Angvat

По сути уже не важно кто прав и виноват, но для немногочисленных ФБ почитателей это пожалуй натуральная Рана Дандра, сиречь конец всего. Выбит из фундамента один из последних кирпичей каких-то общих точек соприкосновения и интересов. Так что всем спасибо и хорошего времени. Пойти что ли Wraith the Oblivion попереводить в качестве горького сарказма(

Если помимо меня ими никто не занимался, то нет. Я переводил только бэк, да и то давненько. Сам я к сожалению сейчас жутко загружен иными делами.

4-я редакция. Уже скоро. http://cubicle7.co.uk/our-games/warhammer-fantasy-roleplay/ Битва не окончена, пока жив хотя бы еще один солдат. Слава Старому Свету.

Надо же. Наконец хоть что-то. А то я только с утра наконец выложил отредактированный бэк томбовских королей и сказал, что с девяткой все) Ну что ж, посмотрим, что там наваяют. Может даже чего и переведем.

Цари гробниц. Засим с девяткой все. http://samlib.ru/s/sushko_a_i/warhammer9th...rigrobnic.shtml

А вот и лесные эльфы. http://samlib.ru/s/sushko_a_i/warhammer9th...snyeelxfy.shtml

Как говорится, и полгода не прошло. А, пардоньте, прошло, и уже больше... Короче, у моей жены наконец дошли руки до бэка основной книги правил, поэтому вот он одним куском и слегка отредактированный: http://samlib.ru/s/sushko_a_i/warhammer9th...orijamira.shtml Эльфы и томбовские короли тоже будут, но не очень скоро. Моя благоверная 9-ю эпоху не сильно жалует.

Финальный кусок мертвых египтян. Катапульты мертвецов Возле развалин стен некрополиса мы обнаружили остатки осадных машин, похожие на те, что использовались в разгар наптаанской гражданской войны. Все они были ветхими и сгнившими, и, разумеется, не были функциональны. Я сомневаюсь, что наши прекрасные инженеры могли бы извлечь что-либо полезное из их конструкции, но эти машины посрамили бы любого, кто изображает древние цивилизации «примитивными». Читая о Наптеше, я встречала заявление, что подобное оружие используется и в наше время. Истории о нем заставляют кровь стынуть в жилах, но они вполне могут быть преувеличением или выдумкой. Эти машины могут представлять некоторый интерес, но не думаю, что они имеют большую ценность для Общества, тем более, скорее всего они прогсто не перенесут транспортировки. Я молю вас о прощении, сир. Я и мои парни отправились на холм, как нам и было приказано. Там было несколько скелетов, но мы легко с ними справлялись. Пока на нас не начали падать части тел. Сперва упала одна, потом вторая, а потом начался целый дождь из костей и хрящей. От пятидесяти храбрых парней через какие-то минуты осталось лишь несколько человек. Мы пытались устоять, мы правда пытались, сир, но мы гибли. Однако не это было хуже всего. Они говорили. Я слышал, как они ш[оппа!]ли и смеялись у меня в голове. Я не слышал ничего подобного. Они говорили, что пришли за нами, что убьют нас всех. Как будто они были живы и безумны, и хотели впиться в нас. И мы знали эти голоса. Это были друзья, что умерли на прошлой неделе. Моя жена, что умерла пять лет назад. Моя старая мать. Наши друзья, наши семьи, они ш[оппа!]ли о том, что пришли за нами, что мы подвели их всех, они смеялись над нами. Я знал, что не должен бежать. Что должен остаться, должен сообщить армии. Но когда мы побежали, то уже не могли остановиться и спасали свои жизни. И теперь я не могу прогнать те голоса из своей головы. Молю вас, сир, заберите меня домой с собой. Не хороните меня здесь. Смех не прекращается, я не хочу быть одним из них. Да сжалятся Дева и страна надо мной. Последние слова Роберта де Садо, командира второго пехотного отряда в походе лорда Аврау. Произнесены перед тем, как его повесили за дезертирство, записаны писцом Лукасом Берштейном. Крылатые жнецы Я делаю эту запись поздней ночью, проснувшись от пугающего поворота событий. Когда вечером мы разбили лагерь, один из людей Жиля нашел среди песка любопытную ониксовую безделушку. Он была исписана наптаанскими иероглифами, поэтому мне отдали ее для изучения. Частично мне удалось расшифровать надпись, наиболее интригующими в ней были печально известное имя Сетеша и странное упоминание «крылатых стражей». Найдя Грунштейна во время его редкого мгновения здравомыслия (то, как почернели его губы от сока ката, просто отвратительно!), я попросила его подтвердить мои догадки прежде, чем работа высосет все лучшие из меня. После этого я заснула с этой вещью в руке. Во сне меня посетили ангелоподобные фигуры. Они нежно прикоснулись ко мне, но когда их пальцы достигли моего лица, они превратились в острые костяные когти. Плоть стекла с их лиц, за ней показались нечеловеческие рычащие черепа, и я мигом очнулась ото сна. К моему ужасу, ценный артефакт пропал. Выбежав из своей палатке, я увидела, что вор не успел далеко уйти. Это был один из носильщиков Гюнтера, худой паренек с хитрыми глазами, он все еще сжимал в руке свой украденный трофей, когда убегал. Проснувшись от моего предостерегающего крика, Жиль стал преследовать носильщика с кинжалом в руке. Я не вполне доверяю свои чувствам по поводу того, что произошло дальше, но я все же запишу, что увидела. Что-то огромное внезапно упало с небес, его крылья ненадолго закрыли луну. Существо тяжело опустилось, преградив путь мальчишке и нависнув над ним. Был виден лишь силуэт существа, но в свете луны, что сочилась сквозь его разодранные крылья, я увидела отблеск костей. Взмахнув своим клинком, существо отрубило головы сразу мальчишки и Жилю, а затем нагнулось, чтобы подобрать украденное сокровище. Всего раз взмахнув крыльями, оно исчезло в ночном небе, оставив после себя лишь клубящийся песок. Теперь лагерь [ну уж нет]одится в состоянии паники. Абдула и его проводники свернули свои палатки, и сказали, что уйдут утром. Также они сказали, что я проклята. Половина охранников Жиля уходят вместе с ними. Остальных я убедила остаться. Какое бы существо не атаковало нас ночью, мы зашли слишком далеко, чтобы отступить. Ужасный сфинкс 10-го блюхенцейта 962 года П. С. Грунштенй был прав. Я поспешила сомневаться в его суждениях, поспешила отвергнуть его идеи касательно жрецов Наптаана и их проклятых статуй. Однако за доказательство совей правоты Грунштенй заплатил жизнью. В спешке после того, что мы пережили прошлой ночью, мы вошли в пирамиду царя Харатепа этим утром, используя тайны проход, о котором нам рассказали Вальдес и его люди. Внутри посреди большого зала с колоннами мы стали искать проход в покои царя. Фрески здесь выцвели и рассыпались, поэтому наше внимание привлек огромный сфинкс в конце зала. Он не был похож ни на какую другую статую, что я видела прежде, сфинкс больше походил на человека, чем на зверя, и у него были огромные крылья как у орла. Подойдя ближе, мы увидели, что он сидел у входа, который мы, несомненно, искали. На вратах иероглифами была написана загадка: «Мало кто ищет меня, но некоторые приветствуют меня, другие же бегут от меня, но все [ну уж нет]одят меня. Что я?» Грунштейн мгновенно разгадал загадку и заявил, что ответом является «смерть». Неохотно я повернулась к двери и произнесла это слово на наптаанском: пакхат. С гулким скрежетом, двери отворились, и вместе с этим сфинкс повернул свою голову и посмотрел на нас. Прах стал осыпаться с потолка, когда каменные крылья начали двигаться так, будто бы зверь действительно был живым. Кто-то из нас крикнул «Бежим!», и мы побежали прямо в открывшиеся ворота. Грунштейн остался стоять в одиночестве, радостно крича о том, что его теории подтвердились. Последнее, что я увидела – это выражение экстаза на его лице прямо перед тем, как сфинкс ленивым движением каменного когтя снес ему голову с плеч. Мгновенье спустя проход за нами обрушился под огромным весом зверя. Он все еще ждет нас там, за обвалом. Здесь должен быть другой выход, а пока мы движемся вперед. Урна Фатепа Я пишу в спешке. Если я выберусь из этого места, то никогда не забуду того, что здесь увидела. Если же нет, то надеюсь, этот журнал послужит предостережением тем, кто придет после меня. Путь для отступления был отрезан рухнувшим туннелем, и мы углубились в темноту. Казалось, что прошли века, прежде чем мы достигли конца узкого прохода и обнаружили каменные плиты. Однако из них была сломана, несомненно, людьми Вальдеса. За ней [ну уж нет]одился погр[лобзал]ьный зал царя Харатепа. В нем свет факелов отражался от блестящих груд сокровищ. Золотая урна, сделанная с невероятной искусностью, стояла на каменном помосте, возвышаясь над другими вещами в гробнице. Если истории о правлении Харатепа правдивы, то это была одна из девяти погр[лобзал]ьных урн самого бога-царя Фатепа, которую царь Харатеп отбил в битве при Горячих Песках. Она царственно мерцала в свете наших факелов, будто бы ее не трогали с тех самых пор, когда она была изготовлена. Прежде чем я успела выкрикнуть предупреждение, Гюнтер и носильщики, преисполненные жадности, рванули вперед, чтобы открыть урну. Когда они сняли ее крышку, из урны вырвался обжигающий свет и вылетели воющие духи, выкрикивая проклятья тем, кто осквернил смертные останки их бога. Когда они наносили удары, люди падали замертво без каких-либо отметин, с застывшим выражением ужаса на лицах. К моему стыду я бежала, оставив остальных умирать. Я бежала пока не перестала слышать крики проклятых духов. Я спряталась в одном из альковов во внутреннем проходе пирамиды, и теперь пишу здесь эти слова. Я никогда не забуду то, что видела. Не только то, как открыли урну, но и то, что я заметила, пока убегала. Второй проход, который был закрыт каменной плитой, сдвинуть которую под силу лишь великану, теперь был открыт. Наптаанская магия Мы бились почти весь день, чтобы добраться до их мага, иссушенной женщины, одетой в изодранный шелк и окруженной ее почетной стражей. Когда мы понеслись вперед для финального рывка, подняв молоты, я почувствовал, как в горле у меня пересохло. Это была магия какого-то неизвестного вида. Мой конь почти сбросил меня. Посмотрев вниз, я увидел, что его копыта тонут в песке, по которому он мгновенье назад уверенно ступал. Я потянул поводья, высвободил коня и стал двигаться медленнее. Перед нами маячила большая группа солдат, около двадцати выбеленных солнцем скелетов в поношенной броне. Спустя мгновенье мы обрушились на них. Двоих я сокрушил свои молотом, чувствуя, как их кости разлетаются под моими ударами. Затем я почувствовал давно забытый запах кардамона и мои конечности ослабели, иссушенные наптаанским колдовством. Осмотревшись, я увидел, что мои товарищи также страдают от этого чародейства. Я возблагодарил богов, что мы уже уничтожили много скелетов, иначе они бы задавили нас числом. За собой я услышал крик Клауса: «Отец, они подымаются из мертвых!» С ужасом я понял, что он был прав. Одетая в шелк мертвая женщина произносила сухие слова и сокрушенные тела ее стражей подымались и вновь вступали в битву. «Волшебница! – крикнул я. – Убьем ее и все кончиться. Уничтожьте волшебницу!» Бертольд сумел прорваться и сбил женщину с ее пьедестала одним ударом молота, однако ее телохранители успели нанести ему с дюжину ударов. Скелеты пали, и благородный рыцарь испустил свой последний вздох. Но он умер не напрасно. Столь могущественная магия не должна существовать. Она сильнее песка, сильнее тел людей, сильнее смерти. Грандмастер Йонас Кортиг, командор Рыцарей Серебряного Молота. Эпилог Когда-то Наптаанская империя простиралась от берега до берега серединного Моря. Многие северные племена, которые торговали с Наптешом, частично впитали в себя наптаанскую культуру, те же, кто воевал с ним, были покорены и ассимилированы. От Дестрии до Империи, повсюду можно обнаружить курганы, которые имитируют наптаанские погр[лобзал]ьные ритуалы. Как и у пирамид Наптеша, у этих курганов также темная репутация. Говорят, что в них обитает нежить. Возможно, кто-то из создателей этих курганов поклонялся искаженной версии наптаанского пантеона, и поэтому на них обрушилось проклятье Тепута. Другие невежественно копировали темные практики Сетеша, исписывая камни на гробницах некромантскими заклятьями, чтобы спасти своих правителей от смерти. Подобные умертвения обитают в пустошах Волскаи и Аквитании, а также и в нашей дорогой Империи, наибольшее их количество можно обнаружить на границах проклятого Загвозда. Отрывок из девятой главы книги «Смерть не знает границ» Альбериха Хауптманна. Эйшталь Пресс, 911 П.С. Блюхенцейт 962 года П. С. День неизвестен. Кажется, прошла вечность, но я все-таки сумела найти выход из пирамиды. В покоях царя я обнаружила узкий лаз за поблекшим гобеленом, который рассыпался в прах, когда я к нему прикоснулась. Он уходил вверх под крутым углом, я едва могла протиснуться в него. Но так как выбора у меня особо не осталось, я забралась в него и стала с трудом карабкаться наверх. Несколько часов спустя, когда мои плечи уже сводил спазм, я выбралась наверх. Узкий проход вывел меня на одну из сторон пирамиды, я [ну уж нет]одилась на высоте около двухсот футов над землей. Внизу были видны огни, и на мгновенье я подумала, что Абдула и его люди вернулись, чтобы спасти меня. Однако когда я увидел размер сборища, то поняла, что свет исходил не от факелов. Это горели глаза армии мертвых, которая стояла на руинах большой площади. Насколько я могла оценить, здесь было по крайне мере пять тысяч воинов-скелетов в сопровождении эскадрона колесниц, которые также были весьма многочисленны. Среди них стояли статуи некрополиса, как великаны среди детей. Я узнал большого сфинкса, мимо которого мы проходили в пустыне, и крылатого зверя, который убил Грунштейна. В лунном свете были видны изодранные знамена, которые развивались над руинами храма у основания пирамиды. Несколько изможденных существ, одетых в белое и золотое, жрецы этого города-гробницы, стояли на стенах храма, ожидая прибытия своего лидера. Из тьмы появилась одинокая фигура. Одетая в бронзовые доспехи, она была вооружена длинным копьем, а ее лицо было скрыто за выражающей спокойствие посмертной маской из чистого золота. На мгновение, ее пустые глаза посмотрели на то место, где я пробиралась по пирамиде, и я застыла, вопреки всякой логике уверенная, что она видит меня. Мне не нужно было понимать сухие слова, что она произносила перед свои легионом, чтобы понять, кто она. Махатеш, слуга Тепута, жена Харатепа, царица Джедеша, чьи деяния были записаны в хрониках, и чей сон мы потревожили, необдуманно вторгнувшись в гробницу ее супруга. Из врат за ней процессия из скелетов-стражей вынесла урну, которая вновь была закрыта. Они погрузили ее на золоченую колесницу, и армия начала двигаться по площади, направляясь на север пустыни, огромная колонна из бронзы, костей и древнего камня. Царица ехала вместе с ними, рядом с бесценной колесницей, на которую была установлена урна. Я воочию видела силу этого артефакта, и не сомневалась, что царица собирается использовать его в качестве оружия. Я спустилась по уступам с пирамиды, когда последний из живых мертвецов скрылся за дюнами, и солнце начало восходить на востоке. Мои ноги тряслись, руки ныли, я болезненно опустилась на землю, где теперь делаю эту последнюю запись в моем журнале. У нас ее муж. Хроники не просто так называли ее Махатеш Мстительной, и если только я не ошибаюсь очень сильно, она и ее армия направляются в Эйшталь, в штаб Общества. Я должна успеть туда первой. П.С. Ну вот и все. В книгу магии я даже лезть не буду, раз ее переводит другой человек. А больше бэка в 9-ке пока нет. Когда моя жена доберется до вычитки всего этого дела, выложу в более организованном и подправленном виде. Когда-нибудь. Однажды.

