Sauropterium Опубликовано 6 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 6 августа, 2017 (изменено) Автор: Дмитрий Леоненко aka Sauropterium Сеттинг: авторский Персонажи и фракции: земляне и инопланетяне Жанр: НФ с элементами космооперы Возрастные ограничения: 13+ Предупреждения: Сцены массовых убийств, насилия, расчленения тела Статус: В процессе Аннотация: Это книга о том, как вовремя не вытравленные тараканы в головах или их заменителе заставят заниматься всякой ерундой кого угодно, даже высокоразвитых инопланетян. Ребята явно не за жизненным пространством и ресурсами лезут под примитивные, но таки ядерные бомбы - а из вступления известно что бывает нарываются и на что покруче (с) Оскорбление От Альфы Пса до Веги и от Бэты Медведицы до трепетных Плеяд — Они простор небесный бороздят, Творя во тьме свершенья и обеты. Первым, что он увидел, была стена. Невозможно сказать, близко или далеко она [ну уж нет]одилась. Серая однотонная поверхность без единой отличительной черты. Он не смог бы даже сказать, почему стена представлялась поверхностью, а не пустотой. И почему – не полом или потолком. Направления смешались. Он смотрел вверх. Вниз. В какой-то момент ему показалось, что его поле зрения расширилось до полного круга. До шара. И продолжало расширяться. Стена взорвалась вокруг себя самой и рассыпалась вместе с его собственным зрением. Потом вернулась. Снова стала серой вертикальной равниной. На стене медленно проступили темные контуры. Расплывающиеся пятна, будто следы от влаги. Они росли, наплывали друг на друга, бледнели, исчезали. Извивались, меняя форму, пробуждая смутные ассоциации. Но прежде чем память отреагировала чем-то вразумительным, вернулся цвет. Пятна замигали, обретая синеву, изжелтую зелень, темный багрянец. Новый взрыв. С очередным возвращением стены – снова плоской, пустой, безразмерной – пришли звуки. Приглушенный вой, щелчки, потрескивание, мерный гул. Звуки смешивались в единое жужжащее крещендо, грохотали, гремели, пока не обратились в гром взрывной волны, и стена не рассыпалась в очередном взрыве. Мысль о взрывной волне снова разбудила что-то в глубине памяти. Голос с экрана запинается и дрожит, зачитывая строки, кажущиеся анонсом очередного скверного блокбастера. Изображение слегка покачивается вместе со сжимающей камеру рукой, плотно застроенная береговая линия наклоняется в такт качке невидимой глазу палубы. Далеко в глубине суши, за шеренгами блистающих стеклом и металлом небоскребов, предрассветное небо вдруг наливается светом, будто утреннюю дымку процарапали три огненных когтя. Три идеально прямых молнии соединяют небо и землю, бело-голубая заря озаряет вскипевшие облака. Над верхушками зданий вздымается туча, медленно растет, приближается. Крик на чужом языке – неразборчиво. Запись пропадает, уступая место неуверенно улыбающемуся лицу – будто обладатель его и сам до сих пор не уверен, что не участвует в каком-то грандиозном розыгрыше. И с этой улыбкой не вяжутся грозные слова, что он зачитывает. Длинное, до горизонта, шоссе, так же до горизонта запруженное автомобилями. Виднеются несколько грузовиков, но основная масса пробки – легковушки и до отказа забитые людьми автобусы. Слева – лесополоса, испятнанная импровизированными стоянками, справа – насыпь железной дороги. Приближающийся поезд видно издалека, и одно за другим пятна лиц оборачиваются к нему. Состав идет навстречу еле ползущим машинам, груз на открытых платформах укутан брезентом, под которым угадываются угловатые обводы корпусов и длинные орудийные стволы. Поезд проносится мимо, и лица тотчас отворачиваются, словно боятся ненароком глянуть вслед поезду туда, откуда началось отчаянное черепашье бегство. Широкая бетонная площадка, тут и там виднеются желтые палаточные навесы. Толпа – не сжавшаяся плотно, скорей, множество человеческих кучек, жмущихся к палаткам, к вмонтированным в бетон скамьям, к чемоданным пирамидкам. И странная для такого скопления людей тишина, все разговоры – полушепотом, словно среди тысяч людей ни один не решается заговорить громче, чем в полголоса. По-мартовски прозрачное небо время от времени перечеркивают инверсионные следы, и к ним, будто по команде, устремляются сотни взглядов. И снова – выворачивающаяся из себя самой стена. Серая вспышка, смывающая образы, звуки и воспоминания. А когда поверхность собралась снова – он понял, что смотрит вдоль длинной и пустой камеры с округлыми стенами серого цвета. Пустой, не считая нескольких углублений в дальнем ее конце и бесцветной массы рядом с ними. Он попытался вдохнуть, перевести взгляд, повернуть голову. Не преуспел. Хотел дотронуться до лица, но рука не повиновалась точно так же. Он закричал. И это ему удалось. Бесцветная куча в дальнем конце помещения – в десяти метрах отсюда? – зашевелилась, разворачиваясь. Вскинула голову, повернув морду к источнику звука. Распрямилась, поднявшись на ноги. Сделала несколько шагов вперед. На него почти в упор смотрел гоблин. Наверно, где-нибудь в передаче про диких животных это смотрелось бы даже мило. Большие черные глаза, подергивающийся влажный нос, крупные стоящие торчком ушки – все, что нужно, чтобы сделаться звездой «Youtube» и виртуозно выпрашивать подачки у восторженных туристов. Морду гоблина покрывал короткий серый мех, при движении поблескивающий и словно бы даже ярко сверкающий под серым светом. Черная верхняя губа приподнялась, обнажив короткие желтые клыки. Как и положено гоблинам, создание держалось сгорбившись, впрочем, непохоже, что ему это доставляло какие-то неудобства. Лобастая голова сидела низко, короткая шея переходила в покатые плечи. Мохнатый серый торс формой походил на человеческий, под шерстью бугрились внушительные мышцы. Туловище гоблина опиралось на короткие и толстые ноги, единственным предметом одежды на его теле была то ли короткая юбка, то ли просто кусок ткани, обмотанный вокруг талии, да несколько нитей из бисера, оплетенных вокруг запястий и шеи. Непропорционально длинная в сравнении с приземистым туловищем рука уверенно держала длинное копье с черным поблескивающим наконечником. Гоблин внимательно смотрел на него, черный нос подергивался. Серая пасть вновь осклабилась, обнажая зубы. Раздалось глухое ворчание. – Ты… ты… – сумел он выдавить. Не узнавая свой голос. Ровный, странно высокий, нечеловеческий. – Я-а, – только через несколько секунд он понял, что гоблин ответил, а не просто издал нечленораздельный звук. – Я. Видеть тебя. Странно, – существо проглатывало твердые согласные, будто перекатывало их во рту. – Но рада. Ты – помнить что? – Ты… говоришь? – выдавил он чужим голосом. – Я говоришь, – повторил гоблин. – Я помнить. Они говорить, ты – не помнишь… но хочу проверять. Ты… последнее помнишь? Что? – Кто ты? – Друг, – гоблин вновь оскалился, и на сей раз он догадался, что это была попытка улыбнуться. – Я – вопрос. Помнишь – что? Он хотел было осмотреть камеру. Но глазные яблоки оставались такими же неподвижными, как и все тело. Морда гоблина и выглядящее очень острым копье занимали все поле зрения. В блестящем мехе вроде бы даже отражались смутные очертания – но разглядеть подробности не удавалось. – Сортировочную. Мы ждали поезда на Оренбург. Кто-то пустил слух, что по уцелевшей ветке пустили дополнительный состав, – словно внутри рухнула плотина, и он говорил быстро, взахлеб. – Срочники не пускали к платформам, стреляли в воздух. В зале ожидания раздавали гуманитарку. Отдал паек какой-то женщине. Собирался дождь. Я зашел под навес. Услышал сирену, все заметались. Мы бежали к поездам. Рядом что-то грохотало, солдаты тоже куда-то бежали. Потом был грохот, поезда загорелись. Я бросился к вокзалу, он тоже горел. Дальше урывками. Помню, лежал на бетоне, было очень душно. Увидел в небе их машину, одну из тех, малых. Прикинулся мертвым. Дальше не помню, – он остановился. Гоблин медленно покачал головой, по его шерсти прошла переливчатая волна. Очень человеческим жестом поднес ладонь ко лбу. – Говорить Плохое сказать, сказать. Но я – проверить. Говорить Плохое – не говорить ложь, ич-чит-тл! – из пасти гоблина вырвался поток чирикающих щелчков-цоканья. – Ты… – прервал он гоблина. – Ты – один из них? Создание зашипело. – Говорить Плохое? Нет, нет, нет. Я – друг. Ли-ча – человек – друг. Земля – Кья-Ал – друг. Приходить Говорить Плохое, ичивалла тиа… – гоблин вновь потер лоб. – Я – говорить смеяться ты? Понять – тяжело. Говорить – тяжело. Раньше легче. Ты видеть, слышать, понимать. Говорить раньше легче. Но они – страх, большой страх, – гоблин показал зубы. – Сказать – говорить так, мешать понимать. Я – знать ты говорить мало, и я понимать мало, не сказать! Большой страх Говорить Плохое, большой надежда! – Надежда? – выхватил он единственное слово из этого потока бессмыслицы. – Надежда, – гоблин оскалился, взъерошил шерсть, и по сторонам от него брызнули зайчики переотраженного серого свечения. – Надежда Земля. Надежда Кья-Ал. Надежда жить. Он безуспешно и безнадежно попытался собраться с мыслями. – Что со мной? Ничего не чувствую… – И не видеть. Хорошо, – гоблин наклонил голову, уставясь ему куда-то под ноги. – Раньше – и быть лучше. Сейчас – как куча чит-тли! Они говорить – скоро быть лучше. Ты жди. Время быть. Очень много время. Говорить Плохое только говорить быстро. Идти – долго. Очень долго идти от звезда до звезда, ич-чит-тл! – гоблин вновь защелкал. – Между звездами? – повторил он, словно автомат. – Где… где мы? Казалось, из гоблина выдернули затычку. Он весь как-то обмяк, сгорбился еще больше, опираясь на древко копья. – Далеко. Очень далеко. Больше не Канзас – так ты говорить? Какое-то время оба молчали. – И… что с нами будет? – Будет? – гоблин словно покатал во рту новое слово. – Будет – ты спасать Земля. Я спасать Круг Говорить, Кья-Ал. Если – будет. Если ты – помочь. – Если я помогу? – медленно, неуверенно пробормотал он. – Ты – помогу, – снова очень-по человечески наклонил гоблин голову. – Много – нет нужно. Только ты – опять умереть. Но не очень много раз. Конструкция заметила врага на расстоянии двадцати восьми астрономических единиц и поняла, что обречена. Противник, будто низкосенсорный воин в высокоэнергетическом ландшафте, хорошо рассчитал свой удар, укрыв проекцию траектории на конструкцию в излучении звезды. Но конструкция обладала некоторым массивом пленочных интеллектуальных зондов, преследующих и обгоняющих цель в ее орбитальном движении, и они в конце концов отследили узкую полосу свечения рекомбинации ионизированных атомов солнечного ветра, увенчанную россыпью точечных теплых дробинок. Хотя скорость, набранная противником, и оставляла конструкции больше девяти часов на ответные меры – что на полчаса с лишним превосходило срок, отпущенный противнику – она приближенно, насколько позволял ее невеликий и тщательно замаскированный сенсорный объем и мыслительная мощность, прикинула массовые и скоростные возможности противника, и осознала, что ни развернуть полноценную защиту, ни выйти из конуса атаки не сможет. Это было неудивительно. Конструкция не встречалась ранее с противником, но хорошо представляла его способ охоты, как и он знал ее оборонительные возможности. Она понимала, что мощь породившего ее целого достаточна, чтобы от врага осталось сильно ионизированное воспоминание и бороздящие пространство жалующиеся тени. Именно поэтому враг никогда не рискнул бы встретиться лицом с лицу с ее источником и прародителем, предпочитая скрадывать добычу по охраняемым ее братьями окраинам империи. И в этом преуспел. Тем не менее, кое-что она могла сделать. Пучок электромагнитных волн прошел сквозь центр массовой пульсации, за пять сотых квинтиллионной доли йотасекунды передав могущественному источнику зов. Не о помощи, на нее конструкция не рассчитывала. И не о возмездии, даже оно пришло бы слишком поздно. Конструкция всего лишь кратко сообщила о нападении врага, и добавила основные сведения о своей работе за истекшие тысячелетия. После чего разослала по удаленным запоминающим пленкам, достаточно малым, чтобы надеяться не привлечь внимания противника, более подробную версию доклада, сопроводив ее относительно крупными фрагментами своей идентичности. В будущем, знала конструкция, когда враг покинет систему и работа в ней возобновится, они послужат исходным материалом для создания ее преемника, и этот факт служил конструкции скромной дополнительной мотивацией. А затем конструкция начала перегруппировку своей гештальт-сферы. Она не была совсем уж беззащитна – ее хорошо подготовили для перехвата вражеских разведчиков, на околосвете проносящихся через систему, для поиска и уничтожения дремлющих в кометных ядрах падальщиков, выдающих себя лишь крохотными струйками остаточного теплосброса. Но тот жалкий боевой рой, что конструкция успевала отпочковать за отведенное ей до битвы время, был бессилен даже против вражеского авангарда – а далеко впереди она уже различала тормозное излучение основного противника, многократно превосходящего ее и по динамике, и по боевой массе. Впрочем, конструкция не считала сопротивление бесполезным. Готовность сражаться до последнего сама по себе ложилась на весы – вынуждая противника расходовать дефицитную боевую массу на почкование арьегардного роя, отправку разведчиков, и быть может – заставляя его уклониться от атаки на системы, занятые ее собратьями по источнику. Так что конструкция выдвинула восемь перехватчиков в двухстенном строю к границе гештальт-сферы, и окружила себя четырьми баклерами, спокойно и храбро готовясь к последнему безнадежному бою. С чувством скромной гордости и хорошо исполненного долга осознавая, что только что обрекла на гибель семь миллиардов землян. Бой продолжался менее полусекунды. Он был коротким, ярким и безжалостным. На расстоянии семидесяти миллионов километров враг развернулся в боевую колонну. Траектории четырех разведчиков прошли по краям конуса атаки, и конструкция хлестнула по ним мощным рентгеновским клинком, не желая лишний раз выдавать позиции перехватчиков. Распахнулся первый перехватчик, и к конструкции устремился огненный дождь из плазменных пучков, которыми обратились три вражеских шпаги. Но четвертым шел контрперехватчик, и диск нестерпимой яркости на долю секунды отделил врага от