, - повторил Палинус с укором в голосе, – Там, где меня тренировали, мне говорили, что штурмовики своих не бросают.
Сержант схватил его за края бронежилета и притянул к себе.
- Запомни, рядовой! – капли слюны вылетали из его раскрытого рта, - Человек по фамилии Корбински никогда не существовал! Не было его! Никогда!
Он с силой оттолкнул Марка от себя и зашагал по коридору за остальными. За ним загремел сапогами по палубе еле волочивший ноги Дефо.

Волков сравнил показания ауспекса с чертежами корабля и поделился своими наблюдениями с остальными:
- Судя по расположению людей – у них там все-таки кто-то догадался навалить баррикады.
Освещение на этой палубе было нормальным – мерзкие красные лампы, горящие в полнакала, давно остались позади. Последний рывок.
Цель – в конце зала, расположенного прямо за углом.
Ситлин сделал знак остановиться, замотал перед лицом пальцами, хитроумными движениями давая понять, что требует от каждого из членов команды.
Кивнув, Ченг отвел руку за спину и снял с заплечного рюкзака цилиндр гранаты. Не глядя, выставил взрыватель и метнул ее за угол. Потом бросил еще одну. Ситлин покачал головой и добавил к светошумовым еще и разрывную.
- Фаяриндахол! – выкрикнул он короткую литанию духу гранаты на забытом языке.
- Фаяриндахол, - повторили за ним штурмовики непонятную, но обязательную формулу, придававшую сил духу гранаты и спасавшую от контузии.
Рвануло громко. Когда волна света и огня вынесла из коридора куски человеческих тел и крики предсмертной агонии, штурмовики бросились внутрь.
Двое гвардейцев тут же упало на колено, прикрывая огнем хеллганов остальных, гуськом продвигавшихся к укреплениям. Скрывавшиеся за поваленными стальными столами синие фигуры задергались и рухнули на пол.
Сверху рухнула сбитая шальным выстрелом лампа освещения, окатив зал брызгами ярких, как звезды, искр. Но даже это безумное освещение показалось темнее ночи, когда Ченг полоснул струей огнемета по укреплению, сжигая тех ослепших от вспышки гранаты культистов, что все-таки решили стрелять наугад. С ревом разгневанного животного заработал мелтаган Бирама, плавя импровизированные баррикады и сжигая людей, укрывшихся за ними.
Глухо зарокотавший тяжелый болтер заставил штурмовиков рассредоточиться по залу, затаившись за очищенными от врагов баррикадами.
Рядом с дверями, ведущими в основной модуль жизнеобеспечения, за поваленными на пол несгораемыми шкафами укрылось три фигуры в синих балахонах, поливавшими огнем тяжелого болтера весь зал.
Монотонное бормотание в динамиках внезапно прекратилось. Удивленно замолчал и станковый болтер – видимо, сам факт того, что молитва была прервана, шокировал повстанцев. Внезапно наступившая тишина резанула слух гораздо сильнее взорвавшейся гранаты.
- «Каспар»? – спросил в пустоту Волков.
- Похоже… Вывели вокс-центр из строя, - буркнул в ответ Ситилин. Внезапное движение заставило его повернуть голову.
- Кименс! – заорал он, поднимая ствол болтера, чтобы прикрыть огнем вскочившего из укрытия недоумка, - Скарс Кименс, драть тебя налево, стоять!
А Кименс, воспользовавшийся замешательством еретиков, уже приближался, к импровизированным укреплениям. В последний момент подпрыгнул и в воздухе оттолкнулся ногой от стены. Перелетев над головами окопавшихся культистов, он упал на пол и выпустил очередь из хеллгана им в спины.
Стрелок тяжелого болтера, несколько секунд удивленно смотрел на дыру в груди, вырванную разрядами хеллгана, а затем упал вперед, на орудие. Ствол станкового болтера задрался вверх, выбивая длинной очередью искры из потолка.
Кименс, откатился в сторону, пытаясь встать на ноги, но на его голову обрушился приклад вражеской винтовки.
- Вперед! Вперед! – проорал Волков, выпустив очередь над головой попытавших высунуться еретиков. Меткий выстрел Палинуса разорвал голову последнего повстанца, находившегося рядом с тяжелым болтером. Кименс был без сознания, но, по крайней мере, в безопасности.
Снова заревела мелта и зашуршал, изрыгая горящий промитий, «гриль» Ченга. Штурмовики бросились в атаку.
Теперь, без тяжелой поддержки окопавшиеся еретики были обречены.

Дверь негостеприимно распахнулась под кованой подошвой гвардейского сапога.
- Вы не име-
Пытавшихся протестовать техножрецов-ренегатов дружный залп хеллганов отбросил назад с такой силой, что они рухнули на пол, опрокинув кресла, с которых поднялись.
- Дефо, Ченг – детонаторы, Бирам – проверь, расконсервированы ли резервные системы, - начал отдавать приказы сержант. Из-за дальнего ряда машин показался синий капюшон. Ситлин вскинул болтер, и голова культиста исчезла в брызгах кровавого тумана. Штурмовик невозмутимо продолжал, - Волков, Палинус – дверь. Я осмотрю помещение – может, кто еще остался.
Марк поднялся от окровавленного тела Кименса, которое затащил внутрь. Пульс штурмовика еле прощупывался.
Неужели его тоже бросят, как бесполезную обузу?

- Мы закончили, - рапортовал сержанту Ченг, его рюкзак выглядел почти пустым, - Детонаторы установлены.
Он протянул вперед руку и передал Ситлину продолговатый предмет с одной только красной кнопкой. Сержант взял пульт и повертел его в руке.
«Тиамат» затрясло. Корабль содрогнулся, одна за другой по его корпусу пошли вибрирующие волны.
Амплитуда тряски, начавшейся где-то далеко на корме, все увеличивалась – словно нечто проходило вдоль всего корпуса «Тиамат», осыпая ее брюхо градом ударов.
Глаза сержанта расширились, по виску стекла капля холодного пота.
- Нет! Нет! Не сейчас! – заорал он, падая на колени и теребя микробусинку вокса, прикрепленную к шлему.
Марк удивленно вскинул бровь, повернувшись к стоящему рядом Ченгу. На того тоже было страшно смотреть. Поймав на себе удивленный взгляд Палинуса, он пояснил срывающимся голосом:
- Спасательные капсулы… «Валтасар» запустил все спасательные капсулы.
Удары приближались. Внезапно рубку тряхнуло так сильно, что штурмовики с трудом удержались на ногах. На сей раз удар был совсем рядом.
- И нашу капсулу они запустили тоже… - обреченно закончил Волков. Корабль продолжало трясти, удары начали удаляться.
- Бесполезно, сэр, - покачал головой Дефо, кладя руку на плечо Ситлина, орущего проклятья в свой передатчик. - Нашему воксу не пробиться через стены и палубы корабля. Все кончено.
Палинус выпрямился. Без связи, с выведенной из строя системой жизнеобеспечения – все, находящиеся на борту «Тиамат», погибнут в течение недели. На это и был расчет. В этом и заключалась цель операции.
Зачем уничтожать корабль? Зачем уничтожать его команду? Можно просто перекрыть регенерацию кислорода, отключить подачу тепла… Сколько бы повстанцев не было на борту – сто, пять сотен, тысяча – все они погибнут. Не придется даже тратить боеприпасы. Останется только прийти через неделю и убрать тела. Прийти и забрать весь корабль.
И сейчас семеро оставшихся в живых штурмовиков составят компанию еретикам и повстанцам. До конца своих дней. Очень близкого конца.
Гвардейцы переминались с ноги на ногу, обмениваясь красноречивыми взглядами. Ожидая, кто же первый выскажет терзающую всех мысль.
- Ну… Мы, ведь, можем не уничтожать системы… - нарушил молчание Ченг, - Нужно только забаррикадироваться тут и дождаться, когда подойдут наши.
Ситлин поднялся, внимательно изучая лежащий в руке пульт детонатора.
Несколько секунд сержант неподвижно.
- Не Мелькиор, нет!
Сержант медленно поднял руку с детонатором над головой. И нажал на кнопку.
- Мардук!!!
Словно раскаты грома взрывы вторили его крику.

- Сержант…
Бесполезный теперь пульт выпал из руки Ситлина и громко упал на камень палубы.
- Сержант… - тихо повторил Палинус, - Я вот что думаю… Они же как-то попали на борт? Значит, в каком-то из ангаров должен остаться челнок.
- Ха, ха. Отлично, - с иронией произнес кто-то за его спиной, пробуждая к жизни аккумуляторы хеллгана, - Теперь нам осталось только прорваться к нему через десятки еретиков, которым пришла в голову та же идея, и сделать так, чтобы наш собственный флот не подстрелил нас, приняв за удирающих с «Тиамат» повстанцев.
Ситлин опустил взгляд на свои окровавленные руки, и хищная улыбка расползлась по его лицу.
- А разве осталось что-то невозможное в этом мире для людей, только что вырвавших сердце бога?

