[фанфик] В тени Отца

[Zef]

Многие вот интересовались как же пишет сам(!) модератор раздела литературы.

Честно говоря, сам не знаю - единого мнения по вопросу нет. Но серьезно ничего, кроме договоров и актов не писал уже лет 5.

Так что пинайте в полный рост - не обижусь.

Пора работать над улучшением слога и красотой языка :)

Если кому-то покажется интересным - выложу продолжение. Мысли по нему есть и план расписан.

PS: название дурное, сам знаю. Ничего умнее в голову не пришло. Готов принять ваш вариант :)

А подмога не пришла,

Подкрепленья не прислали.

Нас осталось только два -

Нас обоих :oops: .

Все братушки полегли

И с патронами напряжно,

Но мы держим рубежи

Мы сражаемся отважно…

©группа хз

Поспать не получилось. Резко тряхнуло и Лекс Гамма, личный номер 251589/MC45 выпал, как пташка из гнезда, с нар третьего яруса и, пролетев полпрохода, с чувством вошел мордой в дощатый пол. Жители первого этажа надсадно заржали. Кое-где смех перешел в сиплый кашель, разрываемых туберкулезом легких. Лекс приподнялся на локтях, собирая во рту кровь для плевка и перед его носом дверь передвижного барака открылась. Зычный голос снаружи рявкнул прямо в глаза: «Пятый взвод! На выход! Строиться!». Чьи-то руки схватили Лекса за воротник и выволокли наружу, попутно добавив пару раз в бочину для пущей радости.

А снаружи был рассвет. Тяжелый серый туман незаметно переходил в моросящее небо. Казалось, капельки воды висели в воздухе, как тысячи стай мелкой мошкары, однако, норовя не ужалить, но забраться поглубже под поднятый до глаз воротник. Оттуда еще глубже под шинель, через серую куртку и майку выбраться на кожу и задремать холодной мокрой точкой там. Пока Лекс пробежал свои триста восемь шагов до плаца таких точек набралось огромное множество и штрафник, как и остальные его собратья по несчастью, дрожал всем телом, пытаясь спрятать в куцей шинелишке посиневшие ладони.

-Смир-рна! – разнесся над плацем чей-то голос, многократно усиленный мегафоном.

Кто-то даже пошевелился и попытался встать прямо, но большая часть толпы так и осталась стоять в своих странных, скособоченных позах, в надежде сохранить толику барачного тепла.

Кто-то загудело и щелкнуло. По глазам резанули сразу два мощных луча прожекторов, а вдоль строя побежали арбитры, ударами своих дубинок сгоняя остатки сна. Чуть правее Лекса кто-то, кажется, Марк, ловко выставил ногу и арбитр полетел мордой в грязь – строй радостно заржал, но тут же утих под градом ударов.

Лекс огляделся: плац был окружен проволочным забором забором с колючей проволокой, по углам которого были расставлены наблюдательные вышки с тяжелыми стабберами, прожекторами, ревунами и злющими скотами в черных доспехах, которые наблюдали за толпой сверху; вдоль забора также стояли цепочной черные люди, сжимающие в руках поводки кибермастиффов, а у двух КПП в укрепленных позициях водили и из стороны в сторону стальными жалами «Химеры».

Тем временем на путях лязгнуло и поезд, извергнув облако (наверняка горячее!) черного дыма, отправился в обратный путь из этого вечного тупика за новой партией смертников. Через пару минут последний вагон покинул безымянную станцию и ворота в заборе за ним закрылись. Как всегда, бежать было некуда и незачем. Мысли сержанта прервал голос:

-Запоминайте, ублюдки! Повторять не буду! Сейчас все в колонну по четыре и на север! Получите оружие и в бой! Там, за холмом город. Кто войдет и продержится до вечера получает двойной паек и списывает два года! Всем ясно?! Милостивый Император простит вам целых два года ваших жалких сроков! Вперед, мои верные солдаты! Вперед!! Слушайте меня, своего отца и наставника!!!...

Полковник продолжал орать, но кто-то из адъютантов, похоже, отнял у него мегафон и командир продолжал разоряться в пустоту, не действуя на нервы. Чернодоспешные весельчаки снова ринулись вдоль строя, хотя на этот раз намек был понят куда быстрее: строй рассыпался на колонны и поротно побежал к химерам, за которыми был единственный доступный выход отсюда – прямиком в ад.

Когда его колонна пробегала мимо «отца и наставника», Лекс улыбнулся – его догадка была верна: полковник был мертвецки пьян. Он стоял на башне «Адской гончей» и размахивал руками в попытках отнять мегафон у молодого офицера, сзади его пытались поддерживать два адъютанта. Несколько бритоголовых горилл, почему то в лейтенантских мундирах, стояли перед танком и хмуро смотрели на пробегающую мимо толпу, поигрывая пистолетами и исподтишка подмигивая солдатам. Это ничего, что пока по своим стрелять нельзя. Там, за воротами можно будет все. Полковника, правда, Лекс по-своему жалел – он был такой же вещью, как и все остальные в этом полку. Его судили, по слухам, за неисполнение приказа, а вместо расстрела, ввиду особых заслуг, сослали сюда – посылать на убой штрафников. Те же слухи говорили, что полковник Славински как раз-таки и не захотел посылать своих солдат на верную смерть, отчего и был арестован комиссаром. Такая вот ирония судьбы. Империум велик и здесь возможны любые истории, даже те, место которым в ура-патриотических сериалах про войну для домохозяек. Так думал Лекс, пока бежал к пункту выдачи оружия и боеприпасов, а оттуда дальше – к воротам, за которыми тот самый север и, если повезет, минус два года к пожизненному сроку. Какая радость. Интересно, при таком раскладе жизнь сокращается на два года или происходит как-то по-другому?

Вообще, когда в твоей жизни только два занятия: сон и война многое учишься делать автоматически, не замечая происходящего, отсюда выбивая несколько минут на сторонние мысли.

Оружие, меж тем, дали так себе: потертый лазпистолет с зарубками на затворе и чуть тронутый ржавчиной пехотный палаш. Ну и на том спасибо – могли бы как в прошлый раз, когда Лексу досталась невнятная палица и жуткого вида револьвер, который так и не смог выстрелить. Откуда бралось это оружие старались не думать – плохая примета. Где-то что-то собрали, привезли сюда и свалили в кучу. И скажи: «спасибо», если оно не взорвется у тебя в руках при первом же использовании.

