Ренегат

[Игги]

бегло набросал около года назад фэнтезийную квенту для персонажа в форумной игре по правилам AD&D...строго не судите, делюсь творческими азами :rolleyes: упор на ассимиляцию в мир, и некоторое описание внутриродовых отношений. для удобства прочтения вариант в ворде

Велор по прозвищу Змей вновь привстал на стременах, и развернувшись назад осматривал лениво поскрипывающий осями обоз, остановив добротного сивого мерина мерно бредущего впереди колонны. Буркнув себе под нос ругательство, крестьянин вновь удобнее уселся в седло и хлопнув ладонью по крупу, приказал коню двигаться дальше. Трехдневный переход близился к завершению, и с севера все явнее надвигался звериным хребтом протянувшийся на тысячи километров кряж Пограничных гор. Припасы для Огделы были куплены в Энмери по поразительно низким ценам, и даже рябой Савка поехавший с ним на этот раз с видом знатока заявил, что они сорвали большой куш, а сэкономленных денег хватит на то, чтобы купить сельскохозяйственный инвентарь для обработки участков на деревенских пашнях. И хотя до дома оставалось еще несколько лиг, купца не покидало чувство опасности. Возможно, он чересчур осторожничал, после того как на соседний хутор наведались орки, но их отряд был столь малочислен, что Ригнард с вовремя остановившимся у него имперским разъездом смог сдержать напавших и рассеять по ближайшей роще, прикончив с десяток зеленокожих тварей.

«Свезло старому хрычу, - подумалось Змею. «Кабы не имперцы, выжгли бы халупы, как пить дать выжгли бы, не устояли бы малопольцы.»

Но почти полторы дюжины посельчан с копьями да секирами, едущие с ним вселяли в Велора уверенность в успешном завершении предприятия, и со временем она стала столь сильной, что он перестал хмуриться, и даже начал насвистывать некий фривольный мотив об одной похабной разведенке. Бородатый Василь едущий на первом возе вдруг веселым баском грохнул байку о «лыцаре Родаримме и морском гаде», звучно подхваченную остальными мужиками в несколько глоток, да так лихо, что Велор даже заулыбался, в тот момент когда те дошли до припева, в котором Родаримм погнал поганого морского выродка не мечом шинкуя, но звучно раздавая пендели по чешуйчатому заду.

«Здорово, что бородач поселился с нами, от службы в войсках определенно есть польза, - вновь подумал Змей. «А ребяты его как уважают… У-уу, авторитетный служака, да и в оружии толк знает, обучал парней ратному делу. Всяко лучше чем баб по сараям щупать. А историй знает, жуть!»

Он снова улыбнулся, прислушиваясь к пению деревенских. Как оказалось, улыбался он в последний раз...

Стрелы взвыли подобно раненому зверю; первая из них не успела пролететь и половины своего пути, как за ней рванув и извиваясь вороньими перьями понеслись следующие … Едущий около телег на крупном черном жеребце Микулош минуту назад смачно сморкавшийся в канаву получил первой, которая мерзко скрежетнув о кость, на добрый фут вошла в предплечье… Конник захрипел, и выронив копье от боли заорал откинув голову, и тут же в шею разбрызгивая кровь вошла вторая… Судорожно хватаясь скользкими от крови руками за луку седла, крестьянин повалился через круп лошади дергаясь в предсмертной агонии, разгребая ногами придорожную грязь и траву. Еще трое обозных включая кучера последнего воза медленно сползли с телег оставляя на их деревянных бортах кровавые подтеки. Со всех сторон раздались дикие вопли, вой и смех которым должно быть насмехаются демоны преисподней. Велор крутился на мерине, язык противно прилипал к нёбу, лошадь нервничала и взбрыкивала. Натянув вожжи, купец попытался рвануть прочь, но дорогу ему преградил огромный вяз с треском упавший на дорогу, из-за которого бесами выскочили темные фигуры.

«Влипли! Это конец!» - мелькнуло в голове у Змея.

Первым оказался человек, но с такой жуткой гримасой и нечеловеческими глазами, что Змей сильнее сжал вытаскиваемый из ножен родовой кинжал, и едва не выронил его, когда увидел второго напавшего. Это был огромный гнолль, отбрасывающий в сторону лук и выхватывающий шестопёр. Мародеры знали свое дело: человек в грязной кожанке проворно рубанул по ногам коня, и когда тот начал заваливаться на землю с ржанием от которого вздымались дыбом волосы, гнолль смел Велора с коня ударом ржавой булавы. Хрустнули кости, по лоснящемуся боку мерина, будто тщетно пытаясь вцепиться в собственную жизнь, сполз уже перестающий видеть купец. Глаза заливало кровью.

- Назаа-ад! Назааа-ад! За возы-ы! Держать сволооо-оту! - надрывно орал Василь, размахивая окровавленной секирой, вокруг которой, уже корчились в агонии несколько человек в темных лохмотьях.

