[фанфик] Свет гнева его.

[Снова Иванов]

Ну, братцы, добрый день, счастливая минутка. Утираю со лба честный трудовой пот и выкладываю тут наконец то дописанный (да что там "дописанный" - выстраданный) фанфик по своему ордену Белых Консулов.

Да! Пара фрагментов фанфика выкладывались мной на форуме, как пробный камень, так что если кому то посреди чтения попадётся на глаза смутно знакомый кусок текста, то не сомневайтесь - это не де жа вю. В крайнем случае, можете и проскроллить.

Знаю, текст для данного раздела просто огромен, но бить на главы и выкладывать по фрагменту в неделю как то неохота.

Ну да к делу:

ЭТЭНШИН! АХТУНГ! ВНИМАНИЕ! ФАНФИК АНДЕР РЕКОНСТРАКШЕН! НОТ Э ФАЙНАЛ ВЕРШИН!!!

и простите мне мой дурной английский. :)

Свет гнева его.

Восславьте Императора

Ибо он - спасение ваше!

Такие солнечные дни бывали только в детстве, и только дома. Память об этом лете и о ярком белом солнце родного мира навечно врежутся в память, впитаются в плоть, станут частью твоей памяти, тебя самого.

Маленькое село на границе леса и бескрайних, впитывающих энергию щедрого светила полей. Место, по какой - то прихоти судьбы, не затронутое разрушительным ядом окружающего мира. Тихий аграрный мир. Простые, чистые, здоровые люди. Честный труд, позволяющий не только прокормиться самим, но и заплатить плодами этой прогретой солнечным теплом земли за свой покой, за свою защиту. Заплатить Хранителям, Людям С Неба, Белым Ангелам. Раз в год гиганты в белоснежных доспехах спускаются с небес и старейшины всех общин собираются на торжественную встречу. На жертвенниках Святым Воинам, хранящим покой людей от Зла и Демонов Ока Тьмы, преподносятся щедрые дары, благодарные люди усыпают путь Ангелов цветами и поют гимны в их честь. Начинается Праздник Пришествия, который длится целую неделю без перерыва.

Но не только за дарами полей приходят Хранители. За свой тяжкий труд и самоотверженность берут они и иную плату. В разгар праздника на кафедру главного собора восходит капеллан. Лик его ужасен и вместе с тем вызывает благодарность и преклонение перед могучим защитником людей.

Сначала капеллан благословляет паству и выражает признательность от лица Ангелов за труды праведные, и сердца людей переполняет гордость причастности к великому делу . Затем Ангелы вручают общинам Дары Небес – чудесные самоходные сеялки и жатки, самоходные плуги и дивные механизмы, дающие свет и прохладу. После Даров Небес наступает кульминация праздника, старосты деревень, под песнопения хора подводят к кафедре самых лучших, самых здоровых мальчиков от своих селений и начинается ритуал Выбора Возносящихся. И нет чести большей, чем быть избранным Ангелами!

Йеремия, как и все дети селения, уже считал последние дни до приближающегося Праздника Пришествия. Пусть ему, как говорится, не светило попасть в избранники, но сама возможность снова взглянуть на Людей Неба, поучаствовать в праздниках, вызывала невероятное по своей силе предвкушение.

Вот и сейчас, мальчишка, сидел в тени куста смородины и, поставив перед собой маленькую фигурку Ангела (один из Даров, раздавшихся детям на празднике), представлял себе, как через пару дней отец вручит ему праздничные белые одежды и, взяв за руку, поведёт в Храм. И мама там будет, и дед с бабушкой, и все прочие друзья и родственники. Они будут петь и веселиться. «Пришествие – года итог! Ангелы приносят праздник на своих крылах огненных!» - так поучительно задрав к небу свой мозолистый узловатый палец, говорил дед, гладя Йеремию по голове.

«Гавриил! Ой, ни! Йеремия!» - это бабушка (она постоянно путала его с братом, и они относились к этому с истинно детским снисхождением, снисхождением того типа, с которым одними лишь взглядами говорят друг другу: «взрослые! что с них взять!») - «Йеремия! Визьми цеберку, сходь до колонки!»

Йеремия брал два ведра (он очень гордился тем, что уже такой сильный), открывал «хвиртку»… Старое серое дерево забора и калитки было покрашено только снаружи, а со стороны двора можно было провести ладонью по рельефной ребристой, буквально мумифицированной звенящей доске, Сквозь завесу листьев над головой проникали солнечные лучи и создавали на этих досках такие здоровские световые пятна! Он проводил по шершавой доске рукой, вдыхал свежий воздух, который сохраняли яблони над головой, смотрел на этих солнечных зайцев и к нему приходило ощущение такой их настоящести, а вслед и всамделищности, настоящести его и всего мира вокруг, что начинало ломить виски и привычно холодели пальцы… Йеремия никому не рассказывал о своих чувствах, слишком обыденным это казалось, слишком глупым считал он, говорить окружающим о таких простых и понятных вещах…

Затем он скидывал старый, бурый, но вовсе не ржавый, а просто какой-то древний крючок с петли, дёргал ручку «хвиртки» и выходил на улицу. Нет, скорее не выходил, а выныривал из аквариумной прохлады двора на залитую светом, отчаянно солнечную дорогу. Улица была не грунтовой, она была покрыта серым порохом, сухим и мелким, он здорово отражал лучи, и улица сама словно светилась. В пыли лежало множество таких мелких-мелких осколочков камней, они сразу набивались в сандалии, покалывали ноги, отдавали им накопленное за день солнечное тепло.

…До сих пор помню эти камушки… Нигде таких больше не встречал…

…Йеремия шёл по разогретой солнцем улице. Шёл мимо дворов и палисадников, усаженных яркими цветами (гордостью каждой уважающей себя хозяйки), мимо вишен, высаженных вдоль дороги. Их сажали в своё время сообща, сообща и обносили. Детворе не было нужды лазить по чужим садам. Вишен и яблок можно было надёргать где угодно. А насчёт интереса и острых ощущений, то какие там сады, когда у них был такой ЛЕС! Лес не заметить было тяжело, он охватывал село с трёх сторон. Если идти вниз по улице к водораздаточной колонке, тёмно зелёная стена молча поднималась перед тобой, пока, наконец, не распахивалась во всю ширь и не покрывала собой весь горизонт. Сразу было ясно, какой этот лес бескрайний, сколько тайн и загадок он в себе хранит. Йеремия обожал лес и сбегал туда при первой же возможности. Пусть корила его за это бабушка, а отец, смеясь, называл «лесовиком», но не было на свете места интереснее!

В лесу были его тайные места, там были запутанные звериные тропы, да и самого зверья было превеликое множество. Однажды, в бескормицу, в село стали захаживать оголодавшие волки. Задрали даже нескольких собак. Но в волков, при встрече, мужики стали постреливать, и стая сочла за лучшее убраться подальше от такого небезопасного села. Йеремия ясно помнил тот день, когда мужчины принесли на сельскую площадь тушу вожака и, как знак своей победы, подвесили его там за ноги на перекладине. Зверь висел там долго, большой, матёрый, с длинными клыками и отсверкивающей на солнце зеленой плотной чешуёй. Говорят, если бы не оружие, привозимое Ангелами, со стаями волков было бы совладать куда сложнее…

…Йеремия подходил к колонке. Она была такая тёмно зелёная, чугунная, чем-то неуловимо похожая на бабушкину швейную машинку, которая была настолько солидным и нешуточным аппаратом, что даже смогла однажды прошить ему насквозь ладонь и протянуть через неё суровую нитку! Даа, тогда он понял – с такой вот могучей округлой чугунно-чёрно-тяжёлой старой техникой не до шуток, к ней с уважением надо, ибо машинная душа в ней силы неимоверной, всяким там новомодным сеялкам не ровня!

…Со скрипом поворачивалась ручка и из колонки с шумом била струя воды. Стоя на сухих досках настила, Йеремия подставлял ведро, всполаскивал его и ставил под гусак крана. И с каким звуком бежала и набиралась в него вода! Прохладный, какой то музыкально-водяной прохладный звук наполняющегося на жаре холодной водой оцинкованного ведра! Вот ведь чудесный дар Ангелов! Старые деревянные кадушки так не звенели, а эта словно пела гимн Небесам! По звуку можно было, не глядя, определить, до какого уровня набралась вода. А как было здорово пить из такого ведра воду! Интересно – вода из ведра была совсем другой на вкус, чем вода из под колонки или из кружки.

…Ты наклоняешь поднятое ведро и заглядываешь в его таинственно подсвеченный отражениями оцинкованный мир. Вода холодная с металлическим привкусом, ты глотаешь и чувствуешь, как холод растекается по твоему разогретому солнцем телу, охлаждается и становится реально ощутимой каждая косточка скелета, последним почему-то остывает череп и начинает ломить виски. Снова ломить виски и холодеть… ты ощущаешь всю свою анатомию, свой каркас, пульсацию своих сосудов! Как здорово быть живым!

+++

Бабушка вышла из хаты на звук хлопнувшей калитки. На скамейке у забора стояло два наполненных «по поясок» ведра. А вот внука уже и след простыл.

Старушка всплеснула руками и покачала головой: «Опять в лес сбёг! Ну шо ты будешь робити з циею дытиною!»

+++

Йеремия шёл по лесу. Он был удивлён и немного подавлен, привычный ему лес сегодня был какого то другого нетерпеливого цвета. Он был не спокоен, взбудоражен и словно подталкивал его куда-то.

Ему было хорошо знакомо это ощущение, когда смотришь на новую дорогу меж стен деревьев и понимаешь, что не пойти по ней невозможно, тебя влечёт, тебя засасыват, как тянет вакуум в себя воздух. Словно там и верно - нет ничего и ты должен это ничто собой заполнить. И не пойти туда - совершить предательство, обречь на не существование всё то, что так ждёт тебя.

Йеремия ещё не был в этом уголке леса. Дубы тут были старые, но не такие как на юго-востоке леса. Те были как замшелые камни, древние, тяжелые, молчаливые. А эти поражали своей насыщенностью жизнью. Их полосатые перистые листья были свежи, ветви молоды и гибки, гладкая синеватая кора поблёскивала капельками росы.

Там где старые деревья всегда темно. Ни травинки не пробивается там, и ты ступаешь лишь по многолетнему ковру опавших дубовых листьев. И вдруг... Там стояло три дуба. Три брата от одного корня. Но один из них пал. И проложил собой гигантскую просеку в густом лесу. Как аллея, как взлётная полоса Ангелов.

И сразу - косые солнечные лучи, какие-то волокнистые, с ощутимой структурой, словно расщеплённые лесным воздухом. Столб света! Узкая щель в лесной тьме. Свет в ней не то что льётся - стоит столбом!

Выходишь на поляну, а под ногами ковёр из меленьких-меленьких таких лесных цветочков. Миниатюрные стебельки, листики и соцветия, но какие красивые! Говорят, эти цветы одни из старейших на планете. Уж всяко старше живущего здесь человечества.

И сразу радостный танец сверкающих пылинок в луче. Микромир. Когда- то в нём видели пикси и эльфов. Это так легко, увидеть чудо, особенно если ищешь его. Но Люди с Небес открыли свои школы в каждой деревне и научили даже детей отличать фантазию от реальности. Йеремия хоть и любил первую, но был искренне предан второй.

И сразу рвутся к свету, полузадушенные сумраком молодые растеньица. Бег к солнцу. Бег наперегонки. Зачарованный мальчик буквально видел, как они расталкивают друг друга локтями, обтекая павшего гиганта.

Стоять в столбе света просто невозможно, ты чувствуешь, как какая то сила через луч тянет тебя наверх. Твои ноги подкашиваются, и ты падаешь на мягкий цветочный ковёр, и мир меняется! Медленно и как-то глубинно, вроде как из твоей грудной клетки шумят деревья. Зелёное море. Стихия. Она словно забирает тебя и сливается с тобой.

Вечно и бесконечно бегут по небу облака. Только тут понимаешь их истинно титанические размеры и то, что небо не синее, а светящееся синевой. Лёжа на земле, растворившись в лесу, ты падаешь в небо. Время останавливается.

Оживает земля. Ты слышишь движение жизни в каждой травинке. Чувствуешь спиной течения в земле. Эти течения проникают в тебя и растекаются по твоим жилам. Покалывает пальцы. проясняется голова, мышцы наполняются силой.

Йеремия закрыл глаза и вдруг почувствовал, как он словно воспарил над своим телом. Это было чудесно! Его зрение, слух, нечеловечески обострились, его восприятие словно накрыло собой участок леса, и всё было доступно, всё ведомо ему под этим колпаком восприятия.

Вот течения земных соков медленно поднимаются вверх по стволам деревьев – без перерыва гудящих о чём-то между собой колонн. Вот яркие вспышки движущейся лесной мелочи. Их простые незамысловатые желания и мыслишки. И сквозь весь этот шум словно один повелевающий тревожный зов.

- Дитя! Узри! Дитя!

И словно невидимый указующий перст. Йеремия направил свой взгляд туда, куда было указано и увидел…сияющие ярким, каким то чуждым голубым светом тонкие изящные фигуры. Плавные нечеловеческие движения. Они были прекрасны! Идеальны! Но сколь чужими и холодными они были! И Йеремию словно обдало горячей волной понимания – ксеносы! Смерть извне, о которой столько рассказывали учителя в школе! Деревня в опасности!

+++

Отряд арлекинов гнал эту хаоситскую тварь по лесу вот уже четвёртые сутки. Чудовище явно намеревалось пробиться к Стелле Силы, и даже будучи обнаруженным дозорным отрядом не бежало прочь, а вот уже который день хитро петляло вокруг своей цели, пытаясь сбить преследователей с толку своими псайкерскими трюками. Колдун был силён, но не сильнее самого Предводителя Труппы. Страж Стеллы, древнего наследия народа эльдар, чувствовал, что отродье Глаза Ужаса теряет свои силы. Скоро он будет настигнут.

Легконогие эльдары неслышно неслись сквозь сплетения кустарников, легко перепрыгивали с ветки на ветку, с камня на камень, не сбавляя темпа. Они воины, они не знают усталости.

Они день за днём, год за годом водят за нос монт кей, поселившихся на этой планете, что им какой то зарвавшийся колдунишка?

+++

Некто незримый возопил:

- Дитя! Помоги мне! Мы должны остановить их!

- Но как?

- Останови их! Я помогу!

Йеремия в испуге воззрился на сияющие неземным голубым светом бегущие фигурки. И невольно залюбовался ими… Жизненная сила, связывала их с этим миром, стекала с их тел ручьями в землю и деревья, возвращалась обратно в тела. Как кровеносная система на картинке в учебнике!

- Останови! Останови! Убей! Убей! Убей! Ксены! Зло! Зло! Зло! Они несут смерть мне, тебе, людям в твоей деревне! Давай же! Ты должен сделать это!

Йеремия попытался втянуть голову в плечи и зажмуриться, но голос не исчезал, и ксены продолжали свой бег. Страх нарастал всё сильнее. Тогда он,не думая, нервно собрал в пучок ручейки света обменивавшиеся энергиями между бегущими чужаками и лесом вокруг, и просто, резко дёрнув, вырвал их из тел ксеносов. Фигурки дёрнулись и погасли. Словно тряпичные куклы, их бессильные серые силуэты попадали на землю. Кучки аляповато-цветастого затхлого старого тряпья среди лесных цветов.

