[конкурс]История в миниатюре 2020

[0.5 Кота]

Добро пожаловать на конкурс "История в миниатюре 2020"!

Условия участия:

- авторы сочиняют рассказы о персонажах, воплощённых при помощи миниатюр. Каждый рассказ необходимо дополнить фотографиями миниатюр или даже сценами-диорамами;

- победитель конкурса получит приз от администрации форума;

- объём текста от 10000 знаков с пробелами;

- конкурс анонимный. Работы нужно прислать организатору личным сообщением.

Голосование:

Голосование продлится до 20:00 по Москве (Россия UTC +3) 23.02.2020. Голосуем в этой теме как за рассказы, так и за миниатюры. Голос нужно подкрепить развёрнутым комментарием (односложные комментарии, например, "этопять!" или "КГ/АМ", не принимаются). Участники не голосуют за собственные работы. 10 баллов можно поставить только одной работе.

Обсуждение:

Для обсуждения рассказов и оценок есть отдельная тема.

Рассказы:

"Участник № 1"

Никаких больше вечеринок…

Сержантский корпус гвардейских полков с Катачана традиционно, наравне с родственными связями, являлся скрепляющей силой между командованием и простыми бойцами. Сержант для каждого катачанца – не просто родственник или командир – это самый хитрый, самый жесткий, самый сильный и самый несгибаемый ублюдок, оставшийся в живых после бессчётного количества кампаний. Именно из них затем формируются элитные ветеранские части, которых остальные катачанцы побаиваются больше чем целой стаи катачанских дьяволов. А уж если ты сержант таких ветеранов – то к бесчисленному потоку твоих достоинств добавляется еще и некоторая тактическая составляющая. Но мало кто знает, что любой сержант – это еще и человек, который всегда выполняет приказы командования. Несмотря на то, какие они…

Старший сержант Харкер, коего сослуживцы называли не иначе как «Камнезубый дьявол», а другие гвардейцы – «Камнезуб», мрачно сидел на куске вывороченного рокрита. Все его лицо выражало вселенскую тоску и муку его беспредельно воинственного сердца. С тех пор как его повысили в звании, и случился Цикатрикс Маледиктум, он практически не участвовал со своим отделением, куда входили храбрейшие катачанцы, в схватках на передовой. Теперь он всегда был в тылу, в то время как его парни проливали кровь. Командиры решили, что его тактическая грамотность лучше послужит в охране уязвимых точек и помощи частям, оснащенным дальнобойным оружием. Харкер, со своими байками как он искал сапоги на катачанском дьяволе, но так и не нашел сколько бы их не убил, поднимал дух расчетов тяжелого вооружения и экипажей техники настолько, что даже их стрельба по противнику становилась лучше (по наблюдениям самого сержанта – аж минимум на целых 15%, особенно если пообещать запихнуть в задницу «Расплату» и там немножко провернуть).

Именно поэтому он сейчас мрачно наблюдал за работой пары экипажей «Виверн», которые носились как угорелые между зарядными ящиками и самими машинами, беспрерывно производя зарядку спаренных минометов. К чести катачанцев, они справлялись на отлично, из-за своих силовых показателей заменяя каждый по три подносчика из обычных гвардейцев. «Виверны» с глухими хлопками выплевывали в воздух гораздо больше фугасов, и соответственно, гораздо большее количество попаданий прилетало в большие скопления противника. А в данной кампании это было очень важно, ведь им противостояли культы генокрадов, которые отправляли против Имперской Гвардии несчетные полчища своих последователей. И пока противник был вдалеке, Харкер просто смотрел, лишь изредка отвлекаясь на стоящие рядом расчеты тяжелого вооружения, также поливавшие противника роями мин. Его время еще не пришло – рядом с танками, что-то громко крича в переносной комплекс связи и размахивая лазпистолетом в хилых ручонках, бегал один из советников их полкана – офицер-артиллерист. Справлялся он не хуже Харкера, но сержант знал – стоит подойти к не особо дальнобойным «Вивернам» врагу, как советник сразу же дриснет подальше под прикрытие чего-либо. А ему придется добрым словом, берцем и тяжелым болтером внушить расчетам «Виверн» прежнюю расторопность.

И только сержант решил отлить, как вдалеке раздались хлопки автоганов врага и визг лазразрядов охранных частей катачанцев.

- Началось, - довольно буркнул сержант. Он подхватил свой тяжелый болтер и бегом бросился к «Вивернам», уже навстречу несущемуся в укрытие артиллерийскому офицеру. Втайне он всегда надеялся, что враг прорвется и ему удастся немного развеять свою скуку и проверить, не ослабли ли его навыки джунглевого бойца за время сидения в тылу.

****

Выводок чистокровных генокрадов стремительно нёсся через низкие развалины строений, когда бывшие чем-то вроде дома богатого промышленника, а теперь так сильно оплетенные лианами, что издалека они казались просто бесформенной массой листвы. Огибая крупные стволы широколистных деревьев, генокрады стремились как можно быстрее достичь обнаруженной цели – больших смердящих стальных машин, которые несли смерть и разрушение наступающим колоннам гибридов: аколитов и неофитов. Из планов примаса удалось только это нападение, и теперь осталось дело за малым – достичь этих машин и разорвать вместе с экипажем. Остальные засады и атаки культистов были отбиты – танки и стойкие цепи гвардейцев сильно уменьшили популяцию ударной группировки.

Вынырнувшие из старых ливневых стоков, аколиты-гибриды, а затем и Шакалы приняли на себя весь огонь охраняющих машины солдат и дюжины катачанских открытых шагоходов «Часовой». Повсюду были разбросаны тела гибридов, горели мотоциклы, вездеход «Ахиллес» медленно чадил, попавший в хитрую ловушку. Невдалеке от ливневых стоков валялось искорёженное тело аколита-знаменщика. Стяг, который он столь гордо недавно нес, был изорван в клочья и напоминал больше грязную тряпку нежели показатель превосходства культа. А где-то рядом все еще продолжался бой. Слышался визг аколитов и боевые кличи Шакалов, которые продолжали пытаться отвлечь на себя внимание непросветленных созданий. Но с каждой минутой становилось понятно, что и этот засадный маневр противнику удалось практически полностью ликвидировать.

Генокрады выстроились клином, поместив в цент локуса Колера – личного телохранителя их магуса, и сейчас сами работая для него живым щитом. Именно он должен был сказать последнее слово в уничтожении цели и затем раствориться в тылах врага, продолжая нести возмездие культа. Как и ожидал примас, в последних развалинах засел враг – десяток больших людей с лазганами. Глупые создания не понимали, что конец их близок. Генокрады и локус атаковали.

****

Пять хитиновых созданий, состоящих из когтей и пасти, с человекообразным созданием в середине строя, стремительно наступали. Молодой сержант Торкер рявкнул на своих людей.

- Дядя Камнезуб за нами, парни. Не дайте ему сделать с нами что-то плохое! Давайте просто убьем всех, и тогда дяде не придется вставлять нам болтер в ягодицы!

9 лазганов и лазпистолет сержанта открыли огонь на подавление. То ли благодаря присутствию Харкера позади, то ли потому, что сбоку выдвинулся «Часовой» из группы поддержки и дополнительно открыл огонь из установленной автопушки, но огонь катачанцев заставил сначала покачнуться, а затем и упасть одну из тварей. Но этого было явно мало.

- Они идут врукопашную! Активировать ловушки! Достать ножи! Огнемет на подавление!

Запрыгивающие на руины генокрады влетели в хитро замаскированные ловушки, и только троим удалось вырваться. Последний генокрад был в буквальном смысле разорван стальным свинцом противопехотных мин, и ему не помогли ни его молниеносные рефлексы, ни его хитин. Еще один задергался, будучи встречен огнем из лазганов и струей раскаленного прометиума. Его предсмертный визг затих по лапами его сородичей. Последняя пара тварей влетела в цепь катачанцев. Ножи и лазганы встретились с когтями и раздирающими лапами. Брызнула кровь и генокрады радостно завизжали. Но благодаря огромной силе и выносливости катачанцы не остались в долгу. Оставшие в живых накинулись на одного генокрада, загоняя ему между хитиновых пластин ножи и просто втаптывая в землю подкованными берцами. На еще одного генокрада набросился пилот «Часового», который был вооружен цепной пилой. Подвесной инструмент жадно вгрызся в хитин и буквально располовинил тварь. Исход битвы был предрешен, но генокрады выполнили свою часть работы.

****

Одетая в монашескую рясу фигура внезапно появилась на окраине поляны. Локус втянул воздух и посмотрел прямо. Его цель была прямо перед ним, и ее закрывал лишь один дурно пахнущий человек. Серж Камнезуб Харкер. «Расплата» начала извергать поток в локуса, пока тот уворачиваясь и прыгая от укрытия к укрытию стремительно приближался к сержанту. Даже Харкеру в какой-то момент стало не по себе, видя как тварь в человечьем обличье легко уходит от его выстрелов. Но не ото всех. Несколько болтов все-таки попали твари в бок, вырвав оттуда огромный кусок, но замедлив локуса. И наконец он ворвался в рукопашную. Даже Харкер, ветеран сотен сражений, обладающий огромной силой и отменной реакцией, не смог первым ударить локуса. Хвост твари и его клинки стремительно метнулись к сержанту и тому оставалось только постараться не умереть.

Локус недовольно хмыкнул. Только ядовитый хвост, и один удар клинком попали в цель. Человечек был быстр и смог от части атак увернуться, выбив при этом своим тяжелым оружием один клинок из рук Колера. Но ничего, хвост плотно засел в груди громилы, а клинок ему в наказание за раны локуса пропорол бок. Кроме того, яд из хвоста гиперморфа должен был подействовать даже быстрее, чем удар в сердце. Локус повертел головой и, несмотря на сочащую кровь и нарастающую боль в ребрах, теперь уже довольно ухмыльнулся. И это было последнее что он сделал в своей никчемной жизни. Казавшийся секунду назад мертвый человек резко вырвал хвост гиперморфа, который просто застрял в его огромных мышцах, а яд так и не подействовал. От боли локус зашипел и высунул свой черный язык, за что и поплатился - второй рукой Харкер схватил и оторвал его с частью челюсти. Кровь и осколки костей хлынули в горло локусу. Он разорвал свою рясу дополнительными руками и попытался схватить рукоять нейротравмирующего посоха, который в пылу схватки вывалился из держателя на поясе. Но уже пришедший в себя сержант с каменным лицом вырвал из-за спины свой катачанский жнец, который по размер ничуть не уступал клинкам локуса, но был шире и массивнее. Катачанская сталь ярко засверкала в лучах полуденного солнца.

- Ну все, поигрались и хватит, - прорычал сержант. - Иди ко мне, моя маленькая шлюшечка, и дядя Харкер сейчас сделает тебе много приятного! Столько, что ты никогда не захочешь больше от него уходить!

Предсмертные визги локуса еще долго разносились над руинами, знаменуя собой конец столь хитро спланированной диверсии.

****

Старший сержант Харкер, коего сослуживцы называли не иначе как «Камнезуб», а другие гвардейцы – «Камнезубый дьявол», продолжал мрачно сидеть на куске вывороченного рокрита. Выражение его лица нисколько не изменилось – оно все также выражало вселенскую тоску и муку его беспредельно воинственного сердца. Повязки на боку и груди уже перестали намокать от крови, а яд с хвоста локуса ему нисколько не мешал – он давно уже растворился в крови того, чьей организм знавал яды и похлеще. «Виверны» все также продолжали посылать во врагов Императора свои боеприпасы, а бегающие вокруг катачанцы еще более уважительно косились на матерого старшего сержанта Харкера. А сам он уже точно понял – что еще долгое, долгое время ничего не измениться, и его место будет вот здесь – в тылу, сидеть памятником и внушать рвение остальным джунглевым бойцам.

"Иллюстрации"

Изменено 17 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

"Участник № 2"

Туманная история

Предрассветная панорама крыш Малифо. Высокие шпили вырастали из черепичных крыш, поддерживаемых мраморными колоннами. Двое сидели, привалившись к трубе дымохода, и пялились на медленно выползающее в небо солнце. Наконец, толстый мужчина бросил фразу:
- Сванте, ты очень тихий сегодня. Что-то случилось?
- Ничего, - буркнул низенький пацан в серой рубашонке с коротким рукавом.
Толстяк посмотрел на своего собеседника поверх очков, его жирные щеки колыхнулись от улыбки.
- Когда ты врешь, ты смотришь себе на носки башмаков, будто на них есть что-то интересное. Колись, что стряслось?
- Это всё Гунилла – Паренек неопределенно махнул рукой, указывая куда-то на город. – Говорит, что ты ненастоящий.
Мужчина хмыкнул и пошкрябал подбородок, стирая пятно от вишневого варенья. Опустошенная банка стояла на самом краю крыши.
- Это надо еще подумать, кто из нас ненастоящий. Я вот ее ни разу не видел. А себя в зеркале – не единожды.
Сванте поднялся и подобрал прислоненную к трубе палку.
- Я вас познакомлю. Но потом.
- Да быстрей бы уж, все уши прожужжал. - Мужчина пожал плечами и тоже поднялся. – Давай-ка, напоследок, как я тебя учил.
Мальчишка покрутил палку и вдруг резко выбросил вперед руку, будто держал шпагу. Банка из-под варенья негодующе звякнула и покинула крышу с решительностью замученного кредитами самоубийцы, скрылась в забеленном туманом парке внизу.
- Молодец, Сванте! Получается всё лучше и лучше. Когда-нибудь ты сможешь записаться в стражники, и даже старина Баркер не найдет к чему придраться!
- Врешь ты все, - с тихой печалью отозвался мальчонка, направляясь к пожарной лестнице.
- Ну разве что немного, - улыбнулся мужчина, - Дашель завсегда найдет повод наорать на новобранца. Но ты делаешь успехи. Тренируешься?
- Угу. – Малец уже скрылся из виду, застучал башмаками по металлическим ступеням. – Меня Гунилла учит.

***

Кто-то, должно быть, верит, что институт гильдейских следователей существует для раскрытия преступлений. Верят же люди в предвыборные обещания политиков и в неподкупность журналистов. Почему бы не быть и такому заблуждению.
Раскрытие преступлений, конечно, всячески поощряется. Но главное, чтобы ни один след не вел к Гильдии. Особенно если дело касается смерти горластого функционера Профсоюза Горняков и Паромехаников, который изрядно нервировал общественность поношением техники безопасности в северных шахтах.
Толстяк должен был тщательно подчистить место преступления – грязный переулок в трущобном районе, в котором сырость туманна удачно оттенялась застарелыми ароматами дерьма и рвоты. В должностной инструкции гильдейского следователя процесс описывался красивыми словесными конструкциями, с употреблением понятий вроде «сбор улик» и «анализ ситуации». Никто не писал про дерьмо. Какое упущение со стороны бюрократов.
Толстый следователь подтянул перчатки и начал методично шарить по телу несчастного мертвеца. Бумажника нет, а должен быть. Покойному положено было иметь при себе удостоверение члена Профсоюза. Ограбление? Ничего удивительного, в трущобах порой убивают просто из спортивного интереса, а уж за бумажник квалифицированного инженера могут поставить на перо прямо посреди улицы.
Следователь расстегнул на трупе рубашку. Колотая рана, не очень большая. Похоже на тонкий стилет. Хороший, уверенный удар снизу вверх, между ребер.
Выражение лица странное. Как будто… что, удивление? Не ожидал удара? Нападавший выглядел достаточно невинно, чтобы не вызывать подозрений даже в этом райончике. Не обычный мордоворот с похмельным лицом.
Следователь развернулся на месте с неожиданной для такого толстяка грацией. Он слышал, черт побери, шаги. Негромкие такие шажочки, мелкие. К нему подкрадывалась какая-то сволочь.
Вот опять. И снова вне поля зрения. Поправка: сволочь умелая. Возможно, наемный убийца. Или какой-нибудь из городских выродков, Потрошитель или Полуночный охотник.
Толстяк поправил на носу очки, аккуратно щелкнул по дужке. Крошечное зеркальце опустилось из потайной ниши. Маленький какой. Карлик? Ребенок?... Сванте???
Ребячья тень отделилась от стены и помахала следователю. Нетерпеливо мотнула головой: мол, пошли! За мной! Что-то покажу!
Мужчина быстро накинул на труп мусор, какие-то вонючие тряпки. Потом с этим разберется. Сначала мальчик. Куда он делся? А, вон, вон.
Следователь затопал по грязи. За его спиной туман на миг собрался в длинноволосую фигуру и тут же растекся. Брошенный труп остался без глаза, а в остальном всё было в порядке.

***

Даже по меркам Малифо этот особняк казался особенно мрачным и жутким. Дело было, пожалуй, не в нитях белесой паутины, не в грудах мерзкого тряпья по углам. Сам его воздух будто провонял злобой пополам с гнилью. Отблески ядовито-зеленого света плясали в основном коридоре первого этажа. Тень Сванте мелькнула за углом, приглашающе поманила к источнику слабого свечения.
Следователь сделал шаг по пыли, второй. Дверь за спиной захлопнулась с таким грохотом, что мужчина чуть не подпрыгнул. Небось, к дверной ручке крепкая нить привязана. Дернули и радуются, что хорошего человека чуть до инфаркта не довели. Шпана малолетняя. Нет, Сванте с этой Гуниллой водиться не следует.
Ноги вывели толстого следователя в большой зал, кажется, бывшую столовую. Зеленоватый свет исходил от странного костерка, разведенного посреди комнаты на обломках огромного стола. Вокруг сидела троица детей. Худенький Сванте на фоне соседей был совсем малышом, особо заметным был парень, который, даже ссутулившись, был выше его на полголовы. Кроме этого дылды, на трехногой табуретке у самого костра сидела девочка в ветхом платье, замотавшая шею в бордовый шарф.
- А вот и твой приятель с крыши, да? – прошелестела девочка, почесывая за ухом большого плюшевого медведя, примостившегося меж ножек ее табуретки.
- Я же говорил, что он настоящий, Гунилла, - буркнул Сванте.
- Настоя-я-ящий, - протянул второй парнишка, - надо же…
- Это твои друзья? – спросил мужчина, приближаясь к костру.
- Заткнись, - бросил парнишка, - я говорю.
Следователь опешил: не столько из-за наглости, сколько из-за вида зазубренного от частого использования лезвия ножа, незнамо как оказавшегося в руках грубияна.
- Меня Клистер зовут. Когда я говорю, меня не перебивают, смекаешь, дядя?
- Да, дяденька, смекаешь? – фыркнула девочка.
- Тихо, Гунилла, - парень цыкнул на девицу зубом, и та немедленно смолкла, - тут серьезный разговор. Наш дружок Сванте к тебе привязался, дядя. И забывает с нами играть.
Следователь глянул на своего маленького приятеля. Вот с какими ребятами он водится. Ох, надо было раньше поинтересоваться…
- Я и решил посмотреть, что за добрый человек нашего малыша ночами развлекает. Попросил привести. И вот что, дядя, я тебе скажу: не впечатлен.
- Я тоже, - процедил мужчина, - тоже не впечатлен зрелищем. Пара юных бандитов, а? Кошельки тащите, запоздалых прохожих режете и грабите, всё понятно. А Сванте у вас добычу высматривает. Видел такое.
- Видел он! – Гунилла затряслась от кашляющего смешка, свалилась с табурета. Лежа она тыкала мишку под бок и хихикала. – Знаток, мать его!
Клистер не смеялся, только водил острием ножа по ладони, описывая в миллиметре от кожи круг за кругом.
- Я сейчас уйду и Сванте заберу с собой. На вас мне плевать, но если увижу рядом с мальчонкой – убью на месте.
- Малыш Сванте наш, - прошипел Клистер.
- Жалкая шпана, - скривился следователь, - возомнившая себя грозой улиц. Тупая шпана.
Он резко поднялся и махнул рукой, ударяя по рукояти ножа Клистера. Лезвие с чавканьем прошло сквозь ладонь парня.
Ожидаемого вскрика не последовало. Клистер медленно протянул руку над костерком. Нажал на рукоять ножа так, что тот провалился через разрезанное мясо в зеленое пламя.
Крови не было. На глазах выпучившего глаза следователя бледная плоть покрывалась слизью и зарастала. В глазах Клистера горел какой-то потусторонний огонек.
-Малыш наш.
- Наш, - отозвалась эхом Гунилла, вставая и выуживая из тушки плюшевого медведя ржавый тесак.
- Развлечемся, толстячок, - прошипел Клистер. – Убегай.
Следователь посмотрел на руку парня, в наращенном мясе которого ползали черные черви. На шарф Гуниллы, когда-то белый – но сейчас бордовый от запекшейся крови. На пустые мутные глаза Сванте. На жуткие тени, отбрасываемые троицей ребятишек на подсвеченные зеленым стены. И побежал.

***

Следователь, пыхтя и задыхаясь, перевалился через люк в крыше. Снизу донесся голос Гуниллы:
- Дяденька сыщик, куда же вы?
Мужчина засуетился, начал ковырять пальцами узлы, которыми веревочная лестница удерживалась у люка. Сердце колотилось так, что все другие звуки будто исчезли. Под аккомпанемент барабана в собственной груди следователь торжествующе уставился на соскользнувшую лестницу. Сердце стукнуло еще раз, другой. А затем раздался звук рвущейся ткани.
Гунилла в своем окровавленном шарфике уже сидела на парапете. Она расковыряла глазницу своего мишки, выудила из кармашка платья липкое глазное яблоко и воткнула в плюш. Довольно хмыкнула.
- Быстро бегаешь, толстячок, - раздался надтреснутый голос.
Парень, назвавшийся Кристером, стоял на площадке внизу, перед оборванной лестницей, и смотрел прямо на взмокшего следователя. Он медленно убрал свои ножи за пояс, вытянул руку и щелкнул костлявыми пальцами. Взор мужчины на секунду заволокло туманом, и площадку опустела.
Следователь медленно перевалился на бок. Он понимал, что увидит, но заставить себя не обернуться не мог. Как и предполагал его воющий от страха инстинкт выживания, Кристер сидел на корточках посреди крыши, поигрывая ножиком.
- Шустрый человечек. Малыш был прав, играть с тобой весело.
Сванте пронырнул у следователя под локтем, будто и не нужна была ему лестница, чтобы забраться. Три ребенка – мужчина не мог перестать думать об ЭТИХ как о детях – с жестоким любопытством ели его глазами.
- Не подходите, - следователь, пошатываясь, встал, вытянул из внутреннего кармана пиджака гарроту, сделал несколько шагов от распахнутого люка. - Стоять! Клянусь, еще один фокус…
- Я знаю один фокус! – Кристер уже был у него за спиной. – Фокус с исчезающим ножом!
Мужчина рявкнул что-то нечленораздельное, когда лезвие воткнулось ему под лопатку. Дернулся, пытаясь схватить мальца, сделать паскудной твари больно, но Кристер уже сидел на краюшке одной из торчащих дымоходных труб и болтал ногами.
- Я его тоже знаю, - сказала Гунилла, - только немного по-другому показываю.
Рыжий от старости тесак вошел в брюшко следователя, будто в молочного поросенка. Впрочем, завизжал мужчина как настоящий откормленный боров, с чувством. Он сделал пару шагов назад и замер, упершись коленями в параперт.
- Давай, Сванте. Как мы тебя учили.
Сванте, тихий малыш, закрутил палку. Следователь зачарованно смотрел, как блестит примотанное к одному из концов лезвие. Как оно описывает круг за кругом, подобно лопасти моторной лодки.
- Шустрый человечек. Смешной человечек, - хихикнул Клистер. – А летать ты умеешь?
Малыш резко выбросил руку вперед.
Когда кровь на долю секунды повисает в воздухе, она похожа на вишневое варенье. Как странно.

"Иллюстрация"

Изменено 9 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

"Участник № 3"

Название: Зов Долга
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик/драма
Рейтинг: 18 + (эпизодическое изображение или описание жестокости, нецензурная брань)
Аннотация: Сэр Роланд – Вольный Клинок. Превыше всего на свете он ценит долг и честь. Однако, получив новый контракт, Роланд столкнётся с событиями, которые навсегда пошатнут его убеждения.

1

Нагара – райский мир системы Отарио. Его называют "гранатом в ожерелье Отарио". Называют так не только потому, что, как и остальные планеты системы, Нагара богата полезными ископаемыми, но и благодаря флоре насыщенного красного цвета.
Россыпь островов с бурыми шапками джунглей посреди бесконечной синевы океана – чарующее зрелище. Не даром в мирное время Нагара привлекает столь многих влиятельных людей, пожелавших насладиться живописными и контрастными видами, оценить мягкий и тёплый климат.
Здесь и сейчас Нагара привлекла не влиятельных людей, даже не людей вовсе. И если раньше тишина в лесах нарушалась лишь рёвом хищников, то теперь о былом спокойствии приходилось только вспоминать.
В пойме реки Ниа шипели летучие змеи. Мерно гудел водопад. Из зарослей сочных пурпурных стеблей на берег реки выбежало маленькое создание, напоминающее клубок шерсти. Оно вытянуло и погрузило хобот в мутную воду.
Чуть выше по течению шевельнулось поваленное "дерево": тёмное, с бледными грибными наростами и коричневым мхом на коре. Однако ловко маскирующийся хищник не успел накинуться на "клубок шерсти". Безобидного зверька спугнули.
В глубине джунглей родился крик, подкреплённый оглушительной канонадой и безумным боем барабанов.
– В-а-а-а-а-а!
Орки.
Зеленокожие пираты превращали райский мир в пепелище.
Вчера – влажный тропический лес с раскидистыми папоротниками, широкими плаунами и вьющимися лианами. Сегодня сюда пришли орки. Завтра вместо леса – пожарище, вместо деревьев – капища жестоких богов, а невероятное разнообразие животного мира окажется в безразмерных желудках чудовищ или превратится в дым, что потянется в небо и обратит день в ночь.
– В-а-а-а-а-а!
В авангарде наступающей орды олицетворение мощи орков, их кровавых богов: сильный, но хитрый горканавт; хитрый, но сильный морканавт.
Горканавт похож на скалу. Боевая машина едва передвигает ноги. Даже несколько двигателей, снятых с трофейных танков, не могут обеспечить необходимую мощность, чтобы придать горканавту хоть какое-то подобие ускорения.
Горканавт – таран. Пусть он медленный, но с каждым шагом валится ещё одно дерево, каждый выстрел орудий оставляет в земле глубокие воронки. На покатых плечах этой чудовищной конструкции стоит ударная установка. Барабанщик выбивает безумный ритм и выкрикивает столь же сумасшедший боевой клич:
– В-а-а-а-а-а!
Чужаки вторят:
– В-а-а-а-а-а!
Воздух над зеленокожей ордой пляшет как над костром. Из нависших туч время от времени бьют молнии. Орки способны победить задолго до вступления в битву. Один только вид уничтожающего всё на своём пути воинства вселяет страх в сердца даже храбрейших людей.
Но Империум не просуществовал бы тысячи лет, если бы в нём не было героев, способных бросить вызов всесокрушающей стихии.
– Ополченцы рассеяны, катачанцы перегруппировываются, – вздохнул Родерик. – Все отступают! Сэр… что же здесь делаем мы?!
– Защищаем Гуэльфскую дамбу, – отозвался Роланд. – Это наш долг.
Сэр Роланд, Вольный Клинок и пилот имперского рыцаря типа "Хранитель", отдал нейрокоманду. Человекоподобная боевая машина под названием "Песнь Войны" вскинула цепной меч "Жнец", салютуя врагам. Роланду неважно, поймут ли чужаки этот знак или нет, но у него самого были какие-никакие принципы.
Рядом с Вольными Клинками разорвались первые снаряды. В воздух взметнулись гроздья земли, а в реке забили фонтаны.
– Огня не жалеют... чтоб их… – проскрипел зубами Родерик. – При всём уважении, сэр, дело того не стоит. Даже катачанцы отошли!
– Потому что в их жилах, Родерик, течёт иная кровь, – объяснил Роланд. – Мы же с тобой, как и подобает людям нашего происхождения, не отступаем перед лицом трудностей.
– Я не благородный, сэр... вы помните?
– И у тебя есть отличная возможность стяжать славу и звание настоящего рыцаря, Родерик! – воскликнул Роланд. – Вперёд! За Нагару! За Императора! В атаку!
Роланд повёл своего скакуна из адамантия и керамита вниз по течению Нии. Он выбрал воду вместо леса. Родерик же, напротив, скользил под сенью деревьев, взведя оружие "Глефы". Цепной меч рычал и обещал оркам неописуемые муки.
Роланд последовал примеру оруженосца. Рёв "Жнеца" – лучшее лекарство от вездесущего барабанного боя и визгливых тварей, с криками которых не справляются даже звукопоглотители.
Ионный щит замерцал синевой – в него ударили пули. Он вспыхнул оранжевым отблеском и превратил артиллерийский снаряд в облачко серого тумана. Ещё несколько орочьих ракет завертелись перед маской боевой машины в невероятной траектории и пролетели мимо, ударившись в стену старого русла реки. До возведения дамбы Ниа была гораздо глубже.
Завертелись стволы гатлинг-пушки. Рыцарь наметил первоочередные цели и превратился в смерть, в карающую длань самого Бога-Императора.
Вокруг стволов "Мстителя" заплясало пламя, а вдоль фронта наступающих орков начался ураган. Буря огня и острых осколков смешала чужаков, вязкую землю, флору и фауну, воду и воздух Нагары в одно целое, в бурую кашу, которая захлёбывалась кровью и извергала уже не боевые кличи, а вопли агонии. Роланд взорвал трофейный "Леман Русс", пару грузовиков с бульдозерными отвалами и потопил целый флот убогих посудин, на которых орки поднимались навстречу.
Настал черёд дуэли между великанами, громадами, стальными исполинами. Роланд выбрался на берег и направился к горконавту. Рыцарь даже перестал обращать внимание на тех чужаков, что десятками гибли под многотонными стопами "Песни Войны". Он сосредоточился на уродливом враге.
Горконавт дождался, когда "Песнь Войны" подойдёт ближе и выстрелил из многоствольного орудия на правой лапе, собранной из пяти башен имперских танков.
И вновь замерцал ионный щит. Замерцал и погас из-за перегретых генераторов.
– Сэр, внимательнее! – воскликнул Родерик.
– Знаю, – отозвался Роланд.
Он контролировал ситуацию и видел, что копошащиеся гретчины не успеют перезарядить чудовищное оружие горконавта. Они то и дело роняли снаряды, которые перетаскивали со склада на правом плече орочьего гиганта.
Вражеская боевая машина выплеснула девятый вал пламени из многочисленных огнемётов, отчего во влажных джунглях начался пожар. Однако "Песнь Войны" без колебаний преодолела огненную стену. Разве что ноги закоптились, и загорелось знамя, раскачивающееся между ними. Роланд увёл скакуна от громадной клешни и зашёл в бок металлического чудовища. Рыцарь ударил чуть ниже пояса горконавта и в вихре искр принялся отделять ногу от бочкообразного корпуса.
– Займись второй! – приказал Роланд.
– Есть идея лучше, – отозвался оруженосец.
Роланд увидел, как "Глефа" Родерика взрезала ряды наступающих орков, с ног до головы облачённых в железную броню, и вышла за спину горконавта. "Кровоискатель" разрядил термическое копьё в бак, питавший прометием огнемёты. Орочий "бог" воспламенился и потерял равновесие, когда Роланд отпилил тому ногу.
За мгновение до падения бешеный барабанщик покинул ударную установку, разбежался и бросился на "Песнь Войны". Роланд поймал "букашку" на лезвие "Жнеца". Цепной меч, только что справившийся с многометровым слоем металла, превратил орка в кровавые брызги, что перепачкали красно-синий гербовый щит Вольного Клинка.
На падение "бога" орки ответили не бегством с поля боя, а ещё громче закричали свой дикий боевой клич.
Роланд тоже закричал. Боль поразила каждый его нерв. Вспыхнул и померк свет. Заложило уши. Во рту появился медный привкус.
– ...р! Сэр! Что с вами?! – Роланд потерял счёт времени, но всё-таки разобрал голос Родерика.
– Проклятье! Что… кх-кх, – закашлялся Роланд. – Что это было?!
– Здесь второй такой же! – прокричал Родерик.
– А я всё думал, чего он ждёт…
Вернулось зрение. Роланд собирался свериться с показаниями оптических датчиков, когда понял, что трон Механикум не отзывается на команды, а внутри кабины даже лампы-указатели погасли.
Роланд похолодел на мгновение, но потом холодный рассудок победил предательские чувства.
– Отвлеки морконавта, Родерик! – приказал Роланд. – С благословения Бога-Машины я сейчас же вернусь в бой!
Оруженосец не ответил, но рыцарь слышал его тяжёлое дыхание и стук, с которым по обшивке "Глефы" били снаряды.
Роланд принялся играть на приборной панели, как на фортепиано. Он включил резервное питание – на визоре шлема появилось схематичное изображение "Песни". Оно пульсировало красным огнём, а напротив каждой части доспехов появилась надпись "Отсутствует напряжение". Роланд принялся выводить из работы один узел за другим, чтобы мощности резервного генератора хватило хотя бы на самые простые функции.
– О, Дух Машины! Духи предков, взываю к вам! – воскликнул Роланд. – Не за себя прошу. За Родерика и народ Нагары! Откликнитесь на зов! Даруйте силы мёртвым членам! Даруйте ярость хладным пушкам! Неуёмный аппетит цепному клинку!
И снова боль, от которой Роланд прикусил язык до крови.
Но, по крайней мере, он снова видел то, что показывали оптические датчики. И Роланду не понравилась картина.
Орки-подрывники уже почти добрались до "Песни Войны", чтобы прикрепить к железным стопам магнитные бомбы.
Роланд ответил на этот набег неистовой стрельбой из стаббера, а потом добавил ещё десяток снарядов из гатлинг-пушки. Орочья взрывчатка сдетонировала, и "Песнь Войны" снова прошла крещение огнём. Некогда сине-красная боевая машина почти полностью почернела. Прежнюю окраску сохранили только могучие плечи "Песни".
Роланд уничтожил нескольких небольших орочьих шагателей и проделал настоящую просеку в рядах чужаков между собой и морконавтом, а потом бросил свою боевую машину вперёд на предельной скорости. Резервный генератор не мог обеспечить питанием ионный щит, поэтому нужно было действовать быстро.
Каждую секунду на "Песнь Войны" проливался град из тысяч пуль. Её пытались сжечь, пытались сбить наземь гроздьями снарядов. Однако боевая машина стойко переносила все удары.
Орочий исполин готовился произвести ещё один выстрел. Уже стёрлась гравировка, а под синей краской и не различить былых знаков, но когда-то эта машина тоже относилась к Квестор Империалис. Чужаки осквернили благородные доспехи, превратили их в нагромождение оружейных гнёзд. Слева вместо какой-либо привычной пушки, Роланд увидел сотню медных катушек, десяток антенн и один ствол, сделанный из перекрещенных решёток. Внутри богохульной конструкции танцевали молнии, и оружие с каждым мгновением искрилось всё ярче.
Роланд выпустил по неведомому орочьему аппарату последние снаряды "Мстителя". Орки не успели испортить ионный щит, а поэтому осквернённая боевая машина перенесла атаку без какого-либо ущерба.
– Ну ничего… я тебя достану, – проговорил Роланд.
Не успел.
В чём-то орки всё-таки просчитались. Электрический разряд не покинул ствол орудия как в первый раз. Детали конструкции деформировались, вылетели из креплений и зависли в воздухе. Сверкающий шар чистой энергии сначала расширился, обхватив всего осквернённого рыцаря, а потом сжался в ослепительную точку и…
Взрыв.
В том месте, где [ну уж нет]одился морконавт, даже гравитация изменилась. Орочья боевая машина взмыла в воздух вместе с комьями грязи и выкорчеванными из земли деревьями.
Роланд подобрался ближе и нарушил колдовство чужаков. С оглушительным грохотом морконавт рухнул под ноги "Песни Войны". Вольный Клинок наступил на кабину осквернённой техники и вдавил её глубоко в корпус.
– Вот бы все чужаки… а-а-а, чёрт! – Роланд расслышал взрыв на том конце. – Вот бы они сами поубивались, как этот морконавт! – воскликнул Родерик.
Рыцарь повернул боевую машину и поискал взглядом "Глефу" оруженосца. "Кровоискатель" пятился от наступающей орды. Родерик удерживал зеленокожих накоротке: хлестал выстрелами термального копья и терзал пулями тяжёлого стаббера.
– Мы не можем ждать от орков милости! Пожнём же этот урожай сами! – воскликнул Роланд.
Рыцарь бросил "Песнь Войны" на помощь оруженосцу. Вольный Клинок вскрывал орочьих шагателей как консервные банки и давил зеленокожих как насекомых.
– Вы же благородный человек, сэр! Оставьте жатву простолюдинам, – хмыкнул Родерик.
– Ради чести я согласен немного замарать руки, Родерик!
– Я к тому, сэр, что мы уже достаточно задержали орков. Шагателей вот завалили. Пора отступать!
– Да, задержали! – согласился Роланд. – Теперь остановим орду и обратим зеленокожих в бегство!
Родерик что-то проговорил шёпотом, но Роланд не расслышал. Рыцарь сосредоточился на том, чтобы уничтожить столько вражеской техники, чтобы из неё можно было возвести вторую дамбу на реке.
И Роланд справлялся с этим вызовом. Справлялся, пока из джунглей с треском поваленных деревьев и дымом из многочисленных выхлопных труб не выехал трофейный "Гибельный Клинок". Спаренный залп – из башенного орудия и из курсовой пушки – и "Песнь Войны" застыла на месте со снесённой маской и огромной пробоиной в корпусе, извергающей оранжевое пламя и чёрный дым.
Трон Механикум больше не отзывался. Вокс затих. Оставался только гул боя где-то там, за пределами кабины пилота.
– Нет... нет... Нет! – закричал Роланд. – Я не могу проиграть! Нет!
Роланд стянул шлем. Он попытался оживить "Песню" так же, как уже проделал в этом бою, но тщетно.
Ещё один залп. Роланд не успел стянуть ремни безопасности, поэтому его не размазало по кабине, но падение "Песни" он всё равно ощутил всем телом.
Когда рыцарь прокашлялся, то услышал жуткий скрежет. С потоком искр сквозь бронированный люк прорывался цепной клинок, с лёгкостью пережёвывающий металл.
"Вот и всё", – подумал Роланд.
В затемнённой кабине на ощупь он отыскал лазерный пистолет и короткий клинок. Приготовился к последней схватке.
Однако, когда обломки люка вырвали из петель…
– Уходим, сэр! – выкрикнул Родерик. – Теперь же вы не против?!
Выбираясь из нутра павшей боевой машины, Роланд приложил руку к обшивке и проговорил:
– Я вернусь за тобой. Это не последняя наша песня…
– Забирайтесь справа! – прикрикнул Родерик.
– Только не стреляй тогда, – произнёс Роланд.
– Ясное дело!
Термическое копьё убивает не только тех, кто на прицеле. Это оружие выделяет достаточно тепла, чтобы обжечь насмерть даже тех, кто рядом.
– Даст Бог-Император, уйдём чисто! – отозвался Родерик.
Чисто не получилось.
Свистели пули, рядом разрывались снаряды, доносилось завывание чужаков-безумцев.
"Кровоискатель" прорубался сквозь джунгли, а у него на хвосте висело несколько вражеских мотоциклистов.
"Глефа" не могла поспорить в скорости с преследователями, но там, где оркам приходилось объезжать препятствие, "Кровоискатель" сносил его.
Летели щепки, комья грязи и мелкий щебень. Деревья и пышные кустарники Родерик просто-напросто срезал цепным мечом и обходил только лишь столетние бурые колонны, с которыми даже орочий "Гибельный Клинок" не сразу бы справился.
Проревел мотор. Орочий мотоциклист использовал валун как трамплин и приземлился рядом с "Глефой".
– А-ха-ха! Вот вы хде, людики!
Тварь довольно ряззявила пасть, полную кривых обломанных клыков, и выпустила очередь из грубо собранного пистолета. Одна пуля срикошетила от брони боевой машины и порвала Роланду щёку.
– Ах ты…
Роланд ухватился одной рукой за плечо "Глефы", привстал на термальном копье и отправил в орка веер лазерных лучей, самых слабых, на минимальной мощности пистолета. Во время такой скачки надеяться на меткость было глупо.
Пусть и не так глупо, как останавливать орду силами двух Вольных Клинков.
Как бы то ни было, бешеная стрельба возымела успех. Орк выругался и прикрыл глаза рукой от ярких вспышек. Мотоцикл наехал на поваленное дерево, и зеленокожий с воплем вылетел из седла. Однако обрадоваться Роланд не успел. Вдалеке показались ещё несколько орочьих байкеров.
И вот вроде бы только что Роланд видел рычащие мотоциклы, рогатые шлемы и стреляющие в небо пушки, как уже в следующее мгновение что-то мягкое, но упругое хлестнуло по затылку. Мир перед глазами закружился: грязь, розовая трава, пурпурные кроны деревьев, голубое небо и снова грязь, розовая трава...
Боль вспыхнула в каждой частичке Роланда. Стало тяжело дышать. Рыцарь, весь испачкавшийся и помятый, судорожно приподнялся на одной руке, другую прижав к животу. Он не заметил ран, но был уверен, что сломал пару-тройку рёбер.
Однако Роланд сразу же забыл о переломах, когда увидел, как к нему со скоростью молнии приближается орочий мотоциклист. Чужак рассмеялся и занёс над головой цепной топор.
Байкер в ста метрах от рыцаря. Роланд осмотрелся, но не увидел поблизости пистолета.
Байкер в пятидесяти метрах. Превозмогая боль, Роланд хотел побежать, но получилось лишь чуть быстрее идти к ближайшей яме, где можно было укрыться.
Байкер в десяти метрах. Роланд бросил быстрый взгляд на смерть: синий ирокез; грубая тёмно-зелёная, почти чёрная, шкура, вся покрытая рубцами; налитые кровью глаза; клыки, что не помещаются в пасти и…
Орк подавился крупнокалиберными пулями.
Роланд добрался до укрытия и уже оттуда с опаской наблюдал за поединком оруженосца и орочьих мотоциклистов. Двое чужаков промчались мимо, попробовав подрубить ноги "Глефы", но высекли только искры. Ещё пару Родерик превратил в пепел. Было непривычно смотреть на сражение собственными глазами, поэтому Роланд никак не мог избавиться от вспышек света после того, как увидел термальное копьё за работой.
Рыцарь попытался проморгаться, а поэтому следующие мгновения только лишь напряжённо прислушивался к схватке: к рёву мотоциклов и цепного меча, к шипению термального копья, к диким боевым кличам, к лязгу металла и взрывам бомб.
К завершению побоища Роланд прозрел.
Последний озверевший байкер привстал в седле и прыгнул, направив полыхающий мотоцикл прямо на "Кровоискателя". Байк врезался в "Глефу" и взорвался. От жара пришлось укрыться рукой. Ударная волна повалила Роланда с ног.
– Родерик! Ты живой?! – прокричал рыцарь, когда поднялся.
Полыхающие остовы байков чадили непроглядным дымом. Роланд закашлялся. Глаза слезились от едкого чёрного тумана.
– Родер… – Роланд не успел закончить.
– Здесь я!
Из мглы вырвался оруженосец, на своих двоих, без благословенных Омниссией доспехов Квестор Империалис. Он подхватил рыцаря под локоть.
– Быстрее! – рявкнул Родерик. – Я запустил систему самоуничтожения!
Роланд похромал следом, давясь криком от того, как больно кололи сломанные рёбра.
Орочий байкер сильно обгорел и сломал ногу. Он заревел при виде людей, но оруженосец успокоил его лазерным лучом в лоб.
– Быстрее! – прокричал Родерик. – Сейчас его дружки появятся!
– Да стараюсь я, bлять... – огрызнулся Роланд.
Рыцарь даже опешил на мгновение.
"Епитимья! Епитимья за каждое бранное слово! Негоже рыцарю..." – подумал было Роланд, но потом поправился. – "Не время".
И в тот миг на самом деле стоило думать только о выживании. Над головами Вольных Клинков снова засвистели пули.
Роланд тихо стонал, но старался бежать. Он был бесконечно благодарен Родерику за то, что тот хотя бы оглядывается.
Роланд всегда знал, что погибнет в бою, на троне Механикум, вместе с "Песней Войны", но здесь и сейчас в зарослях высокой травы кислотных оттенков ему стало страшно. Страшно до жути, до потери сознания. Роланд хотел взвыть, упасть на колени и разрыдаться от ощущения собственного бессилия и ничтожности, но спина боевого товарища, время от времени мелькающая среди стеблей, побуждала двигаться. Родерик стал для Роланда путеводной звездой.
Где-то далеко позади раздался взрыв. Ударная волна покачнула деревья. Порыв ветра принёс с собой вонь палёной орчатины.
Над головой, выше раскидистых плакучих крон, протянулись десятки инверсионных следов, расчерчивающих голубое небо в белую полоску. Раздался треск. Роланд хорошо знал, что означал этот звук. Так шумят ракеты "Мантикоры", когда боеголовки отделяются от носителя.
"Значит... хотя бы артиллерию катачанцы спасли", – подумал Роланд.
Бах. Бах. Бах.
Взрывы были приглушёнными, почти нежными для слуха после безумия прошедшего сражения. Но Роланд понял, что в пойме Нии применили оружие куда опаснее всего того, что он сегодня использовал.
Нарастающее бледное свечение подтвердило догадку. Роланд не стал оглядываться. Боялся ослепнуть. Катачанцы пустили в ход фосфорное оружие, выжигая всё живое за спиной бегущих Вольных Клинков.
Родерик вернулся за господином и подхватил его за плечо.
– Не хватало ещё потравиться этой дрянью… – проговорил он. – Обопритесь.
Краска заливала лицо Родерика. Он оторвался слишком далеко и уже почти бросил наставника.
"Но не бросил", – подумал Роланд и с готовностью принял помощь.
– Всё! Вырвались! – воскликнул Родерик. – Скоро, дай Бог-Император, нагоним ополченцев. А вот орки нас уже не достанут!
Оруженосец кивком указал на небо, где протягивались всё новые белоснежные лучи ракетного обстрела.
– Держитесь, сэр! – подбодрил Родерик. – Вот вернёмся, нас к наградам представят! Ведь если бы не мы, то орки бы нагнали армию! А сейчас закрепимся у дамбы, и - они нас сдвинут!
Вольные Клинки вошли в поле высокой, выше человеческого роста, травы.
Родерика было не остановить. Он всё говорил и говорил без умолку. Парень издёргался, но Роланд не останавливал его. Во-первых, рыцарь берёг дыхание, а, во-вторых, оруженосец в тот день проявил себя исключительно, просто невероятно. Если бы не боль от сломанных рёбер, то Роланд бы даже почувствовал гордость за подопечного.
"Он-то сегодня справился куда лучше тебя, брат", – обратился к себе рыцарь. – "Жаль "Кровоискателя...."
– Вы видели?! Вы видели, как я этих bлядских байкеров поджарил?! Вот это бой! Они всё своё "в-а-а-а-а-а", а я им как...
Вольные Клинки вышли из зарослей.
Выстрел.
Родерик вскрикнул, упал и потянул за собой Роланда.
Когда рыцарь приподнялся, то увидел перед собой нескольких нагарских ополченцов, среди которых заметил совсем ещё безусого мальчишку со вскинутой винтовкой. Бордовая военная форма, бронежилет, каска с растёгнутыми ремнями, остекленевший взгляд…
Рядом пожилой мужчина с белой повязкой и красным крестом на рукаве. Он толкнул мальчишку в плечо:
– По оркам бы так метко стрелял... долбоёб!
Ополченец упал на задницу, каска слетела с головы.
– Да я… да мне показалось… – расплакался мальчишка.
Роланд посмотрел на Родерика. Оруженосец бился в судорогах и хрипел, выплевывая кровь. Он зажимал рану на животе. Роланд похолодел, а потом поднял взгляд на ополченцев. Увидел только хмурые лица, особенно угрюмое у санитара.
– Помоги, – выдавил из себя рыцарь.
Мальчишка же засучил в грязи ногами, отбросил винтовку и прокричал:
– Я думал, орки! Орки! Орки... бежать. Бежать!
Мальчишка скрылся среди деревьев. А санитар подошёл ближе, присел на корточки рядом с Вольными Клинками и отложил в сторону винтовку.
– Слушай... рыцарь, – произнёс он. – Пошли с нами. Твоему товарищу хана. ****** вышло, но уже ничего не поделаешь.
– Да как ты смеешь?! – рявкнул Роланд, но потом сказал уже тише. – Помоги, прошу…
Санитар подобрался к Родерику, осмотрел рану.
– Да нет… всё. Всё, рыцарь. Поджелудочная, скорее всего, и артерия тоже.
– Нужно сделать носилки! Нести осторожно!
– Слушай... у меня дома семья. И я хочу к ним вернуться, – санитар посмотрел глаза в глаза Роланду. – Этот фейерверк, – он кивнул в сторону пылающих джунглей, – надолго орков не остановит.
– Где же ваша честь?! Где благодарность?! – Роланд брызгал слюной. – Мы бились ради того, чтобы вы отступили! Кровь проливали!
Санитар вздохнул, стянул с плеч ранец с медицинскими принадлежностями. Потом подхватил винтовку и быстрым шагом стал догонять своих.
– А как же клятва?! – прокричал вслед Роланд.
Санитар не отозвался.
– Вернись, мерзавец! – Роланд перевёл взгляд на Родерика.
Тот ещё дёргался и кашлял, но уже слабее. Кровь тонкой струйкой вытекала из уголка рта. Родерик открыл глаза через силу.
– Было… честью… – произнёс он.
– Нет! – проревел Роланд. – Нет! Ты не умрёшь!
Рыцарь рванул на себя сумку санитара. Руки дрожали, мысли путались. Роланд лихорадочно пытался вспомнить основы медицинской помощи. Не сказать, что ему вообще никогда не приходилось её оказывать, но вот с ранением в живот рыцарь встретился впервые.
И оно ужасало.
Крови пролилось столько, что Роланду казалось, будто алая лужа смешалась с землёй и превратилась в трясину, затягивающую Вольных Клинков.
Её запах... вонь мочи, дерьма и желчи выворачивал наизнанку. Роланд не выдержал. Рыцарь едва успел отвернуться от оруженосца, как его стошнило.
– Было честью… – Родерик снова зашёлся в кашле и выхаркал сгусток крови.
– Ты не умрёшь. Не умрёшь... – повторял Роланд.
Рыцарь расстегнул комбинезон оруженосца, срезал коротким клинком майку, насквозь пропотевшую и побагровевшую. Потом выхватил из ранца бутылку с водой и упаковку с ватными тампонами. Роланд очистил кожу рядом с раной.
Рыцарь весь измазался кровью. Она была липкой, противной.
В голове словно бомба взорвалась. Мир снова стал меркнуть. Роланд ударил себя по щеке, той щеке, что не была разодрана пулей:
– Не смей! Не смей!
Роланд боялся упасть в обморок. Он не знал войны с этой её самой мерзкой стороны. Все былые ранения рыцарь встречал с усмешкой, как награду, как отметину и память о славных свершениях.
Дыру в животе Родерика Роланд хотел бы забыть. Рыцарь хотел бы, чтобы больше никто на свете не получил бы такое ранение.
– Давай… давай же! – взмолился Роланд. – Бог-Император, дай мне сил! Спаси Родерика… хотя бы помоги мне его спасти!
"Повязка. Наложить повязку", – вспомнил рыцарь.
Роланд осторожно прижал к ране тампон, а потом зафиксировал его бинтом.
"Анальгетик".
Роланд покопался в ранце и вытащил на свет уже почти полностью израсходованную упаковку с одноразовыми шприцами. Руки всё ещё дрожали, но, по крайней мере, зрение не подводило. Роланд стянул комбинезон Родерика ещё ниже и ввёл болеутоляющее в мышцу.
Родерик пришёл в себя.
– Было честью служить с вами, сэр, – произнёс он чётко, без хрипов и кашля.
Оруженосец посмотрел на рыцаря спокойно, без упрёков и вражды. Внушил Роланду уверенность, поэтому тот продолжил оказывать помощь.
Рыцарь ввёл антибиотики и средство против столбняка. Потом Роланд задумался над тем, как нести Родерика так, чтобы не навредить.
Он поискал в округе, а потом срубил несколько прочных жердей. Порвал собственный комбинезон на лоскуты и собрал хлипкие носилки. Роланд осторожно переложил Родерика на них. Потом схватился за рукоятки и потащил оруженосца подальше от орков, подальше от войны и смерти.

