[рассказ] На краю пропасти.

[Graff]

Черт, еще разок осмотрел фотки самолетов, "Вультуры" почти что копии "Валькирий" (вполне возможно, что я просто ошибся):- . Так что по вашему пожеланию могу изменить название...

Изменено 5 января, 2008 пользователем Graff

[Жив(giv)]

Черт, еще разок осмотрел фотки самолетов, "Вультуры" почти что копии "Валькирий" (вполне возможно, что я просто ошибся)

Зачем копии? Просто сделанны на базе одной СШК. Но валькирия как транспортник а вултур как штурмовик.

Обычно дело в сороковом тысячелетии.

[Graff]

Согласен. В смысле копии что я мог попросту попутать эти корабли на фотках. Да и названия для несведущего в английском человека очень похожи.

[Daniarcum]

Так и есть.

Где? Пример, пожалуйста, реджимента, в котором лейтенанты командуют майорами.

Вобщето реджимент подчиняется своему текущему командованию. Но уставов регулирующих того КАК он будет выполнять приказ нет.

Это регулируют не уставы, а инструкции. И да, для миллиона миров единые инструкции составить нереально. Но уставы - совокупность документов, в которых говорится "Гвардеец обязан, а офицер имеет право" - должны быть едины для каждого реджимента. С учетом реалий Империума это, скорее всего, громоздкое и некодифицированное собрание документов, но это не значит, что они составлены на уровне единомоментных приказов конкретным реджиментам. В конце концов, в некоторых частях полномочия комиссаров тоже существуют "на бумаге". Но это не значит, что права института комиссаров сформулированы отдельно для каждого реджимента.

ИГ ПРаймер могут использовать а могут не использовать на усмотрение командира полка. И где здесь единообразие подготовки?

В том, что он один для всех (теоретически) частей. Это вопрос уровня единообразия и "творческого осмысления". Но в Праймере не говорится, что он написан для каких-либо конкретных реджиментов, и командующий не пишет самостоятельно свой собственный Праймер.

<font size="-4">[Добавлено позже]</font>

правилах Aeronautica Imperialis гвардия и космодесант могут использовать самолеты друг друга, так что ничего необычного здесь нет.

Тогда извиняюсь :( .

Daniarcum, я конечно благодарю за информацию о званиях в Имперской армии, но какое отношение это имеет к рассказу?

Обратно извините. Просто кто-то упомянул эту тему в комментах выше, вот я и ввернул. А тут пошел уже оффтоп.

То же самое и о руководителе полетов - вполне возможно, что он есть, но с такой же вероятностью он может и отсутствовать. Но все равно я надеюсь, что капитан в любом случае имеет право на инструктаж пилотов... Или нет ?

Решать аффтору, конечно ;) , но, может, сделать это элементом сюжета? Чтобы командиру влетело еще и в таком духе: "Вы постоянно рветесь контролировать все вопросы, лично инструктируете пилотов, и т.д. Запомните, капитан, вы не должны делать за хороших подчиненных их работу"

З.Ы. Да, ответы мне пишите, пожалуйста, в личку. Или давайте дискутировать в отдельной теме. Как верно указано, здесь это уже оффтоп.

Изменено 5 января, 2008 пользователем Daniarcum

[Manitu]

*дивный режим активирован* Imperial Infantryman’s Uplifting Primer. Единый курс молодого бойца есть, единая система званий есть, а единого устава и структуры подразделений нет? Нелогично... *дивный режим дезактивирован* Хоть ин зе грим...

Единого устава нет и структуры единой нет. Флафф библию в помощь. Можно версию богоподобного Эренарха и ко.

Вам уже ответили.

В остальном если хотите продолжить домыслы и обсуждение Устава только через личку.

Здесь обсуждается рассказ-повесть.

[Graff]

Решать аффтору, конечно , но, может, сделать это элементом сюжета? Чтобы командиру влетело еще и в таком духе: "Вы постоянно рветесь контролировать все вопросы, лично инструктируете пилотов, и т.д. Запомните, капитан, вы не должны делать за хороших подчиненных их работу"

Это конечно возможно, но посуди сам - капитан как главный герой и так не особо блещет в глазах читателей, а тут еще и кто-то ему перечить начнет, мол, не лезь не в свое дело. Мы все-таки в Вахе, и капитан корабля имеет безграничную власть над своей командой, поэтому спор с ним может иметь очень плохие последствия. Да и элементов сюжета сейчас столько, что мне только еще одного не хватает, о споре капитана с пилотами :) . За совет спасибо, но сейчас уже просто поздно добавлять в рассказ еще одного героя. В дайльнейшем я поинтересуюсь данной темой, а пока уже плиз, давай без него ;)

[Daniarcum]

посуди сам - капитан как главный герой и так не особо блещет в глазах читателей, а тут еще и кто-то ему перечить начнет, мол, не лезь не в свое дело. Мы все-таки в Вахе, и капитан корабля имеет безграничную власть над своей командой, поэтому спор с ним может иметь очень плохие последствия. Да и элементов сюжета сейчас столько, что мне только еще одного не хватает, о споре капитана с пилотами . За совет спасибо, но сейчас уже просто поздно добавлять в рассказ еще одного героя.

Это не совет, это предложение :)

Не перечить, а поучать, и не с пилотами, а со старшим флотским офицером (хотя бы с адмиралом из пролога). Но аффтар - Master of the chapter story

И, как мну понял из форджворлдовского описания, Валька вполне в состоянии осущ. огневую поддержку высадки.

Изменено 5 января, 2008 пользователем Daniarcum

[Graff]

Не перечить, а поучать, и не с пилотами, а со старшим флотским офицером (хотя бы с адмиралом из пролога)

Вообще не понял смысла этого предложения. Кто кого?

Просто кто-то упомянул эту тему в комментах выше, вот я и ввернул

Сори, я просто забыл о тех сообщениях...

И еще. Я все же решил заменить Валькирии на Стервятников, смысл не изменится. Правда, одна неувязка - может назвать их "Вультурами", потому как - "стремительные имперские стервятники" :- - как то не вяжется по смыслу. Как думаете, господа читатели и критики?..

З.Ы. Хех, я набрал сто сообщений... Первый барьер преодолен :D

[Daniarcum]

Не перечить, а поучать, и не с пилотами, а со старшим флотским офицером (хотя бы с адмиралом из пролога)

Вообще не понял смысла этого предложения. Кто кого?

Просто кто-то упомянул эту тему в комментах выше, вот я и ввернул

Сори, я просто забыл о тех сообщениях...

И еще. Я все же решил заменить Валькирии на Стервятников, смысл не изменится. Правда, одна неувязка - может назвать их &quot;Вультурами&quot;, потому как - &quot;стремительные имперские стервятники&quot; :- - как то не вяжется по смыслу. Как думаете, господа читатели и критики?..

З.Ы. Хех, я набрал сто сообщений... Первый барьер преодолен :D

Адмирал из пролога. Капитана-главгероя. Вышеупомянутой фразой.

Про Валькирии - может, одну Валю для эвакуации и несколько Вультуров для прикрытия?

З.Ы. С повышением!

Изменено 7 января, 2008 пользователем Daniarcum

[laad]

прикольно так гварды стоя в окружении тиранидов будут выкрикивать "смотрите сюда летя "стремительные имперские стервятники" они нас спасут"

а тираниды развесив уши ждут окончания речи))

*****************************

каюсь грешен , не допонял смысла )), помоему "Вультур" сильнее "Стервятника" выделяется из русских названий, но там и тандерхок есть так что пиши афтор "Вультур"...

Изменено 7 января, 2008 пользователем laad

[Graff]

2 laad

стремительные имперские «Валькирии»

Это предложение с рассказа. Я имел в виду, что имя "Стервятник" как то не согласуется с мощным стремительным штурмовиком и вообще со стилем описания. "Ястреб", "Сокол", "Хищник" - это больше подходило бы. Так что я наверняка использую английский транслит "Вультур" (хотя и это слабовато)

[Basir]

2 laad

Это предложение с рассказа. Я имел в виду, что имя "Стервятник" как то не согласуется с мощным стремительным штурмовиком и вообще со стилем описания. "Ястреб", "Сокол", "Хищник" - это больше подходило бы. Так что я наверняка использую английский транслит "Вультур" (хотя и это слабовато)

Насколько я помню ... смутно ... из курса зоологии, полное название Гриф-Стервятник. Может их как "Грифы" перевести. Тоже не фонтан и за уши притянуто ... но все же.

[Graff]

Я тоже про "Гриф" думал, поэтому пока-что ничего не изменял. Закончу рассказ, буду проводить окончательное редактрирование, вот тогда и решим, что лучше...

[Graff]

Ну что ж, камрады, все, что имеет начало, должно иметь и конец :)

Выкладываю последнюю, многострадальную, трижды переделанную шестую главу рассказа.

Как всегда в конце вас ждет документ Ворд с данным разделом (весь рассказ сброшу в первый пост в ближайшее время)

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

- А теперь, господа офицеры – тяжело выдохнул Юнг – приступим к выполнению главной задачи.

Семь человек повернулись к капитану, уставившись на его лицо вопросительными взглядами после такого заявления.

- А что, вы действительно подумали, что я буду рисковать целым крейсером и пожертвую половиной своих бомбардировщиков ради спасения горстки гвардейцев? – Юнг обвел офицеров ледяным взглядом - Здесь есть значительно более важное задание, и мне очень жаль, что кроме меня никто его так и не понял. Но к этому позднее. Сейчас свяжитесь со жрецами в восьмом ангаре.

Когда связь была установлена, он наклонился к микрофону: «Говорит капитан. Приказываю подготовить циклонные торпеды к запуску. Немедленно!» Ответ был неожиданным для всех присутствующих: «Мы не можем, капитан. Никто, кроме главного Магоса не имеет права провести ритуал Пробуждения Духа. Таков закон, и нарушившие его будут преданы Гневу Всемиссии.»

