[голосование] Halloween 40000

[Lord Lamer]

ГОЛОСОВАНИЕ

HALLOWEEN 40000

Адаптация классических монстров (вампиры, мумии, оборотни, монстр Франкенштейна и все-все-все) под мир 40k.

Ряженные монстры (люди, замаскированные под чудовищ… И наоборот).

День всех святых.

Самайн.

Самайн близко! А конкурсные работы вообще уже здесь!

Малал не почтил нас своим вниманием: из 11 заявившихся участников до момента публикации фанфиков продержались 8 (Кхорн любит вас!). От тех, кто затерялся в Варп-шторме, мы все равно ждем фанфики, пусть и вне конкурса. Но это все потом, а сейчас все внимание – конкурсным работам!

Читайте и комментируйте!

Победитель получит приз!

Фикрайтеры, занявшие места с 1-го по 3-е, а также лучший рецензент получат не только памятную медаль в свой профиль на форуме Warforge, но также вольются в стройные ряды фанфик-академиков!

Голосование продлится до 12 ноября. 13 ноября – объявление победителей.

ПРАВИЛА ГОЛОСОВАНИЯ

"подробно"

Для того, чтобы принять участие в голосовании нужно сделать две вещи:

1) Написать отзыв на каждый конкурсный рассказ (Лаконичные, но меткие комментарии или обстоятельные рецензии),

2) Поставить каждому рассказу оценку от 1 до 10 (только целые числа). При этом «десятку» можно поставить только одной работе!

Голосовать может любой пользователь форумов портала Warforge:

- Участники конкурса направляют свои рецензии и оценки мне в ЛС (Все участники в обязательном порядке читают рассказы своих оппонентов и участвуют в голосовании),

- Прочие пользователи оставляют сообщения со своими рецензиями и оценками прямо в этой теме.

UPDATED: итоги конкурса см. тут.

ЧАСТЬ 1

Участник №1: Ночь Святых

Участник №2: "Сласти-страсти"

Участник №3: Дом с привидениями

Участник №4: Потерянные души

"Участник №1"

Ночь Святых

Фрэн распахнул дверь своего обиталища, впустив внутрь звуки музыки и детского смеха. На мгновение завис на пороге, обводя мутным взглядом царящий внутри бардак, а затем решительно перешагнул через порог и захлопнул дверь. Железная плита с лязгом встала на место, разом отрезав нору Фрэна от уличного гама, и он почувствовал себя немного лучше. Впрочем, не настолько, чтобы отказаться от мысли раздавить бутылочку-другую пива – только этой мечтой он весь день и спасался.

Мамашина собачонка, дурная псина по кличке Кирш, бросилась навстречу Фрэну и с лаем закрутилась под ногами. Стараясь не наступить на животину, он двинулся на кухню, где дребезжал, доживая свои дни, старый холодильник.

Фрэн распахнул дверцу, и ему на ботинки вывалился целый мешок липких шоколадных гостинцев. Видать, пока он горбатился на работе, генератор опять вырубился и включился заново, и все притащенное матерью дерьмо изрядно подтаяло. Фрэн выругался и попытался впихнуть мешок обратно, но свободного места в холодильнике не было. В сердцах пнув куль со сластями в угол, он все же сумел отыскать пиво, погребенное под твердым как камень печеньем и ядовито-зеленым драже, и вытащил наружу обе бутыли.

Конечно, они были теплыми.

Фрэн повернулся, чтобы поставить пиво на стол, но тот был заставлен жестяными банками с черт знает чем. На крышках были нарисованы свечи, с этикеток широко улыбались портреты Двенадцати Святых – где поодиночке, где парами, а где и всей кучей.

«Мать твою, мама», – подумал Фрэн и раздраженно спихнул локтем на пол ближайшую банку. Святые покатились, рассыпая желатиновые орешки, которые ей, видать, не удалось сплавить детишкам в прошлом, а то и позапрошлом году. Кирш тявкнул и принялся пожирать дармовое лакомство.

– Стошнит ведь, псина тупая, – сказал Фрэн, поставив пиво на освободившееся место. – Мне самому-то тошно. Черт бы побрал эту вашу Ночь Святых...

Он подвинул трехногий стул и сел, глядя на пузырьки, поднимающиеся сквозь бурую толщу дешевой выпивки. Закусывать было нечем, кроме праздничных угощений. Фрэн задумался о матери, которая, наверное, всю ночь будет гулять с другими ряжеными и орать дурацкие песни. Как там это говорится, «угости сладким, не то угостим кислым»? Ну и какой же святой, чтоб ему на том свете за столом у Императора икалось, придумал такую глупость?

Он крякнул и протянул было руку за открывашкой, но тут в дверь забарабанили. А ну как мать вернулась за своим кабыздохом?

Надежда быстро угасла, когда снаружи послышался приглушенный крик:

– Фрэн, дружище, ты дома?

Сосед по имени Гриссл не был Фрэну ни «дружищем», ни даже приятелем, но иногда у него можно было взять денег в долг, а такими людьми не разбрасываются. Бурча под нос, Фрэн пошел открывать.

В лицо ему снова ударили свет и шум, как от шоковой гранаты: над улицей, под самым сводом путевого туннеля, плыли оранжевые люмосферы и выкрашенные светящейся краской шары, а по мостовой, визжа, носились дети и взрослые в масках всяческих страхолюдин. Гриссла эта зараза тоже не обошла: его тощую фигуру полностью скрывал плащ из лоскутьев искусственного меха, а лицо было разукрашено так, что Фрэну вспомнились плакаты на тему «Бойся ксеноса».

– А чего у тебя свеча в окне не стоит, а, дружище? – без церемоний спросило стоящее на пороге чучело.

– Нет их у меня, Гриссл, кончились, – Фрэн постарался придать себе виноватый вид.

– Плохо. Нонче-то ночь не простая, а чудесная, – чучело заворошилось и выпростало из-под меха лапу с зажатой в ней свечкой. – Двенадцать Святых ходят по улью и благословляют дома. У кого окно не светится, тому беды не миновать.

– Э... спасибо, сосед.

– Хожу вот, всем божьи огоньки раздаю, – Гриссл широко ухмыльнулся. – Нонче-то про это забывать стали. Я говорю, уж тысячи лет как в окнах свечки ставят, значит, и нам надо ставить. Раньше-то люди всяко поумней нас были.

– Ага.

– Вот я и говорю! – с энтузиазмом кивнул Гриссл, так что с лица у него чуть не посыпалась штукатурка. – Потому и сласти раздавать тоже надо. Святые, они не любят, когда детишки голодные. Говорят, коли в Ночь Святых хоть один ребенок без сладкого останется, они весь улей мором поразят.

Фрэн уставился на соседа и молча смотрел на него, пока тот не начал неловко переминаться с ноги на ногу. Будто чувствовал, что у собеседника рука чешется схватиться за лазпистолет, лежащий на полке у входа. Наконец, нервы Гриссла не выдержали, и он, чрезмерно громко заржав, промямлил «Э, ну, счастливой Ночи Святых, дружище!» и двинулся до дому.

Не успел Фрэн закрыть дверь, как из-за угла выкатилось трое сопляков и бросилось навстречу, сжимая перед собой раскрытые мешки, испачканные патокой. Кирш просунул голову между ног Фрэна и бешено залаял на незваных гостей.

– Угости сладким, не то угостим кислым! – гаркнул самый крупный мальчуган, выряженный мутантом из подулья. Торчащие из копны немытых волос резиновые рога неубедительно затряслись.

– Угости, угости! – пропищала девчонка в ведьминских лохмотьях и высоком черном колпаке. Рядом с ней запрыгал, хохоча, паренек в маске многоглазого чудища.

Фрэн с секунду оглядывал эту компанию, которая в любой другой день отлично бы вписалась на аутодафе, а потом захлопнул дверь прямо перед их размалеванными физиономиями.

В руке до сих пор была свечка. Фрэн тупо посмотрел на нее, выругался и с размаху швырнул в стену. На ладони и на обоях осталось по жирному пятну. Потом он глянул в окно, забранное решеткой, и захлопнул ставни, так что в прихожую теперь не проникало и лучика оранжевого света, от которого болели глаза.

Плевать, что эти трое наверняка измажут дверь или накидают мусора на крышу. Фрэн не собирался ни выпрашивать подачки, ни раздавать их малолетним вымогателям, которые, уж конечно, скоро появятся в еще больших количествах. И плевать, что мамаша наказала раздать как можно больше этой липкой дряни, невесть зачем вытащенной из погреба. Обойдется. Ему хотелось только одного: хорошенько отдохнуть. Оставалось только надеяться, что остальные попрошайки воспримут закрытый дом без свечи в окне как намек на то, что им тут ловить нечего.

То ли намек действительно сработал, то ли среди детей разошлась весть о неудаче той троицы, но, когда часы на холодильнике громко звякнули, обозначая полночь, Фрэн наслаждался заслуженным покоем, посасывая остатки пива. Головизор он не включал – там все равно сейчас шли лишь трансляции празднеств на вершине улья и всенощных служб в честь Двенадцати Святых. Впрочем, ему вполне хватало отсутствия мамаши и подаренной им тишины.

Тут Фрэн вздрогнул, едва не выронив бутыль. В дверь стукнули – один раз, но крепко.

– Помянешь черта... – проворчал он и потопал к входу, не озаботившись включить свет. Кирш, успевший задремать на своем грязном коврике в углу, даже не залаял: видать, признал хозяйку.

Так, во всяком случае, подумал Фрэн и потому неприятно удивился, когда из-за порога на него уставилась еще одна кучка недомерков в редкостно уродских костюмах.

– Провалива... – только начал было он, как те, радостно вереща и спотыкаясь друг о друга, волной хлынули в его дом. Это было уже слишком. Пора припугнуть их как следует.

– Угости сладким! – взвизгнул один. – Не то угостим кислым!

– Да я вас лазером угощу, засранцы вы этакие! – рявкнул Фрэн и полез за пистолетом. Едва он успел стиснуть рукоять, как кто-то обхватил его цепкими ручонками за ноги. Фрэн схватился свободной рукой за полку, но не удержался и упал на груду старых сапог. Грохот падения смешался с лязгом двери и восторженным улюлюканьем маленьких чудовищ.

Он попытался встать, но его сбили с ног, а потом кто-то мелкий, но увесистый пробежал прямо по руке. Пальцы рефлекторно сжались, во мраке вспыхнула и угасла красная точка, кто-то пронзительно взвизгнул. С замиранием сердца Фрэн подумал, что только что укокошил чьего-то спиногрыза, и теперь ему крышка.

Но дети не завопили от ужаса и не ломанулись к двери. Наоборот, в кромешной темноте прихожей вдруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь шепотками и негромким хихиканьем. Через мгновение слева от Фрэна возник огонек свечи, потом еще один справа, еще и еще. Семь лужиц тусклого, зеленовато-желтого света растеклось вокруг и обволокло его колеблющейся завесой. Маски детей, держащих в руках свечи, казались еще более жуткими при этом освещении. Фрэн начал дрожать, переводя взгляд с одного ребенка на другого. И застыл, разглядев как следует того, что стоял прямо перед ним.

В холщовом мешке, который прикрывал его тело с шеи до пят, прямо посередине дымилась здоровенная дыра. Сквозь нее виднелась грязная, болезненно-белая, но совершенно целая кожа.

Ребенок наклонился, так что его лицо оказалось в считанных дюймах от покрытого крупными каплями пота лица Фрэна. На нем была очень искусно сделанная маска из чего-то вроде оплавленной, не до конца застывшей резины – когда он заговорил, губы задвигались как настоящие.

– Угости сладким. Угости сладким, и мы уйдем. Угости нас. Не дашь, угостим кислым. Кислым, кислым угостим.

– Забирайте, что хотите! – простонал Фрэн. – Все берите, только уйдите, Богом-Императором вас молю!

Язычки свечей зашипели и полыхнули коптящим пламенем, и дети испуганно залопотали. Ребенок, нависший над скорчившимся у стены Фрэном, выпрямился и ткнул в его сторону пальцем.

– Не обижай нас. А то позову дедушку, он тебя накажет.

– Не обижу! Больше никогда, честное слово! Буду ставить свечи, буду раздавать еду, в следующем году, обязательно... Там гора сладостей на кухне! – в отчаянии завопил Фрэн. – Она вся ваша! Только не трогайте меня!

Не успел он договорить, а детей как ветром сдуло. Странные свечи угасли, и в темноте снова послышался топот маленьких ног и возбужденный визг. Через миг на кухне разразилась какофония бьющегося стекла и раздираемых пакетов. Грохотали жестянки, хрустело разгрызаемое печенье, стучали о пол рассыпающиеся леденцы. Время от времени вспыхивали драки за особо лакомый кусочек, и заливистый смех сменялся нытьем побитых, которое тут же заглушалось чавканьем. Через какое-то время – многолетние мамашины запасы были велики, но все же не бесконечны – с кухни стало доноситься лишь довольное хихиканье да редкая сытая отрыжка.

Фрэн не осмеливался подняться, пока не удостоверился, что все стихло. Только тогда, едва выпрямив дрожащие ноги и придерживаясь рукой за стену, он добрался до рубильника и включил свет.

Разгром в норе царил ужасающий, а в опустевшей кухне его масштабы и вовсе не поддавались описанию. Фрэн с минуту поглядел на стол, на выпотрошенный холодильник, на пол, потом повернулся и осмотрел истоптанную и изгаженную зеленым свечным воском прихожую. Кирша нигде не было видно. Фрэн еще немного постоял и ушел в спальню – хоть туда эти маленькие монстры не успели наведаться. На всякий случай он заглянул под кровать, прежде чем лечь на нее и уставиться в потолок.

Колокола по всему улью били полночь, над статуями Двенадцати Святых плыли оранжевые фонари, и люди распевали праздничные гимны. Им было что отметить. В эту ночь никто не ушел без угощения, никто не остался обиженным, и каждый получил, чего заслуживал – а значит, улью еще целый год предстояло жить без голода, чумы и мора. Так гласило поверье, которое, как говорят, появилось тысячи лет назад, когда люди были наверняка умнее нынешних.

"Участник №2"

"Сласти-страсти"

Ночь Демонов и Святых издавна праздновалась на планете, несмотря на требования особо ревностных сект полного ее запрета. Год сменялся годом, век – веком, а экклезиархи снова и снова объявляли, что празднество Имперскому культу не противоречит, ибо выдача ряженым «демонам» сахарных облаток символизирует не подношение, но экзорцизм.

В этом году отличился отец Николас с третьего нижнего уровня улья Самайнус, прорвавшийся с группой издерганных старух в студию пикт-записи и пригрозивший гневом Императора всем идиотам, шутящим с Губительными силами. Представители Экклезиархии публично осудили ретивого сектанта за излишнюю строгость к мирянам и благословили празднество.

Вечерело. По жилому блоку Самайнус-Пять ходили переодетые дети, стучали в двери ячеек и, завывая, требовали: «Сласти или страсти!». Скучные взрослые просто совали через приоткрытую дверь пачку простеньких «священных печатей» из бакалеи. Обыватели подушевнее выходили, напоказ тряслись перед «демонами», удивлялись мастерски сделанным костюмам и напоследок отсыпали в подставленные сумки «облатки» и карамельные капсулы с каплей кагора.

Джейкоб пересчитывал малочисленные, увы, конфеты в своем мешочке, когда Ханна ткнула его под ребра. Острый локоток девочки оставил видимую вмятину на картонной броне «одержимого» брата.

- Эй, ты чего?!

Ханна молча указала своим «щупальцем» на дальнюю ячейку. Какой-то растрепанный паренек в простеньком сине-сиреневом балахоне стучался в дверь Святоши Брауна – на редкость желчного и сварливого старикана.

Брауна местные дети избегали и в обычные дни, а уж в Ночь Демонов и Святых – особо. Старик распахивал перед детьми дверь, орал, топал ногами, размахивал кулаками над головой и грозил проклятиями. Поговаривали, что Браун однажды, в бытность свою мусорщиком заводского блока, повстречал настоящего демона, поэтому так реагирует на безобидные шутки. Местные дети знали, что конфет от него не дождешься, и только чужаки из соседних блоков стучали в дверь 6 13 66, не знающие о том, какой концерт для криков с хрипотой спровоцируют.

Дверь ячейки открылась, и в проеме показалась длинная нескладная фигура в сером комбинезоне. Вдруг она схватилась за грудь и привалилась к дверному костяку. Джейкоб глазам своим не верил – дрожащей рукой Браун ссыпал в протянутую пареньком суму горсть имперских тронов!

- Я пошла, - выпалила Ханна и застучала каблучками по плитам. Быстрым шагом она добралась до медленно бредущего от захлопнувшейся двери мальчишки в балахоне и цапнула его за плечо. Она что-то сказала, а потом взмахом «щупальца» подозвала Джейкоба. Тот с неохотой подчинился.

- Я – Ханна, - представилась девочка, - а это мой брат, Джейкоб. Давай вместе ходить?

Под синим балахоном дернулись плечи. Паренек был худ, кудрявые волосы непонятного серо коричневого цвета спадали ему на лицо, закрывая лоб и глаза. Узкие обветренные губы раздвинулись, показав желтоватые зубы:

- А кого изображаете?

- Я – Палач из Теплицы Номер Семь, - ответил Джейкоб, пытаясь аккуратно вправить вмятину на картонном бронежилете.

- Я – Третья Искусительница Святой Эмилии, - улыбнулась Ханна и мотнула «щупальцем».

Паренек тряхнул копной волос.

- Зовите меня Напоминание.

- Какое еще Напоминание? – не понял Джейкоб.

- То, в котором все нуждаются, - мальчишка в балахоне шмыгнул носом. – Пошли, еще не все двери открылись.

***

В компании Напоминания сумки для лакомств наполнялись куда как быстрее. Стоило жителю ячейки выглянуть на зов «Сласти или страсти!», как он бледнел, хватал воздух ртом и судорожно ссыпал в подставленные мешки все припасенные конфеты и печеньки. Часто вместе с конфетами летели и упоительно звякающие монеты. Вскоре Джейкоб с Ханной начали трескать свою добычу прямо на ходу, чтобы освободить место для новой порции сладостей.

Группа обошла весь этаж, и Напоминание уже предложил спуститься ниже, но брат с сестрой замотали головами.

- У нас сумки полные, - извиняющимся тоном сказала Ханна.

- И животы, - Джейкоб икнул.

- Да? Так это ведь хорошо, - снова промелькнул ряд желтоватых зубов. – Мы можем отдохнуть у меня. Давайте, пошли, пошли, тут недалеко!

Паренек в балахоне шустро заковылял к дальнему коридору. Брат с сестрой потащились за ним, гадая, не пора ли уже вернуться домой. Но заглянуть к новому знакомому, который им так помог – это ведь правильно, да и просто вежливо, а?

Лампы в этом тупиковом ответвлении светили тускло, и то и дело мигали. Пока Напоминание возился в ключ картой, Джейкоб хмуро смотрел на отбрасываемую сестрой тень. Что то… вот снова…

- Ханна, прекрати болтать руками!

Сестра удивленно посмотрела на брата, но подчинилась. Щупальце ее тени будто бы остановилось с опозданием…

- Это из-за ламп, - бросил через плечо мальчик в балахоне, - свет шалит. Оп! – замок приветственно пискнул. - Заходите!

В ячейке горел тусклый сине-сиреневый свет. Одинокая заправленная койка у стены – единственная мебель, которой комната могла похвастаться. Дверь в санузел была закрыта, внимательный взор заметил бы слой пыли на ее ручке.

- Давайте, не стесняйтесь! – Напоминание закрыл за собой дверь. - Заходите да ссыпайте добычу из сумок на пол! Померяемся уловом!

Ханна с готовностью высыпала содержимое своей сумки на пол. Горка получилась весьма значительная. Добыча брата на ее фоне смотрелась не столь впечатляюще.

- Это потому, что ты взяла сумку больше, - проворчал Джейкоб. Сестра показала ему язык.

- Замечательно. Теперь я! – в голосе Напоминания проявилась какая-то непонятная нотка. Обернувшиеся дети увидели, как он развязывает стягивающий его суму узел. Фонтан позеленевших от плесени печенек и треснувших карамелек ударил им в лица. Плавленое золото имперских тронов обжигало кожу даже сквозь одежду. Поток измененных сладостей сбил брата с сестрой с ног и прижал к стене.

Напоминание вытянулся к самому потолку. Нависая над детьми, он сыпал и сыпал из своего мешка порченными сластями. Кудри взметнулись, обнажив пустые глазницы, в которых горел синий огонь. Джейкоб хотел закричать, но в раскрытый было рот сами собой заползли конфеты. Обжигающая приторная сладость комом встала в горле парня, перекрыв дыхание, и милосердная пелена удушья укрыла его от хихикающего Напоминания.

***

«Череда актов суицида взбудоражила Пятый жилой блок города. Рядом с самоубийцей всегда [ну уж нет]одят записку со словами: «Я видел, я понял». Старший инспектор по управлению хомо ресурсами блока заявил, что…

Стражи правопорядка запросили помощи Адептус Арбитрес после обнаружения двух трупов в запертой ячейке. В покрытых застывшей карамелью телах были опознаны пропавшие ранее…»

Отец Николас щелкнул тумблер пикт-передатчика. Эти кадры он уже видел.

Священник с грустью посмотрел на икону Бога Императора в красном углу своей кельи.

- Прости меня, Боже, но как еще мог повлиять на этот погрязнувший в неверии улей? Только так.

Его взгляд скользнул на пол, на узор из капель парафина, напоминающий странной формы глаз. Потом на книгу рядом. С разворота пожелтевших страниц, в окружении колдовских символов, на него взирал искусно нарисованный мальчик с пустыми глазницами.

В дверь келью постучали.

- Отец Николас! – В скрипучем женском голосе таилась готовая вырваться религиозная истерика. – Паства ждет вашей проповеди.

- Иду! – священник встал с постели и накинул на обнаженное, в змеящихся татуировках, худое тело рясу. Он еще раз глянул на книгу. – Так. Только так.

И отвернулся, когда в нарисованных глазницах сверкнула искорка.

"Участник №3"

Дом с привидениями

- Ох, наконец-то я закончила!..

Мика с облегчением распечатала отчет и отправила его по пневмопроводу в отдел связи.

Время уже было 9 часов вечера. Сильно болела голова, сегодня был тяжелый день... как и всегда.

Утром, сверху на нее спустили приказ о проверке сертификатов на карапасы отправленных в полки в прошлом году. Похоже где-то нашли брак в карапасах отправленных с этого мира и теперь проверяют все. Но пока они все проверят и выпустят какое-нибудь решение, солдаты носящие эту броню уже умрут от старости. Ха…

Мика убила на этот срочный и бесполезный приказ целый день (при том что этот отчет должен быть готов еще вчера), а ведь у нее есть своя работа, нужно было сделать ведомость распределения амуниции.

Мика половину своего рабочего времени убивала на такие бесполезные бумажки, вместо того,

чтоб делать свою работу. Но ей была нужна эта работа.

Только на ней тоска по дочери отпускала её.

Тая... Прошло три года, как её не стало. Но боль утраты и тоска по ней, ни на йоту не ослабла.

Одинокая слеза упала на приказ, лежащий перед ней на столе.

Мика очнулась и быстро смахнув слезу с бумаги, оставив при этом на ней слегка сморщенный след от влаги, открыла ведомость на когитаторе, её нужно было сделать через три дня и отправить на склады, чтоб загрузить транспорт, который должен будет прийти за пополнением...

