Награда Опции

[HiveTyrant]

Рой шатлов кружился вокруг зимней резиденции губернатора. Из путешествия вернулась только лишь половина тех, кто отправился, и теперь все они пытались приземлиться кто где мог. Некоторые игнорировали все предписания и вгрызались в землю со всего разбега из-за полученных ранее повреждений, некоторые послушно кружили над дворцом, давая время аварийным бригадам расчистить место для посадки. Тем не менее, все шло достаточно буднично, будто каждый день резиденция принимала полсотни гостей. Слаженные действия техножрецов и охраны сводили к минимуму количество несчастных инцидентов.

Первым приземлился де Графф. Он вышел из спасателньой капсулы, которая непонятно откуда взялась на корабле. О ней не было ни одной записи, все упоминания были стерты. Тем не менее флотский прекрасно знал, где ее найти, и смог ее найти. Почему она приземлилась в резиденции? По всей видимости автоматика этой капсулы настроилась на спасательные частоты механикусов, которые контролировались людьми Николь-Яны Моникиавелли. Первым делом спасатели предложили немного еды явно проголодавшемуся искателю приключений. К большому удивлению Ленарда, его не пристрелили на месте и не стали спрашивать про артефакты. По крайней мере, не сразу по прибытию.

Приземлилось еще несколько шатлов, после которых в землю со всей силы врезались Фарей и Нэкрид. Их встречали уже с распростертыми объятьями, но в то же время со всем почтением. Люди Моникиавелли уже знали, что у них богатая добыча, но не заикнулись ни разу о цели мессии, хотя по поведению было видно, что с сокровищами придется расстаться. Но момент расставания еще не настал.

Последним приземлился шатл Аръ Сиина. Когда опустилась аппарель, штурмовик обессиленный упал на нее, а рядом с ним упала и пара трупов круутов-наемников. Охрана быстро изъяла все артефакты круутов и руку в раке - у Аръ Сиина не было сил защищать ее. К счастью для слуги инквизиции, никто не пытался воспользоваться его состоянием.

Прошло немного времени, искатели приключений немного отошли от миссии, как перед ними появилась Николь-Яна Моникиавелли.

- Друзья мои! Поздравляю вас всех с прибытием. Я польщена вашим рвением и тяге к искусству, любви к этим прекрасным произведениям неназванных мастеров, которые вы взяли с собой сюда. Пускай некоторые не справились с этой задачей, но это не их вина. Я огорчена известиями, что скиталец начал разрушаться через некоторое время после прибытия на него наших экипажей.

Девушка театрально вскидывала руки, пытаясь показать значимость потери.

- Я знаю, что многие из вас потеряли своих давних знакомых, некоторые даже друзей или родственников. Надеюсь, наши оценщики сделают свою работу на высшем уровне и у вас будет достаточно средств, чтобы почтить память погибших или искалеченных. Как жаль, что больше не будет миссий на Лернейский скиталец. Очень жаль...

Белоснежный платок коснулся уголка левого глаза девушки, будто останавливая слезу, которой так и не последовало.

После этих слов девушка отправилась в дворец а вдоль рядов наемников начали ходить оценщики спрашивая каждого об артефактах, которые те собрали за время путешествия.

Настало время делиться. Мимо вас пройдут оценщики и заплатят за артефакты, которые идентифицировали сервочерепа. Заплатят щедро.

Так как Темелукас возвратился без артефакта, то с него потребуют аванс обратно и неустойку. И предложат, конечно, эту неустойку оплатить своей работой на Моникиавелли.

Если кто-то хочет красиво закончить - пожалуйста. Милости просим!

[Miralynx]

