[HHP-6] Fulgrim: The Palatine Phoenix, Josh Reynolds Опции

[Pictor Jack]

Fulgrim: The Palatine Phoenix
Horus Heresy: The Primarchs Book 6

Seeking a new challenge and a mighty triumph, Fulgrim – prideful primarch of the Emperor's Children – sets out to conquer a world with just seven warriors by his side…



READ IT BECAUSE
It's a unique look at Fulgrim, always one of the most fascinating of the primarchs. And with a focus on him and a small band of heroes, you're guaranteed explosions in character dynamics as well as the action…

THE STORY
Lord of Chemos and bearer of the Palatine Aquila, Fulgrim, primarch of the Emperor’s Children, is determined to take his rightful place in the Great Crusade, whatever the cost. A swordsman without equal, the Phoenician has long studied the art of war and grows impatient to put his skills, and those of his loyal followers, to a true test. Now, accompanied by only seven of his finest warriors, he seeks to bring a rebellious world into compliance, by any means necessary. But Fulgrim soon learns that no victory comes without cost, and the greater the triumph, the greater the price one must pay...

LIMITED EDITION



Exclusive to blacklibrary.com, this lavish Limited Edition includes the following features:
– 206-page hardback
– Magnetic presentation box with grey soft-touch cover and purple foil
– Cloth-wrapped spine with purple foil
– Black marker ribbon and purple gilt-edged pages
– Matt laminated covers include a crop of unique artwork which is reproduced in full in the interior.
– Each copy is uniquely numbered from an edition of 2,500.

"An extract from Fulgrim: The Palatine Phoenix"

Fire and blood.
It always came down to fire and blood. Or so his brothers, in their wisdom, claimed. Compliance was forged in fire and cooled in blood, they said. Skies of ash and fields of bone. Fire and blood. A monotonous philosophy, lacking in even the crudest artistry.
It frustrated him to no end that such a belief was the guiding star of humanity's great adventure. Even the Emperor seemed to hold to it, though more for efficiency's sake than any other reason. Fire and blood. Efficiency and speed. The watchwords of the Great Crusade.
'Efficiency,' Fulgrim said, making it sound like a prayer. The Phoenician stared out through the glass of the viewport, idly calculating the distances between the stars that glimmered in the black. The observation bay of the Pride of the Emperor was dimly lit and stripped bare of all decoration. Here, there was nothing to distract one from the immensity of the universe, and the grandeur of the stars that populated it.
The primarch of the Emperor's Children was clad only in simple robes of white and purple, a mantle of feathers and gold draped over his deceptively broad shoulders. Armour was for war, or parades. Here, in his place of contemplation, he wore what he considered appropriately subdued attire. It fit loose about his lean form and added to the regal serenity of his appearance. His sole concession to practicality was the blade belted low on his waist. One hand rested on its pommel, and a finger traced the wires wrapped tight about the hilt.
A gift, that blade. A sign of love, forged in respect. He treasured it above all else, save his own certainty. The blade and what it meant were signs that he was on the right path. That he had not turned his back on destiny, but rather embraced it.
He studied the reflections of the amethyst-armoured legionaries of the Third who stood at attention behind him. Clad in thunderbolt and rayed sun, the palatine aquila displayed prominently, they seemed as the demigods of myth made flesh and bound in ceramite. He stood head and shoulders above the tallest of them, a god among demigods, his white hair tied in a single, serpentine braid. Violet eyes, set into pale features that were honed to sharp perfection, narrowed in contemplation.
The six Space Marines arrayed behind him were among the best and the brightest of the current crop. Only one of the six was of the Two Hundred - the original remnants of the Legion who'd knelt before him on Chemos. A seventh, also a member of the Two Hundred, stood somewhat apart and behind the others, watching in silence. He nodded slightly, as if aware of Fulgrim's observation. Fulgrim stifled a snort of amusement.
Five of the six were eager young warriors, freshly blooded and bursting with the need to prove themselves. Much like himself. He pushed the thought aside, annoyed at the sting of truth. He focused on the others, noting their nervousness. To a human, they might seem as statues, barely moving or giving any sign of emotion. But to him, their inner turmoil was plain to see. The five did not know why they had been called into his presence, and it made them nervous. The sixth seemed to feel nothing at all. He smiled, despite this.
'What is the definition of efficiency, Narvo?' he asked, gesturing to one without turning around. A bit of showmanship never hurt.
Legionary Narvo Quin stiffened, obviously surprised to be singled out by his primarch. Victory through minimal effort, my lord.' Quin was a hammer amongst blades. A brawler by nature. But the occasional flash of insight implied potential. A common thread amongst them. Their potential was obvious. And this was all about potential.
Fulgrim turned from his calculations of the stars and their distances, holding the numbers fixed in his head. An acceptable answer, if somewhat pedestrian.' Quin shifted his weight, chagrin evident in his posture. Fulgrim continued. 'In truth, efficiency requires more effort than the minimal. And what is or is not efficient can only be properly determined through context. A lesson I learned as a child, amongst ore processors and mineral scoops'
Without looking, he reached out and tapped the glass with a pale finger. Slowly, carefully, he drew a continuous line between the stars. What Horns considers adequate, for instance, others might call grossly barbaric' For several decades, his dwindled Legion had fought in the shadow of another. Horns had shown him what it meant to be one of the Emperor's sons, with all the duties and responsibilities that entailed. A flash of perfect teeth, as he recalled the frustrations of those days. Then, the efficiency of wolves is a thing unto itself, and not to be judged by the likes of us.'
He turned back to the stars as a polite chuckle rippled through the group. 'However, we can judge our own efficiency, or lack thereof.' The chuckles ceased, as he'd intended. There was a time and a place for humour. He knocked on the glass of the viewport with a bare knuckle. 'My brothers leave behind them a trail of worlds broken to the wheel. Scars of fire and blood, carved across the face of the galaxy. I think -1 know - that there is a better way' Another smile, swift and sure like the slash of a blade. 'A more efficient way. And together, you and I will prove it.
He traced a circle around one particular point of light. This is Twenty-Eight One. Byzas, to its inhabitants, of whom there are several billion. A not inconsiderable number, given what it has endured of late.' He looked at his warriors. 'We will bring Byzas into compliance. But not through fire and blood. Six blades and six blades alone will I carry into this battle. You are those blades.'
Their faces were rife with emotion. Not just pride, but worry and eagerness and calculation. They were young. Blooded but untested. This would be their test, and his as well. A new method of war, perfect in its conception and practice.
'This is the first step on a new journey, the beginning of a new war. One we will win, with our own hands and our own strength. This is the first chapter of our story. All else has been but prologue.' He tapped the mote of Byzas. There is a term in the Augean dialect of the Ionic Plateau - anabasis. The journey an army takes inland from the sea. The march upcountry to new conquests.' He turned, arms spread, like a king of old anointing his knights. This, my sons, is our anabasis.'
As one, they knelt, fists clenched tight against the palatine aquila that marked their armour.
Fulgrim smiled, pleased. 'I have chosen you six to represent the whole of our Legion. You will be my equerries in this matter. Think on what that means, and prepare yourselves accordingly' He turned back to the viewport.
'Go. You are dismissed'
The legionaries departed, talking quietly among themselves. Two more quietly than others. One said nothing at all. When they had gone, Fulgrim said, 'You may speak freely now, Abdemon.'
He turned to face the seventh of those he'd summoned. Clad in Tyrian-laquered battleplate, Lord Commander Abdemon was a walking example of all that the warriors of the Legion should aspire to be. His hand rested on the pommel-stone of the artificer-wrought power sword sheathed at his waist. The delicate looking sabre had been a gift from the armourers of the Ionic Plateau on Terra. Abdemon was reportedly a swordsman of some skill, though Fulgrim had, as yet, not witnessed it for himself. At the moment, it wasn't his ability with a blade that Fulgrim required of him.
The lord commander was one of his senior officers, and a respected voice in his councils. Abdemon was respectful, without succumbing to sycophancy. Of the ten commanders of the first ten millennials of the Legion, he was perhaps the most thoughtful. It was that inclination to consideration that Fulgrim needed now.
'What did you think?' Fulgrim asked.
'Very stirring, my lord,' Abdemon said. His voice was a soft rasp, like steel sliding through silk. 'I felt my heart quicken to hear it.'
Fulgrim quirked an eyebrow. 'Oh? You didn't think it was a bit much?'
'No, my lord. Just the right amount of jingoism.' Abdemon was Terran. He had been among those who made that first, fateful journey to Chemos with the Emperor, and knelt at Fulgrim's feet. He had fought at the forefront of every battle the Third Legion had participated in, including Proxima. He had earned rank and respect in equal measure, and Fulgrim had swiftly deduced that winning him over was the key to winning the Legion.
That he was their gene-father had been no surety of loyalty, or love. Sons turned against fathers every day, on a thousand worlds. And the fracturing of the Legion had weakened the command structure to a concerning degree. They were used to fighting as individuals, or as small groups, rather than a Legion. It had taken long years on his part, and that of his trusted lord commanders, to rebuild their sense of purpose and their discipline.
Fulgrim snorted at Abdemon's words. 'You'd best thank whatever star you were born under that I have a sense of humour, Abdemon. Otherwise, I'd have you punished for such blatant disrespect.'
Abdemon bowed his head. White hair, bound in short, thick braids, was pulled back from his dark face in a tight bundle, giving him a hawk-like aspect. Fulgrim fancied there was something of him in Abdemon's aspect, though the officer would never be handsome. He doubted Abdemon cared.
'My apologies, my lord. I shall endeavour to curtail such foolishness in the future.' Fulgrim heard the smile in the words, though Abdemon's face was as still as the onyx it seemed to have been carved from.
'And now you compound your insolence with bald-faced lies, Fulgrim said. He laid the edge of his hand against the side of Abdemon's neck. Gently, only gently, but in warning all the same. He felt Abdemon's pulse jump, in sudden disquiet. Not fear though, which pleased him. His sons - the true sons of the Emperor - were above fear.
Fulgrim leaned low, so that Abdemon would feel the full effect of his voice. The lord commander's pulse quickened. It was no easy thing for a Space Marine to be in close proximity to their primarch. Abdemon handled it better than most, but even he was affected by it. 'Carefully now, and only in private, or I'll be forced to make an example of you. The chain of command must be seen to be maintained, Abdemon.'
Abdemon didn't meet his gaze. 'As you command.' A Space Marine couldn't be seen to disrespect his primarch, even in jest. Especially important for the Third, as their numbers were as yet still so few, and their morale only just recovered from the depths to which it had plunged in the years before Fulgrim had taken his place at their head.