- Мика, проснись!

Над ней стояла Госпожа Трудис, начальница отдела распределения, высокая дородная женщина 35 лет со стальными серыми глазами.

Мика с трудом открыла глаза, и с трудом подняла голову, она просто раскалывалась.

- Госпожа Трудис простите... Я готовила ведомость...

- Эту? Ты его уже приготовила?.. Он же нужен только через три дня.

Начальница внимательно посмотрела бумаги. Они были правильны. Потом посмотрела на Мику.

Молодая, красивая, стройная, даже мешки под глазами не портили её красоту. А она заживо хоронила себя на этой работе, вместо того чтоб жить дальше... Мда.

- Знаешь, что, Мика. Ты отлично поработала вчера. Иди домой отдохни. У тебя сегодня выходной.

Девушка хотела было возразить, но мисс Трудис сразу же пресекла этот порыв.

- Возражения не принимаются. И чтоб сегодня я тебя тут не видела, а то уволю! :)

Мике не хотелось идти домой. И она просто села в первый попавшийся автобус и поехала.

По дороге её укачало, и она ненадолго прикорнула. Когда она проснулась автобус был уже почти пуст и привез девушку в незнакомый ей район города. В автобусе было душно, и голова сильно болела, и Мика решила прогуляться на свежем воздухе. Этот район, судя по всему, был не богатый, но довольно уютный. Всюду была зелень и пахло иначе, чем в центре, и вокруг трещали какие-то насекомые.

Тут на нее нашло какое-то спокойствие, голова мало по малу перестала болеть.

Мимо нее весело щебеча пробежали детишки лет семи восьми. Три мальчика и две девочки.

- Тая?..

Мика не поверила своим глазам, когда среди них она увидела свою дочь. Следуя сиюсекундному порыву, она бросилась за угол за детьми. Они забежал в какое-то заброшенное здание, похожее склад или какое-то производственное помещение. Девушка побежала за ними. Внутри здания к её удивлению было светло. Свет проникал внутрь через разбитые окна и прорех в крыши, но света было слишком много. На полу лежал мусор, обрывки газет, обломки кирпичей, смятые коробки, в углу стоял каким-то чудом уцелевший стул, покрытый толстым слоем пыли.

Наверху на втором этаже послышался детский смех.

Мика уже успокоилась. Она поняла, что видела не свою дочь. Но все равно это было не место для игр. Она поднялась на второй этаж.

- Дети вы где? Выходите отсюда, тут опасно.

В ответ она услышала лишь звонкий смех из одной из комнат.

Она тут же поспешила туда, открыла обшарпанную дверь и остолбенела от удивления.

Посреди комнаты стояла освещенная солнцем зеленая полянка, цвели цветы, бегали пара кроликов, рядом с растущим здесь деревом журчал ручеек, там даже над ним еле заметная маленькая радуга висела. А воздухе летали белые огоньки. Дети бегали по этой полянке и пытались их поймать, но они никак не давались им в руки.

Мике в душе стало так хорошо, как раньше было в детстве, головная боль совсем исчезла.

И тут она увидела свою дочь. Тая шла к ней улыбалась.

- Мама, я так по тебе скучаю!..

Мика ничего не могла сказать, в горле стоял ком. Глаза затуманились от [ну уж нет]лынувших слез.

- Тая!.. - она крепко обняла дочь. - Я больше тебя никогда не отпущу...

Внезапно дверь с сильным грохотом отлетела и внутрь забежали солдаты.

Мика оглянулась вокруг себя, Тая исчезла, полянка тоже как будто ее и не бывало.

Дети испугано озирались, не понимая, что происходит, скучковались вместе.

Солдаты стояли наизготовку, держа их всех на прицеле и о чем-то переговаривались.

Тут вслед за ними размеренным шагом зашел человек с огромным пистолетом и страшным лицом, на котором красовался уродливый багровый шрам от правого виска и до рта, деля обе губы на две части.

Он бегло оглядел комнату, мимоходом взглянул на девушку и детей. И спокойным голосом сказал:

- Сжечь, - не найдя здесь более ничего примечательного, пошел к выходу.

- ... И давайте живей ставьте экзорциста и освятите все тут. У меня мало времени.

Один из солдат кивнув вышел вперед, направил огнемет на кучку прижавшихся друг к другу испуганых детей и нажал на спуск. Струя горящего прометия тут же превратила маленькие фигурки в горящие факелы, раздался истошные вопли детей.

Мика очнувшись из ступора с криком бросилась, как разъяренная кошка на огнеметчика, схватила за раскаленный ствол, пытаясь остановить его.

В это время душераздирающие вопли детей прекратились. Они лежали горящими черными тельцами со скрюченными руками и ногами. В воздухе начал распространятся запах сожженной плоти.

Мика отчаянно пыталась отнять оружие, но боец просто махнул рукой, и девушка отлетела на середину комнаты.

Солдат снова нажал на курок и струя огня поглотила её. И снова в комнате раздался истошный вопль.

Но тут произошло что-то странное. Горящее тело девушки начало дико трясти, и оно поднялось над полом. Вопль боли превратился в вопль ярости. Вокруг неё воздух начал сгущаться.

Молодой инквизитор, который уже был почти в дверях, удивленно повернулся и увидел парящее

обезображенное тело, которое уже перестало гореть и светилась беловатым ореолом.

Солдат снова попытался окатить ее из огнемета, но горящий прометий стекал с нее, как вода, не причиняя ей никакого вреда.

- Ведьма, - Инквизитор вытащил болтпистолет и высадил в нее всю обойму.

Все болты попали в нее, но к его удивлению, они не разорвали ее тело в клочья, а лишь оставляли аккуратные дыры из которых начинал пробиваться лиловый свет. Дыры начали медленно расширятся, соединяясь между собой. И тут раздался треск разрываемого пространства, смешанный со страшным треском разрываемой плоти, сухожилий и костей.

Теперь на месте тела девушки над землей висел, словно безобразное зеркало, овальный портал в жутком обрамлении из внутренностей и кусков плоти и торчащих костей.

Вопль давно уже прекратился, но вместо него в воздухе висел многоголосый дьявольский хор, от которого у всех в комнате стыла в жилах кровь.

Вдруг из портала высунулась лапа с острыми когтями схватила за окровавленный край портала

и в лиловом проеме возникла голова демона. Он издал довольный рык и состроил гримасу похожую на ухмылку. И в тот же миг все в комнате были разорваны на куски.

Инквизитор оставался еще в сознании один или два миг и то лишь, чтоб увидеть, что его левого бока вместе с сердцем и левой рукой не было. Он все еще сжимал пистолет правой рукой.

Демон стоял напротив него держал в лапах его недостающий бок и довольно урча дожевывал его руку и смотрел на инквизитора веселыми глазками.

Потом до инквизитора дошло, что он умер, и он грохнулся на пол.

Демон усмехнулся выкинул бок инквизитора и перешагнув через тело направился на выход.

Ему нужны души, много душ, чтоб оставаться в этом веселом мирке.

- Мика! Проснись! - над её столом стояла госпожа Трудисс.

Мика с трудом открыла глаза. Голова просто раскалывалась.

- Госпожа Трудисс?.. - Мика спросонья не могла понять, что случилось и что сейчас происходит.

Мисс Трудисс взяла ведомость со стола Мики.

- Ты его уже приготовила. Он же нужен через 3 дня... Мда… Знаешь, что, Мики. Ты хорошо поработала вчера. Иди домой отдохни... Мика, стой! Ты куда подожди!..

Девушка бежала со всех ног. Но как ни старалась, она смогла найти то место только к вечеру.

Заброшенного дома не было. На его месте был котлован обнесенный сетчатыми забором.

Мику душили слезы, и она заплакала навзрыд. Было горько... :(

"Участник №4"

Потерянные души

Действующие лица:

Видар Бёльке — бывший лейтенант Пепельных Призраков, в текущем времени - "вольный ремесленник".

Лиала — в текущем времени - член культа «Белых свечей»

Герхард Кардай — генерал Пепельных Призраков, Р/89-РgD

Нок Слепен - оверспектор Коронерананта, 1-T/2-Cat-А

***

Затянутая в серую перчатку тощая рука потянулась к окну и открывающийся ставень протяжно застонал, раскрываясь и впуская в помещение поток свежего воздуха. Сжимаемая в цепких пальцах трубка изрыгнула клуб чёрного дыма, заигравшего в едва пробивающемся сквозь низкие чёрные тучи тусклом свете, и на бледном лице её обладателя появилось нечто, отдалённо напоминающее ухмылку. Бирюзовый блик непостижимого разуму светила скользнул по пепельно-серой шинели, пласталевому панцирю и поблескивающей рукояти покоящегося в кобуре лучевого пистолета, прежде чем замереть на хмуром, застывшем лице. Взирая на безрадостный серый город, он ещё несколько мгновений неподвижно стоял у окна и жевал истёртый мундштук, пока на столе не задребезжала колонка внутренней связи. Даже не оглянувшись, он хрипло процедил:

— Кто?

— Хиш Кардай, прибыл оверспектор из Коронерананта, — послышался искажённый статикой голос сидящего за дверью адьютанта.

— Впустить.

С ужасающим скрипом отворились резные створки и в помещение вошел относительно зрелый, сухопарый мужчина, одетый в такого же типа униформу, как и обитатель этого кабинета, на его матовом панцире тускло посверкивали бирюзовые отблески света, едва пробивающегося из окна. Единственным отличием был цвет - серый уступал место тёмно-бордовому, с красными разводами на обшлаге шинели, а на поясе её обладателя висел некий свёрнутый в кольцо предмет, похожий на моток толстого кабеля. Хозяин кабинета казалось совершенно не обратил внимание на вошедшего, лишь крепче стиснул зубами мундштук.

Посетитель уверенно прошёл к столу и вытянулся в струнку, словно ожидая реакции хозяина, однако тот оставался неподвижен. Лишь спустя несколько секунд гробового молчания стоящий у окна человек соизволил полуобернуться и приветственно кивнуть. Вошедший незамедлительно ответил тем же и негромким голосом произнёс:

— Приветствую, хиш Кардай.

— Приветствую, — отозвался хозяин. Было почти незаметно, что он совсем не рад встрече. — Садитесь, хиш Слепен.

— Благодарю, это весьма кстати, — сардонически усмехнулся посетитель, опускаясь в обитое драпом стальное кресло. — Добираться до вас в этом квартале - нетривиальная задача, особенно сегодня. А я не привык к подобным поездкам.

Дёсны Кардая едва заметно побелели, настолько сильно он сдавил зубами мундштук.

— Вы ведь пришли ко мне не для того, чтобы рассказать о превратностях пути от Коронерананта до Кербеля? — произнёс он бесцветным голосом.

— Да, безусловно, — кивнул Слепен, снимая с пояса моток кабеля и кожаную сумку с инфо-планшетом. Едва он положил их на стол, как Кардай резко обернулся и угрожающе процедил:

— Я бы попросил вас не класть это на мой стол.

— Прошу прощения?

— Не желаю, чтобы кровь марала столешницу.

— Я его чищу после каждого применения, — с убийственным спокойствием отозвался Слепен. — Можете не сомневаться.

— Стареете, — фыркнул Кардай, вернувшись к столу и опускаясь в кресло напротив - его взор пал на электро-бич, лежащий на инфо-планшете Слепена. — Помню, у "ваших" была милая традиция оставлять на нём пятна.

— Те времена давно прошли, — беззаботно кивнул Слепен, как бы невзначай поправляя покрытые чем-то тёмно-красным полы шинели.

Кардай откинулся на спинку и продолжил, вновь обретя свою привычную бесцветность в голосе:

— Насколько я понял, вы пришли ко мне не для того чтобы просто посидеть и продемонстрировать атрибут карающей длани Граунштадта?

— Разумеется, нет. Есть хорошая новость.

— Слушаю.

— Не знаю, кто конкретно это предложил, но Высшие в кои-то веки дали одобрение на проведение превентивных чисток.

— Превентивных? — вскинул бровь Кардай.

— Именно. В условиях возвращения Высочайших из дальнего похода в народе поднимаются странные настроения, многие из которых теоретически могут быть опасны и нарушать Покой. Высшие, — палец Слепена поднялся вверх, — не желают застоя и угроз.

— Теоретически? — в голосе Кардая отчётливо проступил сарказм. — Вы думаете, этого достаточно, чтобы начать действовать?

— К сожалению, да. Ведь пару дней назад над нами пала тень.

— Их корабль уже прибыл?

— Вы не рады?

— Рад. Их возвращение удачно совпало с праздником.

— И что это может значить?

— Ну, уж не то, что вы имеете в виду, хиш Слепен, — оскалился Кардай.

— К сожалению, я именно это и имею в виду. Наши информаторы сообщили, что в вашем округе вновь неспокойно. На улицах схватки, маньяки и мутанты с южных земель.

— Это Кербель. Здесь разборки гангеров - печальная норма. Мой батальон расквартирован здесь, в центральном дворце, практически все - шокерники, не попавшие под прошивку, да свежак, годный лишь на стенное сидение. Не лучший контингент для поддержания порядка.

— Понимаю, хиш Кардай. Но, поскольку Высочайшие вернулись, мы не имеем право оставлять это без внимания.

— Что предлагаете?

— Ожидаю вашего разрешения начать присматривать за округом... плотнее. Угроза нарушения Покоя видна как на ладони.

— Слишком громко сказано.

— Отнюдь, — качнул головой Слепен, протянув руку к инфо-планшету и ткнув в экран, — Вы позволите ввести их?

— Кого? — [ну уж нет]мурился Кардай.

— Фляйш.

— Вы осмелились притащить их сюда?

— Да. Уже около пяти кирай, как мои подручные держат их здесь.

— Позволяю, — рванув ворот шинели, прошипел Кардай.

Слепен жутко улыбнулся и забарабанил пальцами по экрану планшета. Спустя несколько секунд двери отворились и в кабинет вошла небольшая процессия из десятка бойцов Коронерананта, тащащих четверых, прикованных к единой цепи, людей. На жертвах не было ни единого живого места - видно было, что их били долго и со знанием дела, синяки, ссадины и багрово-красные вздувшиеся полосы покрывали их буквально с ног до головы. Многие рубцы кровоточили, особенно на рёбрах и спине. Все были особенно грязными, возникало впечатление, что их долго держали в грязи. «Или топили в ней...», мрачно подумал Кардай.

Остановившись в центре кабинета, один из надсмотрщиков рванул цепь вниз, бросая жертв на пол. Замыкавший жуткую процессию невысокий юноша попытался подняться на ноги, но получил сокрушительный удар каблуком сапога по затылку и остался лежать ничком.

— Ваши трофеи заляпают мне ковёр, хиш Слепен, — процедил Кардай, стряхивая попавшие на рукав капли крови. — Мыло, как я вижу, им даже не показывали?

— Ваши колкости сейчас неуместны, хиш Кардай, — отозвался Слепен. Если его и покоробило обращение майора, то виду он не подал. — Этих поймали шесть тсархов назад.

Герхард вскинул бровь - вот уж чего-чего, а этого он не ожидал.

— Быстро вы их оскотинели.

— Времени было в обрез.

— В обрез? Сейчас по городу проходят шествия и празднования Симмеланта - Ночей Душ. В эти ночи души наших умерших бродят между нами. Колдуны видят их, они дают нам возможность вновь контактировать с дорогими нам людьми. Вы видели толпы, собирающиеся у Небесных Чертогов? А вот я видел. Тысячи тысяч людей несут в руках сапфировые свечи.

Герхард прошёлся вдоль стола.

— И вы хотите сказать, что кто-то попытается всё это нарушить?

— Есть те, кто в это не верит, хиш Кардай. Кто пытается под этот праздник нарушить Покой. Неподходящие культы, сообщества, круги, банды - это лучшее время для того, чтобы спустить на нас чистый Имматериум - Упадники всё ещё сильны, к тому же появился очередной культ "возрождения планеты" - Феникситы. Не забывайте, где мы живём и что завеса, отделяющая наш мир от другого - иллюзорна. Это не Материум, хиш Кардай, а обитателям Варпа всё равно, чьими душами пировать. Вы ведь понимаете меня?

— Конечно.

— Кроме того, почему «кто-то»? — вопросил Слепен, поигрывая бичом. — Мы вполне уверенно знаем.

— Кто-то из вышеперечисленных? Или очередные поклонники Чумы?

— Мы не знаем, — просто ответил Слепен. — Мы лишь знаем, где это будет.

Герхард резко остановился.

— То есть вы собираетесь зачистить мой округ по той простой причине, что всё начнётся отсюда, так?

Слепен молча кивнул и улыбнулся. Однако улыбка слетела с его уст почти мгновенно - Герхард смотрел на него с ужасающей пустотой в глазах и таким озверевшим выражением на лице, словно не стоял в собственном кабинете, а командовал расстрелом на заднем дворе. Слепен с трудом выдержал этот не предвещающий ничего хорошего взор.

— Этого. Не. Будет. — прошипел Герхард.

— Хиш Кардай, вы не понима...

— Я всё прекрасно понимаю. Вы схватили нескольких случайных людей, вырвали из них нужные вам слова и на основании этого готовы уничтожить целый округ? А вам не кажется, хиш Слепен, что вы бы лучше смотрелись в качестве какого-либо безумного святоши из Гнилого Империума?

Слепен полуобернулся к своим подручным и едва заметно кивнул. Двое надсмотрщиков сняли с цепи ближайшую жертву и подтащили к столу Кардая. Герхард вскинул бровь - когда-то это дрожащее, забитое существо могло называться "женщиной". Но не теперь...

— Что такое культ Феникса? — вопросил Слепен. Однако ответа он сразу не получил - жертва молчала, упёршись лбом в стенку стола. Тогда один из надсмотрщиков нанёс ей мощный удар сапогом под рёбра. Несчастная вскрикнула и упала, тяжело задышав и глотая слёзы.

— Я два раза не повторяю, — всё с таким же убийственным спокойствием продолжил Слепен. — Будешь молчать - получишь «Альфу».

— В-воз-зрождение... — тихо прош[оппа!]ла она, пытаясь справиться с дыханием и болью в треснувших рёбрах. — Эт-тот г-город... п-пог-гряз... в... почита-ании... Л-лжи. Б-бог-ги...

Слепен резко впечатал ей каблук сапога в солнечное сплетение и женщина замолчала, хватая ртом воздух наподобие выброшенной на берег рыбы.

— Она многое говорила. Даже после того, как мы начали её обрабатывать, — невозмутимо заметил оверспектор, брезгливо вытирая подошву сапога о ковёр. — Однако даже сейчас что-то сказала, чем я, признаться, удивлён. Думаю, вы понимаете, что означает «Возрождение», хиш Кардай?

— Возможно...

Медленно запустив руку в карман, Герхард извлёк оттуда пару рухов и небрежным движением бросил их на ковёр, под ноги Слепену.

— Что это?

— Плата дрессировщику.

Слепен вскочил, его глаза сверкнули впервые проявившимся бешенством.

— Вы забываетесь, Кардай! — прошипел он. — Вы забыли о почтении перед Коронеранантом!

В ответ Герхард молниеносно выхватил из кобуры пистолет. Чёрное дуло взглянуло прямо в грудь Слепену.

— Мне кажется, вы не понимаете всей серьёзности ситуации, оверспектор, — едва слышно произнёс Герхард. — Видите ли в чём дело, я - майор Сиралайхских Пепельных Призраков. А вы - всего лишь старший надзиратель Коронерананта. Вы ниже армии, Нок Слепен и вы ниже меня. И если вы позволите себе угрожать, внушать или манипулировать мною - я всажу вам в грудь три тысячи градусов, а потом подниму свой батальон по тревоге, с приказом отстреливать любых надсмотрщиков Коронерананта во вверенном мне округе. И мне за это ничего не будет. Вам ясно?

Слепен понял, что проиграл. Медленно опустившись обратно в кресло, он тихо прошипел:

— Разумеется, Кардай...

— Не слышу... — прищурился Герхард.

— Хиш Кардай.

— Так уже лучше, — майор крутанул пистолет и убрал его в кобуру. — Я не ваш враг, оверспектор, но делать из меня дурака или трясущегося за свою жизнь простака я вам не позволю.

Герхард прошёл к окну и достал свою старую трубку. Пока он набивал её шкатрилом, Нок подавленно молчал.

— Поговорим о насущных делах, — наконец нарушил молчание майор, раскуривая табак - повалил густой чёрный дым. — Как я понял, на основании показаний этих ничтожеств вы хотите начать зачистку округа. Своих сил у вас не хватает, и вы обращаетесь ко мне, благо Коронеранант и Пепельные Призраки [ну уж нет]одятся в симбиозе. Я прав?

Слепен молча кивнул.

— Однако мне непонятно, почему вы хотите уничтожить в нём всё живое. Кербель никогда не славился благополучием, но в нём помимо опустившихся Низов есть ещё и вполне приличные Верха. Если округ будет блокирован, все обитающие в нём жители будут убиты. На моей памяти лишь одно нарушение Чёрного Постулата карается уничтожением целого округа и...

— Именно в нём мы и обвиняем Кербель, — глухо перебил его Слепен. — В этом округе распространяется угроза. Высшие не желают, чтобы она проникла и в соседние округа.

Герхард остановился как вкопанный.

— Вы обвиняете их в нарушении 9-го Постулата? — прошипел он, не веря своим ушам.

— Именно это я и собирался до вас донести, хиш Кардай, — криво ухмыльнулся Слепен. — Но вы швырнули мне "плату дрессировщику".

— Я ваши методы считаю излишними, хиш Слепен, — отмахнулся Герхард, продолжая взирать на темнеющий город. — И мне не по нраву, когда меня заставляют их наблюдать. Кроме того, по вашей инициативе теперь я вынужден наблюдать и категоризацию высшего разряда. А мне совсем не улыбается слышать вопли у себя под окнами.

— Тут дело в другом. Сами посудите, когда фляйш вывешивается в сестерциуме на Фиолетовом хребте, то об этом никто не знает.

— Об этом и не надо знать.

— Почему нет? — зло оскалился Слепен. — Это будет наглядная демонстрация серьёзности наших намерений. После такого представления вряд-ли кто-то даже просто подумает устраивать волнения и нарушать Покой.

— Слишком затратно. Да и Верхи будут роптать - подобные фокусы многим не по нраву. Пока мы давим Низы никто и не возмущается. Но это, да ещё и открыто... — Герхард покачал головой.

— Я бы сказал так - поскольку для этого отребья гарантирована категоризация, нам следует использовать это... как наглядный пример нашей возможности внушать им страх. А со страхом придёт и... покорность.

В глазах Герхарда что-то потемнело, и он принялся раздражённо жевать мундштук. Так продолжалось несколько томительных секунд.

— Даю вам четыре тсарха для полного блокирования округа, — наконец заявил он, буквально выплюнув трубку. — Праздник придётся нарушить. Но зарубите себе на носу, Слепен - всех, кто сдастся добровольно мои солдаты убивать на месте не будут. С отребьем можете делать что хотите, но знайте - если я или здесь, или у себя дома, или даже по дороге домой хоть один раз услышу эхо от криков - я лично пристрелю вас. Это всё, хиш оверспектор.

Слепен едва заметно ухмыльнулся. Он добился своего...

