[фанфик][Wh40k]Мятеж Гора, Восстание завершилось, но галактика продолжает пылать Опции

[BrEd Pitt]

Трапеза Мертвецов

Легионеры брели сквозь древние катакомбы, открывшиеся им. Ветхий фундамент разрушенного дворца не выдержал воинов в керамите, выбравшихся из ловушки сбитого "Громового Ястреба". Гесан Ролмадат предали их: где-то там, на орбите, шел бой между "Смеющимся Черепом", боевой баржей Отверженных Мертвецов, и "Всевидящим Оком", реликтовым кораблем, искаженным силами нереальности изнутри.
Слишком высоко, чтобы вскарабкаться. Рассвет, озаряющий мертвый мир, слабо пробивается на глубину. Тяги реактивного ранца Тобиаса Венга не хватит, чтобы поднять на поверхность одного лишь себя, не говоря об остальных. Трое уцелевших кроме него, Волинион, Канн Хаксо и Шег Дакрос, не могут установить связь. Похоже, это сражение проиграно. Предатели из Семнадцатого принесли их в жертву своим богам, хотя и заверяли, что придерживаются Завета Былой Колхиды.
Древние казематы, стены которых вымощены расписными плитами. Чувства доспехов не дают понять по осязаемым формам структуру, но блоки полны деталей. Шлем Дакроса поврежден, но подача воздушной смеси не затронута. Он не может видеть в темноте и вынужден идти вдоль стены, как слепой. Но братья готовы стать поводырями.
Братья... Их было двенадцать в этом "Громовом Ястребе". Пятьдесят один на "Смеющемся Черепе". Вероломный Фортигон, великий странник, чьего содействия до возвращения искал сам Ма'рк'к, погубил всех Отверженных Мертвецов. Авантюра того не стоила. Укрывшимся в темном сердце галактики, Мальстриме, наследникам каламитанов не стоило искать знаменитого пилигрима на Пристанище в Алчущем Вихре.
+ Вы только взгляните +
Канн Хаксо, которого после взгляда в третий глаз мутанта-навигатора на заброшенном фрегате-"Мече" вернул к жизни библиарий-эмпат из Гесан Ролмадат, замер перед одной из расписных стен. Два его брата вглядывались усиленным устройствами зрением во мрак, оставляя Дакроса в неведении.
А он многое терял. Резная стена в мельчайших подробностях изображала мир пирамид. Такие не раз и не два встречались по всей галактике, измененные культурой Сынов Гора. Отмеченные этими архивариусами, планеты попадали под протекторат Проспериновой Империи. Мир этой забытой системы, заголовочный файл данных о которой был поврежден временем, не избежал участи других горнил цивилизации, посещенных Пятнадцатым.
+ Ничего особенного. Просто очередной мир горианцев +
Волиниона не впечатляли такие вещи и в спокойное время. Сейчас изучение истории мертвой планеты было последним делом. Они искали ответы на вопросы, поставленные их великим предтечей, Денго Кербом, но не тайны древних цивилизаций.
+ Это могло бы стать ключом к разгадке тайн Лааната +
Замечание Венга не понравилось Волиниону. И хотя они оба имели одно звание, охотник за головами был куда старше Тобиаса, он был одним из первых набранных в Отверженные Мертвецы после того, как ударная сила Адептус Каламитус была подвергнута чистке Ураабором, винившим их, "неугодных химер", в гибели Аякса.
+ Никому не нужных тайн Лааната. Мы искали ответы. Вот мы здесь. Последние четыре воина этой проклятой экспедиции. Пусть и узнаем. Тайна умрет вместе с нами +
Он был уверен, что этого Гесан Ролмадат и желали. Загадочными путями Паутины и течениями варпа мудрые и коварные пилигримы Семнадцатого привели их в ловушку. Мертвая система, одна из трех, отмеченных на древних инфостержнях, первый кандидат к изучению, станет братской могилой, и никто не потревожит ее суть. Келес Фортигон должен заплатить за нападение – но что такое воздаяние для нечестивого апостола Хаоса, в долгу у которого сильные мира сего? Если бы Даллиус только знал, с чем свяжется и к чему это приведет его зарвавшееся эго...
+ Чего стали... Идем искать выход +
Облаченные в ночь и кости, Отверженные Мертвецы приняли сторону Волиниона. Это действительно важнее, чем разглядывание узоров.

***
— Что произошло?!
Мерис Густав все еще не пришел в себя после пережитого. Химический коктейль воинственности глушил голос разума и спутывал пряжу логики терминатора, чей древний доспех, реликвия братства, теперь едва ли мог быть восстановлен. Телепортация вернула его на "Смеющийся Череп". Мерис и не против был бы объяснить, но ему не хватало ни слов, ни понимания. Он и сам пожелал бы ответов. Терминатору не было времени запоминать – он выживал и к этому не готовился.
— Настоящий живой мертвец, — выдавил он из себя. — Страж этого места.
Мерис и другой ветеран Отверженных, Альфонсо Крон, составили разведотряд на первой по величине луне третьей планеты системы. Там устройства наблюдения зафиксировали аномальные тени, неестественные для природных ландшафтов, и алгоритмы не подвели машинное зрение: группа Гесан Ролмадат, возглавленная паломником Фортигоном при участии контингента Мертвецов, обнаружила развалины города и направилась к массивной структуре, чудом уцелевшей во мраке веков.
А потом "Всевидящее Око" открыло огонь. Капитан Даллиус не имел понятия, что побудило экипаж напасть – бунт на корабле или же ошибка. Келес Фортигон не выходил на связь, как и отряд, посетивший луну вместе с ним. Десять космодесантников исчезли в зиккурате, а вскоре вместе с ними сгинула, кажется, и вменяемость экипажа чудо-корабля, угнанного во время Ереси из доков Телстаракса.
— Мерис, ты знаешь, что произошло с апостолом Фортигоном? — капитан, в доспехе подобный костяному королю, спрашивал у потрясенного брата тихо и без резких перепадов в голосе, что создавало успокаиваюшую обстановку вместе со светом и белизной апотекариона, где за раны Густава уже принялись сервы и Пенулсиа.
Ветеран, повидавший немало на своем веку, умерял сердцебиение и дышал медленно, глубоко, собираясь с мыслями:
— Я не знаю. Крон мертв, однозначно. Я... видел, как меч располовинил его. Вдоль. Султ и Мерн тоже мертвы.
— Меч? Этот страж разрезал терминаторский доспех от головы до паха мечом?! — Даллиус явно не ожидал такого ответа, и не будь он обрит налысо, волосы его встали бы дыбом. Он активировал комм и передал технодесантнику: — Голлин, мы можем иметь дело с раздирателями атомов. У тебя есть что противопоставить?
— Вы имеете в виду то оружие, которое разрывает связи послойно?
— Судя по рассказу Мериса, внизу есть кто-то с таким мечом.
— Это меч Фортигона, — вклинился терминатор. — Он вернул его к жизни.
Дело принимало новый, дурной оборот.
— Голлин, оставайся на линии. Тебе уже доставили броню Густава?
— Пока что нет... Все, только что.
Мерис продолжил:
— Это сооружение отличалось от других в городе. Оно не разрушилось под влиянием времени и этим притянуло, — к легионеру возвращался дар речи. — И внутри тоже. Это нечестивый храм, настолько, что Фортигон сам испытывал к нему недоверие. Там мы нашли гробницу. Это не храм, а склеп, наверное. Каменный гроб в круге из Гибельной Звезды. Только ее стрелы направлены внутрь.
Гибельная Звезда, символ Светоносцев и Сумеречных Волков, да и в какой-то мере тех, кто когда-то был Акулами Ойкумены. Метка имматериума, знамя Хаоса. Даллиус знал не так уж и много о практиках предателей и их верованиях, и не спросил у Гесан Ролмадат, нанятых на Пристанище. Он лишь предположил теперь, что Хаос Несдерживаемый направлял свои стрелы внутрь, чтобы пленить нечто.
— Ты хочешь сказать, что апостол Фортигон распечатал гробницу?
— Да. Гесан Ролмадат сомневались, что это может значить. Он не считал это печатью. Знак избранности, особая метка. Они готовились к бою, и мы тоже. Но не смогли.
Предводитель опытнейших пилигримов обладал внушительным мечом, чье лезвие напоминало пилу. Клинок его мастерски испещрили жилами, и каждая пролитая капля спускалась по ним, будто в организм в разрезе. Келес не рассказывал историю оружия, но лишь мрачно намекал на то, что это жертвенный, обрядовый меч, требующий подношений.
— Омниссия, что с ним произошло? — слышал раздосадованного и шокированного технодесантника Даллиус. — Никогда такого не видел...
— Внутри лежал воин в расколотом доспехе. Мумия. Только меч коснулся – мертвая хватка. Он дал ему жизнь. Это не человек...
Костяной капитан уже понял, с кем, возможно, они столкнулись. Разгадка тайны избранных инфостержней тайно искавшего истину Денго Керба того не стоила. Напрасно легендарный технодесантник оставил напоминание в незадокументированных ячейках памяти своего шлема.
— Только не говори, что ты сейчас подумал, о чем подумал я, — вмешался, будто внутренний голос, слышавший все Голлин. Пенулсиа продолжал молча обрабатывать ногу Густава, которой досталось больше всего.
— Акулам не хватило психических сил, чтобы сдержать хозяина склепа.

***
Отверженным Мертвецам все же удалось подавить бунт на "Всевидящем Оке", благо их опыт абордажей и пустотных рейдов позволял нападать и на крейсера, если сопутствовала удача. Паства Фортигона отличалась от безумцев, которые обычно плетутся за капелланами Хаоса. Чистые и сравнительно опрятные, эти пустоторожденные могли дать фору выродкам, с которыми два корабля столкнулись на фрегате-"Мече" "Либретте", потерявшемся в космосе и ставшем домом для мутировавших потомков солдат Армии.
+ Мостик чист. Подключаемся +
+ Зачищаем жилые отсеки +
Совсем как на "Либретте". Разве что в этот раз никто не говорит, что потеряли Хаско, а через некоторое время не добавляет, что Канн снова в строю благодаря эмпату. Нет раздутых уродов нижних палуб, и корабль не разгерметизирован местами. Нет хорошо замаскированных ловушек, обрушающих переборки или же раскрывающих ямы с токсинами или отравленными пиками. Незначительное сопротивление взятых в плен воинов от плоти Ворсака не в счет.
Они – единое целое, будто бы коллективный разум. Сколько себя помнят, Марит Календо, Орланд Флискен и Неран Сутон сражались вместе. Они были взяты с Эспандора еще мальчишками, буквально за несколько дней до несанкционированной Сенатом чистки, проведенной Ураабором. Тогда же инициаты узнали свои сильные и слабые стороны, учась выживать в тенях. Участники бесчисленных баталий, тактикал, охотник за головами – ответ космодесантников асассинам – и разоритель закаляли сталь и выручали друг друга из самых разных передряг целую вечность. У Отверженных Мертвецов не было жесткого правила по формированию отрядов, духовные и кровные узы значили больше для потомков преданных каламитанов, и это работало не менее эффективно, чем муштра империумов.
Их внимание привлекла гулкая возня, сопровождавшаяся нечленораздельеым криком. Цель, судя по сенсорам, картам и авточувствам, неживая. Либо же минимально органическая. Технодесантник, техножрец, дредноут.
+ Зараженный облитерацией +
+ Жертва инфодемонов +
Сутон всегда отличался живой, незакостенелой фантазией и смекалкой, выходящей далеко за пределы необходимого разорителю уровня, что делало его вдвойне опасным. Порой его прогнозы действительно сбывались, но чаще лишь служили дополнительным поводом приготовиться.
Автокарта обновилась, и цель предположительно находилась в трех сотнях шагов от их текущего местоположения.
+ Вы не поверите, что мы нашли +
Те Мертвецы, что взяли мостик "Всевидящего Ока", заинтриговали, но не было времени отвлекаться. Шум мог быть ловушкой, кто-то намеренно заманивал, или нет, легионеров. Если бы информация касалась Троицы, они бы ее получили. Меньше отвлекаться. Больше чувствовать и слушать.
Синтезированный голос, будто помехи в громком воксе. Торжествующие вопли, неживые. Грохот металла. Массивные объекты – контейнеры? Нечто достаточно мощное для этого.
+ Дредноут, облитератор +
Календо, вооруженный двумя болт-пистолетами с штык-ножами трофейных лазганов с "Либретты", замер там, где сворачивал коридор. Автокарта еще не показывала, что находится правее, но именно оттуда доносились громкие звуки, плюющие на абордаж корабля. Сутон знает, что делать: у него как раз есть мельта-бомба, а вот Флискен сегодня малоэффективен со снайперской винтовкой. Тем не менее, его доспех облегчен, более того, он создан еще Аяксом для одного из каламитанов, штучная работа, его тихим движениям позавидуют оперативники Девятнадцатого. Орланд сможет, если понадобится, зайти сзади или прокрасться незаметно.
Бросок бомбы, глухой удар по металлу, взрыв. Сутон открывает огонь из тяжелого болтера в образовавшуюся в гермодвери дыру, пока Флискен ищет свою цель или то, что можно использовать против нее. Инициатива уходит от тактикала к охотнику.
+ Стойте +
По команде Орланда град снарядов прекращается, когда с изрешеченной стены падает огромная цепь. Механические вопли продолжаются. Они сделали противника сильнее, спустив с одной из цепей – остальные пока покачиваются от пролетевших мимо масс-реактивных снарядов. Громыхания и скрежет по рельефному полу ненадолго прекращаются, и Троица решает нанести визит и взять цель.
В полутьме небольшого хранилища прикован старый "Контемптор". Его лишили рук и ног, и он лежит на боку, однако тазовые приводы позволяют ему ворочаться. Освещение, давно неисправное, нервно мигает после канонады разорителя, открывая Троице это жалкое зрелище. Зеленый, будто грязная морская волна, дредноут вопит и смеется, так неестественно, как и все его братья, служащие после смерти. Он замечает гостей:
— РЕШИЛИ ОТКРЫТЬСЯ? А ГОЛОСА ТЕНИ МНЕ РАССКАЗАЛИ. ААААААААААААААА. ПРОКЛЯТЫЕ СТЕРВЯТНИКИ! ХВАЛЕНЫЙ ИМПЕРАТОР НЕ ЗАЩИТИТ ДУШИ ПЕРЕД БОГАМИ!
— Мы не служим Императору. И Алагарду. И твоим богам, — ответил за всех Календо.
— ГЛУПЫЕ! ИМПЕРАТОР ПОСЛУЖИЛ БОГАМ САМ! НЕМЫЕ ГОЛОСА МРАКА СЛУЖАТ ИМ В ЖЕЛАНИИ ПОБЕДИТЬ ИХ!! АААААААААААААААААААААААААА...
+ Милосердие +
Команда Мерита заглушила синтезируемый крик несчастного бурей приведенного в действие тяжелого болтера Сутона. Корпус, буквы на котором стали совсем нечитаемыми, трещал по швам, пока не обнажил капсулу сына Нела Ворсака.
+ Они нашли кое-что +
Флискен все же связался с мостиком, Календо принялся изучать лог.

