[original fiction] Оскорбление

[Manitu]

Пахнуло Икс-комом наконец.

[Sauropterium]

Пахнуло Икс-комом наконец.

Чем-чем?

Шутка. Не играл :)

[PlasmaCat]

Аааа! =)

Адовая смесь дня независимости, стар-гейта и вахи, приправленная х-сом-ом!!!! =)

Аффтар жжот! Но читается тяжеловато. :3

[Sauropterium]

Аффтар жжот!

Сэнкс.

Но читается тяжеловато.

Мне ряд бета-тестеров уже намекнул, что выражениями типа " паттерн регуляции экспрессии управляющей последовательности для кодирующего оперона контактин-ассоциации" следует не злоупотррепродукциять :) А меня вставляет ;)

Следующий отрывок пока последний - далее тайм-аут на недельку-другую.

Глава 4.

Вопрос понимания.

В бункере дышалось тяжело. И то, что системы вентиляции подвергались капремонту последний раз во времена холодной войны, отношение к этому имело самое малое.

Сегодня среди сидящих за столом не было гражданского персонала. Все присутствующие носили погоны, большинство пребывало в весьма высоких чи[ну уж нет].

Четырех разных армий.

– За три дня боевых действий, – в распоряжение объединенного штаба были предоставлены переводчики-синхронисты самого высокого класса, и задержки в переводе слов диснеевской ведьмы не возникало, – мы потеряли до девяноста процентов нашей авиации. Высотные ЗРК в ядерном оснащении показывают себя чуть лучше, но, к сожалению, мы не успеваем развернуть достаточное их количество, чтобы обеспечить прикрытие наземным силам.

– Что говорят аналитики о выборе пришельцами зон атаки? – уточнил низкорослый азиат с ничего не выражающим морщинистым лицом. На сей раз переводчик задержался на секунду, переводя его реплику с китайского на английский.

Ведьма перевела взгляд на НОАКовца.

– Есть ряд различных версий, господин Вэй, – она помедлила. – От лица своей страны могу заверить всех присутствующих, что высадка пришельцев в зоне три для нас – такой же сюрприз, как и для всех вас. Среди размещенных в этом регионе военных объектов нет ни одного, который бы мог представлять для чужаков особый интерес. Да, мы использовали ряд полигонов для отработки засекреченных оборонных проектов, – армейско-уставная маска на миг дала трещину. – В основном эта секретность касается цифр не в технических отчетах, а в бухгалтерских!

– Тем не менее, – упорно продолжал китаец. – Вы же не хотите сказать, что выбор зон для десанта полностью случаен? Все зоны, кроме второй, объединены по одному признаку… и, полагаю, мне не надо его называть вслух?

Представитель державы, чьи ракеты до недавнего времени считались первоочередной угрозой для этого бункера, и единственный из присутствовавших, не носивший мундира (впрочем, звание у него, как и у любого выпускника «консерватории», имелось), кашлянул.

– Вторая зона также под него подпадает, – на чистом английском сообщил он. – Боюсь, господа, вы просто не в курсе… скажем так, внутреннего культурного контекста. В нашем национальном позднейшем мифотворчестве с этим районом связано достаточно упоминаний схожего характера, просто они редко выходят за пределы русскоязычного пространства.

– Отлично, – заметил француз. – Итак, британская, русская, американская, ближневосточная, тихоокеанская, южноамериканская и антарктическая зоны. Леди генерал, так каковы выводы аналитического отдела о резо[ну уж нет], которые заставили пришельцев выбрать для высадки Стоунхедж, Челябинск, Неваду, Баальбек, остров Пасхи, плато Наска и Землю Королевы Мод?

Воцарилась тишина.

– Основная версия – возвратно-культурная, как она озаглавлена в отчете, – наконец проговорила ведьма. – Они, очевидно, следили за Землей достаточно долгое время… возможно, имели какие-то средства наблюдения непосредственно в Солнечной системе. Скорее всего, они в курсе, какое значение придается в нашей массовой культуре этим районам… Возможно, это как-то связано с их собственным «культурным контекстом». Может быть, они хотят что-то сообщить нам таким способом.

– Все, что хотели, они сообщили нам в своем радиопослании, – враждебно бросил англичанин. – «Оскор[эх жаль]ющие космос извращенные ничтожества, вы недостойны существовать. Ваше уничтожение неизбежно. Ваше сопротивление бесполезно. Ваша гибель станет долгой и мучительной». Я цитирую верно?

– Содержание послания, – более спокойно проговорила ведьма, – еще одна опорная точка, исходя из которой аналитики делают вывод о ритуальном характере этой агрессии. Удары из космоса наносятся ограниченно, только для поддержки наземных сил, города, расположенные вне зон высадки, вообще не подвергаются бомбардировкам. Хотя на текущий момент нам просто нечего противопоставить их кора[эх жаль]м, а они могут поразить любую цель на земной поверхности! Эта фраза больше смахивает не на декларацию намерений, а на преднамеренное оскорбление нас перед нападением. Ритуал, господа. Поношение… или рыцарский картель. Перчатка в лицо.

– Оскор[эх жаль]ют перед битвой, – вмешался китаец, – в двух случаях. Когда хотят испугать – или разозлить – противника. Когда знают о своей слабости и хотят получить преимущество. Война – путь обмана, и раз наши враги пытаются нас оскорбить – тем самым они говорят нам о своей неуверенности. Я полагаю, это может послужить нам слабым, но утешением.

– Утешением? – переспросил главный маршал авиации Соединенного Королевства. – Только за прошедшие сутки мы потеряли сорок истребителей. Флот и авиация полностью исчерпали запас крылатых ракет и израсходовали семьдесят процентов баллистических. Потери сухопутных войск и гражданского населения еще даже не подсчитаны достоверно. Это при том, что десант чужаков до сих не предпринимал против нас активных наступательных действий! Я боюсь представить, что будет, если они перейдут в атаку!

– Господин маршал, представлять незачем, – снова вмешался русский. – Наши войска уже имеют большой опыт… противодействия вражескому наступлению. Хочу напомнить, что аркаимский оперативный район – единственный, на котором враг предпринимает активные действия против крупной городской агломерации.

– Мы ознакомились с вашим опытом. К сожалению, мы пока не смогли сконцентрировать против пришельцев довольно артиллерийских подразделений, чтобы заставить их отвлечь на перехват снарядов достаточно аппаратов, – сухо заметил британец. – И тем не менее, ваша армия была отброшена от Магнитогорска, невзирая на применение ядерного оружия и запредельный расход боекомплекта – не так ли?

– Стивен, я напомню вам, что Россия – единственный участник договора, чьим вооруженным силам удалось уничтожить больше полусотни боевых аппаратов противника, – вмешалась ведьма. – И один – захватить неповрежденным.

– Естественно, – процедил англичанин. – Если бы Англия располагала ядерным зонтиком ПВО, возможно, и мои люди бы хвастались десятками сбитых пришельцев. Мы в неравном положении, не [ну уж нет]одите?

– Довольно! – резко бросила ведьма. – Мы собрались здесь не для того, чтобы мериться количеством пораженных целей! Я хочу, господа, чтобы вы выработали и представили мне как председателю объъединенного командования согласованные предложения по отражению наземной агрессии, раз уж битву в космосе мы проиграли с треском!

Какое-то время шуршали перекладываемые бумаги и мигали экраны планшетов. Адъютант подал китайскому генералу кожаную папку, тот принял ее, поблагодарив кивком. Русский представитель изучал крупномасштабные карты зон высадки, выведенные на проекционный экран.

– Госпожа председатель, разрешите?

Диснеевская ведьма кивнула.

– Как уже заметил господин маршал, на текущий момент наши войска применяют следующую тактику. Сперва по наступающим войскам противника наносится массированный артудар. Вскрыть точные позиции наступающих без радиосвязи и целеуказания с воздуха, конечно, невозможно, но мы к этому и не стремимся. Главное – вынудить авиацию противника отвлечься на прикрытие наземных сил от наших орудий. Лишенные поддержки с воздуха, их наземные машины лишь ограниченно эффективны против нашей бронетехники и мотострелков. Противник вынужден концентрировать силы для продолжения наступления – и тогда наши РВСН получают шанс нанести ему максимальные одномоментные потери. Да, мы вынуждены применять стратегическое ядерное оружие по своей территории – но эта мера позволяет свести соотношение потерь к более-менее приемлемому, а на отдельных фронтах – даже отбросить противника с занимаемых позиций.

– Пока у вас не закончатся снаряды, танки и пехота, – заметила ведьма. Перевела взгляд на китайца.

– Господин Вэй! Как скоро ваша держава обеспечит переброску подкреплений в челябинскую оперативную зону?

– Двадцать первая армия будет готова к перебазировке в течение недели, – мгновенно отреагировал представитель НОАК, не обращая внимания на дернувшийся уголок губ своего русского визави. – Однако на текущий момент мы уже приступили к развертыванию сто восемьдесят четвертой бригады сил спецназначения, и через сутки она усилит позиции русских войск под Кустанаем и Курганом. К переброске также готовятся до двух бригад ПВО из состава наших сил оперативного реагирования. К моему стыду, госпожа председатель, скорость развертывания наших войск существенно ограничена, как и возможность их снабжения. Разрушения после вражеских бомбардировок… слишком значительны.

– Нам всем это известно. Господин Богданов, Российская Федерация в состоянии организовать боевое снабжение союзных войск?

– В полном, – тут же произнес русский офицер. – Наша основная проблема – в восполнении потерь. Если пришельцы не перейдут к космической бомбардировке коммуникаций… – он осекся, вглядываясь в поданную адьютантом папку с распечатками.

– Генерал? – кашлянула ведьма, когда молчание русского вышло за пределы разумной паузы.

– Виноват, – тот поднял взгляд от бумаг. – Из Москвы только что передали по закрытой связи сведения особой важности. Я полагаю, с ними следует ознакомиться всему штабу, – он осторожно, словно та могла укусить, опустил на стол пачку листов бумаги. – Это отчет лаборатории, занимающейся исследованием захваченной вражеской машины.

Последовала новая пауза.

– Семислойный композит из пластика, параамидовых волокон и углеродных трубок в качестве внешней обшивки… Структура ячеек… уникальные сольватонные свойства… противоречит данным современной химии… последовательность расположения микрофильтрующих мембран удовлетворяет классической формуле Бине… сеть микроканальцев… Низкотемпературный расплав углеродных соединений редкоземельных металлов… противоречит данным современной физики… Керамические пеноблоки с наполнением из метастабильных металлизированных соединений… Астрален-торсионные материалы динамических движителей… демонтаж предполагаемого источника энергии привел к разрушению автоматизированной лаборатории… – ведьма опустила распечатку. – У меня одной ощущение, что я читаю осовремененный римейк Уэллса?

– Самое интересное, – представитель РФ быстро пробегал глазами бледные строчки, – [ну уж нет]одится на страницах сорок два и шестьдесят девять.

Раздался дружный шорох страниц.

– Расположение предполагаемых основного и вспомогательного сенсорных блоков, – снова прочла ведьма вслух. – Коленные сочленения. Уязвимое расположение систем энергоснабжения оружия. Понятно. Перечень уязвимых мест?

– Дырки в броне, – кивнул русский. – Наши бойцы уже составили этот список, я бы сказал, на эмпирической основе, но теперь мы можем дополнить его и углубить.

– А страница шестьдесят девять?

– Особенности строения, – генерал вновь склонился к распечатке. – Типичны для биологических систем… для живых организмов.

– То есть… это не машина, а живое существо?

– Возможно, – далее русский читал вслух. – «Не обнаружено свойственных земным организмам клеточных структур, однако ряд составляющих объекта, химический анализ которых удалось провести, показал высокое содержание сложной биологической органики, включая белковые молекулы. Внутреннее строение явно носит следы последовательного деления микроструктур, аналогичного клеточному. Уровень организации внутренних химических процессов объекта более характерен для сложной биохимической системы, чем для технологического изделия. Вместе с тем предполагаемая рабочая температура, содержание тяжелых металлов и высокоактивных полярных растворителей превосходят пределы устойчивости большинства земных биополимеров. В целом не представляется возможным сделать однозначный вывод о техническом или биологическом происхождении…»

– Довольно, – оборвала ведьма. – На самом деле, не так уж важно, машины наши противники или живые существа. Важно другое – откуда они пришли, почему на нас напали. И как их уничтожать. Ваши эксперты могут ответить на эти вопросы?

– Пока – нет. Госпожа председатель, я хотел бы поднять вопрос о создании для изучения останков пришельца международной комиссии…

– Непременно. Майкл, прошу вас организовать соответствующий комитет, – бросила ведьма в небольшой микрофон. – А пока – вернемся к военным вопросам, господа.

Первым, что увидел Ник, был потолок.

Купол-шестигранник с закругленными углами и сочленениями. Ровного матового цвета и словно бы слепленный из микроскопических все время чуть подрагивающих песчинок. Он висел над Ником, кажется, почти на расстоянии вытянутой руки.

Ник с усилием втянул горячий воздух в легкие, закашлявшись. Попробовал повернуть голову, затем рывком сел, поджав колени к груди.

– Где я? – произнес он в пространство, озирая пустую серую шестиугольную комнату.

Пустую, не считая пяти круглых возвышений на полу – одно посередине, четыре по углам квадрата.

А еще человеческого тела напротив – и двух комьев серого меха между ними двумя.

Память хлынула поток.

Чужаки. Эшелон. Полустанок. Голубая вспышка в небесах. Стремительная смена кадров на проекторе. Сирена. Крики. Грохот. Огонь.

И крылатый силуэт, который два часа назад мелькнул на экране, во плоти медленно спускается из утреннего неба, на лету разворачивая безглазую морду пучком даже на вид острых игл и лезвий.

Ник медленно поднес руку ко рту. Вцепился в нее зубами.

Боль казалась вполне реальной.

– Shit, – проговорил второй голос. – What’s a damned местечко и ваще здесь кто-нибудь есть?

Фигура напротив тоже перешла в сидячее положение. Тряхнула копной густых светлых кудрей, оторопело закрутила головой.

Ник уставился на женщину, не очень-то воспринимая сказанное. Облаченная, как и сам Ник, в какое-то подобие мешковатых штанов и рубашки, макушкой она достала бы Нику разве что до подбородка. Расширенные от испуга синие глаза скользили по стенам… вот сфокусировались на Нике и женщина закричала.

Нет. Не на молниеносно вскочившем Нике.

Ком шерсти справа молниеносно развернулся. Низкорослое, серое и мохнатое существо очутилось на ногах мгновенно, черные зрачки, окруженные узкой янтарной радужкой, уставились на Ника с женщиной. Клыкастая пасть приоткрылась, уши прижались к голове.

Ник сам не понял, как врезался спиной в стену. Женщина продолжала сидеть меж двух выступов на сером полу, теперь она зажимала рот обеими ладонями. Сгорбленное создание со звериной мордой переводило взгляд с нее на Ника и обратно. Затем покосилось на своего второго сородича, что встряхивался и потягивался напротив, что-то бормоча и порыкивая. Осторожно шагнуло вперед.

Ник сглотнул. Сделал шаг навстречу. Еще один.

– Назад, – выговорил он пересохшими губами. – Назад.

Создание пристально на него посмотрело. Большая голова дважды качнулась. Оно медленно попятилось.

– Кто ты? – проговорило существо.

Ник тряхнул головой.