***

С высоты Граунштадт представлял собой невероятное зрелище. Миллионы синих огней мерцали везде, куда ни падал взгляд, на каждом балконе, на каждой крыше, на каждом фонаре можно было разглядеть трепещущий язычок пламени, не боящегося ни ветра, ни дождя, ни тумана. Сотни людей бродили по улицам, спеша по делам или просто слоняясь, но большая часть населения оставалась в своих шпилях или [ну уж нет]одилась в громадных комплексах планетариев, библиотек и хрустальных дворцов, где сейчас с колоссальным размахом протекали общие собрания жителей города-государства.

Подобное можно было наблюдать повсюду - в каждом округе сияло сапфировое пламя и слышались мелодичные звуки причудливых духовых инструментов. На площадях и сценах амфитеатров горели огромные костры, окружённые тысячами людей, слушающих речи Высших - колдунов, почитаемых мастеров, провидцев и звездочётов.

Лишь один округ был относительным исключением - Кербель. Некогда величественные общественные палаты были почти пусты, колдовской синий огонь горел лишь в нескольких. В одном из таких сидело всего несколько десятков человек, потеряно вглядывающихся в мелькающие лики на пляшущем пламени. Кто-то молчал, читая толстенный том в сиянии огромного костра, кто-то переговаривался с соседом о хозяйстве, некоторые собирались в группы и, слегка захмелев, шумно желали побед и успехов своему непостижимому разуму божеству, Сиралайху, лорду Эриху и всем Высочайшим.

Один из посетителей стоял возле подпирающей купол амфитеатра колонны, танцующее пламя бросало на его бледное лицо резкие тени. Он каким-то неосознанным движением гладил сапфировые перья высеченного на колонне громадного птицеподобного существа, чьи четыре внимательных глаза казалось смотрели прямо в душу любого, сталкивающегося с ним взглядом. Видар, как звали посетителя, часто приходил сюда - с тех самых пор как "снял с себя доспехи" и превратился из воина в обычного городского ремесленника, содержащего небольшую типографию. Он как обычно приехал сюда на собственном скаргабе, вызывая завистливые взгляды малоимущих жителей – полу-разумный гигантский биомеханический паук, прозванный «Круксом», был, по сути, единственным существом, которым он дорожил.

Разве что...

Позади послышались тихие шаги и Видар напрягся, правая рука почти инстинктивно опустилась на поясную кобуру. Однако на его плечо легла небольшая, но довольно сильная рука молодой женщины. Пришедшей на встречу. Обернувшись, он недовольно скривился: в своём лёгком белом платье девушка больше напоминала какое-то привидение, длинные светлые волосы были распущенны, а тонкая талия - подпоясана широким белым поясом. Дать ей было возможно не больше двадцати шести или двадцати семи и по меркам Граунштадта она выглядела как своеобразный лучик света в вечной тьме.

Потянувшись к хронометру, он поприветствовал её с лёгкой усмешкой:

— Ты никогда не опаздываешь. Приятный факт.

— Прости, что заставила тебя сомневаться, — потупившись, отозвалась девушка. — Я не знала, что ты придёшь раньше.

— Не страшно, старая привычка, — пожал плечами Видар, снова полуобернувшись к сапфировому изваянию и продолжая гладить синие перья. Девушка, уловив его движение, смотрела на это с лёгким оттенком страха, что не осталось без его внимания. — И это тоже. На удачу. Он наш покровитель.

— Я никак не привыкну к тому, что вижу вокруг себя.

— Неудивительно. Некоторые целыми ксалернами не могут освоиться. Но это не страшно - ведь твой бог тоже один из наших.

Девушка согласно кивнула, вызвав у Видара нестерпимый позыв рассмеяться.

— Ладно, — усмехнулся он, — религия - дело скучное. Лиала, судя по тому, что ты достучалась до меня самолично - что-то случилось. И готов спорить на свой левый глаз, что случилась изрядная дрянь.

— Вчера убили Алису, — тихо прош[оппа!]ла Лиала. — Тело нашли в подвале, её изрезали ужасными знаками.

— Колдовские руны, вырезанные на коже? — удивлённо переспросил Видар, поигрывая тонкой цепочкой от покоящегося на поясе пистолета. — Но ведь это запрещено Высочайшими, за такое категоризируют по высшему разряду.

— Я не знаю! — воскликнула девушка, и Видар заметил на её щеках слёзы. — Мы же «белые свечи», никому не мешаем и не лезем в ваши дела. Нас никогда не убивали, а вчера... Алиса...

Видар покачал головой.

— Во всём Граунштадте не сойти гражданина, который бы замышлял убивать «свечек». Даже лорд Эрих был не против возникновения вас, а тут... Хотя, — фыркнул он, — это же Кербель! Надо было думать, где поселяться - это же самый опасный округ, тут каждую ночь кого-то режут. Хорошо ещё, что только у нас. Поэтому я уж и не знаю, как быть.

— Но ведь мне кроме как к тебе идти не к кому, — возразила девушка.

— Лиала, мы это уже обсуждали, — Видар со вздохом опустился на бархатный коврик, заблаговременный расстеленный на сидениях амфитеатра. — Я не наделён всей полнотой власти, мои тайные дела в этом округе - лишь самодеятельность, не более. Если я попытаюсь серьёзно копать, то меня в лучшем случае пристрелят, а уж что с тобой сделают - я даже говорить не буду. Ты ведь даже не сиралайхка.

Видар несколько секунд молча сидел и смотрел на огонь. Зашуршало платье, и краем глаза он заметил, что девушка последовала его примеру. В её глазах читалась мольба.

— И ничего нельзя сделать? — обречённо вопросила Лиала.

— Я могу попытаться обратиться к Высшим, — скривился Видар. — Но командир округа - больно властная персона. 89-я дивизия Призраков - страшная сила, но я надеюсь ты понимаешь, во что ввязываешься, пытаясь найти виновных.

— Пока нет.

— Они пропесочат весь округ. Никто не будет жить так же, как жил. А Герхард ни за что не решится на открытие информации.

— Кто?

— Герхард Кардай. Он командир всех Пепельных Призраков в округе Кербель, здесь расположена 89-я дивизия.

— Ты с ним знаком?

— Мы с ним сражались в Сандарском улье, — фыркнул Видар, инстинктивно сжимая иссохшие кулаки. — Я тащил его на себе, когда он получил лазерный луч в ногу. Мороз по коже как вспомню, сколько мы их тогда перебили, прежде чем остатки Гвардии начали отступать. Это надо было видеть - целые улицы были завалены их трупами, а они продолжали контратаковать... Извини, — буркнул он, заметив побледневшее лицо Лиалы, — я забыл, что ты подобные истории не любишь. Так о чём это я? Ах да, Герхард. Так вот, я его знаю, он может помочь старому приятелю. Хотя вообще, отвлекать командующего округом ради убийства одиночной «свечки», там более в таких поганых кварталах... — Видар невесело рассмеялся.

— Спасибо, — благодарно кивнула Лиала. В её глазах засветилось что-то похожее на надежду.

— Рано. Ведь если Герхард откажется, то я буду трупом с почти сто процентной вероятностью, а тебя вообще категоризируют «Альфой». Мне-то ладно, Призраки смерти не боятся, но тебя мне жалко.

— Однажды мы все умираем, — горько сказала Лиала, инстинктивно дёрнув руки к груди, но вовремя остановившись. Видар, заметивший это движение, скривился.

— Я такой участи даже худшему врагу не пожелаю.

— Когда-то и я была твоим врагом, — невесело заметила Лиала.

— Вот именно - когда-то...

***

Видар стоял не шевелясь, ошеломлённый убийственной новостью.

— Что ты сделал?

— Ты слышал, — мрачно ответил Кардай, уронив голову на сложенные руки. — У тебя остался всего один тсарх, прежде чем округ будет блокирован. Все, кто не готов сдаться сразу - будут... истреблены.

Послышался шум - Видар без сил опустился в кресло.

— О Ткач, Герхард... ты не представляешь, что ты натворил... — прош[оппа!]л он.

— Коронеранант предоставил веский довод. Я своими ушами слышал слова этой фляйш, хоть поначалу и не поверил им. Видар, ты хоть понимаешь что в округе угроза нарушения Девятого Постулата?

— Это такая шутка?

— К сожалению - нет. 89-я дивизия Призраков сейчас развёртывается для начала боя. Ровно через один тсарх я должен буду отдать приказ о начале затягивания петли, с нами на территорию округа вступят силовые группы Коронерананта. Начнётся... один Ткач ведает что.

— Но откуда, Варп пожри, у нас здесь появилась угроза мятежа?! — воскликнул Видар. — Герхард, не говори мне, что мы прошляпили очередную чистку!

— Мне очень жаль тебя разочаровывать, — отозвался Кардай. В его глазах была невыносимая горечь. — Правда, очень. Но ты прав - пока Высочайшие были в отъезде, мы прошляпили очередную чистку. У нашего мира есть немало врагов, а особенности здешних традиций дают возможность появиться у нас под носом чуть ли не культу поклонников Разложения и никто об этом не узнает, пока не вспыхнет эпидемия. При текущем бардаке и безответственности я удивляюсь, почему мы ещё живы. Чувствую, уже сегодня-завтра полетят головы - лорд Эрих не терпит такого отношения к делу.

— Но ведь ты же сам командующий округом, Герхард!

— Хватит орать. И так тошно, — прорычал Кардай. — Я - командир Пепельных Призраков. У меня нет никого, кому можно бы доверить функции шпиона или провокатора. Торговцы информацией бегут от нас как от зачумленных, а доносчиков очень быстро обнаруживают в виде размолотой в фарш питательной пасты и это - в лучшем случае. А колдунов у меня нет - последний Одарённый деградировал, его теперь можно будет найти за стеной, если, конечно, ты узнаешь Дирама в этом безмозглом куске мяса и щупалец...

— Я и не знал, что у нас всё настолько плохо... — ошеломлённо пробормотал Видар.

— Это Кербель, друг мой, это Кербель. Здесь всегда всё предельно плохо. Надо было думать, где селиться. Прометиевая цистерна - и то менее взрывоопасна, чем этот округ.

Несколько секунд, казавшихся Видару вечностью, он сидел, схватившись за голову, и собирался с мыслями. Под конец он резко поднялся на ноги и, запахнувшись в шинель, осведомился:

— Вы хоть будете проверять людей?

— Все, кто имел хоть зачатки разума, уже давно покинули Кербель. Остались только Низы. А их мне не очень-то и жалко.

— А как же «белые свечи»? Они к оружию даже не притрагиваются, лишь молятся о лучшем мире!

— Они, опять же, Низы, — покачал головой Кардай. — Мне их тоже жаль, но я тут бессилен. Всё что я могу сделать - это запретить солдатам стрелять в безоружных, но таковой приказ я уже отдал. Отдельным прозревшим ещё будет возможность бежать, но у них на это всего один тсарх. После этого ни один человек не покинет Кербель как-то иначе, кроме как или живым, но в кандалах, или мёртвым - в трупном краулере.

Кардай с ужасной медлительностью достал из кармана хронометр и демонстративно щёлкнул крышкой:

— Время пошло...

***

Даже когда лазерные лучи сверкали у него над головой, даже когда приходилось рваться в атаку - Видар не бежал с таким усердием, как сейчас, стремясь поскорее добраться до своего скаргаба. Вокруг сновали люди, радостно кричащие и поющие, несущие длинные синие свечи, телескопы, книги и музыкальные инструменты - для них праздник Направления Душ был в самом разгаре. Над улицей медленно проплыла тень - Видар едва успел разглядеть похожее на ската шипастое существо, величаво кружащееся вокруг тянущихся к небесам базальтовых шпилей. Подобных ему скатоподобных созданий в небесах было немного, но они словно причудливые птицы вились вокруг почти каждого шпиля. Не теряя ни секунды, Видар заскочил в кресло на спине чудовища и погнал его со всей возможной скоростью.

Поблизости от штабного дворца 89-й дивизии народ вёл себя довольно прилично - видимо, в тени огромного военного комплекса им действительно ничто не угрожало. Но по мере движения всё глубже в кварталы округа становилось понятно, почему Кербель пользовался такой дурной славой - на многих монолитах и шпилях виднелись отметки от лазерных и пулевых попаданий, повсюду валялся мусор и даже кое-где пара вчистую ограбленных пьянчуг, раздетых почти до нитки и упокоенных выстрелами в затылок - «Крукс», несомненно, высосал бы из них все соки, окажись у Видара чуть больше времени на кормёжку скаргаба.

Он гнал паука по направлению к давно известному ему месту - старый, самый маленький шпиль во всём Кербеле, служивший домом и одновременно церковью для «белых свечей». Скромное, очень опрятное место, чуть ли не самое тихое и спокойное в раздираемом войной группировок округе, оно издавна служило здесь ещё и чем-то, похожем на госпиталь. Видара поражало отношение «свечек» - ведь это были люди совсем других убеждений, совсем других правил.

Первым, что увидел Видар, прискакав на площадь перед шпилем, был огонь. Пламя било из окон нижних этажей, на грязной мостовой валялись неубранные трупы в рванине - по-видимому это были члены очередной группировки, погибшие в перестрелке с противоборствующим отрядом. Выхватив из кобуры пистолет, Видар отпустил скаргаба питаться - что огромный паук и сделал, с хрустом вонзив хелицеры в ближайший труп.

У огромных дверей в шпиль не было никого, однако Видар понимал - его прибытие незамеченным не осталось. Осторожно пробираясь внутрь он вслушивался в тишину и выискивал глазами любые возможные укрытия противника - в том, что он здесь окажется Видар был уже абсолютно уверен.

Однако его ожидания не оправдались - на первом этаже не оказалось никого, кто мог бы пристрелить его - помещение было действительно пустым. Решив, что хуже уже не будет, Видар начал спускаться вниз - в подвал.

И прежде, чем сиралайхец успел пройти хотя-бы пару пролётов, он столкнулся с тремя вооружёнными до зубов людьми. Видар даже не успел их разглядеть, а уже давил на гашетку - тёмный пролёт осветили лазерные лучи. Выстрелы были сделаны чуть ли не в упор, на месте уложив двоих и ранив третьего - с булькающим сипением тот сполз по стене, цепляясь за разорванное гидростатическим шоком горло. Видар не стал тратить на него лазерный луч - подойдя ближе, он просто ударил раненного каблуком сапога под затылок, мгновенно прекратив конвульсии.

Внизу, судя по эху, творилось нечто невообразимое - Видар осторожно пробирался дальше, вслушиваясь в доносящиеся крики и грохот. Больше похоже было на некий праздник, который какой-то явный притон сумасшедших вздумал праздновать глубоко под землёй. Видар поймал себя на мысли, что стоит бежать отсюда как можно быстрее, пока 89-я дивизия не начала зачистку, но отмёл эту мысль как неадекватную - в таком случае Лиале гарантировано светило болтаться в сестертиуме на Фиолетовом хребте. Может она и была наивной мечтательницей, но Видар чувствовал, что такого она уж точно не заслуживает.

Когда Видар добрался до последнего пролёта и ступил на последнюю ступень, он не поверил своим глазам. В колоссальном подвале, больше напоминающем пещеру, было светло как днём - мрак разгонялся сотнями ламп, подвешенных под потолком. Здесь [ну уж нет]одились тысячи вооружённых людей, столпившихся вокруг центрального возвышения, где под резной аркой кто-то копошился.

Видар бросился назад со всей прытью, которую только смог развить. Но прежде чем он поднялся наверх, он налетел на группу спускающихся вниз горожан. Послышались проклятия, крик и кто-то сильно ударил Видара по лицу...

«Приклад...», — понял он, когда очнулся. — «Меня ударили прикладом. Варп пожри, нос сломали». И только потом до него дошло, что он лежит на полу. Он попытался подняться, но смог лишь сесть. Голова гудела, всё вокруг расплывалось. Рядом с ним стояла чья-то дымчатая белая фигурка, старательно стирающая с его лица пятна крови. Видар хрипло рассмеялся:

— Ну, вот и встретились, Лиала. И ты тут?

— Не шевелись, — послышался мягкий голос, бледная рука осторожно стёрла с его подбородка ещё одно пятно. — Да, это я. Я так и знала, что ты будешь здесь.

— Благодари эту девку, что вытащила тебя, — проворчал чей-то грубый голос позади Видара. — Так бы и оставили тебя внизу, серый болван.

Видар протёр глаза и огляделся - он [ну уж нет]одился на первом этаже, колоссальный зал был почти заполнен людьми, приходящими с улицы. Большая часть шла в подвал, но группа, с которой он столкнулся, вытащила его наверх.

Щёлкнул затвор и перед глазами Видара оказалось дуло стаббера, чей обладатель поставил ногу на колено сиралайхца. По виду это был обычный горожанин - высокий, затянутый в долгополую тёмно-коричневую шинель и с ничем не примечательным лицом. Он пережёвывал какой-то металлический предмет, сильно напоминающий спицу.

— Ну и, кто ты такой? Ещё один доброволец?

— Кто? — переспросил Видар.

— Сегодня все в этом квартале собираются здесь, — ухмыльнулся собеседник. — Или ты случайный "гуляка"?

— Я тут по делу, — мучительно кряхтя поднялся Видар, отряхивая униформу. — Есть интересная новость - этот округ оцеплен. Будут убивать каждого, кто попытается сопротивляться. Я здесь, чтобы вывести из округа кое-кого, пока не началась бойня.

На собравшихся вокруг него людей это не возымело ни малейшего эффекта. Послышались хриплые смешки.

— Мы уже знаем, — лучезарно улыбнулся собеседник. — Ведь это будет началом нового времени для Граунштадта.

— Тогда чего же вы не бежите? — недоверчиво осведомился Видар.

— Мы сделаем так, что нас даже сам лорд Эрих услышит. Его власти - конец, этот город восстанет из пепла новым и... прекрасным. Нас призвали сюда, дабы мы узрели новых владык, достойных и великих.

Видар прыснул, а затем рассмеялся во весь голос.

— Глупцы! Очередной мятеж?

— Нет, серый, не мятеж. Когда мятеж побеждает, он зовётся переворотом.

— Назови мне своё имя. Я хочу сохранить в памяти имя самого доверчивого дурака в Граунштадте.

— Зови меня Игиаль.

— Так вот, Игеаль - не тешь себя иллюзиями. Ты – всего лишь пушечное мясо. Расходный шлак, который выкидывают на помойку после того, как он отработает своё. Без обид, но ты покойник.

Вместо ответа, предводитель группы лишь криво усмехнулся, а затем потянулся за лазерным карабином, висящим за спиной.

— Пепельный Призрак никогда не бывает бывшим, — произнёс он. — Но есть кое-кто, кто может таковым стать. Лиала - прими это.

Видар не поверил своим глазам, когда рука девушки потянулась к лазкарабину.

— Лиала. Не делай этого... — тихо прошипел он. — Они узнают...

— Но ведь...

— Прошу тебя - не делай этого, — с нажимом повторил Видар. — Вспомни, что я тебе говорил.

— Мы должны сражаться! — воскликнул Игиаль. — И ты трус, если считаешь иначе.

— Молчи, идиот, — прош[оппа!]л Видар. — Ты уже подписал себе приговор, так не тащи за собой остальных болванов, поверивших тебе.

— Ты думаешь, что я стану склоняться?! — дуло стаббера качнулось в сторону Видара. — Очнись, ты тоже покойник! Если округ окружён, то наш единственный шанс - сражаться.

— Ты глупее, чем я думал, — вздохнул Видар, прислонившись к стене и сложив на груди руки. — Вас тут - около полусотни. В подвале - несколько десятков тысяч. Снаружи - пятьдесят тысяч Пепельных Призраков, плюс надсмотрщики из Коронерананта. Сколько в этом округе могут взять оружие? Тысяч сто, может двести? Я тебе так скажу, несчастный дурак - когда я носил доспехи Призрака мы не боялись вступать в бой, уступая в численности даже в пять и более раз. И ты думаешь, что этот жалкий мятеж что-то может противопоставить целой армии? Вам понадобятся миллиарды, чтобы завоевать этот город. Надеюсь, ты не так глуп, чтобы понять, что мятеж не может окончиться победой. Потому как если он побеждает, то он становится переворотом.

— Они есть не только в Кербеле, Призрак. Они ждали, почти сто лет ждали. В подвалах, за стеной, в шпилях и катакомбах. И мы присоединимся к ним, а ты сдохнешь от руки таких же, как и ты! Я даю тебе шанс взять в руки оружие, отстаивать свою свободу и возвести на власть достойнейшего, а ты хочешь сдаться "своим"? Пусть будет по-твоему, я не буду тебя отговаривать тебя от твоего безумия.

Видар со вздохом повернулся к двери.

— Лиала... — бросил он. — Ты всё ещё со мной?

Девушка стояла, замерев с протянутой рукой, тонкие пальцы почти касались рукояти лазкарабина.

— Я всегда с тобой, — прош[оппа!]ла она. — Но... не сегодня.

Послышался щелчок переключаемого на боевой режим оружия и Видар, полуобернувшись, увидел, как Лиала некогда забытыми движениями снаряжает оружие зарядной батареей.

— Да будет так, — бросил Видар, покидая это проклятое место.

***

Колонны пехотинцев в пепельно-серых шинелях двигались по направлению к Кербелю, на пласталевых кирасах, хельмах и стволах лучевых винтовок тускло отсвечивал огонь, рёв живых машин и лязг танковых траков гремел над мостовой. Кербель медленно превращался в гигантский кипящий котёл - стрельба, крики и вой слышались на каждой улице и в каждом доме. По улицам носились тысячи бойцов, паникующих жителей и чирикающих тварей. Повсюду лежали убитые, на центральной площади торчал тлеющий остов разбитого «Осквернителя». Здесь бушевали особенно жестокие бои.

Герхард молча наблюдал за этим безрадостным пейзажем. Бойня - все, что он мог сказать по этому поводу. Где-то там, впереди, поднимались дымы пожарищ - 89-я дивизия шла словно каток, уничтожая всех, кто оказывал сопротивление. Те, кто пытались бежать, тоже скорее всего погибали - Призраки преследовали таких. По улицам и площадям они рассыпались, словно рой разъярённых пчёл, вышибая двери кумулятивными зарядами и занимая шпиль за шпилем. Потянулись первые колонны с пленными...

Рядом с Кардаем, вцепившись скрюченными пальцами в парапет бастиона штабного дворца, стоял Видар. С ошеломлённым выражением лица он вглядывался в каждый далёкий взрыв или клуб дыма, встающий над обречённым округом.

— Ты не переборщил с приложением силы? — мрачно вопросил он.

— Возможно, — нехотя признал Кардай, раскуривая трубку. — Но это проблемы Низов.

Видар ощутил невыносимое желание пристрелить генерала.

— Там куча людей, которые про этот мятеж и знать не знала, а мы гоним их как каких-то... — он раздражённо махнул рукой в сторону ближайшей колонны - даже отсюда был слышен лязг общей цепи. Слышались стоны, плач и мольбы, постоянно прерываемые глухими ударами прикладов.

— Коронеранант выразился ясно - они все должны быть проверены. Если бегут - значит виновны. Если сопротивляются - значит смерть им.

— Тебе не кажется, что мы сами толкнули их на сопротивление?

— В смысле?

— В прямом! Они сопротивлялись потому, что если их возьмут живыми, то их всех категоризируют в «Бету», а никто не хочет пожизненной каторги. Потому-то они и сопротивляются, Герхард!

Кардай лишь покачал головой.