Надрывно ржали кони, выли раненые, голосили бабы и ревели дети, воздух наполнялся ударами высекающего искры оружия и пением жужжащих стрел. Низвергся кромешный ад. Крестьяне вовремя перегруппировались и заняв фронтальную оборону ощерились копьями. Спрятавшись между телегами, дрожащими руками натягивали и спускали тетивы охотничьих луков. Атакующих с головы обоза смогли насадить на острия копий прикрывая друг-друга, и ловко тыча заостренными кольями во врага. Нарвавшийся на них гнолль рычал, и щелкая клыками разбрасывал густую кровавую пену пока Василь не проломил ему череп.

- Бежим! Бежии-им! - вдруг истерично завопил Савка, бросая копье и указывая рукой в противоположную от нападения сторону.

С обеих от возов сторон выпрыгнули еще два гнолля, дьявольски хихикая и размахивая кривыми окровавленными ятаганами. Вздыбленные рыжие холки грив и бешено горящие золотом глаза, выдавали только одно желание – убивать. С рыком переходящим в вой, гнолли подобно диким демонам набросились на защищающихся рубя, круша, лязгая челюстями и полосуя, стараясь как можно быстрее пробиться к столь податливой для клинков человеческой плоти.

- В круговую! Держаться кругом! - рявкнул Василь, ударяя обухом топора в грудь еще одному мародеру, после чего возвратным движением раскроил тому ключицу. Темный тряпичной куклой дернулся и разбрызгивая кровь рухнул к ногам бывшего имперского сержанта.

- Ласка, не спи! За тобой! - бросил он, уже тяжело дыша в сторону молодого парня бьющего из лука, отбивая в сторону выпад кинжалом человека в капюшоне.

Унгарт по кличке Ласка, один из лучших стрелков деревни, ловко крутанувшись на колене, мягко, как на стрельбище мгновенно прицелился, натянул тетиву до уха и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце спустил стрелу. Та тисовой молнией прошила расстояние до нападавших и пробила глазницу одного из гноллей. Раздавшийся следом вой не был воем убитого им зверя. Ласка понял это уже слишком поздно, но все же успел заметить, как на воз запрыгнул очередной противник. Уже падая с телеги и теряя сознание, он все еще видел как скакнувшая над ним тень в хищном броске повалила Василя с ног, и подобно мяснику, яростно вереща начала жестоко рубить, превращая бывшего сержанта в кровавое месиво. Видимо сами боги удивились бы, как удивился уже умирающий Ласка, увидев как из чащи, прямо перед ним, мягко ступая появился еще один громадный зверь. Его шерсть была светло-серой, местами играя белыми бликами. Альбинос был облачен в кожаную броню грубого покроя, опускаясь лоскутами на бедра. В одной лапе он как перышко удерживал большой лук. У пояса висели два клинка в ножнах, а за спиной твари можно было рассмотреть колчан со стрелами. Унгарт выплевывая кровь поперхнулся, и жутко закашлялся не отводя взгляда от глаз гнолля. Казалось, тот тоже смотрит на умирающего своим карминовым взглядом в котором, как показалось уже перестающему надрывно дышать Ласке, на миг, мелькнуло сожаление…