***
Огромный, искореженный корпус предстал перед Отверженными Мертвецами. Дредноут в исцветшей синей краске прибыл на "Громовом Ястребе" вместе с уцелевшими братьями, чей транспорт был сбит. Отправившиеся исследовать систему вскоре после высадки Фортигона, они были атакованы на орбите третьей планеты, но сумели привести в действие древний маяк, оставленный когда-то Империумом. Венгу, Волиниону, Хаксо и Дакросу повезло, что "Всевидящее Око" обладает широким каналом и приняло командные частоты тех, кто по недоразумению оставил средство связи.
— Пенулсиа, что говорят показания? — спросил технодесантник Голлин у главного на "Смеющемся Черепе" апотекария. И единственного после того, как "Ястреб" Хаксо был сбит.
— Мне не по силам поднимать мертвецов. Сам-то как думал, брат?
Не единожды находили пилотов дредноутов, что провели века в одиночестве, брошенные и забытые, считавшиеся окончательно погибшими. Мерв Голлин не мог так просто поверить, что Поиск Ответов, начатый его легендарным предком, оборвется без возможного свидетеля.
— Он очень стар, — заметил Тобиас в оборудованном на скорую руку отсеке, граничащим с мастерской технодесанта на корабле. — Пока мы добирались, пробовали вспомнить, чья это может быть геральдика. Если мне не изменяет память, на старом пикте с "Усердного" был изображен воин из Гончих Войны, тех еще, которые не нашли Ангрония. Он очень напоминает их.
— Считаю, что глупо так просто делать ставки, — осадил Волинион. — Мы можем сделать анализ и выяснить.
— Совершенно верно, — заметил апотекарий. — Да вот незадача: если он умер давно, просто чудом не разлезся, его ДНК могло не сохраниться. Вы нашли в тех тоннелях что-нибудь еще?
— Я составил подробную карту ходов с замечаниями, куда стоит заглянуть. Не уверен, что именно это искал Керб, — ответил Волинион, стряхивая пыль катакомб со шлема.
— И что же, не просветите, пока я занят восстановлением дредноута? — спросил Голлин, соединявший батарею кабелями с неким своим громоздким устройством.
— Склады, арсенал с аммуницией, когда вернемся на "Усердного" с этой добычей – в летопись попадем. Там есть до сих пор рабочая... лаборатория, что ли. Не спрашивайте, как. Этот пилот направлялся к ней, но его погребло под завалами. В лаборатории капсулы в стазисе, жидкость, похожа на кровь. Под дредноутом, кстати, тоже несколько таких раскололось.
Дакрос снова, в хорошем освещении поглядел на находку. Неуклюжая громадина дредноута, возвращаемая в пригодное для заключения павшего героя состояние сервиторами и Голлином, казалась теперь не такой массивной, как в "Громовом Ястребе". Он бы мог поклясться, что это наследие Сынов Гора со всей их причудливой стилистикой, если бы не одно "но": это не их цвета. Облезший синий с остатками позолоты и едва заметными за серым цветом корпуса вкраплениями серебра, механизм дразнил его противоестественностью, неполнотой знаний. Похоже, Дакросу стоило усерднее причаститься к изучению прошлого легионов, пока его любимый наставник, каламитан-капеллан Фурио, не сгинул вместе со скитальцем в варпе. Фурио был бесценным источником знаний и хранителем истории Отверженных Мертвецов.
— Что это такое? — спросил вошедший Даллиус, лидер Похода Ответов. — Конечно же, дредноут. Вы обнаружили Хранителя Тишины?
— Пока что неизвестно, — констатировал Пенулсиа, извлекавший тело из капсулы. — Его еще ждет генетическая экспертиза.
— Капитан, я займусь доспехом позже, — практически безразлично произнес Мерв, занятый куда более интересным делом и не желавший отрываться от изучения "Контемптора".
— Что ж, Волинион, — усмехнулся Костяной Капитан. — Твое имя теперь тоже попадет в хроники.
— Большая честь, повелитель. Но это не вернет тех, кто пал в поисках ответов... — пусть и горделивый искатель славы, Волинион оставался верен узам братства. — Я слышал, Крон мертв.
— Да, так и есть, — вздохнул Даллиус. — Он столкнулся с врагом, равного которому стоит лишь поискать. Пока неизвестно, кто он такой. Густав говорил, что его оживил ритуальный меч апостола.
— Пейот, Пейот... — прошептал технодесантник, снимая показания.
Даллиус обернулся к задумчивому служителю Омниссии, изучавшему информацию с дисплея, но его вопрос опередил Пенулсиа, который извлек иссохшее, изуродованное тело и держал эти обрубки на руках:
— Что значит "Пейот"? Это его имя?
— Судя по записям, именно так. Теперь, по крайней мере, понятно, что значат первые две буквы на его доспехе.

***
Быть охотником за головами – значит не просто точно вышибать мозги. Путь охотника полон опасностей и борьбы с самим собой, тем, каким такой воин становится.
Виктор Оф Яков принимает этот путь. Сын пустотников, отца, деда и прадеда которого знал Флискен, был избран для возвышения. Весь его род провел жизнь на "Усердном", корабле-кузнице, что стал домом для Отверженных Мертвецов, и началось все с завоевавшего уважение легионеров пирата. Оф Якова приняли в неофиты незадолго до того, как записи Денго Керба были случайно обнаружены верховным технодесантником братства, и поэтому мальчишку приписали к запасу экспедиции Даллиуса.
В отличие от многих ему подобных, Виктор пережил инициацию. Во времена, когда химеры служили Ноэлю Аяксу, чистота их генокода была непревзойденной, и процент непрошедших кандидатов считался самым низким среди всех легионов, но деградация неизбежна и при тщательном отборе, вдобавок сказалось бегство во внешние пределы варп-шторма, куда не сунут носа псы Ураабора. Теперь, когда оставалось лишь вживить черный панцирь, Оф Яков, которому дали время подумать, выбрал, какая дорога ему ближе – все по заветам Империум Нова.
Чтобы стать охотником за головами, нужно доказать, что голова стоит охоты. Так, наверное, повелось еще со времен Карателей, бандитов Нострамо Квинтус, либо же тех, кто стал Небесными Воинами. Испробовать мозга жертвы. Несомненно, Император создал омофагию именно с целью сбора информации из добычи, но Четвертый, Шестой и Восьмой возвели эту практику в абсолют, за что в свое время нещадно критиковались за деморализацию Похода.
Оф Якову попалась не самая простая добыча, но никто не заставлял скаута метким выстрелом убивать члена Гесан Ролмадат. Он всего лишь мстил за убийство своего сержанта. Флискен предлагал подумать еще раз, ибо не знал, что увидит Виктор, принявший частицу воспоминаний еретика. И справятся ли при плохом исходе капеллан и апотекарий. Но правила оставались правилами: инициат ест первую с момента осознанного выбора жертву.
Оф Яков употребил и ждал, пока его молодая омофагия начнет работать. Как и Орланд, наблюдавший за ним со скрытой камеры. Пока поход не окончен, каждый кадр имеет двойную ценность.
— Что же, может статься, что он прольет света на происходящее больше, чем мои допросы, — произнес капеллан Коэтль, зашедший в комнату наблюдать вместе с Флискеном.
— И все равно это безумие, — сказал Орланд, порицая традиции. — Я бы и сам побрезговал мозгами служителей Хаоса.
Коэтль оперся на окровавленный крозиус:
— Усиленные индоктринации и гипнопроцедурный курс творят чудеса. Мой учитель мастерски промывал мозги после того, как братья видели больше, чем им стоило.
До уровня Вивисектора и ему было далеко. Тот стер память всем случайным свидетелям настолько хорошо, что лишь привычка Керба использовать незадокументированные участки под хранение позволила десятилетия тайно от второго примарха разгадывать загадку скитальца, с которым поход столкнулся, ища следы Дэадалора или Ворсака.
— Не в обиду тебе, капеллан, — вглядываясь в происходящее в камере, произнес охотник за головами. — Но наши практики теряют силу.
— Да, трудно не согласиться, — подошел к монитору Коэтль. — И я не знаю, что выйдет из двух моих свежеиспеченных учеников. Один, думается мне, явно выбрал не тот путь. Харизматичный лидер, но без смирения и выдержки. Совсем как Костяной Капитан – он ведь тоже сначала ступил на путь духовного лидера.
После Ереси Колхиды организация легионов, состоявших в Нова, изменилась. Апостолы и сайферинги исчезли, им придумали более действенную замену – идеологов и корректоров, по сути, вернувшись в какой-то степени к дисциплинарникам Своры. Уже много позже все они стали частью института капелланства.
Тепловой сканер, показания которого также передавались на монитор, засек подъем температуры у Виктора. Его трясло. Имплант принялся за работу, но что-то шло не так.
— Не пора ли нам вмешаться? — вытирал крозиус Коэтль.
— Такое бывает, он ведь пустотник, немного другая физиология. Когда внедряли омофагию, дефектов не заметили. Просто перегрузка, мозг астартес... — пытался обнадежить себя и брата Флискен.
А вот для Оф Якова все не выглядело так легко. Он горел, буквально закипал, почти как при разгерметизации. Но усиленный организм боролся. Сознание постепенно отключалось и возвращалось чередой вспышек, совсем как при лихорадке. В промежутке между возвращением в себя он переживал другие жизни.
Инициация, но не такая. Величественные залы часовни или великого храма с изображениями на стекле, составленными из осколков различных цветов. Красная фигура, окруженная прозрачными силуэтами, своими руками она удерживает золотую и пепельную... Темное помещение, где десятки новобранцев плачут скупыми слезами, моля о прощении и не понимая, зачем они узнали о грехопадении. Еще одна композиция, но противопоставляющая могучему золотому воину красного гротеска. Огневеющий меч пронзает золотого, но и тот использует свое оружие, чтобы нанести удар. Такой мощный, что рогатое багровое, будто кровь, отродье рассыпается мелкими осколками, превращаясь в вихрь. Боль в правой груди, она нестерпимо жжет – часть видения или то, что гложет его собственный организм, Виктор не может понять, да и не хватает ему на это сил.
И теперь он сам – легионер в золоте, чей реактивный ранец напоминает крылья орла. Он обрушивает гнев с воздуха на головы противников, будь они людьми, ксеносами или чудовищами, источающими неестественность. Но во мгновение высь полей боя сменяется коридорами, где приходится противостоять темным служителям, ощетинившимся иглами и шипами. И тут он наносит удар, смертельный для сверхчеловека. Наносит разрядом молнии, призванной праведным воздаянием, и останавливает сердца извращенного капеллана, чья броня покрыта нечестивыми письменами, как и кожа. Пожухлые свитки горят в пламени...
И он снова возвращается туда, откуда началось путешествие. К поглощению содержимого черепа. Но он ли? Это делают руки в доспехах, исписанных противоестественными, тошнотворными иероглифами. На самом деле, это не имеет значения, ведь дорога снова приводит Виктора, или кто это такой, в монастырь.
Такой же темный и огромный, как предыдущий. Высокие, узкие окна-бойницы развеивают сумрак стрелами дневного света, напоминая о чем-то из жизни до становления. Он снова не один и восторжен величием. Неофиты в рясах бредут по длинному залу, конвоируемые легионерами в капюшонах. Их реакторы подобны свечникам – у многих по два факела за спиной, а некоторым достаточно россыпи свечей. Здесь нет витражей, но свисают огромные знамена, в полутьме не удается рассмотреть деталей изображенных картин...
А теперь все это горит, а символизм не имеет смысла, ибо ложен. И Виктор уже не инициат, а пастырь, такой же, как и те, что сопровождали юнцов. Он бежит со свитками, пока снаружи идет бой, бежит на пределе сверхчеловеческих возможностей, ибо пылающие своды рушатся и погребают тех, кто недостаточно быстр, и боль перегруженных сердец отдается в груди, шее и ушах...
Виктор подхватывается и находит себя окруженным воином с искусственными глазами, легионером с костяной аквилой на груди, а также десантником в белом, иссохшим, будто мумифицировпвшийся и всеми забытый инженер корабля, исчезнувший десятки лет назад.
— Я же говорил, что оно того не стоит! — прорычал сквозь зубы лишенный своих настоящих глаз, и Виктор вспомнил интонацию Орланда, которого не видел две оборванные жизни. — Ну что, капеллан, будем с ним делать?
Что делать? Две жизни прожиты ведь не просто так. Да, это все часть испытания.
— Я прошел? — Оф Яков осмелел, услышав свой, знакомый голос.
— Поведай нам, через что ты прошел, — с интересом, но осторожно, спросил тот, чей доспех носил на себе костяного орла.