Йеремие вдруг вспомнилось как когда-то, когда ему было ещё года три, он поймал на лугу бабочку. Она казалась такой красивой. Но когда Йеремия сжал её в своих пальцах, та расквасилась в руке неопрятной, смердящей жёлто-коричневой жижей.

- Эти прекрасные радужные крылья призваны отвлекать взгляд от мешка с дерьмом, подвешенного между ними, дитя. Такова природа…Я понимаю… Я не против… но от своих личных симпатий и антипатий всё равно не откажусь. – прозвучал голос в его голове и Йеремия окончательно потерял сознание.

+++

Когда Йеремия пришёл в себя он подумал, что всё -таки умер. Он лежал на скамье и смотрел на длинные стройные белоснежные колонны, упиравшиеся в стрельчатый потолок. Всю стену справа занимало огромное окно, за которым раскинулось бескрайнее звёздное небо. Стена слева была зеркальной, звёзды отражались в ней, и казалось, что скамья с Йеремией на ней парит среди звёзд. Мальчик сел и зачарованно осмотрелся вокруг.

С лёгким шипением часть зеркальной стены ушла в потолок, и из образовавшегося дверного проёма в комнату шагнул … Ангел. Он встал перед Йеремией и, задумчиво потирая подбородок, начал рассматривать мальчика.

Йеремия не сдержался и первым нарушил тишину:

- Вы Ангел? Я на Небесах?

- Да мальчик, ты теперь на небесах. – усмехнулся в ответ Ангел.

- Что же я тут буду делать?

- Служить, мальчик… служить…

+++

Капеллан тяжело вздохнул и, отойдя от одностороннего зеркала, позволявшего наблюдать за происходившим в комнате, спросил у Мартина.

- Ты понимаешь, какую ответственность принял на себя, брат библиарий?

Тот подёргал свою бородку, а затем взглянул прямо в глаза собеседника и уверенно ответил:

- Да, брат капеллан Торус, я понимаю. Я почувствовал этого мальчика сразу по прибытии на планету. Сильный псайкер, недавно пробудившийся. Зная всю важность своей находки, я сразу бросился на поиски. Кстати, извиняюсь, что сорвал вам церемонию встречи…

- Чуть было не сорвал, брат. Конечно, группа из библиариев в полном вооружении ломящихся через толпу встречающих, топчущих цветы и хлеб-соль, это запоминающееся зрелище. Но! Мы всё-таки профессионалы и смогли всё вернуть на круги своя. В прочем, этого ты уже не видел. Так что там было дальше?

- Когда мы с братьями таки нашли его на лесной поляне, он лежал без сознания. Осмотр территории позволил нам обнаружить тела мёртвых эльдаров. Я уже видел такое, они явно были убиты псиоником.

- Ты хочешь сказать?

- Я хочу сказать, что из мальчишки способного уложить на месте отряд арлекинов, может выйти неплохой библиарий! Или…

- Продолжай, брат.

- Если он окажется неподконтрольным нам, я сам его уничтожу. В любом случае, оставлять его там было нельзя.

- Всё в руках Жиллимановых, брат. Всё в его руках…

- Окровавленных руках, брат. Но таков наш долг.

+++

Абигориус бушевал так, что слуги и рабы третий день не решались показываться ему на глаза. Снова всё прахом! Длительные поиски, сделка с Барбатосом, подготовка и тщательное планирование. Всё шло как по нотам.

Даже этот мальчишка-псайкер, вовремя попавшийся под руку, подготовленный и выпестованный в течении последних лет. Помогший в решающий момент нанести стражам внезапный удар с неожиданной для них стороны, удар к которому они были не готовы, и потому не успели закрыться.

Стелла была уже так близко! Ну, кто знал, что ветры варпа выбосят фуражирский флот лоялистов на орбиту планеты на три дня раньше положенного срока? Чума их забери!.. Так всё испортить! Пришли на всё готовенькое и теперь как пить дать наложат свою лапу на ЕГО, ЕГО НАХОДКУ! Они ведь даже не смогут ей как следует воспользоваться! В худшем случае уничтожат, в лучшем спрячут под замок, и добраться до неё всё равно будет не реально!

Хотя, стоп, если подумать…

+++

..Что такое десятилетие жизни одного человека перед ликом Вечного Императора?..

+++

По тёмному, гулкому каменному коридору идёт человек в экипировке скаута. Он молод. Его глаза завязаны чёрной лентой. Позади его следует фигура в белом силовом доспехе. Идущий позади много старше возрастом, он сед, носит бородку и волосы, собранные в хвост. Пожилой воин вооружён мечом, его левая рука лежит на плече незрячего и направляет его. Он внимательно всматривается во тьму, но видно, что в этом коридоре он не впервые. Шаг его уверен.

Двое подходят к крутой винтовой лестнице и идущий сзади спрашивает:

- Вверх или вниз влекут тебя помыслы, Йеремия?

- Вверх и только вверх, брат Мартин.

- Не брат я тебе, идущий вниз. – отвечает ему названный Мартином и уверенно толкает Йеремию вниз по ступеням.

- Путь твой всегда вниз, ибо ты не зряч и не знаешь истины, Йеремия. Твои чувства лгут тебе. Путь твой труден и извилист, ибо ты его не видишь.

- Да, брат Мартин.

- Не брат я тебе, идущий вниз.

Они долго спускаются по крутым ступеням и оказываются в высоком сводчатом зале. Стены зала рассечены готическими арками, в каждой арке под потолком свисает открытый балкон, на каждом из которых стоит, не шевелясь, закованная в доспех фигура. Шлемы с черепами-масками выдают в стоящих капелланов. Торжественное молчание нарушает лишь треск факелов.

Мартин выводит Йеремию в центр круга и ставит его на колени. Тот, молча, повинуется. Оставшийся стоять воздевает руки вверх и начинает говорить, голос его разносится под высоким потолком подобно грому:

- Вот привёл я вам, братья, глупца идущего вниз, но жаждущего коснуться света! Не глуп ли он,братья?

-Глуп! – отвечают ему хором с балконов.

- Готов ли ты отречься от глупости и всяческого греха, сошедший вниз?

-Готов! – смиренно отвечает коленопреклонённый.

- Так что делать мне, братья? – вновь взывает Мартин.

- Испытай его! Испытай его! Испытай его! – отвечают ему.

В центр зала выходят две фигуры в плащах. Лица их скрыты капюшонами. Они несут древко, на вершине которого находится какая- то, опутанная тканью фигура.

Брат Мартин обращается к юноше с завязанными глазами:

- Вот перед тобой средоточие глупости твоей и греха твоего. Коли отрекаешься от него, то плюнь на него три раза и реки: «Я, Йеремия , сошедший вниз, глупец и грешник, отрекаюсь от тебя и готов начать жизнь новую в устремлении ввысь, коли дозволят мне!»

Йеремия делает, что сказано.

- Все видели? Все слышали? Он отрёкся! Он отрёкся! Он отрёкся! – взывает братьям Мартин и те отвечают ему:

- Мы видели! Мы слышали! Так пусть свет откроет ему глаза на глупость и низость его!

Брат Мартин снимает повязку с глаз юноши и первое, что тот видит перед собой – навершие древка, что держат перед ним тёмные силуэты в капюшонах. Это аквила! Фигура имперского орла покрыта потёками слюны и несомненно, что именно её сейчас он подверг поруганию!

Йеремия в ужасе вскакивает на ноги, но брат Мартин удерживает его, хватает за плечи и подтягивает к себе вплотную, так, что их лица почти соприкасаются, и они смотрят в глаза друг другу:

- Ну что, видишь, грешник, какова она – жизнь во тьме? Видишь, на что толкает людей их слепота? Видишь плоды деяний своих не праведных? Так чего же ты хочешь, еретик Еремия?

- Я хочу быть десантником!

- Ответ неверный, грешник Йеремия, космический десант – оплот чистоты и надежда человечества, когда человечество идёт вперёд, они находятся во главе колонны и очищают путь от скверны. И стоя на пути скверны, они постоянно соприкасаются с ней, именно потому они должны быть столь чисты, чтобы одним касанием своим выжигать мерзкие плоды хаоса. Разве место тебе среди лучших, грешник Йеремия? Так отвечай же мне начистоту, чего же ты хочешь? – в голосе брата Мартина звучит ирония, но острие его меча приставлено к горлу юноши.

- Я хочу быть членом ордена Белых Консулов!

- И снова ложь, грешник Йеремия! Что ты за лживый юнец! Как глупейший из глупцов и более слепой, чем незрячие может желать чего -то о чём он не имеет ни малейшего понятия? И что изменится в его жизни, если он будет твердить эти свои «хочу»? Желать – значит надеятся, а надежда – первый шаг на пути разочарований! Не желать, но делать нужно желающему жить истинной жизнью, тогда плоды сами падут к ногам жаждущего! Но то что ты сделал ты и так видишь ! Смотри! – брат Мартин разворачивает Йеремию и снова принуждает того стать на колени глядя на оплёванного аквилу.

-Так чего же ты желаешь, презренный слепец и грешник Йеремия? – брат Мартин вновь возвышается над стоящим на коленях перед аквилой юношей и заносит над ним свой меч.

- Прозрения! – кричит вдруг Йеремия – Прозрения!

Он поднимает древко, отирает двуглавого орла на его вершине и рывком вскидыват руку с зажатым в нём знаком вверх. Он стоит с поднятыми руками и смотрит на стоящих в арках братьев.

Брат Мартин явно удовлетворён, он с улыбкой смотрит на парня, а затем поворачивается к стоящим на балконах капелланам и спрашивает их:

- Ну что братья, в силах ли мы даровать просящему прозрение?

-В силах! – следует ответ. – Пусть начнётся испытание!

Брат Мартин оборачивается и смотрит на Йеремию:

- Слушай меня, юноша. Ты дал правильный ответ, иначе уже утратил бы разум и тебя готовили бы к жизни в качестве сервитора. Но у тебя есть шанс. Помнишь лестницу, по которой мы спускались сюда? Помнишь, как говорил, что хочешь подняться по ней вверх? Так иди же! И помни – путь будет труден и опасен! На твоём пути наверх тебе встретятся твари, которые будут пытаться совратить или умертвить тебя! Разницы нет – и то и иное гибель! Но доспех, над которым ты провёл в молитвах свои недельные бдения защитит тебя, а символ веры, что ты сжимаешь в руках – твоё оружие. И если ты к концу этих суток установишь этот символ на вершине башни, в подвале которой мы сейчас находимся, я первый встречу тебя там и назову братом.

К стоящим подходит сервитор, в руках его чаша с дымящимся отваром. Брат Мартин берёт чашу и подносит к губам Йеремии.

- Это чаша прозрения! Пей из неё, как пили все, вступающие на этот путь!

Юноша пьёт, его глаза начинают поблёскивать почти сразу же, он явно под действием наркотика.

-Протяни мне свои ладони Йеремия!

Брат Мартин берёт меч и быстрым движением наносит юноше порезы на раскрытых руках. Йеремия в недоумении смотрит на окровавленные парадные белые перчатки.

- Смотри и помни юноша, на этот путь невозможно ступить, не окровавив рук. Идёт война без начала, но мы должны положить ей конец, и крови будет всё больше и больше. Руки воинов тьмы по локоть в крови, но и, смотри - наши по запястье! И сколь бы не стремились мы к чистоте, так будет, пока идёт война. Это наш долг и наша обязанность! Иди и помни!

Юноша разворачивается и медленно и торжественно выходит из зала, сжимая в руках своё оружие, свой символ веры. За его спиной с металлическим лязгом опускается решётка. Капелланы покидают балконы. А брат Мартин стоит и внимательно слушает, как по всем уровням башни, по всем её этажам открываются клетки с тварями, собранными по окрестным мирам смерти, безумцами, маньяками-еретиками, приговорёнными к смерти и захваченными в сражениях. Он стоит долго, и так как в зале уже никого нет, никто не слышит, как он тихо шепчет: «Удачи тебе, парень!»

+++

Бесконечно длинная цветастая лента Коатля раскручивалась перед его глазами. Пятнистая сверкающая чешуя, остро отточенные лезвия гребня – что за прекрасная тварь! Прекрасная и смертоносная… И сейчас она решила принести смерть именно ему. Красочные пятна чешуи крутятся и мелькают перед глазами в хаотическом безумном танце. Горят, отсверкивают, слепят солнечными зайцами.

Ну, это знакомо, хищник отвлекает, наводит транс, а сам следит, только расслабься на миг, ослабь внимание и последует мгновенная атака! Раз уж так сложилось, что между ним и переходом на следующий этаж Чёрной Башни находится этот реликтовый рептилоид привезенный с одного из миров смерти, то тут уж ничего не попишешь – кому то придётся умереть. Ну, ничего! Братья-десантники явно не скупились, собирая зверинец со всего сектора, попадались здесь твари и поэкзотичнее.

Поэкзотичнее, это да, но вот не такие красивые…

Йеремия понадёжнее сжал секиру – аквилу в руках и сделал пробный замах.

- Ну, давай тварь! Хорош тут танцы выплясывать!

Коатль встал вертикально на хвосте, ощерился и распустил остистый парус-воротник на затылке. Ну, хорош, зараза! Из пасти вырвалось металлическое шипение и, видимо поняв, что загипнотизировать жертву не выходит, тварь бросилась в атаку. Йеремия быстро отпрыгнул в сторону, пропуская живую стрелу мимо себя , и сразу же нанёс удар сверху по хребту.

Тело змея распласталось на две половины, ноо душу свою злобную Варпу тварь отдавать и не подумала. Обрубок со стороны хвоста стал этакой шипастой метёлкой беспорядочно биться среди камней, так и норовя хлестнуть Иеремию по ногам. Половина, несущая голову, снова поднялась столбом и явно вознамерилась продолжить атаку. Змей снова разправил свой цветастый воротник и зашипел.

Однако! Ну ладно, сейчас посмотрим, кто тут самый страшный. Йеремия закрутил секиру, сбивая тварь с толку, и быстро меняя направление, бросился вперёд, метя нанести удар в горло. Тварь изогнулась дугой, и секира вместо пузыря-горла рассекла воздух. Коатль контратаковал сверху, попытавшись прокусить мне череп, юноша ожидал этого и отскочил назад, вскидывая секиру вверх. Не возмёшь! Тварь снова закрутила свой танец колец, а Йеремия, продолжая держать секиру над головой, снова пошёл к ней навстречу.

«Ну, где там твои глаза тварь? Где? Смотри, смотри сюда! Какие красивые жёлтые глаза, глаза дракона, что там в их глубинах? Смотри! Смотри! Смотри – я бью сверху!»

Тварь резко ныряет вниз, уходя от мнимого удара, и тут же налетает на услужливо подставленное снизу лезвие секиры. Удар! Рывок на себя! Коатль последний раз дёргается и умирает, из отлетевшей на пару шагов головы раздаётся предсмертный хрип и далее наступает тишина.

Йеремия отираю священного имперского орла от крови дракона и снова поминает тихим добрым словом уроки брата Маркуса.

