[конкурс]Битва за Скутум - Расстановка фигур. Дебют, Этап завершен Опции

[Dammerung]

Бэкграунд кампании
Сводная тема обсуждения
ВАЖНО: Правила Первого Этапа

Битва за Скутум - Начало
Расстановка фигур

Боги смеются над чаяниями смертных.
Падение Савана, покрова варп-бури, что опустошила систему Декатта и на долгие десять веков отрезала процветающий мир Скутум от Империума, должно было означать для его жителей спасение и возвращение в ойкумену Человечества. Но, когда переливы Имматериума угасли, сменившись тьмой реального космоса и чистым светом звезд, оттуда явилась новая угроза.
Инквизиторы Его Божественного Величества первым делом бросились на поиски драгоценного археотеха, словно стервятники, жаждущие пожрать все, что осталось у истощенного варп-бурей мира. Наемники, ведомые лишь верностью тем, кто больше заплатит, выступили на защиту правительства планеты, не желающего выпускать из когтей свои богатства. Космические десантники, более верные живым машинам Адептус Механикус, чем людям из плоти и крови, пришли заявить право на все те же древние сокровища технологий. Утверждают, будто сам Ультрадесант проявил интерес к Скутуму, но придут ли сыны Жиллимана, чтобы спасти его, или чтобы повергнуть в прах за грехи?
Вечная угроза Хаоса не ушла вместе со штормом Эмпирей. Из теней явились те, кто жаждет лишь гибели Империуму и готов на любое коварство, чтобы достичь своих целей. В противовес им, в ослепительном сиянии пришли те, кто заблудился в нашептываниях варпа и мнит ужасную смерть очистительным благом. С криками о Сапфировом Короле ворвались на Скутум последователи Принца Наслаждений, ведомые целями, что известны им одним.
Но и сама планета опасна, как притаившаяся змея. Никто из тех, кто столь уверенно ступил на ее землю, не знает всех смертоносных тайн, что скрываются под ее поверхностью, перешептываются в ядовитых ветрах и спят в темных душах ее обитателей. Гнев и голод готовы прорваться бурей, которая может смести основы ульев. Кто знает, что еще ждет Скутум и всех, кто отважился выступить в бой за этот мир?

Уже скоро мы узнаем ответ.

Сообщение отредактировал Dammerung - 22.10.2018, 10:32

[Dammerung]

Прелюдия №1
Автор - kaligvla

Свет во Тьме

Он проснулся. Набат бил ему в виски. Тело горело. Перед глазами стояли последние мгновения сна – всадник, истекающий гноем и скверной, верхом на бледном, раздувшимся от трупных газов коне, и с косой в руке, с которой стекали смертельные яды. Но самым ужасным было лицо. Мерзкая, пораженная болезнями рожа. Экзарх Зерион знал, кто этот всадник, ибо лицо было его собственным.
Сияния, прекрасные фамильяры из чистого света, собрались вокруг пробудившегося экзарха, чтобы облачить его в силовую броню. Зерион стоял и пытался отогнать от себя обрывки кошмара. Словно рой чумных мух они стучались и бились в крепкие бастионы его разума, нашептывая отвратительные вещи.
«Предатель … Ты погубишь их всех … Безвольный раб … Палач … Убийца …»
Экзарх стоял спокойно. Скверне нет места в его душе. Он жил с этими шепотами тысячу лет войны. Он убивал нечистых и сжигал в безжалостном огне Света их миры.
Он взял шлем, увенчанный тремя рогами, и одел на свою голову. Спокойный и тихий перезвон космических энергий наполнил все его естество, когда последняя часть брони заняла положенное место. Эта музыка вышних сфер заставила шепоты утихнуть. Он моргнул и увидел мир таким, как он должен быть. Силовые линии незримых энергий пронизывали все вокруг, собираясь в одной точке.
- Итак, начинается, - тихо произнес Зерион и направился вслед за потоками энергии.

«Песнь Вечная», великий космический барк Сияющего Легиона, мерно плыл во главе флота. Это был прекрасный корабль, достойное вместилище для праведников. Каждая его деталь была геометрически выверена и идеально сочеталась с остальными. Все вместе они резонировали с окружающим космосом и огнем в сердцах каждого из праведников, что именовали себя Сияющим Легионом, порождая ослепительное сияние, яркой вспышкой отражающееся в пустоте. Но сейчас все было наоборот. Корабль как будто поглощал собой фотоны и нематериальные частицы света, ибо в самом его сердце назревало священное действо. Отец собирался обратиться к своим Сынам.

Великая Палата Счислений вобрала в себя всех воинов-праведников, от самого экзарха до последнего неофита. Ровными и четкими рядами легионеры заняли отведенные им позиции и замерли с оружием наизготовку. Элегантные и утонченные воины словно заполнили собой все окружающее пространство. Меж ними роились бесчисленные Сияния, детскими голосами напевая священные гимны. Воины не обращали на них внимания, все взгляды были обращены на алтарь. У алтаря стоял Первый Счислитель, нумеролог и навигатор Легиона, слепой Махадрион. Вокруг него вились священные числа, складываясь в сложнейшие формулы из чистой и непорочной логики.
Махадрион простер руки, и числа взвились с новой силой, образовав Врата. Нумеролог произнес Три Аксиомы Призыва. Свет, чистый, ослепляющий Свет поглотил Великую Палату. Лишь сильнейшие духом смогли устоять, но большинство упало на колени, а их глаза сочились слезами. Религиозный экстаз затопил каждого из них, по мере того как вспышка утихла. И тогда во Вратах появился Он. Сияющий ангел с прекрасными белоснежными крыльями. Отец Света. Бич Скверны. Мортарион, Примарх XIV Легиона.
«Вы звали меня, сыны мои. Я пришел. Я слушаю вас».
Экзарх вышел вперед.
- Отец, твои сыны несут весть. (Твои рабы жаждут цели … Владыка Разложения, укажи нам путь …). Наши навигаторы обнаружили великую скверну на теле Вселенной. (Чистый, непорочный мир … Готовый созреть ... Потонуть в твоих дарах …) Неправедные зовут его Скутум. (Спусти нас с цепи … дай нам утолить свой голод …).
Голоса вернулись с новой силой. Темные шепоты с ненавистью перевирали слова экзарха, пытаясь заставить его потерять концентрацию, сбиться, поддаться.
«Скутум. Я слышал это имя в напевах Владыки. Наглые, высокомерные гордецы. Они отгородились за стенами серой реальности от Песни. Они закрылись в черноте своих ограниченных умов. Они отвергают Дары. Они виновны. Пришло время жатвы, Зерион. Опустоши этот мир. Засей этот мир. Он должен стать бастионом Чистоты. Бастионом Владыки. Раем».
- Твоя воля – закон, Отец. («Твой раб готов служить … Твой раб готов убивать»...). Мы очистим Скутум, клянусь тебе. (Смерть … Разложение ... Мор и чума …).
Шепоты ревели в ушах. Мир раздвоился. Зерион видел реальность и видел ее темное отражение. Божественное сияющее существо, что изрекало наставления своим верным воинам, и раздутого, омерзительного демона, изрыгающего немыслимые проклятия и богохульства.
«Владыка чувствует твое рвение, экзарх. Ты созрел для Апофеоза. Покори Скутум. Заставь его принять Песнь. Заставь их услышать».
- Да свершится воля Владыки!
(Они умрут… Они сгниют … Мы будем пировать на их трупах …)

[Дарт Йорикус]

Предопределённая случайность

Итак, представьте себе разум подготовленного к тайному проникновению Альфа-Легионера. Замыслы внутри интриг, переплетающиеся с кознями и планами, готовящимися веками, если не тысячелетиями. Нависающие над истинной личностью хребты психокодирования, способные довести взглянувшего на них телепата до безумия и занесённые снегом ложных воспоминаний, текущие сквозь сознание реки шифров, кодовые слова подобны вулканам, способным извергнуть лаву приказов космодесантнику. Лабиринт, сквозь который не найти истинного пути, клубок змей, шипящих и плюющихся ядом на незваных гостей... Но если проникший в сознание пленника нашёл ключ? О, это совсем другой вопрос. Конечно, у космодесантника остаётся его сила воли и опыт противостояния псайкерам, полученный при обучении и битвах, что для еретиков-астартес часто одно и то же. Джек Иксоч был уверен, что сможет выдержать, не дав колдуну узнать об истинных замыслах легиона, намереваясь скормить ему дезу, изображая сотрудничество, а затем при первой возможности сбежать. Он был готов даже выдержать пытки. Однако колдовское пламя не опалило его кожу, и стены разума не содрогнулись под натиском психических таранов... Нет, спустя час-другой расспросов чернокнижник освободил его из оков и привёл его к залу, путь в который открывался одним из многих висевших на его поясе серебряных ключей. Пока Анкхет искал нужный, Джек стоял, словно статуя, затылком чувствуя, что в него целятся два рубрикатора. Наконец, двери открылись, и легионера завели внутрь. Помещение было мрачным и пустым, за исключением стоящего у дальней стены зеркала в оправе, напоминающей ту, которую делают на диких феодальных мирах. Дымчатое стекло словно втягивало свет внутрь, и даже острые глаза Джека не могли разобрать отражений ни его, ни колдуна, ни рубрикаторов, да и вообще никаких деталей... Лишь три почти стёршиеся буквы на дереве. Г... Или Т... О.Д? Монограмма создателя? Но затем чернокнижник привёл его сюда?
- Это не изначальное творение, но лишь подобие... - задумчиво заговорил Анкхет, словно услышав его мысли. - И мне пришлось заключить пару сделок, чтобы его заполучить, однако для нашего с тобой понимания достаточно и этого. Древние мудрецы говорили, что глаза - зеркало души, но также они предостерегали от того, чтобы слишком долго вглядываться в бездну собственного бытия. Посмотри в него повнимательнее, Джек, и скажи мне, что ты видишь среди отражений.
Легионер, не видевший в зеркале ничего, пригляделся. Он был уверен, что это всего лишь причуды безумного чародея, которого лучше не злить. Был уверен, пока темнота не вспыхнула сотнями огней, ставших глазами, человеческими и змеиными, глядящими на него с сожалением, презрением, гневом, пониманием... со всеми мыслимыми чувствами людей и парой-тройкой иных... И все эти глаза были его глазами, его отражениями среди несметных граней... видения хлынули в разум Иксоча, и тогда он закричал...

«И пусть они не знают страха…»
Подобно отзвукам далёкого грома слова Императора-Лжеца вновь и вновь гремели в разуме Джека, когда он шёл по коридорам корабля вслед за пленившим его колдуном. На нём не было никаких оков, на поясе легионера висели его верный меч и пистолет, взятый из арсенала. Пистолет был старой модели, которую уже несколько тысячелетий не использовали в Империуме, и его покрывали кристаллические узоры, впрочем, из него можно было стрелять, да и обойма была полной.
Это было бы так легко… выхватить его из кобуры, навести на затылок чародея и выстрелить. Ещё несколько часов назад Иксоч был бы уверен, что сможет это сделать. Теперь же, глядя в мелькающие в стенах отражения, он ни в чём не был уверен. На мгновение легионер увидел лицо, одновременно принадлежавшее ему и кому-то другому, позеленевшее, раздувшееся, похожее на голову лягушки… а затем видение подмигнуло Иксочу.
«От Альфы к Омеге плетётся разбитая Гидра…» – зашипел голос на грани восприятия.
– Осторожнее, – раздался спокойный и заботливый голос чернокнижника. – Здесь ты можешь затеряться среди отражений, если будешь всматриваться в них слишком долго, и кто знает, что посмотрит на тебя, что вернётся в мир? Иногда даже я удивляюсь тому, что выходит из лабиринта зеркал…
Джек содрогнулся, вспоминая, и лишь тогда осознал, что стоит перед причудливыми вратами, созданными из кристаллов. Со странным звуком, напоминавшим о… найденных надеждах, отринутых другими, грёзах тьмы… выстрелах оружия ксеносов, с которыми Иксоч сражался так давно, в иное, лучшее время… но не мог представить никаких подробностей, словно этого никогда не было… врата открывались. Или скорее втягивались в стены? Джек больше не был ни в чём уверен. За ними виднелся широкий стол, и на нём вырезанные золотые руны сверкали среди чёрного дерева. Колдун шёл вперёд, а Джек следовал за ним, постепенно замечая всё новые детали. Лестницы, изгибающиеся под невозможными углами. Подобия деревьев, созданных из громадных рубинов. Оскаленные зубы облачённого в полночь гиганта, чьё лицо скрывала маска летуч…
– О, в наших рядах пополнение! – Повелитель Ночи… хихикнул? Хихикнул!? Джек моргнул, не веря своим глазам. Нострамец не исчез. – Что такой серьёзный, Альфарий? Улыбнись, ведь вселенная – безумная шутка, жаль, никто не может её оценить… ну почти никто, хе-хе-хе. Наш примарх вот не смог. Чудной он был, прямо как Анкхет. Кстати, магиста, чего позвал?
– Настало время выбрать новую цель, и думаю, Джек нам в этом поможет, – ответил сын Просперо, проводя пальцами вдоль рун, и в голосе его промелькнуло то же сумасшедшее вселье. – Говори, сын Гидры.
– Мы давно готовили операцию в секторе Сецессио, – покорно начал Иксоч, чувствуя, как нечто внутри него кричит, противясь приказу, противясь разглашению тайн. – Точнее несколько операций. Облачившись в маски надменных Гусар, мы навлекли на капитул глупцов гнев Верховных Лордов. Наши колдуны предвидели, что когда прибудет флот возмездия, как это пафосно называют имперцы, буря варпа отрежет систему от сектора, что даст нам возможность нанести ряд новых ударов. Добьём выживших, как успокоятся вихри Эмпирей. Моей задачей было внедрение в капитул Возрождённых-из-Пепла…
– Понаплодили имперцы капитулов, ничего не скажешь… – проворчал космодесантник в чёрных доспехах с символом Красных Когтей на наплечнике. Приглядевшись, Джек понял, что то, что казалось ему маской, было на самом деле лицом – лицом из серебристого металла, двигавшегося, словно плоть… – Нравится? Полетай с нами, ещё не такое можешь получить. Ты продолжай, юнец.
–…с целью навлечь на них ещё большую ярость Империума и сорвать все попытки уладить дело миром. Впрочем, зная этот капитул, они прекрасно справятся и сами. Также мы немного поспособствовали тому, чтобы до капитула Стальных Исповедников дошла информация о том, что путь к системе Скутум открыт, а ещё о возможно находящемся там археотехе, до Исповедников и до ряда группировок пиратов, находящихся рядом с сектором.
– Да что ты говоришь… – Повелитель Ночи втянул воздух, словно ощутив запах страха. – Террокс, ты был бы просто счастлив покопаться в груде хлама, а ещё рассказать своим братьям о пользе невоздержанности, а?
– Твоя правда, Дукерр, – кивнул стальнокожий воин и покосился на молчавшего колдуна. – Что за археотех?
– Даже мы не знаем наверняка… – с искренней досадой ответил Джек. Незнание всегда выводило его из себя. – Однако чем бы ни были эти устройства, они успокаивают варп вокруг планеты, словно поле Геллера… Благодаря ним Скутум уцелел в буре варпа, и не просто уцелел, а остался почти незатронутым порчей.
– Поле Геллера, говоришь, размером с планету. Любопытно, - колдун взмахнул рукой, создавая над столом иллюзию мира. – Продолжай, Джек. Расскажи всё, что знаешь…

Окажись архивист Адептус Механикус на одном из древних крейсеров, что кружили в пустоте рядом с выпотрошенным остовом безымянного фрегата Альфа-Легиона, то сказал бы, что с момента случайной встречи и начала боя прошёл восемьдесят один час. Однако для владык тёмного воинства время давно уже стало абстракцией. Там, где они обитали, тайные механизмы вселенной подчинялись не нерушимым законам мироздания, но воле тех, кто был наделён великой силой. И не было на всём флоте воли могущественнее, чем у его двуликого господина, и подобно вихрю понеслась она прочь, возвещая слугам и наёмникам о принятом им решении. Стоящие на страже арсеналов и библиотек "Грезящего странника" рубрикаторы не пошевелились, но в глазницах их вспыхнули зловещие золотые огни. В лаборатории на борту "Ньялоты" Килиас Крэнориан замер среди невообразимых механизмов и колб, исходящих испарениями, один вдох которых мгновенно свёл бы простого человека с ума, и склонил голову набок, прислушиваясь, а потом улыбнулся. Вскоре он вновь получит возможность испытать в деле свои чудесные и кошмарные творения. В глубинах "Инкуадата" Армарос, некогда бывший боевым братом Обагрённых Ангелов, отбросил высушенное тело жертвы и встретился взглядом со Свеном, тоже ощутившим зов владыки и дрожь корпуса. Чувствуя, что скоро придёт время охоты, седогривый гигант зарычал, не слыша безмолвного воя того, кто так долго был заточён в глубинах его души. Искажённые отражения заметались в глубинах кристаллов, отзываясь на расходящиеся от варп-двигателей неестественные энергии.
И тёмное воинство отправилось в путь, неся в далёкий Скутум ужас и откровения.

Сообщение отредактировал Ггиийорр Агирш Авгёрч - 04.09.2018, 08:22

[Grím]

Денежный вопрос

– Боже-Император, куда ж я его дел?!
Георг Хокберг выдернул из стола последний ящик, вытряхнул все содержимое на пол и поворошил ногой. Опустился на колени и поворошил рукой. Искомого документа тут тоже не было.
– Да сдалась вам эта бумажка, капитан, – Свежеватель Боб, лейтенант Третьей роты компании, наполовину выполз из-под огромной кровати и громко чихнул, подняв облако пыли. – Ну нету, ну все перерыли.
– Это, Боб, охренительно важная бумажка! – Георг запустил обе ладони в волосы и принялся ходить вдоль солидного капитанского стола. – Эта хреновина с той бумажки и без нее стоит совершенно разных денег!
Боб перевел взгляд на серо-зеленое чучело сверхразумной ягеллонской акулы, плавно покачивающееся в стазис-поле. Тварь выглядела до тошноты мерзко, а уж места занимала… Пожав плечами, Свежеватель поднялся на ноги, смахивая с седых бакенбард комья пыли, собранные под кроватью.
– Да какая разница-то, Святой Трон? Чучело и есть чучело.
– Ох, Боб, простой ты парень, – Георг перестал мельтешить и уселся на столешницу, мрачно уставившись в ковер. – Чучело оно без бумажки. С бумажкой, официально заверенной Администратумом, это произведение искусства, созданное… короче, известным художником созданное. Да еще простоявшее во владении знатного рода несколько поколений. Чучело никто не купит, а вот на искусстве мы бы подняли хорошие деньги и заткнули бы финансовую дыру на месяц-два. А теперь мы в заднице, и больше нет ничего ненужного, что мы могли бы продать. А нужное продавать жалко.
– О-о-о… Я вас понял, – глубокомысленно протянул Боб. Он ничего не понял.
Повисло молчание. Георг сосредоточенно жевал нижнюю губу, пытаясь, во-первых, припомнить, где же может быть это сраное подтверждение подлинности, а во-вторых, в очередной раз клянясь навести порядок в документации. Боб неловко переминался с ноги на ногу, боясь потревожить непредсказуемый ход мысли командира. Раздался стук в дверь.
– Войдите!
На пороге показалась Мурцатто, лейтенант первой роты, а заодно заместитель самого Георга. Как всегда собранная, строгая, с лицом таким, будто только что пережевала лимон и запила его чистым спиртом.
– Астропаты приняли сообщение, мой капитан!
– Ну и? – Георг все еще был погружен в размышления.
– Военный контракт. Недалеко. Дорого. Опасно. Скутум!
– Скутум? – Георг наконец отвлекся.
– Скутум!
– Скутум?
– Это там, где утихшая Варп-буря, археотех, легионеры, поле Геллера, еbать его в сраку, размером с планету, – подал голос Боб.
– Именно, – подтвердила Мурцатто.
– Что ж, звучит и правда дорого, – Георг приободрился, спрыгнул со стола и бодро направился к выходу из разгромленной каюты. – Стоит обсудить условия. И да, милая Мурцатто.
– Капитан?
– Наведи справки о сторонах конфликта, и о… хм, платежеспособности клиента. Ну, как обычно.
– Будет сделано!
– А ты, Боб, приберись тут, будь другом, – Георг на секунду замешкался, переводя взгляд с кучи раскиданных и перепутанных документов на Свежевателя и обратно. – Бумаги просто распихай по ящикам, как-нибудь потом порядок наведу.

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 16.03.2021, 21:15

[0.5 Кота]

Название: Конклав
Сеттинг: Wh40k
Жанр: драма
Аннотация: агенты Инквизиции становятся свидетелями чуда – Варп-буря рассеивается, и на её месте остаётся планета, нетронутая порочными волнами. Пусть Скутум и представляет собой не более чем пустошь, но её жители веруют в Бога-Императора и даже сохранили человеческий облик, несмотря на воздействие губительных сил.

1

Конец сорок первого тысячелетия.
Смутное время.
На узких улочках перенаселённых городов-ульев всё чаще раздаются проповеди безумных пророков, вещающих о конце света. Их ловят и сжигают в пламени аутодафе каждый день. Запах палёного мяса уже не выветривается, он стал постоянным спутником имперских граждан.
В кадианском секторе появились разведывательные суда еретиков. Не все офицеры Имперского Флота справляются с нахлынувшими чувствами в такие моменты. Некоторые холодеют и дрожат, боятся даже подумать о том, что грядёт ещё один Чёрный Крестовый Поход, самый опустошительный и страшный.
Не утихают сражения на Армагеддоне. Этот мир – символ войны, как людей, так и орков. Ни те, ни другие не остановятся, пока жив хотя бы один противник, или же пока эта планета не развалится на части, раздираемая самым разрушительным оружием из тех, какое когда-либо изобретали.
Под ударом "южный" и "восточный" пределы Империума. Когда на картах писали "His sunt dracones", никто и подумать не мог, насколько это выражение точно описывает суть. Из вековечной Внешней Тьмы на пограничные миры слетелись флоты-улья тиранидов. Чужаков так много, что порой даже у храбрейших людей опускаются руки, что порой тактика "выжженной земли" – уничтожение собственных миров – единственный способ хоть как-нибудь оттянуть неизбежное.
Есть ли у Империума союзники?
Конечно же!
Армия и флот.
Забудьте об альдари. Эти холодные создания себе на уме, и если когда-либо и придут на помощь людям, то только из себялюбивых побуждений.
Их тёмные собратья – друкари – гораздо честнее. Они не скрывают чудовищной натуры, наслаждаются паникой, подпитывают страхи. Пусть с первого взгляда пиратские налёты и не кажутся такими же ужасными, как Чёрные Крестовые Походы, но, как вода камень, точат оборону и ослабляют Империум.
В это время из древних гробниц маршируют бесконечные ряды некронов. Когда-то они владели галактикой и побивали звёздных богов. Живущие для них даже не насекомые, простейшие. Живущие – и объект, и предмет зависти. Живущие – то, чего сами некроны давно и бесповоротно лишились.
Древние просыпаются, более молодые и дерзкие тоже поднимают головы, почуяв слабость Империума. Они больше не хотят оставаться на обочине истории. Зараза Высшего Блага овладевает недалёкими умами. Всё больше планетарных губернаторов меняют благословенный свет Императора на лживые обещания синекожих чужаков.
Сепаратистские настроения витают в воздухе и в секторе Сецессио, что на границе сегментумов Пацификус, Темпестус и неизведанного пространства.
Сепаратизм в Сецессио. Ха!
Однако верным слугам Трона ничуть несмешно. В ходе братоубийственной, преступной и дикой войны в системе Ягеллон, развязанной агентами Альфа-Легиона, сектор Сецессио лишился военного флота, а Астартес-защитники этой области космоса – Крылатые Гусары – были не просто уничтожены, их вычеркнули со страниц истории Империума.
В таких обстоятельствах остаётся надеяться только на чудо или же сдаваться и бежать.
Произошло чудо.
Некоторые бури в Варпе напоминают бурлящий котёл. Похлёбка накатывает на стенки, со дна поднимаются и лопаются пузыри. Воздух над котлом играет, переливается, искажая действительность.
Иные подобные явления можно сравнить со вспышкой сверхновой. Вот только если сверхновая выбрасывает в пространство целое море энергии, меняя условия на близлежащих небесных телах и порой зарождая там жизнь, то буря в Варпе, напротив, не приносит в мир ничего хорошего.
Энтропия.
Чистое разрушение.
Наконец третий вариант отражает саму суть. Буря – стихийное бедствие, постоянно расширяющаяся воронка смерча, жадная природа, которая стремится вернуть мир к тому, с чего всё начиналось, к первозданному хаосу.
Буря в системе Декатта не напоминала ничего из вышеперечисленного.
Никаких пурпурных и фиолетовых оттенков – бледное свечение как у тусклой звезды, на которую смотришь сквозь застиранную простыню.
Никаких головокружительных масштабов. Саван – так эту бурю называли наблюдатели – поглотил всего лишь одну планету.
Никаких ужасающих последствий. Как только Скутум вырвался из слабой хватки Имматериума, к ближайшим звёздам тут же потянулись сигналы не бедствия, но привлечения внимания. Если упростить, они звучали следующим образом:
"Хвала Богу-Императору! Мы снова видим Астрономикон и готовы служить Трону!"
Первым эти сообщения получил разведывательный шлюп типа "Гадюка" под названием "Nox Veneficarum".

2

Единственный источник света в затемнённом зале – рой сервочерепов, в пустых глазницах которых горели свечи. Некоторые кости за долгие годы пожелтели, другие покрылись зеленоватой плесенью, а какие-то вообще скоро развалятся, но создателей пугающих устройств волновала только электронная начинка. Бог-Машина с этими черепами! Смерть и мученичество питают Империум. Техножрецы никогда не испытывали недостатка покойников.
Внимание летучих свечей было приковано к широкому металлическому кольцу в центре зала, внутри которого находилось нечто, напоминающее витрувианского человека. Дюжина механодендритов облепила искусственный торс с разведёнными рёбрами грудной клетки. Не прошло много времени перед тем, как они наполнили туловище разнообразными реликвиями культа Бога-Машины. Торс больше не напоминал выпотрошенную тушу животного, приготовленного целиком на званый вечер. Напротив, с каждым мгновением количество деталей только росло, пока, наконец, механизм не начал напоминать человека.
К туловищу прикрепили руки и ноги с суставами, способными гнуться в любых направлениях. Спустя мгновение конечности были усилены искусственной мускулатурой, нетипичной и не встречающейся больше почти нигде, кроме мира-кузни Лотиан. Здешние техножрецы подошли опасно близко к черте, за которой начиналась ересь, но пока не переступили её.
На Лотиан часто прилетали те, кто хотел прикоснуться к Тёмной Эре Технологий, кто хотел стать частью таинства и, разумеется, кто мог себе это позволить.
Купить техноведьм Лотиана нельзя. Только влияние, только заинтересованность со стороны властных особ мира-кузни.
Механодендриты установили последнюю деталь на каркас, а потом принялись покрывать адамантиевый скелет параарамидным волокном. Следом из-под потолка спустились устройства, напоминающие опрыскиватели. Они придвинулись вплотную к стальному великану и обработали обшивку гелеобразным раствором, который тут же схватывался и превращался в кожу тёмного, почти чёрного цвета. Вскоре вместо грозной боевой машины внутри кольца появилась кукла, кадавр, голем, лишь в полутьме напоминающий человека.
Но работа ещё не завершилась. Опрыскиватели скрылись в специальных пазах, и за работу принялись лазерные скальпели, стальные зажимы, обогреватели и регенераторы.
Заказчик ничего не упоминал о волосяном покрове, но вот глаза, зубы, половые органы и ногти не должны были отличаться по форме и оттенкам от того, чем он когда-то владел.
И вот, наконец, по механодендритам прокатился электрический импульс – искусственный человек вздрогнул в путах, подёргался в попытках освободиться, но быстро успокоился. Крепления тут же с громкими щелчками разомкнулись, и он упал на колени.
Обнажённый исполин оглядел свои новые руки, используя разные режимы оптических имплантатов – теперь он мог видеть насквозь, препятствия не помеха. Он поднялся и осмотрелся – тьма для него теперь тоже перестала существовать.
Не поднимая головы, в полупоклоне, к заново рождённому человеку подъехал сервитор, чьи ноги когда-то заменили на гусеничный движитель.
– Инквизитор Омар Уту, – проговорил сервитор и протянул сверток с вещами, – ваша одежда, ваши инсигнии.
И если инквизитор – не что иное, как торжество Омниссии, пусть не возвышенный, но приближенный к совершенству, то технораб – дешёвая уродливая подделка.
Омар Уту счёл это напоминанием об услуге, которую техноведьмы ему оказали. Стоит их только прогневать, и он поменяется местами с механическим уродцем.
Инквизитор не собирался ссориться с властительницами мира-кузни. Он надеялся на сотрудничество, которое приносило плоды в прошлом, и, возможно, принесёт ещё больше в будущем. Несмотря на тяжёлые ранения и почти сто лет на службе Императору, Омар Уту всё ещё в строю, он всё ещё жив и готов нести Слово Божье к далёким звёздам. И чем бы ни занимались техноведьмы, но пользы от них куда больше, а поэтому инквизитор не копал глубоко.
Зачем рубить сук, на котором сидишь?
– Инквизитор, вы довольны работой? – раздался женский голос.
Звук шёл отовсюду, словно сама тьма обращалась к Омару.
Инквизитор никогда не встречал Мать – главу и архимагоса Лотиана – лицом к лицу, но часто слышал и успел привыкнуть к скрытной натуре. Он повращал руками, наклонился и снова разогнулся, а потом совершил ещё несколько гимнастических упражнений.
– Спасибо, магос. Пока сплошной восторг, – ответил инквизитор.
– Не хотели бы пройти испытания в боевых условиях?
– Хм… почему бы и нет?
– Следуйте за сервочерепом.
К инквизитору подлетел выбеленный череп со свечами в глазницах и устройством антигравитации под нижней челюстью. Омар заметил глубокую трещину в темени – скорее всего, донор черепа расстался с жизнью после удара дубинкой или ломом.
Инквизитор пошёл за поводырём. Они оказались на полигоне.Омар не удержался и присвистнул, оглядывая пространство.
Здесь когда-то выстроили целый городской квартал. С течением времени некоторые постройки обвалились, руины перекрыли дороги, торчали рваные обрезки труб, а оставшиеся дома закоптились, но лучшего места для испытания военной техники не найти. Всё-таки это – условия, приближенные к действительности.
Над головой промелькнула молния. Инквизитор пригнулся, а потом спрятался за кирпичной стеной – единственной целой частью многоэтажного здания, превращённого в гору битого камня и изогнутой арматуры.
Раздался громоподобный голос Матери:
– Вы противостоите скитарию-егерю, инквизитор. Больше он промахнётся. Если вы получите критические повреждения, мы устраним их и постараемся улучшить конструкцию.
– Понятно.
– Испытания начинаются.
Сначала Омар попытался скрыться из виду. Инквизитор стал куда крепче и выносливее, но не хотел проверять, пробьёт гальваническое ружьё его новое тело или нет.
Так же как и Омар, скитарий обладал всеми необходимыми инструментами для борьбы с врагами Империума. Он видел в разных спектрах, прекрасно ориентировался по звуку, сочетал действие нескольких имплантатов, а поэтому стрелял сквозь укрытие. Омару оставалось только бежать без оглядки, чтобы не попасть под ослепительный луч, отливающим голубоватым свечением. Инквизитор прыгнул в канаву и пополз дальше, не поднимая головы. Именно здесь в холодной грязи он и начал думать о том, что зря согласился на испытания. Омар добрался до воронки, оставленной крупнокалиберным снарядом, и приподнялся. Он привалился к обломку камнебетона и постарался отыскать стрелка, используя новые способности.
Данными магнитных датчиков Омар пренебрёг – здесь повсюду был металл. Поднимать голову над укрытием инквизитор не собирался, егеря – отличные стрелки. Инквизитор задействовал эхолокатор и постарался отключить те функции аугметического тела, которые выделяли слишком много тепла. Омар превратился из добычи в терпеливого охотника и ждал, когда скитарий выберется из снайперского гнезда.
В вокс-приёмнике, встроенном в череп, прозвучал голос Матери:
– С вашими новыми способностями можно действовать куда агрессивнее. Я считала, что вы пойдёте напролом. Обшивка выдержит попадание.
Омар отправил сообщение в ответ:
"Атаки напролом и привели меня сюда, магос. Теперь я действую осторожнее".
– Беда в том, что егерь может оставаться на позиции годами, – Мать сделала паузу и продолжила: – Так уж и быть, я вам подыграю.
Инквизитор разобрал шум на расстоянии многих сотен метров от себя: мерное шипение сервоприводов, топот, скрежет стальных когтей по плитам, шорох, с которым осыпается песок и разлетаются во все стороны мелкие камешки.
Будь у Омара бронетехника, взвод штурмовиков или хотя бы дымовые гранаты, то он бы попробовал другую тактику. Здесь и сейчас оставалось лишь принять помощь.
Грохот шагов нарастал.
Через несколько секунд Омар различил расстояние до цели, и когда дистанция сократилась до ничтожных пяти метров, инквизитор вновь задействовал все системы и вылетел из укрытия. Он резко отскочил в сторону – раскалённый луч разминулся с лицом на несколько дюймов так, что инквизитор почувствовал жар, но совсем не так, как раньше. Встроенные датчики сигнализировали скачок температуры на несколько тысяч градусов, и искусственная нервная система притупила чувствительность, чтобы не отвлекать Омара от цели.
Омара Уту всегда считали хорошим бойцом, но теперь его способности возросли многократно. Быть просто хорошим бойцом недостаточно в галактике, где существуют такие существа, как генокрады, локсатли или друкари.
Инквизитор бросился к скитария, схватил гальваническое ружье за ствол и двинул рукой так, что приклад ударил механического воителя в горло. Любой другой противник упал бы с перебитой трахеей, но егерь не растерялся. Он выпустил ружьё и выхватил нож, разрубив воздух перед глазами инквизитора. Омар рискнул и подставил под следующий удар руку – лезвие распороло рукав кожаного плаща, искусственную кожу и вонзилось в армированное волокно. Скитарий успел выхватить нож, но не отскочить, а поэтому кулак инквизитора врезался ему в лицо, отрывая респираторную маску. Егерь не удержал равновесие, выпустил оружие, упал на спину, но тут же перекатился, поднялся и вернулся к схватке.
Блок, джеб, блок, джеб, хук, скитарий перехватил руку инквизитора и перебросил его через плечо. Егерь тут же навалился сзади и попытался задушить инквизитора, но Омар успел просунуть руку в замок. Он ткнул пальцем назад и разбил противнику один из оптических имплантатов, но скитарий не ослаблял натиск. Он прикладывал такие усилия, что согнул бы и фонарный столб, вот только инквизитор был куда крепче. Омар начал сжимать ладонь, чтобы раздавить стальную клешню противника, сдавливающую горло. Раздался треск, посыпались искры, и инквизитор оторвал скитарию конечность. Омар ударил локтём назад, поднялся – егерь ещё не оправился от увечья и подарил так необходимое инквизитору время. Омар перешёл в контрнаступление: прыгнул и попал коленом по голове противника. Скитарий-егерь потерял ориентацию в пространстве, и Омар поспешил этим воспользоваться – сблизился, сделал подножку, а потом добил врага. Инквизитор наступил на голову скитария и раздавил её в вихре искр, в брызгах крови и мозгов.
– Браво, – сказала Мать. – Ваши действия буду проанализированы, чтобы улучшить подготовку скитариев.
– Всегда пожалуйста, – отозвался Омар.
В иное время он бы запыхался, но теперь восстановился поразительно быстро. Искусственные лёгкие насыщали органический мозг кислородом в штатном режиме.
– Если нужно восстановить повреждённые ткани, то вернитесь в зал реконструкции. Или же можете сами заняться ранами – сервиторы передадут вам ёмкости с восстановительным гелем и рулоны синтетической плоти.
– Благодарю, Мать, – сказал Омар. – Раз уж я здесь, то не откажусь от помощи профессионалов. Потрясающая работа. Империум держится на таких талантах, как вы.
– Я просто подумала, что, возможно, вам стоит поторопиться, – отозвалась властительница Лотиана. – С "Мушруша" пришло сообщение под меткой "Вермиллион".
Инквизитор вздрогнул и ответил после короткой паузы:
– Да, вы правы. Не стоит терять времени.
Позже Омар Уту загрузил послание из штаб-квартиры Ордо Ксенос прямо в мозг, минуя громоздкие когитаторы. Он теперь сам был громоздким когитатором, передвижным и с морем других полезных способностей. Дешифровщик перевёл кашу из странных символов в понятный инквизитору низкий готик, и Омар погрузился в чтение.

"КЛАССИФИКАЦИЯ: Задание
ДОПУСК: Альфа
СИСТЕМА КОДИРОВАНИЯ: Тетраэдр Астеса
ДАТА: 8.101.941.М41
СОСТАВИТЕЛЬ: Великий Инквизитор Ордо Ксенос Томаш Дворжак
ТЕМА: "Саван"
ПОЛУЧАТЕЛЬ: инквизитор Ордо Ксенос Омар Уту

Приветствую, инквизитор.
Спешу поздравить с завершением охоты. Уничтожение скитальца "Тиамат" – блестящая операция. Очень жаль, что так дорого пришлось заплатить за победу, но ваша жертва не осталась незамеченной. Ещё одно завершённое дело, и вы получите звание магистра.
Кстати о деле.
Наверное, вы слышали о трагедии "Савана" – но на всякий случай я дополнил это сообщение архивными данными – поэтому сразу перехожу к сути.
Вы должны добраться до планеты Скутум, которая находится в системе Декатта, субсектор Муралис, и провести расследование.
Цель – разобраться, как именно жителям Скутума удалось пережить Варп-бурю. Неважно – археотех, реликвия, Живой Святой – вы должны завладеть этим чудом и как можно скорее переправить его на Мордвигу-Прайм.
Это задание чрезвычайной важности, и для его выполнения собраны значительные силы: Караул Смерти сектора и двадцать штурмовых полков.
Супруги Энлил помогут вам – они тоже недавно завершили расследование и уже подтвердили своё участие.
Ожидайте противодействия со стороны других Ордо и влиятельных организаций Империума, в особенности Адептус Механикус. Сведения о Скутуме подозрительно быстро достигли Марса, и магосы уже отправили своих эмиссаров к планете.
Подробности задания ниже.
Удачи, инквизитор. И да хранит вас Бог-Император".