- Проклятье – выругался Юнг – тогда сделайте все, что можете. Чтобы снаряд был полностью готов к проведению церемонии.

- Да будет исполнена ваша воля.

Юнг понимал, что ничто в этом мире не способно заставить техножрецов пойти против их традиций, ведь Вера их благословенна, признанная самим Императором. Хотя они теоретически должны выполнять указания командира, но лишь до того момента, пока приказы не затрагивают их священных обрядов. Это очень сложные взаимоотношения, построены скорее на сотрудничестве, нежели на подчинении. Поэтому капитан даже не пытался спорить со жрецами, в конце концов они могли и не знать, как проводить этот «ритуал Пробуждения», он просто связался с Великим Магосом:

- Валлорум, нужна ваша помощь в восьмом ангаре.

Бесцветный голос быстро зашипел в ответ:

- Священные торпеды. Что случилось, мой капитан?

- Нужно провести Пробуждение, и только главный Магос может это сделать.

- Правильно… Я вижу, вы знакомы с нашими законами. Я готов передать руководство ритуалом Изоляции своему помощнику и исполнить ваше поручение. Но так быстро… Вы уверены в своем решении, капитан?.. Ведь циклонные торпеды – величайшее и бесценное творение Бога-Машины, - в голосе Магоса появился еле заметный благовейный трепет – тратить их без весомой причины…

- Приказ ноль-три-семь тебе знаком? – перебил его Юнг, занимаемая должность позволяла ему эту невежливость – настало время его выполнить. Без промедления.

- Я понял... Буду рад вам помочь… Я немедленно направляюсь в восьмой ангар – как всегда не спеша прошипел Валлорум.

- Сколько времени нужно, чтобы провести ритуал?

- Не больше десяти минут. Я сообщу вам, как только приступлю к запуску торпеды.

- Значит, запуск тоже проводите вы?

- Да… Я должен быть рядом до самого конца.

- Хорошо, исполняй.

Связь прервалась, Юнг досадно прошептал про себя: «Чертовы жрецы… Десять минут на запуск, десять на то, чтобы он добрался до ангара - успеваем» и обратился к офицерам:

- Что-ж… Как видите, все идет по плану.

- Так вы собираетесь экстерминировать эту планету? – сам не веря в свои слова, спросил старший офицер.

- Именно так. Хотя вы отлично справились с испытанием и хорошо подготовились к войне с тиранидами, я все же ожидал услышать от кого-нибудь из вас хотя бы упоминание о подписанном лично инквизитором Криптманом главном по сегментуме Темпестус приказе ноль-три-семь,– Юнг внимательно посмотрел в глаза своим подчиненным.

Один за другим офицеры опустили головы, осознавая тяжелейшую ошибку.

- Ну, чего молчите? Шеин – после секунды молчания капитан резко обратился к своему первому помощнику, от чего тот аж вздрогнул – посвятите-ка нас в суть данного приказа.

- Каждый корабль, находящийся поблизости захваченной тиранидами планеты, неспособный отбить ее или вызвать подкрепление и способный проводить Экстерминатус, должен немедленно уничтожить планету, чтобы не допустить поглощения наличных ресурсов тиранидами – четко выпалил Эрик.

- Мы можем связаться с эскадрой?

- Никак нет – ответил связист – возможно Варп-Штормы или перемещение флотов тиранидов не позволяют Астропату отправить сообщение.

- Вы знали о грузе в восьмом ангаре? – Юнг ледяным взглядом обвел присутствующих – не слышу!

- Так точно! – ответил старший офицер, остальные просто уставились в пол.

- Обучение проходили, о приказе знаете, о грузе знаете… Так почему вы все молчали! – Юнг ударил кулаком по широкому столу-планшету посередине мостика, стекло задребезжало под тяжелым ударом – или вы все думали, что за потерю половины кораблей нас по голове погладят? Спасли, мол, тридцать человек, молодцы, плевать, что угробили сотню! Вместе с кораблями! Этого вы ждали?! Какого дьявола я все должен делать сам!.. Теперь вы поняли?.. - уже более спокойно продолжил капитан – я обещал вам экзамен? Он уже завершился, и вы все его провалили. И помнит ли кто-нибудь, что я обещал в случае провала?..

Молчание заполнило мостик, через пару секунд нарушенное неуверенным ответом старшего офицера:

- Но… Капитан, это слишком необычно для всех. Резкая перемена обстановки, да и никто даже не видел проведение Экстерминатуса, не говоря уже об участии в такой операции. И если вы приблизились к планете только затем, чтобы уничтожить ее, почему не пошли к противоположной стороне, а ринулись сразу в бой?

- Это хороший вопрос – гнев улетучился сам по себе, капитан холодно продолжал беседу – но обо всем по очереди. Я обещал разжаловать всех, кто не оправдает моих надежд после обучения. Вы не оправдали моих надежд – медленно произнес он, скользя взглядом по моментально побледневшим лицам. – Но я всегда считал, что человек достоин второго шанса, тем более что сам бой был проведен достаточно компетентно, и Император не даст мне солгать, я доволен скоростью и четкостью работы моей команды. Поэтому решение о разжаловании откладывается, а всем присутствующим на мостике офицерам я объявляю всего лишь по выговору – после этих слов люди ожили, уже с надеждой вслушиваясь в речь капитана – но теперь любой, даже самый маленький просчет для каждого из вас будет последним на борту «Блестящего». Всем ясно?

- Так точно! – единогласно, как гвардейцы перед сержантом, ответили все вместе офицеры.

- Теперь о вопросе Эрика. Среди тех скудных крупиц информации о циклонных торпедах, доступных в архивах, я понял лишь одно – чтобы уничтожить планету, нужно попадание хотя бы трех снарядов в разных точках на поверхности, и обязательно очень далеко друг от друга. Поэтому нам пришлось бы достаточно много времени провести на орбите, и эти твари в любом случае перехватили бы «Блестящий». Так что сражения не избежать. Вот я и решил провести его сразу, выходя на позицию для запуска первой торпеды и вместе с тем попытаться вытянуть тех бедолаг внизу. В этом я никого не обвиняю – у вас не было доступа даже к этим крохам информации, и вы свято верили, что я действительно лечу спасать пятьдесят гвардейцев. Понятно теперь?

- Да, капитан – первым кивнул старший офицер.

- Вот и славно. По местам и за работу! Ждем «Вультуров» и запуска торпеды – Юнг поудобнее уселся в своем кресле…

С едва заметным шипением лифт опустился на заданный этаж, широкие дверцы бесшумно распахнулись, и на посадочную палубу вышел одинокий человек. Хотя он и родился всецело принадлежащим к человеческому роду, его Вера изменила его облик. Бесконечно преданный своему Владыке, Богу-Машине, Великий Магос создал для себя новое тело - подаренную Императором хрупкую плоть сменил несокрушимый механический экзоскелет. Его стальные руки были прочнее когтей тиранидов, его ноги способны были выдержать любую нагрузку, и ни адское пламя, ни космический холод не смогут причинить вреда верному служителю Всемиссии. Даже священное излучение плазменного реактора, величайшего из когда-либо созданных механизмов, даже оно склонялось перед силой и умом Магоса. Он десятилетиями шел к этой цели, он читал молитвы и тысячи раз проводил обряды во славу Духа Машины, и был вознагражден за свои старания. Стать верховным служителем космического корабля – огромная честь для любого техножреца, предел мечтаний тех, кто еще подвержен этим низким человеческим чувствам.

- Благословенный Магос – трое жрецов около лифта склонились в низком поклоне – мы ждем вас…

- Поднимитесь, братья мои – не останавливаясь, ответил Валлорум – у нас мало времени. Капитан приказал приготовить божественную торпеду к пробуждению. Вы исполнили его волю?

- Конечно. Первая торпеда готова. Мы выполнили все предписания. Осталось только провести обряд Пробуждения и церемонию Запуска – жрец указал на стоящий посередине ангара снаряд.

- Благодарю вас – медленно зашипел Валлорум – поспешим же к торпеде.

Четыре закутанные в серые рясы фигуры быстро направились по огромной залитой ярким светом палубе к большому сияющему золотом кругу, внутри которого и находилась готовая к запуску торпеда. К образующим стартовую площадку транспортерам тянулись толстые энергетические кабели, призванные направить энергию Духа корабля на пробуждение жизни внутри темного цилиндра циклонной торпеды. Десятки таких же снарядов были расставлены вдоль стен ангара, спокойно дожидаясь своей отправки в первый и последний полет.

Более пятидесяти жрецов ожидали за пределами круга на прибытие Магоса, не имея права входить внутрь раньше верховного служителя. Десятки пультов темными зрачками своих индикаторов следили за приближающимися фигурами, безмолвно дожидаясь подачи энергии. Впечатление, что сама торпеда приподнялась на шести лапах-опорах транспортеров, выглядывая приближение тех, кто должен освободить ее от оков сдерживания, позволить обрушить свою ужасающую мощь на врагов, единственным ударом испепелить всех неверующих, всех сомневающихся в величии Бога-Машины…

- Братья мои – обратился Валлорум к толпе техножрецов – по приказу капитана мы должны сегодня пробудить Духи священных торпед, чтобы принести Гнев и Наказание Всемиссии на головы ксеносов, осмелившихся поднять свою грязную лапу на преданных Слову Его! Войдем же внутрь Круга Пробуждения, и да настигнет Ярость Машины наших врагов!..

Великий Магос первым ступил на сияющий золотом круг, приближаясь к огромному стометровому снаряду в его центре.

- Слався Бог-Машина! – хором произнесли жрецы и с опаской ступили за блестящую черту.

- Займите же свои места, братья! – возгласил Валлорум – начинаем ритуал Пробуждения!..