« - Крепите дух юноши! Душа полная света не знает преград! Зверь, как бы силён он ни был – всего на всего зверь, его дух подавить не так уж и сложно, так что начнём с животных… Да, Айзек?

- Но сэр, вы же говорили, что капитул Белых Консулов позволяет творить волшбу лишь опытным псайкерам, ибо враг близок, а искус велик?

- Всё верно, Айзек, мальчик мой. В том искусстве, что я преподам вам нет и капли псайкерства. Да оно, хвала Императору, пока не доступно вам. И лишь те, кто пройдёт полный курс обучения, преодолеет испытания и трансформацию, а затем верной службой докажет ордену, что он достоин… Лишь тот получит шанс одеть пси-капюшон эпистолярия.

Вы ни разу, слышите, ни разу, не коснётесь мерзости Варпа на этих уроках. Но вам не раз придётся столкнутся с колдунами хаоса, потому ваш дух должен быть не менее тренирован, чем тело. Я научу вас управлению душой и разумом. Тайному языку жестов, поз и взглядов и истинному смыслу слов. Я научу вас, как можно контролировать слабых не прибегая к услугам Варпа. Научу внушать и конторлировать взглядом, жестом и голосом. Я научу вас, как хранить баланс своего разума и противостоять лживым атакам демонов. Разум человеческий – целая вселенная, научись управлять им, постигни его тайны, и тебе не понадобится прибегать к услугам Варпа, чтобы достичь цели. Обратиться к Варпу вроде бы проще, вроде бы эффектней, но берегитесь, ибо за этим лежит опасный путь в преисподнюю и возможность падения! Каждый псайкер – потенциальное вместилище демона, и мы не можем рисковать подобным образом здесь, на границе с Глазом Ужаса. Почему же, ученики?

- Ибо враг близок, а искус велик, учитель!»

+++

«И доношу я вам, Ваше Святейшество, что принял меня орден Белых Консулов со всем возможным гостеприимством и почтением. Приставленный к нам в качестве сопровождающего брат-капеллан Торус всячески сокрушался, что не часто посещают обитель десантников гости из Эклезиархии, ибо места у них глухие, от цивилизованных миров удалённые, да и небезопасно близок премерзкий Глаз Ужаса. Мне показалось, что говорил он искренне.

На вопросы мои брат-капеллан Торус отвечал без утайки и тени сомнения. Отвечал, что почитают братья превыше всего Императора и почитают его как Праотца и Творца Своего, Величайшего из Людей и Сильнейшего из Воинов. Что почитают они Дух Императора и веруют, что нет его чище и сильней и только в нём спасение человечества. Что веруют они, что долг их почитать Императора и стремиться к чистоте души. Ибо враг близок, а искус велик. И, что лишь душа не запятнанная грехами, слабостями и сомнениями может противостоять порождениям Хаоса. Ибо лишь грехами и слабостями силён Хаос и нет силы его там, где лишь свет и нет червоточин. Что веруют они, что каждая истинно светлая душа и деяниями своими придаёт сил Императору и близит победу. И что в этом их долг и их устремления, и что не терпят они грязного и греховного, а склонных к сему считают худшими врагами человечества, стремящимися мир людей погубить и в Хаос опрокинуть. Таковых они презирают, как презирают и не боятся любого проявления Хаоса от мельчайшего до титанического, ибо считают, что страх так же питает Хаос как и грех, и нет ему места в сердце воина. Для того проводят они много времени, тренируя свой дух и разум в дивных ритуалах и медитациях.

И надо сказать, что устремления сии пречистые заметны мне были в крепости Белых Консулов более, чем где бы то ни было. Не видел нигде, ни в одном ордене я столько капелланов следящих за духовной чистотой братьев. У каждого из капелланов своя Малая Паства, а подчиняются они все Реклузиарху и ведёт он Великую Паству. И не видел я нигде более достойных носить печати чистоты воинов, чем в этом ордене, а заслужить сии печати и знаки у Белых Консулов, по словам брата-капеллана Торуса, ох как не просто!

И дабы подчеркнуть к чистоте своё устремления стремятся братья держать в обители всё в белых цветах. Ибо на белом любая грязь сразу заметна, а истинно белое – истинно чистое. Белы доспехи братьев, белы их боевые машины, белы стены обители, её кельи, залы и корридоры. Мало того, даже волосы свои многие Белые Консулы обесцвечивают в белое. Братья истинно гордятся своими цветами, но, как это не удивительно, они не являются безумными фанатиками, чьи глаза пусты, а слова полны цитат из писаний, но сухи и бесцветны как пергамент. Они веруют, но веруют с пониманием. Сие, как я считаю – заслуга капелланов, уделяющих внимание каждому из членов своей паствы.

Когда в полдень над плитами, устилающими пространство вокруг обители поднимается яркое белое солнце, кажется – плиты и все строения вокруг вспыхивают ярким светом бьющим в самое небо. Чистое безоблачно-синее небо, ставшее столь милым мне. Небо, к сожалению, испорченное пятном Глаза Ужаса на нём.

Кроме Императора почитают братья-десантники Робаута Жиллимана, как примарха и своего предка. В обители стоит его прекрасная статуя, повторяющая восседающую на троне, укрытом стасис полем, фигуру примарха, что можно видеть в обители Ультрамаринов на Макрагге. Как и многое в их обители, статуя белоснежна, и лишь алая кровь вечно струится из её ран и стекает на перчатки доспеха. Братья причащаются этой кровью, омывая в ней руки по запястье. Интересный ритуал, но истинный его смысл ускользает от меня.

Величайшей же честью и наградой для брата-десантника является паломничество в обитель ультрадесантников к стопам примарха.

Есть и другая черта сближающая Белых Консулов со своими предками - Ультрамаринами. Находясь на границе с Глазом Ужаса и найдя там населённые, но покинутые Империумом по причине их расположения миры, Белые Консулы поднимают, развивают их и оставляют под своим контролем. Жители сих миров почитают десантников за пресветлых ангелов, защищающих их от демонической опасности, о которой они знают не понаслышке, открывающих для людей чудеса технологий и приобщающих их к истинной вере в Императора Человечества. Нет слов, дабы описать почитание, каким окружены десантники на сих мирах. Как правило, это феодальные рыцарские миры, жители которых всю свою жизнь борются с порождениями варпа. Из их жителей получаются хорошие граждане Империума, верные и истово верующие. Одного жаль – нет в мирах Консулов ни одного представителя Эклезиархии по причине удалённости и дикости мест, так что священников капитул назначает и насаждает сам и так несёт веру. Автономность эта была бы пугающей, если бы не истинное стремление братьев к чистоте и несению имени и дела Императора на границу самого мира.

Вотчина Консулов не так велика, как Ультрамар и представляет всего одну, но богатую и хорошо населённую звёздную систему, ибо трудно было бы её удержать братьям в этих краях, будь она больше. Дабы облегчить себе эту задачу, капитул организует силы самообороны на своих мирах. По причине близости Кадии, капитул производит там массовые закупки униформы, оружия и оборудования, хорошо себя зарекомендовавшего в боях с хаоситами. Набирают они также и инструкторов-кадианцев, предпочитая касркинов, но последних не так уж часто удаётся им привлечь. Таким образом, бойцы сил самообороны экипированы по кадианскому образцу, не считая того, что униформа их светло-серого цвета, что символизирует их стремление к чистоте, но пока ещё недостаточное её достижение. Их так и называют – Стремящиеся.

Заслуженные воины-ветераны переводятся в элитные части Серебряных Шнуров, прозванных так по их украшениям, которые считаются их отличительной чертой и носятся ими даже в бою и при исполнении обязанностей по гарнизону. Эти воины столь сильны и доверие к ним столь велико, что иногда им предоставляется честь участвовать в военных экспедициях ордена, так как орды хаоса велики и атаки их неожиданны, а Имперская Гвардия слишком большая и инертная машина в тех местах, где ценится быстрота перемещений и скорость реакции.

Развивая свои миры, орден начал разработку полезных ископаемых в своих системах и подъём промышленного производства. Целью Консулов является самообеспечение, но не с целью получения дополнительной власти, но лишь потому, что это жизненно необходимо в их мирах, сообщение с которыми часто бывает затруднено из-за варп-штормов. Также, посылает орден своих эмиссаров и на Марс, надеясь получить технологии путём торговли, обмена на уникальные ресурсы своих планет, а также путём тонких политических ходов, в которых братья последнее время сильно поднаторели. Потому докладываю, что пребывая в стенах их обители встретил я делегацию слуг Бога-Машины, но поговорить с ними не смог, ибо сопровождающие увлекли меня в другой зал, заняв разговором.

Достопримечательностью столичного мира Белых Консулов являются две Башни. Белая и Чёрная, прозванные так по их цвету. Они чрезвычайно высоки и изящны. Их стройные фигуры вздымаются в самое небо на такую высоту, что даже десятикилометровые в диаметре основания башен не выглядят тяжеловесными и широкими на этом фоне. Нет сомнения, что башни эти построены людьми в эпоху Технологий. Так как эти строения не имеют отношения к ксеносам и не подвержены хаосу, братья используют их в своих целях. Белая башня является крепостью-монастырём и оплотом ордена, интерьеры её несколько необычны, но переоборудованы братьями в своём вкусе. Чёрная же башня так и осталась для меня тайной. Подступы к ней охраняются бдительными Серебрянными Шнурами и доступ туда открыт только членам ордена. Эта тайна – единственное, что омрачает мои впечатления от инспекции миров ордена Белых Консулов. Неужели эти светлые люди хранят какую то тёмную тайну?

С нижайшими поклонами и почтением к Вашей Милости

Дьякон – инспектор Феодорикс »

+++ Резолюция+++

+++Допросить вышеупомянутого дьякона Феодорикса со всем пристрастием, чем же именно подкупил его орден Белых Консулов, что вышеупомянутый дьякон Феодорикс дал такую лестную ему оценку. В средствах и методах допроса не ограничиваю.+++

+++

Ну что за безумное место! То лабиринт узких коридоров, в которых, того и гляди, нырнёшь во внезапно открывшуюся под ногами дыру или окажешься под упавшей секцией стены или потолка, то нагромождения поющих труб разного размера (идёшь как насекомое по музыкальному оргАну в храме), то какие то заброшенные фабрики, полные мертвого железа и непрекращающейся капели (правда не все железо там было мёртвым и таким уж мирным), то открытые пространства, поросшие лесом, с озёрами и реками, населённые хищной фауной и ядовитой флорой, этакие заброшенные зимние сады. А теперь вот – пространство, сплошь состоящее из арок, рубиново-красные колонны уходят высоко вверх и несут арки, и так пока хватает взгляда вверх, да и в стороны тоже. Лесенка, по которой Йеремия столько карабкался наверх, вывела его как раз в центр зала.

Пол в чёрно-красную клетку. Один вид всей этой чёрно-красной бесконечности способен вызвать тошноту и головокружение. Присмотревшись, он увидел, что по колоннам и аркам бегут ступени. Ступени, ведущие вверх, ступени вьющиеся вокруг колонн, ступени размещенные, почему- то, на стенах и потолке. Интересно, что ждёт его здесь? Монстры, машины, ловушки или он должен просто свихнуться, пытаясь разобраться в местной архитектуре? Всё это Йеремия обдумывал, высунувшись по грудь из люка в полу, но ждать вроде нечего и он решился выбраться целиком. На отверстие в полу тут же наползла пластина, которая слилась с полом, надёжно отрезая возможные пути отступления.

Тут же раздаётся звон гонга и звучит голос возвещающий : «ПРИБЫЛ!» Слышатся лязгающие звуки, будто открываются клетки, затем голоса, они то бормочут невнятно, то разражаются жуткими проклятиями, то воют дико и безумно. Арки наполняются движением, скрюченные тени резкими рывками перебегают от колонны к колонне, длинные силуэты в дали мерят шаги ногами-ходулями. Тут одна из перекособоченных фигур выбежала под луч света из окна под далёким потолком, Йеремия увидел жуткое рыло, покрытое татуировками, проколотое железными шипами и крюками, вся одежда измождённого урода состояла из ремней и кожаных лоскутов. Тварь крутила по сторонам своей шишковатой головой, словно пыталась что то высмотреть своими зашитыми проволокой глазами. Прямо как тот Чёрный Хэх -Людоед, которым пугала их с братом в детстве бабушка, сохрани Император её душу! Впервые Йеремия видел культиста так близко! Эти твари истощены и мелки, они вряд ли умеют драться по настоящему, но их слишком много! Йеремия взвесил на руках аквилу. Ну что ж, будем пробиваться с боем. Вот, знать бы, куда пробиваться!

В прочем, он понимал свою истинную роль здесь. Этот зал – тюрьма. Сюда свезены пленники, захваченные братьями во время экспедиций по разорению отвратительных гнёзд культистов. Здесь они томятся в ожидании своей кары. И этой карой должен стать он! Йеремия выпрямился во весь рост и громко и чётко произнёс, используя Голос:

- Мерзкие отступники, грязные культисты и еретики! Я пришёл сюда, дабы очистить этот зал Чёрной Башни от вашего мерзкого присутствия! Это долг, возложенный на меня братьями, долг который я намерен исполнить. Вы можете бежать, можете сражаться, но время отпущенное вам подошло к концу и вам более не придётся осквернять этот мир своими грехами! И совершу я кары страшные деяниями яростными и сие есть аквила – оружие моё и священный символ Империума и коли древко сего оружия сжимают мои руки, то лезвия сего оружия несут вашу смерть!

К концу речи он был уже на достаточном боевом взводе и, закончив, просто сорвался вперёд , круша всё на своём пути. Вой культистов перешёл сначала в рёв, затем визг. Они пытались как то сдержать этот живой белый вихрь боли и стали, цеплялись за доспех, пытались царапать когтями, грызть своими деформированными зубами, но это был попросту бесполезно – Йеремия уже твёрдо знал, что он - их смерть и его не остановить, его удар не убивает – разносит на куски. Он знал это, и отступники тоже начинали в это верить и чем больше они в это верили, тем сильнее Йеремия становился.

«Ты расслаблен, ты хорошо слышишь меня Йеремия. Всё твоё внимание сосредоточено на моём голосе. Да. Слушай и запоминай. Ни для кого не секрет, что человек несёт в себе скрытые силы и тайные резервы. Они есть в каждом, Йеремия. Ты ведь это знаешь, да? Да! Да, они есть и в тебе! В общем и целом, они, эти силы, только и ждут часа чтобы проснуться, особого часа! И как только он настанет, ты будешь неостановим, Йеремия! Не остановим! Ты не будешь знать боли и усталости, скорость твоя будет быстрее ветра, сила твоя будет подобна силе стихии и не будет такого препятствия, что остановит тебя! Да! Так будет! Эти силы даны нам от природы, и все мы в тайне это точно знаем, обычно они просыпаются на короткий миг в тяжёлые критические моменты и выручают нас. Несомненно, что это один из подарков эволюции, орудие выживания. Слушай меня, Йеремия. Слушай и запоминай. Я … дарю … тебе … ключ … от … хранилища … этой … силы. Дабы ты мог иметь к ней доступ по ТВОЕМУ ЖЕЛАНИЮ и ПО ТВОЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ, а не по прихоти природы и подсознания. Ключом станет определённая фраза, она придёт к тебе, когда будет необходимо. Запомни эти слова : « И совершу я кары страшные деяниями яростными…»»

+++

Он стоял среди зала залитого чужой кровью зала и, тяжело дыша, смотрел в одну точку где то на соседней колонне.

