Пушкари

[Veres-severnyj]

ПУШКАРИ Перевод И. Грингольца

В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,

Шагаю я в бурых крагах, мой бурый мул за спиной,

Со мной шестьдесят бомбардиров и - милым толстушкам честь -

Тут гордость Британской Армии, все лучшее, что в ней есть, - тсс, тсс!

Ведь наша любовь - это пушки, и пушки верны в боях!

Бросайте свои погремушки, не то разнесут в пух и прах - бабах!

Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;

Не хватайся за меч, не пытайся утечь, нет от пушек спасенья никак!

Нас гонят туда, где дороги, но чаще - где нет дорог,

И лезешь, как муха по стенке, нащупав ногой бугорок.

Лушаев и нагу смяли, с афридиев сбили спесь

Мы, пушки, - две батареи, двум тыщам равные здесь, - тсс, тсс!

Ведь наша любовь - это пушки...

Не тянешь - будь благодарен: научим жить на земле!

Не встанешь - ну что же, парень, патрон для тебя - в стволе.

Так делай свою работу без спеху, не напоказ,

Полевые части-не сахар? А ну, попотей у нас - тсс, тсс!

Ведь наша любовь - это пушки...

Над нами орлиный клекот, рокот реки, как гром,

Мы выдрались из чащобы - лишь скалы да снег кругом.

Бичом полосует ветер, и вниз по степям летит

Скрежет и скрип железа, тупой перестук копыт - тсс, тсс!

Ведь наша любовь - это пушки...

Колесо по Лезвию Неба, и Бездна у самых ног,

А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок,

От солнца и снега слепнешь, рубаха - выжми да брось,

Но намертво полрасчета в старуху нашу впряглось - тсс, тсс!

Ведь наша любовь - это пушки...

В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,

Карабкаюсь в бурых крагах, мой бурый мул за спиной.

Где шли мы - мартышкам да козам и то не дознаться, кажись.

"Родимые, тпру-у! Снять цепи! Шрапнелью! К бою! Держиссь!..

Тсс, тсс!"

Ведь наша любовь - это пушки, и пушки верны в боях!

Не вздумайте лезть в заварушки, не то разнесут в пух и прах - бабах!

Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;

Хоть под землю засядь, там тебе и лежать - не спасешься от пушек

никак!

Пушкари

Тяжёлые дождевые капли старательно барабанили по пустым консервным банкам, стреляным гильзам, что устилали сплошным ковром траншеи. Вода стекала по тёмно-зелёной краске брони, собиралась в струйки на натянутом брезенте. И вот уже тяжёлые пласты земли, стали сползать с бруствера, с тяжёлыми шлепками падая в траншею.

Самодельная печка, установленная в артиллерийском окопе, наспех затянутом сверху маскировочной сетью, никак не желала разгораться. Начихавший на маскировку Шишкарь, сварганил это чудо из пустой топливной бочки и пары сваренных между собой гильз крупного калибра, с отрезанными донцами.

Конструкция должна была в теории согревать артиллеристов в блиндажах на длительных позиционных сидениях. Перед костром она имела то преимущество, что огонь был всё же не совсем открытый, и можно было не бояться попадания случайной искры в пороховой картуз, как во второй батарее. Тогда всё кончилось плохо. Картуз поражённый раскалённым сюрпризом, заметался по дну окопа подобно огненной змейке, плюясь в разные стороны снопами огня. Обалдевший от такого зрелища расчёт, бестолково заметался, пытаясь сбить огонь, молотя что было сил суконными полушинелями по злосчастному заряду. Веселье закончилось скверно: командир батареи, обходивший расположение в сопровождении дивизионного комиссара, влетел в окоп, подобно танковому снаряду: неожиданно и с жутким воем… Выброшенный командирской рукой за бруствер окопа, заряд пошипел недолго, да и взорвался.

На следующий день, на дивизионном построении, хмурый комбат потрясал обожженными, забинтованными по локоть руками. Долго и бранно отчитывал разгильдяев, раздолбаев, бездельников, и вообще фурункул на теле всего славного, гвардейского, двадцатого дивизиона самоходной артиллерии Сирина.

Вобщем с тех самых пор, с разведением костров в артиллерийских окопах пришлось завязать.

Шишок, услышав приказ порутчика, тогда поинтересовался, -Какой шлемазл это придумал?-. Получив ответ что комдив, взял шлемазла обратно и задумался. Задумался крепко и надолго. Минут на пять. На дольше он физически не умел. Может именно поэтому и попал в артиллерию. Всех толковых солдат механиков, забирали танковые части. Немногочисленные в Сиринских корпусах танковые соединения, вообще получали всех самых лучших. Самых сообразительных, самых технически грамотных… и самых низкорослых, за что танкисты и получили прозвище «карапузиков», от всегда выделяющихся телосложением прочих солдат Сиринских полков. Постепенно прозвище это, Сиринцы перенесли со своих танкистов, на танкистов вообще как таковых.

Шишок был именно «карапузиком», но в танковый полк он не попал. Не могло командование пойти на такое преступление перед человечеством и доверить этому гаврику, рычаги управления в бою священной машиной.

