Минута славы

[Jerico]

Распаленный, сухой, неподвижный, день лег на окрестные холмы плотным покрывалом, стремительно утомляя забредших в эти края путников палящим зноем. Кристиан пребывал в пути уже более двенадцати часов. Смертельная усталость и жажда ежесекундно подтачивала силы молодого рыцаря, заставляя человека держаться в седле из последних сил, едва различая дорогу пред собой. Породистый скакун под ним уже давно сменил галоп на умеренный шаг, а теперь и вовсе медленно плелся, низко склонив голову. Они оба устали, организмы человека и лошади требовали отдыха, но еще больше они требовали воды. Чистой, холодной воды, больше всего на свете. Но Кристиан не мог позволить себе время на отдых - он должен был исполнить поручение отца во что бы то ни стало, и, прижав ладонь к нагрудной пластине доспеха, под которой покоилось заветное письмо, юноша из последних сил вскинул голову навстречу солнцу. Оно ослепило рыцаря, но перед тем как от изнеможения потемнело в глазах и линия горизонта неожиданно стала вертикально, он успел заметить то, о чем так настойчиво грезил его разум. Завалившись на бок, Кристиан, под лязг доспеха, грузно опустился на землю, выпуская из рук щит и копье. Громко клацнул забралом шлем и откатился в сторону, юноша же часто дышал, устремив взор в бездонную голубизну неба, постепенно приходя в себя.

Щеки коснулось нечто сухое, шершавое. Фагот - верный друг и боевой товарищ был как всегда рядом. Ноздри скакуна возбужденно раздувались, он бил копытом и оголтело тряс головой, будто призывая хозяина собраться с силами и совершить последний рывок. И, собрав волю в кулак, Кристиан внял мольбам друга, с тяжелым стоном поднимаясь на ноги.

К воде они припали одновременно. Пили сколько хотели. Небольшой ручей меж двух пологих холмов был необычайно чист и студен. От холода буквально сводило скулы, но Кристиан не обращал на это внимания, жадно поглощая живительную силу природы, умываясь ею. Теперь доспех казался нестерпимо тяжелым, будто бы плечи заковали в камень - приятная слабость, значит жизнь возвращается в тело. Упав на спину, юноша с умиротворенной гримасой на лице прикрыл глаза, позволяя телу принять долгожданный отдых.

Утопающая в полях пшеницы дорога на Вальдберг пересекала несколько крестьянских угодий по которой люди доставляли продукты в город и уходила дальше через густой лес в сторону реки Авер. Кристиан заметил клубы сизого дыма еще издали, остановив Фагота у подножия холма на повороте дороги. Дома крестьян горели подобно деревьям во времена страшных засух Рейкланд, выбрасывая вверх струи огня и искр. Среди них метались неясные фигуры, иногда до слуха юноши доносились острые крики, сопровождаемые лязгом железа и чей-то руганью. Пришпорив коня, Кристиан осторожно двинулся вперед. Когда до места бойни оставалось не более трехсот ярдов, рыцарь наконец увидел нападавших. Приземистые, отвратительные, но невероятно сильный фигуры - орки. Они расправлялись с крестьянами необычайно жестоко, сжигая заживо многих из них в своих же собственных домах, мерзко хохоча, когда изредка на улицах возникали неистово вопившие от боли живые факелы. Остальных орки рубили на куски, сбрасывая окровавленные тела в общую кучу. Твари были довольно примитивны и кровожадны, но все-же им хватило ума не трогать амбары.

Новый крик раздался неожиданно близко. Получив удар топором в спину, отец маленькой девочки продолжал бороться с орком, но вскоре был сражен новым ударом и пал среди высоких колосьев пшеницы, позволив дочери выиграть немного времени. Она бежала в сторону рыцаря в блестящих доспехах с эмблемой красного сердца на щите, протягивая руки вперед, словно к надежде, она бежала к нему словно к символу силы, защиты, покровительства, ничего не видя от застилавших лицо слез, оглушенная собственным же криком. Но она продолжала бежать, несмотря на грузную тень, настигающую ее позади. И тогда страх в молодом сердце сменился животным ужасом.