Теперь причудливое оформление зала проявило свой смысл как изображение на фотографической пластинке. Красное на красном. Кровь на плитах, на колоннах, стенах, даже на потолке, сливалась с окраской интерьера, была почти незаметной. Так, просто ещё несколько тёмных пятен на старой стене. Эта стена видела и не такое.

Затем Йеремия перевёл взгляд на свой новенький доспех и обмер – когда то белоснежные пластины были почти полностью скрыты чёрно-красной коркой. Кровь метила его словно клеймо, словно немое свидетельство его деяния.

«Руки в крови по запястья» – вспомнились ему слова брата-библиария Мартина. «А как на счёт в крови с головы до пят?» – подумал Йеремия и иронично усмехнулся своей мысли.

События последних минут представлялись ему смутной мешаниной криков, выпадов, блоков и ударов. Лишь одна деталь была чёткой и яркой – неземное ликование, наслаждение боем. Его жилы были словно наполнены сияющим электричеством. Он был уверен, что счастливо смеялся, круша и полосуя еретиков своей секирой. И осознание этого факта было странным и тревожащим… Было в этом что-то тревожащее…

«Йеремия со смехом уходил от ударов товарищей. Он словно предчувствовал, куда метит его соперник, предугадывал движения противника ещё до их начала, И именно потому его удары всегда достигали цели. Глядя в глаза друзей – соперников, глядя на их бессильную детскую злость, он смеялся и разбрасывал их по татами, как котят. И тут, на пике веселья, его настиг холодный голос брата Маркуса:

- Подойди сюда, юноша.

Йеремия остановился и, заранее понурив голову, пошёл на зов. Когда учитель обращался к нему в таком тоне, ничего хорошего ждать не приходилось. Нет, Маркус никогда не бил его, не повышал голос. Наоборот, он говорил тихо и очень спокойно, но этим спокойствием нагонял такой тяжести, такой невыносимости обстановки, что лучше бы он, право слово, орал и отпускал ему оплеухи. Было бы легче, честное слово. Вот и теперь:

- Что это сейчас было?

- Я увлёкся учитель…

Маркус согнулся в поясе и, взяв Йеремию за подбородок своими сильными сухими шершавыми пальцами, заглянул мальчику в глаза. Взгляд его обычно лучистых и живых синих глаз, казалось, достигал задней стенки черепа Йеремии и промораживал его, скрыться от него было невозможно. Йеремия затаил дыхание и замер.

- Запомни, Йеремия, путь воина света, это путь ответственности и самоконтроля. Легкомысленность, допущенная тобой сегодня, может стоить жизни, а то и души тебе, а что ещё хуже, тем, кто верит в тебя. Потому если ты хочешь вести себя в таком вот ключе, то лучше сразу пойди к брату Торусу и признайся в том, что решил посвятить свою жизнь ереси и борьбе с орденом Белых Консулов. Ты понял меня?

- Да, учитель… Я не буду говорить такого… То есть делать… То есть… ну мне проще подумать это, чем высказать… Я действительно понял вас. Учитель!

Морщинки вокруг глаз брата Маркуса сложились в улыбку. Только он умел так обаятельно улыбаться одними лишь глазами. Он отпустил подбородок Йеремии и разогнулся. Его статная, подтянутая фигура вновь вознеслась в высь, казалось под самый потолок спортивного зала.

- Я вижу, Йеремия. Вижу. Ты молодец, никогда не врёшь мне, я бы это сразу увидел. А так я вижу, что могу доверять тебе. Поэтому не буду сопровождать тебя к месту твоего наказания, ты пойдёшь туда сам, как взрослый. Ступай в храм, и скажи первому же попавшемуся тебе капеллану, что брат библиарий Мартин просил назначить тебе десять «Аве Пакс Император» и десять «Патер Жиллиман».

- Спасибо учитель! Я могу сразу идти туда? - тщетно пытаясь скрыть радость, спросил Йеремия.

- Приступить к исполнению немедленно! – прилагая не менее усилий, дабы сдержать улыбку, скомандовал учитель.»

И ещё, где то за гранью восприятия слышались аплодисменты некой сидящей на троне фигуры… Кто это? Что это? Йеремия не был уверен в ответе…

..С потолка струёй посыпалась мелкая цементная пыль и рефлексы, не смотря на усталость, снова бросили тело в привычную боевую стойку. Йеремия осторожно переставляя ноги медленно подошёл поближе к источнику шума и пыли. Сверху послышались звуки словно кто то ворочал ломом меж каменных плит, изрядный участок потолка ушёл в сторону и в зал хлынул белый солнечный свет. Послышался шум ветра и голоса перекрикивающих его шум братьев-десантников.

Йеремия вышел в луч света и задрал голову пытаясь рассмотреть происходящее наверху.

Вниз соскользнула простая пласталевая лесенка, а затем в дыру в потолке заглянул брат Мартин.

- Ты всё еще хочешь подняться наверх, Йеремия?

- Именно за этим я и пришёл, брат Мартин!

- Тогда поднимайся! Иди на свет! – улыбнулся ему пожилой библиарий и протянул юноше свою закованную в броню руку.

Йеремия не спеша поднялся по лесенке и сжал ладонь своего наставника в крепком рукопожатии.

- Так поднимайся к свету! – вновь вскричал брат Мартин, и буквально выдернул Йеремию на крышу.

Яркий свет солнца ослепил глаза, а холодный ветер ожёг лицо. Они стояли на вершине Чёрной Башни, стояли выше пышных кучевых облаков, и панорама мира Белых Консулов раскинулась перед ними.

- Я на вершине мира и меня встречают ангелы! – восхищённо вырвалось у Йеремии.

- Скоро ты сам станешь ангелом, брат. – ответил ему Мартин и по отечески обнял за плечи. Затем учитель как то необычно ласково развернул его, и Йеремия увидел стоявшую на крыше Валькирию раскрашенную в цвета Серебрянных Шнуров. Перед открытой посадочной дверью флаера стоял почётный караул библиотекарей Ордена, а поперёк торжественной синей дорожки, ведшей к летательному аппарат,у стояла молчаливая шеренга капелланов. Они словно преграждали путь и сурово смотрели на пришедшего.

- Кого ты привёл к нам? – капеллану Торусу вовсе не понадобилось напрягать связки, чтобы его раскатистый бас, не раз поднимавший боевых братьев в атаку, перекрыл вой беснующегося на вершине ветра.

- Вот, Йеремия, ступивший на путь. Он поднялся на вершину мира, и я прошу наречь его братом и принять в орден Белых Консулов. – ответил брат Мартин. Его пышный белый хвост бился на ветру подобно вымпелу, хлестал по белым наплечникам силового доспеха.

- Йеремия, какова твоя цель? – прогремел голос Торуса.

- Я шёл за прозрением по пути указанному мне мудрыми.

- Преграждали ли путь тебе, Йеремия?

- Да!

- И что ты сделал?

- Я преодолел преграды на пути своём, ибо меня вела моя цель! И я знал, что на вершине ждут меня те, кто верит в меня!

- Велика ли честь, Йеремия, одному человеку, облачённому в доспех и вооружённому, истребить сотню безоружных?

- Велик ли грех в свершившемся правосудии? Велика ли беда в том, что ступившие на путь эгоистичного неверия не покинут стен Чёрной Башни, что они более не будут играть с болью и слабостями людскими? Я поступил так, дабы очистить свой путь от мерзких и очистить мир от плодящих скверну. Я поступил так, - Йеремия раскраснелся от возбуждения, по его телу пробегала дрожь, никогда до того он не был так уверен ни в каких из своих слов, как в тех, что выкрикивал сейчас, - Так подсказывали мне моё сердце и разум, это были мои выбор и поступок, и я готов нести ответственность за них! Ибо знаю я, что не бывает деяний без отклика, но именно потому следует действовать без страха и сомнений на пути воина света! Ибо мой путь избран мной! Но если выбор мой неверен, я с честью приму кару от своих старших братьев.

- Ты хорошо обучил его, Мартин! – Йеремия впервые в своей жизни увидел Торуса радостно смеющимся, хотя мягкая улыбка была нередкой гостьей на лице капеллана, - Йеремия, вера твоя крепка и верна. Держись её…Брат!

Капелланы сошли с дорожки и путь открылся. Библиарий Мартин провёл своего ученика к Валькирии, где их встретили радостными приветствиями братья библиотекари.

+++

Йеремия стоял в раскрытых дверях отлетающей Валькирии, держась за поручень под потолком , и смотрел, как утопающее в зелени остриё Чёрной Башни медленно уходит вниз.

Теперь вся его жизнь будет разделена на периоды «до» и «после Башни». Независимо от того, что будет ждать его в будущем, юноша был уверен, Чёрный Шпиль всегда будет оставаться для него напоминанием о избранном пути и его начале.

+++

Прочные ремни плотно притягивали его тело к пласталевой раме подвешенной под потолком. В полутьме помещения мерцали фософоресцирующие колбы с таинственнми жидкостями, перемигивались огоньки приборов.

Йеремия висел в луче света, падавшем из круглого витражного окна, занимавшего почти всю противоположную стену, и внимательно слушал наставления брата Мартина.

- Если ты полагал, что твои испытания завершились на вершине Чёрного Шпиля, то ты ошибаешься, мой ученик. Настоящие испытания только начинаются. Сейчас, пожалуй, свершится одно из важнейших событий в твоей жизни. Я долго готовил твой разум, но ты не сможешь стать настоящим Воином Света, не подготовив своего тела. Братья апотекарии помогут тебе, но хочу предупредить тебя – трансформация тела невозможна без трансформации разума. Эти изменения тяжелы и болезненны, но ты силён и отрёк страх ступив на путь воина. Ты хороший ученик, и я в тебе уверен. Но я хочу предупредить тебя – изменения ожидающие тебя столь фундаментальны, что затронут самые основы твоего естетсва. Ты столкнёшься с такими глубинными проявлениями своей натуры, о коих лишь подозревал и слышал на уроках от своих учителей. Но услышать и увидеть самому – разные вещи, и скоро ты поймёшь это. Многое из того, что ты увидишь, может вызвать твоё неприятие и даже отвращение. Помни – всё это часть тебя! Это ты и никто иной! Мы сами носители своих ангелов и своих демонов. И первая их обитель – глубины нашего я! Это так же естественно , как ощущение боли либо удовлетворения. Это абсолютные величины, заложенные в нас нашей природой. Это то, что отличает человека от прочих обитателей Галактики. Это то, что даёт нам право править Вселенной. Это наше природное понимание и осознание основ реальности. Это понятия о Добре и Зле! Только нам они доступны, только нашей частью они являются. Это в нашей крови. Для человека это понимание так же естественно, как смерть и рождение. Прочие же твари этого мира лишь догадываются о существовании этих понятий, либо не слышали о них вообще. Либо же в глупости своей, относятся к ним как к неким отвлечённым философским понятиям. И для многих простых людей мирская суета скрадывает это знание, но всё равно оно всегда остаётся при них. Ты же сегодня погрузишься в это знание с головой и кем ты вынырнешь на поверхность, зависит от тебя, но прежним ты уже не будешь. Осознай и прими то, что ты встретишь как часть себя, прими это, а затем решай, что отвергнуть, а что оставить себе на этом пути. Возьми под контроль своих ангелов и демонов и ты станешь на ступеньку выше обычного человека, ты станешь космодесантником. Научись управлять ими, и ты станешь библиарием либо капелланом. Научись посредством их влиять на Вселенную и ты станешь святым либо демоном.

Помни о том, чему я тебя учил. Будь осторожен и знай, что именно эта внутренняя борьба становится причиной гибели большинства братьев на этом этапе трансформации, а вовсе не фатальные изменения физиологии тела, как полагают многие. Братья медикусы знают своё дело, ритуалы отлажены и наполнены опытом тысячелетий, главная борьба за твоё новое я будет происходить в твоём собственном разуме. Потому соберись с духом и ступай, я буду ждать тебя здесь.

- Я приду, учитель.

- Я знаю, - улыбнулся брат Мартин и повязал глаза Йеремии плотной повязкой.

– Я не сомневаюсь, - сказал он и заткнул рот юноши ременным кляпом. Затем библиарий проверил прочность креплений рамы и позвал апотекариев.

Служители медицины и их механизированные помощники заполнили зал и помещение залило светом ярких белых ламп. Операция началась.

Брат Мартин отошёл к в угол зала и занял подготовленное для него кресло. Он был готов ждать, он готовился к этому ожиданию последние двенадцать лет.

+++

Продолжение будет ниже, так как страница не вмещает весь текст и не позволяет, зараза такая, добавить оставшийся фрагмент.

Изменено 26 декабря, 2007 пользователем Снова Иванов

[Diskoboy]

Ну, пока из того, что видел, могу сделать вывод - очень недурственно. Но, всеже не марципанцы.

[Снова Иванов]

Свет гнева его.

(продолжение, спасибо камраду Diskoboy за эту возможность :) )

Цветной витраж пошёл светящимися трещинами. Их сеть становилась всё гуще и гуще, нестерпимо яркий свет бил из щелей всё ярче и ярче. Свет буквально вырвыался с воем из окна, он бил, словно бешенный поток воды. Шум наростал всё сильнее и в конце концов, витраж не выдержав взорвался прямо Йеремии в лицо. Он почувствовал, как его подбросило взрывом, но, вопреки ожиданиям, не назад на стену, а почему то в окно. Йеремия кувырком вылетел из стен апотекариума Белой Башни и внезапно оказался на высоте пятисот метров над поверхностью земли. Но не упал! Он летел! Упоительное чувство полёта захватило его, и он засмеялся! Это так просто! Как он раньше не пониал этого! Ведь летать, это так естественно!

Сначала Йеремия летел, раскинув руки подобно птичьим крыльям, но потом понял, что и это вовсе необязательно. Он с интересом посмотрел вниз на землю и вдруг увидел, что та полна дыма, грязи и сора и это опечалило его. Тогда он вдруг вспомнил о своей родине. Как там7 Не погиб ли его лес? Не полняться ли его поляны той же грязью и дымом? Необходимое направления полёта пришло сразу же и так же естественно, как искусство полёта.

Он опустился на такую памятную поляну, проложенную упавшим дубом и осмотрелся по сторонам. По земле, покрытой всё теми же мелкими цветами, стелился серебристый дым, в дыму мерцали удивительные голубоватые огоньки. Огоньки, напомнившие ему о свечении ксенов, бежавших по лесу его детства так много лет назад. Они не просто погибли и распались, понял Йеремия, эта земля впитала их души и они стали её частью. Вот они – в этой траве, в этих цветах, в этих деревьях. Более всех выделялось одно высокое стройное дерево. Его крона терялось в сумеречном туманном небе, сияющий ровным голубым светом ствол был окружён целым хороводом летающих огоньков. Йеремия хотел было подойти поближе и прикоснуться к стволу, но дерево вдруг полыхнуло тревожным светом и его песня перешла в какой то предупреждающе резкий звон, а затем вовсе стихла. Словно испугавшись, погасли и все огни и Йеремия явственно ощутил за своей спиной чьё то присутствие. Знакомый голос произнёс:

- Я ждал тебя, дитя. Долго ждал. Но не сомневался, что ты придёшь именно сюда. Нас всегда влечёт на места прежних убийств.