"ПОДРОБНЫЙ СПОЙЛЕР НА РУССКОМ"

ГЛАВА ПЕРВАЯ. АНАБАСИС

«Огонь и кровь. Рано или поздно, но всё оканчивается огнём и кровью. По крайней мере в этом убеждены его братья. Они утверждают, что Согласие куётся в огне и остужается кровью. Пеплом, затянувшим небеса, и полями, усеянными костьми. Огонь и кровь. Весьма унылая доктрина, которой определённо недостаёт хотя бы элементарных зачатков артистичности.»

Фулгрим стоит на палубе "Гордости Императора" и про себя рассуждает о тактике приведения миров к Согласию и её эффективности.

Неподалёку от него стоят шестеро космодесантников, лучшие из лучших. Только один из них был из Двух Сотен (Two Hundred) что преклонили перед ним колени на Кемосе (Chemos). Тогда от Легиона осталось только название и двести бойцов. Седьмой космодесантник, также в прошлом член Двух Сотен, стоял несколько поодаль от остальных. Пятеро из шести - молодые воины, жаждущие проявить себя. Пятеро не знали, зачем их вызвали, поэтому нервничали. Шестой сохранял спокойствие и улыбался. Примарх на голову выше самого высокого из них.

Фулгрим обращается к Нарво Квину и рассуждает об эффективности. То, что Хорус считает адекватным, другие могли бы назвать варварским. Несколько десятилетий его вырожденный Легион воевал в тени остальных Легионов. Хорус показал Фулгриму, что значит быть сыном Императора, но примарх Детей Императора считает, что миры можно завоевывать не загоняя их бомбардировками в каменный век. И он объявляет собравшимся космодесантникам, что намерен вместе с ними доказать это на практике. Фулгрим собирается привести мир Бизас (Byzas) к Согласию лишь с помощью шести клинков, и этими клинками станут собравшиеся тут легионеры.

Собравшиеся испытывают смешанные эмоции, не только гордость, но и озабоченность, рвение, расчёт. Они юны, но не проверены в деле. Это будет их испытанием, точно так же как и испытанием для Фулгрима. Новый метод ведения войны, совершенный как в своей концепции, так и на практике.

Он рассказывает своим воинам о анабасисе - военном термине из Эгейского диалекта Ионийского плато (Augean dialect of the Ionic Plateau). "Военный поход из низменной местности в более возвышенную, например, с берега моря внутрь страны. В современном смысле — длительный поход воинских частей по недружественной территории". Это задание и будет их анабасисом.

Затем он их отпускает готовится, и, когда они покидают палубу, обращается к седьмому легионеру, терранцу, лорду-командору Абдемону (Abdemon), который вооружён силовым мечом - подарком оружейников Ионийского плато Терры. До обнаружения Фулгрима он принимал участие в каждом сражении Третьего Легиона, включая Проксиму (Proxima). Он прибыл на Кемос вместе с Императором. Фулгрим наслышан о том, что тот выдающийся мечник, но в бою его ещё не видел. Примарх интересуется мнением Абдемона и тот в красках рассказывает как он воодушевлён предстоящим заданием, явно немного перегибая. Фулгрим это понимает и проводит лёгкую воспитательную работу, напоминая о субординации и о том, что такое поведение приемлимо только когда они наедине.

Фулгрим вспоминает, как восстанавливал Легион с помощью Императора и аристократов древней Европы, пока его численность снова не выросла. Но в глазах своих братьев он по-прежнему был слаб. Хорус считал, что Фулгриму ещё рано самостоятельно воевать, но даже Хорус может ошибаться.

Фулгрим снова интересуется мнением Абдемона о выборе легионеров для предстоящего задания, на что тот отвечает что Квин слишком брутален, как и Флавий Алкенекс (Flavius Alkenex). Они воины для сражения на передовой, не дипломаты. На это примарх отвечает, что именно для этого они и нужны. По мнению Абдемона, Телмар (Telmar), Торн (Thorn) и Цирий (Cyrius) удачный выбор. Фулгрим согласен с оценкой лорда-коммандора, Цирий одарённый мечник и по мнению примарха имеет огромный потенциал, и интересуется мнением о Фабии, терранине из горных районов северной Европы, который также был из Двух Сотен, единственный выживший член тогдашнего апотекариона. Абдемон считает того ещё одной проблемой, апотекарий талантлив, но слишком эгоистичен по его мнению. Фулгриму тоже не особо нравиться цинизм Фабия.

Абдемон интересуется, зачем они идут на риск собираясь привести Бизас к согласию именно таким путём. На что Фулгрим отвечает, что его братья бросили ему вызов, что они жалеют его и его Легион, и теперь пора заслужить их уважение, безукоризненно выполнив поставленную задачу.

Абдемон уходит, и Фулгрим признаётся сам себе в том, что его злит успех его братьев, Жиллимана и Дорна, которые повеливают целыми звездными системами, а не одним-единственым миром. Может, его бы понял Русс, но тот был слишком высокомерен и ограничен, и лишь Хорус разделял его видение настоящего предназначения Великого Крестового Похода.

На кону стоит выживание Легиона Детей Императора, которых сейчас едва наберётся чтобы заполнить этот боевой корабль, и один неверный шаг и их ждёт забвение.

ГЛАВА ВТОРАЯ. СЫНЫ ФЕНИКИИ

К тренирующемуся Нарво Квину приходит Флавий Алкенекс. Они недолюбливают друг друга и стараются держаться друг от друга подальше. Нарво вообще не понимает почему Фулгрим выбрал такого дурака как Флавий для этого задания.

Алкенекс интересуется, что Квин думает обо всём этом, на что тот отвечает, что это возможность, а про себя думает что это весьма сомнительная возможность, учитывая участников, особенно Паука, которого вообще все легионеры ненавидят. В Легионе существует весьма чувствительное разделение на терранцев и выходцев с Кемоса.

Нарво, в свою очередь, интересуется, что думает обо всём этом Алкенекс, на что тот отвечает:

«- Пусть за меня думают офицеры, - Флавий с намёком положил ладонь на эфес меча. - Может, поспарингуемся?
- С тобой? Не буду, - Нарво положил на плечо свою секиру. - Ты жульничаешь.
- Я побеждаю.
- Не всегда.
- Да, не всегда, - пожал плечами Алкенекс. - Хорошо, тогда чем же ты намерен заняться?
- Закончить свою тренировку.»

Затем к ним присоединяются Касперос Телмар (Kasperos Telmar) и Гритан Торн (Grythan Thorn), оба выходцы с Кемоса и оба весьма близки, даже больше, нежели родные братья. Нарво их тоже недолюбливает за их карьеризм. В Легионе хватает вакантных должностей, и зачастую их занимают выходцы с родного мира примарха. Квин же терранин. Затем следует небольшая перепалка и обмен любезностями, пока не появляется Абдемон. Герой Проксимы проводит с личным составом воспитательную работу и интересуется, где же Цирий. Торн со смешком отвечает, что тот развлекает какую-то старуху. Абдемон снова вразумляет бойца, заявляя что "старуха" - уважаемый дипломат и член одного из старейших и благороднейших домов древней Терры. Её кровь чище, чем кровь любого другого воина в этой комнате, так что к ней следует проявлять уважение.