14.
Будущее скрыто туманом
Куза.


«Завесы времени скрывают от меня всю картину будущего.
Он молод, я вижу мир, где он живет... Он принесет горе.
Убейте всех. Я почувствую, когда он умрет и дам вам знать.»
Провидец Эльдар Лаандор

Отделение из десяти человек неспешно входило в небольшое поселение колонистов одной захолустной планеты. Гвардейцы осматривали унылые и невзрачные строения, похожие одно на другое, как братья близнецы. По грязным улочкам бесцельно бродили, отвратительно выглядящие в своем убожестве, местные жители, кое-где возились дети. Один из местных, волосы которого не видели расчески и воды, как минимум вечность, подошел к гвардейцам и начал плаксиво клянчить что-нибудь поесть. Гвардеец с огнеметом в руках равнодушно взглянул на него и устало-раздражительно бросил:
- Слышь, иди на хер, убогий ублюдок... Самим жрать нечего...
Солдат не лукавил. Уже несколько дней они питались исключительно сухим концентратом, запивая его водой. Подобный рацион явно не способствовал зарождению горячих чувств к местному населению, которому они, по идее, должны были оказывать всяческое содействие и помощь. Но солдат больше волновал собственный желудок. Плюс в предыдущем селении их приняли крайне неприветливо. Огнеметчик, по имени Нарам Скай, отвернулся от местного, привлеченный громкими голосами своих боевых товарищей. Глен, здоровенный верзила, громко обсуждал со своим закадычным дружком Васком достоинства местных аборигенок, пользуясь тем, что сержант с тремя людьми ушел разузнать что тут к чему. Глен, похохатывая, тыкал пальцем в одну женщину, приговаривая:
– Смари, Васк, об этом ты мечтал вчера вечером, а? Ну же, дятел ты убогий, ты же вчера ныл как проклятый! Так что, давай, действуй, солдат! За пачку концентрата тебе отдастся вся эта гребаная деревня, включая животных. И ни один раз.
Васк уныло посмотрел на существо, в котором женщина угадывалась только по тому, что она была в платье, и вяло огрызнулся:
– Я щас тебя отдеру, дегенерат вшивый... Знаешь, Глен, я не пойму, почему ты еще здесь?
На простоватом лице Глена промелькнула тень удивления, Васк, ухмыльнувшись продолжил:
– Разве ты не узнаешь свой родной город, а? По любому, ты живешь во-о-он в том прекрасном доме! - Палец гвардейца указал на кучу рухляди в метрах десяти. Скорчив рожу, Васк завопил неожиданно пронзительным, шамкающим голосом:
– О, Всеблагой Император! Ты услышал мои молитвы, Господи! Это же мой сынок вернулся! Столько лет прошло, я уже отчаялась свою кровиночку увидеть! - Переведя дыхание, солдат продолжил поясничать и орать. - Люди, посмотрите на моего красавца! Это мой сын, полковник 120-го Торосского полка, Глен-Дебил ден-Хрен!
Изображая старушечью походку, Васк довольно резво подскочил к Глену и попытался его обнять трясущимися руками. Местные, оторвавшись от бесцельного шатания по поселку, в молчаливом изумлении взирали на весь этот балаган. Остальные солдаты не обращали на цирк внимания – они уже привыкли к дурацким шуткам Васка. Лишь огнеметчик, широко улыбался, сверкая белоснежной улыбкой на черном от копоти и грязи лице.
Веселье прервал вернувшийся сержант Хонт. С мрачным выражением на лице он наблюдал за двумя резвящимися солдатами. Глен и Васк не заметили возвращения сержанта и продолжали упоенно обмениваться непристойностями. Резкий и скрипучий голос вернул их на землю.
– А ну, мля, прекратили немедленно, клоуны долбаные! Что за бардак? Почему никто не наблюдает за периметром? Какого дьявола оружие валяется в грязи? Совсем охренели, я вас спрашиваю? - Хонт обвел притихших гвардейцев красными от многодневного недосыпа глазами и добавил, неожиданно тихим и усталым голосом. - Нет тут ничего. Как всегда, никто, ничего не видел. Зря только перлись сюда. Арбитры будут здесь только завтра, поэтому...
Глаза сержанта неожиданно расширились, одна рука скользнула к кобуре, вторая легла на рукоятку меча. Гвардейцы, резво похватав оружие, развернулись в сторону, куда был устремлен взгляд сержанта. К ним, несясь со всех ног бежали два гвардейца, которые были отправлены осмотреть деревню. Увидев, что опасность им пока не грозит, солдаты расслабились, но оружие не опускали. Хонт, подобравшись, шагнул на встречу двум гвардейцам.
– Лэйт, Тервол! Что случилось? Какого хрена вы носитесь тут, как два коня?
Гвардейцы были так возбуждены, что не соблюдая формы доклада, начали, перебивая друг друга, выкрикивать бессвязные фразы. Руки у них тряслись так, что Нараму всерьез начал опасаться шального выстрела.
– Сержант! Там! Серж...
– Сержант Хонт, мы нашли там... Всеблагой Император! Защити и сох...
– Заткнись, Лэйт, дай мне сказать, ты вообще ни хера не видел!
– Что-о-о? - Начал было возмущаться тот, кого назвали Лэйтом, но бы грубо прерван.
– Заткнитесь оба и успокойтесь. Три секунды! - сержант понял, что случилось что-то серьезное, его ребята не были салагами и не испугались бы ерунды. Обернувшись к остальным он прикрикнул. - Хера ли встали? Занять позиции! Приготовится к бою!
Гвардейцы, словно очнувшись, разбежались в стороны занимая удобные позиции для возможного боя. Нарам, выбив хлипкую верь, вломился в ближайший дом и затаился у окна, напряженно прислушиваясь к звукам на улице. За ним в дом вбежали Шуль и Паскуда. Глен со своим тяжелым стаббером укрылся за кучей кирпича. Прикрывали его неразлучный с ним Васк и гвардеец со странным прозвищем Балка. Куда делся вечно молчаливый Патрик, Скай не заметил. Местные, почувствовав неладное, как будто испарились. Семь пар глаз рыскали по ближайшим домам, стараясь заметить подозрительные движения. Но все было тихо. Мельком взглянув на сержанта, Нарам увидел, как Хонт с напряженным лицом слушает доклад Лэйта. Одно радовало – сержант убрал руки с оружия. Значит, опасность не грозит. Пока. Скай буквально чесался от любопытства, он изо всех сил прислушивался, но возня Шуля и Паскуды, начавших шепотом переругиваться, свела все его попытки на нет.
Через три минуты, сержант просигналил «все спокойно, но оставайтесь настороже». Гвардейцы гурьбой вывались на деревенскую площадь, возбужденно галдя. Рявкнув, Хонт призвал всех к тишине и вниманию.
– Так, парни, у нас тут чрезвычайное происшествие. Я даже не знаю с чего начать... - Сержант на мгновение замолк, изучающий бросил взгляд исподлобья на своих подчиненных. Солдаты же в свою очередь, с открытыми ртами уставились на него. Чтобы Хонт не знал с чего начать? Обычно, когда такое случалось, серж ругался матом, пока нужная мысль не появлялась у него в голове. Случилось нечно экстраординарное, судя по всему.
– Начну по порядку. Всем вам, конечно, известны цели нашего патрулирования. Вот уже несколько месяцев поступают сведения о таинственных нападениях на небольшие поселения вокруг Метрополии. Никто, никогда не видел нападавших, но они оставляли следы – убитых людей. Убитые - мальчики тринадцати-четырнадцати лет. Адептус Арбитрес просто усрались, пытаясь выяснить, что происходит. Многочисленные облавы и патрули местных сил правопорядка ничего не дали – слишком большая территория, на которой происходили убийства.
Гвардейцы начали нетерпеливо шевелиться, все это они слышали по сто раз на многочисленных брифингах. И о том, что планетарный лорд обратился за помощью к командованию к сто двадцатого Торосского полка. Было выделено тысяча гвардейцев-ветеранов, которых в отрядах по десять человек, отправили в свободный патруль по секторам. Ветераны-гвардейцы с энтузиазмом взялись за работу – хоть какое то разнообразие в этой дыре, куда их перебросили для усиления местного СПО. Но через месяцы патрулирования радость спала. Мальчики продолжали умирать. Население начинало паниковать, ходили слухи о культах и даже ереси. Последнее слово пугало местных чиновников до обморока. Если ситуация выйдет из под контроля властей и ими заинтересуется Инквизиция – отрубленные головы посыпятся на землю, как горох из мешка. Патрули Гвардии уходили с каждым разом на больший срок, но без особого толку. Арбитры же не покидали территорию вообще, стараясь предугадать направление следующего удара. Нарам как то видел карту области вокруг Метрополии в штабе и ужаснулся от количества красных флажков на ней, обозначавших места убийств. Отряд сержанта Хонта обследовал сектор Е-345 уже месяц. Они не ели нормальной пищи 10 дней, они были грязными как дьяволы из Преисподней. И они ненавидели местное население, отказывающееся помогать, и которое массово впало в коматозное состояние, после того, как перед ними закрыли врата в Метрополию. Обжитая часть планеты, сосредоточенная в Метрополии и сельскохозяйственных территориях постепенно сходила с ума...