Гыррн смутно помнил свое детство. Насколько он знал себя, вся его жизнь проходила в постоянных стычках со сверстниками, многие из которых шли не на жизнь, а насмерть. Щенки забивались в дальние ответвления пещер, куда не смогли забрести взрослые, и в полной темноте начинали охотиться друг на друга. И очень редко это были действительно игры. Чаще проигравший, и оказавшийся слабым оставался куцым, со рваными ушами, разодранной мордой, либо вообще погибал. Необычным окрасом шерсти, белесым, никак не похожим на грязно-серые оттенки других взрослых гноллей, Гыррн был обязан родителям, но знал лишь мать, которая погибла в схватках с зеленокожими во время периодических налетов клана Морргыр на северные склоны Гарр-Унгорр, или Пограничных Гор, как их называли человеческие рабы приводимые группами мародеров. С самого рождения, щенок со светлой шерстью и красным пламенем в глазах привлек внимание шаманов стаи, которые пришли к выводу что это знамение, благоволение, а возможно и проклятие рода, ибо сам Демон Резни, кровожадный и мстительный Йеноггу снизошел до подобного жеста в их сторону. Подобным заявлением к себе Гыррн навлек на себя больше презрения, чем почитания, ибо каждый гнолль видел в нем свою погибель, но страшился гнева верховной матери клана, Морргыр, которая лично вступилась за молодого щенка, прикончив при этом наиболее рьяно сопротивляющихся ее решению. Спустя несколько лет, Гыррн уже натаскивался в группе следопытов участвующих в набеговых операциях, мелких диверсиях и ведению разведки. Хотя клан Огненной Гривы был многочисленным, он постоянно пребывал в опасности. Воины Морргыр часто вступали в схватку с орками, хобгоблинами в горных районах граничащих с территорией клана, попадались даже огры, от набегов которых спасали установки ловушек и дальние дозоры разведчиков. Хотя, в большей мере, стая вела оседлый образ жизни, после того как захватила прекрасно укрепленные каверны, угроза со стороны человеческих империй всегда была насущной, что не мешало работорговцам и мародерам гноллей совершать точечные налеты на ближайшие деревушки и заставы. В первую очередь, подобные нападения совершались в виду того, что гнолли презрительно относились к любому физическому труду, за исключением того, если данная работа не состояла в том чтобы порвать кого-то в клочья, насадить на пики, или продырявить мечом. Сам Йеноггу по словам варлоков, говаривал «захвати сильных телом, преврати в слабых духом, а после того как станут немощными – обрати в скот, или же просто – сожри!» Именно по этой причине судьба рабов приводимых в клан была ужасающей. Пленников осматривали колдуны клана, решая, кто из них обладает достаточной волей и силой к жизни. Тех, кто со временем начинал не справляться со своими обязанностями разрубали на части на глазах остальных во устрашение, и поедали. Тех, которых отобрали колдуны, не боящиеся ни побоев ни недоедания передавали в лапы Поедателей Душ. Эти фанатики Йеноггу в течении длительного времени, путем душевных истязаний, физических пыток и унижения превращали выживших в преисполненных злобой гиен в человечьем обличье. Эти ожесточенные личины своих былых владельцев, позже, использовались при набегах на человеческие деревни в качестве сеющих панику саботажников. С самого своего становления в качестве Идущего по следу, Гыррну все больше приходились не по нутру обычаи клана. Будучи перспективным ловчим в составе группы разведчиков, у него вызывало скрытое отвращение поедание падали, трупов и осквернение захоронений, которых он по своему разумению считал неприкасаемыми. Мародеры были низшим звеном в иерархии клана которые полагали, что совершение подобных деяний было их священной обязанностью перед Йеноггу, претивших более разумному гноллю. Даже гончие тренирующие гиен клана казались более здравыми и хладнокровными в работе со своими подопытными чем мародерское отродье. Гыррну доставляло удовольствие разгадывать петляющие головоломки следов, он обожал вести многочасовое преследование и в конце-концов настигать свою жертву. Он редко охотился в составе набеговых групп, чаще предоставляя ценную разведку и слежение. В течение нескольких лет он стал опытным следопытом, и получил разрешение ходить в составе пятерки лучших рейнджеров стаи в качестве ученика. Все для альбиноса шло хорошо, пока он открыто не заступился, за ребенка, которого собирались изувечить на глазах у матери-рабыни осатаневшие мародеры. Потасовка с трупоедами могла кончиться для Гыррна худо, если бы не вмешательство Морргыр и ее приближенных воинов. Сама верховная мать не находила себе места после того как стала свидетелем подобного жеста от священного дара Йеноггу, будущего спасителя клана и кровавого мессии могущего окропить багряным ливнем благословения начатое ей дело. От ее оставшегося целым единственного глаза не ускользнуло презрение к тому, что для обычного гнолля является повседневным и естественным. В душе она рвала и метала, но навлекать на себя гнев Демон Резни не желала. Поэтому решила, что наказать нужно иначе, насильно приучая к крови, убийствам и жестокости по отношению к людям. Гыррн должен был повести группу мародеров в качестве ловчего, направляясь на равнину неподалеку от горного кряжа в нескольких днях пути от их логова. Для начала необходимо было провести разведку, узнать сколько деревень есть в округе, как хорошо они защищены; информация могла помочь для планирования дальнейших набегов и карательных рейдов...

- Глядите, чьи кости придется обгладывать. Неужто Морргыр утратила свой вещий вой, раз прислала к нам этого волчьего ублюдка? - зарычал Могнирр, лидер группы, дурашливо прижимая уши и притворно прикрываясь лапами в страхе.

Стоящие рядом Дигнарра сложившая передние лапы на груди, и Карраг, ковырявшийся кинжалом в зубах фыркнули пренебрежительно скалясь. Могнирр осклабился, и подойдя к Гыррну ткнул в того пальцем.

- Слушай внимательно, щен, чтобы в оба уха влетало и там надолго оставалось. Группу ведем мы, и если у тебя есть какие-то проблемы, лучше решить их немедля, - произнес он с гортанным ворчанием.

Гыррн смерил мародера лишь взглядом, но при этом подумал, как хорошо бы хрустнула лапа в запястье если бы он ее вывернул с ударом проворачивая за спину.

«Негоже будет начинать поход со свары, тем более, когда перевес сил не в мою пользу», - подумал он, и постарался успокоиться.

- Неча гриву топорщить, Могнирр, - к гноллям подошел Гхиррин, почесывая то, что осталось от левого уха. – Ловчий идет с нами, а значит пусть скажет чего нам от него ожидать, ведь мы с ним как рабы привязанные к ограде. Хотя нам, на сей раз приказано лишь вынюхивать, да ссать обильно помечая маршруты рейдов. Полагаю как раз это очень хорошо получается у белого выродка.

Гнолли противно захихикали, Гыррн стиснув кулаки заиграл желваками, но скрипнув зубами вновь сдержался. Мародеры методично паковали припасы и оружие. Видно было что они занимались рейдами не первый день, и чтобы не утруждать себя лишними заботами взвалили их на плечи десяти сломленных рабов, Диких душ, как сами их называли. Все они были одеты в темные лохмотья, но при этом неплохо вооружены и поведением не отличались от своих покровителей.

