[фанфик] Эвакуация.

[NoMeKop]

Эвакуация.

- Не нравится мне это, парни, - сказал солдат, сплевывая шелуху жареных семечек фигурио на гладкий бетонный пол ангара. Это был здоровый, дородный детина, явно один из тех немногочисленных призывников новой волны, что поступили в батальон на днях, в качестве пополнения, акцент выдавал в нем уроженца нижних уровней Мирмидона.

- Что-то глухо как-то, - продолжал новенький, - Что-то на планете не ладно. Сами посудите, парни, по головиденью целый день только и крутят, что эту, как ее… эээ… «Принцессу Антиохии», балет этот. Я сам видел, когда в офицерской столовой дежурил. Газет нет, письма не ходят. Вот вы когда последний раз весточку из дома получали, а ребята?

Собравшиеся вокруг детины слушатели зашептались, вспоминая, когда последний раз приходила солдатская почта. По всему выходило, что прошло никак не меньше недели с того момента, как «Арвус» скинул мешок с письмами и периодикой.

- Вот, и я о чем, ребята. Отрезали нас. Связь обрубили. Что-то тут не так, чует мое сердце. Вот подумай, народ, когда с полками связь прекращают, а? – говоривший многозначительно обвел взглядом собравшихся, - Ну, вот ты, кажись, я тебя в штабе на воксе видел, когда такое бывает?

- Эм… - молодой помощник вокс-оператора замялся, усердно вспоминая параграфы инструкций, - Эээ… А! Вот, вспомнил! Согласно пункту 51-б/237-гамма устава вокс-службы, всяческая связь с любым формированием Имперской Гвардии или Сил Планетарной Обороны подлежит немедленному прекращению в случае перехода данного формирования на сторону противника, а также при подтверждении случаев массовой ереси и предательства со стороны командующих офицеров данного формирования! Ой…

Поняв, что он сказал, помощник замолк. И не только он, над всей группой, собравшейся в дальнем углу ангара с Леман Рассами, нависло тягостное молчание. Солдаты не могли поверить в то, что только что предложил им, в качестве пищи для размышлений, их, совсем еще незнакомый товарищ по оружию. В их головах просто не укладывалось, что 665-й штурмовой может предать.

- Не может быть, - наконец выдохнул кто-то, - Брешешь, так не бывает. Не могли офицеры наши предать. Они же не савларцы какие-нибудь! Не верю я, братцы, что командиры нас предали!

- Ну, думай, как хочешь, - ответил ковырявший в зубах остатки семечек бугай, - Только я свое слово сказал. И оно делом подтверждено. Нету с нами связи. Значит предали.

Солдаты загудели, бурно обсуждая новость. Большая часть не могла поверить, что предательство вообще возможно, но нашлись и такие, кто встал на защиту новенького. Уж больно очевидна была правота его слов, никакой связи с батальоном не было уже неделю. Гул голосов нарастал, градус спора рос. Внезапно раздался зычный окрик, прекративший всякое обсуждение:

- Это что еще за сборище! А ну, разойдись! – казалось, черная тень накрыла собой собрание. Прямо напротив света возвышалась черная фигура, казавшаяся огромной, в лучах заходящего солнца. Яркие блики последних лучей Велизария III резали глаза, отражаясь от до блеска начищенной кожи комиссарской формы Иванченко. В одной руке он держал болт-пистолет, а второй, закованной в сталь силового кулака, опирался на изящную тонкую трость. Как трость выдерживала всю мощь кулака, оставалось неизвестным.

- Разойдись, кому сказано! – повторил комиссар, - Или давно никто на губе не сидел? Я вам напомню, собачьи вы выкормыши, что положено за самовольные сборища во время военного положения! А ну, марш по казармам!

Солдаты быстро разбрелись, никто не хотел угодить к Иванченко на расправу, уж больно скор на нее был батальонный комиссар. Скор и беспощаден.

- Так, а ты чего уставился, выполнять приказ! – прикрикнул облаченный в кожу духовный наставник 665-го штурмового, - Али оглох? Два наряда в ремонтном ангаре вне очереди! Доложишь старшему сержанту Томпсону! Выполнять, бегом марш!

- Есть… господин комиссар… – последние слова, убегающий в соседний ангар гвардеец, скорее прошипел, нежели произнес.