3

В начале был свет.
Потом среди сияния редких звёзд кто-то словно разлил топливо, и едва заметное пламя превратилось в пожар. Порочный цветок Варпа налился мощью. Его широкие пурпурные лепестки и крепкие стебли захватили многие тысячи километров вокруг. Захватили, но не удержали. Они завяли, столкнувшись с враждебной, но столь манящей средой. Напоследок хищный цветок Имматериума выплюнул в космос несколько насекомых, которые пусть и не вредили ему, но злили тем, что никак не отвечали на прикосновения.
Этими насекомыми оказались корабли, которые принадлежали самым разным организациям Империума, а также его заклятым врагам и союзникам. Одна такая эскадра была, если не самой могучей, то одной из самых многочисленных. Её вёл "Мушруш", крейсер типа "Тиран", который принадлежал Ордо Ксенос сектора Сецессио. Древний благородный корабль был примечателен не только многочисленными батареями орудий и хищными очертаниями корпуса, но и золотистой чешуёй, которая преобразовывала "Мушруш" в хтоническое чудовище из легенд древней Терры. Следом за "драконом" двигался ударный крейсер космического десанта. Он был полностью чёрный, если не считать серебряных знаков Инквизиции на корме и костей, что покрывали дно. Этот предвестник конца света носил звучное имя "Злой Рок", и на его борту своего часа дожидались самые могучие воины Человечества – первые защитники от мерзости чужаков, благословенные Императором и направляемые Ордо Ксенос боевые братья Караула Смерти.
Эти два корабля и без поддержки представляли угрозу, но за "Злым Роком" летели ещё несколько транспортов "Каррака" с подразделениями штурмовиков.
Капитаны эскадры Ордо Ксенос не бросились в погоню за судами еретиков. Они пришпорили коней из адамантия и керамита, чтобы объединиться с союзниками, которые уже несколько месяцев висели на орбите Скутума.
Скутум.
Мир, названный в честь щита, был укрыт своеобразным щитом в течение тысячелетия. Буря Варпа отобрала эту планету у Империума, и никто не ждал, что Скутум вернётся из царства проклятых неизменённым.
Однако… именно так и произошло.
Случилось чудо. Чудо, которое не могло остаться без внимания Инквизиции.
Эскадра достигла цели. Боевые корабли встали на охранение, укрыв от падальщиков космоса не такие прочные и опасные суда флотилии. Древнее чудовище "Мушруш" выпустило из чрева одинокий челнок, который направился в сторону небольшого и почти незаметного на фоне исполинов шлюпа "Nox Veneficarum".
Затемнённые и погружённые в тишину палубы разведывательного шлюпа взорвались грохотом уверенных шагов. Первым шёл проводник: крепкий мужчина с широким небритым лицом, лысой головой, с цепкими бусинами глаз и прямым носом. Он был облачён в силовые доспехи, нёс на поясе психосиловой клинок и замысловатую плеть, которая только с первого взгляда выглядела цельной, а в бою удлинялась и выпускала острые шипы. Звали проводника Фердинанд Будейон, и в Ордо Маллеус сектора Сецессио его считали одним из лучших охотников на демонов.
Следом шёл Омар Уту. Правая аугметическая рука киборга подрагивала на рукояти громового молота – фантомные боли давали о себе знать.
После двух непревзойдённых воителей будто бы ветер шелестел. На самом деле во тьме переходов шлюпа, среди пара, вырывающегося из вентиляции, и капающей с потолка воды, шли инквизиторы Гула и Немрод Энлилы.
Последний гость на борту "Nox Veneficarum" больше всего соответствовал гнетущей атмосфере умирающего корабля. Он не торопился. Плащ из эльдарской кожи слегка развевался, а кости зеленокожих глухо перестукивали при движениях. Древний Ангел Смерти с кустистой неухоженной бородой до бровей и спутанными седыми волосами удерживал в руках шлем, решётка респиратора которого скрывалась под зубастой челюстью крупного подвида генокрадов. Ангела Смерти величали Мортеном. Мортен – господин и повелитель "Злого Рока", командор Караула Смерти.
Представителей Ордо Ксенос привели в церковь Бога-Императора на борту шлюпа, где они увидели чудесный орган, чьи трубы занимали всю стену у алтаря. Скамьи сдвинули и оставили в центре зала лишь несколько. За круглым столом гостей дожидалась инквизитор Жозефина Анна Мерикью де Труан, женщина в шляпе с перьями, тугом корсете, широкой юбке и небрежно повязанным на шее платком. Она закинула одну ногу на другую и наслаждалась музыкой, совсем не заметив сослуживцев.
Музыка впечатляла. Духовая мощь органа оглушала канонадой, но при этом вдохновляла. Волны девятого вала погружали в пучину океана, и слушатели испытывали восторг, когда во время коротких пауз удавалось подняться к поверхности и сделать хотя бы один глоток воздуха.
Фердинанд Будейон негромко постучал по столу. Привлёк внимание де Труан, но не музыканта, увлечённого чёрно-белыми клавишами и педалями величайшего инструмента из придуманных человеком.
Однако повторять стук не пришлось. Крохотный и сухой старик за органом резко остановился, отчего присутствующие ощутили колебания психической силы. Он поднялся и неторопливо пошёл к столу, пряча ладони в широких рукавах чёрной сутаны. Лысый старик загадочно улыбался и совсем не напоминал некогда соискателя на звание Великого Инквизитора.
– Прибыли возлюбленные Императором инквизиторы Омар Уту, Гула Энлил, Немрод Энлил и Ангел Смерти командор Мортен, – торжественно объявил Фердинанд.
Омар Уту сотворил знамение аквилы.
– Здравствуйте, господа. Мы прилетели так быстро, как только могли.
– И привели с собой даже больше, чем я рассчитывала, – проговорила с улыбкой де Труан. – Спасибо, Омар.
– Мы знакомы? – удивился он.
Де Труан поперхнулась.
– Что с тобой?! Мы же знакомы… с какого? С восемьдесят девятого?
– С восемьдесят восьмого, – ответил Омар. – Те же черты лица, тембр голоса, жесты. Но вы не Жоанна.
Жоанна не смогла выдержать неподъёмный взгляд киборга и опустила голову.
– Что?! – поразился Фердинанд и схватился за рукоять меча. – Лазутчица?!
– Спокойно, мой мальчик, – проговорил лысый старик, поглаживая длинные вислые усы. – Представительница Ордо Еретикус любит такие фокусы. Ты разве не знал?
– Но… – Фердинанд повернулся, вглядываясь в многочисленную свиту инквизиторов.
Аколиты стояли поодаль. Несколько десятков самых подготовленных шпионов и диверсантов ждали приказов своих командиров.
– Сражения с демонами притупили твой рассудок, ученик, – продолжил музыкант, – ведь в сражениях так мало интриги.
Раздались аплодисменты.
– Глаз-алмаз, Омар, – из толпы аколитов вышла невысокая девушка, чей лысый череп украшали цветные татуировки, брови – пирсинг, а нос – кольцо. – Железа стало больше, но твои мозги от этого не пострадали. Как догадался?
Киборг занял место за столом и ответил, улыбнувшись:
– Ты не используешь один и тот же образ дважды, а "викторианскую леди" я видел на конклаве Дизраэля.
Истинная инквизитор де Труан хмыкнула и заняла место, освобождённое двойником.
– Кто она? – Омар бросил вопрос вслед "викторианской леди". – Родственница… клон?
– Племянница, – ответила де Труан. – Но хватит шалостей, ближе к делу. С Фердинандом вы уже успели познакомиться, меня вы знаете, поэтому позвольте представить Антуана Велая, инквизитора Ордо Маллеус.
Де Труан указала ладонью на сухого лысого старика в чёрной сутане.
– Здравствуйте, братья и сёстры, – сказал Антуан.
– Здравствуйте-здравствуйте, – проговорил Немрод Энлил, когда занял своё место.
Смуглый мужчина с волосами цвета вороного крыла, ухоженной короткой бородой и непроглядной бездной на месте глаз вперил взгляд в Антуана.
– Вас считали пропавшим без вести, – продолжал Немрод. – Почти семьдесят лет прошло с тех пор! Вы уже успели отметиться в Ордо?
– Нет. Я был связан сложным расследованием, которое и привело меня на Скутум. Но вам ли говорить о подозрениях? Вам, чья спутница скрывает лицо?
Гула Энлил хмыкнула. Она носила никаб, но даже не шелохнулась, чтобы его сбросить.
– Моё лицо принадлежит мужу и никому другому, – ответила она.
– Господа, – вставила слово де Труан. – Поверьте, в иное время я бы с радостью подлила масла в огонь. Как вы знаете, люблю ссоры, – улыбнулась она. – Но, учитывая обстоятельства, попрошу не отклоняться от темы. Антуан, прошу, расскажите коротко, что вы уже успели узнать о Скутуме.
– Спасибо, Жоанна, – лысый старик встал из-за стола и поведал о том, с чем Омар уже успел ознакомиться во время перелёта.
Тогда он не понимал, ради чего потребовалось отзывать все оставшиеся подразделения Караула в секторе. Теперь, оценив вражеские силы, решил, что, либо и все остальные игроки на этом поле заблуждаются, либо куш на самом деле большой.
"Банда еретиков, Астартес, которые не оставляют после себя ничего кроме выжженной земли, наёмники, длинная аугметическая рука Марса. В Ордо предвидели неприятности, когда отправили сюда армию", – подумал Омар.
Через некоторое время слово вновь взяла де Труан.
– Спасибо, Антуан, – сказала она, и старик сел обратно, благодарно кивнув Фердинанду за протянутый стакан с водой. – Я же по своему обыкновению решила действовать…
– Напролом, – проговорил Омар.
– Да, – кивнула де Труан. – Обратилась к губернатору с просьбой предоставить мне доступ к археотеху, но эта… – Жоанна осеклась, подбирая слово, – эта наглая сука отказала мне. Мне!
– Порой неприятно смотреть на собственное отражение, да? – ухмыльнулся Антуан. – Я предупреждал, что следует отложить тайну Тиррены на некоторое время и сосредоточиться на улье Тавкрия. Там – настоящее сокровище.
Жоанна фыркнула и сказала:
– Ничего кроме культов еретиков и полной анархии. Рыба гниёт с головы. Вот я и занялась этой подлой медузой Лидиарой!
– Из астропатического сообщения я понял, что у нас нет оснований обвинять губернатора в ереси, – уточнил Омар. – Так?
На щеках Жоанны вздулись желваки.
– Неприятно это говорить, но да. Пока что оснований нет. Оссигий Кобальт – представитель техножречества – уже подтвердил обязательства дома Сардис перед Марсом. Лидиара сохранит тайны "железяк" и передаст их Стальным Исповедникам.
– Жоанна, но ты же понимаешь, что давление на губернатора приведёт к войне? К гражданской войне! – воскликнула Гула.
– Механикумы служат Империуму, а не наоборот! – Жоанна ударила кулаком по столу. – А, кроме того, Империум становится сильнее, только когда ему грозит опасность.
– Никогда не понимала ваших радикальных учений, – покачала головой Гула.
– И не нужно. Просто выполняй приказ.
Лицо Жоанны превратилось в холодную маску.
– Всё также старательно обращаешь в руины всё вокруг. Ничуть не изменилась… – Немрод хотел было сказать ещё что-то, но супруга вовремя дернула его за руку и метнула взгляд на Омара.
Тот понял немую просьбу, тяжело вздохнул и сказал:
– Полегче, Жоанна. Как бы то ни было, я представляю здесь военную мощь Инквизиции.
– Ордо Еретикус поставило меня руководить походом!
– Слава первооткрывателей принадлежит Ордо Маллеус, – Фердинанд нервно барабанил пальцами по столешнице. – Не забывайся.
– Может, мне объявить тебя еретиком за подобное оскорбление? – ухмыльнулась Жоанна.
Фердинанд поморщился.
– Какой позор… – произнёс командор Мортен.
Он говорил тихо, хрипло, но с каждым словом звук нарастал и к концу речи походил на шум водопада.
– Пока вы препираетесь, над Скутумом уже вьются стервятники. Мы теряем время!
– Омар, приструни своего цепного пса, – отмахнулась Жоанна.
Она не упустила взор, глядя на Мортена. Ангел Смерти потерял дар речи от такого и побледнел сильнее прежнего.
– Твоё слово, Омар, – продолжала Жоанна. – Ты подчи… поможешь мне с губернатором?
– Это война, Жоанна.
– Нет, если успеем сделать всё быстро. О твоих десантниках ходят легенды. Отправь отряд. Пусть пробьются во дворец и удерживают археотех, пока мы его не вывезем. Нужно поспешить.
– Блестящая задумка, – всплеснула руками Гула. – Пришли и забрали. Проще простого.
– Наглость города берёт, – ухмыльнулась Жоанна.
– Смелость города берёт, – поправил Немрод.
– А наглость и деревнями не брезгует, – закончила Гула.
Омар усмехнулся, отчего у Жоанны кожа на скулах натянулась так, что, казалось, вот-вот порвётся.
– Так или иначе, Тиррена – моя. Мои аколиты организовали восстание, и скоро пламя пожаров захлестнёт улей. Если не поможете, то археотех погибнет во время погромов.
Фердинанд даже подавился внезапным переходом от смеха к ошеломлению.
– Что?! – спросил он, откашлявшись.
– Жоанна любит играть в революционерку, – объяснил Антуан. – Она поддержала один воинский культ в столице.
Жоанна метнула в пожилого инквизитора удивлённый взгляд.
– Вы многое видите, мастер, – кивнул Фердинанд. – Я восхищаюсь вами. Но почему вы не вмешались?
– Потому что она, в свою очередь, не мешала нашим исследованиям, мой ученик. Пусть копается в песочнице и дальше.
– А я считала вас более сговорчивым, – проговорила Жоанна.
Велай пригладил усы. Его взгляд перестал быть тёплым.
– Это Инквизиция, девочка. Тут всё не то, чем кажется.
Омар обхватил искусственную челюсть. Положение складывалось не самое приятное.
– Я полностью доверяю военную операцию специалистам, – аугментированный инквизитор встал и повернулся к командору Мортену. – Надеюсь, вы, командор, не приняли обиду близко к сердцам.
Морщины старого космического десантника несколько разгладились.
– Прошу предоставить мне все карты, составленные инквизитором Велаем и Будейоном, а также данные по восстанию в Тиррене. Вместе с высшими офицерами Караула и штурмовых частей мы составим план и будем готовы к высадке уже завтра.
Омар вновь повернулся к сослуживцам:
– Вы слышали главнокомандующего. Это война должна закончиться для Инквизиции победоносно. В Ордо не обрадуются, если мы потерпим поражение из-за того, что мешали друг другу. Объявляю создание конклава и надеюсь, что все приложат достаточно усилий для достижения общего блага.
– И чьим именем будет назван конклав? – спросила Жоанна. – Кто предводитель?
– Все мы, Жоанна, – ответил Омар. – Все мы теперь члены Конклава Скутума.

Продолжение

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 11.03.2021, 18:31

[Sergestusque]

С твердым намерением

Материальное пространство разверзлось, и на краю системы Декката варп исторгнул из себя космический флот. Первой в реальный космос вышла могучая боевая баржа ”Гигацентис” - истинный альфа-хищник, несущий смерть среди звезд. Следом за гигантом из имматериума вынырнула тройка крейсеров. Авангардный крейсер ”Гастрагон”, являющийся переделкой стандартного ударного крейсера, встал в строй слева от баржи. Положение справа от флагмана занял ”Роковой” - уникальный, на первый взгляд, тип крейсера, происхождение которого не смогли бы распознать даже те, кому раньше он служил. Адептус Механикус провели колоссальную работу, чтобы сохранить все продвинутые технологии и выдающиеся боевые качества бывшего крейсера Серых Рыцарей, но при этом изменить его компоновку таким образом, чтобы таинственный орден, о существовании которого знали лишь высокопоставленные офицеры ордена, никогда бы не распознал в ”Роковом” своё бывшее судно. Магистр Галостар справедливо рассудил, что Стальные Исповедники заслужили право обладать подобным сокровищем, и право это они оплатили кровью множества ветеранов из Первой роты, которые отдали свои жизни во время зачистки космического скитальца, частью которого являлся будущий ”Роковой”. ”Гигацентис”, ”Гастрагон” и ”Роковой” снизили ход и стали дожидаться эскорта, в то время как четвертое судно устремилось вперед. Ударные крейсера типа ”Каратель” составляли ощутимую часть флотов Адептус Арбитрес, однако сложно представить, насколько плачевны должны быть времена для ордена космических десантников, чтобы он включил их в состав своего флота. По сравнению с ударными крейсерами орденов, ”Каратели” обладали гораздо меньшим бронированием и количеством тяжелого вооружения, что в глазах магистров флота делало их практически непригодными для службы ордену. Однако, капитан Четвертой роты Мартиал смотрел на вещи немного шире. Магистр флота Стальных Исповедников подал главе ордена Галостару доклад, в котором привел весомые доводы в пользу экспериментального введения ”Карателя” на службу ордену. Через тридцать лет на верфях Марса уже заканчивалась покраска и нанесение символики на новое судно. Еще через пять лет, предназначенный Стальным Исповедникам крейсер прибыл к Каливале и получил имя - ”Имперский охотник”. Время показало, что Мартиал не ошибся. ”Имперский охотник” отлично зарекомендовал себя в операциях по поиску и уничтожению скрытых целей. Его продвинутые системы сканирования и обнаружения не давали шанса ни таящимся пиратам, ни тайникам и секретным базам. Сейчас ”Имперский охотник” двигался в сторону Скутума и его системы жадно собирали всю возможную информацию, чтобы основная эскадра была готова к любым сюрпризам. Имматериальная рана наконец затянулась, и в систему вошли последние девять кораблей эскорта. Это были фрегаты типа ”Нова” и ”Гладиус”, а также эсминцы типа ”Охотник”. Они окружили капитальные корабли полукругом, и эскадра двинулась к Скутуму.

***

Магистр Галостар сидел перед когитатором в своих личных покоях. По экранам текли бесконечные потоки данных, которые магистр жадно впитывал и анализировал, ведя параллельно беседу со своим гостем.
Инквизитор Галекс стоял у иллюминатора и вглядывался в звезды на черном полотне бескрайнего космоса, время от времени отхлебывая вино из бокала. В какой-то степени, Стальные Исповедники и их повелитель его удивили. Покои Галостара были довольно комфортны, здесь стояли богато украшенные стол, мягкие кресла и шкафы с редким и дорогим алкоголем. Однако, с учетом того, что сам магистр ко всему этому даже не прикасался, а все время проводил у когитатора, то подобные условия созданы лишь для его гостей и посетителей. Галекс полуобернулся и взглянул на Галостар. Огромный космический десантник был похож на юного инфо-адепта, добравшегося до переполненного информацией банка данных. Он словно губка впитывал каждый символ, а его глаза бегали от экрана к экрану.
- Продолжайте, инквизитор, я вас внимательно слушаю, - произнес Галостар глубоким басом. Галекс вздрогнул и повернулся обратно к иллюминатору.
- Вы собрали огромные силы, магистр. Считаете, что военное столкновение неизбежно?
- Я считаю, что технологии, в поисках которых мы должны помочь, слишком важны, чтобы действовать неосторожно.
- Такая демонстрация силы может спровоцировать другие… ммм… фракции, - Галекс на секунду замешкался, пытаясь подобрать нужное слово.
- Под моим началом большая часть ордена, инквизитор. Мне действительно интересно, есть ли у кого-то хотя бы дватцати четырех процентный шанс выстоять против нас в открытом боестолкновении. В конце-концов… - Галостар оторвался от экранов и, прищурившись, посмотрел на Галекса. Инквизитор почти физически ощутил тяжесть взгляда магистра на своей спине. - …я ведь могу рассчитывать на вас?
- Пусть мой ордос невелик, но мы обладаем некоторым влиянием, - с ноткой гордости произнес Галекс. - Вы помогли Ордо Милитарум доставить меня на Скутум, мы очень ценим это. В будущем, Стальные Исповедники и служители Бога-Машины смогут рассчитывать на смещение приоритетов Имперской Гвардии в вашу сторону.
- Архимеханикус Кобальт считает, что результаты инспекции сил Скутрума очень вас порадуют.
- Очень на это надеюсь, - произнес Галекс и сел в одно из кресел. В компании Галостара можно было чувствовать себя гораздо более комфортно, нежели в присутствии большинства космических десантников. Ему было все равно на проявление почтения или благоговения, главное, чтобы гость не переходил определенные рамки.
В комнате раздался резкий писк, оповещающий о входящем сигнале. Одним движением руки, Галостар открыл канал связи. На одном из экранов возникло бледное лицо капитана Мартиала.
- Мы получили все необходимы данные от ”Имперского охотника”. На орбите Скутума большое скопление кораблей Инквизиции. Это Ордо Маллеус и Ордо Ксенос. Пересылаю информацию вам.
Галостар молча изучал доклад с ”Имперского охотника” около минуты, а затем отдал приказ.
- Эскадра должны полным ходом двигаться к точке над ульем Пеласса. Требования идентифицировать себя выполнять, требования остановиться игнорировать. Поднять щиты и быть в полной боевой готовности. Источники агрессии уничтожать без предупреждения.
- Вас понял, магистр.
Галостар закрыл канал связи и двери покоев плавно отворились. Галекс понял намек и зашагал к выходу.
- Готовьтесь к высадке, инквизитор. Мы будем на орбите меньше чем через час.
Галекс кивнул и вышел в коридор. У инквизитора были очень скверные предчувствия относительно дальнейшего развития событий на Скутуме. Видимо, сам Бог-Император вложил ему в голову мысль усилить свою свиту двумя отделениями гвардейцев-ветеранов на период выполнения этой инспекции.

Сообщение отредактировал Sergestusque - 06.09.2018, 17:47

[Dammerung]

Правила первого этапа (Дебют).

1. Каждая армия выбирает себе локацию для действий на первом ходу. Да, на этом ходу голосования за выбор места действия не будет, поскольку многие уже договорились, куда хотят идти.
Если ту же локацию выбрал кто-то другой, то вы договариваетесь о дуэли.

2. Если на локацию никто не претендует, вы списываетесь со мной в личке и называете локацию. Я задаю вам несколько вопросов о ваших дальнейших действиях, на которые вы отвечаете и получаете информацию о том, что ваше войско может там встретить. Таким образом задается канва для свободного рассказа, который вы пишете.

3. Дуэльные рассказы должны быть выложены одновременно. Исход дуэли решается голосованием за лучший рассказ дуэлянтов. Для того, чтобы подать голос, нужно дать краткий или развернутый комментарий в теме обсуждения, при этом голословные сообщения вроде "№1 лучше, потому что он лучше" не принимаются. Срок голосования - неделя.

4. Победа в дуэли или успешное написание свободного рассказа в срок (до месяца) приводит к тому, что ваша армия устанавливает доминирование в определенной локации и может приступать к раскрытию ее тайн. Здесь можно, действительно, по желанию написать небольшой фанфик про то, как именно ваше войско распоряжается судьбой обитателей, как проводит изыскания, и так далее.

5. Если в этой локации будет найден археотех, и эта локация не будет отвоевана к исходу второго хода, то ваша армия считается обладателем заветного ключевого археотеха. Я вам приватно сообщаю его тайну.
Имейте в виду, что необязательно установление доминирования в одной из локаций приведет к тому, что вы полностью раскроете эту тайну. Впрочем, кроме ключевого археотеха, цели в дуэлях и свободном исследовании планеты могут быть и другие. Например, вы можете захватить или убить одного из именных персонажей, добыть нечто, что даст вам технологическое преимущество, приобрести могущественных союзников.

6. Обладатель археотеха может оставаться на планете, а может попытаться улететь с ним. В таком случае на третьем ходу другие армии могут идти на перехват. Здесь вам и пригодится флот, а также, возможно, космический лифт и базы на спутнике планеты - хотя по обстоятельствам, скорее всего, будет возможен и перехват на земле. Успешно отбившись от перехвата, обладатель археотеха выходит из игры одним из победителей.
Остальные могут продолжать воевать и дальше, до полного уничтожения врагов.

7. Окончательное решение любых возникших проблем стоит за мной. Если две стороны не согласны по поводу какого-либо решения и не могут в разумные сроки достичь компромисса, его принимаю я. Правила могут быть мной изменены.

Примечания по бэкграунду Скутума

Из-за странного воздействия квазигеллеровых полей псайкеры на Скутуме крайне редки. А те, которые попадают на планету извне, чувствуют, что в городах для применения пси-сил необходимо большее напряжение, чем обычно.

[Дарт Йорикус]

Расколотые врата

В день, когда вспыхнула война, на Скутум опустилась тень многоликого рока. Одни пришли, неся огонь бесчисленных костров и обещая суд, безжалостный и скорый, других привлекли обещания наживы, словно фонарь мотыльков. Призраки прошлого шагнули во мрачную тьму далёкого будущего, не зная, что их ждёт, а в пустоши мира явились воины, что казались сияющим рыцарям, но сердцем стали вестниками могилы. Одни шли открыто и не таясь, принося клятвы и сверкая стальными доспехами, но другие выскользнули из беззвёздной ночи, скрываясь в тенях, словно убийцы, ожидая подходящего момента. И когда прогремели первые выстрелы, они ответили не боевыми кличами, но единственным словом.
«Начали».

- Станция «Аспея», говорит боевая баржа Алых Консулов «Несокрушимая воля». Вместе с нами транспортный корабль Имперской Гвардии «Дромадер». На его борту почти не осталось припасов. Готовьтесь принять его стыковку, пока мы займём защитный периметр вокруг вас и разберемся, что во имя Императора вообще происходит в этой системе! И это не просьба, а воля Адептус Астартес, Ангелов Смерти... Возражения не принимаются! - Джек оборвал канал связи прежде, чем оператор успел ему что-то ответить.
- Юнец, ты серьёзно думаешь, что они купятся? – протянул Террокс, продолжавший осмотр доспехов.
- Конечно купятся, это же смертные. Для них мы все одинаковы, пока не увидят рога или своё отражение на твоём лице – не отличат. Особенно в такой суматохе, - ответил ему легионер с уверенностью, которой больше не чувствовал.
- Да, уж в чём в чём, а в суматохе вы знаете толк, - Коготь усмехнулся. Звук вышел удивительно человечным для космодесантника, чья кожа превратилась в живую сталь. – Ну что ещё?
- Начааальника… - тихо проблеял подошедший тзаангор в мундире сержанта, протягивая каску. – У мээээня горшок на голову не налааазяет. Рога мэээшают.
- Эх, бездари, всему вас учить надо. Никакой творческой мысли, прямо как механикусы, - Террокс забрал каску, повертел, оценивая, а затем проткнул пальцами в двух местах. – На. Одевай. Другим скажи сделать так же свёрлами.
- Спасиииибо, начаааальника, - зверочеловек потрусил прочь.
Джек молча смотрел на весь этот сюрреализм, а в голове его вихрем роились мысли. Ни одна из них не была хорошей. План и в самом деле был ненадёжным, импровизированным, созданным на коленке… Столь много всего могло пойти не так. Их могли заметить другие космодесантники, а в системе были воины целых трёх орденов… или нет? Джек не мог отделаться от ощущения, что с передаваемыми кораблями двух из них сигналами что-то не так… С другой стороны, кем он был, чтобы судить? Пленником чернокнижника, видевшим… Джек содрогнулся, вспоминая, и направил сознание на дальнейшую критику обстановки. Пока им удавалось двигаться незамеченными благодаря странным кристаллам, то тут, то там прораставшим в стенах кораблей Губителей Судеб, и тому, что они размывали излучаемые крейсерами энергетические сигнатуры и помогали колдунам создать иллюзорный образ. Джек поморщился, проверяя, на месте ли обойма пистолета. Согласно доктринам легиона колдовство было инструментом, но никогда не должно было становиться самой основой планов. Слишком рискованно. Слишком… непредсказуемо.
Но пока, однако, всё шло как по маслу. Перехваченный во время полёта к Скутуму отбившийся от конвоя корабль киморских мотострелков стал подарком. Сущим кладезем оружия для культистов и превосходным «ахейским конём». Но то, что вскоре после их выхода из варпа между собравшимися в системе имперцами начались бои? Настоящее чудо. Откуда Анкхет знал, что так произойдёт, ведь он не про…?
- Здравствуй, Джек, - раздался позади голос чернокнижника, и легионер едва не подпрыгнул. – Вижу, ты приходишь в себя быстрее, чем это обычно делают Перекованные, и это замечательно… - добродушие за мгновение исчезло, став ехидством. – Потому как во время высадки у меня для тебя найдётся важное дело!

Грохот зажимов, шипение воздуха, заполняющего шлюз, тишина, нарушаемая лишь гулом доспехов… такие привычные и такие не любимые Дуккером звуки. Звуки ожидания, звуки бездействия, звуки… скуки, но также предвкушения. Ждать осталось недолго. Скоро время приготовлений закончится и придёт время столь обожаемых им убийственных шуток. Вот уже скрежещут затворы на другой стороне шлюза, изнутри доносится шум космической станции, похожей на потревоженный улей или муравейник… Сам Повелитель Ночи никогда не видел муравейники, но слышал про них, да-да. Люк открывается, на другой стороне появляется один из портовых чиновников в сопровождении охраны, человек, умудряющийся выглядеть одновременно тучным и вытянутым из-за долгих лет среди искусственной гравитации. Включается свет…
- Привет, ребята, - ухмыляется Дуккер, видя мгновенно побелевшие лица. – Любите фокусы? Сейчас я заставлю свои когти исчезнуть!

Десантная капсула падает сквозь атмосферу планеты навстречу космопорту, а рассекаемый ей воздух воет, словно от боли. Имперцы, понявшие, что что-то пошло не так, бегут к постам и поднимают орудия, некоторые даже начинают стрелять, но тщетно. Цели слишком малы, слишком быстры…
«Не зарекайся» - гремит голос в сознании Джека, сидящего в капсуле вместе с одним из учеников Анкхета и рубрикаторами. – «Если в нас попадут, змей, я насмерть не разобьюсь, а вот за тебя не ручаюсь. Течения эфира здесь необычны, замедленны…»
Десять тысяч метров. Должно быть, Повелители Ночи уже ворвались на станцию. Едва ли они там встретят сильное сопротивление, там же одно СПО, ну может сервиторы, которых отвлечёт пушечное мясо. Три тысячи метров. С крейсеров уже должны вылетать ударно-штурмовые корабли, несущие технику и ещё «гвардейцев». Джек смотрит в глазницы неподвижного рубрикатора, гадая, на что похоже их существование.
«Поверь, змей, лучше тебе не знать сны пепельных мертвецов…»
Пятьсот метров. Джек в последний раз проверяет обойму. Зелёный огонь растекается по посоху юного колдуна, воздух вокруг идёт рябью, от которой голова легионера на мгновение идёт кругом. Капсула с грохотом обрушивается на скалобетонное поле, её стенки откидываются, и Джек, сбросив крепления, вскакивает на ноги. Времени для сомнений больше нет, пора исполнить задачу, самую правильную и при том абсурднейшую, ту, для которой его готовили годами.
- Возрождённые-из-Пепла! Вперёд, на смерть! – кричит Джек, обрушиваясь на ошарашенных наёмников с яростью дикого зверя, и рубрикаторы следуют за ним. Представление начинается.
Легионер не слышит этого, но глубины варпа содрогаются от смеха.

Грохот взрывов. Дым. Смятение. Паника.
Нумерий, дупликарий Легионов Самообороны, сжался за наспех сваленной баррикадой, стреляя из лазерной винтовки вслепую. По коридорам «Аспеи» непрестанно разносился вой сирен, пронзительные крики чудовищ, что выглядели как чернопёрые птицы и ходили словно люди, одетые в униформу имперских гвардейцев. Но хуже всего был леденящий душу смех тех, кто привёл этих тварей. В этом хохоте было не человеческое веселье, но упоение жестокостью, истинное безумие и ликование от возможности разделить его. Легионер впервые в жизни позавидовал сервиторам механикус, утратившим возможность чувствовать хоть что-либо после хирургических модификаций и психокодирования. Кибернетические рабы не знали страха, не ведали сомнений, в их разумах остались лишь задачи и долг… Рискнув выглянуть из укрытия, Нумерий встретился взглядом с одной бешеных птиц и тут же отпрянул. Над головой пронеслась сразу дюжина лазерных лучей, опаливших плюмаж.
Ничто не могло его приготовить к такому – ни караульная служба в городах-ульях, ни походы в пустоши и битвы с техномадами, после которых он и вызвался в гарнизон станции, думая, что уж там-то его ждёт непыльная служба… Как же он ошибался. Да и что могло приготовить человека к пришествию падших? Встряхнувшись, дупликарий сорвал с пояса гранату, вырвал чеку, размахнулся и бросил её вперёд, туда, где засели проклятые зверолюди. Прогремел взрыв, раздались вопли. Если не сам взрыв, то осколки точно их зацепили. Губы Нумерия скривились в свирепом оскале… И тогда стена разлетелась на части.
Падший ангел двигался быстрее, чем мог уследить взгляд смертного. Нумерий ещё оборачивался, сжимая в руках винтовку, когда страшный удар отбросил его на баррикаду. От боли в сломанных ребрах в глазах всё поплыло, но дупликарий продолжал видеть… хотя и рад был бы потерять сознание. Видеть, как кружащиеся зубья меча сдирают лицо Тита, как тварь хохочет над Гаем, выпустившим в него в упор целую очередь, а затем небрежным ударом ладони отрывает ему голову… Как перепрыгнувшие через баррикаду птицы раздирают Марка на части с яростью, от которой побледнели бы самые свирепые техномады… И как сам падший ангел склоняется над ним с обещающей вечное проклятие улыбкой на лице.
- Похоже, офицер… Тащите его на корабль, пернатые. Босс обожает копаться в мозгах!

«Как наверху, так и внизу!» - говорили древние, но едва ли они подразумевали такое. В тот день в Порт Нураго пришли два обличья кошмаров, что на самом деле были единым целым. И пока в небесах на борту станции еретики-Астартес несли ужас, не скрываясь, на твёрдой земле внизу они охотились, пряча под масками лица. Не ожившие подобия древнего бога-шакала видели смертные, но космодесантников в серых доспехах со знаком пылающего древа на плечах, костями и клочьями волос на броне и головами, что были скрыты под вытянутыми шлемами или превратились в волчьи морды. Не от птицеглавых зверолюдей бежали они, но от имперских гвардейцев в униформе мотострелков, не восхваляющих Владыку Изменений, но громогласно клянущихся искоренить ересь и принести лютую кару нечестивцам. Смертным казалось, что не падшие ангелы пришли за ними, но Империум, воссоединения с которым они так долго ждали, оказался истинным кошмаром, несущим им гибель. Были те, кто, дрожа от ужаса или исполняя заложенные остатки сознания директивы, встал на пути рока и погиб быстро. Другие же бежали, десятками, сотнями, тысячами. Давя друг друга, затаптывая упавших, набивались они в поезда в надежде спастись в далёких ульях, сражались за всевозможные машины, что могли дать им возможность скрыться в пустошах, что так давно были их самым страшным кошмаром, но теперь казались желанным прибежищем.
Судьба, безжалостная к желаниям смертных, настигла многих, но звали её не Анкхет. Нет, погибель им принёс Ро-Гамма-Омега, надзиратель адептус механикус за работой железнодорожных вокзалов и его холодная, холодная логика. Осознав, что захватчиков не удержать, администратор приказал своим подчинённым взрывать ферромагнитные пути, дабы хотя бы обезопасить города-ульи от немедленной атаки. Первые взрывы загремели на дороге в Пелассу, вотчину механикусов, и тысячи людей сгинули в огне. Составы на Тиррену и Кантаврис успели промчаться над заложенными зарядами, унося самых везучих людей навстречу сомнительной безопасности охваченных восстаниями и войной городов-ульев. Лишь один из путей уцелел – путь в беззаконие Тавкрии, путь, ведущий к погружению в анархию, и люди устремились к нему… но поезд не тронулся с места. Трясясь от ужаса, ждали они неминуемой смерти, но её не последовало. Нет, сомкнув вокруг поезда кольцо, каратели не учинили бойню, лишь выгнали из пары вагонов людей, чьё место заняли бледнокожие солдаты, да загрузили в грузовое отделение странные контейнеры…

- Меня всегда занимали различия в сознании вас, смертных, и Адептус Астартес, - заговорил гигант в серых доспехах, не глядя на схваченного портового чиновника. – Так часто вы думаете, что вселенная это на самом деле восхитительное место, полное чудес, вы так стремитесь узнать о ней больше, несмотря на все запреты… Вот – образец ваших представлений, - показал он на лежащую на столе книгу. – «Lex Feri: Лэндрейдеры в Химкусе», история о том, как славные космодесантники без страха уничтожают ересь и превозмогают врагов. Думаешь, что Галактика выглядит так, да?
- Ддда… Зачем… зачем вы напали на нас? Здесь… должна быть какая-то ошибка... умоляю, заберите всё, все грузы, все грузовозы со станции, просто заберите это и уходите, оставьте на…
- Так узри же истинное обличье вселенной, - гигант щёлкнул пальцами, и всё вокруг расплылось. Его доспехи почернели, а шлем превратился в маску, разделённую пополам, человеческую с одной стороны, но кошмарную с другой. Перед чиновником стоял падший Ангел Смерти, создание из его самых ужасных снов, что оказались явью.
- Боже-Импе…
- Нет, наивное дитя. Он не бог. Поверь мне, я видел Неумершего, когда он ещё ходил среди смертных. Да, Император был воистину великим псайкером, колдуном… но никак не богом. А теперь рассказывай про археотех. Всё, что тебе известно. Когда же ты закончишь, я дам тебе возможность выжить – ты подбросишь монетку. Если упадёт орёл, отправляйся на все четыре стороны. Если же выпадет трон, то поговоришь с одним из моих друзей, так обожающих долгие беседы… Таков был выбор, который Империум дал нам на Просперо…

Наконец, когда стих грохот битвы и утихли крики, уступив место напуганным всхлипам загнанных в поезд людей, предводители группировки собрались в обгоревшем центре управления вокзалом среди тел боевых сервиторов, сражавшихся до конца. Первым заговорил Дуккер.
- Мы славно позабавились на станции. Анархия, ужас… я чувствовал себя прямо как на Нострамо… Террокс, да не беспокойся ты так – о деле я не забыл! Лифт цел и невредим. Я ведь не псих какой-нибудь, чтобы разделять задачи и развлечения! Кстати, о развлечениях – как прошли допросы?
- Они ничего не знают, - усмехнулся Анкхет, качая головой. – Верят, что от варп-шторма их спасла милость Неумершего, а насчёт археотеха слышали только про космический лифт, на который едва ли не молились… Впрочем, оно и понятно, ведь именно он обеспечивал смысл их жалким жизням. Возможно, ты смог узнать больше от механикусов, Коготь?
- Они молчали как истуканы, отказываясь отвечать на любые вопросы… - недовольно проворчал кузнец. – Наконец, когда у меня лопнуло терпение…
- Что, Око Ужаса наконец-то закрылось? – усмехнулся Повелитель Ночи.
- …я воткнул мехадендриты в информационные передатчики самого высокопоставленного пленника и начал ломать барьеры, пытаясь добраться до внутренних хранилищ. Я увидел нечто… подобное статуе, статуе, внутри которой была заключена великая сила. Сила, выпущенная взрывом, Смерть и разрушение, немыслимые прежде для адепта, ощутил его страх перед угрозой извне, страх, заставивший их даже уничтожить обломки священной техники, что для ограниченных разумом то ещё кощунство. И тогда он сошёл с ума. Начал непрестанно бессвязно кричать на бинарном коде, за ним завопили остальные, даже те, кто его и услышать-то не мог. Что бы это ни было… возможно, демоническая машина, возможно изуверский интеллект, оно было в пустотах под портом. Больших таких.
- Интересно… Но поле, ослабляющее колдовство, здесь слабо. Я чувствую это. Его источник не здесь, тут лишь смутное эхо. Возможно, впоследствии мы вернёмся сюда и раскроем эту тайну… - задумчиво протянул Анкхет. – Пока же у нас есть другие дела. Террокс, вместе с остальными кузнецами осмотри порт и заминируй места, где пустоты ближе всего к поверхностям. Пусть таящееся там станет сюрпризом любому, кто попытается отбить Нураго. И спустите сюда клетки с мигготами. Дуккер, пять твоих легионеров отправятся вместе с беженцами и нашими культистами в город-улей, где запустят тот чудесный газ в вентиляционную систему. Готовьте город к прибытию остальных сил. Сейте восстания. Сейте ужас. Сейте… Хаос.
- Это мы мигом, магиста. Сам знаешь, безумие как гравитация – стоит только подтолкнуть!

[Дарт Йорикус]

Интерлюдия
Тени сгущаются...

I

Поезд мчался к далёкому городу не с грохотом колёс, напоминающим о стуке напуганных сердец, но с едва слышным свистом. Летел, словно брошенный кинжал, рассекающий воздух и жаждущий крови. Различимые на грани слуха стоны и шёпот пленников, запертых в других вагонах, напоминали Повелителям Ночи о доме.
«Впрочем…» – подумал Якфрел и скривился от проникающего сквозь окна яркого света, – «Нам всё напоминает о доме. Можно забрать бандита из Нострамо, но нельзя забрать Нострамо из бандита…»
Да и кем он стал? Сержантом? Сержант Якфрел умер вместе со всем отделением на Тсагуальсе, когда пришли Ультрадесантники, а чемпионом и поборником идей он никогда не был. Остался лишь Якфрел, бывший вожаком шайки... Он глубоко вздохнул и отвернулся от пустошей, окинув грузовой отсек взглядом. Контейнеры с «Деймосом» всё так же стояли у дальней стены, в глубине них всё так же кружились зеленовато-пурпурные клубы газа. О, другие Повелители Ночи предпочли бы старые проверенные способы устрашения – похищения, трансляция пыток, взлом каналов связи. Подобным не гнушались даже некоторые из трупопоклонников. Но со временем может надоесть даже самая долгая и приятная охота… Всех Ночных Дьяволов привела к Дуккеру скука, заставив покинуть другие группировки. Всех. Самого Якфрела и Кераза, рождённых ещё в беззвёздной ночи Нострамо. Ярата, забранного бандой Ацербуса из какого-то забытого тёмного мира... Ненавидящего сынов Льва Диатора, Повелителя Ночи по духу, пусть и не по крови. Разве что Сотр, привалившийся к стене и точивший кинжалы, был новобранцем, получившим геносемя уже после создания банды. Якфрел никогда не понимал, зачем кинжалы, когда есть цепной меч? Впрочем, юнец вообще любил всё точить… клинки, клыки, шипы на наплечниках…
– Долго ещё ехать? – проворчал Ярат, в очередной раз выбросив вперёд кулак и показав удавку, а затем выругался сквозь зубы. Диатор изобразил пальцами когти. – Жульничаешь, братец. Не может так везти.
– А то. Не огорчайся, ещё научишься, – отступник довольно оскалился. – Хотя бы лет через сто, а?
Кераз, сидевший у контейнеров с газом, что-то пробормотал.
– Чего? Говори громче.
– Восстань, пророк, и виждь, и внемли…
– Варп подери… – Якфрел замер, не веря своим ушам. – Он опять выпил то пойло Армароса…

II

Коридоры и залы «Инкуадата» были так же многолики, как и их обитатели. Отсеки, едва ли отличающиеся от обычных арсеналов и кают имперских кораблей, соседствовали с залами, словно вырванными из средневековых крепостей, с обителями истинных кошмаров. В один момент Кераз шёл мимо надписей на неизвестном языке, вырезанных когтями на голых металлических стенах, в другой вокруг уже висели ковры, сшитые из чего-то, одновременно похожего на шерсть, плоть и оникс. Если прислушаться, в тенях можно было услышать шёпот, по коридорам разносилось эхо далёких криков и смеха. Повелитель Ночи шагал уверенно, открыто и не таясь, не оглядываясь по сторонам…
В одном из демонических миров Ока Ужаса это могло бы стоить ему жизни, но здесь его охранял закон Анкхета, единственный закон, который действовал на кораблях флотилии. «Не убей и не искалечь брата своего, дабы не обрушился на тебя гнев мой». Желающих проверить это на собственной шкуре не было с тех пор, как двое пришедших из другой банды космодесантников устроили поножовщину, решив свести счёты, и выжившего в ней освежевали, искупали в кислоте, посыпали приправами, а затем бросили на корм мигготам. Ходили слухи, что даже смерть не стала для него освобождением, что всякий раз, когда корабль летел через Эмпиреи, по его коридорам скиталась неупокоенная тень казнённого воина, одновременно оплакивающего свою оборвавшуюся жизнь и благодарящего Анкхета, не давшего ему отправиться на корм демонам. Сам Кераз её не видел, но он повидал достаточно странных вещей, чтобы поверить в эти слухи… как и в слухи, что ходили о человеке, к которому он шёл, прихватив с собой пару колб. Одни называли его безумцем, другие – гением, третьи же не видели разницы между этими понятиями, да и кого среди них нельзя было бы назвать сумасшедшим по меркам смертных? Таких хрупких, таких пугливых, таких… странных.
Повелитель Ночи встряхнулся, оторвавшись от праздных раздумий, и увидел перед собой распахнутую дверь. Внутри царил сумрак, приятный глазам уроженца Нострамо, сумрак и запустение… в котором, впрочем, была система, пусть и не очевидная. Вот дюжина изодранных икон, висящих над пустотой. На первый взгляд, полная бессмыслица, но что есть вера в божественность трупа, если не заблуждение, ни на чём не основанное? Груда книг, запечатанных в янтаре… Вылепленная из воска статуя человека, выглядящего как экклезиарх с лицом, полным бессильной ненависти и боли, со свечой, горящей внутри… А затем статуя шевельнулась. Её невидящие глаза повернулись к Керазу, а губы задрожали.
– Избавьте меня от мук… умоляю…
– Умолять Повелителя Ночи? – голос донёсся одновременно из ниоткуда и отовсюду. – С тем же успехом ты мог бы попросить нурглита помыться и перестать вонять, глупый поп… Зачем пожаловал, нострамец? Ах, не для того ведь, чтобы полюбоваться на моё искусство.

III

– Ты… братец, из ума выжил, а..? – вожак запнулся, пытаясь удержать ярость. – Мы летим на полной скорости среди пустошей на планете, куда высадились воины этак трёх орденов космодесантников… к городу-улью для проведения диверсии... а ты решил напиться сейчас?
– Ave Dominus… – Кераз моргнул, открыв позеленевшие глаза… – In Vino Veritas.
– Ах ты… – Якфрел зарычал от гнева, замахиваясь кулаком. Ярат схватил его за локоть… – Отпусти меня!
– Спокойно… уймись, чтоб тебя! – космодесантник шагнул назад, уходя от удара. – Ты прав. Поэтому сейчас не до мордобоя. Особенно рядом с чёртовыми канистрами. Пересчитаешь ему зубы потом, когда доедем.
Сотр продолжал невозмутимо точить кинжалы, лишь с любопытством покосившись на братьев. Диатор отошёл к окну и внимательно глядел куда-то вдаль…
– Да даже если и пересчитаю, толку? Всё равно ведь продолжит. Скажи, Кераз, почему бы мне не выбросить тебя сейчас наружу, а потом сказать боссу, что ты решил полетать?
– Доброе слово и болтер дают больше, чем просто болтер! Или доброе слово. А уж когда слово не доброе… – ответил ему брат с глубокомысленным видом, никак не вязавшимся с его состоянием, а затем громко икнул.
Повелители Ночи переглянулись.
– А знаешь… – протянул Ярат, пожимая плечами. – Возможно, стоит начать сейчас. Главное оттащить от стены…
– Я, конечно, не хочу вставать на пути славных нострамских традиций, братья… – Диатор махнул рукой, показывая наружу. – Но, кажется, у нас есть дела поважнее. Видите тот столп пыли за холмами впереди? Это не буря.