Ну а в артиллерии… Видимо решили что с задачей доехать от места до места, в батарейной колонне, с грехом пополам ОНО способно. О зубы Императора! Как же просчитались они… Наивные…

В послужном списке Шишка была уже поездка за спиртом на громадном «Василиске». Удивлены? А представьте как офигели бойцы космодромного склада когда в узкие ворота, едва не снеся оные, втиснулась, рыча двигателем и бренча подвешенным к транцу оцинкованным ведром, САУ «Василиск», резко затормозила, качнувшись на подрессоренных гусеницах, едва не ударившись длиннющим стволом о стену склада. И из люка механика водителя, выполз на животе, маленький взлохмаченный человечек, в замызганном танкистском комбинезоне, рваном шлемофоне и с очаровательной гнилозубой улыбкой, воровато стреляя по сторонам глазами, спросил: -Спирт есть?-

От неминуемого возмездия-суда-расстрела, в одной инстанции и персоналии, тобишь дивизионного комиссара Выскубова, спасло Шишка только наступление.

Его уже отвели за ближайший угол, заставили снять ремень, сапоги. Зябко поджимая пальцы на босых ногах и смешно ковыляя по холодному осеннему асфальту, Шишок всё также воровато шевелил глазками по сторонам и хитро щурился.

Именно таким его и увидел в первый раз Молоков.

Порутчик Молоков Игорь Ивановичь, за три года службы в родном СПО навидался всякого. Но с таким кадром столкнулся впервые. Их выгрузили с транспорта буквально накануне и сразу по докладу командованию они попали на этот импровизированный трибунал, когда разъяренный, высокий офицер, в кожаной шинели и фуражке с высокой тульей, волок куда-то в темноту маленького, полураздетого человечка. Рядом рокотали могучие двигатели самоходок уже выстроившихся в походную колонну, мимо них маршировали колонны пехоты, из бездонных чрев транспортов вытекал непрерывный поток, людей, техники… Вся эта масса, текла по полю космодрому, распадаясь на отдельные, даже не ручейки а полнолюдные реки.

Гвардия готовилась к наступлению. Отдельные коробки пехоты то замирали, пропуская колонну техники, то снимались с места и исчезали за пеленой дождя и снега. В лучах фар возникали и пропадали сотни, тысячи лиц. И тут Молоков, ожидавший услышать короткий, резкий звук выстрела, услышал чью то ругань. Обогнув боевую машину, он увидел как полноватый человек, в форме с погонами полковника артиллериста держит комиссара за руку, и что то устало втолковывает ему. Комиссар порывался вырваться, что то кричал. За рёвом двигателей, топотом сапог проходящей пехоты, далёкими разрывами, засвечивающими пол неба, порутчик почти ничего не слышал, ну тут ветер донёс обрывок фразы-…Ну и делай как знаешь, давай, давай, шлёпай! Сам за рычаги сядешь!-

Комиссар, как то по птичьи наклонил голову набок, показывая из за воротника шею замотанную грязным бинтом. Что то ответил. Полковник артиллерист, выпустил руку сжимавшую пистолет и хлопнул по плечу. Обтянутое кожей плаща, плечо недовольно дёрнулось. Тут Молокова окликнул капитан и порутчик натянув поглубже капюшон плащ палатки, пригнувшись, побежал под усиливающимся дождём к своей новой машине, к своему новому экипажу.

Машина Молокову понравилась. Новенькая, только что вышедшая из горнила цехов легендарной Фалковнии. Ещё хранившая запах свежей краски, ладана и священного масла которым обкуривали адепты бога Машины, своё детище.

По словам командира батареи весь экипаж за исключением механика-водителя был уже внутри, прибыв на пол часа раньше самого командира. –Сработаетесь в бою- Сказал бодрым тоном, не слишком вязавшимся с его усталой физиономией капитан. Его вислые усы превратились в две сосульки и командир батареи вынужден был всё время поправлять их, не давая залезть ему в рот. От этого лицо его было уже порядком испачкано машинным маслом, руки офицера были в нём по локоть, видимо «Батя» не гнушался и сам покопаться в моторе.

-Разбирайся в общем, механ скоро будет, он сейчас…эээ… занят он вобщем…- немного помявшись и неопределённо махнув рукой, комбат убежал к своей машине.

Вот Молоков и разбирался. Внутри машины его поджидали наводчик, заряжающий и чёрно белый кот. Впоследствии оказавшийся кошкой.

Здоровенный заряжающий, удобно расположившись в брезентовом откидном кресле, лопатообразной ладонью, чесал за ухом сопящее в обе ноздри и довольно при этом мурчащее животное. Рядом что то писал в блокноте рослый наводчик, на носу которого, немного диссанируя с общим обликом, красовались очень изящные очки в золочёной оправе. Вид очков портили только потрескавшиеся стёкла.

Головы солдат мгновенно повернулись на лязганье люка у них над головами. Недовольно проводив глазами грязные сапоги офицера, они уставились на юркнувшего в люк Молокова. –Здорово орлы, я ваш командир- Несколько натянуто улыбаясь представился Игорь, чувствуя себя идиотом и досадуя на командира батареи, так и не представившего его, вопреки уставу, новым подчинённым.

Солдаты переглянулись и дружно кивнули. -Ефрейтор Кружало!- Басовито и степенно доложил заряжающий, даже не делая попыток распрямиться в тесном отсеке. –Унтер офицер Емельянов- Буркнул под нос наводчик, слегка подпрыгнув на сидении, изображая попытку вытянуться во фрунт.

-Ну вот и славно, порутчик Молоков-

Солдаты опять молчаливо кивнули и вернулись к своим занятиям.