конструкции. Перехват, перехват, контрперехват… И три антипротонных молота сработали синхронно, испепелив и вторую стену, и последний выживший перехватчик фронта. Полыхнули молнии магнитоплазменных баклеров, полыхнули сами баклеры, встречая собой гамма-клинки. А затем релятивистская шпага ударила в открывшуюся брешь, и в мыслительном ядре конструкции мгновенно возникли тридцать два тонких отверстия с истекающими радиацией краями. Сенсоры отключились, связь с зондами пропала. Гештальт-сфера мигом схлопнулась до границ внешней обшивки. Сквозь поток сигналов о повреждениях, всеми уцелевшими мыслительными процессами она попыталась бороться. Оценила степень повреждений, выделила критические пробоины, запуская восстановительный механосинтез, напрягла ионные двигатели в отчаянном и бесполезном рывке в сторону… Она еще боролась, когда антипротонный молот опалил ее гамма-излучением, испарив половину внешней обшивки, и следующие две шпаги одна за другой погасили остатки мышления. Убранство комнаты ничем не отличалось от офиса состоятельной организации средней руки. Стол для совещаний посредине, несколько кожаных кресел, проекционные экраны… Единственным, что отличало комнату, было необычно большое количество звезд и погон на квадратный метр ее площади, да видимая через приоткрытую дверь изогнутая переборка. Да еще тот факт, что комната вместе со своим обладателем [ну уж нет]одились на высоте шести с половиной километров над землей. – Итак, господин генерал? – требовательно произнес хозяин кабинета, наклонившись вперед. – Это информация о произошедшем? Генерал быстро, коротко кивнул. Свет ламп блеснул на его покрытой бисеринками пота, несмотря на включенные кондиционеры, голове. – Доклад с базы Петерсон, сэр, - отрывисто произнес он. – Первая вразумительная информация… и шокирующая, должен доложить. – Шокирующая на фоне сегодняшних событий? – последовал саркастический вопрос. – Докладывайте, генерал. Не тяните. Вместо ответа офицер коснулся экрана своего планшета, и луч проектора высветил на белой стене крупномасштабную карту восточного побережья Индокитая. – Полагаю, китайцы получили те же сведения одновременно с нами – и только поэтому их боеголовки еще не летят в нашу сторону. Разведка сообщает, что их ядерные силы приведены в полную боевую готовность. Но, по-видимому, они тоже хотят для начала определиться с противником. Общее число взрывов – тридцать два, приповерхностная мощность каждого составила около ста килотонн. Зона сплошных разрушений – около двадцати тысяч квадратных километров, площадь радиоактивного заражения… оценивается. Число погибших… по оценкам Генштаба, около трех миллионов человек, но точных цифр мы не имеем. – Кто-нибудь взял на себя ответственность за акцию? – спросил один из немногих в комнате, носящий гражданский костюм. Морщины на старческом лице за этот день, казалось, стали еще глубже, кожа обтянула скулы. – ИГИЛ, Аль-Кайда, русские, украинцы… хоть кто-то? – Нет, министр. Более того, вы лучше меня знаете, что ни у одной террористических группировок на нашем шарике нет ни возможностей, ни желания сотворить подобное. Впрочем, как и у любой ядерной державы… включая нашу. – Но кто же тогда?.. – вопрос повис в воздухе. Вместо ответа докладчик обернулся к экрану. – Это наложенные снимки взрывов, сделанные одним из наших «Кристаллов», проходившим над районом. Обратите внимание на светлые полосы – это зоны протекания реакции. Точнее говоря, полосы разогретого до свечения воздуха. – Кхм, - кашлянул еще один из офицеров после недолгого молчания. – Генерал, вы не ошиблись с масштабом карты? Если он верен… – Мы имеем дело со столбами плазмы длиной в двести километров, наклоненными к земле под углом около пятнадцати градусов. Численность погибших могла бы быть гораздо больше, но большая часть энергии взрывов оказалась истрачена на разогрев стратосферы. Впрочем, совокупное тепловое излучение и ударная волна расширили радиус поражения… Хозяин кабинета вскинул руку. – Господин генерал, - медленно произнес он. – Я прочитал за свою жизнь достаточно фантастики. Вы хотите довести до моего сознания, что для подобного эффекта не хватило бы даже наших ядерных арсеналов? И что ни у кого на этой планете нет возможности нанести такой удар скрытно? – Но подобный эффект, господин президент, – генерал заговорил одновременно со своим верховным главнокомандующим, но никто не обратил внимание на столь грубое нарушение устава, – мог бы быть создан тридцатью двумя объектами, вошедшими в земную атмосферу на скорости свыше трех тысяч километров в секунду. По крайней мере, так считают наши специалисты по испытательному применению термоядерного оружия. Мы могли бы предположить природный характер катастрофы… но взгляните на распределение взрывов. Расстояния между зонами поражения слишком ровные, слишком близкое к правильному кругу рассеивание попаданий. – Попаданий? – раздался чей-то возмущенный бас. – Марк, на что вы пытаетесь намекнуть? Вы, часом не пересмотрели «День Независимости»? – Есть еще одно обстоятельство, – генерал словно не заметил выкрика. – Это вывод парочки гражданских аналитиков из НОАО, к сожалению, просочившийся в открытую сеть. Если мысленно продолжить траектории движения объектов, они почти совпадут с линией, соединяющей текущее местоположение Земли с координатами астрособытия от пятнадцатого августа. ¬¬– От пятнадцатого августа? – последовал недоуменный вопрос. Похоже, большая часть собравшихся разделяла это недоумение. – Вспышка в созвездии Кормы. Не следите за научными новостями? Я тоже. – Поконкретнее, - потребовал президент. – Яркая вспышка в районе Млечного Пути. Интерпретирована как флуктуация блеска переменной звезды, но ученые разошлись в оценке расстояния до нее. Погрешность измерений оказалась необычайно велика, либо же расстояние оказывалось необычайно мало, в пределах орбиты Плутона. Одна из обсерваторий в порядке шутки предположила, что кто-то взорвал на границах Солнечной системы ядерный заряд, в прессе проскочила пара статей в духе «ученый трахнул журналиста»… Кажется, их авторы оказались ближе к истине, чем рассчитывали, – он обвел взглядом собравшихся. – Вы что же, хотите сказать… Писк аппарата ЗАС прервал хозяина самой могущественной державы на земном шаре на полуслове. Тот поднес трубку к уху. Выслушал говорившего в молчании. Лишь рубленое лицо залила пепельная бледность. - Понял. Благодарю за оперативность, - пробормотал он. Перевел взгляд на генерала. - Токио, - выдохнул президент. – Связь потеряна. Сообщения о взрыве и вспышках над столицей с половины японских островов. Оборвалась связь с нашими базами в регионе. Все то же самое. Господи, смилуйся над всеми нами! Совещательный отсек самолета заполнила тишина. Мертвенная. Нарушаемая только отдаленным гулом турбореактивных двигателей. – Господин президент, – медленно произнес генерал. – Все данные указывают на то, что сегодня наша цивилизация столкнулась с агрессией из космоса. И судя по случившемуся – через два часа наступит очередь западного побережья. А потом – и всего человечества. Изменено 13 августа, 2017 пользователем Sauropterium Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 6 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 6 августа, 2017 Извини, но я не смогла дочитать. Я не поняла, кому и почему тут нужно сопереживать и что вообще происходит. Кто такой "он"? Откуда в космосе гоблины? Что за конструкция? И вот еще то, за что я не люблю многие, очень многие попытки в хардкорный сайфай: Противник, будто низкосенсорный воин в высокоэнергетическом ландшафте, хорошо рассчитал свой удар, укрыв проекцию траектории на конструкцию в излучении звезды. Но конструкция обладала некоторым массивом пленочных интеллектуальных зондов, преследующих и обгоняющих цель в ее орбитальном движении, и они в конце концов отследили узкую полосу свечения рекомбинации ионизированных атомов солнечного ветра, увенчанную россыпью точечных теплых дробинок. Проекцию траектории на конструкцию, Карл! Да я научные статьи читала, которые могли похвастаться меньшим содержанием технических терминов на единицу текста. Вот разве это так необходимо, пояснять, что зонды были пленочные, если это ничего не говорит читателю и никак не играет в повествовании? Создается впечатление, что терминами просто нагоняется "сайфайность", если можно так выразиться, а больше они ни для чего не нужны. В хорошем сайфае, кроме наукообразия, еще должны быть четко прописанные персонажи и сюжет, а здесь неграмотный гоблин вырисован ярче и выразительнее, чем главный герой. Кстати, сделать именно неграмотного гоблина персонажем, который дает экспозицию, тоже не лучший вариант и нисколько не проясняет мутную с самого начала ситуацию и сеттинг. На этом все. Возможно, позже вернусь к этому тексту и попытаюсь понять чуть больше. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 7 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2017 (изменено) 2Dammerung - спасибо за критику :) Возможно, это вопрос вкуса. Я всегда обожал загадки в тексте - люблю взрывную экспозицию, когда сюжет вываливается читателю на голову, и лишь дцать страниц спустя ты возвращаешься к предисловию и понимаешь: "Ах, так вот что автор имел в виду, а я-то гадал...". И сам стараюсь писать так же - другой вопрос, насколько получается. То же с деталями. Меня всегда восхищала детализация сама по себе - даже не несущая прямой художественной нагрузки, зато передающая цвет, вкус, аромат сеттинга. И опять-таки - стараюсь это воспроизводить, не всегда выходит. Что касается персонажей и сюжета - это только первые эпизоды, и картина будет раскрываться в дальнейшем по кусочкам. Проекцию траектории на конструкцию, Карл! Да я научные статьи читала, которые могли похвастаться меньшим содержанием технических терминов на единицу текста Это ты не читала Некрасова aka gans2 ;) Он еще хвастался, что женщины физически не могут читать его опусы И как еще это назвать? "Противник зашел со стороны Солнца"? Чтобы у читателя тут же возник перед глазами образ Ивана Кожедуба на космическом Яке, пикирующего с виража на инопланетный Юнкерс? "Замаскировал траекторию в излучении Солнца?" - неверно чисто геометрически, ведь речь идет именно о проекции. "Держался в створе с Солнцем" - не лучше "проекции". Откуда в космосе гоблины Ну, я же не могу написать "гретчины", потому что это не гретчины :) Что за конструкция Мне казалось, чисто по контексту понятно, что речь идет об инопланетном ИскИне. кому и почему тут нужно сопереживать Конструкции же! Исполняет свой долг, сражается до последнего, приговаривает к смерти жалких людишек :) Я знаю, что автор не должен объяснять смысл в комментах. Но вот имеет ли право он объяснять смысл парой десятков глав позднее - вопрос дискуссионный :) Изменено 7 августа, 2017 пользователем Sauropterium Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 7 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2017 (изменено) Это ты не читала Некрасова aka gans2 ;) Он еще хвастался, что женщины физически не могут читать его опусы Я тоже могу написать мануал к космическому пылесосу-амплификатору и назвать это сайфаем, но зачем? И уж тем более какой смысл хвастаться этим? И как еще это назвать? Да как угодно, только чтоб не было трех слов на "-ция" подряд. Технарство технарством, но гуманитарием тоже надо немножечко быть и чувствовать язык, на котором говоришь. Мне казалось, чисто по контексту понятно, что речь идет об инопланетном ИскИне. Что искин, понятно, что инопланетный - нет. У меня создалось впечатление, что это станция, охраняющая подступы к Земле и созданная человеками. Поэтому ее гибель обрекает землян, так как путь врагу открыт. Конструкции же! Исполняет свой долг, сражается до последнего, приговаривает к смерти жалких людишек :) А вот. Не выходит. Хэлу-9000 я сопереживала, этому - нет. Но вот имеет ли право он объяснять смысл парой десятков глав позднее - вопрос дискуссионный :) Ну вот будет пара глав позднее - будет норм коммент, а пока что я традиционно ннп, хотя и дочитала все-таки. Реплики гоблина, правда, пролистала, потому что их читать сложнее, чем оркспик в вахе. Разговор генералов в конце вносит приятное разнообразие, потому что они наконец-то говорят как нормальные люди, правда, с явным оттенком диалогов из всяческих "Дней независимости". Изменено 7 августа, 2017 пользователем Dammerung Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 7 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2017 Я тоже могу написать мануал к космическому пылесосу-амплификатору и назвать это сайфаем, но зачем? И уж тем более какой смысл хвастаться этим? А меня вставляет :) Хотя там как раз описанный тобой случай - великолепная детализация с прорисовкой при патологическом неумении в сюжет и персонажей. Можешь считать меня извращенцем. Да как угодно, только чтоб не было трех слов на "-ция" подряд. А там и так нет :) А вот. Не выходит. Хэлу-9000 я сопереживала, этому - нет. Это шутка :) правда, с явным оттенком диалогов из всяческих "Дней независимости". Ситуация располагает :rolleyes: Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 7 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2017 Еще полгода назад расположение бункера было одной из строго охраняемых государственных тайн державы, которой он принадлежал. Сегодня его координаты значились в секретных циркулярах штабов половины стран планеты. Оставшаяся половина, по неофициальному и довольно единодушному мнению первой, не имела права претендовать на мнение, которое могло бы быть принято в расчет по какому бы то ни было вопросу. Включая вопрос инопланетного вторжения. - Получено независимое подтверждение с «Хаббла» и «Интеграла», – астроном с мировым именем обвел курсором участок на звездной карте. – Максимум мощности в гамма-волновом диапазоне, но оба источника также наблюдаются в оптическом и инфракрасном, как звезда третьей величины. Координаты источников идеально совпадают с рассчитанными траекториями всех восьми ударных тел, - он обвел красными от недосыпа глазами собравшихся в полутемном зале знакомых ему не первый год коллег, узнаваемых по телепередачам политиков и людей в пого[ну уж нет]. – Добро пожаловать в «Звездные Войны», господа. - Подлетное время? – коротко