Все это пронеслось в головах солдат, столпившиеся перед сержантом за доли секунд, они не понимали, к чему ведет сержант. Если бы в этой деревне были обнаружены загадочные убийцы, то они бы уже лихо вламывались в их берлогу, выполняя свою работу. В крайнем случае отступили и вызвали подкрепление. Если же был обнаружен информатор, то Лэйт и Тервол не пересрались бы, как два сопливых новобранца. Плюс, их угнетало, что сержант во время своей речи практически не матерился. Это был плохой знак.
– Лэйт и Тервол нашли кое-что в одном из сараев. То что они нашли крайне зловеще и грозит нам смертью. Они нашли мертвого чужака. Ксеноса.
Над площадью повисло гробовое молчание. Гвардейцы ошарашено смотрели на сержанта, пытаясь понять, не сошел ли он с ума за время патрулирования. Некоторые даже отшатнулись, услышав зловещее слово. Наконец, Нарам сдавленно спросил:
– Сержант... Ксенос? Мертвый? Но как? Кто его мог ТУТ убить? - В доказательство своим словам он указал на местных, которые начали появляться на площади.
– Откуда я знаю? - огрызнулся Хонт. - Лэйт говорит, что скорее всего чужак просто подскользнулся и упал. Упал он башкой на штырь, торчащий из земли. Сейчас я доложу командованию об инциденте и запрошу инструкции. Всем соблюдать полную боевую готовность. Мы выдвигаемся к сараю, где находится ксенос и занимаем оборону. И ждем подкрепление. Лэйт, Тервол и Нарам идут первыми. Васк, Глен и Паскуда прикрывают их. Патрик, Балка и Шуль – со мной. Вперед, мля!
Гвардейцы, сохраняя строй двинулись вслед за Лэйтом и Терволом, которые уверенно вели маленький отряд к цели. Сержант Хонт, активировав вокс, на закрытой частоте связался с командованием и сообщил о находке. В штабе пришли в неописуемое возбуждение и приказали немедленно изолировать объект до прибытия основных сил. Подкрепление пообещали через 30 минут. Хонт, который чуть отстал от своих солдат, которые уже подходили к сараю, радостно улыбнулся и поспешил сообщить новость. Увидев, что Васк открывает дверь в сарай, сержант крикнул:
– Васк, мать твою, идиот! А ну отойди от это хреновой две...
Договорить он не успел. Васк внезапно содрогнулся всем телом и страшно закричал. Из спины его появилось лезвие пиломеча, обдав стоящих рядом солдат кровью. Меч исчез, но тут же мелькнул сново, отрубая гвардейцу голову. Васк мешком рухнул на землю.
Тишину городка разорвало в клочья ревом тяжелого стаббера. Но даже его перекрывал звериный вой Глена, мстящего за своего товарища.
– Су-у-у-ки-и-и!!! Убью-у-у-у! - Выл Глен сквозь слезы, вдавив гашетку стаббера, освободив гигантскую мощь своего оружия. Остальные гвардейцы также открыли шквальный огонь, превращая сарай в кучу обломков. Краем глаз Хонт увидел у себя под внезапно появившуюся тень. Не его. Прыгнув в вперед, он выхватил меч и развернулся лицом к угрозе.
– Шесть часов! Контакт! Твою... - внезапно Хонт осекся и стал заваливаться на бок.
На спину ему как будто бы плеснули раскаленного свинца. Перед тем как отправится к Императору, сержант увидел своего врага. Перед ним стояло кошмарное существо, судя по всему, гуманоид. Покрытое зеленым панцирем, оно сжимало в правой руке причудливо выглядящий пиломеч, с зубьев которого капала кровь, а в левой что-то похожее на пистолет. Урод посмотрел на него своими фасеточными глазами, а потом выстрели сержанту в лицо. Тонкий мономолекулярный диск с легкостью пробил череп раненого солдата. Сержант так и не успел понять, что на враге была маска. Оставшиеся в живых гвардейцы, услышав крик сержанта обернулись, чтобы встретить новую угрозу. Чужак, двигаясь неестественно плавно двигаясь, тем не менее с непостижимой скоростью кинулся на солдат, размахивая пиломечом. Из загадочного приспособления, укрепленного на его необычном шлеме, вылетело облачко игл. Паскуда, стоявший ближе всех к ксеносу, выронил лазган и завизжал, схватившись за лицо. Между пальцев у него пошел дымок, наполняя воздух запахом горелой человеческой плоти. Рухнув на землю, Паскуда, продолжая пронзительно завывая, сучил ногами по земле и изгибался от невыносимой боли. В грудь зеленой твари ударили лучи лазганов Балки и Шуля, но монстр как будто бы и не заметил их, продолжая свой стремительный бег. Через мгновение он был уже около Балки и обрушил на гвардейца свой пиломеч. Каким то непостижимым образом Балке удалось заблокировать удара врага. Не успев обрадоваться этому, солдат получил рукояткой пистолета в лицо. Из разбитого носа захлестала кровь. Балка попытался пнуть ксена в пах. Непостижимо быстро мелькнул взревевший пиломеч и отрубленная нога отлетела в сторону. Гвардеец закатил глаза и рухнул как подкошенный.
Балка, ценой своей жизни выиграл для своих товарищей несколько драгоценных секунд. Шуль со всей силой ударил прикладом своего лазгана по голове урода. Удар был настолько силен, что оружие разлетелось на куски. Чудовище зашаталось и выронило пиломеч, тряся своей башкой. Загудела горелка огнемета, Шуль мгновенно понял и отпрыгнул в сторону, отбросив в сторону бесполезный обломок своего лазгана. Огнемет с шипением выплеснул ослепительную струю прометия. Скай остервенело поливал огнем ксеноса, опустошая балон полностью. Объятое пламенем существо, каталось по земле, пытаясь в отчаянной попытке сбить пламя. Нарам изумился подобной живучести. Перед тем, как затихнуть, монстр дергался секунд пять.
Тяжело дыша, Скай огляделся. Глен, держа свой стаббер, остервенело матерился сквозь слезы, пытаясь найти голову Васка среди обломков. Патрик склонился над Паскудой, сорвавшего голос от непрерывных криков и теперь жутко хрипящего в наступившей тишине. Лэйт и Тервола и Патрик перемазанные в крови Васка, озирались по сторонам.
- Что это было? - донесся дрожащий голос Патрика. - Что это было, мать его? Император Всемогущий! Эта тварь за 20 секунд убило троих. Теперь уже четверых. Паскуда умер.
Нарам только сейчас понял, что не слышит ужасного хрипа раненого гвардейца. Только полубезумное бормотание Глена и грохот расшвыриваемого мусора доносилось с того места, где раньше был сарай. Глен продолжал искать голову друга.
Шуль, подобравший лазган Балки, внезапно направил его его Лэйта.
– Сука! Ублюдок чертов! Ты же сказал сержанту, что чужак мертв! Ты сказал, что он проткнул свою сраную голову штырем! - Лэйт попытался возразить, но Шуль направил лазган прямо ему в лицо. - Заткнись! Какого хера вы не удостоверились, что эта гадина дохлая? Император, да она убила четверых наших! Ты идиот долбаный! Предатель сучий, ты работаешь на них! Сдохни!
Выкрикнув последнее слово, Шуль нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Удар пиломеча ксеноса повредил лазган, как бы это невероятно не звучало. Лазган славился тем, что имел простую и надежную конструкцию, позволявшую его эксплуатировать в любых условиях. Выражение крайнего изумления сменило маску ярости на лице Шуля. Лэйт не дожидаясь, когда Шуль кинется на него с голыми руками, сбил того с ног ударом приклада. Замахнувшись для повторного удара, Лэйт застыл на месте, услышав утробный рев. Обернувшись на звук, гвардейцы увидели Глена держащего в руках голову Васко. Выглядел Глен кошмарно - с ног до головы забрызганный кровью и покрытый слоем пыли, он походил на демона. Отрубленная голова Васка с перекошенным лицом лишь усиливала это сходство. Слезы оставляли две белые дорожки на лице Глена. Потом из глаз потекла кровь.
Истошно заорав Патрик кинулся прочь, отбросив в сторону лазган, – из-за спины Глена появился еще один монстр. Его броня была помята и покрыта грязью.
«Невозможно!» - мелькнуло в голове у Нарама. - «Ничто не может выжить после того!» Тем не менее, за спиной Глена стоял монстр, убивший Васка. Лэйт и Тервол открыли шквальный огонь из своих лазганов, выкрикивая проклятия порождению Ада. Нарам нажал спуск на огнемете и тут же со стоном отбросил его. Он израсходовал весь балон на первого ксеноса, и теперь времени перезаряжать грозное оружие не было. Затравленно оглянувшись, Нарам увидел лазган брошенный Патриком. «Трус ублюдочный!» - с ненавистью подумал Скай, поднимая оружие. Лэйт продолжал стрелять в приближающегося монстра, держа лазган одной рукой, а второй что то сжимая в кулаке, одержимый одной лишь мыслью – убить его во что бы то ни стало. Тервол лежал рядом, уставившись невидящим взглядом в небо. Его горло было перерезано смертоносными зарядами из пистолета пришельца. Нарам впал в оцепенение, зачарованно наблюдая, как дьявол в зеленой броне прыгнул на Лэйта и одним ударом своего пиломеча развалил гвардейца пополам.
Волна от взрыва осколочной гранаты, которая вывалилась из разжавшихся пальцев Лэйта за момент до смерти, отшвырнул огнеметчика метра на три, основательно приложив о землю. Сознание медленно покидало Нарама Ская, и за мгновение перед тем, как провалиться в темноту, он услышал приближающийся тонкий вой двигателей «Валькирий»...