***
— Вот так и не стало Альфонсо Крона, — подытожил ветеран.
Волинион опустил голову, провозглашая минуту молчания. Отверженные Мертвецы потеряли профессионала своего дела, настоящего воина. Дакрос теперь уже никогда не сможет отплатить ему за спасение жизни в битве у Сарума. Сутон не встретит конкуренции в обороне позиций. Наверное, каждый в их братстве лишится с утратой Крона частички себя. Пусть и не обладал он уживчивым характером, Альфонсо имел трезвый, взвешенный взгляд на вещи, и не гнался за славой, в отличие от Волиниона.
— Мы ведь так просто этого не оставим, — произнес Шег. — Мы вернемся за ним.
— Я понимаю, что ты хочешь отомстить, — устало и раздраженно ответил Густав, сидя на койке в келье. — Но у нас нет оружия против той твари. Дакрос, очнись: эта тварь разрубила терминатора! Оно быстрее, чем наша реакция. Вообще не уверен, что того, с кем мы встретились, может задеть болт.
Факт рассечения крепкого доспеха мечом не укладывался в головах слушателей, но менее реальным не становился.
— Значит, вот почему Келес и его бродяги так быстро согласились. Они тоже искали что-то в Лаанатских Разломах. Выпустили древнее зло, — предположил до того безучастный тактикал.
— И что с того? Оно не покинуло луну, — возразил Волинион, закасывая свисавшие, широкие рукава повседневной формы.
— Планы предателей порой не хуже, чем у Каламитус, — произнес понурый Густав. — Их развязки могут произойти спустя века. Кто-нибудь впустит его.
— И на чем он все это время проживет? Похоже, по этой системе прошлись пожирателем жизни, все мертво, — спорил Волинион. — Хотя, погодите. Ты ведь говорил, что его к жизни вернул ритуальный меч. Только разве что на его силе.
— Вот ты и ответил на все вопросы, — закрывал тему Мерис.
— Но мы не можем оставить его там, это не братский путь! — не мог угомониться Шег Дакрос.
— Думаю, мы вернемся за ним, — настаивал Густав. — Сейчас у нас не хватит ни ресурсов, ни людей для возмездия.
— Почему же? В катакомбах под планетой мы нашли целый арсенал, — встрял Волинион. — По-видимому, Гончие Войны, если кое-кто прав, держали здесь гарнизон до мятежа.
Мысль посетила Сутона:
— Что, если пленник этого места – причина, по которой гарнизон и держали? Допустим, он – оружие Императора. Или что-то сродни ему самому...
— Что ты хочешь сказать? Даллиус рассматривал что-то такое, — сказал Мерис Густав. — Скажи еще, что это девятый примарх.
Мерис и тактикал, Марк Орстан, засмеялись, но Сутон по-обычному серьезно продолжил:
— Даже если и так. Или штучный экземпляр. Денго Керб был выдающимся технодесантником, он мог узнать что-то о запретном оружии. И это объяснило бы, почему Аякс пришел в гнев, узнав, откуда движется "Глориана". Идеальный солдат, или сверхсущество, которое не по зубам даже Императору. А еще – плевок в лицо Эскулапа, который так и не смог вывести астартес на новый уровень.
— Или как раз его неудачный эксперимент. Или чересчур удачный, — Волиниона всегда раздражал Сутон, исторгающий потоки сознания, хотя иногда в этом и была польза. — Слишком просто для Императора. Будь оно так, здесь и планет не осталось бы. Вопрос в другом: как мы вообще вернемся к "Усердному" с окраин галактики? Блуждали и с лучшими путниками из Акул.
Это действительно хороший вопрос. Где-то там шли допросы Гесан Ролмадат, но заставить их работать будет почти невозможно.
— Наверное, пиршеством тут не обойтись, тут требуется опыт гадания на таро, — ответил Дакрос. — Может, у наших пилигримов что-нибудь получится. Но я не вернусь на Пристанище.
Амальгама скитальцев, собранных со всей галактики варп-течениями, когда Алчущий Вихрь вернулся к жизни, стала одним из крупнейших убежищ для предателей, пиратов, ксеносов и мутантов. Целый планетоид металла, стабильный там, где поля Геллера все еще работали, служил местом темных сделок и предоставлял стены тем, кто нуждался и соглашался с правилами. Не проси у Пристанища больше необходимого. Не считай Пристанище своим. Не изменяй Пристанище в угоду себе.
Это темное место питалось кошмарами Шега Дакроса, но он не мог ответить, почему. В каждой тени он видел угрозу, когда шел одним из телохранителей Даллиуса на сделку с Келесом, выбившим себе резиденцию не без помощи Ма'рк'ка, которому, говорят, однажды оказал услугу, приведшую Первосвященника к возвышению Сумеречных Волков.
— Обещаю, Дакрос, Отверженные отомстят за Альфонсо, — добавил Орстан. — Мы вернемся, и я лично выцарапаю это обещание на Стене Проклятий.

***
— Запись начать, — надиктовывал системе апотекарий. — Я, Герхарт Пенулсиа, совершил два важных и тревожащих открытия сегодня. В какой-то степени, три. Объект Пейот, пилот дредноута, найденного легионерами на безымянной планете в Лаанатских Разломах, сохранил генетический материал достаточно пригодным для изучения. Я пытаюсь подавить волнение, но оно не дает мне спать. Пейот не является ни Гончей Войны, ни сыном Кая. Он не принадлежит ни к одной известной линии. Второе – Наконец-то мне поступили образцы жидкости из стазисных контейнеров, о которых говорили Тобиас Венг и Волинион. Несомненно, это знак свыше, пусть я и не являюсь верующим. Она, эта жидкость, не просто кровавого цвета – это и есть кровь. Сверхчеловека. Часть уникальных разработок. Признаюсь, она... будоражит меня. Удалось вычленить... последовательности. Она связана с Пейотом отцовскими узами. Это кровь примарха, ее строение удивительно. Анализ продолжается, но я уже понимаю, что вычислительных мощностей лаборатории "Смеющегося Черепа" не хватит, чтобы расшифровать... последовательности. Третье – я говорил о том, что сделал не два открытия этой ночью. Отверженные Мертвецы – часть этого треугольника. Пейот – наш брат, а кровь – наследие нашего отца...
Герхарт приостановил запись и сглотнул, чтобы пересохшее горло не корежило голос. В приятной полуосвещенности хаос, проникший в его рациональный мозг, тот самый хаос, что не давал уснуть, толкал его на неслыханную дерзость.
— Запись начать. Когда-то давно на Латоне жил ученый, который искал противоядие от выделений случайно завезенного с плодородной почвой организма, которому условия планеты пришлись идеальными. Спустя несколько лет он незаметно распространился и вступил в контакт с населением. Яд приводил к растворению костей. И этот ученый вколол себе выделения организма... и сыворотку, чтобы проверить эффективность. Так мне рассказывал мой наставник, Халор. Он тем самым иллюстрировал, что всякий ученый должен приносить себя в жертву во благо человечества... И раз Пейот не ответит на мои вопросы, это сделает кровь отца. На днях ко мне поступил юный охотник за головами, который решил использовать для своего ритуала посвящения мозг потомка Нела Ворсака, и он выполнил испытание.
Пенулсиа завершил сеанс. Сомнения и любопытство боролись в нем. Стазисные капсулы сохранили кровь в прекрасном состоянии, да и сам апотекарий приложил все усилия, чтобы изучить и Пейота, и содержимое контейнеров в кратчайшие сроки. Теперь все становилось очевидным: Денго Керб нашел зацепку, но не говорил о своих изысканиях никому, чтобы Эскулап не стер память окончательно – или того хуже, не избавился от излишне любопытного. Технодесантник был близок к разгадке, но смерть Аякса, которая должна была снять завесу тайны с исследований, обернулась боком. Ураабор несанкционированно начал избавляться от химерических легионеров-каламитанов. Наверняка он узнал в них черты девятого легиона. Равно как и могло статься так, что он посчитал смерть лучшим моментом для избавления от бельма на глазу, Адептус Каламитус. Либо же счел каламитанов восставшими созданиями, убившими Ноэля...
Герхарт не знал, что верно, а что – нет. Возникавшие вопросы оттягивали инъекцию, ибо инстинкт самосохранения не отключишь, даже будучи космическим десантником, не знающим страха. Он мог ошибаться в выносливости своей омофагии. Стоило отложить дело до лучших времен, обсудить с Даллиусом, лидером похода. И получить запрет навеки. Приказ на уничтожение ответов, ибо они не вписываются в картину мира... Что угодно.
Пенулсиа набрал животворящей крови и развел ее водой: он уже не молод, как Виктор, а эффект будет примерно такой же.
Герхарт заблокировал двери снаружи, используя панель.
— Истина в вине, — произнес апотекарий. — Здоровье в воде.
И немедленно выпил.

***
На "Усердном" их встречали торжественно. Обратный путь занял год в силу превратностей варпа и политических игр обоих империумов. Даллиус вернулся не только со "Смеющимся Черепом", но и заполучил уникальный корабль их величайшего врага, Ураабора. Во многом именно благодаря системам "Всевидящего Ока" Отверженные Мертвецы смогли найти потайные пути, хотя чудо-кораблю предстояло пройти не один сеанс техноэкзорцизма.
Шестьдесят два легионера из пяти сотен когда-то вызвались идти за Костяным Капитаном. Тридцати семи посчастливилось снова побывать на корабле-мануфакторуме, но такова цена победы: Поиск Ответов окончен.

Грузный легионер двигался по обесточенным палубам, вывернутым наизнанку серией взрывов. Магнитные замки удерживали его на поверхности, препятствуя левитации среди обломков. Прожекторы вырывали осколки и мумифицировавшиеся в пустоте части тел из пелены забвения. Интерфейс его шлема получил сообщение, когда луч осветил закрытую дверь:
+ Дай мне +
Он отпрянул в сторону, несмотря на то, что терминатор был вооружен цепным кулаком. Гигант в сером скафандре, больше напоминающем "Таллакса", нежели тактический доспех дредноута, беззвучно прошел вперед. Свет прожектора играл с пуленепробиваемым материалом шлема, искажая отражение головы с острым подбородком, окруженной туманом голоинтерфейсов. Ноэль Аякс взялся за створки и приложил примаршью силу, чтобы принудить механизм к подчинению. Гиперборейские Латы, уравнивавшие шансы не самого физически сильного сына Императора, разгерметизировали отсек: чудом уцелевший, тот все еще был полон спертого воздуха, хлынувшего в коридор.
Видение замерло.
— Мне удалось найти это в незадокументированной ячейке памяти шлема Денго Керба, — рассказывал собравшимся братьям технодесантник в специально переоборудованном под случай пустом ангаре.
Новое откровение показалось на гололите.
Едва ли освещенное помещение, очевидно, мостик. Лишь свет прожекторов да мигание дисплея не давали этому месту утонуть во мраке. Сенсорная панель корабля вернулась к жизни благодаря кабелю, вмонтированному в серворуку Денго Керба – тот питал ее энергией собственного доспеха.
+РЕЗЕРВНОЕ ПИТАНИЕ/СТАТУС: ВОССТАНОВЛЕНО+
+ВОССТАНОВЛЕНИЕ СЕАНСА...+
+ЗАГРУЗКА...+
Остановившиеся годы назад вычисления висели незавершенными процессами и по мере активации ядер замедляли воспроизведение. Денго Керб принудительно завершал операции, чтобы поврежденные системы не нагружались больше положенного...
— Ни в одной хронологии у нас нет записей об этой высадке, — продолжил слуга Омниссии.
Консоль, пестревшая записями, оставшимися после посещения чуждых миров. Экран отражает не только Керба, но и лицо примарха, защищенного скафандром. Аякс хмурится, закрывает глаза и скалится от увиденного. Дисплей полон ссылок на поврежденные файлы – века прошли с тех пор, как корабль отправился в последнее путешествие, и инфохранилища пали под натиском энтропии и излучения. Назло примарху Профилакторов, кое-что уцелело более, чем тому стоило.
+МАРШРУТ//ОТПРАВНАЯ ТОЧКА: +
Трехмерная карта, куб виртуального космоса, изрешеченный ошибками дефрагментации и битыми указателями, все еще оставалась относительно читаемой. Пусть вязь символов и открылась не в той кодировке, превратив жаргон аббревиатур Флота в совершенно неопознаваемый набор иероглифов, Вивисектора увиденное не устраивало. Разум примарха способен взломать шифры и куда более искусные, и открытие его разгневало.
Шрамы варп-разломов исчезли вместе с увиденным, когда Кербу стало нечего записывать: кулак примарха разбил панель, и осколки разлетелись вокруг.
+ Мы уходим +
Запечатленные воспоминания каламитана, одного из элитных телохранителей Эскулапа, снова застыли.
— Денго Керб запечатлел изучение "Глорианы", которая стала скитальцем. Второй примарх искал следы Нела Ворсака и Дэадалора и счел скиталец одним из их предполагаемых кораблей, — сказал с трибуны Костяной Капитан.
Перед собравшимися возникли скрытые во мраке силуэты остова огромного корабля легендарной серии, пикты, сделанные с разных ракурсов. Корпус неоднократно пробит, значительной части обшивки не хватает, будто чудо Флота потрошили изо всех имевшихся орудий, хотя некоторые ракурсы намекали на череду внутренних взрывов огромной мощности.
— И только Денго Керб сохранил память не без привычки переносить важные данные в незадокументированную зону. Возможно, он знал, что за всем этим кроется мрачная тайна. В дальнейшем он лично вел изыскания.
— Звучит безумно, скажут некоторые из нас — ответил капитан, взявшись за скошенный подбородок. — Где все его наследие? Почему мы не знали о нем?
— Очевидно, винить в этом стоит псов Ураабора, — ответил капеллан. — Это его инициатива оборвала жизнь. Он не успел проинформировать своего лучшего ученика. Те инфостержни, которые он так старательно пытался сохранить – они тоже имеют великую ценность.
— Он нашел соответствие между сектором, который запечатлел, и данными старинных карт. Разломы Лааната, — ответил предводитель Отверженных Мертвецов, тот, кто избрал Даллиуса на роль искателя ответов.
— И наш легендарный кузнец не ошибся, — заверил технодесантник. — Мы, как считали, нашли содействие самого апостола Фортигона, посетив Пристанище. Фанатик не отказался от посещения новых мест в своем нескончаемом паломничестве, но это было не так...
Братья молча слушали удивительную историю путешествия, они ждали продолжения саги, родившейся на их веку.
— Келеса Фортигона и его банды больше не существует, — мрачно добавил Даллиус. — Под их личинами действовали Золотые Гарпии, что мы выяснили не без смелого охотника за головами, прошедшего ритуал, и стараний апотекария Герхарта, который более не с нами.
Но траурную нить повествования Костяного Капитана оборвал Голлин:
— Мы можем доверять лишь себе, когда нечестивые воины Императора способны на такую низость, будто лакримоли. Ложный Фортигон привел нас к миру, где правда открылась. Когда предводитель Гарпий был убит стражем гробницы, кожеплясы сочли это сигналом к раскрытию и атаковали нас. Но именно этим они позволили Тобиасу Венгу и его павшим братьям оказаться в катакомбах мертвой планеты. Там они нашли наследие наших предков, то, о чем не успел рассказать Денго Керб.
Гололитическая проекция замерцала, открыв полуразрушенные залы и редкие стазисные хранилища, которые все еще работали. Арсенал...
— Апотекарий Пенулсиа обнаружил кровь примарха в стазисных хранилищах пригодной и усвояемой. Ему открылся опыт сына Императора!
Удивленные возгласы прокатились по ангару, однако некоторые не знали, что и думать, как, например, и магистр Мертвецов. Даллиус перехватил эстафету:
— Аякс врал нашим предкам. Он заставил думать, что сам создал их. На самом же деле Вивисектор использовал генетический код забытого легиона...
Теперь удивленных возгласов поубавилось, осталось лишь непонимание. Все казалось бредом, но бредом, почему-то подкрепленным фактами. Слишком невероятная, ломающая картина открылась перед Мертвецами.
— Но как вы докажете это? — вмешался в речь магистр.
— Кровь и вино, мой повелитель, — ответил Костяной Капитан. — Герхарт был первым, кто решился на это, но сегодня его нет с нами по другой причине. То, что вы увидите, тронет вас до глубины души. У нас есть достаточные запасы наследия примарха, чтобы сегодня каждый смог испробовать каплю его жизни вместе с дарами, которыми любезно поделились грузовые корабли.
— Кроме того, — добавил Голлин. — Мы обнаружили склад домятежного снаряжения, целый арсенал. Отверженные получили второе дыхание.
— Так что же, — зычно произнес капеллан и поднял бокал. — Найдем сегодня истину в вине!
Один за другим, неохотно и сомневаясь, братья поднимали бокалы, которые по команде приподнесли сервы.