Конструкты Сфинксы 8-го блюхенцейта 962 года П. С. Наконец мы на месте! Наши разведчики обнаружили некрополис сегодня рано утром, и мы стали подгонять людей, чтобы достичь его до заката. Пирамида Харатепа являла собой величественное зрелище. Созданная людьми гора, возвышавшаяся над пустыней. Грабители содрали большую часть ее мраморной облицовки, но на ее вершине оставалось еще достаточно покрытия, и оно сияло белым светом на солнце. Некрополис простирался на некоторое расстояние и был наполовину погребен под песками. Мы заприметили несколько малых гробниц и что-то похожее на аллею из статуй, которая вела к гробнице фараона. В начале этой аллеи мы обнаружили сфинкса. Он был почти по плечи погребен под песком, но и то, что оставалось на поверхности, было в три раза выше наших верблюдов. На его голове было высечено то, что я посчитала короной фараона. Возможно, когда-то у сфинкса было лицо самого царя Харатепа, однако частые песчаные бури сделали его неузнаваемым, сделав облик статуи почти как у скелета. Грунштейн обнаружил на ней надписи, которые, как он утверждал, были заклятьями пробуждения, способные превратить эту статую в ходячую боевую машину. Я сказала, что его гипотеза абсурдна, но ради точности записей, я включила в свой журнал несколько последующих страниц, которые Грунштейн предоставил в качестве «доказательств» своих заявлений. Шабти Говорите, вы хотите услышать о Царстве Мертвых. Слышали когда-нибудь о статуях в двенадцать футов высотой, которые ходят и сражаются клинками, что больше человека? Думаю, нет. Когда-то я сражался за Империю, но меня поймали крысолюди. Меня сделали рабом и заставляли работать во тьме до тех пор, пока дюжину из нас не отобрали для экспедиции в пустыню. Все мы слышали истории о том месте, в которое направлялись, но что ты возразишь крысе с плетью. Кто-то называет крысолюдей трусами. Возможно, они правы. Однако крысолюди чертовски хорошо умеют спасать свою шкуру – крыса смоется еще до того, как человек хотя бы успеет обделаться в штаны. Мы были в пути уже три дня, когда вдруг все крысолюди начали нервничать. Начиналась большая песчаная буря, и они чуяли это свои усами. Надсмотрщик что-то крикнул на их грязном языке и в следующее мгновение все уже бежали, что укрыться в расщелине среди скал. Мы, рабы, едва успели до начала бури. Однако это была не просто пещера – это была гробница. В свете зеленых ламп крысолюдей мы могли видеть ее стены, исписанные какими-то глифами, а еще огромные статуи. Пол вокруг последних был покрыт горшками и коробочками, достаточно ценными, насколько я мог ценить. Однако крысолюди хранили гробовую тишину и продолжали нервничать. Следующим, что я увидел, был надсмотрщик, который пролетел через помещение, пронзенный стрелой размером с копье. Статуи начали двигаться. Четыре из них отрезали путь к отступлению, и у каждой из них была голова какого-либо животного: быка, крокодила, орла или лисы. Было тяжело рассмотреть их в отблесках этих проклятых ламп, но было видно, что у них огромные луки, больше меня самого. За нами другие статуи также начали оживать, одна прямо рядом со мной. Эта тварь была минимум пятнадцать футов в высоту, состояла из камня и костей, и у нее был клинок, который был больше даже этих проклятых луков. Никогда в жизни я не был так испуган. После все было как в тумане. Лошади, которых украли крысолюди, принялись ржать, чудище открывало и закрывало свою пасть, производя ужасный щелкающий звук, когда кого-то убивало. Увидев, что крысолюди бросились бежать, я вскочил на взнузданную лошадь рядом со мной и дал знак моей подруге Лоре сделать то же самое. Мы покинули пещеру и поскакали навстречу буре, ни разу не обернувшись. Вулли Шмидт, некогда член Седьмого Копья Аулдхейма. Песчаные преследователи Будучи мальчишкой, однажды я отправился в пустыню. Я и мои друзья неделями мечтали об этом, но отец всегда запрещал нам делать что-то подобное. Поэтому я украл одного из его верблюдов, также мы взяли с собой палатку. Мы решили, что будем путешествовать по очереди: двое будут ехать на верблюде, а двое идти. Однако мы успели провести в пустыне лишь одну ночь – когда мы проснулись, то обнаружили, что наш верблюд превратился в камень. От одних мыслей об этом становилось дурно – кто же мог сотворить подобное? Вокруг палатки повсюду были насыпи из песка и впадины в нем, высотой и глубиной в десятки футов, и они расходились во всех направлениях. Скорее всего, это были следы тех, кто убил верблюда. Разумеется, после этого мы собрали палатку и бежали. С тех пор я никогда не чувствую себя спокойно в пустыне. Самое смешное, что когда я вернулся, то думал, что отец разозлиться, узнав о верблюде. Но его, похоже, больше беспокоило то, что он мог потерять палатку. Адил эль Амин, кассарский торговец. Катафрактарии гробниц Дорогая Иоанна, каждый день, закрывая глаза, я вижу тебя. Теперь я желаю прижать тебя к себе больше, чем когда-либо. На наш караван напали три дня назад, но, хвала Сунне, я жив. Одна из женщин в нашем караване заприметила облако пыли на севере. Посмотрев в свою подзорную трубу, я смог в темноте увидеть пять темных силуэтов, и указал на них Хассану, главе нашего каравана. Никогда не видел, чтобы кровь отливала от лица человека столь быстро. Облик тех, кто атаковал нас из пыли, теперь выжжен в моей памяти. Это были пять каменных зверей, на которых ехали ухмыляющиеся скелеты. Они выглядели по-разному: как змея, крокодил, верблюд, чудовищный скарабей и птица. Иоанна, все они были ожившими статуями, мерзкими подобиями жизни, созданными из раскрашенного камня и украшенные золотом. Они атаковали нас с пугающей скоростью. Хассан приказал каравану разбиться на три группы. Существа напали на северную группу с крайней жестокостью. К чести людей из нее, им все же удалось уничтожить одно из чудовищ, в виде огромной птицы, прежде чем их разметали. В одно мгновенье началась беспорядочная резня, а уже в другое чудовища рвали людей на части, как ребенок рвет ненужную ему игрушку. К нашему удивлению, после этого четыре оставшихся существа просто развернулись и исчезли, хотя я уверен, что если бы они захотели, то смогли бы перебить всех нас. Мне бы хотелось побольше рассказать тебе об этом, наверняка твой ум сможет обнаружить какую-то важную деталь, которую я упустил. Возможно, мне стоит отправиться на север, где торговать безопасней, но я уже начинаю подумывать о том, чтобы вместе с этим письмом самому отправиться домой. С любовью, твой Оскар. Письмо, найденное на обломках «Императрицы Матильды» в 912 году П. С. Стражи некрополиса Кодекс Луксополиса, 17 страница. Перевод и комментарии Гуглиельмо Балдарини. Кодекс Луксополиса является одним из наших наиболее ценных свидетельств истории древнего царства Наптеш. Многие менее способные ученые потратили свои жизни, обсуждая его содержание, они состарились, изучая каждую его деталь, пытаясь найти в нем какой-то новый подтекст. Как много ночей, которые можно было бы заполнить песнями и вином, променяли они на эти поиски? Но именно я наконец смог разгадать одну из величайших тайн кодекса. Здесь я привожу точный перевод знаменитых «Строф Амет-Птук». Согласно уважаемому профессору Шифферу, этот текст – всего лишь «страшная сказочка для детей». Другие полагают, что в нем отображена историческая запись касательно наказания расхитителей гробниц. Мой перевод показывает, что оба эти взгляда неверны. Текст приведен ниже. В квадратных скобках приводятся дополнения или поправки к поврежденному папирусу. 1.Последние живые принцы приготовили для себя вечные пристанища в бессмертном городе. 2.В их собственных домах слуги их предков ожидали их. 3.В бессмертном городе спали [армии] предков, завернутые в бинты. 4.У стен они ожидали [прибытия своих хозяев], вооруженные мечами и щитами. 5.У них были запасы оружия, но [не пищи… они могли] рубить, но не есть. 6.Хезек из [позднего наптаанского рода вошел] в этот великий город. 7.Он взял с собой трех охранников и […носильщиков]. Нам нужно золото, чтобы торговать. 8.Одна из гробниц открылась, из нее [повалил] прах. Хезек вошел. 9.Семья Хезека теперь считает, что осталась без отца. Носильщик вернулся. 10.У гробницы были стражи, не дышащие, покрытые прахом, смертоносные. Любой, у кого есть хоть сколько-то ума, может увидеть, что наиболее ценная информация в этих строфах не о судьбе расхитителя гробниц, но о стражах. Они прокляты на нежизнь, как говориться в старых легендах этого царства, и заключены в гробнице их хозяина! Путешествие на руины Луксополиса – это все, что нужно, чтобы доказать мою правоту. Я отправил моего помощника Беппе на корабле, идущим на юг, разузнать что-либо о подобной возможности, но он все еще не вернулся. Вне всяких сомнений, ленивый мальчишка просто сбежал с деньгами, которые я ему дал… Колоссы Я встретил путешественника из южных земель Который сказал: «Две огромных каменные ноги без туловища Стоят в пустыне. Рядом с ними в песке Наполовину утонув лежит разбитое лицо, чьи губы Хмуры и сморщены, застыв в холодной царственной улыбке, Что подходит словам, написанным у каменных ног. «Мое имя Фатеп, царь царей: Этот могучий город, полный чудес, возведен моей рукой». Но там ничего не осталось. Лишь прах От падения этого колосса, неприкаянный, голый И одинокий, который песок унес вдаль». Парцифаль Шалле. 9-го блюхенцейта 962 года П. С. Войдя в некрополис, мы прошли по аллее из колоссальных статуй, будто бы возникших из поэмы Шалле. Мало какие скульптуры в мире могли бы сравниться с ними, когда эти статуи еще были целы. Однако даже превращенные в руины, они возвышались над нашим отрядом больше, чем самые высокие дома гильдий на Гельдштрассе. Грунштенй как всегда был убежден, что жрецы Наптаана умели оживлять этих колоссов своей магией. Он утверждал, что их использовали для постройки пирамид фараонов, игнорируя исторические свидетельства того, что Наптаанская империя использовала для этих целей великанов из плоти и крови. На окраинах некрополиса мы обнаружили несколько погр[лобзал]ьных ям, которые могли быть выкопаны лишь для подобных существ. Я пыталась убедить людей раскопать их, но даже Гюнтер отказался, сославшись, что его люди «устали» и «страдают от жажды». Обществу пора озаботиться тем, чтобы нанимать слуг получше.