В помещении шестого ангара было относительно спокойно. Здесь совершили посадку бомбардировщики пятой эскадрильи, а также корабли, которые организованно провели атаку и вышли из боя под командованием майора Харвея. Ровные ряды расставленных у стен потрепанных, но непокоренных «Ястребов» кое-где смешивались с одинокими перехватчиками «Фурия» - теми немногими, которые вместо немедленного возвращения на крейсер предпочли прикрыть бомбардировщики до самого конца. Техножрецы серыми тенями скользили между кораблями, длинными ритуалами и священными молитвами пытаясь унять боль исстрадавшихся машин. А вот медики вытаскивают из разодранного брюха «Ястреба» тело задохнувшегося из-за пробитого скафандра стрелка, и пятеро человек рядом, оставшийся в живых экипаж, тупо наблюдают за погрузкой их товарища в медицинский транспорт. Один из них сползает по косой опоре бомбардировщика, закрывает руками лицо и рыдает, будто ребенок, бесконечно повторяя одну и ту же фразу: «Зачем? Бог-Император, зачем? Чем мы провинились перед тобой?» Никто даже не пытается его успокоить, полуобезумевшие от пережитой бойни пилоты не способны совладать с собственными чувствами, тем более оказать помощь другим. Только один из них спокойно шагает вдоль строя кораблей, бесстрастно наблюдает эти тяжелые картины, вспоминая, как пятнадцать лет назад сам вот так же лежал под корпусом своего искореженного бомбардировщика, пытаясь убедить одуревший мозг, что все увиденное раньше - всего лишь сон… Не помогала ни подготовка, ни многочисленные тренировки – после первого боя с тиранидами многие просто неспособны были снова сесть за штурвал…

Взгляд майора привлекли цифры на борту одной из «Фурий» - ноль-один. Всем он не поможет, но вот облегчить страдания хотя бы одного вполне способен. Харвей подошел поближе и аж присвистнул от удивления – настолько тяжелы были повреждения перехватчика. Весь левый борт покрыт мелкими пробоинами, вместо крыла лишь оплавленный металл – пилоту воистину повезло, что он дотащил такой корабль к ангару. А если еще и учесть состояние того пилота во время боя, так он вообще наверняка под присмотром самого Императора. Двое техножрецов с оханьем бегали вокруг истребителя, поглаживая его плоскости и шепча что-то о милости Бога-Машины, абсолютно не обращая внимания на одиноко прислонившегося к передней опоре человека, который будто от непосильной тяжести уронил голову на согнутые колени, совсем не реагируя на происходящее вокруг. Харвей остановил одного из служителей и приказал: «Бросьте этот корабль.» Тот недоуменно посмотрел на него, потом на погоны майора, на значок командира авиакрыла, но все же возразил:

- Но жрец Таллен направил нас к этому судну. Мы должны залечить его раны.

- Помогите вашим братьям у «Ястребов». Займетесь «Фурией» позже.

- Майор, мы не можем…

- Это приказ! – перебил его Харвей и спокойным, тихим голосом добавил – прошу вас, пожалуйста, оставьте нас – кивком указав на сгорбившегося человека под фюзеляжем.

Техножрец открыл было рот, чтобы снова возразить, но спустя секунду раздумий громко выдохнул и ответил: «Хорошо…» и пошел к другому служителю. Они начали негромко переговариваться, недовольно поглядывая в сторону майора, а потом вместе поклонились в сторону «Фурии», выговаривая слова то ли прощения, то ли извинения перед Богом-Машиной за столь бесцеремонно прерванную службу.

Избавившись от посторонних, Харвей подошел к одинокому пилоту:

- Ну что, герой сегодняшней битвы, как самочувствие?

Тот поднял вверх усталые глаза. «Святой Император – грустно подумал майор – да он же еще совсем мальчишка.» Вместо живого, постоянно занятого, вечно командующего или с кем-то спорящего лейтенанта Трейса на него смотрел растерянный, впервые познавший ужас предстоящей войны темноволосый парень, глаза которого блестели лишь страхом и отчаянием.

«Лет двадцать пять, ну может – двадцать семь. И уже командир истребителей – с уважением констатировал майор – не зря даже капитан о нем такого высокого мнения.» Ему же самому в свои сорок едва удалось выбиться в первое звено, да и только потому, что долгожителей в сегментуме Темпестус было очень немного, и они естественно ценились командованием.

Тем временем Трейс тихо спросил: «А зачем вы отослали техножрецов?»

- Да вот за что я не люблю этих служителей – ответил Харвей – что они не обращают никакого внимания на людей, увидев очередной подбитый корабль. Ведь родились же людьми, так и относится к ним надо по-людски. Если бы в какую-то чертову пасть летели отдельно корабль и пилот, они наверняка спасли бы эту хренову железяку, оставив человека на верную смерть.

- Так и должно быть – пожал плечами лейтенант – ведь это их Вера, и я не понимаю, как вы можете…

- Ладно, брось, будет еще время об этом поговорить. Ты вот лучше ответь мне наконец – как самочувствие?

- Не знаю, майор. Кружится все в голове. И мелькают постоянно перед глазами – он умолк, подбирая слово – кошмары эти.

- А ты хоть помнишь – Харвей непроизвольно улыбнулся – что творил в космосе и в радиоэфире?

- Нет – вроде искренне ответил лейтенант – помню только бой с этими гадами зубастыми. Святой Император, неужели мы летим прямо в их логово? Неужели это только начало?

- Да-а… Сначала всегда тяжело, потом начинаешь привыкать…

- Да нет же! – неожиданно с энтузиазмом перебил его Трейс – я не страшусь тиранидов, я верю и надеюсь, что постепенно ко всему можно приспособиться. Но вот… «Фурия» с номером двенадцать на борту. Я знал того парня. Молодой, классный пилот, мы с ним еще на «Ярком» разведчиков сопровождать летали, у того памятного кладбища. Вы понимаете, майор, оно вцепилось в его корабль и скомкало его, как банку консервную, как тряпку! И я… я – его голос стал прерываться – я изрешетил их обеих снарядами, даже не задумываясь о жизни пилота, когда его истребитель и эта мразь взорвались, я просто полетел дальше, сразу же забыв об этом. Как же я ненавижу их! Как ненавижу… - он снова уткнулся головой в колени, чуть не срываясь на рыдания.

Харвей присел рядом и положил руку на плечо лейтенанта:

- Ты ничем уже не мог ему помочь. Помнишь, я говорил по радио, что если оно вцепится в корабль, то это конец. Ты не убил друга, ты отомстил за его смерть.

- Это неправильно, я должен был его спасти… - не уставал твердить тот.

- Знаешь, Трейс, когда-то, еще на тренировках, я очень подружился с несколькими пилотами – нехотя начал вспоминать молодость майор – мы все были веселыми молодыми ребятами, любителями полетать, думали, что война это благородное дело, лучший способ прославится, что это достойный выбор каждого мужчины. Может быть, сражающиеся против Эльдаров и Тау остались с таким же мнением… А нас же готовили против тиранидов. – Он вдруг тряхнул лейтенанта – Эй, Трейс, ты слышишь меня?!

Тот поднял голову: «Да, я слушаю, майор.»

- Вот так то лучше. А то еще уснешь, или, чего хуже, расплачешься тут у меня. Так вот… В первом же вылете все мечты разлетелись в пух и прах. Чертовы дроны-перехватчики порвали нас в клочья, не помогли ни «Фурии» прикрытия, ни плазменные турели «Ястребов». Жуки были повсюду... Меньше половины стартовавших кораблей едва вернулись к крейсеру. Это много лет спустя я узнал, что наше крыло бросили как приманку, мол, молодые пилоты, пусть тренируются, тогда как более сведущие в этом деле ребята разнесли вдребезги два оставшихся без прикрытия «Левиафана». Цель оправдывает средства, сожри ее Кракен – майор тяжело вздохнул - Я тогда вернулся еле живой, чуть не свалился с трапа и долго валялся под своим раздолбанным «Ястребом», пытаясь забыть все подробности того боя и жалея, что остался в живых и должен переварить этот кошмар. Но увы, я жив и прошел уже сотни подобных ужасов, но первый вылет забыть не могу и по сегодня. Те парни, с которыми я дружил, уцелели почти все, мы потом перепились амасеком со всей эскадрильей до потери сознания, чертово самодельное пойло отличалось просто убийственной мощью. Но офицеры вроде поняли наше состояние и не стали…

- Самодельный амасек? – недоуменно переспросил Трейс.

- Именно так. Несколько умельцев обзавелись поддержкой не очень преданного своей Вере механикуса и варили из какого-то охладителя достаточно гадкий, но подходящий к употреблению напиток. А у вас что, никто такого не делает? – иронично спросил майор.

- Никогда – отрицательно покачал головой лейтенант – офицеры бы не позволили, да и со снабжением полный порядок, запас продуктов для торжественных мероприятий всегда есть. Ну а на ваших кораблях что, старшие офицеры никогда не интересуются происходящим в ангарах?

- Очень даже интересуются – улыбнулся Харвей – некоторые совсем не против и с нами посидеть. Вообще-то я понимаю твое недоумение, в каждом секторе свои традиции, не говоря уже о другом сегментуме Галактики. У вас ведь все вместе, у Глаза Ужаса, сидите и ждете, когда хаоситы в очередной раз полезут. Много транспорта и много начальства. А у нас другие правила. «Левиафан» идет широким фронтом, множеством так называемых флотов-осколков, уследить и предупредить нападение очень сложно. Они просто летят вперед и жрут все на своем пути. Никакой линии фронта, только ты выдвигаешь эскадру против большого скопления вражеских кораблей, они разделяются и летят в разные стороны, пожирая оставшиеся без защиты системы. Иногда приходится месяцами ждать обещанного разведкой «скорого нападения», защищая какую-то гребаную планетку с кучкой ксеносов-туземцев, ибо через сто лет сюда прибудут славные поселенцы… Чтобы не сдохнуть со скуки, еще и не такое в голову приходит. Вот ты поверишь, что мы из несгоревших остатков топлива сигареты делали?

