[Фанфик 40k] Черное и белое

[Architect Pryamus]

Вселенная: 40000

Жанр: драма / пародия (часть серии)

NSFW: эвфемизмы ругательств, алкоголь, кровь и насилие, спорные темы (18+)

Объем: 48k слов

Таймлайн: конец М41

За вычитку благодарю Rommel. За пинки и правки Lord Lamer, кой охарактеризовал творчество следующим образом: "многослойный квест с парочкой вот-это-поворотов и неожиданными союзниками / противниками".

"Что тут есть"

Помимо Инквизиции, тут есть эльдар, ИГ, демоны и тау. Две отдельных сюжетных линии, идущих параллельно. Без спойлеров, это взятие мятежной планеты под контролем у тау, пошедшее не так всеми мыслимыми путями, когда выяснилось, что главная проблема вовсе не в Высшем Благе.

Читателя ждет штурм планетарной защиты, плавно перетекающий в битву на поверхности, после которого окажется, что все это только ширма и сцена для совсем других событий, начавшихся так давно, что люди их даже не заметили. У каждой из сторон свой взгляд на то, как они должны закончиться, и за кем в итоге будет последний ход. У всех свои причины, по которым нельзя остаться в стороне... Демоны, ксеносы и люди, далеко не всегда доверяющие даже себе подобным, приготовились разыграть финальную партию, и до последнего уверены, что руку на пульсе держат именно они.

Тут (да и во всем цикле как таковом) есть:

- Пародийный стиль изложения (перемежается с серьезным), в том числе в виде отсылок на другие произведения

- Легкий анбэк (имеется в виду все, что явно не противоречит бэку, но отсутствует или было вырезано из официальных источников, а также авторские версии неканоничных, спорных и/или официально не подтвержденных тем и явлений)

- Ругательства (заменяются эвфемизмами), хотя и не у всех персонажей

- Насилие (в том числе батальные сцены с разным числом участников, от дуэльных до массовых, а также кровавые сцены расправы над персонажами)

- Достаточно вольная интерпретация мирной жизни в Империуме (и не только), в том числе быта

- События, которые по логике вселенной 40,000 можно счесть возможными теоретически, но в "серьезной" литературе обычно не встречающиеся

- Единая сюжетная линия на все части, связывающая их воедино, постепенно собирающаяся по мере написания новых частей

- Неожиданные повороты, хоть это и относительное определение

Есть, но мало:

- Шпионский боевик (автор не мастер детективного жанра, к сожалению)

- Поиск глубинного смысла

- Эмоционально напряженные или сентиментальные моменты

- Излишняя жестокость и кровавость

Тут нет:

- Любовных линий между основными персонажами

- Эротического порносекса

- Прямой связи с каноничными персонажами и событиями, за очень редкими исключениями, вокруг одного из которых была построена целая линия

Дополнения: Совершенно секретно и Традиция (рождественская миниатюра).

"Отдельное спасибо Rivawi, нарисовавшему иллюстрацию"

Пара слов перед прочтением:

Фанфик непосредственно продолжает предыдущие три (Раз, Два, Три, Три с половиной), лучше сначала прочесть их, или хотя бы последние полтора (завязан на них сюжетно, хотя в целом догадаться что куда можно и так).

Следует сказать, что цикл про Ордо Ксенос изначально был пародийным, но пародии в Вахе такие, что даже в них есть 18+ и вполне серьезные вещи. Я хочу его продолжить, и теперь пытаюсь чуть более серьезно выписать (если не в плане тона, то хоть в плане содержания), поэтому просьба ко всем, кто осилит: предлагать идеи по улучшению и раскрытию в продолжениях / приквелах нюансов имеющихся частей.

В оригинале этот текст писался к 8 марта. И кстати, он единственный из четырех, основанный на абсолютно официальном куске бэка из кодексов (что смешно, я узнал про него, по сути, когда был уже придуман сюжет).

Предупреждаю, букв много, даже больше, чем в прошлый раз. Тут почти 90 страниц текста 12-м шрифтом, для удобства оно разбито на главы.

Фразы на нерусском вполне осмысленные (отсебятина минимальная) и в большинстве случаев понятны из контекста, но в конце каждой главы дан перевод.

Черное и белое

Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня.

Исход, 20:5

Часть I

- Главное, руку... Руку держи!

Разумеется, разряд, на мгновение озаряющий обугленные стены тренировочной камеры, соскальзывает. Исписанный защитными заклинаниями бетонопласт выдерживал и не такое...

- Ну Мина, ну чудо ты, удержать не можешь? Напряги светлую голову.

Когда-то в таких же стенах Леди сама тщетно пыталась направить силовые волны туда, куда нужно, а не туда, куда получится. Лучше всего мотивировала крошка в воздухе, при каждом неудачном выбросе летящая с дробящихся пластин — вдыхать ее не хотелось настолько, что волей-неволей приходилось контролировать выбросы хотя бы через раз-другой. Телекинез, по крайней мере, можно было регулировать, когда он уже высвобожден. В отличие от био-электричества...

- Опять мимо? Мы тут надолго.

То, что заставлять послушницу учиться использовать силы Варпа по-человечески, поглощая и направляя их в реальность, не выйдет, было ясно довольно давно. Слишком велика сила привычки, а возможно, банально другой склад мышления. После очередной замены бронированных пластин в камере, когда они едва не рухнули из-за криво построенного потока, решено было дать ей делать то, что умеет: направлять энергию в собственное тело.

Ну а дальше... Дальше только если лупить по мишени кулаком. А вот это была мысль.

- Так, все. Сервиторов ко мне! Двадцать четверок на третью линию, на сто метров.

Пока красная, с налитыми кровью глазами, со вздыбленными от статики волосами, Мина судорожно пьет, пытаясь удержать негнущимися пальцами фляжку с водой, созревает коварный план.

- С этого момента делаешь так. Видишь вон тот манекен? Самый дальний? Будешь по нему бить своими искорками. Промахиваешься — берешь вон тот ящик, бежишь с ним до мишени, и дубасишь этим ящиком, пока не разобьешь ее на части. Потом несешь обратно. Будешь плохим метателем молний — так хоть сделаю из тебя прекрасную бегунью.

От недоумения та даже не может толком ответить, но бессильно злобствующий взгляд говорит сам за себя. Умом Мина прекрасно понимает, что это ради ее же блага — ленивые псайкеры, не умеющие сделать то, что потребовалось, в бою долго не живут. Да и не в бою тоже. Но тщательно подавляемая ненависть ко всему сущему, от собственной наследственности и ухмыляющейся наставницы до всего обозримого пространства, буквально сочится из нее, как багровые струи дыма в Имматериуме.

- Что смотришь, бери ящик.

Даже с ее перманентно накачанными псионной энергией мускулами поднять и удержать контейнер с армапластовыми плитами непросто. Ящик не просто больше самой Мины, его в буквальном смысле не за что держать. Ничего. Выкрутится.

С первого раза до ее подсознания не доходит, и разряды по-прежнему танцуют в воздухе, оставляя горелые щербины на стенах и потолке. Но уже после третьего яростно раздробленного углом ящика баллистического манекена становится куда лучше. Когда очередная молния с треском долетает до цели и разносит мишень в клочья, облегчение наконец наступает у обеих.

- Вот. Можешь, когда захочешь.

Сил отвечать у нее тоже уже нет. Только хриплая одышка. Если бы это выражение лица увидел вероятный противник, он бы совершил самоубийство прямо на поле боя... И быстрее, боясь, что не успеет. В сторону выхода девушка уже плетется на немеющих ногах.

Худшее начало, что приходилось видеть... Но это начало. Все, кого отметила печать Варпа, через это проходили, все когда-то были опасны прежде всего для самих себя. И вся надежда только на развивающийся с годами прагматичный цинизм тех, кто пришли раньше.

- Ничего. У тебя хоть первый раз был со стеной...

Однажды придется учить ее не только использовать Варп в бою — прежде чем еще раз Леди согласится пустить свою послушницу на войну, той предстоит очень долго доказывать свою пригодность. Придется учить так, как когда-то учили ее саму. В том числе и запиранием в комнате с еретиками, полным комплектом пыточных инструментов и отсутствием еды, пока те не выдадут все, что знают, и в клетке, которую надо отпереть телекинезом без ключа. Больше страданий сейчас, в наследство от наставников, и их наставников, и их наставников, чтобы дожить до дня, когда Мина будет воспитывать собственных учеников.

- А двери мы теперь не запираем?

Изначально можно было бы подумать, что дознаватель просто спит, свесившись со стула, в окружении кип жухлой бумаги и пачек инфокарт. Вот только за долгие годы службы сестра Дарья уже привыкла к тому, что сон — роскошь, доступная лишь когда ее позволяют. Привыкла и к тому, что если правая рука Лорда-Инквизитора зовет сестру Диалогус после отбоя к себе, то явно не за задушевной беседой.

Самым сложным было найти хотя бы одно место в комнате Леди, не занятое заботливо принесенными томами... или стратегическим запасом амасека всех сортов, какие удалось найти.

- Тише говори. Мелкую разбудишь.

По смугловатому лицу Дарьи под капюшоном и неровно состриженными белыми волосами даже пробежало подобие усмешки... Отметив про себя, как это можно было не заметить сразу, она с интересом взглянула на спящую на верхней полке Мину. Впервые за столько времени с ней можно было [ну уж нет]одиться рядом и не бояться, что та что-либо разнесет. Еле слышное сопение было бы даже умиляющим, если бы не память о том, что может хрупкая на вид рука, вцепившаяся во сне в поручень.

- Ладно-ладно. Зачем звала-то?

Когда перед Дарьей упала на стол увесистая пачка скопированных листов, та даже приподняла брови. Но в руки взяла.

- У меня трудности перевода. Разберешь?

Не то чтобы сестра была в восторге, но черные глаза за круглыми очками забегали по бумаге не без интереса. Даже забавно было наблюдать, какая гордость за родной Диалогус просыпается у Дарьи, когда без нее не могут обойтись...

- Должна будешь. Лам-Эльданнар, диалект Силь.

- Это я и так знала. Суть?

Когда та заскользила пальцами по тексту, беззвучно проговаривая звуки угловатых символов, то начала даже ерзать — настолько неудобно было в уме переставлять буквы в одной ей ведомом порядке. Но спустя пару минут все же одобрительно цокнула языком,

- Очередной набор бессвязных письмен про демонов. Про демонопоклонников. Давно ты в демонологию ударилась?

Старательно делая вид, что смотрит в другую сторону, Дарья краем глаза косилась на том «Нечестивых культов» Золтана Горского. Сложить два и два ей было не так уж сложно, но виду не подала.

- Переведи как сумеешь. Надо.

- Узнаем врага в лицо?

Если бы только знала, как неудачно пошутила...

- Примерно. Карты принесла?

Помедлив немного, Дарья все же извлекла серебристую коробочку из нагрудного кармана. Но чувствовалось, как она дрожит под одеждой... Даже не будучи псайкером, она не могла просто так держать в руках колоду Императорского Таро — связь с Самим Богом-Императором. Одно только это заставляло сестру держать карты со смесью благоговения и ужаса. И это еще без учета того, сколько эта колода стоила Центру.

- За это вдвойне будешь должна. И аккуратно... Не принесем в хранилище в том же состоянии — будем вместе работать за еду.

Где-то эти карты считали простым суеверием. В конце концов, игральные колоды вполне позволяли людям полагать, что простейшие ритуальные действия не несут особого смысла — но когда от простого прикосновения к ним чувствуется, как каждая из них впитывает в себя по капле все, что таится в душе, желание их игнорировать обычно улетучивается.

Простейший расклад — пять карт. И чувство, будто с каждой извлеченной из колоды где-то в далекой, потусторонней реальности будущее меркнет. Как если бы сотни тысяч линий вероятности враз умирали и падали замертво, отсеченные от великого дерева с бесконечно множащимися ветвями. И что с каждым прикосновением к ним будущее сужается. Но когда все пять легли на стол, пришло другое ощущение.

Что пока они еще не перевернуты, еще возможно все. Как если бы вселенная замерла между одним будущим и другим, и только движение жидкокристаллических пластин отделяет ее от безвозвратного крена. Символично, что точно так же неясно, появится ли изображение на картах до того, как их все же решатся перевернуть...

- Ну, поехали...

Перевернуть это еще пол-дела. Трактовка — совсем другой вопрос. Какова вообще была вероятность, что совершенно случайно у взявшей эту тему для своего первого труда сестры Дарьи появится доступ к настоящему экземпляру...

- Крестоносец и Патернова. Это что?

- Война, где славная победа куется вне поля боя, если я правильно помню.

- Дальше... Перевернутый Демон и Епископ?

- Вроде бы откровение от старейших.

- И перевернутый Имматериум.

- Спасение в последний момент. Слушай тех, кто старше, и спасешь других. Как-то так.

Не слишком детальное руководство к действию. Но не повредит знать... С некоторой долей сожаления Дарья произнесла:

- Значит, так и будет. Но ты ты же прекрасно осознаешь, что трактуем эту волю мы. А мы несовершенны.

- Осознаю. Увидим... Спасибо.

Собрав кипу бумаг и колоду к себе в недра ранца, Дарья все же не смогла заставить себя встать и молча уйти. Когда она повернулась, чувствовалось, что внутри ее разрывает от страха.

- С тобой что-то не так. Как вернулась тогда с Караулом Смерти... Ты на себя не похожа. Я не знаю, что с вами там было, но я тебя прошу, аккуратнее.

С таким добрым сердцем долго обычно не живут. Не в этой галактике. Наверное, она очень удивилась, когда впервые за столько времени ее обняли. По-настоящему.

- Буду. Раньше смерти не помру, не бойся...

- Ну давай, совпадений не бывает...

Очередная страница базы данных с трижды проклятой шахтерской планеты. Дневники. Личные записи. Удивительно, как такое малое количество людей умудрилось настрочить столько мусора...

Но слишком удачно, слишком красиво у них все сложилось. А значит, Леди придется их анализировать. Даже бессмысленные записи о том, кто что ел и с кем куда ходил.

- Сигурия, чтоб тебя, Зефир...

Автор интересующих записей — эталонная исполнительница с окраинного мира, без единой своей мысли, которую потому и держали на высоком посту. Но внезапно, вопреки всем законам мироздания, спасшая себя и свой мир несколькими строчками, к тому же написанными с ошибками. А ведь всегда говорилось, что один человек может стать залогом победы или поражения... Осталось найти, кто подал ей эту блестящую идею.

Когда рука в очередной раз потянулась за стаканом, только волевым усилием удалось ее удержать. Нет уж. Здесь некому прикрыть ошибки и недочеты, и потому трезвая голова важнее, чем приглушить пару лишних чужих мыслей.

Стандартные записи. Записки о псевдофилософских рассуждениях и о том, что заказать со следующим торговым рейсом. Десятки сообщений начальству с как бы ненавязчивыми намеками о том, что губернатору следует больше отдыхать. Даже попытки изучать новейшее творчество столичных миров — хотя бы чтобы говорить о нем с подругами.

В определенной степени Леди завидовала всем этим людям. Хотя бы потому, что помнила, с каким упорством когда-то сама строчила такие вот пустые строки, просто для того, чтобы не быть одной в мыслях. Чтобы хоть кто-то подтвердил, что мир вокруг существует взаправду, а не только в непонятно чьих рассказах. И как хорошо было не знать, что на самом деле происходит так близко (в космических-то масштабах) от обыденного мира усредненного гражданина Империума. Вот пока у этих граждан есть время строчить такие записи — значит, цивилизация еще не на пределе своих возможностей. Значит, гигантская машина имперского государства, и Инквизиция, работают не напрасно.

Копаться в личной переписке, наверное, неприятно для владельца, но все равно вряд ли она что-то заподозрит. Теперь уже это важнее.

- А вот это уже интереснее.

Самая длинная переписка была с некой Жаклин Наиль. Санкционированный псайкер, между прочим... И если память не подводит, первая, кто тогда обратилась за помощью, когда ее мозг заполонила чужеродная сила.

Вскоре становится ясно, что беспокоилась за нее Сигурия не просто так: в раскрытии того самого культа Жаклин принимала участие методом выборочных проверок, телепат из нее был вполне пригодный — и героически погибла при уничтожении логова сектантов. С небольшим удивлением из характера переписки становится ясно, что их связывало что-то большее, чем дружба — но это точно не имеет отношения к делу.

Важно, что несмотря на тщательные попытки скрыть свою неспособность спать по ночам от любовницы, Жаклин все же ей сознавалась в беспокойстве. Чувствовала, что ее так навязчиво подталкивают доложить куда следует — а когда другая, более могущественная, воля стала подавлять все неугодные воспоминания, некто третий, неуловимый, взял и вложил эту мысль в податливую, незамутненную, абсолютно беззащитную головку ассистентки планетарного губернатора. Все-таки любовь так просто не сотрешь... И та помнила про этот посыл достаточно долго, чтобы дописать в конце ежемесячного отчета от себя пару предложений.

Она просто приняла чужую мысль за свою собственную — и тут понеслось...

Но вот кто именно так благородно использовал двух женщин, это загадка. Пришлось признать, что его манипулятивному мастерству Леди отдала должное и восхитилась. Так красиво, чужими руками, оставляя только еле уловимые следы между строк болтливых сплетниц, взять и пригласить Инквизицию на праздник. Праздник, едва не стоивший Лорду-Инквизитору Валериану и всей его свите жизни.

- Надо будет этому кому-то поставить выпить, когда найду.

Осталось понять, кто это, и почему-то казалось, что это не демон. Это кто-то намного более хитрый, не гордящийся своим планом, желающий остаться в тени. А вот кто именно — и оставалось главной загадкой.

В реальность вырвал звонок интеркома. Срочный. Никто не станет подвергать другого мучению слушать этот мерзкий визг, если это не срочно.

- Слушаю.

- Гости у Его Святейшества. Собирайся, нужно твое присутствие. И похмелись, не позорь Ордос.

- Надо же, Леди почтила нас своим присутствием.

- Прошу прощения за опоздание, господин. Не повторится.

В другой момент она бы обязательно ответила Эрнсту что-нибудь с сарказмом, но явно не в присутствии чиновников из Департамента Муниторум. Двое. Из тех, кто проявляют инициативу, а не просто следуют приказам. Грубоватые лица, зачесанные волосы. Тертые дельцы. Первый, поменьше размером, сразу же встает и протягивает руку.

- Мое почтение. Майк Кинг, глава Инженерного Корпуса 34-09.

- Ральф Кинг, заместитель. Очень приятно.

Братья, значит... Не последние люди в секторе. Неудивительно, что даже Валериан нашел время их принять. Редко кто может похвастаться тем, что внезапно получили аудиенцию у Лорда-Инквизитора.

- Говорите, я вас внимательно слушаю, господа.

- Ваше Святейшество, мы начинаем подозревать страшное. Взгляните.

Бегло осмотрев, тот сразу же понимает, что к чему — без веской причины графики поставок не приносят в Ордо Ксенос.

- Видите? В три раза больше за последний год. И это притом, что уже пять лет они закупают оружия и материалов больше, чем положено. Сильно больше.

Ральф, подышав в жирный кулак, добавил, заглядывая в бумаги:

- Сильно — это еще мало сказано. В среднем на тысячу населения закупают тридцать пять условных грузов в год. А эти деятели за последний год купили... Пятьсот шестьдесят один. И не самых дешевых. Им, конечно, отсылали, благо квоты позволяли...

Помолчав немного, они почти синхронно начинают говорить. В итоге старший, Майк, все же излагает то, что боялся произнести.

- Неделю назад с ними пропала связь. По протоколу, тревогу поднимут в следующем месяце, и только если десятина не будет уплачена. Не по протоколу... Подозрительно.

Становится ясно, к чему все это было. Вздохнув, Эрнст ответил им как мог, глядя в дальний угол переговорной:

- По всем признакам, система Геллион собрала столько оружия, сколько смогла, и возжелала себе свободы. Вы поступили правильно, сообщив нам, но мы следили за этой системой, и вы только подтвердили мои опасения. Леди, что там Девятый отдел?

В памяти почти мгновенно всплывают отчеты. А ведь еще три с половиной года назад доводилось общаться с этими выходцами из пограничных систем... Значит, Девятый отдел сам с ними не справился.

- Все еще не вышли на связь, господин. Но если учесть, что у нас проходили люди из соседних регионов... Гуэ-веса. Торговля оружием.

При слове «гуэ-веса» братья сразу бледнеют, в противовес даже не шелохнувшемуся Лорду-Инквизитору. Он бы удивился, если бы нечто подобное не появилось...

- Значит, тау добились своего... Решили, что мир достаточно вооружен, чтобы при минимальной поддержке отбиться от имперского флота. Документы на блокаду системы ко мне на стол. Стивена ко мне, поднимаем сорок вторую ударную и тридцать седьмую эскадру. Возможно, войска Империи сбегут или сдадутся сразу. Если нет — Совет Эфирных будет вещать о еще одной своей армии в прошедшем времени.

А значит, полет туда все равно состоится. И это будет не тихая высадка на личном транспорте. Не Лорд-Инквизитор полетит туда, делая одолжение, а ксеносы сами будут умолять его об аудиенции, потому что первой прилетит орда боевых кораблей. Десятки их, способные развалить всю оборону, которую можно уместить на поверхности планеты, одним залпом. Волна, словно тучи закрывающая свет двух солнц.

- А если не подтвердится?

Неясно, в чем надежда, теплящаяся в голосе у чиновников. Они ведь не просто так пришли с подозрениями именно сюда... Они знали, что скорее всего, так и будет. Знали, к кому и зачем летят. Знали, чем все это закончится.

- Много совпадений. Слишком много. Это и так был вопрос времени.

И Эрнст прав. Доклады и предупреждения сыпались пять лет. Пять лет из Девятого отдела докладывали о том, что поймали, задержали, расстреляли и сожгли — и эти пять лет Леди сама лично допрашивала каждого из ксенофилов, доехавшего до Центра живым. Но повода для поднятия на дыбы военной машины Империума не было. Отчеты и доносы говорили о том, как много перехвачено и пресечено, но ничего не говорили о том, сколько прошло безнаказанно. Сколько контейнеров с оборудованием, с редкими материалами, с оружием, с медикаментами прошли будничный контроль. Сколько под видом безвредных товаров прошло того, что могли бы использовать извне. Сколько пропаганды, тихой, безвредной на первый взгляд, просочилось без всяких листовок и агитации — без всего, за что можно хватать без разбора. Но ситуация не ухудшалась, и это начали воспринимать как должное, благо в сотне других мест были куда более срочные проблемы...

А вот теперь критическая масса ереси рванула мощнее, чем в эпицентре сверхновой звезды. Она не сожгла все вокруг... Она сделала так, что мир оказался под контролем инопланетян, даже не заметив этого. Что люди восприняли это спокойно и без эмоций, никуда не жалуясь и не докладывая. Те немногие, кто возопили, наверняка уже мертвы вместе с агентами Инквизиции.

- Приказываю готовиться к отлету. Уровень боеготовности три. И найдите мне координаты Лорда-Адмирала Сида Медичи. Я не желаю три года собирать силы вернуть предателей в лоно Империума.

Часть II

- Все готовы?

Наверное, в этот момент, командирским голосом отдавая приказы, стоя в позе завоевателя на адмиральском мостике «Белого Пламени», Лорд-Инквизитор чувствует себя великим полководцем верхом на верном скакуне. Как будто сейчас этот скакун встанет на дыбы и понесется в атаку. И это чувство не так далеко от истины.

- Первая группа к прыжку готова.

- Вторая группа к прыжку готова.

- Третья группа к прыжку готова.

Пятьдесят кораблей всех размеров... Не то чтобы очень щедро, но более чем достаточно. Сложно остановиться, выбирая по списку борта с послужными списками и заслугами, но операция против Геллиона не единственная. Далеко не единственная. И тем не менее, весь Центр знал, что рано или поздно, она все равно начнется, так же внезапно, как будет подан повод для нее.

В этот раз Варп распахивает свои объятия, как если бы сам понимал, что ему лучше не стоять на пути.

- Начало переброса объявляю открытым.

Черные порталы, как исполинские пасти с пурпурными зубами, раскрываются прямо перед носом у кора[эх жаль].

- До входа в Варп три... две... одна.

Пусть на выходе засекут. Пусть обнаружат. Никакой скрытности, пусть наблюдают, как суда беззвучно прорываются в реальность, все больше и больше. Пусть гадают, когда настанет конец прибывающим теням в небесах. Пусть новостные сети передают по всем каналам, пусть инфосети будут забиты сообщениями о том, что тридцать седьмая эскадра нависает над миром, как стая ощетинившихся стальными иглами громовых птиц. Пусть ждут неизбежного. Пусть молятся, падают на колени и кричат о спасении.

- Полет нормальный. Поля Геллера стабильные. До выхода в реальность...

Пусть знают, что флот не безымянный. Пусть говорят о том, кто во главе. Искусный вброс своей пропаганды, не менее скрытной, давно лежал приготовленным, заранее заложенный для одностороннего сигнала. Именно на такой случай готовились слухи, что к ослушавшимся Империума жителям летят не просто злобные солдаты во чреве кораблей, сносящих города за минуту — летит Инквизиция, которая однозначно установит мысли и виновность каждого.

- Выход в реальность через три... две... одну.

Приятно смотреть по сторонам и видеть, как один за другим эсминцы и фрегаты материализуются вокруг крейсера. Как они, разрывая ткань мироздания, превращаются в хищный рой. Кошмар наяву, превращенный в реальность, пробудит от иллюзий инопланетных подстрекателей.

А дальше... Дальше мощь орудий второстепенна. Дальше нужно дать страху сделать свое дело. Дальше будет неизвестность, на смену которой придет вера. И тогда можно будет говорить.

- Позвольте — обновленные данные. Двадцать неопознанных судов, плюс почти столько же у местных. Ваше Святейшество, желаете вести переговоры?

Решение далеко не самое тривиальное. Адмирал Кеджис во главе боевой группы прекрасно понимал, что до первого выстрела, с любой стороны, вести переговоры никогда не поздно.

Знал он и то, что фанатизм может быть любым, но даже из боя с трижды предателями нужно выходить с минимальными потерями. Если приглашенный по особому распоряжению Лорда-Адмирала специалист по общению с ксеноеретиками и инопланетными тварями, сам Лорд-Инквизитор сектора, сможет заставить мерзких ксеносов в ужасе спасаться бегством — сэкономленные жизни солдат более чем оправдают лишние несколько минут до начала атаки. Суровый прагматизм Имперского Флота... В конце концов, помимо этой отдаленной планеты, где невесть кто невесть что возомнил, будут еще тысячи войн, и желательно, чтобы к ним от тридцать седьмой эскадры что-то еще осталось.

И этот взгляд был полной противоположностью мировоззрения Его Святейшества Эрнста Валериана. Глядя с надраенного мостика на сиротливо белеющий вдалеке шар, испещренный темными линиями застроенных ввысь городов и магистралей, он мог только молиться, чтобы на этот раз фанатизм взыграл у пришельцев. Да, с тау можно договориться. При желании, их можно убедить, они внемлют голосу разума, они хотя бы выслушают... И не убьют послов, если те не начнут поливать все вокруг недвусмысленно прицельным огнем. Но когда они уже пришли, уже заняли то, что им не принадлежит, когда эти синекожие решили, что их могут понять и простить — разговор будет совсем другим.

Даже если они согласятся уйти, оставить свои планы, соберут все, что у них есть, и отчалят вместе со своими последователями, их придется заставить заплатить. Дорого заплатить. Никакой кровожадности, никакого крика о том, что хороший ксенос — мертвый ксенос. Нужно только одно: чтобы в будущем у их правителей, одурманенных иллюзией бескровных решений, не возникло ни единой мысли о захвате даже последнего астероида у Империума. Чтобы они не просто боялись, а в глубине души понимали: ни одна территория не стоит того, чтобы навлекать на себя гнев Императора. Что только сидя в страхе, только обходя границы десятой дорогой, они останутся живы. Что трусливые попытки получить свое чужими руками, якобы Геллион-6 сам возжелал войти в состав Империи Тау, никогда не останутся незамеченными.

А это значит, что все, кто не поймут с первого раза, никогда не долетят до родного с[оппа!]. Переговоры будут не о том, чтобы разойтись своими путями без насилия... Переговоры будут о том, чтобы перед лицом железной армады пришельцы молили о пощаде, готовы были отдать все, компенсировать ущерб и вернуть больше, чем пытались забрать, только бы купить свою жизнь. Вот тогда они улетят живыми. Только если склонятся перед ликом Бессмертного Императора, признав Его могущество, убоявшись Его мощи, поняв, что против Его слуг они лишь пыль среди звезд, и что их сотрут без сожаления при малейшей угрозе.

Неважно, какими мотивами руководствовались послы Империи, прилетая сюда. Неважно, каковы будут мотивы того, кто станет говорить от имени Императора. Важно только одно: есть два пути, и они оба вполне устроят Лорда-Инквизитора.

- Соединяйте.

Главное — дать время планетарным представителям. Пусть они сойдут с ума, определяясь, кто будет говорить от имени восставшего мира. А если вдруг решат, что говорить не стоит — всегда есть несколько способов заставить их думать иначе.

Когда сигнал стабилизируется, на голографическом экране высвечивается все же человек — в форме явно не имперского образца. Рыжеволосый, грузный, и явно не сидевший в роскошном кресле раньше. Курительная трубка и закинутые на стол ноги в грязных сапогах много говорят о том, что разговора спокойным тоном не выйдет. Это плохой знак...

- Именем Империума и Бессмертного Императора, именем Ордо Ксенос, Санктум Оффициум, назовите себя.

Когда тот без малейшего неудобства тушит трубку пальцем, по его лицу скользит ухмылка.

- Должен признать, я поражен расторопностью, с которой вы тут появились. Луис Люций Саддлер, к вашим услугам.

Он явно не тот, кто будет принимать решение. И все же странно, что практичные пришельцы, прекрасно осознающие, с кем имеют дело, допустили такой выбор своего переговорщика.

- Эрнст Валериан, Лорд-Инквизитор Ордо Ксенос. Я требую немедленно назвать мне причину, по которой Геллион-6 прервал сообщение с Империумом Человечества. Приказываю соединить меня с командующим.

- Сожалею, но это не ваше дело. А ваш... Командующий... То есть господин губернатор... То есть бывший господин губернатор... Арестован за некомпетентность и не сможет сейчас ответить. Не бойтесь, он жив. Уже летит к вам, не сбейте челнок ненароком.

- Я буду расценивать этот ответ как измену и предательство перед лицом Императора. Осознаете, что за этим последует? Это ваш последний шанс...

Когда Луис сменяет позу и убирает ноги со стола, его голос из развязного становится мрачно-угрожающим.

- Шанс? Вы думаете, вы можете предлагать мне выбор? Выбор дают, когда имеют власть, а у вас больше нет над нами никакой власти. Свободный Геллион отныне не будет рабами мертвых законов Императора-Тирана, и больше ни один из его сынов не умрет на ваших вой[ну уж нет]. Это я даю вам последний шанс — вы можете принять все свои законные меры, но если вы не уберетесь из системы, то я не могу гарантировать вашу безопасность. У меня все.

Дальнейший диалог смысла не имеет, но попытаться выйти на уровень выше еще можно.

- Мне плевать, что именно вас сподвигло на этот шаг. Господин Саддлер, я требую немедленного ответа от вашего непосредственного командира. А вам лично советую придумать к моменту нашей встречи хотя бы одну причину, чтобы я оставил вас в живых.

- Требовать вы можете что угодно, но... Я вас предупредил. Хотите ступить на поверхность? Можете рискнуть, это будет победа, достойная сынов Высшего Блага.

Стандартная, в целом, ситуация. Как и то, что их ответы резко изменятся, когда первые небоскребы рухнут, поднимут столпы горящей пыли и уйдут на дно кипящих рек. Неважно, держит ли их в ужасе верхушка, или вся планета единодушно решила продемонстрировать жест неповиновения всем, кто посягает на их мнимую независимость — итог будет один. Много трупов. Много чисток.

А тон разговора означает одно... Они ждут подкреплений. Промедление только им на руку.

- Ну хоть бы раз кто послушал. Адмирал, приготовиться к наступлению.

Вероятность была мала, но попробовать стоило...

- Адептус Арбитес — есть связь с ними? Отдавайте приказ казнить всю верхушку. Даже если не смогут, хотя бы отвлекут их.

- Сожалеем, Ваше Святейшество... Вы только что говорили с бывшим старшим арбитратором. Смеем полагать, они уже на стороне врага.

- Наконец-то!

Когда настоящего губернатора, связанного в кабине челнока на автопилоте, доставляют на мостик, тот держится изо всех сил. Хотя и очень хорошо видно, что ужас в его глазах сочится наружу вместо слез.

- Губернатор Осмунд Дарий, Ваше Святейшество. Слава Императору... Позвольте доложить.

На Валериана он смотрит снизу вверх, еле стоя на ногах. Он слышал о Лорде-Инквизиторе, и хотя они ни разу не виделись, знают друг о друге достаточно.

Он даже не догадывается, что его наигранная бодрость — не более чем ширма для псайкера, черно-белым силуэтом стоящего на фоне золоченых силовых доспехов.

- Докладывайте.

- Проклятые еретики Высшего Блага... За несколько дней вылезли как из ниоткуда. Вышвырнули меня из собственного кабинета и отправили с глаз долой. Арбитры и СПО даже не сопротивлялись особо... Все было куплено ими давным-давно. Все, кто были верны мне, казнены или в заточении.

Лжет. От первого слова до последнего — кроме, пожалуй, части про купленные войска. Привязал сам себя и приказал охране стрелять на поражение, чтобы спасти свою шкуру, спасаясь бегством, когда на пути к частной резиденции в другом секторе встретил тридцать седьмую эскадру. Глядя на таких лжецов, Леди понимала, чем привлекла некогда взор с Той Стороны — сложно не возненавидеть их, символизирующих лицемерие. Тех, кто с радостью санкционирует истребление своих же людей, но мигом подобреет к предателям и еретикам, когда они станут полезны лично ему. И читать его мысли столь же легко, сколь и омерзительно.

- Они прятались до последнего. Ничем себя не выдавали. Это целый заговор... О чем можно говорить, если глава Арбитров у них в полном подчинении?

Снова врет. Нагло. Не знал наверняка, но подозревал — однако успехи в развитии и потоки средств оказались сильнее желания выяснять, откуда же эти доходы берутся. И все приносимые документы подписывались практически не глядя, утверждая все больше и больше средств на расширение производства и ускорение строительства. То, что так хорошо выглядело на бумаге, в реальности превзошло все ожидания.

Значит, вот как погиб Девятый Отдел... От выстрелов в спину. От рук тех, кто клялся защищать Имперское Правосудие. С его молчаливого согласия.

- У них много оружия, много средств, они могут выдержать осаду на протяжении долгих лет.

- У нас нет столько времени, господин Дарий. Сами знаете, тау пришлют подмогу. Не говоря уже про те корабли, что есть в данный момент.

Времени выслушивать губернатора уже не остается. Полуторакратное численное превосходство флота, считая с кора[эх жаль]ми предателей. Значит, выжигать придется с орбиты. Типовая схема... Долго и дорого, но возможно. Лишь бы дать понять командиру тау, что малой кровью и заслоном из гуэ-веса он не отделается. Потом, ясное дело, сам прибежит договариваться — но будет уже поздно. Адмирал, по молчанию инквизитора поняв, что время пришло, отдает команду:

- Звенья с первого по пятое... Идем напролом, выпускаем истребители. Остальные — рассредоточиться!

- Признаю, я восхищен. Так четко, быстро и надежно...

На эфир разговоров с висящей на орбите громадой прелат Аун-уй-Аваль смотрел с сожалением. Позор, что пришлось так грубо обойтись с гостями, выставив неотесанного дикаря приветствовать столь высокие чины. Но теперь, когда враг уже здесь, все было расписано с точностью до минуты, все совпадало идеально — внезапное нападение воинов Императора не дало им преимущества. И это успокаивало его, потому что настоящая игра даже еще не началась. Сильная сторона гуэ-ла — их ярость — является их же слабостью. Так пусть они сами сделают первый ход и проиграют.

Закрытая белым саваном фигура рядом с Эфирным не переставала смотреть сквозь толстый слой армированного стекла на небо. Туда, где белые точки мириадами множились, расползаясь в стороны, принимая грубые формы. Они так предсказуемы...

- Теперь же настало время показать истинные дары Империи. Затем... Затем ваши шаги, посол.

По иронии судьбы, общаться приходилось на имперском готике, чтобы все присутствующие могли его воспринять без перевода. Единство было важнее стиля, а экономия времени на восприятии слов лишь служила общему делу.

- Пусть подойдут ближе. Ближе. Estera fal nan kiam, nobila kam nanar.

Доверить ценнейшие из сокровищ примитивным союзникам было тяжело. Только поистине божественное красноречие послов убедило несколько лет назад совет Эфирных это сделать, но посланный ими во главе экспедиционных сил Аун-уй-Аваль верил, что это будет не напрасно. И не лгал сам себе, что сделать это было глупо — все же Империя добровольно приняла в свой состав людей, и после этого не доверять им было бы верхом лицемерия. Там, где большинство тау верило, что люди не смогут постичь Высшее Благо, прелат решился сделать невозможное, доказать, что его вера в союзников не напрасна. И теперь видел, что ему это удалось.

- Прошу об одном: выберите момент как можно раньше. Я не хочу, чтобы дети Высшего Блага умирали, когда этого можно избежать.

- Достигаем прицельной дальности.

Смыкающиеся с двух сторон ряды кораблей, как колоссальных размеров челюсти, принимали позиции, в трех плоскостях расширяя зону поражения. Нужно было построить полусферу для максимального сосредоточения огня — и пусть плоские, как специально для удобства стрельбы с разных направлений, суда пришельцев выбирают, к каким имперским орудиям повернуться, чтобы словить больше залпов.

- Истребители на изготовку. Стрелять по готовности. Лорд Валериан?

Более в ритуальных целях, но изо всех сил, тот взмахнул в воздухе силовым клинком.

- Именем Повелителя Человечества, пощады не давать! Смерть чужому, в огонь еретика!

Эти слова действовали сильнее любых приказов. Дисциплина уступала место вере. Человеческая сила воли, осознание высшей цели, объединяла прочнее любых званий. Действительный результат уже не имел значения, потому что мысленно каждый из пилотов и наводчиков уже вогнал в сердце врага свое оружие. Так или иначе, в руках этой армии или другой, от огня или от меча, бросивший вызов Империуму противник уже мертв... он просто еще не знает об этом.

- Первые снаряды пошли!

Сноп белых искр, раз за разом отделяющихся от строя кораблей, роящихся среди звезд, устремился в сторону мрачных силуэтов — инопланетных судов вперемешку с человеческими. Затем, ему ответил другой, уже со стороны врага, перемежаемый еле заметными всполохами — а им, в свою очередь, вторили залпы фузионных лучей. Как кровные братья, один за другим, облака и потоки встречались и, разминувшись, летели дальше — в объятия тех, кто их породил. Так много, так часто, что за ними не было видно даже исчезающих неярких вспышек — единственных следов тех, кого застигало обстрелом.

В полной тишине боя, прерываемой только лаконичными и бесстрастными словами команд в эфире, черное небо и белые снега Геллиона-6 застилали падающие звезды. Посреди них массивный белокрылый крейсер тау наугад палил из тяжелых орудий по рассеянному рою имперского флота, но не попадал по ним и близко — висеть на одном месте, обмениваясь выстрелами, эскорт «Белого Пламени» стал бы только с суицидальными намерениями. Годами отработанное взаимодействие, непробиваемая фаланга, в противовес хаотично разбросанным кора[эх жаль]м врага, застигнутым врасплох. Все это только предсказывало неминуемую победу Империума — гений человека сделал свои суда неуязвимыми для бесконтрольных толп мятежников, а на каждый корабль пришельцев прислал два своих.

И все же на фоне адреналина в крови, холодного сосредоточения флотских офицеров, трусливого ужаса губернатора, равнодушного гнева Валериана, у Леди невыразимо сдавливало горло. Варп издевался, давая понять: он знает, что произойдет страшное, он хочет, чтобы она знала, что он знает. Но он будет наблюдать, он хочет, чтобы восхитительные эмоции разумных существ выплеснулись как можно сильнее. Чтобы сквозь время и пространство они ощутили, к чему привела их вражда, их желание видеть смерть. Он не выдаст, что именно пойдет не так на этот раз, но обещает, что это запомнят надолго.

- Пора. Да простится мне, что столько жизней канут в небытие. Esan korst bap-gue'la, Tau'va em kalae. Aur'ocy shath'r'i tskan sha Tau'va.

Эфирный все же отвел руку оператора и в несколько касаний ввел команду запуска лично. Его роль от рождения была в том, чтобы брать на себя ответственность — и он хотел сам привести в действие механизм, хотя и понимал, что это ничего уже не изменит.

Один за другим, бледные силуэты на проекционных экранах гасли — против массированного обстрела кораблей гуэ-ла, которых было банально больше, пусть они бесхитростно шли в лобовую атаку, небольшой экспедиционный флот мог лишь временно отбиваться.

- Действуйте.

Дальше неостановимая машина справится сама. Одновременно с тем, как над городом начал расти мерцающий купол пустотного щита, дрожь содрогнула его до основания. Плоды великих трудов... Дети союза миров, созданные с единственной целью — показать, что будет, когда враг, более сильный, но неспособный развиваться, не умеющий учиться на ошибках, не желающий идти по чужим стопам, встретится с неизведанным. Способность ценить жизнь — не слабость... Как и готовность посылать своих детей на бессмысленные войны — не сила.

Гуэ-ла было неизвестно, и главное, совершенно неинтересно, что на борту яростно расстреливаемых ими белых судов никого нет — одни лишь дежурные пилоты и дроны, на автопилоте стреляющие в ближайшие цели. Их задачей было только дать время защититься от неожиданной атаки, и не более того.

- Докладываю, разворачивают пустотные щиты. От флота противника осталось менее сорока процентов. Повторяю, левый флаг разбит...

Даже на таком расстоянии было видно, как плоские крылья инопланетного крейсера сминаются, и страшный крен впечатывает его в ближайший корабль предателей. Затем они сливаются в единый пылающий остов, как обнявшиеся перед казнью пленники, и тут же гаснут в пустоте. Как любезно было со стороны ксеносов и предателей собрать все военные корабли в одном месте, чтобы ни один выстрел не прошел мимо них.

- Запрашиваем разрешение прекратить дальний обстрел и перейти на ближнюю дистанцию.

Адмирал Кеджис не торопился радоваться. В бою с ксеносом, кажущиеся незначительными по сравнению с уроном потери означают, что что-то не учтено. Но давать врагу время на перегруппировку — верх глупости. Недооценивать коварство тау — апогей идиотизма. Следующий приказ Лорда-Инквизитора был направлен именно на то, чтобы не дать замыслам противника ни секунды лишнего времени.

- Щиты их не спасут. Готовьте главный калибр.

Один выстрел Нова-орудия, даже при несрабатывании боевой части, устроит на поверхности пекло. Точечный удар, который превратит центральную часть административного округа в оплывший стеклянный кратер. Щит его не остановит, ущерб самому миру будет минимален — ни жилые районы, ни промышленные центры не пострадают. И после этого, разговор будет идти совсем на других то[ну уж нет].

- Освободить линию обстрела «Белого Пламени», всем уходить назад. Повторяю, очистить поле обзора флагмана!

Если повезет, гордые пришельцы будут сидеть именно там. В центральном здании администрации, на которое наводится орудие, или в бывшем имперском дворце. Твари превратятся в пар вместе со своей свитой быстрее, чем осознают, что их мгновения сочтены.

- Заряжаем стандартный снаряд.

- Принято.

- Начало работы ускорителей...

С поверхности вот-вот заметят искажения гравитационных полей, пока орудие готовится к выстрелу. Возможно, успеют выйти на контакт в последний момент и сдаться до выстрела. Все же лучшее оружие — то, из которого даже не нужно стрелять.

- Отсчет до выстрела: тридцать секунд. Код подтверждения 13-альфа.

- Код принят, Адмирал. Именем Императора!

- Именем Императора!

- Am-taluk ual soe margath, mon-keigh.

Последняя часть кода — на включение центрального реактора. Счет пошел на секунды, но от врага удалось добиться главной ошибки — подхода ближе, когда чудовище в центре человеческой армады обнажит свой оскал.

- Да вложит в этот удар милосердия свою силу великий Каэла-Менша-Кхейн.

- Да будет с нами Высшее Благо.

- Приготовиться к отдаче!

По примеру Адмирала, все, кто были на борту, намертво пристегнулись ремнями, держась за поручни. Даже крейсер на полном ходу с трудом выдержит запуск снаряда на околосветовой скорости.

- Три. Две...

Страшный удар, сотрясающий корпус. На мгновение на мостике гаснет свет, и планета прямо по курсу уходит влево.

- Команды стрелять не было!

- Выстрела не было, повторяю, цель вне линии обстрела!

Маневровые двигатели включаются достаточно быстро, но затормозить несущийся к планете корабль мгновенно они не в состоянии.

- Обстрел? Повреждения? Состояние корпуса?

- Сквозная пробоина в передней части, разгерметизация, потеря массы...

- Назад, на исходную позицию! Всем кора[эх жаль]м, огонь в направлении поверхности, неприцельный, прикрыть флагман!

Второй удар. Где-то значительно дальше, в хвостовой части.

- Щит не справляется, снаряды проходят сквозь барьеры!

- Да что они там...

Третий выстрел приходится мимо. Вместо «Белого Пламени» его принимает на себя летящий чуть впереди «Восхождение». И в отличие от массивного крейсера, ему хватает одного попадания — невидимый до момента удара снаряд превращается в инверсионную струю, уходящую прочь от развалившегося надвое судна. От корабля к пустоте вытягивается горящая линия, в которую превратилось все, что было внутри центра корпуса, и быстро гаснет, задохнувшись в безвоздушном мраке.

Дальше обстрел идет уже по более мелким кора[эх жаль]м. Отходящий бортом крейсер на ходу, но сопровождающий эскорт обделен защитой, и из последних сил закрывает собой флагман.

- Потери?

- Связи нет с четырьмя кора[эх жаль]ми... Пятью... Шестью...

Как выстрелы далекого снайпера, допустившего врага на свою территорию. Один за другим. Тихие и незаметные — только выплескивают в пустоту, как кровь, пробитые насквозь внутренности одного имперского судна за другим.

- Назад, назад, за начальную позицию, всем кора[эх жаль]м отходить, повторяю, отступление за нулевую зону!

Адмирал был на многих битвах, он даже не теряет самообладания, но не может позволить продолжать наступление, когда неизвестно откуда, неизвестно что поражает его флот. Когда Кеджису на плечо ложится рука в силовой перчатке, тот замолкает.