Скелеты и дохлые зверушки. Скелеты 2-го блюхенцейта 962 года П. С. Два дня прошло с тех пор, как мы ушли от Зубов. Мы прошли через холмы и очутились в месте, известном как Великая Пустыня. Предположительно, до падения Наптаанской империи большая часть этих земель была плодородна. Теперь же тут нет ничего кроме песка, который гонит ветер. По легенде, причиной этого стало проклятье богов. У меня же есть собственная теория на этот счет – гражданская война в Наптаане была тяжелой, а отравление вод было хорошим инструментом войны даже в те древние времена. В этот вечер мы приблизились к месту, которое Абдула и его проводники умоляли нас избегать. Когда я надавила на него, чтобы узнать почему, он сказал, что это – забытое поле боя, где полно духов мертвых. Быстрый осмотр показал, что действительно на глубине всего нескольких футов под песком [ну уж нет]одилось множество человеческих костей и даже изношенное оружие. Можете вообразить мою радость! Нужно будет вернуться сюда, захватив с собой побольше верблюдов. Чтобы не нервировать Абдулу, я разрешила разбить лагерь на ближайшем хребте, несмотря на то, что поле боя гораздо лучше защитило бы нас от ветра. На юго-востоке началась песчаная буря, и боюсь, из-за суеверий наших проводников нам придется провести бессонную ночь. 3-го блюхенцейта 962 года П. С. Кто-то в лагере решил подшутить надо мной. Когда Гюнтер и его люди наконец смогли счистить песок, который наполовину похоронил нас за ночь, они нашли несколько скелетов с поля боя, которые выглядели так, будто бы ползли в сторону моей палатки! Абдула и его люди утверждали, что они тут ни при чем. В не самых лестных выражений я сказала им, что если не будет доказательств обратного, то я задержу их оплату. Колесницы скелетов 4-го блюхенцейта 962 года П. С. Это путешествие было полно всяческих неудобств, но то, что я увидела сегодня утром, превзошло мои самые смелые ожидания. К собственной досаде, я оступилась и упала, когда увидела скелеты двух лошадей, возвышающихся из песка и запряженных в колесницу с серпами. Чем повеселила своих коллег. Когда я поняла, что колесница разумеется была неподвижна и наполовину погребена, то поднялась с земли и собралась с духом, хотя отзвуки смеха все еще стояли у меня в ушах. Наши проводника не разделяли подобного веселья и советовали нам побыстрее убираться отсюда. Чтобы не нервировать их, я нехотя согласилась, однако все же успела сделать несколько набросков для последующего изучения. Изображения на колеснице и ее наездниках, которых мы обнаружили неподалеку, могли бы подтвердить многие теории моего старого друга доктора Фридмана. Возможно, мне удастся спасти его репутацию и доказать, что хотя бы некоторые из его догадок были верны. До возвышения всадников колесницы были первым примером использования лошадей на войне. Колесницы весьма ценились в армии Наптаана, так как быстро и искусно могли доставлять знать в центр битвы. До сих пор нет единого мнения по поводу распространённости колесниц в Наптаанской империи, но мои исследования показали, что они использовались весьма широко. Около пятидесяти лет назад была обнаружена табличка с записями касательно битвы при Кашеке, и большую часть времени, прошедшего с тех пор, я пытался перевести эти иероглифы. Эта табличка рассказывает историю царя Кентака Первого, который вел десять тысяч колесниц в бой против народа Эду. Даже если учесть, что это явное художественное преувеличение, данная запись является свидетельством набольшего использования боевых машин в древние времена, а возможно и за всю историю. Как говориться в табличке, каждая колесница несла аристократа, возглавлявшего отряд из сотни воинов, каждая была украшена золотыми иероглифами, указывавшими на династию лидера отряда. Я часто воображал себе это зрелище – линия колесниц пересекает дюны, сияет на солнце, словно золотая волна, способная сокрушить и смыть любого врага. Чего бы я только ни отдал, чтобы у меня было больше образцов, и я мог бы доказать Обществу то, что общество Натаана существовало до распространения современной кавалерии, во времена, когда что-то похожее на нее лишь возникало среди кочевых племен вроде народа Эду или предков кассаров. Доктор Экхард Фридман «Золотая династия» (Эйшталь Пресс, 937 П. С.) Посланники сказали: «Эду пришли. У нас сильные люди и кони, быстрые стрелы и длинные копья. Нас больше, чем песчинок в пустыне». Фараон ответил им: «Как и песок в пустыне, мы сокрушим вашу армию под нашими колесами. Отрывок из надписи на Камне Кашека. Кавалерия скелетов Племя Эду соперничала с народом Наптеша, прежде чем его империя достигла пика. Когда люди Наптеша набрались сил, они оттеснили Эду к границам региона, но невероятные навыки в верховой езде позволили этому племени выжить. Сохранились записи о множестве битв, в которых эти наездники одерживали верх как над армия Наптеша, так и над племенами, что населяли менее плодородные земли востока. Успех их стремительных налетов сделал Эду богатыми людьми, позволяя им вести кочевой образ жизни, невзирая на то, что все их соседи предпочли оседлый аграрный. Разумеется, кочевая жизнь в подобном регионе заставляет ценить совершенно иные материальные блага. Эду ценили воду куда больше, чем монументы и золотых идолов Наптеша. Когда Наптаан стал контролировать великую реку Напаат, Эду после многих лет конфликтов все же стали вспомогательными войсками в армии фараона. Однако несколько веков спустя после окончания правления царя Фатепа, Эду внезапно прервали всяческие контакты с империей. Многие моим коллеги считают, что это успешное и умелое племя было истреблено в вой[ну уж нет], которые начались после смерти царя, или же были уничтожены во время одной из эпидемий, что бушевали в те времена. Но я [ну уж нет]ожу подобные объяснения неудовлетворительными. Возможно, в легендах о Великих Немертвых есть доля правды. По каким еще причинам поля могли быть брошены на запустение во время пика могущества страны? Какая сила могла истребить Эду, которые так долго сражались с армиями величайшей империи того времени или избегали их? Кажется невероятным, но все же возможно проклятие нежизни поразило этот народ и влило этих прославленных всадников в ряды армии мертвецов. Доктор Экхард Фридман «Золотая династия» (Эйшталь Пресс, 937 П. С.) Гигантские стервятники 5-го блюхенцейта 962 года П. С. Мы отправились вглубь пустыни. Ночью здесь холодно, а днем можно изжариться. Проклятый песок повсюду, даже в моих книгах. Гюнтер стал красным как свекла, но держится достойно. Над нами начала кружить увеличивающаяся стая стервятников. Устав от их внимания, один из людей Жиля с помощью лука подстрелил одну из этих птиц. Думая, что из нее может получиться приличный обед, он подобрал ее, однако оказалось, что плоть стервятника уже сгнила, будто бы он был мертв уже много месяцев. Похоже, в царстве мертвецов даже звери и птицы не могут упокоиться в смерти. Стаи скарабеев Мы потеряли одного из наших носильщиков. Он разворошил какое-то гнездо, когда искал воду. Об этом мы узнали лишь по его крикам. Когда мы обнаружили носильщика, он был покрыт множеством глянцевых черных жуков, которые с пугающей скоростью пожирали его плоть. Люди Жиля отогнали насекомых с помощью факелов, но к тому времени, когда последний из жуков бежал, от бедолаги остались лишь кости да кусок окровавленной кожи. Мне удалось убедить одного из людей Гюнтера принести мне мертвого жука, однако он боялся прикасаться даже к дохлому насекомому. И это вполне понятно, учитывая, что только что произошло с его товарищем. Судя по зловещим отметинам на панцире жука я могу предположить, что это один их скарабеев Хар-Ковара, о которых говориться в «Текстах пирамид» фон Боденхейма, возможно, это священное животное бога загробного мира Наптаана. Теперь можно легко понять, почему эти насекомые ассоциировались со смертью. Песчаные скорпионы 6-го блюхенцейта 962 года П. С. Сегодня мы пришли к дюнам, которые по заявлению Абдулы были последним препятствием на пути к некрополису Харатепа. Здесь так много песка, что мы проваливаемся в него по щиколотку при каждом шаге. Вскоре после полудня мы поняли, что не одни среди дюн. Огромная клешня появилась из-под песка, перерубила одного из верблюдов надвое и утащила большую половину. Я едва могла поверить своим глазам – мы все просто стояли две или три секунды, прежде чем начали вопить. Прощупав песок своими копьями, люди Жиля смогли выгнать зверя – скорпиона, который был больше медведя. В ужасной ярости он появился из дюны, убил троих наших охранников своими клешнями и еще одного ужалил хвостом. При ударах копий из него не текла кровь - лишь сочился иссушенный прах. Думая, как и стервятники, он не был живым. Даже мои самые сильные заклятья мало что могли поделать с этим скорпионом. Когда он понял, что нас слишком много, чтобы он мог одолеть всех, это чудище вновь скрылось. Последним, что мы увидели, была быстро движущаяся волна песка, которая удалялась вглубь пустыни. Каким бы ни был яд в жале этого существа, он был крайне сильным – вся рука человека, которого он ужалил, подверглась некрозу, а гниение стало распространяться на тело. Жиль набирал в охранники выносливых людей, и поэтому этот человек все еще был живым, но он определенно не дотянет до следующей ночи. Мне нужно извлечь образец яда из раны, чтобы показать его алхимикам, когда мы вернемся домой. Потерянный поход В 415 году П. С. король Гильем Мстительный призвал рыцарей Аквитании на второй поход. В ответ на нападения на путешественников из Авраса они собирались напасть на некрополисы Ханапука и очистить пустыню от нежити. Две тысячи рыцарей отправились на юг из святого города. Вернулся лишь один человек, безумный и умиравший от жажды. Люди короля искали рыцарей месяцами, но не смогли найти ни следа потерянной армии – дюны Наптеша поглотили ее целиком.

