"Ибо мы - Азур"

[Danselheim]

Только сейчас обнаружил данное творение! Без комментариев! В ожидании прродолжения... Спасибо автору!!!

[Импер]

А я думал продолжение (

Девушка в моей партии играет хайэльфа, дал ссылку. Говорит, что второй раз перечитывает )))

[A_095]

я уже раза три прочитал)))в метро от скуки

[Barristan]

Прочитал на одном дыхании, БигКет мастер пера! Как и все жду продолжения. :rolleyes:

[Бозурбай]

Прочитал, понравилось) Автор, пиши еще!!!

[General Akamoto]

Кстати, вопрос к автору - а продолжение-то когда?

Изменено 26 апреля, 2012 пользователем Торгрим

[BigCat]

А хрен его знает

[camill]

Очень надеюсь, что в по результатам консультаций с хреном срок ожидания окажется небольшим.

[Крысоводъ]

Восхитительное произведение! Автору однозначно надо "+"

[BigCat]

Траин Торгильсон аккуратно расчесал бороду и, отложив гребень, посмотрел на свое отражение в зеркале. Крякнув, капитан «Зеедракка» провел ладонью по волосам. Разумеется одним гребнем, да еще, судя по всему, предназначенным для короткобородого юнца, уложить бороду как следует было невозможно. На броненосце у Траина хранился сундучок со всем, что необходимо солидному дави для ухода за волосами. Семнадцать гребней, восемь щипцов, бронзовые стержни для завивки, золотые кольца для прядей, четыре вида воска и ароматное масло – из всех подарков, полученных на свадьбу, капитан больше всего ценил этот набор, ведь каждый инструмент в нем сделала его невеста, Агни Атлидоттир. Разумеется, в море ухаживать за бородой не получалось – но два-три раза в год, в особенно торжественных случаях, Траин усаживался перед зеркалом и, открыв заветный сундучок, раскладывал на столе в строгом порядке сверкающие инструменты. Лишь одной живой душе разрешалось в это время входить в его покои – Агни любила сесть рядом с мужем и смотреть, как он укладывает бороду. Иногда супруга помогала капитану уместным советом – женский глаз замечал огрехи, недоступные взгляду мужчины.

Траин вздохнул: глупо сокрушаться о бороде, если через несколько часов ему, возможно, придется расстаться с головой. Суд состоится сегодня – в этом он был уверен. Утром молчаливые стражи принесли в камеру бадью с горячей водой и чистую одежду – очевидно, Биррнот хотел, чтобы подсудимый выглядел по крайней мере прилично. Капитан «Зеедракка» помылся и надел чистое белье и штаны, ибо обычай требует отвечать вежливостью на вежливость. Но камзол, сшитый из дорогого имперского сукна и, надо признать, сшитый хорошо, Траин отложил в сторону. Вместо него сын Торгиля надел свою старую капитанскую куртку. Это должно было показать суду, что капитан не считает себя виновным.

Снова посмотрев в зеркало, Траин решил заплести бороду в три косы. Такая укладка считалась допустимой даже для взрослого гнома в долгом походе или при чрезвычайных обстоятельствах. Тщательно обдумав свое положение, капитан пришел к выводу, что его обстоятельства вполне можно считать чрезвычайными, и, соответственно, три косы будут вполне приличны. На суд, без сомнения, вызовут представителей всех морских кланов, в том числе и дави его родного клана Грундгалаз. Осмотрев себя, Траин решил, что его внешний вид не уронит их чести.

Завтрак был не по обычаю обильный – жареное мясо, соленая рыба, густая овсяная каша и правильный, твердый гномий хлеб. Это тоже говорило о том, что сегодня у капитана будет непростой день. Есть не хотелось, но отсутствие аппетита могли принять за волнение, а выказывать волнение дави, не считающему себя виновным, было бы странно и неприлично. Поэтому капитан съел от половины до двух третей каждого блюда - это должно было показать тюремщикам, что он не настолько проголодался за эту неделю, чтобы набрасываться на принесенную пищу. Пиво, однако, Траин выпил все, ибо отказываться от пива было бы невежливо по отношению не только к хозяину, но и к Валайе. Тем более, что пиво оказалось на редкость хорошим.

Поев, Траин достал курительные принадлежности и принялся набивать табаком сложное устройство из кости морского тролля. Делать в тюрьме было нечего, из книг капитану дали лишь «Деяния Гримнира». По всей видимости, чтение священного тома должно было подготовить его к выбору участи Убийцы. «Надо полагать», - размышлял Траин, - «Они ждут, что прочитав о подвигах одного из наших Отцов, я с радостью соглашусь обрить голову». Тем не менее, капитан прочел книгу от корки до корки. Следовало признать, что простой и яркий рассказ о том, как Гримнир в одиночку истреблял врагов дави десятками тысяч поднял дух и увеличил благочестие узника, однако ни на волос не добавил желания отказаться от прошлого и искать славной смерти в неравном бою. Наоборот, Траин еще сильнее начал ценить свою жизнь – радости семьи, гордость от принадлежности к сильному и богатому клану. Капитан обсудил сам с собой свою жизнь и решил, что стыдиться ему нечего. Страшной, грызущей пустоты в душе он тоже не ощущал. Хравни был прав – принять Клятву, если ты не готов к ней и не желаешь участи Убийцы всей душой, было бы противоестественно. Да и Гримнир, пожалуй, почувствовал бы себя оскорбленным. По всему выходило, что приличнее всего будет спокойно принять приговор и надеяться, что Гругни и Валайя рассудят, кто прав, кто виноват.

Капитан вздохнул – умирать не хотелось, особенно вот так, не в бою, а под топором палача, без вины. Он вдруг подумал, что уже полгода не видел жену, детей и мать. Биррнот, конечно, позволит ему попрощаться с семьей, но каково будет им узнать, что первая в этом году встреча с ним станет последней в жизни! Траин скрипнул зубами – такие мысли размягчали душу, подтачивали его уверенность, а значит их следовало гнать прочь. Вместо расслабляющей жалости к себе и близким в капитане холодной волной поднялся гнев – мало того, что он брошен в тюрьму без вины, так еще и не может позволить себе думать о дорогих его сердцу дави! Будь проклят Биррнот с его ненавистью к эльги! Нет, Траин, сын Торгиля, не покажет слабость перед неправым судом, он выскажет королю все, что думает о его упрямой злобе, которая, между прочим, не дает караку открыть новые богатейшие торговые пути и рынки, как говорят главы всех торговых кланов!

Траин раскурил свой прибор и принялся яростно выпускать кольцо за кольцом. Прикончив первую набивку, он снова зарядил устройство табаком и закурил снова. Когда дверь в камеру распахнулась, капитан не сразу разглядел – кто там стоит на пороге.

- Снорри Хрунсон? – вежливо спросил в стену дыма Траин.

Ответом ему был сдавленный кашель. «Слабак», - усмехнулся сам себе Траин. Снорри был старше и выше по положению, но он был сухопутный дави. Такие, как он, с давних времен презирали таких, как капитан, и те отвечали взаимностью. Траин не имел уважения к тану короля Биррнота. Вслух сын Торгиля сказал:

- Сожалею, уважаемый тан, здесь немного накурено.

Капитан старался, чтобы его голос звучал ровно и спокойно, но, против его воли в голосе прозвучали издевательские нотки.

- Собирайся, кха-кха, - голос Снорри звучал сдавленно, - Король вызывает тебя на суд.

- Я давно готов, - спокойно ответил Траин, выколачивая трубку.

Капитан убрал курительный прибор в сумку на поясе и отряхнул куртку и штаны. Затем сын Торгиля взял со стола зеркало и осмотрел бороду, поверяя, не застряли ли в ней крошки, и не присыпал ли пепел. Закончив, Траин шагнул к дверям. Дым уже вытянуло в коридор, и капитан мог как следует рассмотреть Снорри. Тан короля Биррнота был в своем золоченом доспехе и с рунным топором в руках. Его белая борода, заплетенная в аккуратные косицы и пропущенная через десятки золотых колец, покоилась на груди и животе старого воина, лишь у колен ее подцепляли и поднимали вверх небольшие серебряные крючки на броне. В бою Длиннобородые обычно затыкали предмет своей гордости за пояс, чтобы не путалась в ногах. Лишь в официальных случаях старые дави прибегали к помощи разнообразных устройств, помогавших нести бороду с достоинством. Как видно, сейчас был случай, официальный донельзя – только на то, чтобы уложить бороду на крючки у Снорри наверняка ушел час, а то и больше.

Траин протянул вперед руки, но Снорри покачал головой:

- Этого не требуется, Траин, сын Торгиля.

- Значит я…

Капитан замолчал, глядя прямо в узкие, серые глаза тана .

- Да, - кивнул Снорри, - Ты узник короля, капитан Траин.

Это означало, что судить его будет сам Биррнот. Траин кивнул и вышел в коридор. Два закованных в сталь воина с двуручными молотами немедленно встали по бокам. Король прислал за ним своих телохранителей – что же, так и пристало вести на суд личного узника повелителя Карака. Траин знал, что сейчас Снорри стоит у него за спиной, ровно в восьми шагах – достаточно для того, чтобы в случае необходимости прыгнуть вперед и всадить в затылок синее лезвие рунного топора. Капитан заложил руки за пояс и гордо поднял голову:

- Что же, пойдем. Не годится заставлять короля ждать.

