AN_XI Опубликовано 2 сентября, 2014 Жалоба Поделиться Опубликовано 2 сентября, 2014 Участник №1. Таинственное путешествие норски. Жанр: Вархаммер ФБ с элементами из Вархаммер 40К. Скролл открыл глаза. Повсюду бушевала битва между его племенем и южанами. Десятки копейщиков лежали на поле, среди них попадались войны в броне Хаоса. Скролл взмахнул мечём. Голова противника покатилась, заливая округу красной жидкостью. Хаосопоклоник сосредоточился. Слово. Кровь. Он осознал, кем является и что делает на этом поле боя. Скролл взревел: - Кровь для Кровавого Бога! Ему вторили сотни голосов его братьев. Внезапно раздался нечеловеческий крик. В битву из ниоткуда вступили стаи. Это были не звери прирученные племенем, не твари взращенные ветрами магии на Пустошах Хаоса. Это была сама стихия. Сам Хаос. Когорта кровопускателей обрушилась на ещё живых копейщиков и рыцарей Империи. Трусы побежали, но никому не удалось уйти от гнева Кхорна. Победа. Скролл обернулся. Что-то не так. Он уже был здесь. Всё это уже было. Это воспоминание. Но зачем … Скролл открыл глаза. Хандум замахивается на него своим топором. Избранный подымает с необычной скоростью свой меч и блокирует удар. Со стороны мачты раздаются разочарованные возгласы. Скролл вскакивает на ноги. Ещё темно. Значит, Хандум решил бросить вызов до рейда на Империю. Наивный глупец. Хандум атакует в надежде, что избранный не в форме. Он такого же роста, как лежавший секунду назад. Скролл с поразительной ловкостью уклоняется от удара и бьет по шлему, оглушая противника. Хандум дезориентирован и меч Нишзу входит в смотровую щель шлема убивая война. Скролл победно ревёт. Он кричит Кхорну, прославляя его. В мыслях он шепчет благодарность, виденье пробудило его и спасло жизнь. Мародеры подбегают к павшему начиная бороться за доспех, они хотят стать войнами хаоса. Истинные хаосопоклоники смеются, они знают, что если воин не будет достоин силы Кровавого Бога его ждёт мучительная смерть в огне который не оставит даже костей. Ветер увеличивает качку и один из мародёров выбывает из схватки из-за болезни мореплавателя. Скролл улыбается, новый воин, вряд ли переживёт грядущий рейд, но возможно принесёт пользу великому Кхорну, своей кровью и душой. Воин Хаоса засовывает свой проклятый меч в ножны смотря на туман, который стелиться уже второй день. Если они в течении четырёх дней не найдут сушу или жертву начнется голод. Нет, голода не будет, будет битва, ведь они служат Кхорну, а не владыке разложения или иным недостойным Кхорна. Паруса поникли, ветер стих, как то резко, неестественно. Скролл почувствовал признаки ветров магии, с помощью которых творили заклинание и делали это не люди Скаримака. Мысли о лорде навеяли тоску Скроллу. Два года назад Скаримак считался самым сильным из смертных чемпионов Кхорна, а значит и остальных Богов Хаоса, но не сейчас. Появился новый чемпион Хаоса Неделимого – выскочка из южан – Архаон. Ходят разговоры, что очень много чемпионов и племён присягнули ему на крови. А шаман говорил, что племени надо пойти под стяги Архаона. Он обещал устроить решающую битву, которая подарит этот мир Богам. Скролл истинно служил Кровавому Богу, но не верил, что когда-то придёт время войне которая положит конец всем войнам и воцариться на всех землях Хаос. Он видел слишком много сил, которые выступают против норски и Хаоса: непостижимых крысолюдей, изящных смертоносных дручи, прожорливых огров и южан, что останавливали натиск Хаоса. Скаримак не обещал великой победы, он мыслил как истинный кхорнит и атаковал везде, где было возможно. Мародёр взревел, кажется, его звали Нобик, он победил в схватке за доспех. Остальные выбросили за борт двух убитых в борьбе. Никто в этом рейде не будет о них скорбеть. Туман усилился. Скаримак поднялся на борт и заорал: - Мне было виденье, добыча рядом мои кровавые войны. Команда закричала боевые кличи племени и кхорнитов. Рулевой покинул пост и побежал блевать за борт. Дурной знак отметил кхорнит. В прошлый раз, когда это произошло, рейду пришлось отступить под натиском ящериц. Тот бой не принёс много славы и крови, как и добычи. Копьё ящериц ранило в ногу Скролла, а Скаримак потерял свой щит. Позже Лорд хвалился, что бросил щит чтобы убить чемпиона врага, но воин хаоса видел, что щит Скаримак обронил в противостоянии всего лишь с двумя ящерами, и когда рейд отступил на корабли те двое были живы. Скролл внезапно подошел к другому борту и увидел огни. - Кхорн к нам сегодня благосклонен, братья. Наша цель. Команда и Скаримак бросились смотреть, куда указывал воин. Огонь стал приближаться. Ветра по-прежнему не было. Скролл в очередной раз пожалел, что они не взяли с собой колдуна. Хотя Кхорн и отвергал колдовство, иногда оно приносило пользу его сторонникам. - По местам, приготовиться к абордажу, во славу Кровавого Бога и нашего рода! Команда Скаримака ещё раздавалась в воздухе, а все уже расположились по местам. Мародёры достали крюки, на которых ещё оставались кровавые следы с прошлых рейдов, где их применяли в ближнем бою. Цель приближалась, стали видны очертания – это был большой корабль, построенный явно людьми. Скроллу показалось, что некоторые мародёры выдохнули с облегчением – они боялись тёмных эльфов. Рейд размяк, раньше они не страшились дручи. Жертва была в три раза длиннее их шхуны и украшена резьбой на бортах. Скаримак закричал: - Скролл руль, Бахчун капитанская каюта, я в арсенал. Крюки устремились к вражескому борту, команды противника не было видно. Избранный дождался, когда борт притянут к ним, обнажил меч и побежал вслед за более проворными мародерами. Врагов нету, крови нету. Он увидел нереальность – землю пропаханную артиллерией, повсюду странный камень и двуглавый орёл. Он высокий воин в странном доспехе, который связан с ним необъяснимым образом. Одна рука обнажена, на ней намотана цепь. В руке он держит непонятную вещь, которая злобно светиться синем огнём, в другой живой топор, чей злобный разум призывает его приносить черепа Кхорну и убивать слуг Бога-Трупа. Впереди воины в такой же броне, нет на них синие доспехи с белыми глифами – они служат Богу-Трупу. Виденье затухает, растворяясь в круговороте бытия и небытия варпа. Скролл стоит у штурвала, он оглядывается. На его пути нету крови и тел. Ни на чьем пути нет. Корабль пуст. Избранный разочаровано ревёт. Ему вторит десятки участников рейда. Скаримак в гневе вонзает свой меч в одну из мачт. Данный галеон выглядит старым, но добротным. Скролл не обнаруживает на нём старых следов абордажа. Мародёры подняли из трюма бочонок с вином. Кхорниты осматривают корабль и [ну уж нет]одят ржавые мечи и сабли. Внезапно подул сильный ветер. Избранному показалось, что он слышит чьи-то голоса. Скролл направился в капитанскую каюту и голоса стихли. В каюте паутина на каждом шагу и куча карт, старые подсвечники без свечей. Воин наступил на что-то мягкое. Воин напряг зрение и увидел, что это чеснок – когда-то целая связка, которая сгнила годы назад. Хаоситы стали перетаскивать добычу на шхуну. Лорд решил взять себе корабль. Появиться ветер и они отправятся к берегам Норски. Скаримак с жадностью осматривал добычу, на которую он сможет купить у гномов хаоса оружие и доспехи. Скролл покинул каюту и направился к родному кораблю. Он смотрит на мешки с золотом перекочёвывающим с галеона на корабль кхорнитов. Новое виденье застилает разум избранного Скролла. Пустыня. Тысячи воинов с знамёнами Кхорна мчаться к сотне рыцарей с молниями на гербах. Вперёд выезжает один воин в серебряном доспехе. Он поднимает копьё, и войны начинают гореть в колдовском пламени. Рыцарь скачет навстречу армии и всё больше братьев Скролла умирают. Скролл с палицей тушит свои ноги. Неизвестный чемпион-колдун подъезжает к нему не потопливо. Рыцарь говорит и его голос властен подобно пророку: - Передай Кровавому, что я скоро приду. Голова Скролла падает с плеч, чемпион вытащил меч быстрее молнии изображённой на его гербе. Избранный понимает, что его поразил полубог, а возможно и нечто большее. Воин очнулся на палубе. Рассвело. Скролл заметался из стороны в сторону, что было весьма комично при его габаритах. Кто-то похитил его меч. Это было необычно. Кхорниты не крадут, оставляя владельца оружия в живых. Скролл сжал кулаки. Рядом не было никого их команды. Он стал обыскивать шхуну и нашел двух спящих мародёров без племенных татуировок. - Идёмте со мной. Кто-то отправиться к Кхорну за кражу моего меча. Палуба галеона оказалась пуста. Норски достали свои клинки и стали с опаской озираться. - Золото не тронуто, враг где-то здесь. Держимся вместе и добудем черепа для Трона. - Возможно у них нет черепов. - О чем ты? - Ходят истории про корабли полные умертвий Мёртвых Царей с дальнего юга. - Это корабль Империи или Бретонии, а не Страны Мёртвых. - Да, избранный Скролл,- ответил с недоверием мародёр. Нежить, нет хуже противника для кхорнита, который мечтает приносить души Кхорну. Скролл направился в каюту капитана. В ней было прибрано и горели свечи. На столе поверх карт лежал шлем. Избранный знал этот шлем десятки лет – это вещь Скаримака Собирателя. Воин поднял шлем – кровь, куски плоти. Скаримак мог расстаться с шлемом только если его убили или сильно ранили пришла странная мысль в голову Скролла. Чары. На корабле есть колдун. - Обновите руны Кхорна на своей броне, здесь есть шаман-враг. Норски заш[оппа!]