Игорь тем временем, засунул потрёпанный кожаный ранец с нехитрыми солдатскими пожитками в рундук под командирским сидением и натянув шлемофон подключился к дивизионной вокс сети.

На передатчике в специальном зажиме хранился блокнот, куда были занесены все позывные дивизиона. Позывные каждой машины.

-Я раздолбай пол сотни два, как слышите, проверка связи, приём-

-Раздолбай пол сотни два, слышу тебя хорошо, сделай одолжение заткнись а!-

В наушниках царила полная какофония, сотни подразделений высадившейся группировки, спешно разворачивали связь, полки, дивизионы, роты, эскадрильи, забивали эфир потоком, позывных, вызовов, сообщений…

Вобщем доораться до кого либо, было практически невозможно. Только на внутри дивизионной волне ещё можно было что то разобрать, но там что то живо обсуждали командир дивизиона и его зам.по тылу. Влезать в бесконечный поток цифр, требований, вопросов, матюгов и кратких инструкций не рисковал никто.

И тут в приоткрытый люк механика водителя упал человек. Не влез, не заполз, не просклизнул, а именно упал, или точнее был туда заброшен. Нога того кто сделал это деяние, обутая в некогда начищенный, высокий сапог, ещё несколько секунд пробыла властно на плече впихнутого солдата, а затем исчезла в проёме люка. Люк тяжело лязгнул над головой новоприбывшего. Отчего последний вздрогнув, моргнул и вжал голову в плечи. Солдат, прижимал к груди сапоги, потрёпанный шлемофон, видавший виды вещ мешок, неопределённого цвета. Артиллерийская укороченная шинель, была полу одета на нём: в рукав он видимо успел заправить только левую руку, а правой продолжал прижимать к груди свои пожитки.

Щурясь, как будто от яркого света и не глядя никому в глаза, он резкими движениями глаз осмотрел всех членов экипажа, мазнул глазами по офицерским погонам Молокова.

-Господин порутчик, разрешите обратиться!- Немного картавя произнёс он, показав гнилые зубы.

-Разрешаю-

-Унтер офицер Шишков Алексей для прохождения службы в качестве механика водителя, прибыл- Немного величаво произнёс он.

Вот так и вошёл в экипаж Шишок.

В ту ночь они прошли одним переходом двести вёрст, механики водители на других машинах сменялись с офицерами, не выдерживая напряжения. А Шишок весь переход просидел за рычагами как влитой. Управлял он великолепно, грациозно даже можно сказать, но очень небрежно и неряшливо. Но деликатно, стараясь сбросить скорость и не обдать из очередной лужи возомнившей себя озером, тянувшуюся вдоль обочины, нескончаемую вереницу пехоты.

Потом был первый бой. Впереди прославленные Силинциарии, проламывали оборону крепко засевшего противника. Над головой изредка гудела немногочисленная авиация, скрытая низкими облаками. А тяжёлые снаряды САУ неторопливо утюжили укрепления врага.

С тех пор прошло два месяца. Много чего прошло с тех пор. И плохого и хорошего. Погиб наводчик, молчаливый и вечно недовольный всем. От него только остался блокнот со стихами, которые он писал всё свободное время. Умирая на окровавленном брезенте, уже не чувствуя боли и теплоты их кошки что прижималась к его голове, не боясь запачкать белоснежной шёрстки. Он сжимал руку Игоря и что пытался сказать сквозь булькающую в горле кровь. Что-то про жену, про блокнот этот свой. Игорь так и не понял. А блокнот у себя оставил. Серая такая книжечка, с чёрной Аквилой на обложке.

Вот и сейчас, устроившись на снарядном ящике и натянув на голову капюшон, командир орудия шевеля губами, вчитывался в неровные строки, написанные угловатым почерком.

Резкий порыв ветра донёс до него клуб едкого чёрного дыма. Игорь закашлялся, крупная капля дождя сорвалась с капюшона и плюхнулась на бумагу, разражённый офицер вскочил, стряхивая со страницы воду.

-Шишок, да затуши ты наконец свой кирогаз! Демаскирует и дышать уже нечем!-

Шишок виновато шмыгнул носом и согнулся над самодельной заслонкой печки, энергично орудуя там кочергой.

-Командир, кухня прибыла! Чмошники притащились, вот думали погреть жратву малость, вы же сами на моторе запретили- Подал голос с орудийной платформы заряжающий, увлечённо наблюдающий за манипуляциями Шишка.

-Давно?-

-Да с утра. Лукиарии колонну пригнали, как всегда, никого не подпустили, машины сразу к штабу, сейчас сидят там бумаги пишут, груз передают-

-Вот *****, люди две недели ничего окромя консерв энтих поганых не жрамши а они бамажки пишуть!- Из люка донёсся голос их нового наводчика, седого Сиринца, прибывшего две недели назад в батарею. Домокл прослужил в рядах гвардии уже три десятка лет, пооставлял в разных углах Сектора добрую половину организма, приобрёл на замену кучу аугметики, язву желудка и вечное солдатское недовольство вперемешку с фатализмом.

Весь расчёт орудия уже давно мечтал поесть что-нибудь, кроме вонючего жира из консерв, гордо именовавшимися «Мясом в собственном соку» а на солдатском жаргоне «Мясом сгоревшего раптора». Эта чёрная вязкая и очень жирная масса должна была по мнению тыловиков снабженцев заменять горячую пищу артиллеристам на длительных маршах.