Мумии Монархи мертвых Мумия, которую Вальдес доставил в Общество, была наиболее сохранившейся из тех, что мне доводилось исследовать. Иероглифы на крышке саркофага позволили определить, что это было тело Харатепа, царя Джедеша. У него был длинный список титулов – Возлюбленный сын Нефет-Ра, Владыка Дельты, Столп Небес, Правая Рука Верховной Царицы, Последний и Величайший из своего рода. Это вполне типично для царей Наптеша. Во времена существования их империи все города Наптеша подчинялись его правителю, однако в каждом городе была своя царственная династия. Царей или «фараонов» чтили как полубогов, они были обособлены и стояли гораздо выше простых людей, которые трудились, чтобы возводить великие монументы для своих правителей. У каждого фараона был свой двор, состоявший из менее значительных аристократов (или «номархов»), которые [ну уж нет]одились в различной степени родства с правящей семьей. Те, кто являлся дальними родичами, могли надеяться обрести славу на поле битвы или же вступив в ряды имперских жрецов. Более высокородные старались во всем потакать фараону, постоянно надеясь стать его наследниками. Историю величайших династий Наптеша можно прослеживать в течение многих веков, и в нескольких случаях трон Техмета переходил от одной из них к другой. С тех пор как Наптаанская империя пала, гробницы фараонов остались самым прочным символом их царства. Согласно легендам, в них все еще покаяться мумифицированные останки царей, и иногда они просыпаются, если что-то вызовет их гнев, чтобы направить свои армии против земель живых. К счастью, мумия Вальдеса не демонстрировала ничего подобного, но на всякий случаи Общество все же поместило на ее саркофаг мощные охранные заклятья. Восстань, о Хапут! Подыми свою голову, собери свои кости, Подыми свои руки и ноги, отряхни землю со своей плоти! Хранитель врат пришел за тобой, он держит тебя за руку, Восстань, о Хапут, ты не умрешь! Надпись, обнаруженная на гробницах Сакура в Кассаре. Жрецы смерти М. Х.: Кто ты? Как тебя зовут? Субъект: Акхамун? Это ты? Ты знаешь меня. Прошли эпохи и моря пересохли с тех пор, как мы последний раз сражались, но я узнаю запах твоей магии. М. Х.: Я старший ведьмолов Маттиас Хорст, и ты ответишь на мои вопросы. Кто такой Акхамун? [Прим. переводчика: Отсылка к реально существовавшему охотнику на ведьм 17-го века Мэтью Хопкинсу] Субъект: Смертный? Неожиданный поворот. Акхамун был достойным противником. Каждое существо можно оценить по его врагам, и он делал меня могучим. Прежде чем мы сразились. Он был лишь смертным, как и ты, а мне лишь предстояло возвыситься в глазах моего господина. Но это было много веков назад. М. Х.: Как он может быть все еще жив? Субъект: Он давно умер. При жизни он был рабом царей, облаченным в красивую мантию. Его орден пытался найти безопасный путь к загробной жизни. Как иронично, что теперь он подымает их из могил. В прошлом Акхамун владел плодородными землями, которые желали мои хозяева, и мы боролись за души его людей. Теперь его царство – это бесплодная пустыня, но Акхамун остался. Он проклят, как и весь его народ – он не может упокоиться в смерти. Но его магия все еще сильна. Она должна быть таковой, чтобы он был врагов, достойным моей мощи. М. Х.: Если ты столь могуществен, то зачем захватил это тело? Говори! Субъект: Многие века спустя, я вернулся в земли, которые хотел отобрать для своих хозяев. Там я нашел Акхамуна, его тело сгнило, глаза стали пусты, но он все еще обладал прежней мощью. Мои последователи сражались с его и прорвали их порядки. Я почти победил, но был окутан светом и заключен в эту тюрьму из плоти. Навряд ли ваши жалкие жрецы могли бы совершить подобное. У них не было тысячелетий, чтобы отточить свое мастерство. Мой легион пал, когда он опять поднял свою армию. Но это не конец, лишь отсрочка. Моя звезда вновь взойдет, мои союзники вернуться из-за Завесы, и мы снова пойдем на них войной. Твои цепи больше не сдержат меня в этом смертном сосуде. И когда я займу подобающее мне место в качестве владыки Наптеша, я приду за тобой, Маттиас. Последним, что ты увидишь, будет мой истинный облик, и я буду ждать тебя на другой стороне. Смерть не является спасением от темных богов. [Из рта и глаз субъекта начал валить дым. Субъект был уничтожен с помощью огня.] Вестники гробниц Среди вещей, что передал нам Вальдес, был золотой знак. На нем были распространенные элементы религиозной символики Наптаана, такие как крылатый скарабей и восходящее солнце. Также на нем был иероглифы, призывавшие славить царя. Похоже, что когда-то он был частью царского знамени. Однако меня больше всего заинтересовала надпись на разлагающихся остатках древка знамени. То, что мы сумели восстановить, гласило: «Верный Шектук, первый среди преданных солдат царя, неси знамя. Пусть при его виде все, кто противостоит твоему владыке, дрожат от страха». Это одно из немногих упоминаний в письменной истории Наптаана кого-то не королевских кровей, так как, исходя из имени и отсутствия титула мы можем предположить, что Шектук был простым солдатом. Люди Вальдеса заявляли, что обнаружили этот артефакт в гробнице самого Харатепа, а это являлось большой честью для столь низкородного, как Шектук. Один из людей Вальдеса, Мигель, рассказал мне чуть больше. Согласно его словам, древко в своих руках сжимал нетронутый скелет, который по крайне мере был на голову выше всех остальных тел в гробнице. Вальдес предупредил своих людей о том, как чутко спят мертвые в Наптеше, и приказал размолоть этот скелет в труху молотами и дубинками. Если верить Мигелю, он все же очнулся и убил троих, прежде чем у него удалось отобрать золотой знак. Однако даже после того, как они уничтожили остальную нежить, одна из его лишенных плоти рук все еще сжимала древко знамени. Зодчие гробниц Во времена падения Наптеша многие наптаанцы бежали из рушащейся империи. Среди них был Хасканет, верховный архитектор Ханапука, зодчий гробницы самой царицы. Согласно «Анналам Моря Бога», Хасканет бежал на восток через Бесплодные Горы и исчез из письменной истории. Несколько лет спустя историки восточной империи Цундан сделали упоминание о мудреце с запада, который помог императору создать терракотовую армию, чтобы та охраняла гробницу правителя всю вечность. Если истории об умении наптаанцев создавать боевых големов правдивы, то вполне возможно, что это был Хасканет, который применил свои навыки в других землях. К сожалению, о династии Ксан осталось мало записей, большая их часть была уничтожена при Императоре-Драконе. Никто не знает места упокоения последнего императора Ксан и, если легенды правдивы, его спящей армии. Отрывок из шестой главы книги «Смерть не знает границ» Альбериха Хауптманна. Эйшталь Пресс, 911 П.С. 31-го кеймцейта 962 года П. С. Прошло четыре дня с тех пор, как мы вышли из Порта Рейнада, и достигли места, которое Абдула называл Зубами Гадюки. Это название ему вполне подходило – два больших обелиска возвышались над пустыней подобно клыкам гигантской змеи. В дни славы Наптаанской империи эти монументы обозначали границы территории Наптаана, были знаком большой мощи страны и предупреждением для захватчиков. Теперь они разрушались и были наполовину погребены песками, но на них все еще сохранились замысловатые изображения побед царей, что возвели их. Я попросила носильщиков Гюнтера счистить шесть футов песка, что скрывали основания этих колонн. Абдула и его проводники развлекались сидя и наблюдая за тем, как мы тяжко трудимся под палящим солнцем. Под упоминанием о фараоне Осепуте я нашла то, что искала – отметку наптаанского зодчего, который возвел Зубы. Из текстов, что добыли предыдущие экспедиции, мы знали что среди простых жителей Наптаана строители монументов пользовались большим почетом, уступая в этом разве что жрецам. Также зодчим поручали строить огромные гробницы фараонов и большие статуи, восславлявшие их правление. Надпись, что мы обнаружили на Зубах, гласила о том, что зодчий Аммтунек использовал две тысячи рабов для их возведения и был в почете у фараона. Мене заинтриговало то, что, согласно надписи, сам Аммтунек был захоронен под этими обелисками, и если кто-то потревожит зодчего или уничтожит его труд, то на того падет проклятье зодчего. Скорее всего, эти большие монументы были делом всей его жизни. Я высказала идею о том, чтобы разрыть землю под правым обелиском и попытаться найти гробницу Аммтунека, но капитан нашей охраны Жиль сразу же запротестовал, сказав, что обелиск может обрушиться и раздавить нас всех. Как же слепы подобные люди! Ковчег веков На втором обелиске Зубов мы обнаружили другую надпись. Ее сильно испортили время и стихия, но иероглифы можно было прочесть, правда, с подобной вариацией письменности я прежде не сталкивалась. Несколько носильщиков из моей обслуги разбудили Грунштейна и он принялся переводить древнюю надпись (все же и он хоть для чего-то пригодился). Ему понадобились бы недели, чтобы расшифровать надписи, однако у нас было времени лишь до заката – Абдула и его люди настаивали на том, что мы должны уйти до темноты. Однако и то, что Грунштейн сумел расшифровать за те несколько часов, что у нас оставались, представляло немалый интерес. В надписи говорилось о великой реке Напаат и верховной жрице речного бога, которая путешествовало по воде на золоченом корабле, чья команда состояло из рабов-евнухов. Она была верной служанкой фараона и ее власть приносили богатства и славу династии. Варварские цари отовсюду приносили дары к ее храму. Когда она умерла, то ее мумифицировали и поместили внутрь ее ковчега, который невредимым захоронили внутри огромного кургана вместе с командой, чтобы та могла служить жрице в загробной жизни. Согласно надписям, нанесенным на обелиск, она будет служить своим хозяевам после смерти так же, как и при жизни, и плыть по водам загробного мира, чтобы нести божественное возмездие всем тем, кто оскверняет земли рядом с великой рекой. У нас не было времени, чтобы расшифровывать эту легенду дальше. Когда солнце начало садиться, то меня и Грунштейна носильщики буквально оттащили от иероглифов. Абдула не переставал смотреть на темнеющие небеса, его глаза были полны страха пока мы, наконец, не удалились от древних монументов. Он спросил меня, что нам удалось перевести, но я решила, что будет лучше ничего ему не рассказывать. Ведь похоже на то, что эти кассары еще более суеверны, чем мой народ.