ли молитвы, кхорнит подозревал что Тзинчу, но это не имело значение. Сейчас не имело. Они вышли на палубу. - В трюм, избранный? - Нет, уведём галеон подальше от шхуны, а потом возмём лодку. - На галеоне нету лодок, избранный,- дрожащим голосом сказал матрос. - Почему ты раньше не сказал, норски? - Лорд Скаримак знал об этом. - Мы служим Хаосу, нас не испугать кораблем-загадкой. Возмём нашу шлюпку. Золото с галеона брать не будем. Через десять минут они обнаружили, что на шхуне пропали все три шлюпки. - Противник умён, но все же оставил нас в живых, что было ошибкой, большой ошибкой. Норски идём в трюм, только там может скрываться убийца Скаримака и остальных. Послышался шум, затем голоса, внезапно небо закрыли облака. Скролл выругался. Он снял перчатку и ритуальным ножом нарезал запястье. Это должно умилостивить Кхорна в грядущем сражении с неизвестным врагом или врагами. Они медленно продвигались по трюму. Целый час они искали хоть что-то, но [ну уж нет]одили только ржавые мечи и мешки с золотом, серебром и белой керамикой. Арсенал тоже оказался заполнен ржавыми мечами и золотом. - Что-то не так мы что-то упустили. Надо вернуться в трюм. - Надо взять шхуну и уходить. - Мы воины хаоса, а не трусы. Мы выясним, что убило Скаримака. Норски кивнули, но Скролл понял, что они готовы сбежать в любой момент. Тучи сгустились, и внезапно на палубе появился человек. Избранный обнажил ритуальный нож. Мародёры крепче сжали мечи. Незнакомец направился к ним. Неожиданно Скролл разглядел, что на спине чужака его меч. - Я Скролл, из племени Ямот, это мои братья. Назови себя и я отправлю твой череп к Трону Кровавого Бога. Незнакомец приблизился, тёмно стало как ночью. На нём был наряд имперского аристократа. Подобные одежды Скролл видел во множестве, во время рейдов по Империи. Он понял, что сейчас его миг. Его удара. Избранный с поразительной скоростью нанёс удар метя в шею аристократа. Внезапно всё поплыло перед глазами, и могучий воин хаоса упал. Он мчится по полю, вместе с сотнями братьев, а впереди люди в шкурах во главе с человеком с молотом. Он убивает врагов на пути к человеку с молотом. Скролл поравнялся с ним. Герой, Скролл уверен, что его можно так называть, обращает на него мимолётный взгляд и ломает череп одним ударам своего молота. Избранный ещё в сознание, а живая буря из человека с молотом продвигается на ряды хаосопоклоников и демонов. Воин открыл глаза. День. Солнце приближается к Западу. Норски пропали. Скролл замечает свежие следы крови. Его нож пропал. Избранный бежит к шхуне. Мысли путаются. Незнакомец, убил норски, но оставил его в живых. Колдун Тзинчя, обезумевший от Ветров Магии? На своем корабле Скролл [ну уж нет]одит два коротких меча. Он направляется к рулю, подумывая о бегстве. Руль испорчен, если Скролл отрубит канаты, то его может отнести к берегу южан, так и оставить в этом море на долгие годы, пока он не умрёт от голода. Даже Избранным надо периодический питаться. Скролл снял шлем. Его клыки подобно волчьим были сами по себе оружием. Он направился на галеон. Он рылся в трюме. Затем он стал передвигать мешки. Ушло много времени, но он обнаружил люк, ведущий в более нижний уровень трюма. Скролл начал поднимать люк, он был очень тяжелый. Избранный спустился вниз и обнаружил горы костей, кое-где попадались «свежие» тела норски и фрагменты брони его братьев кхорнитов. - Проклятый некромант! Воин хаоса успокоился и стал искать тело Скаримака. Внезапно он ощутил, что кости начали двигаться, сначала судорожно, затем более целенаправленнее. Он начал подниматься, руки потянулись к нему, желая схватить. Скролл побежал наверх на палубу проклятого галеона. Поднявшись, он обнаружил там некроманта. - Сражайся проклятый некромант! Скролл побежал на колдуна. - Я не он, тупой берсерк. Я думал ты умнее остальных. Быстрым движением незнакомец исчез, а слева что-то ударилось в избранного, сбив его с ног. Скролл быстро поднялся и обнаружил перед собой Скаримака, но изменившегося. Кости стали проглядывать через лицо мертвеца, одного глаза не было. - Нежить,- выдохнул Скролл. Всё уважение, вся зависть к могуществу Скаримака разом исчезла из души воина. - Я упокою тебя, бывший лорд племени Ямот. Труп не удостоил его ответа пойдя в атаку с пустыми руками. Наверху захлопала летучая мышь. Скролл стал отражать кулачные удары. В разуме крутилась мысль, она оформилась. Колдовством обладали так же твари из Сильвании – вампиры, так называли их имперцы. Скролл попал в челюсть, но на мощи умертвия это никак не сказалось. Избранный бился как зверь, но мёртвый Скаримак продолжал атаковать. Удачный удар выбил клык Скролла. На краю зрения хаосит увидел, что вампир наблюдает за ним. Вот в чём дело, это не Кхорн защитил его от мертвецов и их кукловода, сам вампир хотел выяснить, кто сильнее Скролл или Скаримак. Скаримак начал теснить избранного Кровавого Бога. Бой продолжался много часов, кровь стекала ручьем с головы Скролла. Сейчас он пожалел, что не решился присоединиться к Архаону, а продолжал следовать за потерявшим благосклонность Кхорна Скаримаком. Наступило утро, с ненавистью воин заметил, что солнце не вредит ни вампиру, ни мертвецу. Из последних сил Скролл ударил экс-лорда. Мертвец упал, избранный раздавил голову, а затем принялся бить ногами по доспеху, но эффекта это имело мало. - Избранный Скролл, я осушил твоих братьев и прибавил их к моей армии смерти, я заставил твоего лидера драться против тебя. Столько внимания было уделено тебе, только для того, чтобы моё заклятие подействовало. Не замечал виденья в последнее время? Невозможные события не из этого мира? Когда ты умрешь, я получу зомби-избранного и твой призрак. Грядёт Конец Времён и мне нужны такие сильные души как твоя. Ты не представляешь, кому предначертано возродиться, чтобы повести вампиров в битву. С такими как ты, я буду по левую руку от самого Нагаша. Мысли крутились в голове кхорнита со скоростью молнии. Он принял решение и побежал к воде. - Ай-ай, не надо всё усложнять. Скролл перепрыгнул через борт галеона и оказался в воде. Он камнем пошёл ко дну. На это был и расчёт. Погибнув так, он нарушит план этого вампира-корсара. Какая-та сила ударила его по шлему и он потерял сознание. *** Корабль кхорнитов увидел на горизонте галеон без огней. Лорд Мардук ожидал богатую добычу, тем более что месяц назад пропал Скаримак со своим сбродом, а значит, конкурентов в этом районе моря стало меньше. Команда закричала, предчувствуя битву и богатую добычу. Зомби Скролл в трюме сжал меч, он ожидал команды вампира для атаки новой абордажной команды. Призраки заметались, скоро и они ударят по жертвам галеона с вампиром. Участник №2 Корабелы моря Звёзд Мы сидели в кают-компании, когда зашёл Престор Джонс. Он спросил: - Есть что-нибудь на уме? Что-то недоброе чуется в таком вопросе, когда его задаёт эдакий человек, как Престор Джонс. Мейро говорит, что всё дело в щетине – Джонс её сбривает не чаще раза в неделю, она у него сбивается чуть ли не в клочья, серая, торчащая – зрелище не из приятных, прямо вам говорю. Да и запах из-за зубов… что уж поделать, человек полностью посвятил себя своему ремеслу, самоотвержен. Гаррот, правда, в таких случаях всегда отвечает: Мейро, молчи, всё дело в том, что Престор – комиссар, тут бы не помогло даже если б вместо щетины у него из-под чёрного кителя титьки торчали, голые, словно гроты. Я в замешательстве, с кем мне из них согласиться. Думаю, в словах Гаррота всё-таки кое-что есть. Так вот, Престор спросил: - Есть что-нибудь на уме? Что бы вы могли ему ответить? Ладно, вас там не было, а мы, ну, мы тоже не знали. Мы повыскакивали из-за стола, чуть было не перевернули, и вытянулись по струнке, так, ради проформы. Не то, чтобы сильно его боялись, но лишние проблемы - только для дураков. Джет только не торопился. Он самый небыстрый у нас, всегда таскает наитяжёлейший болтер на всю пятнадцатую, и из-за этого думает, что может не шевелить ручищами слишком-то споро. Встал еле-еле, грудь выпятил. Надо было бы дать ему тычка, да я больно далеко тогда стоял. Престор спросил: - Сволочи, есть в голове хотя бы одна мыслёнка? Это он про Бурый Рог, значит. Есть там островок к югу от Тортуги Секундус, как островок – несколько скал на квадратную милю. Одна из них – самая выдающаяся, все – цвета орочьих штанов. Довольно уже добротных таких штанов, бывавших во многих передрягах. Видавших виды. Ладно. Тот островок – обменный пункт, там, где котрабандисты всего полушария, а иногда и люди губернатора, надо заметить, по-тихому вступали в торги с этими самыми орками, орками клана Топоров. Ближе к южному полюсу островков становится просто немерено, даже составить карту, не то что уж удержать, не представляется возможным, а зелёной мрази там, конечно, будет поболее, чем жалких клочков земли. И в то же время какие-то часовни, капеллы что ли – слава Императору! – и, главное, останки Мануфакторум Механикум номер восемь – они тоже там, полузатоплены в этой заднице мира – как точно сказано, кстати, вы заметьте. Техносвятоши, перешагавшие на своих железных ногах, по-моему, половину мелководья, готовы были бы душу отдать за парочку интересных вещей со старой фабрики. Но выбивать их, выколачивать из зеленокожих - из каждого лично – для губернатора было слишком накладно. Да и зачем, если зелёные сами могут сделать это для нас? То, что Топоры награбят у своих товарищей по несчастью, то есть по гнусному ксенообразному происхождению, то и продадут лихим парням, не убоявшимся качки и шальных пулек из слагг… Только плыви ты в местность, что на старых гравюрах называется морем Звёзд – может быть, из-за железок, поблёскивающих с каждой из здешних кочек, а может быть, из-за удивительно глубокого неба. Не всё тут гладко, оно понятно, но, честно скажем, всё всех всегда устраивало. Впрочем, вы не смотрите на меня косо – я-то решения не принимаю, моё дело – знай себе руби рубак, если вдруг что идёт не так; поэтому, когда наконец явился один из этих – смекаете, доспехи в золоте, горящий взгляд, знак такой неприятный на шее болтается – палка, и поперёк две палочки меньше, сверху и ровно снизу – Ордо Ксенос? Что, нет, вы не в курсе? Ха. Понимаю. В общем, когда лорд Вольфганг появился в здешних краях, спрашивал он не с меня, и не с кого-то ещё с пятнадцатой, а самого нашего планетоуправителя… Каша заварилась… Ну а потом, когда между собой они порешали – память губернатору! – дело дошло и до зелёных и предприимчивых. Так-то мы, к слову, оказались на «Несущем гнев», ржавой такой посудине футов двести в высоту и семью столько вдлинь: два полных полка Сил Планетарной Обороны, свита лорда Вольфганга, и мы – пятнадцатая рота триста третьего экспедиционного с славного мира Катачан, в последний десяток наглухо приписанные к этой мокрой дыре. А комиссар – он по прибытии Вольфганга просто сбесился. Словно бы сквиг под амасеком. Престор спросил: - Свиньи, спрашиваю в последний раз, есть ли хоть одна мысль в ваших лысых башках, или вам тряпки ваши красные в зубы повтыкать? Насчёт зубов я бы на его месте