Самих бы их это жрать заставить…

Но есть то что надо, голод не тётка и ушлые солдаты, приспособились разогревать консервы на горячем двигателе САУ. И всё было хорошо пока «кто то»… Не забыл вскрыть банку перед установкой на двигатель.

И конечно именно в этот момент, Игоря угораздило развернуть карту, только вчера полученную в штабе дивизиона.

Электронные планшеты в Сиринской артиллерии были редкостью, подобные штучки оседали в штабах и танковых полках, в артиллерию попадая только старшим офицерам, к которым скромный командир орудия, никак не принадлежал.

Вобщем когда окаянная банка достигла достаточной степени нагрева и взорвалась, Игорь как последний ратлинг сидел рядом и изучал диспозицию… Идиот…

Карта восстановлению не подлежала, чёрный жир вполне мог служить чернилами. Выслушав по воксу от нач.штаба много лестного порутчик на ближайшей остановке смотался за новым экземпляром. И вернулся в невероятно благостном расположении духа.

С тех пор все жрали консервы в холодною. А Шишок неделю ходил отсвечивая подбитым глазом.

Впрочем глазу было не привыкать… А вот кулак пару дней болел, и ссадина на костяшке неприятно саднила ещё дня четыре…

-Ну господин порутчик, вот, разгорается, сейчас жар пойдёт…- Подал голос от своего творения Шишок.

Из неказистой трубы действительно валил дым. По хорошему бы за такое шею мылить надо. Но проклятая сырость пробирала до костей, а спирта уже не было. Согреть мог только живой огнь и тепло. Батарея уже вторые стуки спала не снимая сапог на орудийных платформах: ожидалось наступление, толи наше, толи вражеское, кто разберёт. Командиры разумеется не докладывали. Но что то такое точно ожидалось. Впереди, километрах в десяти, закопавшись в землю по уши, сидела пехота. Шишок утверждал что Иридийцы, откуда он мог это это знать, неведомо, на все вопросы он хитро так улыбался и воровато шевелил бусинками глаз.

Молоков и сам видел пару раз в штабе офицеров с красными звёздами на касках, но это могли быть и проезжие гости: вдоль линии фронта всё время шло какое то движение, части гоняли с места на место.

Лежащий на краю люка командирский шлемофон призывно запищал. Молоков торопливо подбежал, морщась, приложил к уху. От шлемофона веяло сыростью и выстуженностью.

-Шишок, сходи к штабу, там Бесы кухню притаранили. Котелки возьми, застрянешь харю разобью!-

Посылать Шишка за провиантом было нельзя, но кого либо другого он не имел права: в любой момент мог придти приказ открыть огонь, и в этой ситуации все остальные солдаты расчёта были незаменимы, а Шишок был нафиг не нужен, при необходимости, с места на место, Васю мог перетащить и Молоков. Но посылая Шишка, все сильно рисковали остаться голодными или получить жратву остывшей. И вовсе не по злому умыслу, что самое обидное. Шишок мог разговориться с каким-нибудь своим знакомым или как он говорил кумом и пиропасть на пол дня. А кумовья у него видимо были в каждом полку. Разлюбезничаться с симпатичной медсестрой, непонятно что нашедшей в этом заморыше. Мог и спреть что либо у тыловиков, быть пойманным и побитым.

Но выхода, не было.

Шишок подобрал полы брезентовой плащ палатки и гремя котелками торопливо зашагал по траншее в сторону штаба. На изгибе траншеи немного оступился и вжался в стену, пропуская четыре фигуры закутанные в маскхалаты. Попытавшись козырнуть, заспешил дальше.

А в орудийный окоп вошли четыре кустика на ногах.

Все солдаты расчёта уважительно встали. Перед корректировщиками всегда вставали. Все. По крайней мере все кто носил когда либо петлицы со скрещенными орудийными стволами. Солдаты, офицеры, даже комиссары уважительно кивали им при встрече.

Им всегда уступали место в очереди на раздаче всего. Им шла лучшая форма. Всё лучшее что им было необходимо. Им всегда уступали места у костра, самые удобные места при постое в полуразорённых сёлах.

Корректировщики. Глаза дивизиона. Зачастую именно эти четверо нервных, всегда контуженных и глуховатых ребят решали успех боя.

Пробираясь буквально вплотную к цели обстрела, они корректировали залпы всех орудий так сказать из гущи событий. Потери среди них были жуткие. Оказывались там как правило самые неугодные командованию офицеры. Как говорится: «дальше корректировщика не сошлют, больше пули не дадут».

Это только в кино-агитках, артиллерия садит прямой наводкой по врагу. Если тяжёлые САУ выкачены на прямую наводку это уже не бой, это бойня, когда терять нечего и речь идёт уже о продаже шкур подороже.

Василиск оружие подлое, гадить предпочитает на расстоянии и желательно из за холма. А значит стреляет он как правило в слепую. И видит наводчик чаще всего не «вздымающийся чёрный гриб разрыва», и не «визжащего в ужасе под тяжёлым воем снаряда, подлого врага» а унылый пейзаж, и дымок поднимающийся из за холмов куда ушли выпущенные снаряды. А рядом потеет командир орудия, что-то напряжённо слушающий и орущий новые команды. А слушает он командира батареи или дивизиона, который корпеет над расчётами, после каждого залпа, и если ошибётся командир на одну запятую то… а фиг его знает что будет. Может уйдут тяжеленные болванки снарядов в дальнем перелёте и бесполезно выроют громадные воронки в тылу врага, а может и упадут на траншеи своих… И вот дабы избежать подобных, крайне не желательных казусов, выдвигают вперёд корректировщиков. И всегда любой обстрел начинается с пристрелочных выстрелов. Даёт их всегда первое орудие. Первое в батарее, первое в дивизионе. И уже ориентируясь на него начинают орать в вокс корректировщики поправки. Орут зачастую наводя огонь на себя. Зачастую отстреливаясь от наседающего противника.