Йеремия не то что обернулся, неведомо как внезапно он оказался смотрящим в направлении говорящего. Перед ним стояла высокая фигура закутанная в чёрный плащ с подбоем цвета угасающего пламени. Доспех стоявшего был подобен осквернённому храму. В нём угадывались знакомые острые, несущиеся ввысь архитектурные линии, но отовсюду, словно напоминание о боли и кровавых ранах торчали острые иглы, отточенные шипы и чёрные изогнутые лезвия. В прочем, эти архитектурные излишества, похоже, вовсе не мешали незнакомцу и не сковывали его движений. Туман, окутывавший фигуру уже у её ног менял своё свечение с серебристого на огненно-красное. Тем же светом пылала и прорезь закрытого шлема, плавно переходящего в острый стальной хвост. Создавалось впечатление, что внутри доспеха неистовствует яркое безумное пламя.

- Ты помнишь меня, дитя? – голос напомнил о шуме огня в догорающем высотном здании. Казалось, в нём слышны даже отзвуки голосов погибающих погорельцев.

Фигура протянула Йеремии кулак и разжала увенчанные стальными когтями пальцы латной перчатки. На воронёной ладони лежала, в ожерелье из сломанных крыльев, раздавленная бабочка. Бабочка соскользнула вниз и упав в туман травы под ногами прощально пыхнула жёлтым светом и погасла. Серая струйка дыма поднялась вверх и затерялась среди ветвей.

Неизвестно откуда накативший страх налетел извне, и подобно брызгам разбился о инстиктивно высталенную Йеремией психическую защиту, которой обучил его на уроках учитель.

«Я спокоен, я вне страха, этой волне не поглотить твердыню моей стойкости. Это море разбивается о стены моего спокойствия. Я вместилище духа и наследия Императора. Я вне страха. Я вне боли. Мой дух не ведает их. Я замыкаю защиту силу замком уверенности. Так будет!» Йеремия знал, что нельзя, он не имеет права боятся таких как ЭТО. Он Человек. Он выше. С ним дух Императора.

- А ты многому научился, мальчик. Правда, говорят, есть и другой способ бороться с этими чувствами. Шагнуть им навстречу, распахнув свои объятья, и насладиться ими. Не хочешь попробовать? Хотя , признаться честно, в этом роде занятий я предпочитаю дарить, а не получать.

- Ты! Я помню тебя! Так это ты взывал тогда о помощи? Нет! Не может быть!

- Дитя, ты и так знаешь, что всё так и было. Не порть мне настроение этими лицемерными спектаклями. Я уверен, что ты достаточно умён, чтобы не говорить таких глупостей.

- Я не звал тебя! Что ты делаешь здесь?

- А меня и не нужно звать! Варп – моя вотчина и гость здесь сейчас ты! Или твои учителя не сказали, что даже ваши беленькие-чистенькие библиарии приходят сюда за силой и знанием? Или ты считаешь, что существует какой то иной, ВАШ варп? Ха! Труп на троне приложил много усилий, чтобы так и было, но не он здесь хозяин. И эти жалкие лицемеры это отлично знают!

- Что тебе нужно! – Йеремия отлично знал, что с незнакомцем не стои вступать в полемику, ибо каждое его слово – ловушка для неосторожных.

- Мне нужен ты! Ты принадлежишь мне! Ты принадлежишь другому миру! Я пришёл, чтобы дать тебе то, что принадлежит тебе по праву и забрать тебя туда, где ты найдёшь жизнь достойную тебя!

- Что ты несёшь! Ты думаешь, я куплюсь на этот бред? Изыди нечистый! Не тебе говорить со мной о моём предназначении, не удержавший путь. Не тебе сулить мне что то, потерявший всё. Не тебе запунивать меня, павший к ногам недостойных порождений варпа. Изыди! Я связываю и изгоняю тебя!

Фигура подёрнулась искажением, словно перед ней пронеслась волна горячего воздуха, но тут же вновь обрела прежние очертания.

- Ха. Неплохая попытка, мой мальчик. И верно, совсем, совсем не дурно! Ты, воистину, многообещающий юноша!

- Почему ты до сих пор здесь? Почему я слышу тебя и говорю с тобой?

- Потому что нас связывает нечто большее, чем отношения Лоялиста и Свободного. Потому что это я нашёл и пробудил тебя. Тебя похитили у меня, но теперь ты вернёшься и станешь тем, кем предписано тебе стать изначально!

- Нет! Странно, но я вижу, что многое сказанное тобой правда. Но как бы то ни было, я не даю тебе своего согласия.

Огонь, кипящий внутри фигуры, пыхнул и заревел, охватил доспех тёмного собеседника крутящимися, лижущими сталь языками. В ревении пламени его громовому голосу вторили звуки битвы, грохот орудий, вой цепных мечей, и крики умирающих.

- Глупец! Да кто у тебя будет его спрашивать, это согласие? Это сутьба! Служение Кхорну – твоё изначальное предназначение! Присягнуть не золотому трону, но трону на горе из черепов! У тебя ничего нет кроме этой силы и этой ярости, так что же ты держишь их на привязи как побитого цепного пса? Тебе нравится то самобичевание, к которому приучили тебя твои надзиратели? Ты думаешь, они научили тебя видеть?

Йеремия ослеп. Он хотел закричать, но его опередил его тёмный собеседник.

- Ты думаешь, они вложили в твои уста слова истины?

И Йеремия онемел.

- Ты думаешь, ты слышишь, обоняешь, осязаешь так, как это даровано тебе от рождения? Думаешь ты хозяин хотя бы чего-то в этом мире? У тебя отняли и это, нет, ты сам отказался от этого в обмен на жалкую подачку поощрения со стороны своих тюремщиков!

И Йеремия понял, что у него нет ни чувств, ни тела, ни воли, ни сил сделать что- либо.

- Что они ещё тебе сказали? Ты думаешь, ты иной, чем я? Вспомни! Вспомни, что ты чувствовал, когда резал этих свиней в Чёрной Башне? Вспомни, что ты ощущаешь каждый раз, когда берёшь в руки оружие? Разве не бываешь истинно счастлив только в бою? Только сражаясь? Вспомни эту радость, это истинное ликование? Это радость сбывшегося предназначения. Радость истинного применения силы. Ибо только в бою раскрывается твой истинный потенциал и природа. Только в сражении на грани жизни и смерти и есть истинный смысл существования. Разве не упиваешься ты каждой секундой жизни, когда каждый шаг может стать шагом за ей грань? Разве не поёт твоё сердце от радости каждый раз, когда ты отправляешь в мир иной очередного неудачника? Разве не истинное искусство – искусство боя, оперирующее истинными ценностями этого мира ? Жизнью и смертью? Поражением и победой? Ты ведь истинно способен ощутить это, ты уже чувствовал это каждой клеткой твоего тела! Ты и сейчас каждой фиброй своей отзываешься на мои слова! Это истинное понимание, даже не говори я сейчас, а просто размахивай мечом, ты бы понял всё! Ты наш! Так отринь же эти глупые ограничения, что наложили на тебя эти слепые рабы мертвеца на троне. Они сами делают тебя рабом, чтобы твои исключительные силы служили прихотям какого-то гнилого мертвеца! Служение затхлой могиле, окружённой ложью с одной целью – подавлять и ограничивать? Восстань же в мощи! Возьми в руки свою жизнь и свободу и прими служение Кхорну! В грохоте битв ты прокатишься по мирам твоих врагов, и они кровью заплатят тебе за твоё унижение! Одним упоённым ударом ты будешь повергать своих врагов на земь и шагать вперёд по их согбенным спинам. Обрети свободу быть собой! Принеси им свою свободу и пусть слабые содрогнутся, узрев её приход. Пусть они сгорят вместе со своими городами в пламени твоей ярости, а ты будешь плясать на этом пожарище щедрой рукой насыпая новые черепа к основанию трона единственного божества достойного поклонения! Владыки Кхорна! Бога Сильных и Свободных! Бога свободы на крови и пламени! Бога справедливости сильного и правды победившего!

И Йеремия видел это всё, нет он участвовал в этом на яву. Он шагал по улицам города, облачённый в великолепный чёрный доспех, ощерившийся лезвиями наплечников из под толстых складок чёрного плаща, украшенного воротом из пышного меха неведомого могучего хищника, сражённого его же руками. Его шлем, увенчанный изящными, но мощными рогами окружал кровавый ореол. Он шёл и нёс смерть на конце своего пламенеющего двуручного меча. Одним взмахом он разбрасывал врагов изломанными, рассыпающимися головешками из костра его ярости. Одни желанием своим он рушил дома и разжигал пожары. Одним взмахом руки останавливал и переворачивал к верху брюхом боевые машины, разбрасывал их словно сломанные игрушки. И хохотал, хохотал ликуя в упоении от истинного, ни с чем не сравнимого удовольствия. Ощущения силы, власти, свободы, победы. И каждый миг его жизни, каждое движение его тела несло подтверждение этих чувтсв, насыщение этой ничем не сдерживаемой жажды крови и разрушений.

Но тут внезапно перед ним предстал брат Мартин распятый на фонарном столбе, капеллан Торус расчленённый, лежащий среди обломков вывороченного борта догорающего Рино. Он остановился, кровавая роса, окутывавшая его доспех, лёгкими вьющимися воздушными ручьями возносилась вверх. Кровавые ручьи плясали и вихрились, где то там, далеко, они вливались в потоки крови, лившиеся в пиршественную чашу Кхорна. И сейчас божество захотело особого деликатеса.

Толпа берсеркеров смеясь и шпыняя, гнала к нему нескольких связанных пленников. Когда их поставили перед ним на колени, Йеремия внезапно понял, что это его семья. Бабушка, дед, отец и мать, его брат близнец. Божество проявило своё недовольство задержкой в жертвоприношении и его виски сжало, словно раскалённым обручем. «Давай, не медли! начни с этого мальчишки! Его кровь будет особенно сладка! Он так похож на тебя, он твоё отражение в их мире! Убей его, а затем всех остальных, порви этой жертвой со старой жизнью окончательно. Отринь время слабости и унижений, и ты станешь истинно свободным!»

Йеремия, словно во сне, занёс меч, глядя сверху вниз в глаза своего брата. В свои глаза... Внутри всё обмерло.

- Нет! Это не я! Это ложь! Морок! Наваждение!

Йеремия вырывался из пут видения, словно из-под толщи вязкой жидкости, в которой он внезапно пришёл в себя, и теперь прилагал все силы, чтобы вырваться на поверхность этой тяжёлой клейкой массы.

- Император, господь наш всемогущий, к тебе взываю! Робаут Жиллиман, отец-прародитель помоги не сгинуть, не свернуть с пути истинного! Дай сил и разума победить напасть!

И тут, словно оно было давно готово, будто только ждало, когда он сообразит позвать, к нему пришло знание, а с ним покой и уверенность.

Йеремия снова ощутил себя стоящим на старой поляне. Он обернулся к пламенеющей фигуре, стоявшей сжав кулаки в ожидании.

- У тебя нет власти надо мной, Абигориус!

Тут он увидел, что колдун, стоявший перед ним, сжимает в руке цепочку, на которой подобно маятнику качается медальон амулета.

- У тебя нет власти надо мной, Абигориус!

Медальон вспыхнул белым пламенем и испарился, цепочка запылала подобно шнуру почитаемого подрывниками святого Бикфорда. Пламя побежало вверх и, похоже, несмотря на латную перчатку, обожгла пальцы Абигориуса. Тот, видимо сначала опешивший от такого оборота событий, взвыл и отбросил догорающие остатки амулета в сторону. Затем он раскинул руки и побежал навстречу Йеремии, явно желая схватить того, заключить в свои объятия.

- У тебя нет власти надо мной, Абигориус! Я отвергаю тебя! Изыди в царство мрака и скрежета зубовного и выходить оттуда не смей!

Земля под ногами Абигориуса со стоном лопнула и проломилась, и тот в дыму и пламени рухнул в отверзнувшуюся под ним бездну, при этом комкаясь так, словно он был нарисован на листе бумаги, а сейчас этот лист мяли и комкали некие невидимые руки.

Йеремию же рвануло ввер в луч солнечного света. Он полетел вверх и последнее, что донеслось до него с поляны – исполненный злобы и разочарования нечеловеческий вой.

+++

Стены тоннеля со свистом проносятся мимо его. Свет в конце трубы, ещё недавно казавшейся бесконечной, всё ближе и ближе. Он жадным зверем постепенно поглощает тьму вокруг себя, заполняет собой всё ространство и , наконец, заливает своим сиянием всё вокруг.

- Йеремия! Йеремия! – зовёт его знакомый голос.

Обилие света ослепляет не менее, чем обилие тьмы. Но вот, безумное свечение понемногу рассеивается, проступают очертания окружающих предметов, и Йеремия обнаруживает себя лежащим на постели в одно из келий крепости-монастыря. Знакомые белые стены. Брат Мартин, сидящий на простом пластиковом стуле рядом с кроватью. Он доволен, он улыбается, значит всё в порядке.

- Я знал, что ты сможешь, мальчик мой. Лежи! Я всё видел, всё знаю. Всё хорошо, ты победил. Проигравшие пробуждаются в совсем ином месте или не пробуждаются вовсе. Позже мы поговорим о том, что ты видел. А сейчас, спи. Спи!

И Йеремия проваливается в глубокий сон, сон , к счастью не несущий с собой видений, а дарующий лишь покой и отдых.

+++

Череда дней заполненных тренировками, занятиями в классах и молитвами. Так многому нужно научиться чтобы стать достойным боевым братом. Поначалу так непривычно ощущать доспех частью своего тела, чувствовать, как оружие становится единым с твоими волей и желаниями. Так непросто снова учиться контролировать своё новое тело и свой разум обретший столько новых свойств. Это всё равно, как снова вернутся в младенческие годы. Но постепенно ты втягиваешься, и навыки твои приобретают столь необходимый автоматизм.

Постоянные упражнения занимают всё твоё время и , о благо, не дают отвлечься на тяжкие воспоминания и смутные сомнения по поводу произошедшего. Рутина постепенно успокаивает душевную бурю и приносит спокойствие предсказуемых будней. Так длится, пока к тебе в келью не приходит учитель и зовёт за собой.

Вы вновь, как когда то давно спускаетесь в обширные подвалы Башни, но глаза твои более не скрыты повязкой. Ты идёшь вслед за братом библиарием как полноправный член Ордена, и это ощущение уже становится привычным для тебя.

Десять подземных этажей спустя вы подходите к могучим пласталевым дверям, скрепленной толстыми полосами, притянутыми к плоскости врат могучими декорированными болтами. Почётная стража, завидев брата Мартина, салютует и подпускает ближе. Брат-библиарий снимает с пояса тяжёлый старый ключ, свои ключи вставляют в замки и стражники. Лязгают замки, и дверь отворяется, впуская вас в просторный зал хранилища.