молчал. Впрочем, Гаррот ответил: - Сэр, обстановка не из лучших. У Топоров навалом шут, и как только мы окажемся около Рога, даже на наших палубах станет не безопасно. Мы тут с парнями думали… Можно было бы избежать открытой стычки, если пятнадцатой бы позволили сделать вылазку… Всё бы решилось быстро и без ненужной стрельбы… - Позволили? – Престор выпучил на него левый глаз из-под фуражки и скривил оскал, но мы же видели – он с нами согласен. – Хорошо. Поговорю с лордом Вольфгангом о вашей… инициативе. Пока отдыхать. Бартоломью – ты со мной. Бартоломью – это мне. И шваркнул дверью. Я подмигнул Гарроту – о Джете-то я уже забыл – и вслед за чёрным кителем. Снаружи было свежо и сыро, как всегда. Крачки уселись вдоль по борту, рыжему, гнутому и высокому, галдят, галдят… Ох, не люблю. - Видишь тот туман, что стелется вон там, чуть правее третьего утёса? - Вижу, - говорю. - К вечеру он будет здесь, - Джонс шумно откупорил флягу и приложился, - Если застрянем и затянется… Думаю, понимаешь: оркам-то туман не помеха, им что туман, что не туман, меткость не снизит. А вот вонючие СПОшники… Лучше бы ваша «инициатива» была на уровне, Барт. Хлопнул по спине, глянул многозначительно, и только полы взмахнули – весь в делах, выслуживается перед Вольфгангом. Сам будто крачка. А я стою у борта, посматриваю сквозь амбразуру на тот утёсик, и мне как-то не по себе так делается. Туман-то он вроде бы, да и туман… Сам он мне до чёрта – и не такое видали, понимаете, наверное. Да вот только в сочетании с прошлой ночью он… как Император чёрных мечей к ещё одиннадцати чёрным мечам. Губит, губит всё дело. Прошлой ночью, возвращаюсь я из камбуза. Звёзды во всё небо... Холодные, чуть мерцают, аж до души достаёт… Волны шумят тихо-тихо. В такую ночь, судя по россказням местных, из-под воды должны подниматься русалки, чтобы им петь, значит, свои русалочьи песни. Темнота, конечно, граница сектора, что они знают – будь тут у них женщины с рыбьим хвостом, ребята Вольфганга заявились бы к ним весомо раньше. А между тем ночь, звёзды, одиноко, и ветерок набирает силу с самого юга. И русалка у нас тут одна всё же была. Как раз у лорда-инквизитора. Держал он пленницу, внизу, там, чуть-чуть в глубь от правого борта, прямо над никогда не прекращавшим работу машинным отделением, где грохотало и днём, и ночью. Конечно, о своих делах он не докладывал. И в то же время, охрана здесь была усилена, да и тот, кто умеет выследить Дьявола Катачана с пятнадцати лет, пожалуй, сделает выводы, подмечая маршруты человека в таком малоприметном панцире. Было у него что-то, точнее, кто-то, судя по приносимой еде и разъярённому виду самого лорда Вольфганга, когда он снова и снова выметался с той стороны кора[эх жаль], плюясь проклятьями в адрес «упрямой стервы». Я не прислушивался особо, но, понимаете – привычка быть настороже… И вот в тот тёмный час довелось оказаться именно точь-в-точь в том месте, неподалёку от лестничного пролёта, соединявшего первый и второй трюмы с машинным. И знаете, какая мелочь всполошила мой скромный слух? Тишина. Там было тише, чем в глубине, над которой нас слабо покачивал прохладный зюйд. Впервые за наше плавание, все моторы молчали. Я как-то даже и задумываться не стал особо. Просто расслабился чуть, и хоп-хоп-хоп – бесшумно вниз. А сердце всё-таки замирает. Инквизиторы, они не держат пленных, с которыми ты бы хотел перекинуться парочкой слов за чем-нибудь крепким. И темно стало, хоть выколи глаз… Темнота ещё как бы мигала так, перемигивалась. Как те звёзды. Дверь, которой Вольфганг обычно со скрежетом хлопал, была открыта. На её месте зиял провал, чёрный, не знаю как, но он казался мне ещё чернее чем всё, что было вокруг. Я на мгновение закол[лобзал]ся – не дело всё-таки, но тишина тут как будто ещё усилилась, и то ли это успокоило (никто из живых не способен сидеть в засаде так тихо), то ли, наоборот, зачаровало меня – однако я шагнул внутрь. Шагнул, чтобы сразу встретиться лицом к лицу с ней. Она стояла прямо у входа, и как я мог не заметить её из коридора?.. Лицо бледнющее, а глаза чёрные, как ночное небо… только небо без звёзд. Губы серые, скулы острые, уши ещё наподобие волчьих, торчат под углом вверх из-под длинных волос… Ох, Император, лицо - это всё, что я как следует запомнил. Остальное тело было будто бы полностью скрыто чем-то на вроде брони – только не такой, как у Вольфганга, совсем не такой – белёсой, без украшений, но, на свой лад, сделанной очень искусно. Привидение посмотрело мне в глаза, лёгкой, облачённой в боевую перчатку ладонью дотронулось до моего виска. Голос заговорил откуда-то из-под стенок моей же головы, да заговорил так, что мурашки по спине поползли. - Невежественные ничтожества… Желаете сделать всё по-своему?! Намереваетесь разорвать то, что из века в век сплетали руки, в мириады раз более чуткие и одарённые, чем ваши клешни?!.. Жалкие глупцы… Смерть! Смерть! Смерть! Смерть дожидается вас в туманах юга! И – всё. То есть даже, скорее, ничего. Темнота (уже утроилась она, что ли?). А дальше – утро, и я на койке, а от смерти только Мейровы портянки со второго яруса. Я, знаете ли, в чистоте своей перед Богом-Императором уверен на все сто – вы не смотрите, что не религиозный, в церкви бываю редко. Но тут не поленился сходить к священнику, который состоял в штате при одном из СПОшных полков. Получил благословение. Так, правда – «на перед боем». Без уточнения причин. К комиссару Джонсу я не ходил. А товарищам… У нас на Катачане как – доверять доверяй, но свои проблемы на других не вешай. И слабости не показывай. А что это, коли не слабость? Какая-то болезнь? Мутантская грязь? Или действительно, там внизу у Вольфганга нечто, напоминавшее женщину, было в плену? Я и сам уже не понимал, уверен я или нет. А неуверенным я быть не люблю. Конечно, первым делом, ещё до священника, сбегал вниз. Но все моторы надрывали свои глотки, как им и положено, дверь была закрыта, и двое фанатично выглядящих аколитов инквизитора мрачно поглядывали на меня из-за бронированных воротников. Сделав неумное лицо (умею мастерски), я поднялся обратно во второй трюм. Дальше поплыл обычный морской день со всеми его заботами, меня вызывал к себе капитан (один из наших опять напугал какого-то салагу из СПО), да и отбросил я эту тревогу, как ещё с малолетства привык поступать с тем, что на данный момент не поддаётся никаким попыткам понять… А вот теперь вспомнил. И серый туман, небыстро наползавший от троицы южных утёсов, внушил мне что-то, избавить от чего не мог даже обнадёживающий холодок двенадцатидюймового орудия, грозящего в сторону Рога сквозь амбразуру. Однако, как бы там ни было, страхи страхами, а долг зовёт. Отбросив все сомнения, я шлёпнул перенесённую с одного из допотопных «Василисков» пушку по округлому металлическому заду, и двинул в сторону громадины каютного отсека, поднимать ребят. Полон уверенности, добро нам теперь дадут, даже такой упёртый хмырь, как инквизитор, должен относиться с соответствующим уважением к репутации славных малых с курортного Катачана, а это значит, нам не будут мешать, а если нам не помешают силы нашего же Империума, то никакая зелёнокожая голь нам не страшна. Потому… Корабль тряхнуло так, что я едва удержался на ногах. Сначала был слишком занят тем, что пытался устоять, упёршись обеими руками в борт, всё норовивший вывалиться из-под меня куда-то в бок… В желудке поднялась тошнота. Только через несколько мгновений заметил, что звуки снова исчезли. Я обвёл расфокусированным взглядом ближайшее окружение – тёмная палуба, круглые иллюминаторы внутренних помещений, ржавая броня внешнего борта, всё было размытым. Справа упало что-то крупное и гибкое. По судорожным движениям пытавшегося свернуться тела я понял, что это человек. Из-за спины вылетели какие-то осколки, бесшумно выбили несколько дыр в противоположной стене. Я пригнулся и на полусогнутых просеменил к бухте каната, пришвартованной в стороне от борта. Спрятавшись за неё, попытался выглянуть и понять, что произошло. Звуки вернулись. Первым, что я услышал, был визг свинца, раздиравшего воздух и колотящего по нижней палубе кора[эх жаль]. Затем пришёл рёв. Давно знакомый рёв, безумное горловое рычание, заставляющее человека крепче сжимать оружие по всем мирам огромного Империума. Звери. Массивные зелёнокожие обезьяны с полунепробиваемой шкурой и непреодолимой тягой убивать. В насмешку над часовыми, в насмешку над системами раннего оповещения, на «Несущий гнев», словно охваченная священным рвением толпа на шаткую ограду церквушки, наваливалась орочья орда. Корабль снова тряхнуло. Клык сам собой скользнул из ножен в мою ладонь. Сладкое чувство возвращения домой… Я побежал вдоль борта, стараясь держаться как можно ближе к плоскости палубы. Ограждение по краям «Несущего» выше человеческого роста, это заставило на долю секунды прийти в замешательство… Новая порция свинца выбила искры у ног, оставив шрамы на чёрных листах покрытия! Осознав происходящее, в корне изменил тактику, метнувшись к стенам внутренних построек. Проклятье!.. Орки напали с левого борта и сейчас уже были наверху, среди пузатых труб и башенных орудий. Гроздьями они сваливались оттуда вниз, оказываясь на узких переходах первой палубы, распространяя вокруг себя смерть и хаос. В двадцати ярдах дальше меня в проход скатился зеленокожий человеческого роста. Крутя башкой, он бахал из короткой слагги куда ни попадя, молотил грубым рубилом по стонущим перегородкам. Я пригнулся, готовясь к короткой пробежке и прыжку; но в это время «Несущий» вновь качнуло, и орка раздавило тяжёлой шлюпкой, вылетевшей из петель. Без промедлений я рванулся к ближайшей двери, намереваясь укрыться внутри и выйти на соединение со своими. Был уже у порога, когда меня схватили за плечи впивающимися когтями и швырнули вниз. Гадёныш на вид казался несколько меньше, чем расплющенный ксенос, зато уж необычайно ловок и смекалист… Его глаза горели удивительно осознанной яростью, а зубы плотно сжимались в свирепом молчании. Мы крутились по палубе, без единого звука пытаясь перебороть друг друга в отчаянной схватке рук… Наконец, я опередил его на одно мгновение, и Клык сыграл свою безжалостную роль. Нож впился ему в плечо, подковыривая