brother Jeffar

Drinker, Агент Золотого Трона, HiveTyrant (весь текст можно не читать - он здесь ради самой последней реплики) "Страшный грех" - Садитесь, любезные. - пригласил Гракх, капеллан Ордена Гвардии Ворона. "Любезные" - четыре отделения скаутов-новициев - расселись на скамьях, амфитеатром спускавшихся к центру аудитории, где святой брат обычно проводил политинформации и занятия по религиоведению. (Гвардейцы Ворона не веровали в божественность Императора - но служба Человечеству предполагала, что отправлять эту службу надо в рамках установленных правил. Уроки брата Гракха нужны были как раз для того, чтобы понимать и выполнять эти правила, не вызывая лишних вопросов и не привлекая ненужного внимания). Когда возня и приглушенные разговорчики затихли, капеллан снял череполикую маску и положил на кафедру рядом с собой. Воцарилась полная тишина: скауты знали, что, если Гракх являет человеческое лицо - разговор будет серьезный или интересный... а может, и то, и другое сразу. "Человеческое лицо" капеллана, надо сказать, заслуживало всяческого внимания. Очертания лица были лаконичными и аристократическими: продолговатый и твердый овал, высокий лоб, выступающие скулы и маленький квадратный подбородок - но на этом без излишеств изваянном фоне расположились крупные и внушительные, словно с другой физиономии, черты - большие, миндалевидной формы глаза, близко посаженные к огромному нервному горбатому носу, и широкий рот с бесцветными пухлыми губами. Как у большинства воинов Гвардии Ворона, возраст капеллана невозможно было определить "на взгляд" - только тонкие седые прядки в гладкой черной шевелюре, чинно убранной в "хвост", намекали, что лет ему немало. Гракх с металлическим бряком пробежал по лежащей маске кончиками пальцев левой - аугметической - руки, и продолжал. - Сегодня, голуби мои, речь у нас пойдет о грехах. По рядам сидящих скаутов пробежало шушуканье, потом они достали информационные планшеты и стила, и приготовились записывать. Отпрыски Коракса мало походили на голубей - скорее, на стаю воронят, рассевшихся по жердочкам: тонкие в кости, бледные, черноволосые и черноглазые. "Линька", которая начиналась, когда в организм новиция зашивали недействующие мукраноидные железы, у них завершилась уже давно, перекрасив скаутов, вне зависимости от природной масти, в "орденские цвета". - Пусть вас не вводит в заблуждение то, что слово "грех", вроде бы, только из области религии. - сосредоточенное постукивание стилов. - Если проанализировать то, что писали о грехах и религиозные деятели, и знатоки общественных нравов, получается, что "грех" в общем смысле - это поступок, обусловленный... - капеллан слегка возвысил голос, намекая, чтобы записывали. - ... нежеланием, а чаще - неумением контролировать свои действия. Само по себе такое нежелание или неумение - не фатально и исправимо. Но оно может войти в привычку, что уже представляет опасность, поскольку оставляет человека полностью открытым для любых внешних влияний. - Гракх помолчал, и перевел на обычный язык. - Проще говоря, не можешь контролировать себя сам - жди, когда кто-то сделает это за тебя. Но, естественно, в своих целях. Снова постукивание стилов. - Конечно же, почти никто не начинает грешить по-крупному сразу. - заметил капеллан. - Но процесс, если так можно выразиться "впадания во грех" неприятен именно тем, что начать его легко, а остановиться - сложно. Например, даже в вашей среде в ходу кое-какие грехи, которые, хотя и выглядят безобидно, развиваясь и... хорошея, могут привести к самым печальным последствиям. Постукивание постепенно затихло. Скауты начали поднимать головы и переглядываться, а капеллан невозмутимо продолжил. - И первый из этих грехов - злорадство. - тут уже почти вся аудитория удивленно подняла головы от планшетов, видимо, не слишком понимая, куда клонит святой брат. Гракх, казалось, не обратил на это внимания. - Чтобы было понятнее, расскажу на примере. Если во время тренировки на симуляторе джамп-пака... С разных концов аудитории раздались вздохи и даже несмелое пошмыгивание носом. Тренировки по владению джамп-паками начинались задолго до инициации - и без самих джамп-паков. Вместо них использовали симулятор - сложную систему лонж и страховок. Если висящий на них новиций правильно отталкивался от пола, "ловил" нужную точку траектории, и, достигнув ее, успевал махнуть руками и ногами так, как надо - его возносило под самый 25-метровый потолок тренировочной залы, а потом плавно опускало вниз. Если хотя бы что-то из этого не удавалось - окаянные помочи сначала с размаху впечатывали несчастного в противоположную стену, потом - бросали о пол, а после этого - волокли по полу в исходную точку. Пока практически никому не удавалось выполнить последовательность действий правильно - поэтому тренировки на симуляторе джамп-пака были сущим наказанием для молодых отпрысков Коракса. А капеллан продолжал: -... один из вас выполнил все правильно, и воспарил, как архангел - то это очень хорошо, и в дальнейшем у него не будет проблем при работе с настоящим джамп-паком. Но. Если при этом его радость растет от вида своего же брата-скаута, которого тащит по половице мордой вниз - это грех. Проще говоря, добился чего-то - радуйся. Но не ликуй, если видишь, что другой этого не добился. Скауты понимающе закивали и вернулись к конспектированию. Гракх выждал, когда они допишут последнее предложение, и сообщил. - Однако, у этого греха есть и оборотная сторона. Тоже грех. И называется он - уныние. Поясню, опять же, на примере. Если на тактических занятиях один из вас честно про... гулял четыре отделения Астартес против двух отделений Кровавого договора - то ничего хорошего в этом нет, и такие результаты говорят о том, что поставленную задачу не поняли, а вводную - не использовали рационально. Но. Если при этом от досады на свою бестолковость он переходит к убеждению, что просто бестолков от природы - это грех. Тем более, что, стОит посмотреть вокруг - можно обнаружить, что свой же брат-скаут из того же отделения про... гулял семь отделений Астартес против одного темноэльдарского гомункула со свитой. Проще говоря, не добился чего-то - не поддавайся унынию. У другого и так, как у тебя не получается. - Святой брат! - раздалось с заднего ряда. Голос принадлежал скауту-новицию Эрнани - тихоне с ангелоподобным личиком и явными псайкерскими способностями. После одного случая и последовавших за этим двух месяцев епитимий будущий библиарий крепко невзлюбил Гракха и старался насолить ему, как мог. - Святой брат! - снова звонко пропел Эрнани. - Но ведь ты сам говорил: если искать кого-то, кто добился меньше моего, и радоваться, что он ничего не может - то это злорадство? Уйййййй... - тихоня умолк, потирая лоб, потому что капеллан сделал неуловимо-быстрое движение левой рукой. Аугметическая кисть отделилась от запястья, на силовом поле долетела до заднего ряда, и наградила молодого псайкера хорошим щелбаном. - А еще один грех, голуби мои... - не повышая голоса и деликатно пощелкивая сочленением-браслетом, которое присоединило вернувшуюся на место аугметическую конечность к запястью, признес капеллан. - Страшнее злорадства и непростительнее уныния - это ЗАНУДСТВО. Его, по моему опыту, следует опасаться больше, чем двух первых вместе взятых.

Я решил разнообразить представленные в разделе жанры, и вот.. Смертельный номер! Впервые на арене нашего цирка, то есть в нашем разделе скрещивают Вархаммер и дамский роман. В общем, считайте это предостережением, и если не чувствуете в себе моральной силы, лучше не читайте. Итак, раунд первый: Megamind vs Донцова. Продолжай уже. ;) Отлично написано.