- Три наряда! – крикнул ему вдогонку Иванченко. Затем оглянулся по сторонам и, убедившись, что в ангаре снова царит нормальная рабочая обстановка, зашагал к выходу. Походка у комиссара была странная, левая нога не сгибалась в колене, и поэтому комиссар высоко поднимал ее при каждом шаге. Блестящие кожаные сапоги четко чеканили шаг по бетону. В них слышались громовые удары орудий Василисков и звуки гвардейских маршей. Комиссар – живое воплощение Императора в частях СПО – грозно посматривая по сторонам, обходил свои владения.

Дверь комнаты негромко закрылась за ним, вечерний обход закончился. Он повесил тяжелый черный плащ на крючок около входа, снял фуражку, обнажив уже изрядно седую голову, трость осталась стоять, прислонившись к стене. Затем комиссар прошел в свои «хоромы», так называли его комнату в офицерской казарме солдаты. Как второму, а иногда и первому (в особых случаях) по линии командования, ему полагалось жилье повышенной комфортности. В понятие «повышенная комфортность» входило: пара стульев, кровать с двумя матрасами (которые, впрочем, он выкинул за ненадобностью), стол, маленький комод для бумаг, настольная лампа. Верхом роскоши был совмещенный санузел – душевая кабинка и унитаз.

«Да уж, живу как король» - подумал Иванченко, медленно отстегивая крепления силового кулака. Непонятно как, но ему удалось выбить для себя еще одну маленькую деталь интерьера – личный стенд для коллекции оружия. На ней располагалось множество образцов имперского вооружения. В основном – табельного. Автопистолеты и лазпистолеты различных конструкций и модификаций, коллекция боевых ножей (на почетном месте висел катачанский), цепной меч в ножнах, пара автоганов и простой армейский лазган (он был подвешен рядом с катачанским лезвием). Были даже такие редкие образцы вооружения, как плазменный и инфернопистолет. Отстегнув последнее крепление кулака, Иванченко облегченно вздохнул, когда куча смертоносного железа свалилась с его руки в предназначенную для нее нишу. «И какого демона я его сегодня с собой попер?» - мысленно выругался комиссар, - «Ах, ну да, хотел припугнуть это Скъяльдена. Новенького этого. Краснобая».

Рядовой Скъяльден и правда сильно заинтересовал его. Странный был тип. Прекрасные физические данные, ни одного замечания из приемного пункта, стрелок прекрасный, владеет холодным оружием (чему только в этих трущобах не научишься, а?), и главное, очень уж гладко вписался в свою роту. Слишком легко. Ни тебе солдатских проверок, ни обязательной экскурсии в карцер на сутки за драку. И это не смотря на то, что, по словам солдат, новенький держался в стороне, в проблемы не ввязывался, но и приставать к нему никто не хотел. Зато когда дело доходило до разговоров... Тут Скъяльден преображался на глазах. Отличный оратор. Прекрасно владеет языком, легко способен убеждать и доказывать. Владеет немалым количеством информации о внутренних порядках в части, хорошо ориентируется на ее территории, подозрительно много знает о дежурствах в штабе. И ни одной зацепки. Ни одного промаха.

- Да, трудная задачка, - задумчиво протянул комиссар, расстегивая китель, - Ну, ничего, и не таких кололи. Особенно, после такой речи, как сегодня!

С тех пор, как сообщение между Мирмидоном и полями Фигурио, где был расквартирован 665-й, прервалось, а по имперским каналам вещания стали крутить какую-то муть, вроде мыльных опер или балета, командование пришло к закономерному выводу – контроль Империума над столицей потерян, губернатор, скорее всего, погиб, а на уровнях улья идет гражданская война. Надо рассчитывать только на себя. Потихоньку, не слишком заметно для простых солдат, часть стала готовиться к худшему. Были введены строгие нормы пайка, расконсервирован ремонтный НЗ, усилились проверки состояния оружия и личного состава. Над тихими фермами Фигурио Страйпс повисло напряженное ожидание, которое совершенно очевидно сказывалось на боевом духе солдат.

«Только этого Скъяльдена нам не хватало с его разговорами!» - комиссар стянул левый сапог, в свете лампы блеснула холодная сталь бионики, - «Откуда он вообще взялся? Все-таки, надо подробнее проверить те документы, что пришли с последним транспортом ».

Иванченко, оставшись в одних офицерских брюках и простой солдатской майке, задумчиво зашагал к двери за тростью. Бионика издавала холодный стук по бетонному полу комнаты.

