Тяжесть короны

[Радослав]

ТЯЖЕСТЬ КОРОНЫ

Обзор истории Сигнара

Сигнар так же богат историческими событиями, как и числом своего народа. Пусть ни один живущий не забудет о тех героях, что принесли себя в жертву ради того, чтобы сегодняшний день настал. (Король Лето Раэлторн, из речи на открытии нового корпуса Сигнарского Королевского Универститета)

Нижеследующий текст это запись лекции Гертруды Викенс, профессора кафедры Сигнарской истории Корвисского Университета, данной в конце года 607AR.

История народа, населяющего эти земли, уходит корнями во времена, когда мы ещё не были единой нацией. Мы наследники древних и могучих королевств, чьи народы жили здесь задолго до вторжения орготов.

Наша столица Каспия, Город Стен некогда назвался Каласией и тысячелетиями был центром цивилизации, охраняя нас от молгурских варваров. Среднеземцы, от которых мы, корвиссцы, ведем свою генеалогию, принесли стабильность и торговлю в край, раздираемый войной и кровопролитием. Живущие на западе туриане достигли высот в искусстве, создав чудеса архитектуры в эпоху, когда всюду господствовали грубая сила и страх. Сигнар это твердыня высокой мысли, благоразумия, морального духа и цивилизации. Это ясно теперь, когда мы объединены под сенью Сигнуса, как было ясно и в те времена, когда наши предки только начали заселять эти земли. Мы должны придерживаться этих принципов даже перед лицом врага, который только и помышляет о том, как уничтожить все, что создали наши предки.

В 202AR с Корвисскими Соглашениями пришла короткая передышка в длинной череде войн и возвестил о начале недолгой эры процветания. Эти соглашения очертили наши границы и породили королевство Сигнар, простирающееся от Торнвуда до реки Драконий Язык на севере и до Разбитого Побережья залива Каспии на юге. Границы этого нового королевства охватывают громадные территории плодородных земель, равно, как и сотни миль пустошей и бездорожья, включающих в себя горы Вирмволл, Гнарлз, и Торнвудский лес. Сигнар известен своим богатством, но они обретены благодаря целеустремленности и изнуряющему труду его народа.

Над краткосрочным периодом мира, последовавшим после Корвисских Соглашений, вскоре возобладали застарелые обиды и древняя вражда. Хотя Хадор и Сигнар были молодыми королевствами после Соглашений, народы этих земель продолжали быть друг для друга заклятыми врагами со времен давным-давно прошедших завоевательных войн старой Хардской Империи. Даже в период восстания против орготов, генералы севера и юга не доверяли друг-другу и частенько конфликтовали.

С момента основания Сигнара наши короли часто были одновременно воинами и учеными. Одним из самых выдающихся королей был Вулдред Усердный. Вулдред был четвертым королем Сигнара и пришел к власти во времена, когда линия королевской крови ещё не установилась, и за нее шли нескончаемые споры. Он был первым из наших по-настоящему великих королей и заложил твердые основы для своих наследников.

Королевство Вулдреда немедленно охватил хаос войны после смерти его отца, короля Беневика II в Войне Колоссов. Эта война была поистине ужасающим событием и предвосхитила характер современных войн. Те самые колоссы, что помогли нам низвергнуть орготов, стали нашим грозным оружием.

Вулдред показал характер своего правления, когда в первый же год после коронации повел в бой армию союза, в который входили, кроме Сигнара, ещё Орд и Ллаэль, чтобы задавить жажду Хадора к завоеванию. Разгром Хадора был столь полным, что его правители были вынуждены принять суровые условия Конвенции по Разоружению в 207AR, которая предполагала демонтаж могучих боевых конструкций севера и создание Стражи Колоссов. Эти условия значительно подорвали возможности Хадора к ведению войны и позволили прожить в мире ещё четыре десятилетия. В 208AR Вулдред сознательно отказался от колоссов в Сигнаре. Серия кровавых стычек с беспокойными троллями показали существенную уязвимость огромных машин, и Стража Колоссов была признана негодной. Это дало толчок к созданию современных варджеков, значительно меньших по размеру, но все так же грозных конструкций, умеющих лучше справляться с ситуациями на поле битвы.