- Нет – с улыбкой ответил Трейс.

- А зря – укоризненно покачал головой майор – когда соскрести из дюз нагар, тщательно отфильтровать и отмыть эту дрянь, высушить и измельчить, то потом заворачиваешь в бумагу и получаешь неплохое курево. Правда, после третьей сигареты начинает болеть голова, а после пятой можно уйти в медпункт на всю неделю, но как-то же надо выкручиваться, когда транспорта не будет еще месяц, а то и полгода…

Не верю – прошептал лейтенант – это же дико…

Майор пропустил его слова мимо ушей и продолжал:

- И вот в такие времена парочка «Готиков» и «Диктатор» в составе патруля становятся почти родными друг для друга, и еще роднее для них палубная авиация. Ведь «Ястребы» тогда – и разведка, и ближний патруль, да и ударный кулак в конце концов. Мы всецело зависим от крейсеров, и крейсерам без нас приходится очень плохо. Такое вот сотрудничество – и в итоге флотские на многие наши грехи закрывают глаза. Им, конечно, халтурить намного сложнее – против них патрульные отряды охраны порядка, старшие офицеры, которые вместе с капитаном имеют безграничную власть над своей командой. А космическая авиация числится отдельной воинской структурой, в большинстве случаев именно мы с тобой как командиры групп решаем, что делать с провинившимися парнями и как их наказывать. Хотя теоретически капитан судна вправе даже отдать под трибунал любого пилота, но он редко пользуется этими полномочиями – возни много, да и картечные установки на своих не наводятся… - майор смолк, переводя дыхание, чем незамедлительно воспользовался Трейс:

- Что?.. Что, бывали случаи нападения на свои корабли?

- Легенды, лейтенант, я слышал только легенды – пожал плечами Харвей – но в этом сумасшедшем мире любая легенда имеет право на существование. Был, правда, у нас один случай…

- Ну давайте, рассказывайте, майор – заинтересовался Трейс.

- Пару лет назад, «Величественный», последний корабль, на котором я служил, класс «Диктатор». Капитан сего крейсера, да осветит его путь светлейший свет, очень чистоплотным и педантичным человеком был. Настоящий поборник дисциплины и порядка. Жуть, как нас, пилотов, не любил. Проверки постоянные, придирки мелкие, никак жить нормально не давал. Мы тогда в далеком патруле были – «Диктатор», «Меч», да четыре «Кобры». Ну и на второй месяц обнаружили небольшую флотилию тиранидов на окраине орочьего мира. Они как раз у планеты обитаемой собрались, в плотное кольцо ее взяли, внимания на нас не обращают. Мы остановились в отдалении – капитан докладывает, дескать, обнаружили неприятельский флот в таком то квадрате, численность, позиция и тому подобное, когда вдруг с противоположной стороны системы одинокий тиранид появляется – крейсер класса «Авангард». Не очень такой крутой – корабль поддержки, не более. Но потрепать хорошенько нашего «Величественного» для него совсем не проблема. Что он там делал, заблудился, или в разведку летал, я не знаю, но прет чертова жучина прямо на нас. Вначале решив отступить, потом капитан отважился все-таки уничтожить одинокого противника – ведь крейсер будет на его счету, хотя только «Ястребы» могут его сбить. Ну и приказывает он нам вылетать, подбить врага, а потом «Величественный» его торпедами добьет. Я сразу смекнул, что такой шанс нельзя упускать, за пару минут набросали с командирами план действий – и на взлет! «Фурии» уже связали прикрытие, «Ястребы» подлетели к «Авангарду» и еще за пределом досягаемости его орудий резко разошлись в стороны. И доклады пошли – «Первый – бомбы сброшены», Второй – сброшены и так далее… а через минуту – «промах, промах, промах.» С мостика крейсера то хрен разберешь, что у нас происходит. Командиры звеньев орут – что за фигня?! Почему промазали? Пилоты огрызаются в ответ – трудно, страшно, опасно, боеготовность низкая, да еще и проверки постоянные, работать и тренироваться никак не дают. Короче, балаган. И все это слушают на мостике корабля. Наконец, капитан не выдерживает и прерывает наш галдеж – «возвращайтесь, мол, недотепы, промазали и черт с ним, будем драпать – на субсветовую и прочь отсюда». На что я ему так спокойно отвечаю – мол, не волнуйтесь, капитан, собьем мы вам этого жука – у некоторых остались бомбы, шас мы его с двух сторон и ухлопаем. Хорошо, у вас тридцать минут – сообщает он мне. Уже выбранные заранее пилоты выходят из строя, формируем мы две эскадрильи, заходим с флангов, остальные вроде отступают, а на самом деле бросают бомбы с предельной дистанции. Ребята все опытные, не впервые в бою, да и тиранид какой-то придуркуватый попался – даже не маневрировал. Одним словом, разнесли мы его вдребезги, не то что торпедами добивать, там по останкам трудно было определить, какое именно существо мы атаковали – майор перевел дыхание, весело взглянул на жадно ловящего каждое слово Трейса и продолжил – Номер удался на славу, на мостике тогда аплодировали нашей победе, даже капитан улыбался. Вернулись все прямо герои непризнанные, сам старший офицер лично поздравлял нас с блестящей атакой. Потом, уже в Варпе, капитан просмотрел все записи того полета и с легкостью определил фальшивку – вначале грозился мне как зачинщику трибуналом, но когда узнал, что потери составили всего-то десять «Фурий» и два «Ястреба», что является ничем в сравнении со сбитым «Авангардом», махнул рукой и пообещал, что занудства от него мы больше не услышим. Я же поклялся, что подобный концерт будет первым и последним в истории службы «Величественного». Ведь так и должно быть – флот делает свою работу, авиация – свою. Зачем им лезть в жизнь друг друга?

- Да уж, интересная у вас там жизнь – Трейс от удивления даже забыл о тиранидах – я и не представлял, что такое возможно во флоте…

- Но ты не подумай, лейтенант, что все так просто – сплюнув, продолжал Харвей – будут очень тяжелые вылеты, страшные битвы, в сравнении с которыми сегодняшняя покажется тебе тренировкой. Придется заново учится выживать, но если меня не отправят к Императору раньше тебя, лейтенант, мы еще ох как полетаем. Ты вообще как – оклемался уже немного?

- Да уж, с вами оклемаешься – невесело улыбнулся Трейс – понарасказывали тут кошмаров…

- Как знаешь – пожал плечами майор – лучше я, чем тираниды, уж поверь старому пилоту. А теперь идем отсюда – он поднялся, надеясь, что лейтенант забыл о начале его рассказа – пусть жрецы займутся твоим кораблем…

- Постойте, майор – надеждам его не суждено было сбыться – а как же ваши друзья? Те, с которыми вы начинали службу? Что с ними?

- А ты не догадываешься? – косо глянул на него Харвей – хочешь услышать все?

- Раз уж начали, идем до конца – пожал плечами Трейс.

- Хорошо – вздохнул майор – погибли они, все до единого, я один остался. В двадцатом вылете я потерял последнего из нашей компании, он умер у меня на глазах, проклятая зеленая дрянь проела корпус «Ястреба», и он просто сгорел в своей кабине от начавшегося пожара, а я летел рядом и мог только кричать, моля Императора не забирать у него жизнь. Чудес не бывает, неуправляемый бомбардировщик врезался в корпус нашего крейсера, пламенем взрыва выжигая новый шрам в моей душе. Чудом тогда посадив корабль, я плакал, честно тебе говорю, рыдал навзрыд и обещал себе, что никогда больше не поднимусь в этот проклятый космос, пусть даже грозятся мне расстрелом. Но на второй день я полетел, и знаешь почему? – майор холодно взглянул в глаза Трейсу – чтобы такой вот парень, как ты, не попал на мое место. Чтобы улетел он на защиту Империума от кого-нибудь другого, но не от тиранидов. Я никому не пожелал бы своей судьбы, я в который уже раз оказался сам один среди незнакомых людей, и скоро все их лица исчезнут с моей памяти, заменяясь свежими образами новоприбывших мальчишек. А я и дальше буду тянуть свою ношу, как делаю это вот уже пятнадцать лет – Харвей все же выдавил напоследок шутку – и не скажу, что это так уж и сложно…

- Пятнадцать лет – пораженный услышанным повторил лейтенант – Святая Терра, пятнадцать лет вы воюете с тиранидами…

- Не знал?.. – добродушно улыбнулся майор – а ведь должен кто-то лезть первым в ад заместо таких вот новичков, как ты. Да и обидно будет в конце концов, если тираниды все-таки сожрут нашу Галактику, верно?

При слове «новичок» лицо Трейса вытянулось, будто он услышал что-то неприятное.

- Ты что, обиделся? – удивился Харвей – я ведь образно…

- Нет, смотрите – лейтенант указал за спину майора. Тот повернулся и увидел, как несколько штурмовиков быстро приближаются к силовым экранам. Спустя несколько секунд ангар наполнился воем ракетных двигателей, шесть сопровождавших тяжелый «Тандерхок» «Вультуров» красиво развернулись и приземлились в дальнем углу площадки, позади совершившего посадку транспортника.