спросил один из ведущих специалистов планеты по вопросам орбитальной динамики Земли. Опередив сразу двух или трех высоких чинов, собиравшихся, судя по виду, задать тот же вопрос. - Неизвестно, - докладчик развел руками. – Телескопы были переориентированы по этим координатам практически сразу после атаки, но пока мы наблюдаем источники недостаточно долго, чтобы сделать надежные выводы о расстоянии и динамике. - Доктор, вы располагаете какими-либо надежными сведениями о наших врагах? – требовательно произнес офицер со знаками различия генерала ВВС. – К чему нам готовиться? - Кое-что мы уже знаем, - пробормотал астроном. Привыкший за последний год к интересу коллег и журналистов, он робел, оказавшись перед комитетом, в котором военных было примерно вдвое больше, чем астрономов и инженеров. – В частности, если мы действительно видим выхлоп тормозных двигателей чужаков, то энергия квантов излучения примерно соответствует ожидаемой для аннигиляции антиводорода. Это подразумевает высокую энерговооруженность их транспортных средств, а также умение создавать высокорадиостойкие по нашим меркам устройства. – Что, разумеется, снижает эффективность наших ядерных вооружений, – произнес еще один из специалистов. В гражданской своей ипостаси занимавшийся конструированием радиоизотопных батарей для межпланетных зондов, но имевший звание офицера запаса и ныне срочно из него призванный. – Не исключено. Более того, та же аннигиляционная технология может быть использована в их системах вооружения – и тогда не исключено, что их энерговооруженность достаточна для полной элиминации земной биосферы. Если чужаки ставят перед собой именно такую цель. – Они стерли с лица Земли восемь крупных городов и убили семьдесят миллионов человек. Мне представляется, в их целях не приходится сомневаться, - мрачно проговорила обладательница крючконосого профиля диснеевской ведьмы и четырех звезд на пого[ну уж нет]. ¬¬– Возможно, генерал, - астроном слегка поежился под ее пристальным взглядом. – Однако тут есть и положительный аспект. Прошло уже больше четырех суток с момента последнего взрыва. Предыдущие следовали с интервалом от двух до четырех часов. Либо у пришельцев кончились боеприпасы – тогда следует предположить, что они жестко ограничены по массе либо вместимости своего кора[эх жаль]. Либо они не планируют полной зачистки Земли по каким-то своим соображениям. Например, рассчитывают использовать ее для колонизации и не хотят подвергать излишнему радиоактивному заражению. Это дает нам возможность сопротивляться. – Или они хотят точнее навести орудия, - бросил заговоривший первым генерал. – При всем уважении, предположение сомнительное, – ответил вместо докладчика ядерщик. – В настоящий момент они продемонстрировали точность, достаточную для пусть неприцельного, но опустошительного разрушения наших основных промышленных зон. При этом у нас нет никакой возможности ни перехватить, ни даже предугадать их удары. Действуя таким образом, они могут вбомбить Землю в каменный век задолго до выхода на ее орбиту. И раз мы до сих пор живы – скорее всего, пришельцы все же ставят себе цель, отличную от полного уничтожения. – Допущение, - поморщилась женщина. – С тем же успехом они могут чинить или перезаряжать свою пусковую установку. ¬¬– Раз уж мы заговорили о целях пришельцев, - кашлянул лучший специалист планеты по транснептуновым объектам. – Есть ли новости с Аресибо? – Рабочая группа Совета Безопасности еще не утвердила содержание радиопослания. Колеблются между вариантами «Мы надерем вам задницу, ублюдки, как только вы сунете нос на нашу орбиту!» и «Назовите ваши условия капитуляции!» - представитель внешнеполитического ведомства, должно быть, хотел разрядить обстановку, но вышло у него плохо – даже старые лампы над столом будто стали гореть тусклее. – Китайцы жаждут крови, британцы призывали к мирным переговорам вплоть до удара по Лондону. Русские предлагают нечто среднее, в духе своего достопамятного «войны мы не хотим, но к отпору готовы». Что до пришельцев… До сих пор мы не получили никаких внятных сигналов, которые можно было бы истолковать хотя бы как объявление войны. - Мне сдается, мы не там ищем, - проговорил один из астрономов. - Профессор? – докладчик обернулся. - Вспышка в созвездии Кормы. Насколько мне известно, на текущий момент ее техногенный характер никем не оспаривается? - За полной очевидностью. Но вы предполагаете..? - Пришельцы нанесли первый удар не по нам. Они уничтожили некую неизвестную нам цель на границе Солнечной Системы, рискуя обнаружить свое присутствие. Атаковали кого-то, кто показался им более опасным. Враг моего врага… - Станет моей следующей целью, - продолжил за него дипломат. – Брайан, эту мысль высказывали неоднократно. Как уже отметила госпожа генерал, мы ничего, в сущности, не знаем о противнике. И о его гипотетических врагах. Гипотетических – потому что мы даже не можем поручиться, что это не было испытание его орудийных систем, к примеру. - Мы закончили обсуждение? – заговорил офицер. – Константин, благодарю вас. И предлагаю перейти к знакомству с теми вариантами противодействия противнику, что предварительно выдвинула объединенная консультативная группа НАСА и ДАРПА. Стемнело. В кустах заливались соловьи и лягушки, составляя вездесущей и невидимой охране компанию на очередном дежурстве. На западе облака еще слегка отсвечивали зарей, противоположную сторону неба подсвечивали огни близкого мегаполиса. Но яркую звезду над горизонтом не мог затмить ни закат, ни городская засветка. – Итак, три года? – переспросил один из двоих мужчин, расположившихся на открытой террасе. На дубовом столе остывал шашлык и согревалось пиво. И гостя, и хозяина дома они волновали значительно меньше, чем несколько цветных распечаток между ними. – Похоже, выйти на пенсию мне уже не светит, - без улыбки пошутил второй. – Три года и шесть кораблей. Пулковская обсерватория подтвердила американские данные. Послезавтра мы намереваемся официально объявить о введении военного положения. – Наконец-то, - хмуро бросил первый. – Хоть подразгребем наш традиционный бардак, прежде чем начнется. – Постарайся не ляпнуть этого перед камерами, - поморщился хозяин. – Мне и так дорого обошлись твои шуточки, особенно последняя, та, что про чужаков и оружейный рынок. ¬– И что я такого сказал? – голос известного политика на какую-то долю секунды зазвучал, будто голос обиженного школьника. Впрочем, тут же вернув себе серьезность. ¬– Если бы не чужаки, нашим оборонщикам и не снились бы такие контракты, как те, от которых они жируют сегодня! – Избирателям объясняй, а не мне, – произнес хозяин резко. – Ладно, проехали. Что Андрей Иванович? ¬– Пятьсот восьмидесятую серию обещает закончить через два с половиной годика. А вот по убежищам-десятитысячникам все очень грустно. Даже в холодную войну за такие проекты что мы, что янки брались только на бумаге. ¬¬– Что ж. Благо хоть, что наши космонавты худо-бедно успевают состыковать национальную ПРО с китайцами и западниками, - заметил второй. Гость молча поднял со стола одну из фотографий, скользнул устало-злым взглядом. Четкость изображения оставляла желать лучшего. Рядом с пятном голубого свечения на черном фоне виднелась лишь тусклая треугольная тень, сужающаяся к дальнему от свечения концу. Следующая фотография запечатлела светлый эллипсоид, который вытянутым кольцом охватывали восемь таких же ярко-голубых огней. Третья фотография изображала плавно переходящее в светлый сгусток продолговатое пятно. – Даже завидно, - признался гость. – Заокеанским чертям прилетело не одной – двумя инопланетными бомбочками. А они тем не менее готовятся встречать гостей на дальних подступах. Мы такого себе позволить не можем. – На подступах? – хозяин хмыкнул. – Я бы это скорее назвал, кхм, проведением разведки боем. Я при всем желании не могу поверить, что созданий, превративших из межзвездного пространства в руины восемь крупных мегаполисов, можно остановить несколькими керосинками с ядерным зарядом. – Можно подумать, на наших ракетах не то же самое, – гость вздохнул. – С той только разницей, что мы их собрались подрывать над своими же городами. ¬– А что ты посоветуешь? Сдаться? До сих пор мы не получили от пришельцев даже требований о капитуляции, – заметил спокойно второй собеседник. – А сдался бы? – гость вскинул голову. – Не провоцируй, - хмуро велел хозяин. Чужая звезда медленно поднималась над горизонтом. Вслед ей скользили объективы десятков телескопов и миллионы ненавидящих взглядов. – Что посоветую… – пробормотал гость со злобой. – Да нечего мне посоветовать. Кроме того, что и так все знают. Рассредоточение, эвакуация, мобилизация, перевод на военные рельсы и прочее дерьмо. Потрепыхаемся перед концом. – Вот этого уж точно не вздумай ляпнуть на камеру. – А то что? Расстреляешь за пораженческие настроения? – Думаешь, не смогу? А я, между прочим, два часа заучивал наизусть «Братья и сестры!» и далее по тексту. Гость вскинул голову. – Шутишь? – Я шучу, разумеется, но обращение будет, сам понимаешь. И тебе советую озадачить своих спичрайтеров чем-нибудь патриотическим. Ты не забывай, твоя должность тоже обязывает к публичным выступлениям. – Сделаю, – кивнул гость. – Слушай… Ты хоть на секунду веришь, что у нас хоть какие-то шансы? Последовал тяжелый вздох. – Я последние полгода – если честно – не верю вообще ни во что. Кризис за кризисом, ни на кого нельзя положиться, все как будто с цепи сорвались – а потом вдруг Это. Ну что? Если мы угодили в «Звездные Войны», нам надо следовать законам жанра. Мы должны воспитать свое поколение Люков Скайуокеров, а еще лучше, кхм, Гастелло и Маресьевых, и взорвать их Звезду Смерти или то, что пришельцы запустили в нашу сторону. Оба невесело засмеялись. Лягушки продолжали заходиться в истерике, дерзко игнорируя огненный знак, подымавшийся над горизонтом. Они были молчаливы. Речь требовала энергии, а энергию они расходовали очень скупо. У них было слишком много способов ее потратить. Они мчались сквозь заполненную звездами ночь. Прятались в облаках протопланетных дисков, скрывали выхлоп в пламени фотосфер, расидывали полотнища поглощающих завес, ныряли в пращи нейтронных звезд. Они хорошо умели прятаться. Их было двенадцать. Когда-то, в начале начал, в путь отправилось шестнадцать. Один из сторожей оказался везуч и силен. Его атаки и защиты сложились в очень удачную – для стража – комбинацию. Так их стало пятнадцать. Неосторожный ли маневр выдал их местоположение, оказался ли снабженный мощным передатчиком зонд слишком близко к узловому кольцу, но из пустоты ударила меткая релятивистская шпага, не оставив времени на защиту с уклонением. Так их стало четырнадцать. Жертва и сама знала толк в оскорблениях. Остры были ее насмешки, сочащиеся гамма-излучением, весомы проклятья, жгущие мегатонным пламенем. Так их стало тринадцать. Пространство между галактическими рукавами было тихим, прозрачным и пустым. Ни одной звезды, готовой согреть своим дыханием жертву для новой охоты или спрятать в своей короне работающий двигатель – и голод, все растущий, пронизывающий от обшивки до центрального ядра, доводящий до безумия. Так их стало двенадцать. У них были враги. Они были хищниками, охотниками, не уважающими границ, не чтящими прилежный труд, нападающими на сторожей. Многие хотели бы их уничтожить, стереть с лица космоса… те самые многие, что прибегали к услугам им подобных. Поэтому они продолжали свой бег сквозь пустоту – тысячелетнее бегство вокруг Галактики. Тысячи лет бегства от настигающего голода. Они называли друг друга кровными братьями. В этом названии была любовь, и теплота, и страх, и опасливое воспоминание об ужасе, под сенью которого они родились, и тысячи лет бега во тьме. У него не было подходящего эквивалента в земных языках. Кровные братья – ближайшее грубое соответствие. Они спали, бежали и видели сны. И во сне они разговаривали. – Проснитесь. Проснитесь. Проснитесь. Даже во сне они ощущали голод. Пламя, медленно разгоравшееся внутри тел. Они никогда не позволяли себе полностью его утолить. Сытость была принадлежностью снов, и только. – Пересекаем границу. – Сторожа? – Ближайший далеко. – Мы так считаем. – Голод силен. ¬– Время для охоты. – Время оскор[мамочки!], кровные братья. Информационные пакеты, впечатанные в короткие импульсы. Выжимки из позиций звезд и конструкций, истории планет и цивилизаций. – Жертва? – Обрывки данных, вести от авангарда. Ты видишь? – Голод силен. – Мы знаем. – Я вижу жертву. – Слишком молода. – Ее хозяин так не считает. – Он будет оскорблен. – Как и должно быть. – Голод силен. – Время оскор[мамочки!], кровные братья. – Измените направление. Измените направление. Измените… что? – Сохраняю курс. – Основание? – Обрывки данных, плачущие призраки. Взгляните. Взгляните. Взгляните. Сомнение. Переоценка. Замешательство. – Голод силен. – Однажды он станет еще сильнее! Однажды он станет слишком силен! – Неоднозначность. – Недостоверная оценка. – Награда огромна, вероятность успеха не определена. – Легенда, и ложь, и плачущий призрак оттуда, где металл, и шепот, и жадные боги кольцами свиваются вокруг звезд. Отказ. Голод силен. Щедрость вымышлена. – Время оскор[мамочки!], кровные братья. Усиление мотивации. – Предложено разделение. – Возражение. Опасность. – Жертва слаба и безопасна. Хозяин далек. Кровные братья произнесут оскорбление и насытятся. Отделившийся – выследит плачущего призрака Щедрости. Лучи когерентного света пляшут в пустоте, сквозь сотни километров выплетая разговор. – Изменение приоритетов. Отделившийся ускорится. Отделившийся произнесет оскорбление и насытится. Кровные братья выследят плачущего призрака щедрости. Сомнение. – Опасность? – Безопасность повторно констатирована. Снижение рисков для кровных братьев. Увеличение риска охоты - незначительно. Увеличение риска неудачной охоты – незначительно. Отделившийся произнесет оскорбление. Благодарность. – Голод силен. – Изменяю направление. Изменяю направление. Изменяю направление. Фотонный луч устремляется в сторону, слабый и расходящийся, незаметный для глаз, наблюдающих за межзвездной пустотой. Черная игла и блестящее кольцо медленно сближаются, касаются краями, соединяются. Вместе отделяются от стаи, чтобы устремиться по следу добычи. – Направление изменено. Молчание. Молчание. Молчание. Между звезд вновь воцаряются тишина и темнота… впрочем, в данном случае это одно и то же. Тает тусклый огонек. Одиннадцать охотников продолжают движение прежним курсом – позже и они сманеврируют, вставая на след давно забытой легенды. Один охотник исчез, потерялся в пронизанной звездным огнем пропасти, выбрал новый курс, ведущий прочь от курса стаи. Ведущий к Земле. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 7 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 7 августа, 2017 А там и так нет :) Это шутка :) Ну не "-ция", а "-ия". Не суть важно. Ты меня понял. Если бы это было написано иначе, конструкции реально можно было бы сопереживать. Как Хэлу или машинным духам Вахи. Или вон у Роммеля богопрограммы зажигают, они хоть сочувствия не вызывают, но таки внушают и производят впечатление живой угрозы. А тут гибель ИИ вызывает примерно такие же эмоции, как падение астероида на другой астероид. Ну да, что-то разбилось. Окей. Что это было, зачем оно тут и кто его уконтропупил – неясно. При недостатке ответов и постоянно появляющихся новых вопросах через некоторое время желание выяснять угасает и интерес теряется. Чисто по Павлову. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Manitu Опубликовано 8 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 8 августа, 2017 мне кажется текст и обсуждение надо развести по разным темам, иначе многие будут пропускать новые главы. От себя я пока ничего не понял, но линию президента и генерала осилил. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sangvinij Опубликовано 8 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 8 августа, 2017 Как-то очень сумбурно, мне показалось даже, что большую часть можно было написать лучше или вообще не писать. А когда сыплются термины в духе "однаквинтиллионная йотасекунды", бессмысленно и вызывает только смех у знающих людей. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 8 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 8 августа, 2017 (изменено) Ну не "-ция", а "-ия". Не суть важно. Ты меня понял. Два-три слова с одинаковым окончанием мое чуйство русскаго езыка выдерживает без напряжения, у тебя самой абзацем ниже три идентичных глагольных флексии ;) Если бы это было написано иначе, конструкции реально можно было бы сопереживать. Как Хэлу или машинным духам Вахи. Или вон у Роммеля богопрограммы зажигают, они хоть сочувствия не вызывают, но таки внушают и производят впечатление живой угрозы. А тут гибель ИИ вызывает примерно такие же эмоции, как падение астероида на другой астероид. Ну да, что-то разбилось. Окей. Что это было, зачем оно тут и кто его уконтропупил – неясно. На самом деле это еще и вопрос эмпатии. Машинам мы сочувствуем постольку, поскольку приписываем им человеческое поведение и эмоции (у конструкции, однако, вполне себе присутствующие). Вызвать сочувствие к чему-то, что с человеком из общего имеет только интеллект и целеполагание - сложно. Но в главном ты права - у меня действительно давняя проблема с прорисовкой персонажей. Давай зайдем с другой стороны - как бы ты заставила слушателей сопереживать куску нейрометаллолома? А когда сыплются термины в духе "однаквинтиллионная йотасекунды", бессмысленно и вызывает только смех у знающих людей. У знающих - вряд ли. Или ты полагаешь, что стоило и использовать термин "планковский интервал"? мне кажется текст и обсуждение надо развести по разным темам, иначе многие будут пропускать новые главы. Ну, пока того обсуждения не так много :) Изменено 8 августа, 2017 пользователем Sauropterium Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 8 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 8 августа, 2017 (изменено) у тебя самой абзацем ниже три идентичных глагольных флексии ;) А то не художественный текст. В литературных произведениях я стараюсь не злоупотррепродукциять терминами и не допускать всяких там траекторий движения руки солдата гвардии. Но в главном ты права - у меня действительно давняя проблема с прорисовкой персонажей. Осознание проблемы - первый шаг на пути к решению. Действительно, как видно, персонажи в данном повествовании толком не запоминаются. У них и имен-то нет. Всегда должен быть кто-то, с кем можно себя отождествлять, этакая точка отсчета в системе координат. Давай зайдем с другой стороны - как бы ты заставила слушателей сопереживать куску нейрометаллолома? Ну, была у меня пара фанфиков про Адептус Механикус... У знающих - вряд ли. Или ты полагаешь, что стоило и использовать термин "планковский интервал"? Это выглядит, извини, конечно, как ненужное хвастовство своим знанием и словарным запасом. "Доля секунды" была бы вполне литературна и не отяжеляла бы текст. P. S. Знаешь, по-моему, стоило бы это дописать и выложить целиком, чтобы было понятнее. Во второй главе уже что-то такое вырисовывается, но все равно вопросов пока больше, чем ответов. И, действительно, лучше текст в отдельной теме, а обсуждение в другой. Изменено 8 августа, 2017 пользователем Dammerung Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Вилоу Брауберг Опубликовано 9 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 (изменено) Прочел первую часть, на мой вкус перегруз умными словами. Как говориться "напитки покрепче, слова покороче, понятия попроще и было бы очень просто получше. Эпизод с президентом намного лучше читается, чем плутонская часть. А теперь сюжет, если честно, пока так себе, читать дальше не тянет. На мой взгляд плутонская часть вообще лишняя, она убивает всю интригу и навевает скуку, будь я обычным читателем с улицы, я бы ее перелистнул до чего нибудь интересного. Если будет время, я потом почитаю продолжение. Ну как то так. Изменено 9 августа, 2017 пользователем Вилоу Брауберг Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 9 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 (изменено) В литературных произведениях я стараюсь не злоупотррепродукциять терминами Со своей колокольни особого злоупотребления не вижу. Но я учту твое мнение и подумаю, что здесь можно улучшить. Действительно, как видно, персонажи в данном повествовании толком не запоминаются. У них и имен-то нет. Сделать проходную фигуру на два абзаца запоминающейся и цепляющей читателя? Ну... некоторые это умеют. И я, разумеется, к этому стремлюсь :) Это выглядит, извини, конечно, как ненужное хвастовство своим знанием и словарным запасом. Ну, мне до этого как-то не приходило в голову хвастаться знанием школьного курса физики за одиннадцатый класс :) С другой стороны, если кому-то будут непонятны термины "гештальт" и "антипротонный" - что же, подстраиваться и под таких читателей? "Доля секунды" была бы вполне литературна и не отяжеляла бы текст. И не была бы мелкой сюжетной деталью. Кстати, спасибо - я так и так собирался это обыгрывать, но благодаря нашей дискуссии мне пришла в голову мысль, как можно сделать это поизящней. перегруз умными словами. Ну извините. Изменено 9 августа, 2017 пользователем Sauropterium Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Manitu Опубликовано 9 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 Сколько планируется глав или пишется пока пишется? может новые куски какими нибудь цифрами выделять? Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 9 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 Ну, мне до этого как-то не приходило в голову хвастаться знанием школьного курса физики за одиннадцатый класс В том и дело, что слова-то понятные, их просто слишком много и не по делу. Когда ты пишешь про то, как кто-то упал с вышки и разбился, тебя ж не интересует, какой терминальной скорости он достиг и на субстрат какого состава приземлился, и не будешь вставлять в этот эпизод формулу ускорения свободного падения, просто чтоб было. Оставлять такие штуки надо, только если это сюжетно важно – например, персонаж падает на планете, где g втрое меньше земного, а земля покрыта пружинистыми псевдобактериальными матами, в результате чего он не разбился, а скачками улетел за горизонт. может новые куски какими нибудь цифрами выделять? Есть хороший вариант: сделать в начале оглавление с ссылками на каждый кусок текста, чтобы проще искать было среди комментов. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Вилоу Брауберг Опубликовано 9 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 (изменено) Прочел вторую часть... Тут такое дело, на мой вкус эпизод с пришельцами, написан слишком архаично. Эпизод на Земле, нормальный, читается легко, все понятно и интересно. А вот часть с кочевниками все портит. Я сначала думал, что не так, что меня смущает, а потом дошло слова не соответствуют содержанию. Это примерно это как если рассказ про вторую мировую, описывал средневековый летописец. Сначала про солдат в окопах, нормально написано, типа: "- Эх Кирюха, чую завтра нам не пожрать вечером, что то под ложечкой сосет, это будет последнее наше наступление. -Хватит каркать Санек, щас политрука на тебя натравлю, давай лучше тяпнем наркомовских. Небоись, покатаемся верхом на 34ках, побъём фашиста, короче повеселимся на славу. - Твоими словами, да в богу уши... - Да все будет нормально." А потом рассказчик, в следующем абзаце описывает битву в том же рассказе. "И сошлись въ тотъ день два войска въ кровопролитной сѣчѣ. Понеслись колесницы съ красными звѣздами на боку и метали огненныя стрѣлы во вораговъ и поражали великое ихъ множество. И молвилъ Воевода Георгій Жуковъ, не щадить никого.... " Я считаю, нужно кардинально переработать текст в инопланетной части рассказа и убрать всякие шпаги, добычи, стаи, крики сознания и прочие архаизмы и написать нормальным языком... подошли с левого борта дали залп из позитронной пушки, отбили квантовым щитом ответный залп и добили зонд через брешь в броне. Это же пришельцы, а не средневековые монголы какие то. Их описание по мне должно быть современным и развитым что ли, без всяких шпаг, копий и прочих подков. Ну как то так. Изменено 9 августа, 2017 пользователем Вилоу Брауберг Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Dammerung Опубликовано 9 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 А мне, кстати, зашло описание пришельцев. Это как, ну, темные эльдары – высокотехнологическая цивилизация, но при этом много архаики: кинжалы, колизеи, небесные колесницы и все такое. И, кажется, тут правда начинает приглядывать понятный сюжет. Раса космических хищников хочет "оскорбить", то есть бросить вызов некой другой расе, которая покровительствует землянам (мб это даже создатели землян) и построила конструкцию для их защиты, так что уничтожение Земли для них это просто бросок перчатки. Хотя мб я не так поняла. Бывает. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Rommel Опубликовано 9 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 9 августа, 2017 (изменено) Мне тоже архаичность последнего куска понравилась. Извините, но во многих сеттингах анхуманы - это экспи фентезийных рас, те же азари или протоссы те еще эльфы, и высокий штиль любят. Вот что пока не але, это действительно рваный стиль, резковатый переход между кусками. Думаю, имеет смысл таки вынести все в один текст, причесать и разбить на главки и абзацы. Но завязка интересная, и довольно редкий случай, когда за не очень внятным началом все идет живее. Продолжения ждем. Изменено 9 августа, 2017 пользователем Rommel Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Manitu Опубликовано 11 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 11 августа, 2017 Вот что пока не але, это действительно рваный стиль, резковатый переход между кусками. Думаю, имеет смысл таки вынести все в один текст, причесать и разбить на главки и абзацы. вот тут согласен с Дмитриусом.Автор будь любезен, когда будешь выкладывать след. кусок озаглавь его штоли и причеши остальной текст, как просит народ. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 12 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 12 августа, 2017 вот тут согласен с Дмитриусом.Автор будь любезен, когда будешь выкладывать след. кусок озаглавь его штоли и причеши остальной текст, как просит народ. ОК, принято. Действие и в дальнейшем мечется между ПОВами, осложняя дробление, но я постараюсь учесть пожелания. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 12 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 12 августа, 2017 (изменено) Глава 3. Лезвия в небесах Ретранслированный со спутника радиосигнал подтверждает автоматическую команду. Корректирующие двигатели включаются, выправляя траекторию земных посланцев. Шесть аппаратов, по три боевых блока на каждом, почти две с половиной мегатонны общего тротилового эквивалента. Семнадцать тысяч километров до цели. – Две минуты до отделения блоков, – в полутемный ЦУП, укрытый под Скалистыми горами, стекаются данные с полудесятка спутников, наземной обсерватории и двух беспилотных зондов. Писк зуммера, новый огонек на мониторе. Там, в вышине, сине-белое пламя отражается в зеркальных впадинах и вздутиях на боку блестящего километрового клина. – Внимание! «Игла Один» – изменение траектории! Повторяю, объект «Игла Один» изменил скорость и направление движения! Смещение к центру построения на двести километров, тормозное ускорение снизилось на пятнадцать метров в секунду за секунду! Глаза диснеевской ведьмы сужаются. – Поздравляю с первой реакцией на наши действия. Хороший признак. – Генерал? – оператор недоуменно вскинул голову. – «Игла Один» готовится встречать наши ударные аппараты. Они перестраиваются, чтобы прикрыть «Конус» от нашей атаки. И это хорошо. – Мэм? – Это означает, что наши боеголовки все же опасны для их кораблей. На дисплеях стремительно менялись цифры. – Капитан Джефферс! Приказываю перенацелить боевые блоки на цель «Игла Один»! – Обоснование? – раздалось с экрана, на который транслировался вид из бункера, расположенного за половину континента отсюда. Сухой кашель. – Я не настолько наивна, чтобы рассчитывать, что наши ракеты сумеют пройти мимо их перехватчика. Ударим по тому из пришельцев, что подставляется – и будем надеяться на удачу. Срабатывают вышибные заряды, и разгонные ступени продолжают свое движение навстречу пришельцам в окружении укрытых конусами носовых экранов восемнадцати ядерных блоков. Затем вспыхивает водородное пламя, и к сверкающей игле устремляются голубые стрелы. – «Игла Один» – разделение цели! Повторяю, «Игла Один» – разделение цели, наблюдаем отделение четырех новых меток! Скорость двести восемьдесят метров в секунду, направление… – оператор замялся на секунду, – на боевые блоки! – Запуск перехватчиков, – генерал наклонила голову, вглядываясь в монитор. – Капитан, увеличьте скорость «Орла Четыре». Я хочу посмотреть, чем его встретят. Рука оператора скользнула по клавиатуре. Четыре секунды – предельный срок запаздывания для первого в истории космического боя. В космосе один из языков голубого огня вспыхнул чуть ярче, и венчавшая его металлическая скорлупка вырвалась вперед. Бег времени словно замедляется, взгляды десятков людей прикованы к экранам. – Три минуты до контакта с «Иглой Один», сорок секунд до контакта с аппаратами прикрытия, – проговорил оператор. – Десять до входа первой цели в зону предполагаемого поражения… проклятье! На экране мгновенно погасла одна из точек, отмечавших земные ракеты. Весь персонал ЦУПа выдохнул одновременно. – Генерал, связь с «Орлом Четыре» потеряна! – выпалил оператор. – Данные телеметрии не прошли, но инфракрасные детекторы с зонда отмечают резкое увеличение температуры, предположительно – подрыв топливных баков. Действия? – Выдвигайте «Орла Два» и «Орла Три» на двадцать километров ближе к противнику. Подрыв за пятнадцать секунд до сближения с перехватчиками. Остальным аппаратам готовность к переходу в баллистический режим, подрыв по таймеру при входе в зону поражения цели! – Есть, мэм! – Джефферс торопливо ввел новые команды. И вновь потянулись минуты, пока корабли чужаков сближались с земными боеголовками. Тридцать секунд, двадцать… и новое солнце нестерпимой яркости расцветает в космосе, достаточно ослепительное, чтобы привлечь множество взглядов с ночной стороны Земли. – Состояние цели? – «Зонд Один» передает только свою телеметрию, «Зонд Два» слишком удален от цели… передайте команду на «Двойку» сблизиться с целью, лейтенант… – руки Джефферса жили, казалось, отдельной жизнью. – Есть контакт! Наблюдаем только два перехватчика противника, расходятся с боевыми блоками на высокой скорости, но быстро ее гасят! – Сколько «Орлов» уцелело? – резко спросила генерал. – Наблюдаем четыре блока из пятнадцати. Шестнадцатый и пятый отклонились от цели, восьмой и шестой сближаются с противником. Тридцать секунд до подрыва. Двадцать. Пятнадцать… дерьмо! Виноват, наблюдаем разрушение обоих боевых блоков до подрыва! Поправка – наблюдаю разрушение всех четырех боевых блоков! Цель не поражена! «Игла Один» изменяет положение, возвращается на исходную позицию. По бункеру пронесся зубовный скрежет. – Характер разрушения? – Чувствительности приборов недостаточно, к тому же через десять минут цели выйдут из зоны уверенного наблюдения «двойки». Может быть, ударное, а может – тепловое воздействие. Так… Мэм, один из вражеских перехватчиков идет на сближение с «Зондом Два». Похоже, они не собираются дать нам и эти десять минут. – Постарайтесь получить максимум данных, – последовал приказ. – Чем больше мы выясним о пришельцах – тем больше шансов остановить их на земной орбите. Мрачная тишина опустилась на ЦУП. Неторопливо сближались две крохотные точки на мерцающем дисплее. – Цель сблизилась с зондом на расстояние ста семидесяти метров, огня не открывает. Есть изображение в оптике высокой четкости, генерал, – наконец выговорил оператор зонда. – Вывести на главный экран? – Давайте. Картинка сменилась. Впервые с начала этой войны у людей появилась возможность настолько близко увидеть противника. Экран пересекла крестообразная тень. Изображение все-таки расплывалось, к тому же камера зонда оставалась направлена на вражеские корабли, а не на перехватчик. В зоне охвата камеры виднелся только кинжалообразный силуэт и отходящее от рукояти «кинжала» подобие увенчанного четырьмя сигарообразными выступами хвостового оперения. – Взгляните на тепловой рисунок, – донесся голос из дальнего кресла. – Утолщения разогреты сильнее, чем ближайшая к нам часть. Разнесенные вокруг центра тяжести двигатели? – Возможно, – пробормотал еще кто-то из операторов. – А носовая часть – орудийный модуль? Если… эй! Экран залила голубая вспышка. – «Двойке» конец? – Никак нет, – бросил Джефферс. – Зонд продолжает движение по заданной траектории, цель удаляется по пересекающемуся с курсом «Иглы Один» направлению. Выход из зоны наблюдения через три минуты. – Значит, они в состоянии селектировать наши разведывательные и боевые модули… – себе под нос пробормотала генерал. Обвела взглядом подчиненных. – Что ж, джентльмены. Поздравляю с достигнутыми результатами. Мы получили кое-какую информацию о наших гостях, и это уже – маленькая победа, если вспомнить, какая технологическая пропасть нас разделяет, – она коснулась собственного селектора. – Доктор Маккарти! Через час подготовьте предварительный отчет ваших специалистов по итогам боя. Как по заказу, погода выдалась на редкость хорошей. Горизонт на западе еще затягивали облака, но ветер торопливо гнал их в сторону города. От опоры ЛЭП все еще доносилось потрескивающее гудение. А вот гул человеческих голосов, наоборот, вдруг как-то резко притих, и толпа запестрела пятнами вскинутых лиц. Кто-то, поддавшись моменту, даже прикрутил громкость у динамиков проекционного экрана, выставленного в дальнем конце полустанка. Росгвардейцы, отделявшие толпу от перрона, тоже задрали головы. Тысячи взглядов – ненавидящих, испуганных, любопытных – уперлись в шесть ярких огней на восточном небосклоне. – … и считанные секунды отделяют нас от момента, когда объединенные космические силы человечества нанесут агрессору ответный… – вещал торопливо и неслышно для всех, кроме ближайших к колонкам рядов беженцев, диктор. Ник прислушивался к новостям вполуха. Наверно, за последние пятьдесят лет это был первый случай, когда за боевыми действиями могло воочию наблюдать не меньше народу, чем по Сети и телевидению. Порыв ветра зашуршал бесчисленными бумажками, взвыл в балках навеса. Ник поежился, отвел на секунду взгляд от шести звездочек, теперь, впрочем, походивших скорее на крохотные луны. И пропустил тот момент, когда одна из вражеских звезд вдруг сверкнула ослепительно ярко, налилась сине-белым пламенем, словно разряд от сварочного аппарата. Все, кто [ну уж нет]одился на платформе, выдохнули разом. Кажется, свет был достаточно ярким, чтобы отбросить слабые тени людей и предметов. Сверкание длилось всего две или три секунды – а затем голубой огонь съежился, вернувшись к своему обычному трепетному свечению. Полная тишина продержалась недолго. Сотни человек заговорили одновременно, «Видел?!», «Удалось?!», «Нихрена себе!», «Это что, все?!» смешались в возбужденный ропот. Колонки подкрутили обратно, и над полустанком раздалось казенно-жизнерадостное: «Пока мы не получили никаких комментариев от Министерства обороны, однако наш корреспондент, дежурящий в Пулковской обсерватории…» Ник медленно отвел взгляд от шести звезд. – Так что? – спросил он у пустоты. – Обреченная попытка, – ответил, тем не менее, его сосед, сидящий на обшарпанном и перетянутом веревкой чемодане обладатель вытертого и полинялого чесучового костюма. Он нервно подергивал клочковатый клинышек собственной бородки. Морщинистое личико, похожее на печеное яблоко, сморщилось. – Ну подумайте сами, молодой человек! Высшая цивилизация, создания, способные путешествовать между звезд! Они управляют антиматерией, могут разнести нашу планету на атомы силой одной мысли! Вы серьезно считаете, что у человечества есть против них какие-то шансы? Мы должны выглядеть рядом с ними, как индейцы перед европейцами, даже хуже – как микробы перед естествоиспытателем! Если они захотят нас уничтожить – им достаточно синтезировать несложный микроорганизм, способный поразить все живое на поверхности Земли! – в азарте сосед принялся размахивать пальцем перед носом Ника и тот поспешил отстраниться. Второй сосед, затрапезного вида мужичок в толстовке, фыркнул. ¬– За индейцев я вам так скажу, – заметил он. – Был я в пятнадцатом году в командировке в Уругвае. Так вот что – индейских физий у них на улицах больше, чем таджикских – в Душанбе. Чесучовый костюм сбился и затряс головой, видимо, не в силах поймать нить собственной мысли. – Думаете, у нас есть шансы? – спросил Ник у толстовки. – Да хрен их знает, – откровенно ответил тот. – А знал бы, работал бы, наверно, в Генштабе, а не в слесарке. Я вон в детстве читал «Зверобоя» – так там те индейцы, как попривыкли, бодренько так начали бледнолицых резать на скальпы, да еще и с прибытком – прирежут наглосакса, скальп загонят французам, и наоборот, – он прервался, нашарив в кармане пачку дешевых сигарет. – Ну и что вы тогда не под ружьем с такими мыслями? – визгливо осведомился чесучовый. – Не взяли в свое время по сердцу, – охотно призналась толстовка. – Да и мобилизацию ж так и зажали. Генералы, я так думаю, нихрена не могут решить, как будем воевать – то ли трупами заваливать, то ли лупить сразу ядреной бомбой. Вон тебя, парень, тоже ж не загребли. Ник фыркнул. – Загребли, – сообщил он. – Прямо на рабочем месте. Всей фирмой. Пришли из военкомата, дали подписать приказ и сказали, что теперь мы типа как гражданский персонал на контракте с Минобороной. А дальше как работали – так и работали, только бумажек стало больше, – он вовремя оборвал себя на полуслове. Конечно, очень сомнительно, что рядом притаился шпион пришельцев, которого бы заинтересовало содержимое армейских накладных. От гражданских отличающихся преимущественно загадочными абрревиатурами «изд. 2П47-12, 10 шт» вместо привычных «ламп светодиотных, 5 коробка». Но все же его подпись значилась и под формально-канцелярскими оборотами приказа о неразглашении рабочей информации. – Надо же, – толстовка жадно затянулась. – А здесь чего делаешь? Ник неопределенно хмыкнул. Он мог бы рассказать и о пришедшем в последние дни новом приказе – предписывавшем их мелкой вагонотранспортной фирмочке перебраться куда-то в оренбургскую глушь. Насильно никого не держали, и несколько человек предпочли увольнение внезапной командировке-переезду. Однако Ника не держало в Екатеринбурге ничто серьезное, и он с легким сердцем собрал чемодан и запер дверь съемной квартиры. В этот момент лица окружающих дружно повернулись к экрану. И чесучовый костюм, и толстовка вскинулись, обратившись в слух. – Атака завершилась определенным успехом, – на сей раз на экране появился не примелькавшийся уже диктор, а кто-то в форме ВКС. – Уничтожена часть легких аппаратов пришельцев, удалось получить ценную информацию о противнике и методах противодействия ему. Тем не менее значительная часть вражеских кораблей продолжает движение к Земле. Если их текущее ускорение не изменится, они войдут в атмосферу через восемь часов. Всем гражданским лицам приказывается укрыться в бомбоубежищах согласно расписанию воздушной тревоги и выполнять распоряжения уполномоченных гражданской обороны! Организованно следуйте к пунктам сбора, взяв с собой личные вещи и документы! Следуйте указаниям сотрудников органов внутренних дел и государственной власти! Объявление заглушила взвывшая над полустанком сирена. Среди солдат наметилось движение, мимо рысью пробежало несколько молоденьких срочников. Чесучовый мелкими шажками приблизился к одному из нацгвардейцев, стоявших у ограждения. – Прошу извинить, товарищ военный, – пробормотал он. – А куда нам укрываться? Старлей смерил его холодным взглядом. – Сами ждем приказа, – буркнул он. – Говорят, на переезде «Камаз» не разъехался с эшелоном. Вот и стоим. Когда надо будет прятаться – вам доведут, куда, – он отвернулся. – Дурдом, – толстовка сплюнула. – Куда ехать – не знаем, что творится – не представляем. Одно утешение, никому [ну уж нет]рен не нужен этот полустанок, чтобы его бомбить. – А вы откуда знаете?! – чесучовый, похоже, вновь оседлал любимого конька. – Вы уверены, что они не испепелят всю земную поверхность? – Хотели бы – испепелили, – буркнул его собеседник. Ник не прислушивался к разговору. Снова вернулась ставшая привычной в последние дни спасительная отстраненность. Когда весь твой мир разлетается на части, сменяясь калейдоскопом лиц, мест и новостей под голубым сиянием шести звезд апокалипсиса – и не остается другого выхода. Холодный весенний ветер забирался под куртку и гонял бумажки по перрону. Галка опустилась на перрон, принялась выковыривать что-то съедобное из щели между камнями. Недовольно скосила глаз в сторону людей. Тичиак опустился на выветрившийся бетонный склон, принялся выковыривать что-то съедобное из щели между плитами. Недовольно скосил глаз в сторону ли-ча. Ш-Телл наморщила губу, ответив тичиаку недовольным взглядом. Три часа в засаде – и все может пойти насмарку из-за проклятого летуна. Чиллаты – звери умные, и недовольный крик летучего ящера может их встревожить. Она замерла в полной неподвижности, надеясь, что тичиак примет ее за кусок бетона. Сплетенная из обрывков пластиковых мешков накидка с прихваченной рыбьим клеем бетонной крошкой не только хорошо маскировала блестящую в лучах утреннего солнца шерсть ли-ча, но и худо-бедно защищала от порывов свежего бриза. На фоне рассекающего горизонт обломка шпиля Двенадцатого маячили паруса двух лодок племени. Болид, который племя видело на прошлой восьмидневке, и впрямь оказался дурным предзнаменованием – рыбьи косяки покинули прибрежные воды острова. Ши-Лейе со своими дружками уже заговаривал – пока не в присутствии Старшего – о рыбалке в водах Двенадцатого острова. Да, повод к войне между племенами – но разве лучше позволить голодать женщинам и детям? Даже если война пойдет неудачно – что же, племя избавится от лишних ртов. Ш-Телл усилием воли заставила себя успокоиться, и ее мех разгладился. Если ей повезет на этой охоте – дурачье утихнет. Мяса одного чиллата хватит племени на дня два-три, а там, глядишь, уловы станут обильней. Тичиак взмахнул перепончатыми крыльями и взвился вверх. Чиллаты, пасущиеся под обрывом, где гарпун Ш-Телл не мог их достать, вскинули головы над водой. Проводили взглядом мелькающие серо-голубые