Последним указом Вулдреда был указ под названием «Завет Вулдреда», которой подвергал реформе сигнарские законы престолонаследия. В нем говорилось, что каждый король может отречься от трона на своих собственных условиях и выбрать любого наследника по собственному желанию, избегая таким образом, возможности появления на троне «паршивой овцы» в роду. Право наследия по старшинству вступало в силу только при отсутствии других условий. Церковь Менота, изо всех сил цеплявшаяся за свой статус официальной религии, вопреки неуклонно сокращавшемуся числу верующих, поддержала указ на условиях того, что их священникам будет дано исключительное право освидетельствовать и нотариально заверять условия каждого короля. Хотя моррованская религия уже преобладала в обществе, мениты оставались политической, духовной и моральной силой в столице Сигнара.

Когда в 289AR Вулдред неожиданно умер, его условия наследования никто не смог обнаружить, хотя жрецы Менота утверждали, что он написал их. В течение двух недель, его племянник Малагант Угрюмый с пятью сотней солдат захватил дворец и провозгласил себя королем. Церковь Менота не признала права Малаганта на трон и провозгласила его узурпатором. В ответ, Малагант приказал арестовать более двухсот менитских священников и повесить их.

ПРЕДЫДУЩИЕ СТЫЧКИ БЫЛИ НИЧТО В СРАВНЕНИИ С ТЕМ КОНФЛИКТОМ, ЧТО РАЗОРВАЛ КАСПИЮ НА ЧАСТИ В 483AR.

В 293AR Малагант провозгласил Моррованскую Церковь официальной религией и ликвидировал всю государственную власть менитов. Общественное мнение целиком поддерживало эти изменения, памятуя о том, каким гонениям подвергались морроване в ранние годы, когда мениты доминировали в коридорах власти. Малагант виделся всем как сияющий паладин веры. Менитское меньшинство гневилось, протестовало, и некоторые предвещали скорую гражданскую войну.

Растущее напряжение внутри страны не могло остаться незамеченным за ее пределами. Словно волчица, почуявшая кровь, хадорская королева Шериза в 293AR начала пограничную войну с Сигнаром, которая длилась до 295AR, когда королева Шериза внезапно исчезла. Вскоре после этого, король Малагант также скончался. Мрачные знамения и суеверные слухи сопровождали известия о потере обоих монархов. Предполагали, что королева Шериза вошла в сговор с подозрительными варварами-культистами, извращенными поклонением запретным темным богам. Однако, потеря королевы не унесла с собой хадорскую жажду завоеваний.

Корона Хадора была возложена теперь на голову королевы Айн Ванар V, девочки пяти зим от роду. Поскольку она была ещё слишком мала, чтобы править, ее «интересы» представлял Лорд-Регент Велибор. Этот харизматичный дворянин использовал свое положение, чтобы начать наступательную кампанию по расширению границ Хадора. Лорд Велибор был закоренелым милитаристом, это факт, но он также оказался хитрым и проницательным правителем. Он показал свой талант, обратив внутренние конфликты в своей стране себе на пользу.

Точно также, как проблемы с троллями подрывали устои мира в Сигнаре времен Вулдреда, так и Хадор постоянно боролся со своими дикими племенами, осколками забытой эпохи. Большие варварские племена жили на периферии этого государства, обитая на покрытых снегом горах, лесах в диких восточных холмах. В годы правления Велибора, последний большой союз этих племен поднялся, чтобы разграбить плодородные земли Хадора. Велибор встретился в вождями и убедил их направить орду на юг, где можно было бы собрать больше добычи. Он прельстил их обещаниями богатств, которые они смогут снять с мягкотелых южан и, в первую очередь, с жителей Орда. Он собирался выдвинуть собственные войска по следу варваров и обрушиться на уже ослабленные ими армии, после чего завоевать новые земли. Велибор надеялся, что эта тактика позволит ему вернуть территории, что раньше входили в состав Хардской Империи, включая и часть северного Сигнара.

