[литературная кампания]Побег из сектора Сецессио, Ход первый "Часы бегут" Опции

[0.5 Кота]

Обсуждение
Армии и персонажи

В зловещем мраке далекого будущего есть лишь война

Побег из сектора Сецессио

Ход первый "Часы бегут"

"Бэкграунд. Автор - kaligvla"

... Тень в Варпе накрыла Мордвигу-Прайм! Эвакуационные конвои не смогут пробиться! Требуются подкрепления ...

... Патрульный фрегат "Клинок Гедимина" обнаружил масс-конвейер типа "Вселенная" дрейфующим в пустоте Пространства Бичевателей. Судно опознано как "Ланцкорона", флагман династии Збаржецких. Все на борту мертвы. Сохрани нас Император, это не корабль, а залитая кровью бойня ...

... Легио Статика отзывает все имеющиеся силы для обороны Тангиры III. Кордон Мальстрема будет непоправимо ослаблен, но святые кузни должны выстоять ...

... Эскадра "Сигма-Аурелис" погибла в полном составе! Император Милосердный, это были самые боеспособные корабли во всем секторе! Мы обречены ...

... Мор-Ягун подвергся мощной атаке со стороны эльдарских корсаров. Продолжайте эвакуацию несмотря ни на что ...

... Мужайтесь, верные слуги Громовержца-на-Терре! Дом Ареос снова пойдет в бой за Сецессио! Вместе мы остановим ксеномерзость ...

... Интенсивность нападений пиратов из Проливов Балта увеличилась более чем в три раза. Сообщается, что пиратские рейдеры несут на себе эмблемы культа Звездного Рода ...

... Рагиа-Минерале пал. Выживших не обнаружено. Добывающий мир полностью очищен от жизни ...

... Щупальце Левиафана ударило по мирам-житницам сектора Автаркия. Капитул Ястребов-Молний сообщает, что все его силы задействованы в протоколе Экстерминуса. Астартес не придут на помощь ...

... Возрадуйтесь! Возрадуйтесь, праведные! Возрадуйтесь, дети Сплетающихся! Боги Пустоты пришли, чтобы очистить Сецессио от недостойных ...

... манипулы Легио Феррата и группа армий "Арго-V" вступили в бой с тиранидами на Эстельменции-Альта ...

... Вавилон-IV замолчал! Спаси нас Император ...

... Эвакуационный конвой с Концеполиса не появился в точке сбора ...


Мы думали, что Ягеллонская Катастрофа была темнейшим часом славной истории нашего сектора. О, как мы ошибались! Голодные челюсти Великого Пожирателя сомкнулись железной хваткой над Сецессио, а Великий Разлом пылает нечестивой раной в небесах. Сейчас, когда древние миры замолкают один за другим, стянутые тугими кольцами тиранидских роев, многие из нас задаются вопросом - неужели действительно настали последние дни Империума?

- М.А., верховный смотритель Библиотеки Оккульта Ледского Замка

"Бэкграунд. Автор - CTEPX"

– Кровь Богу Крови! – кричал избранный Кхорна. – Черепа для Трона!
Боевой клич, разжигающий бешенство в сердцах поклонников медного бога, казалось, воздействовал не только на смертных, но даже на природу вокруг. Просыпались вулканы, а земля покрывалась трещинами и осыпалась. Пласты горных пород наваливались друг на друга. Раскрывались пропасти, и кривые каменные зубы с превеликим удовольствием пожирали кровавую дань безумцев и одержимых, людей и нелюдей, стремящихся к смерти и тех, кто пожелал бы оказаться от неё как можно дальше.
Но последних на планете с невероятно простым и безвкусным названием Огонь осталось не так много.
– В-а-а-а-г-х! – проорал орочий ноб.
У зеленокожих тоже было, чем ответить, и их магия слов обладала не меньшей силой. Тучи на небесах потемнели и набухли кровью. Огненный дождь вулканической породы алыми звёздами обрушился на чёрную землю.
Алые вспышки, алые взгляды, алые росчерки... движения, слова, хрипы, крики, всхлипывания. Алое всё.
Всё на Огне алело.
Избранный Кхорна и орочий ноб порубили один другого и рухнули на исходящую паром землю.
Они не чувствовали боли, не бились в агонии.
Они были счастливы.
В глазах избранного стояли слёзы – во славу медного Бога он отрезал столько голов в тот день, что сбился со счёта.
Орочий ноб тоже остался доволен бойней. Она оказалась самой весёлой из тех, в которых ему удалось поучаствовать, пусть и закончилась вспоротым брюхом.
Они были счастливы.
Были, пожалуй, единственными, кто радовался войне в звёздной системе Блажь, Гедиминов Предел, сектор Сецессио. Остальные жители, гости, случайные жертвы и разжигатели войны уже порядком подустали от затянувшегося многолетнего противостояния.
Благодать, вторая планета от звезды после Огня, всего десять лет назад считалась райским миром.
Хороший климат. Неагрессивная флора и фауна. Плодородная и богатая полезными ископаемыми земля.
Ныне – скелет, всего лишь напоминание о процветании, изрытый воронками от взрывов и покрытый пеплом ядерной войны. Благодать – это насмешка судьбы над теми, кто поверил в то, что в новом сорок втором тысячелетии дела пойдут на лад. Война с культом генокрадов складывалась для Сил Планетарной Обороны неважно, а поэтому губернатор и принял решение сжечь родину, но не отдавать её врагу. Он сошёл с ума, когда понял, что красная кнопка не решила ни одной проблемы.
В то время как на Благодати гуляли атомные бури и росли ядерные грибы, война на Мор-Ягуне (в простонародье "Смерть") умирала. Умирала постоянно. Тянулась, цеплялась за свою жизнь, как и всё, чем был знаменит Мор-Ягун. А именно – "Паутиной", конструкцией древнего неизвестного народа, что тонкими спицами вздымалась к облакам. Именно на этой, похожей на кость, сетке и стояли все имперские города. Потому что ни у кого, даже у самого смелого человека, и мысли не возникало спуститься к поверхности Мор-Ягуна.
Там обитали призраки.
Лейтенант воздушных войск Хедвиг Кирхнер выбралась из побитой осколками и обожжённой лучевым оружием "Вендетты". Её считали асом, но в очередном противостоянии с друкари удача – ветряная чертовка – благоволила последним.
Хедвиг боролась до конца. Даже после гибели второго пилота и разгерметизации кабины, она не потеряла надежды и посадила повреждённый штурмовик на землю. Хедвиг впервые сделала шаг по пыльной поверхности родного мира.
Ещё один. И ещё. Замерла.
Впереди из земли вырвалось нечто белёсое, полупрозрачное. Червь или дракон с вислыми усами из древних мифов Терры. Хедвиг застыла в нерешительности, а зверь просто пролетел сквозь неё. Женщину пронзил приступ невероятного страха и ни с чем несравнимой паники. Когда она пришла в себя, то поняла, что обмочилась. Что удерживает ствол пистолета у виска среди целого выводка разнообразных призраков.
Ей придется привыкнуть к обществу загадочных существ.
В Топях же уже давно привыкли ко всему на свете. В городах на дне океанических болот жизнь сурова всегда. Если бы люди не сближались друг с другом, не стояли крепостью за каждого члена общин, они бы просто не выжили.
Люди на болотах Топи подозрительны и угрюмы. Они уже ничему не удивляются, хотя глубины способны на многое. Немногочисленные туристы... давно – задолго до всех этих войн – могли часами наблюдать за изумрудными водорослями, что оплетали подводные города, за тварями с глазами-прожекторами, за шевелением щупалец болотных исполинов, скрывающихся где-то в самых глубоких впадинах Топи.
Место туристов со временем заняли легионеры Альфария. Но подводные города не сдались даже им. Легионеры ушли. Пришли самые разные банды, наёмники и искатели приключений. Однако Топь продолжала смыкать границы тёмных вод над головами всех, кто вторгался на планету.
Топь многое помнила, многое знала, ещё больше скрывала. И отчаянно сопротивлялась тому, что её тайны когда-нибудь раскроют.
Последней планетой в системе была Чудь. И… с первого взгляда... ничего чудного на ней не было.
Серый песок, серые горы, серое небо.
Ещё на ней находилась серая исследовательская база механикумов мира-кузни Салем.
Горбатая фигура в серой робе с чёрным кантом застыла на краю обрыва. Она опиралась на топор-шестерню и изучала свинцовые тучи едва мерцающими оптическими имплантатами. Таинственный незнакомец будто бы догадывался, что происходит в это мгновение на границах системы.
Щупальце флота-улья Лефиафан дотянулось до Блажи. Астропаты перестали видеть свет Императора, и все псайкеры, к какому бы народу, виду они не принадлежали, ощутили вселенский ненасытный Голод.

Вскоре всё обратится в прах.
В прах и пепел.
И лишь самые находчивые смогут избежать гибели от наступающей стихии клыков, шипов и кислоты.

Правила кампании:
Здравствуйте, участники кампании и те, кто только интересуется этим литературным мероприятием.
Для начала: что же такое "Побег из сектора Сецессио"?
"Побег" - это литературная игра, где авторы-полководцы столкнут свои армии и с любовью созданных персонажей на полях сражений вселенной Warhammer 40000. Писатели будут выполнять задания руководителя кампании, биться в дуэлях и масштабных сражениях все против всех.
За несколько ходов они постараются как можно лучше раскрыть в произведениях свой талант и стать победителем этого масштабного конкурса, который может занять целый год!

Непосредственно, правила:

- перед началом кампании участники должны создать армию (крупное войсковое соединение или небольшую группу). Коротко описать: кто все эти люди; почему они оказались там, где оказались; кто их ведёт или представляет.

i

Уведомление: Внимание, есть ограничения: 1.Нельзя использовать персонажей из официального бэкграунда. Можно только упоминать их; 2.В гонке за призом не принимают участие фракции Империума, так как они не отступают перед лицом Апокалипсиса. Также не участвуют тираниды, ведь как раз они и олицетворяют наступающий конец света. По желанию авторы могут сочинять/творить и за эти фракции, но игра за них предрешена: Империум безнадёжно проигрывает, а Флот-Улей пожирает миры; 3.Армии не должны обладать оружием, способным уничтожать планеты.

- цель армии - раскрыть тайны звёздной системы и спастись из окружения;

- задание армии на первый ход конкурса: рассказ на свободную тему, без ограничения на жанр или объём. Писатели должны просто познакомить читателей со своими персонажами;

- по окончании первого хода каждый автор получит по 10 победных баллов. Впоследствии баллы можно потратить на различные бонусы или накопить, ведь именно от общего числа зависят результаты кампании в целом;

- нельзя использовать персонажей других авторов без согласия авторов.

Балльная система:
Окончание истории для любой из сторон конфликта будет зависеть не столько от побед и выполнения заданий, сколько от полученных баллов
Дополнительные победные баллы (по 1 баллу) будет начислено за:
- развёрнутый комментарий к рассказу (не менее 300 знаков с пробелами);
- помощь с редактурой;
- доброжелательное поведение;
- рисунки, карты;
- соавторство, согласование;
- приз зрительских симпатий.

Начало кампании:
Как только участники определились с действующими лицами, то им следует выбрать стартовую локацию для начала приключений.
На выбор есть 5 планет в порядке их расположения от звезды.

"Упоминаемые в рассказах миры сектора Сецессио (конец М41)"

Вычеркнуты миры, опустошённые тиранидами
Жирным выделены миры, попавшие под власть Хаоса
Курсивом выделены миры, захваченные чужаками

I. Гедиминов Предел

Система Мордвига
- Мордвига-Прайм – планета уничтожена (ранее столица сектора)

Система Сауле
- Цеппот – мёртвый мир
- Веллен – агромир
- Ягеллон – мёртвый мир (ранее <REDACTUS>) + ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН +
- Литуана – цивилизованный мир, естественный спутник Ягеллона
- Челмруда – мёртвый мир (ранее добывающий)

Система Блажь
- Дракарис – добывающий мир
- Благодать-107 – военная зона (ранее мир-улей)
- Мор-Ягун – цивилизованный мир/артефактный мир
- Улатеку – агромир. Подтип – океанический
- Нар-Лок – мёртвый мир/кузни Адептус Механикус

- Тангира-III – мир-кузня

- Аманита – храмовый мир

- Алексильва – цивилизованный мир

- Концеполис – агромир

- Нова-Мархия – цивилизованный мир

- Самовия-Магнар – мир-улей

II. Субсектор Муралис
Система Реджина
- Реджина-I – столица субсектора

Система Флайрант
Глация – добывающий мир

Система Декката
- Скутум – демонический мир (ранее мир-улей) / + ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН +

- Эстельменция-Альта – цивилизованный мир

- Таласпар-Самовийский – агромир

- Ульветта – храмовый мир

- Стир – добывающий мир

III. Субсектор Аккад
Система Вавилон
- Вавилон-IV – мёртвый мир (ранее храмовый)

IV. Пространство Бичевателей
- Розенрот-VII – феодальный мир

- Франц-V – цивилизованный мир

- Лейбава – цивилизованный мир

- Данцберг – мир-крепость

- Рагиа-Минерале – добывающий мир

- Могила-Океан – пограничный мир. Подтип – океанический

- Покаяние Святого Войтеха – храмовый мир

- Вайсталь – райский мир

V. Субсектор Промиссум
- Спиро – агромир

- Норайя – промышленный мир

VI. Проливы Балта
- Балт-Мор – мёртвый мир/крепость Караула Смерти

- Белами-Ки – пиратский порт

Система Эсек
- Лотиан – планета уничтожена (ранее - кузни Адептус Механикус)

VII. Субсектор Канад
Система Отарио – "Ожерелье сектора Сецессио"
- Отарио-II – добывающий мир
- Нагара – райский мир/добывающий мир
- Дитрит – промышленный мир

"Стартовые локации"

Дракарис (в простонародье Огонь) – бывший добывающий мир, ныне арена противостояния между культами Кхорна и орками-пиратами. Битвы сопровождаются всевозрастающей волной стихийных бедствий. Лава, вулканический пепел, землетрясение, резня, кровь – синонимы Огня.

"Изображение"

"Карта "Красной Пустоши""

"Описание Красной Пустоши"

Красная пустошь

Центральная зона побережья Кипящего моря, именуемая Красной пустошью - это самый стабильный участок суши на Дракарисе. Здесь нет рек кипящей лавы, а огромные мегавулканы не выбрасывают в небеса миллионы тонн пепла. Серые каменистые поля и мрачные горы изрыты брошенными выработками и шахтами, а из под мертвой почвы торчат кости тех, кто сделал это место своим полем битвы. Горячие ветра Кипящего моря несут запах химической смерти и эхо воинственных кличей, что возвещают лишь о нескончаемой резне. Культисты Хаоса, что отдали свои души Медному Богу, сходятся в бесконечных битвах с зеленокожими пришельцами, чья жажды боя едва ли не превосходит их собственную. Оставшиеся на этой планете силы Империума держат оборону за могучими стенами баз и крепостей, денно и нощно молясь о том, чтобы волны насилия и смерти не пробили брешь. Тем временем, ветра становятся всё жарче, а подземные толчки всё сильнее. Нутро Дракариса готовится выплеснуть свою ярость и поглотить последний очаг стабильности на этом мире.

Лагерь крушителей

Одичавшие и деградировавшие толпы недолюдей, что использовались на опасных производствах, ныне сбились в огромное племя и вернулись к примитивным истокам. Их внешний вид столь же разнообразен, сколь и уродлив, однако крушители обладают неимоверной физической силой и живучестью, что делает их грозной силой Красной пустоши. Палатки и простые каменные жилища раскинулись на многие километры вокруг, а в центре поселения стоит загадочного вида монолит, ставший объектом поклонения недолюдей.

Форпост 1-4

Несколько сотен бойцов из числа СПО продолжают держать оборону в небольшом, но отлично укрепленном форпосте. Пласталевые стены омыты кровью многих крушителей, что пытались захватить это место, но богатые запасы оружия, провизии и боеприпасов позволяют солдатам отбивать любые атаки. Возможно, в скором времени они смогут починить вокс-оборудование и связаться с оставшимися на планете силами.

Зона крушения пиратского крейсера

Крейсер капитана-отступника Гервеля, что собирался воспользоваться хаосом в системе, сам стал его жертвой. После ожесточенного пустотного боя с авангардными организмами тиранидов, огромное судно стало жертвой гравитационной хватки Дракариса. Большая часть закаленных головорезов пережила крушение и, используя остов крейсера, соорудила импровизированную крепость. Пока Гервель думает, как покинуть планету, его люди проводят стремительные рейды по всей Красной пустоши.

Оплот презирающих

После начавшейся тектонической активности на планете и проявления культов Хаоса, многие рабочие добывающих предприятий погрузились в пучину насилия и смерти. Некоторые из них сбивались в обособленные шайки и полностью теряли адекватное мироощущение, смыслом их существования стало постоянное пролитие крови, которое не должно останавливаться ни на секунду. Окропляющая безжизненную почву красная влага - это всё, что имело для них значение. Они презирали все прочие аспекты бытия, будь то сон или прием пищи, радость боя или кличи войны. Грязные, истощенные, но многочисленные и упорные, презирающие прочесывают Красную пустошь в поисках живых, в чьих жилах течет кровь. Своей крепостью они сделали главный порт континента, чьи высокие стены сооружены из грузовых контейнеров, а краны используются как исполинские защитные конструкции.

Людобойня

На юге от оплота презирающих находится место именуемое людобойней. Раньше там располагался небольшой портовый городок, но теперь от имперских строений не осталось ни следа. Конвои с сотнями пленных непрерывно следуют от оплота к людобойне, где их вспарывают, режут и кромсают, а кровь льется на почву тысячами литров. Земля здесь пропитана алой жидкостью и дает воистину жуткие всходы. Неудержимое насилие и множество смертей давят на ткань материальной вселенной, что уже трещит по швам.

Туннели неистовых

Неистовые являются одной из самых грозных сил на Дракарисе. В число этих почитателей кровавого насилия входят бывшие инженеры, техники, операторы и члены службы безопасности. Своей крепостью они сделали обширную сеть вырытых туннелей, которые представляют из себя смертельно опасный лабиринт со множеством укреплений и ловушек. Время от времени зияющие тьмой пасти изрыгают из себя орды хорошо экипированных и яростных воинов, оставляющих после себя лишь развалины и горы трупов. Туннели неистовых - самое опасное место на всей планете.

Поселение орков

Шахтерский мир - это огромное количество промышленного оборудования и техники, множество добывающих и перерабатывающих комплексов, миллионы тонн полезного сырья. Нет ничего удивительного, что подобное место привлекло внимание орков-пиратов, решивших набить трюмы своих кораблей полезным металлоломом. Однако, грабеж быстро отошел на второй план, когда зеленокожие схлестнулись в полномасштабном конфликте с почитателями Кровавого Бога. Все награбленные ресурсы были использованы для возведения огромной базы, больше похожей на неказистый промышленный город, изрыгающий в небеса дым из сотен труб. Жажда битвы ведет орков на залитые кровью равнины, где они могут схлестнуться в яростной рубке с кхорнитами или испытать на крепость стены имперских крепостей.

Капище демонопоклонников

В юго-восточной области Красной пустоши лишний раз старается не появляется ни одна из противоборствующих сторон. Днем здесь стоит адская жара и пекло, а по ночам воздух сгущается и наполняется багровой дымкой. Мало кто возвращается из этого проклятого места, а те, кто смог и остался в здравом уме рассказывают жуткие истории о неведомых тварях в тумане, об огромных идолах, один взгляд на которые заставляет завопить от ужаса, и таинственных фигурах в кроваво-красных робах, что уволакивают несчастных на страшную смерть.

Добывающий комплекс

Последнее добывающее предприятие на планете. Даже перед лицом надвигающейся бури Механикумы пытаются выкачать из недр планеты еще немного полезных ресурсов. Их расчетливость граничит с алчностью, которая никогда не приводит ни к чему хорошему. Тем не менее, комплекс ощетинился множеством турелей, а периметр территории патрулируют многочисленные орудийные сервиторы. Всякий, кто позарится на собственность Красной Планеты, будет встречен залпами смертоносного огня.

Военная база Марипоза

Место дислокации самого крупного контингента СПО на планете. На первый взгляд - это типичная имперская военная крепость с толстыми и крепкими стенами, множеством бойниц и автоматических турелей, однако Марипоза устремляется под землю на десятки уровней. Под оружейными складами и генераторными находятся лаборатории, где генеторы проводят жуткие эксперименты с вирусами, влияющими на генетику своих жертв. Опыты ставятся не только над недолюдьми, но и над обычными рабочими. Большая часть подопытных погибает в адских муках, когда их тела не справляются с жуткими изменениями, либо же превращается в кошмарных созданий, чей внешний вид вселяет лишь ужас или жалость. Тем не менее, на самом нижнем уровне Марипозы находится темный зал с огромными колбами, в амниотической жидкости которых плавают огромные гуманоидные фигуры с толстыми канатами мышц, бугрящимися из-под толстого кожаного покрова.

Благодать-107 – бывший мир-улей, разорённый ядерной войной. Несмотря на то, что города лежат в руинах, на улочках, под свинцовыми небесами, продолжаются схватки не на жизнь, а на смерть между СПО и культом генокрадов.

"Изображение №1"

"Изображение № 2"

"Изображение № 3"

"Изображение № 4"

"Изображение № 5"

Мор-Ягун (в простонародье Смерть) – индустриальный мир, славный тем, что на нём сохранились образцы архитектуры древнего народа чужаков, так называемая "Паутина". "Паутина" похожа на костяную сеть, что опутывает планету. На поверхности же Мор-Ягуна нет никаких поселений, потому что там обитают призрачные создания, которые пусть и не вредят жизни спустившихся туда людей, но могут воздействовать на психику.
Уже не меньше десяти лет Смерть подвергается набегам тёмных эльдар, из-за чего население планеты сократилось уже почти на четверть. Слабость сил самообороны привлекает всё больше космических хищников.

"Изображение"

"Бэкграунд. Автор - kaligvla"

Мор-Ягун
(планетарно-цифровое факсимиле)

Расположение: система Блажь, субсектор Гедиминов Предел, сектор Сецессио, Сегментум Темпестус
Тип: индустриальный мир / мир смерти
Уровень Десятины: Exactus Tertius
Население: 570 млн человек (замечено устойчивое снижение вследствие эльдарских налетов)
География: каменистая необитаемая поверхность с мелководными морями, поселения расположены на суперсруктуре ксенопроисхождения, т.н. «Костяной Паутине»
Правительство: Планетарный губернатор (Адептус Терра) и совет из планетарной знати
Столица: высотный улей Восход
Планетарный правитель: Лорд-губернатор Лексель Михаил Оксенгарди
Вооруженные силы: полки СПО первого уровня, имеющее значительное количество авиации и высокую подготовку личного состава, а целые манипулы скитариев-птераксиев (силы безопасности независимого кузничного феода Ал’карна-Механар)
Импорт/экспорт: импорт – руды и металлы, также в ограниченных количествах объекты роскоши, продукты питания и питьевая вода. Экспорт – темное серебро и изделия из него, редкие летучие газы (в сжиженной форме).
Временная отсылка: 998.М41

Мор-Ягун, что расположен в Гедиминовом Пределе, – индустриальный мир, славный тем, что на нём сохранились образцы архитектуры древнего народа неизвестных ксеносов, так называемая «Костяная паутина». С поверхности планеты устремились ввысь могучие колонны высотой в добрый десяток километров и сопоставимой ширины, связанные между собой настоящей паутиной небесных дорог. Какие-то из этих колонн расположены целыми скоплениями, какие-то разделяет дни пути по воздушным мостам. Некоторые из них кажутся обманчиво тонкими, а другие – циклопические гиганты в сотни метров в диаметре. Они созданы из материала, который на первый взгляд подозрительно похож на «призрачную кость» эльдаров. При более подробным рассмотрении эта гипотеза была отброшена, хотя факт присутствия этих ксеносов на Мор-Ягуне не ставится под сомнение. Монолитное тускло-серое вещество, из которого состоят колонны, не имеет аналогов в имперских каталогах и классификациях. Оно обладает свойствами как металла, так и камня, при этом поразительно устойчиво к повреждениям. На самом деле, обрушить колонну способна лишь многочасовая интенсивная бомбардировка целой эскадры флота.
В Империуме встречаются иногда миры, поверхность которых необитаема, а население вынуждено ютиться в циклопических шпилях и небесных городах на вершинах гор. Примером такому миру может служить Фантин. Столетия промышленного загрязнения превратили поверхность ниже уровня облаков в кипящий отравленный ад. Мор-Ягун уникален даже среди таких миров.
Его каменистая поверхность, покрытая примитивной растительностью, не отличается ни стелящимися ядовитыми веществами, ни запределельным уровнем радиации, ни кислотными дождями. Вместо этого она одержима призраками. Бесплотные чудовищные силуэты скитаются по безлюдным долинами и равнинам, без цели и предназначения, безвредные в физическом смысле, но разрушающие психику и сводящие с ума прикосновениями своих эфемерных конечностей.
В любом другом случае, Инквизиция пометила бы этот мир как «Пердитус» и запретила бы приближаться к нему под страхом смерти, но на нем были обнаружены крупные залежи темного серебра, редкой психоактивного металла, который используется в создании ядер для полей Геллера. Человечество колонизировало «Костяную паутину», облепив циклопические колонны сотнями жилых модулей, искусственных садов и парков, крепостей и храмов. Соединяющие их воздушные мосты стали оживленными магистралями. Первые поселения превратились в несколько высотных ульев с населением в сотни тысяч человек, а также десятки меньших небесных кластеров. Жизнь на этом мире сурова, ведь за пределами закрытых городов нельзя появляться без кислородных масок, а любой неосторожный шаг может стать последним.
Со временем значение Мор-Ягуна только возросло. В нижних слоях атмосферы были обнаружены скопления редких газов, и в небесах появились целые процессии атмосферных сборщиков. Уникальные условия жизни на Мор-Ягуне привлекли внимание командования сектора, и в его городах разместили летные училища Аэронавтика Империалис. Мир, который не прощает ошибок, стал отличным полигоном как для будущих пилотов, так и для обслуживающего персонала. Мельчайшая техническая неполадка обычно означает смерть для пилота самолета, поэтому штаты машиновидцев и техников непропорционально велики среди эскадрилий с Мор-Ягуна.
Значение мира росло, а с ним и его население, уровень производительности и уровень десятины Экзакта. Когда же число жителей планеты впервые превысило первую сотню миллионов, Мор-Ягун стал выплачивать и Десятину Муниторум. Жители Мор-Ягуна стали отличным материалом для создания воздушно-десантных полков. Тренировки мор-ягунских десантников даже еще более суровые, чем у кадетов летных училищ. Если самолет еще может дотянуть до ближайшего поселения или приземлится на небесное шоссе, то десантник, промахнувшийся мимо места высадки, обречен на долгий полет к поверхности Мор-Ягуна, прямиком в объятия смерти.

Устройство Мор-Ягуна
Административно Мор-Ягун разделен на так называемые Сети – Северо-Западную, Восточную, Южную и Полярную, а также автономный округ Ал’карна-Механар, независимый феод Адептус Механикус, расположенный вокруг крупнейшего горного хребта на планете, единственного места, где можно ступать по поверхности без опасений лишиться рассудка. В недрах гор автономного округа обнаружена самая высокая концетрация руд темного серебра на всей планете, поэтому здесь можно добывать ее в относительной безопасности. В других же местах для этого используются запрограммированные сервиторы, для которых психологические опасности поверхности мало что значат, либо специальные пси-экранированные макроэстракторы. Каждый экипаж макроэстрактора способен выдерживать псхологическое давление лишь ограниченное количество времени, несмотря на всю защиту.
Ходят слухи, что в горах под своими небесными цитаделями Адептус Механикус нашли древние машины и постройки ксеносов, однако все это остается досужими помыслами, а благодаря связям с техножречеством Тангиры-III, главного мира-кузницы сектора, местные магосы могут не опасаться серьезных проверок.
Сам по себе Мор-Ягун вполне самодостаточен, и в случае изоляции способен обеспечить себя сам, благодаря продуманному размещению агрокуполов и строгим системам нормирования ресурсов. Внешние поверхности небесных городов усеяны солнечными батареями и конденсаторами, покрывая все базовые потребности мира в электроэнергии и воде. На нижних частях и днищах поселений располагаются целые перевернутые поля ветряков. Их постоянные колебания и вибрации компенсируются прочностью суперструктуры «Костяной Паутины» и не угрожают стабильности поселений.
Тем не менее, для своих заводов и расширения ульев Мор-Ягун активно экспортирует руду и металлы с ближайшего добывающего мира, Дракариса, поскольку добыча любой руды на самом Мор-Ягуне связано с множеством смертельных опасностей, и исключение делается только для темного серебра. Поставки продовольствия и целых гигантанкеров обработанной питьевой воды с Улатеку, позволяет населению не жить в условиях строжайшей экономии.

Улатеку (в простонародье Топь) – агромир. Топь поставляет на остальные планеты съедобные водоросли и рыбу. Здесь нет централизованной власти, только разобщённые города-государства, скрытые от любопытных глаз под толщей грязи, воды, болотной растительности и зловонного марева. Сообщение между поселениями происходит при помощи флотов подводных лодок.
В конце сорок первого тысячелетия Топь пострадала от нашествия Альфа-Легиона, но эти еретики отступили. Доподлинно неизвестно, столкнулись ли они с ожесточенным сопротивлением или посчитали захват планеты не такой уж важной целью. Как бы то ни было на место одних еретиков пришли другие. Теперь Топь – место противостояния разбойников всех мастей и небольших общин местных жителей.

"Изображение"

Нар-Лок (в простонародье Чудь) – мёртвый мир. На этой планете нет ничего привлекающего внимания. Конечно, лунные пейзажи успокаивают, но подобная картина быстро приедается. Когда-то давно Чудь мало чем отличалась от Благодати, но таинственная катастрофа стёрла все сходства. Кое-где ещё сохранились пни, ставшие камнями, а по форме рельефа можно догадаться, что некоторые овраги раньше были руслами рек, но кроме серого песка на поверхности Чуди ничего нет. Однако, что скрывают глубины, знают только избранные.
В 001.М42 единственные представители разумной жизни на планете, вообще жизни на планете – механикумы мира-кузни Салем. Несмотря на то, что флот Адептус Механикус могуч и способен справиться с тёмными эльдарами и культами еретиков, никаких военных действий Салем не ведёт и не поддерживает связь с другими представителями Империума.

"Изображение"

Если участникам не нравятся стартовые локации, то они могут создать свои собственные.
Творите! Фантазируйте! Развлекайтесь!

Сроки выполнения задания
- крайний срок сдачи задания первого хода - 20:00 по Москве (Россия UTC +3) 19.06.2019 н.э.
Возможно продление на неделю.

