[фанфик][40к]Материя живая и неживая

[Rommel]

Материя живая и неживая

Yellow sun, its evil twin

In the black, the wings deliver him

We will split our souls within

Atom seed to nuclear dust is riven

Iron Maiden - Brighter Than a Thousand Suns

So burn us in the furnace, let our souls ignite the flame

Use our bones to stoke the embers, use our blood to oil the chains

We are nothing now but engines, rending flesh to find a way

And as we fall we know we die to light a brighter day

The Stupendium - Shelter from the Storm

Пролог

Добро пожаловать на Раджипур Секундус, слушатель мой!

Открой алые одеяния свои и металл тела свету мира сего - синеве электрических солнц и багрянцу огненных рек. Услади линзы очей своих зрелищем мощи гигантов, на плечах которых покоится свод пылевых облаков. Дозволь слуховым сенсорам уловить пение, что славит единство Сил, поставленных в услужение Роду людскому. Прими сигнал мой, чистый и сильный, и внемли рассказу, что я приготовила для тебя.

Радиоактивные пески Раджипура хранят немало тайн, коим лучше было бы оставаться забытыми и неразгаданными. Конечно, это вовсе не означает, что безрассудный искатель рискует разбудить сокрытый в запечатанном сосуде злой дух - нечистота колдовства была стерта с лица этого мира святым огнем Плазмы, Фосфора и Атома тысячи лет назад. Истории о дьявольских садах ксеносов, что питали растения человечьей кровью, позабылись и смешались с глупыми сказками для непослушных юнцов. Что только не придумают простолюдины, когда по недосмотру своих хозяев получают возможность предаться лени и дать волю фантазии! Но к счастью для моего слушателя, истории о демонах древних лесов, о летучих тварях-кровососах, об Изуверском интеллекте и о карликах, живущих на внутренней поверхности планеты - ложь, ложь и ничего, кроме лжи!

На Раджипуре хватает опасностей реальных, осязаемых, прямых и явных. Хватает и секретов, и миражей, и хитроумных ловушек для тех, кто принимает на веру слова готика и технолингва.

Ветра Раджипура подобны своенравным апсарам, танцовщицам в чертогах Владыки и Его сынов. С одинаковой легкостью способны они донести хрупкий махокрыл до цели или отправить души его экипажа на суд Императора, справедливый и скорый.

И потому - молю тебя, слушатель мой, будь осторожен!

Раджипур помнит, что не сотворил Отец отцов нас ни равными, ни одинаковыми. Каждый твой шаг здесь будет записан и оценен. Любой вдох может оказаться последним, и не так важно, сожжет ли легкие твои горький дым литейных или сладостный яд лотоса.

И никогда, никогда не забывай, что из Сил, вращающих шестерни Великого колеса, нет более злопамятной и безжалостной, нежели Атом.

Как ведомо, несомненно, слушателю моему, овладел Род людской этой Силой еще в те первобытные времена, когда Отец отцов ходил по земле тайно, не открывая Свой истинный лик. Подумать только! Темные и невежественные язычники, полуживотные, еще не шагнувшие за пределы Терры, даже не знавшие ничего сложнее порохового стаббера, сумели подчинить себе сам Атом, обуздать обе его ипостаси. И благую - Сияния немеркнущего, что наполняет энерготрассы искрящейся энергией, дает жизнь воксовым сетям и когитаторам, питает огни фонарей и жаркие чрева дуговых печей. И злую - Смерти и Уничтожителя миров, обращающего ночную тьму в яркий полдень, воду - в яд, дождь - в пепел, а плоть - в тень. И не знали ни та, ни другая ипостась устали, рьяно служа Роду людскому - и в доисторические эпохи, и в Темную эру технологий, и в век Раскола.

Ныне лишь немногие, вроде сынов Санкхи Отдавшего жизнь или кшатриев-аскетов Крига, исполнены подлинного благоговения перед этой Силой, отметившей их родные миры своим сияющим дыханием. Но Раджипур не только чтит Атом во всей полноте, но и хранит память о Дарителях его.

О многомудром и всепочитаемом аль Бертхе, Старце Одинокой скалы.

О Двуединых Куури, воплощении мужского и женского, разрушения и рождения.

О Роабе, сыне Оппии-Гайи, призвавшем с небес Первую молнию.

О стеклоглазом Ан-Даре Саккаре, настоятеле Храма Черных истин.

И о Ядерном безумце, Махандасе Гхан Дее, великом тиране, апологете Войны бесконечной и истребительной.

Об исполнивших волю еще неизвестного им Императора Созидателя и открывших собратьям своим дорогу многих возможностей и многих горестей...

Прошу извинить меня, о слушатель! Предварение обещанного тебе рассказа затянулось, как иногда случается, когда собеседник мой молчалив и вежлив, а я сама получаю возможность поведать о Силе, которую почитаю больше Плазмы и даже Фосфора. Что ж, повинуясь нетерпению твоему, спешу перенести повествование из далекого прошлого в прошлое недалекое. Я бы сказала, настолько недалекое, что впору считать его днем сегодняшним.

Устраивайся поудобнее, наполни бокал очищенной водой и внемли рассказу моему.

Начало событиям, о которых я поведу речь, положило прибытие на Раджипур гостя с далекой и полузабытой Отцом отцов планеты, именуемой Брюмером. Гость сей носил алый балахон и титул магоса, однако в остальном мало походил на знакомых слушателю моему железных мудрецов. Лицо его, молодое на вид, ничуть не отличалось от человеческого, а тело имело лишь две руки и две ноги, как у низкорожденного. Не сопровождала его свита рабов, евнухов и наложниц, отмеченных клеймом Шестерни, не маршировали рядом верные телохранители, и имя его не слетало с динамиков сервомертвецов. Но тот, кому позволял уровень доступа, устремлял свой мысленный взгляд в ноосферу Раджипура и, найдя запись об этом госте, тут же терял к происходящему всякий интерес.

Потому запись эта была скреплена печатью механораджа Текела Кадеша, Генерала-фабрикатора Раджипура.

А там, где сильные мира сего вершат свои дела, простому смертному легко лишиться головы.

Глава первая

ПИЛИГРИМ

Шаги железных стоп Антуана отзывались еле уловимым звоном - листья из зеленого кварца покачивались на медных ветвях, приветствуя нового паломника.

Грохот десятиметровых колес, заглушающий даже рев далекого двигателя локомотива, не проникал сюда, в святилище Сияния немеркнущего. За стенами из зеркального стекла, за силовыми полями и хрустальными колоннами Вторая палуба жила своей жизнью - в густом мареве запахов благовоний, пота, дыма и машинного масла щелкали суставы шагоходов и электрожезлы стражи, а сотни ртов и голосовых синтезаторов славили Отца отцов и [ну уж нет]валивали дорогие диковинки, распевали песни, исторгали лесть и брань. Но тут, в одном из восемнадцати храмов состава "Сокол Вайю", идущего маршрутом от Ахтара до Шпиля Коа, царило безмолвие.

Именно оно привело сюда Антуана Луи Галлуа, магоса Мастеров Бронзы, путешествовавшего по Раджипуру подобно простому пилигриму. Уроженцу далекого Брюмера, привыкшему к тишине парков и галерей, какофония на борту поезда была физически неприятна.