«Надо бы ковер положить что ли… Небось уже все головы лейтенантам снизу отстучал» - подумал он, беря в руки трость. При ближайшем рассмотрении та казалась немного странной. Слишком изящны были ее изгибы, слишком легко держалась она в руке. Пройдя обратно в центр комнаты, комиссар неуклюже поставил свое хоть уже и немолодое, но еще довольно крепкое тело в фехтовальную позицию, странно отставив в сторону искусственную ногу, затем он слегка повернул набалдашник трости. Обретя подвижность, бионика отреагировала так, как будто бы стала той самой потерянной в бою левой ногой. Колено согнулось, ступня приняла правильное положение. На трости вспыхнули голубым странные, явно нечеловеческие письмена, яркое свечение окутало не только саму ее, но и запястье Иванченко. Привычно поведя им по кругу, он принялся за тренировку. Столь же привычно потекли выпады и защиты, а вместе с ними и мысли.

«Интересно, почему же Эльдары не прикончили меня тогда? Оставили в живых, хотя я положил, наверное, с десяток их солдат перед этим. Даже ногу сделали… и этот меч подарили» - эта мысль посещала его каждый раз, когда он начинал упражнения с «подарком». С этим «артефактом грязных ксеносов», как учили его в Схола Прогенииум убеленные сединами наставники. Теперь у него самого седины изрядно прибавилось… а вот понимания, почему он не сдал меч-трость проверяющему от Инквизиции сразу же по возвращении в часть, так и не пришло.

«Ладно, хватит об этом, надо решить, как я буду колоть Скъяльдена. Он точно еретик, после того, что он говорил сегодня в ангаре солдатам, все стало очевидно, это не просто какой-то глупый трусишка, боящийся службы в СПО, это подстрекатель. Готовит бунт против командования. И надо у него вытянуть, зачем ему этот бунт? Неужели все настолько серьезно, что еретики осмеливаются действовать прямо в частях? Черт, как все это не вовремя! Еще и эти намеки на осколок тиранидского флота!» - светящийся меч с легким гудением разрезал воздух, точно так же он мог резать почти любую броню, уж это он проверил в первую очередь. Изящно и смертоносно, как все эльдарское оружие. Оружие, отнявшее его ногу, превратившее ее в себя.

От очередной волны воспоминаний о прошлом оторвал стук в дверь, Иванченко закончил серию выпадов, медленно принял исходную позицию и деактивировал меч. Нога снова стала неуклюжей болванкой, имитирующей часть человеческого тела. Грустно взглянув на нее, он обтер рукой пот с лица и неуклюже заковылял к двери.

- Да, да, иду! Опять старик комиссар вам все мозги оттоптал, ребята, да? – он думал, что это пришел кто-то из молодых лейтенантов, что были расквартированы на первом этаже прямо под ним. Однажды, в один из таких визитов, он познакомился с Деметрием, молодым лейтенантом, только еще из офицерской школы, но уже кое-чего смыслящим в командовании людьми. Щелкнув задвижкой замка, комиссар с удивлением обнаружил за дверью не молодого товарища, а самого командира батальона – полковника Аугусто Фаустиньо.

- Простите, комиссар, если помешал вашей вечерней тренировке, - извинился полковник, - Я могу войти?

- Да, конечно, господин командующий, это вы простите, что я одет немного не по уставу, - Иванченко сделал приглашающий жест и запер дверь за гостем.

- Это ничего, Сергей, - полковник перешел на неформальный тон разговора, присаживаясь на один из стульев, - Я знаю, что вы тренируетесь в это время, но не смог выгадать другого момента, чтобы навестить вас. Дела, знаете ли, их все больше и больше. А сутки не растянешь, к сожалению. Эх, как бы я хотел, чтобы у нас с вами были еще хотя бы пара лишних стандартных часов в день!

- Да, Аугусто, вы, как всегда, чертовски правы! Хотите чего-нибудь выпить? У меня, правда, только амасек или вода… - все-таки, он иногда стеснялся своего аскетизма.

- Не стоит беспокойства! Я лучше сразу перейду к делу, Сергей, присаживайтесь, - полковник явно торопился, что-то сильно беспокоило его.

- Я вас внимательно слушаю, - вытянув ноги, хозяин комнаты уселся на жесткую сетку армейской кровати.

