Февральская революция и далее

[Трувор]

Таки пришло время( таки сто лет как никак) расставить точки над I. Высказано мнение, что переворот http://www.pravda.ru/news/society/03-02-20...45-multatuli-0/

Изменено 9 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Miralynx]

Трувор, что ты сюда притащил? Зачем? Ты посмотри, у кого интервью берут - это даже не диагноз.

[Трувор]

Таки общественность должна знать же или ты сторонник "всё замолчать и спрятать" от прожигающего солнечного света? :rolleyes:

[Miralynx]

Таки общественность должна знать же или ты сторонник "всё замолчать и спрятать" от прожигающего солнечного света? :rolleyes:

А что он там вытащил на прожигающий свет, чего до него не знали? Не заставляй меня вспоминать твою конфессиональную принадлежность, отвечай прямо!

[Трувор]

А что он там вытащил на прожигающий свет, чего до него не знали? Не заставляй меня вспоминать твою конфессиональную принадлежность, отвечай прямо!

Таки я на допросе? :rolleyes: Манера ваша, товарищ Рысь, комиссара Йорика с маузером напоминает. :D Ах, вот он, свет в лицо, посреди сырого подвала... ну ладно, ладно... мнение он своё вытащил и предъявил таки. :P

Изменено 3 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Miralynx]

Таки я на допросе? :rolleyes: Манера ваша, товарищ Рысь, комиссара Йорика с маузером напоминает. :D Ах, вот он, свет в лицо, посреди сырого подвала... ну ладно, ладно... мнение он своё вытащил и предъявил таки. :P

Я в темноте вижу, так что лампой в лицо светить не буду. Но ок, буду считать это очередным мнением.

[Crimson Baron]

Я смотрю в будущее и вижу там политоту и много драмы.

[Трувор]

Я в темноте вижу, так что лампой в лицо светить не буду. Но ок, буду считать это очередным мнением.

Таки покаюсь, хоть я это самое, христианин и всё такое, но в армии(давно дело было, в прошлом веке) учили чутка на снайпера, таки мне тоже лампа ни к чему. :image167:

[Miralynx]

Напугал, никонианец!

:image010:

А вообще, неплохо было бы ввести в оффтопиках личную ответственность каждого обитателя за то, что он притащил сюда. Принёс откровения монархиста - вписался в лагерь монархистов, изволь объяснять публике, чо как.

[Трувор]

Напугал, никонианец!

А вообще, неплохо было бы ввести в оффтопиках личную ответственность каждого обитателя за то, что он притащил сюда. Принёс откровения монархиста - вписался в лагерь монархистов, изволь объяснять публике, чо как.

Пугать? :o Господь с тобою! Так, к слову пришлось. А по поводу выше означенного, таки указал общественности на мнение, но нигде не написал совпадает ли оно с моим, точнее ты ворвался как вихрь и давай трясти маузером, отнятым у Григория, для защиты своей драгоценной кошачей шкурки от Нело и Книжника. :P

Изменено 3 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Miralynx]

Пугать? :o Господь с тобою! Так, к слову пришлось. А по поводу выше означенного, таки указал общественности на мнение, но нигде не написал совпадает ли оно с моим, точнее ты ворвался как вихрь и давай трясти маузером, отнятым у Григория, для защиты своей драгоценной кошачей шкурки от Нело и Книжника. :P

Ну вот тебе и задали вопрос по принесённому тобой в тему. А ты вместо ответа берёшь пример с упомянутых господ и придумываешь всякую чепуху.

[Трувор]

Любое обсуждение и высказывание с выслушиванием чужого мнения, предполагает изначально причину обсуждения, тему. Таки тема 100лет в обед Февральской революции. А ты вместо того,чтоб высказать мнение, что он не прав, распалённый принятым в Баре, чуть пониже, обозвал меня "никонианцем", на что тебе не раз указывал про личность Никона и что ты не старообрядец. :rolleyes:

Изменено 3 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Miralynx]

Любое обсуждение и высказывание с выслушиванием чужого мнения, предполагает изначально причину обсуждения, тему. Таки тема 100лет в обед Февральской революции. А ты вместо того,чтоб высказать мнение, что он не прав, распалённый принятым в Баре, чуть пониже, обозвал меня "никонианцем", на что тебе не раз указывал про личность Никона и что ты не старообрядец. :rolleyes:

Ещё я буду вчитываться в бредни очередного исторека, который мусор в своей собственной голове складирует, и всем желающим отгружает. Раз уж ты не в состоянии даже на такой простой вопрос ответить, какой смысл мне здесь и сейчас тебя ещё о чём-то спрашивать? Веришь, что всё так и было - пожалуйста. Я урок из ситуации извлёк и больше тебе такие вопросы задавать не буду).