Четверо дави зашагали вперед – прочь из темницы, навстречу справедливости короля Биррнота.

В маленькой комнате с высоким, сводчатым потолком сидели два дави. Один из них был так стар, что уже перешагнул порог дряхлости. Его руки, когда-то могучие, истончились настолько, что золотые браслеты съехали к запястьям, а на пальцах осталось лишь восемь перстней. Долгополый кафтан из дорогой серебристой парчи был подбит теплым бобровым мехом – горячий воздух, поднимающийся из кузниц Карака, уже не согревал старые кости. Борода, перевитая золотыми нитями, облегала талию дави тремя толстыми серебряными кольцами. На груди старика покоилась цепь Рунного Владыки, слева, на груди, алыми и золотыми нитями на кафтане были вышиты руны «Громти Крон» - «Записи предков». Древний гном был законоговорителем Карака.

Второй гном мог бы тоже показаться старым. Его лицо избороздили глубокие морщины, в волосах серебряные пряди боролись с черными. Лишь по длине бороды, не достававшей и до колен, можно было понять, что этот дави сравнительно молод – вряд ли старше трехсот лет. Одетый в простой черный кафтан и штаны грубого сукна, заправленные в сапоги из кожи морского дракона, он не носил никаких украшений, кроме золотого перстня с алым, искрящимся камнем. Поверх кафтана была надета короткая громриловая кольчуга. Изборожденный морщинами лоб гнома стягивал серебряный обруч с зубцами в виде волн. На коленях одетого в черное дави лежал тяжелый, широкий топор с длинной рукоятью. Кожа на топорище стерлась до блеска, тусклое серое лезвие казалось гладким, без узоров, лишь на обухе виднелись неглубоко прочеканенные руны. Воздух вокруг оружия дрожал, и лишь очень внимательный взгляд разглядел бы, как по металлу от острия до бородки пробегает извивающаяся черная линия. В руках у молодого дави было рунное оружие невиданной силы, откованное во времена расцвета детей Гругни и Валайи.

- И все же, я не понимаю тебя, старик, - голос молодого гнома был тяжелым и тусклым, - Ты отказываешься принимать участие в суде?

- Нет.

Старый дави перевернул страницу лежащей перед ним на столе книги и пояснил:

- Я лишь прошу, чтобы ты не просил моего совета в этом деле.

- Почему? – снова спросил молодой воин.

- Во-первых, потому что я стар, - сказал законоговоритель.

- Это не ответ, - покачал головой дави в черном, - Сила старости в ее мудрости. В этом Караке нет дави, который превосходил бы тебя длиной бороды.

- Во всех Караках дави, которые превзойдут меня длиной бороды, можно пересчитать по пальцам, - глядя в сторону, усмехнулся старик, - Но я уже пережил свою бороду и свою мудрость. Впрочем, это не главное.

- Тогда что «во-вторых»? – молодой дави откинулся на спинку кресла и осторожными круговыми движениями потер левое колено.

- Во-вторых – я не могу быть законоговорителем в этом случае, - ответил старик.

- Почему? – чувствовалось, что дави в черном теряет терпение.

Старый гном поднял голову и посмотрел в лицо молодому.

- Почему? – переспросил он, - Потому что законоговоритель должен быть беспристрастен в деле, которое ему довелось судить. А на этом суде я беспристрастным быть не могу.

- Так в чем причина?! – в голосе молодого дави прозвучали рыкающие нотки.

- А это, мой король, ты должен был понять сам, - невозмутимо ответил старик, - Если ты и впрямь внимательно читал все, что относится к данному случаю. Больше я ничего не скажу, молодой Биррнот. Я стар, и скоро предстану перед Предками. Это дело тебе предстоит решать самому.

Король Биррнот встал с кресла, опираясь на древний топор, как на посох. Припадая на левую ногу, он сделал несколько шагов вперед и склонился над стариком:

- Это дело, как и прочие дела Барак Варра, я и впрямь решу сам, - спокойно сказал молодой король, - Но и ты, законоговоритель Карака, Владыка Рун Хромьяр Каменный Кулак, скажешь свое слово, как велит обычай. Я не отпускал тебя со службы, долгобородый. Слышишь? Они уже привели Траина. Вставай, нам пора.

Он протянул старику правую руку, но тот, кряхтя, поднялся из кресла сам.

- Хромьяр Каменный Кулак, - проворчал он, оправляя кафтан, - Где ты видишь здесь камень, маленький Биррнот?

Владыка Рун показал королю костлявый кулак. Золотые браслеты, звякнув, съехали с запястья куда-то вглубь рукава, к локтю.

- Камень остался лишь в моих старых костях, - Хромьяр с усилием поднял со стола огромную, в половину своего роста книгу.

- Лишь бы не в голове, - пожал плечами Биррнот, - Идем. Нас ждут.

Траин внимательно осмотрел зал, в котором он должен был предстать перед судом короля. Вопреки ожиданиям, Снорри привел его не в Королевский Чертог, а в одну из двенадцати Судебных пещер. Здесь, обычно, слушались торговые дела, решались тяжбы между кланами, словом, разбирались случаи, отнюдь не требовавшие личного вмешательства государя Биррнота. Траин покачал головой – похоже, король отнюдь не был уверен, что старейшины поддержат его на этом суде. Окончательное решение все равно останется за владыкой Барак Варра, но Биррнот не хотел, чтобы дави Карака стали свидетелями противостояния короля и самых влиятельных гномов морской столицы.

На расставленных вдоль стен скамьях сидели представители морских и сухопутных кланов Барак Варра – по двенадцать с каждой стороны, в строгом соответствии со своим богатством и влиятельностью. Каждый из них был толст, каждый с гордостью выставлял вперед длинную белую бороду, тщательно уложенную на внушительном животе. Главы морских кланов состязались между собой в богатстве и утонченности одежд и украшений. Сухопутные дави оделись нарочито скромно, подчеркивая этим свою верность традициям. Помимо вождей кланов, в зале находились представители гильдий: торговой, инженерной, и, что было делом почти неслыханным, гильдии Мастеров Рун. Присутствие на суде таинственных кузнецов, хранителей знаний ушедших богов, капитан «Зеедракка» объяснить не мог никак. Подумав немного, Траин решил не обращать на них внимания.

Найдя глазами вождя своего клана, старого Атли Хальдарсона До-колен-борода, капитан коротко поклонился. Атли приходился дядей Торгилю, и, следовательно, был двоюродным дедом Траина. Давно уже борода старого Хальдарсона была не до колен, а как бы не вдвое длиннее, но вождь по-прежнему держался за прозвище, которым наградил его когда-то отец короля Биррнота. К удивлению Траина Атли кивнул в ответ и, сжав кулак, ободряюще махнул им перед собой. Капитан усмехнулся – похоже, дед собирался бороться за него до конца.

Траин не заметил появления короля. Просто шум в зале внезапно стих, и, обернувшись, он увидел, как из незамеченной ранее потайной двери в дальней стене выходят два дави. Один из вновь прибывших был очень стар, возраст второго, одетого в простой черный кафтан и громриловую кольчугу, определить было трудно. Сидевшие на скамьях гномы встали и дружно поклонились. Траин тоже склонился в вежливом поклоне. Чем бы ни закончился этот суд – король Биррнот заслуживал уважения.

Припадая на левую ногу, дави в черном подошел к резному креслу с высокой спинкой и сел в него, положив на колени тяжелый, странного вида топор. Для старика было приготовлено второе кресло, пониже, но зато с подушками и теплой полой поперек подлокотников, но Длиннобородый гордо обошел удобное сиденье и встал по правую руку от большого кресла. В руках у старого дави была огромная, окованная железом книга, и Траин понял, что перед ним Хромьяр Каменный Кулак, законоговоритель короля.

- Садитесь, Длиннобородые, - казалось, что тяжелый, раскатистый голос Биррнота заполнил весь зал, - Начнем.

Дави уселись обратно на скамьи.

- Прежде, чем начнется суд, - продолжил король, когда все устроились на своих местах, - Я хочу, чтобы каждый из вас хорошенько запомнил вот что: у меня нет времени на то, чтобы выслушивать цветистые речи и словесную игру, поэтому повелеваю. Во-первых, каждый да обращается к другому без титулов и полных именований клана или гильдии. Достаточно будет назвать имя, прибавив к нему «гнол» - уважаемый.

Траин ждал роптания или даже открытого возмущения. Однако, к его бесконечному удивлению, собравшиеся дави сидели молча, хотя по закаменевшим лицам было видно, что им отнюдь не нравится такое сокращение священных для каждого дави знаков самоуважения.

- И, во-вторых, я не хочу, чтобы суд превратился в рорказ, как это слишком часто у нас бывает, поэтому каждый да говорит в свою очередь и прекращает речь по моему слову.

