Преданья дней минувших

[Dart_Lenin]

Собственно, с радостью ожидаю здесь ваших квент, дамы и господа.

[Miralynx]

Моника неожиданно для всех (в том числе для себя самой) стала жрицей Императора. В боевые сёстры её не пустили (сказалось уголовное прошлое), на приход не посадили по причине отсутствия надлежащих знаний, а вот в роли эмиссара и странтствующей мо[ну уж нет]ини Моня неожиданно стала причинять добро в промышленных масштабах. Большей частью, не по своей воле. Так-то её выживание - вовсе не случайность, но сама она узнает об этом уже в игре.

"Немного из истории этой достойной женщины"

"Завязочка сюжета"

- ДОЛОГ ПУТЬ ОТ НОВОГО УРАЛА, СЕСТРА МОНИКА.

Голос был похож на звон кладбищенского колокола в безлунную ночь. Какой-то... обрекающий. Моника не подпрыгнула на месте только потому, что уже слышала этот голос раньше, да и сидела слишком неудобно для такого манёвра. Обернувшись ко входу, она сложила пальцы в знаке шестерни, отвесила церемониальный поклон и ответила магосу Менгелю приветствием на языке своей родной планеты. Магос пригляделся. Оказалось, что подвижность женщины ограничивал серый зверёк, спящий на её коленях. Пушистый, с кисточками на остроконечных ушах, с забавным куцым хвостом, несколько нескладный, но очень милый.

- Взгляните, магос. Один из ваших сотрудников зачем-то исследовал вот этого красавца. Тут была целая лаборатория с лабиринтом и крысами, но он их всех поймал и съел. Хорошо, что я его нашла. Вы, кажется, хотите что-то сказать?

Приносить дурные вести у скелетообразного магоса получалось лучше многих. Её корабль сбит, экипаж не пережил падения в океан, а вокруг идёт вялотекущая война всех против всех. Ожидаемо. У магоса, разумеется, даже в сложившейся ситуации был свой интерес, и, выслушав предложение, Моника искренне обрадовалась, что уже сидела на этот момент. Иначе бы точно упала.

- Магос, я не ослышалась? Вы предлагаете мне участвовать в экспедиции вглубь планеты? - Утвердительный кивок. - Населённой созданиями, которых даже Гвардия не может эффективно уничтожать? - Снова кивок. - И возможно, что недобитые остатки наших противников с орбиты шастают по миру, как у себя дома? - Вновь кивок. - Но знаете, магос, меня больше волнует другое. Вы говорите, что нас будет всего четверо. - И сызнова кивок. - И двое из них - ксеносы, третья - я, а четвёртый - не Астартес и даже не гвардеец? - И вдругорядь кивок. - Это прекрасно, магос. Такого мне ещё ни разу не предлагали. Теперь назовите, пожалуйста, ваши доводы за моё участие, и я соглашусь, пока

чувство здравого смысла ко мне не вернулось после реанимации. Вы ведь мне не эльдар сватаете?

Менгель назвал. Вороха доводов "за" хватило бы даже на убеждение церковников с родной планеты Моники. Военные действия на орбите, исключающие возможность вызова чартера. Отсутствие астропата для связи. Атмосферные помехи, мешающие связаться с имперским флотом. Возможный провал присоединения этой планеты. Некая моральная обязанность Моники отплатить за совершённые для спасения её жизни действия в ущерб крайне важному исследованию...

Женщина пожала плечами... и согласилась. Что ещё ей оставалось делать?

"Вот так они встретились"

- Я повяжу тебе бантик.

Моника была в прекрасном настроении духа. Удалось убедить магоса принять кое-какие меры безопасности, а в арсенале нашлись интересные вещички, собранные на обломках разбитых кораблей. Питомец, подобранный в заброшенной лаборатории, выжил и окреп после длительной голодовки. Казалось, ничто не омрачает будущего, и вскоре можно будет вернуться к выполнению задания. Осталось найти бантик...

- А я откушу тебе руку.

Моника в ужасе обернулась, всей душой умоляя Императора сделать так, чтобы это был настоящий голос... Увы. Питомец по-прежнему сидел, неотрывно таращась на хозяйку, и кроме них никого в комнате не было. Хотя... после случившегося ещё нужно было посмотреть, кто в этой паре главный. Они смотрели друг другу в глаза - женщина в одеяниях пилигрима и крупная рысь с её родной планеты. Воздух в комнате, казалось, начал потрескивать от напряжения. Первой не выдержала Моника и опустила взгляд. Ничего не произошло. Питомец как сидел, так и остался сидеть на месте. В душе Моники промелькнул лучик надежды. Взяв из шкафчика высушенный корень ново-уральского багульника, женщина механически разделила его на кусочки и стала скармливать питомцу, который, в свою очередь, с аппетитом его поедал. "Нет, ну показалось же!" - подумала Моника и с подозрением посмотрела на питомца. Тот сожрал корешок и стал умываться лапкой. Лучик надежды в душе Моники стал больше, и первый же найденный отрез цветной ткани она сложила в плотную ленточку и повернулась посмотреть - как-то он отреагирует?

Рысь прекратил умываться лапкой и посмотрел на женщину мутными жёлтыми глазами. В их поблёскивании Монике показалось предостережение.

"Небольшой спойлер на случай лива (Ильич знает, о чём я)"

- Пришла нас проводить, Хуже Воровства?

Обладательница такого необычного прозвища кротко посмотрела на собеседницу и промолчала. Для выполнения поручения своей настоятельницы ей не требовалось нарушать обет молчания. Вместо ответа она молча протянула говорившей маленький металлический тубус с гербом Ордена Отважного Сердца на печати а затем отступила на шаг. Приняв предмет из рук целестианки, Моника Лe'Бей некоторое время непонимающе на него смотрела, а затем подчинилась энергичному жесту подруги - открывай, мол. Внутри были чётки. Необычные чётки. Выполненные из светлого сплава с лазоревым отливом, они заканчивались миниатюрными черепами с символами Экклезиархии и Инквизиции. Центральную костяшку украшал всё тот же герб ордена. Ещё внутри была записка, от содержания которой на глазах у Моники выступили слёзы. Её наконец-то признали. Все, кто в ней сомневался, наконец-то отбросили сомнения, и теперь у неё снова был дом, в котором ей все были рады.

От посадочной рампы закричали, призывая поторопиться,

- Долгие проводы - лишние слёзы, Хуже Воровства. Храни тебя Император, а ты - храни остальных.

Целестианка по прозвищу Простота кивнула, подняла руку в прощальном приветствии, и молча проводила подругу взглядом. Обет молчания, наложенный на неё настоятельницей, сегодня оказался как нельзя кстати. Она с подругами пошла на маленькую хитрость, убрав из подарка записку настоятельницы и оставив только собственную. В оригинале говорилось "Не оступись, Моника Ле'Бей, иначе твоя дорога будет сродни этим чёткам - либо на наш суд, либо инквизиторский". Прочитав ещё раз эту строчку, Простота поднесла записку к воспламенителю своего огнемёта. Монике предстоит нелёгкое дело, и пусть с ней к звёздам отправятся добрые пожелания её сестёр!

"Случилось одно событие, в результате которого Моня попала под пристальное внимание церковников"

Близость поражения плохо влияет даже на самых достойных людей. Так и комиссар Егоров первый раз совершил необдуманный поступок, подтвердив местную поговорку "И на добра коня спотычка ждёт". Оказавшись перед неминуемой угрозой поражения от лап мерзкого тзинчиского демона, комиссар заинтересовался, куда делся их полковой священник. Получив ответ, что ещё утром отправился к Императору, Егоров брякнул ординарцу "У нас тут грейтер, растак тебя через Золотой Трон! Иди и приведи хоть кого-нибудь, но чтобы через пять минут священник был здесь!". Позже комиссара мучила совесть, поскольку ординарец был достойным человеком из талларнцев, но исправить ничего уже было нельзя - шестерёнки судьбы закрутились, приводя в движение всё новые и новые события. Хорошо, что Егоров был лордом-комиссаром, а в данном подразделении не было ни одного его коллеги - неизвестно, как оно бы всё обернулось. Талларнец, получив вводную, кинулся искать священника. Местный язык он знал плохо, как и обычаи, но приказ есть приказ - и некоторое время воин пустыни метался по обороняемому селу, не обращая внимания на глубокий снег и обстрел культистов. Со священниками было туго - все, кто попал под сокрушительный удар сторонников Архитектора Судеб, [ну уж нет]одились в замкнутом пространстве, и за сутки боёв понесли ощутимые потери. Поэтому, забежав в полуразрушенную церквушку, талларнец был крайне рад увидеть фигуру в рясе, с метлой в руках расчищавшую пространство вокруг алтаря. Мешая лоу готик, слова из местного диалекта и исключительно талларнские обороты, ординарец стал убеждать найденную женщину послужить делу Императора. Так-то Моника бы отбрехалась, но ординарец тоже был не лыком шит - он совмещал уговоры с настойчивыми попытками оттащить собеседницу по направлению к штабу. Моника, разумеется, и тут бы выкрутилась, но вне храма талларнец применил хитрость, а вот девушка сплоховала. Ей бы закричать, позвать людей - а она пыталась воззвать к разуму ординарца: она-де простая служка. Талларнский воин же сразу попросил помощи, несколькими словами обрисовав ситуацию. "Комиссар просил! Там это, демон! Священник нужен!". Сразу же нашлись и знатоки лоу готика, и добровольные помощники, и Моника Ле'Бей была доставлена сначала в штаб, а потом и на "передовую".

Надо сказать, что Моня не была трусихой. Нет, она прошла довольно суровую школу жизни, а благодаря своей удаче и невнимательности пары ксеносов однажды умудрилась сбежать из самой Коморры. Но вот так запросто выйти против одного из крупнейших демонов Тзинча кишка была тонка даже у более серьёзных воинов Императора. Но, когда с одной стороны болт-пистолет комиссара, а с другой - перспектива попасть Владыке Перемен на зубок, многие выбрали бы сражение с демоном. Потому что неизвестно ещё, как оно всё повернётся. Демон может и сплоховать, а вот комиссар? Комиссар - нет. Вот и попала Моника вместе с лучшими оставшимися солдатами в группу для контрудара. Солдаты проверили оружие и броню, выслушали короткую напутственную речь командира и поручили свои души Императору. Шутка ли - пробиться к окраине села под обстрелом, выдержать магию Владыки Перемен, ликвидировать его (скорее всего в ближнем бою, обстрел что-то оказался неэффективен), а потом всё будет просто - давить культистов, пользуясь преимуществом в броне и оружии. Делов-то, правда?

Вначале всё шло хорошо. Удар по самым наглым культистам, вплотную подобравшимся к деревне, был стремителен и страшен. Опытные штурмовики, закалённые в недавней войне с орками, без труда вырезали своих противников. Вот уже и околица с единственным танком, уничтоженным ещё утром... и тут над обломками изуродованной боевой машины воздвигся... он. Несколько метров в высоту, жуткая и вызывающая отвращение форма, вызывающая мысли о помеси человека и птицы, клюв, полный острых зубов и посох в когтистой лапе. Кожа демона переливалась разными цветами, заставляя неосторожно взглянувших испытывать чувство тошноты. Злобно проклекотав что-то, Владыка Перемен простёр к нападающим свой посох - и у них не было ни шанса. Жутко завывающие сгустки колдовского огня ударили по маленькому отряду, грозя превратить храбрецов в бесформеннные отродья хаоса, в ещё живые кучки слизи, да мало ли во что... И не причинили вреда. Колдовской огонь опалил снег вокруг маленького отряда, но не причинил не малейшего вреда. Чудо? Чудо! И комиссар силовым кулаком указал соратникам их цель. На демона обрушился шквал автоматического огня, и довольные выкрики бойцов подтвердили, что день чудес ещё не закончился. На этот раз пули пробивали плоть демона, вырывали целые куски и крушили кости. Под градом огня Владыка Перемен сначала пошатнулся, затем рухнул на колени, а затем съёжился и исчез, породив ударную волну, посбивавшую победителей с ног. Дальнейший бой иначе, как бойней, назвать было нельзя. Гвардейцы были злы и сполна отплатили культистам и за погибших товарищей, и за свои страхи. Моника же сидела в штабе, забившись в угол и закутавшись в какой-то чехол. Её била крупная дрожь.

А на далёком скальном выступе, закончив наблюдение за боем, собирался восвояси весьма странный субъект. Многие назвали бы его космодесантником и оказались бы правы. Некоторые, больше знакомые с порядками легиона Тысячи Сынов, признали бы в нём голема, и тоже бы были правы. Те, кто знал бы Кодекс Астартес, назвали бы его штурмовым десантником, и, что характерно, тоже оказались бы правы. Вот только свет не видывал более необычного штурмового десантника - за плечами у него были прикреплены слишком крупные даже для его роста двигатели с небольшими крыльями, причём явно от какого-то летательного аппарата, а в руках он держал странного вида длинноствольный болтер, выстрел из которого и сделал демона таким уязвимым. Довольно усмехнувшись, Астартес взмыл в воздух и заложил лихой вираж над опустевшим полем. У него были незаконченные дела.

"Чики-брики-в-дамки! В смысле, в героини."

Ночь уже вступила в свои права, а собрание ново-уральских иерархов Экклезиархии ещё не закончилось. Верные летописным свидетельствам, что при выборе Патриарха "бысть лаяния великие и за власы рвания", сторонники трёх кардиналов едва не передрались в пятый раз за день, когда дверь в палату с грохотом распахнулась. Боевые Сёстры, стоявшие на карауле, даже не повели взглядом - даже та, которой дверью едва не расквасило лицо. Они знали, кому принадлежит эта медвежья силища, и в глазах обеих женщин загорелись нехорошие огоньки. "Сейчас кого-то поставят на место" - промелькнуло в голове у обеих. Вслед за облаком морозного воздуха в палату вкатился человек. Почти квадратный от непомерной ширины плеч, легко одетый, несмотря на зиму, и с неуместным выражением детской наивности на лице, собрание Синода посетил четвёртый кардинал - Леопольд. Воцарилось неловкое молчание. Пауза длилась и длилась, когда самый щуплый из претендентов не выдержал, и спросил:

- Чего припёрся, Леопольд? Никак, власти захотелось? Про обещание позабыл?

В ответ на говорившего уставились светло-серые наивные глаза.

- Не забыл, Левонтий. Да только, пока вы тут речи вели, Архивраг чуть Васюки не взял!

Сообщение произвело эффект сдетонировавшей канистры с фузелином. Вопли "Как чуть не взял?", "Кто допустил?", "Врёшь!" и более тихое "Где эти Васюки?" пронеслись по палате. Леопольд Хегг дал всем выкричаться и продолжил:

- Тише, братие, тише. Тут вот какое дело - чудо нам Император послал.

На этот раз в палате повисла поистине гробовая тишина. Никто даже не вякнул "А истинно ли чудо-то?", хотя на Новом Урале у священников была мода на скептическое отношение к возможности совершения чудес в их захолустье. Чай, не Кадия, не Армагеддон. Да что там, даже не Кипра Мунди! Иерархи собрались с мыслями, а потом на Леопольда Хегга обрушился шквал хорошо обдуманных вопросов. Поднаторевшие в искусстве теологических диспутов, кардиналы дотошно выспросили всё, что было ему известно. А затем...

- За механикусами послать! Они живо эту байку развенчают!

- А этот-то где? Ну, пастырь наш от Ордо Еретикус? Он-то что молчит? Ещё не хватало, кланеров канонизировать!

- А ведь знаете, братие, то было бы нам на пользу...

Так происходит раскол в Церкви. Всего одно неосторожное слово, и против тебя сплачиваются непримиримые противники.

Дебаты с новой силой вспыхнули при появлении представителей Механикус - высокого, худого скелетообразного магоса и фециала Аркадия, который, зная повадки хозяев помещения, сразу грохнул на стол верительную грамоту от главного фабрикатора. Пришлось перейти к делу...

"Они хотели бы верить, что всё дело в козырном розарии"

- Магос Аркадий, объясните Синоду, что сие за устройство?

Аркадий прекрасно знал, что церковникам недоступна благословлённая Омниссией скорость обработки и передачи данных через сопроцессор, поэтому с минуту набивал себе цену, вертя в руках означенный предмет, тестируя его разъёмы мультиключом и делая вид, что проводит тщательный анализ. Решив, что дальнейшие действия с вероятностью более 95% повлекут негативную реакцию публики, он начал пространный ответ.

- Почтенные иерархи, сия вещь есть ни что иное, как розарий, коий наставления Экклезиархии велят достойным служителям Императора выдавать для вспомошенствования им в ратных подвигах. А модели он мне не ведомой, потому как чувствуется в сем устройстве работа заморского мастера.

Аркадий продолжал и продолжал, перемежая ответ техническими выкладками и примерами из жизни. Благодаря аугментации лёгких, он не нуждался в паузе для восстановления дыхания, а черепная имплантация позволяла ему наблюдать текст своего выступления и пользоваться гиперссылками, что делало невозможным потерю нити повествования. Наконец, всё тот же кардинал Леонтий не выдержал:

- Магос, магос! Помилосердствуй! Видано ли, чтобы простой человек тайны Бога-Машины постиг? Ты вот что нам скажи: мог ли этот розарий колдовство отклонить?

Со стороны церковников, не остановивших "коллегу", это было неприкрытым признанием поражения, и фециал не замедлил воспользоваться ситуацией:

- Всесторонне изучив вместе с моим коллегой представленное устройство, со стопроцентной уверенностью могу заявить, что защитными свойствами оно обладать не может по причине отсутствия источника энергии.

Глядя на вытянувшиеся лица церковников, словно ждущих какой-то каверзы, фециал закончил:

- У него отсутствует батарея, господа.

Кардиналы беспомощно посмотрели на магосов, затем на Леопольда. Но нет, жестокая реальность не желала подстроиться под их чаяния. Розарий без батареи по-прежнему лежал на столе, а по поверхности планеты ходило с полсотни свидетелей того, как в отдалённой деревне случилось чудо.

"Исповедь на семь расстрельных статей"

- Моня, какая же ты смелая! Прямо как наша палатина! Я бы в эту Паутину ни в жисть не полезла!

"Смелая" Моника посмотрела на послушниц, и не нашла в себе сил сказать им правду. Сбежать из Коморры, минуя Паутину, было невозможно. Волей-неволей, а пришлось красться по сумрачным туннелям, а потом убегать, прятаться, снова прятаться - но на этот раз на родной планете. Поэтому она ограничилась уклончивым ответом "придёт нужда - и вы полезете, девочки". На счастье, явился посыльный от исповедника и велел бегом мчаться в исповедальню. Шутка ли, сам кардинал исповедовать будет! Кивнув новым знакомым, женщина отправилась на исповедь, которая пугала её не меньше, чем в своё время встреча с одной архонтессой тёмных эльдар. Если священник услышит, какие испытания выпали на её долю, что он сделает? Возьмёт ли приверженность традиции тайны исповеди верх над гражданским долгом? Вряд ли. Но в глубине души Моника Ле'Бей всегда знала, чем закончится её возвращение домой.

В исповедальне царил полумрак. Единственными источниками света служили подсветка мозаики, изображающей Императора Благословляющего, и лампадка под ней, недвусмысленно намекающая на то, что это своего рода икона. Света хватало, чтобы найти дорогу в исповедальную кабинку, но женщина в простой робе кающейся первым делом сложила руки в знамении аквилы и склонилась перед иконой в жесте немого почтения. Усевшись, Моника ощутила вполне объяснимую надежду на благополучный исход - в кабинке не было фиксаторов, а темнота исповедальни скрывала человек пять, не больше. А затем пришло время исповеди. Священник задавал вопросы, старательно приглушая многопудовый бас, а женщина отвечала, и реакция слушателей менялась...

Рассказ о пленении крылатым ксеносом вызвал у них чувство лёгкого недоверия.

Сущность учинённого над ней эксперимента и кошмарные воспоминания о том, как подсаженая эльдарская личность заставила её атаковать лояльных десантников - недоверие.

Сбивчивое повествование об ужасах последнего рейда ксеносов в мрачные подземелья тзинчитов - перешептывания и предложения немедленно отправить её на костёр.

Как ни странно, но угрозы не возымели действия - Моника видела вещи пострашнее огня и дыма. Самые страшные воспоминания своим слушателям она ещё не рассказала. Её не перебивали, и она гвоздила по сидящим в темноте людям, заставляя их слушать, думать и переживать частичку тех страданий, что выпали на её долю. Рано или поздно, но ей пришлось бы отвечать либо перед Инквизицией, либо перед Экклезиархией, и неизвестно, что хуже. Костёр? Может быть. Но сначала послушайте.

Бунт среди ксеносов, который привёл одну из наёмниц гемункула к власти, а её - в рабские загоны.

Кровавый бардак в Коморре. Всего лишь очередная попытка захвата кем-то там власти, и чудовищный конец для многих рабов.

Лучик света, блеснувший в проповедях пленного священника. Неожиданно появившаяся решимость бежать и драться.

Бунт, который из всех участников пережила только она.

Бегство в никуда через Паутину. С погоней и засадами.

Бездна отчаяния, в которой путеводной нитью сверкала мысль о том, что без Него нет ничего. Эти слова Моника повторила дважды.

Выход из заброшенного туннеля Паутины... в жаркие леса родной планеты.

Возвращение домой. К пепелищу и горам опалённых колдовским пламенем костей.

Грозная поступь десантников-предателей, от которых она пряталась в заброшенной церкви. Найденная икона, так неожиданно изменившая исход боя в Васюках.

Сверкание жёлтых глаз местных хищников, за время войны привыкших к человечине.

Безразличие и презрение тех, кого она считала своим кланом.

Голодная зима в забытых человеком лесах севера.

Добрые люди, вернувшиеся в соседнюю деревню и спасшие Монику от голодной смерти.