Как уже было написано выше: глум, стеб, посмодерн, сортирный юмор, перепевы бородатых анекдотов. И (на случай, если кто забыл) - упаси вас всё святое относиться к этому серьезно. ;) Когда ужасные и кровопролитные сражения сменялись недолгим миром, в крепости-монастыре Кровавых Ангелов на Ваале воцарялись размеренные и монотонные будни. Капеллан Лемартес творил молитву, сбрасывал доспех, надевал длинную черную ночнушку, ложился в койку, окруженную стазис-полем, и погружался в сон. А примерно через неделю мирной жизни Рота Смерти начинала изнывать от скуки и искать себе развлечений. Обычно все начиналось с того, что со складов исчезали различные предметы. Состав уворованного, как правило, казался совершенно алогичным и непредсказуемым. Однажды, например, пропали: - ящик ремонтной пасты для доспехов; - три простыни; - 8 метров колодезных цепей; - упаковка мыла (связки веревок, лежащие рядом, остались нетронутыми); - 5 пачек растворимых шипучих витаминных таблеток. Узнав об этих пропажах, боевые братья понимали, что скоро Рота Смерти начнет развлекаться - и вся обитель переходила в режим, близкий к чрезвычайному положению. Меры предосторожности были небеспочвенны: шутки Роты Смерти были исключительно дурного тона и, хотя не несли вреда здоровью и жизни остальных боевых братьев, существенно подрывали мораль и нравственность на территории крепости-монастыря. Четверо братьев из Роты Смерти беспорядочно носились по обители, размахивая пиломечами, рыча и завывая. Через некоторое время они открыли, что, если сунуть в рот кусок мыла, из-под забрала можно пускать пену... а, если к мылу добавить растворимые таблетки - пена будет лететь хлопьями. Достигнутый эффект (встречные боевые братья шарахались от них, пугаясь до мокрого доспеха) заставлял шутников забыть даже об омерзительном вкусе этой жуткой смеси. Через некоторое время выяснилась судьба пропавших простыней и колодезных цепей. По ночам еще трое братьев из Роты Смерти, накинув на себя простыни, звеня цепями и жалобно стеная, бродили по коридорам крепости-монастыря - и горе тем, кто отваживался в это время выйти по неотложной надобности: его преследовали до самого места уединения, а потом, остановившись на пороге, на три голоса давали полезные советы, не позволяя сосредоточиться. Еще один кусок цепи был найден натянутым поперек выхода из ангара, служившего пристанищем для достопочтенных братьев-дредноутов... Цепь натянули очень удачно - как раз в то время, когда дредноуты в колонну по одному выходили на утреннее построение. Чтобы разобрать ругающуюся и дрыгающую конечностями керамитовую кучу-малу потребовалось четыре часа и два десятка сервиторов. Но это было только началом потехи. Единственными из всего Ордена, кого миновали шутки обреченных Астартес, были: - магистр Данте (его не трогали, потому что даже у несчастных жертв Черной Ярости сохранялось стойкое чинопочитание и пиетет к начальству); - Асторат (с ним шутки были плохи, потому что Избавитель Заблудших был начисто лишен чувства юмора, и единственным ответом на подобные провокации стал бы удар его огромного топора); - Верховный служитель Сангвиния брат Корбуло (однажды несколько Астартес из Роты Смерти попытались пошутить с ним - в ответ хранитель Грааля пришел в состояние шока и так отлупил их священной чашей, что приколисты едва унесли ноги, боязливо оглядываясь и бормоча: "А говорят - мы сумасшедшие..." С тех пор Рота Смерти старательно обходила брата Корбуло стороной.) а особой любовью отторгнутых от Ордена космодесантников по непонятной причине пользовался либрариум в целом и лично старший библиарий Мефистон. Состав Роты Смерти постоянно менялся - но шутка, жертвой которой становился старший библиарий, оставалась неизменной. Двое или трое отверженных братьев бесшумно подкрадывались к Мефистону... задирали ему подол, подпрыгивали на месте и уносились прочь, истошно вереща, словно увидели варп-те-какой ужас. Мефистон, считавший, что его фигура - одна из самых красивых и гармоничных в Ордене, приходил в неописуемую ярость. Особенно злило его то, что: - эти ненормальные проделывали подобное безобразие при всех; - после таких шуток боевые братья, ставшие свидетелями непотребства, начинали заключать пари о том, чтО же такое у него под одеянием могло так напугать бедных психов (а апотекарии, доподлинно знавшие, что никаких ужасов там нет - напротив, вполне обычные, длинные и стройные ноги - хранили многозначительное молчание). Через некоторое время похищенные простыни становились переходящим предметом в Роте Смерти. Один из боевых братьев, потратив на это почти всю уворованную ремонтную пасту, вылепил и прикрепил к своему доспеху сначала одну анатомическую подробность (размером как минимум с болт-пистолет и в боевом положении), а потом, решив, что ее надо как-то уравновесить, добавил "чашки" на кирасе - огромные и асимметричные, как на картинах древнего, еще доимперских времен, художника Пикассо. Накинув поверх доспеха одну из простыней, он среди бела дня таился в укромных уголках обители, а, увидев проходящего мимо боевого брата, сначала свистел, чтобы привлечь внимание, а потом - широко распахивал простыню, и, если жертва столбенела на месте - радовался, как ребенок. Еще двое боевых братьев, накинув простыни, садились в засаду в кустах по обе стороны дорожки, ведущей в оружейную. СтОило на дорожке появиться одинокому боевому брату - эти двое вылетали из кустов, махая простынями, как крыльями, и голося: - МУЖИ-И-ИК!!! ТЫ ЧЕГО-О-О-О??? От неожиданности боевые братья подпрыгивали на месте и яростно ругались - а шутники были очень довольны... Так и продолжалось, пока однажды на дорожке не показался благовоспитанный скаут Лукреций. Брат-скаут Лукреций, несший беспорочную службу в 10-й Роте под началом капитана Борджио, пользовался всеобщей любовью за привлекательную (даже на общем ангелоподобном фоне) внешность, которая сочеталась со спокойным нравом, невозмутимостью и присутствием духа, которого он не терял в любой ситуации. Когда на него выпрыгнули из кустов и заголосили: - МУЖИ-И-ИК!!! ТЫ ЧЕГО-О-О-О??? Лукреций не застыл на месте и не стал ругаться. Он взглянул на шутников красивыми карими глазами и негромко поинтересовался: - А вы-то сами - чего? Астартес из Роты Смерти на секунду замерли и переглянулись. - А правда... - протянул один. - Чего это мы? - с некоторым недоумением подхватил другой. Шутники снова переглянулись, опустили руки, смущенно произнесли: - Ну... извиняй, браток и разошлись каждый в свой куст. Потеха набирала обороты, и, когда все боевые братья начинали опасаться лишний раз покинуть кельи-казармы, а магистра переставали развлекать истошные вопли старшего библиария (Мефистон, увидев крадущихся к нему братьев из Роты Смерти, понимал, чем это закончится, и начинал орать: "Отстаньте от меня! Идиоты!!! Психи ненормальные!!!" - но это его ни от чего не спасало), Данте, прихватив с собой Мефистона (как одного из пострадавших) шел будить Лемартеса. Капеллан обычно пробуждался от щелчка установки, отключавшей стазис-поле, окружавшее его койку. Открывал глаза, видел стоящих у койки мрачного Данте и нервно кусающего губы Мефистона, все понимал, но на всякий случай осведомлялся: - Опять мои сумасшедшенькие беспредел устроили? Магистр и библиарий кивали. Лемартес вылезал из койки, потягивался, и шел приводить себя в порядок, по дороге попросив распорядиться насчет "Завтрака. И кофию". Приняв душ, мурлыкая себе под нос нечто духовное, капеллан завтракал, усиживал трехлитровую бадейку кофе, пеняя подававшим завтрак сервиторам, что "нормальный кофий так никто варить и не научился", после чего вздыхал, облачался в доспех, брал Кровавый Крозиус (полезную вещицу, выданную ему самим Асторатом как раз для подобных случаев) и шел наводить порядок. И уже к вечеру того же дня Рота Смерти начинала вести себя тихо и благопристойно, а весь личный состав вздыхал с облегчением. До следующих боевых действий и кратких дней мирной жизни.