2

Вольные Клинки не добрались в тот день до расположения имперских войск. Ночь они встретили под чистым небом Нагары. Под чистым небом вплоть до полуночи. Потом налетели тучи и начался проливной дождь.
Роланд перенёс Родерика под сень громадного дерева, в толстом – в несколько охватов – стволе которого отыскалась удобная выемка как раз на одного человека.
– Ты как? – рыцарь заметил, что оруженосец разлепил глаза.
Родерик кивнул, а потом ответил полушёпотом:
– Так себе.
– Я отвлекусь? – спросил Роланд. – Надо навес какой-нибудь сделать.
– Конечно, сэр, – слабо улыбнулся Родерик.
Роланда снова била дрожь – после духоты и жары дня капли дождя показались ему студёной водой из горного источника. Однако за работой он немного согрелся. Возведя полог из широких раскидистых листьев, грязный и усталый Роланд сел на промокшую землю рядом с Родериком и положил тому руку на плечо.
– Держись, – сказал Роланд. – Только держись. Я немного передохну… дождь кончится, и мы снова продолжим путь. Я думаю, что уже к утру доберёмся до новой оборонительной линии.
– Спасибо… сэр, – прош[оппа!]л Родерик.
Роланд же хмыкнул:
– Нет… это тебе спасибо. Если бы не ты, я бы уже несколько раз погиб. И можно просто "Роланд".
– Как скажешь… Роланд, – отозвался Родерик.
Оруженосец здорово побледнел, почти побелел, но рыцарь ежесекундно молил Императора, чтобы тот сохранил Родерику жизнь. Роланд запретил себе засыпать, пока не убедиться, что раненому товарищу ничего не угрожает.
Прогремел гром. Неподалёку молния разогнала тьму, осветив густую чащу.
– Давай я тебе повязки сменю, – предложил рыцарь.
Оруженосец кивнул.
Роланда стошнило бы вновь, если бы в его желудке ещё что-нибудь оставалось. Рыцарь истратил последние ватные тампоны и рулон бинта. На этот раз Роланд выполнил перевязку уже почти профессионально. Сказывался опыт, полученный накануне.
– Всё… всё плохо? – спросил Родерик.
Роланд попытался выдавить из себя улыбку. Не был уверен, получилось или нет.
– Да нет! Рана паршивая, конечно, но всё будет хорошо. Тот санитар... просто трусливая мразь!
Злость превратилась в кость в горле. Роланд презрительно сплюнул вбок.
– А он ведь наверняка клятву давал! Принцип милосердия! Ну что за жалкая, мелочная дрянь! И ради таких вот насекомых мы вчера бились!
Родерик дёрнулся.
– Мне холодно, Роланд. Очень холодно.
Рыцарь наклонился и осторожно обнял оруженосца так, чтобы не потревожить рану. Когда Роланд подобрался ближе, Родерик прош[оппа!]л:
– Не забывайся, Роланд. Ты же рыцарь. У тебя есть...
– Долг?! – проскрежетал Роланд и отпрянул. – Честь?!
Рыцарь ощутил солёный привкус, в голову ударила кровь.
– Всё дерьмо! И оно никому кроме нас не нужно! Каким же я дураком был…
Он помолчал, укладывая разбросанные мысли по полочкам, наводя порядок в больной голове. Потом продолжил:
– Мы – пережиток времени… игрушечные солдатики… прости меня, Родерик.
Глаза намокли. То ли слёзы, то ли виной протекающая крыша.
– Прости меня, Родерик.
Всё-таки слёзы. Роланд попытался смахнуть сопли, но только размазал их по лицу.
– Я подвёл тебя, друг… я заставил тебя поверить во всю эту чушь… Прости! Прости! Прости…
Роланд вбивал "прости", как гвозди в крышку гроба.
Роланд рыдал.
И снова молния. На мгновение над Вольными Клинками даже вспыхнуло пламя, но оно быстро спало под беспрерывной атакой водной стихии.
Роланд ждал ответа от Родерика, ждал подсказки.
"Скажи, прав ли я?! Правильно ли я думаю?!"
Роланду захотелось схватить Родерика за плечи. Захотелось трясти до тех пор, пока из раны не вывалятся все органы. Дикий, противоестественный порыв, который удалось унять только невероятными усилиями.
Роланд взвыл. Роланд застучал кулаками по своим бедным измученным и больным рёбрам. Ему было совершенно, каждой частичкой души и тела, плевать, услышат его страшные твари, крадущиеся в темноте, или нет.
– Ближе! – ревел Роланд, озираясь по сторонам. – Сюда! Сюда, твари! Убейте! Убейте меня!
Силы покинули Роланда. Он уткнулся головой в грязь и провалился в сон.

3

– Доброе утро, Роланд, – первые слова, которые рыцарь услышал после пробуждения.
Родерик всё также был бледен, но теперь улыбался.
– Доброе утро, – Роланд не узнал собственный голос.
Он охрип. Выдавливать слова получалось с большим трудом.
Роланд огляделся. Всё та же пойма реки Ниа. Коричневый ковёр из увядших листьев. Заросли цвета запёкшейся крови. Кроны деревьев, из-за которых ясный свет Отарио изменялся, становился кровожадным свечением сердца тьмы. Журчание речки неподалёку. Шипение летучих змей и жужжание насекомых. Никаких громогласных выкриков "в-а-а-а-а-а" или грома пушек.
Спокойствие и безмятежность.
Если бы не ноющий желудок, боль в рёбрах, горле и ответственность за Родерика, Роланд бы остался здесь жить.
"Я бы охотился", – подумал рыцарь. – "Я бы купался в реке и загорал на берегу. Я ел бы фрукты".
Роланд усмехнулся, а потом обернулся к Родерику.
– Ладно… пора идти. Я полон сил и решимости добраться до дома. Уже сегодня мы попадём в госпиталь, Родерик. Нас ждут тёплые ванны и голые медсестрички!
– Голые медсестрички... – повторил, едва шевеля губами, Родерик.
Роланд поплевал на ладони и схватился за рукоятки носилок. Поволок брата по оружию на север, к Гуэльфской дамбе. По пути он не замолкал. Наверное, в тот день Роланд говорил с Родериком больше, чем за всё то время их совместных приключений. Рыцарь даже поверить не мог, насколько у них, оказывается, много общего.
– А концовка у "Опаснейшего врага" – полная дрянь, – произнёс Роланд. – Откуда и почему не разберёшь!
– И не говори, – отозвался Родерик. – Без ста грамм не поймёшь.
– Нет, я, конечно, понимаю, что там ещё какая-то серия есть, всякие спин-оффы, но повествование должно быть крепким здесь и сейчас!
В этот миг кусты зашевелились, и на пути Вольных Клинков появились солдаты в лёгком обмундировании, с ног до головы перемазанные чёрными и красными полосами. Впереди верзила, по меньшей мере на две головы выше Роланда: красная повязка, перехватывающая лоб; бугры мышц; татуировка какого-то насекомого со жвалами, клешнями и острым хвостом, что начиналась от живота и заканчивалась на лице.
– Моё почтение, сэр Роланд, – кивнул незнакомец. – Чарли Лейман, 392-ой катачанский. Дали вы вчера жару! Мы с парнями даже вернуться хотели. Если б не артиллерия, так и сделали бы!
– Всегда пожалуйста, – дружелюбно отозвался Роланд. – А теперь, будьте добры, помогите мне и моему боевому брату, – Роланд опустил носилки и продолжил. – Если понадобится, я готов отдать Родерику всю кровь до последней капли.
Катачанец сделал пару шагов к носилкам, а потом остановился в нерешительности.
– Мне кажется, рыцарь, вашему... другу больше ничего не нужно.
– Да нет, он жив, – усмехнулся Роланд, – просто устал. Ещё бы, с такой раной-то! Родерик, поздоровайся с господами-катачанцами. Это они вчера орков фосфором пожгли.
– Здравствуйте, – едва слышно отозвался Родерик.
– Вот! Я же говорил! – Роланд снова повернулся к Чарли. – Прошу, помогите, а то у меня уже сил нет.
Рыцарь почувствовал головокружение, переступил с одной ноги на другую.
Чарли Лейман открывал было рот, но потом снова его закрывал. Поиск слов давался с огромным трудом.
"Ну что за косноязыкий холоп!", – подумал было Роланд, но вслух это произносить не стал.
Всё-таки у него ещё оставалось немного здравомыслия не ругаться с теми, кто может помочь.
– Рядовой Джонс, – наконец произнёс предводитель катачанцев.
– Да, сэр! – откликнулся один из джунглевых бойцов.
– Вы с Билли возьмите сэра Родерика и отнесите к медэваку.
– Но он же… – начал было солдат, однако Чарли перебил его.
– Выполнять!
– Есть, сэр!
Роланд проводил взглядом Родерика, помахал ему вслед и крикнул:
– Я же говорил, Родерик! Ванны и сестрички! Ванны и сестрички!
От радости подкосились ноги, и Роланд упал в облака. Он провалился на мягкую перину и растворился в неге.
Роланд исполнил свой долг.

"Иллюстрации"

Изменено 23 февраля, 2021 пользователем Легендарный душнила

[0.5 Кота]

"Участник № 4"

Название: Охота на карнозавра
Сеттинг: AoS
Жанр: боевик
Рейтинг: 18 + (можно и понизить, кровь с костями и сценами убийств, но без фанатизма)
Аннотация: Нелёгкий путь командира отряда ящеров от наездника к пешему воину.

1

Передняя лапа Хриплого подломилась, и я уже всерьёз подумал, не переименовать ли его в Хромого. Собственно, Хриплым-то стал после того, как какой-то здоровенный хаосит ткнул бедолагу обломком клинка в раззявленную пасть. А нефиг, типа, жральником щёлкать. Зубов тогда знатно насыпалось. Жмени две, не меньше. Как он заверещал! Не знал, что холодные умеют брать такие высокие ноты. С тех пор и хрипит. Все в нашем отряде несутся с оглушительно-грозным «РРРРЫЫЫ!!!», а мой – с каким-то нелепым «ГЫ-ГХЫ!». Смеётся будто. Или кашляет. Или подавился чем.
А-а, сожри тебя твой незабвенный Горкаморка!
Каменюка просвистела мимо, увлекая за собой крупного оррука. В воздухе мелькнула зелёная задница. Ненавижу костоломов, никогда не разберёшь в горячке боя, где у них башка бритая, а где другие части тела.
Завалившись в седле вправо, я на несколько мгновений выровнял только что заполучившего хромоту скакуна, надеясь, что того хватит ещё на несколько прыжков. Как раз чтобы влететь в эту толпу скалящихся зелёных переростков. А там как повезёт. Может, двоих срублю. Может, третьего успею достать. И так уже в какую по счёту атаку отряд веду!
Гхуровские аборигены тем временем успели подготовиться. Что мы в Гхуре – я не сомневался: те высоченные деревья с большими узкими листьями ни с какими другими не перепутаю. Милое местечко на самом деле. Сам бы здесь пожил какое-то время. Всё лучше, чем каждый раз рассыпаться звёздным светом. Один из здоровяков бросился под когти Хриплому, но тот каким-то чудом умудрился решающим прыжком взять внезапно подвернувшийся барьер и рухнуть аккурат на головы его боевых товарищей. Те храбро, с сочным хрустом приняли на себя увесистую тушу, некоторые принялись яростно тыкать в образовавшуюся кучу-малу острогами.
Пора!
Я прищурил глаза в ожидании, когда мой верный холодный окончит своё недолгое существование вспышкой света, и изо всех сил оттолкнулся от седла. Меня швырнуло далеко вперёд, выкинув из толпы, но один череп таки удалось проломить боевой киркой. Простое, но надёжное оружие крепко засело в оседающем орруке, я же покатился кубарем дальше, вцепившись в щит.
Основное сражение отдалялось в сторону ближайших зарослей, откуда доносились новые вопли на диком непонятном наречии. По всей видимости, мои воины попали в засаду. Но Зектока, величайший из существующих сланнов, знал, куда нас отправлял. Наверняка это какая-то малая часть его грандиозного замысла.
Мир перестал бешено кружиться, взгляд сфокусировался на остатках зеленорожих громил. Казалось, их совершенно не волновал готовый дорого продать жизнь одного из своих бесчисленных звёздных воплощений командир небольшого отряда наездников. Наглецы со знанием дела свежевали Хромого, превращая того в Голого.
Нет, парни! Так дело не пойдёт! Я уже не успевал давать своей зверушке подходящие имена!
Стоп! Растерзанный ящер валялся, раскинув лапы, в растекающейся луже тёмной крови, и не думал исчезать. Это бунт! Какая, к химерам, кровь?! Где же, чесать мой бок, ослепляющий врагов звёздный свет?!
И тут я заметил, как низко над землёй стелился еле видимый зеленоватый туман, окутывая мёртвого скакуна призрачным ореолом. Он струился медленно и оттого незаметно, будто подкрадывалось смертельно опасное существо, твёрдо уверенное, что жертва никуда не денется.
Откуда он взялся?
Вдалеке под деревьями приплясывал шаман, хаотично размахивая во все стороны обломками костей. Время от времени кости источали зеленоватые клубы дыма.
Вот оно!
Ноги сами понесли навстречу врагу. Из горла вырвался рык необузданной ярости – дикарь должен ответить за Голого! Танцующая фигура приближалась быстрыми скачками. Пальцы намертво вцепились в рукоять щита, смастерённого из толстой кожи бастиладона – прочность чешуи способна выдержать удары любого оружия, которое только можно найти во владениях смертных. Ещё немного!..
Каким-то неземным чутьём колдун уловил угрозу и, обернувшись, вскинул руки. Лицо его скрывала деревянная маска со свисающими перьями, из-под которой донеслось невнятное бормотание. От резкого движения с ладоней сорвалась волна горячего воздуха. Этот жар я ощутил уже в полёте.
Бум – столкновение!
Тьма.

2

Мир возвращался весьма неохотно. Давненько меня так не выкручивало и не выворачивало наизнанку. Во рту стоял острый вкус крови, чего быть попросту не могло. Но было. Земля качнулась, сквозь полуприкрытые веки ударил свет. Расплывчатые пятна постепенно принимали чёткие очертания. Совсем рядом – гхуровский лес, влажная почва неподалёку истоптана.
Сел. Замутило. Рёбра горели огнём. Деревья разом качнулись вместе с головой, из носа и по подбородку потекло что-то липкое.
– Кхе! – разлетелись веером брызги крови.
Нет!
Взгляд на перепачканные ладони.
Я снова смертен!
– Рррррррыыыы! – зародившаяся в сердце ярость хлынула по венам и вырвалась наружу грозным рыком. – Я разорву их голыми руками!
Но всё же пошарил глазами по окрестностям и обнаружил втоптанный в землю щит. Вполне целый – и на том спасибо. Трупов нигде не видно, скорее всего, зеленомордые утащили всё с собой. Шатаясь, я побрёл по следам, которые ныряли в самые заросли хорошо приметной тропой.
Высоченные деревья тянулись к самому солнцу, спасаясь от вездесущих оплетающих лиан, норовивших мазнуть неосторожных путников по плечам. Но со мной такой номер не пройдёт. Слишком долго топтал люстрийские болота несколько эпох назад. Ноги привычно зачавкали по грязи, и даже усталость отступила на задний план. Вскоре джунгли ненадолго расступились и вывели к обширным каменным россыпям. Наверняка неподалёку тянулась цепь невысоких холмов.
Взору открылась картина недавнего сражения. Темнели верхушки обагрённых кровью валунов. Обломки булыжников валялись вперемешку с раздробленными костями, конечностями и бесформенными кусками плоти. Но внимание привлекли кожистые крылья. Мёртвый риппердактиль!
Ну, это уже совсем хамство! Накуренные шаманы нашли способ трансформировать звёздный свет в живую плоть. Серафоны гибли окончательно и бесповоротно. Как такое вообще возможно?
Тушу летуна растерзали в клочья на плоском огромном камне. Фанатики вырвали отдельные кости и, судя по отметинам зубов на ошмётках мяса, грызли бедолагу в сыром виде. Глаз не было.
Я опустился на колени. Наверняка Зектока придумает, как прекратить это безобразие. Нужно только принести ему доказательства.
Говорят, многие расы возносят молитвы, и боги им отвечают. Разверзаются небеса, вскипают и отступают моря, земля вздыбливается, вспыхивает огонь, раздаётся громкий хлопок и тому подобные спецэффекты. Сам я не становился тому свидетелем ни разу. Однако звёздные мастера иной раз творят настоящие чудеса. Если то соответствует их грандиозным замыслам, разумеется. Да, сланны не боги, но попробуйте придерживаться этой мысли, когда каждой спинной чешуйкой начинаешь ощущать лёгкое, но глубоко проникающее тепло. Каждый ящер хорошо знает это ощущение – совсем рядом возникают собратья. Из ниоткуда.
Мне не нужно было оборачиваться. Знакомое хлопанье огромных крыльев подсказало – на подмогу прибыл отряд летающих существ. На этот раз террадоны. Они менее проворны, более осторожны и легко управляемы. Идеальный вариант для поддержки.
Воины-рептилии никогда не плачут. Но у каждого в запасе найдётся история, способная выжать воду из камня. Зектока не забыл про меня…

3

Всё шло не так! Проклятье! Охота непозволительно затягивалась. Пророк прислал уже второго костолома с посланием, что жаждет получить скелет огромной зверюги немедленно. Отступать некуда – самое приятное, на что отныне можно рассчитывать, это стрела в спину. Но скорее всего, его просто размажет кулаком Горка. Или перемелет пастью Морка. И то, и другое малоприятно, мягко говоря.
Шаман со всей злостью саданул по булыжнику голой лапой, и тот отлетел далеко в кусты.
– Ящеры, – процедил он сквозь зубы. – Чтоб вас сквиги покусали!
Джунгли незаметно карабкались в горы, пытаясь взобраться на неприступные скалы. Отпечатки гигантских лап упорно придерживались подножия гряды. Буйные заросли вокруг, отвесные камни сбоку – всё это здорово напоминало ловушку, и Гроку это давно перестало нравиться. Теперь же выбора просто не оставалось.
Небольшое войско серафон действительно удалось разметать с ходу. Но никто не мог предугадать, что их командующий на карнозавре скроется. И демоны бы с ним, с этим командующим, но ко зверю его интерес особый. Как так получилось, что ящер, который по природе своей жесток и импульсивен, бросился наутёк? Послал скакуна – самую совершенную машину для убийств в своей армии – прочь? Нет, определённо что-то происходит за гранью понимания шамана.
Грок опустил деревянную маску с лысой макушки на скалящуюся морду.
– Подъём. В путь!
Дикари нехотя принялись вставать с налёженных мест.
– Второй день без перерыва бегаем кругами, – проворчал здоровяк с каменным топором. В воздухе опасно заискрилось. – Да иду уже. Во имя Вааагх, и всё такое.
– РРРРРРРЫЫЫЫЫ!!!
– И во имя ры тоже, – согласился он великодушно, взваливая страшное оружие на мускулистое плечо. Зря. Послышался оглушительный треск, и, сокрушая стволы деревьев, на поляну с леденящим кровь рыком выскочил огромный карнозавр. Здоровяка смело, как пушинку. Топор с глухим стуком рухнул в груду камней.
– РРРРРРРЫЫЫЫЫ!!!
С сочным хрустом мощные челюсти сошлись на поясе одного из орруков, душераздирающий вопль оборвался в зловонной пасти. Вкусив свежей крови, гигантская рептилия окончательно взбесилась.
– Вот он ты! – в предвкушении скорой добычи потёр ладони шаман, готовя заклинание. Казалось, его совсем не занимают крики и стоны умирающих собратьев.
В воздухе мелькали впечатляющих размеров лапы с длинными когтями, разрывая попадающуюся на пути плоть. Над стойбищем повис терпкий запах смерти.
Зеленокожий колдун собрал в кулак всю волю и завершил замысловатые пасы руками резким хлопком. Вверх стремительно взвилось зеленоватое облачко и стало медленно расползаться во все стороны. Дикари, оправившись от ступора, начали шевелиться – некоторые подхватили длинные заострённые брёвна, заготовленные специально для охоты на особенно крупного зверя. Двое, подняв такое грубое орудие высоко над головой, понеслись с ним, как с тараном на штурм крепости. Сквозь боевое безумие громадная рептилия почуяла неладное и попыталась развернуться навстречу опасности, но было поздно – бревно вошло под правую ключицу монстра.
Над окрестностями разнёсся оглушительный рёв – зверюга встала на дыбы. Не удержавшись, наездник покатился под ноги нападавшим, но, наученный жестокими бесконечными сражениями, не выпустил из мускулистых рук копья, а начал им размахивать в разные стороны, превратившись в смертоносную мельницу. Однако орруков интересовал отнюдь не командующий. Потные зелёные тела облепили теряющего силы карнозавра, и вскоре земля сотряслась от падения многотонной туши.
Шаман оскалился из-под маски – великая охота завершалась победой.
И тут над головами раздался резкий вскрик террадона. Взгляды устремились ввысь, где мгновенье назад мелькнула летающая тварь. С умопомрачительной высоты в гущу сражения падал огромный валун. Но что хуже всего – на нём на полусогнутых ногах держалось, вцепившись в цепи, неведомое существо. Никто толком не успел ничего понять, как булыжник с чавкающим хрустом рухнул в толпу дикарей, в пришелец, оттолкнувшись, сбил с ног шамана. Тот впечатался спиной в дерево, и увидел перед собой оскал черепа незнакомого зверя. Ударом воздух вышибло из лёгких, громоздкая маска мешала вдохнуть полной грудью. Где же Горкаморка, когда он так нужен?
Грок понял, что триумф рисковал случиться без него. Рука взметнулась в слабой попытке сотворить простенькое заклинание, чтобы выиграть время, но существо рубануло на опережение зазубренной кромкой щита. Сквозь болевой шок шаман вспомнил, как совсем недавно обладатель этого же щита нёсся к нему во время одной из попыток достать карнозавра.
– Всё равно, – Грок, не веря происходящему, заворожённо пялился на торчащую из живота чешуйчатую поверхность. Не бывает же такой прочной кожи! – Зверушка уже наша…
Слова давались с трудом. Под конец кровь заполнила горло и потекла через губу, будто густое вино из наклонённого кубка.
Существо рвануло щит обратно. Тело шамана медленно осело на землю, и вместе с его жизнью без следа растворилось зеленоватое облако.
Вопящая, копошащаяся на поверженном монстре зеленокожая толпа разлетелась в разные стороны от яркой вспышки звёздного света.

4

Вот и всё. Я стащил с головы череп риппердактиля и жадно вдохнул горьковатый воздух джунглей. Дело сделано, неведомое колдовство разрушено. Карнозавр сиял высоко на небосводе в созвездии Клыков Сотека, но блеск его крупной звезды при свете дня не разглядел бы ни один из смертных. Наверняка миры ещё не раз увидят этого бесстрашного зверя с легендарным Ку-Кваром на спине.
Вокруг сжималось кольцо дикарей. С живого, что ли, шкуру снимать будут? Твари! Ещё и коготь обломал!
Привыкнув за несколько дней к своей вновь обретённой смертности, я не сразу обратил внимание на необычное возникшее в груди тепло. Нацеленные в грудь остроги и каменные топоры вспороли пустоту.
Мир погрузился во тьму, из которой почти сразу же проступили очертания знакомого толстого сланна на парящем в пустоте паланкине.
Многое мог сказать Зектока. Сказать ли? Если вспомнить, он всегда обращался телепатически. Ну да ладно. Благодарность какую. Понимание проявить, сочувствие. По плечу похлопать своей непропорционально длинной лапой. Признаться, что в его безупречном плане я блестяще сыграл отведённую роль, но…
Видение развеялось. Остался мрак. И сладостное ожидание следующего вызова.

"Иллюстрации"

https://sun9-33.userapi.com/c857328/v857328...TZoreTT3pBk.jpg

"Большие изображения главного героя"

Изменено 9 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

"Участник № 5"

Большая охота

- Боже-Император терпеливый, позволь просить помощи Твоей.
Человек в тесной комнате, освещенной лишь огоньками чадящих свечей, набросил на перемотанное грязными бинтами тело рваную красно-голубую накидку. От движения воздуха пламя затрепетало, и на стенах, испещренных криво выцарапанными цитатами святых, заплясали тени.
- Дай мне воли, Боже-Император, вести людей в бой.
Человек надел маску из грубой ткани, а поверх - фото-гогглы. С электрическим гудением окуляры загорелись тусклым зеленым светом.
- Дай мне силы, Боже-Император, победить врагов Твоих.
Человек любовно провел ладонью по древку цепной глефы, а потом крепко схватил ее так, что побелели костяшки пальцев. Свободной рукой он снял металлический ошейник, висевший на гвозде рядом, набросил на шею, ловко застегнул.
- И дай мне ярости, Боже-Император, пролить реки крови во славу Твою.
Голос человека дрогнул. Немного помедлив, он нащупал руну инъекции на ошейнике. Его выгнуло дугой, словно от удара тока. Издав тихий рык, человек вышел из комнаты.


- Смерть мутантам! Во славу Бога-Императора! - голос кричащего срывался на хриплый вой, мало отличаясь от безумных воплей лезущих из пролома отродий.
- Во славу Бога-Императора!!! - гангеры подхватили клич, и Снуд Портянка заорал вместе со всеми, до хрипоты, до боли в горле.
Он спустил курок, и пылающий поток вырвался из ствола оружия. Голодное пламя поглотило сразу нескольких уродов, кто-то упал и больше не поднялся, кто-то огненным визжащим шаром бросился прочь. Для надежности Снуд приложил ближайшего алебардой и расхохотался. В такие моменты гангер чувствовал себя как никогда близко к Пламени Императора, ведь он исполнял - и исполнял хорошо - главную работу каждого верного сына Империума: очищал этот мир от человеческих отходов.
Впрочем, ему было куда стремиться - их благословенный лидер, Коул Щелкунчик, бился далеко впереди. Если б Снуд хоть раз в жизни видел океан, он бы сравнил атакующих мутантов с волнами, разбивающимися о непоколебимую скалу. Но о существовании океанов Снуд даже не подозревал, да и с метафорами не дружил. Посему, когда Щелкунчик широкий взмахом глефы распотрошил разом трех отродий, Снуд лишь обнажил кривые зубы в восторженной гримасе и взвыл, не в силах найти слов, чтоб выразить переполнявшие его чувства - ведь Пламя Императора здесь, совсем рядом, беснуется вокруг и внутри, и Коул Щелкунчик разжигает его все ярче!
Он быстро передернул заевший затвор, зашипел от боли в обожженных пальцах, выстрелил в толпу вновь. Слева и справа грохотали пушки остальных гангеров, но бесконечный поток тварей не рассеивался, наоборот - их становилось все больше и больше. Снуду снова пришлось пустить в дело алебарду, второй раз, третий. Он пропустил болезненный удар по животу, шлепнулся на задницу. Тварь рухнула сверху, и Снуд едва успел выставить перед собой древко алебарды. Мутант клацал зубами на расстоянии локтя от лица, когти царапали перевязь на груди.
Снуд смог разглядеть рожу твари, оскор[эх жаль]ющей Бога-Императора одним своим существованием, в мельчайших подробностях. Бледная кожа, незрячие глаза в сетках лопнувших сосудов, желтые, обломанные местами зубы, розоватые язвы на щеках. Такую рожу нельзя выпускать в мир, а раз уж так вышло, на ней хотя бы должна быть маска, чтобы бессмертному Богу-Императору не пришлось лицезреть эту мерзость. Снуд попытался спихнуть отродье в сторону, но тщетно. Очередной взмах лапы прочертил болезненную кровоточащую полосу на груди. На секунду мелькнула мысль, что грязь под когтями твари собиралась годами из самых глубоких и темных помоек подулья. Рану придется прижигать. От следующего удара ощутимо хрустнуло ребро.
Сияющий молот Бога-Императора с хрустом обрушился на башку урода, спасая ничтожную жизнь Снуда. В закрытое маской лицо брызнула черная кровь, мутант обмяк и словно бы потяжелел, но все же Снуду удалось сбросить с себя падаль. Вознося благодарности сквозь слезы, гангер сосредоточился на воплощении карающего Молота Императора. Им оказалось - неисповедимы пути! - лезвие обычной кавдорской алебарды. На другом конце алебарды обнаружился Хойк, Хойк Чека. Чемпион протягивал Снуду руку.
- Вставай, чистка еще не кончена!


Коттус зажал спусковой крючок. Тихий писк генератора на долю секунды превратился в вой, ударив по ушам, а потом ружье изрыгнуло сгусток нестерпимо яркой раскаленной плазмы, ударив по глазам. Вслед за этим охладитель, ранее сиявший ровным светом заморгал, а потом начал издавать ритмичный стук. Коттус похолодел. Рванет? Понимая, что идея плохая, но не в силах сопротивляться зову саморазрушения, Коттус снова нажал на спусковой крючок.
Медленно. Нежно.
Металлический щелчок заставил его зажмуриться и втянуть голову в плечи. Охладитель погас и смолк. Разрядка. Коттус вздохнул, проклиная бесполезный кусок металла. Со вздохом он убрал оружие за спину.
Щелкунчик увел банду слишком далеко. Слишком близко к пролому, слишком многих. Опасное положение, безрассудное. Коттус безмерно уважал лидера, но в последние недели он стал другим. Многие - да что уж там, почти все - считали, что Щелкунчика коснулся сам Бог-Император. Но если это было и правда так, то разум Коула не выдержал и надломился, как и полагается в таких случаях. Щелкунчик стал другим: свирепым, безрассудным, безумным. Он полным ходом стремился к смерти, смерти настолько кровавой, что ей пару лет будут пугать кавдорских детей. Хорошо бы, если б Коул погиб в одиночестве, но - Коттус был готов поклясться - лидер уведет с собой на тот свет всю банду до последнего человека. Это стыдно и мерзко, но Коттус желал Щелкунчику одинокой смерти.
Коттус покосился на двух парней, которых он убедил остаться позади.
Первый прибился к банде всего пару дней назад, приперся откуда-то из пустошей, как говорят. Замудреное имя, мутное прошлое. Его прозвали Приблудным. Сейчас Приблудный увлеченно стрелял из винтовки по мутантам, но не забывал поглядывать по сторонам. Здраво.
Второй же - Хеннин Бутылка - с хмурой рожей палил из автогана и тоже то и дело оглядывался, но совершенно не затем, чтобы контролировать тыл и фланги. Нет, Хеннин ждал, когда Коттус отвлечется, чтобы ворваться в толпу вместе со всеми. [Отзывчивый]. Коттус сплюнул через левое плечо.
Краем глаза он заметил движение во тьме. Надвинул фото-гогглы на глаза, подкрутил окуляры. Кто-то копошился на левом фланге. Несколько мутантов отделилось от толпы и ринулось к новым гостям - и как разглядели? - и были встречены омерзительно точными выстрелами из лазерных и плазменных винтовок.
Ван Саары. Коттус хотел было сплюнуть еще раз, но во рту пересохло. Он достал из кобуры запасное оружие - диковинного вида ружье с черного рынка, переточенное под самый ходовой калибр, и снова проклял разрядившуюся плазменную винтовку. Чего они тут ищут? Просто награды за отстрел мутантов? Или награды за отстрел гангеров?
Коттус похлопал по плечам Приблудного и Хеннина:
- Парни, у нас гости, - он мотнул головой на башню, возвышающуюся левее. - Давайте-ка оттуда за ними присмотрим.


Клинтону Антунену было не по себе. Первое задание - и сразу такое. Он знал, что здесь действует несколько банд - мусорщики, шахтеры, вроде бы даже люди Делак. Народу было с лихвой, чтоб остановишь атаку дикарей с нижнего уровня, но все же, все же… Нехорошее предчувствие холодными пальцами держало за плечи.
Клинтон прицелился в несущегося на его позицию дикаря, всадил точную очередь прямо в грудь, хотел было выбрать следующую цель, но тварь и не думала умирать. Клинтон мог покляться, что видит сквозь разбитые ребра и сгоревшее мясо, как трепыхается сердце урода, но того совершенно не впечатлила смертельная рана - он продолжал переть вперед. Клинтон выругался, прицелился. Руки дрожали, мушка и целик совершенно не желали встречаться. Он выстрелил, мимо.
Плазменный заряд испепелил грудную клетку чудовища.
- Не спи, Клинтон, - прорычала на ухо Керен ван Нутен. - Мы не голиафские быки, чтоб подпускать тварей так близко, понял?
- Да, госпожа!
Наемники дома Ван Саар прикончили несколько атаковавших их дикарей и продвинулись к пролому. Впереди кипел бой, самая настоящая куча-мала, перемежаемая хлопками выстрелов, взрывами и всполохами огня. И среди всего этого, в окружении пламени и гор трупов Клинтон увидел Это: долговязого верзилу, покрытого кровью с ног до головы, с одним сверкающим глазом. Он рычал, вопил, хохотал, сея смерть. Несмотря на вспышки огня, долговязый был будто бы сокрыт тенью, а над его головой, слово вестники беды, кружили подульевые падальщики. Клинтону показалось, что Это посмотрело на него, и он не думая спустил курок.
Очередь ушла в сторону, но один луч все же ударил верзилу в плечо. Без видимого вреда, но этого хватило, чтобы он на самом деле обратил внимание на Клинтона. С трагическим опозданием наемник понял, что если нечто выглядит как смерть и сеет смерть, то, возможно, это и есть смерть. А в таком раскладе лучшим вариантом было бы не привлекать ее внимания. Долговязый ринулся на него.
- Приоритетная цель, - ван Нутен завопила на общей частоте отряда. - Огонь, огонь!
Лучи лазерных винтовок и карабинов впивались в несущегося на них монстра без видимого эффекта. Плазменные заряды из парных пистолетов ван Нутен лишь сбили его с шага, оставив опаленные пятна на броне. Вдобавок с башни по правую руку от позиции наемников застрекотал автоган, заставивший залечь пару стрелков Ван Сааров.
Клинтон отвлекся на неизвестного стрелка лишь на мгновение, но монстру хватило этой заминки, чтобы подобраться ближе. Так близко, чтобы ударить цепной глефой. Перед смертью Клинтон успел увидеть, как монстр разрубает ван Нутен на несколько частей.


Он был частью Воли Императора. Мелкой шестеренкой в огромной, невообразимо сложной машине Империума. Шестеренкой нужной, важной, хорошо смазанной и замечательно выполняющей свою задачу. Он плыл в потоке ослепительного света, и золотые цветы распускались вокруг от касаний его цепной глефы.
Разумеется, его ждет расплата. Всех их ждет расплата, но позже. Сейчас же он - Воля Императора, а у Императора много дел в грешных туннелях подулья. Кто-то посмел вмешаться в эти дела, и черное оскорбление от этого нарушения пятнало золотой свет. Он должен это исправить, и как можно скорее возвращаться к своей основной задаче.
Щелкунчик затянул святой гимн глубоким, чистым голосом. Под достойную песню любое дело спорится.