Этот план мог увенчался успехом, если бы не события при осаде Мидфаста у северных границ Орда в 305AR. Капитан Маркус Граца, ордский избранник Морроу в одиночку решил исход боя и усмирил варварских вождей. Подошедшие подкрепления окончательно смели дикарей с поля боя. Они понесли громадные потери, от которых так и не смогли оправиться. Хадорская армия осталась невредимой и пограничные войны продолжались ещё десять лет. В конце-концов, Хадор отнял земли у Ллаэля и Орда, включая ордский город, который раньше назывался Радаво, а ныне известен как Порт Владовар. Со временем, этот населенный пункт стал жизненно важным для хадорского флота, так как был идеален для расположения могучих военных кораблей и нападения на караваны, идущие с юга.

К сожалению, гордость не дала объединиться врагам Хадора даже после всех этих потерь. Хотя формально альянс между Ллаэлем и Сигнаром и был заключен после пограничных войн, Орд оставался нейтральным и безучастным. Похоже, они полагали, что Хадор проглотил достаточно, чтобы насытиться. Однако, история доказала, что жадность этого народа не знает границ.

Мучили нас и другие бедствия. Следующие сто пятьдесят лет Сигнар окатывали волны религиозной вражды. Мениты непрестанно сеяли раздор. Они всячески поносили Церковь Морроу и провозглашали ее последователей еретиками и противниками Истинного Закона, несмотря на все попытки моррован к примирению. Много невинных людей рассталось с жизнью с по обе стороны этих баррикад.

Предыдущие стычки были ничто в сравнении с тем конфликтом, что разорвал Каспию на части в 483AR. Восточный город, та его часть, что [ну уж нет]одилась на другом берегу Черной Реки, всегда была пристанищем менитского меньшинства. Их яркий и громогласный вождь, висгот по имени Сулон, призвал всех сигнарских менитов к паломническому походу. Слухи об этом распространились быстро и десятки тысяч менитов собрались со всех концов королевства, а Сулон провозгласил себя иерархом веры и захватил восточную часть Каспии, изгнав оттуда всех, кто не придерживался этой веры.

Желая остановить назревающий бунт, но не догадываясь о том, что он организованный, стража Каспии попытались разогнать толпы. Однако, лидеры менитов планировали насилие, и тысячи пилигримов смели сигнарское ополчение, убив более трехсот человек в этом яростном восстании. Из этой искры возгорелось пламя сигнарской Гражданской войны, что бушевала с 482 по 484AR. Ревностные мениты практически сравняли с землей все кварталы на западном речном берегу Города Стен в последовавших масштабных битвах. Подогреваемые религиозной враждой и стремлением к наживе, сражения были жестокими и непрекращающимися. Даже священники Морроу, обычно воздержанные, включились в битву.

Судьба нашей столицы казалось, была решена, но тут очень вовремя погиб Сулон. Его смерть в бою нанесла огромный удар по моральному духу менитов и открыла путь к миру. Высший прелат Шеванн, глава казначейства Моррованской Церкви, женщина безупречной репутации и чести вышла для участия в них. Будучи уполномоченным лицом короля Болтона Грея V, она убедила наследника Сулона висгота Озилла положить конец насилию. После длительных переговоров и череды взаимных уступок был создан Протекторат Менота с целью окончить религиозную вражду. На какое-то время это сработало.

Мениты поселились на обширном участке земли к востоку от Черной Реки и по всей восточной части Каспии, которую они немедленно поименовали Сулом в честь Иерарха Сулона. Протекторат получил свободу в управлении своими подданными без вмешательства Сигнарского трона. Было ясно, что Протекторат номинально оставался частью Сигнара и подвергался налогообложению и всем ограничениям по вооружению.