-Вперед! Не останавливаться! Вперед на врага! Не оглядываться! Вперед! Убей еретика! Не останавливаться! – надрывались громкоговорители на столбе. Послушав мудрого совета колонна с шага, на котором получала оружие, перешла на бег и втекла в открытый зев ворот.

Рота бежала на холм по дороге. Лекс ткнул промеж ребер Марка и кивнул в сторону. Два пехотинца отделились от основной толпы и остановились чуть в стороне, понемногу и остальные бойцы отделения подтянулись к своему сержанту. Движение продолжили вполсилы, пропуская вперед роту за ротой, понукаемые лейтенантами и придумывая на ходу разнообразные отговорки от быстрого бега. «В варп всегда успеем» - говорил Лекс, а его отделение было в этом с ним полностью согласно.

В голове Лекса пискнуло. Ага, значит включился дистанционный детонатор. Теперь, стоило далеко отойти от маячков, сброшенных в город с орбиты и – бах! Головы нет. Одновременно с мерзким звуком отделение взобралось на холм, узрев цель их похода с небольшой высоты. Плюгавенький городишко – два, ну может быть, три уровня. Несколько высотных зданий, протыкающие низкое небо стальными шипами шпилей. Крепостная стена после артобработки напоминала челюсть лагерного петуха. Местами виднелся дым и всполохи пламени. Этот склон холма был довольно крутым, но заканчивался буквально в стоне метров от стены, что не могло не радовать. Там, в тумане исчезал хвост колонны бойцов штрафного полка.

«Пик-пик!» сказал взрыватель в голове сержанта. Поводок натягивался. Надо было двигаться вперед, чтобы дух машины маяка не счет тебя дезертиром или трусом. Отделение затрусило вниз чуть в стороне от дороги, размалывая побитыми сапогами грязь и тихонько матерясь под нос.

Несмотря на отчаянное пыхтение и попытки сохранить равновесие аккуратно спуститься не получилось: вечный шутник, рыжий 721212 поскользнулся и скатился куда-то вниз. Через пару минут отделение стояло над ним. Рыжий, стиснув зубы, пытался не стонать, но получалось плохо – похоже была сломана нога. Он обиженно посмотрел на командира:

-Давай по-быстрому, а?

Лекс пожал плечами и сделав шаг назад выстрелил рыжему в лоб. Тело завалилось на бок. Сержант с удовольствием посмотрел на пистолет, который все-таки решил выстрелить. Марк первым бросился к трупу и спустя несколько секунд карман Лекса отяготился удобной заточкой (куда лучшей, чем та, что была у него самого) и двумя золотыми зубами. На вопросительный взгляд Марка последовал ответ кивком в сторону дренажной канавы у стены, куда и полетело уже обнаженное тело.

-Ну вот. А теперь пора. – сказал Лекс.

Штрафники тщательно проверили оружие, выставили его в боевые режимы и подошли к командиру. На ладони Лекса лежали 9 красных капсул. В прошлый раз они были оранжевые, а до этого – синие. Лекс не помнил, когда они появились – однажды полковой костоправ принес их сержанту с наставлением кормить людей перед боем. Эффекта тоже никто не знал – каждый раз не был похож на предыдущий. Поэтому Лекс и предпочитал идти в хвосте колонны, чтобы ничего не принимать, если увидит трупы своих на дороге.

Капсула легла на язык и легко прошла в горло и пропала для органов чувств, осев в желудке.

А еще через мгновение глаза словно пронзило иглами. Лекс почувствовал, что умирает: уши скорчились, почернели и отвалились, нос запал в череп, глаза вылезли из орбит и лопнули со звуком упавшего шкафа. Мышцы свело, а из копчика вырос длинных хвост. Время вылилось на сержанта густым киселем и превратилось в желе. Лагерник уже не мог видеть своих рук, сжимающих пистолет, ног, ступающих на грязную поверхность – он видел только врага.

-Там, за стеной Враг! Истреби его! Сожги его! Это твой долг! Это твоя цель! Убей врага! Там, за стеной Враг!... – на гребне холма показалась химера с голосящим громкоговорителем.

Сержант чихнул и побежал вперед. Рядом размытыми тенями двигались бойцы его отделения. «Там враг… еретик… предатель… сука… порву… голыми… руками…» Слова сами появлялись в голове и замирали на долю секунды на внутренней стороне глаза, перед тем, как раствориться в красной мгле.

Ноги двигались сами и Лекс летел над изрытой снарядами мостовой, не ощущая веса собственного тела. Впереди показались силуэты людей. Это были статуи – они стояли, не двигаясь. Руки сжимали оружие, лица были напряжены, всматриваясь в даль – по одной только мысли сержанта из руки вытянулось длинное лезвие и легко, как в вату, вошло в изваяние. 251589 летел вперед, смеясь протыкая ватные фигуры, отсекая им головы, руки, уши, пальцы или просто выковыривая куски мяса, вырезая на лицах стоящих похабные слова… К его удивлению, его ладони испускали кроваво-красные лучи, прожигающие статуи, но лучи были слишком медленными, он почти мог обогнать такой луч. От некоторых статуй тоже исходили лучи, но Лекс легко уклонялся от них. Он танцевал в лучах красной цветомузыки. Под ногами стелился дым из той самой машины, которую он с Кирком собрал к Дню возблагодарения Императора. Да, а вот и Старый Фил – начальник клуба, он всегда пускает Лекса на дискотеку бесплатно. Надо найти Лайзу. Она должна быть где-то здесь. Они же договорились! Какие-то колонны, мягкие и теплые на пути – повалить, сломать! Где же она?

Перед Лексом встал Савва – городской полицейский, он видел, как пацан вылезает из дыры в заборе ремонтной мастерской:

-Стоять! Руки за голову!

-Савва, это же я! Не стреляй!

-Не глупи! Нет!

Руки Лекса в крови. Первый раз в крови человека. Он действительно не думал, что делает. «Пожизненно» - звучит голос судьи. Лекс плачет и утирает слезы – на руках кровь. Молодой заключенный расталкивает фигуры у выхода и бросается в окоп, в грязь, где ждут его товарищи. Он – 251589. Вперед, к победе! Враг за стеной! Убей еретика!

Свет.