Ну, "все побежали - и я... таво" (с) 1. Участник № 1 - 9. За четкость изложения и стиль (у меня слабость к хорошо написанной "малой форме"); 2. Участник № 2 - 9. За бытовые подробности и "прикольную расчлененку" без упадания в помойный натурализм; 3. Участник № 3 - 9. За психологизм и бэковость (похоже на "У Пика Гая" - но не "сиквелл". Написано индивидуально и живо); 4. Участник № 4 - 8. Меньше, чем у других за некоторую (на мой взгляд) затянутость и излишнюю детализацию (на мой взгляд, местами она нарушает ритм произведения и заставляет повествование "провиснуть"... если понятно, о чем я); 5. Участник № 5 - 9. За стиль и язык, которые сделали вполне читабельной более чем тривиальную сюжетную канву (некоторый дисбилив по причине имен, подходящих скорее Багряным Кулакам - не в счет) 6. Участник № 6 - 9. За безукоризненное соответствие "кодексному" стилю (как переводивший последний бладовский кодекс, замечу - именно так там и изъясняются) 7. Участник № 7 - 10. (моя б воля - поставил бы 11) За психологизм, веризм, бытовуху и "киношность" (из всех произведений мне легче всего было прокрутить в воображении фильмец именно по рассказу № 7) 8. Участник № 8 - 9. За стиль и литературность. Ритм произведения просто завораживает, "переключение планов" - исполнено великолепно. Всем - спасибо за хороший русский язык (даже "Гор" не слишком становится поперек глаз) ;) А стилистические "шероховатости" есть у всех (даже у тех, кто пишет для Black Library) ;) , и - присоединяюсь к предыдущему оратору: любители флуда пусть для начала напишут нечто хотя бы сравнимое по качеству с представленными работами.

Грешен. Виноват. Исправлюсь. :rolleyes:

Да нету там никакого намека. Один стеб. Ну... если искать в нем смысл - то, пожалуй, можно его считать иллюстрацией на тему: "Дешево заплатишь - дешевку получишь" (с). Хотя история - ваще не про то. ;)

Не, ну гляньте. Чуть чего - сразу сопеть и обижаться... O_o Речь-то шла только про матерщинного капеллана Серых Рыцарей (и эффекты от его элоквенции), а не про сюжет в целом. ;) Ты ж знаешь - сюжетец не мной придуман, и без наущения нашего любителя ванильного мыль... виноват, больших топоров я бы этот опус никогда тут не развесил (решил бы, что никому не понравится). Так что, как ни кинь - а без некого кхорната ваще никак. И поводов для обид, имхо, никаких.

Млин... Ты заставляешь меня задуматься... <_< Наверное, дальше заиграло живое ренегаЦЦкое воображение - и, да. Текстик покатил сам собой. ;)

2 All Большое спасибо, уважаемые, за высокую оценку моей немудреной графомани. :boyan: (офигевши. O_o Но польщен ;) ) [ Добавлено спустя 7 минут 7 секунд ] :D Это реверанс в сторону русскоязычного DoW. Там у капеллана есть опция "Пр-роклятия" - типо, святой жизни человек материЦЦо так, что противники дОхнут. Ну, я и подумал - у кого чапик может быть такой нервный и злющий на весь мир, что от его элоквенции делается вот-такое-вот. "А дальше - все как-то само-собой" (с) [ Добавлено спустя 1 минуту 26 секунд ] А... Хм... Э-э? Что осталось неуловленным? ;)

(все как обычно: постмодерн, юмор, глум, стеб и интертексты) Рассказывают, что был в доблестном Ордене Расчленителей дредноут фуриозо. Этот дредноут служил в Ордене чуть ли не с самого основания, и, по его словам, помнил еще первого Магистра. Но прекрасная память и абсолютно ясное сознание сочетались у дредноута с поистине отвратительным характером. Когда во время еженедельного ТО молодой и интеллигентный техн, не так давно завершивший обучение на Марсе, просил: - Теперь, достопочтенный брат, изволь повернуться к индикаторной панели передом, а ко мне - задом... дредноут ворчливо осведомлялся: - А балладу про Голубую луну тебе не исполнить? Техну очень любопытно было послушать, как будет петь дредноут... и баллада, судя по названию, обещала быть утонченной и куртуазной - но в предложении достопочтенного брата ему чудился какой-то подвох - поэтому техн вежливо отказывался. Пользуясь своей превосходной памятью, дредноут постоянно вспоминал былые годы... и сравнивал "как было тогда" с "как сейчас" - обычно не в пользу того, "как сейчас". - Ах-ах... - скрипел дредноут после победы над превосходящими силами орков. - Вот радости-то сколько! Прямо, куча целая дымится! Победили орков! Орлы! Герои!.. Да сто лет назад на это бы потребовалось 20 минут, а не полдня, как вам... приду-урки! - Ну вы гляньте... - умилялся фуриозо, войдя в ангар, где весь личный состав с неподдельным восторгом любовался на исправно работающую технику. - Починили списанный "Баал Предатор", который Кровавые Ангелы на бедность подарили! Гении! Умники! Да лет двести назад эту жестянку бы разобрали, собрали по-новой, перекрасили, и загнали бы тем же Ангелам за большие деньги! Не то, что вы... приду-у-урки! Магистр Ордена Габриэль Сэт в глубине души очень хотел, чтобы дредноут наконец впал в старческий маразм или в Черную Ярость - тогда его без долгих раздумий можно было бы перевести в режим "поспал-подрался"... но достопочтенный брат (видимо, назло магистру) оставался в здравом уме и твердой памяти, продолжая портить всем жизнь с упорством, достойным лучшего применения. И вот однажды Кровавые Ангелы объявили всем Орденам-преемникам о выходе новой версии адаптированного Кодекса ("самая главная книга" космодесанта, как известно, издается в разнообразных версиях для разных Орденов - от скальдических саг для Космических Волков до длинных свитков, написанных справа налево - для Темных Ангелов), и предложили ознакомиться с нею для дальнейшего использвания. Расчленители по причине крайней бедности экономили на всем - поэтому Габриэль Сэт приобрел себе самое дешевое, напечатанное на газетной бумаге издание в переплете из алого дерматина с жестяной аквилой. Первой главой, которую он открыл, была, конечно же, глава о дредноутах. Сэт начал читать - и не поверил своим глазам. Крайне удивившись, он вполголоса перечел удивившую его строку еще раз (стоявшие поодаль боевые братья разобрали слово "летать"), взглянул на неторопливо топавшего мимо дредноута и почесал в затылке. Еще раз перечитал Кодекс. Еще раз взглянул на дредноута... ухмыльнулся, оскалив клыки, и скомандовал: - Ну, любезные братья - готовьте катапульту! - Куда вы меня тащите, придур... - начал дредноут. Но его уже взгромоздили на пусковую площадку, Габриэль рявкнул: - Пли! и достопочтенный брат, не успев даже сообразить, чтО произошло, отправился в свой первый полет. Полет закончился примерно через 20 секунд в близлежащем болоте... откуда дредноута потом извлекали всем Орденом. В процессе достопочтенный брат, не обращая внимания на логичные и разумные доводы командовавшего операцией по спасению Сэта, сообщал своим собратиям все, что думал о них, о магистре лично и даже (тут Расчленители размашисто осенили себя знаком Аквилы... упустив буксировочные тросы, которыми тащили дредноута, и фуриозо ухнул обратно в грязищу) о всяких сомнительных нововведениях в Кодекс, без которых, слава Императору, до сих пор жили, и неплохо... не то, что вы сейчас, приду-у-у-урки!!! Для следующего опыта была выбрана более ровная местность, и катапульту прицеливали с бОльшей тщательностью. Полет продолжался почти полминуты... но приземление от этого не стало более удачным: дредноут грохнулся оземь так, что в разные стороны полетели осколки керамита, и на несколько мгновений (к радости боевых братьев) лишился дара речи - но с лихвой наверстал упущенное, когда его поднимали в вертикальное положение и вели обратно в обитель. После этого Сэт решил, что следует найти другой способ для выполнения заветов Кодекса. Два дня магистр пребывал в мрачной задумчивости, а на третий день техн (тот самый, которому дредноут предлагал послушать романтическую балладу) внес предложение, от которого Габриэль пришел в полный восторг - и приказал завтра же привести его в исполнение. Когда на фуриозо повесили 8 джамп-паков, дредноут заподозрил неладное и поинтересовался, что придурки опять решили с ним сотворить и когда они наконец угомонятся. Техн, руководитвший процессом, был полностью уверен в успехе предприятия... но его не оставляло ощущение, что он забыл что-то важное. И только когда сервиторы по команде одновременно нажали руны активации, он понял, чтО именно: фуриозо действительно взлетел - но не мог по собственной воле ни спуститься, ни управлять своим полетом. Почти сорок минут, пока в джамп-паках не закончилось топливо, дредноут, размахивая верхними конечностями, летал кругами, и, не оставаясь нем, изливал на головы боевых братьев богатейший запас ругательств, собранный им за долгие годы доблестной службы и участия в многочисленных боевых миссиях вместе с: - имперскими гвардейцами (которые в бою костерили противника в божиньку-Императора, в душу и варпову матерь); - святыми сестрами-сороритками (которые, когда считали, что их не слышат, бывало, ругались так, что сами Четверо в варпе от такой элоквенции, наверное, вздрагивали и испуганно озирались по сторонам); - преемниками Вороньих стражей - Орденом Ругателей, бранный лексикон которых насчитывал в несколько десятков раз больше слов и идеом, чем совокупный словарный запас рядовых жителей Кретации; - Серыми Рыцарями, чей капеллан (святой жизни человек, измученный постоянным соседством с 999 псайкерами), идя в бой, обрушивал на противников такие проклятия, что особо чувствительные Дети Императора, услышав их, тихо ахали и валились в обморок, големы Тысячи Сынов начинали терять части доспехов, нурглеты из Гвардии Смерти - растекались лужами, а кхорнатские берсерки из Пожирателей Миров, на мгновение замирали с занесенными топорами, а потом смущенно бурчали из-под шлемов: "Ну ты это... аккуратнее выражайся... Арргх...". Когда топливо закончилось, дредноут рухнул вниз и, лежа на земле, под занавес выдал полную, неурезанную и неадаптированную версию Тройного Императорского загиба (в том виде, в каком он был известен еще во времена Ереси). Сэт краем глаза увидел, что чуткий орденский либрариум, оценив стр-рашную силу этих слов, потянулся к восковым табличкам, блокнотам и информационным планшетам - конспектировать. Неизвестно, до чего бы додумался магистр в дальнейшем - но на следующий день на Кретацию поступило сообщение от Кровавых Ангелов. Магистр Данте приглашал родню на ежемесячные душевные посиделки. Поскольку дредноут, на правах старейшего бойца Расчленителей, обычно принимал участие в этих посиделках, его спешно привели в порядок (получилось, надо сказать, не слишком удачно) - и включили в состав делегации. Сразу по прибытии на Ваал брат Данте, встречавший Расчленителей, обошел вокруг дредноута, покачал головой, скомандовал ангельским технам заняться им, а потом - отвел Габриэля в сторону, и, показав глазами на фуриозо, вопросил: - Братец, между нами - что с ним стряслось? Вид у него какой-то... побитый. Но вы же в последнее время не воевали... - Эта сволочь, - мрачно отвечал Сэт. - ...никак не желает летать. Чего мы только не делали - ни в какую, хотя в Кодексе... - Погоди... - Данте удивленно поднял брови. - Он что - из либрариума? - Не-е. - помотал головой Габриэль. - Обычный дредноут. И летать не хочет. - Так и не должен! - заверил его Данте. - Но ведь в Кодексе... - Покажи! Сэт достал экземпляр Кодекса, открыл нужную страницу и протянул его магистру Кровавых Ангелов. Аристократическое лицо Данте вытянулось. - Головы оторвать этим издателям! - прошипел он. - Они же самый главный абзац пропустили. Летать дредноуты могут - но только если это дредноуты-библиарии! Топавший мимо них в мастерскую дредноут не сказал ни слова... Только, слегка скрипнув, повернулся на оси и прищелкнул силовой клешней. Расчленители поняли, что ближайшие полгода обещают быть нескучными, а Габриэль Сэт - навеки зарекся экономить на специальной литературе.