Голосование:
По окончанию хода объявляется голосование на звание лучшего автора литературной кампании. Победитель получает 5 победных баллов. Голосовать могут как участники кампании, так и читатели.

Победные баллы:
Kitten Of Khorne
- выполнение задания + 10
- развёрнутый комментарий к рассказу + 3
- помощь с редактурой + 2
- рисунки, карты + 1
- доброжелательное поведение + 1
- согласование + 1

kaligvla
- выполнение задания + 10
- доброжелательное поведение + 1
- согласование + 1

Grim
- выполнение задания + 10
- развёрнутый комментарий к рассказу + 3
- помощь с редактурой + 1
- рисунки, карты + 1
- лучший автор + 5
- доброжелательное поведение + 1
- согласование + 1

Аовель
- выполнение задания + 10
- развёрнутый комментарий к рассказу + 4
- помощь с редактурой + 2
- доброжелательное поведение + 1
- согласование + 1

Gaspar
- выполнение задания + 10
- доброжелательное поведение + 1
- согласование + 1

Алкенекс
- рисунки, карты + 1

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 12.02.2022, 14:24

[Kitten Of Khorne]

Дополнительные материалы

Дикая Карта (Wild Card)

Часть 1 - "Карт Бланш"

Величественный Хранитель заступил на свой пост у рубежей Звёздного потока Нексус. Ор’ес Эл’леат «Эл’ан Морин» новейший в своей серии, был полностью оборудован для несения долгой вахты у врат Атолла Нем’яр. Капитан корабля кор’о Т’ау Анелди, впервые познакомилась с этим типом судов во время битвы за Т’рос. И вот, наконец, она получила один из них в своё распоряжение, проведя его через странную дыру в пространстве, которой дали имя Нексус. Великолепный линкор представлял собой чудо инженерного гения: он буксировал три кир’ла – тяжеловооруженных корабля сопровождения, а также нёс в своих ангарах три полных эскадрона «Мант». Системы жизнеобеспечения корабля позволяли легко разместить расширенный контингент воинов, включая команды Кризисов и Риптайдов. Рубка управления «Эл’ан Морина» являлась комплексом из двух палуб, совмещённым с жилыми модулями для Касты Воздуха: самого капитана, её помощника, офицеров навигационной службы и дальней связи. Анелди несмотря на почтенный возраст легко плыла в невесомости по коридору, соединяющему апартаменты касты Воздуха с Капитанским мостиком. Приблизившись к круглому люку, она ступила в помещение – сердце корабля имело слабую гравитацию и было предназначено для взаимодействия с членами экипажа из других Каст. Её основная смена уже закончилась, и на пост должен был заступить один из помощников, но эфирный, бывший на борту, внезапно вызвал капитана на мостик.
- Капитан, - седовласый аун’вре Юкури, поприветствовал её, - Простите, что отрываю вас от заслуженного отдыха, но дело серьёзное.
Анелди уже успела получить часть новостей: одинокий доу никассар появился на радарах дальнего обнаружения около часа назад. Но только сейчас удалось установить постоянный контакт, подтвердить класс, вычислить его траекторию и опознать маркировку – «Радужное Крыло», по имени своего капитана. Однако доу молчал, несмотря на все попытки выйти на связь. Несколько раз он менял скорость и траекторию, но его цель была очевидна – никассар прорывался к Нексусу.
- Никассар не должны тут находиться, аун, - Анелди внимательно посмотрела на эфирного, потом перевела взгляд на остальных офицеров на мостике. Её взгляд задержался на командирах касты Огня: шас’о Ронир был тут, как и его помощник. Те кивнули в ответ.
- Именно, я считаю, что надо уничтожить доу, капитан, - воин огня неотрывно смотрел на небольшую точку на обзорном экране, - Все мы знаем для чего нас направили сюда: Охранять Нексус от тварей, пытающихся пройти этим путём в Тау’шиа.
Анелди согласно кивнула. Проход был создан, когда флот Четвертой сферы расширения активировал свои прыжковые модули. Но, как и предсказывали некоторые учёные Касты Земли это обернулось трагедией: огромная мощь тысяч кораблей разорвала ткань реальности и флот сгинул. Тау недолго оплакивали их уход, когда десятилетие спустя, был обнаружен зонд отправленный выжившими. Экспедиция сильно поредела, сумев вырваться из ловушки и основать колонии у планет ближайших к выходу из Нексуса. Однако радость оказалась недолгой: новый чудовищный враг, Гвардия Смерти как называли себя эти гуэ’рон’ша, непохожие на своих собратьев гуэ’ла, атаковали вновь обретённые колонии и стремились прорваться к Вратам ведущим домой. С этого момента Тау стали наращивать оборонную мощь с обоих сторон звёздного потока.
- И все же убийство беззащитного никассар может иметь дурные последствия, - подал голос эфирный.
- Аун’вре, это необходимо, – в голосе шас’о слышался скептицизм, перешедший в озабоченность, - Никассар не могли долететь сюда, никто не видел их в Нем’яр Атолле до этого. И если они не враги, то экипаж обязан ответить на наш призыв. Мы должны открыть огонь пока не поздно, Юкури.
Капитан увидела, как вздохнул эфирный, его старый друг шас’о был прав: Радужный Парус должна была ответить, но доу упорно молчал и стремительно приближался к ним. Юкури посмотрел на капитана, она кивнула и не дожидаясь приказа, обратилась к офицерам на мостике:
- Передайте остальным кораблям группировки, пусть будут готовы встретить доу огнём. Лечь на курс для перехвата: никассар может легко удрать, мы должны подойти как можно ближе, поэтому хранить полное радиомолчание, все системы в пассивный режим, - Анелди пожалела, что корабль не снабжён полноценной системой невидимости, но, если снизить энергетические процессы в корабле, он станет почти незаметным и превратится в шальной булыжник в глазах наблюдателей. Она перевела взгляд на командира Воинов Огня, - Поднимайте своих парней, о’Ронир. Пусть будут готовы к абордажу, если мы не сможем накрыть доу пушками, воинам придётся дать бой. Мы не знаем, что может находиться внутри этого.
Лёгкая улыбка тронула губы Воина Огня, слегка кивнув, он покинул мостик. Кор’о наблюдала как её офицеры производят расчёты и вносят поправки в курс. По корпусу линкора прошла дрожь, вызванная импульсом манёвровых двигателей. Рисунок звёзд на обзорном экране сместился, один из офицеров передал ей данные о стабилизации курса: «Эл’ан Морин» лег в дрейф. Она видела, как офицер технической службы шевелит губами, рассылая голосовое предупреждение о смене курса и переходе в боевой режим. Сидящий рядом тау из Касты Земли, в это время колдовал над пультом внутренних систем: первой отключилась искусственная гравитация на корабле, дальше последовали освещение и внутренняя сеть, постепенно корабль погрузился в полумрак, экипаж занял свои посты.
Подплыв к переборке поближе к Юкури, его просторное одеяние стало похоже на облако, капитан посмотрела на эфирного.
- Будем ждать. У них ещё есть время нам ответить.
- Надо ждать, Анелди, - голос эфирного был печален, - Нам не простят убийства.

Ожидание затянулось. Доу все такой же безмолвный шёл прямым курсом к Нексусу. Линкор такой же безмолвный и невидимый сближался с никассар: оставалось пара десятков рай’кор, до момента, когда корабль окажется в пределах поражения их пушек. Бойцы абордажных команд были также готовы. Анелди бросила взгляд на обзорный экран – Нексус был близко, даже слишком. Возможно, им стоит включить двигатели и попытаться взять наглеца прямо тут. Но она одёрнула себя – доу все ещё мог удрать. Жестом она отдала команду одному из офицеров связи – излишняя предосторожность, но привычка была сильна. Тот, обернувшись к Анелди вполоборота, отрицательно покачал головой. Капитан двинулась к эфирному, который не покидал мостика все эти дек, надеясь, что доу «заговорит».
- Аун’вре, они не заговорят, - прошептала она, - Мы должны их уничтожить.
- Я знаю, - с горечью произнёс эфирный, - Делайте, что нужно, капитан. Считайте, это мой приказ.
Анелди выплыла на середину мостика. По её команде на обзорном экране появилось изображение небольшой яхты, ИИ проводил расчёты и наводился на цель, готовя пушки к выстрелу. Внезапно она ощутила руку на своём плече, обернувшись Анелди увидела эфирного - его лицо осветила надежда.
- Смотри! – он указал пальцем на экран, Анелди проследила за ним и вздрогнула...
В борту доу зияла огромная дыра, из которой вырывалось сияние. Корпус никассар был опален и повреждён, а то, что они приняли за мерцание двигателей, был свет, идущий из множества трещин. Но потом до Анелди дошло: Радужный Парус не отвечала, потому что ей было нечем! Повреждения доу были столь сильны, что не оставалось сомнений – средства дальней связи не работают.
- Не стрелять! – она услышала свой голос словно издалека, - Отставить атаку! Передайте остальному флоту, не стрелять!
Не оставалось сомнений: доу несёт сообщение невероятной важности. А этот свет?
- Приближаемся, нужно подобрать их, - Анелди приняла решение молниеносно, - Снять захваты с кир’ла по правому борту. Кор’вре уходите к остальным кораблям.
- Принято! – из динамиков отозвался голос пилота корабля сопровождения.
Линкор тряхнуло, когда массивное судно отстыковалось.
- Маршевые двигатели на полную мощность! Подготовить захваты, надо подобрать доу, мы не можем потерять его! – после её слов рубку наполнили голоса, пилоты корректировали курс и запускали системы корабля, - Включите коротковолновую связь – она может нас услышать...
Стоило капитану это произнести как рубку заполнил вой:
- ОНИ ИДУТ! ОНИ ИДУТ!
- Радужный Парус, мы вас подберём, сбросьте скорость! – Анелди пыталась перекричать жуткую какофонию из множества голосов.
Но доу не реагировал. Проклятие, подумала капитан. Нексус заполнил обзорный экран.
- Готовьте захват, надо не дать им войти в портал!
Доу теперь был так близко, что все его чудовищные повреждения были видны и без оптического усиления. Анелди с удивлением заметила, что по корпусу корабля бегут всполохи радужного пламени. Сработали захваты, корпус линкора издал протяжный стон от напряжения, но доу и не думал снижать скорость.
- Кор’о! Анелди!- голос эфирного в котором была слышна паника, заставил её обернуться.
В следующую секунду Нексус поглотил их. Но перед тем, как провалиться во тьму, капитан увидела невероятное зрелище – корпус доу был словно семя космического растения, из которого медленно распускался огромный призрачный цветок, чьи радужные лепестки заполнили собой мироздание.
- Радужный Парус, - прошептала капитан. После небытие поглотило Вселенную.

***

Пустота. Она была абсолютна. Но все же не совершенна: искра сознания прорывалась сквозь беззвёздный космос. Кор’о Анелди слышала истошный вопль. Возможно, кричала она. Слова были чужими. Женщина напрягла слух, ей казалось, она смогла разобрать слова «Бегите! Они идут!». Но сколько она ни силилась, смысл сказанного все же ускользал. Анелди отдалась тёмному потоку. Но женщине не удалось погрузиться в пустоту - новый голос настойчиво звал её:
- Капитан! Кор’о Анелди! Очнитесь!
Открыв глаза, капитан не увидела ничего, но постепенно мутная пелена ушла, благодаря тому, что говоривший с ней, слегка похлопывал кор’о по щекам. Когда зрение восстановилось, она увидела перед собой встревоженное лицо одного из старших пилотов - вре’Аларда. Её внимание привлекли тёмные блестящие бусинки, парившие в пространстве между ними. Кровь. Тау поднесла руку к губам – на пальцах осталось ощущение влаги, а усилие вызвало боль в груди.
- Кор’о, не стоит, вы ранены.
- Пустяки, пара треснувших рёбер меня не убьют, - отмахнулась капитан. - Что с кораблём?
- Корпус не повреждён, и мы восстанавливаем контроль над системами, - голос пилота приобрёл сдержанные интонации.
Она оглядела рубку: в резком свете аварийного освещения интерьер казался нереальным. Некоторые обзорные экраны были темны, другие показывали только белый шум. Один был покрыт тонкой паутиной трещин и, время от времени, вспыхивал всеми цветами. В воздухе висели всевозможные предметы – от незакреплённых принадлежностей консолей, до содержимого медицинского поста. Её внимание привлекла странная масса у дальней стены. В следующее мгновение она с ужасом узнала фигуру эфирного. Юкури, с неестественно вывернутой шеей, парил в окружении обломков того, что было пультом одного из боевых постов. Анелди поняла, что находится на грани истерики и пытается пробиться к мертвецу, лишь ощутив на своих плечах руки пилота.
- Он мёртв, капитан, - Аларда старался не смотреть в сторону ауна, - Мы ничего не смогли сделать.
- Кто ещё? – от страха её голос опустился до едва слышного шёпота.
- Помощник навигатора, кор’ла Ду’ано.
- И все? – Анелди не могла поверить в это.
- Остальные отделались ушибами и переломами, но … - пилот был мрачен, - Мы не можем восстановить связь с остальными отсеками, включая, наш жилой модуль.
Отчаяние Анелди было столь велико, что капитан свернулась в дрожащий комочек. Она закрыла глаза, но образ безжизненного лица вре’Юкури не оставлял её. Капитан почувствовала прикосновение: Аларда обнял её и прижал к своему телу. Зарывшись лицом в складки на груди его комбинезона, она слышала, как гулко стучит сердце пилота. Устав не одобрял подобные проявления эмоций, но Анелди было все равно: горе от потери эфирного было слишком велико. На витке очередного приступа жалости к самой себе, капитан все же сумела совладать с эмоциями, в конце концов женщина была опытным звездолётчиком.
- Не время горевать, - отстранившись от пилота, кор’о устремилась к центру рубки управления, гравитации по-прежнему не было, - Аларда’вре, помогите мне позаботиться об останках нашего ауна. Юкури’вре не должен висеть там в таком виде.
Пилот, все ещё в шоке от смерти эфирного, немного поколебавшись, последовал за ней и Анелди ощутила гордость от того, что кор’вре, приходящийся ей дальним родственником, заслужил назначение на судно. Отпрыски её Семейного круга славились своим хладнокровием перед лицом опасности. Вдвоём им удалось спеленать тело ауна, прикрыв длинными полами его накидки и закрепить ремнями. По крайней мере теперь мёртвый аун не так угнетающе действовал на оставшихся в живых тау.
Вернувшись к остальным, кор’о начала отдавать приказы: спасательной экспедиции потребуется время, чтобы до них добраться и им надо было вернуть корабль к жизни до их прибытия.

По прошествии двух часов напряженной работы капитан Анелди констатировала, что дела у экипажа «Эл’ан Морин» плохи. Несмотря на то, что им удалось перезапустить практически все системы: корабль получил на удивление мало повреждений, радости она не испытывала. Причин было много, но главной были новости от навигаторов. Точнее их отсутствие: когда восстановилось питание в навигационной рубке, её офицеры с удивлением обнаружили, что рисунок созвездий и туманностей не соответствует привычному для региона Нексус. Не было и самой червоточины. Хранитель висел в пустоте, посреди неизвестной части космоса: они смогли определить параметры ближайшей звёздной системы и, к своему удивлению, обнаружили следы гуэ’ла. Кор’о просматривала последний отчёт: хранитель был оснащён ИИ последнего поколения, и машина потратила уже час, перебирая свою астрогационную базу данных в поисках соответствующих объектов. Не было ни одного совпадения, а те, что имелись, давали невероятные цифры. Капитан задумалась. Куда бы Нексус не закинул их, они были далеко от дома: дальняя связь молчала, только иногда они получали обрывки радиосигналов, содержащие архаичные коды гуэ’ла, из которых ничего не удавалось понять. Анелди подумала о своих людях на борту: не считая трагедии с ауном, Кор’ваттра понесли незначительные потери, погибших было мало. Оба кир’ла и их экипажи уцелели, хотя краску на обшивке «Танук» придётся обновить, а «Д’анук» потерял одну из антенн дальней связи. Капитан подумала, что будет с экипажем кир’ла «Й’анук» оставшемся с той стороны разлома, когда те поймут, что материнский корабль сгинул в неизвестности? Её младшая дочь и племянник остались там. По крайней мере, экипаж в безопасности утешила себя капитан, их подберут остальные корабли кор’ваттра. Ей же надо решить проблему собственного выживания. Анелди вернулась к своим спискам: не пострадали все, кто находился на боевых постах и в жилых модулях, лишь некоторых из офицеров кор’ваттра и специалистов касты Земли и Воды убило оторванными ударом обломками. Погибших уже оплакали, и тела разместили в одном из отсеков, решив отложить ритуал погребения до более подходящего момента. Хуже дела обстояли у шас’о Ронира: потери Касты Огня были чудовищны, почти все воины находились в гибернационых капсулах и, когда отказало питание, многие погибли от удушья. Старый шас был жив отделавшись парой синяков, но вот уже час не выходил из своего отсека. Воины Огня, что были на своих постах тоже уцелели, кроме одного из пилотов БСК: костюм раздавило обломками гравитационного захвата. Анелди почувствовала, как её кровь закипает от ярости: никассар мало того, что затащил их в Нексус, так ещё и умудрился удрать после прохождения червоточины, убив при этом одного из штурмовиков. Проход через Нексус лишил захваты питания и доу не составило труда стряхнуть с себя обесточенные оковы, скрывшись в направлении центра системы. К счастью, несколько камер и дронов смогли записать всё в деталях, с самого момента прохождения Нексуса и выследить мятежного капитана не составит труда. Доу повреждён и далеко не уйдёт, а ор’эс эл’леат быстро сможет его нагнать, когда экипаж оправится от ран. Её взгляд снова упал на списки, и она почувствовала тоску, такую же сильную, как при мысли о мёртвом Юкури. Каста Огня потеряла практически одну пятую своих бойцов, некоторые команды погибли в полном составе.
Поток тягостных мыслей прервал крик ворвавшегося в её каюту кор’ла.
- Кор’о, мы установили наше местоположение! – молодой тау был так возбуждён, что едва не врезался в переборку.
Анелди с удивлением посмотрела на юношу. В руках того был листок, исписанный каракулями. Расширенные зрачки, судорожные движения – младший навигатор был на мостике, когда погиб аун и капитан с сожалением подумала, что бедолага мог тронуться умом. Тот же, схватив её за рукав, потащил прочь из каюты.
- Кор’ла, успокойтесь, - она попробовала урезонить подчинённого, - ИИ смог вычислить наши координаты?
- Простите, капитан, - до юноши дошло, что он перегнул палку, - И, да и нет. Но вы должны это увидеть.
Она нахмурилась, но последовала за ним на мостик. По пути он ввёл её в курс дела.
- Наш компьютер не смог найти никаких опорных объектов. Местоположение вычислила одна из техников-фио.
Они вплыли на мостик, на котором уже навели порядок, заменив или удалив повреждённые детали. Пухленькая девушка фио в окружении долговязых фигур кор, казалась чудным зверьком, которого тайком протащили на борт.
- Анелди’о, - помощник капитана кор’эль Т’йекор была тут, - Фио Галейн’ла смогла рассчитать наше положение.
Кор’эль подтолкнула фио к капитану. Поборов смущение, девушка заговорила.
- Вы видели наш отчёт, капитан. Умная Задн... наш ИИ пытался найти подходящие сигнатуры, но из того, что мы смогли обнаружить, лишь пара сателлитных галактик Звёздного Каньона подходили на имеющиеся в базе сигнатуры. Однако доплеровское смещение и форма были настолько искажены, что даже их нельзя было принимать на веру. Поэтому нужен был другой способ, а я увлекаюсь астрономией. - девушка примолкла, но капитан ласково улыбнулась, и она продолжила, - В общем есть такая вещь как квазары, и во Вселенной нет места, откуда они не были бы слышны. У меня есть карта квазаров для Тау: используя её мы задали новые параметры поиска...
- И за пять минут, Большой Умник рассчитал наши координаты, капитан, - закончила Т’йекор.
- Почему я первый раз слышу об этом способе? – нахмурилась Анелди.
Фио снова подала голос.
- Этот метод очень неточен, его рассматривали на заре звездоплавания, но с увеличением мощности ИИ, оказалось проще сверяться с более близкими объектами.
- Да, капитан, погрешность всего-то пара тысяч световых тау’кир, - невесело добавила помощник, - Но нам и этого хватает, чтобы понять, что дела плохи.
Анелди обратила внимание на обзорный экран, который проецировал карту галактики. Размытое красное пятно на фоне схематического изображения Звёздного Каньона, отмечало их текущее местоположение. Даже не другой рукав, другой сектор, десятки если не сотни тысяч световых лет. Это были неизведанные глубины Человеческого Империума. Они оказались первыми тау, забравшимися так далеко. Капитан сделала несколько глубоких вдохов.
- Это не все плохие новости, верно?
Помощник кивнула.
- Мы уже рассчитали траекторию, можем попытаться лечь на курс, но, учитывая расстояние, путешествие займёт не одну тысячу лет. Но, вся штука в том, что даже если бы у нас хватило топлива, нет гарантий, что кто-то вообще проснётся в конце путешествия.
- У нас есть хорошие новости? – упавшим голосом спросила Анелди.
- Переход занял всего несколько часов или может быть лет, - подал голос вре Аларда, бывший тут же, - Слабое утешение, но, возможно, все же, есть способ вернуться домой.
Капитан призадумалась. На борту имелось несколько дронов для особых случаев: оснащённые модернизированными установками AL-38, они могли развивать невероятную скорость. Если не собьются с курса, кор’веса теоретически могли преодолеть расстояние до дома за несколько недель или месяцев. Но чем в конце концов они рисковали?
- Готовьте дронов, заправьте их топливом под завязку, - капитан приняла решение, - Пусть Каста Земли подготовит сообщение, нам нужно передать Тау’ар’тол все, что мы можем собрать: координаты, сигнатуры объектов, записи прохождения Нексуса. Все до последней мелочи, как только будет готово - запускайте дронов и готовьте «Эл’ан Морин» к переходу в гелиопаузу системы. Мы ляжем в дрейф на самой границе, радиопомехи должны скрыть нас от сенсоров гуэ’ла, там же сможем пополнить запасы антиматерии.
- Нет, Анелди’о, - голос, раздавшийся на мостике, стал полной неожиданностью для капитана и офицеров.
Обернувшись, Анелди увидела высокую фигуру в свободной светлой тунике, в руках вошедший держал почётный клинок принадлежавший Юкури. Аун’ла Фал’шиа Эр’наэл, назначенный в помощники немолодому эфирному. Капитан с досадой подумала, что юный послушник-эфирный совсем вылетел у неё из головы. Тот быстро приблизился к представителям кор’ваттра.
- Капитан, надо оставить одного дрона, - юношеское лицо Эр’наэля было мрачно, но голос полон решимости. - Нужно последовать за доу, и выяснить от чего убегал никассар. Только потом мы можем действовать дальше.
- Но, аун’ла… - при других обстоятельствах Анелди не стала бы спорить с эфирным, однако текущую ситуацию назвать стандартной было сложно, - Сообщение будет идти месяцы, если не годы. Что бы ни преследовало доу, оно скорее всего достигнет Врат Нексуса, до того, как ар’тор получит сообщение.
- И все же юноша прав, - голос шас’о Ронира, раздавшийся от входа в отсек, заставил её вздрогнуть от неожиданности, - Мы не можем уходить в гелиопаузу и ложиться в дрейф, надеясь, что нас не заметят. Я проверил все, что наши сенсоры смогли вытянуть, - старый воин мрачно улыбался, - Мы в заварушке похлеще Т’роса и битвы при Му'гулат: эта система кишит гуэ’ла и зелёнокожими зверями. Но не они наша основная забота: сюда движутся иге’мокуши – твари уже в системе и совсем скоро начнут пожирать миры.
Капитан оглядела своих товарищей, страх снова сжал её горло. Тираниды, мерзость из глубин космоса. Чудовища найдут их рано или поздно: «Эл’ан Морин» не сможет прятаться от них вечно. Они обречены. Как ни странно, страх отступил, вместо него кор’о почувствовала ярость и азарт пилота-истребителя. Капитан улыбнулась, оглядев своих подчинённых:
- Хорошо, - мрачная улыбка на её лице, добавила уверенности остальным, - Делайте, что считаете нужным шас’о. Остальные - готовьте дронов, но одного оставьте для последнего сообщения.
Она обернулась к старшему пилоту. Лицо тау было непроницаемо, однако она видела, как мужчина едва заметно кивнул ей.
- Аларди’вре прокладывайте курс вглубь системы. Надо найти этого никассар. Сообщите экипажу – мы в игре. И пусть Высшее Благо ведёт нас.