- Что ж… если вы готовы, тогда я начну, - полковник весь подтянулся на стуле, - Наше положение близко к критическому, комиссар. Недавно я посылал в разведку роту Парфениуса, вы, кстати, были правы насчет него, спасибо. Так вот, я посылал их роту в разведку в направлении гряды Сион. Они вернулись полчаса назад с докладом. Было боестолкновение с противником. Хорошо, что я разрешил ему взять столько сил, сколько ему понадобиться. Мальчик просто молодец, не поленился прихватить с собой «Василиск»! И он ему понадобился. Они напоролись на мародеров. Да каких! «Леман Расс», пара «Грифонов» и куча тяжелого вооружения. Потеряли «Химеру» и порядка двадцати человек ранеными и убитыми, но погнали этих ублюдков обратно в горы. Взяли языка. Этот мерзавец раскололся по дороге на базу. Новости ужасны. Столица горит, повсюду бои между еретиками и, варп подери, генокультом. Командующий дезертировал, губернатор пропал без вести, правительство тоже исчезло в неизвестном направлении. По словам этого жалкого подобия человека в нашу сторону выдвигаются мощные силы предателей. Они почти разобрались со столицей, и постепенно смотрят на остальные территории. У нас есть от силы три дня, чтобы подготовиться к их приходу. Но, Сергей, у нас один батальон, а их – орды. Говорят, с ними предатели из рядов Космического Десанта. Даже если мы будем сражаться с яростью самого Императора, нам их не одолеть. Нам просто не хватит снарядов. Снабжения нет, Циар-Шах так же охвачен восстанием. На планете сущий бардак. Более того, вся система находится под угрозой вторжения тиранидов.

- И что же вы предлагете, Аугусто? – комиссар хмурясь рисовал безрадостную картину происходящего в основных точках планеты.

- Сергей, то, что этот бесхребетный идиот, этот губернатор, расквартировал нас на полях Фигурио Страйпс, вдали от центра, играет нам на руку. Наши потери минимальны, техника в отличном состоянии, моральный дух на должном уровне. Мы должны сохранить себя, влившись в ряды защитников системы от вторжения ксеносов и предателей человечества! Это наш долг, Сергей! Мы не можем в одиночку сдержать врага, нам необходимо эвакуироваться!

- Вы, надеюсь, понимаете, полковник, - в голосе Иванченко лязгнул металл, - Что эвакуация – это отступление? Вы отдаете себе отчет в своих действиях? Вы ясно осознаете, что готовы отступить перед лицом угрозы Империуму?

- Да, комиссар, - полковник поднялся и взглянул ему прямо в глаза, - Я понимаю, что делаю. Я понимаю, что, спасая наш батальон от верной и бесславной гибели под волнами наступающих сил противника, я даю ему шанс на то, чтобы потом, набравшись сил, укрепив свои ряды, ударить по нему стальным кулаком и уничтожить тех, кто сейчас богохульствуя, топчет нашу родную землю и оскверняет ее! Я прошу вас дать свое согласие на эвакуацию, чтобы жизни людей, которые находятся в моем и вашем непосредственном подчинении не пропали впустую, чтобы эти люди смогли отомстить за надругательство над Империумом и самим Богом-Императором и справедливо покарать отступников!

- Это хорошо, полковник, что вы это понимаете, - удовлетворенно произнес Иванченко, поднимаясь со стула и протягивая Фаустиньо руку, - Потому что я тоже понимаю это. И я согласен. Какие будут дальнейшие приказы, господин полковник?

- Мы будем отступать на север, выходить на равнину. Я отдал приказ вокс-офицеру, чтобы он установил связь с группировкой Имперского Флота, что сейчас находится на орбите. Нам нужно всего два шаттла, чтобы вывезти батальон и всю технику. Базу мы вынуждены оставить, как и все, что может помешать эвакуации. Все здания будут заминированы и подорваны при отступлении. Необходимо уже сейчас начать подготовку к выдвижению колонны на север сектора.

- Отлично! – комиссар уже натягивал на себя мундир, - Только есть одно «но», полковник, в батальоне появились лазутчики противника, они распространяют ересь и подстегивают солдат к бунту.

Иванченко быстро обрисовал ситуацию с Скъяльденом и его речами, а также предположил, что стоит подвергнуть более тщательному изучению всех, кто прибыл с последним транспортом.