- Мы пойдем налегке, ближайшие деревни людей располагаются южнее Гарр-Унгорр, - произнес Гыррн, - двигаться постараемся максимально быстро, насколько нам позволят Дикие. Я буду идти впереди дозором, чтобы меня не задерживал и не выдавал вонью утроб такой гнилой помет Йеноггу как вы все…

Ятаганы молниями вылетели из ножен, раздался предостерегающий рык. Четверка со знанием дела обходила Гыррна с боков. Альбинос удерживал оба клинка и едва заметно покачиваясь на напряженных задних лапах, старался чтобы гнолли не оказались у него за спиной. Краем глаза он заметил, как они вдруг опустили оружие, скалясь прижали уши и низко рыча отходили назад.

- Отличная из вас выйдет ездовая упряжка, - рыкнул Соргнин появляясь из-за спины Гыррна. Самый опытный из рейнджеров стаи отличался крутым нравом, и становиться у него на пути, более того, просто перечить было делом гибельным и безрассудным. Ловчий был правой рукой Морргыр, и лично курировал разведку в окрестных землях. Окинув тяжелым взглядом каждого, и увидев как Гыррн убрал оружие, следопыт продолжил:

- Слушать и не тявкать, ибо пролаю лишь раз. Старайтесь не шуметь. Нападайте только в крайней необходимости. Нам нужна информация по деревням, а не трупы и карательные отряды людей в наши горы. Эту мразь, - Соргнин скривился кивком указывая на суетящихся Диких, - кроме как тащить припасы ни в чем не используйте. Все ясно? – прорычал он низко пригнув голову и пронзая глазами каждого из гноллей.

Как оказалось, никто не хотел перечить.

Небольшой отряд вышел с рассветом, и ходко взбираясь и спускаясь по горным тропкам двинулся на юго-восток. В течении пары дней им удалось выйти к основанию кряжа, где решили немного подождать и осмотреться. Гыррн часто ходил в разведку, принюхивался и разбирал следы. Благодаря ему группа смогла избежать встречи с кровными врагами, орками, и незамеченной выйти к равнине. К удивлению самого альбиноса, мародеры вели себя тихо, и даже старались подражать тому в бесшумном передвижении, чего не скажешь о Диких. Но те обычно тащились вдалеке от гноллей и ничем не выдавали их присутствия. Еще пара дней ушла на то чтобы Гыррн смог провести мародеров на юг по равнине, вдоль ручья со временем превратившегося в небольшую речку. Гористую местность и здесь можно было встретить, так что рейдеры всегда могли найти подходящее укрытие в виде заброшенных пещер. Опускаясь с гор можно было обозревать то, что располагалось внизу на многие мили, и отряд стал двигаться еще осторожнее, когда Гыррн издалека заметил змейку тракта петляющего в лесу. Гнолли подошли ближе, выставили дозорных неподалеку от того места где разбили лагерь, а Гыррн отправился вдоль дороги южнее, петляя и путая следы. Через пару часов, он внезапно почувствовал чье-то приближение. Поначалу посторонний запах, множество запахов, которые резко контрастировали с запахом витающим у дороги к которому он уже привык. Ловко забравшись на узловатый дуб, он смог сначала услышать, а затем и увидеть, как вдалеке, за несколькими поворотами тракта показался всадник, а за ним выкатились груженые повозки и телеги. Дождавшись момента, когда вся колонна появится на виду, гнолль мягко спрыгнув с ветвей и приторочив ножны и лук с колчаном для быстрого бега, рванул обратно.

- Целая колонна с несколькими телегами? Воины империи? – нахмурился Могнирр, - Им я думаю, дорогу не будем переходить. Но с возами? Может, неподалеку расположена застава о которой мы не знаем?

- Едва ли, - проговорил Гыррн, - Судя по тому что я увидел, это крестьянский обоз. Латников и коней в боевой сбруе я не увидел.

- Это в корне меняет дело, - ощерился Могнирр, - Теперь можем повеселиться!

Собравшиеся вокруг гнолли довольно переглянулись толкая друг-друга локтями.

- Наша задача – слежка. Думаю не стоит нападать, проще проследить куда они направляются. На месте совершить разведку. А после нагрянуть… - Гыррн произнес это с надеждой на понимание, но его так и не дождался.

- …Гхиррин, Карраг, готовим засаду, - оборвал альбиноса Могнирр, - давненько нам не выпадало знатного куша который можно было сожрать в один присест. Пусть Дикие подрубят дерево, но чтобы держалось к тому моменту как они подойдут сюда, действуйте. А твое дело простое – закрой пасть! - рявкнул он, моментально выхватывая кинжал и приставляя его к горлу Гыррна. – И старайся больше не визжать, в данной ситуации у тебя нет иного выбора, кроме как подчиниться и участвовать в налете…

- Это же будет резня! Никто не будет вести рабов в такую даль, можно все тщательно разведать и нагрянуть в полную силу, для чего срывать сразу несколько этапов операции ради моментальной наживы и утоления жажды крови? – бросил Гыррн ничуть не опасаясь наставленного на него клинка.