Абдемон, оставшись наедине, размышляет о том, что если легионеров не занять чем-нибудь, они в конце концов набросятся друг на друга. Затем он вспоминает свою первую встречу с примархом на Кемосе, новые лица в Легионе и ношу, которую взвалил на себя Фулгрим чтобы победить вырождение. Затем он замечает посла и её свиту вместе с элитными телохранителями (Patrician-killers). По слухам, их набирали из отпрысков самых знатных родов Европы, которым не светило унаследовать хоть какой-то мало-мальский титул. Их тренировали искусству убивать где-то на Луне, и после обучения их услуги продавались по самым высоким ценам. Сама посол тоже "голубых кровей", с родословной уходящей ещё до событий Старой Ночи (Old Night). Все они наблюдают за дружеской дуэлью одного из телохранителей с Цирием.

Абдемон не сильно доволен этим фактом и, отчитав подчинённого, отправляет того с глаз долой. Затем начинает разговор с послом-дипломатом, чьё имя Голконда Пайк (Golconda Pyke), а один из титулов - Primary Iterator. Она угощает его вином, но в отличии от собратьев по Легиону лорд-командор к его вкусу совершенно равнодушен, его больше интересует искусство войны. Затем Голконда рассказывает, что вино - продукт мира, который им предстоит завоевать. В основном его населяют ремесленики и виноделы, и она понимает почему Фулгрим выбрал именно этот мир для завоевания. Ещё она рассказывает о том, что есть некоторая озабоченность у высшего командования насчёт Третьего Легиона, что Фулгрим ищет свой путь. Абдемон уточняет, переживает ли командование о том, что легион скоро перестанет быть для них ресурсом, которым можно вольно распоряжаться? Ведь их вклад в сотни кампаний (The Antarctic Clearance, The Fifth Raising of Jove-Sat II и остальных) был неоценим. Голконда подтверждает, что это правда. Ещё она считает что кампания на Бизасе, мире, который им предстоит привести Согласию, очень важна и может обернуться для Легиона как спасением, так и может сломить его. И что они должны сделать всё, чтобы это был первый вариант.

Фулгрим навещает Фабия в апотекарионе, где тот слушает какой-то терранский концерт. Апотекарий работает днями и ночами, совершенно отказавшись от отдыха. Фабий, как один из немногих оставшихся в живых из Двух Сотен, вполне может претендовать на должность главного апотекария, но постоянно отказывается, предпочитая сосредоточиться на своей работе.

Фулгрим думает про себя о том, что апотекарий это необходимое зло. Если кто и сможет найти лекарство для Легиона, так это Фабий.
Вслух же примарх замечает, что апотекарий не сильно обрадовался выпавшей ему чести сопровождать Фулгрима в предстоящей миссии, на что тот отвечает, что у него много работы и просит вместо него взять кого-нибудь другого. Фулгрим внезапно спрашивает, знает ли он, какое ему дали прозвище в Легионе. Да, Фабий знает, что его называют Пауком. Примарх говорит что это может быть и комплимент в честь пауков Кемоса, но в любом случае, по его мнению апотекарий слишком долго сидит взаперти, плетя свои сети, и что он желает видеть Фабия среди братьев. На что апотекарий отвечает:

«- Мои братья мертвы. А те кто ещё не умер, скоро умрут.
Фулгрим едва не ударил его, настолько сильна была вспышка гнева, нахлынувшая на него после этих слов. Абдемон прав: Фабий слишком глубоко погрузился в сотканную им самим паутину, фактически никому не подчиняясь. Ему стоит напомнить, и как можно скорей, отведённое для него место.
- Твои братья живы. Таково моё слово, и даже сама Вселенная не посмеет мне возразить. Я сделал выбор, Фабий. Нравится тебе или нет, но ты отправишься со мной на Бизас. Это моё окончательное решение.
- Как пожелаете, мой господин.
…
- Рассказывай, - приказал Фулгрим.
Фабий замешкался.
- Я не сильно продвинулся. Это не влияние извне, это… внутренний изъян.
Он умолк. Фулгрим изучающе смотрел на него.
- Кандидаты с изъяном? - наконец спросил он.
Фабий ничего не ответил. Фулгрим отвернулся от него. Красноречивое молчание апотекария стало ответом. Деградация, поражавшая геносемя, всё ещё представляла опасность. Бомба с часовым механизмом, тикающая в клетках его сыновей. Даже рождённые на Кемосе не были имунны к злокачественному дефекту. Геносемя бралось у него; значит ли это, что изъян кроется именно в нём?
Когда-то подобное умозаключение было бы невообразимо. Но теперь это было вполне вероятно. Фулгрим крепко стиснул эфес Огненного Клинка (Fireblade). Ему вдруг нестерпимо захотелось достать меч и изрубить апотекарион и всё что в нём имеется на мелкие кусочки. Он ощутил на себе взгляд апотекария. Фабий почувствовал его нарастающий гнев и спрятался за стойкой с оборудованием. Фулгриму стало интересно, что апотекарий сделает если он обнажит своё оружие. Попробует остановить его? Или же будет просто наблюдать за тем, как примарх даст выход своей ярости? Искушение проверить нарастало.
Фулгрим крепко зажмурился. Он стал более раздражительным и вспыльчивым с тех пор как покинул Кемос. Десятилетия разочарований сделали его тенью былого себя, осев тяжёлым грузом на его плечах. Иногда ему отчаянно хотелось вернуться обратно в крепости-заводы Кемоса, где он провёл свою юность.
Такую же тяжёлую ношу взвалил на себя и Фабий, борясь с непреодолимой силой обстоятельств.
Фулгрим открыл глаза и сделал глубокий вдох.
- Ингольштадт (Ingolstadt), - произнёс он спустя несколько мгновений и краем глаза заметил как замер апотекарий. - Так называется то место, откуда ты родом, не правда ли? Любопытное название - архаичное - не лишённое определённой силы. В твоей памяти остались хоть какие-то воспоминания?
Фабий кивнул.
- Кое-что.
- Рассказывай, - раздался приказ, прозвучавший словно просьба.
- Я помню горы. И бури. Запах костра. Кожаные переплёты книг в моих руках - библиотека. Настоящая библиотека, не просто набор информационных планшетов. Я помню звуки музыки, раздающиеся в залах из камня.
Фабий мигнул: - Это всё.
- Этого достаточно. Ухватись покрепче за эти воспоминания, пусть они станут твоей путеводной звездой. Ты меня понял?
- Да.
Ложь, сразу же понял Фулгрим. Но возможно и правда, пока что.
- Когда кампания на Бизасе будет закончена, напомни мне назначить тебя на должность главного апотекария, Фабий. Обычному апотекарию негоже стоять на страже будущего Детей Императора.
Он повернулся и ушел, оставив безмолвного Паука посреди сотканной им паутины. Вслед ему донеслись звуки вновь заигравшей музыки.»

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. НЕСУЩИЕ ОГОНЬ

"Гордость Императора" выходит из варпа неподалёку от Византа. Фулгрим размышляет обо всём понемногу - о братьях-примархах, о своём мече, о жизни на Кемосе, о своих родителях (Corrin и Tullea), и так далее. Его рассуждения прерывает сообщение Абдемона о том, что они достигли орбиты Византа. Примарх отправляется на посадочную палубу.

На посадочной палубе собрались провожающие, Голконда Пайк, лорд-командор Геродот Фрейзер (Herodotus Frazer) и прочие высшие чины из руководства двадцать восьмой экспедицией. Играет оркестр))

Появляется Фулгрим вместе с Абдемоном и остальными шестью легионерами. Примарх понемногу общается со всеми провожающими, и наконец обращается к Голконде, предлагая присоединиться к нему в этой миссии, если она и Фрейзер не против. Никто, конечно же, не против.

Фулгрим вместе с остальными направляется к своей личной "Грозовой Птице", которую он сконструировал сам и которая является самым быстрым кораблём в экспедиционном флоте. По пути он рассказывает, что ознакомился с историей Византа и успел прочесть пять тысяч томов работ по истории этого мира (из восьми тысяч, собранных службой Голконды). Визант не сильно развит технологически (последствия Долгой Ночи) и в этом отношении продолжает деградировать. Династическая система, правит автократичное правительство.

"Огненная Птица" Фулгрима с примархом и его избранными воинами на борту, в сопровождении ещё двух "Грозовых Птиц", покидает ангар и направляется к Византу.

Примарх вместе с Голкондой и остальными обсуждает Визант, его географию, политику, и прочие детали имеющие отношение к заданию.

«Поговаривали, что Голконда, при желании, может получить аудиенцию у самого Императора. Фулгрим был осведомлён получше. Она являлась одной из креатур Сигиллита. Малкадор предпочитал иметь своих людей в его окружении, как и окружении всех остальных примархов. Наблюдать за ними. Оценивать их. Словно желая найти способ сделать их покорными. Жестокая и неприятная правда. Для Фулгрима оставалось загадкой, как его отец мог доверять этому человеку».