Король Григор Малфаст, принявший корону в 589AR, через пять лет после окончания гражданской войны, повел народ к эпохе процветания, невиданной со времен Вулдреда Усердного. Паровые джеки вошли в обиход и некогда пустые сигнарские сундуки вновь наполнились золотом. На стороне Малфаста был его самый доверенный вассал Эрцгерцог Винтер Раэлторн II. Раэлторн был инструментом воплощения грандиозных планов Малфаста в объективной реальности. Династия Раэлторнов уже давно была неотъемлемой частью сигнарского двора. Первый Винтер Раэлторн был королем десятилетия назад и его род уходит корнями к древним королям Каспии и Каласии. Без Винтера II королю Малфасту пришлось бы потратить большую сил и средств и его эпоха могла войти в историю совершенно иначе.

Хадорский король того времени по имени Руслан Выгор был мизантропом с черным сердцем и успехи Сигнара уязвили его ревнивую душу. Он собрал невиданную доселе по числу армию и осуществил коварный план. В конце 510AR он послал часть своих войск, что включали в себя хадорскую кавалерию нового образца к границам Ллаэля. Он знал, что это заставит Малфаста совершить ответный ход. Сигнарский король послал варджеков и стрелков под командованием Винтера II на север, чтобы отразить готовящееся вторжение. Никто не подозревал, что это была всего лишь уловка. Выгор лично повел ещё большие силы варджеков и всю военную мощь хадорской тяжелой пехоты напрямик через леса, надеясь беспрепятственно захватить ключевые сигнарские территории. Они прошли сквозь Торнвудский лес, оставив за собой полосу вырубки длиной в две мили, которая теперь известна как Дорога Варджеков.

Если бы не разведчики из Феллига, обнаружившие эту армию, Сигнар сполна ощутил бы неожиданный удар хадорской армии себе в спину. Наспех собранные отряды солдат из Корвиса, Пойнт Бурна и Риверклефта встретили хадорцев у Драконьего Языка, а основные силы, ранее выступившие на помощь Ллаэлю, повернули назад, в отчаянном марш-броске пытаясь перехватить наступление Хадора.

Битва у Языка в начале 511AR была и остается самой кровавой в сигнарской истории. Чтобы удержать реку, нашим солдатам потребовалась вся их многолетняя выучка и дисциплина. В этом противостоянии было потеряно больше варджеков, чем когда-либо в истории Имморена, за исключением недавнего Падения Нордгарда. Потребовались десятки лет, чтобы возместить потери варджеков в сравнительно короткой четырехмесячной Торнвудской войне, которая закончилась гибелью Выгора от клинка Винтера Раэлторна II.

Спустя несколько лет, король Малфаст тяжело заболел. На смертном одре, согласно Завету Вулдреда, он продиктовал условия передачи короны эрцгерцогу Винтеру Раэлторну II, который и принял эту ношу. В 515AR Винтер Раэлторн II был коронован и Сигнар вошел в эпоху династии Раэлторнов.

Винтер II руководил страной так же благоразумно, как ранее управлял делами королевства при Малфасте, во всем исповедуя прагматичность и утилитарность. Так как его обычно видели погруженным в думы о государстве, в народе его прозвали Каменнолицый Король. Он пережил два покушения и заработал репутацию противника несанкционированных волшебников и человека, с недоверием относящегося к лидерам, полагающимся на религиозные материи, а не на голос разума.

В 539AR корона перешла к его сыну, Винтеру Раэлторну III. Винтер III ввел довольно обременительные налоги, средства от которых были направлены на развитие флота и содержание каперов для обороны западных морских пределов. Многие ненавидели его за непреклонность, несмотря на его успехи в борьбе против рейдеров Изломанного Берега. Он заслужил прозвище «Каменное сердце», по аналогии с отцовским.

«Каменное Сердце» был суровым и не терпел глупостей. Он часто заявлял, что окружен эгоистичными бюрократами и лизоблюдами, заключая, что не может доверять никому. Он не видел смысла в жрецах, ни менитских, ни моррованских. Он выгнал дворцовых советников и все вопросы государства решал сам «своим умом». Правление Винтера III часто недооценивают, но именно оно открыло Сигнару дорогу к величию. Его налоги были тяжелы, но он был прагматиком и все собранные средства служили укреплению королевства. Он не позволял держать должников в тюрьмах; те, кто не мог заплатить, отправлялись на корабли или в шахты, чтобы отработать то, что задолжали. Многие погибли, но их тяжкими трудами королевство процветало.