***
Патрика нашли через два дня в двух километрах от деревни, где произошел инцидент. Его тело было нашпиговано странными сверхтонкими дисками.
Эксперты из Ордо Ксенос, прибывшие через месяц, идентифицировали артефакты, как сюрикены расы Эльдар, которые они используют как заряды для своего оружия.
На месте боя были обнаружены три трупа ксеносов. Два из них принадлежат воинам из Аспекта Жалящих Скорпионов. Один Скорпион сожжен, второй сильно изуродован взрывом осколочной гранаты. Один предположительно рейнджеру Эльдар. Мертв в результате проникающего ранения в голову осрого металлического предмета. Искусственный мир Эльдар определить не удалось. Броня ксеносов была сильно повреждена огнем и взрывом.
На месте инцидента выживших не оказалось...

***
А в это время, Экзарх Жалящих Скорпионов, находясь в своей каюте на космическом корабле Эльдар, оплакивал своих погибших братьев. Ведь их оставалось так мало в этой жестокой и безумной Вселенной. Слова провидца, о том, что они уничтожили ребенка мон-кай, который бы в будущем принес огромные страдания и горе народу Эльдар, не успокаивали воина. Древнему Воину-Скорпиону хотелось спросить, почему им пришлось убить так много детей, а не сразу нужного, почему они задержались на этой планете, когда на них охотились все, даже если они и не знали на кого охотятся. Он хотел узнать, почему Судьба отобрала его братьев, когда они возвращались домой... Но в то же время он знал, что ему ответят. «Я вижу много вариантов будущего и все они покрыты туманом».

[Deever]

15.
Солнцу все равно.
Chaos Stich

Блики на стволе лазгана причудливо играли в лучах восходящего солнца, создавая странные, но от того не менее красивые образы. Слабый ветерок медленно, но верно менял ночную прохладу, на утреннюю свежесть. Небольшой холм возвышался над огромной и ровной, словно бескрайняя плита, поляной. Холм устилал мягкая, недавно проросшая трава, покрытая утренней росой. Из всей этой чарующей своей красотой картины выделялась лишь…Наша гребаная 6ая стрелковая рота. Грязные и пропотевшие насквозь гвардейцы усердно испещряли холм сетью окопов. Я лежал в своей твердыне – индивидуальном окопе с величественными размерами: метр на метр на полтора. Несмотря на то, что я пытался не обращать внимание на снующих туда сюда гвардейцев, постоянная брань и ругань крайне мешали моему умиротворенному настроению.
Медленно, но неумолимо наступал новый день. День, похожий на все остальные – восемь часов восхода, четыре часа жуткого пекла и восьмичасовой закат. Мне определенно хотелось встретить закат с того обзора, что открылся мне. Мой одиночный окоп находился на самом краю обрывистого берега холма, и, уютно устроившись - закинув ноги на выкопанную полочку, я не видел ни равнины, ни западных лесов. Только бескрайней горизонт и огромное, тускло-красное солнце. Я залез рукой в свой рюкзачок, мирно покоившийся на дне окопа и достал оттуда новую, блестящую банку биозавтрака. Открыв ее штыком я глубоко вдохнул ее запах. Мои легкие наполнил приятный, сладковатый запах локовой каши. Крупная, зернистая каша таяла во рту, и , медленно спускаясь в желудок, наполняла тело чувством сытости и желанием где-нибудь вздремнуть.

Незаметно для себя именно так я и поступил. Сон унес меня во времена моего детства. Мы с Бобом играли в бравых гвардейцев, соревнующихся в том, кто больше убьет “чужих”, а говоря человеческим языком – максиллских жуков. Надо отдать нам должное, так как после подобных игр, максиллские жуки еще долго не появлялись у нас на ферме, что значительно упрощало работу бабушки по надзору за огородом. После игры мы заходили с Бобом ко мне домой, и бабушка непременно приносила нам наших любимых бурзуанских крахмальных пирожков. Она теребила Боба за его розовую, пухлую щеку и упрекала меня в том, что я ем не достаточно много. В конце ее монолога она ставила мне в пример Боба, который хоть и был излишне полным, но, по мнению бабушки, был идеалом мальчика. Боб в такие минуты непременно улыбался и пытался показать бабушке всю свою прилежность, поддакивая и соглашаясь с ней.

Я проснулся. Солнце уже палило во всю, но не оно разбудило меня. На сооруженной “по быстрому” трибуне, которая представляла из себя груду земли и нескольких досок, стоял Лейтенант Грэб. Грэб говорил медленно, громко и властно, что несколько насторожило меня. “…Поэтому никто не ожидал такого стремительного прорыва линии Зеро и выхода четвертой вражеской армии во фланг к нашим основным позициям. В веду изложенных обстоятельств, наша высота приобретает Архи важное значение для всего Фронта! Шестой и Пятнадцатый механизированные полки уже отправлены нам на помощь. Расчетное время их прибытия – четыре часа утра следующего дня. Расчетное время контакта с частями этих проклятых Кадианцев – тринадцать часов сего дня. Нашей первоочередной задачей является удержание данной высоты до прихода основных сил. Братья! Важность данной задачи невозможно переоценить… ” Грэб продолжал свою речь, но его уже мало кто слушал. Тот факт, что нам придется столкнутся с врагом лицом к лицу уже через два часа сильно озадачил всех.
Во время марш броска, длившегося всю предыдущую неделю, каждый из нас был готов руками порвать ненавистных кадианцев, но сейчас, новость об их приближении не вызывала восторженных чувств… Я смотрел на лейтенанта Грэба. Его выправка и мужественное лицо, покрытое всевозможными шрамами, не выражало ничего, кроме уверенности в победе и готовности принять бой. Но его глаза… Всегда четкий и пронзительный взгляд, ныне бегал по лицам гвардейцев, ища в них поддержки. Мне показалось, что Грэб мысленно уже похоронил всю нашу роту. Я отбросил невеселые мысли и с интересом начал наблюдать за тем, как на трибуне, лейтенанта Грэба, сменил сержант Лод. Огромный, словно космодесантник, он в два прыжка вскочил на трибуну. Он набрал воздуха в легкие. Возвышаясь над холмом, этот исполин отбрасывал огромную тень на низину. Большой, зеленый нагрудник-бронежилет был увешан медалями. Среди них были как медали Гвардии, выданные до того, как наш полк освободился от ЛжеИмператора, так и медали, полученные после Освобождения. Наиболее выделялась шестиконечная звезда, внушительных размеров. Она висела у него на шее, представляя из себя нечто среднее между медалью и амулетом Великих Богов Хаоса. Из его уст лилась громкая, убедительная речь. “Братья! Вот уже шестьсот сорок восемь дней, как наша великая Маскилла отринула власть жалкого трупа, царящего на гнилой Терре! Шестьсот сорок восемь дней мы, наши братья, наши отцы и деды каленым железом выжигаем Имперскую гниль! Проклятые слуги, рабы своего лжеимператора считают, что нас можно усмирить, перебросив к нам жалких выродков с Кадии! Шестьсот сорок восемь дней они стараются сломать нашу веру в Истинных Богов! Они уничтожили славный город Омас! Красу и гордость Маскиллы! Они насиловали и убивали наших жен! Они сжигали наших детей! Доколе это будет продолжаться? Не уж то мы – Избранники Хаоса, не вспорем кишки жалким пару сотням ушлепков с Кадии? А? Я вас спрашиваю? ” Сержант чрезвычайно верно упомянул о Омасе. Имперцы застали крупнейший город Маскиллы – Омас - врасплох, и за неделю все сто двадцати миллионное население было уничтожено. Практически у каждого из здесь присутствующего были родственники в Омасе…Наказание за “Ересь” у них простое…Пусть даже вы являетесь троюродным братом отчима “Еретика”.
Гвардейцы кричали Лоду что то утвердительное. Никогда еще 6-ая рота второго полка Маскиллской Гвардии не было на таком эмоциональном подъеме. Лод раздавал приказ, за приказом, распределяя работы по укреплению обороны. Когда его взгляд остановился на мне, он подмигнул мне. “Ты знаешь, что делать, Сол”, крикнул он мне, и я действительно знал, что делать. Я опустился в свою яму и вынул из чехла оптическое оборудование. Руки выполняли заученные до автоматизма движения, по превращению лазгана в снайперскую винтовку. Имя ”Эмма” гордо красовалось у нее на прикладе. Я протер лазерную гравировку рукавом. “Эмма” играла в лучах солнца. Я вскинул винтовку и проверил установленную оптику. С этой секунды каждый офицер Кадианцев рисковал получить аккуратное отверстие в лобовой кости.