Биррнот обвел взглядом собравшихся, словно ожидая, что кто-то станет ему перечить, но дави по-прежнему молчали. Траин знал, что при всей своей славе и подвигах, при всей чудовищной силе, Биррнот просто не мог запугать вождей кланов и гильдий. Гномы, даже те, чья борода была вдвое длиннее королевской, повиновались государю из уважения к его заслугам. Биррнот был Грундадракк – Убийца Дракона, Исполнивший Клятву, Свершивший Месть.

- Что ж, приступим. Снорри Хрунсон, объяви, в чем мы обвиняем Траина, сына Торгиля из клана Грундгалаз.

Согласно обычаю, Снорри обошел Траина справа, показывая, что пока тот лишь обвиняемый, но еще не подтвержденный преступник. Не дойдя до трона двадцати шагов, тан Биррнота встал в пол оборота к своему сюзерену, так, чтобы видеть и короля, и собравшихся старейшин. Вынув из-за пояса длинный серебряный футляр, Снорри сломал печать, откинул крышку и вынул свернутый лист тонкого белого пергамента. Поклонившись сперва королю, затем главам кланов и гильдий, тан аккуратно развернул свиток. Глубоко вздохнув, Траин приготовился слушать, в чем его обвиняют.

На всякий случай, с этого момента все куски будут выкладываться также на Russian Alternative

Изменено 27 мая, 2012 пользователем BigCat

[neZnaika]

Продолжение это хорошо, но мало =)

Ждем =)

[Barristan]

Спасибо! Отлично написано! Качество текста видно сразу! Ждем ждем ждем... :rolleyes:

[Danselheim]

Моё почтение автору за продолжение. Надо отдать должное, что практически всегда часть заканчивается на каком-то решающем моменте. Это заставляет каждый день просматривать обновления темы. Классическая литературная интрига! Спасибо!

[BigCat]

- Король Биррнот, сын…

Снорри начал чтение глубоким, слегка вибрирующим, подобно раскатам грома, голосом, и Траин понял, что тан собирается огласить полное титулование короля. Затем последуют полные титулы старейшин и имена кланов. Он глубоко вздохнул – произнесение полного титула Биррнота со всеми положенными паузами и возвышениями голоса займет полчаса, а вся церемония могла продлиться до вечера.

- Повелеваю! – король резко вскинул руку, прервав речь Снорри на полуслове, - Все титулования сократить до короткого имени и короткого имени клана. У меня мало времени, и я не собираюсь тратить его на выслушивание того, что мы и так все знаем наизусть.

При этих словах старейшины морских кланов довольно заулыбались. Моряки знали цену и словам и минутам. Подгорные старейшины, наоборот, качали головами, они явно не одобряли такое попрание древних обычаев. Вслух, впрочем, неодобрение никто не высказал, и Снорри, быстро отмотав два десятка оборотов на свитке, продолжил:

- Перед лицом короля Биррнота, перед старейшинами кланов Барак Варра, морских и подгорных, перед Гильдией Инженеров и Гильдией Рунных Кователей, Траин, сын Торгиля из клана Грундгалаз обвиняется в преступлениях перед народом дави, караком, кланом, гильдиями и королем. Первое из преступлений – вступление в сношения с предателями эльги. Второе – пропуск предателей эльги на броненосец Барак Варра. Третье – позволение эльги творить злое колдовство над дави. Четвертое – просьба о помощи предателей эльги. Пятое – передача предателям эльги морских сигналов клана Грундгалаз. Шестое – передача предателям эльги оружия и доспехов дави, а также взятого в бою трофея Войны Мести…

Снорри прервал чтение и посмотрел на короля поверх свитка:

- Государь, мне зачитывать подробно обстоятельства каждого преступления и подпункты обвинения?

Король вздохнул:

- Не надо, Снорри Хрунсон, мы все читали их до начала слушания. Если кто-то незнаком с обстоятельствами дела – пусть выскажется сейчас в присутствии Законоговорителя карака.

Старейшины молчали, и король кивнул:

- Значит, с обстоятельствами дела все знакомы. Кто будет говорить первым?

- Позвольте мне, государь, - Атли Хальдарсон тяжело поднялся со своего места и вышел на середину зала, - Пятое и шестое обвинения касаются только моего клана, и на это я имею сказать следующее: как глава клана Грундгалаз, я не считаю, что Траин Торгильсон нанес ущерб нашему клану, передав капитану эльги наши сигналы. Мы меняем свод сигналов раз в два месяца. По соглашению между кланом и Гильдией Инженеров от триста двадцать шестого года от основания Барак Варра, гильдия помогает нам с каждым новым сводом. По уверению инженеров, их код раскрыть нельзя.

Сидящий в первом ряду седобородый инженер с механическим протезом вместо левой руки важно кивнул.

- Капитан Траин, как и всякий моряк клана, знает об этом. Передавая эльги несколько сигналов, он ничем не рисковал и никакого убытка клану не нанес.

- Хорошо, - сдержанно кивнул Биррнот, - Если Гильдия подтверждает, что ее код раскрыть нельзя, это обвинение снимается.

- Гильдия подтверждает, - инженер со стальной рукой встал с места и подошел к Атли, - Раз в пятьдесят лет мы отправляем наши кодовые книги гирокоптерами в Вечный Карак. До сих пор даже инженерам столицы не удалось взломать наш шифр. А для женоподобных эльги это тем более невозможно.

Траин вспомнил, как высокий капитан эльги и его темноволосый друг-изгнанник стояли на палубе перед сотней вооруженных дави, и подумал, что уж в чем-чем, а в женоподобии их обвинить было нельзя. Подумав еще немного, командир «Зеедракка» решил сохранить эту мысль при себе. Тем временем, инженер продолжал:

- Относительно пропуска предателей эльги на броненосец Барак Варра, я, Торбьерн Стигвиссон Железная Рука имею заявить следующее: ни одному эльги не раскрыть секреты инженеров Барак Варра, даже если они получат чертежи и подробные описания наших машин. Эльги, вступившие на борт броненосца «Зеедракк», никакого ущерба Гильдии Инженеров не нанесли.

- Вот как? – в голосе короля послышались рокочущие нотки, - А то, что на священную палубу корабля дави вступили эльги – это не ущерб? Это не осквернение?

Инженер пренебрежительно махнул протезом:

- Во времена третьей осады Барак Варра нам пришлось перевозить на броненосцах наемников-огров. Не думаю, что это осквернило корабли сильнее. По крайней мере, эльги, насколько мне известно, не сожрали ни одного матроса. Разумеется, я на всякий случай просил жрецов Гругни освятить броненосц заново. Впрочем, это все равно пришлось бы сделать – ведь во время боя на корабль проникли корсары кол эльги.

- Так каков твой вердикт, Торбьерн Железная Рука? – Биррнот уже овладел собой и сказал это абсолютно спокойным голосом.

- Гильдия Инженеров считает, что пропустив на корабль трех эльги, капитан Траин не выдал секретов гильдии и не нанес ей ущерба, - твердо сказал инженер, - Гильдия настаивает на том, чтобы это обвинение было снято.

- Да будет так, - сказал король, - Хромьяр, запомни и запиши в книгу судебных решений, что второе и пятое обвинения с капитана Траина сняты.

Старейшины загудели, главы морских кланов довольно переглядывались, подгорные владыки, негодующе били кулаками по подлокотникам сидений.

- Относительно шестого обвинения, - сказал Атли, - Кинжал, кольчуга и амулет являлись достоянием клана Грундгалаз. От имени клана заявляю, что мы рассматриваем их передачу эльги, как достаточную и справедливую плату за лечение дави клана Грундгалаз и других моряков броненосца «Зеедракк». Клан Грундгалаз не считает, что капитан Траин совершил преступление, передавая эльги кольчугу, кинжал и амулет.

- Что?

Король Биррнот встал, и, опираясь на топор, подошел к Атли.

- Так ты, Атли-до-Колен-Борода, считаешь, что сокровища дави можно отдавать в руки сбривателей бород?

В зале стало тихо, и Траин подумал, что, пожалуй, сейчас дед пойдет на попятный. Сын Торгиля никогда не видел короля в гневе, но рассказывали, что даже Длиннобородые не могли выдержать взгляд разъяренного Биррнота. С отстраненным интересом капитан смотрел, как боком отодвигается от Атли железнорукий инженер Торбьерн…

- Что я слышу, государь? – голос Атли был абсолютно спокоен, и Траин понял, что недооценил своего деда, - Или свободные кланы Барак Варра не вправе распоряжаться своими сокровищами? Не изволишь ли повелеть передать тебе ключи от моей сокровищницы, Биррнот Грундадракк?

С минуту старый и молодой гном мерялись взглядами, затем король кивнул:

- Сам Гругни не имеет права на твои сокровища, Длиннобородый. Шестое обвинение с Траина снимается. А теперь, прошу, сядь на свое место, и мы продолжим суд.

Когда оба Длиннобородых уселись на свои скамьи, Атли наклонился к Торбьерну и тихо сказал:

- Восемь мер золота, как договаривались, доставят сегодня вечером.

