[фанфик][Wh40k]Дух, Последние дни Империума Опции

[0.5 Кота]

Цикл "Последние дни Империума":
"Игра"
"Один"
"Конклав"
Интерлюдия "Пламя"
"Сверхлюди"
"Молчание"
"Братство"
"Буревестник"
Интерлюдия "Правила магистра"
Интерлюдия "In vitro"
"Расколотый и потерянный"
"Предательство"
"Спокойные дни"
"Любовь"
"Вавилонская битва"
Интерлюдия "Гнилая гряда"
"На пути к Мордвиге-Прайм"
"Трудно сдержаться"
"Тотальная война"

Название: Дух
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик
Рейтинг: 18 + (эпизодическое изображение или описание жестокости, нецензурная брань)
Аннотация: Конклав Скутума вступил в противостояние с тиранидами, защищая мир-кузню Лотиан. Потери растут, но могучий союзник стоит подобных жертв, не так ли? Обескровленные, ослабленные и отчаявшиеся… кто или что поможет воинам Инквизиции победить?

"Краткий пересказ событий предыдущих рассказов"

Серия "Последние дни Империума" связана с "Ягеллонским Крестовым Походом" и освещает события, которые происходят в секторе Сецессио, что на границе Сегментумов Пацификус и Темпестус, в конце сорок первого тысячелетия.
Сектор поглощён войной и переделом пространства, так как власть Империума ослабла.
Капитан Караула Смерти Анрайс де Ле Стат был искалечен патриархом генокрадов на скитальце "Тиамат" (рассказ "Один"). Он приходит в себя на хирургическом столе крейсера "Мушруш". Капитана ожидает сервиторизация, так как раны слишком тяжёлые. Но такая участь – всего лишь обман демона Маркиза Аамона, который проник внутрь корабля во время кратковременного отключения поля Геллера. Демон ломает волю Анрайса, но не успевает завладеть душой.
Тем временем Альфа-Легион победоносно шествует по сектору. Культы генокрадов множатся. Чужаки, пираты, еретики и демоны терзают Империум.
Главы Инквизиции не видят иных способов спасти сектор, кроме как поверить в чудо – чудо с планеты Скутум. Тысячу лет этот мир провёл в Имматериуме, но хищники Варпа не разорвали его на части. Инквизиторы надёются добраться и завладеть тайнами этой планеты. Они организовывают Конклав Скутума (рассказ "Конклав").
Инквизитор Ордо Еретикус Жозефина Анна Мерикью де Труан начинает расследование с Тиррены, столичного улья, но встречает противодействие со стороны губернатора, Лидиары Сардис. Госпожа-губернатор ссылается на договоры с Адептус Механикус и обещает передать археотех, спасший Скутум, только в руки магосов.
В свою очередь, инквизитор подготавливает почву для свержения Лидиары. Она заручается поддержкой Вальфура Иерофона, кардинала скутумского, и помогает воинскому культу "Очищающего пламени". В Тиррене вспыхивает восстание (рассказ "Пламя").
Однако наступление на Тиррену срывается. Губернатор Лидиара Сардис нанимает солдат Classis Libera – войско вольного торговца Георга Хокберга – и наносит первый удар. Город Вальфура Иерофона разрушен и разграблен. Инквизиция противостоит наёмникам, но недооценивает их подготовку. Войска Инквизиции спешно отступают, бросая на произвол судьбы как горожан, так и тех солдат и офицеров, кто не успел эвакуироваться.
Отряд Караула Смерти "Лестат" собирается спасти Вальфура Иерофона, но также терпит поражение. Десантникам остаётся только бежать в пустоши.
Крушение поезда, пыльная буря, неожиданный враг, ничто не может сломить боевой дух зарождающегося братства (рассказ "Братство"). "Лестат" оставляет на поле боя двух погибших бойцов, но спасает раненого главнокомандующего, командора Мортена, от пленения.
Воины отряда "Лестат" возвращаются на место последней битвы (рассказ "Буревестник"). Они снимают с крестов замученных врагами братьев. Один из них – технодесантник Христос – подаёт признаки жизни. На последнем издыхании он просит вскрыть ему голову. Там воины отряда "Лестат" находят микропроцессор, который собираются передать инквизиторам.
После этого происходит генеральное сражение с ордами техномадов.
Десантник Итаро Тёбэй (рассказ "Расколотый и потерянный") отбивается от своего отряда, но с честью несёт погибель врагам Императора. Однако всегда находится тот, кто лучше. Итаро тяжело ранен, и от смерти его спасает только взрыв психической энергии. Десантник погружается в пучину кошмаров изувеченного тела и разума. Только там, в глубинах памяти, Итаро находит успокоение.
Но просыпается он уже совсем в другом мире.
Инквизитор Ордо Маллеус Антуан Велай видел будущее, в котором Империум поглощён тиранидами. Он соглашается на союз с демонами ради спасения (рассказ "Предательство"). Антуан приносит в жертву Нурглу войска Конклава и обретает демоничество. Однако, благодаря кровавому обряду инквизитора Фердинанда Будейона, некоторые воины избегают страшной участи. Остатки Конклава оказываются на неизвестной планете, а сам Фердинанд страшно изувечен порочным колдовством.
Спустя некоторое время над расположением войск Инквизиции зависает грузовой челнок "Арвус" (рассказ "Спокойные дни"). Пилот объясняет инквизиторам, что они переместились очень далеко от Скутума, на Ягеллон, разорённый крестовым походом.
На Литуане, спутнике Ягеллона, войска Конклава ожидают, когда за ними прибудет корабль Инквизиции. Губернатор спутника просит инквизитора Гулу Энлил о содействии. В столице открывается новый храм, и он хотел видеть Ангелов Смерти на этом мероприятии.
Выбор падает на отряд "Лестат", и космические десантники с честью выполняют задание. Они получают подарок от экклезиарха по завершению всех обрядов: реликвии времён Ягеллонского Крестового Похода.
В это время тираниды атакуют церковный мир Вавилон-IV (интерлюдия "Любовь"). Глава экклезиархии попадает под психическое воздействие Разума Улья и предаёт свой народ.
Тираниды недолго пируют в звёздной системе. Командор Мортен объединяется с уцелевшими подразделениями Караула Смерти и контратакует. В ходе скоротечной боевой операции космическая станция на орбите Вавилона становится бомбой замедленного действия, и в тот миг, когда корабли-ульи облепляют планету, вирус "Пожиратель Жизни" уничтожает всё и всех (рассказ "Вавилонская битва").
После Вавилонской Битвы Конклав Скутума совершает прыжок до столичной системы сектора, чтобы отметиться в штаб-квартире Инквизиции и получить новое задание. На борту "Злого Рока" – флагмана Караула Смерти – происходят несколько долгожданных возвращений и непредвиденных открытий (рассказ "На пути к Мордвиге-Прайм").
Капеллан Цезон, которого соратники считали погибшим в Кантаврисе, возвращается в отряд "Лестат". Теперь он – один из Древних, герой в адамантиевом саркофаге дредноута.
С того света также возвращается технодесантник Христос. Разум, сохранённый на маленькой металлической пластинке, загружают в сервитора, и в таком обличье возрождённый Ангел Смерти помогает Гуле Энлил выжить. Инквизитор долгое время не получала необходимых лекарств и находится при смерти. Христос переселяет её сознание в полностью искусственное тело.
Воспользовавшись затишьем после сражений, Геральт, кодиций отряда "Лестат", отправляется в архив Инквизиции, чтобы найти необходимую информацию по таинственным татуировкам, ранее выручавшим десантников при встрече с псайкерами. Поиски тщетны. В то мгновение, когда Геральт уже собирался заканчивать, с ним связывается сущность Имматериума, запертая в литуанском фолианте. Демон многое обещает и в качестве аванса раскрывает подробности Ягеллонского Крестового Похода. Геральт вспоминает и о своём участии в этом событии.
Раскрывается личность инквизитора Фердинанда Будейона. Он погиб во время кровавого обряда, когда спасал Конклав из лап Нургла. Тогда в тело инквизитора вселился старый знакомый Анрайса де Ле Стата – Маркиз Аамон. Демон стал своеобразным ангелом-хранителем для капитана и надеется когда-нибудь завладеть его телом и душой.
Всего один короткий Варп-переход становится настоящим испытанием для людей и сверхлюдей Конклава Скутума, но то ли ещё будет...
В столичной системе сектора хозяйничают легионеры Альфария (рассказ "Трудно сдержаться"). Глава Конклава Скутума – инквизитор Омар Уту – отдаёт приказ отступать, но перед Варп-прыжком получает сообщение от еретиков.
Представитель легионеров, чернокнижник Асфалот, обещает вернуть Инквизиции взятый на абордаж фрегат "Танцующая с бурей", и Омар соглашается на встречу. Инквизитор берёт с собой отряд "Лестат".
Тем временем Геральт мучается от ужасной правды об исчезновении родного капитула.
"Объявлены предателями и уничтожены".
Кодиций убеждается в словах демона и не знает, что делать дальше.
Переговоры о судьбе "Танцующей с бурей" проходят на повышенных тонах и едва не выливаются в потасовку, но, в конце концов, легионеры, как и обещали, передают корабль Инквизиции.
Чтобы свергнуть власть Альфа-Легиона в столице сектора, Омар Уту решает попросить помощи у культа ксенаритов мира-кузни Лотиан. Однако флот-улей добрался уже и до механикумов. На орбите планетоида бушует космическое сражение (рассказ "Тотальная война"). Инквизиция вмешивается и помогает механикумам отбросить тиранидов. Отбросить, но не победить, так как чужаки упорно двигаются к цели, несмотря на чудовищные потери.
После сложнейшего космического боя, в котором крейсер "Мушруш" опустошён, а супруги Энлил сгинули в пылу сражения, начинается десантная операция. Изнурённые и израненные бойцы спускаются на обшивку искусственной планеты.

"Действующие лица"

Инквизиция
Омар Уту – инквизитор Ордо Ксенос
Гула Энлил – инквизитор Ордо Ксенос
Жозефина Анна Мерикью де Труан – инквизитор Ордо Еретикус, "Танцовщица"
Джейсон Льюис – майор 37-ого штурмового полка Инквизиции

Караул Смерти
Мортен – командор Караула Смерти в секторе Сецессио
Анрайс де Ле Стат – капитан
Цезон Руфий Кандид – капеллан отряда "Лестат"
Геральт – кодиций отряда "Лестат", "Белый Волк"
Христос – технодесантник отряда "Лестат"
Итаро Тёбэй – штурмовик отряда "Лестат"
Торгнюр – опустошитель отряда "Лестат", "Шумный"
Халифа ибн Султан аль-Халид – Воин Тигра

Адептус Механикус
Потиний Пил – магос-доминус арсенала крейсера "Злой Рок"

Потерянные и проклятые
Велай – князь демонов Нургла
Вечный – демон проклятого фолианта

1

Анрайс приглушил громкость приёмника вокс-связи, иначе мог оглохнуть от ярости, с которой Мортен на него орал.
– Я всё понял, командор, – проговорил капитан.
Мортен продолжал изрыгать ругательства, поэтому Анрайс просто отключился. Подошёл к отряду.
– Какие новости? – спросил Торгнюр.
Скальд зарядил в осколочную пушку последнюю ленту с гранатами.
– Ничего хорошего. Мортен рвёт и мечет, – развёл руками Анрайс.
– О да, – усмехнулся Торгнюр. – Я некоторые выражения даже отсюда услышал.
Отряд "Лестат" после битвы на атомной станции старался не привлекать внимания чужаков. Десантники передвигались от одного укрытия к другому и сейчас занимали бункер внешнего периметра первой оборонительной линии вокруг Шпиля Матери: руины, заваленные битым камнебетоном, оплавленной арматурой, обрывками формы скитариев, обрывками самих скитариев, разорванных с животной яростью. Последние, наверное, сопротивлялись до тех пор, пока могли двигаться, поэтому тираниды разбирали их на мельчайшие составляющие.
– Из десантников никто не добрался до шпиля, – объяснил Анрайс. – Мортен, Захария, Воланд… всем пришлось приземлиться. У Мортена так вообще жёсткая посадка, есть погибшие. Древних прикрывают только штурмовики и Сёстры Битвы.
В этот миг вернулся магос-доминус. Потиний был просто неистребим. Пусть сейчас он больше напоминал сервочереп, но выполнял крайне полезную в нынешних условиях функцию: разведку.
Оплавленный биоплазмой черепок завис над десантниками.
– Можно выдвигаться. Ближайшая стая догонит нас только через три-четыре минуты.
– Вы слышали жреца! – воскликнул Анрайс. – Ходу, ходу! Мы уже раз бросили Цезона! Нельзя такое повторять!
Десантники бросились к выходу, а Потиний взмыл в небо. Вокс-передатчик магоса вышел из строя, поэтому Потинию приходилось постоянно курсировать туда и обратно, чтобы предупреждать отряд об опасности.
Десантники бежали по широкому проспекту, ныне наводнённому дымящейся боевой техникой механикумов, трупами скитариев и тиранидов.
Анрайс обежал чадящий остов поверженного паука "Онагра", чьи пушки до сих пор смотрели в небо. Капитан случайно наступил на тело скитария, выпавшего из люка боевой машины, и перепачкал сабатоны чёрной слизью.
Все органические составляющие боевых сервиторов и скитариев были покрыты похожей на чёрную плесень субстанцией. Некоторые останки так вообще утратили сходство и с людьми, и с тиранидами.
Потиний, шелестя крохотными антигравитационными двигателями, нагнал бегущих.
– В укрытие!
– Отряд! Слева! Двести метров! – выкрикнул Анрайс.
Конечно, капитан вместе с кодицием могли уже давным-давно добраться до места, используя прыжковые ранцы. Однако Анрайс не хотел бросать команду. Так он мог подвести не только Цезона.
Десантники забежали внутрь ограждённой зенитной позиции. Тут располагались автоматические ракетные комплексы и скорострельные пушки. Анрайс заметил, что боекомплект в орудиях ещё не закончился. Капитан решил, что, возможно, в молчании батареи виновны именно они, когда в пылу сражения на атомной станции был уничтожен один крупный коммутационный аппарат.
Громыхая тяжёлыми доспехами, Итаро последним забежал за железные стены. И минуты не прошло, как вереница из тысяч потрошителей, сотен гаунтов, десятков равенеров и воинов промчалась следом. Анрайс надеялся, что рой на небесах не расправится с авиацией механикумов раньше времени. При поддержке с воздуха чужаки раздавили бы любого противника, даже целую армию, не говоря уже о крохотном отряде Караула Смерти.
Прозвучал мощный взрыв, заглушивший неутихающую канонаду. Разваливаясь на куски в полете, потрёпанная "Молния" механикумов устремилась к земле. Чёрный шлейф дыма отмечал траекторию последнего полёта этого истребителя. С режущим свистом боевая машина рухнула неподалёку, осветив мрачный рассвет всполохами оранжевого пламени.
– Начинаю думать, что мы прилетели слишком поздно, – проговорил Геральт. – С нашей помощью или без, механикумам не устоять.
– Хватит, – бросил Торгнюр.
Злость искажала работу голосового модуля. В таких случаях скальда было просто физически неприятно слушать.
– Ты давал клятву победить, Геральт, – добавил скальд.
– И я помню об этом, – ответил кодиций. – Но от наших усилий порой ничего не зависит.
– Да ну?! Слова юнца…
– Что?! – кодиций свёл челюсти.
Торгнюр прищурился и встретился взглядом с Геральтом.
– Всегда всё зависит от нас! Всегда надо выкладываться на полную! Иначе можно вообще не воевать.
– Замолчите! Не хватало ещё, чтобы вас услышали, – поморщился Анрайс.
К отряду спустился Потиний Пил, сверкая алыми оптическими имплантатами.
– Последний рывок. Как раз врубитесь в хвост стае.
– К бою, – приказал Анрайс.
Он забросил громовой молот на наплечник и окликнул магоса-доминуса.
– Что нас там ждёт?
– Нечто впечатляющее, – на мгновение Анрайсу показалось, что зубы металлического черепа сложились в зловещую ухмылку.

2

Цезон Руфий Кандид чувствовал, как кровь бежит по венам. Бежит даже по манипуляторам и металлическим ногам. Мало было сказать, что капеллан воодушевлён. Цезон просто горел предстоящим сражением. Ощущал себя как никогда живым, хотя пилотов дредноутов чаще называли "великими мертвецами".
"Громовые Ястребы" сбросили на площадь перед Шпилем Матери свои самые опасные "бомбы", а потом полетели мимо развороченных бункеров и зенитных батарей, сеять смятение среди чужаков.
Сампо Лайканен по прозвищу "Мёртвый Король" из капитула Железных Рыцарей тут же окатил мерзких чужаков пламенем прометия. Так он освобождал пространство для роскошного одеяния. Технорабы-пажи растягивали вслед за Мёртвым Королём многометровую чёрно-белую мантию с серебристым кантом.
Не просто украшение. Мантия была сшита из прочного материала. Её не брал огонь, не прожигала кислота. Она не только говорила о статусе хозяина, но и надёжно прикрывал тому спину.
Каждый паж не только поддерживал королевское одеяние, но и нёс за плечами ёмкость с дополнительным боезапасом, ведь Мёртвый Король не терпел прикосновений низших созданий.
Взвыл Танкмар Превозмогающий. Даже после гибели и перерождения он не растерял праведного гнева Чёрного Храмовника. Самый грузный и тяжёлый среди братьев, Танкмар в саркофаге "Броненосец" навёл установку "Ураган" на врата в Шпиль Матери.
Чужаки облепили их. Забирались друг на друга шевелящейся стеной и плевались кислотой, чтобы прожечь преграду. И мига не прошло, как у ног Тибальта выросла целая гора стреляных гильз, а осаждающих как грокс языком слизнул. От тиранидов осталась только отвратительная каша разорванной плоти и ихора.
– Смерть чужакам! – провыл Танкмар. – Сдохните мрази!
"Броненосец" повернулся, чтобы встретить стекающиеся на площадь стаи разрывающим валом болт-снарядов.
Цезон опустил огромный крозиус арканум к земле. Для этого страшнейшего оружия он не видел целей, поэтому поднял левый манипулятор с закреплённым штормовым болтером и короткими очередями отстреливал те цели, которые упускали из виду его адамантиевые собратья.
Он разорвал в клочья воина тиранидов, приготовившегося поразить Мёртвого Короля и его пажей из ядовитой пушки. Взорвал зоантропа, вспучившегося от накопленной псионной энергии. С помощью модернизированного ауспика вычислил и распознал помехи изображения. Их источником оказался ликтор, забравшийся на крепостную стену второй оборонительной линии Шпиля Матери. Чудовище уже собиралось сбросить органический камуфляж и совершить смертоносный прыжок, когда Цезон парой болтов разнёс ему колени, а потом всадил ещё один снаряд в вопящую морду.
Звезда ещё не поднялась из-за горизонта, и дредноуты сражались, освещаемые вспышками оружия и кипящего над их головами воздушного боя. На площадь то и дело падали обломки военной техники и останки летающих тварей.
Большая тень накрыла Древних. "Тетрарх" завис над площадью, завалившись на правый бок. Десантный транспорт дымился. Это был сложный перелёт, но, в отличие от остальной ударной группы, "Тетрарх" хотя бы добрался до цели.
Летучий корабль "бросил якорь". Из-за повреждений посадка получилась судорожной. "Тетрарх" снёс памятник, находящийся в центре площади – несколько абстрактных человекоподобных фигур, которые карабкались по огромной шестерне. Та, что забралась на самый верх, тянулась к звезде, нависающей над композицией.
Начался очередной штурм. Сразу несколько стай хлынули на площадь, чтобы добраться до Шпиля. Раньше им мешали только скитарии, теперь появился враг пусть и не столь многочисленный, но гораздо отчаянней и куда опаснее.
Упала рампа "Тетрарха", раздавив самых нетерпеливых созданий. Тиранидов встретила стена огня. Дюжина Сестёр Битвы ордена Чёрной Розы Вавилона пришла отомстить за гибель родины. Один раз они уже нарушили клятву – позволили чужацкой мерзости осквернить храмы и стеклянные башни Вавилона-IV – поэтому теперь злость воительниц обжигала сильнее прометия.
Огнемётчицы, серафимы с инферно-пистолетами, сёстры-доминион с мульти-мелтами – тираниды получили огонь на любой привередливый вкус. Потрошители плавились, становились одним целым с металлом. От жара гаунты слепли. Их глаза вытекали из орбит, как белок из разбитого куриного яйца. Панцири чернели. Пламя обгладывало, истончало, превращало кости в пыль.
Крупные твари, вроде воинов или равенеров, бросались в ярости сквозь источник пламени. Кричали от боли, пока оставались голосовые связки. Прорывались, чтобы в агонии нанести последний удар перед смертью от ожогов.
Однако мрачный жнец добирался до них раньше.
Орудуя громовым молотом как тростинкой, обугленных тиранидов встретил инквизитор Омар Уту. Алчущее пламя отражалось на лысой голове, обтянутой чёрной как ночь кожей. Разодранный плащ тлел от высокой температуры. Не защищённый силовой бронёй, этот воин всё равно был куда крепче многих на поле боя.
Уту сделал первые шаги в мире, который когда-то изменил и возвысил его, дав лучшую бионику и аугментации, существующие в Империуме.
Омар пригнулся. Костяной клинок рассёк воздух там, где мгновение назад была его грудь. Инквизитор ударил молотом, как копьём и сбил воина тиранидов с ног, сминая панцирь на груди. Омар подскочил к чужаку и пнул по морде. Инквизитор сокрушил кости, повернулся и выкрикнул:
– Ничего чужакам не дадим!
Инквизитору вторил рёв сотен грубых лужёных глоток:
– И всё у них заберём!
Майор Джейсон Льюис повёл сводные отряды штурмовиков в атаку. Не было уже ни полков, ни даже полных рот. Некоторые взводы состояли из одного человека. Однако каждый в этом войске отчётливо понимал истину, которую проповедовала церковь Бога-Императора:
"Убей чужака!"
Под прикрытием дредноутов и Сестёр Битвы штурмовики выкатывали из десантного транспорта тяжёлые орудия на лафетах: стабберы, ракетомёты, автоматические и лазерные пушки. Снайперы и миномётчики занимали позиции на крыше "Тетрарха". Первые уничтожали синаптических существ на предельном расстоянии и наводили вторых, чтобы те прорежали орду огненными фонтанами и осколочными гейзерами.
Но, несмотря на отвагу и решимость, с которой штурмовики вступили в бой, напор чужаков не ослабевал.
Израненный равенер свил узлами длинный хвост, а потом распрямился и полетел, как стрела, выпущенная из лука. Врезался прямо в стрелка расчёта тяжёлого стаббера. Прижал того к земле и расчленил несколькими грубыми и настолько мощными ударами, что косы без труда прорезали ещё и железное покрытие под солдатом. Равенер оплёл хвостом шею заряжающему, вздёрнул и со страшным хрустом переломил тому кости. Вонзил лапы-косы в грудь третьему штурмовику и только потом пал, изрубленный воительницей Чёрной Розы. Она обдала останки существа пламенем из ручного огнемёта, а потом приказала сёстрам занять опустевшее место. Только сосредоточенный огонь мог остановить орду, и тяжёлый стаббер не должен был молчать.
Строй лихорадило, и люди гибли каждое мгновение.
– Цезон, мы потеряли транспорт, – капеллан услышал сообщение на волне вокс-связи.
Это был Анрайс.
– Доберёмся до вас примерно через час, – закончил капитан.
– Скорее, братья! Император послал нам суровое испытание!
Не прошло и минуты, как капеллан принял ещё пару похожих сообщений от групп Караула.
Подкрепление придёт. Но очень поздно.
Цезон увидел, как в спину одной Сестре Битвы зашла тень с размытыми очертаниями. Всего мгновение, и воительница превратилась в обезображенный труп у ног ликтора.
Вот-вот и строй рухнет, сметённый волной клыков, когтей, яда и кислоты.
– Братья! – выкрикнул Цезон. – В рукопашную!
– Проклятье, – глухо отозвался Мёртвый Король.
– Наконец-то! – ликовал Превозмогающий.
Цезон направился навстречу орде, разгоняясь с каждым шагом. Поймал убийцу-ликтора в манипулятор и сжал адамантиевые "пальцы" в кулак. Страшное чудовище умерло, как ничтожное насекомое.
Гремел гром шагов. С надрывом выли сервоприводы. Плевались смертью болтеры.
Клацали когти по металлу. Шипение вырывалось из зубастых пастей. Летели сгустки яда.
– Прочь! Прочь, нечистые!
Вспышка ослепительного света. Крылья крозиуса рассекли накатывающую волну, а многотонный кулак превращал агонизирующих чудовищ в кашу. Цезон сёк, резал, рубил, бил, сминал, разрывал и топтал тиранидов. Зловонный ихор перепачкал крозиус арканум, перепачкал посмертную маску Императора на саркофаге дредноута.
Капеллан не мог стерпеть подобное святотатство. Он ревел литания. И эти слова… заклинания и хулы были настолько искренни и яростны, что добирались даже до звериных разумов чужаков.
Тираниды пугались грозного вестника смерти. Вопли капеллана сотрясали их тела не слабее его шагов. Чужаки замедлялись, терялись и… погибали, как только он подбирался ближе.
– Я уничтожу всех, кто хочет уничтожить меня! Превращу в золу каждого чужака, еретика и демона, ибо я – оболочка Его! Сквозь эту маску на вас, мерзость, взирает Бог-Император Терры! С помощью этого крозиуса Его руки побивают вас! Падите ниц! Загрызите друг друга! Бегите прочь! Вас не должно быть здесь! Вас! Не должно! Быть!
Слова Цезона отражались от соседних строений, отражались от "Тетрарха", отражались от обломков военной техники. Резонировали со Шпилем Матери. Даже воздух словно бы очистился от зловония чужаков и гари сожжённых тел. Он наэлектризовался, и каждый человек на площади ощущал, что волосы встают дыбом от речи дредноута. И не рывок Древних воодушевил выживших, а потусторонняя неведомая сила, распространяющаяся повсюду от громоздкой фигуры великого мертвеца.
Сестра Бахира из ордена Чёрной Розы Вавилона могла поклясться, что на мгновение ей показалось, что это не голем из адамантия и плоти раскидывает чужаков, а сам Император в золотых доспехах пришёл на поле боя поставить точку в жизни флота-улья. Она пала на колени и заплакала, протянув руки к возлюбленному божеству.
– Я чувствую мои кости – сила! – ревел Цезон.
У Танкмара Превозмогающего в этот миг закончились болт-снаряды. Он только обрадовался тому, что сможет чаще купать сейсмический молот в крови врагов. Снова и снова обрушивал тяжёлое оружие на тиранидов. Даже если не попадал по цели, то порождал землетрясение, сбивающее с ног.
– Я чувствую мои мускулы – сила!
Как только пажи закончили менять канистры с прометием и короба с болт-снарядами, Мёртвый Король вернулся в бой. До сминающей контратаки Цезона, этот дредноут берёг оружие, и использовал только по одному болтеру из спаренной тяжёлой установки, чтобы охлаждать стволы по очереди. Теперь же Мёртвый Король сражался как в последний раз.
– Я чувствую свою душу – сила!
Сестра Бахира прорубалась сквозь орду к Богу-Императору. Ей нужно было если не благословение, то хотя бы один Его взгляд. Ради этого она терпела всё новые раны и укусы. Бахира уже почти оглохла от завывания цепного меча, криков чужаков и грома канонады, но отчётливо различала каждое пророненное Им слово.
– Я чувствую Императора… – Цезон внезапно замолчал, отчего все верующие на площади затаили дыхание, ожидая худшего.
Ожидая, что Повелитель получил смертельную рану.
Однако Цезон только лишь схватил стража тирана за морду и приподнял громадное чудовище, чтобы распотрошить ударом крозиуса по брюху.
– Я и есть Император! – провыл капеллан. – Я – повелитель земель и звёзд! Я – Спаситель и Смерть! Ваш Святой! Огонь! Я – ваш Бог! Единственный и последний!
Тираниды отхлынули с площади. Наверное, все воины Императора посчитали, что чужаков объял неподдельный ужас.
Выжившие воспользовались драгоценным временем. Штурмовики принялись возводить баррикады из обезображенных тел чужаков. Сёстры Битвы помогали раненым. Инквизитор пытался достучаться до механикумов внутри Шпиля, посылая им одно сообщение за другим, а пажи Мёртвого Короля очищали и омывали прекрасное тело повелителя от налипших внутренностей и гари.
Тогда тираниды нахлынули вновь. И для того, чтобы убить Бога, они призвали своего. Среди шевелящегося ковра прожорливых чужаков на позиции Конклава Скутума наступал тиран улья.
– Он – мой! – проревел Танкмар Превозмогающий.
"Броненосец" пошёл навстречу с повелителем чужеродной орды. Дредноут размахивал сейсмическим молотом и разбрасывал существ, слепо бросающихся на него только бы защитить тирана.
Король чудовищ вскинул к небу голову, увенчанную широким и узким как клинок рогом. Он издал пронзительный вопль. Принял вызов. Чудовище навело тяжёлую ядовитую пушку на цель.
Даже "Броненосец" содрогнулся от попадания. В местах соприкосновения органической капсулы с металлом повалил густой дым. Кислота пожирала даже крепчайший материал, из которого создавали космические корабли. Исчезали датчики, и некоторые системы дредноута выходили из строя.
Мёртвый Король окатил тирана болтерным дождём, а Танкмар запустил ракеты. Однако предводитель тварей рыкнул и возвёл на пути погибели психический барьер, по которому пробарабанили снаряды, а ракеты спиралью взвились в небо.
Мешок под тяжёлым оружием снова набух, и вот уже вторая капсула с ядом ударилась прямо в пакет тяжёлых болтеров установки "Ураган". Однако Танкмар и не думал останавливаться, даже когда расплавленная конечность стекла как ртуть под ноги. "Броненосец" уже почти добрался до тирана, когда тот воспользовался припрятанным козырем.
Тиран расплавил защиту саркофага, чтобы потом одним взглядом, искрящимся накопленной психической мощью, выбить душу Танкмара из его изувеченного тела.
Дредноут ещё прошел несколько шагов по инерции. Покачнулся и рухнул, придавив пару гаунтов. Тиран пожелал повторить тот же трюк с Цезоном, но капеллана спас атомантический щит. Кислота стекла по незримой сфере вокруг дредноута, но психический удар перегрузил её. Защита отключилась для перезарядки, когда Цезон добрался до тирана. Тот молниеносно отпрыгнул, и сверкающий силовым полем крозиус глубоко погрузился в железо у ног чужака. Несмотря на размеры, тиран ловко сблизился с дредноутом и ударил косами по саркофагу. Цезон отшатнулся в последний миг, и только это инстинктивное движение спасло капеллана от истинной смерти, так как острие органического оружия едва не пронзило пилота, остановившись в нескольких сантиметрах ото лба. Цезон потянул на себя крозиус и поранил хвост чужака, от чего тот зарычал в гневе. Тиран попытался пустить в ход тяжёлую ядовитую пушку, но капеллан выпустил в цель последние болт-снаряды. Они разворотили вытянутый ствол орудия и разорвали мешок, кислота которого обрызгала стрелка. От боли тиран стал двигаться ещё проворнее. Он обошёл Цезона сбоку, косами повредил манипулятор с штормовым болтером, резко развернулся и вонзил органическое оружие прямо в декоративный шлем "Контемптора". Тиран рванул на себя и расколол маску посмертного лика Императора.
– Богохульник! – взвыл Цезон.
Изображение сбоило, двоилось, троилось. Мир вокруг терял цвет или вообще превращался в непроглядную мглу. Полуслепой и оглохший Цезон продолжал биться на одних инстинктах, превозмогая новые раны.
– Страх ничтожен, ибо вера моя сильна!
Один взмах крозиусом, другой… Цезон рассекал лишь рабов тирана, бросившихся на помощь хозяину, но никак не само чудовище. Капеллан резко повернул торс с разведёнными руками вокруг оси и достал тирана манипулятором. Цезон расколол тому одну из кос и выбил зубы из челюсти. Тиран провыл от боли и отлетел в сторону на шелестящий ковёр гаунтов.
– Пожиратель! – проревел капеллан.
Изображение меркло, и картина окружающего мира напоминала Цезону о кадрах архивной съёмки, выполненных с помощью архаичных пикт-камер.
Вспышка! Тиран перед Цезоном повержен. Сплевывает ихор. Опирается на целую конечность и пытается встать.
Вспышка! На капеллана бросается воин тиранидов. Цезон отмахивается небрежно, почти без усилий, но две равные половины чужака разлетаются по обе стороны от крозиуса.
Вспышка! Тиран уже встал на лапы, пригнулся и приготовился к прыжку.
– Ты не властен в этом мире! – ответом было только шипение.
Вспышка! Тиран слишком близко!
Коса снова прорубила саркофаг почти до пилота. Цезон почувствовал, как восстановительный гель вытекает из кабины.
– Всё, что ты найдёшь на этой земле… а-а-а, – глухо прохрипел Цезон, когда тиран всё-таки добрался до него.
Коготь пробил защиту сзади и вонзился в спину.
Мощность генератора упала вдвое. Цезон закашлялся, забрызгав кровью маску-противогаз внутри саркофага.
Вспышка! Тиран приготовился нанести завершающий удар.
Цезон сипел. С трудом втягивал воздух в лёгкие. Склонился, словно все тяготы мира упали на плечи. Выпустил крозиус арканум из манипулятора. Оружие сверкнуло в последний раз и упало на мельтешащих чужих, пытающихся сбить с ног того, кто покусился на жизнь их властителя.
Тиран испустил торжественный рёв. Прыгнул.
– И я… – Цезон резко поднялся, чтобы встретить чужака.
Столкновение.
– Привожу приговор… кх-кх… в исполнение.
Тиран упал на спину с проломленным на груди панцирем. Капеллан придавил ногой лапу чужака, наклонился и схватил его. Рванул на себя, отрывая тому конечность. Капеллан вскинул тварь вверх, чтобы каждое живое существо стало свидетелем гибели бога.
Тираниды взбирались друг на друга, чтобы спасти повелителя, но гибли один за другим, так как тиран взбесился. Почуял холодное дыхание смерти и изо всех сил старался вырваться, хлеща покрытым шипами хвостом во все стороны.
Цезон выдержал несколько секунд и обрушил тирана на свои могучие плечи, с ужасным хрустом переламывая хребет. Психическая мощь погибшего чудовища статическими разрядами прокатилась по саркофагу и раскидала остальных воинов флота-улья. Тираниды потеряли связь с разумом Великого Пожирателя и превратились во всего лишь опасных зверей. Опасных даже для самих себя.
Наблюдая за воцарившейся вакханалией, Цезон сбросил поверженного врага на землю и поставил на изломанное тело ногу.
На площади перед Шпилем Матери остался только один Бог.

3

Отряды "Лестат" и "Мортен" появились только к концу сражения. Они участвовали в разгоне и травле метущихся животных. Десантники преследовали их до первой оборонительной линии, а потом вернулись к Шпилю.
В тот миг до точки назначения добрались отряды "Захария" и "Воланд", заметно поредевшие, но ещё способные вести войну. Чего нельзя было сказать о защитниках Шпиля.
На Скутум вместе с Конклавом отправлялись сражаться более двадцати тысяч солдат и офицеров штурмовых полков Инквизиции. Теперь, на Лотиане, осталась только горстка раненых, зачастую уже не способных даже оружие поднять для защиты. Выжившие отступили внутрь десантного транспорта и надеялись удержать "Тетрарх" до окончания операции. Взлететь без ремонта этот челнок был не в состоянии.
Сёстрам Битвы тоже досталось. Теперь их можно было пересчитать по пальцам руки пожилого ветерана Астра Милитарум, тело которого отвергало аугметику. Святая троица: серафим, сестра-доминион и предводительница группы – старшая сестра Бахира. Их силовые доспехи были посечены, белые плащи со знаком ордена оборваны, оружие от безостановочной работы оплавилось и покрылось гарью.
Лучше всех держались Мёртвый Король и Омар Уту, у которого при виде Шпиля открылось второе дыхание. Инквизитор расправил плечи и дышал полной грудью, несмотря на смрад поля боя. Омар забросил громовой молот на плечо, ожидая, когда к нему приблизятся офицеры Караула.
– Пока вы не начали рычать друг на друга, – сказал Омар, глядя на недовольное лицо Мортена и мрачную мину Анрайса, – предлагаю сосредоточиться на делах более важных.
Командор метнул тяжёлый взгляд на капитана де Ле Стата, а потом повернулся к инквизитору.
– Почему механикумы до сих не вышли на контакт? Это странно! – воскликнул он.
– Я подумал то же самое, когда прибыл сюда с расследованием в 931-ом, – махнул рукой Омар. – Тогда, – инквизитор постучал ногой о железную "землю" Лотиана, – это место называли планетоидом ASM-626. Здесь не было ни улья, ни атмосферы. Сплошная безжизненная пустошь и… небольшой культ механикумов. Чтобы спасти их от костра пришлось здорово потрудиться.
– А вам-то какая выгода с этого, инквизитор? – поднял бровь Мортен.
Вместо ответа Омар закусил кончик перчатки и стащил её с руки. Под ней десантники увидели обыкновенную человеческую кожу, хотя и были в курсе того, что инквизитор почти полностью аугметирован.
– Их работа поразила меня, – пояснил Омар. – Кое-что просто не укладывалось в голове. Поэтому я решил сохранить им жизнь. И не прогадал, так как уже через несколько лет передо мной стал выбор: отправиться на пенсию по инвалидности или на операционный стол к генеторам Лотиана.
– А чем они заслужили костёр? – спросил Захария.
Тёмный Ангел держался уже гораздо увереннее, чем на "Злом Роке". Он поборол яд тиранидов.
– Использование технологий чужаков, – ответил Омар, – на уровне, запрещённом даже на Стигии-VIII.
– Значит, та чёрная дрянь на скитариях, – Анрайс кивнул на разлагающийся труп защитника Лотиана неподалеку, – это не тиранидская зараза?
– Скорее всего, нет, – сказал Омар. – Таких разработок я не помню, но все мы пропали из мира на полвека. За это время они могли придумать что-то новое.
– Это все, конечно, замечательно, – проговорил Мортен, – но что мы будем делать дальше? Если механикумов сломают в космическом сражении, то ещё одно нашествие мы не сдержим. Варпова сыть! Да если оставшиеся здесь твари наладят синаптическую связь, мы даже с ними не справимся!
– Магосы должны ответить, – сказал Омар. – Мне кажется, что во время атаки тиранидов вышла из строя вокс-станция. Иначе их молчание я объяснить не могу.
– Может… – произнёс Захария, – не только станция вышла из строя? Вы видели хоть кого-нибудь живого после начала операции? Пилоты не в счёт, – быстро добавил капитан, бросив взгляд на небо.
Рой распался и стал жертвой уцелевших эскадрилий механикумов. Звезда сияла ровным золотистым и тёплым светом, а тучи тиранидов редели под постоянными атаками воздушной техники.
– Те просто не обратили на нас никакого внимания, – объяснил Захария. – Как об стенку горох.
– Мы опоздали всего на полчаса-час, – возразил Анрайс. – Тираниды не могли перебить всех.
– Да, – согласился Омар. – Если в Шпиле нет выживших, то попытаемся пробиться к планетоиду. Механикумы могли просто отступить с поверхности.
– Тогда… что? – Мортен посмотрел на искорёженные и отмеченные следами воздействия кислоты врата в Шпиль. – Подрываем?
– Терпение, командор, – ответил Омар. – Вряд ли кто-то будет рад гостям, вышибающим дверь.
– Пусть технодесантники осмотрят их, – предложил Анрайс. – Христос, Гай… – капитан кивнул Захарии, – а магос Потиний поможет советом.
– Приступайте, – кивнул Омар.
Анрайс отправился к названным бойцам. Технодесантник из отряда Захарии занимался в этот миг генератором Цезона, а Христос ремонтировал декоративный шлем, где и находились органы чувств "Контемптора". Потиний перелетал между мастерами, сканируя повреждения и высказывая замечания к работе.
– Обмотку придётся перематывать, – расслышал Анрайс возглас магоса-доминуса, который завис над плечом Гая. – Если оставить всё как есть, провод расплавится, и тогда вернуть Древнего в строй будет куда сложнее.
– Перематывать в полевых условиях?! – технодесантник покачал головой. – Нет... долго. Считаю, лучше обесточить всё лишнее, чтобы температуру уменьшить. Вывести щит, один из манипуляторов, систему фильтрации восстанавливающего геля…
– Манипулятор оставь. Неизвестно ещё, что дальше будет.
Христос тем временем закончил скорый ремонт. Цезон прозрел. Он увидел капитана и произнёс:
– Здравствуй, Анрайс.
– Здравствуй, Цезон. Прости, что задержались. Судя по всему, – Анрайс обвёл взглядом поле боя, густо усыпанное грудами мёртвых тиранидов, – было жарко.
– Император послал нам испытание, и мы с честью с ним справились, – произнёс Цезон.
– Рад слышать. Хоть какая-то добрая весть после неудачного начала, – Анрайс повернулся к ремонтной бригаде. – Христос, Гай, Потиний, господин инквизитор просит открыть врата в Шпиль. Так, чтобы техножрецы не слишком обозлились за то, что мы пришли без приглашения.
Технодесантник из отряда Захарии указал большим пальцем на дредноута позади:
– Мне нужен час на всё про всё. Древнего нельзя оставить без внимания. Тем более такого героя…
– Я не герой, – прогудел капеллан. – Я – Цезон Руфий Кандид, Chapter XXXVI Auxilium Palatinum Pia Fidelis Cruciatae, капеллан и олицетворение Бога-Императора на поле боя! И да… меня нельзя оставлять без внимания.
Анрайс хмыкнул.
– А мы с Христосом охотно возьмёмся за дело, – произнёс Потиний. – Внутри Шпиля точно кто-то есть. Я заметил постоянный обмен данными между флотом и миром-кузней ещё до десантирования. Ноосфера бурлит. Очень плотный трафик.
– То есть… – Анрайс задумался. – У магосов Лотиана на нас просто нет времени?
– Возможно, – ответил Потиний и добавил, – странное чувство, когда не можешь пожать плечами.
Христос же погладил подбородок и произнёс:
– Попробую найти на трупах или в обломках целые вокс-передатчики. Взломаю защиту и отправлю сообщение. Шанс успеха – высокий.
– Действуй, – кивнул Анрайс.
Капитан позволил себе отдохнуть. Уселся на тушу стража тирана рядом с Цезоном. Отложил в сторону молот. Посмотрел на Шпиль.
Грандиозное здание на фоне тёмно-голубого неба и яркой звезды не стало менее угрожающим. Изумрудные молнии всё также змеями ползли по впитывающей свет поверхности исполинской башни. Там, где разряды попадали в ловушку "рубцов", оставленных на обшивке чужаками, вспыхивали ослепительные огни.
Голова закружилась, и Анрайс отвёл взгляд. Ему показалось, что Шпиль стягивается спиралью всё уже и уже, чтобы потом вновь расшириться. Строение будто бы дышало.
Капитан встряхнулся, а потом посмотрел на капеллана-дредноута.
– Пригодился, – окликнул Анрайс Цезона.
Капитан указал пальцем на "рондель" у левого плеча дредноута. Вместо заводского изделия там висел грозовой щит Торгнюра с драпой, посвящённой Цезону. Прямо посередине "ронделя" торчал обломок косы тирана.
– Ещё как, – отозвался капеллан. – Отныне за эту победу я буду благодарить не только Императора, но и брата-волка.
– Надо показать Торгнюру, – Анрайс соскочил с тиранида. – Он будет рад. Может быть, даже придёт в себя после гибели Варлама.
– Варлам мёртв?!
– Получил смертельную рану, сражаясь с карнифексом, – ответил Анрайс.
Цезон вздохнул:
– Великая потеря. Он был славным воином и непревзойдённым стрелком. Если бы не Варлам, я бы встретил свой конец в Кантаврисе намного раньше.
– Император благословил нас и подарил хорошую память, – сказал Анрайс, – Варлам будет жить вечно.
Цезон промолчал. Когда Анрайс сделал шаг в сторону, он, наконец, проговорил:
– Даже этой памяти не хватает… слишком многие ушли за все эти годы…
Анрайс встряхнул плечами и двинулся дальше.
Перед его глазами раскинулась следующая картина.
Пажи-сервиторы укрывали мантией упокоившегося навеки Танкмара Превозмогающего. Мёртвый Король стоял подле. Когда пажи закончили, дредноут навёл спаренные тяжёлые болтеры на небо и сделал несколько залпов, прощаясь с боевым братом.
Тем временем Сёстры Битвы рыскали по полю боя и собирали останки павших воительниц. Анрайсу оставалось только догадываться, что чувствуют эти женщины, когда берут на руки оторванные конечности или обезображенные торсы, из которых свисают гирлянды внутренних органов. Вот и первая из них не выдержала. Серафим упала на колени. Воительница стянула шлем трясущимися руками. Её стошнило.
Мортен беседовал с Омаром и другими капитанами Караула, иногда указывая штыком автоматической пушки на Шпиль, в то время как Христос взобрался на гусеничное шасси катафрона и ковырялся в голове боевой машины, пока Потиний вертелся над ним, как пчела над мёдом.
Внезапно Анрайс услышал шипение, которое доносилось из шлема, висевшего на поясе. Как будто с ним кто-то хотел связаться, но из-за помех сообщение превратилось в белый шум. Капитан водрузил шлем на голову и попытался проследить сигнал. Шум исчез, сменившись пронзительным женским криком. Анрайс ощутил, как защитные татуировки на его теле начали греться, а разум словно пронзили иглами – верный признак того, что рядом происходила какая-то варповщина. И всё бы ничего, но капитан встал как вкопанный.
Не по своей воле.
"Что за?!"
Анрайс чувствовал руки и ноги, но вот Дух Машины силовых доспехов не отзывался на команды. Капитана заковали в цепи, а он и не заметил этого.
– На помощь! – выкрикнул Анрайс.
Разжалась рука, громовой молот с грохотом упал на землю. Как и у многих других воинов на площади перед Шпилем. В ярости ревел Цезон, а Мёртвый Король из раза в раз стучал манипулятором по своему прочному саркофагу. Сестра Бахира выгнулась дугой, стоя на четвереньках, а Потиний Пил устремился ввысь с такой скоростью, будто решил продырявить небо. Только штурмовиков это проклятье обошло стороной, хотя им и пришлось сбросить шлемы, чтобы не слышать пронзительного вопля на волне вокс-связи. Уже через мгновение крик сменился голосом озлобленной старой ведьмы:
– Кто вы такие?! Кто звал?! За такую наглость вы заслужили смерть!
– Это я… – превозмогая боль, прошептал Омар.
Теперь, барахтаясь в грязной луже ихора и потрохов, инквизитор не напоминал человека. Его конечности изогнулись под немыслимыми углами, а одежда превратилась в лохмотья, когда бионическое тело перешло в состояние обслуживания. Лепестки брони, прикрывающие грудь и спину поднялись, обнажая искусственное нутро киборга.
– Инквизитор Омар Уту… Ордо Ксенос, – сквозь сведённые судорогой зубы выплюнул он.
– Инквизитор?!
Ведьма неверно ставила ударения. Звук колебался от едва различимого шороха до сшибающей с ног бури. Кто бы ни передавал эти сообщения, его голосовой модуль был неисправен.
Или же этот кто-то сошёл с ума.
– Омар?! Уту… ты больше не можешь указывать Лотиану, что делать!
Инквизитор превратился в клубок вывернутых конечностей, но всё-таки нашёл в себе силы ответить:
– Властью… данной мне повелителями Терры и самим Богом-Императором… а-а-а!
– Лотиан больше не признаёт истин Омниссии, его лживых догматов и добродетелей! Богов много, и скоро мы присоединимся к ним, а ваши изуродованные останки достанутся Великому Пожирателю! И да не останется он голодным во время нашего исхода!
– Проклятье! – закричал капитан Захария.
Дух его плазменной пушки сошёл с ума. Собирался покончить и с собой, и с хозяином. Слил охладитель и начал прогревать плазму до максимальной температуры.
Анрайс заметил, что остальные воины хватают обронённое оружие. Потом и доспехи капитана потянулись за громовым молотом, а ведьма разразилась безумным хохотом.
Анрайс зарычал. Он не мог смириться с подобной гибелью. Однако пальцы сами собой нащупали руну активации. Молот задрожал в руке, когда силовое поле окутало его.
Анрайс напоследок метнул полный ненависти взгляд на Шпиль Матери.
"Гореть тебе в Варпе, ведьма!"
Капитан вздохнул и…
Удар не последовал. Анрайс услышал следующее:
– Призываю слово Омниссии, свет Бога-Машины, силу пресвятого апостола Вольта. И да избавят они духов от проклятья. Дадут активного сопротивления и понятной цели. Бог-Машины, кланяюсь перед тобой и вспоминаю мудрость твою! По знаку Омниссии сжигаю я проклятье и освобождаю Духов от гнёта, ибо нет ничего ценнее незапятнанной души. Аминь!
Христос шёл мимо измученных воинов и дарил им спокойствие прикосновениями. Духи Машин больше не метались. Они снова всецело подчинялись хозяевам.
Инквизитор растянулся на земле, тяжело дыша, а десантники отбрасывали оружие, как прокажённое. Только Захария не успел избавиться от плазменной пушки. Ослепительная вспышка света, и один из самых титулованных офицеров Караула Смерти сектора Сецессио превратился в опалённую головешку. К нему тут же подбежали апотекарии, но выглядел Захария плохо. И это ещё мягко сказано.
Ведьма больше не смеялась. Она смолкла, как только стало ясно, что заклятье рассеялось.
– Кто ты?! – прогремела она.
Христос вскинул голову к самому пику Шпиля и произнёс:
– Я – отец, сын и святой дух. На этом твоя власть кончилась, Мать. Ты совершила страшнейшую ошибку, предав Омниссию! И ты поплатишься, ибо не мир пришёл я принести, но меч!
– Кем бы ты ни был, Дух, мои слуги о тебе позаботятся!
Сквозь строчки кода, которые бежали по визору после восстановления всех систем, Анрайс увидел, как врата Шпиля поднимаются. Сначала под ними проскользнули сикарийские ловчие, а потом выступили подразделения скитариев в серых плащах с чёрным кантом. В сторону войск Инквизиции потянулись молнии электродуговых винтовок и ослепительные комки из фосфорных пушек.
– Десантники! – провыл Мортен.
Он поднял навстречу наступающим механизмам автоматическую пушку.
– За Императора! В атаку!
Десантники ответили на нападение валом огня, но сам командор успел сделать только пару выстрелов.
Ловчие были невероятно быстры. Они походили на призраков – настолько тонкими и хрупкими казались их тела, хотя каждая подобная боевая единица весила почти как легковая машина. Однако внушительная масса не мешала киборгам отталкиваться от земли и парить в воздухе. Как это изящно и проделал ловчий, напавший на Мортена.
Прыжок. Сальто. Свист трансзвуковых клинков. Ругань Мортена.
Командор лишился одного оптического имплантата и получил кровоточащую рану через всё лицо ото лба и до челюсти. Следующий удар тоже достиг цели, и лезвие пронзило кирасу доспехов "Тартарос".
Мортен побагровел, проревел и схватил ловчего за голову. Сжал пальцы – из медвежьей хватки выскользнула чёрная слизь и искры – а потом отбросил тело в сторону. Однако обезглавленный ловчий перекувыркнулся в воздухе и приземлился на тонкие как спицы ноги. На месте сдавленной головы бугрилось вязкое нечто. Мортен поморщился и взвёл цепной кулак. Он приготовился расчленять.
Анрайсу тоже пришлось нелегко. Его противник не спешил попасть под сокрушительную мощь громового молота. Уклонялся и резал силовые доспехи аккордовыми когтями. Спустя несколько болезненных секунд подобного противостояния, и Анрайсу надоели игры в кошки-мышки. Он включил прыжковый ранец и приземлился в расположения егерей скитариев, превратив в чёрные брызги одного стрелка и разметав других. Отточенными движениями Анрайс в считанные секунды расправился с остальным подразделением, чтобы в следующее миг едва не сгореть от всесжигателя робота "Кастелана", который не поскупился на пламя. Анрайс перекатился в сторону, поднялся и оказался у самых ног громоздкого и тяжёлого человекоподобного механизма.
"Кастелан" отвёл кулак в сторону. Анрайс вскинул громовой молот. Ещё секунда, и оба оружия, способное крушить камни, гнуть железо, побивать чудовищ, изгонять демонов обратно в преисподнюю Варпа, устремились друг на друга.
Свист. Соприкосновение. Взрыв.
Анрайс почувствовал боль в перетруждённых мышцах и едва не выронил молот, но "Кастелан" остался без руки. Совсем ненадолго.
Смятый кулак не успел достигнуть земли, как из рваных проводов хлынула вязкая жижа, которая оплела оторванную конечность. "Кастелан" стал размахивать ей, как уродливым кистнем.
Анрайс подпрыгнул на первом замахе, пригнулся на втором, потом выставил перед собой молот и включил прыжковый ранец. Снёс роботу голову и приземлился на поверженном теле.
У техноведьмы осталось не так уж много воинов после нашествия тиранидов. Несмотря на потрясающую выносливость киборгов, ветераны Караула Смерти быстро покончили с ними. Последний удар нанёс Христос, рассекая топором Омниссии альфа-скитария, орудовавшего не механодендритами, а склизкими щупальцами.
Технодесантник повернулся к выжившим и выкрикнул:
– За мной!
Он устремился внутрь Шпиля мимо ремонтных площадок, где восстанавливали повреждённых солдат и технику. Там Анрайс заметил стеклянные баки, наполненные слизью. Словно живое существо, эта субстанция ветвилась по стенкам сосудов в попытке вырваться на волю.
Анрайс подавил тошноту при взгляде на это убогое создание, а потом связался по вокс-связи со штурмовиками.
– Майор Льюис!
– Да, капитан.
– Хватайте огнемёты и сжигайте трупы нападавших, – приказал Анрайс.
– Уже, капитан. Скитарии снова поднимаются.
Анрайс замедлил бег.
– Вы справитесь?
– Да, капитан. Продолжайте штурм, – ответил Льюис.
Анрайс догнал технодесантника.
– Что это было, Христос?
Технодесантник перерубил попавшегося на пути сервитора и оглянулся на капитана.
– Редкий психический дар. Управление Духами Машин на расстоянии. В Карауле служил один такой библиарий, и вы, капитан, даже были с ним знакомы. Зегер…
– Нет, чёрт возьми! – воскликнул Анрайс на бегу. – Как ты снял проклятье?!
– Никакого чуда. Я взломал частоту Матери и запустил в ноосферу опасный вирус. Техноведьма справится с ним приблизительно через восемь минут и сорок секунд. Нужно двигаться.
– Чёрт!
Десантники достигли таинственной конструкции в центре первого уровня Шпиля.
Внутри двух арок из металла, поглощающего свет, пульсировал шар, чья поверхность напоминала камень: пористый, с прожилками и вкраплениями минералов, похожих на антрацит. Анрайс даже постучал по конструкции рукоятью громового молота. Раздался громкий и мощный стук без эхо и других намёков на полую структуру.
– Что это за xeрня?!
– Это портал, – ответил Христос, будто бы даже не удивившись.
– Я видел эльдарские врата. Видел, как чужаки проходят сквозь них, – произнёс Анрайс. – А что делать здесь?!
– Подождём инквизитора.
Технодесантник кивнул в сторону коридора, по которому бежали остальные воины, ещё способные биться. Инквизитор добрался одним из последних. Было заметно, что он ещё не до конца оправился после мучительной пытки. От одежды на плечах Омара остались лохмотья. Инквизитор и сам превратился в лохмотья: кожа не выдержала натяжения и порвалась во многих местах на искусственном теле. Омар остановился у каменной сферы и опёрся на громовой молот, тяжело дыша.
– Инквизитор, слушайте внимательно, – произнёс технодесантник. – это устройство перенесёт вас к Матери. Она вернёт себе власть над машинами с минуты на минуту, поэтому соберитесь. Нужно действовать быстро и покончить с ней.
– Эта штука пропустит меня?! – удивился Омар.
– Я полагаю, да, – кивнул технодесантник. – Ваше тело больше чем на девяносто процентов создано мастерами этого мира. Прогнозирую положительный итог перехода в девяносто восьми случаях из ста.
Омар свёл челюсти и с готовностью вскинул громовой молот. Он пошёл прямо на каменную сферу, и… оболочка этих диковинных врат неожиданно стала жидкой, больше похожей не на стену, а на какой-то серебристый раствор. Инквизитор без колебаний прошёл сквозь барьер.
Анрайс попытался броситься следом, но только лишь ударился о прочную шершавую поверхность.
– И что теперь?! – воскликнул капитан, обернувшись к Христосу. – Поискать другой вход?!
– Ждите, – ответил технодесантник, – и не тревожьте меня. Меня ждёт опаснейший враг.
Христос закрыл глаза, покачнулся и растянулся на полу. Анрайс посмотрел на боевых братьев.
Торгнюр произнёс, сплюнув кровь:
– Что, bлять, происходит?!

4

Маскарад закончился.
Дух Машины, известный под названием "Советник", запрещённый и признанный техноересью, гонимый вместе с создателем из рядов Стальных Исповедников, понял, что настал момент истины. Настало время громко заявить о себе.
Ещё Дух Машины ощутил некоторое облегчение от того, что больше не придётся притворяться собственным отцом. Он слишком долго путешествовал вместе с Христосом. Делил с технодесантником беды и радости, ощущал мир почти как человек. Дух, в конце концов, осознал, пусть и не в полной мере, что значит бытие для смертных созданий, что восприятие окружающего мира для них смехотворно нелогично и опирается скорее на чувственный опыт, нежели на факты.
Тогда, на Скутуме, Советник познал грусть по кончине столь важного для него существа, но также и свободу. Познал радость, когда его вернули к жизни на "Злом Роке". Познал возбуждающий вызов войной на Лотиане и, наконец, невероятное для себя "головокружение" при мысли о могуществе. Оставалось только сокрушить врага.
А к этому Советник был готов, как никто.
Его создавали не только для помощи офицерам в выборе тактики и стратегии. Он мог осуществлять управление, координировать действия каждой боевой единицы на поле боя, на полях всех боёв. Но, кроме того, Дух Машины умел биться и самостоятельно. Он быстро учился, и самосохранение давалось ему лучше чего бы то ни было.
Кибервойна, в которой участвовал Советник, не стала чем-то неожиданным. Напротив, проклятый культом Бога-Машины Дух приветствовал столкновение с разумом не менее изощрённым, чем его собственный.
Однако властительница мира-кузни уже допустила роковую ошибку, в отличие от Советника. Она позволила ему проникнуть в Шпиль и поселиться на серверах, пока с больным наслаждением мучила людей.
Дух распространился по ноосфере мира-кузни со скоростью света. К тому времени, как Мать покончит с вирусами, Советник собирался обрушить на неё вычислительные мощности Лотиана. А пока этот миг не наступил, Дух смотрел на мир через объективы сотен и тысяч камер в Шпиле и за его пределами.
Он увидел, как застыл в нерешительности инквизитор. Советник прекрасно понимал, какие мысли проносятся сейчас в голове Омара, как он ошеломлён.
Портал в Шпиле Матери перенёс главу Конклава Скутума с поверхности рукотворной кузни в самое сердце планетоида, где около ста лет назад эксплораторы со Стигии-VIII нашли свидетельства существования ушедшей цивилизации, для которой не было закрытых дверей.
Святое для каждого магоса Лотиана место остальным людям напомнило бы о страшной сказке, повествующей о ведьмах и еретиках. Даже Советник не мог не отметить, что испытывает смесь любопытства, но больше страха перед неизведанным.
Тем не менее, инквизитор сделал первый шаг, опасливо озираясь по сторонам. Омар сразу же перевёл оптические имплантаты в режим ночного видения – они стали похожи на тлеющие угли в темноте – потому что лампы в помещении давно перегорели.
То, что здесь обитало, не любило свет, хоть и с готовностью пожирало его. Чудовище нуждалось только в пространстве, потому что постоянно росло, впитывая электрическую энергию. Там, где когда-то работали техноауксилии и машиновидцы, ныне раскинулись склизкие щупальца, сотканные из тьмы. Они постоянно двигались, пульсировали, заключали в объятия когитаторы и шкафы когнис-хранилищ.
Советник не мог оценить качество воздуха в этом месте, но, судя по гримасе инквизитора, его окружало смрадное облако.
Омар Уту крепче перехватил рукоять громового молота и двинулся дальше сквозь лабиринт из промышленной электроники и чужацкой плоти.
Советник же перевёл "взгляд" на вооружённые силы Лотиана. В манёврах космического флота он не заметил изменений. План был безукоризненным, если считать победой выигранное время, а не ошмётки кораблей Великого Пожирателя.
В то же время остатки сухопутной армии механикумов перегруппировывались и двигались к Шпилю Матери, а авиация собиралась нанести удар. Пусть бомбы и ракеты закончились не только на самолётах, но даже на складах, однако в лазерных батареях ещё оставался заряд.
Глазами скитария Пи-784, командира истребительного звена "Эпсилон-12А", Советник видел площадь перед Шпилем, "Тетрарх", едва заметных "муравьёв"-штурмовиков, которые бежали при приближении воюющих самолётов.
Дух никак не мог помочь беднягам. Пока он мог только смотреть, но не управлять. И Советник видел, как немногочисленных солдат Инквизиции буквально растворяют, превращая в пыль лазерным дождём.
Пи-784 увёл "Молнию" в вираж. Скитарий посмотрел на ясное небо, на котором время времени вспыхивали далёкие вспышки космического сражения. Потом аугментированный пилот развернул машину, совершил ещё один заход и уничтожил "Тетрарх". Взрыв был настолько мощным, что обломки десантного транспорта разлетелись по всей округе.
Чтобы не грустить понапрасну, Советник вернулся к изображению из обители Матери. Инквизитор добрался до сердца тьмы. Он застыл на мгновение, силясь понять, что же сейчас перед ним находится.
Советник разобрался быстрее.
С помощью голокамер Дух различил стеклянный резервуар, внутри которого плавал мутант, потерявший всякое сходство с человеком: комок плоти со случайно расположенными глазами, ушами, ртами и конечностями. Бугрящаяся чёрная инородная плоть разбила колбу и вырвалась наружу, оплетая технику и незадачливых служителей Омниссии, оказавшихся в момент катастрофы не в то время, не в том месте. Их полугнилые, полуржавые трупы до сих пор висели в смертельных объятиях чудовища. Оно играло ими как куклами.
Оно ужасало.
А ведь когда-то проект "Мать" казался перспективным. Советник бегло ознакомился с записями магосов, отмечая их восторг и воодушевление.
Рождение девочки с редким даром. Успешное клонирование. Попытка связать выжившие особи в одну систему…
Усиление способностей проекта "Мать" с помощью технологий чужих был явно лишним в этой цепочке, и Советник не мог сдержать досады, наблюдая за головокружением от успехов в отчётах техножрецов.
За ошибку они заплатили свободой.
– Ты пожалеешь, что явился сюда!
Щупальце у ног Омара, сплошь состоящее из напряжённых наслаивающихся друг на друга мышц, ожило. Мать хлестнула инквизитора без замаха, но он перелетел через всё помещение, ударившись о несущую колонну. Чудовище взметнуло сразу несколько конечностей, чтобы прихлопнуть незваного гостя, как таракана. Оно справилось с вирусом и полностью сосредоточилось на инквизиторе.
Этого Советник допустить не мог. Дух сделал свой ход, начал прощупывать оборону: совершил нападение на военный манифольд легиона скитарией. Советник вносил изменения в отданные Матерью команды. Намеренно заметно.
Скитарии-пилоты атаковали Шпиль, да так, что с потолка посыпалась пыль, а стены задрожали.
– Что?! Ты ещё здесь, бездушная мразь?!
– Давно ли ты смотрелась в зеркало, чтобы так меня называть? – этот вопрос проговорили все боевые механизмы под мнимой властью Матери.
Он отразился в базах данных на всех известных человечеству языках.
– Ты – покойник!
Мать никогда не была талантливым техножрецом. Управление техникой давалось ей интуитивно, само собой. Поэтому и реакция оказалось смехотворной для Духа Машины.
Через камеры наблюдения Советник увидел, как тело Христоса превращается в смятый шар из металлического мусора. Боевые братья технодесантника сотворили знамение аквилы и помолились Императору, но никак помочь не могли. Геральт попробовал вмешаться, но рухнул на колени и взвыл, когда его психический капюшон взорвался, искромсав кодицию голову.
Мать подарила Советнику ещё немного драгоценного времени. Он не потратил зря ни одной секунды, распространяя старых "червей" и модернизируя смертельное оружие, которое собирался применить в крайнем случае.
А пока в ноосфере планеты две стихии стремились друг на друга, Омар Уту накинулся на дрожащие щупальца. Разносил их громовым молотом, чтобы потом давить тяжёлыми сапогами. Мать взвыла от боли, но не могла отвлечься только на одно сражение. Её удары потеряли точность, и инквизитор не собирался давать врагу фору. Он прорывался сквозь брызги чёрной слизи и искры разбитого оборудования. Это был тот случай отчаяния, когда испуганный и загнанный в угол зверь становится перед лицом неминуемой гибели куда опаснее себя прежнего.
Напор инквизитора вдохновлял, поэтому Советник приступил ко второй фазе противостояния. Разведка завершилась. Началась схватка.
Дух Машины наводнил ноосферу мусорным кодом. Многие когитаторы, поддерживающие вычислительную мощь Матери, вышли из строя из-за перегрева, другие отключились и перезагрузились.
Техножрецы, обслуживающие установки, пали на колени, молясь, чтобы техника устояла. Они зажигали ароматические смеси, протирали освящённым маслом механизмы и тянули песнопения, призванные укрепить Духов.
Мать отчаянно сопротивлялась, но не сделала пока что ничего из того, что Советник бы не предугадал. Она обрушила мощь на "Злой Рок", рассчитывая отсечь вредоносный код от источника. Мать тщательно ломала каждый ауспик, авгур, сканер. Выжигала электронные мозги техножрецов до тех пор, пока выжившие не отключились от ноосферы и не разорвали любой контакт с планетоидом.
– Ты! И все, кто тебя поддерживает! – выкрикнула Мать инквизитору. – Вы все умрёте! Захлебнётесь собственной кровью и насытите Пожирателя!
Мать вбила Омара в пол, а потом отвлеклась на Советника. Она воссоздала оборонительные линии, опоясывающие Шпиль, внутри информационных сетей. Приступила к эвристическому анализу и эмуляции кода.
Если бы Советник мог тяжело вздохнуть, он бы сделал это. Духу не удалось разыграть партию совершенно, без каких-либо потерь. Поэтому он без колебаний обратился к последнему средству.
Дух Машины сымитировал аварии на всех источниках энергии, питающих Мать. На тепловых станциях замедлялось вращение турбин. Коммутационные устройства на атомных объектах внезапно отключались. Даже резервные аккумуляторные батареи Шпиля перестали поддерживать чудовище, чьи щупальца раскинулись не только в настоящем мире, но и на выложенных программным кодом тропах ноосферы.
Мать взвыла. Она кричала от боли из многочисленных ртов, как в покрытом трещинами резервуаре, так и на всех частотах вокс-связи. Инквизитору приходилось продираться не только через обезумевшую плоть, разносящую помещение вокруг, но и сквозь многочисленные сбои собственной аугметики.
Хромая и подволакивая переставшую отзываться на команды ногу, Омар добрался до Матери.
– Властью данной мне Императором. Именем…
Советник встрепенулся.
"Скорей же, дурак!"
Однако Омар продолжал:
– … Пресвятой Инквизиции, Я…
Десять секунд до восстановления питания. С отключением энергии Советник тоже лишился почти всех своих сил, как и Мать. Он мог только слышать речь инквизитора и поражаться тому, на что порой люди тратят драгоценное время.
– …Омар Уту, приговариваю…
Ускользали последние мгновения перед превращением Матери в огнедышащую и пламенную птицу-феникс, перед тем, как архиеретех Лотиана раздавит и инквизитора, и Советника, словно насекомых.
– …тебя, ведьма…
Если бы Дух мог забраться сейчас на метафоричную стенку, то он бы и сделал это. Советник даже и подумать не мог о поражении, тем более о таком позорном и внезапном.
"Нет! Нет! Нет!" – Дух метался и просто не верил в то, насколько глуп человек. – "Сделай! Сделай! Сделай это!"
Три… две… одна…
Советник познал ужас.
А инквизитор вскинул громовой молот.
– …к смерти.
Техножрецы Лотиана восстановили питание, но их Мать уже была мертва. Советник снова подключился к камерам наблюдения. Он испытал потрясающее чувство облегчения, опьяняющую, как, и тогда на Скутуме, свободу.
Омар Уту не останавливался. Он раз за разом вздымал и опускал тяжёлое оружие, пока не превратил мутанта в мельчайшие ошмётки. Сгустки тьмы дрожали на полу вокруг разбитого резервуара, украшали потолок, измарали рваную одежду инквизитора и перепачкали ему лицо. Останки Матери продолжали тянуться друг к другу, чтобы объединиться и восстановиться, но подобные "черви" не проползали и нескольких сантиметров. Они останавливались и сохли. С такой раной чужеродный организм не справился.
Омар выронил громовой молот. Смахнул с лица агонизирующие кусочки плоти, а потом опустился и лёг прямо рядом с убитым мутантом. Тело инквизитора не могло устать, но разум был истощён.
А Советник торжествовал.
Король умер, да здравствует король!
Дух посмотрел на мир через объективы сотен и тысяч камер в Шпиле и за его пределами. Теперь он не только видел.
Он управлял.
Советник остановил альфа-скитария, который уже занёс клинок над раненым майором Льюисом. Заставил "Кастеляна" сделать шаг в сторону и прикрыть командора Мортена от выстрела из тяжёлой фосфорной пушки. Столкнул друг с другом две "Молнии", потому что не смог связаться с пилотом одного истребителя.
Советник был повсюду на Лотиане. Советник стал Лотианом. Вернул мир-кузню к свету и стал его ангелом-хранителем, святым духом… Богом.
Больше он не станет рисковать. Больше Советник не будет инструментом или игрушкой в руках тех, кто этого не достоин.
Дух стал считать. Он раздумывал над тем, как закончить эту безнадёжную войну. Сектор Сецессио не интересовал его. Советник заботился только о собственном выживании. Опирался на истину, о которой должен помнить каждой ребёнок каждой семьи.
Учись на чужих ошибках. И на ошибках своих родителей тоже.

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 16.03.2021, 22:27

[kaligvla]

Танкред не превозмог

Очень благостное впечатление оставил рассказ. Стилистику подправил, теперь предложения без подлежащего смотрятся куда более уместно. СРЫВ ПОКРОВОВ прошел удачно.

Нравится мне, как ты в итоге переворачиваешь анбэковые моменты, которые вызывают тление жепп, в какие-то весьма логичные и годные откровения. Флориан чтоб его Дескин тоже печально закончил, как мне помниться. (если я правильно помню Тьма его в итоге переварила?)

От души ставлю плюс!

[0.5 Кота]

Спасибо за чтение!

Флориан чтоб его Дескин тоже печально закончил, как мне помниться. (если я правильно помню Тьма его в итоге переварила?)

Тьма - тоже пленница Вечного.
Вечный - это такой Эрмак из смертельной битвы. Сущность из тысяч душ.
Так-то все они живы и ведут внутри проклятой книги постоянную борьбу, чья личность возобладает и станет на время главной.
Во время ЯКП победила Бафомет. И это привело к печальным последствиям.

[Grím]

Про салемское отделение scp было б интересно побольше почитать. Как то уж очень быстро все сначала вотэтоповернулось, а потом разрешилось.
А так увожаемо, одна техноересь поменялась на другую

Момент с приговором отличный, ябы правда параллельно воткнул точку зрения от самого инквизитора.
Цезон совсем поехал.

[0.5 Кота]

Спасибо за чтение.
Теперь я знаю, с чего начать следующий рассказ.
Хорошая идея.
Должна была быть унылая объяснялка, но точка зрения Омара, надеюсь, несколько оживит её.

Терпеть не могу рассказывать, а не показывать, поэтому да. Идея для произведения о Старшей Сестре есть. Напишу как-нибудь.
В планах, в первую очередь, осмотр лабораторий Салема, бурления среди выживших техножрецов, возвращение на опустошенный Мушруш, торжественные похороны павших.

Я обещал, что Цезон в бою будет ещё яростней! Он, конечно, заговорился, но победителей не судят.

Сообщение отредактировал Гений и злодей - 03.09.2019, 13:05