***

Огромный линкор медленно набирал скорость. Пилоты и инженеры не хотели понапрасну рисковать кораблём, поэтому «Эл’ан Морин» входил в систему по широкой параболической траектории. Доу удалось отследить: никассар выдохлись и поубавили прыти. Однако о том, чтобы догнать беглеца и речи не было: юркая яхта совершила гравитационный манёвр и набрав скорость устремилась к сердцу системы. Поэтому капитан и пилоты вывели судно на медленную, но безопасную орбиту. Оба кир’ла оставались на буксире носителя, находясь в полной боевой готовности. Звено «Мант» оборудованных стелс-технологией было выведено на боевое патрулирование: бомбардировщики несли постоянную вахту оберегая материнский корабль.
Это давало время подготовиться: Каста Земли заканчивала снаряжать дронов AL-38 загружая в них материалы собранные за последние двадцать дек, Кор’ваттра прокладывали маршрут и программировали дронов, Каста Воды – изучала перехваченные радиопередачи местных гуэ’ла.
В помещении лекционного зала, который Каста Огня облюбовала для брифингов, было тесно. Многие Воины Огня пришли с боевого дежурства не успев снять броню, только оружие осталось на стойках у входа. Шас’о Ронир сидел за столом, просматривая списки личного состава и на сердце у него было неспокойно. Слишком много солдат уже никогда не смогут встать в строй. Слабым утешением служило то, что они умерли без мучений находясь в глубоком искусственном сне. С живыми тоже хватало проблем: некоторые кадры лишились своих командиров, в других полностью погибли все бойцы. А так как войска набраны из разных септов, собрать новые ла’руа, не отступая от традиций, представлялось нелёгкой задачей.
- Шас’о, нас просят предоставить данные о личном составе.
Ронир поднял взгляд на говорившего. Высокого роста, облачен в черную пустотную броню, шлем подмышкой, знаки отличия вре и отметки Клинка Огня. Шас’о поразился возрасту тау – командир был совсем молод, но приглядевшись, Ронир признал в нем ветерана битвы при Т’рос. Воин Огня внимательно смотрел на командующего.
- Каста Земли готова отправлять зонды, - молодой ветеран виновато повёл плечами, - Один из фио поймал меня по пути сюда и потребовал, чтобы я передал сообщение лично.
Ронир кивнул, вернувшись к списку. Потери тау были ужасны, но не это занимало его мысли. Команды ауксилариев - люди и крууты, служили поводом для беспокойства. Добровольцы гуэ’веса набранные на Т’рос, хорошо себя зарекомендовали в пустотных боях за септ и абордажные команды, состоящие не только из тау, являлись отдельным поводом для гордости командного состава «Эл’ан Морина». Особенно, учитывая мрачную историю Четвертой сферы расширения. Теперь лучшие из человеческих бойцов Т’роса были мертвы: системы жизнеобеспечения отказали и от двух полных ла’руа в живых осталось лишь трое солдат: гуэ’веса’вре с Т’роса и двое бойцов из смешанной команды, за жизни которых медики фио продолжали отчаянно бороться. К несчастью, человеческий военный врач также пал жертвой Нексуса. С командой круутов дела обстояли ещё хуже: остался лишь один. Здоровяк с труднопроизносимым именем Рикккрксср находился в стабильно тяжелом состоянии, но фио считали, что тот не придёт в сознание: структуры мозга были повреждены слишком сильно. Ронир вспоминал сколько усилий ему стоило заполучить команду обученных круутов-пустотников. На фоне этого собственные потери тау могли показаться несущественными и, хотя шас’о понимал, что его ни в чем не обвинят, его одолевали сомнения. Шас’о подумал о Кадре Нен’джии из тау Четвертой сферы расширения, бойцы которого были в контингенте линкора: среди них не оказалось ни одного погибшего тау. Как и гибель эфирного, эти совпадения были словно дурное предзнаменование. Командиру Касты Огня следовало задуматься о далекоидущих политических последствиях.
- Шас’о? – в голосе бойца, стоявшего перед ним, послышалась озабоченность, и командующий понял, что слишком погрузился в себя: он так сильно сжал планшет, что на экране появились цветные кляксы.
- Я отправлю им отчёт, - Ронир выдавил из себя усталую улыбку, - Занимайте своё место вре. Кор’ваттра скоро начнут посвящать нас в свои планы.
Козырнув тау занял своё место, а Ронир отметил любопытную деталь: Воин Огня не носил украшенной лентами косы. Его причёска была точь-в-точь как у гуэ’веса, чьи изображения все ещё были на экране планшета. Командующий рефлекторно провёл ладонью по своему обритому черепу, пальцы достигли затылка и нащупали пучок жёстких волокон, замысловато заплетённых согласно традиции его Семейного круга. Молодой Клинок Огня был солдатом нового поколения. И короткая практичная стрижка, позаимствованная у человеческих воинов, была ярким свидетельством перемен. Старый командующий подумал о том, сколько нового придётся принять на пути к Высшему Благу. Он вернулся к записи, перечитав последние слова сожаления по погибшим, шас’о отправил отчёт по внутренней сети. Кор’ваттра начинали свой доклад.
Никассар завели свой «Радужный Цветок» в центр системы, силы капитана были на исходе и доу просто падал на звезду. Несмотря на то, что яхта была практически неуправляемой, экипажу удалось поправить курс при помощи гравитационной петли, используя одну из почти безжизненных внешних планет. Кое-кто из командиров кадров сидевших рядом с Ронир’о хмыкнул – система кишела врагами и доу могли отследить не только тау. Однако пока кор’ваттра не обнаружили других преследователей никассар. Доу уже пересёк орбиты внешних планет, быстро двигаясь к одному из центральных миров. Было решено, что ор’эс эль’леат не будет преследовать яхту в системе, вместо этого линкор останется над плоскостью эклиптики. Пилоты и навигаторы касты Воздуха рассчитали, что если никассар не будет менять курса, то он сможет достичь второй планеты системы в течение сорока дек. Потом беглец должен затормозить и выйти на орбиту, где кир’ла «Танук» сможет его легко подобрать, а «Манты» будут их прикрывать. Разумеется, это было возможно при условии, что капитан никассар выйдет на связь, в чем сомневались все: от кор’ваттра Анелди’о, до выжившего послушника-эфирного. Новости о том, что не все ауны бывшие на борту погибли, оказала отличный эффект на моральный дух Касты Огня. И хотя Эр’наэль был молод, получив ранг «ла» перед самым вылетом, это не могло не радовать шас’о. Аун учился принимать стратегические решения с рождения и операция по спасению доу, бессмысленная на первый взгляд, теперь представлялась командиру Воинов Огня все более и более разумной. Шас’о Фал’шиа Ронир не сомневался – эту битву им не выиграть. Он оглядел присутствующих в зале: шас’эль и шас’вре его выживших кадров, некоторые в униформе, другие в броне, похожие на прилежных учеников в классе. Многие были очень молоды, как ветеран из Клинков Огня, с которым он говорил до начала брифинга. Острая тоска овладела Рониром: все эти отличные парни умрут. Командующий отогнал пустые сожаления - если им суждено погибнуть, то Воины Огня сделают это с максимальной пользой для будущих поколений Тау’ва. Поэтому необходимо было спасти никассар. Шас’о продолжил слушать доклад кор’ваттра, Они дошли до части, которую разрабатывал его штаб. План состоял в том, чтобы задействовать абордажную эскадру «Мант». Центральный ИИ линкора или как его ещё называли «Большой Умник», иногда «Умная Задница» или просто «Большая Задница», считал, что доу не сможет выйти на стабильную орбиту и будет вынужден сесть на планету. Это означало, что Касте Огня придётся спускаться на поверхность. Командующий Ронир заскрипел зубами, подумав о командах ауксилариев, которых они потеряли. Свирепые крууты, были бы идеальным подспорьем для спасательной миссии: обученные для пустотных боев, они отличались большей дисциплиной и ловкостью в обращении с новейшим вооружением тау, чем их полудикие собратья. Гибель всех гуэ’веса Т’роса теперь казалась катастрофой. Кор’ваттра предоставили изображения планеты: один из омерзительных перенаселённых миров Империума человечества, ныне опустошённый и умирающий. Абордажная команда людей была идеально приспособлена для этих условий.
Кор’ваттра закончили свой отчёт. Теперь говорил один из кадровых шас’эль: военные аналитики уже изучили полученные изображения, сопоставив уровень активности радиопереговоров с уровнем разрушений на поверхности имперского мира, который они окрестили просто и без изысков Бийа – «вторая планета». Каста Земли и кор’ваттра постарались на славу, предоставив даже результаты спектрального анализа атмосферы: много кобальта и мелкодисперсного кремния, говорили о том, что на Бийа совсем недавно отгремела ядерная война и радиоактивная пыль ещё не улеглась. Это означало, что силы врага истощены и дезорганизованы, и Каста Огня не должна столкнуться с большими затруднениями.
Но Ронир не питал иллюзий по поводу грядущей операции: самые идеальные планы идут прахом, когда дело касается реального сражения. Поэтому Каста Огня задействует стратегию Монт’ка – огненный шторм в радиусе нескольких десятков тор’лек от места возможного приземления доу (Большая Задница был готов рассчитать его, как только никассар будет захвачен притяжением планеты). Этим займутся «Манты» и абордажники, в том числе бойцы Нен’джии. Целый контингент будет прикрывать спасательные ла’руа. Доклад был окончен, и командиры начали покидать помещение. Ронир направился в ангары линкора, чтобы провести осмотр готовящихся к высадке кадров.
Одна из двух огромных десантных палуб ор’эс эль’леата была наполнена деловитой суетой: тау быстро примирились с постигшим их горем и с усердием принялись за работу. Командующий Ронир шёл в сопровождении одного из кадровых шас’эль мимо строя «Кризисов». Техники Касты Земли готовили машины к высадке: дроны под надзором ИИ сняли броневые пластины, чтобы сменить камуфляжную окраску, в то время как шас и фио проверяли боевые системы. Над головой время от времени проносились кор’веса, которые тащили детали или боезапас, а группы тактических MV36 и MV84 отрабатывали манёвры, проверяя связь и системы наведения. Высоко над палубой парили гигантские «Манты», группа дронов под управлением фио перемещала один из монструозных «Риптайдов». Бомбардировщики находились в зоне нулевой гравитации и техникам Кор’ваттра не приходилось испытывать неудобств. Шас’о разглядел несколько долговязых фигур, грациозно плывших между огромными кораблями в сопровождении свиты дронов. Спасательная операция больше походила на полномасштабное вторжение. От этой мысли старый Воин Огня немного повеселел.
- Укороченный, уже тут как тут, - проворчал идущий рядом шас’эль, глядя на группу солдат впереди себя.
Ронир скосил взгляд на своего компаньона: старый воин тау из септов Второй сферы приподнял верхнюю губу, обнажая зубы в знак крайнего недовольства. Потом отыскал глазами источник раздражения: группа абордажников, среди которых он узнал давешнего вре из Огненных Клинков. Некоторые бойцы уже получили броню с обновлённым камуфляжем и теперь сливались с серым покрытием палубы. Солдаты сбились в кучу, слушая своего командира, шас’о разглядел, что многие не носили кос и сложных причёсок. За это традиционалисты, такие как шагавший рядом шас’эль за глаза называли их «укороченными», хотя многие тау из этой новой волны ростом превосходили обычного Воина Огня, почти не уступая гуэ’веса.
- Шас’эль, не стоит так отзываться о нашем ветеране, - с укоризной произнёс Ронир, - Они преданы Высшему Благу всем сердцем, как и мы с вами.
Огромная тень одной из перемещаемых «Мант» упала на Воинов Огня и Рониру на мгновение показалось, что перед ним гуэ’веса из погибшей команды, но иллюзия быстро прошла. Неудивительно, что тау старой закалки иногда позволяли себе лишнего. Самому командующему было глубоко безразлично как выглядят его подчинённые если те следуют приказам. Ронир считал - любой, кто служит делу Высшего Блага достоин уважения вне зависимости от того тау это, круут или гуэ’веса. Обойдя ряды «Кризисов» и переговорив с командирами, шас’о остался доволен. Смерть эфирного, а также бесславная гибель множества братьев едва не сломила боевой настрой Воинов Огня. Ронир’о прилагал все усилия, чтобы сгладить горечь потери: командующий старался проводить как можно больше времени с воинами, с их командирами, пытаясь вселить в них уверенность. Хотя на душе у него было тяжело. Аун, удивительно простой в общении, стал ему хорошим другом. Благодаря ему Ронир получил назначение на этот корабль и возможность подобрать команды себе по вкусу. Он же посоветовал ему обратить внимание на Кадр Нен’джии: умелые воины отвергались многими командирами из-за зловещих слухов. А особый приказ командующей о’Шассера о расформировании подразделения и вовсе положил конец карьере воинов. Ронир поддавшись на уговоры эфирного решил дать второй шанс отверженным. И теперь Нен’джии были их главным козырем, хотя при мысли об отправке этих Воинов Огня на планету гуэ’ла его желудок скручивало узлом. Поэтому отчасти он хотел переговорить с шас’вре Каис Монт’ноа. Отпустив шас’эля, Ронир направился в дальнюю часть лётной палубы выделенную для Нен’джии, где те могли вести подготовку, не бросаясь в глаза остальному экипажу.
Командующий быстро нашёл XV89 принадлежавший шас’вре. Монт’ноа была тут же, помогая одному из техников-фио. Фио’ла копался внутри консоли управления, отпуская замечания, а немолодая женщина из Касты Огня вносила пометки в свой планшет.
- Шас’вре, - Ронир привлёк внимание Монт’ноа простым приветствием.
- Ронир’о? – на лице Нен’джии появилась тревога, почти страх, - Что-то случилось?
- Я хотел с вами поговорить, шас’вре.
Ронир внимательно рассматривал тау, стоявшую перед ним: воин её опыта и возраста уже бы достиг звания эль, но запятнав себя бойцы Нен’джии лишились возможности на продвижение. По крайней мере в ближайшее время. Темные, глубоко посаженные глаза Монт’ноа смотрели на шас’о попеременно то с надеждой, то с отчаянием.
- Вы нас отстраняете потому, что это планета гуэ’ла? – в голосе женщины слышалась горечь, - Вы это хотели мне сказать, шас’о?
Командующий Ронир подумал, что Нен’джии очень проницательна. Да, подобные мысли приходили ему в голову и озвучивались некоторыми из шас’эль. Кое-кто считал, что Нен’джии могут впасть в безумство и сорвать таким образом спасательную операцию. Но Ронир, в своё время тщательно изучив немногие доступные материалы, полученные не без помощи эфирного, сумел понять, что несмотря на правдивость многих обвинений, Кадр Нен’джии отличает высокий профессионализм: их операции всегда были эффективны и успешны. А что до убийства безоружных военнопленных и гражданских, Ронир был уверен эти эпизоды связаны с их предыдущим вре и некоторыми офицерами. И теперь, в память об эфирном, шас’о хотел дать им возможность показать себя в деле. Поэтому он поспешил успокоить женщину.
- Нет, шас’вре. Вы остаётесь в строю, - Ронир постарался вложить побольше тепла в свой голос, - Хотя кое-кто в штабе считает, что ваши бойцы могут запороть миссию из-за некоторых особенностей поведения.
- Этого не произойдет, шас’о, - поспешила ответить Монт’ноа, - Мы выполним задание наилучшим способом, - в голосе шас’вре слышалось облегчение, - В конце концов на борту есть гуэ’веса и им не понравиться если их соплеменников будут убивать без разбору. Они ведь примут участие в миссии, шас’о?
Ронир на несколько секунд задумался над ответом: не все знали о трагедии с ауксилариями. И командующий не хотел сильно афишировать этот факт.
- Это решение пока не принято. Но вы правы, Каис’вре, надо избегать межрасовых конфликтов.
Ронир пристально посмотрел на женщину перед собой. Он только сейчас обратил внимание, что Нен’джии также коротко острижена, как и шас’вре абордажной команды.
- Шас’вре скажите одну вещь: ваша причёска, это дань моде или удобству?
Женщина в смущении провела рукой по жёсткому ёжику темных волос, в которых было больше седины чем обычно.
- И то и другое, но в первую очередь это удобно, шас’о. Да и Касте Земли меньше работы: наш фио’ла как-то пожаловался, что длинные волосы со временем забивают некоторые системы и их сложно извлекать из внутренностей «Кризиса». Даже у гуэ’веса есть чему поучиться.
Шас’о порадовал ответ: если Нен’джии переняли, что-то презираемых ими рас, они были способны к большим изменениям. И, возможно, им удастся обелить свою репутацию, как того хотел покойный аун’вре Юкури. Если хоть кто-то из них выживет и вернётся домой.
Монт’ноа продолжила:
- У меня было много времени в Учебном корпусе, чтобы научится отличать действительно важное для Высшего Блага, шас’о, - в голосе женщины слышалось напряжение, - Не все мои воины прошли этот путь, но клянусь честью мы не подведём вас командующий.
Ронир поборол вспышку инстинктивной неприязни к женщине. Тау, попадавшие на «перевоспитание», нередко становились изгоями в обществе. Даже чужаки вроде круутов, людей или веспидов не вызывали такого отвращения как отринувшие Высшее Благо соплеменники. Но Ронир был опытным командиром Касты Огня и знал, что ради общего дела следует пересиливать свои предубеждения. Женщина казалась одинокой, глубоко погрузившись в себя.
- Спасибо, шас’вре, - Ронир сжал своими пальцами предплечье Монт’ноа. Этот жест был большим проявлением чувств чем требовала обстановка, но ему хотелось приободрить воительницу. Возможно, через несколько ротаа они все будут мертвы, но Воины Огня не должны чувствовать себя брошенными. На лице женщины появилось обычное выражение уверенности в себе, присущее шас из септа Виор’ла. Тау даже позволила себе улыбку:
- Подумайте о новой причёске, командующий. Это действительно очень удобно.
Ронир усмехнулся напоследок, и оставив командира готовить своих людей, направился в свой отсек. Во время затянувшейся беседы он получил сообщение: гуэ’веса’вре пришёл в себя и, к огромному облегчению медиков-фио, двое оставшихся ауксилариев тоже стабилизировались. Фио’эль медицинской службы был уверен, что в течении пары дек можно безопасно вывести людей из гибернации. А человеческий вре, после краткого ознакомления с ситуацией, немедленно попросил встречи с командующим. Ронир решил, что человека необходимо выслушать: бывший гвардеец лучше всех других на борту ор’эс эл’леат знал мир, в котором они очутились.
Штабной отсек Касты Огня встретил шас’о Ронира той же ободряющей атмосферой подготовки к операции: группы офицеров шас’ар’тол совместно с командирами эскадр кор’ваттра обсуждали планы высадки, несколько фио за консолями ИИ обрабатывали данные, полученные Большим Умником. Ронир’о даже заметил парочку пор’ла со съёмочной техникой. Эти неутомимые оптимисты забились в один из углов и наверняка вели прямую передачу в жилые отсеки. Командующий задумался стоит ли выгнать водников из помещения, но решил, что раз они никому не мешают то пусть продолжают делать свою работу. Человеческий вре ожидал у входа в личный бокс командующего, совмещённый с жилой каютой.
- Гуэ’веса Дал’ит Стенли Филби, готов к несению службы, шас’о, - бодро отрапортовал гуэ’веса, его тау’но’пор был сносен, хоть интонации и искажались речевыми имплантами.
Командующий тау пригласил Стенли Филби внутрь своей небольшой каюты, где они смогли разместиться за его рабочим столом. До отправки из Ау’таал ему довелось лишь мельком переговорить с человеческим вре: по больше части ауксилариями занималась Каста Воды и покойный эфирный, рассматривая их наличие в экипаже как часть кампании по укреплению межрасовых взаимодействий. Хотя отрицать потенциал абордажной команды людей тоже не следовало. Теперь шас’о предоставилась хорошая возможность поближе познакомиться с гуэ’веса’вре. Человек был невысок даже по меркам Касты Огня. Круглое смуглое до черноты лицо, с глазами щёлочками было покрыто мелкими морщинками и излучало заразительное веселье, а на лысой голове не было ни единого волоска. Шас’о снова ощутил знакомое наваждение: на мгновение ему показалось, что перед ним находится добродушный фио, а не вре человеческой команды абордажников. Ронир подумал, что это лёгкое помутнение возможный результат нештатного прохождения Нексуса.
- Шас’о Ронир, я готов принять участие в миссии, - без обиняков начал Филби, - Медики нашли моё здоровье удовлетворительным.
Слова гуэ’веса привели Ронир’о в замешательство. Ему казалось человеку потребуется время оправится после гибели своих людей. Поэтому он осторожно ответил:
- Стенли’вре, я хотел бы, чтобы вы остались на борту «Эл’ан Морина». Как и ваши люди.
- Это нерационально, шас’о, - возразил вре, - Я служил в Гвардии достаточно долго и хорошо знаю условия, в которых предстоит сражаться Касте Огня. Я и мои парни будем полезнее там внизу, - коренастый ауксиларий нахмурился, - Или вы считаете, что мы можем попытаться перебежать? Это исключено: мы все в Тау’ва и на той стороне нас ждёт только смерть за измену.
- Нет, что вы, Стенли’вре, - щас’о и не думал о такой возможности, - Я всего лишь не хочу рисковать вами без лишней надобности. Мы попали в тугой переплёт и ваши знания Империума являются несомненной ценностью.
- Поэтому я и мои парни должны отправиться со спасательной миссией, шас’о, - Филби был настойчив, - Я уверен в этой операции нам ничего не грозит, зато мы сможем сориентироваться и собрать дополнительную информацию. Кор’ваттра ведь до сих по не вычислили наше точное метаположение? - шас’о отрицательно покачал головой, и Стенли продолжил, - Я и мои люди можем попробовать захватить карты или иные материалы или даже взять в плен кого-то из местных сил планетарной обороны. Риска очень мало: в отличие от тау мы можем действовать свободнее, ведь в этой части Империума про гуэ’веса никто не знает. Предприятие того стоит, шас’о.
Командующий задумался: в словах ауксилария было здравое зерно. Люди могли обратить внимание на что-то важное от чего тау отмахнутся. Также Ронир помнил о Нен’джии которых отправлял вниз, но поразмыслив дал добро.
- Хорошо, вводите ваших ребят в строй, - он вызвал на экран терминала схему подразделений, выбранных для операции, - Вы отправитесь с ла’руа восемь ноль восемь два. Будем надеяться ваши люди быстро придут в себя от случившегося с их товарищами.
- Мы знали на что подписывались, командующий, - старый гуэ’веса держался хорошо, - Это война, шас’о. Мои парни справятся, будьте уверены.
Отдав честь, ауксиларий ушёл. Шас’о откинувшись на спинку кресла позволил себе несколько минут медитации. Потом бросил взгляд на экран: звено «Мант», пять тяжелых механизированных кадров и охотничий кадр – полный контингент, на который возложена миссия найти и вытащить никассар. Люди будут сопровождать охотников, а «Манты» и соединения тактических дронов обеспечат превосходство в воздухе. До высадки оставалось двадцать восемь дек.

Эпилог

Похожее на укреплённый замок, уцелевшее казино одиноко стояло среди развалин некогда курортного городка, который по чистой случайности не подвергся опустошительной бомбардировке. И хотя большая часть поселения была смыта цунами, последовавшим за сотрясавшими кору планеты атомными взрывами, казино, стоявшее на холме, получило незначительные повреждения. Некогда лазурное море отступило, оставив после себя улицы, заполненные обломками цивилизации и мутную жижу, в которой разлагалась дохлая рыба. Здание не представляло большого интереса ни для одной из сторон: все ценное и не очень было вынесено мародёрами в первые дни волнений, а пришедших после генокрадов интересовала лишь живая плоть, которой в позолоченных залах и приватных комнатах в эти мрачные времена не было.
Но жизнь не покинула это место полностью: на втором этаже храма азарта, в комнатах, принадлежавших местному бонзе, обосновались двое. Отставшие от своих товарищей по оружию ополченцы забаррикадировались в укреплённом помещении, обнаружив не разграбленный тайник со спиртным и продуктами.
Скребя по дну жестянки ложкой, рядовой сил планетарной обороны Энтони Блант, благодарил Императора, пославшего множество врагов параноидальному хозяину дворца. Он устал, много дней прошло с тех пор, как ему доводилось нормально поспать и досыта поесть. Его товарищ, семнадцатилетний Гай «Хикс» Берджес, дежурил у заваленного обломками окна выискивая следы присутствия культистов или Гвардии Императора. Энтони, проживший двадцать три года, считал Гая наивным сопляком и необоснованный оптимизм парня невероятно его раздражал. Но выбирать не приходилось: в одиночку ни один из них не протянул бы и суток в рухнувшем мире.
- Дроппод! – закричал Гай, отчего Энтони едва не выронил вторую жестянку с супом. Отложив консервы в сторону, он подобрал оружие.
- Тихо ты, идиот, - подползая к окну пробурчал старший товарищ, - Скажи ещё с потерянным примархом.
Парнишка, показал на небо: в серой мути над головой виднелась белая полоса. Блант расслышал отдалённый грохот запоздавшей ударной волны, только-только достигшей их убежища.
- Это не дроппод, дурень, а корабль. Или большой метеорит, - прошептал Энтони, — А если будешь так орать из-за каждой болванки, падающей с неба - я сам тебя прибью, не дожидаясь «масоедов».
- Пошли туда? Им может потребоваться помощь, - глаза у парнишки горели.
Энтони покачал головой.
- Помощь, во-первых, нужна нам. Во-вторых, с чего ты решил, что это друзья? В-третьих, – он оглядел их убогое убежище, - Как ты планируешь туда добраться? Улицы залиты грязью и кишат тварями.
- Это лучше, чем сидеть тут и ждать пока нас не найдут культисты, - яростно возразил Гай.
- Не думаю. Там, - он ткнул в оконный проем пальцем в дырявой перчатке, - нас найдут и сожрут в два счета. А тут я хотя бы сам нажрусь и отосплюсь перед смертью.
- Ох, Тони, пойми же ты: это корабль! Если это Имперская Гвардия, то они могут забрать нас собой.
- А если нет, то нас сожрут или сделают чего похуже, - раздражённо прошипел Энтони, - Поэтому будь другом - не мешай мне наслаждаться моим последним завтраком!
Гай насупился, напоминая своим видом птицу «хикс», которая и послужила основанием для его позывного. После минутного молчания, глядя как товарищ расправляется с третьей порцией пищи, ополченец предпринял ещё одну попытку.
- Энтони, эта штука упала в двадцати кликах, может в тридцати, но не дальше. Ты сам слышал.
Блант скептически приподнял бровь, как бы вопрошая «ну и что?». Гай вздохнул и принялся объяснять ему интонациями, которыми говорят со слабоумными.
- Наши отступили, мясоеды идут за ними. Сам подумай, за два дня мы не встретили ни одной твари. Они ушли далеко на север, к Большой Бухте и другим городам, где ещё остались люди. Мы тут одни. Мы и эта штука. Корабль, метеорит, что угодно, но он там, в дневном переходе.
Энтони только хмыкнул, но его товарищ настаивал:
- Пойми же ты придурок себялюбивый: эта махина наделала шуму и клянусь Императором твари за ней придут и по пути найдут и нас. Но если это корабль, то вот он - наш верный шанс спастись, - помолчав Гай добавил, - Если не хочешь идти, оставайся. Я пойду сам. Может быть мне повезёт, если нет, то по крайней мере ты проживёшь дольше.
Энтони устало вздохнул. Он отчаялся, потерял надежду и хотел лишь сидеть в этой сухой и заваленной обломками мебели комнате и набивать свой живот остатками из тайника. Потом он собирался упиться до беспамятства или, если повезёт, до смерти. Но слова Гая возымели эффект. Энтони Блант поднялся на ноги, проверил заряд лазгана: за пару дней под скудными лучами солнца ему удалось собрать немного энергии.
- Хорошо, пошли. Все равно меня уже тошнит от этих консервов.
Лицо парнишки просияло.
- Если что, вернёмся обратно, - Гай снова был раздражающе оптимистичен.
Быстро проверив нехитрое снаряжение: у каждого оставалось несколько картриджей к респираторам, да пара запасных батарей к лазганам, и собрав столько консервных банок сколько, влезло в их рюкзаки, они осторожно выбрались на улицу. За те два дня, что они отсиживались в заброшенном казино, почва немного просохла и, хотя двигаться среди обломков было нелегко, они быстро покинули улицы. За городом, среди поваленных взрывной волной деревьев идти оказалось существенно легче, и они быстро продвигались вглубь континента. Поминутно оглядываясь в поисках зловещих фигур преследователей Энтони не переставал корить себя за то, что позволил Гаю вытащить их обоих из убежища. Они шли уже около часа по выжженному лесу, когда до слуха парней донёсся низкий гул: ракетные двигатели. Подняв взгляд к свинцовым небесам, ополченцы увидели огромные силуэты заполнившие небеса, быстро спускавшиеся сквозь облака. Внимание Бланта привлекла яркая вспышка: один из ближайших кораблей выпустил несколько ракет, которые устремились к городку, давшему им приют. Свечение на горизонте и дрожь земли возвестили о том, что снаряды достигли цели. Блант сглотнул, если бы Гай не убедил его уйти к упавшему кораблю…
Небеса заполнили яркие всполохи: незнакомого вида корабли, зависнув над израненной землёй, выпускали ракеты одну за другой. В следующее мгновение Блант увидел нечто заставившее его сердце биться сильнее: огромные человекоподобные фигуры отделились от этих странных кораблей и в сиянии прыжковых ранцев, стремительно приближались к поверхности.
- Гай, космодесант! Это Астартес! – радостно закричал Энтони, обнимая своего ошалевшего друга.
Невзирая на грохот и сотрясающуюся под ногами почву, они бежали к точке высадки десанта. Поднявшаяся пыль не давала им разглядеть фигуры героев человечества, но наполненные надеждой, они словно на крыльях летели через грязь и поваленные деревья.
- Вот они, уже совсем близко, - Энтони сквозь пыль видел спасительный силуэт… Но в последний момент он запнулся: огромная угловатая фигура была выше любого закованного в силовую броню космодесантника, а чужеродные отметки и знаки на её поверхности не имели ничего общего с Имперскими символами. Зловещего вида оружие смотрело прямо на них и последнее, что увидел, застывший от ужаса, парень была яркая синяя вспышка…
Высадка Тау началась.

Сообщение отредактировал Kitten Of Khorne - 26.06.2019, 19:37

[kaligvla]

Интерлюдия I
На Чужих Берегах

Тейд-I-Цваард, альфа секутариев-гоплитов манипулы «Цваард», смотрел на закат. Сквозь оптические импланты маленькая, храбрая шестереночка Омниссии наблюдал как солнце медленно уходило в бескрайние просторы океана, но темнее от этого не становилось. На мелководье, тянувшемся многие сотни метров, горели обломки малого титаноносца «Фалько Алопекс». Пламя весело плясало на волнах, перепрыгивая с борта на борт и с палубы на палубу, искорки игриво взлетали вверх и ныряли в волны. Механическое сердце Тейда-I рефлекторно сжалось от накатившей грусти. Грозное судно погибло в битве с пустотными чудовищами тиранидов, не достигнув родной Тангиры-III. Оно упало с небес, разбившись у побережья какого-то безымянного острова, и досталось на поживу огню и волнам.
Древнее и могучее судно спасло пассажиров. Обшивка «Фалько Алопекс», ужасно изъеденная биокислотой, сгорела в атмосфере. Но внутренняя структура судна уцелела. Из ангаров-бункеров гордо вышла «Дочь Морей», титан класса «Налетчик» в черно-белых цветах божественного Легио Статика, ведя за собой когорту поддержки «Маре-Аддиктум». Ровными шеренгами по 25 секутариев промаршировали гоплиты, четко печатая шаг сквозь буруны мелководья. Выбежали легконогие пельтасты, грозно топорща свои гальванические метатели. Грузно выползи самоходные «Криосы-Венаторы», прогревая термоядерную ярость плазменных бомбард в своих чревах. Пауконогие «Онагры» стремительно засеменили вперед, их комплексы ПВО тщательно искали любую угрозу высаживающейся армии. Последними вырвались из пылающего чрева «Фалько Алопекс» присяжные рыцари из дома-сателлита Оджибве, оглашая окружающее пространство клятвами возмездия.
Это было часы тому назад, а теперь Тейд-I-Цваард наблюдал сквозь зарево погребального костра «Фалько Алопекс» как небосвод расчертили мириады зеленых полосок. Каждая из них была спорой-капсулой, несущей в своем чреве выводок тиранидов. Враг, что нанес смертельную рану титаноносцу, и не думал отпускать добычу. Смерть пришла на покрытый морями мир с говорящим названием Могила-Океан.
Манипулы секутариев-гоплитов выстроились в шахматном порядке. Легконогие пельтасты и шагающие «Онагры» занимали предписанные позиции в боевом строю. Гусеничные «Криосы-Венаторы» с плазменными бомбардами располагались во второй линии. В манифольде когорты проносились сжатые пучки пакетов данных с приказами и инструкциями. Слуги Омниссии не боялись смерти. Они никогда вновь не увидят больших башен, глубочайших шахт и стратоульев своей родины. Но здесь – земля Империума. Враг покусился на священные владения Человека. Такое не прощается. Статика не прощает. Статика ненавидит!
Посреди всей этой суеты непоколебимым утесом возвышалась «Дочь Морей». О, славная наследница островных кузниц Тираксены! В ее реакторе живет неукротимый дух, впитавший в себя всю ярость черно-белого легиона титанов. Когда пустотный кит Бармаглот, ужасно искаженный приливами варпа, обрушился на астероидный пояс Васихзоль, она пробилась во внутренности чудовища и выстрелом из своего лазерного бластера испарила его нечестивое сердце. На Тангире-III принцессу фьордов и островов северных морей, что безраздельно правит числом 81, почитают бесстрашные охотники на биомеханических акул-гибодов и капитаны защитных мониторов мира-кузни. Под твердой рукой принцепсов из рода ван Тротсмооров вечно славит «Дочь Морей» Омниссию, что есть Бог-Император, что есть Движущая Сила!
Седовласая Джейн ван Тротсмоор носит титул принцепс-адмирала Тангиры-III. Злые языки шепчутся, что это лишь почетный титул. Что может понимать принцепс титана в тонкой стратегии боев на море? Но не зря «Дочь Морей» носит на себе геральдическую звезду Тираксены. Под мудрым руководством принцепса флоты Летийских Мореходов разбили быстроходные корабли синешкурой мерзости, известной как тау, в битве Рокочущих Глубин, в то время как «Дочь Морей» растоптала десант богомерзких боескафандров и сбросила обратно в океан их разбитые обломки. Но боевые корабли слуг Омниссии сгорели в обломках титаноносца и некому встретить врага на море, утопить в глубинах вод. Все решит бой лицом к лицу, и Статика заставит тиранидов умыться кровью.
Тейд-I-Цваард гордился тем, что он и его манипула были выбраны служить такой славной и величественной богомашине. Сердце его наполнялось гордостью, пока глаза наблюдали, как на фоне гаснущего солнца в водную гладь врезаются одна за другой мицелиевые споры. Он не следил за отметками на своем интерфейсе, счетчик давно уже перевалил за сотню. Альфа ударил копьем об землю и его воины все как один сомкнули щиты. Тейд-I-Цваард ждал врага с холодной головой и горячим сердцем. Он даже не заметил, как начал напевать маршевый кант когорты.

Беги, беги от «Дочери Морей»
Я помню этот миг ...
Ревел прибой, все яростней и злей
Неся предсмертный крик.
Тангира-III, твои сыны ушли
Их ждал огонь и дым…

Честь пролить первую кровь всегда принадлежала «Дочери Морей». Медленно титан поднял свой гатлинг-бластер, медленно орудие смерти начало раскручиваться. Снаряды, высотой в человеческий рост, загружались в стволы. Один за другим они устремились вдаль и упали посреди водной глади. Вода, смешанная с песком, ихором и перемолотыми кусками тиранидской плоти взметнулась вверх.
Установка «Апокалипсис» извергла из себя рой ракет. С протяжным воем маленькие смерти устремились вдаль. Каждая несла в себе зажигательный заряд, начиненный едкими смесями, что создали затворники запретного острова Малаксис, чтобы испарять плоть врага и обращать его кости в прах. Словно плуг тангирского труженника с полей близ Улья Скорн маленькие смерти вонзились в мелководье и распахали его вспышками золотистого пламени. Словно рука самого Омнимессии упала на Могилу-Океан и прихлопнула надоедливых ксенопаразитов.
Улучшенные оптические фильтры Тейда-I-Цваард могли выцепить лишь отдельные детали гнева «Дочери Морей». Вот волна огня слизывает выводки гаунтов. Вот чудовищный карнифекс, объятый пламенем, выбежал из золотистого марева, неловко сделал десяток шагов и издох, как и подобает презренному ксеносу. Вот с небес падают летающие биоформы, чьи крылья сгорели от нестерпимого жара, а чувства ослеплены облаками перегретого пара.
Пламя утихает. Паразиты завалили золотые костры сотнями и тысячами трупов и заставили их погаснуть. Хитиновый прилив все ближе.
«Криосы-Венаторы» стонут от натуги и высвобождают плазменную ярость своих бомбард. Нестерпимо горячие шары проносятся над головами секутариев и пронзают живую волну тиранид. Отливающие синевой вспышки расцветают, словно первые цветы после долгой и снежной зимы, испаряя равно воду и биоформы ксенопаразитов.
Пельтасты выбирают себе цели, загружают в гальванические метатели бронебойные инертные заряды. На сверхзвуковой скорости они пробивают навылет биоформы класса «Tyranicus gladius», синаптические центры орды. Все как один пельтасты поют.