- Четыре меры, - вполголоса ответил инженер, - Биррнот зашел слишком далеко. Мальчишка спас корабль и жизни дави. Четыре меры будет достаточно, к тому же, я не выдержал взгляд Биррнота.

Атли кивнул, показывая, что понимает и уважает решение Торбьерна. Гномы редко берут за услуги плату, меньше оговоренной. Отказываясь от половины золота, инженер показывал, что для него это дело стало почти личным.

- Воистину, удивительно слышать, как столь уважаемые дави защищают того, кто вступил в сговор с древними врагами нашего народа, - тяжело проговорил Биррнот, - Интересно, хватит ли у кого-нибудь смелости отвергнуть третье обвинение?

- У меня хватит, - донеслось от входа.

Траин не стал оборачиваться, чтобы не показать, как он заинтересован в этом свидетеле.

- Хравни Хьярнисон, - король Биррнот, казалось, совсем не удивился, увидев в зале суда Убийцу, - Что привело сюда воина Братства Гримнира?

- Желание вернуть долг жизни и смерти, - спокойно ответил Убийца, выходя на середину зала, - Решение капитана Траина спасло жизнь моему брату для славной смерти, поэтому по третьему обвинению отвечу я.

- Будем надеяться, что твоему брату не потребуется пятнадцать лет, чтобы встретить славную смерть, Хравни, Не Ищущий Смерти, - крикнул старейшина одного из подгорных кланов, - Король Биррнот, почему мы должны верить словам того, кто уже пятнадцать лет не может найти смерть в бою?

Длиннобородые зашумели, кто-то крикнул, чтобы старый дурак помалкивал, другие орали, что Убийце вообще не место на суде, где разбираются внутренние дела Барак Варра.

- И в самом деле, почему? – задумчиво переспросил Хравни, кладя ладонь на обух подвешенного к поясу тяжелого топора.

- Довольно! – рявкнул Биррнот, и зал понемногу начал успокаиваться.

Подождав, когда стихнет последнее бурчание, король добавил:

- Ни у кого здесь нет права сомневаться в доблести Хравни Хьярнисона. И меньше всего – у тебя, Кетиль Кетильсон, - он выразительно посмотрел на старого гнома, оскорбившего Хравни, - Если мне не изменяет память, это твой караван попал в засаду на перевале три года назад, не забыл? И это Хравни Хьярнисон убил тогда виверна на котором летал шаман орков.

Старейшина уставился взглядом в пол, и король кивнул Хравни:

- Свидетельствуй, сын Хьярни.

- Король Биррнот, старейшины, главы гильдий, - Хравни коротко поклонился всем присутствующим, - Я присутствовал при исцелении наших братьев на броненосце «Зеедракк» от начала и до конца. Волшебница эльги не творила над дави темное колдовство. Магия, которую она использовала, была магией исцеления. Я видел подобное после битвы под Мидденхеймом, когда целители людей врачевали раненых после сражения. Это не было темное колдовство, и в этом мне свидетели Гругни, Валайя, Гримнир и дави, что были тогда на броненосце.

- Однако ты сам говорил, что перед тем, как лечить двух последних раненых, колдунья эльги делала нечто злое, от чего многим, кто был рядом, стало не по себе? – спросил Биррнот.

- Это верно, - кивнул Хравни, - Но это заклятие волшебница наложила не на дави, а на капитана эльги.

Старейшины зашумели, кто-то качал головой, не в силах поверить в такую извращенность эльги, другие разводили руками, третьи вообще махали руками на явную нелепость.

- Зачем она это сделала? – спросил король.

- У нее не осталось сил, - встав со скамьи, ответил вместо Убийцы Траин, - Все, кто был рядом, видели это. После того, как Элья Каэндоттир излечила Снорри Фюльгисона, она даже сидеть не могла.

- Элья Каэндоттир? – поднял бровь Биррнот, - Ты называешь колдунью эльги по имени, Траин, сын Торгиля?

- Да, я называю ее по имени, которое она назвала мне, - спокойно ответил Траин, - Или в этом есть что-то дурное? Даже во времена Войны Мести наши предки и предки эльги называли друг другу имена, если сходились в бою один на один.

- Хорошо, я понял тебя, - сказал король, - Но впредь больше не говори, пока я не дам тебе слова. Тебя здесь судят, Траин Торгильсон, не забывай об этом.

- Слушаю, господин, - Траин сел на место.

- Говори, Хравни, - приказал король.

- Как уже сказал капитан Траин, у волшебницы эльги не осталось сил для того, чтобы исцелить двух оставшихся раненых, - продолжил Убийца, - И тогда она сотворила заклинание для того, чтобы взять эти силы у капитана эльги.

- То есть она использовала магию против своего сородича? – с отвращением переспросил Биррнот.

- Да, - спокойно ответил Хравни, - И он сам дал на это согласие. Надо сказать, это далось капитану эльги нелегко, до следующего утра он лежал пластом, да и потом первое время ходил по палубе с моей помощью.

- Ты хочешь сказать, - медленно начал Биррнот, - что эльги рисковал своим здоровьем и жизнью ради спасения дави?

Хравни покачал головой.

- Нет, мой король. Капитан эльги рисковал жизнью ради своей ринн – колдуньи Эльи Каэндоттир. Эльги знал, что она постарается любой ценой спасти наших раненых. Поэтому он отдал свои силы ради того, чтобы она могла спокойно творить свое волшебство.

- А почему колдунья эльги хотела любой ценой спасти дави? – подал голос Хромьяр Каменный Кулак.

Убийца пожал плечами.

- Мне это неизвестно. Но мне показалось, что колдунья эльги была слишком упрямой и гордой, чтобы признать свое поражение. Ведь она сказала, что исцелит наших братьев.

Траин заметил, как некоторые старейшины переглянулись, кое-кто даже кивнул. Упрямство и гордость – такие причины были понятны любому дави.

- Я вижу, ты немало узнал об этих эльги, Хравни Хьярнисон, - прищурившись, заметил Хромьяр.

- Я больше всех говорил с ними, - просто ответил Убийца.

- В показаниях моряков броненосца сказано, что один из эльги выглядел, как кол эльги, это так? – спросил Биррнот.

- Да, - сказал Хравни.

- Почему же ты не убил его, Хравни Хьянисон, - Биррнот наклонился вперед и уставился на Убийцу немигающим взглядом, - Или ты тоже поверил в эти россказни об изгнанниках?

- Да, поверил, - угрюмо сказал Хравни, - Мы пили вместе. Он не лгал.

- Ваше величество, - поднял руку один из старейшин морских кланов, - Среди эльги действительно живут племена изгнанников, похожие на кол эльги.

- Откуда тебе это известно, Фрекки Лосось? – резко спросил Биррнот.

Толстый, широкоплечий дави в кафтане из золотой парчи, пыхтя, встал со скамьи и вышел на середину зала.

- Наш клан ведет торговлю с купцами из Мариенбурга, - отдышавшись, начал объяснять толстяк, - А мариенбургские купцы ведут торговлю с Ултуаном. Мы покупаем у них некоторые товары, и, кроме того, обмениваемся сведениями о странах, в которых довелось побывать. В обмен на описание портов Катая, люди рассказали нам то, что знают об острове эльги.

- Воистину, сегодня для меня день открытий, - процедил сквозь зубы король, - И ста лет не понадобилось королю Барак Варра, чтобы узнать, что его подданные ведут торговлю с предателями эльги.

- Нет, Ваше Величество, - твердо сказал Фрекки, - С предателями эльги у дави никакой торговли быть не может. Мы не забыли обиды предков. Однако никто не запрещает торговать с людьми, которые торгуют с эльги.

- Сядь, Фрекки, - устало махнул рукой Биррнот.

Некоторое время король сидел, глядя прямо перед собой. Внезапно Биррнот поднял голову и посмотрел Убийце прямо в глаза:

- Хравни Хьянисон, мы, я и Хромьяр, знаем тебя пятнадцать лет. Не перед богами и не перед народом, просто передо мной, скажи мне: творила ли волшебница эльги злое колдовство над дави броненосца «Зеедракк»?

- Перед тобой и Хромьяром я говорю – волшебница эльги не творила над дави корабля «Зеедракк» никакое злое колдовство, - твердо ответил Хравни.

- Хромьяр, - повернулся король к Законговорителю, - Запомни и после запиши: третье обвинение с Траина Торгильсона снято.

Хромьяр молча кивнул.

Траин ждал ропота и возмущения среди старейшин, но дави в зале молчали. Никто не знал, почему Хроиьяр и Биррнот так доверяют слову Убийцы, но каждый понимал: у сурового короля и древнего мудреца должны быть веские причины для такого доверия.

- Остаются первое и четвертое обвинение, - сказал Биррнот, - Кто выскажется в защиту подсудимого?

- Относительно четвертого обвинения выскажусь я, - сказал Хромьяр.

- Ты?! – удивлению короля не было предела.

- Да, я, - с трудом переставляя затекшие ноги, Законоговоритель вышел на середину зала, - Траин Торгильсон, повтори слова, которые колдунья эльги произнесла перед тем, как покинуть корабль.