— Это уже не важно. И вообще, с чего ты вдруг стал таким поборником справедливости? Опомнись, мир безумен! Неважно, что по этому поводу думаешь ты или я - жизнь нынче не стоит и плевка. Да и вообще, кого это кроме тебя или меня волнует? Ну вычистим мы этот округ под корень - так будет наплыв людей из других, население ведь как вода, пустого места не оставляет. Ты же сиралайхец, Видар Бёльке, знаешь, что к чему.

— И это твои аргументы?

— Да. И мне больше нечего сказать.

Герхард припал к магнокулярам, осматривая пылающий квартал. Судя по всему, там разгорались особенно жестокие схватки, буквально за каждую улицу, дом и подвал.

— А окрестные округа знают? — вопросил Видар.

— К сожалению, да, — буркнул Кардай. — Там тоже сообщают о массовых беспорядках. Более того, кажется, у нас уже догадываются, с кем имеют дело.

— Поясни.

— Сталкивались с людьми, преображающимися в демоническую форму.

Видар не поверил своим ушам.

— Одержимость? Массовая?!

— Почти. То ли из кладовых кто-то вырвался и предложил свою душу Иным богам, или просто кто-то открыл врата между мирами, но сегодня Крикуны какие-то сильно злобные - нападают чуть ли не на всех без разбору. А сейчас замолчи и не мешай мне.

Герхард вновь прислушался к переговорам в эфире. Судя по доносящимся оттуда воплям, там дела обстояли крайне плохо.

— Я не хочу докладывать обо всём Ксаварну! — прорычал он в трубку. — Используйте свои собственные силы! Сместитесь к северу, закрепитель и удерживайте их. И перестаньте орать, майор! Нет, подкреплений не будет. Да вы там что, совсем из ума выжи...

Видар уже не слушал - он молча спускался вниз, потерянно глядя на свои руки. Сегодняшний день занял первое место в его списке худших за всю жизнь, однако ему было совершенно наплевать, что он оказался в центре кипящего котла. Он брёл к своему скаргабу, спотыкаясь на разбитой мостовой и перешагивая через трупы, откуда-то сзади неслось это взрывов и стрельбы - бой шёл в каком-то жалком километре от него.

Вяло взобравшись на «Крукса», Видар откинулся в кресле и принялся рыться в карманах в поисках жевательного шкатрила. Его совершенно не волновало, что из округа ему живым не выбраться, что Лиала где-то там, в глубине квартала, или уже мертва или скоро будет, что празднование Направления Душ безвозвратно испорчено, ибо нынче в городе-государстве начнётся крупнейшая за последние тысячу лет гражданская война... Всё утратило значение, а мир сузился до мозолистых ладоней, разминающих кисет. С этими мыслями, Видар направил паука прямиком к концу улицы, где, как он знал, стоял первый заградительный пикет Призраков. Было совершенно не важно, что они откроют огонь - Видар Бёльке присоединялся к празднованию на своих условиях и свечи отныне будут нести по нему...

Изменено 13 ноября, 2016 пользователем Lord Lamer

[Lord Lamer]

ЧАСТЬ 2

Участник №5: Мясо для мучеников

Участник №6: Дозор

Участник №7: Предел решимости

Участник №8: Реювенация

"Участник №5"

Мясо для мучеников

Звезды Бастиона, планета Соло-Бастон

Район Дельты Серрадо

«Вставай!»

Сирил так и не понял, был это чей-то голос или его собственная мысль.

Стиснув зубы, он поднялся с песка и машинально попытался отряхнуть мундир. Только спустя мгновение в голову пришла мысль: жив, слава Императору. Но радость от этого факта была тут же отравлена другой мыслью: ты еще можешь пожалеть, что не утонул. Участь гвардейцев, попавших в плен к мятежникам, была страшной.

Убедившись, что личное оружие не утеряно – силовой меч в ножнах на поясе и лазерный пистолет в кобуре – и еще раз возблагодарив за это Императора, Сирил огляделся. Полоса белого песка тянулась вдоль берега, за ней непроницаемой темной стеной возвышались джунгли. Небо над головой безоблачное и лазурное, словно парадная форма персепианских гвардейцев. Ни следа того ужасного шторма. Последнее, что Сирил помнил – как чудовищная волна переворачивает их катер.

Жив, способен сражаться, и при оружии. Не это ли главное для персепианского дворянина? В конце концов, все могло быть куда хуже. Из снаряжения оказалась потеряна только богато украшенная офицерская каска с позолоченной аквилой – традиционный пикельхельм Персепианской корабельной пехоты.

Хромая, он побрел по берегу, точно не зная куда именно, но чувствуя, что надо идти туда. И вскоре его взгляд наткнулся на синее пятно в белом песке: мундир персепианского пехотинца. Хотя солдат лежал неподвижно, Сирил увидел – или почувствовал – что тот не только жив, но и готов стрелять.

Подойдя немного ближе, Сирил окликнул соотечественника:

- Эй, корабельщик! Живой?

Услышав его, солдат поднялся, сжимая в руках персепианский лазган с длинным игольчатым штыком. Сирил удивленно покачал головой. Перед ним стоял его денщик Пьер, тоже живой, здоровый и при оружии, только каски на голове нет. Определенно, Императору не чуждо чувство юмора.

- Так точно, господин лейтенант! Слава Императору, это вы! Я слышал шаги и подумал, что это могут быть туземцы.

- Пьер! Рад тебя видеть. Похоже, из всего взвода уцелели только мы с тобой.

- Да, мсье, мне тоже так кажется. Жаль бедняг, но ничего не поделаешь. Как говорит в таких случаях исповедник Кафар, лучше умереть за Императора, чем жить для себя.

Сирил усмехнулся. Фанатичный Барсануф Кафар, самый преданный из цепных псов кардинала Аванти, особенно усердствовал в поиске и казнях подозреваемых в ереси среди туземцев. При этом не переставали ходить слухи о том, что Кафар погряз в самом гнусном разврате, что в его резиденцию в Юнион-Сити тайно привозят женщин и детей туземцев.

- «О, как прекрасна та смерть, когда доблестный воин погибнет!», - процитировал офицер строку из древней поэмы. – Жаль только, что наш достойный исповедник не поступает согласно собственным проповедям. А у нас еще будет возможность умереть, Пьер. В джунглях наверняка можно наткнуться на карнибалов.

На мгновение Сирил сам удивился тому, что назвал мятежников так, как они сами называли себя. Когда-то он слышал это слово на базе в Юнион-Сити от туземцев-лоялистов - или притворявшихся лоялистами - и, поинтересовавшись, узнал, что «карнибал» на местном диалекте означает «мученик, который ест мясо». Имперские гвардейцы обычно называли повстанцев просто мятежниками или еретиками.

Повернувшись, офицер указал на джунгли.

- Я не знаю точно, где мы [ну уж нет]одимся, но мне кажется, что идти надо в том направлении.

- Да, мсье, - подтвердил Пьер. – У меня тоже ощущение, что это направление правильное.

Персепианцы шли, держа оружие наизготовку, вслушиваясь в безмолвие джунглей. Между кронами деревьев виднелось ярко-синее небо. Часто переплетения лиан и заросли густого кустарника становились совершенно непроходимыми, и Сирилу приходилось использовать свой силовой меч для расчистки пути. Применять благородное оружие для низкой работы, более подобающей туземным мачете, претило духу персепианского аристократа, но, как сказал бы Пьер, ничего не поделаешь. Надо идти вперед, и что-то подсказывало Сирилу, что направление, в котором они идут – единственно верное, и отклоняться от него нельзя.

Вскоре дал знать о себе голод.

- Нам приказали грузиться на катера в такой спешке, что мы даже сухпайки не успели захватить, - посетовал Пьер. – Впрочем, никто и предположить не мог, что они нам понадобятся. Требовалось всего лишь добраться до «Наковальни Императора» и помочь отразить абордаж. Кто бы мог подумать, что этот шторм…

- Коммодор Бурро, например, мог бы подумать, или хотя бы попытаться, прежде чем отдавать приказ спускать катера в такой шторм, - ответил Сирил, не скрывая злости. – Но ничего. У меня такое чувство, что нам в любом случае недолго оставаться голодными. Нас не должно было отнести слишком далеко от Юнион-Сити.

- Да, господин лейтенант, дай Император, чтобы так и было. И все-таки, вокруг, наверное, столько съедобных растений, а мы даже не знаем, какие из них можно есть, а какие нет. А туземцы делают из них такие вкусные вещи, в их лавках в Юнион-Сити можно купить такие интересные лакомства… Кстати, мсье, вы видели, у них продаются такие сахарные черепа, с виду почти как настоящие? Так вот, был у нас забавный случай. Когда я еще служил на «Предначертании Судьбы», мы жили в носовых кубриках, а нашими соседями оказались калигуанские мотострелки. А как у нас в народе говорят, сосед человеку даден, чтоб сердце ему тяжелить, разум мутить, нрав распалять. А уж с калигуанцами это вдвойне верно. Командовал ими капитан Калавера. Так однажды…

Вдруг в зарослях послышался страшный треск, как будто что-то тяжелое ломилось сквозь джунгли. Персепианцы заняли позицию за поваленным стволом дерева, приготовившись стрелять.

Шум приближался. Наконец из джунглей появился его источник – фигура, облаченная в броню жемчужно-белого цвета, забрызганную кровью. Забрало ее закрытого шлема имело вид жуткой морды горгульи. Одна рука в бронированной перчатке сжимала шипастую силовую булаву, в другой был черный болт-пистолет, увешанный разноцветными лакированными четками.

Воительница Адепта Сороритас. Как она оказалась в джунглях?

Морда горгульи повернулась, устремив взгляд к тому месту, где укрывались персепианцы.

- Слава Императору, слава святым Его и мученикам Его! Благодарите Повелителя Человечества, что вас нашла я, а не еретики. Вас только слепой не заметил бы, - произнесла сестра битвы металлическим голосом в вокс-динамик шлема. – Можете не прятаться. Вижу, вы персепианцы, но на пилотов не похожи. Кто вы и что здесь делаете?

- Лейтенант Сирил Брюлар, рота «С», 244-й батальон Персепианской корабельной пехоты, приписан к Его Императорского Величества кораблю «Барбют», - представился Сирил. – А это рядовой Пьер Пешёр, мой денщик. Когда поступило сообщение, что мятежники берут на абордаж «Наковальню Императора», коммодор Бурро приказал нам грузиться на катера, следовать к флагману и помочь отразить абордаж. Наши катера разбросало штормом, вокс-связь работала плохо, последнее, что мы услышали – что «Барбют» сорвало с якорей. Потом наш катер перевернулся, и все утонули, кроме нас с Пьером.

- Стремление коммодора помочь флагману любой ценой похвально, - сказала – нет, скорее даже изрекла сестра битвы, - Впрочем, на все воля Императора. Я – Агнес Ланж, сестра-целестинка Ордена Шатрового Храма. Когда мы узнали о нападении еретиков на флагман адмирала Де Руже, исповедник Кафар сказал сестрам, охранявшим храм, что его преосвященство кардинал и палатина Морган на борту, и необходимо обеспечить их безопасность. Мы с сестрами – нас было четверо - вылетели на «Валькирии» к месту боя, но из-за шторма ее машинные духи сошли с ума, и их безумие передалось пилоту-сервитору. В тучах и дожде ничего не было видно, наша «Валькирия» врезалась в землю, все сестры погибли, осталась только я. На все воля Императора.

«Вот как. Взлетать в такой шторм было просто самоубийством. Как и идти в море на катерах. Но для таких, как Аванти и Кафар даже Сороритас – лишь пушечное мясо. Что уж говорить о нас, гвардейцах».

- Чем же кончился бой? Что с кардиналом?

- На борту «Наковальни Императора» с его преосвященством была палатина Морган и тридцать лучших целестинок нашего ордена. Они должны были защитить кардинала Аванти от любой угрозы. Но даже если враг оказался сильнее, и его преосвященство и доблестная палатина погибли в бою, они будут причислены к сонму мучеников во имя Императора. На все воля Его. Кровь мучеников – топливо Империума. А мы еще заставим еретиков заплатить за все. Надо только вернуться в храм и собрать уцелевших сестер. Мы принесем возмездие нечестивцам и, если на то будет воля Императора, примем мученичество. А вы? – вдруг спросила она.

- Без сомнений и без колебаний, - ответил Сирил. Он, как и многие молодые аристократы его круга, не был особенно религиозным, но в этот раз будто кто-то подсказывал ему, что надо отвечать. – Лучше умереть за Императора, чем жить для себя. Мы не знаем награды иной, чем служба Ему. А служба наша закончится лишь после смерти.

- Лишь смерть утешит нас и к жизни вновь пробудит, - подтвердил Пьер, – Император ожидает.

- На все воля Его, - целестинка, казалось, была удовлетворена их ответом. – Вижу, что вера ваша сильна. Но для победы над силами зла одной веры недостаточно, нужна благодать. А благодатью наделены лишь служители Святой Имперской Церкви.

- Воистину так. Вы ранены? – спросил Сирил, видя кровь на ее силовой броне.

- Праведные воители Императора не боятся ни убивать, ни умирать, ни мучить, ни страдать. Но эта кровь не моя. По пути сюда я встретила еретиков и принесла им правосудие Императора. Так что же вы намерены делать дальше, лейтенант?

- Мы тоже собираемся выйти к своим и получить возможность рассчитаться с еретиками, - сказал Сирил, ни секунды не задумавшись, и указал рукой. – Полагаю, что путь к Юнион-Сити – это туда.

- Почему вы считаете, что именно туда?

- У нас, персепианских мореходов, врожденное чувство направления.

Спустя пару часов пути джунгли начали редеть. Еще через несколько сотен метров Пьер остановился:

- Господин лейтенант, где-то близко жарят мясо. Я чувствую запах. И еще пахнет этим уксусным соусом, забыл, как он у туземцев называется…

- Тебе кажется, - заявила сестра Ланж. – Вот что значит мирская непривычка к посту и воздержанности.

- Нет, он прав, - сказал Сирил. – Действительно пахнет дымом и жареным мясом. Наверное, поблизости деревня туземцев, и, похоже, мы идем прямо по направлению к ней. Так как мы, предположительно, [ну уж нет]одимся недалеко от Юнион-Сити, думаю, здесь должны жить лоялисты.

- Нет здесь лоялистов, - отмахнулась целестинка. – Они притворяются, что приняли Имперское Кредо, потому что боятся нас, а сами продолжают почитать своих «старых богов». Это хорошо, что они боятся, ибо там, где нет страха, нет и исправления. Но вся эта нечестивая мразь была бы рада нашей смерти. Однако, необходимо выяснить, где мы в точности [ну уж нет]одимся, и, возможно, поблизости есть аванпосты Имперской Гвардии. Пойдем к деревне. И при малейшем подозрении на враждебность туземцев будьте готовы стрелять.

Когда двое гвардейцев и сестра Ланж приблизились к деревне, навстречу им вышли несколько бастонцев. Возглавляла их молодая женщина, одетая в традиционный костюм местных крестьян – белую холщовую тунику, штаны из такого же материала и сандалии. В руке она держала маску в виде морды горгульи, удивительным образом похожую на забрало шлема целестинки. Другие туземцы тоже держали в руках маски, напоминавшие черепа, лица мертвецов или горгулий с клювами и клыками.

- Приветствуем вас, святая воительница Императора и доблестные воины Имперской Гвардии. Сам Император, Повелитель Судеб и Господин Всего послал вас. Меня зовут Корасон. Сегодня мы отмечаем День Мертвых, еще он называется Праздник Мучеников, и ваше появление в такой день – воистину знамение Императора.

- Что это за деревня? И что значат эти маски? – подозрительно спросила целестинка.

- Это деревня Сартен. А маски - часть традиции, напоминание о смерти, греховности и искуплении. Вы, наверное, ищете дорогу до города? Наш староста знает, он бывал там. И я надеюсь, вы все-таки задержитесь на нашем празднике.

- Посмотрим. Ладно, веди нас к вашему старосте.

Они вошли в деревню. Местные жители с любопытством - но без страха – смотрели на пришельцев. У них всех были маски, чаще всего в виде черепа или головы какого-либо чудовища. Некоторые при виде чужаков сняли маски. Сирил увидел одного высокого мускулистого бастонца в особенно страшной маске в виде головы какой-то совершенно ужасной твари с жуткими жвалами вместо челюстей. На улице стояли накрытые столы, и запах жарящегося мяса, соусов и специй вызывал у изголодавшихся персепианцев головокружение.

Но когда взгляд Сирила упал на костер, и лейтенант увидел, что там жарится, аппетит пропал мгновенно.

- Пьер, стреляй! На костре человечья нога!

Раздался громкий треск выстрела персепианского лазгана. Загрохотал болт-пистолет сестры Ланж. Выхватив одной рукой из кобуры лазерный пистолет и выстрелив в ближайшего туземца в маске с лицом трупа, Сирил вонзил силовой меч в бок другого, в костюме из перьев похожего на страшную птицу. Краем глаза офицер успел заметить, как Пьер насаживает на штык кого-то с головой ящера.

Словно из ниоткуда появилась чудовищная фигура в причудливо изукрашенной силовой броне цвета запекшейся крови с огромным силовым топором в руках. Бронированный гигант, с презрительной легкостью отшвырнув с дороги обоих персепианцев, с невероятной быстротой устремился к сестре Ланж и одним страшным ударом топора поверг ее на землю. Туземцы набросились на гвардейцев со всех сторон, отобрали оружие. Сирил ожидал, что толпа людоедов сейчас разорвет их с Пьером на куски, но бастонцы словно чего-то ждали. Одним из тех, кто держал Сирила, оказался туземец в жуткой маске со жвалами. Присмотревшись, персепианец с ужасом увидел, что это не маска. Мутант, заметив это, усмехнулся, щелкнув жвалами.

- Все имеет свою цену, и чтобы заслужить благоволение богов, иногда приходится страдать. Маскам есть что скрывать, ибо правда бывает страшнее всяких масок, не так ли? Но это наша правда, правда Мучеников.

- Верно, Канао. Дары богов могут быть разными, - подтвердила, откуда-то возникнув, Корасон. – И вы сами это скоро узнаете. Сколько Мучеников погибло?

- Девять, - ответил мутант.

- Число Повелителя Судеб... Хорошее знамение. Я чувствую, что эта жертва угодна Изменяющему Пути.

- Ваши мерзкие грехи не позволяют вам увидеть свет Императора! – воскликнула целестинка, лежа на земле с перебитым позвоночником и собрав последние силы, чтобы выказать презрение к врагу. – Ваша скверна воистину тошнотворна!

- Сблюй, мы не взыщем! – насмешливо прорычал Канао, и толпа туземцев разразилась хохотом.

Среди хохота, подобно раскатам грома, зазвучал голос космодесантника Хаоса, и толпа мгновенно затихла.

- Игрушечный ангел самозваного бога… Ты жаждешь мученичества? Видят боги, ты его получишь. Но сначала ты должна узнать, что этот мир отвернулся от вашей Имперской Церкви только из-за вашей алчности и глупости. Ты знаешь легенду о Пигмалионе? Хотя откуда тебе… Твой господин кардинал Аванти тоже в некотором роде Пигмалион. Он сам из праха слепил зверя, который ожил и сожрал его, - космодесантник швырнул на землю обугленную митру кардинала и боевой скипетр палатины. – Люди Соло-Бастона, сегодня воистину ваш праздник, Праздник Мучеников. – Его взгляд снова обратился к поверженной сестре битвы. - А сейчас и ты узнаешь истинное значение слова «карнибалы».

Космодесантник схватил целестинку и потащил ее к длинному строению в центре деревни.

По знаку Корасон карнибалы подвели персепианцев ближе к столам. Рядом с блюдами, полными жареного мяса, зелени и фруктов Сирил заметил сахарные черепа величиной с настоящие, на один из черепов был надет персепианский пикельхельм с позолоченной аквилой. С изумлением Сирил узнал собственную офицерскую каску. Знак свыше?

-Славьте Дос Парес, братья и сестры, - объявила Корасон. – Все случилось так, как было предсказано. Кардинал Аванти, палач Соло-Бастона, мертв. И вы, наши персепианские гости, оказались здесь отнюдь не случайно, а по воле богов. Это я подсказывала вам путь. И вы, благодаря своему дару, слышали меня.

Оба гвардейца непонимающе посмотрели на нее. О чем она говорит? Неужели…

- Да, Сирил Брюлар. И ты, и твой слуга – псайкеры. До поры вы сами могли не знать о своем даре, но пришел час, назначенный богами. Когда пора гореть, то мы горим. Если бы о вашем даре узнали имперские власти, вас ждала бы мучительная смерть или жизнь, которая еще хуже такой смерти. Но присоединившись к Движению Мучеников, и служа истинным богам, вы сможете добиться очень многого.

- Присоединиться к людоедам?! – с отвращением воскликнул Сирил.

Корасон печально улыбнулась.

- Бастонцы стали людоедами не по доброй воле, но по воле Императора, точнее, по воле тех, кто говорит здесь от Его имени. Экклезиархия сгоняла крестьян с земли, отбирала все продовольствие, морила голодом в лагерях. Там, во тьме рабства, среди боли, голода и трупов и зародилось наше движение. Не просто так бойцы сопротивления стали называть себя Мучениками, Которые Едят Мясо.

- И страшна голова человека, которому голод сводит лицо, - задумчиво произнес Пьер.

- Я чувствую, что ты понял, Пьер, - сказала Корасон. – А ты еще колеблешься, Сирил. Мы не хотим вас принуждать. Решение должно быть только вашим. Можете даже вернуться назад, в Юнион-Сити. Но вы должны понимать, что вас там ожидает. Наши агенты хорошо осведомлены о ситуации в стане врага. После смерти кардинала Аванти и адмирала Де Руже командование принял генерал Монтальво, командир калигуанцев. Он и раньше подозрительно относился к персепианцам, а теперь тем более. Вы сумели выжить, когда все ваши товарищи погибли, и ваше возвращение будет выглядеть очень подозрительно. Вас подвергнут самой суровой проверке и неминуемо узнают, что вы псайкеры. Вы понимаете, что это значит. Канао, отведи наших гостей в ту хижину, пусть они подумают и примут решение. Всю вашу жизнь за вас принимал решения кто-то другой, а теперь решать будете вы сами. Ты можешь стать господином своей судьбы, Сирил.

- Как-то все это неожиданно, господин лейтенант, не правда ли? Конечно, нас, пехотинцев, можно считать пушечным мясом. Но я и предположить не мог, что однажды мне доведется стать мучеником в каком угодно смысле. А уж тем более псайкером.

- Да, Пьер. С другой стороны, вся жизнь в нашем благословенном Империуме в каком-то смысле сплошной День Мертвых и Праздник Мучеников. Как бы то ни было… «История свершилась, а была ли она хороша, не лучше ли было бы обойтись без нее, признаем ли мы за ней смысл – все это уже не имеет значения», - вспомнил Сирил слова одного из давно забытых мудрецов древности.

- И все же выбор есть всегда, мсье. Эти деревенщины даже не смогли обыскать нас как следует. Смотрите-ка, - Пьер вытащил из-под мундира фраг-гранату. – Что ни говорите, а всякое дело надо доводить до конца.

- Или не захотели? Но ты прав, Пьер, выбор есть всегда. Пойдем. Император…

- … ожидает. Пойдем, мсье.

И, смеясь, они направились к праздничным столам.