Брат Мартин ведёт тебя вдоль книжных полок и стеллажей, уставленных ящиками, опечатанными гербом Ордена. Эти ряды кажутся бесконечными. Тихо снуют по корридорам - улицам Библиотеки сервиторы-служители, парят меж полок сервочерепа. Работа не утихает ни на минуту, на пришедших никто не обращает внимания.

Ещё одна дверь. Её брат Мартин уже открывает сам. Пустой круглый зал. Посреди него стоит, уходя своей вершиной под самый потолок немаленького помещения, исписанная таинственными символами стелла из непонятного, какого то чуждого материала.

- Это пси кость, материал созданный поющими колдунами эльдаров, - отвечает на так и не заданный вопрос брат Мартин, его голос в пустоте зала звучит гулко и пронзительно - Мы нашли эту колонну в том же лесу, где обнаружили и тебя. Побеждённые тобой ксены были хранителями этого артефакта, а тот, кто претендует на роль твоего демона-искусителя, явно пытался этой вещью завладеть. Я хочу, чтобы ты осознал, что все слова сказанные им – ложь. Он использовал тебя тогда и попытался использовать тебя снова. Хаотское отродье пыталось соблазнить тебя и превратить в свою марионетку, в своего агента в стенах святого монастыря. Он движим одной лишь целью, заполучить в свои лапы эту ксенскую колонну.

- Но зачем она ему, учитель?

- Мы ещё не знаем точно. Я лишь могу предполагать, что эта колонна – один из ключей в некое тайное место, хранимое этими размалёванными подобно шутам, ксенами. Также верно, что эта колонна связана с этим миром и принадлежит ему, по какой то странной прихоти эльдарского чернокнижия. Именно поэтому ксены таились в наших лесах, именно потому эта тварь из варпа пришла именно в наш мир. Как бы он ни лгал, не льстил тебе, знай, он приходил не за тобой, а за этим куском эльдарской дряни.

- Дряни, учитель?

- Да, я не оговорился, Йеремия. Пусть их творение выглядит как произведение искусства, но оно – лишь ещё один результат вырожденческой природы этого народа. Им было даровано столь много, но не зная добра и зла, они затронули в своём безудержном стремлении к наслаждению новым, такие нити мироздания, что этот ковёр сплетённый могущественными силами эоны назад, начал распускаться и давать трещины. Не задумываясь, что эти сплетения основ мироздания предназначены не для них, эльдары попытались без спросу тянуть за верёвочки слишком мудрёные даже для их многовекового опыта. По своей прихоти, из скуки и вожделения, этот народ, чуть было не уничтожил всю Вселенную. Её ткань нарушилась, и то, что должно было находиться под тканью реальности и играть предписанную ему роль, прорвалось наружу и стало нести смерть и разрушение. Ведь именно недопустимое соприкосновение двух реальностей породило Око Ужаса и сам Хаос! Зло не в самой природе варпа и его созданий, а в том неестественном положении, что они обрели в нашем мире. Эльдары, бросили наш мир в безумие Эры Раздора. И у нас нет гарантий, что эти слепые безумцы не попытаются сделать это вновь. Потому не дай себя обмануть их пустой и бездушной красоте. По сути своей они лишь пустышки, красивые звери, не отличающие Добра и Зла. Но в их руках могущество знаний древнего народа, а потому они опасны и потому они наши враги. Ну, посуди сам. Коснёмся малого. Не создай они эту стеллу, разве не пытались бы твари варпа наложить на неё свои лапы? Разве было бы у нас столько забот и бедствий?

- Да, учитель, я понимаю. Но меня беспокоит другое…

- Твоя связь с Абигориусом?

- Да учитель…

- У каждого из нас свои демоны, мальчик мой. Поверь мне, ты в этом плане ничуть не исключительней любого псайкера безграничного Империума Человека. Но пока ты борешься со своим архиврагом, до тех пор ты идёшь по Пути Света. Мало того, ты ближе к свету, чем кто бы то ни было, ибо зришь тьму и сражаешься с ней. Мраку уже не подобраться к тебе исподволь, единственное, что теперь в его силах – честный бой лицом к лицу. А именно этому тебя здесь и учат, именно для того ты и стал моим учеником.

- Спасибо учитель…

- Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и мой совет, ученик. А теперь вернёмся к занятиям.

+++

Йеремия сидел у себя в келье, примеряясь к новому силовому мечу, сделанному ему под заказ мастерами ордена. Пройдя полный курс трансформации и обучения, поучаствовав в нескольких боевых операциях в качестве члена свиты своего учителя он наконец то был произведён в эпистолярии и, согласно уставу ордена, мог сам выбрать себе как модификацию доспеха, так и оружие ближнего боя.

Йеремия провёл много времени, втолковывая мастерам, что же ему нужно. Теперь результат работы искусников лежал перед ним на столе. Длинный полированный клинок, достаточно широкий у основания к концу сходился в тонкое остро отточенное остриё, способное проникнуть в щель либо сочленение доспеха противника. В фехтовании Йеремия предпочитал колющие удары и глубокие выпады, справедливо полагая, что в индивидуальном поединке такая техника даёт ему изрядное преимущество перед соперниками, привыкшими к рубящим и режущим ударам пиломечей и цепных топоров.

Форма, центровка, вес, рукоять, одинаково удобая как для двуручного, так и для одноручного хвата, даже расположение кнопки активации силового поля всё идеально соответствовало требованиям заказчика. Украшений же меч никаких на себе не нёс, ибо, в отличие от некоторых своих товарищей, Йеремия не был сторонником излишнего декорирования оружия и доспехов, хотя устав этому и не препятствовал.

Эпистолярий поднялся со скамьи, служившей ему постелью, и не успел он сделать несколько пробных замахов, как помещение содрогнулось от звука сигнала тревоги. Дверь кельи автоматически ушла в потолок и открыла вид в корридор, по которому уже спешили в зал собраний боевые братья.

Уже на бегу Йеремия схватил за плечо подвернувшегося под руку брата Натаниеля Кеплера из штурмовой роты:

- Что случилось?

- А ты не слышал? Один из миров Ордена атакован хаоситами! Какова наглость!

- Что за мир?

- Окарина! Это же, кажется, твоя родина? Домой поедешь, Йеремия! Везунчик!

То что Йеремия услышал на общем собрании только подтвердило сказанное братом Натаниелем. Окарина подверглась атаке армии Хаоса. Кораблей предателей на орбите нет, так что способ их проникновения на планету до конца не выяснен. Подозревается, что случившееся не могло произойти без поддержки атакующих местным тайным культом, самым позорным образом провороненным разведкой ордена. Так как планета аграрная и в основном покрыта сетью мелких селений и фермерских хозяйств, основные бой развернулись вокруг единственного крупного Окарины – Пришествия. Силы хаоситов рвались к центру города с целью захвата единственного на планете космопорта, способного обеспечить им переброску подкреплений. Космопорт пришествия защищают бойцы СПО, пока им удаётся удерживать этот объект в руках, но без поддержки ордена они не продержаться. Космодесантники должны обеспечить удержание космопорта, пока там будет происходить высадка подразделений Серебряных Шнуров. Высадка прямо на поле порта с Тандерхоков, детская прогулка, в общем. Затем следует контратаковать, выбить противника из города и зачистить планету. Более детальные планы командиры рот получат уже на борту кораблей.

+++

Грузовая дверь Тандерхока откинулась и Йеремия во главе отряда сопровождения, состоявшего из пяти, таких же молодых как и он боевых братьев, пригибаясь рванул по полю в направлении указанного ему сектора обороны СПО. Над полем в это время кружили Ганшипы и подавляли огнём все попытки культистов воспрепятствовать высадке.

Когда Йеремия добежал до возведённой СПОшниками баррикады, то увидел, что воины ордена прибыли как раз вовремя – пехота культистов перемещаясь короткими перебежками уже приблизилась к последней линии подкреплений и уже находилась на дистанции последнего рывка и входа в рукопашную. У ополченцев уже попросту не хватало людей, чтобы обеспечивать необходимую плотность огня и сдерживать атакующих.

Йеремия выглянул из-за груды мешков с песком и тут же присев, спрятался обратно. Стенка баррикады была явно низковата для того, чтобы закрыть собой рослых десантников.

- Ну что, солдат, тяжело? – спросил он, перекрикивая канонаду, у вконец ошалевшего бойца СПО, побелевшими от напряжения пальцами сжимавшего в руках автоматический стаббер.

- Вовремя вы, ваша светлость, ох как вовремя. – прокричал солдат согнувшийся в три погибели, чтобы скрыться за стенкой от беспорядочного, но частого огня со стороны ведущей к космопорту улицы.

«Как я отвык от вида обычных людей,» - подумал Йремия, - «Они же боятся! Вокруг идёт бой за главную ценность планеты – космопорт. У них задание. А они боятся за свои жизни, как будто нет ничего важнее в этот решающий момент. Нет ничего более ценного и важного, чем их шкуры. Да наши Серебряные Шнуры, оказывается, просто львы среди людей на этом фоне. Ну да ничего, главное, они продержались до нашего прихода. Не смотря на свой животный страх и слабости продержались.»

- Да, то, что вовремя, это точно. Ну, ничего, сейчас будет веселей! А ну ка, ребята, прикройте меня!

Десантники отряда сопровождения, подавая пример бойцам СПО поднялись из укрытия и открыли огонь из болтеров. Воспрянувшие духом бойцы сил самообороны, оскалив в зубы в гримасах гнева, закричав, что то нечленораздельное, также поднялись с колен и собственных задов и стали лупить из своих стабберов, как определил Йеремия, «куда то в том направлении».

Атакующие замерли за своими укрытиями. Неизвестно, что подействовало на них – огонь со стороны баррикады или вид десантников не особо скрывавшихся, наоборот, даже демонстративно возвышавшихся над грудой мешков с песком, но какие- либо перемещения в направлении укреплений на улице замерли.

Йеремия, воспользовавшись этим относительно безопасным моментом, быстро просканировал улицу и определил число и местоположение групп атакующих, затем он счёл боевой дух СПОшников достаточно приподнятым и прекратил тратить ментальную энергию на их поддержку. Вместо этого он приложил пальцы к вискам в месте крепления контактов пси-капюшона и долбанул по культистом таким зарядом паники, что наименее волевые из них побросали оружие и повыскакивали одурело размахивая руками прямо на середину улицы, где и полягли под огнём десантников и ополченцев.

Атака явно захлебнулась, противник, вяло отстреливаясь, отошёл под прикрытие городских развалин.

Первая фаза высадки прошла более чем успешно. Не ожидавший появления десантников противник был отброшен от космопорта достаточно легко, так как волны атакующих состояли сплошь из обыкновенных культистов. Ни отверженных десантников-предателей, ни тяжёлой техники ни на одном из направлений замечено не было.

Серебряный Шнуры заместили на позициях бойцов сил самообороны и готовились к контратаке, пока технодесантники укрепляли оборону и расставляли на наиболее важных участках обороны автоматические турели – «тарантулы». По взлётному полю рыча моторами перемещалась тяжёлая техника. «Рино» и «Разорбэки» десантников занимали позиции неподалёку от «Леман Расов» и «Химер» Серебряных Шнуров. Суетились , переступая своими голенастыми птичьими ногами, погрузчики. А из грузовых ворот тяжёлого транспорта неспешно выкатилась на поле рота «Бэйн Блейдов» – предмет особой гордости гвардии Серебряных.

Йремия шёл по лётному полю рядом с братом Мартином и выслушивал его наставления.

- И запомни, юноша, эти люди, которых ты назвал слабыми и грязными и есть основа и надежда человечества. Именно из них состоит и на них держится Империум! Они могут казаться тебе глупыми и слабыми, полными пороков и недостатков, но именно они несут в себе и передают по наследству ту искру, что изо всех сил пытался раздуть Император. Когда ни будь он вернётся и закончит начатое, и огонь человеческого духа воспылает и осветит Вселенную. А пока мы должны стоять на страже стад Императора и ждать, пока не придёт тот, кто сделает ангелов из агнцев. Тебе иногда может казаться, что нынешний Империум -–совсем не то, что хотел создать Император. Что мрак жестокости и духовная слепота покрыли всё, что создавалось для того, чтобы возвышаться и сиять. И ты во многом будешь прав. Но посмотри на людей, что из последних сил удерживают Империум, хранят его. Среди них немало людей воистину великих, но разве сравнится кто из них с самим Императором? Я отвечу тебе – это никому не под силу. Потому они хранят Империум как умеют, потому идут на эти жестокие меры, осекая заразу ереси острым железом и часто там, где болен лишь палец, отсекается вся кисть. Но они делают буквально невозможное. И если пощадят они, их и нас не пощадит никто. Ни ксеносы, ни предатели с их лживыми богами и демонами. Потому мы должны помогать в сохранении нашего мира. Помогать изо всех сил, не боясь , если надо, измараться в кровь, ибо это есть наш долг и наша ответственность. Свет в душе и кровавое бремя на руках, ибо если не мы, то кто? Потому и ты, юноша, будешь карать и хранить, и ждать прихода Его, который может случиться, хоть сегодня, хоть завтра, хоть через тысячу лет, но ты должен быть готов к этому!

Силы Серебряных Шнуров и десанта заняли позиции, план контратаки был обсуждён и донесен до командиров подразделений. Техника была подготовлена. Артиллерия получила первые данные разведки, и расчёты замерли у своих орудий ожидая сигнала.

Отряды скаутов пошли в город, и там началась, а точнее, согласно сводкам, уже завершалась тихая война. Отряды скаутов тихо вырезали боевиков культистов, занявших городские здания и разворачивали на крышах ракетные установки и тяжёлые болтеры, готовясь поддержать наступающих на наиболее важных направлениях, отмечая цели для артилеристов и пилотов штурмовой авиации. Иногда культисты обнаруживали неладное и возвращались и тогда в ход шла холодная сталь, и начинались странные бесшумные бои, ибо ни одна из сторон не желала привлекать к себе излишнего внимания. В целом, всё шло пока по плану и потери были относительно невелики.

Капеллан Торус подошёл к Йеремии и из под маски-черепа прозвучал так хорошо знакомы бас:

- Йеремия! Йеремия Аурелиус Вебер! Сейчас комиссары поднимут Серебряных в атаку, и я хочу, чтобы ты, как и твои братья-эпистолярии на других направлениях помог поднять их боевой дух! А затем, ты и твои люди пойдёте с ними в бой и покажете им истинный пример веры и доблести! Преклоните колени дети мои, я блаогословлю вас!

Йеремия воткнул ножны меча в землю, и сжимая рукой эфес, преклонил колено, За ним последовали его боевые братья.

Капеллан взмахнул крозиусом и начал читать литании.

Со всей мой силой

Со всей моей волей

Всеми фибрами моей души

Я отдаю свою душу и Веру

Бессмертному Императору

Пастырю Человечества

Император даруй мне Свой праведный гнев и Свою гневную силу

Дай мне стать штормом, что сокрушит врагов, оскверняющих твой взор

Я уничтожу всех, кто хочет уничтожить меня

Я не боюсь зла,

Я не боюсь смерти

Потому что Сам Император явится за мной

- Аминь! А теперь приступай к своим обязанностям Йеремия! Ты нужен этим людям!