Хойк Чека отпихнул ногой труп очередного мутанта. Стоило отходить. У одного из парней уже вышли боеприпасы, а отродья все наступали и наступали. Хойк прикусил губу до крови, наказывая себя за трусливую мысль, и бросил взгляд на Коула Щелкунчика, дабы укрепить решимость.
В плечо Щелкунчику ударил одинокий лазерный луч, вырвавшийся откуда-то из темноты сзади. Из-за разноцветных пятен, пляшущих в глаза, Хойк был бессилен рассмотреть, кто стрелял, но понял, что дело плохо. Куда хуже, чем он думал мгновение назад. Разразившись бессвязным ревом, таким громким и жутким, что, казалось, человеческая глотка не могла его породить, Щелкунчик сорвался с места и бросился во тьму.
Хойк заозирался. Мутанты наступали, но бросать лидера нельзя. Бросив последний взгляд на бойцов с мушкетонами, Хойк устремился вслед за Щелкунчиком. Никогда раньше, он не обращался к Богу-Императору с просьбами, разумно считая себя слишком ничтожным, но сейчас Хойк искренне молил дать сил гангерам сдержать поток тварей. Иначе… Хойк закусил губу еще сильнее.
Завернув за угол башни, Хойк увидел, как заряд плазмы, выпущенный откуда-то из-за убогих ржавых хибар сразил Коула Щелкунчика. Лидер был жив, но серьезно ранен. Он пытался отползти в укрытие, а рядом в древнее покрытие уровня били лазерные лучи. Заметил Хойк и стрелка с плазмаганом - бородатый лысый мужик из Ван Сааров целился вновь, чтобы убить наверняка. Завопив от отчаяния и ярости, Хойк вскинул автоган и зажал спусковой крючок, выпустил длинную очередь, заставив залечь противников. Не теряя времени, он бросился к Щелкунчику. Если нужно, он закроет лидера собственным телом.


Лазерный луч прошил Хеннину грудь, и тот упал, кашляя кровью. Коттус выругался. Его слабенький отряд прикрытия оказался совершенно не готов к такой слаженной и профессиональной атаке. Перестрелку с Ван Саарами они безнадежно проиграли. Щелкунчик пал, и если бы не Хойк, то их лидер уже повидался бы с кем-нибудь из святых мучеников. Коттус обернулся, чтобы посмотреть как дела у остальной части банды, и сердце его упало куда-то вниз, в желудок и далее. Банда была рассеяна - кто-то бежал, бросил оружие, кого-то доедали голодные мутанты. Что еще хуже, здоровенная толпа, голов эдак в десять, бежала прямиком к Хойку и Щелкунчику.
Хеннин выругался напоследок, помянув недобрым словом сук, породивших производителей лучевого оружия, и окончательно затих.
- Бегут, падлы!
Приблудный смотрел на Коттуса и чуть не плакал. Сложно сказать от чего конкретно - от того ли, что Ван Саары отступили, или от того, что Хеннин умер, или от того, что толпа богопротивных мутантов бежит по их головы. Причин было множество, и все достойные, как ни крути. Коттус ударил себя по щеке, едва не сорвав маску. Не время для глупостей!
Приблудный, видимо, решил так же. Закинув крюк-кошку на ржавый парапет башни, он спрыгнул вниз, к Хойку и Щелкунчику. Коттус хотел было последовать за ним, но ноги отказались идти. Мысль, давно стучавшая в мозгу, наконец-то сформировалась. Зачем? Нет смысла жертвовать собой. Прямо сейчас лучшая и единственная возможность сбежать.
Мутанты навалились на Приблудного. Первый схлопотал прикладом в висок, упал ничком и больше не встал, а вот второй, третий, четвертый и далее втоптали новичка в грязный пол.
Надо бежать. Щелкунчик нашел свой закономерный кровавый конец.
Отродья навалились на Хойка, но тот оказался куда более крепким орешком. Вопя от страха и ярости, Хойк размахивал алебардой, пуская кровь самым рьяным, но мутантов было слишком много. Они окружили Хойка, навалились на него со спины, сбили с ног и принялись рвать на части. Коттус прицелился в спину товарища. Прервать страдания несчастного и бежать отсюда со всех ног.
- Да плевать! - Коттус сорвал со спины бесполезный плазмаган. Да, он разряжен, но поврежденный генератор сдетонирует при любом уровне заряда.
Коттус разбил кожух прикладом, расковырял оболочку генератора ножом. Тревожный писк, едва слышный за воплями Хойка, возвестил, что Коттус добился желаемого. Он сбросил поврежденное оружие вниз, на головы увлеченным мутантам, дождался детонации и спрыгнул вниз сам, распихивая оглушенных уродов штыком ружья.
Щелкунчику еще рано умирать.

"Иллюстрация"

[0.5 Кота]

"Участник № 6"

Название: Становление сеятеля.
Сеттинг: 40k

Очередной будничный день на Грациус-Прайм 8F1 – встретил пасмурной погодой и отсутствием приятного тепла за окном. Человек, наблюдающий рассвет, был молод по человеческим меркам. Он едва разменял три десятилетия и за этот скромный срок его талантам был дан шанс проявится в Культе Машины. Методичный, талантливый человек обладал крепким умом и телом. Лицо его имело благородные черты, характерные для выходцев с центральных миров Сегментума Солар. Твёрдый взгляд внушал надёжность каждому на кого он падал.

В 30 лет Корх был включен в новый проект Жречества Красной планеты. Эксперимент носил локальный характер. Задачей стало совершенствование ноосферной связи. Тестирование образцов модульной нейронной системы было решено начать с контрольной группы в дальней кузнице дальнего рубежа системы Грациус.

Иронично, что потеряв всех младших братьев в битве Дамоклова Залива, старший сын губернатора Магды Райан, был спасён «шестерёнками», а не личной охраной. Хоть никто и не требовал такой жертвы, Даниел Корх Район Первый посвятил остаток жизни культу Марса и Машинному Спасителю. Мать была крайне не довольна. Выбор сына ставил крест на его будущем наследии, как следующего правителя планеты.

Время завтрака подходило к концу.

Залпом, допив оставшийся рекаф, Даниел Корх, выключил планшет и принялся натягивать рабочую одежду. Накинув свою отличительную форму багрового цвета с характерным символом шестерни, человек покинул свой жилой блок и направился в кузницу.

Всего лишь маленький винтик среди служителей Адептус механикус. 146-ой контролёр сборочного цеха на красной мантии выглядит красиво. Наш сборочный цех отвечал за производство предохранительных муфт. Точность работ производимых здесь считалась наилучшей во всем секторе. Солидность, дери её за голову Император, которую давала алая часть униформы, как то сама повышает тебя в обществе. Понемногу свыкаешься с этим, и день ото дня тебе с каждый разом всё больше и больше это нравится.

Даже не смотря на дождь, который лился сейчас с небес, не смотря на вчерашний прогноз.

***

Кузницы. Сплошные лабиринты из металла. На поверхности это величественные сооружения, чьи производственные цеха могли занять полконтинента. Подобно айсбергам эти грандиозные сооружения несли больше скрытого, чем явного.

Глубины завода представляли упорядоченный лабиринт из железа и стали. Пахло техническими жидкостями и ароматом индустриальной незавершённости. В былые времена, около трех веков назад, здесь создавали биологическую аугментику – новое слово в протезировании. Попытка применить технологию геносемени для мирного использования обернулась порицанием. Высшее духовенство Марса, однако, же посчитало эти разработки пустой тратой ценных ресурсов. Исследования закрыли. Персонал перевели на другие работы, в свойственной машинной логике.
Однако здесь обитали не только люди. Стоило лишь спуститься ниже рабочих цехов и складов, в самых тёмных уголках этого ярко освященного мира таились иные силы. Создания дальней вселенной.

Имя им дали люди, малопонимающие истинное естество подобных жизненных форм. В старом стазисном хранилище столицы Империума хранится уникальная книга «Крадущийся во тьме», предостерегавшая человечество от исследования галактики.

Автор той книги, древний летописец Терры, известный Кроувард Гилинс Паперкрафт , прозорливо описал будущую встречу человечества : «… дети непостижимых сознаний, создания тёмных миров. Гротескные, неумолимые и тайные для моего несовершенным сознанием. Им не ведомо сочувствие, они лишены всех моральных ограничений, ибо их ведёт зов… Зов, который ведёт их, проносится через эоны вселенной и затмевает свет звезд!.. Тот зов, что превыше прочих – неутолимый голод…».

И ведомые этим голодом, пробудившиеся создания, начали путь, ведущий к далёким звёздам.

***

Стройная выпускница подготовительного курса Биологис, Лаесс Вальт, спешила на первую рабочую смену. Это было её первая работа, официальное назначение пришло совсем недавно.
Надо было признать, что возбуждение перед ответственной работой были выше приемлемого. Остановившись у одной арки, девушка стала глубоко дышать и успокаиваться, не стоило в первый рабочий день выглядеть как нервный узел перед начальством и коллегами.
Кузница всегда производила впечатление, она всегда проглатывала тебя и неохотно отпускала. Монументальная конструкция была сродни лабиринту из железа, упорядоченному, но хаотичному. Следуя указателям, Лаесс достигла нужного отсека и спокойным шагом направилась к рабочему месту.
«Это было моё первое знакомство с будущим мужем, Даниелом Корхом Райеном. Как раз в тот момент, я чуть не свалилась в контрольную яму вниз головой! По счастливой случайности, меня аккуратно подхватил проходивший следом коллега. Не давая поводов для дальнейшего конфуза, он пожелал приятного дня и ловко забрался в собственный контрольный отсек…
…он оказался весьма приветливым человеком. Мы быстро поладили и уже общались больше, чем коллеги.
Работа в коллективе приносила плоды, я показывала хорошие результаты. Вне рабочего времени, мы с Корхом даже могли себе позволить вместе пройтись до жилблока. Общение доставляло удовольствие нам обоим. Похоже, я была ему, как бы сказать, по вкусу? Не будучи повесой, он решили не спешить, пусть всё идёт своим чередом. К тому же вскоре мы получили особое задание».

***

Добравшись до кузницы, Корх обдумывал будущие перспективы. По своей натуре человек стремился к контролю, созиданию и порядку.
«…Моя работа на уровне управления давала все возможности для контроля порядка и созидания…», - думал Корх.

«Добравшись до места работы, я едва успел подхватить, видимо, новенькую, коллегу от позорного падения в рабочую нишу №145. Мой бывший напарник, занимавший это место, старина Кевин, был половчее. От перегорания его это не спасло. Трудоголик хренов! Прошло две недели с тех событий, и лишь сейчас к нам направили другого специалиста. К этому времени все следы происшествия убрали. Для предотвращения новых несчастных случаев, все рабочие места снабдили блоками экстренной сохранности.

Как сейчас помню его последний день:
- В сектор 147 – аномалия. Силовая сигнатура Альфа-048HY, перестала отзывается на команду. Запрос на отправку скан-серво-черепа, - Кевин как обычно был дотошен в своих перестраховочных мерах. – Когда уже изолируют этот участок? Одни проблемы!
- Ну, на что, тогда им ты, наблюдатель? – дежурной издёвкой сорвалось с моих уст.
- Контроллер! – важно подправил напарник.
- Да, ваше Величество, Иоганн Кевин Спейсмейнст Первый и Непогришимый, вы наша надежда и опора!
- Переигрываешь, Дан, ой как переигрываешь!
Дружеская перебранка закончилась в тот миг, когда в глазах Кевина сверкнула молния: «Участок 152 – энергетическая аномалия. Уровень опасности выше среднего – соединяюсь со старшим отсекаААААААААА!»
Было не до шуток. Коллеги и я, в том числе, с тревогой посмотрели на него. Его трясло в припадке. Конвульсивно напарник трижды приложился затылком, чем необратимо навредил себе. Сквозь его тело прошёл ещё разряд. Из соседних отсеков вынырнули другие работники. Оставаясь на своём месте, со всей мыслительной скоростью, я отключал энергетические контуры его рабочего места. Мне не хватило времени. Ещё один разряд начисто выжег его… К тому моменту, как его рабочее место было обесточено, Иоганн был трупом. Его выгоревшие глазницы до сих пор в мое памяти. Глаза, будь они ещё там, застыли бы с мыслью о незавершённых делах.
Жуткое зрелище. Он этого не заслужил. К тому же, вроде бы, он должен был мне сотню имперских кредитов и бутылку амасека!..»
«Она таки ничего», - мельком, поглядывая в сторону нового котроллера № 145, промелькнула мысль в голове.
«…Благо наш уровень почти полностью состоит из не аугментированных служителей Механикус. Мы были нужны, чтобы проверить новую нейронную сеть, позволявшую нам обходится без аугментики. Персональные системы сейчас были в разработке, а мы были подопытными мышами, с хорошей надбавкой за вредность».

***

Пробуждение не было чем то обыденным. Коагулянты вырабатываемые адреналиновой железой постепенно растекались по организму. Мышцы медленно отходили от затекшего состояния, организм пробуждался неохотно. Дольше ждать, [ну уж нет]одясь в состоянии гиперсна, было непозволительно, это грозило отмиранием тканей и угасанием жизненных функций. В свою очередь это вело к провалу поставленной цели: стать маяком для будущего поколения. Разум созданий разгорался подобно костру, зажженному от гаснущей лучины. Покидая уютное гнездо, выводок отправился во тьму.
Пробираясь через запечатанные отсеки кузницы, создания охотно поглощали остатки любой органики, которую [ну уж нет]одили в амниотических баках… Этого было мало… В вышину вел шум, привлекающий ток крови в венах живых созданий, словно незримой путеводной указатель.
Аккуратно подымаясь по транспортным шахтам, самое крупное создание вело собратьев. Туннель раздвоился: один путь вел напрямую в зону хранилищ тогда, как другой давал возможность добраться к космопорту. Инстинкт велел покинуть этот бесполезный мир, но сперва стоило позаботиться о приоритетной задаче. Насыщение! Приоритет стал первичной целью, и цель эта вела в хранилища.
Преодолев ещё несколько пролётов, создания остановились. По коридору неспешно плыла группа серво-черепов и сканировал туннель. Дождавшись, когда сервы пройдут мимо, стая атаковала. Всё произошло быстро. Один из серво-черепов от силы удара врезался в боковую панель и закоротил тамошнею силовую линию. Быстро выгорев, механизм рухнул на пол, всё ещё издавая мерзкий запах сгорающей кости. Слегка утолив голод, они направились дальше. Путь по туннелю стал легче, приятное тепло придало немного сил. Охота продолжалась.
Выбравшись из тёмных глубин, выводок рассредоточился по уровню хранилищ кузницы. Тихо, подобно охотникам, сокращая количество трудолюбивых сервиторов, создания успешно глушили чувство голода. Скрытно перемещаясь по техническим проходам, дети космоса хорошо изучили «охотничьи угодья». Повинуясь доминанту, особи незаметно для тепловых сканеров, вернулись обратно в нижние уровни. Утолив свою первостепенную нужду, они теперь могли шагнуть за пределы этого мира.
Однако одного желания мало. Нужно посеять, чтобы жать. Для жатвы нужна культура. Культура из рабочих сервитров была так себе. Жизненная необходимость требовала найти носителей, осторожность твердила не спешить. Терпение. Время. Всё это было необходимо для будущего успеха.

***

Едва ли потеря тысячного процента складских сервиторов остановила бы производственный ад. Механикус скупы на фантазию, и поэтому действуют с холодной логикой. Единовременная потеря была в пределах допустимых, но на складе такой роскоши потери трудовой силы были не приемлемы. Твари восстанавливали силы в то время, пока на уровнях выше кипела работа.
Просчитав и сопоставив данные, старший ответственный хранилища, Магос Варфоломеус Коробейников, затребовал провести внутреннее расследование и инспекцию нижних уровней.
Отчёт о происшествии был отправлен в ноосферу, а затем и в натуральном, пергаментном виде лёг на рабочий стол заведующего всеми сырьевыми хранилищами кузницы, Магоса Умбара. Запрос был изучен с задержкой в неделю, что для самой кузницы было невероятно быстрым решением. За этот срок документ дополнился рядом новых данных. Ходатайство было согласовано и отправлено в соответствующие суб-секции кузницы для формирования инспекционной комиссии.

***

Девушка внимательно изучала полученный документ. Срочность документа не вызывала сомнений. Созерцание собственной фамилии в приказе о формировании инспекционной комиссии вызывало неприятное чувство в затылке. Зачем им там мы?
«…На размышления не было времени, приоритетная миссия не давала отсрочек, и успокаивало, только, присутствие Дана. Точкой сбора стал нижний уровень.
Собравшись, младшие служители исследовали все места пропажи сервиторов и серво-черепов. Отмечая, что нигде не было следов борьбы, записи наблюдательных систем прерывались ровно в момент исчезновения их. Пройдя первичную стадию расследования, я и Дан, за своё усердие, были включены в следующую стадию».

***

«…Получив первичный инструктаж, мы с Лаесс удостоились чести лицезреть старшего Меахникус на этом под-уровне. Та ещё честь!
- Вы войдете в состав инспекционной комиссии, – проговорили динамики магоса Умбара.
- К сбоям сервиторов мы вряд ли имеем отношение,-сказал Корх.
- Это напрямую или косвенно может быть связано с гибелью предыдущего оператора №145 в вашем рабочем секторе,- рассудил магос.
- Пояснил.
-Хм, Не уж то Ур-голд не разъяснил вам важность вашей миссии?
Увидев отрицание в моём жесте, Умбара вздохнул или сделал вид, что вздохнул.
- Ваша миссия: тщательно обследовать возможные повреждённые участки силовой цепи. Некоторые из них до сего времени ещё не переведены из запечатанных уровней.
- Нам стоит изолировать эти цепи? – наконец добавила моя скромная коллега.
- Как с вами тяжело! Тратить время на вокализацию, обследовать, максимизируя информацию, а затем предоставить отчёт со всеми возможными рекомендациями! Больше нет необоснованных вопросов, надеюсь?
Мы промолчали. Удовлетворительно хмыкнув, магос мановением руки отпустил нас и вернулся к своим обязанностям».

***

«…Покинув обитель Умбары, мы с Лаесс отправились на нижний складской уровень. Спустя 26 минут мы добрались до входного шлюза 152, нас ожидали другие участники комиссии. Особенно выделялись механо-солдаты: могучие Скитарии, чьи волкитные орудия уставились дулами вверх, дополняя и без того грозный вид.
Казалось, будто вход, вновь распечатанный шлюз, собирался поглотить нас, едва мы пересечём его порог. Суеверия. Нас встретил лишь затхлый воздух, начало нашей миссии положено здесь.

« Стыковочный шлюз 152». Зрелище, надо сказать, впечатляющее. Пятидесятиметровый глиф, занявший почти всё свободное пространство шлюза, встретил нас угрюмо. Аналогичные команды отправились каждый в свой сектор под-уровня. Рабочие группы уже закончили процедуру расконсервацию и теперь готовились открыть створки. Иронично, что наш шлюз был обозначен тем самым номером, что и «152-а микробиологическая лаборатория по изучению клеточных структур», чей распечатанный шлюз не предвещал приятной прогулки. Представившись и заняв место в пешей колонне, мы отправились в путь. Прошагав добрую сотню шагов, мы все отправились во тьму…».

***

Вернувшись после очередной неудачной охоты за носителями, стая столкнулась с конкурентом в лице других хищных тварей. Конкуренты были сильны. Не желая терпеть подобного соседства, конфликт был неизбежен.

В последовавшем столкновении стая потеряла несколько собратьев, а противник лишился почти всего молодняка. Израненные взрослые особи были готовы продолжить борьбу, но доминант имел по этому поводу другое соображение. Схватив ещё живого детёныша, выводок поспешил за своим лидером, и едва покинув «отчий дом» существа разделились. Разъярённые особи-родители последовали следом.

Пересекая один пролёт за другим, под слабое блеяние малыша, вожак замер у технического лаза. Уровнем ниже шли существа из металла и плоти. Существа же из чистой плоти замыкали колонну. Вот он - долгожданный шанс.

***

«…Должна признаться, что, не смотря на нашу экипировку, вонь стояла выше приемлемого уровня. Запах медикаментов металлом оседал в глотке, отчего тошнило. Наши спутники не испытывали подобных неудобств. Туннель был протяжённостью почти полтора километра и спускался в конце ещё на добрые три сотни.
Туннель не был сколь либо выдающимся – такой стиль СШК использовался в большинстве кузниц. Как же тут неуютно, но всё же скучно больше.
Мой коллега шёл рядом, периодически делая заметки в своем инфопланшете. Иногда нам попадались следы, предположительно оставленные совсем не давно. Серво-сканы со всей скрупулёзностью подвергали анализу любую [ну уж нет]одку.
Мы шагали уже почти час. Раздался чавкающий звук. Подняв голову, я успела лишь увидеть, как один солдат поднял небольшой мешкообразный объект».

***

Телепатическая связь выводка позволяла скоординировать действия стаи быстрее, чем другие виды связи. Нужно было действовать быстро, подготовить западню. Отвлекающий удар можно было нанести буквально разжав ладонь. Несколько особей бесшумно перемещались прямо под полом, ничего не подозревающих исследователях, ожидая нужного момента.

Заслышав гневные трели и тяжёлые шаги недавних обидчиков, лидер отпустил блеющего малыша в открытый технический лаз. Смакуя чувство собственного превосходства над маленьким существами, вожак скрылся в смежном туннеле.

***

Пролетев десяток метров, хлипкое тельце смачно рухнуло на головы идущим по коридору Скитариям.

Тем же мигом тьму прорезал истошный рёв и хлопки волкитных ружей.

***

«…И как обычно бывает в дешёвых ретро-боевиках, наше скучное задание прервал приближающийся рёв. Вооруженный конвой едва успел приготовится к бою, как что-то крупное врезала лось в солдат. Начался кошмар. При виде коренастой громадины с огромными бивнями-жвалами желание продолжить миссию, у меня, улетучилась.
Первого Скитария отбросило в стену, раздробив силовой ранец, следующую пару механических войнов твари впечатали в пол.
«Уходим!» – крикнул я Лаесс.
Мы отходили со всей поспешностью, как можно дальше. Всё, что я успел заметить, так это то, как одну из тварей удалось свалить точным выстрелом волкитного оружия. Другую Скитарии методично нейтрализовали весьма изощренным способом – отрубив конечности. Возня и рёв продолжались ещё какое то время. Это последняя картина, которую я ещё мог наблюдать – скан-сервы отступали к выходу. Немного впереди бежала Лаесс, не сбавляя темп и периодически оглядываясь.
Сейчас не было времени на разговоры…».

***

Пока существа разметывали строй металлических существ, устроившие засаду чудовища наблюдали, как полно плотные существа отходили на безопасное расстояние... Но ненадолго...
Проскользнув вперед и ослабив крепления в полу, младшие создания готовились заполучать лакомую добычу. Первый носителя провалился в ослабленную секцию, собственная инерция и сила импульса загнало человека в ловушку.

***

«…Корх криком вывел меня из транса, и мы вместе побежали назад. Позади слышались выстрелы режущие уши, звук резонансных мечей.
Услышав своё имя, я обернулась к Даниелу – он кричал, что- то. Только повернув голову, по направлению движения, я увидела дыру. Было поздно. Меня буквально унесло во тьму.
Не помня себя от страха, я не смогла даже крикнуть. Треск собственных костей был последним, прежде чем меня накрыла тьма».

***

«…Сверившись с наручным ауспиком, я лишь на секунду отвёл взгляд от туннеля. Глухой звук, заставил меня лицезреть, как в тёмной дыре исчезает моя коллега.
«Лаесс! - крикнул я в ком-систему. – Ответь!»
Помехи… Вероятно виной тому конструкция, что временами порождали интерференцию. Затормозив, я присел у исчезнувшей секции пола.
Я видел лишь тьму. Секунду спустя, эту тьму прорезал яркий луч фонаря. На дне я смог разглядеть её силуэт. Датчики жизненных показателей были активны, и было понятно, что она жива.
Пока я в спешке размышлял о возможном спуске вниз, моё внимание отвлек дикий рев. Ещё одна тварь неслась прямо на меня! Было поздно убегать, выход был один – в дыру!».
Проклиная всё на свете, Корх нырнул во тьму.

***

Приземлившись во тьму, человек не умер. Оставаясь в темноте, вожак добрался до него. Воздев левую руку, чудовище вонзило длинный тонкий коготь в это изломанное тельце. В кровь человека добавились новые элементы, медленно, но верно они растворяться в теле и начнут поглощение. Всякое величие начинается с малого.
Недалеко рухнул второй носитель.

***

Голова трещала, словно дубиной огрели. Мучаясь дезориентацией, что происходит, человек с трудом сел. Плечо и левую ногу прошила боль. Сидеть было неудобно.
«О, ну это просто очешуительно!» – сквозь зубы проговорил Дан, дивясь как не разбился в лепёшку.
На ощупь попались какие-то округлые предметы.
«Что, какого шестерёночного черта, это?».
Фонарь, как ни странно, ещё работал. Прикрыв глаза, человек немного привык к свету и посмотрел на свою [ну уж нет]одку.
Выругавшись, Корх отбросил её. Череп! Слегка успокоившись, луч света снова вырвал его из тьмы. Потом ещё. И ещё один. Затем больше.
Серво-черепа. Целая куча сломанных серво-черепов.
«Проклятье! Какого лешего тут происходит?» – процедил он с лёгким недоумением, осматривая горку сломанных механизмом.
Заряд фонаря неуклонно стремился к нулю, видимо после героического нырка повредился не только он, но и многое бесценное оборудование.

«Лаесс!» – попытка найти подругу придавал больше мотивации, чем сиденье на пятой точке.
Только вот эхо не ответило ему.
«Прекрасно!», – без явного оптимизма прозвучало в темноте.
Фонарь окончательно потерял заряд.
«АААААА!»,- резкая боль возникал под рёбрами, словно туда вонзился кинжал.
Схватившись за больное место, человек мельком заметил за спиной нечто. Затаив дыхание, Корх поднял взгляд - горящий взор, словно пламя свечи, пронзал тьму. Два ярко горящих ока.
«…Это было последним, пока боль от ран не бросила меня в забытые».

***

«…Повторное пробуждение было гораздо привычнее. Меня зафиксировали на койке, стало понятно, что травмы мои были серьёзны. Едва осознав, что [ну уж нет]ожусь в мед-отсеке, первым моим вопросом стал:
- Как мисс Вальт?
- О! вы очнулись! – довольно жизнерадостным голосом справа ответил мне кто-то. – Жизненные показатели стабильны!
- Эм…
- АХ да! Какой я невежда. Честь имею! Ва-Аак01! Местный задолбила. В Вашей кузнице так скучно – никакого биологического разнообразия.

Какая странная болтливость, слишком живой голос. Напрягая память, Корх вспомнил это имя. Затем и звание.
- Лорд-Маршал-Биологис! Приношу извинения за бестактность, - с трудом произносил человек.
- ООО! Полноте вам. Вы пережили такое падение и остались живы. Как и ваша коллега.
Эти вести мигом отрезвили меня:
- Опасался худшего.
- Смею уверить, её положение лучше вашего. У вашей коллеги приземление было гораздо жестче, она мгновенно вырубилась. Спасательная команда поддерживала это состояние до прихода в мед-отсек.
- Удивительно, что она не сломала себе спину.
- Сломала, в том то и дело. Сказал же – её приземление было жёстче! Но оставаясь в одном положении и не двигаясь, она не навредила себе больше. В отличие от Вас.
- Хм… я мало помню, что было внизу.
- Ещё-бы! Чуть не пробил себе лёгкие собственными рёбрами! Акробат вы не очень, надо признать.
Этот живой голос сбивал с толку. Одновременно меня хаяли и подбадривали. Противоречивое чувство не давало мне сосредоточиться на боли:
- Всё плохо?
- Отнюдь. Иначе Вас бы уже давно подвергли аугментации.
- Что за твари это были?
- А? А! Всего лишь Амбуллы.
-Амбуллы? Здесь?
- Что вас удивляет? На этом мире они не редкость. Вопрос в том, сколько же они рыли свои туннели, чтобы к нам добраться? Сейчас по нижним уровням маршируют столько отрядов Скитариев, что ни один гад не уползёт. Будьте спокойны - вскоре там даже микробов от них не останется.
Слишком живой голос – совершенно не вязался с высоким положением собеседника. Это начинало раздражать…».

Переваривая новую информацию, Даниел Корх повалился в дрёму. Почтенный магос все ещё продолжал свои веселые россказни.

***

Белый потолок. Мягкий свет. Запах антисептиков. Мерный писк оборудования. Шевеление на периферии. Легкое покалывание и дымка в глазах. Такое состояние встретило проснувшуюся мисс Вальт.
«Жива?- подумалось Лаесс. – Мед-отсек?»
Заторможенное состояние глушило боль в спине. Девушка чувствовала тепло и только.
«Как я выжила? Смогу ли я продолжить работу?» - размышления помогали сосредоточиться.
Голоса в соседнем блоке слышались далёким эхом. Один из них был знаком. Звук убаюкивал, словно колыбельная.
«Даниел? – мысли о друге не дали снова уснуть. – Он жив!».
Осознание, что Корх остался жив, факт помог девушке направить свою волю в позитивное русло. С верой в доброе будущее Лаесс позволила себе расслабиться и уснула.
Мед-отсек по-прежнему заботливо проводил операцию на позвоночнике.
«…Время пролетело незаметно. Мой новый позвоночник был шедевром во всех смыслах. На полное привыкание не было времени. Долг превыше всего. Даниел делил с долгом одно место в моём сердце и разуме. С его поддержкой мы смогли приступить к работе довольно скоро.
Одно лишь не давало мне покоя: мне постоянно слышались струнные звуки. Всюду! Механическая поступь служителей отдавала приятным резонансом. Молотовые удары поршней породили для меня звуки колокольного звона. Течение тока в силовых кабелях слышалось мне уникальным сочетанием стрёкота и древнего фортепиано. Каждый день в уме росло непривычное тепло.
Свыкаясь, с этими не тривиальными обстоятельствами, настал тот самый день, когда моего друга настигла своя симфония».

***

«…Мы восстанавливались около трёх недель. Добрый магос восстанавливал наши тела по какой-то странной методике. Это работало. Увидеть подругу на ногах тоже добавило радостных чувствований.
И снова должностные обязанности. Мы с Мисс Вальт стали чуть ближе, перенеся недавние тяготы. Впрочем, нет худа без добра. Наши эмоциональные потрясения дали добрые плоды в развитие проекта. Как и всегда, придя на рабочее место и дежурно проявив уважение к коллегам, все сотрудники секторы ожидали приход начальника.
Традиционно перед началом смены наш Магос, почтеннейший Бри-Альфа-054H Ур-Голд, зачитывал третью литанию Машины.
Служив в Адептус Механикус, мы добавляли свой голос и личный код в литанию нашего начальника. Мы были едины. Целым механизмом. Поэтично.
«Механизм – это суть созидания. Созидание есть свойство от действия. Действие есть благо, ибо ведёт к балансу. Баланс ведёт к порядку. Порядок - суть высшее условие. Условие даёт нам ограничение. Ограничение определяет наши возможности. Возможности ведут нас к созданию. Создание – это цель! Цель наша – механизм. Так было! Так есть! И Так будет! Это закон! Закон. ЗАКОН!»
Все звуки фабрики потонули для меня в белом шуме. Искры засверкали перед глазами, пол уходил из-под ног. В голову словно вбили раскалённый шип.
«ВЫШЕ ЗАКОНА!»
«Я СТОЮ ВЫШЕ!»
«МЫ ЗАКОН!»
«МЫ! ВСЁ! МЫ!»
….
«Я!»
Упасть мне не позволила гордость и куча инфопортов, прочными кабелями соединяющих меня с инфоблоком.
Мерцающий люмен внёс свою лепту в моё и без того шоковое состояние. Над своей рабочей консолью была впаяна священная шестерёнка – знак Омниссии. Свет зажигался и гас, раз за разом. Каждый раз мерцающий свет менял символ моего культа. Зубцы втянулись в диаметральное основание знака. Вот шестерня стала гладкой. Затем полностью монолитным кругом. Теперь круг втягивался в центр, одновременно выпуская с полюсов по две пары кинжал образных отростков.
Всё быстрее и быстрее мерцал свет. Мерцание. Тьма. Мерцание. Свет. Тьма. Мерцание. Свет. Тьма…
Боясь даже вдохнуть, мне пришлось созерцать эту метаморфозу. Внезапно свет перестал мерцать. Передо мной теперь был иной знак. Знакомый, но одновременно такой чуждый. Два серповидных узора, будто спаянных посередине. Нет, не спаянных… Переплетённых!».
Прикоснувшись дрожащей рукой, Даниел наконец выдохнул. Белый шум, не смотря на рабочуий гул фабрики, всё ещё не отпускал. Сквозь дымку мне виделся горящий взор. Манящий. Зовущий. Обещающий. Такой прекрасный. Казалось, что ещё мгновенье и откроются тайны Омниссии. Последней мыслью было:«Хочю зна…».

***

«…Даниел всегда был усерден и сосредоточен. Сегодня, наблюдая за ним, я могла заметить, что он, как никогда погрузился в работу. Его руки делали, но мне точно было известно. Он видел ЭТО! Мне ЭТО слышалось! Он же по-настоящему полно почувствовал нечто. Толика его ощущений передалась и мне.
До чего это было приятно. Когда его дыхание почти срывалось на пронзительный хрип, мне инстинктивно потребовалось быть с ним рядом».

***

- Ты в порядке? – прозвучало рядом.
«…Тревожный голос, прервавший моё откровение».
Моргнув Корх повернул голову. Рядом со мной стояла напарница, контролёр №145, Лаэсс Вальт.
«…Не помню, сколько я был в этом забытьи, только почувствовав ладонь на плече и тревожный взгляд.
- Слишком сосредоточился… - наконец вытолкнул я из себя, – нужно сделать перерыв.
Лаэсс кивнула и помогла отсоединится».

***

Поддерживая друга, Лаесс осторожно помогла ему добраться до мед-остека.
«…Мне тут не нравится. Странное чувство ведь совсем недавно подобного я не замечала за собой…
Доложив о временной паузе Магосу, мы отправились в отсек Ауг-Ма 01, что-то вроде сродни медпункта для неулучшенных созданий. Кхм! Людей. Только этот пункт оказывал помощь только Адептус механикус и их подчинённым.
- О, какая встреча! Рад приветствовать Адепты, Корх и Вальт! – приветствовал нас старый знакомый.
- Магос! – мы поклонились досточтимому
- Чем могу вам помочь?
- Голова, – постучав по собственному чайнику Корх продолжил, – в последнее время она не дает мне покоя. Помогите вывить недуг. Не хотелось бы покинуть проект, не доведя его до конца.
- Приятно слышать, что Вы понимаете важность дела. Долг превыше всего!
Жестом, пригласив следовать за ним, мы вошли в просторный отсек наполенный различным мед-оборудованием.
- Садитесь сюда, – указал Ва-Аак01.
Прибор представлял собой кресло со странного вида шлемом. «Церебро» – значилось на боковой панели.
Вызвав сервиторов, магос зафиксировал меня и на мою голову натянули прибор.
- Полный анализ! Подготовиться к реверсивному исследованию памяти! Подготовить систему Фурия-12. Начать процедуру!
- Что!? – только и успел произнести Даниел, провалившись в вихрь воспоминаний и собственный крик.
Лорд-маршал Механикус-Биологис Ва-Аак01- 81-UK был в исключительно хорошем настроении.

***

«…Спустя час, показавшийся мне вечностью, анализ завершился. Мне потребовалась немного времени, чтобы прийти в себя и только тогда я смог услышать вердикт.
- Аномалий не выявлено – вывод: сильное переутомление в связи с последним увеличением темпа работы. Рекомендация – снизьте порог давления крови в теле на 1,88%. Результат – подобные неполадки не предвидятся. Рекомендация – повысить степень улучшений тела: Внести коррективы в центральную нервную систему тактильных ощущений; Улучшить зрительные сенсоры. В прочем этим вы можете заняться после окончания этого проекта.
В этот раз, похоже, почтенный Магос-Маршалл был официально серьёзен. Кажется, результаты анализа расстроили его. От былого веселья осталась только дымка.
Принеся обильные признания мастерства Лорда-маршала и отметку посещения личным кодом, мы с Лаэсс поспешили на свои рабочие места».

***

- Ты ведь почувствовал это? – внезапно и очень тихо произнесла я.
Не переставая шагать, человек кивнул.
- Как давно это началось у тебя?
- Около 3 дней назад. Словно мигрень, которая накатила волной на черепную коробку.
- Я всё ощущаю уже месяц. Мне, словно струны, попеременно натягивают нервы... – после небольшой паузы девушка, - Странное состояние…
- И это не считая «таинственного голоса» в наших головах.
- Искушение Хаоса? – дрожа от осознания сказанного, Корх крепче сжал ладонь Лаесс.
- Вряд ли, – женщина говорила тихо, но уверенно.
- Почему ты так уверенна?
- Планета в зоне варп-штиля. Забыл?
- Даже так, голоса в голове просто так не возникают.
- Это не голос.
-? – уверенность в словах Лаесс всё равно не передавалась мне.
-Это зов. Мне пред ним не устоять.
Едва услышав это утверждение Даниел Корх остановился. Осознание точности сказанного термина бросило в жар.
- Верно! Верно! Ты понимаешь? Это так просто! Как я не понял раньше!
- Что понял?
- Вероятно нейронный модуль, дал нам возможность понимать Дух Машину напрямую! Это же совершенное слияние человека и машины!
«…Трепет, охвативший меня, не давал нормально мыслить. Какие возможности открывались теперь, перспективы открытий застилали взор. Религиозный аффект грозил поглотить моё сознание. Дыхание участилось. Сердце билось как бешеное!».
- Дыши ровнее Даниел! Успокойся! – Тихо и настойчиво просила девушка.
- Мы должны всем поведать! Собрать Старших Магосов! Это же….
- Тихо! Не спеши. Догматы веры Омниссии здесь не стоит обсуждать, – подруга легонько подтолкнула меня. Вдвоём мы продолжили обратный путь на рабочие места. Меня всё ещё трясло.
- Возможно, стоит начать с наших коллег по проекту? Ведь мы не можем так открыто говорить об этом. Радикалы из Молниевых Служителей линчуют нас за противоречивые тезисы, – в её голосе не было страха, просто констатация фактов.
- Разумно, – эйфория по немного отпускала Корха, ясность мыслей восстанавливалась.
- Порешим пока на этом. В нейросети я смогу анонимно разослать шифрованное послание – кто-нибудь наверняка расшифрует его.
- Будь осторожней, нам нельзя рисковать, Лаесс.
- Да поможет нам Омниссия.
Оставшийся путь мы проделали в молчании. Со стороны мы выглядели обычными служителями, спешившими по долгу службы.
Единственный момент, что я пока скрыла от друга, заключался в ощущение незримой связи. Словно тонкая нить энергии, я чувствовала его нутро и даже больше, пронзавшее наши тела. Это было приятно… Это внушало уверенность.

***

Прошло около года. И он был весьма продуктивен.
Планеты-житницы с соседней системы всё чаще радовала нас хорошим сырьём. В свойственной Жречеству Марса манере планета превратилась в завод континентальных масштабов, не считаясь с экосистемой. Результатом этой деятельности стал звёздный форт. «Возмездие» и деяния наши славны! Форт величественно висит на орбите, словно дружелюбный сосед, неся боевое дежурство. Вид его хорошо просматриваться даже с уровня жилблока. Зрелище вдохновляет!
Медленно, по крупицам мисс Вальт смогла отыскать единомышленников. На это ушло значительное время, и наш маленький конклав тайно рос. Тонкие нити соединяли нас в нечто большее. Мы были одним целым, поделённым на доли. Привыкая, к новому положению вещей, проект подходил к концу.
« Начиналась третья активная фаза эксперимента - я была первой ласточкой. Моя спина стала первым успешным образцом нейронного модуля. Био-органический имплантат отлично прижился».

***

«…Тихий летний вечер был весьма тёплым. Как раз, чтобы урвать кусочек лета из вечных кузнечных будней... Вместе с ней провести чуть больше времени сейчас, пока ещё была возможность…
Тех, кто познал зов Омниссии, насчиталось около полусотни. Два десятка единомышленников, включая меня и Лаесс, попали в группу предварительной подготовки и отбывали раньше всех. Нам надлежало подготовить звёздное пространство над Гравалаксом для базирования форта. Не так-то просто поставить на гравитационный якорь такую махину, и ещё больших трудов будет внести корректировки в орбиты спутников и орбитальных платформ».
- Гравалакс? – Корх силился вспомнить хоть что-то значимое об этом мире.
- Глушь. Окраина Империума со всеми вытекающими, –коротко разъяснила Лаесс, – там нет ничего сколь важного.
Увидев вздёрнуто бровь, добавила: «Но очевидно возможный конфликт с серокожими придаёт этому миру большее значение».
-Будущий пограничный мир или перевалочная база. Возможный? – предположил 146 контролёр.
- Это всё равно наш труд и время.
- Мы, как служители Омниссии, выполняем свой долг. Мы словно море, под чьим трудам двигается машина войны и пути всего человечества.
- Когда это ты развил в себе качества поэта?
- Точно в тот момент, когда потребовалось оценить нашу нелёгкую долю. Отбуксировать форт – это тебе не пакет с жареными гвоздями поднять.
- Сам сказал: «Мы двигаем пути человечества!». Долго, мало ли… неважно, сколько это займет время, однажды форт займет место на орбите Гравалакса.
- Если к тому времени серокожие умники не построят там свой.
- Оптимист из тебя, надо сказать, так себе.
Под дружеские ухмылки напарники отправились собирать пожитки.

***

Давно покинув глубины кузницы твари затаились. Обосновавшись прямо под космопортом они стали ожидать день и час, когда смогут покинуть этот мир.
Минуло достаточно времени, чтобы первые посевы взошли. Уникальные зернышки, которые распространяла стая, сейчас готовились покинуть этот, плавающий в вакууме, каменный шарик. Каждого из них Звездное дитя ощущал как искру, которой предстоит разжечь пламя. Эти существа теперь следовало беречь, они источник следующего шага.
Когда настал черёд покинуть мир, Лидер пробудил своих родичей. Имея всю необходимую информацию из умов новых носителей, чудовища скрытно пробрались на космические корабли. Теперь осталось только ждать.

***

Спустя сутки Корха, Лаесс и других участников проекта доставили к суборбитальным транспортам.
«Наше место здесь по праву. Мы повсюду. Мы рядом. Ave Machine» - гласила бронзовая табличка над входной аркой космопорта.
«…Театральный момент. Понимая, что больше не вернусь сюда, мне виделось верным отдать дань уважения этому миру».
Сведя ладонь с кулаком на уровне груди, Корх медленно поклонился в сторону кузницы. Взойдя на транспортник, группа служителей в багряных одеждах, отправилась в долгий путь к звездам.

***

Перелёт прошёл весьма спокойно. Варп выплюнул нас за два часа до расчётного прибытия. Серокожие, благо, не притащили свои звездные крепости на орбиту, и это воспринялось как добрый знак.
«…Гравалакс встретил нас серостью. Как и большинство окраинных миров, этот мир был неприветлив, но стал нам роднее дома отцов наших, едва мы сошли на поверхность».

***

Ступив на этот прекрасный мир, Вожак увел своих родичей под поверхность. Этот мир станет отметкой, отсюда начнётся новый путь, здесь будут посеяны семена настоящего урожая, тут будет возделана почва для становления!
«Над этим миром, словно лезвие гильотины, нависла голодная тень».