крылья. Неужели удача? Один из тяжеловесных чиллатов, неуклюже шлепая по воде длинным плоским хвостом и толкаясь ластами, кажется, выбирался на мелководье. Он обвел берег подслеповатым в воздухе взглядом. Склонил голову и принялся обрывать с пологой древней бетонки плети водорослей. Ш-Телл затаила дыхание. Ее четырехпалая ладонь очень тихо сжала древко гарпуна. Черные глаза впились в поднимавшуюся над волнами спину. Сейчас… сейчас… Сейчас! Сброшенная накидка отлетает в сторону. Заученное движение – гарпун вверх, ногу под себя – и Ш-Телл выгнулась, словно лук, и снова согнулась, всем телом посылая в полет копье со стальным зазубренным наконечником. Тонкая черная нить протянулась вслед за гарпуном. Чиллат завизжал. Гарпун глубоко вонзился в толстый бок животного. Древний трос, привязанный к заржавелой скобе, натянулся, словно струна, когда чиллат попытался уйти в спасительную глубину. Ш-Телл запрокинула голову, насколько позволяло ей телосложение, и издала пронзительный визжащий вопль. Над краем парапета поднялось еще две блестящих сутулых фигуры. Ши-Алч и Ши-Те бросились вслед за Ш-Телл, подняв фонтаны брызг, ворвались в морскую воду. Занесли копья, поочередно метнули в судорожно бьющегося чиллата. Копье Ши-Алча скользнуло по гладкой шкуре, зато Ши-Те удалось метко всадить гарпун в ласт животного. Чиллат выгнулся, пытаясь достать пронзившую конечность палку зубами, и Ш-Телл, рискованно бросившись вперед, всадила копье в подставленную шею. – Третья Атака! – Ш-Телл торопливо затягивала петлю под ластами туши. – Тащите, тащите! Пока не пришли морские пасти! Ли-ча налегли на тросы. Чиллат весил немало, но и силой троица не была обижена – и вскоре мокрая серая туша оказалась вытащена далеко от уреза воды, туда, где не приходилось волноваться об угрозе со стороны морских хищников. – Ура! – Ши-Алч неуклюже выплясывал вокруг туши, размахивая копьем. – Мы сыты! Мы сыты! – Мы будем сыты, когда притащим мясо в сушильню, – охладила его пыл Ш-Телл. – Помогите мне с разделкой! Китичиаки, привлеченные запахом крови, закружились над берегом, издавая щелкающие возгласы. Ши-Те погрозил ящерам копьем. Началась нудная и привычная работа – освежевать, срезать мясо, завернуть ломти в лоскуты шкуры, обвязать веревками. Когда солнце зависло напротив сверкающей вершины шпиля, охотники сделали перерыв. Затрещали в челюстях три крохотные сушеные рыбки, скудный обед был запит морской водой. Прошли миллионы лет с тех пор, как предки ли-ча выбрались из соленых пустынных болот на сушу, но способность без вреда для здоровья утолять жажду морской влагой они так и не утратили. Полезное качество, когда-то позволившее ли-ча за считанные сотни лет расселиться по всем берегам Кольца Речи. А теперь – выжить племенам, населяющим бетонные атоллы Подпорок. – Славная охота! – заметил Ши-Те, одобрительно похлопал Ш-Телл по руке. – Клянусь Мостом, хоть ты и девушка, с тобой что в лодке, что в засаде добыча лучше, чем с любым из рыбаков! Ш-Телл смерила охотника взглядом. Она давно подметила, что Ши-Те чаще прочих рыбаков старается оказаться с ней в одной команде. Не то чтобы это ее раздражало. Блестящая шерсть, сильные руки – Ши-Те был довольно привлекательным юным ли-ча. И знал, надо отдать ему должное, какой комплимент придется Ш-Телл по душе. Может, когда наступит сезон праздников, и лодки с женихами и невестами возьмут курс на Торговый остров, ориентируясь днем по блеску шпилей, ночью – по звездам, стоит задержаться с ним на ночном берегу? Она перевела взгляд на тушу. Вернее, на костяк, за которым им предстояло вернуться вечером. Конечно, кость – не драгоценный пластик, но и она на многое сгодится. – Знаешь, что я думаю? – решившись, произнесла она. – Да? – Ши-Те повел ухом. Вряд ли догадываясь, о чем намерена заговорить охотница. – Предки разводили чиллатов. Так говорит Книжница. Держали в заго[ну уж нет], выкармливали, выводили породы для мяса и для яиц. Почему нам не попробовать? Ши-Алч фыркнул. Ши-Те тоже выглядел настроенным скептически. – Как же ты попробуешь? Вытащишь чиллата на берег и потащишь связаннным? – Племя Двенадцатого говорит, что торговцы с Кольца рассказывают, что тамошние племена охотятся на лежбищах на манер рыжехвостов. Один охотник отвлекает самку, второй хватает яйца или набрасывает петлю на детеныша. Летом чиллаты устраивают лежбище на этом самом берегу. Почему не рискнуть? – И где же его держать? – осведомился Ши-Те. – На воздухе шкура чиллата засохнет и воспалится. – Квадратное озеро? – предложила Ш-Телл, на ходу обдумывая идею. – Там есть водоросли, там достаточно глубоко для чиллата. А если их не хватит – мы все равно каждый день ходим к берегу, почему не прихватывать охапку-другую водорослей? Зато у нас даже в голодный сезон будут яйца! Не хуже, чем у предков! Ши-Алч издал насмешливый щелчок. – У предков были чиллаты, машины и вдоволь железа и пластика, – напомнил он. – У предков был электрический огонь, Мост-До-Космоса и Дом-В-Небесах. Помогло ли это им против Оскорбителей? – Они отбили Первую Атаку, – затараторила Ш-Телл, на ходу вспоминая слова Книжницы. – Они зажгли в небесах «солнечный огонь» и спалили космические лодки Оскорбителей. Они отстроили сожженные города и подвесили в космосе дома для войны. – А потом была Вторая Атака, и небеса потемнели, – теперь и Ши-Алч цитировал тексты, что вечерами прилежно переписывали Книжницы. – И не осталось ни единого города, и не помогли «копья солнечного огня». И Подпорки были разбиты, а Мост-До-Космоса стал Лентой-Из-Пламени. И если мы будем жить так, как жили предки – Оскорбители явятся с Третьей Атакой. И тогда – не останется ни единого ли-ча ни в море, ни на берегах Кольца Речи. Ш-Телл вздохнула. Как давно приходили Оскорбители? Книжницы уверяли, что со времен Второй Атаки прошло не менее шестисот лет. Как много правды было в древней и страшной легенде? Но вслух она не осмеливалась произнести столь кощунственные слова даже рядом с друзьями. – Пора идти, – сказала она, поднимаясь на ноги и взваливая на сутулую спину тюк с мясом. Охотники двинулись прочь от берега вдоль железной тропы. Конечно, узкая стальная дорожка, протянувшаяся над кораллобетоном, давно рухнула с опор и была частично перекована кузнецами племен на наконечники, ножи и прочие полезные вещи, частично – выменяна на товары с Кольца Речи. Но название для пути, соединявшего центр рукотворного острова с набережной, сохранилось. Полуденное солнце блестело на решетчатых очертаниях Подпорки. Удивительно тонкая ферма устремлялась в небеса, обрываясь там, где когда-то ее срезало (если верить легендам) пламя оружия Оскорбителей. Ш-Телл задержала на ней взгляд, вновь задумавшись. Верно ли говорят – если найдется смельчак, что поднимется до деформированной, оплавленной вершины Подпорки, гнев Оскорбителей пробудится вновь, и начнется Третья Атака? Тут же перевела взгляд под ноги – на этом пути встречались острые сколы и выбоины в кораллобетоне, грозящие падением неосторожному путнику. Краем глаза отметила скользнувшую по бетону тень, должно быть, от давешнего тичиака. – Что это?! – услышала она удивленный возглас Ши-Те. Подняла голову. Создание, что описывало низко над ними круги, и впрямь походило на тичиака. Тот же серый окрас с голубоватыми переливами, та же манера покачивать крыльями… Вот только вместо перепончатых крыльев тичиака существо раскинуло широкие блестящие плоскости, больше походившие на крылья насекомого. Насекомыми были и узкая талия неведомого создания, и толстый хвост – больше смахивающий на хвостовой плавник морской пасти, и венчающий его безглазую голову пучок то ли усов, то ли щупалец. – Ну и урод, – фыркнул Ши-Алч. – Откуда он прилетел, с материка? В жизни таких не видел? Ш-Телл продолжала наблюдать за странным летающим гостем. Что-то ей в нем не нравилось. – Что ему от нас надо? – она выхватила гарпун из перевязи. – Мяса, – предположил Ши-Те, последовав ее примеру. – Чует свежатину. Ш-Телл недовольно прижала уши. – Не бойся, – Ши-Те успокаивающе положил руку на плечо напарницы. – Он не слишком-то велик, в половину ли-ча величиной. Если и бросится, мы его… Создание резко сложило крылья, проваливаясь вниз и вперед. Раздался хлесткий щелчок, словно удар кнута. Ш-Телл увидела, как вырвалась из груди загадочной твари крохотная черная точка. Услышала резкий свист и увидела, как Ши-Те, вздрогнув, словно невидимый кнут дотянулся до его спины, сгибается в поясе и рушится на бетон. ¬– Морское дерьмо! – раздался испуганный возглас Ши-Алча. Создание мчалось к ним, снижаясь. Словно сама по себе, рука Ш-Телл вскинулась – и послала гарпун прямо в тупорылую безглазую морду. Крылатая тварь вильнула в сторону в последнюю секунду, разминувшись с летящим копьем. Снова раздался щелчок и свист. Какой-то инстинкт подсказал Ш-Телл броситься назвничь. Удар пришелся ей в поясницу, чуть выше перевязи, и был даже не слишком сильным. Скорее, жалящим и обжигающе-холодным. Ш-Телл вскочила, выхватывая следующее копье – и в движении ощутила, как конечности перестают ее слушаться. Она ударилась спиной, падая снова. Но боли не почувствовала. Крылатая тень на секунду затмила солнце и Ш-Телл услышала сдавленный крик Ши-Алча. Ли-ча попыталась хотя бы оскалиться – и поняла, что ее голова бессильно откинулась на кораллобетон, а изо рта сочится тонкая струйка слюны. Тень надвинулась снова. В поле зрения вплыла тупорылая безглазая морда. Чудовище висело в воздухе неподвижно, как не сумел бы ни один тичиак. Шерсть Ш-Телл шевелил исходивший от него ветер. Морда чудовища раскололась надвое вертикальной щелью. Дрожащие щупальца разошлись, открывая богатый набор… зубов? Нет, скорее венчающих такие же щупальца острых игл и тонких лезвий. Ш-Телл закричала бы, если бы могла. Но язык ее не слушался. Даже отвести взгляд не удалось, и все, что оставалось – смотреть, как медленно опускаются лезвия к ее лицу. Изменено 12 августа, 2017 пользователем Sauropterium Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Вилоу Брауберг Опубликовано 12 августа, 2017 Жалоба Поделиться Опубликовано 12 августа, 2017 Очень даже ничего, отлично получилось. Мне понравилось, жду продолжения. Очень хочется узнать, что там дальше с Шантель приключилось. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 13 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 13 августа, 2017 Когда ты пишешь про то, как кто-то упал с вышки и разбился, тебя ж не интересует, какой терминальной скорости он достиг и на субстрат какого состава приземлился, и не будешь вставлять в этот эпизод формулу ускорения свободного падения, просто чтоб было. Оставлять такие штуки надо, только если это сюжетно важно – например, персонаж падает на планете, где g втрое меньше земного, а земля покрыта пружинистыми псевдобактериальными матами, в результате чего он не разбился, а скачками улетел за горизонт. Ты совершенно правильно меня поняла ;) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 13 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 13 августа, 2017 Сколько планируется глав или пишется пока пишется? может новые куски какими нибудь цифрами выделять? Того, что написано вчерне - уже глав 10. Хочу все-таки развернуть в большую вещь. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Sauropterium Опубликовано 14 августа, 2017 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 14 августа, 2017 (изменено) Глава 4 ИГ против некронов Туман и гром Кодовое наименование, которое Объединенный штаб присвоил объекту «Конус», уже не слишком-то ему подходило. Еще на расстоянии пяти астрономических единиц от Земли он начал менять форму, превращаясь из изрытой отверстиями и бугрящейся наплывами «сахарной головы» в таких же неправильных очертаний десятикилометровый шар. По зеркальной поверхности пришельца пробегали пульсирующие черные разводы. Погасив остаток скорости, сфера вышла на идеально круговую земную орбиту, точно в плоскости экватора, на расстоянии около ста пятидесяти тысяч километров. Объект «Кольцо», в отличие от своего переменчивого собрата, своему названию отвечал в полной мере. Тор величиной с московскую кольцевую, да и ширины схожей, расположился примерно на семьдесят пять тысяч километров выше своего сферического собрата, и орбита его пролегала через оба земных полюса. Вокруг кольца раскинулась паутина протянутых во все стороны длинных переплетающихся волокон, придавая ему еще большее сходство с дорожной схемой. А вот три «иглы» из четырех – четырех длинных, вытянутых сужающихся четырехгранных клинков, чья поверхность ярко сверкала в солнечном свете – отключили расположенные на их расширенных оконечностях двигатели гораздо позже своих громоздких товарищей. Продолжив падение к далекому голубому шарику Земли, пока тот не увеличился и не закрыл полгоризонта. Последний раз «иглы» полыхнули двигателями на высоте полутора тысяч километров, откуда их можно было различить в ясном небе невооруженным глазом. Но задолго до этого утолщения на плоских боках-бортах «игл» лопнули – и оттуда вырвались, окружив их роем мошкары, десятки крохотных юрких «кинжалов». И небо раскололось. Земля не собиралась покорно ждать вторжения. Перемещения вражеских кораблей отслеживали десятки телескопов и локаторов, как наземных, так и орбитальных, все космодромы планеты последние три года безостановочно работали на развертывание космической группировки. Рои ракет сорвались с боевых платформ, нацеливаясь на «иглы» и на «кинжалы». Развернулись навстречу врагу стволы малокалиберных орудий на крупнейших платформах. Над Землей забушевало пламя. Осколочные заряды заполнили пространство потоками картечи, ядерные окружили планету новыми недолговечными радиационными поясами. Ложные цели и помехопостановщики почти не возымели действия – «кинжалы» уверенно наводились на ракеты, когерентными пучками жесткой радиации прожигая обшивку, подрывая топливные баки, расплавляя боеголовки и ослепляя системы наведения. В отличие от вражеских – ракеты слепли и глохли и от близких подрывов собственных товарок, и захлебываясь в наведенных чужими помехах. Тем не менее несколько истребителей система глобальной обороны записала на свой счет. Прежде чем выйти из строя окончательно, спутники наблюдения уверенно засекли, как двое или трое чужаков