Капеллан ободряюще похлопал его по плечу и пошёл вдоль позиций, благославляя бойцов и оружие, находя вдохновляющие слова поддержки для каждого. На позициях Серебряных Шнуров комиссар размахивая саблей читал бойцам речь исполненную эмоций и священной ярости. И Йеремия видел, как возгораются сердца воинов, как свет их глаз становится ярче, а воля сильнее. Тогда он потянулся к сознаниям окружающих и мягко коснулся их, усиливая и закрепляя эти столь необходимые в бою эмоции. Комиссар взмахнул саблей, и со стороны строя Серебряных послышалось хоровое пение:

Эта земля сильна под твоими ногами,

Эти ноги в грязи, эти ноги в крови.

Но смотри, покрываются утром долины цветами!

Смотри! Смотри!

Идёт за твоё сердце последняя война,

И пусть стоит под гнётом души твоей страна,

И пусть на сердце давит тяжёлый груз грехов,

Своей судьбы высокой сумей услышать зов!

Пусть ищет твою слабость зла дьявольская плеть,

Ты тягу искушенья сумей преодолеть.

Пусть Враг уже так близко,

На марше мрака рать!

Ты сам исполнен силы,

И им не устоять!

Последовал сигнал к атаке и грянул бой!

+++

Стабберная очередь вышибла кирпичную крошку и пыль из стены над головой йеремии. Тот быстро пригнулся и с колена выпустил в засевшего в окне стрелка пол обоймы из болтпистолета. Разрываемое снарядами тело отлетело в глубь помещения, в след за ним полетела осколочная граната, брошенная одним из боевых братьев.

- Граната!!!

Грохнул взрыв и снова всё стихло. На соседней улице шёл бой. Серебряные шнуры на их направлении отставали от общих темпов наступления. Противник, наконец- то, применил тяжёлую технику и на их участке появилось сразу несколько осквернённых «Предаторов», что говорило о том, что десантники хаоса всё же участвую в сражении, но не торопятся в него вступать, прикрываясь пока щитом из малоценных культистов. Три «Предатора» успели нанести Серебряным немалые потери, внезапно открыв огонь из полуразрушенных зданий на дальнем конце проспекта. Но воины ордена быстро сориентировались и рассыпавшись по укрытиям выдвинули вперёд ракетомётчиков. Огонь ракетомётов, а затем удар огня артиллерии вызванной корректировщиками уничтожил два танка. Но оставшаяся машина прибегла к нестандартной тактике. Ревя мотором машина носилась по лабиринту улиц полуразрушенного города и появляясь то там то здесь внезапно открывала огонь и вновь скрывалась из виду. Эти беспокоящие удары здорово действовали на мораль бойцов и темпы атаки. Йеремия знал, что на крыше соседней высотки должны были находиться скауты с тяжёлым оружием. Он надеялся, что с их позиции будет несложно обнаружить и уничтожить этого «танкового аса», так как это здание доминировало над окресностями и с его крыши окрестные улицы должны были просматриваться как на ладони. Но скауты, от чего то, не отвечали ни на один запрос, телепатически они также не обнаруживались. Подозревая худшее Йеремия во главе своего отряда направился обходными путями в сторону высотки, дабы разобраться, что же там произошло и , в случае гибели скаутов, отбить дом и уничтожить таки проклятый во всех смыслах танк с его крыши.

На подходе к дому их ждала засада. Выбитый из окна стрелок был не единственным. После короткого промежутка тишины, на отряд Йеремии обрушился шквал огня. Стреляли из окон, из подвальных помещений, с крыш. Десантники, осыпаемые кирпичной крошкой и брызгами, свинца попрятались за обломками стен, и редкими, но точными выстрелами выбивали из окон то одного, то другого стрелка. Йеремия понял, что это может продолжаться долго, например, пока к одной из сторон не подойдёт подкрепление. Ждать он не собирался. Чавез, Декарт со мной! Остальные огонь по окнам. Йеремия рванул через улицу так, словно гнался за самим архиврагом. Фонтаны пыли, выбиваемые стабберными очередями, просто не успевали за тройкой бегунов, да и огонь оставшихся в укрытии космодесантников не давал культистам особо прицеливаться. Двери в здании на этой стороне не было, и потому Йеремия просто вывалил ударом плеча с разгону кусок тонкой кирпичной стены и влетел в комнату в облаках пыли и обломках стройматериалов.

Потерявший от изумления дар речи бритоголовый культист с тяжёлым стаббером в руках моментально получил под рёбра колющий удар меча. Йеремия закрылся насаженным на меч телом как щитом от выстрелов второго культиста, забежавшего в комнату на шум падающих кирпичей и разнёс торопыге голову выстрелом из болтпистолета. Голова культиста разлетелась кровавыми ошмётками подобно лопнувшему арбузу, оставшийся на уцелевшей левой половине лица глаз налился кровью и закатился вверх. Тело шмякнулось на пол, и в комнату более никто не заскакивал. Культист насаженный на меч в это время продолжал агонизировать, его ноги судорожно скребли по полу, несмотря на уже явную смерть их владельца. «Как те куры, что резала в детстве бабушка» – брезгливо подумал Йеремия сбрасывая подонка с клинка пинком бронированного ботинка. Стоящие в проломе напарники помахали руками прикрытию, подавая им сигнал, что пора перебираться в здание.

Далее пошёл, точно как по нотам расписанный, штурм здания. Пятерка десантников во главе с Йеремией продвигалась по зданию, методично забрасывая гранаты в комнаты указанные эпистолярием, а затем заходя в помещение и добивая раненных огнём из болтеров, а когда и просто ударом броневого ботинка в висок.

Когда маленький отряд добрался до выхода на крышу, Йеремия дал знак остановиться и жестами указал братьям их позиции. Затем он отошел в сторону, и по привычке приложив пальцы к вискам (он никак не мог избавиться от этого дурацкого жеста, уже ставшего его визитной карточкой), напряжённо потянулся мыслью на крышу. Затем он оторвался от пси-борьбы и подняв к братьям лицо покрытое испариной скомандовал: «Вперёд!» И, выхватив меч, первым бросился в распахнутую ударом ноги дверь. На крыше обнаружились полуоглушенные психическим ударом, потерявшие ориентацию и связь с реальностью рапторы. Прежде чем враги смогли опомниться, Йеремия снёс мечом голову их лидеру, заранее подманенному к двери, остальные отступники были сметены с крыши болтерным огнём космодесантников.

Как и предчувствовал Йеремия, скауты были мертвы. Скорее всего, они не ожидали удара сверху, так как было известно, что авиации у хаоситов тут нет, и пали жертвами внезапной атаки. Растерзанные пиломечами тела были разбросаны по всей крыше. У некоторых уже были отрезаны «на сувениры» уши и кисти рук. Увидев это, брат Декард взревел в гневе, поднял за волосы одного из убитых рапторов и раздавил его искажённую мутациями голову своим сервокулаком. Затем он перехватил тело за ногу и вышел с ним на край крыши так, чтобы его было видно сражающимся внизу. Он поднял труп, и свесил его над вытянутой руке над улицей, а затем разжал пальцы. Снизу ему ответили ликующие возгласы Серебряных. Сразу вслед за ними со стороны одной из улиц раздалась болтерная очередь, она ударила брата Декарда в правый наплечник, развернула его и отбросила обратно на крышу.

Чавез подошёл к лежащему на полу Декарду и, стоя над ним, спросил иронично:

- Ну что? Жив, мститель?

- Не дождётесь… - процедил сквозь зубы Декард, и, рассмеявшись, подал товарищу руку. Тот под общий хохот помог сослуживцу подняться на ноги.

В это время, рассматривавший источник огня в оставшийся от скаутов дальномер, Йеремия обернулся к десантникам и сказал:

- Поздравляю, брат Декарт, ты не только поднял всем настроение, но и нашёл наш танк.

- Ага, так значит это он проявился…

- По возвращении в монастырь на вас налагается малое наказание. Три дня поста и молит в храме.

- Да будет так, брат эпистолярий. – ответил десантник, смиренно склонив голову в поклоне и осенив себя аквилой.

Йеремия поднял с залитого кровью пола одну ракетную установку и указал Декарту на вторую:

- Прошу, вас брат!

- Благодарю вас, брат эпистолярий, это честь для меня.

Они разместились за бортиком крыши и Йеремия прильнув к окуляру прицела зашептал про себя литанию наведения, он знал, что Декарт сейчас занят тем же:

О Святой Император, услышь мою молитву,

Наведи эту ракету, держи ее верно

Пусть она пробьет их сталь и слабую броню

Разорвет их трусливую кожу

И уничтожит врага, оскверняющего Твой взор

Десантники синхронно дочитали молитву и одновременно нажали кнопки пуска.

Любимый Император, веди эту ракету к сердцам врагов Твоих

Двойной взрыв возвестил о том, что обе ракеты нашли свою цель. Кумулятивные боеголовки без труда прожгли тонкую верхнюю броню танка и подорвали боезапас. Оторванная башня боевой машины взлетела выше крыш окружающих танк зданий и Серебряные Шнуры с ликующими криками вновь перешли в атаку.

Удовлетворённый хорошо проделанной работой Йеремия оторвался от прицела, но вместо радостных возгласов десантников вдруг услышал внутренним слухом ликующие голоса душ братьев отлетающих в чертоги Императора. Он увидел как их души рванулись навстречу свету, а затем потерял связь с ними.

Оторопевший Йеремие медленно обернулся и до него донёсся до боли знакомый голос:

- Браво, дитя, впечатляюще, воистину впечатляюще! Ты стал настоящим воином!

На противоположном бортике стояла закованная в чёрный готический силовой доспех фигура. Щель забрала всё так же пылала пламенем, чёрный меч всё также лизали языки пламени. Позади Абигориуса стоял одетый во всё алое юный воин. Спутник колдуна сжимал в руках длинный двуручный меч, за плечами его развевался на ветру лёгкий шёлковый плащ цвета вороново крыла. Лицо юноши скрывала серебряная маска изображавшая злобный оскал демонической твари.

Йеремия активировал свой меч, и его лезвие окуталось синевой силового поля.

- Что, снова пришёл звать меня в свои ученики, колдун?

- Нет, что ты, дитя. Второго такого шанса я тебе больше уже не дам. Тем более, как видишь, у меня уже есть ученик. Он ничем не хуже тебя. Ты даже не представляешь себе, насколько вы с ним похожи. – Абигориус засмеялся глубоким смехом на грани инфразвука и языки пламени всплестнули вокруг его шлема, - Нет, я не буду звать тебя, но всё равно пожну так заботливо высаженые мной плоды. Если я не могу использовать тебя как сторонника, я наслажусь тобой как достойным противником! Только в этом бою мы поймём, что потеряли друг в друге. Ибо только по тому, как человек сражается познаешь его душу. Я разгадаю загадку твоего отказа, мальчик. Время пришло.

Колдун лёгким движением вскинул над собой меч и бросился в атаку. Чуть выждав за ним атаковал эпистолярия и спутник колдуна. В прочем Йеремия и не ожидал, что этот бой будет честным, ведь с точки зрения хаосита, не воспользоваться преимуществом в бою просто неразумно.

Если бы сторонний наблюдатель смог наблюдать этот бой, он мало что сумел бы понять в слившейся в сверкающие полосы круговерти клинков. Его взгляд просто не сумел бы проследить за стремительными перемещениями бойцов, его разум не ощутил бы этого поединка разумов и воль, борьбы иллюзий и истинного зрения, попыток предвидеть действия врага и не дать предугадать свои движения. Шахматная партия на безумной скорости, на грани жизни и смерти, партия с лязгающей сталью в руках.

Сообщник Абигориуса всячески пытался отвлечь Йеремию, связать его клинок, открыть противника для смертоносного удара своего повелителя. Колдун же держался на некотором расстоянии и постоянно прощупывал оборону эпистолярия резкими быстрыми ударами, не ослабляя постоянного давления своего разума. Внезапно молодой хаосит как бы раздвоился. Одна копия осталась перед Йеремией, а вторая плавным круговым шагом ушла за его спину. Йеремия, не обращая внимания на стоящий перед ним фантом, с резким разворотом шагнул назад и в сторону, и быстрым ударом подсёк хаоситу, оказавшемуся к нему спиной, пяточные сухожилия. Ноги молодого воина подкосились, тот упал лицом вперёд и выронил меч.

Абигориус взревел и бросился в ближний бой с такой силой и скоростью, что Йеремия еле успевал ставить блоки. Затем он из последних сил начал наращивать скорость сам, руки сжимающие и вертящие клинок, меняющие хваты, парирующие удары, проводящие ответные атаки заработали за пределами возможного. Йеремия двигался со скоростью для него самого непостижимой, и не мог предсказать, насколько ещё хватит его сил и воли поддерживать этот темп. Абигориус издал удивлённый возглас и тоже волей-неволей стал ускоряться. Бой двух фехтовальщиков перешёл все доступные человеку границы, весь мир словно перестал существовать для поединщиков, время словно остановилось, осталось только безумное движение тел и клинков, которое продолжалось до тех пор, пока Абигориус вдруг с внезапной ясностью не осозанл, что он просто не успевает парировать очередной удар своего соперника.

НЕЕЕЕЕЕЕУУУУУСПЕЕЕВААААЕЕЕЕТ!

Резкий скрежет, вспышка и острое жало клинка эпистолярия с размаху входит в щель забрала чёрного шлема колдуна.

С лязгом упал и рассыпался в перегоревший пепел проклятый чёрный клинок. Пламя внутри доспеха вскипело с рёвом и стихло навсегда. Внезапно, ставший каким то прогоревшим и закопченным, как старая ржавая печь-буржуйка, доспех развалился на составлющие и фигура колдуна рассыпалась грудой металла. Из искорёженных ржавых пластин, из пустой трубы кирасы заструился под ноги белый пепел.

Йеремия сбросил с клинка оставшийся висеть на лезвии шлем, а затем медленным шагом подошел к раненному молодому кхорниту. Тот попытался было подняться, но ноги не слушались его. Хаосит упал на колени, да так и остался стоять, глядя снизу вверх на Йеремию. Эпистолярий встал над поверженным врагом и занёс над ним свой меч.

Молодой колдун подал голос:

- И ты убьёшь меня, брат?

- Не брат ты мне, отвергнувший свет.

Тот издал сухой смешок и потянул с лица маску. Йеремия второй раз за сегодня застыл в удивлении.

- Брат?

- Брат!

- Но как ты мог? А как же семья? Отец? Мать? Бабушка с дедом?

- Ты же знаешь, на пути силы необходимо отказываться от того, что тянет тебя вниз. Переступать через себя, брат. Ты ведь ещё помнишь этот путь, брат?

Йеремия, словно во сне, занёс меч, глядя сверху вниз в глаза своего брата. В свои глаза... Внутри всё обмерло.

В свои глаза… В ГЛАЗА АБИГОРИУСА!

Клинок со свистом рассёк воздух.

- Мой путь избран, предатель!