IV

– Армарос, я пришёл договориться.
– Договориться, а? Я и сам понял, что не умереть, – Армарос усмехнулся. – Ну заходи, коль пришёл.
Кераз шагнул внутрь, на мгновение ощутив чувство дезориентации. Снаружи он видел лишь причудливые творения, но теперь его глазам открылись плывущие в воздухе клубы дыма, на мгновение сгущающиеся в образы, которым не место в сознании здравомыслящего человека, а затем разлетающиеся вновь. Появился покрывающий дальнюю стену лёд, в котором лежали всевозможные яства, напитки и, конечно, тела. Возникли странные перегонные аппараты, в которых кипели и бурлили всевозможные жидкости, однако не на полу – на потолке. На потолке же стоял и Обагрённый Ангел, переливая что-то из одной колбы в другую, и вовсе не собирался падать.
– Ты присаживайся, Повелитель Ночи, сейчас закончу, а пока послушай одну историю. Не знаю, был ли ты уже в банде, но как-то Анкхет решил, что хочет заполучить одну книгу, хранившуюся в святилище Марицалы, планеты в секторе Сецессио. Что-то про древнего короля, алого, а может жёлтого. Конечно, мир этот был у самой столицы сектора, мы не могли просто так взять и вломиться, придя туда, как Азек Ариман в библиотеку. Действовать пришлось с чувством, толком, расстановкой. Культ там, мятеж тут, и вот стражи исчезли со стен. Мы пришли в ночи, разграбив святилище… Хер’зан радовался всем тем драгоценностям, как Пожиратель Миров – черепам. Я же забрал с собой экклезиарха Труврослава, решив, что настоятель такой знаменитой обители обязан быть пылким оратором. Видишь ли, мне захотелось поговорить с кем-то по душам, обсудить искусства и все возможные философии. Увы, он оказался ограниченным созданием, способным отвечать на мои слова лишь проповедями и цитатами из писаний, написанных тысячелетия назад. Наконец, успев мне надоесть, он заявил «Делай со мной всё, что хочешь, демон, но пламя моей веры будет гореть вечно!» И ведь, – в голосе появилась задумчивость… – не соврал. Оно продолжает гореть, видишь? Конечно… – Ангел оттолкнулся от потолка, перекувырнувшись в воздухе, и приземлился перед Керазом… – проклятию, наложенному колдуном, неважно, во что верит заточённая душа, хоть в Императора, хоть в то, что за грехи она попала в ад. И всё потому, что мне он наскучил. Итак, зачем пришёл?
– Истинный охотник должен понимать свою добычу, знать, что ей движет, чего она хочет… – начал Кераз, тщательно выбирая слова. – Но за долгую жизнь я слишком отдалился от рода человеческого. Конечно, внушать страх я могу и так, но простые способы осточертели. Говорят, что ты можешь помочь понять смертных.
– Правда? – протянул Армарос. Обагрённый Ангел выглядел… странным. На первый взгляд он казался лишь космодесантником, насколько Перекованных можно было назвать простыми. Чёрная с позолотой броня, бледная кожа, рыжие волосы, стоящие дыбом. Но его глаза… в одно мгновение они казались обычными, а в следующее в них появлялись другие глаза, и ещё, и ещё, и ещё… пронзительные, заглядывающие прямо в душу. А затем вновь становились прежними. И это пугало даже Повелителя Ночи, видевшего великую Ересь. – Расскажи, откуда ты это знаешь?
– Одна маленькая птичка нашептала.

V

Это было и в то же время не было бурей. Наперерез поезду нёсся не ураган, даже не вихрь поднятых им обломков – нет, это мчались десятки ревущих багги и тягачей, на крышах которых сидели вооружённые до зубов воины с ружьями, ракетницами и лазерными винтовками. Их лица были искажены в гримасах ярости, кожу покрывали татуировки, а броня была сделана из всего, что попадалось под руку, отчего бронежилеты соседствовали с костями и надетыми на голову черепами. И, разумеется, они стреляли. Некоторые даже на полной скорости ухитрялись запускать ракеты – не в поезд, конечно, но в возвышающиеся рядом с дорогой башни автоматических защитных систем. Гремели взрывы.
– Это ещё кто такие? Бандиты? – моргнул Якфрел, поражаясь дерзости смертных.
– Техномады. Слышал, как пленные говорили про них. Послушать их, так они настоящие дьяволы.
– Ха! Да хоть техновикинги. Ярат, останешься тут! Убивай всех, кто рискнёт сунуться в вагон. Сотр, бегом к культистам, поддержишь их огнём. Диатор, за мной! – он уже лез на крышу, на ходу натягивая шлем. – Не настолько же они безумны, чтобы лезть на астар…
Первый мотоциклист взлетел над гребнем насыпи совсем рядом с поездом, и сидящий на нём техномад заорал, показывая пистолетом на Повелителя Ночи. По силовой броне застучали пули.
Засевшие в вагонах впереди культисты уже стреляли из лазерных ружей сквозь выбитые окна.
– Или настолько, – космодесантник вскинул пистолет. На крыше разворачивающегося рядом с ними на полной скорости огромного тягача закружились шестерёнки, поднимая в воздух лестницу вместе с десятком техномадов, и Якфрел выпустил в них очередь. Болты пробивали тела насквозь и взрывались уже в воздухе. Один рухнул, выпустив железные прутья из ослабевших пальцев, и полетел прямо на магнитные пути. Двое других врезались в стены вагона уже мёртвыми, но остальные полезли на крышу.
– Брат, отстреливай остальных, эти – мои… – зашипел Повелитель Ночи, зажав активатор взвывшего цепного меча. Техномады бросились на него, сжимая топоры и ножи. В их глазах не было страха – лишь ненависть… Странно, подумал Якфрел, вбивая клинок в живот одного из техномадов и одновременно стреляя в другого. Ещё страннее было то, что в последнее мгновение тот дёрнулся в сторону, отчего болт пролетел над головой, но не удержал равновесия и рухнул с крыши. Почему они не боятся? Как будто они уже видели космодесант… Задумавшись, Якфрел пропустил удар топором по голове. Конечно, шлем выдержал, но перед глазами всё на мгновение поплыло. Удар был сильным, гораздо сильнее, чем можно было ждать от смертного. Взревев от гнева, Повелитель Ночи обернулся, желая прикончить дерзкого техномада. Поздно. Кочевник уже был мёртв, хотя ещё не осознал этого. Руки всё ещё сжимали топор, силясь поднять, но изо рта текла кровь, а из груди торчали когти Кераза.
– Несите бремя белых угрюмым племенам! – Повелитель Ночи довольно оскалился и взмахнул рукой, стряхивая тело. – И пусть дикарь-скотина падёт немедля ниц при виде господина, что бел и бледнолиц!

VI

– Птичка, говоришь, – усмехнулся Ангел. – А птичка рассказала тебе, какую я беру плату?
– Да, и я всё принёс… – ответил Кераз, – Вот колба с литром крови, отданной добровольно, вот сердце демона, порождённого кошмарами слуг наших и воплотившегося по собственной воле без призывов, вот мешок с той пылью, что оседает на бортах кораблей после полёта через варп…
– Дай сюда, – Армарос поймал мешок, развязал и поднёс к носу. Принюхался. – Несвежая, но, думаю, сойдёт. Раз так, то бери красную бутылку, лежащую среди льда. Да, вон ту, над жареной орчатиной. Пей это зелье понемногу и увидишь грёзы, которые видят смертные создания, что поможет тебе вновь понять их… Хотя, может быть и не так, как ты этого хотел.
– Погоди, ты знал, что я приду? Откуда?
– Одна маленькая птичка нашептала, – Ангел вздохнул и склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. – А теперь бери бутылку и проваливай. У меня появились новые идеи… – добавил он, шагая к холсту. Когда же Кераз уже выходил, Армарос окликнул его. – Не пей слишком много. У напитка муз могут быть… занятные побочные эффекты.

VII

Бой был недолгим, но яростным. Даже перед лицом космодесантников, перед лицом падших Ангелов Смерти и воплощённых кошмаров техномады не проявляли страха, сражаясь до самой смерти… из них бы получились достойные соискатели. Разумеется, в другое время и после тщательной работы мозголомов. Все Повелители Ночи остались живы, хотя и потратили много болтов. Культистам повезло меньше. Выжила едва ли треть. Взрывы и очереди превратили два вагона в решето, каким-то чудом продолжавшее ехать к цели. Техномады прекратили атаковать лишь тогда, когда отстали от поезда, направившись куда-то дальше через пути… Якфрел сплюнул, качая головой, и потрогал мочку уха… точнее место, где она была, пока её не оторвала пуля. Перед ними лежал труп бродяги, единственный, оказавшийся относительно целым. Неподвижное лицо выделялось не только примитивными кибернетическими имплантантами, но и тем, что оно застыло в гримасе ярости, а не боли, да вытатуированным на лице смеющимся черепом.
– Вряд ли эти банды всегда так нападают на поезда… – наконец, заговорил Повелитель Ночи. – Вокруг путей стояла бы чёртова стена, будь это так. Вот что это было, а?
– Меня опасность не страшит, – проворчал Кераз. – Я властелин своей судьбы, я капитан своей…
– Кровь примарха… – выругался Сотр. – Только не снова. Брат, просто помолчи, ладно?
Но Якфрел не слушал. Сняв с пояса нож, он начал резать кожу и кости, после чего аккуратно снял верхнюю половину черепа. Протянул руку, зачерпнул кусок серой массы. Начал жевать и закрыл глаза…
Он видел… Пустошь. Война. Честь. Вечный жар, засуха. Жизнь без пощады, без сожалений, без страха. Жителям городов, изнеженным и слабым, не понять, их жизни скованы законом… Хорош закон, что жрут собственных мертвецов. Техномад… Магон… не любил горожан… Разграбленные караваны, карательные рейды, круговорот насилия. Суровая, но привычная жизнь… Пока не пришли они… Гиганты в золотом и чёрном. От них лучился свет. Магон и братья по клану видели их лишь издалека. Видели знамя, звезду с семью лучами. Сияние, такое яркое… такое… неправильное...Они бежали от незваных гостей, чувствуя, что если останутся, то уйти уже не смогут... Поезд горожан… и проклятые гиганты на нём... Горстка.... Можно убить. Умрите. Умрите за то, что вы принесли нам! Умрит…
– Они… они видели в пустошах космодесантников… Доспехи цвета ночи и золота, но не как у нас или шавок Абаддона… Звезда с семью лучами. Техномады бежали… Приняли нас за них, решив напасть… – Повелитель Ночи моргнул и встряхнулся. Что-то в увиденном им было не так. Что-то не сходилось… – Космодесантники вели себя не как трупопоклонники. Похоже, эта планета привлекла не только нас, хотя, видит варп, о такой банде я никогда не слышал…
На горизонте уже виднелись шпили далёкой Тавкрии.

Сообщение отредактировал Ггиийорр Агирш Авгёрч - 16.10.2018, 13:00

[Sergestusque]

Нет места слабым

Внутренности ”Громового ястреба” были залиты зловещим красным светом аварийного освещения. Дюжина гигантов в терминаторских доспехах стояла неподвижно, не обращая внимания на бешеную тряску от входа в атмосферу. Словно высеченные из керамита статуи, однако готовые в любой момент прийти в движение и принести смерть всему живому. Обособленно от всех стояла фигура с более рваными и резкими очертаниями брони, что выдавали отличную от доспехов остальных модель. Со стороны, магистр Галостар был столь же холоден и неподвижен, однако внутри шлема космический десантник работал с огромным объемом данных и руководил действиями своего ордена благодаря продвинутому интерфейсу доспеха модели «Горгон».
///загрузка...развертывание сил 78.8%...резерв распределен по флоту…
///загрузка...расчет общих запасов материальных ресурсов с учетом средств улья Пеласса...расчет...45098% от запасов ударной группы…
///входящий сигнал...коды улья Пеласса...личная сигнатура Архимеханикуса…
///соединение…
- Состав с техноарканологами будет готов выдвигаться к Тиррене через триста двенадцать минут, - донесся из динамиков стальной бесчувственный голос.
- Третья рота выделит группу для сопровождения, - ответил магистр, следя взглядом за точками транспортных кораблей капитана Солемна на тактическом экране.
- Пеласса готова провести военную интервенцию в любой момент, если потребуется.
- Это неприемлемо. Масштабный конфликт поставит под угрозу поиски и сделает нас уязвимее. В крайнем случае, я осуществлю точечный удар по обезглавливанию Тиррены и введу военное положение. Сосредоточьтесь на поисках в собственном улье и ждите новых данных.
///разъединение…

***

Защитные системы Тиррены активизировались, когда сенсориумы зафиксировали приближение многих десятков неизвестных объектов. Корабли космического десанта рассредоточились вокруг улья и зависли на безопасном расстоянии от орудий улья, но два судна продолжили свое движение прямо к дворцу губернатора. Челнок инквизитора держался за ”Громовым ястребом”, пилоты которого словно были уверены в собственной неуязвимости. За два километра до границы пустотного щита, магистр наконец ответил на длящиеся уже десять минут попытки улья выйти на связь с космическими десантниками.
- Объя…
- Я - Галостар, магистр ордена Стальных Исповедников. Я намерен встретиться с губернатором.
- Космиче… вы… но… - говорящий был явно потрясен и не мог выдавить из себя ничего осмысленного.
- У вас два варианта - либо вы опускаете щит, либо я опускаю его ударом с орбиты. Передайте губернатору, что ему предстоит встреча с магистром ордена Адептус Астартес и представителем имперской Инквизиции, - оборвал его Галостар и оборвал связь.
- Жестко и бескомпромиссно, - заметил Галлекс по личному вокс-каналу.
- Я много раз приводил в лоно Империума давно потерянные миры. Века и тысячелетия без света Императора часто делают их правителей наглыми и самонадеянными, без стальной перчатки Терры они начинают думать лишь о собственных интересах. Власть должна сразу позиционировать себя так, чтобы никто не питал иллюзий о своем будущем.
За века изоляции благоразумие все-таки не покинуло правящие классы Скутума, так что щит был опущен перед двумя кораблями. Через несколько минут ”Громовой ястреб” и челнок уже снижались к посадочным площадкам на территории Тирса. Красоты и искусство никоим образом не затрагивали душу магистра, но, даже если бы он и захотел оценить творение архитектуры, то не нашел бы в нем ничего впечатляющего помимо интересной идеи двойственной планировки и оформления. За свою долгую жизнь Галостар видел множество чудес в галактике, которые затмевали красивые, но вполне обыденные по масштабам и задумке сооружения вроде Тирса.
Корабли приземлились на аккуратных площадках, окруженных цветущими деревьями и экзотическими цветами. Неизящный ”Громовой ястреб” смотрелся здесь, словно дикий и грязный зверь, попавший в декоративный сад. На соседней площадке приземлился челнок инквизитора. Рампы обоих кораблей откинулись почти одновременно, но внимание встречающихся было приковано к трюму ”Громового ястреба”. Из тьмы на людей смотрели зловещие красные огоньки визоров, словно глаза мифических чудовищ, хищно наблюдавших за бредущими по узкой лесной тропе беззащитными путниками. Затем воздух пронзил натужный скрип металла и из тьмы выступила фигура магистра Стальных Исповедников. Смертные невольно попятились назад с расширившимися от ужаса глазами. Ангелы Смерти были здесь, во плоти, а не на старинных фресках. Они несли инструменты разрушения и были облачены в неуязвимые латы. Каждый шаг гигантов словно бы сотрясал воздух, и ноги людей подкосились.
К ошарашенной делегации подошел инквизитор, позади которого находилась его многочисленная свита.
- Встаньте с колен и отведите нас к губернатору. У Инквизиции и Адептус Астартес нет времени на проявления вашего благоговения.
Людям потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и подняться на ноги, но трепет в глазах не исчез. Один из представителей местной аристократии, судя по богатой одежде, извиняюще поклонился, и, не смея поднять взгляд на гигантов, произнес:
- П-прошу прощения, милорды, я провожу вас к госпоже Сардис.
Он повернулся к входу во дворец и засеменил как можно быстрее. Магистр и инквизитор зашагали следом, а позади них грохотали терминаторы, и двигалась свита инквизитора. Путь лежал через просторные коридоры из черного мрамора. В глаза Галлексу бросилось малое количество декоративных украшений. Всё очень строго, но со вкусом. Губернатор была не из тех людей, которые окружали себя как можно большим количеством богатства, которое выпячивало бы их положение. И, тем не менее, подобное окружение говорило о достатке правящего класса гораздо более красноречиво, нежели нагромождение золотых побрякушек и безвкусных картин.
Спустя десять минут блуждания по бесконечным коридорам, гости наконец дольше до огромных двустворчатых дверей из черного дерева. К этому моменту от всей толпы остался лишь проводник, который дернул за кольца и монументальные створки начали плавно расходиться.
Магистр вошел в помещение первым. Это был огромный зал с высоким сводчатым потолком, в центре которого висела огромная люстра, что изливала яркий, но мягкий свет, оставляющий причудливые отражения на блестящем темном полу с бледными прожилками. Здесь не было окон, а на стенах висели богато украшенные гобелены с геральдическими рисунками. В середине зала друг напротив друга стояли четыре монолитных трона из гранита, словно бы вросших в пол или являющихся его неотъемлемой частью. На одном из тронов сидела женщина в светлых одеждах, что очень контрастировало с окружающим засильем темных тонов. Губернатор встала со своего трона и изящной походкой двинулась к ним. Когда расстояние между гостями и губернатором сократилось до нескольких метров, она остановилась и отвесила глубокий поклон. Магистр не отреагировал, но инквизитор Галлекс уважительно склонил голову. Лидиара Сардис завораживала.
- Я приветствую в своем доме представителей самых уважаемых ветвей Империума, - звонко произнесла она. Держалась она гораздо увереннее подданных, но все равно старалась смотреть на инквизитора, а не на грозного гиганта Галостара. - Прошу вас за мной, обсудим все вопросы на этих могучих тронах, что древнее самого улья.
Она двинулась обратно. Инквизитор был человеком могучей силы воли и выдержки, но не смог не обратить взгляд на манящие бедра женщины, облегаемые светлым платьем.
”Варп меня раздери, какая же красота, какое изящество”, - подумал он, но затем потряс головой, прогоняя плотские мысли.
Расположение тронов было таково, что ни одно их них не отражало главенство какого-либо из них. Все они составляли углы квадрата, если бы были проведены воображаемые линии между ними. Губернатор села на дальний левый от входа трон, магистр и инквизитор заняли места на ближайших левом и правом соответственно, а терминаторы и свита рассредоточились по залу.
Из-за огромных размеров тронов, лишь Галостар выглядел на них естественно, словно могучий король старины. Инквизитор же выглядел словно ребенок на большом стуле, несмотря на то, что мужчина был высок и широк в плечах, что уж говорить о губернаторе.
- Леди Сардис, - начал Галлекс. - Как вы прекрасно понимаете, Скутуму предстоит воссоединение с Империумом, но Бог-Император желает видеть свои миры процветающими и едиными, чтобы они приносили максимальную пользу человечеству. Кроме того, на этом мире есть нечто, что спасало вас от бурь варпа на протяжении веков изоляции. И мы здесь именно за этим. В основном.
Губернатор держалась бесстрастно, и лишь слегка прищурилась.
- Я являюсь представителем Ордо Милитарум. Наш ордос занимается исключительно вопросами Имперской Гвардии, постоянной проверкой, оценкой и анализом. Устранением вредных элементов, время от времени. Миры в лоне Империума облагаются десятиной, в которую также входит выделение военных ресурсов для защиты человеческого космоса. Я проинспектирую военные силы Скутума, оценю подготовку, снабжение и выведу рекомендации для Адептус Муниторум по использованию скутумцев в рядах Имперской Гвардии.
- Все мы рады, что свет Императора наконец вновь озарил Скутум, инквизитор, - склонила голову губернатор и исподлобья бросила мимолетный взгляд на космодесантника. Магистр сидел на троне без единого движения, как и его огромные воины не подавали никаких признаков жизни. Словно она вела беседу в окружении статуй. - Мои Легионы без страха отправятся на битву с врагами Императора.
- Рад это слышать, леди губернатор, - улыбнулся Галлекс. - Нужно будет пройти еще много формальностей и бюрократических процессов, и, в конце-концов, назначить планете правителя.
Губернатор закинула ногу на ногу и сложила руки на животе. Галлекс удержался и не отвел взгляд от глаз губернатора. Он имел большой опыт в переговорах и не собирался давать этой властной женщине повод думать, что его можно было подловить на такой животной слабости.
- Этот человек должен быть предан Империуму каждой частичкой своего существа и быть живым воплощением верности и мастерства в организационных и управленческих вопросах.
- Несомненно, леди Сардис, вы говорите совершенно правильные вещи, - широко улыбнулся Галлекс. - Обычно, это назначенный человек со стороны, не имеющий привязанностей к миру, но иногда выбор падает и на лучших представителей коренного населения.
Леди Сардис уже готова была продолжить эту тему, и по едва заметному блеску в её глазах он понял, что подцепил губернатора на крючок.
- Но давайте сосредоточимся на делах более насущных, - Галлекс бросил взгляд на магистра.
- Губернатор, - вырвался металлический голос из вокс-решетки. Губернатор вздрогнула от громогласного обращения. - В ваш улей прибудут механикус из улья Пеласса, которые займутся изучением археотеховых машин согласно цифровым пактам Марса. Мой орден будет обеспечивать их безопасность и стабильность обстановки в улье. Одного полета над вашим ульем хватило, чтобы оценить степень вашей твердости как правителя. Трудно не заметить огни беспорядков и столкновений на нижних уровнях.
Леди Сардис нахмурилась, но решила прикусить язык, не смея перечить космическому десантнику.
- Архимеханикус известил меня о наличии в вашем улье синт-баков. Об их наличии только в вашем улье. Это недопустимое ослабление потенциальных возможностей Скутума, каждый улей должен иметь подобные технологии для самостоятельного обеспечения себя провизией, дабы мир не тратил транспортные и материальные ресурсы на прокорм остальной планеты. Образцы технологий будут изъяты и воспроизведены в Пелассе.
- Теперь вы часть Империума, губернатор, - произнес инквизитор, заметив как напряглась женщина. - Один из бесчисленного количества миров, трудящихся ради выживания человечества. Вы должны перестать думать о местечковых приоритетах, а возвысить свой разум и стремления к высшей и чистой цели. Посвятить свою жизнь служению замыслам Бога-Императора, что подобает всякому жителю Империума. Все мы живем и умираем ради этого. Лишь ведомый этими мыслями достоин занимать такой важный пост, как губернатор планеты.
Галлекс прекрасно понимал, что леди Сардис не была и никогда не будет истинным слугой Империума. Эта женщина целиком состояла из амбиций и собственных интересов, в чьей душе не было места праведности и чистоте помыслов. Пост губернатора Скутума для неё лишь заветная цель, способ еще больше упрочить влияние и силу. Жадными до власти людьми всегда было так просто манипулировать. Пока перед глазами леди Сардис маячит этот высокий пост, она пойдет на любые уступки.
- Да будет так. Мы входим в новую эпоху, и должны упрочивать связи не теряя ни минуты, - торжественно произнесла леди Сардис.
Сразу же после этих слов, космический десантник поднялся с трона и повернулся к инквизитору.
- Я займусь развертыванием сил ордена в улье. Оставляю все организационные и бюрократические моменты на вас.
Галлекс задумчиво проводил взглядом шагающих к выходу гигантов.
- Не покажете ли мне красоты вашего удивительного дворца, леди Сардис? - вкрадчиво произнес инквизитор, пуская в ход свою самую обезоруживающую из своих улыбок.

***

///общая коммуникационная сеть группировки ордена
- Это технодесантник Саган, процесс сборки полевого штаба во дворце завершен на 78 процентов…
- ...снайперы и магистры связи выдвигаются в шпили улья…
- Докладывает сержант Сикер, скауты проникают в зону подножия…
- ...контроль над воздушным пространством установлен…
- …*гулкий лай болтеров* Присутствие мутантов в нижних зонах 35-Z и 35-Y, угроза минимальна…
- Это древний... Медузон… Комплекс с синт-баками… оцеплен…
- Осуществляется доктрина ”Пристальное Око”, тактические отделения на территории гильдий…
- Передовые отряды на заслонах Легионов Самообороны. Восставшие не вступают в бой и отступают…
- Выпускайте ржаволовчих в болота…
- Отделения опустошителей занимают позиции на стенах…
- …*помехи* Докл... жант Орлок*помехи*... отделения мотоци...а равнинах…
- ...транспортным кораблям приземлиться на аэро-космодроме...
- ...верхние районы Тиррены под контролем, магистр…

***

Легат-пропретор стоял перед старой картой подножий улья, скрестив руки на груди. Мужчина хмурился и играл желваками. Это была его привычка с детства, когда он бился над требующей серьезных раздумий задачей. Тусклый свет падал на его гладко выбритую голову, обтянутую смуглой кожей. На её фоне голубые глаза, подобные двум ледяным осколкам, выглядели чуждо и неестественно. Дайли Сардис приходился леди губернатору двоюродным братом, и был тем редким случаем, когда назначенный родственник действительно оправдывал ожидания и проявлял выдающиеся способности на посту. Аналитический склад ума, несгибаемая воля и отсутствие каких-либо амбиций делали Дайли идеальным кандидатом на роль легата-пропретора. Он был единственным человеком, которому Лидиара могла без опаски передать во власть основные военные силы планеты. Тем, кто не знал легата-пропретора, никогда бы в голову не пришла мысль, что он являлся отпрыском правящей династии Тиррены. Прямолинейный и честный, этот человек жил лишь ради исполнения долга перед отечеством и народом.
- Х-м-м-м-м, - потер он подбородок и отошел от стола. Подойдя к окнам своих покоев, он сцепил руки за спиной и, прищурившись, начал вглядываться в зарево пожаров. Огонь был вечным спутником беспорядков и восстаний. Он пожирал плоть и материю, как люди пожирали друг друга, схлестываясь в вооруженных столкновениях. Как и огонь, они оставляли после себя лишь пепел и разруху.
Кроме всего прочего, его заботили мысли о недавних событиях, что несомненно изменят всю жизнь на планете. Прибытие вестников Империума, гонцов Бога-Императора. Дайли был верующим человеком и радовался воссоединению Скутума с остальным человечеством, однако понимал, что теперь их ждут новые войны. Так много перемен, так много забот.
Раздалось тихое шипение, и входная дверь поднялась вверх. На пороге стоял высокий, широкоплечий мужчина грозного вида - тяжелые ботинки, пояс с небольшими подсумками и плотный жилет с едва выпирающими бронепластинами . Человек вошел в помещение и медленно приблизился к столу с картами и схемами, бегло осмотрев их. По взгляду гостя Дайли заметил, что это был не просто фальшивый интерес. Этот человек явно разбирался в военных делах. Дайли подошел к столу, и гость встал прямо перед ним. Почти одинакового роста и телосложения, мужчины смотрели друг другу в глаза, без вызова, но оценивающе.
- Приятно наконец встретиться с вами, легат-пропретор, - спустя мгновение произнес мужчина и протянул Дайли руку. - Инквизитор Галлекс, представитель Ордо Милитарум.
- Легат-пропретор Дайли Сардис, командующий Легионами Самообороны, - Дайли крепко пожал инквизитору руку и кивнул. Легат-пропретор уловил едва осязаемый аромат женских духов. Они были ему прекрасно знакомы.
Жестом руки Дайли пригласил инквизитора сесть за небольшой, вырезанный из одного бруска черной древесины стол. Галлекс сел в твердое кресло с плавными очертаниями и позволил себе немного расслабиться. Легат-пропретор, между тем, подошел стеклянному шкафчику и, открыв дверцы, полуобернулся к инквизитору.
- Выпьете?
- Почему бы и нет, благодарю.
Вернулся Дайли неся в одной руке бутылку со стаканами без подноса, зажав горлышко между указательным и передним пальцами и держа стаканы тыльной стороной ладони, а в другой небольшую светлую шкатулку. Откупорив бутылку, он наполнил стаканы наполовину и подвинул один инквизитору. Галлекс вдохнул аромат темной жидкости, и маленький датчик в ноздрях начал обрабатывать информацию. Импульса о присутствии каких-либо отравляющих веществах не последовало, и инквизитор пригубил напиток. После этого он даже позволил себе откинуться в кресле и ненадолго прикрыть глаза.
- Насколько я могу судить, в своих путешествиях вы не так часто сталкиваетесь с добротным спиртным, - рассмеялся легат-пропретор. - Это лучший из сортов тирренского рома.
Ловким движением Дайли открыл крышку шкатулки и взору инквизитора открылись выложенные в ряд сигары. Легат-пропретор вопросительно посмотрел на Галлекса, и тот кивнул. Командующий легионами повернул шкатулку к инквизитору и тот осторожно взял сигару. Галлекс провел ею у себя под носом, но на этот раз он действительно хотел насладиться табачным ароматом.
- Позвольте, - произнес легат-пропретор и достал из отделения шкатулки гильотинку, которой обрезал конец сигары инквизитора. Прикурив Галлексу и себе, Дайли сел в своё кресло и выпустил в воздух густое облако дыма.
- Сказать честно, я в недоумении. Инквизитор решил встретиться со мной в столь неформальной обстановке. Мне немного неловко.Судя по тому, что осталось в наших архивах, представители святой Инквизиции суровы и беспощадны. Их появление сулит беду и возмездие.
- А за вами есть грехи, что вы обеспокоены карой? - произнес Галлекс, отпив из стакана.
- Нет. Думаю, что нет.
- Я тоже так считаю. Вы знаете, что входит в мои обязанности. Империуму нужны сильные армии, подготовленные и экипированные солдаты. Все это невозможно без грамотных командиров. Легионы являются довольно самобытным подразделением, но, тем не менее, очень боеспособным и эффективным. Отчеты и записи говорят сами за себя, - Галлекс взял паузу и выпустил очередной клуб дыма. - Но я хочу увидеть их в деле. На передовой.
- Губернатор приказала держать рубежи верхних районов, - нахмурился легат-пропретор.
- Я - длань Императора. Я - инквизитор. Представители святых Ордосов имеют власть приговаривать к смерти целые миры. В моей же власти отправить в бой Легионы Самообороны. Что для вас важнее, легат-пропретор? Верность семье и улью или верность Повелителю Человечества? Насколько сильна ваша вера?
Дайли прикрыл глаза и осенил себя аквилой, беззвучно произнеся молитву.
- Я живу, чтобы служить, инквизитор, - с трепетом произнес легат-пропретор.
Инквизитор встал и, допив остатки рома, поставил стакан на стол.
- У вас душа праведного воителя, командующий. Такие люди, как вы, выковали Империум среди звезд. Они омыли его основание своей кровью и умирали с именем Бога-Императора на устах. Нет жизни достойнее, чем жизнь в служении. Нет смерти благороднее, чем смерть на поле боя. Время губернатора подходит к концу, и вы должны быть готовы, когда я вас призову.
После этих слов инквизитор ушел, оставив Дайли наедине с собственными мыслями в дыму от двух тлеющих сигар.

***

///входящий сигнал...коды Ордо Милитарум...личная сигнатура инквизитора Галлекса…
///соединение…
- Легионы Самообороны готовы к наступлению, магистр.
- После прибытия моих сил, мятежники перестали атаковать и отступили от позиций легионеров. Это облегчит задачу Легионам Самообороны, они не пройдут надлежащей закалки.
- Согласен, но это облегчит выполнение более важной задачи. Мы так и не смогли выйти на связь с Оремусом Кором, помехи странной природы. Кто-то нарушает наши коммуникации. Пока идут боевые действия, ваши скауты смогут отследить местоположение лидера культа. Он из тех, кто воодушевляет своих людей личным примером.
- Ты уверен в этом человеке?
- Он - лучшая кандидатура на текущий момент.
- Легат-пропретор?
- Его верность Империуму крепче семейных уз.
- У вас пять дней, инвизитор. За это время Легионы должны достигнуть значительных успехов и оттеснить мятежников.
- Губернатор будет вне себя от ярости, но её больше не на кого опереться. Воин уважает только другого воина, и легионеры пойдут за своим командиром, а в груди легата-пропретора зреет осознание высшей цели его служения. Мы скрепим доверие кровью на поле боя.
- Тогда начинайте наступление. Когда Оремус Кор будет найден, я обезглавлю Тиррену.
///разъединение…

***

В одной из небольших церквей храмового района, Оремус Кор молился Богу-Императору. Он был в смятении и искал ответа у Повелителя Человечества. На Скутум прибыли вестники божественной воли и бывший легионер не смел вести своих людей в атаку против них, однако, силы Легионов Самообороны, воспользовавшись замешательством, начали неожиданное наступление, оттесняя культистов. Оремус знал, как воевать против Легионов, что позволило культу Очищающего Пламени невероятно быстро дойти до богатых районов Тиррены, однако, сейчас легионеры применяли нетипичные для себя тактики и уловки. Кор больше не мог предугадать действий своего врага, который, в свою очередь, не сбавлял темпа наступления, действуя решительно и твердо, зачастую не считаясь с потерями. Кто бы это ни был, он являлся талантливым и безжалостным командиром.
- Это испытание… Но как я должен его пройти… Направь меня, Божественный свет Его…
Он стоял на коленях с закрытыми глазами, сжимая в руке цепочку с аквилой. Кроме него, в зале находилось несколько культистов из числа охраны и два полевых командира. Несмотря на отдаленные грохоты и выстрелы, к которым Оремус Кор уже давно привык, стук упавшего на пол лазгана раздался в помещении словно звон колокола. Кор мгновенно поднялся на ноги и развернулся, его рука метнулась к кобуре лазпистолета, но замерла в сантиметре от неё. Буквально из воздуха, в церкви появлялись огромные фигуры гигантов. Они откинули плащи, благодаря которым сливались с окружающим пространством и взяли людей в полукруг. Один из великанов, держащий в руках длинную снайперскую винтовку, громогласно нарушил тишину:
- Ты - Оремус Кор? Тот, кто основал культ Очищающего Пламени?
- Ангелы спустились с небес. Вы пришли покарать меня? Принесли ярость Бога-Императора на своих крыльях?
Космический десантник опустил снайперскую винтовку.
- Если этот день и настанет, то не сегодня. Отдай приказ своим людям сложить оружие, ты пойдешь с нами. Твою судьбу решит наш повелитель.
В пяти кварталах от церкви, легат-пропретор стоял перед старой картой подножий улья, скрестив руки на груди. Мужчина привычно хмурился и играл желваками. Тусклый свет падал на его гладко выбритую голову, покрытую пылью и кровоподтеками. На фоне грязного лица, его голубые глаза сияли еще ярче прежнего.
- Ударим основными силами здесь, - ткнул пальцем в перекресток инквизитор.
- Это самоубийство. Обстреливается со всех сторон, укрытий почти нет. Нам нужно пробиваться по развалинам квартала.
- Это займет слишком много времени, которого нельзя давать врагу. Мы гоним мятежников уже четыре дня. Стоит отдать им инициативу и нас затянет в долгий и кровавый бой, - продолжал настаивать Галлекс.
- Потери будут огромны… - начал легат-пропретор.
- Выбивание хорошо окопавшегося противника приведет к еще большим жертвам…
Инквизитор и легат-пропретор спорили среди развалин одного из зданий Администратума, приемные покои которого они переоборудовали под полевой штаб. Буквально через несколько улиц от них шли ожесточенные бои между легионерами и мятежниками. Воздух был наполнен треском лазганов и грохотом, но до ушей инквизитора донесся нарастающий в воздухе гул. Он бросился к окну и увидел ровно то, чего ожидал - летящий в сторону занятых мятежниками районов серо-стальной ”Громовой ястреб”.
- Отдайте приказ войскам прекратить наступление, легат-пропретор. Битва закончилась.

***

В главном зале Тирренского Собора епископ Белосо собрал всех своих сторонников, чтобы обсудить сложившийся кризис и попытаться найти из него выход. Выход для самих членов Церкви, разумеется. Кто бы в итоге не одержал верх, Лидиара или мятежники, Белосо и его приближенные надеялись остаться на своих постах. За огромным круглым столом сидели десятки духовных санов, горячо споривших друг с другом, а всё остальное помещение заняли телохранители. С каждой минутой споры становились всё громче и ожесточеннее, и епископ уже собирался криком призвать всех к тишине, но это сделали за него. С оглушительным треском, богато украшенные створки главного входа разлетелись на куски, и в проеме возникло серое чудовище.
- Я принёс вам смерть, - разлетелся по залу механический приговор и гигант ринулся вперед, раскидывая скамьи и телохранителей, словно тряпичные куклы. Белосо был единственным, кто смог сбросить оковы оцепенения и побежать в сторону своего кабинета. Уже на ходу он почувствовал подстегивающие сзади жар и истошные вопли, когда выстрел из мультимелты испарил стол вместе со всеми сидящими там церковниками. Последнее, что увидел Белосо перед тем, как закрыть толстую дверь в свои покои, была картина безумной бойни. Контемптор крушил зал, превращая людей в кровавую кашу своим силовым кулаком, в то время как выстрелы из ручного оружия бессильно отскакивали от толстой брони дредноута.
Оказавшись в своем просторном кабинете, Белосо принялся судорожно рыться в ящиках рабочего стола, сгребая все важные документы, печати, и, конечно же, увесистый мещочек золотых денариев. Четыре телохранителя с тревогой смотрели на закрытую дверь, однако опасность пришла совсем с другой стороны. Занимающий почти четверть стены витраж разлетелся на тысячу осколков и вниз обрушились бронированные фигуры. Телохранители успели лишь поднять головы, прежде чем превратиться в раздавленное месиво под ногами десантников. Один из них упал прямо на стол епископа, превратив его в кучу щепок и обломков и заставив Белосо с жалобным писком рухнуть на спину и отползти к стене, закрывая лицо руками. Бог-Императора не спас Белосо во второй раз. Сделав несколько шагов к смертному, космический десантник поднял болт-пистолет и выстрелил епископу в голову.


***
Коридоры дворца потонули в грохоте выстрелов и пыли. Отделения Стальных Исповедников с легкостью пробивались через легионеров из числа личных полков губернатора. Там, где десантники встречали заслоны с тяжелым вооружением, в бой вступали центурионы, экзокостюмы которых были способны провести своих операторов через бурю огня автопушек и гранатометов. Все выходы из дворца были под контролем Стальных Исповедников, а в подземных ходах, которыми можно было воспользоваться, чтобы ускользнуть из улья, обосновались скауты. Словно мстительные призраки, они окутали нижние уровни непроглядной тьмой и охотились на каждого, кто рискнул бы спуститься к ним. Дворец стал смертельной ловушкой.
Магистр Галлекс шагал по главному коридору ни на секунду не сбавляя шаг. Вместе с дюжиной своих лучших терминаторов, он двигался прямо к главному залу дворца. Это было самое удобное для обороны место, и, если губернатор хотела пожить как можно дольше, то ей следовало находиться именно там.
Десантники двигались практически беззаботно, пыль и дым делали легионеров небоеспособными, в то время как продвинутая сенсорика терминаторских доспехов позволяла с легкостью отстреливать легионеров. Все свои силы губернатор бросила на укрепление входа в зал. Из-за мешков с песком и пласталевых укрытий торчали стволы лазерных орудий и автопушек, которые грозно смотрели в непроглядную завесу пыли, ожидая выхода бронированных фигур. Однако, первыми из мглы вынырнули ракеты установок ”Циклон”, один залп которых принес обороняющимся ад из бури огня и осколков. Ярость боеголовок разметала укрепления и расколола двери в зал. От самих защитников мало что осталось.
Терминаторы спокойно поднимались по ступеням, под их подошвами хрустели обломки и кости легионеров. Это был последний акт сопротивления космическим десантникам, так как смертные в зале решили бежать, нежели сражаться в заведомо проигрышном бою и умереть. Кто-то попрятался за столами и скамьями, другие же ринулись к подсобным помещениям в надежде, что коридоры выведут их к спасению. Но там их ждала лишь смерть от рук остальных сил магистра Галостара.
Губерантор сидела на своем троне. Бледная, испуганная, но уже смирившаяся со своей судьбой. Лидиара не могла понять, почему всё это происходит, почему смерть пришла за ней несмотря на все её грандиозные планы и амбиции. Жизнь губернатора, словно узел из хитрости и интриг, была разрублена острым и безжалостным мечом в руках ужасающего в своей холодной беспощадности трансчеловеческого воителя.
- Почему…, - прошептала она, сжимая подлокотники до боли в сустава. - Почему? - разнесся по залу истошный вопль женщины.
- Потому что ты слаба, - раздался искаженный механический голос. Галостар нацелил на неё свой древний штурмболтер и нажал на курок.

***

- Прекрасная работа, инквизитор. Ваша способность работать с таким объемом данных поражает, - сухо произнес Галостар, сидя за когигатором. Его взор был поглощен бесконечным потоком символов.
Галлекс улыбнулся и отпил из чаши вина. Признание от магистра ордена космического десанта, да еще столь скупого на слова и эмоции, многое значило. Действительно, с момента входа в систему, инквизитор Галлекс тратил все свое время на изучение множества документов, которыми делился с ними Архимеханикус. Досье, отчеты, доклады, наблюдения. Всё, что могло помочь инквизитору составить цельную картину о ситуации на планете и узнать как можно больше о тех, кого можно использовать.
- Оремусу Кору будет сложно привыкнуть к должности епископа. Да и смерть сестры не прошла для нового губернатора бесследно. Дайли терзает себя, пусть и пытается скрыть это за фасадом веры и долга.
- Вы поможете им твердо встать на новый путь. Но сейчас нужно заняться Легионами. Над Скутумом сгущаются тучи, за стенами рыщут падальщики и архивраги. Каждый желает урвать свой кусок. Мой орден силен, но он не может быть везде, а Тиррену нужно укрепить.
- Конфликт планетарного масштаба неизбежен, - нахмурился инквизитор.
- Мы сокрушим их. Сотрем кости в пыль и вдавим в землю. Это путь потомков Ферруса Мануса, путь космических десантников. Это - воля Императора.

Сообщение отредактировал Sergestusque - 07.12.2018, 19:15

[kaligvla]

Сошествие Озаренных

(Готов на две трети!)

I.
- Подойди ко мне, Магон!
Ветер ревел, пока великий левиафан катился по пустошам Скутума, однако Магон услышал своего вождя. Баркар Молниеносный вышел из своего шатра, расположенного на открытой палубе «Суруса», огромного механического чудовища, что на исполинских гусеницах плыл по безжизненной пустыне. За «Сурусом» следовали быстроколесная «Астара» и грузный многоногий «Ба’эл», увешанный орудиями войны. А вокруг них шла Железная Орда – сотни и тысячи мотоциклов, багги, грузовиков. Были среди них и «Химеры» ульевиков, захваченные в бою и увешанные знаменами кланов, были и самодельные танки, несущие личные символы боевых лидеров, что управляли ими.
- Небесные бури снова шепчут мне, Магон. В их ночных напевах я слышу тревогу. Что-то пришло со звезд. Что-то новое. Грядут перемены.
- Что ты видел, вождь? Что говорят шаманы?
- Лишь недомолвки и размытые образы. Воинов-королей Пяти Сотен Царств, облаченных в лазурь и прах веков. Теней-пересмешников под масками падальщиков из легенд. Живых машин, чей разум совращен ложными идеалами.
Баркар замолчал. Завывания ветра достигли оглушающего крещендо.
- Не надо быть шаманом или гаруспиком, чтобы понять, что это значит.
- Война, - мрачно произнес Магон.
- Да, война. Война, которую еще не знал этот мир. И я видел путь. Я видел Свет - яркий, испепеляющий, нестерпимый. Он спустился со звезд и упал в сердце пустошей. Я вижу, что это будет либо нашей гибелью, либо нашим спасением в эти темные дни.
- Ты хочешь, чтобы я был твоим послом, вождь? – воодушевленно спросил Магон.
- Да. Ты возьмешь самых быстрых наших скакунов и с передовым отрядом отправишься вперед. Иди и неси слово о Баркаре Молниесном и его Железной Орде. Помни, мы не рабы – мы завоеватели!