Затем они приземляются на старую посадочную площадку, где их уже ждёт делегация представителей правительства этого мира, возглавляемая канцлером Коринфом (Corynth) который приветствует Фулгрима и его свиту. Примарх благодарит его и заявляет, что пришёл с миром и от имени Императора Человечества предлагает населению Византа присоединиться к Империуму Человечества. Собравшаяся вокруг толпа ликует, но аристократы, напротив, не выказывают подобного энтузиазма.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ДОСТОПОЧТЕННАЯ ПУБЛИКА

«Не Фениксиец - Фулгрим. Фениксиец это не титул, просто прозвище, данное мне каким-то остряком при дворе моего отца при виде моих доспехов»

Фулгрим присутствует на приёме в великолепном и роскошном банкетном зале, где присутствуют местные аристократы, губернатор Пандион (Pandion), делегация примарха. Он завязывает разговор с канцлером Коринфом и говорит что похоже не все согласны с грядущими изменениями. Коринф отвечает, что особенно если губернатор Пандион (Pandion) останется у власти. На это примарх заявляет, что если вопрос только в этом, для стабильности в обществе Пандиона и в изгнание можно отправить.

«Фулгрим заметил у окна Абдемона, выдглядевшего не в своей тарелке. Следуя примеру примарха, он пришёл на приём в силовой броне, как и все остальные легионеры. И теперь они возвышались над остальными гостями. Все, кроме Фабия, притаившегося у дальней стены и изучающего собравшуюся толпу людей с таким видом, словно он собирался их препарировать. Телмар зажал в углу какого-то несчастного дворянина и вёл зловеще-учтивую беседу. Квин в замешательстве изучал банкетный стол, осторожно держа в огромных руках крохотную тарелку. Алкенекс и Торн перебрасывались односложными фразами, больше наблюдая за окружающими, нежели учавствуя в беседах. Затем он услышал громкий хохот Цирия и хихиканье небольшой восторженной толпы, собравшейся вокруг него.
- Я думал вы пришли помочь губернатору, - сказал Коринф после некоторой паузы.
- Я прибыл сюда чтобы привести Визант к Согласию. И я бы предпочёл сделать это как можно эффективней. - Фулгрим смотрел как грациозные танцоры скользили по танцполу. Часть его страстно желала присоединиться к ним. Не сейчас. Не сегодня. - Мне всё равно, кто будет править, главное, чтобы он правил во имя Императора.»

Специально слегка повысив голос, чтобы окружающие услышали, Фулгрим рассказывает о грядущих реформах и переменах, после которых не станет архаичной кастовой системы кланов, и о том как хорошо заживут обычные люди. Не всем присутствующим такие новости по душе. Тут к примарху подходит губернатор Пандион - старый и больной человек, но всё ещё старающийся выглядеть бодро.

«Пандион усмехнулся.
- Вы прибыли очень вовремя. Они становятся совершенно невыносимы. Всё, чего я желаю, это провести остаток своих дней в тишине и спокойствие, в окружении семьи.
Фулгрим кивнул, слушая вполуха. Он изучал толпу, обращая внимание на язык тела, пока не вычленил дюжину человек. Они выглядели неловко, пытаясь выглядеть как все. Они постепенно продвигались к губернатору, используя толпу как прикрытие.
Убийцы. Их попытки слиться с толпой слишком сильно бросались в глаза. Значит, непрофессионалы. Он сделал глоток вина и моргнул.
- Надо же, как неудачно.
- Что случилось? - озабоченно посмотрел на него Пандион.
- Кто-то только что попытался отравить меня. Я не ожидал такой нахальности. - Он сделал тайный знак Цирию.
- Я немедленно поставлю в известность стражу, - начал было Пандион.
- Нет. Продолжайте вести себя как ни в чём не бывало.
- Но...
- Я переживу это оскорбление, губернатор. Прошу вас позволить мне разобраться с этой проблемой по своему.»

Затем один из убийц достаёт пистолет и стреляет в Пандиона. Фулгрим, расчитав траекторию пули, подставляет ладонь и спасает губернатора. Убийцы, помешкав немного, снова открывают огонь, но примарх закрывает собой губернатора и пули безвредно отскакивают от его доспеха. Затем, по команде Фулгрима, в дело вступают легионеры и быстро расправляются с убийцами, оставив одного в живых. Абдемон докладывает, что перехватил по воксу информацию о том, что у убийц был план отступления и их ждёт небольшой летательный аппарат. Фулгрим решает им заняться сам, выпрыгивает в окно и бегом бежит к посадочной площадке. Там он успевает вскочить на взлетающий небольшой шаттл, потом забирается в пассажирский отсек и расправляется с пассажирами, оставив одного для допроса. Однако тот успевает покончить с собой, произнеся напоследок: "Sabazius lives".

ГЛАВА ПЯТАЯ. ПРОСИТЕЛИ

Фулгрим наедине беседует с губернатором Пандионом в его покоях. Тот благодарит примарха за спасение его жизни. Это не первая и, наверняка, не последняя попытка покушения. Они обсуждают будущее Согласие, Фулгрим замечает, что редко какие миры готовы сразу же принять Согласие, на что губернатор отвечает что не прочь признать власть Империума, если он сохранит свой пост, и вообще, так будет лучше для постепенно деградирующего мира. Пандион уверен, что примарх привёл с собой армию, чтобы усмирить непокорных и тех кому предстоящие перемены не по душе, и очень сильно удивляется тому факту, что Фулгрим хочет ограничиться силами шести воинов. Голконда Пайк уже согласовала даже дату торжественной церемонии - через месяц, во время празднования очередной годовщины основания правительства. Примарх обещает, что к этому времени на планете воцарится мир.

«- Они рассказали мне о вашем воине. О том, который носит на себе это... устройство... и который берёт у детей аристократов генные образцы. Я получаю жалобы. Люди обеспокоены и не понимают с какой целью он это делает.
- Он проверяет их гены на совместимость.
- Но зачем?
- Мои воины являются выходцами из благородных домов, и их ряды нужно пополнять. Частью Согласия является и десятина кровью. Предпочтение отдаётся первенцам, но мы принимаем в наши ряды и тех, у кого подходящие гены.
...
- Кто такой Сабазий?
- Никто, - проворчал Пандион.
- Значит, он мёртв?
- Он никогда не был жив. Он просто персонаж местного фолькльора, обычной сказочки, которую недалёкие глупцы рассказывают друг другу когда боятся окружающего мира. Просто популярный миф.»


Голконда Пайк вместе с Абдемоном и канцлером Коринфом обсуждают решение примарха привести мир к Согласию силами шести воинов. Канцлер сильно сомневается что Фулгриму удасться осуществить задуманное из-за сопротивления аристократии. Голконда согласна с ним, что примарх совершает ошибку, в текущей ситуации и текущими силами это, по её мнению, займёт гораздо больше времени. Абдемон просит предоставить ему всю возможную информацию о бунтовщиках и канцлер, конечно же, соглашается. Они обсуждают, как завтра будет воспринят анонс церемонии приведения мира к Согласию, которая должна состояться через месяц. Будет ли это поводом для несогласных к действию.


Фулгрим навещает Фабия, который обустроился особняком от всех остальных, к неудовольствию примарха. Он уже успел собрать около сотни генных образцов с момента прибытия. Фабий также пытками и истязаниями вытащил из оставленного в живых пленника всё, что тот знал. Он рассказал о десятке разных фракций, борющихся за власть. Даже фракции внутри фракций. Эти люди на протяжении целых поколений сделали предательство и борьбу за власть игрой, хобби. Кроме этого, апотекарий провёл на пленнике тесты по генной имплантации. Первоначальные результаты выглядят обнадёживающими.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. АРИСТОКРАТЫ

В Тронном Зале, в присутствии губернатора, канцлера и Фулгрима с его свитой, собралась вся знать Византа.

«Хозяева этого мира ещё не осознали в полной мере в каком положении они оказались. Но вскоре они это поймут. И как только это произойдёт, некоторые из них проявят откровенную враждебность. Фулгрим с нетерпением ждал этого. Достойный вызов. По крайней мере, интересное развлечение».