У Винтера III было два сына: его наследник, также названный Винтером и Лето, наш добрый король. Когда в 576AR Винтер III неожиданно умер (у некоторых это вызвало подозрение), королевство отошло к его сыну Винтеру IV, так как не было найдено никаких инструкций. Если Каменное Сердце был суровым, то справедливо будет назвать Винтера IV параноиком и тираном. Мысли этого короля были черны, а нрав жесток. Его отец и дед с подозрением относились к религии, но Винтер IV носил в своем сердце такую ненависть к благожелательной Церкви Морроу, что она затмевала голос разума. Горе нам, что Каменное Сердце не успел составить свой «Завет Вулдреда».

Винтер IV везде видел врагов. Подозреваемые им в измене или диссиденстве были репрессированы или принуждены к повиновению. Его паранойя создала Инквизицию, превратив шпионскую сеть, созданную его отцом, в безжалостную систему судей и палачей. С их помощью Винтер правил через террор и убийства. Выступавшие против него исчезали, и больше о них никто и никогда не слышал.

Это были темные времена и люди стали все больше нуждаться в осознании того, что правительство защищает их от врагов известных и неведомых. Целями Инквизиции были обозначены колдуны и ведьмы, обвинявшиеся в практике запретной магии и союза с темными силами. Большинство людей даже не подозревало, как часто обвиняемые и осужденные были совершенно невиновны.

В добавление к страху перед этими сверхъестественными ужасами пришло известие об активности Крикса, выразившееся в серии налетов на побережье, вошедших в историю как Вторжения с Шарде. В 584-588AR черные корабли возникли из дождей и туманов, извергнув на ничего не подозревающие деревни и города орды алчных пиратов, жаждавших крови, огня и грабежа. Могилы осквернялись, а тела убитых солдат утаскивались прочь, чтобы послужить сырьем для жутких фабрик Кошмарной Империи. Контр-удары по островам Шард вылились в громадные потери среди кораблей и их экипажей.

Годы спустя после этих битв, выжившие рассказывали как безжалостный, но решительный король Винтер Раэлторн IV «Старший» лично повел войска в сражение, а его брат Лето Раэлторн «Младший» был героем легенд побережья о доблести в бою. Оба царственных брата сражались в рядах своих солдат и, в конце-концов, криксийцы были изгнаны с наших берегов. После этих героических поступков люди гораздо охотнее восприняли те крайние меры, к которым король Винтер прибегал, насаждая мир на материке, по крайней мере, на какое-то время. Но через несколько лет жестокого обращения и суровых налогов ранее преданные граждане, ранее певшие Винтеру славу, все же умолкли. С распространением слухов о варварских и жестоких пытках в застенках Инквизиции, все больше людей начало сомневаться в здравом уме короля.

Принц Лето смотрел на своего брата, потрясенный тем, что происходило с сигнарским правосудием и законом. Он служил своему королевству верой и правдой, стараясь уравновесить тиранию короля добрыми делами. В отличие от своего отца и брата, Лето был истым моррованцем. Примарх Ариус, нанешний глава Церкви Морроу, был его учителем и духовным наставником, и в свои молодые годы Лето едва не попал в семинарию. Несомненно, его убеждения сыграли свою роль в Заговоре Льва, революции, возглавленной Лето зимой 594AR, десятью годами после того, как братья вступили в войну против Крикса.

Винтер правил через террор и убийства. Выступавшие против него исчезали, и больше о них никто и никогда не слышал.