- Огонь с поверхности. Ко спутнику, укрыть все суда за планетоидом!

Estera fal nan kiam, nobila kam nanar. – Как мотыльки на огонь, в объятия пауков.

Esan korst bap-gue'la, Tau'va em kalae. Aur'ocy shath'r'i tskan sha Tau'va. – Мы вынуждены предать смерти заблудших людей, пусть Высшее Благо простит нас. Со временем, мы все его познаем.

Am-taluk ual soe margath, mon-keigh – Встречай свою смерть, человек.

Часть III

- Все выстрелы результативные. Флагман выдерживает повреждения и на ходу, остальные — с одного прямого попадания. Полный успех!

Центр наблюдения взрывается аплодисментами. От облегчения Аун-уй-Аваль закрывает глаза и опирается на посох — такой груз с души, что система заработала. И все благодаря единству.

То, над чем годы трудились столько людей. Столько тау, рискуя своими жизнями, оставались на враждебном мире, молясь о том, чтобы подкупы и фальсификации сработали, чтобы на каждого схваченного оперативника нашлось двое, желающих его заменить. И только благодаря помощи извне, они все справились.

- Наши народы в долгу перед Бьель-Тан. Примите мою благодарность.

Хотя он прекрасно расслышал эти слова, эльдар под саваном не реагирует. Он слишком увлечен тем, что в небесах — звездопадом, огненными змеями, обрушивающимися с высоты и сгорающими, не долетая до земли. Те немногие, что долетают, разбиваются вдребезги о купол, и во вспышках яркого света соскальзывают вбок — в трущобы, которые все равно расселены и предназначены под снос.

- Они отступают?

- Уходят за Хельм, вне сектора обстрела. Сквозь спутник мы не пробьем.

- Angarash sherestra... Но это уже неважно. Сейчас наше время. Быстрее, пока они не перегруппировались.

Когда руны на доспехах начинают просвечивать сквозь белые одежды, Эфирный не ощущает ничего. Но он видел, на что способны эти бессмысленные символы, когда ими окружают потусторонние машины, когда сила Ваш-аун-ан начинает пульсировать внутри механизмов Империи. Когда сверхъестественное объединяется с гением ученых и с трудолюбием человека. Одно это достойно уважения. Высшее Благо объединяет всех.

Перед тем, как шагнуть в разрыв в пространстве, эльдар даже не оглядывается. Времени прощаться нет. Время для второй части плана, и ничто уже не сможет помешать ей.

- Обстрел прекратился, переводим систему наблюдения на резервное питание. Смиттерс!

- Сэр?

- Обследовать повреждения, определить характер поражающих установок, разгерметизацию устранить.

Тот не успевает сказать «Есть» или что-либо другое, потому что холодный голос Лорда-Инквизитора прерывает приказы Адмирала.

- Я знаю, что это за орудия. Рельсовые планетарные пушки. Разгоняют снаряды размером с танк до релятивистских скоростей. Достаточно, чтобы сделать в броне корабля дыру от носа до кормы. Наша недоработка. Не мог даже представить, что такую систему обороны можно возвести за считанные годы.

Встав с пола и стряхнув осколки стекла с брони, Валериан начал, по привычке, бродить из конца в конец мостика. Только спустя тридцать секунд он вспомнил про главное, бережно подобрал и вернул на место шляпу.

- Хотя тут главное даже не как возвели... Как запитали? Такие реакторы возводят десятилетиями, иначе каждый выстрел будет гасить свет по всей планете. И куда глядела разведка? Девятый отдел очень сильно просчитался, пусть попробуют оправдаться. Если они еще живы, конечно.

Затем он хватает с пола забытого всеми губератора Осмунда и, прижав его к стене, прижимает к шее лезвие.

- Ну что, ты все-таки привлек мое безраздельное внимание. Рассказывай, или я тебя заставлю. Что знаешь?

- Клянусь, Ваше Святейшество, про эти...

Когда его левая рука падает на пол, на визг толстяка оборачиваются все офицеры. Но не вмешиваются — после потери стольких людей воспринимать еще одного они не в состоянии. Теперь для них каждый, кто служит в армии Геллиона, личный враг... Так же, как были друзьями все, кого распылило в холоде пустоты. У каждого были те, кого они лично знали на двадцати двух потерянных кора[эх жаль]х.

- Неправильный ответ, а я не в настроении спрашивать по два раза. Что там было? Как? Кто? Когда?

Сквозь всхлипывания, Осмунд все же начинает рассказывать. Чтобы не отключился, обрубленную руку Валериан пережимает пальцами доспехов.

- Какая-то особая система обороны. Не засекаемая с орбиты, быстрого реагирования.

- Вот как... И каким образом ее построили? За несколько лет? В тайне? Почему мои агенты не были в курсе?!

- Мне только проект принесли! Привлекли средства, я не знаю как. Вся планета так пахала, строем ходили, преступность падала, я аж бюджет правоохранителей урезал, так все гладко шло!

- И?

- И я подписал. Клянусь, не знал, что они планируют...

По скучающему лицу Леди, стоящей чуть поодаль, Эрнст понимает, что Дарий снова врет.

- У тебя лишних частей тела много? Или думаешь, дальше буду бить насмерть — отмучился и все закончилось? Если еще раз соврешь, удивишься, что ты способен пережить!

Увидев снова занесенный над собой меч, толстяк в истерике начинает орать навзрыд:

- Не надо! Мне занесли. Хорошо занесли. Саддлер этим всем занимался и следил за ходом работ. Новейшие конструкции, самая большая стройка за всю историю. А я просто решил улететь спокойно, к семье, я же не знал, что вы прибудете именно сегодня!

Картина проясняется, но не до конца.

- Коды управления? Координаты какие были? Сколько орудий? Какие щиты? Это ты знать должен! Это твоя обязанность!

- Говорю же, не знаю! Хоть убейте!

Хоть в этот раз сумел не соврать...

- Вы позор вашей семьи, Осмунд. Ваш покойный дедушка в свое время лично командовал заселением этого мира, и спрашивал у меня совета. Я имел неосторожность полагать, что его благородство и храбрость станут кредо вашего рода. К счастью, вашей участи он не увидит.

Отпущенный, Дарий тут же ползет в сторону выхода, но на полпути его все же укладывает лицом вверх ближайший медик, с трудом борясь с искушением прикончить на месте. Но это несрочно... Он умрет обязательно, но потом. И куда мучительнее.

- Планы меняются. Адмирал?

- Да, Ваше Святейшество?

- Я так понимаю, подкреплений нам ждать долго.

- Уже сообщаем Лорду-Адмиралу, но... Неделя.

- Ну да. И их сразу будут сбивать на подлете... Даже если к тому моменту подкрепления не подоспеют врагу.

Лицо Адмирала бледнеет. Он знает, что обычно следует за такими заявлениями.

- Ваше Святейшество, нижайше прошу не рассматривать возможность Экстерминатуса. Стратегическое значение...

- Экстерминатус? Нет, это для них слишком просто, а для нашего сектора роскошь. Но мне нравится ход ваших мыслей.

Рывком Эрнст оказывается у центрального канала связи.

- Оружейная!

- Оружейная слушает.

- На борту предусмотрена вихревая торпеда?

- Так точно. Одна. Резерв на случай непред...

- Непредвиденные обстоятельства наступили. Готовить ее к запуску.

- Вы с ума сошли? Таким оружием по населенному миру, без санкции, без объявления Экстерминатуса?

Губернатор нашел в себе сил прошагать несколько метров, несмотря на обезболивающие. Стоя на коленях перед Лордом-Инквизитором Валерианом, он наигранно пускает слезы.

- Умоляю, господин, там же женщины! Дети!

Тот смотрит на убого стелющегося перед ним толстяка именно так, как тот этого заслуживает. Как жалок человек, который даже сейчас печется не о людях, а о своем будущем — лишь бы только его тушу оставили в живых. Как будто это ускользнет от псайкера, что тот лишь боится одного: клейма правителя, доведшего мир до истребления. После такого его ждет не просто казнь — всю его семью до седьмого колена ждет костер.

- Вы, кажется, не поняли, губернатор. Инквизиция не проигрывает. Империум не проигрывает. Я не проигрываю.

Умом Леди понимает, что губернатор сам довел вверенный ему народ до такого конца. Жирный ублюдок даже не осознает, что она, с молчаливого согласия Валериана, видит его воспоминания. Каждое мгновение, что он предпочитал не замечать кажущуюся такой незначительной ересь, приближало этот момент. Такие равнодушные мрази жгут ведьм на площадях просто для того, чтобы отвлечь народ от собственных прегрешений.

- Центр еще можно отбить! Легко! Мы только дождемся подкреплений...

- Которые вашими же силами не смогут сюда добраться? Не вы ли считали, что расходы на защитный кордон для подавления огня в обе стороны — это выше вашего достоинства, но в самый раз для вашего кармана?

Пока эта тварь льет фальшивые слезы, рука Его Святейшества тянется к кроваво-красной руне.

- Смилуйтесь!

- Не над предателями.

Ультиматум — это его привычка. После первого залпа орбитальных орудий у оставшихся на поверхности будет меньше часа, чтобы сдаться. Потом переговоры будет вести вихревая торпеда.

- Все корабли, торпеды на запуск по корректированному курсу, в обход спутника. Пусть подавятся.

- Адмирал, мы не сможем бомбардировать их вечно.

- Нам и не нужно. Один залп, неприцельно, и передавайте сообщение Лорда Валериана. Готовы?

Сдержать слез связистка уже не может. Но старательно наводит рекордер.

- К запуску готовы.

- Пуск!

Мириада сияющих торпед уходит за безжизненный круглый край спутника, исчезая за его очертаниями. Прицелиться невозможно, но сколько долетит — столько долетит.

- До поверхности сорок секунд. Щиты все еще действуют.

- Включайте. Я не верю, что на поверхности не осталось ни одного верного Императору человека. И если они там есть, нам понадобится вся помощь, какую мы сможем привлечь.

Тяжело вещать в пустоту, не зная, слышит ли кто-либо, но сейчас следует использовать все, что есть.

- Солдаты Геллиона-6, с вами говорит Лорд-Инквизитор Ордо Ксенос Эрнст Валериан. Ваши командиры присягнули на верность инопланетным отродьям, и будут преданы смерти без всякого снисхождения. Каждый из вас, кто немедленно не обратит оружие против врагов Человечества, будет признан виновным в ксеноереси и разделит участь отступников. Спасти вас и ваши города может только сообщение о полной и безоговорочной капитуляции и восстание против власти презренных ксеносов. Будущее зависит только от вас, и гнев Императора очистит эту планету — вашими руками или нашими.

Пусть момент передачи совпадет с обстрелом. Щиты не выдержат столько торпед сразу, и люди увидят, что технологии инопланетян не защитят их. Теперь их судьба в их руках, пусть сражаются за свою жизнь. Пусть города горят, иначе скоро обратятся в пыль.

Момент удара не видно, но он обязан был бы наступить. Вряд ли разрушения значительные, смотреть в любом случае не на что.

- Ваше Святейшество, они отвечают.

- Быстро передумали. Давайте связь.

Как и следовало ожидать, на этот раз обращается уже сам глава пришельцев — Эфирный. На безносом лице ни тени испуга — наоборот, он так бодр, как только может быть ксенос.

- Мое почтение, посол Бессмертного Императора. Прелат Аун-уй-Аваль. Я говорю от имени Империи, и мое послание таково: уходите с миром, и не возвращайтесь. Наше единство не даст вам пробиться силой, и вы это знаете. Уходите, и мы не будем стрелять в спину отступающим — отныне мы все часть целого, и война не выгодна никому из нас.

Да неужели...

- Прелат, если вы не оставите нам выбора, мы будем стрелять на поражение. Это не ваш мир. От нашего оружия или же от рук тех, кто придет после нас, вы будете разгромлены, и это вам я советую бежать, пока вы еще можете. Вам известно, что бывает, когда Империум не получает назад свои планеты.

Горестный вздох Эфирного только дает понять, что он знает. Но не боится.

- Ваша воля, я не могу вас остановить. Но даже если вы готовы приговорить миллиарды душ к забвению, мы не позволим этого. Прощайте, посол Бессмертного Императора. Ваше тело доставят туда, где вы родились.

- Ваше Святейшество, тревога на палубах три, четыре и шесть!

Блеф или нет, они среагировали быстро. Очень быстро.

- Основные орудийные платформы... К оружию, у нас диверсия!

В уши вгрызается вой центральной сирены. Выхватив лаз-пистолет, Адмирал срывающимся голосом отдает тот приказ, который должен:

- Всем кора[эх жаль]м, на борту флагмана чужие! Стрелять по всему, что покидает корабль! Без моей команды, в случае захвата судна — разнести в клочья!

- Не паниковать, Адмирал... Воины Императора, «Белое Пламя» будет гореть только на могилах Его врагов!

Несложно догадаться, куда они бегут и какова их цель. У ксеносов все продумано.

- Леди, Фас, за мной, остальным баррикадировать мост.

Те даже не успели оглядеться в поисках материала для баррикад — едва Его Святейшество сделал шаг к дверям, как те пошли оплавленными пятнами. Спустя мгновение фузионный луч прорезал их насквозь, пока раскаленный треугольник в центре не обвалился на пол, обливаясь ручьями жидкого металла.

- Костюмы-невидимки! Гранаты к бою!

Осколочные гранаты не могли пробить доспехи, по прочности не уступающие силовой броне, но их хлопки, без разбора заполняющие весь коридор маленькими визжащими кошмарами, были предназначены не для этого. На короткую долю секунды в проеме мелькнула рябь от пошедшего волнами искажающего поля — этого хватило, чтобы люди смогли всадить в нее столько выстрелов, сколько успели. Первый костюм тут же рухнул на пол, уже без невидимости, покрытый горящими дырами — раскалившаяся броня попросту зажарила своего владельца.

- Сколько их там еще, Леди?

Невидимые невооруженному глазу, но для взора из Варпа, души тау, какими бы блеклыми ни были, не спрячутся никуда и никогда. Еще двое. Стандартная команда из трех голов. Увидев недвусмысленные жесты, показывающие на левый и правый края рассыпающейся двери, остальные ушли с линии обстрела за считанные мгновения до того, как импульсные орудия прошили весь мостик из конца в конец. Значит, больше у этой команды противотанкового оружия нет. Когда Эрнст оказался у пушки на пути, перегораживая собой весь проход, пришельцы, возможно, впервые в жизни, явственно запаниковали.

- В следующий раз целься мне в голову, кретин.

Иллюзия возможности пробить массивную силовую броню своим оружием стоила тау жизни: попытавшись перевести огонь на сверкающие пластины, он не смог даже закрыться от удара силовым клинком в упор — Стрижатель прорезал его по диагонали, от выдающего позицию синего дульного пламени до плеча. Второй вовремя успел прекратить огонь, но свободной рукой Валериан наугад схватил его и швырнул обратно в разлом. Дальше костюм не продержался и секунды, когда Мина, которой он рухнул под ноги, впечатала мигнувший красный сенсор в пол, вместе с раздавленным торсом и головой обладателя. А ведь это было только начало...

- Так, с этими все. Приказы те же, завалить эту дыру и стрелять во все, что движется!

Подъемники и проходы как раз на такой случай, плюс герметизация всех отсеков, если оттуда не поступает сигнал, что все чисто. Не остановит их, но задержит.

- Там могут быть невидимые костюмы... Огнеметы при любой возможности. Пусть хоть на потолке прячутся.

Когда двери отсека открываются, Валериана даже трясет — спустя столько лет, он вновь смог сразить врага лично. Главное — дойти в ближний бой. С подгоревшей невидимостью их костюмы станут их же саркофагами.

- Палуба три, прием!

Ответ по вокс-каналу перемежается хрипом и вскриками.

- Мы под сильным огнем! Они заняли коридор, нам не высунуться, шквальный обстрел!

- Гранаты на изготовку, мы уже рядом.

За поворотом — широкий коридор с наспех поваленными ящиками. И то, чего на пути тау быть не должно — реки крови, до самого потолка.

- А вот это плохо.

Рефлексы не подвели инквизитора, и Стрижатель рассек воздух так быстро, как смог заметить угрозу, но все равно слишком поздно. Меч тут же отскочил, отбитый кривым светящимся лезвием. Следом в подреберный панцирь вонзилась длинная полая трубка.

- И это все?

Отскочив, эльдар приземлился в лужу крови. Он был даже в недоумении, каким образом человек, получив в упор «Поцелуй Арлекина», все еще стоит на ногах.

- Удивлен, да?

Голографическое поле дернулось, но недостаточно быстро — вскинутый тяжелый огнемет Фаса заполонил пространство, не давая шансов уйти в сторону. Когда пламя спало, горящее тонкое тело, визжа на высокой ноте, могло только слепо биться на полу, бессмысленно извиваясь вспыхнувшими конечностями.

- Дилетанты...

Всаживать проволоку в тело — показательная расправа. Болезненная. И бесполезная, когда в теле у человека аугметики больше, чем плоти. Рывком перчатки Валериан вырвал из доспеха кусок мономолекулярной нити, оставляющий следы на керамите. Следом клинок вошел в тело Арлекина, кромсая его с каждой судорогой.

- Вот теперь я зол. Фас, «Матильду». Леди, доложи наверх.

Крякнув от удовольствия, здоровяк снял со спины и закрепил на наплечнике господина его самый редко используемый инструмент убийства. В длинных коридорах это было то, что нужно — пусть пришельцы наивно думают, что по своему собственному судну Лорд-Инквизитор стрелять не станет. Ни одно убийство не прекрасно так, как убийство с перебором мощности.

- Внимание, корабль под атакой Арлекинов. Стрелять вслепую, перекрестный огонь, вплотную не подпускать! Повторяю, вплотную не подпускать!

Быстрое сканирование Варпа показывает, что их не так много. Трое впереди, движутся прыжками, в надежде в нужный момент броситься в разные стороны, проскочить на своих антигравах над головами у врага и обрушить на него дождь из тысячи порезов.

- Трое. На двенадцать. Семьдесят метров... Шестьдесят...

- Да уже неважно, сколько.

Со звериным рыком «Матильда», облегченный преобразовательный излучатель, который даже носить кроме как на силовой броне тяжело (для того и нужен громила Фас), выпускает на волю рокочущий сгусток антиматерии. И с каждым преодоленным метром он все больше, вбирая в себя все — кровь с пола, мусор, куски обшивки. И в конце, разрывается во вспышке белого света. Один из трех эльдар все же успел от него уйти, но недалеко — имплозия затянула его в центр, на лету обращая в светящийся прах, сдирая мышцы с костей и жадно пожирая материю, оставляя после себя только идеальную сферическую дыру с раскаленными краями.

- Следующие где?

- У двери в оружейную, налево и сто метров прямо.

- Сто метров? Самое то.

За поворотом сразу же, до всех приветствий, обрушивается град из осколков, застревающих в стенах искрящейся россыпью. Но даже те, что попадают в доспехи, только покрывают их царапинами. Это вам не офицеров в парадной форме расстреливать...

- Прикрой нас.

Следующий шквал уже зависает в воздухе, натолкнувшись на невидимую преграду. Пока Леди изо всех сил держит силовое поле перед собой, Фас деловито заменяет батарею в «Матильде».

- Готово.

- Чтоб вас Цегорах засмеял, что сдохли на посмешище. С проволокой они на меня...

На ближней дистанции их фузионные пистолеты, наверное, были бы очень кстати — жаль, что они так близко не подойдут. Следующий разрыв без следа отправляет в небытие и самих эльдар, и дверь, которую они тщательно плавили.

- Следующие?

- Уже внутри, зашли с другой стороны.

В оружейной защитникам корабля повезло больше. Успели вооружиться, нашли чем забаррикадировать открытые пространства. Но все равно большая часть уже мертва.

- Не отступать! Верх держать под прице...

Отравленный дротик попадает командиру в шею. Тот не успевает понять, что произошло, потому что через секунду падает и раздувается, пока красная кожа не превращается в шар. Потом взрыв кипящей крови, покрывающей все в радиусе нескольких метров ровным слоем. Однако самого Арлекина это не спасает — открывшись для выстрела, он тоже получает выстрел прямой наводкой из адской винтовки. Есть особое удовольствие в том, чтобы рвать их хлипкие тела кусками демонической материи, пока предательски светящиеся в Варпе души с головой выдают их на фоне голограмм и вспышек.

- Строй реже! Сколько их там?

- Десять. На балконе, левее подъемного крана!

Поняв, к чему это, флотские тут же поворачивают единственный тяжелый болтер в ту сторону и начинают поливать неприметный угол заградительным огнем. Через несколько секунд засевшие там двое эльдар и сами понимают, какую ошибку совершили, прячась за коробками с боеприпасами.

- Молитесь своим богам. И быстрее.

Последний, унесенный взрывной волной прямо в сторону людей, сделал вид, что спускается на антиграве в атаку, переключая голограф, чтобы казаться в другом месте. Но после единственного попавшего разряда раскаленной плазмы в живот рухнул на пол и затих. Осталось семь.

- Где теперь?

Ответ не успевает прозвучать — сверху приземляется тень, принимающая очертания яркого, разукрашенного во все цвета спектра, эльдара. Длинный плащ и ухмыляющаяся (или оскалившаяся) маска с высоким гребнем. Мастер труппы.

- Mael dannan, Rillietann! Atherakhia morenn khalai la!

Быстрее, чем в его сторону успевают повернуть оружие, двумя взмахами мечей он успевает обезглавить неудачливых защитников. К моменту, когда болтерные снаряды прошивают воздух, он уже переносится под иллюзиями в противоположный угол — и снова извлекает свои клинки из тел еще двух людей. Маска на остроухом уроде издевательски меняется на рыдающую.

- Не прекращать огонь по барьерам!

Несложно догадаться, зачем он пришел. Мстить за своих актеров, приглашать на бой главного мон-кея — того, кто бросит ему достойный вызов. Как если бы тот собирался ответить тем же...

- Ну уж нет, не заслужил ты смерти в честном бою. Милая, пристрели его к хренам. И пусть помучается.

От первого выстрела Арлекин мастерски уворачивается, стремительно несясь в атаку, но когда перед лицом у него оказывается стена пылающего прометия, вынужден оказывается прыгнуть вверх. Туда, где уворачиваться некуда.

- Ea-are ish-tuisich cresistauead ter'candsor!

- Да кто бы говорил, после того как напали со спины...

Следующий выстрел попадает ему в ногу, выжигая изнутри безумной болью. Как тряпичная кукла, тот падает вниз, приземляясь на колени, но [ну уж нет]одит в себе сил занести клинок и вновь понестись на противника, сломя голову. При тех страданиях, что причиняет ему сидящая внутри тела частица голодной демонетты, его несложно остановить хорошей силовой волной. А дальше товарищи убитых им солдат с радостью отвлекаются, чтобы каждый успел всадить в дергающееся тело по выстрелу.

- Они еще и смеют тратить мое время. Вокс!

Поймать брошенный передатчик не так просто, но удается.

- Дарью мне!

- Господин, что там? Все живы?

- Нет времени объяснять. Ставь ту запись, про которую я говорил, что не желаю ее слышать, на вещание, и выкручивай громкость на максимум!

- Что, простите?

- Концерт «Железного Армагеддона» на полную громкость по всей третьей палубе! Сейчас у них будет самое яркое представление в жизни.

Наверное, Адмирал Кеджис удивился, когда ему передали приказ, но через минуту динамики под потолком все же выплевывают первые шумы. Потом статику, работая вхолостую на максимальной громкости. Потом эльдарская физиология, их бесценное обостренное восприятие, играет с ними злую шутку — самая мерзкая из музыкальных композиций, слушать которую без острой боли неподготовленной аудитории невозможно, ударила всей мощью дребезжащих бесталанных голосов по оружейной.

- Нравится? Встаем и на приступ!

Крика инквизитора солдаты уже не слышали — по жесту рванули вперед, воспользовавшись тем, что огонь со стороны ксеносов прекратился, пока не увидели за рассеявшимися иллюзиями врагов.

Такой подлости Арлекины от людей ожидать не могли. Перегруженные чувства свели на нет всю скорость реакции, всю тактическую подготовку — спрятавшиеся в укрытии актеры не смогли даже толком ориентироваться. Одного за другим их расстреляли в упор, пока страшная головная боль еще не прошла, пока прошедший даже сквозь фильтры в шлемах гул еще не рассеялся.

- Еще есть?

- Что?

- Еще есть?!

- Не слышу!

После тщетных попыток докричаться через передатчик запись все же выключили. На промышленных динамиках она бы и человека оставила без слуха, будь она чуть подольше...

- Хорошо иметь в штате меломанов, да?

Воистину спасение в наглости... Но сработало. Люди пережили, а Арлекины нет — во всяком случае, отражений живых эльдарских душ Леди не видит.

- Чтоб еще раз ей позволить... Ладно. Больше живых не чувствую. И торпеда наша цела еще. Ну что, заряжаем? Пока еще не подошли?

Стянутые со всех сторон, покрытые кровью с ног до головы солдаты, в общем, не возражали.

- Всем объявляю благодарность и премию. Кто доживет до конца операции — вручу награды лично. Так держать.

- Рады стараться, Ваше Святейшество!

- Ну что, давайте эту...

Грохот, прервавший слова на середине, был явно не от взрыва и не от упавшего ящика. В запертую дверь слева ударилось нечто, очень желающее попасть внутрь.

- Не конец еще, целься!

По всему телу могильный холод. Тепла живой души за дверью нет — там пустота. Следующий удар деформирует двери так, что между ними можно протиснуться. А затем богато изукрашенная исполинская рука с тонкими пальцами пробивается через дверь. Следом пласталь прорезает от края до края толстое, нечеловеческих размеров лезвие.

- Призраки! Бронебойные орудия к бою!

Дотянуться до последней мультимелты никто не успевает — рука эльдарского мертвого великана наугад начинает садить по помещению градом тяжелых осколков, заставляя залегать без вариантов. А потом последний удар выбивает остатки дверей, и гигант кое-как пролезает вовнутрь.

Уникальный экземпляр, по всей видимости — боевая раскраска Арлекинов. Не иначе как пробужден на каком-то из Миров по их особой просьбе. Сияющим мечом он расшвыривает препятствия и трупы, ведомый, видимо, волей далекого покровителя. Выпрямившись во весь рост, Призрачный Владыка озирается, насколько может своим альтернативным зрением, и вскидывает звездную пушку.

- Врассыпную, живо!

По множеству мелких целей ему стрелять очень сложно, но и увернуться от его слепых обстрелов труднее. Он видит все, в чем отражается душа, и спрятаться от него — пустая затея. Особенно от прожигающих все подряд плазменных сгустков. Поняв, что люди разбежались по углам, великан направляется вглубь — его основная цель вовсе не какие-то живые.

- Перекрестный огонь по цели, целиться в суставы!

Лучи лазганов только обжигают призрачную кость, не задерживая его ни на секунду. Но когда в спину Призраку вонзается град разрывающихся болтерных выстрелов, тот разворачивается и переходит в наступление.

- Лори, стой, мать твою!

Смелая девушка — единственная женщина в отряде, между прочим. Не побоялась подобрать посреди открытого пространства мультимелту и навести на костяное чудовище.

- Лори, дура, назад!

Крик товарища ее не останавливает. С шипением и гулом двойной ствол исторгает потоки синего огня, справиться с которым нелегко. Все равно что пытаться удержать длинное копье с лезвием из раскаленной плазмы...

- Фас, заряжай быстро!

Когда струя все же попадает на тело мертвого гиганта, тот беззвучно вскрикивает — чувствует боль, что его душа не может скрыть. Но тут же закрывается своим клинком, держа лезвие точно напротив струи, и идет в атаку.

Телекинез не успевает спасать так быстро — к моменту, когда готова силовая волна, струя плазмы уже иссякает и раскаленный добела меч из психокости прорезает тело Лори от плеча до бедер. Последовавший шквал огня из всех стволов, нацеленный на него, призрак хладнокровно отбивает тем же способом — вращая клинком. Но недооценивает разъяренных людей, бросивших укрытие: бронебойные гранаты и залп плазменных сфер сбивают его с ног. Еще троих нападающих великан прошивает выстрелами с плеча, но следующий залп перебивает ему орудия.

Смелая девушка. Умерла, но задачу выполнила...

- «Матильда» готова. Стреляйте.

Но выстрел не успевает прозвучать — на ходу рассыпаясь, покрытый зияющими дырами, Призрачный Владыка перед второй смертью решает пойти в последнее нападение. Быстрым перекатом, сбивая прицельный огонь, перебирается к своей цели — он тоже умеет жертвовать собой, чтобы достичь поставленной задачи. Из последних сил все еще раскаленный меч оказывается всажен по рукоять в бок торпеды — и когда топливный бак внутри детонирует, в облаке голубого пламени оказывается погребен и сам призрак, и все, что было в радиусе десятка метров от него, и взрывающиеся одна за другой секции серебристой громады, которая должна была обрушиться на мятежный мир. То, что оставалось от нее, рухнуло догорающими обломками на нижние палубы.

Angarash shenestra – Проклятие...

Ваш-аун-ан — Варп.

Mael dannan, Rillietann! Atherakhia morenn khalai la! – Никакой пощады, Арлекины! Принесите им гибель!

Ea-are ish-tuisich cresistauead ter'candsor! – Бесчестный, неблагородный человеческий выродок!

Часть IV

- Какие результаты? Мы уже добили на других палубах...

Мрачное молчание Валериана дает Адмиралу ответ, которого он боялся. Дальше детали.

- Твари преуспели — продали свои жизни подороже. Они не ушли, но торпеду повредили. Только чудом Всеблагого Императора боеголовка не взорвалась прямо внутри кора[эх жаль]... Думаю, они-то именно это и хотели устроить.

Негнущимися пальцами, бессильно свалившись у стены мостика, Эрнст отбирает у Леди всегда имеющуюся с собой бутылку с амасеком и залпом опустошает. Продохнув, продолжает — сдаваться рано. Не впервой.

- Знали, куда бить, знали, что искать. Подготовились, чтоб их. Годами планировали, чтобы вместе нас сюда заманить.

Даже одной расы пришельцев было бы много. Но о том, что две сразу это слишком, никто из присутствующих не решился напомнить. Важнее было другое, и Эрнст даже не удивился, отдавая бутылку дознавателю, что следом от нее последовал вопрос:

- Арлекины-то что здесь забыли?

- Много вариантов. Но одно точно: мы у них на пути. И идти нужно именно от этого.

Ситуация паршивая. Того, чем можно безопасно пробить щиты, не осталось. Выйти из укрытия или открыть порталы в Варп в такой близости от планетоида — проще самим взорвать корабль, быстрее будет. Вторая волна диверсантов может быть, а может и не быть — но готовы к ней в любом случае теперь будут. Уже готовы. Ксеносы только и могут, что нападать там, где их не ждут.

- Когда прибудет боевая армада, прорвемся, Ваше Святейшество. Будет сложно, но прорвемся. С большими потерями, но покажем им, что зря они...

- Нет, Адмирал, мы пойдем другим путем.

По Адмиралу видно, что у него идеи закончились. Сдаваться не в его стиле, но представить, что еще пришло в голову Эрнсту — это выше его сил.

- Лорд Валериан, осмелюсь спросить... Каков будет план? Одному Императору ведомо, что еще ксеносы приготовили...

- Хотите сидеть тут и выяснить?

Это риторический вопрос. Встав на ноги, Валериан еще какое-то время собирается с мыслями.

- Выбора нет. Будем высаживаться на поверхность. Осталось придумать, как это осуществить.

Встав около стола с голографической картой, Лорд-Инквизитор аккуратно прикидывает расстояния и углы.

- Флагман мы не выведем, это правда, но более мелкие корабли — запросто. Если мы полетим к поверхности на высадку, они не успеют сбить больше десяти. Просто не успеют. Главное, на полном ходу, всю энергию с оружия и щитов на двигатели. И не приведи Император я сейчас услышу, что это невозможно.

Конечно, возможно. Не дождавшись ответа, Эрнст продолжил:

- А дальше на всем транспорте, что есть, высаживаемся у края щитов.

Стащив головной убор, Адмирал решается обратиться неофициально.

- Ваше Святейшество... Осмелюсь сообщить: слишком рискованно. Высадиться — да, сможем. А потом? Держать оборону против всей планеты на земле? Без поддержки с воздуха?

Обычно Леди не пьет на задании. Ключевое слово «обычно». Но с очередным глотком приходит мысль... И ее нужно изложить.

- Извините что прерываю...

- Да теперь уже можно. Что думаешь?

- Остатки торпед. Если выпустить все, что есть, они вынуждены будут перевести всю энергию на щиты. А через плотное поле особо не постреляешь.

- И?

- И тогда можно будет остаться всем флотом, кроме флагмана, на низкой орбите, на такой высоте, на которой им не прицелиться будет. Точнее, если эти идиоты выстрелят в корабли прямо над своим городом из противокосмических пушек, то может произойти что угодно — от возгорания атмосферы до погребения под обломками. И они это понимают. А не поймут — проблема решится сама. И тогда у нас хотя бы будет возможность лупить артиллерией по всему, что вне куполов. Ну а авиация... Много ли ее там у них?

Пару секунд и Лорд-Инквизитор, и Адмирал переваривают полученную информацию. Но в итоге офицер недоуменно смотрит на дознавательницу.

- Если позволите, то... Может сработать. Ваше Святейшество?

- Ну да. Такого идиотизма они точно от нас не ждут. Когда поймут, в чем дело, будет уже поздно. А потом... потом молимся, чтобы у них солдаты кончились раньше, чем у нас.

- Именно. Отключаем с земли купола и пушки, и по обстоятельствам. Если что, и из Нова-орудий добавим, когда получится. А если не выйдет...

- Если не выйдет, то мы по-любому будем мертвы, и нам будет уже все равно.

С горьким восхищением на лице Адмирал надевает свою шапку обратно.

- Ну что... Готовьтесь. Сейчас передам на остальные суда.

- Не поняла?

Но лицо у Валериана — как у каменной статуи. Он для себя уже все решил.

- Что здесь непонятного? Мне по слогам повторить?

- Я не отпущу тебя туда одного!

Ледяной тон в его исполнении — самое страшное. Как будто он вспомнил, что больше машина, чем человек.

- Это приказ. Вы все остаетесь на орбите. Я могу оттуда не вернуться с очень большой вероятностью, и тогда Центр не должен остаться без сотрудников. Более того, в случае моей смерти вы немедленно и без вариантов собираетесь и летите назад. А ты за главную.

- А если пойдут на контакт? Если...

- Не наконтактировалась еще? Встречать только оружием.

Повернувшись к Адмиралу, Эрнст пожал ему руку. На всякий случай.

- Рассчитываю на вас, Томас. Не подведите меня — и это не просьба.

- Так точно, Ваше Святейшество. Вся сорок вторая ударная, кто еще жив, ждут с нетерпением. Ксеносы им задолжали. На всякий случай, на все корабли сообщили, что вы летите именно с ними — враг будет угадывать, где вы.

Переход с мостика к стыковочному отсеку будет долгим... Но момент, когда в коридоре не должно быть больше никого, Леди все же выбрала. Шаги за спиной Эрнст заметил сразу — но когда повернулся, дрожи в голосе скрыть уже не смог.

- Что? Я не передумаю. Ты остаешься. Без вариантов.

Это и так было понятно... Но впервые за двадцать лет Леди смогла заставить себя еще раз повиснуть у него на прошитой железом шее. И Валериан тоже этого не ждал... Но в меру сил, как мог, прижать к себе сумел.

- Я тебя очень прошу, вернись назад целым. Или хотя бы живым. Я не вынесу, если тебя еще раз принесут назад по частям...

- Не дождутся. На кого я вас оставлю?

Воистину, день, который войдет в историю независимо от результата — впервые за столько лет у Лорда-Инквизитора снова человеческое лицо.

- Все. Я пошел. Они мне за все ответят. А если не мне, то тебе наверняка.

- И мы будем просто сидеть и ждать?

- А что, Мина, дорогая моя, ты готова лезть под дождь из плазмы? Тау посмеются, как ты бежишь бить их в рукопашной.

Тяжело объяснить Мине, что хоть это и не нравится никому из присутствующих, но решение, в общем-то, вполне правильное. Там, внизу, вреда от них двоих, вечно преследуемых кошмарами наяву, будет куда больше, чем пользы. К тому же Имперская Гвардия в целом и сорок вторая армия в частности отнюдь не славились любовью к псайкерам, и присутствием оных на поле боя ни капли не вдохновлялись.

- Ладно, извини... Будем следить отсюда. Ты все равно еще не готова идти в полномасштабное наступление, я бы и сама тебя не отпустила.

Не особо удивительно, что ксеносы ждали момента выхода имперского флота в простреливаемое пространство. Знали, что иного выхода не будет. Но не ждали, что этот выход будет таким наглым...

Когда новая буря снарядов обрушилась на поверхность, скрывая снега и города за облаками трассирующих следов, утопив в пламени сияющий круг внизу, стрельба по кора[эх жаль]м действительно прекратилась. Наверное, они немало удивились этому. А возможно, обрадовались... Только рано. Потому что когда поняли, что произошло, уже поздно было строить хитрые планы — ненавистный этим ксеносам бой вплотную пришел к ним без всяких предупреждающих знаков.

- Борт 22-15 достиг нижней орбиты, начинаем высадку...

- Борт 19-15 достиг нижней орбиты, потерь нет.

- Борт 33-12 на нижней орбите, торпеды израсходованы, переходим на лучевое оружие.

Облегчение на лице у Адмирала невыразимо. Он до самого конца не верил, что этот трюк сработает — теперь готовится не верить, что наземная операция сможет пройти успешно. Но держит свое мнение при себе.

- Так держать. По своему усмотрению, перегруппировка десанта на земле в течение часа. Все противовоздушные батареи на полную готовность.

-Korar-he aum fiol ya vas! M'yen mont faas gue-la alar!

На возглас наблюдателя тут же повернулся сам прелат. Лицо его побелело, когда он поднял глаза выше и увидел то, чего никак не мог ждать.

Не обращая внимания на заградительный огонь, точными выстрелами снося один аэростат за другим, на горизонте раз за разом спускались, зависая на невозможно низкой высоте, похожие на уродливых стальных змей корабли гуэ-ла. Ракеты, что выпускали по этим громадам противовоздушные установки по периметру города, не могли даже поцарапать броню этих чудовищ. Командующий Новой Армией, Гуэ-Веса-Эл-Рой, не мог совладать с собой, глядя на это зрелище.

- Прелат, они обезумели! Они... Они хотя бы понимают, что их корабли вообще не смогут взлететь?

Аун-уй-Аваль вынужден был отдать должное врагу. Тот перехитрил его. Невозможным, бессмысленным и беспощадным способом.

- Они понимают, дитя. Это не безумие... Это храбрость и безрассудство, в которых мы им отказали. И теперь мы все дорого заплатим за нашу гордыню... Позовите Провидца. Пусть скажет, что глаголет Ваш-аун-ан.

- Сколько мы потеряли при высадке?

- Два кора[эх жаль], Ваше Святейшество, «Столетний Сокол» и «Бесконечный Свет». Их сбили еще на высокой орбите. Остальные благополучно вышли на заданную высоту. Идет отгрузка войск.

Никогда еще Валериан не был так рад ступить на твердую землю. И не только он, но и тысячи солдат, вооруженных и очень жаждущих побеседовать с пришельцами. Купол вдалеке напоминал каждому из них о том, через что они прошли не так много времени тому назад, и об их усталости можно было не волноваться — пусть ненависть придаст им сил.

Когда подали командирскую «Химеру», Эрнст не стал садиться внутрь — отдав шляпу водителю, он решил, что в этот раз будет ехать верхом на броне. За неимением личного «Разящего Клинка», придется вести свою армию в бой на этом. Пусть каждый усмотрит образ Бессмертного Императора в золоте и в клинке, в товарищах, в неостановимой волне боевых машин, в залпах кораблей над головой, в сбитых вражеских самолетах. Пусть они видят, что Волю Императора не остановила даже хитрая ловушка бесчестного врага. И теперь он горько пожалеет о том, что не сбежал, поджав хвост, когда еще мог.

Из раздумий Лорда-Инквизитора вывел настойчиво протягивающий ему вокс связист с шикарными черными усами, заслоняющими почти все лицо, что не было скрыто под маской.

- Слушаю.

- Ваше Святейшество, вам будет интересно. Как командующему... Можете ничего не говорить, послушайте.

- Лучше, чем я думала. Как скоро они доберутся до стен?

- Если не будут тормозить по пути — около трех часов. Ну а дальше — как пробьют укрепления. Если весь бюджет ушел на щиты против орбитальных ударов...

Оглянувшись на теперь уже по-настоящему связанного Осмунда, Адмирал усмехнулся.

- ...а я думаю, что ушел, то стены там будут хлипкие. Можно даже не искать ворота — наши «Мантикоры» их быстро сделают.

Чувство опасности не покидало ни на мгновение, но впервые проснулась надежда, что безвозвратных ужасов войны все же удастся избежать. Против закаленной Гвардии, у которой по несчастливому стечению обстоятельств осталось оружие, даже самые сытые и обученные гражданские и силы СПО, как бы они теперь ни назывались, ничего не смогут сделать. А те, кто смогут, будут уступать силам Империума в десятки, если не в сотни раз. И теперь хитрых ходов у пришельцев и предателей уже не осталось. Теперь инициатива уже не на их стороне.

Неожиданно назойливое чувство беспокойства превращается в легкую, но настойчивую пульсацию в затылке. Запах энергии Варпа, который ни с чем нельзя перепутать. Нечеловеческой силы источник совсем рядом.

Он обнаруживается сразу, как только сознание переходит в иную реальность — яркий, даже не пытающийся спрятаться. Прямо за дверями, которые вот-вот откроются, светящийся так предательски, что его даже жаль. Одновременно с тем, как в реальном мире заслон начал отодвигаться, Леди собрала все силы, что у нее были, все потоки в один, накачивая их для удара. Сейчас эта энергия пригодится, и хорошо если после этого мостик корабля вообще будет цел.

- Докладывайте и назовитесь. Именем Астра Милитарум под командованием Священной Инквизиции...

- Да-да, я поняла, офицер. Слышали обращение в записи. Рядовая Одри Вартан к вашим услугам. Для вас — Джерри.

Какой задорный голос для женщины, поступившей в армию... Неприлично моложавый. И судя по всему, свое положение осознает то ли очень плохо, то ли просто умилительно хорошо.

- Как угодно. Чем обязан такой чести, рядовая?

Сарказм в голосе она даже не замечает.

- Двести второй и двести третий полки Сил Планетарной Обороны мобилизованы по вашему приказу. К выезду готовы, патронов набрали сколько могли. Нас тут... Эй, Качок, сколько нас?

Уже другой голос. Не менее радостный, но обладатель явно в три-четыре раза больше рядовой Джерри.

- Семьсот сорок семь человек по списку.

- О, слышали? Семьсот сорок семь. Просим разрешения присоединиться к раздаче конфет трусам и предателям!

- Я доложу об этом командованию. Где вы [ну уж нет]одитесь?

- А, это будет несложно найти! Южная часть города. Главная тюрьма для политзаключенных. Большое такое, красное здание. Не пропустите.

- Принято, рядовая.

Судя по всему, в перерывах между словами она успевала что-то жевать.

- Вы, главное, не торопитесь. Стволов тут оказалось много, окон еще больше. Стреляем во все, что хотя бы отдаленно похоже на еретиков. У вас форма белая?

- Черно-серая. Перекрашивать было особенно некогда.

- Круто. Скажу своим, чтоб во все черное не стреляли. И это, привезите нам броников и нормального оружия, а то что мы сидим с голым задом и с автоганами, как неродные...

Если подумать, все логично. Где же еще могли оказаться те, кто в свете последних событий остались верными Императору... За одно это им следует дать шанс заслужить право на жизнь.

- Ладно, давайте до связи, а то тут они снова решили на штурм идти, безудержное веселье. Во!

По всей видимости, передатчик высунули в окно, чтобы еле слышные выстрелы на заднем плане можно было различить во всех подробностях. Тут же представилась картина узников образцового трудового лагеря, которым по недосмотру ксенофилов в руки попало оружие. Самой большой ошибкой тау было ожидать, что живой человек, будучи брошенным в клетку, отречется от Императора, если до того этого не сделал. Следом вокс тут же переключился на полковника, едущего в соседней машине, слышавшего весь разговор так же, как и Его Святейшество.

- И что это было, Хаус?

- Скоро узнаем, Лорд Валериан. Если позволите, нам все равно проезжать мимо, лишний ствол никогда не помешает. Если интересно мое мнение.

- Верно мыслите. Оружия и припасов на них хватит?

- Так точно, Ваше Святейшество, сорок вторая ударная без запасов не вылетает.

- Тихо.

Остальные поняли без слов. Как можно медленнее, не допуская самых незаметных щелчков, потянулись снимать оружие с предохранителей. Мина, за неимением оружия, начала сосредотачиваться как могла — вздувающиеся сосуды на коже мгновенно приобрели ярко-синий цвет.

- За дверью.

Человека можно застать врасплох, подкараулить и подло ударить в спину — но когда он готов встретить врага лицом к лицу, нет такой силы, которую он не смог бы остановить. Едва скользящие пласталевые створки скрылись за краем проема наполовину, как вся накопленная энергия Варпа единым ударом втянула все, что за ними было, в силовую воронку, чтоб наверняка. Сдавливающая сфера поглотила затянутый в сердце псионного вихря темный силуэт, изолируя со всех сторон, а потом с силой приложила об пол.

Никакого сопротивления не последовало, даже когда со всех сторон на цель наставили имеющееся оружие. Только поднеся к горлу захваченного пришельца нож, упершийся прямо под шлем, Леди позволила себе вывести сознание из Варпа целиком, дабы своими глазами взглянуть на этого идиота, попытавшегося незамеченным прокрасться в отсек, полный свиты Лорда-Инквизитора.

- Пошевелится хоть винтик, почувствую хоть малейшие колебания в Имматериуме — зарежу, как животное. Дарья, переведи.

Эльдар, судя по строению — мужчина. Поношенная, но узнаваемая рунная броня, переливающиеся символы на черном фоне психопластика, ткань цвета декоративной кости. И шлем с рогами, одного удара по которым достаточно, чтобы сломать владельцу шею. Сестра, подойдя ближе, начинает вспоминать подходящие слова.

- Da-jiokin ish jukerath ea ill bruiith, quass sha-eil kav, zhain trille ulam eadar ual.

Не дожидаясь команды, на всякий случай, Мина рывком стаскивает с головы ксеноса шлем, который почему-то даже не пристегнут. Под маской все эльдар на одно лицо — только рваная, извилистая татуировка под правым глазом, и белые волосы, растрепанные донельзя. Но ни один мускул не дрогнул. Не дергаясь, эльдар неожиданно отвечает:

- Ужасно. Я речь вашей госпожи понял лучше, чем перевод.