Губернатор делает заявление, что они должны воссоединиться с человечеством, но согласны с ним далеко не все собравшиеся. Фулгрим заявляет, что мог бы силой привести этот мир к Согласию, но в отличии от своих братьев, которые верят в политику "крови и огня", предпочёл бы сделать это мирным путём. Аристократы возмущены. Слово берёт патриций Буцефол (Bucepholos), один из лидеров оппозиции, обвиняя Фулгрима в том, что тот просто пришёл поработить этот мир. Примарх немного спорит с ним, и, произнеся проникновеную речь о том, что он хотел бы чтобы Визант мирно вернулся в лоно Империума, покидает собрание, напоследок высказав надежду что аристократия примет правильное решение.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ФЕНИКСИЕЦ ПОКАЗЫВАЕТ СЕБЯ

В сопровождении канцлера Коринфа и трёх своих сыновей - Каспероса Телмара, Гритана Торна, Фабия Байла - Фулгрим прогуливается улицам столицы Византа. Их сопровождает восторженная толпа народа. Канцлер хорошо обходится с горожанами, и Фулгрим думает о том, что, возможно, следовало бы просто отстранить нынешного губернатора и назначить вместо него Коринфа. По крайней мере так поступил бы Хорус, а на недовольных аристократов спустил бы своих Волков и возвёл бы из их черепов пирамиду в центре столицы.

Примарх получил приглашение встретиться с Буцефолом и интересуется у Коринфа, что канцлер может рассказать о патриции. На что тот отвечает, что это опасный человек, с которым нужно быть весьма осторожным. Поговаривали, он собирался устроить государственный переворот, и к тому же, по слухам, именно он стоял за всеми недавними покушениями на жизнь губернатора. И, вероятно, именно по его указанию было отравлено вино Фулгрима на торжественном приёме. Но доказательств нет. Примарх обещает иметь это ввиду.

Коринф делится с примархом своими мыслями о том, что поначалу он считал что Фулгрим вышел на прогулку затем чтобы выманить убийц и спровоцировать их предпринять ещё одну попытку покушения. Однако теперь он видит, что красуясь перед толпой примарх хочет завоевать расположение местного населения. На что Фулгрим парирует, что канцлер наверняка не имеет ничего общего с тем, что горожане внезапно собрались в этом месте в таком большом количестве. Коринф признаёт, что от примарха скрыть что-то не так то просто.

Тем временем какой-то молодой парень пытается потрогать доспех Каспероса и тот недолго думая сбивает смельчака с ног и намеревается наказать того. Его останавливает Фабий, указывая на то, что тот всего лишь проявил любопытство не желая причинить вред, так же как и они поступили бы на их месте. Телмар такое сравнение себя с собравшимися примитивными людьми принимает близко к сердцу и собирается было устроить дуэль с Фабием за нанесённое оскорбление. Но Фулгрим стыдит Каспероса, заявляя, что их задача - помочь этим людям возвыситься до их уровня.

Но тут раздаётся выстрел, и Фулгрим, резко выхватив меч, разрубает летящую в него пулю на две части. Выстрел был произведён с крыши близлежащих домов, и примарх, вычислив в уме траекторию и место, откуда был сделан выстрел, бросается туда. Догадка Коринфа была верна, Фулгрим действительно, выходя на эту прогулку, рассчитывал спровоцировать очередное покушение. В ходе преследования оказывается что убийц было двое. Один погибает от меча Фулгрима, а второму всё же удаётся ускользнуть.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. НЕПРИНУЖДЁННЫЙ ШЕФ

Фулгрим встречается с Буцефолом у того в поместье. В ходе беседы примарх ненавязчиво интересуется, разрешил ли патриций взять генные образцы у трёх своих сыновей? Чем пугает Буцефола. Патриций отвечает, что Фабий был уже здесь и был весьма груб, чем веселит примарха. Фулгрим переходит к делу и напрямую спрашивает, представляет ли Буцефол интересы некоего синдиката? Буцефол недоумевает.

«- В моём мире, если у глав мафиозных кланов были ко мне вопросы, они организовывали собрание, избирали делегата и отправляли его ко мне. Если у делегата не получалось решить вопрос переговорами, они затем пытались подкупить меня. Когда и это у них не получалось, самые упорные оплачивали услуги бездарных наёмных убийц. А потом им оставалось только смириться. Со временем, все они поняли бессмысленость сопротивления и сразу же, безоговорочно, уступали.
Фулгрим скрестил руки и облокотился на балкон. Это была его любимая поза на Кемосе. Непринуждённый Шеф (The Executive at Ease) - так его прозвал один знакомый художник.»

Буцефол заявляет, что их не запугать, и что до сих пор нет подтверждения фактов того, что у Фулгрима под командованием имеется непобедимая армия. Фулгрим парирует, говоря что как нет и доказательств того, что Буцефол посягал на его жизнь. По реакции патриция примарх понимает, что тот был совершенно не в курсе покушения и говорит что ничего удивительного, только за последний месяц его самого дважды пытались отравить.
Фулгрим меняет тему и спрашивает, что Буцефол знает о Сабазие? Патриций ничего о нём не знает, и снова примарх понимает, что тот говорит правду. Буцефол говорит и о том, что не ведёт разговор от имени какого-то синдиката или группы, потому что они сильно разобщены. Он просто хотел узнать, какова будет при новом раскладе судьба аристократов. Фулгрим, поняв что Буцефол не тот, кто ему нужен, теряет интерес к разговору и, посоветовав тому общаться на эту тему с Голкондой Пайк, покидает поместье.


На обратном пути Фулгрим общается с Абдемоном и говорит о том, что он разочарован тем фактом, что Буцефол оказался не тем, кем его считал примарх. Абдемон докладывает о текущей обстановке, о вспышках насилия и о погромах, которые даже патриции не могут усмирить и призывают правительство выслать войска. У губернатора подавлять протесты войск пока хватает, но при такой тенденции он скоро будет не в состоянии совладать с бунтовщиками. Примарх интересуется, как там дела у Фабия. Абдемон докладывает, что тот собрал уже двенадцать тысяч генных образцов от представителей всех сословий, однако новостей от него пока нет. Аристократы жалуются на него, и телохранители Голконды Пайк предотвратили уже три попытки покушения.


Фулгрим встречается с Голкондой, и та сразу догадывается, что Буцефол оказался не тем, кого они ищут.
Пайк рассказывает и о том, что кто-то саботирует поставки еды, что может спровоцировать дополнительные волнения. Примарх уверен, что это не череда случайных событий - за этим всем стоит определённый человек.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ЖИЗНИ И МНЕНИЯ

Торн и Телмар по заданию примарха отправились проверить волнения в сельскохозяйственных угодьях. Их встречают не очень радушно, сбив при посадке летательный аппарат и расстреливая космодесантников из древнего оружия, которое, впрочем, никакого вреда причинить их доспехам не может . Примарх приказал провести мирные переговоры, так что они просто ждут пока у бунтовщиков закончатся боеприпасы и у них появится настроение поговорить. В конце концов Телмару ожидание надоедает и он предлагает пойти познакомиться. Торн не против, и под градом пуль они направляются в усадьбу, в которой засели революционеры. Бунтовщики, видя, что не могут причинить легионерам никакого вреда, затихают.

«Бунтовщики опустили оружие. Телмар удовлетворённо кивнул.
- Хорошо. Я рад, что этот вопрос мы уладили. Ну а сейчас кто-нибудь, принесите мне работающее вокс-устройство. А потом мы поговорим о том, что же это было, ладно? Как цивиллизованные люди».


Тем временем Флавий Алкинекс и Нарво Квин инспектируют, опять же, по заданию примарха, завод одного из патрициев, где тоже происходят беспорядки. Бунтовщики при виде легионеров затихают, и лишь повторяют одно-единственное слово: "Сабазий". На трупе надсмотрщика Алкинекс обнаруживает странный медальон.


Фулгрим ознакамливается с информацией, которую собрали легионеры. Отчёт Каспероса о фермерах не приносит ничего нового: невыносимая жизнь, тяжёлые условия труда, боязнь перемен, всё это, похоже, спровоцировало бунты. Согласно информации от Алкинекса, на заводах ситуация не лучше, а даже хуже. Задумчиво рассматривая медальон, найденный Алкинексом - стилизованная рука с полусжатыми пальцами, словно сжимающими что-то - он размышляет о Сабазие. Убийцы на приёме выкрикивали его имя. Низшие слои населения молятся ему. Губернатор Пандион считает это сказочкой а Буцефол - мифом.