Антуан остановился напротив монумента Роаба, сына Оппии-Гайи. Письмена на черной базальтовой плите вещали о железных пальцах, пронзающих небо пустыни, о свете тысяч солнц, разгоняющих царившую на Терре тьму, и о милосердии предупреждения грешным душам, которым Роаб даровал целых шестьдесят секунд на покаяние. Но не текст песнопения занимал магоса. Он любовался изображением Дарителя Атома. То был силуэт, всего лишь контур без лица и деталей одежды. Несмотря на простоту техники, фигура выглядела невероятно естественной, словно автор сумел передать изваянию мимолетную завершенность пикт-снимка. Увеличив резкость оптических сенсоров, Мастер бронзы заметил, что фигура не высечена в камне, как сперва ему показалось - напротив, она являла собой выпуклый рельеф, чуть выступающий над общим уровнем плиты.

Перевод режима зрения из обычного спектра в радиационный только подтвердил очевидное.

Как и предположил магос, изображение было сотворено самим Атомом - тепловой волной и потоком смертоносных частиц, облекших человеческую фигуру и расплавивших камень по ее контуру.

С губ Антуана сорвался беззвучный вздох восхищения.

Паломничество магоса по мирам, [ну уж нет]одящимся в прямом подчинении Адептус Механикус, длилось уже более полусотни лет. Антуан Луи Галлуа собирал скупые крупицы мудрости своих коллег, выведывал чужие секреты и составлял мозаики из осколков украденного знания. Но первой и главной его целью было вдохновение. Брюмерские Мастера Бронзы некогда представляли собой одну из сотен тысяч малых сект, свято чтущих догматы Машины и прислуживающих рыцарским домам. Но с годами решение практических задач ушло на второй план, все больше времени Мастера уделяли изящным искусствам и эзотерическим изысканиям. Не уступая братьям ни амбициями, ни навыками работы с механизмами и сплавами, Антуан искал большего, чем могла дать ему работа при брюмерском дворе. До конца своих дней украшать корпуса "рыцарей" помпезной лепниной и мастерить для их хозяев слуг-автоматонов, вживляя позолоченную бионику грязным простолюдинам, он не собирался.

Галлуа посетил более двух дюжин миров-кузен, не переставляя удивляться тому, как в жестких рамках Культа Механикус порой умещаются дерзкие и остроумные творения тех, кто умел лавировать в лабиринте догм и ограничений. Но чудеса, открывшиеся взору Антуана на Раджипуре, превосходили все виденное им ранее. Реки расплавленного металла, чьи русла складывались в различимые с орбиты изящные письмена. Дворцы и святилища - ажурные конструкции из драгоценных сплавов, защищенные от стихий силовыми полями, а от гнета гравитации - генераторами невесомости. Шедевр зодчества, прославленный далеко за пределами сектора - статуя Императора Созидателя (под чьим именем здесь чтили Бога-машину как одну из ипостасей Владыки человечества), высеченная из десятикилометровой горы и покрытая золотом. Растянувшиеся на сотни миль конвейеры танковых заводов, где миллионы сервиторов и рабов были заняты не только сборкой боевых машин, но и росписью, резьбой и гравировкой - "леман руссы" раджипурского производства, украшенные священными текстами и статуями героев и мудрецов, больше напоминали гусеничные часовни Экклезиархии. Наконец, те же гравипоезда - составы гигантских, словно морские суда, вагонов, курсировавшие между многочисленными ульями и промышленными зонами. Вопреки названию, эти грохочущие чудовища перемещались при помощи колес и рельс - антигравы лишь не давали им продавить полотно собственной тяжестью. Каждый вагон гравипоезда фактически являлся небольшим городом - с кварталами спальных кают, святилищами, рынками и домами утех, - и отличался от прочих сообразно одной из Сил, которой был посвящен.

Даже тела владык этого мира представляли собой произведения искусства, негуманоидной формы храмы плоти и металла, тончайшим образом настроенные в соответствии с прихотями и потребностями усилинных аугментикой разумов. В первую же свою ночь на Раджипуре Антуан встретился с одним из этих созданий, имевших крайне мало общего с людьми. Безмолвные технокшатрии, игнорируя возражения, препроводили недоумевающего магоса на борт махолета, который спустя неполный час приземлился на ладони Императора Созидателя, в священном городе Махари. Генерал-фабрикатор Раджипура, механорадж Текел Кадеш, встретил Галлуа прямо на посадочной площадке. Технокшатрии в его присутствии опустились на колени, писцы и служки упали ниц, уперев лбы в плиты пола. Магос, как и полагалось, лишь склонил голову.

Взгляд восьми глаз механораджа был абсолютно бесстрастен, но в голосах трех голов, попеременно изрекавших слова приветственной речи, Антуану послышались нотки ехидной доброжелательности.

”Я рад не всякому гостю, брюмерец. Тебе - рад, хотя слышал о тебе самое разное. Знаю, что из своего дома ты предпочел уйти, а не бороться с грязью - твое право. Но раз уж ты здесь, то в моем доме поможешь прибраться. Пока ты являешься продолжением воли Императора Созидателя, все мое тут будет твоим, конечно, в разумных пределах. Не вопрошай, что именно надлежит сделать - об этом я тебя извещу.”

Слова эти были произнесены на обычном готике, не на бинарном технолингве, и потому могли не иметь никакой законной силы. Но Текел Кадеш не дожидался вопросов недоумевающего гостя. Он развернулся, выпустил десятки механодендритов и гигантской механической сколопендрой взбежал вверх по стене, осиянной зеленоватым светом раджипурской луны, чтобы раствориться в черноте стрельчатого окна.

Этот неожиданный и краткий прием оставил у Антуана странное послевкусие - несмотря на то, что разговор с Генералом-фабрикатором был четко зафиксирован когитаторами, человеческая часть сознания магоса воспринимала память о визите в Махари сквозь дымку, словно неверный сон. Но Мастер не мог отрицать и того, что оказанная ему честь оставила позитивные эмоции, которых ему обычно не хватало. И тогда, и позже, ловя чужие взгляды и отслеживая в раджипурской ноосфере незакодированные комментарии о себе, Антуан позволял уголкам своих губ приподниматься в довольной улыбке. Жители этой планеты были первыми на его памяти служителями Культа, не проявлявшими явной или скрытой враждебности к избранной Мастером форме тела. Их не оскор[эх жаль]л тот факт, что магос может обходиться без выставленной напоказ сложной аугментики и десятков слуг, что он, в конце концов, не лишил свое тело рецепторов, а разум - способности испытывать нерациональные, человеческие эмоции. Удивлял, но не оскор[эх жаль]л.

Здесь, где зодчие славили Бога-машину повторением форм и образов нетронутой природы, где под ажурными сводами гармонично переплеталось живое и механическое, Антуан наконец-то почувствовал, что приближается к цели своих поисков.

Изваяние Гхан Дея, Ядерного безумца, представляло собой статую из матового черного сплава, который магос идентифицировать не смог - монумент был окружен плотной силовой завесой. Попытка проникнуть сканирующим сигналом за потрескивающее поле могла выжечь святотатцу когитаторы. Оставалось лишь любоваться через оптические сенсоры, а любоваться было чем - Даритель Атома казался живым, лишь замершим, чтобы передохнуть. Улыбаясь потрескавшимися старческими губами, он держал на своих плечах огромную сферу - или, точнее, продолговатый эллипсоид, с дальнего конца украшенный то ли крыльями, то ли плавниками. Походила эта реликвия на стилизованный боеприпас ”колосса”, но Галлуа слышал, что именно так выглядели первые атомные снаряды, которые дикари Древней Терры метали со своих примитивных летательных аппаратов.

- Тяжесть грехов и заслуг Гхан Дея столь велика, что каждая статуя его поддерживается отдельным гравиполем. Такова воля Марса, таково послушание Раджипура.