Эпиграф не мой. И один из авторов не дал согласия на публикацию. А у меня с этим делом строго.

OOC (хотя, может и не совсем), (по традиции) гротеск, негативистический стеб и прочая посмодерновина (это предупреждение) Рассказывают, что, когда примарх Коракс пришел в себя после Истваана V и увидел, чтО осталось от подотчетного ему Легиона, он решил восстановить его численность в рекордно-короткие сроки - и прибег для этого к манипуляциям с генокодом, которые за самое короткое время принесли ему требуемое количество боевых единиц... с огромным ущербом их качеству. Полученные в результате экспериментов Вороньи Стражи ходили без доспехов (у них не хватало соображалки, чтобы правильно надеть их) и не понимали, с какого конца браться за болтер - но это было и не нужно: новые бойцы рвали противников на части голыми руками. Примарха, впрочем, тоже ничуть не смущало такое низкое качество нового боевого состава - но, однажды, когда он, не скрывая удовлетворения, радостно глядел на творение своих рук, ему явился сам Император и рек: "Сына, ты меня огорчаешь! Что ты сотворил с моим генкодом?! У тебя же получился не Легион, а какая-то инвалидная команда и гошпиталь уродов! Их надо не отправлять на войну, а показывать на ярмарке за большие деньги!" Коракс молчал, не зная, что ответить, а Защитник человечества продолжал: "В общем, ты меня разочаровал - поэтому получай проклятие: во веки веков у тебя не будет нормального потомства... а если и случится - то радости тебе это не принесет, потому как будет оно сливать, где б не появилось! И сбудется по слову моему!" Так и случилось: долгие годы Вороньи Стражи сливали всем, с кем бы ни бились и при каких бы обстоятельствах это ни происходило: Они сливали по-глупому. Они сливали тонко. Они сливали при благоприятных условиях. Они сливали, когда не слить было невозможно. Они сливали с большими потерями. Они сливали вообще без потерь. Они сливали Легионам Хаоса. Они сливали оркам. Они сливали эльдар - обычным, темным и даже эксодитам. Тау и некронам они сливали тоже. Но вот однажды капитан Вороньей Стражи Ардарик Ваанес решил посмотреть, чтО будет, если, идя в бой заранее не рассчитывать на слив - договорился с вверенным ему подразделением, что все остальные тоже не будут на это рассчитывать... И - победил, по первое число накостыляв Железным Воинам, прилетевшим на одну маленькую планетку, где не было ничего заслуживающего внимания, кроме космопорта, в котором как раз об это время совершил посадку корабль Адептус Механикус, перевозивший в хранилище на Марсе космодесантный генкод. От такого вопиющего попрания традиций капитул Вороньей Стражи пришел в ярость - а сам боевой брат находился в таком ступоре от победы, что даже не возражал, когда его в самой неделикатной манере вышвырнули из Ордена, на прощание посоветовав подумать над своим поведением. Оказавшись вне Ордена, брат Ардарик так и поступил - он много думал о своем поступке, и после долгих раздумий пришел к выводу, что был неправ, и должен исправить сложившуюся ситуацию. Он оказался на Медренгарде, потом - поступил на службу к лорду Хонсю, попал под начало Гурона Черного сердца, свел дружбу со слаанешитами - и слил уже под новым руководством, восстановив таким образом историческую справедливость.

Вообще-то, это интертекст. Привет А.И.Куприну. "Она говорила басом, а ее жирные подбородки, груди и животы колыхались под широким капотом в такт тряске вагона, точно яблочное желе." (с) ;)

Согласен полностью. (более того - "малышку" в дайричном исходнике перевода заменил уже давно) ;) "Тавтология" получилась по причине моих собственных лингвистических предпочтений на момент перевода. Ваш вариант более уместен.