Траин встал, одернул кафтан, и, надеясь, что его голос не дрогнет, произнес:

- «Нет между нами ни обид, ни долгов».

- Что еще она вам сказала? – продолжил Хромьяр.

- Она произнесла ту же фразу на своем языке, «Наэ ахан ль…», - капитан прикусил язык и коротко выругался, но затем продолжил, - «Лья наи сион на фиах».

- Что это все значит? – резко спросил Биррнот.

Хромьяр вскинул руку, и король умолк, словно короткобородый мальчишка.

- И что было потом, Траин Торгильсон? – продолжил допрос Законоговоритель.

- Мы произнесли те же слова на обоих языках, - ответил Траин, - Правда, на языке эльги у нас получилось не сразу.

- Твой старший помощник и прочие моряки подтверждают твои слова, Траин Торгильсон, - сказал Хромьяр и замолчал.

Король и старейшины терпеливо ждали, когда древний мудрец соберется с мыслями.

- Как вам известно, - начал Хромьяр, - До Великого Предательства и Поругания Бород мы жили с эльги в мире. Мы вместе воевали с орками и отродьями Хаоса, а когда на наших землях воцарился мир – вели взаимовыгодную торговлю. Однако эльги не похожи на нас – одно и то же слово у них имеет тысячу значений, одну и ту же мысль они выражают тысячей слов. Эльги же казалось странной наша привычка, назвав справедливую цену, не отступать от нее ни на шаг. Из-за этого первое время часто возникали ссоры и множились обиды.

- Лучше бы было, если бы предки сразу поняли, с кем имеют дело, - проворчал Биррнот.

- Да, так было бы лучше для всех, - кивнул Хромьяр, - К сожалению, государь Снорри Белобородый далеко уступал мудростью королю Биррноту.

Биррнот опустил взгляд и втянул голову в плечи, и Траин, сглотнув, понял, что видит едва ли не редчайшее из явлений подгорного мира – пристыженного короля.

- И тогда, для того, чтобы раз и навсегда прекратить взаимные упреки, короли дави и эльги, Снорри Белобородый и Бел-Шанаар утвердили простое правило. После окончания сделки обе стороны должны произнести на языках дави и эльги слова: «Нет между нами ни обид, ни долгов». После этого сделка считалась совершенной и закрепленной, и даже если кто-то не был доволен ее исходом, он обязан был молчать. Такие случаи запрещалось заносить даже в книги обид.

Гномы пораженно заахали, Траин заметил, что главы морских кланов начали что-то горячо обсуждать. Видимо, такая простая форма решения спорных вопросов пришлась по вкусу вождям морских торговцев.

- И что из этого следует?

Биррнот, кажется, справился со смущением, и сдаваться не собирался.

- Даже если забыть о том, что этому закону тысячи лет и он утратил силу…

- Он не утратил силу, - спокойно сказал Хромьяр, - Закон о Последнем Слове не вычеркнут из Свода, что хранится в Вечном Караке, а значит, он сохраняет силу и для Барак Варра. Более того, поскольку он принят королями обоих народов, то и отменить его могут только оба короля.

- Хорошо, - кивнул Биррнот, - Но какое отношение он имеет к нашему делу?

- Ты обвиняешь Траина в том, что он просил помощи у эльги, - невозмутимо ответил Хромьяр, - Это обвинение справедливо в том случае, если в результате дави будут в долгу у коварных эльги. Даже если бы сумма и содержание долга не были бы обговорены заранее, одно то, что дави стали обязаны предателям являлось бы преступлением перед нашим народом. В этом случае, капитан Траин, безусловно, был бы виновен.

В зале установилась мертвая тишина, все старейшины, не отрываясь, слушали Законоговорителя.

- Но колдунья эльги, - продолжал Хромьяр, - по неизвестной нам причине сделала так, что дави «Зеедракка» ничем более не обязаны эльги. Как, впрочем, и эльги нам. Народ дави ничего не должен эльги, соответственно, достоинство Барак Варра не попрано, и капитан Траин не виновен по четвертому пункту обвинения.

- Слава Хромьяру Каменному Кулаку! - заорал Атли-До-Колен-Борода.

Главы морских кланов вскочили со скамей и одобрительно заревели, даже подгорные владыки кивали головами, соглашаясь с доводами Законоговорителя. Биррнот, молча ждал, пока утихнет шум, и когда морские старейшины, запыхавшись, уселись на места, поднял руку:

- Итак, по четвертому пункту обвинение с Траина Торгильсона снимается. Но остается главное преступление. Забыв обиды предков, Траин Торгильсон подал руку предателям эльги. Слова звучали там, где говорить должны были топоры. И есть ли оправдание этому?

Изменено 20 июля, 2012 пользователем BigCat

[Danselheim]

Спасибо за продолжение!

[Knijnik]

Отлично. Юридические моменты и мелочи почти безупречны. Долго я ждал эпизода с судом, и он меня не разочаровал.

От себя лично. Может стоило бы внести этакое личное размышление Траина, насколько его судьба зависит от одного-двух слов. Звучало бы обвинение как «творила черное колдовство на БОРТУ БРОНЕНОСЦА», то выкрутиться бы не получилось.

Жду, как пройдет слушание по основному обвинению.

[Barristan]

Отличное продолжение! Ждем дальше. Спасибо что не бросаешь начатое.

[Myffin]

Спасибо за продолжение!

[cpt Svarog]

Классно! И опять на самом интересном месте!..

С нетерпением ждем продолжения! :)

[Драго]

Здорово!Пишите ещё! :D

Изменено 14 августа, 2012 пользователем Драго

[BigCat]

Траин почувствовал, что его голова становится до странности легкой. Капитан «Зеедракка» пригладил бороду, одернул кафтан и встал со своего места:

- По этому обвинению я буду защищать себя сам, - хрипло сказал сын Торгиля, - У меня есть такое право.

Король пристально посмотрел на капитана, затем медленно кивнул:

- Да будет так, Траин Торгильсон. Говори в свою защиту.

Траин обвел взглядом зал, прокашлялся и начал:

- Король Барак Варра, Биррнот Грундадракк, Законоговоритель Хромьяр Каменный Кулак, почтенные старейшины, вожди кланов, Кователи Рун и Инженеры. Как вам известно, девятнадцать дней назад мой броненосец «Зеедракк» встретил в океане эскадру корсаров кол эльги. Пять кораблей черных изуверов и морской змей – они шли под прикрытием тумана, колдовского или естественного – этого я не знаю.

- Нам все это известно, - прервал капитана Биррнот, - Мы читали твой отчет, капитан Траин Торгильсон.

- В таком случае, Ваше Величество, быть может, вы просто вынесете мне приговор, и мы покончим с этим?

Страшный взгляд короля обрушился на капитана, как удар молота, Траин почувствовал, что на спине его выступил холодный пот. Бешеным усилием воли сын Торгиля взял себя в руки и не опустил глаза. Полминуты два молодых дави ломали друг друга взглядами, затем король усмехнулся:

- Не торопи свою судьбу, капитан. Когда я вынесу приговор – обратно пути не будет. Можешь продолжать.

Зал дружно и шумно выдохнул, старейшины, не стесняясь, утирали пот шелковыми платками, кто-то откупорил заранее припасенный бочонок и теперь опустошал его рокочущими глотками.

- Благодарю, король Биррнот, - звеняще-ровным голосом ответил Траин, - Первым напал морской змей – он вынырнул под кормой и разбил нам руль. Наверняка его направляла злая воля колдуна, который хорошо знал наши корабли.

- Откуда кол эльги могут знать корабли Барак Варра? – спросил один из старейшин.

- От пленных, - хмуро ответил инженер Торбьерн, - В сагах рассказывают о дави, которые всегда с достоинством выдерживали пытки…

Торбьерн несколько раз щелкнул стальным протезом, словно для того, чтобы придать веса своим словам, и закончил:

- В жизни все куда печальней. Почти каждому опытный палач может развязать язык, а кол эльги опыта не занимать.

- Спасибо за ценное пояснение, - прервал беседу король, - Траин, продолжай.

- Спасибо, государь, - кивнул капитан «Зеедракка», - Мы успели потопить два корабля, прежде чем они ударили в борт колдовским огнем. Броню проело, словно льдину под кипятком, машина встала, а в пробоину сразу вломился морской змей. Он до половины влез внутрь корпуса, эта тварь разнесла лазарет и убила наших лекарей. Одновременно нас взяли на абордаж корсары.

От волнения у капитана пересохло в горле. Рассказывая о схватке, которая чуть не стала для его корабля последней, Траин переживал ее заново – ярость, бессилие, злую радость от того, что корсары полезли на борт и он получил возможность всадить топор в в шлем с зазубренным острым гребнем. Сын Торгиля закашлялся, и в этот момент кто-то сунул ему в руки открытую флягу с пивом. Капитан сделал несколько глотков, чувствуя, как благодатный напиток успокаивает напрягшуюся глотку, приводит в порядок мысли, гонит прочь усталость. Траин выпил половину фляги, завинтил тяжелую стальную крышку, и лишь тогда огляделся, ища, кому вернуть добрый сосуд. К величайшему удивлению капитана рядом стоял лишь Снорри. Белобородый. Тан короля молча забрал фляжку из рук оторопевшего капитана и повесил ее себе на пояс. Перехватив изумленный взгляд Траина, Снорри кивнул, давая понять, что благодарности тут не нужны.