-Здорово Игорь- Подал голос первый из кустиков, откидывая завесу-капюшон. Под капюшоном было безусое, молодое лицо.

Вадика, командира корректировщиков, двадцатого дивизиона уже давно прозвали «Мыльным».

Ну сами посудите, Вадик сидел на своей должности с самой высадки. Уже пять раз сменив всех «ассистентов», при этом в тылу он не отсиживался, дело своё делал исправно, особо не нарываясь но и не труся.

-Привет, что вас опять гонят?-

-Ага-

Вадика уже окружили его напарники, откидывать капюшоны они не стали, Игорь знал что под ними наверняка скрываются противогазы, только Вадик пренебрегал этой старой традицией. Да газовые снаряды применялись очень редко, очень. На то что бы к орудиям подвезли эти жутковато чёрные ящики, с жёлтыми полосами должны были быть очень веские причины. Но такое бывало. На памяти Игоря трижды. И всем в районе поражения тогда приходилось несладко. И только Вадику было нипочём всё.

-Вот, грозятся машину пригнать, всё же десять вёрст тащиться до пехтуры, а потом ползти ещё, мы дымок увидели, погреться решили, напоследок- Вадик подмигнул и присел у самодельной печки, протянув руки к живительному теплу.

Из нутра самоходки внезапно вынырнула белая гибкая кошка, брезгливо мяукнув, и отдёргивая лапки от мокрой земли, подбежала к сапогам сидящего Вадима.

-Ишь ты, глянулись вы ей, господин штабс-капитан- Заметил заряжающий, как то просветлев лицом, глядя на трущуюся о сапоги корректировщика, любимицу.

Рука Вадима скользнула, легла на мягкую шерсть, почесала пушистую грудку.

-Нда… Прям как у дочурки моей, заметил Вадик, тоже ласковая да мурлычистая-

-А у тебя что, дочка есть?- Удивлённо спросил Молоков. Для офицеров гвардии семья была делом редким. Навсегда уходя с родной планеты, они обрекали себя на вечные скитания, по воле приказа и стратегической необходимости. Женатых вообще старались не забирать из СПО в гвардию. Слишком уж часты были случаи дезертирства, самоубийств, среди женатиков. Даже после долгих лет службы, шансов вернуться на родину почти не было. Слишком велик космос, да и дороги перелёты для ветеранского кармана.

А тут, у довольно молодого парня, не только где то далеко на Сирине осталась жена, но и дочка есть?

-Есть- С какой то затаённой грустью и вместе с тем гордостью ответил Вадим. –Вот, смотри-

Он порылся за пазухой и извлёк небольшой железный футляр, щёлкнул замок и с бумаги на Молокова глянула молодая женщина прижимающая к груди очень серьёзную девочку лет пяти.

-Красивые- Одобрил Молоков, подошли остальные солдаты. Футляр пошёл по рукам. Все смотрели, улыбались, пытались сказать что-нибудь хорошее.

Вадим наконец получил назад фотографию. Защёлкнул крышку и заботливо спрятал его на груди.

-Так что мужики, мне лапти сплетать ну никак нельзя, жена не одобрит, она у меня хоть и маленькая а ух какая- Шутливо заметил он. Солдаты заулыбались.

-А тебя мохнатая, дочурка бы точно одобрила, она с такими играть любит- Вадим ещё раз погладил льнущую к нему кошку.

Тут за бруствером послушался гул мотора, и к окопу подрулила небольшая штабная машина, используемая для разъездов. Корректировщики сразу подобрались, стали оправлять что то, под маскхалатами. Вадик посерьёзнев лицом, за руку попрощался со всеми и последним покинул окоп, уже на ходу запрыгнув в открытый кузов машины и уже сидя в кузове вдруг помахал рукой, прощаясь, а затем накинул маскировочный капюшон на лицо.

Солдаты улыбаясь сгрудились возле печки, заряжающий подхватил кошку на руки, сунув под плащ палатку и полез на платформу.

Звякнули котелки и из тумана, накрывшего расположение батареи густой пеленой, появился Шишок. Котелки были полны до краёв, над ними поднимался ароматный парок, лицо Шишка излучало сытость, довольство собой в отдельности и миром вообще как таковым.

***

Ах! Армейская каша, нет ещё поэта, что спел бы тебе оду, ну ли на худой конец мадригал. Отрада измождённых солдатских желудков. Практически не съедобная на вид для человека умеренно голодного, ты исчезаешь в мгновения, попав в облупленный и помятый солдатский котелок.

Как оживает часть на передовой, когда из бездонного чрева солдатской кухни, льётся твой тягучий, ароматный поток. И пусть гражданские эстеты кривят нос, обзывая тебя клейстером и жижей неопределённого происхождения. Каждый, кто носил сапоги достанет ложку и чихать будет на все ваши выдумки, впрочем, чего я тут распинаюсь! Каша же остывает!!!

