Не герои

[dahalan]

Этот рассказ - старая заготовка одного хорошего человека, которую я просто немного обточил и дополнил.

Ты не герой, нет. Твой портрет никогда не появится на первой странице журнала, газеты или на экране дешевого визора. Девушки не вздыхают по тебе, мальчишки не бредят твоими подвигами, мужчины за ежевечерней кружкой пива никогда не выпьют за тебя. Никто и никогда, будучи в здравой памяти, не вспомнит о тебе, а вспомнив – постарается немедленно забыть.

… обычный ребенок, родившийся в самой обычной семье рабочих. Стальное небо над головой, стальные коридоры, деревце в кадке – единственное дерево, которое ты видел своими глазами до 14 лет – на площади, школа, где пожилой преподаватель старается вбить в голову какие-то совершенно ненужные знания, церковь Императора, где стены украшены фресками, изображающими Его деяния, где литании пробуждают в душе что-то новое, непривычное – будто в сердце рождается птица, стремящаяся куда-то ввысь. Визор, в котором по вечерам показывают героев Империума, бесстрашных воинов Кадии, смертоносных бойцов Катачана, подобных шторму всадников Талларна; больше всего тебе и твоим товарищам нравятся Космические Десантники – истинные дети Императора, несущие в себе часть его плоти и духа. И, как и всякий мальчишка, ты мечтаешь: мечтаешь стать Десантником, карающим мечом в руке Империума; мечтаешь стать полковником Имперской Гвардии, щита человечества; мечтаешь стать священником и нести свет Веры и возмездие тем, кто осмеливается отринуть Его слово. Став чуть постарше, ты мечтаешь стать мастером или, буде на то благоволение Императора, инженером, иметь собственные апартаменты и жить на Верхнем уровне; потом в мечтах ты видишь себя гангером, купающимся в роскоши и уважении, тем, чье слово закон для всех в квартале, кто живет ярко и быстро, как падающая звезда. Потом прежняя жизнь кончается.

Отец, придя со смены, тихонько кашляет в углу и отворачивается, чтобы ты не заметил лихорадочный румянец на щеках. Он умный человек, твой отец, когда-то он тоже мечтал стать инженером и много учился, но вот так вышло, что твой дед заболел и надо было работать за двоих, но всё равно – его уважают за знания и здравые суждения, с ним не гнушается беседовать даже лейтенант Стефани, начальник аж четырех квартальных отделений Арбитров, а в школе его ставят в пример; тем же вечером отец отсылает тебя к сестре - «пожить недельку».

Через двенадцать часов объявят карантин, а еще через трое суток чистильщики зальют шесть кварталов прометиумом, вычищая неизвестную заразу, но будет поздно - чума найдет лазейку и выберется, собирая дань с рабочих кварталов. Долгих три недели медики вместе с арбитрами будут ловить вирус, выставляя кордоны и без колебаний убивая тех, кто пытается проникнуть сквозь них без разрешения. Тебе повезет - непонятно как, но тетка выведет тебя через первое кольцо, в «отстойнике» второго кольца не окажется больных и ты вместе с ней будешь работать на третьем кольце, в лагере беженцев, куда вас рекрутируют помощниками санитаров – работа на износ, но тебя кормят, есть где спать и не надо никуда бежать.

Болезнь достанет тебя к концу третьей недели – случайно пропущенный на карантине человек в приступе паники порвет изолирующий костюм – но к тому моменту магосы придумают лекарство, ненадежное, но изредка помогающее; трое суток ты будешь висеть в пустоте беспамятства плавящегося от жара мозга, но выживешь и встанешь. А еще через неделю навсегда покинешь родной Улей, чтобы стать учеником магоса Уэсли. Начнется новая жизнь.

Восемь лет послушничества. День за днем, по шестнадцать часов в сутки – учеба, бесконечные ритуалы, молитвы и упражнения, укрепляющие душу и смиряющие плоть. Многие не выдерживают; твой сосед по келье однажды засыпает над священным Томом Диагнозов чтобы уже не проснуться. Говорят, что такое бывает достаточно часто: кто-то умирает, кто-то сходит с ума и исчезает, кто-то уходит сам, чтобы навсегда застрять в мелких служках – второго шанса никто давать не собирается. Плоть слаба, вас остается всё меньше; решает не ум, решает упорство, усидчивость и безразличие ко всему кроме учебы. Ты не первый, нет, но твое имя ни разу не выходит из первой десятки; законный повод гордиться собой и работать еще больше, сжигая плоть и разум стимуляторами и святыми формулами.