II.
Экзарх с гордостью окинул строй Озаренных. Воины замерли с оружием наизготовку. Знамена мерно реяли на ветру. Щитовые откатчики и осадные краулеры строгими рядами замерли за спинами легионеров. В небесах роились дроны, оглашая окрестности ритмичными напевами цитат из «Прокламации». Образцовая высадка.
После торжественной литургии, транслировавшейся по всему флоту, Сияющий Легион упал с небес на землю Скутума за считанные минуты. Каждый пилот знал свой маршрут, каждый солдат знал свое место и свою задачу. Каждый офицер с точностью исполнил приказ. И теперь среди токсичных болот, среди груд мусора и металлолома, под которыми еле угадывались очертания позабытых строений, среди редких рощиц кроваво-красных деревьев, среди серого песка стояла армия, готовая сокрушить этот мир.
Это был неправильный мир. Экзарх Зерион чувствовал это в застывшем воздухе, в бесплодной земле и в отравленной воде. Этот мир познал величие прикосновения Океана Душ, Великой Круговерти, но оно пропало втуне. Оно осталось лишь отголосками, что мучают ночами его жалких обитателей за стенами их убогой реальности. Серость этого мира поглощала Свет, его приземленность и обыденность притупляла фанатичный пыл Сияющего Легиона. Он знал название этому ощущению, ибо Скутум был Анафемой для всего, чем жил и за что сражался Сияющий Легион.
Однако Легион не привык отступать перед столь мелкими трудностями. Они пришли не убедиться, что Скутум испорчен, они пришли очистить его и засеять снова. Они пришли за спасением душ, и первые обделенные Светом не заставили себя ждать.

III.
Магон увидел их, когда вышел из своего личного танка. Шеренги застывших великанов, титанов из легенд, что поют у костра шаманы. Даже сквозь очки своей боевой маски в виде ухмыляющегося черепа он видел сияние, что исходит от них. Воины его клана щурились и прикрывали лица рукой, по мере того как они подходили все ближе и ближе к неподвижно застывшему воинству. Магон слышал напевы, что растекались по земле, видел армию, перед которой блекла вся мощь Железной Орды техномадов, ощущал подавляющее присутствие стольких многих божеств одновременно. Это сияние, мерное, чистое, такое … яркое выбивало все мысли из головы. Лишь неуместный запах гниения просачивался сквозь дыхательную маску, пытаясь разрушить наваждение, обрушившееся на боевого командира клана Ухмылки Смерти.
Из рядов неведомых воителей вышел одинокий чемпион. В его руке был жезл, увенчанный искрящейся семилучевой звездой. Его шлем был украшен маской в виде черепа. Если черепа на масках бойцов клана Магона были ухмыляющимися, полными презрения к врагу, то от шлема этого чемпиона исходила торжественная надменность. Чемпион произнес лишь два слова:
- На колени!
Столь властен был этот приказ, что выбил все мысли из головы Магона, и он упал в пыль, распростёршись ниц.
- Склонитесь перед Светом! Вернитесь в его объятия, заблудшие души. Вы пришли к нам, и мы протягиваем вам руку помощи. Очистите себя и вы будете достойны обновленного мира! – нараспев читал чемпион воителей с небес.
Вдруг устройство на голове Ганнора, воина из личной стражи самого Баркара, ожило прерывающимся и искаженным голосом:
- Нет! Разве вы не видите, кто стоит перед вами? Ведь это чудовища! Разве станут они выжигать грязь городов вместе с моими воинами? Они столь же слепы, как и вы! – вождь, следивший при помощи сложного устройства, кажется, увидел что-то, что было недоступно Магону и его воинам. Но Баркар опоздал. Ганнор сорвал с себя устройство записи и растоптал его в пыли. Слезящимися, умоляющими глазами он посмотрел на возвышающегося чемпиона:
- Прости, владыка! Я был слеп и потерян! Я следовал за ложным пророком. Но теперь я вижу его, я вижу свой путь!
Чемпион возложил свою длань Ганнору на лоб и лицо последнего застыло в состоянии райского блаженства. Ганнор чувствовал, как мягкая и обволакивающая энергия заструилась внутри его тела.
- Дитя мое, расскажи мне все, что ты знаешь – неожиданно тихим и убедительным голосом приказал чемпион. И Ганнор рассказал все, что знал.

IV.
- Дикари – крепкий и выносливый народ. Они слишком долго были лишены света и пути, но для них есть надежда, - уверенно произнес Энаар, Первый Лектор Сияющего Легиона.
- Это вселяет надежду, брат. Из этой орды безбожников мы выкуем армию достойную Ангела, - задумчиво произнес Зерион.
- В них есть внутренняя энергия, яркий огонь и неистовая жажда жизни. Достойнейшие из них унаследуют Скутум и прославят Отца Света в веках. Но сначала нам нужно убедить их вождя преклонить колено.
- Да будет так. Баркар Молниеносный склонится перед Светом и будет перекован в его сиянии или умрет. С ним или без него, мы разрушим до основания эти людские муравейники и предадим мечу их жалких обитателей.
Над Скутумом медленно сгущались сумерки. Колонна танков и бронетранспортеров Сияющего Легиона двигалась вперед мимо бескрайних кислотных болот. Впереди, словно стая шакалов перед львиным прайдом, ехали багги и мотоциклы техномадов. Они вели Озаренных в сердце мертвого города, там где было по легендам сокрыто оружие великой мощи, которым мог завладеть только достойнейший.
Кто-то говорил, что это огромный рог, усиленный звуковым дисруптором, при помощи которого можно было сокрушить стены великих городов-ульев. Кто-то считал, что это величайший из наземных левиафанов, перед которым «Сурус» самого Молниеносного казался карликом. У каждого шамана и сказителя была своя версия. Лишь в одном все истории были схожи. Это оружие было сокрыто где-то в глубинах, и оно охранялось древними стальными исполинами, что несли смерть любому, кто дерзнет нарушить их покой. Лишь величайший из героев мог спуститься в глубочайшие недра города-мертвеца и вернуться живым. Это было именно то, чем воители Сияющего Легиона и собирались заняться по прибытии. Первый Лектор посчитал, что таким образом Легион сможет показать племенам кочевников всю свою мощь и неотвратимость их окончательной победы.

V.
Когда последние бронетранспортеры замерли, и последние отделения заняли предписанные позиции, на Скутум опустилась черная ночь. Во тьме ночи улей выглядел мертвым. Таковым он и был. Никто не знал, как он раньше назывался, никто не знал почему его покинули жители. Даже дикие звери обходили стороной его медленно осыпающиеся стены и дома. Это было место тишины и оно несло на себе печать окончательного запустения.
Зерион оглядывал город-мертвец, и праведное негодование пробудилось в его сердце. Это против природы вещей. Здесь нарушен извечный цикл жизни и смерти. Возрождение Скутума начнется отсюда.
Лишь только он собрался отдать приказания, как Ганнор, первый из Перекованных рухнул перед ним на колени.
- Владыка! Это ловушка! Мои недостойные и неуверовавшие собратья решили убить тебя и твоих воинов! Спасай…
Раздался выстрел и Ганнор упал с простреленной головой. Зерион поднял взгляд и увидел сотни теней среди зданий и руин вокруг позиций Сияющего Легиона. Среди теней были и воины в ухмыляющихся масках-черепах, и мускулистые полуголые бойцы, удерживающие на цепях отвратительных мутантов, и броненосцы, закованные с головы до ног в кустарные шипастые латные доспехи. Раздалсь первые нестройные залпы и самодельные ракеты устремились к технике Озаренных. Они не причинили особого вреда. Это был единственный шанс, который был у техномадов. Они его упустили.
Сотни болтеров взревели в унисон и изгнали из мертвого города ночь.

Сообщение отредактировал kaligvla - 17.10.2018, 03:55

[Dammerung]

Первый дуэльный рассказ: Grim, Свободный Отряд

Ненависти Свободного Отряда

Четвертый день сражения за Кантаврис, вечер.

– Я есть ненависть Императора и гнев Его! – проорал капеллан Цезон Руфий Кандид, могучим ударом крозиуса сокрушая ноги баллистария. – Я есть сокрушающая длань Его и пылающий взор! – еще один гудящий взмах, и спешенный пилот-скитарий отправился в воздух в облаке крови, масла, гаек и искр, в полете вышибая из седла товарища. – Я есть имперское возмездие и кара суда человеческого! – очередь штормболтера сразила сразу четверых штурмовиков, разрывные снаряды превратили наемников в багровую дымку. – Я! – удар в веере кровавых капель. – ЕСТЬ! – грохот выстрела. – ВОЙНА!
Несколько тонн стали и адамантия обрушились на неистового капеллана сзади, с влажным хрустом втаптывая его в вымощенную мрамором мостовую. Золотое сияние розария вспыхнуло на долю секунды и померкло.
– Вот это – война, братец, – рыцарь потряс ногой, избавляясь от ошметков в механизме ступни, и зашагал дальше, поливая противников огнем "Мстителя".

День перед высадкой

Георг ненавидел военные советы. Не за то, что они военные, а за то, что они советы. Каждый чертов лейтенант каждый чертов раз считал своим долгом высказать соображения о том, почему план Георга неидеален. Это раздражало, особенно когда замечания оказывались дельными – в такие моменты капитан Classis Libera начинал думать, что он не самый умный на мостике "Амбиции". Георг сурово оглядел собравшихся. Двенадцать лейтенантов, два десантника, магос, рыцари. Каждый ответил капитану не менее серьезным взглядом.
– Господа, наша нанимательница, уважаемая леди-губернатор Лидиара Сардис, поставила задачу: завтрашним утром мы атакуем Катарсис.
– Кантаврис, мой капитан, – поправила Мурцатто.
– Я так и сказал, – Георг нажал руну активации, и над тактическим столом возникло трехмерное изображение планеты.
– Знакомьтесь, это Скутум – мир, повидавший Имматериум изнутри и оставшийся нетронутым. Здесь Classis Libera стяжает неувядающую славу, а каждый солдат заработает столько денег, что не сможет прокутить их до конца жизни.
Желто-коричневый шар с хилыми полярным шапками не производил впечатление кладези сокровищ. Кое-где виднелись воронки пылевых бурь поистине планетарного масштаба, кое-где – сине-зеленые моря, почти наверняка мертвые. На всем мире насчитывалось всего шесть городов-ульев, сконцентрированных на севере восточного полушария. Голограмма слегка повернулась, застыв над одним из них. Светлое пятно – необычно светлое для традиционно грязных и темных ульев – располагалось на берегу моря.
– В системе уйму времени бушевал варп-шторм, а Скутум остался нетронут и вроде лоялен Империуму. А может и нет? Плевать. Сейчас на этом мире сосредоточенно множество взглядов со всего сектора, и не все планетарные деятели остались верны губернатору. Грызня будет знатная. Вы знаете, как это бывает, – офицеры сдержанно рассмеялись. Георг взмахнул рукой, выводя на голоэкран массивного тактического стола портрет властного седовласого мужчины. – Этот господин – кардинал Вальфур Иерафон, и он – наша цель. Боец, который снимет с него голову, получит дополнительное жалование. Боец, который возьмет его в плен и вытащит из Кантавриса, получит два дополнительных жалования. Донесите до подчиненных.
– Да, капитан, – ответили вразнобой лейтенанты и десантники. Рыцари промолчали – эти в принципе слабо представляли, как можно взять кого-то в плен.
– Перейдем к штурму, – Георг уменьшил портрет кардинала и сдвинул его в угол, заменив трехмерной картой Кантавриса, и выдержал паузу, чтобы участники совета все внимательно рассмотрели.
Приземистый по меркам Империума город-улей выглядел очень солидно. Массивные укрепления белокаменных бастионов, ощетинившихся орудиями, надежно защищали город от любой вообразимой угрозы со стороны Пустошей. С другой стороны, омываемой водами моря, раскинулся обширный порт. Бесконечно длинные щупальца пирсов, горбы хозяйственных плавучих построек покрывали морскую гладь на многие и многие километры вдаль от береговой линии. Сам город устремлял к небесам шпили бесчисленных храмов и часовен, тысячи и тысячи больших и малых сооружений во славу Бога-Императора усеивали белоснежный Кантаврис от края до края. Вершину улья венчали самые грандиозные храмы, сверкающие золотом и платиной, окружающие гигантское изваяние самого Императора. Повелитель Человечества смотрелся впечатляюще даже в мелком масштабе трехмерной модели.
– Перво-наперво, мы должны заглушить городские системы связи. Хотя бы на несколько часов, – Георг кивнул магосу Децимосу, возглавляющему шестеренок Свободного Отряда. – Госпожа Сардис предоставила нам необходимые данные.
Магос важно кивнул в ответ.
– Теперь к основному. Кардинал обитает на самой верхушке, что очевидно, – Георг подсветил красным резиденцию Вальфура. – А верхушка защищена пустотным щитом, генератор которого расположен уровнем ниже, – еще одна красная точка. – Посему план таков: команда брата Освальда высаживается здесь, на третьем уровне, – Георг отметил точку высадки и система автоматически проложила маршрут к генератору.
– Высаживаемся громко или тихо?! – прогрохотал брат Освальд – огромный керамитовый шкаф, набитый аугметикой и гудящий сервоприводами.
– Громко! – ответил Георг, морщась от звона в ушах. Освальд тяжело вздохнул – он грезил тайными операциями. – Вы отвлекаете внимание. Здесь рядом крупный храм, и я уверен, что местные фанатики бросят серьезные силы на его защиту, так что осторожнее. А вот тихо высадится брат Авраам, спустя полчаса, вот здесь, на третьем уровне с другой стороны, – Георг отметил очередную точку. Маршрут вышел длиннее. – Кажется, что отсюда добираться до генератора дольше, согласен. Но! – капитан ткнул в длинный тоннель, подсветив его зеленым. – Здесь проходит железнодорожная магистраль. Спокойно и цивилизованно доедешь на метро до самого лифта на второй уровень.
– Один?
– Да. Большая группа привлечет внимание.
Невысокий по меркам Астартес Авраам, облаченный в доспех разведчика, бесшумно подошел в карте. Увеличил изображение, крутнул так, эдак. Вернул в изначальное положение, что-то посчитал на пальцах. Скривил задумчивую гримасу. Похлопал по многочисленным карманам. Достал мелочь. Демонстративно пересчитал.
– Предположу, что расходы на билет будут покрыты?
– Кантаврис – город с сильной социальной программой, общественный транспорт работает бесплатно, – вздохнула Мурцатто.
В силу того, что она исполняла в отряде обязанности казначея, Авраам выпил у нее немало крови.
– Принято, – Авраам вернулся на место, в тень гиганта Освальда. – Чем будет занято мое отделение?
– Временно перейдет под командование лейтенанта Кука. Продолжим, – Георг подсветил зеленым шахту лифта, зал генератора примыкал к ней вплотную. – Генератор придется захватить силой, и как можно быстрее – по тревоге может явиться подкрепление с третьего уровня. Впрочем, всю тамошнюю стражу отвлечет на себя брат Освальд.
Освальд дважды гулко ударил по нагруднику кулаком в знак согласия.
– Когда генератор будет поврежден, роты Кука и Свежевателя Боба вместе с отделением Авраама на "Валькириях" высаживаются в… – Георг запнулся. – Вот в этой области.
– Città del Vaticinatio, – подсказала Мурцатто.
– Точно. Находят кардинала, хватают его, сжигают резиденцию, забирают господ Астартес, возвращаются на транспорта, транспорта возвращаются на "Амбицию". Вопросы?
– "Амбиция" и наши силы будут просто ждать на орбите? – спросил Децимос.
Собранию понадобилась пара секунд, чтобы понять сказанное – говорил магос очень быстро и в весьма странном ритме.
– В системе присутствуют несколько сильных флотов, – в противовес Децимосу, сэр Каролус говорил медленно и с королевским достоинством. Будто и правда был королем, а не Вольным Клинком с мутным прошлым. – Если нас атакуют, "Амбиция" станет большой братской могилой.
– Братская могила? Позор для рыцаря, – подал голос сэр Гарольд.
Сэр Роланд энергично закивал, подтверждая слова соратников. Георг тихонько вздохнул. Началось.
– Согласен с сэрами рыцарями, мой капитан, – задумчиво произнес Руиз, лейтенант Двенадцатой, обладатель бледного лица и долговязого телосложения потомственного пустотника. Он отвечал за все, что касалось космоса. – Надо бы высаживать все войско и уводить корабли в астероидное кольцо. На орбите мы – легкая добыча.
– Кстати про добычу! – воскликнул Нере На-всякий-случай, лейтенант Четвертой, рослый чернокожий мужик, увешанный оружием и перемотанный сотней ремней. – В вашем плане, мой капитан, как-то мало уделено внимания добыче.
Совет недовольно загудел. Даже Мурцатто бросила на Георга сердитый взгляд, и капитан зябко поежился. Равнодушны остались лишь рыцари, всем своим видом демонстрирующие, что уж они-то выше плебейской жадности.
– Понимаю и принимаю ваше недовольство, господа, – Георг примиряюще поднял руки, и недовольные голоса смолкли. – Я не вижу способа организовать атаку на улей так, чтобы не потерять под стенами половину нашей компании, как и не вижу времени на… изъятие ценностей. Однако, мы здесь для того и собрались, чтобы утрясти подобные вопросы. Я готов выслушать предложения.
– Побережье, – продребезжал альфа-скитарий ЭКЛ-3Р, для своих Эклер, лейтенант Одиннадцатой. – Защита: минимальна.
– Мы можем высадиться на "Химерах" прямо на воду и захватить порт, – прохрипел Шестилапый, лейтенант Седьмой. В прошлом году беднягу настиг рак горла, и теперь он пытался совладать с новой аугметической глоткой. Лейтенант провел пальцем по карте, чертя линию от центра порта до самой резиденции. – Проспект проходит через весь город, снизу доверху.
Георг мысленно отчитал себя за то, что упустил очевидное. Химера – машина-амфибия, и высадиться с моря – самый удобный вариант. Он приблизил карту, изучил отмеченный Шестилапым путь. Гигантская ступенчатая дорога рассекала город-улей сверху донизу, словно удар ножа. В голове сложился новый план.

Первый день сражения за Кантаврис, раннее утро

Освальд Харви из ордена Молотов Пустоты ненавидел выступать в роли тарана. Он устал от однообразия задач. Ворвись и убей всех. Атакуй в авангарде. Устрой погром. Душа требовала чего-то более утонченного, чего-то более изящного, умного. Хотелось попробовать себя лидером тайной операции, как, например, Авраам. Или, может, даже в работе с населением. Освальд печально вздохнул и сверился с тактической картой. В некотором смысле сейчас его и ждала работа с населением.
– Десять секунд, – прогрохотал Освальд, расцепил ремни безопасности и двинулся к передней рампе "Ворона".
Одиннадцать его подчиненных двинулись следом, в последний раз перед боем проверяя оружие. Все из разных орденов, и истории того, как они попали в Свободный Отряд, у большинства были либо неприглядны, либо неизвестны, а потому, скорее всего, еще более неприглядны. Освальду нравилось думать, что его отделение – эдакая суровая истребительная команда вроде Караула Смерти, только сражающаяся не против ксеносов, а против… ну, против тех, за чьи головы платят.
Рампа дрогнула и быстро пошла вниз, открывая взору десантников вымощенную белым мрамором террасу, залитую ярким светом местного светила. Сотни праздных богато одетых горожан испуганно застыли на месте. Впрочем, самые сообразительные уже спешили убраться подальше.
– Вперед! – крикнул Освальд и выпрыгнул из "Ворона". Мраморная плита, на которую он приземлился, треснула под керамитом сабатонов. "Ворон" рванул в небо, оглушая ревом двигателей.
Освальд вскинул оружие и дал короткую очередь над головами. Старый-добрый "Убийца Миротворца", болтер древней серии "Фобос" и реликвия Молотов Пустоты, разогнал своим ревом гуляющих лентяев. Ожидаемо поднялась паника. Кого-то затоптали. Отряды стражников в золотых доспехах и белых плащах проталкивались сквозь неразбериху к десантникам с разных сторон. Прозвучали первые разрозненные выстрелы стабберов. Ответный огонь отделения Освальда смел смертных, превратил их белые плащи в опаленные и окровавленные тряпки. Ревущие болты неизбежно задели и гражданских, устлав мраморные плиты истерзанными телами. Колокольная башня неподалеку разразилась тревожным звоном. Следующая колокольня мгновенно подхватила его, и следующая, и следующая. Из магистральных тоннелей третьего уровня показались еще пара десятков стражников, без страха и сомнений бросившихся под истребляющий огонь отделения Освальда. Большой отряд, подгоняемый увешанным золотом демагогом, двигался со стороны белокаменной громады храма.
– В стрелковую цепь! – рявкнул Освальд. – Движемся к храму!
"Беда! Враги! Беда! Враги!" – казалось, весь город утопал в испуганном колокольном звоне, несущем единственную весть: битва за Кантаврис началась.

Тот же день, чуть позже

Авраам из ордена Пустынных Странников ненавидел неразумную трату ресурсов, но прямо сейчас он именно этим и занимался – тратил ресурсы. Здоровенный десантник, крайне нелепо выглядящий в гражданской одежде и выделяющийся в толпе горожан, словно волк в стаде овец, стоял в очереди за билетами. Бесплатный транспорт оказался небесплатным, и Авраам поклялся себе вытянуть из Мурцатто всю радость жизни за ее подлый обман. Откуда-то издалека доносился тревожный колокольный звон, и народ испуганно переговаривался, гадая, что же приключилось. Страха нагоняли и умолкшие городские СМИ, и отказавший интранет.
– Милок, что происходит-то! – старуха, стоящая в очереди перед Авраамом, ухватила за рукав спешащего стражника. – Неужто война?
Авраам тихонько зарычал в бороду. Старая карга уже подошла к транспортному автомату и возилась с ним невесть сколько, тыкаясь не в те кнопки, а тут еще и решила поговорить. Десантник буквально кожей чувствовал, что притягивает любопытные взгляды толпы, а тяжеленный рюкзак за спиной, набитый оружием и взрывчаткой, не прибавлял спокойствия. Авраам поймал себя на мысли, что завидует Освальду – тот сейчас наверняка крушил все вокруг, расстреливал этих унылых людишек из болтера, размахивал молотом.
– Бери уже билет, – прорычал Авраам, когда стражник наконец отделался от навязчивых вопросов и ретировался.
– Боже-Император святый! – старуха обернулась, рассмотрела Авраама и грохнулась в обморок.
– Боже-Император… – со вздохом повторил десантник, переступив через бесчувственное тело.
Автомат как раз с надсадным скрипом печатал билет старухи. Десантник подхватил длинную бумажную ленту и проверил пункт назначения. Центральный лифт, конечная. Здорово. Насвистывая веселенький мотив с родного мира, Авраам быстро миновал турникеты и успел заскочить в уходящий поезд. На конечной станции его ждало множество жестоких дел.

Тот же день, полдень

Лен Кук ненавидел все эти продукты постгуманизма, окружающие его каждый день. Окружающие его прямо сейчас. "Валькирию" тряхнуло в воздушном потоке, и лейтенант Второй больно ударился виском о наплечник одного из авраамовских десантников, чья гигантская керамитовая туша подпирала его слева. Кук заморгал, прогоняя звезды из глаз, и в очередной раз оглядел залитый тревожным красным светом десантный отсек. Мертвые линзы масок скитариев ответным взглядом его не удостоили. Никто не шевелился, жестянки сидели в максимально неудобных позах потерянных кукол, словно скульптуры на выставке начинающего художника-модерниста.
– Как в склепе, м-мать, – пробормотал Кук.
В такие моменты лейтенант на самом деле чувствовал себя мертвецом. Он кристально ясно понимал, что в его ремесле такое самоощущение не приведет ни к чему хорошему, но ничего не мог поделать с собой. Окружение не прибавляло оптимизма – после солидной заварушки полтора стандартных года назад Вторая понесла серьезные потери в живой силе, а к Отряду присоединилась толпа неприкаянных скитариев без техножреца. Эклер отказался принимать их, ссылаясь на какие-то несовпадения протоколов. Так Вторая рота пополнилась скитариями, а черепная коробка Кука – аугметическим командным модулем. Впрочем, аугметика ни на йоту не сблизила лейтенанта с его новыми подчиненными – он так и чувствовал себя вором, забравшимся в морг.
Перед глазами оранжевыми цифрами зажегся обратный отсчет. Десантные двери "Валькирии" разъехались в стороны, впустили внутрь рев ветра и нестройный колокольный звон. Кук отцепил ремни, аккуратно подошел к краю. Белоснежные улицы Città del Vaticinatio, впервые за долгие столетия лишенные защиты пустотного щита, были наполнены суетящимися людьми. Гражданские торопились спрятаться, а стражи, сияющие золотом доспехов даже с такой высоты, спешно готовили оборону. Кое-где в небе рвались снаряды хилой противовоздушной обороны. "Валькирии" Свежевателя Боба начали сбрасывать десант. Первые штурмовики в панцирных доспехах уже приземлялись на крыши, поднимая клубы пыли вспыхивающими гравишютами.
– Готовимся к высадке, парни! Кровь и золото! – бездушные линзы синхронно и безмолвно уставились на лейтенанта, и он подавился заготовленной ободряющей речью, замолчав на секунду. – Пошли, пошли!
Скитарии один за другим слаженно и быстро покинули "Валькирию". Последним к двери подошел десантник. Командный модуль услужливо напомнил его имя – Краст.
– Кровь и золото, – буркнул гигант и шагнул в пустоту.
Кук расплылся в улыбке и бросился следом.

Тот же день, вечер

– Ненавижу святош! – проревел Свежеватель Боб, когда его двуручный силовой меч едва не вырвался из рук во вспышке защитного поля розария.
– Ненавижу безбожников! – проорал в ответ его противник, храмовый страж, увешанный печатями чистоты и пергаментными обетами так, что не видно ничего, кроме перекошенного гневом лица.
– Кровь и золото! – проревел Боб, уходя из-под удара визжащего эвисцератора.
– За Императора! – проорал страж, замахиваясь вновь.
Штурмовики Третьей схватились в безумной рукопашной схватке с защитниками Città del Vaticinatio на узких улочках. Кровь струилась ручейками меж камней брусчатки и впитывалась в белые плащи и кричаще-цветастые одежды убитых храмовников и штурмовиков. Редкие выстрелы стабберов и хеллганов терялись в визге цепных клинков и в воплях умирающих, получивших страшные рваные раны. Багровые полосы пятнали белые мраморные стены аккуратных домов. Бойцы Свежевателя плотной цепью продвигались вперед и теснили противника, разменивая каждого своего убитого на десяток стражников, но врагов было слишком много, и фанатичная вера заставляла их без страха бросаться под воющие зубья цепных мечей.
Эвисцератор чудом разминулся с макушкой Свежевателя Боба, срезав пышное перо с его шляпы. Лейтенант Третьей задохнулся от возмущения – это было самое внушительное шляпное перо во всей роте, если вообще не во всей компании. Он хотел выразить свое негодование словами, но слов не нашел, а потому лишь яростно взревел и обрушил на святошу шквал ударов. С каждым следующим взмахом тяжелого меча сияние розариуса становилось все тусклее и тусклее, пока, наконец, не погасло вовсе. Храмовник попытался парировать эвисцератором в надежде сломать клинок Боба бешено вращающимися зубьями. Свежеватель ловко довернул меч, ударил оружие противника по защитному кожуху. Механизм цепного меча издал жалобный вопль раненого кота, выбросил сноп черного дыма и заглох.
– Это тебе за шляпу, сраный перьерез! – прорычал Боб и проткнул растерявшегося храмовника мечом насквозь. Пергамент обета на груди фанатика вспыхнул от контакта с силовым полем.
Сбросив тело с жарко шипящего от крови клинка, Боб хотел было броситься на следующего противника, но с удивлением обнаружил, что стражники бегут. Вера и решимость городских вояк не пережили испытания, которому их подвергла острая сталь Свободного Отряда. Свежеватель крутанул меч и вонзил его в мостовую перед собой, снял с магнитного захвата за плечом хеллган.
– Чего застыли?! Стреляйте им в спину! – рявкнул он на расслабившихся штурмовиков, и сам выпустил длинную очередь раскаленных лучей по развевающимся белым плащам.
Улочка за улочкой, площадь за площадью наемники продвигались к сердцу Città del Vaticinatio. Огромная сияющая статуя Бога-Императора, расположенная прямо напротив резиденции кардинала, уже виднелась вдалеке – золотой лик хмуро выглядывал из-за светлых крыш невысоких домов. Но чтобы достичь изваяния и встать у трона Повелителя Человечества, наемникам предстояло проделать еще уйму кровавой работы.

Тот же день, снова полдень

Нере На-всякий-случай ненавидел замкнутые пространства, но путь солдата постоянно вел его по каким-то закуткам и коридорам. Ограниченные пространства жилых палуб космических кораблей, духота и теснота атмосферных транспортников, стальные коробки десантных отсеков "Химер". Прямо сейчас компания шла на штурм города-улья, и когда Нере покинет тесные и жаркие внутренности БМП, он опять окажется в закрытом каменном лабиринте многоярусного города. Для лейтенанта Четвертой оставалось загадкой, почему прогресс завел человечество в тесные норы и глухие коробки.
Что-то здорово грохнуло в борт "Химеры", тряхнуло машину, едва не перевернув на волнах. Солдаты в десантном отсеке побледнели – Свободный Отряд впервые проводил высадку с моря, и многие наемники, уроженцы пустоты, городов-ульев и выжженных пустынь, этого самого моря жутко боялись, так как никогда не видели столько воды разом. В мерный рокот двигателя вкрался тревожный и громкий ритмичный стук, вскоре прекратившийся, отчего всем стало еще тревожнее.
– Что там случилось? – спросил Нере по внутренней связи.
– Кажись, тонем, лейтенант! – ответил водитель с неуместным оптимизмом.
– Чему ж ты, cyка, радуешься? – Нере моментально вскипел. – Открывай двери, открывай люк!
Побледневшие еще больше солдаты принялись готовиться к экстренной высадке. Отстегивали ремни, надевали маски, готовили спасательные жилеты. Те, у кого они были. Спасательных жилетов у Свободного Отряда оказалось совсем мало – да и неудивительно, ранее наемники не имели дел с водой. Свой жилет Нере непредусмотрительно отдал кому-то из солдат, так как неудобная хреновина мешала повесить на себя все оружие, которое хотелось взять. Теперь лейтенант понимал, что лучше бы он подавил свою страсть к куче пушек. Если он не утонет, стоит пересмотреть принцип "на всякий случай", в пользу устройств для выживания, а не убиения.
– Я не умею плавать! – пролепетал кто-то из солдат.
Задняя рампа с натужным скрипом начала отворяться, внутрь хлынула вода.
– Дыши через маску! Брось оружие! Не паникуй и не дергайся – глядишь, всплывешь!
Желание не утонуть легко победило в короткой и яростной схватке с жадностью, и Нере принялся торопливо сбрасывать с себя разнокалиберные и разноразмерные орудия убийства. Дробовик, плазменный пистолет, игольчатый пистолет, укороченный хеллган, обычный хеллган, гранаты осколочные, зажигательные, шумовые, дымовые, силовой меч, цепной меч, топорик… Топорик пожалел – памятная вещь – и успел подхватить, прежде чем поток соленой воды вышвырнул его из "Химеры".
Лейтенант понял, что не может сориентироваться в пространстве. Света в мутной загаженной воде практически не было. Сплошное неясное, размытое пространство. Нет верха, нет низа, нет рамок и ориентиров. Словно его выбросило в открытый космос. Никаких звуков, кроме тягостного тревожного гудения глубины и шума крови в ушах. Душу сжал колючий страх. Нере повторил про себя свой же совет – не паникуй и не дергайся. На краю зрения медленно проплыл один из солдат в ярко-оранжевом жилете. Жилет тянул его к поверхности. Лейтенант забарахтался, пытаясь двигаться в нужном направлении. Что-то ему мешало. Что-то держало его за ногу. Что-то тянуло его вниз.
От ужаса Нере забыл, как дышать. В голове помутилось. Он медленно опустил взгляд. Длинное, несоразмерно тонкое щупальце, усеянное судорожно дрожащими присосками, тянуло его во тьму. Где-то там, в глубине, извивалось и ворочалось что-то большое. Нере с трудом подавил рвотный позыв. Захлебнуться рвотой в дыхательной маске, будучи на глубине моря в компании с чудовищем, было бы совсем глупо. Эта мысль привела лейтенанта в чувство. Работая топориком как ножом, он принялся резать щупальце. Мерзость походила на плотную резину и поддавалась плохо, но страх мотивировал наемника. Наконец он управился, и из последних сил рванулся вверх, оставляя позади извивающийся обрубок, сочащийся серо-зеленой тягучей жижей.
Нере с трудом выбрался на плавучий причал, блестящей качающейся дорожкой тянущийся к порту. Мышцы горели от приложенных усилий, глаза жгло из-за грязной морской воды. Нере сорвал дыхательную маску, и его вырвало на причал. Подумав о подводной твари, лейтенант резво отполз подальше от края. Над головой раскинулось бездонное голубое небо, а вокруг плескались ленивые бирюзовые волны. К черту. Нере сперва встал на колени, а потом и в полный рост. Его трясло. Хотелось спрятаться за стенами. Забиться в нору. Лейтенант сквозь слезы взглянул на порт Кантавриса. Штурмовая группа "Химер" уже почти подошла к берегу широким фронтом. Кое-где из воды так же выбирались потерпевшие крушение солдаты, но подавляющее большинство машин достигли цели без повреждений. Многие наемники не ждали и уже высаживались, оказываясь по пояс в воде и торопясь подавить огнем немногочисленные силы защитников порта. Те явно не ожидали атаки с моря – и порт по сути уже оказался в руках Свободного Отряда. Нере подхватил спасительный топорик и поспешил к берегу.

Тот же день, снова вечер

Изломанные тела стражников сплошь устилали площадь Мученичества Святого Сангвиния. Кое-где, укрытые ковром из окровавленных и опаленных белых плащей, виднелись чадящие остовы подбитых шагателей Одиннадцатой. Пятерка баллистариев решетила снарядами автопушек административное здание – единственный оплот защитников Кантавриса в этом районе. Впрочем, оно уже перестало таковым быть – последний ответный выстрел оттуда раздался ровно десять минут назад.
– Прекратить, – отдал команду ЭКЛ-3Р, и на площадь опустилась звенящая тишина, нарушаемая лишь далеким звонов колоколов. – Признаки сопротивления: отсутствуют.
Альфа-скитарий сбросил с пики обугленное тело какого-то несчастного и заглянул в логи битвы. Потери: пренебрежительно малы. Отставание от графика: отставания нет. Удовлетворенно кивнув, ЭКЛ-3Р переключился на самодиагностику. Как и ожидал – сбой управления инъекциями. Боевой коктейль не попал в кровоток, процесс не отвечал. Завершить. Непредвиденный сбой. Повторить. Ошибка. Лог битвы моргнул красным. Альфа-скитарий глухо выругался на лингва технис. Отставание от графика: одна секунда. Неполадками придется заняться по пути.
– Брендон, прием, – ЭКЛ-3Р вызвал офицера, командующего "Гидрами".
Капитан решил озаботиться обороной и доставить зенитные орудия в Città del Vaticinatio, и Одиннадцатая получила задачу их сопроводить.
– Площадь: зачищена. Выдвигайтесь.
– Принято, господин лейтенант.
ЭКЛ-3Р направил скакуна вперед, через нейроинтерфейс отдав роте команду следовать за ним. Лейтенант Одиннадцатой вывел раздражающе красный таймер отдельно. Конечно, короткая задержка ничего не стоит, но путь от порта – а "Гидры" и Одиннадцатая высадились именно в порту во второй волне – долог даже для быстрых машин, и в пути может произойти что угодно. Скитарии пересекли заваленную трупами площадь и снова ступили на белоснежную брусчатку проспекта Вознесения. Дорогу перегораживала толпа гражданских.
ЭКЛ-3Р придержал шагоход, оглядел толпу. Несколько тысяч. Много стариков. Дети. Почти все держат в руках позолоченные изображения имперского орла, сверкающие в мягких лучах заходящего солнца. Те, кто посмелее, выкрикивают ругательства. Остальные просто мрачно ворчат.
– Убирайтесь из святого града, безбожники! – вперед вышел священник в простой белой рясе. – Вера наша крепка! Свет сердец истинно верующих защитил Кантаврис Колокольный от столетий голодной тьмы, и от вас, богохульные вторженцы, защитит!
Толпа согласно взревела. Море искаженных религиозным пылом лиц покачнулось, заволновалось. Рациональный разум скитария не видел решения возникшей проблемы без крови. Вдруг ЭКЛ-3Р ощутил, как в душе поднимается лютая злость. Руки задрожали от желания колоть и топтать врагов. Чувства обострились – лейтенант мог разглядеть каждый волосок в бороде священника, расслышать каждый голос в толпе. Время застыло, увязло, словно муха в машинном масле. Он быстро переключился на самодиагностику. Система управления инъекциями: перезапущена. Боевой коктейль: активно. Повторить: успешно. Повторить: успешно. Нет-нет-нет! Повторить: успешно. Завершение задачи! Ожидание ответа процесса. Внимание: возможна передозировка! Побочный эффект: краткое помутнение сознания, продолжительная головная боль, кровавый понос. Повторить: успешно. Повторить: отказано. Причина: передозировка.
ЭКЛ-3Р ненавидел этих людей. Ненавидел ненавистью столь чистой и твердой, что из нее можно ковать мечи. Никто не смеет задерживать Одиннадцатую на задании.
– Убить! – приказал альфа-скитарий.
Далекий колокольный звон утонул в криках боли и ужаса. "Гидры" прибудут в Città del Vaticinatio в срок, кто бы ни пытался их задержать.

Второй день сражения за Кантаврис, полдень

Мурцатто ненавидела излишнюю суету. Порт превратился в настоящий логистический ад. Транспортники прибывали, разгружались, загружались, убывали, сервиторы сбивались с ног в тщетных попытках не отстать от графика погрузки, рокочущие "Химеры" и "Тауроксы", наполненные храмовым добром, создавали чадящие пробки на въездах. Наемники смеялись, ругались, кое-где дрались. Разграбить город-улей – это и так настоящая головная боль, а Георг еще и поставил весьма сжатые сроки. Приходилось спешить. Спешка ожидаемо порождала суету, а суета в свою очередь превращала разграбление Кантавриса в кошмарный сон логиста.
– Сколько храмов выплатили контрибуцию? – спросила Мурцатто своего помощника, толстяка Джезаре.
– Дай Император, процентов десять. Управились пока только с прилегающими к проспекту Вознесения. Дальше уже идет тяжелее – стража не сдает позиции, – угрюмо ответил Джезаре. – Не могу поверить, что мы работаем только с храмами.
– Могу тебе уверенно сказать, что в городе с таким количеством экклезиархов обычные горожане уже давным-давно ограблены, мой друг, – ответила Мурцатто. Планшет издал негромкую трель, оповещая о сообщении от Шестилапого. – Так, я пойду развеюсь, сил уже нет. Ты за старшего. Следи, чтоб психи из Девятой не устроили в своей зоне ответственности кровавую баню, понял?
– Понял, госпожа лейтенант.
– И пусть акты изъятия все составляют как надо, а не как обычно!
– Понял.
– И Рыцари, когда прибудут, пусть остаются в порту!
– Понял.
Мурцатто вышла из временного штаба, развернутого в кабинете начальника порта, и вызвала Шестилапого по командной линии. Седьмая рота занималась богатыми храмами на четвертом уровне.
– Что там у тебя такое срочное?
– Святоша заартачился, – прохрипел Шестилапый, и у Мурцатто самой запершило в горле. – Говорит, хранит величайшее сокровище Скутума, но он мне его не отдаст.
– Боже-Император, Шестилапый! – лейтенант Первой всплеснула руками. – Заставь его, ты же не ребенок!
– Мне не отдаст, – повторил Шестилапый, сделав ударение на первое слово. – Говорит, не простит себе, если святыню заберет командир какой-то там Седьмой роты. Хочет капитана.
– Капитан таким не занимается, – отрезала Мурцатто.
– Я так и сказал, – Шестилапый усмехнулся. Видимо, словами дело не ограничилось. – Он согласился на командира Первой роты.
– Что за сокровище-то?
– Не знаю, но фанатики крепко за него впряглись, – Шестилапый замялся и продолжил с обреченным вздохом. – Если поедешь, надень сапоги, которые не жалко. Тут крови по щиколотку.
– Шестилапый, ты – дегенерат, – прошипела Мурцатто и оборвала связь.
Разграбить город-улей, а тем более город-улей, населенный фанатиками, без невинной крови чрезвычайно трудно, но в этот раз Свободный Отряд перевыполнил свою норму в несколько раз. Сначала дурак Освальд, потом свихнувшийся Эклер, теперь вот Шестилапый… Мурцатто вздохнула и вызвала личную "Валькирию". Нужно хотя бы глянуть, ради чего пролили кровь.
"Валькирия" летела невысоко – штиль над Кантаврисом мало-помалу сменялся злым порывистом ветром с Пустошей. Слева и справа мелькали высокие шпили храмов проспекта Вознесения. Из глубины улья доносился треск бодрой перестрелки, отчетливо слышимый сквозь гул реактивных двигателей. Мурцатто сверилась с тактической картой – даже на "Валькирии" путь до вершины получался небыстрым. Впервые после прибытия в город-улей, оторвавшись от рапортов, описей и баз данных, лейтенант отчетливо осознала, насколько Кантаврис огромный.
Шестилапый встречал ее лично, держа серворукой низенького проповедника в запятнанной кровью сутане. Лицо священника украшал гигантский распухший нос сливового цвета. Вокруг витали клубы сизого дыма – несмотря на настигшую его болезнь, Шестилапый и не думал бросать курить.
– Мурцатто, это отец Марк, – прохрипел Шестилапый. – Отец Марк, это лейтенант Мурцатто, командир Первой роты.
– Не скажу, что мне приятно, – прогундосил священник.
– Я тоже тут не рада быть, – ответила Мурцатто. – Что за сокровище, святой отец?
– Величайшее достояние Кантавриса! Оно хранится в тайном месте. Но я отдам его, если пощадите моих прихожан.
– Так ведите, я спешу, – Мурцатто бросила гневный взгляд на Шестилапого. Он что, еще и заложников взял?
Марк повел их во внутренние помещения храма, по узким коридорам, темным галереям и крутым лесенкам. Мурцатто поймала себя на мысли, что в таком лабиринте можно спрятать сотню солдат, и как бы святоша не вел их сейчас в западню. Она скосила глаза на закованную в броню тушу Шестилапого, грохочущего оружием и лязгающего аугметикой, и слегка успокоилась. Впрочем, перевязь с силовой рапирой лейтенант все равно сдвинула так, чтобы суметь быстро выхватить клинок в тесном коридоре. Наконец, очередная спиральная и донельзя крутая лестница, скрытая за книжным шкафом, привела их в небольшой круглый зал. На постаменте в центре зала в сиянии солнечных лучей, падающих из светового колодца, стояла статуя мужчины с копьем.
Мурцатто подошла поближе, обошла статую кругом. Внушительный и чрезвычайно суровый мужик в окровавленной тоге замахивался копьем куда-то в пустоту. Очень реалистично, но на величайшее сокровище не тянуло совершенно. Мурцатто хотела потрогать изваяние, но палец уперся в невидимую преграду.
– Это что, стазис? – удивилась лейтенант Первой.
– Да! – воскликнул проповедник и рухнул на колени, воздев руки к потолку. – Это сам святой Лука Драконоборец, спаситель и основатель Кантавриса Колокольного, получивший смертельные раны в бою и запечатанный в стазис верными соратниками.
– Ёма, он что, живой? – прохрипел Шестилапый.
– Да! И сказано было: "Когда град святой дрогнет под натиском пестрых орд, Бог-Император исцелит раны мои, и восстану я в свете Его, и падут нечестивые пред гневом моим!"
Священник упал лицом в пыльный пол, и в зале воцарилась неловкая тишина. Мурцатто инстинктивно отступила от постамента на шаг. Шестилапый издал звук сминаемой жестяной банки – с новой глоткой так звучал его смех.
– Че-то он не шевелится, – Мурцатто почувствовала, как краска заливает щеки, и обернулась к Марку. – Ах ты, паршивец мелкий, надеялся, что он нас прикончит?!
Священник промолчал. Он с безумной надеждой вглядывался в суровый лик Луки Драконоборца, а в глазах его стояли слезы. Чуда не случилось.
– Эй, ну хорош, – Мурцатто смягчилась. – Есть в храме какое-нибудь документальное подтверждение, что это на самом деле основатель Кантавриса?
– Что?
– У вас тут сохранилось удостоверение личности Луки Драконоборца? – медленно и почти нежно повторила лейтенант. – Этот мужик – точно он?
– Истинно верующим достаточно слова пастыря, – печально ответил отец Марк. Казалось, он и сам не верил своим словам.
– То есть документальных подтверждений нет? – уточнила Мурцатто.
– Нет, – слеза скатилась по синему носу священника и упала на пол.
Вот тебе и величайшее сокровище Кантавриса. Кому нужен неизвестный смертельно раненый мужик в стазисе? Никому, будь он основателем хоть тысячи святых городов-ульев – без документальной основы ценность его нулевая. Да и не работорговля ли это? Вдруг Мурцатто усмехнулась:
– Шестилапый, сможешь утащить Луку?
Здоровяк смерил святого основателя Кантавриса и его постамент оценивающим взглядом:
– Да, пожалуй. Постамент не закреплен, унесу.
– Поставим его капитану в каюту, в пару к ягеллонской акуле. Ты представь, какая композиция выйдет!