Settra does not serve. Settra translates. В смысле потиху начинаю переводить томбовских царей. Вот вам пока вступление Царство мертвецов: мое путешествие в Наптеш Автор Беатриса фон Уиблинген, волшебница Имперского Общества Эйшталя 6-го кеймцейта 962 года П. С. Не могу поверить своей удаче. Из всех людей Общества, которые могли бы возглавить экспедицию, они выбрали меня! Этот бледный червяк Ван дер Гримм выглядел так, будто бы его хватит апоплексический удар, когда об этом объявили. Так как я начала вести журнал, то хочу пояснить – Общество снарядило экспедицию в Наптеш. Наптеш! Легендарное Царство Мертвецов, колыбель человечества и искусства некромантии, его бескрайние пустыни поглотили Потерянный Поход и многие поколения охотников за сокровищами. Простор для исследований там безграничен. Все началось около месяца назад, когда Общество приобрело несколько артефактов у авантюриста Фердинанда Вальдеса (о чьих похождениях вы, несомненно, слышали). Наши эксперты сперва сомневались в их подлинности, однако более тщательная проверка показала, что добыча Вальдеса несомненно являлась предметами из захоронений Наптеша. Богиня знает, где Вальдес их достал, наверняка он и сам не захотел бы делиться с нами подобной информацией. Самой ценной вещью среди всего этого был золоченый саркофаг, в котором [ну уж нет]одилось мумифицированное тело наптаанского принца. Так как я являюсь одним из ведущих специалистов по наптаанской письменности в Обществе, то вам легко будет вообразить мое возбуждение, когда я дешифровала иероглифы на саркофаге и узнала, что в нем [ну уж нет]одился сам царь Харатеп, который упоминался в «Хрониках Тепута» как один из владельцев погр[лобзал]ьных урн Фатепа. Однако среди добычи, что продал нам Вальдес, не было ни следа подобной урны, и когда я опросила его людей, то узнала, что они не видели ничего подобного. Вывод прост – если люди Вальдеса не забрали урну, то она все еще должна быть на месте! Мы без промедления добыли у них сведенья о место[ну уж нет]ождении гробницы, сопоставили их со своими данными, а затем организовали экспедицию, чтобы заполучить эту урну. Помимо исторической ценности, урны предположительно были артефактами невероятной магической силы. Представляю, как эти расфуфыренные павлины в Нарренвальде будут рвать на себе волосы, когда узнают, что одна из них у нас! Для тех, кто не знаком с историей Наптаана, ниже я привела отрывок из наптаанской легенды «Время Великих Немертвых», которая объясняет происхождение этих урн. А сейчас мне нужно собираться – наша экспедиция уже завтра отбывает. [эта байка приведена в моем предыдущем сообщении, повторяться не будем] 27-го кеймцейта 962 года П. С. Это было долгое путешествие, но мы, наконец, прибыли в город Порт Рейнад на севере Тафрианского побережья. Я была весьма рада распрощаться с нашим кораблем, «Слава Сунны», так как ему лучше бы подошло название «Дырявая Калоша». Никогда в жизни мне не было так плохо, как на его борту. Порт Рейнад был построен на месте порта, оставшегося после походов, и это было видно – огромные укрепления, что окружали побережье, и крепость впечатляли куда больше, чем сам город. К счастью, нам не пришлось задерживаться здесь надолго – лишь настолько, чтобы нанять проводников, охранников и гужевых животных для нашей экспедиции в пустыню. Мало кто из местных хотел помогать нам. Их можно было понять, но мне бы хотелось, чтобы они отправились с нами и смогли бы увидеть беспочвенность своих суеверий. Ну, им же хуже. Участники экспедиции Гюнтер Хельмгарт - глава наших носильщиков из Имперского Общества. Решительный и надежный человек, бесценен для нашего путешествия. Однако я опасаюсь, что жара начала подтачивать его. Йоханнес Грунштейн – исследователь древней истории из Университета Нарренвальда. Мне он кажется полностью бесполезным, но мастер Альдебранд настоял, чтобы мы взяли его с собой. Грунштейн заявляет, что обладает кое-какими познаниями касательно наптаанских иероглифов. Еще он жует так много ката, что его руки начинают трястись, если он проведет хотя бы день без него. [Кат – растение, использующееся в качестве легкого наркотика. Прим. переводчика] Жиль д’Авигн – мрачный тип, только что назначенный глава нашей охраны. Гюнтер нашел его недалеко от доков. Жиль утверждает, что участвовал в последнем походе. Судя по его шрамам, это вполне может быть правдой. Абдула ибн Рахиль – глава наших проводников. Он утверждают, что местные племена пустыни хорошо знают его, и что он сможет безопасно провести нас сквозь пески. Однако ему пришлось прилично заплатить, когда он узнал, куда мы направляемся. Лично я бы не удивилась, если бы узнала, что его страх был наигранным. Это неплохая тактика в переговорах.