[Трувор]

Ещё я буду вчитываться в бредни очередного исторека, который мусор в своей собственной голове складирует, и всем желающим отгружает. Раз уж ты не в состоянии даже на такой простой вопрос ответить, какой смысл мне здесь и сейчас тебя ещё о чём-то спрашивать? Веришь, что всё так и было - пожалуйста. Я урок из ситуации извлёк и больше тебе такие вопросы задавать не буду).

На какой вопрос из тех, что посыпались как горох от тебя с места, точнее с дерева в карьер? :o Я верю в Господа нашего Иисуса Христа. Этот? :?

Изменено 3 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Emtos]

Рысь, может иди в Бар со всем этим унынием ? У вас там с Анджело отлично получается.

[Мой игривый енот]

Не, хорош графоманить. Вы - за или против? Я - за. Нет - монархии. Давно пора было все привести к знаменателю. Вот Трувор говорит за то, что, мол, распутин - ересь, но должно же быть понимание, что это вся дичь - две стороны одной медали.

Я просто в цифрах скажу - 90% собственности (земля, средства производства), принадлежат 2% населения (царь + его семья+ дворяне+ попы).

Ну, какие тут могут быть домыслы?

[Miralynx]

Рысь, может иди в Бар со всем этим унынием ? У вас там с Анджело отлично получается.

Не пойду. И ты не ходи, если есть что сказать. Не в стиле автора из цитаты заметки и не в стиле уже упоминавшихся тут "злые большевики имели охрененно большие достижения научно-технического прогресса, но морили голодом народ". И не в стиле "в первую мировую всё было ок, снарядный голод и нехватка винтовок - это всё ложь".

Вы - за или против? Я - за. Нет - монархии.

Ты за что конкретно, можно поинтересоваться? Что это был таки переворот, а не революция? Или революция, а не переворот?

[Мой игривый енот]

Более того, что мы хотим доказать? Кого оправдать? ЧТо хотим сделать? У одной барышни, проникшей в госдуму, ПГМ во все поля, так, что же и плясать под это?

А, вот я скажу, РПЦ - сами себе иконы царя нарисовали.

А знаете, почему у старообрядцев, Николай Второй - не святой?

Знаете?

Вы даже не догадываетесь насколько все просто объясняют наши богословы.

Тут должна быть рожа Задорнова.

Готовы?

Потому что Николай второй от престола отрекся 2 марта 1917, а расстрелян только через год и три месяца. На момент расстрела не был царем....

Юридически.

То есть нет никаких царственных страстотерпцев, как бэ. Потому что понятие "царственный" на момент расстрела не существует уже год и 3 месяца.

И Расстреливать людей плохо - факт. И каждый день умирает много человек по глупости (тоже прими, Господи их души), но...

Был расстрелян гражданин Романов. А никакой не царь с семьей.

[Трувор]