Я протер окуляр чистеньким, проспиртованным платком и снова прильнул к прицелу. Жесткий резиновый уплотнитель на оптическом прицеле оставлял воспаленные отметины на лице, но, тем не менее, я продолжал просматривать горизонт через оптику. Солнце начало близится к закату. Огромный красный диск медленно садился за далекую линию горизонта. Маскилла – планета закатов и рассветов. Они длятся большую часть времени, благодаря большому солнцу, расположенному близко к планете. Солнце было очень старым, если конечно такое можно сказать о Солнце…Огромный гигант был весьма холоден, благодаря чему Маскилла не была выжжена его лучами.
Чуть заметный ветер колыхал невысокую травку, которой на холме уже практически не осталось. Высота 15.82.119 ощетинилась торчащими стволами автопушек, тяжелых болтеров и стабберов. Все подножье холма было заминировано зарядами с дистанционным управлением. Мы были готовы. В прицеле замаячили призрачные силуэты.

Повсюду, словно вечерние кузнечики, затрещали воксы.
-«Леман Расс» на два часа!
-«Химеры»! Три единицы! На восем!
-Солдаты Кадии! Предположительно две роты! Движутся с северо-запада!
Суетящиеся точки стали увеличиваться в размерах. Контуры имперских танков стали различимы даже невооруженным глазом.
Тяжело бронированные «Леман Рассы» было невозможно пробить нашими главными орудиями – автопушками. Легки и мелкокалиберные, они не были способны причинить лобовой броне танка никаких повреждений . Уже не одна рота была раската гусеницами имперских танков. Единственный шанс вывести из строя эту махину, это сбить гусеницу ракетой, и, когда тварь развернется, всадить ей в борт десяток выстрелов.
Слева от меня в высь взлетел фонтан грязи и земли. Танковые орудия заговорили на зловещем языке смерти. Снаряд попал прямо в линию окопов, разметав на куски нескольких человек. Я отвернулся. В окопе справа от меня, друг моего детства – Толстый Боб заряжал свою ракетную установку бронебойным зарядом. Его пухлые пальцы суетливо снимали защитные кольца с ракеты, бегали по ракетомету, отстегивая задний откатник и включая системы наведения. Зарядив установку, он посмотрел на меня. Его пухлое, розовое лицо и красивые, совсем детские глаза, выражали полную уверенности в победе и жажду немедленного боя. “Не дрейфь, Сол! Мы их похороним! Я эти «Леман Рассы» перелопаю как надувные шарики на нашем выпускном! ” Мы улыбнулись. Он закинул базуку за плечо и принялся пересчитывать свои противотанковые гранаты, мурлыча какую то песенку. Мы с Толстым Бобом дружим с четырех лет, с тех самых времен, как мой отец спился и умер и нам с матерью пришлось переехать к Бабушке в агроферму.
“…Мы вспорем брюхо Кадианцам
Перерубим иностранцев
Мы планету защитим
Мы их в бегство обратим…”
Толстый Боб очень любил напевать песенки собственного сочинения, благодаря чему был всегда сыт. Любой непременно отдавал ему свой обед, лишь бы только Боб ел и не пел.
Холм снова сотряс взрыв. Затихший грохот немедленно сменился криками раненых. Потом прозвучал еще один взрыв. И еще… И еще…Крупнокалиберные «Леман Рассы», не прерывая своего движения, утюжили наш несчастный холм, почем зря. Вокруг танков, словно мальки вокруг акулы, бежали кадианцы. Я оценил расстояние до них в километр. Стало быть мое время пришло. В головной части танкового клина ехал «Леман Расс Ванквишер» и его командир был настолько глуп, что позволил себе высунуть голову из люка. Я прицелился и выстрелил. Проклятые, лоялисткие мозги моментально оказались на стенке откинутого люка. Тело свалилось внутрь танка, и тот остановился. Видимо вид командира, с дыркой в голове, несколько удивил его расчет. Впрочем, их удивление длилось недолго, так как уже через пару секунд танк выбросил из труб сноп черного дыма и двинулся вперед.
В ушах гудело от постоянно разрывающихся снарядов. Я обернулся и в ту же секунду в землянку, напротив меня, угодил снаряд. Последнее, что я запомнил, это обескураженное лицо Маконэла, которое навеки застыло на его оторванной голове.
Маконэл был замечательным человеком. Добрый и открытый он всегда делился со мной моей любимой джемовой пастой, а когда я лежал в лазарете, после осколочного попадания, он частенько навещал меня и мы играли с ним в карточный бригс.
Его разорвало выстрелом на мелкие части и лишь голова каким то чудом осталась совершенно нетронутой и ныне валялась в метре от моего окопа. Маконэл был моим другом, но сейчас я был счастлив, что выстрел убил его, а не меня…Желание жить душило во мне все моральные устои…Оно было настолько велико, что мне было наплевать на долг, на друзей. Я презирал себя, но ничего не мог с собой поделать. В свои 19 лет больше всего на свете мне хотелось жить.
Глова жутко гудела…Я прислонился к стенке окопа и сполз на дно. По шее текла струйка крови из уха. Я отключился

Я, Боб и Клейм находились у меня в комнате и через трубочки потягивали ядреную смесь “Пурпурной Лозы” Этот дешевый, сильноалкогольный коктейль моментально ударил нам в голову, а наши глаза застлала пьянящая пелена. Сегодня мы написали последнюю, выпускную работу в учебном центре. А это значит, что мы наконец сможем поехать в столь желанный город, и, если повезет, устроится на работу клерками! Жизнь открывала пред нами манящие горизонты бескрайних возможностей.
Никому из нас не было дела, на встревоженный голос диктора, освещающего очередной ИнфоБлок на ТелеПанели. Какие то беспорядки в столице, какие то антиправительственные выступления…Кто-то захватил какой-то Совет управления…
Все это нам казалось тогда не важным.