мускулы и погружаясь вглубь, всё ближе к кости. Дикая природа взяла своё, зверь заорал, обнажая жёлтые клыки, разбрызгивая на меня слюну. Сморщившись, я сломал ему руку. Сделал два довершающих мазка, взрезав толстое горло. Сбросил с себя тварь, поднял голову. Немного впереди двое наших в красных повязках приканчивали другого орка – один держал, второй завершал дело. Встретившись с ними взглядом, я кивнул и встал на ноги. Но тут что-то гигантское шлёпнулось в воду за кормой, нас обдало потоками пенной воды, а затем, окружённые нимбами из брызг, на первую палубу ворвались орочьи штурмовики, невыносимо ярким пламенем своих ракет испаряя солёную влагу. Они изрубили парней прямо передо мной, молниеносно разделав на несколько частей. К моим ботинкам упала жилистая рука, покрытая горько знакомой татуировкой. Ощерившись, я обрушился на палубу. Непотопляемый инстинкт подсказал верное решение: я перехватил отрубленную конечность товарища в стремлении вырвать из мёртвой хватки лазган. Без толку. Ещё горячие пальцы впивались в крепления, словно безумное насекомое. Это не задержало и на миг. Отбросив руку вместе с ремнём за плечо, прильнул к винтовке, наводясь на образин. Лазерные всполохи прошили мокрое пространство, выжигая хирургические тоннели в телах врагов. Двое штурмовиков поскользнулись и неуклюжими трупами растянулись в лужах воды и крови; третий рванулся ко мне, но загорелся, объятый струями оранжевого пламени, заметался по палубе и в попытке спастись выбросился за борт. Я поднял голову, пытаясь разглядеть источник помощи. Из-за угла показалсь фигура, спокойно отключающая огнемёт. Мейро чуть-чуть улыбнулся, заметив меня в таком выразительном положении. Из-за его плеча вышагнул Гаррот. - Сержант… Постарайтесь не теряться больше, хорошо? Я же говорил, дружба с Престором до добра не доводит... Я поднялся на ноги, быстро хлопнул их по приветственно протянутым ладоням. - Дэмбо? Харн? - Держат тамбур между корпусом Б и корпусом Ц. Взводы почти полные. - Хорошо. Перехватил Клык, чиркнул два раза по ремню, бережно опустил холодеющую конечность в кровавую лужу. Ты бы всё понял, друг. Если б не передышка, я бы не стал и на мгновение нагибаться. Выбросил б в море, не оборачиваясь. Так мы служим Ему. - Где Джет? - Здесь. - Ладно… Сейчас назад. К Центральной рубке! По протоколу как минимум один полк будет пробиваться туда, чтобы защитить капитана! Площадь у Центральной – перекрёсток жизненно необходимых артерий «Несущего гнев». Дэмбо справится с обороной и без меня. И ротный тоже должен быть где-нибудь там, около рубки. Она горою возвышалась над кораблём всего-то в паре переходов от нас. Пока бежали, я спросил Гаррота: - СПО? Грызи их Дьявол, как они проморгали приближение тварей? - Не знаю! – кричал сквозь валы окатывавшей нас воды Гар. – Мы начинали уже собираться, а тут… Таранный удар, переломивший его слова, снова чуть было не лишил меня способности слышать. Вылетели из-за угла, очутившись на площади перед Центральной одновременно с ним. С левого борта нас брал на абордаж грубый ковчег зеленокожих, штурмовые планки которого поднимались даже над непомерно высоким ограждением «Несущего гнев». Он затмевал солнце. Небо и без него потемнело, покрылось серыми тучами. Края зрения расплывались в блёклом тумане. У меня возникло ощущение, что время ускорилось, позволяя неестественно большому количеству событий разворачиваться в считанные удары сердца… Как во сне, я видел фигуры Механикумов, медленно вышагивавших на боевых ходулях среди сбивавшихся в тесные кучки бойцов СПО… Наших бравых парней, алые банданы которых горели среди болотной формы местных, как капли крови на густой траве… Обслугу кора[эх жаль], метавшуюся в своих пышных тёмно-синих мундирах по остеклённым уровням рубки, пытавшуюся отстреливаться через пробоины из практически бесполезных лазпистолетов… Я не увидел в этом тумане золотой фигуры инквизитора… Но, едва попробовал сосредоточиться на этом, как всё наше внимание привлёк он. Орк двадцати футов в высоту, взгромоздившийся на самый верх абордажного мостика и окончательно убивший солнце. Он был единственным в своём роде. Таких я никогда не встречал. Семнадцать лет назад, когда я рядовым покинул Катачан в неописуемо тесных трюмах «Горькой звезды», брат-воин Циммерий, капеллан ордена Багряных Послушников, иногда коротал свои часы рядом с нами, вынужденный из-за неудобств путешествия делить отсек с триста третьим Катачанским, а не со своими соратниками. В редкие минуты, свободные от молитв и тренировок, он продолжал работу над барельефом, изображавшим схвату человека и зеленокожего, больше напоминавшего оживший холм. - Кто это? – однажды, набравшись храбрости, спросил я. Я был тогда очень молод, и, не задумываясь, рискнул бы всем, чтобы ещё хоть немного повысить свою и без того неоспоримую доблесть. Брат-капеллан какое-то время смотрел на меня, сверкая аугментированным глазом. Я уже думал, что он не ответит, или решит как-то наказать выскочку за дерзость. Но, наконец, его сухие губы разомкнулись. - Это Пророк Войны, Зверь Конца Времён. Когда он являет себя смертным, таких как ты ожидает жестокое испытание. Тогда я подумал, что после взросления на Катачане ни одно испытание уже не сможет выделить себя среди других; но сейчас, глядя на исполинского великана, почти что усомнился в своей уверенности. И пожалел, что Багряные Послушники затерялись где-то в глубинах космоса, неизмеримо далеко от моря Звёзд. Он мог бы дотянуться, казалось, до самого неприступного уголка площади, нигде бы вы не нашли от него спасения; шкура его была практически чёрной, на голове – треуголка, способная поглотить взрослого человека с макушки и до пояса; зубы были - сабли. Но самым худшим… самым ужасным… его клешня. Когда он поднимал её над своей башкой, клешня была единственным предметом, который озаряло солнце. Лучи бесчувственного светила дико заиграли на титаническом оружии, заставив всех – людей и рядовых орков вместе – на мгновение молча замереть. Но только на мгновение. Монстр раскрыл пасть и заревел, окончательно калеча мои измучанные уши. Его приспешники ответили радостным воем. Битва продолжалась. - Осторожно, сэр! – Гаррот оттолкнул меня в бок, спасая от ливня плавящегося железа, испускаемого каким-то зелёным из своей безумной пушки с позиции за гранью видимости. Годы берут своё: с возрастом приходит задумчивость, а с задумчивостью – уязвимость. Мейро на правом фланге поливал из огнемёта наступающих, не позволяя приближаться к нам. Ещё дальше Джет разворачивал тяжёлый болтер - кажется, он намеревался направить оружие прямо на орочьего вождя. Джет, Джет. Что не говори, а в его упёртости море плюсов. Монстр тем временем перевешивал тяжестью своего тела абордажную планку, креня их ковчег, но явно не собираясь останавливаться перед возможными затруднениями. Его вторая лапа вытянулась в нашу сторону, ещё раз поразив меня своей длиной, и изрыгнула на защитников «Несущего гнев» град выстрелов из примитивной многоствольной установки. Перед нами несколько десятков СПОшников просто выкосило, оставив просеки в их мятущихся рядах. Я отмахнулся от штурмовика, зашедшего сзади, проткнул ему ухо и оттолкнул ногой. Демоническое чудовище было всем, что поглотило моё существо. - Мейро! Гаррот! Вы – со мной! Джет, стой здесь и решети этого урода! И держись поближе к СПО, я тебе башку откручу, если погибнешь из-за рубила между лопаток! Джет криво ухмыльнулся, но мы уже бежали в сторону босса орды. Он как раз только что обрушился с планки, с грохотом проминая под собой палубу; практически не обращая никакого внимания на полосующие его лучи лазганов, гигант, надёжно прикрытый от рукопашой толпами пеших рубак, начал крушить и рвать угол Центральной рубки, отчасти подтягивая её к себе, а отчасти карабкаясь по ней вверх. Встревоженный необычным поведением монстра, я проследил глазами направление его пути. Всё стало ясно. В противоположным конце полуразрушенного помещения, за исковерканными окнами пятого этажа прятался под столом капитан. Псайкер высокого уровня, в условиях магнитных бурь юга он оставался нашей последней связью с континентом на случай повреждения комм-установок. Клубы чёрного дыма, застилавшие облака за Центральной, неумолимо объясняли, что этот самый случай уже настал. Проклиная невероятную сообразительность лидера орды, я побежал быстрее, знаками указывая нескольким бойцам пятнадцатой, выплывшим рядом с нами из моря гибнущих СПОшников, следовать за мной. Если только успеть подобраться к чудищу ближе… Всё живое смертно… Нужно всего-то несколько точных ударов на короткой дистанции… С разных сторон… Но моей вере не суждено было оправдаться или посмертно быть опровергнутой. Мы не успевали к исполину на перехват. Площадь безнадёжно перекрутило водоворотом боя. В тот самый миг, когда я уже иступлённо размышлял, не отступить ли моей группе назад, чтобы отойти к каютному отсеку и атаковать тварь на расстоянии – с лабиринта крыш – на пятом этаже рубки показалась знакомая фигура. Комиссар Джонс, черти его дери! Он нёсся через руины, перескакивая поваленные столы комнат управления с лёгкостью, удивительной для подобного ценителя выпивки, и его чёрные полы трепыхались на мокром ветру. Как никогда я был рад поганой птице. А рядом, рядом бежал наш ротный, кряжистый и невозмутимый, помню, как сейчас. На месте чудища я бы тут же разворачивался и проваливал обратно в океан. Но настолько умные мысли были недостижимы даже для этого невозможного выродка… Последним следовал человек в золотой броне. Вздымаясь над всеми спутниками, он просто разбрасывал в сторону покорёженные предметы обстановки, неумолимо шествуя к монстру, сжимая молот в одной руке. Надменный и помпезный, как все они. От моего сердца отлегло. Внезапно инквизитор застыл, как будто прислушиваясь к чему-то в воплях этого ада, и обернулся. Пока он стоял, хмуро всматриваясь во что-то за правым бортом, Мейро возле меня вскрикнул и пошатнулся. Но я даже не успел повернуть голову. Ведь во взгляде лорда Вольфганга, за которым я напряжённо наблюдал, отразилось нечто, что сделало даже его мрачное и насупленное лицо ещё угрюмей. Решительно обернувшись, он осенил себя знамением аквиллы, достал из сумки