Более того, в квэнте этого персонажа упоминается, что его лучше не прерывать. ;)

AU, OOC, постмодерн, гротеск, D&D-шный мрачнякЪ и превозмогалово. (это, если что, предупреждение) ;) Разрисованный знаками Хаоса Неделимого тандерхок приземлился у заброшенной промзоны. Пилот - степенный, в годах, культист-тзинчанец, с сомнением покачал головой, взглянув круглыми фасеточными глазами на выпрыгнувших из машины воинов. - Лана. - время от времени голос культиста становился почти неразличиымым, переходя на ультразвук. Кхорнату и слаанешиту приходилось напрягать и природный слух, и ухо Лимана, чтобы понять, что говорит пилот. - Вернусь через три часа. Если не застану - буду ждать завтра в то же время. Если не дождусь завтра - то послезавтра. После - выбирайтесь как знаете. - Поняли. - за двоих ответил Дитя Императора, стрелок, переводчик и опасный интеллигент Амон Раххаль, более известный под именем брат Коитус. Пилот, не выпуская рычаги из обеих рук, махнул третьей - тоненькой как прут четырехпалой рудиментарной конечностью, которая росла из середины левой ключицы - и захлопнул дверь кабины. Тандерхок набрал высоту и скрылся из виду. До лесочка в месте дислокации Темных Ангелов добрались быстро: слаанешит - бодрячком и свежачком, его боевой товарищ, Серват Резник из Пожирателей Миров - пыхтя и отдуваясь. Прибыв на место, слаанешит, чтобы дать товарищу отдышаться, сел готовить мельтабомбы, которыми собирался минировать ангельский автопарк. В процессе подготовки Коитус поглядывал на боевого товарища - ему было очень интересно, чтО кхорнат придумал для отвлечения противника (по словам Сервата, у него был некий безотказный план, который должен был сработать на 101 процент из 100 возможных). Кхорнат, отдышавшись, начал... снимать свой терминаторский доспех. Слаанешит, заинтригованный таким началом, продолжал следить. Разоблачившись до шлема, Серват порылся в бэк-пэке и последовательно извлек оттуда: - маленькие стринги с кокетливыми бантиками на боках; - высокие чулки с кружевными подвязками; - коротенькую - чуть ниже самого интересного - очень пышную юбочку, собранную из полусотни слоев кисеи; - атласный корсаж со шнуровкой на спине и двумя десятками серебристых крючков спереди; - атласные же перчатки до локтя; - не менее атласные остроносые башмаки - тоже со шнуровкой и на высоком каблуке; Все предметы были протокольного, изумительно-яркого и приятного для глаз алого цвета. Достав барахло, Серват облачился в него (к этому времени глаза Амона - и так не маленькие - стали совсем как плошки... но, надо сказать, выглядел кхорнат на удивление удачно, и, кажется, не испытывал ни малейшей неловкости от того, что на него надето). Одевшись, кхорнат благоговейно преклонил колена и... снял шлем. Амон жадно взглянул (за долгое время знакомства он ни разу не видел лица приятеля - и его одолевало любопытство). Под шлемом Серват оказался смуглым, кареглазым, с правильными, крупными чертами и бритой черепушкой. Водворив шлем поверх сложенного доспеха, кхорнат снова нырнул в бэк-пэк и извлек оттуда... большой блондинистый парик - беспорядочную кучу завитушек и локончиков. Аккуратно увенчавшись париком, кхорнат тщательно замаскировал в кустах снятый доспех и объявил: - Ну, я пошел. Слаанешит, не находя слов для ответа, только кивнул. Когда через 10 минут Амон подполз к позициям лоялистов, его встретила мертвая тишина и полное безлюдье. Никто не появился в поле его зрения ни пока он по сложнейшей схеме (и ни разу не ошибившись), минировал вражеские тандерхоки и лэндрайдеры, ни после - когда, проверив, все ли верно (а все было в наилучшем виде) он покидал вражеские позиции. Только издалека - из самого центра лагеря Темных Ангелов - время от времени доносились шквальные раскаты свиста и аплодисментов. *** Помахивая в такт шагам снятым с головы париком и негромко насвистывая кхорнатскую боевую песню, Серват неторопливо двигался по лесной тропинке к условленному месту. Все прошло идеально. Старинный способ отвлечения противника, известный в Легионе Пожирателей миров чуть ли не со времен Ереси прошел на ура. И Амон тоже (в который раз) не сплоховал: когда грянули первые взрывы и прямо в толпу Темных Ангелов влетело оторванное крыло тандерхока, началась такая кутерьма, что даже в нынешнем приметном виде он смог скрыться совершенно незаметно. До прилета транспорта оставалось еще почти сорок минут - так что, можно было не торопясь собраться и валить восвояси: рапортовать о выполненном задании и получать вознаграждение. С такими приятными мыслями кхорнат вышел на поляну - и остановился, ошарашенно озираясь. Трава была затоптана, словно по поляне гоняли стадо гроксов, кусты вокруг - смяты и переломаны. Тут и там поблескивали стреляные гильзы от болтерных патронов. Жуткая мысль едва не свалила кхорната с ног - он рванул к схрону, где оставил свой доспех и топор. Там было пусто. В отчаянии Серват рухнул на колени - и вдруг что-то заметил среди травы. Протянул руку, поднял и поднес к глазам... клочок шерсти. Шерсть была странная: темно-серая, очень густая, но мягкая... даже и не совсем шерсть, скорее - волосы. Некоторое время кхорнат смотрел на клочок. Потом - выдохнул, сосредоточился, и включил нейроглотус. Ошибки быть не могло. Вульфины. Не меньше пяти. Видимо, они тоже ошивались около позиций Темных Ангелов, собираясь подстроить какую-нибудь пакость - и случайно набрели на его заначку... за разграблением которой их, скорее всего, застал вернувшийся Амон. Судя по всему, слаанешит пытался отбиваться - но руссовы отродья успели быстрее: товарища скрутили и уволокли в неизвестном направлении вместе с кхорнатским доспехом. Серват в отчаянии кружил по поляне, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Время от времени он поднимал с земли то стреляную гильзу, то клочок травы, подносил к лицу, на мгновение замирал, потом - бросал поднятое и продолжал движение. Еще одна гильза. Амон отстреливался. Испачканный кровью лист. Слаанешит попал, и вульфин рухнул в куст. Когда все закончилось, труп унесли, не желая оставлять без погребения. Осколки керамита... теплее... Серват снова присел на корточки, нахлобучил парик, чтобы не занимать руки, стянул перчатки сунул их за корсаж, похлопал по грунту, и поднял ладонь на уровень глаз. Так и есть: эти осколки были не серыми, а черными - судя по их форме, в слаанешита не стреляли, а как следует саданули силовой перчаткой. Кхорнат повернул голову. Ну, так и есть - от удара Амон отлетел, приложился о росшее рядом дерево и вырубился... во