[Фанфик] Из пепла

[Сфинкс]

Эта работа выступала в конкурсе "Ересь Гора" и заняла третье место. Была несколько отредактирована, обзавелась парочкой имен и выкладывается тут вновь, в преддверии другого рассказа, "Хор тишины" (повествование продолжит рассказ об отделении Заххака, т.е. о Ашшуре, Рошоре, Сол Гаторе и Набу). В данный момент рассказ нуждается в вычитке и редактуре, так что если кто-то может помочь мне в этом деле - прошу написать в ПМ.

За первую вычитку и редактуру "Из пепла" дружно благодарим Пилопилу.

Рассказ можно считать частью цикла о ордене Всевидящей Длани XVII Легиона Несущих Слово.

Именем Его, НС, через три года после Хура.

Хор тишины, через три года после Иставаана V.

Вопрос цены, размышления НС о 10к лет войны.

Жук в Улье, о брошенном и почти безумном солдате СПО.

Охота на мираж, о злоключениях раптора Асага, выходца с Нострамо, в недрах "Тиамат".

Из пепла

Руины Монархии, планета Хур,

за несколько минут до взлёта "Громовых Ястребов" Ультрадесанта.

Три лёгких – а воздуха не хватало. Выброшенной на берег рыбой жадно глотаю воздух, и всё равно задыхаюсь. Вдруг резко обострились все запахи и звуки: поступью титана гремело сердце, вечным проклятьем пахло немытое тело, и смазка силовых доспехов напоминала вонь разложившегося трупа. Дрожащими пальцами кое-как отсоединить шлем – и выронить его в тёмно-серый пепел, пожравший его почти наполовину. Лицевая часть обращена ко мне – и раскосые изумрудно-зелёные линзы застыли в немом, вечном укоре.

Как же так?

Покрытый пеплом кратер застыл в молчание. Где теперь гордые астартес, внуки Бога, сыны с золотой кровью Лоргара? Я не вижу ни одного. Мы как потерянные дети, вышвырнутые в спасательной капсуле в черный, всеобъемлющий космос.

В пустоту.

Я был чужаком в легионе, но теперь мы по-настоящему едины в этом безбрежном ничто. Священные уроженцы Колхиды, они никогда не принимали меня полностью, хотя я был им братом. Солнце родины Лоргара не обжигало мою кожу в детстве – я жил в духоте и жаре палуб «Тиамат»¹. Да, во мне текла золотая кровь. Да, я носил колхидское имя славного героя времен Схизматических войн – Заххак². Да, я был сержантом одного из взводов, командуя колхидцами. Но я был другим, и это всегда отдалял меня. До этого дня.

Теперь я жалею, что пережил хирургические операции.

Теперь я жалею, что удостоился величайшей чести.

Теперь я жалею, что трудные роды не окончились моей смертью.

Теперь я жалею, что мои родители когда-то встретились на посадочной палубе Stigma Median.

Вокруг меня стоят на коленях братья. Пепел яркими пятнами лежит на наших силовых доспехах – и я не удивляюсь, что серое на сером я различаю также четко, как кровь на белых доспехах Пожирателя Миров.

Их головы опущены, но они ищут в саже сожженной Монархии не утешения, нет. Откровения. Единственный вопрос, потрошащий раскаленным ножом наши души, принимает сотни форм. Но ни в одной из них он не имеет окончания.

За что…

Но ведь мы…

Как это может…

Вдали воют поднимающиеся ввысь «Громовые ястребы», раскрашенные в чистый, как небеса Колхиды, синий. Я чувствую, как в бессильной злобе рука ложится на болтер; и каждый из моих братьев, каждый из ста тысяч Несущих Слово, провожая взглядом корабли Ультрадесанта, крепко сжимает рукояти освященного оружия. Вдали не выдерживает брат Ашшур³, лишь пару лет назад присоединившийся к Ордену, и инстинктивно активирует цепное лезвие меча, пристегнутого магнитами к поясу. Рёв зубьев говорит то, что хочет крикнуть каждый из нас. Он несет то единственное слово, что осталось у нас, когда Император отобрал все прочие. Мы отравили свои души ядом последнего слова в тот день – навечно.

«Ненависть».

Я и не думал, что в мире может существовать такая темная, всепоглощающая, ненасытная злоба. И уж тем более, я не мог представить, что так можно ненавидеть братьев из иного Легиона.

Я срываюсь. Всегда гордился выдержкой и холодным разумом. «Расчетливость настоящего командира» - говорил мне ротный капеллан Эккий, пророча славное будущее. Но так было не всегда – в молодости я был горяч и импульсивен, почти как Ашшур. Молитва смерила сердце и закалила разум. И лишь она поддерживала бушующее в душе пламя, обуздав её монотонностью песнопения. Молитва – моя сила и моё спасение.