Лекса опрокинуло на спину и он уставился в низкое небо, с которого мерно лилось. Капли падали Лексу на лицо и слезами стекали на землю, оставляя светлые дорожки в пыли и бордовых разводах на коже. Небо было для сержанта стеной, за которую нельзя выбежать, которую нельзя пробить и выйти на свободу. Оно давило на грудь, не давало набрать воздуха и раствориться в потоках ветра. Слеза за слезой небо оплакивало Лекса, его потерянный дом, родной мир, которого ему больше никогда не увидеть, любимую женщину, брата, друзей и даже мертвого полицейского. С неба на Лекса смотрел Император, вину перед которым предстоит искупить, на что сержанту отведена вечность. Император ронял свои тяжелые слезы на лоб 251589 и жестоко скорбел о своем верном сыне. Император знал, что Лекс – это Лекс, а не набор цифр. Император давно простил Лекса, но парень сам хотел продолжать эту службу, он сам знал, что его деяния недостойны искупления. Император видел это и радовался, и плакал уже от счастья. Лекс тоже радовался, видя, как доволен Император – он всхлипывал, размазывая слезы и сопли по лицу, тянул руки к такому близкому небу и молил Императора о милости к никчемному рабу.

Звук.

От грохота сержанта перевернуло на колени и вывернуло наизнанку. Далекие выстрелы били по ушам, а крики дергали за каждый нерв. Все клеточки тела молили о пощаде. Рядом валялся 259866 и кровь, вперемешку с блевотиной толчками вырывалась из его глотки – глаза закатились, а руки подергивались. Лекс с трудом встал, вытер исторгнутый завтрак рукавом шинели и подмигнул Отцу Человечества. Хоть сержанта и отпускало, но образ Отца был явственно видел посреди дороги, по которой прошло отделение – сплошь усеянной трупами, залитой кровью и заваленной оружием. На стенах новогодними гирляндами висели внутренности людей, кого-то распяли на столбе вниз головой, какие-то тела, с вырванными глазами и отрезанными пальцами еще шевелились, пытаясь вытолкнуть из окровавленной пасти хоть одно слово. Сержант узнал в них свою работу и ухмыльнулся – с еретиками по-другому нельзя. Они должны страдать за Императора. Каждая капля страданий добавляет Ему сил. Каждая секунда, в течении которой грязная тварь держится на грани смерти – приближает сержанта к Великому Отцу еще на шаг.

Лекс знал. Он видел. Ему было слово. Тем более, что даже полковой священник подтвердил его слова. Интересно, где он сам сейчас со своим расчленителем и как выглядит его Путь?

Из отделения осталось всего четыре человека. Кого-то наверное просто не было рядом – они пошли другим Путем, возможно неверным – в таком случае они лежат сейчас где-то без головы; а другие просто не выдержали эффекта прихода. По ощущениям сержанта, оставалось у них еще минут семь-восемь, до того как что-то случится. В вероятности наступления «чего-то» он вообще не сомневался никогда. Поэтому пора было действовать.

-Трофеи! – слабо вырвалось из груди командира и остатки отделения разошлось в разные стороны в поисках чего-нибудь стоящего.

Лекс подбирал боеприпасы, вырывал из скрюченных пальцев оружие и потрошил вещмешки на предмет пайков.

-В дом! - Сил говорить не оставалось, но парни поняли его и рысцой устремились за командиром в подвал разрушенного дома. Приятно было видеть, что каждый тащил за собой мешки, стволы и прочий полезный скарб. Если повезет, у отряда есть шансы продержаться до вечера. До подхода основных сил и отключения проклятых маячков. Из оконца у самой земли торчал ствол тяжелого болтера. Внутри, как выяснилось, уже успел кто-то побывать – троих артиллеристов буквально размазали ровным слоем по полу. Мясо было отделено от костей, а кожу с офицера еретиков – командира расчета, неизвестный шутник натянул на казенник орудия.

Лекс, не находя в себе более сил к передвижению, привалился спиной к низенькой стене и заснул.

Выспаться опять не дали. Видимо, это было каким-то личным проклятьем сержанта. Лекс проснулся от подозрительного шороха и осторожно приоткрыл один глаз: апокалипсическая картина поражала воображение продолжающимся праздником буйства агрессивных представителей фауны. Тело верного Марка, единственного в отделении, чье имя было известно командиру, в данным момент лежало на полу с вывернутыми в неестественных позах конечностями. Над телом нависала страхолюдного вида тварь, занятая выеданием содержимого вскрытой черепной коробки бывшего сослуживца. Монстр был натурально огромен, примерно в два человеческих роста, и Лексу было не совсем понятно каким образом он умещался в сравнительно небольшом подвальчике. Багровую шкуру украшали сотни разнообразных шипов, рогов и прочих костяных наростов, не поддающихся классификации: частью пожелтевшие от времени и порядком выщербленные, а частью совсем новые на вид. Из открытой пасти периодически показывался длинный язык, которым тварь вылизывала мозг Марка, даже он был сплошь покрыт мелкими зубами, не говоря уж о том, что на самих мощных челюстях клыки росли не меньше, чем в три ряда.

По виду монстр был голоден, страшно силен и непроходимо туп. Сейчас, полуприкрыв от удовольствия глаза, чудовище активно насыщалось, а будь оно хоть на йоту умнее – у Лекса были бы все шансы «проснуться мертвым», как говаривали шутники его взвода.

Медленно и незаметно (по его собственному мнению) оглядевшись, сержант составил свое предположение о разыгравшейся здесь драме. Представил он себе следующее:

После того, как Лекс улегся спать, Марк присел примерно туда же, где и находился сейчас, лицом к двери, и принялся разгребать подобранные трофеи. 261000 встал за станок тяжелого болтера, видимо все-таки сорвав с него человеческую кожу, а 261103 встал у двери. Первое время все было тихо и все расслабились. Оно и понятно – отходняк, гибель друзей, кровь и внутренности на стенах - кому бы не захотелось расслабиться? 261103 закурил. А сигареты только у Марка, то есть он пару раз отошел от двери и ничего не случилось, вот ему и совсем хорошо стало. «Вот», - думает он: «еще немного и все закончится. Сейчас наши подойдут, дадут двойной паек...» Он уже думает как загонит надзирателю какую-нибудь мелочь, которую подобрал здесь, как ему обломится покурить не в долг, и как дадут капральское звание в конце-то-концов. И 261103 уже не здесь – он весь в своих мыслях. И тут появляется тварь, которая заметила огонек сигареты или почуяла запах. Хотя, если запах, то она бы тут была со своими друзьями, да и сыро тут, и ветра нет – не в запахе дело … Так вот, стоит себе 261103 у двери и думает себе, что он тут у Императора за пазухой и получает удар в грудь. Такой, что пролетает метров шесть через весь подвал и впечатывается в стену. Еще через секунду монстр перед Марком и сносит тому полбашки. 261000 пытается развернуть тяжелый болтер, но в спешке и панике роняет его и как только разгибается - этот багровый ежик лупит его поперек пуза хвостом. В итоге: вон его ноги, а вот там – верх. Красота. Лекс мысленно вздохнул, поняв, что все его увещевания бойцов не терять бдительности пошли насмарку.