Шагала ты, и принцепс-адмирал
Ушел за солнцем вслед.
Повел свой флот,
Молясь морским ветрам,
Чтоб дом спасти от бед!

Море выбрасывает на берег живой прилив из хитина, когтей и нечеловеческой злобы. Тейд-I-Цваард выпускает когти-захваты и упирается спиной в щит сзадистоящего. Словно девятый вал тираниды бьют в строй гоплитов. Ряды смешиваются. Когти, костяные клинки и дуговые копья пробивают тела, предсмертные вопли чужаков и вокс-кодированные боевые кличи секутариев переплетаются в единую какофонию. Черви-точильщики вгрызаются в щиты, вал из тел растет все выше и выше.
Секутария справа раздирают на части косообразные когти низших биоформ. Секутария слева сносит карнифекс, вонзившийся в строй манипулы словно метеор. Тейд-I-Цваард остается один. Его дуговое копье преломлено, а щит расколот. Доблестная шестереночка достает парные силовые гладии и начинает свой последний танец. Искрящиеся клинки плетут узор смерти, его торс вращается на 360 градусов, позволяя альфе наносить удары на все стороны света, словно монаху горных монастырей храмового мира Дайлет-Богдэн. 8 целых 57 сотых секунд длится его миг единения с Движущей Силой. За это время он насмерть изрубил 23 низших биоформы, известных как «хормогаунты», и рассек на части 2 синаптических, известных как «воины». Наконец его разбитое тело падает на землю, отрубленная голова откатывается назад и затухающий взор останавливается на прекрасной, грозной, неумолимой, царственной «Дочери Морей». Прими же Бог-Машина душу своей верной шестереночки!
Одна за другой манипулы поглощаются живой волной, дорого продавая свои жизни. Ужасные карнифексы врезаются в фаланги гоплитов, расшвыривая секутариев и «Онагры», прежде чем их разрывают на части плазменные бомбарды, бьющие прямой наводкой. Пельтасты медленно отходят назад, поспешно меняя режимы стрельбы своих многоцелевых пусковых установок на низкоскоростные рои острых осколков. Их последний рубеж пролегают под сенью трех присяжных рыцарей Оджибве. Грозные «Квесторисы» модели «Хранитель», в чьих правых руках многоствольные скорострельные пушки, а в левых – термальные копья, собирают урожай из перемолотого хитина и вязкого ихора. Ветер треплет их священные вампумы, закрепленные на наспинных штандартах, но сердца пилотов трепещут лишь от песни, что льется над их последним полем боя.

Окинув взглядом в смертный час
Обломки кораблей,
Он отдал последний свой приказ:
Беги от «Дочери Морей»!

«Дочь Морей» стоит непоколебимо. Внутри рубки царит спокойствие. Сидя на командном троне, Джейн ван Тротсмоор отдает приказы не терпящим возражения троном.
- Лазерный бластер, сектор 5, тиранофекс, приоритетная цель.
- Гатлинг, сектор 11, крупное скопление синаптических существ.
- Ракетная установка, сектор 23, живая артиллерия
- Лазерный бластер, сектор 4, крупная летающая биоформа
Принцепс-адмирал знает, что битва проиграна, но она и не надеется на другой исход. Это схватка без надежду на победу, погребальный костер для детей Тангиры-III. Джейн ван Тротсмоор не собирается сдаваться и сам титан, чувствуя ее непоколебимую решимость стоять до конца, поет вместе с ней.

Несет слова безжалостный борей
И жжет больней огня:
Беги, беги от «Дочери морей!»
Бегите... От меня.

Обломки горящего титаноносца, что медленно тлеют посреди жестокой битвы, внезапно взрываются изнутри и осыпают огненным дождем побережье. Пламя охватывает километры воды, зажаривая равно бесчисленных тиранид и последние остатки секутариев. И посреди этого огненного апокалипсиса на поле боя медленно и неотвратимо выступает биотитан-иерофант. А следом за ним расшвыривая остатки пылающего корабля идут еще двое таких же чудовищ. Доселе молчавшая «Дочь Морей» издает оглушительный вой из своих боевых горнов и впервые с начала битвы бросается в бой.
Под ее могучими ногами исчезаю выводки гаунтов. Орудия ведут непрерывный огонь по ближайшему биотитану, срывая многометровую хитиновую броню. Последняя ракета вырывается из наспинной установки. Это самая грозная маленькая смерть, которой «Дочь Морей» жаждет одарить врага. Ракета вонзается в открытую плоть иерофанта и высвобождает на волю ползучий ужас фосфекса. С ультразвуковым воем биотитан зажаривается в собственной броне.
Второй биотитан, пользуясь тем, что ауспики «Дочери Морей» ослеплены пожарами, врезается ей в бок и вырывает гатлинг-пушку. Когти пробивают броню божественной машины. Титан неловко отходит на шаг и с силой впечатывает лазерный бластер прямо в глотку врагу. Все три ствола копья гнева Омниссии оживают и пронзают иерофанта насквозь, превращая его внутренности в ничто.
С другого бока наваливается последний биотитан, окончательно лишая «Дочь Морей» оружия и подвижности. Они сплетаются в объятиях ненависти и медленно начинают падать.
Джейн ван Тротсмоор просит возлюбленную «Дочь Морей» о последней услуге. С предсмертным ревом из динамиков умирающий титан перегружает свой реактор. Все исчезает в термоядерном пламени.

Сообщение отредактировал kaligvla - 29.12.2020, 23:46

[Gaspar]

Темное собрание.

Он плыл сквозь пустоту пространства, внешне точно такой же пустой и безмолвный. Ни один огонь не освещал созданное непостоянным течением варпа переплетение из древних пустотных сосудов, что когда-то бороздили космос, их двигатели были холодные и неактивны. Казалось космический скиталец просто летел по инерции, следуя по пути, по которому он был запущен непостоянными потоками имматериума.

Будь сейчас в системе Сецессио другое время, планетарные власти, командиры локального имперского космофлота или даже отдельные богатые энтузиасты несомненно снарядили бы экспедицию обследовать вошедший в систему космический скиталец, однако сейчас было именно то время, когда на это просто невозможно было выделить силы. Все корабли имперского космофлота отправили сражаться с надвигающимся щупальцем Великого Пожирателя, а планетарное правительство и элиту планеты больше волновали систематические атаки Эльдарских налетчиков. Поэтому оставшиеся системные силы космической обороны ограничились дальним сканированием, не выявившим какой-либо внешней активности скитальца. А так как маршрут не пересекался с никоим образом Мор-Ягун, то о нем просто приняли решение забыть, так как были куда более насущные проблемы, требующие решения, чем спаянная вместе дрейфующая гора космического мусора.

И это была бы смертельная ошибка, но обстоятельства сейчас были такие, что любое из решение не смогло бы ничего изменить.

Любой кто подлетел бы к космическому скитальцу, обозначенным космическим командованием системных сил защиты как XB-7831, мог бы со временем заметить странную конструкцию на том, что можно было назвать «носом», явно не являющуюся его частью. Это было больше похоже на большую и длинную заклепку, наложенную на то, что когда-то было носом и хребтом имперского линкора. Множество грубо спаянных металлических листов положили так, словно пытались второпях заделать крайне большую пробоину. Или что-то скрыть.

Истинным ответом было последнее.

Скиталец не был мертв и он не был пуст. Он был переполнен пассажирами, которых тактика, заключающаяся в выходе на границе системы с последующим разгоном и уходом в дрейф ради эффекта внезапности, того, кто повелевал этим местом, и раздражала определенной неспешностью, но с другой стороны заставляла все больше распыляться от предвкушения грядущего. То, что находилось на «носу» скитальца было скрыто потому, что могло очень много сказать о космическом скитальце и его хозяевах раньше нужного срока. Ведь что могло еще лучше идентифицировать принадлежность космического скитальца к силам Хаоса, а именно воинству Слаанеша, Темного Принца и Бога Запретных Удовольствий, чем отлитый из адамантия многокилометровый посеребрённый знак с серпами, соединяющий в себе символ мужского и женского начала?

А выбитые на знаке название скитальца Серебряная Сокровищница сказали бы еще больше.

Например о том, что со времен открытия Великого Разлома, он же Цикатрикс Маледиктум на высоком готике, этот космический скиталец участвовал в разграблении почти трех дюжин имперских систем в южной части Сегментума Ультима, прокладывая дорогу к Шторму Сирены, после чего, пользуясь продолжающимся кризисом, уже разорил с дюжину миров Сегментума Темпестус. И то, что он являлся флагманом для целого флота хаоса, корабли которого были пришвартованы в его тенях. Но больше всего то, что повелитель этого личного Черного Крестового Похода отличался особой жестокостью, когда дело касалось разграбления, опустошая попавшиеся ему на пути миры с особой тщательностью, забивая бессчетные трюмы и рабские загоны скитальца всем ценным, что его слуги могли поднять с планеты, после чего уничтожал все, что не мог похитить, оставляя за собой сожженные миры, чье уцелевшее чудом население не имело шансов дальше выжить и возродить свой мир.

***

Он любил перед началом важного дела прогуливаться вдоль трофейной стены. Лицезрение заключенных в стазисном поле памятных вещей, взятых с трупов командиров разбитых им вражеских армий и правителей миров, напоминало ему, чего он смог добиться за последние тысячи лет. Куски формы со знаками отличия старших офицеров Имперской Гвардии, куски брони или оружия как чемпионов Хаоса, так и все еще лояльных Богу-Трупу Астратес, куски тел высших жрецов Механикус, разбитые камни душ Эльдар, даже череп Лорда Некронов. Взятых с орков трофеев не было только потому, что он не считал этих варваров достойными запоминания. Все они пытались не позволить ему завладеть ему тем, чего он хотел. А он хотел многого. И очень-очень сильно хотел, поэтому их пришлось отдать все, включая свои жизни. А так как он сумел их убить, то то, что они пытались защитить, становилось его. Но этого было мало-мало-мало. Всегда мало, поэтому он отправлялся в новые походы, искал новые поля сражений и разорял новые миры. Он выигрывал чаще, чем терпел поражение, что впрочем не могло быть иначе, ведь тогда он не был бы сейчас здесь.

Конечно не все можно было взять для себя просто так. Иногда жадный враг, думающий, что может отказать ему во владении тем, что он возжелал, был силен. Слишком силен для его воинства. Приходилось искать союзников, и он быстро научился использовать то, чем уже владел, что бы привлекать на свою сторону целые армии и флоты. Достаточно было якобы подарить немного из своего. Глупцы брали дары, не понимая, что он не собирается расставаться с тем, чем он уже владел. Поэтому он просто делал взявших частью своей собственности, живой или мертвой.

И они прозвали его за это «Щедрым». Ах, когда он про это впервые услышал, что смеялся так сильно, что своими же когтями начал раздирать собственную плоть. Он, тот, кого всю его долгую жизнь направляла лишь жадность, стал известен как «Щедрый»? Воистину, вселенная это одна большая шутка богов, не иначе!

Он остановился перед, пожалуй, своим главным трофеем. В отличии от других частей его памятной коллекции, это было тело, принадлежащее одному из Астартес, если судить по габаритам и строению, а по татуировкам и мутациям становилось очевидно, что это был один из космодесантников хаоса. Ужасные же раны, многие из которых выглядели так, словно тело рвали на куски, говорили о крайне насильственном характере смерти. В центре груди сиял зеленый камень, похожий на камни душ Эльдар.

«Вот видишь, Араций, мой бывший владыка, к чему все пришло?» — взирая на труп своего старого господина всеми шестью своими глазами, он улыбнулся, или точнее сделал это мысленно, ибо его мутировавший рот, что был больше похож на пасть червя, окруженного мандибулами, был на такое более не способен. — «А ведь может ты пожил бы чуть дольше, ведь надо было только не пытаться забрать у меня то, что я уже заявил своим. Но нет, ты решил, что можешь отобрать у меня что-то. А теперь твое тело мое, твоя душа моя, твои внутренности я сделал частью себя, а твоя банда склонилась передо мною. Все мое-МОЕ-МОЁ!!! И будет становиться моим, Харанеса, прозванного Щедрым, пока Темный Принц соизволит мне это делать. И если он позволит, кто знает, может я возьму всю галактику как свою собственность!»

Харанес издал шипящий звук, отдаленно похожий на довольный смех и отвернулся от тела убитого им когда-то в приступе жадной ярости господина.

Да, все его. Эти его личные покои тоже были символом его жадной страсти обладать как можно большим. Любой зашедший бы сюда, сказал бы, что владелец громадного, простирающегося на сотни метров зала, явно страдает страстью к бездумному накопительству. Тысячи трофеев различной ценности были едва организованно свалены в огромные горы сокровищ, придавая залу вид сказочной пещеры дракона. Впрочем конечно это не были все богатства Щедрого, только те, которые он особенно любил. Были другие хранилища и сокровищницы, его Космический Скиталец, названный Серебряной Сокровищницей, был воистину велик, чтобы пока удовлетворять его нужды. Но только пока. С падением Кадианских Врат и разрезание богами галактики напополам, амбиции Харанеса, как и тысяч других военачальников хаоса запылали по новой. Более не стеснённые имперской блокадой Око Ужаса, они обрушились на галактику, стремясь удовлетворить свои желания и стремления.

Лично Харанес давно хотел выйти на новый уровень. Лидер, хотя и большой, армии это конечно внушает, но правитель целого царства? О, это было бы куда лучше, особенно для удовлетворения его страсти. Поэтому он собрал через полученные за тысячи лет связи большое воинство из различных отрядов и армий хаосопоклоников, по большей части тоже почитателей Слаанеша, и прошелся через Империум к одному из дальних Варп-штормов, где захватил один из демонических миров, создав основу для своей будущей империи. Теперь же к концу подходил его первый грабительский поход, начатый с новой базы. Хранилища и рабские загоны были полны украденных ресурсов и захваченных имперских граждан. Еще один мир, и можно будет поворачивать, начав путь домой.

И тут, как иногда бывает, судьба решила преподнести сюрприз.

Тираниды нацелились на тот же самый мир, что и он! Какая ирония, учитывая что он находил в этих Ксеноса некое извращенное родство, хотя они по большому счету были ему не интересны, ведь с них нечего было взять. Они, как и он, жаждали сделать все частью себя, и, как говорят, даже целой галактики им будет мало.

Эти ксеносы были угрозой, ведь не только могли лишить его будущей кормовой базы, но и напасть на него самого, попытавшись уничтожить все то, что он для себя уже собрал. Ему бы стоило повернуть назад и немедленно отступить, но, ах, как же соблазнительно хотелось взять немного еще. Мир, стоящий на пороге уничтожения, а значит собирающийся лишиться возможности захватить с него для себя хоть что-то. Внутри Харанеса в этот миг боролся страх потерять то, что уже есть с маниакальным желанием урвать себе еще.

И, о Темный Принц, какое это было невероятное ощущение, когда тебя изнутри разрывает на две части! Ради этого он и ходил вдоль стены с трофеями, единственной полностью упорядоченной части его сокровищницы. В такие моменты он вспоминал о всех азартных рисках за свои прожитые годы, о всех битва, где он то срывал куш, то уходил с ничем, а иногда даже терял все, что имел.

И здесь он снова попробует сорвать куш. Ведь чувство, когда он присваивал себе то, чем пытались завладеть другие, было одним из самых восхитительных.

***

Очередная голова отправилась в полет под новый восхищенный рев трибун. Он сделал поворот вокруг своей оси, словно купаясь во всеобщем обожании, что нарастало с каждой жизнью, что он отнял… а он отнял не мало за эти шесть минут на этой арене.

И у него еще оставалось еще шесть секунд в запасе.

Закончив поворот, он сделал прыжок в воздух. Оставшиеся шесть противников — чудовищные твари, некогда бывшие людьми, а ныне превращенные генной инженерией, химическими стимуляторами и бионическими имплантатами в нечто, похожее на грубые подделки под Ассасинов Эверсор — синхронно прыгнули на него с разных сторон, не оставляя пространства, чтобы уклониться. Конечно в сравнении с творениями храма они были куда слабее. Доведенные физически до пика, эти создания жили не больше пары десятков минут после активации, после чего организм просто сгорал, уничтожая самого себя. Впрочем большего для того, чего они делались, и не надо было. К тому же они, несмотря на краткий срок жизни, оставались крайне опасными противниками, обладающими реакцией и скоростью, которая создавала серьезные проблемы даже для ветеранов Астратес или Эльдар. Их конечности и даже тела представляли собой сплошную массу различного оружия, способную разорвать за секунду противника в силовой броне.

Они были почти совершенными спарринг-противниками для Давенора Шестиклинкового.

Со скоростью, превращающую его движения в размытые, он совершил за шесть секунд, пока был в прыжке, шесть полных оборотов, выписывая в каждом невероятные пируэты шестью своими клинками. Две силовых сабли, что он держал в своих руках, что были дарованы ему человеческой эволюцией, отсекали головы и верхние конечности. Две других сабли, что были в дланях рук, сделанных ему генной инженерией предателями-апотекариями, когда Давенор возжелал большего совершенства, отсекали ноги и рассекали торсы. И два извивающихся по желанию владельца демонических клинка, заменявшие ему ноги, когда он получил благословление Темного Принца, которому Давенор поклонялся, пронзали сердца.

На шестой секунде так и не успевшие добраться до него противники уже лежали на земле разрубленными на шесть частей каждый, а Давенор приземлился на одну из своих ног-лезвий, чей конец немного изменился, став плоским, чтобы не войти в землю, после чего поднял четыре своих сабли вверх, в виде салюта своей же победе.

В следующий миг арену буквально сотряс вой, тысячи и тысячи глоток вопили в восхищении, при этом многие плакали кровавыми слезами или терзали свою плоть от зависти и осознании того, насколько несовершенны они по сравнению со своим владыкой, что стоял на заваленной трупами.

«Шесть минут и шесть секунд, чтобы убить шестьдесят шесть врагов. Ах, как совершенно». — с блаженной от осознания собственной безупречности улыбкой он зажмурился от удовольствия, пока платформа, на которой он стоят, поднималась вверх при помощи антигравитационного двигателя. В конце концов это не дело для такого совершенного мастера как он покидать арену ниже зрителей.

Рев беснующейся внизу толпы еще долго преследовал его, даже когда платформа поднялась высоко над куполом. Даже когда она остановилась, достигнув нужного уровня, далекое эхо все еще было слышно. Но Давенора это совсем не мешало, ведь хотя он и так, без толпы лизоблюдов, знал, насколько он велик, слышать подтверждение этому всегда было приятно.

— Великолепный и Непревзойдённый Владыка! — перед ним стоял, упав на колени, космодесантник, одетый в черно-розовый силовой доспех. На наплечнике не было никакой эмблемы, а сзади был надет плащ из человеческой кожи. Нижнюю часть лица закрывала маска с дыхательным аппаратом, от чего его голос казался механическим, а серебристые волосы были собраны в хвост сзади.

Позади него, вдоль пути, стояло еще почти три дюжины преклонивших колено космодесантников в силовой броне телесного и пурпурного цвета, на чьих наплечниках был символ Безупречного Воинства, знак Слаанеша с маленькой восьмиконечной звездой на конце.

— Твою игрушки на этот раз были не так хороши, Геномагистр. — Давенор просто прошел мимо говорившего, направляясь дальше по тоннелю, остальные из встречавших поднимались и следовали за ним как только он проходил мимо них. — Они были медленнее на целую десятую долю секунды. Это совсем не безупречно.

На последнем слове он опустил руки на рукоятки убранных в ножны мечей и погладил их.

— О, внимательнейший из внимательнейших! — следовавший за ним, и без этого довольно бледный лицом, Геномагистр стал чуть-чуть, практически незаметно, еще бледнее. — Это все материал для создания существ для спарринга с вами! Я использовал на максимум лучший из имеющихся в нашем распоряжении. Нам нужен новый.

— И надеюсь, Харанес его нам предоставит. Все же пускай оправдает свое имя «щедрого». — Давенор резко остановился и провел одной из своих рук по своему лысой голове. Он повернулся, и посмотрел своими золотистыми глазами в лицо Геномагистра. — Как думаешь, Аронус, он пожертвовал бы мне своей собственной плотью?

-… — от такого вопроса Аронус, прозванный Геномагистром, и бывший ученик самого Фабия Байла, сперва моргнул, потом его лицо приобрело, что-то вроде задумчивого выражения, после чего он просто пожал плечами. — Немогу знать, о лучший из лучших. Но материал определенно был бы близок к совершенству.

— Отлично. — Давенор улыбнулся, после чего развернулся и продолжил путь. В конце концов они вышли в ангар, где их ждали Громовые Ястребы — Может спрошу его… сегодня…

***

Внутреннее пространство космического скитальца хотя и было довольно плотным и хаотично организованным, но все же имело немало больших тоннелей, через которые можно было пролететь, быстро перемещаясь из одного конца громадины в другой. Правда для этого требовались немалые навыки пилотирования, иначе был слишком велик риск врезаться в стены тоннелей в полете, что с большой вероятностью, означало гибель, но у Безупречного Воинства достаточно опытные пилоты были, другого уровня навыков они, фанатично верующие в свое превосходство над остальными, попросту не принимали. Поэтому тройка Громовых Ястребов пролетела свой путь от причалов, где к скитальцу крепилась их боевая баржа, до самого центра, без всяких проблем, хотя несколько раз и оказывались очень близки к тому, чтобы задеть что-нибудь.

Наконец летательные аппараты приземлились на посадочную площадку, передние люки опустились и их пассажиры вышли наружу. Давенор осмотрелся, не чтобы оценить вид внутренней цитадели скитальца, представляющей из себя многокилометровую башню, что соединялась с остальным сплавом кораблей многочисленными мостиками, а посмотреть на ближайшие посадочные площадки, дабы удовлетворить свое секундное любопытство касательно того, кто уже успел прибыть на совет касательный будущей кампании.

Он заметил Громовые Ястребы с бело-медной окраской и эмблемой в виде четырех глазой демонической головы, что означало принадлежность этих летательных аппаратов к Братству Трупов. Кроваво-красные и с черным судна с символами плети с шестью хвостами и иссечёнными корпусами принадлежали Церкви Истязания. А вон тот массивный, явно способный вместить небольшую армию, метательный аппарат стального и золотого цвета с железной головой в качестве эмблемы был личным транспортом Варп-Кузнеца Бурукса Железнотелого, другой просто не мог уже вместить в себя этого массивного киборга.

Рев приближающихся двигателей, говорящий о прибытии новичков, привлек его внимание, и он обратил взор на новоприбывших. На посадку заходило шесть Громовых Ястребов, каждый был чем-то разукрашен. Давенор прищурился и его острое зрение разглядело, что корпуса летательных аппаратов покрывали сцены разврата между человекоподобными существами и змеями.

«Магрус и его распутные дегенераты.» — Давенор слегка презрительно поморщился, глядя как Громовые Ястребы садятся. Их люки раскрылись и округу тут же заполнил звуки смеха и похотливых стонов, когда на посадочную площадку высыпалась разукрашенная толпа из космодесантников и культистов, которые мигом столпились в процессию вокруг восседающей на паланкине фигуры в терминаторских доспехах. Сам паланкин несла целая дюжина терминаторов, их броня была покрыта барельефами, на которых были изображены оргии смертных, демонов и животных. Такие же были и на броне того, кого несли, но они были куда более развратные и детализированные. Сам обладатель, держа в одной из рук кристаллический посох с символом Темного Принца на конце, был без шлема, открывая миру совершенно белоснежное лицо с парой длинных козьих рог, растущих из лба. Он улыбался расслабленной довольной улыбкой, а фиолетовые, светящиеся изнутри глаза медленно скользили по округе.

Это был Маргус, прозванный Совратителем, лидер культа, именующего себя Распутными Ордами, чьи последователи предавались пороку похоти во всех его проявлениях. Давенор презирал их (как и всех впрочем), считая их просто толпой лодырей, тратящих на бесполезные вещи ценное время, которое надо посвящать достижению совершенства. Впрочем Маргус был очень могучим колдуном, так что его недооценивать Давенор не собирался, считая Совратителя из тех, на кого стоит потратить время для убийства.

«Прыгнуть под его свиту, уклоняясь от атаки, а затем пырнуть моими демоническими ногами снизу.» — промелькнула в голове чемпиона мысль.

— О, Давенор, прозванный Шестиклинковым! — воскликнул тем временем Маргус, заметив лидера банды Безупречного Воинства, который спускался со своей посадочной площадки параллельным путем. Такой фамильярный тон без какого-либо намека на почтение конечно задел Давенора, но он это проигнорировав, продолжая представлять в голове пути убийства колдуна. — Друг мой, мы уже сколько не виделись? Думаю уже целый месяц! Я скучал, даже хотел пригласить тебя к себе на личную беседу, дабы выразить свое восхищение тобой.

Последние слова колдун произнес с приторно-сладким тоном, на что Давенор только бросил косой взгляд. Время еще придёт, повторял он про себя, и тогда я лично познакомлю тебя со своими мечами.

— Кстати, не хочешь перекусить? — внезапно спросил Маргус, в его свободной руке из ниоткуда появилась длинная вилка. Он направил ее вниз, и Давенор заметил стоящую на руках и ногах возле трона Маргуса женщину. Она была обнажена и лишена кожи за исключением ступень, кистей и головы. Ее глаза были закрыты повязкой, а во рту был кляп, но судя по белым волосам и стрижке Давенор предположил, что она из Адепта Сороритас. Маргус кольнул ее тело своей вилкой, на что женщина издала сквозь кляп животный стон экстаза, после чего поднял вилку назад к небольшим, сантиметров двадцать в длину, куском плоти. Судя по форме плоть сестры нарезали заранее, при этом не убив ее, превратив в живое блюдо для колдуна. Сам Давенор сомневался, что у той в мозгу осталось хоть что-то человеческое, хотя его это было по боку, его на секунду лишь заинтересовал такой метод нарезки.

Маргус поднес кусок плоти ко рту, раскрыл его и из его пасти выскочил похожий на щупальце длинный тонкий язык, который обвил мясо, и, сняв его с вилки, мигом утащил в рот. После этого Совратитель сделал несколько жевательных движений и повернулся к Давенору и с похотливой улыбкой облизнулся. Шестиклинковый в ответ лишь прибавил ходу. Спуск скоро закончится, а идти по коридору к залу собраний наравне или позади кого-то другого было слишком сильным ударом для его самолюбия.

***

Он шел гордо и прямо, единым монолитом, как и положено тому, кто был совершенен и об этом совершенстве знал. Сопровождающие могли делать что хотели, его это мало волновало. Впрочем, хотя они это и знали, его свита все еще пыталась привлечь внимание своего господина, достав свое оружие и размахивая им отточенными движениями, словно сейчас находились в бою, а не шли на встречу. Они назывались «Пытающиеся Достичь Совершенства», отображая свои намерения хотя бы на шаг приблизится к тому, чем являлся Девенор, и с точки зрения Шестиклинкового это, хотя и было бессмысленно, ибо он считал себя недосягаемым, но желательно, ведь тек у него будут противники, если он не сможет их найти вовне.

Пытающиеся махали своим оружием совершенно не заботясь о том, что впереди них, жаждя только чтобы их обожаемый кумир заметил их взмахи хотя бы краем взгляда и мысленно оценил. Культисты и рабы из персонала центральной цитадели, что попадались на пути Безупречного Воинства, пытались как можно быстрее убраться с их пути, так как те, кто этого не делал или был слишком нерасторопен, моментально оказывались зарубленными, присоединяясь к кровавому следу, что тянулся за Шестиклинковым и его свитой. Идущие следом, на некотором расстоянии, представители Распутного Воинства не высказывали какого-либо недовольства этим, даже больше, как Девенор уловил своим острым слухом, некоторые из свиты Маргуса нашли время на ходу позабавиться с трупами.

Впрочем своим слухом он быстро уловил кое-что другое. И не только слухом, но и носом, почуяв как запах крови, привычный для кораблей последователей Хаоса, стал сгущаться. Завернув за поворот, он увидел причину запаха, причем довольно знакомую.

Вперед маршировала процессия искаженных фигур. Когти, клешни, хлещущие во все стороны щупальца с лезвиями. Идущие вперед хрипели и стонали, когда в самобичевании наносили себе кровоточащие раны, которые почти сразу же затягивались на глазах.

Давенор мысленно нахмурился. Церковь Истязания, еще один культ гедонистов, но в отличии от Распутных Орд, эти считали что боль, приносимая как себе, так и другим, это то, что делало их ближе к Темному Принцу, и сделали из этого утверждения целую религию. Шестиклинкового их бредни не интересовали, да и как противников он их стоящими не считал. В своем мазохизме они слишком мало думали о собственной защите, становясь легкой добычей для такого мастера как он. Конечно к Одержимым космодесантникам, что шли впереди, это немного меньше относилось, но касательно них просто надо было разрубить их на большее количество частей. Их лидера, самопровозглашённого Пророка Боли видно не было, но только потому, что он явно был скрыт за телами членов своей свитой.

Впрочем Давенор мысленно хмурился не потому, что повстречал их, а потому, что шли они слишком медленно, а значит сейчас он их нагонит. Сбавлять скорость ради того, кого он считал ниже себя он не собирался, а значит возможно придётся не останавливаясь проложить себе путь. Он улыбнулся самыми краем рта от этой мысли. Небольшая резня вполне хорошо освежит его перед несомненно скучным собранием.

Когда до спины ближайшего из идущего впереди оставалось всего-то три метра и Шестиклинковый уже потянулся за к рукояткам мечей, Одержимые впереди внезапно остановились, заставив и его от неожиданности замереть и немного вытянуть клинки из ножен в качестве предосторожности. Он услышал как стих топот идущей вслед за ним его свиты, слышал как их оружие прекратило рассекать воздух. Они точно так же как и он, приняли боевые стойки, готовый в любой момент к бою.