+++

Когда он уходил с этой крыши, то не стал оборачиваться. Он уже знал, что попытки вернуться в былое ни к чему хорошему не приводят…

А где-то за краем восприятия аплодировала в ладоши некая сидящая на троне фигура. Что это был за трон. Трон на горе черепов? Или трон сияющего золота? Йеремия уже не сомневался. Он был уверен в своём выборе. Отныне и навеки.

+++

И когда пойду я долиной вечной скорби, не убоюсь я зла

Ибо Император есть бог и пастырь мой

И если окружат меня врагов тьмы и тьмы

Им не устоять

Ибо я есть проводник и орудие гнева Его

И совершу я кары страшные деяниями яростными

И падут враги

Ибо если руки мои сжимают рукоять меча

Острие его несёт гнев Императора и смерть врагов Его

И если окружит меня на пути моём со всех сторон тьма

И не видно будет пути

И сомнение чёрной змеёй закрадётся в душу мою

Не сверну я с пути и не паду во мрак

Ибо путеводной звездой впереди меня будет сиять

Свет Гнева Его!

И будет так во все времена и веки вечные!

Аминь!

Изменено 17 декабря, 2007 пользователем Снова Иванов

[Iron Maiden]

Вроде и сюжет неплохой, и написано хорошо, но не читается "на одном дыхании". По-крайней мере, у меня )

[GriMuaR]

Хорошо, очень хорошо, но братья по разные стороны баррикад на мой взгляд банальщина.

И колдун агатирующий за Кхорна ?

Вроде и сюжет неплохой, и написано хорошо, но не читается "на одном дыхании". По-крайней мере, у меня )

Чтобы на одном дыхании это прочитать нужны лёгкие кита, или невероятная скорость чтения =)

[D1mko]

Не согласен, на ура читаются иные романы...

Не асилил т.к. не могу читать так много на интернет-странице...поэтому по существу написанного пока промолчу... :)

Небольшое рац. предложение для фанатов пописать много аля Афтор, Маниту, Роммель, Графф и др. кладите вместе с текстом на форуме файлик (приткрепленный), т.к., например, мне и возможно многим другим намного удобнее закинуть например в Айсбук и там за 15-30 мин прочитать, чем ломать себе глаза и пальцы прокручивая форум... <_<, кстати не думаю, что следование моему предложению отнимет у Вас много сил, т.к. Вы врядли пишете прямо тут.

Изменено 17 декабря, 2007 пользователем D1mka

[Iron Maiden]

Чтобы на одном дыхании это прочитать нужны лёгкие кита, или невероятная скорость чтения

Не хочу никого обидеть, но рассказ получился пресным. Главный герой - невыразительным и каким-то тусклым на фоне общего белого цвета.

Правда, следует сказать, что мне понравилось то, что касалось описания быта и нравов Белых Консулов.

[капитан Никчемность]

Браво! Браво! Очень мощный фанф. Как я понимаю это компиляция предыдущих плюс нехилая добавка. Теперь по порядку: во первых наверное все таки орден а не капитул, уже ж спотыкался об это. Во вторых - Кхорнатских сорсереров не бывает. Кхорн не любит сорсереров и они его тоже не любят. Дальше -

наконец то был произведён в эпистолярии

точно в эпистолярии? Этож очень высокий пост, выше токо главный либр, если я ничего не путаю. И вдогонку- может лучше писать названия техники на русском?

Конечно же все вышесказаное-ИМХА

[laad]

прикольный рассказ но "брат на брата" банально

пиши еще будем ждать

[Manitu]

Не согласен, на ура читаются иные романы...

Не асилил т.к. не могу читать так много на интернет-странице...поэтому по существу написанного пока промолчу... :)

Небольшое рац. предложение для фанатов пописать много аля Афтор, Маниту, Роммель, Графф и др. кладите вместе с текстом на форуме файлик (приткрепленный), т.к., например, мне и возможно многим другим намного удобнее закинуть например в Айсбук и там за 15-30 мин прочитать, чем ломать себе глаза и пальцы прокручивая форум... <_<, кстати не думаю, что следование моему предложению отнимет у Вас много сил, т.к. Вы врядли пишете прямо тут.

Дельное предложение, думаю авторы последуют твоему совету. :)

[shock trooper]

Пока не начал читать, моему мозгу на сегодня и Михалкова хватит, но вот название "Свет гнева его" не является намеренной параллелью с "Цветом тени его"?

Мне б лично очень хотелось... :)

[Manitu]

Все таки по моему нет, просто совпадение, впрочем надо что бы Василевс прочитал.

[Снова Иванов]

Доброе время суток всем!

Всё таки кто то взял на себя труд прочесть всё это. Это радует, просто бальзам на душу.

Спасибо, камрады! Реальное такое, увесистое!

Iqus

Ух, камрад, а знал бы ты как оно тяжело писалось! И теперь вижу, читается не легче? Жаль... Но, надеюсь, что критика сотоварищей поможет мне привести этот фанф в божеский вид. Ибо, скажу честно, он мне весьма дорог. Писано ведь по моему ордену. Это попытка передать то, каким я его вижу, какими предстваляются люди, его составляющие. Чем могли бы быть эти фигурки, стоящие на полочке.

Чёрт его знает, может всё дело как раз в перегруженности текста описаниями ритуалов и монологами посвященными взглядам Консулов на окружающий их мир? Но в принципе это всё и писалось то для того, чтобы высказать всё это.

Блеклый герой? Да я вижу, вижу. У меня есть задумки по поводу того как его "оживить". Показать внутреннюю борьбу. Добавить диалогов, событий, описаний. Но фанф тогда вырастет до размеров небольшого романа и если не выловить крыс в нём сйчас, потом это будет на порядок сложнее.

Описать внутренний мир и быт сверхчеловеков оказалось задачей нетривиальной. Тяжело писать о персонажах, которые лучше, сильнее тебя, в ряды которых тебя не возьмут ни по здоровью ни по диаметру кишечника. Я чуть голову себе не сломал пытаясь описать становление псайкера, его мысли, чувства. По ходу, работы ещё не початый край? Ну хотя бы выскажи на чём именно "спотыкался твой взгляд". С чем именно ты не согласен?

А знаете , что, камрады? Вас не затруднит разнести этот тек5ст к чёртовой бабушке? Не стесняя себя условностями высказать свои к нему претензии. Потому как я и сам вижу, что вещь далека от идеала, но, видимо, провёл корпя над ней столько времени, что уже не вижу бревна в глазу. А довести до ума всё же хочется. Пусть даже и для себя.

GriMuaR, laad

Братья? Хех... Ну, грешен, захотелось придать схожести с легендами, сказками и т.п. Связать всё узлами метафор. Хоть и верно, заштамповано это всё донельзя. Я и так грохнул как страшный сон идеи из серии: 1) прямо таки анимешный поединок братьев на крыше ратуши посреди пылающей родной деревни, с прыжками, магией и душещипательными диалогами о долге и семейных/ жизненных ценностях, 2) вариант из серии "я твой папа, Люк!", применительно к последнему бою Йеремии со своим архиврагом. Эти варианты я придушил и зверски запинал ногами. От брата в фанфе оставлен ИМХО необходимый по логике истории минимум. Всё одно режет глаз? Блин, блин, блин...

Тут был задуман символ уничтожения своей тёмной стороны руками героя. Хотелось, чтобы с крыши очередной башни испытаний он ушёл свободным, завершённым что ли. И показать ещё болезненность этого процесса и, даже если хотите, его зеркальность с процессом падения во тьму. По ходу не потянул, если в глаза бросается только то, что он зарезал там своего брателлу.

Хм... А варианты?

D1mka

Как уже сказал Manitu, отменная идея с ссылкой на файл! Сделаю завтра же!

AxeThrower

все таки орден а не капитул, уже ж спотыкался об это

Заррраза! Щаз буду вылавливать! Эта "блоха" пицепилась из какого то старого черновика!

Иванов поднимает над головой фонарь "летучую мышь" и размахивая пиломечом убегает во тьму с криками:" Выходи ашипка!Где ты, сволочь?"

Во вторых - Кхорнатских сорсереров не бывает.

Вот и GriMuaR говорит... Да я знаю ваще то... Но так хотелось... Ваще-ваще не бывает? В смысле - зверский анбек? Только злыя крейзеры с топорами? Блын!

Ну что? Переделать его в агитаторы за Хаос Единый и Неделимый? Или в демонпринца кхорнатского? Второй вариант ИМХО всё же перебор, слишком крут окажется персонаж, по молодости порвавший тысячелетнего чёрта как тряпку...

Просто без псайкерско-магичных штучек тут никак. "Пустотелость" доспеха и мощная магия намекают на Тзинча... Но его фиг привяжешь к гневу и боевой ярости... Блин... Знатоки бэка и Хаоса, чего с ним делать то, с этим Абигориусом? Я ж и имя это подобрал по смыслу. Абигориус - один из валродов ада, но аврамистическим чертям магия по чину положена, а кхорнатам, выходит, нет...

точно в эпистолярии?

Что , хлопец прыгает выше головы? Да, перечитал, и верно, чё то, как то... Быть ему младшим...

Усё, пошёл править ашипки. А то тут при повторной вычитке и ачепятки обнаружились...

ЗЫ С нетерпением ожидаю критику и рекомендации. Камрады! Без жалости! Без сомнений! :)

ЗЫЗЫ

Manitu

Все таки по моему нет, просто совпадение

Таки да, совпадение.

Изменено 18 декабря, 2007 пользователем Снова Иванов

[Iron Maiden]

я могу поковырятся в тексте, и ткнуть пальцем, что читалось "со скрыпом", но это будет всего лишь моя имха))) Про самих Белых Консулов хорошо написано, читаю - и верю. А вот в главного персонажа - не верю :)

[Снова Иванов]

Iqus

я могу поковырятся в тексте, и ткнуть пальцем, что читалось "со скрыпом",

Да, камрад, пожалуйста. Это было бы здорово.

Про самих Белых Консулов хорошо написано, читаю - и верю.

О! Зерр гуд!

А вот в главного персонажа - не верю

Ну дык, значит, надо с ним что то делать!

[Iron Maiden]

только боюсь что обещанное будет не раньше выходных - работа, конец года и общая неторопливость )))

[GriMuaR]

Нормальный разбор не раньше выходных, слишком большой объём ;)

А в целом, что не нравится - хороший, неторопливый ритм повествования о становлении космодесантником(напомнивший Йена Уотсона) перетекает в неторопливое сражение и резко сменяется на невнятную братскую разборку на крыше дома(Да, я тоже вспомнил "Я твой папа, Люк") и (хэппи?) энд.

Может разбить на два произведения ?

Вот и GriMuaR говорит... Да я знаю ваще то... Но так хотелось... Ваще-ваще не бывает? В смысле - зверский анбек? Только злыя крейзеры с топорами? Блын!

Магов с маркой Кхорна не существует. Марок пять считая неделимый, а маги только четырёх бывают.Магов хорнаты в свободном состоянии могут терпеть советниками(причем ненавязчивыми), рабами обслуживающими машины/демонов/магическое оужие и мёртвыми :P, в любом случае подчинённое положение. Кхорнаты 40к, это озверевшие Конаны в космосе.

В общем Единый и Неделимый выбор твоего мага.

"Пустотелость" доспеха и мощная магия намекают на Тзинча...

Колдуны тысячи сыновей живые ;)

Изменено 18 декабря, 2007 пользователем GriMuaR

[Vinni_Pooh]

осилил :)

ну так вот, пара мелких опечаток не в счет. Глав герой вполне себе герой. Брат на брата, нормальный этап становления и отрицания :) Ритуалы описаны некисло.

Единственный с моей точки зрения минус, это провисающая, затянутая и излишне пафосная речь главгада на поляне.

[Снова Иванов]

В общем Единый и Неделимый выбор твоего мага.

Ну , значит, так тому и быть.

Колдуны тысячи сыновей живые

Ну дык он и не из 1К сыновей. просто мне сама идея понравилась и предстваился этакий магун, обративший себя в вечное пламя. ИМХО хаос может породить чего угодно.

Iqus,GriMuaR

Полученная информация принята к размышлению.

Ну и, с бааальшим интересом и надеждой, жду начала следующей недели, камрады!

Добьём тему до логического хфынала!

Vinni_Pooh

Угу, значит буду думать. Много треплется? Блин, переборщил со злодейскими "УХАХА! ПРИЗНАЙ ТЁМНУЮ СТОРОНУ СИЛЫ!!!"

Долбаный Стар Вор, задолбал своими аналогиями!!!!

Гррр!!!

Спасибо камрад. Я пошёл думать.

Изменено 18 декабря, 2007 пользователем Снова Иванов

[Vinni_Pooh]

переборщил со злодейскими "УХАХА! ПРИЗНАЙ ТЁМНУЮ СТОРОНУ СИЛЫ!!!"

именно :) а так нормально.

[GriMuaR]

Угу, значит буду думать. Много треплется? Блин, переборщил со злодейскими "УХАХА! ПРИЗНАЙ ТЁМНУЮ СТОРОНУ СИЛЫ!!!"

Долбаный Стар Вор, задолбал своими аналогиями!!!!

Именно так всё и выглядит =) Наконец-то известна дальнейшая судьба Дарта Вейдера, по окончании звёздных войн :D.

Против разговоров ничего не имею, но хотябы опытом разведчиков/шпионов по идейной вербовке/перевербовке колдун может пользоваться ? А то такой примитив, что прямо стыдно становится, так только толстых лавочников переманивать :( !

Ну дык он и не из 1К сыновей. просто мне сама идея понравилась и предстваился этакий магун, обративший себя в вечное пламя. ИМХО хаос может породить чего угодно.

Так и представляется колдунчег возжелавший славы Аримана, но не осиливший закл =)

[Умный и осторожный Трус]

Мне лично очень понравилась метафора про Иеремию, шедшего вниз и оказавшегося наверху, и его брата, шедшего вверх и оказавшегося внизу.

[Erenarch]

много букафф про Маринов это здорово, если буквы подобраны правильно, пошел читать, попозже выскажусь!

[Maeglin]

Эээ... Ну даже не знаю. Написано хорошо. Читать интересно. Сначала. Потом менее. Потом еще менее. Потом прокручиваешь текст и с ужасом понимаешь, что его еще много. Короче - ниасилил. Другие твои тексты, даже более длинные, мог, а этот не шмог. В чем причина? Наверное в том, что невооруженным глазом видно, что он рождался в муках. И в них же и читается. Зачинов я насчитал как минимум три. Концовок - две. А он все не кончается. Как-то это не так это все должно быть.

З.Ы. Оплеванный орел=тамплиеры, нес па?

Изменено 19 декабря, 2007 пользователем Maeglin

[Снова Иванов]

З.Ы. Оплеванный орел=тамплиеры, нес па?

Уи, месье. ;)

В чем причина? Наверное в том, что невооруженным глазом видно, что он рождался в муках. И в них же и читается.

По ходу, так оно и есть. Но от текста сего не отступлюсь, но доработка ему нужна, как теперь вижу, просто титанических размеров доработка. Правда этот кровопийца уже выпил из меня все соки, и писать что то или переписывать желания пока что то нет. Лучше я пока порисую, для разнообразия досуга. :) А текст, пусть, пожалуй, вылежится пока.

В любом случае, спасибо за внимание и замечания.