Дуэльный фанфик - "Участие"

[Llayodin]

Крарок осторожно, по глаза, поднял голову над урезом каменного парапета. Открытая всем ветрам и теплому солнцу верхняя площадка давала отличный обзор – и именно поэтому, увы, на ней было совершенно бессмысленно обороняться.

Но главная пирамида Сакотля, с полуразрушенными лестницами и затянутыми ползучей растительностью ступенями внешне выглядела совершенно необитаемой, так что пришельцам не было нужды рваться к ней со всех лап, дабы вырезать защитников.

На глазах Крарока одна из толп мелких и хилых грызунов, которых всегда гнали впереди, решила срезать путь и двинулась вброд через заиленный пруд, некогда бывший нерестилищем. Вода почти сразу словно вскипела, стремительно меняя цвет с буро-зеленого на темно-багровый, во все стороны полетел мех - и дикие вопли обреченных. Пираньи знали только одно дело – набивать свои животы, но уж его-то они знали крепко.

Уголки пасти Крарока разошлись в оскале, являя два ряда крупных и желтых зубов. Впрочем, главным качеством в зубах завра являлся не цвет, а способность за один удар раздробить череп почти любой твари, в джунглях обитающей – или пришедшей сюда извне.

Под кронами деревьев, судя по звукам, произошло некоторое замешательство. Невидимые за листвой, повелители гнусных тварей разразились серией отрывистых воплей, защелкали кнуты – и все послушно двинулись назад. Крарок, однако, не обольщался – он знал, что последует дальше.

Воздух на уровне земли начал менять цвет, заменяясь стелющейся отравной мглой всех оттенков зеленого – от тошнотворно гнойного до переливающегося изумрудного. Облака смрадного яда, как живые, потянулись к спокойной глади множества прудов, оседая на воде матовой пленкой.

Ящер прекратил рассматривать окрестности, перевернулся и, привалившись спиной к каменной ограде, прикрыл глаза. Пока пришлые твари будут протравливать пруды, можно спокойно насладиться теплыми, ласкающими чешую лучами стоящего в зените солнца и воздухом - густым, напоенным влагой и пряными запахами джунглей.

Завры не любили думать, пользуясь в основном инстинктами, что мудро вложили в них Древние. Но Крарок был уже достаточно стар, чтобы вспоминать.

Конечно, не те времена, когда солнце Ящеролюдей закатилось, утопая в их собственной крови. Ту эпоху, когда по джунглям, сметая все живое, двигались орды демонов, помнил только древний Владыка Сакотля – сланн, для охраны которого Крарок и появился на свет. На его век пришлась другая напасть – бессчетные толпы отвратительных грызунов.

Завр, последний Храмовый Страж Сакотля, хорошо помнил тот самый день, когда он лишился своего повелителя. Пока вокруг шла битва, Владыка в одиночку схватился со смрадными крысами, главными разносчиками страшных хворей. Все отвратительное, но могучее искусство повелителей заразы не могло тягаться с мощью того, кто своими глазами видел первых учеников самих Древних. Но последняя крыса, цепляясь уже не за жизнь, а за месть, напоследок погрузила черпак в ржавый котел, зачерпнула гнусного варева и плеснула им в сланна. Крарок, прыгнув, на мгновение опоздал закрыть Владыку собой – и живая гниль, пройдя сквозь защиту Мага-Жреца, в считанные минуты сожрала его целиком, не оставив даже костей. А единственный уцелевший Храмовый Страж был рядом, не в силах помочь погибающему повелителю, и словно наяву ощущал его боль.

Эта боль была сильна и свежа даже сейчас, как будто не прошло с того дня многих десятилетий.

Те долгие годы, пока шла истребительная война, армии Ящеролюдей шли через Сакотль, отступая или наступая – и жители, оставшиеся без Владыки, вливались в их ряды. Крарок оставался и не думал сдвигаться с места – он впервые глотнул воды в нерестилищах Сакотля, и в этой же воде думал упокоиться.

Сейчас же ему не хотелось, чтобы в последний час его касались волны, зараженные захватчиками. Да туда, в низовые пруды, и не удастся добраться. Зато появлялся отличный шанс наконец избавиться от терзающей, многолетней боли – и избавиться достойно.

Завр снова оскалился уголками рта, приоткрыв глаза и окидывая взглядом площадку на вершине пирамиды. Все, кто оставался в Сакотле вместе с Крароком, собрались здесь. Скинк-жрец, почти белый от старости, смотритель алтаря в глубинах пирамиды. Четверо хамелеонов, которые сейчас что-то горячо обсуждали – этой ночью они притащили из джунглей обессиленного и сраженного лихорадкой Крокса. И, наконец, сам Крокс, нарвавшийся под покровом темноты на бешеную стаю мелких, несущих на зубах отраву и заразу грызунов и перебивший всех, получив пару поверхностных, но очень, очень плохих царапин. Жрец, конечно, попытался помочь ему всем, чем мог – но толку не было. На повязках расплывались желто-зеленые пятна, могучий ящер часто дышал и изредка глухо стонал, судорожно стискивая рукоять громадного бронзового топора. Он остался в Сакотле из-за трогательной привязанности к самому Крароку – и теперь Стража беспокоила боль еще и за него. Но скоро они оба освободятся.