" Я был в Зосимовой пустыни под Москвой на богомолье. В монастыре было, как всегда, тихо и молитвенно. Простояли, как водится, пятичасовую всенощную, исповедывались, причащались за литургией, которую совершал епископ Феодор из Москвы (он меня впоследствии и рукополагал). И вот после обедни, из номера в номер поползло потрясающее известие. Распутин убит. Кто‑то приехал и привез его из Москвы. Первое и непосредственное чувство было отнюдь не радости, как у большинства, но смущения и потрясения. А между тем все радовались, даже и мо[ну уж нет]и. Преосвященный Феодор перекрестился, узнав об этом, — помню, как меня это поразило. У меня же было твердое и несомненное чувство, которое — увы! впоследствии подтвердилось: против нечистой силы бессильна революционная пуля, и распутинская кровь прольется в русскую землю. Вместе с тем было смущение относительно бессилия Церкви, которая, очевидно, не могла заклясть беса, и его сразила офицерская пуля. С этим чувством я приехал и в Москву, где встретил те же настроения, что и в монастыре, только не робкие и тихие, но наглые и торжествующие. «Истребить гадину», — иначе не говорилось. Два года спустя после этого я познакомился с князем Юсуповым, который мне рассказывал (очевидно, уже десятки раз) историю этого убийства с его потрясающими подробностями. В его рассказе не было ничего, кроме аристократической брезгливости, не было даже сознания того, что пуля, направленная в Распутина, попала в царскую семью, и что с этим выстрелом началась революция. Это было уже тогда для меня очевидно. Убийство Распутина внесло недостававший элемент какой‑то связи крови между сторонниками революции, а таковыми были почти все. Вокруг себя я, по крайней мере, почти не видел и не знал единомышленников. Это убийство разнуздало революцию, и стали открыто и нагло говорить и даже писать — правда, не о цареубийстве, но о дворцовом перевороте. В обращение было пущено подлое словцо В. А. Маклакова о перемене шофера на полном ходу автомобиля и среди мужей–законодателей разума и совета совершенно серьезно обсуждался вопрос о том, внесет ли это какое‑либо потрясение, или нет, причем, конечно, разрешали в последнем смысле. Я чувствовал себя единственно трезвым среди невольного сумасшествия: иначе нельзя было понять это повальное ослепление. И, конечно, для меня обезвкушивалась, теряла радость Россия без любимого Царя. Особенное недоумение и негодование во мне вызывали в то время дела и речи князя Г. Е. Львова, будущего премьера главноуговариватель–ного правительства. Его я знал во время 2–й Государственной Думы, как верного слугу Царя, разумного, ответственного, добросовестного русского человека, относившегося с непримиримым отвращением к революционной сивухе, и вдруг его речи на ответственном посту зовут прямо к революции, — такова была, например, его прокламация по поводу неразрешенного всероссийского земского съезда. Это было для меня показательным, потому что о всей интеллигентской черни не приходилось и говорить. Не иначе настроены были и мои близкие: Н. А. Бердяев бердяевствовал в отношении ко мне и моему монархизму, писал легкомысленные и безответственные статьи о «темной силе»; князь Ε. Η. Трубецкой плыл в широком русле кадетского либерализма и, кроме того, относился лично к Государю с застарелым раздражением (еще по делу Лопухина). Г. А. Рачинский, конечно, капитулировал по всему фронту и был левее левых (впрочем, он и прежде был таков же). Из моих друзей только П. А. Флоренскии знал и делил мои чувства в сознании неотвратимого и отдавался обычному для него amor fati. Л. В. Успенский, любимый из моих учеников и молодых товарищей, которому я мог открывать свою душу, спорил со мною как политическим утопистом. А я, повторяю, чувствовал себя единственным трезвым среди пьяных, единственным реалистом среди всяких иллюзионистов, и мой реализм был православие, моя трезвость — любовь к Государю. Я видел совершенно ясно, знал шестым чувством, что Царь не шофер, которого можно переменить, но скала, на которой утверждаются копыта повиснувшего в воздухе русского коня."

Сергей Булгаков

[Мой игривый енот]

Да там сгнило все. Уже давно причем. Все эти потуги что-то переиначить - прах чертозмея. Веретено без нитей.

Николай второй - всего лишь человек, причем не самый лучший. Может тем и прекрасен... но никак не святой. Ну, вот, вообще никак.

[Трувор]

"Незабываемым по силе и остроте впечатления остался в моей памяти один декабрьский вечер в квартире Угримовых в Никольском переулке. Там делился своими впечатлениями только что вернувшийся с фронта И. П. Демидов. Я знал его раньше как исключение среди кадетов по своей церковности, почвенности и вообще какому‑то особенно напряженному строю души. Его доклад был богат содержанием, он сообщил много удивительного и трогательного о русском солдате, давал полную надежду на победу, но являлся сплошным обвинительным актом против Царя как Главнокомандующего, за его безответственные и вредные действия по смене начальствующих отдельными частями и армиями. Доклад был гневен, страстен и по–своему убедителен, он заставлял думать, что русское дело в неверных руках, и эти руки надо устранить во имя победы, для спасения родины. Этот самый фальшивый и самый опасный лозунг, который изобрела и которым победила революция, не останавливающаяся ни перед какой, даже самой заведомой ложью, здесь провозглашался устами искреннего и доброго, но слабого мыслью и волей, как и все мы, русского человека, и от этой авторизации приобретал особую убедительность. Он свидетельствовал, что революция проникла уже на фронт, отравила высшее командование. Я чувствовал в этот вечер, как смерть входила в мою душу. Начался обмен мнений, который сводился к полному согласию с оратором относительно необходимости перемены шофера и только спрашивали его, как примет это фронт, и не пошатнется ли, причем, с одной стороны, выражали уверенность, что это пройдет незамеченным и фронтом, и страной, и опасностью для обороны совсем не угрожает. Был ряд ораторов, в числе их я запомнил именно Н. А. Бердяева, потому что он по обычаю говорил против меня и бил именно по мне. Из всех только я о д и н говорил против, то есть выражал ту простую мысль, что революция, хотя бы и дворцовый переворот, не может пройти незаметно, не вызвав потрясений на фронте. Сочувствовал мне только один протоиерей отец И. Фудель, который при выходе сказал мне упавшим и полным отчаяния голосом, что он давно уже видит всю неизбежность революции и всю ее гибельность. Но в этом чуждом для меня собрании и он молчал, да и мое выступление имело значение только для исповедания веры. О, как часто впоследствии вспоминал я этот декабрьский вечер с его безвыходной тоской. В это время в Москве происходили собрания, на которых открыто обсуждался дворцовый переворот и говорилось об этом как о событии завтрашнего дня. Приезжал в Москву А. И. Гучков, В. А. Маклаков, суетились и другие спасители отечества. Во главе власти стоял в это время Штюрмер, а министром внутренних дел был сделавшийся быстро всем ненавистным и никому немилым и ненужным Протопопов, ведший политику ничтожества и страха. И вот грянула роковая гроза."

[Трувор]

"Начало ее застало меня опять не дома, а на богомолье у Троицы. 26–го февраля, день рождения моей жены, мы привыкли проводить у Троицы–Сергия, были там и на этот раз. Так хорошо было оказаться среди снегов, в скитах и в окрестностях посада. Возвратясь к вечеру домой, мы узнали по телефону, что в Петрограде происходят события: распущенная Государственная Дума отказалась повиноваться и объявила себя временным правительством. Известия шли за известиями с удручающей быстротой и несомненностью, и очень быстро революция передавалась Москве. Уже на следующий день появились на улицах сначала угрожающие объявления, а затем «революционные бюллетени», которые, по привычке, сначала было страшно читать, однако читались всеми, и там уже открыто оповещалось о ходе революции в столице. Исчезла полиция, но вскоре начали ловить и водить переодетых городовых и окол од очных, с диким и гнусным криком толпа провожала затравленных зверей. Улицы все более переполнялись народом. На следующий день около манежа уже появились военные части и неслись какие‑то автомобили, на которых появились сразу зловещие длинноволосые типы с револьверами в руках и соответствующие девицы. Кремль был взят почти без одного выстрела, и к вечеру Москва оказалась в руках революционной власти. Эти дни улицы были полны народом, который шел с гнусными революционными песнями на гнусные свои демонстрации. Временами слышались всплески — это долавливали городовых. Объявлено было «благодарственное Господу Богу молебствие», шли войска на парад, и там было кощунственно и гнусно. Все радовались, все ликовали, красный Дионис ходил по Москве и сыпал в толпу свой красный хмель. Все было в красном, всюду были гнусные красные тряпки, и сразу же появились не то немцы, не то большевики с агитацией против войны. У меня была смерть на душе. Революция была мне только постыла и отвратительна. Я хорошо по–мнил революцию 1905 года, чтобы не предаваться ни в какой мере обаянию… И, вместе с тем, я любил Царя и изнывал в тревоге за Царскую семью. Однако был момент малодушия, когда я захотел выдавить из себя радость, слиться с народом в его «свободе». Не хватило характера презирать и негодовать до конца. Я шел по Остоженке в народном шествии в день парада и пьянил себя. Однако этого хватило на полчаса, и ничего не вышло, кроме омерзения. Я видел и чувствовал, что пришел красный хам, что жизнь становится вульгарной и низкой, и нет уже России. А между тем кругом все сходило с ума от радости, и как я ни сторонился в эти страшные дни, но и мне приходилось попадать в круги профессионально радующихся. Так, например, в кругу профессоров и студентов — демонстративно хоронили в красном гробу одну жертву революции — произносились ликующие речи, делались соответственные обещания, распространялся «заем свободы», брехня Керенского еще не успела опостылеть, вызывала восхищение (а я еще за много лет по отчетам Думы возненавидел этого ничтожного болтуна). И я, мрачным Гамлетом, хотя, конечно, не обнаруживавшим своего разочарования (хотя и молчание на фоне общего исступления было достаточно красноречиво), проходил среди этих сумасшедших. Была Крестопоклонная неделя Великого поста. — Об этом, конечно, все забыли, а у меня были самые тяжелые предчувствия от этого символического совпадения. Однако вся мысль и забота (увы! бессильная и бездейственная!) была о Нем, о Помазаннике. Что с Ним? Удержится ли он на престоле? Если да, то можно мириться со всякими ответственными министерствами (так тогда казалось, в страхе за него, быть может, и неверно казалось). Затем поползли слухи о вынужденном отречении: я и этого ждал, потому что знал сердцем, как там, в центре революции, ненавидели именно Царя, как там хотели не конституции, а именно свержения Царя, какие жиды там давали направление. Все это я знал вперед и всего боялся — до цареубийства включительно с первого же дня революции, ибо эта великая подлость не может быть ничем по существу, как цареубийством, которая есть настоящая черная месса революции. И вот понеслась весть за вестью: Царь отрекся. Одновременно с этим в газетах появились известия об «Александре Феодоровне»: больны корью Царевны, болен Наследник, и она под арестом. Слезы, бессильные и последние, душили при чтении, а газетчики кричали по улице гнусные слова: «Арест Романова» и пр. Государь был действительно арестован и отвезен в Царское Село, там соединен с семьей. Стали доходить только отрывистые сведения о нем, хотя поражало, что во всем этом море лжи, клеветы и ругани он выходил прекрасным и чистым. Ни единого неверного, неблагородного, нецарственного жеста, такое достоинство, такая покорность и смирение. Подходила Пасха. Мысль о них: что с ними, как? Появилось сведение, что они говели, причащались, что к ним допущен священник. Рассказывалось, что Государь работает в саду, и как оскор[эх жаль]ют его хамократы. И, однако, оглушающий поток событий несся с такой стремительностью, что заставлял забывать о царскосельских узниках до новых слухов или известий."

Изменено 3 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Трувор]

Да там сгнило все. Уже давно причем. Все эти потуги что-то переиначить - прах чертозмея. Веретено без нитей.

Николай второй - всего лишь человек, причем не самый лучший. Может тем и прекрасен... но никак не святой. Ну, вот, вообще никак.

Николай действительно человек и бывший царь, и как писал уже раньше, синодальная комиссия не признала его святости по его жизни, а признала именно как страстотерпцев всю семью убитую вместе и весьма жестоко. Хотя участники в своих воспоминаниях считали, что поступили гуманно. Десяток пуль в мальчика, который к тому моменту уже не мог ходить сам и добитие штыком его, так как ещё был жив и девчонок - верх гуманности.

Только убивали Николая не как гражданина, а как царя с наследником. И термин бывшие им никак не помог. Бывших не бывает

Изменено 3 февраля, 2017 пользователем Трувор

[Мой игривый енот]

Трувор, хоть ты и щепотью крестишься, люб мне... Но я в упор не понимаю - зачем ты не это пишешь? Какие-то вырезки текста, непонятно о чем. Все-таки как наша вера изменилась, за 300 лет. Диву даюсь.

Понимаю, все верно - молитва за государя. Но всепьянейшие соборы, забыть невозможно. Это довольно интересный диспут, но не совсем здесь, как ни крути. Я-то ничего плохого не имею, против РПЦ, но количество сумасшедших вокруг вашего движения сейчас зашкаливает.

И это печально.

[Мой игривый енот]

Николай действительно человек и бывший царь, и как писал уже раньше, синодальная комиссия не признала его святости по его жизни, а признала именно как страстотерпцев всю семью убитую вместе и весьма жестоко. Хотя участники в своих воспоминаниях считали, что поступили гуманно. Десяток пуль в мальчика, который к тому моменту уже не мог ходить сам и добитие штыком его, так как ещё был жив и девчонок - верх гуманности.

Только убивали Николая не как гражданина, а как царя с наследником. И термин бывшие им никак не помог. Бывших не бывает

И это жестоко. И плохо. И ужасно, и очень ужасно. Убивать людей, вообще - очень плохо, но ....но ...

Их не убивали как царей. Просто они наворотили уже столько, как образ... как династия... как ответственное лицо за все беды того времени...

И Монархия она состоит в том числе, что убив одного, на его место приходит - сын, брат, двоюродный брат и т.д.

Всех не убьешь. Не в царя стреляли.

А гражданина Романова убили, просто потому что он всех [надоел]