всяком случае, после этого он больше не стрелял. Серват подбежал к дереву, и поднял с земли длинный кусок коры. На приятно-золотистой поверхности отчетливо виднелись темные засохшие капли - свернувшаяся кровь. Резник принюхался, потом поплевал на пальцы, потер кору, и принюхался снова. Он нашел что искал - следы крови боевого товарища. Несколько секунд кхорнат стоял неподвижно, закрыв глаза и запоминая запах, потом медленно повернул голову, ловя нейроглотусом едва заметный след - хотя раны и царапины Амона уже затянулись, противникам не пришло в голову стереть с него кровь, и теперь этот слабый тонкий аромат должен был вывести Резника к утраченному доспеху и приятелю, которого не годилось бросать в такой ситуации. И след нашелся. Серват присел на поваленный ствол, расшнуровал и скинул ботинки - обувка явно не была приспособлена для движения по пересеченной местности - стащил чулки, мгновение подумав, затолкал их за корсаж в компанию к перчаткам, потом связал ботинки шнурками, повесил их на шею, поднялся, и, не обращая внимания на цепляющиеся ветки, побежал, стараясь ни на секунду не терять пойманный след. *** Стемнело. Кхорнат мотался по лесу уже несколько часов. Пару раз он терял след, останавливался, замирал неподвижно, ловя в воздухе едва заметный аромат крови боевого товарища, находил след снова и бежал дальше. Случалось, он сворачивал не туда - возвращался назад и начинал все снова. Примерно два часа назад он попал на небольшую поляну, где вульфины останавливались на привал. Здесь они зарыли своего покойника, а слаанешит, пришедший в себя, похоже, решил покинуть неподходящую компанию. Неподходящая компания оказалась против - в неверном свете заходящего солнца Серват обнаружил следы крови, брызгавшей на траву: Амона отлупили на совесть. Но, как бы то ни было, слаанешит был до сих пор жив, иначе его бы бросили здесь же. Похоже, похитители были уверены, что хаоситов было гораздо больше двоих - и рассчитывали вытянуть из Коитуса нужные им сведения. Мысль о том, что они решат сделать это где-нибудь в укромном месте... например, за пределами планеты, или в укрепрайоне, где сидит еще несколько отделений руссовой родни - и тогда ни доспеха, ни боевого товарища ему не видать, как своих ушей - подстегнула хаосита не хуже нейрохлыста, и он рванул вперед с удвоенной энергией. Еще через полкилометра кхорнат понял, что он на правильном пути - едва уловимый раньше, запах слаанешитской крови теперь становился все сильнее, а отмахав еще метров сто, Серват нырнул в кусты, и, стараясь не шуметь, начал тихонько подбираться к большой поляне, на которой горели два костра. Вокруг одного из них устроились три вульфина - один, помельче и помоложе, положил около себя болт-пистолет, и глядел на огонь; два других - здоровенные и звероподобные - чистили оружие, у одного был пиломеч, у другого - кхорнат увидел, что не ошибся - силовая перчатка. А поодаль Серват отчетливо увидел свой доспех. Он был в полной сохранности, позолота на рогах шлема поблескивала в пляшущем свете костра. Рядом были аккуратно сложены его топор, черно-малиновая броня и два болтера Амона. Сам Дитя Императора, одетый только в веревки на лодыжках и запястьях, висел вниз головой примерно в двух метрах от земли, привязанный за руки и за ноги к двум росшим рядом деревьям. Серват сидел как раз у него за спиной, и разглядел сведенные от напряжения мускулы, синяки и ссадины на бледной коже Амона - и изящную татуировку: тонкая темно-серая змейка тянулась по позвоночнику, положив голову на левую лопатку; ее хвост скрывался между ягодиц, потом появлялся снова, в два кольца обвивал правую ногу и заканчивался под коленом... Все тело слаанешита покрывали мелкие порезы: некоторые уже затянулись, другие были совсем свежими, тонкие струйки крови стекали вниз, стриженые светлые волосы Коитуса на затылке слиплись иголками. Крохотные алмазные сережки у него в ушах вспыхивали в пламени горящего поблизости второго костра - нахально и вызывающе, жутковато контрастируя с битым и израненным телом. Перед слаанешитом, поигрывая ножом с узким длинным лезвием, стоял командир вульфинов. Его вытянутая темно-серая морда кривилась в ухмылке, сверкали острые белоснежные клыки. Вульфин протянул руку с ножом. Кхорнат увидел, как Коитус напрягся и вздрогнул всем телом - но не услышал ни звука. - Ну, дак как - будем говорить? - поинтересовался потомок Русса. Голос у него был низкий, хрипловатый. - Где этот кхорнат, с которым вы сюда приперлись? Резник, осторожно начал движение в обход поляны - поближе к доспеху и оружию. - Изволь, повторю. - Амон старался отвечать как можно более непринужденно, но голос слаанешита чуть подрагивал, и получалось страдальчески. - Я был один. Кхорнат мне попался по дороге. Я его убил. Доспех и топор - мои трофеи... - А по-моему, красавчик, ты врешь. - вульфин, коротко размахнувшись, врезал ему под дых. Слаанешит подавился тем, что хотел сказать, и обвис на веревках. Но через секунду мотнул головой, и негромко заметил: - Ничего другого рассказать не могу. Виноват. Серват тихонько переместился еще на пару метров вбок. - Ничего? - нож прошелся по коже на боку слаанешита, оставляя длинный порез, потом - еще один, параллельно первому. - Коитус скрипнул зубами. Командир вульфинов сделал еще два надреза сверху и снизу, обрисовав на теле Амона узкий длинный прямоугольник, потом переложил нож в левую руку, подцепил когтями и потянул, медленно отдирая, кусок кожи. Дитя Императора зажмурил глаза и втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Резник сморгнул - лучше б боевой товарищ орал в голос, чем вот так - и медленно двинулся дальше. До доспеха осталась всего пара метров. Неожиданно три вульфина, сидящие у костра, как по команде подняли головы и вскочили. Мелкий навел болт-пистолет в сторону кустов, где сидел кхорнат, а два других - подхватили оружие (включенный пиломеч ровно зажужжал, дробно щелкнули застежки силовой перчатки) - и ринулись в сторону Сервата. Только сейчас Пожиратель Миров сообразил, что оказался с наветренной стороны к противнику - и, изготовился к обороне (ничего другого все равно не оставалось). Два вульфина вылетели из освещенного костром круга и скрылись в темноте. Оттуда затрещали ветки, жужжание пиломеча стало надрывно-пронзительным, мелкий вульфин дал очередь на шум. Командир потомков Русса неторопливо спрятал нож, с некоторым сожалением взглянул на висящего слаанешита, и поднял с земли огромный энергетический лабрис: рукоятку топора украшали мастерски вырезанные