Дхол и раньше просыпался мгновенно, готовым к действию. Теперь же, обладая артефактом из давно минувших эпох, он развил эту способность до совершенно невообразимых неподготовленному человеку высот. Во сне он почувствовал, как его железный гроб тряхнуло, но просыпаться пока ещё было рано. Услышав шипение и уловив едва заметное повышение температуры, он вынырнул из пучины забытья и несколькими движениями размял затёкшие от долгого сидения мышцы. Температура росла, и шипение становилось всё громче. На аппарели челнока появилась раскалённая точка, и поползла по краю люка, очерчивая кусок металла, который будет выбит, чтобы открыть дорогу тем, кто подцепил его убежище в качестве трофея. Что-то загудело, челнок внезапно дёрнулся, и в десантный отсек проникли первые лучи света за последние семнадцать дней. Они высветили скорчившегося в углу Дхола Резака, решившего предохранить глаза от травмы.
- Гляди-ка, командир, тут живые есть! - раздался голос. Имперский низкий готик. Хотя бы не ксеносы.
Выставив перед собой пустые руки в знак мирных намерений и щурясь, кланер вышел наружу, переступив через оплавленный порог, и осмотрелся. Уже привычный вид открылся бы его глазам, не будь перед ними белой пелены: ничем не примечательный ангар, в котором суетилось несколько человек. Это они только что вскрыли его челнок и теперь держали его под прицелом нескольких стволов. "Лазганы" - подумал кланер, хлопая глазами. Зрение что-то не спешило восстанавливаться.
- Назовись, человек! Имя, звание, род занятий!
Судя по голосу, это был командир. Скрываться Резак не собирался:
- Дхол, полевой медик.
Это была ложь, и довольно опасная. Обладая обширнейшими познаниями в медицине, кланер подозревал, что не смог бы объяснить, что делает, поскольку источник его знаний, несмотря на всю гениальность его создателя, не предназначался для использования настолько далёким от искусства лечения человеком. Командир не унимался, задавая всё новые и новые вопросы, и Резак скормил ему заранее заготовленную версию, которую дома бы назвали сказкой про белого бычка. Летел-де с соплеменниками домой после сезонной работы, а тут, откуда ни возьмись, пираты. Сражался, бежал, остался один. Подобрал раненого. Сунулся в первый попавшийся челнок, а тот возьми да и стартуй. Чуть с голодухи не помер, болтаясь в этой консервной банке... Сервитор и недавний пациент Резака уже никому ничего рассказать бы не сумели. Но на погибшем наёмнике видны были следы лечения, а аккуратно сделанная перевязка косвенно подтверждала слова кланера. На вопрос "чьих будете", спасители со смехом ответили "свои", и Резак решил пока не возникать. Хаосопоклонниками тут пока не пахло, а от остальных он подлянки не ждал. В итоге его окатили каким-то раствором и запихнули в карантин. Кланера терзали сомнения по поводу того, куда направляется корабль, но, услышав предупреждение о переходе в Варп, несколько воспрял духом. С одной стороны, он был уязвим для своего нового врага, а с другой - по пути к планете варп-прыжками не занимаются.
Его выпустили из карантина уже после того, как корабль вернулся в реальность. Вернули оружие и броню, впервые накормили после скудного карантинного пайка, и один из офицеров сообщил, что у капитана корабля есть к нему вопросы. На этот случай у Дхола была заготовлена другая версия ответа, но слова вылетели у него из головы, когда он увидел, кто ждал его на капитанском мостике. Всего один человек: в одиночестве стоявшая у огромного обзорного окна женщина, разглядывающая панораму какой-то близлежащей планеты. Она была с ног до головы закутана в какое-то рваное тряпьё, а когда повернулась к кланеру, тот увидел замотанные бинтами глаза. Обладая знаниями предмета, спрятанного в вещмешке, Дхол прекрасно понимал, почему: глаз у женщины не было. "И это капитан? Это что, розыгрыш?" - пронеслось в голове Дхола, заставив обернуться к сопровождавшему офицеру в ожидании любой пакости. Но тот с отстутствующим видом произнёс "капитан ожидает вас", указал на мостик, откозырял и направился обратно. Проклиная непонятных обитателей корабля, кланер сделал шаг вперёд, и дверь за ним бесшумно захлопнулась. Это до странности напоминало ловушку, но кроме него и женщины на мостике никого не было - только на непонятных приборах перемигивались огоньки да мрачной громадой возвышался у стены пустующий командный трон.
- Вы хотели меня видеть, капитан? - произнёс Дхол, обращаясь к женщине, и тотчас же ощутил неправильность происходящего.
- Я не капитан, - ответила она голосом, до подозрительности похожим на...
Повинуясь подсознательно возникшему подозрению, кланер сосредоточился на укреплении стен ментальной защиты, но чужая беспощадная воля обрушилась на него свирепым водопадом образов и смыслов, сметая все попытки защититься. Перед глазами пробежала рябь, и кланер потрясённо оглянулся. И как он мог не замечать очевидного? Планетой, вращавшейся на обзорном экране перед ними, был Новый Урал. Ошибки быть не могло, Дхол долго смотрел на эту картину, пока вместе с остальными летел к кораблю Ксарроса. А позади, на командном троне... Резак рванул "Задающую загадки" с перевязи, чтобы парой очередей перечеркнуть всё то, что отделяло его от бездны ужаса, но впервые за долгое время болтер издал щелчок вместо выстрела. "Осечка? Быть не может!" - подумал кланер и с отчаяньем обречённого рванул затвор снова и снова, не веря, что его испытанная подруга, его спасительница в стольких смертельных схватках, отказывается стрелять. Слишком поздно до него дошло, что зачарованное оружие обладает своей собственной волей, а тот, кто сидит позади...
- Неужели ты думал, что моему творению свойственна столь чудовищная неблагодарность, Дхол Резак? Она предназначена не для того, чтобы оборвать мою жизнь. А ты - не для того, чтобы единолично владеть тем, что лежит в твоём рюкзаке. Давай, доставай. Показывай, что принёс!
Низкий, гулкий голос сидевшего на троне сверхчеловека легко заполнил пространство мостика. Ощущая, как ноги внезапно стали ватными, а руки перестали слушаться и стали развязывать тесёмки рюкзака, Дхол с ужасом смотрел, как его сокровище, для которого он столько сделал, появляется на свет. Стоявшая позади женщина бережно приняла реликвию из его рук и показала своему повелителю. Тот впился в картину взглядом немигающих жёлтых глаз, лукаво прищурился, словно понял что-то, недоступное ему ранее, а затем поднёс ладонь к уху. Острый слух Дхола позволил ему услышать, кого этот колдун вызывает в апотекарион, и все прозвучавшие имена для него были равноценны ругательствам...