на поясе какой-то предмет и метнул в строну поднимающейся к ним гадины. Жуткая догадка пронзила мой горящий мозг. И чёрный вихрь, вырвавшийся из маленькой гранаты, был ей ответом. Когда я снова осознал, кто я, на «Несущем гнев» властвовал холод. У левого борта неторопливо раскручивал спирали-щупальца осьминог, сотканный из тьмы. Странные силуэты безмолвно и плавно перемещались за комьями расплывающейся черноты. Мне показалось, что какой-то морской дух из здешней брехни всё-таки взял и утянул нас на дно... Но в одном из призраков я узнал Гаррота. Схватив бойца за предплечье, я проорал: - Что происходит?! Он просто медленно указал на что-то у меня за спиной. - Смотрите. Я обернулся. Ничего сначала не понял – глаза привыкали к неестественно подсвеченным потёмкам. Жаль, да долго ждать не пришлось. Корабль. Со стороны Рога к нам почти в плотную приблизилось судно… судно богопротивных очертаний... Третье и, понимаете, определённо лишнее в сложившейся ситуации. Среди сгущающегося мрака оно смотрелось монолитом, терзавшим седую волну с начала времён. Бледные фантомы вились между неясных контуров оснастки. Цвет… Каждый моряк отсюда и до северных льдов без объяснений бы понял, какого оно цвета. Его команда выстроилась вдоль исчерченного проклятыми иероглифами парапета и смотрела на ещё живых защитников «Несущего гнев». Глазницы стальных матросов пылали зелёным пламенем. Вторя их немой насмешке, с левого борта донёсся многоголосый рык зверя, отказывавшегося умирать. Смерть дождалась нас в туманах юга. Один из потусторонних корабелов вышагнул вперёд, вздымая косу. Череп не выражал ничего, но не нужно было быть умником, чтобы понять, как в ближайший момент развернутся события. - Вниз! Я повалил однополчанина с ног, и мы растянулись на леденящем металле. Нас было трое: Бартоломью-сержант, Гаррот-остряк и Мейро-мертвец. В вечной ночи над нами змеями поползли всполохи выстрелов. Что бы вы делали там, на нашем месте? Ну, вас там не было, а мы, мы просто так сдаваться не собирались. Пятнадцатая с Катачана не уступает ни варварам, ни ведьмам, ни возвращающимся теням старых страшных легенд. В конце концов… Плавали, знаем. Участник №3. Гордость флота Эй, приятель, разворачивай парус! Йо-хо-хо, веселись как чёрт! Одних убило пулею, других сгубила старость, Йо-хо-хо, всё равно за борт! А. Мурашов, М. Леонидов. "Полмили до дна" - Вот это?! Да он... Лицо Франческо стремительно приобретало оттенок бордового павонского вина. - Да он... он... - новоиспеченный капитан с шумом втянул ноздрями пропитанный солью морской воздух. В горле защипало. Коренастый старпом Джузеппе отвлекся от выискивания чего-то в своей косматой бороде. - Так точно, синьор! Вам оказали великую честь и назначили капитаном «Непобедимого»! Поздравляю, синьор! - выпалил он с завидным воодушевлением. - Честь?! - Франческо выкатил на помощника глаза. - Да это же дырявое корыто! Оно держится на плаву лишь потому, что не нужно Маннану в подводном царстве! «Непобедимый» и правда, не соответствовал грозному названию. Пожалуй, это хлипкое на вид суденышко было самой маленькой шебекой военного флота княжества Луччини. А скорее всего и самой старой... Старпом почесал блестящую от пота лысину: - Ну да... Корабль нужно немного подлатать. - Мозги тебе надо подлатать! А это… - Франческо презрительно ткнул пальцем в корабль. - Давно следовало затопить. Капитан прошелся по скрипящему пирсу вдоль борта, негодующе разглядывая доставшееся судно. - Здесь остался хоть один целый парус? Сплошные дыры, да заплаты! Почему обломана эта... ну... - молодой капитан запнулся, напряженно вспоминая название оснастки. Когда-то он изучал все эти грот-салинги и фока-реи в Академии, но очень надеялся, что полученные знания не пригодятся. – Ну эта... Старпом терпеливо смотрел на офицера маленькими черными глазками. - Где носовая фигура, в конце концов? - Выпалил капитан первое, что пришло в голову. Уж это-то он помнил - каждое уважающее себя судно просто обязано было иметь скульптуру прекрасной сеньориты с пышными формами. Ну, или какого-нибудь дракона-единорога, на крайний случай, если капитан корабля был уже слишком стар для сеньорит. - Носовая фигура? – Джузеппе поскреб внушительный, вываливающийся из-под камзола живот и с удивлением уставился на почерневший от времени нос кора[эх жаль]. "Почему он постоянно чешется?" - брезгливо покосился на старпома Франческо. "- Неужели блохи?" - Да её и не было никогда... На шебеках же нет фронтального гальюна. Правда Марио как-то раз вырезал из бревна знакомую портовую девку и пытался присобачить на бушприт... Но получилось так страшно, что... Франческо неестественно выпятил нижнюю губу и так сильно [ну уж нет]мурился, что старик решил поскорее сменить тему: - Кстати, насчет Марио... Капитан, разрешите представить вам экипаж! Пройдемте. Франческо с опаской перебрался вслед за Джузеппе по хлипкой доске на борт своего кора[эх жаль]. - Все как один сплошь ветераны! Настоящие морские волки! - гордо заявил старпом. Франческо уставился на "волков". Из уст капитана вырвался уже не скрываемый стон. Оборванцы, калеки, пьяницы... Пожалуй, эти слова лучше всего характеризовали его новую команду. От "ветеранов" у криво построенной на палубе шеренги сброда был только возраст. Франческо никогда не видел таких старых матросов. Если среди них был юнга, то он был старше новоиспеченного капитана лет на десять. - Это Густаво - наш боцман. - указал старпом на широкоплечего хмурого моряка в ярком платке. - Он глуховат на правое ухо, поэтому отдавайте команды громче. Зато сам орет на матросов, как охрипший морской вепрь! А это Луиджи - штурман. Что? Нет-нет, глаз он потерял не в сражении... Ну точнее не совсем в сражении. Махач в том кабаке знатный был... Идем дальше. Это - Роберто. Не обращайте внимания на протез, капитан - однажды он случайно прострелил себе ногу... Франческо не дослушал. С каменным лицом, не обращая внимания на старпома и экипаж, он решительно проследовал вдоль строя в расположенную под мостиком каюту и с грохотом захлопнул за собой дверь. На удивление, от удара «Непобедимый» не развалился. "Ну, спасибо, дядюшка! Самый надежный корабль он мне даст... Старый козел!" - капитан метался по тесной каюте из угла в угол, словно аравийский тигр в клетке. - "Всегда думал, что ничего из этого не получится! "Ты должен пойти по стопам дяди. Служить во флоте, как все дворяне княжества...” Ненавижу все это дерьмо! Надо было в юристы идти! Ведь хотел же... А теперь не отвертишься. Война эта еще, чтоб её!" Франческо со скрипом отодвинул стул, уселся за потертый, залитый чем-то липким стол. Порывшись в ящиках, нашел пожелтевший лист бумаги и перо с чернильницей. - Валить. При первой же возможности. Пока не потонул вместе с этой посудиной. - ворча под нос, капитан принялся выписывать прошение о переводе на другой корабль. *** Наступление началось на рассвете. Невыспавшийся Франческо стоял на мостике, подрагивая от утреннего холода, и разглядывал внушительный флот княжества Луччини. Огромные, утыканные десятками весел галеры, юркие парусные каравеллы и даже несколько величественных фрегатов во главе с флагманом замерли на рейде, готовые ринутся в атаку. Вот обволакивающую утреннюю тишину разорвал протяжный рев горна. Мерно застучали по воде весла, огромные паруса наполнились ветром - корабли устремились вперед. Где-то там, у мыса, в густом сизом тумане, притаились порядки извечного соперника княжества – республики Ремас. Франческо с завистью смотрел на окаймленную черными рядами пушек адмиральскую «Санта Луччини». "Вот где я должен быть! Хотя бы обычным штурманом, но на таком судне! Как у Ранальда за пазухой - ничего не страшно!" - Ну вашу ж ... Туда... В ... - надрывался старпом гоняя по палубе "ветеранов". Натяните уже фок, калеки! - Разэтовашесамое! - Вторил ему подглуховатый боцман. - Все на весла, ленивые псы! - Что? Марио? Как упал за борт? Печень трески! Доставайте его! Да бросьте вы этот шкот, бизань-мачту вам в задницы! Капитан закатил глаза, промычал невнятное проклятье и побрел обратно в каюту досыпать. Было очевидно, что к началу боя они не поспеют... Однако вопли с палубы не давали заснуть, а долго сидеть в темном помещении, накручивая себя перед предстоящим сражением, было еще утомительней. Когда Франческо вернулся на мостик, остальные корабли уже скрылись из вида, нырнув в застилающую горизонт пелену порохового дыма. Там плясали огненные всполохи, расцветали оранжевые бутоны взрывов, и раздавался громогласный грохот орудий. Старпом с боцманом громко "обсуждали" преимущества и недостатки парусного хода перед весельным в прибрежной зоне. Сгрудившаяся вокруг команда, поддерживала Джузеппе – морякам явно не хотелось разминать старые мышцы греблей. В углу тощими дрожащими руками нервно курил трубку промокший Марио. Судно медленно сносило течением к месту боя... Наконец, когда авторитет и звание старпома, помноженные на лень матросов пересилили громогласную глотку боцмана, и «Непобедимый» с закрепленными кое-как парусами все-таки добрался до места сражения, перед экипажем предстала ужасная картина. Вспенившееся море было усеяно фрагментами потопленных кораблей и останками изувеченных тел. В расплывшихся на поверхности кровавых пятнах бултыхались моля о помощи и судорожно хватаясь за борта шебеки выжившие матросы. К горлу Франческо подступил комок. Впрочем, желудок неопытного капитана уже давно был пуст - Франческо обычно не страдал морской болезнью, но на «Непобедимом» качало просто ужасно. Да и с продовольствием было явно что-то не в порядке... - Вот всегда так. Опять пропустили самое интересное. - протянул старпом, задумчиво скребя щеку. Было не понятно - разочарован он или наоборот. - Джузеппе, а кто победил? - Кажется мы. - старик прищурился, вглядываясь вдаль. - Вон наши галеры догоняют остатки их арьергарда. А на правом фланге еще идет бой - к нам на помощь подоспели пираты Сартозы. Наверное, князь отвалил им. А может просто приплыли поживиться… Франческо растерянно огляделся: - А где же фрегат адмирала? - Да вон он - наполовину под воду ушел. Это же главная мишень - уверен, на нем сосредоточили огонь первым делом. – Джузеппе сложил руки рупором. - Эй, лентяи! Идем