Теперь у меня отняли и его.

Сама мысль молитвой Императору укротить агонизирующий дух встает поперек горла, больно прокалывает легкие, выпуская из них воздух в горьком рёве, где нет ничего человеческого.

Я кричу и вскидываю болтер в бесполезном, отчаянном всплеске ярости. Я уже мало похож на гордого воина – я демон из древних легенд, с искаженным яростью лицом и покореженной душой. Я как зверь – стремлюсь разорвать в клочья. Я уже не понимаю, что мой болт-патрон – смешная иголка для бока голубого «Громового ястреба», даже если попадет в него. Но мне – плевать.

НЕНАВИСТЬ.

Болт уходит в землю, подняв серое облако в воздух. И мне кажется, что это оседает пепел, оставшийся от наших душ. Контроль над собой возвращается медленно, я перевожу взгляд от дымящегося ствола к латной рукавице, сомкнувшейся на моем предплечье и перенаправившей болтер в землю.

Передо мной высится старший капеллан Ордена Всевидящей Длани Эрра⁴. Сегодня он впервые не улыбается мне, впервые подходит, не обронив мудрого изречения, наставления или не благословив.

Впервые старшему капеллану самому надо кому-то исповедаться.

Я вижу это в его глазах, в крепко сжатых тонких губах. Он приоткрывает рот, намереваясь что-то сказать, и я с отчаяньем, с детской надеждой на чудо жду. Он утешит боль, я знаю. Он найдет слова, и заберет эту муку себя, взвалит её на свои плечи, станет носить её за каждого из нас.

Но Эрра вновь сжимает губы и впервые отводит взгляд в сторону. Он не сказал ни слова, но я знаю: он просит у меня прощения за своё бессилие.

Я смотрю вслед Эрре, бредущему сквозь пепел, сломанного, но не сломленного. Он помогает подняться воинам своего Ордена, и те с благодарностью в сердцах принимают помощь. Может быть, лишь чувство долга перед братьями помогло ему самому не рухнуть грудой перемолотого месива из обрывков души и обессилевшей плоти.

Он силен духом и телом, уступая в воинском искусстве лишь Великому магистру Тишпаку⁵. Он мудр, всегда открыт младшим членам ордена и готов облегчить их души. Он – воплощение идеалов астартес и духа нашего Легиона. И он не одинок. А если наш легион полон таких, как он…

…почему?

Последние два дня прошли в безумстве. Мне казалось, что я попал не в родную келью на борту боевой баржи, а в наполненный скрежещущими ксеносами парк, в дикие джунгли, полные безумия.

Брат Ашшур в соседней камере воет, как зверь. Я слышу глухие удары, и понимаю – в его келье не осталось целым ни единого предмета, ни единого метра стен, пола или потолка. Он вымещает свою злобу в звериной манере: круша все вокруг. Как будто это принесет облегчение.

Брат Сол Гатор опрометью бросился в свою келью, будто бы брал её штурмом. Мы проводили его взглядами, понимая: когда он выйдет, то на спине и груди не останется живого места после многих часов беспрерывного самобичевания. Склонный к этому с детства, когда отец порол его розгами за каждую неудачу, Сол Гатор исхлещет себя до полусмерти. Возможно, ему понадобится помощь апотекариев. Возможно, истощением, побоями и психологическим бессилием он доведёт самобичевание до апогея – но совершенный организм астратес не подарит ему сладкого дара смерти.

Брат Набу⁶ будет улыбаться нам, не в силах вымолвить и слова. Пару раз попытается начать: «Братья…», - но не найдет слов для продолжения. Потом запрётся в своей келье, и в последний момент я замечу, как улыбка покинет его уста. Он был самым сильным из нас, и ему пророчили должность капеллана однажды. Он будет беззвучно выть, пытаясь давить звуки, чтобы оградить нас от своих мучений, бросаться на стены, тело будет бить лихорадка, а подкрадывающееся безумие навсегда искалечит разум. Он обдерет плоть с подушечек пальцев до костей, пока будет скрести стены. В келье погибнет Набу и родится тот, кого мы следующие десять тысяч лет будем звать Несущим Тишину.

Брат Рошор переживет это легче всех, как мне кажется. Он войдет в свою келью и покинет её без единого звука, лишь аристократические черты лица окаменеют на три с половиной месяца. В это время ни один мускул лица не дрогнет ни в презрении, ни в улыбке. Даже глядя на пылающую Терру, я так и не узнаю, что творилось у него на душе.