Второй день сражения за Кантаврис, ранний вечер

– Ставлю половину жалованья, что кардинала внутри уже нет, – сказал Свежеватель Боб. – Нужно быть идиотом, чтобы оставаться в Кантаврисе до сих пор.
– Принимаю, – ответил Лен Кук. – Покинуть город для него равносильно поражению.
Лейтенанты Второй и Третьей изучали трехмерную карту кардинальского логова, планируя финальный штурм. Полевой штаб наемники на скорую руку организовали у основания гигантской статуи Бога-Императора, расположив аппаратуру так, чтобы изваяние закрывало импровизированный командный пункт от беспорядочной стрельбы со стороны резиденции. Как говорится, Император защищает. Впрочем, одной лишь главной площадью присутствие наемников на первом уровне Кантавриса не ограничивалось – отделения "Гидр" и их сопровождение были рассеяны по всему Città del Vaticinatio, команда Освальда готовилась к атаке со стороны прилегающей к резиденции ратуши. Эклер развернул свою ставку там же и не покидал ее, ссылаясь на внезапную болезнь.
– Договорились, – Боб со звуком медного гонга ударил кулаком по нагруднику.
– Вернемся все же к штурму, – сказал Кук. – Смотри, здесь у них по сути мертвая…
Сигнал экстренного сообщения системы прервал лейтенанта Второй на полуслове. Схема резиденции померкла, заменилась тактической картой всей области. Целая туча ярко-оранжевых меток стремительно приближалась в Кантаврису. Боб цветисто выругался.
– Господа, мы атакованы, – на общем канале раздался голос Георга, глуша все другие переговоры. – До прибытия противника осталось не более часа. Роты Вторая, Третья, Одиннадцатая, отделение Освальда, максимально ускорьте выполнение своей задачи. Роты Седьмая и Четвертая, выдвигайтесь к Città del Vaticinatio по проспекту Вознесения. Остальные… продолжайте в том же духе.
Над полевым штабом повисла тишина, нарушаемая стрекотом тяжелого стаббера из левого крыла резиденции. Боб выругался еще раз.
– Час?! – Кук ударил кулаком по тактическому столу. Изображение пошло волнами. Неугомонный пулеметчик из резиденции в очередной раз зажал гашетку. – Трон Златой, да пристрелите уже этого дебила!
– Есть! – Маргаретти, снайпер командного отделения, принялся взбираться на постамент Императора.
– Мы элементарно не успеем найти Вальфура в этих хоромах! – воскликнул Кук, тыкая пальцем в сторону резиденции. – Проклятье! Боб, я собираю своих парней, мы под дымовой завесой пойдем в первой волне…
– Брось, Лен, – внезапно успокоившийся Боб прервал лейтенанта Второй. Он указал на стремительно приближающиеся оранжевые точки. – Здесь нас возьмут за задницу. Нужно готовить оборону.
Сверху раздался громкий хлопок снайперской винтовки. Тяжелый стаббер замолк.
– Уточняю статус штурма, – на командном канале прорезался дребезжащий голос Эклера. – Поставленные сроки: удручающе сжатые.
– Необходимо отступить с площади, – прогрохотал Освальд.
– А не охренели ли вы, господа? – Кук оскалился. – Приказ у нас простой и ясный: взять кардинала!
Лейтенант Второй всплеснул руками, отвернулся от Боба. Повернулся назад, в ярости зарычал и снова ударил по многострадальному тактическому столу. Голос разума боролся с чувством ответственности в душе лейтенанта. Силы были равны. Наконец, Кук сквозь зубы процедил:
– Отходим с площади. Готовим оборону.
Разумеется, часа на подготовку обороны не хватило, и когда штурмовики в сером городском камуфляже посыпались на головы наемников, в рядах Свободного Отряда царили разброд и шатание. Кое-где сработали "Гидры", кое-где десантники напоролись на кинжальный огонь отступающих солдат Второй, но в целом ситуация в Città del Vaticinatio с каждой минутой все больше походила на военную катастрофу. Донесения на общем канале связи лишь раздували огонь паники.
– Нас прижали! Головы не поднять!
– Святой Трон, у них на форме инсигния!
– Сержант Брок мертв, запрашиваю указаний!
– Инквизиция!
– Беловолосый! Колдун ебучий!
– Астартес! Тут Аста...
– Мы отступаем, повторяю, мы отступаем!
– Группа у Святого Публия разбита!
– Точка сбора уже занята врагом! Повторяю!
– Они все мертвы!
– Нас убивают Астартес!
Свежеватель Боб развернулся и выпустил длинную очередь в дымовую завесу на противоположной стороне площади. Белоснежные улочки утратили свой блеск под слоем серой каменной крошки, кровавыми лужами и пятнами гари. Третью выбили из нескольких кварталов подряд, расслабившиеся на фоне вчерашнего успеха наемники дрогнули под умелым и яростным натиском штурмовиков в сером. Те, что поразумнее, отступали, те, что похрабрее, устилали своими телами потерянные улицы. Но, несмотря на панику, наемники не дрогнули окончательно. Бывалые солдаты чувствовали, что надолго задора их противников не хватит – каждый шаг "серые" покупали большой кровью. Казалось, даже Астартес в черных доспехах – основной локомотив наступления Инквизиции – начали терять темп. В общем, чутье подсказывало Бобу, что линия низеньких и крепких каменных домов на краю этой безымянной площади отныне будет главной линией обороны Третьей.
– Третья! – взревел Свежеватель на канале роты. – Отступление прекратить! Сбор на моей позиции!
Нестройный хор голосов выживших сержантов пробормотал что-то одобрительно-согласное. Высунувшихся было из дыма штурмовиков смела волна огня хеллганов. Выжившие уползли в укрытие, словно побитые псы. Довольно усмехнувшись, Боб жестом подозвал Крела, своего адъютанта, и отправился наводить порядок на новой позиции. Парень лихо поднялся по служебной лестницы от сержанта до адъютанта – предыдущих двое погибли в перестрелке с Астартес.
– "Гидры" поблизости есть?
– Есть, лейтенант, – отозвался Крел, сверяясь с планшетом. – Здесь и здесь.
– Неинтересно, отправляй их за эти дома. Не хочу, чтоб подонки попадали нам на головы.
– Есть.
– Наши потери?
– Процентов пятнадцать.
– Я думал, будет больше, – Боб довольно улыбнулся. – Вторая и Одиннадцатая?
– Закрепляются с флангов.
– Освальд?
– Нет вестей.
– Четвертая и Седьмая?
– Седьмая на подходе, Четвертая будет, дай Император, к вечеру.
– Паршиво, – Боб окинул взглядом здания напротив. В выбитых окнах творилось какое-то нездоровое мельтешение. – Разворачивайте тяжелое оружие. Вон те здания – в пыль.
– Будет сделано, лейтенант! – Крел бросился собирать выжившие расчеты.
Боб свернул в уютный внутренний дворик и уселся на скамейку в тени раскидистого дерева. Здесь властвовала удивительная тишина, нарушаемая лишь далекой канонадой да скрипом веревки. И дом, и дворик, за исключением пары мелких деталей, оказались почти нетронуты ветрами войны. Боб хмыкнул. А ведь живое дерево в городе-улье иметь – удовольствие недешевое. Можно побиться об заклад – хозяин был богатей. Лейтенант снял с пояса богато украшенную флягу с амасеком, отсалютовал хозяину, болтающемуся в петле на дереве, и с удовольствием отхлебнул. Моменты тишины, прерываемые лишь…
– КОНТАКТ!!!
Внезапный вопль на ротном канале заставил Боба поперхнуться амасеком. Связь мгновенно наполнилась паникующим гвалтом. Гулкий вой двигателей невиданного самолета оглушил Боба. Рев прыжковых ранцев, грохот болтеров, визг цепных мечей – все это разом цинично растоптало и обратило в прах чудесный момент тишины. Лейтенант уронил флягу и бросился на улицу, придерживая шляпу.
Когда-то, давным-давно, отец водил пятилетнего тогда Боба, еще не Свежевателя, а просто Боба, в музей. Из музея малыш Боб вынес два впечатления. Первое – история это ужасно скучно. Второе – но только не история Великого Крестового Похода! Ему на всю жизнь запомнился невообразимо огромный и солидно-угловатый доспех MkIII "Железный". Позже Боб видел Астартес вживую, в современных моделях брони, но это все было не то. В них не было того стиля, того величия и дыхания древности.
Зато все это было у великана в чёрных доспехах MkIII, который люто рубил силовым гладием солдат Третьей. Дальше вглубь улицы тем же самым занималась еще полная десятка. Готовящаяся линия обороны стремительно рассыпалась под ударами космических десантников. На долю секунды Боб застыл в мрачном оцепенении, но потом достал меч и с ревом бросился на ожившую древность.
Десантник молниеносно развернулся и парировал первую атаку. От силы удара у Боба заломило ладони, и в голове промелькнула запоздалая мысль, что, возможно, не стоит орать, когда пытаешься ударить в спину. Отступив в сторону, он довернул клинок и ткнул острием в забрало противника, но тот с удивительной для своих габаритов скоростью отступил назад, уходя от тычка. Десантник вскинул болт-пистолет, и уклоняться пришлось уже Бобу – лейтенант чудом успел уйти вбок. Ударная волна от выстрела рядом с ухом оглушила, в глазах поплыло. Свежеватель едва успел парировать рубящий удар сверху и тут же пропустил мощный пинок в грудь. Лейтенант упал на спину, ударился затылком и прикусил язык. Ребра гудели от удара, и только крепкая керамитовая кираса спасла его от смерти. Боб перекатился в сторону, ушел от добивающего удара и споро вскочил на ноги, выставив меч перед собой.
Астартес продолжил свой натиск, нанося размашистые рубящие удары. Боб парировал и отступал, одновременно стараясь не давать противнику простора для выстрела. Он ждал момента для контратаки и дождался – очередным парированием он смог отбить клинок противника в сторону, гладий выбил искры из камней мостовой. Десантник на мгновение потерял равновесие, и Боб уколом снизу вверх вонзил меч под нагрудную броню древнего доспеха, туда, где у обычного человека находится печень. Не собираясь недооценивать живучесть великана, Свежеватель выдернул клинок и отступил, принимая открытую стойку.
– Отвага и честь! – десантник проорал боевой клич, открывая второй раунд боя.
– Кровь и золото! – ответил ему Боб.
Несмотря на краткость схватки, лейтенант жутко устал. Он нанес рубящий удар, целясь в раненый бок, но слишком медленно, и Астартес легко парировал. Ответная атака едва не лишила Боба руки и заставила сменить стойку. Десантник продолжил яростное наступление, смертельная для обычного человека рана будто бы не заботила его. Боб ушел из-под очередного рубящего удара в сторону, почти нежным касанием клинка отвел оружие противника вниз, но нанести удар не успел – десантник от души огрел его болтпистолетом по лицу. Боб покатился по брусчатке, глотая кровь. Сквозь красную пелену Свежеватель видел, как десантник салютует ему мечом, предлагая встать и продолжить бой. Еще поединков чести ему не хватало.
Лейтенант Третьей выхватил хеллган из магнитного захвата и зажал курок, длинной очередью изрешетив столь любезно подставленное забрало древней брони. Гигант покачнулся и рухнул, словно срубленный вековой дуб, подняв облако пыли. Кряхтя, Боб встал на четвереньки, сплюнул вязкую кровь и, кажется, пару зубов. Мутным взглядом обозрел разгром, который продолжали оставшиеся десантники.
– Всем, говорит Свежеватель, – прохрипел лейтенант, с трудом вставая на ноги и торопясь убраться с улицы. – Нам не удержать район. Отходим на второй уровень.
– Подтверждаю, – с задержкой ответил Лен Кук. Голос лейтенанта Второй звучал отстраненно. На фоне слышался злой грохот болтеров. – Мы отступаем.

Третий день сражения за Кантаврис, полдень, затишье

Солдаты Второй, Третьей и Одиннадцатой заплатили дорогую цену за попытку удержать Città del Vaticinatio. Вторая понесла самые сокрушительные потери – почти две трети бойцов остались лежать на брусчатке узких улочек. Сам Лен Кук лишился руки и потерял целое море крови – теперь над ним колдовали медики и технопровидцы компании. Отделение Освальда потеряло двоих, а сам он пропал во время отступления – связь с ним оборвалась, и никто не знал, жив ли десантник. Третья и Одиннадцатая отделались легче, но лишь благодаря своевременно подоспевшей Седьмой. Бойцы Шестилапого отбросили преследователей и помогли разбитому авангарду отойти.
– Господа, мы в дерьме, – открыл Георг срочно собранный военный совет.
Офицеры ответили угрюмым молчанием. Совет собрался на третьем уровне Кантавриса, на террасе, где Освальд пролил первую кровь. Силы всех рот, кроме Первой, спешно двигались к верхним ярусам. Пустующее место Кука притягивало мрачные взгляды. Георг временно расформировал Вторую, прикрепив выживших штурмовиков к Третьей, а скитариев отправив в резерв.
– Нам надо уходить, – прервал молчание Дейви Двуглазый, лейтенант Пятой. – С Инквизицией шутки плохи.
– Мы уже запачкались, хуже не будет, – возразил Нере.
– Будет, если мы убьем инквизитора, – задумчиво протянула Шай, лейтенант Девятой. – Это если не считать сраных Астартес, которые рубят наших ребят в капусту.
– Их мало, – ответил Свежеватель Боб. – Да и не бессмертные они!
– По сравнению с нашими парнями – бессмертные!
Собрание утонуло в начавшемся споре. Голоса повышались, выражения подбирались все крепче. Многие командиры не имели ни малейшего желания сражаться с Инквизицией – пугали долгосрочные последствия. Биться с Астартес желающих было еще меньше – тут уже внушали ужас последствия краткосрочные. Гулкий недовольный рокот откуда-то сверху заставил всех замолчать и задрать головы. Сэр Роланд, в тени титанического доспеха которого и проходило собрание, счел, что привлек к себе достаточно внимания, и начал свою речь:
– Мне стыдно слышать столь трусливые слова, – глубокий голос Имперского Рыцаря внушал благоговение даже черствым наемникам. – Прибыв на Скутум, наша славная Classis Libera приняла на себя определенные обязательства. Отныне и до конца контракта мы связаны долгом и словом чести. Ужели для вас эти понятия – пустой звук? Ужели репутация надежного воина для вас ничего не значит боле? И отчего? Оттого, что враг – не тот, что ожидали? Не верю, что Свободный Отряд легко сломить одним лишь видом серебряной инсигнии.
Роланд умолк, и офицеры вновь угрюмо замолчали. Рыцарь был прав – Свободный Отряд имел репутацию надежную и солидную, и каждый его боец гордился этим. Отступить раз, предав справедливые ожидания нанимателя – и кем они станут? Просто сбродом грабителей. Георг почувствовал жгучий стыд – подлая мыслишка все бросить и покинуть Скутум сидела у него в голове с тех пор, как пронеслась весть о прибытии Инквизиции. Он поднялся со складного кресла:
– Что ж, думаю, лучше сказать нельзя. У нас лишь один путь. Сегодня мы перегруппируемся, соберем и организуем все силы, а завтра с утра ударим по врагу единым кулаком. Контракт превыше всего.

Четвёртый день сражения за Кантаврис, рассвет

В розовых сумерках скутумского рассвета аккуратные и строгие белокаменные проспекты напоминали Роланду карамельную страну из историй, что рассказывала ему в детстве престарелая нянька. Впрочем, фантазия трескалась и рассыпалась тем скорее, чем ближе они подходили к местам позавчерашних боев – трупы, кровь и гарь слабо вязались с детскими сказками. Рыцарь невесело усмехнулся. Сегодня ему и его соратникам предстояло разрушить сказку окончательно, усеять трупами, растоптать и сжечь карамельную страну. Роланд бесконечно ненавидел и бесконечно любил выпавшую ему долю, ибо нет ничего отвратительней, как и нет ничего прекраснее, чем война.
Имперские Рыцари шли на острие копья, и преданные бондсмены прокладывали им путь, словно верные охотничьи псы. Могучие машины войны, последний и самый веский довод Георга Хокберга, наконец вступили в сражение. Для города-улья это означало лишь одно: драгоценная жемчужина Кантавриса, Città del Vaticinatio, обратится во прах. Как и все, кто посмеет перечить безжалостным Квесторис Империалис.

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 16.03.2021, 21:13

[Dammerung]

Второй дуэльный рассказ: Великий и Ужасный! - Конклав Скутума

Название: Сверхлюди
Сеттинг: Wh40k
Жанр: боевик
Аннотация: Битва за Скутум началась. Время теперь работает против всех. Счёт идёт даже не на секунды, на считанные мгновения, которые отделяют искателей от разгадки тайны таинственной планеты.

1

Караул Смерти был создан, чтобы противостоять любой угрозе, которую могла породить холодная бездна космоса. Тысячи лет воины в чёрных доспехах с серебряными знаками Инквизиции защищали человечество от бешенства зеленокожих, холодной ненависти аэльдари и навязчивого добра Империи Тау.
Однако в секторе Сецессио в конце сорок первого тысячелетия на долю караульных боевой станции "Тигр" выпало неподъёмное испытание. После Ягеллонского Крестового Похода, в котором погиб линейный флот и единственные защитники сектора из числа Ангелов Смерти на плечи борцов с мерзостью чужаков также легло противостояние с еретиками Альфа-Легиона и прочими бесчисленными бандами потерянных и проклятых, которые слетелись как стервятники на разлагающуюся тушу льва. Культы генокрадов действовали все смелее и смелее, денно и нощно призывая владык-чужаков. В любое мгновение до сектора могли дотянуться щупальца флота-улья тиранидов.
Именно в этот миг из штаб-квартиры Инквизиции на Мордвиге-Прайм пришёл приказ об отмене операций Караула. Подразделения Астра Милитарум и Сил Планетарной Обороны уже не чувствовали былой уверенности без поддержки Ангелов Смерти. Многие армии пали, сокрушённые натиском врагов Империума.
На планете Скутум инквизиторы обнаружили нечто настолько ценное, что без колебаний пошли на подобные жертвы и собрали в кулак всю свою мощь. Почти две сотни космических десантников и двадцать полков имперских штурмовиков двинулись к цели на борту ударного крейсера "Злой Рок" и транспортных судах типа "Каррака".
Но был ещё один отряд Караула Смерти – личная гвардия инквизитора Омара Уту и его верных товарищей Гулы и Немрода Энлилов – который находился на крейсере "Мушруш". Раньше это легендарное подразделение носило название "Пирр", но войны потрепали ветеранов, и на место прежнего капитана пришёл новый.
Анрайс де Ле Стат застыл у тактического голостола и ждал, когда подойдут боевые братья, чтобы провести инструктаж. Лишь двоих он хорошо знал, остальные его товарищи по "Пирру" или погибли, или отправились к далёким звёздам с новыми целями. Апотекарий Эд Хэррис примкнул к Крестовому Походу на Астартес-предателей, а знаменитый караульный капитан Пирр Стикс стал магистром восстановленного капитула космического десанта.
В тактическом зале среди мерцания голопроекций появился Варлам, воин Гвардии Ворона, покрытый татуировками с ног до головы. Он подошёл к Анрайсу и сотворил знамение аквилы.
– Ну как, капитан? Готов встретиться с командой?
Истощённое треугольное лицо с немного заострёнными ушами и бледной кожей с тёмно-синими татуировками изогнулось хищно, враждебно, но Анрайс привык к угрожающей внешности друга.
– Конечно. Я уже руководил когда-то отрядом Караула. Ещё до "Пирра".
– Помню. Но вид у тебя несколько настороженный. Расслабься. Компания собралась хорошая. Мы с Торгнюром уже сработались с некоторыми, пока служили под началом Энлилов.
– Пригласи их. Я готов.
В зале раздался грохот, появились исполины-полубоги, плоть от плоти самого Императора. Анрайс увидел среди них Длинного Клыка Торгнюра, седого, коренастого воителя, покрытого рубцами так густо, что нельзя было разобрать, где удар нанёс коварный враг, а где безжалостное время. Он был ещё одним близким товарищем Анрайса наравне с Варламом. Остальных капитан видел впервые.
Первым шёл чёрный воитель. Именно чёрный, потому что был соткан словно из самой ночи или беззвёздного космоса далёких окраин Империума. Только белки глаз и зрачки светились иными цветами.
Второй… Сначала Анрайс решил, что произошла какая-то ошибка, но потом присмотрелся и понял, что перед ним именно Ангел Смерти, а не скитарий Адептус Механикус – столь многими имплантантами обладал воин. Впору было говорить, что это не десантник с искусственными частями тела, а машина с некоторыми органами, выращенными из геносемени примархов.
Следом двигался сухой и поджарый воин с седыми волосами, стянутыми в хвост, и глубоким рубцом, который пересекал левую глазницу с золотистым оптическим имплантатом.
После него – луноликий Ангел Смерти с разрезом глаз настолько узким, что, казалось, воин спит. Этот Астартес не расставался с силовой катаной, которая висела в ножнах на поясе.
Потом шли двое воинов, почти неотличимых друг от друга и совсем неотличимых от образа венценосного Робаута Жиллимана: светлые волосы, пронзительные взгляды, прямые носы, тонкие рты и квадратные челюсти.
Замыкал шествие сам мрачный жнец в посмертной маске Бога-Императора – капеллан, для боевых братьев которого не существовало иного лица, кроме бледного черепа.
В свою очередь десантники отряда "Лестат" увидели, наконец, нового командира, невысокого, но притягивающего взоры потомка Сангвиния: вьющиеся русые волосы, высокий лоб, лицо с утончёнными чертами, которые даже после преобразования в Ангела Смерти не потеряли очарования. И если боевые братья предпочли для встречи табарды, рясы, тоги, скарамангии или простые рубашки со штанами, то Анрайс был облачён в чёрный двубортный сюртук с багровым кантом, того же цвета жилет и брюки.
– Добро пожаловать в отряд "Лестат", братья, – начал он. – Я – Анрайс де Ле Стат, ваш новый капитан. Когда-то я служил в капитуле Поедателей Плоти, но офицерское звание получил уже здесь. С Варламом и Торгнюром я хорошо знаком, остальные личные дела только читал. Поэтому, считаю, нам нужно познакомиться.
– Джошуа Мур из капитула Штормовых Гигантов, апотекарий, – представилась тьма с раскалёнными углями глаз.
– Христос из капитула Стальных Исповедников, технодесантник, – синтезированный голос киборга резал слух.
– Геральт, Чёрный Щит, кодиций, – сухо, словно ветер в пустыне, проговорил седой воин с рубцом через глазницу.
– Итаро Тёбэй, Имперский Кулак, штурмовик, – встал и слегка поклонился мечник.
– Мидас, капитул Железных Змей, ваш пилот, капитан, – сказал первый потомок Жиллимана.
– Агатон, капитул Авроры, тактик, – кивнул второй.
И, наконец, прогрохотал последний из группы космических десантников. Прогремел так, что, казалось, звук идёт не изо рта Ангела Смерти, а из каждой частички его тела:
– Цезон Руфий Кандид, Chapter XXXVI Auxilium Palatinum Pia Fidelis Cruciatae, капеллан и олицетворение Бога-Императора на поле боя!
– Рад знакомству, братья, – кивнул Анрайс. – Теперь, чтобы не терять времени, перейду к деталям предстоящей операции.
Капитан нажал несколько кнопок на клавиатуре и вывел над тактическим столом объёмное изображение "Тирса", губернаторского дворца Тиррены, или, как его ещё называли, Двуликого Дворца. С южной стороны архитекторы придали зданию схожесть со строениями древней Терры эпохи Возрождения – совершенные, выверенные до миллиметра белые колонны с искусными капителями, на которых мастера вырезали имперские аквилы, поддерживали внушительный свод. Неотличимые друг от друга арки полукольцами объединяли статуи обнажённых атлетов у стен. Базилика с нефами разной высоты напоминала грибницу с золотыми шляпками.
Второй "северный" лик дворца отличался от первого как ночь от дня. Ничего лишнего: только чёрный мрамор, вытянутые шпили, которые грозили пронзить небеса, и подчёркнутая строгая воинственность очертаний.
Ещё пара пасов руками, и Анрайс обозначил, с какого направления "Лестат" проникнет внутрь. На голопроекции появились стрелки наступающих и полукружия расположения обороняющихся.
– Губернатор Лидиара Сардис предпочитает именно тёмный лик Дворца. Командор Мортен поручил нам взять её под стражу, пока сам главнокомандующий вместе с инквизиторами попробует добраться до археотеха.
Технодесантник Христос поднял правый аугметический протез.
– Да, – кивнул ему Анрайс.
– А почему бы не убить её?
– Лидиара Сардис связана договорами с Адептус Меха… – начал объяснять Анрайс, но Христос его перебил.
– Да знаю я! Просто из-за этой суки я могу встретиться в бою со своими братьями! Даже не вспоминая про археотех, с большим удовольствием вырвал бы ей хребет.
Капитан выдержал паузу и продолжил.
– Мне очень жаль, Христос. Я и представить себе не могу, что ты чувствуешь, и не знаю, как бы повёл себя на твоём месте.
О буре в душе потомка Ферруса Мануса оставалось только догадываться – по металлической маске ничего не прочесть. Христос никак не ответил на слова Анрайса, поэтому тот продолжил:
– Однако чтобы добраться до губернатора придётся преодолеть позиции шестого Легиона Самообороны и шестой же кавалерийской турмы.
Капитан временно скрыл трёхмерную модель дворца и вывел несколько пиктов с изображениями войск Тиррены. Раздался приглушённый смешок.
– В чём дело, брат Джошуа? – спросил Анрайс.
– Странное СПО с лицами людей, измученных запором, и недобаллистарии? У них хоть есть тяжёлое вооружение?
– Отчёты составили аколиты, которые работали в улье под прикрытием. Они сообщили о том, что даже танки на базе "Леман Русс" встречаются крайне редко. Авиация вообще отсутствует как род войск.
Джошуа отмахнулся и сказал:
– Ерунда. Через пару часов после начала все эти игрушечные солдатики перестанут существовать.
– Предлагаю праздновать победу после победы, брат, – заметил Анрайс.
– Как скажешь, командир.
– А почему нет авиации? – спросил Мидас.
– В пустошах свирепствуют ураганы, которые местные называют "мусорными". Кроме камней и хлама, авиации угрожают ветра, которые движутся со скоростью больше, чем сорок метров в секунду.
Мидас присвистнул.
– И это ещё не все опасные погодные явления Скутума. Не буду пока что забивать вам голову лишними деталями. Всему своё время.
– Падаем легионам на голову или десантируемся со "Звёзд" и "Ястребов"? – подкинул ещё один вопрос пилот "Лестата".
– Открытого противостояния с властями Скутума нет, пользуемся их гостеприимством, – ответил Анрайс. – Поэтому и атакуем не всеми силами, а только частью. Спускается один-единственный войсковой транспорт, битком набитый штурмовиками и несколькими отрядами наших братьев. Так есть шанс, что они не расценят это, как нападение, пока не опустится рампа.
– А что если мы застрянем там? – спросил Агатон.
Он не обратил внимания на насмешку Джошуа и продолжил:
– Как вызвать подкрепления, когда после нашей атаки пустотные щиты вновь включат?
– Командор Мортен поручил отключить генераторы отряду "Угэдэй".
Агатон хотел спросить ещё что-то, но внезапно один из офицеров-связистов, который сидел в тактическом зале рядом с вокс-станцией, выкрикнул:
– Входящее сообщение от главнокомандующего!
– Вывести на экран! – приказал капитан.
Крупная плоская поверхность голоэкрана, подвешенного у потолка, вспыхнула мельтешащими серо-чёрными помехами и зазвучала белым шумом. Потом картинка сложилась в озлобленное, угрюмое и требовательное выражение лица командора Мортена.
– "Лестат", планы изменились. Штурм Двуликого Дворца отложен. Повторяю, штурм Двуликого Дворца отложен! Собирайтесь и ждите дальнейших указаний на десантной палубе. Боевая готовность!
Анрайс проскрипел зубами. Он повернулся к боевым братьям.
– Вы слышали командора, "Лестат". К бою!

2

На десантной палубе "Мушруша" царило нервное возбуждение. Офицеры штурмовиков пытались узнать хоть что-то у Ангелов Смерти, но те только молчали и разводили руками. Капитаны отрядов Караула сбились в тесный кружок и делились друг с другом предположениями. Даже они не были в курсе произошедшего. На фоне мельтешащих сервиторов, которые готовили челноки к бою, и пилотов, проверяющих технику перед полётом, такие попытки узнать хоть что-то создавали картину полной неразберихи – того, от чего на войне гибли чаще, чем от пуль.
Что-то явно пошло не так в стройном замысле командора Мортена. Однако "Лестат" пережил это на удивление спокойно.
Варлам посматривал по сторонам и скучал.
– На колени. На колени! – раздался голос капеллана Цезона, громкий и без динамиков тактических доспехов дредноута, а сейчас просто оглушительный.
Ангел Смерти из ордена Крестоносцев уже прочёл необходимые литании боевым братьям, но на этом не успокоился. Он ходил по палубе: воодушевлял молитвами, освящал оружие, выслушивал исповеди. Штурмовики Инквизиции, за всё время службы привыкшие к космическим десантникам, были ошеломлены таким представлением. Даже прожжённые циники, которые в круговороте битвы частенько богохульствовали, сейчас стояли на коленях у ног капеллана. Сам Гвардеец Ворона придерживался спокойного взгляда: считал Императора именно что человеком, но человеком непревзойдённым никем из смертных.
Торгнюр Шумный тем временем стоял без латных рукавиц и что-то записывал карандашом в блокнот. Он настолько увлёкся творчеством, что и не заметил, как Христос ковырялся в его осколочной пушке.
Правая ладонь Стального Исповедника вывернулась наизнанку и крохотные механодендриты из запястья поползли на осмотр тяжёлого орудия.
– Повторяйте за мной! – воскликнул Цезон и осенил себя и собравшихся вокруг солдат Инквизиции знамением аквилы.
– Я чувствую мои кости – сила!
– Я чувствую мои кости – сила, – раздался нескладный хор голосов.
– Я чувствую мои мускулы – сила! – продолжал неистовствовать капеллан.
– Я чувствую свою душу – сила!
Я чувствую Императора, кто дарует мне Свою благосклонность
И по Его велению я – Сила!
Итаро и Геральт в это время медитировали, стоя на коленях рядом друг с другом.
Варлам усмехнулся, когда заметил, что казавшийся спящим Имперский Кулак поморщился, услышав проповедь Цезона.
Клинки медитирующих Ангелов Смерти лежали перед владельцами. По лезвию силовой катаны пробегал вычеканенный узор, который изображал опадающие лепестки с дерева из чьей древесины и выполнили рукоять, как посчитал Варлам. Оружие кодиция тоже привлекало внимание. Первый образец – изящный и тонкий как игла психосиловой меч, дужки крестовины которого напоминали клеймор. В противовес – грубый хищный обоюдоострый цепной клинок с шаром-противовесом, выполненным в виде волчьей головы.
– Варлам, узнал что-нибудь? – окликнул десантника Джейсон Льюис, командир штурмовиков.
Его бойцы ждали знака внутри челноков типа "Аквила".
– Вы бы ещё третий раз спросили, майор! – отозвался Варлам.
Льюис ухмыльнулся и махнул рукой.
– Всегда удивлялся, на что эти бедняги надеются? – сказал Джошуа, глядя на штурмовиков. – Броня хлипкая, я пальцем продырявлю. Оружие тоже далеко не лучшее.
– Один из капелланов моего капитула, Ксенофон – весьма образованный и высокодуховный Астартес, не этот фанатик, – кивнул Агатон на Цезона, – считал, что именно поэтому смертные и есть настоящие сверхлюди.
Джошуа усмехнулся и сказал:
– Что? Они?!
– Да, именно так он и говорил. Вот, например, что ты будешь делать, если тебе оторвёт руку в бою? – спросил Агатон.
Улыбка слетела с лица апотекария.
– Неприятно, конечно, но продолжу биться.
– А если ногу?
– Уже хуже. Придётся вызвать помощь и отстреливаться.
– А голову? – ухмыльнулся Мидас. – Тут меньше всего неудобств, правильно? Всего лишь не пожрать после боя, да?
Джошуа хмыкнул и отозвался:
– Да иди ты.
– Так вот какой вывод, брат, – продолжил Агатон, – для них каждый из перечисленных случаев может окончиться смертью. Мучительной смертью. Поэтому они гораздо смелее нас.
– Брехня! – Джошуа фыркнул. – Я смотрел в глаза такому ужасу, от которого смертные сходили с ума.
– И всё же они решились выступить против того ужаса, брат. Задумайся об этом, – проговорил Агатон.
В это мгновение к отряду вернулся капитан.
– Хуже не придумаешь! – прорычал Анрайс. – Вступаем в бой без подготовки!
– Что стряслось, Анрайс? – спросил Торгнюр. – Я тебя таким взбешённым со штурма "Тиамат" не видел.
– Враги перехватили инициативу! Войско вольного торговца Хокберга напало на улей Кантаврис. Наёмники уже несколько дней грабят город. Оборвали связь и перекрыли сообщение. Хорошо хоть один из аколитов де Труан выбрался и оповестил. Ещё не подтверждено, но инквизиторы считают, что это Лидиара Сардис наняла ублюдков.
– Так, а причём здесь мы? – спросил Христос, вручив осколочное орудие Торгнюру. – Инквизиция – не богадельня. Варп с ними! У нас свои цели.
– Граждане Империума погибают от рук наймитов, – проскрипел зубами Агатон. – Железнорукий, ты забываешь, почему стал Ангелом Смерти!
– Ни на секунду, – отозвался технодесантник.
– Христос, мне тоже это не нравится, – заметил Анрайс. – Но приказ есть приказ. Инквизиции нужен кардинал Скутумский, живой и невредимый. Город уже полыхает, нужно спешить. Готовы к бою?
Ответом стало мрачное согласие.
– Итак, разбиваемся на две группы. Одну веду я – авангард. Другую Варлам – прикрытие. Со мной Итаро, Геральт, Агатон и Джошуа. Бегом марш в арсенал! Нужны прыжковые ранцы. Авангард не станет дожидаться приземления. Быстрее-быстрее!

3

Кроме напряжения перед боем, Анрайс чувствовал ещё и радость. Спустя год после опаснейшего ранения, он вновь ощутил приятную тяжесть силовых доспехов, услышал тихий гул холостого хода сервоприводов, сжал рукоять любимого штормового болтера "Слёзы Сангвиния".
– Экипаж, внимание! – предупредил Мидас.
Внутри "Чёрной Звезды Корвуса" вспыхнули алые лампы. Раздался гром, который потряс челнок. В воксе прозвучала ругань Мидаса.
– Нас ждали! – прокричал пилот. – Отстреливаю тепловые ловушки! Готовьтесь к высадке! Отсчёт: пять, четыре…
"Могучий Император", – прошептал про себя Анрайс.
– Три…
"…распространи Свой священный свет…"
– Два…
"…чтобы он служил мне опорой во тьме".
– Один…
Капитан почувствовал, как возбуждение электрическим током пронзило всё его естество.
– Пошли, пошли, пошли! – проорал Мидас.
Рампа челнока опустилась, и Анрайс ринулся наружу. Выпрыгнул и распластался в воздухе. Будто бы застыл на мгновение, оценивая картину перед собой. Сверхчеловеческие чувства позволяли оценить всё до мельчайших подробностей.
Верхний уровень улья Кантаврис полыхал. Прекраснейший белокаменный Cittа del Vaticinatio осквернили. Изувеченные тела защитников города и мирных жителей чуть ли не сплошным ковром скрыли под собой улицы, мощённые крупными булыжниками. Подразделения скитариев и солдат вольного торговца брали одну крепостную стену за другой, порой даже подрывая препятствия, несмотря на то, что эти оборонительные рубежи считали произведением архитектурного искусства и достоянием всего Скутума.
Дух Машины силовых доспехов не знал Кантаврис. Он получил только данные по Тиррене. Анрайс, конечно, бегло просмотрел карты улья перед высадкой, но даже с помощью эйдетической памяти не запомнил все хитросплетения улиц и проспектов. Единственное, что капитан отметил и счёл весьма необычным – это строение города. Кантаврис рос не ввысь, а вглубь. Львиная доля города находилась под землёй, меньшая часть под водой и совсем немного над ней. "Вершина" улья возвышалась над уровнем моря всего лишь на пятьсот метров, учитывая статую Бога-Императора в центре.
Стрелки часов вновь стали неумолимо отсчитывать время.
– За Императора и Сангвиния! – прокричал Анрайс и включил прыжковый ранец.
Капитан кометой врезался в башню часовни, внутри которой находился расчёт с ракетной установкой. Пробил черепицу, перекрытие и на излёте раздавил бойца с трубой зенитно-ракетного комплекса. Вскочил и позволил цепному мечу вкусить кровь другого наёмника. Подобрался к окну и посмотрел наружу. На площади внизу батарея из четырёх зенитных установок "Гидра" поливала свинцом заходящие на посадку "Аквилы". Один челнок взорвался прямо в воздухе, осыпал город гроздьями опалённого мяса и раскалённых обломков. Второй задымился и штопором полетел вниз, оставляя за собой непроглядный шлейф дыма.
– "Лестат", главная цель – "Гидры". Вперёд! – приказал Анрайс.
Капитан выскочил в окно. Он почти уже достиг земли, и чуть было не разбился, но вовремя включил прыжковый ранец. Анрайс набрал высоту, а потом приземлился прямо на корпус одной зенитной установки. Он раздавил ударом сабатона голову высунувшегося из люка командира и забросил внутрь осколочную гранату, а потом спрыгнул вниз к солдатам охранения. Анрайс парой взмахов развалил ближайших наёмников от ключицы до паха. Забрызгал горячей кровью доспехи и визор. Алая пелена застелила взор, но эта была не та пелена, о которой стоило беспокоиться. Несмотря на возбуждение, капитан ещё не чувствовал приближения проклятий потомков Сангвиния. Он врезался в пехотинцев и принялся разбрасывать покалеченные тела во все стороны.
Разорвалась граната. Первая зенитная установка замолчала. Зато остальные стали опускать орудия к земле и нацеливаться на разбушевавшегося Ангела Смерти.
Анрайс в последний миг отпрыгнул в сторону, когда крупнокалиберные снаряды разорвали нескольких наёмников и разнесли укрытия из мешков с песком. Зенитчики настолько отчаялись, что любой ценой желали избавиться от измазанного кровью и покрытого чужими внутренностями космического десантника. Капитан свёл зубы, ожидая гибели, когда подошло подкрепление.
Джошуа прикрепил к борту одной "Гидры" мелта-бомбу и отпрыгнул в сторону, а на другую боевую машину приземлился Итаро. Имперский Кулак несколькими взмахами отсёк стволы счетверённого орудия, повредил механизм заряжания и вонзил клинок по рукоять в двигатель.
– Последнюю установку взять целой! – приказал Анрайс. – Геральт, справишься?
– Постараюсь, капитан.
Агатон расстрелял последних защитников батареи из болтера, а Геральт протянул руку со сведёнными пальцами к "Гидре" и ждал. Поднялся люк, и наружу выбрались зенитчики с остекленевшими взглядами.
– Поднимите оружие, – приказал кодиций.
Наёмники выполнили приказ и вытащили из мёртвых хваток товарищей винтовки.
– Целься! – такова была следующая команда.
Наёмники взяли друг друга на мушку.
– Огонь! – Геральт поставил точку в сопротивлении зенитной батареи.
– Капитан… беда, – проговорил Агатон, пригнувшись.
Молния электродуговой винтовки пронеслась над головой десантника и оставила проплавленное отверстие на обезоруженной Итаро "Гидре".
Скитарии Classis Libera прекратили наступление на Собор Святого Публия и отступили, чтобы разобраться с угрозой в тылу. Они двигались уверенно, словно фаланга некронов, которые не знали ни страха, ни окончательной смерти.
– "Лестат", отступаем за остовы!
Когда Анрайс укрылся за расплавившимся куском металла, который всего лишь минуту назад был зенитным орудием, он оглядел поле боя.
Штурмовики, высадившиеся на площади, не смогли поспорить с творениями механикумов в огневой мощи и остались лежать на брусчатке, усеянной воронками от взрывов. Выжившие бежали в страхе перед скитариями. Те не знали жалости и стреляли в спины. Ни один штурмовик так и не добрался до спасительного нутра "Аквилы".
– Хороши сверхлюди! Правда, Агатон? – усмехнулся апотекарий и указал на судьбу солдат Инквизиции.
Воин Авроры не ответил, а только мрачно перезарядил штормовой болтер боеприпасами "Мщение", чтобы пробивать бронированные тела скитариев.
– Варлам, как обстановка?! – спросил Анрайс по вокс-связи.
– Прижали… – прозвучал шум взрыва и приглушенный треск выстрелов из болтера "Сталкер". – Среди противников Астартес, капитан!
– Твари! Мерзавцы! Предатели! Вы поплатитесь за пролитую кровь! – Анрайс услышал Цезона даже на чужой волне вокса и ухмыльнулся.
– Пробивайтесь на площадь… – капитан огляделся в поисках указателей и, хвала Императору, нашёл один такой на железной ограде, которая кольцом охватывала часовню, – на площадь рядом с часовней Воскресения Вулкана. Около километра на юго-восток от вашей точки высадки. Там рядом ещё трофейная "Гидра". Захватите её и поддержите нас огнём. Скорее!
– Приказ яс… – проговорил Варлам, когда Анрайс уже переключился на другую волну.
– Мидас, Христос, возвращайтесь и атакуйте квадрат 7-2-4!
– Понял, – проскрежетал Стальной Исповедник.
– Капитан, "птичка" уже дырявая, – отозвался Железный Змей. – Там зенитки!
– Нет уже зениток! Бомби! – прикрикнул Анрайс.
Стелясь почти у самой земли, промчались две "Чёрные Звезды Корвуса", одна из которых уже была отмечена зияющими отверстиями. Ракетные контейнеры открылись. Челноки утопили площадь в огне и взмыли в небо.
Капитан обернулся к боевым братьям.
– За Императора! В атаку!
Рёв Анрайса воодушевил десантников, но ничуть не потревожил скитариев.
Многих киборгов смяла ударная волна. Оборудование других не выдержало перегрева, и машины застыли в пламени пожара, ожидая ремонта. Зато третьи продолжали неумолимо двигаться сквозь ад. Их плащи сгорели, а органические части обратились пеплом, но стальные скелеты всё равно печатали шаг, стреляли, перезаряжали оружие и так без перерыва, пока победный цикл не прерывался несовместимыми с рабочим состоянием повреждениями.
Анрайс и Агатон перебегали от одной воронки к другой. На залпы электродуговых винтовок они отвечали бурей болт-снарядов. Итаро предпочитал ближний бой, а Геральт с Джошуа проливали на противников ещё больше огня, будто и без того не оказались в пламенной преисподней.
Таранный удар в грудь бросил капитана на раскалённую брусчатку. Крупнокалиберный снаряд не пробил силовые доспехи, но превратил серебряную аквилу на них в крошево расколотого керамита и искрящихся рваных силовых кабелей.
В бой вступили баллистарии наёмников. Всего трое, но они тут же прижали к земле пятёрку караульных.
Джошуа оттащил капитана в укрытие, когда мимо них промчался Итаро. Имперский Кулак ринулся на баллистариев, не обращая внимания на сосредоточенную стрельбу. Взрывы следовали по пятам, а осколки впивались в броню.
– Давай, брат! – проорал Агатон. – Сделаем это!
Агатон выскочил из укрытия и обрушил на баллистариев огненный ураган. Скитариям-наездникам пришлось укрыться за щитами тяжёлых орудий, чтобы спастись от разрывающих всё и всех болт-снарядов. Агатон подарил Итаро пару мгновений, и тот взмыл в воздух, вскинув силовую катану. Он застыл, словно пойманный в безвременье разряд молнии, чтобы в следующее мгновение обрушиться с небес. Катана рассекла наездника, пушку, погрузилась в стального скакуна и, наконец, вырвалась с веером искр. Противник распался на две части, а Имперский Кулак перекатился и подсёк ноги остальным боевым роботам.
Оставшиеся скитарии, несмотря на гибель кавалерии, собирались покончить с караульными, когда со стороны часовни заговорила счетверённая автоматическая пушка. Снаряды проносились сквозь противников, не замечая препятствий. Скитарии лопались брызгами машинного масла и искорёженной стали.
Поле боя осталось за "Лестатом".
Анрайс поднялся на ноги, осмотрелся и раздавил голову скитарию, который пытался дотянуться до трансурановой аркебузы.
– Хорошее начало, "Лестат" – проговорил капитан.