распалось на фрагменты, не успев уклониться от потока осколков. Еще двое оказались слишком близко к сработавшим ядерным БЧ – и тут же выяснилось, что корпус кинжальных истребителей не настолько прочен, чтобы выдержать взрывной нагрев, жесткое гамма-излучение и нейтронный поток впридачу. Высокоорбитальные боевые платформы успели произвести целых два залпа. А затем «иглы» нацелили свои заостренные носы на планету – и космическая компонента земной ПКО перестала существовать почти целиком. Земное небо расчертил целый рой падающих звезд, когда выпущенные «иглами» крохотные снаряды вонзились в атмосферу. Тысячи дробинок были слишком малы, чтобы достигнуть поверхности, а тем более – нанести какой-либо ущерб наземным целям. В отличие от спутниковых платформ. Прошли часы, прежде чем небосвод рассекли новые метеоры, более крупные и медленней сгорающие – это вспыхнули в плотных воздушных слоях обломки боевых спутников, сброшенных попаданиями с орбиты. Мегатонные боеголовки, выведенные на низкие орбиты, в большинстве своем превратились в космический мусор безо всякой пользы. Восемь единиц – сработало, сократив число «кинжалов» еще на четыре аппарата. А еще одна сработала достаточно близко к «игле», и борт вражеского корабля рассыпался слепящими искрами взрывного испарения. И это оказался самый существенный успех землян за космическую фазу сражения. Радары и телескопы успели засечь, как отделяется от «игл» множество каплеобразных силуэтов, устремляясь к земной поверхности. А затем «иглы» дали новый залп, несколько увеличив массу зарядов. Выстрелы пришельцев, занявших позицию на орбите, были менее мощными – три года торможения забрали у снарядов большую часть их энергии. Теперь снаряды не растрачивали ее большую часть на создание зрелищно и малоэффективно разогревающих стратосферу огненных потоков. Тепловые взрывы происходили на высоте не более километра над целью. И пусть мощность этих взрывов снизилась в тысячи раз – нацелены они тоже были куда лучше. На радарные поля и оголовки шахт, аэродромы и пусковые. На позиции земных войск и города земных жителей. – Давайте, давайте! – Званцев подгонял придушенными выкриками не столько подчиненных, сколько самого себя. Порывы ветра доносили то вонь горелого леса, то странный, едко-химический запах. Трехчасовой безостановочный марафон по тлеющим лесополосам, в полном боевом, несмотря на всю подготовку и вколоченную еще в училище привычку к маршброскам, вымотал и его, и весь взвод. Сократившийся уже до размеров отделения. Все пошло не так с самого начала. Ночная тревога, пляска огней в ночном небе, торопливо зачитывающий приказ командир батальона. Гул двигателей вертушек, водопад помех в наушниках, рывок парашюта. Никто из десантников так и не рассмотрел противника толком. Батальон высадился четко, как на учениях, заняв позицию на окраине брошенного жителями райцентра. Тех немногих упрямцев, кто не поторопился сбежать при первых зарницах в стороне областного центра, загнали в подвал местного ДК, велев не высовывать носа. Приказ гласил – держать оборону, ожидать подхода основных сил бригады с тяжелым вооружением. Периодически по ушам ударяли двигатели самолетов, звеньями проходивших над их позициями в южном направлении. Там небосвод периодически озаряли вспышки, прожигая тучи, били куда-то в горизонт спрямленные молнии, а один раз – подсвеченные облака вздыбились шапкой гриба. Званцев, заученно вжавшись в землю, ощутил, как ползет по коже неприятный холодок. К чему-то подобному их выпуск готовили – но мельком увидеть своими глазами, как поднимается вдалеке столб не имитационной шашки, а настоящего ядерного взрыва, невзирая на успокаивающий доклад дозиметриста… Связь так и не восстановилась. Тем не менее батальон торопливо окопался, распределил сектора обстрела и принялся дожидаться обещанного усиления. Комбат отправил вестовых к соседям, а заодно и в тыл – с приказом разыскать штаб и подкрепления. Ровно через десять минут после этого окопы залил свет нестерпимой яркости, грохот ударил по ушам, и стена рухнувшего из туч огня протянулась с севера к их позициям. Полуоглохший Званцев пришел в себя в полуобвалившемся окопе. Рука сама принялась шарить вокруг, пока не нашарила оружие. Но стрелять было не в кого. Райцентр горел. Точнее, его остатки. Сквозь середину городка протянулась черная полоса воронок, окутанная дымом. Казалось, по городку наотмашь рубанули гигантским огненным топором. Лейтенанту приходилось видеть, на что способен ракетно-бомбовый удар, так что масштабы разрушений его не поразили. А вот быстрота… Чтобы сравнять с землей райцентр и позиции их батальона, пришельцам потребовалось меньше секунды. Прокашлявшись и отплевавшись от песка и пыли, Званцев попытался созвать своих людей. Собрать удалось почти весь взвод. Их спасла случайность – они [ну уж нет]одились на фланге, между крайними домами и тянущейся через городок асфальтированной дорогой. Большей части батальона повезло меньше. Услышав удивленный возглас сержанта, Званцев обернулся. Стволом автомата десантник проводил упорхнувший в дым еле заметный силуэт – совы? подхваченного потоком воздуха обрывка? Званцев открыл было рот, чтобы спросить, что насторожило бойца. В следующую секунду из мрака донеслось резкое стаккато щелчков, и десантников рядом со Званцевым начало отбрасывать во тьму, словно ударами кулака. Загрохотали очереди. Стреляли на звук, высаживая в ночь магазин за магазином. Званцев не смог бы сказать, был ли противник один, из чего тот ведет огонь. Он перекатывался, видел, как взлетают рядом фонтанчики земли, стрелял, стрелял. Услышал грохот «Вампира», обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как вспыхивает гранатометчик, а из дыма вырывается округлый силуэт величиной с суповую миску. Не слыша себя, лейтенант выкрикнул «Воздух!». Автоматы били вверх, пытаясь зацепить верткий диск, вокруг стреляли, горели и падали десантники, кто-то подхватил РПГ и тут же рухнул, сбитый выстрелом. Чья-то пуля, должно быть, достала диск, потому что на месте того вздулся мгновенно ослепивший Званцева огненный шар. Он ощутил тепло, заморгал слезящимися глазами. Тут же щеку и веки опалил жар новой вспышки, раздались хлопки рвущихся патронов, затрещали волосы. Разлепив глаза, он увидел перед собой что-то слабо светящееся, присмотрелся, и понял, что это тлеет одежда на телах сержанта первого отделения и двоих его бойцов. Тогда Званцев вскочил и бросился бежать. Не он один. Сейчас семеро уцелевших осторожно пробирались сквозь казавшиеся бесконечными заросли пожухлого ковыля, рассеченные тонкими полосками леса. Светало. Под ногами чавкало, отзвуки далекого воздушного боя затихли, хотя севернее, в направлении тылов, порой раздавался грохот орудий. Авиация тоже не показывалась. По крайней мере, своя. Уже дважды Званцев замечал в небе что-то неясное и бесформенное. В первый раз он подумал, что порыв ветра подхватил большой клок прозрачной пленки с черным тиснением посредине. А в следующую секунду понял, что «пленка» движется, игнорируя дующий в противоположную сторону ветер, и тут же яростным шепотом подал команду. Бойцы дружно рухнули в холодную грязь. Слава богу, оба раза «клок», чем бы он ни был, проигнорировал их потрепанный отрядик, продолжая свое неспешное движение в двухстах метрах над землей. Десантники дождались, пока он не скроется окончательно в сером мареве, и лишь тогда поднялись на ноги. Порой низко в облаках мелькало что-то крылатое и блестящее – машины пришельцев, если это были они, двигались так быстро и высоко, что никто не мог разобрать подробностей. Званцеву оставалось радоваться, что чужаки то ли не замечают его взвод, то ли не хотят расходовать на него боезапас. Они по широкой дуге обходили город, точнее, то, что от него осталось, надеясь, что им удастся, не привлекая внимания пришельцев, выйти к позициям своих войск. Полевая рация пропала после ночного боя, пара телефонов, что нашлись у солдат, отказывались работать. Постепенно Званцев заворачивал к тянущейся мимо городка железнодорожной ветке, ориентируясь по компасу. – Слышишь? – поравнявшись с ним, негромко произнес Осипов. Званцев не обратил внимания на фамильярность сержанта. Бойцы их не слышали, а успевший за время своей службы повидать не одну горячую точку контрактник был хорошим советчиком. Лейтенант кивнул. – Километров десять, не больше, – проговорил он, вслушиваясь сквозь туман в далекие хлопки очередей и снарядные разрывы, перемежавшиеся знакомыми по ночному бою быстрыми и резкими сериями щелчков. – Ближе к пяти, от станции, – сержант сплюнул. – Обойдем? Званцев задумался. – Там должны быть наши. Кто-то еще держится. – Блин, – Осипов [ну уж нет]мурился. – У этих сволочей господство в воздухе. И в космосе, катись он конем. Лучше не нарываться. Лейтенант прищурился, вглядываясь в закрывавшую обзор в северном направлении рощицу. – Короче говоря, – он повысил голос, чтобы слышали все десантники. – Двигаемся потихонечку к железке. Как дойдем до полустанка, осмотримся и сообразим, уходить или прорываться. Вскоре впереди замаячила средней вышины насыпь железной дороги, вдоль которой тянулась цепочка столбов ЛЭП. Ближайшая к отряду опора была повалена, провода валялись в придорожной канаве. Поэтому, и чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Званцев повел взвод чуть поодаль, укрываясь среди окружавшего дорогу с правой стороны кустарника. Он сильно сомневался, что этого хватит, чтобы обмануть спутниковое наблюдение, и лишь надеялся, что им удастся уйти подальше, прежде чем чужаки поплотнее заинтересуются горсткой уцелевших. Осипов вновь привлек внимание командира, жестом указав на вершину насыпи. Рельсы в этом месте были разорваны, скрутившись и почернев, потеряв форму. Шпалы исчезли, посреди насыпи зияло темное пятно. – Воронки нет, – негромко заметил он. – Пирогелем полили? – предположил Званцев. – Может быть, – сержант поморщился. – Ночью эта штука, с воздуха… Тоже поджигала, а не стреляла. – Лазеры-гразеры-хреназеры. Пришельцам на летающих тарелках по уставу положено, – невесело подытожил Званцев. Оглядел окутанный туманом горизонт. Ни летающих тарелочек, ни полупрозрачных пятен вблизи не замечалось. Наконец из постепенно расходившегося тумана проступили очертания зданий. Вокзал покосился, из провала посреди крыши тянулся, смешиваясь с туманом, густой дым. Ближайшие теплушки превратились в нагромождение кирпича и досок. Поодаль одиноко стоял на рельсах развороченный вагон. – И сюда долбанули, – прош[оппа!]л Званцеву на ухо Варварин, снайпер второго отделения. Они, вжимаясь в землю, наблюдали за происходящим из-за насыпи, метрах в двухстах от ближайшей подсобки. Остальной взвод залег позади, под командованием Осипова ожидая их возвращения. – Видишь кого-нибудь? – Пока нет… – снайпер повел стволом винтовки вдоль путей. – А, бл…, Товарищ лейтенант, на десять метров влево от вагона! Званцев направил бинокль на указанное десантником место. И тоже ругнулся шепотом. – Человек двадцать, – процедил он. – Мирняк. – Ур-роды, – десантник не отрывался от прицела. – А ну-ка… Ах ты ж! Зрелище, которое теперь и Званцев видел в окулярах, было омерзительным. Копошившиеся в тумане серые тени больше всего походили на гигантских насекомых. Тонкие ножки, широкие крылья, словно у майских жуков. Богатый набор то ли жвал, то ли челюстей вперемешку с то ли антеннами, то ли щупальцами. А самым омерзительным было то, чем занимались четыре твари на привокзальной площадке. – Уроды, – вновь пробормотал Варварин, выцеливая существо, в эту минуту подхватившее тело передними лапами и вцепившееся в затылок жертвы. – Командир, стреляем? Званцев, сам сменивший бинокль на автомат, покачал головой. – Демаскируешь. – Они же там наших жрут, – с ненавистью прош[оппа!]л Варварин. – Хотя бы пару положим, а?! Званцеву и самому хотелось нажать на спуск. Тем не менее он продолжал смотреть на отвратительное пиршество. Пришельцы не торопились – каждое «насекомое» подолгу замирало над трупом, вгоняя лезвия челюстей в шею и череп. Когда пришельцы вскидывали тупорылые морды, Званцев видел на них и на бетоне темные подтеки. – Жди здесь, наблюдай, – наконец приказал он. – Я за нашими, – ползком он двинулся сквозь высокую траву обратно вдоль дороги. Нырнув в кустарник, он приподнялся и перебежками двинулся в сторону рва, укрывшего остатки взвода в полукилометре позади. Добравшись до канавы, он кратко обрисовал Осипову и бойцам ситуацию. – Их четверо, – проговорил он, наконец, стараясь не выдать владевшей им неуверенности. – Ждем, что будут делать. Если уйдут – выходим на полустанок, посмотрим, что они делали с телами. Если нет… по обстановке. За мной, – он махнул рукой в сторону разъезда. Варварин встретил их на окраине зеленки, впрочем, поздней осенью заросли кустарника такого названия не особо заслуживали. Званцев собрался было спросить, почему боец оставил позицию, но десантник его опередил. – Там эта хреновина, тарщ лейтенант, – горячо прош[оппа!]л он. – Прозрачная с пятном посередке. Висит, крутится словно антенна. Прилетела с северо-запада. Я решил предупредить. – Мать твою, – выдохнул Званцев. Оглянулся на десантников. – Леха! Сколько выстрелов осталось? – Один, – немногословно ответил гранатометчик, левую сторону головы которого покрывала наспех наложенная повязка. – Та тарелка вчера, она гранату взорвала в полете. Видели? – Видел, – Званцев не успел сформулировать следующую команду, когда услышал негромкое гудение. Над верхушками деревьев заскользила тень, и даже одного взгляда на ее разлаписто-угловатые очертания было достаточно, чтобы понять – аппарат построен не людьми. – Воздух! – Званцев попытался одновременно заорать и прош[оппа!]