к «Санта-Луччини»! Там куча богатеев, готовых выложить состояние за свое спасение! К Франческо со старпомом подбежал неугомонный Марио, таща в руках какую-то порванную разноцветную тряпку. - Смотрите, капитан! Это штандарт с флагмана Ремаса! - Молодец, Марио! - одобрительно крякнул Джузеппе и хлопнул матроса по спине. - За такой трофей нам награда положена! Дуй, посмотри, может еще, что выловить удастся. Франческо ошарашено озирался по сторонам. Свой первый бой он представлял совсем не так. Честно говоря, офицер вообще сомневался, что переживет его. - Джузеппе ... - обратился капитан к довольно скалящемуся старпому. - А ты на «Непобедимом» давно? - Да практически всю жизнь, капитан. Как и большинство матросов. - И сколько за это время членов экипажа погибло? Старпом пожал плечами: - Нуу... С дюжину где-то. В основном от рикошетов - мало кто хочет тратить ядра на такое суденышко, капитан. Правда в нас как-то неудачно засадили свои же и... Франческо уставился на помощника: - Дюжина?! За столько десятков лет? На военном корабле? В скольких войнах участвовал «Непобедимый»? - Во всех капитан... - Джузеппе развел руками. Франческо покосился на палубу. Воспользовавшись тем, что старпом отвлекся на разговор с капитаном, боцман пинками загонял экипаж за весла. Старые моряки потешно суетились, создавая видимость работы. - Куда прешь? Отцепись, потопишь, зараза! - Перегнувшись через борт, Марио лупил кого-то веслом, пока Луиджи торговался то ли о премиальных за спасение, то ли о выкупе из плена. Все это действо напоминало комедию из репертуара луччанской городской оперы. - Но вы не думайте – у нас служба не сахар! Как-то во время шторма трое матросов упали за борт, и мы не успели их спасти. Еще пятеро отравились. Чем-то... - Джузеппе запнулся. Ему явно не хотелось сознаваться чем. - Кстати, а я уже рассказывал, как пьяница Роберто однажды случайно прострелил себе ногу? Лицо Франческо дрогнуло. Он медленно развернулся и зашагал прочь. - А прошлый капитан умер прям на мостике, представляете, синьор? Но он совсем древний был... Почти как этот корабль. - не унимался старпом. - А жаль. Хороший мужик был. Толковый. Франческо зашел в каюту и затворил дверь. Пройдя к столу, молодой капитан выдвинул ящик, достал лист с прошением о переводе и задумчиво повертел в руках. - Вы что, собаки, ослепли? Сына князя не узнаете? Ладно, Луиджи одноглазый, а остальные? - раздался с палубы хриплый рев боцмана. - Он штурманом на «Санта – Луччини» служил... Давайте, доставайте его! Франческо нервно усмехнулся и поднес дрожащей рукой лист с прошением к пламени свечи.Рейтинг: М. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
AN_XI Опубликовано 2 сентября, 2014 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 2 сентября, 2014 Участник №4 Любитель древностей Держаться на воде оказалось не так уж сложно. Главное было следить за набегавшими волнами, чтобы не наглотаться воды. От корабля его отделяло уже около сорока ярдов, и Йохан видел обращенные на него лица. Он сделал им ручкой. В ответ послышались брань и проклятия, которые затем сменились злорадным смехом. Оглядевшись, Йохан понял его причину. К нему направлялся Длинный Том – девятифутовая акула, что упорно шла за кораблем в течение последних двух недель. Черный плавник описал круг, а затем, сильно ударив хвостом, Том развернулся и направился вслед за уходящим судном, с борта которого донесся вздох разочарования. Но Йохану было не до того – он берег сил и старался держать голову надо водой. Чисто из упрямства. Потому что шансов выжить на этот раз у него, похоже, не было. Самым ужасным в его положении, как он понял позже, были однообразие и безысходность. Пустой горизонт, плеск волн, синева неба ,синева моря, черные плавники собратьев Длинного Тома, что временами подплывали к нему, делали круг и также уплывали восвояси. В качестве добычи он их почему-то не устраивал. Это однообразие сводило с ума, и Йохану уже не раз и не два хотелось прекратить барахтаться и уйти на дно, лишь бы только не видеть удручающего пейзажа. Но что-то не давало ему это сделать. Может – предчувствие? Сначала он услышал звук – как будто птица забила крыльями. Он огляделся и увидел – о чудо! – направляющийся к нему корабль. Подумав, он решил беречь силы и не плыть ему навстречу – по его расчетам, бригантина должна была пройти футах в пятнадцати от него. Не отрывая взгляд от кора[эх жаль], он стал ждать. С каждой секундой в его практически безмолвное окружение врывался живой мир людей, полный звуков и смысла. Пение натянутых снастей, хлопанье парусов, звяканье корабельной рынды, свист боцманской дудки, переговоры. Когда до корабля оставалось ярдов пятьдесят, Йохан постарался повыше выпрыгнуть из воды и заорал хриплым от соленой воды голосом: - Эй, на корыте! Человек за бортом! Его услышали. На корабле началась суматоха: матросы спешно спускали паруса. Корабль прошел чуть дальше по инерции и практически замер на воде. Шлюпку, однако, спускать не спешили, и Йохан поплыл к остановившейся бригантине. Когда до нее оставалось футов двадцать, его окликнули. - Эй, там! За бортом! Ты просто так у нас на дороге плещешься или цель какую имеешь? – морду кричавшего украшала густая черная борода, а в его левом ухе поблескивала огромная золотая серьга. Йохану была известна эта серьга. И этот корабль. - Знаете, капитан, нельзя отрицать благотворное влияние морской воды на организм человека, но переизбыток этого влияния может оказать и обратный эффект, - ответил Йохан. – Так что, если вы проявите человеческое милосердие и поднимете меня на палубу, я вам буду искренне благодарен и не оставлю в молитвах до самой смерти. - А ты шустрый, как я погляжу. В море ничего просто так не плавает, в том числе и люди. Так что расскажи мне, кто ты и что ты, а там посмотрим. Времени у меня полно, у тебя вроде тоже его хватает, так почему бы нам не потешить себя интересной историей? - Я так полагаю, выбора у меня нет? – уточнил Йохан. - Почему же сразу нет? Ты, приятель, [ну уж нет]одишься в море, а море делает человека свободным. Так что вариантов у тебя полно. Хоть жопой жуй. Только если твой выбор не устроит меня, я прикажу поднять пару парусов и тихо-мирно проследую дальше. Кораблей в этом районе мало, то, что мы на тебя натолкнулись – уже чудо. Ну а чуду не стоит хамить и плевать ему в морду, не так ли? - Я гляжу, ваша репутация умного человека, капитан Коромальди, вполне заслуженна. Ну а как же добродетели моряка и заповеди Маннана? - Хм, ты меня знаешь… Значит терся около ребят из берегового братства. Сам понимаешь, члены братства за борт просто так никого не бросают. А теперь сам посуди – зачем нам поднимать на борт вора, убийцу, игрока или, Маннан сохрани, еще кого, подверженного всяким противоестественным желаниям? - Резонно, господин Коромальди, резонно, – набежавшая волна накрыла Йохана с головой, он вынырнул и продолжил отфыркиваясь. – Что ж, удовлетворю ваше любопытство, пока до меня не добралась чудесная фауна здешних мест – рано или поздно она должна мной заинтересоваться, но надеюсь, что тесно познакомиться с ней мне не придется. - Придется или не придется, и что это за зверь такой – фауна – одному Маннану известно. Но ты прав, парень, что не хочешь медлить. Так что начинай заливать. Заодно расскажи, откуда ты меня знаешь, потому как я тебя, хоть убей, не помню. - Что ж… Меня зовут Иоганн фон Хаймет, я скромный имперский дворянин, который посвятил свою жизнь исследованию исторического наследия древности. Несколько лет назад мне попалась в руки очень старая карта одного острова. Когда же мне удалось перевести надписи на карте, оказалось, что на острове [ну уж нет]одятся могила и сокровищница одного древнего вельможи. Еще через некоторое время мне удалось выяснить, где [ну уж нет]одится сам остров. Собрав средства, ради чего пришлось продать часть имущества, я приехал в Сартозу, чтобы нанять корабль и снарядить экспедицию к острову. Там я вас и узнал. Я разговаривал с вашим боцманом. Во-о-он тем, в желтом платке. Коромальди повернулся к означенному моряку. Тот в ответ скривил рожу в гримасе, которая одновременно могла означать «да, было что-то такое» и «ни хрена не помню этого ферта». - Короче, после ответа вашего боцмана, что «капитану Коромальди неинтересны никакие предложения от занюханного имперского говноеда»… Коромальди снова посмотрел на боцмана. Тот просветлел и кивнул. - Я начал искать другие варианты, – продолжил Йохан, осматривая море: не появился ли где над водой черный плавник, – И нашел капитана Корреа. Я заплатил ему аванс, пообещав оплатить рейс из сокровищ, которые мы там найдем, и мы отправились в путь. Однако, сегодня утром у меня отобрали карту и предложили погулять по доске, вручив свою душу Маннану. И вот я здесь. - А Корреа? - Наверное, идет на всех парусах к моему острову. - Ладно, - Коромальди вздохнул. – Подгребай к борту. Спустите парню лестницу. Только осторожнее подгребай. Смотри, чтобы тебя об борт не приложило. Самое опасное в нашем деле – это вот об борт… В два гребка Йохан приблизился к бригантине и вскарабкался вверх по веревочной лестнице. - Неплохо для занюханного имперского говноеда, – осклабился боцман и помог ему забраться на палубу. - Так, значит, вы у нас господин, – обратился к Йохану Коромальди, сменив «ты» на «вы». - Иоганн фон Хаймет, - поклонился Йохан. – Друзья называют меня Йохан. - Ну, насчет друзей – это вы поторопились. Хотя, если бы меня вытащили после нескольких часов барахтания в море, я бы тоже считал спасителей друзьями. Рад приветствовать вас на борту «Иньотире». Беттино! – Коромальди обратился к боцману. – Ты с господином фон Хайметом примерно одной комплекции. Дай ему рубашку и штаны, видишь, бедолага промок до нитки. Как оденешь, давай его в мою каюту, я хочу с ним еще пообщаться. Что встали? Викензо, шканцы твои, идем дальше тем же курсом! ******* Каюта капитана больше всего напоминала ломбард – столько разного хлама здесь было складировано не то определение. все-тки складирование подразумевает хоть какой-то, но порядок в беспорядке. - Садитесь, фон Хаймет, - обратился к вошедшему Йохану Коромальди. – Скиньте барахло с того стула и присаживайтесь. Сам капитан