Антуан идентифицировал голос как принадлежавший женщине двадцати-тридцати лет, не аугментированной в области гортани и не страдающей заболеваниями дыхательных путей. А спустя пять миллисекунд просто развернулся и уставился на говорящую, повинуясь человеческим рефлексам.

Было бы логично решить, что перед ним - одна из младших служительниц Культа, ибо в чьи еще обязанности входило информировать паломников об особенностях местных достопримечательностей? Но Антуан тут же отметил нетипичность одеяния женщины - ни плотной алой ткани, ни символов Шестерни. Плечи и торс окутывала кашемировая шаль, расшитая узором из орбит Атома и священных цифр. А вот под ней незнакомка носила саронг странного покроя, больше напоминающий перепоясанную кушаком юбку - вдвое меньшей длины, чем предписывали нормы приличия. Предположения о неблагочестивом роде занятий тут же разбились о результаты сканирования бионических компонентов. От коленных чашечек и до стоп ноги женщины были полностью замещены протезами необычной формы - как у сикарийского киборга, в районе надставленной голени [ну уж нет]одился второй сустав. Длинная юбка попросту мешала бы перемещаться на таких конечностях.

- И что же произойдет, если это поле откажет? Статуя пробьет собой кору планеты?

Антуан говорил, продолжая визуальный анализ собеседницы. Вместо человеческих стоп или копыт сикарийца ее ноги оканчивались позолоченными лапами по форме тигриных. Левая рука была также замещена бионикой, на кончиках пальцев сверкали сегменты втянутых телескопических когтей. В остальном тело женщины, насколько магос мог судить, было полностью человеческим, хотя уж ему-то было прекрасно известно, как много можно скрыть под кожей, не нарушая изначальную форму.

- Вы - первый, кто отважился задать столь смелый вопрос под этими сводами.

- Смелость - левая рука владыки, - процитировал Антуан писание Алгернона Стигийского.

- А традиция - правая, - улыбнулась женщина, демонстрируя собственное знакомство с этим текстом.

- Большинство знакомых мне владык - правши. Но Раджипуром, как я заметил, правит амбидекстр.

- У нашего властелина нечетное количество конечностей. И лишь ему одному ведомо, больше ли их на одну левую или одну правую.

Непринужденный разговор был прерван сигналом, заставившим Антуана переключить внимание на происходящее в ноосфере. Запущенный фоном поиск информации о собеседнице неожиданно выудил в мешанине текстовых и голосовых сигналов сообщение, где упоминался сам магос!

Зернистый кадр - вот Антуан Луи Галлуа разговаривает с обладательницей экзотической бионики. Вид метров с десяти. Хорошо виден футляр ситара на спине женщины - деталь, которой магос особого внимания не придал...

”...технобрахманом.. По виду - иномирец…”

Канал закрытый, но зашифровано на удивление плохо. Подцепить ключ и раскрыть всю цепочку сообщений - дело сорока миллисекунд.

”Мы нашли обеих. Подтверждено. Это Хелена.”

”Место?”

”Храм Сияния немеркнущего, Вторая палуба вагона ”Кариан”. У статуи Гхан Дея. Разговаривает с технобрахманом. По виду - иномирец… Погодите. По нему пробил. Все закрыто. Отметка Кадеша, печать алого уровня. Мой саиб, дело серьезно.”

Ожидаемо. Ревнивый муж следит за супругой глазами наемного соглядатая низкого пошиба. Как только тот увидел, с кем имеет дело, сразу струсил. Только имя для раджипурки странное - ”Хелена”. И почему ”обеих”? Она тут одна...

”Не имеет значения. Вы знаете, что делать. Если иномирец вмешается - пусть тоже умрет.”

А вот это уже интересно.

Антуан прикрыл глаза, чувствуя знакомое покалывание в конечностях - там, где под синтетической кожей и слоями фибермускулов покоился арсенал инструментов, не раз спасавших ему жизнь и в боевых ситуациях.

Он еще не определился, стоит ли вообще вмешиваться, обладая столь малым объемом информации о происходящем. Но понимал, что время на принятие этого решения истекает с каждой секундой.

...Ненадолго оставив Антуана и его собеседницу, перенесемся на тридцать минут в прошлое, в богато обставленную каюту Первой палубы, из тех, что предназначались лишь раджипурцам высших каст. Обитатель каюты, однако, раджипурцем не являлся, хотя был и богат, и знатен. Как слушатель мой, безусловно, догадался, голос именно этого человека звучал в расшифрованном Антуаном сообщении, предопределяя события ближайшего будущего. Однако начну я свой разговор о нем со сцены мирной и невинной - с легкой дневной дремы…

Глава вторая

БЕСКОНЕЧНЫЕ СНЫ

...Венок из цветов и пальмовых листьев опустился на аккуратно уложенные черные волосы.

Айла поморщилась - по лбу потекли струйки холодной росы, или, быть может, свежего сока. Рамдас неодобрительно прокашлялся, но относилось это не к реакции племянницы - сам венок тоже оставлял желать лучшего. Он был слишком велик - не удержавшись на уготованном месте, он сполз на лоб. Закусив губу, чтобы не выругаться, Айла схватила непослушное украшение… и, заорав, отдернула руку.

По ладони струилась кровь.

Не слушая криков, Рамдас наблюдал, как переплетение сочащихся стеблей ползет ниже, словно колония зеленых червей. Розовые и пурпурные бутоны сокращались, жадно вдыхая аромат страха. Клейкие следы на смуглой коже начинали распространяться в стороны, будто и соки растения жили собственной жизнью.

В конце концов венок стал ожерельем, покрыв собой золотые нити и сверкающие камни на шее Айлы. Медленно, плавно он начал сжиматься на горле, вдавливая звенья драгоценного металла в кровоточащую плоть.

Рамдас смотрел, не шевелясь.

Вмешаться, помочь племяннице он не мог.

И не хотел.

Рамдас Гилмат открыл глаза. В покоях царила привычная полумгла. Тяжелые шторы каюты хранили чувствительные глаза эмиссара от ослепительного великолепия Раджипура.

Опахало бесшумно покачивалось в руках слуги, прогоняя остатки видения. Рамдас замотал головой, запрещая себе думать о причинах и следствиях дурного сна. Ему хватало проблем и в материальном мире.

- ...боевые действия на прадехско-джасарской границе возобновились после трехдневного перемирия. Сообщается, что войска дома Прадех вероломно...

Вокс, настроенный на "Глашатаев истины" - общий радиосигнал улья Ахтар, - доносил до слушателя свежие новости. Рамдас, сперва задремавший под бубнеж диктора, теперь внимал ему не без любопытства - порой вести с родины ветер раджипурской полуправды доносил быстрее. Своим собственным хозяевам, князьям Канбохьи, эмиссар верил еще меньше.

Ковры и подушки, на которых со скрещенными ногами восседал Рамдас, были сотканы из эластичных пластиковых нитей. Даже сквозь шелк просторных канбохийских одеяний раджипурская ткань ощущалась чем-то искусственным, неживым и враждебным. Как, собственно, и все на этой планете.

Эмиссар молча протянул правую руку, и слуга тут же вложил в его ладонь полную до краев медную чашу. Пряный отвар бодрил, давал силы вникать в детали происходящего.

- ...более пятисот гектаров уничтожено в результате фосфорных бомбардировок...