- Ого – подняв брови, промолвил Харвей – дело начинает постепенно прояснятся…

- Начинаем ритуал пробуждения! – в несколько раз усиленный громкоговорителями голос Магоса эхом отразился от стен, будто сам Дух повторил его слова. Все техножрецы заняли свои места у многочисленных индикаторов и приборов, показывающих состояние спящей Машины, а Валлорум подошел к лишь ему одному доступной панели, за которой скрывался главный пульт управления торпедой. Он плавно отодвинул тяжелую дверцу, и взору Магоса открылся темный экран и десяток мягко светящихся рун с выбитыми на них символами и цифрами. Пульт управления! Даже благословенный Всемиссией жрец не смог сдержать легкого трепета, когда его стальные пальцы дотронулись до серого стекла. Величайшая находка Верховных служителей Марса, возродившаяся еще с Эпохи темных технологий, принадлежала сейчас только ему. Едва заметным движением он нажал одну из рун – экран вспыхнул, и на нем начали появляться древние символы: «Инициализация системы», «Проверка стартовых данных», «Батареи к зарядке готовы». Совершенно знающий язык Машин Магос повторял Великие Слова, низким поклоном отвечая на приветствие Духа. Наконец он провозгласил на весь ангар – «Начинаем процесс зарядки!»

Шепча молитвы сдерживания, жрецы у толстых кабелей нажимают тяжелые рубильники, впуская в недра торпеды энергию Духа Электричества, жизненно необходимую для существования и работы новой Машины.

«Зарядка началась. Состояние - 1%» - сообщил дисплей Магосу. Тот отошел на шаг и поднял вверх руки:

- Слався Дух Машины! – на весь ангар зазвучали усиленные встроенными динамиками слова – в величии своем снизошедший на нас! Услыш меня, о Великий Дух! Пробудись же, проснись! Ибо в словах моих воля Всемиссии! Яви же силу свою верным слугам твоим! Обрати свою мощь против наших врагов! Обрати свой гнев на губителей твоих братьев! Попирающих Всемессию и его благодать! Но помилуй верных слову твоему! Ведь безгранично могущество и ум твои!..

Словно отвечая на призыв, маленький дисплей, вестник Духа, моргнул и высветил новые символы: «Зарядка завершена. Код доступа к системе запуска _ _ _ _ _ _ ».

Валлорум вернулся к пульту. Энергетические ячейки набрали достаточно мощи, чтобы вызвать пробуждение, и рука жреца опустилась на руны управлении, пальцы начали медленно набирать код. Шесть священных цифр, расшифрованных из древнейших книг, шесть символов, способных сбросить оковы сдерживания и высвободить Машину из уз небытия. «Явись же во свет, брат мой, ответь просьбе моей…» - неслышно клокочет в глубине механического тела призыв, и Магос мягко нажимает последнюю клавишу…

Экран погас, секунда тишины, безмолвный ангар замер в ожидании – и вдруг из размещенных на пусковой платформе динамиков звучит мягкий, но громкий голос:

«Код доступа получен. Активация системы»

Присутствующие впервые на ритуале пробуждения жрецы падают на колени, вознося к потолку руки и шепча молитвы, ибо сам Великий Дух сегодня обратился к ним. И Великий Магос вместе с остальными благодарит своего Бога, но все же он ждет последнего момента, секунды своего неповторимого триумфа.

Тем временем голос снова сообщает: «Производится предварительная проверка механизмов» и на экране быстро мелькают названия блоков, контуров и модулей, которых объединяет вместе надпись в правом углу монитора – «Готов».

«Проверка основных и вихревых дюз. Всему персоналу покинуть стартовую платформу».

Магос громко приказал: «Всем выйти за пределы Золотого Круга!». Служители спешно покидают площадку, боясь навлечь на себя Его гнев, лишь Валлорум возносится на специальном подъемнике к самому корпусу торпеды. Воздух вокруг него начинает нагреваться, с многочисленных дюз вылетают язычки пламени, постепенно перерастая в небольшие красные и белые вихри, температура обшивки растет, но жрец не опасается за свою жизнь. Его сделанные из самого тугоплавкого сплава руки сбрасывают начинающую тлеть рясу, и теперь только великолепная, сделанная из мельчайших, колеблющихся от любого движения воздуха кремниевых пластинок мантия окутывает его тело, скрывая от посторонних взоров божественную механику. Младшие служители стоят на коленях и молятся, отшатываясь от страшной феерии огня, пряча свою несовершенную органику от ярости Духа, и лишь Великий Магос, избавленный от оков плоти, лишь он вбирает в себя несокрушимую мощь. Он возносит святые масла на обшивку торпеды, и ярче обычного сияют красные глаза, то ли от избытка тепловой энергии, то ли оттого, что обычные люди называют просто восторгом. Еще немного, и все увидят, увидят Величие настоящего слуги Бога-Машины!

Пламя из дюз затихло через двадцать секунд, проверка завершена. Подъемник опустил техножреца назад к пульту, осталось только одно: Запуск… И вот он, момент истины – динамики зашипели, и Дух громко и отчетливо произнес: «Все системы готовы. Проверка окончена. Прошу разрешения на запуск.»

Все жрецы в помещении замерли. Никто из них раньше не участвовал в церемонии запуска циклонных торпед, и оттого все голоса затихли, и все взоры, все до единого были обращены к Великому Магосу. А тот развернулся к своим братьям, благословенный и всемогущий, сияющий в отблесках угасающего пламени и свете сотен ламп, подчинивший себе самого Духа Машины, управляющий его волей. И один за другим служители упали на колени, опустили головы до самого пола, провозглашая снова и снова священные молитвы, ибо ничто не могло больше поразить их, чем обращенная к человеку просьба самого Бога-Машины…

Валлорум вознес руки, и включив на максимальную мощность громкоговорители, произнес: «Сегодня ничей голос не отзовется радостью! Затрясутся в ужасе неверующие! И проклянут сей день проклинающие! Ибо способны мы выпустить на свободу страшную силу! Гнев Бога-Машины!» - эхо от его слов потонуло в мощном вое гравистабилизаторов, когда торпеда ответила на нажатую кнопку запуска, вселяя благовейный трепет в души присутствующих, приподнимаясь в голубоватых вихрях над стартовой площадкой, серой тенью медленно проплывая над головами трясущихся жрецов. Магос опустил руки, и сознание его заполнилось невыносимой болью, будто потерял он только что самое дорогое в своей жизни. «Прощай, брат мой… Да осветит твой путь светлейший свет…» - едва слышно прошептал жрец. Много торпед ему уже довелось запустить на своем веку, но так и не смог он привыкнуть к окончанию этой церемонии, как не может привыкнуть человек к потери близкого товарища…

- Доложите капитану об успешном запуске – промолвил Валлорум – и приготовьте вторую торпеду к проведению ритуала.

Жрецы с необыкновенным рвением бросились выполнять его приказание…

- Кто это? – недоуменно спросил Трейс, разглядывая приземлившиеся корабли – и откуда?

- Да хрен его знает – пожал плечами майор – но судя по их загару – он указал на закопченные отверстия носовых орудий штурмовиков – этим ребятам пришлось здорово пострелять. И пусть сожрет меня Кракен (один из видов крейсера тиранидов – прим. автора), если это было не очень близко к твердой поверхности.

- Они с планеты? Что же они там забыли?

- А вот давай это и узнаем – поднялся Харвей, направляясь к открывающемуся трюму «Тандерхока». Трейс поспешил за ним.

Из брюха транспорта начали выходить один за другим гвардейцы. Грязные, потрепанные, они походили скорее на бедняков из нижних уровней города-улья, чем на солдат имперской гвардии. Похоже, их выдернули из самого пекла – люди просто валились с ног от усталости, даже не пытаясь определить, где они и кто их спас. Лейтенант же жадно всматривался в распахнутый трюм, надеясь увидеть там еще что-то, невероятно значимое, чем можно было оправдать то жуткое побоище, которое он только что пережил.

- Майор – не веря своим глазам произнес Трейс – мы что, потеряли половину кораблей ради спасения этих вот солдат? Варп раздери, это что, издевательство?

- Ну не все из них солдаты – безразлично ответил майор – присмотрись-ка к погонам того крайнего…

- Комиссар – лейтенант едва различил знаки отличия на плечах наверняка самого грязного из новоприбывших – и что с того?

- Что-что? – улыбнулся Харвей – пойдем поприветствуем нового офицера на борту.

Они подошли к комиссару со спины и майор громко сказал, поднимая руку для приветствия: «Рад видеть вас на борту «Блестящего», комиссар».

Тот дернулся и резко повернулся. Выглядел он действительно жутко –форма изодранная, вся испачканная какой-то мерзко пахнущей слизью, в плече была большая кровавая рана, и даже фуражка - главная принадлежность комиссара – отсутствовала, предоставив взору пилотов взлохмаченные и слипшиеся волосы. Но глаза человека светились жизнью – два островка сознания на безумном море грязи. Он через силу улыбнулся, обтер ладонь о ткань кителя, отчего она стала еще грязнее, и осторожно пожал протянутую руку.

- Так значит «Блестящий»… Если бы вы знали, как Я рад вас видеть – ответил комиссар – еще минута, и нам суждено было бы перевариваться в желудках тиранидов. Ваши ребята вовремя подоспели. С кем имею честь разговаривать?

- Майор Джек Харвей.

- Лейтенант Габриель Трейс – лейтенант совсем не спешил здороваться с грязным оборванцем, ведь в его сознании комиссар – пример для подражания и образец настоящего офицера, а не мерзко пахнущий и слабо напоминающий человека кусок слизи.

Собеседник же будто не замечая недовольства пилота продолжал беседу:

- Комиссар пятьсот тридцать четвертого гвардейского полка Витторио Бикс – Бикс опустил голову – бывшего полка. На планете нет больше ни одного человека, только тираниды.

- О, так это вообще проясняет дело! – воскликнул Харвей, будто наконец-то разгадал какую-то сложную загадку.

- Какое дело? – не понял комиссар, да и Трейс бросил на майора вопросительный взгляд.

- Неважно – махнул он рукой в ответ и улыбнулся – хорошо то, что хорошо заканчивается. Не правда ли, комиссар?

- Да уж… - начал Бикс, но его перебил резкий голос диспетчера с громкоговорителя: «Комиссар Бикс, немедленно поднимитесь на мостик! Вас вызывает капитан!»