"Участник №6"

Дозор

Саботон примагнитился к корпусу фрегата типа Кобра. Шестьдесят шесть свитков клятв верности хаотично двигались в пустоте. Астартес сделал шаг и прикрепил бомбу к шлюзу кора[эх жаль], видавшего лучшие годы.

Быстро отбежав по корпусу в сторону носа, он произнёс лишь слово: "Подрыв".

Дрейфующий корабль повернулся к свету зелёного солнца. Броня показалась чёрной, но это иллюзия, как и многое здесь. Четыре брата вошли в шлюз. Хор Гало последовал за ними, чувствуя в разуме предостерегающий крик демонов. Он последний раз посмотрел на мистическое солнце.

В фрегате было электричество и жизнеподдерживающая атмосфера. Космодесантник Хаоса поднял свой болтер, всегда надо быть готовым пролить кровь ради истинных богов.

Ксаташ Ревностный указал мечом вперёд:

- Братья, захватим это судно во имя Лоргара и его пророка Эребуса!

- За Хаос Неделимый, - ответили Несущие Слово хором.

Гало открыл вокс-канал с Ци:

- Этот фрегат неправильный. Мы в Великом Оке, а на нём нет демонов.

- Хор, это просто дозор. Возможно, это "подарок" Чёрного Легиона или засада VIII-го легиона.

- Демоны мне бы сказали, но тут что-то иное. Мрак, к которому мы не готовы.

- Вспомни, чему учил нас Лоргар: нет ничего страшнее Несущих Слово...

- Ибо мы герольды Вечного Хаоса, которые унаследуют Галактику.

Гало двинулся к капитанскому мостику вместе с чемпионом Ксаташем. Остальной круг разбрёлся по судну, в поисках критический важных систем.

Три рога возвышенного чемпиона, блестели как маяки. Хор про себя выругался, что они лёгкие цели на чужой территории. В центральном коридоре, попадались мумифицированные останки экипажа.

Гало что-то заметил и подобрал пыльный инфопланшет с трупа технопровидца. Внезапно Хор понял, что не слышит нашептываний демонов. Астартес поднял варп-амулет, сделанный из обломка серебрённой башни Тзинча. Амулет светился обычным тусклым светом, значит, их не отрезало от варпа. Значит демоны бросили Хор Гало, которому многие прочили проклятый крозиус.

Тёмные апостолы всегда говорили, что силы демонов непостоянны и изменчивы.

Космодесантник начал читать пятьдесят восьмой катехизис из книги Лоргара. Примагнитив болтер, он активировал инфопланшет. Дата последней записи отличалась всего на два месяца, от той, что неделю назад установил у Кадианских Врат рейд XVII-го легиона.

Запись гласила: "Сквозь тёмную Эру Технологий, сквозь Великий Крестовый Поход, даже Ересь не убила эту тварь, как же мы скромные слуги Бога-Машины, надеемся убить столь бессмертное существо из голода...".

Легионер заволновался, он не мог испытывать страх, но чувство осторожности не было ему чуждым. Гало обратился по воксу к Ксатешу, но тот не отвечал.

Заносчивость чемпиона круга была всем известна. Хор Гало начал вызывать остальных братьев по кругу, но ответом ему стал шум статики. Астартес зарычал от гнева, доспех впрыснул ему в кровь боевые наркотики. Забыв об осторожности, он помчался к мостику, как одержимый к жертве, надеясь увидеть ужас этого корабля и сразиться с ним.

В центре капитанского мостика лежало тело возвышенного чемпиона, голова раскроена, рога отрублены, сердца валяются неподалёку.

Гало закричал:

- Покажись! Сразись с Сыном Лоргара!

Отовсюду раздался смех.

- Твои демоны в голове бросили тебя? Твои братья мертвы? И ты не видишь врага?

Хор начал стрелять наугад:

- Кто ты?

- Твой ночной кошмар!

Легионер прекратил беспорядочный огонь.

- Покажись!

- Ещё не время, я люблю играть со скотом!

Астартес снял шлем и начал принюхиваться:

- Ты демон! Я знаю, как убивать ваш вид!

- Можешь меня так называть, но это ложь, как и твоя религия, и твой лидер Лор-гар. Он лжец и предатель.

- Он истина, Боги Хаоса съедят твою лоялисткую душу, покажись, недемон!

- Ещё не время, скот. Когда-то я сражался с вашим Императором, убивал его Громовых воинов, но, когда Хорус и твой отец пришли на Терру, я понял на чьей стороне надо сражаться. Теперь я охочусь на предателей по всем варп-штормам. И пусть Император убил бы меня, увидев своими глазами, я сражаюсь за него, ибо вы кошмарное зло, а я лишь кошмар из глубин истории.

Хор обернулся и схватил гуманойда с пепельной кожей и красными глазами.

Внезапно рука разрубилась в локте в брызгах крови трансчеловека.

Тварь отскочила от астартес и оскалилась клыками. Монстр отцепил обрубок от горла и бросил прочь. Гало побежал в исступление на него и потянулся за болтером левой рукой, но тут почувствовал новый приступ боли.

Существо помахало ему его левой рукой.

Тварь мгновенно переместилась на десять метров вправо.

- Пора представиться, я Влад. Вампир и маг, немного некромант.

- Ты умрешь...

Астартес подлетел к потолку и рухнул на пол.

- Мне пора на твой крейсер "Изгнанник". Столько крови надо пролить во имя Бога-Императора.

Кровь вытекала из рта Хора, но он всё равно рассмеялся:

- Там сотни слуг Слова и толпы демонов, тебя убьют...

- Я уже давно мёртв, и, если ты ещё не заметил, демоны боятся меня, а вы транслюди мне не ровня, так как вы всего лишь люди, а я нежить.

Вокруг космодесантника Хаоса образовалась лужа крови, его организм плохо справлялся со множеством повреждений.

- Будь ты проклят охотой Кхорна...

- Побереги силы, твой брат Ци приближается.

Вампир исчез. Гало начал пытаться встать, но кровопотеря, отсутствие руки, перелом костей мешали ему сосредоточиться.

Связи с "Изгнанником" не было, он ничем не сможет помочь пятидесяти двум боевым братьям. Возможно, безумный дредноут Иконоборец его остановит. Эта нежить не может быть так сильна. Это невозможно, но он убил его отделение, не подняв шума, словно Альфа-Легионер гвардейцев Бога-Трупа.

С другой стороны, он не пытался убить кого-то из высокопоставленных офицеров легионов, а, может, убивал, а нынешние его просто устраивают.

Долгая Война не очень продвинулась к Терре, а эта тварь клялась в верности Ложному Императору. Кажется, я брежу, о, Октет, даруй мне силы.

Звук вызвал Хора их забытья. Ци двигался медленно, в нём было что-то неправильное.

Гало присмотрелся: кожа начала осыпаться с лица, один глаз отсутствовал, а другой горел красным адским огнём. Нет, не адским, ад за нас.

Ци открыл рот с длинными клыками, которые выбили металлические протезы. Когти длинной с ладонь коснулись лица Хора. Тварь произнесла:

- Влад сказал, что ты предатель и отвернулся от своих братьев.

- Ци, это не так, борись с влиянием этого вампира.

- Ты отвернулся от идеалов Адептус Астартес, которым следовал твой народ, там на Схаме. Ты предал Железных Мечей, которым служили твои предки. Я помню испытания, новые испытания,

новых повелителей, я помню, как ты отрёкся от Бога-императора во имя XVII-го. Тот город был истреблён. Ты стал Астартес ценной стольких смертей.

- Ты тоже был там, ты сделал то же самое! Брат...

- Но я спасён, а тебя ждут твои демоны, скоро мы явимся за ними.

- Брат, борись...

Упырь одним взмахом когтей отрубил голову Хор Гало. Ци произнёс:

- За Императора. Теперь ты спасён, брат.

"Участник №7"

Предел решимости

Темная капля крови на мгновение повисла на кончике клинка и сорвалась вниз, тысячекратно отразившись в разбитом зеркальном полу. Сир Аллен снова со злостью вонзил потрескивающий от энергии меч в тело поверженного чернокнижника, отпустил рукоять. Клинок тяжело закачался и зашипел, добавляя вонь горелого мяса к запаху пороха и грозовой свежести разбитых персональных щитов. Командор оглядел зал и скрипнул зубами. Три десятка рыцарей и две сотни сержантов под его командованием ворвались на рассвете в эту башню. К закату лишь он и еще семеро его бойцов дошли до вершины, куда они загнали проклятого колдуна. Финальный бой довелось пережить лишь ему.

- Черный день. Воистину, - пробормотал сир Аллен.

Перед его мысленным взором все еще стояли ужасы, что ему пришлось сегодня узреть. Отвратительные твари, кишащие во тьме коридоров. Кошмарные смерти, что приняли его люди. Многие годы службы и охоты на ведьм меркли перед одним лишь этим днем. Резко стало не хватать воздуха, волной накатило отчаяние, а сердце словно пронзили стилетом. Командор упал на колени и стянул с головы шлем. В последних закатных лучах в забрызганном кровью и разбитом коваными сапогами зеркальном полу он увидел свое отражение. Сперва сир Аллен не понял, что не так. Потом сообразил - волосы, еще утром даже не тронутые сединой, полностью побелели. В один день он стал похож на старика.

Отдышавшись и взяв себя в руки, рыцарь поднялся. В центре обзорной площадки возвышался алтарь, над которым завис в воздухе наполненный разноцветным дымом хрустальный шар. Сир Аллен уже видел подобные вещи в убежищах чернокнижников. Хрустальный шар служил множеству целей - он одновременно был и глазом потусторонних сил, и аккумулятором энергии, и хранилищем души чародея. Шар следовало уничтожить.

Сир Аллен выдернул свой меч из начавшего дымиться тела чародея и двинулся к алтарю, аккуратно переступая через части тел своих бывших соратников. Подойдя на расстояние удара, он замахнулся, но дымные потоки внутри шара моментально рассеялись, и из хрустальной глубины в лицо командору уставился разноцветный глаз. Рыцарь почувствовал, как все перестало быть реальным, а через мгновение словно провалился в сон.

Сир Аллен повернул коня возле знакомого указателя. Указатель на Браденбрук был почему-то сломан, будто кто-то ударил по нему топором. Дорога казалась заросшей, неезженной, вела в мрачный и недружелюбный лес. Рыцарь [ну уж нет]мурился. Браденбрук - немаленький город, и странно, что дорога к нему заросла травой. Впрочем, все могло измениться за те годы, что он не был в родных краях.

Пришпорив скакуна, сир Аллен въехал под сень искривленных и болезненных деревьев. Лес выглядел скверно, по земле стелился плотный туман, а завывания, доносящиеся откуда-то из глубин чащи, пугали коня. Скрипнув зубами, командор передвинул седельную кобуру поудобнее. Чутье опытного охотника на ведьм буквально кричало о том, что где-то в этих краях устроило себе логово зло. На душе одновременно было и тревожно, и обидно. Столько лет он вычищал границы империи от темных тварей, а вернувшись домой, в сердце обжитых земель, обнаружил, что скверна пустила корни и здесь.

Опустились сумерки, когда рыцарь выехал из недружелюбного леса. Дорога словно стала чуть менее заросшей, а вдоль нее то тут, то там мелькали яблоневые сады и небольшие домики. Впрочем, даже в неверном сумеречном свете сир Аллен видел, что многие сады совсем неухожены, а в окнах домов не горит свет.

Впереди показались городские ворота. У рыцаря отлегло от сердца, когда он увидел, что в сторожке горит свет. Подъехав чуть ближе, он громко постучал в дверь сторожки:

- Эй, там! Открывайте!

Открывать, однако, никто не спешил. Сир Аллен прислушался - из-за двери доносилась молитва. Голос молящегося дрожал и сбивался, словно от ужаса. Рыцарь невесело усмехнулся. Ах, если бы молитвы и правда защищали от темных тварей…

- Я не желаю тебе зла. - сказал рыцарь громко и насколько мог дружелюбно. - Просто приехал домой. Ты меня, вероятно, знаешь. Я Аллен, сын ландграфа.

Молитва оборвалась на полуслове. Послышались торопливые шаги, а через пару мгновений решетчатое окошко на двери отворилось и в проеме сир Аллен увидел морщинистое испуганное лицо. Он узнал старика - это был Родрик, глава городской стражи. Когда-то давно Родрик учил его обращаться с мечом. Странно, что он на посту в ночи.

- Боже милостивый! - воскликнул Родрик и отворил дверь. - Вернулись таки! Постарели-то как, Господи!.. Проходите, проходите! Коня ведите здесь, ворота не открываются…

Рыцарь спешился и проследовал за стариком. В сторожке было жарко и душно - камин пылал так, будто на дворе была не прохладная поздняя осень, а лютые зимние морозы. На полке над камином лежала тыква с вырезанными глазами и ртом. Рыцарь улыбнулся - он уже совсем забыл, что в этих краях отмечают Самайн. Праздник этот не вписывался в Имперское Кредо, догматы которого почти позабылись за десятилетия бушующего Небесного Шторма, отрезавшего родной мир от Звездного Царства, но в Ордене все еще чтили Новые Традиции и на Старый Праздник смотрели косо, в своем кругу и вовсе подведя его под запрет.

- Вы подождите меня здесь, я вашего коня сведу на конюшню. - Родрик улыбнулся и принял поводья у командора. - Потом поговорим.

- Я отправлюсь сразу домой, если не возражаешь. - ответил сир Аллен. - Поговорим, пожалуй, завтра.

- Возражаю, господин. - после небольшой заминки сказал старик. - Подождите здесь, прошу. Я вернусь и расскажу вам, какие тут нынче дела.

Родрик вышел, крепко затворив за собой дверь. Сир Аллен уселся подальше от огня и задумался. Семнадцать лет назад, окончательно разругавшись с отцом, он покинул дом. Первые пару лет он даже не вспоминал о нем, а потом ему стали приходить письма с гербом их дома. Он их не читал, выбрасывал сразу. Постепенно письма стали приходить все реже, а потом и вовсе перестали. Впрочем, он даже не сразу понял, что письма больше не приходят - последние годы на границе было неспокойно, кровь лилась рекой. Тут уж не до писем.

Вернулся Родрик и снова крепко запер дверь. Усевшись напротив сира Аллена, он пару мгновений помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом сказал:

- Ваш отец погиб. Три года назад.

Примерно тогда и перестали приходить письма. Спустя годы его разлад с отцом казался пустяковым, и сейчас рыцарь чувствовал лишь сожаление. Старик продолжил:

- За несколько месяцев до смерти ландграф женился второй раз. Девушка была откуда-то издалека, хороша собой… - Родрик вздохнул и подкинул ветку в пылающий очаг. - Ох, что тянуть? Я думаю, ведьма она. Свела вашего отца в могилу, может чарами, а может ядом. А через пару ночей началась чертовщина.

- Какая чертовщина? - спросил сир Аллен. - Я разбираюсь в подобных вещах.

- Я знаю, что разбираетесь, господин, - старик грустно улыбнулся. - Ваш отец очень гордился вашими успехами на службе. О каждой вашей знаменитой победе глашатай объявлял на площади. Так что тут все знают. И про оборотня из Вольске, и про чародеев в Гарвани, и про...

- Не отвлекайся, Родрик, - прервал старика рыцарь. - Что стало происходить после смерти отца?

- Ну, сперва закрылись наглухо врата поместья, - старик помедлил. - А потом стали оттуда какие-то… будто тени выходить.

- Тени какие? Как они выглядели?

- Да словно… - старик задумался. - Да Бог-Император их знает. Так и не опишешь. Словно ничего и нет перед тобой, а ты ее все равно видишь. Даже в темноте.

- Ну и что эти тени делали?

- Сперва ничего, - ответил Родрик. - Потом стали люди пропадать ночами. Просто раз - и нету никого. Постепенно мы поняли, твари рвутся в дома, где не горит жаркое пламя.

- А почему люди не разъехались отсюда? - спросил сир Аллен. - Зачем жить в страхе?

- Да многие пытались, - ответил старик и покачал головой. - Дорога в лесу словно назад приводит. Никто уехать не сумел, все возвращались. Один мужик с семьей три дня катался туда-сюда, пока их тени не забрали.

- Значит, даже о помощи не выйдет попросить… - пробормотал рыцарь.

- Не выйдет, верно, - старик кинул в огонь еще одну ветку. - А в ночь Самайна и пламя не каждого спасает. В том году сотни две человек пропали, не меньше. Не знаю, переживем ли эту ночь, господин.

Рассказ Родрика звучал очень скверно. Сир Аллен сталкивался с подобным проклятьем семь лет назад. Иррациональные твари, утаскивающие людей на другой план бытия, терроризировали деревеньку на южной границе. Огонь их только отпугивал, а заряженные клинки лишь изгоняли из реальности на несколько минут. В тот раз деревню удалось очистить, когда один из сержантов нашел и убил ведьму. Сейчас же дело усложнялось тем, что проклятье уже набрало силу. Этих теней в городе уже наверно сотни, а ведьма набралась такой силы от поглощенных душ, что убить ее будет крайне непросто. О ее мощи говорили и чары пространственного обмана - провернуть такое мог лишь очень сильный чернокнижник. Сир Аллен взглянул на часы. Восемь вечера. Еще два-три часа, и тени вновь выйдут на охоту. Сколько сказал Родрик? Две сотни душ в прошлом году? В этом, вероятно, будет больше. И тогда ведьму будет уже не остановить.

- Мне нужна вся городская стража, Родрик. - сказал сир Аллен и встал. - Оповести всех, и пусть возьмут побольше огня. Сегодня мы положим всему этому конец!

- Простите, господин. - старик смотрел в пол. - Люди не пойдут с вами.

- Как так - не пойдут? - рыцарь удивленно поднял брови. - Я прикажу им, и они обязаны подчиниться.

- Здесь больше нет власти, господин. - ответил старик, все так же глядя в пол. - Все живут в страхе. Все думают только о себе да очаге у себя дома. Я пытался в первый месяц. Я не рассказал, но ходили мы туда, парни лазили через забор. Никто не вернулся, и больше желающих не было.

Сир Аллен не мог поверить своим ушам. Бойцы Ордена всегда подчинялись ему, и слышать сейчас отказ от человека, который тоже должен, именно должен подчиняться ему, было дико. Родрик взглянул в лицо рыцарю. В глазах его стояли слезы.

- И я не пойду, господин. Я боюсь.

- Что ж, тогда хотя бы подготовь факелы.

Выругавшись про себя, сир Аллен вышел из сторожки и направился в конюшню. Задача усложнялась в разы. Войти в одиночку в поместье, найти ведьму и убить ее. Страх вонзил свои холодные когти в душу рыцаря. А что кроме теней может его ожидать в самом логове твари? Идти в одиночку - верная смерть. Сир Аллен вошел в конюшню и принялся доставать снаряжение и доспехи из седельных сумок. Пальцы явственно дрожали.

- Это единственный выход, - прош[оппа!]л командор самому себе. - Только смерть ведьмы.

Облачившись в доспех, сир Аллен взял факелы у Родрика. Старик выглядел словно побитый пес, и старался не смотреть на рыцаря. Коня сир Аллен решил оставить тут, идти было недалеко, а испугавшееся животное могло доставить проблем.

Путь до ворот поместья не занял много времени. Пару раз сир Аллен видел тени, но они держались от него подальше. Подойдя к воротам, рыцарь остановился. Сомнения терзали душу. Возможно, ему стоит попытаться переждать эту ночь с Родриком, а на утро попробовать пробиться через заклятье и отправить весточку в Орден. Дождаться помощи и вернуться. Идти в одиночку очень опасно.

Размышления командора прервал скрип ворот. С режущим уши звуком дуга замка разогнула, и ворота стали медленно открываться. Ведьма знала, что он здесь и словно приглашала войти. Поворачивать назад было поздно, и сир Аллен решительно зашагал к двери дома. Между камней дорожки извивались мерзкого вида щупальца, все растения возле дома были мертвы и покрыты пульсирующей сетью сосудов. Дом выглядел заброшенным, но то и дело то в одном окне, то в другом появлялись и тут же исчезали искаженные человеческие лица. Тени следовали за ним, оставаясь на границе света факела. Откуда-то сзади слышался неясный шепот, словно кто-то склонился прямо к его уху, но сир Аллен знал, что это всего лишь морок.

Дверь в дом также со скрипом распахнулась перед ним, стоило к ней подойти. Сир Аллен щелкнул переключателем персонального щита, дождался пока голубоватое поле перестанет рябить и шагнул внутрь. Пульсирующая сеть сосудов, такая же как на растениях во дворе, покрывала стены. Из зеркала на стене на него смотрели несколько человек, вместо глаз у них были черные провалы. Ведьма держала часть душ горожан здесь. Видимо, запас на черный день.

Сир Аллен обернулся, чтобы посмотреть, последовали ли тени с улицы за ним, и выругался. За его спиной не было двери. Лишь тот же самый коридор с зеркалом на стене, ведущий вглубь дома. Ведьма намного сильней, чем он предполагал - пространственный обман в пределах столь малого пространства требовал огромных сил, это было намного сложней, чем заставлять людей плутать по лесу.

Медленно развернувшись назад, сир Аллен нос к носу столкнулся с ведьмой. Миловидная и стройная девушка в розовом платье, выглядящая в этой обстановке совершенно неуместно, хищно улыбалась. Рыцарь сделал шаг назад и в сторону, уходя с вероятной линии атаки и одновременно отводя меч, но пространство вокруг него словно перевернулось и вспыхнуло сотней лиловых огней, дезориентируя и оглушая. А в следующее мгновение командор умер.

Сир Аллен очнулся, с трудом вырвавшись из жуткого видения. Он так и стоял с занесенным для удара мечом, а из шара на него смотрел разноцветный глаз. Рыцарь с силой опустил на артефакт меч и растоптал самые крупные осколки. Жуткое видение, что наслал перед смертью колдун, было весьма наивной попыткой спастись от смерти. Явная ложь, да еще и безвредная к тому же.

Двое суток командор потратил на то, чтобы заминировать башню и подорвать ее, превращая проклятое здание в братскую могилу для своих людей. Еще пару недель он провел в дороге до ближайшего аванпоста Ордена. Оттуда месяц дороги до главной цитадели. Его встретили как героя, хоть героем он себя и не считал. Вина за смерть людей терзала его, и он сильно сомневался, что когда-нибудь она отступит. К тому же теперь его мучила бессонница. Каждый раз, смыкая глаза, рыцарь снова и снова переживал тот черный день, видел все те же ужасы. Сир Аллен сильно похудел, лицо его осунулось и побледнело. Около месяца он прожил в цитадели, в покое и почете. Впрочем, почет лишь разжигал чувство вины, а покой не спасал от еженощных кошмаров. В конце концов командор обратился к гроссмейстеру с просьбой дать ему годовой отпуск. Казалось, что возвращение домой поможет сбросить с души груз этого последнего боя. Гроссмейстер просьбу удовлетворил.

Ближе к концу осени сир Аллен добрался до родных мест. Урожай уже убрали, и он ехал мимо голых полей и печальных осенних лесов. Часто он слышал на постоялых дворах байки о проклятом городе в Браденбрукских лесах, и эти истории воскрешали воспоминания о видении, насланном на него колдуном перед смертью. Ничего определенного рассказчики не говорили, да и толком не знали. Все, что он слышал, было пересказом слухов. Но все же плохие предчувствия не оставляли рыцаря, и он старался ехать как можно быстрее. Ближе к закату в день Самайна он наконец почти добрался до своей цели.