Одержимые разор развернулись, показывая свои изуродованные присутствием в них порождений варпа и собственных мазохистских практик лица, после чего расступились в стороны, давая дорогу своему лидеру.

Кертос, самопровозглашенный Пророк Боли и лидер Церкви Истязания был выше Давенора на целую голову и более широк в плечах. Его броня, мутировавшая, как знал Давенор, в полуорганическую, была цвета лишенной кожи плоти и постоянно кровоточила из-за вбитых в нее многочисленных штырей. Лицо же самого Кертоса было мерзкой мешаниной из лицевой маски шлема и собственного самого лица, истыканное толстыми, светящимися иглами, сложенными в символ Слаанеша. Пара глаз, едва видных, безумно таращились на Давенора, а из ротового отверстия вырывался постоянный хрипящий стон боли. В одной руке Пророк Боли сжимал большой громовой молот, а в левой боевой нож, которым безостановочно водил по своему телу, иногда вгоняя его поглубже. Раз однако после него не оставалось, хотя красная кровь и лилась, настолько быстро залечивались из-за неестественной регенерации раны, что казалось, что он просто водил оружием по воде, а не плоти.

— Хрх… хрх… Шестиклинковый… хрх… боль… хочешь… приобщится… чистейшему… экстазу… — приглушенно, но в какой-то степени угрожающе, простонал Кертос, после чего перевел взгляд за спину Давенора, на кого-то уставившись. Стоны тут же сменились откровенно враждебным рычанием.

Постояв с секунду, он двинулся с места, пройдя мимо Шестиклинкового. Давенора такой игнорирование кольнуло и он уже подумывал о том, чтобы снести грубияну голову, но в следующий миг передумал, решив, что тратить время на то, чтобы повернутся ради убийства такой мелочи не стоит. Его ждало собрание, может там представится шанс сделать все интересным. К тому же он знал причину такой реакции Кертоса. Маргус… Чемпионы Богов никогда не любили друг друга, даже те, что поклонялись одному и тому же богу. В конце концов каждый из них был соперником на Пути Славы, а значит взаимодействовали миро они только тогда, когда их временно объединял общий интерес или кто-то сильный стоял над ними, заставляя сотрудничать. Пророк Боли и Совратитель же были друг другу особо враждебны, ибо хотя они обо считали себя жрецами Слаанеша, разница в их учении, где первый превозносил боль, а второй похоть, делала их прямыми конкурентами.

Достав один из своих мечей, Давенор использовал его в качестве зеркала, чтобы посмотреть что происходит с сзади, ведь поворачивать голову ради пары распутников он не желал. Там было именно то, что он ожидал. Кертос и его свита из Одержимых перегородила дорогу процессии Маргуса, Пророк боли открыто поигрывал своим грозовым молотом. Телохранители Совратителя же из числа одетых в терминаторскую броню выстроились стеной, подняв оружие, пока их лидер с презрительной ухмылкой взирал сверху вниз на преграду на его пути со своего паланкина, в то время как несколько смертных размахивали испускающими фиолетовый наркотический дым кадилами перед Маргусом, ограждая того от запаха крови, что исходил от последователей Церкви Истязаний.

Может они наконец решат сегодня убить друг друга, вместо того, чтобы вспомнить, что у них вообще-то есть другие дела, но по мнению Давенора такой бой будет грубым побоищем, лишенным какого-либо совершенства, а значит слишком скучный, чтобы ждать его возможного начала. Он продолжил путь, ведя за собой свою свиту и через минуту дошагал до массивных ворот под охраной из дюжины терминаторов, что распахнулись перед ним, открывая путь в центральный зал стратегических совещаний.

***

Внутри зала, представляющего из себя небольшой амфитеатр на несколько сотен человек, чьи стены были украшены изорванными трофейными знаменами уничтоженных армий и разграбленных миров, уже было множество чемпионов и лидеров отдельных группировок в окружении своих свит, разбившихся на отдельные группировки. Сам Хаарнес Щедрый, лидер этой коалиции, восседал на высокой пирамидоподобной трибуне, что возвышалась над стоящим в центре зала голопроектором, одетый в свою невероятно роскошную посеребрённую силовую броню, что была богато украшена драгоценными камнями и чарующими узорами. Если Харанес стремился к безупречной красоте, то по мнению Давенора он был довольно близок к достижению этого. Щедрого окружали телохранители в лишь немногим менее роскошных доспехах, а уровнем ниже стояли его многочисленные лейтенанты.

Оторвавшись от разглядывания того, кому принадлежал Космический Скиталец, Шестиклинковый осмотрел зал совещания, выискивая себе наиболее подходящее для его персоны место. Ему, как самому безупречному и идеальному из присутствующих, конечно идеально подошло бы самое главное, но он в знак уважения, насколько его было, уступит его Щедрому.

Ближе всех ко входу был Бурукс Железнотелый. Кузнец варпа представлял из себя массивного металлического кентавра, утыканного множеством орудийных турелей и стоящем на дюжине паукообразных ног. Из его спины торчал целый лес механических щупалец, каждое из которых заканчивалось различным устройством, не все из которых обладали сразу понимаемым предназначением, но каждое выглядело несомненно хищным и опасным. Самого Кузнеца окружали демонического вида автоматоны, младшие кузнецы варпа и космодесантники из числа Железных Воинов.

Немного дальше, в окружении многочисленных, одетых от иголочки и стоящих дисциплинированным построением, смертных офицеров и космодесантников, под знаменем с сжимающей меч когтистой орлиной лапой, высился, возвышаясь даже над кибернезированным Буруксом, дредноут класса «Контемптор», в чей саркофаг был заключен Будрик Надругатель, лидер воинства Слаанешитов, именующих себя Вечнославной Армии. К нему Давенор испытывал определенную симпатию, Надругатель в чем-то был похож с ним, хотя если Шестиклинковый стремился к совершенству индивидуального боя, то Будрик был одержим достижением совершенства в проведении военных кампаниях. Древний, если судить по тому, как он время от времени щелкал по воздуху силовой плетью, что была оружием его левого манипулятора, явно испытывал сейчас нетерпение, ведь он несомненно жаждал как можно скорее погрузится новую войну, а тактика Щедрого с его тихим сближением с миром-жертвой, была с его точки зрения чересчур осторожной и медленной.

На самом верхнем уровне, где наиболее сильны были тени, засел словно на насесте Эригас Рассекатель из Повелителей Ночи и его стаи Когтей Варпа. Жуткие, искаженные сине-черные доспехи и красные светящиеся глаза излучали хищную злобу, пока потомок Ночного Призрака водил по полу своими длинными и адски острыми когтями-мечами. Заметит взгляд Давенора, Эригас в ответ словно улыбнулся, на что Шестиклинковый лишь погладил рукоятки своих мечей.

Ниже них расположилось Братство Трупов и их лидер, Лур Поглотитель, что лениво разлегся на своем паланкине, как и некоторые из его лейтенантов. Жирные складки уродовали серокожие лицо, когда на глазах Давенора Лур схватил одного из поддерживающих паланкин тощих искаженных существ, поднял его к лицу после чего вколол рабу что своим Нартециумом, от чего плоть мутанта начала стремительно набухивать. Подождав немного пока процесс завершится, Поглотитель невероятно широко раскрыл пасть и заглотил несчастно целиком в один присест.

Наиболее дальше все стояли шумовые десантники из Хора Безумия. Они переговаривались, выдавая своими звуковыми орудиями различные мелодии, странно складывающиеся в единую и довольно чарующую песнь. В центре всего этого «ансамбля» стоя Аграмон Певец, лидер этого воинства. Сам он был странным переплетением из множества полуорганических-полумеханических динамиков и труб, издающих различные звуки. Даже из его глазниц торчало по динамику и Давенору было интересно, что за дары позволяют тому всегда четко ориентироваться даже посреди безумного грохота боя. В руках Певец держал древнего вида звуковую пушку, что буквально мерцала от энергии варпа.

Было еще немало отдельных чемпионов, пиратских лордов и главарей небольших банд ренегатов, собранных харизмой и обещаниями Харанеса Щедрого в единый грабительский флот. Тут были представители Ангелов Экстаза, Насильников, Братьев Анархии, Роты Страданий, Гончих Магмы, Иконоборцев, Адхаронских Губителей, Сынов Возмездия, Апостолов Минтраса, Погребального Костра, Громовых Баронов и совсем уж безымянных банд. Был даже один из Альфа Легиона, стоящий отдельно в новой имперскую силовую броню Марк VIII. Не то что Давенора вся эта мелочь интересовала, он знал, что среди них нельзя было найти достойного ему противника. Поэтому когда он двинулся, чтобы занять место возле Хора Безумия, дабы немного усластить свой слух их мелодией, мелкие банды просто были вынуждены по-быстрому убираться с его и его свиты, что снова размахивала своим оружием на ходу, пути.

Но он не успел дойти, как ворота снова распахнулись. Давенор не стал разворачиваться, пока не встал там, где собирался, и только потом глянул из некоторого любопытства к тому, как противостояние Маргуса и Кертоса могло закончится. Увы, к его небольшому разочарованию, сперва появившийся Кертос, а затем и Маргус, к броне которого теперь прижималась пара демонеток, были совершенно целы, как и их свита. Те направились в разные стороны, не желая быть близко друг к другу, расчищая место для того, кто вошел в зал следующим.

— Вы как всегда последний, Раноэль. — лично, немного шутливым тоном, поприветствовал вошедшего Харанес.

— Лишь за девять секунд до конца установленного срока. — слегка поклонился вошедший, пару раз махнув своим разноцветными, переливающимися всеми цветами радуги, крыльями. — Так что можно сказать что вовремя, да и ненужный конфликт я уладить успел.

Вошедшим был Раноэль, ренегат из ордена Кровавых Ангелов, прозванный Ангелом Перемен. Он все так же носил красную броню своего бывшего ордена, но каплю крови на его наплечнике заменил символ Тзинча, а за его спиной развевались крылья словно у высших демонов Изменяющего Пути. Лицо его было лишено мутаций, хотя глаза светились потусторонним синим цветом. Раноэль был лидером «Каббаллы Девяти», ковена девяти поклоняющихся Тзинчу колдунов, что сейчас следовали за ним. Двое из них были из Тысячи Сынов, а остальные носили различные символы принадлежности, например Покаранных, Воинов Дракона, Налетчиков Хаканора, Оракулов Изменения и прочих. Один вообще пылал огнем из каждой щели своей силовой брони.

Войдя, колдуны встали в замысловатое подобие круга.

— Как удачно… для тебя. — в голосе Харанеса читалось опасное веселье. — Но раз все кто надо в сборе, то начинаем. Ибо время пришло!

***

— Время пришло! — пророкотал Харанес, его голос был больше похож на свист, чем на нормальную речи. — Наше долгое путешествие закончилось и очередная жертва для разграбления и надругательства находится на расстоянии вытянутой руки! Мы долго ждали, но благодаря тому, что вы согласились с моим планом, шавки Трупа не смогут даже успеть среагировать, когда мы вонзим в них наши когти!

Он сделал паузу, желая услышать восторженные вздохи и рев одобрения. Однако вместо них он услышал следующее:

— К нашей новой жертве уже тянут когти мерзкие жуки.

Харанес раздраженно щёлкнул мандибулами, после чего посмотрел всеми шестью своими глазами на Маргуса Совратителя, который спокойно, с легкой улыбкой восседал на своем паланкине, пока пара демонеток вылизывало своими языками его лицо. Щедрый ожидал, что это скажет Раноэль, но никак что владыка Распутных Орд.

«Неужели они в заговоре» — мелькнула параноидальная мысль в его голове.

— Тебя они беспокоят, Совратитель? Слишком сложны для твоих оргий? — он решил перевести все в шутку.

— Увы, они слишком скучны для этого, с безмозглыми тварями мало что можно придумать, даже меньше, чем с последователями Кровавого Бога. — образно «пожал плечами» (в переносном, так как это физически не было возможным в столь массивной броне) Маргус. — Но я думаю тут не меня одного беспокоит возросший риск.

Он обвел взглядом зал и Харанес был вынужден повторить этот жест.

Давенор пытался казаться безразличным, но в его глазах читался интерес, по перед перспективой столкновения с ксеносами или возможной потасовкой в зале сказать было сложно. Кертос продолжал терзать свою плоть, ему это все было безразлично. Как и Аграмону, который продолжал насвистывать своим мутировавшим телом какую-то мелодию. А вот Будрик и Лур выглядели не особо довольными такой перспективой.

— Мясо, называемое Тиранидами, плохо на вкус, да еще и уничтожает запасы пищи. — проквакал Поглотитель, после чего запихнул в рот второго мутанта-раба. Похоже что нервные мысли разыграли сильнее его голод.

— Наших ресурсов может быть недостаточно для достойной победы. — прогрохотал их динамиков древний дредноут.

С прочими группами было не так все не так однозначно. Раноэль и его клика выглядели или безразлично, или слегка заинтересованными. Бурукс был явно недовольным такой новостью, что выражалось в его активно дергающихся механических щупалец. Эригас и его когти варпа были как всегда загадочны, засев в тенях. Остальные же мелкие банды были явно обеспокоены. Про тиранидов слышали все, хотя лично мало кто сталкивался, но перспектива ввязаться в войну на истощение с без какой-либо пользы их напрягала, так как тут не было последователей Кхорна, кои были бы рады бессмысленной резне.

— Ты слишком сильно нервничаешь, Совратитель. — Харанес издал смеющийся звук, сразу решив как разобраться с брожением в собранной им коалиции. — Тираниды не успеют добраться до нашего мира жертвы, когда мы уже закончим с ним и будет уходить к границе системы, чтобы покинуть ее. Но если тебя, как и многих тут это так беспокоит, то услышьте все, что я скажу вам. — он снова обвел взглядом всех собравшихся. — Я удваиваю долю трофеев каждого, как компенсацию за риск.

Многочисленные вздохи разнеслись по залу и было от чего. Доля трофеев для каждой банды и так была немалой, а тут такое щедрое предложение. Это мигом уменьшило ряды недовольных до минимума.

Про то, что Харанес рассчитывал к концу похода поглотить все банды в его коалиции в свою армию, а значит из-за своей «щедрости» он ничего не терял, из присутствующих догадывался пока мало кто.

— К тому же, мир жертва, на который мы нацелились, очень активно прямо сейчас терроризирую Эльдары. Я думаю это достаточно, чтобы немного рискнуть?

Маргус лишь облизнул губы, после чего кивнул.

— Хорошо. — Харанес поднял руки и закричал. — ТОГДА ВПЕРЕД! К НОВОЙ ЖЕРТВЕ!

Сразу же, словно ждя этого знака, вдалеке послышался нарастающий рокот, что с каждым мигом становился все громче. Это оживали выключенные с самого входа в систему массивные двигатели космического скитальца. Громадный, размером с космическую станцию флота, корабль-свалка начал набирать скорость, нацелившись на находящийся совсем недалеко мир, что пока не подозревал о том, что грядет.

***

Плывущий в пустоте косяк живых кораблей встрепенулся. Авангард флота-улья, вырвавшийся из капкана Адептус Механикус, заметил недалекую вспышку двигателей и тут же сменил курс, устремившись к новой цели.

Сообщение отредактировал Gaspar - 25.06.2019, 21:27

[kaligvla]

Ветер Клинков

I

Первый луч солнца упал на взлетные полосы авиабазы «Аквила», выдававшиеся из основного массива высотного улья Восход. Старик прищурил глаз, достал из именного портсигара сигарету и закурил. Сегодняшний день решит все – месяцы кропотливого планирования, сотни жертв, принесенных его народом, кровь десятков мучеников – все это будет отомщено. Это был его день.
Над столицей Мор-Ягуна вставало солнце. Старик в униформе небесного маршала смотрел, как техники заправляют тридцать два «Громобоя», пока их пилоты готовятся к вылету. Четыре звена асов, гордость летных училищ Мор-Ягуна, элита небесных войск. Все, что осталось от грозных эскадрилий Аэронавтики Империалис, что тренировала своих пилотов на этом мире, зависшем между небом и смертью. Война жестока и она забрала лучших. Десятки пилотов и сотни десантников Мор-Ягунских Небесных Ныряльщиков, лишь немногим уступающих прославленным элизианским или хараконским полкам, – все они отправились на смерть, чтобы остановить тиранидов на дальних рубежах сектора. Никто из них так и не вернулся домой. Налетчиков пришлось встречать старикам, безусым юнцам и резервистам из СПО. Даже среди них в живых к этому дню остались лишь самые умелые, но этого было мало. До сегодняшнего дня.
Доклады о вражеских атаках на вторичные городские агломерации сыпались на штаб небесного маршала с полуночи. Он их игнорировал и ждал. Пехота и танки оставались на местах, давая возможность налетчикам вволю попировать в беззащитных поселениях. Менее пяти минут назад пришло единственное важное сообщение.
«Небесный кластер Остезия подвергся мощной атаке налетчиков. Нас атакуют крупные силы противника. Замечены танки, шагатели и авиация в значительном количестве»
Небесный маршал бросил окурок вниз. Он опустил глаза, чтобы понаблюдать за его полетом. Окурок падал вниз, мимо агрокуполов, мимо жилых блоков, подобно гроздьям висящим на выступающей из затянутой серой марью поверхности циклопической колонне. Маршал поднял взгляд, задержал его на небесной магистрали М-422/а, по которой на Остезию шли бронетанковые части.
- Наконец-то! Наконец-то нам удалось навязать этим проклятым ксеносам генеральное сражение! - тихо сказал небесный маршал.
Он отдал приказ и по его команде шестерни плана начали крутиться. Авиагруппы СПО, роты десантников, танковые и пехотные батальоны начали форсированный марш на Остезию, захлопывая ловушку.
Небесный маршал обернулся на взлетные полосы. Пилоты были в кабинах, их лица застыли. Он махнул рукой и один за другим истребители авиабригады «Возмездие» начали взмывать вверх, навстречу солнцу и победе.

II

Небо было безоблачным, и встающее солнце простерло свои яркие лучи, играясь бликами на стальных поверхностях воздушных городов и дорог между ними. Но на небесную магистраль М-422/а и ее дублеры, расположенные по бокам, не упал ни один луч. Их заволокло густым туманом, который медленно полз прочь от Остезии, навстречу подходящим имперским подкреплениям. А в тумане ждали охотники.
Веэтэ из Склепа Слез, экзарх Сумеречных Призраков и военный лидер сил Марау’дхи, скользил над дорогой. При помощи сложных систем стабилизации и саморегуляции реактивного ранца эльдарский полководец менял скорость и высоту скольжения силой мысли. Вокруг него кружили полупрозрачные голубые ленты, состоящие из волнистых и словно наделённых собственной жизнью нитей, что вкупе с мощным смещающим эффектом голополей придавали ему облик эфемерного духа.
Экзарху нравился этот мир. Он, как и сам эльдар, застыл на перепутье между жизнью и смертью. Из вечным тумана поверхности планеты ввысь вздымались невозможно высокие колонны, связанные между собой воздушными мостами. Какие-то из этих колонн стояли скоплениями, какие-то разделяли дни пути по воздушным мостам. Некоторые из них были обманчиво тонкими, а другие – циклопическими гигантами. Мон-кеи отчаянно карабкались вверх по колоннам, что так походили на психокость, при это будучи абсолютно чуждыми творениям эльдар. Они карабкались вверх, стремясь спастись от невыразимых ужасов поверхности Моир’ягайна. Теперь это странное переплетение колонн и соединяющих их воздушных мостов, должное оставаться мертвым и инертным, кишело жизнью. Колонны были облеплены сотнями жилых модулей, искусственных садов и парков, крепостей и храмов. Соединяющие их воздушные мосты, чья длина порой казалась невозможной, стали оживленными магистралями.
Веэтэ из Склепа Слез знал, что теперь этому буйству жизни он положит конец. Эльдар пришли сюда за спасением для своего народа, а если для этого придется умереть мон-кеям – так тому и быть. Волновала ли его цель их миссии? Он не знал наверняка. Экзарх так долго шел по пути Кроваворукого бога, что сам стал призраком, воплощением аспекта. Умрет Марау’дхи или выживет – он не знал и не хотел загадывать. Маска войны взывала к отомщению и убийству, и Веэтэ собирался дать ей возможность насытиться сполна.
Вдалеке показались силуэты имперской бронетехники. Экзарх знал, что он и две сотни его воинов вряд ли будут замечены на широкой магистрали, пока не станет поздно. Колдовской туман, в который так опрометчиво вступили мон-кеи, хорошо укрывал аспектных воинов, что для невооруженного взгляда выглядели просто как мерцание еле заметной дымки. На сенсоры маски Веэтэ поступали данные о столкновениях на других магистралях. Темные Жнецы Феорфанона из Расколотой Башни и Огненные Драконы Имрайта из Полыхающего Озера вступили в бой. Пришел черед и Сумеречных Призраков. Убедившись, что его воины уже выбрали цели среди замедливших ход и ослепленных имперцев, Веэте отдал мысленный приказ и туман расцвел огнем и криками.
Его целью стал командир ведущего «Леман Русса». Легкое касанием Веэтэ привел в действие сложный двухсоставный ударно-спусковой механизм. Лазер, занимающий большую часть хвоста оружия, разрядился в большую центральную кристаллическую призму, где энергия в доли секунды накопилась, сфокусировалась и была выпущена вдоль ствола через ещё один фокусирующий кристалл, образуя сверхтонкий энергетический луч. Ослепительное сияние, вырвавшееся из призматического копья, испарило человека вместе с башней танка. Началось избиение. Паникующие имперцы начали палить во все стороны и отступать, когда одновременно десяток машин загорелся. На некоторых танках сдетонировал боекомплект, разрывая их на куски и подбрасывая вверх тяжёлые башни. Из-под небесной магистрали выскочили джетбайки аспекта Сияющих Копий, чьи наездники превращали один бронетранспортер за другим в пылающие костры и зажаривая мон-кеев внутри их стальных коробок.
За какой-то десяток минут основная ударная группа имперцев потеряла половину машин и начала отступать. Но Веэте из Склепа Слез не собирался так просто отпускать добычу.

III

Солнце стояло высоко, и его лучи преломлялись о маскировочное поле зависшего в стратосфере крейсера типа «Пытка» под названием «Бичеватель Небес». Этот корабль, принадлежавший кабалу Багровой Змеи, был переоборудован в авианосец и сейчас использовался как штаб архитектора разворачивающейся внизу бойни.
Где-то вдалеке под кораблем находилось скопление колонн, от которого отходило больше двух десятков небесных магистралей. Небеса между колоннами были переплетены гиринксовой колыбелью путей сообщения, капсульных тоннелей и открытых дорог. Огромные скопления мон-кейских построек усеивали колонны, делая небесный кластер похожим на огромные ульи насекомых, кишащие суетой и жизнью.
Эрнаиттир, драконт кабала, стоял на взлетной палубе и наблюдал за битвой посредством многочисленных парящих экранов. Имперцы лишь номинально отреагировали на булавочные уколы второстепенных целей и бросили основные силы на небесный кластер Остезии. Враг был умен, и его план мог бы сработать. Но драконт не зря носил титул «Блуждающего в Пустоте», главного шпиона и разведчика реального пространства кабала, и вражеский план битвы оказался на столе у Эрнаиттира задолго до первых выстрелов. Этот небесный маршал действительно был одаренным полководцем. Он просчитал периодичность и частоту нападений эльдар, выбор целей, предпочитаемые стратегии и выработал многовекторный план, включающий атаку с нескольких сторон, несколько волн подкреплений, связывание боем отдельных групп … И все это пошло прахом из-за одного глупого и наивного мон-кея, решившего купить себе жизнь в обмен на предательство. Как будто лаборатории гемункулов были лучше, чем смерть на поле боя.
Эрнаиттир получал искреннее удовольствие от войны на этом мире. Он подошел к своему личному «Бритвокрылу» и нежно, словно любовницу, погладил его. Нет, не зря Амарейя Кейрос перекупила право на бичевание этого мира у кабала Освежеванной Длани! Драконт буквально умолял, валяясь в пыли у ног прекрасной и ужасной архонтессы, чтобы она дала ему возможность вести войска в этой кампании. Он позволил себе признать удовлетворение от этого унижения перед своей владычицей, ведь оно стоило того. Несмотря на то, что друкхари были связаны обязательствами с этими вымирающими декадентами из Марау’дхи, он собирался получить лучшее, что могут предоставить мон-кеи в небесной схватке.
Под его ногами шла битва не на жизнь, а на смерть. Корсары штурмовали небесный кластер. Используя свои реактивные ранцы, они молниесно перемещались с уровня на уровень, атакуя мон-кеев с флангов и тыла. Изящные шагоходы грациозно скакали по улочкам, уходя из под огня тяжелой техники. Легкие «Шершни» рассеивали отделения пехоты, пока разрывы в реальности, создаваемые искажающими пушками «Варп-Охотников», поглощали команды тяжелых вооружений. Над небесным кластером кружило трио бомбардировщиков «Ворон» кабала Багровой Змеи, превращая в пыль одну укрепленную точку за другой и уходя от зенитного огня с презрительной легкостью. На глазах драконта один из бомбардировщиков сбросил пустотную мину. Ослепительная вспышка промелькнула и исчезла, но импульс от мощного взрыва сорвал с колонны целую гроздь жилых блоков, отправив эти отвратительные стальные хибары со всем их населением в долгий полет к поверхности Моир’ягайна.
Все больше имперских сил вступало в бой. Наземные части были блокированы аспектными воинами, которые ждали вражеские колонны в самых узких и уязвимых местах небесных магистралей. Авиагруппы СПО, состоящие из устаревших самолетов предсказуемо перехватывались на подходе звеньями корсарских «Ночных Крыльев», чтобы самими быть атакованными имперскими «Молниями». Все пространство вокруг небесного кластера было охвачено огнем и пылающими самолетами. Враг разменивал десяток своих машин на одну эльдарскую, но имперцы могли позволить себе этот обмен. Небесный маршал намеревался нанести столько потерь эльдар, что они будут вынуждены отступить и убраться восвояси.
- Умный, решительный мон-кей. Что же попляшем чуть-чуть под твою мелодию, - прошептал Эрнаиттир.
Он дал небесному маршалу почувствовать вкус победы, незаметно внося свои коррективы в его план. В одной точке эльдар пропустили имперские развалюхи, чтобы сразу вступить в бой с «Молниями», в другой – обрушились на десантные «Валькирии» с новобранцами Небесной Стражи, в третьей дали высадиться десанту и атаковали наземные цели. Казалось, с медленным скрипом, колесо фортуны поворачивалось в сторону мон-кеев.
Наконец, самая важная часть плана имперского главнокомандующего показалась на горизонте. Тридцать два тяжелых имперских истребителя, идущих в полном радио-молчании со стороны солнца. Неприятный сюрприз, который мог качнуть чашу весов в сторону врага, даже сейчас, когда усилиями Эрнаиттира план небесного маршала разваливался как карточный домик. К счастью для эльдар, это не было сюрпризом.
- По машинам!
По команде драконта его личная гвардия бросилась к девятке «Бритвокрылов», в одиночестве стоявших на взлетной палубе. Все другие силы были заняты в отвлекающих ударах и перехватах. Клинком, что разрубит все надежды мон-кеев на победу, станет сам драконт и лучшие из его пилотов.
- Что мы говорим Голодной Суке?
- Катись в варп!
- Кто посмеет вернуться не обагрённым, тот отправится на опыты гемункулам! Вперед! За Багровую Змею!
Девять пилотов как один направили свои изящные и зловещие машины вперед. Они выскользнули со взлетной палубы, разрубая на части и давя не успевших отбежать рабов. Синхронно пилоты отправили «Бритвокрылы» в долгое пикирование перпендикулярно поверхности планеты.
Девять лезвий падало из стратосферы. Стороннему наблюдателю картина бы показалась завораживающей. Бесконечная глубина синего неба, слой густых облаков где-то далеко внизу, из которого торчат угловатые небоскребы, и девять смертоносных булавок, летящие вниз. Вжатые перегрузками в кресла, пилоты друкхари с упоением вели свои машины к поверхности Моир'Ягайна. Эрнаиттир точно рассчитал момент. Время застыло на мгновение.
А потом девять лезвий прошили насквозь строй имперских истребителей, и резня началась по-настоящему.
- Враг сверху! Враг све…
- Я подбит! Я подбит!
- Где они? Варп подери, я горю!
- Разбить строй! Разбить стро..
Отчаянные вопли мон-кейских пилотов пели симфонией страха, боли и смерти в ушах Эрнаиттира. Первый заход драконта расколол ближайшую машину Империума лучами «черного света», исторгаемыми вооружением «Бритвокрыла». Уклонившись от атак товарищей погибшего пилота, драконт отправил ракету-монокосу в "Громобой", уходящий от атаки эльдар. Дистанционно управляемый снаряд легко настиг неуклюжую имперскую машину и вспорол ей брюхо. Пробив себе путь внутрь ракета сдетонировала: направленная силовая волна разорвала имперскую машину на части. Вкус победы был сладок, Эрнаиттир едва не забыл о третьем истребителе мон-кеев. Пилот вражеской машины, крылья которой украшала аквила, решил что сможет достать "Бритвокрыл" убивший двух его товарищей за секунды. Сев на хвост драконта, он выпускал ракеты в тщетной попытке подбить аса-друкхари. Изящный иммельман Эрнатира перечеркнул планы мон-кея, сделав из последнего жертву, а не загонщика. Но человек был не так прост: "Громобой" неожиданно ловко ушел от залпа темных копий и попытался сбросить драконта с хвоста. Друкхари почувствовал вкус погони, выпуская монокосу. Пилот "Громобоя" подпустил ракету и выпустил тепловые ловушки, нейтрализуя смертоносный снаряд, и тут же уходя в крутое пике к вершинам небесного кластера от последовавшей после детонации силовой волны. Эрнаиттир уважительно присвистнул и последовал за ним.
Лишь когда он загнал мон-кейского аса в узкие проходы между жилыми блоками, ему удалось зацепить «Громобой» залпом темного копья. Луч «черного света» оторвал имперской машине крыло, отправив ее в неуправляемое падение. В панике имперец катапультировался и пролетающий мимо «Бритвокрыл» драконта разрубил его на две половины заточенным гребнем крыла самолета.
- Начинайте избиение!
По команде драконта наемники из банд гелионов и бичевателей выпрыгнули из облаков, клубящихся под небесным кластером, и обрушились на защитников. За ними в бой шли скиммеры корсаров и друкхари. Кровь полилась по улицам рекой. Остезия пала в жестокие руки аэльдари.