ть, впрочем, десантники рухнули наземь и без команды. Осторожно выглядывая из-за кочки, он провожал взглядом снижавшуюся машину пришельцев. Она тоже имела «насекомые» очертания, торчали из голубого каплевидного брюха восемь не то крыльев, не то конечностей, увенчанные вздутиями. Воздух колыхнулся теплой струей, зашумели голые ветви. Летательный аппарат разминулся с висящим в воздухе полупрозрачным полотнищем, скрылся за теплушками. – Товарищ лейтенант, – на сей раз Осипов не пренебрег уставом. – Можно бинокль? Званцев молча протянул сержанту старую комзовскую «восьмерку». Тот на несколько секунд замер, вглядываясь в висящее над полустанком полотнище, затем вернул бинокль. – Эту тряпку обстреляли, – произнес он. – Видите дырки? Званцев тоже прильнул к окулярам. Действительно, вдоль подрагивающей пленки виднелась цепочка небольших отверстий, выделяющихся на черном фоне центрального пятна яркими точками. – Стреляли, да не дострелили, – пробормотал он. – Как-то она… Прижмись! Полотнище резко дернулось, выгибаясь. Подрагивая, сделало полный разворот вокруг вертикальной оси. Званцев не смог отделаться от неприятного ощущения, что черное пятно в центре слишком походит на следящий за ними огромный зрачок. И когда бесформенное покрывало, повисшее в воздухе, развернулось к нему, рефлекторно вдавил голову в землю, укрываясь за кочкой. – И правда словно антенна, – проговорил он одними губами. Осипов, так же вжавшийся в траву, ответил движением подбородка, которое, видимо, обозначало кивок. Лейтенант осторожно приподнялся, одним глазом бросив взгляд на полустанок. Инопланетная антенна, или чем там на самом деле была эта пакость, снова развернулась в дальнюю от них сторону, по ее поверхности пробегали быстрые волны-сокращения. «Принюхивается» – подумалось Званцеву. Он обернулся к своим. – Ползком вперед, – решившись, бросил он негромко. «А, черт! Хоть сочтемся напоследок!» Рисковый бросок-ползок пресекся почти сразу – стоило инопланетному глазу-покрывалу снова крутнуться в их сторону. Но они уже были за поворотом насыпи, в слепой зоне антенны – и на расстоянии прямого пуска гранаты. Резкое жужжание. Насыпь загораживала обзор, и Званцев увидел только, как одна за другой взвились вверх три насекомоподобные твари. Не обращая на горстку людей особого внимания, они стремительно пронеслись над путями и канули в туман. Лейтенант осторожно приподнял голову. Четвертое «насекомое» высвободилось из выпущенного восьмилапой «маткой», что расположилась напротив остатков вокзала, мотка щупалец. Без разбега по дуге поднялось в воздух, крылья чуть качнулись. Пришелец унесся вслед предыдущим собратьям. Из тумана, с дальней стороны развалин, донесся негромкий стук. Словно дожидаясь ухода предыдущих созданий, по полуразрушенной бетонке проскакали три… Если продолжать цепочку членистоногих ассоциаций, то это были пауки. Примерно метровой высоты, такого же голубовато-серого окраса, шустро перебирающие членистыми лапами, поднимающимися над округлым туловищем. Потом Званцев рассмотрел выступающие из расположенных точно в центре туловищ бугристых «голов» длинные – длиннее самого тела – стержни с черными отверстиями на срезах, и следующей мыслью было «танкетки». С боков танкопауков виднелись какие-то шипы, рожки, белые полосы. Двое танкопауков крутнули головами, нацелив оружие в ту сторону, откуда пришли, метнулись в стороны, держась по краям площадки. Третий пробежал по бетону, один раз наступив прямо на тело, почти уткнулся в щупальца «матки». Та покачнулась. Моток щупалец развился, облепив танкопаука, донесся высокий гул и череда пощелкиваний. – Леха, – Званцев сполз чуть ниже, обернулся к гранатометчику. – В большую тварь. Огонь. Из-под повязки сверкнула злая улыбка. Резким движением десантник оглянулся, вскинулся на колено, забросил трубу на плечо и нажал на спуск. Первый паук как раз высвободился из объятий большого визитера, и на его место направлялся второй. Оба среагировали сразу. Разворот стволов, знакомый оглушительный щелчок – и гранатометчика отбрасывает с насыпи, словно куклу. Но реактивная граната уже чиркнула огненной струей над бетоном и ударила в раздутое брюхо матки. Званцев моргнул в момент выстрела – и благодаря этому не ослеп повторно. Жар ударил в лицо, красная вспышка полыхнула сквозь закрытые веки, затем пришла ударная волна. Он покатился по насыпи, уцепился за что-то, вскочил на ноги. Над путями поднимался столб огня. Грохотало, трещало и рушилось. – ПОШЛИ! – перекрикивая треск пламени, рявкнул он на бойцов. На одних инстинктах бросился прочь от насыпи. Вовремя. Разлапистый серый силуэт взметнулся над путями, прижался к земле, и щелчки выстрелов слились в громкий вой. Перекатываясь, Званцев вскинул автомат, выпустил очередь в бугристую то ли башенку, то ли голову танкопаука. Тварь сиганула в сторону мгновенно, чтобы нарваться на выстрел Осипова, отшатнулась, вздыбившись. Вторая очередь Званцева ударила в открывшееся брюхо. Над ухом знакомо свистнуло, танкопаук мотал стволом туда-сюда, поливая их огнем. Краем глаза Званцев увидел, как сползает наземь Варварин, как взлетает вверх рука Осипова с зажатой гранатой, и взрыв рвет землю под лапами танкопаука. Восьмилапую тушу подбросило, сбило с путей, неуклюже кувыркаясь, пришелец покатился вниз, подминая кустики. С нечленораздельным воплем Званцев бросился вперед. Тварь уже поднималась на ноги, когда в нее в упор ударили автоматные очереди, разнося шипы и выступы, сбивая с ног, рикошетируя от синей обшивки. Голова чудовища крутнулась, наводя ствол, и в этот момент Званцев обрушился на танкопаука сверху, вогнав разряженный автомат, словно рычаг, между стволом и корпусом, не давая повернуть оружие. Тварь встала на дыбы. Вскинулась, словно норовистый скакун, в безумной череде лансад и свечек. Многосуставчатая лапа саданула по ноге Званцева, тот лишь стискивал зубы, повиснув на пришельце мертвой хваткой. Секунда – и на чужака навалилось еще два десантника, будто собаки на медведя. Матерящийся клубок из пришельца и человеческих тел покатился по мелкой луже, вздымая брызги. Пути затянуло горячим паром. Осипов чертыхнулся, сплевывая грязь. – [собака], – выдохнул он. Званцев обвел взглядом Дымского и Осипова. – Четверых, – произнес лейтенант. – Четверых эта тварь положила за пять секунд. – Зато счет размочили, – сержант с силой пнул пришельца по лапе. – Что с ним? Забили? Званцев вогнал в оружие последний магазин. Направил ствол «калашникова» на врага. – Он вообще живой? – поинтересовался в пространство Дымский. – Или это робот какой-нибудь. Званцев медленно, с опаской опустился на колено. Дотронулся до гладкой, теплой поверхности чужака. Танкопаук оставался совершенно неподвижен, прижав к бокам многосуставчатые лапы, ствол смотрел прямо перед корпусом. – Одному богу известно, – и замер от пришедшей в голову мысли. – Товарищ лейтенант, – заметил Осипов. – Уходить бы. Если эта хрень связалась со своими… Щас нам как вжарит приветом с орбиты. Званцев наклонился, хватая вражескую машину/солдата за лапу. – А не такой уж и тяжелый, – произнес он. Напрягшись, приподнял танкопаука с одного бока. – Эээ… – пробормотал Дымский. – Тащить с собой? – он и Осипов переглянулись. Званцев посмотрел на бойцов. – Слушайте сюда. Они весь батальон положили, считайте, всухую. Допустим, вот выйдем мы. Дальше что? Мы не выполнили задачу, нихрена не сделали, понимаете? Если выйдем – спасем свои задницы, и все! И то вопрос, надолго ли! Эти твари сквозь нас проходят, как сквозь масло. Сейчас важен любой шанс. Если выйдем с этой штукой – шансов будет больше. На процент, на полпроцента, но больше! А если и поляжем… – Поняли, – прервал его Осипов. – Красиво сказали, товарищ лейтенант, жаль, на Ютуб не выложить. Кроме нас, некому, как обычно? – Я тебе выложу, – усмехнулся Званцев. – Дымский, мы с тобой тащим, Осипов, ты прикрываешь. Вперед! – А куда пойдем? – полюбопытствовал Дымский. Званцеву не понадобилось отвечать. С северо-запада, из-за путей, донесся отдаленный раскатистый грохот, в котором ухо Званцева уверенно распознало рявканье танковых орудий. – Вот туда и пойдем, – он обернулся на размочаленные стрельбой кусты. Сбросил подсумок. Импровизированная упряжь давила на плечи. Осипов шел впереди с автоматом наизготовку, Званцев и Дымский двигались за ним, слегка пошатываясь под тяжестью пришельца. – Нихрена себе! – проговорил Осипов, стоило тройке выживших подняться на склон. Здания вокзала не было. Вместо него виднелись обгоревшие остатки фундамента, по которым плясали крохотные язычки пламени. Рельсы потеряли форму и покрылись окалиной, бетон схватился блестящей коркой. От места взрыва шел обжигающий жар, полустанок скрылся в черном дыму. – Господи, – пробормотал Дымский. – Что это рвануло? – Боекомплект, – предположил сержант, двигаясь вперед пружинистым шагом. – Или… – он выдернул откуда-то трубочку инддозиметра, глянул в окуляр. Вздохнул. – Сколько? – мрачно спросил Званцев, вспоминая прочитанную им перед выпуском лекцию по свойствам антивещества. – Жить будем, – утешил их Осипов. Впереди продолжалась стрельба, уже слышалось далекое лязганье гусениц. Они уже обогнули полустанок, и теперь двигались мимо нагромождения мусорных контейнеров и старых вагонов, расположенное с этой его стороны. Званцев услышал вдали уже знакомый гул одновременно с Осиповым. Сержант обернулся, скользнул взглядом над руинами. – Бегом!!! Предыдущий марш-бросок был по сравнению с этим детской забавой. Рискуя споткнуться, с грузом на плечах, задыхаясь, они мчались мимо проржавелых пухто и куч мусора, увязали в грязи. Гул моторов впереди слышался все отчетливее, гудение вражеских аппаратов тоже приближалось. В какой-то момент Осипов приостановился, вскинул автомат, ударил длинной очередью. Тут же прошипело, слабо сверкнуло и их окутало паром. Званцев услышал вскрик Дымского, ощутил, как груз резко завалился вбок и сам не удержался на ногах. Не прекращая материться, Осипов рухнул на колено, снова открыл огонь. Борясь с постромками, Званцев увидел, как над ними промелькнул смертоносный диск. Сорвал ремень с плеча, уже понимая, что не успеет выстрелить. Слитная череда выстрелов прозвучала куда громче автоматных очередей. Пар высветило, будто вспышкой светошумовой гранаты. В вышине брызнуло искрами, тут же угасшими. – Черт, – он вскочил. Бросил на Дымского один лишь взгляд и поморщился. – Вот же, – Осипов наклонился, снимая с плеча Дымского ремень и взваливая груз на себя. – Взвод за сутки. В Чечне было легче. Погнали? Вдвоем они поволокли свою ношу туда, откуда пришла спасительная пушечная очередь. Из вновь спустившегося на поле тумана доносились неразборчивые выкрики, порой раздавалась стрельба. – А если в нем бомба? – выдохнул сержант. – Бомбу они и так могут скинуть, – процедил Званцев. – А мы не на КП его тащим. В тумане залязгало. Затем из него проступили смутные силуэты – как через несколько секунд с облегчением рассмотрел Званцев, двуногие, двурукие и одетые в знакомую форму. – Свои! – выкрикнул он во мглу. – Стоять! – проревело оттуда. Званцев увидел нацеленные на них дула и подчинился. Стоило им остановиться, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног. – Вы кто… – начал было один из мотострелков. Перевел взгляд на чужака. – МАТЬ ВАШУ! Это что за г…но?!! – Восемьдесят третья отдельная ДШБ, – процедил Осипов. – А это захваченный образец техники противника. – Да… да… – старший сержант перед ними не мог найти слов. – Ну десантура, мать вашу за ногу, ну вы даете! – Даем и еще дадим, – Званцев усилием воли заставил себя выпрямиться. – Это надо вывезти. В тыл. Срочно. – Вывезти? – мотострелок разглядел погоны Званцева и подобрался. – Товарищ лейтенант, нет возможности! Надо уходить! – Уходить? – переспросил Званцев. – Вы что, отходите? – Так точно, отходим. Приказ уже передали. – Чего? – Того, – пехотинец посмотрел на Осипова. – Приказ по батальону – готовиться к отходу. Эта штука… она и в БТР не влезет ведь. Званцев шагнул вперед. – Слушать мою команду, – отрывисто проговорил он. – Я весь взвод положил, чтобы дотащить сюда пришельца. Это, может быть, наш шанс не просрать эту войну. Хочешь, грузи ее в БТР, хочешь, вези на броне, но доставь ее в расположение! Уяснил? Сержант сокрушенно вздохнул. – Давайте за мной, товарищ лейтенант, – бросил он. Рысцой они помчались к чернеющим в тумане контурам тяжелых бронетранспортеров. Пехотный капитан ситуацию оценил с одного взгляда. – В третью машину, – скомандовал он. – У Федотова осталось четверо, как-нибудь потеснится. Оно точно не рванет по дороге? – А хрен знает, – откровенно признался Званцев. На пару с Осиповым и сержантом они подналегли на пришельца, кое-как, но пропихнув обтекаемый корпус внутрь «коробочки». Ноги пришельца пришлось, правда, чуть ли не завязать в узел, но в итоге чудо инопланетной техники все же уместилось между сиденьями и люком, уперев ствол своей пушки куда-то под потолок. – Ладно! Ходу! – крикнул Федотов, то ли им, то ли уже мехводу. Втиснув себя в переполненный БТР, Званцев ощутил, как чье-то колено жестко вдавливается в ушибленную ногу. Машина рванула с места, взревев мотором, выскочила на проселок и поперла, судя по тряске, прямо по бездорожью. Сквозь броню и гул мотора было трудно судить, но Званцеву показалось, что он снова слышит вперемешку танковую стрельбу и очереди зениток. Жаль, обстановка не располагала к расспросам. Да и сформулировать вопрос ему случая не представилось. Через пару минут снаружи загрохотало так, что все временно оглохли, машину затрясло. Залаял башенный пулемет, броня зазвенела от попаданий. А затем… БТР, похоже, передумал опрокидываться. Пошатался долю секунды в наклонном положении – и обрушился обратно на колеса. Во всяком случае, так показалось Званцеву. Он потряс головой, тут же треснувшись каской о стенку десантного отделения. Уши заложило, нос, которым Званцев врезался в обшивку, онемел, в голове стояла странная легкость, будто та норовила всплыть кверху. Лишь через несколько минут он понял, что двигатель машины, судя по вибрации, работает, и БТР куда-то движется, а не валяется сброшенным с дороги. Лейтенант сглотнул. Закашлялся, давя подступающую к горлу тошноту. Блевать в переполненном отсеке было не лучшей идеей. – … килотонн сто, не меньше! – услышал он сквозь глухоту очень далекий крик Федотова. Сержант орал, похоже, не обращаясь ни к кому конкретно. – Дождались, пока накопится побольше этих, и долбанули! Так! Званцев устало закрыл глаза. Откинулся на сиденье, уже не обращая внимания на давящие в бока локти соседей и постукивающий по каске ствол инопланетного оружия. Изменено 14 августа, 2017 пользователем Sauropterium Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Пожалуйста, войдите, чтобы комментировать
Вы сможете оставить комментарий после входа в
Войти