- Убийцы прикончили змея, - продолжил Траин, - Броди зажал ему шею тележкой для снарядов, всего на несколько мгновений, но этого хватило Хравни, чтобы проломить твари череп.

Старейшины единодушно ударили кулаками по подлокотникам скамей, признавая за Хравни великий подвиг, Кетиль Кетильсон выглядел пристыженным.

- В предсмертных судорогах чудовище тяжело ранило Броди, но дело было сделано.

Теперь даже Биррнот следил за рассказом с неподдельным интересом, ибо с давних пор слушать повести о воинских подвигах было третьим главнейшим развлечением дави после пересчета сокровищ и поглощения пива.

- После того, как червь был уничтожен, дела пошли веселей!

Траин уже забыл о том, что он подсудимый, разгоряченный капитан «Зеедракка» метался перед старейшинами, в лицах представляя, как моряки его броненосца очищали палубы от корсаров.

- Они попытались отступить на свой корабль, но мы сбросили им на палубу катер, и жалкая посудина кол эльги разломилась пополам! – выкрикнул сын Торгиля.

- Сбросили катер? – нахмурившись, переспросил Атли-до-колен борода, - Внук, ты хоть представляешь, сколько стоит паровой катер броненосца?

- Он все равно был разъеден колдовским огнем, - начал оправдываться Траин.

- Ремонт стоил бы меньше, чем новый катер, - ворчливо заметил глава клана Грундгалаз.

- Там было по меньшей мере шестьдесят кол эльги, - быстро добавил Траин.

Атли погладил длинную белую бороду, вздохнул и с некоторой досадой признал:

- Ну, если шесть десятков… Тогда, пожалуй, оно того стоило. Но в следующий раз сбрасывай на них что-нибудь подешевле.

- Слушаюсь, - бодро ответил сын Торгиля, гадая про себя – будет ли у него этот «следующий раз», - После того, как третий корабль предателей был потоплен со всем экипажем, оставшиеся два предпочли отступить, прикрываясь туманом. Мы остались одни.

Траин обвел взглядом собрание:

- Мы остались одни в океане. «Молот Гримнира» должен был ждать нас у острова Злой Медведь три дня, и лишь после этого начинать поиски. У нас не работала главная машина, артиллерия была мертва, корабль лишился хода, и хуже всего… - Траин помолчал, затем повернулся к трону и посмотрел королю прямо в глаза, - Хуже всего было то, что у меня было сорок девять умирающих дави. Сорок девять дави, чьи кости и внутренности начали гнить от колдовства и яда кол эльги.

- Продолжай, - прозвучал в полной тишине тяжелый голос Биррнота.

- В первые сутки умерло девять, - тихо сказал Траин, - А в полдень следующего дня мы увидели корабль эльги.

- Откуда ты знал, что это не корабль корсаров? – спросил Хромьяр Каменный Кулак.

- Он был белый и выглядел иначе, - просто ответил капитан «Зеедракка».

Хромьяр кивнул и махнул рукой, давая знак продолжать.

- Капитан эльги приплыл один в маленькой лодке и без оружия, - сказал Траин,- И он не испугался, даже когда мы навели на него сорок ружей.

- Именно так и должен был вести себя предатель эльги, чтобы втереться в доверие к недалекому дави, забывшему обиды предков, - презрительно заметил Кетиль Кетильсон.

- Да?

Траин повернулся к старейшине и сделал несколько шагов по направлению к скамье, на которой сидел старый гном. Кетиль, набычившись, смотрел на молодого дави снизу вверх.

- Траин Торгильсон, вернись на предназначенное тебе место! – Снорри шагнул вслед за капитаном, угрожающе поднимая топор.

Не оборачиваясь, Траин резко свел за спиной руки, давая понять, что его можно разить в спину и сопротивления он не окажет. Капитан наклонился к Кетилю так, что его глаза оказались на одном уровне с маленькими, покрасневшими от гнева глазами старейшины, и негромко спросил:

- А что бы ты сделал на моем месте, великий Кетиль Кетильсон? Ты бы выстрелил в безоружного эльги, который предлагал тебе помощь?

- Я бы не забыл о своем долге перед кланами, караком и перед памятью предков, - гордо ответил Кетиль.

- Это слова, - спокойно сказал Траин, - Ответь мне, Кетиль Кетильсон: ты бы выстрелил, или нет?

- Дерзкий щенок! – заревел старейшина, - Как ты смеешь требовать ответа у главы клана?!

Старый Атли-до-колен-борода вскочил со своей скамьи и по-мальчишески свистнул в два пальца:

- Ты виляешь, как угорь, Кетиль Кетильсон! – насмешливо крикнул глава клана Грундгалаз, - Или тебе тяжело ответить на один вопрос?

- Молчи, Атли, - рявкнул в ответ Кетиль, - Кто ты такой, чтобы стыдить меня? Выскочка из морского клана, который лишь тысячу лет назад признан Великим, осмеливается грубить мне, чьи предки очищали эти земли от эльги во времена Снорри Крушителя Звезд!

- Ого! – крикнул Фрекки Лосось, - Если твои предки и впрямь сражались плечом к плечу со Снорри, то твои палаты должны ломиться от трофеев, взятых у женоподобных сынов Ултуана! Почему я не видел там ни меча, ни шлема, в то время как в сокровищнице клана Грундгалаз есть доспехи рыцарей-эльги и бердыши Воинов Львов!

- Доспехи? Бердыши? – Кетиль презрительно рассмеялся, - О да, там наверняка есть и доспехи, и бердыши купленные у эльги за ваше проклятое золото морских торгашей!

- Что?

Тяжело дыша Атли шагнул к обидчику, его правая рука пыталась нащупать на поясе топор, впрочем, безуспешно, ибо перед входом в палату правосудия дави сдали все оружие.

- Довольно! – голос Биррнота прогремел, словно раскат грома, - Вы забываетесь, старейшины! Атли-до-колен-борода, сядь на свое место! Кетиль, за оскорбление, которое ты нанес клану Грундгалаз ты заплатишь пятьдесят фунтов золота. После этого обида будет считаться стертой, заносить ее в Книги Обид я запрещаю!

- Господин… - негодующе повернулся к королю Атли.

- Я! Сказал! Довольно!

Траину показалось, что от рева короля сотряслись стены зала. Биррнот вскочил с трона, покачнулся, и, чтобы не упасть, ударил топорищем своего страшного оружия в пол. Каменная плита треснула под ударом, и в зале воцарилась тишина.

- Прежде, чем начался суд, я предупреждал вас, дави – никакого рорказа, - тяжело дыша сказал король, - Сядьте на места и ведите себя, сообразно своему сану. Хромьяр Каменный Кулак да рассудит: должен ли был Траин Торгильсон стрелять в капитана эльги.

Биррнот тяжело опустился на свое место, и Хромьяр вышел на середину зала. Было видно, что старому дави трудно стоять, но когда Снорри поднес ему скамью, Законоговоритель гордо отвернулся. Лишь одну маленькую хитрость позволил себе старый Рунный Владыка – Траин заметил, что тяжелую Книгу Законов Хромьяр повесил на незаметный крюк, приваренный к тяжелой цепи – знаку власти и сана старика.

- Король Биррнот, старейшины кланов и вожди гильдий, Хравни Убийца и ты, Траин Торгильсон, слушайте речь старого дави и слушайте внимательно, - глубоким, мощным голосом начал Хромьяр, - Велики обиды, нанесенные в давние времена нашему народу коварными эльги, и хотя в Войне Мести мы победили, многие главы в Книгах Обид остаются незакрытыми. Однако мы – сыны Гругни, Гримнира и Валайи, и даже в мести мы не можем уронить свое достоинство.

Казалось, законоговоритель помолодел лет на четыреста, его спина выпрямилась, он расправил плечи, из под кустистых седых бровей на собравшихся гномов смотрели глаза воина и вождя в полном расцвете сил.

- Дави мстят огнем и сталью. Мы не отравляем колодцы, не режем врагов в постелях, не пускаем ядовитый газ.

- Что я слышу, - проворчал Кетиль, - Значит, когда в юности я командовал Дробителями Железа и возглавил экспедицию на нижние уровни для того, чтобы пустить воду в ходы скэйвенов, я поступал не так, как полагается дави? Мы никого заранее не предупреждали, и, полагаю, их чудовищные самки потонули со всем своим проклятым отродьем. Помнится, тогда батюшка короля Биррнота наградил меня этой цепью.

Он гордо приподнял бороду и выставил на всеобщее обозрение потускневшую золотую цепь, на которой висел большой круглый медальон с руной «Храбрость».

- Гроби и крысиное отродье – не более, чем болезнь, поразившая этот мир, - пренебрежительно ответил Хромьяр, - Их надлежит уничтожать любым способом, как уничтожают сорные грибы или выбрасывают пустую породу. Но в боях с эльги и людьми мы придерживаемся законов чести.