руны, а навершие - венчала оскаленная волчья голова. Пиломеч в темноте взвыл совсем истошно, потом что-то громко хрустнуло, послышался звук удара, треск дерева, и в ту же секунду на поляну, сверкнув алым атласом в свете костра и одним движением сбрасывая с шеи связанные шнурками башмаки, вылетел кхорнат - забрызганный кровью и с трофейными пиломечом в руке. Мелкий вульфин не растерялся, и дал еще одну очередь - грамотно, по ногам. На правом бедре Сервата, ниже кисеи, расцвело пулевое отверстие - болт прошел навылет и улетел куда-то за поляну. Кхорнат зарычал и взмахнул пиломечом. Молодой вульфин проворно рухнул на землю и откатился, уворачиваясь - а над кхорнатом сверкнул занесенный лабрис. Серват прыгнул в сторону, отбрасывая меч, приземлился на колени рядом с доспехом, подхватил с земли топор, врубил его, и, поднимаясь (на корсаже с треском отлетели верхние крючки), встретил новый удар. Цепной топор взвыл, от лабриса посыпались искры. Кхорнат коротко оглянулся - и начал медленно отступать в сторону деревьев, между которыми висел Амон, отражая удары. При каждом шаге из пулевого отверстия выступала кровь, тонкая темно-алая полоса потянулась к колену Сервата. Еще удар - на этот раз в корпус. Кхорнат изогнулся всем телом, и лабрис почти не задел его... только сбоку на алом атласе появился узкий длинный разрез. Серват контратаковал - топор просвистел рядом с головой отпрыгнувшего командира потомков Русса. Вульфин с болт-пистолетом снова проявил активность - пули нарезали щепок рядом с головой Резника, уже подошедшего к двум деревьям. Кхорнат, ни на секунду не выпуская противника из виду, двумя стремительными ударами - сверху вниз и снизу вверх - перерубил привязанные к стволам веревки. Амон рухнул на землю и откатился с дороги. Теперь о нем можно было не беспокоиться. Командир вульфинов оказался очень серьезным противником... к тому же, он был в доспехе и его не подстрелили еще до начала веселья. Отбивая сыпавшиеся дождем удары и контратакуя, Резник подумал, что пора закругляться - иначе очень скоро ему светит оказаться у самого подножия Трона черепов... но сейчас такая перспектива почему-то не вызывала особенного энтузиазма. Как ни странно, вульфин-стрелок замолчал - и, скосив глаза в сторону, Резник понял почему: оклемавшийся Коитус решил не терять времени - сейчас он сидел на лежащем мордой вниз противнике, и, взяв вульфина за уши, методично колотил его башкой о землю. Едва не пропустив еще один удар, который развалил бы его до самой развилки, кхорнат увернулся (из-за пазухи выпала перчатка, и осталась лежать в траве, вызывающе сверкая алым атласом среди потоптанной зелени) - и тут справа, оттуда, где Амон разбирался с оставшимся потомком Русса, раздался короткий пронзительный свист. Оба противника, на секунду замедлив движение, оглянулись... Серват не успел ничего увидеть. Что-то грохнуло, и командир вульфинов вдруг замер неподвижно, судорожно выпрямившись и сжимая лабрис. Мгновение постояв, он рухнул навзничь. Правого глаза у него не было, вместо него зияло пулевое отверстие. Резник перевел глаза на боевого товарища. Амон, не слезая с неподвижного вульфина, медленно поднес к губам болт-пистолет и сдул поднимавшийся от ствола дымок. Потом медленно поднялся, и, болезненно морщась при каждом шаге, подошел к кхорнату. - Спасибо, любезный брат. Ты как раз вовремя... И без парика тебе даже лучше. Серват схватил себя за черепушку, ойкнул - и ринулся обратно в кусты. Коитус, послушав треск и громкую возню, по прежнему, кривясь при каждом резком движении (Князь Удовольствий не благословил слаанешита способностью получать наслаждение от боли... обычно Амону без этой способности было ни холодно, но жарко - но сейчас она пришлась бы как нельзя более кстати), пристроил в бэк-пэк трофейный болт-пистолет и стал облачаться в доспех, а, облачившись, обвел взглядом поляну. Все было в полном порядке: вульфин-стрелок лежал без сознания (Коитус был уверен, что ему удалось выбить из потомка Русса излишнюю воинственность - по крайней мере, на некоторое время)... а насчет новопреставленного вражеского командира слаанешит был полностью спокоен: он никогда не промахивался с такого расстояния. - Э-эй! - крикнул Амон в темноту (возня в кустах прекратилась). - Ты бы доспех надел, любезный брат - нечего ему тут лежать. А я пойду поищу. Из тьмы появился Серват. Вид у него был мрачный и озабоченный. - Чемпион наш меня убъет, если не найду. - упавшим голосом сообщил кхорнат. - Реквизит весь ценный, наши его несколько поколений таскают. Его жрецы благословляли. Командир сказал: потеряю что-нибудь - хана мне... - Да ладно убиваться. - ободряюще ухмыльнулся слаанешит, поднял с земли и подал боевому товарищу уроненную им перчатку. - Найдем. Кхорнат шумно вздохнул, и начал снимать и упаковывать то, что осталось от благословленного антикварного реквизита, а Амон, подняв с земли приготовленную для растопки большую ветку, запалил ее от костра и нырнул в кусты. Через некоторое время к нему присоединился Серват - уже в доспехе и тоже с факелом. Парик нашелся примерно через полчаса, под трупом одного из двух убитых Резником вульфинов. Ценный предмет почти не пострадал - только измялся и испачкался в крови. Серват благоговейно поднял парик с земли, отряхнул и уже собрался сунуть в бэк-пэк - но тут с поляны послышался шум, а потом - удаляющийся треск кустов. Хаоситы ринулись на шум, и, вылетев на поляну, обнаружили, что мелкий вульфин пришел в себя, и, оценив ситуацию, дал деру с места побоища. Кхорнат, угрожающе зарычав, сунул парик в руки Амону, и, половчее перехватив топор, собрался преследовать противника. - Погоди! - окликнул его Коитус. Резник притормозил и оглянулся. - Да варп с ним. - непринужденно заметил слаанешит. - Пусть его бежит. Своим расскажет, что с нами связываться опасно. - Дак, он... - начал кхорнат. - Нет-нет. - Амон покачал головой. - Их тоже сюда высадили, чтобы за Ангелами последить, и к утру заберут. По кой нам за ним по лесу носиться? Нам от них - трофеи, а ему от нас - жизнь. Вроде, ни нам, ни ему не обидно? Серват взглянул на боевого товарища (Коитус слегка улыбался, машинально поглаживая парик, который держал в руках), потом - посмотрел в ту сторону, откуда слышался удаляющийся треск кустов... кивнул и опустил топор. - Вот и верно. - заметил слаанешит. - А теперь - наверное, соберем все, что надо, - и валим отсюда. А то рожа у нашего пилота самая тзинчан... то есть, я хочу сказать, самая ненадежная. Еще забудет нас здесь, а скажет, что не дождался!