4

Сражение у Cittа del Vaticinatio тяжело далось силам Инквизиции. Челноки попали под перекрёстный огонь зенитных батарей, и уже в первые минуты сражения погибли две роты штурмовиков и целый отряд Караула Смерти. В следующие пару часов потери множились, но к рассвету Конклав Скутума приблизился к цели – к спасению кардинала Вальфура Иерофона от наймитов Лидиары Сардис.
К многоступенчатой мраморной лестнице Собора Святого Публия подобрались воины Инквизиции – значительно поредевшие силы первой волны. С минуты на минуту должны были прилететь грузовые "Громовые Ястребы" с танками, а также большая часть всех штурмовиков – не только те, кто готовились атаковать столицу Скутума, но и оставшиеся полки.
Свидетелями судьбоносных переговоров между кардиналом и представителями Инквизиции стали выжившие защитники собора и около сотни беженцев, в основном старики и дети, которые не могли защищать родной город, а поэтому и выжили во время молниеносной атаки Classis Libera.
Главным же свидетелем стал сам Бог-Император: металлическое изваяние невероятных размеров, покрытое чистым золотом. Повелитель человечества сидел на Троне и смотрел на людей внизу. Одна его рука покоилась на огненном мече, на рукаве другой сидел орёл. Таинственная сила сохранила статую, несмотря на то, что дворцы вокруг лежали в руинах. Пули, снаряды и лазерные лучи не только не опалили изваяние, но даже ни разу не попали по нему.
Из расположения штурмовиков вышли двое: инквизитор Ордо Еретикус Жозефин Анна Мерикью де Труан и командор Караула Смерти Мортен. Жоанна, маленькая хрупкая женщина, на этот раз возвышалась даже над Ангелом Смерти. Тактические доспехи дредноута превратили её в сминающий всё и вся танк. Видит Бог-Император, наёмники на собственной шкуре узнали, на что она способна в этом виде. Правда, без боя люди вольного торговца не сдались. Железный нимб искрил и уже не возводил на пути снарядов непробиваемое препятствие, поэтому и посеребрённые доспехи были посечены осколками и побиты пулями. На лице инквизитора осталась кровавая отметина от скользящего удара ножом.
Мортен же пережил сражение куда лучше и даже обзавёлся несколькими трофеями в виде отрезанных голов, которые свисали на крючьях с пояса.
Инквизитор сотворила знамение аквилы. Мортен стянул с головы шлем и повторил знак. Кардинал осторожно кивнул, поморщившись при виде кровавых трофеев космического десантника.
– Наконец-то мы встретились, – сказала Жоанна. – Я – Жозефин Анна Мерикью де Труан. Это, – она указала на космического десантника, – командор Мортен, Караул Смерти.
– Здравствуйте, инквизитор, – кардинал несколько потупился, но потом всё-таки встретился взглядом со сверхчеловеком и произнёс: – Здравствуйте... Ангел.
– Я безмерно рада встрече, но, к сожалению, не могу сказать, что сейчас уместны какие-либо разговоры, – проговорила Жоанна. – Бандиты Лидиары ещё не разбиты. Вот-вот появятся челноки, и я предлагаю вам дождаться окончания битвы на орбите. Вы наверняка ещё ни разу не бывали в космосе, не так ли?
Вальфур помрачнел и ответил:
– Хороший капитан покидает тонущий корабль последним. Горько видеть, во что превратился белокаменный колосс... что стало с истово верующими в Бога-Императора, – закончил он, взглянув за спины собеседников на столпившихся внизу беженцев.
– Мы отобьём Кантаврис, Ваше Святейшество, – произнёс Мортен. – Вам предложили не бегство, а тактическое отступление.
Кардинал вздрогнул, проглотил холодную слюну и произнёс:
– Помогите. Просто помогите. Проведите меня на нижние уровни улья, и я подниму такую волну, которая снесёт любых врагов. Да, наёмников много, но, вот увидите, я соберу вдвое больше!
– Ополчение ещё ни разу не побеждало хорошо подготовленную армию, – ответил командор, – а Classis Libera оказалась именно такой армией. Но, слава Богу-Императору, в Кантаврисе в течение часа высадится войско, во всём превосходящее компанию Хокберга. Вам не о чем беспокоиться.
Вальфур хотел сказать что-то ещё, но Мортен поморщился и перебил его:
– Не будем терять времени. Вы важны Инквизиции, а здесь до сих пор остались подразделения противника. Возможно, даже снайперы.
Инквизитор вздрогнула, а в лицо Мортена плеснула кровь, и ударили острые осколки костей. Тактические доспехи дредноута сделали шаг назад и стали заваливаться. Командор тяжело вздохнул, но удержал увесистую боевую машину с инквизитором внутри. Он увидел, как из наполовину снесённой головы Жоанны хлещет кровь.
Яростный вопль из толпы штурмовиков привёл его в чувства.
– Софи! Не-е-е-е-т!
Мортен заслонил кардинала, и в спину ударил настоящий ураган из болт-снарядов.
Classis Libera нанёс ответный удар.

5

Случилось что-то невероятное.
Анрайс даже подумать не мог, что наёмники смогут так быстро оправиться после настолько кошмарной для них ночи. Силы войска Георга Хокберга были серьёзно недооценены.
Агатон получил болт-снаряд в живот, и Варлам подхватил под руки раненого брата.
В это время наёмники на "Химерах" и "Тауроксах" прорывались к площади, несмотря на сосредоточенный огонь.
– Вперёд! Смешаем с пеплом коварных убийц! – проорал капеллан и кинулся в атаку, не глядя, последовал кто-нибудь за ним или нет.
– Цезон! – рявкнул Анрайс, – доберись до инквизитора! Верни тело и священные доспехи.
– Но…
– Никаких "но"! Выполняй!
Рядом разорвалась мина. Она подняла осколки битого камня, сноп земли и посекла доспехи капитана. Анрайс выругался и прыгнул в воронку. Он наметил себе иные цели, кроме сражения с неожиданно появившемся врагом.
– Геральт, помоги Цезону! – приказал капитан. – Джошуа, что с Агатоном?!
Гром битвы перекрывал любые иные звуки, поэтому кроме как по воксу общаться уже не получалось, хотя десантники находились в нескольких метрах друг от друга.
– Жить буду, капитан, – Агатон ответил сам за себя.
– Вместе с Итаро доберитесь до Вальфура. Нужно во что бы то ни стало доставить его на "Мушруш"!
– Есть!
– "Лестат"! – выкрикнул Анрайс и вытянулся во весь рост. – Вперёд! Спасём командора!
Ангелы Смерти бросились прямо на огненную погибель, что висела в воздухе между позициями двух воинств. Настолько кучную стрельбу Анрайс видел только в сражениях с ордами орков, но те, конечно, редко попадали туда, куда целились, если целились вообще, в отличие от солдат Георга Хокберга.
Здесь и сейчас приходилось красться. Космические десантники порой вжимались в брусчатку, как обычные солдаты. Положение спасали почерневшие остовы техники наёмников, да трупы воителей, павших в сражении за Собор Святого Публия накануне. Они представляли собой какое-никакое, но укрытие.
Капитан высунулся из-за обломков оплавившегося катафрона и опустошил магазин штормового болтера. Несколько самых отчаянных солдат в пышной, нарядной и совсем не военной форме, но защищённые вполне военными панцирными доспехами, превратились в кровоточащий фарш. Только шляпы с перьями немного покружились в воздухе и опустились рядом с изувеченными телами. Соратники погибших отошли за “Химеру".
Ответный залп пробарабанил по обшивке повреждённого киборга, и один снаряд всё-таки зацепил Анрайса – разбил наличник шлема и респиратор. Осколки посекли капитану лицо, и он почувствовал вкус крови. Анрайс с трудом погасил приступ гнева, всего лишь тени того самого Гнева, но всё равно кружащего голову.
Капитан выпрыгнул из укрытия, перекатился и добрался до Мортена.
– Командор, вы как?
– Плохо! – прорычал седой ветеран. – Доспехи повреждены! С трудом могу двигаться!
Анрайс отмыкал повреждённый силовой ранец командора, когда в небе промчались звенья "Чёрных Звёзд Корвуса" и "Громовых Ястребов". Первые ряды бронетанковой колонны Classis Libera утонули в огне, однако вслед за бомбардировщиками потянулись столбы конденсационных следов ракет, выпущенных из зенитных установок.
Одна "Звезда" развалилась в воздухе, вторая, которую пилотировал Христос, рухнула на площадь, потеряла левое крыло, пробороздила путь до Собора Святого Публия и остановилась только у мраморной лестницы некогда великолепного храма.
– Ходу, ходу! – прокричал Анрайс.
Он включил прыжковый ранец и перенёс Мортена подальше от неистовства сражения, прямо за "Носороги" и "Химеры". Приземлился и посмотрел назад.
Геральт поддерживал психическое поле, останавливающее снаряды и отражающее лучи, а Цезон тащил тело инквизитора. К нему присоединился технодесантник, уцелевший после жёсткой посадки, и вдвоём они справились гораздо быстрее.
Прошипел приёмник вокс-связи:
– Капитан, это Агатон. Нужно уходить. Наёмники перегруппировались и наступают. У них…
Анрайс не дослушал, так как сам увидел то, о чём хотел предупредить боевой брат. Капитана на долю секунды ослепила вспышка, которую нельзя было ни с чем спутать. Так при работе светилась только термальная пушка имперских рыцарей.
– Уходим! – выкрикнул Лестат и указал рукой на ближайший пролом в крепостной стене Cittа del Vaticinatio. – Мидас, кружи над точкой высадки отряда Варлама. Нужна немедленная эвакуация!
– Понял, капитан!
Едва передвигаясь из-за обесточенных силовых доспехов, к Анрайсу подошёл Мортен.
– Выходи на связь с остальными караульными капитанами!
Анрайс открыл вкладку связи в интерфейсе и выбрал интересующих командора лиц.
– Готово, – сказал он.
Мортен опустил ему руки на плечи и подтянулся ближе к изломанному шлему. Проорал, как можно громче:
– Говорит Мортен! Приказываю всем подразделениям Караула немедленно отступить к часовне Воскресения Вулкана для перегруппировки! Штурмовые части прикрывают отход!
– Капитаны прислали подтверждение, – сказал Анрайс, – но как же штурмовики?
Мортен проскрежетал:
– Они – солдаты Инквизиции, Анрайс, и знали, на что идут.
Мортен отошёл от Анрайса. Капитан увидел, как Цезон передал свою ношу Джошуа и перезарядил штормовой болтер.
– Капеллан, в чём дело?
– В рыцаре, – Цезон указал крозиусом на многотонную боевую машину Classis Libera.
Красно-синий "Хранитель" разваливал оборону Инквизиции. Гатлинг-пушка, как жнец, пожинала урожай штурмовиков, а громадный цепной меч ревел, пережёвывая технику. Солдаты дрогнули от такого напора.
– Я верну штурмовиков в строй, и мы выиграем время. Уводите командора, – приказал капеллан. – Я – Цезон Руфий Кандид, истинный сын Рогала Дорна и слуга Бога-Императора. И я никогда! И не перед кем! Не отступал!
Анрайс вздохнул и проговорил:
– Удачи, брат.
Капеллан ринулся навстречу бегущим.
– Я служу тебе, Бог-Император Человечества, – прокричал Цезон, а встроенные в доспехи динамики разнесли его голос по всей площади. – Делай со мной, что желаешь, потому что вера моя безгранична!
Капеллан не стал расстреливать трусов, а схватил первого из них за ворот панцирной брони и поднял в воздух.
– Солдаты, нет ничего заслуживающего осуждения в том, чтобы поддаться страху! Все мы смертны, и все хотим жить! Но сейчас от ваших действий зависят не только собственные жизни! А ещё жизни ваших близких, ваших любимых, существование и триумф Империума! Возвращайтесь в бой! Пусть вера в Императора укрепит ваш дух!
Штурмовики сплотились вокруг капеллана, а Анрайс повёл отряд Караула и беженцев прочь с площади.
Десантники растянулись редкой цепью вдоль дороги – в центре бронетранспортёр, а позади него беженцы. В таком строю "Лестат" и покинул поле боя. Нечасто космическим десантникам приходилось бежать, но поступить иначе они не могли. Не только их жизни сейчас висели на волоске.
Когда в небе показались очертания знакомой "Чёрной Звезды", Анрайс услышал следующее:
– Теперь я понял, что ты хотел сказать, Агатон, – проговорил Джошуа. – Клянусь отомстить за каждую отобранную у сверхлюдей жизнь.

Продолжение

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 16.03.2021, 21:19

[Dammerung]

Третий дуэльный рассказ: Miralynx, 243-я рота легиона Ультрадесанта

Едва пал Саван, отделявший Скутум от Империума непроницаемой пеленой, на границе системы объявились гости. Люди и Астартес, ведомые своими интересами, появились настолько быстро, что поневоле у всех жителей, знакомых с реалиями межсистемных путешествий, мог бы возникнуть вопрос: а не до падения Савана ли они получили сведения об открывшемся пути? Может быть к счастью, а может, к сожалению, немногие обитатели планеты могли задаться таким вопросом.
Второй день нападения "Свободного отряда" на Кантаврис. Раннее утро.
В холодном свете космической пустоты, недвижимо зависнув над Скутумом, молчаливо замерли звёздные корабли иномирян. Не ведая об их цели, житель средних уровней Кантавриса по имени Ал Барба шагал по узким тёмным улочкам улья, влача на себе торговую палатку и тюк с сувенирами и реликвиями для многочисленных паломников. Вслед за ним шла его супруга, нагруженная тюком поменьше и свёртком с ребёнком. Принадлежавший к касте торговцев Ал Барба, несмотря на молодые годы, прекрасно знал распорядок дня улья и эдикты кардинала, а потому неизменно первым приходил на открытые для торговли места, занимая самое выгодное из них. Прочим, не столь крепким в вере и не обладавшим знанием сложного и порой причудливого церковного календаря, такая выгода не светила. А ещё у них не было жены, помнящей каждого значимого в Империуме святого и умеющей выспросить у священников о тех из них, о ком на родных-то мирах толком не знали. Всё это вкупе с приличным годовым оборотом и попустительством со стороны церковных властей, имеющих десятину, позволяло Алу Барбе считать себя успешным, состоявшимся человеком.
Сегодня, в канун дня святой М'Шин, этот хитрец намеревался продать немалую партию сувениров, посвящённых её подвигу во имя Его - кинжальчиков, пронзающих череп с распростёртыми крыльями. Крылья были кожаными и перепончатыми, снабжёнными коготками, а череп скалился довольно мерзко, но это были официально одобренные сувениры, выпущенные мастерскими Кантавриса и освящённые в его многочисленных храмах, и паломникам-иномирянам наверняка захочется приобрести их в память о пребывании на Скутуме. А ещё жена обещала ему, Алу Барбе, узнать о святой М'Шин хоть немножечко, поскольку празднование было объявлено только в этом году указом кардинала Иерофона, и даже многие священники толком ещё не знали, кого им предстояло славить. Это было правильно, и не только из-за того, что поражённые рассказом иномиряне охотнее купят сувениры, а потому Ал Барба решительно шагал по улицам Кантавриса, ориентируясь по колокольному звону, подсказывавшему ему, где нужно ускориться, а где можно постоять и отдохнуть. Именно знание звонниц каждого храма в округе позволяло торговцу каждый раз вовремя появляться на торговых площадках, ни разу не попав под дубинки храмовой стражи за нарушение эдикта о запрете торговли в ночное время. Главное тут было помнить, в какую неделю какой колокол возвещает о наступлении утра, и знание церковного календаря в этом изрядно помогало.
Раскладывая палатку, он то и дело с тревогой оглядывался на свёрток с крошкой Зул, и чувство благодарности каждый раз наполняло его, как прометиум наполняет лампаду. Император был милостив к нему, послав пророческий сон о том, где искать жену, о браке с которой ни разу ещё не пришлось жалеть. Целеустремлённая, сообразительная и набожная, Зея Набб принесла в его жизнь спокойствие и счастье, о которых можно было только мечтать. И сейчас, пока её муж и господин устанавливает палатку, раскладывает товар и косится на опаздывающих конкурентов, она обходит приход за приходом. выспрашивая о святой М'Шин, и к кому придут паломники? К торговцам, которые не подсуетились и выложат старые реликвии и сувениры, или к нему, такому осведомлённому, с таким богатым выбором? Сувенирчики недороги, их будут разбирать, как сушёную рыбную стружку с акваферм улья. А купив сувенирчик, паломники осмотрят прилавки Ала Барбы и увидят реликвии - настоящие, освящённые лично кардиналом, и как знать, не возжелают ли купить их, привлечённые скидкой? Купив же, не захотят ли они приобрести пиктографии, запечатлевшие тысячи и тысячи соборов Кантавриса? Купившему пиктографии увеличительная линза в подарок! Катушки с магнитными лентами, запечатлевшими звон храмовых колоколов - с гарантией от Красных Жрецов не менее, чем на десять больших циклов! А для желающих перекусить - брикеты рыбной стружки, которыми славится улей. Прямиком с заводов, финансируемых напрямую кардиналом. Вот как заботится он о своих людях. Удивительный вкус! Нигде таких больше нет! Приятные думы не мешали ему споро устанавливать опоры и натягивать тент, забирая как можно больше места у нерасторопных конкурентов, но голос жены, раздавшийся неподалёку, заставил торговца выглянуть из палатки. На его памяти давненько Зея Набб не разговаривала таким взволнованным, почти испуганным голосом, и это наводило на неприятные мысли. Храмовая стража? Или место торговли опять перенесли?
Ал Барба пулей вылетел из палатки и увидел, как его супруга приближается к нему в сопровождении незнакомой женщины, в которой головной платок и ряса изобличали принадлежность к жречеству. Они-то и обсуждали что-то непозволительно громкими в утренний час голосами, и стражники уже неодобрительно косились на женщин. Когда монахиня отправилась по своим делам, Зея Набб опрометью кинулась к мужу и буквально силком втащила его в палатку.
- Ал Барба, муж мой, в жилом блоке грабители-иномиряне! - прошептала она ему на ухо, едва тканевые стены укрыли их от взглядов окружающих, - Их видели жители и рассказали той монахине. Грабители ищут Его Преосвященство, спрашивают повсюду. Они при оружии, на них доспехи! Они желают ему зла!
В этом была вся Зея Набб. Неважно, что происходило вокруг, она всегда подбирала слова так, чтобы не повторяться.
- Храмовая стража изловит их, жена моя... - начал было Ал Барба, но Зея Набб пребольно дёрнула его за мочку уха.
- Храмовая стража не справится с ними, о муж мой. У грабителей лучемёты, а у них - только дубинки!
В бытность свою дочерью одного из вождей техномадов Зея Набб неплохо научилась разбираться в оружии, признал Ал Барба. А он, в свою очередь, размяк и привык к спокойной жизни.
- Но Золотые Плащи, жена моя, вооружены лучше. Никто не причинит вреда старцу! - уже не столь уверенно произнёс он.
- Золотые Плащи сейчас в Верхнем Городе, о муж мой. Разве ты забыл, что Его Преосвященство всегда один ходит искать просветления в канун престольных праздников?
А вот это вылетело у Ала Барбы из головы довольно давно. Нечасто ему приходилось видеть кардинала, и каждый раз издали. Скопление священников, служек и охраны всегда создавало вокруг Иерофона Вальфура бурлящий водоворот, в котором постороннему человеку места не было. Сейчас, если жена была права, а в этом он почти не сомневался, жизнь кардинала действительно могла оказаться под угрозой.
Услышав отдалённые крики и поверив словам жены, торговец задумался над тем, что же теперь делать. Приготовления к торговле отошли на второй план и супружеская чета вышла из палатки, чтобы своими глазами увидеть причину суматохи и присоединилась к конкурентам, столпившимся у парапета. Далеко внизу, в нагромождении меньших храмов и жилых кварталов, раздавались крики и мелькали тонкие жёлтые лучи...
- Да, жена моя. Храмовая стража их не остановит, - произнёс Ал Барба, увлекая супругу назад, в палатку. Давным-давно, будучи желторотым юнцом, он начитался сказок о сокровищах и героях и спустился глубоко-глубоко в подулей. Едва не став жертвой крыс, едкой плесени и некоторых других весьма неприятных штук, он вернулся домой голодным, в изодранной одежде и со множеством мелких отметин. Старший брат, после смерти родителей взявший на себя его воспитание, молча указал на дверь. И после множества визитов к техномадам и дней, проведённых в подулье в поисках заветных сокровищ, Ал Барба прекрасно знал, что за оружие стреляет тонкими лучами света. Он сам однажды нашёл лучевую пистоль и с поклоном отдал её первому встречному техножрецу, поражённый зловещей красотой оружия. Техножрец оказался честным, и на полученные деньги Ал Барба сумел открыть лавчонку, торгуя всякой всячиной...
Вынырнув из омута воспоминаний, Ал Барба спросил себя, что ему стоит совершить. Кардинал Вальфур был милостивым и заботливым правителем, и именно благодаря его раздачам продовольствия не умер в своё время молодой искатель приключений, а ныне торговец и счастливый семьянин. Именно благодаря эдиктам о принятии всех верующих сумел он привести в улей свою жену. Если и существовал человек, через которого Бог-Император посылал подданным свою милость, им несомненно был кардинал Вальфур Иерофон. С другой стороны, не рассердится ли старец на дерзкого торговца? Не стоит ли сообщить чиновникам? Пусть они сами донесут весть, ведь получить десяток ударов палкой за отсутствие чинопочитания совсем не приятно...
Грянул колокол. Одинокий удар в предрассветных сумерках прокатился по улочкам храмового шпиля, пробуждая прихожан и призывая их в храмы. Не более получаса спустя повсюду начнутся службы, и вскоре по улицам города пройдут его жители, стремясь занять места поудобнее.
- Старец молится святой М'Шин в новом притворе храма Десяти Колоколов, о муж мой. Один. Ты должен идти и предупредить его! - спокойно и рассудительно произнесла Зея Набб, и в ладонь торговца скользнуло что-то твёрдое, гладкое и хранящее тепло рук его супруги. Оценивающе взглянув на обрез дробовика - единственное их оружие, Ал Барба с сомнением прикинул путь вверх по улице до храма Десяти Колоколов, пришёл к выводу, что жена и дочь окажутся во власти грабителей раньше, чем он достигнет цели, и протянул оружие обратно.
- Нет, мой глупый муж. Пустив его в ход, мы обречём себя на гибель. Лучше мне сделать вид, что мы слабы и беззащитны. Им нужен старец, не мы. Иди, Император да сохранит всех нас.
"Вот такая она всегда и была" - подумал Ал Барба, снимая с шеи ожерелье из монет, которые откладывал долгие годы, - "всегда сперва думала обо мне, и только потом о себе. Я счастливчик!".
- Нет уж, жена моя Зея Набб. Вот, держи. Если грабители пойдут этой дорогой, бросай лавку и иди к посту Красных Жрецов. Скажи, что тебе нужно убежище. А не пустят, так скажи, что я обещаю найти для них ещё одно сокровище.
Поцеловав жену, послушно кивающую каждому его слову, он отогнал от себя сомнения и бросился бежать по улице, ведущей вверх, к храму Десяти Колоколов. Поднимаясь по винтовым лестницам, прошмыгивая в узенькие переулки, используя все знания окрестностей, заработанные годами бродяжничества и деловых контактов, запыхавшийся торговец добрался до обзорной площадки перед храмом и выглянул наружу, ожидая увидеть страшное. Но внизу было тихо, а это могло значить, что преследователи слишком увлечены поиском цели, и Зея Набб пока в безопасности... Ведь она не бросит палатку.
Поднимаясь по лестнице, ведущей к последней улице перед храмом Десяти Колоколов, Ал Барба гнал от себя наваждение. Ему почудилось, что что-то тёмное и крупное лезет по почти отвесной стене шпиля, на вершину которого торговец сейчас торопился, но глянув во второй раз, он ничего не увидел...
Колокола храма отзвонили, возвещая о наступлении утра. Звонкие удары десяти серебряных глашатаев на самой высокой башне улья подхватили бесчисленные звонницы Кантавриса. Далеко внизу улицы города наполнились жителями, не знающими последних новостей.
- Кардинал Вальфур Иерофон, я полагаю? - спросил человек, закованный в серую броню и вооружённый жуткого вида палашом. Судя по тону, вопрос был исключительно данью уважения сложившейся традиции вести дела, не более. Десяток вооружённых лазганами головорезов, экипированных точно так же, полукольцом окружили коленопреклонённого пожилого человека, молящегося у алтаря, и стволы их оружия испускали нагретый воздух, раскалённые недавней стрельбой. Между ними и смертью стояло всего два человека - явно охранников старика, принадлежавших к одному из Культов Смерти, если судить по экипировке. Великолепно натренированные, вооружённые прекрасным оружием, но, увы, не стрелковым... Ал Барба, спрятавшийся за колонной, отчаянно пытался найти в себе силы выскочить и направить оружие на врага, но в голову почему-то лезла глупая мысль "нет, она не бросит палатку". Четверо местных воров, встретивших его получасом ранее с целью ограбить, но после услышанного в ответ решивших помочь ему спасти кардинала, вопросительно посматривали на своего новоявленного вожака, также не решаясь действовать.
- Ничего личного, кардинал, уж простите. Просто бизнес! - заявил предводитель бандитов, и всё произошло за несколько мгновений. Ал Барба выскочил из-за колонны, взводя курки старого обреза, вслед за ним кинулись его люди, поднимая невообразимый хлам, гордо именуемый ими огнестрелом, культистки шагнули вперёд, заслоняя старика, стволы лазерных ружей молниеносно переместились на новые цели, а над всем этим раздался голос:
- Времена меняются, наёмники же остаются неизменными. Не ожидал услышать старое доброе "просто бизнес" через столько веков.
Кому же мог принадлежать этот низкий, звучный голос, мгновенно наполнивший собой пространство храма? Кто, говоря, вызывал у слушателей мысли о рокочущем дизеле танка или рыке доисторического хищника? И кто одной фразой мог заставить их всех забыть о намерении убивать и переключиться на новую, куда более грозную цель? В свете лампад сверкнула тёмно-синяя эмаль, когда через балюстраду, ограждающую пространство для хора, на собравшихся взглянул космодесантник.
Сержант "Свободного отряда" был хорош, а его солдаты подготовлены выше всяких похвал. Увидев новую цель и опознав её, они быстро подавили приступ нерешительности и вскинули оружие. Первые выстрелы прозвучали едва ли не раньше, чем прозвучала хриплая команда "огонь!". И тут Ал Барба увидел в действии то, что раньше ему суждено было видеть только на фресках и гравюрах. В мгновение ока ироничный наблюдатель превратился в разъярённого бойца. Перемахнув через ограждение, на которое небрежно опирался секунду назад, он рухнул вниз, и болт-пистолет в его руке полыхнул огнём раз, другой, третий... Выстрелы были почти неслышными, но лязг пробиваемой брони и детонация болтов внутри были ужасающе громкими. Когда Ангел Смерти успел сменить оружие на громадный меч, Ал Барба заметить не успел, и сразу же яростный вой оружия наполнил пространство храма. Словно это стало сигналом, торговец выпалил в ближайшего врага и вслед за ним разрядили оружие его случайные помощники. Вперёд метнулись культистки смерти, занося мечи, и через несколько ударов сердца от отделения "Свободного отряда" остался только сержант, безуспешно пытавшийся спасти свою жизнь мечом и пистолетом. Увы, противник ему попался совсем не тот, что ожидался... Удар открытой ладонью впечатал его в одну из колонн и отправил в объятия мрака.
Покончив с врагами, гигант в лазурно-синей броне развернулся к старику, так и не вставшему от алтаря несмотря на бой, разразившийся совсем близко. Преградить ему дорогу на этот раз не рискнули даже охранницы кардинала, и вскоре тень Ангела Смерти накрыла молившегося человека.
- Кардинал, моё имя - Раксор Монблант, я командую Пятым отделением двести сорок третьей роты легиона Ультрадесанта, и брат-капитан попросил меня обеспечить вашу безопасность. Согласно данным нашей разведки, наёмники и так называемая "инквизиция" начали вторжение в улей. Уже начался грабёж. Повсюду беспорядки. Поскольку вы формально являетесь главой не только духовной, но и светской власти в улье, прошу дать нашей роте разрешение на высадку, и, клянусь честью, мы защитим город и его жителей.
Ал Барба, словно громом поражённый, во все глаза смотрел на ожившую легенду, слыша и не понимая значения произнесённых слов. Космодесантник! Ангел Смерти! И он спас их всех! Воистину, Император посылает подданным чудеса через их ближних... Не осознавая, что делает, он сложил руки в знамении аквилы и склонился перед героем в почтительном поклоне. Через мгновение его примеру последовали четверо спутников, в жизни которых случилось чудо.
- Я даю вам своё разрешение, господин Монблант, - слабым голосом произнёс кардинал, - мне было видение, что нам предстоят серьёзные испытания, но спасение наше будет окрашено в синий, словно небо над Кантаврисом в ясный день. Сам Император послал нам вас!
- В конечном счёте так оно и есть, кардинал, - проворчал космодесантник и вздёрнул пленника на ноги. Тот всё ещё был без сознания, и стоило ли его за это винить?
Практическая смётка возобладала над благоговением и любопытством, и Ал Барба опустился на колени отнюдь не от религиозного экстаза. Мысль, пришедшая ему в голову, была достойна лучших торговцев улья, и он уже представлял, как обрадуется его сообразительности жена, когда он вернётся. О чём говорили ангел и кардинал, он уже не слушал, так что подробности судьбоносного договора между кардиналом Вальфуром и легионом Ультрадесанта остались для него загадкой. Его больше интересовало, сколько выстрелов прозвучало недавно. Пока за его спиной велись разговоры о будущем Кантавриса, Ал Барба с трепетом в душе раздавал своим помощникам гильзы от болтов, подобранные на полу. Четыре им, четыре себе. Реликвии слишком хороши для продажи, так что он пустит донца двух гильз на серьги для жены, а стенки отдаст гравёру, чтобы многие поколения его потомков помнили, что произошло в Кантаврисе в канун дня поминовения святой М'Шин!
Хорошее настроение мигом покинуло его, когда он вышел из храма, благословлённый кардиналом. С порога храма было прекрасно видно, как рынок внизу охватило пламя, и много, много пожарищ вспыхнуло по всему улью. То тут, то там вспышки разрывов пятнали белокамнебетонные стены, и чёрный дым столбами поднимался в небу вместе со множеством молитв о спасении.
- Вы, пятеро! - рыкнул позади космодесатник, и тело торговца само, без участия сознания, развернулось к говорившему. - С этого момента я командую ополчением Кантавриса, и вы в него записаны. Немедленно возвращайтесь в храм и вооружитесь, после чего ни на шаг не отходите от кардинала. Не умеете стрелять - будьте живым щитом. Выполнять!
Ноги сами понесли несчастного Ала Барбу к трупам наёмников, а слова "там же Зея Набб! Там же крошка Зул!" застряли у него в глотке. Ангелу с глазами цвета золота просто невозможно было перечить.
- Вы, двое! Приведите это ничтожество в чувство и допросите. Меня в первую очередь интересует, какой веры он придерживался, и если той же, что и вы, пусть ответит, почему направил оружие на первосвященника.
Культистки смерти почтительно склонились перед говорившим, тоже не рискнув вступить в прения. А затем гигант в лазурной броне что-то прошептал, поднеся пальцы к уху, и бросился вниз по лестнице, гремя сапогами и лязгая бронёй, нисколько не заботясь о достоинстве Внизу был рынок, а там, под полосатым тентом, ждала спасения упрямая Зея Набб, которая ни за что не бросит палатку. Быть может, день чудес ещё не кончился? Ал Барба ошалело уставился на культисток смерти, деловито допрашивающих очнувшегося вражеского командира, и склонился над трупом, выглядевшим наиболее целым, с неловким энтузиазмом дилетанта.
Второй день вторжения. Полдень.
Ал Барба потрогал носком сабатона обгоревшие обрывки полосатого шатра и печально склонил голову, стоя посреди разорённой торговой площади. Совсем немного он не успел к началу боя, вспыхнувшего здесь, и теперь, похоже, злодейка-Судьба, одной рукой подарившая встречу с Чудом, другой отняла у него разом и жену, и дочь. Немногие оставшиеся на площади тела уже разбирали безутешные родственники, и плач нёсся над площадью, смешиваясь с мерными тревожными ударами набата. Хотя, может быть, они успели сбежать? Нет, сувениры ко дню святой М'Шин валялись под ногами, ненужные теперь никому... Гул, пронёсшийся между домов, заставил бывшего торговца вздрогнуть. Нечто огромное, сверкающее синей эмалью и пламенем, рвущимся из крыльев, заходило на посадку. Во все стороны полетели обрывки ткани, мелкие сувениры и прочий ныне ненужный хлам... Оно не могло летать. Оно было слишком крупным, слишком угловатым и двигалось слишком медленно, совсем не как "валькирии", за которыми пару раз издалека наблюдал в прошлом Ал Барба. Но оно не просто летало, оно нагло бросало вызов законам мироздания, и из брюха стальной птицы спустились на канатах воины в такой же синей броне. Увы, всего лишь люди...
- Где мой господин? И где кардинал? - требовательно спросил у Ала Барбы щеголеватого вида молодой человек, возглавлявший прибывших. Растерянно глядя на него, бывший торговец молчал, не зная, что сказать. Стоявший перед ним человек чем-то напоминал космодесантника, виденного раньше - такие же ярко-жёлтые глаза, та же манера держаться, пусть и без пугающей, давящей на инстинкты ауры страха, и нетрудно было догадаться, о ком тот спрашивает. Но где сейчас был Раксор Монблант? Где пел его меч, забирающий жизни врагов? И что чувствовал этот ужасающий воин Императора, не защитив от смерти стольких невинных? Ответа на эти вопросы Ал Барба не знал. Зато знал, где располагался сейчас кардинал Иерофон, о чём и поведал собеседнику. К удивлению торговца, тот в ответ залепил ему пощёчину.
- Соберись, тряпка! Война на пороге, а ты тут мямлишь! Солдат, называется.
- Я был торговцем, господин. Теперь я никто... - печально ответил ему Ал Барба сквозь звон в ушах.
Цветисто прокляв некомпетентность ополчения, новоприбывший отсалютовал пилоту громадной летающей штуки, висящей над площадью, и направился вверх по ступеням длинной лестницы, ведущей к храму Десяти Колоколов. Один из его подчинённых, громадный человечище в моторизированной броне, сгрёб бывшего торговца и пинком направил его следом. Громадный летательный аппарат качнул крыльями, прощаясь, и с рёвом умчался в небеса. Так, в компании настоящих солдат, терзаемый тревогой за жизни жены и дочери, не настоящий солдат Ал Барба второй раз за день совершил восхождение под крышу мира. Несомненно, одинокий шпиль, увенчанный храмом, можно было так назвать.
Прибывшего звали Дамиен Монблант, и его отделению выпала немалая честь высадиться первыми из войск поддержки вместе с ударным отрядом космодесанта, что недвусмысленно намекало на высокое положение в иерархии 243й роты. Задачей Монбланта-младшего, с иронией именуемого подчинёнными "юный господин", было обеспечение безопасности кардинала в условиях работы вражеских диверсионных групп, и командир ауксилариев сразу же доказал, что намерен выполнять её, не считаясь с мнением кардинала. Для начала упрямого старика загнали в недра шпиля, где изолировали в компании культисток смерти, получивших от прибывших прозвища Никчёмность и Бездарность. Напичкав окрестности минами и камерами, десятка воинов в синем вознамерилась ждать либо новостей от своих покровителей, либо врага, достаточно глупого, чтобы сунуться к ним столь же малыми силами, как предыдущее отделение. Более крупными подразделениями, по словам Дамиена, займётся легион Ультрадесанта. А в ожидании неминуемой победы кардиналу выпало сомнительное удовольствие вступить в теологический диспут с молодым, начитанным и скептически настроенным оппонентом...
Второй день вторжения. Вечер.
"Штормовые птицы" сновали туда-сюда, словно городской транспорт. Не зная о сомнениях смертных далеко внизу, пилоты поднимались в небеса раз за разом, чтобы спустить новую партию ауксилариев. Раз! - и на площади у храма Мучения Нескончаемого высаживается сразу сотня воинов в синих латах, чтобы тут же занять оборону. Два! - и на белые улицы Кантавриса с рёвом выкатывается невиданная техника, вызывающая у местных жителей мысли о нашествии техномадов. Три! - и более привычные глазу имперского жителя воины, похожие на имперских гвардейцев, берут под контроль площадь Десяти Наставлений Императора при поддержке гусеничных машин, напоминающих "химеры" и их многочисленное потомство. Четыре! - и ящики со снаряжением и обмундированием льются из чрева транспортных машин нескончаемым потоком, и из громкоговорителей транслируется речь кардинала, призывающего ополченцев вооружаться и сражаться за свой дом. Каждая машина прибывших, каждый опорный пункт, каждая точка снабжения повторяет слова Иерофона Вальфура об одном и том же: легион Ультрадесанта пришёл, чтобы сразиться за Кантаврис с мародёрами. Пять! - и над улицами улья распахивает створки люков транспорт с продовольствием. Сухие пайки, подхваченные порывом ветра, летят вниз, к толпам обездоленных людей. Они безвкусны, но притупляют голод. Даже для беженцев есть место в планах спасителей.
Но что такое несколько сотен бойцов в городе-улье, атакованном несколькими ротами Свободного отряда? Капля в море. Где же славные Ультрадесантники? Где Ангелы Смерти, о ниспослании которых в первый день войны взмолился весь город-улей? Ответ на этот вопрос жители Кантавриса получили, едва передовые отряды ауксилариев сошлись с врагом. Невидимая высоко в небе, "Аврора" излила на город огненный дождь, где вместо капель были десантные капсулы. Оперённые огнём трёхгранные "пули" огромного калибра пронзили атмосферу, словно метеоры, и обрушились на врага. Некоторые осыпали поверхность внизу дождём из бомб, прежде чем врезаться в землю. Некоторые открывались и изрыгали огонь турелей, спрятанных внутри. Иные содержали боеприпасы и медикаменты. И лишь каждая четвёртая скрывала в себе небольшую тактическую группу из нескольких десантников, выполнявших свою маленькую, но очень важную задачу. Маленькие задачи складывались в большие, большие же - в недоступные пониманию жителей улья. 243-я рота была невелика числом, но впоследствии многие жители Кантавриса клялись и божились, что им тоже пришли на помощь воители в синих доспехах.
Везде, где в бой вступали ультрадесантники, ситуация менялась коренным образом. Как бы не был хорошо обучен враг, какими бы средствами поддержки он не обладал, встреча с Ангелами Смерти показывала одну и ту же неутешительную картину: короткая перестрелка, паническое бегство и планомерный захват территорий войсками поддержки. Командование "Свободного отряда" не рассчитывала на встречу со столь подготовленным противником, и наёмники слишком увлеклись грабежом. Сложно думать о скорой смерти и соблюдать осторожность, когда твои враги почти не обучены, вооружены кое-как и совершенно не представляют опасности для отряда, именуемого таковым из геральдических соображений, а на деле превосходящего некоторые полки Имперской Гвардии по выучке и оснащению. Силы Планетарной Самообороны - так точно. А в Кантаврисе наёмников встретили всего лишь разрозненные очаги сопротивления, которые легко были подавлены превосходящей огневой мощью. Появление разномастных машин культа "Оседлавших ветер" не смогло выправить ситуацию - справившись с первым шоком, наёмники быстро поняли, что при умелой организации обороны эти ревущие и извергающие пламя чудовища особой угрозы не представляют и легко уничтожаются сосредоточенным огнём. Но вслед за лёгкой техникой явились воины, словно в зеркале отражавшие сущность "Свободного отряда" - моторизированная пехота, снаряжённая и обученная для общевойскового боя. На улицах Кантавриса разгорелась нешуточная война, в которой обе стороны старались обойти друг друга, подставить под огонь артиллерии и ликвидировать в локальных котлах. Но на стороне войск поддержки 243й роты было всё немалое население Кантавриса, тогда как наёмники безудержным грабежом заслужили только ненависть. Когда с небес посыпались дропподы, ситуация для "Свободного отряда" сменилась на прямо противоположную - на этот раз истребляли их.
Десантные корабли уходили в небеса и спускались вновь, неся спасение страждущим внизу.
Второй день вторжения. Поздний вечер.
Сержант Корнелий Ликдис шёл в бой с удовольствием. Долгий перелёт утомил его бездельем, от военного совета его едва не стошнило, но всё сложилось благополучно: брат-капитан, отмечая боевые заслуги Ликдиса, отправил его в авангарде. И теперь впереди были только небо, ветер и радость схватки! Полученное задание было простым, как и брат-сержант, и именно такие задания он любил. Нанести удар, разгромить врага и унестись в небеса - навстречу новым свершениям! Мстительно думая, что в этот момент брат Раксор убеждает святошу-кардинала в необходимости укрыться и всячески отрабатывает свой неосмотрительно полученный диплом по специальности "казуистика", Корнелий Ликдис осмотрел свой небольшой отряд и остался доволен. Броня и прыжковые ранцы в норме, оружие готово, решимость братьев несомненна. Одиннадцать десантников под его началом - грозная сила! Плюс войска поддержки. Хоть и смертные, но тоже кое-что умеют. В конце концов, не всё же нужно делать своими руками, правда? Приказы отданы, командиры проинструктированы. Остаётся лишь небольшая напутственная речь...
- Брат-пилот, доложи обстановку! - проворчал он, открыв канал отрядной связи.
- Небо чистое, брат-командир, активности врага нет. Прибываем к месту сброса через тэ минус пять! - раздался в наушниках довольный ответ. Пилот тоже радовался действию.
Времени было в избытке. Корнелий Ликдис нарочито медленно прошествовал к рампе, грохоча сабатонами, после чего обернулся к преисполненным вниманием воинам.
- Братья, нам предстоит серьёзное испытание!
Настороженно глядя на командира, и космодесантники, и десантники обыкновенные подобрались. Услышанное было не совсем тем, что сказал капитан роты на военном совете...
- Нам запретили наголову разбить передовые силы этого наёмнического сброда! - продолжил Ликдис всё на тех же повышенных тонах. В линзах шлемов и глазах последователей ему почудилось понимающее мерцание.
- Мы должны ограничиться уничтожением отмеченных частей и создать угрозу окружения для остальных, - теперь пришла пора сбавить обороты.
- После чего мы займёмся по-настоящему важными делами, а именно: спасением гражданских, вытиранием сопелек беженцам, манёврами и охраной территории, что, как вы знаете, я особенно люблю, - мрачно заключил он.
Раздался дружный смех ауксилариев. Даже боевые браться сержанта не удержались от улыбок - Корнелий Ликдис заработал себе известность скорее превратным истолкованием приказов командира, нежели скрупулёзным следованием им.
- Тэ минус ноль! - радостно сообщил пилот отряду.
- А самое сложное, братья, - продолжил сержант-штурмовик, перекрикивая рёв ветра в открывающейся рампе, - что нам придётся сделать всё перечисленное согласно девизу, начертанному на нашем гербе! - и первым прыгнул навстречу ожидающему на земле бою.
- Да! Зададим гадам! - согласно заорал кто-то из "Оседлавших ветер", запуская двигатель своей машины, но тотчас же получил подзатыльник от старейшины:
- Нет. Там написано "Отвага и честь"!
Двенадцать полос ревущего пламени прочертили сумрак, сгущавшийся над Кантаврисом, навсегда разделив наёмников из передовых частей "Свободного отряда" на живых и мёртвых. Позади них в воздухе распустились купола небесно-синего цвета - войска поддержки столь же быстро приступить к выполнению боевой задачи не могли. Впереди разгорался бой, и "штормовая птица" закружила над ним, одаряя наёмников жгучими поцелуями своих лазерных пушек...
Второй день вторжения. Ночь.
Стремителен удар штурмовиков-десантников. Ещё мгновение назад враг не подозревал, что рядом таится его смерть, и вот она уже рушится на него на огненных крыльях. Выстрел! Удар! Ещё удар! Под взмахами пиломечей падают сражённые наёмники, не ожидавшие встретить столь сильного противника. Часть сознания Корнелия Ликдиса, не самая значительная, сосредоточена на враге впереди. Его заученные действия так предсказуемы, но что может смертный солдат против нечеловеческой скорости и силы космодесантника? Удар, враг падает. Обострённые чувства подсказывают, где расположены остальные, а закалённый в горниле многолетней войны мозг обрабатывает поступающую информацию моментально. Кого-то сержант оставит братьям, кого-то доберут войска поддержки, кто-то не представляет опасности - и всё ради того, чтобы большая часть сознания десантника решала вопросы, возложенные долгом командира. Куда направить яростно воющие мечи братьев? Где нужны тяжёлые стабберы ауксилариев? Что задумал враг, и как на это ответить? Но даже сейчас, несмотря на ожесточённое сопротивление, совсем крошечная часть сознания Корнелия Ликдиса сосредоточена на написании наставлений для братьев из ударного отряда. Каждый из них должен стать командиром для ближайших войск поддержки, чтобы огромный потенциал "Оседлавших ветер" не был потрачен впустую.
Враг отступает, прикрывая отстающих плотным огнём, и вслед за ними проносятся двенадцать преследователей. Отступай враг вглубь жилых районов, теснота застройки вынудила бы космодесантников атаковать прямолинейно и понести потери, но наёмники в панике отступают к заранее обозначенным точкам сбора, не догадываясь, сколько же вокруг улиц, улочек и переулков. И как хорошо запоминает эти лабиранты воин, которого дары Императора давным-давно вознесли над простыми смертными... Череда налётов, засад и атак с применением бронетехники сокращает численность врага медленно, но необратимо, и бежать в огромном городе, оказывается, некуда. В сгустившихся сумерках отступающим кажется, что врагов сотни, и каждый раз смерть безошибочно находит свою жертву, появляясь из темноты под гул прыжковых ранцев. Из каждой подворотни злобно глядят на грабителей местные жители. Эфир заполнен сообщениями об огневых контактах повсюду. Возникшая паника ничуть не улучшает ситуацию...
От размышлений над картиной боя Корнелия Ликдиса отрывает неистовый вой сигнала одной из машин ауксилариев. Мгновение они смотрят друг на друга - десантник в тёмно-синей броне и вождь смертных в головном уборе с перьями, а затем одним прыжком сержант-штурмовик оказывается на боевой палубе машины среди союзников. Враг пересёк черту и вышел из зоны ответственности ударного отряда. Преследование закончено.
- Что скажешь, Каменный Ворон? - задаёт вопрос Корнелий Ликдис, называя старейшину родовым именем в знак уважения. Старика есть за что уважать - огневая поддержка, боеприпасы и топливо всегда рядом, не замедляя темпы наступления космодесанта.
- Скажу, что врага трудно гнать не по прямой, господин. Уж очень они хотят жить, - с улыбкой отвечает ему мудрый старец.
Корнелий Ликдис довольно улыбается. Несмотря на то, что Раксора Монбланта он недолюбливает, у того есть, чему поучиться. Приказ был простым: преследовать до определённой границы. Но никто не говорил, что преследовать нужно обязательно в одном направлении!
Второй день вторжения. То же время.
Совсем иные проблемы в данный момент мучали упомянутого Раксора Монбланта. Атака "Свободного отряда" не оказала влияние на связь ополчения Кантавриса никакого влияния лишь по одной простой причине: системы связи не было в улье уже много лет. Перебив врагов поблизости от кардинала, мастер-сержант столкнулся с проблемой, которую не могли решить ни болтер, ни пиломеч. У ополченцев Кантавриса в достатке было желания сражаться, но не хватало не только оружия и снаряжения. Космодесантник банально не мог организовать действия подчинённых, как только они удалялись более, чем на квартал. А ещё у них не было ни малейшего представления ни о тактике, ни о своей роли в боевых действиях. Встретив врага, они всеми силами старались его искоренить, что вело к неоправданным потерям. Потери, в свою очередь, вели к нарушению планов, рассчитанных на более ответственных солдат, и в конце концов сложились в неразрешимую головоломку. Разумеется, Кантаврис в избытке мог предоставить ополченцев, охваченных праведной яростью, но в данный момент сержанту Ультрадесанта нужны были толковые офицеры младшего звена. Их, как назло, нашлись единицы. Потомки имперских гвардейцев, по праву заселения распределённых на планету и поселившиеся поближе к привычному уже Культу Императора. Отпрыски богатых семей, получившие разностороннее образование, ветераны-жрецы, которым уже приходилось вести за собой людей - любой мог подойти на должность командира, было бы желание. Но всё портило отсутствие связи и феноменальная топографическая безграмотность командиров ополчения.
Поняв, что наличными силами отвоевать подходы к резиденции кардинала не сумеет, Раксор Монблант холодно объявил ординарцам приказ "все назад!" и затребовал поддержку с орбиты. Ответ пришёл быстро. Не отрывая "штормовых птиц" от высадки по уже утверждённому плану, технодесантник Сетон Мермирий мог отправить ауксилариев на поверхность планеты всего одним способом, и он его применил. Дождь из десантных капсул вновь пролился на улицы Кантавриса, но в этот раз всё было иначе. В небе расцвели разноцветные купола парашютов, мягко опускавших дропподы на улицы города. Вскоре у командующего ополчением появилось достаточно бойцов и для контратаки, и для привития ополченцам базовых понятий о дисциплине, долге и чести. Кардиналу Вальфуру только и оставалось, что в изумлении наблюдать за тем, как синие флажки и стрелочки на карте покрывают импровизированную карту на стене временного командного пункта. Если бы кардинал несколько больше понимал в военном искусстве, то догадался бы, что в сложившейся ситуации его новоявленный защитник применил одну из стратегий, рекомендованных множеством полководцев древности. Не имея возможности оперировать хорошо обученными и тактически грамотными отрядами, Раксор Монблант попросту разделил силы и начал штурм, используя подавляющее численное превосходство!
Превосходно разработанный план "Свободного отряда" по обнаружению и ликвидации кардинала Вальфура не учитывал всего пару, но значимых деталей. Сложно захватить цель, когда она отсутствует в запланированном месте, и куда сложнее отразить атаку врага, который внезапно начал проявлять признаки организации.
И почти невозможно отступить из окружения противника, превосходящего тебя числом как минимум десять к одному, а на острие атаки появляется всё больше и больше космодесантников в непробиваемой броне. К полуночи передовые части ауксилариев сообщили о полном освобождении Citta di Vaticinatio от войск врага. Радость ополченцев от одержанной победы была омрачена только тем, что элитные части "Свободного отряда" вырвались из западни, воспользовавшись малой концентрацией сил врага.
Третий день вторжения. Час ночи.
- Вы не представляете, милорд-дядюшка, с чем мне пришлось столкнуться, - жаловался час спустя Дамиен Монблант своему господину и покровителю. С удобством развалившись на диване с бокалом марочного амасека в руке, дворянин растерянно наблюдал за игрой света в благородной жидкости. - У меня голова пухнет от услышанного. Прав был великий Робаут Жиллиман, сказав "человек, ударившийся в религию, запирает двери своего разума и выбрасывает ключ". Этот кардинал... он помешанный, клянусь вам! Во-первых, знаете ли вы, любезный дядюшка, почему наш сюзерен - их бог?
Раксор Монблант отрицательно покачал головой, изучая винную карту. За короткое время, прошедшее с их появления, на этот вопрос никто не смог ответить убедительно.
- Потому что, дражайший дядюшка. Просто потому что!
Космодесантник с интересом обернулся к собеседнику, вопросительно изогнув бровь - немалый подвиг для созданного для войны трансчеловека.
- Да, именно потому что! Они просто принимают на веру, что верховный правитель Человечества - сверхестественное существо, наделённое способностями, находящимися за гранью понимания. Просто потому, что так есть! Ох, можно мне ещё бутылочку?
- Сначала расскажи, что тебе удалось узнать. Из-за этого временного сдвига я чувствую себя невежественным крестьянином, попавшим в высшее общество.
Дамиен Монблант призвал на помощь всю свою дворянскую гордость, осушил бокал и начал свой рассказ:
- Во-первых, дядя, сразу прошу прощения за содержание. Несмотря на образование, которое ты мне помог получить, и немалый, прошу заметить, опыт в дискуссиях, я не сумел получить определённые ответы на некоторые вопросы.
- Ну же, говори как есть. Однажды я поспорил с оркоидом, и ничего, победил же, - успокаивающе выставив открытую ладонь, проворчал десантник.
- Да ты просто применил к его голове его же любимый довод, дядя. Я слышал эту байку уже раз двести! - улыбнулся юноша и набрал в грудь воздуха.
- Так вот, дядя, прежде всего позвольте вручить вам инфопланшет. Я как мог разделил полученную информацию по категориям, ввёл рубрики и перекрёстные ссылки, но для полноценного изучения истории произошедших изменений вам лучше бы изучить архивы. Не только монастырские, разумеется. И... прошу меня извинить, но "во-первых" я вынужден вставить ещё раз. Итак, наш сюзерен мёртв, но правит Человечеством. Как это возможно, я не совсем понял, мне объясняли про вечную агонию и нескончаемые мучения, но это так сложно... А угрохал его Хорус. Представляете? Магистр войны. Собственного отца! И вы о-о-о-о-очень удивитесь, по какой причине. Это будет "во-вторых". Император - не единственный бог. Есть ещё так называемые Тёмные Боги, живущие... угадайте где?
- На тёмной стороне Луны? - лениво предположил Раксор Монблант, вытаскивая заинтересовавшую его бутылку. Он прекрасно знал, что весь естественный спутник Земли превращён в огромную крепость ещё во времена до Объединения.
- В Имматериуме! Их четверо и все они злонамеренно покушаются на владения Его Величества. Они и есть причина. Они совратили Магистра...
- Чушь! - заявил Раксор. - Научно доказано самим Императором, что Имматериум - всего лишь не до конца изученное измерение, наподобие времени. И при должном знании законов, управляющих им, он не представляет угрозы, что доказывают долгие перелёты наших кораблей. Ты привёл ему аналогию с освоением моря первыми людьми?
- Ох, конечно же привёл. Но как трудно что-то доказать этому чурбану стоеросовому, вы бы знали... Так вот, если вы не против... - буркнул Дамиен, опорожняя стакан. В ответ на приглашающий жест собеседника он продолжил:
- Так вот, Магистр Войны впал в состояние, близкое к помешательству, переманил на свою сторону большую часть Легионов и напал на Терру. Произошёл бой, в котором многие погибли, в том числе примарх Кровавых Ангелов. А наш сюзерен получил смертельную рану и был подключён к Золотому Трону, с которого теперь правит Человечеством через... та-да! - совет Лордов Терры. А этот тип, представившийся инквизитором... та-да! - на самом деле инквизитор, их самый главный начальник входит в этот самый Совет. А в обязанности нашего инквизитора входит выявление и ликвидация бедняг, помешавшихся от воздействия Имматериума! Это ж надо, назваться по имени мифической организации времён до Объединения!
- Если бы ты больше времени изучал изучению "мифологии", - наставительно проворчал Раксор Монблант, - то знал бы, что инквизиция - реально существовавшая на территории Иберийского острова организация времён шестого тысячелетия. Это к западу от наших родных Кавказских Пустошей, дитя моё. Научно установленный факт, между прочим. Это Эксквизиция - миф.
- Да тут ума можно лишиться, дядя, а вы к мелочам цепляетесь! - недовольно буркнул племянник, сражённый логикой собеседника. - Кстати, умственные расстройства проявляются и у Астартес, если верить кардиналу. Оказывается, такие бедняги есть, и сбегают в отдалённый регион Галактики, именуемый Оком Ужаса. Не удивительно, ведь их после этого ждёт только ликвидация. А ещё наш кардинал - не единственный случай, увы. Вера в Императора, как бога, распространена по всему Империуму Человечества. Более того, она - единственно правильная, а все остальные под запретом. За соблюдением запрета надзирает Экклезиархия - огромнейшая организация, обладающая верховенством власти в вопросах религии. Светская власть иногда главенствует, иногда подчиняется им, а иногда замещается, как в случае с нашим дорогим кардиналом Иерофоном. И... может, вы сядете? Нет? Тогда знайте, что наш примарх тоже мёртв, как и Император. Убит на дуэли с примархом-изменником Фулгримом и помещён в стазис-поле. Разумеется, эти идиоты верят, что он жив и рана его медленно затягивается. В городе есть как минимум два храма и с десяток часовенок, посвящённых нашему благородному правителю. Кстати, вам следует ознакомиться с так называемым Кодексом Астартес, написанным примархом. Мне обещали предоставить копию. Налейте же мне стаканчик этого благородного напитка и давайте помянем правителя Макрага, милорд-дядюшка...
Некоторое время собеседники молчали. Забулькал амасек, наполняя хрустальные бокалы. Через минуту Дамиен Монблан осторожно взглянул на космодесантника, и был поражён выражению мрачной безысходности, которое видел у своего покровителя впервые.
- А ещё, дядюшка, - сказал он, - после этого известия я взбесился и во всеуслышание вызвал этого надутого индюка на теологический диспут. Ох, видел бы ты, как он рассердился... Едва удар старика не хватил! Видишь ли, в истории планеты есть период, именуемый Саваном. Длительное время изоляции планеты течениями Имматериума, оборвавшими контакт с остальным человечеством. Мы вышли аккурат после него, что, согласитесь, кое-что объясняет. И кардинал утверждает, что вера в Императора сохранила его улей от... от этой его ереси! А вот более просвещённые люди считают, что тут замешаны древние технологии. В смысле, древние... как мы. Поэтому я предложил ему найти источник защиты от Имматериума и устроить обсуждение природы Императора. Если произошедшее имеет разумное объяснение, то он публично признает, что заблуждался... и прекратит марать память примарха своими нелепыми домыслами!
- А если нет, что будет? - мрачно спросил Раксор Монблант захмелевшего родственника.
- Не будет... дядюшка. У них нет ни единого задокументированного случая, который можно принять как доказательство.... в смысле... Я обещал уверовать в Императора. В смысле, как в бога. И жить по заповедям Его.
- Жизнь жестока, дражайший племянник. Действуй, я даю тебе своё разрешение. Но знай: у тебя не будет выхода в смерти, если ты проиграешь. Ты будешь жить, если проиграешь, и нести взятое на себя бремя с отвагой и честью. Ты хорошо послужил мне, избавив от этой болтовни с кардиналом, и приказы получишь завтра. А теперь спи.
Сон навалился на Дамиена Монбланта и играючи одолел его измученый за день разум.
Третий день вторжения. Рассвет.
Глядя на множество разноцветных флажков, усеявших карту Кантавриса, кардинал Вальфур Иерофон не мог не задать интересующий всех присутствовавших жителей улья вопрос:
- Полагаю, господин Монблант, я должен объявить добрым жителям Кантавриса о победе?
Старик мгновенно понял свою ошибку, увидев, с каким удивлением уставился на него громадный трансчеловек. Пара невозможного жёлтого цвета глаз уставилась на кардинала, мерцая, словно уголья в кадиле, и впервые с момента своей высадки Раксор Монблант, командир Пятого отделения 243й роты легиона Ультрадесанта, главнокомандующий ополчением Кантавриса и единственный космодесантник во всём Citta de Vaticinatio, не нашёлся с ответом. Впрочем, брошенный на кардинала взгляд истолковать было нетрудно. "Глупец!" - читалось в мерцании глаз.
Правильно истолковав приглашающий жест командира, к карте подошёл Монблант-младший. Испытание свалилось на него внезапно, но было вполне ожидаемо, учитывая характер дядюшки. Не найдя подходящего инструмента, Дамиен Монблант обнажил палаш, прокашлялся и начал свой рассказ.
- Господа командиры, прошу выслушать краткий пересказ событий, имеющих отношение к предстоящей завтра миссии. "Свободный отряд", подразделение наёмников неясной пока принадлежности, третьего дня начало вторжение в город с целью устранения кардинала Иерофона... и грабежа, само собой. Захватив резиденцию кардинала, - острие палаша ткнулось в карту рядом с флажком с символом легиона, - и выведя из строя её пустотный щит, наёмники собирались ликвидировать основную цель, но, к счастью, Его Преосвященство на момент нападения в резиденции отсутствовал. Согласно полученным данным, в атаке на стороне наёмников участвовали Астартес также неустановленной принадлежности. Возможно, мы дожили до момента, когда достаточно обеспеченная группировка может позволить ... простите, я отвлёкся. Не обнаружив приоритетной цели, "Свободный отряд" отправил несколько поисковых групп, которые не достигли успеха не сколько из-за недостатка рвения, сколько из-за крайней запутанности планировки улья. На второй день вторжения командованием роты было принято решение выяснить обстановку, с каковой целью и прибыл на планету мой дядя и командир Раксор Монблант, - продолжил юноша, почтительно кивнув благосклонно взирающему на него космодесантнику. - И, как вы знаете, в храме Десяти Колоколов произошло первое боевое столкновение между силами наёмников, ополчением и послом 243й...
Услышав про ополчение, позади кардинала закашлялся Ал Барба. Слишком уж громким именем оделили пятёрку местных жителей, едва пересиливших природную робость перед первосвященником. Даже сейчас, после кустарной починки и перекраски трофейного снаряжения, он не чувствовал себя ополченцем...
... - в ходе которого, разумеется, враг был разбит. Подобные инциденты имели место ещё трижды: в жилом квартале 25-а - дважды, - острие палаша вновь и вновь указывало на соответствующие флажки, и по пути к Верхнему Городу - один раз. Последний случай, скорее всего, случайно. Прошу всех отметить тот факт, что на момент высадки войск поддержки 243й роты наёмники уже почти два полных дня предавались грабежу и расползлись по всей центральной части улья. Точный ущерб подсчитать, скорее всего, на настоящий момент невозможно. Ударными отрядами роты было проведено несколько операций по уничтожению особо рьяных грабителей, но враг, к сожалению, был слишком велик числом, и многие успели улизнуть. Одновременно силами ополчения была проведена атака на Верхний Город, в конечном итоге увенчавшаяся успехом. На настоящий момент Citta de Vaticinatio полностью под контролем наших сил, пустотный купол восстановлен, и у 243й роты появилась полностью безопасная точка высадки. Для тех, кто не понимает значения сказанного: теперь мы можем высаживать войска с помощью гражданского транспорта, не опасаясь, что он будет сбит при заходе на посадку, а командование роты сможет применять штурмовые корабли по прямому назначению! - в подтверждение сказанного сверкающая полоса стали указала на венчающий город-улей символ Верхнего Города, а затем описала дугу вдоль линии фронта, образованной синими флажками.
- Господин кардинал, - продолжал тем временем Монблант-младший, - я думаю, что вы просто не понимаете сложившейся обстановки. Это не удивительно, учитывая ваш небольшой опыт в ведении военных действий, так что позвольте просветить вас. Кроме "Свободного отряда", в городе действуют силы так называемой "инквизиции", чьи намерения пока не ясны. И наёмники, и бойцы этой самой инквизиции вооружены и обучены достаточно хорошо, чтобы не испытывать затруднения в бою с нашим ополчением, поэтому командующий Монблант запретил любые контакты с представителями этой... фракции. На купирование угрозы со стороны "инквизиции" мы вынуждены тратить имеющиеся в наличии силы поддержки, пусть на настоящий момент и не произошло ни одного боевого столкновения между нами и ими. А теперь посмотрите на карту, господа командиры. Учитывая, что так называемая "инквизиция" не подтвердила своё желание сотрудничать, то мы, фактически, в окружении - и это при том, что враг ещё не ввёл в бой свои основные силы. Анализ его транспортов на орбите позволяет предположить, что общая численность и наёмников, и инквизиции может составлять до нескольких тысяч человек при поддержке техники, в том числе тяжёлой, что условно сравнимо с силами 243й роты. Но враг, в отличие от нас, ставит перед собой другие задачи. Грабёж в случае наёмников, а уж о мотивации солдат "инквизиции" я даже судить не берусь. В отличие от них, командующий 243й ставит перед нами иные задачи: защитить гражданское население, прекратить беспорядки и установить причину вторжения. Обеспечивать выполнение этих задач командующий Монблант собирается при полном вовлечении сил самообороны города, организуя из них небольшие гарнизоны для защиты опорных пунктов и ключевых узлов обороны. Поэтому, командиры ополчения, я требую от вас абсолютной покорности в выполнении приказов. Войск поддержки недостаточно, чтобы организовать охрану каждого жилого блока в улье, каждого храма и каждой узловой точки. Эта почётная обязанность будет возложена на вас, когда вы получите снаряжение и пройдёте базовую подготовку. Как только вы сможете выполнить такой простой приказ, как "удерживать позицию", и как только освоите азы взаимодействия между собой, 243я начнёт глобальное наступление. А до тех пор, господа командиры, прошу быть готовыми к распределению в любой район улья. Ваше Преосвященство, победа пока что так же далека, как прекрасный Макрагг! - закончил своё выступление Дамиен Монблант и с лязгом вогнал оружие в ножны.
- Боевые действия осложняются тем, что ведутся на разных уровнях улья, а у нас нет даже точных карт, - пророкотал Монблант-старший, поднимаясь из кресла, - и ополчение не имеет никаких навыков поддержания связи. Зачастую мы даже не успеваем понять, где на них произошло нападение, и куда высылать подкрепление. А хуже всего необходимость держать под контролем все площадки для приёма суборбитальных аппаратов, не имея достаточных средств ПВО. Ваш улей, кардинал, достаточно неплохо защищён от атаки снаружи, но перед ударом изнутри он беззащитен. Если мы отступим от выбранной стратегии хоть на шаг, враг запросто сможет десантировать достаточной войск, чтобы создать угрозу повторного захвата Верхнего Города. Кроме того, мой племянник не стал огорчать вас ещё одним незнакомым аспектом войны - пустотными битвами. Половина из имеющихся у нас сил останется в резерве для обеспечения безопасности "Авроры". Вы не задумывались, почему все участники конфликта пока не применили орбитальную бомбардировку и не попытались задавить наш крейсер числом? Я отвечу. И у "Свободного отряда", и у Инквизиции есть, что выставить для решающей схватки. Вот когда мы разобьём их ещё раз, начнётся самое сложное. Победа, как верно отметил мой племянник, довольно далека.
Третий день вторжения. Полдень.
Война промчалась по площади у храма отречения святой Алисии беспощадным ураганом, не пощадив ни памятников архитектуры, ни старинного храмового сада. Всего пара десятков деревьев произрастала в небольшом дворике, отделённом от площади стеной, но после боёв, ведущихся на площади с утра, их осталось всего пять. Неприкаянно шлявшийся по саду Ал Барба, глядя на разбитые витражные окна и трупы, в живописном беспорядке разбросанные повсюду, пришёл к выводу, что более жуткой картины ещё не видел. Почти полсотни наёмников нашли свою смерть, занявшись разграблением храма, когда на мародёров обрушилась дюжина космодесантников.
Поначалу бой складывался удачно для "Свободного отряда": вылетевшую на площадь машину Монбланта-младшего обстреляли и заставили маневрировать. Затем была ожесточённая перестрелка у горящего остова, и Ал Барба с покорностью судьбе был готов признать себя трупом, когда в небе раздался рёв двигателей. Времени на то, чтобы задрать головы и увидеть Ангелов Смерти, и у ауксилариев, и у наёмников было одинаково мало, а на то, чтобы среагировать - и того меньше. В том, как быстро были перебиты враги, было что-то зловещее. Не помогли им ни выучка, ни огневая поддержка с дальнего края площади, ни хорошее вооружение.
В присутствии громадного сержанта с опалённым лицом Дамиен Монблант вынужденно стал куда более серьёзным, чем раньше.
- Эта площадь считалась тыловой, господин Ликдис, - со всей возможной вежливостью сказал он космодесантнику, чистившему пиломеч обрывком шторы, украшавшей недавно одно из стрельчатых окон храма, - я никак не думал, что окажусь под обстрелом в "зелёном" секторе.
- Ты недооцениваешь силу человеческой жадности, дитя, - на удивление тихо ответил гигант в лазурной броне. - В своей зоне высадки они обчистили всё, что представляло хоть малейшую ценность, и теперь крадутся на наши территории, словно мыши в поисках крупы.
Аналогия была довольно странной для десантника, но общий смысл улавливался верно. На каждый отряд наёмников, встретивший штурмовиков Корнелия Ликдиса, приходилось два или три, которые успели прокрасться и разграбить какую-нибудь церквушку, коих в Кантаврисе насчитывались многие тысячи. Мародёры не брезговали ничем: у многих убитых в наспех приспособленных сумках виднелась церковная утварь, драгоценные оклады с икон и прочие предметы обихода. Только кусок шторы, употреблённый сержантом-ультадесантником в качестве чистящего средства, был оторван от законного места недавно.
- Уж кого не представлял в роли защитника веры, так это вас, господин сержант, - с улыбкой заявил Дамиен Монблант и был вознаграждён брезгливым взглядом вполоборота. - Позволите забрать у вас парочку специалистов?
- И сколько на этот раз, юноша? Пять? Десять?
Дамиен Монблат извлёк из-под нагрудника белый конверт, и брезгливое выражение на лице космодесантника усилилось. Неловко вскрыв послание, Корнелий Ликдис углубился в чтение. Пауза затянулась...