После событий на Островах, Винтер назначил Лето своим Главнокомандующим. Это решение оказалось пророческим, так как Лето собрал вокруг себя самых набожных офицеров и дворян, что разделяли его взгляды и стремились избавиться от тирана. Эти люди стали его орудиями в заговоре, который возглавили командиры армии и королевской гвардии, которые больше не могли исполнять позорные приказы своего сюзерена. Этими людьми, в числе прочих были: магус Арланд Кэлстер, ныне глава Братского Ордена Каспии, Киелон Эбонхарт IV, будущий правитель Северного Среднеземья, Алайн Рунвуд, будущий правитель Восточного Мидлунда и герой сражений Вторжения с Шарде командор адепт Себастьян Немо.

Повстанцы обрушились на замок Раэлторнов и сражения охватили его восточное крыло. Будучи негодным королем, Винтер оставался непревзойденным фехтовальщиком. Кровожадность и отточенные навыки делали его практически неуязвимым. Все очевидцы той битвы единогласно говорят о том, что Винтер лично сразил десятки солдат Лето. Мечом по имени Цареубийца, что принадлежал его отцу, он пронзал броню и плоть, подобно тяжелому боевому кораблю врезая волны сигнарской крови. В конце-концов, все его союзники были побеждены и он остался один, окруженный телами тех, кто выступил против него. Винтер наотрез отказался сдаться. Лето был ветераном многих сражений и мастером меча, но умения его брата были несравненны и Винтер нанес Лето рану, которая, казалось, была смертельной.

На мгновение казалось, что Лето был побежден, но вдруг старший брат лишился оружия и упал, а раны младшего брата чудесным образом исцелились. Большинство исследователей этих событий утверждают, что это знак вмешательства Морроу через Примарха Ариуса. Ибо, если кто и мог сотворить такое чудо, кроме самого Морроу, то именно этот решительный священник.

Лето провозгласил себя королем и бросил Винтера в темницу. К сожалению, у Старшего было много тайных союзников, которые немедленно среагировали. Агенты Инквизиции схватили леди Данаю Крессвелл, возлюбленную супругу Лето, а в тот момент уже королеву и потребовали освободить Винтера. У Лето не оставалось другого выхода, и он выполнил требования. Но это оказалось обманом, и королева бесследно исчезла, а Винтер бежал в опытном образце летающего кора[эх жаль], что располагался на крыше дворца. Он оторвался от преследователей, но в конце- концов оказался в милости ветра и его унесло в сторону бесплодных и пустынных земель Кровавокаменных Пределов.

Убитый горем король Лето Раэлторн был торжественно коронован, а дворяне ш[оппа!]лись о мрачных событиях, что привели его на трон. Королевская Ассамблея провела суд над Старшим в отсутствии обвиняемого и вынесла приговор лишить его всех гражданских прав за все доказанные злодеяния и преступные сговоры. Он был приговорен к высшей мере наказания как государственный изменник.

МЫ ЖИВЕМ В ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА. НАШ ОБРАЗ ЖИЗНИ ПОД УГРОЗОЙ.

Лето оказался верен своему слову. В течение года после революции он отменил Инквизицию и возродил наш народ. Последовало десятилетие необычайного роста, инженерных исследований и открытий, процветающей торговли, а также гармонии и успеха, что являются показателями мудрого и справедливого правления.

Однако, враги снова зашевелились вокруг нашего великого королевства, в то время, как мы пребывали в блаженном забытьи из-за успехов. Крикс оправился от потерь, понесенных во время Вторжения с Шарде и нанес серию ударов по сигнарским берегам. Нападения зилотов Протектората Менота на восточных границах начали перерастать в организованные налеты, подкрепленные тяжелой артиллерией и слепой верой. Это породило сильные религиозные трения в восточном Сигнаре, так как морроване начали опасаться всех менитов, включая и своих соседей. На севере наш древний враг Хадор снова начал помышлять об империи.

Первые признаки войны, которую мы ведем сейчас, проявились в 603AR, когда мы внезапно оказались атакованы с неожиданной стороны. Именно на наш с вами город напали нелюди-скорны. Эти жестокие захватчики из земель по ту сторону Кровавокаменных Пределов стали новой угрозой, захватившей нас врасплох. Очевидцы утверждали, что их вел сам Винтер Раэлторн IV. Стало ясно, что тирану удалось невозможное: он привел через пустыню армию, чтобы напасть на Сигнар. Он планировал использовать наш город как базу, чтобы потом двинуться на Каспию.