Небольшой кусок бэка царей гробниц, попертый из египетской мифологии. Великие немертвые Нижеприведенный отрывок взят из масштабного перевода Абд аль-Латифа «Наптаанской Книги Мертвых». Здесь он воспроизведен на имперском языке с разрешения Великой Библиотеки Эйшталя. «Величайшим из всех царей Наптеша был Фатеп, что сидел по правую руку от богов. При его божественном правлении лето было долгим, урожаи были обильны, а границы империи простирались от гор до западного моря. Его царицей была Тепут Мудрая, и вместе в гармонии правили они народом долины и пустыни. Советником при Фатепе был Сетеш Чужак, чье сердце было полно зависти к его царю. Тайно собирал он вокруг себя молодые дома Наптеша, суля им богатства и власть, если он будет править. Первой среди его последователей была Нефарет, царица Ханапука. Власть царей Техмета давно вызывала ее негодование, и в замыслах Сетеша увидела она возможность вознести свой город над всеми другими. Вместе с заговорщиками Сетеш устроил Фатепу ловушку. Пока тот путешествовал морем для переговоров с маленькими людьми гор, роскошный пир был приготовлен к его возвращению при дворе Нефарет. Когда белые паруса корабля Фатепа показались на горизонте, Сетеш приказал, чтобы царя пригласили во дворец в час темноты, чтобы никто не видел, как он пришел или ушел. Когда пиршественный стол был накрыт, а царь занял свое почетное место, Нефарет приказала своим слугам принести чудесный сундук, украшенный золотом и лазурью. Ласковыми словами она уверила присутствующих, что отдаст этот сундук в дар тому, кто сможет в нем целиком поместиться. Один за другим гости Нефарет пытались поместиться в него, но не могли, и говорили, что он им не подходит. В конце концов, и царю предложили попробовать. Когда Фатеп опустился в сундук, прислужники Сетеша наглухо захлопнули его. Затем, достав свои мечи, они принялись снова и снова рубить сундук, пока их клинки не стали красными от крови царя. Нефарет и заговорщики испили крови, что текла из сундука, надеясь получить часть божественной силы царя. Лишь после этого предатель Сетеш решил проявить себя. Он приказал своим последователям разрубить тело Фатепа на девять частей. Затем он сказал, чтобы каждую часть поместили в отдельный золоченый сундук, и унесли их из дворца Нефарет, дабы скрыть следы преступления. Сам же Сетеш решил вернуться в Техмет и занять трон, заявив, что царь пропал в море. Он забрал с собой сердце царя, зная, что именно в нем заключалась истинная божественность Фатепа. Однако Сетеш не знал, что один из его последователей, Такхамун Дважды Изменник, ощутил себя мерзко, отведав крови царя, и почувствовал раскаянье. Возвращаясь домой, он бросил сундук, в котором была голова Фатепа, в великую реку Напаат, и та принесла эту голову к ногам царицы Тепут. Царица получила приказ от Сетеша прибыть ко двору, но теперь она знала о предательстве советника Фатепа. Взяв голову своего мужа в качестве доказательства, она собрала старые семьи Наптеша и выступила против узурпатора. Так империя стала раздираема гражданской войной. Сперва казалось, что у Сетеша нет и шанса на победу над Тепут и ее союзниками. Их богатство превосходило его, а армии были более могущественны. Однако Сетеш похитил сердце царя, в котором заключалась сила бога. Он сумел открыть врата в загробный мир, призвав упокоившихся мертвых сражаться за него, и так отбросил армии Тепут. Война шла годы, отравляя земли империи. Города были разрушены, деревни сгорели, повсюду были лишь смерть и печаль. Возмущенные тем, что стало с их возлюбленным сыном, боги отвернулись от Наптеша. Ужасная засуха обратила его некогда плодородные поля в прах, а предатели, что испили кровь Фатепа, получили проклятье вечной жажды. Однако Сетеш и его армия мертвецов все еще продолжали сражаться, так как у них не было нужды ни в питье, ни в еде, ни в тени. После долгих лет кровопролития, Тепут наконец сразилась с самим Сетешом в битве на равнине Такхат. Под палящим солнцем сошлись две армии, а благородная королева и узурпатор стали искать друг друга на поле брани. Они сразились лицом к лицу и оба пали, нанеся друг другу смертельные раны. Умирая, Сетеш стал насмехаться над Тепут: «Я не боюсь умирать, - сказал он ей, - так как я уже стал владыкой смерти. Но когда умрешь ты, твоя душа станет моей рабыней в загробном царстве». Когда Сетеш испустил свой последний вздох, Тепут осознала истинность его обещания, и ужаснулась. Она взмолилась богам Наптеша, чтобы те пощадили ее, и мольбы были услышаны. Врата в загробный мир закрылись навеки. Сетеш стал богом, но был заперт в собственном царстве как в тюрьме. В свое очередь люди Наптеша были прокляты никогда не познать покоя в загробных залах, и вместо этого бродить по миру смертных как неупокоенные мертвецы. Так царство Наптеш стало царством мертвых. Живые, что еще оставались в этих проклятых землях, вскоре бежали, так как их поля обратились в прах из-за кары богов. Остались лишь представителе благородных семей, что не могли бросить гордое наследие своих предков. Задержавшись в этом мертвом царстве, они остались в своих дворцах из мрамора и алебастра, ожидая, когда же смерть, наконец, заберет их. Затем их слуги-нежить забальзамировали эту знать согласно древним обычаям и отнесли их в гробницы. Там эти мертвецы долгие века ждали, когда же наступит тот день, в который предатель Сетеш будет уничтожен, и их путь в рай снова будет свободен. Они ждут до сих пор». Различные вариации этого мифа можно обнаружить в Анналах Моря Праха и в старейших катакомбах Авраса. Также существовали свидетельства крестоносцев о том, что им удалось увидеть в каменных строениях на северном побережье Наптеша, известной как Столпы Хар-Ковара. К сожалению, эти записи были уничтожены по приказу священников Сунны. Б. У.