Кто-то тронул Кристиана за плечо и он стремительно обернулся - это был отец. Они стояли посреди родного замка, окруженные неприступными стенами, пропитанными многовековой прохладой. В тот день и отец и сын говорили о многом, но наиболее животрепещущей темой для юноши являлась, несомненно, тема его будущего. Тогда Кристиан впервые получил доспех и вооружение рыцаря Империи. Однако, лишенный титула Пылающего Сердца, ему предстояло пройти последнее испытание, дабы получить его. Испытание дорогой, испытание силы и выносливости, ответственности и смелости. Выбрав всего одного из сотен - своего сына, лорд Тристан возложил на юношу всю ответственность за доставку срочной депеши в дом Вальдберг, извещающей местного лорда о приближении многочисленных орочьих племен. Несомненно, Кристиан уже давно был готов к процедуре посвящения, но результат именно этой миссии во многом предопределил судьбу юноши. Чем для него являлся подобный титул? Ответ мог дать только он сам.

Кристиан будто очнулся ото сна. Фагот рванул на дыбы, роняя капли пены на землю, юноша резким движением привел забрало шлема в боевое положение и опустил двенадцатифутовое копье горизонтально. Тысячафунтовая боевая машина Империи начала свой разбег, сотрясая землю ударами копыт могучего скакуна, двигаясь на орка лоб-в-лоб, который теперь остановился и замер в нерешительности, наблюдая за надвигающейся массой первобытной ярости и стали. Когда до бегущей впереди девочки оставалось не более двух корпусов, Фагот совершил, вероятно, свой самый высокий и одновременно затяжной прыжок в жизни. На секунду Кристиану показалось будто он воспарил на спине прекрасного пегаса - столь великолепен был полет всадника в белоснежном одеянии под лучами яркого солнца. Едва копыта скакуна коснулись почвы, юноша нанес мощный удар так, как учил его отец - снизу вверх по касательной. Копье из прочной Рейквальдской древесины дрогнуло и забилось в руках Кристиана, вырывая из тела орка жизнь. Юноша стиснул зубы и зарычал. В стороны брызнула кровь и ошметки чего-то бурого, орка подкинуло и развернуло в полете, отбрасывая в сторону. Крик его захлебнулся в теле, так и не вырвавшись на свободу. Отвлеченный новыми звуками, остальные орки высыпались на пшеничное поле. Тотчас голова одного из них оказалась расколота надвое будто орех, поймав метко брошенное копье издали. Дернувшись, жертва медленно осела на землю, обильно орошая ее потоками своей крови. Кристиана охватило безумие, теперь он практически ничем не отличался от орков, им подобно сея вокруг смерть, разрубая мечом плоть, давя щитом черепа, жестоко добивая раненых, настигая убегающих и топча их подковами Фагота, не замечая, как среди пшеничного поля над трупом отца по-прежнему плачет девочка...

Кто-то тронул Кристиана за плечо и он стремительно обернулся - это был отец. Они стояли посреди родного замка, окруженные неприступными стенами, пропитанными многовековой прохладой. В тот день случилось то, что годовалому сыну лорда Тристана пророчила пожилая шлюха-гадалка. Пророчила семнадцать лет назад. Широкий, идеально исполненный Стирландский клинок по-очереди касается плеч Кристиана, затем отец в поклоне передает рыцарю Пылающего Сердца его оружие. Рыцари соседних домов замерли в поклоне, юная дева шестнадцати лет от роду несет шелковое одеяние с вышитым на белизне ткани алым сердцем. Депеша доставлена вовремя, набег орков удалось предотвратить, теперь Кристиан один из Пылающих Сердец Империи, но удовлетворение за совершенные поступки, достигнутые вершины все никак не приходит в его сердце. Он смотрит на прекрасную шестнадцатилетнюю деву и знает, что завтра она станет его женой, он смотрит на нее, но с каждой секундой все отчетливее наблюдает плачущую над трупом отца маленькую девочку, застывшую посреди пшеничного поля. Кристиан смертельно хочет побыть один, и, извинившись пред всеми, медленно поднимается в свою комнату, расположенную в одной из башен. Посреди комнаты панорамное окно с великолепным видом на владения лорда Тристана и юноша распахивает его, впуская свежий воздух, но его не хватает молодому рыцарю - грудь сдавливает будто тисками, а тело выворачивает наизнанку эмоциональная судорога. Кристиан срывает с плеч шелковое одеяние и швыряет меч вниз - к подножию замка, затем поднимает наполненные болью глаза навстречу закату. По сетчатке безжалостной молнией бьют воспоминания.