Именно этот момент выбрали штурмовики Инквизиции, чтобы высадиться у собора с пролетевших над площадью "валькирий".
Что чувствовали солдаты в чёрной броне с хорошо известной на весь Империум литерой "I", можно было только догадываться. Для карательного удара они слегка запоздали, но всё равно сумели бы истребить мародёров с минимальными потерями. Но вместо наёмников на земле их ждали куда более грозные противники... Спуститься на гравишютах и обнаружить в окрестностях храма несколько космодесантников - что может быть хуже для обычного, пусть и хорошо подготовленного человека? Поневоле в голову лезут предательские мысли наподобие "всего по трое наших на одного ихнего" и "они союзники?". Первые переговоры между силами Ультрадесанта и Инквизиции начались с команды "не стрелять!", синхронно отданной смертными командирами обеих сторон.
- Лейтенант Мервин Флойд, ударные части Инквизиции! - представился один из безликих солдат, после чего, словно опомнившись, стянул дыхательную маску.
- Сержант Корнелий Ликдис, 13й Легион, - ответил штурмовик, возвращая конверт ауксиларию.
- Дамиен Монблант, войска поддержки 13го Легиона, капитан-примас, - воспитанно позволив командиру представиться первым, произнёс молодой человек в броне, окрашенной в те же цвета, что и у его господина. Глядя на молчащую свиту своего нового господина, Ал Барба, реквизированный у кардинала в качестве проводника, благоразумно последовал их примеру.
Мервин Флойд попытался найти слова, которые помогут ему быстро объяснить ситуацию, в которой они все оказались, но к такому его жизнь явно не готовила...
- Я так понимаю, раз уж вы не сочли нужным атаковать нас, лейтенант, вашим приказом было уничтожить вот этих господ, предававшихся грабежу? - задал вопрос космодесантник, широким жестом обводя трупы наёмников, валяюшиеся вокруг, и получил в ответ утвердительный кивок. Лишь через несколько секунд лейтенант Флойд сообразил, что отвечать таким образом было бы невежливо, но подобрать обращение к собеседнику в такой сомнительной ситуации было так непросто...
- Так точно... господин, - выдавил он из себя.
- А нас, лейтенант, получается, вы встретить здесь не ожидали? - поинтересовался Монблант-младший, который сам не ожидал встретить тут ни врагов, ни ультрадесантников. Правильно истолковав гримасу, появившуюся на лице лейтенанта инквизиторских штурмовиков, дворянин выставил перед собой открытые ладони:
- Полноте вам, милейший, мы вам не враги. Будь это не так, мы бы сейчас с вами не разговаривали.
Лейтенант Флойд покосился на стоящего рядом космодесантника, немыслимо огромного в броне третьей модели с прыжковым ранцем, и мысленно согласился с услышанным. На его счастье, Ультрадесант из "условно союзного" стал "определённо союзным". Но, к своему огромному сожалению, он не мог самостоятельно решить вопрос о союзе, а сообщить командованию о произошедшем мешало уже набившее оскомину отсутствие связи.
- Придётся тебе побыть послом, "капитан-примас", - решил проблему Ликдис.
- Может быть, всё-таки, лучше вы... господин? Это более подходит ситуации переговоров между Высокими Договаривающимися Сторонами. Ваш социальный статус несравнимо выше моего! - скептически отнесясь к идее космодесантника, вопросил его подчинённый.
- О-о, это невозможно. Я должен защищать вверенный район. У меня приказ командира роты.
- Но у меня тоже приказ, господин. Приказ двойственной силы - непосредственного командира и сюзерена!
- Тройственной, молодой человек, - проворчал космодесантник и капитан-примас сдался. Намёк был простым и понятным. "Если ты не пойдёшь..." - хотел сказать Корнелий Ликдис, но не сказал, потому что он был воспитанным космодесантником. Штурмовой отряд, повинуясь незаметной команде сержанта, прянул в небо и умчался на огненных крыльях. Смертные союзники остались на земле в клубах пыли и мусора, поднятых резким стартом. Откашлявшись, представители Высоких Договаривающихся Сторон осмотрели друг друга и пришли к выводу, что чем раньше они закончат свалившееся на них поручение, тем лучше будет для всех. Вскоре чёрная "валькирия" уже несла посла Ультрадесанта на переговоры, оставив позади разорённую церковь, которую ныне защищал избыточный гарнизон из отделения инквизиторских штурмовиков и нескольких ауксилариев 243й.
- Как он летает в этой штуке? - спросил Ала Барбу один из безликих солдат в чёрном. Торговец честно попытался обдумать ответ, но в конце концов пожал плечами. Он не знал ни характеристик брони модели три, ни даже её названия, и ни малейшего представления не имел, должна ли она летать вообще.
- На то воля Императора, я полагаю, - ответил он.
Третий день вторжения. Разгар дня.
Уже через пару часов крайне довольный проделанной работой Дамиен Монблант колесил по пустынным улицам Кантавриса, разыскивая штурмовой отряд своей роты и без зазрения совести реквизируя для своей экспедиции людей, оружие и припасы. Теперь, когда договорённость с инквизиторами была достигнута, даже такой скряга и крючкотвор, как Корнелий Ликдис, не станет поднимать шум из-за пары позаимствованных бойцов. Насколько мог Дамиен Монблант знать главного конкурента своего дяди и покровителя, после получения гарантий невмешательства тот займётся методичным истреблением несчастных наёмников всюду, куда может добраться его небольшой отряд, а это, в свою очередь, значило, что можно было бы и вовсе не заморачиваться над личным докладом, но в непосредственном подчинении у сержанта штурмовиков были два поистине бесценных для предстоящего дела человека, и ради их получения Монблант-младший готов был пойти на многое.
Найти дюжину космодесантников и несколько машин поддержки оказалось на удивление сложной, практически неподъёмной задачей. К этому моменту связь уже была налажена, но легче от этого не стало никому. Кривые улочки улья, похожие друг на друга храмы, одинаково напуганные и растерянные гражданские почти не могли помочь в определении местонахождения, а высокая мобильность штурмового отряда была ещё больше усилена изменившейся обстановкой. Утверждённое на высочайшем уровне соглашение о перемирии позволило капитану 243й поддержать ополченцев Кантавриса высадкой ещё одного отряда десантников, и впервые с начала конфликта и Инквизиция, и Ультрадесант смогли нанести по врагу удар, не оглядываясь постоянно друг на друга и не держа, образно выражаясь, камень за пазухой. До этого оборона "Свободного отряда" трещала по швам, но после совместного удара рухнула, как карточный домик. Побочным эффектом успешного наступления стала воцарившаяся неразбериха. То и дело в воздухе проносились летательные аппараты с литерами "I" на корпусах, создавая впечатление, что инквизиторские боевики торопятся нанести как можно больше ущерба "Свободному отряду" прежде, чем это сделает Ультрадесант. Всё больше и больше войск всех сторон конфликта вступало в боевые действия...
Встреча с Корнелием Ликдисом произошла для Дамиена Монбланта так же внезапно, как и первая. Минуту назад он в очередной раз крутил в руках карту, пытаясь вычислить координаты штурмового отряда по очередному вокс-сообщению, попутно помогая водителю понять сбивчивые объяснения Ала Барбы, который прекрасно ориентировался на улицах улья, но совсем не умел объяснять свои запутанные, как улочки Кантавриса, объяснения. Минуту назад впереди гремели зенитки, наполняя воздух раскалённой сталью, а им вторили резкие хлопки болтеров и гул двигателей "валькирий". И вот, вылетев на один из проспектов, бронемашина ауксилариев останавливается перед необычной и тревожной картиной...
Одна из боевых машин "Оседлавших ветер" замерла посреди опалённого войной проспекта, привлекая внимание к внешне непритязательному дому. Десятки ауксилариев, занявшие позиции неподалёку, смотрят в одну точку - во двор дома, где под чудом уцелевшим деревом полукольцом стоят одиннадцать космодесантников. Одиннадцать! Страшная догадка пронзает Дамиена Монбланта прежде, чем он подбирается достаточно близко. Один из ультрадесантников встретил свою смерть в бою. Немыслимо, но факты - вещь упрямая. Гигант в синих доспехах с символом 13го легиона больше не встанет, не поднимет оружие на врагов Империума, и произошло это на второстепенной планетишке в бою не с ксеносами, несущими угрозу существованию Человечества, ни даже с мифическими "потусторонними десантниками-предателями"... с наёмниками!
Множество вопросов роится в голове Дамиена Монбланта. Кто это сделал? Как это допустили? Множество прожжённых в забрале павшего воина отверстий даёт ответ так же верно, как если бы это был очевидец. Кто-то убил космодесантника в упор из энергетического оружия с высокой пробивной способностью. Но как?
- Брат Нихилус ошибся, предполагая, что его противнику знакомо такое понятие, как "честь" - горько произнёс Корнелий Ликдис, задумчиво осматривая оружие павшего брата. Бледное лезвие силового гладия почти не отражало солнечный свет, словно гибель хозяина лишила его всех сил. Разрушительное силовое поле выключилось. Даже позолота на эфесе выглядела какой-то обшарпанной...
- Я клянусь памятью почтенного боевого брата, что его смерть не станет напрасной. Он будет отомщён моей рукой, своим оружием. Вы, почтенные боевые братья, и вы, братья меньшие, и ты, дерево - вас я беру в свидетели.
Так сказал Корнелий Ликдис, сержант-штурмовик 243й роты Ультрадесанта, и Дамиен Монблант почувствовал, что это заявление имеет силу большую, нежели простое обещание. Тогда он ещё не знал, сколько обещаний прозвучит в третий день битвы за Кантаврис, и сколько из них будет нарушено, прежде чем прозвонят колокола, возвещающие о наступлении следующего утра.
Третий день вторжения. Вечер
Наблюдать за космодесантником, взявшимся за командование ополченцами Кантавриса, оказалось весьма поучительно. Кардинал Иерофон даже не представлял себе до этого дня, что Ангел Смерти может обладать множеством не связанных напрямую с искусством умерщвления ближнего своего навыков. И о том, как же плохо Кантаврис подготовлен к отражению нападения, кардинал тоже узнал только сегодня. Подобное знание... огорчало. Кто знает, как повернулась бы военная удача к "Свободному отряду", не упади в окрестностях храма Десяти Колоколов одинокий дроппод...
- Я издал указ о направлении в ваше распоряжение писцов от всех монастырских типографий, господин Монблант. Возможно, мы сумеем решить вопрос с подготовкой карт, - заявил кардинал Иерофон, глядя на покрытый каракулями лист бумаги через несколько часов после военного совета . С утра карандаши в руках трансчеловека оставили на драгоценном плане Кантавриса времён кардинала Титуса множество пометок, а разноцветные флажки истыкали её вдоль и поперёк. В этой мешанине непосвящённому понять что-то было решительно невозможно, но Раксор Монблант не только разбирался, но ещё и другим умудрялся объяснять, куда идти и что делать, что выглядело в глазах Вальфура Иерофона как настоящее чудо.
- И когда же они прибудут, господин кардинал? - рыкнул космодесантник, не оборачиваясь. Новые пометки покрывали карту медленно, но верно.
- Через несколько часов. Максимум - к утру, - ответил кардинал, раздумывая о том, правильно ли он уловил в словах собеседника насмешку.
- Итак, завтра. Вовремя, кардинал. С картами вы угадали на все сто процентов, - мрачно заявил Раксор Монблант, отойдя от карты и роясь в кипе донесений, доставленных ординарцами. Через несколько секунд на стол перед кардиналом упали две чёрно-белые пиктографии. "Порт!" - сразу же узнал местность кардинал, несмотря на немалое разорение. Но что это? Массивные боевые машины, возвышавшиеся над постройками порта, вооружённые чудовищными орудиями убийства, шествующие в окружении машин поменьше, но всё равно гигантов по сравнению с крошечными фигурками людей у них под ногами... Немного кардинал Вальфур Иерофон понимал в искусстве пиктографии, но даже полному профану было понятно, что снимок сделан с почтительного расстояния, И всё равно размеры вражеских машин поражали. Рядом с ними даже гиганты-космодесантники казались бы карликами!
- Нам как раз понадобятся новые, - закончил тираду Раксор Монблант.

Сообщение отредактировал Dammerung - 16.10.2018, 10:08

[Dammerung]

"Окончание Битвы за Кантаврис"

Отряд наемников, которым руководил Грумм Позолота, продвигался по улицам Кантавриса, над которыми еще не померкло зарево пожарищ. Некогда прекрасный белокаменный город закоптило пламя войны, выжившие гражданские попрятались по чердакам и подвалам, точно крысы. Гирлянды из бутафорских черепов и кинжалов, украшавших этот район в преддверии Поминовения Святой М’Шин, которое жителям так и не удалось отметить, придавали домам еще более гнетущий вид.
Впрочем, бойцов Свободного Отряда, всякого повидавших на просторах Галактики, это не беспокоило. Не тревожил их и вид множества оскверненных храмов, которых в кардинальском оплоте когда-то насчитывалось едва ли меньше, чем жилых строений. Теперь же былое великолепие церквей по большей части перекочевало в закрома вольного торговца Георга Хокберга, и люди Грумма Позолоты приняли в этом живейшее участие, не забывая и о собственном благополучии. Самой главной их добычей была здоровенная, безвкусно изукрашенная эмалью и жемчугом статуя, которую везли на моторизированной телеге, но хватало и вещиц поменьше.
К ярким цветам наемников добавились надетые поверх доспехов вывороченные парчовые ризы, в карманах побрякивали самоцветы, а в поясных флягах весело булькал амасек монастырской варки. Отряд, охраняющий повозку, бодро шагал мимо портиков с поверженными статуями, исчерканными похабными надписями, мимо скоплений плачущих монахов, ставших свидетелями неслыханного разграбления. У выбитых врат соборов валялись куски драгоценных чаш и иконных окладов, в спешке оброненные мародерами из других подразделений. Но люди Позолоты уже разбогатели настолько, что даже не озаботились подбирать упавшие сокровища, оставив их нищим, ползающим по папертям. Армию оборванцев пополнили обездоленные горожане, чьи дома обратились в прах под огнем захватчиков.
Фанатики, что пытались противостоять грабежу, лежали мертвыми. Кто-то из технологически продвинутых членов Свободного Отряда уже забрал из их холодных рук самое лучшее оружие. Озлобленные потерями наемники подвергли некоторые трупы весьма изобретательным надругательствам. Грумм Позолота подумал насчет того, чтобы остановиться и снять с тел амулеты-аквилы, но приказ оставался приказом, и отряд продолжал стремительный марш. Статую нужно было доставить счетоводам из Первой роты, чтобы определить ее стоимость, а там можно и продолжать веселье.
Они шли мимо молчаливых толп в траурных балахонах. Мимо людей, которые рыли могилы прямо во дворах церквей. Мимо гор чужого добра, брошенного ради более ценных вещей. Мимо церкви, где в стрельчатом окне за осколками витражей маячила чья-то мрачная фигура...
– Слева! На одиннадцать часов!
Рев Грумма Позолоты мгновенно вывел бойцов из довольного спокойствия. Наемники рассыпались по сторонам, выхватили оружие и открыли огонь. Человек с гранатометом, притаившийся в церкви, успел выпустить только один снаряд, прежде чем его изрешетили пули. Переднюю часть телеги вместе с мотором подбросило взрывом, кузов разлетелся веером досок и щепок, а громоздкое изваяние повалилось на брусчатку, разбрызгивая жемчужины.