Последний кусок бэка из книги правил. Засим пока все. Гимн мира Ниже приведен текст с аквитанского гобелена, который считается переводом древней поэмы гномов, датируемой первым веком П.С. 1. В глубоких пещерах, в древних горах Мы поем гимн, отмечаем дорогу, Вспоминаем прошлое ради завтрашнего дня, Чтобы никто не забыл древний рубеж, Отмечающий путь дома и владений. Наша история начинается с ига завриан В цепях, с болью и без надежды, Без нашей гордости трудились мы пока В темнейший из дней наша судьба не изменилась Когда упала комета и наши цепи были разбиты. Мы добывали золото, которое завриане жаждали и крали Чтобы питать им свои колдовские машины И строить свои уродливые зиккураты. Они были стары, а мы молоды, И мы еще не обрели свою душу Бесчисленные эпохи приходили и уходили Так много их было, что никто не может сосчитать. Но мы терпеливо ждали Пока не увидели возможность, Пока не пришло время разрушить их города Когда упал дар мести, Небесный Молот. Мы резали и убивали тех, чья кровь была холодна И стали названными братьями. 2. Настало золотое время роста Мир был в нашей власти Земля была полна богатств, которые ждали, Чтобы их собрали. Наши люди были свободны и наконец мы возмужали, Мы собирали богатства и заключали клятвы, Мы нашли своих давно потерянных собратьев Настал золотой век, когда Запад встретил Восток. Однако были и горести, так мы узрели Ясным взглядом орка по имени Акрубад Который вскоре пришел грабить и порабощать. Мы народ камня, наши клятвы крепки В Горах Луны Мы скрепили наши судьбы и оплатили долги С народом и очагом связана наша честь. Наши богатства все увеличивались, А в это время эльфы Отправились за моря, чтобы обосноваться На берегах острова далеко от их дома На волшебном Селеда Албан они поселились, Чтобы с него плавать во все уголки мира. Люди создавали короны и королей, Их владенья разрастались, как растет трава, Но ничто хорошее не может длиться вечно. 3. Эпоха Смерти, золотое время ушло, Пришла пора, когда земля забирала всех Фей, людей, орков и нас. Все было потеряно, разметено, искажено и сломано, Настало время боли для каждого из владений. Появились зверолюди, что стали жечь и грабить, Никакие стена, щит или крепость не могли сдержать их. Непостоянные эльфы бежали прочь, Люди так быстро изменили своему слову Нарушили обещания и не откликались на мольбы. Мертвые восстали на южных берегах, Разодрали сердце империи И от людей не пришло никакой помощи. Время становилось все мрачнее, врагов было без счета, Мы сражались как никогда прежде. Мы попросили эльфов помочь нам продержаться, Выстоять против всех, кто хотел сломить нас И погасить свет деяний гномов. Однако в те дни они повернулись к нам спиной В своей надменности они предали нас. Старые союзники стали врагами, Горы пали, мы были сломлены Так наступала Эпоха Печалей. 4. Эпоха Разрушений, Эпоха Железа Мир был расколот, как и мы. Нашей единственной надеждой было искать помощи, С гордым Аврасом мы заключили союз И снова начали сражаться против судьбы. От эльфов неверных не было никакой помощи, Они отступили и бежали за бескрайнее море, Они не достойны ни помощи гномов, Ни пламени нашей ярости, Так как выбранный ими путь вел лишь к гибели. Оркам, людям и зверолюдям не было конца, Как и войне, осадам и бедствиям. Гномам пришлось отступать, а не сражаться, Наше величие было сломлено, Бесчисленные враги сокрушили нас. Орки и зверолюди у наших ворот все наступали, Крепости пали как дерево под топором, Никакая доблесть не могла спасти нас от потерь, Чужаки разграбили наши владения. Наши род и очаг больше не были свободны, Наши топоры и щиты не защитили нас И мы поклялись в вечной мести. 5. Эпоха Чумы, Третье Разрушение, Мы удвоили наши мощь и рвение, Укрепили броню, наточили клинки Закалили наши сердца и дух. Однако появился новый неведомый враг. Мы отплатили людям за то, что они Помогли нам, когда мы были осаждены Мы дали им величайший дар, Дар камня и зова гор, Мы возвели стену вокруг великого Авраса. В Белые Горы, что когда-то были потеряны для нас, Мы вновь пошли и вернули их себе. Союз с людьми наконец был заключен Для поддержания мира и сохранения Земли, гор и доверия между нами, Но наконец узрели мы скрытого врага. Пока за морем эльф убивал эльфа, Великая болезнь распространилась по всем землям, А за ней пришли крысолюди, Чтобы убивать гномов и людей. Империя пала, крысы завладели троном, Они убили жизнь и отравили землю, Оставили от Авраса лишь кости. 6. Эпоха Войны, Четвертое Разрушение, В это время наши враги сражались друг с другом, Мы точили топоры, готовили клинки В глубоких подземельях мы планировали и ждали Шанса повести наши армии. Каждый тан, король и солдат Поклялись держать рубеж, Стоять плечом к плечу. Отражать каждый удар врага. Лишь одной верой в наш народ мы побеждали, Однако, несмотря на все оружие и всю сталь, Борьба наша была трудна. Орков было бесчисленное множество, Война кипела всю эпоху, Никто не мог скрыться от ее бедствий, Но, несмотря ни на что, мы побеждали. Не было никакой надежды для орков, Их победили зверолюди и пировали их останками. Не было надежды и для зверолюдей, они пали следующими Когда сделала свой шаг стая крысолюдей. А наши сородичи горько жаждали отмщения, Планируя победить с помощью демонического огня, И этим поставили всю жизнь под угрозу От пылающей скверны. 7. Наши родичи были порабощены пламенем Их дикие враги теперь были слабы и разбиты, Они стали порабощать тех, с кем сражались, Обрели сокрушающую мощь, но отбросили мораль. Они опустошали мир ради рабов, Но магия испытывает и отравляет душу И даже мощь гномов она может осквернить, Так как они ищут любой силы. Тот, кто жаждет ее, становиться нечист, Готов разорвать мир и угрожать всему живому. Зло процветало во всех землях, Горы сотрясались, начались бури и потопы, Демоны пришли в невиданных количествах Чтобы принести нам смерть, ярость и горести, Казалось, что наш конец близок. Восток оставался местом смерти, Крысолюди покорили Ветию, Темный король правил последними свободными людьми, Которые жили в страхе и ужасе. Не было места, где царил бы мир, Нельзя было свободно вздохнуть, Наступили самые темные дни и несчастные ночи. Так разразилась Эпоха Грома, Когда никто не мог понять, кто прав, а кто виноват. 8. Эпоха Опустошения, Время Огня Наши сородичи потерпели неудачу и принесли бедствие Так как демонам неведома верность. Пламенная смерть была повсюду, Демоны подожгли мир, Оставляя за собой разрушения, Они сожгли землю и открыли врата В нечестивое и мерзкое царство. Люди были столь глупы, что стали поклоняться преисподней, Мир был недостижим. Но из пламени родилось и что-то хорошее. Наконец, люди объединились Чтобы сразиться с крысолюдьми, Отогнать тьму и восславить день. Это время гнева окончилось Когда явилась дева солнца и стали, Она убила Короля крыс и мерзости, Она была честна как гном, Вспомнила о давно забытых клятвах, О друзьях и истинных союзниках. Мечи людей взвились высоко, Но вокруг были лишь хаос и руины, Им предстояло правление, полное тревог. 9. В пламени и ярости окончилось наше прошлое, Но из праха и горького дыма С надеждой смотрим мы в грядущий день, Мы все были на грани гибели, Но все же уцелели, чтобы узреть Девятую Эпоху.