Выпускной экзамен: две недели непрерывных тестов, сотни молитв, литаний, ритуалов, десятки операций на сервиторах. Ты восьмой из трех сотен; персональный свиток за подписью магоса Старджеса, упоминание на Плите Имен и недельный отпуск в качестве признания твоих заслуг. Но главная награда – зачисление в отряд магоса Уэсли, в ряды исследователей.

Первая эпидемия. Защитный костюм, в котором живешь неделями, неистребимая вонь дешевых биоцидов, до кости съедающих открытую плоть, багровые круги в глазах от недосыпа и слишком яркого света операционных ламп, первый самостоятельный диагноз – как ни странно верный, первые рекомендации и первая победа. Одна неделя. И всего восемь тысяч умерших – ерунда.

Вторая, третья, четвертая… Человек привыкает жить под смертью; каждый день ты и твои товарищи выходите «в поле», чтобы осматривать больных, отбирать пробы, вводить старые, проверенные веками, и новые, придуманные только вчера, лекарства. Каждый день вы рискуете жизнью: новый вирус, способный пройти респиратор или пережить дезинфекцию, трещинка в защитном костюме, неплотно застегнутый клапан, буйный или отчаявшийся пациент – список опасностей велик, никто не знает, что именно способно тебя убить. Каждый вечер ты проводишь экспресс-тест крови товарищей, а они проверяют тебя; однажды ты видишь положительный результат, твой сосед встает, улыбаясь, и уходит в отдельный бокс – возможно, это просто насморк или недосып, но на чуме болеют только чумой – чтобы уже не вернуться никогда. Двое суток агонии, чистой, незамутненной пропаратами и процедурами, чтобы не сбить клиническую картину, двое суток сдерживаемого крика или тихого шепота в воксе и карандашные наброски на планшете за стеклом, всё менее и менее разборчивые; на третьи сутки бокс заливается биоцидами и выжигается дотла – не остается ничего, кроме коротких строчек в журнале. И памяти.

Ты привыкаешь к тому, что являешься высшим судьей для людей: ты решаешь, куда распределять тех, кто пока не болен, кто должен проходить карантин, а кому нет смысла это делать – болезнь уже зацепилась за свою жертву. Конечно, ты ошибаешься, реже, чем мог бы, но каждая ошибка – десятки жизней. Ты уже не оборачиваешься на взгляд в спину; да что, там, ты уже не обращаешь внимания на глаза людей: исполненные надежды и страха, когда ты идешь к ним, и благодарные или ненавидящие, когда ты уходишь, сделав свою работу. Последних больше.

На шестой эпидемии ты впервые расписываешься в бессилии и отдаешь приказ о стерилизации. Девятнадцать тысяч человек – выживших в эпидемии сожгли вместе с городом дотла – снятся тебе еще полгода, заставляя кричать по ночам. Это проходит.

Ты видишь лагеря беженцев и карантинные зоны. Человек – грязное озлобленное животное, готовое отправить на тот свет всех, лишь бы выжить самому или спасти своих близких; раз увидев, как толпа в присутпе помешательства рвет в клочья или сжигает заживо любого, заподозренного в болезни, ты начинаешь понемногу презирать людей, не способных смирить свои страсти. То, что из участников самосуда не выжил никто – «он был заразным, вы с ним контактировали, значит вы сами заразились и вас надо выводить из карантина в эпидемзону» - остановило толпу. На время. Как всегда.

Потом тебя пытаются убить. Нет, не так, как обычно, в припадке ярости или страха, не мсят за умерших близких. Совершенно осознанно и хладнокровно, за то, что ты лечишь. Оказывается, препарационная пила прекрасно режет любую плоть, равно живую и неживую – учителя об этом ничего не говорили – а вбитые навыки анатомии пригодны в бою. Так же как предпочитали молчать о тех, кто из страха стал поклоняться болезни. Да, были слухи, были недомолвки, но теперь ты точно знаешь, они есть на самом деле. Теперь у тебя есть самый главный враг; твое оружие – микроскоп, анализатор и мозг, но ты один важнее целого полка, потому что умеешь убивать причину, а не следствие. С этого дня за твоей спиной всегда находятся два гвардейца, пробоотборник и полевой набор в сбруе-разгрузке соседствуют с армейским дробовиком, а под изолирующим костюмом надета штурмовая «скорлупа». Новые инструменты, которыми надо овладеть. Не более того.