- Да потому что я так хочу, - бросил Могнирр, - Да и ребятам не помешает размяться, в последний раз мы резали вонючих людишек пару месяцев назад. А что нам давали все это время Моргырр и Соргнин? А-а? Выбить гоблинов с северного склона? Осадить орочий форпост у горного озера? Эта потаскуха забыла, что мы не любим торчать на одном месте, что нам нужна свобода действия, движение, охота! Вопли убиваемых и кровища! Мы не овцы чтобы находясь в одном месте запаршиветь настолько, что вырезать только зеленокожих, Йеноггу их забери!

- Но как же указание Соргнина? – задумчиво произнес Гыррн наблюдая как Могнирр убирает кинжал. – Решите пойти против воли великой Матери и ловчего?

- Думаешь, он настолько глуп, чтобы не позволять нам делать того что мы хотим? – Могнирр осклабился и скрипнув зубами продолжил, - Рано или поздно Моргырр придет конец. Как думаешь, кто тогда займет ее место в клане? Именно. К тому же, он сказал что нападать можно в крайнем случае, и вот он, гляди-ка, он перед нами. Самый конкретный из всех случаев которых я когда-либо знал.

Неподалеку от них раздавались мерные удары топоров по дереву. Гнолли не теряли времени даром.

- А не хочешь в этом участвовать, не хочешь пачкать свои лапы в крови людей, ведь ты только по зверью, да по зеленым тварям дока, никаких проблем. Нам будет больше веселья…

-… мы одна стая, и я помогу, - тихо проговорил Гыррн. Хотя знал, что помощи от него Могнирр и сотоварищи не получат…

Гнолли разобрали оружие, тихо поругиваясь и раздавая друг-другу зуботычины. Закрепляли ножны на поясах и подвязках по-боевому. Чтобы не бренчали и не мешали в ближнем бою. Деловито натягивали тетивы и проверяли на прочность наконечники стрел. После того как закончили, передали оставшееся оружие Диким, и спустя несколько минут разбрелись по обе стороны тракта, скрываясь в высокой траве и среди деревьев. Рядом с Гыррном, Карраг взвесил длинный лук в лапе, и проверил тетиву, осторожно натягивая ее на все 45 фунтов убойной силы. Рядом тенями притаились Дикие, и лишь мутный блеск клинков да черное оперенье стрел в колчанах выдавали их присутствие. Альбинос вздохнул и встав за ветвистой елью на колено, достал из-за спины лук…

Детеныши вжимались в человеческих самок с такой силой, что Гыррну казалось они едва могли дышать. Впрочем, их явно одолевал такой страх, что как раз дыхание их сейчас заботило меньше всего. И те и другие плакали навзрыд, прикрываясь руками и по звуку голосов взрослых можно было понять, что они умоляли. Тщетно умоляли их не убивать. Гнолли явно недооценили крестьян. Те сопротивлялись как горные барсы и мародеры умылись кровью едва ли меньшей чем сами защитники. Карраг валялся около первого воза пронзенный двумя сломанными в древках копьями, его голова превратилась в бесформенную кровавую кашу облепленную насекомыми. Неподалеку от него с другой стороны колоны лежа на телах посеченных деревенских лежал Гхиррин со стрелой в глазнице, нелепо раскинув лапы с ятаганами. То тут, то там валялись изувеченные, порубленные Дикие укрытые темными лохмотьями. Но мародерам повезло больше, ибо именно они добивали раненых. Дигнарра и двое оставшихся в живых Диких методично обходили тела павших, и едва замечали движение, тут же безжалостно рубили завывая и отпихивая друг-друга. Гноллка была похожа на залитое кровью пугало. Ворча и ругаясь, она ломала пальцы в суставах на руках убитых ею врагов, а если те не поддавались, отгрызала, либо отсекала по запястье и складывала в подсумок. Присмотревшись, Гыррн заметил на ее шее самодельное ожерелье из грубой кожаной нити на которой висело около двух десятков человеческих фаланг. Большинство мародеров любили оставить после сражения на память ценный трофей в виде отрубленной от противника части тела. Уши, пальцы, клыки. Все шло в ход. Если гнолль давал потомство, то трофей передавался как семейная реликвия, хотя редко кто из взрослых особей доживал до того момента чтобы об этом вспомнить. Могнирр обходил воз за возом жутко ругаясь и в бешенстве выбрасывая покрывающие груз покрывала. Порой вместе с мешками лежащими под ними. Из некоторых рассыпалась крупа, некоторые звенели сапками и граблями из медных сплавов. Но не было ничего, что могло бы вызвать интерес у все более заводящегося лидера мародеров.

- Клянусь кровью распоследней гоблинской твари, у этих сыновей бесшерстной ***** нет ничего что можно было бы выгодно перепродать или обменять в клане. За то оружие которое у них было мы скорее и вшивой похлебки из протухшего барсука не выручим! – кипятился Могнирр, - Но ничего, я знаю чем они расплатятся…

Гнолль быстрым шагом направился к стенающим женщинам, на ходу выхватывая оба ятагана из наспинных ножен. Гыррн тенью последовал за ним, встав чуть в стороне на полпути между лидером и выжившими. Рядом с Могнирром как из ниоткуда появились оба Диких которые пускали слюни и таращились на женщин предвкушая очередное развлечение.