[BrEd Pitt]

Сквозь время

Взаправду действующие лица

Наследники Девятого
Язон Вертран, легионер
Амрат, жрец
Чжонсоу, ветеран
Четыре Отверженных Мертвеца, чьи имена значения не имеют
Профилакторы, II легион
Монид, апотекарий
Неназванный Примус-Медик

Прохладный воздух горной долины уносит прочь прошлое и волнение. Он раскрывает аромат пыльцы цветочных деревьев, растущих западнее Тольмеки. Но здесь, на вершине храма, никто его не почувствует, это удовольствие только для Чигасы, ниспосланного небом.
Календарь-диск его народа отмерил пять лет с тех пор, как полубог явился, чтобы укротить страсти, опьянявшие народы смертных. Ничтожных, гордых существ, которые в своей жажде бессмысленных завоеваний принесли войну к священным ступеням Кайлы – черного исполина Чигаса может увидеть на горизонте в опускающихся сумерках усеченным плато, ибо его взгляд пронзает пространство, как мысли опережают время.
Иные проживали жизни и не добивались успехов в жреческом деле. Да, они имели почет, власть, но им не хватало благословения богов. Их кровь не озарялась искрой мудрости, которая шире всего Поднебесья. Чтобы стать верховным жрецом, Чигасе потребовалось всего лишь пять лет.
Эти земли не знают жалости, каждый клочок плодородной почвы требует отвоевания у беспощадной изначальной силы. Люди, которых боги однажды сбросили с небес, чтобы те искупили алчность и воинственность, так и не стали частью Поднебесья. Немочь, хозяева лесов – мапингуары – и духи, потревоженные возней смертных отпрысков богов, испытывали силу и волю. Чтобы сражаться за жизнь, человек обязан открывать новые пределы возможностей. Слабые подвергаются единственному милосердию этих мест. Дурная кровь не нужна и не годится даже для ритуалов, хотя некоторые шаманы далеких болот юга, насколько знал от старожилов Чигаса, задабривали коварных богов Подземелья немощными.
Сколько подношений он провел за эти ничтожные пять лет? Слишком много для своего возраста, но не для сути того, что сокрыто в молодом теле. Дети, рожденные в его год и несколькими ранее, окрепли, но не превознеслись над героями тольмеков, в отличие от Ниспосланного. Он закалял разум наблюдением за небесными стадами в попытке найти ответы подобно мудрецам, неохотно делившимся секретами календарей, что не сулили пришествия полубога; тело свое Чигаса, как подобает кровавому жрецу и воину, закалял в источнике жизни, пульсировавшем в венах мапингуаров и побежденных врагов, в большинстве своем вероломных лазутчиков долин и равнин Аннустета.
Небесные стада, за которыми верховный жрец вышел наблюдать, выглядывали с широкого поля, когда Початль уходил на покой. Даже богам нужен отдых, а Чигаса не из их числа. Он ищет ответы у тех, кто сменяет Початля и наблюдает в его отсутствие бесчисленными глазами за миром. Среди стада светлячков Неба наверняка за людьми приглядывает погонщик Теннотч. У него много времени и есть над чем поразмыслить. Мудрые говорят, что погонщик однажды говорил с первым в их деле и рассказал, что стада движутся не просто так.
Кто знает, что он откроет Чигасе, когда обратит внимание на любопытного жреца?
— Наставник, расскажи о тех царапинах, пожалуйста! — раздался за спиной голос ребенка.
Он был не один: это прихрамовые мальчишки, которых взяли готовить в жрецы за их одаренность во врачевании и пытливый, особенный ум. Возглавлял босоногих Текоя, вопросам которого не было числа, как в первый год не было числа вопросам Чигасы. Многих аксакалов излишне пытливые раздражали, но только не того, кто сегодня был избран верховным жрецом.
— Однажды злой брат Пекве, Текала, решил разогнать стада Теннотча, который не хотел делиться. Текала не смог этого сделать и решил навредить угодьям, но его остановили, — объяснял происхождение пурпурных шрамов чуть выше пасущегося стада светлячков Чигаса так, как это рассказывали ему и всем до него. — Но я должен сказать вам, что и сам не уверен в том, что это правда...
Верховный жрец поглядел на неугомонных учеников, которым требовалась сказка на ночь. Один удивленно захлопал глазами, не веря своим ушам. Второй впал в ступор и смотрел исподлобья, противясь словам. Текоя, кажется, слегка разочаровался, но был готов принять новую версию.
— Жрецы сменяют друг друга. Люди сменяют друг друга. Но лес не меняется – замечали ли вы это?
Один озарился улыбкой, а глаза заблестели – что-то посетило его воображение. Другой все так же пересиливал ступор, не понимая, к чему клонит молодой жрец. Ночные птицы проснулись и полетели на охоту, издав писклявые и клокочущие звуки.
Чигаса продолжил доносить свою мысль:
— А мы ведь и не помним тех, кто ничем не отличился. А может, их деяния остались в стороне и сподвигли героев прошлого? Может, они не жаждали славы, переборов то, за что людей сбросили с небес? Вот так, как мы не знаем об их тусклых огнях, нам не дано понять... мы просто знаем яркие моменты. Мы не знаем, что поцарапало небо и как так случилось.
Услышь такую проповедь кто-то из тех догматичных стариков, что умерли за прошедшие пять лет, Чигаса получил бы порку в лучшем случае, даже невзирая на происхождение. Да и узнай об этом некоторые из тех, кто метили на место верховного жреца.
Небесные шрамы влекли своей неестественностью, когда старший сын Початля по привычке вышел проведать пастуха. Калатль, вновь переродившийся тринадцать дней назад, мужал не по годам, как и его родич, отправленный в Поднебесье, чтобы предотвратить святотатство. Снова в плаще тумана, он готовился к дождю, которым прямо-таки пропитало воздух.
— Но ведь это же правда?.. — осторожно спросил, боясь разочароваться, мальчишка, который выглядел понурым и сонным, Потамса.
— Конечно же! — засмеялся верховный жрец, а за ним засмеялись ученики. — Это правда! Но человеческая глупость может исказить ее, и меня послали сюда, чтобы я следил за ней.
— Мудрый Чигаса, а расскажи о небе! Как там? — под одобрение сверстников предложил Текоя, но осекся от разкого хлопка.
С крыши храма сорвалось птичье гнездо, и яйца разбились о плиты...

***
— Проклятье! Услышь же меня! — гневался Этон, нервно стуча посохом по плитам.
В стратегиуме "Живого Образа" накалялась атмосфера. Бой еще не начался, и Амрат все еще надеялся, что ситуацию можно стабилизировать. Корабли Этона покинули Четыреста Первый экспедиционный флот и более того, легион собирался со всех концов галактики – те, кто отозвались и смогли повернуть.
Молчание осажденной планетарной цитадели удручало. Но вот собравшиеся в космическом пространстве охотно шли на контакт: каналы ждали соединения с Карателями и Небесными Воинами. Этон запретил связываться и отвечать на возможные провокации до того, как сможет установить контакт с повелителем Девятого.
Он знал, что этот примарх здесь. Все они знали. Флотилии двух легионов, прибывавшие к системе, лишь подтверждали сей факт.
Амрат сделал все, что мог: он убедил целый легион развернуться и направиться к окраинам галактики, чтобы встретить судьбу. Номарх в посеребренных синих доспехах оперся на гололит, будто ему не терпелось вырвать его из пола и швырнуть, если Тчипеква не ответит.
— Номарх, замечен грандкрейсер Седьмого! Это "Повергатель Тиранов" капитана Сигизмунда! — сообщил один из флотоводцев и передал изображение окрашенного в два цвета, частично сливавшегося с чернотой пустоты корабля Сумеречных Волков.
— Проклятье... Проклятье! Еще и головорезы Вендиго! — воскликнул Этон, и голоинтерфейс получил входящую передачу от прибывшего первого капитана. — Игнорируйте, пока не будет ответа Тчипеквы. Мы оттянем время...
Все старания Амрата не могли оказаться столь бесполезными. Последний из Алых Храмовников, он чудом добрался в Регион Вуали, когда древние минные поля и ксеносы-корсары застали флот врасплох. Это была инициатива самих легионеров, это они желали спасти Девятый вопреки всему, вернуть отца на путь истины, с которого тот сошел, прельстившись перспективами... Смерть его братьев не могла быть напрасной.
Однажды Девятый уже канул в нибытие, но Амрат не знал, что стало тому причиной. Ранняя трагедия, которую он связывал с Рангдой. Теперь, столь долгие годы спустя, найдя отца, легион не мог исчезнуть второй раз. Навсегда? Что такое космический десант без примарха? Девятнадцать шли вперед, надеясь на воссоединение подобно Крестоносцам.
Мерцание обретало новую форму. Молчание Тчипеквы прервалось. Вот и он, Крылатый Змей, зашедший слишком далеко. Рельефная броня, стилизованная под плиты древних городов. Массивный, вычурный аквилоподобный генератор щита за спиной, делающий его неуязвимым. Окропленное кровью лицо жреца, виднеющееся из-под открытого пока что шлема, выглядящего нарочито воинственно за счет рогов и острых черт.
— Что, пришли поучаствовать в моем низвержении? А я польщен этим... хотя до сих пор не понимаю, что нарушил. Алые Храмовники сильны, сильнее, чем когда-либо, и вам тоже стоило бы взять мою идею на вооружение, братья, — ответил он всем, кто ждал связи.
Этон приказал присоединиться ко всем основным каналам связи присутствовавших легионов, но Каратели почему-то шифровались.
— Наберись смелости и скажи это в лицо Повелителю Человечества, — произнес Леман, полная Змею противоположность в поведении и обличьи. — Ибо он уже приближается, чтобы лично судить тебя. Ты замедляешь темпы Похода...
— Несколько шагов назад ради набора скорости и стремительного полета! Разве вы никогда не видели, как берут разбег?
Амрат, как и все, присутствовавшие в стратегиуме, оторвались от напряженного диалога, когда из варпа появилась еще одна "Глориана".
Корабль, чьи окрашенные металлическим синим элементы обшивки были обрамлены серебром. На убранство не поскупились: вперед глядела огромная золотая кобра, раздувшая капюшон дополнительной брони. С незначительным опозданием к Тчипекве прибыл повелитель Двадцатого, чей флагман возглавил корабли, покинувшие Четыреста Первый. Алый Храмовник видел модели возмущений, иллюстрировавшие течения в проекции на систему, и, будучи обычным сайферингом, далеким от флотоводства, предположил, что немалое число готовится к выходу из имматериума.
Гость своим вторжением нарушил диспут, Тенгирссен потерял нить разговора.
— И ты, брат? — печально огрызнулся Змей.
Новоприбывший не нашел слов для ответа.
— Я надеюсь, хотя бы ты сможешь его вразумить, — обратился примарх Небесных Воинов к Алхимику.
Все ждали, какой же ответ последует. Этон затаил дыхание и нахмурился. Шепот обсуждения, наполнявший в предыдущие минуты стратегиум, сошел на нет. Амрат просто растерялся: наверное, это была кульминация всего произошедшего за последние месяцы. Алые Храмовники искали помощи у голоса разума и того из сыновей Императора, которого прародитель не выносил. Прорицатель был далеко, на ином краю галактики, видимо, его ясновидения не хватило, чтобы предсказать такой поворот.
— Не думаю, что смогу, — ответил Сеттот, все еще незримый. — И я здесь не для того, чтобы осуждать.
О времена, о нравы. Примархи, никогда не ладившие, стоят друг за друга?
Оцепленная легионами система перегружает авгуры входящими сигналами. Тчипеква, защищаемая отступающими огрызками крохотного флота Храмовников, готового броситься в самоубийственную атаку, разреши примарх. Корабли Немезид, пришедшие совершенно неожиданно и не в составе Цензуры. Здесь не хватало лишь "Буцефала", но и тот явился со своими первоклассными эксортами, и Воинство расступается перед Повелителем Человечества...