Работа служкой при храме.

Вновь война. Вновь мерзкая магия хаоситов.

Самоубийственная атака на демона... и необъяснимое спасение.

После этого осталось только сказать о своём кланерском прошлом, но по сравнению с тем, что уже было сказано, это были такие мелочи... Она сидела и спокойно ждала конца, но у судьбы были совершенно другие планы. Неподалёку послышалось позвякивание, сопровождающееся бульканьем воды, и резкий звучный голос привыкшего командовать человека прорезал темноту, как удар абордажного палаша:

- А этот... Кай-Эль. Ты говорила, что тёмные эльдар не тронули его душу.

Моника усмехнулась. Они тронули бы, если бы она не подалась в бега. С надоедливым ушастым сучонком ей пришлось разбираться самой.

- Я молилась, постилась и слушала вокс-передачи кафедрального собора. Я медитировала и читала ему литании ненависти. Я рассказывала ему, какой мерзкий, ущербный и никчёмный они народец. Можно сказать, что я убила в себе эльдара.

Довольный смешок - и снова тишина. На этот раз заговорила женщина, голос которой звучал как надтреснутый колокол:

- Паутина. Ориентируешься ли ты в ней, девочка?

- Я знаю лишь несколько ответвлений от входа, расположенного на... где-то на северо-западе отсюда.

- Можешь ли ты показать нам дорогу?

- Не уверена. Эта мерзкая штуковина постоянно меняется. Я могу лишь понять, что уже была в каком-то отдельном участке. Раза с третьего.

- У меня всё.

Третьим вопрос задал исповедник:

- О чём думала ты, дочь моя, когда вышла супротив демона?

Моника вновь не сдержала улыбку:

- Я твердила про себя "Император, сохрани!", отче. И он сохранил.

Остальные присутствующие сохранили молчание. Исповедник выдержал приличествующую паузу и пророкотал:

- Ступай с миром, дочь моя, и ничего не бойся. Утром мы снова призовём тебя.

С миром, как же. У самых дверей её настиг хриплый окрик четвёртого слушателя:

- Стой! Скольких ксеносов ты убила?

Моника оскалилась во мраке исповедальни. Такого вопроса она не ожидала.

- Каких именно? Орков? С пол-сотни. Этих маньяков из Коморры? Троих. От силы - пятерых. Других не встречала.

- Расскажи, как убила тех троих?

- Надсмотрщика я повалила на песок и била кандалами на манер кастетов, пока не вбила его мерзкую ухмылку внутрь его башки. Канистра фузелина из их трофеев помогла со вторым и третьим. Третий выжил, и я подняла его на рогатину. Всё.

На первый взгляд, Ликдис - не особо крупная рысь. Но на самом деле...

"Немного о Ликдисе и его связи с Моникой"

"Почему Моню штырит от говорящего Ликдиса"

... такой голос Моника уже слышала раньше и всеми силами пыталась забыть, как и то, что после него произошло. А произошло в тот день такое, что повредило бы даже более крепкую психику, чем у этой девушки. Сначала она услышала голос. Глубокий, звучный, как мерное урчание дизеля... вот только в звуке дизеля обычно отсутствуют нотки самодовольства и предвкушения скорого обеда.

- А что это тут у нас? Обед. Сытный о-бе-е-е-ед! - последние слова зверюга издевательски пропела, и Моника Ле'Бей попробовала отползти ещё на шажок. Увы, за её спиной было основание алтаря, которое сдвинуть было не в её силах. Сжав покрепче трофейный силовой меч, девушка вызывающе выставила его перед собой, чтобы отпугнуть тварь, пришедшую за её душой. В ответ неожиданно раздалось удивлённое "Однако!", и тварь замерла, изучающе рассматривая оружие ксеносского производства. Определённо, ей были знакомы такие устройства. Тварь уселась и задумчиво почесалась задней лапой, действуя точь в точь, как обычное животное. Но обычным животным эту тварь никак нельзя было считать. Несмотря на близость к обмороку, Моника почувствовала приступ какого-то неестественного веселья: зверюга разговаривала. Совсем как в сказках! Она всё ещё глупо хихикала, когда обнаружила, что зверь приближается к ней прямым уверенным шагом, издавая негромкое "цок! цок!" когтями, вонзающимися в высохший до костяной твёрдости дощатый пол. Эльдарский клинок взлетел, чтобы опуститься аккурат промеж жёлтых глаз твари... и с жалобным звоном отлетел в угол, отбитый небрежным ударом лапы. Лишённая последнего средства защиты девушка зажмурилась и схватила то, что в руках истинно верующего могло быть защитой от порождения варпа, а уж в природе своего врага она теперь не сомневалась... Некоторое время ничего не происходило. Не было ни звуков дыхания, ни запаха жуткой твари, и несчастная жертва рискнула приоткрыть один глаз, словно это как-то увеличивало шансы на избавление от кошмара... Любопытная морда твари, вплотную приблизившаяся к её лицу, заставила Монику вскрикнуть от ужаса. Только потом она поняла, что тварь почему-то больше не проявляет враждебности - напротив, с любопытством её обнюхивает. В жёлтых гляделках зверюги горел интерес, уши с кисточками заинтригованно наклонились вперёд, а густые "антенны" усов наоборот, широко раздвинулись, чтобы держать объект наблюдения в фокусе. "Кажется, розарий не подействовал на него. Наверно, потому что он не заряжен..." - подумала несчастная жертва обстоятельств, изо всех сил стараясь удержаться в сознании, мешая молитвы Императору и основы веры в Предков. Ведь кто-то должен был ей помочь? Просидев с минуту, тварь обернулась и противным голосом кого-то позвала - явно товарища. На шум в часовню вошёл... Сначала в сердце Моники поселились радость и облегчение от неожиданного спасения - фигура на фоне светлого провала двери словно явилась с фресок и старинных гравюр. Космодесантник! Ангел Императора! Но... Императора ли? Громадный сверхчеловек подходил всё ближе, и постепенно стало ясно, что на нём нет ни единого атрибута, отличающего лояльных десантников. Ни аквилы, ни печатей чистоты, ни личной геральдики - самая обыкновенная броня и простой посох. Шлема гигант не носил, но спокойное выражение его лица ничего не значило. Облегчение и радость в сердце девушки развеялись, словно дым. В такт шагам поскрипывали старые доски, и Моника удивилась: как так выходит, что под весом огромного воина не проваливается пол? Но удивлению было недолго суждено длиться. Космодесантник подошёл, склонился над испуганной девушкой, аккуратно повернул её голову влево-вправо, а потом пристально посмотрел в глаза, и Моника ощутила, как падает в бездонный колодец цвета глаз той твари, что чуть её не съела. Дрожь. Ощущение падения...

- Так-так. - произнёс астартес, и тщательно выстроенная защита Моники рухнула. Сопротивляться этому колдовскому голосу у неё не было сил. Несмотря на присутствие рядом двух врагов, способных походя оборвать её жизнь, понадобилось всего одно слово, сказанное с искренним участием, чтобы она против воли ощутила... спокойствие? Да, спокойствие. Впервые за долгие месяцы в её душе прекратилась борьба за господствующее положение между её исконным "я" и враждебной личностью, подсаженной ксеносами. Нелюдь, заставивший её совершить столько грехов, затих и затаился... Космодесантник тем временем покрутил в руках предмет, которым девушка пыталась защититься от чудовища, и показал его напарнику. Тот хихикнул, что никак не вязалось с его внешним видом. Ангел Смерти мягко поднял голову Моники и вновь взглянул в её глаза, а потом произнёс то, чего она никак не ожидала услышать:

- Не бойся, девочка. Мы не причиним тебе вреда. Идём с нами, и мы избавим тебя от Кай-Эля.

Имя злейшего врага стало последней каплей, перевесившей способность Моники удерживаться на краю сознания. Она расплакалась и кивнула, но впервые за последние пол-года это были слёзы облегчения.

"Возрождение Ликдиса"

Астартес нечасто проявляют интерес к судьбам смертных. Обычно это связано с особой полезностью смертного для космодесантника, или же это дань сентиментальности, которая нет-нет, да проявится даже у потомков Императора. Но иногда случаются моменты когда жизнь обычного человека становится для Астартес ценностью, которую не затмит даже долг. Такая судьба выпала Монике Ле'Бей, которая вместо рысьего желудка внезапно оказалась у одной рыси в гостях. Её накормили, дали возможность вымыться (о, какое наслаждение после долгих месяцев бомжевания) и вообще всячески заботились. Причина выяснилась сразу же, и дело оказалось в Кай-Эле. Душа эльдарского экзарха, не сумев добиться главенствующего положения, укрепилась в телесной оболочке Моники, но спряталась недостаточно хорошо: зоркие жёлтые глаза Раксора заметили лакомый кусочек, и из потенциального обеда девушка стала объектом повышенного интереса. На диковинку приходило посмотреть всё Братство Вольных Десантников. Монику изучали всеми известными человечеству способами, включая крайне экзотичные практики легиона Тысячи Сынов. Вердикт был безоговорочным: объект следовало изучать, чтобы поставить подвернувшуюся возможность на благо Братства. Даже големы, помнившие ещё времена создания своего легиона, не [ну уж нет]одили объяснения странному перемешиванию душ в одном теле. Поэтому все, кто был связан с Имматериумом, были заинтересованы в изучении феномена - вдруг получилось бы решить проблему бессмертия? И в один прекрасный день Моника оказалась на своего рода операционном столе в окружении мерно движущихся лент из странного металла. Неподалёку гудел мощный генератор, а один из Астартес ш[оппа!]л Монике на ухо какие-то заговоры, перемешанные с указаниями. А затем произошла...

... вспышка. Моника подавила первый приступ паники и попыталась осмотреться. В картине мира было что-то не так. Казалось, девушка выросла до таких размеров, что могла смотреть на кроны деревьев, не прилагая к этому никаких усилий. Стоило чуть наклониться, и можно было увидеть жизнь на первых "этажах" леса, вот только саму себя разглядеть у Моники не получалось. Лишь через несколько минут она всё вспомнила... Вспышка. Заработал генератор поля Геллера, отрезавший небольшой участок нереального мира, созданного магией Братства. И её разум стал лесом - точной копией ново-уральских лесов умеренной полосы. Словно в ответ на догадку, вдалеке пропел рог. Звучный рёв ознаменовал начало охоты: трое колдунов и две варповых твари решили поразвлечь себя травлей эльдара, и даже несмотря на ненависть к Кай-Элю, девушка невольно сочувствовала

ему. Уж очень ужасной была судьба, обрисованная старшей из варповых тварей - Раксором. Моника окинула свои владения внимательным взглядом, ища давнего недруга, и была вознаграждена сценой погони по одному из оврагов, исполосовавших лес: меньшая из тварей выследила эльдара и теперь загоняла, несмотря на то, что Кай-Эль давно укрепился в разуме своей жертвы. По пятам лёгкого и стремительного беглеца мчалось размытое серое пятно, которое вскоре должно было принять форму рыси. Случайно они выбрали тотемное животное её племени или намеренно, Моника не знала. Но вот коварный эльдар оттянул одну из веток, пробегая мимо... Вот сейчас сухие ветви, скованные морозом, хлестнут по ярким жёлтым глазам преследователя...

... и девушка всей душой захотела, чтобы этого не произошло. Это её разум! Её жизнь! Ни никакому ксеносу не позволено вмешиваться в неё!

Ветка ударила с большой задержкой, когда косматый серый зверь уже прошмыгнул вслед за эльдаром. В лесном полумраке свирепо сверкнули глаза рыси, носившей имя Экаддон, и погоня продолжилась. В дальнейшем Монике не раз приходилось спасать самоуверенную тварь, и несколько раз ловушки Кай-Эля достигли цели, поскольку девушке трудно было одновременно следить за погоней и разбираться, чей тоненький голосок просит о помощи в тёмном лесу её разума.

Рыси не умеют оповещать сородичей о погоне - они не компанейские животные. Но тварям варпа подавать голос во время погони могла помешать только гордость или нежелание делиться. У созданий, входящих в Братство Вольных Десантников, делиться было не в обычае. Когда Раксор взял след, он некоторое время обдумывал, куда его давний недруг мог погнать добычу. Местности Раксор не знал, а потому решил схитрить.

- Моника. Мо-о-оня! Где этот?

Одна из веток перед самой мордой варповой твари повернулась и указала направление. Раксор ухмыльнулся и припустил наперерез. На ходу он привычно прислушивался к звукам леса и с радостью отмечал, что десантники отстали, и соревнование за право первым поесть будет только у них с Экаддоном, а тот - полное ничтожество. Прикинув, куда эльдар пытается вывести преследователя, варповая тварь ускорила бег.

А Кай-Эль в это время и думать не хотел о нависшей над ним опасности. Раз за разом он выводил преследователя на загодя установленные ловушки, и раз за разом увеличивал отрыв. Скоро он разведёт всех врагов по разным углам этого странного мира-леса, и уж потом поохотится сам. Очередную ловушку - яму с ловчими кольями, он применил, подпустив врага поближе, чтобы разгорячённый погоней зверь не заметил опасности, пока не станет слишком поздно. Но хрупкий настил почему-то выдержал тварь, и Кай-Эль недобрым словом помянул самку мон-кей, с которой делил тело уже пол-года. Но ничего, скоро покажется нужная поляна, нужно подналечь... И она действительно показалась. Комплект доспехов жалящего скорпиона расположился на кусте, словно ждал, пока его оденут, а с одной из низко расположенных веток свисал пиломеч. Эльдар радостно бросился к оружию...

Под громкий хохот Раксора Кай-Эль пытался оторвать своё снаряжение от кустов и деревьев. Увы, и броня, и оружие оказались намертво опутанными лозами и корнями. Эльдар затравленно обернулся, собираясь убежать... и нос к носу столкнулся с запыхавшимся, но ещё вполне бодрым Экаддоном. Началась шумная свалка, в которой ксеносу ничего не светило, но вдруг одна из лоз, словно кнут хлестнула по живому клубку, выдернула Кай-Эля и подвесила его над поляной. Раксор, поняв, что обед откладывается, смирно уселся на снегу и стал вылизываться, а Экаддон... Нет, Экаддон не мог отказаться от борьбы! Даже на насмешливые слова недруга "Что ты делаешь? А может, подумаешь?" он механически ответил словами из того же анекдота:

- Нечего тут думать. Прыгать надо!

И он прыгал. С разбега. С места. С веток ближайших деревьев. Снова с места. С подготовкой и без. Лишь бы дотянуться до истичника сладкой крови, капающей сверху...

А Моника в это время ждала космодесантников и думала, что за маленький пушистый комочек крался к поляне, ставшей местом последнего боя Кай-Эля. Это не мог быть кто-то из Астартес. Это не могла быть очередная варповая тварь. Но кто же настойчиво просил её внимания, чтобы появиться в этом призрачном мире? От неё требовалось лишь вложить в эту кроху немножко воли, немножко души, и это маленькое испуганное существо больше не будет испытывать голода и страха. Позволив ему появиться в своём лесу, Моника уже не могла отказать в такой малости, и решительно указала маленькому гостю направление.

Трое десантников вышли на поляну одновременно. На повязанного и подвешенного врага они даже не обратили внимания, взявшись обсуждать что-то своё, связанное с расстройствами психики и необратимыми изменениями в духовном мире. И тут на поляне появилось новое действующее лицо. Вернее, мурло. Крошечная копия Раксора и Экаддона выбралась из кустов, увязая в снегу, и тоненьким писклявым голосишком потребовала внимания, еды и тепла. Сразу же произошло несколько событий: лица космодесантников выразили одинаковую степень непонимания и опасения, Раксор дико заржал и принялся кататься по снегу, хохоча и всхлипывая, а Моника залюбовалась маленьким дымчатым гостем. Только Экаддон получил выгоду от случившегося - девушка ослабила контроль, пленный эльдар провис на своих путах ниже, и Экаддон с наслаждением вонзил зубы в плоть врага.

Несмотря на то, что признанным авторитетом по части знаний и опыта был один из големов, причину появления непрошенного гостя первым обнаружил Енох - космодесантник из последнего пополнения, талантливый, но самый неопытный из собравшихся колдунов. В генераторе нереальности присутствовал дополнительный агрегат. Кто-то добавил ещё одну ячейку для подключения оператора и поместил в неё обломки талоса и ошмётки того, кто раньше был Ликдисом из 8 Легиона. Несколько пустых визоров и две пары глаз обратились на единственного члена Братства, который не имел связи с Имматериумом и оставался на страже бункера, пока шла погоня. Тот всё понял и молча указал на виновника происшедшего...

Раксор уже почти прокрался к выходу, когда на него уставилось сразу три болтера. Глава Братства, а по совместительству создатель Раксора по имени Акира Вайну задал вопрос, и судя по отсутствию интонаций в голосе, десантник пребывал в крайней степени бешенства.

- Друг мой, я предупреждал тебя, что следующий косяк станет последним в твоей жизни?

Раксор сглотнул. Говорить "Да, предупреждал" было глупо.

- Я тебе говорил, что угощу тебя болтом из "Задающей загадки"?

Раксор прижал уши и приготовился уклоняться, зная, что не сможет. Чародейский болтер в руках Акиры обладал собственным разумом и разил наверняка.

- Ты загубил такой важный и интересный эксперимент ради своих непонятных амбиций. Мы ведь могли приблизиться к пониманию сути бессмертия, понимаешь? Я же просил тебя не портить мне исследования?

Раксору стало ещё хуже. Где-то в глубине его своенравной душонки просыпалась совесть...

Следующей репликой должна была стать фраза "Ну и не обижайся", в которой роль восклицательного знака сыграл бы болт, но позади Акиры раздался глухой голос одного из големов:

- Не стоит делать этого, брат-командир. Мы упустили одну возможность, но приобрели другую, не менее ценную. Взгляни - в этом создании нет ни следа Моря Душ, в отличие от твоего питомца. Это обычное живое существо, и его создала неподготовленная смертная.

Акира Вайну резко развернулся и сосредоточил на маленьком зверьке всю мощь своего разума. Но нет! Голем был прав. Обычное живое существо, обладающее эхом в Варпе, и не более того. Это было чудо, и глава Братства недоумённо посмотрел на "неподготовленную смертную" Такого эффекта он не ожидал.

- Здравствуй снова, Ликдис из Восьмого Легиона - пророкотал он, снял перчатку и протянул руку, чтобы погладить "новорождённого"... и был укушен за палец.

Раксор, почуявший волю, порскнул из бункера наружу - прятаться.

"Немного о тестировании Мони для задания с Ликдисом"

- Да не бойся ты. Это абсолютно безопасно. Нам нужно проверить калибровку машины для наших новобранцев. Больно не будет. Будет разве что щекотно. Давай, соглашайся.

Моника согласилась. То ли после операции она ещё не отошла от наркоза, то ли просто не придала значения тому, что её собеседник - огромная серая рысь размером почти с неё саму. К тому, что эта рысь разговаривала, девушка уже привыкла и относилась как к должному. Даже в желании сожрать не подозревала, как раньше. Сдав питомца кому-то из големов, она разделась и подошла к аппарату. Устроившись в массивном кресле, Моника безропотно позволила пристроить на свою голову считывающее устройство и закрепить на теле множество датчиков. Вокруг засуетились двое космодесантников, подключая к машине какие-то кабели и устройства, и вскоре свет в комнате пригасили. Здоровенная рысь вспрыгнула на спинку кресла, отчаянно пытаясь пристроиться так, чтобы не упасть.

- Это я на всякий случай. Мало ли. - произнёс Раксор, потому что это был именно он. Моника сосредоточенно кивнула в ответ, и зверюга махнула подельникам лапой - начинайте, мол. Один из десантников повернул рубильник, агрегат негромко загудел, разогреваясь... а потом перед глазами испытуемой мелькнули синие всполохи и послышался треск помех. Больно не было, как и обещалось. Но приятного в процедуре было мало. Откуда-то раздался бесстрастный голос духа этой машины, и девушка сосредоточилась, пытаясь понять, что говорит механизм:

Предельная способность к владению оружием ближнего боя: ноль точка пять.

Предельная способность к владению стрелковым оружием: ноль точка два пять.

Предельная способность к физическим нагрузкам : ноль точка четыре.

Предельная способность к сопротивлению повреждениям и регенерации: ноль точка четыре.

Предельная способность к координации: ноль точка четыре.

Предельная способность к обучению и восприятию массивов информации: ноль точка два пять.

Предельная способность к реакции на внешние раздражители: ноль точка четыре.

Предельная способность к самоконтролю: ноль точка три.

Предельная способность к общению среди своей социальной группы: ноль точка четыре пять.

Шанс на усвоение геносемени Ордена: один ноль ноль.

Дикий хохот, раздавшийся после последней реплики механизма, сопровождался лязгом и всхлипыванием: Раксор потерял самоконтроль и рухнул с кресла, прихватив по пути несколько кабелей. Контакт прекратился, и Моника, выбравшись из ложа, с удивлением уставилась на творящийся в комнате дурдом: Раксору было ужасно весело, он катался по полу, давясь смехом, и он не собирался щадить чьи-то чувства в приступе веселья, големы бесстрастно смотрели на это, а командир десантников смотрел на происходящее с выражением крайнего изумления на лице.

- Шанс на усвоение... Ха-ха-ха! Сто процентов! Ух-ха-ха-ха-ха-а! У женщины! - провыл, давясь хохотом, Раксор. - Кажется, наша машина нуждается в калибровке! - добавил он изменившимся голосом, явно цитируя кого-то из друзей. Но потом рысь внезапно стал серьёзен. - И по какому методу вы тестировали её навыки ближнего боя, хотел бы я знать? Это чей искусный ум приравнял её способности к фехтованию к уровню полноценного боевого брата? Акирины способности аппарат оценил в ноль семь пять, а ведь он тренировался почти пять сотен лет!