Новый крик раздался неожиданно близко. Получив удар топором в спину, отец маленькой девочки продолжал бороться с орком, но вскоре был сражен новым ударом и пал среди высоких колосьев пшеницы, позволив дочери выиграть немного времени. Она бежала в сторону рыцаря в блестящих доспехах с эмблемой красного сердца на щите, протягивая руки вперед, словно к надежде, она бежала к нему словно к символу силы, защиты, покровительства, ничего не видя от застилавших лицо слез, оглушенная собственным же криком. Но она продолжала бежать, несмотря на грузную тень, настигающую ее позади. И тогда страх в молодом сердце сменился животным ужасом.

Кристиан будто очнулся ото сна. Фагот рванул на дыбы, роняя капли пены на землю, и стремительно развернулся в сторону дороги на Вальдберг. Юноша не мог позволить себе тратить время на бой и спасение этих крестьян - он должен был исполнить волю отца во что бы то ни стало, ведь, тогда он станет рыцарем Империи. Настоящим рыцарем.

Изменено 9 августа, 2010 пользователем Jerico

[BloodRavenCaptain]

Да. Как и было задумано. Бой стал пиком его шикарности. Опять же, фик пугает обилием эпитетов, но в данном тексте - они как раз уместны.

P.s. Когда отчисления будут? ;)

Изменено 5 августа, 2010 пользователем BloodRavenCaptain

[AN_XI]

Дома крестьян горели подобно деревьям во времена страшных засух провинции Рейкланд, выбрасывая вверх струи огня и искр

Я думаю в данном моменте упоминать. что Рейкланд - это провинция не надо. Герой знает, что это провинция, читатель знает, что это провинция, а кто не знает, поймет, что это какая-то географическая область.

сжав нагрудную пластину доспеха

Камрад, прости пожалуйста, ты доспех видел? Как нагрудную пластину можно сжать рукой, когда она на тебе? Руку на нее положить - сколько угодно, сжать - увольте.

Завалившись на бок, Кристиан, под скрежет доспеха, грузно опустился на землю,

Извини, но глупость. Доспех может лязгать, его отдельные части типа забрала могут клацать, но срежетать он может только в том случае, если его не чистили полгода, и он заржавел. Естественно рыцарь подобного не допустит.

дом Вудкастл

Традиционно при описании Империи используются германская топонимика и германские имена. Здесь же типичное заимствование из английского, что смотрится несколько дико. Замени на Вальдберг или Вальдбург.

Тогда Кристиан впервые получил доспех и вооружение рыцаря Империи.

Рыцарей готовили тренировали с рождения. Так что главный герой получил свои первый доспех и вооружение значительно раньше.

Полутонная боевая машина Империи

Лучше переведи в фунты или стоуны. В мире Вархаммера нет Парижа, где б находилась Палата мер и весов.

Тотчас голова одного из них оказалась расколота надвое будто орех, поймав метко брошенное копье издали

Рыцарское копье никогда не кидали. В принципе после того, как главный герой продырявил им первого орка, он бы спокойно отбросил сломанной копье (да-да! оно бы после этого сломалось!) и взялся бы за меч или топор или булаву. Или же, если бы у него не хватило на это времени - гвоздил бы противника обломком копья.

В целом, текст неплохой.

Изменено 5 августа, 2010 пользователем AN_XI

[Jerico]

Я думаю в данном моменте упоминать. что Рейкланд - это провинция не надо. Герой знает, что это провинция, читатель знает, что это провинция, а кто не знает, поймет, что это какая-то географическая область.

Хорошо :rolleyes:

Камрад, прости пожалуйста, ты доспех видел? Как нагрудную пластину можно сжать рукой, когда она на тебе? Руку на нее положить - сколько угодно, сжать - увольте.

Да, доспех видел, но это не помешало мне допустить глупую ошибку. Извиняюсь и правлю.

Извини, но глупость. Доспех может лязгать, его отдельные части типа забрала могут клацать, но срежетать он может только в том случае, если его не чистили полгода, и он заржавел. Естественно рыцарь подобного не допустит.

Хорошо, исправлю на "лязг"

Традиционно при описании Империи используются германская топонимика и германские имена. Здесь же типичное заимствование из английского, что смотрится несколько дико. Замени на Вальдберг или Вальдбург.

Название Вудкастл придумал сам, но теперь многое прояснилось. Меняю на Вальдберг.

Рыцарей готовили тренировали с рождения. Так что главный герой получил свои первый доспех и вооружение значительно раньше.

Здесь скорее имеется ввиду, что гг впервые получил весь комплект рыцаря для самостоятельного путешествия вне стен замка. Это уже не подготовка или тренировка, а скорее проверка.

Лучше переведи в фунты или стоуны. В мире Вархаммера нет Парижа, где б находилась Палата мер и весов.

Да, пожалуй переведу в фунты.

Рыцарское копье никогда не кидали. В принципе после того, как главный герой продырявил им первого орка, он бы спокойно отбросил сломанной копье (да-да! оно бы после этого сломалось!) и взялся бы за меч или топор или булаву. Или же, если бы у него не хватило на это времени - гвоздил бы противника обломком копья.

Вот насчет этого не уверен. Копье все-таки не сломалось (не из картона же их делают), так почему бы его не кинуть, когда времени чертовски мало, а дистанция не позволяет быстро вступить в контактный бой. Понимаю, не рыцарский прием, но уж так получилось.

В целом, текст неплохой.

Спасибо, вообще это мой первый опыт написания рассказа по ФБ, поэтому фраза "учи матчасть" в моем случае применима на все сто)

Когда отчисления будут?

Обсудим это в асе, Кеп ;)

[Super Mario]

Хороший рассказик... :)

[neZnaika]

Как подметил AN_XI, "рыцарское копье" под рыцарским, я подразумеваю кавалерийское копье не бросали - не для этого оно изготовлялось... На полном ходу вогнав копье, достать его, если оно уцелело, можно лишь после боя, либо же, когда тебя никто не пытается убить... А уж метнуть его - это уже из разряда фэнтези, где "красивая" девушка держит двуручный меч в одной руке...

Александр Бурьяк: Средневековые символы в культуре Запада

Копье рыцаря тяжелее копья пехотинца, хотя в бою удерживается одной рукой. Единственный способ применения копья -- ударить им на скаку в противника.

Когда до бегущей впереди девочки оставалось не более двух корпусов, Фагот совершил, вероятно, свой самый высокий и одновременно затяжной прыжок в жизни. На секунду Кристиану показалось будто он воспарил на спине прекрасного пегаса - столь великолепен был полет всадника в белоснежном одеянии под лучами яркого солнца. Едва копыта скакуна коснулись почвы, юноша нанес мощный удар так, как учил его отец - снизу вверх по касательной.

Разогнав на себе тело закованное в латы, лучше не останавливаться, а не прыгать, ибо бережем ноги боевого скакуна, да и к тому же, необъяснимы причины для прыжка...

Пропускаем на мой взгляд - неуместный момент с пегасом, когда он падает на землю, по идее, белое одеяние превращается в серое, после стирки... И сиять на солнце оно уже никак не может...

Изменено 5 августа, 2010 пользователем neZnaika

[Luigi]

Не из картона же их делают...

Не из картона,но из дерева.Обычно в турнирах рыцарь после каждого боя менял копье ,и не из-за собственной прихоти .Когда рыцарь на скаку бьет копьем во врага,одетого в доспех ,то копье часто ломалось- ведь оно не слишком то и устойчивое .

Но в случае с орком вполне может быть ,что копье выдержало .А бросить копье - если это надо во имя благородного поступка ,любой рыцарь на сие пойдет ! :)

А рассказ на уровне,уважаю. :)

[Ugrim]

Интересный рассказ. Спасибо автору.

[Jerico]

Спасибо вам) Вам всем.

[Sidecrawler]

Ноздри скакуна возбужденно раздувались, он бил копытом и огалдело тряс головой, будто призывая хозяина собраться с силами

нет такого наречия "огалдело". есть "оголтело".

Спасибо за рассказ.

Изменено 9 августа, 2010 пользователем Sidecrawler

[Jerico]

нет такого наречия "огалдело". есть "оголтело".

Спасибо за рассказ.

Признаться, был до конца уверен в правоте своего варианта, но гугл все расставил по местам. Исправился)

Изменено 9 августа, 2010 пользователем Jerico