Даже почти без акцента. Наглость и хладнокровие перед лицом опасности делают ему честь, хотя на лице у Дарьи написана оскорбленность. Впрочем, когда это эльдар устраивало знание людьми их языка...

- Назовись для начала.

- Белет-Диандавар, родом с Песни Ультанаша. Прозвище вам ничего не скажет.

- Откуда знаешь готик?

Несмотря на приставленное к лицу лезвие, Белет [ну уж нет]одит в себе сил рассмеяться. Недолго, буквально пару секунд, но так, чтобы это видели.

- На Песне Ультанаша это необходимость. Но и без этого, ваш язык не сложнее, чем тайны конструкции орочьих дубин.

Эльдар прекрасно понимает, что балансирует на краю пропасти, и что если кто-либо из окружающих его потеряет терпение, его жизнь закончится очень быстро и бесславно. Чтобы лишний раз напомнить ему об этом, Фас тычет в черненый бок своим пистолетом.

- Еще одна шутка, и следующую будешь рассказывать Жаждущей Богине.

На самом деле, конечно, это базовое правило перекрестного допроса — чтобы хотя бы один угрожал пленнику, желательно еще и дал по морде, давая другим, как бы более дружественным, выудить из него все, что нужно. Но на этого шутника явно не подействует, поэтому можно говорить прямо. Раз пришел так открыто, значит, хотел рискнуть жизнью, дабы сообщить нечто очень важное — вот пусть говорит, пока может.

- Спокойно, команды убивать еще не было. Ладно, солнышко, говори, зачем пришел, и я подумаю, что с тобой делать.

Ухмылка с лица Белета моментально пропадает. Но сменяется не ужасом, а мертвецким спокойствием.

- Мудрая госпожа, нижайше прошу выслушать меня и принять взвешенное решение.

От неожиданности Леди даже садится на колени к ксеносу. За годы бесконечных допросов удавалось слышать многое, но чтобы эльдар... Провидец, судя по отделке доспехов... У человека... Нижайше просил дать высказаться? Видимо, готовится говорить очень неприятную правду, либо крайне бессовестно лгать.

- Ну... Говори, хрен с тобой.

- Прелат, Провидца Заозинны нигде нет. Исчез вместе со своей охраной, без следа.

- Так значит, его вера в будущее не была столь крепка. Отдадим ему должное, он и не говорил, что в его видениях гуэ-ла не смогут преодолеть нашу защиту. Только что их гибель спасет наше будущее.

Испытания, что вставали на жизненном пути, становились все более жестокими, но союз с Бьель-Тан дал свои плоды, их помощь уже была неоценима. Благодаря им, программа Великого Небесного Огня совершила скачок на годы вперед, и несмотря ни на что, увенчалась успехом. Благодаря им же, город не исчез в вихре потусторонних сил, что не оставляют даже пепла — за одно это следовало принять этот дар и не требовать от них больше, чем те уже преподнесли в знак доброй воли. Эфирный видел, сколько эльдар ушли в сияющие врата сражаться на борту вражеского кора[эх жаль], ведомые бессмертным, и слышал, что не вернулся ни один. Их жертва уже сделана во имя Высшего Блага, а имена будут вписаны в историю с[оппа!].

- Каков ваш приказ?

Аун-уй-Аваль бесстрастно смотрел на красный рой на экра[ну уж нет], медленно сжимающий в кровавом кулаке синий круг Стальбурга. Вплотную подошедший к стенам, не рассчитанным на полномасштабную осаду, противник знал слабое место города — отсутствие дальнобойной артиллерии. Точнее, думал, что знал. Элементы внезапности все еще на стороне Единства, и каждый из жителей столицы встанет на защиту своей родины.

- Эл-Рой, созови совет и отдай приказ о мобилизации. Эвакуируй все, что южнее третьей транспортной линии. Нас больше, и оружия у нас предостаточно, а в центре города, на Площади Трех Огней, мы будем непробиваемым строем. Elro an shas doran dao kavaal am Tau'va. Shi am ya shi'va el duna.

Нет во вселенной силы, что пошатнет веру сильных духом. Нет оружия, что заставит их бояться врага, одержимого лишь бессмысленной ненавистью. Сила в единстве, единство в вере, и вера превыше всего.

Korar-he aum fiol ya vas! M'yen mont faas gue-la alar! Бесчисленные корабли приземляются на планету! Люди без предупреждения перешли в наступление!

Elro an shas doran dao kavaal am Tau'va. Shi am ya shi'va el duna. – Сообщи, чтобы воины спокойно приняли бой во имя Высшего Блага. Победа на этом мире будет великой.

Изменено 24 мая, 2018 пользователем Architect Pryamus

[Architect Pryamus]

Часть V

- Ну говори, в чем твое послание. Но помни: перед лицом Имперской Инквизиции любой, не исключая тебя, несет ответственность за свои слова.

- Если бы я хотел отвлечь вас и обнажить ваши спины для клинков, вы были бы уже мертвы, а Черные Стражи уже стояли бы на ваших трупах. Я один, и пришел с миром. Вы же отмечены печатью Варпа — так оглянитесь, на всем корабле нет никого, кроме меня.

Провидец явился сам и без охраны. Практически самостоятельно вошел в клетку и заперся изнутри. Прекрасно это осознавая, Дарья ровным голосом заметила:

- Подожди верить ему. Эльдар, который доверился нам — это само по себе уже подозрительно.

- Непохоже, что он врет. Слишком сильно рисковал, идя сюда. Слишком неоправданно. Или говорит правду, или просто глупец, каких мало. Во втором случае не пойму, как он вообще еще жив — на Ультве придурки до старости обычно не дотягивают. Я права?

Зерно истины в словах сестры Диалогус есть. Эльдар, даже говоря чистую правду и ничего кроме правды, может обманывать. Слегка косясь на Дарью, эльдар ответил с едва уловимой язвительностью в голосе:

- Могу поклясться именем Азуриана, я повинен во многом, но не во лжи. А ты, сестра Слова... Не желаешь ли убедиться в моей искренности? Что если я расскажу тебе твое будущее? Или прошлое?

От хорошего удара ногой по животу Белета спасает только вовремя подставленная рука Мины. Это всегда успеется. Удовлетворив свою жажду сарказма, эльдар снова заговорил ровным голосом.

- Шлема нет, коснитесь моего разума. Узрите и поверьте. Это будет вместо тысячи слов, это единственное, что невозможно подделать.

Он ведь все продумал. Знает, что его послание предназначено всего одному человеку, и намекает, как может, что его слова не для ушей других. Он не просто пришел искать совета или помощи у Инквизиции — он персонально пришел к Леди, он выбрал момент, когда рядом с ней не будет единственного, кто сможет ее остановить. Знал, что будущее повернется именно так, и не иначе.

Первое желание — сунуть ему лезвие в рот и вырезать лживый язык, чтобы не вздумал пытаться так нагло обмануть ее, ибо по сути, проникнуть к нему в мозг означает сражаться с ним на его территории, если тот решит предать доверившихся ему. Но он не глупец. Он знает, что стоит ему выкинуть нечто подобное — и его уже ничто не спасет. А пожертвовать собой лишь ради убийства одного-единственного человека он мог в любой момент, с самого появления на пороге адмиральского мостика.

И его призывный взгляд говорит о том, чего он не может знать. В миндалевидных глазах — укор в лицемерии. Эльдар может сказать без единого слова то, что человек не выразит и сотней. Леди сама выбрала свою судьбу, заглянув в будущее через священные карты, и те говорили о доверии. О старшем, о мудрости, о союзе и победе, которая придет точно вовремя. Этот укор — в том, что Леди не верит в свое же пророчество. А значит, риск принять можно. Как Валериан всегда говорил — на кону уже куда больше, чем просят поставить.

- Уговорил, языкастый. Но без глупостей.

Под пристальными и недоверчивыми взглядами остальных, рука Леди ложится в холодные, шершавые пальцы Белета. Все равно что входить в воду и не ощущать и тени ее сопротивления, он даже не пытается закрыться. Осталось увидеть, что именно он приготовил.

Когда следующие слова срываются с его губ, прежде, чем зазвучит голос в недрах Имматериума, в последнее мгновение в реальности, по коже пробегает мороз. Эти слова вызвали его и в прошлый раз, оставляя шрам в душе, выжигая память на всю оставшуюся жизнь.

- Зрячий да увидит.

- Первый пошел! Я хочу, чтоб в эту дыру вошли все наши танки одновременно!

Хриплый голос, сорванный командами, придавал словам сухого и тощего полковника Хауса невероятную внушительность. Особенно когда он наслаждался запахом сгорающего топлива, жаром выхлопных струй, сиянием реактивного пламени от летящих к своей цели ракет «Мантикор».

Хоть это никогда не было бы произнесено вслух, господин полковник не особенно жалел Лорда-Комиссара Беатриссу Ломакс, благополучно исчезнувшую на орбите — без нее он, фактически, командовал лично. Но к несчастью, пришельцы вместе с проклятой маньячкой разнесли в клочья еще и вверенные ей ракеты «Смертельный Удар». Впрочем, и без них убойной силы оружия более чем достаточно...

От взрыва мгновенно взвились черные тучи, грязные облака дыма приняли очертания медленно растущих колоссов, ударная волна показалась на ледяных просторах перед гвардейским строем. Она не дошла до линий бронетехники, но поднятые ей бури белых осколков, испаряющихся от жара, говорили о том, что у стены нет никаких шансов.

- Еще! Снести этот забор и похоронить его с позором!

Второй заход — и видимый невооруженным взглядом купол идет рябью. Повредить один кусок нижнего барьера недостаточно, чтобы щит над городом спал, и даже для того, чтобы открыть кора[эх жаль]м на горизонте линию обстрела — но более чем достаточно, чтобы он ослаб понизу и через него можно было проехать.

- Что ждете, олухи? Какого пса эта груда железа все еще там?

С рокотом третьей череды взрывов стоящие поодаль снежные горы обрушиваются и сходят лавинами, одна за другой. Слишком далеко, чтобы задеть гвардейские порядки, все же подъезжать к ним было бы верхом самонадеянности — но часть снега, перемешанного с камнями, обрушивается на еле различимые магистрали и башни, захлестывая щит и опадая с него, погребая под собой немногочисленные здания за стеной.

- Ваш горячий суп, сэр.

- Благодарю, сержант. Боец, твой бинокль!

С четвертым запуском гвардейцы делают ставки, выдержит покореженная преграда еще один удар огненных стрел имперского правосудия или нет. Вскоре и им, и жителям Стальбурга за стеной, предстояло убедиться в том, что из Саддлера, командовавшего возведением внешнего периметра, в общем, неважный фортификатор.

- Ну все. Сообщить на орбиту, что мы идем внутрь! Сынки, форсаж по моей команде! Astra Militarum Ad Victoriam!

- Дышите вровень со мной, так проще синхронизировать потоки.

Безмятежная и беззащитная изнанка разума, подобная гостеприимному дому, чьи двери распахнуты, а стража спит беспробудным сном. Бескрайняя белая пустыня, посреди которой на фоне нежно-голубого неба растут ярко-красные кристаллы.

- Теперь, госпожа, маски можно сбросить. Слушайте и запоминайте, у нас нет всей вечности. Прежде всего, я рад, что мое приглашение на Даар-Мархале дошло до вас быстро и четко.

Его голос звучит в голове до ужаса успокаивающе. Он отдает эхом в каждом углу души, но это только притупляет волнение.

- Так это ты? Я даже не знаю, мне тебя благодарить или пристрелить на месте. Но допустим.

- Приношу извинения, что не сообщил лично, но иного выхода не было. Был только один человек на всей планете, который мог отправить тревожный сигнал, и я убедил ее, как умел.

Слишком много несовпадений, но когда взгляд натыкается на фигуру стоящего на белоснежном песке Провидца, тот жестом манит к себе, и начинает двигаться навстречу, едва касаясь пальцами ног несуществующих дюн.

- Предположим, что я тебе верю. Дальше что?

Неисповедимы пути ткачей иллюзий, и он не исключение. Белет может прикидываться кем угодно, но все, что произошло в глубинах железной горы, началось с нелепой случайности, которую вполне мог создать некто с далеких звезд. Что охотно встречает веру, так это то, что именно его голос слышала псайкер по имени Жаклин, когда ее измученный разум был наиболее уязвим. Это эльдар понимает без слов, и молчаливым кивком выражает, что и к этому тоже подводил, как умел.

- Я не буду рассказывать о том, зачем это было нужно Искусственному Миру, тем более что это несущественно. Считайте это даром вашему народу, которому не пришлось бросать все силы на борьбу с Неистребимым Врагом. Улавливаете связь?

- Ну да. Чтобы у нас остались резервы вскоре лететь сюда.

- Именно. И тут мы подходим к тому, о чем мне говорить труднее всего. Подойдите ближе. Это довольно сложно воспринять.

В протянутой руке эльдар возникает серебряная сфера, висящая над ладонью, с еле заметным движением на ее поверхности.

- Это позор нашего народа. За то, что я раскрою его вам, меня будут презирать и ненавидеть, но иного выхода у нас нет. Судьба не лишена иронии — мои слова может понять правильно только человек.

- Цель найдена, Ваше Святейшество. Прямо по курсу.

Даже на фоне клуб дыма, стелющихся по улицам, ярко-красная стена, до последних этажей покрытая сколами и обугленными дырами, возвышалась над соседними зданиями. Очередной снаряд, выпущенный где-то вдалеке, не полетел искать черную лобовую броню гвардейского танка, а взмыл ввысь и устремился к вершине тюремной башни, с резким хлопком сбив на землю символ Новой Армии — два круга, один на другом, вписанные в третий, символизирующие Геллион-6 и его единственный спутник.

- Хаус, желаете говорить лично?

- Никак нет, Ваше Святейшество... Они в ваших руках.

Отвлекшись на секунду, полковник, наплевав на все правила безопасности, высунулся из верхнего люка и навскидку шарахнул из хелл-пистолета. Сквозь грохот двигателя и хруст сминаемого под гусеницами бетона донесся крик боли, мгновенно заглушенный обрушившимся на балкон третьего этажа градом стабберного огня. Предатель, наивно решивший, что его не различат в руи[ну уж нет], пытался навести на головную машину свое оружие, но серо-белая форма, так хорошо скрывавшая его на фоне белых снегов, серых стен и вечно заметенных улиц, мгновенно выдавала силуэт врага на фоне закопченных превентивным обстрелом укреплений.

- Казнить или помиловать — ваша привилегия. Прошу принять решение, еретики они или нет. Расстрелять всегда успеем, если интересно мое мнение. Возможно, они давно мертвы...

Баррикады из армированного ферробетона впереди были построены на совесть, явно принесены заранее, но бронетанковая колонна, со всех сторон прикрытая вооруженными и бдительными солдатами, их бы даже не заметила. Все они продержатся ровно до момента, когда первый «Леман Расс» наедет на них, а если за ними засел вероятный противник, то ему же хуже.

- Второй и пятый, по баррикадам, прямой наводкой. Швальцкопф!

- Так точно, господин полковник! Вижу цель. Джо, заряжай.

Наводчику «Железного Барона» Ганзелю даже не пришлось напрягаться, чтобы нацеленный на ходу главный калибр пришелся точно в цель, сотрясая ближайшие здания до основания. Они бы лишились окон, если бы в покинутых стенах еще были люди, а в проемах стекла. Второй выстрел только усилил эффект, добавив на улицу осыпающейся облицовки, а главное — снося глаза и уши Новой Армии, многочисленные системы слежения на улицах.

- Цель поражена, вторая группа, вперед на зачистку, оставшиеся укрепления занять, ждать приказов. Колонна, через пятьдесят метров встаем.

Отхлебнув из термоса полковника хорошо и крепко заваренного травяного отвара, Эрнст не смог удержаться от осторожного выглядывания из люка, как раз совпадающего по размеру со шляпой.

- Подошли вплотную, площадь прямо по курсу. Вокс.

Из люка лагерь для нежелательных элементов казался еще более внушительным. Строили на совесть, чтобы тот напоминал своим видом о неотвратимости наказания за инакомыслие — там, где Империум просто и незатейливо убивал, тау строили клетки. Иронично, что именно это место, по всей видимости, последний бастион дружественных сил. Или был таковым четыре часа назад.

- С вами говорит Лорд-Инквизитор Эрнст Валериан, прием. Вартан, вы живы?

Спустя пятнадцать секунд молчания из самого верхнего окна лагеря с душераздирающим воплем вылетает человеческая фигура в белой форме. Крик обрывается на высокой ноте после приземления прямо на еретический круг. Следом по улицам эхом несется истошный женский крик:

- Я буду пинать по одному трусливому предателю в час, пока не будут выполнены мои требования!

Из окон ниже мгновенно исторгается шквал пуль, заполоняющих всю площадь перед лагерем, и тут же утихает. Пока в ответ ему звучит град выстрелов предателей, тщетно ищущих скрытых заключенных, тишину прерывает треск вокса:

- День добрый и здравия желаю, Ваше Святейшество! Прибыли раньше, чем мы ожидали, у нас патроны еще остались. Э, народ! Которые черные — те наши!

Одобрительный рык, слышный и без передатчика.

- Властью, данной мне Богом-Императором, за ваше упорство и стойкость в противостоянии превосходящим силам врага, вы приняты в состав сорок второй ударной армии под моим командованием.

- Благодарю безмерно! Штрих, тащи сюда главнюка!

Несложно догадаться, что означает мычание и звуки сворачиваемой мебели на заднем фоне. В том же верхнем окне вскоре показывается еще один белый силуэт.

- Прошу дозволения лично казнить этого предателя. Я дала парням слово офицера.

- Разрешаю. Слово офицера закон, слово дамы тем более. Хаус... Вперед до упора.

Теперь уже Лорд-Инквизитор высовывается настолько, насколько позволяет грузная броня. Не отрываясь от экранов, Хаус заботливо подает громкоговоритель — так, ради пущего эффекта.

- Император своих не бросает и не забывает! Снести этих еретиков, ибо наши братья зовут на помощь!

Под звучный стук тела начальника лагеря о бетон головные танки срываются с места и сносят хлипкие баррикады, открывая огонь во все стороны, благо на площади нет недостатка в белых бронетранспортерах. Те с невнятными ругательствами из громкоговорителей успевают развернуть свои стабберы, но после первых же выстрелов, один за другим, взлетают на воздух. Следом вдоль площади, сметая искореженные остовы и обгорелые трупы, проносится ярко-оранжевый дождь из лазеров и болтерных снарядов, кроша вытравленные на земле символы, дробя угловатые фонтаны, разрывая в клочья не пойманных в первый залп белых отступников, мгновенно окрашивая ближайшие стены в красный и черный цвет. Спустя пятнадцать секунд на площади царит мертвая тишина, за вычетом шипения раскаленных стволов. Спустя еще три минуты, держащаяся на честном слове круглая дверь с шумом откатывается вбок.

С поднятыми руками заключенные всех возрастов и размеров с нетерпением повалили наружу, на ходу демонстративно расстегивая синие комбинезоны с желтыми цифрами. Каждый, выходя, отдавал честь аквиле на командирской машине, с омерзением бросая трофейные автоганы еретиков в разбитый фонтан. Один за другим, пока вся площадь не оказывается забита двести вторым и двести третьим полками до краев, единым ярко-синим пятном.

- Дорогу... Опустить оружие.

Выйдя вперед, первым делом Его Святейшество опускает руку рядом стоящего гвардейца с лазганом, подавая пример остальным. Теперь это лишнее, и интуиция подсказывает, что держать свое слово — вполне достойное начинание.

- Как далеко они?

Эфирного решено было не беспокоить — ему следовало готовиться к выступлению перед Новой Армией. Командор Шас-О-Вардис решил, что теперь его забота следить за картой продвижения противника.

- Взяли площадь Восемьдесят Четвертого, напротив тринадцатого государственного изолятора. На востоке и на западе продвигаются в заданном направлении, стягивают силы к центру. Все по плану.

- А тридцатая группа особого назначения?

- Потеряла девяносто процентов состава при попытке штурма изолятора. Отступить не успела, попала под огонь вражеской бронетехники.

- Не страшно. Зная фанатиков гуэ-ла, они все равно расстреляют пленных за трусость, как сдавшихся. Достойная месть за убийство верных Высшему Благу, и подходящая смерть для безумцев. Никто не будет их оплакивать.

Не прекращая смотреть на карту, командор извлек из ножен прямое лезвие и провел по руке, оставляя на ней новый порез. Не последний.

- Подкрепления уже в пути. Волнения в жилых кварталах от выступлений послов Императора-Тирана незначительные, регулярные силы их сдерживают.

- Хорошо. Пусть в квадранты сто сорок и двести пятьдесят шесть выдвигаются группы «Омикрон». Нужно, чтобы враг двигался по направлению к центру, напрямую. Заминировать все подходы, кроме главной магистрали. Мы окружим их, а не наоборот. Их шествие превратится в парад боли и унижения, и каждую секунду мы будем транслировать по всей планете. С приверженцами Старого Режима разберемся позже.

Командир войск тау и гуэ-веса слишком хорошо знал своего врага, чтобы недооценивать его упорство, но и слишком хорошо знал, что будет, если тот подойдет вплотную. Открытое пространство, простреливаемое с высоты — единственный выход. Там, где недальнобойное оружие гуэ-ла не будет иметь никакого смысла. Где победа будет столь же быстрой и внезапной, сколь и зрелищной. Тактика терпеливого охотника — заманить врага к вратам их порочного замка, который они самонадеянно попытаются отбить.

Часть VI

- И что это?

- По вашим меркам, предания древности, но по нашим, это произошло не столь давно. Когда вы еще не поселились здесь.

Сфера, меняясь быстрее, чем можно уловить, рисует картину снежного мира задолго до прибытия человека. Место, где никто никогда не станет искать ни сокровищ, ни покоя — где не поселилась бы ни одна живая душа... Кроме людей, которых не остановит даже ледяная пустошь, даже странствующие горы, даже холода, что убивают всех заблудших. Человек увидел металл, и удобный плацдарм для своих путешествий, и энергию в недрах земли — и огнем и железом завоевал лед и камень.

- А вы ждали, что никто в здравом уме сюда не сунется...

- Мы недооценили вашу волю к жизни, и к заражению всего, что вас окружает. Но тогда это казалось прекрасной мыслью.

По мановению руки Белета картина меняется. Белые снега становятся красными от эльдарской крови.

- Враг, который никогда не остановится, пока не уничтожит нас всех до единого. Имя, которое мы не произносим. Хранительница Тайн, которой завидовала сама Ангел Отчаяния, которой Та, Что Жаждет дозволила сидеть около ее трона и целовать свои ноги, когда той вздумается. Та, которая обманом обрекла столько душ на гибель... И чтобы унизить нас еще больше, она обратила против нас нашу же любовь и храбрость.

Кровь, стекающая в пропасть, заполняющая ее, кипящая, как в котле. И из ее глубин тянется рука, с когтями, подобными зубастым цепям.

- Она пировала на могилах наших поверженных богов. Купалась в нашей крови, чтобы ее лицо вечно прельщало госпожу. Наши предки изгоняли ее в Варп, а она всегда, но каждый раз неожиданно для нас, возвращалась еще сильнее. Но после того, как по ее прихоти целый Искусственный Мир оказался опустошен и сгинул в пустоте, мы решили, что возмездие наше будет столь же ужасно.

История стара как мир. Как через всю историю Империума тянется гниль ереси и предательства, так и через историю каждого Искусственного Мира проходит вечная война со Слаанеш. Это даже не удивляет. Но зрелище восстающего из кровавой бани Хранителя Тайн, блаженно улыбающегося во все сотни иглоподобных зубов, натирающего каждый изгиб тела, вылизывающегося и стонущего десятками голосов одновременно, завораживает. А ведь это лишь художественная интерпретация, как постановка Арлекинов — в реальности такое зрелище было бы последним в жизни наблюдателя.

- Начинаю понимать, к чему это было. Значит, вы заманили ее сюда, пожертвовав сотней-другой своих?

Наверное, эти слова задели Провидца за живое. Увидеть рыдающего эльдар человеку вряд ли доведется, но видно было, как его доселе каменное лицо передергивает судорога.

- Вряд ли вы поймете, каким кошмаром была эта жертва. Мы высекли имя каждого из них в камне священными знаками Лам-Эльданнар, и будем чтить их память вечно. Каждому, кто шел тогда в бой, предложили выбор — они могли уйти без всякой тени позора, но ни один из шестисот шестидесяти пяти не отказался, потому что у каждого в роду был пожранный Неназываемой. И каждый, перед походом, обязан был родить наследника — но это уже лишние подробности. Скажу только, что вернулся лишь один.

- Ты?

Судя по горестному вздоху Белета, неправильное заключение. И внутри у него просыпается маленькая искорка гордости.

- Я не скрою, я польщен, что человек, глядя на меня, допустил такое... Будто я в одиночку одолел столь кошмарного врага. Но это был не я. Я бы без колебаний отправился туда — но тогда моя мать, Ишаард, взяла на себя это бремя. Она не увидела Бесконечного Круга, и знала, что не вернется, еще до того, как ступила на эти проклятые камни.

Он не смог скрыть образа эльды, склонившейся над ним — по-видимому, когда будущий Провидец еще даже не мог ходить. Человеку этого не оценить, но чувствовалось, как он горд, что никогда не видел никого красивее.

- Раз хоть кто-то вернулся, я так понимаю, вы добились своей цели.

- И да, и нет. Поэтому я здесь. Услуга за услугу, госпожа. Предлагаю честный обмен.

- Расступаемся!

Видно, что это не преступные элементы... Если когда-то они ими и были, за плечами у них настоящая дисциплина. Даже холод, который вне чрева машин сковывает металлические суставы Валериана, их не коробит — они молча освобождают дорогу, стоя смирно, по уставу, ни при каких обстоятельствах не поворачиваясь спиной к знамени теперь уже их полка.

- Ну вы уж Его Святейшеству-то поклонитесь.

Приятно после нескольких часов знакомства только по вокс-каналу увидеть вживую командира, без потерь и на одних трофеях доставившего столько неудобств врагу. И сразу же становится понятно, что их фатальной ошибкой было недооценить своего противника — даже когда все заключенные опустились на одно колено, найти среди них стоящую в полный рост Одри Вартан оказалось нелегко.

- Вольно, господа.

Ростом она едва доставала Эрнсту до груди, и то в прыжке. Но на удивление накачанная, не по-женски. Только лицо кукольное, с огромными глазами и по-подростковому завязанным (по-видимому, первым попавшимся проводом) каштановым хвостиком, нервно подрагивающим на ветру.

- Приятно вас увидеть, Ваше Святейшество. Вашу милость я не забуду...

Не обращая внимание на реакцию, Одри с улыбкой поклонилась.

- И да, именем Бессмертного Императора, клянемся в верности Его Воле. У меня вот вопрос: зачем этим еретикам в тюрьмах столько оружия? Нет, сначала другое хочу узнать. Зачем в тюрьмах гранаты?

Боковым зрением Эрнст заметил, что Хаус еле скрывает усмешку, а у ближайших гвардейцев глаза округляются с каждым словом. Такое чувство, будто один Лорд-Инквизитор чего-то в жизни не осознал и не постиг.

- Позже. Главное, вы заслужили свое право на вступление, рядовая. Для начала можете рассказать, при каких обстоятельствах приняли командование.

По-видимому, заставить ее молчать может только перерыв на ехидный смех. Недолгий перерыв.

- Ваше Святейшество, докладываю: была разжалована в рядовые указом планетарного командования СПО три месяца назад. До того носила почетное звание полковника запаса. Эй, мальчики, есть среди нас офицеры выше меня?

- Никак нет, мэм!

Отвечают как один, лужеными глотками, стоя с руками за спиной, грудь навыкате, как будто команды «вольно» не было.

- Вот видите, они не возражали. Здесь каждого вышвырнули из армии сразу как засунули в лагерь. Смею просить о восстановлении в звании в рядах доблестной Имперской Гвардии.

Для соблюдения протокола Эрнст повернулся к Хаусу. Тот, прекрасно зная, каков будет вердикт, рассеянно спросил:

- Ваше Святейшество, мы можем плюнуть с высоты на незаконные приказы предателей и еретиков, смеющих отстранять от командования верных Императору?

- Несомненно, полковник Хаус. Думаю, госпожа полковник, ваш запрос одобрен и удовлетворен. Несите службу, Вартан, и для начала получите оружие и обмундирование в хвосте колонны. Солдаты, прекратить морозить казенные мускулы и немедленно привести себя в полную боевую готовность!

- Есть, именем Императора!

Терять времени возможности не предусмотрели, поэтому одевали их уже на ходу. По синим комбинезонам Гвардия не без наслаждения проехалась гусеницами, как, впрочем, и по трупам, и по догорающим вражеским машинам. Все это время Хаус заговорщицки хранил молчание, пока наконец Валериан не потерял способность выносить этот цирк.

- Роберт, поясните мне, как другу. Что это вот сейчас было?

- Виноват, Ваше Святейшество, но думаю, это вам лично пояснит госпожа полковник. Будет здесь быстрее, чем могла бы.

Командирский сквадрон на своих двоих Одри догнала минут через шесть, запрыгивая в люк так, будто всю жизнь этим занималась. Фуражку и шинель она стащила с себя сразу же, выставив еле подогнанную под ее фигуру панцирную броню.

- Докладываю: оружие получено, пайки доедаются, готовы сражаться в любое время года и суток. От себя лично... Лучший обед за столько месяцев.

Подумав (этот процесс занял у нее где-то полсекунды), Одри подвинулась поближе к Лорду-Инквизитору.

- Разрешите, Ваше Святейшество? Полковнику Вартан следует пояснить ситуацию!

- Именно. Я лично знаю шестьдесят офицеров Гвардии от генерала и выше. Но чтобы при встрече мне улыбались и шутили...

Заметное смущение на челе, но оно быстро проходит. Хорошо, что этого относительного мягкосердечия не видят коллеги, но любовь всех солдат до единого стоит дороже, чем мнение пуритан. Если бы всех, кто осмелился сказать хоть слово не по делу, Эрнст расстреливал и сжигал, воевать под его началом уже давно было бы некому. И вряд ли случайно на мгновение потерявшая улыбчивость Одри косилась пару секунд на болт-пистолет Его Святейшества.

- Виновата, полковник Вартан ни при каких обстоятельствах не имела намерений выказывать неуважение к представителю Священной Инквизиции...

- Я не об этом. Хаус, что тут происходит?

- Виноват, Ваше Святейшество, крайне удивлен, что вы ее не узнаете!

Испуг на лице у нее отступил.

- Требую пояснить.

- Это Одри Вартан, если правильно помню, более известна как Рита Роза. Ну или, в солдатской среде, Джерри.

- Ни о чем не говорит.

Потеряв терпение, та выпаливает:

- Разрешите! Я единственная актриса в секторе с действующим званием полковника Имперской Гвардии! Присвоено лично Лордом-Генералом Милитант Алексием Иорданом за выдающиеся заслуги в деле привлечения добровольцев! Во всем секторе Тантрис мои плакаты на каждом углу!

Вот это было неожиданно.

- Актриса?

- Не просто актриса. Героиня Империума, между прочим! Каждый взрыв, каждый выстрел в кадре — настоящий. После каждой премьеры призывные пункты переполнены! Были... Еще полгода назад.

Неудивительно, что Эрнст ничего не слышал. Все же отрасль развлечений — слегка не его стезя.

- И они просто сунули вас в камеру?

Жизнерадостное лицо мгновенно принимает каменные черты с прищуром, от которого и впрямь можно было бы поверить в холодную ярость настоящего офицера. Еще бы люди не мечтали о службе после такого.

- Не просто, если позволите... Сначала хотели, чтобы я участвовала в их пропаганде. Сюжет для новой картины: я в роли командора, который на борту своего верного корабля спасает галактику от некронов, попутно влю[эх жаль]ясь в эльдарку и корешась с тау! И у нее в команде орк... Ладно, не хочу даже пересказывать эту бездарную ересь. Когда прочла концовку, меня стошнило.

Жестом Одри показывает сдавленное горло. Голос у нее приобрел ни с чем не сравнимые нотки змеиного шипения.

- Эти уроды оформили мне пропадание без вести, сунули в бараки тринадцатого изолятора. Распоряжение этой твари в кресле, Саддлера, чтоб ему там откусили.

- Знаком с ним. Полностью поддерживаю.

- Это еще не вся история. Программа перевоспитания нежелательных элементов — думаю, вы о ней слышали. Так вот там есть процедура номер семь. Чтоб не передавали безумие по наследству.

Именно в такой формулировке не встречалось, но идея понятна сразу. Любимый трюк тау. То, что они выставляют как величайшее проявление терпимости и открытости к инакомыслию, по сравнению с кострами Инквизиции.

- Сочувствую, полковник.

- Садюга он. Меня! В бараки! Я до сих пор думаю, кого он больше хотел унизить — меня, или моих парней, которых пичкали химией, пока они не стали кастратами, и промывали мозги своей ересью. Но не на тех напал... Вы не поверите, на что способны люди, зная, что нельзя сдаваться и жрать отраву с психотропными.

- Знаю, о чем вы говорите. От себя лично: даю слово, Луис весь ваш. Если возьмем живым.

- И да, восхитительно придумано с посадкой за городом. Мы как увидели, сразу подняли их на заточки, и спустя полчаса у Новой Армии уже стало на тридцать офицеров и тюремщиков меньше.

В голове начинает зреть коварный план, но полковник Хаус оказывается быстрее.

- Хорошо знаете город, Одри?

- Обижаете. Прикажите подать карту. Сейчас мы им такой план атаки нарисуем, замучаются переводы ругательств в словарях искать.

- Я так понимаю, Арлекины были не с тобой.

- Нет. Сюда их привел тот, кого я некогда звал своим другом.

Расчистив место на песке, Белет сел, насколько ему позволяли одеяния. Как мог, вызвал видение другого эльдар — на которого сам не смог смотреть без содрогания.

- Его зовут Заозинна, родом с Бьель-Тан. Его отец, Аутарх Занованн, тоже участвовал в том походе, и это тоже был его последний бой.

Несложно догадаться, что даже если половина этого истинна, такой уровень доверия к человеку невозможно оправдать банальной верностью своему народу.

- Что было, когда они заманили ее на Геллион?

Вместо слов Белет вновь проецирует картину. Она говорит сама за себя. Буря осколков и заклятий, проходящих сквозь потустороннюю плоть демона, лязг мечей и крики умирающих. Четырьмя руками Хранитель Тайн успевает разделывать их на ходу, не прекращая убивать одного за другим. По мановению пальцев превращает их волосы в шелковый шлейф, лакает кровь из оторванных конечностей, нанизывает камни душ на жилы и надевает на шею, как ожерелья. Тех, до кого не дотянуться, жестом отправляет в танец, заставляя стрелять друг в друга и резать себя. Многие сразу падают на колени и начинают извиваться, теряя контроль над собственными телами.

- Эту картину мы извлекли из единственного выжившего. Он принес назад вести, что демон был побежден и заточен. Но только детям тех, кто пал от рук этого чудовища, он рассказал, как именно мы одолели ее.

Круг читающих заклинания эльдар, в боевом трансе не замечающих крови, идущей из глаз и ушей, в унисон поющих проклятия, даже когда они падают от истощения и поднимаются снова, от одной лишь мысли о том, что будет в случае провала.

- Великая Ишаард знала, что мы должны не изгнать, но заточить демона. Она разработала план столь блестящий, что мы не заметили главного: кто подарил ей этот гениальный замысел. И только уже в середине ритуала, Занованн увидел его истинную суть. Он сделал то, что счел единственно возможным.

Ударом плеча фигура в белых доспехах вышибает из центра круга Провидицу в черном, пронзая ее тело копьем, пригвождая к покрытому письменами камню, когда камень на груди у эльды вспыхивает огнем Варпа. Рев демона, запертого внутри камня, на полпути между мирами, когда он вот-вот должен был поглотить разум и завладеть телом, оглушает даже теперь, потому что тот лишился столь ценного трофея, но хуже всего — его обставили в его же собственной игре. Но и это еще не конец.

- Он спас свой народ от, возможно, самого страшного из ужасов, что когда-либо ступал на просторы нашей реальности, и стал одним из немногих эльдар, что встретил не покой Бесконечного Круга, не пламя Варпа, не утробу демона... Его душу разъяренная Хранительница Тайн обратила в ничто, обрушила сильнейшее из проклятий, вложив всю силу, что у нее осталась. И перед тем, как Занованн встретил свой конец, она показала ему то, от чего он сам возжелал уйти в небытие.

В памяти сохранилась сцена на грани погружения в безумие. Белые глаза эльды, превращенные в источающие мрак вихри. Рука, за горло тянущая к себе Аутарха, раскалывающая его маску, подносящая его к лицу, пока кожа обоих горит в лучах потусторонних светил. И голос, от мелодичного шепота прекрасной женщины переходящий к рыку раненого зверя. Проклятие, на которое не жаль своих сил.

«Я пожру каждого, кто родился от тебя, и от них, и от них, пока я не обрету свободу! Даже если род твой продлится до конца времен, я найду их всех. Ты сгинешь, зная, что твое бесценное наследие обречено. Они будут идти ко мне, как мотыльки на пламя... Они освободят меня. Они посмотрят мне в глаза. И последним, что они все увидят, каждый, кто родился с каплей твоей крови, БУДУ Я!».

Когда иллюзия развеивается, бесстрастные слова Провидца звучат как пустота.

- Она выкрикивала угрозы в бессильной злобе, но теперь мы уже не боялись. Мы замуровали ее в глубине каменных лабиринтов, под толщей льда, который никогда не растает. Уходя, мы молились, чтобы она провела там вечность, наедине с собственной ненавистью.

И он говорит чистую правду. В этой части точно, потому что эти слова принадлежат не ему, и изменить их он не в состоянии.

- Прежде, чем прозвучит ваш вопрос — нет, я не хочу отомстить за свою мать. Она умерла, совершая великий подвиг и принося немыслимую жертву, а наказание бессилием для демона страшнее небытия. Но Заозинна решил иначе. Он хочет принести в жертву всех, кто ступал на поверхность проклятого мира, очистить эти льды от людей, а потом сам сразить неназываемую. Я не знаю, что им движет — желание ли превзойти отца, или запереть ее темницу так, чтобы ее уже не смогли открыть и тысяча поколений, или он жаждет насмехнуться над демоном и показать, что ее проклятие не сбудется... Не могу сказать. Я знаю одно: для блага нашего народа, Заозинна не должен открыть двери склепа. И вы поможете мне его остановить, а потом вновь запечатать вход.

Эльдар, идущий против своих... Это точно в новинку. Он настолько необыкновенен, что его можно выставлять в музее.

- Сородичи не поблагодарят тебя за то, что ты сговорился с человеком, да еще и против своих.

Белет явно был готов к этим словам. Он наконец может донести свою идею. Наконец он может говорить с Леди на равных, ибо услышав о прошлом, она уже видит будущее. Теперь из сказанного она знает то, что только подразумевается.

- Мой друг предал нас всех. И больше всех он предал вас, госпожа. Для того, чтобы пройти к сердцу этого мира, он должен будет принести в жертву кровь, и это будет кровь людей на поверхности. А как вы думаете, кто помог септу Шир-Алин так быстро укорениться здесь? Кто разносил их веру так быстро, что даже Священная Инквизиция не уследила за ними? Кто привел сюда столько людей, чтобы кровь напитала эти льды? Кто скрыл от ваших глаз засаду и завел в ловушку?

Ну да, все встает на свои места. Прежде, чем удается окончательно переварить цепочку, Белет уже идет дальше.

- Я знаю, вы не будете оплакивать мой народ, но вы не допустите бессмысленной смерти своего, и тем более не дадите демону вновь ступить в реальность. Если это случится... Вас-то Судьба спасет, а вот все остальные погибнут... Или хуже.

А ведь это вылетело из головы, не хватило сложить два и два. Ловушка уже захлопнулась.

- Почему ты не предупредил раньше, мразь?!

- А остановило бы это великого инквизитора? Разве он бросил бы оружие, боясь за свою жизнь? Не ступил бы на поверхность, оставил этот мир на произвол судьбы, или, может быть, истребил его?

Подавляя гнев, приходится признать, что эльдар прав. Он все просчитал. Даже без слов понятно, сколько линий будущего он отсеял, чтобы прийти к этому моменту без единой ошибки. Ирония карт Таро в том, что они все сообщили правильно — хотя и немного своеобразно.

- И какой у тебя хитрый план? Ну, кроме того, что уболтать меня тебе поверить, хотя бы в данный момент? Второй раз я не поведусь на это.

- Я возьму усмирение демона на себя, можете не трудиться и не выпытывать, как именно. Но мне нужна помощь, которую мне не окажет никто, кроме вас. Вы видели, что Арлекины на его стороне, и хотя мне больно об этом просить, я прошу вас помочь одолеть их. Они сделали свой выбор, напали на вас первыми, и нет вашей вины в том, чтобы их остановить — а свое наказание я приму, каким бы оно ни было. Shea nudh Asuryanish ereintha Asuryanat.

Последняя фраза и без перевода знакома. Самая отчаянная и могущественная из молитв, равносильная кровавому обету — слово, данное именем Азуриана, не посмеют нарушить.

- Меня больше волнуют люди.

- Если мы справимся, все, кто вам дороги, будут невредимы. Многие погибнут в бою за столицу в снегах, но за каждого павшего мы спасем тысячи. И людей, и эльдар.

Успокоил, чтоб его... Намеренно или нет, он лишь отбивает доверие этими фразами — но в случае, если он и на малую долю прав, то после освобождения высшего демона одной потерянной планетой Империум уже не отделается. По многим причинам.

- Предположим, я согласна. Не то чтобы ты оставил мне много вариантов...

- Вы вновь понимаете даже то, что не было сказано.

- Но запомни: делаем все так, как я говорю. Это не обсуждается. Ты разбираешься с потусторонней хренотенью, я решаю все остальное.

- Как вам будет угодно. Пришло время вернуться с новостями. Выдыхайте. Будет легче.

Shea nudh Asuryanish ereintha Asuryanat — Да защитит благословение Азуриана его детей от чудовищ.

Часть VII

- Господа офицеры, Ваше Святейшество, данные разведки. Обрадовать нечем.

Передавая отчет на экран, связист встает по стойке смирно и чеканит:

- Мэм, разрешите получить роспись на память, мэм!

- Ладно, уговорил, красавчик. Если что, будешь хвастаться, что ты его получил лично, причем еще когда я была жива.

Автограф на своей фляжке солдат, не верящий такому счастью, созерцает еще около десяти секунд — нацарапанный заточенным стилусом, но так усердно, что не сотрется во веки веков.

- Вольно. Ну, что ты нам тут принес...

Загруженные красные точки только превращают круглое зеленое поле в еще большую мешанину линий, из которой натренированный разум выхватывает подробности и причинно-следственные связи на уровне рефлекса.

- Минные поля, дроны и снайперы. Классическая линия обороны — прорвать можно, но слишком большой ценой. Танки встанут на электромагнитных ловушках, а саперы не добегут даже до края. Взрывать — снарядов не напасемся.

- Ваше Святейшество, с высоты знания их тактики — просим совета.

Задача нетривиальная, но всегда есть куда больше двух вариантов. Нужно просто с умом использовать все имеющиеся ресурсы — в лобовую атаку, к которой так настойчиво приглашают хозяева арены, и дурак погонит. Таких дураков и их победы, после которых не нужно никаких поражений, Эрнст Валериан видел не один и не два раза.

- Придется делать то, чего они не ждут. Одри, скажите, чего мы не знаем о городе?

- Позвольте... Они очень хотят, чтобы мы, как идиоты, перлись через парадный вход. И там мы будем не просто на ладони, а голые и с осветительными шашками у офицеров, чтоб удобнее было целиться.

- Согласен. А теперь расскажите мне чего-нибудь, чего я не знаю сам. Канализация?

С мечтательной улыбкой Одри провела языком по губам.

- Боюсь, это не поможет. Этот город изначально строился с расчетом, чтобы канализацию и большинство дорог нельзя было использовать для захвата. Впрочем, работает в обе стороны: тау тоже не могут нас обойти. Столкновение неизбежно.

Хаус, как следует затянувшись и выдохнув в небо, посмотрел с высоты магистрального моста вниз, на уходящую вдаль бесконечную улицу. Вдалеке, за центральным районом, возвышался бывший имперский дворец — и шпиль на его вершине, от которого исходил пустотный щит. Как несложно было догадаться, оборону тау будут держать именно там. Из раздумий и подсчетов того, сколько нужно снарядов на такую махину, его вывел радостный визг.

- Точно! «Ангел Веридиана»!

- Это что?

Задав вопрос, Валериан, в общем-то, уже начал догадываться, что ему ответят. В основном по снисходительной ухмылке полковника Вартан.

- Вторая моя драматическая роль. Только там была борьба с тиранидами, и высадка на пляж с «Валькирий». Нужно было прикрыть наступление, и что придумала милашка Эмили? Дымовая завеса такого размера, чтоб Разум Улья задохнулся там у себя наверху! Ну или хотя бы видел чуть больше, чем ничего. Правда, по сценарию это не сработало, а то как герои будут превозмогать трудности, но в жизни может прокатить.

- А тираниды в фильме тоже были настоящие?

- Да не, бюджета не хватило. Но озвучку записывали вживую.

Успокоилась и перестала ерзать она только натолкнувшись на немигающий взгляд единственного глаза Эрнста. Но в идее было здравое зерно — свои дальнобойное высокоточное оружие, прицельные системы и численное превосходство Новой Армии (меньшую из проблем), пришельцы могли бы в таком случае затолкать подальше и подавиться, не сходя с места. Не безупречно, но уравнивает шансы. Хаус, по всей видимости, тоже оценил предложение, хотя и пошел несколько дальше в критике.

- Слышал о таком маневре... «Криганский батальон химзащиты». Вот только как будет целиться наша артиллерия? Не говоря уже о том, где мы возьмем столько дыма? Всех наших дымовых шашек не хватит, чтобы скрыть целую площадь даже на минуту. И это еще без учета того, как мы их туда доставим, и что надо еще как-то пройти по центральной магистрали.

Чем хороши обдумывания в несколько голов — чужие вопросы и ошибки моментально обращаются в свои идеи.

- Спецзадание для двести второго и двести третьего полков?

- Нет. Не успеют, и опять же, физически у нас нет столько дымовух.

Уже по взгляду госпожи полковника, переходящему из бегающего и дерганого в хитрый прищур, было понятно, что и на этот случай у нее есть идея. Скорее всего, тоже из той жизни. Когда она выдернула из рук Хауса вокс, тот и не подумал сопротивляться.