- Извините, господа, должен удалиться – заторопился офицер, но Харвей осторожно тронул его за плечо.

- Куда вы пойдете? Посмотрите на себя. Вид у вас сейчас явно… - майор закусил губу, подбирая слова – некомиссарский какой-то. Вас даже на мостик не пустят, не говоря уже о разговоре с капитаном.

- Дьявол! Действительно. Что же мне делать? – Бикс будто впервые увидел на себе грязь.

Харвей заметил саркастическую улыбку на лице стоявшего рядом лейтенанта и вытянул из кармана блестящий ключик с брелком пропуском:

- Вот вам ключ-код от моей каюты. Поднимитесь в диспетчерскую, объясните капитану ситуацию, потом пусть кто-то из местных полицейских проводит вас ко мне, там есть ванная. Приведите себя в порядок, прикажите приготовить новую одежду, тогда и пойдете на любой разговор.

- Спасибо, майор – комиссар спрятал ключ в карман – что бы я без вас делал?

- Не за что – ухмыльнулся пилот – офицеры должны помогать друг другу. Только верните поскорее, а то я сам не смогу домой попасть.

- Как только смогу – пообещал Бикс и быстро зашагал к лифту.

- Интересно – с той же ухмылкой произнес майор вслед удаляющейся фигуре – я смогу потом отмыть свой пропуск или нет?

- Зачем ты отдал ему ключ, Джек? – спросил лейтенант, до сих пор не проронивший ни слова.

- Он не первый и не последний… Тебе бы стоило относится к таким людям с бо'льшим уважением – наставительно произнес Харвей – на таких, как он, и держится эта война.

- Нет, я понимаю, что он пехотинец и сражается лицом к лицу с этими ужасными ксеносами, но чем мы хуже? – запротестовал собеседник - Мы пилоты и так же, как и он, бьем врага, только в космосе…

- Ты не понимаешь – поднял руку майор, прерывая пафосную речь Трейса – на нем свежая кровь и останки тиранидов. Ты что, думаешь, что он добровольно от счастливой жизни искупался во внутренностях жука?

- Да нет, конечно – потупился Трейс.

- Когда я говорю, что на таких, как он, и держится наш мир, я имею в виду то, что он не бежал, не паниковал, не отступал, а продолжал сражаться, даже когда враг уже был перед ним, даже когда его кровь смешивалась с кровью этих порождений ада. Именно на тех, кто не боится открытой зубастой рожи, а запихивает ей в глотку болтер и лишь тогда нажимал на курок, вот на таких парнях и стоит Империум. На их плечах, на их костях… Я только один раз принимал участие в наземном сражении против тиранидов, и я уверенно скажу тебе, что наши полеты – детские игрушки в сравнении с тем, что переживают эти люди на поверхности – Харвей аж поежился, вспоминая те жуткие челюсти, способные за один раз перекусить человека…

Трейс удивленно смотрел на своего нового товарища, открывая все новые и новые «прелести» будущего конфликта. А майор спокойно махнул рукой и сменил тему:

- Давай идем быстрее. Мне нужно кое-что тебе показать. Сейчас мы станем свидетелями незабываемого зрелища…

- Какого… Какого зрелища? – недоумевал лейтенант, но Харвей уже рушил к огромному шлюзу открытого ангара. Трейс поспешил за ним.

- Ты знаешь, что за груз лежит в четвертом и восьмом ангаре? – спросил майор, когда второй пилот поравнялся с ним.

- Нет. Жрецы строго запретили входить туда. Они даже во время погрузки отгородили зону этих ангаров.

- Вот именно. Они всегда так делают. Мы везем с собой или вирусные бомбы, или циклонные торпеды.

- Что? – Трейс не поверил своим ушам – зачем это страшное оружие на нашем корабле? (лейтенант и не догадывался, что в точности повторил слова капитана Юнга в погрузочном доке – реакция разных людей на оружие Экстерминатуса в большинстве своем была одинаковой)

- Обычное дело. В секторе Темпестус каждый авианесущий корабль оснащен такими штуковинами.

Они вышли на огромную треугольную площадку внешней палубы открытого ангара, защищенную прозрачными силовыми экранами, и Харвей махнул рукой в сторону планеты: «А вот и наша малышка». Лейтенант проследил за его жестом и увидел удаляющуюся от корабля черную сигару, которая плавно и величественно раздвигала тупым, увенчанным четырьмя крылышками носом пустоту в направлении поверхности планеты Тральдар.

- Циклонная торпеда. Величайшее и священное творение Бога-Машины – подражая голосу техножреца, произнес Харвей. Настолько умело, что даже услышавший явное богохульство Трейс не смог сдержать улыбки.

- Точно торпеда, Джек? Откуда ты знаешь?

- Вирусные бомбы обычно меньше и их сбрасывают сразу по несколько штук. Это самый дешевый и простой способ разрушить планету. Циклонки же всегда идут по одной, они невероятно мощны и я бы даже сказал – умны. Сами летят, сами как-то себе цель выбирают на поверхности, и в итоге очень интересная картина получается, которую мы сейчас с тобой и посмотрим.

- Но если вирусные бомбы дешевле, зачем эти торпеды?

- Все очень просто. Бомба, попадая в атмосферу, распространяет в ней особые микроорганизмы, выделяющие в процессе жизнедеятельности горючее, но неопасное для существ вещество. Чтобы его поджечь, нужно развить огромную температуру, которая достигается в основном при помощи орудийного залпа корабля в атмосферу планеты. А дальше, пшик! и за несколько часов ни воздуха, ни жизни. Проблема в том, что процесс создания этого вещества занимает много времени, от нескольких стандартных терранских дней до недели, и крейсеру надо постоянно быть поблизости, рискуя быть уничтоженным ошивающимися у планеты тиранидами, которые совсем не в восторге получить очередные голые скалы вместо кипящего жизнью мира – майор умолк, позволяя собеседнику переварить услышанное – а с торпедами все легко и просто. Запустил три-четыре штуки, и спокойно лети домой, рапортуя о выполненном задании. Но хватит болтать, лучше смотри, что сейчас будет…

Трейс с ужасом слушал, как беззаботно рассказывает майор об уничтожении целых планет, миллиардов жителей. Сколько же пришлось пережить этому человеку, чтобы вот так спокойно рассказывать о самом ужасном оружии Империума, не страшась ни Бога-Машины, ни гнева Великого Императора. Но не мог же признаться лейтенант, что он весь дрожит от вида этой превратившейся в точку дьявольской машины, что лучше бы еще раз слетать к «охотникам», чем наблюдать эту страшную картину гибели целого мира. И поэтому он поднял голову, ожидая начала так обещанного собеседником незабываемого зрелища. В этот момент палуба слегка шатнулась под ногами – крейсер запустил двигатели, направляясь к точке пуска второго снаряда…

Тем временем наводившая благовейный ужас на души смертных торпеда равнодушно и спокойно приближалась к своей цели. Тихо гудели в ее брюхе планетарные стабилизаторы, поймав поток гравитонов от огромного космического тела и направив его движение в противоположную сторону, замедляя движение снаряда и позволяя мощному сейсмоанализатору произвести поиск подходящей местности для удара. Четыре маленькие плоскости-стабилизаторы на самом деле оказались внешними модулями высокоточного датчика, сейчас они ощетинились множеством нитевидных отростков, являющимися приемниками посылаемого к поверхности сигнала. Неспешно, километр за километром система анализировала планету, выискивая слабые места в ее коре, попадание в которые приведет к необратимым последствиям и быстрой гибели целого мира. На расстоянии двухсот километров от поверхности равномерная полоса данных исказилась длинной нестабильной пульсацией. Информация немедленно поступает в старинный компьютер, подключается дополнительный точный анализатор – полсекунды на проверку – ответ положительный. Расстояние семьсот километров по орбите – повинующиеся команде процессора двигательные механизмы изменяют курс, приближая торпеду к перпендикуляру обозначенной точки. Черная тень быстро скользит над атмосферой, системы слежения определяют наличие орбитальных препятствий, стабилизаторы в любую секунду готовы к экстренному маневру уклонения. Но ничто не преграждает путь, и снаряд плавно направляет свой нос к поверхности, к тому самому месту пульсации, которое ранее обнаружил сейсмоанализатор. Расстояние сто пятьдесят.

Параграф один выполнен. Исполнение параграфа два.

Торпеда ускорилась, с воем входя в атмосферу, и на тридцати километрах от поверхности затормозила, активируя основные и вихревые двигатели. Несколько боковых вспышек раскрутили сигарообразный корпус, и из отверстий в бортах с равномерными интервалами начали выбрасываться огромные струи плазмы. Освобожденные от воздействия магнитного поля, ослепительно-белые волны разлетались на огромное расстояние, мгновенно испаряясь и передавая окружающему воздуху просто колоссальное количество теплоты. Тот резко устремлялся ввысь, но так как воздействие плазмы было неравномерно, опускающаяся торпеда создавала спиральный вихрь, когда горячий воздух поднимался по спирали вслед за уже нагретой массой, а холодный оставался на месте, служа будто рельсами для рождения невиданного доселе смерча.

Но всего через несколько минут огромные воздушные потоки тронулись с места, двигаясь навстречу друг другу, в точку необыкновенного повышения температуры. И на стыке двух фронтов начал образовываться большой циклон – подтянутые к завихрению облака медленно скручивались в причудливые спирали, создаваемые поднимающимся воздухом, а почти достигшая земли торпеда была окружена огромным, несколько десятков километров в диаметре, невероятно быстро вращающимся вихрем…

Параграф два выполнен. Исполнение параграфа три.