IV

Солнце клонилось к закату. Свет гаснущей звезды окрасил поверхность обзорного купола «Угасающей Тени» в причудливые бледно-розовые тона. Красота момента, однако, оставила мало отклика в душах собравшихся.
Обзорный купол представлял собой застекленный круг, расположенный на хребте крейсера типа «Дракон Пустоты», украшенный геральдическими цветами искусственного мира Марау’дхи. Центр круга был выложен из белоснежной психокости и украшен рунами войны. Вокруг центра парили платформы. На самой большой из них стоял Тал’данеш, последний призрачный владыка Марау’дхи. По правую и левую руку от кормчего искусственного мира застыли его ученики-ясновидцы, спокойный и уравновешенный Маэльдор и пылкая Гэлаэт. Платформы располагались по кругу. Ближе всех к провидцу парили Ауренэаш из Поднебесья, экзарх Пикирующих Ястребов и Элендил, ясновидец искусственного мира Йанден. На других платформах застыли полдюжины корсарских принцев и принцесс. Напротив Тал’данеша парили платформы, которые выбрали себе Эрнаиттир из Кабала Багровой Змеи и Моргаин из Иннари, последователей Иннеада.
- Битва выиграна. Путь на столицу открыт. Все крупные силы мон-кеев в этом скоплении их омерзительных городов полностью разбиты. Ближайшие подкрепления прибудут не раньше следующего восхода луны. У нас есть не менее десяти циклов, – с гордой ухмылкой доложил драконт.
Необходимо ускорить наступление. Новый враг на подходе. Нас накрыла Тень в Варпе
Мысленный импульс призрачного провидца послал картину щупалец тиранид, протянувшихся к системе. Зал взорвался криками.
- Мы пришли сюда не за смертью, а за добычей! Ты привел нас на погибель, старый слепец! – разразился яростной тирадой корсар в багровых и черных одеждах гурппировки Пустотных Драконов. Его безупречное и надменное лицо исказила гримаса гнева.
- Спокойствие, принц-консорт Оргаллан! Великий Пожиратель – страшный враг, но его можно победить, – твердо промолвил ясновидец Элендил.
- Это безумие! Я не собираюсь жертвовать собой и своими людьми в этой обреченной попытке найти неведомое! – крикнул со своего места Эфельдин, предводитель Небесных Налетчиков. Рубец на все лицо лишь подчеркивал ярость эльдара.
- Это не вопрос добычи и славы, корсар! Это вопрос выживания моего дома! Мы либо найдем спасение, либо погибнем все! Вы все поклялись кровью, что пойдете до конца! – гневно ответила ему Гэлаэт, ученица призрачного владыки.
- Я плевал на ваш дом и на ваши чаяния! Вы завели нас в ловушку, из которой наши шансы выбраться тают с каждым днем! Мы пришли грабить и убивать мон-кеев, а не умирать за призрачные идеалы!
- Ты действительно глупец или просто так искусно притворяешься, Эфельдин? Просто представь, сколько нам заплатят арены Комморага за живых тиранид! – вклинился в спор Эрнаиттир. Он был единственным, кого эта новость не повергла в шок и уныние. В его глазах плясали искры радости.
- Что толку от сокровищ Коморрага мертвецам, драконт? – это была золотоволосая принцесса Бледных Странников, Илтриайн.
Эраниттир легким движением ноги направил свою платформу в центр обзорной площадки.
- Друзья мои, собратья-аэльдари. Я вижу, мало кто из вас понимает суть нашей расы. Мы все идем по тонкой грани между жизнью и смертью, между нашими страстями и голодной хваткой Той-Что-Жаждет. Для нас важен лишь путь. Многие видят, что эта система стремительно падает в хаос, который не способны исправить пророчества и надежды. И это правильно. Этот хаос – не падение, он – лестница, по которой сильный взойдет к вершинам, а слабый сорвется и канет в бездну.
- В тебе умер поэт, драконт. Ты прав, только в борьбе мы выкуем новое будущее для своего народа, – голос эмиссара Иннари был тих и спокоен.
- Я ценю твою похвалу, Луна Тех, Кого Уже Нет, - ответил довольный Эрнаиттир.
- Мы должны добраться до архивов столицы, чтобы найти знание о том, где может скрываться наше спасение. Мы не держим клятвопреступников, но тот, кто бросит нас в решающий миг, будет навеки изгнан из доков Марау’дхи. У нас нет времени на бесплодные споры, враг уже близко, – поставил точку в разговоре Маэльдор, второй ученик Тал’данеша.
- И куда мы отправимся потом? – с недовольной миной на лице спросила Илтриайн
- Вниз, дорогая моя, - со зловещей ухмылкой ей ответил друкхари, - Конечно же, мы отправимся вниз.

V

Часы прозвонили полночь. Небесный маршал оторвался от планшетов. Трясущимися руками он открыл портсигар и достал последнюю сигарету. Не удержав ее, маршал грязно выругался. Пришлось нагнуться. Он судорожно обшарил карманы в поисках зажигалки.
Варп дери, где же она. А, вот, на столе.
Быстро раскурив сигарету, маршал откинулся на спинку кресла. Холодный пот ручьями лился с его лица. Ни одна из целей операции не выполнена. Потери врага минимальны, потери защитников - абсолютны. Не вернулся никто. Столица беззащитна. Катастрофа. Ужасная катастрофа. Не только высотный улей Восход, но и вся Северо-Западная Сеть беззащитна. Конец всего. Столько жертв, столько крови и все впустую.
Как они могли предугадать все до последней мелочи? Как это возможно?
В дверь постучали. Маршал молчал. В дверь постучались еще сильнее. Маршал попросил катиться нежданного посетителя к варповой матери. Из-за двери донесся голос адьютанта.
Срочные новости. Уровень «Вермильон»
Адъютант зашел, положил на стол планшет с донесением и. отдав честь, вышел. Помощник небесного маршала поразился тому, как прошедший день изменил его искренне уважаемого начальника. Из полного сил и энергии офицера, каким он всегда был, небесный маршал превратился в разбитого старика на грани срыва.
Докурив сигарету, небесный маршал открыл планшет. Прочитав, что Тень в Варпе накрыла систему, а в облаке Оорта замечены авангардные биокорабли тиранид, он достал из ящика свой лазпистолет, поднес его к виску и нажал на курок.

Сообщение отредактировал kaligvla - 29.12.2020, 23:44

[kaligvla]

Интерлюдия II
Victoria aut Mortis

Я есть Меч
Имя мне – Воздаяние

Слова предсмертной клятвы гулко отражались от стен небольшой часовни Караульной Станции Балт-Мор.

Я есть Щит
Имя мне – Провидение

Сумрак часовни нарушили лишь две свечи, что стояли у ног статуи Императора в ипостаси воина. Лицо Владыки Человечества было сурово, в руке он сжимал меч, а его нагрудник был выложен из костей десятков ксеносов.

Я есть Гибель
Предназначение мое – Опустошение

Перед статуей стоял, преклонив колено, брат Караула Смерти. Один из его наплечников гордо нес посеребренные символы Инквизиции, второй же был черен словно ночь. Опирался он на силовой бхудж – единственное свидетельство былой принадлежности космического десантника.

Я есть Смерть
Предназначение мое – Истребление

Слова клятвы произносились четким и хорошо поставленным голосом человека, который привык говорить лишь тогда, когда нужно, и лишь то, что нужно. Удивительным образом голос был спокоен, но при этом преисполнен праведной уверенности и ненависти.

Перед ликом твоим, мой Император, клянусь смыть позор Скутума кровью чужаков, что посягнули на владения Твои.

Космический десантник поднялся и отсалютовал статуе бхуджем, произнося последние строчки клятвы.

Рама Ярадж, некогда гордый Кшатрий из капитула Сумеречных Рыцарей, а ныне Черный Щит развернулся и направился к выходу из часовни. Он распахнул двери и звуки битвы ворвались в тихое святилище. Врата Караульной Станции сотрясались под могучими ударами, автоматические турели вели непрерывный огонь, а крики порченных дегенератов из культа Звездного Рода доносились до слуха космического десантника даже сквозь толщу феррокрита.
Долгие пять десятков лет Рама Ярадж служил единственным стражем позабытой караульной станции в Проливах Балта. Когда-то на месте станции возвышался Замок Людоеда, крепость Ганна из балтов. Долгие годы чудовищный предводитель банды «Вендиго», проклятых изгнанников VI Легиона, древний ужас из мифов Ереси Гора, отравлял своим существованием Империум, грабя и разоряя десятки миров. Возмездие пришло в лице не менее ужасного капитула Кровавых Костей и мечника известного ныне как Юний Каллаик. В апокалиптической битве мастера ксеноцидов и биопогромов изгнали «Вендиго» с Балт-Мора. Караул смерти решил выстроить на безжизненной планете укрепленную станцию, чтобы следить за Проливами Балта, однако неумолимые приливы войны надолго оставили ее без хранителя.
Долгие пять десятков лет Рама Ярадж нес добровольную вахту на краю имперской ойкумены. Это было покаяние за позор, что он понес в битве под пеленой пыльной бури на проклятом и запретном Скутуме. Его братья, Кшатрии с далекой Магадхи, верили, что в жизни космического десантника есть лишь один долг и одна цель – нести смерть врагам рода человеческого. Рама Ярадж не смог победить в тот день и не смог умереть со своими братьями. Скутум оставил глубокие шрамы на теле и душе воина.
Долгие пять десятков лет Рама Ярадж в одиночку противостоял пиратам и ксеносам-налетчикам, расплодившимся в Проливах Балта за те годы, что сектор Сецессио бурлил, пожирая сам себя гражданскими войнами и восстаниями. При помощи продвинутой авгурной сети станции Рама Ярадж наблюдал как миры пылают, как враги человечества плодятся и множатся. Он видел, как щупальца Великого Пожирателя сдавливают сектор и один за другим его миры исчезают. Он был один, не имеющий связи ни с боевыми братьями Караула Смерти, ни с кем либо еще – астропат умер два года назад, слишком пристально пытаясь разглядеть Тень в Варпе.
Теперь враг пришел за последним защитником Проливов Балта. Крупнейшая пиратская флотилия, которую когда-либо видел Рама Ярадж, висела на низкой орбите Балт-Мора. Корабли пиратов, украшенные огромными символами в виде червя, кусающего свой хвост, были хорошо видны в тонкой атмосфере мертвого мира. Перед одинокой башней расстилалось море дегенеративных последователей мерзкого культа.
Рама Ярадж взял ростовой штурмовой щит и встал перед воротами, сотрясавшимися под натиском тарана, установленного на шахтерский грузовик «Голиаф». Одна за другой турели замолкали, исчерпав свой боезапас.
Удар.
Удар.
Удар.
Удар.
Удар.
С громовым треском ворота поддались и распахнулись внутрь. Черный Щит бросил мельтабомбу в показавшийся грузовик. Секунда и машину поглотило термоядерное пламя. А сквозь пламя внутрь башни бросились гибриды в обрывках одежд палубных матросов, потрясая абордажными саблями, баграми и топорами. Пули и лазразряды заполнили воздух, вгрызаясь в штурмовой щит. Рама Ярадж упер его в землю и приготовился к удару волны ксеномерзости.
Сама масса гибридов заставила космического десантника скользить назад. Он включил гравизахваты своих сабатонов и остановился, стремясь перебороть завывающих тварей.

Кто враг мне?
Еретик, Демон, Чужак

На секунду орда генокультистов и космический десантник застыли в равновесии противоборства. А потом Рама Ярадж выбросил вперед свой бхудж и первый отвратительный гибрид упал назад вместе с отрубленной головой. Черный Щит рубил и колол, шаг за шагом оттесняя потомков генокрадов обратно к вратам. Каждый его удар забирал жизнь.

Что есть оружие мое?
Долг, Честь, Самопожертвование

На десантника набросился огромный абберант, ударом шахтерского молота выбивая из левой руки щит. В ответ Рама вонзил в грудь чудовищному гибриду бхудж, отталкивая его назад. Тварь взревела. Освободившейся рукой Черный Щит выхватил болт-пистолет и вогнал снаряд прямо в его открытую глотку. Голова твари взорвалась месивом из крови, кости и остатков мозгового вещества. Другой аберрант отрубил выставленную вперед руку с болт-пистолетом гигантской циркулярной пилой, которой пираты обычно вскрывали переборки взятых на абордаж транспортников. Рама Ярадж даже не остановился, изрубив тварь на части бхуджем.

Что есть предназначение мое?
Бдительность, Возмездие, Победа

Орда гибридов поглотила Раму Яраджа с головой. Израненный астартес бился за свою жизнь бхуджем, потом ножом, а когда и нож выхватили из рук - кулаком разбивал черепа и ломал конечности. Поглощенный водоворотом битвы Черный Щит даже не заметил, что корабли культистов на низкой орбите начали взрываться, а посреди орды падают десантные капсулы вперемешку с бомбами.

Когда космические десантники в неизвестных ему цветах, которых вел дредноут модели «Контемптор», ворвались в Караульную Станцию, он, наконец, понял, что битва изменила свой ход. Перед астартес в затененной темно-зеленой броне и красной пятиконечной звездой на наплечнике несся звуковой вал из перемешанных рева орков, кличей темных эльдар, воя ур-гулей. Взятые врасплох гибриды гибли десятками.
Лишь когда последний из них упал грудой обугленной плоти, Рама Ярадж позволил ранам и усталости взять свое. Истекающий кровью Черный Щит в изрубленных доспехах осел на землю. К нему подбежал космический десантник в сильно модифицированном доспехе «Мк-IV»
- Апотекария сюда, живо!
Взор Яраджа затуманился, и он уже не мог различить черта лица склонившегося над ним.
- Прости, брат мой. Мы не смогли прийти на помощь раньше. Твой подвиг не будет забыт. Только дав флоту культа сосредоточить все силы на тебе, последнем защитнике Проливов Балта, мы смогли взять их врасплох и уничтожить большую часть их кораблей и сил.
- Без жертвы… не бывает победы. In Dedicato Imperatum … Ultra Articulo Mortis!
- Нет, брат мой, я не дам тебе умереть здесь. Апотекарий! Немедленно найдите апотекария!
- Кто … Кто ты? – прошептал, выхаркивая кровь, Ярадж.
- Меня зовут Иван Серво. Я - магистр капитула Неуловимых Мстителей.



Авторское послесловие: хронологически, время действия интерлюдии - начало второго или даже третьего хода кампании, и, разумеется, события происходящие здесь никак не влияют на ее ход. Просто я ваншотом за час написал эту зарисовку и по доброй традиции не смог удержаться от выкладывания.

"Вот так выглядит статуя Императора в часовне"

"А вот так - сам Рама Ярадж"

Сообщение отредактировал kaligvla - 16.05.2019, 02:01

[Grím]

Буква Закона
I

И тогда Бикари, извиваясь в сервозахватах,
молвил Мотикитике: ”Позволь мне пожрать твой мозг,
а я позволю пожрать тебе мои глаза, и вражда прекратится”;
на что Мотикитике молвил: ”Но у тебя нет глаз”;
но Бикари молвил: ”Есть”, и они заключили соглашение;
вражда прекратилась.

Ной Винтер проснулся от мерзкого ощущения, что за ним следят. Он резко сел во влажной от пота постели, потер воспаленные глаза. Встал, морщась от ломоты по всему телу, прошаркал к умывальнику. В грязном зеркале его встретило уставшее, осунувшееся лицо загнанного беглеца. Винтер невесело усмехнулся, и мутное отражение приобрело еще более жалкий вид. Если его не убьют охотники или палачи, то прикончит сам процесс охоты.
Ополоснув голову зеленоватой водой из хрипящего крана, Винтер хотел было вернуться в кровать, но обратил внимание на картонный конверт, лежащий у двери. Видимо, служащий мотеля принес его, когда Ной спал. Корявым почерком на конверте были выведены слова ”Новые лица”. Винтер задумчиво покрутил стальное кольцо на безымянном пальце, потом разорвал конверт и вытащил оттуда несколько черно-белых пиктов. В углу каждого стояла метка камеры наблюдения. Винтер принялся перебирать пикты.
Группа арбитров у входа в Управление Силовиков Лекстэса. Вчерашний вечер. Один заходит внутрь. Судя по высокому росту, сам Голт. Трое курят у дверей. Чуть поодаль фигура в плаще с капюшоном возится с двумя кибермастифами. Местные обходят их по широкой дуге.
Троица ближе, с другого ракурса. Хелсторм с улыбкой раскуривает свою трубку. Миниатюрная женщина что-то говорит, размахивая тонкой сигаретой. Как же ее? Фокс, если не изменяет память. Имени третьего Винтер не знал, но уже видел его раньше. Лысый бородатый крепыш, похожий на сквата, в одной аугметической руке держит самокрутку, вторая лежит на расстегнутой кобуре болтпистолета, и смотрит он ровненько в камеру. Татуировки в виде рун на блестящей лысине делают бородача похожим на подульевого бандита, а не на слугу Лекс Империалис.
Кадр с камеры у двери кабинета начальника Управления. Да, Голт. Мертвые глаза, шрам от уголка губ к уху, из-за которого казалось, что проктор всегда зловеще ухмыляется.
Вчерашний полдень. Пятеро в порту Ньюбэри, на западе Лекстэса. Выгружаются из пассажирского лифта. Кадр неудачный, изображение размыто. Четверо, кажется, возятся с багажом. Странная долговязая фигура в балахоне, от одного взгляда на которую бросает в дрожь, безучастно стоит в сторонке.
Следующий кадр. Пятеро на выходе из дешевого мотеля, подобного тому, в котором остановился сам Винтер. Крупный пожилой мужчина с роскошными бакенбардами хохочет, хлопая по плечу высокого статного спутника. Рут Маркус и Гарриус Лют. Винтер поморщился - эти двое в прошлый раз доставили немало проблем.
Крупным планом долговязый, безмолвной тенью замерший за плечом у Маркуса. Из-под капюшона торчит гофрированный шланг. Шестеренка? Урдеш прислал наблюдателя? Винтер отложил пикт в сторону.
Вход в бар напротив мотеля. Симпатичная молодая девушка в сопровождении здоровяка с аугметикой и розовым шрамом на пол-лица. Маркуса, Люта и шестеренки не видно. Неясное чувство заставило Винтера перевернуть пикт. На обратной стороне аккуратными печатными буквами чем-то острым оказалась нацарапана едва читаемая фраза: ”Помни про Старый Город”.
Винтер озадаченно хмыкнул и убрал пикты назад в конверт. Кадр с шестеренкой сунул в нагрудный карман. Поколебавшись, добавил к нему и пикт со странным посланием. Старым Городом называлось местное подулье. Ничем не лучше и не хуже любого другого подулья - чертовски древнее, ужасно перенаселенное и дьявольски глубокое. Возможно, стоит переждать оставшиеся сутки до отправки челнока там.

II

Бикари отведал мозг Мотикитике, а дети Бикари
отведали мозги детей Мотикитике. Мотикитике пожрал
глаза Бикари, и дети Мотикитике пожрали глаза детей
Бикари. И все они получили мудрость и возвысились над отцами,
и дети Мотикитике принялись заботиться о детях Бикари,
а дети Бикари - о детях Мотикитике.

Щелкунчик, возбужденно дергаясь и роняя на рокрит машинный елей из вечно оскаленной пасти, наконец-то взял след. Лакомка выдала в канал управления сигналы радости и жажды крови и подключилась к построению маршрута.
- Взял след, - сказал Амберт и непроизвольно расплылся в улыбке.
- Слава Императору, - негромко пробормотал Бьорн Вардманн.
- Сколько? - кратко спросил Голт.
- Двенадцать… - Амберт прогнал данные через когитатор еще раз. На всякий случай. - Одиннадцать часов сорок минут. Не скажу, что свежий, но взяли плотно.
Кибермастифы нетерпеливо припадали на передние лапы и дергали головами, засоряя канал сигналами нетерпения. Стоящие вокруг арбитры побросали недокуренные сигареты и подобрались. Вардманн в очередной раз сжал в металлическом кулаке многострадальную аквилу. Фокс подхватила прислоненный к стене дробовик. Хелсторм весело и зло ухмыльнулся - сейчас он сам походил на взявшего след канида. Голт подождал, пока первоначальный маршрут, транслируемый с когитаторов Амберта на визор его шлема, достроится, и произнес:
- Ублюдок уходит в подулье, - проктор выдержал паузу, и Амберт снова улыбнулся - до того это выглядело театрально. - Сегодня мы возьмем Ноя Винтера! Вперед.
След повел отряд от дверей старого убогого мотеля, где скрывался Винтер до недавнего времени, дальше и глубже в лабиринт нижних уровней Лекстэса. Преступник петлял, но след его багровым туманом ясно висел перед глазами арбитров, транслируемый сверхобостренными чувствами искусственных ищеек. Чем дальше они уходили, тем сильнее менялись улицы города. Дыхание подулья, или Старого Города, как его называли обитатели ”верхней” части, с каждым пройденным километром ощущалось все сильнее: мелькающая тут и там вьющаяся растительность на стенах, грубый, бугрящийся и крошащийся от невероятной древности камнебетон, покрытый трещинами и зеленым налетом адамантий многовековых перекрытий и опор. Люди тут были под стать окружению - хмурые лица, сутулые плечи, потрепанная одежда. Здесь селились лишь беднейшие обитатели Лекстеса. Горожане жались к стенам и провожали арбитров пустыми взглядами.
Вход в Старый Город представлял собой гигантскую дыру, вырезанную прямо в адамантиевой ”крыше” подулья. Здесь кипела жизнь - Старый Город производил львиную долю сырья для пищевой промышленности Лекстеса. Сотни конвейеров, гибкими змеями тянущиеся из бесконечной глубины, несли непрекращающийся поток контейнеров с подводных ферм и рыбохозяйств и ныряли в темное жерло транспортного распределителя, откуда колонны грузовых машин отправлялись на перерабатывающие заводы. Гул многих тысяч механизмов стократно отражался от древних стен, создавая невообразимый шум. Плотная пелена дыма, водорослевой взвеси и жирного выхлопа прометиевых двигателей не позволяла даже дышать нормально, но кибермастифы уверенно шли по следу. Багровая нить петляла по пассажирским конвейерам и ныряла куда-то вглубь, в узкие тысячелетние коридоры Старого Города.
Очень быстро шум транспортного звена остался где-то далеко наверху. Узкие тоннели, лязгающие шлюзы и темные переходы стремительно спускались вниз. Амберт с интересом отмечал необычные конструкции, несвойственные современным имперским поселениям. Это место буквально дышало древностью. Как представителя Адептус Механикус, Амберта восхищала сохранность архаичной системы освещения, вентиляции, механизмов шлюзов. Святая Движущая Сила, да ведь это поселение, должно быть, времен Темной Эры Технологий! Удивительно, как под новой застройкой Лекстеса в глубинах Топи сохранилось подобное сокровище. Амберт не удержался и остановился у круглого толстого иллюминатора, коснулся его рукой. С влажным хрустом ожил старинный электродвигатель в стене, и стекло завращалось в креплениях, очищаясь от налипшей зеленой грязи. Извивающаяся безглазая тварь с силой ударилась в иллюминатор снаружи, и Амберт отпрянул от неожиданности.
- Мы привлекаем внимание, - глухо проворчал сквозь респиратор Вардманн. - Трое идут за нами уже пару минут.
Спохватившись, Амберт проверил показатели ауспексов кибермастифов. Он поймал себя на мысли, что еще не видел местных. Данные выглядели тревожно.
- Нет, не трое, - Амберт отправил схему местности на дисплеи шлемов арбитров. - Суммарно полтора десятка впереди, позади, в параллельных коридорах.
- Проклятье, - прорычал Голт. - Сколько еще до цели?
- Нет данных, - Амберт пожал плечами. - След уходит глубже.
- Приготовить оружие. Вперед.
С холодной тревогой Амберт отмечал все новые и новые точки на ауспексе. Впрочем, и без лишней аппаратуры теперь он прекрасно видел идущих за ними местных - они словно поняли, что их засекли, и больше не таились. Обитатели Старого Города шли молча, буравя арбитров мрачными взглядами выпученных глаз. Из-за поворота впереди показалась еще одна группа. Оператор кибермастифов по привычке покосился на ауспекс. Большая группа. Голт поднял сжатый кулак, и арбитры замерли. Кибермастифы, пятясь, уткнулись пластсталевыми хвостами в подол мантии Амберта. Горожане замерли. Две безмолвные, угрожающе мрачные толпы блокировали широкий коридор и спереди, и сзади.
- Я проктор Хеймер Голт, Адептус Арбитрес! - громко чеканя слова, заговорил Голт. - Именем Закона приказываю вам разойтись, или мы будем вынуждены применить силу!
Горожане не двинулись с места. Они вообще никак не среагировали. Щелкунчик низко и злобно зарычал. Лакомка встопорщила бронепластины на загривке. Повинуясь чутью, Амберт подключился к сенсорам кибермастифов. Пахло от людей в толпе… Странно. Не как от людей. Не совсем.
- С ними что-то не так, - пробормотал Амберт.
- И так, 6лять, понятно, - резко ответил Вардманн, не оборачиваясь. - Вижу пушки в толпе. Пара стабпистолетов, может больше.
- Черт, Бьорн! - Амберт повысил голос. - Они не пахнут людьми!

III

А когда Мотикитике умер, он сбросил старую
мертвую кожу и родился снова из своих мертвых глаз;
старую кожу он подарил Бикари, а Бикари принялся
носить ее словно пустотный скафандр отца Мотикитике
и смеяться; это обидело Мотикитике, и он кожу отобрал назад;
отсюда пошел раздор пуще прежнего.

Огюст ощутил болезненный укол в бедро и очнулся. Понял, что лежит то ли на твердой кушетке, то ли на операционном столе. Попробовал оглядеться - тщетно, голова была крепко зафиксирована. С неприятным холодком в груди Огюст понял, что он обездвижен полностью - даже пальцы были тщательно прижаты к столу мягкими, но прочными ремешками. Кроме того, он не чувствовал ног ниже колена - аугметические протезы пропали. Впрочем, не только протезы. Огюст осознал, что и одежды на нем никакой нет.
- Где я? - пробормотал Огюст.
Слава Тангароа, он хотя бы мог говорить. Во рту, однако, мешалось что-то металлическое, не позволяя сомкнуть зубы до конца.
- О, уже пришел в себя, - над ним склонилась миловидная женщина. В глаза бросилась черно-красная форма с символикой Адептус Арбитрес.
Огюста будто облили ледяной водой. Арбитры в Лекстэсе? Как его угораздило? Память подводила. На месте вчерашнего вечера воспоминания превратились в одно большое белое пятно. Огюст застонал от досады.
- Ну-ну, все не так плохо, - женщина тепло улыбнулась. - Я арбитратор-дознаватель Вэрис Фокс. Задам всего один вопрос.
- Какой вопрос? - штуковина на зубах раздражала все больше.
- Где найти Ноя Винтера?
- Кого? Не знаю.
- Он мог представиться как Кетсби. Райт. Перси, - арбитр произносила слова четко и громко, словно разговаривала с умственно отсталым.
- Не слышал о таких, - Огюст дернулся в своих путах. - Отпустите меня! Вы взяли не того!
- Того, - Фокс снова мило улыбнулась и отошла.
Внизу что-то загудело, и Огюст почувствовал, как стол принимает вертикальное положение. В матовом стекле напротив он увидел размытое отражение комнаты: белые стены, конструкция посередине, на которой распято его бледное тело, черные, глянцево блестящие ящики в углу.
- Где найти Ноя Винтера? - Фокс встала перед ним, глядя снизу вверх. Даже если делать поправку на высоту конструкции, арбитр оказалась очень небольшого роста.
- Не знаю!
Фокс вздохнула, скорчила высокомерную гримасу. Теперь, глядя на ее лицо, сложно было представить, что арбитр в принципе умеет улыбаться.
- Я даю тебе шанс ответить по-хорошему, - арбитр скрестила руки на груди. - Без пыток, без боли. Добровольно.
Огюст негромко рассмеялся. Выдержал паузу, продолжая изображать настолько презрительную улыбку, насколько вообще позволяла человеческая анатомия.
- Знаешь, как я потерял ноги? Я попал в плен к еретикам во время Вторжения. Меня пытали несколько недель, резали по кусочкам. И не только. Ты бы уж должна заметить следы, арбитратор-дознаватель, - последнее слово Огюст произнес с нескрываемой издевкой. - Я не сказал выродкам ни слова.
- Ты герой, - серьезно произнесла Фокс, глядя пленнику в глаза. - Электрометки, - она провела ладонью в перчатке по обнаженной груди. - Шрамы, - пальцы пробежалась по сложной сетке старых порезов на плечах и шее. - Зубы я тоже видела, - Фокс нежно погладила Огюста по небритой щеке. - Но так вышло, что мне от тебя нужна информация. Тебе решать, как я ее получу.
- Никак ты ее не получишь, стерва. Ничего не знаю.
Арбитр молча развернулась на каблуках и отошла к ящикам. В отражении Огюст увидел, как она достала оттуда несколько предметов и подошла к столу сзади.
- Скажу честно, я не понимаю, почему в наше время мои коллеги продолжают использовать вот это все, - Огюст почувствовал, как его голову обхватывает металлический обруч. - Ну, знаешь, электричество, лезвия, иголки. Побои - вообще за гранью моего понимания, - Фокс с щелчками воткнула в обруч несколько штекеров. - Если спросишь меня, то я скажу, что вся эта хрень оскорбляет Омниссию, без шуток. Даже электричество. Серьезно, это как добывать огонь трением, будто дикарь, имея в кармане зажигалку. Сейчас будет неприятно, - несколько огненных игл впились в основание черепа, и Огюст вскрикнул. - Да ладно тебе, не так больно. Вообще, я бы использовала психокодирование, да условия не те.
Позади раздалось несколько ритмичных щелков, тут же слившихся в негромкое монотонное гудение. По всему телу Огюста прошла волна тепла.
- Готово, - арбитр воткнула еще один штекер, и гудение прекратилось. - Хорошая новость: ты даже будешь чувствовать свои отрезанные ноги. Плохая… Ну, ты бы предпочел не чувствовать.
Фокс снова обошла стол и заглянула Огюсту в лицо. Большим пальцем оттопырила нижнюю губу. Штуковина во рту громко щелкнула, намертво зафиксировав нижнюю челюсть.
- Бывал на Тангире III?
Огюст промолчал.
- Да ладно тебе, это ж невинный вопрос.
- Нет, - удивительно, но говорить зажатая челюсть почти не мешала.
- Приемлемый климат, приятная кухня, интересная культура, основанная на Богомашинах, - Фокс прилепила на грудь пленника несколько датчиков. - Мне очень понравилась песня про одну из них, - арбитр снова тепло улыбнулась. - Щас включу.
Фокс вставила вокс-бусину в ухо Огюсту и полезла в электронный планшет, периодически поглядывая на датчики. Она нахмурилась, поправила датчики, сверилась с планшетом еще раз. На лице дознавателя отразилась смесь непонимания и удивления. Она достала блокнот и сделала пометку.
- Странные дела у тебя с нервной системой. Ладно, - арбитр размашисто ткнула пальцем в экран.