Еще немного шведской графомании. География Мало кто имел возможность увидеть больше лишь малой части нашего мира, хотя в нем есть множество разумных рас, различных животных и растений, городов и культов, а также в нем постоянно ведутся войны. Я путешествовал в Аврас и королевство Ванху. Я видел семена, засеянные Сунной в Вирентии и Великую Стену Цундана далеко на востоке Аугеи. Вы не найдете никого, кто бы путешествовал столько же, сколько путешествовал я. Сунна хранила меня, и благодаря ей я смог записать свои познания касательно географии нашего мира. Ветия – это земля человечества, где многие годы нации людей правят под защитой богини и ее церкви. Здесь могучая страна Сонншталь защищает все человечество от опасностей Пустоши, на юге торговые города Аркалии ведут свои дела со всем миром. Здесь вы также обнаружите Белые Горы, беспросветные владения гномов. На западе [ну уж нет]одятся города-близнецы Дестрии, благородное королевство Аквитания и колдовской изумрудно-зеленый лес Вискан, таинственная родина сильванских эльфов. Аугея, огромная сестра Ветии, отделена от нее огромной Пустошью, домом слуг темных богов. Путешествую на восток от Авраса в эти земли, вы попадете в Бесплодные Горы, где берет свое начало извилистый Стальной Путь. Это место обитания восточных гномов, которых еще называют адскими. Стальной Путь проходит параллельно Шелковому на севере, доступ к этому пути контролируется ханами огров. Он проходит от Разрушенных Равнин через Небесные Горы и северную часть людского региона Сагарикадеша и оканчивается в славной земле Цундана, где людьми правит Дракон-Император. Если вы поплывете на юг от Беллатора, то через три дня достигнете доков порта Рейну, аквитанских владений в Тафрии. Если вы посмеете отправиться дальше, то вам никогда не забыть о ночах, проведенных в Великой Пустыне, так как они ужасны и очаровательны одновременно. Затем, следуя по течению реки Наапат, вы попадете в руины действительно древнего государства, о которых ходят легенды, связанные с бессмертными чудищами. На западе вы найдете крепости и базары Кассара, где полно экзотических запахов и историй о злых духах, которых тут называют джинами. На западе и юго-востоке этого континента [ну уж нет]одятся огромные государства людей, империя Когни и королевство Вахну соответственно. Наконец, на его юге [ну уж нет]одятся леса вокруг реки Мфуму, в которых по слухам сокрыты самые древние тайны этого мира. Великий Океан отделяет Ветию от двух других западных континентов, Силексии на севере и Вирентии на юге. Сам Океан является владение эльфов – здесь флота их двух великих наций, высокородных и их ужасных сородичей, борются за превосходство. Здесь же [ну уж нет]одится родина высокородных эльфов, славные острова Селеда Албан, а также Силексия, где свобода является товаром на продажу. На восточном побережье Вирентии человечество также создало свои колонии: имперский город Фредериксберг и дестрийский порт Агадалс. За ними [ну уж нет]одятся пышные леса необычной расцветки, где непостижимые опасности скрывают тайны древних цивилизаций. Вирентию от Силексии отделяет Расколотое Море, место магических бурь и штормов, из которого не возвращается ни один корабль. Из «Нового атласа Девятой Эпохи» Йоханнеса Страбо. Многие люди считают, что Пустошь начинается как только вы пересечете Пограничные Маяки. Мало кто владеет большей информацией, чем обрывочные знания, касательно обширной территории, что [ну уж нет]одится между ними и настоящей Пустошью – Макхарской Степи. Эти обширные пастбища являются родиной для множества примитивных племен, большинство из них разрозненны и ведут кочевой образ жизни, но, тем не менее, некоторые из них вполне устрашающи в битве. К сожалению, из-за того, что так называемая империя человечества не обращает на эти земли никакого внимания, многие из этих племен обратились к темным богам. Я считаю, что текущая политика касательно того, чтобы оставить этих людей самих по себе, в долгосрочном периоде приведет к катастрофе. Из нарренвальдской лекции дестрийского исследователя и антрополога Табора Дельфино. Религия Каждое отдельное верование отличается от другого, и каждый верующий готов рассказать об уникальных качествах своих божеств. На мой взгляд, лишь одно можно сказать точно касательно богов – они существуют. Эти существа, что правят Бессмертным Царством, не являются ни вымыслом, ни чьей-то выдумкой. Их мощь реальна, и те, на ком лежит их благословение, обладают реальной силой. Однако боги не могут обитать в нашем мире – измерение смертных не обладает и малой толикой магической энергии, необходимой им, чтобы воплотиться. Так зачем же богам заботиться об этом мире и его обитателях? Ответ заключен в силе смертных, которая привлекает божественное внимание этих неземных существ. Благодаря ей они взаимодействуют с нами, так как во-первых, сила нашей веры способна усиливать или даже изменять бессмертных существ, а во-вторых , у каждого из нас есть душа, которая остается после того, как тело умрет. Эти две вещи несут в себе немалые мощь и потенциал, и их следует тщательно оберегать, так как темные боги также жаждут их. После смерти наши души пересекают Завесу, где их забирают боги. Они [ну уж нет]одят вечное пристанище во владениях человеческих божеств или царстве эльфийских богов. Там мы обретаем покой и наделяем силой бессмертных существ, которым служили при жизни. Некоторые говорят, что немногие избранные, те, кто обладали величайшим духом, могут снова переродиться в царстве смертных и снова стать избранниками своего бога. Большинстве обычных смертных в лучшем случае могут надеяться хорошо служить богам и получить их защиту. Манера поклонения божествам может сильно различаться: у гномов есть их суровые ритуалы, у огров – их грандиозные пиршества, у зеленошкурых – битвы и кровопролитие. Я странствовал по миру в поисках бога, который смог бы вдохновлять меня и которому я бы смог себя посвятить. Ведь лишь так я могу надеяться занять свое место в вечности. Эмерентиус, пролог к «Изучению богов». Нарренвальд Пресс, 907 П.С. 3-го тандемара 962-го года П.С. Дорогой дневник. Случилось самое чудесное! Я прибыл в сам Аврас! Попутный ветер сопутствовал мне. Весь понедельник я провел на великом Мосту Судьбы, огромной каменной дороге, что ведет в город, ведь это единственный способ попасть туда. К несчастью, это означает, что на мосту крайне многолюдно в любое время суток. Здесь полно самых разных людей. Мне понадобилось много часов, чтобы наконец достичь ворот. Все это время мне оставалось лишь смотреть на фантастические крепостные стены и грезить о славе потерянной империи. Я также пытался пообщаться с «арочниками», которые живут под мостом (точнее под его арками, отсюда и название) в весьма ужасных условиях. В ответ они весьма грубо послали меня, поэтому я решил заняться чем-нибудь другим. Сегодня лишь среда, а я уже увидел гораздо больше, чем мог бы себе вообразить! Я видел большой Дом Сената и величественную Усыпальницу за ним. В это наиболее священное место можно попасть лишь по широкой дороге, идущей с востока. Каждое утро Врата Пламени закрываются для пилигримов и молящихся на три часа, начиная с восхода солнца. И тогда можно наблюдать буйство красок рассвета через их разноцветное стекло. Ну это и зрелище, скажу я вам! После молитвы я отправился посмотреть на другие примечательные строения, такие как древний Форум, Амфитеатр (где, как мне говорили, каждый год показывают постановку о победе Сунны над Крысиным Королем), знаменитые древний маяк, Светильник Сунны, которые все еще направляет корабли через туман, который окутывает реку Омифорос. Здесь я видел, как жители каждого из 27 «контрадос» (районов) участвовали в весьма опасной гонке, по правилам которой нужно было доплыть до западного берега и обратно. Огромная толпа подбадривала их, призывая выиграть во славу своего контрада. Я также с радостью задержался, чтобы посмотреть на гонки. Затем я посетил лавочки всех мастей на великом базаре, который [ну уж нет]одится на месте бывших бань Авраса, и посмотрел на мертвых в легендарном Некрополисе. Я даже видел Разрушенный Район, где чародеи города наблюдают за магически опасным участком. Говорят, что там много веком назад была прорвана Завеса. Это было весьма приятное и интересное путешествие. Я также рад сообщить, что не стал жертвой никаких преступников, которые, как мне говорили, являются тут большой проблемой. Мне кажется, что опасность с их стороны слегка преувеличена. На сегодня это все. Дневник аквитанского путешественника Клауда ле Петита. Найден на его теле в трущобах Волскаянского района 4-го тандемара. Божественные За Завесой [ну уж нет]одится Бессмертное Царство, место безграничного потенциала. Мы, сдерживаемые оковами смертности, можем лишь надеяться попасть в это измерение мыслей и эмоций. Привилегия [ну уж нет]одиться в нем доступна лишь обитателям этого измерения, рожденных из его нестабильного фундамента. Мы называем их Божественными, но у каждой культуры есть собственное название для этих слуг их богов. Те немногие смертные, которые, как они заявляют, видели Бессмертное Царство собственными глазами, рассказывали о нем странные и удивительные истории. Я собрал все подробные тексты, но единственная их общая черта – это отсутствие какой-либо общности. Они описывают замки невероятных пропорций, поля из облаков, бесконечные меняющиеся леса, пиршественные залы, место, где есть лишь цвет и звук, воронку, где верх и низ поменялись местами. Похоже, что в Бессмертно Царстве есть все, что может себе вообразить смертный, и многое за пределами нашего воображения. Божественные, что обитают в этом чудесном месте, также обладают множеством форм и размеров. Они способны менять и отбрасывать свои обличья, как мы одежду, но их личность остается неизменна, и поэтому по некоторым чертам их можно узнать в любом облике. Божественные, которые были избраны служить богу, будь они ангелами, демонами, духами или чем-то совсем иным, изменяются в зависимости от своего служения, приобретают черты, которые нравятся их хозяевам. Сами божественные владыки, боги, вне человеческого понимания. Как муравей может увидеть лишь ботинок человека, так и мы способны узреть лишь малый фрагмент истинной сущности Божественных, которые достигли истинной богоподобности. Мы можем зрением или слухом уловить какой-либо малый аспект их сущности, сохранить о нем расплывчатые воспоминания, но все равно будем отделены от их величия, пока живы. Завеса разделяет нас, и Смертное Царство не может поддерживать существ со столь большой врожденной магической мощью. Боги могут быть навеки привязаны к своим невероятным обителям, но в исключительные времена их слуги могут пересекать границу между мирами. От Зеленого Рыцаря Аквитании до странных эльфийских существ, от огненных духов адских гномов до девов Сагарики, Божественных можно найти во всех уголках мира. Наиболее многочисленными из них в Смертном Царстве являются демоны, легендарные существа, что потакают нашим греховным порокам. В самые темные времена целые армии этих существ могут появиться из своего нестабильного мира, и принять материальную форму из плоти, костей и других непривлекательных элементов. Однако сам космос является нашей величайшей защитой. Материальный мир сопротивляется проникновению магии из Бессмертного Царства, Завеса с течением времени излечивает свои раны и приходит в свое обычное состояние. Без притока силы, который мог бы поддерживать их, бессмертные существа вскоре развоплощаются и возвращаются туда, откуда пришли. Так поддерживается баланс – Смертное и Бессмертное Царства могут вторгаться друг в друга, но навсегда остаются разными мирами, которые разделены границей в волос толщиной. «Бессмертные существа и места, где они обитают». Вердорбен Канту, Нарренвальд Пресс, 784 П.С. Легенда об Аврасе Все жители Авраса, возлюбленные Сунной, пусть рассвет вечно сияет над вами. Сперва я хочу возблагодарить мою спасительницу за вас всех, ваша вера известна всему миру. В эти темные времена я хотел бы поблагодарить вас за ту святую жизнь, что вы ведете в городе самой Сунны. Богиня всецело благословила это место в момент пробуждения человечества, отсюда произошла наша первая великая цивилизация, устрашающая империя, который несла свет нашему роду подобно яркому факелу, затмив собой даже великолепие древних рас. Как же славен был древний Аврас, величественное место пресечения Востока и Запада! Горожане ходили по его сияющим улицам, на которых было полно всякого великолепия. Его библиотеки были переполнены, на великих форумах было полно людей проницательных и утонченных. Могучие правительство всецело использовало ресурсы огромной империи. А в центре города возвышалась Святая Усыпальница, посвященная Богине Солнца и ее пантеону. Но, как и любой свет, Аврас привлекал самых мерзких насекомых и паразитов. Его благородные лидеры стали жертвами влияния этих мерзких существ и стали ценить собственную власть превыше блага человеческой цивилизации. Великий герой Гаюс Дексион, на чьей стороне была его южная нестареющая королева, выступил против сената и его беспощадного лидера Тиберия, после чего в империи началась гражданская война. Сунна покидает тех, кто поддаётся греховным позывам нашего рода, и в разгар этого конфликта появились чудовища, о которых прежде никто не мог и помыслить – ужасные Крысиные Короли, которые привели с собой бесчисленное воинство крысолюдей. Зараза опустошила Аврас с невероятной скоростью, и вскоре крысолюди распространились по всем уголкам империи, пожирая все на своем пути. Они отбросили человечество в его убогое первобытное состояние, обратили его в рабов. Люди терпели унижение за унижением, а крысы провозгласили себя наследниками империи, меняя и искажая обычаи людей и правителей Авраса в соответствии со своими извращенными порядками. Великие святилища Авраса были долгое время осквернены, и многие века страдали мы под игом крысолюдей, пока Сунна, наконец, не вернулась, чтобы снова зажечь пламя силы человечества. Став величайшей воительницей, за которой короли и правители шли как последователи, Сунна возглавила поход против наших многочисленных врагов, которые в то время постоянно атаковали нас. Всегда помните, в какой великой опасности мы были, люди стояли на грани уничтожения, пока Богиня не смогла прорвать оборону наших врагов и вернуть нам Аврас. Враг пал от ее руки. Друзья, никогда не забывайте радость от этого события! Сунна освободила святой город людей, и мы снова смогли ходить по его великим улицам, снова молиться у Великой Усыпальницы, где лежит ее меч Сонншталь! Теперь же наша задача – проповедовать святую истину Богини тем, кто не был там, что все узреть воочию. Из письма Друзуса к Авраси. «Цикл Сунны», предположительно 59 П.С.