Траин хмуро усмехнулся. Хромьяр кривил душой – мстя за обиды людям, карательные отряды гномов, случалось, вырубали целые поселения людей, не щадя ни старого, ни малого. Более того, нередко они обрушивались на внуков и правнуков своих обидчиков, а иногда приходили мстить и через два-три столетия, ибо гномий век много длиннее человеческого. Об этом не любили вспоминать, но такое случалось. Большинство дави не одобряли такие крайности, но становиться на пути мести клана считалось неправильным.

- Даже когда Снорри Крушитель Звезд мстил Каледору Второму за своего сына, он вызвал короля эльги на поединок, как полагается.

Траин заметил, что Биррнот начал проявлять нетерпение – пальцы короля сжимались и разжимались на топорище рунного чудовища. Если Хромьяр продолжит делиться мудростью прошедших веков, государь может вспылить. Похоже, законоговоритель почувствовал это, потому сразу перешел к делу:

- Капитан эльги приплыл один и без оружия, предложив, при этом, свою помощь. Разумеется, эльги коварны – такова их природа. Возможно, он замышлял какое-то предательство. Но мы – дави. Мы верны своему слову и наш обычай – честь. Если бы капитан эльги проявил свое коварство – капитан Траин имел право и должен был убить его на месте. Но до тех пор убить безоружного эльги, приплывшего с предложением мира было бы бесчестно. Капитан Траин поступил правильно, не выстрелив в эльги.

Старейшины хранили молчание, одни одобрительно кивали, другие сидели насупившись, но никто не оспорил слова Законоговорителя.

- Хорошо, - процедил Биррнот, - Траин был прав, когда не стал стрелять в эльги. Но он не просто не выстрелил. Он вступил с коварным эльги в переговоры, более того, капитан Траин допустил эльги на корабль Барак Варра!

Траин отметил, что король сказал «корабль Барак Варра», а не «свой корабль». Похоже было, что в душе Биррнот уже вынес свой приговор. Король повернулся к капитану «Зеедракка»

- Капитан эльги сказал, что у него на корабле есть лекарь, - хрипло ответил капитан, - и что это лекарь умеет лечить гниющие кости.

- И ты решил, что этого достаточно, чтобы забыть обиды предков и предательство эльги? – сурово спросил Биррнот.

- Во имя Гругни, король! – крикнул Траин, - У меня на корабле умирали в мучениях дави! Умирал мой родной младший брат! Эльги предложил спасти их! Просто так, потому что он мог спасти! Он не требовал никакой платы, потому что, по его словам, это запрещал их морской закон, и эльги сдержал слово!

- Эльги никогда не держат слово! – крикнул в ответ Биррнот.

- Эти сдержали!

Старейшины смотрели, раскрыв рты, как король Барак Варра и подсудимый кричат друг на друга, словно короткобородые юнцы.

- Они сдержали слово, - Траин чувствовал, что от творящейся несправедливости ему давит горло, - Эти трое эльги вылечили моих моряков! Моего брата! Броди Брагильсона! Скажи мне, король Биррнот, Грундадракк, я должен был отказаться от их помощи и обречь дави на мучительную смерть? Моего брата?

- Ты не должен был вступать в переговоры с эльги, - сдавленно ответил король.

- Я должен был отказаться от их помощи? – тихо спросил Траин.

- Во имя Гругни – да.

- Вот как…

Траин почувствовал, что голова его становится легкой, в груди бурлило спокойное, холодное бешенство. Он обвел взглядом собравшихся дави, затем повернулся к Биррноту и сделал несколько шагов к трону:

- Вот как, король Биррнот Грундадракк? – Траин ткнул пальцем в сторону короля, не думая о том, что это считается страшным оскорблением даже между равными по положению дави, - Значит, я должен был обречь на мучительную смерть своего брата? Только потому, что ты не смог спасти своего брата должен был умереть мой?!

Старейшины ахнули.

- Замолчи, щенок!

Снорри подскочил к Траину и ударил его топорищем под колени. Капитан упал на спину и тан короля несколько раз ударил его сапогом по ребрам. В глазах старого дави стояли слезы, и Траин с какой-то отстраненностью понял, что Снорри по-настоящему оскорблен и обижен за своего короля и родича. Старейшины вскочили с мест, Атли удерживали за руки двое толстых дави из морских кланов, старый вождь вырывался и яростно ревел.

- Снорри, довольно!

Биррнот тяжело поднялся с трона и, хромая, подошел к своему тану.

- Он мой узник, Снорри.

Тан, опомнившись, опустили голову, и отошел на несколько шагов. Король обвел взглядом собрание и тяжело вздохнул:

- На сегодня суд окончен, дави. Я прошу вас уйти. Свое решение я назову завтра.

Старейшины переглядывались, Атли, которого по прежнему придерживали морские дави, тяжело дышал, но, по крайней мере больше не выкрикивал угрозы.

- Уходите, прошу вас, - тихо сказал король, - Атли, не беспокойся за своего внука, его больше никто не тронет. Снорри, ты тоже уходи. Твои Молоты отведут Траина обратно в камеру. Хромьяр, ты останься.

Старейшины переглянулись, затем встали со своих мест и потянулись к выходу. Атли, напоследок, повернулся к королю и громко сказал:

- Ты дал слово, Биррнот Грундадракк.

- Да, Атли Хальдарсон, - ответил король.

- Хорошо, - старейшина клана Грундгалаз повернулся и молча вышел из зала.

Молоты короля увели Траина. Последним из зала ушел Снорри. На пороге старый тан обернулся, но король молча повел рукой, давая знак удалиться. Седобородый дави, понурившись, покинул судебную палату. Биррнот, прихрамывая, подошел к одной из скамей и грузно опустился на сиденье.

- Хромьяр, садись рядом, мы будем говорить, - голос короля, обычно грохочущий, казался теперь надломленным.

Законоговоритель, кряхтя, подковылял к соседней скамье, от его бравого вида не осталось и следа. Некоторое время старый и молодой дави молчали, затем Биррнот повернулся к Рунному Владыке:

- Скажи мне, Долгобородый, почему на суде ты поддерживал Торгильсона? - король предупреждающе поднял руку, - Я знаю, я должен был раскрыть эту тайну сам, но у меня не было ни времени, ни сил.

Хромьяр вздохнул и раскрыл книгу на одной из последних страниц:

- Взгляни, король. Это список раненых, что исцелила своим колдовством и снадобьями ведьма эльги. Третье имя сверху.

- Хруни Бергильсон, из клана Колгалаз, - прочел Биррнот, - И что это должно означать?

- Ну, хватит, - захлопнул книгу Законоговоритель, - Кто из нас двоих старик – ты или я?!

Несколько мгновений король напряженно думал, затем вздрогнул и потрясенно уставился на Рунного Владыку.

- Задница Валайи! Как я мог пропустить это?

- Как-как, - проворчал Законоговоритель, - И для тебя, маленький Биррнот, и для твоего отца, и для отца твоего отца я всегда был Хромьяр Каменный Кулак. Естественно, вы и думать забыли, что я тоже происхожу из одного из кланов Барак Варра. И, кстати, не богохульствуй. Ни задницу нашей великой Праматери, ни ее прекрасные волосы, ни млекоточащие груди, ни… впрочем это не стоит называть вслух – все это нельзя поминать без надлежащего почтения, и уж тем более как ругательство.

Рунный Владыка достал из мешочка на поясе кисет и принялся набивать старую трубку из черного камня. Биррнот быстро высек огонь и почтительно поднес его старику. Хромьяр раскурил трубку, выпустил несколько колец и продолжил:

- Наш клан называется Колгалаз, потому что мои предки одними из первых, еще в незапамятные времена открыли великую ценность угля, - Законоговоритель помолчал и тихо добавил, - Бергиль, сын Гроди, был моим третьим правнуком. У меня были сын и дочь, маленький Биррнот. И Хельга, и Гуннар погибли в боях за наш прекрасный город, оставив нам с женой трех внуков. Но внуки выросли, и настала их очередь идти на войну. Торальд и Греми пали бездетными – один у ворот Барак Варра, другой – в океане. Гроди оставил потомство – Варанга, Филги и Бергиля. Все трое счастливо женились – то было мирное столетие. Четыре праправнука и три праправнучки – что еще желать старику?

Хромьяр глубоко вздохнул и, словно невзначай, провел рукой по глазам:

- Но война не закончится никогда. Хаос вновь грозит затопить этот мир, и мои праправнуки сражаются под знаменами Барак Варра. Пока боги хранили их, всех, кроме Хруни. Он должен был умереть в этом походе на «Зеедракке», морской змей откусил ему руку. Но колдунья эльги спасла его жизнь, Хруни выздоравливает, а его невеста не отходит от него ни на шаг, днюет и ночует у постели. Она сказала, что примет его и однорукого. И у меня будут прапраправнуки, Биррнот Грундадракк. Скажи мне, как я мог говорить против Траина?

- Боги да смилуются надо мной, - хрипло сказал король, - И я думал, что это моя печаль велика! Как ты можешь жить с такой ношей, старик?