Сир Аллен остановился возле знакомого указателя. Указатель на Браденбрук был почему-то сломан, будто кто-то ударил по нему топором. Дорога казалась заросшей, неезженной, вела в мрачный и недружелюбный лес. Рыцарь [ну уж нет]мурился. Все выглядело как в том сне. Приглядевшись внимательно к лесу, он увидел абсолютно те же кривые и болезненные деревья. Туман стелился по земле меж черных стволов.

Командор спешился и прислонился к дорожному столбу. Неужели все, что показал ему чернокнижник - правда? Отец мертв, а в его городе обосновалась могущественная ведьма. А что, если это обман? Что, если байки в трактирах - лишь байки, а лес просто поразила какая-нибудь болезнь? Можно сесть на коня, поехать и проверить. Сир Аллен принялся мерить шагами пятачок земли возле указателя. Если сон правдив, то обратно он уже не вернется. Такая проверка закончится его смертью, так или иначе.

Если допустить, что сон был правдив, то он должен сообщить об этом в Орден и вернуться сюда с боевым отрядом. В трех неделях пути отсюда, севернее, есть замок Ордена. Но ведь тогда ему придется снова вести людей в бой. Снова пережить нечто ужасное. Перед глазами вновь встали кошмарные картины его последнего боя, и сира Аллена передернуло. Он обессиленно опустился на землю, привалившись спиной к указателю.

Ах, если бы он не знал будущего! Страх, посеянный в его душе видением собственной смерти, ледяной цепью приковал его к перекрестку, не давая сделать шаг вперед. Рыцарь невесело усмехнулся - колдун все-таки отомстил за себя. Он сидел на холодной земле под серым осенним небом и чувствовал себя уничтоженным. Посидев еще немного, сир Аллен с трудом встал на ноги и неуклюже взгромоздился в седло. Пришпорив коня, он поехал в сторону заходящего солнца, подальше от Браденбрука.

"Участник №8"

Реювенация

Мистерии, День Жатвы, восьмой день, без двадцати полночь, Эржибетта фон Орлок.

Мелодичный механический звон, разносящийся по полутемным помещениям подобно гласу органа в соборе, постепенно замедлялся и становился все тише. Того момента, когда он прекратится совсем, и придется вылезать из своего импровизированного убежища, дабы в полумраке комнаты выползти к размытому пятну света, чтобы снова заполучить источник спасительных звуков, застывшая в шкафу среди различных одежд девушка ожидала с ужасом. Она не замечала, как изо рта, закусившего три пальца в попытках остановить спазмы и выскальзывающие против воли звуки, на подбородок вытекают струйки слюны. Все её существо сосредоточилось на том самом светлом пятне, в котором дразнящее поблескивала золотым орнаментом маленькая коробочка с крутящимся заводным ключиком. Эржи не могла взять себя в руки и вылезти из шкафа, оттягивая неизбежное до того момента, когда звон окончательно затих и сменился давящей тишиной. Мгновения слиплись в один большой и вязкий ком, выбраться из которого не позволял страх, но, когда она все же решилась и приоткрыла дверцу шкафа, выползая на четвереньках и путаясь в длинном платье, с легким шорохом на стол посреди комнаты приземлился небольшой крылан. Повертев уродливой башкой, животное заметило съежившуюся Эржи и принялось пищать изо всех сил, привлекая внимание своих рукокрылых собратьев. Волна шорохов и нарастающее давление внутри черепа были лучшими свидетельствами того, что ему это удалось. Целая стая попискивающих темно-серых тварей, практически неразличимых в полумраке, в два счета заполнила комнату, цепляясь за все, что только можно. Вылезшая было из шкафа девушка замерла и вцепилась в висевшую на шее аквилу с такой силой, что тоненькая цепочка не выдержала и лопнула. Осознание, что все попытки спрятаться и как-то избежать незавидной участи были бесполезны с самого начала, буквально раздавило Эржи. Она застыла на коленях, подобно надгробной статуе, и зажмурилась, сжимая в своих ладонях символ веры, хотя сейчас её бледные подрагивающие губы не смогли бы произнести даже самой простенькой молитвы. Писк стаи крыланов также постепенно стихал и его место занял другой более пугающий звук – размеренное четкое цоканье каблучков, бывшее сейчас даже громче бешеного стука сердца девушки. Шаги остановились где-то совсем недалеко, и Эржи осмелилась чуть приоткрыть глаза. Достаточно, чтобы увидеть, как тоненькая женская ручка в изящной перчатке, оставляющей открытой самые кончики пальцев с бритвенно-острыми когтями, бережно поднимает спасительную музыкальную шкатулку, а затем сжимает с нечеловеческой силой. Хруст и стук падающих крохотных деталей звучащего механизма были подобны погр[лобзал]ьному колокольному звону в глазах девушки.

- Так вот где ты прячешься, дочка! – шелковый голос заставил Эржи вздрогнуть точно от прикосновения льда, - Ты не забыла, что сегодня у тебя помолвка? Пойдем, не будем заставлять гостей ждать…

Прежде чем к ней успели подойти, чтобы силком поставить на ноги, девушка отчаянно завизжала, перекрывая даже оживившихся крыланов.

Шесть месяцев до начала Мистерий, Эржибетта фон Орлок

Не то чтобы Эржибетте фон Орлок приходилось часто посещать ювенантов, но пятая дочь богатого и знатного семейства все же имела некоторое представление о том, каким образом все должно было быть устроено в таких местах. Во всяком случае, в части того, что касалось приема всех способных оплатить услуги по самому высшему разряду. Клиника, куда она приехала для того, чтобы составить компанию матушке, была удивительно тихой и спокойной, лишенной стерильного запаха и сверкающей белизны. На взгляд Эржи, это место больше наводило на мысли об антикварных лавках, а сам радушный хозяин, командовавший безликими сервиторами, вел себя подобно аристократу древних кровей. Не слишком прислушиваясь к беседе, она рассматривала картины на стенах, отделанных панелями, имитирующими дерево с резными узорами. Не шедевры, конечно, особенно в сравнении с теми, что имелись в фамильной галерее фон Орлоков, но было все же что-то жуткое и притягательное в этих пейзажах, изображающих как живописные здания старых районов улья Марнай, так и природные красоты неведомых миров, возможно бывших лишь частью фантазий художника.

- … вижу, вы очень компетентный человек, мастер Йозеф, - знатная леди осторожно улыбнулась, не давая морщинам на своем породистом лице проступать слишком уж явно, - здесь очень спокойно и даже по-своему мило, но я удивляюсь почему ваше имя еще не на слуху у всей марнайской знати. Вы ведь вполне заслуживаете куда большего признания!

Не знай Эржи свою мать, то могла бы подумать, что та говорит искренне. На деле все было гораздо проще - на недавнем празднике отец открыто выказывал свое расположение очередной пассии, некоей Нессе, недавно омолодившейся в клинике у того, с кем они сейчас сидели за одним столом. Сколько сил и средств потребовалось, чтобы узнать эту информацию, девушка предпочитала не думать, но разница между тем, как выглядела женщина до и после процедур, была слишком разительной, чтобы оставить это просто так. Особенно для матушки.

- Вы мне льстите, леди Кармина! - вернув мягкую улыбку с процентами, ювенант, казалось, вовсе не имевший возраста, продолжил пояснения, снабдив их легкой ноткой извинений, - Видите ли, я никогда не гнался за количеством и предпочитал качество. Подбирать наиболее эффективные средства для конкретного человека, пусть даже это требует времени и денег, а после наслаждаться великолепными результатами своих трудов - вот то, что всегда приносило мне радость. Потому я известен лишь среди узкого круга лиц, ибо в частых обращениях к моей скромной персоне просто не возникает нужды. Так что если вы хотите, чтобы молодость не покидала вас дольше, чем у тех, кто прибегал к помощи других мастеров омоложения, то обратились по адресу.

Не то чтобы вопросы реювенации были так принципиальны для леди Кармины, однако она просто не могла позволить себе выглядеть хоть в чем-то хуже одной из любовниц мужа, хотя, несомненно, дай ей волю, она бы охотно растерзала их всех. Матушка не переносила тех, кто пытался быть лучше нее самой, и Эржи прекрасно знала об этом. Разве что родные дочери, продолжение ее собственной плоти и крови, были исключением. Разговор с ювенантом свелся к обмену любезностями, но уже было понятно, что высокородная леди подпишет контракт, как только будут улажены все формальности.

Семь месяцев до начала Мистерий, Эржибетта фон Орлок

Новая пассия высокородного Германа фон Орлока выглядела минимум вдвое моложе предыдущей, но кто же будет верить внешности? Очень уж упорно циркулировали шепотки на тему того, что лишь недавно Несса Шрауди прибегала к услугам малоизвестного мастера-ювенанта, появившегося в Марнае около пятнадцати лет назад. Так это или нет, Эржибетта не знала, но выглядела любовница отца так, что заставляла чувствовать, как скапливается внутри липкий комок зависти. Притом, что пятая дочь семейства фон Орлоков никогда не жаловалась на свой возраст или внешность. Роскошные каштановые кудри и золотистые глаза Нессы кроме отца манили четверых сыновей – все они, словно крошечные букашки в толще янтаря, замирали всякий раз, стоило этой певичке и танцовщице войти с кокетливой улыбкой на лице. А какие глупости устраивали, казалось бы, взрослые мужчины в попытках добиться благосклонности этой вертихвостки! Это решительно не поддавалось здравому осмыслению. И если сама Эржи все же прятала свою брезгливость под маской безразличной вежливости, то жене и матери, леди Кармине приходилось гораздо тяжелее. Последний раз процедура омоложения проводилась около тридцати лет назад и эффект практически сошел на нет. В огненных волосах начали проскальзывать серебристые пряди, на нежной коже проступали пятна и морщины, а кисти рук высохли так, что суставы выпирали подобно крохотным шарикам. Даже родная дочь признавала, что теперь уже мать сильно уступает Нессе в вопросах свежести красоты. Но слова о том, что «такому мужчине вовсе не нужна жалкая старуха» стали по-настоящему последней каплей.

Три месяца до начала Мистерий, Эржибетта фон Орлок

Эржибетта еще несколько раз сопровождала мать на процедуры, в основном, когда требовались вливания, где приходилось сидеть рядом и с опаской посматривать на хищную змею капельницы, игольчатой головкой исчезающей в теле женщины, явно терпевшей сильную боль. Пусть Йозеф и настаивал на необходимости остаться в клинике, но в итоге под давлением ему пришлось пойти на компромисс. Возможно, именно потому леди Кармине приходилось терпеть безо всякого облегчения. Это было в высшей степени скучное и не слишком приятное зрелище – наблюдать за тем, как постепенно бледнеет кожа, разглаживаются морщины, а вместе с этим иссыхает тело и выпадают роскошные алые волосы, чуть тронутые сединой. Несмотря на объяснения ювенанта о том, что это все из-за отсутствия постоянных наблюдений и возможности корректировать процесс в любое время суток, женщина упорно возвращалась в резиденцию фон Орлоков. С маниакальной одержимостью она искала там малейшие следы пребывания Нессы, легко [ну уж нет]одила их и устраивала грандиозные скандалы. У Эржи в такие моменты раскалывалась голова, братья продолжали игнорировать происходящее, а слуги с едва прикрытым наслаждением наблюдали за бесплатными фарсами.

Дни и ночи склеивались, перемешиваясь в один суматошный ком, разбавленный подготовками к церемониальному закреплению давно оговоренного брака. После долгих уговоров леди Кармина все же осталась в клинике на попечение мастера Йозефа и члены семейства фон Орлок смогли ненадолго вздохнуть свободно. Ровно до того момента, как прибыл сам жених в сопровождении своей свиты, из которой по-настоящему выделялась прибывшая из соседнего сектора леди Лорелей ле Саргон.

Иномиряне вообще всегда выглядели по-особенному в глазах Эржи, во многом, потому что разительно отличались от жилистых бледнокожих и темноволосых уроженцев Гримвойда. Само семейство фон Орлок также, благодаря кровным связям с секторальной знатью, могло похвастаться самыми причудливыми результатами смешения генов, вроде золотистых волос Эржибетты или алых шевелюр некоторых её братьев и сестер. Но Лорелей могла дать сто очков вперед каждому из своих спутников. Похожая на изящную беломраморную статую, с копной длинных платиновых волос, она к тому же демонстрировала обаяние и ум, так что с легкостью стала объектом всеобщего внимания для обитателей резиденции фон Орлоков в первый же день после прибытия. Личное знакомство с женихом для Эржи прошло как-то бледно и слишком быстро – почти сразу отец увел его обсуждать какие-то финансовые дела. Впрочем, общение с другими гостями не давало заскучать, так что два месяца пролетели практически незаметно и тихое возвращение леди Кармины не привлекло ничьего внимания. Пока Лорелей не спросила открыто, почему практически никто не навещает девушку из отдаленных покоев восточного крыла и чем же таким она больна.

-… мне кажется, что это просто несправедливо бросать её там! – спокойно улыбающееся лицо не несло на себе ни следа возмущения, да и звонкий голос скорее выдавал любопытство. - Пойдем, Эржи, навестим её!

Прежде чем девушка успела хоть что-то сказать в ответ, как на удивление сильная рука просто схватила за запястье и потянула за собой.

Четыре месяца до начала Мистерий, Лорелей ле Саргон.

Почему навигаторы так ненавидят эту систему, стало бы понятно любому, кто мог ощущать силу Эфира, ступи он на покрытую рокритом и пласталью землю Гримвойда. Обычный мир-улей, выгрызающий из недр планеты не совсем обычные полезные ископаемые. Родина её верных телохранителей, рассказавших немало любопытных историй о том, какие возможности здесь могут открыться для обладающего даже искрами проклятого дара. Попасть сюда было не слишком сложно, используя старые связи с секторальной знатью, да и отпрыск влиятельного семейства оказался весьма падок на женскую красоту. Правда, увидев малышку Эржибетту, можно было лишь пожалеть милашку, которой достанется муж, не умеющий толком пользоваться тем, чем его наградила природа. Впрочем, уж чего-чего, а мужского внимания здесь было более чем достаточно - братья фон Орлок оказались по-своему очаровательными, пока не стали слишком уж назойливыми.

В Марнае, ближе к огромному комплексу Официо Медикае, всегда было достаточно химических факторий, солидная часть которых принадлежала хозяевам особняка, у которых она любезно пользовалась гостеприимством в промежутках между разъездами по своим маленьким делам. Приобретя разными путями несколько сияющих кристаллов, радующих тонким флером Эфира, и заказав себе весьма интересное оружие, замаскированное до поры под трость, она, наконец, смогла расслабиться и позволить любопытству взять верх. В общем и целом резиденция фон Орлоков внушала уважение, здесь было на что посмотреть, а если возникнет нужда, то и спрятать пару-тройку отрядов штурмовиков. Коллекции семейства оказались весьма обширны и довольно типичны для людей подобного положения, потому также надоели очень быстро. Ради своего удовольствия можно было бы немного повтаптывать в грязь смазливую подстилку Германа фон Орлока, но портить отношения с тем, в чьем доме ты останавливаешься, по меньшей мере глупо. Знакомство с Эржи и её мягкое поддразнивание оказалось куда лучшим средством убить скуку и узнать последние новости. В частности, что Несса, по слухам, недавно омолодилась, и теперь старшая леди фон Орлок также [ну уж нет]одиться в клинике некоего Йозефа Кротца. Имя это оказалось весьма знакомым, потому выведанный адрес надежно уместился в памяти, выжидая своего часа.

Размышления о том, стоит ли возобновлять некоторые старые связи, остававшиеся после смерти леди-инквизитора Мур, которой она отдала давний долг, вместе с беспокойными ногами привели её в восточное крыло, где оставались еще свободные гостевые покои. Пожалуй, так можно было бы обойти все поместье, избегая стычек с фон Орлоками, но когда чьи-то прохладные ладони легли ей на плечи, заставив вскинуться и попытаться стряхнуть чужое прикосновение. Из этого ничего не вышло - хватка оказалась неожиданно сильной.

- Я не видела вас здесь раньше, леди…- немного слабый, но в целом мелодичный женский голос прозвучал почти возле самого уха, придавая испугу более приятные оттенки.

- Ле Саргон, Лорелей ле Саргон, - осторожно погладив пальцы на своих плечах, она повернулась, полная намерений отстраниться с легкой улыбкой переведя все в шутку, - а кто же вы?

Уже не припоминая, когда в последний раз с ней происходило столь неловкое знакомство, аристократка не нашлась что сказать, когда, обернувшись, встретилась взглядом с мерцающими алыми очами красивой огневолосой девушки. Пусть сияющие глаза самых разных цветов не были редкостью для уроженцев этого мира, но здесь было что-то иное, взбудоражившее “шестое чувство”. И это уже само по себе было интересным.

- Кармина фон Орлок, но для вас просто Кармина, - почти промурлыкала девушка, ничуть не стесняясь пробовать на ощупь то, что спереди [ну уж нет]одилось значительно ниже плеч, - прошу простить мои манеры, но я уже довольно давно ни с кем особенно не разговаривала… Вы так хорошо пахнете, не подскажите мне, что это за парфюм?

Два месяца до начала Мистерий, Кармина фон Орлок, урожденная Найткраш.

Пальцы сминали тонкое покрывало так, что под белоснежной кожей отчетливо проступали костяшки. Душивший кашель никак не желал отступать и на ткани отчетливо расползались все новые и новые темные пятна. Боль, свившая гнездо где-то под ребрами, пульсировала и переползала по позвоночнику к черепу, так что в глазах темнело. Беспокойное попискивание под потолком укололо сердце ужасом, заставив тело дернуться и свалиться с кровати, путаясь в покрывале, скользком от крови и слизи. Новая боль обожгла левый бок, а робкие попытки пошевелится отозвались громовым хрустом суставов. Первые крыланы появились дня три назад и поначалу показывались только за окном, но после рукокрылые твари каким-то непостижимым образом проникли внутрь, казалось бы, защищенного здания и преследовали ее всюду, не попадаясь на глаза числом более пяти штук за раз. Но даже любой ребенок на Гримвойде твердо знает, что крыланы всегда обитают стаями.

Виски словно сдавил раскаленный обруч, заставляя отчаянно стонать и давиться намокшей тканью, плотно прилипшей к лицу. В комнате стало ощутимо холоднее, а на ноги свалилось что-то теплое и пушистое, с легкостью прокалывающее покрывало своими коготками. Изнутри черепа словно провели жесткой щеткой, давая ощутить могущество, собранное из крошечных осколочков животного сознания. В это мгновение биение около четырех десятков крошечных сердец стало для нее ближе собственного. Они не собирались причинять ей вреда, они хотели помочь. Стать частью её стаи. В этом их природа не слишком отличалась от человеческой, заставляя собираться слабых вокруг кого-то более сильного.

Ещё несколько пушистых комочков сорвалось к завернутому в ткань телу, принялись активно распарывать материю зубами и когтями, добравшись до плоти пускали в ход крошечные язычки, слизывая с кожи кровь и слизь. К ним присоединялись все новые и новые, так что вскоре она оказалась буквально покрыта пищащим ковром из мохнатых телец и кожистых крыльев. Успокаивающее ощущение присутствия и тепло погружали в полусонное состояние, вызывая видения произошедшего совсем недавно.

Она была слишком неосмотрительна и позволила эмоциям возобладать, хотя то, что добром это все не кончится, было ясно уже тогда, когда ювенант уступил угрозам и ввел в кровь весь тот препарат что приготовил ранее. Не самый завидный конец для высокородной леди, но размышлять на эту тему не оставалось сил. Кармина окончательно соскользнула в бездну беспокойных сновидений, согреваемая сонмом самых опасных хищников планеты.

Два месяца до начала Мистерий, Эржибетта фон Орлок

Комната, куда её привела Лорелей и в самом деле была темной из-за того, что свет был выключен, а массивные портьеры – плотно задернуты. В воздухе и в самом деле стоял тяжелый запах болезни, только в пределах видимости никого не наблюдалось.

- Кармина! Радость моя, ты же не будешь играть с нами в прятки? – жизнерадостно спросила белоснежная красавица, вторгаясь в полумрак безо всякого страха. - Ох, осторожней, Эржи, тут на полу что-то есть!

Предупреждение немного запоздало, ибо возле правой ноги раздалось какое-то хлюпанье, а сама туфелька предательски заскользила, вынуждая взмахнуть руками в попытке сохранить равновесие. Возможно, что аристократка и растянулась бы там, на полу, если бы не своевременная помощь со стороны гостьи. Кровать, возле которой едва не произошло падение, выглядела мятой и чем-то вымазанной. Лорелей же подняла разорванные куски какой-то ткани и с интересом рассматривала.

- Прости, Лора, я как раз закончила принимать ванную и не успела толком привести себя порядок, - обернувшись на голос, Эржи даже не сразу поверила тому, что увидела, - вижу, вы с моей дочерью прекрасно ладите.

Полоса света позволяла рассмотреть замершую в дверном проеме юную девушку, которую легко можно было бы принять за младшую сестру Эржибетты. Мокрые волосы, чем-то напоминавшие мертвых змей, струились до талии, бледное лицо словно принадлежало человеку, пережившему пытку голодом, а радужка глаз теперь чуть заметно светилась ярко-алым светом, но все равно леди Кармина была узнаваема.

- Матушка? Это правда вы? – и снова ноги отказались повиноваться, заставляя против воли опуститься на кровать, - Это все…мастер Йозеф?

- Да, он настоящий чудотворец, дитя мое. Признаться, теперь мне даже неловко за некоторые свои слова, - было видно, что матери Эржи еще трудно твердо стоять на ногах, но упорство и гордость, очевидно, оказались сильнее, потому она медленно приблизилась к кровати и уселась рядом с дочерью, - но не стоит волноваться, к главному торжеству я уже вполне приду в себя. И, пожалуй, мастера Йозефа тоже стоит пригласить. Просто жду не дождусь того момента, когда надо будет показаться гостям.

Пара хищно-понимающих улыбок расцвела на белоснежных лицах и [ну уж нет]одиться рядом с ними в одном помещении сразу стало как-то неуютно.

- Вот это неожиданность! Теперь просто спать не смогу в предвкушении этого момента! - довольно хохотнула Лорелей перед тем как склониться и поочередно одарить сидевших короткими поцелуями в губы. Затем она оставила мать наедине с дочерью, причем настолько быстро, что это было сродни колдовству. Разговор длился долго, и разорванная ткань оказалась попросту забыта.