– Эээ. А кто ты? – уголком глаза он заметил, как поднимается на ноги второй двуногий зверь. «Гоблин», – пришло в голову. Существа и не казались особо похожими на обезьяноподобных уродцев из джексоновского фильма, но что-то схожее – было. Наверно, манера держаться – оба чужака стояли сгорбившись, едва не доставая длинными руками до пола. Еще они походили на серых мохнатых коротконогих обезьян, на широкие плечи которых присобачили щенячьи головы. Широкие челюсти выдавались вперед, черные влажные носы подергивались, принюхиваясь к горячему воздуху. Треугольные мохнатые уши прижимались к головам. Единственной одеждой обоим служили короткие юбки из той же ткани, что и штаны на Нике.

Гоблин перед Ником издал кашляющий звук.

– Что это за место? – спросил он.

Вряд ли среди моментов жизни Ника были случаи, когда он оказывался менее способен на вразумительный ответ.

В эту секунду женщина вновь завопила и бросилась вперед. Проскочив между гоблинами, она запнулась и рухнула прямо на Ника. Наверно, герой кинофильма бы в такой момент подхватил девушку на руки, но все внимание Ника было приковано к гоблину, и влетевшее в ноги тело заставило его потерять равновесие. Пытаясь удержаться на ногах, он ощутил, как ему вцепились в полу рубашки, запнулся вновь – и очутился стоящим на четвереньках, почти упираясь лицом в пол. Не отпрыгни гоблин назад – и голова Ника врезалась бы ему в колени.

– Морское дерьмо, – заметил второй низкий ворчащий голос. – Где я?

– Хороший вопрос, – услышал Ник. – Не хочешь задать его этим чудовищам?

– Морское дерьмо, – снова проговорил второй гоблин. – Что… кто они?

Ник снова поднялся. Внимательно посмотрел на гоблинов. Те сдвинулись ближе друг к другу, так, что теперь полкамеры оказалось занято чужаками, половина досталась людям.

– Ммм, – выдавил он. – Мне очень хочется спросить то же самое.

Гоблины обменялись взглядами.

– Вы, – первый чужак подался вперед, буравя Ника взглядом. – Вы – Оскорбители?

– Оскорбители? – ошеломленно повторил Ник.

Губа гоблина дернулась.

– Машины-звери. Твари из космоса. Пришельцы, напавшие на нас. Это – вы?

Ник потряс головой.

– Кажется… – проронил он. – Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. Нет. Мы – не они.

– Тогда – кто же вы такие, во имя Пути-Испытания?!

Пол камеры ощутимо качнулся. Ник еле удержался на ногах, нелепо взмахнув руками в воздухе. Гоблин перед ним не повел и глазом, лишь слегка присел, сохраняя равновесие.

Второй чужак, тоже оставшийся в вертикальном положении, подался вперед.

– Может быть, начнем с того, что назовем себя по очереди? – предложил он.

Первый обернулся в его сторону.

– Хорошо, – медленно процедил он. – Я – Каят из семьи Кечесин, третий капитан Стратосферных сил Бриллианта.

– Капитан… кого и чего? – голос второго гоблина был недоуменным.

– Высотные воздушные войска Бриллиантового Союза Городов, – теперь недоумение звучало и в тоне Каята.

Гоблин поднял лапу. Прижал ее к лицу.

– Бриллиантовый Союз рухнул со Второй Атакой, – пробормотал он. – Вместе со всем Кольцом Речи.

– Что?!! – Каят отшатнулся. – Мы… проиграли?

– Мы проиграли Оскорбителям шестьсот лет назад, – глухо выдавил собеседник Каята.

Ник кашлянул, когда пошла третья минута тишины.

– Меня зовут Ник, – сообщил он гоблинам. – Николаев Николай Харитонович, если полностью. Менеджер по продажам ООО «Екатранс», из России. И мы тоже воюем с теми, кого вы зовете Оскорбителями.

Каят неловко повернулся в его сторону.

– Успешно?

Ник пожал плечами.

– Знаю, что мы запустили в них на орбите ядерной бомбой и вроде бы кого-то сбили. Потом они высадились и принялись бомбить все подряд. Станцию, где я [ну уж нет]одился, тоже, кажется, бомбили. Последнее, что помню – такое… – он пошевелил руками в воздухе, пытаясь изобразить шевелящиеся лезвия.

– Тичиака, что не тичиак? С пастью, полной ножей? – второй гоблин вздрогнул.

Первая часть фразы Нику ничего не говорила. А вот вторая – очень даже. Он молча кивнул.

– Ш-Телл, – второй гоблин охватил себя руками, словно пытаясь согреться. – Ш-Телл с Одиннадцатого острова Подпорок Моста-до-Космоса. Бывшего Моста-до-Космоса.

– Мост-до-Космоса? – медленно переспросил Каят. – Ты говоришь о магнитно-разгонном комплексе?

Ш-Телл щелкнул горлом.

– Мы зовем его Мостом-до-Космоса. Книжницы говорят, что когда-то по нему можно было подняться выше атмосферы. Оскорбители уничтожили его во время Второй Атаки. Каят, ты… ты действительно застал эпоху Бриллианта? Как? Как это может быть?

Ник втянул разогретый воздух. Он чувствовал, как стекают по лбу капли пота, и не от одной только жары.

– А как тебя зовут? – неловко спросил он.

– Сьюзен, – женщина заговорила, когда Ник уже начал думать, что ответа не услышит. Она вжималась в стену, не сводя взгляда с чужаков. – Сьюзен Харроу. Кто… КТО ЭТО???

– Ну они вроде как представились? – пробормотал Ник. – Одного зовут Каят, другого Ш-Телл, что бы это не означало. Они, как я понимаю, тоже воюют с этими инопланетянами. А ты откуда? С Земли же, вроде бы, нет? – он опасался, что, замолчав, сам через секунду сорвется на истошный вопль.

– Южный Хэмптон, – пробормотала Сьюзен. – Объявили тревогу. Слышала, как гудят самолеты, вдали что-то гремело. Мы боялись выходить. Потом грохнуло, свет погас. Больше ничего не помню… ГДЕ МЫ?!!

Тот чужак, что назвал себя Ш-Телл, подался вперед.

– В руках у Оскорбителей, – полуутвердительно, полувопросительно проговорил он.

Каят покачал головой.

– Четыре боевых крыла, – выдохнул он. – Поднялись с Северной Россыпи, ушли к западу с набором высоты. Шестнадцать автономных пусковых, пять машин управления, одна резервная. Сорок солнечных зарядов на подвеске. Встретили «кинжалы» на ста двадцати, дали сдвоенным. Я поймал луч на уходе, отделился, спланировал. Понял, что иду к отрогам Коллот, к занятой территории. Связь не работала, малые крылья оплавило, пытался выровняться… Посадку не помню. Больше ничего не помню. Тоже, – он обвел взглядом скошенные стены камеры.

Ноги все же подвели Ника – он пошатнулся, отступил назад, сполз по стене камеры, чувствуя, как сбегает по бокам ледяной пот.

Вовремя. Камеру снова качнуло. Каят и Ш-Телл пошатнулись, Сьюзен и Ник и так были на полу. Ник с внутренним смешком подумал, что валиться с ног перед инопланетянами недостойно представителей человечества при Первом Контакте… ПЕРВОМ КОНТАКТЕ. ПЕРВОМ. КОНТАКТЕ.

Или за него теперь надо считать удар Оскорбителей?

– Как… Как закончилась война? – словно сквозь туман, услышал он голос Каята с другой стороны.

Щелкающе-рычащий голос Ш-Телл что-то ответил. Ник не сразу разобрал слова, но постепенно начал прислушиваться.

– … Три лодки Оскорбителей сгорели, четвертая бежала в ужасе. Все народы Кольца объединились и создали могучие Дома Для Войны, подняв их по Мосту и подвесив на орбите. Каждый из Домов нес тысячи «солнечных огней» и метателей молний, каждый мог сжечь половину Кольца своим ударом. Но против Оскорбителей это не помогло.

Они вернулись двадцать лет спустя. У предков, – Ш-Телл запнулся, посмотрев на Каята, – У нас были крепости на других планетах, были боевые лодки и Дома Для Войны. Но машина Оскорбителей была величиной с Медленную луну. Она выпустила сотни тысяч меньших, и всей мощи «солнечных огней» не хватило, чтобы сжечь их всех. Дома Для Войны превратились в кольца Кольца, Мост-до-Космоса обрушился. Каждое поселение было сожжено, девяносто девять ли-ча из ста погибли. Остатки – бежали. В пустыни, в горы, в леса. С тех пор… Море и зной! Я и не верил-то особо в древние легенды! Мечтал сам однажды взобраться на Подпорку, разгадать секреты предков! А потом… увидел эту тварь в небесах – и очнулся здесь. Увидел тебя. Увидел этих голокожих призраков, – движение руки в сторону Ника и Сьюзен.

Каят заворчал. Полуприсел на коротких толстых ногах, выпрямился.

– Тяжесть слабее, чем на Кольце, – заметил он. – Не ощущаете?

Ник наконец отлепился от стены, последовал примеру чужака, чувствуя, как трясутся колени.

– По-моему, она сильнее… – он осекся. Посмотрел безумным взглядом на подтянувшую колени к груди Сьюзен. Встретился взглядом с Каятом.

– Хм, – задумчиво проворчало клыкастое и лохматое гоблиноподобное создание. – А как мы вообще друг друга понимаем?

[Silence DRAG.ON]

пиши, пиши..

а то я уже прочитал больше чем тут выложено и мне интересно ;)

- Кровные братья, сближение с диском на предельную дистанцию безопасности! Успех подтвержден! Мы нашли Архив первых правителей Щедрости! (с)

Изменено 16 августа, 2017 пользователем Silence DRAG.ON

[Manitu]

Бункер и само совещание понравились.

[PlasmaCat]

Прям Ксенонавты какие-то! :)

Вообще тема инопланетного вторжения весьма занятная. Я в свое время ее тоже исследовал. По большому счету, человечество ничего не может противопоставить пришельцам. И как мне показалось, дух этой тяжелой безнадеги автор передал достаточно хорошо. Но все эти названия мест, события и прочие технические детали и нюансы мне ни о чем не сказали. Образы пленников... Блин! Если я очнулся в замкнутом пространстве с ксеносом, я б не то чтобы говорить с ним не стал, я б кирпичей наложил!!! =) Как сделала Сьюзен. Хотя она еще держалась молодцом! :)

Цели Оскорбителей неясны. Неужели они просто нападают на цивилизации ради войны и уничтожения? Какие-то космические гопники-вредители! :D

[Sauropterium]

Блин! Если я очнулся в замкнутом пространстве с ксеносом, я б не то чтобы говорить с ним не стал, я б кирпичей наложил!!! =) Как сделала Сьюзен. Хотя она еще держалась молодцом! :)

Где ж я тебе такого ксеноса найду, чтобы ты стройматериалов нагенерировал, плазменный? :D Черную дыру к тебе запихнуть, что ли?

Цели Оскорбителей неясны. Неужели они просто нападают на цивилизации ради войны и уничтожения? Какие-то космические гопники-вредители! biggrin.gif

Их цели целая планета двенадцать лет понять не может, а ты хочешь, чтобы я тебе все вот так вот рассказал? :P

[Sauropterium]

Глава 5.

Вопрос выживания

Стометровая стальная сигара неторопливо и бесшумно скользила на глубине пятидесяти метров.

Вроде бы у чужаков не было средств, позволявших эффективно засекать и высокоточно поражать субмарины. Поэтому они уничтожали подлодки невысокоточно. Орбитальный удар по акватории с гарантией накрывал все в радиусе нескольких сотен метров, что не успевало уйти с перископной глубины. И потому капитан корабля не рисковал выжимать из водометных движителей больше трех узлов.

Впереди медленно росла черная полоска берега. Давным-давно, в прошлой жизни, она сверкала огнями – вдоль побережья тянулось оживленное шоссе, соединявшее многочисленные городки и деревни в окрестностях гигантского мегаполиса. Точное наведение из межзвездного пространства по цели величиной всего лишь с город – задача, по всей видимости, была не по силам и пришельцам. Огненный шквал накрыл всю юго-восточную часть страны, более-менее кучно поразив центр, но пройдясь и по соседним графствам, и по проливу, обратив пригороды в пустыню. Оно и к лучшему – когда вслед за огненным дождем с небес обрушились зародыши вражеских боевых машин, жертв оказалось не так много, как могло бы. Считанные десятки тысяч.

Званцев вытянулся на жесткой матросской койке. Снаряжение было давно проверено и подогнано, боевая задача озвучена, ребята ее поняли и в дополнительной встряске не нуждались. Собственно, ситуация не слишком отличалась от воздушного десанта – тот же красноватый полумрак и мерный шум, только трясет куда меньше. А сознание того, что подлодке хватит одного удачного выстрела… ну что ж, падать с высоты в подбитом вертолете – тоже малоприятное занятие. За спокойной жизнью в русский спецназ не переводятся.

И не только туда.

Он снова вспомнил разговор, состоявшийся месяц назад.

… не стану скрывать, операция, скажем так – экспериментальная. Нет, не в том смысле, что мы, скажем так, высадим вас на побережье и посмотрим, чем по вам долбанут пришельцы.

Званцев не удивился бы и такому развитию событий. Впрочем, свое мнение он высказывать не спешил, выжидательно глядя на полковника.

– Курите, радиостойкие, – командир гостеприимно протянул пачку сигарет. Званцев с Осиповым благодарно затянулись.

– Как вам Рыбачий после Крыма? – неожиданно поинтересовался полковник.

– Водичка холодная, товарищ полковник, – проговорил Званцев задумчиво, гадая, чем на сей раз озадачит его начальство. – А так нормально.

– Холодная, – пробормотал Мельников. – Значит, с лодочниками работаете. А буржуйский как, подтянули?

– Sir, yes, sir, – отрапортовал Званцев. Отчаянно надеясь, что его не будут экзаменовать прямо сейчас.

– Скоро возможностей для практики будет выше крыши, – пообещало начальство. Махнуло рукой куда-то вверх, очевидно – подразумевая нечто на поверхности земли. Хотя чужаки твердо придерживались каких-то своих малопонятных принципов, воздерживаясь от ударов по наземным целям иначе как в прифронтовой полосе, тем не менее основные командные пункты и штабы упорно старались запихнуть поглубже под землю. Как и производственные мощности – впрочем, эта задача была посложнее.

– Не мне вам, скажем так, рассказывать – за последний год линия фронта стабилизировалась вмертвую. У инопланетян, скажем их так, техника лучше всего, что у нас есть и будет в ближайшие лет пятьдесят – а мы берем числом и ядерным оружием. Обе стороны уперлись – мы размениваем десять наших танков за одну, скажем так, «амебу», потом и мы, и пришельцы подгоняем к границам новые подкрепления – и пошло-поехало. Даже ваша операция, скажем так, слабо помогла. И наверху кое-кому это сильно не нравится. Командование здорово боится, что чужаки поднакопят сил – и долбанут, скажем так, что нам только и останется, что отступать до Москвы и дальше.

– Готовится наступление, товарищ полковник? – полюбопытствовал Званцев.

– Информация пока секретна, – отмахнулся тот. – Что я, скажем так, вам собираюсь рассказать – умные головы наверху хотят наладить взаимодействие с янки и наглосаксами поплотнее того, что мы сейчас имеем, – он значительно устремил палец в потолок. – Скажем так, один из вариантов, который сейчас продвигают – создание совместных, скажем так, сил, пока чисто под спецоперации, а дальше – всяко, скажем так, разно. По слухам – проект курирует Сама, – он снова значительно поднял палец вверх.

– Ох ты жеж, – не выдержал Званцев. – Вот к чему нас любят английским?

– Вот что значит тактическая разведка! – Мельников хлопнул ладонью по обшарпанному столу. Тот жалобно скрипнул и осел, несколько листков слетели вниз. Полковник мрачно покосился на предательницу-мебель. – С одной стороны, сам знаю, что идея, скажем так, дурацкая. Налаживать взаимодействие хотя бы в масштабе бригад – сплошной, скажем так, геморрой с минимальным выходом. А с другой стороны – делать-то что, скажем так, надо. Мы ж и правда воюем, орлы вы наши, только потому что инопланетяне, скажем их так, сопли размазывают. С их огневыми возможностями по городу в десять минут – как два пальца об асфальт. А если закончат страдать гуманизмом?

Полковник тоже затянулся. Мрачно посмотрел на внимающих бойцов.

– Короче говоря. У меня приказ – предоставить в распоряжение совместного командования свою лучшую группу. До сих пор ни одна разведгруппа не вернулась с данными даже от лондонской границы. Понял, орденоносец?

– Так точно, – кратко ответил Званцев.

– Недовольны? – сощурился Мельников. – А вот надо было думать, когда перлись в центр Магнитогорска с ядерными рюкзачками на горбу. Мало того, что вы, скажем так, на ноль помножили вторую по величине вражескую базу на театре, так еще и выжили, скажем так! Знаете, что от ваших докладов до сих пор половина аналитиков кипятком писает? Так что, скажем так, давайте, скажем так, отрабатывайте зарплату… гер-рои.

Размышления Званцева прервал резкий гудок сигнала. Резким движением капитан перекинул ноги через край койки.

– Подъем, – буднично бросил он.

Люк док-камеры беззвучно скользнул в сторону. Званцев толкнулся вперед, окунувшись во мрак. Он знал, что стоит им покинуть корабль, и капитан уведет «Энсон» на глубину, избегая обнаружения с орбиты. И не особо тревожился по этому поводу. Конечно, приятно иметь за спиной поддержку в почти сорок «Томагавков», но пришельцы имели на южном побережье минимум десять «бумерангов» – даже без учета поддержки «дисками» вполне достаточно, чтобы закрыть небо от ракетного залпа. Разве что тот будет ядерным – а спецрота «радиостойких», несмотря на свое прозвище – а может, и именно из-за него – не очень любила, когда их поддерживали термоядерным оружием.

Почти беззвучно заработал мотор буксира. Званцев подавил порыв проверить – как держится на курсе «командировочная»? Все равно в черноте не было видно ни зги, ориентироваться предстояло по приборам. Оставалось надеяться, что выверенный по минутам график прохождения патрульных «дисков» и «антенн» не изменится в последнюю секунду. Что никто из бойцов не собьется с курса и не отстанет – впрочем, на последних отработках в шотландских бухтах такого не случалось. Что буксируемая торпеда со спецснаряжением тоже доберется до цели исправно. Что удача и дальше будет на их стороне.

Все эти размышления не заняли и секунды. Хотя обстановка, как ни странно, располагала к философствованию. Вокруг – чернота. И сверху, и снизу. Всего света – индикатор перед глазами, и тот Званцев не рисковал подсветить дольше, чем на полсекунды, чтобы не выдать себя вспышкой, даже направленной от морской поверхности. Мерное движение сквозь пустоту и невесомость. Только мешает холод, пробивающийся сквозь термоизоляцию.

Шум прибоя все ближе. Ожидаемый толчок – нога цепляет дно. Мотор буксира заглушен, снаряга перегружена на плечи. Аппарат [ну уж нет]одит пристанище среди подводных камней. Еще несколько минут – и черная фигура Званцева поднялась среди волн, словно какой-то необычно выглядящий краб.

Прибой бил в спину и бедра, норовил сбить с ног. Капитан торопливо и все время – в готовности броситься навзничь – преодолел последние метры, отделяющие его от крутого берега. Оглянулся, откидывая с лица маску и поднося к глазам ПНВ.

В ста метрах левее поднялась черная фигура, тут же прижалась к береговому галечнику. Двинулась перебежками в сторону Званцева. Даже через светоумножитель тот скорее угадывал, чем видел место[ну уж нет]ождение Осипова на фоне камней.

Беззвучно он махнул рукой, указывая направление движения – к отлогому спуску. Спутниковая разведка последние годы не работала по понятным причинам, редкому беспилотнику удавалось и долететь до середины захваченных зон. Но они все же надеялись, что довоенные карты не врут.

Быстро и беззвучно, общаясь жестами и короткими шепотками, они распределили груз торпеды и рванулись к подъему. Побережье осталось за спиной, в кромешной тьме их пятерка поднялась по меловому косогору. Пару раз капитан бросил взгляд в сторону Райт, однако «командировочная» держалась в строю, невзирая на заданный темп.

Званцев вздохнул про себя. Нет, не из-за половой принадлежности лейтенанта Райт как таковой. Силы Спецопераций вообще относились к таким вещам со здоровым пофигизмом – на новом месте службы Званцеву приходилось встречать в рядах сослуживцев не так уж мало девушек, особенно среди снайперов. Его волновали абсолютно практические вопросы. В частности, как скоро Тэсс собьет дыхание с утяжеленными разгрузками. Оружие и боекомплект, спецзаряд и аппаратура связи, пайки и аптечки весили, мягко говоря, немало даже для его бойцов.

Впрочем, брюзжал Званцев про себя и то для проформы. На совместных тренировках Райт показывала результаты не худшие, чем у «радиостойких», да и вряд ли Королевский Флот направил бы в распоряжение объединенного командования неподходящего человека.

Рысью группа миновала косогор и нырнула в разросшийся вдоль старой шоссейной дороги кустарник. Укрывала отряд уцелевшая после огненных штормов «зеленка» чисто символически, но все же укрывала. Торопливо они сорвали теплоизолирующие костюмы, прикопав их вместе с аквалангами. Набросили маскплащи. Не задерживаясь ни на минуту, отряд направился к северо-востоку, держась в полукилометре от шоссе, разбитого бомбежками и корнями выживших, несмотря ни на какие удары и обстрелы, кустов.

Тучи плотно застилали небосвод, обеспечивая какое-никакое укрытие от глаз на орбите. Впрочем, Званцев больше полагался на график движения вражеских спутников, составленный обсерваториями – все как одна получившими ныне статус военных объектов. Предугадать, не изменится ли распорядок движения патрульных «пленок» с «гребнями», конечно, астрономы не могли – тут ему оставалось рассчитывать только на свою интуицию и чутье. За последние несколько лет – не изменившее ни разу.

А те группы, командирам которых оно изменяло – не возвращались из захваченных зон.

Званцев вел группу в рваном ритме, надеясь, что это увеличит вероятность разминуться с патрулями чужаков, воздушными и пешими. Несколько раз ему мерещилось то слабое тепловое свечение над холмами, то гул моторов «гребней», то еле различимые шлепки ступоходов «пауков». Каждый раз отряд проворно залегал среди корней, заученным движением набрасывая «пеленки» – маскировочно-теплоизолирующие накидки, тщательно и вручную подогнанные под массу и силуэт бойца. Каждая «пеленка» расшивалась самим «радиостойким» под себя. Никто не знал, почему сенсоры пришельцев отказываются работать на некоторых сочетаниях текстуры, рисунка и теплопоглощающей маскировки – но критерий подбора этих сочетаний был четким. Даже слишком. И несколько затратным, на вкус Званцева.

Собственно, тем же самым, по которому он проверял свою командирскую интуицию.

Периодически в ухе Званцева попискивал наушник радиометра. Наконец писк стал пугающе частым, и они сочли за лучшее отклониться к югу, сделав широкий крюк. Радиация сюрпризом не была – на фрагментарных послеударных картах капитан видел широкий круглый прогал среди холмов. Четыре года назад именно здесь встретилось с землей плазменное облако, когда-то бывшее алюминиево-углеродным сердечником вражеской боеголовки – и столбом воздуха на его пути, вколоченным в снаряд с такой силой, что удара не выдержали сами атомы. Расширяясь и переизлучая энергию в стратосферу, тропосферу, а незначительную часть – и в литосферу, огненный поток встретился с почвой – и испарившийся грунт брызнул в стороны вперемешку с известняковыми слоями. Выжженная впадина давно остыла, а ее дно скрыли грунтовые воды, но кое-какие изотопы еще не были до конца вымыты дождями.

Куда больше, чем уровень радиации, пугало Званцева отсутствие укрытий. Они, пригнувшись, пробирались вдоль валунов, отчаянно надеясь, что в небе над их головами не появится шальная «пленка». Но этой ночью им везло – выжженные территории остались за спиной, и они снова двинулись к востоку тянущимися вдоль шоссе зарослями кустарника – на лес это при всем желании не тянуло.

Наконец, когда небо впереди начало светлеть, а взгляд Званцева начал различать мелькавшие между ветвей силуэты и без ПНВ – впереди показались верхушки крыш и дымовых труб. Берег остался сильно южнее, сейчас они [ну уж нет]одились в полосе, куда не дотянулась ударная волна от взрыва северо-восточней и цунами от попаданий южнее. Впрочем, от пригорода все равно мало что осталось. Дома зияли разбитыми окнами, крыши провалились, все тот же упрямый кустарник захватил крохотные газоны и лужайки. Корни деревьев кое-где начали подтачивать асфальт.

Память подсказывала Званцеву, что севернее должны, согласно картам, располагаться руины старой церкви. Вскоре они воочию увидели контуры полуразрушенной башенки. Рысью группа преодолела расстояние, отделявшее ее от развалин.

Церквушка утопала в зелени. Здесь разрушения были меньше, и вокруг сохранилось достаточно деревьев. За четыре года зеленые насаждения даже подросли, скрыв часть рухнувших зданий, впрочем, если приглядеться, отсюда, с возвышенности, открывалось их достаточно.

Званцев не стал картинно выставлять перед собой ствол автомата, ныряя в темный провал входа. Он на собственной шкуре знал, как быстро – то есть мгновенно – способны связываться между собой машины чужаков. Кроме того, если «диск» или «тарелку» еще можно было свалить метким выстрелом, то против хотя бы «паука» автомат уже не котировался. А если рядом есть «диски», значит, поблизости – машина перезарядки. В лучшем случае. Скорее же всего – готовая к бою «амеба», одна способная помножить группу на ноль и без своего паучье-воздушного прикрытия.

Поэтому капитан просто жестом привлек внимание залегшего рядом Шатрина и указал ему на дверь.

Спецназовец метнулся вдоль краснокирпичной стены, скрылся в проеме. Несколько минут они ожидали, постоянно наблюдая за окрасившемся в розовый цвет небом. Наконец в одном из верхних окон мелькнула фигура Шатрина, махнувшая рукой и тут же скрывшаяся. Рысью цепочка бойцов пересекла дворик.

– Осипов, Собчук, наблюдать. Ты на вышку, ты снаружи, – Званцев облегченно присел на каменный пол. Этой ночью они преодолели двадцать шесть километров. Для него такие броски чем-то новым не являлись, но перевести дух было приятно. – Шатрин, Райт, отдых полчаса.

План предусматривал наблюдение за городком на предмет активности чужаков в течение трех часов. Если пришельцев обнаружить не удастся, или они мелькнут в поле зрения слишком ненадолго, чтобы их поведение дало какие-либо данные для штаба – тогда отряду предстояло обогнуть город и продолжить движение по развалинам предместий к бывшей столице.

Званцев торопливо проглотил сухпаек и направился вверх по лестнице. В середине крутого пролета зияла дыра, но Званцев просто уперся в стены башни – ширина прохода вполне позволяла – и, опершись на них, толкнулся через дыру. Судя по следам в пыли – так поступил и Осипов.

Лейтенант успешно изображал кусок старого бронзового колокола из числа раскатившихся по углам площадки. Капитан прилег рядом на покрытую росой кладку, набросив «пеленку».

– Противник? – одними губами шепнул он.

– «Бумер» на пять часов, высота полкилометра, курсом на Лондон, – услышал в ответ. – Три минуты назад.

Званцев облегченно выдохнул. «Бумеранги» – вражеский аналог атмосферных истребителей-перехватчиков, а по случаю – крылатых ракет – были противником опасным, способным с расстояния в километр оставить от тебя угольки, а с десятка-другого – наградить лучевой болезнью. Но их системы обнаружения, похоже, оставляли желать лучшего, по крайней мере, когда речь заходила о малоконтрастной цели величиной с пехотинца и на фоне земли.

Он извлек бинокль. Повел вдоль заросших пашен, вдоль переплетения проселочных дорог к границе городка.

Пригород, в общем-то, ничем особым не отличался от своих собратьев где-нибудь в Подмосковье. Ну, кроме того, что был заброшен.

Ровные ряды двухэтажных домиков. Ржавые скелеты автомобилей вдоль улиц. Рухнувшие фонарные столбы, опутанные какими-то разросшимися вьюнами.

– Так, – лишь въевшаяся в плоть и кровь привычка говорить в поле исключительно шепотом не дала Званцеву выматериться в полный голос. Он вновь навел бинокль на угол небольшой площади, куда выходило какое-то общественное здание – судя по старым картам города, местная школа. Он коротко хлопнул Осипова по руке. Указал жестом направление, не отрываясь от окуляров.

– Что?

– Человек.

Осипов молча сам поднял бинокль. Вопросительно посмотрел на командира.

– Уже скрылся, – капитан пристально разглядывал относительно целый школьный корпус. Тощая, низкорослая фигурка в лохмотьях неопределенного цвета мелькнула между двумя разбитыми машинами лишь на считанные секунды, но Званцев был уверен, что глаза его не подвели. – Нырнул за угол.

– Выживший? – Осипов поднял бровь. За последние четыре года с такими случаями они не сталкивались. Пришельцы с безжалостной методичностью истррепродукцияли все население захваченных районов, не делая исключений и не допуская осечек.

– Очевидно, – Званцев привычно осмотрел небо. Каждый «радиостойкий» через полгода активной службы приобретал привычку крутить головой на зависть летчику времен Великой Отечественной.

– Как кстати сейчас «командировочная», – беззвучно пробормотал он.

За всю эту войну Званцеву ни разу не случалось допрашивать пленных.

Брать – приходилось. Собственно, с одного такого случая и началась его спецназовская карьера. Вот только вражеский биоробот с разряженными аккумуляторами – мягко говоря, не самый лучший кандидат для допроса. И даже его теоретические знания в этой области зияли большими пробелами.

Впрочем, вряд ли какое-либо руководство по допросу пленников описывало, что делать в ситуации, когда пленный пытается жевать и говорить одновременно.

Парнишка лет тринадцати набросился на сухпайки с волчьим аппетитом. Званцев серьезно подумывал о том, чтобы отобрать у пацана третью по счету упаковку – не из жадности, а из опасений за здоровье «языка». Судя по торчавшим наружу ребрам, последний раз тот ел досыта накануне вражеской высадки.

– Так он не местный? – переспросил Званцев.

С мальчишкой общалась Райт – несмотря на ускоренную зубрежку, английский Званцева оставлял желать лучшего. Если с капитаном «Энсона» им еще удавалось понимать друг друга, то пулеметный шепот Джека, кажется, еще и на каком-то британско-местечковом диалекте, оставался для него китайской грамотой.

– Да, сэр, – кивнула Тэсс. – Говорит, он жил с родителями где-то, насколько я поняла, под Батом. Потом пришли чужаки. Город разбомбили, его семья исчезла без следа. Уцелевшие пытались бежать, но вражеские машины гнали их в сторону Лондона.

– Гнали?

– Так он думает. Заходили с воздуха на беженцев, делали предупредительные выстрелы, если те пытались уклониться в сторону. Он сам плохо запомнил те события, пересказывает то, что услышал от выживших. Должно быть, там творилось что-то страшное.

– Бат, – пробормотал Званцев. – Плимутский налет…

– По времени сходится, сэр. И мы получали обрывочные сведения, что чужаки отгоняют пленных в центр оккупированной зоны. Сочли их слухами – у нас было мало возможностей для проверки.

– Как и у нас. Райт, так их семеро?

– Только в одной их группе, – Тэсс снова обменялась несколькими фразами с Джеком. Тот наконец упихал в себя паек и теперь смотрел на бойцов круглыми от счастья глазами. – Они видели и других выживших, но в контакт не вступали. Боялись привлечь внимание пришельцев. Они были уверены, что враг высадился по всей Земле, сэр…

– Черта с два, – Званцев постарался улыбнуться мальчишке как можно дружелюбнее. – Тэсс, переведите ему – мы даем космическим ублюдкам как следует прикурить.

Райт и Джек обменялись несколькими фразами. Капитан различил лишь явственно сказанное «… русские».

– Он спрашивает, что делают в Англии русские войска, сэр.

– Скажите, что в данный момент наша группа придана войскам международной коалиции.

– Так и ответила, сэр, – отозвалась Райт. – Он хочет знать, заберем ли мы его с товарищами в безопасное место.

Вот тут Званцев задумался над ответом.

– Да.

Осипов, не издав ни звука, тем не менее сумел изобразить на лице сомнение.

– Говори, – полуобернулся к нему Званцев.

– Командир, – задумчиво проговорил Осипов. – Вообще говоря, у нас задание – собрать информацию, а не эвакуировать гражданских.

Теперь дернулся уголок рта уже у Тэсс. Шатрин с Собчуком при разговоре не присутствовали.

– Райт, спросите еще раз – видели ли они в округе объекты пришельцев?

– Здесь – нет. Только патрули, – сообщила Райт после короткой беседы. – Говорит, в городе имеется одно «дерево».

– Городе? Он имеет в виду поселок?

– В Гилфорде, – пояснила Райт. – Они иногда выбираются туда за припасами – нашли там какой-то неразграбленный склад. Сэр, если они умудряются воровать консервы в виду «дерева»…

– То нам есть чему у них поучиться. Или же пришельцам на них наплевать.

Райт покачала головой, тут Джек снова что-то вставил возбужденным шепотом.

– Он говорит, чужаки забирают выживших, когда те неосторожны. Он связывает это с… – Тэсс прервалась ненадолго на беседу с Джеком. – С куполом? Он говорит о какой-то постройке пришельцев… что-то в центре Лондона? – с каждым словом «языка» брови Тэсс поднимались вверх все сильнее. – Он говорит, они добирались до Лондона. Видели там что-то, возведенное пришельцами. Что-то, что он назвал «куполом», сэр.

Званцев и Осипов посмотрели друг на друга.

– Герои России, товарищ капитан? – на лице лейтенанта была мрачная ухмылка. – Разрешите доложить, орденоносцы? Войска спецназначения?

– Гражданские? – в тон ему спросил Званцев. – Эти пацаны три года просидели под боком у пришельцев. Наведывались на их главную базу. Считай, утерли нос спецроте. Какие еще источники информации нам нужны?

– Личное наблюдение один хрен не помешало бы, – пробормотал Осипов. – Товарищ капитан, есть предложение. Делимся на две группы. Трое пойдут с ребятней к точке амбаркации – если пацанва тут продержалась три года, и впрямь сильно не помешают. Двое пойдут в центр графства. По необходимости – вальнут «дерево», доложат в штаб и оттянут погоню на себя. Потом попробуют прорваться к линии фронта.

– Пайков будет в обрез… Хреновастенько, но как вариант, – задумался Званцев. – Ладно, не порем пока горячку. Парень сможет отвести нас к их убежищу?

– Он говорит, следует дождаться сумерек. И не советует идти всем вместе. Иногда «дерево» отправляет неурочные патрули из «тарелок».

– Ну это само собой, – кивнул Званцев. Совет Джека был здравым, он и сам собирался так поступить. Потом он заметил устремленный на «грозу» горящие любопытством глаза мальчишки и показал тому кулак.

Кажется, это в переводе не нуждалось.

Протискиваясь в узкую щель, Званцеву пришлось выдохнуть, втянуть грудь и все равно извернуться, чтобы ненароком не брякнуть амуницией о торчащие острые кирпичи. Тэсс и та еле уместилась в проеме, из всех троих только Джек проскользнул в чернеющую дыру, замаскированную будто самой скопившейся кучей мусора, без затруднений.

В погребе царила тьма египетская. Ни подвальных окон, ни даже световых щелей. Тэсс зажгла слабый фонарик, высветивший залежи пыли и сплетение труб под потолком. Вода в них давно должна была пересохнуть, тем не менее, откуда-то доносилось еле слышное «кап-кап». Оно, да звук их дыхания, были тут единственными звуками.

Джек уверенно поманил их за собой. Они двинулись по узкому коридору, насколько Званцев мог судить, куда-то за пределы школьного здания. Стены прохода были сложены не из кирпича – из тесаного камня.

Долго идти не пришлось. Уже метров через пятьдесят Джек приостановился перед очередной щелью в стене коридора. Что-то вполголоса проговорил в нее.

Спустя секунду послышался легкий шорох. В щели блеснул глаз, копна взъерошенных волос, плечо. Джека то ли проворно втянули внутрь, то ли он нырнул сам. Раздался торопливый шепот, потом перемазанное и исхудавшее до дистрофичного состояния лицо высунулось вновь. Осмотрело подозрительно Райт и Званцева.

Англичанка что-то проговорила успокаивающе. Лицо задумалось, затем снова скрылось. Из щели выглянул Джек, сделал приглашающий жест.

«Пацанва» оказалось, как выяснил Званцев. не совсем точным определением.

На самом деле в каморке ютилось поровну мальчишек и девчонок, все в возрасте от семи от четырнадцати лет.

И еще один обитатель.

– Прошу простить мне, что вынужден приветствовать вас сидя, – хозяин старался говорить как можно более медленно, и на сей раз капитану удавалось понимать сказанное. – Но я лишен возможности вставать на ноги уже год с лишним.

Званцев окидывал взглядом крохотную подземную каморку, скучившихся «детей подземелья», единственную свечу, затушенную с приходом гостей.

– Это убежище было отрыто, по всей видимости, местными жителями во время Войны Роз, чтобы уберечь запасы от разграбления враждующими армиями, – обитатель комнаты закашлялся. – Сто сорок лет спустя сторонники Фишера использовали его для тайных встреч. Его обнаружили случайно при строительных работах семь лет назад. Совет округа планировал выделить средства на реконструкцию и открытие туристического объекта, пока не… – он красноречиво поднял глаза к небу.

– Вам повезло, что вы на него наткнулись, – пробормотал Званцев.

– Наткнулся? – Кашель перешел в смех. – Я писал по нему диссертацию. Ну, не только по нему, конечно… Даже отказался от эвакуации после бомбежек. К счастью.

Капитан внимательно посмотрел на запавшие глаза и натянувшие кожу скулы. Англичанин, похоже, правильно истолковал его взгляд. С трудом подняв руку, поманил его к себе.

– Мистер Званцев, – просипел он, пока Райт суетилась вокруг детишек. – Вы ведь выведите моих ребят отсюда?

– Их – да, – Званцев помолчал.

– Я все понимаю. Вы не сможете тащить меня на себе. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я вас уверяю, со мной будет все в порядке.

– Мистер Брайдон! – старшая девочка проскочила мимо Тэсс, метнулась к лежанке. – Мы так не договаривались! – дальнейший разговор стал слишком неразборчив, чтобы капитан что-то разобрал. Он отвернулся, рассматривая закопченные стены подземелья.

– Почва остывает, – проговорила негромко Тэсс, стиснув руки. – Скоро передвигаться станет рискованно. Дождемся следующего вечера и поведем всех к церкви?

Званцев прищурился.

– Я не поведу их кучкой. Разделимся – тройку веду я, тройку вы. Вечер… нет. Рискуем не уложиться. Они вряд ли смогут выдержать наш темп. Выходить надо сейчас.

– Поняла, сэр, – Тэсс повторила слова Званцева для Джека. Тот замотал головой.

– Капитан, он считает, что безопаснее разделиться по трое. По двое ведем мы с вами, а он с Мэри составят третью двойку.

– Правильно, – добавил Брайдон, отстранив девочку. – Не смотрите на его возраст, капитан. Джек чаще всех из нас выбирался наружу – и оставался в живых. И не задерживайтесь.

– Вы… – начала было Райт.

Вместо ответа Брайдон откинул ветхое покрывало, которым был укрыт, и продемонстрировал блеснувший в свете фонарика короткоствольный револьвер. На секунду – так, чтобы оружие было заслонено его телом от Мэри. Однако Джек, похоже, увидел жест англичанина – его щека дернулась. Мальчишка отвернулся к стене.

– Надо торопиться, – проговорил он сдавленно.

Последовала быстрая возня, когда шестерка делила свои скудные запасы. Райт скрылась в щели, за ней последовал Джек. Званцев ненадолго задержался в проходе. Встретился глазами с Брайдоном и вскинул руку к виску.

Вести за собой двух девятилеток оказалось легче, чем опасался Званцев. Дети и без его команд выбирали непросматриваемые с воздуха пути, не отводили глаз от темнеющего неба, не спотыкались о препятствия, а когда в небесах мелькнул изогнутый силуэт патрульного «бумера» – скрылись с глаз быстрее самого капитана. Впрочем, и он не облажался – заранее выцепил на маршруте разросшуюся купу одичавшего плюща и проворно втиснул себя в пространство между ней и стенкой, набросив вдобавок «накидку». Когда вражеская биомашина скрылась за горизонтом, он подождал минуты две, рискнул показаться на свет божий. Окликнул детвору. Безрезультатно. Прошла еще минута, прежде чем он разглядел посверкивающие из-под крыльца две пары глаз.

По дороге к церкви – памятнику двенадцатого века, как сообщил им Брайдон – это оказалось единственным приключением. Впрочем, неудивительно – они [ну уж нет]одились в зоне, где чужаки не проявляли особой активности. Ближе к отсекшей угол острова цепи опорных точек, в которую четыре года подряд с упрямством обреченных долбилась британская армия при поддержке половины войск Евросоюза, или в окрестностях самого Лондона риск был бы куда выше.

Именно туда Званцев и намеревался отправиться.

Наконец городок остался позади, вокруг замелькали заросли. Звезды скрылись за полуобвалившимися стенами церквушки. С одобрением Званцев отметил, что не может разглядеть Собчука, даже зная, где тот залег.

Как выяснилось, он пришел вторым – Джек уже пытался что-то объяснить Осипову, преимущественно на пальцах, Тэсс еще не было видно. Званцев не успел обеспокоиться – чуть слышно прошуршали кусты, и британка просочилась под полуразрушенные своды вместе со своими подопечными.

Званцев быстро набросал подчиненным расклад.

– Осипов, принимаешь командование, – закончил он. – Ведешь детишек до точки встречи с «Энсоном». Поставим передатчик на трансляцию через сутки, чтобы флотские знали, кого они забирают. Мы с Собчуком как раз успеем подорвать глушилку, и у «Энсона» будет возможность выйти с вами на связь. Потом, как ты предложил, уходим к Лондону.

Райт даже подпрыгнула от нетерпения.

– Лейтенант?

– Сэр, – торопливо произнесла девушка. – Прошу разрешения идти с вами.

– Отставить. Вы нужнее как переводчик.

– Сэр, – упрямо произнесла Тэсс. – Я родилась и выросла в Суррее. Хорошо знаю эти места. Со мной у вас больше шансов.

– Я же сказал… – на сей раз Званцева прервал Джек, что-то выпаливший задыхающимся шепотом.

– Ну?

– Он… – и тут последовала короткая, но сердитая перепалка между Тэсс и Джеком.

– Лейненант, переведите, – сердито потребовал Званцев. Капитан и сам уже расслышал достаточно, чтобы уловить суть – и то, что он услышал, ему не нравилось.

– Он тоже настаивает на том, чтобы сопровождать нас, – смущенно проговорила Тэсс. – Говорит, что хочет помочь, и что знает и окрестности, и повадки врагов. Говорит, что без него мы вряд ли выберемся.

– Мать твою, – пробормотал Шатрин. – Я в спецназ попал или в детсад?

Званцев проглотил слова, просящиеся на язык.

– Парень, – обратился он к Джеку, старательно подбирая английские слова. – Ты понял, куда мы собираемся?

На сей раз Райт едва успевала переводить.

– Он не хочет удирать. Хочет отомстить пришельцам. За родителей и Брайдона. Говорит, что не боится, – тут вмешалась Мэри, схватившая Джека за грязную ладонь и даже повысившая в запале голос. Тэсс без церемоний зажала девочке рот ладонью.

– Теряем время, – Званцев вздохнул. – Ладно. Осипов, задание прежнее – ведешь детский сад на точку. Андрюха тебе за переводчика. Райт и мальчишка идут со мной.

– Товарищ капитан?..

Званцев обернулся к Осипову.

– У него есть причины. Он может быть полезен. Он заслужил, в конце концов. И без обсуждений, – фраза «Им можно пожертвовать» осталась невысказанной.

Глаза Джека вспыхнули.

– Спасибо, сэр! – выпалил он, и дальше Званцев разобрал только имя. – Капитан, – уже Тэсс, – он говорит, чтобы вы не волновались за своих людей. Мэри тоже часто бывала наверху. Она сумеет довести их до моря.

Плечи Осипова и Шатрина беззвучно тряслись от хохота.

Изменено 30 августа, 2017 пользователем Sauropterium

[Sauropterium]

Фиолетовый полупрозрачный шпиль поднимался над руинами.

Здесь разрушения были посерьезнее – неподалеку ударил еще один из вражеских снарядов. Восточная часть города превратилась в мешанину развалин, несмотря на то, что холм частично прикрыл ее от ударной волны. Ниже по склону виднелась лента речушки, сменившей течение после взрыва и затопившей пару кварталов.

И над всем этим стремился в затянутое туманом небо проклюнувшийся из развалин фиолетово-прозрачный узловатый ствол. В нем не было плавности и прямолинейности, присущей человеческим постройкам. Чужой приемопередатчик (по совместительству – энергоблок и станция постановки помех) и правда походил на растение – только блестящее, полупрозрачное и усаженное какими-то диковинными плодами.

– Две «антенны», два «яблока», четыре «тарелки», – пробормотал про себя Званцев то, что они и так услышали от Джека. – Управимся.

Медленное, по миллиметру движение вперед. Только так. В небе над шпилем крутится, колыхается ублюдочная прозрачная пленка, нарезают безостановочные круги чечевицеобразные тела «тарелок». Поэтому – ползти, ползти, сквозь переплетения корней и битый кирпич, глядя в узкую щель между землей и «пеленкой». Приникая к растрескавшемуся асфальту всякий раз, когда раздается негромкое жужжание.

А потом – перед носом возникает намеченная загодя груда битого кирпича, и рука сама нашаривает рубчатую рукоять гранатомета.

Ожидание – короткое, напряженное. Вновь раздался гул двигателей «тарелки», наплыл справа, зазвучал, кажется над самой головой.

И прервался одиночным винтовочным выстрелом.

Мысли временно взяли тайм-аут. Пленка отлетела, сброшенная. Руки проделали все необходимое автоматически, палец вдавил спуск.

Глаза уже выцепили на фоне облаков второй смертоносный овоид. Не отвлекаясь на вспышку взрыва и переламывающийся пополам фиолетовый стержень. С щелчком откинулся светозащитный щиток. Округлая тень сверкнула слепящим огнем, метнулась в сторону – пол-лица ожгло, но ствол автомата послушно качнулся, упреждая рывок цели на полсекунды. «Тарелку» качнуло, бросило по дуге, огненная капля скрылась из глаз, и из чахлых кустов потянулся столб дыма.

Званцев отследил еле различимый клок «антенны», не обращая внимания на саднящую челюсть и ухо – по-настоящему опасным лазер «тарелки» становился метров с тридцати в лучшем случае. Услышал хлопки винтовки, увидел, как «антенна» вздрагивает от попаданий. Подождал, пока Тэсс не прекратит огонь, чтобы не сбивать ей прицел – и сам выпустил в полупрозрачную плоскую медузу три длинных очереди, опустошив магазин. Сбить «антенну» из пехотного оружия удавалось редко, а вот как следует подсократить ее сенсорные возможности и скорость полета – легко.

Он сорвался с места. Как бы не были хороши спутники и системы наблюдения пришельцев, но отследить одиночного солдата со стационара, да еще сквозь облака – это был перебор, похоже, даже по их меркам. Капитан помнил график прохода низкоорбитальных спутников назубок – десять минут у него были. Если в округе, конечно, не окажется другого «дерева», которое прямо сейчас высылает сюда звено разведчиков. Или дежурный штурмовик, паче чаяния.

Склон ложился под ноги. Где-то позади должен был сейчас выстреливать в сторону патрулирующего над Гернси «Хокая» шифропакетом автоматический передатчик. Капитан не надеялся, что пришельцы не смогут его запеленговать – а вот что ошибочно свяжут трансляцию с их атакой – вполне смел предположить. И заодно, что не станут слишком пристально приглядываться к происходящему на побережье в районе Чичестера.

Разбитая набережная, кусты, плеск воды впереди. Званцев уже слышал с северо-востока гудение, более высокое и шипящее, чем то, что издавали «тарелки». Пара «дисков» в лучшем случае, а у них-то с дальностью стрельбы проблем не было. Он нырнул под чахлую защиту кустарника. Прыгнул вниз, в неторопливые речные струи. Глубина здесь была по грудь. Капитан набрал побольше воздуха – и ушел в воду с головой.

На поверхность он показался только через три минуты, скользнув в пространство между осевшим бортом плавучего ресторанчика – и отставшим железным листом обшивки. И то – настолько, чтобы сделать вдох и уйти обратно.

Информация, полученная от Джека, и вправду оказалась бесценной. Званцев сомневался, что сумел бы провести рекогносцировку, наметить пути атаки и отхода, не попасться под сенсоры чужаков – и все это вдвоем. Конечно, он осмотрел местность перед ударом по «дереву», но опирался именно на рассказы мальчишки о местоположении развалин, зарослей и подходящих укрытий. Включая то, в котором сейчас отсиживался.

Время текло неторопливо. Званцев заставил себя отключиться, не думать о кружащих над городом «дисках», о холодной воде. Не такой уж и холодной, на самом деле. Однажды, после вот такого же рейда на «дерево» в курганских степях, им пришлось десять часов отлеживаться на дне мелкого бочажка, в апреле месяце. Все, что могло отсыреть, он упаковал заблаговременно.

Смеркалось. На город вновь опустилась тишина, порой нарушаемая гулом вражеских двигателей. Один раз Званцев услышал резкое шипение лазерной пушки, и вода вокруг ощутимо потеплела. Он предположил, что «диски» неприцельно расстреливают речку в надежде спугнуть укрывшегося врага – если бы его засекли, водичка мигом бы сделалась очень горячей, скорее даже – кипятком.

Наконец гул моторов растаял вдали. Капитан не торопился выходить. С пришельцев вполне могло статься приземлить аппарат где-нибудь в окрестностях, выжидая, пока глупый человек не высунет нос наружу. Он попеременно напрягал и рассла[эх жаль]л мышцы. чтобы не дать им закоченеть.

Званцев рискнул выбраться из-под обломков ресторана, лишь когда солнце давно скрылось за горизонтом, а его самого все же начала колотить дрожь. Точно так же проплыл по течению метров двести и лишь тогда выбрался на мелководье. Перебежками направился к условленной точке сбора.

– Сэр, – Тэсс и Джек растворились среди уцелевшей под защитой монументальной величины груды битого кирпича купы кустарника. – Разрешите заметить, отличная стрельба.

– …вдвоем на «дерево»! – уловил он восхищенный шепот Джека.

– Я имела дело с десятком таких, – Тэсс потрепала мальчишку по голове. – Они здорово мешали нашим войскам под Вустером, знаешь ли.

Званцев оставил реплику без внимания, хотя ему было что рассказать. Чаще всего «радиостойкие» и занимались уничтожением вражеских станций такого типа, расчищая путь наступлению-контрнаступлению основных сил. Так что его счет уверенно близился к третьему десятку.

– Ждем, просыхаем, отдыхаем, – прош[оппа!]л он, по возможности беззвучно распаковывая набор для чистки. – Эй, Джек!

– Сэр, да, сэр! – лежа трудно вытянуться по стойке смирно, но мальчишке каким-то образом удалось.

– Мы двинемся через пару часов. Не передумал идти с нами?

– На Лондон?.. не спрашивать, сэр!

– Тогда – спать. Путь предстоит неблизкий.

На самом деле до столицы отсюда было уже рукой подать – но Званцев все же делал не поблажку, но скидку на юный возраст.

В данном случае выражение «сровнять с землей» не было метафорой.

Куда хватало глаз, простиралось море разбитого, обгорелого бетона. Улиц не было. Река заполнила одну из воронок, превратив ее в широкое озеро. Четыре прямых попадания обратили мегаполис даже не в развалины – в бетонную пустыню.

В детстве Званцев видел какой-то приключенческий боевик, где показывали уничтоженный катастрофой Лондон. Как он понял – показывали совершенно неправдоподобно. Фрагментарные съемки с дронов не могли передать этого ощущения – миллионный город, вдавленный, вбитый взрывной волной в землю. Именно вбитый – форма фронта волны определялась сложным взаимодействием тридцати двух вертикальных зон энерговыделения длиной в сотни километров, и часть ее энергии оказалась направлена снизу вверх. Не было обгорелых, пустых готических замков и башен, тянущихся над рекой мостов, покрытых ржавчиной. Были опаленные, искореженные холмы и кратеры, нагромождения асфальто-бетонно-кирпичного обгорелого, оплавленного, слабо радиоактивного мусора.

Впрочем, кое-какие постройки здесь все же имелись.

Должно быть, до бомбардировки здесь располагался крупный бизнес-центр или офис какой-то мегакорпорации. Световое излучение превратило его в факел, а ударная волна вмяла внутрь две стены из четырех. Затем центр здания рухнул в себя, а уцелевший край остался нависать над Темзой, словно какая-то сюрреалистичная оплывшая свеча из почерневших бетонных решеток. Ветер завывал в ржавой арматурной паутине, руина жалобно поскрипывала. Ни один человек, [ну уж нет]одящийся в здравом рассудке, не решился бы на нее подняться.

Званцеву оставалось надеяться, что понятие пришельцев о здравом рассудке хоть немного совпадает с человеческим.

Сине-фиолетовые купола поднимались над Темзой, будто кладки каких-то гигантских насекомых (как Званцев не старался, а отогнать энтомологические ассоциации ему не удавалось). Подрагивающие то ли трубопроводы, то ли щупальца тянулись к реке, сползая в воду безобразной бородой великана. Частокол «деревьев» уходил вдаль, понемногу редея. Дальше к востоку Званцев видел что-то матово-белесое, округлое… больше всего здание чужаков походило на исполинскую гроздь полупрозрачного винограда, положенную набок. От нагромождений полусфер тянулись длинные лапы пусковых катапульт, на некоторых из них покоились слишком хорошо знакомые капитану клювастые и амебовидные силуэты – и от одного их вида Званцев на рефлексах пытался вжаться во влажный бетон.

Кажущиеся с такого расстояния столбиком мошкары, мельтешили в воздухе бесчисленные «тарелки» и «диски». То и дело между грудами бетона мелькали силуэты «пауков». Впрочем, куда больше виднелось рабочих машин – «ос», «пузатых», деловито пережевывающих обломки зданий исполинов-«кротов», и прочих, для которых не имелось названия ни у «радиостойких», ни в штабных методичках.

На поверхность реки, блестевшую отсветами от мелькавшего в просветах между тучами заходящего солнца, на узкий островок посредине Темзы падала исполинская тень. «Насекомое» выгнулось над поверженным нагим человеческим телом. Человек, широкоплечий и мускулистый, лежал лицом вниз, прикрывая одной рукой голову, вторую протянув вперед. Жвалы «насекомого» глубоко вонзались в его затылок. И «насекомое», и обнаженный атлет были изваяны, похоже, из того же фиолетового вещества, которое служило пришельцам строительным материалом. В высоту скульптура имела не меньше ста метров.

Званцев, стараясь не дышать, отполз назад, под прикрытие уцелевшей стены. Придвинулся к Тэсс, с головой закутавшейся в «пеленку» и прижавшей к себе снайперку, словно младенца.

– В Магнитогорске было так же? – едва шевельнув губами, спросила та.

– Купола – похожи, – тоже беззвучно прош[оппа!]л капитан. – Только размером поменьше.

– Сэр. Надо предупредить командование.

Званцев кивнул.

– Два десятка «летучих мышей», с полсотни «амеб»… «Бумеранги»… Должно быть, концентрируют силы. Если навалятся всей массой – фронт не удержится.

Тэсс посмотрела на юг.

– Если бы связаться с лодкой… Сэр, ракетный залп может пройти. Если с наведением с земли, да в узком секторе… шанс есть. Они сидят кучно. Хотя бы одна боеголовка…

– Вызвать огонь на себя? – Званцев вздохнул. – Не выйдет. Перехватят передачу, и через секунду в воздухе будут все «бумеры», что есть. «Томагавки» посбивают еще над проливом, – он не то чтобы без колебаний, но принял бы предложение англичанки, будь у него хоть какие-то шансы на успех. Но он слишком хорошо знал возможности вражеской техники, чтобы на это надеяться.

– Видели ту штуку на острове? – спросил он.

– Статую? – Райт медленно, краем лица выглянула из-за обломков. Званцеву нужды смотреть не было – он и так запомнил фиолетовую громадину.

Тэсс так же по сантиметру отползла обратно.

– Ну… у этих существ хороший вкус, – пробормотала она. – Может, они и напали на нас, потому что им не нравится наша скульптура? – она с силой потерла лоб. – Безумие. Все это… механическое бездушие. Целесообразность. Смертоносность. И вдруг… статуи величиной с Тауэр. Я Озимандия, я царь царей… Человеческое, слишком человеческое. Не могу понять.

– А по-моему, не приходится гадать, что она означает, – возразил Званцев. Обернулся к Джеку. – Так значит, раньше ее не было?

Джек затряс головой.

– Год назад не было. Она появилась… До этого на острове была одна большая куча дерьма.

– Поконкретнее, – Званцев не был уверен, что правильно подобрал слово, но мальчишка, кажется, понял.

– Такое, бесформенное. Как вон те штуки, только оплывшее. Но здоровое. От нее тянулись кишки вон туда, – он ткнул пальцем сквозь стенку бетонной коробки в сторону скопления куполов на левом берегу Темзы.

– Ливан, – ни к кому не обращаясь, заметила Тэсс.

– Что?

– Я слышала рассказ одного парня из ЦАХАЛа… Выживший солдат египтян вышел на израильские кордоны. Он был сильно обожжен, долго не протянул, но говорил, что видел у Мар Семана вырезанные из цельной скалы изваяния. Машины чужаков, повергающие людей. Наши машины и оружие под ногами роботов. Евроштаб отмахнулся – слишком много слухов, чтобы придавать значение очередной байке неграмотного араба. Похоже, зря.

– Кто-то наверху, похоже, отмахивается слишком уж от многих слухов, – мрачно заметил Званцев. Он уже принял решение.

– Надо отойти хотя бы километров на десять за кольцевую. Тогда есть шанс не спугнуть сволочей. Может, флотским и хватит ракет, чтобы накрыть всех единым разом. Потом будем прорываться к вашим.

– Сорок минут до темноты. Сэр, давайте… – Тэсс еще смотрела на часовую стрелку, а Званцев, видя расширившиеся от испуга глаза Джека, уже перекатывался на спину и вскидывал оружие. С ужасающей четкостью видя, как смотрит ему в лицо выпуклость фокусирующего блока «тарелки». Тэсс, однако, успела раньше. «Браунинг» вынырнул из ее кобуры, словно по волшебству. Выстрел – и Званцев прикрыл глаза вовремя, чтобы вспышка его не ослепила. «Тарелка», пробитая пулей, врезалась в бетон, сорвалась с края плиты и улетела вниз в провал.

– Б…! – Званцев был уже на ногах. – Уходим!

Не было времени спускаться обратно по ржавой сетке арматурин. Бетонка ударила по ногам, капитан вскинул руки, приняв на себя вес Джека. Тэсс пружинисто приземлилась в считанных сантиметрах от черного проема. Вдоль края все трое метнулись к сохранившейся лестничной клетке, прилепившейся к одной из уцелевших стен.

Их ждали внизу, на выходе из того, что когда-то было центральным атриумом, а теперь – наполовину заполненной обломками стен бетонной коробкой. Три «тарелки» вывернулись из-за левого угла, еще пять штук и «диск» – из-за правого. Званцев открыл огонь с ходу, в полуприседе, слыша, как кашляет за спиной пистолет Тэсс. Первая «тарелка» разлетелась надвое. Вторая ушла от очереди, почти задев землю. Званцев отклонился влево, ожидая, что сейчас бетон под ногами задымится от метко пущенного луча. Поймал на мушку третью, заходящую сбоку.

Удар пришелся в плечо, почти сбив с ног, и очередь бесполезно вспорола воздух. Рука мгновенно онемела. На рефлексах Званцев успел уклониться от летящей в лицо второй тарелки и даже попытался выстрелить вслед, краем глаза видя «трупоеда», зависшего над лежащим Джеком, и Тэсс, высаживающую в него весь магазин. Услышал щелчок и ощутил острую боль в пострадавшем плече.

Он еще успел конвульсивно вдавить спуск, и ставшая вдруг непослушной «гроза» заплясала в руках. Пущенная в упор пуля развалила «тарелку» почти пополам. Один обломок ударил Званцева в живот, рассек острыми краями ткань и кожу. Второй – вспыхнул и разлетелся горящими кусками по бетонке. Наклонная плита выскользнула из-под Званцева, он покатился вниз, в мешанину из камней и битого стекла. Не чувствуя, как впиваются в бока острые стекляшки.

[Sauropterium]

Глава 6

Проблема заложников

Пахло противно. Потом, сортиром и протухшим мясом. Воздух был горячим и влажным – пар оседал на лицах. А еще присутствовал в воздухе какой-то трудноуловимый обертон, походивший на запах жженых спичек.

Званцев пришел в себя мгновенно, без перехода. Выпрямился. Закрутил головой.

Было темно. Но очертания предметов он более-менее мог различить. Мог видеть Тэсс, лежащую спиной к нему, и Джека по другую сторону, свернувшегося калачиком и беззаботно посапывающего.

Вокруг изгибались стены огромной эллипсовидной камеры. Сквозь ближайшую к Званцеву лился тусклый свет и капитан мог различить за ней смутные очертания облаков. Остальную поверхность камеры покрывала какая-то бесформенная масса, наползавшая на окно, бугрящаяся вздутиями и наростами, посверкивающая отблесками. Дальний конец камеры терялся во мгле, хотя Званцеву показалось, что он различает там смутное движение.

А вот на фоне прозрачного окна он совершенно точно видел сбившиеся в кучу многочисленные человеческие тела. И слышал дыхание десятков спящих.

Он протянул руку, коснувшись плеча Райт. Та вздрогнула, открыв глаза. Мгновенно села.

- Капитан? – она обернулась. Зашарила вокруг себя.

- Оружия нет, - Званцев уже понял, что лишился автомата, гранат, передатчика и рюкзака. Единственным, что при нем осталось, был нож на поясе и распоротый во многих местах комбинезон.

Райт поднялась на ноги.

- Так, - пробормотала она. – Мы в плену?

- Видимо, - Званцев тоже встал. – Джек, подъем.

Джек зевнул, потягиваясь.

- Мэри, отвали, - пробормотал он. Распахнул веки – и мгновенно вскочил.

- Вот же ...! – выдохнул он.

Видимо, возглас Джека разбудил одного из спящих. Тот лениво перевалился на спину, тоже вытянулся. Покосился в их сторону. Что-то громко, протяжно выкрикнул.

- Что он сказал? – обернулся Званцев к Тэсс.

- «Дерьмо. У нас пополнение», - послушно перевела «командировочная».

Тем временем проснувшийся отвесил своим товарищам несколько пинков. Дождался, пока те проснутся, рявкнул неразборчиво. Какая-то дерюга, которую тот носил, не скрывала темно-коричневой кожи, мятых ушей и многажды перебитого носа. За окном посветлело уже достаточно, чтобы различить такие мелочи.

Пятеро человек приблизились к Званцеву и Тэсс, с опаской косясь на капитана. Джек опасливо отступил. Вид этой группки и вправду не внушал доверия. Все пятеро разной степени смуглости, все в обносках, от них ощутимо пованивало. Но истощенными местные не выглядели, скорее, наоборот.

Стоявший впереди мулат что-то бросил.

- Флотский спецназ, - ответ Тэсс Званцев разобрал без перевода.

Мулат пренебрежительно хмыкнул. Что-то процедил. Тэсс смерила его взглядом.

- Переведите, - приказал Званцев.

- Удивляется, что флот еще существует. Говорит, что это не имеет значения. Хочет нас ограбить, - Тэсс прервали довольно бесцеремонным образом.

Мулат протянул руку и сгреб ее за отворот комбинезона. Рванул на себя с такой силой, что потерял равновесие и опустился аккурат на собственный копчик. Тихо хрюкнул и свернулся в клубок.

- Хм, - проговорила Тэсс, переводя взгляд со скорчившегося у ее ног тела на оставшихся четверых. – Прошу прощения, сэр. Кажется, они передумали нас грабить. Теперь они собираются нас искалечить.

- Вот как? – Званцев вздохнул.

На самом деле он уже и не помнил, сколько лет ему не приходилось серьезно работать в рукопашной. Аксиома про забетонированную площадку и двух раздолбаев для этой войны была еще более справедливой. Хоть эта война и началась для Званцева с ее наглядного опровержения – этот случай так и остался тем самым исключением, что подтверждало правило.

Так что ему было совершенно непонятно происхождение витавших вокруг него слухов о виртуозе-рукопашнике, одолевшем инопланетянина в схватке на кулачках. Насколько они не соответствовали действительности, мог подтвердить хотя бы Осипов, стабильно делавший командира в трех спаррингах из пяти.

Он аккуратно вытер кровь с ножа о одежду ближайшего трупа, вложил клинок в ножны. Осмотрел по очереди всех пострадавших. Еще дышали двое – тот, кому Званцев сломал челюсть, да мулат-заводила, все еще прижимавший руки к паху.

Званцев глянул в сторону остальных пленных – не идет ли подкрепление? Три десятка человек, исхудавших до состояния скелетов, лишь вжимались в окно и смотрели на эту сцену испуганными глазами.

Теперь уже капитан сгреб главаря за шиворот.

- Я задаю вопросы. Ты отвечаешь. Отвечаешь хорошо – тебе не больно. Отвечаешь плохо – тебе очень больно. Понял? – он полагал, что в этой ситуации хватит даже его скверного произношения.

Мулат смотрел на Званцева расширенными от ужаса глазами.

- Это был вопрос, - капитан сделал быстрое движение, и камеру огласил дикий вопль.

- Дааа! Да, сэр!

- Отлично, - Званцев обернулся к Тэсс. – Райт, поработаете переводчиком?

Из-за спины девушки Джек, восторженно сияя, показал Званцеву большой палец.

Мулата звали Хасан Смоки. Был он родом из Саутгемптона – ближайшего города, уцелевшего после первых бомбардировок, но разделившего судьбу Лондона после десанта пришельцев. Точно так же, как и Джека, его пригнали сюда вместе с толпой беженцев. Где-то года два он бродил по руинам, пробавляясь скудной пищей, которую удавалось в них найти, и избегая лучевой болезни, потом попался на глаза «трупоеду» чужаков – и очнулся уже в капсуле.

- Знал бы заранее, так сам бы сдался, - на втором сломанном пальце Смоки стал очень словоохотлив. – Снаружи, бывало, шастаешь пару дней, прежде чем слопаешь сраную ворону. А чужие жрать дают дважды в день. И это, не особо смотрят, что да как у нас тут.

- То есть ты с дружками отбирал еду у остальных пленников, - констатировал Званцев.

Глаза Смоки дернулись в стороны.

- Ну, это, сэр… нам, типа, надо было быть в хорошей форме на случай побега, - заскулил он. – А всякое белое… виноват, сэр, простите!.. всякое отребье, оно как бы все равно мешалось под ногами.

- Ты сам видел пришельцев?

- Ну, это… роботов, типа, видел, - собственно, без помощи Тэсс Званцев бы понял из речи Хасана только то слово, которым он заменял «типа». – А других не, не видел.

Званцев задумался.

- Сколько всего в Лондоне выживших?

Смоки попытался пожать плечами, болезненно охнул.

- Ну, типа, человек тысяча. Я не считал. Да сейчас, наверно, уж всех переловили. Это, типа, сэр, можно спросить? Что ж, выходит, у больших боссов снаружи остались корабли, пушки и всякое такое?

- Вопросы задаю я, - Званцев уловил краем глаза что-то суетливое и мелкое – размером с ладонь – у собственной ноги. Посмотрел внимательнее – и замер, словно вкопанный.

У него перехватило дыхание.

- А, черт! – Смоки неловко попытался махнуть ногой. Раздался жалобный писк.

- Ты…! – Званцев все еще не мог прийти в себя.

- Чего? – мулат боязливо на него покосился. – Этого дерьма тут дохрена, сэр! Они тупые, что пробки, лезут под ноги.

Крохотный голый человечек поднялся на ноги. Опасливо поглядывая на Званцева, бочком подскочил к луже крови. Встав на четвереньки, присосался к алой влаге с чмокающим звуком.

Тэсс побледнела.

- Гы, - Смоки фыркнул. – Это че. Вот черви, те гадостнее. Ползают под полом, не дай бог, заползут в рану или задницу. Гляньте-ка, - он неуклюже, чтобы не потревожить пострадавшую руку, отодвинул в сторону мягкий бесформенный лист, которым были покрыты полы. Выудил оттуда что-то извивающееся, крохотное, длиной не больше пальца.

Званцев не смог сдержать любопытства, наклонившись. Сперва ему показалось, что Смоки и правда держит в пальцах червяка – длинного, белого, жирного.

Потом он присмотрелся повнимательнее.

За спиной послышался глотающий звук – Тэсс согнулась, прижав руку ко рту и, похоже, пыталась удержать в себе последний съеденный сухпай. Пожалуй, Смоки сейчас мог бы, изловчившись, ткнуть Званцева чем-нибудь острым – потому что капитан не мог отвести глаз от извивающегося червеобразного создания. От крохотной, но явно человеческой головки, черных глаз без зрачков и нитевидных ручек.

- Хе, - Смоки ухмыльнулся сквозь боль. – Вот такой тут типа зоопарк, - он сжал пальцы. Хрустнуло. Мулат проговорил еще что-то, ткнув испачканными пальцами в дальний конец камеры.

Райт втянула воздух.

- Он говорит, - выдавила «командировочная», - если хотите увидеть настоящих уродов, вам следует перейти на темную сторону.

Наверно, секунды три понадобилось Званцеву, чтобы сообразить, что речь идет не о фантастических фильмах времен его детства. Просто дальняя сторона помещения была все еще окутана темнотой – густые напластования на стенах не пропускали утренний свет, уже вовсю лившийся из окна. За которым виднелась уже привычная панорама лондонских руин. Только открывавшаяся теперь, похоже, с другой точки обзора – откуда-то из района инопланетных сооружений.

Отвернувшись, он всмотрелся во мрак. Теперь уже отчетливее различая очертания – бесформенные, шевелящиеся, вытянутые, раздутые. Сделал несколько шагов вперед.

От тьмы отделилась длинная тень. Неловко извиваясь, поползла Званцеву навстречу, удлиняясь с каждым движением. Делая какие-то нелепые, изломанные движения. Капитан шагнул навстречу, словно зачарованный, глядя на тошнотворное зрелище.

Длинное, членистое тело имело в длину не меньше десяти метров. Задняя часть тела скрывалась во мраке. Воспаленные веки поднялись, открывая испуганные глаза на совсем человеческом лице. Бесчисленные руки напряглись, удерживая жгут бледной плоти над неровным полом. Щели между ребрами на цепочке сращенных торсов пульсировали, всасывая воздух. Человеческая голова на плечах передней грудной клетки вытянулась вперед, подрагивая, губы разомкнулись.

Раздался слабый стон-сипение. Щели-жабры задрожали сильнее. Казалось, противоестественная человекосколопендра пытается втянуть в легкие достаточно воздуха для разговора.

- … ..., - прош[оппа!]л Званцев.

Чудовище вновь застонало. Поползло обратно, скручиваясь в клубок, втягиваясь в переплетение каких-то жил, листьев и отростков, заполняющих дальнюю часть камеры.

Паноптикум, достойный кисти Гигера и Босха. Раздувшийся бесформенный слизняк, тоже увенчанный человеческим морщинистым лицом. Лежащее на боку несоразмерно вытянутая фигура, с ногами и руками, длинными, как телеграфные столбы. Женское тело, казавшееся бы совсем человеческим, если бы не чересчур большое количество рук. Перебегающие по полу, выныривающие из настенных напластований фигурки лилипутов.

Только теперь Званцев разглядел, чем окутаны изогнутые стены камеры. Выпуклости при дневном свете обернулись подрагивающими комками багровой плоти. Канаты и лианы – перевитыми оголенными мышцами тяжами, беспомощно повисшими конечностями. Блестки – бессмысленно вращающимися глазными яблоками. Мягкие листы, покрывшие пол – широкими пластами кожи.

Он сделал шаг назад. Сглотнул, втянул в себя вонючий воздух.

Тэсс, бледная как смерть, не сводила глаз с ночного кошмара, который им открылся.

- У вас, - разлепила она губы, - под Челябинском хоть раз встречалось что-то похожее?

- Никогда. Джек, - Званцев взял пацана за плечо и бережно встряхнул. – А ты видел подобное.

- Нет. Нет. Даже не слышал. Сэр, командир, это вот для этого они берут пленников? Они сделают из нас такое?

Званцев замотал головой, со всей уверенностью, какую мог изобразить.

- Хрена лысого. Джек, Райт, слышали меня? До этого не дойдет, обещаю

[Sauropterium]

Джек разглядывал руины, прилипнув носом к прозрачному пластику. Или из чего там на самом деле состояло окно.

– А знаете, где мы сидим? – спросил он, все еще разглядывая панораму. Кажется, капитан уже достаточно приноровился к его говору, чтобы понимать без помощи Тэсс.

– В здании на одиннадцать часов от высотки, – Званцев тоже успел прикинуть расположение тюрьмы. Собственно, отсюда он мог даже рассмотреть небоскреб, в развалинах которого их маленький отряд угодил в плен.

Джек согласно хмыкнул.

– В том, что похоже на кучку собачьих какашек. Как думаете, нас будут кормить?

– Брать пленников, чтобы уморить голодом? – Тэсс сделала попытку улыбнуться. – Не думаю. Да почему бы не спросить у остальных? – она подошла к правой стене и опустилась на корточки рядом с тощей женщиной неопределенного возраста. Заговорила негромко и успокоительно.

Джек обернулся к населенной чудовищами половине тюрьмы.

– Ты куда… ? – вопрос Званцева остался без ответа. Мальчишка пробежал вдоль камеры, бесстрашно раздвинул жуткую поросль на стене. Согнулся, рассматривая ее почти в упор. Подошел к одному из созданий, кажется, что-то сказал.

Развернулся и припустил обратно.

– Думал, может, в той стороне найдется дверь, сэр, – охотно сообщил он. – Неа. Такая же стенка, только за ней ничего не видно. И эти кишки присосались плотно, не отдерешь.

– Не боишься?

– Этих мутантов, сэр? Да они ж безвредные, только ворочаются и стонут. Я даже думал поболтать с одним, который похож на паука, а он молчит и хлопает глазами.

К ним подошла Райт, мягко, но настойчиво ведя женщину за руку.

– По словам мисс Роджерс, кормежка начинается через пару часов после рассвета. Точно сказать она не может – часов здесь ни у кого нет.

Званцев невольно покосился на «командирские». Видимо, чужие их за опасное оружие не посчитали.

– Кто кормит мутантов? – спросил он. – Откуда они берутся? Как появляются новые пленные?

Женщина заговорила, стараясь не встречаться с ними взглядом.

– Мутанты едят из отдельного… извините, сэр, как будет по-русски «миска для животного»?

– Кормушка, – процедил Званцев.

– Из отдельной кормушки. Чужаков не видел никто из пленников. И новые мутанты, и новые пленники появляются ночью, пока все спят.

– Значит, где-то должен быть вход, – предположил капитан. – Из них никто не пробовал его поискать?

– Только Смоки со своей бандой, – сообщила Тэсс, побеседовав с пленницей. – Но они не заходили на территорию мутантов. Побаивались.

– Как я понимаю, безуспешно.

Только сейчас капитану пришло в голову, что он своими руками создал себе проблему. В камере и без того воняло, будто в общественном туалете. Только что он добавил новый источник запаха – три мертвых тела. В такой жаре трупы скоро станут источником зловония, а если чуть подождать… Мест, куда можно запихнуть тело, хотя бы расчлененное – а Званцев не горел желанием срочно переквалифицироваться то ли в мясника, то ли в маньяка-любителя – вокруг не наблюдалось.

Он задал этот вопрос женщине.

Та вдруг разразилась длинной тирадой.

– Она предлагает добить и Смоки с дружком, – Тэсс поморщилась. – Говорит, если мы этого не сделаем, он постарается нас опередить.

– Серьезно? – по тому, как допрашиваемая покосилась на мулата, сверкнувшего в ответ глазами, переведшего взгляд на капитана и тут же притухшего, Званцев уже понял содержание просьбы. – Ладно, посмотрим.

На самом деле ему не хотелось пачкать руки. В прямом и переносном смысле.

– Сэр, что будем делать… – окончание фразы Джека Званцев не разобрал. Но по тому, что мальчишка указал на тела – Джек задался той же проблемой.

Внезапно что-то произнес про дерьмо сквозь зубы Смоки, баюкая поврежденную руку.

– Он говорит, что они просто убирали отходы под эти… пласты, – Тэсс снова поморщилась, глядя на их своеобразный «пол». – Предлагает вам разрезать тела и сложить туда же.

– Что-то я сомневаюсь, что это сработает в данном случае, – Званцеву еще не хотелось расставаться с надеждой, что чужаки явятся прибрать за неаккуратными жителями своего страшного зоопарка. Однако решать надо было быстро.

Прежде чем он успел обдумать мысль как следует – внимание Званцева привлекло движение снаружи.

– Что это? – Джек тоже обратил внимание на странную суматоху вокруг инопланетных куполов. Взвивались в воздух «диски», на лету цепляясь к «бумерангам» и «летучим мышам», словно рыбы-прилипалы. По катапультам прошла гибкая волна – за считанную секунду все пусковые устройства согнулись и разогнулись, будто гигантские пращи, швырнув в небо свой летучий груз. Лопались вздутия на куполах, из них поднимались, выстраиваясь сперва в цепочку, затем разбиваясь по пять, толстобрюхие «матки»-десантовозы и заправщики в окружении «насекомых». Рой вражеских аппаратов больше походил не на боевой порядок авиации – крылатые и бескрылые летуны кружились, будто рыбы в косяке или птицы в стае.

– Дерьмо! – рука Райт метнулась к отсутствующему пистолету. – Не успели! – в голосе «командировочной» звучало отчаяние.

Синеватые, серые, фиолетовые очертания искажались на ходу – броня инопланетной техники шла пятнами и вздутиями, переходя в боевой режим. Смерч из более чем сотни машин сорвался с места – так резко, что Званцев расслышал приглушенный гул даже сквозь материал окна. Вся группировка растаяла в пасмурном небе настолько быстро, что он едва успел засечь направление.

– Ракетная атака? – Тэсс тоже смотрела вслед орде биороботов, ушедшей куда-то к юго-востоку. Собственно, теперь уже все пленники обернулись к окну. Двое лилипутов, забравшись на один из позабытых трупов, торопливо вгрызались в его лицо.

«Или засекли «Энсон». Или ваш флот неосторожно сунулся на рожон. Или пришельцы решили наступать в ту сторону, с которой мы их не ждем».

События определенно развивались быстрее, чем ожидал Званцев.

Резкий рывок. Живой пол ушел из-под ног. Пленники ссыпались на дно камеры. Заматерился Смоки. На ногах удержались, кажется, только Тэсс со Званцевым.

– Еще что? – философски вопросил Званцев, оглядываясь. Камеру пронизала мелкая дрожь. С боков и сверху ударил яркий свет. Пол опять накренился и теперь капитану пришлось уцепиться, отбросив брезгливость, за теплый живой матрас – катиться в обиталище мутантов ему не хотелось. Вокруг звучали крики ужаса вперемешку с пролятьями. Камера, похоже, куда-то двигалась – перегрузка обрушилась на плечи, вдавливая в плоть. Краем глаза он уловил, как вытягивается за окном нечто вроде гигантского щупальца – величиной, наверно, с телевышку.

- Сэр? – Тэсс осторожно, убедившись, что пол перестал раскачиваться, поднялась на ноги. – А теперь что?

Широко расставляя ноги на случай, если камера вновь придет в движение, Званцев подошел к окну. Пленники отползали в сторону, глядя на капитана чуть ли не с большим ужасом, чем на мутантов.

Сперва ему подумалось, что капсула поднялась в воздух вслед за стаей.

Сколько метров отделяло теперь их от земли? На глаз – семьсот-семьсот пятьдесят. Купола и руины превратились в крохотные пятнышки где-то внизу. Под капитаном простиралась панорама разрушенного мегаполиса от края до края.

Теперь из передней части капсулы открывался обзор не только впереди, но и по сторонам. Далеко сбоку висели в воздухе такие же капсулы, как и, очевидно, их собственная – наполовину прозрачные яйцевидные камеры длиной метров пятьдесят. Каждую поддерживала в небе уходящая вниз тонкая, длинная, извилистая опора. То, что было сложенным из камер нагромождением, теперь стало устремленным в небеса раскидистым пучком нитей почти километровой длины. Гигантским нависшим над Лондоном кустом, ветви которого оканчивались капсулами.

Джек выдохнул.

– Вот это да! – ужас и восторг мешались в его голосе. Он прижался к прозрачному материалу, пытаясь рассмотреть получше лежащий под ними город.

– Что происходит? – выдохнула Тэсс. Кажется, самообладание лейтенанта Райт начало давать трещину. Откровенно говоря, Званцев не мог ее за это винить.

– Джек! Лейтенант Райт! – рявкнул он. – Старайтесь запомнить каждую деталь! Когда мы выберемся, в штабе должны знать как можно больше… – он осекся.

Стало темнее. Ненамного – словно солнечный свет застило полупрозрачное облачко.

Нет. Это просто стенки капсулы темнели и утолщались. Какая-то полупрозрачная масса ползла по ним, окутывая тонким покровом. Жутковатые заросли на внутренних стенах тряслись мелкой дрожью. Гуще всего покров был в верхней части капсулы, вздымаясь темным горбом-пузырем. Спустя несколько секунд масса начала сползать с боков и окна, словно собираясь к этому вздутию.

Пузырь рос, надувался, Званцев отчетливо видел сквозь прозрачную половину потолка, что тот полый изнутри. Сравнялся величиной с капсулой. Оторвался, зависнув в воздухе над камерой полупрозрачной медузой. Быстрый взгляд убедил капитана, что такие же трансформации происходят и с ближайшими к ним ветвями.

И эта картина ему что-то напоминала. Что-то очень знакомое, если не сказать – близкое.

– Тэсс, – начал он было, ошеломленный догадкой. Потерял около секунды, формулируя команду на английском.

– ВСЕМ ДЕРЖАТЬСЯ!

И пол камеры ушел у него из-под ног.

– «Антенны»? – Званцев внимательно посмотрел на раскинувшийся над ними полупрозрачный купол, соединенный с капсулой несколькими паутинками. – Похоже. Думаю, технология та же, только эта ерунда в сто раз больше.

– Антиграв? – деловито спросил Джек, усевшийся по-турецки на клубок мышц и кожи. Званцеву оставалось только гадать, откуда он знает такие словечки.

– В лаборатории распотрошили парочку захваченных «антенн», – покачала головой Тэсс. – Оказалось достаточно простого микроскопа. Это сверхлегкая и сверхтонкая микросетка, в ячейки которой вставлено что-то вроде миниатюрных турбодвижков на солнечных батареях. Только, пожалуйста, не спрашивайте, как они это делают – я просто пересказываю брифинги.

– Распотрошили? – Званцев скупо улыбнулся.

– Сэр?

– Вспомнилось… Эта дрянь обмоталась вокруг Шатрина и слиплась краями. Ее очень тяжело разрезать, особенно на бегу и в спешке. Я закинул эту мумию на плечи – и мы наддали так, как еще в жизни не бегали. Вприпрыжку через корни и под его многоэтажный мат.

Тэсс зажала рот ладонью, сдерживая смех. Джек тоже хихикнул. Званцев мысленно удовлетворенно кивнул.

Капсулу мягко покачивало. Внизу, километрах в двух, стелилась морская гладь. Они давно миновали Кентербери и уже почти пересекли пролив – в направлении их движения виднелась белая ниточка прибоя, а за ней – зеленые холмы. Вверху, внизу и по бокам двигались другие капсулы, постепенно отдалявшиеся. Так же, как и их собственную, каждую буксировала шестилапая «матка», связанная с капсулой тонкой нитью. «Купола» выгибались диковинными крыльями, постепенно превращаясь в наклонные полупрозрачные треугольники.

– Я подумал о парашютной системе, – сменил капитан тему. – Эти штуки выглядели как танковый парашют. Я уже решил, что сейчас нас будут сбрасывать будто на платформе.

– Почти так и вышло, – заметила Райт, отсмеявшись.

Их троица располагалась у окна, откуда открывался хороший обзор. Остальные обитатели сместились ближе к центру, сбившись в кучу, прижавшись друг к другу. Картина была откровенно безумной – залитый солнечным светом гигантский эллипсоид, неторопливо и вальяжно плывущий в небе вслед за шестилапой насекомоподобной машиной. Стены, заросшие лианами из живой плоти. Горстка изможденных, вонючих живых скелетов по центру. Скопище выходцев из ночного кошмара, точно так же сбившихся вместе, вжавшихся в живую стену. От такого неравномерного распределения веса капсула слегка накренилась, будто перегруженный грузовик.

Райт переводила взгляд с дальнего берега на показавшееся солнце, прикрыв глаза ладонью от блеска.

– Идем в сторону Франции, – озвучила она очевидное. Званцев пробовал определить район точнее, но с картами этого участка работать ему не доводилось, и все, что он мог сказать – что они [ну уж нет]одятся вроде бы где-то около Кале, плюс-минус лапоть.

– Дивизионы ПВО размещены здесь на каждом квадратном километре, – продолжала Тэсс вполголоса. – Если по нам никто не открывает огонь…

И опять Званцев промолчал, не желая обсуждать очевидное. Он помнил армаду, стартовавшую за несколько минут до них, и догадывался, в чем причина молчания ракетных установок. На горизонте порой еще вспыхивали огненные росчерки орбитальных ударов, нацеленных куда-то во французский берег.

Море осталось позади, теперь под ними тянулись лесные массивы, пересеченные дорожной сетью. Порой внизу проплывали крохотные с высоты коробочки домов. Ни машин, ни людей Званцев разглядеть не мог, как ни старался, хотя эти районы, насколько он помнил, эвакуации не подвергались.

– Капитан. Как по-вашему, что собираются с нами делать? – повернув голову, Званцев натолкнулся на прямой взгляд Тэсс.

Он помедлил.

– Что такое хашар, знаете?

Райт призадумалась.

– Что-то из военной истории, верно? Что-то связанное с монголами…

– В точку. Монголы гнали перед собой в бой захваченное мирное население, чтобы расстроить ряды противника и помешать ему стрелять.

– Теперь вспомнила. Цезарь с Верцингеториксом… Тактика заложников?

– Возможно, – Званцеву пришла в голову еще одна мысль и он понизил голос. – А может быть, они хотят пустить в ход биологическое оружие. Возможно, мы заражены какими-то инопланетными микробами.

– Тогда нам не стоит пробиваться к своим? Сэр…

– Наоборот. Стоит выйти к французам и как можно скорее предупредить их. Чем раньше нами займутся, тем больше шансов будет у остальных.

– Раньше они так не делали, – протянула Тэсс.

– Раньше они и не совершали рейдов в таких масштабах.

Раздался похожий на всхлип звук. Званцев обернулся.

За его спиной торчало нечто, похожее по форме на цветок. Большая округлая чаша с бахромой из то ли красноватых лепестков, то ли щупалец, мерно покачивалась в такт движениям капсулы. Посередине вздувалась светлая масса с розовыми прожилками. Званцев мог бы поклясться, что секунду назад этой вещи здесь не было.

– Кормежка, – сообщил угрюмо лелеющий пострадавшую руку Смоки. Между пленными пронеслись несколько шепотков, но никто не рискнул приблизиться.

Капитан взглянул на содержимое чаши. Съедобным оно не казалось.

Джек, глазеющий через его плечо, протянул руку и мгновенно выдернул из чаши кусочек мягкой массы. Забросил в рот, прожевал.

– На вкус клейстер клейстером, – сообщил он. Натолкнулся на укоризненный взгляд Тэсс. – Ну а что? У меня со вчерашнего дня в кишках ничерта не было.

Званцев отвернулся от мальчишки, оглядел остальных.

– Так. Райт, спросите у них – есть кто-нибудь, служивший в армии?

– Ммм? – «командировочная» недоуменно подняла бровь.

– Не рассуждать, – оборвал ее Званцев. – И вообще… Скажите им, что я приказываю построиться и рассчитаться на первый-второй, – последние слова он сопроводил свирепым взглядом, адресованным горстке заключенных.

Военных нашлось двое – рядовой Инженерного корпуса, чья часть была размещена в Плимуте во время налета, и старлей-тыловик бундесвера, прибывший в Британию через полгода после начала вторжения в составе коалиционных сил. Оба выглядели не слишком воинственно – бомжи бомжами, на взгляд Званцева. Но выбирать не приходилось.

– Был еще третий, но ему вы перерезали глотку, сэр, – Тэсс кивнула в ту сторону, где лежали тела дружков Смоки, убранные «под ковер» до лучших времен.

Званцев равнодушно пожал плечами.

– Слушать меня, – стараясь как можно точнее воспроизвести интонации ротного старшины, рявкнул он. – Ты принимаешь командование четной группой, – это британцу. – Ты – нечетной, – это уже немцу. – Приказываю – организовать прием пищи и проследить за порядком! Команда ясна?

В ответ прозвучало нестройное «Так точно, сэр!» на два голоса. Глупых вопросов наподобие «А по какому праву вы тут распоряжаетесь?» – слава богу, не последовало. Только немец покосился на Званцева и что-то негромко произнес с акцентом еще хуже, чем у него самого.

– Рассчитываете вырваться отсюда, господин капитан? – перевела Тэсс.

– От герра слышу, – это Званцев пробормотал себе под нос. Посмотрел немцу в глаза. – Я не «рассчитываю». Я вырвусь. А если будете выполнять команды и держаться вместе – вырвемся все. Уяснил?

– Яволь, герр гауптманн! – сиплым голосом выкрикнул бундесверовец. Заторопился к чаше, у которой уже хозяйничал парнишка-англичанин, аккуратно раскладывая пищу в протягиваемые ладони. Званцев засек косой взгляд Смоки на свеженазначенного командира, встретился с мулатом глазами – Хасан тут же осунулся и покорно поник.

Тэсс задумчиво посмотрела на эту идиллическую картину.

– А на самом деле? – очень негромко и на русском спросила она.

Званцев задумался над ответом лишь на долю секунды.

– А на самом деле – не хочу давать им разбредаться. Чтобы в случае чего…

– Я поняла, – перебила его Тэсс. – Прошу прощения, сэр. Но можно не продолжать. Это… разумно, – выдавила она.

Солнце понемногу опускалось к горизонту. Джек и парнишка-сапер делились воспоминаниями об ударе по Плимуту, Тэсс мрачно рассматривала вид за окном. В мутантском углу выросла еще одна чаша, и чудовища робко начали подтягиваться к ней.

Никакого намека на активность европейских ВВС не было. Лишь тянулись порой дымные столбы от городков и сел, что то и дело показывались внизу. Не то чтобы Званцеву очень хотелось оказаться сбитым, но он не мог не задаваться вопросом – насколько углубились пришельцы в европейскую оборону? И не сбылся ли ночной кошмар командования – переход чужаков к активным действиям?

Качка резко усилилась. Званцев встрепенулся. Капсула неторопливо снижалась по дуге к деревьям далеко внизу.

– Похоже, спускаемся. Приготовиться к посадке! – бросил он своему разношерстному войску.