- Посечь мы вас всегда успеем, так что просто сделаем как в старые добрые времена, - рычал мародер, - устроим небольшую охоту, у вас, твари, будет немного времени на то, чтобы попытаться обмануть бич Йеноггу. Но в вашем случае это всего лишь несколько минут жизни. Охота начинается! Бегите!

Рык гнолля едва ли как-то сказался на выживших, они лишь сильнее вжали головы в плечи и громче заголосили, видимо догадываясь по интонации и по выставленному в сторону ятагану мародера. Дикие взяли в руки короткие луки, и наложили по стреле.

- Ну же, последний шанс! Бегите! Живо! Марш… – от избыточного рычания Могнирр изошел пеной и на мгновение запнулся.

Ничего не изменилось. Лишь стенания и мольбы стали заметно более громкими.

- Ладно, они ваши, - бросил лидер мародеров, - Детенышей прикончить, с самками развлекитесь, после чего подводите по одной ко мне. Йеноггу еще недостаточно вкусил крови от моих клинков.

Оба темных с диким улюлюканьем и криками побежали к пленным, отбрасывая в стороны луки и доставая кривые короткие ножи. Бежали они ходко, но были недостаточно внимательными, ибо первый получил резаный удар клинком в живот, завизжал и упал на колени, пытаясь вправить выпадающие внутренности; второму повезло чуть больше, отрубленная ниже колена нога позволила сделать ему один полушаг, после чего Дикий завывая грохнулся оземь, перевернулся на спину и пытаясь привстать на локтях, получил хлесткий удар в грудь. Елозя окровавленными пальцами по лезвию меча, он совсем по-человечески всхлипнул и застыл. Спустя мгновение перестал выть первый.

- Волчий потрох, - звучно выдохнул Могнирр, поглядывая на Гыррна стоящего над телами темных, - Ты что о себе возомнил? Защитника вонючих человеческих самок, которых-то и скотом назвать сложно? Заступаешься за мерзких детёнышей которые через несколько лет тебя прикончат как Гхиррина и Каррага? Нужно прикончить их! Нечего жалеть врагов!

- Они мне не враги. Я не убиваю самок и детёнышей, - отрезал Гыррн, - Поэтому отступи, и возвращайтесь в клан.

К Могнирру подошла Дигнарра волоча по земле большую однолезвийную секиру и вставая чуть в стороне от лидера мародеров.

-Чтооо-о?! Ты будешь мне указывать, собачий вы[ой]ок?! – чуть ли не завыл от бешенства Могнирр, - Мы вернемся, уж ты мне поверь, но после того как прикончим тебя, а затем распнем на этих соснах всех рабов, которых ты вдруг ни с того ни с сего решил защитить!

Оба гнолля почти одновременно прыгнули с двух сторон, что дало Гыррну некоторое преимущество в парировании. Клинки начали безумный танец, сталкиваясь и разлетаясь, высекая искры. Альбинос вовремя увернулся отпрыгивая в сторону до того, как в землю, разбрасывая грязь с гулким ударом врезалось острие секиры. Одного Могнирра сдерживать было сложно, ибо нужна была полная концентрация, поэтому Гыррн постарался быстрее избавиться от второго противника. Поймав мародера ложным выпадом, он ушел в сторону полуоборотом и резанул того по лапе размашистым ударом. Этого было достаточно чтобы тот рыкнув на секунду вывалился из боя, и альбинос мог переключить все внимание на Дигнарру, которая в очередной раз нелепо промазала, на этот раз вложив всю силу в удар по горизонтали. Клинок был тяжел и повел тело мародерши по инерции дальше, вертя по кругу. Гыррн припал на одно колено и ткнул орчьим скимитаром по открывшемуся бедру неудавшегося лесоруба. Налетевшего Могнирра, альбинос сдержал обоими клинками в высокой стойке, что позволило болезненно пнуть по коленному суставу. Мародер захромал, но удержался на ногах, и отбив удар, тут же, вскользь нанес удар в корпус, на уровне груди. Гыррн едва увернулся, но на кожанке остался резаный след и потекла кровь, а Могнирр почувствовав ее с бешенным рыком продолжил наносить удары вынуждая альбиноса отступать. Вновь подвернувшаяся некстати Дигнарра на долю секунды сплоховав в блокировании пропустила удар рукоятью по виску, и дернув мордой повалилась на землю. Гыррн пытался уклоняться, блокируя и уходя в сторону, ибо ошалевший от жажды крови мародер пёр как огр на прожаренную тушу быка. Начиная уставать, альбинос отступил чуть дальше, решив поймать Могнирра на долгом выпаде, но прожженный в боях вояка разгадал замысел, и прыгнув в сторону, одной рукой отбил в сторону занесенный для удара меч, а второй криво полоснул в область предплечья. Уйдя в сторону и тяжело дыша, Гыррн почувствовал как обе руки наливаются тяжестью, начинают болеть, а рана на предплечье очень скоро не позволит ему эффективно использовать скимитар для парирования. Времени было мало, и он решил атаковать сам. Отбивая мощный вертикальный удар, он поймал лезвие ятагана в срез между клинком и гардой, и отбрасывая руку мародера в сторону, что есть духу рубанул скимитаром по запястью. Ятаган вместе с окровавленной рукой сжатой на рукояти полетел в сторону. Могнирр дико зарычал и постарался ударить оставшимся мечом. Но ударил неловко. И в то место где лишь миг назад стоял Гыррн. Начиная разворачиваться он почувствовал как острое лезвие вгрызается в шею и доспехи заливает бурой кровью. С рыком, повалившись на колени, он все еще пытался что-то сказать булькая кровью и бешено водя глазами. Альбинос ударил еще один раз, резко, наотмашь. Косматая голова Могнирра повисла на лоскутке шейной кожи и свесилась на груди. Тело, все еще подергивая лапами, рухнуло в кровавую лужу.