Мистерии, День покаяния, третий день, Йозеф Кротц

Великие гибнут на мелочах - одна из тех пафосных фраз, пришедших из глубин прошлого человечества, которые резали слух и заставляли презрительно кривить губы. Иронично, что сейчас именно она лучше всего отображала возникшую ситуацию. Кто мог знать, что твориться в голове у этой безумной старухи? И уж кем надо было быть, чтобы предугадать ее визит в лабораторию посреди ночи? К счастью, аристократка не могла понять предназначения всего расположенного там оборудования, но от этого легче не было. Сам факт, что женщина, вроде как бывшая полностью в его власти, угрожала стаб-револьвером дико бесило. Но леди Кармина в самом деле могла пристрелить его на месте, эта высокородная дрянь, бывшая на грани помешательства. Теперь оставалось только прикидывать, чем все может обернуться, и смотреть на массивную чашу, выточенную из местного сияющего алого кристалла. По бокам ее виднелись какие-то узоры, которым ранее он не придавал значения, считая всего лишь простым украшательством, но сейчас странная систематичность проступала все более и более очевидно. Не похожие на высокий или низкий готик руны были загадкой, которую не слишком хотелось решать. Именно в этот момент, когда всё, что он приобрел таким трудом после долгого бегства от прошлого, вылетало в сточную трубу, в голову закрались сомнения по поводу того, с какой легкостью ему продали опечатанное и запущенное здание старой клиники, пусть даже в старых райо[ну уж нет]. Здесь скрывалось достаточно тайников, в одном из которых он и нашел эту проклятую посудину, которую использовал просто как еще одну емкость. И надо же было случиться такому, что в ней хранился препарат, подготовленный для Кармины фон Орлок… От ужасных предчувствий хотелось скорчится, обхватив голову руками и заскулить, как побитая шавка. В ту ночь она вошла к нему в лабораторию как раз в тот момент, когда он следил за процессом изготовления новой партии товара и, направив на него ствол, потребовала сию же секунду сделать ей вливание с использованием всего препарата, что есть в наличии. Император свидетель – до самого последнего момента пытаться отговорить ту, что явно была не в себе, сродни подвигу, но увы, собственное оружие он легкомысленно оставил на столе, и дотянуться до него под прицелом не представлялось возможным. А уж когда леди фон Орлок и вовсе выстрелила в один из контейнеров с реагентами, он сдался и дал ей то, чего она так страстно желала. До того, как боль стала невыносимой, женщина продолжала держать стаб-револьвер.

Здесь его знали как ювенанта-исследователя Йозефа Кротца, тихого и замкнутого схоласта, помешанного на вещах, далеких от понимания простых людей. Правда была гораздо приземлённее, и то, что поначалу казалось идеальным прикрытием, катилось прямиком в задницу. И все из-за этой девки и её дохлой мамаши Нессы, провались она прямиком к демонам! Каким органом он думал, когда соглашался помочь избавиться от тела у которого была ядреная дурь вместо крови? Хотя ответ на этот вопрос вполне очевиден, легче от подобного осознания не становилось.

А ведь он и в самом деле чуть в штаны не наложил, когда леди кричала и билась в муках за дверью подсобки, куда он все же сумел столкнуть её на свой страх и риск. Хруст и звон битого стекла, треск ломающейся мебели и коробок с товаром, исполненный нечеловеческой муки вой, точно леди угодила прямиком в камеру пыток… Всё это хорошо было слышно даже за массивной дверью. Не смыкая глаз всю ночь и только ближе к утру осмелившись отомкнуть замок, чтобы обнаружить леди Кармину в разорванной одежде на куче мусора, некогда бывшего стеллажами с банками, коробками и прочими вещами. Кровавая слизь покрывала пол и стены местами так густо, что казалась шматами мяса, разбросанными здесь по неведомой причине. Тогда он заметил, что женщина, несмотря на легкие синяки и ссадины по всему телу, еще дышит. Всего за ночь госпожа фон Орлок исхудала настолько, что кости, казалось, вот-вот порвут её кожу. Но не это напугало его более всего в тот день. Рядом на полу валялся злополучный ствол, смятый точно листик бумаги...

- Здравствуй, Повар, - легкий серебристый голос, такой пугающе-знакомый раздался за спиной, отвлекая от мрачных дум и заставляя покрываться холодным потом, - жаль, что мы все-таки не сработались. Мне очень нравились твои яды. В них была некая толика таланта, которой так не хватает большинству добротных поделок. Но это прошлое, а я здесь чтобы задать тебе несколько вопросов, ты же ведь не против?

Мистерии, День Жатвы, восьмой день, без десяти минут полночь, Эржибетта фон Орлок

Долгожданный в семействе фон Орлок день помолвки младшей дочери с чрезвычайно выгодной партией волею злобной шутки судьбы выпадал на восьмой день Мистерий - праздничного десятидневья, где безудержный разгул смешивается с искренним покаянием, где распущенность и добродетель ходят рука об руку, а после вцепляются друг другу в глотки. “День Жатвы, темнейшая из ночей” - примерно так называют это время те, кто являет собой плоть от плоти этого мира. Веря в то, что в этот день самые страшные кошмары становятся явью, что все грехи, совершенные и неискупленные, могут лишить жизни, люди совершают самые дикие безумства. Конечно, за два последних дня силовики наводят порядок, но все, у кого есть крупица разума, на восьмой день Мистерий не суются на улицы, где вылезает самая гниль городов-ульев чтобы сойтись в схватке с фанатиками. Кровавая грязь, перемешанная с дешевыми праздничными сладкими плитками, от которых за милю несет химическими отходами, неверное мерцание хрономиражей в темных подворотнях и ужас мгновения, когда кошмары входят в мир плоти - вот, что такое День Жатвы. Управляющий уговаривал Германа фон Орлока перенести помолвку на другой день, но с тем же успехом мог бы пытаться пробить лбом рокритовую стену - для главы семейства орел на монетах трон гельт всегда значил больше того, что висел в часовне, а суеверия тех, кто был ниже его по положению, аристократу и вовсе казались сродни плевку в лицо. Но сейчас Эржи приходилось прочувствовать на себе все последствия такого решения - матушка отволокла её за волосы в банкетный зал, игнорируя жалкие попытки сопротивления и не стесняясь выдирать белокурые пряди каждый раз, как она запиналась.

Торжество практически ничем не отличалось от других роскошных по размаху событий в семействе фон Орлоков ровно до того момента, когда леди Кармина встала и довольно грубо попросила всех присутствующих заткнуться. Как только все взоры оказались прикованы к черно-красному наряду женщины, отец попробовал было возмутиться, но тут же подавился словами и беспомощно захрипел, пытаясь разжать тоненькие женские пальчики, сомкнувшиеся на его горле. В этот момент Эржибетта ощутила, как нарастает внутри черепа странное болезненное давление, а тело решительно отказывается слушаться. Ни закричать, ни дернуться - словно плоть превратилась в тюрьму, из которой нет выхода. С потолка свалился пищащий ворох крылатых теней и облепил замершую на своем месте Нессу, устраивая себе пиршество.

Откуда именно раздался невероятной силы вопль, Эржи не поняла, но как только она осознала, что свободна, то выскочила из-за стола, опрокинув стул с высокой спинкой, и бросилась прочь, не разбирая куда, причем не одна она так поступила. Все, что успели выхватить глаза девушки из этой мешанины, застряло в голове цветными пятнами: осыпающиеся с тела любовницы отца крыланы, которым столь сильный звук явно причинял боль, разбивающиеся бокалы, портящаяся на глазах еда, увядающие живые цветы и блаженное выражение лица матушки после того, как она слизнула кровь со своих длинных острых ногтей… И сейчас все осталось так же. Гнилые яства, винные пятна, напоминающие кровь, сверкающее крошево из хрусталя и стекла, замершие на местах изувеченные и объеденные трупы. Но большинству все же удалось сбежать, правда, неизвестно надолго ли.

Мистерии, День Жатвы, восьмой день, полночь, Лорелей ле Саргон

Ощущение могущества, протекающего сквозь тело и разум, опьяняло куда сильнее любого наркотика, когда-либо испробованного ею. Каждый вдох, каждый удар сердца - искушение зачерпнуть из потока Эфира как можно больше, пока тело не разорвет на части. Хотелось петь, смеяться, танцевать и устраивать мелкие каверзы, но вместо этого приходилось созерцать последствия отсутствия самоконтроля у других и остужать голову. К счастью, кто-то из фон Орлоков явно увлекался коллекционирование крошечных звучащих механизмов, потому отгонять звуками настырных летающих тварей не составляло труда. С теми, кто с двух ног опускался на четвереньки, было не в пример сложнее справляться, но недавно приобретенное оружие показало себя самым лучшим образом. Прямо как в те времена, когда она еще имела дело с агентами Трона, разве что сейчас приходилось заботиться о себе в одиночку. Определенно решение отпустить телохранителей, дабы те во время Мистерий могли вернуться к родным местам и исполнить обряды своей веры, было одним из самых лучших за все время пребывание на этом мире. Поверженное чудовище, частично напоминающее невероятно волосатого человека с огромными когтями на руках - вот лучшее свидетельство того, что еще рано говорить об утрате боевых навыков.

Сколько наркотиков, в среднем, потррепродукцияет самый обычный беспутный отпрыск аристократической фамилии? А сколько - отброс с нижних уровней? Ответы зависят от множества факторов, но на самом деле количество не так важно, как качество. Касательно последнего, тут Повар был настоящим талантом, правда в своих мыслях он никогда не поднимался к чему-то более возвышенному, нежели кошелек и содержимое трусов. Кто бы мог подумать, что именно это его, в конце концов, и сгубит? Не имея никакого представления о предыдущем владельце места, где его угораздило поселиться, или о некоторых особых минералах этого мира, он вляпался в грандиознейшее дерьмо и сотворил такое, на что иным еретикам могли бы понадобиться века. Пусть даже в самом страшном кошмаре он не мог представить подобного исхода, но когда незнание могло служить оправданием? Остановившись ненадолго перед зеркалом и с неудовольствием отметив, что прическа окончательно растрепалась, а мерцающее серебристое платье неаккуратно заляпано темнеющими пятами крови. К тому же подол пришлось немного укоротить и вышло чертовски неровно. Впрочем, такие мелкие неудобства можно было перетерпеть. Мистерии будут длиться еще два дня и никакой помощи раньше этого можно не ждать. Хорошо хоть внешних угроз не стоило опасаться, благодаря отличной защите поместья фон Орлоков, правда не будут ли намеренно выведены местные генераторы из строя она точно сказать не могла.

Полумрак и тишина банкетного зала заставили вспомнить, как она применила силу, чтобы прогнать назойливые комки меха, скребшиеся своим коллективным псевдоразумом о стены её сознания. Испорченная еда была досадным побочным эффектом, но уже сам факт, что удалось хотя бы на маленький шажок приблизиться по результативности к тому чудному звуковому оружию, приятно грел душу. Из живых сейчас здесь [ну уж нет]одились только трое - очаровательная малышка Эржибетта, её пока ещё прекрасная мать и, конечно, она, леди ле Саргон, собственной персоной. Крыланы, видимо, разлетелись по поместью, искать новую добычу. При каждом шаге осколки хрустели и глухо звякали, словно создавая какой-то определенный ритм. Чуть постукивая в такт своей новенькой тросточкой, она подошла к столу и принялась кружиться в одиноком танце, отдаваясь восхитительному ощущению силы Эфира. Впрочем, Кармина, не спешила обращать внимания, склонившись к дочери и, видимо, шепча ей что-то на ухо. Эржи сидела прямо, зафиксированная стальной материнской хваткой так, что не могла пошевелиться, но её милое бледное личико сейчас более походило на маску мертвеца. Лишь когда удалось подойти практически вплотную, леди фон Орлок соизволила оторваться и отпустить свою младшенькую, подарив улыбку невероятно темных губ. Бледная девушка тихо сползла под стол, поскуливая как загнанный зверек, прижимая ладонь к шее и явно не желая больше попадаться на глаза матушке.

Всего три шага с обеих сторон, легкий реверанс, приветственный кивок, взмах руки… И ослепительно-яркий луч, разогнавший сонм неверных теней, отправил в небытие голову прекрасной леди, с которой все же удалось урвать некоторое количество приятно проведенного времени до того, как она начала превращаться в чудовище. Впрочем, дело не ограничивалось только головой, зато теперь появился ценный опыт и познания о том, как оно бывает, когда стреляешь из мельты практически в упор. Из крохотной мельты внутри кольца на среднем пальце. Передозировка никому и никогда не приносила ничего хорошего и Кармина к концу этой ночи уже перестала бы окончательно быть человеком, а так ушла юной и красивой.

Скулеж под столом перешел во всхлипы, а затем в рыдания. Беззащитная избалованная девочка, решительно не готовая к тому, что её жизнь превратится в кошмар. Неужели и она была когда-то такой?

- Все в порядке, Эржи, - ручеек силы наполнил голос, делая его переливы мягкими и манящими, - все кончилось. Выйди ко мне.

Рыдания тотчас прекратились, и белокурая девчушка послушно вылезла из-под стола, раня ладони о мерцающее крошево. Обняв подрагивающую от страха аристократку и принявшись нашептывать всякие успокаивающие глупости, позволила силе свободно течь прямиком в чужую голову. Голос подействовал подобно наркотику, и вскоре младшая леди фон Орлок закрыла глаза и впала в забытье, давая возможность беспроблемно себя осмотреть. Не считая царапин, ссадин и наливающихся синяков, на правой стороне шеи удалось обнаружить два совсем крохотных пятнышка. Практически идеально, чтобы начать все сначала.

Когда игла инъектора вошла в вену Эржибетты, та вздрогнула, но не очнулась. Эта интересная история уже подходила к концу, и теперь оставалось изучать природу всего двух вещей - препарата с кровью и кристальной чаши. Главное все делать постепенно и наблюдать. Ждать. С пищанием стая крыланов снова возвращалась в зал, правда вместо того, чтобы снова атаковать, они опускались и по очереди лизали щеку или руки Эржи.

До того момента, когда хоть кто-то сможет ответить на призыв о помощи оставалось где-то еще два дня, в запасе покоились четыре сменных картриджа для кольца, да и кому-то еще наверняка повезло спрятаться и спасти свой зад. Жаль только, что сила станет затихать, возвращая ощущение беспомощности простого тела из плоти и крови. Даже темнейшая из ночей имеет свойство заканчиваться.

Изменено 1 ноября, 2016 пользователем Lord Lamer

[Вилоу Брауберг]

И вправду весьма интересен. :) *согласный писк няшных мышенек*

Изменено 31 октября, 2016 пользователем Вилоу Брауберг
Догадки и предположения - после 12.11.16

[Lord Lamer]

 ! 
Предупреждение:
Обращаю внимание на то, что от прочитавших требуется просто написать обзор и поставить оценку фанфику.
Угадывать авторов - НЕ надо.

Но если вам все-таки очень хочется поиграть в "угадайку", то все свои догадки желающие могут опубликовать вот в этой теме :)

[Architect Pryamus]

1. Честно говоря, нинапугалсо. Но отписано хорошо, вполне по-хелловински, я так понимаю, это отсылка на конфетных человечков или кого-то в том же духе.

5 ряженых детей из 10

2. И снова про детей и сладости? Но на этот раз гримдарковее и суровее. Я точно помню, что сам сюжетец раньше где-то был, и этот намного веселее. Мне понравилось.

7 засахаренных трупов 10

3. Не придираюсь к коротким предложениям, ибо грешно. Но окей, страшно и сурово, я напуган.

6 пунктов назначения из 10

4. Вот тут пришлось задуматься, вчитаться. Оно намеренно оставлено незаконченным, но уважу слог и композицию автора. Атмосферность передает, хоть и не убоялся особо.

8 ездовых пауков из 10

5. Вот! Вот он, хороший фанфик про Похмелоуин! Правда, сам Хеллоуин тут только так, в виде минорной декорации, но весело и хорошо.

9 трясущихся рук из 10

6. Ну... Окей, все б сошло, но тогда бы хоть не произносить слова "вампир". В целом задумка годна. Но могло быть куда лучше.

7 рогатых Несунов из 10

7. Странноватый фанфик, но в целом очень неплохой. То, что надо. Пешы исчо.

9 хрустальных шаров из 10

8. Пожалуй, 10 поставлю тут, придраться не к чему.

10 кровавых графинь из 10

[Grím]

отсылка на конфетных человечков или кого-то в том же духе

нурглинги же

[Architect Pryamus]

нурглинги же

А я почему-то сразу подумал про Сэма. Который из ужастика Trick 'r Treat.

А хде все рецензии? )

Изменено 2 ноября, 2016 пользователем Architect Pryamus

[Lord Lamer]

А хде все рецензии? )

Меня вот тоже интересует этот вопрос! =) <_<

Активнее товарищи - тут никто не кусается, хотя в некоторых конкурсных текстах встречаются кусачие индивиды :image155:

Внимание!

На страницах хэллоуиновских фанфиков (см. 1-е и 2-е сообщения топика) вы найдете: и всевозможное выпрашивание сладостей вперемешку с демоническими колядками, и странствующих рыцарей с ведьмами, и каннибалов с вампирами!

Есть кое-что и на рейтинг 18+ не только из рубрики "насилие", если вы понимаете, о чем я :blush:

Есть за что поругать и есть кого похвалить! В общем, надо читать, комментировать и ставить оценки!

Не стесняемся!

Кто еще, если не вы, расскажет авторам, как надо и как не надо?!

Ау! Эстеты и ценители, где вы? :)

P.S. Конкурсантов это тоже касается - мне пока только один добрый молодец отправил свои заметки.

Дамы и господа, демоны и демонетки, вампиры и вампирессы, активнее, товарищи!

[Vasheska]

Прошу пардону у меня работа сумасшедшая перед праздниками ибо приближается Конец Года, что для филиалов Администратума означает возню с отчетами. Но к выходным ближе напишу.

[Kот]

А хде все рецензии? )

Кот ещё не дочитал.

[Lord Lamer]

Но к выходным ближе напишу.

Если девушка все-таки приходит на свидание, то это не считается за опоздание, даже если ждешь ее во вторник, а пришла она в воскресенье =)

Ничего! Подождут фанфики встречи с тобой - осчастливишь их чуть позже :P

P.S. Но не позднее 12.11.16! >

Кот ещё не дочитал.

Ждем-ждем! Ждем отзывов всяких: и таких , и даже таких :image195:

[Lord Lamer]

Участник №7

1) сказ о том, как нурглинги мужика ограбили

гг неприятный, какой-то, пардон, мрачный колдырь

интересно интерпретирован праздник, написано, как мне кажется, хорошо

7/10

2) оскорбление чувств верующих

неплохо, интерпретации под ВХ нет, но есть гримдарковая реакция населения

похоже на первый рассказ, только гг не мрачный колдырь

7/10

3) что происходит?

ну такое, ошибочки, и вообще я чесгря не понял посыла

мику ябсжег - ей снятся сны про инквизиторов-идиотов, это имхо ересь!

4/10

4) "пока на столе не задребезжала колонка внутренней связи. Даже не оглянувшись, он хрипло процедил" - че он такой раздражительный? дребезжащие колонки надоели?

"С ужасающим скрипом отворились резные створки" - ну ладно, если к нему часто заходят, его раздражительность можно понять

"сардонически усмехнулся посетитель" - еще и такие типы ухмыляющиеся ходят

"Дёсны Кардая едва заметно побелели, настолько сильно он сдавил зубами мундштук." - на этом моменте я уже подумал, что к концу этого персонажа ждет нервный срыв, ему бы в отпуск

тут я пролистал в конец, переживая за душевное здоровье Кардая, и узрел, что рассказа длинный и построчное комментирование до добра не доведет

в самом начале логическая дыра, сначала Кардай жалуется, что у него под началом сплошные немощи и инвалиды, некому порядок навести, а потом внезапно выезжает дивизия элитных чуваков на танках - ну фиг знает, как так у него не вышло банды к ногтю прижать

я не совсем понял, зачем заменять обозначения единиц времени какими-то странными словами

непонятно, сфигали весь такой благодарный генерал предупредил своего другана о таком мероприятии, только когда тот сам к нему пришел - а если б он не пришел? ну и скотина же этот Кардай!

и совсем непонятно, что вообще толкнуло Видара врываться в конце, чтобы умереть

написано, по-моему, хорошо и интересно, только перебор с бесцветными голосами, скрипящими дверями и сардоническими усмешками

8/10, поставил бы 9, но концовка подкачала

5) денщик Пьер и нога на костре

разговор с сестрой выглядит забавно, я б еще воткнул шаблонных фраз

непонятно, зачем им было заходить в деревню, чтоб им показали дорогу - они же и так знали куда идти?

"На костре человечья нога!" - ну еп, они ж КАРНИБАЛЫ! ох уж эти гвардейцы, поменяй одну букву в слове и уже ничего не поймут

в общем, неплохая история, простенькая и с кой-какими недочетами, но неплохая

8/10*

а на самом деле в конце своего сообщения я пришел к тому, что ставлю 10/10

6) Саботон и Влад Тыкающий

я начал было построчно комментировать, но тут так много глупых моментов, к которым можно придраться, что выйдет длиннее, чем сам рассказ

ниочень!

4/10

7) я сделяль

8) аристократия и сложная хронология, и вообще все сложно

я периодически натыкаюсь на конкурсах на такие вот рассказы, которые заставляют меня чувствовать себя неполноценным - СЛОЖНА! я, как говорится, не ребусы решать пришел

тетка с мельтой в кольце (с мельтой... В КОЛЬЦЕ?!) - она еретичка или нет? я так и не понял, она бывшый аколит инквизиции или злостная еретичка?

этот йозеф какой-то лопух, если он скиловый химик, посуду-то он уж точно не будет использовать рандомную из старого шкафа

написано, конечно, отлично, но от имени всех кому сложно (ну как минимум от себя лично), я балл сброшу за сложность, и еще один балл за логическую дыру в действиях йозефа, это ж основа всего сюжета

8/10

* надо бы поставить какому-нибудь участнику 10, очевидные претенденты - №8 и №4, но т.к. у меня имеются к ним претензии, описанные выше, я возьму и внезапно поставлю 10 денщику Пьеру и его офицеру, как его там! после прочтения 8ого чувствую с ними духовное родство, они тоже не очень сообразительные

Примечание от LL:

Если кого еще смущают мельты в кольцах, то вот вам немного бэка про джокаеро (см. раздел Пальцевое оружие)

[Lord Lamer]

Участник №1

#1

Это мой. Ну и да, детишки - дедушкины внуки. Думаю как-нибудь потом посерьезнее развить идею улья, заключившего договор с Нурглом.

#2

А этот похож на мой, забавно. Только наказывают за другое. Чем-то напомнило ужастик “Крампус”, хотя праздник не тот.

Просто и со вкусом плавленых конфет.

Из недочетов отмечу парочку:

кудрявые волосы непонятного серо коричневого цвета

Лампы в этом тупиковом ответвлении светили тускло, и то и дело мигали. Пока Напоминание возился в ключ картой

Старший инспектор по управлению хомо ресурсами блока заявил, что…(тут, по-моему, дефис должен быть)

Из придирок:

Рядом с самоубийцей всегда [ну уж нет]одят записку со словами: «Я видел, я понял».

Самоубийства ведь одновременно или почти одновременно произошли, поэтому “всегда” не очень естественно звучит. Лучше было бы как-то так: “рядом с каждым самоубийцей найдены записки с одними и теми же словами”.

В финале какое-то ощущение незаконченности есть. Все-таки священнику-фанатику вызывать демона во имя Императора - это ему очень сильно надо было Имперское Кредо на глобус натягивать. Как он дошел до жизни такой - непонятно.

Оценка 7/10

#3

Идея неплоха своей непонятной чертовщиной и призраками не то несостоявшегося прошлого, не то будущего. Но хватает недочетов, которые портят впечатление.

Ошибки с пунктуацией и согласованием. Например:

Утром, сверху на нее спустили приказ о проверке сертификатов на карапасы отправленных в полки в прошлом году. Похоже где-то нашли брак в карапасах отправленных с этого мира и теперь проверяют все. Но пока они все проверят и выпустят какое-нибудь решение, солдаты носящие эту броню уже умрут от старости.

