Так начинался Вааагх

[xectyc]

По совету перенёс в этот раздел.

Выкладываю на рассмотрение историю личного Вааагх варбосса Смерточерепов НЫкача Синерожего (ударение в имени на первом слоге).

Идея банды родилась, когда для разнообразия конверсий стартерных орков приспособил руки от Звездовских форсеров (серия "Звездный десант).

Буду рад конструктивной критике по литературной части.

Собственно:

Вечерело. Местное светило смещалось к горизонту, намереваясь нырнуть в облака пыли, оседавшие на месте бывшей базы противника. В пылу боя орки не поняли, с кем имели дело, но было ясно - драться этот враг умеет, и умеет очень хорошо. Что, впрочем, повлияло только на длительность тотального уничтожения контингента базы, ибо численный перевес, как всегда, был на стороне зиленых.

На базу орочья колонна наткнулась случайно – Вааагх нахлынул на этот мир совсем недавно. Больших поселений здесь было немного и зиленые толпы кочевали по пустошам в поисках драк и наживы. Поэтому, как только на горизонте замаячили приземистые строения, колонна моментально развернулась в боевой порядок и атаковала, не заморачиваясь рекогносцировкой (да и какая рикок… тьфу, нормальный орк даже не выговорит).

Парни осматривали захваченные склады, одобрительно цокая языками. В это же время старшОй грот по прозвищу Вумник (по странной прихоти предыдущего хозяина немножко умеющий читать по-всякому), возил носом по журналу командира базы. Часа через два Вумник объявил, что парней противника звали вроде «форсары» и, похоже, их родным домом является мир-кузня «Звизда». Собственно, Смерточерепам было все равно, чьи пушки они растащили после окончания боя, но уважение к неведомым ранее «форсарам» имело место быть – дрались они отчаянно, хоть и в катастрофическом меньшинстве.

Бойзы никак не могли сдернуть трофейное оружие с трупов - оно держалось, как будто было частью мертвых бойцов. В общем, тем оркам, кто побежал сразу на складские помещения, повезло больше – они уже стёрли ружейное масло с новеньких «форсаровских» слагг и крутили их в руках, пытаясь понять – куда нажать, шоб оно стрельнуло.

Так вот, вечерело. Босс НЫкач Синерожий любил это время, особенно после харррошей драки – вокруг тишина, сидишь один, разглядываешь трофейные пушки и все, что удалось честно украсть после боя. На этот раз командный пункт (он же жилище Босса) был устроен в боевом вагоне. Так славно было сидеть, облокотившись на турель большой шуты, и строить планы – что можно выменять у Злоболунов за малую толику этих сокровищ, что ещё при этом можно «приблизить», не особо интересуясь мнением хозяина.

Думы эти Ныкач сопровождал большими глотками грибного рома из именной фляжки. У всех заслуженных Смерточерепов в его толпе была своя именная фляжка, которая досуха выпивалась перед началом атаки. Ныкач сам установил эту традицию и очень гордился ей, называя эту порцию рома «франтавые». Когда-то давно свободный торговец рассказал ему об одном народе из умисов, который никто и никогда так и не смог победить. В древних войнах солдатам этого народа выдавали порцию рома для поднятия боевого духа. Правда, порции, по словам торговца, были совсем маленькие, но то ж умисы. Рассказывали, что много тысяч лет назад, еще до появления умисовского Амператора, этот народ ушёл со старой Терры и поселился где-то в удаленном уголке Галактики. Называют этот уголок иногда «русскай сектор» и стараются без особой нужды туда не соваться. Хотя, по отзывам торговцев, те, кто прилетал туда с товарами и честно торговал, возвращались несметно богатыми. А вот про военные экспедиции, ушедшие в «русскай сектор», больше никто ничего не слышал.

Очередная порция «франтавых» проследовала по пищеводу босса, но ожидаемого удовлетворения не принесла – крики и шум снаружи разрушили орочью идиллию. Вечер переставал быть томным. Ныкач прислушался: после нескольких неразборчивых проклятий послышался звучный удар и последовавший возмущенный взвизг Мека. Вот это следовало прекратить сразу – после нескольких последних «икспидиций» Меки как-то быстро закончились. Прав был великий Газкулл – нельзя давать им увлекаться этими долбаными шоковыми пушками. Теперь Меки превратились в ограниченный и очень ценный ресурс: технику и оружие надо ремонтировать и обслуживать, в «савременнай вайне» голыми чоппами много не навоюешь. Босс рыгнул, бросил опустевшую фляжку гроту (который немедленно побежал её наполнять, облизывая горлышко на ходу) и вышел из вагона.

«Чо тут праисходит?», - рявкнул Ныкач. В ответ понеслись перемешанные с руганью крики парней: «Долбаный наставник…», «Грил, шо знает…», «Прилипла, [censored]о, как хавать терь?..» Мек в ответ орал что-то вроде: «Я грил – попробуем, за результат не ручался!» Разобрать его слова было трудно в общем гомоне, но Мек явно струхнул.