Ужасающий вихрь набирал мощность, разрушая все вокруг себя, сметая лес и поднимая в воздух тонны земли и дерева – хрупкий баланс атмосферы нарушен, что привело к еще большему усилению адского смерча. И в самом центре этого безумия, в завихрениях плазмы и обломков, в торжестве разрушения медленно опускался на стонущую поверхность черный силуэт циклонной торпеды. На расстоянии километра от земли вихревые двигатели отключились – свое дело они уже сделали. Корпус торпеды развалился на четыре части, представляющие собой уже бесполезные резервуары плазмы и исчерпавшие свой заряд аккумуляторы, а пятая часть, тонкий заостренный цилиндр, вспыхнула реактивной струей, с невероятной мощью врезаясь в податливую почву, как наконечник бура, как нож в масло входя в поверхность планеты. Застряв на глубине нескольких десятков метров, погребенный обсыпавшейся сверху землей, компьютер торпеды констатировал об идеально выполненном задании. Соответствующие условия созданы, груз доставлен, осталось его активировать…

Находящихся недалеко от разбушевавшейся стихии тиранидов, повернувших свои зубастые пасти в сторону падения смертоносного снаряда, вдруг ослепила, ударила адским светом ярчайшая вспышка, слабые их глаза не выдержали сумасшедшей мощи Бога-Машины, и существа с шипением опускали головы, царапая когтями морды в тщетной попытке заглушить невыносимую боль зрительных нервов. Никто уже не управлял ими, псионический контакт исчез – вырвавшие у людей победу тираниды все же проиграли битву за планету Тральдар. Жизненно необходимые органические ресурсы скоро будут уничтожены, и все усилия осколка Флота-Улья пропали даром, поэтому Всеобщий Разум просто отключился от обреченных на поверхности существ…

А тем временем сильнейший взрыв сотряс многострадальную землю – чистая энергия самого Творца, энергия атома высвободилась в этот грешный мир, в адской ярости подняла ввысь тучи пыли и обломков, и видевшим даже на «Блестящем » невероятную вспышку людям передался ужас происходящего, они отшатнулись от иллюминаторов, падая на пол и сжимая нательные аквилы, шепча молитвы прощения и благословения их Повелителя. Стоящий на мостике капитан не отвел глаз от этой дикой картины разрушения, медленно уплывающей за корму движущегося крейсера, и только губы его едва слышно прошептали: «Святой Император, надеюсь ты простишь мне этот страшный грех»…

Тогда не выдержавшая сокрушительного удара земная кора, и без того ослабленная огромным давлением поднявшейся близко к поверхности магмы, вдруг треснула, и с воем и шипением тонны вулканического пепла вместе с серой и ядовитым черным дымом вырвались из недр планеты в атмосферу, а следом за ними стометровые гейзеры раскаленной магмы красно-черными столбами разломали напополам небо, и разрушенная атомным взрывом и последующим выбросом земля просто обвалилась внутрь гигантского красного озера, своей гибелью знаменуя рождение нового сверхвулкана. Еще больше усиленный свежим притоком горячего воздуха вихрь поднял в верхние слои атмосферы тучи ядовитых газов, невероятно быстро распространяя их по поверхности континента, на многие столетия погребая всю жизнь под волнами раскаленного пепла. Это было начало. Начало конца планеты Тральдар…

Лейтенант смотрел на образовывающийся в атмосфере циклон, середина которого быстро темнела, густой черной массой поглощая такие маленькие, одинокие облачка, и ему казалось, что это просто сон. «Охотники», «Дьявол», циклонные торпеды и в конце концов гибнущая планета – это уже сверх его понимания. Он едва не убежал во время взрыва, и только собственная гордость да спокойствие рядом стоящего майора не позволили ему это сделать. Теперь же исстрадавшийся мозг упорно просил передышки, бесконтрольно смешивая страшные образы прошедшего дня, постепенно прекращая контролировать и распределять поступающие к нему сигналы. Харвей обернулся и с улыбкой спросил: «Ну как тебе зрелище, лейтенант?» и его фигура вдруг поплыла перед глазами, улетая куда-то в сторону вместе с палубой и потолком ангара. Словно с того света эхом отозвались последние слова: «Эй, ты чего? Лейтенант, твою мать!»

- Торпеда запущена успешно – повернулся капитан к офицерам, когда циклонный вихрь исчез за кормой – пора приступить к запуску второй. Эрик, курс вокруг планеты проложен?

- Так точно. Проходим как раз над всеми тремя континентами.

- Хорошо. А как там наши насекомые?

- Ситуация стабильная – ответил офицер наблюдения – я бы даже сказал – хорошая. «Левиафан» безнадежно отстал, он потратил слишком много энергии на выброс своих симбионтов, а второй «Дьявол» ушел далеко в космос, и хотя сейчас он полным ходом идет к нам, даже если бы «Блестящий» не двинулся с места, он настиг бы его только спустя тридцать минут. Ничто не помешает нам совершить облет по орбите, разве что двигатели полностью откажут.

- Надеюсь, Император избавит нас от такой перспективы – спокойно сказал Юнг… - А сейчас самый полный вперед, следуем проложенным курсом!

- Есть, капитан!

Невнятный стон шелохнувшегося на кровати человека сразу вернул майора Харвея к действительности. До того он спокойно дремал в деревянном кресле посреди просторного прямоугольного помещения, являвшегося личной каютой командира первого звена, лейтенанта Трейса. Еще не успевшая преобразится по желанию владельца, комната блестела голыми металлическими стенами и несколькими необходимыми для жизни атрибутами – мебелью, информационным дисплеем и обязательным молитвенным алтарем с укрепленными в нем образками трех святых ликов Императора – Смертный, Преображенный и Божественный. Остановивший на них свой взгляд майор едва заметно кивнул, будто благодаря Повелителя за дарованное ему пробуждение, и громко обратился к лежащему:

- Ну как, лейтенант, очухался уже?

Тот приподнялся на локтях и растерянно посмотрел по сторонам, а узрев ухмыляющуюся рожу Харвея, недоуменно констатировал:

- Майор… Вы здесь… - он тряхнул головой, прогоняя немощь, и встал с кровати. Лишь для того, чтобы пошатнувшись снова упасть в нее. Харвей даже не попытался ему помочь, спокойно развалившись в кресле, он лишь иронично посоветовал:

- Лежи-лежи… Нам уже некуда спешить – пилот почти незаметно улыбнулся - А слабенькие лейтенанты служат в Готическом секторе, торпед даже на расстоянии в полтысячи километров боятся. В обморок падают, прощения просят у Императора…

- А вы в первый раз наверняка весело смеялись?– огрызнулся Трейс – мужественно и радостно встречая гибель планеты, да, майор?..

- Ладно, я тоже тогда здорово разволновался – махнул тот рукой – не будем вспоминать далекого прошлого. Но вот тяжелый ты на подъем – упаси Император. Еле втащил в ангар. Ну а там с медиками уже и до каюты довезли…

- А где мы сейчас? Что с планетой, куда летит «Блестящий»? – лейтенант наконец с трудом занял вертикальное положение и сел на кровати.

- О-о… Далеко мы уже – посмотрел в потолок майор – полчаса на субсветовой гнали от этой проклятой планеты. Капитан, видать, поскорее хотел убраться, я во время старта чуть не сдох в этом гребаном кресле. Но вот кому я не завидую, так это тиранидам – остались словно у сгоревшего пирога…

- В этом кресле? – удивленно переспросил Трейс, разглядывая совсем не приспособленный к перегрузкам стул – ты выдержал старт в этом кресле?

- Ерунда… Иногда нет времени на предстартовую подготовку, тогда и к стенке прижавшись можно переждать ускорение. Главное правильно определить направление – Харвей улыбнулся, словно вспомнив старую шутку – мозги, конечно, почти что через уши вытекают, но ничего, выжить можно…

Они оба замолчали, каждый думая о своем, пока, наконец, лейтенант не задал так терзающий его вопрос:

- Зачем, Джек? Зачем нам нужен был этот поход? Мы потеряли половину кораблей, мы провели тяжелый бой, и только ради того, чтобы просто уничтожить нашу же собственную планету? Почему мы не обошли ее с другой стороны, почему сразу полезли в драку? Неужто действительно чтобы спасти тех двадцать грязных солдат, которые и так подохнут в следующем бою? Святой Император, неужели таков был замысел капитана?

- Это сложно объяснить – вздохнул майор – когда ты немного полетаешь против этих дьявольских жуков, ты поймешь, что нарочно или случайно, но капитан принял самое правильное решение. Наверное случайно, я сомневаюсь, что за двадцать дней он досконально выучил все повадки тиранидов. Скорее всего именно эти гвардейцы и послужили катализатором для этого сражения, но я уверен, что поступи он иначе, мы все были бы уже мертвы. Понимаешь, жуков нельзя перехитрить, от них невозможно скрыться, их можно только уничтожить, смести со своего пути. Это то же самое, что пытаться обмануть рыбу в воде. Это их мир, космос их вода, а мы всего лишь мелкие человечки внутри своих несовершенных корыт, уверенные в собственном превосходстве. Если ты видишь тиранида, атакуй его сразу же, не давая завладеть ситуацией, прорывайся куда надо, по ходу уничтожая стоящие на твоем пути преграды, но никогда не хитри. Если видишь, что тебе не одолеть их, лучше сразу беги, но не пытайся юлить, проскользнуть между них. Пока еще никому не удалось перехитрить тиранидов. А капитан наш, между прочим, весьма толковым мужиком оказался, изобретательным таким – я видел, как он отбивал атаку непонятно откуда появившихся тварей, волной налетевших на крейсер. Так он их сжег дюзами двигателя, а оставшихся перебили зенитки. Великолепное зрелище! Император не даст мне солгать, это лишь начало, и он еще далеко пойдет…

Внимательно слушавший Трейс все же по своему истолковал последние слова:

- Это только начало… Император сохрани, Джек, ведь мы летим в самое пекло. В самую пропасть, мы будто падаем в нее… - он закрыл голову руками, не веря в собственные слова.