С трудом раскрыв глаза я осмотрелся. Я по-прежнему лежал в своем окопе. Голова была готова разорваться, а правое ухо болело так, будто в него ввернули штопор.
Не прекращались звуки ожесточенного боя. Я приподнялся и опешил от увиденного.
Около тысячи кадианцев находились не более чем в двухстах метрах от нашего холма, образуя живой, зеленый ковер. Позади дымилось несколько «Леман Рассов», а еще четыре штуки уверенно ползли к нашему холмику, не обращая никакого внимания на вырывающиеся снопы искр, от отскакивающих патронов автопушки. Находиться в моем окопе стало опасно и я, вгрызаясь в землю, переполз в общий окоп, находившийся несколько левее и выше моего. Дно окопа было завалено мертвыми телами и теми, кто к ним присоединится через несколько часов, а ныне просто кричал и корчился в конвульсиях. В четырех метрах от меня стоял огромный детина – сержант Лод. Взяв по тяжелому стабберу в каждую руку он поливал огнем бегущих к холму кадианцев. Ливень раскаленного металла опрокидывал, разрывал, увечил, служителей Трупа. Спасая пехотинцев, два «Леман Расса» закрыли их своими корпусами ,и, развернувшись, стали поливать наш окоп из тяжелых болтеров. Фонтаны грязи от болтов взметались вверх, перемалывая борта окопа.
- ЛООЖИИСЬ! - прокричал Лод, и, прыгнув на меня, прижал меня к земле. Несколько болтов прошли над тем местом, где секунду назад стоял я.
“УЧАСТОК ДВА,ЧЕТЫРЕ, НОЛЬ!!! ТРЕБУЮ ПОДДЕРЖКИ! Уничтожьте гребаные танки!” Лод кричал в вокс столь сильно, что его можно было услышать и без всяких раций на любом конце холма.
“Говорит Боб. Вас понял, выдвигаюсь.” Через несколько секунд в противоположный конец окопа залез Толстый Боб. “Ну, сукины дети, держитесь” Он вскинул ракетную установку и выстрелил. Ракета отрекошетила от корпуса танка. Пока я лежал, подмятый Лодом, среди трупов, Боб, как угорелый носился из одного конца окопа в другой, уходя от огня тяжелых болтеров. Выстрел, рикошет, Боб снова бежит менять позицию. Четвертый выстрел оказался удачным – «Леман Расс» взорвался, подлетев на несколько метров ввысь и приземлившись уже в виде горящих ошметков. Боб воссиял.
“Вы видели?? Вы ЭТО видели?!?!?” Боб светился неподдельным счастьем. Счастьем несколько неестественным, учитывая тот факт, что Боб стоял по колено в крови своих товарищей, среди их тел. Боб потянулся за новой зачехленной ракетой, но ее там не оказалось. “К..к..кончились” пролепетал он и виновато улыбнулся.
“И мы вместе с ними…” Лод, наконец слез с меня и сел на дно окопа. “Эх, вот и могила наши, мужики” Второй «Леман Расс» продолжал бить по окопу из тяжелых болтеров, прикрывая карабкающихся наверх кадианцев.
- А…Была не была! - прокричал Боб и схватил две противотанковые гранаты. Он пулей вылетел из окопа. Я ринулся за ним, “БОБ СТОЙ!!! СТОЙ!!!” я кричал во всю глотку, но Боб даже не обернулся в мою сторону. Чьи то руки силой затащили меня в окоп. Боб не успел пробежать и пяти метров, как выстрелом из тяжелого болтера ему оторвало ноги. Он кубарем пролетел вниз. Он беспомощно упал в пяти метрах от «Леман Расса». Через пробитую болтом дырку в стенке окопа, я с ужасом наблюдал, как умирает мой самый близкий, на этой чертовой войне, человек. Боб что-то хрипел…Что-то плохо различимое…А потом он приподнялся на локтях и пополз, волоча за собой собственные кишки и оставляя ярко багровый след. Боб полз к «Леман Рассу», оставаясь невидимым для водителя, из-за высокой посадки танка.
Только сейчас я понял, что за хрип издавал Боб. Боб пел.
“Здра..вст..вуй, с..во..лочь, Л…еман Р...ас
Зд…ра..уй.., с..ука.., пи..да..ас.. ”
Танк развернулся и поехал прямым ходом к холму. В метре от него валялся истекающий кровью Боб, который отчаянно пытался не потерять сознание. Лицо Боба было совершенно белым, его глаза закатывались и часто моргали. Пальцы с усилием вырвали чеку. Я опустился на дно окопа. Чья то рука схватила меня за ногу. Это был Фикс. Эйпок Фикс. В его нагруднике зияло три огромных дырки. Он попытался что-то пролепетать, но с трудом двигал синими губами. Я отбросил его руку и отвернулся. Раздался оглушительный взрыв, на несколько секунд показалось, что вся канонада утихла.
Меня вырвало и я без сил рухнул на дно окопа.

Новость о мобилизации все мы приняли восторженно. Каждый из нас был рад послужить Императору. Когда ми прибыли на призывной пункт, мы били крайне удивлены тому, что огромный имперский орел, обычно украшавший вход, валялся в десятке метров, а на его месте красовалась шестиконечная звезда.
Не все восприняли то, что нам рассказали, как правду. Очень многие стали верещать про ересь, про то, что несмотря ни на что Бог Император любит всех своих детей и прочее и прочее…Среди них оказался и мой хороший друг Клейм. Я Клейм и Боб были не разлей вода. Мы вместе росли, учились в одной группе, мечтали все втроем уехать в город.
В огромном зале призывного пункта нам очень много рассказали об ужасах, которые творит тварь ЛжеИмператор. Нам показывали хронику, приводили доводы и аргументы в пользу Богов Хаоса. В пользу Сводного Человечества. Однако Клейм с десятком ему подобных парней отказались принять присягу Единому и Неделимому Хаосу. Они отвергли свободу и правду, в пользу рабства и лжи. Они были такие же как мы. Так же говорили, о том же думали, того же хотели. Внезапно, совсем незаметно, мы стали для них врагами, а они для нас.
А потом…
Всех их вывели и расстреляли.
Мы.
Мы их расстреляли.

Кто-то или что-то подняло меня. Резкая боль заставила открыть глаза. Меня, что есть мочи, по щекам лупил Сержант Лод. “Хы! Очнулся”, он приветливо улыбнулся. Улыбка странно смотрелась в этом месте. Когда-то, улыбаться, было его работой. Он был охранником в одном из столичных ресторанов. Улыбка не сходила с его лица, даже когда он выпроваживал нерадивых посетителей.
“…взорвут. Понял?”
Я все еще отчужденно воспринимал окружающую действительность, а посему пропустил все то, что Лод мне сказал. Он силой вытолкнул меня из окопа и пинком отправил в глубь наших позиций. Вся передовая линия уже кишела кадианцами.
“Сюда СОЛ! Сюда!!!” замахали мне гвардейцы из третей линии, располагающейся в центре холма.
“Куда собрался, сука?” Я обернулся и моментально получил по зубам от здорового кадианаского парня. Я упал навзничь. Развернувшись, я увидел, как он вскидывает лазган для выстрела. Я был уверен, что это конец. Глупый и бесславный. Как и любая смерть на Войне. Пиломеч с воем разрезал воздух. Голова кадианца отлетела, как мяч, после удара. Надо мной возвышался Лод, держа в каждой руке по пиломечу.
“Беги, давай, сукин ты сын!” И я побежал. Побежал, что было сил, но у кочки были другие планы, касательно меня. Споткнувшись, я распластался на траве.
Кадианцы волнами взбегали на холм, несмотря на то, что ураганный огонь 3-ей линии окопов, выкашивал их десятками. По левому склону холма взобрался еще десяток, который был крайне удивлен, когда некто, с двумя пиломечами наперевес, бросился на них. Пару взмахов, и из трех кадианцев, Лод сделал шесть. Еще взмах, и еще один отправился к праотцам. Лод, словно ледокол врубился в толпу кадианцев, превращая людей в фарш. Сзади на Лода бросился офицер, который был перерублен моментальным разворотом Лода, в ту же секунду два кадианских штыка вонзились сержанту в левый бок,
еще один распорол ему бедро. Лод сражался с яростью космодесантика, но постепенно силы оставляли его и он сгинул под кадиансими ботинками, прокричав лишь одно слово. “ВЗРЫВАЙТЕ!”
В следующую секунду весь холм сотряс чудовищный взрыв. Все подножье холма вместе с заполонившими его кадианцами взлетело в воздух. Проклятые имперцы впали в панику. Разом они лишись двух сотен бойцов и нескольких «Химер», карабкающихся на холм. Но более всего их испугала последующая атака “мертвецов”. Атака тех, кто уже должен был быть мертв. Атака тех, кого даже не брали в расчет, когда планировали операцию. Наша атака.
Двадцать выживших маскиллских гвардейцев, поблескивая штыками встали из окопов и с победными криками бросились в штыковую. Кровь вскипела в моих жилах, чувство боли, усталости, страха, оставили меня. Подняв у мертвого выродка лазган, я влился в бегущую цепь своих братьев. Тех, плечом к плечу с которыми я воевал уже шестьсот сорок дней. Озаренные лучами садящегося солнца, мы единым потоком спускались по подножью холма. Кадианские части, видевшие, как их братья были разорваны в клочья взрывом зарядов, пребывали не в самом лучшем настроении. Вид двадцати человек, бегущих прямо на них, и готовых дорого обменять свои жизни, в конец деморализовал их. Сбежав с холма, я в прыжке ударил кадианца штыком в кадык, сломав ему шею и разорвав сонную артерию. Мне на лицо брызнула теплая, соленая кровь. Увидев эту картину, молодой кадианец попятился назад, споткнулся и упал. Я бросился на него и со всей силы ударил прикладом в лицо. Я наносил удары снова и снова, пока не превратил его красивое, моложавое личико, в кровавую кашу. Доселе, вся моя война представляла из себя тир. Прицелился, выстрелил, прицелился - выстрелил…Маленькие, почти игрушечные человечки не заслуживали жалости, когда на них смотришь через оптический прицел. Когда же перед тобой живые люди, все меняется.
Внезапно я почувствовал жгучую боль в бедре, боку и ключице. Осколки гранаты вгрызлись мне в тело. Я упал. Пелена ярости спала с моих глаз, обнажая изувеченную войной душу.