Фулгрим чувствует, что угроза войны, ведомая чьей-то невидимой рукой, нависла над Византом, и, похоже, единственный способ остановить её это завоевать этот мир и взять всё под тотальный контроль. Что только докажет правоту его братьев. Примарха навещает канцлер Коринф. Фулгрим показывает ему медальон и тот узнаёт его - это рука Сабазия. Примарх настораживается, услышав каким тоном канцлер произносит это имя - таким тоном его люди говорят о Императоре. На вопрос Фулгрима кто же это такой, Коринф рассказывает историю Сабазия. Это был человек, который привёл сюда их предков. Он разбил их оковы и освободил их от великого тирана, который называл себя повелителем всего человечества. Он убил великого змея и из его чешуи построил корабли, на которых они и сбежали. Так они прибыли на Визант. По крайней мере таковы истории. Также канцлер рассказывает и о некоем Братстве Сабазия (The Sabazian Brotherhood), в некотором роде учённом сообществе, которое стремилось к просвещению. Но тогдашняя власть, десятилетия тому, посчитала их угрозой и преследованиями и гонениями избавилась от них. Фулгрим решает, что если это Братство по-прежнему тайно существует, его первостепенная задача найти их. Они также рассуждают о будущем Византа, Коринф конечно же хочет чтобы жизнь людей улучшилась, и он уверен что Согласие пойдёт всем на пользу, но это уже будет не Визант, а всего лишь какой-то 28-1 (номер в имперском каталоге). Затем Коринф покидает примарха, и Фулгрим через некотрое время замечает, что канцлер забрал с собой медальон.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ЦИРИЙ ОБУЧАЕТСЯ

Цирий развлекается с местной знатью устраивая дуэли и с лёгкостью разоруживает своих оппонентов даже не проливая кровь. Появившийся Абдемон сразу замечает то, что ускользнуло от внимания Цирия - за ним внимательно наблюдают и изучают на что он способен.

Абдемон и Цирий присоединяются к остальным легионерам и Фулгриму, обсуждающему текущую ситуацию с Голкондой Пайк и Геродотом Фрейзером. Хоть их враги и разобщены, но они довольно многочисленны. Сложно воевать на тысячу разных фронтов. Обсуждаются различные варианты дальнейших действий. Фулгрим предлагает неожиданную идею сделать так, чтобы их разобщённые враги объединились против них, и остальные, в особенности Цирий, развивают эту идею чем радуют примарха. План таков: взять под охрану губернатора, ограничив всем доступ к нему, отозвать армейские подразделения из мест бунтов, распустить правительство и взять в заложники всех аристократов и членов их семей присутствующих в столице.

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ. СЫНЫ САБАЗИЯ

Правительство и парламент аристократов распущены, чему губернатор Пандион, как он признаётся в разговоре с Голкондой, несказанно рад. Он сам десятилетиями мечтал это сделать. Но его радость долго не продлилась, Пайк говорит ему, что он остаётся в столице в качестве наживки.

Фулгрим с легионерами предпринимает рейд по армейским казармам, где расправляется с неблагонадёжными офицерами - выходцами из благородных семейств. Заодно это и демонстрация того, что ждёт остальных потенциальных изменников. Некоторые из офицеров умирают с криками "Сабазий жив" на устах.

Тем временем телохранители Голконды Пайк устраняют зачинщиков бунтов по всему городу, обезглавливая назревающий в столице протест.

Вечером, у себя в покоях, Фулгрим изучает пособие по фехтованию Братства Сабазия, раздобытое в правительственных архивах. После того как Коринф рассказал ему историю Братства, искать информацию в архивах стало легче. Те были отличными дуэлянтами. Затем в окно влезает незванный гость. Впрочем, Фулгрим ожидал его: по его рассчётам тот должен был прийти даже раньше. Незнакомец оказывается не наёмным убийцей, он пришёл поговорить. Его лицо скрыто маской, а голос искажается встроенными в неё динамиками. Но говорить он хочет не здесь и не сейчас, а завтра, там, где Сабазий впервые ступил на землю Византа. С этими словами незнакомец скрывается в окне.
Фулгрим вздыхает: "Ненавижу загадки".

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ФЕНИКСИЕЦ У АНАБАСА

Загадка, впрочем, оказалась не такой уж и сложной. Ответ, ожидаемо, оказался в пособии по фехтованию. Место оказалось монастырём, от которого ныне остались лишь развалины, в горах Анабас (Anabas Mountains). Монастырь был некогда возведён в том месте, где мифический Сабазий впервые появился в этом мире, воткнул меч в землю и оттуда потекла вода, изменившая пейзаж вокруг. Для Фулгрима это знакомая история, его как раз назвали в честь "приносящего воду" из мифологии Кемоса.

Обострённые чувства Фулгрима подсказывают ему, что в развалинах прячется пятнадцать человек вместе с ночным посетителем. Наконец появляется один из них (но не ночной визитёр), закутанный в чёрное и с мечом в руке, и приветствует примарха в этом месте, в Сабазие-ат-Анабас (Sabazius-Ut-Anabas), Сердце Византа, как его некоторые называют. Фулгрим чувствует вибрации огромного механизма под ним, возможно генераторы или что-то ещё.

Завязывается разговор. Сабазианцы хотят изменить этот мир к лучшему, и не сильно желают Согласия, а в первую очередь им нужна отставка корумпированого губернатора. Фулгрим понимает, что члены Братства это просто наивные идеалисты и демагоги, и достаточно жёстко им объясняет что этот мир принадлежит ему, нравится им это или нет.

«- Если вы поможете нам, мы превратим этот мир в рай - подобающий дар вашему Императору, - произнёс один из членов Братства.
- Такое чувство что вы меня не слушаете, - нахмурился Фулгрим. - У меня нет желания превратить этот мир в рай. Я просто желаю привести его к Согласию. Если же вы хотите устроить государственный переворот то вперёд, устраивайте, но только быстро, я вам в этом помогать не буду.
- Значит, вы не будете вмешиваться когда мы прийдём за губернатором?
- Пандион и члены его семейства под моей защитой. Хорошо это или плохо но именно он является залогом стабильности этого мира. Я не позволю вам или кому-либо ещё ввергнуть планету в хаос. Если вы желаете сформировать новое правительство - пожалуйста. Но Пандион сохранит свой пост. Порядок сохранится.
- Он корумпирован! - воскликнул один из сабазианцев.
- Верно. Но он мой человек. Точно так же как и любое правительство которое вы сформируете будет моим. Вне зависимости от того, каким вы его хотите видеть, оно примет ту форму, которая будет устраивать лично меня. Такова суть Согласия. Склоните ваши головы или же вы их потеряете. Других альтернатив у вас нет.
...
- Мы могли бы стать союзниками, лорд Фулгрим. По крайней мере мы молги бы быть полезней Пандиона.
- Я не нуждаюсь в собзниках. И я знаю вас даже лучше чем вы знаете сами себя. Моя цель - мирное и спокойное общество, а не утопия.
- И как же вы намерены её достичь, если вы защищаете первопричину беспорядков на этой планете? Вы будете на нас охотится? На нас уже охотились в прошлом. Объявите нас вне закона? Мы и так уже вне закона.
- Я распущу правительство. Я избавлюсь от аристократов в руководстве армии. Я уничтожу каждого, кто станет сопротивляться прогрессу, который я несу этому миру. Включая ваше братство и ваших последователей, если вы встанете у меня на пути. Я сделаю это, даже если мне прийдётся самолично подавлять каждый бунт. ... Вам следует сделать ваш выбор, и я бы на вашем месте не мешкал.
- А если мы сделаем неправильный выбор?
- Не стоит. Смиритесь и примите свою судьбу. Склоните головы и радуйтесь, что я симпатизирую вашим целям. Но если же вы этого не сделаете, ваше братство исчезнет. На этот раз окончательно».

На этом встреча заканчивается.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ИДЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Фулгрим встречается с канцлером Коринфом, который практикуется в тренировочном зале с клинком.

«- Примите мои извинения, канцлер. Иногда я забываю что чувства неаугментированных людей не столь остры сколь чувства моих воинов.
- Извинения не требуются, мой господин.
- Фулгрим, Беллерос. Помнишь? Фулгрим.
- Учитывая текущую ситуацию, я считаю стоит соблюдать формальности.
- Беллерос, я уверяю тебя, всё что происходит - к лучшему.
- Все тираны так говорят.
- Я не тиран. Если бы я им был, ты бы дважды подумал перед тем как произнести эти слова. Не желаешь поспаринговаться?
У Коринфа от изумления широко раскрылись глаза. Фулгрим рассмеялся.
- Я заверяю тебя, я не причиню тебе вреда. Я забочусь о своих оппонентах. По крайней мере во время тренировок.
Канцлер отричательно покачал головой.
- Вынужден отклонить ваше предложение, мне ещё нужно успеть закончить свои упражнения, - сухо ответил Коринф.
Вполне понятная реакция человека, чьё правительство, которому он верно служил, только что распустили по приказу Фулгрима.
...
- Ты же всё понимаешь, не правда ли?
Коринф отвернул взгляд.
- Я понимаю. Но вы неправы. Пытаясь достичь своих целей вы провоцируете войну, число жертв которой будет просто огромным.
- Цель оправдывает средства.
Коринф горько усмехнулся.
- Я уверен, предшественник Пандиона сказал тоже самое, когда своими бомбардировками создал Стеклянную Пустошь. Я считал - я надеялся - что вы измените этот мир к лучшему. Вместо этого вы, похоже, намереваетесь поработить Визант.
- Беллерос, я помогу Византу, но без непопулярных решений не обойтись.
...
- Почему вы отвернулись от них? - спросил Коринф. - Они могли бы принести пользу.
Фулгриму сразу стало понятно о ком идёт речь.
- Потому что они просто дети. И у меня нет времени играть в детские игры. Визант должен быть приведён к Согласию. У меня к тебе встречный вопрос. Почему ты не принял моё предложение стать губернатором во время нашей первой встречи? Всего этого можно было бы избежать.
Коринф не ответил. Храня молчание он покинул тренировочный зал. Фулгрим едва не бросился за ним следом. Его трясло от гнева. Он хотел что-нибудь разрушить. Коротко размахнувшись он обрушил предплечье на манекен, разбив его вдребезги.
- Проклятье, - сказал он глядя на валяющиеся на полу куски.
Коринф был неправ. Это примарх понимал совершенно ясно. Пандион был лучшим выбором в текущей ситуации. Канцлер не отдавал себе отчёт, что его идеализм совершенно неприемлим на практике. Он воспринимает стабильность как клетку, которая сдерживает рост, а не как неизбежное зло. Но он изменит своё мнение. Фулгрим научит его. Научит их всех. Он был Озарителем (Illuminator), и его свет будет вести их по лежащему впереди пути.
Пол задрожал. Он повернулся, прислушиваясь, и до него донёсся звук отдалённого взрыва, затем приглушенные звуки выстрелов. Зазвучал сигнал тревоги. Фулгрим бросился к окну и распахнул его, увидев очертания самолётов приближающихся со стороны солнца. Пока он наблюдал за ними, летательные аппараты спикировали и начали бомбардировку, сбрасывая свой смертоносный груз.
Фулгрим отступил на шаг назад, улыбаясь в предвкушении.
Началось.».