- Дежурный? Передайте двести второму и двести третьему: Снежка, Кучу и Мелкого в офицерскую машину! С вещами!

- Прелат, они готовы. Включение по вашему повелению.

Воздух столь холодный, что обжигает изнутри. Потому Высшее Благо и велит принять любого, кто пожелает — нет места среди звезд, где один из народов не сделал бы свою жизнь проще и лучше, использовав могучую силу чистого разума. И эти морозные просторы — обитель для гуэ-веса. По крайней мере, пока что.

- Прекрасно. Я готов.

- Ваш транспорт уже ждет. Пути отхода готовы. Враг идет прямо в нашу западню.

- Не нужно.

Когда Эл-Рой услышал ответ Аун-уй-Аваля, то почувствовал холод, бегущий по всему телу. Неужели он не усвоил истины тактики Империи... Путь охотника не позволяет быть загнанным в западню. Не дает [ну уж нет]одиться там, где того ожидает враг.

- Прелат, нам следует покинуть опасную зону.

- Отнюдь... Я должен остаться. Я должен показать, что не боюсь нашего противника. Пусть они верят, что нам некуда отступать, пусть верят до момента, пока огонь наших орудий и наша небесная мощь не обрушатся на них.

- Как пожелаете...

Аун-уй-Аваль не мог сдержать гордости в сердце, глядя с высоты Дворца Новой Эры на Площадь Трех Огней. Столь великое творение архитекторов, что лишь номинально это единая площадь, за год перестроенная до основания — дабы вечный символ септа был виден с небес. Больше, чем просто пространство — центр мира, который будет местом великой победы. Когда лик прелата появился на стенах, внутри каждого дома, на каждом экране планеты, было уже неважно, что именно он скажет — работа, проделанная ранее, говорила лучше любых слов.

- Внемлите, дети Высшего Блага. Мы строили наше единство ради этого дня. Ради следующего рассвета. Мы не просили войны, ибо война — язык слепых и глухих. Но мы пошлем воинам Императора наше слово на этом языке, лишь чтобы они поняли, и это послание таково. Мы превратили безвкусные формы в глубочайшее содержание. Мы лишь одна из крепостей, выстроенных на основании крепчайших уз. Их пламенный ветер может биться сколько угодно о наши стены — но гора не склонится перед ним. Мы признаем, что это в природе нашего врага — искать войны со всем, чего он не понимает, первобытный страх перед новым. Мы не можем винить их ветер в том, что тот пытается снести нашу скалу — мы лишь можем дать этому ветру распылить свою ярость, развеять ее в пустоте, пока от этой силы не останется одно название. Сегодня мы дадим заблудшим душам покой, и этот покой станет примером для многих тысяч поколений, которые проснутся свободными от ненависти своих предков. Они увидят, что сила в единстве, и захотят принять его. Свобода от бессмысленного прошлого — вот истинная ценность Высшего Блага. Забывать свое прошлое глупо, но жить так, будто нет ничего, кроме него — глупо вдвойне. Наша великая миссия — показать каждому разумному существу, что будущее может быть иным, чем то, которое ждет пришедшего к нам сегодня противника. Достойного противника. Сильного, гордого и храброго. Противника, достойного уважения, и честного боя, после которого мы дадим им помочь раненым и похоронить убитых, а потом отпустим его, чтобы наше послание ушло с ними. Вы знаете, что должны сделать, так готовьтесь же! Aur'ocy shath'r'i tskan sha Tau'va.

Тысячи голосов из укреплений, из низин и с высот, с высочайших этажей башен и из глубин подземных переходов, ответили:

- Aur'ocy shath'r'i tskan sha Tau'va.

Это и было высшее наслаждение — знать, что путь Эфирного был пройден не напрасно. Дальше будущее было в руках Шас-О-Вардиса.

- Kavaal! Yr ge na, yen shi aum! O'ran sh'elve gue'la!

Реальность перестала существовать, когда створки бронекостюма сомкнулись перед лицом, а сознание переместилось в искусственные суставы. Отныне есть лишь вера в своих воинов, кем бы они ни родились, ибо каждый из них — часть той машины, что зовется военной мощью с[оппа!]. Осталась сущая мелочь... Первый ход за противником, который, судя по донесениям, уже идет прямо в объятия достойной гибели.

- Ты с ума сошла? Одна? Туда? На охоту на демонов?

Как будто эта идея вызывала восторг без подобных вопросов, и это еще при условии веры в лучшее. Но доверие к Провидцу было больше, чем просто дурацкой прихотью. Карты Императорского Таро не лгут. Никогда. Другой вопрос, что независимо от выбранного пути, о нем еще гарантированно придется пожалеть.

- Спасибо, что напомнила, как это опасно. Но выбор и решение мои. Не была бы готова на риск — стала бы батарейкой для Астрономикона двадцать семь лет назад.

Спорить дальше Дарья не решилась. Она слишком хорошо знала Леди, чтобы что-то ей доказывать, и прекрасно помнила свои же слова трактовок. Но основное решение было даже не в этом... Это пускай озвучивает, наверное, один из двух людей, что могут достучаться до дознавательницы.

- Мина, поговори с наставницей. Объясни ей, что именно она собирается делать.

Та, конечно, была не в восторге от ответственности за чужое решение, но в свете прошлого опыта, спорить не решилась. Утешала себя тем, что загадочное видение, присущее настоящему псайкеру, однажды откроется и ей. То, которое так часто и успешно спасало всех вокруг много раз.

- Я только хочу знать, почему одна. Я хочу с тобой.

- Нет уж. Во-первых, если что, я допускаю только потерю себя лично. Во-вторых, у вас четкий приказ, и я пока еще старше вас всех по званию. Если что, по протоколу 42-16...

- Не надо цитировать. Я поняла. Если веришь, что вот это...

Кивком головы в свою сторону Белет явно был недоволен, но уже не стал тратить время. В конце концов, личное отношение к нему со стороны людей было несущественно.

- ...попадает под определение «исключительных, вновь открывшихся обстоятельств», я тебе верю. Что мы можем сделать?

- А вы как думаете? Защищайте корабль, и будьте готовы, если что, лупить по моим координатам из всего, что у вас есть. Адмирал, я реквизирую ваш авгур. В отсутствие Лорда Валериана...

- Не надо, я понял. Он ваш.

Тому тоже не нравилась эта затея, но его грела мысль, что там внизу хотя бы окажется не он и не его люди. Решение принимать не ему, так какой смысл сопротивляться неизбежному и ухудшать свое положение, когда можно принести пользу?

- Также я запрещаю докладывать об этом кому-либо до прояснения ситуации. Дойдет куда не надо — мало не покажется никому. Также реквизирую один транспорт. Любой. Поведу лично.

Провидец, со скучающим видом, прошелся по мостику и как бы вскользь бросил:

- Вы же знаете, я могу доставить нас туда быстрее. Через Паутину.

- Еще не хватало. Летишь со мной как миленький. Дорогу покажешь. Оборонять корабль вам, возможно, и не придется...

Крякнув и облокотившись на стол, Фас перебил ее:

- Раз уж мы следуем протоколу, нужно звать на помощь Ордо Маллеус. Даже если забыть об опасности, где гарантия, что не нагрянет больше демонов? Что если не справитесь? Что если ситуация выйдет из-под контроля?

- Я бы и рада. И возможно, будь мы в другом секторе, согласилась бы. Но я думаю, вы все понимаете, кого они пришлют, с кем, и что будет потом со всеми, кто там внизу. Валериан говорил вам всем не один раз: какой смысл в победе, после которой они сожгут все, до чего дотянутся?

- Хорошо, я понял. Что думают остальные?

- Не трудись расспрашивать. Я уже знаю, что каждый из вас выбрал. Ордо Маллеус может спать спокойно. Я права, бледнолицый?

Не то чтобы Белет ожидал этого вопроса, но ответ был по-эльдарски уклончив и неимоверно точен:

- Скажем так, если мы не справимся своими силами, прибытия охотников на демонов мы уже не увидим.

- Обрадовал, чтоб тебя... Всю жизнь мечтала это услышать! Ладно. По местам.

- Так! План вам не понравится, Ваше Святейшество. Но даю слово офицера, синемордым уродам он не понравится намного больше.

Когда ввалились приглашенные трое специалистов, смотреть на них взглядом перфекциониста было нелегко. Столь разные, что с огромным трудом верилось в их единый дух несокрушимого братства... И особенно в беспрекословное подчинение миниатюрной Одри.

- Позвольте, я угадаю. Вы, видимо, Снежок?

С учетом чувства юмора госпожи полковника, иссиня-черная кожа выдавала его с головой.

- Так точно, Ваше Святейшество! Рядовой Токен, специальность — взрывотехника!

- А вы, если я правильно понял, Куча?

Даром что ввысь и вширь он был больше, чем сам Валериан вместе с силовой броней.

- Никак нет, Ваше Святейшество! Рядовой Джорс, специальность — военная журналистика и пиктография! Кодовое имя — Мелкий!

Не дожидаясь вопроса, Одри бросила:

- Ни в коем случае не издевка! Просто есть еще рядовой Клеган, он же Качок. Однако, к делу. Куча — наш главный спец по коммуникациям. Вот к чему я клоню!

Сделать выводы несложно, но сопоставление в единую картину дает слишком оптимистичный сценарий. Впрочем, она ведь предупредила, что план не понравится... И уже с пристрастием выспрашивает:

- Снежок, что нужно, чтобы было много дыма, такого, чтоб прямо непроглядного, хуже всякой дымовухи?

- Горящие пластильные покрытия, мэм! Разрешите пояснить Его Святейшеству?

- Валяй.

Повернувшись к Валериану, тот затараторил:

- Пластил применяется в стандартных имперских жилищах в условиях низких температур! Утепляет и изолирует при низкой стоимости! Главный недостаток материала: хорошо горит, и дает много неядовитого, но очень густого и плотного дыма!

Хаус, по-видимому, уже начал проникаться идеей. Но уточнил у Одри:

- Запалить город?

- Да. Все, что в нескольких километрах от нашего пути следования, и вокруг площади.

- Ну и кто это сделает? Целый район? Одновременно?

- Как кто? Часть наши зажигательные бомбы, а часть... И тут мы подходим ко второй части плана. Куча, твой инфопланшет сюда!

Тот без колебаний вытащил из нагрудного кармана достаточно дорогой прибор — явно не часть стандартного обмундирования. Когда он оказался в хищных пальцах Одри, та с неестественным, нечеловеческим оскалом (по какому-то недоразумению считавшемуся улыбкой) заговорщицки заш[оппа!]ла:

- Единая сеть планетарных новостных каналов. Сейчас они ждут, как будут показывать размазывание имперских солдат по бетону... Пусть снимают получше и покрупнее, потому что это будет бомба. Круче, чем выход новой картины. Воскрешение Одри Вартан из мертвых в разгар боев за столицу, причем верхом на колонне Имперской Гвардии. И девиз — везите меня ближе, я их ткну мечом! И каждый сможет лично поучаствовать в бою, стать праведным огнем Императора, запалив все, до чего дотянется, сделав черный-черный щит, чтоб эти белые твари не видели дальше вытянутого пинка. И пусть хоть усидятся за штурвалами своей шагающей артиллерии, ибо мы можем палить на ходу и добивать штыками... А они нет. А самое веселое — никто не остановит верных нам людей, ибо каждый, кто мог следить за порядком, уже давно на площади.

Хуже всего, что план внезапно обретает черты осуществимого.

- То есть повернуть оружие пропаганды тау против них самих? По их же каналам? Чтоб все, кто следят за развитием событий, внезапно получили снимки с фронта?

- Именно. Война в прямом эфире. С рассказом о том, что на самом деле творят их почитаемые лидеры. И я лично еду в бой... Такая же, как все люди. Не прячусь за спинами, а тащу на себе знамя нашей охренительной непобедимой армии.

При слове «охренительной» она так томно закрыла глаза, что за одно это ей можно было давать премию профессионала. И заодно Валериан окончательно убедился в том, что эта женщина не просто смелая — она ушибленная на всю голову. Причем была таковой еще задолго до того, как лично отправила в свободный полет из окна первого еретика. Попытки пришельцев сломить ее только укрепили веру. Попытки привить бесконечную верность Высшему Благу только окончательно лишили способности сомневаться в Империуме. «Образовательные» лагеря сделали свою работу... Взрастили людей, которых ничто не остановит и не напугает, с фанатизмом не только в душе, но и в крови. И творение обернулось против своих творцов, при первой возможности отправившись им мстить их же силой.

В общем-то, ожидать от тау следовало именно того, что описала госпожа полковник — попыток показать триумф победы, которую следует донести до населения сразу. Инфосеть и сети вещания налажены так хорошо, что не воспользоваться ими пришельцы просто не смогут. А в случае инфосети, еще и сами же люди, кто еще не присягнул на верность ксеносам (а кто присягнул, давно натянули белую форму и заняли укрепления на площади — где, разумеется, с собой ничего лишнего не взяли), разнесут новости со сверхсветовой скоростью, после чего сами же официальные новости передадут крупным планом подтверждение.

- Допустим. Скажите мне, господа полковники: есть способ нам видеть съемки?

Куча мгновенно вскакивает по стойке смирно.

- Разрешите ответить, Ваше Святейшество!

- Разрешаю.

- Можно перенастроить наш тактический интерфейс на гражданские каналы. И связать с ним наши системы наведения артиллерии. Они сами подсветят нам цели, показывая своих якобы «образцовых солдат» и «непобедимую технику» перед атакой. Ну а потом уже вслепую.

Милостивый Император благоволит к своим солдатам, ибо так много ошибок за один день враг еще никогда не допускал. Полковник Хаус явно был того же мнения.

- Ваше мнение, Лорд Валериан, позволяем? Я вынужден признать, звучит все это глупо... Лазеры будут работать только на половину дальности в таком дыму... Но всяко лучше, чем в лобовую и по открытой местности.

- Если принесет победу, будет не глупо. Считайте, что я одобрил. Техножрецы будут в ярости, но если я прикажу, сделают. Ну что, пусть вера в Императора направит руку всех, кто ему верен. А кто не пойдет огнем защищать Его солдат — будет разносить Его слово! Кстати о слове. Думаю, если атаковать при первой возможности, начинать надо уже сейчас. Рядовой Куча... У вас час на то, чтобы записать текущие координаты вражеских войск. Приказ понятен?

- Так точно, Ваше Святейшество.

- Ну а вас, Одри, ждут съемки. Придумайте что-нибудь. Фуражку не забудьте!

- Фуражка не нужна. Пусть видят мой разрекламированный лик. Вы позволите, Ваше Святейшество? Да простится мне.

Эрнст не сразу понял, что она тянется к Стрижателю. Но решил, что раз уж быть великодушным — то до конца.

- Берите. Но как только высаживаемся, отберу назад. Рядовой Токен, доставить сюда знамя сорок второй ударной в течение пяти минут — исполнять! По всем вопросам ссылаться на меня. Хаус, дайте приказ колонне выдвигаться.

Самым сложным было придумать, что именно сделать символом карающего меча Империума. Командирская «Химера» была слишком уж неприметной. В один прыжок Одри оказалась на крыше ближайшего «Лемана Расса», с трогательной надписью «Ярость моя — меч мой» на стволе боевого орудия, но тут же, со взглядом нетерпеливого ребенка, перескочила на ближайшую «Мантикору». Колоссальная составная ракета, на которую она с видимым удовольствием уселась верхом, черно-красным пятном выделялась на фоне серого здания, сверкая серебряной имперской аквилой.

- Мелкий, твой пикт-кастер на изготовку! Ты войдешь в историю, как мой лучший оператор. Чтобы наши фанаты успели зажечь как следует, надо отправить им кое-что исключительное. Большое и мощное, как «Разящий Клинок»! Нет, как три «Разящих Клинка»!

Когда тот уже вскинул обеими руками прибор, выбирая ракурс получше, госпожа полковник внезапно жестом его остановила. Теперь ее взор, как у готовящейся к пиршеству орлицы, был прикован к другой машине, относительно скромно поспевающей за хвостом колонны.

- Три «Разящих Клинка» отставить. Мелкий, лезь вон туда. Я хочу, чтобы в кадр попало все, от первой заклепки на обшивке до последней.

Kavaal! Yr ge na, yen shi aum! O'ran sh'elve gue'la! – Воины! Узрите и поверьте, победа предрешена! Разобьем людей с честью и храбростью!

Aur'ocy shath'r'i tskan sha Tau'va – Со временем, Высшее Благо соединит всех.

Часть VIII

- Думаю, при такой скорости, понадобится около часа. Если не ошибаюсь, госпожа, здесь есть автопилот.

Надо отдать эльдар должное, он поразительно хорошо знаком с тем, что окружает человека. Как если бы провел среди них долгие годы, прячась по углам... Или побывал в плену. И в пассажирском кресле «Арвуса» сидел на удивление спокойно, без всяких мыслимых неудобств. Разве что выпить себе не налил. На лютые морозы ему во всесезонных доспехах и меховом плаще было глубоко параллельно — от запасной утепленной куртки отказался.

При попытке встать с кресла пилота нога тут же задевает что-то мягкое — спустя секунду широкий дульный срез адской винтовки Леди, наставленной на него, с удивлением облизывает метровый зверь с белой шерстью и ярко-голубыми глазами с еле заметными зрачками. Только под укоризненным взором Белета доходит, что это его невесть как протащенный мимо всех остальных гиринкс, с выразительным взором исчадия Той Стороны и бьющим по сторонам пышным хвостом.

- Предупредить нельзя было? Я его чуть не пристрелила.

- Не бойтесь, он абсолютно безобидный. Думаю, сами знаете, что оставлять его в одиночестве — страшное для него мучение.

Ну да. Не бросит хозяина даже перед лицом конца света. Обнюхав человеческий сапог и потеревшись об него, гиринкс запрыгнул на руки к Провидцу и поджал хвост. Еще кто кого больше пугает...

- Имя у него есть?

- Мур-Биан-Верль, никак не переводится. Но гладить не советую... Чужие одаренные его настораживают.

Перед смертью только погладить инопланетное животное и не хватало. Хотя где-то на уровне инстинктов его контуры вызывают восхищение, как будто в крови человека изначально заложена необходимость следить за грацией этих тварей. Руки сами собой начинают вертеть засапожный нож, потому что расслабить тело в преддверии неизвестно чего явно не выйдет. Будто заметив это, Белет негромко и спокойно начинает говорить — сначала даже неясно, ждет ли ответа.

- Я должен принести извинения. Прошу простить мне мою дерзость и невольное любопытство.

Очень интересно. Интриган, даже когда пытается быть честным, провоцирующий на ответную честность. А еще, что редкость для эльдара, он ну просто не умеет молчать.

- Ты ведь мог просто ничего не говорить. Или придумать что-нибудь и соврать.

- Разве мало в вашей жизни людей, не говорящих того, что думают? К тому же, ложь — путь Меняющего Пути и Смеющегося Бога. Я не питаю почтения к обоим — слова придуманы для описания реальности, и лживые слова столь же бессмысленны, сколь глаз, видящий то, чего не существует.

Под протяжно поданный голос гиринкса Белет успокаивающе гладит его по голове.

- Допустим. За что извиняешься? Ну так, из чистого любопытства.

Воздушный поток как следует сотрясает корпус. Не смертельно, но ночью это пугает — хоть и на мгновение.

- Показывая вам то, что сохранилось в моей памяти, я неизбежно видел ваши воспоминания — не все, только некоторые. Это не было усилием с моей стороны, как читающей разум, вам должно быть известно: вы всегда проецируете часть себя в душу того, с кем связаны. И, к слову, ваша память примерно так же скрытна и незаметна, как беснующиеся фурии... Если хотите, это даже можно использовать, чтобы ошеломить и запутать. Типовое противодействие тому, кто проникает в вашу голову. Запомните на будущее, и больше не позволяйте другим видеть лишнее.

Не новость. И нет в голове ничего, что действительно удивило бы пришельца, даже не понимающего толком, что именно он получил. Но как же он не к месту...

- Ты что, действительно хочешь об этом поговорить, когда мы оба можем не дожить до утра?

- Если волнение живет в душе, это не помогает сосредоточению. Облегчить его можно только выразив себя — тем путем или иным. Это приводит мысли в порядок. И это то, что нам сейчас нужнее всего. Потом мы вряд ли когда-либо успеем побеседовать.

Немногим людям, наверное, довелось так долго говорить с эльдарским Провидцем, не будучи разделенными армированным стеклом, или закованными в кандалы, или под прицелом.

- И что облегчит твою душу?

- То, что вы мне скажете. Есть вещи, что я не могу понять, сколько бы ни осмысливал все, что видел. Вещи, которые, возможно, и есть ключ к покою. Вы позволите задать вопрос, на который никогда не ответили бы при свидетелях?

Согласие Леди ему, на самом деле, не нужно. Но теперь эти мелочи уже мало что могут поменять и ограничить. Совсем скоро придется безраздельно доверить ему то, что куда ценнее чего-то, откопанного в недрах памяти, и в тот момент будет лучше, чтобы он тоже верил и доверял.

- Спрашивай.

Видно, что задавать вопросы ему не так легко, как он хочет, чтобы казалось со стороны. Его неестественно широкие миндалевидные глаза, форму которых, цвет, направление взгляда, движения по сторонам мозг улавливает как нечто неправильное, пугающее, только отдаленно напоминающее человека — в них не праздный интерес, не исследовательское любопытство и даже не попытка что-то разгадать. Там только поиск чего-то общего с самим собой.

- Вы видели лицо смерти много раз. Иногда прямо перед вашими собственными глазами, когда она размышляла, забрать ли вас с собой. Но чаще — как она стоит за спиной у других. Она стольких забрала, на прощание взглянув на вас, столько людей умерли вокруг вас. Вы чувствуете, что...

- Можешь не договаривать. Я прекрасно понимаю, о чем ты хочешь спросить.

В этом нет никакого секрета, и непонятно, как он мог еще не получить своего ответа — разве что искал не его вовсе, а того, что за ним последует. Но как точно своим голосом, жестами, движениями передал чувства, которые переживает человек, стоя в сотворенном им огне, боясь обернуться и увидеть, что судьба сотворила против его воли, глядя на непоправимое, до последнего лелея надежду, что еще не поздно что-то изменить — а потом ждать, пока будет вынесен окончательный приговор, повлиять на который уже невозможно. Как если бы сам переживал это много раз...

- Я абсолютно уверен, что ответ не написан на носках ваших сапог, на которые вы смотрите. Но если пожелаете, я могу замолчать, и остаток нашего пути мы проведем без слов.

- Нет необходимости. Ответ — да. И ты прекрасно знаешь это. Что ты на самом деле хотел узнать?

Черное небо за толстым стеклом иллюминатора начал расчерчивать быстро летящий снег. Эльдар даже замешкался, крепче впиваясь в шерсть.

- Как вы живете, если чувство вины не покидает вас?

- Это будет несколько сложнее объяснить. Не могу обещать, что поймешь.

Белет даже грустно улыбается. Без слов понятно, что он снисходительно относится к мысли, что может не постичь чужих слов.

- Настолько ли мы отличаемся?

- Дорогой мой, а не приходило в голову, что мы можем мыслить по-разному? Ну так, в виде предположения? Хотя бы потому, что ты не знаешь, каково это, родиться с печатью Имматериума там, где она означает в лучшем случае пожизненное клеймо.

- А вы считаете, разница столь велика? Мы изучаем вас так же, как вы изучаете нас. С какой целью — вопрос иной, но мы можем объяснить поведение друг друга. Предугадать его. А что есть понимание, если не способность объяснить и предсказать?

В моменты, когда этот голос становится таким въедливым, он напоминает другой. Намного более чуждый человеку, по сравнению с которым, эльдар выглядят как желанные союзники. Ирония судьбы: те же цвета, черный и белый, те же руки с белой сухой кожей, рога на шлеме, похожем на безликий череп. Между делом закрадывается мысль, не этот ли Провидец нашептывал не так давно подсказки и хохотал над чужими страданиями — но нет, не он. Ему не под силу одним словом загонять иглы под кожу. Боль и страх в его понимании выглядят иначе.

- Я попробую ответить следующим образом. При каждой встрече, эльдар считают своим высшим долгом перед судьбой сообщить человеку, насколько тот несовершенен по сравнению с ними. При этом, почему-то не очень хотят замечать, что правят галактикой уже не они. По-моему, пониманием тут и не пахнет.

Удивительно, но Белет не оскорблен. Ни тени иронии или недовольства.

- Не помню, чтобы я сообщал вам об этом. Можете не верить, но те, с кем рос я, говорили: гордость — это первый шаг на пути к падению. Ощущая превосходство над другим, дают свободу презрению, презрение не дает оценить возможности, и это все ведет к неожиданному поражению. Мы не говорим об этом вслух, но мы не боги: мы рождаемся, мы живем, и мы умираем, приводя на смену следующее поколение, так же, как вы.

Леди требуется минута, чтобы поверить, что она это услышала. Точнее, от кого она это услышала. Все, что удается ответить:

- Разве что наши старики в ваших глазах по возрасту и до подростков не дотягивают...

- Напрасно вы так считаете... Я ведь не говорю, что для вас должен казаться преклонным старцем, да и вы для меня не дитя. Просто... У вас сменилось столько поколений, а мы все еще чувствуем, что времена нашего расцвета были не столь давно. Может, поэтому мы и проигрываем?

Убедил. Понимает лучше, чем гордость позволяет признаться. Как он же и правильно отметил — недооценивать собеседника это путь в никуда.

- Ну вы уже сколько лет вымираете, и все никак не вымрете... Просто откуда такая терпимость к людям?

- А откуда у вас такая терпимость ко мне? Не говоря уже о том, что Бессмертный Император имел полное право ненавидеть и нас, и всех остальных, кто не родился человеком — Он видел, на что были способны наши предки. Но думаю, Он простит вам временный союз со мной. Ведь что первично при взгляде на меня — человек ли я, или же представляю ли я угрозу?

- Глупый вопрос. Безусловно, второе. Потому мы с тобой сейчас и говорим. На меня многие смотрят как на угрозу, лишь потому, что я вижу сквозь Варп. Упрекают, что я смею изучать вас кроме как через прицел. Но не все на свете делится на черное и белое, правда?

Впервые за недолгий период знакомства, Белет еще и рассмеялся. По-настоящему. Даже не пытаясь подавить. И закрадывается догадка о том, почему на самом деле он не боится говорить...

Он уже смирился с тем, что не вернется. И поэтому теперь может говорить что угодно, выражать свои чувства как угодно, вести себя как угодно.

- Не все. До этих времен дожили лишь те из нас, кто могли измениться и приспособиться, кто не пошли слепо по стопам наших предков, кто видели больше остальных. И я свободен видеть в вас союзника.

- Ну знаешь... Не так сложно принимать решения, зная их исход — попробуй довериться другому инквизитору и посмотри, что получится. Вслепую как-нибудь для разнообразия.

- Не переоценивайте нашу способность видеть линии судеб. Вам она может показаться противоестественной, но поверьте, для нас сверхъестественна ваша способность впитать мудрость семидесяти восьми карт.

- Откуда ты знаешь?

Все так же улыбаясь, эльдар мягко пояснил:

- Я же говорил, вы щедры на воспоминания. Что возвращает меня к изначальному вопросу. Что вы говорите себе, когда призраки умерших обступают вас, и когда пламя на руках выкидывает вас из кошмарного сна?

Тяжело запираться, когда уже поздно соврать нечто невнятное. Эльдар уже прочувствовал, каково то, о чем он говорит, и в своей жизни, и в чужой. А сказать как есть проще, когда ответ собеседнику уже известен, осталось лишь облечь его в форму.

- Моя вина или нет, я никогда не хотела, чтобы происходило все то, что довелось видеть. Теперь я уже просто не боюсь. Прошлое не поменяешь... А я давно уже не та, какой была.

- Почему вы считаете, что изменились?

- А почему нет? Иногда достаточно одного дня, чтобы измениться. А у меня было много таких дней. И будет еще больше.

- Необычайно и удивительно слышать от человека, что он готов к переменам, госпожа.

Он вновь начинает смотреть с неподдельным интересом. И слушает. Ждет новых открытий.

- А если прошлое достается мне в наследство — это всего лишь кошмары давно ушедших времен. У них есть, чему научиться, но жить ими как-то не хочется. Уловил?

- Думаю, это то, что имел в виду великий Ультанаш. Am-xamath manar sib am-d'ann jois-carrec.

Тут же вспомнив одну важную деталь, Белет спохватился и спешно добавил:

- Прошу прощения, я постараюсь перевести как можно более полно. «Помни об умерших, но сражайся за живых».

- Вот поэтому я и не перерезала тебе глотку в первую же секунду. Вдруг пригодишься. Никогда не знаешь, что изменится в следующий момент.

- Тогда позвольте... Как же задать такой вопрос... Вы выбрали эту жизнь, зная, что потеряете многих, кто будет в ней появляться.

- Сказала бы, что не выбирала, но ты ведь уже видел момент, когда я сказала «Да»? Ну, особенного выбора тогда не было, но это неважно.

- Точные слова были, если я правильно понял — «не возражает». Но будь возможность — поменяли бы вы ту жизнь, что получили, на ту, к которой шли изначально?

Теперь уже очередь Леди грустно улыбнуться. Особенно в контексте того, что их обоих связывает. Особенно на фоне того, что их теперь ждет.

- Издеваешься? С вот этим вот бардаком вокруг? Сидеть и ждать беспомощно, когда прилетит инквизитор в сияющих доспехах судить меня? Или когда кто-нибудь решит, что моя голова будет хорошо смотреться на палке? Пока меня отведут на костер, чтобы повеселить толпу тем, как я покричу в конце? Нет уж. Сейчас я понимаю, как много мне дано. Так что ту жизнь есть кому проживать, а меня устраивает и эта, и терять ее я не собираюсь. И кстати, мог бы просто спросить, нравится ли мне то, что я делаю, а не задавать риторических вопросов.

- Достойный Инквизиции ответ.

- Удовлетворен? Ладно. А теперь я слушаю твой план действий, и не приведи Император там будет пункт, где я героически дохну.

- Ну что, мы готовы наступать. Ждем вашей команды, господин полковник.

Еще бы не были готовы. Оставалось последнее — и для этого и был нужен момент, когда все, в ком осталась искра верности, все, кто увидели и услышали, какую участь им уготовили тау, все, кто жили в страхе и сомнениях, или просто не подозревали об истинных хозяевах планеты, бросились на улицы. Они громили и жгли, забрасывая горящим прометием одно эвакуированное здание за другим, не встречая никакого сопротивления — бессмысленная затея, которая станет решающей. То, что враг примет за отчаянную попытку склонных к разрушению гуэ-ла выплеснуть свою животную ярость, за жалкие потуги взбудоражить малую долю социума неумелой и пошлой пропагандой, состоящей из кое-как сделанных снимков и шаблонных фраз.

И клубы черного дыма от этой пропаганды уже стелились по улицам, расползаясь от одной пылающей постройки к другой, быстрее, чем никем не обслуживаемые пожарные службы могли бы их хотя бы зарегистрировать. Не дожидаясь прихода непроглядной волны мрака, полковник Хаус натянул противогаз — сорок вторая ударная не стала тянуть с тем, чтобы последовать его примеру.

- Сынки, заряжай зажигательные!

Оставалось поддать пламени туда, где оно нужнее всего — ближе к площади. Оно бы не разгорелось достаточно быстро само по себе, но в сочетании с восстанием, его более чем хватит. Жаль жертвовать фактически всем административным центром, но Император милостиво стянул в одно место все силы врага, какие были на планете, чтобы обезглавить и сжечь тело чудовища одним ударом, в одной решающей битве.

- По координатам, все артиллерийские батареи, огонь!

Вряд ли пришельцы не заметят садящие в никуда «Василиски», но на это и расчет. Они решат, что те проводят рутинную артподготовку по ложным позициям. Даже если кто-то и разберется, будет поздно, потому что Имперская Гвардия уже выезжает по их порченые души.

Надвинув фуражку ниже на лоб, стоящий по пояс в люке «Лемана Расса» Хаус жестом приказал наводчику освободить место. Негоже сидеть за спиной солдат, как трусу, когда руки помнят стрельбу из «Карателя». Взяв в руки рычаги управления, старый полковник ощутил блаженное чувство, давно забытое — много лет у него не было повода лично сесть за штурвалы и искать цель. А первая цель появилась очень быстро.

- Противовоздушные батареи, наверх!

Еле заметные издалека, сверхзвуковые треугольные самолеты. Вряд ли один выстрел попадет по ним... А вот тысячи — вполне. Едва сенсоры засекли первые сюплющиеся из бомбардировщиков «мелкие металлические объекты», перемежаемые выстрелами из бортовых орудий, как еще не застеленное дымом солнце затмил град снарядов.

- Зарядов не жалеть, штыками добьем!

Пришельцы вздумали напугать своими рельсовыми пушками танковые порядки... Но за каждый задетый танк, «Гидры» изрешетили крылья «Тигровых Акул» до полупрозрачного состояния. Наблюдая за врезающимися в дома пылающими остовами, садя из нескольких стволов по сброшенным раньше времени дронам, Роберт Хаус вновь ощущал восторг, как в первый день у штурвала танка. День, когда он понял, что ничего нет страшнее созданной руками человека машины, преодолевающей любую слабость своих творцов. И грохот за спиной, ни с чем не сравнимые звуки сотрясающих землю шагов, только подтверждали это.

- Госпожа полковник, вы готовы? Небо зачищено, завеса плотная, ваш выход.

- Ну наконец-то. Пропустите вперед, мальчики, и не попадайтесь на пути!

- Докладывает тринадцатый сектор, есть визуальный контакт с противником. Прикажете начинать трансляцию?

Руководитель Центра Правды, Гордон Фрай, не мог оторваться от рекордных цифр. Его детище, сто сорок шесть одних только центральных каналов, никогда не испытывало такого наплыва аудитории. Судя по донесенным до него данным, за последний час больше пятидесяти процентов населения, всех возрастов, даже те, кто были в эвакуации, не отрываясь, смотрели последние приготовления к битве за Площадь Трех Огней. Десятки солдат, всем своим видом показывающих готовность, рассказывающих, как совершенно их оснащение. Тысячи пикт-снимков специально приглашенных гражданских наблюдателей, где шагающие боевые костюмы принимают позиции, позируя на фоне отрядов пехоты.

- Начинайте.

Сто четырнадцать тысяч точек слежения, в том числе закрепленных на броне и шлемах, полная иллюзия присутствия, автоматическое переключение — зритель сам будет как в центре событий! Не зря щедрые пожертвования на развитие Центра вкладывались именно в оснащение систем слежения. Интересный побочный эффект — снижение преступности, что было бичом Старого Строя.

Столько захватывающих видов приближающейся техники врага. Их много, они поднимают тучи пыли, их выхлопы чадят как печи литейных цехов. Драматический вход, лучше всяких спецэффектов! И каждая секунда записывается, еле хватает рабочих рук, потому что из этого будет сделан фильм о великой силе Империи, который незамедлительно разнесет по всем с[оппа!]м единая сеть — Пор-гуй. Воистину гений человека смог улучшить и без того идеальное творение тау — самый могучий инструмент поддержания духовного единства.

Увлекшись созерцанием плодов своего труда, Гордон даже не сразу осознал, что его интерком настойчиво пищит.

- Да? Вы что, не видите, что мы тут заняты?

- Ваша дочь на линии.

Несмотря на любовь к работе, не ответить своей главной любимице он не мог. Но было довольно тяжело одновременно смотреть на тридцать экранов и отвечать внятно, поэтому решено было дать девочке выговориться. В конце концов, в ее возрасте, много ли она поймет, если папа скажет, чем он занят?

- Да, Иви, что случилось? Папа немного занят, радость моя.

- Папа, нам прислали Женщину-Грозу!

Мило, что девочка попыталась поделиться с отцом такой новостью, но сейчас действительно не до того. Надо сказать Каллисте, чтобы прекращала показывать ребенку староверческие постановки, и вообще, коллекция коллекцией, искусство искусством, но надо чтобы она выкинула уже этот мусор, снятый только с целью пропаганды.

- Да, дорогая, это замечательно, но посмотри лучше с мамой папину передачу. Там интереснее.

- А мамы нет, мама уехала смотреть с Тимом! А меня не взяли!

Чтоб ее, ей же было сказано, чтобы не выходила, вид все равно будет хуже. Попытка одновременно набрать эту дуру и сказать ей, чтобы немедленно тащилась обратно в дом, не увенчалась успехом — устройство выключено.

- Да где она шляется...

- Господин Фрай, вас требует господин Саддлер по третьей линии. Это срочно.

Черная орда противника на всех экранах приближается все ближе. Ведь уже практически начало! Где все? Какого? Почему сейчас всем нужно невовремя? И кто приказал ставить фильтры и затемнение?

- Прости, моя хорошая, папе срочно надо бежать! Я тебе попозже все расскажу.

- Господин Фрай, он очень зол.

- Папа, а можно...

- Потом!

Не хотелось иметь дел с этим уродом, но кто платит — тот и зрелища заказывает.

- Внимательно слу...

- Вы совсем с ума посходили?! Я вас всех в бетон закатаю! У тебя одна задача была, пихать народу нужную информацию, и ты все...

- Простите великодушно, в чем проблема? Трансляция полным ходом, все по плану, только...

- По плану?! Да я тебе лично...

Что именно клятвенно обещал сделать и с какими именно частями тела Гордона Саддлер, тот уже не слышал. Краем глаза покосившись на мониторы, он выронил инфофон из немеющей руки и, оступившись, начал судорожно хватать ртом воздух. Затухающим взглядом он уже не смог разглядеть подробностей на и так темнеющей картинке.

- Вы на месте. Слышите?

Адмирал, как всегда, мастер сообщения очевидного. Как же, спрятали они так, чтобы никто не нашел... Даже сквозь толстый слой льда и снега на склонах столь холодных, что от мороза еле предохраняет тройной слой одежды, гору видно отовсюду.

- Да, я уже поняла. Скорее всего, вокс не пробьет через толщу камня, поэтому меня не хвататься.

Когда взгляд переходит на город вдали, становится не по себе. Купол пустотного щита не может скрыть поднимающийся из центра столб дыма, как будто там решили спалить все, что только отыскали. Значит, у сорок второй ударной наконец нашелся противник.

- Что в городе?

- Полномасштабное наступление. Вплотную подошли к бывшему имперскому дворцу. Вот-вот начнется стрельба.

- Очень интересно, а откуда тогда...

Рука Белета на плече дает понять, что не до того. Времени выяснять, какие новости с фронта, уже нет.

- Ладно, не суть. Я внедряюсь. Конец связи.

От зрелища ворот храма, высеченного в темно-синем камне, Леди даже едва не забывает снять оружие с предохранителя. Эльдар явно не пожалели сил, чтобы проход высотой с небольшой дом однозначно говорил: не влезай, убьет. Или хуже...

- Вы бы еще табличку повесили, что тут ваш подземный город. Ну так, для удобства археологов.

Отвечать Белет уже ничего не стал. Провидец закрыл глаза и протянул руки к статуям у входа, начиная невнятно бормотать — видимо, открывал вход. Статуи, к слову, были ужасающие даже по меркам эльдар — готовящиеся к удару милосердия воины в полном облачении, заносящие оружие над распластанными перед ними, попранными ногами демонеттами. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда эти махины зашевелились. Нет, не так — они ожили, придя в движение так, словно и были живыми, и оба стража всадили копья в грудь своим пленницам. Следом беззвучно начала вращаться круглая мешанина фрагментов там, где по идее, должна была быть дверь — как каменная головоломка, слишком сложная для человека.

- Это долго?

- Изрядно. Особенно если учесть, что мы идем через запасной вход.

Обрадовал. То есть есть еще и парадный, видимо, еще больше, чтоб не потерять. Движение камней становилось все более хаотичным, пока наконец не приняло очертания лица — наполовину голого черепа, наполовину рогатого лица без носа. Следом Белет повернулся уже не к Леди — к сиротливо стоящему на трапе гиринксу. Тот, увидев, что хозяин вновь смотрит на него, жалобно застонал — но на обжигающе холодный пол в виде месяца сойти не решился.

- Am-ill-scuirathai, Mur Bian Verl. Furtafar, richam uali ard scuraith, ual ill-joisa scuraith.

Тот покорно отошел вглубь. Пока дверь закрывалась, не издал ни звука — все же с хозяином он больше един, чем кто-либо.

- Теперь нужно быть готовыми ко всему. Не верьте своим глазам — они могут обманывать вас.

- Понятно.

Хорошо хоть утепленная униформа закрывает шею. Иначе стоять тут и слушать его было бы невыносимо.

- Мы рано или поздно наткнемся на Заозинну... Не бросайтесь сразу в бой. Я попробую воззвать к его разуму. Быть может, он услышит меня...

- Да хорошо. Меньше стрельбы, я только за. К слову о трепотне...

Следующую мысль Белет понял без слов. Ему явно стоило некоторых усилий, но через Варп тонкая серебряная нить связала обоих. Не то, чтобы это заменяло полноценный перевод, но хотя бы можно будет не ждать, пока кто-нибудь разжует, как именно кто кого назвал.

«Ну попробуй что-нибудь сказать».

«Не отвлекайтесь. Они уже внутри, и пока еще не знают о нашем присутствии, но это вопрос времени. Теперь... Я чувствую приближение судьбы, и что бы она мне ни готовила, я приму ее. Да защитит благословение Азуриана его детей от чудовищ.»

Когда лицо разинуло зубастую пасть, на удивление, ни тени страха перед темнотой не наступило.

«Белет, вот обязательно было строить это все? Ну что, неприметная пещера не покатила бы? И ведь не лень же было гнать сюда скульпторов!»

Тот спокойно прошел через лицо-арку, будто не замечая, что ее каменные глаза... Показалось или нет, но они следили за входящими. Без зрачков, но вращаясь вслед за всеми, кто приближался.

«Госпожа, это место должно было остаться в памяти наших детей — до сего дня. Когда мы закончим, я не буду возражать, если вы сотрете его с лица планеты. Нам нужны не мертвые символы, а надежда на будущее.»

Едва нога ступает на полированный, идеально гладкий камень за порогом, как сотни ярких призм под потолком вспыхивают приветственным свечением. Безжизненные переливы, которые, тем не менее, дают неожиданный посыл — гости желанны в доме скорби. Стены оказываются из этого же гладкого синего камня, только расписанные давно угаснувшими треугольными рунами. Каждый шаг по плитам заставляет ближайшие символы вспыхивать голубым огнем, следуя за гостями. Как если бы бдительный хозяин радушно принял их в своем жилище, но приставил стражу, чтобы никто не смог, намеренно или по воле случая, зайти в запретное крыло.

«Склеп в центре, и туда ведет лишь одна дверь. Остальной храм — лишь место для плача у стен. Чтобы каждый мог прийти и убедиться, что демон несет свое наказание.»

За следующим поворотом глаз сначала не замечает того, что поглощает проскальзывающий отблеск света. Когда же внимание переключается на неровную, грубую черную поверхность, временно отпадает даже воля куда-то идти. Взгляд сам собой тянется вверх, до самого потолка, пока масштаб не искажает пропорции, пока не доходит, что Леди стоит неподвижно с открытым ртом, невольно признавая свое немое благоговение и восхищение.

«Император сохрани меня и все что Он сотворил. Вам реально было нечем больше заняться.»

Пор-гуй — обозначение для межпланетной сети СМИ у тау.

Am-ill-scuirathai, Mur Bian Verl. Furtafar, richam uali ard scuraith, ual ill-joisa scuraith. — Не ходи за мной, Мур-Биан-Верль. Увидимся еще, а туда, куда идет твой хозяин, ты пойти не можешь.

Изменено 19 сентября, 2016 пользователем Architect Pryamus

[Architect Pryamus]

Часть IX

- Повторяю, запрашиваем разрешение открыть огонь! Ставка командования, прием!

- Видимость нулевая, фильтры Черного Света не функционируют, тепловизоры не функционируют — мешанина полная!

Шас-О-Вардис знал это и без донесений. Один за другим его командные системы и сканеры прошивали пространство, но приносили лишь бессвязные данные о неопределенности среды. Он готов был поклясться, что даже сквозь герметичный корпус кожей ощущает мерзкий запах химической гари, выедающей что ноздри человека, что носовые полости тау, за мгновения.

- Противогазы, всем подразделениям, противогазы, именем Высшего Блага! Противник применяет химическую атаку! Как будто нас это сломит!

Нет. Не химическую атаку. Гуэ-ла бросили в огонь все, что у них было, выпустили каждый зажигательный снаряд. То, что командование изначально списало на бессмысленную жестокость, на попытки обстрела мирных жителей, на слепые поиски засевших лазутчиков, в действительности оказалось холодным расчетом: враг пожертвовал столькими зданиями ради пожара и дыма, ради завесы, что могильным саваном укроет все живое, механическое и построенное, что сведет к нулю шанс попадания с любой стороны. Действовать нужно немедленно.

- Внимание, это командир Шас-О-Вардис. Волны Бурь, Бортовые Залпы — огонь вслепую на предполагаемый край площади, не прекращать стрелять! Остальным готовить гранаты! Рельсовые орудия в режим подкалиберных снарядов, все ионные орудия из безопасного режима! Протокол «Огненной Бури»!

Непроглядное облако несло смерть глубоко внутри, не нужно было видеть будущее для понимания этого. Синхронизированная система показала, как внутри импульсных реакторов союзных костюмов рождаются звезды, готовящиеся вырваться наружу. Рои тысяч самонаводящихся ракет, которые найдут свою жертву даже в плотном дыму, умчались вдаль, выполняя свое предназначение.

И грохот. Сливающийся в мерзкую какофонию звук тысячи машин, рвущихся вперед на вгрызающихся в камень металлических ползу[ну уж нет], с ритмично повторяющимися особенно громкими ударами — все чаще и все ближе.

Путь терпеливого охотника оказался невозможен, а значит, придется маневрировать. Главное — вовремя эвакуировать Эфирного...

- Всем подразделениям, не прекращая огня, готовиться к тактическому отст...

Договорить он не успел. В еле видимых небесах система наблюдения за скоростными объектами засекла и из последних сил попыталась сообщить о гигантах, верхом на пламенных змеях летящих вниз. Когда первые вспышки синей плазмы появились со всех сторон, насколько хватило видимости, эти великаны нашли свою самую уязвимую для точечного огня цель — сверхтяжелые боевые костюмы. Первый же удар противника вслепую пришелся на Волны Бурь и Бортовые Залпы, как раз [ну уж нет]одившиеся в центре трансляции. Следом три ракеты разнесли голову и грудь белоснежных статуй Единства, держащих каждый из трех огней, обрушивая великанов из камня и металла.

- Гуэ-ла атакуют! Трассирующие лучи — вперед! Управляемые ракеты выпускать без промедления, всем кто слышит! Повторяю, всем, кто слышит!