Жизнь идет.

Гидра 9. Сестры Госпитальеры и Сестры Серебряного покрова. Первые – прекрасные врачи, вытягивающие даже самых безнадежных пациентов, вторые – бесстрашные и бесстрастные воины, умеющие бороться с любым врагом. Или тем, кто сам того не желая, стал им. Три месяца войны, одиннадцать мутаций вирусов, семь разрозненных культов Нечистого. И чуть-чуть счастья.

Ее звали сестра Кристоф. Хрупкая (по сравнению с другими) девочка, ей бы больше пристал букет и робкая улыбка первой влюбленности, а не огнемет. Единственная выжившая из отделения огневой поддержки: вы плечом к плечу отбивались от культистов, держа оборону в госпитале, оставляя комнату за комнатой, но успевая вывозить оборудование и пациентов. Два часа мясорубки, до самого донышка расстрелянный боекомплект, нечеловеческая усталость: последнюю дверь вы держали врукопашную, моля Имератора только о том, чтобы эвакуаторы успели, да благославляя Его, что надоумил захватить с собой цепные клинки павших сестер. Вы – сумели.

Позже, в госпитале, она придет к тебе в палату, поблагодарить – и останется до самого утра. Дитя, знавшее только жертвенную любовь к Императору да ежедневную боль служения; мирская любовь зла и безрассудна, любовь на войне безрассудна втрое. Ты никогда и никому не расскажешь, что было в ту ночь между вами… да и было ли хоть что-то? То что было, оно меж вами и ИМ?

Кристоф приходила к тебе еще четырежды. Потом ее не было неделю, а затем… Ты увидел ее среди Кающихся, помогавших в карантинной зоне – без доспеха, даже без респиратора. На третьи сутки вспыхнет локальный рецидив, особо стойкая форма, вырвавшаяся на свободу сквозь все ухищрения; сорок часов ты не будешь отходить от ее постели, удерживая мечущееся тело и стараясь заглушить боль, а так и не выросшая девочка будет счастливо улыбаться, шепча «Он простил меня и не будет карать тебя за наш грех». Когда она умрет, ты второй раз в жизни напьешься до потери сознания, а потом неделями не будешь вылезать из лаборатории, ища вакцину, способную убить изменчивую тварь болезни. Но перед этим – перед этим к тебе придет сестра супериор Айскел, вы проговорите всю ночь, а на прощание она оставит тебе серебряный Флёр Де Лис. Он и сейчас с тобой, возле самого сердца.

Годы идут. Твоя война бесконечна, в ней не может быть победы, высшей наградой является отсутствие поражения. Враг не умеет проигрывать, он только отступает на время, чтобы нанести удар в другом месте, изподтишка и незаметно. Но и ты не умеешь проигрывать – просто потому, что проигрыш будет означать смерть людей, не способных защитить себя. Ты – солдат своей войны, некрасивой и незаметной.

Герои в сияющей броне воюют, а не копаются в гнилом мясе и дерьме. Героям не смотрят в спину с ненавистью те, чьих родных они не сумели спасти. Героев не сторонятся люди. Ты – не герой.

[Жив(giv)]

смотри в репе

[shock trooper]

Этот рассказ - старая заготовка одного хорошего человека, которую я просто немного обточил и дополнил.

Не дурно бы указать этого человека.

В целом приятственно, только меня лично тыканье раздражает - больно уж дешевый прием, имхо...

[Жив(giv)]

Не дурно бы указать этого человека.

+1

[Corvinvs]

Не дурно бы указать этого человека.

В целом приятственно, только меня лично тыканье раздражает - больно уж дешевый прием, имхо...

+1 к каждому выражению :)

[dahalan]

Не дурно бы указать этого человека.

В целом приятственно, только меня лично тыканье раздражает - больно уж дешевый прием, имхо...

Прием дешевый, да. В чем-то даже нарочливый, хотя мне не хватает таланта на то, чтобы написать этот текст по-другому, с сохранением нужной экспрессии.

Автор оригинала - gato. Текст 2006 года, как раз перед тем, как он бросил играть и уехал. Связи у меня с ним нет, а вот некоторые заготовки остались. Эта - лучшая.