Подыхать прямо здесь от острой недостаточности мозговой ткани Лексу решительно не хотелось. Можно было дотянутся до болтера, но что это даст? Ни поднять его, ни развернуть в одиночку не получится, да и милая зверушка явно не будет дожидаться, пока сержант соизволит закончить приготовления и откроет огонь. Пробовать выстрелить в тварь из лазпистолета казалось совершенно идиотской и заведомо самоубийственной идеей. Выход никак не желал находиться, с каждой секундой и с каждым граммом мозга Марка приближая секунду расправы над самим сержантом. Лекс почувствовал, как им начала овладевать паника – заныли зубы, желудок провалился куда-то вниз и мерзкий комок начал подкатывать к горлу. Захотелось вскочить и попытаться пробежать мимо этого ужасного существа, туда - на улицу, пусть в лапы еретиков, но только не здесь подыхать и не ТАК!

Краем глаза Лекс почувствовал движение – оказывается «бдительный» 261103 был еще жив. Приложился он об стену, конечно, от души – от лица сплошное месиво осталось, похоже что все что могло сломаться – сломалось. Но в данный момент боец яростно вращал глазами показывая ими то на Лекса, то на монстра, явно пытаясь что-то сказать. Лекс вгляделся в солдата внимательнее: любитель покурить выразительно смотрел на свою руку, скрытую телом от монстра – пальцы на ней сжимались и разжимались. Открытая ладонь – большой палец поджат – открытая ладонь – большой палец поджат. Что бы это могло быть? 261103 перевернул руку тыльной стороной и до Лекса дошло – девять! Ну конечно же! Как он сразу не подумал об этом, ведь это так просто! Девять!

Очень медленно, по миллиметру в секунду, стараясь не нарушить девственную тишину, в которую гармонично вплетались сопение твари и капание воды с потолка, сержант штрафников погрузил руку в карман шинели. Она была там – десятая капсула, предназначавшаяся рыжему, который сломал ногу еще на спуске. Лекс понимал, что одно только резкое движение может свести на нет все труды и надежды. Рука ползла вверх, как в замедленном фильме – от пуговицы к пуговице, через высокий воротник к заранее приоткрытому рту… Напряженные до предела нервы сводили мышцы, не было слюны и капсула долго не хотела проглатываться, застревая в иссушенном горле. Наконец, она прошла внутрь и… ничего не произошло. Гулко, как колокол храма Императора, в голове Лекса раздался удар его сердца, а через вечность – следующий. Тварь, словно почуяв, что сейчас должно что-то произойти, подняла голову и посмотрела сержанту прямо в глаза. Раздался третий удар, и Лекс увидел как шипастый набалдашник на хвосте твари начинает свой смертоносный бег к его, Лекса, голове, постепенно разгоняясь за счет собственного веса, выворачивая сложную фигуру; как волнами расходится в стороны потревоженный застоявшийся воздух подвала, и за хвостом, как за космической кометой, заворачиваясь в спирали, образуется хвост из пыли и отмерших чешуек шкуры. Мир уже почти привычно взорвался и 251589 обрел способность двигаться.

Наверняка эта багровая горгулья предала Императора, сбежав с крыши одного из Его храмов. Верный раб воли Его покарает за это мерзкую тварь. Ржавое лезвие палаша прочертило в воздухе полукруг, обрушившись на приближающийся хвост и сломалось у рукояти. Лекс взвыл от досады и прыгнул на тварь. Теперь он, как наездник на родео, цеплялся за жуткие рога и шипы, постоянно перемещаясь по телу монстра. Противник же, в свою очередь, метался из стороны в стороны, пытаясь сбросить седока или размозжить его об стену. Никто не собирался сдаваться.

Лекс бежал по камням в гору, постоянно спотыкаясь и оббегая катящиеся сверху валуны. Неожиданно, один из камней толкнул его в плечо и парень полетел со скалы вниз, целясь за выступы и растущие на склоне кустарники. Падение закончилось и 251589 понял, что висит на одной руке над разверзнутой бездной. В руке сама собой появилась простенькая заточка – первая, которую он сделал, когда попал на зону. Не задумываясь, он воткнул ее в скалу. Скала содрогнулась и начала заваливаться на Лекса, грозя придавить сотнями тонн горячего камня. Работая заточкой и помогая себе рукой сержант поднимался на вершину, где заметил слабое сияние. Чем выше он поднимался, тем мягче становился камень под ним, отдельные валуны взрывались, осыпая его с головы до ног острыми иглами осколков, другие норовили уйти под землю, как только Лекс пытался опереться на них, а третьи расплавлялись, обдавая альпиниста адским жаром вулкана. Сияние на вершине стало четче и сержант понял кто наблюдает за ним: на вершине стоял Император и протягивал карабкающемуся по грани гексаэдру человеку руку. Обсидиановая плоскость была зеркально отполирована и Лекс видел в ней свое отражение – огромные фасетчатые глаза, короткая жесткая щетина, раскрытые хватательные жвалы смотрели на него из глубин холодного обсидиана. Каждый удар хитиновым когтем достигал своей цели, пробивая прочнейший из минералов и укрепляясь в нем. Самца ждала его Королева Роя и он должен был дойти к ней. Радужные облака пыли лезли в рот, забивая горло и застилали взгляд, ядовито-зеленые лианы обвивали сильные лапы, пытаясь затормозить бег хищной рептилии к самому дну воронки, где его ждала добыча – огромный магический глаз, который направил взгляд всех своих трех зрачков на непрошенного гостя. В три больших прыжка ящер добрался до порожения Варпа и вонзил свои когти в загустевшую слизь оболочки. Он все бил и бил, но тонкая с виду плоть поддавалась плохо и за два часа рубки мастер меча нанес противнику лишь пару незначительных порезов. Неожиданно сквозь вспышку Лекс увидел серую стену и игрушечного солдатика, корчащегося на полу. Другой солдатик лежал на полу, а за ним, прислоненная к колонне…

261103 завороженно наблюдал за багрово-серым шаром, в который превратился его командир и плотоядное порождение варпа. Через две секунды после начала схватки из шара вылетела серая молния, которая, ударившись о колонну отскочила обратно. Солдат посмотрел на то место, рядом с которым промчалось это серое нечто и с ужасе пополз в самый дальний угол подвала, в надежде укрыться от того, что сейчас произойдет с багровым чудовищем.