Амрату хочется воскликнуть, потому что он переносится в совершенно другое место. Свет режет его расфокусировавшееся зрение, но несколькими мгновениями спустя усиленные глаза видят все четко. Апотекарии в сером керамите и белом. Он у лучших в своем деле, Профилакторов.
Амрат пытается выдавить вопрос, присев на операционном столе, его голова раскалывается. Слова не вяжутся, хотя мысли четки.
— Можешь не пытаться, у тебя нарушена моторика и поврежден речевой центр, — заявляет практически лысый специалист.

***
— Нет! Это чревато непредвиденными последствиями! — продолжал настаивать Эскулап, нервно шагая по лаборатории из стороны в сторону.
Чигаса предпочел сохранить планету в первозданном виде – так она рождала выносливых людей, идеальных рекрутов для Армии и кандидатов в астартес. Поэтому крепость Алых Храмовников, его новоявленного воинства сынов, о существовании которых верховный жрец не знал большую часть сознательной жизни, была возведена на неисследованных примитивными народами Поднебесья территориях максимально далеко от очагов цивилизации. Зиккурат был воздвигнут, вытесан машинами культа Омниссии и терранскими инженерами в неоткрытой горе. В ее глубинах расположились и исследовательские комплексы, необходимые в деле подготовки новобранцев.
Для Чигасы, взявшего бразды правления легионом несколько лет назад, обширные данные наук Империума все еще оставались нескончаемым, будто звездное небо, полем, но благодаря технодесантникам и апотекариям, присягнувшим ему на верность, процесс был запущен.
— Но только представь перспективы, — гнул свою линию кровавый жрец. — Ты ведь сам видел: один глоток – и воин вскоре так же силен, как я. Представь, как легионы берут штурмом крепости, которые осаждаются годами. Поход Императора завершится мигом!
— Такое использование твоей крови чревато, — остановился нервный Аякс. — Крылатый Змей, как же мало ты видел. Мы сражались против существ, способных погубить целую армию космодесантников. Слышал ли о Поработителях? О механических мозговых червях? Твой легион сражался против самых разных тварей, о которых иные никогда и не имели представления.
— И что ты хочешь сказать этим? Один приказ – и я... мы... хлынем всесметающей волной, — указал Чигаса на комнату испытаний, выводившуюся камерой на дисплей.
Смертоносные ловушки в количестве, достаточном для истребления отряда, и качестве, которое приведет в восторг Ангрония, Канорга или Мастаддона, были уничтожены одним-единственным испившим примаршьей крови легионером.
— Неужели ты не понял, Чигаса?! Представь, что будет, если такое оружие попадет не в те руки или обернется против человечества. Вообразил? Нет защиты от манипуляций...
— Я думаю, так же спорили Император и его преданный слуга, когда создавались мы, — перебил кровавый жрец.
Это сравнение не понравилось Аяксу. Теперь он всерьез рассердился и двинулся на брата, будто лавина, так бел был его костюм для работы в лаборатории, пропитанный водоотталкивающим составом.
— Худшее сравнение, которое только можно было придумать. Впредь постарайся держать это при себе. Император взвесил все "за" и "против". Астартес были необходимы для выживания человечества. Большего и не надо.
Чигаса еще раз посмотрел на монитор, его восхищали разрушения, нанесенные всего одним его сыном. Грусть скрывала туманом светлую мечту примарха:
— Жаль, что мы не смогли прийти к компромиссу. Мне говорили, что ты новатор и сам не прочь открывать новое в этом деле...
— Я делал так до того, как встретил отца, — сменял гнев на милость Ноэль, но не из-за лести, а из сочувствия брату, чьи надежды не оправдались. — В моем легионе все еще есть солдаты, которые слишком стары для возвышения, но их организмы подтянуты до предела, дозволенного людям, вдобавок аугментации и ювеналии. Признаюсь, я и сам экспериментировал, как ты сейчас. Но не с кровью. Мои опыты не привели ни к чему, только к трате ресурсов.
Чигаса не верил, что все так безнадежно. Не хотел. Он сквозь мысли слушал Вивисектора, но уже понимал, что главной ошибкой было посвящение кого-то в свои планы. Его размышления обратились в сторону другого брата, повязанного судьбой с кровью.
— Хотя бы Ангроний. Представь, Аякс, как легко можно избавить его от мук. Насколько мне известно, Повелитель не смог вернуть его к изначальной задумке...
— Нет, — бескомпромиссно давил примарх в белом.
— ...Потенциал будет раскрыт в каждой крови от крови его, ненадолго, но оно того стоит...
— Нет и еще раз нет, — ударил по панелям Ноэль Аякс. — В таком случае примархи не нужны, Змей. Огромные перспективы и огромная опасность.

***
— Вы точно уверены, что нам стоит тратить на него отдельный бокс? — спросил у зашедшего легионера апотекарий Профилакторов.
— Он непредсказуем, поэтому да, — ответил Небесный Воин.
Сейчас не лучшее время, чтобы помещать в карантин незараженного, ибо Огненная Хворь не дремлет. Из бокса за ними наблюдал воин в простой серой униформе, рубахе и штанах, служивших повседневной одеждой для легионеров. Контакт с ним невозможен без дополнительных средств, поэтому в комнате подключили сенсорную панель для распознавания символов – у апотекариев было достаточно забот окромя космодесантника, у которого случился провал в памяти.
— Здравствуй, брат, — произнес Небесный Воин, укрывавшийся за бронестеклом, и вокс передал его слова на ту сторону. — Не смущайся моего доспеха, это вынужденная мера. Мы не скрываем, что в наших жилах кровь Чигасы.
Амрат не доверял космодесантнику. Псы Шестого, Свора, были там, когда все пошло наперекосяк. И сейчас дела обстояли не лучше: на мониторе перед ним проносились избранные записи с грандкрейсера, которых он не помнит. Все они датированы разными годами, и если это не монтаж, с бегства прошло не меньше пятидесяти лет. В это верилось с трудом, как и в то, что это его лицо перекосило. Оно отражалось на экране, и дрожащая рука касалась опущенного уголка губы. На лбу отчетливо проступали старые шрамы, которых Амрат не приобретал, а затылок и вовсе напоминал изрешеченную хребтами Гималазию, в трущобах которой жрец, кажется, жил некоторое время.
Нужны объяснения. Это может быть нарочным искажением фактом. Профилакторы и Воины изувечили его, чтобы убедить в исчезновении полувека из памяти. Записи – трюки технодесантников, легионер, которого они показывают – не он. Походка того хотя и становится лучше с годами, до движений изувеченного Амрата ей далеко.
Ложь. Сыны Чигасы все как на подбор. Это не он.
Язон Вертран, чей доспех в цветах Шестого нуждается в перекраске, наблюдает то же, что и изолированный, напечатавший апотекариям свое имя.
Амрат. По крайней мере, теперь они знают, как его зовут.
— В это сложно поверить, да, — донес динамик слова "Небесного Воина". — Прошло побольше, чем ты можешь представить. Ты, я вижу, изучил материалы. Амрат, какой последний на твоей памяти год?
Провокация. Странный вопрос. Жрец решил играть по правилам и нанес на сенсор символы, которые преобразовались в известные механизму последовательности:
+ 985 +
Язон переглянулся с апотекариями, увидев ответ.
— Что ж, Амрат, теперь мы хотя бы знаем, когда родилась твоя вторая личность. Крепись: прошло более полувека. Не можем сказать точно, потому что застряли на краю материума.
Жрец счел это хорошей попыткой. Но те, кто допрашивали его, знали о рокировке. В их руках Этон или кто-то еще с "Живого Образа". Либо же их воспоминания.
— Ты не похож на тольмека, впрочем, как и я. Подозреваю, что мы оба происходим с Терры. Как давно ты завербован? Был ли на Игнаторуме? Рангда? К'Нибы?
К'Нибы. Эти паукообразные ксеносы навсегда останутся в его воспоминаниях. Тогда легионеры думали, что будет очередная кампания на десяток дней, но твари, которыми кишели низины ульев, дали фору, будто хруды. Десантники не были готовы к такому повороту. Один такой ксенос, нависающий над потерявшим сознание Амратом, иногда мерещился жрецу, тогда еще сайферингу, в моменты угрозы. Своеобразный триггер.
Апотекарий Монид, вечно хмурый и поэтому покрытый сетью морщин, следил за высокочувствительными микрофонами, улавливавшими сердцебиение изолированного. Когда Вертран упомянул арахноидов, ритм слегка изменился, замедлился, чтобы ударить резко. Профилактор вывел на дисплей, чтобы Язон смог прочитать:
+ В точку +
— Я помню к'нибов, — поддакивал как бы невзначай Язон, хотя его не было при той битве. — Та еще мерзость.
После нескольких секунд пристального изучения Амрат написал:
+ Неужели Домиций +
Похоже, жрец решил проверить Язона на червивость. Звучит как ловушка, ибо Домиций наверняка мертв. Не стоит рисковать. Здесь может открыться еще одна гипнокоманда, они снова потеряют ключ к истине.
— Нет, я не Домиций. Язон. И честно, я не помню тебя, Амрат.
Этот Вертран, как он себя называл, напомнил Амрату манерой речи и отсутствием жестикуляции того штурмовика, с которым больше не довелось встретиться. Они могут играть в вопросы долго, очень. Совсем как в далекие времена, когда еще безотчий легион подавлял восстание в Тихуании. Будь Амрат кровавым жрецом, а не духовным лидером, он потребовал бы каплю жизненной силы Язона на анализ, чтобы сравнить со своей. Но он ничего не знает о науке апотекариев.
+ Тихуанийские евгеники +
+ Что с ними стало +
Кажется, он припоминал что-то с таким названием. Язон прошел через множество кампаний, и не все уже помнил. Они смешивались в его памяти в кровавый поток. Некоторые истории, такие как жатва к'нибов, впечатляли его, но никогда не были прочувствованы лично. Тихуания... Он слышал, точно слышал что-то такое. Кто-то из его братьев точно был там. Чжонсоу. И Чжонсоу все еще жив.
— Я знаю, кто может ответить на твой вопрос, я приведу его к тебе, — пообещал Язон. — Знаешь ли Чжонсоу?
Амрат не имел понятия, кто такой этот Чжонсоу, но это хотя бы какое-то движение вперед.

***
Жрецы и звездочеты Тольмеки ощутили изменения прежде, чем вести о катастрофе прибыли. Звери густых лесов бежали или искали убежища. Даже гордые мапингуары, цари затененных земель под кронами, пошли к Тольмеке, чтобы просить помощи у людей. Обезумевшие, паникующие птицы покидали дальние края, а их стаями управлял страх. А затем земля затряслась, и некоторые из старых построек Тольмеки обрушились, но храм Крылатого Змея, дом Чигасы, устоял.
Боги, как всегда, молчали, наблюдая за Поднебесьем и верша правосудие, но верховный жрец не желал сидеть сложа руки. Задача Ниспосланного – уравновешивать мир смертных, какие бы распри ни происходили с остальными народами, даже с аннустет-хорами. Зловещие порывы ветра и воздух, наполненный смрадом, указывали в направлении города среди песков. Царственный алхимик и предводитель правителей-мудрецов не справился со своей задачей, а значит, отложенный на двадцать лет гнев Небожителей уже разливался по миру.
Близилась война Живущих в Облаках и Изгнанных в Пещеры. Воинство Тольмеки приготовилось занять свое место, принять судьбу смертных поборников порядка. Их духовный лидер, Чигаса, возглавил великую армию, когда старшие жрецы, уже неспособные сражаться в числе первых, принесли себя в жертву, чтобы с их кровью воинам передались опыт и мудрость, пришло благословение.
Воодушевленные, не знающие страха и готовые встретить смерть в последнем бою против злых духов, тольмеки двинулись в поход. Верховного жреца не покидала тревога: как свет отбрасывает тень, встречая человека, как ночь сменяется днем, как пламя согревает и убивает, как кровь течет и проливается, так и они встретят достойного противника. И пусть не хитрых аннустет-хоров, чьи разведчики годами вторгались в заповедные леса.
Улицы и храмы Аннустета пылали.
Город-государство далеко на востоке от Кайлы, оазис мысли среди оазисов пустынь, раскололся. Земля не желала носить оскверненное место. Неприступные стены и высокие башни обрушились, когда баланс сил исчез.
Сердце города чародеев, когда-то застроенное тремя пирамидами, копировавшими священную Кайлу, погрузилось в недра, и лишь развалины напоминали о жалких попытках создать что-то, подобное Черному Зиккурату. Из этих врат бездны в мир пришли темные духи, что рассекали воздух, обретя облик рогатых тварей с кожистыми крыльями. Тут и там, среди тел жителей Аннустета, тольмекское воинство сталкивалось не только с ними, но и преобразованными злой силой людьми. Смрад разложения распространял болезни, косившие несчастных, и мертвецы присоединялись к армии Последней Битвы.
— Что все это значит, скажи, — шел Чигаса на загнанного в угол царя, только что спасенного из окружения и теперь не более чем ободранца. — Что ты натворил?!
Жертвенный меч предводителя тольмеков пылал от испарины крови духов и чудовищ, но и Алхимик Сеттот не потерял оружия, синего, как воды Хешетта, обоюдоострого копья. Царь востока возвышался над телами павших с обеих сторон конфликта.
— Мы можем предаться слабостям, — произнес он, вонзив древко в зазор плит в знак перемирия. — И проиграть вместе. Моя армия не разбита, а колесницы еще недавно освобождали подступи Библиотеки. Ты знаешь, кровавый жрец, чем закончится наша схватка, как и всегда до этого. Мы обязаны стать плечом к плечу и запереть шемсетов. Дальше – твоя воля. Я отказываюсь от власти, дарованной мне.
Правители двух сильнейших держав, основанных у Кайлы, дважды сходились в бою прежде – стараясь раскрыть тайну болотистых зарослей Муллагра, Сеттот зашел слишком далеко со своей экспедицией. Неся возмездие предавшему веру и Тольмеку полководцу, Чигаса сорвал переговоры Алхимика с северянами Ль'Антуры. Обе схватки окончились ничьей, продолжаясь днями и стоя жизни верноподданным. Как тепло противопоставляется холоду, как жизнь – смерти, так и Дарованные Небожителями двум слишком далеко зашедшим в распрях народам полубоги, несмотря на общее происхождение, стояли порознь.
Наблюдающие с Облаков решили посмотреть, кем станут их сыны, и судить человечество по тому, какими полубоги вырастут. И похоже, что тольмеки и аннустет-хоры не прошли испытание.
— И не мне судить тебя, брат, — опустил меч Чигаса. — Пусть этим займется Небесный Отец.
За позолоченной маской кобры не видно ничего, кроме глаз Сеттота. Но взгляд его показывает серьезность намерений. Он готов раскаяться и понести наказание, когда все окончится. Возможно, он исправит проступок ценой жизни.
Усыпальница пустынных монархов пала с еще одним землетрясением, но полубоги успели покинуть ее. Владыки прошлого и простые воины теперь лежали вместе, раздавленные плитами.