Переводя дыхание, и пытаясь остановить кровь, Гыррн направился в Дигнарре, которая мотала головой и до сих пор не могла прийти в себя. После того как она смогла справиться с головокружением и подняла глаза, то увидела направленный прямо в пасть клинок альбиноса. Ощерившись, она начала постепенно отползать назад. Гыррн не шел за ней. Все еще тяжело дыша, он убрал скимитар в ножны, и прижал рану запястьем все еще удерживая меч.

- Ты можешь уходить домой, в клан, - с тихим рычанием заговорил он, - Сообщишь что мы наткнулись на имперский разъезд, и я сплоховал, подвел группу и нас перебили как овец. Тебе удалось вырваться и добраться до горной гряды, где ты пересидела опасность, а затем двинулась назад. Твои раны подтвердят то, что ты говоришь правду. Это понятно?

- Я понимать, - пожирая его глазами и продолжая отползать прорычала Дигнарра, – Ты жить, я говорить неправда, но никто не догадаться, а верить мне. Гыррн и Дигнарра поступить умно. Но Йеноггу не простить тебя, преследовать, резать и жрать твой печень.

- С этим я как-нибудь проживу. Возьми все что тебе понадобится из припасов и уходи. Немедля! – рыкнул он.

Дигнарра поволочилась в сторону возов оглядываясь, после чего наконец-то тяжело поднялась и поковыляла на ногах, рыча и прихрамывая.

Гыррн повернулся в сторону теперь уже спасенных людей, и не услышал стенаний и мольб. Женщины и дети теперь только тихо плакали, наблюдая за ним и как показалось альбиносу, успокаивая друг-друга. Увидев как Дигнарра направляется в сторону гор, он проследил за ней взглядом, после чего повернулся к людям и указал пальцем на дорогу которая шла дальше за поваленным вязом.

- Можете идти в вашу стаю. Вы свободны, - произнес он, вновь указывая пальцем на них, и показывая на уходящую дальше дорогу.

После чего увидев как самые старшие из них кивают головами, вытирают слезы, осторожно поднимаются и удерживая детей кто на руках, кто за руку начинают уходить, сначала медленно, затем бегом, Гыррн направился к ближайшему возу, и оторвав лоскут материи перевязал рану на предплечье. Пройдясь вдоль обоза, он осмотрел его содержимое и набил тюк всем самым необходимым, что могло бы ему пригодиться в пути. Взвалив тюк за спину, он вначале пошел той же дорогой что и ушедшая Дигнарра, рассматривая ее следы и изредка капли крови. А затем повернул параллельно уже едва различимому тракту и неспешно побрел в сторону видневшихся неподалеку горных образований.