Брат Гушур будет рыдать в голос, вздрагивая всем своим могучим, даже по меркам астартес, телом. Бедняга, но ему легче всего – потомственный земледелец с Колхиды, он слишком недалек, чтобы понять – за что эта кара. И неведение ему наградой.

По сравнению с ним я – проклят. Ибо я понимаю Его более прочих. Мы были медлительны, в то время как рассеянные по галактике люди ждали освобождения и взывали к нам. Мы – воины, и просвещение можно было оставить на совести итераторов, стоило нам отречься от своей сути. Мы открыли миру Его божественность, в то время как он, по одному ему ведомой причине, скрывал её. Мы были неправы столь во многом, и я понимаю, что он хотел исправить это. И мы должны были принести наши души и мечты в жертву – во имя нашей любви к Нему.

Может быть, мы были неправы даже в том, что любили его так сильно, как другие легионы и представить себе не могут. Ибо без подобной любви невозможна искренняя вера.

И мы подвели того, кого любили больше всех, во имя кого проливали кровь и кому приносили идеальные миры, где никогда бы не пошли против воли его, верные и любящие.

Меня бьёт мелкая дрожь, два сердца напоминают дикарские тамтамы с Икоса VII, а легкие – меха фабрик Марса, наполненные ядовитыми испарениями. Холодный, липкий пот покрыл тело, будто бы я только что покинул душевую камеру.

Во рту ледяным касанием обжигает язык и щеки ствол болтера.

Я сижу так уже четвертый час, всё тело затекло. Мы с Рошором – самые тихие в нашем горе из братьев отделения. Интересно, он, потомственный резчик по металлу, тоже пытается застрелиться из покрытого искусной резьбой болт-пистолета?

Еще через четыре часа я наконец-то почую запах гари. Лишь тогда достану дуло изо рта и пустыми глазами посмотрю в черный провал. Через несколько минут тупого созерцания вспомню последний болт-патрон, покинувший священное оружие, попавший в землю, хотя направлен был в белую омегу на синем фоне.

И мне станет легче.

Ведь мне есть, кого ненавидеть.

Моей ненависти к Ультрадесанту хватит, чтобы заполнить весь вакуум, раскинувшийся между звёзд.

Я ненавижу ту сотню, что была на Хуре и взирала на то, что мы не предпочли бы массовому самоубийству.

Я ненавижу их примарха, Жиллимана, надменно взиравшего на пустоту наших душ.

Я ненавижу Сигиллита, осмелившегося заговорить с Аврелианом после всего этого.

Я ненавижу Хур и Монархию, ставшие символом нашего позора.

Я ненавижу Божественное Откровение и веру в Ложного Бога, ставших нашей душой.

Я ненавижу нашу любовь к Императору Терры, сделавшую нас такими.

Я ненавижу и его самого, плюнувший в ответ на нашу любовь.

Ловлю себя на последней мысли, и кровь, разгоряченная ненавистью, вновь холодеет в жилах. Мне становится страшно за упоение этими размышлениями. Но я понимаю, что все – все, даже последнее, - приносят мне спокойствие. Я отпускаю страх, откидываю прежние нормы.

Я заменяю любовь на ненависть.

И улыбаюсь.

¹ Тиамат - мировой океан хаоса, а также дракон из шумерской мифологии.

² Заххак - трёхголовый змей-дракон из иранской мифологии.

³ Ашшур- бог войны аккадской мифологии.

⁴ Эрра - бог войны и чумы шумеро-аккадской мифологии.

⁵ Тишпак - бог-воитель шумеро-аккадской мифологии, победитель чудовища Лаббу.

⁶ Набу - бог мудрости шумеро-аккадской мифологии.

Изменено 15 сентября, 2011 пользователем Derbius

[0.5 Кота]

Да-да, отличный рассказ. Хотя и не "Жук в улье", который был полон мрака и безнадежности, зато про моряков и тонну НЕНАВИСТИ.

Вот только

Он силен духом и телом, уступая в воинском искусстве лишь Великому магистру Тишпаку

Брат Тишпак в соседней камере воет, как зверь.

Тезки?

и

Я заменяю любовь на ненависть

Мой ворд говорит следующее: Ошибка в управлении под влиянием близкого по смыслу выражения "поменять что-то на что-то". Следует убрать предлог и заменить падеж. Например: "Пора заменять старые очки более сильными".

Я заменяю любовь ненавистью.

Изменено 20 мая, 2011 пользователем CTEPX

[Суперпух]

вечным проклятьем пахло немытое тело

:image130: гениально, смеялся до слез :)

хороший рассказ