***

На ночь, личный состав завалился спать прямо на артиллерийской платформе, закутавшись в спальные мешки, шинели, замотав голову башлыками. После сытного ужина спали все крепко, очень. И только Шишок всё ворочался в своём кресле механика. Именно он и увидел зловещую красную ракету. Сначала одну а погодя минуту и вторую.

И вот уже призывно запищал вокс. Послышались тревожные голоса соседних расчётов. Быстрая суета откидываемых маск.сетей. Чья то приглушенная ругань. Наводчики торопливо прикручивали хрупкие прицелы. Шишок суетливо, оступаясь, оттащил жердину с привязанной к ней маск.сетью. Лязгнул затвор принимая тяжёлый снаряд, заряжающий торопливо вскрывал, щурясь со сна, следующий зарядный ящик. Наводчик быстро крутил маховики и толстенный ствол медленно и неторопливо стал вздыматься в тёмное ночное небо, как будто целясь в далёкие звёзды…

Вдоль окопов по траншее пробежало несколько связистов. В шлемофоне прозвучали рапорта о готовности всех орудийных расчётов. И потекли тяжёлые минуты ожидания.

Взлетела гроздь из трёх белых ракет, ещё одна. И где то справа, приглушенно бухнуло первое орудие, первой батареи. Ещё раз. Наступила тишина.

И вдруг ожил шлемафон:

-Говорит раздолбай один, слушай мою команду, осколочными, координаты…-

Когда бьёт дивизион САУ Василиск, грохот стоит такой что трясётся земля, над содрогающимися от выстрелов окопами очень быстро пополз едкий дымок пороховых газов. Расчёты привычно натянули на лица респираторы. Заряжающие уже скинули нательные рубахи работая голыми по пояс. С наводчиков сошёл второй пот, руки немели от бесконечных поправок, корректировок. Судя по интенсивонсти огня и типу используемых снарядов, орудия поддерживали атаку пехоты, выстраивая огневой вал, то двигая его вперёд, расчищая путь, то назад, прикрывая отход землероев после очередной неудачной атаки.

-Прицел восемь, угол сорок три, лево пять-

-Есть прицел восемь, угол сорок три, лево пять-

-Заряжай!-

-Есть заряд-

-ОГОООНЬ!-

-Выстрел!-

Бьёт по ушам грохот, шипит и звонко лязгает стреляная гильза, отброшенная в сторону.

Ноют мышцы и заливает глаза едкий пот. Разъедает лёгкие едкий дым.

БЕЙ! ДАВИ! ДАВИ ИХ ОГНЁМ! ДАВИ! ДАВИ! ДАВИ!

К утру, когда стрелянные гильзы и опустошённые снарядные ящики завалили все окопы и прилегающие к ним ходы сообщения, когда командиры уже по второму разу сорвали голос и окончательно прекратили попытки остановить текущую из ушей кровь. Когда измождённые заряжающие уже таскали тяжеленные болванки снарядов вместе с механиками. Когда ладони наводчиков уже были стёрты кровь о маховики. Пришёл приказ прекратить огонь.

Изнемождённые расчёты валились прямо на платформы. Но послышались окрики офицеров и на потные тела уже натягиваются шинели. Поползли уже к опущенным стволам солдаты накрывая почерневшие и раскалённые хоботы тряпками вымоченными в уксусе. И вот уже от бортов отцеплены длинные шесты банников и расчёты на бессмертное –Раз, два взяяяяли- Чистят стволы. Закопченные лица. Подтёки крови из ушей. Сорванные голоса.

Боги войны. Артиллерия. Пушкари. Копоть земли.

На следующий день, дивизион выстраивался в походную колонну побатарейно. Занимали свои места САУ, грузовики со снарядами, машины штаба, БМП охранения, долгожданная кухня, которая конечно скоро отстанет, машина связи, утыканная антеннами. И вот колонна двинулась.

Молоков опустив щиток и натянув на глаза очки, торчал из люка. После ночного обстрела все мышцы болели. Под конец ему пришлось помогать заряжающему. Обычно это входило в обязанности механика водителя. Но Заряжающий ещё перед первым боем, посулили Шишку за одно только приближение к зарядным ящикам БОЛЬШИЕ неприятности. Опасения были оправданными. При погрузке Шишок умудрился уронить ящик с фугасами…

Звуков Молоков почти не слышал, после бессонной ночи, наступило лёгкое оцепенение, и фонтаны грязи, выхлоп двигателя впереди идущей БМП, не раздражали.

Через час показались оставленные позиции пехоты. Видимо ночью всё же удалось прорвать оборону противника. Мимо поплыла бывшая ничейная земля. Показались груды спутанной и перекорёженной ключей проволоки. То тут то там виднелись трупы. Чёрные воронки, не глубокие как отметил Молоков, это была явно работа миномётов. По полю ползали грузные бульдозеры похоронных команд, сгребая груды трупов, заранее сложенные спешенными бойцами в кучки поменьше. Бульдозеры волокли эту закостеневшую массу к свежее вырытым рвам. Неподалёку трофейная команда сортировала собранное оружие на кучи. Исправное, не очень и совсем не исправное. Полковые священники уже приступили к похоронной службе, и на краю могильных рвов виднелись фигуры в рясах, плыл дымок из кадильниц. За рёвом моторов не было слышно пения, да и мало что слышали сейчас артиллеристы, но Молоков сомкнул руки в Аквиле, шепча молитву.