В этом отрывке одна лишняя запятая, пять недостающих и “карапасы отправленных”. Кроме того, много близких повторов (“отправленных”, “проверяют-проверят”). Для борьбы с этой проблемой можно пользоваться синонимайзером, это помогает расширить активный вокабуляр и затем использовать его уже самостоятельно.

И так по всему тексту. Вот еще:

Мика убила на этот срочный и бесполезный приказ целый день (при том что этот отчет должен быть готов еще вчера), а ведь у нее есть своя работа, нужно было сделать ведомость распределения амуниции.

Мика половину своего рабочего времени убивала на такие бесполезные бумажки, вместо того,

чтоб делать свою работу. Но ей была нужна эта работа.

убила день, убила время, работа, работа, работа...

Здесь можно заменить одну “работу” на “обязанности”, другую на “должность” или “место”, и будет хорошо.

Унылость и однообразие труда клерка получились весьма убедительны.

Идем дальше...

Посреди комнаты стояла освещенная солнцем зеленая полянка

Окей, я понимаю, что тут действует варп, но даже очень сильное колдунство не может заставить полянку стоять. Она может раскинуться, она может зеленеть, но стоять - нет. Это ж не роща.

- ... И давайте живей ставьте экзорциста и освятите все тут.

Тут тоже к человеку применяется слово, более подходящее к предмету мебели.

И тут раздался треск разрываемого пространства, смешанный со страшным треском разрываемой плоти, сухожилий и костей.

Треск разрываемого два раза за одно предложение.

Слишком много “вдруг”, “внезапно” и тому подобного.

Демон стоял напротив него держал в лапах его недостающий бок

Вот не знаю, тут должен быть комический эффект по замыслу автора или нет? “Беспокоят свисающие бока? Хотите избавиться от них? Обращайтесь к Кха’нгра’гррк’хриэлю! Стопроцентный результат!”

А, ну и наконец… смайлики? Понятно, что праздник у нас несерьезный, но этим пиктограммам в литературе не место.

Общая оценка 3/10 (если б не бок со смайликами, было бы 5/10)

#4

Чувствуется обширный и интересный сеттинг за этим фанфиком. Развитое и вполне цивильное общество умудряется существовать в мире, где по небу, освещаемому варп-светилом, летают демоны (даже странно, что массовая одержимость финала не произошла гораздо раньше). Надеюсь как-нибудь в будущем увидеть в разделе что-нибудь еще про этот мир.

Написано хорошо, грамотно, аж приятно.

Не люблю, правда, всяких ни о чем не говорящих терминов - очевидно, что под тсархом подразумевается что-то около часа, а хиш - это просто местный мистер или господин. Добавляют они ровным счетом ничего, только утяжеляют восприятие.

Есть и кое-какие блошки:

Даже лорд Эрих был не против возникновения вас

Ну вот почему не “против вашего появления”, “учреждения вашего культа”?

размолотой в фарш питательной пасты

Фарш - он покрупнозернистее пасты будет, поэтому размолоть пасту в фарш представляется затруднительным. “Находят размолотыми в питательную пасту”?

цепляясь за разорванное гидростатическим шоком горло

Гидростатический шок (если он вообще существует как поражающий фактор огнестрельного оружия, на что есть разные взгляды) обычно ассоциируется со сверхвысокой скоростью пули, а тут лазерные лучи, которые по идее должны были дырку в шее прожечь с тем же эффектом. Не, я понимаю, футуристическое оружие всякое умеет, но тут как-то глаз зацепился.

Поскольку красиво, эпично и сюжетно, даю число Тзинча.

9/10

#5

Цитатки-цитаточки, отсылки-отсылочки! Радуют глаз и душу. Сам текст тоже. Читать интересно.

Честно, даже придраться не к чему. Единственно, что раздражает сестра битвы с ее постоянным “на все воля его”, но это так и задумано, полагаю.

Финал отличный. Да, это она, круглая десятка!

10/10

#6

Первое же слово фанфика - “саботон”. От слова “ботинок”, что ли? У меня нехорошее предчувствие…

В фрегате было электричество и жизнеподдерживающая атмосфера.

Такие вещи можно подать красивее и ярче: описать, как горят светильники под потолком, чем пахнет воздух, вполне пригодный для дыхания по показаниям приборов доспеха, ну и так далее. Короткие фразы - это нормально, но когда все повествование из них состоит - не очень.

Остальной круг разбрёлся по судну, в поисках критический важных систем.

Надо было пользоваться услугой бесплатной вычитки, которую предлагал Ламер. Такие баги нужно давить.

столь бессмертное существо из голода

Нельзя быть более бессмертным, чем другой бессмертный, соответственно, и “столь бессмертным” тоже быть невозможно. Да и состоять из голода как-то не очень представляется.

Диалог “ты демон - я не демон - покажись, недемон” опять повеял непредусмотренным комизмом.

ибо вы кошмарное зло, а я лишь кошмар из глубин истории

Это очень странная мотивация для вампира.

Хор обернулся и схватил гуманойда с пепельной кожей и красными глазами

ГуманоЙда? Никак, еще и могучего воЙна? Ну все, держите меня семеро.

Внезапно рука разрубилась в локте в брызгах крови трансчеловека.

Потому что Рагнар не был человеком (с)

Тварь отскочила от астартес и оскалилась клыками.

Сморщилась лицом и чихнула носом.

Существо помахало ему его левой рукой.

Тварь мгновенно переместилась на десять метров вправо.

- Пора представиться, я Влад. Вампир и маг, немного некромант.

Ты Марти Стю, вот ты кто.

- Я уже давно мёртв, и, если ты ещё не заметил, демоны боятся меня, а вы транслюди мне не ровня, так как вы всего лишь люди, а я нежить.

Вампир сильнее демонов и транслюдей, потому что он сильнее. Окей.

горел красным адским огнём. Нет, не адским, ад за нас.

Ци открыл рот с длинными клыками, которые выбили металлические протезы.

Не, ну вот тут парочка неплохих образов (хотя и так себе сформулированных) имеется, так что, возможно, не все потеряно.

Вампиры Императора - тема богатая, это и Кровавые Ангелы, и культы смерти, любовницу Чевака можно припомнить, и еще придумать ряд вариаций на тему кровавого причастия и всего такого прочего. Но в таком виде… не пойдет.

2/10

#7

Не очень верится в кровь, капающую с раскаленного силового меча. Она разве не выгорать должна?

Читается ладно и годно. Багов то ли нет, то ли глаз замылился. Ну, есть некоторые повторы, вторую “пульсирующую сеть сосудов” можно было бы заменить на что-то синонимичное, “ пространственный обман в пределах столь малого пространства”, опять же… но рассказ хороший, так что это простительно.

Немного не понравился отрывок “обратился к гроссмейстеру с просьбой дать ему годовой отпуск. … Гроссмейстер просьбу удовлетворил.” Канцеляритом попахивает. Не по-рыцарски как-то.

Майндфак на отличненько вышел. Финал по-хорошему грустный.

9/10

#8

Того момента, когда он прекратится совсем, и придется вылезать из своего импровизированного убежища, дабы в полумраке комнаты выползти к размытому пятну света, чтобы снова заполучить источник спасительных звуков, застывшая в шкафу среди различных одежд девушка ожидала с ужасом.

Ой-ой. Лютый страх эти замысловатые переплетения словесных конструкций, перемежающиеся с не всегда подходящими эпитетами, так что предложение становится настолько длинным, что его впору разбивать на два, если не три, в меня вселяют. Многое можно убрать без потерь для качества, как мне кажется.

в котором дразнящее поблескивала

От ужасных предчувствий хотелось скорчится

темнеющими пятами крови

В этих излишних конструкциях куда как проще потерять из виду опечатки.

небольшой крылан. Повертев уродливой башкой

Ну вот зачем так, а?(

Ладно, если серьезно, то произведение стильное, атмосферное и тематичное. Вот такими должны быть вампиры в сорокатысячнике. Хоть я этих клыкастых ребят в принципе не очень люблю, но и их можно хорошо приготовить.

8/10

На этом все. Спасибо всем участникам, терпения и сил дальнейшим комментаторам!

[Manitu]

Товарищи, нет нужды говорить что все старались, напряглись и прочее.

Все-таки бумагомарние и клавишестучание сейчас не в части, вас никто особо не оценит, вас никто не полюбит. Мы все умрем надежды нет и прочая и прочая.

Однако прося мил пардона и размахивая шляпой приношу искренние респекты в Вашу честь.

Организатору за конкурс и работу, участникам за неопускание рук и работу.

Несмотря на как мне казалось сомнительную и загадошную тему Конкурса работы удались.

В век шлака от ГВ как мне кажется это определенно уровень. Наш уровень.

Все таки варфордж в части фикшена не теряет планки. Конечно нет опусов Лапши и Лукина в части петросянства, но сурьезность, суровость и жесть сохраняется.

Оценки.

1-Хорошая сказка атмосферная. Напомнило серию из Мистера Бина, когда к нему дети пришли,песни пели и клянчили подарки. Правда Бин то дверь закрыл, после того как послушал песенку. 7 баллов.

2. Все зло от конфет. Я всегда знал. В целом, как то немного рвано на мой взгляд, но достойно. 7 баллов.

3. Чет сурово как то всех убили, всех замочили. Но немного уныло, надо выписать инквизитора, солдатьев несколькими черточками. Можно негативными.А тут бац бац. и усе. 6 баллов.

4.Суровей. Много хороших ярких предложений и оборотов. Я честно отношусь к Хеллу проще, но от гримдарка до петросянства рукой подать(вспомним Всадниковского Гроу). Однако 8 баллов.

5. Как то ненавязчиво вспомнились старые добрые итальянские ужастики. Ад каннибалов и прочая шляпа. Но тут все поритмичней. Завязка, развязка,все дела. Автор трудился, автору 9 баллов.

6.Как мне кажется уж слишком навязчиво мелькали Влады и прочие. Может надо просто Цепеша впендюрить? или Колосажателя, или на аглицкий перевести или альтернативу. Впрочем 6 баллов честно заработаны.

7. Не кисло. Баба яга видать сильная попалась.9 баллов.

8. Пара предложений перегружены деталями, а так все красиво. Наверное лучший рассказ. Хотя, могу быть и не прав. Если можно поставить 9,5 то поставлю.

Как то не ритмично идут оценки, голосуйте мэтры и чернь пусть подтянется.

Голоса как плебеев так и патрициев у нас ровнее ровно.

С уважением, За святую империю

[Lord Lamer]

Ах, что делается-то!

Если можно поставить 9,5 то поставлю.

Еще спрашиваешь? :image044:

Тебе все можно! :love:

* шепотом в сторону * я при подсчете потом округлю :image078:

И тебе, Маниту, спасибо и искренний респект за то, что принял участие в голосовании!

Думаю, что для участников твои отзывы вполне могут быть чем-то вроде особого приза внезапно специально приглашенного жюри ;)

[Vasheska]

А где еще оценки? :? Это все что ли? Один Маниту канеш десятки стоит, но почему бы и не побольше?

[Lord Lamer]

Участник №3

1. Рассказ написан хорошо, читать интересно, но сюжет немного простоват,

по мне нужно было взять другого перса, а не пьяницу забулдыгу,

из за него (лично у меня) терялось сопереживание герою.

Как часть целого (как небольшая арка) этот отрывок очень хорош,

а как самостоятельная вещь как то мне не зашло.

7 из 10

2. Этот рассказ похож на второй, но немного другой,

судя по всему оба этих произведения об одном и том же мире улье

по которому давно плачет экстерминатус :D

Читать его тоже было легко, хоть первый на мой взгляд лучше написан,

но здесь сюжет более интересен.

7 из 10

3. Этот мой. Немного объясню свой рассказ, вдруг кто не до понял его.

Мика скрытый псайкер, потенциал которой усилился из за потери дочки.

Заброшеный дом в этом рассказе был настоящим.

Это место, где грань между реальностью и имматериумом стала очень тонкой,

что даже самые слабые псайкеры могли творить в этом месте чудеса.

Дети тоже были настоящими (ну кроме Таи, её призрак вызвала Мика)

Девушке в конце просто повезло разминутся с инквизитором,

иначе она тоже исчезла бы, как и этот дом.

Но ей все равно было горько, что она не смогла спасти детей,

так же как когда то не смогла спасти свою дочь.

4. Этот рассказ тоже хорош, видно что автор конкретно посидел над ним.

одно только малюсенькое замечание, очень много незнакомых слов, которые отвлекают от текста.

А так все отлично написано.

8 из 10

5. Очень хороший рассказ, мне он понравился,

хотя возникают некоторые логические вопросы насчет хаосмарина,

трофеев Корассон с флагмана имперцев и внезапно мелкая захолустная деревушка,

по скудншму описанию выглядящая не больше 10 - 15 домов.

Это вызывает некий диссонанс. События большие, а локация маленькая.

8 из 10

6. Тоже хорош и интересен. Мне понравился перс - древний нелюдь.

Но вот имя и слово вампир, как мне кажется не смотрится тут, выглядит лишним в тексте.

Убрать бы из теста его объяснения, то что он вампир и что его зовут Влад.

Он не обязан отчитыватся перед этим сопляком о том, кто он и откуда он.

Оставить лишь его презрение и насмешки и было бы отлично.

7 из 10

7. Отличный рассказ мне нечего сказать кроме похвалы. Все на своих местах.

9 из 10

8. Молодец.

10 из 10

[Manitu]

Господа как и ожидалось кулики будут хвалить свое болота. Прочая публика сюда не захаживает. Надо вам думать кто виноват и прочая.

[Lord Lamer]

Господа как и ожидалось кулики будут хвалить свое болота.

Спокойствие, только спокойствие! (с)

У нас в закромах найдутся и весьма оригинальные оценки В)

------------------------------

Участник №8

Ночь Святых 5/10

Что бы ни говорили другие, но лично мне кажется, что сей рассказ отлично отражает первоначальную природу праздника, когда еда и прочие вкусняшки предназначались гостям не от мира сего. Простенько так написано, пара моментов с ГГ позабавила. И добрые детишки Нургла что даже не облобызали напоследок. Правда кухню придется вилкой чистить. :rolleyes:

Сласти-страсти 4/10

Похоже на первый рассказ, особенно по духу, даже удивительно просто. Наверное, авторы сговорились. <_< Если бы отца звали Милониусом, поставила бы больше, каюсь-каюсь. Мотив с детьми чуток подзатянулся и подзапутался, но со священником просто блеск. Костюмы улыбнули, да.

Дом с привидениями 5/10

Что это было, Нейхем, что это было? (с)

Наткнувшись на мотив головной боли, показалось, что речь пойдет о тех милых штуковинах что оккупируют мозг псайкера, а потом приводят к смерти и прочим няшным последствиям, но нет. То ли временная петля, то ли день сурка, то ли просто измученные потуги моска и при чем тут тема конкурса яннп. Хотя написано, в общем-то, хорошо. :-

Потерянные души 8/10

Тяжела и неказиста жисть простого хаосита. «Мятеж наоборот» порадовал. Даже очень. Хотя и снова янпп при чем тута тема конкурса, но сие и не так страшно. Немного правда автор снова загнул, человеки ведь и не понять могут интриг. А так за Императора! Гидра Доминатус! :rolleyes:

Мясо для мучеников 9/10

Прямо таки пахнуло Соломоном Каном, что-то такое от товарища Роберта, ммм лампово! Немножко до мэтра не дотянули, правда, но внезапности таки внезапны. Концовка немного смазывает все впечатление, но отсылка к мексиканскому Дню Мертвых - это ня! И таки мясо тут есть. =)

Дозор 1/10

Что это было, Нейхем, что это было?(с)

Это история про сверхчеловеков-маринов или про маленьких детишек типичных подростков из фильма ужасов? Довелось мне смотреть кинцо "Дракула 3000" (редкостные фекалии, кстати), где оные события на космических корабликах происходят, так вот похоже автор захотел запилить «Дракулу 40k» и в итоге вышла та же самая субстанция. Саботон улыбнул.

«Пора представиться, я Влад. Вампир и маг, немного некромант.»

"Вместо тысячи воплей..."

:oops: *мороженку держу, к Просперо приложу* <_<

Предел решимости 6/10

Таки написано хорошо, но снова тут у нас видения/день сурка/временные петли. Однозначно лучше третьего рассказа, даже повеяло духом «Карающего огнем» (да покоится FB в мире!), но все испортило пораженчество. Серьезно, помахали конфеткой и спрятали, словно ничего и не должно быть. Может иногда и благоразумно сие, но фу такими быть. <_<

Реювенация

Повторы, повторы, повторы… аррррргх! >_< Даже после трех чисток выявить удалось не все. Срочно беру в руки вилку и начинаю снова чистить!

Собственно самые пошлые сцены были аккуратно вырезаны, а на отношения меж Карминой и Лорелей оставлены исключительно намеки (ну малоле дети читают). Также убрана сцена, где из Йозефа выбивают гуано просто потому, что она особой роли не играла. Собственно бедняга уважал тока химию, позабыв про варп и прочие вундервафли (собственно на эти грабли в вахаме наступают с завидной регулярностью, Абнетт свидетель). Хронология тут нужна, иначе запутанности. Отдельная благодарность ЛЛ за терпение и большое ему ня! ;)

Отсылок в тексте чуть более чем дофига, потому кто увидит больше - тот молодец.

"Ну и конечно не будем забывать про нашего спонсора - няшную мышеньку! ^_^"

Минутка пояснения:

“Крыланы - плотоядные стайные твари, обитающие в заброшенных зданиях и тоннелях ульев Гримвойда. Напоминают летучих мышей, разве что крупнее и уродливей. Самые большие могут достигать размеров силового кулака (для маринов). Обитают в стаях, имеют некое подобие коллективного сознания, применяя пси-подавление в отношении своей добычи и врагов. Не переносят яркого света и громких звуков. Живут, в среднем, десять-пятнадцать лет. Могут быть приручены псайкером или человеком с сильной волей. Нередко служат объектами охоты для обитателей подулья, которые травят их ядовитым дымом. Долго [ну уж нет]одится в одиночестве не могут, за исключением тех случаев, когда удалось сформировать прочную ментальную связь с существом другого вида (в частности - с человеком).”(с)

[Вилоу Брауберг]

Господа как и ожидалось кулики будут хвалить свое болота. Прочая публика сюда не захаживает. Надо вам думать кто виноват и прочая.

Плюнуть что ли на анонимность и расчехвостить в хвост и гриву, что ли какой нибудь рассказ. Хммм..

Восьмой по мне немного переоценен. Все ему ставят высшие балы, но седьмой и пятый лучше, они читаются интереснее и там поменьше воды. :)

А Дозору как мне кажется, сильно занижают оценки, он неплохо написан, интересно и тоже легко читается. Тем более вампир няша же :)

Изменено 7 ноября, 2016 пользователем Вилоу Брауберг

[Lord Lamer]

Плюнуть что ли на анонимность и расчехвостить в хвост и гриву, что ли какой нибудь рассказ. Хммм..

О, да! Наконец-то! Давно пора - расче... :oops: высказываться так, как считаешь нужным.

Говорю же постоянно: пишите в отзывах, чем понравился фанфик, а чем - нет.

И анонимность этому никак не мешает ;)

У каждого автора есть возможность написать все, что ему думается о работах коллег-фикрайтеров, в своих отзывах, сопроводив их соответствующими оценками.

Не надо стесняться ставить ни минимальные, ни средние, ни высокие оценки - опишите, как восприняли именно вы прочитанный текст, и ставьте ему нужный, как считаете, бал :)

Восьмой по мне немного переоценен.

Вот она – слава! =)

Эта, возможно, даже круче, чем высший бал от Маниту. Я серьезно В)

[Kот]

Предупреждение: всё, изложенное ниже, является оценочным суждением.

1) То, что именно этот рассказ оказался первым - одновременно хорошо и плохо. Хорошо, потому что этот рассказик прекрасно "задал тон" конкурсу, а плохо - потому что ждёшь остальных рассказов в том же духе, а получаешь... То, что получаешь. :)

Лёгкий анбэк, по моему мнению - "еретические" празднества в Империуме - ХЗ, ХЗ... Да и демонятки сожрали бы бедолагу в качестве аперитива перед конфетками.

Но всё равно - 8 полновесных баллов. Хороший рассказ.

2) Вроде бы "то же самое"... Но нет! Кого вызвал чокнутый мо[ну уж нет]? Демона? Изготовил демонхоста? Какую-то варп-тварь, "неизвестную науке" призвал? Идея хорошая, но вот эта неясность всё портит. Поэтому - 6 баллов. Рассказ не понравился. (Кстати, оборвав его на гибели заигравшихся деток, автор только выиграл бы. В этом случае недосказанность могла бы сыграть.)

3) Круговорот времени, цельнотянутый из "Аниматрицы" волшебный домик с детками, который разрушают плохие дяди... Это хорошо. Эклектика никогда не вредила суперэклектичному миру сороковника. Ровный рассказ. 7 баллов.

4) Вот этому рассказу я мог бы поставить десять баллов... Но на другом конкурсе. Очень длинно. Явный задел на что-то серьёзное. (И я прекрасно понимаю автора. Сам такой.) Мир под властью хаоса (Тзинч?), кое-как сохраняющий структуру - очень богатая тема. И праздники типа Хеллоуина тут как раз к месту. Но повторяю - очень длинно. И очень "серьёзно". Так что - 6 баллов. (4 в уме, но это если автор напишет "есчо".)

5) Солдатский рассказ. Очень люблю солдатские рассказы. "Гвардия погибает, но не сдаётся!" И коррапченый Астартес - как отсылка к классике типа "Инквизитора". Второе место и 9 баллов.

6)Дракула в космосе. Ага. А также Ф. Крюгер, лепрекон и сенобиты в полном составе. Нафег-нафег, худший рассказ, издевательство над Несущими Слово. 5 баллов. (Поставил бы меньше, но некуда. Всё-таки, старался человек, видно.)

7) Это больше похоже на фентези, но тоже лихо закручено, как и №3. Те же 7 баллов.

8) Лучший рассказ в этом потоке, по версии Кота. Слегка превышен обьём - но это единственный минус. Автор №6 - учись, как надо раскрывать вампирскую тему. 10 баллов.

И это всё, что Кот хотел сказать по этому поводу.

[Vasheska]

Инфарми лучше беззвестности, однако. :rolleyes:

Касательно "Дозора" - я лично не поняла тамошний юмор (если он там и был), может и другие тоже его не понимают.

Кот пришел! Ураааа! =)

[Lord Lamer]

 i 
Уведомление:
Это Кот.
Кот не прошел мимо, а прочел конкурсные фанфики (раз-два-три-четыре, пять-шесть-семь-восемь), написал на них отзывы и поставил оценки.
Кот - молодец.
Будь как Кот.

[Dammerung]

Плюнуть что ли на анонимность и расчехвостить в хвост и гриву, что ли какой нибудь рассказ. Хммм..

Думаю, после деанонимизации можно будет устроить разбор полетов - кто из писателей/комментаторов неправ и почему. У меня руки чесались после прошлого конкурса написать предъявы тем, кто не так понял мое творение, но увы, приехал инквизитор и забрал на мир смерти, а после возвращения гробокопствовать не комильфо было.)

(алсо, проснулась пара идеек насчет вампиров в космосе...)

Изменено 8 ноября, 2016 пользователем Dammerung