Ныкач неохотно пользовался своими мозгами, поэтому всегда требовал короткого и четкого доклада. Так и в этот раз он, недолго думая, пнул двух посонов, неосторожно вылезших вперед, дал затрещину Меку и проорал: «Тихо всем!» Через пару минут установилась относительная тишина. Босс ткнул пальцем в старшего ноба, предусмотрительно державшегося в аръегарде, и проворчал: «Ты. Рассказывай».

Рассказ ноба, сопровождаемый поддакиванием посонов и бубнежом Мека, свелся к следующему: парни не могли разобраться с трофейными слаггами – «тама ващще не было спускавых крючков, на чё жать – нипанятна, а тут этат пришел…». В общем, Мек пришел и после осмотра оружия посоветовал посонам просто засунуть внутрь слагги руку – «вроде как тама усе кнопки». Парни бодро последовали совету «спицалиста» и радостно взревели – да, суешь руку внутарь, слагга сразу как влитая, тута же усе включилося и заработало. Несколько особо прытких даже успели пострелять по развалинам. Результат превзошел все ожидания, в общем-то основные потери в ходе битвы орки понесли именно от этих «форсаровских стрилял». И все было бы зашибись, если бы удовлетворенные посоны не решили снять пока слагги и продолжить грабеж. А вот не тут-то было – новое оружие упорно не хотело сниматься с руки. Особо пострадал Хапнук МакидОнец (широко известный своей жадностью – тырил все подряд с двух рук), который напялил по слагге на каждую руку и теперь не мог ни пожрать, ни наоборот. Тут-то все и поняли, что с трупов оружие не снималось тоже не просто так. Ситуация усугублялась хохотом орков, которые не успели прибежать на склад первыми и теперь, улюлюкая и издеваясь над товарищами, набивали мешки трофеями.

Выслушав рассказ, Ныкач молча подошел к Макидонцу и буркнул: «Лапы вверх, [Отзывчивый]». Макидонец, присев от страха, медленно поднял руки. Босс попрочнее ухватился за серебристые «трафейныи штуки» и поднял орка над землей. Дальнейшее произвело на всех огромное впечатление: босс тряс Макидонца как старые штаны, из которых нужно вытряхнуть сквига-щекотуна. Вверх-вниз, в разные стороны, с хэканьем и потемневшим от натуги лицом. Толпа, понемногу собравшаяся вокруг кипеша, затаила дыхание.

Через некоторое время все, даже гроты, поняли – не, так просто не вытряхнуть. Ныкач застыл, держа в поднятой руке Макидонца. Тот висел, как мокрая тряпка и на всякий случай притворялся, что потерял сознание. Вторая рука босса потянулась за спину в направлении любимой большой чоппы. Из заднего ряда Док Ржавобур радостно пискнул: «Ампутация?» Босс зыркнул так, что док заткнулся и больше не отсвечивал. Чоппа выскользнула из ножен и острым концом уткнулась в нос меку. «Ты. Время тебе до заката. Разберись, как снять. Если надо – бери Вумника, Ржавобура, каво хошь. Солнце сядет – парву, если не сделаешь». Чоппа описала небольшую дугу и остановилась на ближайшем гроте. «Ты. Дашь пострадавшим посонам пожрать, надо буит – кормите через трубки. Макидонцу не давать ничего – пусть помозгует, с голодухи лучше мозгуется». Ныкач разжал руку, Макидонец кулем свалился за землю. Все разошлись, вполголоса обсуждая происшедшее.

Стремительно темнело. Мек, поминутно глядя на закат и яростно матерясь, ковырялся инструментами в очередной слагге. Гроты-масленки носились взад и вперед, подтаскивая ключи, ломы и зубила. Ржавобур с умным видом тыкал щупами в контактные гнезда. Вумник, высунув от напряжения сизый язык, вчитывался в инструкцию к слагге. Понять смысл ему мешала невесть откуда всплывшая в голове цитата из старой умисовской сказки: «С восходом солнца в стране Дураков закипела работа». Тока тут было продолжение – работа должны быть закончена до заката, крутой нрав Ныкача был известен всей ватаге.

Не к ночи помянутый Ныкач глянул в перископ вагона и убедился - светило зашло окончательно. Тяжело вздохнув, он поднялся с табуретки и щелкнул затвором шуты. С одной стороны, Мека жалко – он последний из толковых, с другой стороны – давши слово, держись. Ныкач сплюнул, пнул ногой грота и вышел на воздух.

Сцена, которую он увидел в бледном свете двух местных лун, была неожиданной: парни с «форсаровскими» слаггами на руках стояли полукругом, угрюмо глядя на Мека. Мек сидел на земле, раскачиваясь, как вдова на поминках и монотонно причитал: «Я разобрался… Разобрался…» Ржавобур стоял в сторонке, надеясь, что про него не вспомнят. Мелкий Вумник на дрожащих кривеньких ножках держал двумя руками развернутую инструкцию, прикрываясь ею как щитом. Остальная толпа кучковалась поодаль, с нетерпением ожидая развития событий. При виде шуты в руках Ныкача по толпе прошло легкое движение и траектория предполагаемого полета пуль очистилась.