Вся моя семья была убита год назад.
Останки моих друзей разбросаны по полям сражений.
Все, что я любил уничтожено.

Дышать было тяжело и каждый вздох приносил мучительные страдания. В воздухе пахло жженой плотью и кровью, но даже этот тошнотворный запах приносил мне удовольствие. Только на поле боя, уходя от смерти, я чувствовал, что я жив. Сейчас же, умирая, я научился ценить жизнь. Жизнь, в которой не осталось ничего, что мне было бы дорого. Жизнь, в которой меня больше ничего не держало.
Солнце освещало воюющих людей. Люди в зеленой форме с шестиконечными звездами с упорством и яростью убивали людей в зеленой форме с имперскими орлами.
Солнце озаряло поле боя, устланное людьми, говорящих на одном языка, мечтающих об одних и тех же вещах, людьми, которые ненавидели друг друга.
Сейчас все они лежали под одним громадным, тусклом Солнцем. Кроваво красный закат отражался в лужах крови. Солнце грело их всех
Солнцу было все равно.

[Deever]

Итак, начнем голосование.
Все как обычно.
Номер рассказа или название - оценка по 10-тибалльной шкале - ваши комментарии

Авторы голосуют ВСЕ. Все 15 человек. Если не отметится даже один - оценки остальных не будут учитываться. Себе ставим "прочерк".

Напомню, что спонсором этого конкурса выступает "Общество Военно-Тактических Игр", а победитель получит любую продукцию GW по выбору на сумму 10 фунтов.

[Greg]

если все, то начну
1.Basir - 8 баллов. понравилось описание терминатора и концовка, но многовато ошибок
2.Vinni Pouh - 6 баллов. конечно написано неплохо, дебют, но боя то нет как такового. уж больно он маленький
3. Себе вроде не ставится, так?
4. Hauptmann - 10 баллов. самый лучший рассказ про хаоситов что я читал
5. lelik - 5 баллов. сырой рассказ, не понравилось
6. giv - 8 баллов. редкая тема, да и написано хорошо
7. davvol - 7 баллов. хороший рассказ, очень концовка понравилась. предает будничность войны в этом мире.
8. Mortarion - 7 баллов. понравилось название, язык, но маловато экшена ИМХО
9. Maeglin - 8 баллов. не очень понравилась концовка.
10. Questor -9 баллов. за Арбитров - зачет автоматом. пропалил цитату из "Судьи Дредда". Супер
11. 10 баллов - Маниту как всегда на высоте
12. Shaitan - 6 баллов. средненький рассказ. но концовка ничего, понравилась
13. Deever - 9 баллов. Понравилось. Фаяриндахол!
14. Куза - 8 баллов. интересный рассказ, мне понравилось..
15. Chaos Stich - 9 баллов. просто супер...

Сообщение отредактировал Greg - 22.06.2006, 00:44

[DaOgre]

Мои две копейки:

1-8
2-5
3-9 (как я уже говорил, рассказ отличный)
4-8
5-5
6-6
7-6
8-6
9-8
10-9 (Отличнейшая зарисовка очень понравилась)
11-10 (что тут скажешь, Manitu не оставил никому ни единого шанса.... )
12-6
13-7
14-6
15-9 (Интересный взгляд на жизнь, порадовал)

[Basir]

Не люблю кого то оценивать, особенно в конкурсках, в которых сам принимаю участие. Но раз надо:

1. Basir «Именем твоим» - мое, не оцениваю (кстати, на форуме, в соответствующей теме, лежит уже отредактированная версия).
2. Vinny Pooh «12 секунд» - 7. Атмосферно, хорошо написано, необычно. Но маловато и боя как такового нет.
3. Greg «Утро» - 9. Все отлично, излишне жестоко и девушку жалко, поэтому десятку не поставлю.
4. Hauptmann «Его госпожа» - 10. Супер. Хоть и не очень я хаоситов.
5. Lelik «Очищающий огонь» - 6. Маловато и как-то плосковато. Не впечатлило.
6. Giv «Млечный путь пилота» - 10. За классный рассказ и за пилотов, про которых у меня не получилось.
7. Davvol «Молот императора» - 8. Хороший рассказ. Больше ничего не могу сказать.
8. Mortarion «Разум, ярость, жизнь и золотые плиты» - 8. Красиво, печально. Но это ИМХО не бой, а поединок.
9. Maeglin «Штурм» - 8. Долго думал над оценкой. Все хорошо. Особенно переживание гвардейца перед боем. Поставил бы девять, если бы так не напоминало документальный фильм.
10. Questor «Парад Свободы» - 6. Как-то ни о чем. И по моему не закончено.
11. Manitu «Второй взвод» - 10, нет 12. Убил чертяка, наповал. Больше слов нет …
12. Shaitan «Учебная тревога» - 6. Слишком много разговоров, в бою народу было бы явно не до этого. И вяло как-то.
13. Deever «Мардук» - 8. Хорошо написано, но не зацепило. Ты лучше можешь.
14. Куза «Будущее скрыто туманом» - 7. Не знаю. Неоднозначно. Для меня бой это нечто большее, поэтому оценка такая.
15. Chaos Stich «Солнцу все равно» - 8. Долго мучался с оценкой. Не люблю я когда от первого лица. Чистое ИМХО.

Сообщение отредактировал Basir - 22.06.2006, 09:37

[Пан lelik]

1. Basir «Именем твоим» - 9 (понравилось мясо)
2. Vinny Pooh «12 секунд» - 8, хорошо атмосферу передал
3.3. Greg «Утро» -10 за жестокость
4. Hauptmann «Его госпожа» - 9, действительно по настоящему описал кровавых маньяков.
5.Это мой дебют, упор был только на БОЙ...
6. Giv «Млечный путь пилота» -8, неплохо, просто немного не моя любимая тема.
7. Davvol «Молот императора» - 8 прикольно!
8. Mortarion «Разум, ярость, жизнь и золотые плиты»- 7. Наверное нужно больше ставить, но вот как то не зацепило...
9. Maeglin «Штурм» - амне очень понравилось, как гвардия показана - 9
10. Questor «Парад Свободы» - 8, понравилось, но вот если мелочи получше расписать. (з.ы. на мой взгляд)
11. Manitu «Второй взвод» - 10 (без комментов)
12. Shaitan «Учебная тревога» - 6, если бы разговоров поменее...
13. Deever «Мардук» - 9, было интересно читать...
14. Куза «Будущее скрыто туманом» - 7, неплохо, но вот попадаются словечки, которые на мой взгляд убирают художественную привлекательность вархаммера...
15. Chaos Stich «Солнцу все равно» - меня это зацепило! стабильные 10 без сомнений...

[DeTroie]

Всем по 10. т.к. они мне все понравились.Я на ошибки не смотрю т.к рассказ это прежде всего творчество.Но Manitu как всегда вне конкуренции.

[Куза]

8.45 Ну-с, приступим... Стараюсь быть беспристрасным.