- В пропасть… - задумчиво повторил майор – хорошо сказано, мы как раз на окраине сегментума Темпестус, на краю этой пропасти. Но знаешь что? Я бы даже сказал не в пропасть, а в пасть! Гигантскую зубастую пасть, перемалывающую каждый день миллионы жителей Империума – он улыбнулся собственному словоблудию - и вряд ли она когда-нибудь насытится…

- Так ты считаешь, что нам все равно когда-то придет конец от этих жуков? – в отчаянии спросил Трейс.

- Нет, ну я же такого не говорил – отрицательно закачал головой Харвей – я верю, что они все-таки подавятся. Нельзя же вечно жрать? Подавятся такими вот людьми, как тот комиссар, которого мы сегодня спасли, как наш капитан, вырвавший сегодня победу из их мерзких когтей, в конце концов я уворачиваюсь от этих зубов уже пятнадцать лет, и еще столько же планирую уворачиватся… Да и ты у нас на риппера дрянного не похож, а? Но ладно – не дожидаясь ответа, майор поднялся с кресла – хватит болтать, нам пора идти.

- Куда? – не понял лейтенант.

- Немного выпьем – заговорщицки подмигнул ему майор – как раз время.

Сморщив нос, Трейс с трудом встал на ноги, оперевшись на край кровати.

- Но-но, не кривись мне тут – заговорил Харвей – хорошая выпивка - это лучшее лекарство от всяких там «Охотников».

Придерживаясь одной рукой за стул, молодой пилот истребителя выровнялся, безнадежно махнув свободной рукой: «Варп с ними, Джек. Идем!»

- Вот и славно – улыбнулся старый майор – пора вживаться в новый Мир…

Эпилог

Далеко от разгула пьяных пилотов, от звона стали в ангарах, от рева пламени в главных двигателях и тяжелого гула электрических контуров, далеко от шума и суеты, капитан крейсера «Блестящий» Родерик Юнг неспешно шел через главный коридор корабля к своей каюте. Коридор был очень похож на тот, который довелось ему пересечь двадцать дней назад, такой же сводчатый потолок, украшенный разноцветной мозаикой, те же огромные статуи с поднятыми мечами, та же идеальная чистота. Вместо сервиторов немногочисленные обитавшие на верхних палубах офицеры почтительно уступали ему дорогу, четко салютуя капитану. Юнг небрежно отвечал им, он был слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих. Он думал о прошедшем бое. Наверняка будет организована комиссия по разбору похода, и тогда спасенные гвардейцы еще сыграют свою роль, подтвердив полный захват планеты тиранидами и намного сократив бюрократические процедуры. Еще придется создать полный план боя, чтобы никто не усомнился, что в случае неудачи «Блестящий» в любой момент мог увильнуть от сражения и уйти с орбиты планеты. С этим не должно быть проблем. Капитана тревожили совсем другие мысли. Разговор с Мерфи… Он в который раз прокручивал подробности прошедшего дня и снова констатировал, что поступил абсолютно противоположно совету адмирала. И что самое странное, Юнгу никак не удавалось мотивировать свое решение вступить в бой. Он полетел на тиранидов точно так же, как на рейдеров Хаоса у кладбища, ведомый не умом, а гневом и азартом, желанием сразится и победить более сильного противника. И капитан понял, что ничему не научился со времени разговора с Мерфи, что он так и остался самонадеянным горячим глупцом. И если он сделает еще шаг в эту сторону, этот шаг вполне может оказаться последним, после которого будет падение, падение в пропасть…

Увлеченный такими невеселыми мыслями, Юнг подошел к своей каюте, вставил ключ-код в замок, и в этот момент толстые белые молнии ударили в корпус крейсера, яркой вспышкой материя скрутилась в огромную красную воронку, впуская корабль во владения Варпа, открывая новую страницу непростой судьбы его экипажа.

_________________________________________

От автора:

Ну вот собственно и все... Возможно, кто-то разочарован таким финалом, но я спешу сообщить, что данный рассказ является первым в серии о Имперском ВКФ, и в обязательном порядке готовится продолжение. Все нераскрытые сюжетные линии будут высветлены в продолжении, еще более масштабном, чем данный рассказ :)

Ну и пару слов о сюжете. Именно таким он и задумывался с самого начала, хотя я немного переборщил с конспирацией Экстерминатуса в третьей части. В ближайшее время исправлю, там буквально пару слов...

Конечно же всем, кто честно ;) дочитал до этих строк с самого начала рассказа, кто поддерживал меня все это время, да и тем, кто просто читает эти вот строки, всем вам ог

PART_SIX.zip

Изменено 28 января, 2008 пользователем Graff

[Basir]

В целом мегазачот. И за объем, и за сюжет, и за персонажей, за все. Просто супер.

[Graff]

Пользуясь случаем, допишу разорванные строки моего предыдущего поста:

...всем вам огромное, как корпус крейсера "Диктатор", искренее "СПАСИБО". За обсуждение, за правку, за коменты. Без вашей поддержки я бы никогда этого не написал...

[Veres-severnyj]

Понравилось, с интересом ожидал окончания.

Может на будущее стоит добавить флотской специфики в диалоги?

[LDW]

Огромное спасибо за доставленное от чтения удовольствие! Были бы плюсы, все отдал бы! Будешь писать за деньги? Тогда, один читатель точно купит твою книгу ;)

[shock trooper]

Дочел. Классно получилось. Эпично.

[Graff]

Спасибки тем что отписались уже, вы дали мне надежду, что окончанием я не испортил рассказ. На самом деле именно эта шестая часть была самой многострадальной и долгоиграющей.

Теперь для всех вот этот архивчик TEXT ONLY со всем уже отредактированным рассказом. Заметите еще какие ошибки, пишите, я исправлю(текст онли, потому что я хочу потом оформить все как книгу, с титульной страницей и т.д. ;) )

TEXT_ONLY.zip

[Жив(giv)]

Спасибки тем что отписались уже, вы дали мне надежду, что окончанием я не испортил рассказ. На самом деле именно эта шестая часть была самой многострадальной и долгоиграющей.

Дык людей описывать самое тяжелое.

Из недостатков слишком резкие переходы от прошедшего времени к настоящему. Ну и вычитки всетаки не хватает.

А вобще хорошо написал.

ЗЫ а что за момент был навеян рассказом про внезапное обретение псайкерских способностей?

Изменено 1 февраля, 2008 пользователем Жив(giv)

[Manitu]

Констатирую что еще одной толстой и хорошей работы, у нас стало больше.

это радует.

[Graff]

Но зубья меча запутались в материале шинели, он прочно застрял, и коммисар получил возможность во всей красе наблюдать за главной причиной своей смерти. Узкие щели-глаза впились в него, словно пытаясь пришпилить к полу адскими лучами ненависти, а две верхние лапы-сабли Воина медленно опускались, в буквальном смысле выполняя пожелание глаз. «Это конец» - подумал Бикс и последним усилием подавил нарастающий ужас, ответным взглядом схлестнулся с тиранидом, встречая его глаза еще большей ненавистью, вкладывая всю свою волю в этот последний взгляд и мысленно просто испепеляя жука. Время остановилось для противников – падающие на него блестящие когти вдруг распались на мельчайшие хитиновые кусочки, лапы на уровне локтей отделились от тела, забрызгивая все вокруг густой кровью, плечи и голова взорвались грязным взрывом, наверняка не выдержав смертоносного взгляда коммисара. Тело недоуменно пошатнулось, не понимая, что же все-таки здесь происходит, ноги подогнулись от тяжелого веса существа, и огромная серая туша пролетела мимо лежащего человека в направлении бетонного пола форта

Жив(giv)По сути дела вот этот момент. Я его позиционировал в рассказе именно как внезапное псивоздействие, а не спасение за момент до смерти, как говорил laad. Жаль, что мне это не получилось :(

Ну и вычитки всетаки не хватает.

Сложно, очень сложно человеку, никогда не разговаривающему на русском, проводить правку и вычитку. Я и так перечитал свое творение раз пятдесят, если не больше. На будущее наверное договорюсь с кем-нибудь о соавторстве, или хотя-бы проверке...

Может на будущее стоит добавить флотской специфики в диалоги?

Сомневаюсь, что это будет хорошая идея. Если добавить брашпилей, барбетов и галсов, то мы получим парусный флот, а не космический. Тем более некоторые люди еще раньше писали, что крейсера от линкора не могут отличить, поэтому каждый этот термин нужно будет еще и обьяснять. ИМХО - корма, мостик, рубка - вполне хватает, чтобы понять, что это о корабле. А остальное явно должно указывать, что не о парусном, а космическом :) .

[Жив(giv)]

Жив(giv)По сути дела вот этот момент. Я его позиционировал в рассказе именно как внезапное псивоздействие, а не спасение за момент до смерти, как говорил laad. Жаль, что мне это не получилось :(

Я тоже решил что это кто-то из бойцов в последний момент выстрелил и попал. Подчеркнуть надо было как то. Н ускажем пусть шепот в голове услышал бы или еще чегото. Вобщем показать что произошло что-то запредельное.

И еще одно везде где у тебя идут техжрецы и их дела в простом невозвышенном так сказать тексте звучат слова типа священнейший высочайший и.т.д. Режет глаз. Ну несоответсвуют эпитеты общему тону.

Это чтоб в следующий раз еще лучше вышло ;)

[Graff]

И еще одно везде где у тебя идут техжрецы и их дела в простом невозвышенном так сказать тексте звучат слова типа священнейший высочайший и.т.д. Режет глаз

На самом деле я очень хотел услышать что-нибудь о "моем" видении техножрецов. Получилось или нет? На будущее учту. Вообще, стоит ли в продолжении продолжать тему техжрецов и их "взаимоотношений" с техникой?