***
Непримечательный тактический легионер-ветеран, Чжонсоу сделал для выяснения обстоятельств больше, чем смог бы любой палач или дознаватель. Он стал, что называется, протянутой рукой со стороны экипажа "Гонца Нибытия" для Алого Храмовника, спонтанно вернувшегося из забвения.
Обеим сторонам предстояло осмыслить многое, взглянуть на известную историю с новых ракурсов. Узнать о том, что вечные оппоненты, Чигаса Крылатый Змей и Сеттот Алхимик, выступили единым фронтом, когда Император привел Обвинительное Воинство, чтобы покарать ослушавшегося примарха. Открыть для себя тайну личности Рафаила, половину века ловко сосуществовавшего вместе с Черными Рыцарями. Обнаружить, что жизнь повелителя Двадцатого не лишена темных пятен, ему тоже было что скрывать. Внемлить истории, подобной саге Сумеречных Волков или Небесных Воинов, проясняющей скитания банды Нового Девятого.
— Да, Светоносцы тоже предали, — продолжал Чжонсоу. — Их погнали в глубины Ока, и по пути они решили забрать планету у Профилакторов. Баржи медлительные, но их оружие просто не оставило шансов. Второй численно превосходил... Это ведь целая ударная группа. Но Светоносцам, похоже, было не жалко использовать весь свой арсенал. Только я до сих пор не понимаю, да не я один, почему они не сделали этого вместо отступления вглубь. Вот так остался только грандкрейсер и баржа, и те в итоге рухнули.
"Гонец Нибытия" и "Минотавр Рекс" уносили Профилакторов, Звездных Охотников и Новый Девятый прочь. Возможностей Тухулхи не хватало для навигации внутри варп-шторма, да и не позволял пользоваться ксенотехом рейнджер Прометид Микаэль. Боевая баржа Профилакторов была сбита и рухнула на странный мир первой, "Гонцу Нибытия" повезло немногим больше, но его энергоядро чудом уцелело в отличие от источника энергии "Минотавра Рекса". Со временем остов грандкрейсера, ставший крепостью на гладкой планете-жемчужине, наладил питание основных систем, но технодесантникам так и не удалось поднять его. Все, что они сумели сделать – отрегулировать взлет и посадку нескольких спидеров и "Громовых Ястребов".
У Амрата голова шла кругом как от истории скитаний братьев, так и от переутомления. Впрочем, запротоколированные ответы жреца служили той еще пищей для ума.
Чигаса не слыл сильным братом среди примархов, и поэтому образ жреца отлично сочетался с физиологией. Однако он решил объединить практики тольмеков с открывшимися науками Империума. Кровь его могла обращать сыновей в несравненных воинов, омофагия открывала простор для экспериментов. Немногочисленные Алые Храмовники, флота и воинства которых едва ли хватило на три полностью укомплектованных экспедиционных флота, таким образом становились несравненной, неудержимой силой, не знающей равных и среди крупных легионов.
Но Чигасу двигало вперед не только желание наращивать собственный потенциал: он беспокоился за судьбу проклятого судьбой Пожирателя Городов, которому не смог помочь Император. Идея развилась в трансцендентность примархов, которые могли быть везде и нигде, призываться на любое поле боя, как гигантские ожившие статуи Кроваворукого Бога элегантных, стройных ксеносов.
Но Повелитель Человечества не оценил задумку и запретил изыскания. Что не остановило Крылатого Змея. И без того немногочисленные, Алые Храмовники, прирожденные воины, простаивали над родной планетой без дела, пока лишь две небольшие экспедиционные флотилии приводили миры к Согласию. В одной из них и несли свет Истины Чжонсоу, Язон, Ларн и иные. Терпение Императора лопнуло, когда до Первого Флота дошла информация о неподчинении жреца, с трудом отказавшегося от веры в Небожителей в угоду Истинам. Было собрано Обвинительное Воинство.
Амрат был среди тех редких терранцев, которых принял примарх. Которые приняли примарха. Но они не могли сидеть сложа руки, когда возражения их братьев перешли в расправу Чигасы. Несогласные были искалечены и помещены в капсулы дредноутов в качестве наказания – они не познают возвышения через кровь Крылатого Змея, когда тот докажет пользу своей практики. Так Потамса увел согласных на поиски единственного, кто мог вразумить отца, пока правда не вскрылась.
Они искали Сеттота, уведшего свой кочевой флот по галактической спирали на границу света Астрономикона, к затерянным в плотных туманностях системам. К счастью для последователей Потамсы, странствующие Немезиды за прошедшие годы забрались не так уж и далеко от Тчипеквы. Но Храмовникам пришлось столкнуться с наследием забытого прошлого, пустотными минными полями, что проредили их флот. Потамса Терзаемый погиб, и из всех легионеров Девятого к позициям Немезид смог чудом добраться лишь один корабль, шедший позади. Тот самый, на котором летел Амрат.
Сильно поврежденный, "Ночной Глаз", отсылающий своим названием к грозным царям лесов Тчипеквы, мог лишь транслировать сигналы о помощи. К счастью для Амрата, чью спасательную капсулу нашли прибывшие с опозданием Немезиды, Сеттот решил сделать вынужденную остановку Четыреста Первого. Легионер в красном и бронзе предстал перед примархом и принес вести с Тчипеквы, которые заставили Алхимика бросить поход и вернуться.
+ Эта огненная болезнь звучит похоже на психическую чуму +
Так оно и было. Оплот вольных астартес, худо-бедно перебивавшихся гидропонными культурами добрых двадцать лет, поразила странная зараза. Профилакторы, самые искусные в медицине и биологии в целом легионеры, не смогли создать лекарство от инфекции. С каждым днем последнего полугода ее жертвами без видимых причин становилось все большее число обитателей "Гонца Нибытия". Сервов скосило первыми.
Испытывавшие сильную боль, те погибали в течение недели, агонизируя и безумствуя перед смертью, наступавшей с самовозгоранием. Их сила росла, а жизнь буквально истлевала. Не лучше картина выглядела и для космодесантников, чья усиленная физиология играла злую шутку, продлевая мучения. Без вакцины все они были обречены: им не на чем бежать с некогда идеально ровного шара мира-жемчужины, гармонию которого нарушили два рухнувших корабля.
— Так оно и есть, скорее всего. Недавно нам удалось определить предполагаемый источник – это скиталец, который приближается к планете. Мы отправили всех имевшихся в распоряжении терминаторов, чтобы остановить его.
+ Слишком далеко от орудий +
— У нас слишком мало орудий, — поправил Язон жреца. — Эти семеро – наша единственная надежда. Среди них есть Старший Брат-пария, в его присутствии болезнь не прогрессирует. По крайней мере, это не может быть случайным совпадением.
Амрат помнил эту историю. Среди старой гвардии Второго был один, уникальный среди всех двадцати легионов. Истории о нем передавались из уст в уста и обрастали подробностями, которых никогда не было.
+ Каримел Трой с вами +
— Последний Старший Брат в нашей ударной группе, — добавил Монид.
— Так, подождите, — встрял его коллега, отмеченный Серебряными Спиралями примус-медика. — Позвольте: что все же произошло над планетой?
+ Сеттот и сам темнил +
+ Собирался суд +
+ Каратели Обвинительного Воинства оказались Гвардией Ворона +
+ Они знали изъян Алхимика +
+ Его обвинителем стал Кай +
+ Сеттот приказал Этону бежать как можно дальше +
+ Император наказал братьев +

***
Герои воссоединились с Отцом Небожителей. Они знали его под разными именами, но ни одно из них не было настоящим. Воин в гравированных золотых доспехах, ослеплявший силой, напоминал и Чигасу, и Сеттота, лучшее, что в них было.
Впервые братья-полубоги объединились, чтобы защитить черную святыню Кайлы, вокруг которой обосновались племена и народы Поднебесья. Аннустет пал, но врата подземного мира удалось запечатать. Угли царства знаний, которым управлял Алхимик, тлели на горизонте, когда отец и сыновья смотрели вдаль с Черного Зиккурата.
— Но я недостоин. Я подвел свой народ! — умолял Сеттот золотого бога.
"НЕТ БЕЗГРЕШНЫХ. ТЫ СТАЛ НА ПУТЬ ИСПРАВЛЕНИЯ. ИМЕННО ДЕЙСТВИЯ ТВОЕГО ОХОЧЕГО ДО ЗНАНИЙ КОВЕНА ПРИВЛЕКЛИ МОЙ ВЗОР К ЭТОЙ ДАЛЕКОЙ ЗЕМЛЕ. ТЫ ВОЗГЛАВИШЬ АРМИЮ НАРАВНЕ С БРАТОМ"
Великодушие Отца подобно бездонному жертвенному колодцу. Похоже, он и сам готов отдать многое во благо. Чигаса представить не мог, как будет делить власть с Алхимиком. Это действительно новые времена. Император читал его мысли:
"Я ПРИНИМАЮ СОМНЕНИЯ. ВЫ ШЛИ СОВЕРШЕННО РАЗНЫМИ ПУТЯМИ. ТЕПЕРЬ НАСТАЛО ВРЕМЯ ОБЪЕДИНИТЬСЯ РАДИ БЛАГА ВСЕХ НАРОДОВ. Я ПРЕДПОЛАГАЛ ТАКОЙ ИСХОД. КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ПОЛУЧИТ ОТДЕЛЬНОЕ ВОЙСКО. ЭТО ВАШИ НАСТОЯЩИЕ СЫНОВЬЯ. ИХ КУДА БОЛЬШЕ ДЕСЯТИ ТЫСЯЧ. ОНИ ДОЛГО СРАЖАЛИСЬ БЕЗ ОТЦОВ И НАБЛЮДАЛИ ВОССОЕДИНЕНИЕ ВОИНСТВ С ПОРОДИВШИМИ ИХ ПРИМАРХАМИ. ВАШИМИ БРАТЬЯМИ"
Когда Император внушал это, Крылатый Змей пленился картиной, открывшейся ему. Но что-то явно не сходилось. Это, впрочем, заметил и Алхимик:
— Отец, но как так может быть, что у нас есть сыны, о которых мы не знаем?
Лучезарный и ослепительный, Император поделился бременем с сынами, столь тяжелой ношей, что она давила уже лишь на словах. Отец проникал в их разумы все глубже и глубже:
"НЕ Я ОТПРАВИЛ ВАС В ЭТИ КРАЯ ДЛЯ СПАСЕНИЯ ЛЮДЕЙ. ВЫ БЫЛИ ВЫКРАДЕНЫ ТЕМНЫМИ СИЛАМИ. ОНИ ЖЕЛАЛИ УНИЧТОЖИТЬ ВАС. ИХ ХВАТИЛО ЛИШЬ НА ЗАБВЕНИЕ ПРОШЛЫХ ЖИЗНЕЙ. ЗА ЭТИ ДЕСЯТКИ ЛЕТ ИСЧЕЗЛИ ВСЕ ВИДЕВШИЕ ВАС ВОИНЫ. НО БРАТСТВА СНОВА ОБРЕТУТ ОТЦОВ. КАК И ВСЕ УЖЕ ВОССОЕДИНИВШИЕСЯ С ПРИМАРХАМИ АРМИИ"
— Но где они, отец? — попытался поглядеть на золотого громовержца Сеттот.
"МИР ВОКРУГ ВАС НЕСРАВНЕННО БОЛЬШЕ САМЫХ СМЕЛЫХ ВАШИХ ФАНТАЗИЙ. ВЫ СТОЛКНУЛИСЬ С ЕГО ИЗНАНКОЙ. ПРИМАРХИ СРАЖАЮТСЯ ВО БЛАГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА НА ДРУГИХ ПОЛЯХ БИТВЫ. ОДНАЖДЫ ВЫ ВСТРЕТИТЕ ИХ ВСЕХ. Я НАШЕЛ ДВУХ ПОСЛЕДНИХ УТРАЧЕННЫХ СЫНОВ. ВАС"
— Сколько нас тогда? — не удержался от вопроса Чигаса. Сегодня на Кайле открывалась истина.
"ДВАДЦАТЬ БРАТЬЕВ. И КАЖДЫЙ СО СВОЕЙ АРМИЕЙ. ВАМ ДОСТАНУТСЯ ОБЛАЧЕННЫЕ В ТАЙНЫ И ЛОВКИЕ ОХОТНИКИ ЗА ГОЛОВАМИ"
Перед верховным жрецом открывались перспективы. Он смотрел с площадки Черного Зиккурата вдаль и представлял, как у подножия ждут его команды воины в числе, которое Тольмеке не снилось. Но что же станет с героями этой войны?
Император не прекращал читать его мысли:
"ВАШИ ПРЕДАННЫЕ СЛУГИ КРЕПКИ ОТ ПРИРОДЫ. НО ИХ СИЛ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ ПЕРЕРОЖДЕНИЯ В НЕЧТО БОЛЬШЕЕ. ВОЗРАСТ ИГРАЕТ СВОЮ РОЛЬ"
— Охотники за головами – все, что мне потребуется от прежней армии. Тольмека сможет дать мне новых воинов, в отличие от уничтоженного царства аннустет-хоров.
Сеттот, чьи одежды истлели в пламени и лишились синего лоска, золото которых покрылось копотью, взглянул в утренние небеса и произнес:
— Они крепки волей... Доказали, что способны победить подземный мир...
Отец ответил Алхимику громом голоса, звучавшего в голове:
"БЕССТРАШНЫМ АРМИЯМ НУЖНЫ ТАКИЕ. ЭТО БУДЕТ ОБРАЗЦОВОЕ ВОИНСТВО. СТРАНСТВУЮЩЕЕ И СРАЖАЮЩЕЕСЯ ПРОТИВ ОСОБЫХ ВРАГОВ. НЕСПОСОБНЫЙ НА ПОКОЙ СЕТТОТ ПОВЕДЕТ СЫНОВ РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ИСТИНАХ И БОРОТЬСЯ С ПОДТАЧИВАЮЩЕЙ КОРНИ МИРА ТЬМОЙ. НЕСТИ ВОЗМЕЗДИЕ ОСКВЕРНИТЕЛЯМ. ЭТО В ДУХЕ ИЗВЕСТНОГО ПОД МНОГИМИ ИМЕНАМИ БРАТСТВА ПОКА ЕЩЕ БЕЗОТЧИХ ВОИНОВ"
— Они не остановятся, пока не изгонят всех злых духов в их преисподние, — вдохновленно произнес, глядя на опустошенный Аннустет, Сеттот.
"ОНИ БУДУТ НЕСТИ ВОЗМЕЗДИЕ", — повторил, будто эхо, исполинский Император, также устремив свой взор к небу. — "В ВЫСОКОМ ЯЗЫКЕ ТАКИХ ЗОВУТ НЕМЕЗИДАМИ. ОДНАЖДЫ ОНИ УЖЕ НОСИЛИ ЭТО ИМЯ"
Утренняя прохлада придавала этому удивительному моменту воссоединения дополнителье очарование. Розовое зарево вокруг красного восходящего диска играло с фиолетово-пурпурными зарослями в причудливую светотень. Эхом отдавался крик хищных птиц, гнездившихся где-то в заброшенных ярусах Кайлы. Шрамы небесных пастбищ исчезали из виду.
"ЭТО НЕ ПРОСТО РАССВЕТ НОВОГО ДНЯ. ТАК ВЫГЛЯДИТ РАССВЕТ НОВОЙ ЭПОХИ"

комментарий

Подумал: а ведь Сыны Гора в мятеже получились и не настолько египетскими, как хотелось. Пятнадцатый смешивает кусочки всего и вся, от ацтеков до тех, кто искал Лемурию. К тому же, их местный бэк имеет минимум страны фараонов, там что-то свое, просто навеянное, даже цветовую схему оставили почти терранской. Здесь же – полноценные мезоамериканцы с кровавыми ритуалами и расписными усеченными пирамидами. И египтяне со своей эзотерикой.
А вообще, была идея забросить близнецов на цивилизованный мир по две стороны сверхдержав, чтобы они уже там играли в шпионские игры. Но получится обычная Альфа, причем в двух экземплярах. А так вышла преемественность для протолегиона IX и покрывало мистерии для многоликих из XX.
Не обессудьте те, кто ожидали от раскрытия всех легионов (а оно бы настало) отсылок в сторону СССР (хотя это было бы круто) и всякой разной Атлантиды (а такое круто вдвойне, но в целом бессмысленно с пустотоходцами Семнадцатого и бесполезно, легион настоящей космической морской пехоты)

[BrEd Pitt]

Неисповедимые Пути

возможная музыка

Gorillaz - Tomorrow Comes Today (instrumental)
Samurai Jack soundtrack - A tale of X9

Это будет интересная история, которую никто из вас точно не слышал. Кажется, моя самая первая жизнь началась на космическом корабле. Сложно вспомнить, откуда берет начало путь, если ходишь самыми разными дорогами.
А я прошел немало, и вы все это знаете. Можно сказать, я составил каждому из вас компанию. Тысячи обычных жизней, которые смешиваются в одну, дали мне опыт человеческого существования, которое так и не познал лично. Сотни жизней воина, один большой кровавый путь, и я сражался вместе с вами за самые разные идеи.
Да, наверное, это космический корабль. Но все так смутно и обрывисто. Для эктоморфов я выглядел удивительно – привет от свежей крови дочери дома вольных торговцев, которая зашла слишком далеко. Я был крепким ребенком, мой патрон также отмечал это.
Флискен. Его звали Флискеном, и он был больше, чем человеком. Машина войны, но не из тех, которые несутся с мечом наголо. Война была для него не страстью, а профессией. У космодесантников часто бывает такое – увидев в чужом строю своего старого недруга, они желают сражаться против него, геройствуют. Для Флискена это ничего не значило, ничего личного, просто выстрел.
Такая война мне была по душе: все же не атлет. Их было трое. Сутон и еще один, не помню его имени. Идеальный отряд. Отверженные Мертвецы считали, что группировки, завязанные на кровном родстве и братских узах, эффективнее кодексных. Глядя на Троицу, слушая истории о них, я охотно верил в это.
Наконец, пришло время взрослеть, и меня приняли в новобранцы. Отверженные покинули корабль-дом и отправились в поход, который перевернул все. Тогда, впрочем, я и подумать не мог, что жизнь кардинально изменится. Верхом понимания ситуации было то, что я пережил инициацию, чего о многих не скажешь. У Отверженных когда-то было идеально чистое геносемя, но близость к возмущенному варпом пространству и банальное вырождение сделали свое дело: первым отказал имплант-оккулоб, пришлось полагаться на технику.
А потом я прошел боевое крещение: убил космодесантника-предателя. Флискен был мною доволен, такое не каждый юнец сможет. А правило приема в охотники за головами, к каким относился мой патрон, требовало съесть немного мозга первого убитого. И вот я, совсем еще юный, испробовал не самой усвояемой омофагией пищи. Передо мной открылась Колхида, Которая Была.
Вы знаете, с чего начиналась Старая Колхида? Это мир, который находился в услужении Темных Богов если не с конца золотых времен, то с начала темных веков. Она была обречена, подберись кто из имперцев к ее ужасной сути. И Акулы Ойкумены, чей примарх попал в пустыню Колхиды, тоже – всего-то вопрос времени. Но провидение и Император, похоже, берегли семнадцатого примарха и его легион. Это потом, впитав десятки жизней, я составил примерную картину событий.
Когда Император все же добрался к этой планете, подколодный змей из числа жрецов местной религии, опасаясь за свою шкурку и власть, радушно встретил Истины. И даже принял новую версию местной веры, отредактированную Сайфером и Ворсаком. Когда Терра исчезла, а бдительное око Императора переключилось на более насущные проблемы, маразматик, жизнь которого продлили аугметика и омоложение, решил вернуть все на круги своя. Так Колхида и опустела в пылу гражданской войны, когда "идеолог" провозгласил новое время. Ему помогли Каратели, сжигавшие имперские библиотеки. Потом Акулы предпочли забыть о проишествии, благо свидетелей почти и не было – Черных Рыцарей вырезали. Но сорняки эребианства все же не смогли полностью выкорчевать.
Так, о чем я? Так много мыслей, воспоминаний. Верно, о своем происхождении. Итак, я пережил не самые легкие моменты жизни священника с Колхиды, который спасался бегством во время Ереси. Но что самое главное – это все оказались вложенные воспоминания, поскольку его личность принял шпион из Золотых Гарпий! Весь конклав странствующего апостола Келеса, того самого, который, по сути, стоял у воссоздания Сумеречных Волков, был заменен слугами Императора!
В том походе Мертвецы узнали много нового о своем прошлом. Их не создал Аякс, по крайней мере, не с нуля, он использовал генокод вымаранного из истории брата. Или братьев. Здесь все не так однозначно. А на мою долю выпало узнать немного нового о Гарпиях.
Бравые ребята в золоте не так просты, как кажутся. Они оснащены лучшим из доступного имперским арсеналам. Да только тут этим неплохим рукопашникам судьба не улыбнулась. Все тому же мне удалось выяснить первым, что Золотые – еще один потерянный легион. Это объясняет, почему погибающие Гарпии перегружают ранцы и предпочитают исчезать во взрыве. Наш капеллан запретил мне дальше вести опасные изыскания и возложил это на ветеранский состав, тех, кто покрепче.
Да, вы не ослышались – Золотые Гарпии происходят от другого забытого примарха, настоящего Девятого. Я видел воспоминания инициатов, которым рассказывали о падении их прародителя – с кустарными доспехами старых моделей трюк перегрузки не вышел. Медные Звезды называются так неспроста: это царство превратилось в вотчину Бога Крови благодаря величайшему из чемпионов, которых тот когда-либо осквернял. Его называли Багровым Нефилимом, Девятым из Восьми избранных слуг. Императору пришлось уничтожить его душу, но Нефилим и сам нанес серьезные метафизические раны отцу. Вот что символизирует щиток на доспехах Гарпий. В их монастыре даже есть мозаика, показывающая битву.

Кажется, я снова заговорился. Меня переполняют знания, за которые Черная Библиотека отдала бы многое. Если вдруг мой рассказ зайдет не туда – поправляйте: некоторые жизни кажутся плавно перетекающими друг в друга. Если это ваша, так и скажите.
Итак, Мертвецы открыли тайну своего происхождения и более того, обнаружили запасы крови примарха. Не без чудесного корабля-реликта нам удалось вернуться восвояси и рассказать братьям о славной экспедиции. Запасов крови оказалось достаточно, чтобы каждый испил немного и проникся сутью прародителя, да еще и на потом осталось, на кампании.
Так Отверженные Мертвецы ступили на путь самоуничтожения. Когда мне довелось испить вина и крови, забытая история открылась. Больше всего тронул момент, когда Чигаса Крылатый Змей разочаровался в братстве примархов. Он считал, что его близнец и такой же Двадцатый Примарх, Сеттот, порочит пантеон. Но ранняя кампания вместе с Пертурабо позволила открыть глаза, все братья несовершенны: честолюбивый Олимпиец рассказал об интригане Сайфере, горделивом Аяксе, себе любимом, неуравновешенном Ревенале, фанатичном Вулоне, выслуживающемся Лемане, непоследовательном Вендиго и о многих других порочных, призывая Чигасу быть собой.
Быть собой верховному кровавому жрецу оказалось сложно: его веру вытеснили Истины, а физически он не представлял из себя практически ничего. Среди смертных Тольмеки и остальных земель Поднебесья он был величайшим героем, как, впрочем, и его брат-алхимик, но в реалиях Империума – отнюдь.
Магистр Скеллос оценил задумку генетического отца: Чигаса желал использовать свою кровь для усиления ничтожного легиона, почти целиком набранного из жителей родного мира, пока Сеттоту достались ветераны, коварные и расчетливые, солдаты, но не воины. Тчипеква стала домом нового Девятого, такого же кровавого, как и исчезнувший подлинный, пока Немезиды кочевали по пустоте и собирали рекрутов с покоренных миров. Надо сказать, что Император ловко "вернул" Девятый в строй, как будто ничего не произошло.
Сохраненная в стазисе кровь – идеальное средство для восстановления генетической чистоты. Оккулоб снова заработал, инициаты все чаще переживали трансформацию. Отверженные Мертвецы покинули Мальстрим и направились на окраину Сегментума Пацификус, к заброшенной прародине. Не без помощи давления на губернаторов окрестных систем, пактов с механикум и просто усиления влияния через агентов наше братство получило неплохую ресурсную базу и за полторы тысячи лет восстановило Тчипекву, уже в качестве третичного мира-кузницы механикум.
Это я узнал уже гораздо позже.

Как я говорил, Отверженные пошли не той дорогой. Они узнали о прошлом, и не без нас, охотников за головами, чьи омофагии были более натренированными, если можно так сказать. Каратели из Обвинительного Воинства на деле оказались Гвардией Ворона, которую сравнительно недавно возглавил Мордек Кай. Мы исследовали содержимое одного брошенного дредноута с достаточно хорошо стертыми воспоминаниями.
Асассин Киавара прознал о темных деяниях Сеттота. Не только наш примарх желал изменить мир к лучшему. Используя аркану, варп-технологии и древние знания, возможно, нечеловеческого происхождения, Алхимик вознамерился создать непобедимое воинство, привязав души к доспехам. Его тяготила боль помещенных в дредноуты и утрата славных сынов. Как и сверхъестественные противники, имевшие привычку возвращаться. И Сеттот преуспел в этом деле.
Но ведь ничего нельзя утаить от Восьмого и Девятнадцатого, и поэтому, когда Немезиды прибыли вскоре после Обвинительного Воинства, процесс запустили уже над двумя примархами. И все из-за Кая.
Так буквально упивавшиеся кровью Мертвецы нашли свою первую жертву. Воевать против легиона неизвестной численности и гибкой тактики равносильно самоубийству, но только не для тех, в чьих руках примаршье наследие. Признаюсь честно, я поддержал идею.
А вот кровь – нет. Как оказалось, большая часть образцов, чудом сохранившихся на Тчипекве, имела изъяны, связанные с экспериментальными разработками, процесс не был отлажен. Отверженным Мертвецам пришлось повременить с местью, благо жизненные сроки новых поколений увеличились благодаря дару Чигасы. К тому же, кровь омолаживает организмы старых легионеров.
Братство копило силы на окраине галактики, но предпочло расставить ловушки на своей старой территории, в Мальстриме, чтобы отвлечь взгляды. Опасно раскрыться столь нелепо: сам факт возвращения забытых легионеров спровоцировал бы серию походов. Поэтому Отверженные занялись похищением и промывкой мозгов – в расход пошли и имперцы, и новийцы, и предатели. Без исключений.
Так сыны Сеттота и Чигасы начали войну против Мордека Кая. Потребовались десятки лет, марионеточные силы, агенты под глубоким прикрытием, но Скеллосу удалось исполнить задуманное: Нуль-Бастион, обустроенный еще при Походе Сумеречными Волками, обрушился и погреб под собой Кая.
Похоронил вместе с моим патроном, последним из Троицы.

Вы когда-нибудь слышали историю о воссоединении Асассина Киавара и Императора? Конечно же, нет. А я прочувствовал ее лично. Что поделать – признанный эксперт своего дела и достойный продолжатель Флискена.
Мордек Кай всю свою жизнь считал, что был создан в лаборатории техногильдий. Ему внушили, что все его воспоминания об ученых и кошмары – результат взрыва в передовом секретном комплексе, вызванный саботажем оппозиции. И теперь, без светлейших умов планеты и их записей, гильдийцам приходилось разбираться в последнем уцелевшем суперсолдате.
Он был тенью местного правосудия, бесшумная армия из одного. Незаметный призрак, идеальный убийца. Быстрое покорение Киавара застало Мордека, когда он отправился на луну-шахту Ликей, чтобы подавить восстание заключенных. Затем ему пришлось исчезнуть, чтобы подобраться к параду на планете и спустить курок высокотехнологичной винтовки.
Он не смог этого сделать, поскольку гигант в золоте, уже на прицеле, обратил на Кая свой взор, пронзивший километры. Точно на него. Император проник в его разум и вселил трепет, показав, как все случилось взаправду.
Странная история, правда? Но самое интересное открылось нам, когда мы узнали подробности чистки Тчипеквы.
Сеттот был готов отречься от своих изысканий, но не Чигаса. Крылатый Змей назвал своего близнеца презренным трусом и велел сынам провести Ритуал Становления: все они, преданные фанатики из Алых Храмовников, испили крови и начали пустотный бой – на планете легионеров почти не было. Сеттот заверил Кая, что постарается остановить брата и уже направил отряды на планету, но Небесные Воины начали бомбардировку.
Воины Тчипеквы смогли нанести существенный ущерб, стоило им подобраться поближе. И без того понесшие потери ранее, Гвардейцы Ворона потеряли еще две трети не без помощи полубогов от плоти Чигасы. Те распространялись по кораблям, будто зараза, захватывая осадные когти и продолжая абордаж. В конце концов, Мордек узнал о том, что Сеттот погиб, а Алые Храмовники попытались сбежать на его "Глориане".
Но кораблю не дали далеко уйти – Обвинительному Воинству совместными усилиями удалось уничтожить энергоядро прежде, чем головной корабль покинул систему. Он исчез в варпе уже как груда обломков.
Чигаса не дал себя пленить или казнить. Называйте его безумцем, но кровавому жрецу удалось обмануть смерть в какой-то мере: его душа жила во всех, кто испивал. После бомбардировки Небесные высадились и не останавливали поиск, пока не убедились в гибели примарха. Жрец совершил самоубийство и высвободил всю кровь, чтобы напитать резервуары для потомков. Мордек лично разрушил ее – но Воинству стоило внимательнее изучать инфраструктуру, потому что часть термогенераторов уцелела и питала удаленный комплекс до самого прибытия Отверженных.
Воители в меди и крови, ходившие под знаменами Черной Пирамиды, сгинули. Император дал Немезидам второй шанс и стер память, заодно и души големов, а Кай получил новую кровь для восстановления легиона. В день, когда свежие когорты присягнули Императору и Мордеку, Гвардия Ворона стала Хранителями Тишины. Длани, сжимающие черепа, исчезли с наплечников двадцатого...
Мертвецы сделали свое дело, месть свершилась. Глупое возмездие, которое все же стоило жизни столь многим. И я решил покинуть братство, которое не сильно-то и скорбило: цель оправдывает средства, верно? Укрылся на корабле, который доставил запечатанный гроб с останками Девятнадцатого примарха в имперский космос.
Нет, я сделал это не для того, чтобы рассказать что-то осиротевшим из Девятнадцатого. И не чтобы предать братство. Я искал свой путь, пусть и опасными тропами шел. К счастью, мне удалось избежать общения с Хранителями: мне протянули руку помощи другие стражи.

Идеей Похода было искоренение ксеносов. Тайной идеей – освобождение человечества из рабства Хаоса. Но как бы вы отнеслись к чужевидцам, которые осознают угрозу варпа и прилагают усилия для сдерживания, причем эффективнее, чем, не побоюсь этого слова, Император?
Я уже видел их раньше, просто забыл. Сколько всего я вообще не упомянул, пока рассказывал с начала. Им потребовались новые рабочие руки, проводники воли в этой вселенной, ибо сами они неспособны на некоторые взаимодействия. Рабочие руки им требуются с тех пор, как Сайфер поставил личные счеты с Ураабором выше миссии, возложенной на Хранителя Калибана. Смотрящие из Темноты рассказали, что обратили взор на меня еще тогда, когда я не стал полноценным десантником: имею некоторое сопротивление Хаосу, раз часть воспоминаний жреца Колхиды не направила меня на путь тьмы в этой временной линии. Да, они видят многие варианты развития событий.
Моим домом стало Пристанище, те самые скитальцы, скомканные гравитацией в районе Алчущего Вихря. Там я заполучил кинжал, рассекающий реальность, и обучился пользоваться его силами. Шли годы, я получал влияние. Виктор Своевольный Клинок выбил право на постоянную резиденцию на Пристанище, за моей помощью приходили по самым разным причинам. Однажды дали о себе знать мои покровители. Так извилистый путь снова свел меня и Отверженных Мертвецов века спустя.
Сущность, которую Смотрящие пленили в планете Черных Рыцарей, набирает силы. Их дает древний артефакт, позволяющий, как и мой кинжал, пронзать реальность, но целому кораблю. Вы, наверное, уже догадались, о чем шла речь – Смотрящие попросили меня остановить Пылающую Баржу. Моим покровителям выгодно это, поскольку корабль путешествует по вселенной непоследовательно, и с помощью кинжала и их путеводных советов мне требовалось встретить цель в точке ее первого выхода, в далеком будущем.
Перехватить Тухулху и переписать таким образом часть временной линии: вселенной, насколько они рассчитали, важен сам факт явления Пылающего Корабля при второй чистке Тчипеквы. Они заверили, что смогут меня сохранить, переместив в свое вневременное пространство.

Разумеется, я не сумел выполнить возложенную миссию. Баржей оказалась истрепанная временем "Глориана" Дэадалора, пораженная варп-огнем. Отверженные Мертвецы были раскрыты вычислившими время и место появления корабля Небесными Воинами.
Сказать, что я был удивлен – значило не сказать ничего. Пораженный психической чумой примарх, тем не менее, сражался с недугом не без поддержки легионера-парии, а ослабевшая аура, даровавшая выносливость, сохраняла его больных соратников живыми. Они называли себя Ротой Смерти.
Вмешательство Небесных Воинов так называемого "вюрда", действий которого Смотрящие предвидеть не смогли, нарушило операцию. Практически вся Рота Смерти пала при терминаторском абордаже, а чума перекинулась на Воинов. Мы попали в плен отступавшего Шестого, а Дэадалор, судя по всему, сумел увести корабль с Тухулхой.
К счастью, по наши души явились пустые легионеры. Я имею в виду, не парии, как тот десантник, но призраки в доспехах: видимо, истратив запасы крови или по еще какой-то причине, Отверженные решились возродить практики Сеттота. Так Девятый воссоединился: я, братство Мертвецов и... еще одна банда от крови Чигасы, выжившие члены которой путешествовали с Дэадалором, Профилакторами и лояльными из Пятого.
Я потерял свой кинжал. Впрочем, называть его моим – значит проявлять неуважение к его древней истории, насыщенной событиями более, чем все жизни, которые я поглотил. Пришлось перевирать некоторые детали моей биографии, чтобы она не выглядела подозрительно для Отверженных. Нам объявили войну силы Небесных Воинов, которые смогли мобилизовать окрестные сектора, узнав о масштабах укоренения агентурной сети. Смотрящие из Темноты изменили мое задание: с Пылающим Кораблем будет разбираться Зеленый Орден легионеров Первого, тайно созданный после гибели Сайфера его избранными рыцарями.
Наблюдения покровителей позволили определить колоссальное влияние Дэадалора и его Мрачных Грифов на всю историю галактики: варп-аномалия, петляющее течение, в которое тот угодил, пытаясь вернуться в материум, провело его от седой старины до конца времен. Мир, каким мы его знаем, был порожден вмешательством примарха. Моей же целью в доминионе возрожденной Тчипеквы стало обнаружение древнего устройства Эпохи Технологий, способного стирать информационную составляющую из бытия.
С чем Отверженные и, в первую очередь, я, снова не справились: "вюрда" стало больше, когда прибыл лично Леман Тенгирссен. Бессмертные, привязавшие души к доспехам легионеры столкнулись с противником, которому нет равных, когда дело касается чистки. Все еще заинтересованные Смотрящие не дали мне узнать, чем окончилась та кампания. Я оказался на Магк'Ситраале, расколотом рукотворном мире.

Они говорят, что когда-то мои предшественники уже сотрудничали с Кабал. Древняя организация, сражавшаяся против Изначального Разрушения, нанесла больше вреда, чем принесла пользы. Это их радикальными действиями пожар Хаоса распространился по спиральным рукавам. Смотрящие в Темноте придерживаются несколько иной идеи: Голодных можно только сдерживать. Мои покровители убедили надменных эльдар в необходимости сотрудничать. Зеленый Орден остается в неведении, ибо не примет такое положение вещей, в отличие от меня.
Больше я никогда не слышал об Отверженных Мертвецах. Но, если подумать, и не должен: тридцать шестое тысячелетие ознаменовалось большими изменениями. Старик Регент выбыл из игры, а Мастаддон вернулся не без помощи Лемана. Смотрящие считают этот исход одним из благоприятных: мозаика событий, какой они видят время, показывает, что дух Тибера, заключенный в доспехе практиками, открытыми Сеттотом, не даст Прежнему Первому обратиться в Рыцарей Смерти, слуг освободившегося Уробороса, выпущенного Зеленым Орденом в одном из вариантов будущего. Небесные Воины смогли так же избавиться от своего генетического дефекта, получив воинство големов. Бюрократическая машина Старого Империума – так на Магк'Ситраале называют идею Повелителя Человечества – ослабла, но голем-Мастаддон готов вести походы на Нова. В свою очередь, Империум Канорга получил противника, от которого не избавиться вернувшимся компаньоном-кустодианцем с промытыми за века мозгами – дело Адептус Каламитус, моих предков, еще живо, и ответ Инквизиции не изжил себя.
Со мной держат связь. Так я вернулся на Пристанище – то, что от него осталось. Алчущий Вихрь затихает после того, как сам Ошоганди, одиннадцатый примарх, нанес удар по порту, практически уничтожив этот шар из кораблей. Он все еще считает себя Копьем Императора, думает, что сражается против Хаоса. Ошоганди глубоко заблуждается, дистанцировавшись от "недостойных" Светоносцев – он ничуть не лучше. Он погряз в варпе, считая, что клин вышибают клином. Темные кузницы, которые плодят мутировавшую технику, не решают проблему. Ошоганди попал во власть того аспекта Изначального Разрушения, что борется сам против себя.
Эти глупцы считают себя избранными сильными одиночками, способными изменить что-то – что примарх, что Зенит. Что же до меня – я служу силам, которые Император стремился уничтожить. Расколотое молнией звено, украшающее мой наплечник, говорит о многом. Имя Виктора Оф Якова исчезло вместе с братством, которое взрастило его. Тысячи прошлых и одно будущее – и большего не надо. Как любил повторять один из тех, кого я поглотил – благой умысел ведет во зло.
Я продолжаю надеяться, что это не так. Мои действия не должны привести к худшему эту проклятую галактику.

***
Виктор Оф Яков, Своевольный Клинок, любил коротать время в мысленных беседах с осколками поглощенных личностей. Он был одинок, единственный в своем роде, как бессмертный образцовый Звездный Дракон Тессерий, павший от фульгуритового осколка Черное Солнце, неудержимый первый капитан Сумеречных Волков, чье имя проклято и забыто. Викторово логово на обломках Пристанища заполнено черепами врагов, каждый из которых хотя бы раз слышал истории из чужих жизней – о Владыке Теней, приближавшем час предательства Акул, убегавших от него весь мятеж; о родном мире Аякса, забытой цивилизованной планете, ставшей на пути орочьего флота; о Крорке, выпущенном из стазисных гробниц Карателями и начавшем возвышение зеленокожих; о многом другом.
Наследник Чигасы, возможно, последний, отвлекся от внутренних бесед, когда похожая на огромную косу арка из психической кости с характерным потрескиванием осветила пустые глазницы черепов и бесцветные доспехи самого воина. Он уже давно не был охотником за головами как таковым, ибо впитал и отточил множество иных техник ведения боя. Служение наравне с Зеленым Орденом, лояльным Императору, вселяло в Виктора надежду на лучшее завтра.
Магк'Ситраал взывал к носящему символ Последнего Звена, и тот не мог не ответить. Убежище, найденное в прибитом течением остове рукотворного мира, было связано с разрушенным штабом нового ковена ксеносов. Нексус Паутины приглашал Виктора ступить вслед за явившимся глашатаем его покровителей – легионер оставался презренным мон'кеем, недостойным владеть ключом от психокостяной арки. Оф Яков и не испытывал сожаления – всего лишь его профессия.

Сообщение отредактировал BrEd Pitt - 08.03.2019, 19:57