уже успел занять место за столом, также изрядно заваленным всякой всячиной, среди которой преобладали карты. Йохан подошел к табурету скинул с него наваленные тряпки и пергаменты и тут же подхватил один из них, впившись в него взглядом. - С вами все в порядке? – осведомился Коромальди. - Откуда у вас этот пергамент, капитан? - Этот? Чтоб я помнил! А что? - Это страница из «Трактата Некрис» Готлиба Звездного. Редкая и ценная книга. Оригинала мне достать не удалось, так что я знаком с ней только по упоминаниям в трудах других ученых. - Ценная? И насколько ценная? - Единственный экземпляр этого трактата, который попал в поле моего зрения, был продан за пятьсот имперских крон. - Зубы Ранальда! И [ну уж нет]одятся люди, готовые платить за книги такие суммы? - Как видите – да. - Однако. Я, конечно, умею писать и читать, но книги не уважаю. Использую в основном в гальюне для подтирки. Больше, на мой взгляд, они ни на что и не годны. Но если они стоят такие деньги… - Вы должны учитывать, капитан, что такую ценность имеют далеко не все книги… - Да уж, - капитан налил вина в две кружки и жестом предложил Йохану взять одну из них. – Значит, вы наняли для своего дела Корреа? - Это было большой ошибкой… - Как называется корыто Корреа? – спросил Коромальди. Йохан опустил руку с кружкой, из которой он не успел сделать и глотка. - Шебека, или, как вы ее окрестили, корыто Корреа, называется «Ингула», что в переводе с эсталийского означает «Ласточка». То же самое означает и название вашего кора[эх жаль]. Самого Корреа зовут Авейру, его старшего помощника – Адригу Барбоза, а боцмана – Родгир-Гхал-Мараз-те-в-пасть-Зольдингштайн. Коромальди скорчил гримасу. - Корыто Корреа вышло из порта полторы недели назад. - Именно так, капитан. И неделю назад мы попали в штиль. Мне кажется, он и вас должен был захватить, хотя бы краем. Именно штиль, по моему разумению, и послужил причиной того досадного происшествия, благодаря которому я имею честь [ну уж нет]одиться на вашем замечательном судне. Морякам стало нечем заняться, и они принялись думать. А когда непривыкшие к долгим раздумьям головы начинают заниматься этим непривычным для них делом, случаются всевозможные неприятности, вроде кидания за борт скромных ученых. - Да уж. Что ж, придется вам забыть об этом острове и ваших сокровищах. Зная Корреа, можно предположить, что он не отступит. Мы еще походим в этом районе около месяца-двух, а потом вернемся обратно в Сартозу. Не обижайтесь, но ради вас менять свои планы мы не будем. И, поскольку бездельник на борту – к несчастью, по моему мнению, надо вас чем-нибудь занять, чтобы вы не нудели под ухом все это время. Вы что-нибудь полезное делать умеете? - Ну, у меня есть кое-какие знания в географии, геологии, астрономии, медицине и истории, но в морском деле я, честно говоря, не силен. Так что даже не знаю, как могу вам пригодиться. - Ну, раз в медицине разбираетесь, будете помогать нашему хирургу. Если будет нужна помощь. А если нет – покопайтесь у меня в каюте. Может, еще чего найдете из этого вашего Готлиба Лунного или как там его. Йохан поднес кружку ко рту, но снова не отпил. - Капитан, - произнес он, и его лицо просветлело, словно он только что решил в уме сложнейшую математическую задачу. – А может мне нанять вас на тех же условиях, что и этого подонка Корреа? - Поправьте меня, фон Хаймет, но вы же сказали, что карту у вас отобрали, прежде чем спихнули за борт? - Капитан, я, по сути, спал с этой картой в течение семи лет. Я выучил ее наизусть до последнего штриха, так что, оказавшись на месте, смогу довести вас до сокровищ с закрытыми глазами. - И что же это за сокровища? - Золото, - пожал плечами Йохан. – В глубокой древности некоторые народы хоронили своих мертвецов с изрядным количеством золота, чтобы те не испытывали никаких неудобств в загробном мире. Чем богаче человек – тем больше золота. А поскольку на моем острове похоронен вельможа, занимавший далеко не последнее место в своей стране, золота в его гробнице должно быть немало. - Что же за страна такая на острове? - На острове не было страны. Вельможа приказал похоронить там себя, чтобы избежать визитов различных гробокопателей. Сами понимаете – такое количество золота никого не оставит равнодушным. А когда между тобой и потенциальными грабителями лежит порядочный кусок океана, визитов подобного рода можно почти не опасаться. Вряд ли кто-то поплывет туда из твоих соплеменников. А если кто чужой посетит остров, то откуда же ему знать, что на нем есть могила, набитая под завязку сокровищами? - Действительно. Но, как показывает мой жизненный опыт, люди, которые очень не хотят расставаться с золотом при жизни, также неохотно расстаются с ним и после своей смерти. Скажите, этот ваш вельможа имеет отношение к тем, кого мой народ называет re osso? - Костяные цари? Они же Цари Гробниц? Не буду скрывать – да. Но опасность минимальная. Вельможа верил в защиту океана и расстояния, так что меры предосторожности там не слишком сильны – только для того, чтобы отпугнуть тех, кто сунет нос из любопытства. - Это все хорошо, но у подонка Корреа преимущество во времени… - И в людях. Не буду скрывать того факта, что, узнав о том, с чем придется столкнуться, он набрал на корабль дополнительных людей. - И вы все равно предлагаете сунуться туда? - Да. Карта [ну уж нет]одится у Корреа, но карта – это не все. В каждой уважающей как-то не очень для определения неодушевленного предмета гробнице есть свои тайники, тупики и ловушки. Мне они известны, Корреа – нет. Я пытался обратить его внимание на этот факт, но он сказал, что у него хватает людей, которым платят за риск. А если кто-то и погибнет, то из-за этого увеличится доля всех остальных. Так что, когда Корреа доберется до золота, его экипаж изрядно поредеет. - И какие же условия вы предлагаете мне? - Те же, что и Корреа. Три четверти найденного там золота. Поймите, я не то, чтобы очень богатый человек, но на жизнь и на исследования мне хватает. Найденное золото позволит мне чуть расширить область моих изысканий. Главное сокровище в этой гробнице – это библиотека. Вам она не нужна, а мне может стать серьезным подспорьем. - А где гарантия, что я не поступлю с вами также, как Корреа? - Гарантия? Ну, для начала, всю информацию я вам не скажу. А начнете пытать – навру так, что вряд ли вы найдете остров. А потом, когда найдем золото... Да забирайте его хоть целиком, главное – мне нужна библиотека. Хотя лично я сомневаюсь, что вы поступите таким неблагородным образом. У вас, капитан, есть репутация, а люди с репутацией обычно ею крайне дорожат. - Ну что ж, - Коромальди пожал плечами. – Предложение не хуже и не лучше других. Давайте выпьем за удачу нашего совместного предприятия! Они чокнулись, поднесли кружки к губам, но выпить снова не удалось. - Боже мой, капитан, - Йохан бросился к стене каюты. – Это что – артефакт темных эльфов, или, как они называют сами себя, дручиев? ***** Мало кому из живущих нравится неожиданно просыпаться. Еще меньшему числу разумных существ нравится просыпаться с помощью стакана холодной воды, выплеснутого в лицо. Йохан не был исключением. Когда он, наконец, отплевался, отдышался и был способен воспринимать окружающий мир, его схватили за шиворот и вытащили на палубу, поставив перед шканцами. Оттуда на него смотрел Коромальди. - Господин фон Хаймет, у нас на корабле произошло некоторое событие, главным свидетелем которого являетесь вы. Не окажите ли вы нам помощь и не ответите на несколько вопросов? - Я… а… я… Да, конечно, – ответил Йохан, озираясь по сторонам. Лица окружающих его матросов были довольно мрачными. - Господин фон Хаймет, скажите, что вы делали вчера вечером? - Э… До или после ужина в вашей каюте? – осторожно уточнил Йохан. - После. Да и какой это был ужин? Вы же так ничего и не съели, рассказывая нам про культуру какой-то стародавней эпохи. - Ну, я прихватил с собой кусок мяса с хлебом. А потом отправился вниз, в лазарет, надо было посмотреть, как там Массимо, ну вы знаете, у него лихорадка. Я зашел к нему, мы немного поговорили… - Потом? - Потом я вышел на палубу, столкнулся там с господином Беттино, боцманом, он спросил мое мнение о законах Берегового братства, я ответил, что не являюсь знатоком в этом вопросе, и он предложил сыграть в кости. Я согласился. - То есть, вчера вы играли в кости? - Да, - кивнул Йохан. - На корабле в море? - Да, - снова кивнул Йохан.- А что? - А вы в курсе, что законы Берегового братства запрещают азартные игры на борту? - А… Нет, – покачал головой Йохан. – А зачем тогда Беттино предложил мне сыграть с ним? - Потому что этот, - Коромальдо проглотил ругательство, – Настолько подвержен азарту, что за один вечер может спустить все, что накопил за три месяца рейдерства уверен в этой терминологии?. Вот он и воспользовался вашим незнанием. Чем кончилось дело? - Я сразу предупредил Беттино, что денег у меня нет, но он ссудил меня небольшой суммой, и мы приступили к игре. - И какова судьба этой суммы? – похоже, Коромальдо знал ответ заранее. - Вот она, – Йохан порылся в кармане и достал пригоршню монет разного достоинства. – Она, и еще мой выигрыш. - Как-то мало, – проворчал кто-то из матросов. - Я сразу предупредил, что я плохой игрок и буду играть только «по маленькой», кажется, так это называется? – ответил Йохан и огляделся. – Мы играли около часа, а когда мне надоело выигрывать, я отправился спать. - Кто-нибудь вас видел? - Перед тем, как пойти спать, я заглянул в гальюн, – Йохан оглядел моряков и ткнул пальцем в одного из них. – Когда я выходил из него, то столкнулся вот с этим господином. Матрос кивнул в знак согласия. - Могу я узнать, в чем причина такого допроса? – в свою очередь поинтересовался Йохан. - В том, что Беттино пропал. И вы, получается, видели его последним. - А куда он мог деться с кора[эх жаль]? - озадаченно спросил Йохан. - В том-то и дело, господин Хаймет, что никуда. Все это странно, а мы, моряки, не любим и опасаемся всего странного… - Прошу прощения, капитан Коромальди, – перебил капитана Йохан. – Если вы в лучших морских традициях намерены швырнуть меня обратно за борт, чтобы избавиться от странного, то очень вас прошу – привяжите мне к ногам что-нибудь