Показались позиции противника. Здесь уже всё было перерыто огромными воронками. В шлемофоне послышался злобный голос Шишка –Что, получили гады? Так вам и надо, так и надо, за ребят…-

Здесь похоронные команды работали уже проще, трупы спихивались в полуразрушенные траншеи, и засыпались.

Колонна остановилась. К комдивской машине подбежало несколько офицеров сапёров, чьи солдаты возились вдоль линии бывших траншей. Размахивая руками сапёры что то втолковывали полковнику. По колонне прозвучал приказ заглушить моторы и отдыхать.

Расчёты стали выбираться на платформы, разминаясь, радуясь внезапно выглянувшему солнцу.

К Машине Молокова вдруг подошёл офицер похоронщик. Его резиновый комбинезон был забрызган грязью и кровью. –Ей, артиллерия, мы там кажись ваших нашли, один ещё живой был, просил всё, мол передайте в двадцатый дивизион, вы вроде они и есть?-

-Ну да, а откуда тут наши…- начал было Молоков и вдруг догадка заставила замолчать.

-Вот возьми- И стянув перчатку с руки, похоронщик достал из сумки висящей на поясе что то блестящее. Молоков перегнулся из люка и в ладонь его, лёг плоский блестящий футляр. Щёлкнул тугой замочек и на него устремила взгляд молодая женщина, с серьёзной девочкой на руках. В горле встал тугой комок.

-А где… где, офицер который это передал?-

-Там…- Похоронщик неопределённо махнул рукой в сторону бульдозера засыпающего очередной ров.

Футляр лёг в планшет с блокнотом стихов погибшего наводчика.

И тут запищал вокс. Заурчали машины колонны, самоходчики суетливо тушили окурки и лезли внутрь машин.

А в наушниках звучал голос дивизионного комиссара:

-Гвардия, нас уже ждут, время разбрасывать камни!-

Изменено 8 августа, 2008 пользователем Veres-severnyj

[Black_Templar]

Верес, ты так классно описываешь мысли и чувства героев как будто прям своими глазами видел это и был там, рассказ прочитал на одном дыхании, конец очень неожиданный, в общембольшое человеческое спасибо тебе за такие рассказы.

З.Ы. все таки мне кажется вархаммера тут маловато...как будто не 40000 лет прошло а сейчас это происходит (за исключением мелких моментов), хотя я заранее соглашусь что переживания солдат осталсь те же, но быт должен был поменяться.........но это сугубо мое мнение, и я могу ошибаться ;)

Жду еще рассказов

[Corvinvs]

Понравилось! Сильно. Правда начало почему-то первую оборону Севастополя напомнило. В первую очередь пороховым картузом :)

-Прицел восемь, угол сорок три, лево пять-

-Есть прицел пять, угол сорок три, лево пять-

Это специально, чтобы показать ошибки при наведении из-за плохой слышимости или просто опечатка?

[Банка Шпрот]

Очень понравилось, просто на одном дыхании прочел. Спасибо за рассказ.

[Veres-severnyj]

Black_Templar

Спасибо за добрые слова. Вероятно атмосферы маловато, мне все это замечают, я стараюсь:) Проникаюсь духом вселенной постепенно. Но замечу, что люди всё же и через 40 000 лет останться людьми...надеюсь.

Corvinvs

Спасибо за замечание, проглядел, поправлю.

А пороховые картузы в применении и поныне, потому как если запихивать всё в одну гильзу то один человек, снаряд этот просто не поднимет, я каюсь не знаю калибра Василиска, но предположил что там вполне возможно использование доп. зарядов для увеличения дальности стрельбы.

[N1Ce)G.A.]

Рассказ понравился, но 40к маловато... тебе надо что нить типа там дальномеров всяких лазерных, магнокуляров и тд... Ну и еще + всякие выражения типа "Варп вам в задницы" или "Демон в ребро"... А так ооочень атмосферно... :)

+1

[Veres-severnyj]

N1Ce)G.A.

Ну насчёт лазерных дальномеров и всего такого прочего... Наверное, но как это будет уживаться с бронепоездами и вообще внешним видом вселенной, очень напоминающей урбанизированное начало 20-го века?.

Но вот по поводу демонов в рёбра итд поспорю. Люди которых я описываю, верующие, причём верующие без дураков ибо регулярно (ну уж гвардия то точно) получающие подтверждение некой сверхестественной сути мира. Демоны, культисты, мутации, варп, псайкеры. И достаточно пообщавшись среди людей религиозных, я заметил что не больно то они любят чертыхаться, поминать бесов. По принципу "Не буди лихо". А не суеверный солдат это солдат молодой и не обстреленный. После первого боя все верят. Во что это уже вопрос личных предпочтений:)

Так что сумневаюсь я что сержант будет в ругани поминать своих заклятых врагов да ещё и сразать ими товарищей по оружию. Ибо за подобное пожелание могут и язык отрезать, старшие товарищи.

Вот такое вот мнение...

[Банка Шпрот]

А мне понравилось что 40к тут мало, получился такой особенный стиль.

[N1Ce)G.A.]

Люди которых я описываю, верующие, причём верующие без дураков ибо регулярно (ну уж гвардия то точно) получающие подтверждение некой сверхестественной сути мира.

Ну видимо у нас немного разные представления... хотя я не спорю... твоя правда, но я как то больше привык к тому что солдат выражает свои эмоции не стесняясь... ну и потом мои солдаты с Ареса не столь верующие... они принимают Императора лишь потому что так должно быть... наверно в этом разница. :)

[Daniarcum]

Вероятно атмосферы маловато, мне все это замечают, я стараюсь

Не сказал бы. Атмосфера Вархаммера - вещь, на мой взгляд, многоплановая, и атмосфера рассказа отлично ложится в качестве ее составляющей.