Беги, беги от «Дочери Морей»
Я помню этот миг ...
Ревел прибой, все яростней и злей
Неся предсмертный крик.

Волна испепеляющего огня накрыла Огюста с головой. Каждая клеточка его тела наполнилась чудовищной, невыносимой болью. Он не мог ни видеть, ни слышать, ни осязать, каждый орган чувств транслировал в его пылающий мозг только одно ощущение. Боль. Боль, которую невозможно испытать, которую невозможно описать.
Неожиданно боль прекратилась, отпуская Огюста в реальный мир. По щекам катились слезы, его била крупная дрожь. Песня оборвалась. В горле першило - он понял, что кричал, хотя крика и не слышал.
- Нет, это ненормально, - арбитр нахмурилась.
Она достала миниатюрный фонарик, оттянула Огюсту веко, посветила. Негромко выругалась, поправила датчики. Надолго погрузилась в информационный планшет. Огюст догадывался, что смутило дознавательницу. Обитатели Топи, бывало… менялись с возрастом или из-за травм.
- Проклятье, ладно, - Фокс раздраженно потерла переносицу. - Тут задачка для медикусов. Уровень боли надо выставить повыше.
От этих слов Огюста бросило сперва в жар, потом в холод.
- Где найти Ноя Винтера? - громко, четко и разборчиво, чуть ли не по слогам, спросила арбитр.
- Пошла ты…
- Он мог представиться как Кетсби, Райт, Перси.
Огюст промолчал.
- Ладно, слушай, - Фокс, казалось, серьезно расстроилась, но манеру речи не изменила. - Через несколько секунд после определенной ноты прибор будет давать разряд. Иногда я буду задавать простой вопрос. Я надеюсь услышать правдивый ответ. Ложь я распознаю, и станет хуже. В какой-то момент ты подумаешь, что вот-вот умрешь, но я не позволю тебе.
Огюст буравил арбитра ненавидящим взглядом.
- Смысл ты, я смотрю, уловил, - Фокс снова улыбнулась. - Где найти Ноя Винтера?
- Не знаю, - с вызовом ответил Огюст.
- Он мог представиться как Кетсби. Райт. Перси.
- Не знаю!
- Что ж, - Фокс надела наушники и постучала по ним пальцем. - Я услышу тебя, если надумаешь говорить.

Тангира-III, твои сыны ушли
Их ждал огонь и дым…

- Где найти Ноя Винтера?
Огюст пытался понять, когда приходит боль.

Шагала ты, и принцепс-адмирал

- Кетсби.
Но никакой системы не было.

Ушел за солнцем вслед.

- Райт.
Каждый слог, каждый звук песни заставлял его дрожать от ужаса ожидания боли.

Повел свой флот,

- Перси.
Поначалу он был уверен, что сможет привыкнуть к этому и отрешиться.

Молясь морским ветрам,

- Где. Найти. Ноя. Винтера?
Или умереть, но Фокс не давала ему и шанса. Держала в сознании, вкалывая медикаменты и стимуляторы.

Чтоб дом спасти от бед!

- Я не зна-а-аю-у-у-у-у!!!
Огюст не узнал своего голоса. Люди не могут издавать таких звуков.

Окинув взглядом в смертный час

- Винтер.
Монотонный серый голос, задающий одни и те же вопросы, сводил с ума.

Обломки кораблей,

- Ной.
Он потерял счет времени. Песня повторялась уже пять, десять, двадцать раз.

Он отдал последний свой приказ:

- Винтер.
Он знал, кто такой Ной Винтер, но не знал где его искать.

Беги от «Дочери Морей»!

- Дай. Мне. Хоть. Что-то.
Не знал, где искать. Огюст разрыдался.

Несет слова безжалостный борей

- Ной Винтер.
Но знал тех, кто знает.

И жжет больней огня:

- Ной. Винтер.
Знал. Тех. Кто. Знает.

Беги, беги от «Дочери морей!»

- Я знаю, кто знает!!! Я скажу!!! Скажу!!! Скажу!!!..

Бегите... От меня.

IV

Мотикитике оторвал кусок плоти Бикари и засунул
его в кремний, но кремний остался мертв; тогда Мотикитике
открыл запретный мешок, достал оттуда Запретное
и тоже засунул в кремний, но кремний и тогда остался мертв;
тогда в отчаянии Мотикитике вырвал глаза своих детей и тоже
засунул в кремний; кремний ожил; так родился Тангароа.

Наметанный взгляд Фокс замечал в толпе все новые и новые странности. Дознаватель нервно сглотнула. Обычный нездоровый вид обитателей Лекстэса в облике жителей Старого Города усилился стократно. Каждый обладал обширным набором признаков вырождения и мутации. Чересчур длинные пальцы у долговязого мужика в первом ряду, неестественно короткие предплечья, а локтевого сустава не видно вовсе. Глаза у полной женщины рядом с ним слишком навыкате, настолько, что она не может нормально моргать, из-за чего белки глаз налиты кровью. Веки без ресниц, покрытые засохшей желтой коркой. Здоровяк за ней со слишком короткими и слишком влажными губами, неспособными полностью скрыть полный рот зубов. Нет резцов, слишком много клыков.
Зубастый поймал ее взгляд и растянул пасть в слабом подобии улыбки. Неровная жирная кожа щеки взбугрилась от скулы до уголка рта, как будто под ней что-то проползло. Фокс нажала на спусковой крючок. Тяжелая пуля прошла над головами, высекла искры из пласталевого покрытия низкого потолка. Фильтры наушников шлема приглушили громоподобный звук выстрела в замкнутом помещении. Местных должно было оглушить, но многие даже не дернулись, будто ничего не услышали. Фокс не стала сопровождать предупредительный выстрел уставной фразой, а просто принялась стрелять в толпу. В ту же секунду загрохотало оружие остальных арбитров, а вырожденцы с гневными воплями ринулись прямо на них.
В считанные мгновения коридор превратился в бойню. Залпы крупнокалиберных дробовиков безжалостно разрывали ничем не защищенные тела нападавших. Ни один из них не добрался до служителей Лекс Империалис: крупнокалиберное оружие арбитров создано как раз для подобных ситуаций - останавливающее действие стандартных боеприпасов позволяет уложить огрина. Тяжелые разрывные патроны и картечь убивали по несколько человек - если этих существ все еще можно было называть людьми.
Многие из, казалось, убитых все еще дергались в конвульсиях на залитом кровью полу. Вэрис снова натолкнулась взглядом на зубастого, и тут же отвела глаза в сторону - под кожей здоровяка в самом деле что-то ползало, и с каждым движением неизвестного паразита кожа словно сползала с тела. Фокс подавила тошноту, дослала в опустевший магазин пару патронов с картечью и не глядя дважды выстрелила в дергающееся тело. Тяжелый хлопок по наплечнику заставил ее вздрогнуть:
- Работа в поле, а, дознаватель? - спросил Вардманн и глухо хохотнул из-под респиратора.
Мортург убрал дробовик за спину, достал из видавшей виды набедренной кобуры столь же потертый годами крупнокалиберный стаб-револьвер. Откинул барабан, деловито пересчитал патроны и принялся методично добивать всех, кто подавал признаки жизни, скороговоркой зачитывая приговор. Фокс отвернулась и оперлась свободной рукой о забрызганную алым стену, переводя дыхание. Поодаль точно так же стоял Хеллсторм. Кибермастифы копались тупыми мордами во внутренностях мертвецов, а Амберт лишь недоуменно разводил руками, отвечая на вопросы Голта:
- Я же не магос Биологис, проктор, сэр! Понятия не имею, что это за мутации.
- Но не генокульт? - слова Голта заглушил выстрел Вардманна. - Черт, Бьорн, используй булаву.
- Вот еще, пачкаться… - проворчал мортург,- Именем-Лекс-Империалис-за-вооруженное-противодействие…
Громыхнул очередной выстрел.
- Нет, точно не генокульт, - ответил Амберт, отзывая кибермастифов. - Может, какая-то другая ксеномразь.

V

Тангароа молвил Мотикитике и Бикари: ”Не ссорьтесь”,
и они перестали ссориться; Тангароа начал править Великим Дном,
и об этом прослышали Клыкастые; и Клыкастые спустились
со звезд и принялись с великой жестокостью разрывать
и бросать не сжирая детей и Мотикитике, и Бикари,
и даже Тангароа; и ил Великого Дна окрасился в красный.

Чем дальше углублялся отряд в чрево подулья, тем сильнее Бьорн чувствовал себя не в своей тарелке. Убогие старые коридоры становились все менее ухоженными, тут и там мортург замечал следы ржавчины и деформации. Он буквально мог слышать, как старые перекрытия стонут под весом многих миллионов тонн построенного на них за минувшие тысячелетия. С каждым пройденным уровнем вокруг появлялось все больше местной вьющейся растительности, пока зеленый волнистый ковер, шевелящийся, словно живой, не покрыл стены и пол полностью. Обычные трескучие и мигающие люминесцентные лампы встречались все реже, замененные на ровно гудящие лиловые светильники. Их неестественный свет раздражал глаза, заставлял Вардманна чувствовать себя будто во сне. К тому же он непрестанно чувствовал на себе чужой тяжелый взгляд, но старые тоннели опустели - вырожденцы разбежались и не лезли после того, как получили по зубам. Мертвая тишина, нарушаемая лишь звуков тяжелых шагов, могильным стоном перекрытий да тревожным перестуком далекой капели не прибавляла мортургу душевного спокойствия. Уж лучше отбиваться от толпы дегенератов, желающих пустить тебе кровь, чем блуждать по лабиринту, похороненному на дне болота. Он по привычке сжал болтающуюся на цепочке аквилу, вознеся короткую молитву Императору. В таких местах важно напоминать Ему о своем существовании.
Резкие, нереальные тени от лиловых ламп раздражали глаза и затрудняли ориентацию в пространстве. Вардманн пощелкал светофильтры визора, пытаясь найти комфортный. Тщетно. Потихоньку начинал болеть затылок. Узкие коридоры раздались вширь и вверх, превратились в обширные залы. Лианы трепыхающейся растительности свисали уже с потолка, а из трещин в полу росли самые настоящие деревья, поблескивающие от осевшей на гниющих стволах влаги - отряд шагал по джунглям. Жаркая духота ощущалась даже сквозь панцирный доспех и закрытый шлем, вездесущие наросты черного лишайника и лезущие в визор извивающиеся отростки глушили звуки. Бьорн с неудовольствием поймал себя на мысли, что его, сына, обитателя и стража городов-ульев, такая среда пугает до дрожи в руках. Арбитр зажмурил воспаленные глаза. Напряжение выматывало - он уже многие часы не видел ничего кроме лиловых ламп, зелено-черной хмари, и не слышал ничего, кроме собственного дрожащего дыхания. Но, видит Император, мортург явственно ощущал чье-то недоброе присутствие, и ощущение это заставляло его до хруста рукояти сжимать дробовик.
- Амберт, - Бьорн облизнул пересохшие губы. - Мы выберемся из этих зарослей когда-нибудь?
- Скучаешь по рокриту и стали, м? - усмехнулась Фокс.
- Уже выбрались, - вместо Амберта ответил Голт. - Лифт.
К покрытым патиной бронзовым створкам лифта вела широкая тропа, протоптанная в зарослях лишайника. Вардманн выругался.
- Сэр, нам нужен другой путь.
- Согласен. Амберт?
- Другого пути нет, - Амберт замялся. - Карты этой области, которые нам предоставили силовики, не соответствуют действительности. Я не могу построить надежный маршрут.
- Не глубоко ли залез наш приятель? - спросил Хелсторм. - Куда едет этот лифт? Как мы поймем, где он вышел?
Голт нажал на руну вызова, и мощные створки со ржавым скрежетом раскрылись. В лифте горели все те же проклятые лиловые лампы, и Вардман устало вздохнул. Проктор осторожно заглянул внутрь.
- Кнопка одна. Вариантов у него было немного, - проктор задумался на мгновение. - Зачем так глубоко - это хороший вопрос, и есть только один способ узнать. Все внутрь.
- Лифты - это западня, проктор, - проворчал Вардманн, но приказу подчинился.
Створки закрылись с душераздирающим скрипом, похоронив арбитров в просторном чреве лифта. Потакая своей старой подруге паранойе, Вардманн убрал дробовик за спину и вновь достал верный револьвер - от большой пушки в закрытой коробке толку много не будет. Вряд ли стоит ожидать, что что-то вскроет пласталевую стенку и вломится внутрь, но все же, все же...
Что-то вскрыло пласталевую стенку и вломилось внутрь, вереща как тысяча грешников. Вардманн рефлекторно опустошил барабан в упор в массу извивающейся коричневой плоти, а потом твари навалились на него и сбили с ног. Грохнули и замолкли дробовики. Безглазая бугристая рожа, отвратная, как мятеж против Императора, щелкала зубами прямо у лица мортурга, заливая визор кровавой слюной. Длинные когти неистово царапали панцирный доспех, и мортург зарычал от боли, когда они нашли щель в броне. Вардманн размашисто саданул рукояткой револьвера по черепу выродка. Коричневая кожа лопнула, окончательно залив визор кровью. Мортург добавил еще два удара до убедительного хруста и скинул обмякшего урода вбок, вскочил на ноги, попутно пытаясь протереть визор.
Кабина лифта превратилась в кошмарный сон мясника, но ничего еще не кончилось. Развороченные тела убитых тварей - теперь Вардманн разглядел, что это была тошнотворная помесь человека и червя - сбрасывали бугристую кожу и срастались буквально на глазах. Матерясь как пустотник в сороковом поколении, мортург метнул револьвер в башку ближайшему отродью, выхватил дробовик и стрелял по дергающимся ошметкам до тех пор, пока они не перестали подавать малейшие признаки жизни.
В ушах звенело, лифт заволокло смесью густого ружейного дыма и алого тумана. Пласталевые стенки отныне больше походили на решето, держась на честном слове да воле Императора. Вардман перевел дыхание и взглянул на коллег. Покрытые кровью и отвратными бурыми ошметками, они походили на демонов Варпа. Алая мантия Амберта висела лохмотьями, из гофрированного шланга на животе шестеренки сочилась янтарная жидкость. Голт снял разбитый респиратор - Император, как же наверное несладко дышать местным воздухом! - и сплевывал кровь из разбитого рта. Фокс, на первый взгляд невредимая, наскоро перематывала герметичным бинтом вспоротое предплечье Хелсторма. Вардман проверил собственные раны, и зашипел от боли. Форма под нагрудником пропиталась кровью. Мортург покосился на медицинский пакет Фокс. Нет, некогда снимать панцирь ради царапины. Он подобрал заляпанный буро-красной слизью револьвер и вновь сжал в металлическом кулаке аквилу.
Лифт остановился. Изрешеченные створки открылись с прежним душераздирающим скрипом.

VI

И когда и Мотикитике, и Бикари пали,
и даже красного ила от них не осталось, Тангароа ушел
под дно Великого Дна, в царство Щупалец, и увел за собой Клыкастых;
на прощание он молвил осиротевшим детям Мотикитике и Бикари:
”Заботьтесь друг о друге в тайне; прячьте мертвую кожу;
втайне пожирайте мозги и глаза; из царства Щупалец
я пригляжу за вами”.

Обжигающе горячий воздух ворвался внутрь и ободрал горло, лишенное защиты респиратора. Низкий, неровный и чертовски громкий рев заставлял волосы вставать дыбом и словно давил на череп изнутри. Голт снова сплюнул сгусток крови и, кажется, зуб. Челюсть горела огнем. Проктор перехватил дробовик и первым покинул изрешеченную кабину. Верные арбитраторы последовали за ним.
Их взорам предстал бесконечно огромный зал, залитый больным красным светом. Потолок терялся в багровой дымке. Где-то вдали виднелись светящиеся, переливающиеся оттенками алого и черного стены. Адамантиевый пол бугрился, пересекался глубокими развороченными траншеями, словно распаханный гигантскими когтями. И клетки. Сотни, тысячи клеток, установленных как попало. Сперва Голту показалось, что все они пусты, но кое-где он разглядел сжавшиеся человеческие силуэты. В тенях перекрученного адамантия и клеток то тут, то там метались извивающиеся тени. Внезапно весь зал сотрясся, а рев на секунду превратился в визг, огненным сверлом проникающий в мозг.
- Амберт, анализ, - скомандовал Голт. Челюсть болезненно дернуло, и он снова сплюнул кровь.
- Около трех километров до текущего местоположения Винтера, - голос Амберта прервался неприятным бульканьем. - Передаю данные ауспексов.
Рев притих на долю секунды, и Голт расслышал, как Хелсторм ругнулся сквозь зубы, а Вардманн зашептал молитву. Все пространство вокруг кишело красными точками, обозначающими местных обитателей. Они не приближались, но сбивались в кучи.
- Мы в самом логове, - дрожащим голосом произнесла Фокс.
- Молчать! Отставить панику! - прорычал Голт. - Приготовить гранаты, перепроверить оружие. Мы несем Имперское Правосудие, и никакое количество ксенотварей нас не остановит!
Не дожидаясь реакции дрогнувших подчиненных, проктор решительно зашагал вперед. В груди проктора клокотала ярость. Подонок уходил от воздаяния несколько лет, и вот сейчас, когда преступник почти у него в руках - длани Лекс Империалис мешает целое гнездо ксеноотребья. Да где - в самом сердце крупнейшего улья древнего мира, принадлежащего Императору! Голт с ненавистью сжал зубы, игнорируя обжигающую боль в травмированной челюсти. Красные метки на дисплее словно чувствовали его гнев и держали дистанцию.
Идти по пересеченной местности оказалось чертовски тяжело. Дышать густым горячим воздухом - еще тяжелее, но Голт упорно шагал вперед, зная, что каждый шаг приближает его к закрытию дела и торжеству Закона, зная, что его арбитраторы беспрекословно следуют за ним.
Сперва казавшиеся такими далекими стены зала приближались, и Голт смог разглядеть, что стен-то на самом деле нет. Потоки светящейся алой жидкости срывались сверху и падали, разбиваясь в пурпурный туман, а за ними… На секунду проктор сбился с шага. За ними извивались, боролись, скручивались и терзали друг друга тысячи и тысячи громадных щупалец. Периодически одно из них пронзало алые потоки и сметало несколько клеток из зала, утаскивало их под возрастающий рев. Иногда одно из щупалец разрывалось на части, и тогда рев - а это определенно был не только рев обрушивающихся сверху потоков - превращался в дробящий зубы визг. Чем ближе отряд подходил к этой чудовищной границе, тем более ничтожным и уязвимым чувствовал себя проктор. Вардманн скороговоркой шептал молитвы, и Голт на секунду позавидовал щиту набожности мортурга. Сам он не чувствовал никакой защиты от ужаса, простирающегося впереди.
- Винтер уже мертвец. Мы должны повернуть, - прошептала Вэрис по вокс-связи. Голт с отвращением понял, что дознаватель всхлипнула. - Мы сделали все, что могли.
- Мы зашли слишком далеко, - ответил Хелсторм. Детектив глубоко и тяжело дышал. - Мы должны дойти.
Голт лишь сплюнул в очередной раз кровь и не остановился. Не имеет значения, как далеко они зашли и сколько сделали. Пока Винтер не сидит в самой глубокой, холодной и неудобной камере в крепости Арбитрес на Урдеше, согласно постановлению судьи-майорес, они не имеют никакого права сдаваться. Слепцы, не видящие дальше своего носа, могли бы сказать, что это глупость - после формальных допросов Винтера все равно ждет неизбежная смерть, и почему бы не оставить его умирать здесь? Но проктор был фанатично убежден, что торжества Лекс Империалис можно добиться лишь твердым следованием букве Закона. А Закон однозначно требует, чтобы Винтер умер от руки палача на Урдеше, а не убит ксеноотродьями на Топи.
В клетке метрах в пятидесяти Голт разглядел сжавшегося в комок человека. Он ускорился, почти побежал. Безумствующие титанические щупальца были уже совсем недалеко, и, если присматриваться, можно было разглядеть их борьбу во всех подробностях. Из-за алого тумана, оставляющего на разбитых губах гнилостный привкус, проктор совсем уже сбился с дыхания.
Человек в клетке будто заранее ощутил приближение арбитров и встрепенулся. Голт оскалился в окровавленной усмешке - у Винтера и правда чутье на представителей закона. Пленник обернулся. Вскочил. Отчаянно схватился за прутья клетки. Кольцо красных точек на ауспексе сжалось вокруг отряда еще сильнее.
- Проктор Голт! - на лице Винтера смешались радость, ужас, отчаяние и надежда, превратив его лицо в маску безумца. - Я сдаюсь в руки правосудия! Сдаюсь!
Арбитры остановились. Голту подумалось, что каждый из них, скорее всего, представлял этот момент иначе. Чище. Торжественней. Влажно блестящие бурые шкуры местных обитателей мелькали в размытых тенях то тут, то там. Совсем близко. Проктор осмотрел клетку. Дверь оказалась заперта на обычный навесной замок.
- Ной Винтер! Именем Лекс Империалис за многочисленные тяжкие преступления против Адептус Администратум и Адептус Арбитрес вы арестованы, - с этими словами Голт прикладом дробовика сбил навесной замок.
Он успел ухмыльнуться иронии ситуации - объявляя об аресте, он освободил преступника из клетки - а потом зал содрогнулся, раздался оглушающий, острой спицей пронзающий позвоночник визг, и местные твари ринулись на горстку арбитров со всех сторон.
Гулко заговорили дробовики, оглушительно громыхнула граната. Построившись полукругом у дверей клетки, арбитраторы отгородились от отродий стеной огня и картечи. Тех, кто умудрялся проскользнуть, рвали на части кибермастифы. Верещащая тварь вскочила на клетку сверху, и Голт выпотрошил ее единственным выстрелом, окатив Винтера кровавым ливнем. Проктор с лихорадочной поспешностью огляделся, оценивая численность противника. Зажмурился на долю секунды, убрал назад в подсумок наручники, которые было достал. Пора уже признать, что они не выберутся отсюда, несмотря на требования Закона.
- Принимая во внимание обстоятельства, как старший офицер, я заменяю арест полевой казнью, - Голт махнул Винтеру стволом дробовика. Он не мог себе позволить оставить приговоренному жизнь. - На колени.
- Я хочу умереть стоя, - Винтер попытался улыбнуться, но губы свело судорогой.
- Отказано. На колени!
Откуда-то слева громко и зло заговорил болтер, и тут же его грубый рокот поддержал тонкий голос скорострельного лаз-оружия. Взорвались две гранаты.
- Проктор, сэр! - крикнул Амберт с радостью. - Это люди Маркуса!

VII

И так наступило Время: дети Клыкастых, дети Мотикитике
и дети Бикари зажили в мире; они мешали кровь и заботились
друг о друге, но дети Клыкастых пребывали в неведении
и не сбрасывали кожу, и умирали как их отцы,
ибо их отцы не пожрали глаза Бикари,
ибо были слепы от жестокости.

Челнок нырнул в серо-зеленое марево болотных испарений и, изрыгнув из дюз струи блеклого огня, жестко приземлился на посадочную платформу. Пассажирский отсек ощутимо тряхнуло.
- Прибыли, - из вокса в обрамлении помех раздался голос пилота. - Проверьте дыхательные маски, испарения токсичные. Порядок?
Дождавшийся нестройного утвердительного ответа, пилот открыл шлюз. Хелсторм пропустил вперед одного из ребят Маркуса, Йона, кажется - здоровенного детину с аугметическим глазом - а потом спрыгнул на платформу сам. Древнее металлическое покрытие буквально стонало под каждым шагом, и внушительные пятна ржавчины и заросли отвратного бледного мха всерьез наталкивали на мысль, что находиться здесь небезопасно. На краю платформы возвышалась облезлая будка пассажирского лифта. С немалым удивлением Хелсторм заметил рогатый шлем космодесантника, удерживаемый над стальными створками толстым побегом вьющегося растения. За краем платформы из-за клубящегося зеленого тумана уже ничего разглядеть не удавалось. Впрочем, вряд ли там могло быть нечто интересное - лишь булькающая гладь океанического болота.
- Ну и местечко, а? - Йон легонько хлопнул арбитратора по наплечнику.
- Самое то, чтобы залечь на дно, - ответил Хелсторм.
Охотник за головами запрокинул голову и захохотал так, будто не слышал в жизни ничего смешнее.
- Веселитесь? - к ним подошел Бродерик, пилот челнока. Позади него двое сервиторов приступили к разгрузке багажа.
- Обсуждаем это место. Бывал внизу?
- Ну… - пилот провел рукой в перчатке по шлему. - Спускался разок, еще до войны. Гадкое местечко.
- Рассказывай, - Хелсторм с неприязнью проследил за процокавшим к краю платформы наемнику в балахоне. При одном взгляде на него у арбитратора что-то сжималось внутри. - У нас маловато информации.
- Ну, в целом-то улей как улей, хоть и под водой. Но народец… - Бродерик замялся. - Народец странный. Забитый какой-то. И еще... Я не медикус, конечно, но странно они выглядят.
- В смысле - странно?
- Ну, как тебе сказать… На рыб похожи.
- Так на кого ж им в болоте быть похожими? - Йон хохотнул. - На пиявок?
Бродерик хмыкнул и задумчиво опустил голову. Когда пауза слишком затянулась, он задумчиво протянул:
- А может и на пиявок, - на забрале его летного шлема мигнула руна, и пилот обернулся. - Закончена разгрузка.
Арбитры и охотники за головами похватали разнообразные сумки и ящики. Оборудование, оружие, припасы - погоня за беглецом через пол-галактики требовала множества разнообразных инструментов. Две группы законников выстроились у створок лифта, ожидая его прибытия. С одной стороны пятеро арбитраторов, строгие, собранные, в одинаковых черных доспехах с имперскими орлами. Выделялся лишь Амберт в своей красной мантии. С другой - пятеро охотников за головами, нанятых новым генерал-фабрикатором Урдеша. Разнообразные наряды, разнообразная броня, расхлябанное поведение. Впрочем, честно сказать, Хелсторму нравились эти люди. Было что-то привлекательное в их свободе. Он снова натолкнулся взглядом на долговязую фигуру в балахоне, и по коже пробежал мороз. Нравились все, кроме этого… существа.
Створки лифта с шипением отворились, открывая очень тесную кабину. Рут Маркус, глава наемников, заглянул внутрь и приствистнул:
- Господа и дамы, мы сюда все не влезем.
- Планетарная пассажирская платформа, - Гариус Лют покачал головой и развел руками. - Популярное местечко, видать, раз спуск на планету рассчитан на такую прорву народа.
- Что ж, мы спустимся первыми, - проктор Голт поднял свой багаж и шагнул вперед, не ожидая возражений. Проходя мимо Маркуса, он резко развернулся на каблуках и одарил наемника долгим взглядом. - Делайте свое дело, а мы будем делать свое.
- Не вопрос.
Хелсторм взял свои вещи и поспешил в лифт. Когда створки закрылись, и кабина плавно заскользила вниз, арбитратор поймал себя на неприятном ощущении, будто они добровольно нырнули в пасть чудовища.

VIII

Тангароа впитал в себя ужас царства Щупалец
и у него выросло второе лицо, злое и жадное;
с тех пор оба лица грызут друг друга не в силах одолеть;
но злое и жадное оказалось сильнее, ибо питается царством Щупалец;
тогда дети Мотикитике придумали кормить доброе лицо плотью.

Болт-снаряд снес голову - или то, что раньше было головой - первой твари, прошел сквозь атрофированные мягкие ребра второй, третьей, отклонился с траектории. Снес гибкую конечность четвертой, окончательно завертелся в полете, боком разорвал пополам пятую и взорвался, посек осколками еще троих. И того восемь. Некоторые начали вставать, конвульсивно содрогаясь и заращивая жуткие рваные раны с пугающей скоростью. Йон почувствовал, как наворачивается непрошенная слеза на здоровый глаз. Он расстреливал целое состояние в эту кишащую толпу, буквально выбрасывал деньги на ветер, будто сбрендивший магнат - а толку ноль. Чувствуя, как скользкие пальцы жадности сжимают горло, Йон зажал спусковой крючок. Следом за огненным шквалом в толпу в вихре визжащих клинков влетел Мненепосебе. Шестеренка еще на верхних уровнях избавился от своего балахона и теперь скакал на тонких длинных ногах, выписывая немыслимые пируэты. Тревожное присутствие киборга действовало на тварей разрушительно - конвульсии регенерации мгновенно прекращались, словно кто-то выключал их. Те, кто мог двигаться, рассыпались в стороны, прячась за клетками и в дырах в полу.
- Хеймер, не стреляй в эту голову! - весело крикнул Рут зависшему над Винтером проктору. - Она слишком дорого стоит!
Голт повернул в его сторону окровавленное лицо, но ничего не ответил. Резким движением проктор развернул Винтера и приковал наручниками его запястье к своему.
Весь небольшой отряд арбитров выглядел так, словно они побывали в мясорубке. Йон ухмыльнулся - при всей его нелюбви к Мненепосебе, охотники за головами без его помощи сейчас выглядели бы так же, если б вообще выжили. Сверхъестественная аура шестеренки проложила отряду комфортную дорогу до самого адского пекла. И, как надеялся Йон, проложит обратно наверх.
Без лишних слов две маленькие группки людей сплотились и медленно двинулись назад к лифту. Путь обратно к открытому небу обещал быть долгим и кровавым. Йон со вздохом сменил обойму в дымящемся болтере. И чертовски дорогим.

Сообщение отредактировал Grím - 25.06.2019, 23:03

[Аовель]

Сожженный город

Примечание автора: имя Ансия я изменила на Алисию; могут быть ошибки.

... Алисия взяла чашку с предложенным напитком. Коричневая жидкость дымилась и источала незнакомый аромат. Блики свечей плясали по отполированной поверхности стола, словно рой светящихся насекомых, чье название затерялось в глубинах памяти. Алисия смотрела на танец размытых огней, не в силах оторвать взгляд. Мир померк, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть пожаром и взрывами, вскипевшим морем, разрушенными домами, привкусом пепла во рту и небом цвета киновари. Она брела по улицам сожженного города, одетая только в нижнее платье, и ощущала, как горят ее ступни. Кожа расплавленным воском стекала на мостовую, обнажая мышцы и сухожилия. Розовая плоть обугливалась, словно брошенный в костер пергамент. Кровь сворачивалась темными сгустками… Темно-красными крупными сгустками. ...