- некоего Чака - ответил один из големов, положив руку на массивный фолиант - здесь написано, что это был великий специалист эпохи юности Терры. Впрочем, некоторые из нас полагают, что это литературный персонаж.

Раксор накрыл потупленную мордочку лапкой. Никакого Чака он не знал.

Изменено 8 мая, 2015 пользователем Miralynx

[Гиар]

"Био, такая био, а кто-то и в нее не могет..."

Эзреал Тень Ярости родился в одном из многочисленных младших кланов искусственного мира древней и несчастной в своей судьбе расы эльдар - Сейм-Ханн, славных своими дикими наездниками и честью, неудержимостью, граничащей иногда с безумством, и отвагой, известной всем сородичам. Но клан был не простой, да с одной странностью – он придерживался древнему аспекту Shadow Specters, который до недавнего времени был затухающим отвлетлением пути война. Но поиск и последующее восстановление Феникса этого славного пути, исправили несправедливость времени и со временем изменили отношение эльдар к спектрам, но сейчас не об этом, сейчас о другом! Так вот, родившись на Сейм-Ханне, Эз с детства познакомился с культурой первых ушедших, а самое главное имел под рукой девственные миры для своей тренировки. Семья юного эльдар придерживалась, как и большинство строгих правил, ограничивая поступление знаний и свободу действий, компенсируя это тяжкими тренировками, медитацией и укреплением разума. Дикие миры научили Эзреала главным качествам своего аспекта- внезапности, быстроте и скрытности. Изматывающие тренировки укрепили тело и волю. А вот с укрощением духа и страсти возникла накладка - индивид получился немного жестоким. Но может ли это мешать войну Сейм-Ханна, самого дикого и своенравного мира? Неа. Мало ли этой беды, так он еще и превосходил своих сверстников, что вылилось в небольшое чувство превосходства и чуть завышенное чсв. Но слава богам (эльдарским конечно, а не то, что ты подумал грязный хаосит!), никоем образом это не повлияло на вступление в ряды, бесспорно великих, сильных и мОгучих, Shadow Specters последующие служение в этом славном аспекте. Более того все его неоднозначные ”особенности” только помогли по службе и помогли найти верных товарищей, с похожей точкой зрения (А она такова: грязные варвары заполонили Империю Эльдар и разоряют ее. Они не имеют права на жизнь, они – чернь, дно развития).

В итоге прослужив немного, немало 4к лет на службе Императора своему народу, заработав славу и уважение, он получает странную миссию отдельно от своего отряда, что же она принесет нашему герою? И чего добиваются провидцы? А может это все заговор Алчной ***** Все это вы узнаете в новой форумной ролевой!

"Внешность"

Рост 190, блондин, глаза голубые, из особых примет, только шрам пересекающий левый глаз

Для большинства будет выглядеть так(только еще немного красного на символах):

Изменено 19 апреля, 2015 пользователем Гиар

[HiveTyrant]

"RIP"

"Картинка"

"Рейд на Трентон Прайм"

Сердце бешено колотилось в груди. Руки лихорадочно искали защелку, которая должна была спасти Форлгана от надвигающейся махины из чистого адамантия. Щелчок! Можно было перевести дыхание, но мальчишка нырнул под кровать, прячась от своей судьбы. За спиной раздался взрыв - это болт, оскверненный пламенем варпа, испепелил деревянную дверь. Послышалась тяжелая поступь. Парнишка закрыл свой рот руками, чтобы не завизжать от страха, но сдавленный хрип все же вырвался из его горла. Время буквально остановилось. Гигант в золотой броне остановился в самом центре комнаты. Он стоял не двигаясь несколько секунд.

Форлган смотрел на существо из ночных кошмаров выпученными от ужаса глазами. Он впервые видел адептус астратес, Трентон Прайм был крайне захолустной планеткой, где люди лишь недавно познали прелести пороховой революции. Это был дикий мир. И этот мир стоял на грани уничтожения. Банда "Шепчущих во Тьме" решила пополнить свои запасы рабов, и они считали парнишку своей собственностью.

Внезапно воздух затрещал, будто сквозь него пробежала молния.

- Ты где-е-е... Отзови-и-ись...

Парень завертел головой. Ему показалось, что кто-то говорил с ним, хотя никого, кроме гиганта в латах здесь не было. Голос был мерзким и скрипучим, но самое страшное - раздавался откуда-то позади.

- А-а-ах... Ну ладно... Давай немного поигра-а-аем...

Морозный ветер поднял тлеющие угольки, оставшиеся от сожженной демоническим пламенем двери, и закружил их в причудливом вихре. Парень закрыл глаза от страха руками. Теперь не было смысла держать закрытым рот, если бы Форлган захотел, он не смог бы ничего прокричать, звуки не хотели покидать его глотку.

Внезапно что-то больно кольнуло парня в ногу. Мальчишка заворошил рукой, пытаясь отогнать тварь. Огромная гусеница ухватила парня и за руку, отложив несколько яиц в теплую рану. Парень с ревом рванул из-под кровати, спасаясь от странного монстра, но через мгновение он ударился о броню колдуна Тзинча. В голове снова проскрежетал мерзкий голос.

- Отлично... Не пришло-о-ось даже руки марать.

Хруст запястья и крик боли - это было последнее, что слышал родной дом Форлгана, перед тем, как его объяло демоническое пламя варпа.

"Круговерть Стенаний"

Скрипучий голос Татмерзана снова вывел Форлгана из оцепенения.

- До-о-олго мне еще-е-е ждать "Ли-и-ибер Транскарне"?

Парнишка задвигал руками и ногами с удвоенной силой. Он прыгнул на очередную полку, пролетев несколько метров над пропастью. Миллиарды томов. На миллионах полок. Тысячи этажей. И все это были бесценные знания, которые "Шепчущие во Тьме" собирали тысячелетиями. И он, Форлган, был хранителем этих знаний. Новая жизнь казалась ему сущим кошмаром по сравнению с существованием на Трентон Прайме - полное игнорирование логики и здравого смысла. Слишком часто он видел, как колдуны Хаоса ходили по стенам, не обращая внимания на гравитацию. Книги здесь имели свою волю и желания. Проходы вечно менялись и заблудиться в этом лабиринте стеллажей было проще простого. Пропитание приходилось [ну уж нет]одить самому, разрывая сырую плоть разжиревших крыс.

- Осталось ше-е-есть, пя-я-ять!

Но больше всего Форлгана сводило с ума привычка общаться космическими десантниками Хаоса телепатически. Они никогда не говорили с ним. Один из обрядов посвящения в этот орден было ритуальное прощание со своим языком. Эти выродки считали, что сказанное слово - потерянное знание. А знания терять нельзя было ни в коем случае. Форлган заметил, как одна из книг была оставлена висящей в воздухе одним из хозяев этого места, и тут же вложил ее на место. Медленно мальчишка и сам становился похожим на своих хозяев - знания нельзя терять ни в коем случае!

- Два-а-а!

Рука Форлгана нырнула в темный прогал. Заставлять ждать Татмерзана было не самым приятным занятием. Ладонь что-то обожгло. Юнец отпрыгнул от полки с закрытыми глазами, цепляясь за другую. На этот раз пронесло. В цепких пальцах пульсировала живым переплетом "Либер Транскарне".

- Хозяин! Она у меня!!!

"Тишина во Тьме"

Рухнувший на дикую планету тяжелый крейсер "Круговерть Стенаний" огрызался сотнями батарей, но боевая баржа космического десанта не замечала сопротивления. Пустотные щиты с легкостью поглащали раскаленные макро-снаряды, а лазерные батареи уже были уничтожены точными попаданиями торпед. Это была агония. На многие километры вокруг песок пустыни превратился в стекло от жара сражения, и в то же мгновнеие это стекло покрывалось многочисленными трещинами.

Татмерзан смахнул со шлема кусок плоти убитого воина Воющих Грифонов и выстрелил куда-то в пустоту. Болт угодил прямиком в грудь сервитору шавок трупа на троне, поглащая тело и душу в зачарованном варпом пламенем. Над полем боя пронесся психический вопль.

Форлган вжался в одну из полок, наблюдая, как терминаторы Воющих Грифонов телепортируются прямо в гущу сражения. Один из болтов пронесся прямо над головой и взорвался в полке, разрывая книги в клочья.

- Спаса-а-ай книги...

Приказ Татмерзана вывел Форлгана из оцепенения. Парень кинулся к бесконечному источнику мудрости. "Либер Террор", "Либер Мутата"... Один том за другим оказывались в цепких лапах служки, который уже и забыл, кто он на самом деле. Он должен был спасти все знания, которые собрали "Шепчущие во Тьме". Это была единственная цель его существования. За десять с лишним лет рабства он уже и не мог представить, что может быть по-другому.

Татмерзан стоял по колено в крови и плоти своих противников, но это нисколько не сковывало его движений. Сотни сервиторов и десятки терминаторов стали его добычей. Форлган смотрел преданными глазами на своего хозяина.

- Эти зна-а-ания должны изме-е-енить гала-а-актику... Храни-и-и их... И преумно-о-ожай...

Повелитель Хаоса открыл Врата бесконечности, после чего зашвырнул в неизвестность своего раба. Форлган, упав около оазиса, хотел было кинуться назад к своему повелителю, но врата закрылись. "Шепчущие во Тьме" решили погибнуть в тишине...

"Воскрешение"

Целый день Форлган смотрел в пустоту, ожидая возвращения своего хозяина.

- Вставай, ублюдок!

Раб огляделся вокруг, но никого поблизости не было. С ним снова заговорили? Но голос был незнаком...

- Поднимай свою задницы, кусок тухлого грокса!

Форлган не привык перечить воле голосов в голове и послушно встал.

- А теперь прись и вытри свою морду водой! И спрячь книги от ветра и песка! Это знания! Они не должны быть потеряны!

Слуга темных сил закрутил головой в поисках чего-то подходящего, чтобы спасти драгоценные знания. Его воля была полностью сломлена много лет назад и он не мог сопротивляться влиянию из-вне. Освобожденный раб встал около пальмы, и полез наверх. В руки впивались острые колючки местных растений, но Форлган, не обращая внимания на боль, карабкался вверх. Огромные листья прекрасно подошли бы для того, чтобы укрыть фолианты от непогоды.

- Я не вижу стараний, ублюдок! Ты жалеешь себя, вместо того, чтобы защищать книги! Скорее!

Форлган зашевелился с новыми силами.

- Ленивый кусок мяса... Пошевеливайся!

Слуга созкользнул с дерева, разорвав в кровь руки. Он упал на гору песка около своих драгоценных томов. Кровь капнула на коденный переплет древнего тома.

- Идиот! Что ты наделал?!

Форлган закрыл глаза в ожидании наказания, но вместо этого услышал скрежет тяжелых засовов. Глухой удар. Шелест страниц... Бывший раб открыл глаза и увидел, как книга, приняв в дар несколько капель человеческой крови сама принялась листать страницы. Перед глазами Форлгана проносились различные магичекие формулы, рисунки, пентаграммы. Глаза заслезились, но юный колдун смело взирал на чистые знания.

- Не смей! Это знания хозяев! Закрой глаза! Ублюдок!!!

Форлган ослушался. Это был первый раз за десятилетие, когда он посмел не подчиниться чьей-то воле. Тем временем книга прекратила поиск нужной страницы. Простое заклинание. Формулы. Нужно было еще немного крови, которая текла из изрезанных пустынным растением рук текла неостановимым потоком. Несколько грубых штрихов. Форлган видел не раз, как это делали колдуны "Шепчущие во Тьме". Напряжение разума...

Поток желчи вырвался из желудка скрученного силами варпа человека. Слуга темных сил сжался в позе эмбриона на песке, но вдруг с неба на него упали несколько огромных листьев пальмы. Заклятье удалось. Дрожа от усталости, юный колдун поднялся и принялся укрывать тома от песка и жары.

- Хорошо... На этот раз тебе повезло! Но не смей, ублюдок, трогать вещи хозяев!!!

"Новый рассвет"

- Ублюдок! Ты сейчас все испортишь!

- Молчать! Не надо сбивать меня...

- И в правду, Дирт, сколько можно нас отвлекать? Ты бы лучше последил за Фарго, а то сегодня он какой-то буйный... Ты с ним справляешься лучше всех же!

- Безвольные слизняки! А ты туда же, Рорк! Надо было удавить Форлгана еще в детстве, никчемная тварь! У нас была целая библиотека, а сейчас - жалкие огрызки знаний... На восстановление потребуются тысячелетия! А этот ублюдок не может начертить одну простейшую пентаграмму для стабилизации демона! Криворукий кусок мяса...

Форлган вздохнул поглубже девять раз, и продолжил чертить не обращая внимания на своих собеседников. Ему казалось, что Рорк помогает ему, показывая верное направление для очередной линии, Дирт мельтешил перед глазами, вышагивая и понося колдуна каждое мгновение. А где-то за пределами этой комнаты бродит буйный Фарго. Этого агрессивного типа ненавидел даже сам Форлган.

Но на самом деле в центре храма Богу-Императору был только Форлган. Остальное - лишь плод его воображения. Колдун медленно вычерчивал из еще теплой крови жреца имперского культа странный знак, от которого выворачивало желудок, стоило лишь бросить короткий взгляд на него.

- Это будет наш триумф...

- Нет, тупой червяк, ты как всегда все испортишь!

- Дирт!..

- А что Дирт?! Эта крыса не может уже восьмой раз вызвать варпова демона!

- ДИРТ!!! Это часть ритуала! Девять раз совершае...

- Да заткнись ты, Рорк! Мы должны собрать все знания во едино! И все! А этот слизняк... Ах... Да что с вами говорить! Вот дерьмо!

Дирт кинулся ко входу и ударил со всей силы Фарго, чтобы тот не успел ничего испортить.

- А говорили, что я вам мешаю! Да без меня этот ублюдок уже бы все испортил!

- Спасибо, Дирт.

Форлган заводил руками быстрее, опасаясь, что Фарго скоро придет в себя...

"Характер"

Форлган - основная личность. Немного неуверенный в себе, но уже достаточно своенравный. Очень любит власть. Питает слабость к новым знаниям. Образован в том числе и технически. Не подозревает, что остальные 3 личности - часть его самого, воспринимает их как отдельных персонажей, но при этом подсознательно знает, что они не могут причинить ему вред. Так как Форлган предпочитает общаться телепатически, то его собеседники слышат голоса остальных 3х личностей, но при разговоре Форлган не говорит за них, они остаются только внутри его головы.

Дирт - первая личность, которая проявила себя после того, как Форлган был спасен "Шепчущими во Тьме". Грубиян. Бескомпромисен. Одержим поиском знаний больше всех. Предпочитает грубую силу. Нетерпелив. Олицетворяет космических десантников Хаоса, которые были хозяевами Форлгана. Отмечается синим цветом при разговоре.

Рорк - третья личность. Была создана, когда стало понятно, что Фарго не способен контролировать Дирта, а Дирт все время доминирует над Фарго. Рорк достаточно мягкий, может ждать сколько угодно, готов всегда идти на компромисс. То есть, по сути полная противоположность Дирта. Первая альтернативная личность, которая не имела прототипа. Отмечается пурпурным цветом при разговоре.

Фарго - вторая личность. Неконтролируемый и агрессивный, больше похож на животное. Дирт всегда берет верх грубой силой над Фарго. Форлган практически никогда не видит его, он всега [ну уж нет]одится в соседней комнате или за поворотом, или спрятавшимся в траве. Олицетворяет бытность Форлгана хранителем библиотеки. Отмечается зеленым цветом при разговоре.

Изменено 4 июня, 2015 пользователем HiveTyrant

[Mokare]

"История Генри Стонера"

under construction

Странная вспышка ОРЗ. Только в 21м блоке серого жилого района в северо-северо-западном образовании дальнего округа улья, жертвам ничего не грозит если те всего лишь вовремя примут рекомендованые апотекарионом противовирусные и иммуномодулирующие средства и просто останутся дома на день или два. Но хотя бы день промедления и все! Вот они, материалы для оттачивания работы скальпелем на его столе. Ну, стол не его, кто этому дуболому-санитару доверит прозекторскую, но делать самую рутинную работу - таскать, зашивать, запихивать кучу тряпок вместо мозга, гримировать и получать жалкие гроши - патолог, извращенный вариант этих шестеренок, весь увешаный склянками и ножами, ему разрешал. Да он и не был против. Тут, в подвале больницы, когда кончались жмурики, никто не станет искать его за стеллажами и спрашивать, откуда у него доза и зачем он ее внутривенно. Куда им понять, что такое ТА боль. Напоминание о том, что доброхоты и рыцари остались в сказках для глупых малышей, а лезть поперек громил ради какой-то размалеванной фифы... Даже ломки не так страшны как БОЛЬ, их можно перетерпеть, вымотаться в агонии, выжать себя морально и физически, и когда они отступают и накатывает депрессия ощутить что ОНА возвращается. А эта работа, о, она хороша. Ночью можно прокрасться на верхние этажи и подкупить знакомого санитара, взять пол-дозы для тех бедняков. Там, сям, можно даже вытащить капсулу из дозатора пока они спят, а она еще не опустела - им хватит чтобы заснуть, а ему хватит чтобы прожить без НЕЕ еще день-другой. Продлить жизнь, эту жалкую, полную БОЛИ и мытарств, подлости, отчаяния, коварства и унижения, но от того даже более ценную, жизнь Генри Стонера.
Очередной день. Мини-эпидемия сходит на нет, просто потому что идиоты, которым плевать на свою жизнь уже все передохли. Законники, которые притащили парочку после поножовщины, поделились слухом будто бы эпидемию расследуют как искусственную, мол, кто-то хотел испортить жизнь в улье, да куда уж тут хуже, едва ли сотня трупов на два миллиарда. Ржали, что, мол, если поймают то судить будут за криворукость и страшную тупость, додуматься тоже - пускать краткоживущую, легко излечимую и медленно распространяющуюся заразу в улье с такой-то системой вентиляции, которая может изолировать каждый блок и самоподдерживать атмосферу в нем до трех месяцев. А уж защитных систем эти шестеренки насовали в каждый воздуховод. Ладно. Жмурики. Два обычных доходяги, "если я не выйду на работу, за которую мне платят меньше чем самому ленивому уборщику уровнем выше, начальник уволит меня, а я туп и больше ничего не умею делать", типичные следы истощения, блин ну и рожи у них после вируса, будто б срань какую внутри себя увидели. А этот... Запаковали в два мешка, а несет аж отсюда. Сколько он пролежал пока его нашли? Ох, ну и вонь. Да, господин, несу, господин. Раздутый чорт, еле влез на стол. Магосу все равно, у него все замкнутое, а санитар даже сквозь дыхательную маску морщился. Сколько ж в нем пуль... И ржавый обломок то ли большого ножа, то ли меча, но с обломаной половиной гарды, торчит прямо из груди. Магос замешкался. Взял на анализ сразу десяток проб отовсюду и причину смерти не указал, ушел к себе на верхние. Чего тут думать-то, вон дыра в башке и пуля все мозги разнесла. Хотя чисто прошла, еле след оставила, мозги как новенькие. Ну да у него голова аугментированая, вот пусть и думает. А санитарская доля - весь этот натюрморт зашить. Какой ж он мерзкий, гэх. Хех. Это как [ну уж нет]одящийся на другом конце "абсолютно прекрасного" - "абсолютно мерзкий". Идеально мерзкий. Аж глаз не оторвать. Все в нем идеально неидеально. Ну, меньше мыслей, больше дела, надо зашить получше а то расползется. На удивление прочная у него шкура. На вид слизь и слякоть а сам как камень. Неудобно будет подписывать бирку в перчатках, так что на полку холодильника его, а пока пойти снять...
Звук был на грани слышимости но пронзил разум санитара громче выстрела стаб-револьвера той ночью. Кто-то сомкнул глаза. И открыл. Моргнул. Не. Он. Покрываясь липким мокрым потом, каменеющий от страха Генри медленно обернулся на новые звуки. Раздутый труп, препарированый во все концы и зашитый снова, вставал с полки холодильника, сочась мерзким желто-зеленым гроем из защитой раны на груди. Шлеп-чавк-шлеп. Сковавший санитара ужас с трудом позволял ему дышать, не то чтобы закричать и тем более шевельнуться. Труп подошел к лотку с извлеченными предметами и поднял обломок клинка. Только сейчас Генри разглядел остатки каких-то надписей или рун, какой-то круг... Мертвец неожиданно бодрым шагом вполне здорового человека направился к выходу, но задержался, перевел свои мутные глаза на парализованного ужасом санитара, подошел и резко пронзил его правый бок тем самым обломком, и только потом ушел. "Дешево отделался, только царапину эту промыть" успело промелькнуть в голове у Генри как его хватил резкий жар. Лихорадка. Симптомы как у того вируса, причем после суток. Нетвердым шагом санитар кинулся к аптечному шкафу. Хранилось там мало, кого тут в морге лечить, но противовирусные нашлись. Становится хуже. Сильнодействующие стимуляторы! С обезболиванием... О боже-Император, не помогает! Бросает то в жар то в холод, судороги, боль во всем теле. Не та. "Нельзя. Разбудит БОЛЬ. Не падать. Не сдаваться. Десять лет не сдавался и сейчас не сдамся, жизнь принадлежит мне и только мне, моя жизнь, не отдам!" Отказывают ноги. Ползти. В сумке потайной карман. Там неприкосновенная доза. Последняя. На крайний случай. Большой дозатор. Если перебрать - сразу на тот свет. "Моя воля сильна. Боль - мой напарник, мое проклятие, другая сторона жизни." Нет. Вперед. Достал. Четвертинку... Фуххх. Сейчас. Сейчас... Пройдет.... Аоррррргггх... Еще... Четверть... Должно... Не сдаваться. Руки, отставить коченеть. Ахххх. Пошла... Уносит... Нет. НЕТ! НЕТ!!! Выжать до конца, даже если помру то на моих правах! Уносит... Хах, голос. Внутри. Похож на того деда, безнадежного, булькает как он. Ничего не разобрать... Рррррр, не уходит... Нет, нет, нет! ОНА не может прийти сейчас, не после такой дозы, только не ОНААААААААА!"
Сознание покинуло санитара. Осталась только БОЛЬ. И Воля к жизни, подпитываемая отчаянием и страхом смерти. Смерти, которую он видел каждый божий день на своем столе, она наконец пришла за ним. Но он не собирался сдаваться. Не хотел. Готов был на все, только жить! ЖИТЬ!
Проблески разума... Боль притупилась... Могу... Открыть... Кто? Здесь кто-то? Тварь... Смотрит... Боль... Тупеет... Почему?
Мертвец усмехнулся и на его раздутом лице появилась тошнотворная улыбка.

- Волевой, значит, бульбульбуль - смех был похож на бульканье жабьего принца из старого мультика - Не хочет он, видите ли, помирать. Цепляется за крохи жизни и сознания, значить.

- Тварь. Почему? Как? За что?

- О, вопросы, вопросы, но не те. Почему именно ты? А чем ты лучше остальных? Как болезнь превозмогает твои "лекарства", бульбульбуль? А может - как это мне удается жить, этот получше, нет? За что? Ухххухухульульуль, вот совершенно глупый вопрос. За то. Мне нужны сильные зомби. Где больше всего трупов? В морге. Вот я и пришел. Даже не шел, прикинулся и они меня принесли.

Тварь приблизилась и затихший во время агонии голос в голове Генри снова зазвучал. Не разобрать...

- Ты сильный, сразу не помер. Посинел, изо рта уже пена, прокусил губу и кровь уже сворачивается. В луже собственных отходов. Из тебя выйдет хороший, сильный слуга. Но надо помочь смерти, надо помочь.

Хватка мертвеца сомкнула горло санитара, отрезая доступ кислорода в измученые легкие. Боль! Терпеть! Руки санитара тщетно попытались разомкнуть мертвую хватку но голос, похожий на дедушку, вдруг зазвучал громче.

"Ты не сдаешься. Не впадаешь в отчаяние смерти, но подпитываешь им свою волю к жизни. Хорошо. Он задал тебе вопрос "Как он остается жив". Ты хочешь знать ответ?"

Губы санитара беззвучно прош[оппа!]ли "Да". Сознание ускользало, но необычно медленно. Руки начали шарить вокруг в поисках хоть какой-то надежды на спасение.

"О, я чувствую в тебе волю. Эта самая воля, помноженная на мою силу, вот та энергия, что движет моим слугой. Да, он лишь слуга. Глупый слуга, неумелый. Тратит мой дар на мелочи и попадается. Ты хочешь не только жить, но и заполучить эту силу?"

Беззвучное "да, да, ДА!"

"Но готов ли ты служить мне за такие чудесные дары? Стать таким же, "идеалом безобразия"?"

"БЕЗ КОЛЕБАНИЙ". Кусачки? Почему в ящике кусачки? Стоп, идея!

"Тогда заслужи мою силу. Забери ее у него, и я подумаю, будешь ли ты достоен." Булькающий смех. "По крайней мере проживешь еще... Но не его а моим слугой"

Невероятным образом начала отступать боль. Не только от вируса но и ТА САМАЯ. Глаза уже начинала застилать тьма, но руки внезапно обрели четкость движений. Клац. Клац. Зубья кусачек впивались в мертвые пальцы на горле и те, отрезанные, падали на пол с липким звуком. Одна рука все, хватка поддалась, свобода!
Тварь взревела, но вдохнувший полной грудью Генри тут же саданул по раздутой морде рукой с кусачками, целясь в глаз. А та как будто не заметив что что-то вообще в него влетело потянулось рукой за клинком, торчащим у нее в груди. Только не той рукой, пальцы то, того. Воистину, этот слуга Голоса был туп. Замешательство стоило твари драгоценных секунд - санитар кинулся к ящику с инструментами, доставая медицинскую пилу и нож для рубки костей ("а я все думал зачем он тут когда есть и пила и все лезвия магоса!"). Рука с клинком, покрытым какой-то субстанцией, отлетела первой. Уклониться от тугой струи. Удар по ноге! Крепкая зараза. Толчок! Уклониться! Еще раз! Так тебе, теперь поползай без ноги! Санитар уселся на твари верхом, прижав труп лицом к полу и начал работать пилой, отделяя голову от тела. А внутри все громче заливался добродушным хохотом Голос. Готово! Голова продолжала жить, вращать глазами и клацать зубами, но бесконтрольное тело лишь глупо дергалось.

"Да! Уничтожь этого неудачника! Заслужи право служить мне! Заслужи силу и жизнь!"

Печь для токсичных отходов прекрасно подойдет. Голова, с гримасой ужаса на ней, отправилась туда первой.

"Муххахахахахаха! Поздравляю, малец, ты хорош! Догадливее чем этот жалкий труп! Теперь найди клинок, благословленный мною. Ты знаешь, о чем я"

Отрубленная кисть все еще сжимала обломок меча. Он был покрыт желтовато-мутной, слегка прозрачной слизью, которая застыла в прочную субстанцию и приняла форму кривого кинжала, удлинняя обломок. Кисть отправилась в печь. Клинок...

"Пока ты не возгордился, знай"

Как удар молота на санитара обрушились жар, холод, судороги и БОЛЬ!

"Ты захотел служить МНЕ. Повелителю Разложения. Принял мои подарки и предложение. Теперь ты МОЙ. И от моей воли ты уже не уйдешь!"

Превозмогая аногию, разум Генри возопил: "Но тебе же можно угодить, господин! Не отнимай жизнь! Только не ее!"

Боль утихала. Голос продолжил.

"Да, ты не глуп. Ты ищешь жизни даже после смерти? Ты жаждешь той силы, что подвластна мне? Тогда послужи мне верно, неси мою волю, мой дар болезней, разложения, разрухи и отчаяния! О да, отчаяние. Ты ведь с ним на короткой ноге? Так послужи мне, и тогда я, Нургл, повелитель губительных сил, буду добр к верному мне последователю. А теперь ступай. И не потеряй клинок! Пусть он станет частью тебя, пусть приведет к другим, что скрываются в этом жалком мирке. Они научат тебя молитвам, которые позволят тебе получать мои наставления и приказания. Ступай, слуга!"

"С Радостью, мой Господин!"

Изменено 7 апреля, 2015 пользователем Mokare

[The Steel Dragon]

"Бред сивой кобылы"

Маг Андуин

В жизни каждого разумного существа может произойти момент, когда ты понимаешь, что всё, чему тебя когда-либо учили, - ложь. Андуина учили, что у эльдар нет союзников, что они сражаются сами за себя и им неоткуда ждать поддержки. Что гибель эльдар лишь вопрос времени. Но они были не правы. Есть множество рас, которые не имеют чёткой политики против древнего народа. Например, мон-кей или тау, даже некроны, и с теми можно договориться. Зачем с ними сражаться, когда можно объединиться с ними и жить в мире и гармонии. Говорят, что в мире далёкого будущего есть только война… пусть говорят, а юный эльдар попытается доказать обратное этой галактике!

Андуин прошёл по пути провидца настолько, насколько чувствовал достаточным, поэтому сейчас он начал следовать по пути Смотрящего-В-Даль. Дар предвидения полностью открылся ему, хотя сородичи так и не согласились с тем, чтобы он возглавил их, и на то есть веские основания. Андуин принял обет ненасилия, поклявшись не причинять вред никому, чья душа не затронута Хаосом, ибо Хаос есть единственное и абсолютное зло, но, несмотря на это жертв проклятья Тёмных богов не стоит ненавидеть, ибо они просто оказались слишком слабы, чтобы противостоять обещаниям исполнения своих тайных желаний. В этом случае убийство хаосопоклонников можно считать за избавление их душ от лишних страданий. Поэтому, когда он предложил совету свои идеи, сородичи не поняли его: кто-то смеялся, кто-то злился, но никто не согласился. Всё-таки даже сердца эльдар на самом деле чёрствые и жестокие. Они не могут чувствовать чужую боль, так как их высокомерие не позволяет им смотреть на представителей других рас, как на равных.
Но Андуин не сдавался, продолжая проповедовать новую идеологию. Чтобы избавить безумного мага от дерзких мыслей, авартарх всё чаще отправлял его на задания. Но жестокость никогда не сможет укорениться в этом светлом сердце. Андуин брал пленных и вёл с ними философские беседы, ведь связь не может быть односторонней, нужно подготовиться к дружественному контакту, узнав культуры своих соседей по галактике и способы объявить союз. Правда орки не самые лучшие собеседники, они больше любят и орать и плеваться, но некоторые мон-кеи, например, охотно шли на контакт, когда понимали, что зла им не причинят и сбежать не получится. Как выяснилось, мон-кеям и самим не хочется воевать. Тау проповедовали в целом ту же идеологию, что и сам Андуин, однако они всё же часто прибегали к насилию.
Это стало последней каплей: Андуина осудили за солидарность с врагом. Ему было предложено два варианта решения проблемы: отречься от своих грандиозных планов по восстановлению мира во всём мире или уйти прочь, чтобы не навлечь беды на народ эльдар.
И Андуин ушёл. Ушёл в поисках истины. Если мир возможен, он добьется его… или погибнет, пытаясь.

Андуин очнулся от страшной боли в области живота. Медленно двигая рукой, маг нащупал свою рану, из которой до сих пор текла кровь. Боль была ужасной, но нужно было быстрее перевязать себя, иначе кровотечение могло прервать эту жизнь, итак висящую на ниточке, поэтому эльдар нашёл в себе силы сесть и открыть глаза.
Вокруг на сотни метров простиралась поляна, заваленная мертвецами и обломками машин. Мон-кеи и эльдар бились здесь насмерть, как голодные дикие звери, и истребили друг друга. Вот двое наглецов, посмевших атаковать мага, с дырками от сюрикенов в головах. Рядом лежит пара противников: Ваан и мускулистый мон-кей душили друг друга, пока не погибли оба. Чуть севернее до сих пор парит Волновая Змея, которая взорвалась вместе с дюжиной ничего не подозревающих пассажиров, но так и не упала.
Андуин закончил перевязывать раны, боль поутихла, но чувствовалась сильная слабость. Провидец решил осмотреться, вдруг удастся найти выживших сородичей. Близился закат и небо было окрашено в багровые цвета, как будто чувствуя ту кровь, что тоннами заливала сейчас место побоища. Аватарху Азулону никогда не нравились мон-кей, поэтому он систематически отправлял войска на уничтожение «животных». Обычно бои представляли собой обыкновенную бойню: людишек вырезали, как скот, не испытывая при этом никаких мук совести. Но в этот раз попался сильный противник и Азулон, ныне просто кучка пепла, поплатился за свою глупость, как, впрочем, и лидер мон-кей, сражённый пулей меткого рейнджера, то ли Праная, то ли Луиса, хотя какое это имеет значение, когда оба погибли от плотного артиллерийского огня.
Андуин внезапно упал, но не от того, что устал или споткнулся: он увидел её. Аэлита, любовь всей её жизни, валялась посреди груды поверженных врагов, точнее там лежало её тело, а голова…, чуть позднее обнаружилась на дне оврага. Маг рыдал над её бесчувственным телом час или больше, думая, не отправиться ли ему вслед за любимой, но не смог решиться. Боль, страшная боль от потери дорогих и близких эльдар, которая бы могла вылиться в ненависть к жестоким мон-кей, но не вылилась. Потому что нельзя винить мон-кей в том, что они защищали своих близких и друзей, а если и можно, то в чём смысл жизни? Чтобы погибнуть в войне против чужаков, чтобы твои дети уважали тебя за то, скольких мон-кей ты казнил, чтобы твои внуки также бились с мон-кей, потому что сражались их матери и отцы. Это круг, порочный круг ненависти, и, пока кто-то его не разорвёт, это бессмысленная война на истребление будет продолжаться, и ещё тонны крови прольются, орошая землю, на которой взрастет богатый урожай Хаоса. И так до самого Конца Времён.
Но кто сможет побороть ненависть, кто разорвёт круг? Лишь тот, кто познает боль своего врага, сможет понять его и простить. Только обладатель светлейшей души сможет повести народы к миру. Вот его новый путь – Путь Света. Пусть будет так!

Изменено 11 апреля, 2015 пользователем The Steel Dragon

[Dammerung]

Эльбегаста, актриса труппы арлекинов

"Внешность"

Рост 180 см, вес около 45 килограммов. Внешность толком неразличима под разноцветными одеждами, украшенными символами древних эльдарских богов, легкой ячеистой броней, капюшоном и маской. В костюме доминируют сочетания зеленого и фиолетового цветов, но ткань постоянно меняет цвет, подстраиваясь под окружение. При движении образ арлекина как будто размывается в воздухе. Из-под капюшона видны только волосы, выкрашенные в малиновый цвет, и маска, которая способна менять свои черты в зависимости от выбранной роли.

Цегорах: белая фарфоровая маска, изображающая широко ухмыляющееся лицо.

Кхаин: стальная маска с красными глазами, изображающая яростный оскал.

Азуриан: глухая золотая маска феникса.

Ваул: бронзовая маска, на которой как будто отсвечивает огонь.

Иша: светло-зеленая бархатная маска с голубым кристаллом-слезой под одним глазом.

На правом запястье Эльбегасты закреплен "поцелуй арлекина" - ромбовидный щиток с длинным острым шипом, торчащим над кулаком. На левой руке обычно надета разноцветная тряпичная кукла с большими перламутровыми глазами, отдаленно напоминающая эльдарского ребенка. Широкий пояс украшен кристаллом, создающим локальное антигравитационное поле, и увешан множеством мешочков из разных материалов - и пустых, и набитых всякими мелочами. Бедра перехвачены ремешками, на которых закреплено запасное оружие - сюрикеновый пистолет с нарисованной сбоку зубастой улыбкой и кривой нож явно комморритского производства.

"Биография"

"Родилась на Сейм-Ханне"

Как бы огромен не был искусственный мир, его территория конечна и ограничена. Эльбегаста, или Эль, как ее ласково называли в семье, знала это с раннего детства. Будучи еще подростком по эльдарским меркам, она любила уходить подальше от шпиля, где обитала ее семья, и гулять среди деревьев, воображая, что [ну уж нет]одится на какой-нибудь чужой планете. Здесь, под хрустальными куполами, было место не только для жилых зданий, но и для садов, и лесов, подобных тенистым чащам девственных миров.

Однажды во время прогулки Эль услышала звуки музыки, доносящиеся с широкой поляны, где обычно состязались дикие наездники или сходились в ритуальном поединке дуэлянты. Одновременно ее чуткий нос уловил сладкий аромат неизвестных пряностей. Заинтригованная, девочка пошла туда, куда звало ее любопытство. Выглянув из-за цветущего куста, она увидела, что на поляне раскинулись высокие пестрые шатры, среди которых музицировали, танцевали и ходили колесом эльдары, одетые в столь же пестрые и яркие одежды. Под их ногами клубился туман, который и источал этот необычный запах. Эльбегаста была не единственной, кого привлекла музыка: на поляну уже отовсюду стекались зеваки и прохожие. Начиналось представление, и Эль, конечно же, не могла его пропустить.

Она никогда не видела ничего подобного. Эти незнакомцы превосходили в ловкости и искусности любого известного ей эльдара. Они парили в воздухе, жонглировали обнаженными клинками, показывали невероятные фокусы и создавали живые картины из света, дыма и огня. Все это было одной большой пьесой, в которой рассказывалось о далеких мирах, о неведомых чудесах и приключениях великих героев и странников. Эль даже не хлопала, а только восхищенно глядела на акробатов и танцоров, пока, наконец, в кульминации повествования разноцветный дым не взметнулся сплошным облаком, затмевая взор.

Но это тоже была лишь часть представления. Среди мглы продолжали двигаться фигуры, похожие на призраков, мелькал радужный свет, гипнотически танцевали искры. Завороженная этим зрелищем, юная эльдарка даже не заметила, как рядом с ней возникла высокая фигура.

– Тебе нравится наше представление? – спросил чужой, глубокий и мелодичный голос. Эльбегаста вздрогнула и повернулась. На нее смотрела длинноносая, позолоченная, ухмыляющаяся маска, все остальное тело было скрыто переливающимся одеянием.

– Это самое прекрасное, что я когда-либо видела, – честно призналась Эль. Это создание, кем бы оно ни было, кивнуло в ответ.

– Скоро мы покинем этот мир и пойдем в странствие по галактике. Хочешь уйти с нами?

Девочка сморгнула. Это был неожиданный вопрос. Она вспомнила про семью, про свой шпиль, про родной и такой знакомый мир, а потом подумала о дальних дорогах и о невероятных историях, которые рассказывали эти пришельцы.

– Да, – ответила она.

Золотая маска, казалось, ухмыльнулась еще шире, а потом из-под разноцветного плаща возникла тонкая рука в бархатной перчатке.

– Возьми меня за руку, – сказал незнакомец в маске. – Мы начинаем свой путь.

…Когда дым рассеялся, послышались ахи и охи ошеломленных зрителей. На поляне не было ни следа импровизированной сцены, ни шатров, ни актеров. Только примятая трава говорила о том, что здесь что-то произошло. Когда же сейм-ханнцы начали переглядываться, то осознали, что исчезли и несколько их соплеменников.

"Попала в труппу арлекинов"

– Что ты скажешь о прогрессе наших новичков? – спросил мастер труппы у теневидицы.

Арлекины отдыхали после очередного выступления, сидя, словно разноцветные птицы, на ветвях дерева, одиноко растущего посреди поля. Вокруг висел густой туман, и в нем, ругаясь и периодически паля наугад, шаталось с десяток оставшихся орков. Где-то там же, в тумане, прыгали и скакали трое новобранцев труппы, охотившиеся на недобитков, и их успехи можно было отмечать по свисту сюрикенов и хрусту зеленой плоти.

– Они хороши, – кивнула теневидица. – Все они с честью прошли посвящение, все прекрасно справляются со своими масками и плащами-датэди. Я думаю, из Маугрима получится прекрасный наездник, а Илитииль станет достойной сменой для меня. Что же до Эльбегасты...

Предсмертный рев орка раздался совсем близко, и оба эльдара прервались, чтобы посмотреть вниз. Зеленая тварь лопнула у самых корней дерева, забрызгав сидящего на нижней ветке арлекина. Тот погрозил кулаком в туман, а в ответ раздался насмешливый хохот Эльбегасты.

– Так что же?

– Шут смерти из нее не получится, несмотря на то, что чувство юмора у нее вполне подходящее, – вздохнула теневидица. – Она слишком живая для роли мертвеца, слишком подвижная...

– ...и ей опасно выдавать тяжелое орудие, – завершил мысль мастер труппы. – Я знаю, что нам следует сделать. Как только представится возможность, мы отправим ее по Одинокому Пути.

Теневидица воззрилась на мастера с удивлением, которое не могла скрыть даже непроницаемая зеркальная маска.

– Ты же не собираешься сделать ее одной из Проклятых?

– Нет, что ты! Хотя... судьба не спрашивает, чего мы хотим, а чего нет, – ухмыльнулся мастер труппы. – Нет, просто послать нашу Эльбегасту на миссию, в которой она покажет, на что способна, без других членов труппы, которые будут затмевать ее игру. Классическое Путешествие Героя, становление характера, преодоление себя...

– Да, разыграть мономиф одного актера! Какая прекрасная идея, – теневидица склонила голову. – Что ж, я думаю, нам следует подготовить Эль к сольному выступлению. Ты знаешь, я уже «вижу» ее в действии, и мне это нравится.

"Училась там нарезательству"

Сержант Грай больше всего не любил две вещи: отсутствие дисциплины и непонятные происшествия. Поэтому, когда очередной солдат уже не вполголоса, а открыто заявил, что нечего им делать в этих руи[ну уж нет], Грай сначала познакомил его со своим кулаком, а потом пошел к медику выяснять, разобрался ли тот, наконец, со вчерашней чертовщиной.

– Хайд, мать твою, сколько можно кромсать одного несчастного гвардейца! – проорал сержант, ввалившись в медпункт. – Ты понял или нет, чем его убило? Люди уже спокойно на жопе сидеть не могут, им не пойми что мерещится! Нам нужно знать, что произошло!

Тот, к кому была обращена эта речь, корпел над вскрытым трупом, больше похожим на мешок, набитый фаршем. Хайд поднял очкастую физиономию, по выражению которой Грай сразу понял, что тот по-прежнему не понимает, в чем дело, но подозревает, что дело это явно нечисто.

– Сержант, я сделал все, что мог. Единственное, что я нашел – вот это. Э... посмотрите, только под микролупой, иначе не видно.

Грай насупился, но решил все же поглядеть. Прищурившись, он крякнул:

– Да это ж просто какой-то волосок. От растения какого, что ли?

– Э... вроде волоска, да. Но искусственного происхождения, – сказал Хайд. – Это очень тонкая проволока. Я нашел ее в... э... том, что осталось от сердца.

Сержант открыл было рот, чтобы ответить, но снаружи раздались крики. Кто-то звал медика.

– За мной, Хайд, – приказал Грай и бросился наружу.

Рядовой, которому сержант недавно зарядил в челюсть, лежал на земле, но, видимо, уже по другой причине. Ран видно не было, но по тому, как он дергался и хрипел, сержант сразу понял – не жилец. Стоявшие рядом гвардейцы нервно переглядывались и теребили ремни лазганов.

Медик присел рядом с умирающим и дотронулся до его подбородка. Тонкая, как нить, складка на шее солдата разошлась кровавой раной. Грай выругался, увидев разрез, что доходил почти до самого позвоночника и напоминал широкую гротескную улыбку.

– А вот это оружие я узнаю, – упавшим голосом произнес Хайд, когда извлек что-то из горла затихшего солдата.

Сержант тоже понял, что именно медик держал в окровавленных пальцах. Пластинка из похожего на кость материала, выточенная в форме полумесяца с острыми как бритва краями. Полумесяца или... улыбки. Грай снова выругался и потряс головой, прогоняя непрошеную ассоциацию, а потом заорал:

– К оружию! Код алый, все – к оружию!

Это было всем известно и давно отработано. Зеленый код – орки, синий – тау. В этой местности встречались и такие, и сякие ксеносы, и еще другие. Алый код был не настолько интуитивно понятен и применялся довольно редко. Он означал нападение эльдаров. И это, как понимал Грай, были плохие, очень плохие новости, потому что остроухие ксеносы всегда стараются первыми обезвредить...

Резкая боль в ноге заставила сержанта опустить взгляд. На его бедре расплывалась широкая красная улыбка. Еще одна вдруг возникла поперек другого колена. Грай пошатнулся и упал, успев увидеть, как очередной странно изогнутый сюрикен входит прямо в рот Хайду. Медик рухнул, ухмыляясь в небо чисто срезанными пеньками зубов.

Грай приподнялся на локте и, рыча от злости, выхватил пистолет, но врага рядом не было, мстить было некому. Еще один солдат взвыл, схватился за грудь и буквально развалился на куски. Только тогда сержант увидел это – какое-то существо, отскочившее от жертвы, чтобы не забрызгаться кровью.

Оно больше походило на тень, на облако, играющее тусклой радугой при свете солнца. Оно прыгало от одного гвардейца к другому, замирая лишь на миг, прежде чем ударить. Только в это мгновение можно было разглядеть его истинный облик: высокая, худая фигура в маске, из-за которой торчали длинные острые уши. Странное оружие, прикрепленное к одной из тощих рук, разило наповал, пробивая флак-броню словно бумагу. На второй руке сержант различил тряпичную куклу с выпученными глазами, и в его голове промелькнула мысль, что он бредит от кровопотери.

Всюду вокруг умирали люди. Его люди. Грай зашипел и начал стрелять в размытое пятно, в эльдара-убийцу, но его выстрелы были так же бесполезны, как попытки рядовых отбиться штыками и прикладами. На глазах у сержанта один из гвардейцев выпалил во врага, но тот ушел от очереди каким-то невозможным пируэтом, и пули вошли в грудь товарищу стрелка. Вторую очередь он сделать уже не успел.

Грай стрелял, пока батарея лазпистолета не иссякла, но эльдар прекратил свой безумный танец, только когда рядом не осталось никого, кроме сержанта. В отдалении еще слышались крики, лязг металла и треск винтовок – сородичи ксеномрази окружали тех, кто остался в лагере. Но здесь и сейчас работа убийцы была закончена, и он неспешно, плавно двинулся к последней из своих жертв.

Сержант схватился за пристегнутый на боку цепной меч, и рык движущихся зубьев слился с его гневным воплем. Голова шла кругом, слабость затопила тело, но он не собирался просто так сдаваться смерти. Ксенос остановился в нескольких шагах от Грая и уставился на него, опустив руку, из которой торчал длинный острый шип, залитый кровью гвардейцев. Только теперь сержант смог разглядеть его маску: отвратительное, злобное, оскаленное лицо, выкованное из красноватой стали. Глаза маски горели багровым светом, который теперь понемногу угасал.

– Ну, тварь, иди сюда, – выдохнул Грай и угрожающе взмахнул цепным мечом. Существо хмыкнуло и подняло левую руку, на которую – ему не показалось – была надета нарочито грубо сшитая кукла.

– Касперель думает, что ты храбрый и умелый воин, – произнес ксенос на готике. Точнее, произнесла: голос, хотя и обладавший мерзко-приторным нечеловеческим акцентом, был явно женским. – Я была права, тебя следовало убить первым. Смотри-ка, ты даже смог меня задеть.

На кричаще-ярком одеянии ксенотвари действительно виднелась большая прожженная дыра, под которой дымилась плоть. Рана в плечо – несерьезная травма даже для этих хлипких существ, но, по крайней мере, это радовало.

– Я все-таки достал тебя, сучка, – сержант ухмыльнулся, превозмогая боль.

– Улыбаться – это правильно, – одобрительно кивнула женщина-ксенос. – Касперель считает, ты должен умереть с улыбкой.

Шип на ее запястье втянулся, скрывшись под клетчатым рукавом, и в руке откуда ни возьмись появился сюрикеновый пистолет.

– Засунь своего Каспереля себе в... – начал было Грай, но пистолет без звука и без вспышки изверг снаряд. Сержант откинулся на спину, и на его лице застыла широкая, красная, как будто очень довольная чем-то ухмылка.

Эльбегаста еще с минуту стояла над его телом, упиваясь красотой этой смерти. Но настойчивый зов маски не переставал звенеть на задворках ее разума. Рядом все еще были враги, а сегодня она носила маску Кхаина, бога убийств. Пока оставалась кровь, которую следовало пролить, Эльбегаста не могла останавливаться. Это значило выйти из роли, а что такое арлекин, как не его роль?

Она перезарядила Улыбку и вернула ее в кобуру. Проверила, хорошо ли выскакивает моноволоконная нить Оскала. Потом посмотрела в перламутровые глаза Каспереля, кивнула ему и грациозными прыжками двинулась туда, откуда еще доносились вопли и стрельба.

"Была отправлена в путешествие"

– Это, безусловно, важное задание, – сказал мастер труппы, вложив в эти слова ровно столько иронии, сколько нужно. – Господа провидцы, нам нужно подумать, кого отправить на эту миссию.

Труппа удалилась в дальний угол, где тени залегли гуще всего, и начала оживленно обсуждать проблему, театрально вскидывая руки. До ушей провидцев долетали только обрывки разговора: «...они же знают?...», «...я бы и не сунулся!», «да ладно, весело...», «...всю труппу? нонсенс...». Провидцы начали хмуриться и деликатно покашливать, и арлекины, наконец, вернулись для ответа.

– Мы пришли к выводу, что это задание слишком серьезно, чтобы за него бралось сразу столько слуг Смеющегося бога, сколько вы видите перед собой, – заявила одна из представительниц труппы, чье лицо было скрыто дурашливо ухмыляющейся маской Цегораха, а на руке красовалась не менее дурацкая тряпичная кукла.

Один из провидцев вежливо кивнул.

– Мы и не ожидали, что вы все присоединитесь к этому начинанию. Скольких же вы готовы выделить?

– В сумме – половину арлекина, да еще четверть, да еще одну восьмую, да...

– Одну! – возмутился старший провидец.

– ...шестнадцатую, да одну тридцать вторую...

– Я знаю эту шутку, – оборвал девушку-арлекина провидец. – Она была свежа, когда наш народ впервые изобрел математику.

– То есть в дни вашей юности? – просияла его собеседница. Старец вздохнул.

– Значит, вы готовы выделить только одного... скажем так, агента.

– Да, – царственно кивнул мастер труппы.

– И кого же?

– Не желаете ли угадать?

– Нет, – в унисон ответили оба провидца.

– Вот и славно. Ее зовут Эльбегаста, – мастер труппы галантно поклонился. – Прошу любить и жаловать.

+Признайтесь, вы просто хотите от нее избавиться,+ старший провидец направил мысль узким лучом, чтобы она не предназначалась никому, кроме руководителя арлекинов.

+Почему же. Я надеюсь, это путешествие станет для нее отличным способом научиться чему-то новому, познать себя и раскрыть свои таланты. Думаю, когда она вернется, мы назначим ей новую, более важную роль.+

+То есть вы рассматриваете это задание как испытание, я правильно понял?+

– Я все слышу, – произнес голос прямо за спиной провидца, отчего тот едва не подпрыгнул. Когда он сердито обернулся, сзади никого уже не было.

+Ваша Эльбегаста ведет себя как непокорное дитя. Вы уверены в ней?+

+Не обращайте внимания, господин провидец. Эль – носительница изменчивой маски, она еще не определилась, каким путем будет идти и какая роль ближе всего ее сердцу. Сегодня она играет весельчака Цегораха, вчера была Ишей и лила слезы, а завтра, может быть, станет кем-то еще.+

+Не слишком ли это тяжело для столь молодой души? Вы даете такие маски всем новобранцам?+

Мастер труппы поднял взгляд на старого эльдара и шутливо погрозил пальцем.

+Это секрет нашего ремесла, провидец. Но да, скажу вам, порой ей бывает тяжко и одиноко. В основном, правда, когда она играет роль Иши.+

+Понимаю. Что ж, я прослежу за тем, чтобы Эльбегасте было не так скучно...+

«И удостоверюсь, что с ней будет хоть кто-то серьезный и компетентный», – добавил провидец про себя, на сей раз заслонив свои мысли непроницаемым щитом.

Изменено 19 апреля, 2015 пользователем Dammerung

[Aльфа]

"Переписка"

Кому: Инквизитору ******
От кого: Младший Дознаватель ******
Личные характеристики Феодана Штайнера.
Бывший обер – лейтенант 132-ой роты 5-ого полка 9-ой армии Хелгана Феодан Штайнер, ныне известный в определенных кругах как «Черный охотник». Как и большинство выходцев со своей планеты, проявляет сильную тягу к садизму, но под влиянием предателя-фельдмаршала Эриха фон Бауна( прим. Автора: « Убит во время операции «Молот Возмездия», как и большинство бойцов 9-ой армии») возвёл свой порог на новый уровень. Штайнер считает, что перед смертью жертва должна долго мучиться, чтобы её страдания порадовали Темных Богов. Поэтому все его жертвы имеют многочисленные не смертельные пулевые ранения ,и лишь только потом он убивает жертву контрольным в голову, хотя в последнее время Феодан начал сильно деградировать и стал предпочитать более кровавые и садистские способы смерти( прим. Автора: «Примеры: убийство Лады Лайн, которую заживо сожгли в её спорткаре и другие смерти с особой жестокостью, совершенные за последние 2 года»). Как я упоминал выше, Штайнер начал деградировать, и из-за этого он стал оставлять записи убитых им жертв, чтобы попугать местных полицейских и арбитров.

Дальше пойдут особенности этого наемника, которые помогают ему избежать Имперского правосудия на протяжении 10 лет:

- Не знание внешности.Дело в том, что наши коллеги из Священной Инквизиции уничтожили большую часть архивов, связанной с 9-ой армии, включая личные досье каждого солдата и офицера. Бойцы с Хелгаста всегда носят свои шлемы,(прим. Автора: « Во время еды они поднимают нижнею часть шлема, открывая рот») из-за чего невозможно определить их внешность. Этим самым, они пытаются стереть различия между солдатами, чтобы сделать их сплоченными. Этой особенностью страдает Штайнер, он его никогда не снимает. На всех изображениях, он носит свою черную броню с шлемом.

- Крайняя осторожность. Во время своей службы Империуму, он командовал так называемыми «Черными Налётчиками» ( прим. Автора: « В последующем это название станет основой для его клички») ,группой штурмовиков, в чьи задачи входят подрывная деятельность в рядах противниках, запугивание местного населения, которое поддерживает врагов и т.д. Из-за этого его очень сложно схватить в засадах и облавах, так как он сам не раз делал такие вещи и поэтому знает, когда нужно спрятаться или отступить.

- Непохожесть на большинство мразей Хаоса. Из – за особенностей воспитания своей планеты, Штайнер считает, что вера должна быть внутри, а не снаружи, из – за этого он оставляет так мало следов, в отличие от обычных приспешников Губительных Сил, хотя есть неподтвержденная версия, что он берет кровь убитых и делает из них свечи.

- Эгоизм. «Ночной Охотник» не любит делить славу с другими, поэтому он старается как можно быстрее избавиться от своих напарников, если они теряют для него ценность. Из – за этого на него очень трудно выйти, так как большинство из его бывших «коллег» погибают.

- Тактичность. Когда он планирует свои операции, он старается придумать как можно больше путей отхода и запасных планов, если что-то пойдет не так.

В целом этот наемник является помесью профессионального коммандоса и обезумевшего маньяка, который страдает сильной формой садизма. Сам по себе он не представляет угрозы для Империума, так как в его планы пока не входило уничтожение каких-либо значимых персон или стратегически важных объектов, но если найдется покупатель, который захочет этого, то тогда от него пойдут проблемы, поэтому я рекомендую его скорейшую ликвидацию, чтобы избежать этого. По неподверженным данным, есть запись, в которой его отправляют на неопределенную планету с какой-то целью. Я считаю, что мы должны проверить эту теорию, и если она правдива, постараться убить его.
С уважением ******

Изменено 14 апреля, 2015 пользователем Aльфа

[Rost_Light]

Шас’Уи’Виор’Ла’Шассе’Нир (Ветеран Огня Холодная Тень)

"Персональный файл объекта"

Персональный файл

Объект: пленник тау, личный код V173560002211

Общая информация: ксенос, обнаружен в ходе расследования инцидента ****. Вместе с несколькими другими представителями своего вида захвачен для получения информации о деятельности тау в секторе и последующего проведения экспериментов. Остальная часть выживших ксеносов устранена по стандартной процедуре. По имеющейся информации объект состоял в группе разведчиков-инфильтраторов и возможно обладает интересующими нас данными.

Внешние признаки: представитель воинской касты тау, чуть более низок и коренаст, чем стандартная особь подвида. Кожа более темная, что свидетельствует о происхождении из септа Виор’Ла. Над правой бровью особь имеет приметный шрам. Волосы на затылке собраны в короткую косу и перехвачены тремя кольцами. Прочие отличительные черты отсутствуют.

*добавлено примечание, только для обладающих уровнем доступа: младшие магосы, ответственные за составление персонального файла объекта, неоднократно включали в отчет нерелевантную информацию о якобы «неординарной» мимике объекта и его способности создавать впечатление «угрюмости» несмотря на отсутствие у представителей расы тау ярко выраженной мимики; данные действия свидетельствуют о потере эффективности персонала, обслуживающего эксперимент; рекомендуется произвести рекалибровку эмоционального и логического аппарата причастному персоналу*

Психологическая экспертиза: объект проявляет несвойственные своему виду поведенческие реакции. Младшие магосы отмечают, что объект является единственным тау, не предпринимающим попыток связаться со своими собратьями. В отличие от других захваченных тау, объект не предпринял не единой попытки осуществить побег и проигнорировал все предоставленные в ходе эксперимента возможности. Провал попыток побега организованными другими тау воспринял апатично. Не реагирует на большинство других факторов, внесенных в ходе эксперимента. Магос **** высказывает предположение, что объект является аномалией среди этого вида ксеносов и его социальные инстинкты [ну уж нет]одятся в подавленном состоянии.

Заключение: Объект не пригоден для ксеносоциальных экспериментов Магоса **** и подлежит переводу в подразделение биологис для дальнейшего препарирования, лоботомии и изучения аномалий мозга.

*Уровень доступа – наивысший, персональная сигнатура, Магос Менгель. Резолюция – отменить заключение Магоса ****, оставить объект в рамках эксперимента. Подготовить для засекреченной перевозки на другой корабль экспедиции, подготовить место для содержания. Изъять из хранилища образцы ксенотеха полученные в ходе расследования инцидента **** согласно приложению и подготовить к засекреченной перевозке. Ожидать дальнейших распоряжений.*

"Архив центральной Академии Огня септа Виор’Ла, запись «Посещение Академии представителем совета Эфирных Виор’Ла, блистательным Аун’Уи’Ли»."

- Прошу простить мою неучтивость, но чем вызвано такое внимание к курсантам этого выпуска? – Ректор Академии подбирал слова с величайшей осторожностью. Разумеется, сравниться умением с ораторами касты воды ему было не суждено, но попытаться все равно стоило. Этот визит был странным. Эта встреча была очень странной. И наиболее странными были указания, которые он получил от посланника. Словам Эфирного стоило подчиняться без колебаний, но Ректор прожил долгую жизнь, большую часть которой провел на полях сражений, поэтому осознавал, как важно понимать суть полученных распоряжений. И обладал достаточной силой воли, чтобы позволить себе задавать вопросы.

- Ничего, что стоило бы долгого обсуждения. – Благожелательно ответил Аун. Он выглядел очень молодо и вел себя на удивление добродушно, но ректор ни на секунду не позволял себе обмануться его внешним обликом. – Курсанты вашего предыдущего выпуска показали отличные результаты на поле боя. Некоторых уже досрочно готовят к проведению Испытания Огнем. Думаю, вы догадываетесь о ком я говорю.

- Шас’Ла’Ли’Виорра… и Шас’Ла’Вилан? – Задумчиво прош[оппа!]л старый воин огня. Несмотря на очевидные таланты, эти двое доставили инструкторам достаточно много проблем. Особенно этот второй. Когда бы не тот курсант, стелящий слова словно посол касты воды… Как же его звали? Вал? Ректор моргнул, с удивлением. Он видел его имя в списке полученных инструкций. Более того…

- Именно. – Эфирный сделал рукой грациозный жест. Со стороны трудно было сказать, что он значил, но Ректор обнаружил, что размышляет все более и более напряженно. – И я вынужден сделать вашим инструкторам замечание насчет последнего. Он показал себя истинно лояльным Высшему Благу солдатом. Их недоверие и придирки были излишними. Внимание следовало обратить на другое.

Голос Аун’Ли звучал мягко, с видимым сожалением. Казалось, необходимость указывать учителям на ошибку его тяготит, но Ректора от этих спокойных, доброжелательных слов словно сковало инеем. Он снова начал тщательно подбирать слова:

- Я передам им вашу оценку, Одухотворенный. Но все же, у моих подчиненных были причины так поступить. Вы, разумеется, знаете, что после дезертирства субкоммандера Торчстар в анклавы, обстановка во всем септе была очень сложной. Приглядывать за тем, чтобы никто не выражал симпатии Зоркому Взгляду стало одним из приоритетов. Сам совет Эфирных септа поручил нам это.

- Я говорил не об этом. – Все так же мягко и грустно промолвил Эфирный. – Вы не уделили внимания тому, что их отношение настроило других студентов против курсанта. Он ничем не подвел Высшее Благо, его отличия тоже служили ему. Но в результате они разрушили их единство. Следить за тем, чтобы этого не происходило – ваша работа. А уж его конфликт с Шас’Ла’Ли’Виорра… Вам очень повезло, что вмешался тот самый курсант.

Ректор на мгновение погрузился в молчание. Шас’Ла’Вал был одним из немногих студентов, кто не выражал неприязни к Вилан. Ректор уже понял, что большинство курсантов в списке так или иначе были связаны с тем инцидентом. Чем были так важны для Эфирных те двое?

- И вы обратили внимание на тех, кто способен поддержать единство, даже среди тех, кто сознательно его отвергает? – Произнес он задумчиво. Это бремя обычно ложилось на плечи касты воды и мудрых Аунов. Воины огня должны были олицетворять силу… которая заключалась в единстве. Теперь полученные оказания обрели куда больше смысла.

- Не только. – Спокойно ответил молодой Эфирный, его лицо на мгновение смягчилось, но тут же вернуло былое безмятежное выражение. – У вас есть еще один перспективный студент. Я отметил его в вашем списке. Рекомендую вам сделать все от вас зависящее, чтобы отделить его от остальных курсантов. И в особенности от Шас’Ла’Вал. Подготовку в полных командах не проводить, совместные тренировки не более чем с парой других курсантов. Проследите, чтобы эти инструкции были исполнены в точности. - Аун’Ли внимательно посмотрел в глаза собеседнику.

Ректор хотел было спросить, чем вызваны эти странные требования, но вопрос застрял в горле. Вместо этого он повторил свой первой вопрос.

- И все-таки почему такой интерес к будущим воинам?

- Вы знаете моего наставника, Аун’Ши? – Вкрадчиво промолвил Эфирный.

- Героя Фио’Ваша? В нашем септе нет тау, который бы не знал его подвигов!

- Подвигов, да… - Лицо Аун’Ли приняло расслабленное выражение, которое можно было сравнить с улыбкой. – Все знают о его подвигах, но все забывают его второе прозвище – Пастырь Воинов. Забывают… Я – достойный его ученик. Взращивать талантливых воинов огня – такой же долг для меня, как и для вас. Проследите, чтобы все приготовления были исполнены в кратчайшие сроки.

"Шас’Уи’Виор’Ла’Шассе’Нир – Личный Дневник, запись, восстановленная с имплантированного чипа памяти после смерти носителя."

Они называют меня Тенью, но правда в том, что это я всегда оставался в тени. Сначала - в тени старших товарищей. Если к ним конечно можно было применить это слово.

Как бы я к ним не относился, я не могу не признать того, что они выделялись. Вот, например, Вилан – гордый одиночка, вроде меня. Ходили слухи, что он симпатизировал Зоркому Взгляду. Ходили слухи, что он рос и воспитывался в семье, а не в Академии, как все мы. Но он раз за разом делом доказывал, что является более достойным воином, чем все те, кто ш[оппа!]лись у него за спиной. Я не был в числе насмешников – лишь наблюдал из тени. Они были едины в своем стремлении, но я не желал такого единства.

Или же блистательная Ли’Виорра. Талантливый тактик, чьему пылкому нраву мог позавидовать любой родившийся с Горячей Кровью. Когда они схлестнулись с Шас’Ла’Вилан после той тренировки даже наши инструктора впали в трепет. Имея на своем пути такие примеры трудно блистать самому. Одна сияла так ярко, что к ней нельзя было подойти, второй же сам был изгоем. Возможно, я решил взять пример с него…

Но ничего не изменилось, когда они покинули Академию. На меня снова упала тень. Его тень. Говорят, теперь его зовут Вал’Ситсор – Безмятежное Созерцание. Говорят, он уже получил ранг Шас’Вре и стал телохранителем командующей. Блистательная карьера. Но я не могу радоваться его вкладу в Высшее Благо, ведь для меня он стал тем, кто заслонил от меня Свет. Без ложной скромности, я был талантлив. Мои индивидуальные результаты никто не мог превзойти. Но что это значило, если передо мной всегда стоял Тот, Кто Примирил Непокорный Дух и Палящее Солнце? Тот, кто стал для них товарищем и учился в командах со старшими курсами, как будто так было и надо? Тот, кто был другом для всех и кого за спиной называли Пор’Ла, приписывая к касте воды. Даже в общении с инструкторами он держался как равный. На выпускных испытаниях, его команда показала лучший результат за последние десять лет. Моя – за семь, но какое это имело значение?

Гораздо позже, отвоевав не один год и став Шас’Уи, я получил в голову языковой имплант и изучил язык гуэ’ла. Некоторые слова было крайне трудно понять. В современном языке тау у них нет аналогов. Разве что в древних наречиях, времен Монт’Ау. Это слова «зависть» и «ревность». Я до конца не понимаю, что они значат, но мне кажется, что тогда я испытывал именно это.

Тогда. Тогда, но не сейчас. Пусть эти чувства и чужды пути Тау’Ва, чужды настолько, что мы сокрушили сами эти понятия в своей культуре и языке. Они сделали меня тем, кто я есть. Они привели меня в тень, сделали тень моим союзником и теперь я стал Тенью сам.

Он был дружен со всеми, но из тени мне было видно, что это лож. Он не был по-настоящему един ни с одним из всех этих тау, с тех самых времен как ушли Вилан и Виорра. Он сотворил вокруг себя иллюзию братства и созерцал в своей безмятежности. Если они называют это единством, то мне нет в нем нужды.

Я – Одинокий Охотник. И поэтому, сейчас, когда все пошло прахом – я не сломаюсь. Сейчас, когда мои соплеменники за стеной сходят с ума от невозможности общаться друг с другом – я не прогнусь. Эти гуэ’ла думают, что раз я не бросаюсь на их приманки в виде открытых дверей и готовых попыток побега, то я уже сдался и готов сделать для них то, что им нужно. Я не буду забирать у них их заблуждения. Просто из тени мне видно, что они делают с нами и что хотят сделать. Я не пойду у них на поводу. И пусть мой путь пролегает в тени и пусть я один. Сейчас это не важно. Чувство единства не спасло тех, что умирают сейчас в соседней камере. Не спасет и меня. Но именно потому, что я не такой как они – у меня есть шанс. Есть шанс своей смертью привнести что-то в Высшее Благо. Даже если я буду один.

Изменено 12 апреля, 2015 пользователем Rost_Light

[Iron Duke]

"начало начал"

Тайкус Хенедли родился в семье торговцев с далекой планеты под названием "Новый Дом". К несчастью ему не пришлось жить тихой и спокойной жизнью его родителей, начавшаяся гражданская война перевернула все вверх дном. Бедняки, мутанты и прочее отребье показали свои истинные сущности и верность гибельным силам. До того дня Новый дом не знал горестей войны, но в итоге имперское правосудие опрокинулось на планету огненным дождем миллионы культистов и демонопоклонников высвободили свою ярость на мирных жителей убивая грабя и насилуя все что могло встретиться. Анархия и хаос торжествовали, но космопорты [ну уж нет]одящиеся на верхних уровнях ульев все еще удерживались личной гвардией торговых домов. Тем не менее прибывшие силы Империума человека не смогли одолеть еретиков. Для таких планет существует только Экстерминатус, высшая санкция и циклонные торпеды подобно молото с самих небес приговорили бы мир, но решение Терры было его спасти, почему никто не объяснял, да и решение Терры не обсуждается. Тем не менее семья Тайкуса спаслась, как и каждый уважающий себя торговый дом они имели корабли и вовремя успели эвакуироваться, тем не менее не все вместе, сам Тайкус не попал на челнок, вместо этого он был отрезан из-за психопата смертника обмотанного мельтабомбами и в итоге скрывался в проклятом улье неделями, не надо говорить что эта школа жизни закалила из него убийцу хладнокровного и расчетливого. Спустя два месяца блужданий по верхнему уровню он нашел отрезанные силы штурмовиков инквизиции во главе с инквизитором Джаредом Тротом, их задачей было устранение лидеров еретиков для дестабилизации управления мятежников. Правда помочь инквизиции было отнюдь не просто, во первых надо было не словить пулю просто от встречи, во вторых надо было доказать что ты не психованный маньяк с татуировками черепа по всему телу. Тайкус выжидал, выжидал когда штурмовики сделают ошибку и попадут в западню, именно помощь имперским силам сможет показать его истинные намеренья. И такой шанс выпал через четыре дня в церкви бога Императора еретики отрезали инквизитора от основных сил штурмовиков и Тайкус с ружьем наперевес спрыгивая в нижнюю ложу убил лидера еретиков и вынес на спине Джареда попутно получив пару ранений, но адреналин и страх делали свое дело, не чувствуя боли он бежал с ценным грузом, грузом который поможет ему выбраться с этой богом проклятой планеты. оторвавшись от преследователей он сел передохнуть и привести в чувство инквизитора. Раны были не серьезные, плечо и бедро получили не опасные попадания из лазгана. Через некоторое время Джаред был в состоянии говорить и двигаться и они направились к точке сбора. Но как только они добрались до лагеря штурмовиков они увидели жуткую картину. Двадцать обезглавленных человек в броне были распяты их сердца и кишки были сложены в одну кучу посреди лагеря, а черепа кто то унес с собой и кто это сделал Тайкусу не хотелось знать.
- Уходим от сюда тихо и медленно, - прош[оппа!]л Джаред, оно еще здесь.
- Что за оно?- спросил Тайкус
- А черт его знает, но ни ты ни я не хотим это знать, верно? -
- Согласен.-
Инквизитор посмотрел на Тайкуса и его глаза расширись в ужасе, - Оно стоит за тобой. - сдерживая крик прошипел инквизитор. - Не поворачивайся.-
Жуткая тварь нависала над ними и парень аккуратно обернулся, ростом примерно под два с половиной метра и когтями длинной с лазган тварь была без глаз, и скорее всего охотилась по звуку. Штурмовики не знали этого и посему стали легкой добычей. Тайкус смекнул в чем дело аккуратно присел и схватил кирпич покрупнее, собрав все силы он кинул его в окно и удачно попал в остаток стекла выбив его и создав дополнительный шум, тварь среагировала и помчалась в том направлении.
В конце концов Джаред и Тайкус выбрались из злополучного города истребив многих лидеров культов и парень стал помогать Инквизитору еще в течении полувека в великом труде по защите человечества, до тех пор пока Джаред не умер сражаясь с ужасами космоса на далекой Стелон 3, раздавленный жутким тридцати тонным саркоритом, тварью похожей на помесь скорпиона и носорога с древней Терры. С того дня Тайкус зарабатывал только тем ремеслом которое он изучил на проклятом Новом доме, охотой за головами.

"как попал на планету"

тут будет скоро текст ребятки, но пока только это

Фото

"фото"

Изменено 16 апреля, 2015 пользователем Evil mastermind

[Kargath_Bladefist]

Тундрак

История шамана началась давно, очень давно. Многие десятилетия назад он, молодой вирдбой, покинул племя - ведомый безумными видениями. В глубине лесов он наткнулся на колоссальную систему пещер, раскинувшуюся на тысячи квадратных километров. С деревянным посохом, кривым ножом и в рваной шкуре сквига он спускался все глубже и глубже. В абсолютной тьме, на глубине нескольких сот метров он исследовал подземелья. Нестерпимая удушающая жара грибных пещер сменялась обжигающим холодом подземных рек. Едва ли чувствуя хоть что-то, кроме жажды силы и смутного шепота инстинкта, подсказывающего путь, он провел во тьме пятьдесят лет.

Но его поиски увенчались успехом - однажды он встретил гигантского Мозго-сквига, весом более тонны с пастью, полной кинжально-острых зубов. Зеленоватый мерцающий нимб над головой зверя выдавал его присутствие на километры вокруг. Едва увидев отблески света, шаман разогнул спину и пошел прямо к источнику света, не прячась и не замедляя шага, вокруг него заклубилась, потрескивая и роняя искры, зеленая энергия, . Едва завидев орка, монстр с ревом рванулся к нему, разинув огромную пасть. Шаман ждал его приближения, сжимая нож и посох, который держал на весу. Подбегая к шаману сквиг разинул пасть особенно широко, как всегда делал, для того чтобы проглотить добычу целиком. Орк же, рассчитав момент, сделал шаг вперед - прямо в пасть зверя. Очутившись пасти зверя, за резко смыкающимися челюстями он резким, коротким ударом сверху вниз пригвоздил остроконечным, прочным как железо посохом, язык твари к нижней челюсти. Сквиг запаниковал, разинув пасть, он пытался избавится от занозы. Не теряя ни мгновения шаман загнал кривой кинжал снизу вверх - через небо в мозг сквига. Не теряя ни мгновения, шаман ударил всей своей психической мощью в мозг монстра, используя кинжал как проводник. Резко запахло жареным мясом. Сквиг упал бездыханной тушей, чудовищный язык его безвольно свисал между челюстей.

Много месяцев шаман пировал плотью сраженного зверя. Духовная мощь его возросла неимоверно, ибо каждый фунт плоти сквига был пропитан чистой энергией Вааха! В логове зверя орк увидел странную картину - десятки камней всех размеров и форм были абсолютно, непроницаемо черными. В благоговении шаман опустился на колени и обратился к Горку и Морку с просьбой направить его руку. Несколько десятков камней показались ему, почему-то, более подходящими, и он взял их с собой. Обратный путь занял немало времени - орк, отягощенный двумя огромными мешками - с Камнями и Зубами, двигался небыстро.

Еще несколько лет, уже после выхода на поверхность, занял путь в родное племя. Осмотрев бесчисленное множество деревьев, шаман нашел самое крепкое из всех - низенький, изуродованный временем болотный дуб. Пропуская психическую энергию через лезвие кинжала, он вырезал из узловатого корневища рукоять для Сокрушителя - своего нового оружия. Ударной частью для него послужил один из Камней подходящей формы. Изготовление столь важного оружия заняло немало времени.

Вернувшись в племя шаман громогласно заявил, что он - величайший пророк Вааха! и все другие шаманы должны склониться перед ним. В последовавшей череде ритуальных дуэлей шаман убил одиннадцать вирдбоев племени. Из их черепов, инкрустированных небольшими Камнями, он в течении нескольких лет делал Страж - оберег, напоенный энергией Вааха!

Авторитет шамана в племени был непререкаем. Но однажды он, ни говоря ни слова, ушел из племени и присоединился к варбанде орочьих корсаров.

[Temeluchas]

"Внешность"

"И как Ронериас дошел до жизни такой"

Одна из основных задач Пути Изгнанника - позволить молодым эльдар пресытиться свободной жизнью, чтобы, вернувшись на родной Искусственный мир, они могли полностью посвятить себя Пути. Впрочем, иногда эта концепция дает сбой. Ронериас был одним из таких "сбоев".

"Неправильным" Ронериас бы всегда. Угрюмый, язвительный и циничный, он совершенно не походил на большинство своих соплеменников и совершенно выводил их из себя. В общем-то, спасала его только вера остальных эльдар в то, что даже такая заноза в заднице необходима для сохранения народа.

Впрочем, к базовым военным тренировкам он отнесся более чем серьезно и быстро стал лучшим стрелком среди своих сверстников. Здесь, само собой, тоже не обошлось без проблем. На вопрос учителя Артилэна, почему он отлынивает от лекций, на которых молодым Стражам рассказывали о героях Биэль-Тана Ронериас ответил, что не хочет учиться на чужой глупости, выдав странную фразу: "Героизм - всегда следствие чей-то ошибки".

Нетрудно догадаться, что выбор Ронериасом Пути Изгнанника был исключительно радостно встречен всеми, кто его знал. Но и среди Рейнжеров он вскоре начал сторониться того, что другие называли командной работой. Даже небольшие отряды, как правило тяготили Ронериаса и надолго он в них не задерживался.

Единственный, над кем не смеялся Ронериас - Иллик Ночное Копье. Придраться было просто не к чему, ни в одной из десятка операций, в которых они участвовали вместе. И даже рассказы о бойне на Карнаке не покол[лобзал]и уверенности Ронериаса в том, что Иллик - лучший из живущих эльдар.

Хотя надо признать, что верность народу Ронериасу каким-то чудом все же привили. Даже после многих месяцев счастливых странствий по разным планетам он всегда приходил на помощь любым соплеменникам, с любых Искусственных миров. Даже если они были круглыми идиотами. Вроде пятерых выходцев с Ультве, которые послушались свою Видящую, услышавшую в будущем гром и принявшую его за грозу, которая скроет их от мон-кей и позволит похитить из близлежащего городка обломок какого-то старого копья давно мертвого Видящего, которое нужно для какого-то пророчества. Ну что ж, полк тяжелой артиллерии имел другое мнение о том, что значит гром. Из полусотни эльдар выжило пятеро и Ронериасу пришлось неделю водить кругами по горам поисковые отряды мон-кей, пока Видящая собиралась с силами и открывала запечатанные врата в Паутину.

И в странствиях была еще одна проблема: Видящие Биель-Тана (и некоторые с других Искусственных миров) умудрялись [ну уж нет]одить Ронериаса на любых планетах и призывать его, когда он был нужен. Найти его на местности, как пару раз проверял рейнжер, они не могли, но чувство долга обязывало помочь своим. Так что охота и странствия заканчивались и начиналась война. Та самая "командная работа".

А вот с Корсарами, с которыми Изгнанник связался не так давно, Ронериасу оказалось неожиданно комфортно. Злобный сарказм пришелся весьма по душе друучи, которых нанял принц, и даже нашел одобрение у арлекинов. Вдобавок, хороший рейнжер корсарам был нужен для разведки во время рейдов, а потому всем было плевать на его характер. Да и вообще, циников здесь было в достатке.

Более того, казалось, Ронериас даже нашел себе женщину: на него обратила внимание младшая (всего 322 года) дочь принца Авеля Саардания. Но, у высокородных всегда все запутанно, даже у Корсаров. Закончилось все тем, что Арданиэн, младший сын другого корсарского принца Иррилиэна, которому была сосватана Саардания, вызвал его на поединок.

Традиционный бой на холодном оружии с опытным дуэлянтом, по идее, должен был закончиться смертью или, по крайней мере, унизительным поражением Ронериаса, но... Обернувшийся после долгих ритуальных па к стоящему в пяти шагах противнику Арданиэн обнаружил, что смотрит прямо в ствол винтовки...

Первой мыслью принца было стряхнуть кусочки мозга гостя со своей одежды. Второй - приказать убить наглеца, посмевшего не просто нарушить, а растоптать священные традиции поединка. Впрочем, ствол винтовки, смотрящий теперь на принца, вкупе с причитаниями дочери, оказались достаточными аргументами против такого решения.

Впрочем, не наказать Ронериаса принц не мог - другие лидеры Корсаров не поняли бы. Официально его приговорили к 25-летнему изгнанию (с поправкой, что срок может быть сокращен, если он понадобится принцу). Неофициально, уже перед самой высадкой рейнжера на какую-то занюханную планетку, принц сказал, что после этого срока согласится на брак Саардании и Ронериаса, поскольку "ни один разумный эльдар не возьмет в жены ту, за которую ТАК убивают".

В размышлениях о том, был ли принц искренен, или решил испортить ссылку рейнжеру, и прошли первые три дня Ронериаса на новой планете. И к концу третьего он обнаружил в лесу свежие следы троих эльдар...

[Dammerung]

"Краткое описание Уркла МакРиффа, механика и музыканта"

Вылупился Уркл на планете-свалке, известной как Куча. На протяжении многих тысяч лет жители окружающих миров свозили туда отходы, скопившиеся в их городах-ульях, и туда же отправляли человеческий мусор - преступников и мутантов. В один прекрасный день на Кучу упал корабль, неудачно вышедший из варпа. Он разбился и сгорел вместе с зеленокожим экипажем, но споры выжили и через некоторое время проросли. Вскоре планета стала называться Горкова Куча, потому что там невероятно расплодились племена орков-Смерточерепов. Когда они окончательно истребили каторжников и ссыльных, им стало скучно, они собрали из мусора звездолеты и, словно зеленые бациллы, начали разлетаться кто куда.
И так Уркл МакРифф из клана Смерточерепов, самозваный знаток орочьих Kultur и Muzak, отправился в путь, чтобы присоединиться к собирающемуся Вааагху Урвега. Он надеялся, что там ему наконец повезет и удастся показать свои механьяческие качества на всю катушку, а также повидать новые земли, встретить новых друзей и подраться с новыми врагами.

Как и все орки, Уркл имеет большой рост и зеленую кожу. Лицо у него раскрашено синими полосами, а голову венчают длинные рыжие волосяные сквиги. Тело по большей части закрыто тяжелой броней, из которой отовсюду торчат трубки, шланги и провода, к подбородку приделана типичная железная челюсть, с крюка в боку свисает бидон, заляпанный синей краской, и все это украшено нарисованными и настоящими черепами. За спиной у него висит здоровенный механотопор по имени Ковыряла и мешок с деталями, а под мышкой зажата волынка с металлическими вставками, или просто Валына.
На спине у МакРиффа вместо хребта тянется сплошное переплетение проволоки, искусственных мышц и костей, из которого сквозь дырку в броне торчит устрашающего вида бионическая конечность, перевязанная бинтами и вооруженная шприцами и скальпелями. Эту конструкцию Уркл называет Автадоком. Из другой дырки тянется подвижный шланг, к концу которого голыми проводами примотаны обшарпанные фонарик, видеокамера и лупа. Этот отросток именуется Манокыль.

Все эти вещи Уркл МакРифф сделал своими руками, чем весьма гордится. Особенно он любит Валыну, на которую накрутил уже два апгрейда, не считая прямой связи с собственной нервной системой. Мало кто знает, что волынку мек изготовил не просто из подручных деталей, а с использованием оружия, найденного на поле боя с "рагатыми морячками", как их называл клан МакРиффа. Уркл нашел растоптанную пушку, собрал странные компоненты и внедрил их в свое последнее изобретение, добившись удивительно убойных свойств. Теперь его весьма интересует экзотическое оружие других рас, из которого можно создать что-то еще круче. Всякий раз, когда мек творит очередной шедевр, он дает ему имя и обращается с ним с большой заботой.
Из других особенностей характера можно отметить, что, как настоящий Смерточереп с планеты-помойки, Уркл вообще очень любит собирать всякие мелочи и пихать их в заплечный мешок - а вдруг пригодится. Иногда он даже прихватывает чужие вещи - не то из рассеянности, не то из соображения "мне нужнее" - правда, пока ни разу не был за это бит.

Изменено 22 мая, 2015 пользователем Dammerung

[Miralynx]

"Бурнаш. Критика приветствуется."

- Панимаешь, это не простые уманы, Бурнаш. Они большие. Некоторые больше тебя. У них крутые броньки. У них крутые пушки. Они умеют и любят драцца.
- Урвег! Бочонок пива ставлю, вот этот, недопитый! Это настаящии уманские лыцары!
Из раговора мекбосса со своим тактиком.

"История"

"Мучения свежевылупившегося орка"

Орочий социум не одобряет индивидуализма в привычных людям формах, и орки гордятся тем, что у них всё устроено так, как надо. Например, молодняк орков у старших чаще всего удостаивается имён вроде "эй, ты" и "слышь, иди сюда". Вопросы происхождения тоже не волнуют скинов. Они инстинктивно чувствуют, что от кого-то там произошли, но от кого? Как? Это их не заботит. Даже услышав разговор о драчке, в которой непосредственный предшественник двинул кони, зеленокожие удивляются и радуются самому факту драчки, не более. С точки зрения родословной сир Бурнаш мог посрамить многих уманов, с которыми его племя постоянно воевало с незапамятных времён. Прямой наследник удачливых грабителей, налётчиков и убийц, он ни на мгновение не сомневался в том, что его размеры вполне себе велики, сила - огромна а ум - изворотлив. Но в один прекрасный день сокрушительная атака уманской кавалерии не оставила камня на камне от его самомнения, впрочем, как и от орочьего лагеря. Что, разумеется, было закономерно: Бурнаш был "наследником" выживших орков, убитых или погибших в родных лесах. Неудачники, которые не осилили уманов на их территории, неукоснительно сжигались. Так молодой орк попал в плен. Что может быть хуже для любого бойза, чем позорный плен? Сводящая с ума невозможность думать и поступать, как предписывает твоя природа... Унижения от уманов, которых он легко мог разорвать в бою один на один... Постоянно окружающая тебя непроходимая уманская глупость... Хорошо, что мысли о самоубийстве крайне редко приходят в орочьи головы. Бурнаша спасло удачное сочетание двух обстоятельств: он был молодым и ещё не заматеревшим во днех своих орком, и попал в плен один. Если бы рядом были другие парни, этот орк скорее сдох бы, чем подчинился кому-то не больше, зелёнее и сильнее, чем он. А так всего лишь случилось так, что в схватке силы и хитрости победила хитрость. Хитростью победила, разумеется. Идея выжить у Бурнаша стала навязчивой. Он мучительно, до боли в выдранных зубах хотел перехитрить уманов и дать дёру в леса. В непролазные леса, зелёные, как орки... Но вокруг были каменные постройки уманов, на лапах были тяжеленные кандалы, а один мелкий уман постоянно приходил к Бурнашу, чтобы тренироваться на нём. Боя со скованным противником уману казалось мало, и он часто вёл со своим противником долгие беседы на разные отвлечённые темы. В частности, это касалось вопросов "кто такие орки" и "как у вас устроена жизнь?". Маленький розовый уман тарахтел без умолку, как гретчин, доказывая, что уманы во всём лучше, и в один прекрасный момент измученная гордость Бурнаша не выдержала. Он попытался спорить, и проиграл. Но орки тем и известны, что неудачи только делают их сильнее. Дотянуться до умана и раздавить его башку Бурнаш не мог - мешали цепи. Он мог отвечать своему обидчику только языком, а научиться этому он мог только у одного учителя - у своего врага. Со временем этот орк поднаторел в искусстве болтовни, научился аргументированно (по меркам уманов, разумеется) спорить и заслужил новый приступ интереса у своего мучителя, считавшего своим долгом доказать пленнику, что уманы во всём лучше. На диковинку съезжалась посмотреть вся окрестная знать, и удивлению уманов не было предела - орк, способный к связной речи! Орк, способный рассуждать об абстрактных понятиях! Орк, способный к аргументированному и вежливому спору! Откуда им было знать, что Бурнаш научился этому вынужденно? Что отвечать вежливо и обдумывать свои ответы его приучили тычки стражи, неотступно сопровождавшей мелкого умана? Что в глубине орочьей души с каждым днём всё сильнее билась мысль, что он СЛИШКОМ ДОЛГО НЕ РАСТЁТ! В орочьем социуме Бурнаш уже нашёл бы своё место, вступил в банду и начал полную опасностей и приключений обычную орочью жизнь. Да, возможно он погиб бы в первом же бою под копытами тяжёлой уманской конницы, но именно такую жизнь хотят себе все орки: хочешь драчки? Иди дерись. Хочешь есть - найди еду. Решил отдохнуть? Кто тебе мешает? Короче, делай то, ради чего ты появился на свет. Остальное случится само.
Горк и Морк улыбнулись Бурнашу, когда маленький уман вырос и [ну уж нет]ватался знаний во внешнем мире. Модная идея "просвещения" (Бурнаш не знал, с чем это связано, но полагал, что с горючим сквиговым маслом) поразила его неокрепшие уманские мозги, и он совершил ошибку, какую никогда бы не допустил ни один бойз. Непоправимую ошибку! В общем, уман с чего-то решил, что Бурнаш обладает свободным разумом и волей, и разговоры орка с человеком сместились в сторону вещей, которые им (орку и человеку) обсуждать ни в коем случае нельзя. Уман по-новой задавал вопросы, начисто забыв, что орки умеют лгать, а данный конкретный орк за годы мучений научился ещё и выдумывать, как вирдбой. Ну, или как мекбой, если уж на то пошло. И в мозгу Бурнаша, защищённом крепким орочьим черепом, зародилась Мысль. Он мог быть хитрее и умнее умана! Может быть, уманы действительно в чём-то лучше орков, но это - всего лишь повод превзойти уманов во всём! Никогда до этого Бурнаш так не напрягал свой ум. Он планировал наперёд, что свойственно только самым крупным и развитым представителям орочьей расы. Он строил паутину своей лжи и старательно запоминал придуманное, чтобы не попасться. Удивительно, но знания о никчёмных уманских порядках в этом деле сильно помогали. В итоге, со слов Бурнаша, орки предстали в виде добрых, разумных и миролюбивых существ, проводящих свои дни в безобидном созерцании окружающей природы, а уманы - в грубых, агрессивных и тщеславных завоевателей. Неизвестно, как Бурнаш дошёл до идеи внушения уману полноценной лжи, но затея удалась. Взамен хитрый орк исподволь выпытывал сведения о горючих смесях, пушках и военном деле уманов. Но тут Судьба, которой поклоняются уманы, решила улыбнуться своим почитателям, и маленький уман поделился своими новыми знаниями сначала с матерью, потом с младшими братьями, а потом и с отцом. Это был сокрушительный провал всей тщательно спланированной лжи Бурнаша... Маленький уман получил по шее, Бурнаш - тоже по шее, в десятикратном размере, а в соседние замки полетела весть, что орки становятся слишком опасными. Бурнаш, как потом выяснилось, выжил только потому, что отец маленького умана мыслил веками сложившимися категориями: уж если казнить, то при большом скоплении народа. Но собственный сын развеял его планы по ветру, явившись ночью с ключом от клетки. Освобождённый от цепей, Бурнаш впервые за долгие годы выпрямился, и осознал, что не так уж он и мал по сравнению с уманом. Но протянуть лапы и убить умана орк не мог. Тот явился сам, ведомый своими бредовыми уманскими идеями, и именно эти идеи освободили орка. Свернуть розовому мягком хлюпику шею было так легко... И так неправильно! Уманов нужно было превзойти во всём! И Бурнаш, тогда ещё безымянный, просто сказал то, что сказал бы в такой ситуации один глупый уман другому глупому уману. Он поблагодарил его за спасение! Немыслимое деяние для существа, раса которого обладает особыми взглядами на благодарность, не правда ли? А затем Бурнаш поступил так, как велела его орочья натура. Он был один среди лагеря уманов, так что просто взял руки в ноги. Удрал, благо до ближайших лесов было не так далеко. Вы спросите, закончились ли на этом его мучения?

"Хрена!"

Оказавшись в ближайшем лагере, Бурнаш не остановился. Инстинкт подсказывал ему, что уманы отправятся в погоню, так что орк забился в самые непролазные дебри, и не напрасно. Уманы таки полезли за врагами в места, ранее избегаемые, и пролились настоящие реки крови. Но Бурнаш был далеко от всего этого - он старательно обживался среди своих. Но своих ли? Для бойза он был крупноват, и с социализацией проблем не возникло. Но вот с ролью ноба вышло недоразумение: уманские застенки напрочь выключили у Бурнаша стремление ценой выбитых зубов и расквашенного рыла утвердиться в иерархии племени и постепенно лезть всё выше! Нобы не принимали его за своего! Это была настоящая катастрофа... Прошло немало времени, прежде чем Бурнаш получил первое подтверждение, что орки всё же во всём лучше уманов - за проведённое время хитрый орк пришёлся к месту и у мэд доков, и у меков, и даже у вирдов. Везде пригодились его знания об уманах - хотя бы с той точки зрения, что у них, у уманов, всё хуже. Но соглашаясь с хвастливыми заявлениями зелёных собратьев, Бурнаш ни на мгновение не забывал полученных уроков. И в конце концов ему удалось привить соплеменникам знания, как нужно воевать с уманами. Многим эти знания стоили жизней, но верхушка оросьего социума, на которой и держится его выживание, оставалась цела. Она делала выводы. Она готовила ответные меры. Она росла.
Через пару лет в конфликт оказались вовлечены все крупные племена орков и уманов. Враги, во многом похожие друг на друга, начали войну на взаимное истребление. И тут, как гром с небес, спустились новые уманы. Вооружённые оружием, хорошо убивающим на расстоянии, они сразу же обратили ход военных действий в свою пользу.

"Явление спасителя"

В ночь перед боем орки не спали. В своих укреплённых лагерях они дрались, веселились и хлестали грибное пиво, рассуждая о предстоящей драчке. Мысль о неминуемой смерти даже не приходила в их головы! Бурнаш оглядел царящий в лагере бардак и вернулся в свой "шатёр". К грибному пиву он в этот день даже не притронулся. Его терзала мысль, пришедшая из тех времён, которые орк пытался забыть. Чтобы добиться нужного эффекта, Бурнаш должен был поступить, как уман. А стоило ли поступать, как уман, если ты орк? Достойно ли это? Бурнаш покосился на крепко сбитый бочонок с грибным пивом (слабо сделанные отвар этого мастера не держали). Может, стоило послать всё к Морковой матери, нажраться, расквасить пару рож, а потом навалять уманам, как получится? Короткий бой, атака уманской железной кавалерии, а дальше? Что дальше? Бурнаш не выдержал и выбил затычку из бочонка. В потолок ударила густая пенная струя. Орк выругался и присосался к бочонку - трата такого доброго пива казалась ему кощунством. Маслянистый напиток прокатился до желудка, придавая сил и уверенности, и в голове Бурнаша родилась несвойственная орку мысль. Такие мысли приходят в голову только самым старым и опытным скинам, да и то только в виде желания удрать, пока не случилось это. Смерть. Прекращение существования. Вот что ждало Бурнаша, потому что ни победить, ни убежать было нельзя. В таком случае, превосходить уманов и наполнять их жалкие уманские умишки мыслью о том, что орки круче, будет некому. И Бурнаш решился. Он перевёл взгляд с опустевшего бочонка на тотемы Горка и Морка...
Небо над лагерем раскололось. Полыхнув огнём, оно явило трещину, через которую было видно небо иного мира. А затем что-то огромное и железное рухнуло прямо в орочий лагерь. Раздались вопли, занялись самые ветхие хибары, забегали орки... и лишь один скин в лагере был спокоен. Орочьи боги ответили на его молитву, а значит что? Правильно! Орки во всём круче уманов!
Спасителя звали Урвег Хватозуб. Крупный, в странной даже по орочьим меркам мега-броне, мудрый и хитроумный в поистине орочьей манере. Он со своими парнями разбил уманов, пришедших со звёзд. Он научил местных орков делать тачилы и пушки. Он принёс настоящую орочью музыку. Его док с белым волосяным скигом научил местных доков медицине. Двое лютых стрелюнов в понтовой броне с огромными пушками научили местных орков делать много дакки. Здоровенный ноб с железной башкой научил местных орков летать, и раз и навсегда вбил в орочьи бошки, какой должна быть настоящая орочья тачка. Но даже по меркам удивительных парней из банды Урвега, сам ихний босс был просто невероятен. Чего стоил один совет закрывать рыло рукавом, если уманы в тебя стреляют, а шлема ты не носишь! Как сам Бурнаш превосходил соплеменников по знаниям и тактике, так Урвег превосходил Бурнаша. Мир, состоящий из непознанного и удивительного, открылся перед Бурнашом, и всё это было своё, орочье. С таким боссом можно было отправляться хоть в ВАААГХ!, хоть к звёздам... да что там, хоть сразу к Горку и Морку! И Бурнаш вновь совершил несвойственный орку поступок - он присягнул Урвегу в верности, как уман, окончательно утвердив репутацию чокнутого. А Урвег что? Просто брякнул "да поехали, чо". И они поехали.

"Характер"

Бурнаш получил имя сравнительно поздно. Сам он пытался соорудить оружие, от которого умана не спасёт никакая броня, но не преуспел. Но потом явился Урвег, и только усмехнулся сбивчивым объяснениям клиента, дополняемым попытками развести лапы и надуть щёки - типа, вот такое оно должно быть. Результатом недолгих трудов мастера-мека была скорча, соединённая с оружием ближнего боя на манер круутской винтовки. С этой горелкой Бурнаш и заработал своё имя, подарив оркам немало весёлых минут, поджигая уманские хибары во время набегов. Единственная неудача постигла орка, когда он пытался поджечь каменный мост на спор. Камни плохо разгорались, и Бурнаша выставили на посмешище. С тех пор он одержим идеей сжигать мосты. Все, какие только получится.
Характер у этого орка для скинов необычный. С одной стороны, Бурнаш прекрасно знает орочьи порядки (в том числе, что надо давать и получать в рыло). С другой, он удивительно миролюбив и незлоблив, вот по какой причине: место в социуме этот орк занял в силу привычки остальных к его особенной роли то ли чуднобойза, то ли мека. По крайней мере, способность делать горючие смеси Бурнаш проявил задолго до "научно-технической революции", и к моменту появления Урвега уже был крайне близок к созданию огнемёта. Теперь это особенное место становится всё легче сохранять за собой - ведь другого такого же орка нет! Так что разогнать претендентов на место, набрать новых гретчинов, заткнуть пасть спорщику - это все его поводы для агрессии по отношению к орку в мирное время. Для орков Бурнаш, несмотря на странности, выступает неким воплощением орковости, скажем так.
Бурнаш начинал свою войну с примитивным оружием, когда трофейный арбалет был для парней символом статуса. С появлением оружия эру технологий он не утратил веру в то, что прекрасно работало веками. Что хорошо для тех орков, которые были до нас, то и для нас хорошо. Правильно я говорю, парни? Что касается методов ведения войны, то тут симпатии Бурнаша раз и навсегда отданы камандо. Парни в фиолетовом камуфле для него - настоящее воплощение орочьей идеи "всё сделать по своему". Правда, не всякий камандо одобрит тягу Бурнаша к полной пластинчатой броне и поджиге, способной запахом своего топлива выдать парней самому тупому уману. Но пока Бурнаш верит в то, что это не помешает, оно ведь может и не помешать.
Бурнаш в бытность свою рабом у уманов (о чём он не любит вспоминать и никому не рассказывает) научился много и связно болтать. Несмотря на приобретённую среди своих соплеменников привычку коверкать окончания (как и подобает нормальному орку), он изъясняется вполне себе грамотно. Это позволяет собрать аудиторию из страдающих от безделья бойзов, а с другой... С другой оно сильно мешает при объяснении тактики остальным оркам, которые мало того, что не видят в Бурнаше босса, так и не в состоянии уследить за подробным изложением плана атаки. В качестве привета из прошлого осталось требование, чтобы окружающие называли его сиром, как ноба уманов, раз уж не называют боссом.
Как и все орки, Бурнаш территориален. Свой угол, свою палатку и своих гретчинов он ревниво оберегает от посягательств чужаков.
В итоге, из себя сир Бурнаш представляет крупного, почти квадратного орка. Он постоянно носит полный доспех, но пока что традиционализм запрещает ему менять удобную и малошумную (это он так думает!) пластинчатую броню на мега-броню. А ещё сир Бурнаш трогательно верен своей Прелести - скорче-алебарде со множеством хитрых приспособлений, заменяющей ему сразу меч, огнемёт, походный посох и даму сердца.
Если выразить то, что движет этим орком, то можно обойтись одним девизом:
"Превзойти уманов!" - превзойти никчёмных уманов во всём. По-своему, по орочьи. Убивать "драконов", спасать "прынцесс" (ну, прынцесс у скинов нет, так что сгодятся обычные орки), иметь свой маленький отряд в подчинении и свой "надел", покровительствовать искусствам и исследованиям, творить справедливость и водить парней на войну - короче, орочья калька с идеализированного образа рыцаря у людей. Если сиру Бурнашу втемяшится в башку, что какое-то деяние достойно орка-"лыцаря", то он сначала это дело обмозгует, а потом полезет совершать подвиги.
Слабых противников Бурнаш предпочитает отпускать, чтобы они рассказывали своим небылицы об орках, а сильных - показательно убивать в честном урочьем певепе. Собственно, россказни Урвега о "жистянках" и послужили основной причиной тяги сира Бурнаша к звёздам. Кто, как не жистянки, настоящие и самые крутые среды уманских лыцарей?

"Короткий упрт флешбек номер раз"

Лязг. Лязг. Лязг.
Это звук шагов. Он пришёл за мной. Орк, убивший всех наших рыцарей, пришёл за мной. Это я виноват в их смерти. Это я отпустил его. И теперь все они мертвы! Все!
Лязг. Лязг. Лязг. Он приближается. Поднялся по лестнице.
Звяк! Звяк! Что это? Телохранители напали на него... Я же приказал им уходить! Почему они не послушались. И теперь...
Бам! Бам! Почему звук такой глухой? Меч не издаёт таких звуков при ударе по доспехам... Жжух! А это что? Огнемёт? Ах, у него же не меч. Что с него взять? Он орк.
Что же это я? Я - последний защитник родового замка! Я должен драться... Должен! А сил нет даже на то, чтобы посмотреть на него. Получается, я такой трус? Наследник отца, надежда семьи...И ничего, ничего не могу сделать! Лязг. Лязг. Лязг. Какой он тяжёлый, этот орк. Человек не выдержал бы веса его брони. Это я отпустил его. Что это... какой-то другой лязг, не от шагов...
- Вставай, сир Тремен, последний из своего рода.
Он говорит. Эта тварь - говорит. Это я научил его... Как же так?
- Не заставляй меня повторять, сир Тремен. Вставай, и дерись. Ты всегда хотел, чтобы наш бой был равным, и вот - я пришёл. Возьми это, и вставай. Нам никто не помешает, обешаю.
Где найти сил, чтобы справиться с этой тварью? Где Император, не защитивший нас от зелёной нечисти? Как можно убить тварь, которую не берёт ни меч, ни небесный огонь?
- Я убил твоих парней. Я сжёг твой лагерь. Я убил твоего босса - того умана, которого ты называл "отцом". Почему ты не встаёшь и не дерёшься? Ты говорил, что уманы всегда хорошо дерутся.
Ох, отец. Это я, я виноват!
- Наверно, ты думаешь, что я убил тех слабых уманов. Тех, с длинными волосяными сквигами.
Мама... Сёстры...
- Нет. Я позволил им уйти. Я лыцар. Сейчас они летят на небо, подальше от наших парней. Последний раз говорю - вставай и дерись.
Живы! Слава Императору...
ЖЖУХ!
- Разочарование. Сплошное разочарование. Не для того я отпустил тебя тогда, в лесу. Уманы, какие же вы... ничтожества.

[Гиар]

Закотовка под орка.

"Внешность"

Урк является обычным нобом- большой, громкий и сильный. Левый глаз(без зрачка) пересекает шрам, доставшийся ему от битвы с космодесантником хаоса.( Что удивительно, он еще видит). Бритая голова увенчена целым нечем. Особенны только 2 вещи у данного орка: доспех и чоппа. Первый покрашен в черный цвет и покрыт шипами и выделяется большой на всю грудь восьмиконечной звездой кроваво-красного цвета, которую он добыл у одного кхорнита. Второй же - где-то полутанный молот, урашенный рунами, восхваляющими Кхорна, бывшего покровителя владельца сей чудесной вещи. Без совего "Крушителя Мазгов!!!" Урк никуда не пойдет!

[Temeluchas]

Борг "Консерва" Грозгар

"Как все начиналось"

Молодые парни из банды Борга как раз обмывали успешный набег на уманов, в котором таки удалось устроить хорошую драку, когда мимо прошли два орка, которых в лагере боялись больше всего: Уолзод, мэд док из Асобого Атряда, и Урвег, биг-мек, ставший главным после того, как уманы убили Грызга.

Они прошли мимо, разговаривая про какой-то икспиримент, и парни расслабились, решив, что пронесло. Зря...

"Апирация ниабхадима!" раздался голос за спиной Борга, и сознание погасло от сильного удара.

Очнулся Борг только через несколько дней в какой-то железяке. Без ног. Наружу смотреть можно было только через прорезанные узкие дырки. И там, через эти дырки, были видны ухмыляющиеся рожи Урвега и Уолзода.

- Смотри, мы тебя в Дефф Дред засунули, так что ноги пришлось отпилить. Когда ты теперь захочешь идти - идти будет дред. Но мы решили сделать икспиримент - ты можешь вылезти из дреда и у люка мы ящик с ногами сделали: вылез, два болта прикрутил и готово.... Ээээй, Урвег. ты что, его уже заправил?! И клишню подключил?! Валим, а то он пока не понимает сути икспиримента!

"Все не так плохо"

Впрочем, спустя некоторое время Борг понял, что быть вадилой дреда, а тем более, не быть к дреду прикрученным - весьма неплохо. В отличие от других молодых парней, Боргу никто не пытался приказывать. Настучать по репе, скрытой под толстым слоем брани, было тяжело. А сам Борг мог настучать кому угодно. Даже Урвег теперь не приказывал, а просил Борга, обещая какие-нибудь крутые штуки на дред или еще что-нибудь.

А печку Урвег решил поставить сам. Когда увидел, сколько жрет дред, когда быстро бегает.

После одной из первых драк Борг поймал клишней грота, который, как оказалось, прислуживал Урвегу. Долго объяснять мелкому трусу, кто теперь его новый босс, не пришлось. А поскольку неудобнее всего было вылезать из дреда, Борг решил, что грот, которого звали Луди, будет ездить вместе с ним. Урвега, с которым можно было бы побазарить на эту тему, в лагере не было, поэтому пришлось поймать клишней за голову какого-то мелкого мека и заставить его сделать бронеящик для грота на спине дреда.

К счастью, Луди оказался, хотя и трусливым, как все гроты, но не таким глупым, как остальные. Его потребовалось огреть кнутом всего пару раз, прежде чем он понял, что боссу надо служить хорошо. Более того, вскоре Борг понял, что стал весьма богатым парнем. Все просто: клишня отлично выбивала зубы даже из нобов, а Луди довольно шустро собирал выбитое и передавал боссу. Само собой, один-два зуба грот прикарманивал, но клишня выбивала их целыми челюстями и это не было проблемой. Конечно, Борг иногда ввязывался в драку и без дреда, и там не только выбивал, но и терял зубы. Но, впрочем, это было весело.

Плохо было только то, что нормальной драки давно не было, и парни, как и сам Борг, явно начали скучать.

"Пара слов от Луди"

Copyright на картинку - Nadd

Ну а я чо? Поймала меня эта железяка, грит: "Бушь жрать мне готовить, масло менять и ноги пристегивать!". Ну а мне чо? Бить меньше будет - и хорошо. А масло менять я умею. Поначалу этот, безногий, так и порывался кнутом огреть, а щас ничо, свыклись. Вон - ящик для меня соорудили. С крыши дреда дакка круче получается, чем с ружжом впереди всех бежать.

Да и в лагере удобно: если за мной кто гонится, можно подбежать к боссу, а он такой: "Хочешь - жри луди. Но масло менять мне после этого будешь ты!", и клишней так - клац! Да изубами разжиться можно.

Вот только, когда ноги боссу пристегиваю, ему каждый раз что-то не нравится. Иногда даже кнутом зарядит. А в остальном неплохо.

Изменено 30 июня, 2015 пользователем Temeluchas

[HiveTyrant]

"Delayed"

"Торглаф"

"Представление"

Безумное представление продолжалось. Острые, словно бритвы, лезвия свистели, разрезая воздух и плоть. Фонтаны крови и вопли умирающих взмывали в небо. И между мешаниной отрубленных конечностей и психокости двигались они... Каждое движение арлекина было прекрасным и пугающим одновременно. Оно притягивало своей грациозностью, но эффект от него был ошеломляющим! Как такое хрупкое создание может причинять столько боли и страдания? Ответа Торглаф не знал. Он просто наблюдал за представлением.

Один за другим те, кого Торглаф знал или видел в своей маленькой деревушки, умирали после акробатических этюдов странных клоунов в масках. Арлекины не стеснялись и продолжали свое представление. Вот голова соседа взлетела вверх, подкинутая словно мячик одним из "циркачей". Сторожевая собака кинулась на одного из акробатов, но была быстро разорвана на куски этими мясниками. Происходящее шокировало.

Торглаф продолжал сидеть на верхушке башни еще несколько часов после того, как арлекины ушли. Это было прекрасно и парнишка решил повторить представление. Он слез вниз, взял отсеченную руку какого-то из жителей и начал практиковаться. Один взмах. Второй. Прыжок...

Парень упал на колени, не успев выставить ноги перед собой, чтобы приземлиться. Ему было далеко до гибкости акробатов, но он решил все же пройти этот путь до конца.

"Труппа"

- Дамы и господа! Вашему вниманию предлагается удивительное представление!

Торглаф сделал головокружительный кульбит, запрыгивая на фонарный столб за своей спиной.

- Спешите видеть представление!

Два реактивных болта разрезали одобрительный гвалт, разбрызгав по округе ошметки от подкинутых вверх кем-то из толпы двух яблок. Вдруг циркач из толпы запрыгнул на плечи второму, после чего Торглаф прямиком с вершины фонаря приземлился на руки живой башни. Теперь чудаковатая конструкция из трех пестро одетых акробатов медленно ходила по округе, зазывая народ на представление.

Очередной трюк. С высоты четырех метров акробат приземлился на руки и прошелся на них несколько десятков метров, после чего сделал очередной прыжок, вставая на ноги.

- Скорее! Скорее! Всего несколько минут до начала...

Толпа на площади была уже достаточно большой. Вдоль нее пробежались попрошайки в клоунских костюмах, призывая народ поделиться содержимым карманов. И люди охотно скидывали накопившуюся мелочь. Кто-то делился едой, зная что циркачи все равно часть своей выручки потратили бы на еду. Жители были заинтересованы тем, что могут предложить бродячие актеры.

- НАЧАЛОСЬ!!!

Торглаф выстрелил в воздух один раз! Второй! В воздухе разорвалась ракета, затмевая все вокруг красочным разрывами желтого, красного и фиолетового цвета. А за тем еще одна ракета окрасила небо в синий, зеленый и пурпурный цвет. Зеваки задрали головы повыше и не заметили, как клоуны достали ножи и пистолеты, пустив их в ход. Представление Торглафа началось!

Изменено 1 июля, 2015 пользователем HiveTyrant

[Умный и осторожный Трус]

Порций "Айзек" Тарквиний.

"Имя"

Порций Тарквиний Гай Люций.. и так далее. Так Айзека нарекли его учителя из Моритат - указывая на то, что паренек по сути родился заново. Впрочем, все свои имена Айзек не слишком старался запомнить. Да и к тому же в миру ему тоже проще было откликаться на привычное, старое имя. Обучение Культа не могло не повлиять на него - и со временем Порций Тарквиний стал воспринимать прежнее имя как кличку, прозвище, которым было проще назваться стороннему человеку.

"Детство и отрочество"

Родился Айзек на штрафном мире. Приговоров своих родителей он не знал, и теперь уже вряд ли когда-то узнает. С малых лет его жизнь подвергалась опасности. Драки насмерть за место у единственной теплой ночью трубы. Борьба за выживание. Грязь и кровь. И единственный человек, на которого можно полагаться - ты сам. В десять лет Айзек из мести зарезал во сне трех "быков", которые выбили глаз его матери. Четвертого - не успел, и ему парень, вывернувшись из цепких лап, всадил заточку в ухо.

Этот случай и привлек внимание местной ячейки Культа Смерти. Десятилетний мальчишка умудрился убить четырех взрослых мужчин? Они просто обязаны были получить его себе в ученики. А Айзек был только рад подвернувшейся возможности выбраться из того ада, в котором варился прежде. Во время своего обучения он особо проникся стилем боя на длинной сабле - та быстро стала его любимым оружием из всего невероятного разнообразия клинков, которые были доступны адепту Культа.

"Юность"

По окончанию обучения новонареченный Порций Тарквиний должен был отправиться в "свободное плавание" - однако же Высший Жнец решил иначе, и того направили сразу на службу Инквизиции. Имя Инквизитора адепт запомнил не сразу - да и до сих пор предпочитает называть его просто "господин". К тому же - меньше шансов, что случайный слушатель узнает имя Инквизитора. Порций безмерно благодарен и Культу, и самому Инквизитору за то, как те повернули его жизнь, и готов снова и снова платить им сторицей. Такое отношение встречает поощрение со стороны Инквизитора - любимый клинок Порция, "Избавление", был перекован на Мирах-Станках. Точнее - так наивно считает сам убийца: от его старого клинка в его оружии не осталось ни молекулы - однако магосы создали идеальную во всех отношениях копию того - копию, оказавшуюся решительно лучше оригинала. Бронекомбинезон Тарквиния тоже был изготовлен на Станках для него - и все по просьбе такого щедрого для своего слуги Инквизитора!

"Архея"

"Айзек" невероятно, фанатично предан своему хозяину-Инквизитору, как и делу Культа. Если инквизитор потребует, чтобы "Айзек" убил кого-то из своих спутников - тот сделает это, лишь флегматично переспросив, верно ли он понял господина. Так, просто на всякий случай.

Задание на этой заброшенной, Императором забытой планете поначалу казалось ему ссылкой, а требование работать с санкционированным ксеносом - таким особо изощренным издевательством. Убийце приходилось утешаться той мыслью, что он чем-то заслужил такую судьбу, или же это новое испытание на его пути. И ему лишь предстоит узнать, правда ли это..

Изменено 15 июня, 2015 пользователем Умный и осторожный Трус

[Iron Duke]

Магос Альрик Тронтхейм "Альтрон"

"пикт-снимок"

"сторик"

Биография Альрика Тронтхейма

Юный эмиссар по меркам Механикус Магос Альрик начал свою жизнью семье простого рабочего обитающего сравнимо с рабами на Мире кузнице Саргерия 7. Мальчик был клеймен как собственность улья Примарис, как собственность Властителя всего сущего на Саргерии 7 Архимагоса Скаруха. В восемнадцать лет у мальчика остался лишь брат которого увез черный корабль инквизии неизвестно куда и о котором он никогда более ничего не слышал. Удача, хотя скорее удача последовавшая за жуткой катастрофой, улыбнулась мальчику когда один из Неоядерных реакторов дал сбой и каким то чудом разобравшись в рунах контроля мальчик спас добрых пять миллиардов жизней и жизнь архимагоса Скаруха в частности, как спас и авторитет архимагоса . Но мальчик получил такую дозу радиации и радиационных ожогов, что жизнь его должна была бы оборваться через несколько часов. Ведь зайдя в реактор он знал, что не вернется в этот мир живым хотя это в любом случае было лучше участи раба. Но Архимагос оказался человеком (если о механикусе можно сказать человек) чести и отнесся к юному храбрецу с отцовской добротой. Правильно будет сказать что мальчик переродится в черном пламени, подобно фениксу. Юноше даровали новое полностью металлическое тело, дар настолько редкий что даже адепты самого Марса не так часто его обретают. Вместе с кожей сгорело и клеймо раба. Органы мальчишки были исцелены и запечатаны внутри его нового экзоскелета хотя по факту он ими и не пользовался. За проявленную доброту Альрик ответил верностью, которой редко может похвастаться человек. Он никогда ничего не просил у владыки, никогда не спорил и всегда выполнял все без каких либо сомнений. Конечно он чувствовал вначале угрызения совести, когда убивал Арию Мудрую, женщину техно жреца, которая была соперником и одним из главных противников Скаруха. Но мельтабомба которую он зашил как любовный подарок в сервитора собственной сборки была настоящим шедевром и мальчик очень скоро пойдя этой дорогой полностью потерял чувство стыда, жалости, сопереживания и подобную ненужную эмоциональную шелуху, что стояла на пути его служения. Юноша очень быстро учился как будто он был с любым механизмом единым целым, он чувствовал боль машин и знал как её исцелить, как успокоить ярость ядерной бури внутри реактора, как остановить сошедшую с ума турбину или как прикосновением исцелить безумие автоматона или сервитора. Спустя полвека любой из врагов Скаруха знал, что железный палач всегда будет стоять над их плахой. Спустя еще четверть века у Скаруха была абсолютная власть, которую он не делил ни с кем и вот теперь наступил момент его последнего испытания, испытания которое даст ему возможность занять пост своего учителя и владыки, не убив его как это принято на Саргерии 7, а заслужив этот дар от своего "отца".

Сложность была только в одном это был не мир кузница и его друзей механизмов там не будет.

"перерождение"

Перерождение

Операционная палата секондус, Башня вечной власти.

Холодный пол. Белые стены, свет который слепит, а в центре стоит жертвенник или алтарь? Нет это операционный стол, место Вознесения героев и плаха для врагов Омниссии. - Юный Альрик Тронтхейм,- из тени вышла фигура на шести механических ногах, - я властитель Скарук, и я тут чтобы поблагодарить тебя. Своим деянием ты спас не просто пять миллиардов, четыреста семьдесят три миллиона, сорок одну тысячу восемьсот девяносто двух человек, но и мою жизнь в частности. Но это ни в какое сравнение не идет с тем что ты спас археотек настолько древний, что сам Великий Империум моложе его. Ты тут чтобы получить дары мои и Бога Машины. Ты умираешь мальчик и умираешь жуткой смертью которой не пожелать врагам, но я должен знать ответ на сакральный вопрос бытия. Ты боишься смерти Альрик? Боишься холодного небытия?

Мальчик хотел было открыть рот, но оплавленные губы, и сожженная гортань всё равно не дали бы ему сказать ничего, по-этому мальчик просто качнул один раз в сторону давая понять, что страха уже нет и возможно чтобы избавиться от мук он бы даже желал умереть.

"Тогда я дам тебе дар исцеления, помни Бог Машина берет очень много, но дает намного больше." Механодриты Скарука обхватили мальчика и аккуратно уложили на стол. Прошел день, другой, а Архимагос не покидал операционную даже на пять минут. К концу третьего дня Архимагос отошел от операционного стола. Прекрасное механическое тело лежало прямо перед Владыкой.

- Оживи дитя моё, я сдержал слово, вот мой дар жизни, что по праву принадлежит тебе герой.-

Альрик встал с хирургического стола, мир казался ниже, он чувствовал необузданную мощь в своем теле, чувствовал как работает, как "пылает" его сердце. Он не чувствовал лишь холода от пола на котором стоял, не чувствовал запаха своей загрязненной радиацией крови. И тут мальчик понял вот оно воскрешение вот оно то о чем он мечтал всю сознательную жизнь. Тот раб Альрик умер в реакторе в жутких муках, н они были не напрасны и он возродился как стальной человек, не знающий страха и не знающий участи жизни раба с этого дня и до конца времен.

Изменено 1 июля, 2015 пользователем Magni Bronzebeard

[HiveTyrant]

Аутрис Бланк

"Краткая история"

Аутрис Бланк происходит из древнего семейства, получившее определенное влияние в Восточном пределе, и немного даже за его пределами. Сам Аутрис родился и жил на Таросе, небольшом шахтерском мире. Как часть привилегированного сословия, он быстро поднимался по карьерной лестнице Администратума, для него были открыты любые двери, как по службе, так и по крови. Он не стеснялся пользоваться своим положением и привык жить, ни в чем себе не отказывая.

Отпрыск семейства Бланк с самого начала не слишком поддерживал планетарного губернатора, когда стало ясно, что тот имеет контакты с чужаками, но предпочитал этого не замечать. В конце концов, он, как и многие на Таросе, сам стал связан с Империей Тау ничуть не меньше. Он выучил основы как их языка, так и множества других, которые входили в Империю. Мировоззрение вчерашнего консерватора менялось под напором новых жизненных ситуаций. Если раньше в синих лицах он видел лишь пушечное мясо, которое следует придавить адамантиевой пятой Космического десанта, то позже он стал видеть в них торговых партнеров, которые ничем не хуже, а порой даже и гораздо лучше, какого-нибудь Вольного Торговца. Но все изменила война.

Аутрис, зная о мощи военного кулака Империума, ни минуты не кол[лобзал]ся, когда выбирал сторону, которую поддерживать. К своему сожалению, он был единственный человек из своей семи на Таросе, который пришел к этому выводу. С десятком человек из своей личной охраны он прорывался к расположению Имперской Гвардии, что в конечном итоге, у него получилось. Война была позади. Но перед ним появились новые угрозы, о которых он смутно понимал, но на самом деле получилось все гораздо страшнее.

Допросы "с пристрастием" инквизиторов не прекращались ни на минуты. Звери из ордо Ксенос сделали из единственных выживших телохранителей, Виктора и Бориса, своих подопытных кроликов. Каждый день Аутрис был вынужден смотреть как те крупицы чего-то родного, которые ему удалось увезти с Тароса, буквально рассыпались и уносились в холодную пустоту открытого космоса. Единственный шанс был один. До Аутриса каким-то чудом дошло сообщение от далекого родственника, который где-то слышал о экспедиции сил механикус. Им нужны были Тау. А к Тау вполне могли пригодиться и "переговорщики".

В конечном итоге, Аутрису было нечего терять. Он обратился к Менгелю напрямую, предлагая свои услуги. На удивление части семейства Бланков, организатор экспедиции быстро согласился на помощь, а проблемы с инквизицией были сразу же улажены. Аутрис вздохнул с облегчением. Но он не знал еще, что его ждет на самом деле...

"Тарос"

Аутрис смотрел в иллюминатор улетающего транспортного кора[эх жаль]. Это был Тарос, родной мир, раздираемый в клочья бесконечной войной. Грязные ксеносы вероломно напали на родную планету, где с того момента тысячи людей остались без крова, а сотню и попращались с жизнью. Бывший представитель голубой крови с грустью отошел в глубь космического кора[эх жаль], как будто пытаясь убежать от своего прошлого на встречу к будущему.

- Виктор, Борис, нам надо поскорее убираться отсюда.

Два телохранителя, окровавленные после жуткого боя, но не сломленные, последовали за своим господином. Им предстояло долгое путешествие, конец которого был неясен. На другом конце его могли вполне встречать сотрудники Ордо Ксенос и их слуги, желающие лишь приступить к допросам "с пристрастием". А пока надо было отдохнуть.

- Сегодня, парни, выпьем последнюю бутылку коллекционного Амасека. Я угощаю, здесь, думаю, мы в безопасности. О нас тут позаботятся. Ох уж эти вольные торговцы...

Дверь с шипением закрылась за удаляющейся троицей.

Изменено 2 июля, 2015 пользователем HiveTyrant

[Kargath_Bladefist]

Свен Хоффман

Свен - рослый, невероятно коренастый и широкоплечий человек, имплантированные синтемышцы превратили его тело в клубок распухших мускулов. Сталь, плоть и узлы синтемышц переплелись в его теле, превратив его в гротескное зрелище. Глаза заменены био-имплантами с двумя обьективами - 50 и 110-миллиметровым. Вкупе с интерфейсом и подключенным напрямуя к мозгу оружием это позволяет добиться удивительной точности и скорости маневра огнем. Автопушка, закрепленная на системе наплечных кронштейнов, в обычном положении направлена стволом вниз. Жесткое крепление и система шарниров, закрепленная на центре тяжести оружия позволяет быстро наводить массивное оружие на цель и гасит отдачу. Огромный бронированный рюкзак набитый лентами со снарядами, весом более ста киллограмов и жестко закреплен на спине. Ленты подаются к оружию через гибкий плоский металлический рукав. Бионическая дыхательная система работает тихо - услышать ее шипение можно лишь с нескольких метров в полной тишине. Бронированный скафандр - не оснащенный ,к сожалению, подобно доспехам Астартес силовыми приводами, сильно ограничивает подвижность Свена, но дает невероятную защиту от любого типа урона. Подобно другим скитариям он все свободное время проводит в поисках новых улучшений для своего вооружения, кропотливо усиливая и перестраивая узлы и механизмы, обращаясь к Омниссии с молитвами об озарении.

Свен был сыном Готто Буру - сотника Имперской Гвардии, с одного из диких миров - Нкрумы, и сержанта медицинской службы 1114-о Брауншвейгского медицинского полка Катарины Хоффман. В ходе одного из эпизодов 320-летнего Железного Крестового похода, 47-летний Готто получил обширные травмы при штурме цитадели еретиков. В госпитале был подвергнут обширной аугметизации, после чего [ну уж нет]одился на реабилитации в течении трех месяцев. К прохождению дальнейшей строевой службе был признан негодным, и в дальнейшем работал инструктором по тактической подготовке и рукопашному бою. Во время терапии познакомился с Катариной, работавшей в одном из военно-полевых госпиталей. Впоследствии она стала пятой женой сотника, в браке родила трех сыновей и дочь. Свен был старшим из них.

Свен Хоффман (взявший фамилию матери для облегчения службы в медицинском полку) с детства проявил способности как к медицине, так и к обслуживанию технического оборудования, в шестнадцать лет по решению представителей Адептус Механикус отправился для прохождения обучения на мир-кузницу Оберон.

По завершению двадцатилетнего обучения Свен был подвергнут полномасштабной био-реконструкции и направлен для службы в подразделение скитариев тяжелой огневой поддержки. За два года службы за выдающиеся показатели боевой эффективности и верность делу Омниссии был переведен из линейных подразделений в части специального назначения, призванные защищать силы эксплораторов.

Мир-Кузница Оберон

Не самый крупный и технологически продвинутый мир-кузня, Оберон преуспел в массовом производстве простой продукции - огнестрельного оружия всех видов, индивидуального защитного вооружения и бронетехники - танков "Леман Русс" и шагателей "Страж", по большей части. Вскоре после становления мира-кузни были налажены маршруты поставок всего необходимого сырья в возрастающих количествах. С утроенным рвением магосы принялись за дело - выпуска вооружений во всевозрастающем количестве, при сохранении качества, и дальнейшем увеличении технологичности производства - удешевлении как по ресурсам, так и по трудозатратам.

На сегодняшний день Оберон производит сотни тысяч единиц бронетехники, десятки миллионов единиц стрелкового оружия и десятки миллионов тонн боеприпасов для них. Значительная доля этих вооружений поступает на вооружение необычно многочисленных собственных вооруженных сил мира-кузницы. Большая часть этих подразделений после формирования и вооружения на самом Обероне - никогда больше не возвращается сюда, активно учавствуя во всех военных конфликтах сектора. Закованные в тяжелую панцирную броню (модифицированную из шахтерских скафандров для работы в особо тяжелых условиях) скитарии и сервиторы вооруженные тяжелыми стабберами и автопушками, шквалом огня сокрушают врагов Омниссии и Императора. Для пополнения потерь сервиторов кроме обычной практики использования преступников также периодически применяется "Жатва Плоти" - широкомасштабная экспедиция сил Механикус за пределы территорий, верных Императору - чаще всего на дикие миры, планеты орков или анархистов. Экспедиция, в сопровождении караванов транспортов, полностью блокирует планету, подавляя сопротивление, после чего в ходе многомесячной операции вывозит все местное население подчистую.

Магосы Оберона горят энтузиазмом любой ценой завоевать себе место среди сильнейших миров-кузниц Империума, и готовы возложить на алтарь миллиарды жизней и тысячи лет. Ходят слухи, что они ведут дела с одним из орденов Астартес - наследником Железных Рук. Но в основном они действуют прямо и безжалостно - тысячи танков и миллионы скитариев возглавляют атаки по всему сектору, не считаясь с потерями ради искоренения ереси и приумножения славы Оберона

Изменено 26 сентября, 2015 пользователем Kargath_Bladefist

[Ardi]

"Фио'Уи Бор'кан Ро'Доран"

Рост - 148 см
Вес - 55 кг

Ро’Доран всегда был немного странным даже по меркам Касты Земли. Его не привлекала спокойная жизнь и мирный труд на мирах Первой Сферы. Ро’Доран всегда тянулся за горизонт. Будучи умелым механиком, тау нашел свое место в исследовательских флотилиях. Часто он был первым из своей касты, кто ступал на землю нового мира. Ро’Доран обслуживал технику на исследовательских аванпостах и передовых базах. И не всегда там оказывались Воины Огня, чтобы защитить его от опасностей. Часто приходилось отбиваться самому. Также в ходе этого механик, во-первых, выработал сильную, даже по меркам его касты, привязанность к дронам, а во-вторых, познакомился с гуэ’ла.
Среди гуэ’ла его сильно заинтересовала их собственная Каста Земли. Они называли себя «Адептус Механикус», и Ро’Доран иногда чувствовал себя ближе к ним, чем к тау из других каст. Механик пытался понять их логику, ведь в то время, как одни изобретения гуэ’ла были до ужаса примитивны, другие до сих пор [ну уж нет]одились на недоступном для Тау уровне. Он много беседовал с теми представителями Механикус, кто присоединился к Тау’ва и вошел в ряды гуэ’веса, но все они были Фио’Ла в своей касте, и не могли поведать ему многого. Но их рассказы о высших представителях своей касты, превративших самих себя в разумные машины, подогревал его интерес и заставлял его отправляться во все новые и новые экспедиции. Пока одна из них не закончилась пленом на борту корабля гуэ’ла…