[laad]

Понравилось...жду новых свершений..

[Утка]

очень,очень атмосферно.напоминает мемуары ветерана ВОВ.

З.Ы. а точно поруТчик? я всегда думал что поручик ... могу ошибаться..

[Жив(giv)]

Рульнго но именно сороковниковских деталей стоило бы добавиь.

[shock trooper]

Хорррошо! :)

Даже хорошо, что реализму здесь много - меньше потом другие авторы ляпов будут допускать.

Смутили два момента:

1.) Корректировщики. Суровые парни, но судя по твоему описанию, кооректируют огонь они исключительно из вражеских окопов. Насколько я понимаю, для нормальной корректировки достаточно просто держать сектор обстрела под присмотром, из какого-нибудь фланкирующего ДОТа или вынесенной вперед ячейки, разве нет?

2.) Словечки типа "нафига" и "офигеть"... Кратко и ёмко, конечно, но как-то больно уж просторечно, так скажем, особенно когда они проскакивают в речи автора.

[Basir]

Очень сильно. Понравилось.

[Veres-severnyj]

shock trooper

Спасибо на добром слове.

По поводу корректировщиков: как вам сказать, видимость оно конечно хорошо, но вот только вы видели что происходит на том месте куда с интузиазмом садит батарея крупнокалиберных орудий?

Стена пыли, дима, огня, земли вставающей столбами и ООООЧЧЧЕНЬ медленно оседающей. Вобщем через минут пять там ничего не видно, и различить отдельные попадания очень проблематично, а ведь не забывайте что есть ещё полковая артилереия, миномёты, и все они тоже ведут обстрел, так что надо отличить попадания своих орудий от попаданий соседей.

Так что ближе ты сидишь к месту обстрела тем точнее будет наводка. Конечно не в самих окопах противника, но рядом с ними. Ну и не забывайте что противник вобщем то тоже не идиот и он знает что где то тут рядом долженнекий вредоносный элемент который портит всю жизнь. Ну и соответственно заметив группу солдат противника метрах в 50 от своих траншей, на нейтральной полосе, махать им ручкой не станет. А взять живым такого орла тоже весьма заманчиво: рация настроена на коды, нужные частоты, передатчики у таких ребят обычно универсальные и мощные.

З.Ы. Сам я разумеется корректировщиком не был, но работу оных доводилось наблюдать.

[_______]

Скажу честно - впечатления неоднозначные :-

Но сказать так значит ничего не сказать.

Есть реализм, атмосфера, точность в детелях и свой, особенный стиль...

Но...

Верес, я... я просто не перевариваю.

Почему?

Потому что не встречал ничего подобного раньше. Не встречал, если не учитывать произведения мега-классиков :)

Изменено 17 августа, 2008 пользователем Darj1240

[Скоти]

Интересный расказ, мне очень понравился :image104:

[Diskoboy]

Рассказ чертовски хорош и атмосферен. Пусть это звучит банально, но это верно.

[Wolf Lord Rolfr]

Влепил бы второй плюс, но пока разряжен плюсомет.

Неатмосферно? Да ну на фиг, очень даже атмосферно. Люди как были людьми, так и останутся. И артиллеристы как были, так и останутся.

В Василиске, небось, электроники вообще меньше чем в современных САУ, и комфорта как в советской технике - т.е.е минимум, и все подчинено лишь функциональности.

[BloodRavenCaptain]

В Василиске, небось, электроники вообще меньше чем в современных САУ, и комфорта как в советской технике - т.е.е минимум, и все подчинено лишь функциональности.

Он, кстати, прав. В обычных боевых машинах Империума скорее всего используется та же система функционирования, что и сейчас. Никаких магнокуляров и пр.

Ну что же, насчет рассказа:

Атмосфера работы артиллеристов передана просто отлично, персонажи довольно колоритные, несколько сцен вызвали у меня улыбку, особенно момент с ящиком фугасов. :)

Ну а что же насчет лексикона... здесь мнения разнятся, но и так, как все сейчас - вполне неплохо.

[Manitu]

машины Империума могут напичканы электронникой и всякими прибабахами. Все зависит от места сборки аппарата.

[Maeglin]

Очень хороший рассказ, но вахи и вправду маловато.

[VerdenZ]

Очень понравилось! пиши про Великую отечественную, такой талант пропадает =)

[Zubb]

N1Ce)G.A.

Но вот по поводу демонов в рёбра итд поспорю. Люди которых я описываю, верующие, причём верующие без дураков ибо регулярно (ну уж гвардия то точно) получающие подтверждение некой сверхестественной сути мира. Демоны, культисты, мутации, варп, псайкеры. И достаточно пообщавшись среди людей религиозных, я заметил что не больно то они любят чертыхаться, поминать бесов. По принципу "Не буди лихо". А не суеверный солдат это солдат молодой и не обстреленный. После первого боя все верят. Во что это уже вопрос личных предпочтений:)

Так что сумневаюсь я что сержант будет в ругани поминать своих заклятых врагов да ещё и сразать ими товарищей по оружию. Ибо за подобное пожелание могут и язык отрезать, старшие товарищи.

Вот такое вот мнение...

+1

и ха это и за расказ

Изменено 28 ноября, 2008 пользователем Zubb