– Долбаный фанатик! – Грумм в сердцах пнул труп, висящий в окне. Потом приподнял его и вышвырнул наружу, но легче от этого не стало. Отряд обшарил всю церковь в поисках других недобитков, которые могли бы запоздало выразить свою преданность кардиналу Иерафону, но только время зря потерял. А статуя, похоже, была безнадежно испорчена.
Спустившись и осмотрев истукана на предмет ущерба, Позолота снова выругался. Трещина, которая буквально расколола статую пополам, выявила ее истинную сущность: дешевый гипс, покрытый тонким слоем эмали. Он крошился и осыпался, а из-под него проступал серый металл.
– Погоди-ка, – сказал сам себе Грумм и поскреб статую мечом. Целый кусок материала отвалился, явив взгляду гладкую серебристую поверхность. Она не походила ни на что виденное им прежде и как будто излучала собственный свет...
– Достаньте где-нибудь новую телегу, остолопы! – заорал Позолота своим бойцам. – Это надо по-быстрому показать начальству!

Вольный торговец Георг Хокберг сидел за реквизированным у какого-то епископа столом черного дерева и занимался приятным делом: просматривал описи добытого в Кантаврисе богатства, список которого радовал длиной и полнотой. Внимание Хокберга привлек один из пунктов, где описывалась статуя из неизвестного металла, выполненная не в имперском стиле, ценность которой не смогла вычислить даже Мурцатто. Прежде чем он успел рассмотреть приложенные пикты, компактный когитатор, стоящий на столе, издал колокольный звон. Пришло зашифрованное сообщение, отмеченное инфопечатью не кого иной, как нанимательницы Свободного Отряда, леди Лидиары Сардис.
”Господин Хокберг, наше сотрудничество становится все более плодотворным, – губы вольного торговца невольно изогнулись в улыбке. Уж с этим он не мог поспорить. – Однако в последние дни произошли определенные события, которые привели к изменению баланса сил на планете. Я была бы очень благодарна, если бы вы помогли восстановить status quo. Разумеется, Свободный Отряд будет вознагражден сторицей… в том числе и известной мне информацией о той ценной реликвии, которую вы к настоящему моменту должны были обнаружить”.
Сообщение продолжалось весьма и весьма неожиданными новостями о том, что леди-губернатора свергли и даже попытались убить – и не кто-нибудь, а космические десантники! По счастью, как у любой приличной планетарной правительницы, у Лидиары имелся двойник, и вот ее-то и убили Астартес, в то время как сама леди Сардис под покровом тайны покинула собственную столицу и скрылась где-то в Пустоши с небольшим контингентом преданных слуг.
Дочитав сообщение до конца, Георг Хокберг крепко задумался, что же теперь ему предстоит делать. Теперь на кону стояло гораздо больше, чем все сокровища Кантавриса...

"Исследование глубин Тиррены"

Делегация Адептус Механикус из Пелассы прибыла в столицу с почти неподобающей скоростью, несмотря на соляную бурю в межульевой пустоши. Вездесущие техномады побоялись нападать на их транспорты.
– Я надеюсь, условия для работы полностью обеспечены, – произнес лидер делегатов вместо приветствия, едва завидел встречающую его массивную фигуру сверхчеловека. Голос прозвучал сварливо, или, быть может, виной тому стал голосовой имплантат образца позапрошлого тысячелетия. Отряхнув багряную мантию от налета белых кристаллов, магос Сенеброс прошествовал вслед за Стальным Исповедником к вратам завоеванной Тиррены. За ним, тихо переговариваясь на бинарике, проследовали его коллеги, по искусственным лицам-маскам которых невозможно было догадаться о таящемся внутри нетерпении. Их ждал археотех – самое священное, самое дорогое сокровище для адептов культа Машины.
Город-улей, некогда столь полный жизни, затих и замер. Власть, установленная железной рукой Космического Десанта, не терпела малейших отклонений от навязанного ею порядка. Боясь вызвать гнев грозных Ангелов Смерти, жители старались не попадаться им лишний раз на глаза, а если попадались, то падали ниц.
Стальные Исповедники и посланники Механикус не обращали внимания на убогих рабов слабой плоти, которые попадались им на пути. Дорога вела их в глубины Тиррены, туда, откуда, согласно гудящим приборам жрецов Омниссии, исходили мощные поля, защитившие город от варпа.

Поиски растянулись надолго. Источник скрывался в настоящем лабиринте скалобетонных стен, свинцовых заглушек и излучателей помех, расставленных в стратегических точках. Не раз искатели натыкались на ловушки, готовые обрушить им на головы монолитные плиты или смести волной ила из мега-отстойников, но каждый раз умело обезвреживал их или обходил стороной. Но существа, искавшие сокровище Тиррены, давно позабыли о человеческой жизни, и тяготы поиска не сломили их устремлений. Наследники Десятого Легиона все делали основательно, как и скрупулезные жрецы, возглавляемые магосом Сенебросом.
Наконец, один из отрядов достиг цели – фальшивой стены, неотличимой от замшелого склона, которую быстро вычислили, обнаружили ее уязвимые места и точными ударами обратили в щебень. За ней поднимались гигантские врата из посеребренной и укрепленной адамантием пластали, испещренные светящимися во тьме предупреждающими знаками. Но в дело пошли мельтаганы, и через полчаса упорной работы Стальные Исповедники и Механикус вошли в помещение, больше похожее на пещеру размером с ангар титаноносного корабля.
– Контакт, – прорычал искаженный вокс-решеткой голос ведущего космического десантника. Среди металлических громад, выстроившихся по кругу вдоль стен, стояла одна-единственная человеческая фигура. Ее окружала роскошь, чуждая для подулья: кожаные кресла, пышная кровать под бархатным балдахином, меховые ковры, голоэкран, беззвучно крутивший какую-то оперу, и стол, уставленный изысканными яствами, вокруг которого крутились сервиторы-лакеи, сделанные по образу и подобию горбатых карликов. Но пышное одеяние незнакомца, напоминающее чрезмерно разукрашенный костюм актера, играющего короля, превосходило все вокруг. Парча и драгоценная отделка ярко сияла в свете фонарей, как и его пронзительно-голубые глаза.
– Позвольте представиться, – промолвил он с замысловатым поклоном. – Гелиос Габаллос де Сардис, пси-инженер ранга альфа, Щит Тиррены. По совместительству – театральный критик. А вы, я так полагаю, новые хозяева этого славного города, что свергли мою дражайшую двоюродную сестру?
– Это… – магос Сенеброс на мгновение замолчал. Он бы сглотнул, если бы все еще имел органическую глотку. – Это же генераторы поля Геллера с имперских кораблей. Я узнаю их паттерны. Этот изготовлен на священном Марсе. Этот – характерная модель Белекане…
– Не археотех? – один из космических десантников взял на прицел Гелиоса, в то время как другой вышел на вокс-частоту командования, чтобы передать слова магоса. – Вы точно привели нас в нужное место?
– О, это именно та точка, откуда исходит могущество и спасение Тиррены, – засмеялся пси-инженер. – Но нет, здесь нет и следа тех могущественных реликвий, которыми владеют ненавистные соперники рода Сардис. Всего лишь геллеровы генераторы. И я. Старейший и могущественнейший псайкер нашего рода. Видите ли, по мужской линии в нашей династии рождаются редкие для этого мира псайкеры, точно так же, как по женской обыкновенны двойняшки...
– Сдавайся, – приказал лидер Ангелов Смерти, заглушая праздную болтовню. – Теперь все это принадлежит новой власти города.
– Я провел их энергии сквозь себя и распространил на всю Тиррену, от гнилых болот до вершин Тирса, – продолжал беспечно бормотать Гелиос Габаллос, как будто не замечая наставленных на него болтеров. – Я делал это тысячу лет. Теперь я свободен. Действительно, почему бы вам и не забрать эти двигатели? Ведь Савана больше нет, так ведь? Я не нужен? Я свободен?
– Похоже, он испытывает психические симптомы многолетней изоляции, – пробормотал один из посланников Пелассы. – Я получал образование медика-хирургеона. Позвольте мне произвести необходимые процедуры.
– Делайте, что должны, – космический десантник не сводил оружие и взгляд с сумасшедшего псайкера. Теперь, когда он знал, что тому больше тысячи лет, в глаза бросились следы реювенационных процедур, неспособные скрыть глубочайшие морщины на моложавом лице. Когда медик Механикус уговорил Гелиоса принять успокаивающий и усыпляющий укол, остальные участники поисковой экспедиции заметно расслабились и разошлись по пещере, изучая неожиданную добычу и высматривая места, где могло скрываться нечто большее.
Но вряд ли здесь можно обнаружить что-то еще, подумал командир отряда. Он устремился на поиски места, откуда вокс-связь смогла бы достичь инквизитора. Необходимо сообщить о находке – не той, которой Стальные Исповедники стремились достичь, но все же весьма ценной. Такие устройства сослужат добрую службу при строительстве новых кораблей для нужд ордена, если их удастся вытащить с планеты целыми и невредимыми...

"Под Портом Нураго"

Пустоты под Портом Нураго имели вовсе не природное происхождение: судя по всему, здесь когда-то хранили воду в объемах, значительно превышающих нужды современного города. Губители Судеб оказались в гигантской цистерне, а ниже и по сторонам от них располагалось еще несколько таких же. Полусферический потолок терялся в дымке испарений, исходящих от зловонной жижи, что покрывала пол. Сквозь трещины в стенах просачивались грунтовые воды, а сверху, сквозь изъеденную ржавчиной кровлю, стоки и нечистоты. В результате это место, погребенное ниже канализации, подземных участков ферромагнитных дорог и норных жилищ самых низменных обитателей города, превратилось в болото.
– И здесь они хранили свое величайшее сокровище? – с презрением хмыкнул один из космических десантников, поводя болтером по сторонам. Никаких угроз не наблюдалось, но бдительности воины не теряли. Один из тзаангоров, посланных разведывать коварную трясину, с коротким блеющим воплем ушел на дно, и собратья так и не сумели его выудить. Очевидно, в болоте имелись трубы, уходящие на более глубокие уровни.
– Это доимперские цистерны, – ответил другой Астартес, выше по званию, рассмотрев покрытый слизью и водорослями вентиль на изогнутой стене. – Здесь когда-то была куда более эффективная водопроводная система. Без сомнения, шестеренки почитали это место, даже не умея толком следить за ним.
– Пока не передохли все… тупые фанатики, – первый десантник сплюнул едкой слюной в воду, которая тут же пошла желтыми пузырями. – Надо бы осушить это дело.
– Не нужно, – второй прислушался к воксу. – Пойдем.
Тзаангоры наткнулись на замаскированный под кучу липких водорослей люк, ведущий в сухой туннель, который под крутым углом уходил вглубь. Трубу покрывала вековая пыль, но дно ее блестело, отполированное металлическими стопами многих поколений Механикус, ходивших в паломничество к святыне. В слое ржавчины на стенах виднелись выцарапанные шестеренки с черепами, стилизованные электросхемы, нули и единицы.
Губители Судеб продолжали быть начеку, и не зря – техножрецы установили всевозможные препятствия на пути тех, кто мог посягнуть на их тайное логово.
– А я уж думал, они только поршни на космическом лифте смазывать умеют, – снова съязвил первый десантник, когда наконец удалось преодолеть набитый ловушками туннель и вскрыть массивные врата в его конце.
– Воистину, Адептус Механикус гнилого Империума не умеют творить, – вздохнул его напарник, глядя на представшую им картину разорения. – Только уничтожать.
Просторное помещение, некогда, несомненно, служившее грандиозным храмом, было полностью выжжено и залито слоем все еще шипящих едких химикатов. Единственным, что Астартес-ренегаты сумели найти, были обломки чего-то, напоминающего статую, из гладкого металла, ни капли не потемневшего от кислоты. Взрыв лишил странный объект целостности, но от каждого его куска продолжало исходить ощущение силы, которая когда-то в нем таилась. Что это была за сила и как ее можно вернуть – оставалось загадкой.

"Пробуждение Пелассы"

Прежде чем открыть люк, ведущий в один из заброшенных подземных туннелей, техноадепт Эпсилон-Арма-14476 промотал в голове наставления, полученные от второго заместителя главного полномочного посланника Архимеханикуса Оссигия Кобальта. Информация, полученная от столь приближенного к Омниссии лица, наполняла техноадепта благоговением, которое не оставляло сомнений в том, что приказ должен быть исполнен на все сто процентов.
”Теперь, когда Стальные Исповедники утверждают на Скутуме истинно праведную власть, – гласила речь, присланная множеству техноадептов, которые отправлялись в экспедиции на дно улья, – мы должны обеспечить им доступ в недра Пелассы, что прискорбно долго оставались неизведанными. С поддержкой благословенных Адептус Астартес мы очистим и освоим подземные чертоги, добудем сокровища знания и предадим их в руки наших союзников. Ваша задача – разведать маршруты, ведущие в глубины, не нанесенные на карты, и составить максимально точные планы, которые могли бы быть использованы Стальными Исповедниками”.
Архимеханикус, несомненно, готовился преподнести космическим десантникам царский подарок, который мог бы сравниться с тем, что сделали Исповедники, завоевав безбожную Тиррену и впервые за тысячу лет допустив в ее недра праведных Механикус. Эпсилон-Арма-14476 изучал туннели с той же тщательностью, с какой исполнял все возложенные на него обязанности прежде. Возглавляя, как сейчас, отряд младших адептов и скитариев, он выходил в Пустоши, чтобы отбить у техномадов похищенные ими святые машины или разыскать ценные ресурсы в одном из заброшенных городов. Бывало, что подавлял восстания невежественных рабочих, которые не ценили данную им возможность потрудиться на благо Омниссии на мануфакториуме. Несколько раз ходил в пещеры под Пелассой и бился там с грешными механизмами, что обезумели от вирусов, одиночества и заброшенности и выступили против собственных создателей.
Но никогда прежде Эпсилон не забирался настолько глубоко. Будучи рациональным командиром, он выслал вперед группу разведчиков, чьи маячки стабильно высвечивались на аугметическом дисплее техноадепта. Он сфокусировал на них взгляд и увидел, как один из зеленых огоньков окрасился в алый цвет и тут же погас.
– Клада 1-4, сообщите, что происходит, – сигнализировал Эпсилон согласно протоколу.
Прежде чем бинарное сообщение вышло в эфир и достигло цели, погасли еще два огонька. Остальные начали мигать, сигнализируя о быстром сближении авангарда с основным отрядом. Разведчики бежали от неизвестного врага, который уничтожал их так быстро, что они не успевали даже запечатлеть его.
– Клада 1-4, немедленно ответьте. Идентифицируйте опасность.
Лимбическая система Эпсилона-Арма-14476 давным-давно была модифицирована таким образом, что он не чувствовал ни одной человеческой эмоции, кроме религиозного восторга, запрограммированного включаться в ответ на присутствие высших жрецов и символов Омниссии. Поэтому он не испугался, когда в туннель ворвались машины, на клешнях которых висели клочья, оставшиеся от его разведчиков. Не удивился, когда узнал в них боевые автоматы времен Великой Ереси, считавшиеся давным-давно утраченными. Не впал в отчаяние, когда взбесившиеся машины истребили всех тщетно отбивавшихся скитариев вокруг него, наводнив туннель механическими телами, что щетинились клинками и пушками. Он делал то, что умел, и продолжал записывать информацию.
Когда пришел черед Эпсилона-Арма-14476, он просто умер – без страха и сожаления. Прежде чем электрическая пушка выжгла его мозг, он выполнил свой долг, передав вышестоящим Механикус знание о древних машинах, которые хлынули из заброшенного туннеля, убивая все на своем пути.
Его сообщение затерялось среди множества точно таких же посланий, что поступали Архимеханикусу Кобальту и его приспешникам от каждой экспедиции, отправленной на дно улья. Разведчики разворошили осиное гнездо, и скоро сами основы Пелассы содрогнулись от поступи механических чудовищ, что неумолимо двигались вверх...

"Отступление Ультрадесанта"

Казалось невозможным, что столь великолепные воины, как эти гиганты в лазурной броне, могут отступить. Могут быть разбиты. Но так оно и было, и Ал Барба в ужасе глядел со стен Кантавриса, как они уходят, чтобы навсегда покинуть разграбленный город. Кажется, в магнокль, подобранный у убитого часового, можно было разглядеть любую деталь…
...но тут в двойных стеклах вспыхнуло сияние, цвету которого торговец не мог подобрать названия, и изображение исчезло. Когда же Ал Барба протер глаза, подобрал выроненный ненароком магнокль и снова всмотрелся в слепящую белизну солончака, на которой совсем недавно выделялись лазурные силуэты, там не осталось ровным счетом ничего. Только переливающиеся тем же странным цветом опалины, которые медленно угасли и исчезли.
Куда же пропали воины, называвшие себя Ультрадесантниками? Они пришли на Скутум по прихоти варпа, и он же забрал их, словно для того, чтобы исправить это аномальное вторжение из глубин времени и пространства. Или, быть может, на них было наложено проклятие, обрекшее их вечно воевать по всей Галактике, в прошлом, настоящем и будущем, и вечно же терпеть поражения? Или они, явившиеся из времен, когда сам Бог-Император ходил среди людей, оказались слишком чисты духом для этого темного тысячелетия, и потому исчезли с лица грешного мира? Или в действительности они были вовсе не Ангелами Его-на-Земле, но злокозненными духами, принявшими их светлое обличье, чтобы ввести честный люд во тьму заблуждения?
Все это и многое другое Ал Барба еще долго рассказывал всем, кто желал его слушать, а особенно тем, кто мог заплатить за это звонкой монетой. Кое-кто и вовсе сомневался, что Ультрадесантники действительно посещали Скутум и пытались завоевать Кантаврис. Но те, кто видел их в бою, кто потерял от их рук товарищей, только мрачно молчали или разражались руганью в ответ на такие домыслы.

"Сны мертвого улья"

Внутренности улья скрутились множеством узлов, выжимая из себя кричащий дым и почти невидимые сполохи бледного огня, что отразились на облаках призраками искаженных лиц. Словно извергающийся вулкан, рукотворная гора содрогалась, переваривая знание о том, что таится в ее глубинах. За сто километров от подножия Либурны умирали черви в земле, иссыхали кровавые деревья. Присутствие скверны, проникшей в скверну, искажало пространство и время.
Снаружи Либурны пролетали дни, внутри же тянулись годы. Проклятый город безмолвно выл, пробужденный вторжением демонических сверхлюдей-сверхмашин. Он бросался на них, словно дикий зверь, играл с ними и водил по лабиринтам своих зловонных кишок, то проклиная их тысячей голосов за покушение на свои тайны, то нежно воркуя, как маленькая девочка с любимыми игрушками.
Либурна не хотела с ними расставаться. И не желала выпускать их наружу.
Возможно, это было к лучшему для всех, кто явился на Скутум.

"Сводки иных земель"

Скутум охватили объятья страха. Неспокойные вести, приходящие из крупнейших городов-ульев, привели к панике в Тавкрии, где еще сильнее ожесточилась борьба за пищу, оружие и наиболее безопасные хаб-блоки. Банды не выпускали из города никого, но впускали, предварительно обобрав до нитки, массы беженцев из других ульев, которым удалось преодолеть опасности Пустошей. Население человеческого муравейника возросло как никогда раньше, но никто бы не смог понять этого, взглянув на город, притихший и замерший в страхе.
В Пустошах начались массовые кочевья, которые были бы видны с орбиты, если бы не шторма, накрывающие тучами пространства размером с целый континент. Основная масса техномадов бежала как можно дальше от захватчиков Сияющего Легиона, которые обосновались в одном из меньших заброшенных городов, и, похоже, собиралась вокруг крупного горного массива, носящего имя Атлантов Хребет. Однако из отдаленных логовищ выбрались отверженные представители кочевого народа, те, кого Баркар Молниеносный годы назад приказал изгонять и преследовать за верность темным культам, и направились к безымянному городу, чтобы воочию узреть сияющих пришельцев. Те, кто увидел их, возвращались к своим разрозненным племенам измененными, и в их глазах пылал лихорадочный огонь проповедников.
Что происходило на Умбонисе, никто не знал. Связь со спутником прервалась. Все огни угасли, работы прекратились, луна стала выглядеть подобно необитаемому куску камня. Население, по всей видимости, ушло в подземные сооружения, возможно, надеясь укрепиться там и пережить войну.

Сообщение отредактировал Dammerung - 22.10.2018, 10:15

[Grím]

Возвращение

Нере На-всякий-случай шагал по полю боя, бывшему некогда площадью Святого Публия. Клочья черного дыма, подгоняемые ленивым ветерком, медленно ползли над телами павших. Кое-где все еще слышались выстрелы – штурмовики Инквизиции и местные ополченцы почему-то стеснялись сдаваться. Вдруг что-то ухватило Нере за ногу, и лейтенанта Четвертой прошиб холодный пот.
– Воды, пожалуйста… – простонал солдат в панцирной броне, скребя ногтями грубую кожу сапога лейтенанта.
Память издевательски подбросила образ щупальца, тянущегося из глубины. Нере судорожно дернулся, высвобождая ногу из слабой хватки раненого. Целое стадо ледяных мурашек пробежало от копчика до лысины.
– Добить его? – шагавший следом сержант Вилхелм театрально клацнул затвором дробовика.
– Мля, Вилхелм, ну мы ж не звери. Дай воды парню.
– Ага, – сержант безразлично пожал плечами, и опустился на колени, снимая с пояса флягу. – Слыхали, Свежеватель Боб убил второго космодесантника в поединке?
– Серьезно? – Нере оценивающе разглядывал доспехи раненого. Выглядело богато и интересно.
– Да, говорят, распотрошил его как свинью.
– Да брешут.
– Не, Маргаретти, ну, снайпер из бывшей Второй, говорит, мол, лично видел, – Вилхелм закрутил крышку фляги и поднялся на ноги. Раненый солдат слабо кивнул в знак благодарности и устало закрыл глаза.
– И че, как дело было? – Нере наклонился, разглядывая золотую гравировку на краях эмали нагрудника. Красиво. – Слушай, а поставь-ка на него мою печать. Хочу эти доспехи.
– Ага, – сержант полез в сумку.
– И для медиков отметь его.
– Лейтенант? – Вилхелм удивленно уставился на командира.
– Неловко как-то, – Нере развернулся и зашагал дальше. – Пошли уже. Так как дело-то было с Бобом?
Сержант торопливо поставил алую печать прямо на нагрудник умирающего – знак для похоронной команды, что имущество этого мертвеца – отныне имущество Нере. Потом, уже на ходу, ткнул пальцем в электронный планшет, отмечая точку для медиков. Глядишь, и не станет еще мертвецом парень.
– Ну, как, этот десантник упал сверху чуть ли не на Боба! – Вилхелм догнал Нере и принялся возбужденно пересказывать байку. – Ранец ревет, цепной меч ревет, он сам ревет! Кричит, мол, отомщу, подлый, мол, сукин сын! Друг того, первого, видать.
– Наверно, – Нере остановился.
Какое-то неясное глухое бормотание доносилось… откуда? Лейтенант оглядел трупы, щедро устилающие кровавую мостовую. Все выглядели слишком мертвыми для бормотания.
– И вот бились они, значит, на мечах минут пять, прям дико рубились! И тут Боб увернулся и подсек, значит…
– Погоди, – Нере раздраженно махнул рукой на сержанта. – Ничего не слышишь? Шепчет будто кто-то.
Вилхелм замолк, прислушался. Стянул с головы шлем, наклонил голову.
– Ага.
– Не пойму откуда.
– Да вон, кажись, из-за баллистария, – Нере обогнул все еще искрящий корпус механического скакуна с перебитой ногой.
Металлическая конструкция была разбита чудовищным по силе ударом. Прямо за поверженной машиной в неглубокой воронке ничком лежал порядком расплющенный терминаторский доспех. Запекшаяся кровь неровным пятном покрывала потрескавшуюся мостовую вокруг. Вилхелм выглянул из-за спины лейтенанта и присвистнул. Нере прислушался. Сложно поверить, но владелец доспеха был все еще жив и негромко бормотал молитву:
– Я чувствую мои кости – сила… Я чувствую свои мускулы – сила… Я чувствую… душу… сила… Я чувствую Императора, кто дарует мне свою… благосклонность… И по его велению я… И по велению его… сила…
Нере обошел поверженного великана кругом, оценивая ущерб. Оторванные и раздавленные конечности, выдавленные внутренности, целое море крови.
– Ну-ка, Вилхелм, давай его перевернем, – Нере поманил пальцем сержанта. – Че-то не верю я, что он живой. Динамик, наверно, какой-нибудь заело.
Кряхтя и сопя, используя оружие в качестве рычага, наемники перевернули гиганский корпус терминаторского доспеха на бок и тут же получили обратную связь от его владельца:
– О-о-о, грязные, подлые, безбожные мрази!..
– Смотри-ка… живой, – Нере с трудом пытался восстановить дыхание. – Вызывай медикусов. Напиши, пленный Астартес.
– Ага, – Вилхелм вытянул из сумки планшет и отбил короткий текст дрожащим от усталости пальцем.
– Так это… – дыхание никак не возвращалось к лейтенанту Четвертой. – Че там с Бобом?
– Ну… Он, значит, подсек десантника, – Вилхелм присел на оторванную ногу терминатора. – Тот оступился и упал. А Боб и вскрыл его одним ударом от паха до горла.
– Неплохо.
– Ага.

Лен Кук открыл глаза и утонул в накатившем разочаровании – он все еще не покинул владения доктора Игельхунда. Что еще хуже – сам доктор был тут же.
– Ага! – радостный вопль Игельхунда ударил по ушам, и над Куком склонилось лицо в белой с россыпью бордовых капель маске. В круглых зеркальных стеклах очков доктора отражалась безразмерная кровавая лужа на кафельном полу. – Вот вы и в сознании!
Кук понял, что не может ни говорит, ни даже мычать. Язык и легкие словно его не слушались. Ни одна часть тела не слушалась, кроме глаз. Видимо, как раз в глазах Игельхунд и уловил панику, неистовой волной захлестнувшую Кука.
– Ну-ну, Лен! Не пугайтесь! – энтузиазм доктора пугал до усрачки. – Я опробовал новое обезболивающее! И оно работает! Вы не чувствуете ни-че-го, но в сознании!
Краем глаза Кук разглядел ассистента в заляпанном алым халате, проверящего работу небольшой циркулярной пилы. Лицо Игельхунда уплыло в сторону, и лейтенант услышал, как доктор принялся перекладывать инструменты на металлическом подносе. Кто-то вошел в операционную, сопровождаемый фоновым шипением дезинфицирующей системы.
– Лейтенант Боб, говорят, еще одного Астартес убил, – произнес вошедший. Кук увидел, что он катит перед собой какой-то прибор. – В поединке, один на один.
– Неинтересно, я б в живом покопался, – пробормотал Игельхунд так разочарованно, будто Боб обещал ему живого Астартес.
– Уж как есть, доктор, – ассистенты на пару принялись проводить какие-то манипуляции с нижней частью тела Кука и прибором.
– Как дело-то было? – Игельхунд снова склонился над Куком. На этот раз очков на нем не было, и лейтенант мог отчетливо разглядеть щелкающие, сменяющие друг друга линзы в сложных аугметических глазах доктора.
– Да, говорят, подъехал транспорт, – говорящий принял у первого ассистента пилу и подошел к столу. – Оттуда высадились Астартес и принялись убивать наших парней. Боб схватился с сержантом на мечах.
– А кто рассказал? – спросил первый ассистент и передал Игельхунду жуткий хромированный прибор, напоминающий металлического червя с зубами.
– Маргаретти. Это снайпер из командного отделения Кука как раз.
Загудела пила. Кук увидел, как на халат ассистента брызнула кровь и перевел взгляд на Игельхунда. В многочисленных линзах глаз доктора лейтенант с ужасом увидел отражение собственной вскрытой грудной клетки.
– Схватился на мечах, а дальше что?
– Боб его обезглавил одним ударом.
Мерзко запиликал коммуникатор. Игельхунд в очередной раз громко щелкнул глазом и отошел от стола. Кук прислушался к разговору на другом конце операционной, стараясь отвлечься от чавкающего звука, извлекаемого из его тела вторым ассистентом с помощью очередного хромированного прибора.
– У меня операция! Астартес? Критично? Раздавлен?! Рыцарем?! А где? Буду через час.
Ферна курил, наблюдая, как суетящиеся медикусы по частям грузят в его "Аквилу" порванного десантника. Дело грозило затянуться надолго, поэтому пилот откинул колпак кабины и спустился на безгрешную землю города-храма. Стоящий неподалеку в охранении наемник приветливо махнул рукой и неторопливо подошел, стягивая на ходу шлем.
– Здоров, Ферна, – подошедшим оказался давний приятель пилота, Гюг из Третьей.
– Здорово, – Ферна пожал протянутую ладонь. – Как дела внизу, пехота?
– Помаленьку. Свежеватель уже второго космодесантника в дуэли уложил, слышал?
– Да ладно? Двоих за три дня?
– Точно.
– Хорош. Сам видел?
– Не. Есть еще? – Гюг попросил жестом сигарету. Ферна протянул пачку. – Благодарен. Маргаретти из бывшей Второй рассказал.
– И как он его?
– Да как. Мы штурмовали во-он ту улицу, – Гюг пальцем показал на другой конец площади. – Там баррикады удерживали Астартес. Дымы, гранаты, туда-сюда. Ну и Свежеватель вышел один на один с их сержантом. У того болтпистолет, у Свежевателя хеллган. Ну и типа, кто первый выстрелит.
– Хех. Я-то думал – на мечах завалил.
Медикусы уронили с носилок закованную в керамит руку. Латная перчатка угодила кому-то по ноге, и бедолага взвыл, хватаясь за лодыжку. Пара сервиторов аккуратно собирала в черный корпус доспеха раскиданные потроха, готовя основную часть великана к погрузке. Дерганый доктор с жуткими аугметическими глазами возбужденно нарезал вокруг круги, словно голодная хищная рыба.
– Дурак что ль? Как ты десантника на мечах завалишь? – Гюг хохотнул, поражаясь недалекости пилота. – Ну и стоят они, короче, посреди улицы. Нас отбросили, затишье. И по удару колокола выхватывают пушки. Ну, Свежеватель и оказался быстрее. Прям в сердце.
– Забавно.
– Угу.
Сервиторы, отчаянно гудя сервоприводами, наконец заволокли Астартес в десантный отсек. Медикусы торопливо подключали к сочащейся кровью туше какие-то трубки, провода, датчики. Жуткий доктор воевал со шлемом-черепом, пытаясь его снять. Десантник бормотал что-то бредовое.
– Ну ладно, Гюг, – Ферна бросил окурок на землю и протянул приятелю ладонь для рукопожатия. – Не поминай лихом, если что.
– Че так мрачно?
– Да мне этого урода, – пилот мотнул головой в сторону десантного отсека. – Доставить к дружкам надо. Страшновато. Инквизиция, все-таки. Ну, бывай.

Маргаретти устало опустил ватную голову прямо на липкий стол. Восьмая пинта была определенно лишней. Как и седьмая. Как и шестая, если уж совсем честно – пиво в подулье Кантавриса было крепким. Но наемники слушали его историю и угощали. Угощали и слушали. Маргаретти провалился в пьяный сон.
– Э, э! – снайпер почувствовал, что его трясут за плечо. – Это вот, Маргаретти, он сам видел тот бой!
Снайпер с трудом разлепил веки и, не отрывая головы от столешницы, посмотрел на источник беспокойства. Двое… четверо? Нет, все-таки двое наемников с широкими улыбками пододвигали ему очередное пиво. Одному он уже рассказывал свою историю, второй, видимо, пришел послушать впервые.
– Ну давай, дружище, расскажи нам как Свежеватель десантника размотал!
– Че?
– Ну, Свежеватель!
– Это я убил десантника, – Маргаретти икнул и резко сел, но понял, что погорячился. Но он не сдался и лишь подпер голову рукой. – Бронебойная пуля…
Он не заметил, как с лиц наемников сползают улыбки, сменяясь сперва недоумением, а потом брезгливым разочарованием.
– Красный… этот, как его… красный носик. Двенадцать и семь на девяносто, йик! На девяносто девять, – Маргаретти изобразил, как целится из винтовки. Он будто в живую увидел здоровенную фигуру десантника, зависшую над отползающим обезоруженным Свежевателем. – Бам! Прям в башку.
– Ну ты и трепач, Маргаретти, – все четыре наемника скривились. – Сам он убил, ага.

Сообщение отредактировал Легендарный душнила - 16.03.2021, 21:17

[Дарт Йорикус]

Застывшее мгновение

I

Раненным волком завыл ауспик, подавая хозяину сигнал о находке.
Сперва Террокс не обратил на него внимания, лишь щёлкнул пальцами, отключая звуковое оповещение. Сканеры постоянно отслеживали всё вокруг кузнеца, передавая данные во встроенные в доспехи накопители информации. Он всегда мог просмотреть их потом, закончив более важные дела и пребывая в состоянии полудрёмы. Столь простое занятие даже приносило Терроксу удовольствие, отвлекая от раздумий и вычислений, обдумывания новых чертежей орудий созидания и разрушения. Лишь через десять минут калибровки орудий танка он осознал, что выл не основной ауспик, а дополнительный, настроенный им лично на поиск самых необычных видов излучения, редко встречающихся в регионах космоса, где ткань пространства и времени была крепкой, цельной… Однако он позволил себе отвлечься только тогда, когда поставил энергоячейку лазерной пушки на место и удостоверился, что все системы подключены верным образом. Любопытство любопытством, а желания проводить ремонт танка после взрыва у кузнеца не было. Довольно потирая руки, Террокс потянулся к поясу механодендритом, отцепил ауспик и поднял к глазам. Нахмурился, скорее по привычке, чем из человечности. Да, таких частиц он не видел уже тысячелетиями с тех пор, как банда наткнулись на ту груду металлолома…

II

– Значит, говоришь, тахионы? – если Анкхет и удивился словам кузнеца, то виду не подал. Впрочем, что могло удивить таких, как Двуликий, заглядывавших в Имматериум и видевших кошмарную и чудесную изнанку вселенной? Разве что день, когда Абаддон Разоритель наконец-то сокрушит Кадию, если такой вообще когда-нибудь настанет. – Частицы, для которых нет прошлого и будущего, лишь настоящее, летящие туда, куда хотят. Любопытно, любопытно… знаешь что, Террокс? – в голосе колдуна раздалась усмешка, и кузнец мысленно вздохнул. Он догадывался, к чему всё идёт. – Отправляйся на борт «Хримтурса» и скажи нашему… апостолу, что пришла пора заняться его любимым делом. Я тоже скоро туда подойду.
И вот Террокс шёл по мрачным коридорам огромной машины, которую некогда создали для строительства и перевоза грузов, но теперь приспособили для совсем других целей. В воздухе плыли клубы дыма, отчего-то пахшего мятой, а не гарью. Даже в тусклом свете зелёных и фиолетовых люменов кузнецу было видно, что каждую пластину обшивки, каждый сантиметр пола, стен, потолка покрывали крошечные надписи на множестве языков, высший готик соседствовал с тёмным наречием, а эльдарские руны жались по углам, словно прячась от похабных словечек на языке фенрисийцев. Если в этом и была система, то Террокс её не видел. Возможно его разум, слишком практичный, слишком расчётливый и приземлённый даже после всего, что с ним случилось за долгую, долгую жизнь, просто отказывался её замечать.
Кто знает, что творилось в голове того, кто писал это и вырезал кинжалом на металле? Губители Судеб не захватили этого космодесантника в бою, нет, они нашли его на огромном космическом скитальце, подобном хребту безумия, плывущему через пустоту из ниоткуда в никуда. Тогда Террокс тоже увидел на ауспике тахионы, а в следующее мгновение уже отчаянно защищался от яростных ударов. Воитель знал, как сражаться, и едва не убил тогда кузнеца, ещё бывшего созданием из плоти и аугментики, а не живой стали. Когда же незнакомца скрутили рапторы, то оказалось, что у него совершенно не было воспоминаний, лишь навыки, обретённые за прошлую жизнь, но все понимание того, кем он был прежде, исчезло, словно этого человека никогда не было. Даже сам Анкхет не сумел выудить из обрывков сознания космодесантника ничего, кроме имени. Впервые за всё существование Губителей Судеб встреча с отражением в зеркале не сломала и не изменила навеки разум, а создала, сделав воина кем-то другим, чем-то другим...
Впрочем, кем бы он ни был прежде, новосотворённый астартес вошёл в третью жизнь рьяно, посвятив себя постижению Имматериума и размышлениям о скрытых в нём «Истинах», словно какой-то Несущий Слово, желая однажды написать великий труд, который другие воины в шутку называли «Кодекс Хаотика». Мало кто из Губителей Судеб разделял интересы апостола, многие его даже сторонились, впрочем, познания его в особых областях колдовства оказывались полезны, когда было нужно услышать неслышимое.
С очередным шагом Террокс вошёл в главный отсек железного исполина. Прежде там размещались строительные материалы, теперь же после длительной перепланировки стояли ряды криогенных гробов, в каждом из которых спал человек. С потолка на тяжёлых цепях свисали дымящиеся курильницы, на полу были вырезаны ритуальные круги, а внутри них – девятигранные звёзды… Инглии, как как-то сказал ему апостол, символизирующие варп, космос и человеческие души, их скрытую гармонию. Какую же чушь он несёт, подумал тогда кузнец, как думал и сейчас. Впрочем, его неверие никак не ослабляло пыла проповедника. Словно прочитав мысли, хотя, скорее всего, просто услышав тяжёлые шаги стальнокожего гиганта, тот оглянулся, отложив в сторону перо, и довольно улыбнулся. Такое человеческое выражение радости очень странно смотрелось на лице, когда-то обглоданном огнём, а теперь покрытом крошечными иероглифами…
– Здравствуй, Террокс, давно не заглядывал. У тебя выдалась минутка поговорить об Изначальных Истинах?
– Нет, Корнелий… – покачал головой кузнец. – А вот Анкхету захотелось что-то узнать от порождений варпа. Разжигай благовония Зкауба, а я начну размораживать рабов.

III

– Ноиджим, убахуо! – демонолог выкричал слова, будто читая проповедь пастве, пылко, исступлённо.
С каждым слогом пламя в жаровнях словно разгоралось ярче и меняло оттенок, а клубы дыма вихрем кружились над телами девяти погружённых в сон людей.
– Осаиджи, мугельфор!
Терроксу было проще сосредоточиться на деталях, чем пытаться понять, что кричит апостол. Девять человек из девяти миров… таких разных, цивилизованных и диких, никогда не видевших света звёзд, раскалённых, словно угли, покрытых густыми лесами, был среди них даже фенрисиец, схваченный в самый студёный день их жуткой зимы.
Все они видели в грёзах жизни, о которых когда–то мечтали, где воплотились все их желания.
– Завахо, тотфетесен! – Корнелий взмахнул рукой, и Дуккер открыл баллон, выпуская газ, не взмывший в воздух к потолку, но разделившийся на девять тонких струек, ползущих ко ртам и носам смертных, будто призрачная змея.
– Йзхе, Зиджмуорсор, Ноктусаннигилус!
Вдохнув «Деймос», смертные зашлись в безмолвном вопле, внезапно вспомнив всё.
Девять обманов оказались разрушены кошмарной правдой и девять сердец остановились в один миг. Девять жизней завершились последним изменением.
Воздух над девятигранной звездой засиял призрачным несветом, содрогнулся, словно раздираемый когтями. Нечто невидимое бросилось на защитный круг, завыв тысячами потусторонних голосов. Но Анкхет, стоявший перед барьером, лишь вздохнул, снимая с пояса что-то, похожее на кинжал, вырезанный из кости.
– Видишь это, демон? Один Повелитель Ночи, пришедший в банду, рассказал мне историю. После резни в зоне высадки на Исстваане V примарх Саламандр Вулкан попал в плен к его прародителю, Конраду, и провёл годы в трюме, где Ночной Призрак убивал его вновь и вновь всеми мыслимыми и немыслимыми способами, – демон затих, отпрянул от круга, пытаясь скрыться в тени жаровни. – Но каждый раз тот восставал из мёртвых. Нострамец сказал, что этот кинжал вырезан из руки Вулкана, и если это так, то он пропитался упорством и готовностью к самопожертвованию верного сына того, кого вы зовёте Анафемой… Итак, ответишь сам или мне потыкать в тебя этим славным ножиком и посмотреть, что из этого выйдет, а?
– Задавай свои вопросы, смертный… – промолчав, ответило ему порождение варпа, – но знай, этот мир терзает своей пустотой мою сущность, сама природа которой не даст мне ответить прямо.
– И это чудесно! – колдун рассмеялся, не злым и безумным хохотом, но с искренней радостью – Ведь я действительно люблю загадки. Поведай мне, что же такого произошло на планете, что по ней летают тахионы?
– Распалась связь времён, с орбиты сошло время, порвалась дней связующая нить…
– Никого не напоминает? – усмехнулся Дуккер, толкнув Джека в бок. – Хотя ты ведь и не знаешь никого…
– Порядка жаждали они, но хаос принесли присутствием своим, учений древних пламя не вынес этот мир, пропали, сгинули, исчезли прочь, услышав приговор суровый, что вынесла история безжалостная им, омега показалась альфой, свернулось всё клубком, - на мгновение стали заметны очертания демона, подобного человеку с головой ибиса и парой щупалец, растущих из висков. Терроксу показалось, что порождение варпа пристально глядит на Корнелия, а затем оно исчезло вновь. – Не должно быть им здесь, пошло всё кувырком!
- Короче, кто-то прилетел, наследил и улетел, а то и вовсе исчез, - кивнул своим мыслям Анкхет. – Понятно. И теперь следующий вопрос. Скажи, есть ли на планете кто-нибудь ещё из космодесантников, затронутых силами Эмпирей?
- Подобные тебе шагают по планете, разнятся меж собой как тени на ракете!
- Я имею в виду кроме моих воинов, - вздохнул чернокнижник, осознав, что задал неправильный вопрос. – Есть ли здесь и другие группировки? Если да, то сколько их?
- Столько же, сколько у тебя яиц! - демон взметнулся вихрем невидимых когтей, пытаясь вырваться. Тщетно.
- Ну-ну. Ты продолжай, рассказывай.
- Противоречий полнятся одни поболее, чем ты, колдун! Несут всем свет они, не ведая сомнений, но следует за ними тьма без промедлений. Алкая красоты, сворачивают горы, ветра разносят поднятые прах и споры, о, как причудлив разум их, являющийся истинной усладой для богов, что меж собой враждуют, но умиляются с деяний их.
- А другие? Ну же, говори.
Демон замер, вновь став видимым. Раскрыл рот, но из клюва вырвалось лишь карканье, а шкура побагровела. Он задрожал, сжимая вокруг тонкого как тростник тела крылья, не смог произнести ни одного внятного слова. Наконец, посмотрев прямо в глазницы маски Анкхета, порождение варпа закашлялось.
- Подо… подойди ближе. Я… я не хочу, чтобы это слышал кто-то ещё кроме тебя… Они… они… - выдавил из себя дух... Пожав плечами, двуликий колдун шагнул вперёд, подойдя вплотную к барьеру, а затем склонил голову на бок. Демон что-то прошептал, и Анкхет замер, будто поражённый громом. За века Террокс видел колдуна и спокойным, словно ледник, и воистину разъярённым, подобным бушующему урагану, но ошарашенным – никогда... Что же такое сказал ему демон?
- Когда уходит величие разума, приходит тьма инстинктов… и ужасы плодятся… - простонал демон, будто бы повторяя то, что услышал прежде. Он уже исчезал, надрывно крича. - Смерть! Мать! Анафема! Молитесь всем силам Эмпирей, дабы никогда они не покинули недра безумной живой горы, иначе возможно познаете то же, что и я!
- Нда… - вот и всё, что смог выдавить из себя всё ещё оглушённый откровением Анхкет. – Видит Магнус… я бы не хотел с ними встретиться.