И-их... Попробую заявиться. (в конце-концов, если почувствую, что не катит - просто не буду писать).

Король Лето Раэлторн шествовал, сопровождаемый Грозовыми Стражами; бледное лицо короля было угрюмо, а на коротко остриженных темных, тронутых сединой волосах поблескивал тонкий золотой обруч, покрытый гравировкой. Он ожидал командующего, который немедленно откликнулся на королевский призыв. Три дня назад варкастер, не сдержавшись, обрушил вспышку гнева на своего короля - и теперь пришло время держать ответ перед судом сюзерена. Облаченный в доспех коммандер Страйкер переступил порог покоев, служивших хранилищем бесчисленного числа военных и географических карт и двинулся дальше под высокими арочными сводами. Он ловил на себе пристальные взгляды высших сановников Королевского совета Сигнара, в который входили ближайшие из соратников Лето, когда проходил мимо них. Каждый из этих людей, на свой лад исполненный достоинства и силы, мрачнел, вспоминая о том, что произошло. Члены Совета представляли, какие последствия может иметь нынешнее собрание - но ни единым движением не выдавали своих чувств. Когда король Лето заговорил, его голос звучал сурово и непреклонно: "Слова, которые Вы сказали три дня назад, были подобны удару волны в шторм - и не скрываю: я был поражен. Но они пробудили меня от сна: я понял, что слишком долго плыл по течению, еще немного - и я утонул бы, так и не проснувшись." На секунду король опустил взгляд. "Когда Хадор захватил Ллаэль - город наших братьев и союзников, это вызвало наш праведный гнев. Мы вступили в войну с Хадором на севере по велению чести. Кровь, которую проливают наши державы - это дань времени. Она - порождение давних раздоров, и в ней борются два суверена, имеющих равные права на эти земли". Он поднял глаза, взглянув прямо на коммандера Страйкера, и его лицо помрачнело. "Но только одно способно привести меня в ярость. Предательство. Ничто не жалит больнее, чем враг, затаившийся среди своих, вместе с ними воспользовавшийся поддержкой и защитой - и отвергший все благодеяния, дарованные ему". Страйкер сморгнул, и его лицо медленно залилось краской... Было очевидно, что он отнес эти слова на свой счет, и они задели его за живое. Но король Лето почти сразу же положил конец его страданиям, продолжив: "Именно коммандер Страйкер пробудил мой гнев - и он же направил его. Мы оборонялись слишком долго, слишком долго колебались, не совершая того, что дОлжно совершить. Со времени гражданской войны Протекторат Менота считался частью Сигнара. Мы следуем путем, которым ведет нас Морроу от тьмы к свету. Мы старались избежать ненужного кропопролития. Столетиями мы терпели ужасные нарушения наших законов, пытались поощрять торговлю, хотели найти путь к процветанию и гармонии, который устроил бы всех. Но теперь это невозможно". Его голос оставался спокойным - лишь стал чуть громче. "Они нарушили все соглашения, которые прекратили гражданскую войну 121 год назад. Они развязали против нас священную войну. Они разрушили построенные нами мосты, и привели свои машины к стенам самой Каспии. Сегодня я лишаю их нашей защиты. Нет никакого Протектората Менота! С нынешнего дня никто из присягнувших на верность иерарху Гаррику Войлу, не может считаться гражданином Сигнара. Каждый из них для нас - предатель. Мы не будем относиться к ним как к враждебному государству - ибо они не государство. И мы не позволим Войлу атаковать нас тогда и там, где он пожелает." "Подойди, коммандер" - произнес король. Страйкер выполнил приказ и опустился на одно колено перед своим господином. Лето развернул свиток, который держал в руке. "Этим королевским указом дарую тебе, Коулман Страйкер, полномочия командовать войсками Сигнара и направлять их в атаку своею волей тогда и там, где ты сочтешь нужным , возлагаю на тебя священную миссию по твоему здравому разумению защищать земли и людей Сигнара, ответственность за коих ты будешь нести перед божественным повелителем Морроу и мной - твоим королем и господином. Лорд-коммандер Коулман Страйкер, принимаешь ли ты это главенство?" Не колеблясь ни секунды, Страйкер отвечал: "Да, мой король"; и в его глазах зажегся странный, жутковатый огонек. Лето кивнул Страйкеру, чтобы тот поднялся на ноги. "С сегодняшнего дня ты отвечаешь только передо мной. Никто не может приказывать тебе - только я. Что скажешь?" "Я буду отвечать только перед Вами, король Лето Раэлторн". Никто из присутствующих не издал ни звука. Только лицо Тюрпина - главнокомандующего королевских войск - стало мрачнее, чем обычно. Он стиснул зубы, не позволяя неосторожным словам сорваться с языка. Лето опустил свиток и встретился взглядом со Страйкером. "Я отдаю под твое командование бОльшую часть переформированного легиона, в котором ты раньше имел честь служить - Грозовых Клинков. Кроме того, ты будешь командовать основной частью гарнизона самой Каспии и южной армии, включая наши силы на Восточной Стене, которые понадобятся в битвах, ведение которых я поручу тебе. Все умники и изобретатели Сигнарского Арсенала и Стратегической Академии уже получили приказ предоставить тебе самые лучшие доспехи и машины, которые потребуются на войне." "Примите... мою благодарность, Ваше величество. Я... поведу солдат, чтобы защитить наших людей." - Страйкер с трудом находил слова, пораженный неожиданно оказанной милостью. Лето вложил пергамент в черный кожаный футляр с золотой застежкой, и протянул его варкастеру. "Хотя этот документ и важен, он - только большая формальность. Все эти люди - свидетели того, что произошло, и в течение часа гонцы сообщат весть о твоем назначении всем генералам и командующим моими армиями по всему королевству. Я не собираюсь заставлять тебя киснуть в обороне. Ты будешь моей карающей рукой. Тебе придется сражаться с каждым из наших врагов. Начнешь с иерарха - с этого Войла, который ожидает, что мы будем прятаться от него за нашими стенами. Так что, тебе не придется отдыхать, милорд Страйкер". "Я счастлив Вашим доверием, и готов служить Вашему Величеству" - не медля ни секунды, отвечал Страйкер. Его голос звенел от нетерпения - но был исполнен решимости. Столько крови было пролито, пока король не отдал ему этот приказ: кровь невинных людей - детей, женщин, немощных стариков. Погибли тысячи людей: безоружные, которые не могли оказать сопротивления, и вооруженные солдаты - полегли, как скошенная трава. "Но... можно ли воевать в чужих странах, когда враги ходят по нашей земле, защищенные нашими законами?" Лето встретился с ним взглядом - и прочел в глазах Страйкера боль и ненависть, переполнявшие варкастера. "Как я уже говорил, никто из присягнувших на верность враждебным силам, не может считаться гражданином Сигнара. Я делаю это не для того, чтобы развязать религиозные преследования - сейчас они нужны менее всего. Это - вопрос верности короне. Я дарую тебе позволение привлекать к ответу и вершить суд над всяким, кто был заподозрен в верности нашим врагам - рожден ли он на этом берегу Черной Реки, или на том." "Благодарю Вас, Ваше Величество" - Страйкер помолчал, и осторожно продолжил. "Но мне куда легче было бы справиться с этой задачей, если б я получил под командование тех, кто много лет с корнем вырывал измену. И такие люди есть. Они бессердечны - но опытны и много знают: некоторые из них заключены в тюрьмы, другие - служат в церковной страже. Я молю даровать им прощение, и готов поручиться за них". Главнокомандующий Тюрпин, казалось, не верил своим ушам. "Вы говорите о бывших инквизиторах? Нет. Об этом не может быть и речи!" В покое повисло молчание. Все были поражены таким предложением. В ратных трудах, стараясь отвести от Сигнара угрозу, которую несли враги королевства, Страйкер стал свидетелем безумной пляски разорений, смертей и убийств. Его душа утратила чувствительность, как свинцом, наливаясь ненавистью. Преступники, встречавшиеся на его пути, не могли искупить свои деяния ничем, кроме немедленной смерти. Теперь, когда он был в ответе за безопасность всего Королевства, воздаяние будет мгновенным и неотвратимым. Даже сам король Лето не мог догадываться об истинных причинах этого страшного решения. Страйкер обратился ко всем пяти членам Совета: "В моих руках эти люди, которые когда-то убивали невинных, станут оружием против наших врагов". Лицо короля побледнело еще больше - но он не ответил прямым отказом. Было очевидно, что Лето исполнен решимости сдержать данное и подписанное им обещание, и оставить в силе все полномочия, которые он даровал варкастеру. Король покосился на Ребалда - генерала королевской разведки, который сидел в задумчивости, и, казалось, что-то подсчитывал. Ребалд ответил королю едва заметным кивком. Примарх Ариус - величественный старец, дотоле хранивший молчание, стоя позади других членов совета, произнес негромко, но так, что услышали все: "Прощение - удел бога". Король Лето повернулся к варкастеру. В глазах короля читалось что-то, похожее на сожаление - было видно, что слова причиняют ему боль. "Что ж, если это необходимо тебе, милорд Страйкер, чтобы свершить порученное тебе дело - я дарую мое позволение. Ты в ответе за все, что они сделают". Главнокомандующий Тюрпин тяжело вздохнул, и его лицо помрачнело. "Хотел бы я знать, почему вы настаиваете на том, чтобы иметь дело с ищейками Элдера - прошу прощения, мой господин, что упоминаю этого злодея - но эти... люди... они виновны в отвратительных, ужасных преступлениях против короны и нашего народа". "А вот я, например...." - заметил генерал разведки Больден Ребалд - "...считаю, что для этих людей пришло время показать, способны ли они восстановить свое доброе имя". Примарх добавил: "Некоторые из них уже доказали свое раскаяние годами службы Ордену Божественного Света. " "Речь о служении и милосердии, главнокомандующий". Лето обратился к нему с вопросом: "Или Вы сомневаетесь в том, что лорд Страйкер сможет держать их под контролем?" Страйкер вступил в разговор: "Я обещаю Вам, главнокомандующий, что буду держать их на коротком поводке". Тюрпин обвел взглядом тех, кто не соглашался с ним, и на его лице появилось упрямо-недоверчивая гримаса: "Да не в этом дело!..." Лицо короля стало суровым. "Хватит. Это не обсуждается. Будет так, как я сказал". Лето помолчал, и положил правую руку на плечо Страйкера. Понизив голос, он обратился к варкастеру: "Будь на твоем месте кто-то другой - я бы не сделал этого. Но ты справишься, милорд коммандер". "Вы поступаете верно, Ваше величество, и я благодарю Вас за это". Все видели, что главнокомандующий не согласен - но он понимал, что, если возражать и дальше, терпение Лето иссякнет, и промолчал. Лето подошел к большому круглому столу, вокруг которого стояли его люди. На столешнице была разложена карта Западного Имморена. "Решено. Лорд коммандер Страйкер получил от меня все полномочия. Я отдаю под его командование наши войска в Каспии. Пусть никто из нас не питает иллюзий, что нам будет легко. Грядет тяжкое время для Сигнара - но это наш единственный шанс одержать победу, плодами которой мы сможем пользоваться в будущем. Против нас обратили свою силу все наши враги. Мы можем проиграть - тогда наша страна обратится в руины; если для нас придет такой час - то пусть так и будет. Но мы будем биться до последнего человека. Я возлагаю мои надежды на лорда коммандера Страйкера. И всем вам есть чему научиться у него. Положитесь на его отвагу - и его гнев."

Я в этом, конечно, ни варпа не понимаю - но по-моему, очень хорошо. ;-)

Так точна. Цвету ультрамарин. Или алые. А аквилы - золотистые, да. :boyan: [ Добавлено спустя 3 минуты 32 секунды ] А... М... Если это всерьез - то Вы можете объяснить, почему "не надо"? O_o