Взмыв так высоко, как только позволяли двигатели, Шас-О-Вардис включил маскировку и принялся сам садить в пустоту из ионного бластера, насколько мог отследить источник звука приближающихся сотрясений, будто шагов железного колосса. Неожиданно в голову пришла совсем забытая деталь... Закрепленная на корпусе костюма камера, исправно передающая в Центр Правды изображение. Уже сосредоточив мысли, чтобы убрать бесполезную назойливую картинку в углу, командир увидел на ней источник того шума, приближающийся с кошмарной скоростью, растущий на глазах силуэт. Маневровый двигатель мгновенно сместился вбок, чтобы убраться с его пути, но великан висящий в воздухе невидимый костюм даже не заметил — так и не успев разглядеть своего врага, буквально за секунду до успешного рывка прочь, Шас-О-Вардис почувствовал, как его сдавливает со всех сторон, бросает вниз и переламывает обе ноги деформирующимся под тяжестью корпусом. Последним, что он услышал, прежде чем вес безразмерного великана расплющил костюм заодно с его головой, был звук с по-прежнему работающей камеры. Высокий, заливистый хохот и крик то ли молодняка, то ли самки гуэ-ла, многократно усиленный громкоговорителями:

- Вперед и не сдаваться, давить их всех к хренам! Это чудесный день! Лучший в моей жизни!

Гибель командира не могла остановить военную машину с[оппа!]. Даже изначальный просчет всего лишь слегка уравнял шансы — как только воины Высшего Блага осознали, что враг обманом подошел вплотную, миновав зоны безответного обстрела, они начали действовать так, как их учили. Единой системой, которая заставит противника дорого заплатить за свою дерзость. Отступать было уже поздно — орда бронетехники банально неслась вперед быстрее.

За каждого, кто пал под шквальным огнем осколочных снарядов Гвардии, в шеренги врага падали с небес команды-Кризисы. Против зависавших на высоте костюмов были бессильны едущие на них танки — по крайней мере, пока враг, потеряв десятки мечущихся солдат от импульсного огня, не прошелся массированным обстрелом над землей, не высадил впустую столько боеприпасов. В конце концов, сбитые скафандры все же оказались погребены под трупами, под гусеницами машин, под обломками стен — но каждый был куплен ценой лежащих ровными кругами гвардейцев.

За каждого Воина Огня, задавленного волной наступающих пехотинцев, застреленного в упор, заколотого штыками, противник заплатил слепыми, но смертельными залпами ионных орудий в своих рядах, изодранными напряжением телами, высушенными и спаленными.

За всех солдат Новой Армии, сожженных в собственных дотах огнеметами, в атаку бросались Воины Огня и Огненные Клинки, дождем импульсного огня и неотразимыми ударами клинков забирая жизни нападающих, пусть и гибли следом от высаженных в них десятков лазерных лучей.

За каждую орудийную точку, разнесенную вражеской артиллерией, рухнувшую со стен, отдали десятки жизней все, кого застигли импульсные бомбы — хоть бьющая наугад авиация септа не протягивала и десяти секунд, привлекая внимание «Гидр» и оставшихся ракет «Орлов Бури».

За каждый бункер, рухнувший на голову следопытам, пытающимся навести на скрытого в мареве врага огонь союзников, вражеские танки вставали на ми[ну уж нет], пока не знающие промаха снаряды и пробивающие любую броню рельсовые выстрелы не превращали их в пылающие остовы. Следующие за ними огнедышащие «Адские Гончие» уже не встречали этого обстрела, но каждая волна их смертельных залпов обходилась в десятки горящих заживо внутри своих машин водителей и наводчиков.

Эти мысли грели обороняющихся до последнего момента, пока не стало ясно, что единого кулака армии Высшего Блага уже нет. Есть только разделенная на множество анклавов площадь, где мимо стремительно тающих белых порядков, предательски хорошо видимых в океане дыма и копоти, нескончаемая волна черных фигур и очертаний огнем и железом проносилась вперед, под стены дворца, под массивные ворота. Каждая смерть нападавших только заставляла их идти на приступ еще решительнее. Каждая горящая машина только укрывала еще плотнее. Враг никогда бы не одолел связанную армию — но он сражался лишь с горсткой истинных воинов. Тысячи гуэ-веса, какими бы жестокими и преданными ни были, могли только слегка задержать обученных, не знающих пощады, ослепленных местью за товарищей гвардейцев.

«Не, я все понимаю, но это...»

Увлеченный скольжением по полу Белет не сразу отреагировал, но потом холодно приказал:

«Времени любоваться нет. Я знаю, вы не можете этого понимать... Но поставить его здесь, в могиле слуги Жаждущей — все равно что возвести статую Великого Предателя, попирающего поверженного Бессмертного Императора. Двигайтесь.».

Умом было понятно, что следует идти. Но оторваться от черного железа удалось только огромным волевым усилием. Существовали ли вообще люди, видевшие эти стылые телеса спокойно сидящими на троне? Он мертв, он лишь потрескавшаяся груда проклятого колдовского металла, но так близко... И он огромный. Намного больше, чем в самых смелых отчетах с мест боевой славы. Теперь понятно, для чего здесь второй вход, через который мог бы шагнуть титан. Иронично, что снаружи беспощадный мороз, идущий вразрез с логикой гигантской статуи.

Только через несколько десятков метров неожиданно бросилась в глаза неподвижность. Замерло все, включая переливы символов и обычно плавные движения эльдар. Провидец явно сосредотачивался на чем-то в глубине зала, и едва удерживал это нечто в себе. Первая мысль была сообщить ему, что здесь ничего нет, но она рассеялась так же быстро, как иллюзия спокойствия места.

«Это демон?»

Белет ничего не ответил. Он вбирал в себя энергию, он чего-то ждал, но не ответил. Голос, прозвучавший в голове, был уже не от него.

«Здесь нет демонов... Если только вы не принесли их с собой».

И он звучит прямо за спиной. Тихий, мелодичный, нежнейший, спокойный. Выстрел в пустоту — и осколок замирает в воздухе.

Образ узнаваемый даже спустя столько времени. Заведомо ненастоящий, но выглядит в точности как живой, как удивительно скрупулезная репродукция. Ишаард во всей красе. Точнее, ее проекция — с зависшим прямо посередине глаз куском демонического металла. Грациозно взяв его двумя пальцами, с интересом рассматривая, она все так же тихо произнесла:

«Все больше и больше гостей. Их не было так долго, а теперь...!»

Только усилие воли Провидца не дает ей сделать видения явью, внушить несуществующий страх или ослепить неосторожными позывами. Когда эльдар приходит в движение, с видимой болью, вокруг него растет небольшая сфера, рассеивающая образ матери.

«Она играет с нами. Лишь запугивает. Пока копье повиновения действует, она больше ничего не может».

Та возникает снова, уже перед ним, отходя назад по коридору — беззаботно кружась, будто дитя, бегущее впереди родителей навстречу всем ветрам.

«Раз уж ты присоединился — где же любящие объятия?»

Ее доспехи рассыпаются в прах, приподнимая над полом, оставляя на обнаженном теле только прозрачный гладкий шелк и белые волосы до земли. Сложно было придумать для эльдара большее унижение...

«Сгинь! Именем Ультанаша, Песнь Его вечна, я ослеплю тебя за это!»

Но лже-Ишаард даже нравится демонстрировать, что его молитвы не прогоняют ее. Только веселят и заводят. Все его сопротивление только заставляет ее кружить выше и быстрее, подлетая к защитной сфере все ближе, проводя по ней кончиками пальцев.

«Какие резкие слова, какие эмоции! Не то что твой друг. Он предпочел меня не замечать.»

От необходимости перефокусироваться на двери сфера резко уменьшается, и Леди едва успевает втащить руку внутрь. Этого, впрочем, хватило, чтобы на мгновение кожа на руке показалась испещренной татуировками.

«Сейчас мы войдем вовнутрь, и там нас уже ждут. Помните, сначала мы говорим, потом сражаемся».

Мираж Ишаард пропал сразу же, как только Белет завершил последний кусок мозаики — так же беззвучно три статуи, составлявшие дверь, разомкнули руки, две крайние подняли третью над головой. Когда пропал защитный барьер, Провидец вздохнул с огромным облегчением.

«Живой?»

«Это лишь малая доля того, что нас ждет. Видите?»

Еще бы. Сложно не заметить бело-зеленую фигуру прямо в центре пещеры, в потоках голубого света, окруженную орбитами сияющих рун. Видимо, Заозинна собственной персоной. И его охрана — трое. Всего трое, но в черных плащах до пола и светлых рогатых масках. Солитеры, которым нечего терять, и которые решили продать свои жизни подороже, раз уж им все равно суждено принять смерть в любящих объятиях Слаанеш. Хорошо подготовился...

Человека и Провидца они заметили сразу, но с места не сдвинулись.

«Их клятва не дает им напасть на нас. Они знают, что вы под моей защитой.»

«Ага. Мило с твоей стороны. А если я в них стрелять начну?»

«Тогда они с радостью вас разорвут на части.»

Только после шага вперед закрываются подозрения. Страшные. Одна известная вещь касательно Солитеров — эти твари невосприимчивы к силам Варпа. Бой с ними будет очень коротким...

От своего канала Белет не отсоединяет Леди. На всякий случай. Слова двух Провидцев накладываются друг на друга, притом что один по-прежнему висит в воздухе, а второй стоит на коленях, облокотившись на свое колдовское копье.

«Твое присутствие здесь нежеланно, Диандавар.»

«Зао, друг мой! Брат мой! Я пришел просить тебя об одном. Что бы ты ни пытался сделать, не даруй свободу злу у нас под ногами. Наши Миры не простят нам такого предательства.»

После этих слов чувствуется, как в душе Заозинны закипает злость.

«Ты смеешь говорить мне о предательстве? Скажи мне, мон-кей, раз уж ты слышишь нас... Разве не он предатель, если привел сюда тебя? Что он тебе пообещал?»

Знакомы двадцать секунд, а он уже бесит до дрожи. Не была бы на стороне Белета раньше — приняла бы ее сейчас.

«Он мне сказал, что ты собираешься освобождать эту тварь, которая сейчас под потолком корчит нам рожи голышом. И что ваши родители погибли, заточая ее тут. Поверь, выпустить Хранителя Тайн на волю — не лучшая благодарность за жертву предков. Вполне тянет на измену.»

«Что твой поганый народ знает о предательстве? О жертве?»

«Дай подумать... Все, именем Императора. Особенно когда ты притащил сюда тау, и фактически развязал войну на ровном месте!»

«Мое терпение иссякает, мон-кей. Одно лишь то, что он связался с тобой, уже омерзительно, но Песнь Ультанаша всегда смотрела сквозь пальцы на союзы с низшими существами, и не мне их судить.»

Где-то вдалеке Ишаард радостно хлопает в ладоши, будто говоря, что способна слушать эти склоки часами. Не то чтобы у нее было много других развлечений...

«Зао, прошу тебя. Есть пути, что не ставят под угрозу наш народ. Если ты не удержишь ее, если рука дрогнет и ты не сможешь заново пленить ее...»

«Я не собираюсь пленять ее, чтобы спустя годы глупцы и мон-кей освободили ее из этих стен. Я сделаю то, что должен, сегодня, и ты, изгнанник, идущий дорогой Запретных Путей, не посмеешь противиться воле Бьель-Тан.»

Вопросительный взгляд в свою сторону Белет трактует как надо. Но с достоинством.

«Изгнанник, не изгнанник, это его Искусственному Миру решать. Для меня вы делитесь на тех, кто мне враг, и на тех, кто враг моего врага. И пока что, Заоза, ты явно в первой категории».

«Неужели? Он не сказал, откуда у него клеймо отступника? Или забыл упомянуть? Ни на Песне Ультанаша, ни на другом Мире, никто не подаст ему воды, никто не протянет руку, никто не исцелит его ран и никто не обратится к нему за помощью. Нужна была очень веская причина, чтобы мой отец пожертвовал собой, лишь бы остановить Ишаард. Если уж моим словам ты не веришь, задумайся...».

Со вздохом встав с колен, Белет повернулся и уже вслух проговорил:

- В поход на эту землю ушли шестьсот шестьдесят шесть колдунов и Провидцев... А на Колонне Ненависти, что в том зале, высечено только шестьсот шестьдесят пять имен. Последнее имя принадлежит моему отцу. Он вернулся живым, и из его памяти, убрав самые кошмарные воспоминания, сотворили легенду. Он умер в изгнании и он нашел свою смерть в боях около Логова Врага, которые вы называете Оком Ужаса. И все за то, что преодолел свой страх.

«Страх? Даже мон-кеи, которые пришли ему на помощь, не решились воплотить в жизнь его замысел. Но продолжай, Диандавар. Я никогда не слышал этой истории в твоем исполнении, и хочу услышать, как ты это скажешь.»

Не то чтобы Леди все это удивило... В конце концов, мало ли что там один эльдар недоговорил другому. Как будто что-то из этого может сделать этого бьельтанского выскочку меньшей сволочью... По крайней мере, Белет не помогал синемордым промывать сознание миллиарду человек. 

- Слушайте, ну правда, у нас нет на это времени. Самую малость сочувствую вашим утратам, конечно, но давайте...

- Утрата страшна тем, что была напрасной, госпожа. Они знали, как заточить демона там, где его никто не сможет освободить, но Занованн решил, что такой путь приведет нас лишь к еще более мрачному будущему.

- Это какой? Сгораю от любопытства.

- Я не могу произнести этого вслух. 

«Как и я. Это была немыслимая ересь, Диандавар, и пора тебе принять это.

«Отец был героем. Никто из живших тогда не понимал, никто из ныне живущих не знает правды, но Песнь Вечности рассудит нас. Через поколение. Через десять. Скоро.

Ощутимая даже на расстоянии, через покрытые скрывающими рунами доспехи, боль и острая, сдавливающая тоска. У обоих. Только потери, вскрытые и кровоточащие воспоминаниями. Единственное, что теперь объединяло обоих.

Даже погр[лобзал]ьные маски Арлекинов, казалось, смягчились на мгновение, отразив тусклый свет.

Оба на грани того, чтобы протянуть руку друг другу. Связь, которую не разрушить. Но захотят ли... Не побоялись даже показать своих страхов перед лицом человека и демона. Стоит попробовать.

- Может, все же выслушаешь друга, эльдар? У нас у всех здесь один враг, иначе меня бы тут не было. И в борьбе с ним я бы рассмотрела все пути.

Еще до ответа стало ясно, что не поможет такое простое напоминание. Эльдар не следуют бесконечному гневу. Только то, что и олицетворяет порожденный ими бог, может пересилить в них здравый смысл. Гордыня. Видения своего, и только своего, величия, которое не затмит никакой риск.

Заозинна не отступит.

«Не считаясь с ценой, которую придется заплатить? Мон-кей, когда наши предки ступили на запретные пути, мой отец предпочел обречь Ишаард на вечные муки и принять небытие. Она до сих пор бьется с демоном, запертая с ним в одном теле... И как можешь видеть, демон явно не собирается проигрывать».

Взгляд соскальзывает на иллюзию, сидящую в углу. Широко расставив ноги, облизывая пальцы, она жадно смотрит на Солитеров, напоминая им, что рано или поздно они все встретятся с ее хозяйкой, и та не может дождаться этого момента. И куда бы не был направлен взор любого из них, сколько бы они ни отводили глаза, она всегда была прямо перед ними. И в теории бесстрашные воины еле заметно дрожали.

- Почти семьсот твоих сородичей пытались сдержать ее, и ты видел, что она с ними сделала. Ты видел, что она сделала с твоим отцом. Уверен, что хочешь с ней встретиться в одиночку? Я вот лично не хочу, даже во главе немаленькой армии.

«Ты не понимаешь и сотой доли того, о чем говоришь. Вынужден отдать тебе должное, мон-кей, твоя храбрость в моем присутствии поражает. Но ты приняла не ту сторону. В память о том, что нас связывает, Диандавар, я позволю вам уйти. Покиньте эти стены, и не возвращайтесь.»

«Тогда прости меня, брат мой. Ты не оставил мне выбора.»

От этих слов всполох ярости в душе у Заозинны воссиял так, что его невозможно было не заметить.

«Ты не посмеешь!»

«Я же изгнанник. Пути мои не ведают запретов. Ты сам сказал.»

Разорвав связь, Заозинна вознесся выше, вбирая в себя больше сил, громче читая заклинания, которые было не разобрать. В три рваных линии в воздухе черные силуэты Арлекинов мгновенно переместились в углы колдовского треугольника, выставив вперед руки в боевых перчатках. Все руны до единой на полу и стенах вспыхнули с новой силой, так, что даже фальшивая эльда отвлеклась и оглядела свою темницу.

- Arebennian! Khalai mair-novis mann al quass Murekhalir!

Вслед за Белетом Леди предпочла отойти прочь. Тот настойчиво отступал в сторону того же коридора, из которого они пришли.

- Что он сказал?

- Если коротко — сражайтесь, или мы все обречены.

- Сейчас вылетит птичка!

«Птичкой» был концентрированный выброс пылающего прометия из левой руки титана «Гончей Войны». Комментировать правую руку, не прекращающую щедро поливать все, на что падал взор волчьей головы, огнем мегаболтера «Вулкан», не было никакого смысла.

- Белых не щадить, синих тоже! Мочим всех до единого, мальчики!

По личной просьбе госпожи полковника, титан не стоял на месте ни секунды — он давил, он таранил, он топтал и несся в сторону ближайшего врага, снося подворачивающиеся укрепления пинками. На спине, пристегнутая всем, что удалось натянуть, с включенным вхолостую Стрижателем в руках, восседала заботливо прикрытая самыми здоровыми из своих солдат живое знамя победы — Одри Вартан. Знамя сорок второй ударной у нее над головой было только дополнением, но его было куда лучше видно.

- А сбежал бы вовремя — был бы жив!

Хотя благодаря толстенному пустотному щиту «Шакала» (а также воистину альтернативным навыкам стрельбы в упор у тау) бояться огня с земли не следовало бы, Эрнст Валериан все же решил ехать внутри титана. Его целью было попадание внутрь дворца, а не в прямой эфир, который после рассеивания части дымовой завесы продолжали исправно поставлять все рекордеры на площади до единого, а главное — Мелкий.

- Свободный Геллион велик! Места много! Найдем где вас похоронить, не бо...

Закончить фразу Одри не успела — ее прервал очередной особо удачный выстрел откуда-то из стены дыма. Щит смог отразить синюю вспышку импульсного орудия, но на второй такой выстрел его бы не хватило. Спустя секунду саван черных клуб обнажил «Волну Бури», чудом не попавшую под первый обстрел, на укрепившихся в промерзшем камне опорах выпускающую один залп за другим.

Импульсная артиллерия даже не целилась в титан. Пилот сверхтяжелого костюма явно не ожидал увидеть шагающую машину смерти, он лишь обрабатывал назначенную ему цель — и высвободиться не успевал бы. В ответ на град снарядов он мог только вращать торсом, а смертоносные ракеты не успел даже навести — на короткое мгновение взмыв над землей, несущийся на полной скорости «Железный Барон» вылетел из развалин, приземлившись прямо на ноги окопавшегося врага.

Прямое попадание корпусом «Лемана Расса» не просто выбило «Волну» из равновесия — словив всю энергию идущего на таран танка на хрупкие опоры, костюм рухнул на спину, впечатываясь в стены и разворачивая остатки укреплений. Следом сторожевая башня бункера рухнула на обе машины, погребая их под собой. С той лишь разницей, что люди из танка выбраться могли, а вот пришельцы нет.

- Быстрее, парни, а то на всех не хватит! Кто первым ступит во дворец, тот умница!

Первым, впрочем, до ступеней добрался сам же титан, потоптавшись на месте. Прикинув возможности своего вооружения, принцепс «Рыщущего Слуги» Верона не стал проверять ворота на термостойкость, и первый удар по ним нанес массивной ногой, давно потерявшей естественный цвет от пыли и крови. Дальше с дверью разобрался не отстающий сквадрон «Псов Дьявола», под вой мелта-пушек и стук обломков с верхних этажей, по которым садили «Василиски».

- Саддлер, скотина, я иду за тобой! И не вздумай застрелиться, трус!

Слезть с титана оказалось не так просто, даже когда Одри нетерпеливо рассекла крепления силовым мечом. Приземлившись, она тут же швырнула клинок Штриху и вырвала у него из рук лазган со штыком. К моменту, когда Валериан смог выбраться наружу и получить оружие назад, подоспевший взвод уже обрабатывал гранатометами вестибюль. Чтобы быстро и наверняка.

- О, Ваше Святейшество, вы вовремя. Осталось немного, мы почти добрались. Эй, Киса! Плазму Его Святейшеству!

- Есть плазму!

Неуклюжий гвардейский плазмаган, брошенный расписанной татуировками с ног до головы лысой фурией, был как раз для силовой брони. Как пистолет. Одной рукой да очередями...

Первая же попытка пройти внутрь натолкнулась на шквальный обстрел из импульсных винтовок, но их обладатели не успели спрятаться, когда на них самих из-за широкой спины инквизитора в доспехах обрушился дождь лазеров. Тем, кому повезло, выстрелы в голову разнесли черепа вскипающим содержимым — остальным, с обугленными дырами в теле, еще предстояло получить контрольные выстрелы куда получится.

- Не рассла[мамочки!]ся, солдаты! Я переживу и не такое, а вот вам хватит одного попадания.

- Виновата! Я лично из своего кармана сделаю новую позолоту!

Она не сразу заметила, что одна из плазменных игл пробила силовой доспех и отколола кусок керамита — только чудом прошла насквозь, не передав всю свою энергию телу, и вместо отбрасывания назад только как следует встряхнула. Впрочем, было бы удивительно, если бы попала туда, где еще было бы больно...

- Во придурки. Нет чтобы садить по нам.

- Одри, не подавайте им идей! Почетный Караул такой ошибки не допустит, поэтому нам надо что-то получше, чем входить в полный рост.

Впрочем, теперь, с постоянно прибывающими подкреплениями, это был уже десятый вопрос.

– Мелкий, будешь снимать штурм. Ну что, грузитесь в лифты, и несите подрывные заряды. Там будет дверь толщиной с лоб танка.

Насчет двери не обманула. Радовало, что бежать ксеносам и их ближайшим приспешникам было уже некуда. Не с закрытым небом, простреливаемым «Гидрами». Пока Снежок деловито крепил четыре заряда, Одри с ухмылкой затараторила в интерком:

- Люций, стокилограммовый ты мой трофейчик, открой маме дверь, и я даю слово, я тебя убью куда быстрее, чем если я взорву ее сама!

Тот не ответил, но это и не требовалось.

- Ну как хочешь. Снежок, этот кусок пластали встал на пути твоей мести.

- Понял, мэм.

Зарядов он не пожалел... На три этажа вверх и вниз не осталось ни одного целого стекла. Но чем хорош направленный взрыв — по ту сторону безудержное веселье было еще страшнее. А дальше дело техники.

- Лежать и бояться, уроды, кто пискнет, выйдет подышать свежим воздухом с триста восьмого этажа!

Почетному Караулу подняться уже не дают — до всех вопросов, расстреливают в упор. Остаются только трое — главнокомандующий, верховный арбитр и их главный покровитель. Последний, не мигая, смотрит на Валериана — слишком гордый, чтобы падать на колени, даже когда гвардейцы окружают его со всех сторон.

- Боюсь, посол Бессмертного Императора, я вынужден признать поражение. Вы победили.

Какой наблюдательный...

- Прелат, именем Ордо Ксенос, я приказываю вам и вашим войскам сложить оружие немедленно. У вас пять секунд, чтобы подчиниться.

- Угрозы лишены смысла. Победитель диктует свои условия.

Рука Эрнста сама потянулась к Стрижателю, но это уже не понадобилось. Свое оружие прелат выпустил из рук.

- Аун-уй-Аваль, что с вами? Вы даже не будете вызывать меня на дуэль?

- Нет. К сожалению, я уже потерпел неудачу, и этого ничто не изменит. Теперь я вижу, что мы и не могли победить. Если позволите, я хочу остановить это безумие. Дайте мне обратиться к моим войскам.

По жесту Его Святейшества, Мелкий незамедлительно навел объектив. Следом Аун-уй-Аваль спокойно произнес:

- Bap nor m'yenshi tau an ken'rai. Ur tash'var il kna. Co'ra kavaal da, kre'shi ken Ar'Cea un na. Sav'utt y'va'kna.

Если это увидят и услышат, возможно, не придется отбиваться... Пришельцы не выживут, их перестреляют всех до единого, но без воли Эфирного, они будут парализованы — пока он жив и в руках противника, цена поражения слишком велика. А люди... Людьми просто овладеет ужас. Они увидят, что даже высшая каста смертна и уязвима перед лицом Священной Инквизиции.

После одобрительного кивка Одри, Мелкий убирает наконец свою аппаратуру, пока та настойчиво шагает в сторону своих пленных.

- Так, теперь моя очередь. Привет, Луис. Давно не виделись. Скажи мне: ты готов встретить Имперский Закон, который ты клялся соблюдать, как мужчина?

Он до сих пор еще не может поверить, что смотрит вживую на то, что враз вырвало из его хватки население и обернуло его же инструменты против него самого. До последнего думал, что это трюк Инквизиции, ибо вместе с уцелевшими СПО ее обязаны были расстрелять — но не расстреляли.

- Пошла ты, Джерри, шлюха ты продажная... Знаешь, что с вами со всеми теперь будет?

Нездоровый огонь в ее глазах. Не торопится, хочет продлить удовольствие — после полугода ожиданий еще пара минут ничего не меняют. Желания ее останавливать нет — и в этом Эрнст понимает ее как никто.

- Не волнуйся, ты этого уже не увидишь. Более того, я пришла тебя поблагодарить. Я всегда говорила, что мое детище — это искусство. Ну а раз благодаря тебе другого наследия я не оставлю, то придется любить и ценить моих мальчиков. Я хорошо усвоила все, что вы пытались нам внушить — они теперь моя семья и кровные узы. Эй, Снежок, ты рад, что провел со мной все эти месяцы?

- Так точно, мэм! Лучшие полгода моей жизни, мэм!

- Ага. Куча, а ты бы отрекся от Императора, если бы знал, что будешь сидеть со мной в тюрьме?

- Никак нет, мэм! Ваши картины стали явью, мэм!

- Слышал? Я бессмертна. Ты сделал меня бессмертной. Я буду вести их миллионами личным примером до скончания веков.

Даже несмотря на наставленные стволы, Саддлер подорвался во весь рост, брызжа слюной, отчего его и без того уродливая рожа приобрела какой-то противоестественный цвет.

- Да чтоб тебя твои фанатики драли в помойной яме! Ты разрушила все, что мы строили, ты убила в людях Высшее Благо! Лети на Терру, тварь, и сделай своему Императору...

Надо отдать ей должное — у Одри на лице не дрогнул ни один мускул, когда она разрядила три выстрела выкрученного на максимальную мощность лазгана Люцию туда, докуда дотягивалась. После чего так же игриво поинтересовалась:

- Ой, ты, кажется, не закончил... Прости, я тебя перебила. Ну?

Членораздельно говорить Луис уже не может — держась за живот, он только издает взвизгивающие звуки, тщетно пытаясь собрать остатки горелых внутренностей и найти обратившиеся в пар куски.

- А, ты все? Ну тогда вот как мы поступим с твоим Высшим Благом. Я пойду и сегодня же напишу сценарий.

Для большей эффектности госпожа полковник прошлась взад-вперед, закусив губу и глядя на потолок.

- Надо как-то приукрасить события сегодняшнего дня. Добавить пафоса. Ну, скажем, сцена казни продажного арбитра, редкостной мрази, будет с цитированием Слова Императора. Например, вот этот кусок: «Империум окружен со всех сторон пристрастием и тиранией зла. Но по Воле Бессмертного Императора, во имя веры и спасения Его подданных, во имя Его я пройду по пути темному, и буду ангелом-хранителем братьев моих. И буду ангелом карающим для тех, кто жаждет отравить их души ересью, и уничтожить то, что Он сотворил, и принесу на головы врага праведный гнев и возмездие великое! И нечистый, и еретик, и чужой будут знать, что истинный Повелитель Человечества Император, когда воздаяние мое обрушится на них!»

Произнося последние слова, Одри уже начала заносить лазган на уровень груди почти затихшего Саддлера. Он не дергался, когда шесть лучей прошили его тело вместе с креслом и окном позади, и, по всей видимости, умер пока падал.

- А ты что встал?

Главнокомандующий отделался одним выстрелом в голову, от которого его испаряющийся мозг ровным слоем рассеялся по ближайшей стене. Купил себе легкую смерть, не сделав лично ей ничего плохого.

- Все, Ваше Святейшество, я закончила. А с этим глистом делайте сами что хотите. Я лично за вскрытие, но это по вашей части.

Наблюдавший за всем этим молча прелат дождался, когда будет возможность, и обратился к Лорду-Инквизитору:

- Посол Императора, я прошу вас только об одном. Мы уже сдались. Угрозы больше нет. Если моя жизнь нужна Высшему Благу, я готов отдать ее, как и все Воины Огня — но люди, живущие в этих городах, не заслуживают истребления. Оставьте их в живых.

Редкий случай, когда удается услышать, как ксенос просит за жизнь человека. Его логика, в целом, понятна — для Эфирного все, кого ему вверили, теперь его ноша. Часть Высшего Блага, пусть и трижды низшие существа.

- Вот как? А как же ваши собственные солдаты?

- Воины Огня были рождены, чтобы сражаться и побеждать — или гибнуть в честном бою. Они знали, на что шли, они бились и проиграли — такова цена поражения. Я же прошу не поднимать оружия против тех, кто не поднимал его против вас.

- Я и не намерен. Не верьте пропаганде, героев у нас не расстреливают, а за казнь мирных жителей я медалей не даю. Тем более, сами видели, они не побоялись бороться за свою жизнь.

Заметно уважение, с которым прелат взирает на солдат вокруг себя.

- Значит, мы недооценили силу их духа и крепость веры. Поистине вы великий лидер, если от одного вашего слова они решились броситься в бой.

- Ну... Это скорее вот к ней.

- Я и обращался к этому человеку. Хотя не думаю, что моя похвала ее интересует.

Лицо пришельца даже тронуло подобие улыбки.

- Ладно, Эфирный, я еще не решил, что с вами буду делать. Аун-уй-Аваль, я требую немедленного отключения системы планетарной защиты. И коды доступа к ней!

- Я отключу ее, а коды сохранились в архивах. Ее создатели обманули нас обоих, и я не вижу причин продолжать играть по их повелению.

Почему-то горесть в его голосе кажется искренней. И помня про эльдар, действительно встает вопрос, что с ними стало.

- Эльдар. Куда они отправились?

- Нам это неведомо. Лишь только вы преодолели Великий Небесный Огонь, они исчезли. Быть может, это и было их целью? Заставить вас пойти в наступление, сойти на землю? У нас с вами впереди долгий разговор, успеем понять.

В одном синемордый прав... Там, где эльдар, ничего не бывает просто так.

- Вокс-ранец мне. Дайте орбиту.

- Куча! Связь с флотом!

Почему-то казалось, что это все еще далеко не конец.

- Адмирал, рад слышать. Наземная операция завершена, по подтверждающему сигналу выводите корабли из укрытия и на высокую орбиту. С остатками тау разберемся в ближайшее время, угроза миновала... Не впервой. Передай связь моим.

- Слушаю. Рада слышать, что с вами все хорошо, Лорд Валериан.

- Взаимно, Мина. Позови старшую, наша работа еще не закончена.

Вот это молчание точно не означает ничего хорошего...

- Даже не знаю, как вам сказать. Она отправилась в горы вслед за эльдар. Одна. По своей инициативе.

Неужели она опять на шаг впереди...

- А теперь быстро и по порядку.

Arebennian! Khalai mair-novis mann al quass Murekhalir! – Солитеры! Принесите быструю смерть демонам Несущей Гибель!

Bap nor m'yenshi tau an ken'rai. Ur tash'var il kna. Co'ra kavaal da, kre'shi ken Ar'Cea un na. Sav'utt y'va'kna. – Потерянная нами победа окончилась честным захватом лидера. Сопротивление бесполезно. Прекратите сражаться, наше доверие предал командир эльдар — я несу ответственность за то, что не заметил этого.

Часть X

- Я не понимаю, его что, в детстве не обнимали? Что он таким злобным вырос?

Вопрос был риторическим, в общем-то. По меркам Бьель-Тан Заозинна еще очень вменяемый, что, впрочем, не мешает ему в данный момент полностью заслуживать выстрела промеж глаз. Но не когда он в центре энергетического вихря, и что-то сосредоточенно готовит.

- Белет, что он собрался делать?

Только выйдя за пределы склепа, Провидец отдышался и принялся протягивать силовые линии вокруг себя. Призрак Ишаард, заметив это, вежливо изобразил какие-то непонятные жесты, но ее мнение точно никого не интересовало.

- Печать, что не дает пробить завесу между мирами, была сделана Кроваворуким Богом, в отместку за осквернение его алтарей. Внутри ритуального круга, нужно принести в жертву шестьдесят шесть раз по шестьсот шестьдесят шесть душ...

- Давай покороче. Ему нужны трупы в храме?

- Боюсь, что нет, госпожа. Там, где он построил этот круг, он уже получил тысячи павших воинов. Рано или поздно, будет достигнуто нужное число.

Ну конечно, как сразу-то не догадались. Платить эльдарскими душами не захотел — да и зачем, когда есть под боком столько мон-кей и тау, которые с радостью зарежут друг друга в любых количествах внутри идеального круга центра Стальбурга.

- Я тебя очень прошу, скажи мне, что он еще на набрал сорок четыре тысячи.

- Сорок три тысячи девятьсот пятьдесят шесть. Раз мы еще живы, не набрал. Вот теперь готовьтесь к бою.

- Ваше Святейшество, «Белое Пламя» выходит на орбиту, мы готовы к высадке! Ваша свита на подлете.

- Хорошо. Держать меня в курсе, а моих немедленно ко мне. Распорядитесь.

Пиная ближайшие трупы и оглядывая то, что осталось от площади, господа полковники под боком увлеченно слушали отчет о проделанной работе. Праздновать, с таким количеством оставшихся в живых врагов, было рановато.

- Хаус, дай затянуться.

- Прошу. Осторожно, крепкий...

Как будто это могло остановить женщину, столько времени питавшуюся выращенными в грязи грибами и пившую самогон из отработанного топлива.

- Крепкий... За здоровье поздно переживать. Мы с тобой точно не от старости умрем.

Выдохнув сиреневатый дым вверх, к и так затянутому небу, куда уходили свободные от купола клубы, она улыбнулась и уже спокойным голосом обратилась к Эрнсту:

- Ваше Святейшество, не беспокойтесь. Тут дальше проиграть не сможет даже очень талантливый дурак. Победа в кармане.

С исчезновением щита над городом обычному человеку, наверное, стало бы проще смотреть вверх — но не тому, кто жил на орбите десятилетиями. Потолок над головой означает, что неприятности не будут сыпаться с неба в буквальном смысле, а сейчас от остроухих гадов можно было ожидать всего.

В то, что один из них вдруг решил, что его сородичи зашли слишком далеко, поверить можно было, и даже не так трудно — кому как не Лорду-Инквизитору знать, насколько легко Хаосу подточить даже самую крепкую душу, и верхом наивности было бы полагать, что только человек подвержен их шепоту. Не говоря уже о том, что разница во взглядах на будущее Ультве и Бьель-Тан тоже не способствует взаимопониманию, а ведь среди всех рас войны разгорались из-за меньших разногласий. А вот то, что начатая остроухими ублюдками война могла окончиться чем-то, что они не желали подстроить — это уже самообман. Только идиот верит, что эльдар может что-то решить в пользу человека, если дать ему полную свободу воли.

- Хаус, именем Имперской Инквизиции, перегруппировать войска и выстроить оборону. Занять все уцелевшие укрепления, часовых по периметру, разведку на все высоты. Вартан, скажите пару слов людям, чтобы прекратили жечь город и ради их безопасности до снятия чрезвычайного положения оставались в эвакуации. Кто желает — могут присоединиться к нам.

- Я уж думала, никогда не попросите, Ваше Святейшество. Сделаем в лучшем виде. Мелкого и Кучу сюда!

А как хотелось поверить, на мгновение, что госпожа полковник абсолютно права и конец близок, что победа неизбежна. Иногда Валериан очень хотел снова ощутить эту радость неведения и веры в лучшее. Но оптимизм и самонадеянность еще никогда не продлевали жизнь ни одному инквизитору...

Из коротких раздумий и параллельного изучения карты города на голографе вывел шум двигателей «Валькирии», который быстро оказался перекрыт криком Мины:

- Лорд Валериан, мы готовы! Поднимайтесь на борт, и с победой вас!

Он так завидовал иногда этой девочке, спешащей быстрее вновь увидеть своего господина, пережившего новую битву, чтобы скорее мчаться в следующую. Все послушники проходят через недолгий (в масштабах столетий предстоящей службы) период, когда они испытывают радость от успехов. Сам Эрнст почти забыл, каково это.

- Поздравишь, когда увидим твою наставницу. Даже ей порой нужна помощь.

Разумеется, передатчики в горных районах ловят только на поверхности — кто бы сомневался, что связаться с Леди невозможно. Но это уже ничего не меняет... Осталось только обеспечить Гвардии дальнейший триумф над тау и сохранность того, что осталось от города. Хотя имея под руками Одри и Роберта, можно не бояться. Те справлялись.

- Ваше Святейшество, у нас все! Начнем трансляцию по вашему приказу. Смонтировали слова Эфирного так, что ни один предатель не устоит.

Помянуть госпожу полковника — она тут же появится. И всегда с одной новостью — распоряжение выполнено.

- Вовремя, Вартан. Мне нужно отбыть, я оставляю все в ваших руках. Персонально к тебе, Мина — думаю, тебе интересно будет познакомиться. Ты у нас главная любительница современного искусства.

Наверное, Мина хотела сообщить еще что-то, спрыгивая на землю из боковой двери, но ее взгляд тут же переместился Валериану за спину. Способность удивляться — вторая вещь, которой она скоро лишится.

- Приятно видеть вас лично, госпожа полковник. Мина Стокер. Видела все ваши картины.

- Взаимно приятно. Но давайте так: сначала решим вопрос с пришельцами, а потом, даю слово, будет вам и автограф, и беседа за чашкой чего-нибудь. Угощаю.

Из раздумий о том, сразу подрываться и лететь в сторону обледенелых гор, или все же подождать хоть каких-то новостей, Валериана вывел настойчивый писк входящего сигнала.

- Да, Адмирал, что произошло?

У того дрожал голос, Том еле держал себя в руках.

- Имперская баржа выходит на орбиту и на всех парах несется к вам. Затребовали связь с вами лично. Представились от имени Армана Адриана Флоренца. Будут у вас в течение двадцати минут.

Вот только его и не хватало. А ведь казалось, что худшее если не позади, то точно в пределах своей власти. Отведя вокс, Лорд-Инквизитор еле слышно проговорил:

- Милостивый Император, ну за что... Чем я провинился?

Но когда Флоренц уже здесь, выхода не остается, кроме как идти к нему навстречу. Если тот почувствует, что ему никто не противостоит, его присутствие обернется еще большими проблемами.

- Соединяй.

Когда станет ясно, какой гад проболтался и донес — скорее всего, кто-то из флотских — его уже не спасут даже самые сильные аргументы.

- Ладно, я стреляю в левого, ты берешь правого, а третьего...

- Не с ними.

Как только круг оказывается завершен и начинает пульсировать лиловыми контурами, стены склепа приходят в движение. Все те же замки, только намного больше... Наполненные десятками скульптур, оживающих и разыгрывающих немое представление. Урок истории для тех, кто смеет входить в эти стены, не помня опасностей Варпа, особенно главной из них — беспечного доверия и невежества.

- Что сейчас будет?

- Что-то вроде испытания на пригодность. У вас это называется «защитой от глупцов».

Если бы Белет знал, что защита от дурака спасает только от неизобретательного дурака... А изобретательности Провидцу с Бьель-Тан явно не занимать.

- Sun xama Eldanesh, we'xais sol starwalk larrasurath!

И запах. Ощущаемый в Варпе резкий запах тела, облитого духами так, что его невозможно выносить, что тысячи изысканных ароматов сливаются в один, от которого выворачивает наизнанку. Следом стены, все еще изображающие страшную бойню, когда демон в фальшивом теле захватил самое ценное путем обмана, идут рябью, пока не превращаются в марево. Варп стал един с реальностью, и из скульптур, обливаясь черной липкой жижей, начали сочиться человекоподобные контуры. Один за другим. Завидев их, призрак взмыл под потолок и завопил от восторга — слова эхом отразились в голове:

«Спустя столько лет! Слуги, утолите голод вашей госпожи!»

Из каждого кокона, разрезая границу между мирами, полезли зазубренные шипы, на ходу меняющие форму, от человеческих рук с длинными когтями до чудовищных клешней.

«Не разочаруйте меня! Последний танец должен быть достоин самой Богини!»

Первый выстрел, в свете Имматериума ослепительно яркий и заставляющий воздух идти рябью, попал в один из коконов. Тот задергался, завыл, и одним движением сорвал пелену, открывая розовое тело с окровавленной дырой, лицо с двумя кристаллами мрака вместо глаз. Как будто кто-то сомневался, что будут именно они. Следом, срывая с себя остатки черных лохмотьев, как платья в порыве страсти, демоны понеслись с занесенным оружием к центру.

- Это она дала вашим предкам такую идею?

Белет не ответил. Вместо этого все, что смог вобрать из Имматериума, что еще не успел поглотить его друг, он направил в ближайшую стену — пока еще не сформировались тела, чтобы буря из псионных стрел застигла их неподвижными. Никаких эмоций в его отражении — не тот противник, что заслуживает чувств. Лопающиеся от напряжения тела, разрываемые на части белыми потоками, пока кровь из красной не станет черной и не провалится сквозь землю, лишь истррепродукцияемые паразиты, которым все равно нет места в мире. И отток практически всей энергии в Варпе, не оставляющий на свои силы ничего.

- Ну это ты классно придумал, а мне чем их прикажешь валить? Давить авторитетом? Откуда я-то энергию буду брать?

Даже самый меткий выстрел, пронзающий демонетте голову, для нее не всегда смертелен — надо чтобы наверняка. Ну хоть можно не бояться, что сырье закончится — каждая из них при смерти заряжает адскую винтовку... Еще один выстрел, по ногам — и прежде чем порождение Варпа, меняющее форму, чтобы встать на руки, успевает снова начать двигаться, его размазывает по полу, протаскивая ослепляющим потоком по камню, пока не разрывает на куски.

«Из их силы. Что остается от их сил.»

Сам он их вобрать не может, но идея, в целом здравая. Ощущение от захвата сущности раскатанной в пыль демонетты — как вдох, опустив голову в грязь, перемешанную с живыми червями, но оставшаяся у нее мощь, мечущаяся в ужасе от исчезнувших чувств, вполне годится. Обращенная в призрачный огонь, она с криком летит в следующую, поглощая обеих в пламенных объятиях без следа. Этого они боятся куда больше, чем пуль, сделанных из костей их сестер. Следующая идет еще тяжелее, до рвоты, до спертого дыхания, но созданный из нее испепеляющий луч проходится сразу по троим, рассекая их пополам и оставляя только дым и копоть на полу.

А демоны даже не обращают внимания. Они наваливаются ордой на Арлекинов, рывками перемещающихся из одного угла в другой, проходящих сквозь противников и на ходу вырывающих из их тел то, что попадется под руку, всаживая в них изнутри веера рассекающих нитей.

- Они хоть кончатся когда-нибудь?

- Кончатся. Как только печать будет снята!

- Приветствую вас, Лорд Валериан. Судя по вашему виду, пришельцы уже разгромлены... Теперь, если позволите, время вмешаться мне.

За показной любезностью — светящий в самом ближайшем будущем взгляд из-под черного берета, от которого немало демонопоклонников еще до начала допроса выдавали все, что могли, и оговаривали себя, лишь бы быстрее умереть на костре. Эрнст однажды видел того, кто продержался в одной комнате с Арманом полчаса — после того, как тот еретик скороговоркой выдал имена и позывные, он добровольно попросился на арко-флагелляцию. Флоренц был из тех, кто путешествуют в одиночку, без свит и практически без эскортов — только с двумя безликими немыми громилами — зато потом призывают целые армии на одного-единственного еретика.

- Арман, что бы вы ни задумали — идите отсюда прочь и не мешайте работать. С тау я разберусь сам.

- Не сомневаюсь, Эрнст. Но вы уже в курсе, что здесь я не за этим.

Он все равно не послушает и будет неумолимо приближаться, он из принципа полетит напролом, чтоб ему провалиться. Но хоть задержать его бессмысленную жажду расправы можно. Все тем же спокойным, истекающим презрением голосом Флоренц продолжал:

- Что бы сказал ваш учитель, если бы узнал, что вы скрыли от меня демоническую угрозу? Или для вас это страховка... Замести следы, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля?

Судя по искажениям звука, уже спускается с орбиты. Нетерпеливый, как прожорливое пламя глубин Варпа, гимн которому горит на улицах любого города, что он почтит своим присутствием.

- А что бы сказал ваш? Это официальная операция Ордо Ксенос. По уничтожению ксеносов.

Из Флоренца вышел бы настоящий гроза демонов, достойный глава Ордо Маллеус, если бы он знал хоть один способ разрешения проблем, кроме «жечь всех, Император своих узнает». Но покойный Сильвестр Али, в общем, справедливо рассудил, что с демоном переговоры вести нет смысла, и Арман Адриан великолепно вписался в ряды его учеников. А теперь его боятся больше, чем самой потусторонней угрозы. Каждое сражение с демонами на вверенной ему территории — победа без единого выжившего.

Однажды, конечно, Император сжалится над своими слугами и заберет этого пуританина... Если повезет, Эрнст даже это увидит. До того остается только поддерживать дружбу с учениками Флоренца, раз уж с ним самим договориться невозможно.

- Значит, Валериан, наши агенты лучше осведомлены. Мне сразу применять протокол приоритетного командования, или передадите его сами?

Отдать ему командование значит не просто утопить Геллион в крови его жителей... Это значит, что потом в отчетах его псы воплотят самые смелые фантазии, истекут слюной на показания, где все, от грудных младенцев до преклонных старцев, перед смертью раскаются в кровавых ритуалах, а затем укажут на божественные заслуги великого инквизитора, что лично прошел через огонь и ужасы Варпа, но вернул их в свет Императора.

- Безосновательное требование командования. Тау-демонопоклонник столь же реален, сколь ведьма у вас на службе. Если вы не согласны, я с радостью поеду с вами на совет Конклава и с удовольствием выслушаю ваши аргументы. После завершения моей операции, разумеется.

Дальше Арман решил поговорить лично. Его «Аквила» приземлилась на изрытую взрывами площадь даже быстрее, чем ожидалось, так торопился. Едва сойдя на землю, презрительно отмахиваясь от остатков дыма, Флоренц сразу же направился в сторону дворца, отбивая тростью ритм. Завидев его, Одри даже перестала жевать, и на всякий случай выпрямилась — как никто понимала по выражению лица, что этот человек уже считает всех вокруг виновными, он уже мысленно приговорил и ее, и каждого из жителей ее мира. Когда тот увидел в покрытой запекшейся кровью гвардейской форме женщину, иссушенное лицо скривилось в омерзении — но тона Адриан не изменил.

- Я только ступаю на поверхность, а уже вижу пропитанную ересью землю. Пришельцы не разбиты, их технологии создают опасность заражения в Варпе, и главное... Подозревается потустороннее присутствие. Вам нужен официальный приказ? Ну так ознакомьтесь.

Что именно в протянутом свитке, не так важно. Когда бы они ни успели его оформить, там всегда одно и то же: достаточные основания для вмешательства.

- Ну так что вы так мелочитесь, Адриан, вы бы сразу флот Серых Рыцарей, сотни так четыре, до всех расспросов.

Взоры трех горящих глаз впились друг в друга. В данный момент Флоренц столкнулся с единственным, что ограничивало его власть — с равным себе по званию. И тем больше его бесило при одном виде радикала из Ордо Ксенос то, что на службе у Валериана состояло все, что Арман ненавидел. Ведьмы, пришельцы, нечистые еретички, использующие дыхание Врага для якобы благих дел, а в действительности лишь ждущие возможности продать душу и предать дело Всеблагого Императора.

- Раз уж вы напомнили... Они уже в пути. Обдумайте свои следующие слова, ибо попытка воспрепятствования Ордо Маллеус, даже со стороны другого Ордоса, будет расценена соответственно.

Ему просто нравится видеть, как из-за неправильного кровообращения у Валериана половина лица бледнеет, а половина наливается кровью. Наслаждается тем, что двое Лордов-Инквизиторов, не подчиняющихся друг другу, могут сыпать любыми оскорблениями и угрозами, но у обоих есть официальные поводы... И покровители. Разница лишь в одном: Флоренцу нужны доказательства. Нечто, оправдывающее нарушение протоколов секретности.

- И вам советую то же. Это зона повышенной опасности со стороны ксеносов. С неподготовленным человеком тут может произойти все что угодно, Адриан.

Его лицо, контрастирующее серой сухой кожей с белым жабо, сразу багровеет.

- Вы столько потеряли, Эрнст, но не потеряли ваше извращенное чувство юмора. Напомнить вам, что было в прошлый раз, когда вы изволили шутить, вместо того, чтобы действовать? Кажется, с тех пор ваша свита втрое меньше... Вы уже заменили своего любимого джокаэро... как его, Бенито? И где они все, кстати, что, уже и этих подручных у вас нет? Или вы доверили ведьмам и отступникам сражаться за вас, а сами прячетесь в тылу?

Редкий случай, когда стоило бы вытащить оружие — но тогда проблем только прибавится. А вот если бы по совершенной случайности произошло нечто крайне нелицеприятное, по вине Армана...

- Бесспорно, мой юмор крайне извращен. Подумать только: Лорд-Инквизитор не разводит на стратегически важном мире, с налаженной промышленностью, костры до небес в первый час своего присутствия.

- Кстати об этом...

По его пристальному взгляду на Одри и стоящих рядом с ней Кису и Штриха сразу угадывается посыл. Слишком хорошо угадывается. Та решает не дожидаться, пока охотник на демонов озвучит свою мысль.

- Ваше Святейшество, разрешите доложить: у нас помилование лично от Лорда Валериана. Мы кровью доказали, что верны и не поддались ереси, именем Императора!

Как будто охотника на демонов это заботит. Но одна абсолютная власть не может быть больше другой абсолютной власти, и просто так взять и без доказательств отменить решение другого инквизитора он не сможет. Но аж скрипит зубами, что мерзость, по недоразумению служащая ложным идолом, живая лишь потому, что приносит пользу в деле пропаганды, осмелилась говорить с ним без приказа. И он чувствует, как ее, не боящуюся самого страшного инопланетного врага, трясет от ужаса.

- Еще одно слово, и вас не спасет даже Его Святейшество. Единственное, что отделяет вас от расстрела по подозрению в сношении с ксеносами, это то, что вы ценный ресурс в условиях войны за умы и сердца. И то, Ордо Еретикус явно захочет с вами побеседовать... Полковник!

По взгляду на себя, снизу вверх, Хаус понял, что спор бессмыслен. Одно лишнее слово — и он сам пойдет к стене, если ему повезет. А если не повезет, то будет мечтать о том, чтобы его всего лишь застрелили.

- Я, Ваше Святейшество Лорд Флоренц. Роберт Хаус, сорок вторая...

- Ваше имя, полковник, несущественно. Каков точный результат операции?

- Потеряно сорок семь танков «Леман Расс», восемьдесят четыре...

- И это меня не интересует. Враг уничтожен до последнего мерзкого еретика?

Знает, гад, куда вести. Ради одного этого прилетел. Ощутить дыхание смерти вокруг. Полковник не смог удержаться от умоляющего взгляда в сторону Валериана. И продолжил только после кивка.

- Разбит наголову, потери оцениваются в восемьдесят процентов, остальные будут готовы сдаться в ужасе перед мощью Империума, едва мы пустим в эфир обращение...

- Я не ослышался? Обращения к врагу? Позволения врагу сдаться?

Под беззвучное хватание ртом воздуха, что смог выдавить из себя Хаус, Арман победно задрал подбородок. И уже куда спокойнее констатировал:

- Подобные предложения недостойны гвардейского офицера. Атаковать немедленно, ваши потери в процессе значения не имеют. Никаких обращений к врагу, особенно к предателям. Пленных, заведомо виновных в поднятии оружия против ваших солдат, быть не должно. Тела сжигайте, дабы убедиться в окончательной ликвидации заразы.

Оставался только один выход. Сделать вид, что все пошло по плану Адриана. Что его угрозы — не Эрнсту, но тем, кто не может ему ответить — возымели желаемое действие. Только это даст выиграть время... Поправив шляпу, Эрнст отчеканил в пустоту:

- Полковник Хаус, исполните приказ. Сорок вторая ударная докажет, что среди предателей у нее союзников нет. А вам, Адриан, так и быть, я уступлю право исследовать источник помех в Варпе.

- Чудесно. Сразу бы так.

Кровь на стенах, пепел в воздухе, оплавленные статуи. Забытое пьянящее чувство, когда ни жалость, ни осторожность не сдерживают мощь пламени в руках.

- А до отключения печати мы просто постоим тут, да? Я не жалуюсь.

Даже потеряв правую половину тела, на одной конечности, тварь упрямо ползла в атаку — пока не получила от Солитера в глаз «Поцелуй». Из нее вышла неплохая вспышка, обратившая еще двух в горелые скелетообразные фигуры, слепо машущие своими клешнями по сторонам.

- Осталось немного. Голод демона почти утолен. Печать слабеет.

Потери не особенно волновали парящую под потолком иллюзию. Для нее азарт охоты на устающих эльдар был лишь постоянно растущим аппетитом. Они не смогут вечно отбивать удары, они рано или поздно сдадутся и упадут без сил.

«Любуйтесь на ваши кошмары, ставшие явью. Узрите чудовищ из ваших легенд. Смотрите в глаза тысячи лиц Слаанеш! Вы породили нас — так страдайте за ваше безрассудство!»

Новая волна пламени, кружащаяся вокруг бесконтрольного разряда, не просто застигла свою жертву — отброшенная тварь, пытаясь зацепиться за пустой воздух, попала прямо в защитный круг. Едва коснувшись заколдованной земли, она завопила так, как не кричала ни одна из ее сестер, задергалась, пытаясь сбить с себя ожоги и язвы от рун на земле, но только увеличивала этим площадь соприкосновения, пока ее бархатная кожа не превратилась в один угольно-черный покров, осыпающийся на лету.

Но краем когтя задела сапог — даже близко не пробив его, только слегка сбив равновесие, но этого оказалось достаточно, чтобы соскользнувшая рука не удержала ствол, когда тот уже исторгал острый осколок.

«Великолепно! Потрясающе! Представление, достойное оваций! И мы подошли к части, где наши герои умирают.»

Солитер уже тянул руку к груди демона, готовясь прорвать ее кистью навылет, когда кусок демонического металла пробил демонетте плечо и засел в ладони у Арлекина. Даже без души, которая бы ощутила злобу этой частицы, тот на мгновение потерял ориентацию в пространстве, удар пришелся мимо — и следом три когтя уже рвали его изнутри, пролезая под плащ и костюм, сдирая кожу, отпиливая обе руки. Двое товарищей бросились к нему, оттаскивая демонов, ударами ребер ладоней ломая клешни, но то было уже слишком поздно.

В глазах у Арлекина вместо пустоты был пурпурный огонь Варпа, и в глубине этого огня он уже видел сады Дворца Жаждущей.

- Мэм, мы имеем право не снимать, мэм! Возможно, ваше участие в...

- Заткнись и включай.

Жалости к стоящим на коленях солдатам, кто остались в живых после короткой решающей атаки, госпожа полковник не испытывала. Прекрасно знала, что любой из них на ее месте не кол[лобзал]ся бы. Такие вот некогда простые люди — не выращенные в подземной лаборатории, не созданные искусственно — не без удовольствия закидывали ее и семьсот сорок шесть ее товарищей в камеры, оставляя выбор: есть отраву, от которой человек забывает свое прошлое и выплевывает часть своих внутренностей, или умереть от голода. Тау, которым тоже осталось жить не так долго, наверняка думали, что для человека смерть страшнее, чем их стерилизация. А вот люди, которые им служили, знали наверняка, как потеря священного генома, связи с предками, символа чистоты рода людского, истребление нерожденных будущих преемников, превращает рядового гражданина Империума Человечества в машину для убийств, с юмором висельника и весьма специфическими представлениями о самосохранении.

Такие вот люди на площади стреляли в сторону тех, кого когда-то звали братьями. Добровольно. Осознанно. Не боясь расплаты. Среди них не было ни одного, который при последующих чистках, кто бы их ни проводил, остался бы жив. Каждый вкладывался в измену, каким бы малым этот вклад ни был.

Но следовать приказу тупо расстреливать всех подряд, не спрашивая и не отвечая — не тот пример, который следовало подавать лично. Особенно по прихоти наделенного каплей власти иссушенного фанатика, прячущего уродство тела за одеждой. Как будто непонятно было, что уродство тела пришло в соответствие с уродством души. Неудивительно, что он такой дерганый с подобной рожей — даже купить женщину себе не сможет, ибо та будет бояться, что ее потом сожгут за ересь.

Он из тех, кто не раздумывая прикажет так же расстреливать и тех, кто близко не подходил к линии фронта. Дав ему повод, потом придется убивать всех, не глядя, пока не останутся пустые города-призраки — это в условиях и так далеко не перенаселенного сектора. С задачей извести всех людей до единого справились бы и пришельцы — просто за чуть больший срок.

Вряд ли о своей участи жалели восемьдесят погибших в ходе безрассудной атаки людей из двести второго и двести третьего полков, выживших в недрах изолятора, только чтобы самоубийственный приказ погнал их на строй импульсных выстрелов и пуль. Они не жалели — Одри знала, что каждый из них видел в этом свою высшую награду за службу Богу-Императору. Как ни противно ей было признавать это, их смертей можно было бы избежать — если бы план Его Святейшества Лорда Валериана был исполнен как приказано, а не извращен до неузнаваемости. Пришелец мог бы спасти людей. Даже не верится... Но теперь погибшие солдаты спасли выживших. Тех, кто доказал, что все они не боятся умереть во имя чистоты в Его глазах.

А теперь... Теперь уже неважно. Выбора все равно уже не было. Можно было только сделать так, чтобы казнь солдат Новой Армии показывала участь настоящих предателей, чтобы кровожадность и жажда расправы над ними у Инквизиции была утолена — и тогда, может быть, не будут казнены все жители планеты до единого. И это более чем оправдает необходимость подчиниться.

- По моей команде... Геллион свободен от проклятой заразы!

- Именем Императора!

Глупо верить, даже просто допускать возможность того, что кто-то из них безгрешен. Но одинаковый выстрел для каждого из них, независимо от тяжести преступлений, это несправедливо. Впрочем... На этот случай у Имперского Правосудия предусмотрено другое наказание.

Тау наивно верят, что человека можно убить лишь один раз — им неведома настоящая связь поколений, они заменяют ее Высшим Благом, их родство не значит для них ничего. Но сейчас живые предатели завидовали мертвым, ибо те хотя бы умерли внезапно и стоя, а не мучительно ожидая команды и на коленях. Мертвые не успели осознать главного... Что следом за ними за вину отцов будут платить все их потомки. Ни один из них не будет жить вечно в своих наследниках. Пусть почувствуют то, что госпожа полковник и ее люди теперь ощущают каждый день.

В итоге тысячи умирают, миллиарды остаются жить. Как ни взгляни, честный обмен.

- Все?

- Так точно, мэм. Мы последние, у остальных уже все готово, мэм.

- Вольно, Тяпка. Вези меня назад.

Ирония жалких попыток пришельцев обратить в свою веру — настоящая кровная связь теперь у всех солдат двести второго и двести третьего полков. И только она дает ощутить себя подлинной частью Человечества.

Часть XI

«Вот и все. Долг уплачен... Поверженный бог принял жертву.»

Под ее хохот пол по всему склепу пошел трещинами и обвалился, как проглоченный и пережевываемый исполинской пастью, оставив только центральную колонну. Двое Солитеров, выпустив выпитый Слаанеш досуха труп товарища, смогли удержаться прямо, падая вниз, но слишком поздно среагировали — обоих схватили за руки, парализуя и прижимая к полу, срывая с них маски, разбивая лица о камни.

«А теперь — кульминация. Моя госпожа научит вас играть ее роль лучше.»

Остановить последних оставшихся демонетт, перерезающих им обоим шеи, было уже никак. А Заозинна, все еще стоя на колонне, и не попытался вмешаться, прекращая свой ритуал и ступая на камень. Он даже не проронил ни слова — Арлекины уже были прокляты, и только лишь встретили свою судьбу.

- Это то, что я думаю?

- А на что это похоже, госпожа?

Труп, от которого остались только иссохшая кожа и кости, рассыпающиеся в пыль, так и замер, обхватывая руками все еще сияющее копье, которое его пригвоздило к центральному камню. Череп без глаз и с еле видными волосами смотрел вверх, широко расставив челюсти в беззвучном вопле. Но видеть его пришлось недолго — демонетты облепили его со всех сторон, втягивая три трупа, выкидывая из кучи только ненужные части.

- Заоза, мать твою, останови их!

Выстрел в середину переплетенной кучи тел демоны даже не заметили. Остроухий гад и не подумал биться с ними — он стащил с себя шлем и показал наконец лицо, полное такой ненависти, что сам испугал бы Слаанеш. Собравшись с силами, он одним прыжком перенесся через пропасть, приземляясь около выхода, и протянул руку к центру, собирая силы для последнего заклинания — портала в Паутину.

- Ual ashfar nia carrec, quann? Am-oiche na kliam da!

- Белет, что он собрался делать?

Тот не ответил. Он смотрел вниз, туда, где демонетты наконец расступились, не обращая внимания на исчезнувшего Заозинну — теперь они держали освежеванные тела над тем, что когда-то было великой Ишаард. Когтями они рвали трупы, оставляя все больше порезов, чтобы кровь из рассеченных сосудов текла быстрее.

- Он, госпожа, делает то, что должен.

Видно было, как красные струи захлестывают скелет, заливают его сверху донизу. И под этими струями, он зашевелился. Смерть не нашла похороненное тело — оно столько лет пребывало между жизнью и гибелью, только чтобы из него не мог выбраться Хранитель Тайн. Еще один выстрел не нашел свою цель — демонетта поймала его рукой и раздавила в крошку. Одно лишь присутствие пробуждающейся хозяйки сделало ее сильнее.

- Что должен?! Белет, он только что воскресил...

- Он хочет получить то, чего она его лишила. Он ненавидит меня, потому что я, изгнанник, смог избежать участи, которая уготована ему.

Вместо слов Провидец посылает новое видение. Простое и короткое. Пока там, внизу, набухающие на костях рук мышцы пытаются изо всех сил извлечь из своей груди лезвие.

«Проклятие Хранительницы действует, пока она заточена. Она убьет его, и никто не сможет этому воспрепятствовать. Но только его.»

Перед глазами встает картина бело-зеленых кущ Бьель-Тан. Рукотворные стены, где последние спасенные деревья лиандрин цветут непрестанно. И Заозинна, уходящий вместе с поклявшимися ему в верности Арлекинами. Но уходят не все.

«Я видел в нем, когда он снизошел до разговора с нами. Он пришел сюда, чтобы умереть — и о его смерти будут говорить больше, чем о смерти его отца.»

Он уходил, оставляя позади эльду, любовь к которой оказалась сильнее, чем слова демона. Он должен был бы закончить проклятие на себе, но зов Жаждущей пересилил его, и погнал платить за желания — как и предсказывала Хранительница. Жизнь без той, которая ждала его на родном Мире, оказалась участью более страшной, чем смерть в объятиях Слаанеш.

«Проклятие не тронет его дитя, что пока еще не родилось. Заозинна умрет, пока его сын под сердцем у матери, и последнее желание Хранительницы Тайн будет потрачено зря.»

Демонетты бросаются врозь, оставляя только растекающуюся лужу крови, в которой утонул весь нижний ярус. Стрелять уже не во что. Огонь Варпа уже не страшен им. Вздохи вновь дышащих легких под поверхностью становятся оглушительными, как будто демон не может сдержать стонов радости прямо над ухом.

- Почему ты сразу не сказал?

- Я не знал. Но теперь это уже неважно... За мной. Быстрее.

Последнее, что удается увидеть в закрывающемся проеме — как ярко-красный силуэт, точно такой же, как в видении прошлого, так же поднимается, вытаскивая ненавистное оружие из собственной груди и отбрасывая его в сторону. И как два глаза распахиваются, из белых становясь черными, как зияющие раны.

- Хорошо, он убьется об демона с разбегу, но мы-то как его потом загоним обратно?! Или привет, Хранитель Тайн, ты свободен, теперь не соизволишь ли убраться [ну уж нет]рен?

- Мы не будем. Она не заслужила дальше сидеть в этой дыре.

На вопросительный взгляд Белет повернулся и уже зловеще, с видимым садизмом произнес, стаскивая шлем одной рукой и бросая его на землю:

- Мы подарим ей участь много хуже той, что она подарила моей матери. Она будет вспоминать тысячу лет в этом склепе как благословение, по сравнению с тем, что мы с ней сделаем. И все души на ее счету будут отомщены.

Он был прав. Отличие от человека незначительное, если вообще есть. Этот жаждущий крови взгляд Леди видела много раз — у тех, кто шел в бой, из которого не было шансов выйти живым. И он напомнил ей то, чего она сама боялась, глядя в зеркало...

- И каким образом?

- Сначала нужно ослабить ее. Чем она слабее, тем выше шансы на успех.

Развить мысль ему не дал прокатившийся по каждому коридору, как если бы на его пути не было ни одного препятствия, крик:

- Наконец-то... Слуги! Отправляйтесь и возвестите Госпоже, что я снова живу, и готовьтесь наводнить эту проклятую реальность! СВОБОДА!

- По нашим предположениям, Адриан, эта система — эльдарского дизайна. Несомненно, если и есть угроза извне, то только здесь. Уверены, что ей не должны заняться мои люди?

- Только после того, как мы установим назначение этих рун. Руны сложные... Выстраиваются необычно. Твари запитывали свои нечестивые машины от силы Варпа, и силой Варпа же творили ритуалы!

Несмотря на очевидную правоту Флоренца, обходящего вокруг реактора в ядре щитовой башни, Эрнст не был готов вступать с ним в долгий диалог на эту тему. Он видел другое. Эльдар, который это сделал, поставил мощнейший проводник из Имматериума не ради блага Империи Тау — он сделал из него нечто, что срабатывало позже. И это лишь часть механизма.

- Ну и о чем же вам, Флоренц, говорит этот сложнейший образец ксенотехнологии? Хочу заметить, при уничтожении радиус поражения может быть... Непредсказуем.

Совершенно неудивительно было видеть, что презрение и ужас перед Адрианом полностью разделяет вся свита целиком. Особенно Мина, для которой это нечто в балахоне было просто воплощением чудовищ из легенд, страшнее любого демона. Когда Адриан приближался к ней, девушку даже передергивало — тот одним присутствием показывал, как сильно он ненавидит, как ему донесли, помилованное Валерианом бездушное чудовище, место которого в пыточных камерах, символ слабости и неспособности воздавать по заслугам. То, что она была еще и неугодного Лорду Флоренцу пола, только усиливало это чувство. Впрочем, реальность, попадающая под определение ведьмы, была бы ему еще более омерзительна...

- Не беспокойтесь, Эрнст, уничтожим даже вместе с планетой, если потребуется. Такие сложные круги используются только для демонологии, где слишком велика нагрузка без вспомогательных материалов. Осталось определить направление силовых линий...

Получив из рук своего сервитора инфопланшет, инквизитор тут же начал его расчерчивать, царапая экран.

- Видите? Этот реактор прямо в центре. Позиции еретических башен... Вы, Валериан, явно недооцениваете коварство ксеносов, если не видите в этих линиях скрытых замыслов. Тау не могли создать такой сложный проводник — зато их вполне могли использовать в своих целях эльдар. Несложно обмануть того, кто в этих линиях видит лишь бессмысленный узор. Но я вижу все...

- И даже больше.

Тот, впрочем, этого даже не заметил. Он вошел в фанатичный раж. С каждым словом его спокойная речь становилась все более дерганой. И блеск в глазах...

- Эти происки колдунов не скроются от меня. Судя по сдерживающим потокам... Символы, что проклинают Четвертого Бога! Они хотели призвать вторжение демонов Слаанеш! Кровь и жертвы, готовы приговорить нас всех, только бы спасти свою шкуру. Я найду место их ритуалов, вырежу всех до единого, а если хоть одно порождение Варпа ступит в реальность — эти льды расплавятся от пламени горящих еретиков!

Дослушивать этот бред Валериан уже не стал. Круг был намного сложнее... Он не просто сосредотачивал энергию, он ее перенаправлял куда-то, и в этом Флоренц был прав. Если бы Арман сохранял хладнокровие, он даже докопался бы до сути. Но не видел главного. Не мог узреть того, что возможно понять лишь с позиции ксеноса. Думая, как ксенос.

Не нужно было быть псайкером, чтобы заключить, что эльдар не плодят сущности без нужды. Они боятся Врага, боятся так, что только прямая угроза их будущему может заставить их рискнуть навлечь на себя взор Жаждущей. А эти не побоялись ее гнева, пошли на неслыханную дерзость, отдали жизни за то, чтобы ритуал был доведен до конца, а не прервался от всепожирающего вихря. Эльдар в отчаянии, а от отчаявшихся остроухих можно ждать одного — они пришли устранить угрозу. Цена и последствия их не волнуют.

Отойдя прочь, как можно дальше, он включил передатчик. Было уже понятно, какой будет следующий шаг Адриана. Выход был один — добраться первыми, пока фора еще есть. Рано или поздно этот пуританин вычислит местоположение конечной точки.

- Адмирал? Готовить мой транспорт немедленно.

- Сей момент, Ваше Святейшество. Куда прикажете?

- А сами вы как думаете?

Помолчав немного, Адмирал хотел было возразить, но не стал. По правде сказать, он вообще перестал понимать, что там происходит.

- Сын Занованна... Тот, кто запер меня здесь, давно мертв, но это не помешает мне выместить злобу на тебе! Беги или сражайся, Я НАЙДУ ТЕБЯ!

Вот теперь демон действительно был поглощен упоительным чувством: он наконец вновь вышел на охоту, которой ждал столетиями. Двери, пусть и трижды заколдованные, только задерживали его — то, что распылило бы низшее порождение Варпа, лишь раззадоривало и распаляло жажду Хранителя Тайн. Глухие удары, сопровождаемые криками и угрозами, только подтверждали это.

- Выведи его наружу. Я смогу навести на него орудия, все что есть, и от него одни рога останутся!

- Нет. Простите меня, госпожа, но дальше вы не пойдете.

Выражения его лица не видно, но чувствуется, что он очень не хочет делать то, что собрался. Превозмогает себя. Не хотелось доводить до этого... Пальцы крепче впиваются в ложе винтовки, потому что за такими заявлениями ничего хорошего не следует.

- Если ты решил, что я останусь здесь и что меня можно так просто кинуть...

- Нет. Правда в том, что вы и не были мне нужны. Да вы и сами видели, что помощи от вас в бою было... Немного. А сейчас вы втянуты в бои сил, которых не понимаете.

От этой фразы внутри закипает кровь. Уже говорили на эту тему, и огонь в груди горит еще более удушливо от осознания того, что момент обязательного расхождения все-таки настал.

- Если ты забыл, Белет, твой отец тоже вставал на их пути. И отец нашего друга. И твоя мать стояла им наперекор. Напомнить, что становится с теми, кто идет туда в одиночку? Это даже если забыть, что у нас гребаный демон за спиной!

Повернуться и вскинуть ствол уже не получается. Как только силы Варпа начинают течь в тело, та же самая клетка, которая тогда парализовала Белета, впивается во все конечности, полностью лишая возможности двигаться. Запомнил ее... Попытка создать свою проваливается — ее мгновенно гасит точно нацеленная волна со стороны Провидца.

- Все верно. Но я не пойду в бой в одиночку. Я прожил все линии этих судеб, мне нужна была помощь, которую не окажет ни эльдар, ни человек. Я завершаю договор, и выполняю свою часть сделки. Да простят меня боги...

Не прекращая говорить, он начал протягивать по полу новый защитный круг. Больше, чем тогда. Намного больше.

- Ты что задумал, гад?

- Вы уже знаете. Есть лишь одно место, откуда демон не спасется никогда, и это место — в самых темных углах Той Стороны. Обитель Врага, который ненавидит все, что служит Четырем Богам.

Когда доходит, что он на самом деле собрался делать, паралич становится еще сильнее.

Ему не нужен был союзник... Ему нужен был сосуд. Сосуд, отмеченный печатью того, кого боги Хаоса ненавидят больше, чем вечно голодных богов некронтир, чем бросивших им вызов богов эльдар — того, кого только сам Бессмертный Император превосходит в стремлении уничтожать Хаос.

- Отпусти меня! Не позволю!

Холод. Бесконтрольный мороз от одной мысли о том, что остроухий колдун может сделать, если захочет. Это не может так кончиться. Император не допустит.

Он сохранит. Он поможет найти лазейку. Сотни пут, одна цепь должна быть слабой.

- Этот выбор делать не вам. Однажды его уже сделал тот, кто не должен был... Напомнить, что с ним стало?

В мертвом свете залов видно было, что по щекам у Белета были размазаны слезы. Обостренное от поисков выхода зрение разглядело их мгновенно.

- Я думал, что и Заозинна, и его отец, ведомы лишь жестокостью и местью. Но Заозинна искупил грехи своего отца — он принял реальность такой, какая она есть, что редкость для нас. Он знает, как устроена Вселенная, он понял свое место в ней, и первым согласился добровольно уйти. Чувствуете? Чтобы дать следующему поколению жить, не зная и не страдая за грехи отцов. Поэтому я им восхитился. И я сделаю то же для всех, кто будет после меня.

Только быстрее искать. Сильнее напор. Должен быть выход. Не может не быть. Только не так.

И вдруг возникает четкое осознание того, что эльдар не пытается пересилить.

- Да что ты затеял...

Ответ приходит, когда Белет снимает с груди, с трудом вынимая из оправы, собственный кроваво-красный камень души.

- Прошу простить меня, мудрая госпожа, что испугал вас, но я не посмел бы трусливо приговорить другого вместо себя. Этот круг защитит вас достаточно долго, не бойтесь. А теперь нас, двух Провидцев двух Миров, ждет неоконченная война, и кровь наших предков вопиет о возмездии. Мы слишком долго прятались за спинами мертвых... Честный обмен.

Вытянув камень перед собой, он отступил на несколько шагов. Блестящая поверхность в Варпе отражалась клубами черного ненавидящего дыма, собираемого со всех сторон, частицу которого столько времени Леди носила с собой. Это и было то, что Белет искал — метку Черного Человека. И пожертвованные сущности демонетт, которые как бы между делом пришлось поглотить, нужны были только чтобы пробудить ее... Не было никакой защиты от дурака.

А ведь в тот момент даже не пришло в голову, кто в здравом уме ставит демонов Слаанеш охранять могилу их же повелителя.

- Ты их вызвал...

Росчерк пламени в голове — и быстро исчезающая боль. Как вспышка, остающаяся на сетчатке глаз, когда свет уже погас. Как кусок кожи, содранный с затылка: ощущение, только на долю мгновения раскалывающее череп, а дальше — ничего. Связь, разорвать которую невозможно, с радостью перекинулась на того, кто добровольно взвалил ее на себя — и начала пожирать его. Дальше этот огненный зигзаг будет жечь изнутри нового хозяина, который с трудом выговаривает следующие слова.

- Я заманил их в западню. Враг моего врага... Сами знаете.

Удивительно, но ужас сменяется спокойствием. Теперь эта жажда во взоре Белета. Как будто с каждым словом он жертвует последние капли сочувствия, забирая себе страх и ненависть. И татуировка на лице, клеймо еретика, как будто превратилась в трещины в плоти.

- Метка, что вы носите, никогда и не была вашей. Вы лишь хранили ее для меня, и теперь это мое бремя. Вы не рабыня. Ничья.

Дальше Белет начал отходить в глубь коридоров. Черный дым уже струился у него в душе, и времени у Провидца было не так много.

- Знаете, что меня тронуло в вас? Истинная правда — вы так похожи и на меня, и на него. Вы думаете, что если сбережете жизни вашего наставника и вашей ученицы, то перестанете видеть огонь в своих кошмарах. Когда это произойдет, вспомните нас. Elith-badb.

У него хватило ума отойти как можно дальше. За угол, далеко за пределы видимости. Но даже когда чары начали спадать, и силы Варпа начали возвращаться в тело, его голос еще был слышен в недрах сознания. Голос, вторящий ему из Варпа, ш[оппа!]л то же самое — он увидел, он принял приглашение, он был польщен, доволен и заинтригован.

Он не смог бы отказаться от такого предложения, и ответил.

- Nib'Shiggarath'Bahim!

Слова, звучащие так, будто их знали уже много лет. Самый строго хранимый секрет демона... Его истинное имя.

И он явился.

- Некуда бежать, нет места, в этом мире и в ином, где я тебя не найду и куда я не проникну!

Пусть демон обдерет когти о камни и защитные заклятия, и встретит свою судьбу. После стольких лет, мнящее себя охотником чудовище станет жертвой.

Заозинна знал, что она попадется в его ловушку. Что не сбежит обратно в сады Дворца Неназываемой, а решит дать волю своей мести, и это ее погубит. Пусть ощутит ужас, больший, чем страх всех ее жертв вместе взятых, когда увидит перед собой своего настоящего врага.

Однажды, она осквернила алтарь великого Каэла-Менша-Кхейна. В тот день Кроваворукий Бог Войны был в такой ярости, что перековал свое воплощение по частице, и дети двадцати Искусственных Миров собрали из зачарованного железа одного полубога, созданного для единственной цели — отомстить за унижение и гибель детей Кхейна. Если бы на каждой мельчайшей частице Аватара было выгравировано слово ненависти, это бы не отразило и малой доли того, что он чувствовал к Хранительнице Тайн, имя которой недостойно быть произнесенным.

И огонь, и ненависть, и ярость Кхейна были дарованы последней душе, что будет принесена в жертву, когда остальные уже питают огонь в сердце Аватара. Он в нетерпении ждал, чтобы встретить своего старого врага, и тем же путем обмана уничтожить его. Только тогда души всех, кого она поглотила, вздохнут спокойно, и какие бы мучения их ни ждали в ненасытной утробе Жаждущей, они будут знать, что были отомщены.

- Склонись перед истинным богом своего народа!

Время пришло. Ненужный более камень души был вложен в корону Аватара. Сбросив с себя доспехи, Заозинна принялся резать ножом собственное тело, по памяти восстанавливая символы и рисуя их собственной кровью. Если Хранительница жаждет ее, она и будет ее гибелью. Признают ли предателем или героем самого Провидца, уже не имеет значения.

Пламя в душе отозвалось не страданиями, но покоем. Отныне эта душа будет жаждать битвы, и ничто ее не остановит.

Стремительно исчезающий страх. Последний раз в жизни.

Свой крик на пределе слуха был уже не слышен Провидцу, потому что его взор был далеко — он закрыл глаза и возблагодарил судьбу. За все, что видел в своей жизни прекрасного, за все, что подарила ему Вселенная. За все, что он оставит после себя. За руки и губы Акариат. Немногие родились и ушли силой великой любви и немыслимой жертвы, и пусть эти чувства придадут сил, и подарят день жизни тому, против кого оказалась бессильна сама Жаждущая.

- Khainish noviana, na Murekhalir tagetha thag!

Когда он вновь открыл глаза, от его прошлого тела остался только дым и пепел, улетучивающиеся из мертвой хватки Аватара. В глазах стелился огонь, сила струилась по жилам, камень, вросший в железо, плавился от жара, и пожертвованная кровь бежала по руке.

С хохотом, что он не позволял себе в жизни, Провидец уступил богу право нести огонь и меч от своего имени, пока его душа не выгорит, пока ее жажды крови и мести хватит, чтобы питать Аватара. Пробудившийся ото сна Кхейн, в свою очередь, милостиво выразил свою благодарность — перед тем, как Заозинне стало необычайно светло и тепло, прежде чем его страх ушел окончательно, он выбрал форму гибели для своего врага.

- Suin Daellae shad kian khalai kiram an quass.

- Как будто эти стены не рассыплются перед моей плетью, словно сухие кости!

Паралич все еще не прошел до конца, но времени медлить не было. Никто лучше Леди не знал, на что способен ее невольный покровитель, если дать ему волю. Белет не знает, что творит. Он и не может этого знать. И как назло, его присутствия нигде не видно.

- Придурок! И я трижды дура, что тебе поверила! Вернись, гад!

Но он, скорее всего, уже не слышит. Храм мертв, в нем не осталось сил — даже защитные заклинания уже иссякли. Это груда камня с гаснущим светом, но пламя Варпа осветит путь не хуже.

И главное, никак не верилось, что эльдар до последнего был честен. Дважды попасться на одну и ту же уловку... Осадок остался, еще много лет чувство ужаса от его слов будет преследовать во снах — но он был так откровенен, как никто из них. Он с самого начала знал, что произойдет в этих забытых богами пещерах.

Последняя мысль задержалась в голове дольше. Забытых ли... Потому что впереди очертания стен были видны и без своего жалкого огонька. Жар чувствовался даже с такого расстояния. Ну когда это эльдар упускали возможность пробудить свое божество — и сейчас были более чем веские причины. Воздух такой горячий, что обжигает даже при попытке его просто вдохнуть, но заглянуть за угол Леди все же нашла в себе силы.

Великан в полный рост был еще более величественен, чем на троне, который превратился в оплавленный кусок камня. Он разминал мышцы, наполненные расплавленным металлом, кипящая кровь капала с пальцев, и расшитое символами стольких Миров полотнище спадало с пояса.

- Всегда хотела узнать, из чего, мать твою, эта тряпочка...

Ослепляющие угли в глазницах уставились не на дверь, откуда мог появиться демон, а на стену пещеры — единственную, которая не была обработана. Вскинув свое дымящееся раскаленное копье, он с размаху всадил его в камень, так, что тот закапал желтым ручьем на пол, и вспыхнул так, что на него больно стало смотреть.

- ALEAN! UALUM ARD A RIATH!

Рык Аватара — это не потусторонний голос. Это рев горна войны, из недр доменной печи, и в голове от него исчезает страх. Ему не до человека... Он готовится к другому событию, ради которого его сюда привезли. Камень идет светящимися трещинами, обваливается целыми кусками, обнажая раскаленные недра. И внутри этого камня свет еще ярче, жар еще сильнее. Когда из глубины породы высовывается еще одна рука, становится трудно сдержать крик — она огромная даже по сравнению с Аватаром, она нечеловеческая, с когтями, скребущими по остаткам своей тюрьмы. Следом с другой стороны появляется хлещущий хвост с подвешенной на раскаленной плоти кистью. Затем осыпающаяся пещера обнажает бок и гладкую спину. Дальше Аватар убирает копье и рукой вытаскивает остаток чудовищного творения — огненного дракона без крыльев. Тот отряхивает остатки камня с рогатой головы и послушно следует к раскрывающемуся выходу за своим господином.

- Заоза, за ногу тебя во все поля...

Когда из противоположной двери показывается кривой клинок, откованный в Варпе, становится уже не до осторожности. Стоять этим воротам осталось совсем немного, и лучше не оставаться внутри, когда они наконец рухнут.

- Быстрее!

- Быстрее не выйдет, Лорд Валериан. Координаты задали, но буря...

- Да плевать мне на бурю! Теперь, если ее не убьют эти твари, это попытается сделать Флоренц.

Как мог в доспехах, Эрнст сам втиснулся в кресло и вырубил автопилот одним движением. Безопасная скорость могла идти куда угодно, тут на тысячу километров никого и ничего нет.

- Если прибудем раньше него — успеем замести следы, господин. Нужен отвлекающий маневр.

- Первая здравая мысль за сегодня. Фас, свяжи меня с городом.

Второй переключатель включил передатчик. Даже сквозь снег он должен работать. Неважно, что именно Леди там откопала на досуге, но если про детали узнают в Ордо Маллеус, а Адриан, скорее всего, уже вылетел смотреть, головной боли с Серыми уже будет не избежать. Хрен этот старый брюзжащий женоненавистник получит законное право вырезать под корень всех, кого спасали столько времени, а потом вещать о своей победе. Но даже он не сможет быть везде и мгновенно уничтожать все.

- Связной штаб.

- Полковника Вартан мне!

- Минуту...

Как же у них все долго... Но теперь надо сражаться уже не за планету с ксеносами и предателями. Теперь надо любой ценой отбить у фанатиков и ксенофобов уникальный ресурс: и сам ксенотех, и всех тех, кто его строил. Причем второе куда ценнее первого. С некоторой долей сожаления Эрнст признался сам себе, что не может устоять перед искушением заполучить в свои руки оружие, которое можно развернуть за такой короткий срок, пустить его на благо Человечества — а для этого нужны были те, кто его создавал. Живые. И придется их спасать, пусть даже ценой самого ксенотеха...

А полковник Вартан была просто их символом. Обращенное против пришельцев оружие, которое они попытались взрастить. Ирония судьбы в том, что она вобрала в себя все, что они пытались насадить... Когда она ответила, не зная, кто именно ее вызвал, решимость рисковать укрепилась окончательно.

- Кто там, чтоб вам сдохнуть...

- Одри! Слушай внимательно, и делай, как я говорю. Как хочешь, но задержи этого урода из Ордо Маллеус в городе! Взорви что-нибудь, если нужно, он не должен покинуть стен! Это вопрос жизни и смерти для всей планеты, ясно?

На том конце физически ощущалось, как ее миниатюрное личико растягивается в страстной улыбке. Ей плевать было на истинный замысел — сама идея прельщала и не требовала оправданий.

- Будет сделано, Лорд Валериан! Я ваша подрывная женщина.

- Отлично. Теперь запоминай. Есть у меня идея...

Sun xama Eldanesh, we'xais sol starwalk larrasurath! – Шесть воспоминаний Эльданеша, истинная песнь одинокого идущего на смерть, светом поражающего тьму!

Ual ashfar nia carrec, quann? Am-oiche na kliam da! – Хочешь мою душу, демон? Так иди и возьми!

Elith-badb – прощайте, госпожа.

Khainish noviana, na Murekhalir tagetha thag! – Род Кхейна, поднимайся в небо, и Слаанеш оттуда сбрось.

Suin Daellae shad kian khalai kiram an quass – Ад будет принесен демонам копьем из огня, Роком, Что Воет.

ALEAN! UALUM ARD A RIATH! – Алеан! Твой повелитель зовет тебя!

Изменено 19 июня, 2018 пользователем Architect Pryamus

[Architect Pryamus]

Часть XII

- Кровь твоих друзей уже высохла на моих руках!

Нет, эльдар все правильно сделали. Хранитель Тайн в открытую смеялся над их традициями, как будто всем своим естеством пытался пародировать и извращать каждую деталь — вплоть до кровавой руки Кхейна. Гнев и гордыня, вобранные им, явно достались от Кроваворукого Бога... Видимо, еще не знал, что скоро сможет поговорить по душам с ним, и на этот раз обман ему уже не поможет. Аватар где-то рядом, ждет своего часа, превратив террасу перед воротами в чистый каменный круг.

Снаружи снежная буря затянула горизонт напротив города, над которым пропал щит — значит, триумф тау уже не угрожал. Хотя бы потому, что если бы было иначе, от снесенного до основания бомбами с орбиты Стальбурга расплавился бы лед на много километров вперед... И это уже означает, что Белет был прав.

- «Белое Пламя», прием, что там происходит? Как все? Том, отвечай, я знаю, что ты там!

Очередной удар внутри храма сотряс землю, сбивая глыбы льда с вершины. С ответом Адмирал явно не торопился...

- Слава Золотому Трону, вы живы! Город взят, Лорд-Инквизитор уже вылетел к вам...

А вот это плохо. Камень с души, что все живы, но подводить их близко к двум сражающимся потусторонним гигантам — это слишком. Единственная надежда, что все закончится раньше, чем прибудут.

- Свяжи меня с ними, где они там?

- В получасе полета, скоро будут. Переключаю...

Грохот за спиной однозначно дал понять, что времени уже не осталось. И это если связь в буране вообще будет... Но хоть сиротливо стоящий поодаль «Арвус» Аватар не тронул от скуки. И судя по отблескам в ущелье, далеко не отошел — просто ждет удобного момента. А прятаться-то особо уже негде...

Вокс предательски завопил ровно в тот момент, когда рев каменного дракона возвестил начало поединка. Судя по тишине в воротах, демон его расслышал и на мгновение замешкался, но белая кожа в глубине пещеры не скрылась во тьме — Хранитель Тайн сделал шаг наружу. Мимолетного взгляда на него хватило, чтобы образ въелся в каждое нервное окончание... Он мог бы одним усилием воли заставить упасть от перегрузки восприятия, сделать так, чтобы все на свете застелили боль или подавляющие голос разума желания, но человек где-то среди камней его не волновал. Он шел на охоту, порожденную его же собственным проклятием, вызов, который бросил самому себе.

Остатки оплавленных ворот две нижние руки, сжимающие в когтях плети с живыми зубами, выломали вместе со статуями. Едва ли случайно на одну из них чудовище наступило ногой, дробя в пыль шипами, поддерживающими копыта как каблуки. В точности как в видениях, только корона из рогов на голове, переходящих в ярко-красную зубастую маску и белые пряди, была намного больше. Выпустив язык до груди, демон довольно облизался, осматривая остатки скульптур.

- Бездарность! Я заставлю вас возвести здесь новый храм в честь Слаанеш!

Еле заметные ноздри явно пошевелились.

- От моих чувств не укрыться...

За выпадом уследить не удалось — плеть ударилась о камень быстрее, чем человек мог бы сдвинуться с места, оставляя трещины и тучу осколков. Отвернуться было инстинктивной реакцией, но наваждение, велящее посмотреть обратно, спало сразу же, как глаз уловил сияние пламени. Уже потом донеслись звуки царапающего валуны железа от окованных лап.

- XAMATH AN NIMA, QUASSERENTH?

Демоны не ощущают страха... Но в момент, когда над горой, эхом отдаваясь в небесах и закладывая уши, пронесся крик полубога, от Хранителя изошел ясный импульс удивления. Смертельного удивления. Но недолгий.

Прыжками бескрылый дракон, оставляя за собой шлейф из дыма и пламени, бросался с одного монолита на другой, меняя стороны, неся на спине всадника с развевающимся на ветру водопадом волос. И ослепительно сияющее, добела раскаленное копье, от которого воздух шел рябью. Это был уже не Провидец, разбудивший Аватара — в недрах железа горела память о последней их встрече, сочащаяся в сознание.

Вместо ответа демон зашелся смехом на сотне голосов и захлопал в ладоши, одновременно движением бедра вскидывая в воздух собственный клинок с прорастающими из фиолетового лезвия зазубринами. Перехватив его двумя обагренными руками, он двинулся навстречу — их обоих теперь тянуло друг к другу с такой силой, что остальной мир перестал для них существовать.

- Ты вернулся, чтобы вновь слиться со мной? Да будет так.

Бросок копья выглядел как остающаяся на сетчатке белая линия, вгрызающаяся в землю и мгновенно возвращающаяся в руку — с завыванием, подарившим имя этому оружию, как если бы у лезвия был собственный боевой клич. Когда двое уже поравнялись, от столкновения двух потусторонних клинков ударная волна была такой, что дрожь земли прошлась, наверное до самой вершины.

- ...прием! Не делай вид, что ты меня не слышишь, я тебя засек!

Только спустя несколько секунд дошло, что это не первая попытка связи — и она одна вернула в реальность. Действительно, такие зрелища помнят до самой смерти. То есть обычно недолго.

- Прием! Эрнст, я...

- Ты с ума сошла? Какого...

Следующие слова слышно уже не было — их заглушил металлический рев из огнедышащей пасти, когда разминувшийся дракон оттолкнулся на бегу от стены и пробежался по ней, оставляя быстро затухающие раскаленные следы. На второй заход он понесся, даже не замедлившись.

- Что у тебя там происходит?!

От второго удара демон уже увернулся в прыжке, оставляя рубящий замах прорезать землю.

- Ты все равно не поверишь. Не взду...

- Довольно становиться предсказуемым! Ты ради этого ждал меня?

- Повторяю, не вздумай сюда лететь, они...

Новый бросок пришелся почти по ногам Хранителю, поднимая тучи камней из раздробленной фигурной кладки. Следом со свистом, от которого резануло в ушах, две плети раскололи террасу там, где только что был несущийся всадник.

- Они тут все разнесут вместе с нами!

На том конце даже не сразу нашлись, что ответить. Им не понять, что для псайкера голос твари из Имматериума и глухой крик Рока, Что Воет звучат совсем иначе, и для людей он хоть и оглушительный, но в записи не говорит ничего. Только то, что кто-то очень увлечен поединком.

- Разворачивайтесь, повторяю...

Дракон под всадником с шумом вдохнул, пока его грудь не раскалилась как скованное железными ребрами солнце, и на следующем рывке выпустил перед собой веер языков пламени. Но край дыхания не дошел до цели — в два щелчка зубастых цепей голову дракона прижало к земле, разбрызгивая по сторонам пышущую магму.

- Показывай, что ты можешь, Кхейн! Все, чем владеешь! Да будет совершенство!

- Этот этаж? Ладно, есть только один способ узнать.

На выбитую ногой дверь Эфирный даже не отреагировал. Его уже не волновало наставленное на него оружие — он смирился с тем, что умрет в руках гуэ-ла, тем путем или иным. Или же будет продан своему же народу за унизительную контрибуцию, став разменной монетой в переговорах, что ненамного лучше, и все потому, что ему не хватило смелости приговорить самого себя к мальк-ла. Оставалось одна надежда — что все же люди избавят его от позора.

- Все вон! Это приказ, бойцы, у нас чрезвычайная ситуация!

Назначенные охранять пришельца солдаты и не пытались возражать, им хватило команд и впечатлений на день. Мутными угольно-черными глазами прелат проводил их и вопросительно посмотрел вверх, на госпожу полковника.

- Снова привет, как тебя там, чужой... Аун-уй-Аваль, вроде.

- Разве теперь это важно? Что...

- Молчи и слушай. Мне нужна твоя помощь.

Тот был, мягко говоря, в недоумении... Даже на его лице внезапно проявилось какое-то подобие мимики, что бы она ни означала. Только каким-то чудом Его Святейшество Лорд Флоренц среди прочих приказов забыл отдать главный — казнить Эфирного. Но рано или поздно вспомнил бы.

- Что еще вы можете хотеть? Наши воины мертвы, и наше оружие познает покой. Вам ничего не угрожает.

- Вот это мне надо исправить. Можешь включить эту штуку?

Осознав, что Эфирный явно ее не понимает, точнее, не понимает смысла просьбы, Одри показала пальцем на висящие в воздухе экраны с уродливыми символами.

- Сделай так, чтобы этот ваш мега-купол снова заработал. Не задавай вопросов, просто делай!

- Какой смысл?

Все этой синей морде разжевывать надо...

- Такой смысл, чучело, что нас всех поимели. И не вдаваясь в подробности, Лорд Валериан полетел спасать твою планету от полной лажи. Вопрос жизни и смерти.

Это явно было тяжело, он все пропустил... Даже после подробного пересказа всего, что ему светило в свете прибытия Ордо Маллеус, трудно было сказать, дошло до него или нет. Не выдержав, чуть вперед вышла Киса.

- Мэм, позвольте?

- Валяй.

- Не поможешь нам — то, что заварили остроухие гады, не просто обречет ваших почитателей, всех без разбора, на полное и безоговорочное истребление, а еще и повесят все на ваш септ, и тогда к вам в гости весело полетит сотня-другая линейных кораблей. Лорд Флоренц фактами не интересуется, как говорится, был бы враг, а повод напасть он найдет.

Переваривал сказанное Аун-уй-Аваль еще пяток секунд.

- Короче, война с вашей Империей на носу, и это никому не надо.

Тот задергался. Он не испытывал ни малейшей симпатии к людям, которые его пленили, но подставлять под удар своих еще раз было выше его сил. Он уже видел, в чем разница между гуэ-ла, сражающимися честно, и теми, кто может только жечь дотла, не разбирая, сколько верных им воинов погибнет в процессе. И там, в городах периферии, все еще оставались те, кого он с молчаливого согласия взялся защищать — люди и тау, все, кто не брал оружия в руки.

- Ваша взяла — должно было быть что-то, что толкнуло вас требовать такого исхода. Но только ради тех, за кого я был в ответе. Высшее Благо велит мне спасать каждого, кого возможно.

До башни было рукой подать... Что именно он сделал, чтобы яркие контуры голограмм над центральной панелью управления начали резко меняться, уловить Одри так и не смогла. Да и не особо интересовалась.

- Спасибо. Не забуду.

- Не забуду я. Значит, мои старания все же не прошли даром... Жаль, что вы не выбрали нашу сторону.

Поданный вокс госпожа полковник принимала с видимым удовольствием. Дальше оставалось только делать то, что у нее получалось лучше всего — лицедействовать, максимально изменив тон на виноватый и подчиняющийся, а голос — на как можно более обезличенный.

- Ваше Святейшество Лорд Флоренц, у нас чрезвычайная ситуация. Немедленно требуется ваше присутствие.

Тот так тяжело задышал в передатчик, что встал вопрос — не врезался ли его транспорт в возникший прямо в воздухе щит.

- Докладываю: щитовая башня снова заработала... Должно быть, механизм защиты от постороннего доступа.

- Немедленно прекратить все работы! Это может быть встроенная ловушка. Я направляю к вам экспертов...

- Не можем знать, зона была изолирована, без вашего присутствия никто не посмел прикасаться к управлению! Сложно сказать, что именно происходит, все операторы мертвы, но она может привести в действие орудия, и тогда...

- Повторяю, никому не вмешиваться!

Спокойствие поражает. Но по щелчку пальцев и нескольким жестам Одри Киса разъяснила прелату, что именно происходит. Тот не стал задавать лишних вопросов: он лишь направил нужные линии на карте неба в указанную сторону. Туда, где висела баржа Ордо Маллеус.

- Ваше Святейшество, это... Похоже... Прицеливание. Вы же отдали приказ вашему кораблю уходить с орбиты на время карантина? Я немедленно оповещу Лорда Валериана, пусть он возьмет ситуацию под свой контроль.

- Ни в коем случае. Ждать экспертов. Мои сервиторы...

Как будто это было все, что можно было показать... Свободной рукой Одри вытащила из нагрудного кармана Мелкого инфопланшет и начала набирать текст, чтобы видели стоящие рядом. Прочитав его, прелат помрачнел... Но потянулся к панели вновь.

- Простите великодушно, а обратный отсчет... Ваше Святейшество, дестабилизация ядра! Башня вот-вот рванет! Этот реактор нас всех...

Вот теперь сработало. Даже на таком расстоянии чувствовалось, как невозмутимое серое лицо содрогается. Его не напугать, он видел то, что намного страшнее... Но вряд ли хладнокровно пустит на самотек угрозу остаться в радиусе взрыва, да еще и без своего судна.

- Немедленно покинуть помещение, я сам этим займусь. Агентов Ордо Ксенос к управлению не подпускать! Внимание, развернуться и курс на Имперский Дворец, экстренная ситуация!

И отключился сам, одновременно с тем, как Аун-уй-Аваль вручную ввел последние команды. Орудия вдалеке выпустили залп, так, чтобы выстрелы гарантированно прошли мимо, но были засечены с орбиты.

Минут двадцать, а то и больше, точно выиграно. Но это еще не конец...

- Отлично. Теперь слушай внимательно. Если он поймет, что мы его обманули, нас уже не спасет ничто. Мы обещали ему взрыв? Обещали. Лорд Валериан дал очень четкие указания...

- Я надеюсь, ваш господин знает, что делает.

- Знает-знает, не дрейфь. Взять и сравнять вас всех с землей и дурак мог, а он обхитрил даже тебя. Смекаешь?

Что ответить на это, прелат не сразу нашелся. Но глубоко внутри пожалел, что такую природную изобретательность, такую [ну уж нет]одчивость, смелость и волю к победе, гуэ-ла растрачивают на пустые схватки между собой, когда истинный враг у них прямо за плечами.

- Хорошо. Аварийная инструкция гласит, что если перевести пульсар на пятый уровень...

- Да в гробу я видела, как все это работает. Сделай так, чтобы мы успели убраться на безопасное расстояние!

- Хорошо. Аварийный протокол безопасного самоуничтожения.

- Безопасного... Планета с орбиты не сойдет?

Умом госпожа полковник прекрасно понимала, что доверяет ксеносу возможность взорвать если не весь мир, то город точно. Но только в случае неудачи ее все равно ждала бы смерть намного страшнее. И не только ее. И как бы ни отказывалась она это признавать, вбитые в подсознание элементы «перевоспитания» подсказывали: Эфирный не собирается ради мести идти на такую глупость.

- Нет. Готово, времени более чем достаточно. Отключить систему уже нельзя...

Не было ни сирен, ни угрожающих красных фигур — только проекция круглого реактора, пульсирующего в воздухе, хаотично меняющего размер.

- И все?

По удивленному взгляду прелат понял, что люди явно ожидали чего-то более драматичного.

- А что еще должно было произойти?

- Ну там... Оттолкнуть меня, подняться на самый верх, остаться в камере с взрывающимся реактором... Произнести речь, самопожертвование, все дела. Очистить свое имя?

На всякий случай, договаривать Одри решила уже в пути вниз, к выходу, под звучный шум приказов в эфире — срочно отходить как можно дальше от шпиля и занимать укрытие.

- Я только что это сделал. Теперь вы вольны убить меня, если желаете. Вы же жаждете моего вскрытия заживо.

- Жажду всем сердцем. Но не ценой родной планеты! Вывезем вас из города позже, когда вернется Лорд Валериан — если выживем, конечно. Если кто спросит, вы остались там, в башне.

Больше всего ее удивляло, что она не ощущала слепой ненависти к этому ксеносу. Нелюдю, из-за которого все это началось — пусть он и оказался в итоге пешкой в чужих манипуляциях. Но не могла заставить себя направить на него злобу, хотя точно знала, что на человека не может действовать то, чем, по слухам, Эфирные контролируют сородичей. Тот закрыл глаза и спокойно проговорил:

- Будете ли вы служить Бессмертному Императору или Высшему Благу, цель лишь в том, чтобы после нас остался лучший мир. Я добился своей цели. Теперь их всех ведете вы, и вы за них в ответе. Ваш господин поймет. Совет должен знать, что здесь произошло.

Для прелата дальнейшее развитие событий уже не могло повлиять на главное. Рядом с ним стояли люди, которые ради мира попытались понять чужого, ради мира не побоялись войны, но не допустили бессмысленной бойни. Связующее звено между Империей и Империумом, вобравшее в себя силу обоих. Цель достигнута. Высшее Благо соединяет всех, и никто не живет и не умирает напрасно.

- Вы, главное, проследите, чтоб больше ваших не прилетало. Не думайте, что если я не пристрелила вас, то постесняюсь перестрелять их. Намекните им там, что есть враги поинтереснее.

- Непременно.

На мгновение у Одри промелькнула мысль, что и правда неплохо было бы лично возглавить все это, когда бардак с пришельцами закончится... Но она быстро ее отмела. Позорить свое имя политикой, после всего произошедшего, она желала меньше всего на свете. Хватит и того, что уже есть.

- Что там происходит? Леди! Не молчи!

- Вот сейчас я поближе погляжу и буду тебе рассказывать!

Обвившись вокруг шеи дракона, плети заставили его потерять равновесие, вбив в ближайший монолит его же собственной силой. Проскользнув в кружащемся танце мимо рассекающего воздух копья, Хранитель всадил свой зазубренный клинок в зубастую пасть, пробивая насквозь, пока конец проклятого меча не вышел из спины расплавленного чудовища. Когда Рок, Что Воет вошел по самое древко в черную плиту, демон уже был далеко, кувырком назад приземлившись на противоположном краю арены.

- Тень былого величия! Ты будешь клясть судьбу, что Слаанеш не поглотила тебя!

Очередной бросок вновь прошел поблизости от плеч порождения Жаждущей, не задев и волоска. Одно резкое движение стряхнуло с лезвия остатки пламенеющей крови, когда сраженный Алеан затих, глядя на хозяина стремительно затухающим взором, рассыпаясь на безжизненные куски камня и железа, из ярких, как умирающая звезда, превращающиеся в темные и лишь слегка дымящиеся.

- Короче, передай Тому, чтобы немедленно наводил Пики на мои координаты, и шмалял сразу, как только получит сигнал!

Ага, еще прицелиться бы толком по этим двум акробатам, чтоб они хоть на мгновение замерли... Теперь они сошлись уже вплотную, раз за разом обмениваясь ударами по широкой дуге. Надо было отдать должное Аватару... Даже удары плетей он отбивал кружащимся древком, которое должно было быть мгновенно опутано ими, без всякого видимого усилия. И светился ярче — поражение скакуна его только разозлило. Каждый шаг к демону он делал с такой силой, что ноги уходили в дымящиеся каменные пластины.

- Древние Боги говорили, что ярость твоя неостановима.

Ни один не может приблизиться к другому, оба движутся как вихри, выбрасывая на периферию лезвия.

- Я с наслаждением докажу последним из них, как они ошибались.

От очередной дуги огненного взмаха демон уходит в прыжке, посылая обе плети на шею Аватару. Но в этот раз тот не уворачивается от них, не отбивает вторым концом копья — кровавой рукой он с силой хватает обе и рывком притягивает к себе, не обращая внимания на впившиеся в его тело зубья, из-под которых капает жидкий металл. Еле заметный обмен ударами прямо в полете заканчивается тем, что железная хватка Аватара смыкается на горле у демона — и многочисленные порезы на теле только делают этот захват сильнее. Но вошедшее в камень копье полубог уже не успел отвести для последнего удара — с хрипом, в который превратился злорадный смех, пальцы двух рук Хранителя впиваются Кхейну в угли в глазницах. И удар прошелся мимо — а следом перехваченное древко оказывается у Аватара в груди, так, что тот отлетает к краю арены. Даже с такого расстояния видно, как атласная кожа демона отваливается горелыми лоскутами.

- Ты смеешь касаться меня?

Новый удар плетей отразить Аватару уже просто не хватает сил — они хватают его за ноги и тянут к Хранителю Тайн, пока тот не прижимает противника к земле копытом. Следом в животе у Бога Войны оказывается и демонический меч.

- Это был твой гениальный замысел, сын Занованна? Одолеть меня в обличье огня и железа? Слиться с падшим богом, лишь бы избежать меня?

Попытки Аватара схватить себя за ноги, сдавить их, сжечь угасающим пламенем, демон пресекает, вогнав копье глубже в тело врага, небрежными ударами по древку водя его из стороны в сторону.

- Вы оба дважды проиграли один и тот же бой... Госпожа, должно быть, оскорблена, что вы повержены с такой легкостью. А теперь, Заозинна, ты отправишься со мной...

Вскинутый авгур наконец запищал, сообщая, что цель захвачена и орудия готовы к выстрелу — но прежде, чем Леди смогла побороть резь в глазах и отправить тварь из Варпа домой на постоянное место проживания, цель вновь соскочила. На этот раз, не от удара: уже протянувшего руку к камню в короне воплощения Кроваворукого Бога демона сорвали с места и потащили назад десятки черных змей с белыми лицами вечно голодных фурий. Впиваясь в каждый точеный изгиб, срывая кожу и сдирая с костей куски плоти. Из их хватки покрытый рваными ранами демон вырвался довольно быстро — но они с видимым наслаждением отступили назад, дожевывая свою добычу. Во мрак ворот храма, где в темноте вспыхнули семь отражающих даже самый слабый свет глаз. Глаз, от вида которых холод сковывает тело сильнее, чем самые страшные морозы гор Геллиона.

XAMATH AN NIMA, QUASSERENTH? – Помнишь меня, порождение Варпа?

Мальк-ла — ритуальное самоубийство, обычно в виде наказания.

Часть XIII

- Прости, что не почтил своим присутствием сразу. Кто-то должен был развлечь твоих служек... Мне даже жаль, что они так быстро кончились.

В реальности его голос звучит не так кошмарно. Возможно, потому, что впервые он адресован не Леди, а тому, кого уже не трогают простые интонации, резонирующие на частоте эмоций и страхов. Но действует это не хуже... Выражение изуродованного лица Хранителя Тайн бесценно. Как будто его шарм, сверхъестественное изящество, все его иллюзии и обманчивые грани исчезли вместе с вырванной красотой. С перебитым горлом, крик слуги Слаанеш больше походит на хриплый кашель.

- Сгинь, падальщик! Это мой трофей. Передай своему хозяину...

- Все, что ты хочешь сказать, ты сообщишь ему сама. И очень скоро.

Из ворот на свет тусклого солнца посол Бога Ненависти выходит на манер дикого животного, похабной пародии на человека — на четырех конечностях, опираясь на руки, везя по камню зажатый в длинных паучьих пальцах обломанный клинок, со скрежетом высекающий искры. Слишком большой и слишком тупой, чтобы называть его мечом, с волочащимися следом цепями. Все в обличье демона Малала как будто специально собрано для того, чтобы одним своим видом оскорбить взор слуги Князя Наслаждений, от белой, как мел, чешуи на черной коже, до четырех кривых рогов, растущих из будто насаженного на его настоящую голову иссохшего черепа с гривой белых волос — последним, что осталось от тела эльдарского Провидца. И семь серебристых глаз без зрачков, хаотично разбросанных по всему телу, постоянно меняющих местоположение, появляющихся везде, кроме как в пустых глазницах. При виде ободранных телес, которые некогда бережно оформляла сама Жаждущая Богиня, вкладывая в них все, что знала о соблазняющих очертаниях, демон раскрывает пасть из трех челюстей, капая слюной на стылые плиты.

Заметно, как от каждого его шага на кривых конечностях Хранитель Тайн отступает назад, не желая даже приближаться, даже [ну уж нет]одиться с ним в одной Вселенной.

- Ты мечтала покинуть этот склеп сотни лет. Твое желание исполнилось! Так где же мы остановились столько лет назад?

Со страшной смесью гордости и отвращения в мозг въедается мысль о том, что из некого извращенного сострадания, из признания исключительности, он дал Белету возможность наблюдать. И даже составить перечень того, что нужно сказать и сделать. Не каждый день он получает абсолютно добровольные приглашения. Мать и сын наблюдали из тел двух порождений Той Стороны — только если Ишаард изо всех сил сдерживала своего палача, Белет, напротив, добровольно питал своего.

Опершись на клинок, Ниб-Шиггарат вновь выпустил из нервно дергающегося хвоста змеящиеся щупальца.

- Впрочем, неважно. Сегодня день, когда сводятся счеты.

Он не бил в молчаливом сосредоточении, как все слуги Бога-Отступника — как будто тело, когда-то бывшее эльдар, унаследовало неспособность сдерживать слова и эмоции. Демон замахнулся своим неподъемным на вид отточенным куском металла из глубин Варпа с животным ревом, заглушающим все остальные звуки. Первым же прыжком на дезориентированного, ослабленного поединком с Аватаром Хранителя Тайн, он задел того — недостаточно, чтобы серьезно ранить, но следом с хохотом облизал лезвие. Боли творение Слаанеш не боялось, но от злобы при виде очередного шрама его трясло.

- Рогатый паразит... Я тебя скормлю твоим же тысяче детей!

Первую плеть Шиггарат сумел принять на лезвие. Вторая, просвистевшая выше, отсекла ему одну из голов на щупальце — но он был слишком увлечен рывком к своей цели, слишком опьянен восхитительной жаждой расправы, почерпнутой у Провидца. Каждый отпарированный удар обламывал зубья с выточенной кромки, превращая замысловатую форму меча Хранителя Тайн в безвкусное подобие оружия Шиггарата.

Желания, вложенные в создание черно-белого образа, были слишком слепыми, чтобы ими можно было управлять, грубыми, но дающими сил для безумного повторения. Сводящие со временем с ума, становящиеся только сильнее от полумер и жалких попыток их подавить, обращенные против утонченного желания совершенства, они гласили об одном: любыми действиями, любыми жертвами, сорвать корону с головы, сбросить в пропасть, и оставить там навечно.

Вот теперь, слушая их крики ярости и боли, точно не хотелось выяснить, одолеет ли Хранитель Тайн и этого врага. Но, несмотря ни на что, позволить ей победить, с учетом того, что случится дальше, было бы равносильно подписанию смертного приговора и себе, и всему Геллиону.

Включенный вокс было едва слышно на фоне лязга и звуков крошащихся от соскользнувших ударов камней.

- Что произошло? Том готов, но сказал, ты отменила выстрел.

- Быстро дай мне Дарью. Нет времени объяснять!

Они слабеют, но Хранитель Тайн все равно сильнее. И рано или поздно его сверхъестественная скорость пересилит грубую силу Ослепленного, как бы ни была велика его растущая с каждым порезом злоба. Нужно выманить его в центр, где авгур однозначно не промахнется.

- Ты слабеешь! Смотри в мои глаза, во славу Малала, все равны перед ним!

Только бы Дарья со своим вечным рассеянием взяла с собой сумку...

- Леди! Что нужно делать?

- Книга остроухих у тебя с собой?

Судя по очередной серии ударов за спиной и хохоту Хранителя Тайн, за последнюю фразу Ниггарат заплатил очень дорого.

- Ты уверена, что именно это тебе сейчас надо?

- Просто открой проклятую книгу и ищи раздел про Аватаров!

Нужно всего несколько секунд, чтобы авгур зафиксировал местоположение мишени. Даже если чуть соскочит, Пика заденет что угодно в радиусе нескольких метров.

- Ну да, есть такое... Стой. Аватары? У тебя рядом Аватар Каэла-Менша-Кхейна?!

- Потом объясню. Ищи упоминания про Аватаров, проигравших бои высшим демонам Слаанеш, где было осквернение алтаря или что-то такое.

Чтобы остановить и задержать демона, нужно больше силы, чем сможет выдать человек. То, что он не сможет отразить, вынужден будет остановиться там, где его заставят.

- Ну вот, есть такое... Был такой Искусственный Мир Кер-Ис, около Ока Ужаса. Понятно, почему в прошедшем времени...

- Что конкретно с ним стало? Это важно!

Нащупать усилием воли панель управления «Арвуса» было довольно тяжело. Особенно так, чтобы не привлечь внимание демонов раньше времени. Оба покрытые ранами. Оба бьются из последних сил, но не сдадутся. Теперь уже не сдадутся. И даже сейчас сил каждого хватит на целую армию смертных.

- Затянут в Око Ужаса, что еще с ним могло стать? Тут одни метафоры и бред про месть Кроваворукого и кровавые печати!

- Плевать! Что про демонов, которые туда набежали?

С победным криком Хранитель Тайн всадил остатки своего оружия в бок Ослепленному. Вот это плохо. Времени совсем мало. Тот, ревя от злости, отошел назад, пытаясь восстановиться, отступая в сторону дымящегося Аватара.

- Есть один. Сейчас, язык сломаешь прочитать... Ail'Slath'Sleresh, Пронзатель Сердец... Нет, Убивающий Ударом В Сердце... Убивающий Сердца...

Этого достаточно. Только настоящий смысл его титула стал понятен лишь после взгляда на Кхейна во плоти. Не Убивающий Сердца.

Тот, Кто Сразил Сердце Мира.

Выстрел в спину для демона не особенно ощутим, осколок едва царапает потустороннюю плоть, но привлекает внимание, заставляет снизойти до человека, вставшего на пути его мести. Чтобы он отложил свою жажду расправы, чтобы на время решил, что слабеющему противнику подоспела помощь.

- Аиль-Слат-Слереш!

Сработало. Его медленно поворачивающийся лик на ходу превращается в еще более отвратительный оскал при виде смертного, посмевшего произнести его имя. С трудом сосредотачиваясь, оглушенный, пусть и на одно мгновение, демон проклинает все сущее, ибо законы его мира не позволяют ему оставить этот вызов без ответа. Одно лишь имя его даже не замедлит, не то что не подчинит — но теперь он вырван из своего транса. Достаточно, чтобы дать время врагу.

- Что тебе нужно, ничтожество? Говори.

Главное — чтобы истолковать это было нельзя больше никак. Чтобы он бросился мгновенно, не рассуждая. Чтобы забыл об осторожности. Только не вслушиваться в ответы. Даже одно его слово может оказаться роковым, если он восстановит свою силу.

- Твоя голова. Ты будешь гореть в Варпе во славу Бога-Императора.

Еще один выстрел. Демон даже не реагирует на него, но совершает главную ошибку — сосредотачивает внимание на Леди, поворачиваясь спиной к все еще бессильно опирающемуся на окровавленный тесак Шиггарату.

- Я тебя помню... Червь в плоти мертвеца, которого считают богом.

Хранитель Тайн потерял слишком много энергии и к тому же оглушен именем, его взгляд не может свести с ума, но нетвердой поступью начал идти вперед, вскидывая плеть, вращая клинком, выпуская когти.

- Тогда почему ты боишься Его? Боишься так, что не нападаешь в открытую? Даже Искусственный Мир пал обманом, потому что ты никогда бы не одолел и одного его защитника в честном бою. Ты здесь ничтожество, и долг Священной Инквизиции — изгнать тебя с позором.

- Я преподнесу твою сияющую душу Слаанеш вместе с головой Бога Войны.

Управлять транспортом вслепую тяжело, но проще, чем казалось. Он сдвинулся с места, поднялся в воздух. Нацеленный как снаряд. Как будто кто-то помогает видеть то, что у него внутри, направлять волны на рычаги как можно точнее, почти как собственной рукой.

- Громкие слова, порождение Варпа. Я бы боялась, если бы ты не был так слаб, что едва стоишь на ногах!

Ложь, и скоро он поймет это — ноги еле держат саму Леди, даже просто сделать шаг назад стоит усилий, а все силы сосредоточены на «Арвусе». Но до центра арены Хранителю осталось всего несколько метров, а зажатый в руке человека небольшой прибор демона не пугает.

- Поверь, тебе моих сил хватит, девочка, играющая с огнем.

Специально медленно заносит хлыст, замахивается так, чтобы жалкая смертная это видела. Но все же не настолько ослаб... Летящую прямо на него громаду он заметил. Удар плети по корпусу не смог остановить «Арвус», но сбил с пути, заставив хрупкий самолет смяться от удара о камни прямо перед лицом у демона. А дальше — сигнал «Белому Пламени», нацеленный на то, что осталось от покореженной машины.

- Только не вздумай промазать, Том, не вздумай...

Наконец сообразив, что только что произошло, Хранитель Тайн задрал голову, глядя на небеса, и метнулся вбок, прочь от центра орбитального удара, как мог. Но едва оторвавшись от земли, рухнул на колени с пронизывающим воем — прежде, чем он успел обернуться назад, столп белого света, прожигающего горы до основания, проходящего через любые препятствия, на мгновение бесшумно озарил все окрестные пики, застилая собой угасающий огонь прямо за спиной у демона. Только через долю секунды короткий, но невыносимый визг луча, пробивающего любую материю, будь она из этого мира или другого, забил в уши до потери слуха.

«То, что вечно, не умрет даже перед сильнейшими из вас!»

Сквозь звон в голове слова демона звучат так же ясно, как если бы он говорил в полную силу. Залпа с орбиты ему было мало... Слезящийся от яркости Пики взгляд различил, что бело-красная масса около горящих обломков и раскаленной дыры в камне движется, но не сходит с места, прибитая ярко-красным копьем. Чуть позже доходит, что только что произошло.

Не дав противнику отойти на безопасное расстояние, воспользовавшись секундным замешательством, за миг до залпа орудий Рок, Что Воет всадил в спину демону Аватар. Из последних сил, разваливаясь и еле двигаясь, но пригвоздил к земле, хоть и от него самого теперь осталась одна лишь голова и торчащие руки, сжимающие древко. От Хранителя Тайн, в свою очередь, не осталось ничего ниже места, где его настигло копье — недостаточно, чтобы развоплотить, но сожженная потусторонняя плоть еще не восстановилась.

Наверное, он пожелал бы сквозь крики ярости сказать что-то еще, но не успел: все те же черные змеи схватили его, облепив со всех сторон, и потащили прочь, сорвав с Рока, Что Воет, как прибитую к столу бумагу с ножа, оставляя в камне только глубокие следы от тщетно цепляющихся когтей.

- Именно, Хранитель. К несчастью для тебя.

Изодранный безногий торс оказывается зажат за горло в черно-белых когтистых лапах под ироничное эхо голоса Шиггарата.

- Я — последнее, что ты видишь, слуга Жаждущей.

Прежде, чем Слереш успел хотя бы нацелиться на противника, надеясь вырваться из его хватки, Ослепленный протянул оба больших пальца и всадил в череп Хранителя Тайн.

- И слышишь. И чувствуешь.

Нет ничего страшнее для демона Слаанеш, чем лишиться возможности видеть, слышать и ощущать — зная это, Шиггарат глубже вдавливает когти. Чтобы обезоружить Слереш окончательно, он с радостью натравливает своих тысячу слуг, обгладывая конечности дочиста, оставляя только бесцельно бьющийся на цепи торс с содранной кожей и голову, лишенную всех чувств и голоса. Пусть привыкает. Это даже не вызывает содрогания — потому что сочувствовать твари из глубин Варпа невозможно.

И только потом доходит, что схваченный и превращенный в беспомощный трофей Хранитель Тайн теперь не главная угроза... Почувствовав это, Шиггарат сделал шаг вперед, но остановился, увидел вскинутую винтовку.

- Не подходи! Именем...

- Что может быть прекраснее, чем помощь верных слуг... Этот эльдар так желал моего благословения, что забрал его у тебя. Но его замысел с пожертвованными демонами... Признаю, я восхищен.

От смеха демона Малала руки слабеют еще больше, пока ствол не начинает дрожать так, что прицелиться невозможно. Но еще больше удивляет слабость собственного голоса.

- Сгинь. Забирай с собой...

- Не бойся... Теперь мне больше ничего здесь не нужно.

Отходит еще на шаг, волоча за собой еле слышно стонущего врага.

- Исчезни. Именем Императора...

- О Бессмертном Императоре я знаю куда больше, чем ты думаешь. А ведь в прошлый раз тебя так не пугал мой лик. Все дело в обличье, не правда ли?

Шиггарат издевательски посмотрел на изуродованного Слереш, тщетно пытающегося восстановиться, но этим только придающего сил хозяину демонических цепей.

- Что бы сказал твой наставник, узнав, что ты добровольно помогла демону? Что меньшее зло это суть Инквизиции? Что я более милосерден? Мне интересно, как много он вообще знает о тебе...

Семь моргающих глаз на теле враз начинают смотреть на Леди. Ослепленный, он же Страж Контрастов. Сомнительная честь — привлечь внимание не убогого Обреченного, а высшего демона. Семь слепых глаз, ибо Малал одинаково ненавидит всех, и Шиггарат не видит разницы между врагами своего бога.

- Я же говорил. Великий Малал не убивает тех, кто приносит ему пользу... Поэтому он и щадит тебя. Ненависть к поработителям, к гнету, к фальшивым идолам, к тирании ужаса, к охотникам на ведьм — никакая вера не заменит столь искренней преданности.

Он вновь заставил самостоятельно войти в ловушку, из которой не было выхода. Игра опять была на его правилах с самого начала. Только теперь играл и заключал сделку с ним другой — эльдар, доведенный своей ненавистью к Хаосу до такого отчаяния, что сам стал его частью. Изгнанник, пошедший путем гибели во имя высшей цели, не боясь черпать силу из рук своего врага.

- Можешь не верить, но ты не нужна мне ни мертвой, ни обезумевшей, ни безвольной. Более того, теперь тебе полагается быть награжденной. Больше, чем просто оставить в живых...

Как будто он ждет, что человек может второй раз попасться в эту ловушку.

- Очередная игра или сделка? Я ничего не желаю от тебя и твоих хозяев.

Замерев на мгновение, Шиггарат вновь уставился еще пристальнее.

- Ты усвоила мудрость этого Провидца. Никогда ничего не проси у слуг Хаоса — все, что нужно для исполнения вашего долга, мы даем сами. Но ты исполнила мою волю, привела меня к моему врагу, и даже помогла в бою. Рвение должно быть вознаграждено... Чего ты хочешь? Это уже не обман. Это жест доброй воли, щедрости моего господина. И теперь проси смело.

Демон, связанный долгом, страшнее, чем предлагающий свою помощь. Он не уйдет, пока желание не будет загадано — а если отказать ему, то сделает так, что его жертва пожелает себе смерти. Он обратит любую просьбу в кошмар просившего... А думать нужно быстро, пока не появились свидетели.

Как будто из глубин памяти Провидца, сохраненной в маленькой частице, оставшейся в этом мире после его ухода, приходит мысль, слишком мирная, чтобы быть порожденной Хаосом. Есть лишь один способ обставить демона в его собственной игре. Сделать то, что противно самой его сути. То, после чего он в омерзении бросит надоевшую игрушку, как наскучившую книгу, не оправдавшую его ожиданий. Заставить его привнести то, чего он сам не пожелает делать.

- Все, что захочу?

Горло сдавливает от осознания собственной наглости. И тем больше интерес и нетерпение, видимое в слепых глазницах рогатого демона.

- Любая просьба. Смерть врагов? Жизнь друзей? Оружие, которому нет равных? Мощь Варпа в твоих руках? Знания ушедших веков? Нет. Это все уже было. Проси что-то новое.

- И следом ты просто исчезнешь? Вернешься в логово, показывать Богу-Отступнику новый предмет истязаний?

- Я уже получил в этом мире свою долю. Это было восхитительно — смотреть, как они восстают против своих ныне поверженных царей. Да, я лишь окажу тебе мою последнюю любезность и уйду. Услуга за услугу. Честный обмен. И твой долг уже уплачен.

С каждым словом он двигался все ближе. Нависающий черный торс всем своим видом говорил о том, что ему нечего бояться, он сильнее чем все, что могут бросить наперекор ему смертные. Опущенный в раздумьях взгляд Шиггарат истолковал в свою пользу. Довольный собой, он упивался своим триумфом, предвкушал последнюю на сегодня победу.

Он извратит любую волю, кроме одной.

Кроме той, которая непонятна и никогда не принесет ничего самой Леди.

- Тогда сделай вот что. Ниб-Шиггарат-Бахим, твоей волей, дарованное мне по твоей прихоти, связанное долгом и словом твоего повелителя, желание таково...

Серебристые глаза впиваются, не моргая, в карий и голубой — сгорбившись, расставив руки подобно лапам паука, демон склонился так, что его череп оказался у самой земли, даром что в длину его морда была в человеческий рост. Только бы сработало. Только бы ничего не перепутать и на мгновение не увидеть в этом выгоду для себя. Только бы не дать ему того, на чем он может кормиться, питать ненависть, ужас и саморазрушение.

- Ты отдашь мне, прямо сейчас, камни душ двух эльдар. Вместе с душами, само собой. Двух Провидцев, которые пожертвовали собой в этом храме. Душу Белета Диандавара, который призвал тебя, и Заозинны, который освободил твою добычу и пробудил Бога Войны. Я заберу их, и отнесу туда, где они родились. И попробуй не исполни.

От шумных выдохов демона по телу пробегает дрожь. Он не посмеет нарушить обещания, данного перед лицом своего божества, по законам Имматериума, но буквально пышет бесконечным гневом. От злости своим тупым мечом он начинает дробить то, что осталось от каменных орнаментов под ногами.

- И это ты смеешь просить у меня? Они оба предали и тебя, и твой народ, и все, чему ты служишь, а ты смеешь показывать им свое сострадание?!

- Сострадания они не заслужили. А вот на покой им самое время. Отдавай мне мой трофей.

Во всех его боевых кличах не было такой ненависти, такой бушующей злобы. Он осознал, что вопреки всем его ожиданиям, последний ход остался не за ним.

Карты не лгали. Пророчество было точным до последнего слова. И чувство свободы... Как будто впервые за столько времени его слепой взор не чувствуется.

- Я ждал, что дам тебе в руки сил нести Хаос во имя великого Малала, наблюдая за твоими страданиями, а ты хочешь... это?! Но будь по-твоему. Ты слишком уныла и скучна, чтобы наслаждаться твоими муками.

С последним словом демон отошел назад и перевел слепой взгляд на горизонт. Туда, где над городом вновь вознесся пустотный щит.

- Ах да, это же еще не конец. И камни их дворцов посыплются с неба... И рухнет порочный храм старой веры. И цитадель падет на головы их царей...

Прежде чем удалось хотя бы начать перебирать в уме возможный смысл этих метафор, окровавленные пальцы Шиггарата щелкнули — до хруста, до едва не искрящего воздуха между ними. И следом над городом взвился к небесам узкий столп синего пламени — светящееся облако, не расползающееся в стороны, а направленное вверх, как бегущая из изувеченного тела душа. И в Варпе от него ползли прочь тысячи огоньков, еле различимых, кричащих на пике сил.

- Это что за... Ты что...

Договорить Леди не успела. Со всех сторон, из глубин храма, взрыву на горизонте вторили в Имматериуме голоса, заглушающие все сущее.

Под жуткий визг, заполоняющий все чувства, под неестественный ветер, сбивающий с ног, под то, что осталось от затухающей ударной волны, взгляд тускнеет, пока не остается темнота. Только ощущение рвущихся где-то вдалеке границ между мирами, через которые исчезает сводящая с ума воля Ослепленного и вторящие ей беззвучные стенания.

Часть XIV

- Кажется, я ее вижу.

Чувства возвращаются в порядке, обратном тому, в котором исчезли. И прежде всего просыпается ноющая боль — в порезах, в ушибах, в сбитых суставах, в содранной коже, в гудящей голове. Как будто в теле не осталось ни одной целой кости. Но никогда еще голос Валериана где-то над головой не было так приятно снова слышать.

- Что ждешь, поднимай!

Скрежет металла, треск пламени. На все тело давит такая тяжесть, впивающаяся в кости, как будто лавины со всех окрестных гор обрушились сверху и погребли под собой. Но становятся чуть легче с каждым глухим ударом, пока наконец в глаза не ударяет свет. И с невероятным облегчением, хватая за голову, затмевающая тусклое солнце Мина шепчет:

- Слава Императору, жива еще. Сейчас, только аккуратно... Обломки надо убрать.

Аккуратно, как же... Когда она отшвыривает давящий на ноги кусок обшивки, чувство такое, будто она этим куском режет по живому. А потом приподнимает, как умеет, передавая в руки в силовых перчатках.

- Слышишь меня?

Ну хоть сил отвечать еще хватает.

- Да я тебя... с подножья... и то услышала.

От перемены положения зрение опять ненадолго пропадает, но быстро возвращается. Вокруг пустые руины, дымящаяся дыра в центре и остатки того, что было сослужившим хорошую службу «Арвусом». И давно остывшие железные обломки чуть поодаль. От прочего — ни следа.

- Эрнст, подними меня. Что там... Что это было?

Хоть тело и отказывается слушаться, но хоть Варп отвечает на усилия.

- Ты совсем сдурела? Зачем? Кто тебя понес одну...

Но кричать ему быстро надоело. Сквозь толстую черную форму почти не чувствуется, как его плохо подчиняющиеся конечности в доспехах со всей дури прижимают к позолоченному керамиту.

- Ты, дорогая, однозначно из ума выжила. Еще немного, я бы сам с ума сошел... Я тоже не настолько здоров, чтобы кого-то из вас еще раз похоронить.

- Вот теперь мы квиты, Эрнст. Ну хоть вы все еще целы...

Сказать что-то еще Леди уже не успела. Протяжный противный звук за спиной, в котором спустя секунду удалось опознать жалобный вой гиринкса, заставил всю свиту Его Святейшества мгновенно наставить оружие на вылезающее из-под обломков животное. Тот только непонимающе озирался по сторонам, еле подрагивая грязным хвостом и шевеля поджаренными усами, в тщетных попытках позвать хозяина. Потом, с трудом спустившись на землю, он подошел и ткнулся мордой в изо всех сил сжатую левую руку Леди. Только сейчас она заметила, что в задубевших от холода пальцах мертвой хваткой держит два небольших округлых предмета: еще до взгляда на просвечивающие в ладони ярко-красные светящиеся поверхности, в которых циркулировали два маленьких вихря из белых звезд, было понятно, что это. Заметив их, Эрнст ослабил хватку и уже ледяным тоном произнес:

- Ничего не хочешь объяснить?

Сил спорить с ним уже не было. Впрочем, тот и сам понимал, что вопрос риторический.

Мелькнула мысль, что, возможно, хитрый план Провидца был именно в этом. Он в результате остался в выигрыше... Насколько мог выйти из всего этого кошмара. Оставалось выполнить, по мере сил, последнюю часть его замысла, который заканчивался отнюдь не на получении метки Малала.

- Потом расскажу. А этого кадра придется забрать с собой... Остался от эльдар. Думаю, можно будет применить как-нибудь. Говорят, полезное животное.

Очередным всхлипывающим звуком гиринкс, которого под грудь подняла с земли Мина, дал понять, что, в общем, ему уже все равно. Без хозяина, который ушел и не вернулся, оставив его в холодной железной коробке, он просто следовал за последним псайкером, с которым видел Провидца живым, и теперь только присутствие чужой воли могло заставить симбионта снова ощутить покой. Казалось, даже Валериан был тронут этим зверем, когда устало скомандовал:

- Ладно, эти твари безобидные. Мина, будешь нести его, он тяжелый. Собирайтесь, и надо вызвать команду зачистки. Тут в этих руинах работы будет на годы вперед, но по крайней мере, с этим мы разобрались. Дальше, в общем, дело техники.

- Ваш идиотский юмор, Эрнст, только заставляет меня еще больше удивляться, как вы вообще стали Лордом-Инквизитором!

Приятно ощущать, даже сквозь вокс-канал, как беснуется Флоренц. Вместо демонического вторжения он обнаружил мертвые бездушные обломки эльдарского полубога, и те уже хорошо разобранные на трофеи. А без веского повода объявлять вырезание населения под корень и снос городов вместе с планетой даже у него не хватило бы ума... И даже ксенотех, что он так рвался уничтожить, рванул сам по себе, без его участия, в буквальном смысле у него под носом.

- Ну, технически Аватар это демон, так что ваша разведка все правильно донесла. Выражаю благодарность за сотрудничество, Адриан — без вас бы не справились вовремя! А таких хороших образцов мы давно не [ну уж нет]одили. Думаю, я закажу что-нибудь, сделанное из куска Рока, Что Воет. Судя по старым записям, выйдет неплохое оружие. Ну а дальше... Дальше, если позволите, пусть работают мои специалисты. В конце концов, это вы не смогли нормально отключить реактор, а не я...

От злости тот первым разорвал связь, стремительно отправляя свой транспорт на орбиту, оставляя Ордо Ксенос разбирать завалы Геллиона. К безжизненным камням эльдарского храма охотник на демонов потерял интерес сразу же, едва взглянул на них, и мгновенно утратил всякое желание оставаться на этом Императором забытом ледяном шаре — даже судьба его жителей теперь не волновала Адриана.

Больше всего Валериана радовало то, что доносчик Ордо Маллеус, кем бы он ни был, очень дорого заплатит за ложную тревогу, за фейерверк посреди города, и это еще до того, как на нем выместит злобу сам Флоренц. Но это был уже десятый вопрос. Одно плохо — Адриан предусмотрительно не успел подлететь достаточно близко к башне перед взрывом... Но в общем, и так сойдет.

- Так вот, прости, не мог не ответить ему. Что дальше было?

- А дальше Аватар схватил его. Затащил прямо под огонь орбитальных орудий. Разнесло обоих быстрее, чем они успели понять, что происходит.

Он даже не слушает особо, глядя вдаль — на приближающийся мертвый остов башни, тлеющие руины и остовы сбитых кораблей... Результат более чем устраивает. Остальное для истинного радикала — мелочи.

- Везучесть твоя меня поражает иногда. Но мы не можем в официальной версии написать «дознавателю просто повезло». Думай. Какая официальная формулировка? Благо к неофициальному мне не привыкать.

- Официальная версия... Эльдар хотели вытащить Аватара, но я их положила, а божество разнесли огнем орбитальных пушек. Но я так понимаю, надо куда-то деть часть про Хранителя Тайн?

- Леди, я тебя умоляю... Эльдар могут наговорить что угодно, чтобы заставить человека делать то, что им нужно. Мне за тебя писать? В ходе оперативных мероприятий выяснилось, что никаких демонов там и близко не было, после чего оба пришельца были немедленно устранены за попытку манипулировать агентом Священной Инквизиции. Дата, подпись.

На что только он не готов пойти, только бы досадить Флоренцу... Но хоть подтасовывать результаты было не впервой. Бумажная работа, где даже не придется сверять показания свидетелей, ибо их нет. Будто согласившись с этими мыслями, в руках у Мины завыл Мур-Биан-Верль, которого тоже следовало бы переименовать для удобства.

Понятно, что на самом деле беспокоит Его Святейшество...

- А за мой рассудок не волнуйся... Слишком были заняты друг другом. Меня Аватар и демон даже не заметили. Хотя, конечно, отмолиться не помешает.

Про все остальное говорить не было никакого желания. Особенно про участие третьей стороны. Два Провидца, Аватар и демон. Все мертвы, в меру своих особенностей. Инквизиция вновь одержала блистательную победу, и так будет записано.

Быть может, Эрнст бы отнесся более подозрительно, если бы кто-либо другой рассказывал ему об этом, но не Леди. Кого-либо другого он не вытаскивал из камер Святой Терры, прочь от смерти у подножия Золотого Трона, чтобы потом сомневаться в верности. А отдать ее на дознание Ордо Маллеус, зная, в чьих руках она окажется, и что тот попытается сделать, независимо от выпытанной правды, не входило в планы Лорда-Инквизитора. Хотя зная Флоренца, тот все равно попытается докопаться до истины, найти доказательства, раскопать повод привлечь к ответственности и самого Валериана, и всю его свиту, но теперь уже не отыщет. Не сразу, во всяком случае. Команда зачистки тоже свое дело знает.

- Допустим. А камни?

Помолчав немного, Валериан впился взглядом в глаза Леди. Его голос даже чуть-чуть потеплел.

- Провидец с Ультве закрыл тебя от демона своими рунами? Я правильно понял?

Самое грустное и смешное одновременно было в осознании того, что в сущности, так и было. Выражение лица своего дознавателя Эрнст расценил как собственную правоту.

- Я просто верну их домой. Я знаю, мы можем.

- Да кто тебе мешает, дорогая... Поверь мне, проще вернуть, чем отбиваться потом от его сородичей — только эльдарского спасательного отряда в Центре нам еще не хватает для полного счастья. И потом, всегда хорошо, когда тебе кто-то обязан...

Следом с лица Эрнста пропало всякое подобие доброжелательности, сменившись прежним холодом. Он и так слишком много времени за последние сутки демонстрировал то, что не пристало видеть посторонним.

- В очередной раз нас миловал Всеблагой Император, но чтобы больше такого позора Ордо Ксенос не было. Я ясно выразился?

Ответ ему был таким же бесстрастным. Но чувствовалось, что ноту благодарности в нем Лорд-Инквизитор все же различил.

- Вполне, господин.

- Леди Дознаватель, я настоятельно рекомендую соблюдать крайнюю осторожность.

Брат Мордин и брат Ормус из Караула Смерти, не рассла[эх жаль]ясь, держали на прицеле портал в Паутину с первой секунды, но на имперской территории это было лишним.

- Абсолютно. Но в данном случае, нам бояться нечего. Огонь не открывать.

Наверное, получив приглашение от Инквизиции, на той стороне тоже удивились, но хоть способы передать послание на Искусственные Миры у людей существовали. Как именно это провернули, Леди было неизвестно — главное, что там согласились почтить один из спутников около Центра своим присутствием.

Они даже прибыли без охраны — во всяком случае, той не было видно, но наверняка в недрах Паутины засели бдительные стражи. Одна из фигур вышла из портала, просочившись в синем сиянии сквозь границы реальности, практически сразу, даже не соблюдая осторожность — вторая помедлила, не скрывая, что ее заставило явиться только чувство долга. Но тем не менее, обе, без оружия и даже доспехов, ступили на железный пол огороженной площадки. Их не задержали и не испугали даже наставленные на них болтеры с четырех сторон. Странное чувство... Жуткое. Ожидание, что что-нибудь пойдет не так, что судьба преподнесет ужасающие неожиданные повороты. Но оно не покидало с момента появления подписи на официальном прошении о разрешении на контакт.

- От имени Ордо Ксенос, благодарю вас за то, что прибыли. Я не отниму много времени.

Эльда в зеленом была знакома из тех видений... Только ее имя ускользнуло. В жизни у нее было куда более измученное лицо, чем в видениях, заметный даже под платьем живот — и пустой, прикованный к рукам Леди взгляд. Когда она заговорила, в меру своих способностей, на готике, в каждом слове слышалось невероятное чувство облегчения. И благодарности — не людям, а судьбе, что ее месяцы ожидания наконец завершились.

- Что вы хотите за его возвращение?

Ее не волновал ответ. По ней было видно, она готова была отдать все, что у нее есть, за этот красный камень, даже не подозревая, благодаря кому он возвращается домой. Как и то, какой подарок преподнес Диандавар дознавательнице, несмотря на все свои прегрешения.

- Да ничего мне от вас не нужно. Белет расплатился за обоих. Просто забирайте, и молитесь, чтобы больше никогда вам не пришлось приходить сюда. Только... Уж определите, какой из них какой, мне как-то не удалось.

Когда ее пальцы оказались практически около камня в протянутой руке, эльда недолго собиралась с мыслями. Но в итоге все же взяла левый.

- Тогда я даю слово, что если будет нужно, я приду на помощь. Не вам, так вашим потомкам.

Добрая — могла бы просто заявить, что это был долг низшего существа, и что ничего эльдар не должны. Словно поняв, что ее попытки благодарности разбиваются о суровую реальность, эльда отвела взгляд.

Наверное, она хотела сказать что-то еще, но это читалось в ней и без слов. Никого не винила — то был сознательный выбор Провидца, и в ответе за него он был сам. Ей не нужно было спрашивать, что именно случилось на склонах обледенелой горы далекого мира, потому что сам факт того, что Заозинна вернулся к ней, мог означать только одно.

Интересно... Два Провидца с самого начала знали, что так оно и будет? Еще до сбора союзников? И насколько они на самом деле друг другу противодействовали... Для чего им нужен был человек? На что надеялись?

Прежде чем шагнуть обратно, прижимая душу к груди, эльда обернулась и беззвучно поблагодарила снова. Удивительно, но их мимика и жесты, которые до конца не мог понять человек, воспринимались сами собой.

Второй эльдар, в платье цвета свернувшейся крови, стоял неподвижно, ему тяжело было даже просто решиться начать разговор с человеком, но получив в руки камень, он не смог сдержать слез. В конце концов, он все же спросил:

- Как вам удалось получить его?

Он не смог найти в себе сил поднести душу Белета ближе. Просто не верил, что наконец имя того, с кем не смели говорить, чьего голоса не слышали, о родстве с кем не упоминали, восстановлено. Глядя на него, Леди из глубин памяти Провидца вспомнила имя — Аваллах. Сын. Родившийся до того, как Диандавара признали изгнанником, лишь только тот решил, что завершит начатое его собственными родителями. Действительно затеял все это не ради матери... И теперь цикл непрекращающегося страха, презрения, холода и рек крови наконец прошел полный круг и затих навеки, как только камень души нашел путь назад, к сердцу своего Мира. Он все просчитал. Безупречно.

- Если совсем вкратце, он попросил меня, чтобы я принесла его домой. Ради этого он вообще пришел ко мне. Боялся, что иначе никто не осмелится вернуть его на родину. Рада, что он ошибался.

- А душа... Больше... Больше вы не смогли вернуть никого?

- Соболезную. Ишаард была уже мертва — ваш отец лишь упокоил ее тело. Ему это было нелегко, но он нашел в себе смелости.

По жестам, по реакции, Аваллах понял, что пожалеет, если узнает всю правду. Теперь его устраивала и эта — еле уловимым кивком он выразил, что нет на свете слов, которыми он сможет передать благодарность. И пообещал, что однажды этот долг будет возвращен.

Уже перед самым исчезновением, он замер и просил, не оборачиваясь:

- Я приношу извинения... Но никто не передал нам вашего имени, госпожа.

Наверное, теперь, когда Диандавар освободил обоих, и себя, и Леди, нет смысла дальше цепляться за грехи отцов... Он был прав. Огонь в кошмарах исчезнет только тогда, когда сама Леди перестанет напоминать себе, ежечасно, что преследует ее на протяжении многих лет.

Этого недостаточно, чтобы простить собственных родителей за отречение и даровать им бессмертие в потомках. Чтобы перестать отделять себя от тех, на ком не лежит с рождения печать Имматериума. Чтобы те, кто не носят золотых литер на груди, заслужили ее доверие. Чтобы при виде других людей она не начинала искать, в чем они повинны, до первых слов знакомства. Чтобы не брать на себя всех, кто умер рядом с ней, и всех, кому не суждено было увидеть ее, вставшую с колен.

Но достаточно, чтобы сын эльдарского Провидца, снявшего с нее клеймо демона, заслужил право быть гостем в ее доме, и мог обратиться к ней так, как решаются очень немногие.

- Леди Вифания Маргарет Романо.

Эпилог

- Как вы просили, Лорд Флоренц.

Адриан не повернулся к вошедшим слугам — он был слишком занят, высматривая в декоративном камине очертания огненных струй. Каждая была непохожа на других. Огонь очищающий, противовес огню адскому, что коптит дочерна. Он не утихнет, пока все, что его питает, не иссякнет — а пламя Инквизиции вечно будет гореть, и чем ярче будет огонь адский, загорающийся от ереси и демонической скверны, тем сильнее будет полыхать зарево праведного гнева.

Поняв, что [ну уж нет]одящийся в трансе Лорд-Инквизитор не почтит его ответом, Аполлион Фауст аккуратно положил свой доклад на стол.

- На Геллионе мы нашли следы демонического присутствия. Оно давно иссякло, и мы не можем установить его природу, но храмы мерзких пришельцев были построены отнюдь не только ради захоронения их нечестивого Бога Войны. К сожалению, детали известны лишь Ордо Ксенос, однако наши источники уже ищут способ заставить их... поделиться.

Оставалось упомянуть последнее, прежде чем исчезнуть и оставить главу Ордо Маллеус в секторе наедине со своими страхами и желаниями, отражающимися в огне.

- И да, мой господин... Насчет вашей особой просьбы... На некоторых подручных Лорда Валериана, вы знаете, имеется преинтереснейший материал.

Конец.

Настоятельная просьба комментить, чтобы я знал, что менять в следующей части.

Собственно, нагло использованный кусок из официального кодекса (Chaos Daemons, 4):

Раскрывающийся текст

http://wh40k.lexicanum.com/wiki/Heartslayer

Heartslayer (also known as Ail'Slath'Sleresh) is one of Slaanesh's Keepers of Secrets. He took over and controlled the shell of an Eldar Avatar.

When Slaanesh came to desire the Craftworld Kher-Ys for himself, Heartslayer was one of the daemons who had assembled for the conquest. Because the Craftworld's Webway Portal was protected by powerful wards, unlockable only by a psychic key held by one of the Autarchs of Kher-Ys, the daemons instead attempted to seduce those within with their enchanting voices. Many Eldar ignored the siren call, but there were some who fell for it, and wandered from the sanctuary of their Craftworld. One such Eldar was the maiden daughter of the Autarch who held the key. Heartslayer came to her in the guise of an Eldar male, and succeeded in bewitching her. Swathed in her passionate love, Heartslayer was able to pass through the barriers of Kher-Ys. In time, he convinced her to take him to her home, where he stole her father's key whilst she slept, and opened the way for Chaos.

The Daemons of Slaanesh poured through. Daemonettes fell upon the Aspect Shrines, Huntresses ran rampant through the arcing forest domes, and The Masque weaved her deadly dance with the Howling Banshees, ever eluding their blades. In the chaos, Heartslayer was able to gain entrance to the Avatar's Chamber, who was just beginning to awaken from the death and destruction being wrought upon Kher-Ys. Blazing into life, the Avatar seized Heartslayer's throat in its unbreakable grip. With a laugh, Heartslayer sheared off the Avatar's hands, and blinded it with swift strikes to its burning eyes. Since the Avatar had only newly awakened, it was soulless; and Heartslayer was able to possess it, and proceeded to lead the Daemons to victory over Kher-Ys in the form of the Eldar's corrupted demigod.

Изменено 31 октября, 2018 пользователем Architect Pryamus

[Lord Lamer]

- Давай покороче.

Architect Pryamus,

«Черное и белое» (Цикл про Ордо Ксенос, часть четвертая)

Настоятельная просьба комментить, чтобы я знал, что менять в следующей части.

Если уж выкладывать текст, то хотя бы самому считать его отличным (даже если на самом деле это не так). А то начинается каждый раз одно и тоже у всех:

Сделал – радуйся и гордись, пока не сломалось. Сломалось – почини.

Итак, обзор / рецензия на фанфик "Черное и белое".

--------------------------------------------------

АННОТАЦИЯ

Architect Pryamus создал свой «Suicide squad», в котором будут и опасные ксено-преступники, устраивающие диверсии на благо Империума под присмотром местной Аманды Уоллер (здесь это белая коротышка-хохотушка), и даже своя финальная битва между преобразившимся Эль Дьябло и пробудившимся древним злым демоном.

Эпических размеров художественное полотно с замахом на трагедию шекспировских масштабов, главные роли в котором, похоже, исполняют всякие… Адамы Сэндлеры и Мелиссы МакКарти.

КРИТИКА…

… И КОНСТРУКТИВНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

"БУКВЫ (МНОГО ИХ)"

ДЕЛА РЕЙТИНГОВЫЕ

[moderator mode on]

Настоятельно рекомендую автору самостоятельно указать рейтинг 18+ или R в шапке 1-го сообщения – из-за натуралистического показа процесса выпиливания из повествования персонажей.

[moderator mode off]

МНОГОСЛОВНОСТЬ

Очень много лишних букв. Много лишних слов, предложений и даже больших кусков текста, которые встречаются то тут, то там. Нужно учиться у Ордена Черных Храмовников тому, как без жалости и сострадания выкорчевывать ненужные описания и бесполезные диалоги/монологи.

Если это не делает автор, то есть риск того, что это станет делать читатель в меру своих возможностей: начнет читать по диагонали.

Нужно сливать «воду» (озера, моря и океаны) в тех местах, которые бы следовало просто быстро миновать, или заселить их кем-то (чем-то) полезным для повествования.

Один из простых способов начать решать проблему - сделать "краткое содержание" (для самого себя хотя бы). И посмотреть, что выпало – что не было существенным для повествования.

Слов должно быть не много и не мало, а ровно столько, сколько нужно.

РАСКРЫТЬ НЕРАСКРЫТОЕ

Одновременно с присутствием в фанфике «букв лишних», ощущается и недостаток «букв нужных».

После удаления лишнего текста освободившееся место (после выбрасывания ненужных кусков текста) вполне можно заполнить раскрытием моментов, которых повествование касается вскользь:

"И Эрнст прав. Доклады и предупреждения сыпались пять лет. Пять лет из Девятого отдела докладывали о том, что поймали, задержали, расстреляли и сожгли — и эти пять лет Леди сама лично допрашивала каждого из ксенофилов, доехавшего до Центра живым. Но повода для поднятия на дыбы военной машины Империума не было. Отчеты и доносы говорили о том, как много перехвачено и пресечено, но ничего не говорили о том, сколько прошло безнаказанно."

Вот это все можно было бы расписать в юморном ключе. Это стоило сделать потому, что даже при попытках как-то объяснить провалы и упущения в работе Ордо Ксенос (типа одни ксеносы помогли другим ксеносам), инквизитор со всей своей свитой все равно выглядят дилетантами и никудышными разведчиками. А если все равно получается балаган, анбэк и надругательство над логикой, то зачем ограничивать себя? Не можешь воспрепятствовать – возглавь!

Да, в рамках фильма, мультика или комикса все это можно было бы сделать проще, как проще это бы и воспринималось. Но кто сказал, что будет легко? Процитированный выше кусок текста вполне можно преобразовать во что-то вроде этого:

Доклады и предупреждения сыпались пять лет.

Соглядатай Свирепый настороженно следил за мухой, то и дело пролетавшей на бреющем полете у самого его носа. У-у, пакостная тварь! Не муха, а тиранидская гаргулья - не меньше!

Свирепый вынул блинчик из разинутого рта и положил его на условно одноразовую тарелку, доставшуюся ему в наследство от аколита-предшественника.

Мушиное жужжание стихло - исчадие ада приземлилось на лист бумаги, лежавший прямо перед Свирепым. Соглядатай хищно ухмыльнулся и резко накрыл пятерней место дислокации врага!

Муха прожужжала мимо левого уха. Свирепый опустил плечи, тяжело выдохнул и потянулся к тарелке, открывая взору лист с надписью "Секретное донесение лично руки Лорду-Инквизитору" с отпечатком жира от своей пятерни.

и эти пять лет Леди сама лично допрашивала каждого из ксенофилов

Руки мужчина были заведены за спинку стула и скованы наручниками. Леди уселась ему на колени, тряхнула своей роскошной гривой волос и обхватила лицо пленника своими наманикюренными пальчиками.

- Ну?! Говори! Правду говори, говорю! И в глаза мне смотри! В глаза, слышишь?

Подпрашиваемый скрепя сердце перевел ошалевший взгляд с декольте Леди сначала на ее сурово сжатые трубочкой губки, а потом на ее огромные хлопающие реснички.

Вот теперь становится понятно, почему у этого твоего Эрнста Валериана ничего нормально не получается и он не заметил таусятского слона.

Или вот этот просто умопомрачительный (по своей унылости) диалог:

"- Ты с ума сошла? Одна? Туда? На охоту на демонов?

Как будто эта идея вызывала восторг без подобных вопросов, и это еще при условии веры в лучшее. Но доверие к Провидцу было больше, чем просто дурацкой прихотью. Карты Императорского Таро не лгут. Никогда.

- Выбор и решение мои. Не была бы готова на риск — стала бы батарейкой для Астрономикона двадцать семь лет назад."

Его вполне можно было бы сделать в виде небольшой перебранки с игрой в старшую / младшую сестру:

- На охоту на демонов? Ты с ума сошла?! Одна?! Туда?!

- Да, всю жизнь, знаешь, как-то об этом только и мечтала! С тех пор, как двадцать семь лет назад пролетела с возможностью стать батарейкой для Астрономикона. А тут еще раскинула Имперское Таро и... Дальняя дорога и таинственный остроухий незнакомец, ну ты понимаешь...

- Это же опасно!

- Хм, вот оно что! А я весь день не могла понять, из-за чего это у меня так коленки трясутся, что даже пришлось вторую бутыль успокоительного амасека откупорить! Ты открыла мне глаза, дорогая! Спасибо тебе! - Леди немного оттаяла и добавила. - Окуляры боятся, манипуляторы делают! Переживу, так надо.

- Мина! – Дарья умоляющее уставилась на воспитанницу Леди.

- Леди, я все понимаю, но, действительно зачем одна? – Стокер подключилась к стенаниям Дарьи. - Я пойду с тобой!

- Э-э, нет! Буду я еще, идя на свиданку, брать с собой малявок! Заодно, - Леди заговорщически подмигнула Мине, - отмажешь меня, если вдруг Эрнст вернется раньше, договорились?

Кое-где можно было бы добавить и черного юмора, ибо начало к этому располагает, а вот никакого адекватного продолжения и реакции персонажей не последовало:

"Взгляд соскальзывает на иллюзию, сидящую в углу. Широко расставив ноги, облизывая пальцы, она жадно смотрит на Солитеров, напоминая им, что рано или поздно они все встретятся с ее хозяйкой, и та не может дождаться этого момента.

- А ты что, самый умный?"

Либо продолжать серьезное описание и выкидывать неуместную прямую речь (про выяснение, кто тут самый-самый), либо добавить юмора в изображение демона-одержимого: пусть эта инфернальная пакость подмигивает, а солитеры и прочие присутствующие стесняются и прячут глаза и т.п.:

- Нет, ну ты видел?! Видел?!

ПОКАЗЫВАТЬ, А НЕ ОБЪЯСНЯТЬ

Если нет интереса вставлять дополнительную сценку, то совершенно незачем и давать объяснения аж на целое длиннющее предложение - просто скажи, как есть: "серо-белая форма было отчетливо видна на фоне закопченных превентивным обстрелом укреплений". И не нужно никаких пояснений про то, что такое хорошо и что такое плохо:

"Еще один стратегический просчет — серо-белая форма, так хорошо скрывающая их на фоне белых снегов, серых стен и вечно заметенных улиц, мгновенно выдавала силуэты врага на фоне закопченных превентивным обстрелом укреплений."

А еще тут могла быть забавная сценка, в которой какой-нибудь мятежник, считая, что его не видят, бодро скачет на фоне, как ему думается, белых снегов и серых стен, а на самом деле - все орудия нацелены на него.

И это не единственный пример:

"Хорошо, что этого относительного мягкосердечия не видят коллеги. Но любовь всех солдат до единого стоит дороже, чем мнение пуритан. Если бы всех, кто осмелился сказать хоть слово не по делу, Эрнст расстреливал и сжигал, воевать под его началом уже давно было бы некому."

Здесь тоже надо не объяснять, а показывать!

Покажи, как Инквизитор неловко озирается по сторонам в поисках свидетелей, как тянется к инферно-пистолету, когда Джерри ему подмигивает, но потом передумывает, заглядевшись на ее обворожительную улыбки и что-то вроде того.

ЖАНРОВАЯ ОШИБКА и НЕСОБЛЮДЕНИЕ ЖАНРОВЫХ ПРОПОРЦИЙ

Идея делать "драму с элементами пародии", а не наоборот – обернулась для фанфика настоящей катастрофой. Такого рода «литературная кулинария» вызывает оторопь: молочные продукты отдельно, соленья отдельно. Не надо смешивать. Тем более 1 к 1.

Можно делать комедию вроде «Огней большого города» c юмористической основной, в которой органично смотрятся грустные и лирические моменты, которые преодолеваются или переживаются героями в том числе и как раз при содействии юмора.

Можно попробовать сделать шизофренический образ, вроде Безумного Шляпника в исполнении Джонни Деппа в «Алиса в стране чудес», когда почти все время повествования это просто придурковатый тип, но иногда во взгляде этого безобидного и чудаковатого персонажа можно увидеть настоящее Безумие, Опасность (для окружающих) и даже Трагедию вперемешку с горечью от какой-то (безумно) огромной утраты в прошлой жизни, а потом – раз! – все это проходит и встает на свои места, и он снова становится придурковатым типом и не более того. Вот так же, но не один персонаж, а весь текст.

При таком подходе, как в «Черном и белом», когда встречаешь откровенно пародийные вставки и прочие хохмы, на какое-то время при прочтении даже возникает ощущение, что эти «юморески» в тексте появились не естественным путем, а в результате нехватки терпения или умения в каких-то местах дать драму, и тогда место драмы просто заполнилось тем, что под руку подвернулось – пародией и хохмами.

Если уж пародия имеет место быть, то именно ей следует отдавать первую роль, и уже в нее добавлять любые другие жанровые ингредиенты по вкусу, которые улучшат восприятие текста и предадут ему какие-то дополнительные оттенки.

В обратном же случае, когда куда-то добавляют саму пародию - оно только портит основной массив текста (тем более драмы или трагедии), слишком сильно сбавляя градус напряжения и убивая всякие возвышенные моменты, ибо пародия - высмеивает, и делает это она, как правило, весьма грубо и достаточно прямолинейно. Это не трагикомедия и не сатира, которые работают куда как деликатнее.

Если забыть об этом, то получится что-то вроде

"портрета матери Уистлера, реставрированного мистером Бином"

При смешивании трагедии/драмы/пафоса с юмором (не пародией) – чего-то должно быть значительно больше. В насквозь пафосных «300» Снайдера основу составляет драма с трагедией. Например, во взгляде царя Леонида, когда он прощается с супругой и сыном, отправляясь «на прогулку с вооруженной охраной», разверзся просто-таки океан эмоций. При этом никто не мешает спартанцам местами юморить без ущерба для повествования.

Не менее эклектично смотрится не только сочетание «Драма / Пародия», но и «Пародия / Расчлененка с кровищей», когда они играют не в паре, а сосуществуют параллельно. Тут как раз надо сочетать и выходить на путь черного юмора.

7-й эпизод «Звездных Войн» в помощь: когда рассерженные кредиторы заявляются в гости к Хану Соло, а у того "хомячек" (натуральный Лавкрафтовский шоггот!) из клетки убежал – сочетания юмора и мясорубки. Вот такая лайт-версия сочетания массакра и юмора.

Если эти элементы органично сочетаются, то 1+1>2, а если их ставить рядом, то они слишком контрастируют один с другим.

НЕУГОМОННОСТЬ

Да, автор сделал это снова:

"Сколько контейнеров с импортным оборудованием".

Автор, похоже, я буду ставить тебе в репу по минусу за каждое новое употребление слово "импортный" в фанфике по 40k в отношении имперского населения.

Один раз к месту пошутил про «И один БТР «Химера». Импортный.» - и достаточно!

"Импортный" - это, во-первых, не смешно вне конкретной общеизвестной шутки-цитаты, а, во-вторых, не самый удачный на свете синоним слова "ценный". Кто мешает использовать корректный синоним, который, возможно, и не будет помогать "хохмить", но и портить если не фанфик целиком, то уж, как минимум, целое одно предложение не станет, а?

Нет в Империуме (для обывателей) ничего импортного - все родное, все имперское! "Импортное" (ксенотехнологии) – у Адептус Механикус и Ордо Ксенос, да и то на полулегальной основе.

Russian!

"рука Леди ложится в холодные, черствые пальцы Белета".

Не самая удачная словесная конструкция: "черствые пальцы", используется очень редко (обычно в форме: черствые руки).

В отношении пальцев, пожалуй, лучше использовать другие прилагательные: шершавые или заскорузлые.

Черствый - это либо хлеб, либо душа (человек). К пальцам это прилагательное имеет слабое отношение.

НЕЗРИМОЕ ПРИСУТСТВИЕ АВТОРА

"Надо отдать эльдар должное, он поразительно хорошо знаком с тем, что окружает человека. Как если бы провел среди них долгие годы, прячась по углам... Или побывал в плену."

<...>

"Видно, что задавать вопросы ему не так легко, как он хочет, чтобы казалось со стороны."

<...>

"Убедил. Понимает лучше, чем гордость позволяет признаться. Как он же и правильно отметил — недооценивать собеседника это путь в никуда."

Автор, выйди из повествования и войди, как надо - так, чтобы тебя не было ни видно, ни слышно :)

Самым правильным решением было бы отдать повествование в руки персонажей – рассказывать историю через них, концентрируя на них читательское внимание.

Это в теории. На практике же большинству персонажей «Черного и белого» доверить что-то боязно, ибо они по большей части весьма картонные.

ЗАДНЕПРИВОДНЫЙ ЮМОР

Имеют место быть странные намеки на что-то вроде «мои вкусы специфичны», а также заднеприводный юмор, который... немного буксует:

"- Первый пошел! Я хочу, чтоб в дыру влезли все наши танки одновременно!"

Для того, чтобы это работало должным образом, полковник Хаус должен был мелькать почаще и пораньше. И у него должен быть пунктик на вот таких фразах и розовых мечтах про "танки одновременно". Тогда будет хорошо - только надо дать персонажу развернуться.

"- Согласен. А теперь расскажите мне чего-нибудь, чего я не знаю сам. Канализация?

С мечтательной улыбкой Одри провела языком по губам.

- Боюсь, это не поможет. Какая канализация в промерзлом камне? Там не то что танки, там не протиснутся даже их дроны. Собственно, поэтому у нас в тылу их и нет."

Это была внезапная и очень странная сцена из разряда «ничто не предвещало», ведь не только до, но и после никаких особых пунктиков подобного рода у персонажа замечено не было – сидела себя эта Одри Вартан и ничем себя особо не выдавала: ни прическу не поправляли, глядя на инквизитора, ни ерзала на стуле, ничего такого…

Кстати, вполне можно было бы добавить этому персонажу периодические проявления неравнодушия в сторону Инквизитора: намеки и подмигивания.

Почему Вартан "С мечтательной улыбкой Одри провела языком по губам", когда разговор заходит про канализацию и про то, чего у нее в тылу нет? O_o

ЖИВОЙ ПЕРСОНАЖ

Кстати про Одри Вартан («Это Одри Вартан, если правильно помню, более известна как Рита Роза. Ну или, в солдатской среде, Джерри»).

Это едва ли не единственный персонаж, который претендует на хоть какую-то самостоятельность и цельность образа.

Классический такой типаж: юморной персонаж – спутник сурового героя. Эдакий Роб Шнайдер при Дредде-Сталлоне.

Проблема у персонажа, этой Джерри, ровна одна – отсутствие в повествовании подходящего солидного главного героя. Инквизитор Валериан, периодический устраивающий клоунаду и постоянно себя дискредитирующий, на эту роль не подходит, а остальные даже и близко к ней не подходили.

Это еще одна сопутствующая неверному сочетанию жанров проблема: когда все в истории пытаются быть клоунами, настоящая клоунесса не так заметна и уже не вызывает всех тех эмоций, на которые она могла рассчитывать.

А Джерри – ничего так, забавная:

"- С вами говорит Лорд-Инквизитор Эрнст Валериан, прием. Вартан, вы живы?

Спустя пятнадцать секунд молчания из самого верхнего окна лагеря с душераздирающим воплем вылетает человеческая фигура в белой форме. Крик обрывается на высокой ноте после приземления прямо на еретический круг. Следом по улицам эхом несется истошный женский крик:

- Я буду пинать по одному трусливому предателю в час, пока не будут выполнены мои требования!"

ФЕЙКОВЫЕ ПЕРСОНАЖИ

Марионетки, манекены, которых автор переставляет из угла в угол, двигает их пластиковые руки-ноги и чревовещает за них.

Характеры самих персонажей проявляются слабо и дрейфуют из стороны в сторону – не успевают сформироваться.

Даже сам автор им не доверяет и частенько говорит, поясняет происходящее за них. Потому что в тех случаях, когда героям предоставляется возможность говорить – они становятся похожи друг на друга почти как две капли воды и отличить их бывает очень сложно.

Да, старая беда (с прямой речью) вернулась – не во всей красе, как это было раньше (в том же «Ничто не истинно»), но все равно заметно.

КРИВИЗНА ПРЯМОЙ РЕЧИ

Прямая речь снова «во всей красе» скорее портит текст, чем ему помогает.

Проблемы прежние:

- Временами просто невозможно отличить фразы одного персонажа от фраз другого. И если диалог затягивается (особенно если подключить к разговору еще одного-двух персонажей для большего бардака), то разобрать, кто и о чем говорит, становится не самой простой задачей.

- Вместо того, чтобы ощущать (переживать) и делать, герои говорят, говорят, опять говорят и снова продолжают говорить, вызывая только желание узнать, когда же они наконец умолкнут.

Лечится это путем придания персонажам большей индивидуальности. Проще говоря – их надо тщательнее проработать. Положительные примеры встречаются в том числе и в обозреваемом тексте.

Когда персонажи станут достаточно глубоки (емки), что смогут включить в себя и какие-то специфические повадки, и реакции на происходящее, выраженные в мимике, жестах, действиях и поступках, им не придется уже трепаться без умолку, чтобы донести какую-то авторскую мысль до читателя.

Еще одной проблемой диалогов является их неестественность и неуместность. Например, совершенно непонятно, зачем персонажи, которых по пятам преследует смертельно опасная угроза в виде огромного демона, начинают выяснять отношения не менее огромными (на несколько предложений), длинными речами.

Это могло бы прокатить, если бы были там комедийные моменты в этом бегстве от демона. Но комедийных моментов там не было - была убийственная серьезность, из-за которой такое поведение опытного аколита инквизитора и пожилого мудрого ксеноса выглядит нелепо.

САМЫЙ НЕУДАЧНЫЙ ПЕРСОНАЖ

Самые неудачные персонажи в фанфике – это демоны. Особенно великий демон Слаанеша.

Нелепые инфернальные силы, которые вызывают не ужас и страх, не любопытство, и даже не оторопь, а фейс-палм.

А уж когда демоны начинают говорить, то становится совсем уж грустно. Демонов (монологи/диалоги и мотивацию) необходимо переделать, независимо от того, в какую сторону (хоррор или комедия) двинется история дальше.

Потому что демоны со всеми этими своими банальностями вроде: «Спустя столько лет! Делайте то, зачем вас создали! Пусть ненависть направит ваши когти!», «Тот, кто запер меня здесь, давно мертв, но это не помешает мне выместить злобу на тебе! Беги или сражайся, Я НАЙДУ ТЕБЯ!» и т.п. - это не пародия даже, это чистой воды трэш.

Логики в демоническом поведении тоже особой не наблюдается.

"Вот теперь демон был действительно зол."

Почему? Зачем? Переметнулся из стана Слаанеш в стан Малала? Зачем концентрированному сладострастию и/или педантичности испытывать чувства, которые он не олицетворяет? И вообще - как (чисто технически) демон Слаанеша может испытывать чувства, свойственные какой-то другой стороне Хаоса?

Зачем демон Слаанеша должен быть зол, если он может заполучить эльдарскую душу - любимое свое лакомство? Возникло препятствие на пути воцарения Совершенства во всем мире? Ну так демон устранит его с удовольствием и превеликим наслаждением – даже просто от одной мысли о том, что он собирается сделать. Потому что он демон Слаанеша, а не какого-то другого хаоситского божка.

"- Аиль-Слат-Слереш!

Сработало. Его медленно поворачивающийся лик на ходу превращается в еще более отвратительный оскал от злобы на смертного, посмевшего произнести его имя. И больше всего демона выводит из себя то, что законы его мира не позволяют ему оставить этот вызов без ответа.

- Что тебе нужно, ничтожество? Говори.

Главное — чтобы истолковать это было нельзя больше никак."

Законы Хаоса действуют против самого Хаоса?

По-моему, это странная трактовка ситуации с Имматериумом, ведь это не "классическая демонология" какая-то из средних веков. В 40k демонов никто никуда не низвергал, и они вполне себе счастливо живут в своем Имматериуме, составной частью которого являются. Мне представляется, что демон из сороковника должен в такой момент чувствовать себя, скажем, как собачка, перед носом которой помахали мячиком: «Да-да! Кинь его! Кинь его! Давай играть!».

А у тебя не демоны из Варпа, а какие-то

получаются – злобные твари, которые не хотят, но должны исполнять желания.

Хотелось добавить именно джиннов из восточных сказок? Нужно больше соответствующего антуража.

Хотя идея на самом деле весьма любопытная и при должной обработке вполне может заиграть красками - стоит ее повертеть, посмотреть, что поправить, где приукрасить - будет работать.

ПРОЧИЕ БАНАЛЬНОСТИ И КЛИШЕ

"Расскажи ей, Диандавар. Расскажи, или я перескажу историю сам».

Со вздохом встав с колен, Белет повернулся и уже вслух проговорил:"

На тему освещения полулегендарных событий их участником / первоисточником настоятельно рекомендую прочесть трилогию "Первый Закон" Джо Аберкромби - там это подано лаконично и на мой взгляд наиболее правильно: когда Байяза, первого из магов, спрашивают, что же все-таки произошло тысячу лет назад.

"Это не безумие... Это храбрость и безрассудство, в которых мы им отказали."

Снова дешевый фокус, когда объясняют то, что типа предполагается, но без пояснений не сильно заметно. Да и с объяснениями - не очень верится.

ВНУТРЕННИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ПОВЕСТВОВАНИЯ

"Валериан говорил вам всем не один раз: мы лезем в эту дрянь ради людей, иначе какой смысл в победе?"

Вообще-то, нет. Они полезли потому, что у них не было возможности безнаказанно устроить Экстерминатус:

"Экстерминатус? Нет, нас самих потом от костра не спасут, если не сможем обосновать. Но мне нравится ход ваших мыслей".

АНБЭК И НАДРУГАТЕЛЬСТВО НАД ЛОГИКОЙ

"Наслаждается тем, что двое Лордов-Инквизиторов, не подчиняющихся друг другу, могут сыпать любыми оскорблениями."

Для пародии - мало юмора в этом эпизоде. Для серьезного текста и напряженной сцены - нет правдоподобности (от слова «вообще»).

Это так не работает. Не будут они сыпать оскорблениями, потому что один неверный шаг одного из них и для другого открыта дорога к победе.

Один неосторожный поступок, одно слово (высказанное тем более при свидетелях), которое можно трактовать, как отступничество и нелояльность, и это вполне сгодится пусть для слабых и притянутых за уши, но все же оправданий на конклаве на тему того, почему один инквизитор прострелил башку другому. Для подобного действия – нужен мотив, и один инквизитор его вполне может отыскать в словах другого.

Да и вообще этот Арман Адриан Флоренц – персонаж какой-то левый, бесполезный и странный. Он по замашкам как будто не из Ордо Маллеус, а из Ордо Еретикус!

Нужен юмор? Делается персонаж не от мира сего с придурковатостью и «I can see dead people!».

Нужна драма с пафосом? Добавляется отрешенность. Типа: вот все это людишки и ксеносы – это такая мелочь, такая ерунда по сравнению с тем, с чем ему, инквизитору Ордо Маллеус, приходится иметь дело. В нем, например, можно показать некоторое возвышение над обыденностью. Ему можно выдать инфернальный взор, которым он холодно смотрит сквозь всех, с кем встречается, пробирая и просматривая их насквозь. Он мыслями – в другом мире [ну уж нет]одится.

"- И что там решать? Атаковать немедленно, ваши потери в процессе значения не имеют. Никаких обращений и трансляций врагу, особенно слов от ксеносов и предателей. Пленных, заведомо виновных в поднятии оружия против ваших солдат, быть не должно, расстрелять всех. Выполняйте."

Это даже не анбэк, это кошмар какой-то. На планете проходит официальная операция по зачистке от ксеносов под контролем представителя Ордо Ксенос. А тов. Флоренц вообще тут просто гастролер и никаких решений принимать не уполномочен, разве что если не отстранит Валериана и не обоснует, что имеет место быть демоническая угроза, которая в данный момент опаснее, чем ксено-угроза. Вот тогда - берет власть в свои руки. А пока у него на руках одни подозрения - пусть себе гуляет и цветочки нюхает, раз не догадался прихватить с собой Серых Рыцарей.

"- У вас есть возражения, Валериан?"

В этот самый момент Валериан достает болт-пистолет и отправляет Флоренца на встречу с Богом-Императором по обвинению в попытке саботажа официальной операции по принуждению мятежной планеты к миру и освобождению ее от ксеносов.

Ну или, как минимум, приказывает арестовать Флоренца (а потом тот трагически погибнет при невыясненных обстоятельствах от горя, не вынеся позора из-за того, что он посмел воспрепятствовать благому дело…). Вообще без проблем.

ОПЕЧАТКА (1 ШТ.)

Вот обнаружена аж целая одна ошибка на 48 тысяч слов: «Хранитель Тайн слишком потерял слишком много энергии».

УДАЧНЫЕ СЦЕНЫ / ЭПИЗОДЫ

Имеют место быть удачные эпизоды. Вот, например, один из них:

"Что именно клятвенно обещал сделать и с какими именно частями тела Гордона Саддлер, тот уже не слышал. Краем глаза покосившись на мониторы, он выронил инфофон из немеющей руки и, оступившись, начал судорожно хватать ртом воздух. Затухающим взглядом он уже не смог разглядеть подробностей на и так темнеющей картинке."

В эти самые «удачные эпизоды» очень бы хотелось записать еще и сражения убер-юнитов ближе к концу фанфика, но что-то пошло не так...

УКЛОНЕНИЕ ОТ ПАФОСА

Весьма неплохо написаны сцены сражений демонический сущностей на фоне развалин и снегов. Битва в стиле сражения с гигантскими самураями из «Запрещенного приема» Снайдера:

https://www.youtube.com/watch?v=c-bCGOthQ5k

Но либо целенаправленно (вспомнив, что в качестве жанра заявлена не только драма, но и пародия), либо застеснявшись, что начало вдруг хорошо получаться (а надо все испортить!), автор решил сбить весь пафос:

"Как будто решив, что не хватает зрелищности, дракон с шумом вдохнул, пока его грудь не раскалилась как скованное железными ребрами солнце, и на следующем рывке выпустил перед собой веер языков пламени."

Зачем был этот пассаж про «Как будто решив, что не хватает зрелищности, дракон с шумом вдохнул», я решительно не понимаю. Этот каминг-аут дракона на тему его пафосности был тут совсем не к месту.

Так хорошо этот (разбитый на части) эпизод про сражение монструозных персонажей шел, но затем, цитируя фанфик, он был «превращен в похабную пародию».

ХОЛОСТОЙ ВЫСТРЕЛ В ПАСХАЛЬНЫЕ ЯЙЦА

"Опершись на клинок, Ниб-Шиггарат вновь выпустил из нервно дергающегося хвоста змеящиеся щупальца.

<...>

- Рогатый паразит... Я тебя скормлю твоим же тысяче детей!"

Отсылка к Лавкрафту с его Шуб-Ниггуратом (Черный Козел Лесов с Тысячью Младых) - детектед.

Да, некоторым образом Малала и его демонов можно как-то изобразить в виде Шуб-Ниггурата, но (по сути этой мифологической сущности) это имя больше подошло бы как раз Хранителю Тайн, ибо Шуб-Ниггурат - это же такое (wiki) "божество извращенного плодородия", т.е. явно слаанешитская зверюшка:

Арт соответствующий, да и на роль "тысячи младых" вполне бы подошла стайка демонеток, которые раннее по ходу сюжета фанфика уже засветились (в то время, как Ниб-Шиггарат пришел один - без компании).

Что касается Малала, то я считаю, в нем должно быть что-то (если не внешне, но по содержанию) скорее от Ноденса - охотника на Древних. Малал, конечно, не такой крутой, как Ноденс, но сам принцип охоты на всяких злобных тварей у них общий.

РЕЗЮМЕ

Затянутый фанфик, который, несмотря на свою многословность, умудряется не раскрыть ряд потенциально выигрышных моментов, которых повествование лишь касается вскользь.

Герои по большей части аморфны, нет у них цельности характера: по прихоти автора они бывают то убийственно серьезны, то нарочито легкомысленны.

А инфернальные персонажи (сущности из Имматериума) к тому же жутко карикатурны – нелепы и смешны, хотя при этом и не смешные.

Не последнюю роль в том, что персонажи получились не самыми удачными, играет классическая беда / древняя напасть (далеко не только рассматриваемого автора) – диалоги с монологами, которые становятся проблемой, когда их используют в качестве костылей для повествования, а не органично вплетают в него.

Второстепенные же персонажи, на прямую речь которых не так часто ложился груз необходимости пояснять, что тут вообще происходит, смотрелись как минимум неплохо. Как весьма неплохи были некоторые отдельные сцены фанфика.

Однако помимо скверных диалогов фанфик страдает еще и от другой, более серьезной, болезни – текст лихорадит и бросает из серьезности в карикатурность на самого себя: вместо того, чтобы сделать достойные завершающие штрихи, автор использует ("пародийные") текстовые заменители ненадлежащего качества.

В фанфике присутствует сюжет: многослойный квест с парочкой вот-это-поворотов и неожиданными союзниками / противниками.

И если автор наконец определится с тем, что (о чем) он хочет писать и в каком жанре, а также научится по-человечески обращаться с прямой речью в своих произведениях, то мы наконец получим из под его пера крепкую историю.

--------------------------------------------------

В связи с чем хочется пожелать автору удачи… и наконец перестать вертеть головою по сторонам в поисках одобрения/неодобрения: суди себя сам.

Если тебе самому не нравится, что ты делаешь - остальным это зачем? А если нравится, то остальные имеют уже не такое и больше значение ;)

P.S.

Не надо учиться на ошибках и выкладывать здоровенные тексты, в которых сомневаешься. Надо написать то, в чем уверен. Нужно одержать победу, даже если это будет какая-то не самая большая на свете победа - это путь, по которому нужно идти. А на ошибках можно только спотыкаться и отряхиваться без конца.

[Architect Pryamus]

В очередной раз спасибо за указание на то, что я сам не увижу.

Держал в столе, пока не выправил все, что сам считал ошибками. Ибо ждать совершенства можно вечно, а тут хоть подскажут. Посидев с этим текстом, пришел к научному выводу, что многовато выходит. Сильно многовато. И пожалуй, более таких длинных не захочу делать сам, ибо с правками по этому тексту намучался. Более того, похоже что успешно показал себя эксперимент с DLC: вырезать все, что можно, потом, если оно окажется удачным, делать отдельные рассказы.

Настоятельно рекомендую автору самостоятельно указать рейтинг 18+ или R в шапке 1-го сообщения – из-за натуралистического показа процесса выпиливания из повествования персонажей.

Поставил, хотя по идее метка NSFW должна об этом сигнализировать.

Вот это все можно было бы расписать в юморном ключе

Мысль для отдельного небольшого рассказа, кстати, неплоха. Насчет юмора не знаю, но...

Да, автор сделал это снова

Я не вполне осознаю, что именно в этом слове ужасного. Мне на ум приходят либо абсолютно безобидные ассоциации, либо...

Но ок, я доверюсь и уберу. Здесь имелись в виду таусятские вещи, провезенные нелегально. Да и вообще, строго говоря, любую вещь с другой планеты (пусть и трижды человеческой) можно считать ввозной. Мне казалось так.

ЗАДНЕПРИВОДНЫЙ ЮМОР

Вот тут мысли шутить про зады не было ни разу. Нет, ну правда.

Для того, чтобы это работало должным образом, полковник Хаус должен был мелькать почаще и пораньше. И у него должен быть пунктик на вот таких фразах и розовых мечтах про "танки одновременно". Тогда будет хорошо - только надо дать персонажу развернуться.

Раскрывающийся текст

Он уже заслужил почетное место в приквеле, что я хотел написать. Вместе с мельком упомянутой комиссаршей. Вот именно в таком ключе.

Да, старая беда (с прямой речью) вернулась – не во всей красе, как это было раньше, но все равно заметно.

Ну хоть прогрессируем. Такими темпами части к десятой получим удобоваримые диалоги )))

почему один инквизитор прострелил башку другому

Вот для такой реакции, как мне всегда казалось, уж точно нужно что-то посерьезнее, чем одно слово. Даже отбросив приставки "Лорд-" (уже предполагает, что вопросов в случае такого финта будет много), два инквизитора вряд ли будут друг в друга стрелять / арестовывать вот прям вот щас.

А вот подумать над тем, какая реакция тут была бы более уместна, надо.

Раскрывающийся текст

Зато то, что даже одно слово является основанием для, выражаясь не тем языком, возбуждения дела - это да, и тут может произойти вообще все что угодно. Да, это будет потом, но оно совершенно точно будет.

Законы Хаоса действуют против самого Хаоса?

Вот тут я исходил из известного постулата про имя.

Рискованная вещь, но используется, если удалось конкретного демона опознать: хоть имени и недостаточно, чтобы демона подчинить, но вот заметить это он обязан.

Собственно, у Серых Рыцарей том с истинными именами именно на такой случай: разумеется, ни один из них и не подумает к себе демона привязывать, а вот заставить того на мгновение потерять точку отсчета и отвлечь - всегда пожалуйста.

Так что ничего не изобрел, только использовал имеющееся - другой вопрос, насколько хорошо.

Зачем был этот пассаж про «Как будто решив, что не хватает зрелищности, дракон с шумом вдохнул», я решительно не понимаю

Опять же, не вижу в этом конкретном куске жути, но это не значит, что ее там нет.

Посмотрим, что выйдет после правок.

суди себя сам.

Когда же мне откроется это великое искусство? ))

Но мысль понятна.

Благодарю еще раз!

[Lord Lamer]

Вот для такой реакции, как мне всегда казалось, уж точно нужно что-то посерьезнее, чем одно слово. Даже отбросив приставки "Лорд-" (уже предполагает, что вопросов в случае такого финта будет много), два инквизитора вряд ли будут друг в друга стрелять / арестовывать вот прям вот щас.

Инквизитор инквизитору - волк, враг и подозрительная личность.

Вот ты, инквизитор, суть воплощение Бога-Императора в материальном мире, имеешь право на почти все, что угодно, все тебя слушаются, твое слово - закон и все такое.

А потом - раз и появляется конкуренция в лице иного инквизитора. И вроде как теперь получается, что не только твое слово - закон. На какое-то время они могут попробовать договориться, но по сути эта ситуация примерно такая же, как попытка уместить в одном пантеоне каких-нибудь двух разных монотеистических божеств. Не уживаются они по определению. Или один поглощает другого, или объявляет persona non grata и исчадием зла. Конкуренция, все дела.

Но инквизитор - человек, а человек (даже инквизитор из 40k) порой сперва делает, а уже потом думает. Эмоции, "инстинкты" и проч.

Вот тут мысли шутить про зады не было ни разу. Нет, ну правда.

Каждый понимает в меру своей испорченности, видимо =) :blush:

Я раз десять, наверное, перечитал тот эпизод (про странное поведение Одри Вартан), но ничего другого в нем найти не смог - очень уж он странный.

а вот заставить того на мгновение потерять точку отсчета и отвлечь - всегда пожалуйста.

А вот это - очень хорошая идея, но нужно постараться описать степень удивления демона. Вот он беснуется и вообще безобразничает на полную катушку, а тут вдруг раз - и слоу-мо, и глаза по пять копеек - как будто пыльным мешком огрели.

Когда же мне откроется это великое искусство? ))

Когда ты начнешь писать то, что тебе нравится.

Если ты не видишь в каком-то "конкретном куске жути", то это должно означать только одно - ее там (для тебя) нет. Поэтому не нужно ориентироваться в этом плане на иное мнение. Но только этого мало. Совсем хорошо станет, когда ты там не только не станешь видеть жути, но и будешь видеть нечто прекрасное (или хотя бы любопытное).