К счастью, стойкость горожан оказалась выше, чем он рассчитывал. Это были странные дни, полные непостижимых событий и некоторые говорят, что Морроу пришел к нам на выручку, вызвав призраков солдат, сраженных во времена короля Малаганта, чтобы помочь нам. Силой оружия и при помощи этих неожиданных союзников, Корвис был спасен, а Винтер и скорны ушли назад через дюны на какое-то время. Мы должны быть благодарны судьбе, ибо скорны питали едва ли не большую страсть к порабощению, чем орготы.

Легко угадать, чьим плечам был доверен тяжкий груз ответственности. Последние донесения говорят о том, что король Лето планировал упреждающий удар по одному из наших многочисленных противников в начале 604AR, незадолго после освобождения Корвиса. Военные советники, проанализировали возможность нападения на Крикс и карательную операцию против Протектората Менота и пришли к выводу, что обе они не только чреваты нарушениями множества пунктов соглашений, но и грозят серьезными потерями для Сигнара и не могут гарантировать успеха. Я соглашусь с теми, кто считает, что эти гипотетические кампании пробудили бы любого врага, оставленного нами без внимания, и в итоге мы потеряли бы больше, чем приобрели. Удар в каком-то одном направлении ослабил бы наши позиции в другом.

Но пока король Лето и его военный совет обсуждал возможности, Хадор вынашивал новые планы завоевания. Без предупреждения он выдвинул всю свою военную мощь в сторону небольшой страны Ллаэль. Скорее всего, они надеялись, что Сигнар будет слишком занят, чтобы помочь своему старому союзнику. Премьер-министр Ллаэля, очевидно, принимал участие в заговоре, что объясняет, почему войска страны так быстро сдались под беспощадными ударами Хадора. Оборона западной границы была прорвана в считанные дни в течение зимнего времени и дальнейшие попытки поддержки внутренних гарнизонов оказались тщетны.

Сигнар поспешил на помощь союзнику и оказался немедленно ввязан в серию отчаянных сражений. Наши солдаты были в составе гарнизона Алой Крепости и сотни их погибли, когда она пала. Наши люди и машины пришли на защиту Ллаэльской столицы Меривина, когда она была в осаде. Сигнарская армия сражалась на всех фронтах, но удары Хадора были очень сильны. Их вторжение, резкое и внезапное, захлестнуло Ллаэль словно цунами. Хадорцы в очередной раз доказали свою бесчеловечность, вырезав всех жителей Риверсмета. Они сравняли город с землей. Вся война длилась не более шести месяцев, пока наконец продажные дворяне Ллаэля не капитулировали. Теперь сражения остались за Сигнаром и наши армии отошли к своим границам для обороны.

Время для этой войны было как никогда худшим. В то время, как наши солдаты гибли на чужой земле, на востоке Протекторат Менота восстал в полный рост. Он открыто выдвинул осадные орудия прямо к вратам Каспии и наводнил наши земли диверсантами, которые уничтожили наши железнодорожные пути и сожгли поля. Иерарх Гаррик Войл объявил священный поход против нашего народа и послал войска, чтобы ударять там, где мы были больше всего уязвимы. Торнвудский лес, наша естественная преграда от Хадора кишел ходячими мертвецами и мерзкими механизмами, что послали против нас владыки Кошмарной Империи. Силы Крикса связали нашу армию и флот боем, осадив Хайгейт, послав корабли, чтобы перехватывать торговые караваны из Мерсира в Сирил, а также всячески беспокоя наши прибрежные линии обороны.