В оазисе на границе Стеклянной Пустоши, насыщенной радиацией, Фабий изучает местных мутантов. Алкенекс интересуется, зачем он занимается этим бесполезным делом?

«Алкенекс засмеялся. Алкенекс всегда смеялся. Его смех напугал мутантов и они покрепче стиснули своё незатейливое оружие.
Фабий раздражённо вздохнул и повернулся. Алкенекс перестал смеяться. Фабий изучал своего брата-легионера с таким видом, словно прикидывал как его побыстрей расчленить. Инстинктивно, Алкенекс опустил руку на эфес меча. Фабий усмехнулся и, отвернувшись, вернулся к работе».

Фабий всё же объясняет, что берёт генетические пробы, чтобы сравнив с остальными жителями найти нужные закономерности, которые позволят отделить лучших от худших. Они немного пререкаются пока на связь не выходит Фулгрим, приказывающий обоим немедленно возвращаться в столицу. В тот момент когда они направляются к своей "Грозовой Птице", их атакует появившийся самолёт. Алкенекс расстреливает его из болтера, но вдалеке появляются ещё самолёты и легионеры отправляются в столицу.


На собрании в комнате, служашей штабом, Голконда Пайк заявляет Фулгриму что происходящее дело рук Буцефола и прочих аристократов, что не удивляет примарха, поскольку именно на это они и рассчитывали. Далее они обсуждают план обороны и сови дальнейшие действия.
Фулгрим собирается нанести поражение аристократам и жестоко подавить восстание, чем сделает себя врагом всех бизантийцев. А это вынудит Браство Сабазия попробовать заключить союз с аристократами. Хорошая возможность ликвидировать всех лидеров сопротивления разом.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ВОСЕМЬ ПРОТИВ ВСЕГО ВИЗАНТА

В дне пути от столицы, Гритан Торн перехватывает на дороге небольшую колону войск, несколько тысяч, во главе с патрицием Фокасом (Phokas). Торн ставит аристократа перед выбором - либо же тот тут же и умрёт, либо же сделает правильный выбор и не станет присоединяться к остальным. Фокас жутко перепуган, до него уже дошли слухи о том, как две подобные армии уже были рассеяны Абдемоном и Касперосом. Сначала следовало устное предложение, а затем, после отказа, вспышка неожиданного, жесточайшего насилия.


Столицу, после бомбардировки, осаждают быстро прибывшие, в течении нескольких часов, основные силы аристократов. Обороной руководят Алкенекс и Нарво Квин. Здесь, в пылу битвы, последний чувствует себя гораздо комфортней нежели на торжественных приёмах. Он врубается в ряды атакующих и легко побеждает их. Алкенекс по воксу сообщает, что хоть нападающих и больше чем защищающихся, примерно один к трём, присутствие на поле боя Квина уровняло силы. Затем, через некоторое время, в бой вступают прибывшие Абдемон, Торн и Телмар, выполнившие свои задания.


Фулгрим пробирается по полю боя, немного недовольный тем фактом, что пришлось применить грубую силу вместо выверенных и точечных ударов, как планировалось изначально. Он подумывал лично возглавить контратаку, но решает пока не показывать врагу на что он действительно способен в бою. Силы аристократов, потерпев поражение, отступают к горам Анабас. Большинство лидеров патрициев ускользнуло, но некоторые погибли в бою, а один был взят в плен. Им оказывается Буцефол, который ожидает вердикта примарха. После некоторого разговора Фулгрим казнит патриция и приказывает Фабию немедленно доставить его сыновей на борт "Гордости Императора", как и остальных детей аристократов, взятых в заложники, и начать процесс имплантации генного семени. А затем объявляет в присутствии собравшихся легионеров что назначает Фабия на должность главного апотекария.

«- Восемь, против объединённой мощи всего мира, - произнёс Фулгрим. - Леман похвалялся что ему хватило восемьсот воинов. Хорусу - восемь десятков. Мы покажем волкам Луны и Фенриса как выглядят настоящие убийцы».

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. МОЛОТОБОЙЦЫ

Прошла неделя с неудачной попытки восстания Буцефола. Силы аристократов либо сдались, либо отступили в отдалённые районы и в горы Анабас, откуда их понемногу выкуривают войска губернатора.

Фулгрим, специально не учавствоваший в зачистке с целью усыпить бдительность бунтовщиков, вместе с легионерами на двух "Грозовых птицах" отправляется в Сабазий-ат-Анабас, где он ранее встречался с представителями Братства Сабазия. Развалины монастыря используются как перевалочная база для сил повстанцев, которые потом уходят оттуда выше в горы.

"Грозовые птицы" атакуют базу и Фулгрим вместе с легионерами высаживается и вступает в бой. Примарха и его сыновей никто не в состоянии остановить, Фулгрим легко прокладывает в монастыре себе путь вперёд, играючи расправляясь с его защитниками.

Затем примарх входит в большой, просторный зал, где его уже ждут примерно сотня членов Братства Сабазия. Они не зря показали ему это место и они знали что он сюда прийдёт. Фулгрим снова слышит какой-то непонятный звук, слышанный им ранее и принятый за работу каких-то генераторов. Сейчас же, оказавшись в непосредственной близости от источника, он начинает узнавать его. Проделав выстрелом из пистолета брешь в стене он видит что скрыто в соседней комнате - взведённое атомное оружие. Члены Братства разом атакуют его, чтобы не дать примарху добраться до бомбы. Но их попытки бесполезны, Фулгрим убивает их всех и пытается вспомнить, как Феррус уже однажды показывал ему подобное оружие и как его отключать. Однако времени нет, время истекает и примарх тупо вонзает клинок в механизм. Это срабатывает и машина отключается.

Фулгрим понимает, что это была ловушка, и что его специально заманили в это место. Но зачем? Похоже, Пандион в опасности.


ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. СУД ФЕНИКСИЙЦА

Цирий и Голконда Пайк, получив сообщение примарха о том, что Сабазий-ат-Анабас был ловушкой и его пытались убить ядерным оружием, сопровождают Пандиона к "Грозовой птице", чтобы доставить губернатора на борт "Гордости Императора". На посадочной площадке появляется канцлер Коринф со своими людьми, в числе которых были и аристократы, с которыми он спаринговался, и нападает на Цирия. Против космодесантника оборачивается и сопровождающая их стража. Отправив Голконду и губернатора к кораблю, Цирий расправляется со стражей и вступает в бой с аристократами, которые уже успели изучить в спарингах Цирия, и которые бьют в сочленения и уязвимые места его доспеха. Затем Коринф наносит удар своим старым фамильным клинком (trans-sonic blade), который может пронзить всё что угодно, в том числе и доспехи космодесантника. Получив тяжёлую рану и ослабленный от ударов аристократов, Цирий вступает в схватку с Коринфом. Он понимает, что скорее всего проиграет, Коринф достаточно быстр для обычного человека и искусен. Видно, что он готовился к поединку. Цирий заявляет, что даже если он и проиграет, то Коринф всё равно проиграл - губернатор уже в безопасности. На что канцлер отвечает, что губернатор никогда и не был приоритетной целью, целью были примарх и космодесантники. Их смерть покажет населению Византа что они не такие уж и бессмертные полубоги и воодушевит их продолжать борьбу против захватчиков. Когда уже, казалось бы, Цирия ждёт неминуемая смерть, появляется Фулгрим.