Скинки-хамелеоны тем временем, похоже, пришли к какому-то решению. Их предводитель подобрался к завру и что-то залопотал про то, что пока еще можно уйти. Лестницы, ведущие с вершины пирамиды, и впрямь шли по всем четырем сторонам, а грызуны пока были далеко – и наступали только с одной стороны.

Крарок вспомнил, что изредка, раз в несколько лет, на Сакотль набредали патрули скинков-разведчиков. Останавливались на ночь, разводили на почти заросшей площади костер – и о чем-то быстро-быстро говорили со здешними хамелеонами. Последний Страж никогда не участвовал в разговоре, но лежал рядом, глядя на пламя, и старался запомнить то, что удавалось понять.

Говорили, что живы в джунглях еще города, в Звездных Залах которых восседают Владыки. Что горят огни на священных алтарях, что крепки дамбы, проложенные сквозь болотные топи, и остры зубы каменных статуй. Что нерестилища не пусты, и заполняет их не ледяной подземный воздух и мертвая, стоячая вода, а новые выводки – и то тут, то там появился внезапно выводок, которого уже многие тысячи лет не видело солнце.

И завр молча и неумело радовался, зная, что где-то там, за бесконечным зеленым морем, все-таки воплощается непостижимый в своей мудрости план Древних – пусть и без его участия. Зато сейчас наконец ему выпал шанс помочь исполнению великого замысла.

Под нетерпеливым взглядом скинка Крарок устроился поудобнее у нагретого камня и неторопливо поднял лапу с широко растопыренными пальцами. Хамелеон в первое мгновение невольно шарахнулся, увидев совсем рядом с глазами мощные когти, потом вгляделся – и тонко взвизгнул. Стремительно глянул на свою лапу, затем бросился к другим хамелеонам, к сохраняющему каменное спокойствие жрецу – и, наконец, глянул на кроксигора.

У всех и каждого, кто сидел или лежал сейчас на верхней площадке пирамиды, тонкая чешуя между пальцами вспухала крохотными синюшными бугорками.

Всех, кроме Стража, сразу же прошиб резкий всплеск страха и ярости.

Три хамелеона загомонили, перебивая друг друга – теперь их речь скорее напоминала бессвязные вопли, в которых преобладали слегка истерические ноты. Такой шум мог привлечь внимание тварей внизу – но это, пожалуй, было и к лучшему. Крарок не знал, когда эта новая, явно заразная хворь, одолевшая Крокса, запускает в воина свои когти, не давая ему сражаться, но не сомневался, что это случится скоро. Каждое мгновение было на счету.

Внизу и впрямь загомонили, запищали, завопили. Раздался многоголосый хриплый рев, завр рывком поднял голову над урезом парапета – и увидел, как из-под листвы, продираясь сквозь густые заросли, начали выбираться гротескные фигуры в замаранных светлых балахонах. Все верно, таких Страж уже видел и убивал. Значит, сейчас полезут наверх.

Предводитель хамелеонов, уже не обращая внимания на происходящее вокруг, неотрывно смотрел на лезвие своего копья, наконец резким движением, словно на что-то решившись, упер его древком в каменную плиту под лапами, направил острие себе в горло…

И отлетел на шаг, получив тыльной стороной лапы по скуле. Крарок бил аккуратно, стараясь, чтобы страшные шипы на его предплечьях не задели скинка – но все-таки подобрался посмотреть. Все обошлось, и теперь хамелеон сидел, потряхивая головой – даже несмотря на то, что Страж специально не замахивался, перед глазами у маленького ящера все плыло. Тем не менее, он смог разглядеть, что завр протягивает к нему лапу.

Осторожно, явно не понимая, что от него хотят, скинк дал Стражу свою, сражу же словно попавшую в бронзовые тиски. Крарок подобрал копье, снова вложил его в ладонь хамелеона, по возможности аккуратно свел его пальцы – и, убрав лапу, сделал пару движений, словно протыкал кого-то.

А затем снова оскалился.

Хмурое выражение, с которым скинк глядел на старшего ящера, внезапно исчезло. Его губы разошлись – сначала краешками, а потом и целиком. Оглядевшись, он увидел благодушно щурящегося старика-жреца, невесть откуда доставшего серп, увидел трех хамелеонов, на мордах которых были растерянные, недоуменные улыбки… Увидел, как Крокс, неотрывно глядевший на всю эту сцену с самого начала, выставил напоказ все свои клыки и поднимается с каменных плит. Его словно бы отпустила лихорадка – конечно, это лишь на считанные мгновения, но больше вряд ли понадобится.

Скинк снова перевел взгляд на Стража и встал.

Снизу нарастал грохот ржавых цепей, лязг оружия, которое раскручивали, уготовляясь к бою, крысы, хриплые завывания тварей и омерзительно хлюпанье изъеденных болезнью тел. Крарок еще раз оглядел всех, удовлетворенно рыкнул и мгновенным движением занял место за камнем ограды, прижавшись к ней спиной и, кажется, даже затаив дыхание.

Первая тварь, сунувшая башку с отвратительными бельмами вместо глаз на площадку, получила страшный удар с разворота и, не успев даже взвизгнуть, обрушилась обратно, сбивая нескольких бегущих следом. Крарок, не теряя даром ни единого мига, бросился вниз, снова размахиваясь своей бронзовой шипастой булавой, и проревел:

-Гок!*

-Гок! - Вперед! (заурийск.)

Изменено 17 июня, 2009 пользователем Llayodin