1. Basir "Именем твоим" - 8
Собсвенно, добавить к тому, что я уже писал про этот фанфик особо нечего. Написано очень хорошо и грамотно. Читается легко и приятно. Бой достаточно напряженный, но предсказуемый, поэтому 8.
2. Vinno Pooh "Двенадцать секунд" - 6
Очень хорошо показан образ человека, потерявшего друзей и желающего только отомстить. Этакое воплощение Рока в лице человека. Но конкурс по боевке, а она у тебя совсем никакая, поэтому только 6.
3. Greg "Утро" - 6
Все таки, не очень я люблю спойлеры в начале, тем более такие однозначные - все умерли. Но тем не менее. Про храм и распятого тебе уже, наверное, все уши прожжужали, но добавлю, что
сцена сильная. Боевка. Очень бодро начавшееся неожиданное нападение врага у храма, преросло в вялую беготню от врага. Вобщем, сложилось ощущение, что не придал ты значению "боевой" части фанфика. Да, коммисар какой то у тебя странный. Заметив четырех "Сетинелей" с открытой кабиной, ждал, пока снайпер САМ предложит ему снять водителей. Плохой это командир, которые не может сообразить, как эффективно воспользоваться своими людьми.
4. Hauptmann "Его Госпожа" - 8
Когда читал раньше - не очень понравилось. Пречитывая, неожиданно обнаружил, что весьма достойное произведение - хороший язык и стиль. Бой описан ровно, как то буднично, что ли. Достойное произведение, но хаоситы у тебя какие человечные в начале, шутят перед боем...
5. lelik "Очищающий огонь" - 5
Довольно неожиданная тематика, редко встречающаяся в фанфиках, была загублена плохим исполнением. Бой, сам по себе не плохо описан, динамичен и яростен, но стилистика и куча мелких недочетов свели на нет все его преимущества. И Темные Эльдары, и Ультрамарины дрались как новобранцы, впервые взявшие оружие в руки. Больше похоже на дворовую драку, ей-богу.
6. giv "Млечный путь пилота" - 9
Еще бы чуть-чуть и поставил бы 10. Жив, как всегда, в своем фирменном стиле. Сухие отрывистые предложения, передающие нечеловеческое напряжение боя. Любого боя - будь то рукопашная схватка катачанцев или стремительный воздушный бой. Ложкой дегтя является то, что из-за этой стремительности повествования, резкие перескоки с одного на другое. Поэтому только девять баллов. Но в общем, потрясающий по своей динамике и напряжению рассказ.
7. davvol "Молот Императора" - 7
Здорово! Все грамотно и по существу. Тема, правда, избитая, но воплощение на высоком уровне. Горячка боя передана на "отлично". Но сам бой какой то шаблонный. Стрельба, подавление огнем, атака, подавление огнем, гранаты... Поэтому 7.
8. Mortarion "Разум, ярость, жизнь и золотые плиты" - 8
Еще один отличный рассказ. Свежая идея и достойное ее воплощение. Созерцание восхода, искренне недоумение, а потом и злость на варваров, разрушающих обитель Знания передано на пять баллов. Браво! Схватка динамичная, хоть и несколько невнятная в начале, на мой вгляд. 8 баллов потому что в очередной раз, за короткий промежуток времени (не в конкурсе, а вообще) читаю, как противники убивают друг друга одновременно.
9. Maeglin "Штурм" - 10
Потрясающе! Самое лучшее описание того, как действуют терминаторы, какое я видел! Теперь все фанфики про терминаров буду мерить в "маэглинах". Описание штурма Гвардией выше всяких похвал. Две сюжетные линии органично дополняют друг друга. Никаких нестыковок и шероховатостей. Переходы плавные и не раздражающие. "Почему я лежу? Кто это стоит надо мной, и почему он без головы? Почему у него на рюкзаке – мое имя? Темно…" Это предложение просто супер!
10. Questor "Парад свободы" - 9
Отличный рассказ. Даже придраться особо не к чему. Да и не охота. Красивый стиль изложения, интересные описания, яркие и запоминающиеся персонажи. Молодец!
11. Manitu "Второй взвод" - 10
Здесь буду краток. Сережа, я тебя ненавижу. 2 часть, где описывается рукопашная - бесподобна! Склоняю голову перед мастером.
12. Shaitan "Учебная тревога" - 5
Печально. Старался не обращать на пунктуацию, точнее на отсутсвие оной. Читать тяжеловато. Много ошибок. Как грамматических, так и смысловых. Любая, даже гениальная задумка может быть на корню пресечена трудностью восприятии текста. Боевка никакая. Местами бестолковая. Солдаты ведут себя неестественно. Тренируйся и читай побольше.
13. Deever "Мардук" - 10

- Фаяриндахол! – выкрикнул он короткую литанию духу гранаты на забытом языке.
- Фаяриндахол, - повторили за ним штурмовики непонятную, но обязательную формулу, придававшую сил духу гранаты и спасавшую от контузии.

Дивер, это пять!
Что касаемо рассказа... Великолепно, как всегда. Все продумано до мелочей. Диалоги - супер. Бой описан профессионально и четко. В общем, один щенячий восторг в голове. Мастер.
14. Куза "Будущее скрыто туманом" -
15. Chaos Stich - 8
Отличный рассказ, Стич. Сначала стиль изложения мне показался черезчур лекомысленным и не серьезным, но потом понял, что парень воюет почти 2 года... Сильный момент, когда Боб пел про "Леман Расс". И неоднозначный. С одной стороны смешно, а с другой страшно. Человек, без ног, умирающий... Умеешь ты озадачить.

13.06 Уф, дочитал и откоментировал. Всем большое спасибо, рассказы практически все яркие и интересные. Спасибо за внимание.

[Rommel]

1. Basir «Именем твоим» - 9. Понравилось. Священник хорошо получился.
2. Vinny Pooh «12 секунд» - 7. Слишком коротко. Но вообще нормально.
3. Greg «Утро» - 10. За испорченное на целый день настроение, садюга.
4. Hauptmann «Его госпожа» - 10. Лучшее хаоситское произведение, что я когда-либо читал.
5. Lelik «Очищающий огонь» - 7. Как-то не зацепило, хотя в целом неплохо.
6. Giv «Млечный путь пилота» - 9. Оригинальная тема, и в целом хорошо написано.
7. Davvol «Молот императора» - 8. Просто хороший рассказ.
8. Mortarion «Разум, ярость, жизнь и золотые плиты» - 8. Еще один хороший рассказ.
9. Maeglin «Штурм» - 9. Очень прилично.
10. Questor «Парад Свободы» - 9. Порадовало - тема разгона гей-парадов в Вахе40к раскрыта
11. Manitu «Второй взвод» - 10. Мастеру меньше не полагается.
12. Shaitan «Учебная тревога» - 7. Нормально.
13. Deever «Мардук» - 10. "Тело/душа" было лучше. Но за "Фаяриндахол" повышу на бапл с девятки.
14. Куза «Будущее скрыто туманом» - 10. Люблю неоднозначные рассказы про людей и эльдаров. И в начале про ИГ живенько получилось.
15. Chaos Stich «Солнцу все равно» - 9. Тронуло.

[Vinni_Pooh]

Не люблю оценивать, но раз надо… Оценки не будут объективными, так как высказываю свое личное, субъективное мнение. Это скорее не качественные оценки, а вчепятления после прочтения.

1) «5» не зацепило
2) «-» бу га га
3) «9» зло, очень зло, а насчет спойлеров, кстати, не согласен – нормальная штука
4) «10» зацепило
5) «5» не зацепило
6) «10» зацепило
7) «6» что-то странное
8) «7» некисло
9) «5» не зацепило
10) «7» прилично
11) «9» как-то не так
12) «5» не зацепило
13) «8» разве что «фаяиндахол»
14) «7» пристойно
15) «8» норма

Где-то так…

[Жив(giv)]

1. Именем твоим. Basir. 9 весьма неожиданный поворот казалась бы типового сюжета если бы еще мелкие шероховатости подчистил было бы 10

2. Двенадцать секунд Vinni Pooh 10 зарисовка великолепной четкости и язык не дает снизить оценку

3. Утро. Greg 8 довольно мутная с точки зрения общей остановки картина ну не лезут в здравом уме в пустой город одной химерой на прочесывание

4. Его Госпожа. Hauptmann. 9 просто красиво

5. Очищающий огонь lelik 6 слабо написанно с точки зрения тактики море языковых шероховатостей

6. Млечный путь пилота giv а вот не буду себе прочерк ставить 0

7. Молот Императора. Davvol 8 написанно хорошо но как бы ничем не выделяется

8. Разум, ярость, жизнь и золотые плиты Mortarion 8 красиво н както не чуствуется напряжения схватки

9. Штурм. Maeglin 10 без коментариев(в смысле нет слов)

10 Парад Свободы Questor 10 хороший язык+незатасканная тема

11. Второй взвод. Manitu 10 мастерство не пропьешь а уж если еще и муза приперлась

12. Учебная тревога. Shaitan 7 неплохо написанно но увы хромает бэк и сцена копания лопатами бетонного пола уж извини ну скажем так странновата

13. Мардук. Deever 10 на самом деле 9,5 но такой оценки нет что сказать мастерство не пропьешь но вот муза хоть и преперлась но была уставшей(видать ее Маниту заездил)

14. Будущее скрыто туманом Куза. 10 очень порадовал такими ушастыми

15. Солнцу все равно. Chaos Stich 10 ведь занудно довольно но потихоньку втягиваешься и финал как серпом по ... ну понял - короче зацепило

[Tit Corvus]

1) 10 баллов.
2) 7 баллов.
3) 10 баллов.
4) 9 баллов.
5) 6 баллов.
6) 9 баллов.
7) 8 баллов.
8) 7 баллов.
9) 9 баллов.
10) 9 баллов.
11) 10 баллов.
12) 7 баллов.
13) 10 баллов.
14) 9 баллов.
15) 8 баллов.

Сообщение отредактировал Tit Corvus - 22.06.2006, 12:39

[Dee]

1.Basir - 7
2.Vinni Pouh - 6
3.Greg 10
4. Hauptmann - 9
5. lelik - 5
6. giv - 9
7. davvol - 8
8. Mortarion - 7
9. Maeglin - 7
10. Questor -9
11. Маниту - 9
12. Shaitan - 6
13. Deever - 10
14. Куза - 6
15. Chaos Stich - 9