тяжелое. Я не хочу снова барахтаться в воде несколько часов. Честное слово – холодная вода, наличие в округе хищников, пустой горизонт… Кто-то из матросов фыркнул, и собравшиеся разразились смехом. - А вы – человек не робкого десятка, фон Хаймет! – заявил, отсмеявшись, Коромальди. – Бросать вас за борт мы не собираемся. Пока. А что касается Беттино… Упасть за борт корабля – дело немудреное, особенно в ночную вахту. Маннан свидетель, такое случается. Ладно, морские орлы, представление закончено! По местам! Викензо, шканцы твои! ***** Ощущение твердой земли под ногами было совершенно непередаваемым. Йохан даже не задумывался, насколько он привык к раскачивающейся палубе. Так что теперь он стоял у кромки прибоя и наслаждался устойчивой поверхностью и запахом джунглей. Недалеко от берега покачивались на волнах две «Ласточки». Корабль Корреа был взят на абордаж ночью. Группа матросов во главе со старпомом Викензо подплыла к кораблю на двух шлюпках и, высадившись на носу и корме, захватила корабль за какие-то пять минут. Пленных захватить не удалось, но с восходом солнца стало ясно, что они не были нужны: Корреа и его команда протоптали на берегу самую настоящую дорогу. Поэтому, команда Коромальди готовилась к десантированию на берег: клинки точились, доспехи надевались, аркебузы и арбалеты заряжались. Самому Йохану от щедрот капитана достались старый нагрудник, морион и абордажная са[эх жаль]. Экипированный подобным образом Йохан уже представлял себя кем-то из великих героев прошлого. - Ну что, ястребы мои клюворылые, – обратился облаченный в трехчетвертной доспех Коромальди к собравшимся вокруг него матросам. – Где-то там, на другом конце этой дороги [ну уж нет]одится наш заклятый друг, подонок Корреа, подло укравший имя нашей славной «Иньотире» и переведший его на свой богомерзкий язык! Гадина не ожидает нападения, потому как этот остров весьма далек от торговых путей, а единственный человек, который о нем знает, должен был стать акульим пайком еще две недели назад! Это я про господина фон Хаймета, стало быть. Так вот, гадина не ждет нападения, и все его мысли только о золотишке. Этим мы и воспользуемся. Скорым маршем идем по дороге, и, когда выйдем к их стоянке, начинаем рубить все, что движется. Сначала – залп, потом – клинки и копья. Все ясно? Моряки ответили нестройным ревом, и ощетинившаяся абордажными пиками железная змея заползла в джунгли. ****** - Что ж, - Йохан смахнул пот с лица. – Этот поворот последний. За ним – погр[лобзал]ьная камера и сокровищница. - Самые лучшие новости за последние три часа, – пробормотал Коромальди. Капитану перематывали левую руку: его подстрелили из арбалета. Коромальди сильно повезло, что болт угодил в плечо – пройди он шестью дюймами правее – и тилейца бы не спас ни один доспех. Ранен был не один капитан – десантная группа изрядно поредела, пока добралась до места раскопок: у Корреа оказалось достаточно бойцов, которые, хотя и не ожидали нападения, сопротивлялись весьма упорно. По счастливой случайности без ран остался только лишь Йохан, хотя никто не мог сказать, что скромный ученый отсиживался в тылу. Ему удалось порубиться на славу, и многие из людей Коромальди были обязаны ему жизнью. - Значит, последний поворот, – повторил за Йоханом капитан. - Да, – кивнул тот в ответ. - И, поскольку Корреа мы еще не встретили, скорее всего, он уже там? - Да, – снова кивнул ученый. - И у него было время подготовиться к нашей встрече? - Надо думать, – согласился Йохан. - Эй! – неожиданно заорал Коромальди. – Корреа! Собака эсталийская, ты меня слышишь, ублюдок несчастный? - Коромальди? – донеслось из-за поворота. – Это ты, свинья тилейская? - Точно так, ублюдок, точно так! - Что тебе надо, тилейский боров? - То же что и тебе! – Коромальди перевел дух, и заорал снова. – Золото! - Гхал Мараз те в глотку, а не наше золото! – вклинился в разговор новый голос. – Иди сюда, попробуй взять его! - А зачем мне входить, Корреа? Сколько вас там? Человек десять? Я оставлю здесь пятнадцать ребят с арбалетами, чтобы они не дали вам высунуться, а сам буду ждать снаружи! Ждать, пока вы сдохнете! Куда вы, к Ранальду, денетесь отсюда? Если только попробуете прокопать выход! Это займет неделю, не меньше! А насколько у вас хватит воды? На день? Вы же не ждали, что вам придется засесть здесь надолго! Я подожду неделю и войду в сокровищницу, чтобы выкинуть оттуда ваши трупы! - И что ты предлагаешь, боров тилейский? - Сдавайся! - И что – ты сохранишь мне и моим людям жизнь? - Кто знает, ублюдок эсталийский, кто знает. Победители бывают милостивы в час триумфа! - А золото? - Увы, Корреа, увы. Вот оно, боюсь, вам уже не достанется. Зато вы получите высшую, как говорят мудрецы, ценность – жизнь! Ну так что? - Маннан с тобой, Коромальди, заходите. Мы сдаемся. Ты меня сделал на этот раз, боров тилейский. - То-то, - хмыкнул Коромальди, махнул левой рукой и тут же зашипел от боли. – Вы, четверо, зайдите внутрь и разоружите их. Как сделаете – позовете. Четверо бойцов скрылись за поворотом, остальные остались на месте, прислушиваясь к звукам, раздающимся из сокровищницы. - Их вязать? – раздался крик одного из матросов. - Нет, – проорал в ответ Коромальди. – Сгоните их в дальний угол и поставьте на колени! - Ну, тогда заходите, капитан! - Никогда не был в сокровищнице, – шепнул Коромальди Йохану. – Пойдем, посмотрим, на что это похоже. Похоже это было больше на склеп. Или на подвал. Облицованная мрамором зала, посреди которой возвышался саркофаг. В одном из углов на коленях стояли эсталийцы. Ни следа ни золота, ни книг. - А-а-а, – начал было Коромальди, но его прервали. Один из эсталийцев – сухой и длинный мужчина в богатой кирасе – вскочил на ноги. - Ты!!! – в его голосе ясно чувствовался ужас. – Коромальди, кого ты сюда привел? - Ха! – довольный капитан повернулся к Корреа. – Ты имеешь в виду господина фон Хаймета? Да, мы выловили его через три часа, после того, как ты пустил его гулять по доске, ошалев от своей жадности. Не ожидал увидеть его снова? - Три часа? – Корреа внимательно посмотрел на своего вечного оппонента. – Когда мы уходили из Сартозы, твой корабль лежал на борту в доке. Когда ты его подобрал в море? - Две недели назад, а что? Вы же заштилели на неделю. - Ты покойник, Коромальди, как и все мы тут, - Корреа снова опустился на колени и покачал головой. – Покойник. - С чего бы это? – Коромальди удивленно посмотрел на Йохана. Тот безмятежно улыбался. - Мы не попадали в штиль, - глухо пробормотал Корреа. – И выбросили его за борт три недели назад. Жаль, что не удалось привязать ему к ногам чего потяжелее, но уж больно много ребят полегло, прежде чем удалось оттеснить его к борту. - Т-три недели? – Коромальди аж задохнулся. – Ты хочешь сказать, что он неделю барахтался в воде, пока я его не выловил? Но кто из людей способен на такое? - Из людей? – Корреа усмехнулся в ответ. – Из людей никто. Как и никто из людей не способен питаться кровью других людей. - Ва-ва-вампир? – Коромальди ошарашенно уставился на Йохана, безмятежная улыбка которого превратилась в звериный оскал. - Вновь Рихард стал самим собою! Прочь тени! – иронично поклонился скромный ученый. - Ч-чего? – ошарашенно спросил Коромальди. - «Рихард III», пьеса знаменитого Детлефа Зирка. Капитан, вы вообще, в чем-нибудь разбираетесь, кроме вина и пассатов? Прежде чем капитан ответил, Йохан поднял с пола рапиру одного из эсталийцев и неожиданно превратился в настоящий стальной вихрь. С невиданной сноровкой, скоростью и жестокостью скромный ученый, действуя двумя клинками, потрошил закаленных не одним десятком абордажей рубак. Застывший в шоке Коромальди наблюдал, как стройный юноша клинками отбивал арбалетные болты, отрубал конечности, выпускал кишки, разбивал эфесом черепа и разрывал глотки длинными и острыми клыками. Всего за десять ударов сердца капитана, Йохан убил двадцать человек. - Красиво получилось, - Йохан повернулся к капитану и медленно слизнул кровь с лезвия рапиры. – Как же все-таки приятно сбросить с себя личину человека-недоумка. - А-ва-ва, - у Коромальди перехватило горло, и он замолчал. - Должен вам сказать, капитан, я почти вас не обманул, - Йохан бросил взгляд на саркофаг, его глаза горели жутким красным светом. – Мне действительно надо было на этот остров. Мне действительно нужны книги из этой гробницы. Но я переоценил свои силы и недооценил своей Жажды. Три недели на корабле, под завязку забитым тупым и грубым скотом… Я попался на третьем трупе. Как оказалось, Корреа стал подозревать меня после второго. Завязалась потасовка и в результате я оказался за бортом. По доске меня никто не отправлял, это было что-то вроде тактического отступления. А затем пришлось плыть к берегу. Вы не представляете, какое это скучное и утомительное занятие, которое, к тому же, отнимает много сил даже у вампира. Но, хвала вашему Маннану, на горизонте показалось ваше судно, и я был спасен. Вы все-таки редкостный простофиля, Коромальди. Как только я вас узнал, капитан, то понял, что достаточно назвать имя Корреа, и вы поверите в любую глупость, лишь бы несчастный эсталиец был представлен в ней в не лучшем свете. И да, Беттино убил я. И выкинул труп через гальюн. Без шума. Без всплеска. - А-а-а, - Коромальди изобразил пальцами какую-то фигуру. - Через два дня, я закончу все свои дела здесь. Команде скажу, что вы с Корреа убили друг друга на куче золота. А потом, мы погрузим все, что здесь есть на обе «Ласточки» и возьмем обратный путь на Сартозу. Прощайте, капитан. С этими словами, Йохан вонзил абордажный тесак в живот капитану. Коромальди почувствовал холод пронзившей его стали, затем его колени подогнулись, и тилеец неуклюже завалился набок, спиной к саркофагу. Вампир направился к центру комнаты – тилеец слышал его шаги. - Ну, здравствуй, старый друг, - донесся до него шепот вампира. – Я же говорил, что тебе от меня не укрыться. Кровь позовет… Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
AN_XI Опубликовано 2 сентября, 2014 Автор Жалоба Поделиться Опубликовано 2 сентября, 2014 Оценки участников выкладывать по адресу: http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=185476 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения