Февральская революция и далее, От февраля к октябрю и 1918 год. Опции

[Трувор]

"Незабываемым по силе и остроте впечатления остался в моей памяти один декабрьский вечер в квартире Угримовых в Никольском переулке. Там делился своими впечатлениями только что вернувшийся с фронта И. П. Демидов. Я знал его раньше как исключение среди кадетов по своей церковности, почвенности и вообще какому‑то особенно напряженному строю души. Его доклад был богат содержанием, он сообщил много удивительного и трогательного о русском солдате, давал полную надежду на победу, но являлся сплошным обвинительным актом против Царя как Главнокомандующего, за его безответственные и вредные действия по смене начальствующих отдельными частями и армиями. Доклад был гневен, страстен и по–своему убедителен, он заставлял думать, что русское дело в неверных руках, и эти руки надо устранить во имя победы, для спасения родины. Этот самый фальшивый и самый опасный лозунг, который изобрела и которым победила революция, не останавливающаяся ни перед какой, даже самой заведомой ложью, здесь провозглашался устами искреннего и доброго, но слабого мыслью и волей, как и все мы, русского человека, и от этой авторизации приобретал особую убедительность. Он свидетельствовал, что революция проникла уже на фронт, отравила высшее командование. Я чувствовал в этот вечер, как смерть входила в мою душу. Начался обмен мнений, который сводился к полному согласию с оратором относительно необходимости перемены шофера и только спрашивали его, как примет это фронт, и не пошатнется ли, причем, с одной стороны, выражали уверенность, что это пройдет незамеченным и фронтом, и страной, и опасностью для обороны совсем не угрожает. Был ряд ораторов, в числе их я запомнил именно Н. А. Бердяева, потому что он по обычаю говорил против меня и бил именно по мне. Из всех только я о д и н говорил против, то есть выражал ту простую мысль, что революция, хотя бы и дворцовый переворот, не может пройти незаметно, не вызвав потрясений на фронте. Сочувствовал мне только один протоиерей отец И. Фудель, который при выходе сказал мне упавшим и полным отчаяния голосом, что он давно уже видит всю неизбежность революции и всю ее гибельность. Но в этом чуждом для меня собрании и он молчал, да и мое выступление имело значение только для исповедания веры. О, как часто впоследствии вспоминал я этот декабрьский вечер с его безвыходной тоской. В это время в Москве происходили собрания, на которых открыто обсуждался дворцовый переворот и говорилось об этом как о событии завтрашнего дня. Приезжал в Москву А. И. Гучков, В. А. Маклаков, суетились и другие спасители отечества. Во главе власти стоял в это время Штюрмер, а министром внутренних дел был сделавшийся быстро всем ненавистным и никому немилым и ненужным Протопопов, ведший политику ничтожества и страха. И вот грянула роковая гроза."

[Трувор]

"Начало ее застало меня опять не дома, а на богомолье у Троицы. 26–го февраля, день рождения моей жены, мы привыкли проводить у Троицы–Сергия, были там и на этот раз. Так хорошо было оказаться среди снегов, в скитах и в окрестностях посада. Возвратясь к вечеру домой, мы узнали по телефону, что в Петрограде происходят события: распущенная Государственная Дума отказалась повиноваться и объявила себя временным правительством. Известия шли за известиями с удручающей быстротой и несомненностью, и очень быстро революция передавалась Москве. Уже на следующий день появились на улицах сначала угрожающие объявления, а затем «революционные бюллетени», которые, по привычке, сначала было страшно читать, однако читались всеми, и там уже открыто оповещалось о ходе революции в столице. Исчезла полиция, но вскоре начали ловить и водить переодетых городовых и окол од очных, с диким и гнусным криком толпа провожала затравленных зверей. Улицы все более переполнялись народом. На следующий день около манежа уже появились военные части и неслись какие‑то автомобили, на которых появились сразу зловещие длинноволосые типы с револьверами в руках и соответствующие девицы. Кремль был взят почти без одного выстрела, и к вечеру Москва оказалась в руках революционной власти. Эти дни улицы были полны народом, который шел с гнусными революционными песнями на гнусные свои демонстрации. Временами слышались всплески — это долавливали городовых. Объявлено было «благодарственное Господу Богу молебствие», шли войска на парад, и там было кощунственно и гнусно. Все радовались, все ликовали, красный Дионис ходил по Москве и сыпал в толпу свой красный хмель. Все было в красном, всюду были гнусные красные тряпки, и сразу же появились не то немцы, не то большевики с агитацией против войны. У меня была смерть на душе. Революция была мне только постыла и отвратительна. Я хорошо по–мнил революцию 1905 года, чтобы не предаваться ни в какой мере обаянию… И, вместе с тем, я любил Царя и изнывал в тревоге за Царскую семью. Однако был момент малодушия, когда я захотел выдавить из себя радость, слиться с народом в его «свободе». Не хватило характера презирать и негодовать до конца. Я шел по Остоженке в народном шествии в день парада и пьянил себя. Однако этого хватило на полчаса, и ничего не вышло, кроме омерзения. Я видел и чувствовал, что пришел красный хам, что жизнь становится вульгарной и низкой, и нет уже России. А между тем кругом все сходило с ума от радости, и как я ни сторонился в эти страшные дни, но и мне приходилось попадать в круги профессионально радующихся. Так, например, в кругу профессоров и студентов — демонстративно хоронили в красном гробу одну жертву революции — произносились ликующие речи, делались соответственные обещания, распространялся «заем свободы», брехня Керенского еще не успела опостылеть, вызывала восхищение (а я еще за много лет по отчетам Думы возненавидел этого ничтожного болтуна). И я, мрачным Гамлетом, хотя, конечно, не обнаруживавшим своего разочарования (хотя и молчание на фоне общего исступления было достаточно красноречиво), проходил среди этих сумасшедших. Была Крестопоклонная неделя Великого поста. — Об этом, конечно, все забыли, а у меня были самые тяжелые предчувствия от этого символического совпадения. Однако вся мысль и забота (увы! бессильная и бездейственная!) была о Нем, о Помазаннике. Что с Ним? Удержится ли он на престоле? Если да, то можно мириться со всякими ответственными министерствами (так тогда казалось, в страхе за него, быть может, и неверно казалось). Затем поползли слухи о вынужденном отречении: я и этого ждал, потому что знал сердцем, как там, в центре революции, ненавидели именно Царя, как там хотели не конституции, а именно свержения Царя, какие жиды там давали направление. Все это я знал вперед и всего боялся — до цареубийства включительно с первого же дня революции, ибо эта великая подлость не может быть ничем по существу, как цареубийством, которая есть настоящая черная месса революции. И вот понеслась весть за вестью: Царь отрекся. Одновременно с этим в газетах появились известия об «Александре Феодоровне»: больны корью Царевны, болен Наследник, и она под арестом. Слезы, бессильные и последние, душили при чтении, а газетчики кричали по улице гнусные слова: «Арест Романова» и пр. Государь был действительно арестован и отвезен в Царское Село, там соединен с семьей. Стали доходить только отрывистые сведения о нем, хотя поражало, что во всем этом море лжи, клеветы и ругани он выходил прекрасным и чистым. Ни единого неверного, неблагородного, нецарственного жеста, такое достоинство, такая покорность и смирение. Подходила Пасха. Мысль о них: что с ними, как? Появилось сведение, что они говели, причащались, что к ним допущен священник. Рассказывалось, что Государь работает в саду, и как оскорбляют его хамократы. И, однако, оглушающий поток событий несся с такой стремительностью, что заставлял забывать о царскосельских узниках до новых слухов или известий."

Сообщение отредактировал Трувор - 04.02.2017, 00:56

[Трувор]

Да там сгнило все. Уже давно причем. Все эти потуги что-то переиначить - прах чертозмея. Веретено без нитей.
Николай второй - всего лишь человек, причем не самый лучший. Может тем и прекрасен... но никак не святой. Ну, вот, вообще никак.

Николай действительно человек и бывший царь, и как писал уже раньше, синодальная комиссия не признала его святости по его жизни, а признала именно как страстотерпцев всю семью убитую вместе и весьма жестоко. Хотя участники в своих воспоминаниях считали, что поступили гуманно. Десяток пуль в мальчика, который к тому моменту уже не мог ходить сам и добитие штыком его, так как ещё был жив и девчонок - верх гуманности.
Только убивали Николая не как гражданина, а как царя с наследником. И термин бывшие им никак не помог. Бывших не бывает

Сообщение отредактировал Трувор - 04.02.2017, 01:09

[Мой игривый енот]

Трувор, хоть ты и щепотью крестишься, люб мне... Но я в упор не понимаю - зачем ты не это пишешь? Какие-то вырезки текста, непонятно о чем. Все-таки как наша вера изменилась, за 300 лет. Диву даюсь.

Понимаю, все верно - молитва за государя. Но всепьянейшие соборы, забыть невозможно. Это довольно интересный диспут, но не совсем здесь, как ни крути. Я-то ничего плохого не имею, против РПЦ, но количество сумасшедших вокруг вашего движения сейчас зашкаливает.
И это печально.

[Мой игривый енот]

Николай действительно человек и бывший царь, и как писал уже раньше, синодальная комиссия не признала его святости по его жизни, а признала именно как страстотерпцев всю семью убитую вместе и весьма жестоко. Хотя участники в своих воспоминаниях считали, что поступили гуманно. Десяток пуль в мальчика, который к тому моменту уже не мог ходить сам и добитие штыком его, так как ещё был жив и девчонок - верх гуманности.
Только убивали Николая не как гражданина, а как царя с наследником. И термин бывшие им никак не помог. Бывших не бывает

И это жестоко. И плохо. И ужасно, и очень ужасно. Убивать людей, вообще - очень плохо, но ....но ...
Их не убивали как царей. Просто они наворотили уже столько, как образ... как династия... как ответственное лицо за все беды того времени...
И Монархия она состоит в том числе, что убив одного, на его место приходит - сын, брат, двоюродный брат и т.д.
Всех не убьешь. Не в царя стреляли.
А гражданина Романова убили, просто потому что он всех [надоел]

[Трувор]

Трувор, хоть ты и щепотью крестишься, люб мне... Но я в упор не понимаю - зачем ты не это пишешь? Какие-то вырезки текста, непонятно о чем. Все-таки как наша вера изменилась, за 300 лет. Диву даюсь.

Понимаю, все верно - молитва за государя. Но всепьянейшие соборы, забыть невозможно. Это довольно интересный диспут, но не совсем здесь, как ни крути. Я-то ничего плохого не имею, против РПЦ, но количество сумасшедших вокруг вашего движения сейчас зашкаливает.
И это печально.

Таки и ты мне, брат во Христе. А вырезки, это свидетельства очевидца, происходящих событий на момент февральской революции, Сергея Булгакова.
По поводу "сумашедших", увы, так оно и есть, к сожалению. И это не только в вопросе распутина-грозного. Некоторые до сих пор убитого о.Меня простить не могут и с ним воюют. Но сколько есть искренне верящих среди мирян и священников с монахами, которые пришли за ради Христа и не соблазнились "золотым крестом". Нила Сорского заставила выйти из скита нужда не допустить превращение веры в Христа в служение мамоне. Таки борьба в душах и за души продолжается, узка дорога ведущая в рай, шоссе ведёт сами знаете куда.

[Трувор]

Всех не убьешь. Не в царя стреляли.
А гражданина Романова убили, просто потому что он всех [надоел]

Я читал тех, кто убивал, они все гордились,что убили именно царя. Некоторые из них поумнее, вняли товарищу Сталину и притихли- остались живы, другие нет.

[Мой игривый енот]

Я читал тех, кто убивал, они все гордились,что убили именно царя. Некоторые из них поумнее, вняли товарищу Сталину и притихли- остались живы, другие нет.

Механизмы, это другая дискуссия - а знал ли САМ (Ленин) на момент экзекуции. По-моему знал, как ни крути.

[Shanaar]

Николай был живым символом монархии и мог стать центральной фигурой для белого движения. Как мне кажеться это одна из главных причин его смерти.

[Emtos]

Думаю что стоит прировнять обсуждение религии на форуме к политоте. Очень похоже и резултат один.

[Трувор]

Механизмы, это другая дискуссия - а знал ли САМ (Ленин) на момент экзекуции. По-моему знал, как ни крути.

Ленин объявив охоту на священников и монахов, в вопросе с царём немного "стеснялся" и высказывал мнение,что надо дескать его судить сначала и показать всей России и миру преступления его царствия. То есть кровь на себя брать не хотел, но был на связи как и Свердлов с чекистами Сибири, они то и взяли инициативу на себя, полностью уверенные,что их не подвергнут порицанию в столице, а полностью одобрят. Так и получилось. В этом отношении характерна личность Юровского, он к этому моменту уже расстрелял "либерального" родственника Ленина и хотел пострелять других, но Ленин попросил этого не делать, а сам Юровский жалел потом,что не успел их пострелять.

Сообщение отредактировал Трувор - 04.02.2017, 10:30

[Трувор]

Николай был живым символом монархии и мог стать центральной фигурой для белого движения. Как мне кажеться это одна из главных причин его смерти.

Николай к большому сожалению не обладал дарами выдающегося государственного деятеля, чтобы вытянуть за 20 лет своего правления такую махину,как Российская империя. В этом беда наследственной монархии, что у руля может оказаться не тот, а в прочем и другие формы правление тоже не гарантируют прихода к власти достойного и одарённого человека. Попытки преобразований не удались, Столыпина убили, проблему внутри государства, проигранная война Японии и попытка ужесточения в некоторых вопросах привели к тому,что противники вывели народ на баррикады 1905 года.К тому же поведение Распутина выбило большое количество народа из "верящих и любящих царя". Мировая война и т.д. Это всё вылилось в февраль, а уж там коршуны стали слетаться с разных концов для октября. Как таковому Белому движению, он тоже не особо был нужен( извините за сравнение, но это как с Савченко, нужна пока сидит) так как там появились свои лидеры с диктаторскими замашками.

[Галахад]

Механизмы, это другая дискуссия - а знал ли САМ (Ленин) на момент экзекуции. По-моему знал, как ни крути.

Не знал, там обстановка на фронте тяжелая была, он слал телеграммы, чтобы тсаря вывезли, невыгодно было на тот момент его убивать. Решение об убийстве Николашки было на местах принято, т.к его вывезти не удавалось, из-за наступления белых. Война-с. Об этом много где почитать можно. Когда Ленин узнал. он рвал и метал (см. ниже)

с царём немного "стеснялся" и высказывал мнение,что надо дескать его судить сначала и показать всей России и миру преступления его царствия. То есть кровь на себя брать не хотел,

Бред собачий. Ничего он не стеснялся, как раз нужен был показательный суд. Это правильное решение на тот момент - поддержание правового статуса, т.е показать миру, что РСФСР - не дикая орда, а вполне себе новая республика, так что расстрел Николашки без суда и следствия очень больно ударил по репутации нового государства(в полной изоляции ни одна страна жить не может). Это понимал и Сталин, поэтому болтунов-расстрельщиков и одёргивали, т.к расстрел без следствия всё-таки не правовый поступок, тем более - такой важной фигуры, как тсарь. Такова разгадка, а вовсе не дурацкие "крови боялся". Никто ничего не боялся, в стране шла ВОЙНА, людей пачками убивали. Если бы белые дошли до Питера, то с Лениным бы тоже никто не церемонился.

Думаю что стоит прировнять обсуждение религии на форуме к политоте. Очень похоже и резултат один.

Абсолютно согласен. Так и муслимами скоро запахнет.

Я читал тех, кто убивал, они все гордились,что убили именно царя.

Не все. Но вообще - это были простые люди, рабочие. Конечно, они гордились, что уничтожили символ самодержавия, всего того, что было им ненавистно на тот момент.

Хотя участники в своих воспоминаниях считали, что поступили гуманно. Десяток пуль в мальчика, который к тому моменту уже не мог ходить сам и добитие штыком его, так как ещё был жив и девчонок - верх гуманности.

Ты воспоминания читал, или так, по верхам прошелся? Я уже это писал в соседней теме, напишу и тут:
Да, убивали их гуманно - никто их не пытал, и не избивал, мучения продлять никто не хотел и не собирался. Мальчика кстати убили сразу, его штыком не докалывали, и Николая тоже, докалывали штыком женшин, т.к они запихали в лифчики и корсеты драгоценности - т.е, были в импровизированных бронежилетах - пули просто не проходили - пришлось докалывать - тут уже не звери-чекисты (которых не было, стреляли простые люди- рабочие) виноваты, а они сами.

Кстати говоря, врача и служанку, которых тоже расстреляли вместе с Романовыми, отчего-то не сделали святомучениками, странно, правда? Хотя расстреливали их в той же комнате, и свалили в одну и ту же шахту. Но икон им не пишут, и не молятся. Восхитительный пример двойных стандартов рпц., хотя казалось бы, кто настоящие мученики, как не они.

Сообщение отредактировал Галахад - 04.02.2017, 10:32

[Трувор]

Ты воспоминания читал, или так, по верхам прошелся? Я уже это писал в соседней теме, напишу и тут:
Да, убивали их гуманно - никто их не пытал, и не избивал, мучения продлять никто не хотел и не собирался. Мальчика кстати убили сразу, его штыком не докалывали, и Николая тоже, докалывали штыком женшин, т.к они запихали в лифчики и корсеты драгоценности - т.е, были в импровизированных бронежилетах - пули просто не проходили - пришлось докалывать - тут уже не звери-чекисты (которых не было, стреляли простые люди- рабочие) виноваты, а они сами.

Кстати говоря, врача и служанку, которых тоже расстреляли вместе с Романовыми, отчего-то не сделали святомучениками, странно, правда? Хотя расстреливали их в той же комнате, и свалили в одну и ту же шахту. Но икон им не пишут, и не молятся. Восхитительный пример двойных стандартов рпц., хотя казалось бы, кто настоящие мученики, как не они.

Ты меня прости, но твоё "не звери-чекисты (которых не было, стреляли простые люди-рабочие) виноваты, а они сами." цинизм чистой воды. По поводу убитых вместе с царём, их канонизировала Русская Православная Церковь за рубежом. Боткина уже канонизировала и РПЦ.
По поводу воспоминаний, на днях постараюсь привести цитаты. И кстати укажи мне, кто там из "людей-рабочих" был?

[Трувор]

Войков

воспоминания бывшего дипломата Г.З. Беседовского, работавшего с Войковым в варшавском постпредстве. В них содержится рассказ самого П.Л. Войкова о его участии в цареубийстве.
"Войков сидел на диване с серо-зеленым лицом и красными, воспаленными глазами. Он почти не слушал меня. В руках он держал кольцо с рубином, переливавшимся цветом крови, и пристально смотрел на него. Увидев мой взгляд, который я бросил на кольцо, Войков посмотрел на меня мутным взглядом и сказал: "Это не мое кольцо. Я взял его в Екатеринбурге в ипатьевском доме (....) расстрела царского семейства". Фраза эта заинтересовала меня. До самого своего отъезда за границу я работал на Украине, а екатеринбургская трагедия совершилась за много тысяч километров от Украины. Я знал в общих чертах об убийстве. Но я знал, что имеется постановление Политбюро, запрещающее участникам убийства рассказывать о нем или писать мемуары об этом времени, и мне захотелось из уст Войкова узнать все детали. Я обратился к Войкову с просьбой рассказать мне о екатеринбургских событиях. Он сначала отказывался, затем, приняв таинственный вид, согласился. Тут же он стал предупреждать меня, что рассказ его является эго конфиденциальным, так в свое время он дал формальную подписку молчать о происшедшем. - Вы знаете, - сказал он - эта скотина Юровский (Юровского он не выносил) начал было писать свои мемуары о расстреле царской семьи. Об этом узнали в Политбюро, вызвали его и предложили немедленно сжечь написанное, а после этого Политбюро приняло общее постановление, запрещающее участникам расстрела публиковать о нем мемуары. Действительно, из-за Юровского расстрел был произведен так безобразно, что походил на простую бойню, и прямо стыдно рассказывать, как все происходило.
- Вопрос о расстреле Романовых был поставлен по настойчивому требованию Уральского областного Совета, в котором я работал в качестве областного комиссара по продовольствию. Уральский Совет категорическим образом настаивал перед Москвой на расстреле царя, указывая, что уральские рабочие чрезвычайно недовольны оттяжкой приговора и тем обстоятельством, что царская семья живет в Екатеринбурге, "как на даче", в отдельном доме, со всеми удобствами. Центральные московские власти не хотели сначала расстреливать царя, имея в виду использовать его и семью для торга с Германией. В Москве думали, что, уступив Романовых Германии, можно будет получить какую-нибудь компенсацию. Особенно надеялись на возможность выторговать уменьшение контрибуции в триста миллионов рублей золотом, наложенной на Россию по Брестскому договору. Эта контрибуция являлась одним из самых неприятных пунктов Брестского договора, и Москва очень желала бы этот пункт изменить. Некоторые из членов ЦК, в частности Ленин, возражали также и по принципиальным соображениям против расстрела детей. Ленин указывал, что Великая французская революция казнила короля и королеву, но не тронула дофина. Высказывались соображения о том отрицательном впечатлении, которое может произвести за границей, даже в самых радикальных кругах, расстрел царских детей. Но Уральский областной Совет и областной комитет коммунистической партии продолжали решительно требовать расстрела (Войков сделал при этом театральный жест) - я был одним из самых ярых сторонников этой меры. Революция должна быть жестокой к низверженным монархам, или она рискует потерять популярность в. массах. Тем более в уральских массах, представлявших собой тогда сплошной революционный костер. Уральский областной комитет коммунистической партии поставил на обсуждение вопрос о расстреле и решил его окончательно в положительном духе еще с июля 1918 года. При этом ни один из членов областного комитета партии не голосовал против. Постановление было вынесено о расстреле всей семьи, и ряду ответственных уральских коммунистов было поручено провести утверждение в Москве, в Центральном Комитете коммунистической партии. В этом нам больше всего помогли в Москве два уральских товарища - Свердлов и Крестинский. Они оба сохраняли самые тесные связи с Уралом, и в них мы нашли горячую поддержку в проведении в Центральном Комитете партии постановления Уральского областного комитета. Провести это постановление оказалось делом не легким, так как часть членов ЦК продолжала держаться той точки зрения, что Романовы представляют чересчур большой козырь в наших руках для игры с Германией и что поэтому расстаться с таким козырем можно лишь в самом крайнем случае. Уральцам пришлось прибегнуть тогда к сильно действующему средству. Они заявили, что не ручаются .за целость семьи Романовых, и за то, что чехи не освободят их в случае дальнейшего своего продвижения на Урал. Последний аргумент подействовал сильнее всего. Все члены ЦК не желали, чтобы Романов попал в руки Антанты. Эта перспектива заставила уступить настояниям уральских товарищей. Судьба царя была решена. Была решена и судьба его семейства...
Когда решение Центрального Комитета партии сделалось известным в Екатеринбурге (его привез из Москвы Голощекин), Белобородов поставил на обсуждение вопрос проведении расстрела. Дело в том, что ЦК партии, вынес постановление, предупредил Екатеринбург о необходимости скрывать факт расстрела членов семьи, так как германское правительство настойчиво добивалось освобождения и выезда в Германию бывшей царицы, наследника и великих княжон. Белобородов предложил следующий план: инсценировать похищение и увоз семьи, кроме царя, и увезенных тайно расстрелять в лесу близ Екатеринбурга. Бывшего царя расстрелять публично, прочитав приговор с мотивировкой расстрела. Однако Голощекин возражал против этого проекта, считая, что инсценировку будет очень трудно скрыть. Он предложил расстрелять семью за городом, в лесу, побросав трупы в одну из шахт, объявив о расстреле царя и о том, что "семья переведена в другое, более надежное место". Тут Войков начал мне рассказывать подробно ход прений в областном комитете партии по этому вопросу. Он лично выступал против обоих проектов, предлагая довезти царское семейство до ближайшей полноводной реки и, расстреляв, потопить в реке, привязав, гири к телам. Он считал, что его проект был самым "чистым": расстрел на берегу реки с прочтением приговора и затем "погребением тел с погружением их в воду". Войков считал, что такой способ "погребения" явился бы вполне нормальным и не дискредитирующим проведенное в жизнь революционное мероприятие. В результате прений областной комитет принял постановление о расстреле царской семьи в доме Ипатьева и о последующем уничтожении трупов. В этом постановлении указывалось также, что состоящие при царской семье доктор, повар, лакей, горничная и мальчик-поваренок обрекли себя на смерть и подлежат расстрелу вместе с семьей". Выполнение постановления поручалось Юровскому, как коменданту ипатьевского дома. При выполнении должен был присутствовать, в качестве делегата областного комитета партии, Войков. Ему же, как естественнику и химику, поручалось разработать план полного уничтожения трупов. Войкову поручили также прочитать царскому семейству постановление о расстреле, с мотивировкой, состоявшей из нескольких строк, и он действительно разучивал это постановление наизусть, чтобы прочитать его возможно более торжественно, считая, что тем самым он войдет в историю, как одно из главных действующих лиц этой трагедии. Юровский, однако желавший также "войти в историю", опередил Войкова и, сказав несколько слов, начал стрелять. Из-за этого Войков его смертельно возненавидел и отзывался о нем всегда, как о "скотине, мяснике, идиоте" и т.п.
Вопрос о том, каким оружием действовать при расстреле, также подвергся тщательному обсуждению. Решили расстреливать из револьверов, так как ружейные залпы были бы далеко слышны и привлекли бы внимание жителей Екатеринбурга. Для расстрела Войков приготовил свой маузер, калибра 7,65. Рассказывая об этом, он вынул из кармана и показал мне этот маузер. Такой же маузер был, по его словам, и у Юровского. Перейдя к описанию самой обстановки убийства, Войков утверждал, что Юровский так хотел поскорее закончить убийство, что очень торопился и из-за этого превратил "торжественный исторический акт" в работу мясника. Тут же Войков добавил, что решение пощадить мальчика-поваренка было принято Юровским по инициативе Войкова, и с большой неохотой. Юровскому, при его жестокости, было жалко расставаться с одной из жертв. В ночь на 17 июля Войков явился в дом Ипатьева в 2 часа ночи вместе с председателем Чрезвычайной комиссии Екатеринбурга. Юровский доложил им, что царская семья и все остальные уже разбужены я приглашены сойти вниз, в полуподвальную комнату, откуда должна произойти их дальнейшая "отправка". Им объявлено, что в Екатеринбурге тревожное настроение, с часу на час ожидается нападение на ипатьевский дом, и что поэтому необходимо для безопасности сойти в полуподвальную комнату. Царское семейство сошло вниз в 2 часа 45 минут (Войков смотрел на свои часы). Юровский, Войков, председатель Екатеринбургской Чека и латыши из Чека расположились у дверей. Члены царской семьи имели спокойный вид. Они, видимо, уже привыкли к подобного рода ночным тревогам и частым перемещениям. Часть из них сидела стульях, подложив под сиденья подушки, часть же стояла. Бывший царь прошел несколько вперед по направлению к Юровскому, которого он считал начальником всех собравшихся, и, обращаясь к нему, спокойно: "Вот мы и собрались, теперь что же будем делать?" В этот момент Войков сделал. шаг вперед и хотел прочитать постановление Уральского областного Совета, но Юровский, опередив его, подошел совсем близко к царю и сказал: "Николай Александрович, по постановлению Уральского областного комитета вы будете расстреляны вместе с вашей семьей". Эта фраза явилась настолько неожиданной для царя, что он совершенно машинально сказал "что?" и, хлопнув каблуками, повернулся в сторону семьи, протянув к ним руки. В эту же минуту Юровский выстрелил в него почти в упор несколько раз, и он сразу же упал. Почти одновременно начали стрелять все остальные, и расстреливаемые падали один за другим, за исключением горничной и дочерей царя. Дочери продолжали стоять, наполняя комнату ужасными воплями предсмертного отчаяния, причем пули отскакивали от них. Юровский, Войков и часть латышей подбежали к ним поближе и стали расстреливать в упор, в голову. Как оказалось впоследствии, пули отскакивали от дочерей бывшего царя по той причине, что в лифчиках у них были зашиты бриллианты, не пропускавшие пуль. Когда все стихло, Юровский, Войков и двое латышей осмотрели расстрелянных, выпустив в некоторых из них по несколько пуль или протыкая штыками двух принесенных из комендантской комнаты винтовок. Войков сказал мне, что это была ужасная картина. Трупы лежали на полу в кошмарных позах, с обезображенными от ужаса и крови лицами. Пол сделался совершенно скользкий. как на бойне. В воздухе появился какой-то странный запах. Юровский этим, однако, не смущался. может быть, вследствие своей фельдшерской специальности и привычки к крови. Он хладнокровно осматривал трупы и снимал с них все драгоценности. Войков также начал снимать кольца с пальцев, но, когда он притронулся к одной из царских дочерей, повернув ее на спину, кровь хлынула у нее изо рта и послышался при этом какой-то странный звук. На Войкова это произвело такое впечатление, что он отошел совершенно в сторону..."

[_Ustas_]

воспоминания бывшего дипломата Г.З. Беседовского

Расшифрую слово "бывший". В данном случае оно означает: нарушивший присягу и убежавший служить врагу.

[Трувор]

Воспоминания Медведева-Кудрина и Никулина http://colonelcassad.livejournal.com/1292634.html
Биографии с сословной принадлежностью http://fund-memory-romanov.me-ga.ru/page/u...carskoj-semi-9/

[Дарт Йорикус]

Николай II был ничтожеством, безвольной тряпкой. Какая жалость, что во время его заграничного путешествия один самурай недоработал.

[Krox]

«...Наступило наше страдное время в правление императора Николая II. Всеми чувствовалось, что уже отжил свою пору бывший доселе государственный строй и порядки. При нынешних условиях жизни самодержавному царю невозможно было успешно управлять столь великим государством. Нужно было, чтобы сам народ, в лице избранных им представителей, принял участие в управлении. Но царь не сделал этого. Царский престол окружали враги народа тайные и явные. Происходило страшное нечестие. Началась великая европейская война, и открыто обнаружились многие государственные недостатки, а от них военные неудачи. Народные избранники слезно умоляли царя удалить вредных людей и сделать необходимые исправления. Но царь не внял голосу народному. И последовал государственный переворот. Неустранимый ход жизни вынудил императора Николая II отказаться от престола, что он исполнил за себя и за наследного сына 2 марта сего 1917 г. Так совершился суд Божий над бывшим нашим царем Николаем II, как в древности над Саулом».

Священномученик Сильвестр, архиепископ Омский и Павлодарский (Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания)

Сообщение отредактировал Krox - 04.02.2017, 13:15

[Трувор]

Как и обещал ,воспоминание участников убийства.
Воспоминания Медведева,который Кудрин(это тот, который в своё время должен был ликвидировать Сталина в Баку, как предателя. Исторический парадокс- его не убил, а царя убил) и Никулина, привёл выше. Теперь остальные:
Алексей Кабанов(из записи сделанной в 1965 г. по распоряжению ЦК КПСС):"...чекист Михаил Медведев, с первого выстрела застрелил насмерть Николая. В это время я также разрядил свой наган по осуждённым. Результаты моих выстрелов не знаю,так как вынужден был сразу же пойти на чердак, к пулемёту,чтобы в случае нападения на нас отражать(нападение)...(на чердаке)Хорошо были слышны выстрелы и сильный вой царских собак. Я немедленно спустился в комнату казни и сказал,что стрельба в городе хорошо слышна,что очень силён вой царских собак... но в это время,за исключением фрельны и сына Николая(Алексея),все уже были мертвы. Я рекомендовал умертвить их холодным оружием, а также умертвить трёх царских собак,которые сильно выли..."
Исай Родзинский(из записи сделанной в 1965 г. по распоряжению ЦК КПСС):"...Вообще говоря,очень неорганизованно это было.Вот, например, Алексей 11 пуль получил, только когда 11 пуль проглотил,наконец умер.Что-то очень живучий парнишка. Между прочим очень красивый парень,Алексей,очень красивый был. Что-то лет 14-13,в этом роде. У него плохо вообще-то говоря с ногами было,он гемофилией страдал,но вообще-то очень красивый был..."
Александр Стрекотин(из воспоминаний. 1934 г.):"...Юровский при последнем слове моментально вытащил из кармана револьвер и выстрелил в упор в Царя. Сойкало несколько голосов. Царица и дочь Ольга пытались "осенить себя крестным знаменем", но не успели."
Яков Юровский(из стенограммы секретного совещания. 1934 г.):"...Он(Николай) сказал на это: "Что?" В это время он повернулся к Александре Фёдоровне,я выстрелил в него,он повалился,тут же началась пальба...Надо сказать,что по горькому опыту ЧК я знал,что когда людям доверишь, то не достреляют. Между прочим,после того,как приостановили стрельбу,пришёл Ермаков. Он штыком пытался их покончить,но и это не выходило.Алексей сидел живой и я уже его достреливал после. Старались стрелять в сердце,чтобы быстрее докончить, но и это не выходило, пришлось стрелять в голову."