Рамдас вздрогнул, словно коснувшись чего-то холодного и склизкого. На уничтоженных фосфором плантациях не суждено ничему расти многие годы. Ядовитый пепел станет не удобрением, а источником новых страданий для земли… Но эту непрошенную мысль Рамдас подавил и отогнал. "Глашатаи истины", подумал он, сейчас могут позволить себе воздержаться от лжи, живописуя ужасы гражданской войны на луне Раджипура. В этом и заключается мудрость сильных - там, где дикарские вожди с иных миров будут стыдливо заметать конфликты под ковер, делая вид, что все без исключения довольны их правлением, раджипурские владыки безошибочно определят виновных еще до судилища и выставят их на всеобщее обозрение. Смотрите, граждане Раджипура, кто несет ответственность за проблемы с поставками. Кто бомбит фосфором рисовые поля, уничтожая ценнейший ресурс - продовольствие. Кто развешивает крестьян вдоль дорог и сжигает их в собственных хижи[ну уж нет], уничтожая ресурс менее ценный и легко восполнимый - человеческие жизни.

- ...из лагеря беженцев, организованного при миссии Дочерей покаяния. Мы поговорили с единственной выжившей из деревни Пайлис. И вот, что она -

Поморщившись, Рамдас щелчком пальцев велел слуге отключить сигнал. "Глашатаи" играли с эмоциями слушателей, пестуя гнев и ненависть, но даже не пытались озвучивать истинные причины происходящего. Война Прадеха и Джасара была столь же бессмысленной, сколь и неизбежной. Два древних рыцарских дома веками копили обиды и претензии, но до открытого кровопролития не опускались, умело играя по правилам, обходя навязанные Раджипуром ограничения. Пока механорадж Текел Кадеш, выражаясь образно, не поднес огонь к пропитанному прометием погр[лобзал]ьному ложу надежд на примирение и объединение. Якобы в знак доброй воли было снято ограничение на поставку лазерного, плазменного и фосфорного оружия с Раджипура на Канбохью. Это как-то само собой совпало с возвращением "рыцарей" лунных домов из Миклагардского крестового похода. На смену сдержанным и расчетливым старым князьям пришли их сыны и дочери, отравленные вольностью чужих нравов и вкусившие легкой крови. Длившаяся веками игра интриг быстро перешла в побоище без правил. Круг мести разорвать было уже нельзя, новые записи в Свитках воздаяния обоих домов появлялись каждый день, а священные квоты выполнять становилось все труднее.

Рамдас не сомневался, что итог у этой войны будет один - вмешательство алых мундиров. Прямая аннексия Канбохьи Раджипуром, после которой перекрашенные "рыцари" Прадеха и Джасара перейдут во владение махарийских технобрахманов, а их пилоты, лишенные титулов и прав, окончат свои дни под скальпелем нейролекарей, пополнив ряды полуразумных сервиторов.

Выхода из тупика Рамдас не видел. Три недели тому назад он высказал свои соображения Аджанти, княгине Прадеха. После чего почтенный вазир Рамдас Гилмат, чьими устами говорила сама мудрость, стал эмиссаром Рамдасам Гилматом, отосланным на Раджипур. Эмиссаром - считай, мальчишкой на побегушках, механической птичкой, повторяющей слова за госпожой!

Да еще и "тайное задание" от княгини - вернуть к прадехскому двору похищенную Хелену!

Мысленно произнеся это имя, Рамдас поперхнулся. К счастью, хотя бы не забрызгав настоем шелк эмиссарских одежд и покоящуюся на коленях силовую саблю в ножнах из шкуры мегакобры - знак княжеской власти, которую он тут все-таки представлял.

Хелена! Иномирская мерзость, хуже любой ядовитой бестии из джунглей. Считать ее женщиной и вообще человеком Рамдас отказывался.

...Здесь, слушатель мой, я вынуждена сдержаться и обойтись без пересказа дальнейших мыслей Рамдаса, которого Император Созидатель, не иначе, лишил разума. И дело не только в том, что Хелена - это я.

Да, пусть не смущает тебя мое имя, столь редкое в Раджипурском секторе. Получила я его там, где родилась - за много световых лет пути отсюда, под пепельными тучами Агрипины, скрывающими этот мир-кузницу от гибельного взора недалекого Ока Ужаса. Именно там я уверовала в Императора Созидателя, именно там, в знаменитых цехах сборки нова-орудий, впервые познала тепло и свет Атома. Но второе рождение ждало меня уже на Раджипуре. Увы, насладиться техночудесами этого мира мне не дали, хотя я была уготована самому Генералу-фабрикатору в его богатую коллекцию женщин, оружия и диковинок. Вместо золотых и алмазных дворцов на ладони Императора Созидателя я очутилась среди душной зелени раджипурской луны, где воздух пропитан ненавистной мне гнилью и сыростью. Я стала даже не экспонатом коллекции - простой вещью, символом, трофеем мелочной и бессмысленной победы. Без моего присутствия не могло обойтись ни одно княжеское собрание, мое формальное одобрение требовалось для каждого решения - но на практике я решала не больше, чем любой другой неодушевленный предмет в прадехских покоях.

Однако ж такова сила тех, кого владельцы считают вещами - от нас, кому отказано в голосе, не ждут самостоятельных действий. Никому не придет в голову, что мы можем менять хозяев по своему разумению.

Вернемся к Рамдасу Гилмату, слушатель мой. Ему как раз предстоит принять необычного посетителя.

Эмиссар чуть откинулся на расшитые подушки и снова неприязненно скривился. На сей раз - от боли в левом колене. Сустав работал исправно, но тело уже второй десяток лет упрямо отказывалось смиряться с железными деталями.

Крохотный кусочек металла, без которого Рамдас остался бы хромым на всю жизнь, не нарушал допустимых норм чистоты плоти и кости. На него и вовсе не обратили бы внимания, позволили скрыть и забыть, если бы не история вокруг племянницы Рамдаса, Айлы, которая самовольно велела лекарям заменить ей покалеченные в катастрофе конечности. Не спросив разрешения мужчин своего дома, а жениха, полковника Хариса Айи Каюма, даже не поставив в известность! На род Гилмат пала тень - княгиня Прадеха славилась своей нетерпимостью к любым попыткам подражания раджипурским порядкам и особенно сильно ненавидела бионику. Безукоризненная служба Рамдаса еле-еле перевесила позор Айлы, изгнанной с Канбохьи. Но бывший вазир знал, что и Аджанти, и ее консорт Харис, теперь уже генерал, воспользуются первым же промахом, чтобы навсегда лишить Гилматов положения при дворе, а с ним - богатств и неприкосновенности.

Поэтому, скорее всего, ему и поручили поиски Хелены. Сам бы он на исчезновение иномирянки просто плюнул - мало ли у дома Прадех невольников и невольниц, диковинок и реликвий! Формальный повод казался ему смехотворным - якобы без Хелены нельзя было начать переговоры с Джасаром! Если бы Аджанти хотела…

Звон колокольцев возвестил о прибытии гостя. Вздохнув, Рамдас подал знак слугам - впускайте. В отличие от княгини, он не испытывал удовольствия, заставляя посетителей ждать часами у хозяйской двери.

Информатор выглядел еще неприятнее, чем Рамдас представлял со слов капитана Салеха, ныне маячившего за его спиной. На диво чистый и опрятный комбинезон являл собой разительный контраст с изуродованным лицом. Язвы и ожоги вперемешку с отслаивающейся кожей, ввалившиеся глаза, клочья пегой шерсти вместо волос… и, конечно же, татуировка на лбу, священные орбиты Атома. Сами следы болезни не оскор[эх жаль]ли взгляд Рамдаса, повидавшего всякое. Но мысль о том, что человека так искалечило служение машинам, а не честная борьба со стихиями, была ему отвратительна.

- Я принес вести, канбохиец.

- Саиб, - поправил Рамдас. Еще не хватало позволять этому выродку фамильярничать с благородным эмиссаром. Да, раджипурцы никого не считают равными себе, и даже последний неприкасаемый полагает, что вправе задирать нос перед иномирцами...

- Конечно. Саиб канбохийцев, - с ухмылкой выдавил рад-прокаженный.

- Велите переломать ноги этому сыну свиньи? - невозмутимо вопросил Салех.

- Если он солжет… или попросит оплату вперед, безусловно, именно так с ним и следует поступить, - усмехнулся Рамдас.

Рад-прокаженный попятился и сник. Но быстро пришел в себя и заговорил, сверкая немногочисленными зубами - как настоящими, так и металлическими.

- Эта ваша ”девушка”, назовем ее так, путешествует не одна. Ей во всем помогает другая, по виду - канбохийка, хоть и с железом в теле. Аугментация левой кисти, ноги от колен заменены протезами в форме кошачьих лап.

- Канбохийка? Ты уверен?

- Я уж способен отличить ваших от наших… саиб. Хотите, портретик набросаю?

- Только не утверждай, что ты еще и художник.

- В жизни не рисовал ничего, кроме охранных рун, саиб. Но мнемопланшет-то у вас найдется?

В техночудесах Раджипура эмиссар не разбирался, однако стараниями слуг мнемопланшет был найден и подключен к разъему в затылке рад-прокаженного. За пару минут на черно-зеленом экране сам собой соткался портрет черноволосой женщины с широким и скуластым привлекательным лицом.

Портрет Айлы Гилмат.

Вести об участии изгнанницы в заговоре против Прадеха подтвердились.

Слушая рад-прокаженного вполуха, Рамдас рассматривал лицо повзрослевшей племянницы. Он запомнил Айлу восемнадцатилетней девчонкой, в чьих глазах застыло удивление, еще не перешедшее в обиду на отрекшихся от нее родных. Сейчас, спустя семь лет, обида переросла в железное равнодушие. Рамдасу было бы легче, будь у племянницы замещены глаза, будь ее лицо закрыто маской респиратора. Но Раджипур, как всегда, забирал в первую очередь душу, а физическую красоту порой оставлял на память.

- ...да, и не рассчитывайте ее поймать в каюте. Она меняет их, снимает сразу две-три на день. Перемещается людными местами, часто видел ее в Храме Сияния немеркнущего.

Рад-прокаженный закончил обстоятельный рассказ, подождал, пока писец завершит конспектирование.

- Хорошо. Салех, рассчитайся с этим смердящим отродьем, как было уговорено.

Убедившись, что бить не будут, рад-прокаженный даже не поклонился. Тщательно пересчитал купюры, разглядывая каждую на свет. Затем ощерился.

- Спасибо, саиб. Только смердящим-то меня не надо обзывать. Атом не гневите.

Рамдас громко выдохнул. Рад-прокаженный намека не понял.

- Мои отметины, конечно, не слишком приятны на вид, но они чище, чем шрамы ваших головорезов в джунглях-то. Атом ранит, но и выжигает грязь. Всякая гадость, что болезни и вонь порождает, от его сияния загибается в момент. Если так подумать, через меня Атом больше заразы погубил, чем…

Рамдас никогда не отличался излишне богатым воображением. Но сейчас, вопреки своей собственной воле, он до мелочей представил кошмар, скрывавшийся за ерничаньем рад-прокаженного.

Массовое убийство, грандиозное и беспощадное.

Тысячи, миллионы живых созданий, гибнущих во вспышке света. Созданий вредных, ничтожно малых в сравнении с человеком - но что значат польза и размер, когда и за раздавленного червя, и за растертого в пальцах надоедливого мотылька положено нести ответ?

Но по-настоящему его ужаснуло другое. Любое убийство сопровождалось эмоциями, так было всегда, таков был естественный порядок. Благородный воин торжествовал над горящими останками ”рыцаря” своего противника. Мародер довольно ухмылялся, перерезая горло свидетелю. Крестьянин, прихлопнувший муху, и тот испытывал облегчение. Здесь же был только нечеловечески бесстрастный, отвратительный холод света, ставшего самой Смертью.

И это обгорелый выродок посмел считать благом?

- Подойди сюда. - проговорил Рамдас изменившимся голосом.

- Чего? Не верите, что ли? Понюхать хотите?

- Подойди сюда, или тебе сломают ноги.

Рад-прокаженный пожал плечами и подошел. Рамдас спокойно отложил в сторону саблю, поднялся, первый раз за много лет не почувствовав боли в колене. И сомкнул пальцы на горле раджипурца, между обожженным подбородком и пластиковым кольцом воротника.

Зеленые стебли, подобные колонии червей. Подобные кистям рук, вмиг обретшим невероятную гибкость и силу…

Сперва Рамдас не сомневался, что из-под его ногтей брызнет кровь - как из-под венка в том сне. Но откуда-то само собой пришло знание, как надо сжать, чтобы перекрыть ток воздуха, обрекая наглеца на заслуженно долгую смерть. Отчаянных попыток отбиваться кулаками и ногами канбохиец просто не замечал - его тело налилось немотой, ощущением спокойной мощи, словно бы превратившись в толстый древесный ствол...

Когда все было кончено, Гилмат разжал пальцы, позволив обмякшему телу сползти на ковер у его ног.

- Никто не смеет оскор[мамочки!]... дом Прадех. Ни одна раджипурская собака.

Слуги и стражи не проронили ни слова в ответ.

- Избавься от этой падали, Салех. По Хелене и Айле у тебя все есть. Переверните поезд вверх дном, но отыщите их.

Ощущение спокойной мощи не проходило, не растворялось, как тот сон. Рамдас медитировал в позе лотоса, вопросы и тревоги бессильно бились в неведомо откуда взявшийся мысленный барьер. Первый раз за долгое время он был спокоен. Как вековое древо, чьи корни уходят в земные недра…

Даже вокс-сообщение не заставило его вздрогнуть.

- Мы нашли обеих. Подтверждено. Это Хелена.

Глава третья.

СВЯЩЕННЫЙ ДЫМ

Тихое пение молитвенных сервиторов отзывалось реверберацией в лабиринте зеркальных стен. Отражения защитных масок прихожан и паломников искажались бегущими по гладким поверхностям потоками воды. Несмотря на сухую духоту - неизменную обитательницу и дворцов, и трущоб Раджипура, - не нашлось бы глупца, рискнувшего утолить жажду из фонтанов святилища. Отмеченная Атомом вода сжигала таких святотатцев изнутри, о чем предупреждали черно-желтые ленты украшавших колонны печатей.

Антуан не нуждался в защитной маске - его искусственные легкие способны были нейтрализовать то немногое, что пропустили бы носовые и трахейные фильтры. Однако прикрывать лицо прозрачным пластиком требовали храмовые приличия. Его собеседница также скрывала внешность за потертым визором, через который можно было различить только общие черты да блеск золотых колец и цепочек, украшавших смуглую кожу. И маска, и лицо были совершенно обыкновенными, в отличие от бионики, и магоса не заинтересовали.

Однако ж кто-то сейчас охотился за этой персоной. Кто-то, способный отдать приказ на убийство в храме, но не позаботившийся о хорошей защите канала связи. И упомянутая Хелена была магосу также интересна. Среди прихожан Антуан насчитал более двух десятков женщин, от юных девушек до старух, но их имена, выжженные на коже в числе прочих электротатуировок, были самыми обычными. Как и заурядная внешность, как и одеяния - длинные сари и блузы-чоли из непрозрачной ткани красных и охряных оттенков.

Аудиоканал, вскрытый Антуаном, все еще потрескивал микропомехами. Это было странным вдвойне - кто-то был настолько небрежен, что даже не пытался удалить следы явно конфиденциального разговора.

Женщина, казалось, ни о чем не подозревала. Поправив перекинутый через плечо ремень футляра, распрощалась улыбкой и кивком, отошла в сторону. Но тут же в сознании магоса запульсировал сигнал запроса на доступ. После секундной паузы он открыл канал.

”Вы перехватили то же сообщение, что и я. Нижайше прошу вас поделиться со мной расшифровкой. От этого зависит моя жизнь.”

Поток кода преобразовывался когитаторами в уже знакомый женский голос. Антуан позволил себе изобразить удивление. Источник послания стал для него неожиданностью - вокс-имплантаты незнакомки были скрыты от посторонних глаз очень хорошо. С первого сканирования он их даже не распознал, и только сейчас, пройдясь более внимательным взглядом, сделал вывод - вероятнее всего, выходы церебральной бионики были замаскированы под золотые украшения ушей, бровей и крыльев носа. Антенны также могли быть спрятаны и в прическе. Интересная и тонкая работа, нетипичная для Раджипура, где скрывать имплантаты не принято.

”Для начала мне хотелось бы знать, с кем разговариваю.”

Ответ, оформленный избыточными символами почтения, пришел незамедлительно.

”Покорнейше молю извинить меня за непочтение. Я - Айла Гилмат.”

Магос присовокупил имя к посланному в ноосферу поисковому запросу. Без дополнительной информации о собеседнице он не собирался выполнять просьбу. Однако его внимание уже переключилось на происходящее в храме. Взгляд зафиксировал подозрительные движения одного из прихожан. Мужчина в широкой рубахе поверх темного саронга словно в приступе дрожи обнял себя за предплечья. Миг - и он развел руки в стороны. Из рукавов вылетело по цилиндру - ударившись о плиты пола, они зашипели, исторгая густой желто-коричневый дым.

Магос обернулся, фиксируя аналогичные действия еще трех мужчин, стоявших по оставшимся углам святилища. Гранаты равномерно заполняли помещение стремительно набухающими облаками плотного газа. Паника не заставила себя ждать - хотя маски защищали лица прихожан, токсичный дым жег кожу даже через одежду. Антуан, однако, не обращал внимания на многоголосые крики и призывы спасаться - в мельтешении фигур, тонущих в косматых клубах, он пытался не упустить нападавших. Тот, которого Антуан заметил в первую очередь, скользнул к Айле. Вмешаться магос не успел - стена дыма дошла до него, окутав непроницаемым пологом. Антуан инстинктивно перевел зрение в тепловой спектр - и тут же об этом пожалел. Полное магниевых частиц облако пылало, казалось, ярче солнечной плазмы. Из мутно-коричневого мир перед его глазами стал ослепительно белым, перегрузка оптических нейронов на несколько секунд блокировала работу мозга. Магос отступил на шаг, зашатался.

Первое, что дошло до сознания Антуана после восстановления контроля за телом - сигнала тревоги не было. Ни плача сирен, ни обманчиво спокойных аудиосообщений. А затем магос сообразил, что и вентиляторы прекратили свою работу. Предназначенные для вытягивания и нейтрализации осиянных Атомом частиц, системы воздушной очистки молчали. Неудивительно. Нападавшие не хотели, чтобы дымовая завеса рассеялась слишком быстро.

Вызвав перед мысленным взором план помещения, Антуан быстрым шагом направился в сторону ближайшего алькова-терминала. Зрение восстановилось, но разобрать что-то в густом дыму было невозможно. Магос крепко сжал Секиру Омниссии - телескопический посох-топор, обычно сложенный до размеров трости. Пока что никто не преграждал Антуану путь, кричащие в панике люди остались за спиной…

Зафиксировав резкое и явно враждебное движение, магос отпрыгнул в сторону, одновременно выставив Секиру на возможной траектории замаха. И вовремя - в коричневых клубах мелькнула тень. Секира пришла в боевую готовность - древко раздвинулось до полутораметровой длины, вокруг черепа-набалдашника из сегментов сложились лезвия двустороннего топора-лабриса. Все еще не видя своего противника, магос перехватил Секиру обеими руками, выписывая в воздухе круги. Он заметил, что оппонент вооружен коротким клинком - силовым мечом или кинжалом, - и рассчитывал на преимущество в длине своего оружия. Однако неведомый враг без видимых усилий поднырнул под топор, ударив снизу вверх. Магос успел парировать, но гудящий клинок рассек полое древко Секиры, даже не задержавшись. Второй удар, нанесенный прямо в уязвимое телескопическое сочленение, отсек двухстороннее навершие топора. Дух священного оружия закричал, импульсы боли обожгли ладони магоса. Третий удар удалось отразить - силовой кинжал оставил глубокий след на цельнолитой части обезглавленного древка. Но больше рассчитывать на изувеченную Секиру было нельзя. Серия резких, хаотичных выпадов и уколов заставила ошеломленного Антуана отступить, вызывая в памяти резервные защитные протоколы. Темп атак снизился, но все это больше походило на игру - обезоружив противника, убийца готовился к одному-единственному решающему удару.

Не Антуану и не его противнику было суждено пролить первую кровь на плиты святилища. Еще до того, как магос схватился с одним из убийц, Айла Гилмат приняла бой против троих. Как гость с Брюмера и предполагал, не вся бионика гостьи с Канбохьи была выставлена напоказ. И когда зрение обычное и тепловое оказались бесполезны, Айла доверилась усиленному имплантатами слуху и сложной системе эхолокации. О, слушатель мой, я могла бы немало поведать о том, сколь сильно такая техника боя зависит от случайностей! Можно отделить свист занесенного клинка от мешанины криков и топота, можно определить и даже предугадать положение врага, но всегда существует риск пропустить один-единственный решающий удар или подставиться под неожиданный взмах! К счастью, Айла понимала, с кем имеет дело - она ждала этой схватки с момента отправления ”Сокола Вайю”. А еще она была стеснена правилами чести не больше, чем ее противники.

Когда сенсоры уловили давление рассекаемого клинком воздуха, Айла ушла из-под удара, присев и развернувшись, и тут же подсекла - нет, не убийцу, а одного из замешкавшихся прихожан. Бедняга столкнулся с нападавшим, тот не сумел определить, что противница метнулась вперед одновременно с падением тела. Выпущенные когти левой руки рассекли плоть обоих - Айле не нужно было тратить время на анализ, чтобы понять, что первый враг мертв.

Двое других действовали осторожнее. Видеть противницу они не могли при всем желании, но численный перевес все еще был на их стороне, и Айла знала, что убийцы обучены сражаться, не полагаясь на зрение.

Проворно двигаясь на своих кошачьих лапах, Айла выдерживала дистанцию, не допуская, чтобы на расстоянии прямого броска любого из противников оставалось пустое пространство. Ее удивляла беспомощность столь скоро запаниковаваших паломников, попустивших мысль, что Император Созидатель оставит их на милость нападавших. Но пока что сталкивающиеся друг с другом и зовущие на помощь люди были ее щитом, и предстояло им стать ее оружием.

- ПРОЧЬ!!!

Усиленный модулятором голос за считанные мгновения поднялся до режущего визга, от которого, казалось, пойдут трещины по закаленному стеклу зеркал. Убийцы отпрянули, будто ошпаренные. Но звуковой удар предназначался не для их барабанных перепонок, защищенных грубой аугментацией. Словно бич погонщика, он направил человеческое стадо, вынуждая и без того перепуганных прихожан в панике спасаться - бежать, карабкаться, ползти, лишь бы оказаться подальше от источника жуткого звука. Убийцы не смогли ни убраться с пути обезумевших от страха людей, ни как-то расчистить себе путь. Айла же, умолкнув, скользнула вслед за подстегнутыми криком прихожанами, скрывая свои шаги в грохоте ботинок толпы. Бить снова она не решалась - полагаться на изменчивую удачу после единственной успешной попытки выходило за рамки ее правил.

Цель у Айлы была другая. Молитвенные сервиторы, застывшие в дыму громоздкими изваяниями.

Гранаты к тому времени уже истощили свой запас газа, и выпущенные на волю косматые облака, не сумев полностью закрыть пространство святилища, медленно оседали или бессмысленно метались вслед за людьми. Выиграв время и лишив противников одного из преимуществ, Айла уже могла различить фигуры сервиторов обычным зрением. А вот порт доступа пришлось искать на ощупь.

Единение разумов с примитивнейшей из полумашин не было приятным. Поверь мне, слушатель, не было.

Айла закусила губу, вызывая в сознании пикт-образы нападавших и проецируя их в мозг сервитора.

”Искать. Убить. Да сияет Атом.”

”Да славится Созидатель” - пришел тягучий ответ.

Тяжелый дым стелился по полу, теряя силу, и с высоты роста Антуана уже можно было смутно разобрать картину происходящего. Магос остался один на один с противником, все выжившие толпились в противоположной части храма, у закрытых дверей. Айлу и трех других нападавших, отделенных от него мешаниной охваченных паникой людей, Антуан не различил. Услышал только резкий, нечеловеческий визг, но он не походил на предсмертный крик - скорее, на звуковое оружие, которым Айла воспользовалась против численно превосходящего противника.

Убийца двигался по-змеиному плавно, словно танцуя. Кинжал перепрыгивал из правой руки в левую с такой скоростью, что даже аугментированные зрачки Антуана еле поспевали за движениями. Обломки Секиры лежали на полу вне досягаемости, а силовой клинок, подарок Стальных братьев с далекого Оккама-51, остался в каюте. Тем не менее, безоружным магос себя не считал - просто нужно было позволить врагу нанести удар. Молниеносный выпад, нацеленный Антуану в казавшееся незащищенным горло, не заставил себя ждать. Скорость и сила нападавшего позволили кинжалу пройти сквозь поле… чтобы лишь оцарапать кончиком клинка кожу под нижней челюстью. Пропустив в себя руку с оружием, энергетическая аура тут же сгустилась, заставляя воздух стремительно твердеть. Пойманный в сети силовых разрядов, убийца бешено забился, не издав, однако, ни звука. Магос притянул его к себе и, не церемонясь, попросту ударил лбом в центр маски. Раздался громкий хруст, в стороны брызнули осколки пластика вперемешку с кровью. Сохраняя бесстрастное выражение лица, Антуан вдавил пальцы в бока противника, активируя выдвижение инструментов. Синтетическая кожа на запястьях разошлась лепестками, выпуская десятки сверел, лезвий, пинцетов, железных щеточек, фрез и граверов - арсенал, предназначенный для сотворения, а не убийства. В глубине души сожалея о нецелевом использовании своего священного инструментариума, магос спокойно сканировал тело противника, направляя визжащие механодендриты к жизненно важным органам.

”Лишнее - отсекай без жалости”, гласило Пятое правило Мастеров Бронзы.

Точностью расчета Антуан остался доволен - дело удалось завершить за сорок три секунды. Ни одна из насадок не получила заметных повреждений.

Клавиатура терминала оказалась разбита. Остановить магоса это не могло - подсоединив штекер тонкого механодендрита, он вошел в систему, назвав разгневанному духу машины стандартный пароль. Сознание Антуана наполнилось сменяющими друг друга схемами коммуникаций святилища. Запустить систему вентиляции и снять блокировку с дверей было делом пяти секунд, подать сигнал бедствия - еще одной. Затем магос опустился на колено рядом с трупом противника. Темное лицо застыло в гримасе боли, на губах еще пузырилась кровь. Аккуратно разжав убитому челюсти, Антуан заглянул в рот - как он и предполагал, язык отсутствовал. Затем снял остатки защитной маски, разрезав кончиком ногтя тугую резиновую ленту. Нос был раздроблен недавним ударом, а вот к пустоте глазниц магос отношения не имел - кто-то удалил убийце глазные яблоки много лет назад, не заменив их ни бионикой, ни даже простыми стеклянными протезами. Этот человек был обучен сражаться в вечной темноте и при всем желании не смог бы выдать своего нанимателя.

”Саиб! Трое Незрячих выведены из строя. Теряем контроль над ситуацией.”

”Когда я прикажу остановиться, Салех, ты остановишься. Но не раньше.”

Антуан, позабыв обо всех приличиях, совсем по-человечески присвистнул. Организатор нападения все еще пользовался скомпрометированным каналом! Да еще и одного из исполнителей назвал по имени!

Что здесь вообще творится?

Когда двери святилища распахнулись, выпуская наружу орущих людей и потоки теряющего силу дыма, для предпоследнего из нападавших все уже было кончено. Сервитор, не обладавший никаким оружием, кроме грубых зажимов для свитков, безошибочно обнаружил указанную Айлой цель и честно попытался выполнить отданный ему приказ. Силовой кинжал убийцы поразил полумашину, и в тот же момент позолоченные когти вонзились самому Незрячему в основание шеи. Выдернув окровавленные пальцы, Айла отлетела на шаг, освобождая место для нового замаха. Последний убийца воспользовался приемом своей противницы - не вступая в бой, ушел за спины прихожан, отбросив попавшихся ему на пути людей в сторону Айлы… и тут же изменил направление движения, оттолкнувшись от зеркальной колонны и атаковав поверх голов, в прыжке. На сей раз удар достиг цели - силовой кинжал рассек кашемир накидки, кожу плеча и толстый плетеный ремень. Кровь забрызгала пластиковую маску.

Крику Айлы вторил мой собственный.

Ибо я, о слушатель мой, [ну уж нет]одилась с ней рядом, все слыша, все ощущая, но не имея возможности вмешаться.

Вероятно, ты уже догадался, какую роль я играла в происходящем. Кем я была и какое обличье носила. Где скрывалась.

Если же нет - прошу, сдержи свое нетерпение. Я раскрою этот секрет совсем скоро.

Но пока что вернемся, о слушатель, к событиям у ворот святилища.

Последний из Незрячих атаковал на слух учащенного дыхания противницы. Возможно, он слышал даже ее сердцебиение. Не снижая бешеного темпа, убийца полосовал и колол, вынуждая раненую Айлу отступать, отгоняя ее от распахнутых дверей. Гибкости аугментированного тела хватало лишь для того, чтобы избегать ударов, и все равно три раза гудящий клинок коснулся ткани и тела. Движения Айлы стеснял перехваченный правой рукой футляр, а длина когтей на левой не позволяла достать противника в ответном выпаде.

Очередной кувырок в сторону завершился неудачно - ноги заскользили по зеркальным плитам и Айла, выгнувшись, попыталась избежать столкновения с колонной-фонтаном. Безуспешно! Удар не заставил ее разжать пальцы и выпустить футляр. Однако Незрячий уже был рядом, готовый к смертельному выпаду...

Выстрел болт-пистолета прогремел подобно грому, что сопровождал Первую молнию.

Голова Незрячего перестала существовать, обратившись алой кляксой и россыпью осколков, тут же унесенных течением фонтана.

Моргая, Айла уставилась на фантасмагорическую фигуру, что возникла среди притихших клубов дыма…

Моргая, Антуан уставился на фантасмагорическую фигуру, облаченную в богато вышитый балахон. Сперва он принял это существо за биоконструкт, но оно определенно носило жреческий сан - обе головы были увенчаны тиарами с изображениями аквилы, держащей в когтях печать Атома, а правая рука цепко сжимала посох со змеиной головой. Механическим, в отличие от гротескного экзоскелета Генерала-фабрикатора, тело жреца не было...

Не сразу Антуан понял, что создание представляет собой сросшихся близнецов - мужчину и женщину. Такие рождались время от времени по всему Империуму, часто - в осиянных Атомом землях. Обычно они умерщвлялись еще во младенчестве или, в лучшем случае, обрекались на полулегальное существование мутанта-твиста. Кое-где, правда, две головы считались проявлением милости Императора, избравшего Своим знаком птицу, смотрящую и в прошлое, и в будущее… Но здесь эта аберрация природы носила одежды жреца! Антуан не считал себя ревнителем норм генетической чистоты, но вид столь странного священнослужителя поразил его. Да, Имперское Кредо, в отличие от Культа Механикус, порой принимало самые причудливые формы.

- Да сияет Атом, чье дыхание сочетало вас! Да славятся Куури, чье Двуединство суть ваша плоть! Вы чуть было не опоздали, преподобные Матхаи-Каур, - Айла поправила шаль, обращаясь к созданию. Ее порезы уже перестали кровоточить.

”Мой саиб, Незрячие потерпели неудачу. Все четверо мертвы.”

Вести не вызвали у Рамдаса ни малейшего удивления. Вместе с ощущением силы, снизошедшим после убийства рад-прокаженного, к нему явилось и осознание простого факта - невозможно победить врага, играя по его правилам. Рассчитывать на то, что газ и клинки поразят отравленную бионикой плоть? Каким надо было быть глупцом, чтобы верить в успех этого плана, совсем недавно казавшимся вполне разумным! Но свою роль погибшие убийцы сыграли. Они спугнули цель, заставили ее действовать спешно и опрометчиво, уверовав в свое превосходство после первой победы. А заодно и выявили союзников жертвы. Нет, конечно, врагом на борту этого проклятого поезда нужно считать каждого раджипурца, однако иномирец-технобрахман, ожидаемо вставший на сторону Айлы, требовал скорейшего устранения. Как и двуединый святоша, порождение изувеченной Атомом экологии Раджипура.

Устранения! Умерщвления!

Но не руками людей, нерадивых и слабых.

”Очень жаль, Салех. Но такова воля Отца отцов.”

Имя божества, за неполный час ставшего для Рамдаса чужим, наполнило рот привкусом пепла.

”Значит, тебе и твоим людям придется превзойти Незрячих. Сделать то, что они не сумели. Наша цель не изменилась.”

”Прошу прощения, мой саиб… Верно ли я понимаю, что вы… э-э-э… не сменили сигнатуру? Вы все это время пользовались одним и тем же вокс-выходом?”

Рамдас не ответил. Он знал, что канал связи скомпрометирован. Это можно было назвать частью плана внутри плана, если бы сам план еще существовал. Но все равно - пусть иномирец подслушивает, пусть верит, что на шаг впереди хозяина таинственных убийц! Погрузившись разумом в переменчивые лабиринты иллюзорного, лживого мира цифровых сигналов, легко пропустить удар, нанесенный реальностью.

Салех знал, что надлежит сказать. Как подыграть. Вообще, со своей ролью он справлялся неплохо - лучше, чем Рамдас от него ожидал.

”Мои саиб? Но… но тогда жертва Незрячих была напрасной…”

”Нет, Салех, старый друг. Ты не поверишь… ни одна жертва напрасной не бывает.”

Рамдас еще раз оглядел помещение каюты. Безжизненная роскошь позолоты и пластика, бессильные знаки бога механизмов - все это теперь служило окантовкой для нового творения.

Три обезглавленных тела внутри алого круга - насмешка над печатью Атома, делившей Великое колесо на желтые и черные сектора.

Три отсеченных головы - шесть остекленевших глаз, все еще выражающих рабскую покорность.

Кровь растекалась по обивке подушек и ткани ковров, тщетно пытаясь впитаться в синтетические нити. Как жаль, что она пропадет, что нельзя напоить ей корни, нельзя начертать багряные символы на коре, нельзя обмакнуть мякоть плодов в сладкую жидкость.

Но все впереди.

Промедление опасно. Машины знают, что за сила таится по Ту сторону, в Вечных садах. Они скоро почуют, скоро начнут охоту.

Но пусть попробуют поохотиться на Охотника.

Не в силах сдерживать переполнявшее его ощущение роста и цветения, Рамдас закричал. Завыл. Затрубил во всю мощь своих очищенных легких.

Этот звук прогремел по воздуховодам, пронесся по галереям и достиг шлюза, разделявшего вагоны. Лишь эхо его коснулось клеток и стойл, донеслось до ушей скованных, стреноженных животных, измученных жаждой и саднящей болью от бионики.

Но он был услышан.

Многоголосый рев сотряс громаду вагона до основания.

Изменено 14 сентября, 2020 пользователем Rommel

[Sangvinij]

Очень хорошо, что ты все-таки взялся писать продолжение, я отзыв здесь напишу, когда все будет закончено. Лучше смотреть с развернутой перспективы готового рассказа. Плюсом, многое уже в ВКшке написал.

[0.5 Кота]

Продолжение воспоследует.

И когда оно всё-таки произойдёт, все хитрые имена и дворцовые интриги выветрятся из памяти.

[Akmir]

По-роммелевски шикарно. Прочитал с удовольствием.

[Architect Pryamus]

И когда оно всё-таки произойдёт, все хитрые имена и дворцовые интриги выветрятся из памяти.

О Господи, и тут нашли к чему.

Это ж стилизация под восточную поэтическую прозу, смесь индийской и арабской. К тому же имена с отсылками (в начале выделенные особенно) там в общем запомнить несложно, а некоторые и в первой части были. Не ставить же в начале каждой главы "В предыдущих сериях...".

К тому же чем хороши тексты со 100500 деталей: их надо перечитывать, чтобы со второго раза эту мелочь заметить как чеховское ружье, а не просто еще один эпитет. Ну и заодно по-новой отрисовать то, чего я вот делать не умею: архитектурно-антуражную картинку. Статуя с гору уже была, а вот поездатые поезда это что-то новое.

А так - два бионических Ганди автору в кашемир.

[0.5 Кота]

О Господи, и тут нашли к чему.

Я перечитывать не буду.

Пока в памяти после прочтения осталось только:

Чувак с Брюмера прибыл на Раджипур, пообщался с Кадешом, с какой-то телкой.

Потом наблюдатель придушил осведомителя. Л!

И ещё была экспозиция, кто кого кроет.

Она забудется в первую очередь.

[Iron Duke]

Прочитал местами трудно, большое обилие деталей, но стиль выдержан хорошо.

Жду Дим продолжение :)

[Rommel]

Благодарю всех прочитавших!

Третья глава выложена. Ход событий стремительно ускорился.

А в следующей части будут слоняшки!

Изменено 14 сентября, 2020 пользователем Rommel

[0.5 Кота]

В третьей главе был экшон.

Кроме того, зная автора, я предполагаю горячий тройничок с жаханием друг друга механодендритами в нейропорты.

Будет жарко! =)