[MoonPhoenix]

Отличный рассказ.

[dimon_metalist]

класс - очень понравилось

лови плюс

[laad]

хоть и коротко но хорошо написано...

[Heymdall]

Очень понравилось. Комиксы из такой истории хорошие получились бы... В духе "Пришельцев" Абнетта.

[BloodRavenCaptain]

Взяло за душу. Автору респект. Поставил бы тебе плюс, если бы знал, как.

[Veres-severnyj]

Здорово, очень понравилось. Обоим авторам спасибо за приятные впечатления и удовольствие от прочтения рассказа.

[Commodus]

Что есть то есть. Отличная работа.

Изменено 16 августа, 2008 пользователем Commodus

[Priest Venenciy]

Хорошо написано.

Вот бы и мне так!

Тьфу, тьфу, мне ж надо искать собственный стиль, а не воровать чужой!

Молодец автор, отлично написано, атмосферно, с пафосом(в хорошем смысле этого слова)

[BloodRavenCaptain]

Скорее, здесь не пафос, а трезвый взгляд на жестокую реальность и психологию.

[Priest Venenciy]

2капитан кровавых воронов

Пафос все-таки. Читаешь думаешь:"Он говорит что это Не герой... ДА это блин истинный герой!"

Вот это пафос, а в жестокой реальности героев нету, есть только никчемные слабые люди.

[Veres-severnyj]

Вот это пафос, а в жестокой реальности героев нету, есть только никчемные слабые люди.

Может не стоит уж так радикально?

:boyan: Я конечно понимаю что "Герой" у нас сугубо голивудовский бывает, и хороший парень он до мозга костей. Но вобщем то в изначальном понимании Герой это индивидуум от которого нормальному, вменяемому человеку, лучше держаться подальше, а уж семью свою так и вовсе убирать подальше.

И вообще между прочим обязательным деянием любого героя является убийство собственного отца... гм что вобщем то авторы вахи и показали... Кто так у нас Импи завалил? Правильно главный герой его же собственной армии героев.

Вобщем давайте всё же будем снисходительнее к "никчемным людям", ибо с ними хоть жить можно. :boyan:

Всё умничать закончил:)

[_______]

Текст прямо за душу берет, будь она неладна.

[Commodus]

Это хорошо когда она есть... душа-то. А расказ хорош, уже говорил вроде бы.

[Torion]

Здорово!!!

[BloodRavenCaptain]

Veres-severnyj, я бы тоже хотел немного поумничать. :)

Пафос все-таки. Читаешь думаешь:"Он говорит что это Не герой... ДА это блин истинный герой!"

Я бы сказал, этот текст - не восхваление. Просто констатирование факта, которого ничто не может изменить - людскую трусость, злость на ближнего своего, и, порой, выходящий за всякие рамки ума, эгоизм. Есть хороший люди, есть плохие, но людей второй категории подавляющее большинство. И не важно, кто ты и каких взглядов - главное то, что ты выжил, когда другие умерли.

Изменено 18 августа, 2008 пользователем BloodRavenCaptain

[Manitu]

Что бы делать категорические выводы о градации людей на категории надо имхо пожить побольше, да и погрызть гранит наук и отведать неприятностей.

А это всего лишь рассказ. Автор старался, за что ему гром аплодисментов. Размусоливать главную мысль имхо не стоит, автор поставил ее во главу рассказа сам. Показав кто есть кто и какую он мысль хотел выразить.

[Жив(giv)]

Что бы делать категорические выводы о градации людей на категории надо имхо пожить побольше, да и погрызть гранит наук и отведать неприятностей.

Эта война родила своих героев. Точнее, моих героев. Даже неприятно их так называть, потому что они терпеть не могут слово "герой". Надеюсь, вы поймете их.

О Дивов Из предисловия к 'Лучший экипаж солнечной'

[Rip van Vinkl]

Рассказ обалденный!

Цепляет за живое!

А спорить,кто герой,а кто нет-смысла не вижу.У каждого свой подвиг и своё проклятье,свой огневой рубеж...

[N1Ce)G.A.]

Рассказ понравился, но как заметил Шок Труппер тыкать не всегда так хорошо.. конечно же ощущения передаются сильнее, но с другой стороны к середине текста надоедает + все время повторяющееся "ты, ты... ты се ты то" и тд.... а так зачет.

+1