- Я всегда был кому-нибудь нужен, - пожал плечами Хромьяр, - Если не своей семье, то твоему отцу, деду, или прадеду. Мне некогда было думать о своем горе.

Биррнот молчал, словно собираясь с мыслями.

- Ты знаешь, почему я остановил суд? – сказал, наконец, король, - Потому что Траин был прав, когда сказал, что я завидую ему. Во имя Гругни, он был прав! Никто не спас моего брата и моего отца, когда в океане на них напал морской дракон. Они погибли, а брат Траина – жив! Я завидовал Траину, ведь его брата спасла ведьма эльги! И мне показалось, что это несправедливо!

Биррнот застонал:

- Хромьяр, я обвинял Траина в том, что он вступил в переговоры с предателями, но в сердце своем я ненавидел его за то, что он смог спасти своего брата! Я – плохой король.

Законоговоритель засмеялся старческим, дребезжащим смехом и похлопал короля по колену:

- Нет, маленький Биррнот Грундадракк, ты не плохой король. Плохой король не задумывается о том, что справедливо, а что – нет.

- Мне стало легче, - тихо сказал Биррнот, - И все же, что нам делать с Траином? Вступив в переговоры с эльги, он нарушил закон. Только Торгрим, владыка Вечной Горы, наш Верховный Король имеет право принимать посольства коварных эльги.

- Мне не важно, нарушил он закон или нет, - жестко ответил Хромьяр, - Пройди по жилым галереям, посмотри, сколько дверей заварено навсегда. За ними – палаты кланов и семей, что ушли к предкам. Дави гибнут быстрее, чем рождается и растет наше потомство. Ведьма эльги спасла сорок гномов, большинство из которых – молодежь. Если я встречу ее до своей смерти – поклонюсь первым.

- Что ты говоришь, Долгобородый! - Биррнот откинулся на скамье, словно не верил тому, что услышал.

- Послушай меня, маленький Биррнот. Лет триста назад я бы поддержал тебя на этом суде и голосовал бы за казнь сына Торгиля, - спокойно ответил Законоговоритель, - Но сейчас я говорю – Траин поступил правильно. Обиды обидами, но жизни сорока дави стоят дорого. Особенно с учетом того, что мы ничего не должны за них эльги. А может и больше сорока, ведь броненосец мог затонуть, на него могли напасть другие пираты. Может быть, я пережил свою мудрость, может быть – обрел новую.

Хромьяр выколотил пепел из трубки и принялся набивать ее снова. Биррнот сидел, опустив голову, в молчании, обдумывая слова старого наставника. Наконец, король ударил в пол рукоятью рунного топора и заговорил:

- Мне тяжело принять твои слова, Хромьяр Каменный Кулак, ибо они противоречат всему, чему меня учили, в том числе и ты сам. Но я верю, что ты еще не пережил свою мудрость. Возможно, боги открыли тебе что-то, что я по молодости увидеть не могу. Пусть Траин поступил верно. Но он поступил верно, нарушив закон. Как король и правитель Барак Варра я не могу закрыть глаза на это, хотя бы потому, что главы Подгорных Кланов никогда с этим не смирятся, и карак будет расколот пополам.

- Если ты казнишь Траина, то с этим не смирятся Морские Кланы, да и Гильдия Инженеров выступит против тебя, - заметил Хромьяр, - Барак Варр будет расколот в любом случае.

- А что скажут Рунные Кузнецы? – спросил Биррнот.

- Да ничего они не скажут, - махнул рукой Законоговоритель, - Их мало интересуют споры между кланами.

- Но ты же стал Законоговорителем, - заметил король.

- И мой учитель мне этого никогда не простил, - проворчал в ответ Хромьяр, - Ладно, маленький Биррнот, я скажу, что нужно делать. Когда дави не знает, что ему делать, он обращается к заветам предков. Когда и это не помогает, мы делаем то, что вы, молодые, уже и забыли.

- Что? – удивился Биррнот.

- Мы молимся, - серьезно сказал Хромьяр, - Послушай меня, король Биррнот Грундадракк. Сейчас ты вернешься в свои палаты, помолишься Валайе, как учила тебя твоя матушка, Затем поешь, выпей доброго пива и ложись спать. За полчаса до рассвета я буду ждать тебя в Храме Валайи.

Старик снова выколотил трубку и убрал ее в кисет. Затем, кряхтя, он поднялся на ноги и, нагнувшись, принялся массировать колени.

- В главном храме? – вздохнул Биррнот.

- Разумеется, - кивнул Законоговоритель.

- Это двадцать пять уровней, - простонал король.

- Возьми паланкин, - посоветовал Хромьяр.

- Вот еще, - возмутился Биррнот, - Я еще не старик!

- Тогда залечи, наконец, свою рану! - рявкнул Законоговоритель, - Кстати, ты можешь пройти полмили по главной дороге и сесть в главный лифт – он опускает дави утренней смены в шахты за час до рассвета. Лифт останавливается на храмовом уровне.

- Но меня могут узнать, - запротестовал король.

- Ты и вправду как маленький, - проворчал старик, направляясь к выходу, - Надень плащ с капюшоном. Я жду тебя в храме за полчаса до рассвета.

Король поднялся со стула, поморщился, и, припадая на одну ногу, пошел к потайной двери, за троном. На полпути он обернулся и спросил:

- А что будешь делать ты, Долгобородый?

- Я? – Хромьяр остановился и глубоко вздохнул, - Я старик, мне не нужно столько сна, сколько тебе, маленький Биррнот. Я отправлюсь в храм прямо сейчас, и буду молиться всю ночь. Надеюсь, Праматерь услышит меня.

Любой храм выглядит ночью не так, как днем. Конечно, в подземных городах гномов смена времени суток была, по большей части, условностью. Многие дави годами не видели солнца, и нисколько от этого не страдали. И все же гномы помнили, что до того, как Хаос затопил их земли, и предки увели народ дави под землю, они жили в долинах под солнцем и звездами. К тому же, утро, день, вечер и ночь позволяли удобно разбить сутки на рабочие смены. Эти же смены определяли распорядок жизни подземного города – его мастерских, цехов, плавилен, рынков, а также святых для каждого гнома мест.

Храм мастера, рудознатца и кователя Гругни был открыт для страждущих все время, ибо если кузнецы трудятся лишь с утра до вечера, то работа в шахтах не прекращается ни на минуту.

В мрачном святилище Гримнира никого особенно не волновало, когда заявится очередной верующий, хотя брадобреи и татуировщики работали только днем.

Жизнь в храме Валайи ночью замирала, лишь несколько жриц бодрствовали на случай, если в шахтах случится несчастье, да и просто кому-нибудь потребуется помощь. Когда Биррнот, с ног до головы закутанный в плащ, прихромал к входу в святилище, его поразила странная, умиротворяющая тишина этого места. Стены круглого зала уходили вверх на высоту нескольких уровней, потолок терялся в темноте. В центре зала, на простом гранитном пьедестале стояла статуя Валайи. По традиции скульптор изобразил богиню в виде молодой прекрасной женщины дави с пышной грудью, соразмерной талией, крепкими бедрами и той частью тела, которую Хроиьяр запретил поминать в ругательствах. Волосы Валайи были заплетены в две девичьи косы. Одетая в простое платье, богиня держала в высоко поднятых руках кружку с пивом и табличку с рунами – два своих священных дара народу гномов.

Стены зала, как с детства запомнил Биррнот, были украшены искусно вырезанными сценами мирного женского труда. Сейчас, в темноте, король не мог их разглядеть, но он знал, что древние резчики изобразили богиню наставляющей женщин дави в приличных их полу ремеслах и искусствах, исцеляющей больных, варящей пиво. То была, разумеется, далеко не вся жизнь богини среди гномов. В этом мирном и светлом храме не было места рассказу о том, как изнуренная Валайя сдерживала вместе с Гругни натиск безумия и разрушения, пока ее дети уходили в созданные для них первые подземные города. Здесь не было места истории о том, как богиня исцеляла изуродованных тварями Хаоса дави, даря быструю смерть тем, кого уже нельзя было спасти. Этот храм был местом, где дави могли на несколько часов отрешиться от горестей мира, поговорить с той, что растила и учила их во времена Золотого Века. Девушки приходили сюда, чтобы поведать Валайе свои радости и горести и спросить совета о замужестве, (хотя Биррнот в глубине души предполагал, что советы эти исходят не столько от богини, сколько от умудренных жизнью старых жриц). Женщины молились за детей и мужей. Взрослые мужчины редко бывали в храме – больных и раненых несли в госпитали, что занимали целый квартал рядом со свтилищем.

Изменено 7 октября, 2012 пользователем BigCat

[camill]

Отлично! Спасибо, что не забываешью Последний абзац бзац выглядит незаконченным, никакого клиффхенгера, кажется, это еще не конец на этот раз?

Изменено 17 августа, 2012 пользователем camill

[Barristan]

Биг сенкс фор Биг Кет!

[Chorst3579]

Олл хейл БигКет!

[Danselheim]

Очередное слово благодарности автору!!! Жду продолжения с нетерпением...