Лекс приблизился к императору на вершине горы и упал на колени. Он почувствовал, как добрые, теплые руки касаются его головы и золотое сияние растекается по всему телу – до самых кончиков пальцев ног. Сержант почувствовал немыслимую силу и, подняв с земли камень побольше, изо всех сил вонзил его в вершину горы.

- Уходи, - произнес Император. – ты нужен мне живым.

Лекс почувствовал нарастающую вибрацию под ногами и прыгнул с горы, оттолкнувшись длинными лягушачьими ногами. Развернувшись в воздухе он увидел, как вершина трескается, а из недр горы…

Вспышка.

...Из чрева багровой твари вырывается маленькое солнце активированной мельта-бомбы.

В следующую секунду подвал сотряс ужасной мощности взрыв. Тело Лекса пронесло через все помещение, где оно остановилось уже от столкновения со стеной, осев под ней мешком костей.

Последним, что увидел Лекс были стонущие сталепластовые плиты, медленно сходящиеся на том месте, где был выход из подвала. По всей видимости, взрыв потревожил несущие конструкции и здание медленно оседало на ту сторону, где располагался вход в подвал.

Сознание оставило сержанта и он погрузился в спасительную темноту.

- Пик-пик! Просыпайся, лентяй! Пик-пик!!! – Лекс снова проснулся. Все, даже самые крохотные, забытые Императором и всеми святыми, островки его тела вопили о своей боли. Боль плавно перетекала нескончаемым приливом из головы куда-то в пятки… И снова, и снова… Тело молило о пощаде и уже готово было вновь впасть в забытье. Однако, мерзкий детонатор в голове не давал заснуть. Сержант полулежал, облокотившись на обломок стены подвала, считая последние секунды, оставшейся ему жизни. Рядом слышался стон. У Лекса не было сил открыть глаза и посмотреть на причину стона, да и не хотелось… сержант свыкался с мыслью о том, что еще жив и это даже как-то радовало. Надо было продержаться еще совсем немного. Возможно вечер уже наступил или уже наступает. Значит гвардия в городе. Скоро его достанут из-под завалов и отвезут апотекарию. Наверное, сейчас они добивают остатки еретиков, вычищают начисто этот ничтожный городишко. Уже совсем скоро… Почти что сейчас…

- Еще немного… Скоро наши подойдут, брат, совсем скоро – Лекс не уловил момента, когда начал произносить эти слова вслух. Слова вспыхивали огненными буквами под закрытыми веками, заслоняя собой небо и стены. Слова ограждали сержанта от посторонних звуков, несших боль и страдания. Он не слышал сам себя, как не слышал тихих стонов и всхлипываний 261103, которому на ноги упала колонна, потревоженная взрывом, превратив нижние конечности в кровавую кашу и, судя по всему, пережав основные сосуды так, что 261103 умирал медленно, отпуская жизнь по капле и смакуя каждым нервом всю боль и страдания, выпавшие на его долю. Потом стоны прекратились, оставив после себя лишь тело солдата, уставившееся в потолок остекленевшими глазами. Капли дождя падали на мертвое, осунувшееся, давно не бритое лицо из пролома в потолке, разбиваясь о глазные яблоки прекрасными маленькими коронами. Лекс не видел этого – для него сейчас существовал пищащий маячок, он сам, спешащий к нему на помощь апотекарий и нехитрая мантра:

- Совсем скоро… еще пару минут…

Сержант еле ворочал засохшим и разбухшим языком, из глотки вырывались бессвязные звуки, и жизнь, казалось, должна была покинуть сейчас и этого несчастного солдата, когда вдруг писк в голове прекратился, отчего 251589 незамедлительно отключился.

- Дэн! От этого есть сигнал. – пожилой арбитр, шевеля роскошными седыми усами, рассматривал маленький экран ауспекса, настроенного на частоту маяка. – Вот, посмотри.

- Ну. – напарник всегда был немногословен.

- Брать-то будем? Он вроде живой еще.

- Ну. – вид напарника выражал полное безразличие к происходящему.

- Ну тогда грузим что ли.

Бессвязно бормотавшее тело погрузили на старенькую телегу, в которую был впряжен сервитор, судя по виду которого, можно было сказать, что тот видел самого Императора во времена Эры Раздора. Усатый арбитр осторожно расчистил пространство для тела меж дюжины таких же полумертвых солдат. Кое-кто из них еще постанывал, другие были без сознания, а третьи уже стали свободны от страданий, отправившись в свой последний поход к Императору отсюда. С неказистой тележки посреди сырого города.

Усевшись на колки, пожилой страж порядка поймал вопросительный взгляд напарника

- И чего уставился? Ты по поводу последнего?

- Ну да.

- Считаешь – много чести?

- Ну.

- Запомни его, Керн, это Лекс. Я много повидал уже на этой паршивой работенке. Это тебе не гагнеров по улью гонять, когда постоянно азарт, адреналин и все такое. Тут просто: из транспорта выгрузил, построил, на поле выгнал, живых собрал. Как скот. Но этот меня поражает. Он удачлив, к нему люди тянутся, мы ему подкидываем иногда кой-чего. Сигарет там, ханки пожирнее… А знаешь почему все это? Потому что он истинно верует. Нет среди нас такого праведника, как этот убийца. Он как начнет говорить за веру – так заслушаешься, душа расцветает прям, понимаешь? Знаешь. Я тоже сначала думал – мало ли чего нарик рассказать может – они ведь и не такое там видят, ну понимаешь, да? Но он правду говорит – он самого Императора видит. А мы как бы в тени его. И это нас хранит. Тень Отца. А те кто не верит – те и не живут долго. Знаешь, наш брат тоже от заточки под ребро или от шальной пули не застрахован. А мы вот верим и живы еще. Хороший парень. Поэтому и отношение такое к нему. Понял ты?

Напарник не ответил, но по-другому посмотрел на тело, которое уже перестало говорить себе под нос что-то и успокоилось.

Телега выехала со двора разрушенного дома, где арбитры нашли 251589. До лагеря было совсем недалеко – метров двести до городской стены и еще полклома до холма, за которым станция. Сервитор скрипнул сервосуставами и потянул телегу по разбитой мостовой , споро работая всеми четырьмя модифицированными ногами. Совсем скоро телега выехала к дренажной канаве, по дну которой весело журчала вода. Арбитры слезли с телеги и поочередно проверяя пульс у находящихся в телеге, сбрасывали в канаву тех, кто не прошел проверку. Труп рыжеволосого человека на ее дне принимал гостей. Пара минут, и сервитор потащил на холм повозку, полегчавшую вдвое.

Лекс снова пришел в себя. Его сильно тошнило, трясло от пережитого, вкупе со страшным голодом и холодом, а промокшая насквозь шинель только усиливала это ощущение. Желудок прилип к позвоночнику и требовал от хозяина хотя бы глотка воды. 251589 отмел от себя мысли о страданиях собственной плоти. Он знал, что так, где есть боль всегда найдется место радости. Радости от подвига, совершенного во Имя Его. Тень Отца простиралась над ним, укутывала в свой призрачный саван, даруя удачу и успокаивая дух. Она помогала ему забыть сейчас обо всех невзгодах и лишениях. О том, что впереди только очередная переброска и снова бой. И так до самой смерти. Но его первая и единственная любовь – Император, наблюдал за ним. Стало быть, если Лекс сейчас еще жив, то так нужно великому Отцу. И по этой простой причине штрафник снова пойдет в бой. Не за жалкую надежду сохранить жизнь еще на день, но за Императора. Хоть сегодня, хоть сейчас. Ибо в Тени Отца Лекс неуязвим, тем самым, являясь оружием во сто крат лучшим, чем хваленые гвардейцы, верные Сороритас или легендарные Астартес. Он – десница Его!

Телега вкатилась во внутренний двор станции и остановилась у апотекариона – склада запчастей, спешно переоборудованного под полевой лазарет. Около здания валялись сваленные в кучу части различных механизмов, а рядом, в кучу таких же бессвязно бормочущих, стонущих, подергивающихся тел, были свалены четверо, добравшихся с помощью арбитров, штрафников. Уложив 251589 отдельно от кучи, пожилой арбитр и его молчаливый напарник взгромоздились на колок телеги и отправились обратно в город, где доблестный 19-й полк бронепехоты Стилихона заканчивал зачистку, беря верх за счет отсутствия боеприпасов у защитников, превосходной силы духа и веры в Императора.

В домике станционного смотрителя, временно реквизированного под штаб, распахнулась дверь, и на пороге появился молодой человек в богато расшитой золотом форме офицера Имперской Гвардии. Уверенный и наглый взгляд, правильные черты лица, алмаз, величиной с человеческий глаз на эфесе энергетического клинка на поясе указывали на аристократическое происхождение. Майор Юлбри, личный адъютант командующего 19-м полком начал:

-Мой поздравления, полковник! С вашей помощью потери удалось свести к минимуму, дух противника сломлен, а боеприпасы исчерпаны. В связи с этим, я считаю…

Полковнику Славински было глубоко насрать на мнение какого-то-там очередного хлыща. Он видел таких неоднократно. А во время действительной службы в рядах Гвардии обломал пару таких выскочек самостоятельно. Сейчас же он не имел права возражать, и обязан был слушать и соглашаться. Мысли его при этом были черны, как сердце еретика. Полковник внутренне взрывался, думая о «минимальных» потерях в количестве двенадцати тысяч штрафников. Эшелоны безостановочно приходили на протяжении двух дней. Каждая сотня вгрызалась вглубь города на на жалкую сотню метров, идя по трупам своих товарищей. Последним партиям пришлось выдавать наркотики, чтобы они не покончили жизнь самоубийством еще до начала боя. Трое суток, после ухода последних штрафников из города доносились крики и выстрелы. Да, еретики обескровлены. Да, Империум побеждает. Но полковник смотрел в глаза этих людей, тех, чьими жизнями была вырвана эта победа. Он помнил все, несмотря на то, что пил не переставая. Кто бы они ни были – убийцы, насильники, грабители – с ними нельзя было так поступать. И с теми сотнями тысяч, которые были до них, которых он точно также провожал в последний бой. Штрафники – вот настоящие герои. Герои, которых сваливают, как мусор у грязного, полуразвалившегося барака под окнами штаба. Которых санитар волочет по грязи к апотекарию, как мешки с дерьмом, а сам целитель не глядя списывает половину из них в «балласт», от которого нужно избавиться до отлета. Вот она – доля героев. Славинки снова посмотрел на майора и прервал того на полуслове.

-Пшел вон.

-Не понял, сэр?

-Пшел вон. – стакан с дешевым пойлом, зажатый в руке полковника лопнул в кулаке. – Вон отсюда! – и к почти звериному рыку присовокупился звук удара болт пистолета о столешницу.

Майор ошарашено посмотрел на полковника и поспешно выбежал за дверь, попутно размышляя о тексте докладной записки о некомпетентности полковника…

Полковник тем временем опрокинул в себя остатки спиртного прямо из горлышка бутылки и печально посмотрел в дуло болт-пистолета. Сколько раз это оружие спасало ему жизнь сейчас даже трудно вспомнить. Может быть, сейчас именно такой день, чтобы все случилось наоборот? Палец полковника на курке потяжелел и задрожал. Ладонь намокла от пота и рукоятка заскользила по ней. Губа предательски дрогнула и Славински отвел взгляд от ствола. Пистолет выпал из руки бесполезной и ненужной вещью. Он опять не смог. В сотый раз он пытался нажать на курок, но не мог. И люди, определившие ему такое наказание знали это. Догадывались о том, какие муки ждут опального полковника. Славински сгорбился и закурил. Одинокая слезинка скатилась по покрытому шрамами лицу…

Воздух ворвался в ослабевшие легкие. И Лекс Гамма, личный номер 251589/MC45 вскочил на столе апотекария с широко распахнутыми глазами.

- Молодец, старик, очнулся. – удовлетворенно произнес эскулап. – Пойди, погуляй, скоро отправка. А пока я вколол тебе немного вкусненького – оттянись немного, заслужил.

Лекс, пытаясь подавить шум в голове, вышел из здания склада на негнущихся ногах и закурил, тут же отбросив папиросу. Он слышал Глас Его! Он знал что ему делать! Кое-как переставляя ноги 251589 заковылял обратно, в сторону города. Никто не останавливал его, так как все знали, что пророков (пусть даже местного пошиба, жить которым без году неделя) трогать нельзя, и арбитры вместе с другими штрафниками проводили одиноко шагающую фигуру удивленными взглядами. Тем более, что дистанционный детонатор никто не отменял – погуляет, да вернется – думали они.

В это же время к осаждающим последний оплот еретиков – электростанцию, солдатам подоспело подкрепление в виде пятидесяти штурмовиков с мельта-зарядами. Ворота станции, наконец, были снесены с петель и войска Императора устремились на штурм.

В ту же секунду, отчаявшиеся в победе культисты, потерявшие веру в себя, в сове оружие, но не в своего бога, вознесли последние молитвы и активировали процесс извлечения поглощающих стрежней из контура термоядерного реактора станции, одновременно отключив защиту и прекратив охлаждение.

А еще через 4 минуты 23 секунды чудовищный огненный шторм стер с лица Императором забытой планетки сам город, а заодно с ним и все в радиусе двухсот кломов, превратив цветущие равнины в стеклянную пустыню.

В числе тех единиц людей, которые успели осознать происходящее, большинство пытались в панике спасти свою жизнь. Другие, стиснув зубы, смотрели на неотвратимо надвигающуюся смерть. А третьи с улыбкой встретили мгновение освобождения от оков реальности.

Но только один человек бежал на встречу испепеляющему свету со всех ног.

Лекс выбежал на вершину холма и из последних сил прыгнул с крутого обрыва. Он чувствовал свободу полета. Наслаждался запахом сгорающей плоти, пробовал на вкус черноту, видимую лопнувшими глазами. Он ощущал избавление души от оков тела и воспарял к вершинам бытия, купаясь в нежных лучах пьянящей свободы. Видел не глазами, но всем существом, как божественно красивые руки Отца подхватили его и прижали к своему теплому телу. Сгорал от радости, припадая к щедрым соскам и насыщаясь молоком, смеясь и захлебываясь.

Больше не было безликого 251559 – он умер, оставив чистую сущность Лекса, которая была вечна, слившись в соитии со своим счастьем, со своим Императором. Радужное сияние исходило от него, рассыпаясь по всему варпу мириадами крошечных бирюзовых искорок. Вокруг он видел чужие эмоции и в каждой было что-то приятное – он питался ими и был счастлив. Он стал частью Тени Отца, пробуя на вкус кровь его врагов и сдирая кожу с предателей. Теперь Лекс знал сума суть счастья – нести наказание тем, кто отвергает счастье. Тем, кто противится естественным удовольствиям. Кто лично убивает сам себя при жизни, отвергая прекрасное.

Лекс ненавидел таких существ, ибо среди них попадались и нелюди. Лекс знал чего хочет великий Отец. Поэтому он выйдет из Имматериума вновь, неся Его Слово, пусть и несколько в ином обличье, чтобы научить людей, чтобы принять их в свое лоно и одарить их всех этим прекрасным, возбуждающим и феерическим счастьем! Потому что оно должно быть для всех, даром! И пусть никто не уйдет обиженным!

Изменено 30 декабря, 2007 пользователем Zef

[брат Петер]

Оченно и оченно недурственно, хотя несколько не выдержан стиль ИМХО. Разные полубриблатнённые словечки типа "в бочину" и пр. не смотрятся на фоне остального вполне академического текста.

А ещё один вопрос: а зачем штрафникам чья-то фикса? Им золото так нужно при их-то жизни.

[Zef]

Оченно и оченно недурственно, хотя несколько не выдержан стиль ИМХО. Разные полубриблатнённые словечки типа "в бочину" и пр. не смотрятся на фоне остального вполне академического текста.

А ещё один вопрос: а зачем штрафникам чья-то фикса? Им золото так нужно при их-то жизни.

стиль местами специально рваный - это я пытался ощущения показывать метафорически, таксзть

а вставки таких "словечек" для атмосферности. ну то есть это я так считаю :) Если общественность мнения не разделяет - буду править :)

золото - оно никогда лишним не бывает, ведь коронку, его хоть в заднице спрятать можно, а потом сигарет там купить у надсмотрщика во время переброски или еще чего... Посылок-то из дома им не присылают явно

[брат Петер]

золото - оно никогда лишним не бывает, ведь коронку, его хоть в заднице спрятать можно, а потом сигарет там купить у надсмотрщика во время переброски или еще чего... Посылок-то из дома им не присылают явно

Понял.

А вот есть ли официальный бэк по штрафникам или как? Откуда ты инфу брал?

[MegaVolt]

Грамматику слегка поправь, потому что вещи типа "из под Тишка" режут глаз.

В остальном очень даже неплохо.

Правда сбивчивые мысли не должны отображаться столь же сбивчивым текстом)

<font size="-4">[Добавлено позже]</font>

Понял.

А вот есть ли официальный бэк по штрафникам или как? Откуда ты инфу брал?

Официальный бэк по щтрафникам это в основном рассказы про лест ченсеров полковника Шеффера, а там такие штрафники, что космодесант позавидует)

Изменено 18 декабря, 2007 пользователем Rizolder

[Zef]

грамматики слегка поправь, потому что вещи типа "из под Тишка" режут глаз.

В остальном очень даже неплохо.

Правда сбивчивые мысли не должны отображаться столь же сбивчивым текстом)

блин, это добрые ворд и пунто свитчер, видать, постарались :) Исправлю, конечно :)

Про мысли подумаю как исправить

[брат Петер]

Раз нет официального бэка, то позволю себе высказать пару мыслей: а как вообще главгерой попал в штрафники, а не на турма? обычно штрафникам не сокращают срок, а полностью реабилитируют решением трибунала, но уже по итогам боя. И исчо: мой отец раз был проездом в советском дизбате, так вот он рассказывал, что у штраников там были три занятия: спать/есть, работать и строевая подготовка. Эт к тому, что строй у тебя строял сгорбившись после команды "смирно"

[MegaVolt]

В данном случае это судя по всему не собственно штрафники, с нормальной военной подготовкой, которых просто используют в самых опасных заданиях, а просто тюрьма, куда свозят сброд всех мастей и потом, накачав наркотой, посылают в бой в качестве совсем уж тупого пушечного мяса, даже не вооружив нормально.

Образно говоря это те, кто расчищает дорогу штрафникам на совсем уж гиблых участках.

Это и из оснащения видно - вооружены и одеты во что попало, а те же лест ченсеры экипированны весьма неплохо и тащат на себе нереальные груды весьма дорогого сложного и дико разрушительного оружия. И на волю их не особо списывают, больше ставят на командные должности в батальоне, как того же лейтенанта Кейджа.

Изменено 18 декабря, 2007 пользователем Rizolder

[брат Петер]

В данном случае это судя по всему не собственно штрафники, с нормальной военной подготовкой, которых просто используют в самых опасных заданиях, а просто тюрьма, куда свозят сброд всех мастей и потом, накачав наркотой, посылают в бой в качестве совсем уж тупого пушечного мяса, даже не вооружив нормально.

Образно говоря это те, кто расчищает дорогу штрафникам на совсем уж гиблых участках.

Это и из оснащения видно - вооружены и одеты во что попало, а те же лест ченсеры экипированны весьма неплохо и тащат на себе нереальные груды весьма дорогого сложного и дико разрушительного оружия. И на волю их не особо списывают, больше ставят на командные должности в батальоне, как того же лейтенанта Кейджа.

Про лест ченсеров ничё сказать не мог - не читал. Но тут есть кое-что непонятное. Как мог пережить больше одного сражения тот, кого без подготовки послали в самоубийственную атаку, пускай и начав какой-то дикой наркотой?

[Zef]

куда свозят сброд всех мастей и потом, накачав наркотой, посылают в бой в качестве совсем уж тупого пушечного мяса, даже не вооружив нормально.

Образно говоря это те, кто расчищает дорогу штрафникам на совсем уж гиблых участках.

Бинго!

Кстати, как герой попал туда, куда попал в тексте есть.

[Добавлено позже]

Как мог пережить больше одного сражения тот, кого без подготовки послали в самоубийственную атаку, пускай и начав какой-то дикой наркотой?

Чудом. Исключительно чудом.

И тех, кому везет делают сержантами (хотя звание все равно условно)

[брат Петер]

Так всё таки, из чисто академического интереса: а почему не на турма?

[shock trooper]

Вроде бы ничего особого, но интересно! Действия много. С удовольствием прочел.

Косяки есть, но я думаю, они изживутся со временем.

П.С. А зачем империуму турма? С пайком для заключенных, с выделением им какой-никакой но жилплощади.

Нафиг не надо: можно из них ведь и сервиторов наделать, и на минные поля послать, и заставить пахать где-нибудь с обеда и до кирдыка. Всяко результата больше.

[брат Петер]

А зачем империуму турма? С пайком для заключенных, с выделением им какой-никакой но жилплощади.

Нафиг не надо: можно из них ведь и сервиторов наделать, и на минные поля послать, и заставить пахать где-нибудь с обеда и до кирдыка. Всяко результата больше.

Ну не турма - каторга или ещё чё. Хотя т.к. не УК Империума, то может быть всякое. Вопрос снимаю

[Zef]

Косяки есть, но я думаю, они изживутся со временем.

мордой меня в них! :)

П.С. А зачем империуму турма? С пайком для заключенных, с выделением им какой-никакой но жилплощади.

точно. если где-то тюрьмы переполнены - почему бы не собрать полный трюм грузового корабля осужденных и не использовать их в качестве первой волны, дабы враг боеприпас потратил? А еще на них можно новую боевую дурь испытывать. Можно им мозги промывать как угодно - никто не пожалуется.

[laad]

толи я не понял, толи штрафбат с х...м оружием и под наркотой зачистил город?

вообще расказз ни чего , читать можно и нужно. пиши будем читать

[ХОЛОД]

Понравилось! :)

Жду продолжения

[Zef]

толи я не понял, толи штрафбат с х...м оружием и под наркотой зачистил город?

вообще расказз ни чего , читать можно и нужно. пиши будем читать

ну там из продолжения будет понятно что к чему

[Добавлено позже]

Понравилось! :)

Жду продолжения

спасибо :)

буду писать дальше значит :)

маниту, отметься тоже что ли - мне твое мнение тож интересно :)

[Manitu]

Отмечусь завтра. В индивидуальном порядке.

[Raspfile]

Недурственно. Начало напомнило кое-что... "Враг у ворот", ы? :) Надо было им еще и винтовки через одного выдавать ;)

А описание прихода... Ты сам что употреблял, чтоб такие галюны придумать? =)

[Zef]

А описание прихода... Ты сам что употреблял, чтоб такие галюны придумать? =)

не употреблял, но весьма долгое время общался с теми, кто употребляет всякий тяжеляк.

[Maeglin]

Аатлично! Косяки мелкие, идея хорошая. Молодец!

[literally who]

Классно, супер! Цитаты самизнаетеоткуда - это лучшая фишка данного текста, на мой взгляд :) В)

Начало мне тоже кое-что напомнило.

Мрачный невыспавшийся Зеф - борода дыбом - хрипел угрюмо и

явственно: "Давайте, давайте, стройте, мы вам сегодня навоюем..."

Пробегавший капрал походя съездил его по уху, Максим сейчас же выставил

ногу, капрал покатился в грязь. Экипажи довольно заржали.

[Zef]

Классно, супер! Цитаты самизнаетеоткуда - это лучшая фишка данного текста, на мой взгляд :) В)

Начало мне тоже кое-что напомнило.

"остров" мне тоже нравится, но не списывал, т.к. книгу открывал последний раз уже не помню когда :)

цитаты - ты про текст песни? :)

[Maeglin]

Песню кстати гребень поет, если хз в авторстве то, что я думаю.

[Zef]

Песню кстати гребень поет, если хз в авторстве то, что я думаю.

гребень ее перепел, а ХЗ еще в 1990 исполнили