Внизу меж двух лесополос виднелась полоска асфальтированного шоссе, ближе к горизонту маячили белые, аккуратные, словно детали игрушечного набора, домики. Похоже, капсула не утруждала себя долгим подбором места для посадки – их диковинный аппарат слегка развернулся и пошел вниз по наклонной точно вдоль дороги. Званцев напрягся, видя, как быстро несется навстречу асфальт. Заученно сгруппировался.

Его челюсти клацнули, когда удар обрушился на дно капсулы. Их тряхнуло, еще и еще, вокруг закувыркалось небо, земля и столбы ЛЭП. Затем тряска прекратилась, и сверху неторопливо опустилось мутное покрывало.

– Свежий воздух, – грудь Райт высоко поднималась и опускалась. – Какое блаженство.

«Командировочную» можно было понять. В последние часы перед посадкой воздух в капсуле сделался даже не спертым – резавшим глаза. Трупы под пластами плоти явственно запахли.

Званцев огляделся.

Дорога тянулась вдоль полей, засаженных чем-то зеленым и вьющимся. В полукилометре от них у обочины лежали дымящиеся останки какого-то грузовика – наполовину обгорелые, наполовину сплавившиеся в комок. Больше, не считая опор оборванных проводов, в окрестностях не замечалось никаких признаков присутствия людей.

И инопланетян заодно. Ну, не считая раскрывшейся, словно яичная скорлупа, капсулы, укрытой краем их дальнодействующего парашюта.

– Что будем делать? – Тэсс повернулась к Званцеву. – Ждем здесь наших или попробуем выйти к городу?

– Лучше бы, конечно, здесь, – задумался вслух капитан. – Не хочется мне, чтобы с ними общалось больше народу, чем необходимо. А с другой стороны… Хрен теперь разберет, где ближайшие натовские войска. Похоже, пришельцы врезали по вашим ребятам качественно.

Райт помрачнела, но спорить не стала.

– Собрать людей? – спросила она. – До города недалеко.

– Давайте. Не узнаете, кстати говоря, местность?

«Командировочная» лишь развела руками.

– Кого-то придется оставить сторожить мутантов, – встрял Джек, покосившись на капсулу. – Разбегутся эти чудики навряд ли, конечно.

– Лилипуты уже разбегаются, – Тэсс указала на мелкое суетливое мельтешение вокруг капсулы. Крохотные фигурки мелькали уже у самых придорожных кустов. Остальные монстры наружу не показывались – лишь вывалились наружу красные сплетения плотелиан. Похоже, удар что-то нарушил в их функционировании – глаза подернулись поволокой, с щупалец и конечностей сочилась мутная жидкость.

– Белл, Хайнеман, ко мне! – скомандовал Званцев, хмуро покосившись на эту картину.

Английский солдат и германский лейтенант выросли перед ним через полсекунды.

– Сэр?

– Твои люди останутся здесь. Будешь загонять мутантов обратно в капсулу, если попробуют вылезти. И карликов тоже. Кто из вас отойдет от этой штуки дальше ста метров – сверну шею. Вопросы есть? Если нет, тогда… – тут Званцеву пришла в голову еще одна мысль. – Джек, останешься с рядовым Беллом. Если помощь придет раньше, чем мы вернемся – расскажешь про нас, и покажешь, куда мы отправились.

– Есть, сэр! – оба вытянулись по струнке.

– Карл, ваша группа пойдет со мной, – в основном выбор Званцева был продиктован тем, что ему хотелось держать под присмотром Смоки с дружком. Он не исключал, что вместо помощи место их посадки не накроет артиллерийский залп – и не был уверен, что такой исход не имеет своих преимуществ.

– Хоть бы какое-нибудь оружие, – пробормотала Тэсс, вглядываясь во все еще дымившиеся останки машины и донельзя знакомым Званцеву движением оглядывая горизонт.

После марш-броска по лондонским предместьям это была крайне облегченная прогулка. Не приходилось красться и прятаться, вжиматься в землю и каждую секунду следить за воздушным пространством. Званцев вполне резонно предположил, что чужаки навряд ли стали бы возиться с их доставкой сюда, чтобы затем пристрелить. Так что он просто шагал впереди, наслаждаясь солнечным теплом и чистым воздухом. Ему хотелось бы знать, чем окончился рейд для группы Осипова, но он умел не отвлекаться на мысли о вещах, которые от него не зависели.

Через час такой неспешной ходьбы – неспешной, потому что недавние узники после года и больше заключения совсем не годились для марш-бросков – из-за поворота дороги показались окраинные здания. Здесь наконец были заметны признаки жизни – у обочины стояла, поблескивая мигалкой, полицейская машина, десятка два человек в форме и штатском сооружали посреди улицы какое-то подобие баррикады. Званцев разглядел блеск ружейных стволов – кажется, охотничьих дробовиков, насколько он мог разглядеть с такого расстояния.

– Оставайтесь здесь, – велел он, повернув голову. – Попробую поговорить с ними.

– А кто вам будет переводить, сэр? – Тэсс слабо улыбнулась и тут же замялась. – Хотя… черт, я не слишком-то сильна во французском.

«Будем объясняться жестами», – хотел было сказать Званцев, когда его внимание привлекла какая-то суета в центре колонны.

– Сэр! Сэр! – услышал он испуганный голос Смоки.

– Что? – капитан уставился на происходящее. Хасан стоял посреди дороги на коленях, поддерживая своего приятеля с распухшим подбородком. Глаза того были закрыты, его била мелкая дрожь.

– Сэр. Джо, похоже, хреново, – Хасан опасливо поднял взгляд на Званцева. Судя по выступившим на лбу второго негра крупным каплям пота, это не было уловкой.

Званцев наклонился. Пристально всмотрелся в потемневшее еще сильнее лицо. Протянул руку пощупать пульс.

Закрытые веки поднялись. Расширенные зрачки уставились на капитана.

Руки лежащего взвились вверх в сверхъестественно быстром рывке. Смоки даже не успел отдернуться. Джо скрутился змеей, увлекая дружка за собой, и Званцев явственно расслышал хруст позвонков. Темнокожая фигура уже была на ногах.

Нож сам по себе прыгнул в руку Званцева. Он ударил снизу вверх, но клинок почему-то вспорол пустоту, и тут же Званцев понял, что летит в воздухе. Он извернулся, вскочил, и лишь хорошая реакция спасла его от удара – кулак противника с зажатым в нем камнем зацепил скулу, а не врезался в висок. Капитан занес руку с ножом, сделав вид, что целит в лицо, и тут же снова ударил в живот. Одновременно Тэсс прыгнула на спину Джо, а секунду спустя противники закружились, будто в вальсе, и нож Званцева вместо того, чтобы вспороть брюшину Джо, скользнул по плечу Тэсс, оставив кровавую полоску. Капитан отшвырнул «командировочную», потратив драгоценные секунды, и тут же сильный удар выбил нож из его руки. Второй пришелся под дых. Дыхание сперло, но все же он был «радиостойким», и сумел нырнуть под занесенную для третьего удара руку.

Сшибка, рывок. Они покатились по асфальту. Званцев ощутил, как на горло легла стальная штанга. Зарычав, он вцепился в запястья Джо, рванул на себя, боднул что было сил, чувствуя, как трещит под ударом хрящ. Безрезультатно – будто бил лбом в стену. Перед глазами поплыли пятна, в ушах зазвенело…

Пятна собрались в фигуру Тэсс, с неженской силой рванувшую Джо назад. Тоже безрезультатно – негр продолжал душить Званцева, будто и не замечал вцепившуюся ему самому в глотку «командировочную». Званцев рванулся на пределе сил – и сумел-таки ослабить железную хватку, выкручиваясь, сдирая предплечье со своего горла, пытаясь заломить вражескую конечность. В следующую секунду клубок из трех человек раскатился – и Райт вновь отлетела прочь, а Джо развернулся к глотающему воздух Званцеву. Из его бока торчала рукоять званцевского ножа. Кажется, ему это совершенно не мешало.

Званцев не дал себе времени на удивление. Его кулак врезался в черный висок, заставив врага пошатнуться. Второй удар, ногой в живот, сбил с ног. Кажется, или Джо уже двигался не с таким ошеломляющим проворством? Званцев не дал ему подняться, влепив по ребрам так, что негр покатился по окровавленному асфальту.

Тэсс обеими руками сжимала тот самый камень, который рассек Званцеву скулу. Размахнулась. Обрушила булыжник на макушку вновь встающего Джо. Раздался влажный хруст. Последовал новый удар. И еще один, и еще.

Не веря своим глазам, капитан смотрел, как поднимается на ноги нечто с кровавой кашей вместо черепа. Слепо шарит по сторонам, покачиваясь, выпрямляется. Протягивает руку к отскочившей Тэсс. Делает неловкий шаг в сторону.

В этот удар Званцев вложил все свои восемьдесят шесть килограмм. Даже то, что было Джо, не смогло удержаться на ногах. Брызгая кровью, снова растянулось на асфальте. Заскребло руками, пытаясь встать. Но прежде чем смогло – Званцев схватился за рукоятку ножа и рванул на себя что было сил.

Джо забулькал. Задергался, обильно поливая мостовую красным. Замер неподвижно.

Званцев судорожно восстанавливал дыхание. Остальные смотрели на них с Райт помертвевшими взглядами. За баррикадой, тоже, кажется, растерялись – он видел выглядывающие из-за нее в молчании белые пятна лиц.

– Черт, – Тэсс утерла пот со лба. – Ну… Ну… Вот это реакция. Что это за…

– Ваше плечо?

Тэсс наклонила голову, поморщилась, касаясь руки.

– Вскользь. Пустяк. Сэр, вы-то сами…

Званцев потер кадык.

– Спасибо за помощь, лейтенант.

– Что в него вселилось? – Тэсс не сводила глаз с тела. Охнула секундой позже.

– Вот именно. Что-то вселилось, – мрачно кивнул Званцев. – Не думаю, что он просто так решил свернуть шею своему приятелю и нам заодно.

Тэсс покосилась на Хайнемана сотоварищи. Сгрудившиеся вокруг немца пленники наблюдали за происходящим вытаращенными глазами. Никто не успел вмешаться, да, похоже, и не собирался.

– Думаете, они все…

Званцев взглядом заставил ее умолкнуть. Негромко продолжил:

– И не только они. Мы, скорее всего, тоже.

Тэсс даже не вздрогнула. Только чуть дернулась щека. Она осторожно, в любой момент готовая отдернуть руку, коснулась горла Джо.

– Чем быстрее мы расскажем командованию, тем лучше, – пробормотала она. – Сэр. Полагаю, лучше, если я поговорю с местными, а вы… проконтролируете Хайнемана.

Капитан проводил взглядом Тэсс, идущую к баррикаде, подняв над головой пустые руки – по правому рукаву расплывалось красное пятно. Затем обернулся к бундесверовцу, который, похоже, единственный нашел в себе смелость подойти к Званцеву и теперь медленно двигался ему навстречу. Похоже, он боялся капитана даже больше, чем пришельцев.

Слушая птичий щ[ой!], доносящийся из придорожных кустов, следя одновременно и за Тэсс, и за Хайнеманом, и по вьевшейся привычке автоматически проверяя небосвод, Званцев вдруг улыбнулся пришедшей в голову мысли. За четыре года боевой службы в войсках спецназначения это был первый день, когда он убил человека.

Четверых, если быть точным.

Трех человек, и нечто, когда-то им бывшее, если еще точнее.

[Sauropterium]

пиши, пиши..

а то я уже прочитал больше чем тут выложено и мне интересно ;)

- Кровные братья, сближение с диском на предельную дистанцию безопасности! Успех подтвержден! Мы нашли Архив первых правителей Щедрости! (с)

Ну, в общем, если кому-то интересно - дальнейшая выкладка тут:

http://samlib.ru/editors/l/leonenko_o_d/oskorblenie.shtml

Засим спасибо за внимание :)

[Manitu]

Оливье, а че сюда больше не хочешь закопировать?

[Sauropterium]

Оливье, а че сюда больше не хочешь закопировать?

Маниту, нецелевой ориджинал на целевом ресурсе должен быть гениальным или не быть вовсе :) Мы над этим работаем, но нам все еще очень есть куда расти ;)

[Manitu]

Мы люди низкого порядка конечно, но думаю ты зря делаешь что сливаешь все в самлиб.

конечно может быть там свои культисты и комментаторы, это конечно вариант.

тут же почему не комментируют и не читают. потому что свой срез публики, они все ждут Вахи-куяки.

а ты им про робатаф.

[Sauropterium]

но думаю ты зря делаешь что сливаешь все в самлиб.

тут же почему не комментируют и не читают. потому что свой срез публики.

Так и я вообще-то о том же :)

[Dаnlog]

- Она... бесконечна, - разобрал Ник сквозь стук зубов. - Тянется и тянется, в обе стороны... - Сьюзан смотрела на свечение, будто загипнотизированная. - ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ОСТАНОВИШЬСЯ?!!

Скажи, пожалуйста, почему в твоих произведениях так много отсылок к работам британских гомосексуалистов?

[Sauropterium]

Скажи, пожалуйста, почему в твоих произведениях так много отсылок к работам британских гомосексуалистов?

1. Потому что целая одна штука - это не 3,14рас много :D

2. Ориентация Алана Тьюринга никак не связана с теоремой его имени.

3. Две палки чая этому господину за знание математики.

[Sauropterium]

Ш-Телл, фанарт от поклонников:

Изменено 28 июля, 2018 пользователем Sauropterium

[Sauropterium]

День Победы это в первую очередь траур и праздновать его просто постыдно.

"Раскрывающийся текст"

Ведь чем по сути мы, люди, занимались последние четыре века? Вместо того что бы отринуть свою гордыню с расовыми комплексами и примкнуть к более развитой цивилизации, пусть и не на совсем равных правах, мы загнали себя в стойло тоталитарного режима который уродовал, сжигал и морил нас голодом 15 поколений подряд . Столетие за столетием он заваливал "оскорбителей" (на самом деле с их языка это переводится просто как "воены" еще один пример ноосковской пропаганды) трупами. ООНовские вертухаи гнали наших безногих прадедов в бой с одним Танаэльвом на четвертых. И что в итоге? "Побежденные" нами "оскорбители" бессмертны, путешествуют по всему Млечному Пути и ни в чем себе не отказывают, а мы? Сколько людей может позволить себе выбраться даже не за пределы Койпера, а из гравитационной ямы? Вы вообще интересовались на каком месте в галактике НОсОвия по уровню жизни? Наш ржавый мир-вечнострой-кольцо видели? На астероидах бывали? С людьми которые по прежнему живут как в 22 веке общались? И это по вашему победа?!

И не надо тут ссылаться на НОскОвскую пропаганду о некоем спасении от "истребления". Никто нас убивать не собирался, меньше читайте римских газет. Моя бабушка 150 лет была деструдо и я ни разу не слышал что бы она жаловалась на жизнь времен"оккупации" Ганимеда. Даже наоборот, ей там предоставили бессмертие, четыре дополнительные пары конечностей, невосприимчивость к космическому вакууму и вдобавок престижную работу. Да она там впервые свой мозг увидела! Подозреваю, многие на Земле тех времен продали бы всех чан-сиблингов за такое "истребление"! А знаете что с ней и ее товарищами сделали "освободители" когда нам сдали систему Юпитера? Да, вы угадали. Половину расстреляли, половину пустили на опыты, а еще половину сплавили в ЛитЛАГ. И кто после этого ксенос?

И это я еще не упомянул архив-лиз...

Короче говоря только дурак считает эту дату днем "Победы". А для всех думающих и совестливых людей это, несомненно, день глубочайшей скорби.