… Ожерелье из темно-красных гранатов выгодно подчеркивало бледность кожи его обладательницы. Алисия растерянно моргнула. Крик, едва не сорвавшийся с губ, комком воздуха застрял в горле, вызывая приступ кашля. Рука дрогнула, и содержимое бокала щедро выплеснулось на бархат платья незнакомки. Алисия попыталась извиниться, но не смогла произнести ни слова. Язык налился тяжестью, онемел, прилип к нёбу. Женщина-в-ожерелье нарочито медленно поднесла ладонь к животу, оглаживая винные пятна. На травянисто-зеленой ткани они казались открытой раной. Алисия отшатнулась. Незнакомка все так же медленно опустила ладонь, не сводя пристального взгляда с ее лица, плавно сделала шаг навстречу, растягивая губы в странной улыбке, выражающей абсолютно нечитаемую эмоцию. Светильники начали меркнуть, создавая имитацию сумерек. Тягучая мелодия наполнила зал, и гости, похожие на стаи пестрых птиц, принялись вальсировать, поражая стороннего наблюдателя калейдоскопом нарядов. Незнакомку-в-ожерелье перехватил человек с иссиня-черными волосами и длинным острым носом, напоминающим вороний клюв. Его плащ был соткан из настоящих перьев, и развевался от малейшего движения. Алисия стояла посреди кружащихся пар, абсолютно растерянная и чуждая этому месту, пока и ее не втянули в хоровод танцующей знати. Случайный партнер предпочел скрывать лицо за гротескной маской с витиеватыми оленьими рогами.
Алисия устало закрыла глаза. …

… Она широко распахнула глаза, не понимая, где находится. Глубоко вдохнула. Сквозь приоткрытое окно просачивался соленый морской воздух, и это могло означать только одно — она дома. Волосы неприятно липли к шее, капли пота скатывались по лицу, и Алисия нехотя привстала, опираясь на локоть, чтобы перевернуть подушку. Тианна невесомо коснулась ее руки. В темноте большие оленьи глаза сестры приобрели не по годам скорбное выражение. Алисия вздрогнула. Тианна виновато улыбнулась, мягко и обезоруживающе, слегка приподняв уголки губ.

— Опять страшный сон?

— Давай спать.

Алисия повернулась спиной к сестре, закрыла глаза, пытаясь воскресить в памяти испугавший ее кошмар. Голова отозвалась тупой болью. Тревожное чувство заскреблось на краю сознания, неприятное и раздражающее, словно камешек, попавшая в сапог. Сердце пропустило несколько ударов. Что-то здесь было в корне неправильным. Она попыталась расслабиться, унять страх и очистить разум от мыслей, погрузиться в медитативное состояние так, как учили в Схоле…

Учили. В Схоле.

Струи холодного пота скатились по линии позвоночника. То, что лежало рядом, на расстоянии вытянутой руки, сочувствующе смотрело и улыбалось, не могло быть ее сестрой. Алисия прикусила губу, стараясь подавить крик. За окном шумели волны. …

Холодная вода окатила лицо. Алисия громко и протяжно закричала, обхватив руками виски. Новая порция вылилась на макушку, ледяными дорожками стекая за воротник халата. Чья-то рука в перчатке осторожно прикоснулась к подбородку, слегка надавливая, запрокидывая ее голову. Алисия ощутила себя тряпичной марионеткой, которую дергает за нити кукловод. Тело абсолютно ее не слушалось. К губам поднесли стакан прозрачной жидкости, отдающей резким специфическим запахом аптечки с медикаментами, и до тошноты горькой на вкус. Обжигающее тепло разлилось по пищеводу.
Когда она проснулась во второй раз, стояла глубокая ночь. Мор-Ягун — Мир Тысячи Мостов — сверкал в лунном свете, будто гладкий белый панцирь огромного моллюска. Сияние шпилей и мостовых разгоняло темноту, создавая легкие сумерки. Изредка тишину пустых улиц нарушал шум патрульной техники: сегодняшняя ночь выдалась спокойной, без воздушных боев, пожаров и падающих башен, погребающих под собой жилые кварталы.
Алисия смутно помнила, что сновидения были неприятными, липкими, и ее разум увяз в их омуте, подобно мухе, увязшей в луже смолы. До рассвета оставалось несколько часов. Чтобы скоротать время, она по привычке достала ручной когитатор. Экран вспыхнул и погас несколько раз, бледно-голубое свечение окончательно сменилось темной матовой поверхностью — устройство отказывалось работать.
Дверь в спальню бесшумно отворилась, и от неожиданности Алисия вздрогнула. Зайзера — руководитель их миссии и ее напарник — сжимал в руках стопку бумаги и перо.

— Ты провела в беспамятстве несколько суток. Мы опасались, что ты уже не очнешься…

Зайзера осторожно перебирал ее волосы свободной рукой, пропуская пряди сквозь пальцы. От его манипуляций становилось необычайно тепло, и мигрень постепенно исчезала, как будто испарялась под невесомыми прикосновениями. Алисия закрыла глаза.

— Алисия...— ее имя прозвучало неожиданно мягко и растянуто, словно говорящий пытался его пропеть, — ты должна рассказать, что ты увидела там. Внизу.

На поверхности планеты.

Сожженный дотла город.

Разрушенные дома.

Обломки мостов, когда-то таких же белоснежных, как и мосты над поверхностью планеты.

Чьи-то скелеты, застывшие в танцевальных позах.

Безжизненную почву, устеленную драгоценными камнями.

Тианну, которая давно умерла.

Эвайза Зайзеру, обезглавленного эльдарским мечом и сброшенного туда, где его тело не посмеют искать даже самые отважные жители Мор-Ягуна.


Алисия с криком вцепилась в лицо Зайзеры.

Сообщение отредактировал Аовель - 20.06.2019, 15:54

[0.5 Кота]

Финальные отрывки по итогам первого хода

"Искусственный мир Марау'дхи"

– У тебя есть кое-что… – чудовище устало прощёлкало окровавленными мандибулами, – и я хотел бы получить эту вещицу... в свою коллекцию.
“У меня нет ничего, раб”, – Тал’данеш не стал произносить эти слова вслух.
До прислужников Той-Что-Жаждет, как впрочем и до остальных созданий, развращённых Варпом, уже нельзя было достучаться. Вместе с “дарами” Тёмных Богов эти глупцы получали глухоту.
Они слепли.
Теряли волю, разум.
Становились не более чем воплощением своего божества. Одной из миллионов гнилых масок. С которыми Тал’данеш, Пастырь Навеки Ушедших, последний призрачный провидец искусственного мира Марау’дхи, не собирался разговаривать.
Две крупных фигуры, охваченные языками пламени, застыли одна напротив другой. Рыжие и пурпурные огоньки змеились вокруг тяжёлых золотых поножей чудовища и изящных, но при этом ничуть не менее сильных ног, выполненных из призрачной кости.
Тем временем искусственный мир догорал в нечестивом пламени. Битва за выживание завершилась, но ещё не закончилось сражение за честь Марау’дхи.
Кроваворукий – свидетель, захватчики дорого заплатили за осквернение, даже за собственное презренное существование. Тал’данеш сразил многих избранных Той-Что-Жаждет, и ещё больше убили его союзники… ученики.
Призрачный провидец повернул голову туда, где в последний раз видел свою дорогую Гэлаэт. Некогда прекрасная дочь Марау’дхи превратилась в золу. Дыхание Моря Душ ещё не разметало контуры праха, но уже скоро о Гэлаэт не останется даже такого следа.
Чудовище по имени Харанес Щедрый атаковало молниеносно, как и сотни раз до этого. В иное время, в ином месте Тал’данеш бы уже закончил поединок, потому что выучил каждый трюк, каждое движение противника, но…
Предыдущие сражения оставили незаживающие раны. Призрачный Провидец лишился звёздной пушки, сломал копьё в схватке с Хранителем Секретов и едва подволакивал ногу, повреждённую телохранителями Харанеса. Некогда прекрасная белоснежная броня почернела, и многочисленные регалии оплавились.
Демонический хлыст, звеневший монетами тысяч миров, обвился вокруг повреждённой ноги. Харанес рванул цепь на себя и оторвал Тал’данешу конечность.
Битва за честь Марау’дхи завершилась.
Призрачный провидец почувствовал, как чудовище забралось ему на спину.
– Ты станешь жемчужиной моей коллекции, – прошептал избранной Той-Что-Жаждет, склонившись к вытянутому каплевидному шлему Тал’данеша.
Призрачный провидец встретил гибель без сожалений и мольбы.
Так же, как десятки, сотни, тысячи смертей до этого.
Так же, как встретил свою истинную гибель от звероподобного мон-кея в серых доспехах.
Но смерть не подарила покой. Она дала намного больше. Тал’данеш увидел все действия, которые привели к подобному исходу.
Он наблюдал: насилие тогда, когда стоило решить дело миром; осторожность, граничащую с трусостью, когда следовало проявить мужество; безразличие к судьбе Марау’дхи ради спасения себя.
Тал’данеш видел множеством глаз и прочувствовал в то мгновение, когда Харанес вырвал из тела провидца камень души, жизни всех, кто защищал искусственный мир.
И в конце, перед тем, как испустить последний дух и вернуться к действительности, призрачный провидец увидел ещё кое-что.
Он присутствовал при рождении демонического исполина, бродил по белому песку опустошённого мира и сражался с прислужниками Той-Что-Жаждет в городе тёмных столбов.
Последние видения заинтересовали Тал’данеша.
Впервые за многие годы он на самом деле почувствовал любопытство.
“Мы не зря прибыли на Мор-Ягун”.

"Палачи Ноя Винтера"

Сквозь стеклянную крышу на верхнем этаже гостиницы, где располагался небольшой уютный ресторан, можно было полюбоваться фантастической картиной улья Лекстэс. Изумрудное сияние водорослей и редкие огни океанических тварей, похожих на удильщиков, пробивались через широкие иллюминаторы и усиливались с помощью системы пакетных линз. Даже в глубинах Лекстэса всегда было светло. Местные жители уже свыклись с чарующей волшебной атмосферой этого места, а вот туристы наслаждались ею.
В любое время суток на улицах, особенно в портовых районах, собиралось столько народа, что не протолкнуться. Свет Лекстэса, казалось, можно было поймать ладонью. Он махровым одеялом покрывал низкие домики, склады, причалы, мощённые крупным булыжником узкие улочки. Камень, послуживший материалом для постройки всего перечисленного, отражал сияние. Он гармонично дополнял магию этого места. Изумрудный отблеск вызывал порой зрительные иллюзии: здания увеличивались в размерах и приобретали инородный вид, а статуи древних героев, диорамы с изображением подводной жизни Топи приобретали совершенно иной сюжет, не заложенный скульпторами и архитекторами.
Альберт Раннер видел в тот день, как памятник основателю кланов Топи, Бикари, отбросил необычное отражение, что тут же рассеялось в воздухе, перегоняемом шумной системой вентиляции. Всего на миг Альберту показалось, будто Бикари потерял человеческий вид. Он стал напоминать пугающее сочетание рыбы и головоногого чудища. Альберт похолодел, и весь путь до ресторана не мог избавиться от подавленности и тревоги, которые засели внутри груди, словно раки-отшельники в раковине.
Однако стоило Альберту сделать первый глоток местного вина, как все опасения рассеялись, а мрачное воспоминание обратилось увлекательным приключением. К кухне Топи было непросто привыкнуть, но Альберт отличался изысканным вкусом и не боялся кулинарных экспериментов.
И ещё он не жалел о том, что перебрался с Мор-Йогуна на эту планету. Его родина уже несколько лет страдала от нападений пиратов, тогда как Топь пожирала захватчиков. Когда новость о том, что архи-еретики отступили с мира болот, достигла ушей Альберта, он перестал сомневаться, собрал семью и переехал в Лекстэс. Раннеры пережили межпланетный перелёт – очень волнительный из-за риска быть перехваченными работорговцами или ещё кем хуже – и теперь радовались спокойной жизни без сирены воздушной тревоги и панического бегства к ближайшему бомбоубежищу.
– Милый, сколько мы ещё здесь пробудем? – спросила Клэр, супруга Альберта.
Она, напротив, никак не могла переварить, как следует, местные продукты и напитки, поэтому худела и выглядела болезненно. Сквозь белую кожу просвечивали голубоватые вены, а волосы совсем потеряли цвет.
– Надеюсь "здесь" ты имеешь в виду Лекстэс?
Альберт пригубил вино.
– Ну не Топь же, – выражение лица Клэр искривилось в страдальческой гримасе.
Она понимала, что безопаснее места на Блажи нет.
– Говорят, в районе Кингспорт много кафе с "нашей" кухней, – продолжала она.
– Клэр... – Альберт вздохнул и взял супругу за руку. – Я же уже говорил… Там нет работы для иномирян. Мне вообще очень повезло, что хотя бы в этой дыре нужны люди в Администратум.
Клэр проскрипела зубами, и Альберт понял, что переезда всё равно не избежать. Можно лишь оттянуть.
К столику подошёл официант с вытянутой доской, к которой вилкой и ножом прикололи рыбу.
– Ваша сердана, маринованная в желчи глубоководного пустотелого червя, – официант широко улыбнулся, обнажив белоснежный и ровный ряд зубов.
Два ряда белоснежных и ровных заострённых зубов. Альберт вздрогнул. Число мутантов на этом уровне улья поражало воображение.
Прислужник повернулся к Клэр:
– Запечённые моллюски в раковинах будут готовы с минуты…
Раздался колокольный звон.
Официанта будто током ударило, и всё дружелюбие как ветром сдуло.
Альберт прислушался. Звук не напоминал воскресный призыв отправляться в церковь и не походил на праздничную или траурную мелодию.
"Как будто склянки отбивают", – подумал Альберт.
Бом.
Бом.
Бом.
Альберт заметил взгляд, которым официант обвёл посетителей, коллег и бармена, прекратившего протирать бокалы за стойкой. Последний едва заметно кивнул.
Официант вновь обратил внимание на Альберта и вновь же попытался изобразить благодушную улыбку, от чего Раннер вспомнил о памятнике Бикари.
Раннер даже испугаться не успел, так быстро произошли следующие события, из-за которых он изогнулся в крике адской боли.
Официант выдернул из доски с рыбой приборы и приколол ими руки Альберта к столу. Следующим движением прислужник схватил доску, стряхнув с неё угощение, и мощным движением ударил Клэр по лицу так, что она опрокинулась вместе со стулом. Посетители из числа местных жителей никак не отреагировали на насилие. Глаза их теперь напоминали блюдца, а кожа – бесцветный пергамент.
Топь оказалась не таким уж безопасным местом для приезжих. В этом убедились в своё время десантники Альфа-Легиона, а теперь подобная мысль посетила и голову Альберта.
А по узким мощёным улочкам потянулись ручьи жителей подводного улья, которые не обращали внимания на изумрудные отблески, зато хорошо знали, что означает мерный колокольный звон.
Пришло время жертвоприношений.

"Грабительский флот Харанеса Щедрого"

Его звали Червём. Как и остальных рабов на одной из сотен артиллерийских палуб "Серебряной Сокровищницы".
С тех пор как Червь осознал себя, он чувствовал лишь боль. Чувствовал боль и страдал от обязанностей.
Червь терпел побои, насилие и издевательства. Со временем он и сам стал бить, насиловать и издеваться.
Кожу Червя уже нельзя было назвать кожей. Плотную шкуру пересекали десятки рубцов, на ней постоянно алели следы от плети.
Червь мог работать за двоих, троих. Мог работать быстро или очень быстро, но надзиратель всё равно оставлял метки. Наверное, этот изверг считал, что день, прожитый без боли – что-то сродни праху и пеплу. Что-то вроде бесчисленных червей на борту космического скитальца.
Со временем Червь стал считать также. Порой он даже чувствовал удовольствие от боли, когда хлыст обжигал шкуру, словно раскалённое железо. Но вот желание убить надзирателя от этого никуда не исчезало. Червь лишь ждал подходящий миг, чтобы вонзить тонкую полоску заточенного металла в горло жирного куска плоти, который почему-то считал, что он выше остальных на этой палубе.
Червь видел истинных Богов. И надзиратель не был Богом. Ни золота, ни силы, ни ауры, от которой Червь одновременно леденел и горел.
– А-а-ах! – Червь отвлёкся и не расслышал свист воздуха вовремя.
Удар по спине вышел неожиданным и от того вдвойне неприятным
– Что стоишь, уёбок?! Давай-пошевеливайся! – рявкнул надзиратель.
Червь понял, что "Серебряная Сокровищница" вступила в бой. В мирное время обслуга батареи зенитных 128-мм пушек ухаживала за техникой, палубой, хозяевами и убивала друг друга за еду, воду и вещи. Но теперь дом Червя наполнился мутантами и сервиторами, которые волокли ящики со снарядами из кладовых космического скитальца.
Гора мяса с тремя руками-клешнями и случайно расположенными на плоти глазами сбросила ящик у ног Червя. Не передать словами, что почувствовал Червь в то мгновение. Он схватил мутировавшее чудовище, чья голова срослась с правым плечом в районе уха, за "горло" и прорычал:
– Ак-к-к… аккура… ра… ра... аккуратно, т-т-тварь!
Мутант только пустил слюну из пасти и поплёлся за следующей партией снарядов. Червь же не стал дожидаться ещё одного взмаха кнутом, а сорвал деревянную крышку и выхватил из ящика громоздкую чушку. Он чуть ли не вприпрыжку направился к ближайшему орудию.
За годы службы Червь полюбил пушки. Он чувствовал каждую. И когда Червь идеально справлялся со своими обязанностями, то был по-настоящему счастлив. Зенитные орудия тысячью разных голосов благодарили Червя за заботу.
Проходя мимо вопящего надзирателя, Червь ощутил соблазн размозжить голову ничтожества снарядом.
"Позже… Враг уже близко", – Червь услышал голос пушки в своей голове.
Встряхнулся и отогнал кровожадное чувство прочь, куда-то в неведомые дали, где пребывали все мечты и надежды забитого существа, не привыкшего смотреть вверх.
Но… через некоторое время… когда мутанты уже стали спотыкаться о горы пустых ящиков, Червю пришлось сделать над собой усилие и поднять взгляд выше. С шипением металла на палубу проник незваный гость. Био-плазма, выработанная живой торпедой тиранидов, прожгла обшивку. Снаряд раскрылся зубастыми лепестками растения-паразита, надёжно закрепившись на новом месте. Из тёмно-бордовой глотки омерзительного существа на артиллерийскую палубу хлынули змееподобные твари с лапами-косами.
Наверное, на мирных судах такой абордаж вызвал бы панику, но каждый человек на "Серебряной Сокровищнице" привык биться за свою жизнь. Хотя… назвать рабов космического скитальца людьми было не совсем верно. Чудовищ, рождённых кораблём-ульем, встретили чудовища, который стали такими из-за вредных излучений, радиации и, конечно же, Варпа.
Червь увидел, как надзиратель выхватил пистолет и начал укладывать одну пулю за другой в толстой череп ближайшей змееподобной твари. Туша в пару центнеров взревела от боли, когда потеряла глаз, а потом сбила надзирателя с ног. Взметнулись костяные косы.
Червь же потянулся к окровавленным обмоткам на ногах и выхватил заточку.
Никто не смеет отнимать у него сладкую месть.
– Н-н-н… ни! Ни... ник… никто!
Червь бросился в бой, ничуть не страшась ужасных чужаков.
На "Серебряной Сокровищнице" хватало чудовищ куда хуже.

"Исследовательская экспедиция на Мор-Ягун"

ПО ПРИКАЗУ ЕГО НАИСВЯТЕЙШЕСТВА
БОГА-ИМПЕРАТОРА ТЕРРЫ
ЗАКРЫТОЕ ДОСЬЕ ИНКВИЗИЦИИ
ДОСТУП ТОЛЬКО
ДЛЯ АВТОРИЗОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
ДЕЛО: 6987-1: 13E: HU1: Reg
> Пожалуйста, введите авторизационный код
> * * * * * * * * * *
> Идентификация…
> Благодарю вас, дознаватель. Можете продолжать.


КЛАССИФИКАЦИЯ: Личное дело
ДОПУСК: Бета
СИСТЕМА КОДИРОВАНИЯ: отсутствует
ДАТА: 9.456.932.М41
СОСТАВИТЕЛЬ: Варрат Вархайт, сержант четвёртого взвода, четвёртой роты 550-ого штурмового полка Инквизиции
ТЕМА: описание каюты инквизитора Христофора Сикера, Ордо Ксенос, перечень личных вещей
ПОЛУЧАТЕЛЬ: младший дознаватель Алисия Мелунт, Ордо Еретикус


Я, Варрат Вархайт, сержант четвёртой взвода четвёртой роты 550-ого штурмового полка Инквизиции, составил этот отчёт по поручению Сибеллы Арэл, капитана "Квинтиллиена", крейсера класса "Лунный".
Я не эксперт, но, к большому сожалению, инквизитор Сикер путешествовал без свиты, а ждать других следователей придется несколько месяцев.
В ночь, когда произошло самоубийство, я проверял своих людей, которые стояли на постах палубы 17-B. Примерно в 2:30 по терранскому времени услышал звук выстрела. Через пять минут меня вызвал по воксу рядовой Геллар из четвёртого взвода. Он не решался входить в каюту инквизитора без старшего офицера. В 2:45 я добрался до места, и вместе с Гелларом, мы вошли в комнату. После я сразу связался с мостиком. Как уже отметил, я не обладал необходимыми навыками по расследованиям подобных чрезвычайных происшествий, поэтому Капитан Арэл послала к нам корабельного комиссара Гаррисона. Вместе с медиками политический офицер забрал тело в госпиталь.
В каюте я обнаружил револьвер "Головорез" с пятью патронами в барабане. След от шестого остался на иконе Бога-Императора на левой от входа стене.
Рабочий стол инквизитора завален бумагами: карты, отчёты, чертежи. Всего не разобрать из-за крови, костей и мозгового вещества, но вот изображение одной пикт-карточки я запомнил.
Циклопических размеров столб (такой вывод я сделал, потому что у подножия разглядел фигуру человека) примерно пятнадцати метров, покрытый неизвестными мне письменами или рисунками.
Каюта Христофора Сикера вообще была захламлённой. С тех пор, как инквизитор попросил перевезти его на Мордвигу-Прайм, он никого не пускал сюда. Однако среди рваной одежды и битых бутылок я нашёл диктофон.
Пусть инквизитор говорит сам за себя. Прилагаю запись с диктофона к этому перечню.


"Бог-Император, как же здесь жарко…
Сбросил уже всё, но воздух… Этот сраный воздух жжёт не только кожу… Сушит глотку. Варит мозги.
Выпил уже все запасы воды в этом проклятом месте. Как только прибуду на Мордвигу, Марианна, то отдам эту суку, Сибеллу, под трибунал. Найду причину. Ты знаешь, я всегда был хорош в этом.
Проклятье…
(прерывистые хрипы, кашель)
Я ведь просил… просил! Умолял разобраться с вентиляцией!
Почему?!
Она хочет моей смерти?! Сука! Сдохни, мразь!
Где "Головорез"?!
(громкие звуки, скрежет)
Пусти меня! Пусти меня, Марианна!
Я… я не хочу умир-р-рать…
(инквизитор бьётся в истерике)
Мне всё это кажется. Да! Я просто не в себе!
Мне тысячу раз предлагали взять перерыв, полечиться… Почему я отказался?
(неразборчивый шёпот)
Когда здоров, то не думаешь, что с тобой может случится подобное. Видишь помешательство, а сам про себя говоришь:
"С тобой такого никогда не случится, дружище. Ты куда крепче!"
(хохот, сменяющийся порывистым звуком, с которым инквизитор втягивает воздух в лёгкие. Стон агонии)
Мне жаль, Марианна… Мне так жаль… Я мог тебя спасти. Мог.
Но не решился. Испугался!
Не смотри на меня так. Пожалуйста. Не надо. Хватит!
Хватит шума! Не трогай!
(животный визг)
Нет.... нет-нет-нет-нет-нет!
Прекрати!
(плач)
Не справился.
(молчании на протяжении сорока семи секунд, прерывистое дыхание)
Сообщение всем, кто отправляется на Мор-Ягун.
Это не место…
(смех)
Это вообще не место
(звук взведённого курка)
Прощайте…
Марианна… теперь мы будем вместе.
(выстрел)"


В каютах неплохая звукоизоляция, но мои бойцы подтверждают, что слышали необычные звуки из каюты инквизитора и прежде.
Что же до остального перечня личных вещей, то вот он:
- дублет армированный;
- кожаные сапоги подкованные;
- ...


Алисия Мелунт закрыла когитатор. Она узнала достаточно.

"Адептус-Механикус мира-кузни Салем"

Ветер зачерпнул горсть песчинок и перенёс их чуть дальше от места последней остановки. Как ребёнок, который подхватил игрушечный кораблик, чтобы переставить его в тот ручеёк, где течение куда более игривое и живое.
Ветер не унимался и шалил. Кроил скучный серый мир вокруг так, как хотел. Барханы исчезали и появлялись на новых местах, ссохшиеся деревья превращались в щепки, а под слоем песка вдруг проступали каменные кости планеты.
Чудь преображалась всегда.
И те, кто создал на этой земле несокрушимую, неизменяемую и вечную цитадель поняли это.
Но слишком поздно.
Сначала ветер перенёс горсть песчинок на почерневшее стекло, которое образовалось при воздействии огня батареи фосфорных бластеров на живую волну самых разнообразных существ, выведенных на кораблях-ульях.
Потом путешественники поневоле с большим трудом преодолели широкую полосу минного поля, перепаханного и изуродованного взрывами. Немало песчинок так и остались ждать более сильного порыва, но другие отправились дальше.
Серые путешественники присыпали серый же плащ скитария. Точнее, лоскут. Воина-защитника культа Бога-Машины порвали в клочья. По тёмным пятнам на песке можно было судить, что перед смертью он успел забрать с собой на встречу с Омниссией множество агрессивных организмов, но победители сожрали павших собратьев. Не пожалели они и скитария, от которого остались только мелкие механические обломки, пережеванные и выскобленные от плоти.
Дальше ветер забросил путешественников на бесчувственную маску катафрона. Он погиб, когда карнифекс сорвал верхнюю половину боевой машины с гусеничного движителя. Кабели силового питания объединились со слаботочными цепями, и нехитрый разум катафрона сгорел. Боевая машина даже не успела разрядить гравитонную пушку в своего убийцу. Громоздкий ствол устремился в небо, где продолжалось сражение между кораблями мира-кузни Салем и флотом-ульем. Разноцветные вспышки на пепельном полотне сообщали о том, что не всё потеряно.
Не всё потеряно в космосе.
На поверхности же Чуди песок заметал окружность укреплений. Стальное кольцо потемнело, чадило дымом и зияло широкими провалами в стенах. Там внутри, в глубоком котловане, тираниды настигли потрёпанные макроклады механикумов и украсили кровью или тем, что текло по жилам людей и нелюдей, громадный цилиндр, составленный из сотен колец, медленно вращающихся друг относительно друга. Казалось, ветер вращает замысловатый барабан. В один миг знаки, вырезанные на гранях колец, походили на клинопись. В другое мгновение можно было вообразить, что рисунок принадлежит кисти безумного художника.
Как бы то ни было, те, кто мог хоть что-то поведать о реликвии древней цивилизации, теперь лежали у подножия громадного цилиндра. Может быть, их знаний хватило бы, чтобы раскрыть со временем все секреты. Но их точно было недостаточно, чтобы противостоять Великому Пожирателю.

"Орки Дракариса"

Высунув язык, Трах-Бабах приладил наконец к своей стреляле ещё одну клёвую штуку.
На ржавом верстаке перед горбатым орком лежал крупнокалиберный стаббер. Вокруг пакета стволов во все стороны торчали самые разнообразные лезвия: сломанные ножи, штыки, заточенные отвертки, обломки рубил и оружия воинов Кхорна. Обыкновенно Бабах бежал в самую гущу боя, щедро одаривая свинцом всех желающих, а когда заканчивались патроны, продолжал раскручивать стволы и перемалывать мясо в фарш. Конечно, иногда Бум встречал противников посильнее – горбатым он был не с рождения – но считал, что неудачи связаны с тем, что стреляла ещё недостаточно классная.
Так картечница модели "Вольг VI" стала походить на вскрытую консервную банку с рваными краями, постоянно покрытыми сгустками запёкшейся крови, а потом начала приобретать куда более безумные очертания. Трах-Бабах не знал, но вспомнил, как сделать электрический привод для подачи боеприпасов. Так у него освободилась одна рука, чтобы держать на всякий случай запасной свинцемёт. Однако ему настолько понравилась разработка, что он больше ничем другим и не хотел пользоваться, поэтому запасной ствол – помповый дробовик – оказался приварен к ствольной коробке. Потом произошла встреча с многоногим Осквернителем, и Трах-Бабах больше не желал рисковать спиной. Он прикрутил к корпусу стрелялы цилиндр ракетомёта с бронебойным снарядом, но и этого было мало. Трах-Бабах как истинная творческая личность всегда пребывал в постоянном поиске. Стремился к совершенству.
Орк утёр слёзы умиления, а потом выбрался из расколотого бомбардировкой бункера. Побежал к крайним траншеям, чтобы показать дружбанам, на что способна его "малышка". Бежал так быстро, что запутался в пулемётной ленте и упал.
Мир перед глазами превратился в безумный калейдоскоп. Красное на чёрном: пылающие небеса Дракариса, пыльные тучи, испуганные гретчины, рыжий и серый песок, хрустящий на зубах.
Трах-Бабах поднялся и отряхнулся.
– У-у-у, Зог!
Потом орк взвалил мега-стреляло на плечо и огляделся, не заметил ли кто-нибудь это воистину нелепую случайность. Показал громадный кулак выжившим гретчинам, прижавшим уши после смерти сородичей, а потом уже медленным шагом направился к цели. Спрыгнул в траншею и опустил стреляло на край так, чтобы отстреливать набегающих безумных людишек в красном. Трах-Бабах повернулся к остальным оркам и довольно ухмыльнулся:
– Глядите, парни! С такой штуковиной я сёдня многа людиков разберу!
– Нету людиков! – ответили парни.
Трах-Бабах похолодел. Случилось непредвиденное. Он припал к прикрученному изолентой новенькому оптическому прицелу и принялся искать на горизонте цели, которые орали бы что-нибудь о крови и черепах. Обычно в это время они уже набегали.
Пустошь. Пустошь. Огонь. Вулкан. Лава. Пустошь. Пыльная буря. Пустошь.
Трах-Бабах всхлипнул и посмотрел на небо:
– Н-е-е-е-е-е-е-т!

Продолжение

Сообщение отредактировал Гений и злодей - 06.08.2019, 08:19