Гнолль смог подыскать вполне пригодную для жилья каверну в паре лиг от деревни в которую, судя по всему, и следовал крестьянский обоз. Гыррн наткнулся на нее двигаясь зигзагами, пытаясь оставаться среди лесов и не выдавая своего присутствия. Ее, задолго до того как гнолль увидел, выдал целый букет запахов. Понаблюдав издалека и насчитав несколько десятков домов, Гыррн бесшумно двинулся в сторону от человеческого обиталища, а именно на север. После того как лес перешел в предгорье, а те в свою очередь сменились гористой местностью, которая постепенно поднималась в сторону маячивших вдалеке заснеженных вершин скрытых в туманной дымке. Пещера которую он обнаружил была двойной, с обширным входом, небольшим коридором и поросшего мхом на стенах искусственного помещения по периметру которого были разбросаны огромные валуны. Судя по всему, в этой каверне ранее жил зверь, скорее всего медведь, либо она использовалась в качестве склада для мелких тварей вроде гоблинов. Шли дни, Гыррн промышлял охотой. Ставил силки, обходил свои новые «владения» и пытался узнать об окружающем для себя мире больше нового. Основной его дичью становились горные бараны и козы, благодаря которым он получал необходимую еду и шкуры. Порой ему попадались олени и дикие вепри. В одном из своих охотничьих рейдов он и вышел на обитателей деревни. Гыррну удалось подстрелить небольшую косулю, когда он увидел небольшую группу людей. Для него не стало удивлением то что среди нескольких молодых мужчин, он заметил и женщин. Должно быть рейд гноллей серьезно сократил мужское население деревушки, и теперь для того чтобы пропитаться, в охоте принимали участие и женщины. Парни тут же натянули тетивы завидев Гыррна, некоторые даже отступили назад завидев альбиноса. Но он никуда не уходил, и в действиях не было ни капли враждебности. К тому же уверенности в мирном завершении встречи придавал тот факт что две участвующие в охоте женщины тут же зашикали на парней и судя по тому как они медленно опускали луки и смотрели на Гыррна, агрессивного духа в них явно поубавилось. Гнолль никуда не уходил, и в знак приветствия поднял лапу, после чего указал на убитую им косулю, а затем и на притаившихся в подлеске людей. После того как он повторил этот жест еще пару раз, самые смелые из людей решились подойти не выпуская из рук оружия. Гыррн кивнул мордой, и отошел дальше от дичи. После чего повернулся и неспешно отправился осматривать свои охотничьи угодья в других местах. Первый контакт был налажен. Гыррн чувствовал подсознательно стремление находиться в стае, но вернуться в клан никак не мог, поэтому подыскивал возможности приобщиться к сосуществованию рядом с людьми. Со временем такие встречи стали более частыми. Деревенские практически не опасались альбиноса, с благодарностью принимая то, что удавалось ему добыть. Позже крестьяне и Гыррн даже начали охотиться вместе, ведь опыт рейнджера по выслеживанию дичи был для обитателей очень полезным. Во время подобным «кампаний», начались первые попытки наладить общение. Учиться разговаривать по-гнолльи деревенские не хотели, да и едва ли у них это вышло, но Гыррн с удовольствием узнавал новые слова, и спустя некоторое время, его словарный запас пополнился настолько, что он мог выражать словами отдельные действия при этом жестикулируя и показывая пальцами на предметы. Доверие между гноллем-ренегатом и крестьянами росло с каждым днем. За шкурки убитых животных, Гыррн получал обработанную деревенскими кожу для своей одежды, а также различные припасы которые ему были необходимы, но которых он едва ли умел добывать сам. Например, молоко, заклепки, гвозди и наконечники для стрел. Помимо совместной охоты, гнолль также занимался разведкой районов граничащих с деревней и в случае чего опережал крестьян об опасности, или же помогал защищаться, как это было после нападения гоблинов. Спустя пару лет после произошедшего, к Гыррну стали относиться настолько доверительно, что позволяли находиться в деревне, и считали приятным переброситься парой слов с гноллем, который смог освоить язык и по прежнему помогал жителям охотиться и оберегал крестьян от опасностей внешнего мира.

Изменено 18 апреля, 2011 пользователем Игги

[BigCat]

фэнтезийную квенту

привстал на стременах,

"Швырнул я доспехи в клубящийся прах,

Я скинул ботфорты, привстал в стременах"

В стременах встают. И ногу ставят "в стремя", а не "на стремя". Это стоят "на стрёме".

сивого мерина

Масть кастрированного коня выбрана не случайно, ибо подобно этому искалеченному животному ржут читатели.

хлопнув ладонью по крупу, приказал коню двигаться дальше.

Тут сложнее, ибо аффтары фентези, как правило, не имеют представления ни о лошадках, ни о доспехах, ни об оружии, ни обо всем остальном. Так вот, дело в том, что у коней - пониженный болевой порог. Хлопок ладонью по крупу они не почувствуют. Они не почувствуют даже удар кулаком, разве что бить будет Тайсон. Именно по этой причине были придуманы хлысты, плетки и т. д. (а вовсе не для BDSM, как думают многие аффтары фентези) - резкий, хлещущий удар ощущается конем, как неприятный и дает понять животине, что она неправа.

Дальше пока ниасилил, может, дома посмотрю, но, скорее всего, не стану. Ибо квента... O_o

[Игги]

Тут сложнее, ибо аффтары фентези, как правило, не имеют представления ни о лошадках, ни о доспехах, ни об оружии, ни обо всем остальном. Так вот, дело в том, что у коней - пониженный болевой порог. Хлопок ладонью по крупу они не почувствуют. Они не почувствуют даже удар кулаком, разве что бить будет Тайсон. Именно по этой причине были придуманы хлысты, плетки и т. д. (а вовсе не для BDSM, как думают многие аффтары фентези) - резкий, хлещущий удар ощущается конем, как неприятный и дает понять животине, что она неправа.

Дальше пока ниасилил, может, дома посмотрю, но, скорее всего, не стану. Ибо квента... O_o

"в", "на", по сути разницы никакой нет

и пониженный болевой порог?))) допустим) но кто тебе чушь такую сказал что лошади не чувствительны тактильно? :D :D как здорово что некоторые читатели, которые ржут, имеют представление и о конях и об оружии)) ахаха) поди на лошади ездил, и не на телеге, а верхом?)) если нет, то не городи чушь)

и да, выкладывал текст не для занудства экспертов вроде тебя, и не для выискивания блох в стилистических ошибках, а чтобы людям было что почитать :D манией величия и крутого профессионального аффторства не страдаю) квента - есть квента, и не более))

Изменено 18 апреля, 2011 пользователем Игги

[BigCat]

как здорово что некоторые читатели, которые ржут, имеют представление и о конях и об оружии)) ахаха) поди на лошади ездил, и не на телеге, а верхом?))

Внезапно - я три года ездил верхом, да. На самых разных лошадках, от тракена, до русского тяжеловоза и бурятской лошади. Я знаю, о чем говорю, ага. В общем, КГ.

[AN_XI]

 ! 
Предупреждение:
Кхм! Личка