- Разумеется, - полковник кивнул, выслушав все предложения, - Я оставляю это вам, комиссар, вы никогда не подводили ни меня, ни Империум. Получение воздаяний предателями – это ваша компетенция, я всецело полагаюсь на вас и ваши методы по восстановлению высокого боевого духа в рядах 665-го штурмового. А теперь, когда вы готовы, я предлагаю пройти в штаб, на сеанс связи с орбитальной группировкой флота.

- Да, поспешим же, Аугусто, - Иванченко бодро заковылял к двери, однако, не успел дойти до нее, как в комнату, выбив замок мощным плечом, ворвался гренадер в полном обмундировании.

- Простите за грубое вторжение, господин комиссар! О! И вы здесь, господин полковник! Как хорошо-то! Мы уж подумали, что эти ублюдки схватили вас! – быстро заговорил он – В батальоне бунт, сэр! Новички, под предводительством Скъяльдена, забаррикадировались в казарме, взяли несколько заложников и требуют от солдат перехода на их сторону! Они объявили вас еретиками, и все время талдычат о каком-то «освобождении».

- Сотню демонов ему в глотку! – взревел Иванченко, его лицо в этот момент напоминало лики святых Космических Десантников, что обычно изображены на витражах храмов, карающими врагов человечества, - Полковник, я прошу разрешения лично взять штурмом мятежные казармы и казнить предателя!

- Я не разрешаю вам этого, я требую, чтобы вы уничтожили его и любого, кто посмел перейти на его сторону! – полковник отстранил гренадера и вышел из комнаты, коридор огласили приказы и распоряжения. Горя от гнева, Иванченко поспешил за полковником.

Спустя примерно час, когда казармы были взяты штурмом, а все выжившие предатели и еретики повешены на ближайших столбах, Сергей Иванченко вместе с Аугусто Фаустиньо стояли рядом со старшим вокс-офицером, пытаясь наладить связь с орбитой.

- Вызывает штаб 665-го штурмового батальона, вызывает штаб 665-го штурмового батальона! Ответьте, флот, ответьте! – без устали повторял уже не в первый раз последний, - Вызывает штаб 665-го штурмового!

- Черт, где же они! - нервничал полковник.

- Спокойнее, мой друг, наверняка у них просто не доходят до нас руки, - успокоил его комиссар.

- Я поражаюсь тебе, Серегей! Ты только что был в бою, а потом руководил казнью, ты просто излучал ярость и гнев, а теперь ты так спокоен!

- Все мои нервы остались в той ноге, что унесли с собой Эльдары, Аугусто. Иногда мне кажется, что они хотели прихватить и сердце, - ухмыльнулся он.

- Уж не признался ли только что комиссар Империума, что его сердце принадлежит ксеносам? – толкнул его в бок полковник.

- Нет, Файстиньо, не признался, - улыбнулся Иванченко, - Они хотели его прихватить, но не нашли. Мне его вырезали еще в Схола Прогениум!

Один из вокс-техников опасливо покосился на того, кто только что признался, что ему вырезали сердце, того, кто стоял рядом с ним, до сих пор сжимая в руках цепной меч, залитый кровью еретиков.

- Не бойся, солдат! Они отдали его сердце Императору! – успокоил техника полковник, - Теперь эта жизнь в Его руках.

Внезапно динамики ожили, огласив помещение сначала жутким скрипом и воем, а затем и речью на прекрасно поставленном готике.

- Говорит рубка крейсера «Алая заря» из боевой группы «Лилит»! Слышим вас 665-й штурмовой!

- «Алая заря», говорит командующий батальоном, полковник Аугусто Фаустиньо, нам необходима срочная эвакуация! Повторяю, необходима срочная эвакуация!

- Принято, 665-й. Назовите координаты экстракционной точки.

- Точка 25-В-48-С в секторе Фигурио Страйпс. Нам нужны два шаттла через... 4 планетарных часа.

- Поняли, 665-й. Шаттлы будут.

- Спасибо, «Алая заря», - полковник облегченно выдохнул, - До встречи на орбите!

- До встречи, полковник! – ответил вокс, - Вам привет от адмирала Кор Канта! «Алая заря», связь закончил.

- 665-й связь закончил! - Аугусто повернулся к комиссару, на его лице явно проступили облегчение и радость, - Ну, мы еще повоюем, мой друг! Мы еще им всем покажем!

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ЗЫ. Конец явно смазан. Просто устал писать.

[R.O.L.]

номано )