Босс окинул взглядом диспозицию и в его небольшом мозгу забрезжила надежда таки сохранить мека, не уронив своего достоинства. Он напустил на себя побольше грозной солидности и сурово кивнул меку: «Дакладывай!» Мек разразился длинным монологом, прерываемым всхлипыванием и клятвами в своей верности великому зиленому делу Вааагх. Понять мека было тем труднее, чем быстрее он сыпал техническими терминами. Ныкач для порядку кивал головой, приподнимал одну бровь, при этом внимательно следя за реакцией толпы. А там нарастали смешки, язвительный шепоток и прочие признаки падения дисциплины. Последней каплей явилась уловленная чутким ухом босса фраза «Посоны, он не врубается».

Ныкач взревел, поднял шуту вверх и выпустил в темное небо длинную очередь трассеров. Вторая очередь прошла прямо над головами толпы. Все разом присели, часть гротов упала в обморок, часть просто обосралась, что добавило колорита местной атмосфере. Воцарилась мертвая тишина. Ныкач уставился на толпу и прорычал в сторону мека: «Короче!!!» Мек сипнул: «Короче может он» и ткнул дрожащим пальцем в сторону Вумника.

Глаза Ныкача, налившиеся кровью и превратившиеся в два крупнокалиберных дула, уставились на Вумника. «У тебя три секунды. И не умничай!» Вумник набрал во впалую грудь воздуха и доложил: «Кароче, босс. Снять щас нельзя. Они ваще не снимаюцца, пока заряжены. Нужно сначала разридить. А разридить можна только истествинным путем». Ныкач демонстративно сменил магазин шуты и многозначительно передернул затвор. «Не, босс, я не умничаю. Они так устроены, шо надеваются на руки и нада стрилять. И стриляешь до упора, пока заряд не кончицца. Тада она сама снимаецца, ихние меки её чистят и па новай зарижают. Такие дила».

Мек истово кивал головой при каждом слове Вумника. Ныкач опустил ствол шуты вниз и поставил её на предохранитель. Поняв, что атмосфера разрядилась, Ржавобур боком подошел к боссу и сказал: «Па ходу, посонам стрилять придецца. И много стрилять. А пока я им трубочки прям в желудок вставлю, шоб жрать на ходу могли, не отвлекаясь».

Толпа загомонила, пострадавшие посоны угрюмо переглянулись. «Куда стрилять-та будим?» - мрачно спросил Макидонец, - «В небо, по примеру босса?» Старший ноб подошел к Ныкачу, встал у него за спиной и тихо произнес: «В небо много нильзя… Не по орочьи это… Я так мыслю, тибе свой Вааагх объявлять нада. Крутой Вааагх будет, с такими-то пушками. Да и Злоболунам наменяем, лутазов побольше наймем. А Мек тебе всю технику прокачает, он типерь долго пуганый будет ходить». Ныкач, не поворачивая головы, буркнул через плечо: «Сам знаю. Помалкивай давай».

Босс повернулся, подошел к вагону и одним движением запрыгнул на крышу кабины. Толпа азартно колыхнулась поближе к импровизированной трибуне, один из гротов радостно пискнул «Щас вещать будит!» Вперив суровый взгляд в толпу, Ныкач заложил левую руку за пулеметную ленту на груди, а правую вытянул в сторону горизонта. Гроты привычно быстро вытащили из вагона прожектора и подсветили босса снизу вверх лучами яркого света.

«Посоны! Великое зиленое дело продолжаецца! Горк и Морк дали нам новую возможность! Эти пушки – наш ключ к этой планете, а потом и ко всему сектору!!! Тута целый склад, и он не последний!!! Стрилять будем во всех, кто станет на нашим пути, а када никого не останется, найдем новых!!! Объявляю себя великим боссом всех Смерточерепов!!! Покрасим наши рожи в синий цвет за нашу удачу и парвем всех!!!»

«А-а-а-а!!! О-о-о-о!!!» - орали посоны, шмаляя из всех стволов в холодное звездное небо. Особенно безумствовали парни с «форсарскими» слаггами – дополнительный стимул оказывал свое воздействие. Мек размахивал разводными ключами, Вумник палил из своей грот-бласты. Окрестности сотрясались от грохота выстрелов и рева нескольких сотен глоток. Начинался Вааагх…

[ Добавлено спустя 6 минут 2 секунды ]

Не в том разделе открыл :)

Как перенести в раздел фанфиков?

[ Добавлено спустя 8 минут 35 секунд ]

Спасибо за перенос!

[Just_Necron]

Видел фанфы, где Орки разговаривают на как Мародеры 40 000, а как быдло 2000, ну то бишь, как современные гопы. Но boyz = посоны - это нечто.