«- Цирий. Похоже я прибыл как раз вовремя.
Цирий склонил голову - горький стыд жёг больнее чем раны.
- Не переживай, Цирий. Ты молодец, - усмехнулся Фулгрим и направился к Коринфу и его людям.
- Давай же, Беллерос. Ты одолел сына... Покажи на что ты способен против отца.
Коринф недоверчиво воззрился на него.
- Ты должен был быть мёртв.
- Я редко оказываюсь тем, кем считают меня окружающие. Я тот, кем я должен быть. Такова суть Феникса. Кстати, отличная уловка. Вы пожертвовали целой армией лишь для того, чтобы меня убить. Но, как это уже очевидно, я остался жив. Почему, Беллерос?
- Ты знаешь ответ на этот вопрос. Своими поступками ты показал что ничем не лучше тирана, сотворившего Стеклянную Пустошь. Я - мы - не можем позволить нашему миру пасть в руки диктатора, желающего оставить от него лишь пепел. Уж лучше Пандион, ты хуже чем он.
- Ну допустим вы победили, что потом? Братство Сабазия выйдет из тени и возьмёт власть в свои руки?
- Нет, но мы удостоверимся что власть окажется в правильных руках. Наши цели и устремления такие же как и твои. Почему же ты не стал работать с нами?
- Я не работаю с глупцами, даже с теми кому я симпатизирую, - ответил Фулгрим. - Всё, чего вы хотите, просто обернётся анархией. Существует лучший способ добиться ваших целей, но вы его отвергли.
- Сделать по-твоему.
- Конечно.
Коринф покачал головой.
- Значит, дело в гордости?
- Не просто в гордости. Вы сражаетесь за прекрасную мечту, которая никогда не воплотиться в жизнь, - ответил примарх. - Какая жалость. Но мечты бесполезны, когда нужно построить нечто действительно стоящее, нечто совершенное. Реальность такова, что вы не можете меня убить. И вы не будете править этим миром, хорошо это или плохо. Если бы вы пришли ко мне с самого начала.
- Мы пришли, Фулгрим, и ты отверг нас.
- Не Братство, Беллерос. Ты. Я дал тебе шанс, тогда, во время нашей первой встречи. Всё, что тебе нужно было сделать - просто согласиться. Я же говорил тебе, мне всё равно кто правит. Главное, чтобы правили так, как я считаю нужным.
Коринф уставился на него. Затем он начал смеяться. Поначалу тихо, а затем всё громче и громче.
- Прекрати этот смех, - бросил раздражённо Фулгрим. - Ты с ума сошёл?
- Я не сошёл с ума, - ответил Коринф и грустно улыбнулся. - Просто разочарован. Я оказался прав. Ты так ничего и не понял, не правда ли? Изучив все наши учения, нашу мудрость, ты выучил лишь несколько дуэльных приёмов.
- И что же там было, помимо этого?
- Дуэль с самим собой. Бой между желаниями и целями. И ты проиграл, ещё даже не успев взяться за клинок.
- Что ты имеешь ввиду?
- Твоё желание показать своё превосходство над всеми остальными. Вместо того чтобы установить мир, ты спровоцировал войну, ликвидировав потенциальные угрозы твоему авторитету. Показал свою силу. Такова суть тирании. И пока хоть один из нас будет жив, у нас не будет выбора кроме как сражаться с тобой.
Коринф посмотрел на свой меч и отбросил его в сторону.
- Желания и цели, - просто сказал он. - Ты проиграл. И мы, похоже, тоже потерпели поражение. Возможно, нам стоит покорно преклонить колени. Возможно, не ты один был ослеплён гордостью.
- Подбери его, - потребовал Фулгрим. - Беллерос, подними свой меч.
Коринф опустился на колени. Его люди последовали его примеру, опустившись на колени рядом с ним и отбросив в сторону оружие.
- Что ты намереваешься сделать с нашим миром, Фулгрим? Выполнишь ли ты свои обещания?
- Я... Беллерос, подними чёртов меч, - Фулгрим окинул взглядом всех остальных. - Вы все, вставайте. Поднимайтесь я сказал.
Коринф склонил головы, подставляя свою шею. И снова его люди последовали его примеру.
- Принесёшь ли ты свет теням? Вытащишь наших людей из трясины? Разобьешь ли наши оковы и принесёшь нашему народу свободу? Спасёшь ли ты Визант от себя самого, как ты сделал это с Кемосом?
Впервые Фулгрим почувствовал как тяжёл его Огненный Клинок. Он посмотрел на канцлера. На предателя.
- Я сделаю это.
- Клянёшся?
- Клянусь своей честью, как командующий двадцать восьмой экспедицией и как сын Императора, я спасу Визант от себя самого.
- Совершенство, - произнём Коринф и закрыл глаза. - Руби, Фениксиец, руби и пусть твоё желание, наконец, исполнится.
Фулгрим ударил.
Война за Визант закончилась».

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. КАТАБАСИС


Церемония приведения к согласию уже состоялась и Голконда Пайк и Фулгрим празднуют победу. Фулгрим изучает меч Коринфа - великолепное оружие, выкованное на Терре в ранние годы Старой Ночи.

«- Я назвал эту миссию Анабасисом - маршем от моря в глубь территории. Катабасис же это его противоположность - марш к морю. Победители возвращаются к своим кораблям, предоставив изменённый мир самому себе.
- И это то, что вы сделали? - спросила Пайк.
- В некотором роде. Я мог бы изменить его ещё больше, но в любом случае, болезнь этого мира выкорчевана.
Фулгриму словно что-то не давало покоя - возможно, чувство вины. Или сожаления. Он был вынужден искоренить Братство Сабазия чтобы спасти Визант. Не очень приятное решение, но по-другому быть не могло. Или же он просто не желал сделать всё по-другому? Желания и цели. Что же им двигало? Был ли Беллерос прав? А имеет ли это значение? Одержав победу он доказал своё превосходство. Он добился успеха и делом доказал превосходство своего Легиона. Доказал, в первую очередь, самому себе. Но мысли о преклонивших колени убийцах всё не шли из его головы».


Голконда изучила работы Братства. Примарх замечает, что их дуэльные приёмы будут изучать в его Легионе, как и их философию. Пайк корит Фулгрима за то, что тот чуть не дал себя убить отправившись в ловушку. На что, к её большому удивлению, примарх признаёт что недооценил ситуацию.

«- Что дальше? - спросила она после некоторой паузы.
- Дальше? - улыбнулся Фулгрим. - Мы высадились и прошли маршем, завоевав себе королевство. Война окончена. Настало время снова отправиться вплавь».

COVER ARTWORK


(кликабельно, 1200x800)

WALLPAPERS | ОБОИ ДЛЯ РАБОЧЕГО СТОЛА
(не официальные, сделаны банальным ресайзом)

2560x1600


2560x1440


1920x1200


1920x1080


Сообщение отредактировал Pictor Jack - 14.12.2017, 03:19

[Monique]

Ты опередил меня на минуту

[RedFurioso]

Автор - Джош Рейнольдс.

[Pictor Jack]

Ты опередил меня на минуту

Пардон ))

Автор - Джош Рейнольдс.

А полного названия, часом, не упоминали?

[Cinereo Cardinal...]

А полного названия, часом, не упоминали?

Вангую банальное «Фулгрим: Фениксиец».

[RedFurioso]

ИЛЛЮМИНАТОР шучу

[BrEd Pitt]

Фулгрим: Пурпурный Властелин
Место действия: ставлю на Альтанею/Йаран Луксор

Сообщение отредактировал BrEd Pitt - 04.02.2017, 19:44

[Sorrow_Blast]

Фулгурит: Груша Судьбы
Фениксиец: Фениксопоподобный

[Locke]

А почему глазки не светятся? Почему грудь не бочкой и пуза нет?

[Str0chan]

Если бы писал Фехервари, то:
"Фулгрим: примарх III легиона".

[brRibbotaim]

Это редакторы, а не Фехервари виноваты!

[Shaseer]

"Фулгрим: примарх III легиона".

Фулгрим: Фулгрим

[Boooomm]

[Boooomm]

А глаза то светящиеся!

[Pictor Jack]

А глаза то светящиеся!

Конечно, светящиеся, у них у всех в этой серии будут светящиеся

[Boooomm]

Конечно, светящиеся, у них у всех в этой серии будут светящиеся

Да не, это был ответ мисье Locke.

А почему глазки не светятся?

[Shaseer]

На обложках серии марины какие-то толстые, словно и их, и паверармор только от бабушки вернули.

[Бром]

На обложках серии марины какие-то толстые, словно и их, и паверармор только от бабушки вернули.

Так то да. Латексный и в облипочку, да чтоб с сосками - оно лучше.

[SShreder]

Фулгрим: примарх III легиона

Космодесантники.

[Pictor Jack]

С названием никто не угадал

Fulgrim: The Palatine Phoenix