***

«…Корх сделал мне предложение! Так было правильно! Сие было необходимо, этого требовала наша цель, мы стали символом! В тот день я впервые увидела Машинного Спасителя!..
Мы стояли на коленях. Наши единомышленники стояли позади. Всех нас собрала в этом месте Его воля, воля, что увела нас из кузницы.
Свет, что окружал Спасителя, грел внутренним теплом. Его руки достигли нас с Даниелом одними лишь пальцами, безмолвное слово пронеслось в наших умах.
«МЫ ВСЁ».
Этого было достаточно. В торжественной тишине мы встали и взглянули на Путь Двойного Серпа. Его не приняли бы официальное жречество. Промывка мозгов стала бы наградой за все труды, раскрой мы рот об этом откровение.
Поначалу, наше маленькое собрание было сродни клубу по интересам. Позднее Дан взял в руки жезл и молвил нам Его волю, словно, добрый пастух нерадивым овцам.
Каждая новая проповедь сплачивала нас. Некоторым из нас был заказан путь наверх, эти люди теперь носили на челе и руках метки Машинного Спасителя. Всякий раз, как мы спускались сюда, в глубины, это тайное место становилось явным и истинным местом поклонения. Свет, зарождающийся во тьме невежества, разгорался медленно, но уверенно.
В моём чреве зрело первое дитя нового мира…».

***

Минуло почти полтора десятилетия. Гравалакс.
Десяток часов назад начались схватки. В сокровенном святилище раздался крик во тьме:«УАА а – а . Уаа-а»,- радостный вестник новой жизни.
Пастырь Даниел Корх Райан, со слезами на глазах, наблюдал рождение сына. Этого момента он ждал долго, и терпение его было вознаграждено. Лаесс, наконец, принесла ещё одно долгожданное потомство. Шестой сын. Повитухи поднесли укутанного новорожденного поближе к отцу.
- Совершенство! – только и смог произнести тот.
Прекрасный маленький организм, рождённый для величия. Корха совершенно не тревожила третья рука младенца. В будущем эта рука должна зажать в кулаке множество миром.
- Всё подготовлено?
- Лица ответственные за воспитание старшего сына дома губернатора Гриса, уже получили просвящение и готовы исполнить свой долг. Миссис Грис скончалась во время родов.
- Значит, убитый горем утраты губернатор сейчас уязвим как никогда.
Затем, взяв свёрток из рук повитух, пастырь Омниссии Двойного серпа поднял сына над головой и глаголил: «Симу дитя предстоит важная миссия – он был рождён стать избранным!»
Паства в тишине внимала каждому слову пастыря, чьи слова эхом разносились здесь: «Дитя займет место сына губернатора! Настанет время затишья! Мы все затаимся во мраке мира!»

***

За зрелищем в самых тёмных уголках наблюдали ещё зрители. Ничто не выдавало их присутствие, но они всё время были здесь. Они терпеливо приближали момент Великого схождения, или как его именовали эти жалкие создания – пришествия Богов! О, если бы они могли смеяться, это был бы один из самых зловещих звуков вселенной. Восседая на груде черепов Патриарх генокрадов медленно и терпеливо управлял этим сборищем. Словно кошмарный кукловод, дёргающий за нити разума, чудовище пополняло число своих родичей за счет того скота, который назывался людьми.
И скоро…
Нужда в них отпадёт…

***

Аккуратно передав сына матери, Даниел принял от послушника жезл и вновь вернулся к собравшимся. Оглядев толпу и воздев левую ладонь, бывший 146-ой контролёр сборочного цеха мира кузницы Грациус -Прайм молвил: «Терпение братья и сёстры, мы тихими и уверенными шагами идём по пути Двойного серпа! Каждый день мы готовимся к приближению Великого схождения! Что эти жалкие пять, десять, двадцать лет!? Нам не стоить свершать опрометчивых поступков, наполнитесь уверенностью, которое дарит нам одно из звездных дитя! Узрите!».
После этих слов все [ну уж нет]одящиеся радостно восклицали и трепетали, созерцая воплощение их божественного верования.
Грациозное существо шагало к пастырю. В глазах и умах виделся почти идеальный «витрувианский человек». Сила и упорство наполняли всех присутствующих. Каждый почувствовал незримую связь, соединявшую живого бога и собственную смертную оболочку. Радость наполняла сердца, кто то искренне проливал слезы не в силах сдерживать восхищение.
«Витрувий» глядя на собравшихся людей, безмолвно дал новую цель. Эта мысль вонзилась в умы, как опьяняющее чувство первого совокупления. Люди мгновенно узнали, чего от них ждёт возлюбленный посланник Звёздных Детей. Как же слепа любовь и бесконечна преданность? Как не верить, видя совершенство своими глазами? Как можно было бездействовать?
Всех направляла одна воля. Всем нужна была одна цель. Все пройдут путь.
Паства пройдёт путь. Паства знает, что нужно сделать. Паства сделает.
Опьяняющая эйфория постепенно отпускала верующих. Пришло время покинуть обитель и начать исполнение великого труда. Ещё один шаг, длиною в жизни.

***

Среди верующих то и дело попадались благословлённые. Они не покидали обитель и всегда были тут. Их легко было отличить по трём угловым складкам огрубевшей кожи на лбу. Их взгляд был испытанием, словно миниатюрные янтарные солнц эти очи легко внушали как благоговение, так и угрозу.
Группа из десятка таких служителей сейчас окружала Пастыря Корха и Воплощённое божество. Они привели калеку.
На словах он был калекой, конечно же, но в нём очень сильно проявлялась мощь благословения Звёздных детей. Его тело было сильнее, чем прежде…
«Его разум подобен ребёнку», – высказался один из приближённых.
Глядя в его сдвоенное лицо, Даниел добавил: « И как всякий ребёнок, он нуждается в заботе».
- Отвести его к остальным?
- Если на то будет воля Его.
- Да будет так.
Приближённые во главе с Корхом смиренно склонились пред своим повелителем.
«Витрувий» приблизился к калеке. Жалобный скулёж раздался, когда на плечи опустились четыре могучие ладони. Взгляды их встретились. Раздался звук всасываемого воздуха. Скулёж резко оборвался.
«Помазание …», - торжественно промолвил священнослужитель.
Калека стоял почти прямо. Его взгляд стал более осмысленным, маленькая, едва видимая, рана на шее уже затягивалась. Почтительно склонив голову, абоминант встал на колени. Божество покидало их сейчас и возвращалось обратно во тьму. Невидимая взгляду аура властности всё так же сильно ощущалось в обители. Младшие воплощения звёздных детей скрылись следом спустя несколько мгновений.
- Отведите Помазанника к его собратьям, – дал команду пастырь.
- Пкх..йойдууу сСс….ам…., – пробулькал Абоминант.
Приближённые расступились, пред встающим с колен благословлённым Помазанником. Проводив взглядом, обретшего разум, оставшиеся служители разошлись по своим постам.

***

Оставшись в одиночестве, Корх поднял голову и ещё какое-то время наслаждался тишиной. В уме его вспомнились строки старинной песенной баллады – «Царь скоморох Ногад». Еле слышно в пустоту унеслись слова:
«Самого Ногада к ним, из глубин явился сын
То был судьбы чудесный миг, чудесный миг
Новой расы, молодой, вид родился под землей…»

"Иллюстрации"

[0.5 Кота]

"Участник № 7 (первая половина рассказа)"

Imirt i eideadh (эльфск. «костюмированная игра») —

искусство перевоплощения без прямого использования магии.
С помощью кропотливо изготовленных костюмов, грима, движений
и мимики участники i. воплощали на сцене образы как
исторических фигур, так и вымышленных персонажей.
Эффенберг и Тальбот
Encyclopaedia Maxima Mundi, том X

Несомненно, древние мастера imirt i eideadh преисполнились бы
отвращения, узнав, что под видом возрождения этого благородного
искусства театры Туссента предлагают зрителю вульгарные зрелища,
апеллирующие к самым низменным желаниям.
Дюранд Фоше-Пламондон де Саварин
"История присвоения культурного наследия Aen Seidhe"

I have dealt in mysteries and trickery of light to entertain
Looked into the abyss, called it by its name
Iron Maiden
The Alchemist

Танец плоти, танец крови

Глава первая
Кровь потоками бежала по палубе драккара, впитывалась в темные доски.
Пальцы эльфки все еще сжимали рукоять двуручного сигилля. Глаза были широко распахнуты, в них застыло удивление.
Сложив за спиной кожистые крылья, он опустился на колени. Рядом с ней.
— Я не мог все время становиться между тобой и последствиями твоего безрассудства. Ты смертна, и этого многовато на нас двоих.
— Не сожалей. Это была… хорошая гибель. И хорошая жизнь. Я ни о чем не жалею. Ни о чем, Лейф.
— Достаточно попросить. Ты станешь частью меня. Не умрешь.
— Нет. Предпочту уйти на своих условиях, чем жить на твоих.
— Уйдешь, не выполнив обещанного? Не позволив мне…
— Уйду, да… той единственной смертной, у которой Лейф Алдерлинг вообще спрашивал позволения. Но нет, моя кровь не умрет со мной. Ты еще отыщешь ее. Вкусишь ее.
Глаза остекленели. Сердце замолчало. Но когда Лейф втянул когти и коснулся пальцами одной из верхних конечностей лица погибшей, словно пытаясь преградить путь уходящему теплу, по телу эльфки прошла судорога. Губы искривились. С них слетали безразличные, мертвые слова.
— Не лги себе, что невидим для зеркал. Белое пламя осветит твой путь к гибели. Ты примешь смерть от двух солнц.
Выпустив на волю свое последнее прорицание, из жизни ушла Лаэрти аэп Диветхаф, ясновидящая, воительница и чародейка, чье имя было известно по всему Континенту.
Чье имя пережило ее саму. Надолго.

Триста лет спустя…

В призрачном свете полной луны некогда яркий и приветливый туссентский пейзаж становился холодным, ирреальным.
Ночной лес встретил Алисию так же, как и всегда — угрюмым, неприветливым молчанием. Эльфка поплотнее закуталась в плащ, ежась от волглого воздуха. Под ногами хрустел валежник и лениво шуршали прелые листья.
Точку пересечения линий Силы она отыскала безошибочно точно, несмотря на вязкую мглу. Осторожно опустилась на колени, вздрогнув от прикосновения холодной росы к коже. Разложила на мокрой траве шелковый платок, ровно в центре разместила небольшое зеркальце. Щелкнула пальцами, призывая искру. Пламя свечи бросило россыпь бликов на каменные лица статуй.
Они слушали. Впитывали звуки песни-заклинания заросшими мхом ранами, нанесенными руками вандалов и сглаженными временем. Мертвые короли и герои Aen Seidhe, Народа холмов. Народа побежденного, выродившегося, живущего грезами о давно минувшем прошлом.
Они смотрели. На предательницу, взявшую себе имя из чужого языка. На лицедейку, торгующую своей красотой за имперский флорен и новиградскую крону. Красотой, из которой было вымарано, вычищено ровно столько эльфского, чтобы полностью соответствовать вкусам круглоухих дикарей.
Алисия не испытывала к мертвецам своего народа ни любви, ни почтения. Но обращалась к ним за помощью, когда это было нужно.
Алисия знала — они ответят. Как и всегда.

Гладкая поверхность зеркала закол[мордашки]сь, затуманилась. Первым проявился образ усатого мужчины в черно-золотом камзоле, с россыпью ожогов на длинных узловатых пальцах. В его коротких светлых волосах не было седины, темные глаза смотрели надменно и ясно, но Алисия чувствовала, что мужчина старше ее, появившейся на свет полторы сотни лет назад. В голове само собой возникло имя. «Бронислав Дехаан». Маг. Реданец по рождению, но облаченный в имперские цвета. Интересно.
Затем образ сменился — на женский. Тонкие черты породистого лица, выбивающиеся из-под капюшона золотые локоны, льдистые глаза человека, не умеющего просить и прощать. Алисия узнала ее. Госпожа Цинтия.
Закусив губу, эльфка ждала, когда зеркало явит третий и последний образ, но на смену золотоволосой женщине пришла лишь невнятная серая мгла.
— Все очень просто, Алисия. Я не отражаюсь в зеркалах. Ни в обычных, ни в магических.
Эльфка взвизгнула, обернувшись. Хотя, наверное, давно уже должна была привыкнуть к тому, что Лейф умел перемещаться абсолютно бесшумно. И любил появляться внезапно.
— Поднимись с колен.
Она послушалась.

Существо, известное в этом мире как скеллигский ярл-изгнанник Лейф Алдерлинг, сейчас имело полностью человеческий облик. Перед Алисией стоял высокий — выше ее самой — атлетически сложенный мужчина лет тридцати с широким, грубым лицом. И заплетенная в косу борода, и стянутые обручем длинные волосы, и бархат вычурного камзола в отсветах свечей казались черными. На фоне темного облачения выделялась только цепь из серебряных звеньев, скрепляющая отвороты плаща.
— О чем ты спрашивала мертвых? Что они тебе наш[оппа!]ли?
Алисия не хотела отвечать. Но слова сами требовали выхода. Покалывающе-зудящее ощущение в ладонях и стопах сменилось немотой, расползлось на все тело. Она заговорила неживым, чужим голосом, повторяя услышанное.
— Огонь не освещает путь, но наполняет тени чернотой. До рассвета изопьешь ты из чаши скорби, и поднесет ее один из троих!
Лейф медленно, плавно улыбнулся. Уголки губ разошлись шире, чем позволяла человеческая анатомия, обнажая идеально ровные, одинаковые, как у самой Алисии, зубы. Вот только если у эльфов попросту не было клыков, то здесь только из них состояли и состояли все четыре ряда — по паре на каждой челюсти.
— Чаши скорби, значит. Два ничтожных колдуна. И я. Как мило. Твои призрачные друзья не запамятовали, что как раз моими стараниями ты скорбью не захлебнулась? Что именно я вытащил тебя из ада на земле?
Первые слова Лейф произнес своим обычным мягким, густым, обволакивающим голосом, но уже к середине перешел на гулкий бас. Алисия отступила, сжалась, старательно отводя взгляд.
Лейф схватил ее за плечи, встряхнул, как тряпичную куклу.
— Или ты уже так быстро забыла Цинтру, град обреченный?
— Нет, Лейф, я не забыла. И ты, я думаю, не забыл. Не мог забыть. Даже ты не мог. Есть ведь нечто, что и тебе не по плечу. И не по зубам.
Она зажмурилась, дивясь собственной дерзости.

Забыть Цинтру было, разумеется, невозможно.
Рев пламени, который не в силах заглушить другие звуки.
Очертания знакомых домов, ставших погр[лобзал]ьными кострами. Черный скелет дворца — все, что осталось после применения осадных заклятий.
Тела, сложенные штабелями. Отдельно — мужчины и женщины, старики, дети. Чуть поодаль — лошади, даже собаки… Телеги, заполненные вынесенным из домов скарбом. Демоны в лязгающих латах и сотканных из тьмы плащах, в шлемах, увенчанных вороньими крыльями. Они никуда не спешили. Не упивались победой, не вопили песен, не хлестали вино. Методично подсчитывали, раскладывали, измеряли, рапортовали о выполненных приказах и отдавали новые.
Кровь потоками бежала по мостовой. Пенилась в канавах.
Когда Алисию окликнули на языке, так похожим на ее родной, когда темнота сгустилась и приняла вид солдат в крылатых шлемах, кровь ожила. Через десяток ударов сердца все было кончено — изорванные черные крылья, словно украшение замысловатого блюда, венчали то, что осталось от патруля нильфгаардцев. А существо, возникшее из кровавого тумана, улыбнулось вполне по-человечески.
— Я покидаю этот город. Тебе по пути со мной?

-…Не забыл. Нет, Алисия, не забыл.
Эльфка не сразу осознала, что прижимается к широкой груди Лейфа, наслаждаясь неестественным жаром через ткань камзола и рубахи. Что ее собственное тело содрогается в терпком ознобе, что скомканный плащ валяется на мокрой траве, что ее пальцы сами собой собрали волосы в хвост, оголяя ноющую шею.
— Не сейчас. Я выпью за нас… Но не сейчас. После выступления. Собирайся. И выброси из головы шепот мертвецов.
Алисия закусила губу, тихо зашипела — раздраженно, почти зло. Затем демонстративно спокойно подобрала и отряхнула плащ.
Неприятным было не пренебрежение. Как раз-то равнодушию Лейфа она бы обрадовалась.
Неприятной была легкость, с какой он умел вызывать вспышки эмоций, на которые разум не успевал даже реагировать.
Неприятны были и предпосылки такой игры. Даже не утверждение власти. Напоминание. О том, как много в ней предсказуемого, уязвимого. Как много в ней от dh'oine, от близоруких и слабых существ — людей.
В этом отношении, вероятно, мертвецы ее народа были с Лейфом вполне солидарны.

— Что до колдунов, от них есть много надежных средств. Например, вот это.
Лейф, снова принявший полностью человеческий облик, извлек из чехла небольшой арбалет. Натянул зазвеневшую тетиву одним поворотом рычажка, отпустил, затем продемонстрировал Алисии короткий металлический стержень с зазубренным наконечником. Эльфка [ну уж нет]мурилась, чувствуя, как ладони снова начинают неметь. Призракам не по нутру была близость двимерита, блокирующего токи Силы.
— Очень хорошо. Прошу только, держи это подальше от сцены. Я и так с трудом договорилась о снятии антимагической защиты.
— Будешь выступать с иллюзиями?
Алисия вздохнула, даже не пытаясь скрывать обиду.
— Тебе совсем все равно, да?
Лейф не ответил, и она продолжила.
— Я готовилась почти две недели. Конечно, с иллюзиями. Я буду в образе Лаэрти, повергающей короля вранов. Семнадцать анимированных фигур! Стражи, маги и сам король. Костюм не очень сложный, но не он там главное блюдо, так сказать.
— Все отрепетировала? Не будет такого, как с Ренфри?
— Ренфри я больше не играю. По… этическим соображениям.
— А жаль. Помнишь, ты как-то предложила мне взять роль ведьмака? Сейчас, кажется, я для нее созрел.
— Ты? На сцене? Не поверю!
— Было бы отличной шуткой. Тонкой.
Алисия отсмеялась, затем вздохнула, опустила взгляд. Разговор на время отвлек ее от мрачного предсказания, от ощущения беспомощности в руках существа, способного без видимых усилий управлять ее эмоциями. Вздрогнула, только сейчас отметив, что сапоги Лейфа совершенно сухи. Да и на полах плаща роса не задерживалась, скатываясь каплями, как с вощеной бумаги.
Напомнила себе в очередной раз, что здесь, в компании статуй, призраков и высшего вампира она является единственным созданием, подчиняющимся законам мира живых.
— Пойдем. Зрители простят меня за небольшое опоздание, но играть с их терпением небезопасно.
Лейф не ответил. Не двинулся с места. Просто растворился в сыром, липком воздухе. Алисия застегнула плащ, накинула капюшон. Еще раз заглянула в зеркало. И обомлела.
В черной глади отражался город. Горящий город.

Глава вторая
В черной глади залива отражался горящий город.
На засаду они налетели, свернув из пропахшего рыбой переулка на главную набережную. Цинтия не предполагала, что в портовом районе еще оставались защитники. Посреди клубов дыма материализовались тени в рогатых шлемах — воины союзных цинтрийцам островов Скеллиге, о чем говорили перетянутые клетчатыми шарфами кольчуги.
Схватка с черными рыцарями вышла короткой и кровавой. Лошади храпели, сталь звенела о сталь. Против всадников в тяжелых латах шансов у скеллигцев было немного, но сражались островитяне яростно. Рыцарь справа от Цинтии рухнул под копыта собственного коня, сразивший его воин отпустил копье и, выхватив меч, бросился к чародейке. Та быстро пропела формулу, ударила «кипятком» — узконаправленным термокинезом, не представляющим, в отличие от огненных заклинаний, особой угрозы для своих. Визг обожженного скеллигца на мгновение перекрыл приглушенную расстоянием какофонию, к которой ухо уже привыкло — гул пламени, ржание коней, трубный вой рогов, вопли убивающих и умирающих. Бой шел повсюду, короткая стычка на набережной стала лишь крошечной частью узора битвы.
Последним погиб предводитель скеллигцев, высоченный, с заплетенной в косу темной бородой. Цинтия не успела окатить «кипятком» и его — один из рыцарей наотмашь рубанул по незащищенной железом шее, и островитянин, обдав нильфгаардца фонтаном крови, свалился в воду. Всадники перестроились, резво двинулись к цели — двухэтажной вилле, с чьей просторной террасы открывался вид на цинтрийский дворец.

Спешившуюся Цинтию встретил звон бьющегося стекла. Выброшенный из окна человек с грохотом рухнул на перила крыльца, ломая покрытое изящными узорами дерево. Цинтия не завизжала, не шарахнулась в сторону. Убедившись, что человек мертв, спокойно обошла труп и поспешила вверх по ступеням.
Убедиться было нетрудно. У человека отсутствовала голова. Обрубок шеи еще дымился. Цинтия знала пятерых магов, способных управляться с Клинком Альзура, но лишь одного, кто сумел бы убить им так чисто и аккуратно.
Отблески близких уже пожаров плясали на стенах, словно проекция калейдоскопа, полного рыжих и алых стекляшек. Жаркий дымный воздух сушил горло. Цинтия подавила желание закашляться, прикрыла рот рукавом. У подножия винтовой лестницы ее уже ждали — Адальберт приветственно хмыкнул из-под капюшона, младшие аколиты даже не пошевелились.
— Дети? Великое Солнце! За каким -ом тут дети?
Качнулись вороньи крылья на офицерском шлеме, сверкнули недоверчивые темные глаза. Ответ был дан знакомым голосом, бархатным и холодным.
— Это не дети. Это аколит-студенты Имперской академии. И следите за языком.
— Простите, госпожа Виго.
— Поднимайтесь. Ритуал пройдет на террасе второго этажа.
Узкие лакированные ступени были скользкими, липкими. Цинтия догадывалась, почему. Тогда, на улице, она еще могла сказать себе, что лужи на брусчатке — это всего лишь вода, подкрашенная далеким заревом. Сюда багряные отблески уже не дотягивались.
Прошли по коридору, по толстым пушистым коврам, стараясь не наступать на темные хлюпающие участки. Стараясь не разглядывать тела у стен. Через те, что лежали поперек прохода, просто перешагивали.
Воздух, казалось, тяжелел с каждой минутой. Становится все более жестким, царапал гортань, давил на глаза.
Ближайшая к повороту дверь распахнулась, едва не сбив с ног Адальберта. На пороге возник господин Вангемар, магистр-наставник пиромантии, прижимающий к груди увесистый прямоугольный сверток. Бесцветные глаза блестели от радостного возбуждения — первый раз на памяти Цинтии, знавшей господина наставника человеком перманентно хмурым и недовольным.
Фрингилья Виго остановилась, скривила бледные губы. Воздух задрожал. Цинтия и Адальберт перекинулись взглядами — оба поняли, что господа маги заговорили телепатически. Разговор их для ушей аколитов не предназначался, но самого факта бессловесной беседы они даже не думали скрывать.
Цинтия не сомневалась, что предметом разговора является сверток, размерами и формой напоминающий толстенный том.
Вангемар вышел в коридор, обернулся, жестом велел кому-то в комнате следовать за ним. Через порог перешагнул еще один знакомый Цинтии чародей — магистр Альбрых, поддерживающий за руку высокую женщину в непривычно коротком платье из серебристой ткани. Эльфка, как поняла Цинтия, переведя взгляд с неестественно спокойного лица на выглянувший из-под прически кончик острого уха.
— А это кто такая?
На сей раз вопрос госпожи Виго был озвучен обычным голосом. Альбрых хмыкнул, почесал бороду.
— Резервный источник Силы.

— Адальберт, Раина, Людвиг, Виттор — со мной и госпожой Виго. Прочие — ждите в этой комнате. Цинтия, присмотри за младшими. Всем быть готовыми чаровать.
Из узкого окна открывался вид на Цинтру, град обреченный. Пламя, еще недавно ограничивавшее свой аппетит портовыми районами, ныне веселилось по всему городу. Плясало бешено, разнузданно и бесшабашно, перескакивая с кровли на кровлю. В ночное небо фейерверками взлетали снопы алых искр. А над треском и грохотом поднимался дикий, нечеловеческий вой, в котором уже невозможно было отделить друг от друга голоса жертв и палачей.
Набат гремел тяжело, ритмично, глухо и зловеще. Не сразу дошло — это уже не колокола, это таран, пробующий на прочность ворота королевского замка, черной громадой возвышающегося над морем огня.
«Город горел», подумала Цинтия. «Когда-нибудь все это можно будет описать двумя словами — «город горел».

— Смотрите, смотрите! Бегут… со всех улочек… Нордлинги! Без оружия… И… наши? Что они…
Лепет юной аколитки смолк, заглушенный грохотом подков по брусчатке и многоголосым ревом. Затем — визгом, воплями и жуткими хлюпающими звуками вроде тех, какие издают копыта лошадей, на всем скаку влетающих в свежую грязь.
Цинтия отошла от окна, не слыша и не слушая младших аколитов. Зачем вообще было сюда тащить этих сопляков, самому взрослому из которых и двенадцати не стукнуло? Если уж от нее с Адальбертом, семнадцатилетних психокинетиков третьего ранга, толку при осаде было немного…
Ответ Цинтия, в общем-то, знала. Черпать Силу — первое, чему учат юнцов, имеющих хотя бы минимальные шансы стать магами. Черпать и ретранслировать. Горящий город — это не стерильная лаборатория, не башня на окраине города. Даже очень опытный маг тут не сможет долго фильтровать энергию, загаженную эманациями ужаса, ярости, боли, не сможет без риска для жизни тянуть из бушующего пламени. Значит, нужны маги слабые, обученные только основам — черпать из равнодушных, безопасных земли и воды. Нужны в количестве, чтобы из десятков тоненьких ручейков Силы складывался могучий поток, применение которому уже найдут старые, сильные чародеи.
Вот только самим аколит-студентам она не завидовала. Не все из них теперь вырастут психически стабильными магами, не все сохранят веру в великую миссию непогрешимой Империи.

Комната, в которой им велели ждать, представляла собой нечто вроде библиотеки или кабинета. Здесь царил разгром. Стеллажи и полки были сорваны со стен, шкафы — опрокинуты. Книги валялись на испачканном грязью и кровью полу, многие были бесцеремонно распахнуты, измяты, изорваны. Цинтия поежилась. Она понимала, что Вангемар спешил, разыскивая тот фолиант, но все равно — для аколит-студентки Имперской академии такое обращение с источником знаний казалось кощунственным.
Из-за поваленного шкафа раздался тонкий, жалобный звук. Цинтия подобрала подол робы, присела на корточки, начала осторожно разгребать завал книг.
Не забыв, разумеется, сперва бросить быстрое сканирующее заклятье. Однако же опасения не подтвердились, ни ловушки, ни опасных аномалий не обнаружилось.
Под завалом, придавленный тяжелым томом, лежал рыжий зверек. Кот, почти котенок. Тощий, с чистой, но клочковатой и неухоженной шерстью. Он снова пискнул, зажмурился, заморгал и уставился на Цинтию золотыми глазами.

— Ого! Глядите!.. Скорее! Все сюда!
Аколиты столпились у окошка, забыв о Цинтии. Та аккуратно подняла тяжелую книгу, вытащила зверька, осмотрела. И выругалась про себя, так зло, как умела.
На теле кота, среди обожженной шерсти, багровели шрамы, похожие на следы от клейма.
Здание задрожало, через гул пожара и битвы пробился новый звук — резкое, зловещее пение.
— Чаруют! Чаруют наши! Все, снесут дворец ихний! Ой-ей…
«Наши, да. Тут все наши маги. Сорвали всех из Академии, наставников-то ладно — аколитов тоже. Вопрос престижа. Надо дать нордлингам, как это говорят, пример ужаса. Разрушить цинтрийский дворец до основания.»
Спрыгнувший с рук на пол кот ощерился. Подошел, боднул ногу Цинтии лбом. Задрал голову, посмотрел вверх — снова глаза в глаза.
— Прочь от окна! Сейчас шарахнет…
Удар был таким сильным, что даже тут, на приличном расстоянии от дворца, по стенам пошли трещины. Один из аколитов взвизгнул — осколками вылетевшего окна ему порезало руку.
— Снесли! Х-ха! В хлам! Крошево!
— Погоди радоваться. Это только ворота. Башня-то, донжон, стоит.
— А, и точно. Ну ничего, сейчас…
С первого этажа донесся звон мечей, крики, а затем — звериный рев.
От которого вылетели уцелевшие стекла.
Кот выгнул спину и яростно зашипел.

На пороге комнаты стоял высокий воин с заплетенной в косу темной бородой. Он появился из ниоткуда. Просто воздух задрожал и отрыгнул черную фигуру.
Рубаха и клетчатый шарф были пропитаны водой. К кольчуге пристали ленты водорослей.
Цинтия узнала его. Предводитель скеллигцев, которому срубили голову в схватке на набережной.
Воин ухмыльнулся. Четырьмя рядами острых треугольных зубов.
Кто-то из аколитов истошно завопил.
Цинтия не знала, почему не завопила сама. Почему смогла вспомнить формулу «кипятка»…
…и почему мир вокруг нее сгустился, потемнел, выдернул из реальности. Знакомое ощущение — кто-то применил на нее заклятье транслокации.
Упала в грязь. Пахнуло сырой травой, чуть отбившей запах гари.
Рядом во вспышке телепортации появился Адальберт. Тоже не удержался на ногах, плюхнулся на четвереньки.
— Восемь вампиров. Восемь! Во главе с высшим!
— И ты не почуял?
— Как? Упыри не отражаются на ска[ну уж нет]. Что, мне каждому гребаному нордлингу в рот заглядывать?
— Солдаты на что нужны?
— Ты разве не в курсе официальной позиции? «Вампиров не существует! Это предрассудки, выдумки дикарей!» Да и толку от стальных мечей…
— Верни меня обратно. Слушай, ты…
— Фрингилья, головой думай! Мы не имели права вступать в ближний бой.
— Почему ты не раздал младшим амулеты?
— А потому, что их выделили пять штук! На всю группу! Есть претензии? Пожалуйста! В письменном виде, на стол к Ваттье де Ридо. А мне предъявлять не надо! Я вытащил и твою задницу, между прочим. Все, что мог спасти — спас!

Земля содрогнулась. Двухэтажная вилла, теперь [ну уж нет]одившаяся от них в паре кварталов, превратилась в столп пламени. Перестала существовать вместе со всем, [ну уж нет]одившимся внутри.
Концентрированный огонь — скоординированная работа нескольких групп магов, подумала Цинтия. Более точная, чем по дворцу. Были четкие координаты.
— Успели… Кх-х-х… Молодцы.
Альбрых устало развалился на траве. Ритуал транслокации дорого ему обошелся, мага заметно трясло. Скорчившийся неподалеку Вангемар застонал, подавая первые признаки жизни.
Фрингилья обернулась, ее лицо, обычно безмятежно-холодное, было искажено яростью и болью.
— Солнце Великое… Как!.. Как ты посмел… Там же…
Сплюнув кровью, Альбрых поднял на Виго взгляд.
— Если у тебя есть другие способы уничтожить восемь вампиров разом, я внимательно слушаю.
Фрингилья сжала кулаки, шагнула в сторону. Через мгновение раздался звук удара и тонкий крик.
— А эта эльфья тварь тут что делает? Какого хрена ты ее вытащил?! Почему она живет, а наши… мои…
— Я же сказал — резервный источник Силы. Тянул из нее для транслокации. Даже странно, что выжила. Хочешь — убей. Мне все равно.
Фрингилья ударила плачущую эльфку еще несколько раз, затем вдруг разрыдалась сама.
— С-*****! Сучья операция. Сучья вся эта война!..

С ужасом Цинтия смотрела, как по щекам госпожи магистрессы Фрингильи Виго катятся багряные в отсветах пожаров слезы.
На пригорке цинтрийского парка, куда их выкинуло телепортом, [ну уж нет]одилось, помимо эльфки, пятеро магов. Точнее, три мага и два старших аколита.
Ни одного младшего.
Вангемар попробовал подняться. Не смог. Упал, перевернулся на спину, открыв взглядам товарищей кровоточащие раны на груди и животе.
— Все… Все зря. Он ушел. И книгу… Книгу…
Словно призывая обратно вырвавшегося на свободу демона, господин магистр выкрикнул название утраченного фолианта.
— Krivbekhnikh!..
Издалека горестным плачем отозвались уцелевшие колокола.
Город горел.

Глава третья
Цинтия медленно выдохнула, изгоняя сухой привкус тяжелого от гари воздуха. Впуская аромат роз и орхидей боклерских цветников, запах жареного мяса и приглушенного парфюмом человеческого пота. Позволяя воплям умирающих и лязгу железа превратиться в щебет птиц и сплетниц.
Оставляя горящий город в прошлом, отделенном от настоящего тринадцатью годами.
Она разглядывала своего собеседника — точнее, сомысленника. Аскетично худого мужчину с короткими светлыми волосами и жесткой щеткой усов. Тот молчал, осмысливая переданное ему видение. Машинально поглаживал хрупкую ножку фужера. Затем наконец-то заговорил, скрипуче и насмешливо. Его ментальный голос оказался не более приятным, чем настоящий.
— Значит, вот так оно было на самом деле. Познавательно. Позволь мне подвести итог… Иоганн Дэо, великий астролог, теург и алхимик, погибает в собственном доме от пламенного клинка твоего ментора Вангемара. И все из-за книги, чье название я не рискну произнести ни вслух, ни ментально. По удивительному совпадению с балкона Дэо открывается отличный вид на цинтрийский дворец, что и служит официальной версией присутствия там вашей группы. Однако же по следам Вангемара и его соратников уже следует шайка вампиров, притворяющихся скеллигскими разбойниками. Феерия.
Он помолчал, пригубил вина. Цинтия к своему фужеру не притронулась.
— Альбрых запаниковал и телепортировал вас оттуда, как только вампиры показали зубки. И сразу же вызвал удар по вилле Дэо. Даже не дав Вангемару отстоять свою добычу. Про дюжину мальцов-аколитов он тоже позабыл. Или просто традиционно не думал.
Цинтия зло сощурилась. На мгновение позабыв, что мужчина не мог видеть ее лица.
— Ты закончил? Отлично. А теперь поправлю. Вампиры — стая Лейфа Алдерлинга. Bloedrhyfelwyr, «кровавые воины». Я на момент цинтрийской операции знала только то, что они существуют. Что Лейф собирает оккультные книги и артефакты, хотя пользоваться ими не может. Что охотится на магов. В Цинтре их никто не мог ждать. Они вообще отлично маскировались под людей. Даже в сражении. «Первый бой — честный», так они говорят. Говорили, точнее.
— Как интересно.
— Нет. Уже ничуть не интересно. Все они, кроме Алдерлинга, там погибли. Лейф ушел. С книгой. А потом появился здесь, в Туссенте. С книгой. И эльфкой.
— Той самой?
— Угу. Некая Алисия. Актриса. У Дэо формально была служанкой, на деле — он потакал всем ее капризам. Поправил внешность. Учил магии.
— Ага. А вы ее упустили, как и вампира. Я не слежу за новостями, эльфы тоже научились растворяться в воздухе?
— Ты не так далек от истины. Лейф помог ей бежать.
— Весьма неожиданно со стороны кровососа. Альтруистично. Нелюди должны держаться вместе, да?
— Кто ж их, нелюдей, разберет.
— И верно. Все это, однако, нисколько не приближает меня к ответу на вопрос, какой именно у тебя план действий. Только не говори, что импровизация.
— План прост, как и все гениальное. Нейтрализуем вампира, забираем книгу, телепортируемся в Лок Грим, рапортуем об успехе.
— Хм. План и впрямь неплохой, но… В нем не хватает конкретики. Самую малость.
— Не беспокойся, Бронислав. В нем больше конкретики, чем ты себе представить можешь. Совсем скоро все узнаешь. А пока что, прошу, расслабься. Наслаждайся моментом, благо момент поистине того стоит.

Момент того и впрямь стоил. Мягкий свет ламп освещал низкий столик с полной фруктов вазой и бутылью игристого вина, меховые тюфяки и атласные подушки.
Как того требовали правила, лица гостей скрывались под полумасками. Бронислав не стал изменять пристрастию к имперским цветам, подчеркивая свое положение на службе Нильфгаарду — от середины лба до линии скул его кожу закрывал черный бархат. Цинтия же надела маску из ковирского стекла, превратившую чародейку в фантастическое существо — демоницу с сияющим золотым зеркалом вместо лица, оставляющим открытыми лишь губы и подбородок. Изнутри, разумеется, маска была полностью прозрачна. Узкое платье из темно-синего шелка с золотой вышивкой выглядело немногим менее скромно и официально, чем строгий черный вамс Бронислава. И имело немаловажное преимущество перед пышными нарядами — в нем можно было возлежать на мягком ложе с грациозной небрежностью, не рискуя нанести дорогой ткани непоправимый ущерб.

Цинтия, все еще не притрагиваясь к вину, взяла из вазы розовато-желтое яблоко. С хрустом надкусила.
— Кстати, поздравляю. Ты первый нордлинг, у которого моя память о Цинтре не вызвала особых эмоций. Нет, ты не скрывал — просто ничего не чувствовал.
На очевидную приманку с количеством предыдущих нордлингов Бронислав не клюнул. Отпил вина, вытянул затянутые в высокие сапоги ноги и заговорил подчеркнуто спокойно.
— Мне сто семьдесят два года, из которых пятьдесят я провел на службе у Его Императорского Величества. Точнее, аж четырех Величеств. Представь себе, я был в Цинтре. На стороне Нильфгаарда, конечно. В пятой группе. Мы чаровали не с террасы, как ваша, а прямо с площади перед дворцом. Били огнем в окна, выкуривали стрелков. То есть, били превентивно, исходя из того, что стрелки там быть могут.
Цинтия прекрасно знала, что стрелков там быть не могло. Дворец практически не обороняли — почти все защитники погибли при первом штурме. В центральном здании укрывались немногочисленные раненые. И семьи рыцарей.
Цинтия также знала, что Бронислав Дехаан, служивший аж четырем Императорским Величествам на протяжении пяти десятков лет, был в курсе, что с его-то досье она ознакомилась самым подробным образом. И в переводе на человеческий язык его тирада означала «мне не слишком комфортно принимать приказы от вчерашней аколит-студентки, которая еще даже омолаживающими декоктами не пользуется, так что тряхну-ка я показным равнодушием старого ренегата.»
Впрочем, равнодушие могло и не быть показным. У Бронислава — Цинтия это поняла совершенно точно — даже не вызывало раздражения то, сколь мало он был посвящен в происходящее. Ему, очевидно, было достаточно услышанного от господина де Ридо, шефа имперской разведки, во время сеанса связи по мегаскопу. «Оказывать содействие» и «следовать приказам». Да и манера Цинтии держать подробности плана при себе, сообщая только необходимое, похоже, была ему не в новинку. Напоминала… возможно, о тех, с кем доводилось работать в прошлом.
— О Йеннифэр из Венгерберга, например?
— Видимо, я мыслил слишком громко. Нет, не о ней. И прекрати, пожалуйста, пытаться меня сканировать. Те мысли, которые тебя интересуют, ты все равно не прочитаешь.
— Хорошо.
— Предлагаю перейти на голос. Безмолвные гости вызывают подозрения.
— Полностью поддерживаю.
Последнюю фразу Цинтия произнесла уже вслух, хрипловатым от долгого молчания голосом.

Как чародейка и полагала, на их разговоры присутствующим было, в общем-то, наплевать. Чуть поодаль двое не слишком трезвых мужчин в одинаковых черно-фиолетовых камзолах — вероятно, братья — вели не слишком благонравную беседу с темноволосым эльфом, чей облегающий костюм из кусочков чешуйчатой кожи в свете праздничных фонариков переливался оттенками зеленого и золотого. Не слишком мелодично рассмеявшись в ответ на один из комментариев, эльф перекувырнулся через алебастровые перила, выхватил с подноса слегка ошалевшего слуги высокий бокал и, не расплескав ни капли, осушил одним махом под одобрительный хохот собеседников.
Улыбка эльфа источала обворожительность, но глаза сверкали холодно и зло. Цинтии были знакомы обладатели таких глаз — диверсанты и каратели из бригады «Врихедд». Снискавшие столь дурную славу, что Империя без колебаний откупилась жизнями офицеров бригады, выдав их Северу как военных преступников. На взгляд чародейки, это было ошибкой. Следовало выдать и рядовых.

Амфитеатр, носивший одно имя с озером Seidhe Llygad — Горным оком — некогда был частью дворцового комплекса Боклера, столицы Туссента. Долгое время, однако, опутанные плющом башенки и арки, окружавшие амфитеатр, смотрели на княжескую резиденцию с откровенной издевкой — после череды трагических смертей место не без оснований считалось проклятым. Но не прошло и года с момента гибели обитавшего в руинах духа от серебряного меча, как амфитеатр Горного ока стал новой, самой любимой игрушкой в коллекции Ее Сиятельства княгини Анны-Генриетты. Приглашенные из имперской столицы мастера превратили заросшие диким кустарником склоны в лабиринт алебастровых башен, галерей и витых лесенок. Гости могли лицезреть представления с увитых лозой балконов или наслаждаться компанией друг друга в занавешенных бархатом альковах. Разумеется, охранялись окрестности амфитеатра не хуже, чем подступы к самому дворцу, а право пользоваться окружающей территорией как охотничьими угодьями (изрядно, впрочем, оскудевшими) к неудовольствию знатных соседей само собой осталось за княжеской семьей.
На сегодняшнем мероприятии, впрочем, Ее Сиятельство присутствовать не изволили, что способствовало ускоренному переходу от помпезной официальной части к части неформальной, хотя и не менее помпезной. Гости в полумасках и фантастических (на языке кутюрье Боклера это значило «фантастически пышных», если не просто «гротескных») костюмах прогуливались по галереям, задерживаясь у столиков с напитками, или скользили в танцах на полу из белых плит.
Круг арены в преддверии выступления оставался пустым, хотя тихий смех и вздохи, доносившиеся из альковов, свидетельствовали о том, что развлечь себя гости могут и без помощи лицедеев.

Лицедеи и стали темой разговора вслух. Цинтия поспешила обратить внимание Бронислава на то, что большинство танцоров, акробатов и музыкантов здесь не принадлежало к человеческой расе.
— Еще год назад эльфов во всем Туссенте можно было пересчитать по пальцам одной руки покалеченного лесоруба. А сейчас сынов и дочерей aen seidhe все имеют счастье лицезреть при дворе княгини. В театрах, в поместьях. Не говорю про бордели. Как думаешь, в чем тут дело?
— Полагаю, ты мне расскажешь.
— Лучше. Покажу. Но сперва давай подумаем о предпосылках.
Даже под полумаской было заметно, как Бронислав наморщил лоб. Разговор его увлек, чего Цинтия, по совести, не ожидала.
— Хм-м-м. Мгновение на размышления… История Туссента мне известна. С остроухими здесь обошлись особенно скверно. Людовик, тогда еще вожак орды дурно пахнущих дикарей, разгромил их в битве при Горгоне. Не просто победил — унизил. Каждый малец здесь знает байку, как эльфский король Диветхаф целовал сапог Людовика Первого. А в годовщину победы свежеиспеченный монарх закрепил результат — сдавшихся эльфов вырезали. Под корень, с женщинами и детьми. Вода в озере Seidhe Llygad, говорят, тогда стала красной от крови. Все это было в семьсот восемьдесят втором, считай, почти полтысячи лет назад.
— Верно. Ты знаком с новейшими трудами Дюранда де Саварина?
— Слышал только, что он возглавляет какое-то общество… кажется, «Друзей чего-то там».
— «Друзей истории». Здешний клуб по интересам. Любители рядиться в аутентичные костюмы, нацепить маски и разыгрывать сцены из жизни эльфов. Так вот, с прошлого года де Саварин всерьез присел на уши княгине с темой ответственности поколений, покаяния и искупления. Клевал ей мозг на предмет необходимости загладить вину за тот геноцид.
— Кажется, я начинаю видеть связь.
— Браво. Ее Сиятельство вряд ли сильно мучается совестью из-за деяний ее далеких предков, но идеи Дюранда оформились в затею, которая пришлась ей по душе. Отправить гонцов в Доль Блатанна, пригласить в Туссент эльфских мастеров, артистов, торговцев диковинками. Предварительно уравняв их в правах с людскими, а то и даровав кое-какие преференции.
— Как вижу, нашлось много желающих. Княгиня и ее двор сознают последствия?
— Откуда мне знать… Но княжеская милость переменчива. Как и мода в Туссенте. Пока что, конечно, остроухим тут вольготно. В частности — одной персоне, о которой мы уже говорили.
— Протеже вампира, значит. Все интереснее и интереснее.
— Она была единственной, предложившей туссентской публике нечто новое. Причем вдохновлялась именно забавами «Друзей истории», но решилась сделать из них зрелище. Тем более что традиция такая идет еще из древности. Imirt i eideadh.
— «Игра в униформе»? Звучит… пикантно.
— Скорее, «костюмированная игра». Это не совсем то, о чем ты подумал, но, в общем-то, тоже пикантно.
С далеких башен Боклера донесся перезвон колоколов, возвещавших о наступлении полуночи.
— Вот и подошло время. Давай, гляди в оба. Лучше один раз увидеть.
Бронислав, набросив на плечи плащ, подошел к перилам. Цинтия заняла место на обитой бархатом софе.
— Вопрос. Кот в доме Иоганна Дэо… Он погиб, я так понимаю? Ты передала экспертам по гоэтии рисунок его ожогов?
Цинтия вздрогнула от неожиданной смены темы.
— Да. И да. Ничего похожего не нашли. Сама подозревала, но… Ритуальные отметины исключены. Видимо, просто какой-то ублюдок поразвлекся.
— Хорошо, если так.

Погасли десятки разноцветных фонарей, окружавших сцену. Смешки и перешептывания зрителей быстро сошли на нет, когда воздух загудел от медленной, торжественной музыки. В центре арены возникло небольшое пятно света, миг — и в него ступила закутанная в плащ фигура. Плотная ткань закрывала ее с головы до пят, лицо скрывалось в тени капюшона. В ножнах за спиной покоился двуручный меч.
Шепот, казавшийся оглушительно громким, ознакомил зрителей с краткой биографией Лаэрти аэп Диветхаф. Разумеется, не упомянув, что знаменитая искательница приключений, наемница и прорицательница начала свой боевой путь с того, что сбежала из родного города, предав и бросив своего отца-короля накануне вторжения dh’oine.
-…стало известно по всему Континенту — Лаэрти! — пронеслось эхом по амфитеатру с очередным аккордом. Услышав имя своей героини, актриса откинула капюшон, являя зрителям лицо с правильными, красивыми, хотя и чуть тяжеловатыми для эльфки чертами. Взгляд огромных темных глаз был обращен поверх голов зрителей, стянутые в хвост каштановые волосы развевались на непонятно откуда взявшемся тут ветру. Бесшумно достав меч из ножен, Алисия зашагала, не тронувшись при этом с места. Иллюзию движения создавала поверхность сцены, превратившаяся в песчаные дюны, в такт шагам уходившие за пределы круга света. Песок сменился потрескавшимися камнями, проявилась и исчезла арка входа.
Ступени сами собой возникали из темноты, подстраиваясь под быстрый шаг. Кружа по иллюзорной винтовой лестнице, воительница изображала спуск в неведомые глубины. Затем на смену растаявшим ступеням пришли гладкие плиты черного мрамора. Круг света расширился, выхватывая из мрака неподвижные фигуры. Фантасмагоричные доспехи, странной формы клинки, имеющие мало общего с привычным человеческой расе оружием. Стражи стояли по двое в ряд, скрестив воздетые мечи — закрывая проход к трону, смутно вырисовывающемуся во тьме. Наконец, яркие лучи осветили и занявшее престол создание. Зрители ахнули — увенчанный золотой короной, на костяном троне восседал змееголовый монстр. Глаза-рубины бесстрастно разглядывали незваную гостью.
— Владыка вранов, — шепнул Бронислав. Цинтия кивнула, не отрывая взгляда от происходящего на арене.
Невидимые музыкальные инструменты замолкли, а затем заиграли быструю, в такт сердцебиению, мелодию. Синхронно, словно автоматоны, стражи развернули клювастые забрала шлемов, выставили вперед мечи, двинулись в сторону воительницы. Фигуры в богато расшитых мантиях — вероятно, маги, стоявшие по бокам от трона, — завели монотонный напев на неизвестном гостям языке. В когтистых лапах засияли алые искры.
Алисия сразила первых двух стражей одним широким ударом, размахнувшись так легко, словно двуручный меч весил не больше древка метлы. Железные головы так же синхронно отлетели в стороны и растаяли в воздухе, но мало кто из зрителей следил за их полетом — плащ воительницы распахнулся, являя собравшимся загорелую обнаженную кожу. Не давая ткани снова укрыть себя целиком, Алисия кружилась в боевом танце, легко уходя от ударов иллюзорных мечей, широкими взмахами повергая бесплотных врагов. Плащ то оголял едва прикрытую тканью грудь или перетянутое ремнями бедро, то плотно облегал фигуру. Скорость движений возрастала, идя вровень с тревожным ритмом музыки.
Наконец, обезглавив последнего латника, Алисия оказалась лицом к морде со змееголовым королем и его телохранителями. Но нанести удар не успела — с рук колдунов сорвались шаровые молнии. Плащ объяло багряное пламя, достигшая наивысшей точки напряжения музыка потонула в хоре взволнованных криков. Даже Цинтия сжала подлокотники софы, невольно подумав, что представление пошло не так и актрисе грозит страшная смерть. Однако уже через мгновение по балконам и рядам кресел прошла череда облегченных вздохов — невредимая Алисия скинула горящую иллюзорным пламенем ткань, которая рассыпалась мириадами искр. Ее собственный меч засиял льдисто-голубым огнем. Враны-колдуны отпрянули, прямо на глазах истлевая, превращаясь в иссохшие мумии, которые затем рассыпались прахом.
Король медленно поднялся с трона, словно бы решившись вступить в бой только после гибели всех слуг. Алисия пронзила его грудь справа, там, где у вранов [ну уж нет]одится сердце. Ледяное пламя объяло монстра, миг — и от него остался лишь золотой обруч короны, вопреки закону гравитации висящий в воздухе. Воительница подхватила его затянутой в перчатку рукой, развернулась к публике, замерев в победной позе. Лишь несколько мгновений было у зрителей, чтобы насладиться зрелищем ухоженного, крепкого, не по-эльфьи статного тела, одетого по большей части в ремешки, сапоги и узкие полоски ткани. Амфитеатр утонул в темноте и грохоте аплодисментов.

— Понравилось?
Цинтия подождала, пока маг медленно, словно нехотя кивнет. Сканировать она не решалась, но отзвуки мыслей все же чувствовала. Бронислав действительно был впечатлен, несмотря на то, что явно видел в своей жизни вещи интереснее полуголой эльфки, разделывающей иллюзорных вранов. И на то, что маги его поколения хранили глубочайшую, граничащую с ненавистью, неприязнь к тем, кто использовал крохи Силы для банального заработка — астрологам, ведьмакам и иллюзионистам.
— А мне — нет. Насквозь фальшивка. Настоящая Лаэрти вряд ли одевалась так похабно. И ты видел, как она двигается? Дешевые пляски, а не фехтование.
Бронислав обернулся, [ну уж нет]мурился. Но не ответил. Цинтия еле удержалась от улыбки. Все-таки задела. Впрочем, это мимолетное удовольствие быстро растаяло. В Боклере пробили половину первого, и это означало, что счет времени скоро пойдет на минуты.
— Но это неважно, со своей ролью она справится. Я забыла сообщить. Алисия — мой агент. И она ненавидит Лейфа.
Эти слова Цинтия произнесла мысленно, транслируя прямо в сознание Бронислава. Затем продолжила так же резко, быстро, не давая ему перебить, ставя перед фактами. Объяснила весь план до мельчайших деталей. Ждала комментариев, возражений, но маг только потянулся и устало вздохнул.
— Понятно. Что ж, сигналь, как будем начинать.

Глава четвертая
Использовать «вуаль» до и после выступления Алисия привыкла еще с тех пор, когда готовиться к выходу на сцену ей приходилось прямо за кулисами, в тесном, плохо освещенном помещении с парой мутных зеркал, на которые претендовало сразу с дюжину актеров и актрис. Сегодня в ее распоряжении [ну уж нет]одилась отдельная гримерная комната, но эльфка не стала изменять традиции, благо заклинание это было предельно простым. Оно не скрывало от окружающих сам факт ее присутствия, но мешало рассмотреть любые подробности. Гости видели лишь размытую серую фигуру и были вынуждены, как минимум, представляться и вежливо просить внимания.
Сейчас «вуаль» была необходима ей по другой причине.
На столешнице рядом с бокалом теплого вина, благоухающего пряностями, лежала крохотная черная горошина, полученная от госпожи Цинтии.
Точного состава пилюли Алисия знать не могла. Была уверена, что в него входит чемерица, нострикс, возможно — экстракт гульской крови. И какие-то компоненты, само существование которых отрицается алхимией и медициной.
«Принять минут за десять-двадцать до контакта. Обязательно запить вином, алкоголь — катализатор.»
«Что это?»
«Это яд. Для вампира — мгновенный, для тебя — медленный. Противоядие ты получишь, когда дело будет сделано. Используй транслокацию, я сама тебя отыщу.»
«Хорошо, госпожа Цинтия».

Алисия долго смотрела на черную горошину. Затем перевела взгляд на ряды баночек, бутылок, шкатулок, пузырьков. На стаканы с кисточками и расческами, на стопку мягких льняных тряпочек. Слева от арсенала косметики стояли сундучки с магическими реагентами. Связки корешков, пакетики сушеных трав, свечи из черного и алого воска, хрустальные пирамидки — все то, без чего не создать иллюзию на сцене. Справа — на двух полках умещалась ее скромная библиотека. Большинство книг были из тех, что мог позволить себе любой аптекарь или фокусник, но имелись и такие, за которые в Северных королевствах эльфка без промедлений отправилась бы на костер.
От зеркала Алисия старательно отводила взгляд. Смотреть в глаза своему отражению ей не хотелось.

Горошина растворилась на языке ровно за минуту до того, как по гримерке прошел легкий ветерок, качнувший пламя свечей. Лейф материализовался за спиной, легко кашлянул, давая Алисии время, чтобы развеять «вуаль».
— Приятно иметь право входить без приглашения и лицезреть тебя без грима.
Алисия развернулась в кресле, подчеркнуто вальяжно раскинувшись. Поиграла с поясом короткого халата, пошевелила пальцами вытянутых ног. Ей даже не нужно было изображать опьянение — бокал вина со специями был уже третьим.
— Брось, Лейф. Мой грим всегда на мне, даже когда смываю краску с лица.
— Объяснись.
Алисия [ну уж нет]мурилась.
— Ты разве не догадался за все это время? Взгляни еще раз.
Халат распахнулся, кресло заскрипело от совсем уж нарочитой вольности позы.
Вампир молчал. На бледном лице не читалось никаких эмоций.
— Мое тело, Лейф. Магическая хирургия. Когда только начинала, столкнулась с тем, что эльфья красота… скажем так, переоценена. Пришлось пойти на жертвы.
— Да, я обратил внимание. У тебя даже форма ушей подправлена. Они длиннее, тоньше, больше похожи на то, что рисуют у эльфок в эротической гравюре.
— А ты знаток, кто бы думал! Я не хотела, чтобы меня путали с человечьей женщиной. Если уж чем-то мы отличаемся, на этом нужно сделать акцент.
— Что ж, твое тело — твое дело, как это говорят. Пока что я не отравился, по крайней мере.
Алисия замерла, чувствуя, как все ее существо напряглось. На мгновение. Она тут же взяла себя в руки, снова нацепила маску кокетливой вальяжности.
— Как там гости? Все еще не пришли в себя? Обсуждают, правильно ли я махала бутафорским мечом?
— Прекрасно проводят время. Не хочешь все-таки составить им компанию?
Эльфка прислушалась. Из-за двери гримерной доносились возгласы, топот ног, чья-то отрывистая речь. Услышать больше мешала толщина стен. И притупленные алкоголем чувства. Что ж, придется поверить на слово.
— Нет, вот уж точно нет. Скажи… А я когда-нибудь увижу тебя без грима? То есть… в твоем настоящем облике?
Вопрос застал вампира врасплох. Он дернулся, показал головой, огладил бороду.
— Поверь мне, ты этого не хочешь.
— Хочу.
Спорить вампир не стал. Прикрыл глаза, положил горячие ладони на плечи Алисии.
— Хорошо. Только не здесь.
— Ты предпочитаешь под ночным небом, я знаю.
Лейф неожиданно резко сжал пальцы, болезненно сдавив кожу. Алисия взвизгнула.
— Не путай, пожалуйста, жажду обычную и жажду бескровную. Я, конечно, могу попробовать с тобой совокупиться. Но в этом случае ты практически мгновенно погибнешь.
Алисия заставила себя сделать вид, что последние слова не произвели на нее никакого впечатления. Заставила себя скривить губы в гримасе преувеличенного разочарования.
— Я скорее умру от скуки, когда ты так разговариваешь. Давай, еще про эндорфины мне лекцию прочти снова. Как они улучшают вкусовые качества крови…
— Тс-с-с.
Эльфка замолчала. Практически мгновенно. Знала, что дальше играть роль становится небезопасно. И все-таки не удержалась.
— Допивай вино.
— Ja, maastar.
Выражение лица Лейфа смягчилось. стало почти человеческим.
— Удивлен. Мало кто здесь знает язык Островов.
— Скеллигский — диалект Старшей речи. Ну и мне хотелось сделать тебе приятное.
— Благодарю. Но в следующий раз постарайся учесть, что я появился на свет за пределами этого мира, примерно за тысячу двести ваших лет до Великого Сопряжения. Скеллиге тогда еще даже не были исторгнуты океаном.
— Постараюсь.

Амфитеатр шелестел десятками голосов — зрители оживленно обсуждали подробности выступления. Когда на сцене появились эльфы в облегающих чешуйчатых костюмах, вооруженные изогнутыми мечами, их встретил шквал аплодисментов — гости рассчитывали на продолжение.
Предводитель эльфов выступил вперед и поклонился.
— Дамы и господа! Сегодня вы станете не зрителями, но участниками представления! Вы перепугаетесь до смерти, будете молить о пощаде, а по завершении — искренне возблагодарите богов за то, остались живы! Оплата вперед — готовьте ваши денежки!
Над амфитеатром воцарилась гробовая тишина. В которой хорошо был слышен скрип натягиваемых луков.

Ледяной ветер хлестнул Алисию по лицу, приводя в чувство. Распахнув глаза, она еле удержалась, чтобы не закричать — в шаге от ее босых ступней, за алебастровым карнизом, разверзалась пустота. Огни фонарей мерцали далеко внизу, освещая живые изгороди, фонтаны и беседки княжеского парка, с такого расстояния казавшиеся расставленными на бархате игрушками. Переведя взгляд на небо, усыпанное звездами и уже начавшее светлеть на востоке, на окутанную темно-серыми облаками громаду горы Горгоны, Алисия поняла, что [ну уж нет]одится у основания шпиля боклерского дворца — самой высокой точки рукотворного ландшафта Туссента.
Лейф материализовался из стылого ночного воздуха, как только эльфка пошевелилась. Удержал ее, уже примерявшуюся, как соскользнуть на более широкий нижний ярус башни, откуда можно продолжить сравнительно безопасный спуск. В лунном свете вампир выглядел подобно монохромной картинке — черные волосы и запавшие глазницы, снежно-белая кожа. Как и Алисия, он был обнажен.
Крепко держа эльфку за предплечья, Лейф развернул ее, толкнул, с силой прижал к черепице шпиля. Несмотря на нечеловеческий жар тела Лейфа, Алисию знобило от холода — был ли виной тому ночной ветер или противоестественность очередного раунда пародии на любовные игры, она не знала. Изображая страсть, она застонала, попыталась притянуть Лейфа к себе, сомкнуть руки у него на затылке, зарыться пальцами в густые волосы. Но он не поддержал инициативы, без труда выскользнул из объятий.
— Ты все еще хочешь увидеть меня без грима?
— Хочу.

Алисия ждала, что вампир отступит к парапету, чтобы ей лучше было видно подробности превращения. Но вместо этого он подался вперед, впился в ее губы бескровным, человеческим поцелуем — как обычно, резким и неумелым, чисто формальным. Подражанием, данью привычным низшей расе ласкам. Алисию это скорее успокоило — она знала, что произойдет дальше. Знакомый, привычный ритуал, не требующий от нее многого. Просто отвести волосы в сторону, закрыть глаза, не смотреть, не противиться. Обжигающее дыхание на щеке, потом — за ухом, на шее; краткая и яркая вспышка острой боли и несколько долгих минут боли мягкой, бархатной, почти сладкой. А затем — блаженное чувство расслабленности, легкости щепки, плывущей по воли волн. Удовольствие, имеющее мало общего с сексуальным, но все-таки удовольствие. И даже следов почти не оставалось — Алисия вообще была склонна считать, что описания парных ранок от клыков на шее суть поэтический вымысел. Ряды треугольных зубов были орудием охоты и убийства, и лишь идеально контролирующий себя вампир мог аккуратно надрезать ими кожу жертвы, чьей смерти он не желал, а затем, насытившись, легко запечатывал рану заживляющим ихором слюны…
На этот раз, однако, в знакомую игру вмешались какие-то новые, тревожные ноты. Язык Лейфа показался ей непривычным, гладким, тошнотворно-скользким. Метаморфозы лица вампира проистекали иначе, мышцы расширились одновременно во все стороны. Раздался неприятный мокрый хруст, на мгновение Алисия перестала чувствовать и свою, и чужую плоть… Луна и звезды погасли, пол ушел из-под ног, а в лицо дохнуло тяжелой, плотной сыростью могилы. Лба и щек коснулось что-то зазубренное, острое, сулящее боль и смерть. На сей раз крик сдержать она не смогла — но наружу он вырвался жалким сдавленным клекотом, который тут же потонул в чернильной темноте.
А затем тьма отступила. Лунный свет заиграл тысячами отблесков на бесконечных рядах треугольных зубов, усеивающих громадную пасть, чуть было не поглотившую голову Алисии. Четыре челюсти сомкнулись перед лицом эльфки лепестками чудовищного цветка, словно вампир смаковал сгинувший в его утробе крик.

Истинный облик существа, известного в этом мире как Лейф Алдерлинг, был кошмаром воплощенным. Вампир возвышался над Алисией, закрывая небо распахнутыми крыльями с костяными серпами на сгибах. Эльфка ранее полагала, что в истинной форме упыри сочетали черты человека, волка, летучей мыши, даже насекомого, однако сейчас только поняла, что перед ней — не химерическая амальгама, сотворенная ограниченной фантазией смертного, а гармоничное в своей мерзостной красоте порождение иного мира. Под мутновато-прозрачной кожей пульсировали черные вены, в груди, за рядами ребер, можно было наблюдать биение четырех сердец. Многочисленные конечности вампира [ну уж нет]одились в постоянном движении, увенчанные когтями пальцы выстраивали в воздухе сложные фигуры, царапали камень и черепицу, ощупывали друг друга. Но страшнее всего был лик существа, точнее, полное его отсутствие — Алисия не смогла различить ни глаз, ни ноздрей, ни даже выраженной головы. Все пространство между плеч занимала пасть, полная зубов, больше похожих на треугольные звенья краснолюдской механической пилы. Голодная прореха в реальности. Бездна, в которой умирал сам свет. Умирал и преображался, переваривался в нечто чужое, противоественное, питающее плоть твари.
Через мгновение в чернильной пустоте пасти проступило болезненное мерцание. Длинный язык, сочащийся фосфоресцирующий слизью, медленно выдвинулся в направлении Алисии. Она следила за плавными движениями, словно змейка — за гипнотическим покачиванием дудочника-заклинателя. Сердце стучало вровень с четырьмя в чужой груди. Казалось, она чувствует каждую вену, артерию, каждую пульсирующую жилку в своем теле. Голова кружилась все быстрее, перед глазами плясали черные и алые круги…
Дальнейшее осталось в памяти Алисии чередой полубредовых образов, призрачных ощущений, которые невозможно ухватить и выгнать из своего сознания.
Язык, скользкий и обжигающе горячий, оставляющий липкий след на коже.
Десятки когтистых пальцев, подхвативших и удерживающих ее от падения. Поддерживающих аккуратно, осмысленно, и это-то и было самым страшным, ей было бы легче сразу расстаться с жизнью в лапах безмозглого хищника, чем чувствовать стоящий за движениями твари рассудок.
Чувство невесомости. Босые стопы отрываются от холодного мрамора.
Крылья, сомкнувшиеся перед не желавшими закрываться глазами, скрывшие ее от света луны и звезд полупрозрачным серо-багряным коконом. Она рассматривала рисунок черных прожилок на мембра[ну уж нет], видя то переплетения нечеловеческих фигур с выгнутыми под невозможными углами конечностями, то письмена, славящие тьму и голод.
Разум почти полностью оставил ее тело, не было ни страха, ни омерзения. Желание сопротивляться, выворачиваться, отбиваться, царапаясь подобно обреченной зверушке пробудилось лишь на краткое мгновение, чтобы тут же раствориться в серой мгле смирения со своей участью. Лишь одна мысль продолжала трепыхаться где-то на границе гаснущего сознания — такой пастью невозможно утолить жажду, не разорвав жертву, а это значило, что…
— Не бойся.
— Я не заберу твою жизнь.
— Не я заберу твою жизнь.
— Твою жизнь заберу не я…
Эхо слов, исторгнутых словно бы сами окружающим пространством, зазвенело в голове Алисии, и с каждым отражением фраза изменяла свой смысл.
По всей длине языка один за другим начали открываться рты, полные крохотных зубов-крючков. Когда первый из них коснулся кожи шеи, эльфка наконец потеряла сознание.

— Оставайтесь на местах! Не оказывайте сопротивления, будьте послушны, как были когда-то мы — и вам не причинят вреда! Скорее всего.
Взмахнув изогнутым мечом, эльф в облегающем чешуйчатом наряде повернулся к вытащенному на сцену полноватому человеку, чья лысина сияла в ответах фонариков, будто намазанная маслом.
— Господин Дюранд, прошу вас, объясните ситуацию своим сородичам. Нам нужно золото dh'oine, а не их жизни!
За время выступления Алисии вооруженные эльфы рассредоточились в узких проходах, блокировав все выходы. Стрелки заняли позиции на верхних галереях, держа под прицелом зрителей, ставших заложниками. Со стражниками было покончено в первые минуты нападения — алебарды оказались почти бесполезны в тесноте амфитеатра. Больше желающих сопротивляться не нашлось, тем более что и сопротивляться было нечем — оружие гости сдавали на входе. О том, что происходило за пределами здания, можно было только гадать, но звуков боя Цинтия расслышать не могла.
— Неужели они рассчитывают, что им это сойдет с рук?
Бронислав пожал плечами, ничуть не обеспокоенный.
— Может и сойти. Если из амфитеатра ведут ходы в старые эльфские катакомбы… Но где же стража? Между Оком и Боклером расположен гарнизон, уже должны были поднять тревогу.
Эльфы и эльфки скользили между скованными страхом гостями с такой же легкостью, как и до представления, но теперь демонстрация их ловкости выражалась в проворном лишении заложников драгоценностей. Диадемы, ожерелья, кольца и браслеты, серебряные и золотые полумаски исчезали в глубине холщовых мешков.
— Повторяю, мы не хотим вашей крови! Но мы заберем свое! Не только золото и камни, которые Туссент нам задолжал… Но и жизнь предательницы! Алисия умрет на этой сцене. Здесь. Сегодня!
Слова эльфа, зловеще громкие и четкие, казались речью распорядителя театра в самой преисподней. Цинтия, однако, не вслушивалась. Даже не отметила про себя, что Алисии, если та все сделала правильно, месть соплеменников не угрожает…
Резкое, болезненное покалывание в висках.
Вампир мертв.
— Есть! Бронислав, телепорт!
Эльфка с заплетенными в косы светлыми волосами устремилась к затаившейся в алькове парочке. Пышностью их наряды не отличались, но маска женщины была, похоже, выполнена из золота… И тут оба dh'oine растворились в воздухе, как мираж. Перед тем, как исчезнуть, мужчина неожиданно ухмыльнулся из-под усов и продемонстрировал digitus infamis — выставленный средний палец.
— D'yaebl!
Выругавшись, эльфка замахнулась мечом, но вместо шеи съежившегося слуги клинок опустился на спинку обтянутого бархатом кресла.
Если командир Киаран аэп Эасниллен приказал обходиться без лишних смертей, что ж, так тому и быть.

Темнота.
Темнота сцены перед началом представления.
Темнота, которая сменится мельтешением слепящих огней. Безжалостным вниманием зрителей.
Танцуй! Для сотен пар глаз или для одной, для людей или для порожденной бездной твари, ты — деревянная игрушка на подвижных шарнирах. Танцуй!
А когда не танцуешь, твое место — как у любой игрушки, в сундуке с тяжелой крышкой. В темноте!
Сны? Планы? Мечты? Обман самой себя!
Ведь ты даже не помнишь…
…не помнишь…
…про крохотную черную горошину.
Чемерица, нострикс, экстракт гульей крови и пара компонентов, само существование которых отрицают алхимия и медицина.
Доработанная, усиленная, адаптированная под организм смертного формула «черной крови».
Не помнишь? Забыла?
Благодари богов, что забыла. Иначе бы он почуял. Иначе бы не заглотнул отраву.
Темнота сменяется режущим светом. Просыпайся, игрушка.

Алисия скорчилась, дернулась, даже не пытаясь подавить выворачивающие наизнанку спазмы. Провела рукой по шее. Закричала.
Существо, известное в этом мире как Лейф Алдерлинг, к этому времени кричать уже не могло.
Выглянув из-за парапета, Алисия рассмотрела его во всех деталях. Лейф сверзился на частокол шпилей башен нижнего яруса. Один флюгер распорол его крыло, второй вошел глубоко в живот. Но не это убило вампира. Его плоть представляла собой ужасное зрелище, напоминавшее о жертвах новиградских аутодафе. Разорванные изнутри вены дымились, кожа превратилась в черно-багровое обгорелое месиво. Четыре челюсти были безвольно распахнуты, язык болтался на ветру. «Черная кровь» подействовала безотказно.
Алисия поняла, что встать не сможет. Не говоря уже о том, чтобы спуститься, хотя совсем недавно это казалось ей легкой игрой.
Небо багровело от рассветных лучей…
…на западе? Слева от Горгоны?
Эльфка снова перегнулась через белый бордюр. И ахнула.
Город горел.
Бушующие на улицах Боклера пожары отражались в черной глади Небесного ока.
Формула заклинания транслокации возникла в памяти сама собой. Уже через пару мгновений Алисия лежала на полу своей гримерной, с наслаждением вдыхая аромат пудры, декоктов и пряного вина.
В дверь постучали. Затем ударили. Несколько раз, пока не слетела с петель.
— Bloede hora! Soith fealltach!
Ворвавшиеся в гримерку были эльфами. В облегающих костюмах акробатов, в ярких кафтанах фокусников. С мечами и арбалетами в руках.
Один, темноволосый в чешуйчатом одеянии, присел рядом с ней на корточки. Провел кончиком кинжала по коже шеи, чуть ниже следов ртов-присосок.
— Ты рановато покинула сцену. Станцуешь еще. Как тогда, во Флотсаме, в усадьбе Лоредо. Мы все помним.
— Киаран? К-как… Но ты же… умер…
— Нет, человечья hora. А вот ты умрешь. Одевайся.
Ночь еще только начиналась.

Где-то далеко забилось первое из четырех сердец. Разорванный, обгорелый труп Лейфа дернулся.
Кровь потекла по стенам княжеского замка. Снизу вверх. Возвращаясь обратно в тело вампира.

Изменено 10 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

"Участник № 7 (вторая половина рассказа)"

Глава пятая
Отсветы вспыхнувшего и угасшего портала на миг окрасили воду фонтана в алый.
Цинтия отстегнула маску, заморгала — от дыма щипало глаза. Горело крепкое трехэтажное здание, на горячем ветру качалась вывеска банка Чьяфаннели. За крышами соседних домов в небо рвались огненные языки еще нескольких пожаров, подсвечивая белые стены княжеского дворца.
— Гляжу, пошло веселье. Одним амфитеатром дело не ограничилось. Но нам это только облегчает работу.
Бронислав молчал. Крики, гул пламени и грохот набата взволновали его, похоже, еще меньше, чем саму Цинтию — если такое было возможно. Чародей недолго разглядывал пылающий дом, хмыкнул в никуда, словно соглашаясь с полученным ответом на вопрос, и протянул затянутую в перчатку руку. Цинтия вложила в нее свечной огарок — крошечный кусочек черного воска.
Единственный предмет из логова вампира, который ей удалось достать. Телепортация по такому ненадежному «кабестану», маячку-притягателю, была бы сущим безрассудством. Но Цинтия верила в свою удачу, знала, что та не подведет.
— Готово. Зацепил. Интересно… Это совсем рядом. Его логово прямо тут, в городе.
Цинтия кивнула, прилаживая маску на холодное мраморное лицо эльфки, держащей извергающий воду кувшин. Не могла не заметить, что острое ухо статуи было когда-то отбито. В изначальный вид его привели совсем недавно.
— Обратный телепорт ставь на нее. В логове, скорее всего, стоит искажающая аура, без маячка нас может выкинуть не туда.
Два заклинания, пока Бронислав занят транслокацией. Невидимость на маску — чтобы никто не прикарманил. И Щит Альзура на себя. Очевидная мера предосторожности перед шагом в неизвестность.
Овал нового портала разгорелся все тем же кроваво-красным светом. Крайне уместным в этой обстановке.

— Шевелись, soith!
Страх прошел так же быстро, как и появился. Вот он накатил тяжелой волной, оглушив и лишив способности связно мыслить, а вот уже и рассеялся, оставляя холодную ясность сознания. Алисия не боялась, хотя понимала — этих бояться надо. Носящие шутовские костюмы приглашенных в Туссент артистов не так давно щеголяли беличьими хвостами на шапках и капюшо[ну уж нет]. И молниями бригады «Врихедд» на плащах. Скоя’таэли. Борцы за свободу, эльфские террористы, патриоты и герои, палачи и поджигатели.
Причины бояться их у Алисии имелись. Четыре года назад, когда dh’oine пытали Киарана аэп Эасниллена в трюме тюремной баржи у флотсамского причала, она кружилась в танце на мягких коврах комендантской резиденции, делая вид, что пристальный взгляд и мерзкая ухмылка господина Лоредо ей совершенно безразличны. В тот вечер и последующей ночью у нее было достаточно возможностей положить конец существованию флотсамского коменданта, отомстив за Киарана и его братьев. Она не воспользовалась ни одной. Отработав человечье золото, она покинула городишко, не оглядываясь. Война Киарана была для нее войной чужой и к тому же проигранной еще до начала боевых действий. Вот только такое к войне отношение кое-кто счел дезертирством и предательством.
— Куда?! Не чародейскую свою робу! Давай, вот эти тряпки накинь. И быстрее!
Блуза, юбка, туфли на низком каблуке. Алисия одевалась суетливо, ее колотила вполне настоящая дрожь. Не от ужаса — от понимания, что переиграть своих пленителей она вполне способна, но любой неверный шаг станет первой и последней ошибкой.
Тело ломило, но мышцы слушались. Ушедшая с кровью и потраченная на транслокацию Сила возвращалась, перетекая в тело эльфки из тонкой ткани, из тесьмы и вышивки. Киаран ошибался. В гардеробе Алисии все тряпки были чародейскими.
Ее вели по узкой галерее, заканчивающейся ведущей к сцене лестницей. Четверо вооруженных. Сколько осталось возле гримерной, сколько ждало на арене — она не знала. Зато чувствовала знакомое покалывание, грозящее немотой. У кого-то из эльфов были при себе двимерит. Судя по тому, что ей не сковали руки — не кандалы, а оружие. Значит, нельзя доводить дело до схватки. В принципе нельзя, даже если забыть о том, что боевой маг из иллюзионистки — курам на смех.
Выход оставался один. Новая транслокация. Вот только произнести формулу не дадут. Одно подозрительное слово вслух — и ты на полу, глотаешь кровь.
Не пытаясь замедлить шаг, Алисия обернулась. Улыбнулась мягко и почти дружелюбно.
— Киаран, пожары в городе — тоже твоя работа? Чтобы отвлечь внимание стражи и рыцарей? Отлично сработано…
Один из скоя’таэлей схватил ее за руку, но не ударил, не заткнул рот. Она продолжала говорить. Спокойный тон равной, говорящей с равными. Для привыкших к крикам и истеричным мольбам о пощаде — знак «своя». Всего на несколько мгновений, но их хватит.
— Я помню, нечто такое провернул Иорвет в шестьдесят седьмом. Как тот городок назывался? Каррас?
— Каррерас, — поправил Киаран почти машинально.
— Вот, я с самого начала была уверена, что… aelan estareth bohyr astre!
Фраза перетекла в слова заклинания плавно и легко. Прежде, чем кто-либо успел среагировать, эльфка растворилась в воздухе.
Шум в голове, искры перед глазами. Мгновение тишины вне пространства.
Проще простого! Как в Цинтре, когда Алисия ушла от приставленного к ней магами эскорта, разыграв истерику и ослабив бдительность пленителей. Вот только попала почти буквально из огня да в полымя — телепорт тогда выкинул ее на пути нильфгаардского патруля. И если бы не вампир…
Сейчас она рассчитывала, что ей повезет больше. Чтобы обойтись без Лейфа.
Портал открылся над чашей фонтана. Алисия еле разминулась с мраморной статуей эльфки, держащей извергающий воду кувшин. Выругалась, ударившись коленом о бортик. Спрыгнула на покрытую брызгами мостовую.
Город горел, исходил дымом и искрами. Госпожи Цинтии нигде не было видно. Не сразу Алисия сообразила, что маска чародейки, которую она использовала в качестве маячка, надета на лицо статуи. Чары невидимости не были преградой для иллюзионистки.
Над фонтаном снова затрещало, миг — и во вспышке телепортации проявился силуэт в облегающем чешуйчатом наряде. Смотреть, как Киаран отталкивается от головы статуи и целехоньким приземляется на брусчатку, Алисия не стала. Бросилась бежать.
Зазвенела тетива арбалета. Что-то чиркнуло по бедру эльфки, вспышка боли мгновенно растворилась в знакомой колючей немоте. Камни мостовой сами собой ринулись навстречу, ударили в грудь. Алисия перекатилась, попробовала подняться…
— Даже не думай. Хоть слово, хоть жест лишний — стреляю прицельно. А подпиленный двимеритовый наконечник — очень поганая смерть, особенно для колдуньи.
«Поймал след моего портала», подумала Алисия. «Однако пришел один, без подмоги. Да, логично. Он не маг. Но периапт траснлокации при себе держал. Как раз на такой случай.»
— Мы совещались насчет твоего последнего танца. Предложения были одно другого изобретательнее. Не спорю, там, на арене, я бы им уступил. Умерла бы ты, как полагается предательнице. Но сейчас мы одни. Я дам тебе возможность окончить век подобно той, кем ты притворялась, кого играла. Пусть хоть что-то в твоей жизни будет настоящее.
Меч Киарана зазвенел о камни мостовой рядом с рукой Алисии. Эльф потянулся за спину, извлек из ножен второй, точно такой же.
— Подбери клинок. Поднимайся. Дерись!
Порыв дымного ветра отбросил длинные черные волосы с шеи Киарана, и в отсветах пожара Алисия разглядела отметины на коже. Почти незаметные. Очень знакомые.
Следы аккуратных надрезов двумя рядами бритвенных зубов.

Обиталище Лейфа поражало своей обыденностью. Сперва Цинтия даже решила, что привязка дала осечку и телепорт выбросил их не туда. Двухэтажный домик с узким фасадом, неприметной тонкой книжкой втиснувшийся на полку одной из улочек Отвилля — Верхнего города, самой престижной части Боклера. Лакированные дубовые панели, неброские занавеси… Пряный, приятный запах ароматических свечей… И никакой магии. Сканирование не показало ни следов от обычного стихийного колдовства, ни отметин гоэтических ритуалов.
Кабинет второго этажа, безусловно, принадлежал оккультисту — но оккультисту-теоретику. Ни пюпитра, ни следов на полу. Черные свечи источали сладковатый аромат с благопристойных канделябров, а не из углов начерченных мелом фигур или с обсидиана алтаря. Да и алтаря тут не наблюдалось… Только книги смотрели из-за матового стекла шкафов темного дерева.
Цинтия даже не стала тратить время, подробно изучая тисненые корешки и окованные медью переплеты. Здесь было много любопытного, был один из подлинников Al Azif, были копии Liber Ivonis и Ars Tenebrae, Fuaran и Picatrix, «Зеркала алхимии» и «Черного дракона», были даже обернутые человеческой кожей тома, украшенные клеймом Львиноголового паука. Но тут не было и не могло быть Krivbekhnikh, ибо эта книга не из тех, что ставят на полку.
Бронислав шмыгнул носом, принюхиваясь. Заговорил неожиданно сипло.
— Внизу. Подвал.
Теперь уже и Цинтия могла различить за приторным ароматом свечей другой запах — еле заметный, тревожный, чужой. С каждым шагом по скрипящим ступеням он усиливался, но все еще оставался неуловимым, словно трепыхающееся на границе памяти слово, которое никак не получается подобрать.
Малого Ока Сереаса — сияющей сферы размером с куриное яйцо — хватило, чтобы разогнать темноту подвала. Совершенно пустого, если не считать…
…черного провала, занимавшего едва ли не треть помещения. Огромного колодца, огражденного только кругом камней, когда-то бывших белыми. На стенках, насколько хватало света, можно было различить характерную эльфскую кладку — вычурный узор мраморных пластинок разного размера.
Запах исходил из колодца. Затхлый, тяжелый, давящий. Так смердит на скотобойнях и в мясных лавках, а еще — в пыточных. Запах железа и въевшейся в сырой камень крови. И чего-то еще, необъяснимого, пугающе неосязаемого…
— Когда мы только спустились, этой дыры здесь не было. Но это не иллюзия…
— Не было — так не было, — просипел Бронислав. Он присел на корточки около края колодца, вызвал второе Око. По щелчку пальцев светящийся шар устремился вниз…
— Достиг дна. Пятьсот футов, — безразлично изрек Бронислав через полсотни ударов сердца.
— Что внизу?
— Ровная поверхность. Большое помещение. Пещера. Точнее сказать не могу.
— Обратный телепорт готов. Основной — ставь на Око внизу. Спускаемся по моему сигналу. Книга там. Я уверена.
Бронислав в очередной раз пожал плечами и заш[оппа!]л инкантации.
«Его вообще ничего не удивляет. Другой на его месте душу бы всю вынул, почему я так слепо верю своей интуиции. Своей удаче. Дьявол, меня это начинает раздражать.»
Хотя Щит Альзура должен был блокировать и попытки телепатического вторжения, на мгновение Цинтии почудилось, что эта мысль отозвалась холодным эхо ментального контакта.
— Готов? Пошли!

Звон стали разносился по безлюдному переулку. Два изогнутых клинка-близнеца сходились и расходились, и если один взмывал и опускался резко, уверенно, то второй метался в панике.
Поединок еще только начался, а Алисия уже выбилась из сил.
В иное время, возможно, у нее были бы шансы. Даже несмотря на то, что отработанный ей стиль фехтования предназначался для выступления, а не для настоящей дуэли. Несмотря на непривычную тяжесть настоящего меча. Но не после пережитого, не после потери такого количества крови и Силы. И не в бою с Киараном.
Эльф играл с противницей, прекрасно сознавая свое превосходство. Позволял ударить, эффектно и бестолково, с легкостью отбивал и контратаковал так, чтобы Алисия, в свою очередь, успевала парировать. Так продолжалось какое-то время, затем, словно устав от поддавков, он резко перешел в наступление. Заложив левую руку за спину, Киаран скакнул вперед, плетя узор резких выпадов. Кончик его клинка дважды коснулся кожи Алисии — на бедре, рядом с первой раной, и на предплечье. Светло-серая ткань блузы начала пропитываться багрянцем. Завизжав, эльфка рубанула в широком замахе, отбив новый удар. Противник на мгновение замешкался, открылся… И тут же встретил выпад Алисии, ударив с такой силой, что меч эльфки вылетел из разжавшихся пальцев.
— Подними оружие. Продолжай.
Алисия покачала головой.
— Подними и продолжай, я сказал.
— A d’yaebl aep arse, Kiaran.
— Надо же, а я думал, ты уже позабыла родную речь. Не надо дерзить — я все равно не дам тебе быстрой смерти. Или в бою, или…
Эльфка закатила глаза, пытаясь собрать остатки Силы. Прямой ментальный удар требовал инкантации вслух. Другое дело — подцепить какую-то мысль, открыть слабую точку, заставить отвлечься, усомниться. Давить на жалость? Исключено. Сыграть на чувстве власти, вседозволенности, подсказать парочку темных фантазий? Самый легкий способ с мужчиной, но не с этим…
Выступивший на лбу и груди Алисии пот, тяжелое дыхание, дрожь опущенных рук Киаран понял по-своему. Ухмыльнулся, проводя кончиком клинка по тесьме воротника блузы.
— Тебе, бедняжке, тяжеловато с такими-то телесами. Ну так никто не заставлял себя кроить под вкусы dh’oine. Знаешь, я думал, что тебя действительно улучшили. Что ты окажешься не просто ожившей похабной картинкой. В конце концов, что не выдохнешься после трех взмахов меча.
— Это все, что ты можешь мне предъявить?
— Нет, конечно. И я не про Флотсам, не про танец у Лоредо. Ты смеешь играть предательницу Лаэрти, развлекая боклерский двор. Забыв, что Туссент — земля, пропитанная нашей кровью. А показная щедрость их шлюхи-княгини — плевок на могилы.
Киаран разъяснял все подробно, разжевывал, словно человеку. Алисию это неожиданно разозлило.
— Знаешь, что забавно? Ты даже не знаешь, как Туссент назывался на Старшей речи.
— Конечно. Dh’oine позаботились о том, чтобы сгинуло побольше наших имен.
— Нет, просто ты даже не удосужился поискать. А я, например, знаю.
— Это как-то улучшает твое положение?
— Я не обязана оправдываться. Перед тобой я ни в чем не виновата. Возможно, перед Лейфом, но не перед…
С лицом эльфа произошли метаморфозы. Оно резко осунулось, потемнело, из носа и уголков глаз начала сочиться кровь. Зрачки расширились, закрыв сверва радужку, а затем и белок, рот страшно искривился, разойдясь в стороны… Через мгновение Алисия поняла, что смотрит в лицо Лейфа Алдерлинга, сделанное из лица Киарана аэп Эасниллена.
— Да, Алисия, я слушаю очень внимательно.
Это был знакомый голос вампира — гулкий, нечеловеческий. Алисия сжалась, борясь с желанием просто упасть и свернуться комочком на брусчатке, не видеть, не слышать, убеждая себя, что это всего лишь дурной сон…
— На будущее, постарайся учесть — в истинной форме, особенно в полнолуние, я регенерирую очень быстро. Воистину, ты перехитрила саму себя, когда захотела полюбоваться мной без грима. С другой стороны, Киаран меня также удивил. Я был уверен, что он убьет или покалечит тебя сразу же. Вместо этого начал болтать. Пришлось вмешаться. Перейти на прямое управление.
— Как… как ты это делаешь?
— Так же, как хожу и разговариваю сам. Киаран — лишь продолжение моей воли. Я давно сделал его частью себя. Это было несложно, он сам предложил мне свою кровь в обмен на месть. Управляя им, я управлял его бандой. Его fraeren, братьями. Они… напоминали мне мою собственную стаю. Не рассуждали, не сомневались. Бросались, куда я велел. Убивали, кого я хотел. А когда было надо — притворялись. Играли свои роли. Улыбались тем, кого ненавидели. О, это было так знакомо, так близко, приятно, но я желал большего.
Вампир говорил, как обычно, вдохновенно. Чужое тело не создавало ему видимых неудобств. Алисия отступила к фонтану, чуть придя в себя. Собранные крохи Силы пустила на заклинание, останавливающее кровь.
— И все это — из-за того, что ты сам тысячу лет прятал свое… свою морду за маской человека? Улыбался тем, кому затем рвал горло?
— Отчасти, да. Но, повторюсь, я желал большего. Посмотреть, сколь хрупок мир, основанный на маскировке, на подавлении истинных желаний. Ты ведь понимаешь, о чем я?
— Конечно. Устроил все это. Эльфам не простят ни нападение на высокородных гостей, ни резню в городе. За Киарана заплатят все, никто не будет искать правых и виноватых.
— Ты видишь общую картину, но не замечаешь деталей. Нет никакой резни. Горят склады и нежилые дома. Твои зрители лишились кошелей и украшений, но не жизней. Поглядим, кто первый сорвется. Кто начнет убивать без разбора. Этого я хотел — дать возможность снять маски. Показать, как ты сама сказала, морды. А мне осталось только подождать и посмотреть.
Совсем рядом раздался грохот подков по мостовой. Всадники миновали поворот, не свернув в переулок, через какое-то время за ними проследовал пеший отряд. Алисия успела различить отсветы огня на кирасах и морионах городской стражи Боклера.
Одержимый Лейфом Киаран шатался, словно пьяный, кровь текла у него по щекам и подбородку. Алисия отстраненно подумала, что для эльфа «прямое управление» не просто болезненно, а грозит серьезными травмами. По контрасту с трясущимся телом голос одержимца был все так же глубок и спокоен.
— Скажи, Алисия, тебя это удивляет? Мы опять разговариваем, словно люди. Уже после того, как ты видела меня настоящего.
— После того, как предала тебя, как попыталась убить. Это ты хочешь сказать? Что ты доверял мне, не читал мои мысли, что не сделал частью себя по каким-то причинам? Был столь великодушен, что…
— Тс-с-с. Твоя жизнь была частью платы Киарану, так что разговоры о предательстве не имеют смысла — я, в определенном смысле, предал тебя первым. Но речь не о том. Я знаю, что тебя принудили и использовали. Я также знаю, что ты добровольно позволила это сделать. Даже до конца не веря, что получишь противоядие. И зная, что меня нельзя убить. Если хочешь, объясни, почему ты это сделала. Мне интересно.
— Ты примешь смерть от двух солнц.
— Ах, да, часть предсказания Лаэрти. И ты решила, что два нильфгаардских чароплета и есть эти светила. А белое пламя? Их император, которому я, как-никак, перешел дорогу в Цинтре? Но все это еще не ответ на мой вопрос.
— Тогда скажу иначе. Потому что я была там. Внизу. Я видела. И слышала. Потому что это не должно существовать. Ты… ты не должен существовать.
Киаран упал на колени, сотрясаясь от спазмов. Его кожа посинела, на ней начинали набухать и лопаться нарывы. Алисия не сразу поняла, что одержимец смеется. Хохочет, разрывая уголки рта.
— Какая ты… Ох, Алисия… Какой же ты все-таки… человек.

Цинтия была уверена, что логово вампира встретит ее тем же, что и обиталища иных чудовищ, принесенных в этот мир Сопряжением. Что само ее существо на мгновение замрет, пытаясь справиться с ощущением неправильности, чужеродности, а в ноздри ударит усилившийся стократ смрад — не стылое дыхание колодца, не сладковато-тошнотворная вонь гниющих объедков, а трупный запах неподвижного, умершего воздуха. Словно бы в логовах тварей сама реальность разлагалась от присутствия иномирной мерзости. Но здесь все было иначе. Не лучше, не легче — иначе.
Все пространство под сводами пещеры безраздельно принадлежало не тьме, не вони и не страху. Здесь властвовала музыка. Тихая мелодия рождалась, казалось, внутри слушателя — в пульсирующем ритме сердца, в заполняющем голову зыбком шуме. Затем приходило ощущение, что переливы эхом отражаются в окружающем пространстве, обрастая новыми нотами и смыслами. Звонкая дробь капель, бархатный шелест крыльев и скрип коготков по камню, еле слышные вздохи, отдающие то скорбью, то вожделением, то усталой, сладкой, вязкой болью. Сознание размягчалось, разум утрачивал власть над плотью. И тогда наступало время услышать пение тысяч флейт — тонкоголосых, потусторонних, чарующе-безумных. Вызывающих мысли о мягких, склизких прикосновениях ночных существ. О вечной черноте, обрамляющей голодный свет чужих звезд. Об устремляющихся в антрацитовое небо монолитах из алого камня. О багряных вол[ну уж нет], накатывающихся и отступающих, накататывающихся и отступающих…
В сознание Цинтию привел громкий хлопок израсходованного Щита Альзура. Переливающаяся голубыми молниями сфера лопнула, не выдержав давления десятков — или сотен? — облепивших ее извивающихся тварей, пытающихся добраться до теплой, сладкой плоти незваных гостей. Бронислав, еще не до конца очнувшийся, хрипло пролаял инкантацию Ока Сереаса. Эффект превзошел все ожидания — взлетевший над чародеем сияющий шар разогнал не только тьму, но и нападавших, вызвав взрыв истошного верещания. Хлопая крыльями, твари бросились в стороны, уже не посягая на жизни Цинтии и Бронислава. Чародейка сложила пальцы Знаком и бросила им вслед огненный разряд. Обжигающие искры наполнили воздух вонью горящей шерсти. Игни — примитивная боевая магия, простая настолько, что использовалась ведьмаками. Иногда самый банальный вариант — лучший вариант.
Твари кружили под сводами пещеры, не решаясь снова напасть. Теперь Цинтия могла рассмотреть их хорошо — сравнительно небольшого размера, они являли собой гротескную помесь летучих мышей, обезьян и пауков. Сотни пар изумрудных глазок, слезящихся от лучей Ока, разглядывали пришельцев в ответ.
Плюмарды. Неразумная порода, самые низшие из упырей. В отличие от всех остальных кровососов, они действительно боялись света.
Бронислав призвал второй шар на замену готовому потухнуть — менее мощный, но стабильный. В его потустороннем свете пещера открывалась взглядам, являя новые, жуткие подробности. Весь купол представлял собой конструкцию из обломков белого эльфского мрамора и странного полупрозрачного материала, в лучах сферы казавшейся черно-багровым стеклом — или льдом. Не сразу Цинтия разглядела вкрапления того, что мрамором быть не могло — реберных клеток, расколотых черепов, рядов костей… Не сразу поняла, что все сооружение представляет собой практически буквальную копию амфитеатра Небесного ока, буквальную и одновременно искаженную, перевернутую — шпили сталактитами устремлялись вниз, а круг сцены украшал собой потолок.
Пение тысяч флейт и не думало замолкать. Гипнотическая музыка шелестела на грани сознания. Ее источником, как поняла Цинтия, служили полые кости, вмерзшие в черный лед. Плюмарды ползали по блестящим колоннам, закрывая своими телами свистящие прорехи, управляя течением мелодии. Адскому оркестру аккомпанировали слушатели — пещеру наполняли не только плюмарды, взглядам Цинтии один за другим открывались призрачно-серые силуэты других вампиров. Здесь были бруксы, похожие на свежих утопленниц, и альпы, похожие на утопленниц полуразложившихся. Заросшие седой шерстью катаканы. Носфераты с полупрозрачной кожей. И те, кто составлял упырям компанию на рядах перевернутых скамей и в занавешенных цепями альковах. Люди. Мужчины и женщины с безразличием на мертвенно-белых лицах, удерживаемые в воздухе крючьями и когтями, исходящие кровью из порезов, конвульсивно содрогающиеся от прикосновений своих хозяев. Вздохи, хрипы и приглушенные стоны, перестук капель, звон цепей и скрип шарниров, мокрый треск, хруст, хлюпающее чавканье… Все эти звуки каким-то непостижимым образом укладывались в ритм мелодии, гармонично сливаясь со свистом проклятых флейт.
Не в состоянии более воспринимать открывающиеся ей кошмарные картины, Цинтия усилием воли перевела взгляд на ажурный балкон из костей и багряных кристаллов, зависший в воздухе между украшавшей потолок сценой и каменным дном пещеры. Там, на перевернутом пюпитре, покачивалась перетянутая цепями книга — огромная, тяжелая, невообразимо древняя.
Темнота за книгой ожила переплетением когтистых конечностей. Распахнулась четырьмя челюстями, усеянными сотнями треугольных зубов.
Зашелестела, заш[оппа!]ла, прежде чем исторгнуть гулкие слова ритуального приветствия.
— Добро пожаловать в мой дом! Входите смело, идите без страха и оставьте нам что-нибудь из принесенного вами счастья.

Киаран дышал тяжело, жадно хватая ртом воздух, но умирать не собирался. Даже не выпустил меч из руки. Алисия понимала, что вот он, ее шанс, подобрать второй клинок и оборвать страдания своего врага — и обезопасить саму себя, раз и навсегда.
— Мне нужно… принять гостей… Но мы еще увидимся. А Киарана я отдаю тебе. В знак того, что тебя прощаю. С ним поступи согласно своей человечности.
Она решилась. Шершавая рукоять легла в ладонь, тяжесть меча на сей раз лишь придавала уверенности.
Всего один удар — прямо по следам на шее…
Алисия занесла меч.
— Брось оружие, эльфка! Glaedyvv vort!
Топот сапог стражников на мгновение оглушил ее, словно раскаты грома.
Она могла бы рискнуть, прикончить Киарана было делом двух секунд. Но не стала. Отбросила меч, развернулась, не в состоянии сдержать нервного смеха.
— Я понимаю по-человечьи, спасибо. Но все-таки, первый раз dh’oine обращаются ко мне на моем родном языке. Вы весьма галантны.
Один за другим зазвенели арбалеты. Первый болт пробил Киарану грудь, и в последующих выстрелах, в общем-то, уже не было смысла.
— Ее Сиятельство хочет видеть вас немедленно. Прошу, сперва наденьте вот это.
На запястьях Алисии защелкнулись двимеритовые браслеты.

Глава шестая
Вампиры не спешили покидать альковы и ниши. Вообще не проявляли интереса к двум незваным гостям, занимаясь теми, кого привели с собой. Цинтия, однако, отдавала себе отчет — отогнать этих кровососов вспышкой света не выйдет. Стоит только высшему вампиру дать знак — его собратья растерзают ее и Бронислава за время меньшее, чем требуется для произнесения любого заклинания.
Все выглядело так, будто она очень, очень переоценила свои силы. Что слепая вера в удачу привела чародейку на край пропасти.
— Я никогда не скрывал, что из всех смертных маги вызывают у меня наибольшее раздражение. Вы убеждаете себя, что владеете силой и знаниями, в то время как ни тело, ни разум ваш не в состоянии их вместить. Ваше невежество идет рука об руку с жадностью. Жадностью бессмысленной, ибо вы не можете воспользоваться украденным.
Бронислав слушал вампира молча, его бледное в отсветах Ока лицо выражало вселенскую скуку. Казалось, маг изо всех сил борется со сном, словно аколит на затянутой лекции.
— Я убивал вас не для того, чтобы утолить жажду. Я избавлял мир от существ, несущих ему куда большую угрозу, чем мой род. И вот вы, двое самонадеянных глупцов, являетесь сюда даже не для того, чтобы отомстить за собратьев. Чтобы похитить и осквернить то, что принадлежит мне! А было ли вам известно, что книга Krivbekhnikh — это не магический фолиант, не скрижаль, полная тайн гоэтии, не ключ к неведомым тайнам? Это просто страницы и слова… наши слова. Полторы тысячи лет назад Великое сопряжение вырвало нас, плоть и кровь Tdet, Ammurun и Gharasham, из сумерек родного мира. Полторы тысячи лет мы вынуждены носить маски, притворяться и лгать, мириться с властью созданий, во всем нам уступающих! И то немногое, что попало в этот мир вместе с нами, почитается всем нашим родом как святыни. Пусть даже там, куда мы уже не вернемся, Krivbekhnikh была одной из сотен тысяч, книгой легкомысленных сказаний… Здесь она — величайшая реликвия!
Не покидая укрытого тьмой балкона, не являя себя гостям, Лейф вещал громогласно и вдохновенно. Похоже, наличие слушателей стало для него поводом продемонстрировать ораторский талант, нетипичный для вампиров, которым человеческая речь обычно давалась не без труда. Впрочем, с каждой новой фразой поток слов становился все менее связным — за шелухой слов, надерганных Лейфом из театральных сценариев, проступала его настоящая манера речи — дисгармоничная, нечеловеческая, напоминающая серию щелчков и посвистываний огромного насекомого.
— Я… Я! Сохранил ее, я отнял ее! У безумца-чародея и доставил сюда, в тень твердыни Tesham Mutna. Это было моим искуплением за столетия! Проведенные на западе, на Островах, в бессмысленном следовании за Кровавой… луной… Я заполнил пустоту власти. Теперь эта земля — моя вотчина! Сыны и дочери вашего рода — игрушки моих слуг!.. Страх — мое вино…
— А курва — твоя мать, — выдохнул Бронислав, недобро усмехнувшись. И щелкнул пальцами.
Начавший было гаснуть светящийся шар сжался, засиял и разделился на множество крошечных подобий себя. За пару мгновений они выстроились в воздухе ровным кольцом, а затем начали вращаться, расходясь по пещере сияющими спиралями, оставляя следы искрящегося тумана. Один из плюмардов, оказавшихся на пути белого метеора, вспыхнул, словно бумажная фигурка, и с громким клекотом врезался в потолок. Пламя, испепелившее тельце твари, не потухло — начало расползаться, теперь уже пожирая мрамор и стекло… А затем вся пещера потонула в какофонии воплей и удушливом дыму. Огненные шары врезались в тела вампиров и их жертв, прожигая плоть насквозь и словно бы напитываясь силой от чужих страданий, исторгая новые фонтаны белых искр и растекаясь жидким пламенем по колоннам и шпилям. Музыка наконец-то замолкла, костяные флейты гибли в клокочущем месиве.
Лейф Алдерлинг зарычал — жутко, истошно, перекрывая визг и вой собственных слуг. Плюмарды, не обращая внимания на гибель собратьев, слетелись на балкон, своими телами закрывая книгу от искр. Через мгновение рядом с колышащейся массой покрытых мехом тварей вспыхнул огненный овал портала. Бронислав встретил бросившегося на него носферата выставленными вперед пальцами, которые превратились в тридцатидюймовые шипы из раскаленного металла. Цинтия окатила замешкавшуюся бруксу усиленным «кипятком», едва не оглохнув от визга твари. Телекинетический удар расшвырял верещащих плюмардов, сбил книгу с постамента…
От рева Лейфа у чародеев чуть не разорвало барабанные перепонки. Вампир покинул завесу тьмы, материализовался за спиной Цинтии гигантской многорукой тенью. Костяные серпы когтей врезались в Щит Альзура — сфера выдержала, однако долго выстоять не смогла бы. Бронислав отвлек вампира на себя, снова выбросив вперед раскаленные шипы. Пронзив грудь Лейфа насквозь, они треснули у основания, покидая пальцы мага, а затем начали крошиться, вгрызаясь в плоть упыря вихрем осколков. Лейф завыл, ударил в ответ, но Бронислав ушел от замедленного болью выпада, исчезнув во вспышке транслокации.
Словно живое существо, Krivbekhnikh задергалась, цепи лопнули, книга распахнулась. Письмена чужого языка, украшавшие страницы из толстой кожи, ожили, завертелись в танце. На мгновение Цинтия замерла, не решаясь сделать то, что должна была…
Чернильное пятно расплылось по поверхности слабеющего Щита, миг — и чародейку окружила непроглядная темнота. Раздался скрежет — вампир пытался продавить барьер.
«Остановись!»
«Сдайся!»
«Прикоснешься к книге — умрешь! Отступишь — будешь жить!»
Цинтия зажмурилась, закусила онемевшую губу, сдерживая крик — Сила, казалось, наполняла ее вены расплавленным металлом. Выжигала изнутри, словно белый огонь.
«Мне плевать на книгу. Я пришла сюда за тобой.»
Поле Щита раздалось в стороны, вывернулось наизнанку — через мгновение оно уже окружало не Цинтию, а Лейфа. Вампир бешено забился, увязая в переплетении упругих силовых пут — ни дать ни взять, гигантский комар, угодивший на всем лету в паутину. Цинтия развернулась, выкрикивая формулу портала. В унисон с ней хрипло запел Бронислав, чертя в воздухе огненную фигуру.
Один за другим по сторонам от плененного вампира открылись маленькие порталы — один, два, пять, семь, десять… Нестабильные, но мощные, они тянули каждый в свою сторону, засасывая в себя и одновременно приближаясь, смыкаясь вокруг твари, словно затягивающаяся петля.

Алисия не помнила, как ее вели по улицам Боклера. Шок от двимеритовой блокады едва не лишил эльфку чувств. Крики и резкие команды, стук копыт, звон оружия слились в один неразборчивый гул, однако каким-то образом до ее сознания доходило услышанное. Эльфы в городе разгромлены, идет зачистка, а амфитеатр уже взят штурмом — захватчикам не хватило отваги держать осаду, даже прикрываясь заложниками, и они дали деру с награбленным. Об этом, кажется, говорил лысый широколицый человек на взмыленной лошади. Господин Дюранд де Саварин, чудом спасшийся от эльфских бандитов…
В себя она пришла на узкой терассе — или же широком балконе. Несомненно, примыкавшем к одной из башен боклерского дворца. Помимо стражников, чьи арбалеты были наставлены на Алисию, здесь [ну уж нет]одилась какая-то черноволосая женщина с цепким взглядом фиолетовых глаз, и все тот же господин де Саварин…
— Ваше Сиятельство, допущена ошибка. Алисия не имеет никакого отношения к зачинщикам!
…а также, собственно, означенная Ее Сиятельство княгиня Анна-Генриетта собственной персоной.
— Я тоже очень рада, что столь обожаемые тобой эльфы не перерезали тебе глотку! Очевидно, даже им не чуждо чувство благодарности. Но я вовсе не в восторге от того, что произошло сегодня! Я милосердна, но пролившие кровь должны заплатить кровью.
— Алисия сама едва не заплатила кровью. Эльфы Киарана собирались казнить ее прямо на сцене Ока!
— Дюранд, я знаю! Именно поэтому она стоит тут живая и здоровая. А вот к прочим это не относится. Никакого прощения тем, кто кусает руку дающего. Эльфка! Подойди сюда. Я хочу, чтобы ты полюбовалась на происходящее. Насладилась, так сказать, финалом представления!
Алисия послушно обратила взгляд в ту же сторону, что и пристуствующие. С балкона открывался вид на залитые призрачным светом луга и черные шрамы оврагов. Справа горели огни амфитеатра, а прямо по центру, направляясь к Горгоне, двигался отряд всадников в знакомых Алисии обтягивающих костюмах. От Боклера за ними выдвинулась погоня — полдюжины рыцарей, чьи яркие плащи и украшенные гербами щиты казались темно-серыми в лунном свете.
Казалось, что эльфам суждено легко уйти от погони. Их кони, позаимствованные у гостей амфитеатра, существенно превосходили в скорости рыцарских скакунов, обремененных броней. Кроме того, беглецы взяли порядочную фору. Однако с высоты башни Алисия разглядела движение в темноте зарослей, отделявших обрамляющие Око луга от предгорий Горгоны. Заметили его и сами всадники, но было уже поздно — ждавшие в засаде лучники выпустили десятки стрел, похожих с такого расстояния на крохотные черточки. Залп отнял не меньше полудюжины жизней — как эльфов, так и их скакунов. Выжившие развернулись, идя на запад в надежде достичь леса. Стрелы второго залпа нанесли куда меньший урон, однако наперерез беглецам уже выдвинулся покинувший засаду конный отряд. Это были, вероятно, не рыцари, а конные стражники или наемники — легко вооруженные, верхом на конях, защищенных только кожаными чепраками.
Эльфы успели достичь темной массы деревьев, скрывших их от взглядов с башни. Но погоня вошла под сень крон буквально по пятам. Густой кустарник не давал ни беглецам, ни преследователям идти галопом, и через полминуты до ушей Алисии донеслись звуки разгоревшейся в лесу схватки. Когда отряд рыцарей подоспел к месту боя, все уже было кончено — навстречу латникам спокойным шагом выехали легкие кавалеристы, ведущие троих спешенных эльфов. Больше, видимо, никто из беглецов не выжил.
Застекленные двери хлопнули, возвещая появление на балконе еще одной персоны. Седого как лунь мужчины, чья проклепанная куртка резко выделялась на фоне яркой одежды присутствующих. Он перекинулся взглядами с черноволосой женщиной, затем кивком ответил на приветственный кивок княгини.
Алисия узнала этого человека, хотя бы потому, что неоднократно изображала на сцене его спутниц и подруг, воспетых в балладах одним небезызвестным поэтом. Но лично с ним никогда не встречалась. И тут же до нее дошло, что знакома ей и черноволосая женщина.
— Мастер Геральт, вы чуть не опоздали. Вам следовало прибыть вместе с Йеннифэр.
— Ваше Сиятельство, я не очень жалую порталы.

Порталы смыкались вокруг твари, словно затягивающаяся петля. Вампир оглушительно выл, но в этом звуке не было отчаяния, не было осознания предсмертной агонии — боль, даже если он вообще мог ее испытывать, воспринималась высшим упырем как раздражение, требующее немедленного устранения причины.
Не обращая внимания на треск суставов и брызнувшую из-под кожи черную кровь, он рванулся, освобождая затянутые в порталы верхние конечности. Захлопал изорванными крыльями, сдувая прилипшие к мрамору капли белого огня. Цинтия ударила телекинезом, отбрасывая Лейфа на голодные вихри порталов. Бронислав, выводя охрипшим голосом инкантации, плел вокруг балкона сеть следов новых фосфорных шаров, не позволяя вампирам прийти на помощь к своему господину. Но если брукс и катаканов мучительная гибель нескольких сородичей удерживала от необдуманных движений, то безмозглые плюмарды наседали, не обращая внимания на белое пламя, пожирающее их заживо. На каждых двух сгоревших приходился один пробившийся. Свистя и вереща, выжившие твари набросились на Цинтию и Бронислава, вцепились в волосы, грызли и царапались, пытались добраться до шеи и лица. Чародеи, не сговариваясь, одновременно сложили пальцы знаком Квен — сферы телекинетических щитов разметали беснующихся уродцев, не давая удержаться на одежде. Но Лейф воспользовался передышкой, высвободившись ценой потери трех конечностей и обоих крыльев. Порталы затухали один за другим, теряя силу. Как только поток вбираемого алыми овалами воздуха ослаб, вампир обратился облаком кровавого тумана, устремился к потолку пещеры, пройдя сквозь белый огонь без какого-либо вреда для себя.
Цинтия предвидела такой поворот событий. Выкрикнув заклинание, она вызвала заранее приготовленную стеклянную сферу, которая поплыла по воздуху вслед за вампиром. Как только шар взлетел достаточно высоко, чародейка ударила точечным телекинезом. Стекло треснуло, высвобождая сияющее облако — смесь Лунной пыли и частиц гремучей ртути. Словно живой, переливающийся серебром туман устремился к багровому, переплетаясь и смешиваясь с ним, заставляя вампира снова изменить форму. И тут в середину облака врезался брошенный магом огненный шар. Фульминат ртути моментально воспламенился, чудовищный взрыв сотряс пещеру… Цинтия бросилась на пол, укрывая себя и рухнувшего рядом Бронислава усиленным Щитом, надеясь, что мощности поля хватит, чтобы погасить ударную волну.
Как всегда, риск был велик. Как всегда, ей сопутствовала удача.
Взрыв гремучего облака, перемешавшегося с только начавшей проявляться плотью упыря, превратил купол пещеры в месиво оплавленного камня. Удушливый смрад проникал даже сквозь фильтрующее поле, защищавшее лицо чародейки. Бронислав зашелся лающим кашлем, захрипел, но Цинтия не сомневалась, что ему тоже хватило времени закрыть слизистую от ядовитого дыма.
Существо, известное миру как Лейф Алдерлинг, было уничтожено. Безусловно, не до конца — частички регенирурующей крови вампира разнесло по всей пещере. Пройдет несколько сотен, если не тысяч, лет — и бессмертный упырь восстанет из мертвых. Но здесь и сейчас история Лейфа завершилась.
Бруксы и альпы, катаканы, носфераты, не говоря о плюмардах, — все вампиры, ставшие свидетелями гибели вожака, притихли, распластались по каменному полу. Несмотря на интеллект, порой превосходящий человеческий, упыри слишком сильно зависели от телепатической связи с предводителем. Подобно колонии кикимор, эндриаг или обычных насекомых, стая вампиров вырабатывала некое подобие коллективного разума, и гибель центрального звена вызывала ментальный шок, вгоняя тварей в апатию.
Цинтия часто и неглубоко дышала, голову чародейки словно сжимал раскаленный обруч, глаза слезились. Но ей нужно было завершить еще одно дело перед тем, как истратить остатки Силы на обратный портал и забыть о произошедшем.
— Бронислав, помоги. Эта сволочь весит пуда два…
Маг прокашлял формулу левитации. Krivbekhnikh дернулась, будто бы сопротивляясь, но через пару мгновений все же оторвалась от пола. Казалось, Цинтию уже ничто не способно было удивить, но чародейка не смогла сдержать дрожь ужаса, когда рассмотрела следы от огня на книге. Из прожженных искрами дыр сочилась черная слизь, а на опаленной кожаной обложке багровели волдыри свежих ожогов.
Вампиры смотрели. Десятки пар глаз, черных, алых, изумрудно-зеленых, разглядывали реликвию родного мира. Мира существ, ошибочно полагающих себя вершиной пищевой цепочки.
«Твоей смерти недостаточно, кровосос. Мне сказали, что ты должен быть наказан. За то, что поднимал лапу на моих собратьев. На магов и гоэтов.
На слуг того, кто даровал мне удачу.
Ты сам сказал, что эта книга не имеет ценности для нас, но бесконечно дорога твоему проклятому роду. Значит, твой род ее лишится.
Таков был договор.
Ничего личного.»
Пальцы чародейки сложились в знак Игни.
Цинтия была уверена, что книга начнет молить о пощаде, угрожать, льстить, предлагать сделку. Что на страницах проступят слова понятного языка, сулящие власть и могущество, манящие ключами к запретным знаниям. Так нередко спасали свои жизни колдовские фолианты, избегая гибели на кострах у ног своих владельцев и обретая новых хозяев в лице их убийц, прячущих жажду тайной власти за маской благочестия…
Но Krivbekhnikh приняла смерть молча, не унизившись перед своей губительницей. Книга горела долго, тяжело. Словно пропитанные водой, толстые страницы никак не хотели вспыхивать, но в конце концов магический огонь взял свое, обратив фолиант в корчащийся, исходящий кровью и слизью ком мерзкой плоти. А затем Бронислав, словно бы не в силах более смотреть на происходящее, облек останки книги в белое пламя. Смердя, ядовитый фосфорный огонь наконец-то покончил с существованием Krivbekhnikh.
Цинтия ожидала, что гибель фолианта вырвет вампиров из состояния апатии, что они бросятся на убийц проклятой книги. У нее уже готов был телепорт. Но реакция упырей оказалась совсем иной.
Брукса, [ну уж нет]одившаяся ближе всех к балкону, приподнялась и с силой вонзила когти обеих лап в собственную грудь, отворив фонтан темной жижи. Носферат рядом с ней обречено завыл перед тем, как размашистым взмахом распороть горло катакану. Один за другим вампиры убивали друг друга и самих себя. Кровь бежала потоками, пузырилась на оплавленных камнях, и казалось, что ее запах перебивает даже едкую вонь фосфорного дыма…
Бронислав бесшумно зевнул.
— Цинтия, напомни… Мы же собирались забрать книгу, а не уничтожить ее.
— Нет, ты ошибаешься, — солгала чародейка.
— Хорошо, — отозвался маг, — просто учти, если в твоем докладе господину де Ридо будет хоть тень намека на то, что книга погибла по моей вине, ты пожалеешь, что родилась на свет. Если что-то случится со мной во время обратной телепортации — тоже.
Чародей произнес эти слова все с тем же безразлично-усталым спокойствием, но Цинтию словно окатило ледяной волной. Она отпрянула, еле сдержав визг. Замотала головой — наваждение прошло так же быстро, как и появилось.
«Просто очень сильный стресс. Еще и не такое примерещится. А Бронислав, что ж, в своем праве, я бы на его месте тоже… Дьявол! Скорее бы ночь закончилась!»
Вспыхнувший портал осветил десятки бездыханных тел в клокочущем багряном море. И, случись чародеям задержаться еще на пару минут, они бы увидели, как к потолку пещеры устремляются огромные, словно щупальца левиафана, кровавые смерчи.

— Геральт, взгляни. Эту маску нашли при эльфке.
— Ковирское стекло. Зачарованное. Хм-м-м… Для иллюзионистки — высокий класс.
— Нет, работа не ее. Я пока не смогла разобрать алгоритм. Похож на имперский, но с модификациями. Это не так важно, главное — в городе минимум один неизвестный маг, и мы не знаем, на чьей он стороне.
Портал окрасил мрамор балкона красным, в который тут же вплелись фиолетовые оттенки — Йеннифэр закрыла себя и княгиню силовым щитом. Ведьмак выхватил меч, стражники наставили арбалеты на появившиеся из портала фигуры.
— На чьей? На стороне Великого солнца, как и полагается законопослушным магам в этой стране. Добрый вечер, госпожа Йеннифэр. И мастер Геральт.
— Скорее, доброе утро, Бронислав. И… Цинтия? Да, я тебя помню.
— По рассказам ведьмака, разве что. Мы не встречались.
— Неважно. Полагаю, вам нужно будет объясниться. Перед Ее Сиятельством, разумеется.
Объясниться они не успели. Двери снова распахнулись, на балкон вбежал запыхавшийся стражник в забрызганной кровью одежде.
— Ваше Сиятельство! С трупами эльфов что-то неладное… Они через одного все полопались! В дым и пар кровавый!
Словно придавая весу его словам, пятна на мундире вдруг ожили, брызгами спрыгнув с ткани на мраморный пол. Красные пятна замерли прихотливым узором, а затем с шипением обратились в струйки тумана.
Кто-то завизжал. Алисия не знала, была ли то княгиня, одна из чародеек или она сама.
Раскаты грома сотрясли дворец, словно удар осадного заклинания. Ярко-алые молнии расчертили небо, освещая лохматые громады клубящихся туч. В их прорехах еще можно было рассмотреть диск луны, из оранжевого ставший багровым.
Под зловещий шелест, вскоре заглушенный криками ужаса, белизна мрамора и лиц расцвела сыпью крошечных красных клякс. Дрожащий от насыщавшей его энергии воздух наполнился жутковатым ароматом свежей крови. Багряный ливень окатил замерший в страхе Боклер, алые черточки сливались в потоки, капли стремились друг к другу, соединяясь и увеличиваясь в размерах. Кровь не впитывалась в землю и ткань, не оставляла следов на камне — легко, словно масло, сходя с любых поверхностей, она устремлялась в канавы и водостоки, утекала в реку. Мерцающие щупальца расползались по поверхности, идя против течения.
— Вода в Seidhe Llygad… стала красной. Как… в день Резни… Когда Людовик приказал окончательно решить вопрос…
Шепот княгини потонул в шуме кровавого дождя, но одно слово будто бы ожило, взлетело к черным тучам.
— Людовик!
Громыхнуло, но без вспышки молнии. Потому что это был не гром.
Это был рев сотен глоток.
— ЛЮДОВИК!!!
На поле между амфитеатром и зарослями, там, где еще несколько минут назад колыхалась лишь трава, поднимались фигуры. Сперва бесформенные, они быстро обретали вид людей в меховых плащах и рогатых шлемах. К небу вздымались копья и тесаки.
Рыцари и легкие кавалеристы заметили новую угрозу. Но не успели даже развернуть коней. Кровавые воины шквалом обрушились на них, смяли, вырвали из седел, впитали в себя. А из земли поднимались все новые и новые.
— Что… Что это такое? — прош[оппа!]л кто-то.
— Смерть. Это смерть. Мертвые пляшут, — выдохнул де Саварин, и в отсветах молний Алисии показалось, что его лицо искажено ухмылкой безумца, — мертвые пляшут, и Ад поет!
— Вас здесь четверо магов и ведьмак. Приказываю решить эту проблему. Иначе… — княгиня перешла с убийственно-серьезного тона на нервное хихиканье, отчетливо понимая нелепость угроз в этой ситуации, — иначе всем вам отрубят головы.

Выслушав пересказ событий в логове вампира, ведьмак со свистом втянул воздух, сдерживая готовый вырваться поток брани.
— Вы соображаете, что натворили?! Вас хоть чему-то в Нильфгаарде учат? Туссент — вампирская столица Континента. Если Незримый старец счел вашу выходку объявлением войны…
Цинтия хрустнула костяшками, глядя мутанту в глаза.
— Спокойнее, Геральт. Это конфликт между нами и стаей Лейфа. Если бы прочие стаи решили вмешаться, если бы Старец проснулся, поверь, мы бы уже были мертвы.
— Мы будем мертвы очень скоро!
Де Саварин заговорил спокойно и учтиво.
— Господа и дамы, прошу мыслить конструктивно. Боклер осаждает воинство Людовика, это понятно. Мы видим его таким, как его пятьсот назад увидели эльфы из своих дворцов. Вопрос такой — это иллюзии? Или настоящая нежить?
Ответила ему Йеннифэр.
— Поднять и удерживать такую орду невозможно физически. Один-единственный мертвяк требует немало сил, от двух сгорит даже опытный некромант. Да, Боклер стоит на мощных потоках, сам дворец — один из сильнейших проводников магии на Континенте. Но армия такого размера — это уже Rag Nar Roog. Конец света. Я полагаю, что для него все же рановато. Геральт, год назад ты убил высшего вампира. Помню, ты рассказывал, что он создавал из своей крови копии себя…
— Йен, я не убил его, это сделал Регис. Только высший вампир может прикончить себе подобного раз и навсегда. Полагаю, Цинтия, ты об этом знала. В общем-то взрыв мог его распылить на столь мелкие частицы, что регенерировал бы он где-то к приходу Белого хлада, если не позже. Но вы не учли, что Лейф направо и налево создавал одержимцев.
Как это называется у вампиров, делал частью себя. Это редкий дар, я сталкивался сам лишь однажды. Синеглазка, проститутка из Вызимы, возжелавшая стать вампиршей. Разумеется, обратить человека в упыря невозможно, это миф. Но кровосос может передать толику силы, а через это жертву себе подчинить, сотворить из нее новое тело для себя.
— И Лейф наделал их из эльфов Киарана, из «гостей» в своем логове. Хуже, из всех вампиров своей стаи. Это вообще невообразимо…
— Как говорил Регис, у каждого высшего — свой талант. В общем, ставлю вас всех перед фактом — вот то воинство далеких предков госпожи княгини суть один вампир. Единый во множестве тел, созданных из крови его одержимцев.
— Теперь осталось только решить, чем его уничтожить. Или хотя бы остановить.
— Я бы предложил Огонь Мелгара. Усиленный фосфором, разумеется.
— В городе? Издеваешься, Бронислав?
— Ты-то в свое время разнесла пол-Венгерберга, гоняясь за джинном…
— Заткнись. Я вижу тут пока что один вариант — все, что блокирует превращение. Серебро, Лунная пыль. Вампир же — метаморф, я верно понимаю?
— Да. С серебром ясно. Но моего собрания мечей в Корво Бьянко как-то маловато, чтобы вооружить гвардию княгини. Что до Лунной пыли… — Геральт распахнул ставни, прищурился, разглядывая подробности происходящего.
— Зараза! Вампир уже у Метиннских ворот!
Из окна доносился звон колоколов, отрывистые сигналы рожков. Время, отведенное на совещание, таяло.
Молчавшая до того Алисия прокашлялась, привлекая внимание. Помолчала, борясь с желанием снова сделать вид, что ее не существует.
— Лейф не просто так выбрал образ Людовика и его воинства. Он не говорил напрямую, но я поняла со временем… Когда-то, века три назад, он лично знал Лаэрти. Они вместе путешествовали, сражались. Она погибла на Скеллиге, хотя хотела вернуться в Туссент. Как и он.
— И что с того?
— Господин Дюранд поправит меня, если я ошибусь. За два дня до битвы у Ока произошло то самое предательство. Лаэрти дезертировала, хотя должна была возглавить отряд гвардии своего отца. Вроде бы у нее было видение, в победу она не верила. Но Лейф считал, что себя она за это не простила. Якобы поэтому искала своей смерти. И он собирался это переиграть. Как-то сделать так, чтобы победа осталась за эльфами. Меня он хотел видеть в образе Лаэрти. Говорил, что сам готов сыграть ее врагов, всех до единого. Я тогда не представляла, как он это сможет, но вот сейчас, сами видите…
Первой молчание нарушила Цинтия. Выругалась так, что переглянусь Геральт с Брониславом. Затем продолжила, шипя, как рассерженная кошка.
— Что за бред я только что услышала… Алисия, ты что, не напрыгалась с голой задницей на сцене? И предлагаешь нам всем сейчас нарядиться эльфами? Чтобы потешить твоего недобитого любовничка-вампира? Боги Севера и Солнце великое!
Алисия ответила так спокойно и вежливо, как смогла.
— Я предлагаю свою помощь как иллюзионист. Смогу создать десятка два качественных миражей, которые вы, господа маги, усилите через реверс Касания Нехалены. Эффект серебра, кажется, делается Перевернутым треугольником Альхаза, хотя я могла отстать от жизни. В общем, это не гарантия победы, но они отвлекут внимание на себя и выдержат довольно долго — вампир не умеет рассеивать магию.
Цинтия прищурилась, оглянулась на Йеннифэр и Бронислава. Черноволосая чародейка усмехнулась.
— Звучит немного лучше, чем я ожидала. Двадцати будет маловато, но если использовать Лернейский множитель… Бронислав, Цинтия, надеюсь, вы его тоже знаете. Еще у кого-то есть какие-то соображения? Нет? Отлично. Итак, план действий…

Игла вошла в вену гладко, почти без боли. Цинтия закрыла глаза, позволяя содержимому шприца наполнить ее кровь чистой энергией. «Кочерга дьявола» из запасов Бронислава — популярное средство восполнения запаса Силы у наемных магов, не имеющих возможности ретироваться для медленной и безопасной медитации.
Запах декоктов, масел и эликсиров щекотал ноздри. Трое магов, иллюзионистка и ведьмак готовились к бою.
— Алисия, если позволите… Госпожа Цинтия просила вам передать.
Широкое и невыразительное, как у кмета, лицо де Саварина, излучало доброжелательность. Алисия подумала, а уж не привиделась ей та жуткая ухмылка.
На ладони Дюранда белела крохотная горошина пилюли.
— Интересно. Лейф-то еще жив. Я еще не отработала противоядие.
Де Саварин пожла плечами. Придирчиво осмотрел обруч на голове эльфки, поправил брошь, скрепляющую плащ. Обруч и брошь королевской гвардии Дивертхафа были подлинниками из коллекции Общества Друзей истории, и они прекрасно дополняли переработанный костюм Лаэрти. Похоже, Дюранд был единственным, кому пришлась по душе идея Алисии, в которую, по чести, она сама не верила.
— Вот, запейте. Это отвар вербены, помогает концентрации.
— Что за жуткий кубок?
— Мы его прозвали Чашей скорби. Да, это человеческий череп. Находка уникальная — получается, эльфы еще до прихода орды Людовика воевали с людьми. И не брезговали брать вот такие трофеи…
«…до рассвета изопьешь ты из чаши скорби, и поднесет ее один из троих!»
Алисия фыркнула, поперхнувшись отваром. Дюранд вопросительно поднял бровь. Эльфка покачала головой, не собираясь делиться мыслями.
«Будет забавно, если предсказание Лаэрти не сбудется. Мое-то не сбылось. Вот, из чаши скорби я отпила вполне буквально. Да только поднес ее мне вовсе не Бронислав, не Цинтия и не Лейф…»
— Я замечу, что речь шла не конкретно о Лейфе. Просто о ком-то, кто не отражается в зеркале.
Дюранд Фоше-Пламондон де Саварин улыбнулся. Разведя в стороны четыре жвалы, оканчивающиеся крючковатыми клыками.
Алисия застонала. Она уже не могла сказать, кончится ли когда-нибудь эта ночь.
— Спасибо, что сдержали себя. Ведьмак и так знает, остальных это не удивит. Как и Лейф Алдерлинг, я — высший вампир. Туссент был завещан нашему роду. Вашим королем Диветхафом. Полагаю, он считал это местью ненавистным dh’oine, но лично я склонен видеть в этом прекрасный жест щедрости. И с некоторых пор прилагаю все усилия, чтобы отплатить добром за добро.
— Для чего… ты все это говоришь?
— Чтобы вы знали, к кому обратиться, когда все будет кончено. Алисия…
— Алисия!
Она открыла глаза, с трудом разлепив тяжелые веки.
— Алисия, взялась помогать — не спи на ходу! Бронислав, вколи ей «кочерги». Нам сейчас нужна каждая крупица Силы… Скажешь, как будешь готова чаровать.

Они наступали, и страх предшествовали им.
Опьяненная близостью развязки, орда захватчиков катилась по центральной улице. Сотни глоток орали, выли, улюлюкали. Зажатые в волосатых лапах копья и тесаки вздымались к нему, грозя белому мрамору дворца, еще не обагренному кровью защитников.
Мостовая задрожала. Топот обутых в грубые сапоги ног утонул в грохоте подкованных копыт.
Всадники появились из ниоткуда. Материализовались посреди моста, ведущего ко дворцу.
Серебряные латы светились, словно впитав сияние звезд. На остриях копий отражался лунный свет.
Сверкающей лавиной конная гвардия Диветхафа обрушилась на черно-алое воинство Людовика. Изогнутые мечи опускались и поднимались синхронно, как в театре теней, и каждый взмах отсекал голову или сжимающую оружие руку варвара. Кони не обращали внимания на кровь и вопли, проносясь сквозь ряды дикарей подобно призракам. Копыта выбивали искры из булыжником мостовой, и искры эти прожигали врагов насквозь.
Во главе конников сражались пятеро.
Черноволосая фурия, на пальцах которой плясали фиолетовые молнии.
Седой воитель, вооруженный сияющим мечом.
Хохочущий демон, объятый белым пламенем.
Безликая златокудрая женщина, плетущая сеть огненных нитей.
И Лаэрти аэп Диветхаф, дочь короля, облаченная в серебряную кольчугу и белый плащ, сжимающая одной рукой верный сигилль.
Все, кто стояли у них на пути, были сметены. Обратились в дым и алые брызги.
И когда туманное утро наконец-то пришло на смену кровавой ночи, о кошмаре напоминали лишь багровые лужи на мостовой. Они шипели, пузырились, испаряясь на глазах. Впитываясь в камень и землю.
Призрачные всадники остановились на поле у Метиннских врат, отсалютовали башням дворца и растаяли без следа.

Эпилог
В черной глади Горного ока отражался горящий город.
Праздничные шутихи и «зерриканские свечи» шипели, плюясь колючими искрами перед тем, как взлететь в ночное небо. Расцветающие над боклерскими крышами фейерверки окрашивали княжеский замок цветами столь яркими, что больно было глядеть. Огненные вихри, силуэты птиц и драконов, причудливые фигуры появлялись и исчезали под аккомпанемент веселого треска, тонущего в восторженных криках и гомоне, дребезжании бубнов, громе тамбуринов и пении горнов. Боклер праздновал, прославляя возвращение к нормальной жизни. Встречая наступление ночи, созданной для веселья, а не страха.

Алисия с огромным трудом разлепила глаза. Чернота блаженного небытия, лишенного сновидений, грез и тревог, звала обратно.
Она лежала, раскинувшись на вышитых простынях, разглядывая узоры на балдахине. Спальня была чужой, и Алисия не могла вспомнить, как тут вообще оказалась. Живой, здоровой и даже переодетой в скромную рубашку из плотного белого шелка.
Чуть придя в себя, она прислушалась. Грохот праздничных фейерверков не заглушал голосов в соседней комнате.
— Лошади готовы, Лейф. Со стражниками у Портовых ворот я договорился. Корыто оригинально называется «Ветреная сирена». Два места в каюте взял вам.
— Хорошо. Дюранд, я твой должник.
— Должник, да не поэтому. Ты проиграл спор. Обошлось без лишних смертей. Без линчеваний, погромов. В толпе я видел эльфов. Радовались со всеми…
— Еще бы. Это ж эльфские призраки пришли на выручку. Чувствую, я обогатил фольклор Туссента так, что хватит еще на полтысячи лет…
Алисия узнала оба голоса.
Ставни распахнулись от легкого нажатия. Холодная земля сада спружинила под босыми ступнями, ветви хлестнули по лицу.
Бежать. Бежать, понимая, что далеко не убежишь…
Лейф возник из холодного ночного воздуха. Улыбнулся вполне по-человечески.
— Я покидаю этот город. Тебе по пути со мной?
— Нет.
Она произнесла это спокойно, без усилий. Ожидая бурной реакции. Бурной реакции не было.
— В таком случае наши пути расходятся. Хочу поблагодарить тебя за то, что ты была Лаэрти, когда я этого хотел. Что поняла и поддержала мою игру. Это для меня достаточно важно.
— На здоровье. У тебя все?
— Да, у меня все. Оставляю тебя Дюранду.
— Вот так вот просто оставляешь? Как вещь? Как похабную картинку?
— А ты представляешь собой что-то другое? Может быть, ты и впрямь — кровь от крови Лаэрти? Кем была твоя мать? Мать твоей матери? Ты даже не открыла своего настоящего имени.
— Ты не спрашивал. Элишка.
— Что?!
— Мое настоящее имя — Элишка. Так меня назвали в новиградском приюте. Кем была моя мать, я понятия не имею.
— Ясно. Мне нужно завершить в этом городе еще одно дело. Потом я отправляюсь в путь, возвращаюсь на Скеллиге. Если передумаешь — ты слышала, где меня ждать.
— Не передумаю. Прощай, Лейф.

Водоворот бурного хмельного веселья затягивал, норовя утащить с головой. Цинтия шипела сквозь зубы, уворачиваясь от боклерцев, топающих башмаками в такт музыке, игнорируя нетрезвые приветствия. И втайне даже надеясь, что кто-то из мужланов попробует протянуть руку, формально дав ей повод для самообороны. Формула «кипятка» крутилась на языке.
— Эй, дева! Каким ветром тебя занесло в наши края аж из-под Золотых башен?
Чародейка обернулась на голос, прищурилась. Шумно выдохнула.
— Бронислав, ты меня поражаешь. Я сперва не поверила ушам… Отказаться от княжеского приглашения ради того, чтобы хлестать пойло с простолюдинами?
Чародей поправил полы кунтуша, отороченого рысьим мехом, и снова положил руку на бедро своей спутницы — круглолицей невысокой брюнетки, похожей на красивую безбородую краснолюдку, если бы краснолюдки могли быть красивыми и безбородыми.
— В Редании мы, знаешь ли, не гнушаемся простым, честным, человеческим весельем!
— Ты не в Редании! Ох, Солнце великое, скандал же будет…
— Так, похоже, назрело некоторое недоразумение. Погоди минутку, Жанин.
— Жаклин, — поправила брюнетка, скорчив недовольное лицо, и с неожиданной для своей комплекции ловкостью ускользнула, исчезнув среди танцующих.
— Ну вот. Такую мазель спугнула. Говори, что у тебя. Вампир опять восстал из мертвых?
— Сплюнь. Нет, Бронислав, дело не в вампире.
— Отойдем. Здесь слишком шумно.
В узком переулке было темно и сыро. Пахло всем, чем обычно пахнет в таких переулках.
Движение было быстрым, бесшумным, как всегда у вампиров. Она почти успела. Обернулась, выкрикивая формулу Щита Альзура. Зная, что удача ее не оставит.
Оставила.
Двимеритовая стрела легко прошла сквозь Щит, зачарованную одежду и плоть, войдя прямиком в сердце и расплескав там сотни металлических заноз, блокирующих Силу.
Блокада, в общем, была уже излишней. Цинтия умерла мгновенно, и не существовало заклятья, способного исцелить такую рану.
— Око за око, как говорят. Твоя жизнь — за Krivbekhnikh. Вот теперь мы в расчете.
— Нет, кровосос, все еще только начинается.
Лже-Бронислав обернулся на голос, отбросил разряженный арбалет. Уставился на своего двойника. Чародей скривился, увидев тело Цинтии, затем снова перевел взгляд на убийцу.
— Неплохо, неплохо, Лейф. Ты знал, что не сможешь полностью скопировать мое поведение, что она почувствует разницу, но спишет это на праздник. На то, что я отдыхаю.
Черты лица лже-Бронислава исказились, иллюзия начала рассеиваться.
— Тебе не следовало сюда приходить, чародей. Ты оборвал страдания Krivbekhnikh, за это я собирался подарить тебе жизнь. Но сейчас ты нарываешься на неприятности.
Настоящий Бронислав оправил кунтуш, допил вино и аккуратно поставил кружку на брусчатку у своих ног.
— Увы! А вот тебе, упырь, я жизнь дарить не собираюсь. Тем более сейчас, когда ты убил Цинтию.
Тьма переулка ожила, выпуская увенчанные серпами когтей лапы, раскрывая усеянные треугольными зубами челюсти.
— Ты не оставил мне выбора. Тебе придется умереть.
— Не-а. Зато тебе придется сделать самую вампирскую вещь на свете. Отсосать.
Пальцы мага засияли, оранжевым свечением разгоняя темноту. Вверх по рукам поползли огненные молнии. Прикрытые на мгновение глаза распахнулись, горя белым пламенем. Ухмыляясь, Бронислав добавил:
— Фигурально выражаясь.

Алисия закончила шнуровать правый сапог, принялась за левый. Тесьма, словно живая, вырывалась из рук.
— Все-таки изменила свое мнение? Убегаешь с Лейфом?
Эльфка вздрогнула, подняла взгляд.
— Госпожа Йеннифэр? А вы-то что тут делаете?
— Я состою в Обществе, для начала. Дюранд — мой друг. Мой и Геральта.
— А Лейф? Тоже ваш друг? Ведьмак, который должен истррепродукциять чудовищ, позволял существовать тому… тому, что творилось там, внизу?
— Ты удивишься, но все без исключения гости Лейфа возвращались с пиршеств живыми и целехонькими. Не в худшем состоянии, чем ты, по крайней мере. Только с тобой Лейф был в образе, как это у вас называется. А туда приходили те, кто желал увидеть родной мир вампиров…
Крик зародился где-то далеко. Сперва еле слышный, он проктился по Боклеру, отражаясь от дрожащих стекол.
— Все. Можешь скидывать сапоги. Иди в постельку, укройся с головой и не думай ни о чем.
— Что случилось?
— Предсказание Лаэрти сбылось.

Отсветы магических сполохов заиграли на лезвии серебряного меча. Ведьмак одним махом перескочил через груду мусора у входа в переулок, замер, оценивая ситуацию.
— Где вампир?
Бронислав демонстративно отряхнул ладони, даже не глядя на Геральта.
— Ответ на этот вопрос зависит от того, пришел ли ты его убивать или спасать. Впрочем, в любом случае ты опоздал.
Чародей подобрал с земли крошечный шарик, казавшийся стеклянным, подбросил в руке. Когда тот замер, ведьмак разглядел бурлящее внутри багровое месиво, когда-то бывшее Лейфом Алдерлингом.
— Да, да, я знаю! Через пару сотен лет он благополучно регенерирует. В этом мире. Поэтому я забираю его с собой.

— И ты не стал вмешиваться?
— Ты же знаешь, Йен, когда одни чудовища сражаются с другими — мне все равно, кто побеждает.
— А Цинтия?
— А что с ней? Цинтии там не было.
— Вот как. Ну что ж… Зато мои опасения, похоже, подтвердились.
— Какие?
— Бронислав Дехаан был сожжен на костре после инцидента в Риссберге, пятьдесят два года назад. А потом целехоньким объявился в Нильфгаарде. Мы тогда были уверены, что он подсунул палачам своего двойника. Но… Я вчера заглянула ему в сознание.
— Я бы спросил, что ты там увидела. Но услышу, скорее всего, «ты не хочешь этого знать».
— Конечно.

— Не надо стыдиться страха, Алисия. Мы тоже боимся. Странно, да? В нашем языке даже нет такого слова. Мы узнали об этом чувстве от вас. И поняли, что без него не сможем обходиться сами.
— От нас — от эльфов? Или от людей?
— Я не делаю между вами большой разницы, извини.
— Так кого вы боитесь, господин де Саварин?
— Тех, кто выше нас в пищевой цепочке.

Что-то тяжелое давило ей на грудь. Тяжелое, теплое, одновременно чужеродное и знакомое. Оно мешало дышать, и все-таки Цинтия не решалась протянуть руку и сбросить это.
Голос дошел до ее сознания не сразу. Урчащий, вибрирующий звук, оформившийся в слова.
«Простая человеческая доброта. Такая редкость в эти дни. Альбрых принес мне в жертву две дюжины отроков, но я не ответил на его призыв. Другое дело — ты. Мне не хотелось тогда умирать, не хотелось возвращаться, хотя тело было отвратное. А ты меня вытащила из-под завала книжек. Авансом, надеюсь, осталась довольна?»
«Я… я рассчиталась. Отработала аванс. Я наказала вампира, как ты просил.»
«Как я требовал, золотце! Я не прошу.»
«Я выполнила свою половину договора.»
«Так и я свою выполнил. Прости, золотце, но твоя удача должна была рано или поздно иссякнуть. Впрочем, у меня есть для тебя кое-что еще.»
Тяжесть стала невыносимой.
«Уведомление о выселении.»
Цинтия распахнула веки. Окружавшая ее реальность ворвалась внутрь — через глазницы, через кипящую кровь и разлагающуюся плоть. Выжгла в самой душе слова, некогда записанные в Liber Ivonis, Книге Эйбона.
“Разум человеческий не в силах осознать этот мир, где антигеометрические пространства и богохульные цвета глумятся над всем, что привычно нашим глазам. В момент прибытия я оказался на грани безумия, я кричал тишиной и потел кровью, моля не о спасении, но о смерти, созерцая восход двух солнц.
А потом пришли они.”

Существо, когда-то известное в покинутом им мире как Лейф Алдерлинг, продолжало бороться за жизнь. Багряная жижа бурлила, кипела, пузырилась, тщетно пытаясь расколоть сферу изнутри. Но как только свет восходящих солнц коснулся сияющей поверхности, содержимое шара обратилось в бурый пепел, исторгнув в пространство последний крик.
Он слился с другими в хоре воплей существ, в самоубийственном экстазе славящих насыщение тех, кому предназначались в пищу. Стал одним из десятков, эхом отразившихся от пронзающих небо осколков всевидящих зеркал.
Одним из сотен.
Из тысяч.

Addendum

Краткий словарик слов и выражений Старшей речи, не исключая обсценных

Раскрывающийся текст

Aen Seidhe — Народ Холмов, эльфы
Arse — жопа
Bloede — 1) кровавый, 2) проклятый, чертов
Dh’oine — человек
D’yeabl — дьявол
Fealltach — предательский
Fraeren — братья
Glaedyvv — меч
Hora — шлюха
Imirt i eideadh — костюмированная игра, косплей
Ja (скеллигск.) — да
Maastar (скеллигск.) — господин, хозяин
Rag Nar Roog (скеллгиск.) — Последняя битва, конец света
Rhyfelwyr — воины
Soith — сyка
Vort — бросать

"Иллюстрации"

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 3

Никаких больше вечеринок…

Лёгкое ироничное повествование в союзе с благословенным самим Богом-Императором боевиком отбило атаку пунктуационных и стилистических ошибок, а потом и само перешло в наступление.

Сержант Харкер в одиночку тянет это нелёгкое противостояние, ведь в его арсенале не только тяжёлый болтер, но опыт и забавная история про поиски сапог на катачанских дьяволах.

Миниатюры замечательные. Несмотря на гротескные формы, они производят положительное впечатление. Замечательно получилась кожа, отлично смотрится снаряжение и оружие.

Оценка - 8

Туманная история

"Туманная история" – жуткий рассказ, события которого происходят в городе Малифо, в месте, где могут воплотиться самые страшные ночные кошмары.

Вот и на этот раз спасения нет.

Неплохая атмосферная зарисовка. Непонятно только, почему в столь опасном месте следователи работают в одиночку.

Миниатюры мрачные. Они в полной мере соответствуют гнетущей обстановке таинственного города.

Оценка - 7

Охота на карнозавра

Недавно посмотрел мультсериал "Первобытный" Геннди Тартаковского, и вот от этого фанфика примерно те же впечатления.

Ничего лишнего – только непрекращающаяся борьба за выживание. Кровь льётся рекой, и сыплется крошево выбитых зубов. Рассказ обладает именно тем темпом и содержанием, который я всегда ценил больше чего бы то ни было в литературе. Он как карусель, как водяная горка. Стоит только забраться, и волна уносит тебя прочь, дарует увлекательное приключение. Одновременно с этим на всю катушку начинает работать воображение, и вот ты уже не сидишь один на один с чёрными скучными буквами, а [ну уж нет]одишься посреди цветного и волнующего мира.

Великолепно!

Кроме того, как и в случае "Первобытного", автор не забыл о трогательных чувствах, которые герой питает к своему питомцу. Очень милые отношения, и за ними приятно следить.

Хороший рассказ и поругать его можно лишь за местами "тяжёлые" предложения. Например, это:

Казалось, их совершенно не волновал готовый дорого продать жизнь одного из своих бесчисленных звёздных воплощений командир небольшого отряда наездников.

Миниатюры яркие и праздничные – настоящие ёлочные игрушки. Приятно смотреть.

Оценка - 10

Большая охота

Это, не побоюсь слова, лучший боевой рапорт, который я читал в своей жизни. Красочно представлены враждующие стороны, увлекательно передан игровой процесс, под столкновение подведена какая-никакая, но идея. Если смотреть на это произведение с такой точки зрения, то недостатков у него нет.

Если же оценивать "Большую охоту" как литературу, то уже не всё так гладко. Рассказ дописывали впопыхах, и, на мой взгляд, идею можно было раскрыть гораздо яснее.

Автор умеет создавать и раскрывать персонажей, но не на этот раз. Слишком мало времени они действуют, слишком мало общаются, раздумывают. Читатель с лёгкостью может спутать одного с другим, особенно это касается отрывков, в которых POV не очевиден. Однако потенциал огромен!

Зато миниатюры этого автора – мои фавориты, понравились больше всего. Они охватывают неохватное: одновременно очень красочные и нарядные, но не мультяшные. В них можно разглядеть характеры, даже не ознакомившись с рассказом. Очень харизматичны.

Оценка - 9

Становление сеятеля

Рассказ "Становление сеятеля" повествует о зарождении культа генокрадов. И всё бы ничего – тема не то чтобы часто освещаемая – но постоянно спотыкаешься на ошибках. Это произведение состоит из них. Ошибки встречаются на каждом шагу, они обрадуют даже самых искушённых грамматических нацистов.

Например:

1.Речевые ошибки (Тавтология)

Человек, наблюдающий рассвет, был молод по человеческим меркам.

2.Орфографические

Даже не смотря на дождь, который лился сейчас с небес, не смотря на вчерашний прогноз.

3.Грамматические

Гротескные, неумолимые и тайные для моего несовершенным сознанием.

4.Логические

Зов, который ведёт их, проносится через эоны вселенной и затмевает свет звезд!..

5.Фактические

В былые времена, около трех веков назад, здесь создавали биологическую аугментику – новое слово в протезировании.

Последнее спорно, но клонированные органы и конечности используют в Империуме. Не так часто, как металлические протезы и имплантаты, конечно.

За необычную тему рассказа я могу поставить высший балл, но вот за всё остальное…

Миниатюра же, наоборот, замечательная. Контрастная, запоминающаяся. Этот патриарх как никакой другой передаёт чуждость и воплощает кошмар тех несчастных, кому не посчастливилось оказаться рядом.

Оценка - 5

Танец плоти, танец крови

Этот рассказ оставил самые противоречивые впечатления. С начала и до конца произведения я ощущал, как пылкая любовь постепенно превращается… нет, не в зависть, но разочарование.

Однако сначала о хорошем.

Как только я увидел миниатюру, то подумал: "Безвкусица! Интересен авторский комментарий по этому поводу". И авторский комментарий не разочаровал. Очень иронично. Здорово!

"Танец плоти, танец крови" вообще наполнен очень хорошим ненавязчивым юмором. Любо дорого смотреть.

Особенно забавным вышел эпизод с покаянием за советское прошлое. Браво!

Отмечу традиционные для автора красочные описания: очень чётко, ясно, приятно.

А теперь о плохом.

В далёком восемнадцатом году написал рассказ с длинным диалогом и задумался: "На кой чёрт нужны все эти пояснения: " – сказал персонаж №1", " – сказал персонаж № 2?" Ведь говорят то они друг за другом! В начале я задам очередность, а там уж читатели разберутся.

Не разобрались.

Здесь же ситуация ещё хуже, потому что в одной сцене участвуют несколько персонажей, а пояснение есть, в лучшем случае, в одной реплике из четырёх. То есть в голове автора, возможно, всё чётко, но вот мне, например, приходилось перечитывать, чтобы понять, кто говорит. Полилоги оформлены недостаточно.

Но это всё цветочки, и исправление не займёт много времени. Гораздо хуже, на мой вкус, дразнить читателей размахом, чтобы потом его не показывать.

Представьте, например, что участник № 7 напишет что-нибудь по осаде Терры.

Пылающие небеса, легионы сверхчеловеческих сверхчеловеков пилят один другого цепными мечами, взрываются танки, обрушиваются циклопические крепости…

Этого в фанфике не будет.

Зато вас встретит история сисястой эльдарки, чёрт знает как оказавшейся во Дворце Императора. Она будет ходить из комнаты в комнату, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами. Наверняка займётся извращённым сексом с младшим Имперским Кулаком предпоследнего набора в звании скаута-новобранца-я-стена-труба-шатал. Потом эльдарка зайдёт на военный совет, где встретится со знаковыми персонажами для вселенной: Сангвинием, Ханом, Дорном. Однако эти персонажи ничего не будут делать. Они просто попердят, что-нибудь порисуют на карте и отпустят пару ироничных шуток. Их увлекательные приключения останутся за кадром.

И вроде бы: "Ну что?! Все фанфики по Вахе сводить к войнушке что ли?!" Нет, конечно. Но зачем выбирать для личной истории такие масштабные декорации? Зачем вводить тысячи отсылок, прямых упоминаний и камео? Для чего это всё?

ПОТОМУ ЧТО

Кроме того, считаю довольно спорным решением упоминать недописанные рассказы и брать оттуда сюжетные ходы. Ладно, я знаю, о чём идёт речь, но вот, например, сторонний читатель без поллитры не разберётся, о ком идёт речь в эпилоге.

Рассказы на конкурсе должны быть самодостаточны, здесь всё-таки не серии оценивают.

Оценка - 6

Изменено 10 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 1

Туманная история

Хороший рассказ. Все описано приятно, страшновато, жутковато.

Как незнакомый с бэком Малифо, непонятна затравка и почему матерый следак водится с мальчуганом

Можно было докинуть пару слов.

Миниатюры на мой взгляд для 28 мм сильно толсто покрашены

Оценка – 7

Зов долга

Рассказ, который претендует на реалистичность.

Но не дотягивает.

Налицо конфликт жесткой иерархии Имперских Рыцарей и стандартной армейской структуры которая выливается в несоответствующих тем же ВК обращениях типа «сэр», вместо «сир» и т.д. Ну и неуверенный Роланд. Да еще и истеричка. И это немного портит общую отличную картину столкновения Рыцарей с орками.

Миниатюра хороша. Особенно если автор сам ее красил.

Оценка – 8

Охота на карнозавра

Никогда не понимал, зачем пытаться писать от лица нечеловеческой расы, с нечеловеческой логикой и нечеловеческими чувствами. Замени Ящера на рыцаря или хаосита, дай ему вместо холодного другого скакуна – во честное слов, ничего не поменялось бы. Но сам рассказ отлично написан, читается легко хотя и не хватает стадии подготовки. Как Ящер нашел карнозавра? Как придумал всю затею с черепом?

Миньки и диорамка отличные

Оценка – 8

Большая охота

Отличный репорт. Так и видишь все ходы, передвижения и косяки на кубах. Больше бы подошел к целому рассказу или даже повести. Персонажи отличные, даже те, которые помрут, боевка хороша, языке легкий, читается приятно

Но фоток армии маловато и они уж слишком мрачноватые, деталей не разглядеть.

Оценка – 9

Становление сеятеля

Задумка отличная. Но портит сие произведение сухой язык, затянутость и множество грамматических ошибок.

И швы бы надо зачищать на миниатюре.

Оценка – 5

Танец плоти, танец крови

Автор понятен сего произведения. Слишком узнаваем стиль, а его надо иногда менять и тогда новые произведения будут получаться еще более шикарными.

Сиськи отличные. То есть миниатюра.

Оценка – 9 + 1 за сиськи

Изменено 10 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[Sangvinij]

Начну по порядку. Буду постепенно дополнять.

Участник номер 1.

Рассказ незамысловат и прост, со столь же простым юмором. История действительно рассказывает о событиях одной партии с участием одной миниатюры. Отдельный плюс - это то, что автор попытался обыграть спец правила миниатюры и показать, почему катачанская артиллерия лучшая. ;)

Оценка - 8 баллов..

Участник номер 2.

Никогда не любил Малифо, но зато любил хорошие детективы. К сожалению хорошего детектива я здесь не увидел, увидел читабельный ужастик. Как у человека имеющего некое знакомство со следственным производством возникли вопросы к сюжету и логике действий следователя, которые на "малифошность" списать не получалось.

Оценка - 6 баллов.

Участник номер 3.

Миниатюра великолепная, ее хозяин уже знает об этом. Вот только рассказ совсем не похож на нее, он пытается быть столь же красочным и великолепным в художественном исполнении, но не получается. Боевка описана очень смазано, непонятно чего хотел автор добиться от описаний боя. Истеричный Роланд у меня вообще вызвал недоумение. Лучше уж писал бы тогда от первого лица, было бы куда эффектнее и красочнее и уровень сопереживания был бы куда выше, но даже некий плот твист в конце не вытягивает рассказ. Оценка только за качество исполнения.

Оценка - 6 баллов.

Участник номер 4.

Этот рассказ понравился больше предыдущего. Хотя и чувствуется, что некие моменты можно было лучше расписать и автору не хватило мастерства. Камбэк завра на карнозавре понравился. Единственное я себе немного не так представлял образ мышления завров, но это уже мое ИМХО.

Оценка - 8 баллов.

Участник номер 5.

А вот и хозяин миниатюры рассказа номер 3, решивший написать про банду отмороженных фанатиков. Чувствуется, что в основу сюжета положена какая-то эпичная партия в Некромунду, за попытку передать механику действий персонажей в настолке отдельный плюс. прочиталось очень легко, хотя и было ощущение, что рассказ писался в торопях. Персонажи, хоть и типичные для Вахи, все же получились очень колоритные и живые, ровно как и покрас этих самых миниатюр.

Оценка - 9 баллов.

Участник номер 6.

Вот тут к сожалению самый слабый рассказ по исполнению, хотя задумка рассказа была неплохой. Автору надо работать над последовательностью своих описаний и четкости выстраивания экспозиции, чтобы она была не лоскутным одеялом, а цельным полотном. Очень большое количество стилистических ошибок делают такой большой текст тяжело читаемым.

Оценка - 5 баллов, к сожалению, из 10.

Участник номер 7.

Большой респект просто за саму идею и отвагу взяться за ее реализацию. Признаю, здесь я приложил свою лапу немного, внес лепту, где советом, а где чисто идеей, но все равно труд, стоящий за этим рассказом велик и его сложно переоценить. Сюжетная составляющая, с выстрелившими чеховскими ружьями и несколькими сюжетными линиями, делает этот рассказ крайне увлекательным и приятным к чтению. Автора можно пожурить за некие неточности в лоре, но снижать за это оценки - это моветон и неуважение, также я могу пожурить за слишком уж явные камео, которые можно было и раскрыть должным образом, но текст стал бы еще больше, а значит еще меньше людей прочтут его до конца. За вот этот пассаж готов аплодировать, очень органично получилось.

— Я… Я! Сохранил ее, я отнял ее! У безумца-чародея и доставил сюда, в тень твердыни Tesham Mutna. Это было моим искуплением за столетия! Проведенные на западе, на Островах, в бессмысленном следовании за Кровавой… луной… Я заполнил пустоту власти. Теперь эта земля — моя вотчина! Сыны и дочери вашего рода — игрушки моих слуг!.. Страх — мое вино…

— А курва — твоя мать, — выдохнул Бронислав, недобро усмехнувшись. И щелкнул пальцами.

Рассказ очень понравился, у него есть свои недочеты, но они меркнут на фоне сюжетного наполнения и общего уровня исполнения.

Оценка - 10 баллов.

Изменено 17 февраля, 2020 пользователем Sangvinij

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 4:

Никаких больше вечеринок…

О! Автор сего творения, как и я, сделал комикс! Это плюс!

По общему впечатлению рассказ напоминает батлреп, на что указывает грубое описание обстановки, небрежная россыпь названий техники, не позволяющая нарисовать образы в воображении, слабое внимание к деталям. Местами формализмы, повторы, ненужный подсчёт единиц оружия и чуть ли не названия спецправил.

Композиция на мой взгляд слабовата. Ненужное описание собирательного образа сержанта в начале. Стычка с кульминацией. Финальное описание в конце. Нет сюжетных вывертов.

Итог: 6.

Туманная история

Малифо. Это хорошо – играл когда-то не так давно.

В тексте достаточно часто встречаются прекрасные описания обстановки. Отсылки к Карлсону. Слишком много отсылок, как по мне. Но прикольно, да!

Язык повествования замусорен лишними словами. Некоторые конструкции хочется переделать. Это досадно.

В целом очень атмосферно, и огрехи второй половины успешно скрываются за стремительной динамикой. Приятно удивлён!

Итог: 8.

Зов Долга

Начало, как по мне, не шибко удачное. Вот эта вот Нагара-Нагара-Нагара, описание, в которое не очень верится, потому как слишком причудливое и не рисуемое в воображении.

Далее нарисовалась дамба. При том, что нам сначала показали планету, нетронутую природу, а потом оказалось, что там пёрла орда, отсиживались защитники, и присутствовали рукотворные объекты.

Битва гигантов почему-то не цепляет. Такая пародия на компьютерную игру. Шёл большой робот, его обстреливали, подсовывали другого большого робота – и так несколько уровней. Простите, циклов. Описание битвы как-то сильно затянулось. Но сцены истерик понравились. Сцена выстрела в оруженосца после его бравады – предсказуема. Аж досада взяла от клише.

Впрочем, за те эмоции, которые подарила концовка, я готов простить все предыдущие огрехи.

Миниатюра покрашена шикарно. Выше всяких похвал. Держи плюсик! В середине текста хотелось влепить 6, но повествование реально вырулило в нужную сторону.

Итог: 9.

Большая охота

Скучноватое начало в виде сцены, в которой человек молится. Однако характер персонажа прорисован ярко.

Основная часть рассказа прочиталась на одном дыхании. Язык повествования с одной стороны лаконичен – изобилия деталей для полной 3-D картинки не наблюдается, но с другой – достаточно ёмкий, чтобы поддерживать сюжетную нить и нарисовать в воображении образы. Не без небольших огрехов и лишних слов, но каждая строка заставляла читать дальше. Сам сюжет скучноват, ставка сделана, по всей видимости, на душевные метания одного из героев, который сам себя убедил, что твёрдо намерен поступить одним образом, но в последний момент проявил свою внутреннюю сущность. И вроде бы была в середине рассказа подводка к этому финалу, но всё равно чего-то не

хватило, и не зацепил этот благородный порыв так, как например, порыв рыцаря из «Зова долга».

Хорошо обозначены характеры нескольких персонажей, что для рассказа такого объёма – прямо вот замечательно.

Отдельный плюс за обалденно покрашенные миниатюры и композицию фотографии с красный свечением, выглядит очень эффектно!

Итог: 9.

Становление сеятеля

Поначалу решил, что написано по сути неплохо, просто автор постоянно ходил по кромке тяжеловесности. Спотыкался о некоторые обороты и думал: то была неточность, или так задумано?

Переход к созданиям дальней вселенной удался хорошо. Вот это уже погрузило в текст.

А дальше понёсся поток коротких отрывков. Количество «спотыкалок», к сожалению, не уменьшилось, и несмотря на возраставшую динамику, повествование начало уто[вот беда].

Единственное приятное воспоминание – ВаАак01.

По тексту много повторов.

Сама задумка хороша, но реализация и набор инструментов автора оставляли желать лучшего. Зато покрас миниатюры весьма достойный, что слегка скрасило впечатление от текста. Но – увы.

Итог: 5.

Танец плоти, танец крови

Ух! Тут почти перестал отвлекаться на всякого рода огрехи и просто насладился повествованием. Тем не менее незначительные «загромождения» выглядывали из текста то тут, то там, очерчивая стиль автора. Ну, понятно. Нет, вы не подумайте – добротное такое чтиво, в книгах хуже, в иных – так и гораздо.

В третьей главе слишком утомительный диалог.

Дальше пошло больше экшена, который увлёк и не давал оторваться от чтения. Поворот за поворотом. Прелесть!

И таки да. Повествование радостно ушло за рамки рассказа. Это однозначно повесть. Или даже фрагмент романа. Текст трудно воспринимать, как рассказ о миниатюре. Кроме того, история превозмогания раз за разом одного и того же сильного противника лично меня сильно удручает. Убийство злодея – сюжетный ход. Повторение сюжетных ходов всегда проигрывает новому удачному сюжетному ходу. Как-то так.

И ещё. Несмотря на хороший добротный стиль, практически безупречный язык повествования (несомненно самый лучший среди конкурсных работ), большого эмоционального воздействия текст отчего-то не производит.

Да. Минька покрашена весьма и весьма достойно!

Итог: 10.

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 6

Доброго времени! Вот комментарии от меня по работам участников.

"Они самые!"

Добра и мира всем!

Оценка будет складываться средняя от общего количества за миню и историю.

Участник 1 –

Боевик. Скоротечный. Беспощадный. Не обременённый ложным действием. Встречаются длинные предложения. Порой 3-4 раза приходилось их перечитывать, чтобы понять до конца смысл. Некоторые моменты вызвали зубную боль своей формулировкой. Например – «Его предсмертный визг затих по лапами его сородичей.» Возможно имелось ввиду, что визг затих «среди лап его сородичей». Мол, они перешагнули труп и тд. Это ещё можно было бы понять. Спорный момент для меня лично состоит в наличии тяжёлого болтера – Космодесантник его в двух руках держит его. Даже такой сильный солдат как Катачанец вряд ли удержал бы такое орудие, не то чтобы стрелять из него мог. Такое видение автора – не мне его судить.

Миниатюра – для целостности образа не хватает холодного оружия. Приятный цвет кожи. Гвардия, она всегда Гвардия. Простой и годный покрас на стол.

Вердикт – Простая и понятная история – классическое болтер-порно. Название не очень отражает суть текста – возможно стоило выбрать нечто вроде «Рутинная доблесть», что гораздо шире бы отразило суть повествования. Текст порой трудно воспринимается. Миниатюра – на стол и в бой.

За историю 6 баллов, за миню 6 и того = 6 баллов.

Участник 2 –

Никогда не вдавался в Лор Малифо. Так, только миньки видел. В начале у меня сложилось впечатление о мрачной версии «Карлсона, который живет на крыше». Далее хороший задел на «Шерлока Холмса» и развязка в стиле старых фильмов ужасов без хеппи-ендов. Внутреннее ожидал какие-то отсылки на Сайлент Хилл и возможно туманный Лондон Джека Потрошителя. Почти ничего лишнего. Чувствуется уверенность в написании истории. Понравилось. Коротко. Без мудрствований. Браво.

Миниатюра – кадр «туманный», не удаётся до конца всё разглядеть. Суд по масштабу миниатюры тонкие – и в принципе смотрятся неплохо.

Вердикт – Сказывается недостаток понимания вселенной. Хороший текст, но без вовлечения меня, как читателя, в дальнейшее обдумывание. Миня – для такого масштаба – считаю – достойно.

За историю 8 баллов, за миню 6 и того = 7 баллов.

Участник 3 -

Дон Кихот, Сар Санчо Вы ли это Месиры? Хм. Смешанные чувства. Текст легко читается и воспринимается. Хорошее раскрытие персонажей. Мне возможно показалось, но это больше повествование о пилоте, чем о Боевой машине. И это снижает накал событий. Лучше было бы сделать ласт станд на половину текста с упором на противостояние и перевозмогание, а оставшуюся часть выделить под спасение. С одной стороны хорошее, крепкое повествование с яркими батальными сценами. С другой стороны концовка недосказана – Родерик заразился или облучился или тд? Хочу знать. Понятно, что Роланд от событий и переутомления немного того стал. Или нет.

Миниатюра – Впечатляет. Хорошие фрихенды, на мой неискушенный вкус. Одна из самых проработанных миниатюр в этом конкурсе. Меня сами рыцари особо не торкают, но в них есть своя притягательность.

Вердикт – Достойная история, в больше мере пилота, чем Рыцаря. Рыцарь исчезает ещё в первой, самой обширной части повествования. И это показалось спорным решением. Героический ласт станд состоялся слишком рано. Хотелось бы прочесть ещё о потугах Вольного клинка. Не судьба. Миниатюра красивая вышла в плане колоризации. Мне бы хотелось видеть батл-дамадж для полной завершённости образа.

За историю 7 балла, за миню 10 и того = 8 баллов.

Участник 4 -

Очень быстрое повествование. Не до конца успевал осознать, что прочитал. Ожидал если честно гораздо большего погружения в мышление рептилий. Описано слишком «человеческим языком». Если к оркам этот подход, ещё худо-бедно можно понять и воспринять, то космо-ящеров не дотянул. Как таковой охоты то и не было, снова название не отражает общую суть в полной мере. В Пример могу поставить историю где повествование идёт от лица Веспидов с прошлого конкурса – вот там реально хорошо показано и не по человечески прекрасно восприятие чужого разума! Вероятно, я слишком придираюсь.

Миниатюра – Очевидно это краски Контраст? Или нет. Простая миня на стол. Без каких-либо излишеств или сложных техник. В массе таких-же будет смотреться хорошо – в качестве одиночной – смотреть не на что.

Вердикт – Видится мне, что автор очень старался. Чувствуется рвение. Текст прочитал несколько раз и могу точно сказать, что можно было бы ещё украсить деталями добавить в сюжет. И орки так точно просто не умирают. Уж точно не от 1 раны. Миниатюра – простой начальный уровень росписи. Возможно стоит поиграть с репозингом моделей и большим количеством тонов – это оживляет как саму миньку так и сам образ.

За историю 6 баллов, за миню 6 и того = 6 баллов.

Участник 5 -

Остался под впечатлением. Хорошим впечатлением. Весьма сбалансированный текст. Читается очень легко. Понравилось описание обмундирования банды – Почему то вспомнился не так давно вышедший Бласфемос. Очень резко обрывается история – это расстроило. Создалось впечатление, что развязку намеренно не дали к прочтению. Выбор фракции и повествование от лица такой банды не частый гость.

Миниатюра (ы) – Красивое цветовое сочетание. Понравилась архаичная стилистика и дополнение в виде окружения. Минус – кадр темноват и не всё можно разглядеть.

Вердикт – Очень хороший текст. Приятно прочесть не раз и не два – но рваная концовка. Один из самых годных в данном конкурсе. Миниатюра – покраска стремится к крепкому уровню вше среднего – аккуратно и чисто.

За историю 9 баллов, за мини 9 и того = 9 баллов.

Участник 7 -

Дядя Роммель?! Твоя весовая категория вон там – дверь с надписью «Unlimited Power»!

Впечатлен весьма сильно. Ведьмака не читал, но вполне могу поверить, что подобное там имела место быть. Не понимаю я этих придирок – что мол мешанина, непонятой от некоторых комментаторов и тд.. После прочтения цикла «Проклятая кровь» и «Кружева Бессмертия» за авторством Юрия Пашковского, этот текст я понимал на интуитивном уровне. Хорошая история. Крайне добротная как по мне, со множеством красивых мест действия и событий, история. Очень впечатлило, нет правда, описание идеология вампиров и их ценностей стоит в отдельном ряду. Можно ещё долго распинаться, но есть одно емкое слово «Талант». Кому то он дан. Кому то нет. Вот и весь сказ. (если нужно – то оценки в выводе ниже)

Минька – классический Винни с простым наложением слоёв красок. Фигуристо, сочно. Только и удивляешься как из этого образа могла такая история выйти.

ВЫВОД:

Для себя уяснил следующее:

- Думал, что я большой критик.

- Соревноваться с Роммелем – бесперспективное занятие. Поэтому ему полагаться отдельная награда - Гран-При «Без комментариев» Участник - 7. Заочно понимаю, что в большинстве случаев это весьма глубокие работы. Сказывается опыт. Оценивать такую работу с собственной позиции, пробы-пера так сказать, баллами не получается (награда говорит всё за себя). В итоге – Работа Роммеля великолепна и достойная. И посему не подлежит выражению в числовом эквиваленте. Если кому то это будет важно – то за историю 10. За миню я не дам больше 5 – красил не автор – это видно)

- Первое место по историям после Дяди Роммеля для меня делят участники №3 и № 5 – И всё же №5 лучше смог. Второе честно заработанное место я бы отдал участнику №2 и третье, почётное, место за старания отдал бы участнику №4 =)

- Первое место по миниатюрам я отдаю СЕБЕ, Ибо нет у неё конкурентов среди представленных работ. Хех. Ну ладно по хорошему здесь можно оценить только 2 представленных миниатюр (ы) – Это Рыцарь и Банда. Первое место отдал бы возможно Банде, если можно было бы рассмотреть поподробнее. Но нет. Единственная работа, которую я смог детально рассмотреть – это Рыцарь - соответственно участник №3.

- Попытки отойти от серости моих старых писанин судя по оценкам не удались. Хотелось сюжет – сложно. Для этого пришлось писать историю в блок схемах. Возможно будь у меня чуть больше таланта к этому я смог бы выдать более цельную историю (были планы более шире раскрыть все три ветки – от лица генов, Девушки и Корха). Критику я воспринимаю положительно. Думаю, что я откусил больше чем смог проглотить. Буду стараться.

"Каждому своё."

- Никто пока ещё ни одной, не очевидной отсылки, никто отметил в комментария. =) Крафт не в счёт)

- Крашу я лучше , чем пишу)

В целом – всем спасибо! И всем музыку !

"Придумай Светлый мир!"

Благодарю!

Изменено 13 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 5

1. Никаких больше вечеринок…

Понравилось, как обыграны правила Катачана и особенно новая роль Харкера :) Идея с закольцованностью и сидением на камне тоже порадовала! Несмотря на некоторые огрехи и общую простоту, почти примитивность, читается бодренько, местами вызывает улыбку. Пожалуй, не хватает каких-то еще действующих лиц, ибо все кроме Харкера - манекены. Минечки приятные, в рамках конкурса очень хорошая работа.

Поставлю 7, буду использовать эту оценку как якорь для оценки остальных!

повеселил комментарий про то, что хэвиболтер пехотинцу перебор :) Харкер стрелял из него на ходу еще в те времена, когда никому и в голову не могло придти уточнять, что Кадия стоит!

2. Туманная история

Сперва не понял эту отсылку на Карлсона, а потом как пооонял! Неплохо-неплохо.

Отличная зарисовка крипового малифошного города с его криповыми обитателями. Минички, правда, подкачали, но я держал малифу в руках - красить их, наверное, то еще мучение.

По истории, я бы сказал, наравне с первым рассказом, но миньки, увы, проигрывают.

Посему ставлю 6.

3. Зов Долга

Твист, пожалуй, читается сразу, но все ж неплох. Бой шагателей бодрый, Родерик молодец, Роланд дурак, но такой какой надо дурак. В целом я не могу быть объективен, оценивая этот рассказ, ибо построен он на фундаменте моем :)

История мне очень понравилась, и я не согласен с комментариями про истерики. Шютки шютками, но птср страшная штука и должна иметь место во вселенной вечной войны.

Я поставлю 8 по политическим соображениям :D Поставил бы больше, но не поставлю!

4. Охота на карнозавра

Я слабо знаком с аосом, но, чесгря, крайне удивило, что главный герой - завр. Слишком уж образ мышления… эээ, подвижный. Вроде они ребята не шибко умные. В остальном - очень похоже на номер 1. Вычитаем удачную шутку про настольные механики (может она есть, да я не понял), добавляем более качественное - хоть и малость сумбурное - повествование. Минечки очень приятные.

Оценка 7 - как Харкеру.

5. Боже-Император, как же я хорош!..

6. Становление сеятеля

Вот эта работа, скажу честно, далась с трудом. Очень много огрехов, рваное повествование. Вычитка бы нужна :)

Минечка здоровская, не очень удачные фотки, но весьма понравилась!

Прочем, текст хромает на обе ноги.

Оценка 5.

7. Танец плоти, танец крови.

Ох, вот и подошел к гвоздю программы. Ну, я в тупике.

Роммель пишет здорово. Читается легко, быстро, приятно. Хотя я пару раз споткнулся на пурпурных ловушках - “волглом воздухе”, “терпком ознобе” и т.д. Эт малость перебор :)

Но блин! Постоянно ловил себя на ощущении - а че происходит вообще? Когда, кто, кого, куда, че… Серьезно, я дерзну заявить, что я вроде не тупой, но за легким и красивым языком скрывается довольно-таки косой сюжет, за которым тяжко следить. Эпилог - вообще без комментариев. “Это я тебя затралел! Нет, это я тебя затралел!”

Да, ружья все развешаны, но стреляют они зачастую невпопад, вызывая эмоцию “че”.

В конце особенно.

Камео Геральта и Йеннифер я не понял зачем. Впрочем, почему бы и нет.

Главная претензия у меня к миньке. Препеинт с витрины онлайн-магазина с лого продавца? Ну эт неприкольно. Конкурс не про это.

Подводя итог: язык и повествование - вне всяких похвал, как всегда (но блин терпкий озноб…). Сюжет хромает. Минька - ъуъ, негодую!

Я поставлю 7, ибо рука не поднимается ставить ниже, т.к. текст очень хорош несмотря на все свои проблемы, но и выше не позволяет поставить минечка (ну и немного эпилог, да).

Такие дела.

[Deltaplanerist]

Рассказ первый: «Никаких больше вечеринок…»

Самурая жизнь

Как лепесток цветущей

Садовой вишни.

Хочется найти ответ:

Где твои запятые?

Название, вдохновлённое такими известными нетленками от мира российских вокзалов, как «Последняя гастроль Госпожи Удачи» от фрау Донцовой и «В рот круглый год» неизвестного автора, подозрительно похожего на Книжника, не разочаровало ни на секунду. Потому что если не ожидать ничего, то ничего и не разочарует. Название точно отражает сленг жжёных армейских шутеек от суровых и беспощадных вояк, на коих мечтали походить многие мальчишки прошлого столетия, хоть разок увидавшие безмозглый, но бодрый боевичок с мускулистыми героями по «ящику» в прайм-тайм. Нет, я не про Стерха.

История повествует о перекаченном сержанте Хартмане, ой, простите, там другое имя с твёрдыми глухими звуками, чтобы герой казался резче и грознее, а количество слогов не вызывало у любителей сериалов про ментов панические атаки. Но, признаемся честно, кому не всё равно? Лично я бы звал героя Лютым, но, боюсь, погоняло зарезервировано нашим постоянным клиентом, и потребуется для работы в дальнейшем. И сержант убивает генокрадов. Всё. Так, стоп, я имени сержанта уделил больше внимания, чем сюжету, это как так вышло?

А вышло очень просто. Сержант Керхер пошутил бы, что вышло так же, как и вошло, но мы тут не шутки шутим, у нас тут вообще-то серьёзная литературная аналитика. Сюжета просто не существует как переменной в этом уравнении, поэтому о нём трудно что-то сказать, нужно ждать доклады учёных в международных научных изданиях, когда же они найдут что-то похожее в своих электронных микроскопах. Я бы сказал, что текст рассказа очень хорошо подходит под баттл-репорты после очередной игры в клубе с корешками, потому что этим рассказом можно точненько описать передвижения фигурок по столу и единичку на кубике при атаке ядовитым хвостом, но не некие события в вакууме с поправкой на художественную составляющую.

Стиль повествования вырван прямиком из армейских газет, в которых внимания уделено больше мягкости бумаги, чем содержанию колонок, потому как вояками газетка может хоть иногда использоваться по назначению, а значит в обоих случаях воякам будет, прошу прощения за грубость, насрать.

Некоторые могут сказать: опять токсичный тролль токсично троллит, эй, сколько заплатил Госдеп за рецензию и развал морального облика форумчан? Но подождите, я же только хотел сказать, что рассказ-то в целом не такой уж и ужасный! Ну, нет, конечно, он максимально бессмысленный: герой настолько карикатурно-маскулинный, что даже Лютому пришлось бы потесниться и ужать бугры бицепсов насколько возможно, а отрывистый стиль, где внимания шутейкам катачанцев про шлюх и яйца отдаётся не в пример больше, чем запятым, не вызывает восторга, но, положа руку на самое святое, что у меня есть – на роутер, - могу заявить: это ни в какой мере не сравнимо с откровенно ужасными работами, которые были раньше и будут ещё позднее в этой рецензии. Это, скажем, просто стандартный стандарт ленивого неинтересного рассказика, когда на конкурс нужно что-то вывалить, но идей нет, так что в голове автора складывается мысль, будто неплохо было бы дать окололитературное описание катки в варгеймы на прошлых выходных, авось никто не разглядит подвоха. А фраза из текста про «хитро спланированную диверсию генокрадов» звучит несколько неубедительно, потому что диверсия остаётся хитро спланированной только в этой самой фразе автора, на самом деле никакой тактики, хитрости и стратегического превосходства в тексте нет, равно как и описаний в принципе. Кучка генстиллеров рашит кучку черпаков – вот и вся хитрая диверсия.

Немного портят впечатление ещё кое-как расставленные запятые, которые, хоть и присутствуют как элемент, за что уже можно похвалить (некоторым и это не даётся), но было бы лучше, если бы они стояли ещё в том порядке, в котором должны стоять. Иногда проскальзывают странные опечатки, как например: «оставшие в живых», но придираться к ним нет большой охоты, просто напоминаю, что они там есть, и было бы неплохо их искоренять, хотя понимаю, что никто от такого не застрахован. Фраза «разорван стальным свинцом» тоже несколько непонятна, типа, где-то в суровом мире «сорокатысячника» есть деревянный свинец? А в градуснике автора, наверняка, переливается металлическая ртуть.

Из финала мне показалось, что последние два блока текста автор дописывал сильно позже основной части, потому что стиль съехал с «щас как поучу внучЕков» на «да-да, надо дописать скорей, чайник уже свистит», стало больше опечаток, и само повествование резко переменилось на сумбурный финал.

Миниатюрки вытаскивают работу. Причём сильно. Если сам текст не особо впечатляет, то над коллажем работа была выполнена чуть лучше. Композиция соответствует содержанию, фигурки сами по себе классные, история уловима и передаётся фотографиями целиком, тут не придраться. Ну и просто замечу, что автор к чести не стырил их со сторонних ресурсов, как некоторые прочие (нет, мастер Роммель, что вы, я смотрю совсем не на вас, нет), а честно выполнил условия конкурса. Да, я в курсе, что по условию разрешено брать чужие фоточки из сети, но… чёрт, это же конкурс миниатюр, с таким подходом можно было бы разрешить и чужие рассказы с фикбука стягивать, какой вообще смысл соревноваться на арене, где один может взять профессиональную фотографию с покрасом от художников, а ему противостоять должен Васечка, который своих родных человечков на фоне пыльных занавесок снимает, заботливо отодвинув в сторонку цветочные горшки, чтобы в кадр не лезли? В общем, для меня повод накинуть балл за свои миниатюрки, как за суть конкурса. Поэтому рассказ получает от меня свои клёвые 6/10, мои поздравления.

Если сыграть в игру и попытаться отгадать участника, то вы уже, думаю, поняли, что я имел в виду Самурая Клима всё это время. Ужимистый стиль, армейский язык, тематика произведения и прилежное (прямо таки отеческое) отношение к миниатюркам заставили меня подумать именно на него.

Рассказ второй: «Туманная история»

Историй туман

Орошает слезами

Рукав хейтерка.

Как же мне быть, если я

Не играл в «Малифо»?

Без паники! Мне рассказ понравился. Несмотря на то, что он тоже не особо блещет вихрастыми сюжетными перипетиями, в целом он скомпонован весьма живо, неплохо и интересно. Он раскрывает себя от начала и до конца, и это при всём том, что я про «Малифо» когда-то где-то, кажется, читал, а, быть может, это мне вовсе приснилось, и я не особо в теме. Но несмотря на это, подоплёка мира остаётся понятна даже читателю извне, что хорошо. Автор постарался сделать недлинные, но достойные описания, дающие живую картину; раскрыть персонажа следователя через его повадки, внешний вид и натуру, а не тупым пересказыванием его умений из квенты; и поберечь глаза читателя, отредактировав текст, за что уже можно сказать спасибо. Сэр, вы обладаете поистине уникальной способностью, это редкий случай, понимаю, сложно поверить, но ваш глаз способен заметить красные подчёркивания в «Ворде»! Расскажите родным обязательно!

Единственное за что можно укорить автора, так это за фразу: «никто не писал про дерьмо». Да нет же! Сэр, немного терпения, мы ещё до шестого автора не дошли, не торопите, пожалуйста, события!

«Он медленно убрал свои ножи за пояс» - А он их доставал?

«Кристер сидел на корточках посреди крыши, поигрывая ножиком» - Так он же их убрал! Монтажёр, пощады!

Ещё текст изобилует отсылками к «Карлсону», тут тебе и тучный петуч, и мастерское ката копьём из «Divinity Original Sin», представляющим собой нож на палке, которым малыш изображал подобие пропеллера, про варенье уж совсем молчу. В общем, слишком жирно, товарищ.

По миниатюркам – мыльненько, но вполне соответствует рассказу, хотя мне бы хотелось всё же видеть некую сцену, а не просто героев рассказа, стоящих перед читателем, как 3D-вайфу в Т-позе. Всё же не будем забывать, что конкурс подразумевает соревнование не только на литературном ристалище, но и в креативе с детскими пластиковыми солдатиками миниатюрами.

Всё просто и лаконично, мне нечего больше сказать. Рассказ незатейливый, но он очень хороший, грамотный, причём не только по школьному правописанию, но и по компоновке, ну и – главное – интересный, за что автор заслуживает в свой еврейский кошель 8/10. Было бы девять, если бы приложение с миниатюрками было поинтереснее и покрасочнее. Конкурс «история в миниатюре» же!

Минутка со старцем Фура: сперва, когда я ещё не заплатил детективу за его шпионаж, мне казалось, что это написал Церф или Только Вперёд, я так думал, исходя из их предыдущих работ. Последняя фраза настолько смазала картину, потому что она выполнена в стиле маэстро Грима, что я приписал к вероятным участникам ещё и его, хотя многое говорило об обратном, сами подумайте – текст можно понять и осмыслить, а это значит, что это точно не маэстро. Но потом сыщик перелистнул на первую страничку обсуждения и понял, что мессир Церф сам признался, что будет писать про «Малифо». Так что загадка перестала быть загадкой, оказывается, пирамиды построили вовсе не инопланетяне, прошу прощения, если кого шокировал.

Рассказ третий: «Зов Долга»

Подулья пропал

Затхлый воздух в строках.

Растерян ронин -

Хочет найти дорогу.

Где родная канава?

История мутноватая, но интересная. С технической точки зрения нет нареканий: следовать заветам лингвистов прошлого столетия лучше, чем не следовать никаких правилам русского языка вообще. Исключение – Гаспар, пусть лучше травит уморительные сумасшедшие словосочетания, которые даже сымитировать трудно, будучи в здравом уме. Тут должны быть пространные речи на сорок страниц текста про бренность бытия, фабулу и средства выразительности, но их не будет. Да и зачем? Я уже говорил, что Стерх умеет писать, когда захочет, главное, чтобы это желание перевешивало стандартные физиологические позывы кишечника. Да-да, мессир уже спалился сам, так что будем называть солдат по именам, да и, если честно, я не понимаю в чём смысл устраивать анонимность в кругу тепличных друзяшек, если каждый и так знает своего оппонента, а для пришлых критиков-внучеков извне ответ заботливо оставлен в теме обсуждения? Не понимаю, правда, почти все участники спалили свои номера, а прочие легко выявляются, если пописать на лакмусовую бумажку с напечатанным на ней рассказом.

Недолго думая: рассказ хороший, годный, интересный, сюжет присутствует (а это, не поверите, уже достижение для душного боевичка, и достижение вдвойне для мессира Лютого отдельно), нет вопросов. С нетерпением буду ждать подписания контракта автора с «Black Library», так уж и быть – отдам кровные, а то селёдку не на чем разделывать.

Это 8/10. Сомневаться в том, что мессир умеет писать боевички – значит сделать двойное сальто назад в яму Некромунды. Единственное недопонимание возникло вот в чём: в тексте есть обсценная лексика, так почему одни слова автор подверг цензуре, а другие – нет?

Я тут подумал, вот будет хохма, если рассказ писал таки не Стерх, а, например, маэстро Грим, но все факты указывают именно на обратное: сэр решил признаться сам в обсуждении, но даже если отмести это, я с первого же взгляда, ещё не читая текст, сумел определить двух авторов - третьего и седьмого - с первой же секунды посещения темы. Но пруфов не будет, разумеется, придётся вам поверить мне на слово. Аннотация, объём написанного, общий слог – всё указывает на сценариста сериалов про ментов по отечественному ТВ.

Если мучает вопрос почему рассказ настолько классный, что у заказных ботов даже отбило желание стрелять термальными копролитами, а оценка не девятка, поясню: я, честно, очень сомневаюсь в том, что миниатюрка в приложении принадлежит автору. Если это решительно не так – прошу прощения, все дела, но выглядит работа профессионально, как не делают рядовые обыватели, красящие миниатюрки у себя в подъезде. Вся фотография просто кричит о том, что она была нагло заимствована с сайта какой-нибудь мастерской, хотя из-за склейки изображений трудно проверить на подлинность методом поисковиков. Да, я знаю, что правилами разрешено, но на всякий случай повторю – если можно просто взять любую картинку из необъятной сети, то какой смысл вообще соревноваться конкретно миниатюрками, понятно ведь, что соревноваться тогда нужно в скорости набора текста в «гугле» и навыках владения колёсиком мыши. К тому же, это правило создаёт дизбаланс между браузерными скороходами и теми, кто действительно делает экспозицию из своих миниатюрок. Рассказ годный, а с миниатюркой – не знаю, что думать, но навевает сомнения. Если я не прав – накиньте ещё балл в копилку, но так, чтобы честно. Впрочем, настоящая халтура только впереди. Нет, это не отсылка к никнейму следующего конкурсанта.

Рассказ четвёртый: «Охота на карнозавра»

У тёмных эльфов

Лидера именовал

Я Сангвинием,

Когда играл в «Мордхейм».

Всосал он точно так же.

Рассказ повествует о не очень понятном противостоянии ящеролюдей и орков, где происходит всё сразу и одновременно ничего. Что касается сравнения, то данный рассказ не в пример слабее предыдущего; при равной идее незатейливого боевичка у предыдущего автора и драма какая-никакая, и описания многократно лучше. В «Охоте на карнозавра» применяется приём стилизации речи и мыслей под главного героя, который описывает всё вокруг, исходя из своего собственного лексикона и мироощущения, и это правда хороший ход. Но также проскальзывает и речь автора, описывающая уже действия со стороны, и тут-то как раз заметна большая разница в художественном стиле с остальными участниками. Всё несколько скомкано, ломано, и я не про образ ящеролюда, а про общую динамику всего рассказа. Как-то всё мелькает: один напрыгивает на другого, третий теймит гиганотозавра на сервере «ARK», чтобы снести базу китайских игроков… а, кстати, зачем? Вся охота отдаёт пустотой, потому что она начинается ни с чего, и не заканчивается внятным финалом, который подытоживал бы всё написанное и давал удовлетворение читателю. Да, я прочитал, но что мне с этим делать?

Хочу заметить, что автор в принципе ничего страшного-то и не совершил, ну, недожал немного по стилю до более весомых оппонентов, с кем не бывает? Ну, подумаешь, безыдейная битва какая-то, зато миниатюрки! Миниатюрки-то какие!

Что сразу хочу отметить, что данный участник – мой фаворит в плане раскрытия истории в миниатюрах. Тут присутствует действительно качественная работа как по покраске, так и по съёмке, при этом композиция снимков выстроена в историю, в точности описанную литературной работой, что даёт некую уверенность в том, что автор действительно своими руками сделал подборку и написал под неё рассказ. Или же сперва нашёл в интернете линейку фотографий и начал составлять из увиденного историю! .\_/.

В общем-то, сыроватый рассказ вытаскивает из токсичных болот дополнение в виде объединённых историей миниатюр. И сильно. Изначально хотел шестёрочку поставить, ведь рассказ сам по себе не ужасен, хотя и несколько сер. Но итоговый балл отдаю – 7/10.

Рассказ написал Только Вперёд, ибо такова способность моего『King Crimson』!

Ad primam, сударь уже писал на очень похожую тематику, и даже использовал те же самые стилистические приёмы ранее. Ad secundam, сударь сообщил в теме обсуждения, что он уже закончил писать, так что из семи работ где-то точно должна быть его, и он не дропнулся. Ad tetriam, метод исключения: многие либо спалили сами себя заранее, либо было очевидно кто где, так что все, в общем-то, расставились по своим местам и без участия угадайки.

Рассказ пятый: «Большая охота»

Поиграл вчера

В «Некромунду» дома

У друзей своих.

Проиграл друзьям сохэй -

Напишу-ка я рассказ!

И-и-и-и-и-и, честно, фиг его знает. Обыкновенный дряблый с фикбука, написанный в перерыве между листанием мемов в соцсетях и варкой макарошек на кухне. Проблема примерно такая же, как у первого автора: это просто описание того, как кто-то кидает кубики на столе с налётом фантазии, что немного проигрывает в идее и исполнении другим участникам конкурса, которые выписывают мастерские батальные сцены. Тягаться с месье, который спит и видит разборки Лютого с криминальными авторитетами, на его поле – не слишком-то хорошая идея, а другой, увы, автор не предоставляет, уповая на то, что незамысловатая сценка изнасилования простейшей геометрической фигурой с цифрами на гранях высокоразвитого мыслящего существа может оказаться в фаворе. Ну, не здесь, не здесь.

Также можно провести параллели с предыдущим – четвёртым – участником, потому что там тоже весьма серая битва без какого-либо смысла. Только, в отличие от уже получившего свою порцию опилок сударя, тут миниатюрки не блещут. Нет, я не хочу сказать, что они плохие, но у оппонента лучше, что по качеству самого снимка, что по смысловой нагрузке, ибо там перед нами встаёт практически единственная работа, в полной мере передающая «историю в миниатюрах».

Пыщь-пыщь, банды сражаются, звёзды литературы загораются! Ставлю на то, что баттл-репорт написал маэстро Грим. Хотя, если бы этот Sneaky Sneakman не признался сам, что пишет про Некромунду, я бы ещё подумал. Сами рассудите: в тексте нет Мечей Тысячи Истин, Тысячежопного Города и Легендарных Радиоактивных, Вездесущих, Уничтожающих Вселенную, Приносящих Дождь, Потрясающих Копьём, Говорящих с Волками, Ссущих в Рот Трупу На Троне Супермутантов, каждый титул которых непременно необходимо написать с большой буквы, а иначе фанаты глубокого лора заплюют. Это существенно сбивает с толку, знаете ли.

Оценка: 6/10.

Рассказ шестой: «Становление сеятеля»

Молвил при смерти

Могучий Киёмори:

Не творите жертв;

Лишь только единичку

Влепите Ёритомо.

Чистейшая амрита! Слово незримый бог сел мне на лицо и наделил благодатью!

Это настолько шедевр, что я преклоняю свои колени, невзирая на боль телесную и душевную. Клянусь, что автор сего фанфика – новый Демон-Принц раздела, и я буду именовать его именно так. Да, воины, верно – Гаспара нет на конкурсе, звезда его угасла, он начал давать рассказы кому-то на редактуру. Но наследие его живо! Верный ученик восстал из груды пыли и пепла, озарив вспышкой всё воинство и, чего греха таить, мои глаза. Сын продолжил дело отца, мы можем быть спокойны.

Гаспар был абсолютным лавкрафтовским безумием, его рассказы порождали культы и разрушали империи. Но, простите, это просто о-фи-ген-но!

В «Становлении сеятеля» прекрасно всё. Слог, подача, сюжет, щедрое обилие запятых, построение предложений. Есть такая ошибочка, как «неоправданная парцелляция». Не дам любителям лингвистики блеснуть интеллектом, блесну им сам: есть такое сложное, но православное слово, как парцелляция – это приёмчик, когда вы подчёркиваете мысль разбиением цельной осмысленной фразы на мелкие предложения, которые зависимы от контекста. А есть «неоправданная парцелляция» - когда вам настолько хочется спамить короткими предложениями, что вы не можете остановиться, и лепите точку после каждой мало-мальски грамотно оформленной, да и то не всегда, мысли. Как вы догадываетесь, это отнюдь не помогает тексту выглядеть литературно. Ко всему стилистическому ужасу можно прибавить то, что повествование, особенно в начале, как-то косо перескакивает с первого лица на третье и обратно, а из-за того, что блоки текста сменяют друг друга со скоростью, обратно пропорциональной сдаче работ на конкурс, выглядит это до боли рвано.

«Гротескные, неумолимые и тайные для моего несовершенным сознанием» - Эта фраза полностью описывает мои чувства после прочтения. Если бы меня попросили кратко описать сей фанфик одним предложением, я бы сделал это именно так, и в том клянусь я Цаплей.

«Монументальная конструкция была сродни лабиринту из железа, упорядоченному, но хаотичному» - Ух, со смыслом! Это как рассказ – подобен ужасу, но прекрасному ужасу, которому хочется поклоняться, возводить храмы и доносить потомкам через фольклор.

«По своей натуре человек стремился к контролю, созиданию и порядку. «…Моя работа на уровне управления давала все возможности для контроля порядка и созидания…», - думал Корх» - Дельтапланерист прочёл какую-то дрисню. «Ну и дрисня», - подумал Дельтапланерист. Тут автор, типа, описывает два раза одну и ту же вещь, подобно тому, как анимешные герои разжёвывают зрителю эффекты от своих ударов. Хотя, если уж строить образ персонажа, достаточно было лишь описания его мысли, это и так даёт нам всю информацию, незачем повторять это тут же во второй раз.

«ОтсекаААААААААА!» - О! А вот и мемные вставки с ором из MLG-нарезок подъехали. Мем про «vile beggar» будет?

«Приоритет стал первичной целью» - Ух, со смыслом (х2).

«Вооруженный конвой едва успел приготовится к бою, как что-то крупное врезала лось в солдат» - Вполне могу поверить, что военные технологии сорокового тысячелетия могут использовать особых баллистических лосей в качестве снаряда. Месье Книжник должен подтвердить, было ли такое у раннего Бланше?

«Чудовища наблюдали, как полно плотные существа отходили на безопасное расстояние...» - Мало кто знает, но в полно плотных существ превращаются люди после сытного обеда у бабушки в деревне.

«Первый носителя провалился в ослабленную секцию, собственная инерция и сила импульса загнало человека в ловушку» - Ну почему каждое предложение в этом тексте звучит, как заклинание пятого круга для вызова Гаспара? От такого сильного колдунства в середине повествования даже открылась чёрная дыра, и слово «тьма» повторялось с десяток раз за пару коротких абзацев. К счастью, «тьма» начала появляться не так часто, как ненужные запятые.

«Мучаясь дезориентацией, что происходит, человек с трудом сел» - «Что происходит» означает, как бы, мимолётную мысль читателя, поймавшего себя на таком вопросе посередине предложения. Следующий уровень письма – писать не только мысли персонажей, но и предвосхищать мысли читателя, описывая их в предложениях! И ещё скажите, что такое под силу кому-то помимо Демон-Принца.

«Слегка успокоившись, луч света снова вырвал его из тьмы» - Ух, со смыслом (х3).

«Едва осознав, что [ну уж нет]ожусь в мед-отсеке, первым моим вопросом стал: - Как мисс Вальт?» - Будь тут Гаспар, а я надеюсь, что вышеописанное заклинание должно сработать, он бы прокомментировал данное предложение своего ученика как-то в духе: «Придаточные предложения могут строить не только лишь кои те умеют сие делать». И был бы абсолютно прав.

«Его руки делали, но мне точно было известно» - Ух, со смыслом (х4).

«Со стороны мы выглядели обычными служителями, спешившими по долгу службы» – Богохульник, хватит богохульничать, не видишь, писатель спешит по долгу писательства?!

Я, правда, не знаю, что происходит, но это кладезь. Кладезь проблем с запятыми; частицами «не», которых не должно быть там, где они стоят; склонениями; парцелляцией, налепленной везде, всюду и кое-как; дефисами. Жаль, в таком сокровище нигде не затаился смысл. Потому что если плавно перетечь от технической составляющей к смысловой, то последнюю мы рискуем попросту не обнаружить. Ну, Марс. Ну, стаи генстиллеров, которых почему-то много, судя по описанию, но остальные нигде толком не всплывают. Ну, заражают людей. Отсылки на религию в конце повествования товарищ майор не одобряет, укоризненно качая головой. В чём прикол-то? В баттл-репортах хотя бы была суть баттл-репортов, а тут что?

Миниатюрка неплохая сама по себе, но она одна и достаточно невыразительная. У оппонентов с этим немного ярче: в четвёртом рассказе целый комикс с сюжетом; в третьем сама миниатюрка высочайшего качества детализации. При условии, что автор её, конечно, не слямзил. А тут, ну… генокрад (кродёться).

Давайте так: этот рассказ лучший на конкурсе, но он получает от вашего скромного слуги 1/10. Серьёзно-то это воспринимать никак не получается, однако я желаю автору успехов, удачи, правда. Из него вышел прекрасный Демон-Принц, пусть радует нас и дальше. Я думаю, что рассказ написал Армикрон, просто потому что сударь и в обычных постах с трудом изъясняется на русском, а уж если одним глазком глянуть прошлые его фанфики, неповторимый стиль бросается в глаза сразу же.

Рассказ седьмой: «Танец плоти, танец крови»

Прекрасны стихи

Бездомного ронина

Под небом ночным.

Так много сближает нас –

Я тоже смотрел «ДжоДжо».

- Вы думали, что убили меня, но вы, вероятно, не заметили, что я расщепил себя на множество маленьких вампирчиков и теперь собираюсь штурмовать Туссент!

- Ха, на самом деле, ты уже проиграл.

- Что?

- На самом деле мои воины - это иллюзия. Я сыграла свою роль, как ты того и хотел.

- Ха, смело! Но пока ты наслаждалась мнимой победой, я убил Цинтию, прикинувшись двойником! Это расплата за книгу нашего народа!

- Верно. Но, ты, должно быть, не заметил, что мой союзник - существо, намного превосходящее тебя по силам.

- Что? Невозможно!

- Он прятался под личиной человека, но на самом деле настоящий человек с таким именем и такой внешностью умер много лет назад. Теперь он захватит тебя в яичко!

- Всё кончено, Лейф! Кинг Кримсон!

Примерно так я представлял себе тот безумный калейдоскоп идиотских сцен, придуманный Роммелем, и кропотливо занесённый им чернилами на дешёвую бумагу своей манги. Потому что сказать, что я понял, принял и поверил – значит солгать.

На самом деле нужно отдать должное, фанфик по «ведьмачку» вышел очень годным с точки зрения техники исполнения и внушительным по своему объёму. Это труд, над которым автор действительно бился, не желая клепать спешный баттл-репорт, дабы хоть что-то сдать в отведённый срок. Но вот то, что рассказ – своеобразная аниме-адаптация, несколько обескураживает. И, честно, если бы это был, например, рассказ Грима, мне бы не было так обидно за себя, как читателя. Позволю себе немного отстраниться от беспристрастного нейтралитета: Роммель такой человек, который действительно знает, что делает. Но с другой стороны монеты Роммель – само непостоянство. Он то пишет очень годные и грамотные вещи, то опускается до уровня школьных фанфиков с фикбука, переполненных фансервисом и рассчитанных на читателей, в чьём уровне интеллекта иногда можно крепко усомниться. И мне искренне обидно, что человек, чьи навыки я глубоко уважаю и впечатляюсь ими, зачем-то сознательно делает то, что может сделать абсолютно любой фикрайтер абсолютно любого профильного сайта, чьи оценки за четверть по предмету «русский язык» хоть раз в жизни переваливали за отметку «удовлетворительно». Либо это такая изощрённая демонстрация силы, которую мой скудный мозг понять не может, а-ля «я настолько крут, что могу щёлкать что угодно, поэтому здесь и сейчас я хочу щёлкнуть безвкусное порно». И даже в этом случае ход мысли от меня укрывается: зачем отдавать предпочтение халтуре, если можно не отдавать предпочтения халтуре?

Я очень жалею, что не поставил тогда за рассказ про Аохара Кадеша десятку. Я руководствовался в оценке тем, что десятка – это что-то настолько высокое, что до заданной планки добраться будет очень и очень проблематично; что-то такое, что я могу взять в любой последующий момент как ориентир и вспоминать это долгое время спустя. Знаете, так и вышло. Уже сейчас я понимаю, что Роммель, как никто другой был достоин этой самой десятки, ибо мало кто может приблизиться к нему и поныне, включая настоящие работы самого автора.

Это так, мысли вслух. Что касается непосредственно рассказа, то он, конечно, отнюдь не плох. Но видно, что автор не сдерживается в потакании своим излюбленным графоманским фишкам понапихать навоза в сахарный десерт, из-за чего общая картина немножко проседает.

Что касается фигурки – это, простите, что? Понимаете ли в чём дело, если бы я захотел унять своё буйное кровообращение дешёво и сердито, то страничка с конкурсом – последнее место, которое я хотел бы забить в адресную строку браузера. Вотермарки не жмут? Полный проигрыш по миниатюрке - фигурка Стерха, судя по комментариям, всё же не скопипащена из интернета, хотя выглядит, конечно, подозрительно хорошо, но тут-то всё налицо. И даже если учесть, что правила таки позволяют мухлевать, то сама моделька – просто адов непроглядный кринж, с очень большой натяжкой походящий на Алисию. Потому что если дать мне десять минут времени, я таких Алисий наскребу вам по всему интернету гигабайты, и не только в качестве фан-артов.

На мой взгляд, не самая удачная работа. Но топить сира Роммеля не будет справедливо, потому что он проделал большую работу, и проделал её с толком. Но прочие конкурсанты, как мне кажется, выполнили условия конкурса куда лучше, так что конкретно в рамках данного состязания – 7/10. И – да, я сразу отгадал автора, как только открыл миниатюрку, не читая ни рассказ, ни комментарии в теме обсуждения.

Здравствуйте. ( ͡° ͜ʖ ͡°)

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 2

Конкурс у нас, всё-таки, литературный, поэтому покрас миниатюр на оценку влиять не будет. Учитываю только ее иллюстративную ценность.

1. Образцовый баттл-репорт. Тут обыграли правила, тут - единички на попадание. Работа на 7 баллов из 10.

2. Моё

3. На уровне книг BL выше среднего. Покоробила бранная лексика - тут зацензуренная, тут оставленная как есть. 8 из 10.

4. Тоже баттл-репорт. Миньки я обещал не оценивать (а покрас хороший), так что - аналогично №1, 7 из 10.

5. А тут аналогия №3, только вот сюжетная составляющая не так интересна, боевка превалирует. А боевку я не люблю, извините. 6 из 10.

6. Очень, очень, очень трудно читать непричесанный текст. 4 из 10.

7. Автор хотел написать под Сапковского - автор написал. Очень вкусный текст, и хотел было я поставить 10 из 10... А потом открыл фотографию и НЕ ПОНЯЛ. Поэтому минус балл, итого 9 из 10.

[Architect Pryamus]

Рассказ 1 - нет, он не плох, но в нем есть один изъян, который надо было бы исправить, и тогда он был бы прекрасен.

А именно - подать его от первого лица. Вся вульгарность, особенности языка и пр. сразу бы пришлись идеально под стать сержанту, и было бы очень и очень хорошо.

Ну а раз нет - 8 засунутых в задницу болтеров из 10.

Рассказ 2 - самая милая интерпретация Астрид Линдгрен что я видел... И неожиданная.

Жаль, быстро кончилась, тут можно было бы и проду замутить.

8 зарезанных Карлсонов из 10

Рассказ 3 - оооочень много лишних слов (да кто бы говорил). По два-три повторения тавталогий и синонимов одинаковых по значению терминов. Это при том, что столько всего смазано...

За вычетом этого - мне понравилось. Возможно имело смысл оформить все это как эпос в средневековом стиле, как будто это все читает из записанной в книге легенды проповедник?

7 летающих горканавтов из 10

Рассказ 4 - Господи, да что ж за мода пошла на выражения в тексте? Но тут хотя бы от первого лица, хоть и в неудачном образе. Но зато это действительно история в миниатюрах, как я понял - по мотивам реально происходившего на столе. Милота.

7 скушанных ящерок из 10

Рассказ 5 - когда начал читать, вспомнил Искупителя и настроился. В целом не ошибся, хотя ожидал немного другого, но за вычетом языка, опечаток и прочей мути - годно. А к этому я за предыдущие 4 рассказа уже привык.

Вообще же у автора неплохо получилось показать кхорнизм Императора - главную радость и цель, любовь всей жизни настоящего истребителя нечисти. Это бы да получше написать...

7 метафорических океанов из 10

Рассказ 6 - как в Империуме любят, когда еретики умирают сами, без помощи государства! А тут, судя по всему, вся планета в страшной ереси во всем, от языка до ночного кошмара Марса, ЭКСПЕРИМЕНТОВ!!! Генокульту премию за избавление от слишком тупых граждан. Этим генокрадом был Альберт Эйнштейн.

За вычетом же сего - ну да, рассказ небанальный. И с амбуллами / магосом повороты хороши.

6 краденых детёнышей из 10

Рассказ 7 - знаю кто автор миниатюры, тоже себе такую хочу. Отпускать про ведьмака шутки ниже пояса вообще трудно (ввиду того, что над ним уже нижепоясно пошутил сам Пан Анджей), но здесь получилось. Нетривиальный рассказ, где домыслы ложатся на канон. А еще тут есть фансервис, хотя и меньше, чем хотелось бы, и речь отнюдь не о внешнем виде эльфюшки.

Ряд вещей огорчил - скомканность (такой объем, что не могло писаться иначе как второпях к концу), отсутствие Большого Решающего Развязочного Махача, отсутствие эротического порносекса (в рассказе по такой вселенной и такой миниатюре!!!). Но на фоне описанного выше, жаловаться грешно. Один балл накинем за миниатюру же.

10 зацензуренных эльфюшек из 10

[Armicron]

Зла и ненависти всем.

Оценка будет складываться средняя от общего количества за миню и историю, после чего идти нафиг и получать ту оценку которую я захочу поставить.

В конце подведём итоги и сделаем вывод с развёрнутой аналитикой.

Участник №1

Простой как палка рассказ к сожалению про не интересных мне катачан. Но читается легко.

Сперва подумал что не хватает диалогов, а потом Харкер открыл рот и я резко поменял своё мнение.

Момент где "бицуха > яд" пропитан фанбойством. Хотя учитывая что я не шарю за катачан, то вполне может оказаться что мышцы там и вправду игнорируют любые токсины. Это ж ваха.

Миньки понравились больше истории, локус самодельный? Таинственно выглядит мне нравится.

5/10

Участник №2

Я мало знаю про катачан и ещё меньше про малифо, но тен тандерс ванлав, Мисаки <3

Кхем, мне понравилась атмосфера рассказа. Весьма соответствует тем отрывкам бека что я видел. Толстяк любопытный персонаж, жаль он быстро закончился хехехе. Некоторые моменты оказались за кадром, почему следователь возился с мальчиком, откуда он его знает, кто вообще этот мальчик? Его сделали таким "друзья"? Возможно все лежит на поверхности и всем кто шарит за малифо не нужны объяснения.

Однако поймал себя на мысли что читать достаточно интересно, но мало :(

На этот раз история лучше минек. Первое для меня важнее.

6/10

Участник №3

"Даже катачанцы отошли!

– Потому что в их жилах, Родерик, течёт иная кровь, – объяснил Роланд. – Мы же с тобой, как и подобает людям нашего происхождения, не отступаем перед лицом трудностей."

Я просто разрываюсь между двумя векторами шуток:

1. За это сразу плюс балл к итоговой оценке, жалкие бесполезные катачанцы только и делают что бегут по кд.

Или

2. Рыцарю повезло что катачанцы союзники, а то жнец все зубья потерял бы о могучие мышцы джунглевого воина, а песнь войны с ножа по поламг разъхался бы.

Родрик не умер бы от этого выстрела будь он катачанцем, выстрел просто мужественными мышцами абсорбир... Ладно.

Если серьёзно, то мне понравилось. Причём боевка слабая и не самая интересная часть. Драма хорошая вышла, Родрика жалко, а в конце жалко и Роланда. Момент про игрушечных солдатиков топовый и кажущийся нелепым заход про оскорбление катачан лишь подчёркивает трансформацию сознания "до" и "после". Хочу поставить 7, но ОМАЙГАД этот покрас на 10 просто. Так что буст. (да вроде как элита спалила другую элиту что покрас не автора рассказа, пофиг)

8/10

Участник №4

Я мало знаю про катачан и малифо, но ещё меньше про аос и серафон в частности. Что дальше? Некромунда?

У меня аллергия на повествование от первого лица, лишь раз мне зашло в "Ложной Слепоте".

"– Да иду уже. Во имя Вааагх, и всё такое.

– РРРРРРРЫЫЫЫЫ!!!

– И во имя ры тоже"

Этот уровень энтузиазма, не знаю что делает моё альтер эго в этой истории, но благодарю за камео.

В целом мнение совпадает с самур... в смысле с таинственным участником №1.

Слишком человеческое восприятие и пропущенные элементы в истории сбивают с толку. Не плохо, но не зацепило. Хотя миньки клёвые.

6/10

Участник №5

Да ёпта...

Тот случай когда незнание тонкостей темы, не помешало мне получить удовольствие от прочтения. Мне кажется что данный батл репорт достоин более развёрнутого рассказа, но и так хорошо.

Тянка только появилась и сразу разорвали :( сволочи.

Даж захотелось свою банду собрать какую-нибудь.

Фоток мало и видно плохо. Но миньки вроде норм.

7/10

Участник №6

Чёт захейтили несправедливо. Я приготовился после прочтения комментов к лютому трешу и что усну, а история то норм. Думаю указывать, что девушка окажется женой Корха было необязательно, хотя кого я обманываю все и так знают как действуют Звёздные Дети. Поначалу показалась сомнительной идея с резкой сменой перспективы порой через абзац, но потом привык и начало казаться что иначе и быть не могло. В голове так и застряла мысль что так и надо! Это совершенство! *вытирает слюни третьей рукой*

11/10!

Но как я упоминал в обсуждениях, автор расстроил не поняв твист третьей истории... Не простительно.

10/10

Ну вы сами понимаете, сам себя не похвалишь - никто не похвалит.

Участник №7

Наконец-то. Убийца Шасуя! Титан слеер! Магнум Опус дестроер! Даже Сангвиний Великий приложил руку и к истории и к её завышенной оценке.

Маэстро показал высший уровень, все было решено на стадии заявок. Колосс сокрушил на своём пути к победе всех, и история заняла в моем сердце особое место... Сказал бы я, будь членом местного закрытого яхт клуба, но как бы не так.

Минька: это какой-то кошмар, очередное потакание мужским фантазиям и неуважение к женщинам. Понравится это могло только спермотоксикозным подросткам, катачанцам и прогнившей илитке.

История: не знаю о чем она, уснул едва дочитав половину. Кто что кому говорит, текст не самостоятельный. Я рад что на яхте вы вместе её придумывали и друг друга похвалили.

1/10

Диверсионная операция "крадущийся аллигатор, затаившийся крокодил" приведена в исполнение. Отдельная благодарность моему сообщнику Только Вперёд.

Вместе мы поставим на колени буржуазию!

Изменено 25 февраля, 2020 пользователем Гений и злодей

[0.5 Кота]

Отзывы участника № 7.

1) Почти образцовый баттлрепорт в литературной обработке. Чувствуется, что тема автору близка и знакома на уровне как происходящего на столе, так и бэкграунда армии. Происходящее вопросов не вызывает, а вот язык местами хромает. Например, незнакомому с матчастью читателю вряд ли будет понятно, что набросившийся на генокрада пилот "Часового" не был вооружен пилой, имелась в виду пила на его машине (или нет?).

Ну и резанул глаз фильтр обсценной лексики, что сильно смазывает впечатление от прямой речи гвардейцев. "Болтер в ягодицы", серьезно? "Жопа" вроде не запрещена правилами форума.

Но несмотря на это, честно 7 + 1 за тематику от гвардовода, итого 8.

2) Как и многие тут, с сеттингом Малифо я знаком шапочно, поэтому про ряд аспектов сюжета не могу сказать, баг это или фича. Например, работа протагониста в одиночку, или то, что в мире с магией и темными силами он не только не имеет от них никакой защиты, но и даже не может заподозрить, что с шайкой мелких гопников что-то не так.

Атмосферный и в целом приятный рассказ. 8 из 10.

3) Автор поднял весьма интересные темы - не только заявленную им проблему ПТСР (для чего действие текста переносится во вполне вьетнамские джунгли), но и противопоставление средневековых по менталитету рыцарей и взятых из 20-го века катачанцев. К сожалению, сделав мощную заявку, раскрыть эти темы на должном уровне автор не смог. Твист - твистом, но, например, мне сильно резануло глаз соседство вполне современных разговоров о спиноффах и медсестричках, и псевдосредневековых выражений "косноязыкий холоп". Тут уж либо одно, либо другое. Что до ПТСР, пилоты гигантских роботов, застывшие развитием веке в 15-м и регулярно сражающиеся с многометровыми монстрами из мяса иди железа, на мой взгляд, не самый лучший вариант для демонстрации этого расстройства. Особенно в мире, где вещи, нам представляющиеся кошмаром, являются серой обыденностью. Тот случай, когда Лютый-Ланселот смотрелся бы куда лучше.

Ну и замечу, что пять башен от "леман русса" на одной лапе навта - это немного эребор, это даже на стомпе не на всякой такое поместится.

Но пусть будет 7 из 10.

4) А вот тут тот случай, когда первое лицо тексту ничего не дает и даже немного вредит. Рассказ динамичен, не перегружен деталями и сопровождается приятным комиксом из фоточек (как и первый текст). Но абсолютно человеческий образ мышления ящера сбивает с толку, и это особенно странно в случае с заврами, известными своей заторможенностью.

Было бы, на мой взгляд, интереснее это хотя бы как-то обосновать сюжетно - скажем, главгерой является приближенным к сланнам и пытается поддерживать грамотную речь даже во внутренних монологах, сбиваясь в бою на более примитивную.

Но кроме этого - претензий нет.

7 из 10, +1 за выбор темы - все-так АоС у нас редкий гость, итого 8 из 10.

5) Текст одного плана с первым - литературный баттлрепорт. Не так близко знаком с механикой настольной Мунды, поэтому не могу оценить тонкостей, но работа приятная глазу, гладкая и яркая, образ мышления религиозного фанатика передан. Боевка хорошая, смачная.

Ждал яркого финала с твистом или без, но увы. Также, на мой взгляд, автор недодал гротеска, даже не бланшевского, а редимерского, с черным юмором и просто чернухой. Уж кавдорцам-то напрашивается.

И "плазмаган" резанул глаз, хотя тут можно спорить ("лазган" прижился, а вот "шотган" - надмозг).

Миньки приятные. Птицы смотрятся хрупко, но автор сообщил в личку, что они на штифтах)

8 из 10.

6) Про язык уже все сказано, однако замечу, что и тут можно было бы баг сделать фичей. Такая манера речи от лица гибрида, без вставок текста от автора, смотрелась бы отличным омажем Лавкрафту.

Сюжет, как ни странно, есть и довольно связный. Минька покрашена, кстати, приятно.

6 из 10, ну пусть будет 7 с заделом на будущее.

[0.5 Кота]

Конкурс завершён!

Слава участникам и читателям!

Подсчёт баллов:

samurai_klim

"Никаких больше вечеринок…": 8+8+6+7+6+7+6+8+5+8=69

Среднее арифметическое: 6,9

Церф

"Туманная история": 7+7+6+8+6+8+7+8+6+8=71

Среднее арифметическое: 7,1

СТЕРХ

"Зов Долга": 8+6+9+8+8+8+8+7+8+7=77

Среднее арифметическое: 7,7

Барс_ВДВ

"Охота на карнозавра": 10+8+8+7+7+7+6+7+6+7=73

Среднее арифметическое: 7,3

Grim

"Большая охота": 9+9+9+9+6+6+9+7+7+8=79

Среднее арифметическое: 7,9

Только Вперёд

"Становление сеятеля": 5+5+5+5+5+1+4+6+10+6=52

Среднее арифметическое: 5,2

Бронзовую медаль забирают "Парень и Пёс" Барса ВДВ

Серебро незаслуженно достаётся СТЕРХ'у, который вновь жульничал с финальным подсчётом и всячески мандил по ходу конкурса. ДОКОЛЕ?!

Золото отправляется в подулей Grim'а, но доберётся ли оно до цели среди настолько лютых бандитов?

Благодарю членов литературного раздела за участие!