События недавних месяцев, произошедшие в Суле и Каспии особенно ужасают, так как в них слышатся отголоски сигнарской Гражданской войны. После нескольких актов саботажа со стороны менитов, власти решили изолировать всех сигнарцев, исповедующих эту веру. Эти страхи были оправданы, так как недавно появилась личность, известная как Предвестница, молодая женщина, которая, как говорили, была проводником воли Менота. Она как никто до этого объединила верующих. По слухам, один лишь взгляд на нее мог обратить любого здравомыслящего сигнарца менитской веры в фанатика, служащего воле Протектората. Я не могу утверждать, правда ли это, но события последних лет показали, что даже самые неестественные чудеса и ужасы, прежде считавшиеся слухами, могут оказаться реальностью.

В ответ на провалившуюся попытку Протектората осадить Каспию, наша армия начала вторжение в Сул, что стало беспрецедентным событием в истории. Орудия сигнарских варджеков пробили брешь в, казалось, неуязвимой стене Сула, позволив солдатам проникнуть на территорию, что раньше называлась восточной Каспией и отвратить ее жителей от насилия. Религиозный фанатизм придал противникам невероятную силу, и привело к двенадцати месяцам ожесточенных уличных боев. Так как сигнарская армия оказалась неспособна одержать быструю победу, менитам удалось перегруппировать свои силы и вытеснить наши войска.

Теперь Каспия оказалось под ударом, так как иерарх Войл повел крупномасштабный священный поход с целью уничтожить нашу столицу. Наш славный и храбрый король выступил вперед с мечом в руке, чтобы встретиться с врагом лично и воодушевить защитников, но был тяжело ранен. Чаша весов битвы склонилась на нашу сторону, только когда мениты были уже почти у ворот замка Раэлторнов. Подобно Сулону во времена Гражданской войны, иерарх Войл был сражен и убит праведными защитниками Города Стен. Но до этого Войл успел оставить за собой след разрушений, уничтожив все укрепления и убив всех защитников, что стояли на пути его яростного гнева. Пройдет ещё много времени, прежде чем Каспия оправится от этой войны.

Воистину, настали темные времена в истории Сигнара. Несмотря на тяжелую победу при Каспии, наши берега подвергаются набегам, а флот связан сражениями с бесчисленной армадой кораблей Крикса. После многих лет траншейной войны, Хадору удалось разрушить некогда неприступный бастион Нордгард. Несмотря на храбрость и жертвы, Хадор захватил Торнвуд и выдвинул своих солдат дальше к реке Драконий Язык, почти к самым воротам Корвиса. В то время, как я читаю эту лекцию, где-то рядом стоят враги, жаждущие захватить этот город. Но и этим не заканчиваются наши беды. Империя Скорнов вернулась, чтобы испытать на прочность наши восточные границы, а племена троллей внутри наших пределов снова подняли голову в пустошах, делая набеги на наши караваны и устраивая засады на дорогах.

Здесь, на улицах Корвиса, мы видели армию большой силы, призванную сюда, чтобы охранить нас. У меня нет ни тени сомнения в храбрости этих солдат, но нет ни единого человека в Сигнаре, который не страшился бы за будущее нашего народа. На какое-то время пушки утихли. После смерти иерарха Войла, Протекторат отступил, зализывая раны. Хадор замедлил наступление, будто бы пресытив, покамест, свою жажду войны. История, однако, учит, что единственный способ заставить этот народ вернуться в свои снежные земли, это сломить волю их вождей. Наша оборона должна выстоять.

Мы переживаем тяжелые времена. Наш образ жизни под угрозой. Королевства приходят и уходят; больше нет Моррдха, Тордора, Умбреи и Рина. Когда-нибудь и Сигнар останется лишь в записках об истории прошлого подобно этим исчезнувшим королевствам.

Наше будущее в руках воинов и молодежи, юношей и девушек подобных вам, сидящим в этой аудитории. Возможно, кто-то из вас решит отложить перо и взять в руки винтовку. Некоторые профессора презрительно фыркнут на это, в отличие от меня. Морроу да сохранит нас всех в эти тревожные времена и, в особенности, оградит своим щитом тех, кто стоит на страже и защищает нас от волков у ворот.